Байрон Джордж Гордон
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  

Дж. Г. Байронъ

Стихотворенія

   Переводъ С. Ильина
   Байронъ. Библіотека великихъ писателей подъ ред. С. А. Венгерова. Т. 1, 2, 1904--1905.
  
   Ода съ французскаго
   На бюстъ "Елены" Кановы
   На Сэма Роджерса
  
             ОДА СЪ ФРАНЦУЗСКАГО.
                  (Ode from the french).
  
                                 I.
  
                  О Ватерло! He вызываетъ
             Проклятій этотъ звукъ въ сердцахъ;
             Свободы кровь не пропадаетъ
             Безслѣдно на твоихъ поляхъ.
             Нѣтъ, къ небесамъ изъ каждой раны,
             Какъ смерчъ могучій океана,
             Она летитъ, и въ небѣ съ ней
             Лабэдойера кровь сольется,--
             Того героя, что зовется
             Въ странѣ храбрѣйшимъ средь мужей.
             Багровымъ облакомъ пылаетъ
             Надъ полемъ брани эта кровь;
             Потомъ она вернется вновь
             Туда, откуда истекаетъ.
             Коль будетъ облако полно
             Горячей кровью, то оно
             Вдругъ разорвется надъ землею,
             И оглушитъ насъ грома трескъ,
             И ослѣпитъ насъ молній блескъ,
             И міръ застонетъ подъ грозою...
             Какъ будто та Полынь-звѣзда,
             Что встарь предсказана пророкомъ,
             Скатилась огненнымъ потокомъ,
             И обратилась въ кровь вода.
  
                                 II.
  
                  Но не счастливыми врагами
             Нашъ вождь безсмертный пораженъ.
             Въ тѣ дни, когда царилъ надъ нами
             Лишь только въ часъ сраженья онъ
             И былъ солдатомъ-гражданиномъ,
             Свободы благороднымъ сыномъ,
             И велъ насъ къ славѣ -- кто изъ всѣхъ
             Монарховъ съ нимъ дѣлилъ успѣхъ?
             Побѣдой кто изъ нихъ кичился,
             Покуда не была страна
             Во власть тирану отдана
             И надъ вождемъ не опустился
             Тяжелой ношею вѣнецъ?
             Онъ въ бездну власти погрузился
             И палъ. Всегда такой конецъ
             Тому достанется на долю,
             Кто братьевъ обречетъ въ неволю.
  
                                 III.
  
                  А ты, герой съ султаномъ бѣлымъ,
             Монархъ, которому народъ
             Могилы скромной не даетъ!
             He лучше-ль вновь предъ войскомъ смѣлымъ
             Тебѣ нестись во слѣдъ врагамъ,
             Чѣмъ покупать за смерть и срамъ
             Лохмотья мантіи ничтожной.
             He думалъ ты, когда скакалъ
             Въ разгарѣ битвы грозной,
             Какъ черезъ камни бурный валъ,
             Средь стали грознаго бряцанья,
             Мечей зловѣщаго сверканья,
             Какой конецъ тебя здѣсь ждалъ!
             He думалъ ты, что рабъ презрѣнный
             Низвергнетъ твой султанъ надменный!
             Какъ управляетъ лунный лучъ
             Волной прилива въ океанѣ,
             Такъ средь мечей, средь дымныхъ тучъ
             Всѣхъ вдохновлялъ на полѣ брани
             Султанъ твой. Съ пламенемъ въ груди,
             Его завидя впереди,
             Солдатъ во слѣдъ за нимъ бросался.
             Гдѣ бой живѣе разгорался,
             Гдѣ гуще падали тѣла
             Вокругъ священнаго орла
             (А въ эти грозныя мгновенья
             Кто былъ-бы въ силахъ задержать
             Его побѣдное движенье?),
             Гдѣ нужно было разорвать
             Ряды враговъ, чтобъ по равнинѣ
             Разсыпать ихъ,-- то знайте, тамъ
             Мюратъ летѣлъ на страхъ врагамъ...
             Увы, онъ имъ не страшенъ нынѣ.
  
