С. Ф. Дуров
Стихотворения
----------------------------------------------------------------------------
Поэты-петрашевцы.
"Библиотека поэта", Л., "Советский писатель", 1940
----------------------------------------------------------------------------
"Когда из глубины души моей больной..."
Мелодия ("Да будет вечный мир с тобой!")
"Когда прощались мы с тобой..."
Сон
Мелодия ("О, плачьте над судьбой отверженных племен...")
ИЗ БАЙРОНА
Когда из глубины души моей больной
Печаль появится во взоре,
Не бойся за меня, бесценный ангел мой.
Не спрашивай меня о горе.
Мои страдания имеют свой приют,
Свое обычное жилище -
И скоро с моего лица они сойдут
В безмолвное души моей кладбище.
МЕЛОДИЯ
(ИЗ БАЙРОНА)
I
Да будет вечный мир с тобой!
Еще в небесное жилище
Не возлегала над землей
Душа возвышенней и чище.
Существованья твоего
Ничто людское не смущало:
Бессмертья только одного
Тебе у нас недоставало.
II
Пускай же твой могильный холм
Не веет горькою утратой,
Да разрастаются на нем
Цветы грядою полосатой...
Не над тобою зеленеть
Ветвям плакучим грустной ивы:
Зачем, скажите, сожалеть
О тех, которые счастливы?..
* * *
When we two parted.
1
Когда прощались мы с тобой,
Вздыхая горячо,
Ко мне кудрявой головой
Ты пала на плечо...
В твоих глазах была печаль,
Молчанье на устах...
А мне неведомая даль
Внушала тайный страх...
2
Росы холодная струя
Упала с высоты -
И угадал заране я, -
Что мне изменишь ты...
Сбылось пророчество: молва
Разносит всюду весть,
Что ты Священные права
Утратила на честь...
3
И каждый раз, как слышу я
Об участи твоей,
На части рвется грудь моя
Сильнее и сильней...
Толпа не знает, может быть,
Про тайный наш союз -
И смело рвет святую нить
Сердечных наших уз...
4
Как быть!.. знать, есть всему пора...
Но плачу я о том,
Что сердцу льстившее вчера
Промчалось легким сном.
Ах, если где-нибудь опять
Увижусь я с тобой,
Скажи, как мне тебя встречать? -
Молчаньем и слезой...
СОН
(ИЗ БАЙРОНА)
A dream which is not all a dream.
"Darkness".
I
Жизнь двойственна: наш сон, как жизнь, имеет
Свой дивный мир. Его напрасно люди
Зовут чертой граничной бытия
С небытием. Сон - тоже жизнь. Во сне мы,
Как наяву, окружены мечтами,
Исполненными жизни; мы горюем;
Мы слезы льем и радуемся часто.
Сон иногда, пригрезившийся нам,
Волнует нас и после пробужденья,
А иногда он услаждает горе,
Которое нас грызло наяву.
Летучие и явственные грезы,
Как призраки прошедшего, летят,
Пророчествуя часто, как Сивиллы.
Сны чудную имеют силу... В нас
Они то грусть, то радость пробуждают,
Они творят из нас других людей
По прихоти. Они пугают нас
Минутными виденьями и тенью,
Встающею и гибнущею тотчас...
Но боже мой! прошедшее - не сон ли?
А что же сон такое? Сила духа,
Способная воссоздавать. - Душа
Творит миры несущие и может
Их населить такими существами,
Которые стократно выше нас -
По времени и красоте, и целям.
II
Я видел два прелестных существа
Во цвете лет. Они гуляли вместе
По зелени пригорка: этот холм,
Казалось, был кольцом последним цепи
Других холмов и выдавался мысом.
Вокруг него не расстилалось море,
Но вместо волн смеялись луг и пашни;
А дальше лес, а по опушке леса
Крестьянские избушки из которых
Клубами дым взвивался...
Здесь-то были
И юноша, и девушка; она
С любовию глядела на картины,
Кругом ее раскинутые... Он же
Ее одну, казалось, только видел.
Они цвели красой и жизнью оба,
Но разница заметная в летах
Выла видна меж ними. Как луна,
Прорезавшись на крае небосклона,
Она была к развитию близка
И полному цветенью жизни. Он же
Хотя отстал годами, но зато
Впередил ее развитьем сердца...
Все чудеса и прелести вселенной
Слилися в ней для юноши, и он
Вгляделся так в черты лица, что память
Ее одну ему изображала...