                                 IV.
  
                  Померкла слава. Все впередъ
             Стремится врагъ. Надъ павшей аркой
             Побѣда горько слезы льетъ.
             Но пусть-же сердца пламень жаркій
             Свобода выскажетъ смѣлѣй!
             Пусть на эфесъ положитъ руку:
             Ее полюбятъ лишь сильнѣй.
             Страна ужъ дважды за науку
             Платила дорогой цѣной:
             Вся мощь ея не въ блескѣ трона
             Капета иль Наполеона,
             Но въ справедливости одной
             Для всѣхъ единаго закона,
             Въ горящихъ рвеніемъ сердцахъ
             На благо общее народа.
             Ея спасеніе -- Свобода.
             Вѣдь Богъ хотѣлъ, чтобы могли
             Дышать мы ею всѣ съ рожденья,
             Хотя стираетъ преступленье
             Ее порой съ лица земли,
             Своей безжалостной рукою,
             Губя богатства цѣлыхъ странъ
             И проливая кровь рѣкою
             Въ убійства мрачный океанъ.
  
                                 V.
  
                  Ho близокъ мигъ, когда сплотятся
             Въ союзъ умы, сердца людей.
             Что можетъ имъ сопротивляться?
             Прошло владычество мечей --
             У нихъ нѣтъ власти надъ душою,
             И въ мірѣ скорби и заботъ
             Свобода воиновъ найдетъ.
             Мильоны дышатъ лишь мечтою
             Ее для міра удержать.
             Когда-жь ряды ея сомкнутся,
             Тогда придетъ чередъ дрожать
             Тиранамъ. Пусть они смѣются
             Надъ слабостью пустыхъ угрозъ --
             Придетъ пора кровавыхъ слезъ...
  

Ода съ французскаго.

  
   Это стихотвореніе напечатано было въ газетѣ "Morning Chronicle", 15 марта 1816 г., съ замѣчаніемъ, что оно, "какъ говорятъ, переведено на англійскій языкъ г. Р. С, магистромъ испанской королевской инквизиціи и пр. и пр." и съ слѣдующимъ объясненіемъ:
   "У французовъ, какъ и у насъ, есть свои поэмы и оды на знаменитое сраженіе при Ватерло. Повидимому, они даже прославляютъ это сраженіе, какъ исходный пунктъ грядущихъ событій. Мы получили помѣщаемый здѣсь переводъ стихотворенія, подлинникъ котораго ходитъ по рукамъ въ Парижѣ и приписывается,-- не знаемъ, насколько правильно, -- г. Шатобріану. Если это вѣрно, то нельзя не замѣтить, что поэтъ предвидитъ новыя перемѣны и желаетъ этимъ произведеніемъ доказать свою тайную приверженность къ старымъ принципамъ".
  
   Ср. 417. Графъ ІІІарль де-ла-Бедойеръ (род. 1786) участвовалъ въ московскомъ походѣ, а въ 1813 г. отличился въ сраженіяхъ при Люценѣ и Бауценѣ. По возвращеніи Наполеона съ Эльбы, онъ первый привелъ къ императору свой полкъ. За это онъ былъ сдѣланъ пэромъ Франціи; но затѣмъ, схваченный въ Парпжѣ послѣ занятія столицы союзной арміей, былъ преданъ военному суду и казненъ, 15 авг. 1815 г.
   Стр. 417. Апокалипсисъ, гл. VIII, ст. 7--11: "Первый ангелъ вострубилъ -- и сдѣлались градъ и огонь, смѣшанные съ кровью, и пали на земію. Второй ангелъ вострубилъ,-- и какъ бы большая гора, пылающая огнемъ, низверглась въ море, и третья часть моря сдѣлалась кровью... Третій ангелъ вострубилъ -- и упала съ неба большая звѣзда, горящая, подобно свѣтильнику, и пала на третью часть рѣкъ и на источники водъ. Имя сей звѣздѣ Полынь; и третья часть водъ сдѣлалась полынью, и многіе изъ людей умерли отъ водъ, потому что онѣ стали горьки".
   Стр. 417. Говорятъ, что останки Мюрата были выброшены изъ могилы и сожжены. (Прим. Байрона).
   "Бѣдный Мюратъ, -- какой конецъ!" писалъ Байронъ Муру, 4 ноября 1815 г. "Его бѣлое перо было соединительнымъ пунктомъ въ бою, какъ перо Генриха IV. Онъ отказался и отъ духовника, и отъ перевязки: онъ не хотѣлъ, чтобы ему связывали душу или тѣло"...
   Стр. 418. Придетъ пора кровавыхъ слезъ.
   "Разсуждая о политикѣ, взгляните, пожалуйста, на заключеніе моей оды на Ватерло, написанной въ 1815 г., и, сравнивъ ее съ катастрофою герцога Беррійскаго въ 1810 г., скажите, не имѣю ли я права на наименованіе "Vates" -- въ обоихъ смыслахъ (поэтъ, пророкъ)?
   Придетъ пора кровавыхъ слезъ -- "развѣ она не пришла?" (Письмо къ Меррею отъ 24 апр. 1820).
  
             HA БЮСТЪ "ЕЛЕНЫ" КАНОВЫ.
  
             Земная не могла создать тебя мечта,
             Природа-же могла, но не хотѣла;
             Кановы мощь создать тебя съумѣла,
             Его рукой водила Красота.
             И высоко надъ грёзами, мечтами,
             Надъ пѣснями безсильными пѣвца
             Владѣешь ты влюбленными сердцами,
             Безсмертное созданіе рѣзца.
  

На бюстъ Елены, Кановы.

  
   Напечатано въ собраніи писемъ Байрона, 1830 г., a въ рукописи помѣчено: "25 ноября 1816". Въ письмѣ къ Муррею, написанномъ въ тотъ же день Байронъ говоритъ: "Елена Кановы (бюстъ, находящійся въ домѣ графини Альбрицци, съ которою я знакомъ), по моему мнѣнію, безусловно -- самое совершенное по красотѣ изъ всѣхъ человѣческихъ произведеній; она далеко оставляетъ за собою всѣ мои понятія о силѣ человѣческаго творчества". Бюстъ этотъ былъ исполненъ Кановою въ 1814 г. и подаренъ графинѣ Альбрицци.
  
  
             НА СЭМА РОДЖЕРСА.
  
                       Вопросъ.
  
             Огромный носъ. Рѣзки, глубоки
             Морщины, что покрыли щеки
             Густою сѣтью. Злобный ротъ,
             Гдѣ въ каждомъ уголкѣ живетъ
             По скорпіону, чтобъ сильнѣе
             Язвить, гдѣ вамъ всего больнѣе.
             И глазъ свинцовыхъ мутный цвѣтъ,
             И древней муміи скелетъ,
             Внутри безъ сердца, но съ одною
             Лишь только печенью больною.
             И блѣдный, мертвый цвѣтъ лица...
             Чортъ могъ-бы испугать Творца,
             Въ подобный образъ облеченный!..
             Онъ трупъ-ли, токомъ оживленный,
             Чтобы о воскресеньи намъ
             Напоминать по временамъ,
             Или вампиръ, иль привидѣнье?
             Гдѣ отъ него искать спасенья!
  
                       Отвѣтъ.
  