Он весь был в ней. Дышал ее дыханьем,
Он видел всё ее глазами, думал
Ее умом... Отрывистое слово,
Звук, брошенный на ветер ею часто,
Рождали в нем какой-то знойный трепет...
Он не жил сам: в ее существованьи
Всё бытие его сливалось. Мысли,
Как бы ключи, стекались в океан
Ее души. Пожатие руки,
Звук голоса в нем разливали тотчас
Озноб и жар: то он бледнел, то яркий
Румянец жег лицо его. Едва ли
Он понимал, что было с ним...
Меж тем,
Она была чужда его волненьям,
И вздох ее летел к другому... Братом
Она могла назвать его - и только...
Но юноше и этого довольно
От существа, которое от сердца
Звало его сим именем.
Она была единственною ветвью
Угаснувшей и доблестной семьи.
Быть братом той, которую любил он,
Он и хотел и не хотел... Зачем же?
Года ему потом глаза открыли
И грустную повысказали повесть...
III
Мой сон теперь внезапно изменился...
Я видел дом старинный. У ворот
Ржал конь уже оседланный. В обширной
Готической молельне с беспокойством
Взад и вперед тот юноша ходил...
Но вот он сел, схватил перо и что-то
На лоскутке бумаги написал...
Лотом, склонясь печально головою,
Он оперся и судорожно вздрогнул;
Там, снова он встал с места - и письмо
Вдруг разорвал, но слез над ним не прояви...
Минуты две прошло - и он утих;
Какое-то спокойствие святое
Во всех чертах его заметно стало.
Вдруг настежь дверь - и в комнату вошла,
О улыбкою и кротостью во взгляде,
Та девушка, с которой он гулял.
Она была чиста как ангел божий,
Но видела любовь его, но знала,
Что тень она кидает на него,
Что он страдал... а как страдал? едва ли
Она могла понять его печали...
Он подошел; взял руку у нее
И дружески пожал ее; в сей миг
В его чертах, движеньях, в каждом взгляде
Роилась тьма каких-то дум: не скоро
О его лица всё сгладилося. Руку
Он выпустил из рук своих и вышел
Из комнаты. Грозящая разлука,
Казалось, их нисколько не смутила:
С улыбкою они расстались... Двери
Старинные со скрыпом отворились...
Он вышел вон, вскочил на скакуна,
И был таков... Уж только после
Он не входил в те двери - никогда...
IV
Из юноши он мужем стал... Отчизной
Он избрал край далекий и пустынный,
Где солнце жгло окрестность: это солнце
О его душой согласовалось. Платье
И весь наряд его был как-то странен,
И сам он был не тем, чем был он прежде.
Он жизнь свою обрек волненьям: море,
Леса и степь ему отчизной стали...
Тьма образов, видений и картин
Мне виделись... и всюду был он. После
Явился он, в полдневный зной, ища
Прохладного покоя: меж колонн,
Под тенью стен, кругом обросших мохом,
Своих творцов, однако, переживших,
Он лег, заснул. Невдалеке
От спящего паслись верблюды... дальше
У звонкого потока ржали кони -
И человек, одетый в плащ широкий,
На страже был... кругом его лежала.
Толпа иноплеменцев. Кров над ними
Был свод небес - и этот свод небес
Был так хорош, лазурен и прекрасен,
Что только бог на нем бы мог явиться...
V
Мой сон опять внезапно изменился...
А девушка, которую любил он,
Была уже другому отдана...
Она жила в отечестве... далеко
От странника, блуждавшего в чужбине.
Вокруг нее, резвясь, играли дети,
Прелестные собою, как она;
Но на лице у ней виднелась горесть,
Тень внутренней борьбы; а на ресницах
Слезинки пробивались... Боже мой!
О чем бы ей печалиться, казалось?
Тот близок к ней, кого она любила,
А тот, кто сам ее любил безумно,
Был далеко... он не взволнует боле
Ее мечты преступною надеждой
И горестью своего не навеет
Ей на сердце тревожного волненья...
О чем же бы, казалось, горевать?
Она любви его не отвечала,
Она надежд ему не подавала...
В ее тоске он призрак отдаленный.
Едва-едва очам мелькнувший сон...
VI
Мой сон опять внезапно изменился...
Изгнанник вновь на родине... Мне снится,
Что в храме он стоит у алтаря
С невестою... Она собой прекрасна,
Но всё не та, звезда любви начальной!..
А между тем, когда идет обряд,
Его лицо покрыто тою ж тенью,
Как некогда в молельне... Тот же трепет
Заметен был в груди его... как прежде,
В глазах его роилась бездна дум
Загадочных... но вот он как-то тише,
Спокойней стал - и произнес обет.
Но мнится мне, что в клятве нет сознанья...
Что всё идет кругом в глазах его,
Что он совсем почти не помнит, где он
И близ кого... В уме его проходят
Старинный дом... ряд комнат... утро... вечер...
И те места, где был он с _ней_ когда-то.
Прошедшее явилось, словно призрак,
Текущий миг закрыло перед ним...
Бог весть зачем пришли воспоминанья
Незваные... зачем они пришли?..
VII
Мой сон опять внезапно изменился...
Та женщина, которую любил он,
Была не той, чем некогда. Болезни
Душевные убили душу. Разум
Затерян был. Глаза померкли. Взоры
Оторвались от дальнего. Как фея,
Она жила в воздушном царстве. Мысли
Несродные одна с другой теснились
В ее уме. Невидимые нами
Видения летали вкруг нее...
И назвал свет ее - безумной. Но безумье -
Печальный дар! Оно способно видеть
Незримое для мудрости. Оно
Яснее нас читает книгу жизни,
Сближая нас, как телескоп, с природой;
Убив мечты, безумье нас знакомит
О той истиной, которую рассудок
В цветистые одежды облекает...
VIII
Мой сон опять внезапно изменился.
Скиталец мой опять один. Те люди,
Которые теснились вкруг него, -
Одни его оставили, другие
К нему пришли с открытою враждой.
Преследуем обидами и злобой,
Он жертвой стал несчастий. Тяжким горем
Отравлено всё было для него;
Как Митридат, он стал питаться ядом,
И этот яд, над ним утратив силу,
Стал, наконец, его любимой нищей:
Он жизнь нашел, где видят смерть другие...
И сделались его друзьями - горы,
И звезды с ним беседу повели,
Незримые владыки мира, духи
Ему в тиши рассказывали повесть
О чудесах вселенной. Ночь ему
Открыла грудь. Из бездн, стремнин глубоких
Ему шептал какой-то дивный голос
О чудесах и таинствах подземных...
Из Байрона ("Когда из глубины души моей больной"). Там же, под цифрой:
III. Вторично, с исправлениями - в "Иллюстрации", 1846, т. III, No 39, 19
октября, стр. 626. Английский подлинник - "Impromptu, in reply to a friend"
- послание Муру при письме от 27 сентября 1813 г. ("Экспромт в ответ
другу").
Мелодия. Из Байрона ("Да будет вечный мир с тобой!"). Там же, вслед за
предыдущим. Английский подлинник - "Stanzas for music" ("Bright be the place
of thy soul") из отдела "Poems 1814-1816". - Ср. "Байрон", изд.
Брокгауз-Эфрона ("Библиотека великих писателей, под ред. С. А. Венгерова"),
т. I, стр. 414.
"Когда прощались мы с тобой". "Иллюстрация", 1846, т. II, No 17, 11
мая, стр. 273. Перевод стихотворения Байрона, первая строка которого взята
эпиграфом.
Сон (Из Байрона). Там же, 1846, т. III, No 37, 5 октября, стр. 579.
Английский подлинник - автобиографическая поэма "The Dream". Из девяти
отделов, на которые распадается поэма в подлиннике, девятый Дуровым оставлен
почему-то без перевода. Эпиграф: "A dream which is not all a dream" ("Сон,
который не только сон") - первый стих другой пьесы Байрона: "Darkness"
("Тьма").
МЕЛОДИЯ
(Из Байрона)
О, плачьте над судьбой отверженных племен,
Блуждающих в пустынях Вавилона:
Их храм лежит в пыли, их край порабощен,
Унижено величие Сиона:
Где Бог присутствовал, там идол вознесен...
И где теперь Израиль злополучный
Омоет пот с лица и кровь с усталых ног?
Чем усладит часы неволи скучной?
В какой стране его опять допустит Бог
Утешить слух Сиона песнью звучной?..
Народ затерянный, разбросанный судьбой,
Где ты найдешь надежное жилище?
У птицы есть гнездо, у зверя лес густой,
Тебе ж одно осталося кладбище
Прибежищем от бурь и горести земной...
1846