             Я отъ другихъ, помимо васъ,
             Такой вопросъ слыхалъ не разъ.
             Такъ вотъ отвѣтъ мой откровенный:
             Кто онъ? Банкиръ, поэтъ надменный,
             Иль просто фатъ, вѣрнѣй всего.
             И если-бъ вывернуть его
             Вы захотѣли -- житель ада
             Ужаснѣй не былъ-бы для взгляда,
             И барда внѣшнія черты
             Полны-бъ казались красоты.
             Какъ онъ сдержать себя умѣетъ,
             Когда въ немъ злоба пламенѣетъ;
             Какой смиренный, робкій тонъ!
             Какой униженный поклонъ!
             Какъ въ рѣчи онъ своей змѣиной
             Исполненъ хитрости звѣриной,
             И къ цѣли движется тайкомъ
             На четверенкахъ и ползкомъ.
             Какъ злы всегда и какъ жестоки
             Его невинные намеки,
             Какъ шуткой злобною своей
             Онъ за глаза язвитъ друзей!
             Какъ y него умѣетъ ухо
             Ловить обрывки сплетенъ, слуха...
             Восторгомъ грудь его полна
             Ото всего, чѣмъ жизнь скверна;
             Онъ разглашаетъ въ восхищеньи
             Мужчины, женщины паденье
             Вы врагъ,-- предъ вами онъ дрожитъ,
             Онъ клеветой лишь васъ чернитъ.
             Вы другъ,-- онъ, полонъ злобы черной,
             Сначала вашъ слуга покорный,
             Чтобы при случаѣ потомъ
             Васъ грязью обливать тайкомъ,
             Глумясь надъ дружбой и надъ честью.
             Коль вы ни другъ, ни врагъ,-- онъ лестью
             Съумѣетъ въ душу къ вамъ войти,
             Чтобъ мѣсто слабое найти
             И помѣстить его въ сатиру
             И показать со смѣхомъ міру,
             Подбавивъ низости своей,
             Чтобъ шутка вышла веселѣй.
             Считаетъ онъ себя опаснымъ
             Для женщинъ... Чѣмъ? Лицомъ прекраснымъ,
             Сложеньемъ, возрастомъ, душой?
             Есть способъ нравиться единый:
             Пускай онъ пьетъ наваръ змѣиный,
             Съ нимъ вмѣстѣ ядъ мѣшая свой.
             Одинъ порокъ лишь въ немъ я знаю,
             Порокъ тотъ тяжкій -- зависть злая.
             Она, какъ червь, его сверлитъ,
             A онъ за муки міру мститъ,
             Жестокимъ пламенемъ сжигаемъ,
             Глубокой язвою съѣдаемъ,
             И, нераскаянный злодѣй,
             Лишь въ осужденіи людей
             Живую радость обрѣтаетъ.
             Его достоинства... но знаетъ
             О нихъ ужъ цѣлый свѣтъ безъ насъ:
             Поэмку настрочилъ онъ разъ !
  

На Сэма Роджерса.

  
   Написано въ 1818 г., а напечатано въ журналѣ "Frazer's Magazine" 1833 г., янв.
   Лэди Блессингтонъ говорила Крэббу Робинсону, что напечатаніе этого стихотворенія "убьетъ Роджерса". Происхожденіе его объясняется слѣдующимъ образомъ: Муръ или Меррей сказали Байрону, что Роджерсъ не знаетъ, слѣдуетъ ли ему хвалить или порицать его въ своей поэмѣ "Человѣческая жизнь", которую онъ теперь заканчиваетъ; съ другой стороны, Байронъ слышалъ, что Роджерсъ былъ виновникомъ или распространителемъ скандальныхъ слуховъ, которые ходили о поэтѣ въ "перешептывающемся обществѣ"; Поэтъ имѣлъ основаніе вѣрить, что о немъ всѣ толкуютъ, и искалъ случая "поймать и наказать" одного изъ выдающихся сплетниковъ. Въ этомъ смыслѣ онъ и написалъ Муррею, 20 февраля 1818 г.: "То, что вы сообщаете мнѣ о Роджерсѣ, на него похоже. Онъ не можетъ отрицать, что я былъ ему искреннимъ другомъ до тѣхъ поръ, пока черная желчь не стала слишкомъ замѣтно просачиваться изъ его печени. Теперь, если я его поймаю на какой-нибудь штукѣ со мной или съ близкими мнѣ людьми,-- пусть бережется, потому что если я его пощажу, такъ вы можете записать меня въ неисправимые добряки; чѣмъ больше я въ немъ разочаровался, чѣмъ больше я когда-то былъ къ нему близокъ,--я говорю не объ его ничтожной дружбѣ (на что мнѣ она?), а объ его добромъ расположеніи, которое я дѣйствительно старался заслужить, считая его тогда славнымъ малымъ,-- тѣмъ сильнѣе я отплачу ему; такъ вотъ, если онъ дорожитъ своимъ покоемъ,-- пусть побережется: въ три мѣсяца я могу отправить его въ катакомбы". Въ ту пору стихи на Роджерса, по всей вѣроятности, были уже написаны, или по крайней мѣрѣ задуманы. Но, написавъ ихъ, Байронъ излилъ всю свою досаду, и когда Роджерсъ, осенью 1821 г., пріѣхалъ въ Италію, онъ встрѣтился съ нимъ въ Болонъѣ, проѣхалъ вмѣстѣ съ нимъ во Флоренцію и приглашалъ его остановиться въ Пизѣ на сколько угодно времени. Роджерсъ и въ самомъ дѣлѣ пріѣхалъ туда въ ноябрѣ 1821 г. и прожилъ нѣсколько дней въ палаццо Ланфранки. Въ своемъ стихотвореніи "Италія" онъ такъ вспоминаетъ о "юношѣ", переплывшемъ изъ Сестоса въ Абидосъ" {Переведено для настоящаго изданія П. О. Морозовымъ.}:
  
                       ...Если, поддаваясь
   Невѣрнымъ впечатлѣньямъ, совершалъ ты
   Раскаянья достойные поступки,
   То многимъ, да и мнѣ, извѣстно также,
   Что ты легко привязывался къ людямъ
   Изъ чувства благодарности. Коль въ жизни
   Ты вовсе не былъ счастливъ, то теперь,
   По смерти, вѣрно, счастъе ты нашелъ:
   Исполнились завѣтныя желанья...
             Онъ -- трупъ ли, токомъ оживленный?
  
   "De mortuis nil nisi bonum! Въ числѣ карикатуръ Мэкляйза есть, между прочимъ, Сэмъ Роджерсъ, до-смерти похожій, нарисованный въ видѣ мертвеца! Портретъ сопровождается цѣлымъ рядомъ шутокъ насчетъ внѣшности Роджерса". (Кольриджъ).
  
   Стр. 212.
   Считаетъ онъ себя опаснымъ
   Для женщинъ...
   Въ ряду смѣхотворныхъ пародій на примѣчанія Муррея къ новому изданію сочиненій Байрона въ 17-ти томахъ есть одно примѣчаніе, подписанное Бриджесомъ, гдѣ перечисляется цѣлый рядъ богатыхъ наслѣдницъ, красавицъ и ученыхъ женщинъ, за которыхъ Роджерсъ безуспѣшно сватался. Въ ихъ числѣ находятся также миссисъ Коуттсъ, "отбитая" у Роджерса герцогомъ Сентъ-Альбанскимъ, и принцесса Оливія Кумберландская. "Мы слышали также, говоритъ составитель примѣчанія, что онъ сдѣлалъ предложеніе герцогинѣ Кливлэндъ, которая предпочла ему красавца Фильдинга; впрочемъ, мы полагаемъ, что это произошло еще за нѣкоторое время, до его рожденія".
  
   Лишь въ осужденіи людей
   Живую радость обрѣтаетъ.
  
   "Если бы эта особа не вызвала меня на это своими мелочными и грязными качествами, то я бы промолчалъ, несмотря на то, что наблюдалъ за ними. Вотъ вамъ варіантъ:
  
   Онъ въ осужденіи людей
   Такую радость обрѣтаетъ,
   Что и въ день Страшнаго Суда,
   Когда ему бы дали волю
   Избрать себѣ любую долю,--
   Идти туда или сюда,--
   То онъ, безъ всякаго сомнѣнья,
   Отдалъ бы аду предпочтенье.
  
   Можете это показывать, кому вамъ заблагоразсудится". (Письмо къ Муррею отъ 9 ноября 1820 г.)
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru