Троллоп Энтони
Виновата ли она?

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Can You Forgive Her?
    Текст издания: журнал "Русское Слово", NoNo 5-9, 11, 1864, NoNo 1-8, 1865.
    Перевод Е. И. Конради.

   

ВИНОВАТА-ЛИ ОНА?

ГЛАВА I.
МИСТЕРЪ ВАВАЗОРЪ И ЕГО ДОЧЬ.

   Я не могу съ полною увѣренностью сказать, принадлежала или нѣтъ къ такъ называемымъ "сливкамъ десяти тысячъ" нашего англійскаго міра та, надъ которой вамъ предстоитъ произнести приговоръ: виновата она или нѣтъ? По происхожденію она была изъ крупной породы: въ кругъ ея знакомыхъ входили весьма важныя лица, но она очень рѣдко видалась съ ними, да и они мало интересовались ею. Ея дѣдъ, сквайръ Вавазоръ, владѣлецъ вавазорскаго замка въ Вестморлендѣ, былъ провинціальный дворянинъ, имѣвшій нѣсколько тысячъ ф. годоваго дохода, поэтому онъ никогда не бывалъ въ Лондонѣ и не находилъ нужнымъ мѣшаться въ какую нибудь исключительную партію. Это былъ вспыльчивый, необразованный, но честный человѣкъ; онъ безвыѣздно жилъ въ вавазорскомъ замкѣ, объявлялъ каждому, кто хотѣлъ его слушать, что въ государствѣ все идетъ къ худшему, и поздравлялъ себя съ тѣмъ, что въ его графствѣ парламентская реформа ни въ какомъ случаѣ не могла подкопаться подъ старый политическій порядокъ. Алиса Вавазоръ, героиня моего разсказа, была дочь его младшаго сына. Джонъ Вавазоръ пріѣхалъ въ Лондонъ въ молодыхъ лѣтахъ; онъ сдѣлался адвокатомъ, но потерпѣлъ неудачу на этомъ поприщѣ. Женился онъ на женщинѣ немного старше его, владѣвшей 400 ф. годоваго дохода и принадлежавшей къ тѣмъ же сливкамъ аристократической Англіи. Объ этихъ знатныхъ родственникахъ я разскажу послѣ, а теперь достаточно будетъ сказать, что Алиса Мэклеодъ сильно оскорбила своимъ бракомъ всѣхъ своихъ друзей. Но она не дала имъ и опомниться отъ ихъ гнѣва, какъ, родивъ дочь, умерла черезъ двѣнадцать мѣсяцевъ послѣ свадьбы, и такимъ образомъ оставила нерѣшеннымъ вопросъ -- могло ли ея семейство, или не могло простить ей этотъ бракъ.
   Принадлежавшіе ей 400 ф. годоваго дохода были записаны на имя ея и ея будущихъ дѣтей, и вслѣдствіе этого, когда она умерла, все ея состояніе перешло къ ея маленькой дочери. Но знатные родственники не отказались обратить свое вниманіе и на отца. Они объявили ему, что если онъ не будетъ требовать у нихъ денегъ своей дочери и поручитъ имъ заботу о ея воспитаніи, то они сдѣлаютъ что нибудь и для него. Джонъ Вавазоръ былъ адвокатъ; хотя его практика не удавалась ему, но практикъ -- адвокатъ долженъ хорошо понимать всякое положеніе, въ которое его ставятъ обстоятельства. Черезъ два года послѣ смерти своей жены, Вавазоръ получилъ мѣсто комиссіонера въ одномъ учрежденіи по дѣламъ несостоятельныхъ должниковъ, просуществовавшемъ только три года послѣ вступленія его въ эту должность. Сначала онъ думалъ, что будетъ получать свои 800 ф. въ годъ и за нихъ ничего не дѣлать; но проклятое правительство Виговъ, какъ называлъ его Джонъ Вавазоръ въ письмахъ къ отцу, не позволило этого, оно дало ему на выборъ -- или получать 400 ф. и не дѣлать ничего, или получать полное содержаніе и за это проводятъ три дня въ недѣлю, по три часа въ день, въ грязномъ, жалкомъ присутственномъ мѣстѣ, гдѣ обязанность его должна была состоять въ подписываніи, не читая, разныхъ бумагъ. Онъ, скрѣпя сердце, принялъ послѣднее условіе т. е. брать полное содержаніе, и съ этихъ поръ подписыванье бумагъ было его единственнымъ занятіемъ въ продолженіи почти двадцати лѣтъ. Натурально онъ считалъ себя крайне занятымъ человѣкомъ. Каждый новый лордъ-канцлеръ получалъ отъ него просьбк -- избавить его отъ такого униженаго положенія и позволять ему получать жалованье съ тѣмъ, чтобъ ничего не дѣлать. Въ отвѣтъ на каждую просьбу ему предоставлялось на выборъ тоже, что и прежде,-- и такъ дѣла шли изъ года въ годъ.
   Не смотря на все это, нѣтъ ни малѣйшаго сомнѣнія, что если бы у мистера Вавазора не было этой, почти номинальной службы, то онъ былъ бы гораздо несчастливѣе и недовольнѣе. Онъ постоянно жаловался, что служба удерживала его въ Лондонѣ; но, служи онъ или не служи, а изъ Лондона его ничто не могло бы вытащить. Онъ такъ свыкся съ лондонской жизнью, что ни за какія блага въ мірѣ не отказался бы отъ нея. Послѣ смерти жены онъ обѣдалъ въ своемъ клубѣ каждой день, исключая тѣхъ случаевъ, когда друзья приглашали его обѣдать у себя.
   Кто видѣлъ Джона Вавазора въ половинѣ пятаго часа, когда онъ просматривалъ карту кушаньемъ и заказывалъ обѣдъ для себя и своихъ друзей,-- тотъ видѣлъ его въ единственный часъ дня, когда онъ смотрѣлъ на свое дѣло серьезно. Ко всему остальному онъ относился легко и безпечно. Даже за обѣдомъ онъ не выказывалъ особенной энергіи. Только по временамъ, когда онъ пробовалъ первый стаканъ своего кларету, брови его наморщивались; но потомъ все, что онъ приготовлялъ для себя съ такою серьезною заботливостью, поглощалось имъ съ эпикурейскимъ спокойствіемъ. Иногда случалось, что поваръ оказывался измѣнникомъ даже въ отношеніи къ нему; тогда онъ обращался очень круто, но и тутъ дѣйствовалъ спокойно и билъ виновнаго съ улыбкой на улицѣ..
   Въ такихъ занятіяхъ и удовольствіяхъ проводилъ мистеръ Вавазоръ жизнь въ то время, когда начинается мой разсказъ. Но пусть читатель не думаетъ, что онъ былъ совершенно лишенъ хорошихъ качествъ. Обладай онъ въ молодости прилежаніемъ, онъ могъ бы блистательно проходить свое поприще, и всѣ уважали бы его, какъ истаго джентльмена. Онъ быль щедръ, на сколько позволяли ему средства, всегда держалъ данное слово и хорошо понималъ тѣ законы, исполненіе которыхъ считалось необходимостью для людей его круга. Онъ умѣлъ обращаться съ людьми и зналъ, что можно говорить и чего нельзя, что можно дѣлать въ томъ обществѣ, гдѣ онъ жилъ, и отъ чего слѣдовало сдерживаться. Въ характерѣ его было довольно много доброты и благосклонности, и еслм онъ не любилъ страстно никого, то былъ расположенъ ко многимъ. Кромѣ того, даже въ пятидесятилѣтнемъ возрастѣ, онъ былъ очень красивъ, имѣлъ высокій и правильный лобъ, а въ волосахъ головы и бороды едва начинала пробиваться сѣдина. Глаза его были свѣтлые и сѣрые, ротъ и подбородокъ свидѣтельствовали о хорошемъ происхожденіи. Многіе изъ близкихъ знакомыхъ Джона Вавазора говорили, что имъ становилось жалко, когда они видѣли, что одой человѣкъ проводитъ время въ подписываніи канцелярскихъ бумагъ.
   Я сказалъ выше, что знатные родственники Алисы Вавазоръ обращали на нее мало вниманія въ то время, когда она была ребенкомъ; но я сказалъ также, что они взяли на себя заботу о ея воспитаніи, и поэтому долженъ разъяснить это противорѣчіе. Знатнѣйшіе изъ этихъ знатныхъ рѣдко слышали объ Алисѣ; но о ней сильно заботилась нѣкто леди Меклеодъ, сама по себѣ не особенно знатная, но вращавшаяся въ кругу аристократіи. Она была вдова сэра Арчибальда Мэклеода, прежде служившаго въ военной службѣ, и сама тоже происходила отъ Мэклеодовъ. За нѣсколько времени до рожденія Алисы она поселилась въ Чельтенгемѣ и каждую весну, когда скудныя средства позволяли ей. пріѣзжала на короткое время въ Лондонъ. Объ этой старухѣ можно сказать, что она была добрая женщина, хотя подверженная двумъ, весьма серьезнымъ, недостаткамъ. Въ религіозномъ отношеніи она принадлежала къ сектѣ субботниковъ -- кальвинистовъ, а въ свѣтскомъ -- фанатически вѣрила въ высокое положеніе своихъ благородныхъ родственниковъ. Она готова была почти поклоняться какому нибудь молодому маркизу даже тогда, когда онъ велъ жизнь, способную возмутить даже язычника; но въ то же время она готова была проклинать, и дѣйствительно проклинала и осуждала на вѣчныя муки, какія только могло придумать ея воображеніе, всѣхъ мужчинъ и женщинъ средняго сословія только за то, что они но воскресеньямъ ходили въ паркъ слушать свѣтскую музыку. И не смотря на это, она все-таки была добрая женщина. Изъ своихъ крошечныхъ средствъ она много удѣляла бѣднымъ. Она старалась жить въ ладу съ своими сосѣдями, переносила лишенія съ терпѣніемъ Іова и жила въ надеждѣ на лучшую, загробную жизнь. Алису Вавазоръ, которая приходилась ей только кузиной, она любила нѣжнѣйшею любовью, хотя Алиса дѣлала все, чтобъ уничтожить эту привязанность. Когда Алиса была ребенкомъ, за нею ухаживала леди Мэклеодъ; двѣнадцати лѣтъ дѣвочка, по рѣшенію ея родственниковъ и вопреки желанію леди Мэклеодъ, была отправлена въ одинъ ахенскій пансіонъ, девятнадцати лѣтъ она вернулась въ Чельтенгемъ и, пробывъ тутъ не болѣе года, объявила, что не желаетъ оставаться долѣе съ своею кузиной. Дѣвушка рѣшительно не сочувствовала ни достоинствамъ, ни недостаткамъ своей старой родственницы; поэтому она условилась съ отцемъ, что оба они поселятся въ Лондонѣ. Здѣсь они прожили послѣднія пять лѣтъ. Въ то время, когда мы представляемъ Алису читателю, ей уже минуло двадцать четыре года.
   Образъ жизни ея былъ странный и не совсѣмъ достойный одобренія. Достигнувъ двадцать перваго года, Алиса вступила въ полное распоряженіе своимъ состояніемъ; когда она предложила своему отцу, жившему въ продолженіе послѣднихъ пятнадцати лѣтъ въ готовыхъ, меблированныхъ квартирахъ,-- нанять особый, небольшой домъ въ улицѣ королевы Анны, то натурально приняла на себя часть расходовъ. Отецъ предупредилъ ее, что его привычки совсѣмъ не семейныя, но ограничился этимъ предостереженіемъ. Онъ не понялъ, что ему непремѣнно слѣдовало отклонить ее отъ этого намѣренія, такъ какъ онъ быль убѣжденъ въ своей неспособности окружить ее тѣмъ вниманіемъ, котораго въ правѣ требовать единственная дочь отъ своего вдовствующаго отца. Домъ былъ нанятъ, и Алиса поселилась въ немъ съ отцомъ, но жили они почти какъ чужіе. Первые два мѣсяца старикъ старался еще обѣдать дома и даже не уходить по вечерамъ; но эта неволя скоро сдѣлалась слишкомъ тяжела для него, и онъ не выдержалъ. Онъ сказалъ дочери и самому себѣ, что его здоровье можетъ совсѣмъ разстроиться отъ такой радикальной перемѣны образа жизни, и я думаю, что онъ говорилъ правду. Какъ бы то ни было, а заточеніе кончилось, и мистеръ Вавазоръ навсегда пересталъ обѣдать дома. Не обѣдалъ онъ также съ дочерью никогда какомъ нибудь другомъ мѣстѣ. Ихъ матеріальныя средства, даже соединенныя вмѣстѣ, не позволяли имъ давать обѣды у себя, и поэтому они не могли ходить вмѣстѣ въ одни и тѣ же дома. Такимъ образомъ они начали жить отдѣльно другъ отъ друга. Каждый день они конечно видѣлись, но дѣло почти тѣмъ и ограничивалось. Они даже не застракали вмѣстѣ, и послѣ трехъ часовъ мистера Вавазора никогда не было дома.
   Миссъ Вавазоръ пріобрѣла себѣ довольно хорошее положеніе въ обществѣ, хотя я имѣю поводъ сомнѣваться, что она имѣла право считать себя принадлежащею къ "сливкамъ десяти тысячъ". Два класса людей она старалась избѣгать, и причина этого заключалась въ предпочтеніи, которое ея тетка отдавала этимъ двумъ классамъ, она избѣгала маркизовъ всѣхъ безъ различія, а также и церковниковъ.
   Избѣгать маркизовъ вообще не очень трудно. Молодыя дѣвушки, живущія съ своими отцами на скромную ногу въ улицѣ королевы Анны, не терпятъ особеннаго безпокойства въ этомъ отношеніи. Алису тоже не очень тревожили. Но тутъ явилась слѣдующее обстоятельство. Леди Мэклеодъ никогда не избѣгала своихъ знатныхъ родственниковъ и въ то же время не забывала Алису Вавазоръ. Когда она посѣщала Лондонъ, то не переставала дѣлать визиты въ улицу королевы Анны, хотя неизвѣстно почему, считала себя не въ ладахъ съ мистеромъ Вавазоромъ. Она-то всячески старалась устроить тѣсную дружбу между Алисою и ея знатными родственниками,-- такую дружбу, какою она сама пользовалась,-- дружбу, отворявшую ей двери въ ихъ дома, но отнюдь не въ ихъ сердца. Но Алиса упорно отклоняла всѣ предложенія старухи.
   Мнѣ слѣдуетъ сказать еще нѣсколько словъ объ Алисѣ Вавазоръ, послѣ чего, я полагаю, можно будетъ приступить къ самому дѣлу. Что касается ея характера, то я желаю предоставить читателю узнать его изъ самого повѣствованія. Читатель знаетъ уже, что она появляется на сцену не въ самой ранней молодости, а образъ жизни ея дѣлалъ ее, можетъ быть, старѣе на видъ, чѣмъ она была на самомъ дѣлѣ. Лице ея не было старо, но въ манерахъ ея не проглядывало ничего дѣвическаго. Глядя на ея серьезный видъ и слушая твердый и самоувѣренный голосъ, можно было подумать, что она уже лѣтъ десять замужемъ. Фигура ея была высокая и хорошо сложена, широкая въ затылкѣ и плечахъ, чѣмъ отличались всѣ Вавазоры, но безъ малѣйшей угловатости. Волосы были темнокаштановаго цвѣта и она зачесывала ихъ больше на лобъ. Глаза тоже темные, хотя не черные: носъ -- нѣсколько широкій и вздернутый, но, на мои глаза, прелестный, съ особеннымъ характеромъ и придававшій иногда всему лицу веселое и остроумное выраженіе: ротъ -- широкій и тоже съ особымъ характеромъ, подбородокъ -- овальный, съ ямочкой и тонко-очерченный, какъ у старика Вавазора. Вообще, прошу васъ смотрѣть на нее, какъ на прекрасную и умную молодую женщину.
   За тѣмъ приступаю въ разсказу. Въ то время, какъ онъ начинается, Алису уже начали сватать.
   

ГЛАВА II.
ЛЭДИ МЭКЛЕОДЪ.

   Нельзя сказать, что домъ въ улицѣ королевы Анны былъ, особенно веселый домъ. Я говорю о матеріальной сторонѣ его, т. е. о стѣнахъ и внутренности. Это былъ небольшой домъ на южной сторонѣ улицы, сжатый между двумя огромными домами, которые, казалось, были готовы раздавить его. Крыльцо было узенькое, столовая -- темная и совершенно лишенная тѣхъ признаковъ гостепріимства и изобилія, которыми должна отличаться эта комната. Но это бы еще ничего, если бы гостиная была красива, какъ непремѣнно слѣдуетъ быть гостиномъ. Но гостиная Алисы Вавазоръ была совсѣмъ не красива. Уборкой дома долженъ былъ заняться отецъ дѣвушку, а онъ возложилъ эту обязанность на одного купца, который выбралъ зеленые обои, зеленые ковры, зеленые занавѣсы и зеленую матерію на стулья. Въ гостиной стоялъ диванъ, покрытый зеленымъ шелкомъ, и два кресла, тоже зеленыя, по обѣимъ сторонамъ камина. Комната была совсѣмъ вся зеленая и очень непривлекательная. Формой она была почти квадратная.
   Алиса хорошо понимала все безобразіе этой комнаты; ей очень хотѣлось выбросить зеленый диванъ, оклеить стѣны другими обоями и повѣсить занавѣсы съ красными полосками. Съ зеленымъ ковромъ она бы еще помирилась; но отецъ ея былъ самый эксцентрическій чудакъ, а съ той минуты, какъ она достигла совершеннолѣтія, ей казалось, что ничего не слѣдуетъ такъ избѣгать, какъ всякихъ эксцентричностей.
   -- Эта комната -- такое безобразіе, какого я никогда не видѣлъ, сказалъ однажды мистеръ Вавазоръ своей дочери.
   -- Да, она неособенно красива, отвѣчала Алиса.
   -- Мы передѣлаемъ ее на общій счетъ, замѣтилъ мистеръ Вавазоръ.
   -- Не будетъ ли это странно, папа? Вѣдь нѣтъ еще четырехъ лѣтъ, какъ она отдѣлана.
   Мистеръ Вавазоръ пожалъ плечами и за тѣмъ никогда не касался уже этого предмета. Ему было уже рѣшительно все равно, красива или безобразна комната въ улицѣ королевы Анны. Онъ былъ однимъ изъ старшинъ своего клуба и заботился, чтобы тамъ все отличалось настоящимъ комфортомъ.
   Насталъ іюнь, а этотъ мѣсяцъ леди Мэклеодъ обыкновенно проводила въ Лондонѣ въ кругу своихъ знатныхъ родственниковъ, когда ей удавалось скопить въ своемъ кошелькѣ пять-десять фунтовъ, необходимыхъ для осуществленія этой поѣздки. Потому что хотя она и проводила этотъ мѣсяцъ въ Лондонѣ, между своими благородными друзьями, по пусть читатель не думаетъ, что благородные друзья давали ей квартиру или столъ. Иногда только они ее поили чаемъ и одинъ или два раза въ мѣсяцъ угощали старуху второстепеннымъ обѣдомъ. Пріѣзжая въ Лондонъ, она нанимала двѣ маленькія комнаты въ Кинъ-Стритѣ, посѣщала по вечерамъ фэшенебельныхъ господъ, которыхъ въ душѣ осуждала, старалась удостоиться ихъ улыбки, которыя впрочемъ рѣдко выпадали на ея долю, и оправдывала себя тѣмъ, что она заискивала ихъ потому, что это были улыбки ея родственниковъ, постоянно говорила себѣ, что она пріѣзжаетъ въ этотъ новый Вавилонъ только изъ желанія добра Алисѣ, и каждый разъ давала себѣ слово не показываться больше. Въ послѣдній пріѣздъ она вспомнила, что ей стукнуло семьдесятъ пять лѣтъ и поклялась, что Лондонъ не увидѣть ее больше. Но, не смотря на это, мы опять видимъ ее въ Лондонѣ. Теперь она оправдывала сама передъ собою этотъ пріѣздъ тѣмъ, что дѣла Алисы требовали ея присутствія. По ея мнѣнію, Алиса не умѣла вести своихъ дѣлъ, какъ слѣдуетъ.
   -- Здравствуйте тетушка, сказала Алиса, когда старуха вошла въ ея гостиную въ одинадцать часовъ утра. Алиса всегда называла леди Мэклеодъ своею тетушкой, хотя, какъ сказано выше, онѣ не были въ такомъ тѣсномъ родствѣ.
   -- Не закроешь ли ты окна, моя милая? спросила леди Мэклеодъ, усѣвшись на одно изъ безобразныхъ зеленыхъ креселъ и не облокачиваясь о спинку. Она получила воспитаніе въ то время, когда широкія кресла считались неприличными, и провела молодость между людьми, смотрѣвшими на всѣ свободныя позы, тоже какъ на неприличныя; эти привычки она сохранила до старости и въ семьдесятъ шесть лѣтъ никогда не прислонялась къ спинкѣ стула.
   -- Не закроешь ли ты окна, моя милая? Я такъ вспотѣла, что боюсь простудиться.
   -- Но вы вѣроятно не пришли пѣшкомъ изъ Кинъ-Стрита? сказала Алиса, исполнивъ желаніе старухи.
   -- Напротивъ, я всю дорогу шла пѣшкомъ. Эти кэбы -- сущее разореніе. Извощики всегда увѣряютъ, что отъ меня до вашей улицы больше двухъ верстъ. Я никакъ не повѣрю этому, потому что я шла сюда немного больше полчаса.
   -- Я въ самомъ дѣлѣ думаю, что для васъ далеко идти сюда пѣшкомъ, особенно въ такой жаръ.
   -- Но что жъ мнѣ дѣлать? Я должна идти, потому что я пріѣхала въ Лондонъ съ цѣлью васъ видѣть. На возвратномъ пути я возьму кэбъ, потому что тогда будетъ еще жарче, а въ три часа милая леди Мидлотіанъ обѣщала прислать за мной карету, чтобъ взять меня съ собою въ концертъ. Я очень желаю чтобъ и ты, Алиса, поѣхала.
   -- Объ этомъ нечего и говорить, тетушка. Съ какой стати мнѣ ѣхать безъ приглашенія?
   -- Совсѣмъ не безъ приглашенія, Алиса. Маркиза мнѣ нѣсколько разъ повторяла, что она была бы очень рада видѣть тебя, и просила меня пріѣхать къ ней съ тобою.
   -- Отчего жъ она сама не пріѣдетъ къ намъ и не пригласить меня, если такъ желаетъ познакомиться со мной?
   -- Милая моя, ты не имѣешь права требовать этого; не имѣешь никакого права. Она даже меня никогда не приглашаетъ.
   -- Я знаю, что не имѣю на то никакого права, да я и не ожидаю этихъ приглашеній у не нуждаюсь въ нихъ. Но и она не имѣетъ никакого права предполагать, что я поѣду къ ней безъ приглашенія.
   -- Я думаю, что за совершенно неправа,-- особенно въ твоемъ настоящемъ положеніи. Молодая женщина, которая какъ ты, готовится выйдти замужъ...
   -- Какъ я?.. можетъ быть.
   -- Навѣрное Алиса. Конечно тебѣ предстоитъ выйдти замужъ, и потому ты должна позаботиться и о другихъ качествахъ, кромѣ данныхъ тебѣ природой. Что касается до того, что леди Мидлотіанъ или маркиза не пріѣзжаетъ сюда, въ домъ твоего отца, для того, чтобы приглашать тебя къ себѣ, то я повторяю, что ты не имѣешь никакого права претендовать на это дѣло.
   -- Да я и не претендую.
   -- Леди Мидлотіанъ говорила мнѣ еще вчера, что она съ особеннымъ удовольствіемъ услышала о прекрасной партіи, которую ты составляешь, и поэтому...
   -- Благодарю почтенную леди. Мнѣ хотѣлось бы знать, думала ли она, что дѣлаетъ прекрасную партію, когда выходила за лорда Мидлотіана.
   Леди Мидлотіанъ была несчастлива въ замужествѣ: мужъ ея былъ человѣкъ съ сквернымъ характеромъ, дурно обращавшійся съ нею, вслѣдствіе чего она давно разошлась съ нимъ. Алиса не сдѣлала бы, можетъ быть, этого злаго намека, еслибъ ее не разсердило примѣненіе словъ "прекрасная партія" къ ней самой, и можетъ быть разсердило тѣмъ болѣе, что она отчасти чувствовала, что прекрасная партія прямо относится къ ея собственному положенію. Она иногда думала, что выборъ ея былъ очень благоразумный и тутъ же сознавалась въ душѣ, что въ этомъ выборѣ не доставало тѣхъ прелестей, которыхъ не мѣшало бы пожелать. Она не совсѣмъ была довольна собою за то, что приняла предложеніе Джона Грея, или, вѣрнѣе сказать, сердилась на себя за то, что полюбила его. Часто думая объ этомъ человѣкѣ, она убѣждалась, что приняла его предложеніе просто потому, что полюбила его. Но иногда она сердилась на себя за то, что позволила своему сердцу такъ легко покориться чужому вліянію и упрекала себя въ слабости. Во всякомъ случаѣ она дѣлала весьма приличную партію. Мистеръ Грей былъ человѣкъ съ прекраснымъ характеромъ, съ хорошимъ, хотя и умѣреннымъ, состояніемъ; кромѣ того, онъ былъ хорошо образованъ, принадлежалъ въ хорошей фамиліи и обладалъ равными дарованіями. Всѣ находили выборъ Алисы прекраснымъ, а отецъ ея былъ вполнѣ доволенъ имъ. Почему же сама Алиса сердилась на себя,-- это, я надѣюсь, объяснится въ послѣдствія само собою.
   -- Алиса, не будь злою, сказала строго леди Мэклеодъ. Какова бы ни была несчастная судьба леди Мидлотіанъ, никто не можетъ сказать, что она сама виною своихъ несчастій.
   -- Нѣтъ, это можно сказать, тетушка, потому что она знала, что женихъ ея негодяй и вышла за него только потому, что онъ былъ богатъ и графъ.
   -- Она сама была дочь знатнаго человѣка и вышла за равнаго себѣ. Но намъ не за чѣмъ спорить объ этомъ. Она говорила совершенно искренно, когда разсуждала о твоемъ бракѣ и ты должна принимать ея слова за чистую монету. Притомъ же она кузина твоей матери...
   -- Милая тетушка, я рѣшительно не претендую на это родство.
   -- Но она претендуетъ на него, и очень желаетъ познакомиться съ тобою. Она вездѣ разузнавала о мистерѣ Греѣ и сказала мнѣ, что всѣ свѣденія, собранныя ею, какъ нельзя болѣе удовлетворительны.
   -- Еще разъ повторяю, что я весьма благодарна ей за участіе.
   Леди Мэклеодъ была старуха сдержанная и настойчивая.
   Болѣе получаса она исчисляла выгоды, предстоявшія Алисѣ, какъ замужней женщинѣ, отъ знакомства съ знатными родственниками, и старалась увѣрить свою кузину, что теперь представлялся самый лучшій случаи положить начало этому знакомству. Она говорила, что въ каретѣ леди Мидлотіанъ будетъ свободное мѣсто, потому что изъ дочерей ея не поѣдетъ ни одна, кромѣ леди Дженни; леди Мидлотіанъ будетъ очень довольна этимъ; притомъ же концертъ не то, что балъ: дѣвушка можетъ ѣхать въ концертъ и безъ особаго приглашенія. Но всѣ эти убѣжденія были напрасны; Алиса оставалась непоколебимою, такъ какъ вообще леди Мэклеодъ рѣдко могла убѣдить въ чемъ нибудь свою кузину.
   Наконецъ разговоръ зашелъ о другомъ предметѣ, и тутъ леди Мэклеодъ объявила, что она пришла именно по этому случаю, забывъ, что сказала то же самое, когда рѣчь зашла о концертѣ. Но на этотъ разъ она дѣйствительно говорила правду. Цѣлое утро ее занималъ предметъ, къ которому она перешла теперь и имѣла по поводу его совѣщаніе съ леди Мидлотіанъ. Отъ концерта и вліянія, которое протекція леди Мидлотіанъ могла имѣть на будущее состояніе мистера Грея, она мало по малу перешла къ поѣздкѣ, которую Алиса собиралась предпринять въ Швейцарію. Объ этой поѣздкѣ она слышала, уже прежде, но только леди Мидлотіанъ сообщила ей, съ кѣмъ миссъ Вавазоръ собиралась ѣхать. Какимъ образомъ случилось, что леди Мидлотіанъ такъ интересовалась незнакомою ей личностью, этого я не знаю: но откуда-то она узнала, кто были будущіе компаньоны Алисы Вавазоръ въ задуманной поѣздкѣ, и сказала леди Мэклеодъ, что они вовсе не нравятся ей.
   -- Когда же ты думаешь ѣхать, Алиса? спросила леди Мэклеодъ.
   -- Я думаю въ іюлѣ. Въ это время будетъ очень жарко, но Кэтъ должна вернуться въ половинѣ Августа.
   Кэтъ была кузина Алисы.
   -- А! Кэтъ ѣдетъ съ тобой?
   -- Конечно, ѣдетъ. Я вѣдь не могу ѣхать одна, или только съ Джоржемъ.
   -- Натурально, ты не можешь ѣхать одна съ Джоржемъ, сказала леди Мэклеодъ весьма сурово.
   Джоржъ Вавазоръ былъ братъ Кэтъ, и слѣдовательно двоюродный братъ Алисы. Онъ былъ наслѣдникъ стараго Вестморленскаго сквайра, и Кэтъ жила съ нимъ, потому что ихъ отецъ умеръ. По видимому, никто не мѣшало Алисѣ ѣхать въ Швейцарію съ этими родственниками; но леди Мэклеодъ была очевидно недовольна; она приняла очень суровый видъ, когда произнесла имя Джоржа и, казалось, приготовилась къ битвѣ.
   -- Ну, а... тутъ леди Мэклеодъ съ минуту помолчала, и потомъ, точно въ конвульсивномъ припадкѣ храбрости, закончила свой вопросъ словами; а мистеръ Грей знаетъ, что Дхоржъ ѣдетъ съ вами?
   Алиса не отвѣчала нѣсколько минутъ; въ это время леди Мэклеодъ сохраняла свой суровый видъ и не спускала глазъ съ лица племянницы. Если она предполагала, что это молчаніе происходило, хотя немного, отъ того, что Алиса стыдилась отвѣчать на послѣдній вопросъ, то она очень ошибалась. Наконецъ Алиса сказала:
   -- Я могла бы просто отвѣчать вамъ, что онъ знаетъ объ этомъ, потому что вчера я писала ему и увѣдомила о нашемъ планѣ; но я чувствую, что не должна такъ отвѣчать на вашъ вопросъ. Вы желаете знать, одобряетъ ли мистеръ Грей этотъ планъ. Такъ какъ я писала ему только вчера, то натурально еще не знаю его мнѣнія на этотъ счетъ. Но я знаю и могу сказать вамъ, тетушка, что если онъ и не одобритъ моего намѣренія, то мнѣ будетъ очень жаль, но я не перемѣню его.
   -- Не перемѣнишь? Ну, такъ я должна сказать тебѣ, что это очень нехорошо съ твоей стороны. Какъ? неодобреніе человѣка, за котораго ты выходишь замужъ, не измѣнитъ твоего плана?
   -- Да, въ этомъ случаѣ не измѣнитъ. Видите ли, тетушка, если бы мистеръ Грей, по чему нибудь, попросилъ меня совсѣмъ не ѣхать, я бы конечно отказалась отъ моего намѣренія, какъ отказалась бы отъ всякаго неважнаго для меня дѣла, по просьбѣ дорогаго друга, который находится въ такихъ близкихъ отношеніяхъ со мною. Но если бы онъ попросилъ меня не ѣхать именно съ моимъ кузеномъ Джоржемъ, я бы положительно отказала ему, именно вслѣдствіе близости нашихъ отношеній. Надѣюсь, тетушка, вы понимаете, что я хочу сказать?
   -- Кажется понимаю. Ты хочешь сказать, что не желаешь повиноваться человѣку, который одинъ имѣетъ право требовать отъ тебя послушанія?
   -- Онъ не имѣетъ права требовать отъ меня никакого послушанія, отвѣчала она съ такою силою и такимъ рѣзкимъ тономъ, что старуха Мэклеодъ подпрыгнула на мѣстѣ отъ изумленія. Она уже прежде не разъ слышала этотъ тонъ и должна была привыкнуть къ нему,-- но тутъ не могла удержаться отъ прыжка.
   -- Онъ не имѣетъ никакого права требовать отъ меня послушанія,-- повторила Алиса. Онъ можетъ давать мнѣ совѣты, но я увѣрена, что никогда не потребуетъ отъ меня повиновенія.
   -- А если онъ станетъ совѣтовать тебѣ, ты не будешь обращать вниманія на его совѣты.
   -- Если онъ скажетъ мнѣ, что я лучше сдѣлаю, если не поѣду съ моимъ кузеномъ Джоржемъ, то конечно я не послушаю. Кромѣ того, я постараюсь дать ему замѣтить, что такой совѣтъ оскорбляетъ меня. Онъ доказалъ бы мелочность своего характера и подозрительность, къ которой я не считаю моего жениха способнымъ.
   Сказавъ это, Алиса встала и прошлась нѣсколько разъ по комнатѣ; потомъ остановилась у окна, повернувшись спиною къ своей гостьѣ. Нѣсколько минутъ длилось молчаніе, въ это время леди Мэклеодъ тщательно соображала, какъ бы ей лучше поразить Алису рѣшительнымъ возраженіемъ. Наконецъ она собралась съ духомъ и начала:
   -- Любезная Алиса, мнѣ нѣтъ надобности говорить тебѣ, что если бы у тебя была мать или кто нибудь заступающій мѣсто матери, то я не вмѣшалась бр въ это дѣло.
   -- Конечно, тетушка, если вы находите, что я поступаю нехорошо, то имѣете полное право высказать это.
   -- Да, я увѣрена, что ты поступаешь нехорошо; если ты продолжаешь упорствовать въ твоемъ намѣреніи, то я съ ужасомъ должна буду сознаться, что у тебя злой характеръ. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что мистеру Грею не понравится твое желаніе ѣхать съ Джоржемъ Вавазоромъ.
   -- Отчего же не понравится, тетушка? спросила Алиса, повернувшись къ старухѣ и смѣло посмотрѣвъ въ лице ей. Она произнесла эти слова твердымъ голосомъ и смотрѣла на старуху такъ, какъ будто старалась показать, что не боится никакого отвѣта.
   -- Отчего не понравится, Алиса? повторила тетка. Конечно, ты не желаешь, чтобъ я сказала отчего.
   -- Напротивъ, очень желаю. Развѣ я могу защищаться, прежде чѣмъ услышу обвиненіе?
   -- Ты теперь невѣста мистера Грея,-- невѣста съ согласія и одобренія всѣхъ твоихъ друзей. Два года тому назадъ ты была... была...
   -- Что была, тетушка? Если вы хотите сказать, что два года тому назадъ я была невѣста моего кузена, Джоржа, то очень ошибаетесь. Три года назадъ я сказала ему, что только при извѣстныхъ условіяхъ я согласна выйдти за него замужъ. Но ни мои условія не нравились ему, ни его мнѣ. Поэтому мы никогда не давали другъ другу слова. Мистеръ Грей знаетъ всю эту исторію. Я разсказала ему все.
   -- Дѣло въ томъ, Алиса, что образъ жизни Джоржа Вавазора былъ таковъ, что бракъ съ нимъ былъ бы сущимъ безуміемъ.
   -- Милая тетушка, простите, если я скажу вамъ, что не могу разсуждать объ образѣ жизни Джоржа Вавазора. Если бы я надѣялась сдѣлаться его женою, вы имѣли бы полное право говорить объ этомъ изъ вашего постояннаго расположенія ко мнѣ. Но теперь онъ мой двоюродный братъ; а такъ какъ я люблю его, а вы -- нѣтъ, то намъ лучше и не говоритъ о немъ.
   -- Нѣтъ, я должна говорить; послѣ того, что было, и въ виду перелома въ твоей жизни...
   -- Милая тетушка, мнѣ не предстоитъ никакого перелома.
   -- Напротивъ, Алиса, передъ тобою важнѣйшій переломъ въ жизни дѣвушки. Пока ты еще не замужемъ; но ты невѣста достойнѣйшаго человѣка, который надѣется найти въ тебѣ все свое домашнее счастье. Джоржъ Вавазоръ слыветъ за самаго безпутнаго человѣка.
   -- Но вы знаете, что я отправляюсь съ нимъ не одна. Кэтъ и я условились вести расходы пополамъ и ѣдемъ для собственнаго удовольствія. Но такъ какъ намъ было бы трудно путешествовать однимъ, то Джоржъ обѣщалъ сопровождать свою сестру. Папа знаетъ все это, и никогда ни одного слова не сказалъ противъ этого плана.
   Леди Мэклеодъ покачала головой. Она никогда не любила говорить противъ Мистера Вавазора въ присутствіи его дочери; но покачиваніе головы означало, что, по ея мнѣнію, согласіе мистера Вавазора въ такомъ дѣлѣ ничего не значило.
   -- Я могу повторить одно, сказала она, что, по моему мнѣнію, мистеръ Грей будетъ недоволенъ; а я полагаю, что его одобреніе должно для тебя что нибудь значить. Теперь, моя милая, я попрошу тебя послать за кэбомъ для меня. У меня не хватитъ времени одѣться въ концертъ.
   Алиса позвонила въ колокольчикъ и не сказала больше ни слова. Когда леди Мэклеодъ начала прощаться, Алиса по обыкновенію поцѣловала ее, а старуха произнесла свою обычную прощальную фразу: "Да благословитъ тебя Богъ, милая; прощай; я приду завтра, если будетъ можно". Такъ они разстались миролюбиво, но каждая изъ нихъ чувствовала, что послѣ этого спора дружба ихъ еще больше охладѣла. Когда ушла леди Мэклеодъ, Алиса цѣлый часъ сидѣла одна и думала... думала о двухъ людяхъ, о человѣкѣ достойнѣйшемъ и человѣкѣ безпутномъ, имена которыхъ были упомянуты старухой. Джонъ Грей былъ достойный человѣкъ, достойный во всѣхъ отношеніяхъ, на сколько Алиса знала его. Она сознавалась въ этомъ. Въ то же время она говорила себѣ, что ея кузенъ Джоржъ былъ безпутенъ, крайне безпутенъ. Но, не смотря на это, она мысленно обнаруживала больше расположенія къ Джоржу, чѣмъ къ жениху. Она объявила своей теткѣ, что считаетъ Джона Грея неспособнымъ къ подозрѣнію. Она сказала это и вѣрила въ справедливость своихъ словъ; но все-таки, оставшись одна, продолжала обдумывать положеніе, въ которое она была бы поставлена, если бы ея женихъ сдѣлалъ возраженіе, о которомъ говорила леди Мэклеодъ. Алиса постоянно повторяла себѣ, что тогда она бы не уступила ему ни на шагъ. "Онъ можетъ идти, куда хочетъ -- говорила она;-- если онъ не вѣритъ мнѣ, то пусть идетъ, куда хочетъ". Она додумалась наконецъ до того, что стала ожидать отъ жениха именно такого отвѣта на свое письмо, на какой она же сама считала его неспособнымъ.
   

ГЛАВА III.
ДОСТОЙНЫЙ ЧЕЛОВѢКЪ, ДЖОНЪ ГРЕЙ.

   Отвѣтъ мистера Грея на письмо Алисы Вавазоръ, полученный на слѣдующій день послѣ посѣщенія леди Мэклеодъ, можетъ дать нѣкоторое понятіе о его достойномъ характерѣ. Грей писалъ изъ своего маленькаго загороднаго дома въ Кембриджскомъ графствѣ, въ которомъ проводилъ большую часть своего времени и гдѣ намѣревался жить послѣ свадьбы. Вотъ, это письмо:

Нетеркотсъ, іюнь 186--.

Милая Алиса!

   Я очень радъ, что у васъ устроились дѣла къ лучшему.-- Я говорю не о домашнихъ вашихъ дѣлахъ. Что касается до домашнихъ дѣлъ, то, по моему мнѣнію, вы устроили ихъ не совсѣмъ удачно. Принимая участіе въ этихъ послѣднихъ дѣлахъ, я, можетъ быть, думаю о нихъ нѣсколько пристрастно. Что касается путешествія, то я вполнѣ согласенъ съ вами, что вамъ и Кэтъ было бы неудобно ѣхать однимъ. Мнѣ очень нравится та теорія, по которой женщины могутъ такъ же хорошо путешествовать безъ мущинъ, какъ и съ ними; но, какъ всѣ прекрасныя теоріи, такъ и эта можетъ стѣснить того, кто первый примѣнитъ ее на практикѣ. Руки въ перчаткахъ, юбки, женская слабость и общее поклоненіе красотѣ,-- все это мѣшаетъ успѣху осуществленія этой теоріи. Можетъ быть, когда нибудь всѣ эти неудобства будутъ устранены; но такъ какъ покамѣстъ молодыя женщины не освобождены отъ нихъ, то мущина будетъ не лишній проводникъ. Не знаю, хорошо ли вы сдѣлали, что избрали своимъ кавалеромъ вашего кузена Джоржа. Мнѣ кажется, что я былъ бы гораздо болѣе полезенъ для васъ, еслибъ только мнѣ можно было сопутствовать вамъ. Нѣтъ сомнѣнія, что на случай опасности встрѣтить какихъ нибудь горныхъ кикиморъ, онъ убилъ бы ихъ скорѣе, чѣмъ я, и оказалъ бы болѣе существенныя услуги, если бы дѣло шло объ освобожденіи васъ изъ тюрьмы притѣснителей и даже отъ кровожадныхъ тигровъ въ швейцарскихъ лѣсахъ. Но не думаю, чтобъ онъ былъ особенно ловокъ въ обращеніи съ вашимъ багажемъ. Онъ будетъ нуждаться въ васъ или въ Кэтъ для того, чтобъ сводить счеты. Онъ никогда не достанетъ вамъ вовремя стакана воды на станціи желѣзной дороги и будетъ вѣчно заставлять васъ ждать завтрака. По моему мнѣнію, человѣкъ, путешествующій съ двумя женщинами, долженъ быть полнымъ рабомъ ихъ; иначе, удовольствіе ихъ будетъ неполное. Онъ долженъ быть просто слугою ихъ, съ привилегіею сидѣть за однимъ столомъ съ своими госпожами. Сомнѣваюсь, чтобы вашъ кузенъ былъ способенъ исполнить такую обязанность; что касается меня, то я созданъ именно для нея. Къ счастію, ни вы, ни Кетъ не имѣете собственной воли, и, можетъ быть, вамъ удастся сдѣлать мистера Вавазора вашимъ покорнымъ слугою.
   "Что касается домашнихъ дѣлъ, то мнѣ почти нечего сказать о нихъ въ этомъ письмѣ. Конечно, я пріѣду еще прежде, нежели вы тронетесь въ путь, и по всей вѣроятности пробуду съ недѣлю въ городѣ. Я знаю, мнѣ бы не слѣдовало поступать такъ, такъ какъ эта недѣля будетъ временемъ скуки, а не счастія. Мнѣ бы скорѣе хотѣлось пробыть съ вами часъ въ деревнѣ, чѣмъ цѣлый день въ Лондонѣ. Въ городѣ я постоянно чувствую, что у меня слишкомъ много дѣла, такъ что это не даетъ мнѣ возможности заняться чѣмъ нибудь. Если бы это было простое бездѣлье, я, можетъ быть, наслаждался бы имъ, но это -- лихорадочное бездѣлье, которое бросаетъ человѣка во всѣ стороны и ничѣмъ не удовлетворяетъ. Я однако покоряюсь этой маленькой пыткѣ, и буду бездѣльничать послѣдніе семь дней этого мѣсяца; надѣюсь, что вы вознаградите меня вашимъ присутствіемъ на столько, на сколько ваши городскія занятія позволятъ".
   "Возвращаюсь опять къ нашимъ домашнимъ дѣламъ. Если я ничего не говорю теперь, то я думаю, вы поймете, почему я воздерживаюсь. Вы заставили меня весьма остроумно заключить изъ всего сказаннаго вами, что всѣ мои доводы не имѣли никакого значенія, но вы не отвѣчаете мнѣ, и даже не говорите, на что вы рѣшились; поэтому я и не касаюсь этого предмета, а разсчитываю на мое личное краснорѣчіе для успѣха. Или нѣтъ -- не разсчитываю, а надѣюсь".
   "Въ саду все идетъ очень хорошо. Правда, намъ не достаетъ нѣсколько воды, и потому наша обстановка не такъ хороша, какъ я надѣялся, но мы работаемъ съ такимъ усердіемъ, что все строится, какъ нельзя лучше. Ваши приказанія исполнены вполнѣ, и Морисонъ постоянно говоритъ "Мистрисъ вовсе не думала этого", или "Мистрисъ желала то-то". Да сохранитъ ее Господь, говорю я, и приведетъ ее домой, къ ея собственному очагу, къ ея цвѣтамъ и плодамъ, къ ея мужу такъ скоро, какъ только возможно, безъ всякихъ отлагательствъ, которыя тяжелы для меня, и которыя, кажется, совершенно напрасны. Вотъ моя молитва". Вашъ навсегда Д. Г.
   Я ничего не приказывала, говорила Алиса сама себѣ, сидя съ письмомъ за завтракомъ. Онъ спросилъ меня, что мнѣ нравится и я, конечно, должна была сказать что добудь. Я должна была сдѣлать видъ, что забочусь объ этомъ, даже еслибъ вовсе и не заботилась. Вотъ каковы были ея первыя мысли, когда она вкладывала обратно письмо въ конвертъ, прочитавъ его вторично. Когда она раскрывала его, она сдѣлала это очень быстро, не останавливаясь ни на минуту, чтобы даже не заподозрить себя въ боязни узнать, что въ немъ заключается, а она побаивалась таки упрека, котораго ожидала ея тетка, и который она стала ожидать сама. Раскрывъ письмо, она мгновенно увидѣла, въ чемъ состоялъ отвѣтъ относительно Джоржа Вавазора, и за тѣмъ окончила чтеніе довольно медленно. Нѣтъ, я не давала приказаній, повторила она сама себѣ, какъ будто оправдываясь отъ какого-то будущаго возможнаго обвиненія, мелькнувшаго въ ея головѣ. За тѣмъ она стала перечитывать письмо медленно, начиная съ конца, по временамъ прихлебывая свой чай и раздумывая. Нѣтъ, тамъ у нея не было дома, не было очага. У нея не было мужа -- по крайней мѣрѣ до сихъ поръ не было. Онъ говорилъ объ ихъ отношеніяхъ, какъ будто это была настоящая помолвка, какъ будто они уже были обвѣнчаны. Подобныхъ помолвокъ уже не дѣлается теперь. Обоимъ, какъ ему такъ и ей, оставалась еще извѣстная свобода выпутаться изъ этихъ отношеній. Если бы онъ пришелъ къ ней и сказалъ, что предполагаемая женитьба не сдѣлаетъ его счастливымъ, развѣ она въ правѣ обвинять его? Развѣ онъ во мнѣніи ея, будетъ менѣе благороднымъ, чѣмъ, затаивъ въ себѣ это чувство, нехотя вступитъ въ бракъ, къ которому не чувствуетъ никакой склонности? Если бы она судила его такимъ образомъ,-- судила и конечно оправдала бы его, то развѣ онъ не также долженъ поступить въ отношеніи ея? Затѣмъ она объясняла себѣ, что всѣ эти размышленія съ собою только одни размышленія, наведенныя на нее утвердительнымъ его тономъ, что онъ уже мужъ ея, что домъ его былъ уже ея домомъ. Она еще не имѣла никакого желанія взять назадъ данное слово, но думала, что отъ такого рѣшенія она еще далека. Она любила его сильно, и удивлялась ему еще болѣе, чѣмъ любила. Онъ былъ благороденъ, щедръ, уменъ, добръ,-- такъ добръ, что былъ почти идеаломъ доброты. И дѣйствительно, онъ былъ для нея идеаломъ... Она даже желала, чтобы въ немъ были нѣкоторые недостатки. Какимъ образомъ могла она надѣяться, зная за собою столько недостатковъ, составить счастіе человѣка столь совершеннаго, какъ онъ! Но теперь не оставалось никакого сомнѣнія въ томъ, что ей слѣдовало дѣлать. Она любила его и въ этомъ заключалось все. Увѣривъ его, что она любила его и принявъ его любовь, одна только перемѣна ея сердечной привязанности къ нему могла оправдать разрывъ заключенной связи. Она любила его, любила его только одного.
   Но однажды она любила своего двоюроднаго брата. Въ самомъ дѣлѣ, это было такъ, и она не могла отрицать этого. Она любила его и мучилась чувствомъ, что испытывала болѣе полное счастіе въ той любви, чѣмъ въ другой, которая началась въ послѣдствіи. Она объясняла себѣ, что это происходило отъ ея молодости;-- что любовь въ двадцать лѣтъ была полнѣе, чѣмъ потомъ. Было какое-то наслажденіе въ этомъ раннемъ снѣ, который уже никогда не могъ повториться,-- никогда не могъ перейти въ дѣйствительность. Теперь, когда она была старше и, можетъ быть, умнѣе, любовь была просто товариществомъ, въ которомъ каждый стремился бы къ счастію другаго, чтобы взаимными усиліями обезпечить общее благосостояніе. Кромѣ того, въ эти ранніе дѣтскіе дни любовь была небеснымъ лучемъ, полнымъ самоотрицаніемъ. А это -- была земная любовь, и потому возможная...
   И она ошиблась въ своей первой любви. Она откровенно сознавалась въ этомъ. Человѣкъ, котораго она обожала, былъ богомъ изъ глины, и она считала себя счастливой, что перестала боготворить своего прежняго идола. Онъ не только былъ невѣренъ ей, но, хуже этого, онъ лгалъ, оправдывая свою невѣрность. Онъ не только обѣщалъ ложно, но онъ дѣлалъ эти обѣщанія съ умышленною ложью. Онъ былъ холодно себялюбивъ, противополагая свое личное наслажденіе ея святой любви. Она знала это, и разсталась съ нимъ, давъ себѣ клятву, что никакое обѣщанное исправленіе съ его стороны никогда не соединитъ ихъ вмѣстѣ. Но она простила ему не какъ любовнику, а какъ человѣку, и вновь привѣтствовала его, какъ двоюроднаго брата, и какъ брата ея друга. Она вновь стала заботиться относительно его будущности, нисколько не скрывая этой заботы, напротивъ громко высказывая ее. Она знала, что онъ уменъ, смѣлъ, честолюбивъ,-- и полагала, даже теперь, не смотря на собственный опытъ, что онъ можетъ быть не такой дурной человѣкъ въ душѣ. И теперь, увѣряя себя, что она любитъ человѣка, которому была обѣщана; я опасаюсь, что она почти больше думала о другомъ человѣкѣ, съ которымъ, по видимому, навсегда разсталась.
   Почему же онъ находитъ себя несчастнымъ въ Лондонѣ? сказала она, вновь обращаясь къ письму. Съ чего онъ вздумалъ осуждать Лондонъ, гдѣ способнымъ людямъ такъ привольно дѣйствовать и составлять карьеры? Будь я мужчина, никакія земныя соображенія не заставили бы меня жить въ другомъ мѣстѣ. Странно, до чего мы расходимся во всемъ. Какъ ни блеститъ онъ своимъ собственнымъ свѣтомъ, но онъ какъ будто желаетъ спрятать его!
   Наконецъ она обратилась къ тому, что такъ занимало ее, когда она вскрыла письмо. Вспомнимъ, какъ она была увѣрена, что мистеръ Грей не станетъ возражать противъ ея поѣздки съ ея двоюроднымъ братомъ. Онъ и не возражалъ. Онъ упомянулъ объ этомъ съ легкимъ оттѣнкомъ шутки, совершенно по джентльменски, не желая касаться прошлыхъ событій въ жизни той, которую онъ любилъ, воздержавшись даже отъ намека на то, что могло бы быть принято за позволеніе съ его стороны. Въ словахъ Алисы, когда она сообщала ему предполагаемый планъ, проглядывала какая-то озабоченность мысли. Она тщательна стараясь высказать это такъ, какъ будто сообщала объ этомъ мимоходомъ, не чувствуя никакого внутренняго волненія. Она очень хорошо понимала, что это ей не удалось. Ей это не удалось, и онъ понялъ всѣ ея усилья и всю ея неудачу. Она сознавала это, она чувствовала это вполнѣ, и была увѣрена, что онъ былъ добръ и благороденъ до послѣдней капли крови. А между тѣмъ -- между тѣмъ она была почти недовольна, что онъ не написалъ такого письма, какъ предсказывала леди Мэклеодъ. Въ продолженіе всей слѣдующей недѣли, леди Мэклеодъ являлась почти ежедневно въ улицу королевы Анны, однако не было никакихъ дальнѣйшихъ разговоровъ между нею и миссъ Вавазоръ относительно швейцарской поѣздки; не было никакихъ вопросовъ касательно мнѣнія мистера Грея объ этомъ путешествіи. Старая леди конечно тотчасъ же замѣтила, что отъ ссоры было далеко, чѣмъ вполнѣ и удовольствовалась. Она уже болѣе не приглашала Алису къ леди Мидлотіанъ.
   -- Я пріѣхала проститься, сказала Леди Мэклеодъ, это мой послѣдній день въ городѣ; я домой тороплюсь: у меня столько дѣла, что рѣшительно не знаю, какъ и быть.
   -- Очень любезно съ вашей стороны, сказала Алиса, пожимая теткѣ руку.
   -- Но вѣдь это въ послѣдній разъ; клянусь тебѣ, моя милая, что Лондонъ болѣе никогда не увидитъ меня.
   -- О, тетушка, не говорите этого!
   -- Однако это такъ, моя милая. Съ какой стати мнѣ, старой женщинѣ, таскаться каждый годъ въ городъ только потому, что наступаетъ время, которое угодно называть сезономъ.
   -- Конечно за тѣмъ, чтобы взглянуть на вашихъ друзой. Лѣта ничего не значатъ при такомъ здоровьи, какъ ваше?
   -- Еслибъ вы знали, какъ я страдаю поясницей,-- хотя надо признаться, что пріѣздъ въ Лондонъ вылечиваетъ меня на время. Что же касается друзей, то доживъ до такихъ сѣдыхъ волосъ, какъ мои, кажется, никто не будетъ скучать, если проведетъ время и безъ меня.
   -- Вы намекаете на вашу Алису, тетушка?
   -- Нѣтъ, моя милая, я вовсе не говорю о тебѣ. Конечно, моя жизнь была бы далеко не та, еслибъ ты согласилась остаться со мною до твоей свадьбы. Но я не говорю о тебѣ. Я не думаю, чтобъ я говорила о комъ нибудь именно. Ты не должна обращать вниманія на болтовню старухи.
   -- Вы нѣсколько печальны, конечно потому, что уѣзжаете?
   -- Нѣтъ, но я не знаю, за чѣмъ я осталась послѣднюю недѣлю. Я сказала леди Мидлотіанъ, что я уѣзжаю двадцатаго; и хотя я знаю, что ей было хорошо извѣстно, что я не уѣхала, но она ни разу не прислала за мною съ тѣхъ поръ. Конечно, онѣ, по всей вѣроятности, выѣзжали каждый вечеръ, но, мнѣ кажется, она могла бы позвать меня завтракать. Такая тоска обѣдать одной въ Лондонѣ?
   -- А вы никогда не хотите пріѣхать обѣдать со мною?
   -- Нѣтъ, моя милая, нѣтъ; однако перестанемъ говорить объ этомъ. Мнѣ нужно сказать тебѣ нѣсколько словъ. Я могу пробыть съ тобою еще шесть минутъ, потому что кебъ ожидаетъ меня ровно двадцать пять минутъ. Я совершенно рѣшилась, что никогда больше не пріѣду въ городъ, кромѣ одного случая.
   -- Какого, тетушка?
   Алиса, предлагая этотъ вопросъ, очень хорошо знала, какой это случай;
   -- Я пріѣду на твою свадьбу, моя милая. Надѣюсь, что ты не заставишь меня долго дожидаться.
   -- Нѣтъ, я не могу давать рѣшительныхъ обѣщаній и совершенно не знаю, когда это мажетъ случиться.
   -- А почему же не знаешь? Я думаю, какъ только дѣвушка помолвлена, чѣмъ она скорѣе выходитъ замужъ, тѣмъ лучше. Можетъ есть особыя причины отложить дѣло со стороны жениха?
   -- Они встрѣчаются часто, вы сами это знаете.
   -- Но; Алиса, ты вѣдь не думаешь, что мистеръ Грей откладываетъ дѣло?
   Алиса замолчала на минуту, и въ это время лицо леди Мэклеодъ выразило почти трагическій ужасъ.-- Не было ли чего нибудь со стороны мистера Грея, чего она не подозрѣвала совсѣмъ? Хотя Алиса сама подала поводъ къ маленькой мистификаціи, но она была слишкомъ откровенна, чтобы дать этому впечатлѣнію укрѣпиться. Нѣтъ, тетушка, сказала она, мистеръ Грей не откладываетъ... Отъ меня зависитъ назначить время.
   -- Почему же ты не назначаешь? Дѣло-то вѣдь очень серьезное!
   -- Впрочемъ прошло не болѣе четырехъ мѣсяцевъ, какъ я приняла его предложеніе. Я не думаю, чтобы тутъ было какое нибудь откладываніе?
   -- Но ты можешь назначить время теперь, если онъ только желаетъ этого?
   -- Что жъ, можетъ быть, и назначу. Я подумаю объ этомъ, только вы не торопите меня.
   -- Но вѣдь тебѣ нужно посовѣтоваться, Алиса?
   -- А, въ томъ-то и дѣло! У насъ принято думать, что дѣвушка не должна располагать собою свободно... Во-первыхъ, она не должна любить по собственному впечатлѣнію, а если полюбитъ кого нибудь, то должна выходить за него тотчасъ, какъ только помолвлена. У меня и теперь немного своей воли, но когда я выйду замужъ, у меня совсѣмъ ея не будетъ. Вамъ нечего удивляться, что я не тороплюсь?
   -- Я вовсе не уговариваю тебя спѣшить. Но, Господи Боже мой! Я пробыла у тебя двадцать восемь минутъ. Извергъ навѣрно обсчитаетъ меня. Прощай! да благословитъ тебя Богъ! Смотри же, пиши! И леди Мэклеодъ выбѣжала изъ комнаты, озабоченная болѣе тѣмъ, чтобъ не переплатить лишніе шесть пенсовъ, чѣмъ будущей судьбой Алисы.
   Но вотъ и Джонъ Грей пріѣхалъ въ городъ, спустя день или два послѣ назначеннаго ему срока. Нѣтъ ничего невѣроятнаго, что Алиса употребила какую нибудь дипломатическую уловку, чтобы предупредить встрѣчу между леди Мэклеодъ и своимъ женихомъ. Она боялась этой встрѣчи, потому что ея намѣренія до нѣкоторой степени расходились съ ихъ желаніями. Если бы леди Мэклеодъ и Джонъ Грей соединили свои силы, она, можетъ быть, не съумѣла бы противостоять имъ. Она рѣшилась ни въ какомъ случаѣ не назначать дня свадьбы до своего возвращенія изъ Швейцаріи, и потому считала болѣе удобнымъ задержать мистера Грея въ деревнѣ до отъѣзда леди Мэклеодъ, хотя этимъ самымъ она сокращала его пребываніе въ Лондонѣ до четырехъ дней. По случаю этого посѣщенія, мистеръ Вавазоръ совершивъ весьма замѣчательный подвигъ. Онъ обѣдалъ дома и пригласилъ, или скорѣе согласился, чтобы Алиса пригласила Джоржа и Кэтъ Вавазоръ составить имъ компанію.
   -- Что за счастливыя предзнаменованія для будущаго брака, сказала Кэтъ съ ея милой саркастической улыбкой? Дядя Джонъ обѣдаетъ дома, а мистеръ Грей участвуетъ въ развлеченіяхъ общаго обѣда. Кажется однако, что все это скоро перемѣнится, и Джоржъ, и я станемъ содержать маленькій коттеджъ въ деревнѣ?
   -- Кэтъ, сказала съ досадой Алиса, я думаю, что вы самое злое существо, какое мнѣ только удалось встрѣчать. Я простила бы однако вамъ вашу насмѣшку, какъ бы тяжела она ни была, если бы она была сколько нибудь справедлива.
   -- Относительно кого же она несправедлива, развѣ относительно вашего отца? Она вовсе не относилась къ нему; или относительно васъ?
   -- Я вовсе не забочусь о себѣ, вы знаете это очень хорошо.
   -- Тогда она несправедлива относительно мистера Грея?
   -- Да, вы хотѣли задѣть мистера Грея. Если я могу простить ему за то, что онъ не заботится объ обществѣ, то конечно вы можете сдѣлать то же самое?
   -- Да, именно этого то вы и не можете сдѣлать, моя милая. Вы не прощаете ему, еслибъ и хотѣли простить,-- въ противномъ случаѣ я не проронила бы ни одного слова... Но если я угадываю ваши мысли и не хочу притворяться въ своихъ, то вы согласитесь, что я поступаю добросовѣстно. Надо только понимать другъ друга.
   -- Вы знаете, Кэтъ, что я не люблю лжи.
   -- Но я знаю и то, что очень трудно понять, чего вы желаете. Я знаю, что въ послѣдніе одинъ или два года я старалась узнать, въ чемъ состоятъ ваши желанія, и даю вамъ слово, что не разгадала этого сфинкса... Я думаю, что вы желаете выйдти за мистера Грея, но я нисколько не увѣрена въ этомъ. Я думаю, что послѣдняя ваша мечта -- это выйдти за Джоржа?
   -- Въ этомъ отношеніи вы совершенно правы.
   -- Алиса, иногда вы выводите меня изъ себя. Вы заставляете меня сомнѣваться, люблю или ненавижу я васъ... Зная, каковы мои чувства къ Джоржу, я не понимаю, какимъ образомъ вы рѣшаетесь говорить мнѣ о немъ съ такимъ презрѣніемъ?
   Кэтъ Вавазоръ, окончивъ этотъ монологъ, бистро вышла изъ залы, и поспѣшила въ свою собственную комнату. Здѣсь Алиса нашла ее въ слезахъ, и истинное горе ея подруги заставило ее извиниться въ томъ, что она наговорила ей много лишняго. Кэтъ очень хорошо знала всѣ подробности этихъ старыхъ отношеній между ея братомъ и Алисою. Она вполнѣ одобряла тотъ образъ дѣйствія, которому слѣдовала ея подруга. Она вполнѣ допускала, что поведеніе ея брата Джоржа было таково, что дѣлало вовсе невозможнымъ всякую связь между ними. Ошибка была на ея сторонѣ, потому что она затронула этотъ щекотливый вопросъ. И это ни въ какомъ случаѣ не была первая ошибка въ этомъ родѣ. До тѣхъ поръ, пока Алиса не была помолвлена за мистера Грея, она говорила о Джоржѣ только, какъ о своемъ братѣ, или какъ о двоюродномъ братѣ своей подруги, теперь же она постоянно намекала на прошлое, которое всѣ они должны бы стараться позабыть. Такъ не была ли права леди Мэклеодъ, настаивая, чтобы Джоржъ Вавазоръ не участвовалъ въ швейцарской поѣздкѣ?
   Обѣдъ кончился весьма спокойно. Оба молодые человѣка никогда не встрѣчали другъ друга, и Вавазоръ отправился въ домъ своего дяди совершенно готовый не только не любитъ, но даже презирать своего соперника по обладанію сердцемъ Алисы. Въ этомъ отношеніи онъ былъ доволенъ и недоволенъ -- съ какой стороны досмотрѣть на дѣло.-- Да, онъ можетъ поговорить за себя, сказалъ онъ Кэтъ по дорогѣ домой.
   -- О да, онъ умѣетъ говорить.
   -- И притомъ онъ говоритъ довольно умно, чего я никакъ не предполагалъ. Онъ необыкновенно красивъ.
   -- Я думала, что мужчины никогда не замѣчаютъ этого другъ въ другѣ.
   -- Я вижу это во всякомъ животномъ,-- въ мужчинахъ, женщинахъ, лошадяхъ, собакахъ, и даже свиньяхъ. Я люблю смотрѣть на красивую вещь, я думаю, что это любятъ всѣ, которые сами дурны собою.
   -- И такъ, вы въ восторгѣ отъ Джона Грея?
   -- Нѣтъ. Я очень рѣдко восторгаюсь чѣмъ бы то ни было. Но онъ говоритъ такъ, какъ долженъ всегда говорить мужчина. Какъ онъ разбилъ моего дядю съ его актерами; а между тѣмъ, если мой дядя знаетъ что нибудь, такъ это о положеніи сцены двадцать лѣтъ тому назадъ.
   За тѣмъ они ничего не говорили между собою о Джонѣ Греѣ, но Кэтъ слишкомъ хорошо знала своего брата, и потому похваламъ его не придавала никакого значенія. Джоржъ Вавазоръ говорилъ иногда съ увлеченьемъ и дѣлалъ это чаще всего съ своею сестрою, чѣмъ съ кѣмъ либо другимъ, но большею частью онъ говорилъ сухо и обдуманно.
   На другой день, послѣ обыкновеннаго обѣда, въ улицѣ королевы Анны, Джонъ Грей пришелъ попрощаться съ своей невѣстой. Хотя онъ былъ постоянно вмѣстѣ съ Алисой въ продолженіе трехъ послѣднихъ дней, но онъ не сказалъ нй одного слова относительно дня ихъ свадьбы. Онъ постоянно, въ продолженіе цѣлыхъ часовъ, сидѣлъ съ нею одинъ, въ этой безобразной зеленой гостиной, но никогда не касался этого предмета. Онъ говорилъ ей много о Швейцаріи, которую она еще никогда не видѣла, но которую она знала хорошо; говорилъ о своемъ садѣ и домѣ, гдѣ она была только одинъ разъ съ своимъ отцомъ; говорилъ вообще о разныхъ предметахъ, не имѣющихъ прямаго отношенія къ ихъ дѣламъ, потому что мистеръ Грей умѣлъ поговорить; но до самой послѣдней минуты онъ ничего не сказалъ о томъ, что такъ сильно интересовало его.
   -- Итакъ, Алиса, сказалъ онъ, когда наступилъ часъ разставанія,-- въ какомъ же положеніи наши домашнія дѣла?
   -- Окончимъ сперва иностранныя.
   -- Мы вѣдь окончили,-- не правда ли?
   -- Окончили ихъ... да мы еще не начинали.
   -- А мнѣ кажется, что мы уже сказали все, что было можно сказать. Можетъ быть, вы затрудняетесь дать мнѣ положительный отвѣтъ.
   -- Нисколько...
   -- Тогда почему же не опредѣлить? Развѣ боитесь пріѣхать ко мнѣ моей невѣстой?
   -- Нѣтъ. Я не думаю, чтобы вы раскаявались въ вашей добротѣ ко мнѣ?
   -- Къ чему же раскаяваться мнѣ въ томъ, что вы называете моею добротою. Я слишкомъ люблю васъ, мое сокровище! И онъ обнялъ ея талію, стоя у камина.-- А если вы любите меня..
   -- Да, я люблю васъ.
   -- Тогда почему же вы не желаете пріѣхать ко мнѣ?
   -- Я думаю, что я желаю этого, но не теперь...
   -- Хорошо. Я не хочу торопить васъ. Теперь іюнь. Назначьте, напримѣръ, половину сентября. У насъ останется еще нѣсколько славныхъ теплыхъ дней для поѣздки по озерамъ? Развѣ я прошу многаго?
   -- Вы не просите ничего.
   -- Нѣтъ, я прошу, моя милая. Обѣщайте мнѣ это, и я поклянусь, что вы мнѣ дали все.
   Она молчала, имѣя много сказать, но не зная, какъ выразиться. Теперь, когда онъ былъ съ нею, она не могла произнести ни одного слова, хотя нѣсколько разъ обѣщала высказаться сполна. Она не могла рѣшиться намекнуть ему, что его взгляды на жизнь были до того противоположны ея взглядамъ, что не было никакой вѣроятности на взаимное счастіе, если кто нибудь изъ нихъ не рѣшится уступить что либо въ пользу другаго. Никто не былъ такъ любезенъ въ обращеніи, какъ Джонъ Грей; никто не относился такъ. рыцарски, какъ онъ къ женщинѣ; но онъ говорилъ и поступалъ всегда такъ рѣшительно, что не могло быть никакого сомнѣнія, что его образъ жизни будетъ обязателенъ и для его жены. Вотъ это-то она рѣшилась сказать ему сегодня, но теперь, когда онъ находился съ нею наединѣ, у нея не доставало мужества.
   -- Джонъ, сказала она наконецъ,-- не торопите меня до моего возвращенія.
   -- Но тогда вы скажете, что остаюсь мало времени. Его дѣйствительно будетъ немного...
   -- Я не могу отвѣть вамъ теперь; въ самомъ дѣлѣ, не могу, т. е. я не могу вамъ отвѣтить положительно. Это такая важная вещь.
   -- Развѣ она будетъ тогда менѣе важною, моя милая?
   -- Надѣюсь, что никогда.
   Онъ не настаивалъ больше, но поцѣловалъ ее и простится.
   

ГЛАВА IV.
ДЖОРЖЪ ВАВАЗОРЪ, ДИКАРЬ.

   Нѣтъ никакого сомнѣнія, никто не подумаетъ, что Джоржъ Вавазоръ бѣгалъ небритый въ лѣсахъ, или носилъ вмѣсто сюртука и панталонъ кожанное покрывало и сандаліи, подобно Робинзону Крузе. Его дикость была совершенно другаго рода. Впрочемъ, что касается меня, я не знаю, былъ ли онъ на самомъ дѣлѣ дикаремъ, хотя леди Мэклеодъ называла его такимъ и Алиса согласилась съ нею.
   Джоржъ Вавазоръ жилъ въ Лондонѣ съ двадцати лѣтъ, а теперь ему было уже тридцать одинъ или тридцать два года. Онъ былъ прямымъ наслѣдникомъ имѣнія своего дѣда, но имѣніе это было невелико, и, когда Джоржъ Вавазоръ, въ первый разъ пріѣхалъ въ Лондонъ, отецъ его былъ сильный человѣкъ лѣтъ сорока, обѣщавшій жить такъ долго, какъ и его сынъ. Поэтому ему необходимо было найти какое нибудь занятіе, и онъ, съ помощію своего дяди, былъ помѣщенъ въ канцелярію парламентскаго агентства по дѣламъ землевладѣнія. Въ скоромъ времени онъ былъ уже на ножахъ съ этимъ агентомъ, но уже успѣлъ высказать столько способностей и сдѣлался до того необходимъ дѣлу, что предъ нимъ открывалась впереди весьма выгодная карьера. Джоржъ Вавазоръ имѣлъ много пороковъ, но лѣнь, отчаянная лѣнь, не входила въ число ихъ. Правда онъ отлагалъ иногда дѣла для удовольствій. Онъ часто просиживалъ въ ресторанѣ, когда ему слѣдовало быть въ канцеляріи; но обыкновенно, онъ не валялся въ кровати, когда передъ нимъ лежала спѣшная работа и, сидя за рабочимъ столомъ, не терялъ времени за ковыряніемъ зубовъ или чисткою ногтей. Вообще друзья были очень довольны его первыми пятью годами лондонской жизни, не смотря на то, что онъ не разъ запутывался въ значительныхъ долгахъ. Однако долги его были выплачены, и все шло хорошо, какъ вдругъ, однажды, онъ сшибъ съ ногъ парламентскаго агента ловкимъ ударомъ въ надъ-переносицу, и ихъ хорошія отношенія должны были прекратиться. Онъ хорошо зналъ, чѣмъ дѣло кончится, но утверждалъ что ему непремѣнно надо было сшибить съ ногъ этого господина, который бы долженъ быть его товарищемъ по дѣлу, и что онъ вовсе не жалѣетъ объ этомъ. Во всякомъ случаѣ, на этотъ поступокъ многіе взглянули одобрительно, и друзья Джоржа постарались найдти ему другое мѣсто. Дѣйствительно, чрезъ шесть недѣль послѣ скандалезнаго случая съ агентомъ, онъ сталъ пайщикомъ довольно извѣстной торговой фирмы. Какая-то тетушка, именно въ это время, оставила ему тыщонки двѣ фунтовъ, которыя безъ всякаго сомнѣнія помогали ему стать въ хорошее отношеніе съ виноторговой компаніей. На этомъ мѣстѣ онъ пробылъ также около пяти лѣтъ, и, по мнѣнію его друзей, дѣла его шли очень недурно, однако не удовлетворяли его самого. Самолюбіе подстрекало его основать новую фирму, которая была бы первой торговой фирмой въ Лондонѣ, и онъ постоянно пугалъ своихъ компаньоновъ смѣлостью и шириною своихъ взглядовъ. Онъ самъ говорятъ, что если бы они рѣшились слѣдовать его совѣтамъ, то онъ сдѣлалъ бы ихъ первымъ домомъ на винномъ рынкѣ. Однако товарищи его имѣли менѣе смѣлости, чѣмъ онъ самъ, и отказывались исполнять его проекты. По окончаніи этихъ пяти лѣтъ, Джоржъ Вавазоръ оставилъ фирму, не поваливъ съ ногъ никого при этомъ удобномъ случаѣ и вынесши съ собой довольно значительную сумму денегъ.
   Послѣдніе два года изъ этихъ пяти лѣтъ были, конечно, лучшимъ временемъ его жизни; онъ работалъ сильно, отложивъ въ сторону всѣ удовольствія, отнимавшія у него время, или раззорительныя въ денежномъ отношені. Онъ не ѣздилъ на скачки, не игралъ въ билліардъ, о вечернихъ пирушкахъ отзывался, какъ о ребячествѣ, которое давно онъ бросилъ, переставъ быть ребенкомъ. Въ эти-то два послѣдніе года и случилась его любовная исторія съ Алисою, и, можно предположитъ, что онъ рѣшился вести респектабельную жизнь и совершенно устроиться осѣдлымъ человѣкомъ. Онъ однако велъ себя очень дурно съ Алисою, и отношенія ихъ были прерваны.
   Въ эти послѣдніе два года онъ также поссорился съ своимъ дѣдомъ; ему хотѣлось достать извѣстную сумму денегъ подъ залогъ имѣнія, но такъ какъ оно было нераздѣльное, то онъ не могъ сдѣлать этого безъ согласія своего дѣда. Старикъ не хотѣлъ и слушать. Напрасно Джоржъ старался убѣдить стараго сквайра, что винное дѣло шло превосходно, и что онъ самъ не былъ долженъ рѣшительно никому, что все, за что онъ брался, процвѣтало подъ его руками; но что дѣла его можно расширить до безконечности, получивъ нѣсколько тысячъ фунтовъ подъ умѣренные проценты. Старый Вавазоръ былъ неумолимъ. До мозга костей онъ былъ проникнутъ тѣмъ убѣжденіемъ, что торговая фирма и самое дѣло его внука были раззорены. Никто, кромѣ раззореннаго человѣка, не рѣшится занимать деньги подъ родовое помѣстье! Такимъ образомъ съ тѣхъ поръ они поссорились, никогда не видѣлись и не говорили другъ съ другомъ.
   -- Онъ получилъ это имѣніе пожизненно, говорилъ старый сквайръ своему сыну Джону. Я не думаю, чтобы я имѣлъ право лишить его этой доли. Она никогда не передавалась никому другому, кромѣ наслѣдника. Но я свяжу его такъ, что онъ не срубитъ на немъ ни одного дерева. Можетъ быть, при этомъ Джонъ Вавазоръ полагалъ, что старое правило первородства могло бы быть обойдено при подобныхъ обстоятельствахъ въ его пользу. Однако, онъ не сказалъ этого. Онъ не сказалъ бы этого даже и въ томъ случаѣ, если бы можно было разсчитывать на несомнѣнный успѣхъ. Послѣ этого Джоржъ Вавазоръ сдѣлался биржевымъ агентомъ, и остался имъ до настоящее время. Въ первый годъ, по прекращеніи его дѣлъ съ винно-торговой компаніей (въ этотъ же годъ прекратились его отношенія и съ Алисой), онъ значительно упалъ въ общемъ мнѣніи. Многіе даже думали, что онъ, растративъ деньги, быстро шелъ къ погибели. Тетушка Мэклеодъ составила о немъ мнѣніе именно въ этомъ періодѣ его жизни, считая его человѣкомъ пропащимъ. Но вдругъ онъ снова взялся за дѣло, ежедневно сталъ являться въ Сити и, въ продолженіе двухъ послѣднихъ лѣтъ, пріобрѣлъ себѣ репутацію ловкаго и дѣловаго малаго.
   Въ то же время онъ предложилъ себя въ члены парламента отъ Чельси, ставъ на сторонѣ радикальное партіи. Правда, ему не удалось это, онъ оборвался, истративъ значительную сумму денегъ на выборы.
   -- Откуда это вашъ племянникъ добываетъ деньги, спрашивали знакомые Джона Вавазора въ его клубѣ?
   -- Честное слово, не знаю, говорилъ Вавазоръ. Отъ меня онъ не получаетъ ничего, отъ моего отца тоже.
   Но хотя Джоржу Вавазору не удалось попасть въ члены за Чельси, однако онъ не совершенно безполезно потратилъ деньги. Онъ пріобрѣлъ извѣстную репутацію въ этой борьбѣ, и о немъ говорили, какъ о человѣкѣ очень способномъ. Онъ былъ биржевымъ агентомъ, крайними радикаломъ, будучи въ то же время наслѣдникомъ хорошаго помѣстья, переходившаго въ продолженіе четырехъ сотъ лѣтъ отъ отца къ сыну. Было что-то увлекательное въ его жизни и приключеніяхъ, тѣмъ болѣе, что именно во время выборовъ онъ былъ помолвленъ за какую-то наслѣдницу, которая умерла за мѣсяцъ до свадьбы. Она умерла безъ завѣщанья, и все ея состоянье перешло къ какимъ-то троюроднымъ братьямъ.
   Джоржъ Вавазоръ твердо перенесъ этотъ послѣдній ударь, и совершенно примирился съ Алисой. Они встрѣчались еще и до этого, и Алиса, но настоянію своей двоюродной сестры Кэтъ, уговорила своего отца пригласить его. Сначала они были довольно холодны, но Алисѣ очень понравилось его поведеніе на выборахъ въ Чельси. Вѣдь это было благородно съ его стороны, не правда ли? говорила Кэтъ съ слезами на глазахъ.-- Это было очень остроумно, сказала Алиса.-- Если бы вы знали все, вы согласились бы со мною. Онѣ не могли найти никого противопоставить ему, кромѣ этого мистера Треверса, а онъ не рѣшался выступить до тѣхъ поръ, пока ему не гарантировали всѣхъ издержекъ.-- Надѣюсь, что это не стоило слишкомъ много Джоржу, сказала Алиса.-- Нѣтъ, онъ потерялъ почти все, что у него было. Но что за дѣло? Деньги для него ничто, ему важно только употребленіе ихъ. Мое собственное маленькое состояніе теперь въ моихъ рукахъ, и я отдала бы ему послѣдній фарсингъ на слѣдующіе выборы, даже если бы мнѣ пришлось идти въ служанки на другой день. Было же что нибудь чарующее въ Джоржѣ Вавазорѣ, иначе не отдалась бы ему съ такимъ самоотверженіемъ такая дѣвушка, какъ сестра Кэтъ.
   Рано, нынѣшнею весною, еще до приготовленій швейцарской поѣздки, Джоржъ Вавазоръ говорилъ съ Алисою о своемъ бракѣ, который былъ разстроенъ смертью невѣсты. Она сидѣла однажды вечеромъ съ своимъ двоюроднымъ братомъ въ ихъ гостиной, въ улицѣ королевы Анны, ожидая Кэтъ, которая должна была заѣхать къ нимъ. Можетъ быть, братъ намекнулъ Кэтъ, чтобы она пріѣхала поповже, во всякомъ случаѣ они уже съ часъ сидѣли вмѣстѣ, и разговоръ постоянно шелъ о самомъ Джоржѣ. Онъ поздравилъ Алису съ помолвкой съ мистеромъ Греемъ, о которой онъ только-что узналъ, и началъ за тѣмъ говорить о неудавшемся собственномъ бракѣ.
   -- Я очень жалѣлъ ее, сказалъ онъ.
   -- Я увѣрена, что вы жалѣли ее, Джоржъ.
   -- Да, я жалѣлъ ее,-- жалѣлъ, какъ невѣсту, хотя люди по обыкновенію истолковали мое чувство такъ, что будто я жалѣлъ о потерѣ ея состоянія. Впрочемъ, говоря откровенно, гораздо лучше, что мы не обвѣнчались.
   -- Вы полагаете, даже если бы она осталась жива?
   -- Да, если бы она даже осталась жива.
   -- Почему же? Еслибъ вы любили ее, тогда состояніе ея не могло бы быть препятствіемъ.
   -- Конечно, нѣтъ, если бы я любилъ ее.
   -- А развѣ вы не любили ее?
   -- Нѣтъ.
   -- Джоржъ!
   -- Я не былъ привязанъ къ ней, какъ человѣкъ долженъ быть привязанъ къ своей женѣ, если вы подразумеваете это. Что же касается до любви къ ней, то я любилъ ее очень сильно.
   -- Но вы бы привязались къ ней?
   -- Не знаю. Вѣдь это не такъ легко. Можетъ быть, я съумѣлъ бы быть спокойно-равнодушнымъ мужемъ.
   -- Если такъ, то, конечно, лучше для васъ, и лучше для ней, что она умерла.
   -- Лучше, я увѣренъ въ этомъ. А между тѣмъ я жалѣю ее и, думая о ней, я почти чувствую, что какъ будто я виноватъ въ ея смерти.
   -- А она никогда не подозрѣвала, что вы не любите ее.
   -- Нѣтъ. Она обыкновенно не думала объ этомъ. Она считала все это дѣломъ рѣшеннымъ. Бѣдная дѣвушка! Она успокоилась теперь, и деньги ея пошли туда, куда должны были идти, къ ея родственникамъ.
   -- Да, съ подобными чувствами къ ней, какъ ваши, состояніе ея было бы обузой для васъ?
   -- Я не взялъ бы его. Увѣряю, по крайней мѣрѣ, что я не взялъ отъ нея ни одного пенни. Деньги, сильное искушеніе, особенно для бѣднаго человѣка, какъ я. Къ счастію это искушеніе миновало меня.
   -- Но вы вовсе не такой бѣдный человѣкъ, не правда-ли, Джоржъ? Я думала, что ваше предпріятіе идетъ хорошо?
   -- Да, оно идетъ хорошо, и я не имѣю права называть себя бѣднымъ. Но человѣкъ, предпринимающій такія сумасбродныя вещи, какъ я, всегда будетъ бѣденъ. У меня было чистыхъ три или четыре тысячи фунтовъ, и я издержалъ ихъ до послѣдняго шиллинга на выборахъ въ Чельси. Богъ знаетъ, будетъ-ли у меня хотя шиллингъ, когда представится другой случай; но если будетъ, то я конечно не задумаюсь истратить его; если же не будетъ, то я войду въ долги, занявъ, гдѣ будетъ возможно, хотя сто фунтовъ.
   -- Надѣюсь, что выборы удадутся вамъ наконецъ.
   -- Я увѣренъ, что когда нибудь удадутся. Но, въ то же время, я очень хорошо знаю, что вся карьера моя совершенно испорчена. Никакая женщина не должна соединять свою судьбу съ моею, не чувствуя въ себѣ столько храбрости, чтобы быть такою же отчаянною, какъ я. Вы знаете, чего только не дѣлаютъ люди, которые бьются изъ-за каждаго шиллинга?
   -- Да, я думаю, что знаю.
   -- Я бьюсь ежедневно за каждый шиллингъ, который попадаетъ въ мои руки.
   -- Вы хотите сказать этимъ, что вы играете?
   -- Нѣтъ, я совершенно оставилъ игру. Игралъ когда-то, но никогда не играю теперь и никогда не стану играть. Я подозрѣваю вотъ что,-- что я готовъ каждую минуту рѣшиться на что угодно, чтобы достигнуть своихъ цѣлей. Я всегда готовъ идти, очертя голову. Вотъ что я называю биться каждый день изъ за каждаго шиллинга.
   Алиса не совсѣмъ понала его, да, можетъ быть, онъ и хотѣлъ того, чтобы она не поняла его. Можетъ быть, цѣлью его было занять ея воображеніе. Она не понимала его, но я увѣренъ, что она удивлялась его нравственной отвагѣ и мужеству. И онъ ясно доказалъ твердость своего характера на послѣднихъ выборахъ. Говоря съ своей сестрою о кражѣ Грея, онъ сказалъ о самомъ себѣ, что онъ очень дуренъ. Впрочемъ, вообще женщины не могли бы назвать его дурнымъ, если бы одна половина его лица не была бы страшно изуродована огромнымъ рубцомъ, оставившимъ темную, зубчатую черту, отъ его лѣваго глаза до нижней челюсти. Этотъ черный рубецъ, врѣзанный въ это щеку, былъ конечно уродливъ. Въ припадкахъ злости или раздраженія онъ такъ морщилъ свое лице, что рубецъ какъ будто вытягивался, и вся физіономія его становилась отвратительною.-- "Онъ смотрѣлъ, точно дьяволъ, обративъ свой черный рубецъ на меня", сказалъ сквайръ Джону Вавазору, описывая ему свиданіе, когда внукъ старался убѣдить своего дѣда относительно заклада имѣнья. Во всѣхъ другихъ отношеніяхъ лица Джоржа не было уродливо, и могло показаться даже красивымъ многимъ женщинамъ. Что же касается рубца, исторія его была слѣдующая. Будучи еще просто мальчикомъ, еще до пріѣзда въ Лондонъ, онъ жилъ въ деревнѣ, въ домѣ, занимаемомъ его отцомъ. Отца его не было дома, и онъ оставался одинъ съ своею сестрою и горничными. Въ комнатѣ его сестры было нѣсколько золотыхъ вещицъ, преувеличенные слухи о которыхъ дошли до какихъ-то весьма предпріимчивыхъ воровъ; тотчасъ составился планъ, чтобы украсть ихъ. Маленькій мальчикъ былъ спрятанъ въ домѣ, отворилъ окошко, и въ поздній часъ, ночью, здоровый малый влѣзъ на верхъ, и былъ уже у дверей Кэтъ Вавазоръ,-- какъ вдругъ въ темнотѣ, одѣтый только въ ночную рубашку, и совершенно безоружный, Джоржъ ухватилъ вора за горло. Прошло два часа, прежде чѣмъ испуганныя женщины могли собрать людей. Лице Джоржа было разсѣчено отъ глаза до низу какимъ-то долотомъ или отмычкою. Но воръ былъ мертвъ. Джоржъ вырвалъ у него его собственное орудіе, и, нанесши нѣсколько незначительныхъ ударовъ, наконецъ ранилъ его въ дыхательное горло. Маленькій мальчикъ спасся, унесши съ собою два шиллинга и три пенса, которые Кэтъ оставила на каминѣ въ гостиной. Джоржъ Вавазоръ былъ невысокаго роста, но хорошо сложенъ, съ маленькими руками и ногами, но съ широкою грудью и крѣпкими бедрами. Онъ былъ отличный и неутомимый ѣздокъ, и люди, знавшіе его хорошо, говорили, что онъ фехтуетъ и стрѣляетъ изъ пистолета, какъ немногіе въ наши мирные дни. Съ тѣхъ поръ, какъ вошло въ моду волонтерство, онъ сдѣлался капитаномъ-волонтеромъ, и выигрывалъ призы своею винтовкою въ Винбледонѣ.
   Вотъ какова была жизнь Джоржа Вавазора, и вотъ каковъ былъ его характеръ и его наружность. Какъ теперь, такъ и всегда, онъ жилъ въ Лондонѣ одинъ; но именно въ это время у него часто бывала его сестра, гостившая въ то время въ городѣ съ теткою, тоже урожденною Вавазоръ, и съ которою читатель, если онъ будетъ достаточно терпѣливъ, познакомится далѣе. Надѣюсь, что онъ будетъ нѣсколько терпѣливъ, потому что изъ всѣхъ Вавазоровъ, по всей вѣроятности, болѣе другихъ стоитъ знакомства мистрисъ Гриноу. Обыкновенное же мѣстопребываніе Кэтъ Вавазоръ было въ домѣ ея дяди въ Вестморлиндѣ.
   Въ одинъ вечеръ, передъ ихъ отъѣздомъ въ Швейцарію, Джоржъ и Кэтъ шли изъ улицы королевы Анны, гдѣ они обѣдали съ Алисою, къ дому мистрисъ Гриноу. Все уже было рѣшено относительно багажа, времени отъѣзда и маршрута ихъ первыхъ дней, и общая казна передана Джоржу. Прочитали ту часть письма мистера Грея, гдѣ говорилось о лѣсныхъ кикиморахъ и стаканахъ воды, и все шло какъ нельзя лучше.-- Я постараюсь добывать холодную воду для васъ, сказалъ Джоржъ; что же касается завтраковъ, то надѣюсь, что вы не станете слишкомъ мучить меня, вставая изъ за стола слишкомъ рано. Когда ѣздятъ для удовольствія, пусть же это и остается удовольствіемъ?
   Братъ и сестра молча прошли двѣ или три улицы, когда Катъ вдругъ, спросила.
   -- Джоржъ, я удивляюсь, въ чемъ состоятъ собственно ваши желанія относительно Алисы?
   -- Чтобы во время нашей поѣздки она не требовала слишкомъ раннихъ завтраковъ.
   -- Это значитъ конечно, чтобъ я держала языкъ за зубами?
   -- Нѣтъ, не значитъ.
   -- Тогда это значитъ, что вы желаете держать свой?
   -- Нѣтъ, и не то.
   -- Тогда что же это значитъ?
   -- Что у меня нѣтъ положительныхъ желаній въ этомъ отношеніи. Без всякаго сомнѣнія она выйдетъ за этого Джона Грея, и тогда мы уже не услышимъ ни слова о ней?
   -- Выйдетъ безъ всякаго сомнѣній, если вы не вмѣшаетесь. По всей вѣроятности выйдетъ, вмѣшаетесь ли вы, или нѣтъ. Но если бы вы желали вмѣшаться...
   -- У ней теперь четыреста фунтовъ и она теперь совсѣмъ не такъ хороша, какъ прежде?
   -- Да, у ней теперь четыреста фунтовъ и она красивѣе, чѣмъ когда-либо. Я знаю, что и вы такъ думаете и любите ее, и не любите никого больше, какъ ее.
   -- Предоставляю вамъ судить объ этомъ, какъ знаете. Что касается меня, я люблю только двухъ людей въ мірѣ: ее и васъ. Если вы хотите попробовать когда либо, то пробуйте теперь.
   

ГЛАВА V.
БАЛКОНЪ ВЪ БАЗИЛѢ.

   Я не стану описывать путешествіе семейства Вавазоръ по Швейцаріи. Не возьму я этого грѣха на душу передъ моими читателями. Шесть недѣль въ Бернскихъ альпахъ... едва-ли подобное описаніе имѣю бы въ настоящую минуту успѣхъ въ литературномъ мірѣ; и я поступилъ бы недобросовѣство, еслибъ сталъ навязывать публикѣ подобнаго рода чтеніе на страницахъ романа. Правда я, только-что вернулся изъ Швейцаріи и мнѣ было бы какъ нельзя сподручнѣе писать въ этомъ родѣ. Но, какъ ни сильно искушеніе, а я все-таки не поддамся ему. Нѣтъ такого человѣка на свѣтѣ, будь онъ мужчина или женщина, которому еще было бы любопытно узнать что нибудь о Гримвелѣ или Генки. Лодгетъ-Гиль имѣетъ въ наши дни гораздо болѣе интереса, чѣмъ Юнгфрау.
   Семейство Вавазоръ путешествовало со всѣми удобствами, не торопясь. Цѣлью его поѣздки, какъ выразился Джоржъ, было удовольствіе, а не трудъ. Они прямо отправились въ Интерлакенъ, а потомъ продолжали странствовать между этимъ озеромъ, Гриндельвальдомъ и Лаутербрунненомъ. Пріятно было Джоржу сидѣть гдѣ нибудь на скамьѣ, подъ открытымъ небомъ, и глядѣть съ сигарою въ зубахъ на горы; а Алисѣ и Кэти, казалось, было любо оставаться съ нимъ. Сбылось не одно пророчество мистера Грея. Обѣ дѣвушки, вмѣсто того чтобы имѣть его своимъ рабомъ, были его покорнѣйшими слугами.
   -- Какъ много думаютъ о себѣ эти господа, пріѣзжающіе въ Альпы съ своими клубами, замѣтилъ онъ въ одну изъ подобныхъ минутъ,-- и какъ глубоко они презираютъ то наслажденіе, которое я испытываю въ горахъ. Но они ошибаются.
   -- Я не вижу, почему бы каждый изъ васъ не былъ, по своему правъ, сказала Алиса.
   -- Но они ошибаются, продолжалъ онъ. Они отнимаютъ у горъ поэзію, въ которой заключается, или должна была бы заключаться ихъ величайшая прелесть. Монъ-Бланъ теряетъ всю свою таинственность для человѣка, который взбирался на него нѣсколько разъ. Это все равно, что заглядывать за кулисы во время балета, или требовать у фокусника объясненій его чудесъ.
   -- Но развѣ ты ни во что ставишь движеніе? спросила Кэтъ.
   -- Да, движеніе сильное дѣло: но вопросъ не въ этомъ.
   -- Къ тому же всѣ они гербаризируютъ, проговорила Алиса.
   -- Этого я не думаю. Я думаю, что большая часть изъ нихъ просто на просто взбирается на гору и потомъ спускается. Но положимъ, что они дѣйствительно гербаризируютъ; все же это вопросъ, къ дѣлу неидущій. Горы утрачиваютъ всю свою поэзію и таинственность для того, кто близко знакомится съ ихъ подробностями, хотя бы это знакомство и приносило полезные результаты. Въ нашемъ мірѣ прекрасное только потому и прекрасно, что его не совсѣмъ ясно видятъ, или не вполнѣ постигаютъ. Величайшее достоинство поэзіи заключается въ томъ, что она больше намекаетъ, чѣмъ прямо высказываетъ. Посмотрите туда, за эту долину, гдѣ еще виднѣется въ отдаленіи эта небольшая вершина, замыкающая перспективу. Не мечтается ли вамъ о томъ прекрасномъ, невѣдомомъ мірѣ, который лежитъ на тѣхъ высотахъ, прекрасномъ, какъ самое небо, думаете вы, потому что вы ничего не знаете о дѣйствительности? Положимъ, что вы завтра же побываете тамъ и вернетесь назадъ: думаете ли вы, что по возвращеніи этотъ видъ будетъ вамъ казаться равно прекраснымъ?
   -- Думаю, что да, отвѣчала Алиса.
   -- Въ такомъ случаѣ въ васъ нѣтъ поэзіи. Я же -- я весь поэзія. Тутъ онѣ начали смѣяться надъ нимъ, и имъ было очень весело.
   Мнѣ кажется, что мистеръ Грей былъ правъ, отвѣтивъ на письмо Алисы именно такъ, а не иначе, но думаю, что и леди Мэклеодъ была права, замѣтивъ, что Алисѣ не слѣдовало бы ѣхать въ Швейцарію въ обществѣ Джоржа Вавазора. Между ними возникла извѣстнаго рода короткость, которая, будь она извѣстна во всѣхъ своихъ проявленіяхъ мастеру Грею, пришлась бы ему не по сердцу, хотя и не было сказано ни одного слова, которое, само по себѣ, могло бы возбудить его неудовольствіе. Въ первыя недѣли путешествія, не было сказано ни одного слова, которое могло бы возбудить его неудовольствіе, и позднѣе, когда стало приближаться время ихъ возвращенія, когда счастью ихъ почти уже насталъ конецъ и ими начало овладѣвать то грустное чувство, съ которымъ, обыкновенно доживаешь послѣдніе часы весело проведеннаго времени, тогда въ ихъ рѣчи стала вкрадываться небывалая нѣжность, прорывались воспоминанія о прежнихъ дняхъ, дѣлались намеки, которые не слѣдъ бы было дѣлать.
   Въ это время Алиса была очень счастлива: быть можетъ, она была счистливѣе, оставаясь вмѣстѣ съ Кэтъ, покорнѣйшею слугою кузена Джоржа, и исполняя всѣ его причуды, чѣмъ если бы въ качествѣ раба таскала его всюду за собою. Онѣ молча согласились съ Кэтъ баловать его всевозможными удобствами, а дѣвушкамъ всегда пріятнѣе баловать одного какого нибудь мужчину, чѣмъ быть предметомъ всевозможныхъ угожденій мужчинъ. Онъ же принималъ все это очень мило: онъ требовалъ многое, но не требовалъ ничего непріятнаго. Онъ постоянно умѣлъ быть пріятнымъ собесѣдникомъ, не дѣлая надъ собою, какъ казалось Алисѣ, ни малѣйшаго усилія. Но какъ мужчины, такъ и женщины, рѣдко успѣваютъ выказать себя съ лучшей стороны, не дѣлая при этомъ ни малѣйшаго усилія. Правда, самое усиліе бываетъ пріятно, если дѣлающему дорогъ виновникъ его и, сдѣланное искусно, оно остается незамѣченнымъ; но тѣмъ не менѣе усиліе существуетъ. Джоржъ Вавазоръ выбивался въ настоящемъ случаѣ изъ силъ, чтобы понравиться своей кузинѣ.
   Однажды вечеромъ они сидѣли въ Базелѣ на балконѣ огромной гостинницы, которая выходитъ на Рейнъ. Эта огромная гостинница постоянно биткомъ набита туристами, начинающими или оканчивающими процедуру странствованія по Швейцаріи. Балконъ идетъ во всю длину дома, и доступъ къ нему равно открытъ для всѣхъ; но онъ очень великъ и на немъ, какъ нельзя лучше, можно расположиться своимъ замкнутымъ кружкомъ. Внизу течетъ быстрый, широкій Рейнъ, вырываясь изъ-подъ моста, который въ этомъ мѣстѣ перекинутъ черезъ рѣку; отъ времени до времени въ лѣтніе вечера доносятся громкія восклицанія могучихъ пловцовъ, которые пользуются быстротою потока, чтобы выказывать свое искусство. Наше маленькое общество сидѣло въ сторонѣ отъ другахъ, на концѣ балкона; передъ ними на столикѣ стоялъ кофе; у Джоржа по обыкновенію была сигара въ зубахъ.
   -- Ну вотъ почти и конецъ нашему празднику, проговорилъ онъ, нарушая молчаніе, длившееся нѣсколько минутъ.
   -- А праздникъ, я нахожу, положительно удался, замѣтила Кэтъ,-- Только вотъ въ денежномъ отношеніи... я раззорилась на вѣки.
   -- Объ этомъ не безпокойтесь; я пополню твой кошелекъ, сказалъ Джцржь.
   -- Гдѣ тебѣ пополнить! возразила Кэтъ.-- Я раззорена, а ты и того пуще. Но что за бѣда! Право, не бездѣлица счастливо прожить на своемъ вѣку хоть шесть недѣль, и наше раззореніе оказывается въ сущности отличной спекуляціей. Что ты скажешь на это Алиса? Не находишь ли ты, что мы славно распорядились?
   -- Я нахожу, что мы распорядились, какъ нельзя лучше. Мнѣ было чудо какъ весело.
   -- А теперь тебѣ предстоитъ возвратиться домой въ Кембриджъ-шайръ къ Джону Грею. Какъ тутъ не смотрѣть печальной.
   Такова была мысль, мелькнувшая у Кэтъ въ головѣ, но она не высказала ея въ настоящую минуту.
   -- Вотъ это мило съ твоей стороны, сказала Кэтъ. Не правда ли, Джоржъ? Люблю я людей, которые отъ души расточаютъ вамъ похвалы.
   -- Но вѣдь это щедрое одобреніе относится ко мнѣ самой.
   -- Пусть такъ; я люблю, чтобы человѣкъ и самого-то себя хвалилъ отъ души, продолжала Кэтъ.-- Это, впрочемъ, еще не значитъ, чтобы мы съ Джоржемъ были благодарны за комплиментъ. Мы готовы съ своей стороны допустить, что почти всѣмъ обязаны тебѣ. Не такъ ли, Джоржъ?
   -- Что до меня касается, то положительно нѣтъ, отвѣчалъ Джоржъ.
   -- Ну такъ я, по крайней мѣрѣ, съ своей стороны признаю это я ожидаю, чтобы и мнѣ въ отплату сказали какую нибудь любезность. Ну, скажи, Алиса, была ли я хоть разъ капризна?
   -- Нѣтъ, я этого не нахожу. Да ты никогда и не бываешь капризна; за то ты часто бываешь свирѣпа.
   -- Но я даже ни разу не была свирѣпа, и Джоржъ тоже ни разу.
   -- Онъ былъ бы неблагодарнѣйшимъ изъ смертныхъ, если бы вздумалъ быть свирѣпымъ. Во все время нашего путешествія мы только тѣмъ и занимались, что представляли передъ нимъ въ дѣйствіи каррикатуру "Понча", изображающую молодаго человѣка въ Іеддо, окруженнаго цѣлою дюжиною прислуживающихъ дамъ.
   -- А вотъ теперь ему предстоитъ возвратиться на свою квартиру и прислуживать себѣ самому. Бѣдняжка! Мнѣ, право, жаль тебя, Джоржъ.
   -- Не правда! Ни тебѣ, ни Алисѣ меня не жаль. Я убѣжденъ, что всѣ дѣвушки воображаютъ, что жизнь холостаго человѣка въ Лондонѣ просто рай. И потому именно, что онѣ токъ думаютъ, онѣ и стараются извлечь человѣка изъ этого блаженнаго состоянія.
   -- Итакъ, если мы желаемъ вы идти замужъ, то нами руководитъ не любовь, а зависть, проговорила Кэтъ.
   -- Всего чаще вами руководитъ чортъ, не въ томъ, такъ въ другомъ видѣ, отвѣчалъ онъ.-- Мужчина же, вступая въ бракъ, всегда смотритъ на женитьбу, какъ на несчастіе.
   -- Не всегда, замѣтила Кэтъ.
   -- Въ большей части случаевъ. Онъ женится такъ же, какъ принимаетъ лекарство, въ избѣжаніе еще большаго зла. Никому непріятно дергать себѣ зубъ, а между тѣмъ всѣ дергаютъ себѣ зубы; тѣ же, которые слишкомъ медлятъ этой операціей, подвергаются большимъ непріятностямъ.
   -- Люблю я философію Джоржа, проговорила Кэтъ, вставая съ своего стула.-- Все въ ней такъ рѣзко, она имѣетъ такой пріятный, острый вкусъ, а въ сущности, всѣ мы знаемъ, что она не имѣетъ ровно никакого значенія. Алиса, я иду на верхъ укладывать остальныя наши вещи.
   -- Я пойду съ тобою, моя милая.
   -- Нѣтъ, не ходи. Вѣдь сказать правду, я отправляюсь только въ комнату вотъ этого человѣка, который не съумѣетъ уложить своихъ вещей по людски. Мы съ тобой, конечно, уложимся позднѣе, когда уйдемъ къ себѣ на ночь. Все, что вы разбросаете сегодня вечеромъ, мистеръ Джоржъ, вы должны будете сами уложить завтра утромъ, потому что я, ручаюсь, не приду къ вамъ въ комнату въ пять часовъ утра.
   -- Ужъ какъ я не люблю эти хлопоты, начинающіяся до зари! проговорилъ Джоржъ.
   -- Черезъ минуту я вернусь, сказала Кэтъ.-- Тогда мы пройдемся по мосту и отправимся спать.
   Алиса и Джоржъ остались на балконѣ вдвоемъ. Случалось имъ и прежде во время этой поѣздки много расъ оставаться вдвоемъ; но оба они чувствовали, что эта минута была совсѣмъ не похожа на другіе моменты ихъ путешествія. Было въ ней для обоихъ что-то такое сладостное, невыразимое и страшное. Алиса поняла, что лучше бы для нея было уйти вмѣстѣ съ Кэтъ на верхъ. Но отвѣтъ Кэтъ былъ такого рода, что если бы она ушла послѣ него, то дала бы поводъ думать, что имѣла на то особыя причины. Съ какой стати было ей показывать, что онѣ у нея дѣйствительно есть? Да и съ какой стати было ей имѣть ихъ?
   Алиса сидѣла на самомъ концѣ балкона; стулъ Кэтъ помѣщался въ углу у ея ногъ. Когда Алиса и Кэтъ расположились на балконѣ, слуга вынесъ имъ небольшой столикъ для чашекъ съ кофе, и Джоржъ усѣлся по другую сторону этого столика. Такимъ образомъ Алиса очутилась, такъ сказать, плѣнницей. Она не могла уйдти незамѣченной и должна была, вставая, причинить нѣкоторое разстройство; ей надо было попросить Джоржа пропустить ее. Но чѣмъ ей было нехорошо? за чѣмъ было ей уходить? Ничто не могло сравниться съ очаровательнымъ зрѣлищемъ, которое было у нея передъ глазами. Ночь успѣла уже спуститься на землю быстрымъ, но незамѣтнымъ полетомъ, какъ это обыкновенно бываетъ въ тѣхъ странахъ. Сумерки въ этихъ краяхъ бываютъ далеко не такъ продолжительны, какъ у насъ, сѣверянъ. Ночь настала, но мѣсяцъ уже взошелъ, и его свѣта было ровно на столько достаточно, чтобы посеребрить воды, надъ которыми онъ вставалъ. Воздухъ былъ восхитительно мягокъ, тою мягкостью, которая не вызываетъ ощущенія ни тепла, ни холода, но какъ будто скользитъ по васъ нѣжнымъ прикосновеніемъ, какъ будто незримые воздушные духи, прилетая, ласкаютъ васъ по лицу своими крыльями. Рейнъ протекалъ у ея ногъ такъ близко, что въ этомъ мягкомъ полусвѣтѣ, казалось, довольно ей одного шага, чтобы спуститься въ его рябь. Рейнъ бѣжалъ съ тѣмъ восхитительнымъ звукомъ быстро текущихъ водъ, тѣмъ свѣжихъ и освѣжающимъ рѣчнымъ журчаньемъ, которому ухо всегда внимаетъ съ наслажденіемъ. Говорите ли вы, оно отнимаетъ рѣзкость у вашего голоса, дѣлаетъ его слышнымъ только для двоихъ, облегчаетъ положеніе говорящаго и слушающаго. Дремлется ли вамъ, оно поетъ вамъ тихую колыбельную пѣсню. Если вы одни и желаете собраться съ мыслями, оно помогаетъ вамъ думать. Если же вы одни и, увы! не хотите думать, если думахъ для васъ слишкомъ тяжело, оно разсѣетъ вашу печаль и дастъ вамъ во утѣшеніе, которое одна музыка въ состояніи дать. Алиса чувствовала на лицѣ своемъ ласковое вѣяніе вѣтерка; чувствовала, что рѣка поетъ для нея свои лучшія мелодіи, что мѣсяцъ свѣтитъ для нея самымъ мягкимъ своимъ свѣтомъ, тѣмъ свѣтомъ, который придаетъ поэзію и какую-то полутуманную красоту каждому предмету, на который онъ падаетъ. За чѣмъ было ей уходить?
   Нѣсколько минутъ, по уходѣ Кэтъ, длилось молчаніе, и Алиса начала освобождаться отъ полупредчувствія опасности, которое было ею овладѣло. Вавазоръ сидѣлъ, откинувшись на своемъ стулѣ, прислонясь спиною къ стѣнѣ дома и поставилъ ноги на скамейку; руки были у него скрещены на груди и онъ казался занятъ на половину своими мыслями, на половину своей сигарой. Алиса глядѣла на рѣку и мысли уносились въ тотъ уголокъ земли, гдѣ разростались клумбы и кустарники Джона Грея, и который долженъ былъ сдѣлаться ея домомъ; но рѣка, напѣвавшая ей такія сладостныя пѣсни, напѣвала ей, казалось, совсѣмъ о другомъ; то была загадочная пѣсня, какъ и всѣ рѣчныя пѣсни, когда начинаемъ разбирать ихъ слова.
   -- Когда ваша свадьба, Алиса? спросилъ наконецъ Джорджъ.
   -- О Джоржъ! воскликнула она. Что за вопросъ? точно вы мнѣ надъ самымъ ухомъ выстрѣлили изъ пистолета.
   -- Душевно сожалѣю, что предложилъ вамъ непріятный вопросъ.
   -- Но я не говорила, что онъ непріятный, только вышелъ онъ такъ неожиданно. Именно въ эту минуту я не предполагала, что вы заговорите; я, кажется, была въ раздумьи.
   -- И такъ, если вопросъ не непріятенъ, позвольте узнать, когда же свадьба?
   -- Не знаю. Это еще не рѣшено.
   -- Но я хочу узнать ея приблизительный срокъ. Нынѣшнимъ лѣтомъ, что ли?
   -- Ужь никакъ не нынѣшнимъ лѣтомъ, потому что оно кончится къ тому времени, когда мы вернемся домой.
   -- Такъ нынѣшней зимою? Или будущей весною? Быть можетъ на будущій годъ? Или черезъ десять лѣтъ?
   -- Полагаю, что не черезъ десять лѣтъ, а скорѣе. Болѣе точнаго отвѣта я не могу вамъ дать.
   -- Вамъ, конечно, все это нравится? продолжалъ онъ допрашивать.
   -- Замужъ-то выходить нравится? Не знаю, вѣдь я еще ни разу не пробовала.
   -- Да, но мысль о замужествѣ, ожиданіе его... Вамъ конечно улыбается перспектива того образа жизни, который ожидаетъ васъ въ Недеркотсъ? Пожалуйста, не подумайте, чтобы я хотѣлъ что нибудь сказать противъ него; я понятія не имѣю, что это за мѣсто, этотъ Недеркотсъ. Говоря вообще, я не могу представить себѣ ничего пріятнѣе того образа жизни, который англійскій джентльменъ-помѣщикъ ведетъ у себя дома, если только онъ имѣетъ средства поддержать свой домъ, а не прозябаетъ, подобно сквайру стариннаго покроя, въ состояніи хронической бѣдности.
   -- Дача мистера Грея не даетъ ему права называться джентльменомъ-помѣщикомъ.
   -- Но вы все-таки съ удовольствіемъ идете на встрѣчу той жизни, которая васъ тамъ ожидаетъ?
   -- О Джоржъ! Что вамъ за охота приставать съ разпросами! Само собой разумѣется съ удовольствіемъ; иначе я бы не пошла.
   -- Ну, одно еще вовсе не слѣдуетъ изъ другаго. Но я вполнѣ сознаюсь, что не имѣю права васъ допрашивать. Если бы даже я въ былыя времена и имѣлъ это право, какъ кузенъ, то я утратилъ его, какъ... Ну, да что объ этомъ говорить; вѣдь, не правда ли, лучше не трогать этого, Алиса?
   Она было промолчала на этотъ вопросъ, но онъ снова спросилъ: вѣдь, не правда ли, лучше этого не трогать, Алиса?
   -- Не трогать чего?
   -- Воспоминаній прошлаго.
   -- Къ чему о немъ воспоминать? Оно миновалось, мы снова стали друзьями и любящими родственниками; и горечь этихъ воспоминаній забыта.
   -- О, да! ихъ горечь забыта. И потому именно, что оно такъ, мы можемъ наконецъ смѣло къ нимъ возвращаться. Вѣдь мы ни о чемъ не жалѣемъ, вѣдь намъ обоимъ не о чемъ жалѣть; почему же и не оглянуться ея прошлое? Почему же и не говорить о немъ совершенно свободно?
   -- Нѣтъ, Джоржъ, этого не слѣдуетъ дѣлать.
   -- Нѣтъ, чортъ возьми, не слѣдуетъ! Это свело бы меня съ ума; да и вы, на сколько я васъ знаю, врядъ ли могли бы остаться при этомъ такъ же спокойно, какъ теперь.
   -- А такъ какъ я желаю оставаться спокойной...
   -- Желаете? Въ такомъ случаѣ мнѣ, конечно, лучше замолчать. Но, Алиса, мнѣ уже никогда болѣе нельзя будетъ говорить съ вами такъ, какъ я говорю теперь. Во всю эту поѣздку мы были съ вами близкими друзьями, не такъ ли?
   -- Но развѣ мы и не останемся ими на всю жизнь.
   -- Конечно нѣтъ. Какъ же это будетъ возможно? Подумайте сами. Могу ли я оставаться вашимъ другомъ, когда вы сдѣлаетесь хозяйкою въ Кембриджъ-шайрскомъ домѣ этого человѣка?
   -- Джоржъ!
   -- У меня не было въ мысляхъ отозваться о немъ непочтительно. Прошу у васъ извиненія, если мои слова дали поводъ думать противное. Спѣшу поправиться: въ домѣ этого джентльмена; потому что, вѣдь онъ дѣйствительно джентльменъ.
   -- О да, безспорно.
   -- Не будь онъ имъ, вы не могли бы принять его предложеніе. Но какъ могу я быть вашимъ другомъ, когда вы сдѣлаетесь его женою? Я, быть можетъ, по прежнему буду называть васъ "кузиною Алисою", буду гладить по голомсѣ вашихъ дѣтей, если мнѣ доведется ихъ увидѣть; встрѣтившись на улицѣ съ вашимъ мужемъ, я буду останавливаться и пожимать ему руку, и то, если моя злополучная судьба не заставитъ его прекратить со мною знакомство; но что касается до дружбы, то ей конецъ между нами, послѣ того, какъ мы распростимся съ вами у лондонскаго моста, въ будущій четвергъ, вечеромъ.
   -- О Джоржъ! Не говори этого!
   -- Не могу не говорить.
   -- И почему же именно въ четвергъ? Неужели вы хотите сказать, что болѣе не пріѣдете въ улицу Королевы-Анна?
   -- Таковъ и есть смыслъ моихъ словъ. Кэтъ находитъ, что наша прогулка до Швейцаріи удалась, какъ нельзя лучше. Мнѣ кажется, что Кэтъ и сама не знаетъ, о чемъ говоритъ.
   -- Прогулка вышла и въ самомъ дѣлѣ превеселая, покрайней мѣрѣ для меня.
   -- И ваше удовольствіе ничѣмъ не омрачалось?
   -- Ничѣмъ.
   -- Мнѣ тоже было очень весело, но мое удовольствіе было не чуждо горькой примѣси. Алиса! я не прошу у васъ ничего, ровно ничего.
   -- О чемъ бы вы меня не попросили, я все готова для васъ сдѣлать.
   -- Мнѣ ничего не осталось у васъ просить, ничего; то мнѣ еще осталось сказать вамъ одно слово.
   -- Не говорите его, Джоржъ. Пустите меня на верхъ, пустите меня къ Кэтъ.
   -- Если вы желаете идти, я, конечно, не стану васъ удерживать. Онъ все еще упирался ногою въ стулъ, заграждавшій ей дорогу; чтобы выпустить ее, онъ долженъ былъ отнять ногу, но онъ и не думалъ этого сдѣлать.
   -- Что жъ! идите себѣ къ Кэтъ, если не хотите меня выслужить. Но, послѣ всего, что произошло между нами, послѣ этихъ шести недѣль, прожитыхъ въ самомъ тѣсномъ сближеніи, мнѣ кажется, вы обязаны меня выслушать. Говорю же я вамъ, что ни о чемъ не хочу просить васъ. Я не хочу говорить вамъ о любви.
   Алиса поднялась было съ мѣста, но тутъ она снова опустилась на стулъ. Когда въ его рѣчи настала минутная пауза, она уже болѣе ни словомъ, ни знакомъ не выказывала желаній уйдти или не желанія его слушать.
   -- Я не стану говорить вамъ о любви. О любви не должно быть и рѣчи между вами и мною. Было ей время, было да миновалось, и его не воротишь. Быть можетъ, еще любовь живетъ, быть можетъ она уже вырвана съ корнемъ; но тамъ гдѣ она умерла, ничто ея не оживитъ.
   -- Между вами и мною и то" не слѣдовало бы и упоминать о ней.
   -- Тоже самое, безъ сомнѣнія, сказала бы любая чопорная дуэнна; такія правила, конечно, полезно внушать маленькимъ дѣтямъ; но между вами и мною не мѣсто притворству. Мы вышли изъ возраста молочныхъ зубовъ и стали взрослыми людьми. Я понялъ, какъ нельзя лучше, почему вы со мною порвали. Я понялъ васъ и, какъ ни тяжело мнѣ было, я созналъ, что вы были правы.
   -- Если такъ, то не будемъ болѣе говорить объ этомъ.
   -- Такъ! объ этомъ не должно быть болѣе и рѣчи. Но я пересталъ понимать васъ, когда вы приняли предложеніе мистера Грея. Противъ него собственно я ничего не имѣю сказать, онъ, можетъ, и въ самомъ дѣлѣ великолѣпный человѣкъ. Но, зная васъ, какъ я васъ зналъ, я понять не могъ, какъ вы ухитрились полюбить этого человѣка. Это все равно, какъ если бы человѣкъ, привыкшій пить одну водку, вдругъ посадилъ бы себя на молочную пищу, да еще остался бы доволенъ этимъ переходомъ. Молочная пища, конечно, полезнѣе водки; но люди, привыкшіе къ спиртнымъ напиткамъ не выносятъ этихъ крутыхъ перемѣнъ: они погибаютъ отъ подобныхъ опытовъ.
   -- Не всегда, Джоржъ.
   -- Быть можетъ, они и выживаютъ, послѣ долгихъ, долгихъ страданій; но у васъ дѣло обошлось даже безъ страданій.
   -- Кто это вамъ сказалъ это?
   -- Но, скажете вы мнѣ, настало исцѣленіе. Я и самъ такъ думалъ, и потому готовилась найдти васъ совершенно измѣнившимся. Я полагалъ, что весь огонь вашей природы превратился въ медъ и млеко; и вы, слѣдовательно, сдѣлались способны ужиться съ предстоящей вамъ долей. Съ такою женщиною я смѣло могъ проколесить всю Европу отъ Москвы и до Мальты. Женщина изъ которой могла выйдти добрая жена для Джона Грея, была для меня не опасна, не ей было нарушить покой моего сердца. Я могъ любить ее въ былыя времена, могъ и до сихъ поръ любить воспоминаніе о томъ, чѣмъ она когда-то была; но сама она въ своемъ прообразовавшемся видѣ, послѣ своего перерожденія... нѣтъ, Алиса! такая женщина ничѣмъ же могла быть для меня. Но только не понимайте меня ложно. Я еще на столько благоразуменъ, чтобы понять, что такая перемѣна сдѣлала бы васъ лучшею, мало того, болѣе счастливою женщиною. Мои предположенія не роняли васъ въ моемъ мнѣніи; напротивъ того, я приписывалъ вамъ добродѣтели, которыхъ вы не пріобрѣли. Алиса! та полезная діэта, о которой я говорилъ, не годится для васъ; вы при ней умрете съ голоду.
   Онъ говорилъ съ увлеченіемъ, но не возвышая голоса, обратившись всѣмъ тѣломъ къ столу, на который облокотился руками, и вытянулъ впередъ голову, чтобы лучше ее видѣть. Она глядѣла ему прямо въ лице, но, какъ и прежде, ничего не видѣла въ этомъ лицѣ, кромѣ знакомаго рубца и сумрачнаго взгляда. Но, рубецъ этотъ никогда не безобразилъ его въ ея глазахъ. Она знала его повѣсть и, будучи его невѣстой, гордилась слѣдомъ этой раны. Она не спускала съ него глазъ; онъ замолчалъ, но она все еще медлила отвѣчать ему. Въ ушахъ ея все еще звучала рѣчная музыка, и она напряженно старалась понять эту пѣсню. Уже не говорили ли ей и волны о томъ, что она ошиблась, избравъ мистера Грея своимъ мужемъ? Развѣ то, что она слышала теперь отъ своего двоюроднаго брата, не было повтореніемъ того, что она сотни и сотни разъ говорила самой себѣ въ теченіе послѣднихъ двухъ мѣсяцевъ? Развѣ она не твердила про себя денно и нощно, ежечастно и ежеминутно, что принявъ предложеніе мистера Грея она обязалась обладать такими добродѣтелями, которыхъ въ ней же было и слѣда? Сознаніе этого поглощало всѣ ея помыслы. Вѣдь и въ самомъ дѣлѣ, она до того упивалась водкой, что не могла уже существовать на такой невинной пищѣ, какъ молоко. И вдругъ этотъ человѣкъ приступаетъ къ ней и грубо высказываетъ ей тоже самое! Такъ что жъ? Развѣ онъ не правду высказалъ. Она сидѣла, безмолвная и уличенная, и только глядѣла ему въ лице, когда онъ кончилъ говорить.
   -- Я убѣдился въ этомъ, Алиса, послѣ того какъ мы снова побыли съ вами вмѣстѣ. Я не нашелъ въ васъ того ангела, котораго готовился встрѣтить; я встрѣтилъ въ васъ ту же женщину, которую когда-то любилъ, и... что сталось съ моей увѣренностью въ собственной буйности? Я все высказалъ. А вотъ и Кэтъ; мы теперь отправимся гулять.
   

ГЛАВА VI.
МОСТЪ НА РЕЙНѢ.

   -- Скажи, пожалуйста, Джоржъ, начала Кэтъ еще на ходу:-- ужь не разставлялъ ли ты ней свои вещи для публичной продажи съ аукціоннаго торга?-- Тутъ она украдкой взглянула на Алису и, замѣтивъ, что есть что-то неловкое, и Алиса не расположена подхватитъ ея шутку, продолжала скороговоркой, въ томъ же шутливомъ тонѣ, чтобы покрыть смущеніе Алисы и дать ей время оправиться до прогулки:-- повѣришь ли, у него на столѣ лежали три бритвы?
   -- Вѣдь не ходить же небритымъ, хотя бы и въ Базелѣ.
   -- Но кто же брѣется тремя бритвами заразъ? Далѣе, на томъ же столѣ лежали три щетки для волосъ, съ полдюжины зубныхъ щетокъ, цѣлая коллекція маленькихъ гребешковъ, штуки четыре или пять маленькихъ сткляночекъ, съ серебряными горлышками, очень похожихъ на стклянки съ ядомъ. Я только и могу объяснить себѣ все это твоимъ желаніемъ озадачить слабоумную горничную. Я весь этотъ хламъ убрала; но помни, что если ты опять произведешь безпорядокъ, ты же и будешь въ отвѣтѣ. Ну, а что касается твоихъ сапоговъ, то я не намѣрена ихъ убирать, Джоржъ. И на что тебѣ понадобились въ Базелѣ три пары сапогъ?
   -- Когда ты кончишь перечень всего моего гардероба, мы отправимся гулять по мосту; то есть, если Алиса этого желаетъ.
   -- О, да! Я охотно пойду.
   -- Въ такомъ случаѣ, пойдемте, сказала Кэтъ. И маленькое общество тронулось съ мѣста.
   Когда они достигли моста, Алиса и Кэтъ шли рядомъ, Джоржъ шелъ позади ихъ на близкомъ разстояніи, но не принималъ участія въ ихъ разговорѣ, какъ будто онъ за тѣмъ только шелъ, чтобы служить имъ тѣлохранителемъ. Кэтъ казалась совершенно довольною этимъ положеніемъ дѣлъ и болтала съ Алисою, дѣлая видъ, будто все обстоитъ совершенно благополучно. Нечего и говорить, что Алиса на этотъ разъ не старалась сдѣлать Джоржа участникомъ ихъ разговора. Итакъ, онъ слѣдовалъ за ними по пятамъ, съ заложенными за спину руками и опущенными въ землю глазами, оставаясь безучастнымъ спутникомъ ихъ прогулки.
   -- Знаешь ли, воскликнула Кэтъ,-- меня разбираетъ страшная охота убѣжать.
   -- Куда же ты хочешь убѣжать?
   -- Куда бы то ни было, мнѣ все равно. Ну хоть въ маленькую гостинницу въ Гандекѣ. Мѣсто тамъ уединенное; жила бы я тамъ вдали отъ всего свѣта, а водопадъ былъ бы у меня подъ рукою. Одна бѣда, съ меня, пожалуй, стали бы требовать уплату по счету гостинницы. Ужъ это совсѣмъ было бы не хорошо.
   -- Но къ чему же именно теперь убѣгать?.
   -- Не безпокойся, не убѣгу; я знаю, что тебѣ непріятно было бы ѣхать домой съ Джоржемъ вдвоемъ; да и онъ счелъ бы своимъ долгомъ присмотрѣть за мною, точь въ точь, какъ онъ это дѣлаетъ теперь. Воображаю, какъ ему пріятно это обязательное хожденіе за нами по мосту. Не будь насъ у него на рукахъ, онъ вѣрно сидѣлъ бы вонъ въ той кофейной и пилъ бы пиво.
   -- Я такъ думаю, что онъ не стѣснился бы насъ оставить, если бы ему хотѣлось уйдти.
   -- Ну это грѣшно тебѣ говорить; вѣдь мы еще ни разу не сидѣли дома изъ-за его отказа идти съ нами. Но, что, бишь, я начала говорить? Да! меня пугаетъ возвращеніе домой. Ты ѣдешь къ своему Джону Грей; это еще куда ни шло. А я, вѣдь, ѣду къ тетушкѣ Гринау!
   -- Это твой собственный выборъ.
   -- Ни чуть не бывало. У меня въ этомъ дѣлѣ и выбора никакого нѣтъ. Я, конечно, властна и не знаться съ тетушкой Гринау, и никто не можетъ принудить меня къ противному; но, говоря практически, у меня нѣтъ выбора въ этомъ дѣлѣ. Представь же себѣ, какъ пріятно провести цѣлый мѣсяцъ въ Ярмутѣ, въ обществѣ такой женщины.
   -- Мнѣ бы это было не непріятно. Тетушка Гринау всегда казалась мнѣ хорошею женщиною.
   -- Женщина она, можетъ быть, и не злая; но я, признаюсь, считаю ее за нехорошую женщину. Она никогда не говорила при тебѣ о своемъ мужѣ?
   -- Нѣтъ, никогда. Помнится, она немного поплакала, когда въ первый разъ пріѣхала въ улицу королевы Анны; по это было такъ естественно.
   -- Онъ былъ тридцатью годами старѣе ея.
   -- Но все же онъ былъ ея мужъ. Допустимъ даже, что слезы ея были притворныя; что жъ изъ этого? Какъ поступить женщинѣ въ подобномъ случаѣ? Конечно, она была не права, выходя за него замужъ. Ей было двадцать пять лѣтъ, и у нея ничего не было; ему было шестьдесятъ пять, и онъ былъ очень богатъ. Но, по общему отзыву, она была ему хорошей женою; не захочешь же ты, чтобы теперь, когда онъ отказалъ ей всѣ свои деньги, она хохотала, три мѣсяца спустя послѣ его смерти.
   -- Нѣтъ, я не хочу, чтобы она хохотала; но въ то же время не хочу, чтобы она и плакала. Она хорошо дѣлаетъ, что носитъ трауръ, но ужь совершенно напрасно хлопочетъ о ширинѣ плерезовъ и о томъ, чтобы чепцы были ей къ лицу. Право, я боюсь, что она попортитъ себѣ глаза двойною работой; она постоянно смачиваетъ ихъ слезами и въ то же время всегда готова направить баттарею своихъ взглядовъ на каждаго встрѣчнаго мужчину.
   -- Въ такомъ случаѣ, за чѣмъ же ты согласилась ѣхать съ нею въ Ярмутъ?
   -- А потому, что у нее состояніе въ сорокъ тысячъ фунтовъ. Если бы мистеръ Гринау оставилъ ей только небольшую пенсію, я бы, кажется, и руки ей никогда не протянула.
   -- Въ такомъ случае ты и сама не лучше ея.
   -- Нисколько не лучше; оттого-то я и хотѣла бы убѣжать. Впрочемъ, не на мнѣ одной лежитъ вини; виноваты и всѣ окружающіе. Кто же пренебрегаетъ богатыми родственниками? Когда она предложила взять меня съ собою въ Ярмутъ, мой сквайръ, какъ и слѣдовало ожидать, началъ уговаривать меня, чтобы я ѣхала. Обращалась къ Джоржу, тотъ мнѣ тоже въ отвѣтъ: "Что тутъ думать! конечно, ступай; вѣдь у нея состояніе въ сорокъ тысячъ фунтовъ!" Нельзя же считать себя умнѣе и лучше своихъ родныхъ. И что мнѣ, какъ подумаю, въ ея деньгахъ?
   -- Думаю, что тебѣ немного изъ нихъ перепадетъ.
   -- Да ни одного пенни. Мнѣ ужъ подъ тридцать, а ей всего сорокъ лѣтъ, и она, конечно, выйдетъ замужъ во второй разъ. Къ тому же нѣтъ человѣка въ мірѣ, который бы меньше меня дорожилъ деньгамъ
   -- Это такъ.
   -- А вонъ поди же, все-таки заискиваешь въ богатыхъ родственникахъ. На томъ ужь свѣтъ стоитъ.
   Тутъ она съ минуту помолчала.
   -- А сказать ли тебѣ, Алиса, чего я въ ней заискиваю! Быть можетъ, моя цѣль покажется тебѣ такою же низкою, какъ если бы я домогалась ея денегъ для себя.
   -- Посмотримъ, какая у тебя цѣль?
   -- Я не упускаю изъ виду, что черезъ нее Джоржъ можетъ сдѣлать свою карьеру. Мнѣ ненужны деньги, но ему онѣ пригодятся. А когда дѣло идетъ о его будущности, мнѣ кажется, что всѣ члены его семейства обязаны оказывать ему содѣйствіе. Я убѣждена, что онъ могъ бы составить себѣ имя да парламентѣ. Будь у меня только своя воля, я бы отдала все наше состояніе до послѣдняго шиллинга, чтобы доставить ему представительство. Когда я сказала объ этомъ старику, онъ меня чуть не съѣлъ. Я, право, того и ждала, что онъ выгонитъ меня изъ дому.
   -- И по дѣломъ бы тебѣ было.
   -- Но мнѣ это все равно. Пускай бы онъ меня выгналъ; я положила себѣ, во что бы то ни стало, высказать ему свою мысль. Онъ обругалъ меня въ самыхъ грубыхъ выраженіяхъ; потомъ его взяло такое раскаяніе, что онъ въ тотъ же вечеръ прибѣжалъ ко мнѣ въ спальню; поцѣловалъ меня и подарилъ мнѣ банковый билетъ въ десять фунтовъ. И что же бы ты думала, я сдѣлала съ этимъ билетомъ? Я послала его, какъ свою лепту, на покрытіе издержекъ по предстоящимъ выборамъ, и теперь онъ лежитъ подъ замкомъ у Джоржа въ шкатулкѣ. Только смотри, не говори ему, что я тебѣ разсказала.
   Тутъ онѣ пріостановили свою прогулку и облокотились о перила моста:
   -- Поди-ка сюда, Джоржъ, проговорила Кэтъ, отодвигаясь, чтобы дать ему мѣсто между собою и Алисою.-- Не приходитъ ли тебѣ охота, глядя на эти манящія волны, плыть внизъ по теченію, точь въ точь, какъ плавали эти мальчики, пока мы сидѣли на балконѣ?
   -- Не скажу, чтобы мнѣ особенно хотѣлось испробовать это удовольствіе; развѣ для того только, чтобъ отправиться водою на тотъ свѣтъ.
   -- Мнѣ бы такъ пріятно было чувствовать, что меня уноситъ потокъ, продолжала Кэтъ,-- особенно при этомъ свѣтѣ. Я просто представить себѣ не умѣю, чтобы я могла утонуть.
   -- А я такъ ничего другаго не могу себѣ представить, замѣтила Алиса.
   -- Какое наслажденіе чувствовать, какъ вода скользитъ по твоимъ членамъ, и ты несешься стремглавъ, зная, что путь твой прямо лежитъ въ Роттердамъ.
   -- И въ заключеніе прибыть туда безъ платья, добавилъ Джоржь.
   -- Но платье могло бы слѣдовать въ лодкѣ. Развѣ ты не видѣлъ, что у этихъ мальчиковъ была лодка. Но если бы я жила здѣсь, я иначе бы не плавала, какъ при лунномъ свѣтѣ. Вода представляется теперь такою прозрачною и блестящею, звукъ отъ ея теченія такъ нѣженъ. Воображаю, какъ мнѣ послѣ этого не понравится море въ Ярмутѣ!
   Давно уже ни одинъ изъ ея собесѣдниковъ не отвѣчалъ ей ни слова, но она продолжала болтать о рѣкѣ, о своей тетушкѣ и о томъ, что ее ожидаетъ въ Ярмутѣ. Ни одинъ изъ собесѣдниковъ не отвѣчалъ ей, а между тѣмъ, казалось, имъ нечего было сказать другъ другу. Долго стояли они такимъ образомъ и глядѣли на Рейнъ; отъ времени до времени возвышался голосъ Кэтъ, безъ котораго еще ощутительнѣе было бы для всѣхъ, что сердца ихъ слишкомъ переполнены для словъ.
   Наконецъ Алисѣ, по видимому, стало холодно; по рукамъ ея пробѣжала легкая дрожь, которую Джоржъ скорѣе почувствовалъ, чѣмъ увидѣлъ.
   -- Вамъ, кажется, холодно, проговорилъ онъ.
   -- Нѣтъ, нисколько.
   -- Но если вы озябли, лучше пойдемте домой. Мнѣ показалось, что васъ пробираетъ дрожь отъ ночной свѣжести.
   -- Это не отъ холода. Мнѣ одна мысль пришла въ голову. Вамъ никогда не случается думать о такихъ вещахъ, которыя заставляютъ васъ содрогаться?
   -- Случается, и даже очень часто; такъ часто, что я ограничиваюсь только внутреннимъ содроганіемъ; иначе добрые люди могли бы подумать, что у меня падучая болѣзнь.
   -- Но я не говорю о какихъ нибудь серіозныхъ мысляхъ, продолжала Алиса.-- Съ меня и сущихъ пустяковъ бываетъ достаточно, чтобы бросать меня въ дрожь. Слова, сказанныя мною не у мѣста лѣтъ десять тому назадъ, самый легкій промахъ съ моей стороны, даже мои собственныя прежнія мысли о самыхъ ничтожныхъ предметахъ, все это заставляетъ меня содрогаться.
   -- А не то, чтобы на вашей совѣсти лежало убійство?
   -- Нѣтъ; но все же, полагаю, въ этомъ выражается угрызеніе совѣсти.
   -- Ну, я далеко не такъ добродѣтеленъ, какъ вы! Я даже подозрѣваю, что тутъ моя совѣсть остается не при чемъ. Я содрогаюсь при воспоминаніи о какомъ нибудь случаѣ, выпущенномъ мною изъ рукъ, а я упускалъ ихъ тысячами. Но, какъ я уже сказалъ вамъ, я содрогаюсь внутренно. Во все продолженіе нашего путешествія, меня билъ безпрерывный ознобъ, потому что я не переставалъ думать объ одномъ упущенномъ мною случаѣ. Однако, намъ пора домой. Завтра намъ надо подняться въ пять часовъ, а теперь двѣнадцать. Я отправляюсь кончать свое содроганіе въ постели.
   -- Развѣ вамъ надоѣло гулять? спросила Кэтъ, видя, что спутники ея направляются въ дому.
   -- Нѣтъ, не надоѣло, но Джоржъ сейчасъ напомнилъ мнѣ, что завтра мы должны будемъ встать въ пять часовъ.
   -- Очень нужно было Джоржу напоминать! Кажется, не слишкомъ-то много намъ предстоитъ на нашемъ вѣку вечернихъ прогулокъ по Базельскому мосту. Право, мнѣ кажется, если бы мы перенеслись валимъ нибудь случаемъ на вершину Синая, первою нашею мыслью было-бы: а ну, какъ мы не успѣемъ одѣться къ обѣду?! Да понимаешь ли ты, Джоржъ, что царь всѣхъ рѣкъ течетъ подъ твоими ногами, и мѣсяцъ свѣтитъ съ такимъ блескомъ, какого ты не увидишь дома.
   -- Я готовъ простоять здѣсь всю ночь, если вы завтра отложите свой отъѣздъ, отвѣчалъ Джоржъ.
   -- Это намъ не по кошельку, сказала Катъ.
   -- А коли такъ, то нечего и толковать о Синаѣ, проговорилъ онъ,-- а надо идти спать.
   Они прошли по мосту и направились къ гостинницѣ въ томъ же порядкѣ, какъ и прежде; обѣ молодыя дѣвушки шли рядомъ, молодой человѣкъ слѣдовалъ за ними но пятамъ. Такою процессіей достигли они подъѣзда гостинницы, вошли въ сѣни, поднялись на лѣстницу. Тутъ Джоржъ подалъ Алисѣ свѣчу и при этомъ шепнулъ ей: "мой припадокъ озноба еще впереди и будетъ продолжаться всю ночь." Дорого-бы дала она, чтобъ имѣть силу отвѣтить ему въ шутливомъ тонѣ, какъ бы не предполагая особаго значенія въ его словахъ; но это было ей не по силамъ; шутливый тонъ ей не давался, а потому она пошла въ свою комнату, не отвѣтивъ ему вовсе... Очутившись у себя, она присѣла на окно и, поджидая Кэтъ, стала глядѣть на Рейнъ. Комнаты молодыхъ дѣвушекъ были рядомъ, такъ что изъ одной прямо былъ входъ въ другую, Алиса и не хотѣла начинать свои дорожные сборы до возвращенія своей кузины.
   Кэтъ, послѣдовавшая за братомъ, обѣщалась вернуться черезъ полминуты; но эти полминуты продолжались болѣе получаса. "Если ты послушаешься моего совѣта, проговорила наконецъ Кэтъ, вставая со свѣчею въ рукѣ,-- ты въ откровенныхъ выраженіяхъ попросишь ее дать тебѣ случай снова завоевать свое счастье. Переговори съ нею завтра въ Страсбургѣ; лучшаго случая тебѣ не дождаться".
   -- И я долженъ сказать ей, чтобы она Джона Грея выкинула за бортъ?
   -- О Джонѣ Греѣ не говори на слова; предоставь ей рѣшать это дѣло съ самой собою; вѣрь мнѣ, что у нея достанетъ мужества отдѣлаться отъ Джона Грея, лишь бы его стало на то, чтобы принять твое предложеніе
   -- Вотъ то-то,-- Кэтъ, вы, женщины, никогда не понимаете другъ друга. Да поступи я такъ, какъ ты говоришь, противъ меня возстало бы все, что въ ней есть горячихъ убѣжденій. Нѣтъ, надо еще прежде довести ее до сознанія, что она тяготятся даннымъ ею словомъ.
   -- Это она давнымъ давно сознала. Или, ты думаешь, я не знаю, чего ей хочется? Но, если у тебя не достанетъ рѣшимости съ ней объясниться, она выйдетъ за него противъ своего желанія.
   -- Не достанетъ рѣшимости! Кажется, я еще ни разу не колебался приступать къ объясненію, съ кѣмъ бы то ни было, тамъ, гдѣ это было нужно. Порой это не совсѣмъ бываетъ пріятно, но все же я принуждаю себя и объясняюсь при первомъ удобномъ случаѣ.
   -- Но объясненіе съ нею не можетъ быть тягостью. Вѣдь тебѣ пріятно видѣть, что она все еще тебя любитъ? Вѣдь ты и самъ, конечно, все еще любишь ее?
   -- По чести, и самъ хорошенько не знаю.
   -- Не серди меня, Джоржъ. Я изъ кожи лѣзу, чтобы сблизить васъ другъ съ другомъ, но, не думай я, что ты ее любишь, я бы прямо пошла къ ней и велѣла бы ей проститься съ тобою на вѣки.
   -- По чести, Кэтъ, мнѣ порою кажется, что было-бы гораздо лучше, если бы ты оставалась въ своей кожѣ.
   -- Хорошо, я такъ и сдѣлаю. Но я должна сказать тебѣ, что ты неблагодарнѣйшій изъ смертныхъ.
   -- И почему бы ей не выйдти замужъ за Джона Грея, если онъ ей нравится?
   -- Но въ томъ-то и дѣло, что онъ ей не нравится. А я такъ просто ненавижу его. Мнѣ все въ немъ противно; звукъ его голоса, взглядъ его глазъ, эти медленныя, обдуманныя движенія, точно онъ боится слишкомъ скоро износить свои желанья.
   -- Но я не думаю, чтобы твоя ненависть могла что нибудь значить въ этомъ дѣлѣ.
   -- Ты, кажется, собираешься читать нравоученія; въ самомъ случаѣ я лучше уйду. Видѣть ее твоею женою было завѣтною мечтою моего сердца. Если ты кого любилъ въ своей жизни, а я порою и въ этомъ сомнѣваюсь, то любилъ ты ее.
   -- "Любилъ" и "люблю" не одно и тоже.
   -- Прекрасно, Джоржъ. Въ такомъ случаѣ мнѣ ничего болѣе не остается дѣлать. Такова была судьба всей моей жизни. Во всемъ, что я старалась для тебя дѣлать, ты самъ бросался на землю съ тѣмъ, чтобы и меня увлечь въ своемъ паденіи. Но мнѣ кажется, что ты говоришь такъ изъ одного желанія мнѣ досадить.
   -- По чести, Кэтъ, пора тебѣ спать.
   -- Я и пойду спать, но прежде разскажу ей все. Я не потерплю, чтобы ее снова обманывали и поступали съ ней жестоко.
   -- Но кто же въ настоящую минуту поступаетъ съ ней жестоко? И не величайшая ли жестокость стараться разлучить ее съ этимъ человѣкомъ?
   -- Нѣтъ; если бы я такъ думала, я ни за что не стала бы хлопотать объ этомъ. Но она будетъ съ нимъ очень несчастна и сдѣлаетъ его, въ свою очередь, несчастнымъ. Она его въ сущности не любитъ. Онъ-то ее любитъ, но это до меня не касается, какое мнѣ дѣло, что его сердце будетъ разбито?..
   -- Но за что ты разбиваешь мое сердце, мѣшая мнѣ спать?
   При этихъ словахъ она вышла и поспѣшно направилась корридоромъ къ комнатѣ своей кузины. Она застала Алису все еще сидящею, или вѣрнѣе колѣно-преклоненною на стулѣ у окна; голову же свою молодая дѣвушка просунула за рѣшетку. "Ахъ ты лѣнтяйка!" воскликнула Кэтъ. "Каково? она еще и не начинала укладываться!"
   -- Но вѣдь ты сказала, что мы будемъ укладываться вмѣстѣ.
   -- Братъ задержалъ меня. Ахъ, Алиса, что онъ за человѣкъ! Если онъ только женится, каково-то будетъ ладить съ нимъ его женѣ?
   -- Мнѣ кажется, онъ никогда не женится, отвѣчала Алиса.
   -- Ты такъ думаешь? Ну, ты, кажется, лучше меня его понимаешь. Порою мнѣ кажется, что ему только и не достаетъ жены, чтобы сдѣлать его вполнѣ порядочнымъ человѣкомъ. Но не всякая женщина будетъ женою по немъ. Та, которая пойдетъ за него замужъ, должна быть неробкаго десятка. Минутами онъ бываетъ большой сорви-голова, за то онъ никогда не бываетъ ни грубъ, ни жестокъ. А мистеръ Грей бываетъ грубъ?
   -- Никогда; и въ то же время онъ не сорви-голова.
   -- Вѣрю, вѣрю. Еще бы онъ былъ сорви-голова.
   -- Когда ты говоришь въ этомъ тонѣ, Кэтъ, я знаю, что ты собираешься бранить его.
   -- Даю тебѣ честное слово, что нѣтъ. Что толку бранить его тебѣ? Но я люблю, чтобы мужчина былъ сорви-голова,-- сорви-голова, какъ я понимаю это слово. Ты это и прежде знала.
   -- Любопытно знать, чтобы ты сказала, если бы тебѣ достался мужъ сорви-голова?
   -- Этого вопроса я еще никогда себѣ не задавала. Я часто спрашивала себя, какого бы тебѣ надо мужа? но о своемъ замужествѣ мнѣ рѣдко приходилось размышлять. Дѣло въ томъ, что я вышла замужъ за Джоржа. Съ самой той поры, какъ...
   -- Ну, что же ты остановилась?
   -- Съ самой той поры, какъ вы съ нимъ разошлись, вся моя жизнь была посвящена ему; и такъ оно будетъ до конца моихъ дней, если только не случится одно обстоятельство.
   -- Какое обстоятельство?
   -- Если ты, въ концѣ концовъ, не сдѣлаешься таки его женою. Кромѣ тебя онъ ни на комъ не женится.
   -- Кэтъ, тебѣ бы не слѣдовало заводить теперь объ этомъ рѣчь; ты знаешь, что это дѣло невозможное.
   -- Гм! пожалуй, что и такъ. Что до меня лично касается, то для меня же лучше, что оно такъ. Если бы Джоржъ женился, моя жизнь потеряла бы для меня всякій смыслъ и я осталась бы совершенно безъ дѣла.
   -- Полно, Кэтъ, не говори въ этомъ тонѣ, сказала Алиса, подходя къ ней и цѣлуя ее.
   -- Ступай прочь! проговорила она. Ступай, Алиса; мы съ тобой должны разойдтись. Я не могу этого долѣе выносить. Ты должна все узнать. Когда ты выйдешь замужъ за Джона Грея, конецъ нашей дружбѣ. Если же ты сдѣлаешься женою Джоржа, я сдѣлаюсь ничѣмъ. У меня нѣтъ въ жизни другого интереса. А вы съ нимъ были бы такъ всецѣло поглощены другъ другомъ, что стряхнули бы себя мое присутствіе, какъ вѣтхую одежду. А между тѣмъ я отдала бы все на свѣтѣ, всѣ свои надежды, чтобы только видѣть тебя женою Джоржа. Я знаю, что я нехорошая женщина, что во мнѣ много, много дурнаго, но я мало забочусь о себѣ. Полно, Алиса, полно. Мнѣ твои ласки не нужны. Лучше его ласкай, и тогда я буду на колѣняхъ стоять передъ тобою и цѣловать твои ноги.
   Говоря это, она кинулась на диванъ и сидѣла, отвѣрнувшись къ стѣнѣ.
   -- Кэтъъ тебѣ бы не слѣдовало такъ говоритъ.
   -- Конечно, не слѣдовало бы, но все же я буду говорить.
   -- Вѣдь, ты все знаешь, и должна же понять, что я не могу выйдти за твоего брата, хотя бы онъ и желалъ этого.
   -- А онъ, дѣйствительно этого желаетъ.
   -- Если бы даже я была свободна отъ другого обязательства, и тогда я не пошла бы за него.
   -- Но почему же? воскликнула Кэтъ, вскакивая съ дивана. Что можетъ теперъ стоять между Джоржемъ и тобою, кромѣ этого роковаго обязательства, которое всѣхъ васъ доведетъ до погибели? Что, ты думаешь, у меня глазъ нѣтъ? Развѣ я не знаю, кто изъ нихъ тебѣ милѣе?
   -- Кэтъ! Ты заставляешь меня раскаяваться въ томъ, что я рѣшилась поѣхать въ обществѣ твоего брата. Такія рѣчи съ твоей стороны не только жестоки, онѣ, хуже того, неделикатны.
   -- A! неделикатны! Какъ ненавистно мнѣ это слово! Ничто такъ живо не напоминаетъ мнѣ выкрашенный гробъ, гладкій и блестящій снаружи, внутри же полный тлѣнія и всякой нечистоты, какъ это слово. Ну, а мысли твои деликатны? Вотъ отвѣть-ка мнѣ на этотъ вопросъ. Ты готовишься выйдти замужъ за Джона Грея. Это можно назвать деликатнымъ только въ томъ случаѣ, если ты его искренно любишь, и чувствуешь, что можешь быть ему хорошею женою; но что можетъ бытъ неделикатнѣе этого поступка, если ты предпочитаешь ему другого? Деликатность иныхъ женщинъ похожа на ихъ чистоплотность. Ничто не можетъ быть опрятнѣе ихъ внѣшности; но чистота ихъ бѣлья дѣло сомнительное.
   -- Если ты такъ дурно обо мнѣ думаешь...
   -- Нѣтъ, я не думаю о тебѣ дурно. Да и какъ могу я о тебѣ дурно думать, когда я знаю, что ты попала въ это затруднительное положеніе черезъ него. То была не твоя вина; онъ былъ кругомъ виноватъ. По его милости, ты приносишь себя въ жертву на этомъ алтарѣ. Если обѣ мы съумѣемъ отложить въ сторону всякую деликатность и жеманство, то мы должны будемъ сознаться, что его такъ. Посватайся за тебя мистеръ Грей въ то время, когда еще вы не ссорились съ Джоржемъ, кто бы тебя завѣрилъ, что онъ можетъ стать соперникомъ Джоржа въ твоемъ сердцѣ?-- Сатиръ соперникомъ Гиперіона?
   -- Кто же изъ нихъ сатиръ?
   -- Это я предоставляю рѣшитъ твоему сердцу. Ты знаешь, въ чемъ состоитъ мое самое задушевное желаніе. Но, Алиса, если бы я могла повѣрить, что мистеръ Грей для тебя Гиперіонъ, если бы я вѣрила, что, выходя за него замужъ, ты боготворишь его тою безумною любовью, которая дѣлаетъ женщину счастливою и гордою въ замужествѣ, то я ни словомъ, ни дѣломъ не рѣшилась бы помѣшать этой свадьбѣ.
   Алиса ничего не отвѣтила, и разговоръ такъ на этомъ и остановился. Алиса очень хорошо понимала, что, не дѣлая возраженій, признаетъ себя побѣжденной, и все же молчала. Она было приготовилась къ отчаянному бою, приготовилась отстоять своего жениха, мистера Грея, отъ всевозможныхъ нападокъ; но она чувствовала, что это ей не удалось. Она чувствовала, что нѣкоторымъ образомъ признала справедливость всѣхъ возраженій противъ этого брака, что слова, сказанныя въ свою защиту, не удовлетворили бы мистера Грея, если бы онъ присутствовалъ при этомъ разговорѣ и не только не осчастливили бы его, какъ любовника, но скорѣе побудили бы его возвратить ей данное слово. Но ей больше ничего не оставалось сказать. Ей оставалось только дѣйствовать. Она отправится немедля домой и попроситъ его назначить день свадьбы; чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше. Послѣ этого ей уже нестрашенъ будетъ Джоржъ.
   Было уже около часа, когда наши дѣвушки начали свои дорожные сборы; по окончаніи ихъ, Алиса казалась совершенно разбитою отъ усталости.
   -- Послушай, милая, сказала Кэтъ; если ты слишкомъ утомлена, можно будетъ и отложить отъѣздъ.
   -- Ни за что на свѣтѣ, воскликнула Алиса.
   -- А это такъ легко устроить. Стоитъ только хоть полслова шепнуть Джоржу, и онъ будетъ, Богъ знаетъ какъ, радъ остаться.-- Но Алиса и слышать объ этомъ не хотѣла.
   Часа въ два они легли спать, и ровно въ шесть были уже на станціи желѣзной дороги. "Не говорите со мною, сказалъ Джоржъ, когда онъ встрѣтился съ ними при выходѣ изъ дверей.-- Я буду только зѣвать вамъ прямо въ лицо." -- Между тѣмъ они прибыли во-время на-желѣзную дорогу и отправились въ Страсбургъ.
   Нечего разсказывать объ этомъ маленькомъ путешествіи. Только два дня они провели на дорогѣ отъ Базеля въ Лондонъ; и въ продолженіе этихъ двухъ дней ни Джоржъ, ни Кэтъ не сказали Алисѣ ни одного слова о ея свадьбѣ, не сдѣлали ни одного намека о балконѣ базельской гостинницы или о мостѣ на Рейнѣ.
   

ГЛАВА VII.
ТЕТУШКА ГРИНАУ.

   Передъ отъѣздомъ въ Ярмутъ, Кэтъ пробыла въ Лондонѣ всего только три дня, и въ эти три дня очень мало видѣлась съ своею кузиною. "На всѣ эти шесть недѣль я принадлежу тетушкѣ душою и тѣломъ," объявила она Алисѣ, пріѣхавъ таки въ улицу королевы Анны на другой день послѣ ихъ возвращенія въ Лондою". "И требовательна же она такъ, что я и сказать тебѣ не могу. Это я теперь потихоньку отъ нея урвалась. Она отправилась на верхъ примѣрять новые траурные наряды, которые шьетъ себѣ для поѣздки въ Ярмутъ, я и удрала." -- О Джоржѣ не было между ними и помину, да и самъ Джоржъ куда-то скрылся. Какъ оказалось въ послѣдствіи, онъ ѣздилъ въ Шотландію охотиться на тетеревовъ. Такъ, по крайней мѣрѣ, объяснялъ онъ самъ свое отсутствіе; но люди, коротко знавшіе Джоржа, знали тоже, что онъ не любилъ откровенно говорить о своихъ поступкахъ, какъ это водится у добрыхъ людей,
   Я обѣщалъ познакомить, читателя съ мистрисъ Гринау, и считаю это знакомство совершенно нелишнимъ. Мы послѣдуемъ за нею въ Ярмутъ. Мистрисъ Гринау была младшею дочерью стараго владѣльца Вавазорскаго Замка. Она была ровно десятью годами моложе своего брата Джона, но я готовъ отпустить ей грѣхъ, который она брала на душу, постоянно утверждая, что разница лѣтъ между ними гораздо значительнѣе; необыкновенная свѣжесть лица и моложавость всей наружности служили ей оправданіемъ. Никто конечно не далъ бы ей сорока лѣтъ, а какая же женщина сознается, что она старѣе чѣмъ кажется? Въ ранней молодости она была взята отъ отца и увезена въ одинъ изъ большихъ городовъ сѣверной Англіи, гдѣ и жила съ родственниками. Въ дѣвичествѣ ей, какъ видно, не очень-то везло. Слывя за красавицу, она однакожъ далеко не пользовалась успѣхами, которые обыкновенно соединяются съ красотой. Тридцати четырехъ лѣтъ отъ роду, она все еще не была замужемъ. Въ добавокъ она успѣла составить себѣ репутацію кокетки, и мнѣ сдается, увы! что во всѣхъ сплетняхъ, которыя ходили о ней, на значительную долю лжи приходилась таки порядочная доля правды. Во всемъ этомъ было мало утѣшительнаго, такъ какъ Арабелла Вавазоръ ничего не имѣла, и въ добавокъ успѣла возстановить противъ себя отца и братьевъ рѣшительнымъ отказомъ слушаться ихъ совѣтовъ. Вся мужская половина семейства только покачивала головой, когда рѣчь заходила объ Арабеллѣ, какъ вдругъ въ замкѣ Вавазоръ получила извѣстіе, что она выходитъ замужъ за за старика.
   Итакъ, старикъ сдѣлался ея мужемъ; бракъ оказался вполнѣ удовлетворительнымъ, по крайней мѣрѣ, для старика и для ея родственниковъ. Теперь у Вавазоровъ гора свалилась съ плечъ, и они съ радостнымъ изумленіемъ внимали доходившимъ до нихъ слухамъ о томъ, что она безукоризненно исполняетъ супружескія обязанности. Мужъ Арабеллы былъ удалившійся отъ дѣлъ негоціантъ, очень богатый, хилый и влюбленный въ свою молодую жену. До Замка Вавазоръ и до улицы королевы Анны вскорѣ дошли слухи, что супругъ ея считаетъ себя счастливѣйшимъ старичкомъ въ цѣломъ Ланкаширѣ. Въ своей настоящей счастливой долѣ, она предала полному забвенію обиды, нѣкогда нанесенныя ей ея родственниками. Она писала письма своей любезной племянницѣ, Алисѣ, и дражайшей племянницѣ, Кэтъ, и присылала разныя бездѣлушки въ подарокъ своему отцу. Разъ даже она свозила въ замокъ Вавазоръ своего мужа, и родственныя отношенія были возстановлены въ совершенной исправности. Мужъ Арабеллы былъ очень старъ и казался еще старѣе своихъ лѣтъ; но обстановка его дома была какъ нельзя болѣе респектабельна, и что бы ни говорили, а денежки водились у него чистоганомъ. Умеръ мистеръ Гринау, и вдовушка, исполнивъ извѣстныя формальности по завѣщанію, переѣхала въ Лондонъ, гдѣ и обратилась къ племянницамъ, приглашая ихъ утѣшить ея одиночество.
   -- Отчего-же и не съѣздить съ нею на мѣсяцъ въ Ярмутъ? сказалъ Джоржъ сестрѣ. Скучновато конечно будетъ; но на то она и тетушка съ сорока тысячами фунтовъ, чтобы угождать ей.-- Кэтъ сознала справедливость этого довода и приняла приглашеніе ѣхать на мѣсяцъ въ Ярмутъ. "Твоя тетка Арабелла оказалась очень дѣльною женщиною, писалъ ей старый сквайръ; такой дѣльности никто и не предполагалъ въ ней до замужества. Само собою разумѣется, если она тебя приглашаетъ, тебѣ слѣдуетъ ѣхать."
   Ярмутъ не представляетъ ничего особенно плѣнительнаго для глаза. Песчано-желтая морская вода, вотъ и вся красота его. Берегъ низкій и однообразный и ничѣмъ ме защищенъ отъ постоянно дующаго восточнаго вѣтра.
   -- Ну нѣтъ, я въ омнибусѣ не поѣду. Жанета! Найми мнѣ карету.-- Таковы были первыя слова, сказанныя мистрисъ Гринау, по выходѣ изъ вагона. Имя ея горничной было Дженни; но Кэтъ, къ великому своему прискорбію, узнала, что дѣвушкѣ этой передъ отъѣздомъ изъ Лондона было отдано приказаніе называться Жанетою. Другое открытіе, сдѣланное Кэтъ, состояло въ томъ, что тетушка ея любила принимать строгій, повелительный тонъ. Властолюбивыя наклонности ея не проявлялось въ Лондонѣ, гдѣ новизна положенія нѣсколько смиряла заносчивость провинціалки. Но, разъ очутившись за чертою столицы, она снова вошла въ свою натуральную роль. Въ Ипсвичѣ она съ такимъ видомъ скомандовала Жанетѣ принести стаканъ хереса, что произвела не малое впечатлѣніе между сторожами и кондукторами.
   Подъѣхала карета, и поднялась возня изъ за размѣщенія пожитковъ самой мистрисъ Гринау, а также и скромныхъ чемодановъ ея племянницы и горничной; частію взгромоздили ихъ на верхъ кареты, частію на козлы, остальными завалили горничную, порожнее мѣсто въ экипажѣ, да и съ Кэтъ не поцеремонились.
   -- Вези насъ къ большому дому на площади Монпелье, проговорила мистрисъ Гринау
   -- Да они и всѣ тамъ не махонькіе, сударыня, отвѣчалъ возница.
   -- Къ тому, что всѣхъ больше, пояснила, мистрисъ Гринау.
   -- Да мало ли тамъ большущихъ домовъ, возразилъ извощикъ.
   -- Такъ вези же къ дому мистрисъ Джонсъ, воскликнула мистрисъ Гринау. Мнѣ именно сказали, что онъ больше всѣхъ прочихъ домовъ.
   -- Домъ мистрисъ Джонсъ! А! знаю, знаю, отвѣчалъ возница, и они поѣхали.
   Домъ мистрисъ Джонсъ оказался вполнѣ удовлетворительнымъ во всѣхъ отношеніяхъ, но не выдавался особенно величиною передъ другими домами, стоявшими по обѣимъ сторонамъ его: послѣднее обстоятельство испортило все дѣло для мистрисъ Гринау. Мистрисъ Гринау была добродушна, щедра и вовсе не эгоистка по природѣ; но она положила себѣ не оставлять втунѣ тѣхъ благъ, которыми наградила ее судьба и желала, чтобы цѣлый свѣтъ зналъ о ея сорока тысячахъ фунтовъ. Не поддаваясь чувству ложной стыдливости, она громко требовала для своихъ удобствъ всего, что только могъ представить ей Ярмутъ самаго цѣннаго и лучшаго; она любила похвастаться своими требованіями такъ, чтобы всѣ о нихъ знали. Все это перемѣшивалось у нея безконечными сѣтованіями о смерти мужа.
   -- Мой незабвенный Гринау! Мой кроткій агнецъ! Ахъ, Кэтъ, если бы ты только знала, что это былъ за человѣкъ!-- Она говорила это, сидя въ гостиной мистрисъ Джонсъ и дожидаясь обѣда. Квартиру она позаботилась нанять съ гостиной и столовой -- потому, что, говорила она, не видитъ никакой надобности скряжничать во время пребыванія на водахъ, когда средства позволяютъ жить со всевозможнымъ комфортомъ.
   -- Ахъ, Кэтъ, какъ я жалѣю, что ты не знала его.
   -- И я тоже жалѣю, отвѣчала Кэтъ не совсѣмъ искренно. Къ сожалѣнію, меня не было въ замкѣ Вавазоръ, когда онъ пріѣзжалъ туда.
   -- Ахъ да! Но надо было видѣть его въ семейномъ кругу, у домашняго очага, чтобы вполнѣ оцѣнить его. Да, Кэтъ! Завидная была моя доля при его жизни!-- И къ изумленію Кэтъ неподдѣльныя слезы потекли по щекамъ ея тетки. Впрочемъ ихъ тотчасъ же впиталъ въ себя платокъ изъ тончайшаго батиста, украшенный широчайшимъ рубцомъ.
   -- Обѣдать готово, сударыня, проговорила Жанета, отворяя дверь.
   -- Сколько разъ я тебя учила, Жанета, чтобы ты докладывала: "кушать пожалуйте".
   -- Ну такъ пожалуйте кушать, повторила Жанета, довольно рѣзко.
   -- Пойдемъ, Кэтъ, сказала тетушка. У меня, собственно, плохой аппетитъ, но не сидѣть же тебѣ изъ за этого безъ обѣда. Я еще изъ Лондона заказала мистрисъ Джонсъ сладкое мясо; надѣюсь, что поваръ у нее приличный. Сама-то я мало ѣмъ, но люблю, чтобы столъ у меня былъ хорошій.
   Слѣдующій день было воскресенье, и мистрисъ Гринау готовилась явиться въ церковь во всей пышности вдовьей одежды. Послѣ обѣда съ сладкимъ мясомъ, передъ глазами изумленной Кэтъ произведенъ былъ генеральный смотръ всѣмъ принадлежностямъ траурнаго туалета. Перебирая свои наряды, она выставляла на показъ великолѣпіе каждой вещи отдѣльно, восхищаясь плотностью крепа, тонкостью батиста, шириною оборокъ, и припоминая цѣны всего этого до послѣдняго шиллинга. Все это она дѣлала съ гордостью молодой невѣсты, щеголяющей богатствомъ своего приданаго передъ любимою подругой. Отъ времени до времени мистрисъ Гринау отрывалась отъ своего занятія, и начинала причитать, обращаясь къ тѣни усопшаго въ выраженіяхъ самой глубокой нѣжности. Во время этой процедуры вошла мистрисъ Джонсъ, но присутствіе посторонняго лица нисколько не смутило нашу вдову.-- Миръ праху его, проговорила она наконецъ, бережно складывая пышную мантилью изъ чернаго крепа.
   -- А онъ, знать, ей много оставилъ? замѣтила мистрисъ Джонсъ Жаннтѣ.
   -- Да, таки не мало, сударыня, сто тысячъ фунтовъ съ чѣмъ-то.
   -- Бытъ не можетъ!
   -- Говорятъ вамъ, сударыня, сто тысячъ фунтовъ стерлинговъ; ужъ это я доподлинно знаю.
   -- Отчего же она не держитъ кареты?
   -- Да она и держитъ ее, только не взяла съ собою на воды. Не идетъ какъ-то. Стали бы говорить добрые люди: мужа едва успѣла схоронить, а ужъ разъѣзжаетъ въ собственномъ экипажѣ. А не то, чтобъ у насъ за средствами стало дѣло; кстати, мистрисъ Джонсъ, наймите-ка намъ на завтра карету, въ церковь ѣхать; это, знаете ли, выйдетъ будто за просто. Только она сказывала мнѣ, чтобы кучеръ безпремѣнно былъ въ ливреѣ и въ перчаткахъ.
   Появленіе мистрисъ Гринау въ церкви произвело сильное ощущеніе. Другая на ея мѣстѣ прожила бы полжизни въ Ярмутѣ и все бы не освоилась съ ярмутской церковью. Но мистрисъ Гринау шествовала между скамьями съ такимъ самообладаніемъ, какъ будто этотъ храмъ былъ въ теченіе многихъ лѣтъ домовой церковью ея семейства. Церковная привратница оставила безъ вниманія двухъ почтенныхъ старушекъ и поспѣшила указать мистрисъ Гринау свободное мѣсто. Усѣвшись, она сдѣлалась предметомъ общаго вниманія; на нее были направлены всѣ взгляды, ее осматривали съ головы до ногъ; всѣмъ присутствующимъ казалось, что утро это ознаменовалось какимъ-то необычайнымъ событіемъ, и даже самъ проповѣдникъ не могъ отвести глазъ отъ ея необыкновенной юпки, покрытой вуалью.
   На слѣдующее утрѣ имя мистрисъ Гринау была выставлено въ спискѣ пріѣхавшихъ, висѣвшемъ въ воксалѣ.-- Собственно мнѣ, въ настоящемъ моемъ душевномъ настроеніи, право не до этихъ пустяковъ; но, милая Кэтъ, я помню свои обязанности въ отношеніи къ тебѣ.
   Кэтъ не выказывала на этотъ разъ той сообразительности, которой можно было бы ожидать от ея ума, и принялась увѣрять свою тетку, что она-то вовсе не нуждается въ обществѣ; что, готовясь сопутствовать мистрисъ Гринау въ этой поѣздкѣ, предпринимаемой въ первые дни ея вдовства, она напередъ знала, то онѣ будутъ жить уединенно. Но тетушка сразу осадила ее, не высказавъ при этомъ ни малѣйшаго чувства смущенія или досады.
   -- Ужь предоставь мнѣ, душа моя, поступимъ въ этомъ дѣлѣ такъ, какъ мнѣ велить моя совѣсть. Съ моей стороны было бы непростительнымъ эгоизмомъ обращать мою печаль въ помѣху твоимъ удовольствіямъ.
   -- Но, тетушка, я право не дорожу подобнаго рода удовольствіями.
   -- Ну, это вздоръ, душа моя. Ты должна ими дорожить. Какъ же ты пристроишься, если не станешь дорожить ими?
   -- Но, милая тетя, вѣдь я уже пристроилась.
   -- Какъ? воскликнула мистрисъ Гринау съ изумленіемъ, чуть ли не предполагая, что рѣчь идетъ о тайномъ бракѣ, котораго она до сихъ поръ и не подозрѣвала.-- Ну нѣтъ, это пустяки; гдѣ жъ ты пристроена? И хотѣла бы я знать, когда ты успѣешь пристроиться, если я позволю тебѣ жить отшельницей въ такомъ мѣстѣ, какъ Ярмутъ? Тутъ-то и глядѣть дѣвушкѣ въ оба, чтобы не прозѣвать свою судьбу.
   Тщетно старалась Кэтъ охладить ее порывъ.
   -- Полно, душа моя, и слышать ничего не хочу. Я знаю свою обязанность въ отношеніи къ тебѣ и намѣреваюсь свято исполнить ее. Какъ я уже сказала тебѣ, для себя лично, я ничего не ищу въ обществѣ, всѣ свои утѣхи я схоронила вмѣстѣ съ моимъ безцѣннымъ другомъ. Сердце мое растерзано, и ничто уже его не залечитъ. Но я не хочу приносить тебя въ жертву своей скорби. Для тебя, Кэтъ, я заставлю себя выѣзжать.
   -- Но, милая тетя, что скажутъ въ свѣтѣ, что вы такъ рано начали выѣзжать?
   -- Я ни въ грошъ не ставлю мнѣніе свѣта. Какое мнѣ до него дѣло? Я ни отъ кого не завишу, благодаря своему кроткому агнцу, оставившему мнѣ сорокъ тысячъ фунтовъ. А при такомъ наслѣдствѣ не очень-то заботятся о мнѣніи свѣта... Нѣтъ, Кэтъ; я буду поступать такъ, такъ мнѣ велитъ моя совѣсть. Я сдѣлала все, зависящее отъ меня, чтобы ты весело провела здѣсь время, а тамъ, свѣтъ можетъ толковать, сколько ему угодно.
   Посѣтители, одинъ за другимъ, являлись въ домъ на площади Монпелье, и Кэтъ только дивилась многочисленному знакомству своей тетушки. Голова у нея шла кругомъ, и она съ трудомъ могла отличать людей, дѣйствительно знавшихъ мистрисъ Гринау въ прежнее время, отъ такихъ, которые являлись къ ней въ первый разъ. Такой-то былъ знакомъ съ такимъ-то, который, въ свою очередь, зналъ того-то, и это считалось достаточною рекомендаціею, съ тою только оговоркою, чтобы наличный "нѣкто" завѣдомо имѣлъ на своей сторонѣ преимущества богатства или общественнаго положенія. Мистрисъ Гринау умѣла дарить чарующими улыбками изъ подъ своего вдовьяго чепца. По чести, она тогда бываетъ прехорошенькая, писала Кэтъ Алисѣ. Но она въ то же время умѣла и хмурить брови, и не задумываясь, отклоняла всякую попытку сближенія со стороны лицъ, денежныя обстоятельства которыхъ считались незавидными.
   -- Милая тетя, сказала Кэтъ однажды утромъ послѣ прогулки, какъ вы отдѣлали этого капитана Бельфильда!
   -- Какой онъ капитанъ? Онъ былъ только лейтенантомъ въ то время, когда 97-й полкъ стоялъ въ Манчестерѣ, а я увѣрена, что съ тѣхъ поръ ему негдѣ было взять ни одного шиллинга, чтобы купить себѣ повышеніе.
   -- Но здѣсь его, по видимому, всѣ знаютъ.
   -- То-то и есть, что знаютъ его не такъ хорошо, какъ я. Каково нахальство,: позволить себѣ сказать мнѣ въ лице, что я очень авантажна! Ничего такъ не возмущаетъ меня, какъ подобныя выходки со стороны какого нибудь общипаннаго гуся, которому нечѣмъ расплатиться даже съ своей прачкой!
   -- Но, тетушка, откуда же вы знаете, что капитанъ Бельфильдъ не платитъ своей прачкѣ?
   -- Я знаю больше, чѣмъ ты думаешь, моя милая. Ужъ это мое дѣло. Если бы я не разузнавала про людей, какъ же бы могла я руководитъ тобою въ выборѣ поклонниковъ?
   Тщетно Кэтъ протестовала противъ такой, болѣе чѣмъ материнской, заботливости. Тщетно выставляла она на видъ сваей теткѣ, что ей уже подъ тридцать лѣтъ, и что она вотъ уже лѣтъ десять, какъ живетъ своимъ умомъ; ничто не помогало. Кэтъ начинала сердиться; но разсердить мистрисъ Гринау не было никакой возможности. Кэтъ говорила, отложивъ всякія шутки въ сторону; но мистрисъ Гринау перебивала ея рѣчи, какъ нестоющія вниманія. Вѣдь, Кэтъ была бѣдна и засидѣлась въ дѣвушкахъ; изъ этого само собою слѣдовало, что она желаетъ, какъ можно скорѣе, выйдти замужъ.
   Но зная слишкомъ мало свою тетку, она не рѣшалась говорить съ ней откровенно; придетъ время, она ее короче узнаетъ и тогда онѣ поладятъ другъ съ другомъ.
   А пока мистрисъ Гринау рѣшилась не жалѣть ни себя, ни своего кошелька, чтобы пристроить Кэтъ, и намѣревалась быть настоящимъ дракономъ тамъ, гдѣ ея племянницѣ грозила опасность со стороны такихъ невыгодныхъ обожателей, какъ капитанъ Бельфильдъ.
   -- Признаюсь, Кэтъ, я просто не понимаю тебя, сказала она ей однажды утромъ за завтракомъ.
   -- Чего вы не понимаете, тетушка?
   -- Вчера ты танцовала всего два раза въ цѣлый вечеръ, и изъ этихъ двухъ разовъ -- одинъ съ капитаномъ Бельфильдомъ.
   -- Это потому, что мнѣ хотѣлось разспросить его объ этой бѣдной женщинѣ, которая стираетъ на него и не можетъ допроситься своей платы.
   -- Что за вздоръ, Кэтъ: вѣдь я знаю, что ты и не подумала объ этомъ спрашивать. Досадно, мнѣ, право, на тебя!
   -- Но чѣмъ же можетъ быть для меня опасенъ капитанъ Бельфильдъ?
   -- А чѣмъ онъ можетъ быть для тебя полезенъ? вотъ въ чемъ вопросъ. Подумай, душа моя, года уходятъ. Что говорить, ты до сихъ поръ великолѣпно сохранилась; нельзя ничего представятъ себѣ свѣжѣе и милѣе твоего личика, особенно съ тѣхъ поръ, какъ ты стала купаться въ морѣ...
   -- Полноте, тетушка, престанемте объ этомъ говорить.
   -- Отчего же, душа моя, и не сказать правды? Но, признаюсь, я еще не встрѣчала дѣвушки безпечнѣе тебя. Когда же ты станешь думать о замужествѣ, если ты на хочешь объ этомъ позаботиться теперь?
   -- Успѣю еще подумалъ о замужествѣ, когда придется покупать вѣнчальное платье.
   -- Вотъ ужъ это вздоръ, сущій вздоръ. Хотѣла бы я знать, какъ ты обзаведешься, вѣнчальнымъ платьемъ, когда ты до сихъ поръ не позаботилась обзавестись мужемъ. Если я не ошибаюсь, мистеръ Чизсакеръ приглашалъ тебя вчера танцовать?
   -- Да, онъ приглашалъ меня, когда вы разговаривали съ капитаномъ Бельфильдомъ.
   -- Мнѣ-то, моя милая, капитанъ Бельфильдъ не можетъ повредить. Отчего же ты не пошла танцовать съ мистеромъ Чизсакеромъ.
   -- Стану я танцовать съ этимъ неуклюжимъ норфолькскимъ фермеромъ, который ни въ чемъ, кромѣ скотоводства, понятія не имѣетъ,
   -- Душа моя, да ты вспомни, что вся эта земля, до послѣдняго акра, его собственная; слышишь ли, до послѣдняго акра! И еще не далѣе, какъ прошлою весною, онъ купилъ новую ферму за тринадцать тысячъ фунтовъ. Да эти джентльмены-фермеры за поясъ заткнутъ любаго сквайра. А главное, нѣтъ на свѣтѣ людей, которыхъ бы такъ легко можно было обработать.
   -- Вотъ это, такъ подлинно говоритъ въ ихъ пользу.
   -- Еще бы! и очень.
   Мистрисъ Гринау не понимала шутокъ тамъ, гдѣ у нея были вовсе не шуточныя заботы на умѣ.-- Завтра онъ долженъ сопровождать насъ на пикникъ, и я надѣюсь, что ты съумѣешь удержать его своихъ кавалеромъ. Ты займешь такимъ образомъ почетное мѣсто, такъ какъ онъ взялъ на себя всѣ вина для пикника. Онъ подцѣпилъ гдѣ-то этого Бельфильда, который будетъ въ числѣ гостей; но если твое имя хоть разъ будетъ названо рядомъ съ именемъ этого человѣка, ты можешь считать свое дѣло въ конецъ испорченнымъ, по крайней мѣрѣ въ Ярмутѣ.
   -- Я вовсе и не желаю, чтобы меня называли рядомъ съ капитаномъ Бельфильдомъ, отвѣчала Кэтъ, и вслѣдъ за тѣмъ погрузилась въ чтеніе своего романа.
   

ГЛАВА VIII
МИСТЕРЪ ЧИЗСАКЕРЪ.

   Ярмутъ не представляетъ никакихъ удобствъ для пикника. Необходимая обстановка пикника: зеленая травка, деревья, неровная мѣстность. Ни одному изъ этихъ условій не удовлетворяло мѣсто, избранное для предстоявшаго увеселенія, неподалеку отъ Ярмута. То была однообразная, ровная мѣстность, на берегу моря. Кругомъ ничего не виднѣлось, кромѣ песку и воды; нигдѣ ни клочка зелени; старая, полуопрокинутая лодка должна была замѣнить столовую, и мистеръ Чизсакеръ взялъ всѣ расходы по установкѣ скамей, столовъ и по сооруженію навѣса.
   Мистеръ Чизсакеръ могъ по праву называться хозяиномъ пикника. Мистеръ Чизсакеръ ставилъ отъ себя вина, лодки, музыкантовъ и сигары. Но мистрисъ Гринау обѣщалась позаботиться о съѣстныхъ припасахъ, и раздѣляла съ самимъ хозяиномъ праздника подобавшую ему честь. Она уже цѣлыхъ десять дней была знакома съ мистеромъ Чизсакеромъ, и успѣла сойдтись съ нимъ на короткую ногу. Мистеръ Чизсакеръ былъ толстый, румяный господинъ, лѣтъ сорока пяти, холостякъ и, по всѣмъ примѣтамъ, дамскій угодникъ. Лѣта не оставили на его наружности другихъ слѣдовъ, кромѣ небольшой плѣши и сѣдины, кое-гдѣ пробившейся въ его бакенбардахъ. Онъ былъ душою и тѣломъ преданъ сельскому хозяйству, и въ то же время слегка стыдился своей профессіи въ тѣхъ кружкахъ, которые принималъ за великосвѣтскіе. Въ довершеніе его характеристики мы должны сказать, что онъ былъ вовсе не прочь отъ тѣхъ почестей, которыя обыкновенно воздаются туго набитому и щедро раскошеливающемуся карману. Онъ таки охотникъ былъ угостить васъ обѣдомъ и потомъ похвастать, что вотъ-де, какой онъ обѣдъ задалъ. "Ѣздилъ я намедни, говаривалъ онъ, съ молодымъ Гримсби. (Вы, конечно, слыхали про гадервикскаго Гримсби? Такъ это его сынъ). Онъ чуть не загналъ у меня гнѣдую кобылу. Ну, да это пустяки. Я на другой же день далъ ему опять свою лошадь." Нѣсколькихъ дней было достаточно для мистрисъ Гринау, чтобы свести съ мистеромъ Чизсакеромъ короткое знакомство, и пронюхать то обстоятельство, что вся земля его фермы, до послѣдняго акра, составляетъ его безспорную собственность.
   -- Мнѣ нейдетъ оффиціально выступать учредительницей праздника, сказала она ему. Вѣдь это, не правда ли, было бы неловко въ настоящемъ моемъ положеніи.
   -- Да, пожалуй, что не совсѣмъ ловко. Но ничто не мѣшаетъ вамъ пріѣхать на праздникъ.
   -- Я такъ и намѣрена сдѣлать, мистеръ Чизсакеръ. Не лишить же мнѣ мою милую дѣвочку, изъ-за моей горести, всѣхъ удовольствій, свойственныхъ ея возрасту. Я бы этого себѣ никогда не простила. Что до меня касается, то, само собою разумѣется, ничто уже меня не веселитъ.
   -- Вѣрю, вѣрю вамъ, проговорилъ мистеръ Чизсакеръ, придавая своему лицу задумчивое выраженіе.
   -- Какое ужь теперь веселье? И мистрисъ Гринау утерла слезу. Конечно, если принять только въ соображеніе мои года, то я еще могла бы отплясывать не хуже всякой другой...
   -- Что и говоритъ, могли бы, мистрисъ Гринау!
   -- Но женщинѣ ужь не до веселья, когда сердце ея лежитъ въ могилѣ.
   -- Не вѣкъ же это будетъ, мистрисъ Гринау.
   Мистрисъ Гринау покачала головою, какъ бы не зная, что на это отвѣтить. Слѣдовало бы сказать, что на вѣкъ, но она не хотѣла омрачить столь печальнымъ заявленіемъ общую веселость.-- Итакъ, продолжала она, я считаю, что лучшимъ способомъ уладить это дѣло, будетъ намъ съ вами взяться за него вдвоемъ. Вы какъ думаете?
   Мистеръ Чизсакеръ думалъ, это будетъ безспорно лучшимъ способомъ.
   -- Ну и прекрасно; я возьму на себя обѣдъ и пирожное, а вы платите за вино и за лодки.
   -- И за музыку, добавилъ мистеръ Чизсакеръ. Всѣ расходы, какіе тамъ могутъ представиться на мѣстѣ, я также беру на себя. Мистеръ Чизсакеръ пуще всего хлопоталъ, чтобы которая нибудь изъ его щедротъ не прошла незамѣченной.
   -- За все это, если вы согласны, я плачу съ вами пополамъ. Но мистеръ Чизсакеръ на это никакъ не согласился. Онъ не жалѣлъ расходовъ; ему только хотѣлось довести ихъ до всеобщаго свѣденія.
   -- Только послушайте, мастеръ Чизсакеръ: вѣдь музыкантовъ я хотѣла отъ себя нанять, продолжала мистрисъ Гринау.
   -- И слышать объ этомъ не хочу, мистрисъ Гринау.
   -- Но это я, собственно, къ тому говорю, что я предпочла оркестръ Блаугарда. Другой, какъ бишь его, Флыэта, никуда не годится на открытомъ воздухѣ.
   -- Быть по вашему! Мы возьмемъ Блаугарда, воскликнулъ мистеръ Чизсакеръ, и взялъ Блаугарда. Мистрисъ Гринау была охотница въ подобныхъ мелочахъ поставить на своемъ. Хотя и не подлежитъ никакому сомнѣнію, что сердце ея лежало въ могилѣ.
   Въ утро, назначенное для пикника, мистеръ Чизсауеръ явился на площадь Монпелье въ сопровожденіи капитана Бельфильда, бѣлье котораго, на этотъ разъ по крайней мѣрѣ, не имѣло никакихъ внѣшнихъ признаковъ раздора между капитаномъ и его прачкой. Онъ былъ одѣтъ въ матросскую куртку, изукрашенную множествомъ мѣдныхъ пуговицъ; остальной же нарядъ тоже былъ поддѣланъ подъ фасонъ матросскаго. Въ рубашкѣ у него блистали дорогія запонки, на рукахъ были желтыя перчатки. Одѣтъ онъ былъ вообще безукоризненно, и сердце мистера Чизсакера сжалось при встрѣчѣ съ этимъ джентльменомъ. Онъ былъ статный мужчина, ростомъ безъ малаго въ шесть футовъ; волосы, бакенбарды и усы были у него темные, почти черные, того подозрительнаго чернаго цвѣта, при видѣ котораго у внимательнаго наблюдателя тотчасъ же возымеютъ представленіе о парикмахерской лавкѣ. Черты лица у него были красивыя и правильныя, одинъ носъ только начиналъ принимать оттѣнокъ, изобличавшій не совсѣмъ умѣренную склонность къ буйнымъ увеселеніямъ. Впрочемъ въ общей сложности онъ былъ видный мужчина, на вкусъ тѣхъ, кому нравится подобнаго рода красота.
   Мистеръ Чизсакеръ тоже былъ одѣтъ матросомъ. Его куртка, сдѣланная изъ болѣе грубой матеріи, сидѣвшая гораздо мѣшковатѣе, быть можетъ, ближе подходила къ настоящей матросской курткѣ. Но сравненіе съ Бельфильдомъ было до того невыгодно для мистера Чизсакера, что онъ сталъ самому себѣ просто противенъ.-- Ну, исполать тебѣ, Гусъ, воскликнулъ онъ, ишь какъ расфрантился!-- Здѣсь будетъ у мѣста замѣтить, что капитану Бельфильду было дано при крещеніи имя Густава.
   -- Будто! а я и не замѣтилъ, отвѣчалъ капитанъ.-- Мой портной прислалъ мнѣ все это добро, говоритъ, что такъ носятъ. Если хотите, я помѣняюсь съ вами. Но гдѣ же было Чизсакеру натянуть на себя куртку капитана? Бѣднякъ пошелъ своею дорогой, проклиная самого себя. Читатель конечно не забылъ, что мистрисъ Гринау очень неблагосклонно отзывалась о капитанѣ Бельфильдѣ въ разговорѣ съ племянницей, это впрочемъ, не помѣшало ей въ настоящемъ случаѣ принять его съ самою привлекательною улыбкою. Отъ того ли, что она успѣла перемѣнитъ свое мнѣніе о немъ, отъ того ли, что она подавляла свое личное чувство изъ уваженія къ мистеру Чизсакеру, который завѣдомо находился въ дружескихъ отношеніяхъ съ капитаномъ, только улыбка ее рано сіяла для обоихъ джентльменовъ. Они застали ее окруженною корзинами съ провизіей; мистрисъ Джонсъ и Жанета суетились около нея, подавая то то, то другое. Изъ предосторожности она повязала простой кухонный передникъ; во всемъ остальномъ она ни на шагъ не отступила отъ своего обычнаго глубокаго траура. И вотъ она, печальная вдовица, всего только четыре мѣсяца тому назадъ схоронившая своего мужа, хлопочетъ, разторопная и щедрая, запасаясь всевозможными сластями для предстоявшаго пиршества. Минуту спустя, она готова присѣсть на одну изъ корзинъ, только что наполненныхъ ею, и повести рѣчь, задаваясь слезами, о своемъ усопшемъ праведникѣ. Можетъ, это кому и придется не по нраву, да ей-то какое дѣло? Впрочемъ, что касается мистера Чизсакера и капитана Бельфильда, все это нравилось имъ, какъ нельзя болѣе.
   -- Ахъ, мистеръ Чизсакеръ! Вы меня застаете въ расплохъ! Капитанъ Бельфильдъ! Какъ вамъ нравится мои передникъ? Не правда ли, онъ мнѣ къ лицу?
   -- Что бы вы ни надѣли, мистрисъ Гринау, вамъ все къ лицу.
   -- Ахъ, полноте, не говорите такъ; Вѣдь вы знаете... Ну да не будемъ объ этомъ упоминать; для нынѣшняго дня мы отгонимъ отъ себя всѣ печальныя мысли. Не такъ ли, мистеръ Чизсакеръ?
   -- О, да, конечно. Только вотъ дождя бы не было.
   -- Дождя не будетъ; къ чему заранѣе объ этомъ безпокоиться. А вотъ что, мистеръ Чизсакеръ: не отправить ли намъ Жанету впередъ? Она можетъ ѣхать въ телѣжкѣ съ провизіей. Вѣдь вы, я знаю, большіе пріятели съ Жанетой.
   -- Мы очень рады, будемъ Жанетѣ, отвѣчалъ мистеръ Чизсакеръ.
   -- Премного благодарна, серъ, отвѣчала Жанета, присѣдая.
   -- Жанета, берегись, чтобы мистеръ Чизсакеръ не вскружилъ тебѣ голову. Да смотри, веди себя хорошенько и не оставайся, сложа руки. Ну-съ! Чего бы намъ еще не запамятовать? Капитанъ Бельфильдъ, передайте-ка мнѣ этотъ окорокъ. Нѣтъ, нѣтъ, сами его не кладите въ корзину, перевернули его не той стороною. Ай, ай, ай! вы чуть не опрокинули мнѣ пирогъ изъ абрикосовъ! При передачѣ блюдъ, между капитаномъ и вдовою завязалась лета пантомимная игра, которая, видимо, не совсѣмъ пришлась по сердцу мистеру Чизсакеру. Мистрисъ Гринау тотчасъ же это замѣтила и мигомъ поправила дѣло.
   -- Повѣрите ли, мистеръ Чизсакеръ, начала она; Кэтъ на отрѣзъ отказалась сойдти внизъ изъ-за того именно, что ей не хотѣлось показаться вамъ въ передникѣ.
   -- Что жъ тутъ такого, хоть бы я и увидалъ миссъ Вавазоръ въ передникѣ?
   -- И я ей то же самое сказала. Не хотите ли пройдти въ гостиную? Вы найдете ее тамъ, и сами можете допросить объ этомъ.
   -- Съ какой стати ей меня совѣститься? проговорилъ мистеръ Чизсакеръ, но въ гостиную не пошелъ. Ужъ не боялся ли онъ оставить свого пріятеля на-единѣ съ вдовою?.
   Но вотъ послѣднія кушанья уложены и мистрисъ Гринау отправилась на верхъ, въ сопровожденіи обеихъ джентльменовъ. Въ гостиной они застали Кэтъ и еще двухъ, трехъ дамъ, которыхъ мистрисъ Гринау обѣщалась вывести подъ своимъ крылышкомъ.
   Въ числѣ прочихъ были обѣ сестрицы Ферстерсъ, пользовавшіяся особымъ покровительствомъ мистрисъ Гринау; въ отплату за него дѣвицы превозносили ее въ такихъ выраженіяхъ, что, Кэтъ только дивилась про себя ихъ безстыдству.
   -- Что за ангелъ, ваша тетушка! воскликнула Фанни Ферстерсъ, входя въ комнату. Въ жизнь свою я не встрѣчала женщины, въ которой было бы столько сердечной доброты.
   -- И столько у неподражаемаго остроумія, добавила ея сестра, Шарлотта, которая за послѣднія двѣнадцать лѣтъ была извѣстна въ Ярмутѣ подъ именемъ: Язычка.
   Какъ только сестрицы завидѣли вдову, онѣ бросились къ ней, осыпай ее поцѣлуями и призывая небо въ свидѣтели, что никогда еще она не была такъ хороша. Надо вамъ сказать, что новенькія перчатки, красовавшіяся на рукахъ обѣихъ дѣвушекъ, были подаркомъ мистрисъ Гринау: какъ же имъ было не любить ее послѣ этого?
   Была еще въ гостиной нѣкто мистрисъ Гринъ, жена морскаго офицера, находившагося въ то время въ экспедиціи у береговъ Вестъ-Индіи. Мистрисъ Гринъ была женщина скромная, молчаливая; недурная собой и носившая во всей своей наружности отпечатокъ порядочности. Казалось бы, что мистрисъ Гринау въ подобномъ знакомствѣ?
   Но мистрисъ Гринау провѣдала, что она одинока, имѣетъ ограниченныя средства и нуждается въ развлеченіи; и поэтому она изъ чистаго состраданія навязалась къ ней въ знакомство и уговорила ее принять участіе въ пикникѣ.-- Я знаю, что вашъ мужъ непремѣнно послалъ бы васъ съ нами, сказала она ей, и еще надѣюсь на своемъ вѣку разсказать ему лично, что я васъ уговорила ѣхать.
   Вслѣдъ за дѣвицами Ферстерсъ, явился и братъ ихъ, Джо Ферстерсъ; юноша долговязый, пустой и безцвѣтный.
   -- Мы взяли съ собою Джо, поспѣшила Фанни извиниться передъ вдовою; на тотъ случай, что, можетъ, понадобится отдать кому-нибудь бурнусы на сбереженье. Мистрисъ Гринау привѣтливо улыбнулась мистеру Джо и объявила, что очень рада видѣть его у себя, помимо всякихъ корыстныхъ соображеній.
   Все общество тронулось въ путь. У выхода: мистеръ Чизсакеръ и капитанъ, каждый съ своей стороны, рванулись было подставить руку вдовѣ, но мистрисъ Гринау распорядилась по своему. Капитанъ Бельфильдъ очутился кавалеромъ, мистрисъ Гринъ, а мистеръ Чизсакеръ принужденъ былъ вести Кэтъ Вавазоръ.-- А вы, будете моимъ кавалеромъ, мистеръ Джо, проговорила вдова.
   Въ лодкахъ снова разсѣлись такъ, что мистеръ Чизсакеръ не попалъ въ сосѣдство вдовье. Онъ очутился въ другой лодкѣ, возлѣ Кэтъ Вавазоръ, и, отчаливая отъ берега, могъ видѣть, какъ капитанъ Бельфильдъ усаживалъ мистрисъ Гриму. У него было напередъ рѣшено съ самимъ собою, что этому не бывать. "Я за все плательщикъ, разсуждалъ онъ про себя; такъ пускай же и будетъ по моему". Но мистрисъ Гринау было достаточно двухъ, трехъ словъ, чтобы разстроить, всѣ его соображенія.
   -- Какимъ шутомъ смотритъ Бельфильдъ въ этой курткѣ! Не правда ли? обратился онъ къ Кэтъ Вавазоръ, усаживаясь возлѣ нея въ лодкѣ.
   -- Вы находите? А мнѣ такъ напротивъ казалось, что этотъ нарядъ очень милъ и надѣтъ, какъ нельзя болѣе, кстати.
   -- Красивъ-то онъ, можетъ и красивъ, возразилъ мистеръ Чизсакеръ, но подумали-ли вы объ томъ, что онъ стоитъ сумасшедшихъ денегъ?
   -- Объ этою я неберусь судить. Вѣдь я, знаете ли, совсемъ понятія не имѣю о томъ, что можетъ стоить куртка, покрытая сверху до низу мѣдными пуговками.
   -- Ну, а жилетъ, миссъ Вавазоръ, какъ вы думаете, дешево стоилъ? воскликнулъ мистеръ Чизсакеръ почти торжественно.
   -- Думаю, что не дешево.
   -- То-то! А у него нѣтъ ни гроша за душой, миссъ Вавазоръ, какъ есть ни гроша. Повѣрите ли, (тутъ онъ понизилъ голосъ до шопота) не далѣе, какъ третьяго дня, я далъ ему взаймы двадцать фунтовъ; ей богу! Это я вамъ, конечно, говорю по секрету. Онъ часто у васъ бываетъ, такъ я считаю своимъ долгомъ предостеречь васъ относительно его. Но я желалъ бы, миссъ Вавазоръ, чтобы о томъ, что я вамъ сейчасъ сказалъ, не было больше и помину.
   -- О такихъ вещахъ, мнѣ кажется, вовсе не слѣдовало бы упоминать, возразила Кэтъ. Ее раздосадовалъ намекъ о томъ, будто она нуждается въ предостереженіи относительно Бельфильда.
   -- Именно, что не слѣдовало бы; а потому я и не сомнѣваюсь, миссъ Вавазоръ, что разговоръ этотъ останется между нами. Онъ, знаете ли, въ обществѣ милѣйшій малый; ну, видалъ тоже свѣтъ. Но это такой человѣкъ, что съ нимъ хлѣбъ-соль водить можно, а каши не сваришь, какъ у насъ говорится въ Норфолькѣ. Какъ вамъ нравится Норфолькъ, миссъ Вавазоръ?
   -- Да я въ немъ прежде никогда не бывала, а теперь видѣла одинъ только Ярмутъ.
   -- Славный городъ Ярмутъ; городъ, можно сказать, перваго сорта. Но посмотрѣли бы вы, что за поля въ нашемъ графствѣ! Вамъ конечно не извѣстно, что мы кормимъ въ зимніе мѣсяцы одну треть цѣлой Англіи?
   -- Неужели?
   -- Какъ же, какъ же; только никто Норфольку настоящей цѣны не знаетъ. Да, знаете ли, если принять все въ соображеніе, обиліе дичи, морскія купанья, ну тамъ, и лорда Нельсона, и все прочее, такъ ему не найдется равнаго между другими графствами Вы только то подумайте: прокормить одну треть цѣлой Англіи и княжества Валлійскаго въ придачу!
   -- То есть, какъ же это? Прокормить хлѣбомъ и сыромъ?
   -- Говядиной, миссъ! И въ патріотическомъ своемъ увлеченіи онъ громко повторилъ это слово: Да съ, говядиной! А подите, скажите-ка имъ это въ Лондонѣ, они вамъ не повѣрятъ. Нѣтъ, право, вамъ бы слѣдовало посмотрѣть наше сельское хозяйство. Онъ успѣлъ развеселиться и разсудилъ, что въ отсутствіе вдовы вовсе же худо приволокнуться за племянницей.
   Между тѣмъ въ другой, лодкѣ, у мистрисъ Грина у съ капитаномъ, дѣла шли, какъ по маслу.
   -- Что за славный человѣкъ вашъ пріятель, мистеръ Чизсакеръ! замѣтила вдова. И хлѣбосолъ какой!
   -- Да, онъ отличный малый въ своемъ родѣ. Между этими норфолькскими фермерами встрѣчаются добрѣйшія животныя.
   -- Но вѣдь онъ не то, что обыкновенный фермеръ. Онъ вѣдь знакомъ на равной ногѣ съ сосѣдними сквайрами, не такъ ли?
   -- Н--да! если хотите. Но эти провинціалы, знаете ли, не слишкомъ-то охотники знакомиться внѣ своего круга.
   -- Это понятно. Ну, а какъ онъ живетъ? Я слышала, у него славный домъ.
   -- О, да, домъ хоть куда. Только, на мой вкусъ, не мѣшало бы его отнести подальше отъ пруда, гдѣ купаютъ лошадей. Ну, да человѣку не приходится стыдиться того, чѣмъ онъ добываетъ свой хлѣбъ. Не такъ ли, мистрисъ Гринау?
   -- Но если бы онъ отдалъ свою землю въ аренду, онъ могъ бы жить настоящимъ джентльменомъ.
   -- Это смотря по тому, что вы понимаете подъ словомъ: жить настоящимъ джентльменомъ.
   Тутъ они должны были прервать свой разговоръ, потому что лодка причалила къ тому мѣсту, гдѣ былъ приготовленъ обѣдъ.
   

ГЛАВА IX.
СОПЕРНИКИ.

   Когда все общество расположилось въ старой баркѣ, мистрисъ Гринау съумѣла выступить полной хозяйкой пира и отодвинуть мистера Чизсакера на второй планъ. У нихъ было завязалось, незамѣтно для постороннихъ, легкое состязаніе о первенствѣ, но гдѣ же было мистеру Чизсакеру совладѣть съ такимъ противникомъ, какъ мистрисъ Гринау? Онъ вскорѣ нашелся вынужденнымъ уступить; правда, онъ продолжалъ суетиться и выдаваться между остальными гостями, но дѣйствовалъ онъ не болѣе, какъ въ качествѣ главнаго оффиціанта, исполняя чужія приказанія. Капитанъ Бельфильдъ съ своей стороны тоже не сидѣлъ, сложа руки; но мистеръ Чизсакеръ приходилъ въ неописанное бѣшенство, глядя, какъ онъ распоряжается и всѣ слушаются его распоряженій. Чего стоитъ эта дерзость со стороны человѣка, который не далѣе, какъ третьяго дни, занялъ у него двадцать фунтовъ и съ своей стороны не поставилъ въ складчину даже бутылки шампанскаго!
   -- Мы обѣдаемъ въ четыре часа, объявила мистрисъ Гринау во всеуслышанье; теперь же половина четвертаго.
   -- А танцы начнутся въ шесть, не стерпѣла и подсказала одна молоденькая дѣвушка.
   -- Марло, совѣтую тебѣ молчать, замѣтила дѣвушкѣ ея маменька.
   -- Да, мы обѣдаемъ въ четыре часа, сказалъ мистеръ Чизсакеръ. Что же касается до музыкантовъ, то я велѣлъ имъ быть здѣсь никакъ не позже половины шестаго.
   -- А теперь, я думаю, можно приступить къ распаковкѣ корзинъ, замѣтилъ капитанъ Бельфильдъ. Безъ этой возни полцѣны со всего удовольствія долой.
   -- О да, больше, чѣмъ, полцѣны! воскликнула Фанни Ферстерсъ.
   -- Бельфильдъ, ужь вы, пожалуйста, не трогайте корзины, проговорилъ Чизсакеръ. Съ виномъ надо обращаться умѣючи; предоставьте это моему слугѣ.
   -- Диковинное дѣло, если бы я не умѣлъ обращаться съ виномъ получше половаго, котораго вы взяли изъ гостинницы, отвѣчалъ Бельфильдъ.
   Намекъ на половаго такъ пугнулъ мистера Чизсакера, что онъ отошелъ въ сторону и оставилъ Бельфильда въ обществѣ вдовы.
   Когда дошло дѣло до размѣщенія гостей за столомъ, мистеръ Чизсакеръ поднялся на новую, отчаянную хитрость. Знаете ли что, господа, заговорилъ онѣ громко: мы съ Бельфильдомъ займемъ оба конца стола, а мистрисъ Гринау сядетъ отъ меня по правую руку, предложеніе это было сдѣлано очень искуссно и, казалось бы, должно было польстить капитану. Но не тотъ человѣкъ былъ капитанъ Бельфильдъ, чтобы покорно принять пораженіе въ подобномъ дѣлѣ.-- Ну нѣтъ, это не совсѣмъ будетъ ловко, отвѣчалъ онъ. Мистрисъ Гринау угощаетъ насъ обѣдомъ, а мистеръ Чизсакеръ виномъ. Такъ пускай же они сядутъ по обоимъ концамъ стола. Если мистрисъ Гринау позволитъ, я провожу ее на почетное мѣсто, а самъ сяду по правую ея руку въ качествѣ министра. Мистрисъ Гринау позволила, и дѣло было слажено.
   Мистеръ Чизсакеръ, проклиная свою жизнь, усѣлся на своемъ концѣ стола. Не въ радость ему было и сосѣдство Кэтъ Вавазоръ, помѣстившейся по лѣвую его руку.-- Право, можно подумать, что онъ все это отъ себя поставилъ, обратился онъ къ маменькѣ Мери, случившейся его сосѣдкою справа.
   Но дама эта никакъ не могла взать въ толкъ, о чемъ онъ говоритъ, т. е. что поставилъ? спросила она.
   -- Ну, музыку, вино и все остальное. Бываютъ же какіе нахалы! Всюду умѣютъ втерѣться, и сами никогда и на шиллингъ не раззорятся. И какъ это имъ удается, хоть убейте меня, не понимаю! Я только то знаю, что самъ всегда плачу, сколько тамъ приходится на мой пай, а, подчасъ и съ залишкомъ.
   -- Да, это правда, цроговорила маменька Мери. У нея были, кромѣ Мери, еще другія дочери, и взглядъ ея въ эту самую минуту отыскивалъ ихъ по всему протяженію стола, чтобы удостовѣриться, что онѣ, размѣстились надлежащимъ образомъ. Младшая ея дочь Омелія, считавшаяся красавицей въ семьѣ, сидѣла возлѣ этой отпѣтой ничтожности, Джо Форстерса, и обстоятельство это приводило маменьку въ отчаянье.--Офелія, душа моя, ты сидишь на самомъ сквозномъ вѣтру. Напротивъ меня есть свободное мѣсто, гдѣ тебѣ будетъ гораздо лучше.
   -- Но мнѣ и здѣсь не дуетъ, маменька, отвѣчала Офелія, не трогаясъ съ мѣста.-- Должно полагать, что Офеліи хотѣлось остаться въ обществѣ этого долговязого, пустого, безцвѣтнаго юноши.
   Всего оживленнѣе было веселье на томъ концѣ стола гдѣ помѣщалась мистрисъ Гринау. Посидѣвъ съ полминуты на своемъ мѣстѣ, вдовица вскочила и помѣнялась мѣстами съ капитаномъ Бельфильдомъ. Оказалось, что капитану ловчѣе съ ея мѣста рѣзать пирогь изъ дичи. Мистеръ Чизсакеръ, увидѣвъ это, съ шумомъ выронилъ ножикъ и вилку изъ рукъ.
   -- Что такое случилось? спросила маменька Мери.
   -- Случилось! пробормоталъ онъ, и, покачавъ головою, въ сокрушеніи сердечномъ снова взялся за ножикъ и вилку. Кэтъ наблюдала за всѣмъ этимъ, и внутренно помирала со смѣху.
   -- Одинадцать, тринадцать, восемнадцать, двадцать одинъ, считалъ про себя съ горя мистеръ Чизсакеръ число фунтовъ которые ему придется заплатить за удовольствіе быть отодвинутымъ на послѣдній планъ.
   -- Леди и джентльмены, заговорилъ капитанъ Бельфильдъ по окончаніи обѣда, я прошу у васъ позволенія предложить тостъ.-- Настоящій хозяинъ праздника не успѣлъ еще, между тѣмъ, проглотить послѣдній кусокъ сыру.
   -- Съ вашего позволенія, капитанъ Бельфильдъ, замѣтилъ злополучный хозяинъ, давясь своимъ сыромъ, я самъ намѣренъ предложить тостъ.
   -- Другъ любезный! Вамъ и книги въ руки, отвѣчалъ капитанъ. Я и не подумалъ бы отбивать эту честь у человѣка, который съумѣетъ гораздо лучше меня показать себя достойныхъ ея. Но, такъ какъ мы собираемся пить за ваше здоровье, то я право не знаю, какъ вы предложите свой собтвенный тостъ.
   Чизсакеръ промычалъ что-то про себя и опустился на свое мѣсто. Онъ ничего не имѣлъ противъ оказываемой ему чести и находилъ, какъ нельзя болѣе умѣстнымъ, тостъ за его здоровье; оставалось ему подумать о томъ, какую благодарственную рѣчь онъ будетъ держать въ отвѣтъ. Но вообразите себѣ его ужасъ, когда Бельфильдъ, вставъ съ своего мѣста, заговорилъ о мистрисъ Гринау! Цѣлыхъ пять минутъ длился краснорѣчивѣйшій панегирикъ вдовѣ, а о мистерѣ Чизсакерѣ не было и помину. "Ярмутъ, краснобайствовалъ Бельфильдъ, съ самаго своего основанія еще не былъ такъ осчастливленъ, какъ прибытіемъ благородной дамы, которая теперь присутствуетъ между нами. Пріѣхала она, забывая свои собственныя великія печали и воодушевляемая однимъ желаніемъ доставить возможно большее счастье другимъ". Мистрисъ Гринау успѣла между тѣмъ вынуть носовой платокъ и граціознымъ движеніемъ откинула назадъ широкія ленты своего чепца. Сцена вышла очень трогательная, и Чизсакеръ начиналъ приходить въ изступленіе. У него перебили ту самую рѣчь, которую онъ задумалъ сказать.
   -- Терпѣть я не могу этихъ пошлостей, обратился онъ къ Кэтъ.
   -- Послѣобѣденныя рѣчи всегда бываютъ пустоваты, отвѣчала Кэтъ.
   Наконецъ Бельфильдъ закончилъ свой панегирикъ мистрисъ Гринау и объявилъ гостяхъ, что желаетъ присовокупить къ тосту имя своего друга Чизсакера, это будетъ тѣмъ болѣе прилично, что мистрисъ Гринау конечно не можетъ лично держать благодарственную рѣчь. Онъ заявилъ собранію, что такого славнаго малаго, какъ его пріятель, котораго онъ знаетъ съ незапамятныхъ временъ не найдти въ цѣломъ свѣтѣ, и выразилъ надежду, что всѣ присутствующіе отъ души согласятся выпить та общее здоровье мистрисъ Гринау и мистера Чизсакера. За этой рѣчью воспослѣдовалъ звонъ стакановъ и шумъ обычныхъ пожеланій. Но вотъ и мистеръ Чизсакеръ медленно приподнялся на ноги и заговорилъ:-- Отъ души благодарю все почтенное собраніе и друга моего, Бельфильда. Правда, онъ немножко, того... ну да объ этомъ не стоитъ говорить. Мнѣ было весьма пріятно доставить обществу это маленькое развлеченіе; я и тамъ намѣревался предложить вамъ выпить за здоровье мистрисъ Гринау, но... гм... Бельфильдъ сдѣлалъ это безъ сомнѣнія гораздо лучше меня. Конечно, если взять въ соображеніе приличія, онъ могъ бы и повременить...
   -- Задумавъ такой тостъ, я не могъ ждать ни минуты.
   -- Я не перебивалъ вамъ рѣчь, капитанъ Бельфильдъ; такъ ужъ сдѣлайте одолженье, не перебивайте и вы меня. Всѣ мы пили за здоровье мистрисъ Гринау, и я беру на себя поблагодарить васъ и за нее, и за себя. Съ своей стороны, я ничего не жалѣлъ на устройство этого маленькаго праздника и надѣюсь, что угодилъ вамъ. Если не ошибаюсь, кто-то упомянулъ слово щедрость. Я прошу позволенія заявить, что мнѣ никогда и въ голову не приходило смотрѣть на дѣло въ этомъ свѣтѣ. Кто нибудь да долженъ же платить въ подобномъ случаѣ и я никогда не прочь отъ платежа, когда до него доходитъ мой чередъ. Я убѣжденъ, что другъ мой Бельфильдъ въ свою очередь не замедлить дать намъ пикникъ. Пускай его только назначитъ день, я заранѣе напрашиваюсь къ нему въ гости.-- И мистеръ Чизсакеръ сѣдъ на свое мѣсто въ нелѣпой увѣренности, что нанесъ врагу смертельный ударъ.
   -- Милости просимъ, за мною дѣло не станетъ, отвѣчалъ Бельфильдъ, и какъ ни въ чемъ ни бывало продолжалъ съ мистрисъ Гринау начатый разговоръ.
   Но время шло и некогда было затягивать послѣобѣденныя рѣчи въ долгій ящикъ. Вскорѣ раздались звуки инструментовъ, которые настроивались музыкантами, и дамы удалились на противоположный конецъ барки, чтобы приготовиться къ танцами. Тутъ-то, выказываясь во всемъ своемъ блескѣ заботливость мистрисъ Гринау, отправившей Жанету впередъ съ цѣннымъ запасомъ щетокъ, гребней, носовыхъ платковъ и пр. Между дамами пронесся слухъ,-- будто мистрисъ Гринау перемѣнила чепецъ, и это сочли съ ея стороны предательскимъ поступкомъ, такъ какъ было напередъ условлено, что никто не будетъ переодѣваться; но мистрисъ Гринау такъ обязательно уступала молодымъ дѣвушкамъ услуги Жанеты, такъ щедро надѣляла изъ своего запаса разными туалетными принадлежностями, что большая часть, присутствовавшихъ простила ей новый чепецъ.
   Когда женщины задумали танцовать, никакая неблагопріятная обстановка ихъ не удержитъ: онѣ, какъ ни въ чемъ ни бывало, будутъ отплясывать раннею весною по свѣжему вспаханному полю. Прибрежный песокъ не слишкомъ-то гладко лежалъ подъ ногами нашихъ друзей, но это не мѣшало имъ танцовать на пескѣ.
   -- Нѣтъ, другъ мой, нѣтъ, ни за что, отвѣчала мистрисъ Гринау мистеру Чизсакеру, уговаривавшему ее принять участіе въ танцахъ. Кэтъ, я увѣрена, съ большимъ удовольствіемъ приметъ ваше приглашеніе, но меня уже вы, сдѣлайте милость, увольте.
   Но мистеръ Чизсакеръ не имѣлъ въ эту минуту ни малѣйшаго желанія танцовать съ миссъ. Онъ находился подъ смутнымъ впечатлѣніемъ, будто Кэтъ обошлась съ нимъ не совсѣмъ любезно, и такъ какъ приданаго за Кэтъ было ноль, то онъ не испытывалъ ни малѣйшаго желанія волочиться за нею, подвергаясь такимъ непріятностямъ.
   -- Я еще не рѣшилъ, буду ли танцевать, отвѣчалъ онъ, усаживаясь въ уголкѣ палатки возлѣ мистрисъ Гринау. Въ эту самую минуту промелькнулъ капитанъ Бельфильдъ подъ руку съ Кэтъ Вавазоръ, отправлявшійся на мѣсто, назначенное для танцевъ. Мистеръ Чизсакеръ почувствовалъ, что наконецъ-то приспѣла ему пора воспріятъ награду, для которой онъ подвизался. Онъ быль съ:глазу на глазь, съ прекрасною вдовою, вино придавало ему бодрости; разъ упустивъ такой прекрасный случай, когда дождался бы онъ другаго? Мистеръ Чизсакеръ, будучи самъ человѣкомъ далеко не бѣднымъ, презиралъ бѣдность въ другихъ; что мистрисъ была богата, это былъ фактъ, неподлежавшій ни малѣйшему сомнѣнію, но, глядя на ея зрѣлую красу, порою казалось, что она плѣнила бы его и безъ сорока тысячъ фунтовъ.
   -- Ахъ, мистеръ Чизсакеръ! вамъ, право, не слѣдовало, бы такъ уединяться, проговорила мистрисъ Гринау. Безъ васъ для всего общества половина удовольствія потеряна. Кэтъ подумаетъ, что вы совсѣмъ ее забыли.
   -- Я съ однимъ только условіемъ стану танцовать, мистрисъ Гринау: чтобы вы согласились быть моей, дамой.
   -- Нѣтъ, нѣтъ, другъ мой, ни до что въ мірѣ. Я, право, боюсь, ято вы забываете, какъ свѣжа еще рана моего сердца. Ваша просьба становится для меня самымъ тяжелымъ упрекомъ за то, что я согласилась принять участіе къ вашемъ праздникѣ.
   -- Клянусь вамъ,-- этого у меня и въ мысляхъ не было, мистрисъ Гринау.
   -- Я вамъ вѣрю. Подобный упрекъ былъ бы недостоинъ мужчины.
   -- А про меня никто въ цѣломъ графствѣ не посмѣетъ, сказать, чтобъ я когда либо запятналъ себя поступкомъ, недостойнымъ мужчины.
   -- Я въ этомъ не сомнѣваюсь.
   -- Конечно, и у меня есть свои недостатки.
   -- Какіе же именно, мистеръ Чизсакеръ?
   -- Ну, хоть бы то, напримѣръ, что я расточителенъ. Впрочемъ, я, знаете ли, тамъ только сорю деньгами, гдѣ я могу доставить удовольствіе моимъ добрымъ знакомымъ. У себя же на фермѣ, ручаюсь вамъ, я умѣю беречь копѣйку.
   -- Расточительность большой порокъ.
   -- О, да вы не подумайте, чтобы я и въ самомъ дѣлѣ былъ кутила; ни, ни. Но, когда человѣкъ, знаете ли, влюбленъ и задумалъ жениться, очень естественно, что ему хочется поразгуляться.
   -- А вы задумали жениться, мистеръ Чизсакеръ?
   -- Скажи я вамъ это, вы бы, конечно, только посмѣялись надо мною.
   -- Нисколько: не въ моихъ правилахъ смѣяться, когда люди, достойные моего уваженія, говорятъ со мною о такихъ важныхъ дѣлахъ.
   -- Въ самомъ дѣлѣ! Это мнѣ пріятно слышать. А то знаете ли, куда какъ невесело, когда говоришь о важномъ дѣлѣ, а тебя поднимаютъ на смѣхъ.
   -- И къ тому же мнѣ ли смѣяться надъ бракомъ, когда я сама была такъ счастлива въ замужествѣ.-- И мистрисъ Гринау поднесла платокъ къ глазамъ.
   -- Вы были такъ счастливы, что рано или поздно захотите еще разъ вкусить того же счастья.
   -- Нѣтъ, мистеръ Чизсакеръ, никогда. Такъ-то вы откладываете всякія шутки въ сторону, говоря о важныхъ дѣлю? Пора любви для меня миновалась. Моя любовь лежитъ подъ землею, въ могилѣ моего дорогаго усопшаго праведника.
   -- Но, мистрисъ Гринау -- тутъ Чизсакеръ, готовясь вступить съ ней въ диспутъ, придвинулся къ ней поближе -- но мистрисъ Гринау, вѣдь вы знаете, что слезами горю не поможешь.
   -- Порою мнѣ кажется, что одна смерть поможетъ моему горю.
   -- Ну нѣтъ, чортъ возьми! А я-то на что?
   -- Благодарю васъ за ваше участіе, мистеръ Чяизсакеръ; такому горю, какъ мое, никто не въ силахъ пособить.
   -- Въ самомъ дѣлѣ? А вотъ вы выслушайте-ка меня, мистрисъ Гринау; я буду говорить, отложивъ всякія шутки въ сторону, ручаюсь вамъ. Поразспросите обо мнѣ сосѣдей, всѣ скажутъ вамъ, что въ цѣломъ Норфолькѣ не найдется человѣка, который бы велъ свои дѣла исправнѣе меня. Я не плачу ни пенни ренты и живу самъ себѣ господиномъ на своихъ семи стахъ акрахъ лучшей земли въ цѣломъ графствѣ. Нѣтъ ни одной десятины, на которой и не вскормилъ бы полутора бычка. Помножьте-ка полтора на семьсотъ, выйдетъ круглая сумма. Замѣтьте: между нашимъ братомъ бѣлопашцемъ есть такіе, которымъ хуже живется, чѣмъ если бы они платили ренту. Чтобы воздѣлывать свою землю, они надѣлали столько долгу, что отъ процентовъ имъ жутче приходится, чѣмъ отъ какой угодно ренты. Я же никому шести пенсовъ не долженъ. Я могу смѣло войдти въ любой банкъ въ Норвичѣ, не опасаясь наткнуться на заимодавца. Ни одного векселя, подписаннаго мною, не гуляетъ по свѣту, мистрисъ Гринау. Вотъ каковъ Самуилъ Чизсакеръ изъ Ойлимсди! Живу я себѣ въ своемъ помѣстьѣ и знаю, что оно мое! И въ увлеченіи онъ такъ ударилъ кулакомъ по столу, что вся утлая постройка задрожала.-- Да-съ, оно мое, мистрисъ Гринау, и половина его будетъ вашею, если вы только удостоите принять ее.-- И съ этими словами онъ протянулъ ей руку, не съ ласкою любовника, но какъ бы приглашая ее ударить по рукамъ и этимъ скрѣпить сдѣлку.
   -- Если бы вы знали, что за человѣкъ былъ Гринау, мистеръ Чизсакеръ...
   -- Я вполнѣ увѣренъ, что онъ былъ достойнѣйшій человѣкъ.
   -- Если бы вы знали его, вы не обратились бы ко мнѣ съ подобнаго рода предложеніемъ.
   -- А почему же бы и нѣтъ? Я того мнѣнія, что, какъ я уже вамъ сказалъ, слезами горю не поможешь. И я не вижу никакой пользы убиваться, изъ за чего бы то ни было. Если у меня на какомъ полѣ хорошо всходятъ ранніе посѣвы, то же поле засѣваю поздней рѣпой, и никогда не горюю о пролитомъ молокѣ. Гринау былъ для васъ ранній посѣвъ, а я буду поздней рѣпой. И такъ, не томите, скажите мнѣ, что вы согласны. Подумайте, во всемъ домѣ вы не найдете у меня ни одной комнаты, въ которой мебель не была бы краснаго дерева.
   -- Что мнѣ въ мебели? проговорила мистрисъ Гринау, приводя въ дѣйствіе носовой платокъ. Но въ эту самую минуту подъ навѣсъ вошла маменька Мери. Угораздило же ее придти въ такую минуту! Дѣло мистера Чизсакера только было пошло въ ходъ. Въ присутствіи третьяго лица онъ почувствовалъ себя чѣмъ-то въ родѣ уличеннаго преступника и поспѣшилъ пересѣсть подальше отъ вдовы.
   Но мистрисъ Гринау не знала за собой никакой вины, потому и не смутилась въ присутствіи третьяго лица.
   -- Мы съ мистеромъ Чизсакеромъ разсуждали объ агрономіи, заговорила онаю
   -- А! объ агрономіи, протянула маменька.
   -- Мистеръ Чизсакеръ того, мнѣнія, что, поздняя рѣпа лучше раннихъ посѣвовъ.
   -- Да, это мое мнѣніе, подтвердилъ мистеръ Чизсакеръ.
   -- Я съ своей стороны предпочитаю ранніе посѣвы, продолжала мистрисъ Гринау. Мнѣ даже кажется что эти позднія жатвы идутъ на перекоръ законамъ природы. Вы что скажете на это мистрисъ Іокеръ?
   -- Я думаю, что мистеръ Чизсакеръ лучшій судья этомъ дѣлѣ, отвѣчала мистрисъ Іокеръ.
   -- Да, въ цѣломъ Норфолькѣ не найдется человѣка, который съумѣлъ бы въ такой точности сказать, что можно выручить съ клочка земли...
   -- Можетъ быть въ Норфолькѣ оно и хорошо, сказала мистрисъ Гринау, вставая съ своего мѣста, но сколько мнѣ извѣстно, въ другихъ графствахъ не слишкомъ-то одобряютъ плодоперемѣнную систему.
   -- А пришла за тѣмъ, чтобы сказать вамъ, что намъ пора бы и домой собираться, замѣтила мистрисъ Іонеръ.--Офелія у меня такая слабенькая.
   Въ эту самую минуту можно было, видѣть слабенькую Офелію, уносившуюся подъ звуки галопа въ объятіяхъ Джо Ферстера. Понятно было безпокойство мистрисъ Іокеръ.
   На безъ труда собрали заплясавшуюся молодежь для обратнаго путешествія. Не малыхъ тоже стоило хлопотъ заставить гребцовъ разстаться съ ихъ кружками и табакомъ.
   -- Только бы они не были мертво пьяны, проговорила мистрисъ Іокеръ, съ испугомъ на лицѣ.
   -- Судьи, не бываютъ трезвѣй, отвѣчалъ капитанъ Бельфильдъ, успѣвшій понавѣдаться къ корзинамъ мистера Чизсакера, пока, джентльменъ этотъ проводилъ время несравненно болѣе пріятнымъ образомъ.
   -- А то я знаю, подъ хмѣлькомъ, они способны всякихъ бѣдъ надѣлать, продолжала мистрисъ Іокеръ.-- Право, мистрисъ Гринау, имъ ничего не стоитъ завезти насъ въ открытое море.
   -- Ахъ, какъ бы это было хорошо, воскликнула Офелія.
   -- Офелія, прошу садиться въ одну лодку со мною, строго проговорила маменька.
   Мистрисъ Іокеръ намѣревалась преградить доступъ въ эту лодку Джо Ферстерсу. Но Джо съ дочкой перехитрили ее. Когда отчалили отъ берега, мистрисъ Іокеръ очутилась подъ покровительствомъ мистера Чизсакера въ одной лодкѣ, а грѣховодница Офелія съ своимъ негоднымъ обожателемъ въ другой, въ которой весело предсѣдательствовалъ капитанъ Бельфильдъ.
   -- Ужь достанется же мнѣ отъ маменьки, проговорила Офелія.-- А все вы виноваты, мистеръ Джо.-- Я, право, не сюда хотѣла попасть. И за тѣмъ. оба разсѣлись по своимъ мѣстамъ не слишкомъ-то, по видимому, горюя объ этомъ промахѣ.
   Тщетно старался мистеръ Чизсакеръ устроить такъ, чтобы мистрисъ Гринау хоть на возвратномъ пути была его спутницей. Этому воспротивился не только капитанъ, но и сама мистрисъ Гринау.
   -- Нѣтъ, ужъ мы лучше вернемся въ томъ порядкѣ, какомъ пріѣхали, сказала она и протянула руку капитану Бельфильду.
   -- О, да, разумѣется, сказалъ капитанъ.-- Чѣмъ не хорошъ этотъ порядокъ? Ну, Чизсакеръ, дружище, береги мистрисъ Іокеръ. Мистрисъ Гринау заняла самое удобное мѣсто на кормѣ; Бельфильдъ помѣстился возлѣ нея и взялъ руль.
   -- Капитанъ Бельфильдъ, если вы хотите править рулемъ, то прошу быть осторожнѣе.
   -- Вы напоминаете мнѣ объ осторожности, когда вы съ нами! отвѣчалъ капитанъ.-- Развѣ вы не знаете, что я скорѣе согласился бы погибнуть въ волнахъ, чѣмъ допустить, чтобъ одна капля воды замочила подолъ вашего платья?
   -- Но вы забываете, что мы можемъ вмѣстѣ погибнуть въ волнахъ.
   -- Вмѣстѣ! Какъ сладостно звучитъ это слово: погибнуть вмѣстѣ! Если бы жизнь не обѣщала еще болѣе завидной доли, я пожелалъ бы такой смерти.
   -- За то я ничего подобнаго не желаю, капитанъ Бельфильдъ, а потому, пожалуйста, будьте осторожны.
   На этотъ разъ дѣло обошлось благополучно, и никто не погибъ въ волнахъ. Лодка мистера Чизсакера первая приплыла въ Ярмутъ и высадила на берегъ своихъ пассажировъ здравыми и невредимыми. Вскорѣ за нею подоспѣла и лодка капитана Бельфильда.
   -- Ну вотъ, какъ видите, сказалъ онъ, помогая мистрисъ Гринау изъ нея выйдти,-- я пока не ввелъ васъ ни въ какую бѣду.
   -- И не введете, надѣюсь, и на будущее время.
   -- Да сохранитъ меня богъ отъ этого, мистрисъ Гринау. Что бы насъ съ вами ни ожидало въ будущемъ, я надѣюсь, что ваша судьба будетъ изъята отъ всякихъ превратностей. О, если бы я смѣлъ надѣяться, что настанетъ день, когда на мою долю выпадетъ блаженное право охранять васъ отъ всякой опасности!
   -- Я и сама съумѣю охранять себя, какъ нельзя лучше. Покойной вамъ ночи, капитанъ Бельфильдъ. Мы не хотимъ, чтобы вы и мистеръ Чизсакеръ изъ-за насъ давали крюку; не такъ ли, Кэтъ? А превесело мы нынче провели день.
   -- Ну, Кэтъ, что ты скажешь о нынѣшней прогулкѣ? спросила тетушка, какъ скоро онѣ остались наединѣ.
   -- Я вообще, тетушка, довольно равнодушно отношусь въ подобнаго рода увеселеніямъ; должно полагать, что у меня ужъ темпераментъ такой. Все шло, какъ нельзя лучше, и я завидывала Офеліи Іокеръ, которая такъ отъ души веселилась.
   -- Я люблю, чтобы молодежь отъ души веселилась, замѣтила мистрисъ Гринау:-- это въ порядкѣ вещей. Отчего же молодымъ людямъ и не заводить между собою любовныхъ шашней?
   -- Ужь если на то пошло, отчего бы и старымъ людямъ не дѣлать того же?
   -- Конечно, вѣдь они этимъ никому не мѣшаютъ. Знаешь ли, Кэтъ, теперешніе люди стали до того ужь степенны, что до неволѣ отъ скуки въ такія развлеченія кидаются, которыя во сто разъ хуже прежнихъ. Если бы у меня были сыновья и дочери, я бы изъ предосторожности заставляла ихъ заводить любовныя шашни. Вотъ когда сѣдина начнетъ пробиваться, тогда бѣда. Старики норовятъ поддѣлаться къ молодымъ, а молодыхъ ихъ и даромъ не нужно. Если бы старшіе довольствовались тѣмъ, что любезничали между собою, то я не вижу, почему бы имъ переставать любезничать, пока еще земля ихъ носитъ и они не отправились на покой.
   Таково было воззрѣніе мистрисъ Гринау на любовныя шашни.
   

ГЛАВА X.
НЕДЕРКОТСЪ.

   Мы оставимъ пока мистрисъ Гринау въ Ярмутѣ и, по дорогѣ въ Лондонъ, заѣдемъ къ мистеру Грею въ его кембриджшейрское помѣстье. Всѣмъ извѣстно, что Кембриджшейръ не можетъ похвалиться особенною красотою мѣстности передъ другими графствами Англіи; а помѣстье мистера Грея, Недеркотсъ, находилось въ самой плоской, безлѣсной и безводной части этого графства, въ нѣсколькихъ миляхъ отъ главнаго города. Мистеръ Грей проживалъ круглый годъ у себя дома и намѣревался такъ жить до конца дней своихъ.
   Отецъ мистера Грея имѣлъ пребенду еще въ тѣ времена, когда пребенды были доходнѣе, чѣмъ теперь; кромѣ того у него былъ приходъ по сосѣдству, и онъ успѣлъ отложить порядочный кушъ денегъ; на эти-то деньги онъ и купилъ Недеркотсъ. Дженъ Грей воспитывался дома, но въ послѣдствіи слушалъ университетскій курсъ въ Кембриджѣ. Смерть отца, случившаяся около этого времени, побудила его отказаться отъ ученой степени и поселиться въ отчемъ домѣ, вблизи отъ своихъ университескихъ друзей и отъ любимаго своего собора. Отецъ оставилъ ему около полуторы тысячи фунтовъ годоваго дохода.
   Недеркотсъ не могъ похвалиться особенною красотою мѣстности, но за то самый домъ представлялъ всѣ удобства, какихъ только могъ желать сельскій джентльменъ, обладающій довольно ограниченными средствами. Ничто не могло быть уютнѣе гостиной и столовой этого дома; а библіотека, помѣщавшаяся въ одной изъ самыхъ большихъ его комнатъ, пользовалась почетною извѣстностью даже въ университетѣ, какъ одна изъ лучшихъ частныхъ библіотекъ въ этой части Англіи. Густо разросшійся садъ славился своими фруктовыми деревьями и обширными, даже слишкомъ обширными на вкусъ мистера Грея, оранжереями.
   Семь цѣлыхъ лѣтъ прожилъ мистеръ Грей въ этомъ убѣжищѣ, по выходѣ своемъ изъ университета. Безъ сомнѣнія, близость Кембриджа и удобство сообщенія съ нѣсколькими, находившимися у него тамъ, хорошими знакомыми помогали ему мириться съ этимъ добровольнымъ отшельничествомъ; но все же онъ мало по малу пришелъ къ тому заключенію, что ему нуженъ другой человѣкъ, который бы раздѣлилъ съ нимъ его кровъ.
   Въ одну изъ рѣдкихъ своихъ поѣздокъ въ Лондонъ, онъ познакомился съ Алисой Вавазоръ и уже не возвращался домой, пока не пришелъ къ рѣшенію, что предложитъ ей раздѣлить съ нимъ его кровъ. Мы уже знаемъ, что предложеніе его было принято, и съ этой минуты вся жизнь его измѣнилась. До сихъ поръ весь міръ заключался для него въ его маленькой гостиной, въ его книгахъ и растеніяхъ. Теперь же онъ принялся окружать себя всѣми принадлежностями женскаго хозяйства; мечталъ о томъ времени, когда домъ его озарится присутствіемъ женщины; онъ не могъ надивиться, какъ это онъ столько лѣтъ прожилъ отшельникомъ. Темпераментъ у него отъ природы не былъ горячій, но тутъ обычная ровность характера стала измѣнять ему. Вполнѣ сознавая, что Алисѣ нужно время, чтобы освоиться съ предстоявшею ей перемѣною своего образа жизни, онъ не торопилъ ее свадьбой. Но, во время прогулки ея по Швейцаріи, нетерпѣніе его возросло до такой сильной степени, что у него не стало силъ дожидаться до слѣдующаго года, и онъ рѣшился просить ее, чтобы она назначила свадьбу въ концѣ осени или зимою.
   Алиса нѣсколько разъ писала ему изъ Швейцаріи, и первыя ея письма были премилыя. Она описывала свою поѣздку, разсказывала забавные анекдоты про сибаритство Джоржа и про ухаживанье за нимъ сестры. Письма Алисы къ жениху не отличались особенною нѣжностью, но это не мѣшало Грею оставаться довольнымъ ихъ общимъ тономъ. Не въ его природѣ было сомнѣваться въ ея любви, когда она уже сказала ему, что любитъ его; для этого онъ слишкомъ глубоко уважалъ и себя, и ее. Но мало по малу въ ея письмахъ стало, помимо ея воли, высказываться какое-то недовольство, которое не могло не обратить на себя вниманія мистера Грея, и заставило его призадуматься. За послѣдніе четыре дня путешествія, во время ея пребыванія въ Базелѣ и обратной поѣздки домой, писемъ вовсе не приходило. По возвращеніи ея въ Лондонъ, пришло отъ нея посланіе, писанное въ отвѣтъ на только-что полученное ею письмо мистера Грея, въ которомъ онъ высказывалъ ей свое задушевное желаніе не откладывать свадьбу далѣе послѣднихъ чиселъ октября и испрашивалъ на это ея согласіе. Отвѣтъ ея былъ такого рода, что мистеръ Грей тотчасъ же рѣшился отправиться къ ней въ Лондонъ. Мы приведемъ этотъ отвѣтъ цѣликомъ:

Улица королевы Анны
Августъ 186--г.

Милый Джонъ!

   "Мы вчера только пріѣхали, страшно устали, потому что отъ самаго Парижа нигдѣ не останавливались, да и въ Парижѣ ночевали всего только одну ночь. Тотчасъ же по пріѣздѣ я получила твое письмо; думаю, что всего лучше будетъ съ разу приступить къ его содержанію. Охотнѣе бы я повременила и стала болтать о всякомъ миломъ вздорѣ, но это кажется мнѣ малодушіемъ; и, будь, что будетъ, я не хочу быть малодушной. И такъ, я прямо скажу тебѣ, что не могу согласиться на твое желаніе отпраздновать свадьбу нынѣшней зимою. Само собою разумѣется, ты спросишь меня: отчего? Ты на это имѣешь полнѣйшее право, и я обязана тебѣ отвѣтить. Не знаю, право, въ состояніи ли я буду дать тебѣ такой отвѣть, которымъ бы ты могъ удовлетвориться. Если нѣтъ, то мнѣ только остается просить у тебя прощенія за причиняемое тебѣ огорченіе.
   Бракъ -- великая перемѣна въ жизни, и въ моей гораздо болѣе, чѣмъ въ твоей. Ты остаешься въ своемъ домѣ, самъ себѣ господиномъ; для тебя все останется по прежнему, съ тою только разницей, что у тебя будетъ подруга, которая, по всѣмъ вѣроятіямъ, не съумѣетъ оправдать вполнѣ твоихъ ожиданій. Но для меня все перемѣнится. Переходъ этотъ будетъ равняться переходу отъ земной къ загробной жизни. Я должна буду разстаться со всѣми своими прежними привычками, измѣнить весь свой образъ жизни. Конечно, мнѣ слѣдовало обо всемъ этомъ подумать ранѣе, и я дѣйствительно не мало объ этомъ думала. Я пришла къ тому заключенію, что если я дѣйствительно люблю тебя, то я могу отважиться на этотъ шагъ, отважиться въ видахъ твоего и моего счастія. Не думай, дорогой Джонъ, чтобы я теперь отчаявалась въ возможности этого счастья; но прошу тебя объ одномъ, не торопи меня, дай мнѣ собраться съ силами для предстоящей перемѣны. Хуже будетъ, если я въ одно прекрасное утро, проживъ съ тобою какихъ нибудь полгода, объявлю тебѣ, что тишина твоего дома сводитъ меня съ ума.
   Не напоминай мнѣ о свадьбѣ до окончанія зимы. Если въ теченіе этого времени я сознаю свою ошибку, я смиренно покаюсь передъ тобою, и сдѣлаю это по собственному своему побужденію. Если предлагаемая мною отсрочка въ такой степени разстраиваетъ всѣ твои предположенія,-- что самый бракъ при этихъ условіяхъ не дастъ тебѣ того, чего ты отъ него ожидаешь, ничто не мѣшаетъ тебѣ высказывать мнѣ это прямо и потребовать отъ меня свое слово обратно. Я вполнѣ сознаю, что не имѣю ни малѣйшаго права обязывалъ тебя къ браку въ отдаленномъ будущемъ, тогда какъ для тебя было бы важно, чтобы этотъ бракъ состоялся въ настоящемъ. Обѣщаюсь тебѣ исполнить всякое твое желаніе, кромѣ того, которое выражено въ послѣднемъ твоемъ письмѣ.
   Кэтъ ѣдетъ въ Ярмутъ съ тетушкой Гринау, и я врядъ ли съ нею увижусь до будущаго года. Джоражъ проводилъ меня до двери нашего дома и объявилъ, что намѣренъ улетучиться изъ Лондона. Папа предлагаетъ свозить меня недѣли на двѣ въ Рамсгэтъ, но при этомъ дѣлаетъ такую плачевную физіономію, что у меня не станетъ духу принять его предложеніе. Леди Мэклеодъ приглашаетъ меня въ Чельтенгамъ; мнѣ очень не хочется ѣхать, потому что намъ съ ней Богъ миру что-то не даетъ, но кончится вѣроятно тѣмъ, что я поѣду. Существуетъ еще предположеніе о томъ, что всѣ мы, конечно за исключеніемъ Джоржа, соберемся на рождество въ замокъ Вавазоръ, но проектъ этотъ еще писанъ въ облакахъ и, что до меня касается, въ облакахъ и останется.
   Милый Джонъ, успокой меня и напиши скорѣе, что это письмо тебя не огорчило."

Преданная тебѣ
Алиса Вавазоръ.

   Мистеръ Грей два раза прочиталъ это письмо и крѣпло задумался. Онъ догадывайся, что тутъ дѣло не въ одной нерѣшимости; онъ понималъ, что она страдаетъ, страдаетъ отъ мысли, что бракъ ихъ не будетъ счастливъ. Но ему и въ голову не пришло изъ этого вывести, что имъ слѣдуетъ разойдтись. Онъ слишкомъ горячо любилъ ее, чтобы такъ легко придти къ подобному заключенію. Человѣкъ онъ былъ сдержанный и неподатливый на новыя привязанности, а потому, разъ привязавшись, крѣпко держался за свое чувство. Безъ сомнѣнія, если бы онъ могъ сказать себѣ, что счастье Алисы требуетъ отъ него этой жертвы, онъ принесъ бы ее безъ жалобъ и безъ упрековъ. Онъ не палъ бы подъ бременемъ своего горя, но оно оставило бы неизгладимый слѣдъ въ его сердцѣ. Но въ головѣ его не умѣщалась мысль о необходимости подобнаго рода жертвы. Онъ смотрѣлъ на Алису, какъ на больную, нуждающуюся въ излеченьи; она ослабѣла, а потому надо, чтобы кто нибудь другой ее поддержалъ. Онъ рѣшился съѣздить въ Лондонъ и повидаться съ нею; въ душѣ онъ еще не терялъ надежду встрѣтить рождественскій праздникъ съ молодою женою. Въ тотъ же день онъ послалъ ей коротенькую записку:
   "Дорогая Алиса, писалъ онъ, я рѣшился безотлагательно ѣхать въ Лондонъ. Послѣ завтра, вечеромъ, въ восемь часовъ, я буду съ тобою.

Твой Д. Г.

   -- Ну, подумала Алиса, получивъ эту записку, теперь мнѣ надо собраться съ духомъ, сказать ему всю правду.
   

ГЛАВА XI.
ДЖОНЪ ГРЕЙ ВЪ ЛОНДОНѢ.

   Но въ чемъ же заключалась эта правда? Когда Алиса Вавазоръ порѣшала съ собою, что она должна сказать всю правду своему жениху, она разумѣла подъ этимъ намѣреніе разойдтись съ мистеромъ Греемъ. Она понимала, что подобнаго рода намѣреніе несовмѣстно съ тою любовью и вѣрностью, которыя были ея долгомъ въ отношеніи къ нарѣченному ея мужу. А между тѣмъ, въ чемъ же было дѣло? На совѣсти ея не лежало измѣны; она могла чувствовать, что должна разстаться съ мистеромъ Греемъ, но изъ этого нисколько не слѣдовало, чтобы Джоржъ могъ когда либо сдѣлаться ея мужемъ. Въ этомъ они сто разъ на дню завѣряла себя въ тотъ короткій промежутокъ времени, который оставался ей до наступленія рѣшительной минуты.
   Въ разговорѣ часто случается слышать, что замужство -- важный шагъ въ жизни, и что слѣдуетъ хорошенько подумать, прежде чѣмъ на него рѣшиться. Приводятъ примѣры людей, которые поторопились бракомъ, а тамъ всю жизнь каялись. Я съ своей стороны полагаю, что Алиса Вавазоръ ударилась въ противуположную крайность. Она слишкомъ много думала о предстоявшемъ бракѣ, и додумалась до того, что небосклонъ ея заволокло черными тучами, которыхъ даже солнце любви не въ силахъ было разогнать. Алиса часто задавала себѣ вопросъ, что ей дѣлать въ жизни? Мало по малу она смутно начала сознавать, что что нибудь да надо сдѣлать; не въ томъ же состоитъ вся ея задача въ жизни, чтобы выйдти замужъ и родить парочку дѣтей. Но что именно дѣлать? Этого она не знала. Въ ней бродили неопредѣленныя честолюбивыя мечты, которыя наполняли ее тревогою, а между тѣмъ не давали существенной пищи ея уму. Когда она говорила себѣ, что въ той жизни, которую мистеръ Грей готовитъ ей въ Кембриджшейрѣ, не будетъ простора ея дѣятельности, она и сама хорошенько не знала, что подразумѣваетъ подъ этимъ. Если бы кто сказалъ ей, что она жалѣетъ о лондонскомъ обществѣ, съ которымъ придется разстаться, она отвѣчала бы, что мало бываетъ въ обществѣ, да и то неохотно. Если бы кто намекнулъ ей, что она дорожитъ близостью магазиновъ или городскимъ шумомъ, она бы только усмѣхнулась. А между тѣмъ она не переставала повторять себѣ, что страшится мертвенной тишины Кембриджшейра.
   Мечты ея о дѣятельности, на сколько она умѣла ихъ себѣ выяснить, склонялась всего болѣе въ пользу политической дѣятельности. Она желала бы быть женою какого нибудь вождя радикальной оппозиціи, въ тѣ времена, когда еще подобныхъ людей сажали въ тюрьму. Пока онъ сидѣлъ бы въ тюрьмѣ, она продолжала бы за него дѣло агитаціи, носила бы къ нему письма, спрятанныя за корсетомъ, совершала бы безъ гроша денегъ дальныя путешествія въ сѣверныя графства, если бы того требовали интересы общаго дѣла. Она бы желала видѣть себя окруженной энтузіастами, мужчинами и женщинами, которые толковали бы при нея объ общемъ дѣлѣ, и поддерживали бы въ ней пламя политическихъ партій. А судьба между тѣмъ не посылала ей дѣла, за которое она могла бы стоять. Политическія убѣжденія отца ея были самаго неопредѣленнаго свойства, убѣжденія леди Маклеодъ были отчаянно консервативны; Кэтъ ударилась за послѣднее время въ ярый радикализмъ, но это потому, что братъ ея придерживался того же направленія. Что же касается самого Джоржа, то въ годъ его ухаживанія за Алисою, нельзя было найдти болѣе ревностнаго консерватора, и только ссора его съ дѣдомъ сдѣлала его радикаломъ. Правда, теперь его воззрѣнія были изъ передовыхъ передовыя, и Алиса могла имъ вполнѣ сочувствовать, но что пользы было сочувствовать изъ Кембриджшейра? У Джона Грея такъ сказать не было вовсе политическихъ убѣжденій. Онъ имѣлъ свои опредѣленныя воззрѣнія на поступки Августа съ римскимъ сенатомъ, и разсуждалъ даже съ Алисою объ образѣ дѣйствій жирондистовъ во время владычества Робеспьера, но до Манчестера и его рабочихъ ему, по видимому, мало было дѣла, и онъ положительно объявилъ Алисѣ, что и даромъ бы не взялъ мѣста въ палатѣ депутатовъ. Какое мнѣ дѣло до римскаго сената? разсуждала Алиса сама съ собою. Да что мнѣ и въ жирондистахъ? Намъ не о чемъ будетъ говорить съ нимъ, когда мы останемся на цѣлую жизнь вдвоемъ.
   Безъ сомнѣнія поѣздка въ Швейцарію, въ обществѣ ея двоюроднаго брата, не мало способствовала къ развитію въ ней этихъ мыслей. Да не подумаетъ читатель, что она снова полюбила Джоржа; она тверже, чѣмъ когда либо, была убѣждена, что никогда уже болѣе его не полюбитъ. Онъ глубоко оскорбилъ ее въ прошедшемъ, и хотя она съ тѣхъ поръ и успѣла простить ему, тѣмъ не менѣе она вполнѣ была убѣждена, что страсть ея къ нему миновалась на вѣки. Но, какъ бы то ни было, пребываніе въ Швейцаріи не прошло для нея безслѣдно, и она боялась, что, сдѣлавшись женою мистера Грея, не разъ съ сожалѣніемъ вспомнитъ объ этой порѣ.
   Въ теченіе этихъ двухъ дней она успѣла окончательно утвердиться въ своемъ намѣреніи--прямо сказать мистеру Грею, что не можетъ быть его женою, упросить его простить ее и возвратить ей данное слою. Что же касается возможнаго отказа со стороны мистера Грея, то эта возможность ей и въ голову не приходила.
   Такъ прошли эти два дня. Когда минутная стрѣлка на циферблатѣ гостинныхъ часовъ придвинулась къ роковымъ восьми часамъ, сердце ея тревожно забилось въ груди. Предстоящее объясненіе получило въ ея глазахъ небывалую важность. Совѣсть упрекала ее за задуманное дѣло, а между тѣмъ измѣнить намѣреніе было уже поздно. Когда раздался звонокъ у двери, она задрожала всѣмъ тѣломъ. Быть можетъ, еще это не онъ, бытъ можетъ, страшное объясненіе отодвигается еще на нѣсколько минутъ? Но нѣтъ, это его шаги слышатся по лѣстницѣ, черезъ минуту онъ и самъ вошелъ въ комнату.
   -- Дорогая моя, проговорилъ онъ, идя къ ней на встрѣчу. Онъ былъ все тотъ же, какъ и прежде: та же добрая улыбка, тотъ же мужественный, привѣтливый голосъ. Взглянувъ на него, Алиса почувствовала, что такимъ мужемъ любая женщина могла бы гордиться. Онъ былъ высокаго роста, темноволосъ, съ ясными голубыми глазами и очень хорошъ собою. Особенно хорошъ былъ у него ротъ, и этотъ-то красивый ротъ, очертанія котораго изобличали такую твердую волю, заставлялъ Алису бояться его.-- Дорогая моя, повторилъ онъ, подходя къ ней и. прежде чѣмъ она успѣла опомниться, обнялъ ее и поцѣловалъ.
   Онъ не торопился заговорить съ ней о содержаніи ея письма. Онъ усадилъ ее на диванъ, самъ усѣлся возлѣ нея и устремилъ на нее взоръ, исполненный нѣжности; то не былъ испытующій взглядъ, то былъ взглядъ любовника, наслаждающагося лицезрѣніемъ своей возлюбленной. Такъ просидѣли они молча нѣсколько минутъ, въ продолженіи которыхъ Алиса успѣла нѣсколько оправиться.
   -- Хотя я и очень рада тебя видѣть, заговорила она наконецъ, но все же мнѣ жаль, что мое письмо надѣлало тебѣ столько хлопотъ.
   -- Хлопоть! повторилъ онъ. Грѣшно тебѣ такъ говорить. Я не такъ заваленъ Недеркотскими дѣлами, чтобы поѣздка къ тебѣ не было для меня желанна во всякое время. Ну, скажи-ка мнѣ, весело ты провела время въ Швейцаріи?
   -- Да, очень весело.-- Она сказала это такимъ тономъ, который ясно показывалъ, что она думаетъ совсѣмъ о другомъ.
   -- Ты распростилась съ Кэтъ?
   -- Да, она теперь въ Ярмутѣ съ теткой.
   -- Ты мнѣ писала объ этомъ. Ну, а что подѣлываетъ твой двоюродный братъ, Джоржъ?
   -- Кто его знаетъ! Можетъ статься, что онъ и въ городѣ, но только я не видала его съ нашего пріѣзда.
   -- Вотъ они, друзья-то въ Лондонѣ! Если ихъ не сведетъ какой нибудь особенный случай, они сто лѣтъ проживутъ другъ возлѣ друга и не будутъ видѣться. Какъ-то онъ управлялся дорогой съ вашими пожитками? Чего, я думаю, ему стоило не растерять ихъ по всѣмъ станціямъ.
   -- Ужъ лучше ты спросилъ бы, хорошо ли мы уберегли его пожитки. Но, Джонъ, вѣдь ты такъ поспѣшно пріѣхалъ въ Лондонъ для того, чтобы переговорить со мною по поводу моего письма, не такъ-ли?
   -- Ты угадала.
   -- Я въ эти дни успѣла много передумать о томъ, что я писала, и пришла къ тому заключенію, что намъ всего лучше...
   -- Позволь, Алиса, не говори въ торопяхъ, моя милая. Не хочешь ли прежде выслушать отъ меня, что я узналъ изъ твоего письма?
   -- Охотно, если ты думаешь, что такъ будетъ лучше.
   -- Да, мнѣ кажется, что такъ будетъ лучше. И такъ, милая, я узналъ изъ твоего письма, что во время этой поѣздки случилось что-то такое, что навело тебя на грустная мысли, расшевелило въ тебѣ тѣ неопредѣленныя, смутныя сожалѣнія о прошломъ, которымъ всѣ мы бываемъ подвержены въ извѣстныя минуты нашей жизни. Кто изъ насъ не перевѣдался съ этимъ духомъ безпрестаннаго унынія, который, если датъ ему волю, можетъ довести свою жертву до безумія, до самоубійства. Меня самого, прежде чѣмъ я узналъ тебя, часто посѣщалъ этотъ духъ; но съ тѣхъ поръ, какъ мнѣ улыбнулась надежда видѣть тебя хозяйкою моего дома, я окончательно изгналъ его. въ этомъ отношеніи, мнѣ кажется, я могу служить тебѣ примѣромъ. И такъ, не говори подъ вліяніемъ этого духа, но попытайся сперва изгнать его.
   -- Я уже пыталась, но это мнѣ не удается.
   -- Сдѣлай еще усиліе, Алиса. Духъ этотъ -- проклятый духъ, онъ не принадлежитъ ни небу, ни землѣ. Будь мужественна и сразись съ нимъ еще разъ: а до тѣхъ поръ погоди произносить тѣ слова, которыя готовы у тебя сорваться. Если-не ошибаюсь, я угадалъ, что ты хотѣла мнѣ сказать. Если ты меня любишь, такимъ словамъ не мѣсто между нами; если-же нѣтъ...
   -- Если я тебя не люблю,-- нѣтъ человѣка, котораго бы я любила.
   -- Вѣрю, вѣрю. Я такъ же безусловно вѣрю, Алиса, въ твою любовь ко мнѣ, какъ и въ то, что я тебя люблю. Мнѣ кажется, я умѣю угадывать то, что у тебя на умѣ. Скажи мнѣ, что я могу съ миромъ возвратиться въ свей Кембриджшейръ и оттуда снова попытать счастья, не склоню ли я тебя назначить свадьбу въ скорѣйшемъ времени. Не бойся, я не выведу изъ этихъ словъ того, чего въ нихъ нѣтъ.
   Она сидѣла неподвижно и глядѣла ему прямо въ лице. Рѣшеніе ея оставалось неизмѣннымъ, но, послѣ такихъ словъ, она не знала, какъ его высказать. Въ обращеніи его было что-то такое, наводившее на нее невольную робость и, въ то же время, что-то такое, затрогивавшее ее за сердце.
   -- Скажи мнѣ, продолжалъ онъ, что завтра утромъ мы свидимся, по обыкновенію, мирно и любовно, а вечеромъ я уѣду къ себѣ. Скажи на это одно только да, и я ни о чемъ болѣе не стану просить тебя.
   -- Нѣтъ, я не могу этого сказать, отвѣчала Алиса, и отвѣчала такимъ голосомъ, какого онъ еще ни разу отъ нея не слыхалъ.
   -- Неужели этотъ демонъ унынія такъ силенъ, что ты не можешь съ нимъ совладѣть?-- онъ проговорилъ это улыбаясь, и улыбаясь взялъ ее за руку. Она не отняла руки, но оставалась въ какой-то странной неподвижности, безцѣльно глядя передъ собою.
   -- Ты не пробовала съ нимъ бороться, а между тѣмъ ты знаешь, что это злой демонъ, побуждающій тебя къ величайшей жестокости, какую ты только можешь сдѣлать. Алиса, Алиса! вообрази только другое лице на твоемъ мѣстѣ, положимъ твою подругу! какой бы былъ твой совѣтъ ей?
   -- Мой совѣтъ ей, былъ бы сказать полюбившему ее человѣку, въ томъ случаѣ, если бы человѣкъ этотъ былъ великодушенъ, добръ и благороденъ, что она находитъ себя неспособной составить его счастье; а потомъ, пускай бы она на колѣняхъ испросила у него прощенія.-- И съ этими словами они опустилась передъ нимъ на колѣни и обратила къ нему лице, исполненное выраженія такой скорби и сожалѣнія, что вся его твердость едва на изнѣжила ему.
   У него было принято твердое рѣшеніе не уступать ей на въ чемъ и, чтобы она ни сказала ему, смотрѣть на это, какъ на галлюцинацію больного воображенія, противъ которой лучшимъ средствомъ была бы перемѣна обстановки. Онъ такъ же мало былъ расположенъ принять отказъ съ ея стороны за наличную монету, какъ переставить свои растенія съ южной стороны стѣны на сѣверную, изъ-за того только, что солнце иногда свѣтитъ съ сѣвера. Онъ не могъ такъ легкомысленно поступать въ дѣлѣ, отъ котораго зависѣло его и ея счастье.
   -- Но представь себѣ, Алиса, что онъ отказалъ бы ей въ прощеніи? По крайней мѣрѣ, я такъ намѣренъ поступить. Ты моя жена, моя желанная, мое сокровище, избранница моего сердца. Ты для меня все, чѣмъ я дорожу въ жизни, ты для меня земное счастье и проблескъ того лучшаго счастья, котораго я ожидаю за гробомъ. И ты думаешь, что я такъ легко поступлю съ тобою? Нѣтъ, моя дорогая. Если ты больна, я подожду твоего выздоровленія и, если позволишь, самъ буду ходить за тобою.
   -- Я не больна.
   -- Быть можетъ, ты не страдаешь никакимъ опредѣленнымъ недугомъ, но это тебѣ не мѣшаетъ быть больной. Подумай о томъ, что произошло между нами. Чему же, какъ не болѣзни приписать твое желаніе разойдтись со мною безъ всякой видимой причины.
   -- Ты не хочешь выслушать мои причины... Она все еще не вставала съ земли и глядѣла ему въ лице.
   -- Я охотно выслушаю ихъ, если то, что ты имѣешь сказать мнѣ, относится къ какимъ нибудь недостаткамъ, которые ты во мнѣ предполагаешь.
   -- О, нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ.
   -- Въ такомъ случаѣ я не хочу ихъ слушать. Что касается твоихъ недостатковъ, то это уже мое дѣло отыскивать ихъ въ тебѣ, и если я найду ихъ, то я самъ приду къ тебѣ и выскажусь откровенно. Милая Алиса! Если бы ты знала, какъ все существо мое стремится къ тебѣ.
   И онъ съ ласкою провелъ рукою по ея волосамъ.
   Но этому она не захотѣла покориться и, медленно приподнявшись на ноги, стала посреди комнаты, опираясь рукою на столь. Мистеръ Грей... начала она.
   -- Если ты будешь называть меня этимъ именемъ, я припишу это ничему иному, какъ болѣзни.
   -- Мистеръ Грей, продолжала она, я желала бы, чтобы вы приняли мои слова такъ, какъ они были сказаны.
   -- О, нѣтъ, этого я, навѣрное, не сдѣлаю; я не могу этого сдѣлать, потому что это шло бы въ разрѣзъ съ моими интересами.
   -- Я не упускаю изъ виду вашихъ интересовъ; я дорожу ими, по крайней мѣрѣ, наравнѣ съ своими собственными. Я твердо убѣждена, что не могла бы быть вамъ хорошею женою, а на основаніи этого, считаю себя въ правѣ, не смотря на все, что произошло между нами, сказать вамъ: простите меня н разойдемтесь.
   -- О нѣтъ, этому никогда не бывать съ моего согласія. Я не умѣю высказать тебѣ, съ какою радостью я обвѣнчался бы съ тобою хоть завтра. Если этого не можетъ быть, то я готовъ ждать. Но ничто, кромѣ твоего брака съ другимъ, не разувѣритъ меня въ томъ, что мы съ тобой женихъ и невѣста.
   -- Ну, это доказательство я не могу вамъ дать, отвѣчала она, улыбаясь.
   -- А другимъ способомъ тебѣ меня не переубѣдить. Ты еще не говорила объ этомъ съ твоимъ отцомъ?
   -- Пока еще нѣтъ.
   -- И не говори, по крайней мѣрѣ подожди еще нѣсколько времени. Вѣдь ты не станешь отрицать, что еще можетъ случиться, что ты возьмешь назадъ свое слово?
   -- Нѣтъ, это невозможно.
   -- Но оставь себѣ и мнѣ этотъ выходъ; вѣдь въ этомъ нѣтъ никакой бѣды. О причинахъ твоего отказа, Алиса, и не стану тебя спрашивалъ. Я и слышать ихъ не желаю, потому что не вѣрю, чтобы ты сама долго оставалась подъ ихъ вліяніемъ. Скажи, пожалуйста, ты все еще думаешь ѣхать въ Чельтенгамъ?
   -- Я еще ни на что не рѣшилась.
   -- На твоемъ мѣстѣ, я бы непремѣнно поѣхалъ. Мнѣ кажется, перемѣна воздуха была бы тебѣ очень полезна.
   -- Да; вы смотрите за меня, отчасти какъ на дурочку, отчасти какъ на помѣшанную; но я ни то, ни другое. Перемѣна, о которой вы говорите, должна бы была совершиться въ вашей природѣ и въ моей.
   Онъ покачалъ головою, но губы его не переставали улыбаться. Въ этой невозмутимой ясности было что-то такое, выводящее ее изъ себя. Казалось, что онъ ставитъ себя такъ неизмѣримо выше ея, что на каждое ея рѣшеніе посмотритъ какъ на капризъ ребенка. Она не сомнѣвалась въ его любви, но ей казалось, что онъ въ такой степени господинъ своей любви, что разлука съ нею не причинитъ ему чрезмѣрной печали.-- Онъ воплощенное совершенство, часто повторяла Алиса про себя. О, если бы въ немъ былъ хоть одинъ недостатокъ.
   -- Быть можетъ, проговорилъ онъ, протягивая ей руку на прощанье, лучше будетъ мнѣ не приходить завтра?
   -- Да, это будетъ лучше.
   -- Мой совѣтъ тебѣ, ни слова не говорить отцу. Если же ты сочтешь за нужное поступить иначе, то, я надѣюсь, ты увѣдомишь меня объ этомъ.
   -- Это за чѣмъ?
   -- Потому что, въ такомъ случаѣ, я тоже долженъ буду переговорить съ твоимъ отцемъ. Христосъ съ тобою, Алиса, Христосъ съ тобою, моя дорогая!-- Онъ удалился, а она продолжала сидѣть неподвижно, пока ее не вывели изъ оцѣпенѣнія шаги отца, приближавшіеся по лѣстницѣ.
   -- Какъ, Алиса, ты еще не спишь?
   -- Нѣтъ еще пока.
   -- Джонъ Грей былъ у тебя? Я узналъ это по его палкѣ, которую онъ забылъ въ передней.
   -- Да, онъ былъ здѣсь.
   -- Ужь не случилось ли какой бѣды, Алиса?
   -- Нѣтъ, папа, ровно ничего не случилось.
   -- Признайся, онъ тебя чѣмъ нибудь разсердилъ?
   -- Ни чуть не бывало. Онъ никогда не бывалъ виноватъ. Онъ смѣло можетъ сказать, что не знаетъ за собою ни одной вины.
   -- Это-то я и самъ такъ думаю. Онъ черезъ-чуръ ужь добродѣтеленъ. Ну, да съ такимъ порокомъ можно помириться.
   -- Это не порокъ, папа. Если кто изъ насъ имѣетъ пороки, то никакъ ужь не онъ. Однако, у меня глаза слипаются, пора спать.
   -- Онъ пріѣдетъ къ тебѣ завтра?
   -- Нѣтъ, онъ уѣдетъ въ Недеркотсъ съ раннимъ поѣздомъ. Покойной ночи, папа.
   Мистеръ Вавазоръ отправился въ свою комнату въ твердой увѣренности, что между его дочерью и ее женихомъ пробѣжала черная вошка.
   "Ужь, право, не знаю, какъ она съ нимъ будетъ ладить, разсуждалъ онъ съ самимъ собою.-- Онъ такъ страшно много о себѣ думаетъ. Никогда не забуду я этой исторіи изъ-за Чарльза Кэмбля; чего-чего онъ не наговорилъ тогда!"
   Алиса, прежде чѣмъ лечь въ постель, написала длинное посланіе своей кузинѣ, Кэтъ.
   

ГЛАВА XII.
МИСТЕРЪ ДЖОРЖЪ ВАВАЗОРЪ У СЕБЯ ДОМА.

   Мы погрѣшили бы противъ истины, если бы сказали, что Джоржъ Вавазоръ былъ человѣкъ нехлѣбосольный; ему нерѣдко случалось угощать своихъ знакомыхъ въ Гриничѣ, въ Ричмондѣ и другихъ подобныхъ мѣстахъ; изрѣдка онъ зазывалъ тоже пріятеля отобѣдать съ собою въ клубѣ. Но на своей собственной квартирѣ онъ не давалъ ни обѣдовъ, ни завтраковъ, ни вечеровъ. Онъ нанималъ chambres garnies въ самой глухой части улицы Сесиль, по сосѣдству съ рѣкою. У него были всего на всего двѣ комнаты, въ которыя очень рѣдко заглядывали его знакомые, и то только по дѣламъ. Если бы зависѣло отъ него, онъ всего охотнѣе скрылъ бы отъ всѣхъ мѣсто своего жительства. Въ образѣ его жизни, на сколько мнѣ извѣстно, не было ничего такого, что оправдывало бы подобную скромность, но такова уже была особенность его характера, что онъ постоянно жилъ такъ, какъ будто бы скрытность въ извѣстныхъ дѣлахъ могла ему рано или поздно пригодиться. Его сосѣди по квартирѣ не знали, есть, ли у него родственники, а ближайшіе его родственники не знали, есть ли у него квартира. Даже Кэтъ адресовала къ нему письма въ его клубъ. Онъ терпѣть не могъ, чтобы его спрашивали, о чемъ бы то ни было, касающемся его личности, и на разспросы подобнаго рода всегда отвѣчалъ или ложью или молчаніемъ.
   Кромѣ квартиры въ улицѣ Сесиль онъ держалъ небольшую квартиру въ Оксфордшейрѣ, но оба эти хозяйства оставались въ полномъ невѣденіи о существованіи другъ другѣ. Былъ у него еще и третій притонъ, который останется безъимяннымъ. Послѣдній этотъ притонъ онъ тщательно скрывалъ отъ цѣлаго свѣта, но объ оксфордшейрской квартирѣ ему случалось порой проговариваться между пріятелями. Когда ему случалось бывать въ обществѣ охотниковъ, онъ въ самыхъ скромныхъ выраженіяхъ отзывался о парѣ лошадей, которую держитъ въ Робери, говоря, что настоящей конюшней онъ пока не имѣлъ возможности обзавестись, да и врядъ ли когда обзаведется; но, добавлялъ онъ, есть у меня въ Робери пара лошаденокъ, такъ себѣ, плохенькихъ, которыхъ я, пожалуй, не прочь и продать. И Вавазоръ всегда находилъ для своихъ лошадей покупщиковъ. Подъ нимъ всякій конь выступалъ хорошо и выгодно сходилъ съ рукъ. Въ Робери онъ держалъ довѣреннаго слугу, стараго грума съ маленькими сѣрыми глазами, проницательно выглядывавшими изъ-подъ нависшихъ бровей. Помногу и подолгу шушукались о чемъ-то господинъ и слуга у двери крнюпши, помѣщавшейся на заднемъ дворѣ роберійской гостинницы для охотниковъ. Ватъ считалъ своего господина записнымъ охотникомъ до лошадей, и только. Онъ могъ дать адресъ его клуба въ Лондонѣ, но адреса его квартиры не зналъ.
   Но, не смотря на строгую недоступность квартиры Джоржа для незваныхъ посѣтителей, онъ не прочь былъ окружить себя въ ней всевозможными удобствами. Его пріемная была убрана съ такою щеголеватостью, что для холостой квартиры ничего лучшаго и желать не оставалось. Въ этой-то изящно убранной комнатѣ сидѣлъ онъ за чашкою кофе въ одно сентябрское воскресное утро, когда все городское населеніе было въ разбродѣ. Въ рукахъ у него было письмо отъ Кэтъ, только что полученное имъ изъ клуба. Быстро пробѣжавъ его содержаніе, онъ съ пренебреженіемъ отбросилъ его въ сторону и удержалъ въ рукахъ только вложенную въ него приписку. А между тѣмъ содержаніе письма было очень и очень важно для него и заставило его крѣпко призадуматься.
   -- Ужъ если я пойду на это, проговорилъ онъ про себя,-- то развѣ для того, чтобы перейдти ему дорогу, а не съ какой иною цѣлью.
   Едва ли нужно пояснять читателю, что подъ мѣстоимѣніемъ онъ подразумѣвался Джонъ Грей, и что въ письмѣ своемъ Кэтъ уговаривала брата возобновить ухаживанье за Алисою. Въ душѣ Вавазоръ и самъ, былъ отъ этого вовсе не прочь и давно бы принялся за дѣло, если бы не сомнѣвался въ успѣхѣ. Мы видѣли, что въ Базелѣ имъ была сдѣлана попытка въ этомъ отношеніи.
   Сестрѣ онъ постоянно выставлялъ на видъ, что приданаго за Алисою не богъ знаетъ сколько, а красота ея успѣла утратить блескъ первой молодости.
   Но у него не въ обычаѣ было играть съ открытыми картами. На самомъ же дѣлѣ, ему очень хотѣлось вторично добиться отъ Алисы обѣщанія ея руки. Скоро ли онъ послѣ этого обѣщанія женился бы на ней, это былъ другой вопросъ.
   По всѣмъ вѣроятіямъ, не красота Алисы и даже не ея состояніе было для него главною приманкою. Это не мѣшало ему находить ее въ полномъ смыслѣ слова красавицей и понимать, что ея состояніе было для него вовсе нелишнимъ подспорьемъ. Но я думаю, что онъ вѣрно угадалъ свое чувство, тогда рѣшилъ про себя, что ему въ этомъ дѣлѣ всего дороже удовольствіе отбить жену у Джона Грея. Алиса была когда-то его любовью, и онъ не былъ ею столько изъятъ отъ общечеловѣческихъ слабостей, чтобы безъ горечи видѣть ея привязанность къ другому. Во время послѣдовавшаго между ними разрыва онъ сознался, что вина была на его сторонѣ; когда она стала невѣстою мистера Грея, онъ поспѣшилъ ее поздравитъ и въ послѣдствіи, въ разговорахъ съ Кэтъ, постоянно отзывался о немъ съ высокою похвалою. Но все это не мѣшало ему возненавидѣть этого человѣка съ перваго взгляда, а Джоржъ Вавазоръ былъ не такой человѣкъ, чтобы ненавидѣть пассивно.
   Кэтъ предательски поступила съ Алисою и препроводила къ брату то самое письмо, которое Алиса написала ей послѣ своего объясненія съ Джономъ Грей. Впрочемъ, какъ истая женщина, Кэтъ Джоржу только часть этого письма, а другую оставила у себя. Алиса, заранѣе увѣренная въ сочувствіи своей кузины, писала ей съ полнѣйшею откровенностью. "Но надо тебѣ сказать, писала она, что всѣ мои слова были для него, какъ объ стѣну горохъ. Я твердо рѣшилась дать ему понять, что все между нами кончено; но я путалась въ словахъ, а онъ говорилъ со мною, какъ съ ребенкомъ, увѣрялъ, что я больна и совѣтовалъ перемѣну воздуха. Слушая его, я вполнѣ сознавала, что онъ правъ, относясь ко мнѣ такимъ образомъ, но въ то же время чувствовала, что не могу быть счастлива съ мужемъ, который стоитъ такъ неизмѣримо выше меня."
   Это-то письмо Алисы къ Кэтъ Джоржъ перечитывалъ въ сотый разъ. Изъ письма самой Кэтъ ему нечего было узнавать, онъ и самъ, не хуже сестры, могъ сообразить, какъ ему повести дѣло съ кузиной, но для этого ему нужно было ознакомиться съ душевнымъ настроеніемъ самой дѣвушки,-- "за него она ни въ какомъ случаѣ не выйдетъ замужъ, разсуждалъ онъ съ самимъ собою, и она права. Онъ изъ нея сдѣлалъ бы нѣчто въ родѣ экономки; конечно, она будетъ у него жить въ большой чести, но все же не болѣе, какъ на правахъ экономки. Тогда какъ со мною... ну да я и самъ еще не знаю, что изъ нея сдѣлаю. Я никакъ не могу вообразить себя женатымъ человѣкомъ." -- И съ этими словами онъ бросилъ письмо Алисы на столъ и снова принялся за свою газету и сигару.
   Часа черезъ два къ нему вошла служанка, состоявшая при chambres garnies, и доложила, что его спрашиваетъ какой-то господинъ. Джоржъ Вавазоръ не держалъ при себѣ лакея; онъ былъ того правила, что гораздо дешевле и лучше служатъ чужіе слуги, чѣмъ собственные, къ тому же лакей всегда знаетъ много лишняго про своего господина.
   -- Какой-то господинъ! повторилъ онъ. Не похожъ ли этотъ господинъ съ виду на содержателя питейнаго дома?
   -- Пожалуй, что такъ, отвѣчала горничная.
   -- Въ такомъ случаѣ попроси его сюда, проговорилъ Джоржъ.
   Посѣтитель дѣйствительно оказался содержателемъ питейнаго дома. Это былъ нѣкто мистеръ Гримсъ, хозяинъ таверны подъ вывѣскою "Красиваго мужчины", находившейся въ Брожтанъ-Родѣ. Мистеръ Гримсъ былъ человѣкъ дѣловой и въ этомъ качествѣ имѣлъ большой вѣсъ въ околодкѣ. Для него политика была такимъ же серьезнымъ дѣломъ, какъ и пиво, омнибусы и иностранныя вина, въ фабрикаціи которыхъ, если вѣрить молвѣ, мистеръ Гримсъ успѣлъ, какъ нельзя лучше, набить руку. Господамъ подобнаго рода былъ открытъ доступъ, столь трудный для другихъ, въ квартиру Джоржя.
   Настоящее посѣщеніе мистера Гримса имѣло цѣлью совѣщанье по политическимъ дѣламъ съ недавно отвергнутымъ кандидатомъ на представительство чельсійскаго округа.
   Вавазору, какъ я уже сказалъ, не посчастливилось на послѣднихъ выборахъ; кандидатъ, перебившій ему дорогу, засѣдалъ теперь уже цѣлую осень въ парламентѣ. Въ силу настоящаго его избранія, ему предстояла честь представительства еще на одну сессію, а за тѣмъ онъ долженъ былъ распроститься съ этою дорого купленною честью; (ходили слухи, что она обошлась ему въ шесть тысячъ фунтовъ). Но, могло случиться, что онъ будетъ снова избранъ да еще на полный срокъ шести сессій, и, по всѣмъ вѣроятіямъ, слѣдовало ожидать, что вторичное избраніе обойдется ему дешевле. Но въ этомъ послѣднемъ отношеніи мистеръ Гримсъ выступалъ ярымъ оппонентомъ всякой экономіи. Само собою разумѣется, мистеръ Гримсъ лично былъ сторонникомъ мистера Вавазора и готовъ былъ сдѣлать все, лежащее въ его власти, чтобы воспрепятствовать вторичному избранію молодаго лорда Кальфенара; но для этого, по его мнѣнію, не слѣдовало жалѣть денегъ.
   -- Добраго утра, мистеръ Гримсъ, проговорилъ Джоржъ, какъ поживаете? Садитесь-ка, мистеръ Гримсъ. Если бы всѣ были такъ аккуратны, какъ вы, то, право, не нужно было бы часовъ.
   -- Дѣла дѣлать,-- не шутки шутить, мистеръ Вавазоръ, отвѣчалъ содержатель питейнаго дома, раскланиваясь и съ лицемѣрною скромностью усаживаясь на предложенномъ стулѣ. Я строго держусь этого правила, да если бы я его не держался, такъ у меня бы ничего не клеилось; еле-еле концы съ концами свожу. Плохія времена настали, мистеръ Вавазоръ.
   -- Конечно плохія; когда же они и не бываютъ плохи? А то бы чортъ безъ дѣла гулялъ. Только ужь вашему-то брату, трактирщику, казалось бы мнѣ, грѣшно жаловаться.
   -- Эхъ, мистеръ Вавазоръ, да есть ли на свѣтѣ другой людъ, котораго бы такъ надували, какъ нашего брата?
   -- Подите, разсказывайте! Точно я не знаю, во сколько вамъ обходится каждая пинта пива и за сколько вы ее продаете.
   -- Господь съ вами, мистеръ Вавазоръ! Да если бы я на. одно пиво разсчитывалъ, чтобы жить, мнѣ бы скоро ѣсть нечего было. Вы то подумайте: если я продаю пиво въ томъ же видѣ, въ какомъ его покупаю, какая же мнѣ отъ него прибыль?
   -- Но въ томъ-то и дѣло, что вы его не въ томъ видѣ продаете: вѣдь вы его разбавляете.
   -- Это само собой разумѣется. Передъ вами я, мистеръ Вавазоръ, не потаюсь. Вы и сами не хуже меня, а пожалуй и лучше понимаете вещи. Ну какая мнѣ выгода продавать стаканъ хорошаго пива за ту же самую цѣну, которую въ сосѣднемъ трактирѣ берутъ за самую, что ни на есть дрянную бурду? Нѣтъ ужь, публика у насъ такая, чѣмъ больше вы ей подмѣшиваете всякой дряни въ питье, тѣмъ она охотнѣе будетъ пить.
   Мистеръ Гримсъ былъ толстенькій человѣчекъ, съ угреватымъ краснымъ лицемъ и большими глазами на выкатѣ. Наружность его представляла типъ англійскаго трактирщика, какимъ его описывали въ старину. Но костюмъ его не подходилъ подъ это описаніе. На немъ былъ черный фракъ, сидѣвшій впрочемъ довольно мѣшковато, черный жилетъ и черные штаны, сапоги съ отворотами, пестрый жилетъ и прочія стеоретипныя принадлежности давно исчезли изъ костюмовъ трактирщиковъ. Теперь ихъ можно бы было принять за диссентерскихъ проповѣдниковъ или же похоронныхъ подрядчиковъ, если бы какая-то неуловимая черта на ихъ румяныхъ лицахъ не наводила васъ на представленіе о бутылкахъ и боченкахъ.
   Мистеръ Гримсъ едва успѣлъ окончить разсказъ о своемъ тяжеломъ житьѣ-бытьѣ, какъ раздался вторичный звонокъ. -- А вотъ и Скреби, воскликнулъ Джоржъ Вавазоръ. Теперь можно будетъ приступить и къ дѣлу.
   

ГЛАВА XIII.
МИСТЕРЪ ГРИМСЪ ТАКИ ВЫЖИМАЕТЪ СВОИ ШАЛЬНЫЯ ДЕНЕЖКИ.

   Мистеръ Скреби былъ стряпчій изъ улицы Гретъ-Марльбори, слывшій за великаго ходока въ дѣлахъ, касавшихся столичныхъ выборовъ. Цѣлью его настоящаго привода было, какъ онъ самъ выразился, перекинуться двумя, тремя словама съ Гримсомъ, по поводу выборовъ какъ предстоящихъ, такъ и прошедшихъ. Эти два, три слова должны были бытъ сказаны въ присутствіи самого мистера Вавазора. Впрочемъ, нѣтъ ничего невѣроятнаго, что по поводу того же самаго дѣла между мистеромъ Скреби и мистеромъ Гримсомъ было уже сказано нѣсколько предварительныхъ словъ за спиною мистера Вавазора.
   При встрѣчѣ оба дѣльца, поспѣшили обмѣняться привѣтствіями, съ тою только разницей, что стряпчій относился къ содержателю питейнаго дома нѣсколько свысока, называя его за просто Гримсомъ, между тѣмъ какъ мистеръ Гримсъ величалъ стряпчаго мистеромъ Скреби. За тѣмъ они приступили къ обсужденію самого дѣла.
   -- Ну, теперь намъ надо лучше сослужить службу нашему, патрону, чѣмъ въ прошлый разъ, замѣтилъ стряпчій.
   -- Это само собою разумѣется, мистеръ Скреби. Но, коли такъ говорить, мистеръ Вавазорь, кто жъ былъ, виноватъ, что и въ прошлый разъ не удалось? Кабы вы мнѣ загодя сказали, совсѣмъ иное бы было дѣло. А то, Траверсъ давнымъ давно былъ записанъ либеральнымъ кандидатомъ, а мы все еще только почесывались.
   -- Никто васъ и не винитъ, мистеръ Гримсъ, отвѣчалъ Джоржъ...
   -- Да не за что и винить, мистеръ Вавазоръ. Я свое дѣло дѣлалъ такъ, какъ другой бы и въ половину не сдѣлалъ. Спросите хоть у мистера Скреби; ужъ ему-то какъ не знать толкъ въ этихъ вещахъ. Этотъ народъ въ Чельси, скажу я вамъ, мистеръ Вавазоръ, совсѣмъ не то, что народъ въ ха"онъ нибудь Мэрилсбанѣ или Фэнсбири. Съ ними хитрая штука поладить. Не такъ ли, мистеръ Скреби?
   -- Хитрая штука и вообще со всякимъ народомъ поладить, отвѣчалъ мистеръ Скреби.
   -- Такъ-то такъ, ужъ кому и знать про это, какъ не вамъ, мистеръ Скреби. Словомъ, чтобъ не толковать по пустому: дѣло дѣлать -- не шутки шутить, а деньги всегда останутся деньгами.
   -- Эта великая истина, Гримсъ, въ которой никто не сомнѣвается, отвѣчалъ мистеръ Скреби. Ну, да и перепала же вамъ ихъ малая толика за послѣдніе выборы.
   -- Напрасно вы думаете, мистеръ Скреби, чтобы ужь я и въ самомъ дѣлѣ Богъ знаетъ какъ нажился. Мнѣ мои хлопоты не окупились. А это вы ни во что ставите, что таверну послѣ выборовъ хоть за-ново отдѣлывай? Что сказалъ бы нашъ патронъ, если бы я ему поставилъ въ счетъ, чего мнѣ стоило выкрасить домъ снаружи и внутри?
   -- Мнѣ, собственно, все равно, что бы вы не выставили въ своемъ счетѣ, отвѣчалъ Джоржъ. Я смотрю только на итогъ.
   -- Такъ, такъ, мистеръ Вавазоръ; это сущая правда. Я самъ смотрю только на итогъ. И долго же мнѣ приходится на него смотрѣть, прежде чѣмъ онъ очутится у меня въ рукахъ. Вѣдь мы и по сю пору еще не въ разсчетѣ съ вами, мистеръ Вавазоръ.
   -- Если вы желаете знать мое мнѣніе, то я нахожу, что мы въ разсчетѣ, отвѣчалъ Джоржъ.-- Я помню, что вручилъ мистеру Скреби триста фунтовъ для передачи вамъ.
   -- Я получилъ ихъ сполна, до послѣдняго шиллинга, мистеръ Вавазоръ. Я не стану отпираться въ этомъ, мистеръ Вавазоръ. Не тотъ я человѣкъ, чтобы отпираться; я люблю вести дѣла на чистоту. Вотъ и мистеръ Скреби меня знаетъ, и онъ вамъ скажетъ то же самое.
   -- Я васъ, пожалуй, слишкомъ хорошо знаю, Гримсъ.
   -- Нѣтъ, нѣтъ, мистеръ Скреби; этого ни вы про меня не можете сказать, ни я про васъ не могу. Я уважаю васъ, мистеръ Скреби, потому что вы человѣкъ знающій свое дѣло. Но я, собственно, къ тому веду рѣчь, что триста фунтовъ не идутъ въ разсчетъ, когда у человѣка выставлено въ итогѣ триста девяносто два фунта, тринадцать шиллинговъ четыре пенса.
   -- Я былъ вполнѣ увѣренъ, мистеръ Скреби, что дѣло это улажено, проговорилъ Джоржъ.
   -- Въ томъ-то и бѣда, мистеръ Вавазоръ, что хитрая штука улаживать подобныя дѣла. Если вы спросите меня, можетъ ли Гримсъ принудить васъ законнымъ порядкомъ къ уплатѣ полной суммы, я прямо отвѣчу вамъ, что нѣтъ. Когда сводили счеты, у насъ, какъ обыкновенно бываетъ въ подобныхъ случаяхъ, денегъ было въ обрѣзъ. Вотъ мы и взяли съ мистера Гримса росписку въ трехъ стахъ фунтахъ.
   -- Это вы совершенную правду изволите говорить, мистеръ Скреби.
   -- Но только въ роспискѣ значится не въ счетъ, а въ полную уплату всей суммы.
   -- И не грѣшно вамъ, мистеръ Скреби? И содержатель питейнаго дома съ краснорѣчивымъ упрекомъ взглянулъ на стряпчаго, какъ бы говоря:-- нашли отговорку! Будто вы не знаете, что, не подпиши я этой росписки, мнѣ бы изъ этихъ денегъ не видать ни одного шиллинга.
   -- Въ полную уплату всей суммы, повторилъ мистеръ Скреби съ торжествующею интонаціею въ голосѣ.-- Если бы вы захотѣли затѣять дѣло законнымъ порядкомъ, Гримсъ, вамъ не на что было бы сослаться.
   -- Затѣять дѣло? Желалъ бы я знать, кто объ этомъ думалъ? Затѣять дѣло съ патрономъ! Да ни за что, хоть бы онъ еще пять лѣтъ заставилъ меня прождать моихъ денегъ.
   -- Пять лѣтъ или пятнадцать въ этомъ отношеніи все единственно, отвѣчалъ Скреби.-- Все равно, вы бы ничего не подѣлали.
   -- Да я и пытаться не хочу ничего дѣлать. Не съ тѣмъ я, мистеръ Вавазоръ, пришелъ къ вамъ святымъ воскреснымъ днемъ, чтобы грозиться тяжбою. Но, мистеръ Скреби, у меня жена, дѣти. Изъ-за чего же человѣкъ и бьется, какъ не для своей пользы.
   -- Къ дѣлу, къ дѣлу, Гримсъ. Что у васъ на умѣ? Говорите скорѣе, не сидѣть же намъ съ вами здѣсь до вечера.
   -- Что у меня на умѣ? Будто вы и не знаете? Первымъ дѣломъ, возьмемъ мое заведеніе: въ цѣломъ округѣ не найдете другаго трактира, который бы былъ такъ приспособленъ для всякихъ совѣщаній по выборахъ. Онъ только для нихъ и существуетъ.
   -- Дальше что? спросилъ Скреби.
   -- Дальше, возьмите мою собственную персону. Смѣло могу сказать, никто такъ не умѣетъ управлять чельсійскимъ людомъ, какъ я. Вѣдь, я ворочаю этими дѣлами ни вѣсть сколько лѣтъ; слава Богу, успѣлъ набить руку. Когда религіозная партія выставила кандидатомъ лорда Роберта, не помоги я ему, не видать бы ему депутатства, какъ своихъ ушей.
   -- Допустимъ все это, мистеръ Гримсъ, вмѣшался Вавазоръ. Дальше что?
   -- Ну-съ; теперь возьмемте сторонниковъ Бенратти. У нихъ тоже губа не дура, такъ-то-съ. Вонъ они ужь начинаютъ заглядывать въ мой трактиръ.
   -- И вы отдаете свои домъ въ распоряженіе торійской партіи, Гримсъ! воскликнулъ мистеръ Скреби съ выраженіемъ негодованія, смѣшаннаго съ презрѣніемъ.
   -- Развѣ я сказалъ, мистеръ Скреби, что отдаю свой домъ въ распоряженіе торійской партіи? Я, мистеръ Скреби, люблю вести дѣла на частоту, такъ-то-съ. Но возьмемъ, мистеръ Скреби, тотъ случай, что всѣ мои либеральные кліенты пойдутъ противъ меня, и не захотятъ заплатить мнѣ по моимъ счетцамъ? Какъ же мнѣ не держать про запасъ другихъ кліентовъ, сами скажите, мистеръ Скреби?
   -- Этимъ путемъ вы не далеко уѣдете, Гримсъ.
   -- И то можетъ быть. Во всѣхъ этихъ дѣлахъ безъ риску не обходится, не такъ ли, мистеръ Вавазоръ. А желательно бы мнѣ было видѣть васъ членомъ парламента, очень желательно... Вами бы могъ гордиться нашъ округъ, ужь это я доподлинно знаю.
   -- Премного благодаренъ вамъ за лестное мнѣніе обо мнѣ, мистеръ Гримсъ, отвѣчалъ Джоржъ.
   -- Мнѣ стоитъ взглянуть на кандидата, и я сейчасъ вамъ скажу, годится онъ для парламента или не годится. Вы, я прямо говорю вамъ, годитесь. Но, мистеръ Вавазоръ, не прогнѣвайтесь, эта потѣха любитъ денежки, и еще какъ. Самое дѣло того не стоитъ, сколько на него уходить.
   -- Стоить-то стоить; всякое дѣло окупается. Вотъ и я вамъ окуплюсь, благо мы до этого договорилась. Штука, въ томъ что я требую уплаты недостающей суммы. Этими-то шальными денежками нашъ братъ и кормятся. Лишите его шальныхъ денежекъ, вы его безъ ножа зарѣжете. Ужь я охотнѣе поступился бы крупою суммою. Ну, потерялъ я триста фунтовъ, я смотрю на нихъ, какъ на оборотный капиталъ, значитъ въ торговлѣ такая неудача вышла. А шальныя денежки, тѣ идутъ на мою семью, это ужъ нашъ насущный кусочекъ хлѣба. Нѣтъ, мистеръ Вавазоръ, пуще всего не зажиливайте у бѣдняка этихъ шальныхъ денежекъ.
   -- Ну, да говорите скорѣй, сколько вамъ нужно? сказалъ мистеръ Скреби.
   -- Мнѣ нужно девяносто два фунта, тринадцать шиллинговъ и четыре пенса, мистеръ Скреби. Вы мнѣ ихъ отсчитаете, мы и примемся благословясь за работу. Ужь коли вы хотите начинать, мистеръ Вавазоръ, такъ теперь самое время.
   -- Другими словами, вы хотите сказать, что безъ этихъ денегъ вы намъ не слуга?
   -- Да почитай что такъ, мистеръ Скреби.
   -- Возьмите пятьдесятъ фунтовъ, Гримсъ, проговорилъ стряпчій.
   -- Пятьдесятъ фунтовъ не такъ-то легко достать наличными, замѣтилъ Джоржъ.
   -- О, да онъ охотно помирится и на роспискѣ, мистеръ Вавазоръ.
   -- Только не въ пятьдесятъ фунтовъ, мистеръ Снреби. Мнѣ эти-то шальныя денежки и важны. Ну, тринадцать шиллинговъ и четыре пенса я вамъ, пожалуй, и сдѣлаю уваженіе, скину; но если я не получу девяносто двухъ фунтовъ, я буду несчастнѣйшій человѣкъ; тогда я, пожалуй, и радъ былъ бы порадѣть о вашемъ избраньи, да нѣтъ, ужь прыти той не будетъ
   -- Дѣлать нечего, мистеръ Вавазоръ, выдайте ему вексель на девяносто фунтовъ, съ уплатою въ три мѣсяца. У него навѣрное принесена въ карманѣ гербовая бумага.
   -- Гербовая-то бумага найдется, только ужъ вы, мистеръ Вавазоръ, потрудитесь вексель подписать на девяносто два ф. и срокомъ на два мѣсяца. А то въ этихъ банкахъ такъ безсовѣстно дерутъ за девяносто дней.
   Джоржъ Вавазоръ и мистеръ Скреби, послѣ долгихъ переговоровъ, согласились наконецъ выставить въ векселѣ девяносто два фунта, но, относительно срока, они стояли на своемъ.-- Инъ быть такъ, проговорилъ содержатель питейнаго дома и съ глубокимъ вздохомъ припряталъ подписанный вексель въ карманъ.-- А теперь, господа, слушайте, что я вамъ скажу: если въ предстоящіе выборы не на нашей улицѣ будетъ праздникъ, не будь мое имя Яковъ Гримсъ и не будь я хозяинъ таверны подъ вывѣскою "Красиваго мужчины." А теперь, господа, вамъ, можетъ статься, есть о чемъ переговорить между собою, и я осмѣлюсь пожелать вамъ добраго утра.-- И мистеръ Гримсъ раскланялся и вышелъ.
   -- Ну, вы дешево отдѣлались, право дешево, замѣтилъ стряпчій, какъ скоро шумъ захлопнувшейся наружной двери возвѣстилъ имъ объ уходѣ Гримса.
   -- А можетъ и нѣтъ. Но что за плутъ этотъ господинъ! Я помню, вы говорили мнѣ, что въ жизнь свою не видали такого мошенническаго счета.
   -- Такъ-то такъ, но если бы онъ не былъ намъ нуженъ, мы бы ему и не заплатили. Но вы сами видите, намъ безъ него не обойдтись. Не заплати мы ему, онъ бы на этой же недѣлѣ перешолъ на сторону нашихъ противниковъ. И, что всего хуже, онъ знаетъ всѣ наши секреты. Да, убыточное дѣло -- это представительство столичныхъ округовъ, особенно для новаго человѣка. Вотъ когда вамъ посчастливится разовъ шесть попасть въ парламентъ, какъ старику Деикоубу, тогда вамъ, конечно, плевать будетъ на такихъ людей, какъ Гримсъ.
   -- Я, право, начинаю думать, что вся эта игра свѣчь не стоитъ.
   -- Это смотря по тому, какъ вы къ этому относитесь. Для человѣка, желающаго сдѣлать карьеру, особенно для молодаго человѣка, какъ вы, мѣсто въ парламентѣ великое дѣло.
   -- Молодаго! повторилъ Джоржъ. А мнѣ такъ порой кажется, что я лѣтъ сто живу на свѣтѣ. Ну, да объ этомъ мы съ вами не станемъ говорить. Я не желаю васъ долѣе задерживать, мистеръ Скреби. Тутъ онъ всталъ и выпроводилъ стряпчаго поклономъ, вѣжливость котораго немногимъ чѣмъ отличалась отъ вѣжливости, оказанной имъ содержателю питейнаго дома.
   -- Хорошъ молодой человѣкъ! сказалъ Вавазоръ про себя, оставшись одинъ. Да дядя мой и даже самъ старый сквайръ болѣе походятъ на молодыхъ людей, чѣмъ я. Одного интересуетъ его обѣдъ, другаго его скотный дворъ и садъ. А меня что интересуетъ, кромѣ векселей, изъ-за которыхъ я могу попасть въ долговую тюрьму? Тутъ онъ вынулъ изъ боковаго кармана памятную книжку, въ которой отмѣтилъ срокъ и сумму только что написаннаго векселя, и принялся просматривать остальные листки той же книжки.-- Гм, счетецъ наростаетъ изрядный, проговорилъ онъ, окончивъ этотъ осмотръ. Ну, да пускай же никто не смѣетъ сказать, что у меня не достало мужества идти до конца. А тамъ, авось же умретъ когда нибудь старый сквайръ. Если бы я былъ поумнѣе, я бы съ нимъ теперь помирился. Но я дуракъ и всю жизнь останусь дуракомъ.-- За тѣмъ онъ началъ не торопясь одѣваться; окончивъ свой туалетъ и достаточно ознакомившись съ содержаніемъ своей воскресной газеты, онъ взялъ шляпу, зонтикъ, и вышелъ.
   

ГЛАВА XIV.
АЛИСУ ВАВАЗОРЪ ПОСТИГАЮТЪ РАЗНЫЯ НЕПРІЯТНОСТИ.

   Кэтъ препроводила къ брату только одну половину письма своей кузины. Поступокъ Кэтъ былъ предательскій поступокъ; она нарушила довѣріе подруги, а подобнаго рода измѣна всегда является непростительнымъ проступкомъ въ глазахъ другихъ женщинъ. Но измѣна ея была бы еще чернѣе, если бы она послала Джоржу другую половину письма, ту, въ которой Алиса говорила о немъ самомъ. Думаю, что Кэтъ не отступила бы и передъ, этой измѣной, если бы прочтеніе этой части письма Джоржемъ могло способствовать достиженію ея собственныхъ цѣлей; но то, что Алиса писала о немъ, не могло быть ей полезно, въ этомъ отношеніи. Она писала, что всякія болѣе близкія отношенія съ Джоржемъ, кромѣ, существующихъ, дѣло невозможное и настоятельно просила Кэтъ перестать хлопотать о подобномъ сближеніи.-- Я считаю нужнымъ предупредить тебя объ этомъ, чтобы ты изъ моего разрыва съ мистеромъ Греемъ не вывела такого рода заключеніе, что прежнее становится теперь возможнымъ. Тому никогда не бывать.-- То непремѣнно будетъ, порѣшила Кэтъ, перечитавъ эти слова во второй разъ. Ужь объ этомъ я позабочусь, чтобы оно было.
   Она отвѣчала Алисѣ въ легкомъ, игривомъ тонѣ, и наболтала въ своемъ письмѣ кучу разныхъ пустяковъ. Мы приводимъ здѣсь это письмо, такъ какъ изъ него читатель можетъ узнать кое-что о похожденіяхъ мистрисъ Гринау въ Ярмутѣ.

Ярмутъ. Октябрь 186.-- г.

Милая Алиса!

   Я конечно въ восторгѣ и не стану лицемѣрить. Я знаю, какъ трудно на тебя угодить и потому со страхомъ и трепетомъ сажусь тебѣ отвѣчать; я знаю, что, скажи я слишкомъ много, это заставитъ тебя поворотить назадъ: скажи я слишкомъ мало, я недостаточно выражу тебѣ свое одобреніе. И такъ, я въ восторгѣ. Я давнимъ давно была того мнѣнія, что ты не могла бы быть счастлива съ мистеромъ Греемъ. Конечно спору нѣтъ, онъ добръ, благороденъ, и прочая, и прочая, этого а никогда не отрицала. На все же онъ мужъ не для тебя, онъ бы тебя сдѣлалъ несчастною, ergo я радуюсь. А такъ какъ у меня нѣтъ друга дороже тебя, то я и радуюсь невообразимо.
   Могу себѣ представить, какъ происходило ваше свиданье. Онъ конечно занялъ самое выгодное положеніе. Я будто своими глазами вижу, какъ онъ стоитъ передъ тобою, исполненный невозмутимаго самообладанія, дѣлаетъ видъ, будто не слышитъ твоихъ возраженій толкуетъ о томъ, что у тебя лихорадка или жолчь разилась, и помахиваетъ рукой надъ твоей головою, какъ бы желая тебя успокоить. Полагаю, что съ его стороны было очень великодушно не принять твоихъ словъ за окончательное рѣшеніе и дать тебѣ время одуматься. Но извѣстнаго рода великодушіе слишкомъ ужъ возвышенно для насъ, обыкновенныхъ смертныхъ.
   Повторяю еще разъ, я очень, очень рада, что это такъ случилось. Сдѣлавшись мистрисъ Грей и хозяйкою Недеркотса, ты для меня перестала бы существовать, все равно, какъ если бы ты переселилась на небо. Я не спорю, Недеркотсъ можетъ быть въ своемъ родѣ маленькимъ раемъ, но кто же пожелаетъ своему другу этого рода блаженства? Я представляю себѣ Недеркотсъ довольно скучноватымъ Эдемомъ, окруженнымъ широкими рвами и изобилующими сливками и лицами; обитающіе въ немъ Адамъ и Ева круглый годъ распиваютъ лучшій чай въ чашкахъ изъ самаго дорогаго фарфора, заѣдая его художественно поджареннымъ хлѣбомъ: ни денежныя заботы, ни развращающіе романы не проникаютъ въ этотъ блаженный уголокъ. Но такой Эдемъ не для меня, да, на сколько я тебя знаю, и не для тебя. Бѣдная заточенная птичка, ты обила бы себѣ всѣ крылья о заточныя перегородки твоей клѣтки.
   Ты пишешь, что такъ и не успѣла ему втолковать, что дѣло это рѣшено разъ навсегда. Нужно ли тебѣ говорить, что ты въ полномъ правѣ считать это дѣло рѣшеннымъ, и что онъ рано или поздно долженъ придти къ тому же заключенію? По моему, твоя прямая обязанность разъяснить ему твое и его положеніе. Хоть онъ и богъ, но пойметъ же онъ наконецъ рѣчи простой смертной. Но въ этомъ отношеніи я за тебя не боюсь, въ твердости характера ты можешь поспорить съ нимъ; вся разница въ томъ, что онъ имѣлъ больше случаевъ ее выказать.
   Что касается другаго дѣла, о которомъ ты пишешь, то я могу только завѣрить тебя, что твое желаніе будетъ исполнено, на сколько это лежитъ въ моей власти. За то, что у меня не сорвется намека при личномъ свиданіи съ тобой, я не ручаюсь. Но перо болѣе покорствуетъ мнѣ, чѣмъ мой языкъ, и я обѣщаюсь тебѣ, что опальное имя будетъ изгнано изъ нашей переписки.
   А теперь я должна кое-что разсказать тебѣ про себя. Представь себѣ, у меня появился женихъ, да еще какой! Впрочемъ я тебѣ уже описывала его. Само собою разумѣется, что это никто иной, какъ мистеръ Чизсакеръ. Правда, дѣло еще не дошло до объясненія и, что еще хуже, ему до смерти хочется жениться на другой. Но за меня то обстоятельство, что соперница моя сильно хлопочетъ женить его на мнѣ и рано или поздно онъ будетъ вынужденъ сдѣлать мнѣ, въ угоду ей, предложеніе. Соперница моя никто иная, какъ тетушка, и я голову даю на отсѣченье, что онъ уже разъ шесть предлагалъ ей руку и сердце. Но дѣло въ томъ, что у тетушки есть другой поклонникъ, капитанъ Бельфильдъ, котораго она предпочитаетъ ему. Господинъ этотъ не имѣетъ ни пенни за душою, смотритъ пьянчужкой и краситъ усы. Въ заключеніе ему сорокъ лѣтъ, а онъ держитъ себя такъ, какъ будто бы ему было двадцать пять. А впрочемъ человѣкъ онъ нескучный, и я вполнѣ оправдываю тетушку въ предпочтеніи, которое она ему оказываетъ.
   За то мой женихъ обладаетъ все больше солидными достоинствами и старается вскружить мнѣ голову описаніемъ тучнаго скота, поставляемаго имъ на рынокъ. Намедни ни побывали у него на фермѣ въ гостяхъ. Имя моего будущаго дома Ойлимадъ: (не правда ли, Недеркотсъ звучитъ пріятнѣе?) И ужь чего, чего мы тамъ не насмотрѣлись! Пріѣхали мы въ десять часовъ, а уѣхали въ четыре: и въ этотъ-то промежутокъ времени онъ ухитрился покормить насъ три раза! Я увѣрена, что онъ выставилъ намъ на показъ подъ различными предлогами все, что у него ни было въ хозяйствѣ чайной и столовой посуды, хрусталя и фаянсу, до послѣдней штуки. Онъ повелъ насъ въ погребъ и разсказалъ намъ, сколько у него запасено вина и сколько пива.-- И за все это, до послѣдней бутылки, заплачено, мистрисъ Гринау, чистыми денежками, обратился онъ въ тетушкѣ съ такимъ глубокимъ чувствомъ, какого я отъ него бы и не ожидала.-- Все, что вы видите въ моемъ домѣ, я могу по праву считать своимъ, а я только то считаю своимъ, за что я заплатилъ. Вонъ та куртка, въ которой Бельфильдъ щеголяетъ по ярмутскому прибрежью, не его, да врядъ ли когда и будетъ его.-- И онъ подмигнулъ глазомъ, какъ бы совѣтуя тетушкѣ быть на-сторожѣ съ подобными обожателями. Потомъ онъ повелъ насъ на верхъ и показалъ намъ всѣ спальни до послѣдней. Посмотрѣла бы ты, какъ онъ приподнималъ каждое одѣяло и просилъ тетушку пощупать доброту простынь! И посмотрѣла бы ты, съ какимъ видомъ тетушка проговорила, обращаясь ко мнѣ: -- Въ жизнь свою я не видала, Кэтъ, такъ хорошо монтированнаго хозяйства.
   -- Я тоже нахожу, что домъ устроенъ съ большимъ конфортомъ, отвѣчала я.-- Еще бы! воскликнулъ онъ; желалъ бы я знать, у кого станетъ духу сказать, что въ Ойлимадѣ мало комфорта.-- Все это приводило мнѣ на мысль тебя и Недеркотсъ. Оба мѣста могутъ похвалиться одинаковыми достоинствами, съ тою только разницею, что тамъ твоимъ тюремщикомъ было бы божество, здѣсь же животное. Что до меня касается, я бы предпочла тому и другому человѣка. Но, когда очередь дошла до скотнаго двора, краснорѣчіе его достигло своего зенита.-- Мистрисъ Гринау, воскликнулъ онъ, посмотрите-ка на это.-- И онъ указывалъ на кучи удобренія, возвышавшіяся точно стѣны небольшаго городка.-- Какъ у васъ много этого добра! проговорила тетушка.
   -- Да, не мало, отвѣчалъ онъ. Найдите мнѣ другаго сельскаго хозяина въ Норфолькѣ, все равно, будь онъ джентльменъ или простой фермеръ, у котораго было бы столько навозу, какъ у меня.-- Только подумай, Алиса: все это, и простыни, и вино, и навозъ, можетъ сдѣлаться моимъ! На эту-то тему тетушка пустилась со мной въ разсужденія, когда мы воротилсь домой. Когда я замѣтила ей, что все это богатство выставлялось на показъ не для меня, а для нея, она отвѣчала:-- Такъ что жъ изъ этого? Ему, мой другъ, просто на просто нужна жена. Тебѣ стоитъ захотѣть, и ты завтра же будешь ею. Когда я выставила на видъ отсутствіе всякой возвышенности. въ это стремленіяхъ, и для примѣра напомнила выходку по поводу навоза, она только засмѣялась надо мною.
   -- Къ деньгамъ, душа моя, никакая грязь не пристанетъ, замѣтила она.-- Теперь она поговариваетъ о томъ, что найметъ на зиму меблированную квартиру въ Норвичѣ, и уговариваетъ меня прогостить у нея до Рождества. Хотя она и увѣряетъ, что остается въ Норфолькѣ исключительно для меня, (тутъ конечно подразумѣвается мистеръ Чизсакеръ), но я подозрѣваю, что ей просто не хочется разставаться съ капитаномъ Бельфильдомъ. Какъ бы то ни было, я обѣщалась пробыть съ ней до половины ноября. Несмотря на всѣ ея сумасбродства, она мнѣ нравится. Грѣшки ея, очень крупные грѣшки, но она, но крайней мѣрѣ, не грѣшитъ лицемѣріемъ. Она никогда не бываетъ глупа и сердце у нея предоброе. Если бы я захотѣла, и могла бы съ ногъ до головы одѣться на ея деньги; она положительно вызывается сдѣлать мнѣ приданое на свой счетъ, если я выйду замужъ за мистера Чизсакера.
   -- Я живу надеждою встрѣтить тебя на Рождествѣ въ нашемъ родовомъ гнѣздѣ. Я постараюсь не слишкомъ раздражать тебя. Во всякомъ случаѣ его тамъ не будетъ. А если я тебя не увижу тамъ, гдѣ-то намъ придется свидѣться?
   На твоемъ мѣстѣ я ни за что не поѣхала бы въ Чельтенгамъ. Вѣдь тебѣ тамъ никогда хорошо не живется.
   Снится тебѣ норою рѣка въ Базелѣ?
   Мнѣ такъ она часто снится.

Всей душою любящая тебя
Кэтъ Вавазоръ.

   Алиса оставалась непоколебимою въ своемъ намѣреніи ѣхать въ Чельтенгамъ. Это былъ его совѣтъ, разсуждала она сама съ собою. Женою его я никогда не буду, но, пока мы окончательно не разстались, я буду выказывать уваженіе къ его совѣтамъ. Главною причиною, вліявшею безъ ея вѣдома на эти рѣшенія, было нежеланіе, именно въ эту минуту, давать кузинѣ руководитъ собою. Она пуще всего боялась необходимости сознаться передъ собою, что она отказала мистеру Грею подъ вліяніемъ совѣтовъ Кэтъ.
   Передъ отъѣздомъ она получила письмо отъ мистера Грея и тотчасъ же отвѣчала ему; въ этомъ отвѣтѣ говорилось о ея намѣреніи ѣхать въ Чельтенгамъ и о томъ, что она считаетъ своею обязанностью разъяснитъ отцу настоящее свое положеніе.
   На другое утро, за завтракомъ, она дѣйствительно разсказала обо всемъ отцу.-- Какъ? воскликнулъ онъ, опуская на столъ свою чашку,-- какъ? Ты не хочешь выходить за мистера Грея?
   -- Ее хочу папа. Я понимаю, что это должно казаться, вамъ очень страннымъ.
   -- И ты говоришь, что между вами не было ссоры?
   -- И тѣни не было. Но я, мало по малу пришла къ сознанію, что не могу быть ему хорошею женою.
   -- Все это чепуха!-- Крѣпкое словцо, которымъ мистеръ Вавазоръ не стѣснился въ разговорѣ съ дочерью приправить эти восклицанія, могло служить мѣриломъ его волненія.
   -- О, папа, не говорите такъ со мною.
   -- Какъ не говорить! Въ жизнь свою не слыхалъ я такой околесины. Она, вишь, не можетъ быть ему хорошею женою! Да съ чего жъ ты взяла?
   -- Мы не созданы другъ для друга.
   -- Да скажи-же, какой въ немъ изъянъ? Или онъ не джентльменъ?
   -- Нѣтъ, онъ въ полномъ смыслѣ слова джентльменъ.
   -- Или бѣденъ онъ, или у него мало образованія и начитанности, которую ты, кажется, ставишь такъ высоко? Слушай, Алиса, я не стану вмѣшиваться въ это дѣло и принуждать тебя выйдти замужъ. Въ этомъ отношеніи ты сама себѣ госпожа. Но я надѣюсь, что ты ничего такого не затѣваешь опять съ твоимъ двоюроднымъ братомъ.
   -- Ничего ровно, папа.
   -- Мнѣ, признаться, не совсѣмъ по сердцу было, что ты отправилась съ нимъ за границу, хотя я тогда ни слова и но сказалъ тебѣ объ этомъ. Но если между вами опять что нибудь затѣвается, моя обязанность сказать тебѣ, что настоящее положеніе твоего двоюроднаго брата незавидное, О немъ идетъ не совсѣмъ хорошая молва.
   -- Между нами ничего нѣтъ, папа, Но положимъ, что было бы иначе; развѣ вы думаете, что я разошлась бы съ нимъ изъ за того, что другіе говорятъ о немъ дурно.
   -- О мистерѣ Греѣ всѣ говорятъ хорошо, но это не помѣшало тебѣ разойдтись съ нимъ. Ну, да я давно зналъ, что женщины народъ упрямый.
   -- Я много думала, прежде чѣмъ пришла къ этому рѣшенію, папа.
   -- Вѣрю, вѣрю. Мнѣ больше ничего не остается сказать. Ты сама себѣ госпожа; у тебя есть деньги, которыми ты можешь распоряжаться, какъ угодно. Я не могу насильно выдать тебя за мистера Грея. Но мое личное мнѣніе то, что ты поступаешь ужасно глупо и если я увижу его, я такъ и скажу ему. Ты отправляешься въ Чельтенгамъ, не такъ ли?
   -- Да, папа, я обѣщалась лэди Мэклеодъ.
   -- Дѣлай, какъ знаешь. Скажу тебѣ одно только, что я тебѣ не завидую въ этой поѣздкѣ.-- На томъ разговоръ и кончился.
   Вечеромъ мистеръ Вавазоръ сидѣлъ въ своемъ клубѣ, куда онъ отправился размыкать свое горе. А между тѣмъ у его дочери сидѣлъ гость, тотъ самый опасный, двоюродный братъ, о которомъ, по свидѣтельству его дядюшки, не хорошо поговаривали въ настоящую минуту.
   Никогда, быть можетъ, Алиса не была менѣе расположена видѣть Джоржа, какъ въ настоящую минуту; она знала, что и безъ того посторонніе не преминутъ приписать ея отказъ мистеру Грею вліянію Вавазора и его сестры, и дала себѣ зарокъ не сходиться съ нимъ до окончанія всей этой непріятной исторіи. Но она не сочла за нужное предупредить слугъ о томъ, чтобы его не принимали. И вотъ, однимъ октябрскимъ вечеромъ, когда Алиса сидѣла въ гостиной поодаль отъ намина, къ ней вошолъ Джоржъ Вавазоръ. Читатель догадался,-- что это было по прочтеніи Джоржемъ письма отъ сестры. У него было время обдумать все дѣло послѣ достопамятнаго воскреснаго утра, проведеннаго имъ у себя на квартирѣ.
   -- Вы въ правѣ были подумать, что я исчезъ съ лица земли, проговорилъ онъ, подходя къ ней съ протянутою рукою.
   Алиса смутилась и не знала, какъ отвѣчать.-- Я отъ кого-то слышала, что вы уѣзжали охотиться, проговорила она, помолчавъ.
   -- И я точно уѣзжалъ, только вѣдь моя охота не то, что охота какого нибудь новѣйшаго Немврода, которому вся земля служитъ отъѣзжимъ полемъ. Два дня я хожу на тетерева, да два дня на куропатку, съ меня и довольно.
   -- Вотъ какъ, проговорила Алиса.
   -- Не получали ли вы письма отъ Кэтъ? спросилъ Джоржъ.
   -- Кахъ же, она мнѣ раза два писала. Она все еще въ Ярмутѣ съ тетушкой Гринау.
   -- И, кажется, ѣдетъ съ нею въ Норвичъ. Кэтъ, какъ видно, не на шутку подружилась съ тетушкой Грянау. Я вообще не выѣзжаю на безкорыстіи тамъ, гдѣ дѣло идетъ о деньгахъ, а потому нахожу, что она поступаетъ, какъ нельзя умно, конечно можно навѣрное сказать, что тетушка Гринау опять выйдетъ замужъ, но все же никогда не мѣшаетъ имѣть друзей, у которыхъ водится до сорока тысячь фунтовъ.
   -- Не думаю, чтобы Кэтъ имѣла это въ виду, отвѣчала Алиса.
   -- А не мѣшало бы ей объ этомъ подумать. Она, бѣдняжка, не богата и не имѣетъ, увы! и надежды когда нибудь разбогатѣть. Замужъ она, кажется, и не думаетъ идти, а собственнаго дохода у нея всего на всего сто фунтовъ въ годъ.
   -- Но тѣ-то дѣвушки и выходятъ всего удачнѣе замужъ, которыя не думаютъ о замужествѣ, зимѣтила Алиса.
   -- Можетъ быть, ваша правда, но все же мнѣ хотѣлось бы видѣть Кэтъ болѣе обезпеченною. Такой сестры нигдѣ не отыщешь.
   -- Это такъ.
   -- До сихъ поръ я еще ничего не успѣлъ для нея сдѣлать. Думалъ я, было, что винная торговля дастъ мнѣ возможность стать ей опорой. Но упрямство моего дѣда отняло у меня эту возможность. Теперь я долженъ съизнова пробивать себѣ дорогу. Не знаю, оправдываете-ли вы мое желаніе попасть въ парламентъ.
   -- Не только оправдываю, но горячо сочувствую ему. На вашемъ мѣстѣ я и сама точно также поступила бы. Вы не женаты и имѣете полнѣйшее право подвергаться этому риску.
   -- Мнѣ пріятно слышать это отъ васъ, отвѣчалъ онъ. Ему теперь удалось попасть въ тотъ дружественный, задушевный, почти нѣжный тонъ, въ который такъ часто переходили его разговоры съ нею за границей, но который не сразу дался ему при настоящемъ свиданьи.
   -- Я всегда была того же мнѣнія.
   -- Но вы не всегда высказывали его.
   -- Неужто, а мнѣ казалось напротивъ.
   -- По крайней мѣрѣ, вы не высказывали его съ такою полнотою одобренія. Я знаю, что многіе говорятъ про меня дурно. Самые близкіе люди, мой родной дѣдъ, да, по всѣмъ вѣроятіямъ, и вашъ отецъ ругаютъ меня, считаютъ меня безпутнымъ малымъ. Я все ставлю на карту для достиженія своей цѣли; это такъ. Но желалъ бы я знать, кто, кромѣ Кэтъ, имѣетъ право порицать меня? Передъ кѣмъ, кромѣ нея, я отвѣтственъ въ своихъ поступкахъ?
   -- Кэтъ васъ не порицаетъ.
   -- Нѣтъ, она сочувствуетъ мнѣ; она одна только и сочувствуетъ, развѣ еще вы. Тутъ онъ пріостановился, выжидая отвѣта, но отвѣта не воспослѣдовало. Но потому-то, быть можетъ, мнѣ и надлежало бы дѣйствовать съ величайшею осторожностью, помня, что у нея нѣтъ и не будетъ другой опоры, кромѣ меня. Много ли девяносто фунтовъ въ годъ для одинокой женщины.
   -- Но я надѣюсь, что Кэтъ будетъ жить со мною, какъ скоро ей нельзя будетъ болѣе оставаться въ замкѣ Вавазоръ.
   Онъ ловко подвелъ дѣло; онъ разставилъ ей западню, и она подалась. У нея было принято твердое намѣреніе не говорить о себѣ; но Джоржъ такъ обошелъ ее, что слово уже сорвалось у нея съ языка прежде, чѣмъ она спохватилась, что его не слѣдовало бы говорить.
   -- Какъ, въ Недеркотсѣ? спросилъ онъ. Въ вашей любви ни она, ни я не сомнѣваемся; но какому же мужу понравится присутствіе посторонняго лица въ его семейномъ кругу? А мнѣ кажется, что изъ всѣхъ людей, мистеру Грею, какъ человѣку несообщительному, это всего менѣе понравится..
   -- Но у меня и въ мысляхъ не было Недеркотса, отвѣчала Алиса.
   -- А! то-то. А Кэтъ часто мнѣ говорила, что когда вы выйдете замужъ, она останется одна одинешенька.
   -- Не думаю, чтобы настало то время, когда бы я отшатнулась отъ Кэтъ.
   -- Конечно, если это только отъ васъ будетъ зависѣть. Бѣдная Кэтъ! Не мудрено, что она съ такимъ страхомъ ожидаетъ вашей свадьбы. Она столько лѣтъ прожила съ вами душа въ душу; вы должны просить ей горесть ея при мысли о вашемъ отъѣздѣ въ Кэмбриджшейръ.
   Тщетно старалась Алиса поддержать косвенную ложь своей роли; у нея не доставало духу лгать, а такихъ словъ, которыя не были бы ложью въ ея глазахъ и въ то же время поддерживали бы въ немъ заблужденіе, она не находила.-- Ничто не мѣшаетъ Кэтъ жить со мною, медленно проговорила она. Между мною и мистеромъ Греемъ все кончено.
   -- Что я слышу, Алиса? Правда ли это?
   -- Да, Джоржъ, это правда. Но, прошу васъ, не будемте говорить объ этомъ, по крайней мѣрѣ въ настоящее время.
   -- И Кэтъ знаетъ про это?
   -- Да, она знаетъ.
   -- И дядюшка знаетъ?
   -- И мама тоже знаетъ.
   -- Алиса! какъ же мнѣ не говорить объ этомъ? Какъ мнѣ не высказать вамъ, что я радуюсь вашему избавленію отъ рабства, которое, я былъ увѣренъ въ томъ, сломило бы васъ?
   -- Прошу васъ, ни слова болѣе.
   -- Вы мнѣ велите, я долженъ замолчать. Но, признаюсь, мнѣ это не легко. Какъ же мнѣ не поздравить васъ?-- На это она не отвѣчала ни слова и только съ нетерпѣніемъ стучала по полу ногою.
   -- Да, Алиса, продолжалъ онъ, я вижу, вы на меня сердитесь. А между тѣмъ, не естественно ли, что ваши слова приводятъ мнѣ на память все, что было между нами говорено въ Швейцаріи? Вѣдь я все тотъ же двоюродный братъ, какимъ вы меня знали тамъ, и неужели вы откажете мнѣ въ правѣ разсказать то, что я думаю о подобной перемѣнѣ въ вашей жизни, особенно если, какъ въ настоящемъ случаѣ, я вполнѣ одобряю эту перемѣну?
   -- Ваше одобреніе радуетъ меня, Джоржъ, но прошу васъ оставить этотъ разговоръ.
   Минуты двѣ послѣ этого длилось молчаніе. Она ждала, чтобы онъ ушелъ, но не могла же она, въ качествѣ хозяйки, просить его объ этомъ. Она сердилась на себя, сердилась на него, и молча смотрѣла въ окно на зажигавшіеся газовые фонари.
   -- Помните ли вы, заговорилъ онъ наконецъ, какъ за однажды спросили меня: случалось ли мнѣ, при извѣстныхъ воспоминаніяхъ, испытывать припадки внутренней дрожи? Помните, это было на мосту въ Базелѣ?
   -- Какъ же, помню.
   -- Теперь, Алиса, одна изъ причинъ этого содроганья миновалась. Пока я ничего болѣе не скажу. Долго ли вы пробудете въ Чельтенгамѣ?
   -- Съ мѣсяцъ, я думаю.
   -- И потомъ возвратитесь сюда?
   -- По всѣмъ вѣроятіямъ. Мы съ папа думаемъ передъ рождествомъ отправиться въ замокъ Вавазоръ.
   -- Какъ бы то ни было, я увижусь съ вами по возвращеніи вашемъ изъ Чельтенгама. Кэтъ, конечно, будетъ имѣть о васъ самыя подробныя свѣденія, и увѣдомитъ меня о времени вашего пріѣзда.
   -- Думаю, что Кэтъ сама пріѣдетъ сюда, когда отгоститъ, свое время въ Норфолькѣ. А теперь, прощайте.
   -- Прощайте, Алиса. То, что я услышалъ отъ васъ сегодня, избавитъ меня не отъ одного припадка внутренней дрожи. Прощайте, Алиса, Господь съ вами.
   -- Прощайте, Джоржъ.
   На прощанье онъ взялъ ея руку и крѣпко пожалъ ее въ своей. Въ тѣ дни, когда они были женихомъ и невѣстою, долгое и крѣпкое пожатіе руки было самою краснорѣчивою его ласкою. Онъ не любилъ выражать свою любовь ни поцѣлуями, ни словами; но ей осталось памятно прикосновеніе его ладони. Рука, у него была холодная, мягкая и маленькая, какъ у женщины, но въ пожатіи ея чувствовалась сила. При этомъ знакомомъ прикосновеніи нахлынули воспоминанія прошлыхъ дней, и она поспѣшно отняла свою руку. Не для этого оттолкнула она отъ себя благороднѣйшаго въ цѣломъ мірѣ человѣка. Джоржъ ни разу такъ не держалъ ея руку со дня ихъ размолвки. Что же значила эта старая ласка въ первое же ихъ свиданье послѣ того, какъ она стала свободна? Или онъ думалъ, что она можетъ переносить свою любовь подобно цвѣтку, который вынимаютъ изъ одной петлицы и втыкаютъ въ другую? Джоржъ угадалъ ея мысль и понялъ, что идетъ слишкомъ скоро. Я понимаю ваши чувства въ настоящую минуту, проговорилъ онъ шопотомъ; но я надѣюсь, что вы простите мнѣ порывъ невольной радости при вѣсти о вашемъ освобожденіи.-- И за тѣмъ онъ ушелъ.
   -- Мое освобожденіе! проговорила она, садясь на только что оставленный имъ стулъ. Ужь лучше бы онъ назвалъ это моимъ паденіемъ съ неба. Какого человѣка я оттолкнула отъ себя! Мысли ея перенеслись въ Недеркотсъ, и она стала проклинать свое безуміе. Чего хотѣла она отъ жизни, если не съумѣла ужиться съ лучшею долею, какой только женщина могла себѣ желать? Не помрачился ли въ ней разсудокъ, когда она рѣшилась оттолкнуть отъ себя единственнаго человѣка, котораго любила и могла уважать?
   Полная этихъ сожалѣній, она рѣшила, что дождется возвращенія отца и уговоритъ его съѣздить къ мистеру Грею и попросить у него прощенія отъ ея имени.-- Я должна буду просить униженно, сказала она про себя, но онъ такъ добръ, что я не боюсь передъ нимъ унизиться.-- И такъ, она осталась дожидаться отца. Пробило двѣнадцать, часъ, два; его все еще не было. Далѣе этого часа она не рѣшилась его дожидаться. Она боялась, что возвратясь такъ поздно, послѣ столькихъ сигаръ и, быть можетъ, послѣ нѣсколькихъ лишнихъ стакановъ клубнаго нектара, онъ не въ состояніи будетъ ее выслушать. Въ третьемъ часу она легла спать, а на слѣдующее утро отправилась на станцію желѣзной дороги, не успѣвъ повидаться съ отцомъ.
   

ГЛАВА XV
Пэрамоунть Крементъ.

   Лэди Мэклеодъ занижала въ Пэрамоунтъ Крементѣ, въ Челѣтенгамѣ небольшую квартиру, состоявшую изъ хорошенькой гостиной, изъ спальни, выходившей окнами на конюшенный дворъ, а изъ третьей комнаты, которая, будь сэръ Арчибальдъ живъ, называлась бы уборной, а теперь служила столовой. Близость конюшеннаго двора не придавала особенной прелести помѣщенію; но за то она была причиною дешевизны квартиры, а лэди Мэклеодъ была не та женщина, чтобы пренебрегать подобными соображеніями. Какъ ни ограниченны были ея средства, они все же давали ей возможность жить съ большимъ комфортомъ; но она была изъ тѣхъ женщинъ, которыя считаютъ своею обязанностью оставить что нибудь по своей смерти, а лэди Мэклеодъ не пренебрегала сознательно ни одной обязанностью. И такъ, она урѣзывала себя во всемъ, вдыхала благоуханія конюшенъ и ругалась съ извощиками для того только, чтобы завѣщать тысячу другую фунтовъ какой нибудь леди Мидлотіанъ, которая, быть можетъ, и спасибомъ не помянула бы ее за эти деньги.
   Если бы Алиса согласилась жить съ нею, то обязанность, что нибудь оставить по своей смерти перешла бы въ другую обязанность,-- пристроить племянницу. Но Алиса ушла отъ нея а потому и деньги справедливѣе было копить не для нея, а для лэди Мидлотіанъ. Впрочемъ экономическія соображеніе откладывались въ сторону каждый разъ, какъ Алиса пріѣзжала въ Чельтенгамъ. Лэди Мэклеодъ была старушка добрая и хлѣбосольная, жаль только что она была такая несносная, жаль что она была такъ сурова съ извощиками, такъ расположена подозрѣвать поголовно торговцевъ, слугъ и вообще людей низкаго званія, жаль что она такъ строго осуждала многихъ и изъ своего сословія за то, что они въ будни играютъ въ карты, а по воскресеньямъ не ходятъ въ церковь; но пуще всего жаль, что, относясь такъ недовѣрчиво къ бѣднымъ, она была такъ снисходительна въ порокамъ графовъ и графскихъ сынковъ.
   По зрѣломъ обсужденіи вопроса, Алиса сочла за лучшее письменно извѣстить лэди Мэклеодъ о томъ, что у нея вышло съ мистеромъ Греемъ. Строгое порицаніе неизбѣжно должно было изобразиться на лицѣ лэди Мэклеодъ при полученіи этого извѣстія, какъ бы она ни получила его; изустно или письменно. Но, въ послѣднемъ случаѣ, первая горечь упрека должна была смягчиться прежде, чѣмъ Алиса успѣетъ пріѣхать. Тѣмъ не менѣе Алиса дрожала, подъѣзжая къ No 3 Пэрамоунтъ Кремента. Тетка встрѣтила ее, по обыкновенію, на самомъ порогѣ гостиной, и Алиса, съ перваго же взгляда увидѣла, что если лице это могло выражать еще болѣе горечи; чѣмъ въ настоящую минуту, то первобытная горечь была, должно быть, очень горька.
   -- Алиса! проговорила она, обнимая и цѣлуя племянницу, что я узнаю про тебя, Алиса!
   -- Да, тетушка я знаю, что это очень дурно, отвѣчала Алиса, пытаясь обратить все дѣло въ шутку. Молодыя дѣвушки дѣлаютъ тяжкій грѣхъ, когда поступаютъ очертя голову. Но если разъ такой грѣхъ случился; имъ болѣе ничего не остается, какъ раскаяться,
   -- Раскаяться! повторила лэди Мэклеодъ. Да, я надѣюсь что ты раскаешься. Бѣдный мистеръ Грей! Что онъ долженъ былъ обо всемъ этомъ подумать?
   -- Я могу только надѣяться, тетя, что онъ въ скоромъ времени и вовсе броситъ объ этомъ думать.
   -- Ну это, милая, пустяки. Онъ, конечно, не броситъ объ этомъ думать, и ты, конечно, выдешь за него за мужъ.
   -- Въ самомъ дѣлѣ, тетя?
   -- Конечно. Помилуй, Алиса, вѣдь дѣло это ужъ было рѣшено оффиціальнымъ порядкомъ лэди;-- Мидлотіанъ были извѣстны всѣ подробности дѣла, и мнѣ тоже. Развѣ ты не дала ему слова? Я, право, не понимаю, что ты дѣлаешь. Я просто въ толкъ не могу взять, какъ это ты отступишься отъ того, что уже было порѣшено. Когда мужчина такъ поступаетъ, его исключаютъ изъ общества. Но, право, такой поступокъ со стороны женщины кажется мнѣ еще позорнѣе.
   -- Въ такомъ случаѣ пускай меня исключаютъ изъ общества; затрудненіе только въ томъ, что я къ обществу-то и не принадлежала никогда.
   -- И подумай, Алиса, какой грѣхъ ты берешь на душу!
   -- Тетушка! Когда вы говорите объ обществѣ и о лэди Мидлотіанъ, я молчу, отчасти, быть можетъ, потому, что мнѣ ни до той, ни до другого дѣла нѣтъ. Но когда вы начинаете толковать мнѣ о грѣхѣ и о моей совѣсти, то я думаю, что лучшею судьею въ этомъ дѣлѣ, я сама. Именно моя совѣсть и боязнь грѣха и побудили меня сдѣлать то, что я сдѣлала.
   -- Ты, должна Алиса, руководствоваться совѣтами старшихъ.
   -- Нѣтъ, въ такомъ дѣлѣ, старшіе мнѣ не указчики. Я не повѣрю, чтобы было честнымъ поступкомъ сдѣлаться женою человѣка, не имѣя увѣренности, что онъ будетъ со мною счастливъ.
   -- Но въ такомъ случаѣ, зачѣмъ было принимать его предложеніе?
   -- Я ошибалась. Я не стану себя оправдывать и вы можете бранить меня, тетушка, сколько угодно. Но, что касается того, выходить ли мнѣ или не выходить за него замужъ теперь, ужъ предоставьте мнѣ самой рѣшить этотъ вопросъ.
   -- Жаль, что ты обо всемъ этомъ раньше не подумала.
   -- Жаль, очень жаль. Я сама себѣ сдѣлала непоправимое зло; я это знаю и готова нести послѣдствія своей вины. Въ тоже время я знаю, что нанесла ему обиду и глубоко сожалѣю объ этомъ. Единственное мое оправданіе въ томъ, что я могла нанести ему еще большую обиду.
   Все это было сказано при первой же встрѣчѣ между тетушкой и племянницей, и благо имъ, что оно такъ случилось. Всегда лучше, стоя подъ душью, сразу дернуть снурокъ.
   -- Ну, милая, сказала ея сіятельство, ты, конечно, не прочь будешь пойдти въ себѣ въ комнату и раздѣться. Когда ты сойдешь въ гостиную, Мери подастъ тебѣ чаю.
   Буря миновалась. До обѣда время прошло въ разговорамъ о постороннихъ предметахъ и, хотя въ теченіе вечера лэди Мэклеодъ и упомянула разикъ о "бѣдномъ мистерѣ Греѣ", но далѣе этого разговоръ не дошелъ. Алиса выказала большое участіе къ недугамъ своей тетушки, и съ большимъ, противъ обыкновеннаго, вниманіемъ выслушивала длинный перечень всѣхъ грѣховныхъ дѣлъ, творившихся въ Чельтенгамѣ, избѣгая перечить религіознымъ воззрѣніямъ лэди Мэклеодъ. За тѣмъ разговоръ перешелъ къ тетушкѣ Гринау, въ которой лэди Мэклеодъ питала сильнѣйшее нерасположеніе, какъ и вообще ко всѣмъ родственникамъ Алисы съ отцовской стороны. Наконецъ Алиса вызвалась почитать вслухъ, и прочитала тетушкѣ длинный рядъ страницъ, изъ ужасающей книги проклятій, одной изъ тѣхъ, книгъ, которыя появляются отъ времени до времени въ печати, для того только, чтобы возвѣстить намъ, что всѣ мы обречены гееннѣ огненной. Лэди Мэклеодъ любила, чтобы ей объ этомъ возвѣщали и, такъ какъ бѣдная старушка сама не могла читать при свѣчкахъ, то она осталась очень довольна настоящимъ вечеромъ. На слѣдующій день не было помину о мистерѣ Греѣ, и, Алиса начинала надѣяться, что постояннымъ чтеніемъ книги проклятій, ей удастся смягчить тетушкино сердце. Но, на пятый день, лэди Мэклеодъ возобновила аттаку.--Желаетъ ли Джонъ Грей, чтобы обязательство оставалось въ прежней своей силѣ?-- таковъ былъ категорическій вопросъ, предложенный ею. Тщетно старалась Алиса обойдти его; лэди Мэклеодъ настаивала на своемъ правѣ ее допрашивать, и Алиса вынуждена была сознаться, что, на сколько ей извѣстно, онъ этого желаетъ.
   По истеченіи десяти дней, десяти ужасныхъ дней, посвященныхъ назидательнымъ разговорамъ о бракѣ и чтенію книги проклятій, на имя самой лэди Мэклеодъ пришло письмо отъ мистера Грея. Мистеръ Грей свидѣтельствовалъ свое почтеніе лэди Мэклеодъ. Полагая, что почтенной лэди не безъизвѣстна его помолвка съ миссъ Вавазоръ, онъ испрашивалъ ея разрѣшеніе посѣтить послѣднюю въ Чельтенгамѣ, и въ то же время выражалъ надежду, что лэди Мэклеодъ не откажетъ ему въ удовольствіи лично съ ней познакомиться. Лэди Мэклеодъ ни слова не сказала Алисѣ о полученномъ ею письмѣ, и когда послѣ завтрака почтенная старушка поплелась къ себѣ, Алисѣ и въ голову не пришло, что въ тишинѣ этой спальни, выходящей окнами на конюшню, она строчитъ отвѣтъ мистеру Грею, заключающій въ себѣ увѣреніе, что ему очень рады будутъ въ Пэрамоунтъ Крементѣ.
   Въ день ожидаемаго пріѣзда мистера Грея, лэди Мэклеодъ въ видимомъ волненіи сидѣла за чайнымъ столомъ. Алиса сдѣлала ей нѣсколько незначущихъ вопросовъ, но ея смущеніе было такъ очевидно, что Алиса не могла не замѣтить его. Лэди Мэклеодъ откладывала объясненіе до окончанія завтрака. Когда горничная приняла чашки, и, поправивъ уголья въ каминѣ, удалилась, лэди Мэклеодъ приступила къ этому объясненію. Вынувъ письмо мистера Грея изъ кармана, и половивъ его на маленькій столикъ передъ собою, она заговорила:
   -- А я жду сегодня гостя, Алиса.
   Алиса тотчасъ же угадала, кто былъ этотъ гость, но она мастерски сумѣла скрыть свою проницательность.
   -- Гостя, тетушка! проговорила она.
   -- Да, гостя. Мнѣ бы давно слѣдовало предупредить тебя, но мнѣ казалось... Я думала, что лучше не говорить объ этомъ заранѣе. Гость этотъ -- мистеръ Грей:
   -- Вотъ какъ, тетушка. Это онъ къ вамъ пріѣдетъ повидаться?
   -- Конечно, главная цѣли его -- видѣться съ тобою, но, въ тоже время, онъ изъявилъ желаніе познакомиться со мной, и желаніе это, при существующихъ обстоятельствамъ, весьма естественно. Понятно, Алиса, что онъ хочетъ переговорить объ этомъ дѣлѣ съ твоими родственниками.
   -- Охъ, кабы мои родственники не мѣшались въ это дѣло! отвѣчала Алиса;-- право было бы лучше.
   -- Я принесла съ собою его письмо, и ты можешь прочитать его, если хочешь. Оно очень мило написано, и что до меня касается, мнѣ и въ голову не приходитъ отказать ему. Но, вотъ въ чемъ теперь затрудненіе: какъ мы его примемъ? Слѣдуетъ ли мнѣ пригласить его къ обѣду? Что касается до ночлега, то, полагаю, онъ и самъ пойметъ, что я не могу предложить его, такъ какъ я не живу своимъ хозяйствомъ.
   -- О, да, тетушка, будьте увѣрены, что онъ пойметъ это.
   -- Но пригласить ли мнѣ его къ обѣду? Мнѣ было бы весьма пріятно угостить его хорошенько, хотя, какъ тебѣ извѣстно, средства мои очень не велики. Но я, право, не знаю, какъ это уладить; какъ-то вы встрѣтитесь съ нимъ?
   -- Будьте спокойны, тетушка; мы не подеремся.
   -- Это-то я знаю, но если ты не можешь быть дружественна въ обращеніи съ нимъ...
   -- За обращеніе свое не ручаюсь, тетушка; но могу васъ завѣрить въ одномъ: что въ душѣ я всегда буду дружественно къ нему относиться. Я всегда буду считать его лучшимъ своимъ другомъ, хотя, быть можетъ, пройдетъ много лѣтъ, прежде чѣмъ мнѣ позволено будетъ выказать ему это чувство.
   -- Все это, можетъ быть, и очень хорошо, Алиса, но ему, вѣроятно, не того хочется. Теперь, какъ я пораздумала, мнѣ начинаетъ казаться, что лучше ужь не приглашать его къ обѣду.
   -- Пожалуй, и въ самомъ дѣлѣ, такъ будетъ лучше, тетушка.
   -- За обѣдомъ всего непріятнѣе натянутыя отношенія между присутствующими; къ тому же и слуги могутъ замѣтить. Нѣтъ, не идетъ его приглашать къ обѣду.
   -- Мнѣ и самой такъ кажется, замѣтила Алиса, спѣшившая окончить этотъ разговоръ.
   -- Только бы онъ не приписалъ это недостатку радушія съ моей стороны. Я бы всей душою рада была принять его какъ можно лучше, потому что, Алиса, я все-таки смотрю на него, какъ на твоего нареченнаго мужа. А когда въ Чельтенгамъ пріѣзжаетъ кто нибудь изъ моихъ родственниковъ, я всегда приглашаю его къ обѣду и нарочно нанимаю по этому случаю сосѣдскаго лакея.
   -- Никто, такъ мало не обращаетъ вниманія на эти пустыя приличія, какъ мистеръ Грей.
   -- Тѣмъ болѣе причинъ для меня обращать на нихъ вниманіе. Но, мнѣ кажется, будетъ удобнѣе пригласить его вечеромъ.
   -- Гораздо удобнѣе, тетушка.
   -- Онъ долженъ пріѣхать передъ обѣдомъ. Полагаю, что онъ захочетъ видѣться съ тобою наединѣ, а потому я уйду къ себѣ въ комнату. Но, если ты желаешь, я приму его первая и пришлю сказать тебѣ съ горничной, чтобы ты сошла внизъ.
   Какъ ни тягостенъ былъ этотъ разговоръ для Алисы, все же по окончаніи его она въ душѣ поблагодарила тетку. Во всѣхъ распоряженіяхъ леди Мэклеодъ видѣлось желаніе сдѣлать свиданіе съ мистеромъ Греемъ, по возможности, менѣе тягостнымъ для Алисы, и дѣйствительно, окончательное рѣшеніе, ея сіятельствомъ, вопроса объ обѣдѣ и о пріемѣ гостя было самое удовлетворительное.
   Въ три часа доложили о пріѣздѣ мистера Грея, и лэди Мэклеодъ приняла его одна въ своей гостиной. Она приготовилась надавать ему кучу добрыхъ совѣтовъ, вдохнуть въ него, такъ сказать, мужество. Но въ мистерѣ Греѣ она нашла человѣка, которому ей нечего было совѣтовать. Во все время этого совѣщанія говорилъ онъ, а она только слушала. Съ перваго же взгляда онъ внушилъ ей какое-то благоговѣніе. И странное дѣло! послѣ этого перваго свиданія лэди Мэклеодъ возымѣла о немъ болѣе высокое мнѣніе, чѣмъ когда либо, но въ то же время она меньше прежняго удивлялась, что Алиса могла отказать ему. Совѣщаніе было непродолжительное; черезъ четверть часа послѣ его пріѣзда горничная вошла въ комнату Алисы и позвала ее въ гостиную.
   Мистеръ Грей встрѣтилъ Алису посреди комнаты; той величественности, которая такъ смирила лэди Мэклеодъ, не было теперь на лицѣ его и слѣда. Онъ улыбнулся ей такою ласковою улыбкою, какъ будто она пришла сказать ему, что готова назначить день ихъ свадьбы.
   "Однако, онъ, какъ видно, не очень-то огорченъ", подумала она про себя.
   -- Вы не сердитесь на меня, что а осмѣлился послѣдовать за вами даже сюда? заговорилъ онъ.
   -- Конечно, не сержусь, мистеръ Гргей.-- Если кто изъ насъ вправѣ сердиться, то ужь конечно, вы, а не я.
   -- Въ такомъ случаѣ о гнѣвѣ между нами не будетъ и помину. Какъ бы вы ни поступили, я не стану сердиться. Я пріѣхалъ сюда по совѣту вашего отца.
   -- Такъ вы съ нимъ видѣлись?
   -- Да, я видѣлся съ нимъ. Я пріѣхалъ въ Лондонъ въ день вашего отъѣзда.
   -- Какъ мнѣ тяжело думать, что я была для васъ причиною столькихъ безпокойствъ.
   -- Вы причините мнѣ несравненно большее безпокойство, если... Но не за тѣмъ я пріѣхалъ сюда, чтобы говорить вамъ объ этомъ. Кажется, по общепринятому правилу, мнѣ бы к вовсе не слѣдовало пріѣзжать къ вамъ; но я не слишкомъ придерживаюсь этихъ общепринятыхъ правилъ.
   -- Нарушила-то всѣ правила я.
   -- Когда дѣвушка объявляетъ мужчинѣ, что не желаетъ болѣе его видѣть...
   -- О, мистеръ Грей! Я этого вамъ ее говорила.
   -- Не говорили? Мнѣ утѣшительно слышать отъ васъ это увѣреніе. Но вы поймете, что я хотѣлъ сказать. Когда женщина отказываетъ мужчинѣ, обязанность мужчины не навязываться болѣе. Но я не могу такъ легко перестать любить, а любя, я не могу не стараться взятъ съ бою свое счастье. Мнѣ кажется, что я, по крайней мѣрѣ, имѣю право знать, какъ какъ живется пока... пока вы, Алиса, не перемѣнили свое имя на другое, не мое.
   -- Я намѣрена сохранить свое собственное, проговорила она тихо, почти шепотомъ.
   -- И вы мнѣ не откажете въ этомъ правѣ?
   -- Я не могу помѣшать вамъ. Какъ бы вы не поступали, сама я такъ много виновата передъ вами, что не могу обвинять васъ.
   -- Между нами не можетъ быть и рѣчи о виновности. Пускай въ нашихъ разговорахъ и въ нашей перепискѣ...
   -- О, мистеръ Грей! Не требуйте, чтобъ я вамъ писала!
   -- Выслушайте меня. Если только наша переписка не прекратится, пускай въ ней не будетъ и помину о мнимыхъ или настоящихъ обидахъ.
   -- Но я нанесла вамъ обиду, великую обиду.
   -- Полноте, Алиса; я не хочу и слышать объ этомъ. Когда я просилъ нашей руки, я зналъ, что прошу драгоцѣннѣйшаго дара, какой только могъ достаться смертному, и умѣлъ высоко цѣнить ваше обѣщаніе отдать мнѣ ее. Теперь, когда вы берете свое обѣщаніе назадъ, я знаю, что вы все та же, какъ и прежде, и по добротѣ своей болѣе заботитесь о моемъ счастьи, чѣмъ о своемъ собственномъ.
   -- О, да, мистеръ Грей, это правда, сущая правда!
   -- А зная это, какъ могу я считать себя обиженнымъ. Я могу думать, что вы судите ошибочно, подъ вліяніемъ обманчивыхъ впечатлѣній; это такъ. Но это не мѣшаетъ мнѣ любить васъ по прежнему. Я думаю, что съумѣлъ бы васъ осчастливить, если бы вы были моей женой; но я положительно увѣренъ, что все мое счастье зависитъ отъ того, чтобы вы стали ею.
   Она взглянула ему въ лицо; выраженіе его было спокойно въ своей мужественной красѣ. Когда ея двоюродный братъ находился подъ вліяніемъ сильнаго чувства, волненіе его тотчасъ же выражалось въ его глазахъ. Но мистеръ Грей говорилъ о счастьи цѣлой своей жизни, говорилъ, сознавая, что ему въ эту самую минуту грозитъ роковой ударь, а между тѣмъ голосъ его ни разу не дрогнулъ; лицо его оставалось такъ же безстрастно, какъ, если бы онъ приказывалъ своему садовнику переставить горшокъ съ розаномъ.
   -- Я надѣюсь, мистеръ Грей, и вѣрю, что вы найдете свое счастье въ другомъ.
   -- Ну, въ этомъ намъ съ вами никогда не согласиться, Алиса. Теперъ мнѣ остается объяснить вамъ цѣль настоящаго моего пріѣзда. Если бы я продолжалъ писатъ вамъ противъ вашего желанія, это походило бы на преслѣдованіе. Но если бы я остался пассивнымъ послѣ того, что вы мнѣ сказали, можно бы было подумать, что я принялъ ваше рѣшеніе за послѣднее слово. А этому не бывать. Я пріѣхалъ просто за чѣмъ, чтобы сказать вамъ, что я по прежнему вашъ женихъ. Если вы позволите, я повидаюсь съ вами въ январѣ, по пріѣздѣ вашемъ въ Лондонъ. Думаю, что вы не откажете мнѣ.
   -- Нѣтъ, отвѣчала она,-- я не могу отказать вамъ въ свиданіи.
   -- Въ такомъ случаѣ я такъ и сдѣлаю, и не буду докучать вамъ ни письмами, ни присутствіемъ своимъ въ настоящую минуту. Передайте вашей тетушкѣ, что я исполнилъ то, что было цѣлью моей поѣздки, и крѣпко поблагодарите ее отъ меня.
   И, уходя, онъ пожалъ ей руку, но не тѣмъ пожатіемъ, какъ Джоржъ Вавазоръ. Когда лэди Мэклеодъ возвратилась въ гостиную, она узнала, что вопросъ о приглашеніи къ чаю уладился самъ собою.
   

ГЛАВА XII.
ЗНАТНАЯ РОДНЯ АЛИСЫ ВАВАЗОРЪ.

   Борго Фицджеральдъ былъ юноша, родившійся въ пурпурѣ англійской аристократіи. Половина всѣхъ герцоговъ королевства и цѣлыхъ три графини доводились ему сродни. Достигнувъ совершеннолѣтія, онъ увидѣлъ себя обладателемъ такого состоянія, которое совершенно избавляло его отъ необходимости жить своимъ трудомъ; и, хотя онъ съ тѣхъ поръ давнымъ давно успѣлъ промотать все что у него было, до никто еще не отваживался подступить къ нему съ такимъ забавнымъ предложеніемъ. Въ настоящую минуту ему было тридцать лѣтъ отъ роду и всѣ знали, что въ послѣдніе годы онъ жилъ, перебиваясь съ копѣйки на копѣйку, и даже хуже того. Но это не мѣшало ему вращаться въ тѣхъ же кругахъ, пить и ѣсть сладко, разъѣзжать на собственныхъ лошадяхъ, держать лакея и грума. Одни приписывали это щедротамъ герцоговъ, другіе говорили, что платятъ за него графини; между тѣмъ какъ третьи были того мнѣнія, что самые щедрые милостивцы у него жиды. Какъ бы то ни было, онъ и не думалъ измѣнять свой прежній образъ жизни, отважно должалъ торговцамъ и пренебрегалъ всѣми правилами, регулирующими жизнь другихъ людей.
   Года за полтора до того времени, къ которому относится вашъ разсказъ, на долю этого молодаго человѣка чуть было не выпала выгодная операція и онъ едва не сдѣлался однимъ изъ богатѣйшихъ людей въ цѣлой Англіи. Существовала въ то время богатая невѣста, въ рукахъ которой сосредоточились наслѣдства нѣсколькихъ древнихъ родовъ. Эти-то богатства едва не достались Борго вмѣстѣ съ рукою лэди Гленкоры Мэвильюски, сердцемъ которой, если вѣрить молвѣ, онъ успѣлъ завладѣть. Но нашлись вельможныя головы, которыя ужаснулись готовившагося событія и, раскинувъ собща умомъ-разумомъ, такъ обработали дѣло, что лэди Гленкора образумилась. Гордо покачивалась ея величавая головка и тревожно билось молодое, страстное сердце, пока они держали свои рѣчи; но въ концѣ концовъ она все же выслушала ихъ и образумилась. Въ послѣдній разъ увидѣлась она съ Борго и объявила ему, что помолвлена за Плантагенета Паллизера, племянника и наслѣдника герцога Омніума.
   Фицджеральдъ перенесъ свою неудачу, какъ и подобаетъ мужчинѣ; никто не слыхалъ отъ него жалобъ, никто не видалъ, чтобы онъ измѣнился въ лицѣ при имени лэди Гленкоры. Она вышла за мужъ за мистера Паллизера и въ день ея свадьбы онъ безпечно стоялъ у двери своего клуба, слушая свадебный трезвонъ и съ неподражаемымъ хладнокровіемъ сдѣлалъ нѣсколько праздныхъ замѣчаній по поводу совершавшагося событія. У него изъ подъ рукъ выскользнула блестящая партія. Къ тому же, полно объ однихъ ли деньгахъ жалѣлъ онъ въ эту минуту? Была у него замужняя сестра, въ домѣ которой онъ познакомился съ лэди Гленкорою; ей-то онъ высказался однажды:-- Теперь уже кончено, я никогда больше не женюсь,-- и пошелъ жить своею прежнею, безпутною жизнью. То былъ одинъ изъ тѣхъ безбородыхъ юношей, съ темными кудрями и голубыми глазами, краше которыхъ земля не родитъ людей. Прекрасенъ былъ Борго Фицджеральдъ и, каковы бы ни были его недостатки, онъ имѣлъ покрайней мѣрѣ то достоинство, что не чванился своей красотою. Но человѣкъ онъ былъ привыкшій къ разнузданной, безцѣльной жизни, не подозрѣвавшій существованія другихъ интересовъ, кромѣ удовольствія сладко поѣсть и сладко попить.
   Личность эта преимущественно важна для насъ потому, что та самая лэди Гленкора, которая любила его и, вышла бы за него за мужъ, если бы въ дѣло не вмѣшались многоумныя головы, приходилась Алисѣ Вавазоръ двоюродною сестрою. Она принадлежала къ той знати, съ которой Алиса по матери состояла въ родствѣ, но отъ которой она постоянно держалась поодаль, предпочитая оставаться въ томъ кругѣ, къ которому принадлежалъ ея отецъ. Впрочемъ съ леди Гленкорой она одно время стояла на короткой, почти дружественной ногѣ. Случилось это въ то время, когда вѣтреная наслѣдница съ бѣлокурыми, раздѣвающимися кудрями сильно помышляла о томъ, чтобы отдать себя и свои богатства въ распоряженіе Борго Фицджеральда. Въ прежнія времена Борго имѣлъ денежныя дѣла съ Джоржемъ Вавазоромъ, зналъ его коротко, очень коротко и узналъ такимъ образомъ о родствѣ, существовавшемъ между кузиною его пріятеля и лэди Гленкорою. Въ эти-то тяжелые дни гоненій, воздвигнутыхъ многоумными головами на любящую чету, леди Гленкора навѣстила свою кузину и разсказала ей свою повѣсть. Вслѣдъ за тѣмъ Алисѣ былъ предложенъ вопросъ: боится ли они хоть сколько нибудь графинь и маркизъ со всей ихъ знатностью и богатствомъ и -- Алиса отвѣчала, что нисколько ихъ не боится.-- Въ такомъ случаѣ, позволитъ ли Алиса лэди Гленнорѣ назначитъ Борго свиданье въ ея гостиной, одно только свиданье, во время котораго они могли бы сговориться о побѣгѣ?-- Но этого одолженья Алиса не могла оказать своей новооткрытой кузинѣ. Она объявила ей, что удерживаетъ ее не опасеніе прогнѣвать многоумныхъ вельможъ, но собственное сознаніе, женственное чувство приличія въ подобныхъ дѣлахъ.
   -- Почему бы мнѣ не выйдти за него за мужъ? проговорила лэди Гленкора со сверкающими глазами. Вѣдь онъ мнѣ равный.
   Алиса объявила, что ничего не имѣетъ противъ этого брака. Она увѣщевала кузину не измѣнять своей любви, если только любовь ея сама по себѣ была искренна. Но она не выставила ей на видъ, что она, Алиса, будучи сама еще дѣвушкой не можетъ оказать едва знакомой кузинѣ ту услугу, которой та отъ ней требовала.
   -- Если вы мнѣ не поможете, то я пропала! воскликнула Лэди Гленкора, и, опустившись на полъ, у ногъ Алисы, приникла кудрявой головкой къ колѣнямъ кузины. Скажите, чѣмъ мнѣ васъ подкупить? Продолжала она. Слушайте: послѣ него я буду любить насъ больше всѣхъ на свѣтѣ. Алиса поцѣловала эту красивую головку и созналась, что это дѣйствительно было бы для нея высокою наградою; но въ тоже время объявила, что ничѣмъ не дастъ подкупить себя въ подобномъ дѣлѣ. Тогда Лэди Гленкора обидѣлась, назвала ее безжалостной и напомнила ей, что и сама она можетъ извѣдать горе и нуждаться въ утѣшеньи. Алиса умолчала про свою собственную повѣсть, про то, какъ она любила своего двоюроднаго брата и принуждена была разстаться съ нимъ; но съ помощью ласковыхъ увѣщаній ей удалось успокоить голубоокую, кудрявую красавицу. Она продолжала ѣздить къ ней ежедневно во все время, пока многоумные головы строили свои козни, и въ эту горестную пору ея жизни Алиса была ея утѣшительницей.
   Но многоумныя головы, какъ мы уже знаемъ, одержали побѣду, и лэди Гленкора Мэкк-Льюски превратилась, съ соблюденіемъ всевозможнымъ формальностей, въ Лэди Глейкору Паллизеръ, вмѣсто того, чтобы помимо всякихъ формальностей сдѣлаться женою бѣднаго Борго. При этомъ она написала Алисѣ коротенькую записку, въ которой проглядывалъ оттѣнокъ грусти. Въ этомъ письмѣ говорилось, что она уступила совѣтамъ людей, находившихъ, что ей не слѣдуетъ любить, такъ какъ она думала любить, и распростилась съ своею мечтою. Выражалась увѣренность, что кузина Алиса сохранитъ ея тайну. Далѣе говорилось, что она готовится сдѣлаться женою прекраснѣйшаго въ цѣломъ мірѣ человѣка, счастье котораго будетъ для нея единственною задачею всей ея жизни. О любви къ этому новому властелину не говорилось ни слова. Свадьба должна была состояться немедленно. Письмо заключалось приглашеніемъ Алисѣ примкнуть къ рою подругъ, которыя будутъ провожать невѣсту подъ вѣнецъ.
   Алиса отъ души пожелала ей всякаго благополучія, по крайней мѣрѣ, такъ выразилась она въ своемъ отвѣтѣ, но отъ чести провожать ее подъ вѣнецъ отказалась. Она не желала подвергаться осматриванію съ головы до ногъ со стороны всѣхъ лэди Джулій и лэди Дженъ, знакомыхъ и перезнакомыхъ между собою, но совершенно чужихъ для нея. И такъ, она послала кузинѣ небольшое колечко, прося ее сохранить его въ числѣ богатыхъ свадебныхъ подарковъ, обильная дань которыхъ со всѣхъ сторонъ должна была сноситься къ ея ногамъ.
   Съ тѣхъ поръ и до настоящаго времени Алиса совершенно потеряла изъ виду лэди Гленкору. Тотчасъ же послѣ свадьбы новобрачные уѣхали справлять медовый мѣсяцъ на берега одного изъ очаровательныхъ озеръ Италіи. Въ Англію они возвратились не ранѣе рождества, которое отпировали на славу въ великолѣпномъ замкѣ герцога, дяди мистера Паллизера. Пиршества продолжались вплоть до того времени, когда мистеру Паллизеру насталъ срокъ явиться къ своему посту въ парламентъ. Прошелъ и лондонскій сезонъ, а Алиса по прежнему не получала никакихъ извѣстій о своей кузинѣ. Впрочемъ, обстоятельство это мало ее заботило. Случай свелъ ее на время съ этимъ милымъ ребенкомъ, но она чувствовала, что короткость эта между ними не можетъ быть продолжительна. Думая о новобрачной, она не могла не припоминать того бурнаго любовнаго эпизода, которымъ ознаменовалось ея дѣвичество. Ей казалось страннымъ, что подруга ея на одной и той же недѣлѣ могла изливаться передъ нею въ выраженіяхъ самой страстной любви къ одному человѣку и, вслѣдъ за тѣмъ, объявить ей, что она невѣста другого. Многое, впрочемъ, напоминало ей въ этомъ ея собственную повѣсть, съ тою только разницею, что у нея промежутокъ времени былъ больше.
   Въ одно прекрасное утро, дня три спустя послѣ посѣщенія мистера Грея, Алиса получила два письма, почеркъ которыхъ былъ ей совершенно незнакомъ. Лэди Мэклеодъ успѣла предупредить ее, не безъ нѣкотораго замѣшательства, потому что лэди Мэклеодъ таки побаивалась племянницы, что знатные родственники ея, извѣстившись о поступкѣ ея съ мистеромъ Грэемъ, высказали по этому поводу свое крайнее прискорбіе и даже почти гнѣвъ. Предупредивъ ее объ этомъ, лэди Мэклеодъ была ровно на столько откровенна, да сколько у нея хватало духу; но она могла бы сказать еще болѣе, не погрѣтая противъ истины. Дѣло въ тонъ, что лэди Мидлотіанъ прямо выразилась, что подобный поступокъ позоритъ всю семью, а маркиза Ольдъ-Рика попросила, чтобы ея на милость сказали, чего хочетъ эта дѣвчонка?
   Оба письма пришли въ то время, когда лэди Мэклеодъ не было въ комнатѣ, и я сильно подозрѣваю, что одно изъ нихъ было написано по ея наущенію. Но, если это дѣйствительно было такъ, то она поспѣшила скрыться, чтобы не быть свидѣтельницею немедленнаго дѣйствія выстрѣла, направленнаго ея же рукою. Другое письмо, въ которомъ ужь конечно лэди Мэклеодъ была неповинна, было отъ лэди Гленкоры. Мы доставимъ читателю возможность заглянуть въ оба эти посланія; но начнемъ съ письма графини:

"Кэстль-Рики. Окт. 186..

Любезная миссъ Вавазоръ!

   Я не имѣю удовольствія знать васъ лично, хотя и много наслышалась о васъ отъ нашей общей доброй знакомой и родственницы, лэди Мэклеодъ, у которой вы, какъ я слышала, гостите въ настоящую минуту. Ваша бабушка, со стороны вашей матери, лэди Флора Мэклеодъ и мать моя, графиня Лейтъ, были сводными сестрами; и хотя нѣкоторыя обстоятельства, случившіяся съ тѣхъ поръ, не позволяли намъ съ вами видѣться такъ часто, какъ было бы желательно, но я не забывала связывающія насъ кровныя узы и не переставала питать къ вамъ родственное участіе".
   (Съ тѣхъ поръ! Съ какихъ же это поръ? подумала Алиса.-- Она ни разу меня въ глаза не видала; что же она толкуетъ о томъ, что мы не видались такъ часто, какъ было бы желательно?)
   "Мнѣ было весьма пріятно узнать, что вы помолвлены за достойнѣйшаго джентльмена, мистера Грея изъ Недеркотса въ Кэмбриджшейрѣ. Когда я впервые услышала объ этомъ, я сочла своимъ долгомъ навести кое-какія справки,, и душевно порадовалась, когда оказалось, что выборъ вашъ дѣлаетъ вамъ честь. (Если читатель понялъ характеръ Алисы такъ, какъ я старался изобразить его, онъ легко догадается, какъ ее взорвало при этихъ словахъ.) Я узнала, что мистеръ Грей, джентльменъ въ полномъ смыслѣ слова, ведетъ безукоризненный образъ жизни, обладаетъ весьма достаточными средствами, словомъ, соединяетъ въ себѣ всѣ условія, обезпечивающія семейное счастье той женщины, которая будетъ его женою. Все это было источникомъ живѣйшаго удовольствія какъ для меня, такъ и для маркизы Ольдъ-Рики, состоящей съ вами почти въ такомъ же близкомъ родствѣ, какъ и я, и принимающей, могу васъ увѣрить, самое теплое участіе въ вашемъ благополучіи. Въ настоящую минуту я гощу въ ея замкѣ, и во всемъ, что я говорю, она вполнѣ раздѣляетъ мое. мнѣніе.
   "Вы поймете послѣ этого, какимъ ужаснымъ ударомъ было для насъ узнать черезъ лэди Мэклеодъ, что вы объявили мистеру Грею о перемѣнѣ вашего намѣренія. Милая миссъ Вавазоръ! неужели это правда? Есть вещи, въ которыхъ молодая дѣвушка, разъ уже рѣшившись, не имѣетъ права измѣнять свое намѣреніе; и безъ сомнѣнія, къ числу такихъ вещей принадлежитъ слово, данное ею мужчинѣ. По закону, онъ не можетъ принудить васъ сдѣлаться его женою, но онъ имѣетъ на васъ безспорное право передъ Богомъ и передъ людьми. Подумали ли вы, что онъ, но всѣмъ вѣроятіямъ, меблировалъ свой домъ по случаю предстоявшей ему женитьбы и въ угожденіе, быть можетъ, вашимъ же собственнымъ желаніямъ? (Подозрѣваю, что леди Мэклеодъ проговорилась графинѣ о работахъ, производившихся въ саду.) Приняли ли вы въ соображеніе то обстоятельство, что онъ, какъ водится, извѣстилъ о своей женитьбѣ всѣхъ своихъ знакомыхъ? Можете ли вы, по крайней мѣрѣ, привести какія нибудь причины въ оправданіе своего отказа? Я думаю, что нѣтъ. А между тѣмъ ни на что не слѣдуетъ рѣшаться безъ основательныхъ причинъ, а тѣмъ болѣе на такой шагъ, отъ котораго зависитъ ваше счастье и даже, можно сказать, репутація. Надѣюсь, что вы пораздумаете обо всемъ этомъ прежде, чѣмъ пойдете далѣе по этому пути, на которомъ губите свое счастье и счастье другаго, быть можетъ весьма достойнаго человѣка.
   До меня дошли слухи, что нѣсколько лѣтъ тому назадъ, когда вы были еще много моложе, вы имѣли неосторожность привязаться къ человѣку, не обладающему ни однимъ изъ тѣхъ прекрасныхъ свойствъ, которыя говорятъ въ пользу мистера Грея. Какъ и мнѣ, такъ и маркизѣ, вполнѣ раздѣляющей мой взглядъ на это дѣло, было бы весьма прискорбно узнать, что причина вашего отказа мистеру Грею лежитъ въ возобновленіи той связи. Могу васъ увѣрить, милая миссъ Вавазоръ, что это было бы большое несчастье, чтобъ не выразиться еще сильнѣе.
   Мнѣ намекнули, что нѣсколько словъ съ моей стороны, какъ представительницы родственниковъ вашей покойной матушки, были бы не лишни, тѣмъ болѣе, что, высказывая мои собственныя чувства, въ настоящемъ случаѣ, я въ то же время высказываю и чувства леди Ольдъ-Рики. Итакъ, я умоляю васъ, дорогая миссъ Вавазоръ, не забывать ваши обязанности передъ Богомъ я передъ людьми, и сдержать слово, данное вами же самими. Партія эта, во всѣхъ отношеніяхъ приличная, и ея желаютъ всѣ ваши. родственники и друзья. Согласившись на нее, вы всегда найдете искренняго друга

въ Маргаритѣ Мидлотіанъ".

   Я того мнѣнія, что лэди Мэклеодъ жестоко ошибалась, разсчитывая на дѣйствіе этого письма. Пора бы ей было лучше знать Алису; но собственное ея благоговѣніе передъ знатными родственниками было до того велико, что она все еще никакъ не могла понять отсутствіе того же чувства въ племянницѣ. Алиса прочитала письмо не торопясь, снова вложила его въ конвертъ и спокойно откинулась въ креслѣ, уставившись глазами на чайникъ, стоявшій передъ нею на столѣ. Но у нея еще было въ запасѣ другое письмо, которое нѣсколько развлекло ее и помѣшало предаваться слишкомъ сильному негодованію на графиню.
   Письмо леди Гленкоры было слѣдующаго содержанія:

"Милая кузина!

   Я только что возвратилась изъ Шотландіи, гдѣ до меня дошли слухи о вашихъ маленькихъ непріятностяхъ. Были и у меня когда-то маленькія непріятности, и вы были такъ добры до меня въ то время! Не пріѣдете ли вы къ намъ на недѣльку, другую? Мы пробудемъ здѣсь до рождества. Я предупредила мужа, что мы съ вами не только кузины, но и большіе друзья, и что онъ долженъ встрѣтить васъ какъ можно радушнѣе. Человѣкъ онъ очень смирный, весь ушелъ въ свою политику, но думаю, что онъ вамъ понравится. Такъ пріѣзжайте же, пожалуйста! Сюда ожидаютъ много гостей, такъ что вамъ скучно не будетъ. Назначьте только день и мы вышлемъ вамъ экипажъ на станцію желѣзной дороги, а можетъ быть, мнѣ и самой удастся выѣхать къ вамъ на встрѣчу.

Преданная вамъ
Гленкора Паллизеръ.

   PS. Знаю напередъ, какое у васъ найдется возраженіе: вы спросите, отчего же не была она у меня въ Лондонѣ? Кажется, дорога въ улицу Королевы Анны была ей хорошо извѣстна. Милая Алиса! не судите такъ. Увѣряю васъ, въ Лондонѣ у меня было столько дѣла, что голова у меня совсѣмъ закружилась. Но, хотя бы я и была виновата, простите меня великодушно. Мистеръ Паллизеръ поручаетъ мнѣ передать вамъ его привѣтъ, какъ кузинѣ, и повторить еще разъ, чтобы вы непремѣнно пріѣзжали".
   Письмо это, безспорно, было лучше перваго, но, прочитавъ его, Алиса пришла къ твердому рѣшенію не принимать приглашенія. Во-первыхъ, одинъ уже намекъ на ея маленькія непріятности показался ей оскорбительнымъ; во вторыхъ, она находила, что отказъ ея мистеру Грею вовсе еще не можетъ служить ей поводомъ ѣхать къ великолѣпной кузинѣ. Ужь не приглашали ли ее съ тѣмъ, чтобы лично свести ее съ лэди Мидлотіанъ и поставить ее въ упоръ передъ цѣлой батареей нападокъ графини?
   Часовъ около одинадцати въ комнату вошла лэди Мэклеодъ. Съ полчаса Алиса хранила молчаніе, и лэди Мэклеодъ, съ своей стороны только поглядывала вопросительно то на Алису, то на письмо, лежавшее возлѣ рабочаго ящика племянницы. Наконецъ Алиса первая заговорила.
   -- Тетушка, начала она, я получила сегодня письмо отъ вашей пріятельницы, лэди Мидлотіанъ.
   -- Она моя родственница, Алиса, и твоя тоже.
   -- Ну, отъ вашей родственницы что ли. Но значительнѣе то обстоятельство, что она ваша пріятельница, ваша, а ужь конечно, не моя. Что же касается до ея родства со мною, то оно не даетъ ей ни малѣйшаго права мѣшаться въ мои дѣла.
   -- Помилуй, Алиса, такая знатная особа...
   -- До знатности ея, тетушка, мнѣ нѣтъ ни малѣйшаго дѣла. Я не намѣрена преклоняться передъ нею. Вотъ ея письмо, можете прочитать его, если желаете, а потомъ я его сожгу. Отвѣчать ей, само собою разумѣется, я не стану.
   -- Но что же мнѣ сказать ей, Алиса?
   -- Отъ меня, тетушка, ничего; отъ себя -- все, что вамъ угодно.
   Снова прошло нѣсколько минутъ въ молчаніи.
   -- Еще получила я другое письмо отъ леди Гленкоры, что вышла замужъ за мистера Паллизера. Я познакомилась съ ней въ Лондонѣ прошлою весною.
   -- Что жъ? И это письмо показалось тебѣ оскорбительнымъ?
   -- Нѣтъ, въ немъ не было ничего оскорбительнаго. Она зоветъ меня въ замокъ своего мужа, Мэтчинъ-Прейори, только я не поѣду.
   Но Алиса передумала и поѣхала; вотъ какъ это случилось. Она написала лэди Гленкорѣ и откровенно объяснила, что не можетъ принять ея приглашеніе потому, что можетъ встрѣтиться у нея въ домѣ съ лэди Мидлотіанъ, а лэди Мидлотіанъ позволила себѣ непрошенное вмѣшательство въ ея дѣла, и она не желаетъ съ нею знакомиться. На это съ первой же ночтой пришелъ отвѣтъ лэди Гленкоры, въ которомъ она говорила, что у жея и въ мысляхъ не было такого предательскаго поступка въ отношеніи Алисы; что въ Мэтчинъ-Прейори не будетъ ни лэди Мидлотіанъ, ни кого другаго изъ ея клики, и что въ такой-то день сама лэди Гленкора выѣдетъ на встрѣчу къ Алисѣ на станцію желѣзной дороги. Продумавъ два дня по полученіи этого письма, Алиса рѣшилась и приняла приглашеніе.
   

ГЛАВА XVII.
Дань изъ Ойлимида.

   Когда Кэтъ Вавазоръ писала Алисѣ о своемъ намѣреніи пробыть съ тетушкой Гринау долѣе условленнаго срока, ей не совсѣмъ ловко было оправдать свои поступокъ послѣ тѣхъ насмѣшекъ, которыми она еще такъ недавно осыпала вдовицу. Но видно мистрисъ Гринау, при всей своей суетности и пустотѣ, обладала еще другими качествами, которыя Кэтъ проглядѣла въ ней при первомъ знакомствѣ. Она была умна, щедра и обходительна. Упрашивая Кэтъ остаться съ нею она умѣла такъ поставить вопросъ, какъ будто Кэтъ сдѣлаетъ ей одолженіе.-- Какія мнѣ радости, что у меня есть деньги, проговорила она съ небывалымъ дотолѣ оттѣнкомъ искренняго чувства.-- Другаго-то у меня ничего нѣтъ. Я бездомная скиталица. Почему бы мнѣ и не остаться въ Норфолькѣ, гдѣ у меня нѣсколько человѣкъ добрыхъ знакомыхъ? Впрочемъ, если ты предпочитаешь другое мѣсто, я готова и туда ѣхать. Кэтъ не совсѣмъ вѣрила въ искренность этого послѣдняго увѣреніе и сильно подозрѣвала свою тетушку въ желаньѣ присосѣдиться къ своимъ приморскимъ обожателямъ. Но, какъ бы тамъ ни было, она согласилась, и онѣ поселились въ уютной квартиркѣ въ Норвичѣ.
   По смерти мистера Гринау прошло теперь уже полгода, но вдова его дѣлала видъ, что перепутала числа и отодвигала это печальное событіе нѣсколько далѣе.-- Какъ подумаю, проговорила она въ день ихъ переѣзда въ Норвичъ, вынимая изъ чемодана миньятюръ супруга, какъ подумаю, что всего еще девять мѣсяцевъ тому назадъ онъ былъ со мною!
   -- Вы хотите сказать только шесть мѣсяцевъ, тетушка, необдуманно вмѣшалась Кэтъ.
   -- Только девять мѣсяцевъ, повторила мистрисъ Гринау, дѣлая видъ, что не слышала замѣчаніе племянницы.
   Съ этихъ поръ Кэтъ зареклась поправлять тетушкины ошибки въ этомъ родѣ.
   Она обѣщалась прогостить у тетки еще мѣсяцъ, а мистрисъ Гринау съ своей стороны поклялась, что до истеченія этого мѣсяца мистеръ Чизсакеръ сдѣлаетъ формальное предложеніе Кэтъ. Тщетно протестовала Кэтъ противъ навязываемаго ей поклонника и грозила подать ему карету.
   -- Толкуй себѣ, милая, отвѣчала ей обыкновенно тетушка Гринау. Рано или поздно, надо же дѣвушкѣ пристроиться; ты и сама это знаешь. А въ Ойлимидѣ ты будешь поживать себѣ барыней.
   Мистеръ Чизсакеръ безспорно выказывалъ большую внимательность. Онъ хлопоталъ о наймѣ квартиры, прислалъ изъ Ойлимида сливокъ и куръ, и на другой же день по пріѣздѣ дамъ поспѣшилъ явиться къ нимъ съ визитомъ. Но все это вниманіе преимущественно относилось не къ племянницѣ, а къ тетушкѣ.-- По мнѣ, мистеръ Чизсакерѣ куда лучше капитана, миссъ, высказалась однажды Жанета. Тотъ, пожалуй, изъ себя и покрасивѣе будетъ, да что толку въ красотѣ, коли въ карманѣ ничего нѣтъ? Терпѣть не могу эту голь, да и барыня тоже. Изъ этого явствуетъ, что Жанета не относила мистера Чизсакера къ свитѣ поклонниковъ миссъ Вавазоръ.
   Капитанъ Бельфильдъ тоже обрѣтался въ Норвичѣ, куда онъ былъ назначенъ обучать волонтеровъ. Должно полагать, что онъ обладалъ таки кое-какими свѣденіями по этой части и, по выраженію его друга, мистера Чизсакера, ему предстояло хоть разъ въ жизни заработать кусокъ хлѣба честнымъ трудомъ. Капитанъ и мистеръ Чизсакеръ успѣли покончить всѣ распри, какія у нихъ были въ Ярмутѣ, и снова сдѣлались тѣснѣйшими союзниками. По всѣмъ вѣроятіямъ между ними состоялась извѣстнаго рода сдѣлка, потому что капитанъ, благодаря щедрости своего друга, былъ снова при деньгахъ, и о старыхъ счетахъ не было и помину. Сверхъ того, мистеръ Чизсакеръ обѣщался, что, въ случаѣ если дѣла пойдутъ хорошо, въ Ойлимидѣ за всю зиму не будетъ недостатка въ гостепріимствѣ. На это капитанъ Бельфйльдъ кивнулъ головою и объявилъ, чтобы мистеръ Чизсакеръ не безпокоился; все пойдетъ хорошо.
   -- Думаю, что вамъ не часто придется видѣться съ капитаномъ Бельфильдомъ, обратился мистеръ Чизсакеръ къ мистрисъ Гринау, явившись къ ней съ визитомъ на другое утро, послѣ ея водворенія въ Норвичѣ. Онъ предпринялъ эту дальнюю поѣздку въ городъ съ нарочною цѣлью освѣдомиться о ея здоровья, да кстати понавѣдаться и на рынокъ.
   -- Должно полагать, что не часто, отвѣчала вдова. Онъ говорилъ мнѣ, что долженъ быть на службѣ отъ десяти до двѣнадцати часовъ въ сутки. Бѣдняжка!
   -- Для него это чертовски выгодная должность, и онъ еще долженъ сказать мнѣ спасибо, потому что безъ меня ему бы ея не видѣть. Но онъ просилъ меня передать вамъ, чтобы вы не сердились, если онъ не тотчасъ же явится къ вамъ съ визитомъ.
   -- О, нѣтъ, конечно я не буду сердиться, зная въ чемъ дѣло.
   -- Дѣло въ томъ, видите ли, что не поработай онъ теперь, плохо ему будетъ. У него нѣтъ ни одного шиллинга за душой?
   -- Неужто?
   -- Таки ни одного шиллинга, мистрисъ Гринау; и въ добавокъ онъ въ долгу, какъ въ шелку. Малый-то онъ, если хотите, и хорошій, только одна бѣда, что ему ни въ чемъ довѣрять нельзя.-- И послѣ нѣсколькихъ распросовъ, въ которыхъ выражалась почти нѣжная заботливость, мистеръ Чизсакеръ распростился, чуть было совсѣмъ не позабывъ освѣдомиться о миссъ Вавазоръ.
   Но передъ уходомъ изъ дому онъ перекинулся двумя тремя словами съ Жанетою.
   -- Скажи-ка, Жанни, былъ онъ у васъ?
   -- И глазъ не показывалъ, сэръ, съ той поры, какъ мы здѣсь. Мнѣ даже это немножко странно показалось.
   Мистеръ Чизсакеръ сунулъ горничной полкроны и удалился. Жанета, должно полагать, забыла, что, не далѣе какъ наканунѣ вечеромъ, кипитанъ Бельфильдъ урвался отъ своихъ служебныхъ обязанностей, чтобы заѣхать въ мистрисъ Гринау.
   Десяти-двѣнадцати часовые труды капитана, по видиному, не постоянно отнимали у него одни и тѣ же часы, потому что во всякое время дня его можно было встрѣтить слоняющимся по городу; особенно же часто видали его въ окрестностяхъ вдовушкиной квартиры. Въ Норвичѣ бываетъ два базарныхъ дня въ недѣлю, и должно полагать, что самый разгаръ его служебныхъ занятій какъ разъ совпадалъ съ этими днями, потому что тогда его и видомъ не видать было возлѣ квартиры мистрисъ Гринау. А такъ какъ мистеръ Чизсакеръ пріѣзжалъ въ городъ только къ базарнымъ днямъ, то имъ и не приходилось встрѣчаться. Въ каждый пріѣздъ свой мистеръ Чизсакеръ подъѣзжалъ къ дому мистрисъ Гринау и оставлялъ у входа корзину, наполненную роскошными гостинцами съ его скотнаго двора. Тщетно протестовала мистрисъ Гринау противъ этихъ даровъ, тщетно грозилась, что будетъ отсылать ихъ обратно. Дары продолжали являться, и мистрисъ Гринау становилась въ тупикъ, какъ ей съ ними поступать. Самъ мистеръ Чизсакеръ не заходилъ въ домъ; онъ обыкновенно завозилъ корзину и отправлялся далѣе по своимъ дѣламъ; и только покончивъ ихъ, возвращался провѣдать нашихъ дамъ. Уѣзжая домой, онъ никогда не забывалъ спросить свою корзину у Жанеты и, пользуясь этимъ случаемъ, вступалъ съ всю въ тайные переговоры, и наводилъ справки о капитанѣ.
   -- Ну, что мнѣ дѣлать съ этимъ? воскликнула мистрисъ Гринау, когда Кэтъ, войдя однимъ прекраснымъ утромъ въ гостиную, снова нашла на столѣ небольшую корзину, прикрытую чистою салфеткою.-- Шутка ли? Жанета едва дотащила ее!
   -- Подлинно, что едва дотащила, сударыня; а ужь у меня ли, кажется, нѣтъ силы въ рукахъ.
   -- Какъ же мнѣ быть, Кэтъ? Онъ такой добрякъ!
   -- И такъ такъ съ ума сходитъ по васъ обѣихъ, вмѣшалась Жанета.
   -- Конечно, мнѣ не хотѣлось бы обижать его по многимъ причинамъ, продолжала тетушка, бросая на племянницу многозначительный взглядъ.
   -- Не знаю, какія у васъ могутъ быть причины, тетушка, но я на вашемъ мѣстѣ оставила бы корзину не тронутою до его возвращенія.
   -- Да отчего бы тебѣ самой не переговорить съ нимъ, Кэтъ, и не объяснить ему, что такъ не годится дѣлать? Ну, на это разъ, такъ и быть, прими подарокъ, только возьми съ него слово, что это будетъ послѣдній.
   -- Этого, тетушка, я не могу сдѣлать; подарки эти не мнѣ возятся.
   -- И тебѣ не стыдно, Кэтъ?
   -- Полноте, тетушка, что пустяки говорить? Хоть бы Жанеты посовѣстились.
   -- А мнѣ такъ кажется, сударыня, что онъ вамъ обѣимъ возитъ; право, такъ. А ужь правду сказать, такихъ сливокъ и яицъ въ цѣломъ Норвичѣ не купите за деньги.
   -- Что бы такое могло быть въ этой корзинкѣ? проговорила мистрисъ Гринау, приподнимая край салфетки. Какъ бы вы думали? Индѣйка!
   -- Вотъ тебѣ на! воскликнула Жанета, индѣйка! Да на рынкѣ вы ее дешевле десяти шиллинговъ и шести пенсовъ и въ жизнь не купите.
   -- Нѣтъ ужь, сдѣлайте одолженіе, увольте меня отъ объясненія съ нимъ по этому поводу, проговорила Кэтъ.
   -- Право не понимаю, почему бы не все равно было кому объясниться, тебѣ или мнѣ, замѣтила мистрисъ Гринау.
   -- А вотъ что, сударыня, сказала Жанета; я поспрошаю у него, кому онъ привезъ индѣйку; мнѣ-то онъ скажетъ.
   -- Пожалуйста, не дѣлай такихъ глупостей, Жанета, отвѣчала Кэтъ. Что тутъ спрашивать, тетушка. Конечно подарокъ предназначается вамъ. Кто же станетъ возить сливки и индѣекъ какой нибудь... Да это смысла не имѣетъ.
   -- Не вижу почему бы и сливки, и индѣйка не предназначались для тебя. Да ужь коли хочешь знать, онъ самъ мнѣ разъ въ этомъ сознался.
   -- Въ такомъ случаѣ, я выставлю эту корзину на подъѣздѣ нашего дома, пускай его тамъ ее и найдетъ. И Кэтъ, взяла-было корзину, чтобы унести ее.
   -- Не трогай ее Кэтъ, проговорила мистрисъ Гринау, съ нѣкоторою торжественностью и съ оттѣнкомъ грусти въ голосѣ. Я сама переговорю съ мистеромъ Чизсакеромъ.
   -- И надѣюсь, что вы при этомъ не упомянете моего имени. Удивляюсь, какъ можно было забрать себѣ въ голову такую нелѣпость? Человѣкъ десяти словъ не сказалъ со мною во все время нашего знакомства.
   -- За то онъ много говорилъ со мною, отвѣчала мистрисъ Гринау.
   -- Это-то я знаю, замѣтила Кэтъ.
   -- И говорилъ, душа моя, о тебѣ.
   -- Спроста, что ли, онъ ѣздитъ сюда съ такими большими цвѣтами въ петлицѣ? сказала Жанета.
   -- Ужь конечно не спроста, подтвердила мистрисъ Гринау.
   -- Знаете ли, тетушка, начала Кэтъ, я думаю написать дѣдушкѣ, чтобы онъ ждалъ меня на дняхъ домой.
   -- Что-о? воскликнула мистрисъ Гринау. Поднимать такую тревогу изъ-за мистера Чизсакера? Полно, Кэтъ, я не ожидала отъ тебя такой глупости.
   На этотъ разъ рѣшено было, что мистрисъ Гринау сама переговоритъ съ мистеромъ Чизсакеромъ и постарается остановить порывы его щедрости. Въ четыре часа, обычный часъ его посѣщеній, мистрисъ Гринау одна засѣдала въ гостиной передъ столомъ, на которомъ были разставлены всѣ деревенскіе гостинцы, составлявшіе вмѣстѣ съ индѣйкой довольно порядочный грузъ.
   -- А я заѣхалъ къ вамъ узнать, какъ вы поживаете, произнесъ мистеръ Чизсакеръ, входя въ комнату.
   -- Какъ видите, мы не подвергаемся опасности умереть съ голоду, отвѣтила мистрисъ Гринау, указывая на разставленные передъ ней лакомые кусочки.
   -- Не взыщите на маломъ гостинцѣ, отвѣчалъ мистеръ Чизсакеръ. Моя старуха пристала, чтобы я непремѣнно свезъ это вамъ.
   -- Но ваша старуха черезъ-чуръ уже роскошничаетъ, возразила мистрисъ Гринау. Она совсѣмъ переконфузила насъ съ Кэтъ.
   Въ разсчеты мистера Чизсакера вовсе не входило, чтобы имя Кэтъ упоминалось при настоящемъ разговорѣ.-- Дорогая мистрисъ Гринау, поспѣшилъ онъ перебить ее, право тутъ не изъ чего конфузиться. Помилуйте, все это такія бездѣлицы, такіе, такъ сказать, воздушные гостинцы, и говорить-то о нихъ не стоитъ.
   -- За то они насъ съ Кэтъ заставляютъ очень и очень задумываться. Знаете ли, что у насъ съ ней сегодня былъ длинный споръ о томъ, слѣдуетъ ли отослать ихъ обратно въ Ойлимидъ?
   -- Отослать обратно, мистрисъ Гринау?
   -- Да. Какъ же иначе поступать женщинамъ въ подобномъ случаѣ? Когда джентльмены становятся черезъ-чуръ уже щедры, ихъ надо немножко осадить.
   -- А вы находите, мистристь Гринау, что я черезъ-чуръ уже щедръ? Но, помилуйте, что за важность какая нибудь индюшка, когда человѣкъ готовъ отдать все, что онъ имѣетъ?
   -- Ну, мистеръ Чизсакеръ, у васъ слишкомъ много всякаго добра, чтобы имъ такъ легко поступиться. Но объ этомъ мы не станемъ говорить теперь.
   -- А когда же?
   -- Если вы дѣйствительно имѣете что сказать, то совѣтую вамъ обратиться къ самой Кэтъ.
   -- Мистрисъ Гринау, вы не такъ меня поняли, увѣряю васъ, что я не объ этомъ думалъ.
   Но въ эту самую минуту мистрисъ Гринау услышала, или сдѣлала видъ, что услышала шаги Жанеты въ сосѣдней комнатѣ, и подойдя къ двери, кликнула горничную. Жанета не откликнулась на ея зовъ, но тутъ она позвонила въ колокольчикъ и объявила вошедшей Жанетѣ: -- убери эту провизію, Жанета; мистеръ Чизсакеръ обѣщался, что больше возить подарковъ не будетъ.
   -- Но я и не думалъ обѣщаться, возразилъ мистеръ Чизсакеръ.
   -- Я знаю, вы не захотите огорчить насъ съ Кэтъ. А теперь, Жанета, скажи миссъ Вавазоръ, что я готова идти съ ней гулять.
   Мистеръ Чизсакеръ понялъ, что на этотъ разъ ему не удастся довести свое объясненіе до конца. До отхода поѣзда, съ которымъ онъ долженъ былъ ѣхать домой, оставалось уже немного времени, и онъ поспѣшилъ раскланяться. Изъ дома мистрисъ Гринау онъ вышелъ въ сопровожденіи прислуживавшаго ему мальчика, который несъ за нимъ корзину, салфетку и жестяной молочникъ.
   

ГЛАВА XVIII.
ЧТО-ТО БУДЕТЪ?

   Слѣдующій день былъ воскресенье, и всѣ живущіе въ одною домѣ съ мистрисъ Гринау знали, что въ этотъ день нечего ожидать мистера Чизсакера. Мистрисъ Гринау позаботилась довести до его свѣденія, что терпѣть не можетъ воскресныхъ посѣтителей; она боялась, чтобы онъ не вздумалъ слишкомъ ревностно посвящать ей этотъ досужій день. Утромъ тетушка съ племянницей были въ соборѣ, въ три часа онѣ пообѣдали. Къ обѣду была приглашена Чорли Ферстерсъ, все семейство которой переѣхало изъ Ярмутъ на мѣсто своего постояннаго жительства въ Норвичъ. Чтобы молодой дѣвушкѣ не было скучно, добрѣйшая мистрисъ Гринау пригласила и капитала Бельфильда. Обѣдъ оказался превкуснымъ. Капитанъ рѣзалъ индѣйку, и при этомъ отъ души похваливалъ мистера Чизсакера. Когда дѣло дошло до сельдерея, присланнаго тоже съ фермы, капитанъ отпустилъ нѣсколько ловкихъ шутокъ на счетъ этого благословеннаго Ойлимида, въ которомъ все находилось въ такомъ изобиліи.
   -- Въ жизнь свою я не встрѣчала болѣе щедраго человѣка, замѣтила мистрисъ Гринау.
   -- Это сущая правда, и я предлагаю выпить за его здоровье, отвѣчалъ капитанъ Бельфильдъ. Бѣдняжка Чизи! Экая жалость, что онъ до сихъ поръ не обзавелся женою.
   -- Я не знаю человѣка болѣе способнаго составить счастье женщины, сказала мистрисъ Гринау.
   -- Еще бы, вмѣшалась миссъ Ферстерсъ. Мнѣ говорили, что у него тамъ, на фермѣ, все чудо какъ устроено.
   -- Особенно хорошъ у него сѣрной сарай и прудъ, гдѣ купаютъ лошадей, проговорилъ капитанъ Бельфильдъ, и вслѣдъ за тѣмъ они выпили за здоровье отсутствующаго пріятеля.
   Въ началѣ было рѣшено, что дамы отправятся послѣ обѣда въ церковь, при чемъ принималось въ разсчетъ, что, быть можетъ, и капитанъ Бельфильдъ вызовется ѣхать съ ними. Но когда пришло время на это, Кэтъ и Чорли были уже готовы, а мистрисъ Гринау и не думала еще одѣваться: она осталась дома,-- съ тою единственною цѣлью, какъ она объяснила впослѣдствіи племянницѣ, чтобы не сдѣлать виду, что она выживаетъ капитана изъ дома.-- А то представь себѣ, милая, продолжала она пояснять, если бы я не задержала его здѣсь, то ему, бѣдняжкѣ, ничего болѣ ене оставалось,-- какъ плестись въ эти отвратительныя казармы.
   И такъ, капитану Бельфильду было дозволено пріютиться въ гостиной мистрисъ Гринау. Впрочемъ, когда молодыя дѣвушки возвратились изъ церкви, его уже не было, вдовушка сидѣла одна и мечтала, какъ она объявила имъ, о невозвратномъ прошломъ,-- да! невозвратномъ. Но будетъ, я не хочу наводить васъ, мои милочки, на грустныя мысли.
   За тѣмъ имъ подали чай, и сливки мистера Чизсакера были выпиты съ большимъ аппетитомъ.
   Между тѣмъ капитанъ Бельфильдъ съумѣлъ воспользоваться случаемъ, такъ счастливо выпавшемъ на его долю. Въ первые четыре часа по уходѣ дѣвицъ онъ сидѣлъ почти молча, потягивая вино изъ стоявшаго передъ нимъ стакана, который онъ уже успѣлъ опорожнить два раза.-- Боюсь, что вино вамъ не понравится, замѣтила мистрисъ Гринау; но если бы вы знали, какъ трудно достать хорошее вино въ этихъ меблированныхъ квартирахъ.
   -- Сказать вамъ правду, мистрисъ Гринау, я совсѣмъ объ винѣ и не думалъ въ настоящую минуту, отвѣчалъ капитанъ Бельфильдъ. А впрочемъ, вино, кажется, не дурное. За этимъ настала новая пауза.
   -- Скажите, началъ капитанъ, вамъ не скучно жить меблированной квартирѣ?
   -- Не знаю, что вы, капитанъ Бельфильдъ, подразумѣваете подъ словомъ скучно, но, само собою разумѣется, что женщинѣ въ моемъ положеніи не слишкомъ-то весело живется. Еще и году нѣтъ, какъ я потеряла все, чѣмъ жизнь была для меня дорога, и я подчасъ удивляюсь, какъ еще горе въ конецъ не сломило меня.
   -- Отчаянье большой грѣхъ, мистрисъ Гринау.
   -- То же самое говоритъ мнѣ и милая моя Кэтъ, и я, право, стараюсь, на сколько хватаетъ моихъ силъ, не придаваться этому чувству.-- Тутъ нѣсколько слезинокъ тихо скатились по щекамъ миссисъ Гринау, при чемъ можно было убѣдиться по крайней мѣрѣ въ неискуственности того великолѣпнаго цвѣта лица, который придавалъ не мало блеска ея красотѣ. Она поспѣшила приложить платокъ къ глазамъ и, слабо улыбаясь, обратилась къ капитану: я право не желала угостить васъ подобною сценою, капитанъ Бельфильдъ.
   -- Дорого бы я далъ, мистрисъ Гринау, за позволеніе осушить эти слезы.
   -- Одно время можетъ осушить ихъ, капитанъ Бельфильдъ,-- болѣе никто.
   -- Но развѣ времени не могутъ пособить въ этомъ отношенія любовь и дружба?
   -- Дружба, да. Чѣмъ была бы наша жизнь, если бы она не услаждалась дружбой?
   -- Но, во сколько разъ лучше самой дружбы жаркое пламя любви? Съ этими словами капитанъ Бельфильдъ съ умысломъ всталъ и придвинулъ свой стулъ поближе къ вдовушкѣ. Но вдовушка, точно также умышленно, пересѣла на противуположный конецъ дивана. Капитанъ на этотъ разъ остался на своемъ мѣстѣ и даже виду не показалъ, что принимаетъ это движеніе съ ея стороны за бѣгство отъ него.
   -- Во сколько разъ лучше жаркое пламя любви? повторилъ онъ свой вопросъ, глядя ей прямо въ лице. Онъ было надѣялся, что на этомъ мѣстѣ разговора дѣло дойдетъ до пожатія руки.
   -- Жаркое пламя любви, капитанъ Бельфильдъ, если вы только испытали его на своемъ вѣку...
   -- Испыталъ-ли я его на своемъ вѣку! Но развѣ я не испытываю его теперь, мистрисъ Гринау? Я не могу болѣе скрывать свои чувства. Я никогда не умѣлъ совладать съ своими чувствами, когда они были затронуты за живое.
   -- А часто это случалось, капитанъ Бельфильдъ?
   -- Да, въ различныхъ обстоятельствахъ моей жизни; напримѣръ, на полѣ сраженія...
   -- Вотъ какъ! Я и не знала, что вы бывали въ дѣлѣ!
   -- Не знали, что я бывалъ въ дѣлѣ! А что-же, шутки, что ли, я шутилъ на равнинахъ Зуіуландіи, когда съ горстью удальцовъ я удерживалъ въ продолженіи семи недѣль пять сотъ кафровъ; цѣляхъ семь недѣль спалъ подъ открытымъ небомъ, не зналъ, что такое подушка!
   -- Цѣлыхъ семь недѣль, говорите вы? спросила мистрисъ Гринау.
   -- Да-съ. Или, быть можетъ, я шутки шутилъ въ Эссиквебо, на раскаленномъ прибрежьи Гвіяны, когда все лѣсное населеніе дикихъ африканцевъ поднялось и грозило стереть колонію съ лица земли? А чей же мечъ, какъ не мой, способствовалъ взятію корабля съ цѣлымъ грузомъ невольниковъ при устьѣ рѣки Китчингамо?
   -- Ей Богу, въ первый разъ слышу, проговорила мистрисъ Гринау.
   -- Га! вижу, въ чемъ дѣло. Этотъ Чизсакеръ -- во многихъ отношеніяхъ отличный малый, но ему тошнѣе смерти отдать справедливость о человѣкѣ за его спиною. Это онъ умалилъ мои достоинства въ вашихъ глазахъ. А кто же, какъ не я первый, взобрался на Инкерманскія выси? Въ минутномъ увлеченіи капитану Бельфильду казалось, что семь бѣдъ одинъ отвѣтъ, и врать понемножку не стоитъ.
   -- Но когда вы заговорили о чувствахъ, мнѣ казалось, что вы подразумѣваете болѣе нѣжныя чувства.
   -- Такъ, такъ, вы были совершенно правы. Я самъ не знаю, какъ это я отклонился въ сторону и повелъ рѣчь о такихъ вещахъ, про которыя, вообще не говорится. Дѣло въ томъ, что досадно мнѣ стало на злой язычекъ, увѣрившій васъ, будто я не бывалъ въ дѣлѣ. Нѣтъ, мистрисъ Гринау! Я служилъ ея величеству вѣрой и правдой въ четырехъ частяхъ свѣта. А теперь я готовъ служить вамъ, если вы только позволите, до гробовой доски.-- И съ этими словами онъ однимъ движеніемъ очутился возлѣ дивана и опустился передъ нею на колѣна.
   -- Но я не нуждаюсь же жъ чьихъ услугахъ, капитанъ Бельфильдъ. Прошу васъ, встаньте: горничная можетъ войдти.
   -- Какое мнѣ дѣло до горничной. Я останусь въ этомъ положеніи, пока вы мнѣ не дадите отвѣта, пока я не услышу отъ васъ хоть одного слова, которое возводило бы мнѣ надѣяться.-- Тутъ онъ сдѣлалъ попытку овладѣть ея рукою, но она заложила руки за снину и покачала головою. Арабелла! продолжалъ онъ, неужели вы мнѣ не скажете и словечка?
   -- Не скажу ни полслова, капитанъ Бельфильдъ, пока вы не встанете. И прошу васъ не называть меня Арабеллой. Я вдова Самюэля Гринау, человѣка пользовавшагося глубокимъ уваженіемъ всѣхъ, кто его зналъ, и мнѣ не прилично выслушивать такія рѣчи.
   -- Но я хочу, чтобы вы сдѣлались моею женою, и тогда...
   -- Тогда было бы другое дѣло. Только врядъ ли вамъ этого дождаться. Вставайте же, Капитанъ Бельфільдъ, не то я столкну васъ съ дороги и позову горничную. Что за плутовская поза для мужчины? На колѣняхъ можно стоить только во время молитвы, которой вы по настоящему и должны бы были посвятить этотъ часъ. Встаньте же, говорятъ вамъ; теперь ровно половина седьмаго, я велѣла Жанетѣ придти ко мнѣ объ эту пару.
   Въ голосѣ вдовы была такая повелительная интонація, что онъ не посмѣлъ ослушаться и медленно поднялся съ пола.-- Ахъ вы неловкій! Всѣ стулья посдвигали съ мѣста, проговорила она; живо привела въ порядокъ всю мебель и дернула за звонокъ. Когда вошла Жанета, она приказала ей приготовить чай къ приходу молодыхъ дѣвушекъ и спросила у капитана Бельфильда, нужно ли и для него приготовить чашку? Онъ объявилъ, что это не нужно, и распростился съ нею въ присутствіи Жанеты. Она, какъ ни въ чемъ не бывало, протянула ему руку и даже выразила надежду снова увидѣть его въ скоромъ времени.
   -- А красивый онъ мужчина, этотъ капитанъ, проговорила Жанета, между тѣмъ какъ герой, отличившійся при устья, Китчингамо спускался съ лѣстницы.
   -- Въ твои годы еще рано думать о красотѣ мужчинъ, замѣтила мистрисъ Гринау.
   -- Да я о ней и не думаю, возразила Жанета. Не знаю, какъ тамъ другія, а у меня ничего такого и въ мысляхъ нѣтъ. Только отчего и не похвалить мужчину, коли онъ точно красавецъ.
   -- Я подозрѣваю, что капитанъ Бельфильдъ зарасположилъ тебя поцѣлуемъ и парой перчатокъ.
   -- Ну, по части перчатокъ и всякихъ подарковъ, мистеръ Чизсакеръ потороватѣе его будетъ; это-то мы всѣ знаемъ, не такъ ли, сударыни? А что касается поцѣлуевъ, то я съ этимъ, добромъ никому не позволяю подъѣзжать къ себѣ. Каждый сверчокъ знай свой шестокъ. Вотъ если капитанъ обзаведется женою, пускай съ ней и цѣлуется.
   Въ слѣдующій вторникъ утромъ явился по обыкновенію мистеръ Чизсакеръ, но на этотъ разъ безъ корзины. Онъ привезъ только букетъ цвѣтовъ и велѣлъ сказать, что заѣдетъ въ половинѣ четвертаго и надѣется видѣть мистрисъ Гринау поважному дѣлу.
   -- Это онъ, Кэтъ, объ тебѣ хочетъ переговорить, замѣтила мистрисъ Гринау.
   -- Ну, нѣтъ, я тутъ въ сторонѣ. Вѣрно по крайней мѣрѣ то, что онъ не со мною хочетъ видѣться.
   -- Онъ желаетъ переговорить со мною. Теперь, какъ видно, ужъ мода такая у джентльменовъ -- свататься черезъ третье лицо. Конечно, если онъ скажетъ, что нибудь такое, я отошлю его къ тебѣ...
   -- Къ чему же? Скажите ему прямо, что я не хочу за него идти. Но онъ столько же думаетъ обо мнѣ, сколько и...
   -- Сколько и обо мнѣ, хотѣла ты сказать?
   -- Нѣтъ тетушка, я этого вовсе не хотѣла сказать.
   -- Ну, тамъ увидимъ. Если у него дѣйствительно есть какія нибудь намѣренія, то ты конечно властна поступить какъ знаешь; только, право, мнѣ кажется, ты могла бы сдѣлать и худшій выборъ.
   -- Но если я вовсе не хочу дѣлать никакого выбора?
   -- Дѣлай, какъ знаешь; я могу только сказать тебѣ свое мнѣніе.
   Ровно въ половину четвертаго явился мистеръ Чизсакеръ. Провожая его въ гостиную, Жанета успѣлъ сообщить ему, что капитанъ Бельфильдъ заѣзжалъ въ воскресенье послѣ обѣда, но что миссъ Ферстерсъ и миссъ Вавазоръ все время, пока онъ былъ, оставалась въ комнатѣ. Мистеръ Чизсакеръ былъ въ новомъ платьѣ и лѣвая рука его были обтянута въ перчатку, изъ чего Жанета заключила, что онъ пріѣхалъ по какому нибудь важному дѣлу. Скрипя своими новыми сапогами, онъ вошелъ въ гостиную, гдѣ мистрисъ Гринау дожидалась его одна.
   -- Благодарю васъ за цвѣты, заговорила она. Съ вашей стороны было очень мило привезти такой подарокъ, который ничто не мѣшало намъ принять.
   -- Помилуйте, отвѣчалъ онъ, я не вижу, почему бы вамъ нельзя было принять точно такъ же какой нибудь кувшинчикъ сливокъ. Ну да я надѣюсь, что вы скоро перестанете церемониться.
   На это вдова ничего не отвѣчала, но, приглашая мистера Чизсакера садиться, бросила на него очень ласковый взглядъ.
   Онъ сѣлъ, но предварительно бережно поставилъ шляпу и трость въ уголокъ, потомъ снялъ перчатку, что ему стоило не малаго труда, потому что рука у него вспотѣла. Онъ видимо готовился къ чему-то необычайному.
   -- Ну, какъ идутъ дѣла въ Ойлимидѣ? спросила мистрисъ Гринау, видя, что гость ея нуждался въ посторонней помощи, чтобы начать разговоръ.
   -- Понемногу, мистрисъ Гринау, понемногу. Всѣ мои дѣла устроятся отлично, если только сегодня мнѣ удастся одно дѣльцо.
   -- Отъ души желаю вамъ успѣха во всѣхъ вашихъ предпрятіяхъ.
   -- Что касается денежныхъ предпріятій, мистрисъ Гринау,-- я не могу пожаловаться на недостатокъ успѣха. Имѣньице мое чистенькое, незаложенное ни въ одномъ банкѣ. Хлѣбъ у меня еще съ прошлаго года лежитъ намолоченный, а этимъ немногіе могутъ похвастаться между нашимъ братовъ земледѣльцемъ. Ну да и то правда, много-ли между нами такихъ, которые не платили бы ренты? а потому мнѣ можетъ и не приходится хвастать.
   -- Я знаю, мистеръ Чизсакеръ, что провидѣніе взыскало васъ своими щедротами во всемъ, касающемся земныхъ благъ.
   -- Ну, да я и самъ не сидѣлъ сложа руки. Сколько мнѣ извѣстно, полагаясь на одно провидѣніе, далеко не уѣдешь. Я самъ работаю съ ранняго утра до поздней ночи, а у меня до послѣдней копѣйки высчитано, сколько можетъ мнѣ дать барыша трудъ каждаго работника, словно и взаправду мнѣ безъ этого угрожала бы голодная смерть.
   -- Я всегда была того мнѣнія, мистеръ. Чизсакеръ, что вы знаете толкъ въ сельскомъ хозяйствѣ.
   -- И еще какъ знаю! Когда время выдается, я не прочь и подурачиться, какъ вы могли видѣть въ Ярмутѣ. Я держу трехъ, четырехъ охотничьихъ собакъ, какъ и подобаетъ сельскому джентльмену, и подчасъ охочусь на своей землѣ. Но трудъ для меня прежде всего. Есть люди, которые вѣкъ свой бьютъ баклуши, какъ напримѣръ, капитанъ Бельфильдъ. И чѣмъ же это кончается? Они не выходятъ изъ долговъ.
   -- Но онъ сражался за отечество, мистеръ Чизсакеръ.
   -- Онъ сражался! Да онъ, какъ я вижу, насказалъ вамъ, по старой привычкѣ, разныхъ басенъ. Онъ десять лѣтъ былъ въ Вестъ-Индіи, и ни съ кѣмъ не сражался кромѣ москитосовъ.
   -- Но онъ былъ въ Крыму. Подъ Инкерманомъ, напримѣръ.
   -- Онъ былъ въ Крыму! Вотъ какъ! Только не мѣшало бы вамъ разузнать стороною, прежде чѣмъ повѣрить ему на-слово. Но... о чемъ бишь я говорилъ, мистрисъ Гринау? Да! Вы вѣдь видѣли мой домикъ въ Ойлимидѣ?
   -- Домикъ у васъ восхитительный. Не достаетъ вамъ только хозяйки.
   -- Именно такъ, не достаетъ только хозяйки. Но знаете ли, одну только женщину въ мірѣ я желалъ бы видѣть хозяйкою моего дома. Арабелла Гринау! согласны ли вы быть этой женщиной? И съ этими словами онъ всталъ и остановился передъ нею, приложивъ правую руку къ сердцу.
   -- Я, мистеръ Чизсакеръ! воскликнула она.
   -- Да, вы. Кому же и быть, какъ не вамъ? Съ той минуты, какъ я увидѣлъ васъ, другія женщины для меня не существовали. Съ перваго же дня нашего знакомства съ нами я понялъ, что все мое счастье въ вашихъ рукахъ.
   -- О, мистеръ Чизсакеръ! Я думала, что вы имѣете виды на другую.
   -- Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ! вы жестоко ошибались. Я глубоко уважаю миссъ Вавазоръ, но...
   -- Мистеръ Чизсакеръ, я, право, не знаю, что сказать вамъ.
   -- Не знаете, что сказать мнѣ? Скажите, что вы будете моею, скажите, что вы берете меня, берете Ойлимидъ. Скажите, что вы возьмете ту красивую коляску, къ которой я еще нынче утромъ присматривался. Вообразите себѣ, настоящая игрушка, въ нее впрягаютъ пару маленькихъ пони, и дама сама можетъ ею править. Точь въ точь такая колясочка у супруги лорда намѣстника. И такъ, мистрисъ Гринау, скажите, что вы все это берете.
   -- Ахъ, мистеръ Чизсакеръ, вы не схоронили, какъ я, любовь и гордость своей молодости всего только годъ тому назадъ.
   -- Но вѣдь вы схоронили его, ну, и царство ему небесное. Вѣдь горюя съ утра до ночи, вы его не воротите. Мнѣ и самому душевно жаль его, право! Бѣдный Гринау. Но больше я ничѣмъ не могу почтить его память.
   -- За то я могу, мистеръ Чизсакеръ. Я могу оплакивать его въ тишинѣ моей комнаты.
   -- Нѣтъ, нѣтъ, что пользы сокрушаться по пустякамъ, и меня сокрушать. Объ этомъ-то вы и не подумали?-- И въ голосѣ мистера Чизсакера слышался упрекъ.
   -- То, объ чемъ вы просите, мистеръ Чигсакеръ, невозможно.
   -- Почему же невозможно? Полноте, мистрисъ Гринау; мы съ вами, какъ нельзя лучше, понимаемъ другъ друга; и такъ, моя желанная... съ этими словами онъ придвинулся къ ней, какъ бы желая взять ее за талью. Но въ эту минуту раздался звонокъ, и Жанета пришла доложить своей госпожѣ, что капитанъ Бельфильдъ желаетъ видѣть ее по особенно важному дѣлу.
   -- Конечно просить капитана Бельфильда, отвѣчала мистрисъ Гринау.
   -- Чортъ бы его побралъ этого капитана, проговорилъ мистеръ Чизсакеръ.
   

ГЛАВА XIX.

АЛИСА ВЫСЛУШИВАЕТЪ ЛЕКЦІЮ О НЕОБХОДИМОСТИ ОБРАЩАТЬСЯ КЪ СОЛНЕЧНОЙ СТОРОНѢ.

   Прежде чѣмъ насталъ день отъѣзда Алисы въ Мэтчингъ-Прейори, она успѣла двадцать разъ раскаяться въ принятомъ ею намѣреніи. Она такъ привыкла чуждаться своихъ знатныхъ родственниковъ,-- чему не мало способствовали внушенія Лэди Мэклеодъ, направленныя къ совершенно противуположной цѣли,-- что встрѣча съ ними пугала ее. Что касается лэди Гленкоры, то она одно время испытывала къ ней ту мимолетную привязанность, которая порождается какимъ нибудь случайнымъ стеченіемъ обстоятельствъ и потомъ проходитъ, вмѣстѣ съ породившими ее обстоятельствами, не оставляя по себѣ особенно глубокаго слѣда. И потомъ, какъ знать, найдетъ ли она въ этой лэди Гленкорѣ, окруженной всею роскошью и блескомъ ея званія, ту лэди Гленкору, которая пріѣзжала къ ней въ улицу королевы Анны? Другихъ знакомыхъ въ этомъ кругу у нея не было, и она боялась, что будетъ стоять тамъ одиноко; чувствуя притомъ, что ея самолюбіе оскорбляется на каждомъ шагу. Лэди Мэклеодъ съ самаго начала одобрила ея намѣреніе ѣхать, въ надеждѣ, что этотъ шагъ будетъ способствовать ея примиренію съ мистеромъ Греемъ. Къ тому же шагъ этотъ самъ по себѣ уже заслуживалъ одобренія. Лэди Гленкора не нынче, такъ завтра могла сдѣлаться герцогинею, а такъ какъ она безспорно приходилась близкою родственницею Алисѣ, то ясно, что Алиса непремѣнно должна была принять ея приглашеніе. Надо отдать справедливость лэди Мэклеодъ, она была совершенно безкорыстна въ своемъ благоговѣніи передъ знатностью рода. Ея роль въ жизни была уже кончена и врядъ ли она могла надѣяться дожить до того дня, когда ей позволено будетъ назваться родственницею Герцогини Омніумъ. Но она любила Алису и желала ей всего лучшаго.
   Что касается дальнѣйшей переписки между лэди Мэклеодъ и лэди Мидлотіанъ, то она оставалась тайною для Алисы. На убѣжденія тетки отвѣтить на письмо графини, она отвѣчала положительнымъ отказомъ; наконецъ, выведенная изъ терпѣнія, она объявила, что если лэди Мэклеодъ еще будетъ приставать въ ней съ этимъ, что она напишетъ лэди Мидлотіанъ, что находитъ вмѣшательство ея въ высшей степени нахальнымъ.
   -- Старѣюсь я, Алиса, крѣпко старѣюсь, жалобно проговорила старая лэди, и вижу, что мнѣ лучше не вмѣшиваться въ это дѣло. Если я и говорила что до сихъ поръ, то говорила, тебѣ же добра желая.-- Тутъ Алиса встала, поцѣловала тетку, и постаралась объяснить ей, что за ея вмѣшательство она и не думаетъ сердиться, и будетъ благодарна ей, что бы она ни сказала и ни сдѣлала, но что ее возмущаетъ навязчивость со стороны людей, которыхъ она въ глаза не видала, и которые считаютъ себя въ правѣ вмѣшиваться въ ея дѣла только на основаніи своей знатности.
   -- Ну, и потому тоже, что они тебѣ не чужіе, замѣтила лэди Мэклеодъ, въ видѣ оправданія.
   Въ половинѣ ноября Алиса распростилась съ Чельтенгамомъ. Путь ея въ Мэтчингъ-Прейори лежалъ черезъ Лондонъ, гдѣ она предполагала провести сутки. Отецъ, встрѣтилъ ее на станціи желѣзной дороги и, провожая ее домой, пробормоталъ что-то о невозможности обѣдать въ этотъ день дома; за то на слѣдующее утро онъ милостиво обѣщался отзавтракать съ нею.
   -- А я радъ, что ты ѣдешь туда, Алиса, сказалъ онъ дорогой.
   -- Это почему, папа?
   -- Почему? Да потому, что это тебѣ будетъ очень полезно. Ты знаешь, я никогда не распространялся съ тобою о родствѣ твоей матери. Мнѣ оно седьмая вода на киселѣ, и я знаю, что самое имя Вавазоръ имъ неизвѣстно, хотя нашъ родъ и подревнѣе ихняго будетъ.
   -- Вотъ почему я и не вижу, что заставляетъ васъ особенно одобрять мой поступокъ. Меня меньше удивило бы, если бы вы его положительно не одобряли, и въ такомъ случаѣ я конечно осталась бы.
   -- Нѣтъ, нѣтъ, тебѣ непремѣнно слѣдуетъ ѣхать. Знатность и богатство безспорно большія преимущества, иначе, за чѣмъ же бы всѣ добивались ихъ?
   -- Но у меня ни того, ни другаго не прибавится отъ того, что я побываю въ Мэтчингъ-Прейори.
   -- За то на твою долю достанется нѣкоторая часть выгодъ, сопряженныхъ съ ними. Взятая въ общей сложности, англійская аристократія не такое сословіе, знакомствомъ котораго можно бы было пренебрегать. Самъ я не слишкомъ-то гонялся за этимъ знакомствомъ, хотя я и могу сказать, что породнился съ ними черезъ женитьбу. Но обстоятельство это было мнѣ скорѣе помѣхою къ дальнѣйшему сближенію. А между тѣмъ, вѣрь мнѣ, и люди, такъ же, какъ растенія, должны развиваться, обращаясь преимущественно въ солнечной сторонѣ. Каждый долженъ стараться упрочить себѣ по возможности наилучшее положеніе въ свѣтѣ, и если бы мнѣ предоставили выбирать между знакомствомъ булочника и знакомствомъ пера, я безъ сомнѣнія выбралъ бы пера. Кромѣ, развѣ, того случая, если бы какія нибудь особенно, важныя соображенія заставили меня предпочесть булочника. Это еще не означаетъ по моему паразитства и не обязываетъ тебя превращаться въ приживалку. Это то же самое естественное стремленіе, которое заставляетъ деревья рости по направленію къ свѣту.
   Алиса съ улыбкой на лицѣ выслушала этотъ урокъ житейской мудрости, преподанный ей отцемъ, но оставила его безъ возраженія. Вообще ей не часто случалось получать отъ него совѣты, даже въ той отрывочной формѣ, въ какой онъ высказался теперь.-- Дѣлать нечего, папа, постараюсь рости по направленію къ свѣту, проговорила она, выходя изъ экипажа. Мистеръ Вавазоръ, не заходя домой, отправился въ клубъ.
   На столѣ у себя Алиса нашла записку отъ кузена Джоржа, слѣдующаго содѣржанія: "Я узналъ, что вы ѣдете завтра къ Паллизерамъ въ Мэтчингъ Прейори, писалъ онъ. Мнѣ хотѣлось бы сказать вамъ нѣсколько словъ, прежде чѣмъ вы уѣдете, а потому не позволите ли вы мнѣ явиться къ вамъ сегодня вечеромъ, положимъ въ девять часовъ? Д. В." Отказаться отъ этого свиданія не было никакой возможности, и она отъ души досадовала на это обстоятельство. Ее занималъ вопросъ, отъ кого узналъ Джоржъ о ея поѣздкѣ и о томъ, что она именно въ этотъ день будетъ въ Лондонѣ? Съ какою цѣлью слѣдить онъ за всѣми ея поступками? Покончивъ къ девяти часамъ всѣ свои сборы въ дорогу, она сѣла дожидаться его въ гостиной.
   -- Я радъ, что вы ѣдете въ Мэтчингъ-Прейори, было его первое слово, когда онъ вошелъ въ комнату.
   -- Какъ вы узнали, что я ѣду? спросила она.
   -- Мнѣ сказалъ одинъ пріятель, Борго Фицджеральдъ, если ужь вамъ непремѣнно нужно знать.
   -- Мистеръ Фицджеральдъ? воскликнула Алиса въ изумленіи. Онъ-то отъ кого могъ узнать?
   -- Ну этого я не съумѣю вамъ сказать, Алиса, полагаю, во всякомъ случаѣ, что не отъ самой лэди Гленкоры.
   -- Это было бы дѣломъ совершенно невозможнымъ.
   -- Конечно. Если не ошибаюсь, она дружна съ его сестрою; не мудрено, что извѣстіе дошло до него этимъ путемъ.
   -- Не отъ него ли вы тоже узнали и день моего отъѣзда? Онъ, по видимому, имѣлъ очень точныя свѣденія.
   -- Нѣтъ, объ этомъ-то я разузналъ черезъ Кэтъ. Что? какъ видно Кэтъ неправа была, что отвѣчала мнѣ? Ей конечно было строжайше запрещено сообщать о вашихъ намѣреніяхъ и поступкахъ такой ничтожной личности, какъ вашъ покорнѣйшій слуга. Но не сердитесь на Кэтъ. Она ни слова не говорила мнѣ о вашемъ намѣреніи ѣхать въ Мэтчингъ-Прейори, пока изъ моего вопроса не догадалась, что оно уже мнѣ извѣстно. Признаюсь, я не понимаю., изъ за чего тутъ секретничать.
   Алиса чувствовала, что краснѣетъ. Предостереженіе, о которомъ говорилъ Джоржъ, дѣйствительно было сдѣлано ею кузинѣ, которая, не смотря на просьбы Алисы, въ письмахъ своихъ все-таки проговаривалась порою о братѣ. Но даже и теперь Алиса не подозрѣвала двойственности въ поведеніи кузины и всю вину сваливала на собственную свою неосторожность.
   -- Не понимаю, продолжалъ Джоржъ, не глядя на нее. Не далѣе, какъ намедни, мы были самыми близкими друзьями. Помните ли вы балконъ въ Базелѣ? А теперь мы стали вдругъ точно чужіе, или даже хуже, чѣмъ чужіе, я какъ будто нахожусь подъ какою-то опалой. Если я чѣмъ нибудь оскорбилъ васъ, Алиса, то такъ и скажите прямо, какъ это слѣдуетъ женщинѣ съ вашимъ энергическимъ характеромъ.
   -- Вы меня ничѣмъ не оскорбили, отвѣчала Алиса.
   -- Въ такомъ случаѣ за что же я нахожусь подъ опалой? что вы намедни объявили мнѣ, чтобы я не смѣлъ поздравлять васъ съ избавленіемъ отъ грозившаго вамъ брака? Я смѣло говорю, что еслибы вы прищли къ этому рѣшенію, когда еще мы съ вами были въ Швейцаріи, вы позволили бы мнѣ, какъ другу, какъ брату, войдти съ вами въ разсужденіе объ этомъ предметѣ.
   -- Не думаю, Джоржъ.
   -- А я такъ убѣжденъ въ этомъ. И на какомъ это основаніи сестрѣ Кэтъ было запрещено сообщать мнѣ о вашей поѣздкѣ къ Паллилерамъ? Я знаю, что ей было запрещено, хотя она ни слова мнѣ объ этомъ не говорила.
   Алиса сидѣла молча, не зная, какъ отвѣчать на взводимое на нее обвиненіе и питая, быть можетъ, смутную надежду, что ей удастся отмолчаться. Но отъ Вавазора не такъ-то легко было отдѣлаться.-- Если у васъ дѣйствительно были какія нибудь причины, Алиса, то я, кажется, имѣю право спросить о нихъ.
   Еще нѣсколько минутъ она просидѣла молча, обдумывая свой отвѣтъ. Онъ съ своей стороны не говорилъ ни слова и не спускалъ съ нея глазъ. Когда она взглянула на него,-- широкій шрамъ и яркіе, почти злобно горѣвшіе, глаза одни выдавались на этомъ лицѣ. Она поняла, что разговоръ завязывается серьозный.-- Я думаю, что вы имѣли это право, проговорила она наконецъ
   -- Въ такомъ случаѣ позвольте мнѣ воспользоваться имъ.
   -- Я думаю, что вы имѣете это право, но нахожу, что съ вашей стороны не великодушно имъ пользовался.
   -- Этого я что-то въ толкъ не возьму. Но, Боже мой, Алиса, неужели вы не видите, что я не могу долѣе оставаться въ этой неизвѣстности? если я чѣмъ-нибудь оскорбилъ васъ, то я, бытъ можетъ, могу загладить свою вину покаяніемъ.
   -- Вы меня ничѣмъ не оскорбили.
   -- Или, быть можетъ, дѣйствительно существуетъ какая-нибудь причина, по которой намъ нельзя оставаться въ Лондонѣ на той дружеской ногѣ, на которой мы съ вами стояли въ Швейцаріи? Но въ такомъ случаѣ, объясните, мнѣ эту причину, и я, быть можетъ, признаю ее основательной. Но свыше силъ моихъ оставаться, въ сомнѣніи, когда мнѣ прямо говорятъ, что я имѣю право требовать разъясненія загадки.
   -- Хорошо, Джоржъ, я буду говорить, съ вами откровенно, хотя, какъ вы сами поймете, мнѣ это будетъ не легко.-- Она снова остановилась и взглянула ему въ лицо, не сжалится-ли онъ надъ нею? Но все тотъ же шрамъ, все тѣ же глаза глядѣли на нее съ этого лица и ни тѣни состраданія не могла она уловить на нихъ.
   -- Ваша сестра, Джоржъ, вообразила, что моя размолвка съ мистеромъ Греемъ поведетъ къ возобновленію нашихъ прежнихъ отношеній съ вами. Вы знаете ея завѣтную мечту, и поймите, что я была вынуждена просить ее обходить этотъ предметъ молчаніемъ. Нужно ли объяснять вамъ остальное?
   -- И такъ я несу наказаніе за ея грѣхи? проговорилъ онъ. И шрама на его лицѣ какъ не бывало, и глаза снова заискрились прежнею веселостью.
   -- Я ни слова не говорила, Джоржъ, о чьихъ бы то ни было грѣхахъ; а просто считала нужнымъ держаться на сторожѣ.
   -- Такъ, проговорилъ онъ, помолчавъ,-- вы честная женщина, Алиса; честнѣйшая изъ всѣхъ, видѣнныхъ мною. Я уйму Кэтъ, а намъ теперь ничто не мѣшаетъ быть снова друзьями, не такъ ли? И онъ протянулъ ей черезъ столъ свою руку.
   -- Да, отвѣчала, она,-- конечно, если вы только желаете этого. Но въ голосѣ ея слышалось желаніе скрыть отъ него свою радость.
   -- Само собою разумѣется, я этого желаю всѣмъ сердцемъ, отвѣчалъ онъ. Тогда она протянула ему свою руку.
   -- Вы мнѣ позволите теперь говорить о вашей новопріобрѣтенной свободѣ?
   -- Нѣтъ, нѣтъ, отвѣчала она -- не говорите объ этомъ. Женщинѣ не безъ страданій обходится такой поступокъ, какъ мой. Довольно того, что мысль о немъ преслѣдуетъ меня и днемъ, и ночью; не вынуждайте меня еще говорить о немъ.
   -- По крайней мѣрѣ вы разрѣшите мнѣ коснуться другаго предмета, именно вашей поѣздки въ Мэтчингъ? Въ голосѣ его звучала такая игривая струна, что она поддалась ея обаянію и весело отвѣчала ему:-- незнаю, что вы можете сказать объ этомъ предметѣ.
   -- Очень многое. Я радъ, что вы туда ѣдете. Смотрите, постарайтесь заключить тѣсную дружбу съ мистеромъ Паллизеромъ.
   -- Съ мистеромъ Паллизеромъ?
   -- Да, съ нимъ самимъ. Для этого вы должны прочитать нѣсколько сочиненій, трактующихъ о финансахъ. Если хотите, я вамъ пришлю ихъ.
   -- Полноте дурачиться, Джоржъ.
   -- Я вовсе не дурачусь. Относительно книгъ я конечно пошутилъ: у васъ и времени нѣтъ ихъ прочитать. Но что касается мистера Паллизера,-- я говорю, отложивъ всякія шутки въ сторону. Онъ навѣрное будетъ при первой же перемѣнѣ министерства канцлеромъ казначейства.
   -- Въ самомъ дѣлѣ? Но съ какой стати мнѣ заключать дружественный союзъ съ канцлеромъ казначейства? Я не нуждаюсь въ государственной казнѣ.
   -- Но я-то въ ней нуждаюсь, дитя мое. Понимаете ли, что я хочу сказать?
   -- Ничего не понимаю.
   -- Я надѣюсь при слѣдующихъ выборахъ попасть въ парламентъ.
   -- Я тоже надѣюсь за васъ и отъ души желаю вамъ успѣха.
   -- Если же я попаду, то конечно мой планъ дѣйствій будетъ состоять въ поддерживаньи министерства, т. е. новаго министерства, потому что въ составѣ кабинета предвидятся перемѣны.
   -- Надѣюсь, что новые министры будутъ стоять за правое дѣло.
   -- О, это не подлежитъ никакому сомнѣнію, Алиса.
   -- Какъ бы хорошо было, если бы всѣхъ ихъ замѣнили новыми людьми!
   -- Ну, это-то ни такъ легко дѣлается. Мечтать объ этомъ, отчего не мечтать; но такихъ людей, какихъ вы желали бы видѣть, людей, вышедшихъ изъ народа, и въ то же время способныхъ занять высшія государственныя должности, не существуетъ въ дѣйствительности. Любовь къ животнымъ не дѣлаетъ человѣка способнымъ управлять четверкой лошадей хотя онъ и старается чтобы упряжь не причиняла лошадямъ ни малѣйшей боли. Такъ точно одно желаніе ввести хорошій порядокъ управленія не дѣлаетъ человѣка способнымъ дѣйствительно хорошо управлять.
   -- Неужели никогда не будетъ такихъ людей, которое соединяли бы въ себѣ всѣ нужныя условія?
   -- Этого я не скажу. Откроюсь вамъ по секрету, что самъ я стремлюсь къ тому, чтобы сдѣлаться однимъ изъ нихъ. Но ребенокъ, прежде чѣмъ научится ходить, долженъ ползать. Человѣкъ, желающій, подобно мнѣ, сдѣлаться со временемъ политическимъ дѣятелемъ, долженъ умѣть пользоваться каждою случайностью. Для меня вовсе не бездѣлица, если мистеръ Паллизеръ сдѣлается другомъ человѣка, мнѣ дорогаго и близкаго, въ особенности же если человѣкъ этотъ носитъ одно со мною имя.
   -- Боюсь, Джоржъ, что я окажусь вамъ плохою помощницей въ составленіи подобныхъ связей.
   -- Говорятъ, что его водитъ за носъ жена и что она очень умная женщина. Но я прежде всего хотѣлъ сказать, Алиса, что разсчитываю въ моей политической каррьерѣ на ваше сочувствіе и содѣйствіе.
   -- За сочувствіе я вамъ ручаюсь. Что же касается содѣйствія, то я боюсь, что оно мало принесетъ вамъ пользы.
   -- Въ этомъ вы ошибаетесь, Алиса, особенно если вы займете то положеніе въ обществѣ, которое, я убѣжденъ, рано или поздно будетъ вашимъ. Неужели вы думаете, что женщины въ настоящее время не имѣютъ вліянія на ходъ политическихъ событій. Да онѣ управляютъ ими столько же, сколько и мужчины.-- Въ отвѣтъ на это Алиса покачала головою, но въ душѣ она чувствовала себя польщенною.
   Джоржъ простился съ нею, не сказавъ болѣе ни слова о ея прошедшихъ или будущихъ планахъ касательно замужства, ложась спать, она подумала, что все-таки хорошо, что это объясненіе состоялось.
   

ГЛАВА XX.
ДЭНДИ И КОКЕТКА.

   Около трехъ часовъ пополудни Алиса благополучно прибыла на станцію мэтчингской дороги. Какъ только остановился поѣздъ, она почувствовала, что теперь ей уже нечего болѣе заботиться о своей особѣ. Къ отворенному окну вагона подошелъ лакей въ ливреѣ и почтительно освѣдомился, не она ли миссъ Вавазоръ? Вслѣдъ за тѣмъ у нея подхватили всѣ ея цожитки, и она вышла изъ вагона, сопровождаемая начальникомъ станціи съ одной стороны, лакеемъ съ другой и сторожемъ желѣзной дороги сзади. Она не замедлила почувствовать, что часть аристократическаго блеска отразилась и на ней потому только, что она пріѣхала временной гостьей въ Мэтчингъ-Прейори. У подъѣзда станціи стоялъ омнибусъ, отъѣзжавшій въ маленькій городокъ Мэтчингъ и предназначавшійся для обыкновенныхъ смертныхъ, неимѣвшихъ счастья Алисы рости по направленію къ свѣту. Тутъ же стояла легкая, красивая телѣжка и наконецъ небольшій, низенькій шарабанъ, запряженный парою великолѣпныхъ маленькихъ лошадокъ; въ этомъ шарабанѣ, вся окутанная въ мѣхъ, сидѣла лэди Гленкора.
   -- Милая Алиса, заговорила она, какъ я рада, что вы пріѣхали! Мы вотъ какъ распорядимся, милочка: ваша горничная поѣдетъ съ вашими вещами вотъ въ этой фурѣ -- это она красивую телѣжку называла фурой -- ей будетъ въ ней очень удобно, а вы садитесь до мнѣ. Очень вы озябли?
   -- О нѣтъ, нисколько,.
   -- А между тѣмъ ужасно холодно. Вы сидѣли все время въ душномъ вагонѣ, но здѣсь, ручаюсь вамъ, порядкомъ назябнетесь.
   -- Ахъ, лэди Гленкора, мнѣ право жаль, что вы изъ за меня поѣхали въ такую стужу, проговорила Алиса, занимая мнѣ нея мѣсто въ шарабанѣ.
   -- Что за вздоръ! Чего тутъ жалѣть! Да я, Богъ знаетъ какъ, ждала этой встрѣча съ вами наединѣ съ самаго того дня, какъ вы написали мнѣ, что пріѣдете. Если бы все утро шелъ снѣгъ, я и то пріѣхала бы. Когда мы пріѣзжаемъ въ Мэтчингъ-Прейори, я катаюсь каждый день, если только домъ не слишкомъ набитъ гостами и я могу улизнуть. Закутайтесь потеплѣе; тутъ множество платковъ и всякой всячины. Хотите править? Я дамъ уступлю возжи.
   Но отъ этого удовольствія Алиса отдавалась, поблагодаривъ за предложеніе, какъ умѣла.
   -- А я такъ страшная охотница править. Мистеръ Паллизеръ того мнѣнія, что дамамъ не годится ѣздить на одоту, и такъ какъ онъ самъ не охотится, то мнѣ, само собой разумѣется, неловко было бы перещеголять его. Я ѣзжу верхомъ, но его я никогда не видала въ сѣдлѣ. Порой мнѣ, кажется, что я охотно взялась бы править четверкой лошадей, только развѣ немножко страшно бы было.
   -- Съ виду это было бы очень страшно, замѣтила Аддеа.
   -- Да, не правда ли? Но, какъ и многое другое, болѣе съ виду, чѣмъ въ дѣйствительности. А, не правда ли, красивая у меня пара лошадокъ? Ихъ зовутъ Дэнди и Кокетка; самъ герцогъ подарилъ мнѣ ихъ и назвалъ этими именами. Вы никогда не видали герцога?
   -- Нѣтъ, никогда, отвѣчала Алиса.
   -- Сюда-то онъ пріѣдетъ только къ рождеству, но въ Лондонѣ я васъ непремѣнно представлю ему. Онъ добрѣйшій старикъ, и я пользуюсь его особеннымъ расположеніемъ, хотя мы обыкновенно десяти словъ не скажемъ другъ другу при встрѣчѣ. Онъ изъ тѣхъ людей, которыя никогда не разговариваютъ; я же напротивъ, какъ вы сами вскорѣ увидите, люблю поболтать. Мнѣ кажется, что эти вкусы передаются онъ рода въ родъ; всѣ Паллизеры неболтливы. Это впрочемъ еще не значитъ, чтобы они не были рѣчисты; мистеръ Паллизеръ неутомимо ораторствуетъ въ парламентѣ, и про него говорятъ, что онъ одинъ изъ немногихъ государственныхъ людей, обладающихъ достаточно здоровыми легкими, чтобы, не переводя духъ, прочитать финансовый отчетъ.
   Алиса замѣтила, что сама она почти все время молчала и, къ сожалѣнію, должна была сознаться, что не знаетъ, о чемъ говорить. Если бы разговоръ продолжалъ вращаться на достоинствахъ Денди и Кокетки, то она еще ухитрилась бы какъ нибудь придти въ восторгъ отъ лошадей; но не могла же она пуститься въ разсужденія по поводу молчаливости, общей всѣмъ Паллизерамъ, и неутомимыхъ въ служеніи отечеству легкихъ того представителя этого имени, который былъ супругомъ ея пріятельницы. И такъ, она ограничилась вопросомъ: далеко ли до Мэтчинга.
   -- А вамъ ужь наскучило со мною ѣхать? сказала лэди Гленкора.
   -- Я вовсе не потому спросила, отвѣчала Алиса; прогулка эта мнѣ очень нравится; но мнѣ страннымъ показалось, что мэтчингская станція такъ далеко отстоитъ отъ Мэтчингъ-Прейори.
   -- Ахъ да, это всѣхъ сбиваетъ съ толку; но дѣло въ томъ, что станція эта по настоящему должна бы называться станціей мэтчингской дороги; она въ восьми миляхъ отъ города.
   -- А въ Мэтчингѣ есть и городъ?
   -- Да, такъ себѣ, крошечный городишка. Когда-то онъ пользовался правомъ избирать себѣ представителей и принадлежалъ герцогу; на время биля о реформѣ гнилыхъ мѣстечекъ у него отняли эти права. Герцогу было предложено на выборъ, сохранить или Мэтчингъ, или Сильвербриджъ; вы знаете, мистеръ Паллизеръ засѣдаетъ въ парламентѣ депутатомъ отъ Сильвербриджа. Герцогъ, или вѣрнѣе его отецъ, избралъ Сильвербриджъ, такъ какъ онъ въ то время собирался строить большой замокъ въ Борестшейрѣ, близъ Сильвербриджа. Этого жители Мэтчинга никакъ не могли ему простить, такъ какъ самъ онъ, во время преній о реформѣ, былъ представителемъ ихъ города. Потомъ отецъ герцога умеръ, а онъ совсѣмъ почти пересталъ пріѣзжать сюда. А мнѣ здѣсь гораздо болѣе нравится, чѣмъ въ Гэдерумъ-Кэстлѣ. Конечно той пышности нѣтъ, но я ненавижу пышность; вѣдь и вы ее тоже ненавидите.
   -- Я еще не имѣла случая ознакомиться съ ней такъ, какъ вы.
   -- Ну, дослушайте, ужь это съ вашей стороны недобросовѣстно; во мнѣ-то ужь, кажется, нѣтъ и тѣни пышности.
   -- Да, но вы жили въ томъ кругу, гдѣ ея много.
   -- А вы сами не захотѣли вступить въ этотъ кругъ. Вольно жъ вамъ было отталкивать отъ себя всю вашу родню, и лэди Мидлотіанъ по преимуществу? Проказница вы этакая! Если бы вы знали, какъ я разозлилась, когда узнала, что вы считаете меня предательницей. Вамъ ли было не знать, что я всего менѣе способна на такое дѣло?
   -- Я и не говорила, что вы затѣваете предательство, но я думала...
   -- Не вывертывайтесь, Алиса, я знаю, что вы думали. Вы думали, что лэди Мидлотіанъ дѣлаетъ изъ меня орудіе, посредствомъ котораго приберетъ васъ въ рукамъ и будетъ ѣсть васъ поѣдомъ, пока не вгонитъ въ объятія мистера Грея; вотъ что вы думали. Не знаю, заслужила ли я особенно хорошее мнѣніе съ вашей стороны, но знаю, что положительно не давала вамъ права такъ дурно обо мнѣ думать.
   -- За чѣмъ вы говорите о дурномъ мнѣніи? Я просто была поставлена въ необходимость оберегать себя.
   -- Никто не посмѣетъ васъ тронуть, я беру васъ подъ свое покровительство. Имя мистера Грея не будетъ произноситься въ вашемъ присутствіи, съ тою только оговоркою, что я надѣюсь узнать отъ васъ всю эту исторію. Да, разскажите мнѣ какъ нибудь про этого опаснаго кузена, о которомъ мнѣ наговорили столько ужасовъ въ Шотландіи. Впрочемъ, я и прежде о немъ слышала. Эти послѣднія слова лэди Гленкора проговорила тихо и медленно, измѣнившимся голосомъ, какъ будто они вызвали у нея тяжелое воспоминаніе. Вѣдь слышала она о Джоржѣ Вавазорѣ отъ Борго Фицджеральда.
   Алиса затруднялась продолжать разговоръ. Не могла же она говорить о самыхъ завѣтныхъ своихъ чувствахъ въ открытомъ экипажѣ, гдѣ каждое ея слово могъ слышать лакей, сидѣвшій за ея спиною; да и самая первая встрѣча съ кузиною, которую она знала очень мало, не благопріятствовала откровенности. Итакъ, она молчала.
   -- А вотъ и паркъ начимается, проговорила лэди Гленкора, указывая на старый сломленный дубъ, стоявшій на широкомъ газонѣ, окаймлявшемъ дорогу.-- Это мэтчингскій дубъ, подъ которымъ Ричардъ Львиное Сердцѣ, или Эдуардъ Третій, не припомню что изъ нихъ, былъ встрѣченъ сэромъ Гай-де-Паллизеромъ, по возвращеніи съ войны; или съ охоты, или съ чего-то такого. То есть это король возвращался съ войны, или съ чего другаго въ этомъ родѣ, а сэръ Гай напоилъ и накормилъ его съ дороги. Джефри Паллизеръ, двоюродный братъ моего мужа, говоритъ, что покойный сэръ Гай въ добрый часъ откупорилъ свою фляжку съ водкой. Король тутъ же подарилъ ему всѣ земли; принадлежащія къ Мэтчингу; только на этихъ земляхъ стоялъ монастырь съ кучею монаховъ, и я не совсѣмъ понимаю, какъ это было устроено. Знаю только, что одинъ изъ младшихъ въ родѣ Паллизеровъ обыкновенно бывалъ аббатомъ и засѣдалъ въ палатѣ лордовъ. Въ то же время король подарилъ ему и Литльбери, въ семи миляхъ отсюда. Джефри Паллизеръ говоритъ, что красную цѣну далъ король за какой нибудь глотокъ изъ фляжки. Джефри Паллизеръ гоститъ теперь у насъ; надѣюсь, онъ понравится вамъ. Если я останусь бездѣтной, и мистеръ Паллизеръ не женится во второй разъ, Джефри сдѣлается его наслѣдникомъ. И тутъ снова голосъ ея понизился, и вся интонація измѣнилась.
   -- Полагаю, что и большая часть древнихъ родовъ пріобрѣла свои помѣстье тѣмъ же путемъ.
   -- Или грабежемъ. Многіе между ними были отъявленными разбойниками и, по всѣмъ вѣроятіямъ, сэръ Гай не отставалъ въ этомъ отношеніи отъ другихъ. Съ тѣхъ поръ кто нибудь изъ Паллизеровъ непремѣнно носилъ имя Плантагенета. Моего мужа тоже зовутъ Плантагенетомь. Герцога зовутъ Джоржемъ Плантагенетомъ, и король былъ его крестнымъ отцемъ. Моею крестною матерью была, если не ошибаюсь, королева, но мнѣ отъ этого мало прибыли. Вообще не понимаю, къ чему служатъ крестные отцы и матери; и если бы у меня родился ребенокъ... Ахъ, Алиса! какъ ужасно быть бездѣтной; когда такъ многое отъ этого зависитъ;
   -- Но вы еще такъ недавно замужемъ.
   -- Да, это такъ. А между тѣмъ я по глазамъ его, вижу, каково у него на душѣ, когда онъ разспрашиваетъ меня. Я убѣждена, что онъ не рѣшится оскорбить меня ни однимъ словомъ, хотя бы и собственное его положеніе отъ этого зависѣло. А вотъ и городокъ Мэтченгъ, я нарочно сдѣлала объѣздъ, чтобы вамъ его показать. Когда мы минуемъ вонъ тѣ ворота, мы увидимъ церковь: она стоитъ посреди парка и очень красива, но куда красивѣе развалины аббатства, которыя находятся возлѣ самаго дома. Я такъ люблю бродить по нимъ въ лунныя ночи! И тогда вы мнѣ почему-то всегда приходите на мысль. И знаете ли, почему? Когда нибудь я скажу вамъ, а теперь... Куда же вы, миссъ Кокетка?
   Проѣзжая паркомъ, лэди Гленкора указала Алисѣ церковь и вслѣдъ за тѣмъ развалины аббатства. Въ двухъ стахъ ярдахъ отъ воротъ аббатства стоялъ и самый домъ Паллизеровъ. То было красивое, большое строеніе, но не болѣе, какъ домъ; его нельзя было назвать ни дворцомъ, ни замкомъ. Между этимъ домомъ и старымъ аббатствомъ зеленѣлъ лугъ, который заходилъ и за ограду монастыря и замѣнялъ полъ въ часовнѣ и въ трапезѣ.
   Когда экипажъ остановился у подъѣзда, какой-то джентльменъ вышелъ къ нимъ на встрѣчу.
   -- А вотъ и мистеръ Паллизеръ, замѣтила лэди Гленкора;-- это служитъ вамъ доказательствомъ, что вы у насъ почетная гостья, потому что онъ заваленъ работой и, будьте увѣрены, никого другаго не вышелъ бы встрѣчать. Плантагенетъ, вотъ я и привезла тебѣ миссъ Вавазоръ. Алиса, рекомендую вамъ моего мужа.
   Мистеръ Паллизеръ протянулъ руку и помогъ имъ выйдти изъ экипажа.
   -- Надѣюсь, что вы не слишкомъ озябли, проговорилъ мистеръ Паллизеръ.-- Нынѣшній годѣ зима настала такъ внезапно.
   И онъ ничего болѣе не сказалъ ей до самаго обѣда. Мистеръ Паллизеръ былъ высокій, худощавый мужчина. На видъ ему казалось не болѣе тридцати лѣтъ; съ перваго же взгляда въ немъ нельзя было не признать джентльмена, но вообще наружность его не представляла ничего замѣчательнаго. У него было одно изъ тѣхъ лицъ, которыя вы двадцать разъ можете увидѣть и позабыть. А между тѣмъ, разбирая черты этого лица по-одиночкѣ, вы убѣждались, что въ нихъ много хорошаго; форма лба изобличала умъ, въ очертаніи губъ высказывался энергичный характеръ. Наконецъ, глаза его, хотя ихъ и нельзя было назвать блестящими, всегда свѣтились какою нибудь мыслью. Но контуръ лица, чрезвычайно тонкій, не имѣлъ никакого значенія, тѣмъ болѣе, что мистеръ Паллизеръ не носилъ даже бороды, которая могла бы придать ему сколько нибудь рельефности. Но мистеръ Паллизеръ былъ не изъ тѣхъ людей, которые разсчитываютъ на свою наружность для упроченія ея собою виднаго положенія въ свѣтѣ. Не въ томъ состояла завѣтная мечта его честолюбія, чтобы на него глядѣли, а въ томъ, чтобы про него читали въ газетахъ. Объ немъ поговаривали, что онъ будетъ канцлеромъ казначейства, но никому и въ голову не приходило намекнуть, что недостатокъ замѣчательности въ его наружности помѣшаетъ ему занять эту должность.
   -- Что гости еще въ разбродѣ? спросила у него жена.
   -- Мужчины еще не возвращались съ охоты, по крайней мѣрѣ мнѣ такъ кажется; а дамы, если не ошибаюсь, катаются. Впрочемъ я никого не видалъ съ самой той поры, какъ ты уѣхала.
   -- Я такъ и знала. Ему, Алиса, вѣчно недосугъ видѣться съ кѣмъ бы то ни было. Однако, милая, пойдемъ на верхъ. Я распорядилась, чтобы намъ подали чай въ мою уборную, такъ какъ я думаю, что вы не захотите прямо съ дороги отправиться въ гостиную. Я думаю, вы умираете съ голоду. Если вы не хотите переодѣваться двадцать разъ, то можете просидѣть на верху у камина до самаго обѣда.
   И она побѣжала на верхъ, куда за ней послѣдовала и Алиса.
   -- Вотъ моя уборная, а вотъ, на-искосокъ, и ваша комната. Окна у васъ прямо выходятъ въ паркъ. Но пойдемте во мнѣ, я покажу вамъ изъ своего окна развалины аббатства.
   Алиса послѣдовала за лэди Гленкорою черезъ корридоръ и очутилась въ комнатѣ, которую та называла своей уборной. Нельзя было вообразить ничего роскошнѣе этого маленькаго убѣжища: оно было заставлено самыми красивыми столиками, самыми покойными креслами; на этажеркахъ красовались самыя прихотливыя бездѣлки изъ стариннаго фарфора. Всюду глазъ встрѣчалъ самые веселые цвѣта; потолокъ былъ разрисованъ нимфами, на дверяхъ виднѣлись купидоны.
   -- Не правда ли, здѣсь очень мило? спросила лэди Гленкора, живо обернувшись въ Алисѣ. Я называю эту комнату своей уборной для того только, чтобы отдѣлаться отъ непрошенныхъ посѣтителей; но мыло и щетки припрятаны у меня въ другой маленькой комнаткѣ, а платья... ну, платья-то мои вездѣ, кажется, валяются, только здѣсь нѣтъ ни одного. Не правда ли, здѣсь мило?
   -- Очень мило.
   -- Эту комнату отдѣлывалъ самъ герцогъ; у него много вкуса въ этихъ вещахъ. Мистеръ Паллизеръ, тотъ совсѣмъ другое дѣло; въ его глазахъ уборная -- неболѣе какъ уборная, спальня, просто спальня. Для него красота послѣднее дѣло, даже въ женѣ, иначе онъ не женился бы на мнѣ.
   -- Вы не сказали бы этого, если бы въ самомъ дѣлѣ такъ думали.
   -- Право не знаю. Порою, глядя на себя, когда мнѣ случается быть самой собою, безъ всѣхъ этихъ прикрасъ и кривляній, я готова подумать, что безобразнѣе меня молодой женщины не бывало подъ луною. А лѣтъ черезъ десять я буду безобразнѣйшей въ мірѣ старухой. Повѣрите ли, волосы мои уже теперь начинаютъ сѣдѣть, а мнѣ еще нѣтъ двадцати одного года. Посмотрите!-- и она приподняла прядь своихъ кудрей надъ самымъ ухомъ.-- Впрочемъ, мнѣ остается одно утѣшенье, что онъ не обращаетъ вниманія на красоту. Сколько вамъ лѣтъ?
   -- Мнѣ за двадцать за пять, отвѣчала Алиса.
   -- Какой вздоръ! Въ такомъ случаѣ я жалѣю, что спросила у васъ.
   -- Вотъ это ужь подлинно вздоръ. Съ какой стати стану я стыдиться своихъ лѣтъ?
   -- Не знаю, право, только другіе стыдятся. А я никакъ не воображала, чтобы вы были такъ стары. Мнѣ двадцать пять лѣтъ кажется ужь Богъ знаетъ какою старостью. Конечно, если бы вы были замужемъ, еще это было бы ничего; только вы врядъ ли выйдете замужъ.
   -- А можетъ быть, когда нибудь и выйду.
   -- Конечно выйдете. Какъ вы тамъ ни бейтесь, а должны будете уступить. Они васъ пересилятъ. Вашъ отецъ на васъ раскричится, лэди Мэклеодъ будетъ читать вамъ нравоученія, лэди Мидлотіанъ накинется на васъ, какъ, бѣшеная вошка.
   -- Я ни капли не боюсь лэди Мидлотіанъ.
   -- Не говорите, милочка; я знаю, что это такое, когда на васъ накинутся со всѣхъ сторонъ. Мы съ негодованіемъ говоримъ о французахъ, которые выдаютъ замужъ своихъ дочерей, все равно какъ продали бы поле или домъ; а сами будто мы не то же самое дѣлаемъ? Когда всѣ они примутся пилить васъ не на шутку, что тутъ прикажете дѣлать? Какая же дѣвушка устоитъ противъ этого?
   -- Думаю, что я съумѣю устоятъ.
   -- Да, вы конечно старше, и потомъ, вы не такъ связаны своимъ положеніемъ. Но что же это? Я совсѣмъ не хотѣла объ этомъ говорить, по крайней мѣрѣ теперь. Мнѣ пора, милочка, идти внизъ. У насъ гоститъ герцогиня Сентъ Бонгэй, и если я не буду съ ней любезничать, мистеръ Паллизеръ разсердится. Герцогъ будетъ предсѣдателемъ новаго кабинета, либо онъ теперь предсѣдательствуетъ въ старомъ. Какъ я ни стараюсь запомнить всѣ эти вещи, никакъ не могу, да и какое мнѣ дѣло, что тамъ у нихъ творится. Это впрочемъ не мѣшаетъ мнѣ желать, чтобы мистеръ Паллизеръ сдѣлался канцлеромъ казначейства... Такъ какъ же? предпочитаете ли вы остаться здѣсь, или сойдти внизъ, или отправиться въ вашу комнату? Въ послѣднемъ случаѣ я зайду за вами передъ обѣдомъ. Мы садимся за столъ въ восемь часовъ.
   Алиса предпочла отправиться къ себѣ въ комнату. Оставшись одна, она стала раздумывать о своемъ настоящемъ положеніи. Что было дѣлать ей въ обществѣ герцогини Сентъ-Бонгэй и мистера Джефри Паллизера, который, быть можетъ, тоже доживетъ до герцогскаго титула? Что касается мистера Паллизера, то, дѣло ясное, онъ не станетъ изъ за нея измѣнять своимъ привычкамъ. О, если бы она могла возвратиться въ улицу королевы Анны или даже подъ кровъ докучливой лэди Мэклеодъ! И очень нужно ей было пріѣзжать въ этотъ аристократическій домъ? Правда, лэди Гленкора была съ ней очень ласкова, но самая эта ласковость приводила ее въ смущеніе. Къ тому же она понимала, что лэди Гленкора не мо жетъ посвящать ей исключительно все свое время; когда на ней лежитъ обязанность "любезничать", какъ она выражаласъ, съ политическими союзниками ея мужа.
   Тутъ мысли ея обратились къ самой леди Гленкорѣ. Что за причудливое, загадочное созданье была эта женщина съ круглыми, голубыми глазками и кудрявыми волосами; казавшаяся подчасъ ребенкомъ, а минуту спустя старухой? Какіе странныя и страшные вещи она говорила, сама того не подозрѣвая! Съ какой стати при первомъ же свиданіи съ кузиной она намекнула на то, какимъ образомъ была выдана замужъ.-- Ей никогда, никому не слѣдовало бы говорить обѣ этомъ, рѣшила про себя Алиса. Если она чувствуетъ себя несчастною въ замужествѣ, тѣмъ болѣе причинъ молчатъ.-- И Алиса торжественно обѣщалась самой себѣ, что никакой отецъ, никакая матушка, никакая лэди Мидлотіанъ не заставятъ ее выйдти замужъ противъ ея воли. Но лэди Гленкора привела въ свое оправданіе причины, которыя отчасти имѣли дѣйствительное значеніе, она была молода и связана по рукамъ и по ногамъ своимъ богатствомъ.
   Алисѣ казалось, что въ эти полтора часа она узнала повѣсть своей кузины и ея мужа. Лэди Гленкора показала ей какъ безучастенъ онъ къ ея удовольствіямъ и какъ тщетна старается она заставить себя сочувствовать его интересамъ. Въ довершеніе всего она была пока бездѣтна, а отъ этого, какъ сама она выразилась, "зависѣло такъ много".
   Два часа, остававшіеся до обѣда, показались Алисѣ цѣлою вѣчностью; наконецъ вошла ея горничная.
   -- Ну, какъ у васъ тамъ идутъ дѣла съ новыми знакомыми, Джэнъ, спросила Алиса.
   -- Ничего, миссъ,-- это мнѣ только сначала страшно показалось: они всѣ такіе вѣжливые, мы славно напились чаю въ комнатѣ экономки. Насъ будетъ человѣкъ пять или шесть горничныхъ, миссъ; и цѣлый-то божій день намъ нечего дѣлать, развѣ только шить отъ скуки, сидя у камина.
   За нѣсколько минутъ до восьми часовъ, лэди Гленкора постучалась въ дверь къ Алисѣ и, взявъ ее подъ руку, повела въ гостиную. Она была великолѣпно одѣта; платье ея пышнымъ шлейфомъ разстилалось до землѣ, а локоны были такъ взбиты, что въ нихъ не проглядывало ни одного сѣдаго волоска. Но, при всей этой роскоши убора, она казалась почти ребенкомъ.
   -- Постойте, проговорила она, идя по лѣстницѣ. Я скажу Джфори, чтобы онъ былъ вашимъ кавалеромъ во время обѣда. Изъ всѣхъ молодыхъ людей, которые гостятъ у насъ въ эту минуту, онъ самый веселый и остроумный. Правда, онъ ко всему относится съ какимъ-то пренебреженіемъ, но это не помѣшаетъ ему быть пріятнымъ собесѣдникомъ, не такъ ли, милая? Вѣдь къ вамъ онъ не станетъ относиться съ пренебреженіемъ.
   -- А можетъ быть и станетъ.
   -- Нѣтъ онъ этого не сдѣлаетъ. Менѣе, чѣмъ кто либо, онъ способенъ за быть должное уваженіе передъ женщиной. Вотъ мы и въ гостиной; здѣсь никого еще нѣтъ; я такъ и наровила придти первой. Приличія требуютъ, чтобы хозяйка первая являлась въ свою гостиную. Я постоянно стараюсь не отступать отъ приличій. И сколько мнѣ съ этимъ хлопотъ! А еще толкуютъ о людяхъ, заработывающихъ хлѣбъ свой въ потѣ лица. Я ли не въ потѣ лица его заработываю? А какъ смѣшно было бы перенестись куда нибудь въ Азію и ѣсть руками цыпленка, сидя въ палаткѣ, а у входа палатки былъ бы разведенъ огонь, для острастки тигровъ и львовъ! Представьте себѣ, вы сидите по одну сторону костра, а тигры и львы по другую и скалятъ на васъ изъ за пламени зубы.-- И лэди Гленкора скорчила, какъ умѣла, львиную физіономію и оскалила передъ зеркаломъ зубы.
   -- Ну, если бы они не страшнѣе этого скалили зубы, то я не испугалась бы, замѣтила Алиса.
   -- Могу вообразить. А вотъ и гости мои, баста гримасничать. Герцогиня, не хотите ли придвинуться поближе къ камину. Ну что, какъ вы, согрѣлись? Это моя кузина, миссъ Вавазоръ.
   Герцогиня свысока кивнула головою и вслѣдъ за тѣмъ объявила, что согрѣлась, какъ нельзя лучше.-- Не знаю, какъ вы дѣлаете, только лѣстницы у васъ чудо какъ удобны? Представьте же себѣ, въ Лонгрэйстонѣ, чего, чего мы не дѣлали: проводили по всему дому трубы съ горячей водою, ну словомъ принимали всевозможныя мѣры, и все же вы шагу не можете ступить въ корридорахъ, чтобы васъ такъ и не обдало сквознымъ вѣтромъ.-- Герцогиня говорила съ особеннымъ удареніемъ на каждомъ словѣ и порой до того выцѣживала одинъ какой нибудь слогъ, что голосъ ея переходилъ въ какой-то свистъ. Такъ выговорила она слово "трубы", и у Алисы долго же могли выйдти изъ головы лонгрэйстонскія трубы съ горячей водою.-- Я сейчасъ говорила леди Гленкорѣ, миссъ Паллизеръ, что въ жизнь свою не встрѣчала болѣе теплаго дома, какъ въ Мэтчингѣ и, какъ ни прискорбно мнѣ сказать, болѣе холоднаго, чѣмъ въ Лонгрэйстонѣ.-- И удареніе, сдѣланное на словѣ Лонгрэйстонъ, исторгло бы слезы у самой требовательной публики въ любомъ театрѣ. Герцогиня была женщина лѣтъ сорока, красивая, стройная, свѣжая, но, къ сожалѣнію, набитая дура. Рѣчь ея была обращена къ одной миссъ Паллизеръ, хотя въ комнатѣ было двѣ дѣвицы этого имени: онѣ приходились двоюродными сестрами Плантагенету Паллизеру, и я долженъ сказать о нихъ, что, каковы бы ни были ихъ другія свойства, онѣ ни подъ какимъ видомъ не могли назваться дурами.
   -- Ничего нѣтъ легче, какъ нагрѣть небольшой домъ, какъ этотъ, отвѣчала та сестра Паллизеръ, которая имѣла несчастье получить при крещеньи имя Ифигеніи Теодаты, и которую близкіе называли уменьшительнымъ именемъ Ифи; и ничего не можетъ быть труднѣе, какъ нагрѣть большой домъ, въ родѣ лонгрэйстонскаго.-- Другую миссъ Паллизеръ звали Ефиміей.
   -- Могу только завѣрить васъ, герцогиня, что у насъ не проведено трубъ, замѣтила лэди Гленкора, и Алисѣ показалось, что слово "трубъ" она выговорила со свистомъ, слегка передразнивая выговоръ герцогини. Видимо, кузинѣ Алисы, какъ ни старалась она оставаться въ границахъ приличія, это не всегда удавалось.
   Вскорѣ и мужчины стали собираться одинъ за другимъ. Мистеръ Паллизеръ подошелъ въ Алисѣ и сказалъ ей нѣсколько ласковыхъ словъ, видимо съ цѣлью показать ей, что считаетъ ее, если не близкой родственницей, то и не совсѣмъ чужою.-- Моя жена такъ радовалась вашему пріѣзду; мы постараемся, чтобы вы у васъ не соскучились.-- Алиса, начинавшая уже чувствовать себя покинутою всѣми, была ему благодарна за эти немногія слова, и тутъ же рѣшила про себя, что постарается полюбить мистера Паллизера.
   Джефри Паллизеръ явился въ комнату однимъ изъ послѣднихъ. Лэди Гленкора тотчасъ же, какъ увидѣла его, встала и поспѣшила къ нему на встрѣчу.-- Вы должны сегодня вестт къ обѣду мою кузину, миссъ Вавазоръ, сказала она ему; я еще... хотите вы мнѣ сдѣлать одолженіе?
   -- Конечно, да; кто жъ устоитъ противъ такой просьбы?
   -- Въ такомъ случаѣ постарайтесь, чтобы ей было до себѣ.-- И съ этими словами она представила имъ другъ другу, и Джефри Паллизеръ проболталъ съ Алисою вплотъ до обѣда.
   

ГЛАВА XXI.
ОБѢДЪ ВЪ МЭТЧИНГЪ-ПРЕЙОРИ.

   Алиса попала на тотъ конецъ стола, на которомъ предсѣдательствовала лэди Гленкора и, не смотря на принятое ею рѣшеніе понравиться мистеру Паллизеръ, она была рада, что такъ случилось. Мистеръ Паллизеръ велъ къ обѣду герцогиню, а Алиса желала по возможности сидѣть подальше отъ ея свѣтлости. Она очутилась между своимъ нарѣченнымъ другомъ, Джефри Паллизеромъ, и герцогомъ, съ которымъ лэди Гленкора тоже поспѣшила познакомить ее, какъ только сѣли за столъ.
   -- Рекомендую вамъ мою кузину, герцогъ! страшную радикалку,-- проговорила она.
   -- Въ самомъ дѣлѣ! маѣ это пріятно слышать. Партія радикаловъ терпитъ жестокій недостатокъ въ коноводахъ; быть можетъ, мнѣ посчастливится теперь пополнить этотъ недостатокъ.
   Алиса вспомнила въ эту минуту про кузена Джоржа и пожалѣла -- что не онъ сидитъ на ея мѣстѣ возлѣ герцога.-- Но я боюсь, герцогъ, что вы найдете во мнѣ плохаго вождя радикальной партіи.
   -- По крайней мѣрѣ меня вы поведете куда угодно, проговорилъ онъ.
   -- Какъ маленькія собачки водятъ слѣпыхъ, замѣтила лэди Гленкора.
   -- Нѣтъ, лэди Гленкора, не такъ, но какъ хорошенькія женщины водятъ людей, у которыхъ есть глаза во лбу. Ничего я такъ не желаю, миссъ Вавазоръ, какъ сдѣлаться радикаломъ. Если бы только я зналъ, какъ за это приняться.
   -- Думаю, что узнать это не трудно, отвѣчала Алиса.
   -- А вы знаете? Я такъ нѣтъ. Повѣрите-ли, я вотировалъ въ обѣихъ палатахъ за всѣ либеральныя мѣры, какія только подвергались серьезному обсужденію съ той самой поры, какъ я началъ свою политическую дѣятельность; а все же до сихъ поръ не пошелъ дальше Вигизма.
   -- Вотировали ли вы за всеобщую подачу голосовъ? спросила Алиса, сама удивляясь своей смѣлости.
   -- Нѣтъ, за нее-то я не вотировалъ. Полагаю, что за этимъ и все дѣло стало. Но билль о всеобщей подачѣ голосовъ ни разу не былъ серьезно предложенъ ни одной изъ палатъ, въ которыхъ я засѣдалъ. Я лично питаю противъ этой мѣры такую ожесточенную ненависть, что, право, не знаю, въ состояніи-ли я былъ бы за нее вотировать.
   -- А между тѣмъ радикалы ее любятъ, сказала Алиса.
   -- Паллизеръ, заговорилъ герцогъ, возвышая голосъ, съ своего конца стола, говорятъ, что вы до тѣхъ поръ не получите право называться радикаломъ, пока не объявите себя сторонникомъ всеобщей подачи голосовъ.
   -- Я не желаю называться радикаломъ, отвѣчалъ мистеръ Паллизеръ, да и вообще не желаю называться чѣмъ-бы то ни было.
   -- Развѣ канцлеромъ казначейства, проговорила лэди Гленкора въ полголоса.
   -- Что жъ! Это прекраснѣйшая цѣль, къ которой только можетъ стремиться честолюбіе мужчины, замѣтилъ герцогъ. Человѣкъ, способный управлять финансами нашего отечества, держитъ въ рукахъ своихъ и все остальное.-- Тутъ разговоръ затихъ и герцогъ весь ушелъ въ ѣду.
   -- Я спеціально приставленъ къ вашей особѣ съ тѣмъ, чтобы занимать васъ, обратился къ Алисѣ мистеръ Джефри Паллизеръ. Но когда я принялъ возложенное на меня порученіе, я и подумать не могъ, что вы займетесь строжайшимъ допрашиваніемъ министровъ о ихъ политическихъ убѣжденіяхъ.
   -- Будто я это дѣлала, мистеръ Паллизеръ? Я думала, что всѣ радикалы стоятъ за всеобщую подачу голосовъ, а потому и сказала такъ.
   -- Ваше опредѣленіе совершенно вѣрно, только....
   -- Только что?
   -- Напрасно лэди Гленкора такъ хлопотала, чтобы вы не соскучились. Это, конечно, не мѣшаетъ мнѣ быть очень благодарнымъ ей съ своей стороны. Но, къ сожалѣнію, миссъ Вавазоръ, я не занимаюсь политикой; не имѣя ни малѣйшей надежды попасть въ парламентъ, я питаю къ политикѣ глубочайшее презрѣніе.
   -- Женщинѣ тоже недоступна политическая дѣятельность въ нашемъ отечествѣ.
   -- И слава Богу, что онѣ не могутъ мѣшаться въ политику, по крайней мѣрѣ непосредственно. Могу себѣ представить, что бы это такое было, если бы у насъ завелась женская палата депутатовъ, гдѣ пренія происходили бы между женщинами, конечно, съ свойственною женщинамъ любезностью. Мои кузины, Ифи и Фими, конечно были бы членами. Вы еще не познакомились съ ними?
   -- Нѣтъ еще. Развѣ онѣ занимаются политикой?
   -- Не спеціально. У нихъ есть кое-какія воззрѣнія, положительно либеральнаго свойства, да въ родѣ Паллизеровъ и не было ни одного Тори. Но онѣ слишкомъ умны, чтобы заниматься толченьемъ воды. Какъ женщины, онѣ стѣснены во многихъ правахъ и ограничиваются литературою, изящными искусствами, изученіемъ политической экономіи и отвлеченныхъ наукъ. Онѣ пишутъ восхитительныя письма; но, если не ошибаюсь, въ настоящую минуту списокъ ихъ корреспондентовъ переполненъ до послѣдней возможности, и вамъ врядъ-ли скоро попасть въ него.
   -- Но я и не имѣю ни малѣйшаго притязанія на такую честь.
   -- О, если вы только хотите сказать, что незнакомы съ ними, то это ничего не значитъ.
   -- Но я не знаменитость какая нибудь, чтобы со мною вступать въ переписку, не зная меня лично.
   -- И это все пустяки. Онѣ вовсе не ищутъ выдающихся личностей въ своихъ корреспондентахъ. Девизъ ихъ -- свободная коммуникація съ цѣлымъ свѣтомъ. Роуландъ Голь, преобразователь нашихъ почтовыхъ учрежденій, ихъ герой. Только онѣ принуждены были нѣсколько поограничить свою корреспонденцію по причинѣ, выходившаго у нихъ, непомѣрнаго количества бумаги и чернилъ. А вы любите писать письма, миссъ Вавазоръ.
   -- Да, моимъ друзьямъ: но я предпочитаю получать ихъ.
   -- Я сильно подозрѣваю, что онѣ не читаютъ и половины тѣхъ писемъ, которыя получаютъ. Есть ли физическая возможность одолѣть два листа бумаги, исписанныхъ хоть бы вотъ нашею пріятельницею герцогинею? Нѣтъ, для нихъ самая суть наслажденія заключается въ томъ, чтобы писать. Тотчасъ же послѣ утренняго чая онѣ садятся каждая за свой письменный столикъ и строчатъ вплоть до завтрака. Между ними существуетъ извѣстнаго рода соревнованіе, въ которомъ онѣ не сознаются другъ передъ другомъ, но весьма замѣтное для посторонняго наблюдателя. Ифи безспорно поспѣваетъ заготовлять большее количество писемъ; помарокъ у нея столько же, сколько и у сестры, но за то на ея сторонѣ болѣе четкій и размашистый почеркъ.
   -- Вы получаете отъ нихъ письма?
   -- О, нѣтъ, помилуйте! Станутъ онѣ переписываться съ родственниками! До домашнихъ ли тутъ дѣлъ, когда ихъ занимаетъ архитектура и вопросъ о томъ, слѣдуетъ ли допускать женщинъ къ участію въ общественныхъ должностяхъ. У Ифи есть корреспонденты въ Америкѣ, на которыхъ у нея уходитъ много времени. Но она, по собственному сознанію, не читаетъ ихъ писемъ.
   -- Въ такомъ случаѣ я конечно не стала бы писать ей.
   -- Но вы и не американка, надѣюсь. Ненавижу я этихъ американцевъ; эта моя единственная политическая страсть. Разъ какъ-то я съѣздилъ къ нимъ и убѣдился, что мнѣ съ ними ни за что не ужиться.
   -- Но они живутъ такъ, какъ имъ нравится. Я еще не вижу, почему бы ихъ ненавидѣть за то только, что они не слѣдуютъ нашимъ обычаямъ.
   -- Я и самъ знаю, что во мнѣ говоритъ одна зависть. Ну не обидно ли, что я не встрѣчалъ у нихъ ни одного извощика, который не былъ бы въ десять разъ образованнѣе меня. Что же касается женщинъ, то онѣ просто все на свѣтѣ знаютъ. Но я возненавидѣлъ ихъ и буду всегда ненавидѣть. Вы не были въ Америкѣ?
   -- О, нѣтъ!
   -- Въ такомъ случаѣ я позволю себѣ сказать, что у той англичанки, которая проживетъ съ ними мѣсяцъ и не возненавидитъ ихъ, должны быть престранные вкусы. Я утѣшаю себя надеждой, что они рано или поздно искусаютъ другъ другу головы, и тогда народится новая порода людей, совсѣмъ иного закала. Я всегда смотрѣлъ на Соединенные Штаты, какъ на Содомъ и Гоморру; они процвѣтаютъ въ беззаконіяхъ, но рано или поздно на нихъ падетъ сѣрный дождь и истребитъ ихъ до тла.
   -- Но это -- презлое желаніе съ вашей стороны.
   -- Да я и вправду золъ, очень золъ, какъ говаривала про себя маленькая негритянка Топси.-- Любите вы ѣздить на охоту?
   -- Нѣтъ.
   -- Умѣете вы стрѣлять?
   -- Стрѣлять! т. е. какъ же это, изъ ружья?
   -- Ну да, изъ ружья; на прошлой недѣли я гостилъ въ одномъ домѣ и видѣлъ тамъ даму, которая очень много занималась стрѣльбой.
   -- Нѣтъ, я не стрѣляю.
   -- Ѣздите вы верхомъ.
   -- Къ сожалѣнію нѣтъ. Я не могла до сихъ поръ ѣздить верхомъ за неимѣніемъ провожатаго.
   -- По крайней мѣрѣ въ экипажѣ вы умѣете править лошадьми?
   -- И этого не умѣю.
   -- Но, если такъ, что жъ вы цѣлый день дѣлаете?
   -- Я сижу дома и...
   -- И штопаете чулки?
   -- Нѣтъ, этого я не дѣлаю, занятіе слишкомъ непріятное. Но я много занимаюсь рукодѣльемъ и порой для развлеченія читаю.
   -- Ну, здѣсь никто не читаетъ. Слыхалъ я, что тутъ существуетъ библіотека, но ключъ отъ нея потерянъ, и никто не знаетъ, какъ до нея добраться. Вообще я не вѣрую въ библіотеки. Никто не отправляется въ нихъ съ тѣмъ, чтобы читать, точно такъ же, какъ никто не ходитъ въ кладовую съ тѣмъ, чтобы тамъ ѣсть. Разница въ томъ только, что пища, которую мы ѣдимъ, достается дѣйствительно изъ кладовой, между тѣмъ какъ книги, которыя мы читаемъ, достаются не изъ библіотеки. Скажите, миссъ Вавазоръ, вы намѣреваетесь читать все время вашего пребыванія здѣсь.
   -- Я намѣреваюсь для разнообразія гулять иногда на развалинахъ аббатства.
   -- Въ такомъ случаѣ совѣтую вамъ гулять при лунномъ свѣтѣ, и я буду вашимъ провожатымъ. Только настоящее время года врядъ ли удобно для такихъ прогулокъ.
   -- Положительно неудобно, особенно для васъ, мистеръ Паллизеръ.
   Обѣдъ сошелъ съ рукъ довольно благополучно. Алиса бранила себя за свою робость, которая ничѣмъ не оправдывалась; а между тѣмъ, она все еще не могла вполнѣ отвязаться отъ этого чувства.
   -- Не правда ли, съ Джефри никогда не соскучишься? спросила у нея лэди Гленкора, когда дамы встали изъ-за стола и отправились въ гостиную.
   -- Да это такъ, только онъ ужь очень насмѣшливъ.
   -- Вы-то ужь, кажется, не задумаетесь платить ему тою же монетой.
   -- Какимъ пріятнымъ тепломъ обдаетъ васъ при переходѣ изъ одной комнаты въ другую, проговорила герцогиня, дѣлая преимущественно удареніе на словахъ "одной" и "другую".
   -- Въ такомъ случаѣ всего лучше было бы постоянно переходить изъ комнаты въ комнату, замѣтила мистрисъ Кануэй-Спарксъ, дама писательница, обладавшая когда-то замѣчательной красотой сохранившая до сихъ поръ замѣчательной умъ. Язычекъ у нея былъ что бритва, и герцогиня крѣпко ея побаивалась.
   -- Надѣюсь, что намъ и сидя на мѣстѣ будетъ тепло, вмѣшалась лэди Гленкора.
   -- Но не такъ пріятно тепло, проговорила мистрисъ Спарксъ.
   -- Меня просто въ дрожь кидаетъ, когда мистрисъ Спарксъ начнетъ трунить надъ нею, признавалась лэди Гленкора Алисѣ, разговаривая съ нею въ этотъ вечеръ на-единѣ въ своей комнатѣ. Я знаю, что она пожалуется герцогу, а тотъ разскажетъ этому высокому рыжему господину, который, какъ вы видѣли, непремѣнно гдѣ нибудь да стоитъ; а ужь рыжій непремѣнно насплетничаетъ мистеру Паллизеру, и мнѣ будетъ головомойка.
   -- Кто такой этотъ высокій рыжій господинъ?
   -- Онъ служитъ политическимъ звеномъ между герцогомъ и мистеромъ Паллизеромъ. Имя его мистеръ Ботъ; онъ членъ парламента.
   -- Но съ какой стати ему вмѣшиваться въ эти дѣла?
   -- Полагаю, что онъ за этимъ и приставленъ. Говоря откровенно, я и сама путемъ не понимаю, какія тамъ у нихъ отношенія. Чуть ли онъ не будетъ секретаремъ мистера Паллизера, когда его сдѣлаютъ канцлеромъ казначейства. Можетъ статься, онъ и не сплетничаетъ, только я не могу выжить эту мысль у себя изъ головы. Меня онъ всегда называетъ лэди Гленкоуреръ; онъ родомъ изъ Ланкашейра и, пока не вздорожалъ хлопокъ, занимался издѣліемъ бумажныхъ матерій.
   Но разговоръ этотъ происходилъ въ спальнѣ, а намъ предстоитъ еще возвратиться на время въ гостиную.
   Герцогиня промолчала на колкость мистрисъ Спарксъ, и такимъ образомъ разговоръ о температурѣ прекратился. Да и вообще разговоръ тянулся довольно вяло, какъ это всегда бываетъ, когда дамы остаются однѣ. Лэди Гленкора любезничала, какъ умѣла, разсказывая герцогинѣ про своихъ любимыхъ фазановъ. Мистрисъ Спарксъ про кого-то чесала язычекъ, подсосѣдившись къ Ефиміи Паллизеръ; между тѣмъ какъ Ифигенія Паллизеръ отважно раскрыла книгу и усѣлась къ столу.
   -- Алиса Вавазоръ, неожиданно возвысила голосъ леди Гленкора,-- умѣете вы играть на билліардѣ?
   -- Нѣтъ, отвѣчала Алиса.
   -- Въ такомъ случаѣ вы выучитесь сегодня же; если не найдется другаго учителя, я сама вамъ покажу. Вы, конечно, будете играть, герцогиня?
   -- Въ билліардной такъ тепло и уютно, что мнѣ приходитъ охота идти съ вами, отвѣчала герцогиня, но тотчасъ же, въ ожиданіи чего-то недобраго, покосилась въ тотъ уголъ комнаты, гдѣ сидѣла мистрисъ Спарксъ.
   -- Давайте всѣ играть, проговорила мистрисъ Спарксъ,-- тогда, пожалуй, будетъ еще теплѣе и уютнѣе.
   Пока дамы размѣщались вокругъ билліарднаго стола, къ нимъ присоединились мужчины, и вся комната наполнилась народомъ. Обязанность показывать Алисѣ игру выпала на долю Джефри Паллизера, и послѣдовавшій за тѣмъ часъ прошелъ довольно пріятно, хотя далеко не такъ пріятно, какъ иные часы въ Швейцаріи. Вообще она чувствовала, что ей жилось полнѣе въ обществѣ Кэтъ и ея брата, чѣмъ въ этомъ великолѣпномъ Мэтчинѣ. Правда, мистеръ Джефри Паллизеръ былъ очень любезенъ и раза два разсмѣшилъ ее до слезъ, передразнивая позы герцогини во время игры.
   -- А жаль, что я не умѣю играть на билліардѣ, замѣтила по одному изъ этихъ поводовъ мистрисъ Спарксъ,-- очень жаль.
   -- Вы, кажется, сказали, что идете съ нами играть, или мнѣ послышалось? проговорила съ величественнымъ видомъ герцогиня.
   -- Я пошла только посмотрѣть, какъ будетъ играть ваша свѣтлость.
   -- Что же въ моей игрѣ такого необыкновеннаго, чтобы стоило ходить на нее смотрѣть? проговорила герцогиня, но, выигравъ партію, утѣшилась въ только что полученныхъ ею щелчкахъ и съ видомъ побѣдительницы возвратилась въ гостиную.
   Часовъ около одинадцати все общество разошлось по своимъ комнатамъ.-- Я приду къ вамъ на минутку, сказала Алисѣ лэди Гленкора, проходя къ себѣ въ спальню. Минутъ черезъ пять она возвратилась. Придвинувъ низенькое кресло къ камину, она расположилась въ немъ и начала разговоръ.
   -- Я задержу васъ на четверть часа; мнѣ нужно сказать вамъ одну вещь. Но прежде всего я желала бы знать, какъ вамъ нравится здѣшнее общество?-- Алиса конечно отвѣчала утвердительно, и тутъ произошелъ между ними вышеописанный разговоръ о рыжеволосомъ господинѣ, мистерѣ Боттѣ.
   -- Но я еще не сказала вамъ того, съ чѣмъ собственно я пришла, продолжала лэди Гленкора. Подсядьте-ка ко мнѣ, да не глядите мнѣ въ лице, пока я буду говорить.
   -- Развѣ то, о чемъ вы собираетесь говорить, такъ ужасно.
   -- Я не скажу вамъ ничего дурного.
   -- О, лэди Гленкора, если вы...
   -- Не называйте меня лэди Гленкорою; вѣдь я же зову васъ Алисою. За что вы такъ неласковы со мною? Я не съ тѣмъ пришла, чтобы просить васъ сдѣлать для меня что нибудь такое, чего не оправдываетъ ваша совѣсть.
   -- Но вы собираетесь сказать мнѣ что-то такое.-- Алиса была увѣрена, что лэди Гленкора собирается заговорить съ нею о мистерѣ Фицджеральдѣ, а ей не хотѣлось, чтобы имя Фицджеральда было на губахъ ея кузины.
   -- Да, я должна сказать вамъ, что въ послѣднемъ письмѣ моемъ я написала ложь. Но у меня не было намѣренія обмануть васъ; только мнѣ неловко было высказать всю правду въ письмѣ.
   -- Какую же это правду?
   -- Вы помните, я винилась передъ вами, что не была у васъ прошлаго года въ Лондонѣ.
   -- Стоитъ ли упоминать объ этомъ?
   -- Вамъ все равно, была ли я у васъ или нѣтъ, не такъ ли? Но не объ этомъ рѣчь. И въ самомъ дѣлѣ, для васъ это не важно. Я писала вамъ въ этомъ письмѣ, что не могла быть у васъ за множествомъ дѣлъ. Но это была ложь.
   -- Ложь подобнаго рода самое обыкновенное дѣло.
   -- Но непростительно такъ лгать передъ тѣми, кого желаешь любить. Я рвалась къ вамъ все время, пока была въ Лондонѣ; но я боялась, что, увидившись съ вами, снова заговорю о немъ, а я дала себѣ слово никогда болѣе не произносить его имени. Послѣднія слова лэди Гленкора проговорила тѣмъ страннымъ, тихимъ голосомъ, который у нея являлся порою.
   -- Въ такомъ случаѣ, къ чему же теперь заводить о немъ рѣчь, лэди Гленкора?
   -- Я не хочу, чтобы вы меня такъ называли. Зовите меня Корою, у меня была когда-то старшая сестра, и она всегда звала меня Корою. Если бы она осталась въ живыхъ... Но что объ этомъ говорить; она умерла. А теперь я вамъ скажу, отчего я измѣнила своему слову: держать его свыше моихъ силъ. Къ тому же я видѣлась съ нимъ; я была съ нимъ въ одной комнатѣ, и мы говорили другъ съ другомъ. Мое прежнее рѣшеніе потеряло теперь всякій смыслъ.
   -- И такъ, вы снова встрѣтились?
   -- Да, онъ, т. е. мистеръ Паллизеръ, зналъ объ этомъ. Когда онъ сказалъ, что повезетъ меня въ этотъ домъ, я шепнула ему, что Борго по всѣмъ вѣроятіямъ будетъ тамъ.
   -- Не называйте его такъ, проговорила Алиса, почти содрогаясь.
   -- Отчего мнѣ и не называть его такъ? Я и мужу называла его этимъ именемъ. Впрочемъ, не помню, быть можетъ, я сказала: Борго Фицджеральдъ.
   -- И что жъ онъ отвѣтилъ?
   -- Онъ велѣлъ мнѣ все-таки ѣхать. Онъ сказалъ, что все это пустяки, что надо же мнѣ когда нибудь выдержать это испытанье. Хорошо испытанье! И такъ, если я должна встрѣчаться съ нимъ, говорить съ нимъ, глядѣть ему въ лице, отчего же мнѣ и не упоминать его имени?-- Она остановилась какъ бы дожидаясь отвѣта. Что вы на это скажете?
   -- Что же вы хотите, чтобы я сказала на это? проговорила Алиса.
   -- Все, что вамъ угодно, только не ложь, я потому-то и просила васъ пріѣхать сюда, потому что не думаю, чтобы вы были способны солгать. О, Алиса! если бы вы знали, какъ мнѣ хочется идти правымъ путемъ и какъ это трудно.-- Алиса начинала догадываться, что зазвали ее въ Мэтчингъ Прейори потому, что кузинѣ ея нуженъ былъ другъ, и чувствовала, что не можетъ отказать въ этой дружбѣ, о которой ее просили. Она встала со стула и, сѣвъ на полу у ногъ своей подруги, обратила къ ней лице и поцѣловала ее.
   -- Я знала, что вы будете добры во мнѣ, проговорила лэди Гленкора. Говорите, что хотите, я все выслушаю отъ васъ. Но мнѣ невыносимымъ казалось умалчивать о настоящей причинѣ, почему я не была у васъ въ Лондонѣ. Теперь вы будете ко мнѣ ѣздить, не такъ ли, милая?
   -- Конечно, а вы ко мнѣ пріѣдете? отвѣчала Алиса, давая такимъ образомъ замѣтить, что она не желала бы быть принятой въ домѣ мистера Паллизера на той же ногѣ, на какой хотѣла было принимать ее лэди Мидлотіанъ. Но тотчасъ же она почувствовала, что такого рода предосторожность недостойна ея и не великодушна.-- Но я во всякомъ случаѣ готова у васъ бывать, хотя бы вы ко мнѣ и не пріѣхали, добавила она.
   -- Конечно я буду къ вамъ ѣздить, сказала лэди Гленкора. Но вы знаете, что я хотѣла сказать. У насъ будутъ даваться обѣды и вечера, и домъ будетъ полонъ гостей.
   -- А у насъ этого ничего не будетъ, отвѣчала Алиса улыбаясь.
   -- Извиненіемъ больше для васъ ѣздить ко мнѣ, или лучше, причиной больше, потому что я не хочу никакихъ извиненій. Какъ легко у меня сдѣлалось на душѣ, когда я все разсказала вамъ! Я просто боялась встрѣчи съ вами въ Лондонѣ. У меня не достало бы духу тогда взглянуть вамъ въ глаза; теперь это чувство миновалось.-- И она улыбнулась и поцѣлуемъ отплатила Алисѣ за полученный отъ нея поцѣлуй.
   Страннымъ было видѣть ее, стоящую передъ каминомъ во всей пышности вечерняго наряда, но съ закинутыми за уши кудрями и съ глазами красными отъ слезъ; казалось, что вся эта роскошь, даже сдѣлавшись ненужною, все еще лежитъ на ней тяжелымъ гнетомъ.
   -- А каково! ужь первый часъ въ исходѣ. Покойной вамъ ночи, милочка. Не знаю, пришелъ ли онъ на верхъ; но въ такомъ случаѣ я разслышала бы его шаги; поступь у него такая тяжелая. Онъ рѣдко кончаетъ работу раньше часа, а порою сидитъ и до трехъ. Это его единственная страсть. Прощайте, Господь съ вами. Мнѣ еще много, много нужно вамъ разсказать; и вы тоже, Алиса, навѣрное разскажете мнѣ что нибудь про себя, не такъ ли, милая? И не дожидаясь отвѣта, лэди Гленкора вышла, оставивъ Алису въ какомъ-то чаду. Она едва могла повѣрить, что все слышанное и видѣнное ею произошло въ такой короткій промежутокъ времени. Вѣдь не далѣе, какъ сегодня утромъ она выѣхала изъ улицы королевы Анны!
   

ГЛАВА XXII.
ТРИ ПОЛИТИЧЕСКИХЪ ДѢЯТЕЛЯ.

   Мистеръ Паллизеръ былъ изъ числа тѣхъ политическихъ дѣятелей, которыми Англія по праву можетъ гордиться, и совокупныя усилія которыхъ, обусловливая стройное сліяніе консерватизма и прогрессивности, служатъ основаніемъ ея величія въ настоящемъ и ручательствомъ безопасности въ будущемъ. Паллизеръ обладалъ тѣмъ терпѣніемъ, котораго требуетъ изученіе государственной науки и тою степенью таланта, которая дѣлаетъ подобное изученіе не безплоднымъ. Окруженный всѣми соблазнами богатства и высокаго общественнаго положенія, онъ работалъ съ неутомимою энергіею молодаго бѣдняка-юриста, который работаетъ изъ за крова и хлѣба для своей безприданной невѣсты. Онъ не обладалъ блестящими способностями и сознавалъ это. Но въ палатѣ общинъ его слушали, какъ добросовѣстнаго труженика, не брезгавшаго въ дѣлѣ собиранія фактовъ никакимъ кропотливымъ трудомъ и достойнаго полнаго довѣрія и вниманія, не смотря на то, что онъ излагаіъ свои труды слишкомъ сухо и скучно. А скучноватъ онъ былъ безспорно; но онъ гордился этимъ свойствомъ, соединеннымъ съ нѣкоторымъ умѣньемъ подчинять себѣ слушающихъ. Въ рѣчахъ своихъ онъ никогда не дозволялъ себѣ ни малѣйшей шутки и строго избѣгалъ всякихъ реторическихъ прикрасъ. Онъ былъ того мнѣнія, что ораторское искусство, какъ искусство, есть преступленіе противъ той политической серьезности, которою онъ руководствовался во всей своей дѣятельности.
   Если онъ былъ скученъ, какъ государственный человѣкъ, то онъ былъ еще скучнѣе въ частной жизни. Понятно, что такая женщина, какъ его жена, не могла быть съ нимъ счастлива. Бракъ ихъ, разсматриваемый съ чисто практической точки зрѣнія, былъ вполнѣ удачною операціею; удаченъ онъ былъ и въ другомъ смыслѣ, если принять въ соображеніе тѣ опасности, отъ которыхъ онъ оградилъ какъ леди Гленкору, такъ и самого мистера Паллизера. Что касается лэди Гленкоры, то читателю уже извѣстно, какъ она чуть не бросилась вмѣстѣ съ своимъ богатствомъ въ объятія молодаго человѣка, успѣвшаго составить себѣ репутацію развратника и мота. Близкіе ея поспѣшили предупредить это зло, и выдали ее за человѣка, вполнѣ надежнаго и имѣвшаго впереди блестящую будущность. Что же касается мистера Паллизера, то опасностъ грозила ему со стороны одной замужней женщины, которая успѣла внушить ему мимолетную привязанность, но которая впрочемъ была слишкомъ благоразумна, чтобы благосклонно принимать не слишкомъ-то страстныя увѣренія въ любви. Какъ бы то ни было, дядя его перетревожился и тѣмъ съ большимъ одобреніемъ отнесся къ отличной партіи, сдѣланной его племянникомъ.
   Самого мистера Паллизера вполнѣ удовлетворяла и семейная его жизнь, и жена, которой онъ себѣ не выбиралъ. Чтобы занять то положеніе, къ которому онъ стремился, ему нужно было большое богатство. Собственное его состояніе до женитьбы было уже учень велико, но, для достиженія своихъ цѣлей, онъ нуждался въ колоссальныхъ средствахъ, которыя позволяли бы ему сорить деньгами на-право и на-лѣво и распространяли бы слухъ о его богатствахъ въ самые отдаленные предѣлы королевства; только такія средства могли упрочить за нимъ то несокрушимо твердое положеніе, которое необходимо для гоcударственнаго человѣка въ нашемъ аристократическомъ государствѣ. Личность его жены тоже вполнѣ удовлетворяла его. Вообще онъ не былъ слишкомъ ревностнымъ поклонникомъ женской красоты, хотя онъ разъ и забылся до того, что пожелалъ жену ближняго своего. Но самое желаніе это было такого рода, что онъ, пожалуй, остался доволенъ его неосуществленіемъ. Въ то утро, когда онъ былъ отвергнутъ предметомъ своей страсти, онъ порѣшилъ съ самимъ собою, что хорошо, что онъ выпутался изъ этой непріятной исторіи. Онъ женился на лэди Гленкорѣ и чувствовалъ себя совершенно довольнымъ. Онъ зналъ о ея отношеніяхъ къ Борго Фицджеральду и былъ того мнѣнія, что нѣтъ дѣвушки, у которой не бывало бы передъ свадьбой романа подобнаго рода. Когда она сказала ему со всею выразительностію, какую только могла придать своему голосу: вы должны знать, что я дѣйствительно любила его,-- онъ отвѣтилъ ей, улыбаясь: -- а теперь вы должны любить меня;-- и тѣмъ дѣло докончилось. Онъ былъ вполнѣ убѣжденъ, что въ семейной его жизни все обстоитъ благополучно. Онъ предоставилъ ей почти неограниченную свободу распоряжаться своими деньгами и рѣдко вмѣшивался въ ея дѣла. Порою только онъ дѣлалъ ей замѣчанія, по поводу тѣхъ ребяческихъ выходокъ, которыя нарушали скучную чинность, приличествовавшую его положенію; и тогда голосъ его принималъ, безъ его воли и вѣдома, строгую интонацію. Но вообще онъ былъ доволенъ своею женою и любилъ ее, какъ ему казалось, отъ всего сердца, по крайней мѣрѣ, болѣе, чѣмъ кого либо другаго. Одна только забота омрачала его существованіе: онъ было надѣялся въ скоромъ времени узнать, что жена родитъ ему ребенка, но надежда эта пока не сбывалась. Впрочемъ, бракъ ихъ былъ еще слишкомъ недавній, чтобы считать эту надежду погибшей, и забота не успѣла еще сдѣлаться печалью.
   Но этотъ бракъ, благоразумный во всѣхъ отношеніяхъ, не удовлетворялъ молодую жену въ той степени, въ какой онъ удовлетворялъ мужа. Быть можетъ, она и смогла бы забыть свою первую любовь, если бы новый ея властелинъ выказывалъ въ обращеніи съ ней больше нѣжности. Сердце лэди Гленкоры врядъ ли было создано изъ того твердаго металла, который упорно хранитъ слѣды того, что разъ на немъ отпечатлѣлось; но такъ же, какъ и всякое другое сердце, оно требовало пищи. Любовь и ласки были необходимымъ условіемъ ея счастья. Ей нужны были всѣ эти маленькія, ежедневныя доказательства въ томъ, что она любима; взглядъ, брошенный мелькомъ и выражающій даже и не любовь, а взаимное пониманіе, какой нибудь шутки, случайный поцѣлуй, полупритворное участіе въ ея маленькихъ интересахъ, пожатіе руки, даже маленькая любовная ссора. Но мистеръ Паллизеръ ничего не смыслилъ во всѣхъ этихъ тонкостяхъ, а потому образъ Борго Фицджеральда все плѣнительнѣе рисовался въ ея воображеніи.
   Но все это не мѣшало мистеру Паллизеру сознавать себя счастливымъ человѣкомъ. Быть можетъ, ему на роду было написано пережить великое домашнее горе, но онъ былъ не изъ тѣхъ людей, которыхъ могутъ подавить семейныя невзгоды. Потерять вліяніе въ средѣ своей партіи было для него гораздо худшимъ ударомъ, чѣмъ потерять жену; пораженіе на политической аренѣ было ему страшнѣе семейнаго позора.
   Кругомъ его поговаривали, что вскорѣ должны осуществиться самыя задушевныя его желанія. Ему уже случалось занимать второстепенныя государственныя должности, но еще ни разу онъ не былъ членомъ кабинета. Работалъ онъ на своемъ вѣку гораздо болѣе, чѣмъ обыкновенно работаютъ министры, но до сихъ поръ труды его не получали соотвѣтствующей награды. Имѣть голосъ въ рѣшеніи судебъ народовъ, быть извѣстнымъ своимъ согражданамъ за одного изъ ихъ дѣйствительныхъ вождей, вотъ къ чему стремились его честолюбивыя мечты. И точно, начинало казаться, что онѣ близки къ осуществленію. Было почти оффиціально извѣстно, что старый канцлеръ казначейства выйдетъ изъ кабинета и что мистеръ Паллизеръ займетъ его мѣсто. При такихъ обстоятельствахъ онъ могъ помириться съ маленькимъ обыденнымъ несчастіемъ имѣть мену, которая предпочитала ему другого.
   Посѣщеніе Мэтчинга герцогомъ Сентъ-Бонгэй казалось вѣрнымъ предзнаменованіемъ приближающагося величія мистера Паллизера. Герцогъ былъ государственный человѣкъ другаго закала, но совершившій тоже блистательную аристократическую карьеру. Много лѣтъ сподрядъ исполнялъ онъ должность министра, и такъ же освоился съ своимъ мѣстомъ въ кабинетѣ, какъ другіе съ своимъ кресломъ у домашняго очага. Но труженикомъ онъ никогда не бывалъ. Поговаривали въ свѣтѣ, что онъ могъ бы сдѣлаться первымъ министромъ, если бы самъ ее избѣгалъ этой хлопотливой должности. За то во многихъ газетахъ намекали, что очень высоко стоящія особы удостоивали совѣтоваться съ нимъ въ дѣлѣ назначенія первыхъ министровъ. Онъ почему-то считался надежнѣйшимъ оплотомъ либеральной партіи, хотя и очень немногое было извѣстно изъ его кабинетной дѣятельности. Всѣ занимаемыя имъ должности были такого рода, что съ ними не было сопряжено особенно утомительныхъ обязанностей. При ожесточенныхъ преніяхъ онъ никогда не выступалъ ораторомъ оппозиціи. Парламентскія его рѣчи отличались краткостью и легкимъ пріятнымъ оттѣнкомъ безобидной ироніи. За то онъ постоянно являлся воплощеніемъ здраваго смысла. Онъ никогда не терялъ обычной ровности своего характера, никогда не дѣлалъ промаховъ. Онъ никогда не горячился, но никогда и не охлаждался въ преслѣдованьи своихъ цѣлей. Въ политикѣ онъ никогда не дѣйствовалъ очертя голову, но никогда и не робѣлъ. Онъ былъ кавалеромъ ордена подвязки и лордомъ намѣстникомъ своего графства. Ему было шестьдесятъ два года отъ роду, а между тѣмъ пищевареніе сохранилось у него отличное и имѣніе было въ превосходномъ порядкѣ. Онъ любилъ покупать картины, въ которыхъ врядъ ли зналъ толкъ, и книги, которыхъ положительно не читалъ. Онъ пользовался всеобщимъ уваженіемъ, и это уваженіе было ему такъ же нужно, какъ воздухъ, которымъ онъ дышалъ.
   Но даже у этого баловня судьбы была своя серьезная кручина, хотя и не слишкомъ удручающаго свойства. Герцогъ находился въ постоянномъ страхѣ за свою жену. Да не подумаетъ читатель, чтобы онъ опасался козней какого нибудь Борго Фицджеральда. Нѣтъ, герцогиня всегда была образцомъ приличія въ этомъ отношеніи; никогда злословіе не смѣло касаться ея имени. Нельзя было тоже упрекнуть ее въ расточительности или страсти къ игрѣ, или въ какихъ бы то ни было предосудительныхъ наклонностяхъ. Она просто-на-просто была глупа, и вслѣдствіе этого находилась въ постоянномъ страхѣ сдѣлаться предметомъ чьихъ нибудь насмѣшекъ. Въ несчастіяхъ подобнаго рода она постоянно обращалась съ жалобами, подчасъ очень гнѣвными, къ дорогому своему герцогу и защитнику, а дорогой ея герцогъ положительно не зналъ, какъ ему съ нею быть и какъ ее защищать. Не прилично было ему, кавалеру ордена подвязки и герцогу Сентъ-Бонгэй, просить какую нибудь мистрисъ Конуэй-Спарксъ сжалиться надъ его простушкой женой; и въ то же время не обращаться же ему было по этому поводу съ формальною жалобою къ хозяину и хозяйкѣ дома.-- Милая, если тебѣ здѣсь не хорошо, мы можемъ уѣхать, сказалъ онъ ей поздно вечеромъ того дня, о которомъ была рѣчь въ предыдущей главѣ.-- Нѣтъ, отвѣчала она; уѣзжать я не хочу. Я обѣщалась пробыть здѣсь до половины декабря, и въ Лонгройстонѣ ничего не будетъ готово раньше этого времени. Но я думаю, что есть же средство заставить эту женщину молчать.-- И она съ ужасающимъ удареніемъ произнесла слово "женщина".
   Герцогъ не зналъ никакого средства заставить замолчать мистрисъ Конуэй-Спарксъ. Основнымъ принципомъ всей его жизни было никогда ни на кого не сердиться.-- Мнѣ кажется тебѣ всего лучше будетъ не обращать на нее никакого вниманія, сказалъ онъ женѣ.
   -- Это такъ легко сказать, герцогъ, отвѣчала жена: но живя съ ней подъ одной кровлей, я безпрестанно встрѣчаюсь съ нею и не желаю быть посмѣшищемъ. Мнѣ кажется, что лэди Гленкорѣ не мѣшало бы указать ей на ея мѣсто.
   -- Милая, лэди Гленкора еще такъ молода.
   -- Не знаю, съ чего ты взялъ, что она ужь такъ молода.
   Разговоры подобнаго рода повторялись чуть не каждый день; герцогъ находился вынужденнымъ подчасъ заступаться за свою герцогиню; все это порядкомъ докучало ему и онъ отъ души жалѣлъ, что ея свѣтлость не осталась... въ Лонгройстонѣ.
   Въ Мэтчингъ-Прейори гостило еще третье лице, посвятившее себя политической дѣятельности. Лице это, не имѣвшее пока еще права называться государственнымъ человѣкомъ, былъ мистеръ Ботъ, рыжеволосый представитель Сентъ-Элленса. Въ жизни мистера Бота не было недостатка въ успѣхахъ, которыми онъ никому не былъ обязанъ, кромѣ самого себя. Человѣкъ онъ былъ не первой молодости (ему было подъ пятьдесятъ) и оканчивалъ въ парламентѣ вторую сессію, въ качествѣ отъявленнаго сторонника манчестерской лиги. По видимому, онъ не обманулъ надежды своихъ избирателей; въ Сентъ-Элленсѣ онъ все еще слылъ за честнаго поборника праваго дѣла. Но засѣдавшіе вмѣстѣ съ нимъ въ парламентѣ знали, что онъ работаетъ себѣ на руку. Онъ былъ небогатъ, хотя и занимался производствомъ бумажныхъ матерій и успѣлъ попасть въ парламентъ. Выдавалъ онъ себя за крайняго радикала, а между тѣмъ охотно знался съ аристократами. Его считали знатокомъ въ финансахъ; какъ человѣкъ въ высшей степени сметливый и исполнительный, онъ обѣщалъ быть дѣльнымъ помощникомъ для будущаго канцлера казначейства, задумывавшаго различныя преобразованія.
   Въ аристократическіе дома часто являются посѣтители, присутствіе которыхъ остается загадкою даже для самой хозяйки.
   -- Къ намъ будетъ мистеръ Ботъ, объявилъ мистеръ Паллизеръ своей женѣ.-- Это что за мистеръ Ботъ? воскликнула лэди Гленкора.-- Онъ представитель Сэнтъ-Элленса, и человѣкъ, въ своемъ родѣ, очень полезный.-- Что же я буду съ нимъ дѣлать? спросила лэди Гленкора.-- Думаю, что ты будешь имѣть съ нимъ немного дѣла. Человѣкъ онъ очень занятой и вѣроятно большую часть дня будетъ проводить въ библіотекѣ.
   Мистеръ Ботъ пріѣхалъ. Но, хотя на имя его и приходилъ каждое утро огромный пакетъ писемъ и бумагъ, онъ не слишкомъ-то много занимался въ библіотекѣ. Быть можетъ, онъ не нашелъ ключъ отъ этой запущенной комнаты. Раза два онъ ходилъ стрѣлять въ цѣль, но въ первый разъ подстрѣлилъ сторожа, въ другой разъ чуть не застрѣлилъ самого герцога, послѣ чего на отрѣзъ отказался отъ этого упражненія. Отъ охоты онъ точно также отказался. По видимому, онъ проводилъ время въ томъ, что, по выраженію лэди Гленкоры, гдѣ нибудь да стоялъ. Отъ времени до времени онъ запирался съ мистеромъ Паллизеромъ въ его кабинетѣ, и тогда являлся въ завтраку съ пальцами, перепачканными въ чернилахъ. Онъ былъ рослый, неуклюжій мужчина съ плѣшью на головѣ и съ рыжею бородою, сбритою на верхней губѣ. Не будь у него этой обнаженной верхней губы, онъ казался бы не въ такой степени безобразнымъ; ротъ его имѣлъ какое-то подлое выраженіе, и верхняя губа была непомѣрно длинна. Но онъ убѣдился, что безъ помощи бритвы, ему очень неловко будетъ ѣсть супъ и пожертвовалъ чистоплотности красотою.
   -- И что мнѣ всего противнѣе въ мистерѣ Боттѣ, признавалась лэди Гленкора своему мужу, это привычка его потирать руки и безпрестанно ухмыляться, точно онъ собирается сказать тебѣ что нибудь, между тѣмъ, какъ въ сущности онъ ничего не хочетъ сказать.
   -- Съ какой стати, милая, ты обращаешь на него вниманіе, замѣтилъ мистеръ Паллизеръ.
   -- Но какъ же мнѣ не останавливаться передъ нимъ, когда онъ такъ на меня смотритъ, что думаешь -- вотъ, вотъ, что нибудь скажетъ. А онъ только спроситъ: -- Могу ли я чѣмъ нибудь услужить вамъ, лэди Гленкоуреръ.
   Тутъ она замѣтила, что мужъ ея хмуритъ брови и продолжала:-- Не сердись на меня, другъ мой; ты и самъ долженъ сознаться, что онъ довольно несносный господинъ.
   -- Я нисколько не сержусь, Гленкора, отвѣчалъ онъ; если ты этого непремѣнно желаешь, я постараюсь такъ устроить, чтобы онъ уѣхалъ отъ насъ и, въ такомъ случаѣ, ужь конечно, не приглашу его въ другой разъ. Но это можетъ послужить мнѣ во вредъ; въ политикѣ онъ человѣкъ надежный и можетъ мнѣ со временемъ очень пригодиться.-- Само собою разумѣется, лэди Гленкора отвѣчала, что мистеръ Ботъ можетъ оставаться у нихъ въ домѣ, сколько ему и ея мужу будетъ угодно, и никогда болѣе не упоминала его имени въ разговорахъ съ мистеромъ Паллизеромъ. Но съ этой минуты она стала смотрѣть на мистера Бота какъ на врага, и чувствовала, что и онъ на нее точно также смотритъ.
   Когда въ непосвященныхъ политическихъ кружкахъ сдѣлалось извѣстно, что герцогъ Сентъ-Бонгэй гоститъ въ Мэтчингѣ, всѣ заговорили, что- мистеръ Паллизеръ навѣрное сдѣлается канцлеромъ казначейства. По всѣмъ вѣроятіямъ прежній министръ сдавалъ дѣла новому министру. Но я сильно подозрѣваю, что между нимъ и мистеромъ Паллизеромъ не было и рѣчи о дѣлахъ во все время пребыванія герцога въ Мэтчингѣ. Герцогъ охотился, читалъ газеты, и съ видомъ знатока осматривалъ сельское хозяйство мистера Паллизера.-- Славный у васъ управляющій, говаривалъ герцогъ.-- Это вы про Габбинса говорите? отвѣчалъ мистеръ Паллизеръ. Да онъ достался мнѣ по наслѣдству отъ дяди, тогда тотъ передалъ мнѣ Мэтчингъ. Я имъ очень доволенъ. Само собою разумѣется, онъ не сдѣлаетъ помѣстье доходнымъ, но придаетъ ему такой видъ какъ будто оно дѣйствительно приноситъ доходъ, а это только и нужно. Я никогда не могъ добиться доходовъ отъ земель, которыя воздѣлывалъ самъ, не отдавая ихъ въ наймы.-- Да, это мудреное дѣло, отвѣчалъ герцогъ, которому собственно до всего этого было очень мало дѣла. Ни одного намека не вырвалось у него касательно видовъ мистера Паллизера на министерство, кромѣ словъ, сказанныхъ имъ лэди Глевкорѣ за обѣдомъ.
   За то мистеръ Ботъ удостоивался порою слышать кое-какіе намеки отъ герцога.
   -- На то похоже, ваша свѣтлость, что наша возьметъ, сказалъ ему мистеръ Ботъ какъ-то послѣ обѣда.
   -- Это будетъ зависѣть отъ того, какъ пойдутъ перемѣны.
   -- А перемѣны, какъ видно, будутъ?
   -- О да, непремѣнно будутъ. И вѣтеръ перемѣнится къ вашу пользу.
   -- И въ пользу Паллизера?
   -- По крайней мѣрѣ, я такъ думаю, если онъ только самъ не откажется. Кстати.... и разговоръ перешелъ въ шопотъ. Мистеру Ботту было дано одно изъ тѣхъ порученій, за которыя лэли Гленкора прозвала его сплетникомъ.
   

XXIII.
ВЪ КОТОРОЙ УЗНАЕТСЯ КОЕ-ЧТО ИЗЪ ИСТОРІИ СЕМЕЙСТВА ПАЛЛИЗЕРОВЪ.

   По прошествіи десяти дней Алиса успѣла освоиться, какъ нельзя лучше, съ своей новой обстановкой. Она обѣщалась прогостить у Паллизеровъ до половины декабря, т. е. вплоть до того времени, когда ей предстояло отправиться въ Вавазоръ-Кэстль, и съѣхаться тамъ съ отцомъ и кузиною Кэтъ. Паллизеры намѣревались провести Рождество у герцога Омніума, въ Барсетшейрѣ.-- Это ужь такъ заведено у насъ, сказала Алисѣ лэди Гленкора. Въ Гэдерумъ-Кэстлѣ Рождество справляется всегда съ большою торжественностью, но вся эта исторія продолжается не больше недѣли. Оттуда мы отправляемся... ай, ай, ай, до чего я договорилась!
   -- Что значитъ это восклицаніе?
   -- Видите-ли... ну нѣтъ, лучше я вамъ не скажу.
   -- Въ такомъ случаѣ, я не стану приставать къ вамъ съ разспросами.
   -- Какъ я узнала васъ, Алиса, въ этомъ отвѣтѣ! Но я тоже умѣю быть твердою и не скажу вамъ ничего, нова вы сами меня не спросите.-- Алиса и не подумала спрашивать, но тѣмъ не менѣе лэди Гленкора не долго устояла въ принятомъ ею твердомъ намѣреніи.
   Итакъ, какъ я уже сказалъ, Алиса совершенно освоилась съ своей новой обстановкой. Она дошла до того, что съ удовольствіемъ выслушивала тѣ немногія слова, съ которыми удостоивалъ обращаться къ ней герцогъ; у нея даже явилось терпѣніе выслушивать болтовню герцогини, такъ что та замѣтила лэди Гленкорѣ: -- а ваша кузина премилая дѣвушка, очень, очень милая. Какъ жаль, что съ ней такъ безсовѣстно поступаетъ этотъ джентльменъ изъ Оксфордшейра.-- Лэди Гленкора объяснила ея свѣтлости, что джентльменъ былъ изъ Кэмбриджшейра и что онъ-то ужь въ жизнь свою ни съ кѣмъ не поступалъ безсовѣстно.-- Другими словами, вы хотите сказать, что она его... одурачила? проговорила герцогиня почти со свистомъ и широко разскрывая глаза. Жаль, жаль, этого бы я никакъ отъ нея не ожидала.-- И при слѣдующей встрѣчѣ съ Алисой она заговорила строго-величественнымъ тономъ, который впрочемъ очень скоро смягчился, подъ вліяніемъ любезности Алисы.
   Алиса научилась между прочимъ и ѣздить верхомъ. Ея постояннымъ спутникомъ въ этихъ верховыхъ прогулкахъ былъ Джефри Паллизеръ. Она сошлась съ нимъ на столько, что могла съ нимъ ссориться и мириться, такъ что разъ лэди Гленкора шутя сказала, что дѣло у нихъ скоро зайдетъ и еще дальше.
   -- Этого я никакъ не думаю, отвѣчала Алиса.
   -- Это еще ничего не значитъ. Кто же когда думаетъ объ этихъ вещахъ?
   -- По крайней мѣрѣ я объ нихъ положительно не думаю въ настоящую минуту.
   -- А право, славно бы было, если бы это состоялось. Быть можетъ, въ одинъ прекрасный день вы сдѣлались бы герцогиней.
   -- Гленкора! будетъ вамъ говорить такой вздоръ.
   -- Но я разстроила бы всѣ ваши разсчеты и на зло вамъ убила бы себя, чтобы онъ могъ жениться на другой.
   -- И не стыдно вамъ говорить такіе ужасы?
   -- Вотъ увидите, что я, рано или поздно, это сдѣлаю. Какое право имѣю я портить всю его жизнь? Еще намедни онъ заговорилъ со мною о томъ, что положеніе Джефри теперь измѣнилось, и я поняла, что онъ хотѣлъ этимъ сказать, или вѣрнѣе, чего онъ не хотѣлъ сказать, но что было у него въ мысляхъ. Но убить себя, я все-таки не убью.
   -- Еще бы?
   -- Есть, правда, еще одинъ выходъ, проговорила леди Гленкора.
   -- Вы думаете о такихъ вещахъ, которыя никогда не должны бы были приходить на мысль, сказала Алиса съ жаромъ. Развѣ вы не вѣрите, что Богъ все устроиваетъ къ лучшему?
   Мистеръ Ботъ, къ великому удовольствію леди Гленкоры, уѣзжалъ изъ Мэтчинга, но, къ сожалѣнію, снова возвратился. По возвращеніи его леди Гленкорѣ снова досталось за неумѣнье предупредить междоусобія между герцогиней и мистрисъ Спарксъ.-- Я еще не разсказывала вамъ, обратилась леди Гленкора къ Алисѣ, что мои догадки подтвердились; онъ и въ самомъ дѣлѣ оказывается сплетникомъ.
   -- Такъ это онъ все наушничалъ?
   -- Да. Мнѣ была головомойка, и я знаю, что по его милости, хотя мистеръ Паллизеръ этого мнѣ не сказалъ. Но за то онъ сказалъ мнѣ, что герцогиня чувствуетъ себя оскорбленной обращеніемъ этой женщины.
   -- Но вы же не можете за всѣхъ отвѣчать.
   -- Я ему такъ и сказала. Самъ, же онъ велѣлъ мнѣ пригласить мистрисъ Конуэй-Спарксъ. Я совсѣмъ не была рада ей. Она ѣздитъ ко всѣмъ, и всякій считаетъ за особенную честь залучить ее къ себѣ. Но мнѣ, право, было бы все равно, хоть бы она утонула въ Черномъ Морѣ. Когда я ему сказала все это, онъ объявилъ, что я несу дичь, что и было совершенно справедливо, и потребовалъ, чтобы я заставила ее поукоротить ея язычекъ. А я ему, конечно, отвѣчала, что не могу этого сдѣлать. Мистрисъ Спарксъ на меня, конечно, не обратитъ и вниманія. Если она ее мнѣ станетъ приставать, то я, конечно, съумѣю себя оборонить, хотя бы она еще въ десять разъ была умнѣе, чѣмъ теперь, и писала бы стихи лучше самаго Теннисона.
   -- Нѣкоторые изъ ея стиховъ дѣйствительно хороши, замѣтила Алиса.
   -- О да, еще бы! Я многіе изъ нихъ знаю наизусть, только я не желала бы доставить ей удовольствіе знать, что я такого высокаго мнѣнія о ея произведеніяхъ. За тѣмъ я объявила ему, что не могу же ходить нянькой за герцогиней, а онъ сказалъ, что я сущій ребенокъ.
   -- Онъ сказалъ это любя.
   -- Нѣтъ, я и въ самомъ дѣлѣ ребенокъ, я и сама это знаю. Его вина, что онъ не женился на какой нибудь свирѣпой бой-бабѣ, которая умѣла бы заправлять его домомъ и держать на привязи злой язычекъ мистрисъ Спарксъ. Я въ этомъ не виновата.
   -- Этого вы не сказали ему?
   -- Нѣтъ, сказала. За тѣмъ онъ поцѣловалъ меня и прибавилъ, что ничего, съ годами я конечно поумнѣю. А я ему на эта отвѣтила, что съ годами и язычекъ мистрисъ Спарксъ станетъ еще злѣе, и герцогиня еще поглупѣетъ. Съ этими словами я; и ушла. Охъ, если бы только я не боялась унизить себя, ужь какъ бы я проучила этого мистера Бота. Онъ склабится передо мною и потираетъ свои неуклюжія руки еще усерднѣе, чѣмъ прежде, потому что знаетъ, что виноватъ передо мною. Ну не ужасно ли жить въ одномъ домѣ съ такими людьми?
   -- Мнѣ кажется, вамъ нечего обращать на него особенное вниманіе.
   -- Да, но я здѣсь хозяйка, и мнѣ напѣваютъ въ уши, чтобы я была любезна съ гостями. Куда какъ весело любезничать съ герцогиней Сентъ-Бонгэй и мистеромъ Боттомъ!
   Алиса успѣла до того сблизиться съ леди Гленкорой, что нисколько не стѣснялась читать ей нравоученія и прямо говорить ей, что она слишкомъ много думаетъ о пустякахъ, да и не объ однихъ пустякахъ.-- Что же касается мистера Бота, продолжала Алиса, то совѣтую вамъ поступать такъ, какъ будто бы его вовсе не было.
   -- Но вѣдь это было бы притворствомъ въ особенности въ отношеніи васъ.
   -- Это не притворство, а та сдержанность, которая въ извѣстныхъ случаяхъ обязательна для каждой женщины, а для женщины, поставленной такъ, какъ вы, болѣе, чѣмъ для всякой другой.-- На это леди Гленкора надула губки, объявила Алисѣ, что жаль, что не она вышла замужъ за мистера Паллизера, и вышла изъ комнаты.
   Въ этотъ же вечеръ мистеръ Ботъ подсѣлъ къ Алисѣ въ гостиной. Уже не разъ подходилъ онъ къ ней передъ этимъ, потирая руки и обмѣниваясь съ нею двумя, тремя незначущими замѣчаніями. Отъ Алисы не ускользнуло желаніе сблизиться съ нею, и она не щадила усилій, чтобы удержать его на почтительномъ разстояніи. Но мистеръ Ботъ былъ не тотъ человѣкъ, чтобы его можно было запугать холодностью. Напротивъ, чѣмъ неподатливѣе оказывались вы на всѣ его попытки сближенія, тѣмъ назойливѣе становился онъ; самая ваша неподатливость служила въ его глазахъ доказательствомъ, что ваше расположеніе стоитъ взять съ бою.
   -- Что за очаровательная дама наша общая дорогая знакомая, леди Гленкора! заговорилъ мистеръ Ботъ.
   Алисѣ пришла почти охота начать ему противорѣчить, или отвѣтить такъ, чтобы разомъ отъ него отвязаться. Но она не рѣшилась дать такой отвѣтъ, который можно было принять за шутку.-- Да, отвѣчала она. Какъ холодно сегодня.-- Она досадовала сама на себя за свою ненаходчивость и чуть не расхохоталась, выговоривъ эти слова; ей припомнились герцогиня и трубы съ горячей водой, проведенныя по всему дому въ Лонгройстонѣ.
   -- Да, очень холодно. Если не ошибаюсь, миссъ Вавазоръ, вы очень дружны съ ея сіятельствомъ.
   -- Мы съ ней кузины, отвѣчала Алиса.
   -- Ахъ да, какое счастливое стеченіе обстоятельствъ! Мнѣ положительно извѣстно, что мистеръ Паллизеръ съ величайшимъ удовольствіемъ видитъ ее такъ часто въ вашемъ обществѣ.
   Это ужь было черезъ-чуръ. У Алисы не доставало духу прямо встать съ своего мѣста и уйдти, а между тѣмъ она чувствовала, что надо же ей какъ нибудь отъ него отвязаться.-- Въ первый разъ слышу, чтобы она дѣйствительно такъ часто находилась въ моемъ обществѣ, отвѣчала она, но хотя бы оно и такъ было, не могу понять, какое до этого дѣло мистеру Паллизеру.
   Но мистера Бота не такъ-то легко было отвратить отъ принятаго имъ разъ намѣренія.-- Я могу, положительно засвидѣтельствовать вамъ, что таково его воззрѣніе на это дѣло. Конечно, всѣмъ намъ извѣстно, что лэди Гленкора еще молода, очень, очень молода.
   -- Мистеръ Ботъ, я право не желаю распространяться съ вами о свойствахъ моей кузины.
   -- Но, дорогая миссъ Вавазоръ, когда мы оба съ вами имѣемъ въ виду одну только цѣль, ея счастье...
   -- Я не имѣю въ виду этой цѣли, мистеръ Ботъ, совсѣмъ не имѣю. Съ какой стати стану я заботиться о ея счастьи? Извините меня, но я право не могу распространяться объ этомъ предметѣ въ разговорѣ съ совершенно постороннимъ лицомъ.-- Съ этими словами она встала и ушла. Но, какъ ни поразила мистера Бота ея смѣлость, онъ все же порѣшилъ попытаться въ другой разъ.
   Не знаю, задумывался ли Джефри Паллизеръ о разницѣ между настоящимъ своимъ положеніемъ и тѣмъ, въ которомъ находился бы въ томъ случаѣ, если бы у лэди Гленкоры въ одной изъ верхнихъ комнатъ стояла колыбель съ спящимъ въ ней малюткой. Полагаю, что задумывался. Незавидна была его настоящая доля. Отецъ его, младшій братъ герцога, оставилъ ему въ наслѣдство шестьсотъ фунтовъ годоваго дохода, да привычку знаться съ людьми, у которыхъ въ десять разъ больше. О возможности заработать себѣ пропитаніе трудомъ онъ ни отъ кого не слыхалъ. Отецъ его былъ любимымъ сыномъ стараго герцога, который, за нѣсколько лѣтъ до своей смерти, и не глядѣлъ на того, кто сдѣлался теперь главою дома Паллизеровъ. Отецъ Джефри былъ воспитанъ, какъ и подобало отпрыску такого знатнаго дома; по смерти стараго герцога у него все же достаточно осталось средствъ, чтобы продолжать жить, не отказывая себѣ ни въ чемъ. Порой ему помогалъ братъ. Къ тому же ему случалось занимать не ту, такъ другую высшую государственную должность. Но по смерти его понадобилось раздѣлить оставшееся послѣ него состояніе между сыномъ и четырьмя дочерьми, такъ что на долю Джефри достался, какъ мы уже сказали, очень ограниченный доходъ. Конечно, жить на эти деньги можно было, а такъ какъ во все продолженіе зимнихъ мѣсяцевъ ему нечего было заботиться ни о кровѣ, ни о пропитаніи, то онъ могъ даже держать охотничьихъ собакъ и ни въ чемъ не отставать отъ богатыхъ людей; но все-жъ онъ находился въ крайне стѣсненномъ положеніи, пока, благодаря отсутствію колыбели въ замкѣ Паллизеровъ, ему не улыбнулась въ отдаленномъ будущемъ надежда на герцогскую ворону. Правда, надежда эта была очень шаткая, такъ какъ тысячи комбинацій могли еще разрушить ее. Лэди Гленкора могла еще народить столько же дѣтей, какъ и сама Гекуба; она могла умереть, и другая, счастливѣйшая женщина могла сдѣлаться матерью наслѣдника его двоюроднаго брата, наконецъ мистеръ Паллизеръ былъ всего только годомъ старше его и могъ прожить еще добрыхъ сорокъ лѣтъ. Но какъ бы то ни было, на него начинали смотрѣть, какъ на приличнаго жениха въ такихъ кругахъ, гдѣ на него не обратили бы и вниманья, если бы лэди Гленкора была счастливою обладательницею маленькой колыбели.
   -- Какъ жаль, что вы проводите жизнь въ совершенной праздности, сказалъ ему однажды утромъ его двоюродный братъ. Поводомъ къ этому свиданью между ними чуть ли не послужило желаніе Джефри перехватить у двоюроднаго брата сколько нибудь денегъ взаймы.
   -- А что жъ мнѣ дѣлать, спросилъ Джефри.
   -- Ну хоть бы женились вы, что ли.
   -- Жениться-то не трудно; нѣтъ такого бѣдняка, который не могъ бы жениться; весь вопросъ въ томъ, придется ли мнѣ по вкусу голодать послѣ свадьбы.
   -- Изъ этого еще не вытекаетъ, что вы должны были бы голодать. Ваше собственное состояніе, хотя оно и не велико, все же больше нуля; а между невѣстами не всѣ же безприданницы.
   Джефри вспомнилъ про лэди Гленкору, но не упомянулъ ея имени въ разговорѣ.-- Нѣтъ, продолжалъ онъ, я не гожусь на такія предпріятія; стоило бы родителямъ невѣсты предложить мнѣ нѣсколько вопросовъ о моемъ домѣ и хозяйствѣ, и я непремѣнно бы оплошалъ. Я говорю это не въ похвалу се, бѣ, а развѣ на оборотъ; но дѣло въ томъ, что во мнѣ жажды пріобрѣтенья нѣтъ и слѣда.
   -- Это очень глупо.
   -- Совершенно согласенъ съ вами.
   -- Если бы у людей не было жажды пріобрѣтенья, то у нихъ не было бы и хлѣба. Земледѣлецъ, который пашетъ землю, поступаетъ такъ потому, что въ немъ, къ счастью, живетъ жажда пріобрѣтенья.
   -- Это такъ, но вся бѣда въ томъ, что во мнѣ, въ несчастью, нѣтъ тѣхъ стремленій, которыя живутъ въ земледѣльцѣ.
   -- Между общераспространенными предразсудками нѣтъ предразсудка болѣе ошибочнаго, какъ тотъ, вслѣдствіе котораго на жажду пріобрѣтенья смотрятъ, какъ на предосудительное стремленіе. Желаніе быть богатымъ есть источникъ всякаго прогресса. Цивилизація есть продуктъ того, что люди называютъ алчностью. Умѣйте соединить жажду пріобрѣтенья съ честностью и не бойтесь тогда ея послѣдствій. Будущій канцлеръ казначейства проговорилъ эту рѣчь съ видомъ глубокой мудрости, какъ и подобаетъ канцлеру казначейства.
   -- Но этой-то жажды во мнѣ и не достаетъ, отвѣчалъ Джефри.
   -- Что бы вы сказали, если бы вамъ предложили обработывать ферму въ Шотландіи?
   -- И платить ренту?
   -- Само собою разумѣется.
   -- Я поблагодарилъ бы и отказался. Безчестно было бы съ моей стороны взяться за это дѣло, зная навѣрное, что я никогда не заплачу ренты.
   -- Вы довольно молоды, чтобы поступить на государственную службу.
   -- Чтобы поступить писцомъ, за сто фунтовъ годоваго жалованья, конечно я слишкомъ старъ.
   -- Но нѣтъ ли у васъ самихъ какого нибудь плана?
   -- Ни одного подходящаго. Думалъ я порой эмигрировать въ новую Голландію.
   -- Но тамъ вы должны бы были сдѣлаться фермеромъ.
   -- И не подумалъ бы. Я затѣялъ бы оппозицію противъ правительства, которое, чтобы купить мое молчаніе, дало бы мнѣ мѣсто.
   -- Такой планъ еще куда ни шелъ бы здѣсь, когда у человѣка довольно денегъ, чтобы попасть въ парламентъ и выжидать случая, но тамъ вы не далеко бы съ нимъ уѣхали. А что сказали бы вы о мѣстѣ въ парламентѣ?
   -- Само собою разумѣется, я бы отъ него и очень не прочь; только я непремѣнно надѣлалъ бы страшныхъ долговъ; пока ихъ у меня еще не слишкомъ много, не считая того, что я долженъ вамъ.
   -- Мнѣ вы не должны, и не говорите объ этомъ. У меня нѣтъ роднаго брата; что за счеты между вами и мною. Очень можетъ случиться, Джефри, то я вскорѣ долженъ буду смотрѣть на васъ, какъ на моего наслѣдника.
   На это Джефри пробормоталъ что-то о слабомъ вѣроятіи подобнаго оборота дѣлъ и объ отдаленности самаго событія.
   -- Такъ-то, такъ, отвѣчалъ старшій въ родѣ Паллизеровъ, но все же... мнѣ бы хотѣлось, чтобы вы взялись за какое нибудь дѣло. Подумайте объ этомъ, и если вамъ удастся до чего нибудь додуматься, скажите мнѣ.
   Джефри вышелъ изъ кабинета своего двоюроднаго брата съ билетомъ въ 500 фунтовъ въ карманѣ. Мѣсто въ парламентѣ! Да, если бы двоюродный его братъ дѣйствительно пустилъ въ ходъ все то вліяніе, которое давали ему деньги и громкое имя и обезпечилъ младшему представителю своего имени приличное общественное положеніе, тогда, конечно, жизнь получила бы въ глазахъ Джефри совсѣмъ иное значеніе.
   И въ виду открывавшейся передъ нимъ возможности умереть герцогомъ и, по крайней мѣрѣ въ гробу, облечься въ пурпуръ, онъ началъ думать о томъ, что долженъ будетъ, съ своей стороны, позаботиться о наслѣдникѣ герцогскому имени.
   -- Вы поѣдете послѣ завтрака верхомъ? спросила его ладя Гленкора, когда онъ вошелъ въ гостиную.
   -- Нѣтъ, отвѣчалъ Джефри, я собираюсь приняться за дѣло.
   -- Что-о? проговорила лэди Гленкора.
   -- Приняться за дѣло, или, вѣрнѣе, посвятить этотъ день размышленіямъ о томъ, за какое бы мнѣ дѣло приняться. Мой кузенъ сейчасъ только внушалъ мнѣ, что я не долженъ оставаться въ праздности.
   -- Конечно не должны, съ жаромъ подхватила Ифигенія изъ за своего письменнаго столика.
   -- Жаль только, что онъ и самъ еще не выяснилъ себѣ вопросъ, какого рода дѣятельности я долженъ бы былъ посвятить себя. Двухъ канцлеровъ казначейства за разъ не бываетъ. Мистрисъ Спарксъ, не знаете ли вы, за какое дѣло приняться молодому человѣку, подобному мнѣ?
   -- Что же можетъ быть лучше парламентской дѣятельности? отвѣчала мистрисъ Спарксъ.
   -- Такъ, такъ, и онъ того же мнѣнія. Но вотъ вопросъ: какому городу предложу я свои услуги? Развѣ попытаться попасть въ представители лондонскаго Сити? Ихъ цѣлыхъ четверо, а потому и вѣроятія успѣха тутъ вдвое больше, чѣмъ въ другихъ городахъ.
   -- Но я слыхала, что въ представители Сити преимущественно избираются негоціанты, замѣтила герцогиня.
   -- Но развѣ вы не видите, что мистеръ Паллизеръ хочетъ прежде составить себѣ состояніе посредствомъ торговли, а потомъ уже предложить себя въ представители Сити? сказала мистрисъ Спарксъ.
   -- Этого я изъ его словъ еще не вижу, отвѣчала герцогиня.
   -- Какъ бы то ни было, у меня въ настоящую минуту есть дѣло на рукахъ, и мнѣ не до прогулокъ верхомъ, проговорилъ Джефри.
   -- Да, пора бы вамъ перестать сидѣть сложа руки, проговорила Ифигенія изъ за своего письменнаго стола.
   Два раза во все время этого разговора лэди Гленкора бросила на Алису многозначительный взглядъ, который та хорошо поняла. Вотъ видите, говорилъ этотъ взглядъ, Плантагенетъ начинаетъ принимать участіе въ судьбѣ своего двоюроднаго брата, и понятно: человѣка, который сдѣлается родоначальникомъ будущихъ герцоговъ, не слѣдуетъ оставлять влачить дни свои въ безъизвѣстности. Если бы у меня на верху стояла колыбелька, никто не сталъ мѣшать бы Джефри бить баклуши.
   Само собою разумѣется, что Джефри и не подумалъ оставаться дома, когда все общество отправилось гулять верхомъ.-- Итакъ, какой же мнѣ родъ дѣятельности избрать? обратился онъ къ Алисѣ. Алиса очень хорошо знала, что лэди Гленкора нарочно устроила, чтобы мистеръ Паллизеръ ѣхалъ съ ней рядомъ. Мистеръ Паллизеръ нравился ей, и она ничего не имѣла противъ этого, но въ душѣ порѣшила, что лэди Гленкора напрасно только хлопочетъ.
   -- Мистрисъ Спарксъ совѣтуетъ вамъ идти въ парламентъ.
   -- Какъ же! А добрѣйшая герцогиня чего добраго посовѣтуетъ мнѣ купить домъ въ Бельгрэвъ-Скверѣ. Но я желать бы слышать ваше мнѣніе.
   -- Я раздѣляю мнѣніе мистера Паллизера.
   -- Мой двоюродный братъ совѣтывалъ мнѣ жениться.
   -- И это тоже не дурно, отвѣчала Алиса. Вопросъ только въ томъ, какую вы возьмете себѣ жену.
   -- Вы хотите, конечно, сказать, сколько у нея денегъ будетъ?
   -- Не совсѣмъ.
   -- Если разсматривать женитьбу съ точки зрѣнія моего двоюроднаго брата, одинъ этотъ вопросъ только и имѣетъ значеніе. Не знаете ли вы, кого изъ богатыхъ невѣстъ вывезутъ въ свѣтъ нынѣшній годъ?
   -- Право не знаю. Да и что, по вашему, составляетъ богатое приданое.
   -- Для меня, полагаю, десять тысячь фунтовъ будетъ довольно.
   -- Ну, это немного, отвѣчала Алиса, собственное приданое которой какъ разъ равнялось этой суммѣ.
   -- Да, мои требованія, какъ видите, очень умѣренны; но, чѣмъ ниже ставлю я денежный критеріумъ, тѣмъ богаче будетъ выборъ личности и тѣмъ болѣе вѣроятія сдѣлать хорошій выборъ въ другихъ отношеніяхъ.
   -- Но я не понимаю, что вы выиграете черезъ такую женитьбу.
   -- Мои здѣшніе родственники сбудутъ меня съ рукъ, а это, по видимому, ихъ главная забота. Если вы услышите о невѣстѣ, имѣющей приблизительно эту сумму и сносную наружность, не слишкомъ молодой, принадлежащей въ хорошему семейству и умѣющей читать и писать, пожалуйста, вспомните обо мнѣ.
   -- Хорошо, отвѣчала Алиса, которая узнала себя въ этомъ портретѣ;-- если мнѣ встрѣтится такая дѣвушка, я непремѣнно данъ вамъ знать.
   -- А въ настоящую минуту у васъ нѣтъ такой на-примѣтѣ?
   -- Въ настоящую минуту нѣтъ.
   -- А право, для него это было бы лучшее, что онъ могъ бы только сдѣлать, замѣтила ей въ этотъ вечеръ лэди Гленкора.
   У кузинъ вошло въ привычку каждый вечеръ сходиться въ уборной лэди Гленкоры и разговаривать тамъ до поздней ночи.
   -- Если вы будете говорить такой вздоръ, я уѣду, отвѣчала Алиса.
   -- Но чѣмъ же это вздоръ? Сложивъ ваши общіе доходы, вы устроились бы какъ нельзя лучше. Человѣкъ онъ, какихъ мало, и вы ему видимо нравитесь. Тогда мистеръ Паллизеръ, навѣрное, сдѣлалъ бы для него что нибудь особенное, если бы я пристала къ нему съ просьбою.
   -- Жаль только, что два обстоятельства препятствуютъ всему этому осуществиться.
   -- Какія же именно?
   -- Что онъ не желаетъ меня имѣть своею женою, а я не желаю имѣть его своимъ мужемъ.
   -- Это почему? Что вамъ не нравится въ немъ?
   -- Напротивъ онъ мнѣ очень нравится, но нельзя же идти замужъ за всякаго, кто вамъ нравится.
   -- Но почему же вамъ нельзя идти за него замужъ?
   -- Во-первыхъ потому, отвѣчала Алиса, помолчавъ, что я еще слишкомъ недавно разсталась съ человѣкомъ, котораго дѣйствительно любила, и что я не могу такъ быстро переходить отъ одной привязанности къ другой.
   Не успѣла Алиса выговорить эти слова, какъ она тотчасъ же пожелала взять ихъ назадъ. Она попала лэди Гленкорѣ не въ бровь, а въ глазъ. Вѣдь и она любила одного человѣка, бросила его и вышла замужъ за другаго, и все это въ какихъ нибудь два мѣсяца. Первая вспыхнула лэди Гленкора; вслѣдъ за нею покраснѣла Алиса и бросила на кузину робкій взглядъ, какъ бы испрашивая у нея прощенія.
   -- Конечно, такой поступокъ позоритъ дѣвушку, сказала лэди Гленкора чуть слышно и медленно выговаривая слова. Но мало ли до чего могутъ довести обстоятельства? Порой они вырываютъ съ корнемъ все, что въ насъ есть женственнаго.
   -- О Гленкора!
   -- Я и не предлагала вамъ, очертя голову, бросаться въ замужество.
   -- Гленкора!
   -- Сама-то я бросилась въ него, очертя голову, я это знаю. Я шла къ алтарю, какъ тварь безсловесная, которую господинъ ея погоняетъ кнутомъ, куда ему вздумается. О, Алиса, еслибы вы знали, какъ я ненавижу себя!
   -- За то я васъ люблю всѣмъ сердцемъ, отвѣчала Алиса. Гленкора! Я успѣла горячо къ вамъ привязаться.
   -- Въ такомъ случаѣ, вы однѣ только меня и любите. Онъ меня не любитъ, да и не можетъ любить. Вы, да еще, быть можетъ, другой...
   -- Вы ошибаетесь; онъ, мистеръ Паллизеръ, любитъ васъ.
   -- Нѣтъ, нѣтъ, это невозможно. Я ничѣмъ не заслужила его любовь. Еще къ матери своего ребенка онъ могъ бы привязаться, но меня ему не за что любить. Онъ женился на мнѣ, потому что его уговорили жениться; когда же ему было привязаться ко мнѣ? Но для него, Алиса, любить и быть любимымъ ненужная роскошь. О, если бы и для меня это было такъ.
   Алиса старалась утѣшить ее, какъ умѣла, но слова ея оказались безсильными уврачевать это горе.
   -- Простить васъ! проговорила наконецъ лэди Гленкора. Мнѣ нечего вамъ прощать. Или вы думаете, что я и сака этого не знаю и не думаю объ этомъ денно и нощно безъ того, чтобы растравляли во мнѣ эту рану случайнымъ намекомъ? Что мнѣ вамъ прощать? Я такъ благодарна вамъ за вашу любовь. Нужно же было, чтобы кто нибудь полюбилъ меня, безъ этого я не могла бы оставаться здѣсь.
   

ГЛАВА XXIV.
ЛЭДИ МИДЛОТІАНЪ.

   Недѣлю спустя послѣ этого разговора, однажды утромъ, Алиса сошла въ столовую къ завтраку и очутилась съ глазу на глазъ съ мистеромъ Боттомъ. Въ Мэтчингѣ существовало обыкновеніе сходиться всѣмъ къ завтраку, какъ ни попало, и уходить, не дожидаясь другъ друга. Мистеръ Ботъ остался на это утро единственнымъ представителемъ своего пола. Мужья и братья мэтчингскихъ дамъ измѣнили имъ ради охоты. Первымъ движеніемъ Алисы при встрѣчѣ съ мистеромъ Боттомъ было обратиться въ бѣгство, но она не могла удалиться изъ комнаты, не обративъ на себя слишкомъ неловкимъ образомъ его вниманіе.
   -- Долго ли еще вы намѣреваетесь пробыть здѣсь, миссъ Вавазоръ? спросилъ мистеръ Ботъ, улучивъ минуту, когда она дочитала только-что полученное письмо.
   -- Думаю, еще нѣсколько дней, отвѣчала Алиса.
   -- Очень пріятно слышать. Самъ я остаюсь здѣсь до отъѣзда нашихъ хозяевъ къ герцогу; ужь мистеръ Паллизеръ очень упрашивалъ меня объ этомъ. Человѣкъ я, знаете ли, холостой, вольная, значитъ, птица, могу жить, гдѣ мнѣ вздумается, когда парламентскія обязанности не удерживаютъ меня въ Лондонѣ.
   -- Вы, конечно, охотно остаетесь здѣсь, отвѣчала Алиса.
   -- О, да, конечно! Положеніе мое, знаете ли, какъ члена парламента, обязываетъ меня дѣйствовать въ совокупности съ другими. Въ качествѣ политическаго дѣятеля я тогда только могу быть полезенъ, когда напередъ расчищу себѣ дорогу. Мы должны давать, чтобы получать обратно, миссъ Вавазоръ.
   На это миссъ Вавазоръ ничего не отвѣчала, и мистеръ Ботъ продолжалъ: -- я всегда говорю моимъ политическимъ единомышленникамъ... (само собою разумѣется, я причисляю себя къ партіи крайнихъ радикаловъ).
   -- Въ самомъ дѣлѣ! замѣтила Алиса.
   -- Да-съ. На этомъ условіи я былъ избранъ въ парламентъ и до сихъ поръ не имѣлъ еще случая отступиться ни отъ одного изъ высказанныхъ мною политическихъ убѣжденій. И такъ, я всегда говорю тѣмъ джентльменамъ, съ которыми дѣйствую за одно, что мы никогда ничего не подѣлаемъ, если не будемъ давать, съ тѣмъ, чтобы получить обратно. Вамъ я могу откровенно сказать, что смотрю на нашего добраго знакомаго, мистера Паллизера, какъ на государственнаго человѣка, идущаго въ гору.
   -- Мнѣ пріятно слышать это отъ васъ, отвѣчала несчастная жертва, вынужденная дать какой нибудь отвѣтъ.
   -- Въ качествѣ крайняго радикала я не могу оказать болѣе дѣйствительной услуги своей партіи, какъ плавая въ одномъ съ нимъ челнокѣ, пока въ немъ есть мѣсто для насъ обоихъ. Онъ изъ васъ сдѣлаетъ слѣпое орудіе правительства, сказалъ мнѣ намедни одинъ мой пріятель. А я въ лицѣ его сдѣлаю перваго министра сторонникомъ манчестерской школы, отвѣчалъ я. Вѣдь я тоже, небось, знаю, что дѣлаю. Не такъ ли, миссъ Вавазоръ.
   -- Вѣроятно, отвѣчала Алиса.
   -- Да и мистеръ Паллизеръ тоже себѣ на умѣ, и его за носъ не проведешь. Но преудобное это правило, давать съ тѣмъ, чтобы получать обратно; въ политикѣ безъ него шагу ступить нельзя. А что за прелестная женщина ваша родственница, лэди Гленкоуреръ! Я не забылъ того, что вы мнѣ намедни сказали.
   -- Не забыли? проговорила Алиса.
   -- Я совершенно согласенъ съ вами, что не слѣдуетъ дозволять всякому встрѣчному слишкомъ откровенно высказываться о вещахъ, касающихся нашихъ лучшихъ друзей.
   -- Еще бы!
   -- Но, миссъ Вавазоръ, бываютъ обстоятельства, при которыхъ позволено нѣсколько отступить отъ обычныхъ законовъ, которыми мы руководствуемся въ нашихъ сношеніяхъ съ обществомъ.
   -- Не думаю, чтобы правило это было примѣнимо къ настоящему случаю, мистеръ Ботъ.
   -- Вы не думаете? Но соблаговолите, миссъ Вавазоръ, выслушать меня до конца. Нашъ общій добрый знакомый, мистеръ Паллизеръ, и я говорю это съ гордостью, удостоиваетъ вашего покорнѣйшаго слугу своего высокаго довѣрія. Знакомство наше, начавшееся съ чисто политической связи, перешло въ личную пріязнь, и отношенія эти, смѣю сказать, заключаютъ въ себѣ много пріятнаго для насъ обоихъ.
   -- Что за вкусъ долженъ быть у мистера Паллизера! подумала про себя Алиса.
   -- Вы, конечно, согласны со мною, что лэди Гленкоуреръ молода, можно даже сказать, очень молода.
   -- Мистеръ Ботъ, я не желаю разговаривать съ вами о лэди Гленкорѣ Паллизеръ.
   Слова эти Алиса проговорила рѣшительнымъ голосомъ и гнѣвно взглянула при этомъ на мистера Бота. Но послѣдняго не такъ-то легко было запугать; онъ могъ не смигнуть глазомъ и не при такихъ выходкахъ.
   -- Но если я скажу вамъ, миссъ Вавазоръ, что касаюсь этого предмета, имѣя исключительно въ виду ея семейное счастье.
   -- Не думаю, чтобы она желала имѣть такого опекуна надъ своимъ счастьемъ.
   -- Но если онъ этого желаетъ, миссъ Вавазоръ. И такъ-съ, мнѣ доподлинно извѣстно, что онъ полагается во всемъ на вашъ здравый умъ.
   При этихъ словахъ Алиса встала и направилась въ двери, но на порогѣ столкнулась съ мистрисъ Спарксъ.
   -- Куда это вы бѣжите, миссъ Вавазоръ, отъ завтрака? спросила мистрисъ Спарксъ.
   -- Не отъ завтрака, мистрисъ Спарксъ, а отъ мистера Бота, отвѣчала Алиса, не помня себя отъ негодованія.
   -- Что я слышу, мистеръ Ботъ? спросила мистрисъ Спарксъ.
   -- Ха-ха-ха, залился въ отвѣтъ мистеръ Ботъ.
   Алиса воротилась въ комнату, и мистрисъ Спарксъ тотчасъ же поняла, что виновникомъ ея бѣгства не на шутку былъ мистеръ Ботъ.-- Надѣюсь, что мнѣ удастся предупредить непріязненныя дѣйствія. Вѣдь вина его, полагаю, не изъ самыхъ вопіющихъ?
   -- Ха-ха-ха! снова залился мистеръ Ботъ, которому настоящее его положеніе какъ нельзя болѣе нравилось.
   Алиса досадовала сама на себя, сознавая неумѣстность своей полу откровенности въ отношеніи мистрисъ Спарксъ; она придумывала, какъ бы ей вывернуться изъ этого неловкаго положенія, какъ вдругъ ей явилась на выручку лэди Гленкора.
   -- Добраго утра, мистрисъ Спарксъ, заговорила лэди Гленкора, входя въ комнату. Надѣюсь, что меня никто не дожидался къ завтраку. Добраго утра, мистеръ Ботъ. Ахъ, Алиса!
   -- Что такое случилось, спросила Алиса, идя къ ней на встрѣчу.
   -- Ахъ, Алиса, вообразите, какое несчастіе! Но по лицу кузины Алиса могла видѣть, что невѣдомое несчастіе изъ самыхъ крупныхъ. Подите-ка сюда, проговорила лэди Гленкора, отводя ее къ окну; теперь мнѣ представляется случай испытать на дѣлѣ всю силу вашего довѣрія ко мнѣ. Видите это письмо? Какъ бы вы думали, отъ кого оно?
   -- Почемъ же мнѣ знать, отъ кого?
   -- Отъ лэди Мидлотіанъ. А въ понедѣльникъ она лично явится сюда по дорогѣ въ Лондонъ. Если вы сейчасъ же мнѣ не скажете, что вѣрите вполнѣ, что и для меня это такая же неожиданность, какъ и для васъ, то я на вѣки съ вами разсорюсь.
   -- Я въ этомъ и не думаю сомнѣваться.
   -- А коли такъ, то мы можемъ посовѣтоваться другъ съ другомъ, какъ намъ быть. Но прежде всего намъ надо позавтракать.
   Комната, между тѣмъ, успѣла наполниться остальными посѣтителями. Кузинамъ некогда было переговорить о грозившемъ имъ пріѣздѣ лэди Мидлотіанъ. Попозднѣе пришолъ и самъ мистеръ Паллизеръ, которому лэди Гленкора поспѣшила возвѣстить пріятную новость,-- Что-жъ! мы будемъ очень рады видѣть у себя лэди Мидлотіанъ, отвѣчалъ онъ.
   -- За то одна особа вовсе не рада ей, замѣтила лэди Гленкора.
   -- Въ самомъ дѣлѣ? сказалъ онъ. Кто же это?
   -- Ея непокорнѣйшая племянница, Алиса Вавазоръ. Но Алиса, мистеръ Паллизеръ, вѣдь этой исторіи не знаетъ, а разсказывать слишкомъ долго.
   -- Мнѣ какъ нельзя болѣе прискорбно... заговорилъ мистеръ Паллизеръ.
   -- Прошу васъ, не дѣлайте себѣ заботы изъ за такихъ пустяковъ, заговорила Алиса. Я уѣду тремя днями ранѣе, вотъ и все.
   При этихъ словахъ лице мистера Паллизера вытянулось. Онъ пожелалъ знать, что же это за ссора была у миссъ Вавазоръ съ лэди Мидлотіанъ, что даже пребываніе въ одномъ домѣ было для нихъ непріятно?
   -- Но этому не бывать, чтобы она отъ насъ уѣхала, вмѣшалась лэди Гленкора. Ваше бѣгство отъ нея будетъ настоящимъ малодушіемъ.
   -- Къ сожалѣнію, миссъ Вавазоръ, врядъ ли намъ можно будетъ предупредить ее, чтобы она не пріѣзжала, замѣтилъ мистеръ Паллизеръ.-- Алиса заявила, что ни подъ какимъ видомъ не желаетъ, чтобы изъ за нея отказывали отъ дома лэди Мидлотіанъ.-- Надо вамъ сказать, мистеръ Паллизеръ, что я никогда и въ глаза не видала лэди Мидлотіанъ, хотя она и приходится мнѣ дальней родственницей. Ссоры у насъ съ ней никогда никакой не было; но она вздумала мѣшаться не въ свое дѣло и давать мнѣ въ письмахъ совѣты, на которые я конечно не отвѣчала. Я уѣзжаю не потому, чтобы я боялась ее, а потому, что послѣ всего, что произошло между нами, встрѣча со мною будетъ непріятна для нея.
   -- Но ты можешь предупредить ее, что миссъ Вавазоръ гоститъ у насъ, замѣтилъ мистеръ Паллизеръ, и тогда отъ ея усмотрѣнія будетъ зависѣть пріѣхать или не пріѣхать.
   Дѣло приняло подъ конецъ такой оборотъ, что Алиса не могла оставить Мэтчингъ, не придавая пріѣзду лэди Мидлотіанъ уже слишкомъ большой важности. Безъ сомнѣнія, въ высшей степени досадна была эта неожиданная встрѣча съ родственницей; но вѣдь не съѣстъ же ее лэди Мидлотіанъ, какъ замѣтила лэди Гленкора. Дѣло въ томъ, что, какъ ни стадно было Алисѣ сознаться въ томъ, она все же побаивалась своей знатной родственницы. Но она твердо рѣшилась не дозволять этому страху выжить себя изъ дому.
   -- Ужь не поклонникъ ли мистеръ Ботъ вашей кузины? спросила въ тотъ же вечеръ мистрисъ Спарксъ у лэди Гленкоры.
   -- Полагаю, что если онъ и поклоняется ей, то очень издалека, отвѣчала лэди Гленкора.
   -- Боже правый! воскликнула одна почтенная старушка, которой родственная и дружественная связь, существовавшая между Алисой и лэди Гленкорой, успѣла внушить нѣкотораго рода благоговѣніе. Можно ли было хоть во снѣ ожидать такого пассажа!
   -- Я и не ожидала его ни во снѣ, ни на яву, замѣтила мистрисъ Спарксъ.
   -- По какому поводу вы предлагаете мнѣ этотъ вопросъ? спросила лэди Гленкора.
   -- Вы только, пожалуйста, не вообразите, чтобы я желала удостовѣриться относительно самой миссъ Вавазоръ, не поклонница ли она мистера Бота. Относительно этого я не имѣю ни малѣйшаго подозрѣнія. Я скорѣе наклонна думать, что, когда онъ разыгрываетъ роль Бахуса, она является Аріадной и не шутя порывается бѣжать отъ него.
   -- А развѣ мистеръ Ботъ выказываетъ поползновеніе разыгрывать роль Бахуса? спросила лэди Гленкора.
   -- По крайней мѣрѣ мнѣ такъ показалось сегодня утромъ. Да если вглядѣться въ него хорошенько, у него даже въ физіономіи есть что-то, напоминающее побѣдоноснаго бога.
   -- Ну, не думаю, чтобы его божество одержало тутъ побѣду, замѣтила лэди Гленкора.
   -- Съ ея стороны это было бы непростительною опрометчивостью, проговорила почтенная старушка.
   -- Но миссъ Вавазоръ и не помышляетъ объ этомъ, отвѣчала мистрисъ Спарксъ. На томъ разговоръ и покончился.
   Въ слѣдующій понедѣльникъ пріѣхала лэди Мидлотіанъ. Часовъ около трехъ пополудни на станцію желѣзной дороги былъ высланъ за нею экипажъ; Алисѣ оставалось выбирать: или немедленно по пріѣздѣ родственницы подвергнуться процедурѣ оффиціальнаго представленія, или же отложить эту процедуру до обычнаго часа, когда всѣ сходились внизъ къ обѣду.
   -- Когда она пріѣдетъ, я приму ее и, само собою разумѣется, скажу ей, что вы здѣсь, объявила Алисѣ лэди Гленкора.
   -- Да, такъ будетъ всего лучше; но... ей богу, я не знаю, какъ выпутаться изъ этого положенія.
   -- Если хотите, я могу свести васъ въ моей комнатѣ.
   -- Нѣтъ, это будетъ слишкомъ торжественно и дастъ ей поводъ думать, что я придаю ей уже слишкомъ большую важность.
   -- Въ такомъ случаѣ, мы предоставимъ все дѣло случаю, и вы сойдетесь съ ней невзначай, какъ сошлись бы со всякимъ постороннимъ лицомъ.
   Алиса сидѣла въ своей комнатѣ, когда въ главному подъѣзду дома подкатила карета съ ненавистной гостьей. Алиса явственно слышала стукъ колесъ и догадалась, что врагъ ея близко. Все утро старалась она принудить себя относиться какъ можно равнодушнѣе къ этому пріѣзду, но такъ и не успѣла. Къ великой своей досадѣ она не могла совладѣть съ тревожными біеніями своего сердца, которыя вызывала въ ней одна мысль, что въ эту самую минуту родственница ея сидитъ внизу. И съ чего-бы, казалось, бояться ей лэди Мидлотіанъ? А между тѣмъ, она должна была допустить тотъ фактъ, что дѣйствительно ея боится. Наконецъ, часовъ около пяти, истощивъ съ самой собою всевозможные доводы, и пожуривъ себя за свою трусость, она сошла въ гостиную, гдѣ и лэди Гленкора обѣщалась быть около этого времени. Едва отворилась дверь, какъ на нее тотчасъ же повѣяло присутствіемъ высокоименитой родственницы. Въ широкомъ креслѣ передъ каминомъ возсѣдала лэди Мидлотіанъ; рядомъ съ нею, на табуретѣ, помѣщалась лэди Гленкора. На противоположномъ концѣ гостиной сидѣла за книгою одна изъ сестеръ Паллизеръ; другихъ свидѣтелей въ комнатѣ не было.
   Графиня Мидлотіанъ была крошечная женщина, когда-то видимо блиставшая замѣчательною красотою; но теперь ей было за шестьдесятъ лѣтъ, и она, не въ примѣръ другимъ женщинамъ ея возраста, не выказывала ни малѣйшихъ притязаній ни на молодость, ни на красоту, и держала себя совершенной старухой. На головѣ у нея была круглая шляпа, поля которой сильно наклонялись впередъ; у нея было въ обычаѣ, разъ уже надѣвъ по какому нибудь случаю шляпу, не скидать ея вплоть до обѣда. На ней была коротенькая накидка, плотно охватывавшая ея туловище и, не смотря на то, что сидѣла она въ широкомъ креслѣ, она держалась совершенно прямо. Не смотря на чрезвычайную миніатюрность всей ея особы, въ сѣрыхъ ея глазахъ и угловатыхъ чертахъ лица, выглядывало какое-то сознаніе собственной важности, которое никому не позволяло принять ее за особу маловажную. Съ перваго же взгляда Алиса поняла, что надъ этой противницей одержать побѣду будетъ не такъ-то легко.
   -- А вотъ и Алиса, заговорила лэди Гленкора, поднимаясь при появленіи кузины съ своего мѣста. Алиса, позвольте мнѣ представить васъ вашей родственницѣ, лэди Мидлотіанъ.
   Какъ ни сильно билось сердце Алисы, у нея достало власти надъ собою, чтобы подойдти совершенно развязно. Она протянула руку, выжидая, чтобы лэди Мидлотіанъ, какъ старшая, заговорила первая.
   -- Наконецъ-то я дождалась случая познакомиться съ вами, моя милая, сказала лэди Мидлотіанъ. Очень, очень рада.-- Но Алиса все еще молчала.-- Тетушка ваша, лэди Мэклеодъ -- одна изъ самыхъ старинныхъ моихъ пріятельницъ, и я много наслышалась отъ нея про васъ.
   -- Съ другой стороны лэди Мэклеодъ часто говаривала мнѣ о вашемъ сіятельствѣ, отвѣчала Алиса.
   -- И такъ, мы уже знаемъ другъ друга заочно проговорила графиня,-- не мѣшаетъ намъ теперь и лично познакомиться. Я шибко начинаю старѣться, и если упущу настоящій случай познакомиться съ вами, то, можетъ статься, другаго и не дождусь.
   Алиса невольно подумала про себя, что не велика бы была бѣда для обѣихъ, если бы лэди Мидлотіанъ и впрямь не дождалась этого другаго случая; но мысль эту она сохранила про себя. Ее занималъ вопросъ о томъ, не лучше ли ей съ разу свести разговоръ на письмо лэди Мидлотіанъ. Что лэди Мидлотіанъ непремѣнно заговоритъ о немъ, въ этомъ она не имѣла ни малѣйшаго сомнѣнія; теперь же была самая благопріятная минута для подобнаго объясненія: оно произошло бы въ присутствіи лэди Гленкоры и безъ постороннихъ свидѣтелей.-- Благодарю васъ за расположеніе, отвѣчала Алиса.
   -- Я бы желала доказать вамъ его на дѣлѣ, продолжала лэди Мидлотіанъ. Своя плоть и кровь всегда скажется, моя милая. Если кровныя узы считать ни по чемъ, послѣ этого я ужь не знаю, что можетъ связывать людей между собою. Мы съ вашей матушкой были большіе друзья еще въ годы нашей молодости.
   -- Я никогда не знала моей матери, отвѣчала Алиса, чувствуя между тѣмъ, что вся энергія, съ которой она задумала сопротивляться этой старухѣ, начинаетъ слабѣть.
   -- Такъ, такъ, моя милая, вы ея не знали; тѣмъ болѣе причинъ, по моему разумѣнію, чтобы тѣ, которые ее любяли, перенесли любовь свою на васъ. Но ближайшая ваша родственница, т. е. со стороны вашей матери,-- лэди Мэклеодъ, и она свято исполнила въ отношеніи васъ свой долгъ.
   -- Это совершенно справедливо, лэди Мидлотіанъ.
   -- Да, она исполнила свой долгъ, а потому другимъ не было и повода заявлять себя съ своей стороны. Это я, душа моя, говорю къ тому, чтобы оправдать свое поведеніе, которое могло показаться вамъ нѣсколько страннымъ.
   -- Я увѣрена, что Алисѣ и въ голову не приходило подобныхъ мыслей, вмѣшалась лэди Гленкора.
   -- Тутъ дѣло не въ томъ, какого мнѣнія Алиса, но въ томъ, что я сама думаю о своихъ погрѣшностяхъ, возразила лэди Мидлотіанъ съ улыбкою, долженствовавшею выражать привѣтливость. Но я рѣшилась наверстать прошлыя упущенія.-- Алиса почувствовала, что дойдетъ чередъ до письма, и задрожала. Я искренно желаю стать въ ряды лучшихъ друзей Алисы Вавазоръ, если только она сама этому не помѣшаетъ.
   -- Я, конечно, могу только гордиться этимъ, если...
   -- Если? договаривайте же, милая, проговорила старуха.-- Полагаю, что въ намѣреньи у нея было обойдтись съ племянницей необыкновенно милостиво, но въ голосѣ ея звучало что-то такое, до того отталкивающее, что Алиса съ разу почувствовала, что искренняя дружба между ними невозможна.
   -- Такъ что же если, душа моя?
   -- Алиса хотѣла сказать... начала было лэди Гленкора.
   -- Пускай Алиса сама выскажетъ, что она хотѣла сказать, перебила ее лэди Мидлотіанъ.
   -- Этого я и сама хорошенько еще не знаю, отвѣчала Алиса, почувствовавъ въ эту критическую минуту приливъ небывалой бодрости. Я знаю, лэди Мидлотіанъ, что намъ съ вами никогда не согласиться относительно одного вопроса, въ которомъ я считала себя въ правѣ руководствоваться своимъ, а не чужимъ умомъ, а потому...
   -- Это вы про мистера Грея говорите?
   -- Да, отвѣчала Алиса, про мистера Грея.
   -- Да, вопросъ этотъ до того важенъ въ моихъ глазахъ, что, какъ только я услышала, что вы въ Мэтчингѣ, я нарочно дала крюку по дорогѣ въ Лондонъ, чтобы переговорить въ вами о немъ.
   -- Стало быть, вы знали, что Алиса здѣсь? воскликнула лэди Гленкора.
   -- Конечно знала. Вы уже конечно слышали всю эту исторію, Гленкора!
   Лэди Гленкора нашла себя вынужденной сознаться, что она дѣйствительно слышала всю эту "исторію", подразумѣвая подъ этимъ словомъ поступокъ подсудимой Алисы съ мистеромъ Греемъ.
   -- А какого вы мнѣнія, обо всемъ этомъ?-- Алиса и хозяйка дома оглянулись на противоположный конецъ комнаты, желая выразить этимъ, что миссъ Паллизеръ не знаетъ ни одного изъ обстоятельствъ этого дѣла, и что нѣтъ никакой надобности посвящать ее въ нихъ именно въ эту минуту.-- Быть можетъ, здѣсь не мѣсто и не время для такого разговора, проговорила лэди Мидлотіанъ, но, такъ какъ я здѣсь только до послѣзавтра, а, можетъ быть, и завтра же уѣду...
   -- Что я слышу, лэди Мидлотіанъ, воскликнула лэди Гленкора.
   -- Настоящій мой пріѣздъ былъ чисто дѣловымъ визитомъ, вы такъ и должны на него смотрѣть. Итакъ, какъ же бы это такъ устроить, чтобы мнѣ переговорить съ Алисою безъ свидѣтелей?-- Лэди Гленкора предложила для этого совѣщанія свою собственную комнату, куда имъ можно было удалиться сейчасъ же, или же поздно вечеромъ, когда все остальное общество разойдется по своимъ спальнямъ. Но перспектива такой торжественной аудіенціи была слишкомъ ужасна для Алисы, и она рѣшилась предупредить ее.
   -- Увѣряю васъ, лэди Мидлотіанъ, что это ни къ чему не поведетъ.
   -- Какъ такъ ни къ чему не поведетъ, моя милая?
   -- Да такъ же. Вѣдь я, какъ вамъ извѣстно, уже получила ваше письмо.
   -- И такъ какъ вы не отвѣчали на него, то я и пріѣхала сюда съ нарочною цѣлью переговорить съ вами лично.
   -- Мнѣ было бы очень прискорбно дать вамъ поводъ къ неудовольствію, но, право, это не такое дѣло, чтобы я могла разговаривать о немъ... Алиса чуть было не сказала съ лицемъ совершенно постороннимъ, но во время удержалась, чтобы я могла разговаривать о немъ съ кѣмъ бы то ни было.
   -- Другими словами, если не ошибаюсь, вы хотите сказать, что не желаете меня видѣть?
   -- Я не желаю разговаривать объ этомъ дѣлѣ, повторила Алиса. Съ самой лэди Мэклеодъ я избѣгала всякихъ разговоровъ о немъ.
   -- Это-то я знаю, отвѣчала лэди Мидлотіанъ, и при этомъ ея сѣрые глазки засверкали гнѣвомъ, а потому считаю необходимымъ, чтобы кто либо другой изъ вашихъ друзей вмѣшался въ это дѣло.
   -- Но я не потерплю вмѣшательства ни отъ друзей, ни отъ враговъ, проговорила Алиса, вставая съ своего мѣста. Извините меня, лэди Мидлотіанъ, но, право, я не могу говорить съ вами объ этомъ предметѣ.
   -- Въ жизнь свою не встрѣчала я такой своевольной дѣвушки! обратилась лэди Мидлотіанъ къ лэди Гленкорѣ, какъ только Алиса вышла изъ комнаты.
   -- Я напередъ знала, что такъ будетъ, отвѣчала лэди Гленкора.
   -- Но вѣдь это ужасно, моя милая. Вы то подумайте, вѣдь она дала слово этому молодому человѣку съ одобренія всѣхъ своихъ родственниковъ.
   -- Какъ же, я подробно знаю всю эту исторію.
   -- Ну скажите сами, не кругомъ ли она виновата.
   -- Я не совсѣмъ понимаю ее, но если не ошибаюсь, она боится, что они не будутъ счастливы другъ съ другомъ.
   -- Не совсѣмъ понимаете ее! еще бы. Да кто ее пойметъ? Слыханное ли дѣло: молодая дѣвушка даетъ слово молодому человѣку, все дѣло дѣлается гласно; она ѣздитъ къ нему въ домъ, разговариваетъ, какъ я слышала стороною, съ его слугами, распоряжается меблировкою, и вдругъ, ни съ того, ни съ сего объявляетъ ему, что передумала. Какія у нея была на то причины? Да никакой, на сколько мнѣ извѣстно.-- И лэди Мидлотіанъ дошла до пафоса въ своемъ обличеніи Алисы. Безъ малаго два года тому назадъ, эта же самая лэди Мидлотіанъ содѣйствовала усмиренію буйной воли лэди Гленкоры. Лэди Мидлотіанъ, по видимому, совсѣмъ запамятовала теперь это обстоятельство, но лэди Гленкора помнила его, какъ нельзя лучше.-- Нѣтъ, я этого такъ не оставлю, продолжала старушка. Если я кого терпѣть не могу, такъ это ея отца, который втерся непрошенный въ наше родство; я, кажется, въ жизнь свою двухъ словъ ему не стала, но, такъ и быть, въ настоящемъ случаѣ я повидаюсь съ нимъ и выскажу ему свое мнѣніе.
   Алиса упорно стояла на своемъ и избѣгала дальнѣйшихъ объясненій съ лэди Мидлотіанъ. Напрасно умоляла ее послѣдняя черезъ посредство лэди Гленкоры смириться, она слышать ничего не хотѣла.
   -- Желаю вамъ всякаго благополучія, сказала ей лэди Мидлотіанъ, вы увидите, что я не злопамятна и умѣю прощать.
   -- Если только успѣхъ покупается неутомимыми усиліями, то она безспорно добьется успѣха, замѣтила Алисѣ лэди Гленкора.
   -- Нѣтъ, ей не дождаться успѣха, отвѣчала Алиса.
   

ГЛАВА XXV.
РАЗВАЛИНЫ АББАТСТВА.

   Лэди Мидлотіанъ отправилась въ Лондонъ въ середу утромъ; Алиса же должна была уѣхать на слѣдующее утро. Былъ уже декабрь мѣсяцъ; погода стояла морозная и ясная, по ночамъ ярко свѣтилъ мѣсяцъ. Какъ разъ въ эту ночь приходилось полнолунье, и лэди Гленкора объявила, что намѣрена прогуляться съ Алисой по развалинамъ аббатства. Намѣренье это было объявлено во всеуслышанье и встрѣтило сильное неодобреніе со стороны нѣкоторыхъ членовъ общества. Мистеръ Паллизеръ замѣтилъ, что ночной воздухъ будетъ слишкомъ холоденъ, мистеръ Ботъ напророчилъ всевозможныя непріятности отъ предполагаемой прогулки. Если бы мистеръ Паллизеръ возражалъ одинъ, лэди Гленкора еще, быть можетъ, уступила бы, но вмѣшательство мистера Ботъ только испортило дѣло.
   -- Насъ не такъ-то легко запугать, отвѣчала лэди Гленкора.
   -- Но кто же ходитъ гулять по ночамъ въ декабрѣ мѣсяцѣ? возразилъ мистеръ Паллизеръ.
   -- Оттого-то мы и пойдемъ, что никто не ходитъ, отвѣчала лэди Гленкора. Мы закутаемся потеплѣе, и все сойдетъ съ рукъ, какъ нельзя лучше. Джефри, мы разсчитываемъ на васъ, вы будете стоять у монастырскихъ воротъ и караулить насъ отъ привидѣній.
   Джефри, выговоривъ себѣ позволеніе закурить сигару, обѣщался исполнить это порученіе.
   Часу въ одинадцатомъ вечера лэди Гленкора объявила, что настала пора приступить къ задуманному дѣлу. Она звала съ собою сестеръ Паллизеръ, но тѣ отказались подъ предлогомъ, что боятся ночнаго холода, но въ тонѣ ихъ слышалось, что вообще онѣ не одобряютъ этой шалости. Мистеръ Ботъ вызвался было въ провожатые, но лэди Гленкора на-отрѣзъ отказала ему.
   -- Нѣтъ, нѣтъ, мистеръ Ботъ, не далѣе какъ сегодня утромъ вы возставали противъ моего безразсудства, такъ не хочу же я, чтобы вы раздѣляли наше удовольствіе.
   -- Милая лэди Гленкора, на вашемъ мѣстѣ я, право, бросила бы эту мысль, замѣтила почтенная старушка, бросая взглядъ на мистера Паллизера.
   -- Милая мистрисъ Маршамъ, на моемъ мѣстѣ, увѣряю васъ вы бы ее не бросили, отвѣчала лэди Гленкора и въ свою очередь бросила взглядъ на своего мужа.
   -- По моему, это просто сумасбродство, строго проговорилъ мистеръ Паллизеръ.
   -- Если вы запретите, то мы конечно не пойдемъ.
   -- Нѣтъ, запретить я не запрещу.
   -- Allons donc, проговорила лэди Гленкора.
   Кузины, укутанныя въ плащи и теплыя шали, вышли на террассу, простиравшуюся передъ домомъ, гдѣ ихъ дожидался Джефри Паллизеръ съ сигарою въ зубахъ. Сказать правду, Алиса всего охотнѣе отказалась бы отъ этой прогулки, но внутреннее сознаніе говорило ей, что малодушіемъ было бы не поддержать лэди Гленкору въ настоящемъ случаѣ. Хотя между нею и мистеромъ Паллизеромъ отношенія оставались довольно натянутыми, тѣмъ не менѣе, она сознавала, что мистеръ Паллизеръ довѣряетъ ей и особенно благосклонно смотритъ на дружбу ея съ его женою. Ей было бы пріятно оправдать его довѣріе и она знала, что въ настоящемъ случаѣ онъ даже разсчитываетъ на ея поддержку. На-единѣ съ кузиной она пробовала отклонить ее отъ принятаго намѣренья, выставляя ей на видъ, что она не нравится ея мужу.
   -- Такъ пускай онъ выскажется прямо, отвѣчала лэди Гленкора, и я тотчасъ же уступлю, но я не желаю уступить вмѣшательству какого нибудь мистера Бота или старушонки Маршамъ. Я какъ нельзя лучше понимаю всѣхъ этихъ господъ, душа моя. А если вы меня выдадите имъ, Алиса, я вамъ этого никогда не прощу.
   Послѣ этого разговора Алиса рѣшилась не выдавать своей кузины.
   -- Слушайте Джефри, заговорила лэди Гленкора, когда они всѣ трое рядомъ направились къ развалинамъ; у монастырскихъ воротъ вы насъ оставите, и мы съ Алисою осмотримъ келью и часовню вдвоемъ; потомъ мы вернемся къ вамъ, и уже всѣ вмѣстѣ обойдемъ монастырь съ наружной стороны, которая всего красивѣе при лунномъ освѣщеніи. Мнѣ только хочется показать Алисѣ кое-что съ глазу на глазъ.
   -- Вы-то, я знаю, не трусите, и если миссъ Вавазоръ...
   -- Миссъ Вавазоръ, которая, сдается мнѣ, позволила бы вамъ въ такую минуту назвать себя и не этимъ именемъ, никогда не труситъ.
   -- Гленкора, кто вамъ позволилъ говорить такія вещи? воскликнула Алиса. Нѣтъ, намъ лучше идти назадъ.
   Выходка кузины взбѣсила Алису. Ей пришло въ голову, ужъ не.ошиблась ли она въ своей оцѣнкѣ лэди Гленкоры? Только-что сказанныя ею слова произвели на Алису впечатлѣніе пошлости, пошлости преднамѣренной, и она не находила словъ, чтобы выразить свою досаду. Мистеръ Паллизеръ долженъ былъ неизбѣжно подумать, что подобные намеки дѣлаются съ согласія самой Алисы.
   -- Воротиться назадъ? возразила лэди Гленкора; ну нѣтъ. Это пустяки. Мы пойдемъ, а его оставимъ здѣсь; тогда ему некого будетъ называть по имени. Не сердитесь на меня, продолжала она, какъ скоро онѣ остались однѣ. Дѣло въ томъ, что стоитъ вамъ захотѣть, и онъ сдѣлается вашимъ мужемъ.
   -- Но я-то этого не хочу.
   -- Въ такомъ случаѣ бѣда поправимая, я передамъ ему вашъ отвѣтъ. Но, Алиса, право подумайте хорошенько. Лучшаго мужа вамъ не найдти. Немедленнаго рѣшенія никто отъ васъ не требуетъ. Вамъ нѣтъ надобности объясняться съ нимъ лично, но предоставьте мнѣ сказать ему, что во всякомъ, случаѣ дѣло не можетъ рѣшиться до вашей встрѣчи съ нимъ въ Лондонѣ.
   -- Прошу васъ ничего подобнаго ему не говорить, отвѣчала Алиса, Я убѣждена, что вы все это говорите только для шутки, и нахожу, что такія шутки изъ рукъ вонъ плохи.
   -- Нѣтъ, вы ошибаетесь, я вовсе не думала шутить. Я говорю вамъ сущую правду, основываясь на томъ, что я слышала отъ него самого. Еще разъ, Алиса, подумайте хорошенько объ этомъ дѣлѣ. Если бы оно состоялось, оно помогло бы мнѣ во многомъ помириться; а право нехудое дѣло сдѣлаться матерью будущаго герцога Омніума.
   -- Въ моихъ глазахъ подобныя соображенія имѣютъ мало соблазнительнаго, скажу болѣе,-- они производятъ на меня скорѣе обратное дѣйствіе. Прошу васъ, Гленкора, перестанемте говорить объ этомъ.
   -- Если вы положительно несогласны, то я не скажу ни слова болѣе.
   -- Я положительно несогласна. Что за чудная лунная ночь! Посмотрите на очертанія этого окна; какъ явственно они обрисовываются противъ свѣта, точно днемъ!
   -- Да, эти развалины чудно хороши, отвѣчала лэди Гленкора. Я такъ люблю ихъ въ лунныя ночи! И потомъ эти негрѣющіе мѣсячные лучи! въ ощущеніи холода, которое они вызываютъ, есть что-то особенное; оно заставляетъ васъ кутаться теплѣе, но не пробираетъ васъ дрожью; холодъ этотъ какъ будто охватываетъ ваши чувства, не проникая до мозга костей. Но только это, мнѣ кажется, вздоръ, добавила она помолчавъ.
   -- Да не больше того вздора, который обыкновенно городятъ, глядя на луну.
   -- Ну ужь это не великодушно съ вашей стороны. Мнѣ бы хотѣлось, чтобы то, что я говорю, выходило поэтичнѣе, или, пожалуй, сумасброднѣе того, что говорятъ другіе въ подобныхъ случаяхъ. А теперь я должна разсказать вамъ, о чемъ я каждый разъ думаю, когда прихожу сюда въ лунныя ночи.
   -- Не думаю, чтобы вы часто сюда приходили.
   -- Напротивъ, прихожу, и очень часто: т. е. я приходила сюда во время полнолунья въ августѣ; тогда погода стояла не такая, и всѣ балконныя двери были отперты, такъ что я могла убѣгать отъ всѣхъ потихоньку. Какъ-то разъ я и его привела съ собою, но онъ остался при этомъ совершенно апатиченъ. Я указала ему на одну стѣну трапезы, которая грозила паденьемъ, и онъ на слѣдующій же день прислалъ каменьщика для починки. Какъ скоро онъ гдѣ либо замѣтитъ безпорядокъ, онъ тотчасъ же спѣшитъ его исправить; если бы всѣ Паллизеры были въ него, на ихъ земляхъ не существовало бы развалинъ.
   -- Что же? Это было бы прекрасно.
   -- Ну нѣтъ, не совсѣмъ. Есть вещи, которыя слишкомъ долго заживаются на свѣтѣ. Но я вамъ не то хотѣла сказать. Помните ли ту ночь, когда я завезла васъ изъ театра домой въ улицу королевы Анны? У меня она жива осталась въ памяти.
   Памятенъ былъ этотъ вечеръ и для Алисы, потому что какъ разъ тогда произошелъ у нихъ въ каретѣ тотъ разговоръ, во время котораго Алиса на отрѣзъ отказала кузинѣ содѣйствовать ея бѣгству съ Фицджеральдомъ.
   -- Помните ли вы, какъ мѣсяцъ свѣтилъ въ эту ночь?
   -- Да, теперь я припоминаю.
   -- А мнѣ такъ и припоминать не за чѣмъ. Когда мы повернули за уголъ Кэвендомъ-Сквера, онъ стоялъ тамъ и дожидался, а съ нимъ былъ другой, очень близкій вамъ человѣкъ.
   -- Кто же былъ этотъ близкій мнѣ человѣкъ?
   -- Ну да что объ этомъ теперь вспоминать, дѣло прошлое.
   -- Вы подразумѣвали моего кузена Джоржа?
   -- Да, вы угадали. Го, боже мой, Алиса, милая Алиса! Я должна бы была ненавидѣть васъ; вѣдь, если бы вы въ тотъ вечеръ не возстали во всеоружіи вашего безжалостнаго благонравія, я убѣжала бы съ нимъ тогда же, и настоящая жизнь моя не заволоклась бы этимъ холоднымъ мракомъ.
   Говоря это, она дрожала какъ бы отъ холода, и все плотнѣе и плотнѣе куталась въ свою мѣховую одежду.
   -- Вы очень иззябли, проговорила Алиса, не лучше ли намъ идти домой?
   -- Нѣтъ, я не иззябла, по крайней мѣрѣ меня не отъ мороза знобитъ. Я еще не хочу уходить; къ намъ сейчасъ придетъ Джефри. Да! мы бѣжали бы съ нимъ въ эту же ночь, если бы вы только дозволили ему свидѣться со мною въ вашемъ домѣ. Ну, да этого не случилось; прошлаго не воротить!
   -- Но, Гленкора, вѣдь не можете же вы объ этомъ жалѣть.
   -- Не жалѣть объ этомъ? Да есть ли въ васъ сердце, Алиса? Не жалѣть объ этомъ! Да я бы все на свѣтѣ отдала, лишь бы остаться вѣрной ему. Они говорили мнѣ, что онъ промотаетъ мои деньги. Хотя бы онъ промоталъ ихъ до послѣдняго фарсинга, и оставилъ меня нищею, все же я желала бы воротить прошлое. Они пророчили, что онъ будетъ дурно обращаться со мною, броситъ меня, даже бить меня будетъ. Я этому не вѣрю; но пусть такъ, все же я желала бы воротить прошлое. Лучше имѣть невѣрнаго мужа, чѣмъ быть невѣрною женою.
   -- Гленкора, не говорите этого; я не хочу и думать, что вы можете, для чего бы то не было, измѣнить брачному обѣту.
   -- Измѣнить брачному обѣту! Дитя! Да развѣ весь этотъ бракъ съ самаго начала не былъ ложью? Я никогда не любила его. Какъ можете вы толковать мнѣ о вѣрности, когда вы знаете, что я никогда не любила его? Мнѣ не давали покою, стращали меня всевозможными ужасами, пока я не сдѣлала, чего они хотѣли; а теперь, чѣмъ я стала теперь?
   -- Теперь вы его честная жена. Гленкора, выслушайте меня. И Алиса взяла ее за руку.
   -- Нѣтъ, отвѣчала она, нѣтъ, я не честна. По закону я его жена, но законы лгутъ! Я не жена ему. Я не хочу сказать, что я такое. Я шла съ нимъ къ олтарю съ полнымъ сознаніемъ, что не люблю того человѣка, который долженъ сдѣлаться моимъ мужемъ. А между тѣмъ того, Борго, я люблю всей душою, всѣмъ сердцемъ. Я готова была бы стоять у ногъ его и стирать пыль съ его сапоговъ, и не сочла бы это за униженіе.
   -- Кора, другъ мой, не говорите такъ. Вспомните ваши обязательства передъ вашимъ мужемъ, передъ самой собою и пойдемте отсюда.
   -- Я знаю свой долгъ въ отношеніи моего мужа и исполню его, Алиса! Будь у меня ребенокъ, мнѣ кажется, что я могла бы остаться ему вѣрна. Болѣе, чѣмъ кажется, я навѣрное это знаю, хотя бы мнѣ предстояло не извѣдать ни одной минуты счастья въ цѣлую жизнь. Но какой мнѣ выходъ остается теперь? Всего честнѣе оставить его, и дать ему возможность взять себѣ другую жену и сдѣлаться отцомъ. Какой вредъ нанесу я ему тѣмъ, что оставлю его? Онъ меня не любитъ; и вы не хуже моего это знаете.
   -- Нѣтъ, я убѣждена, что онъ любитъ васъ.
   -- Алиса, не говорите противъ вашего убѣжденія; онъ не любитъ меня, и сами вы могли это видѣть. Быть можетъ, онъ вообще неспособенъ любить какую-бы то ни было женщину; но за то другая женщина родила бы ему сына, и онъ былъ бы счастливъ. Понимаете ли вы, не проходитъ ни дня, ни ночи, ни одного часа, ни одной минуты въ эти дни и ночи, чтобы я не думала о томъ, кого я люблю. Мнѣ большетне о чемъ думать; у меня нѣтъ ни занятій, ни друзей, мнѣ не съ кѣмъ слова сказать. Но мысленно я всегда разговариваю съ Борго, и онъ меня слушаетъ. Порою я вижу во снѣ, что рука его охватываетъ мою талію...
   -- О, Гленкора!
   -- А что? Вамъ не нравится, что я высказываю вамъ голую истину? Сами же вы согласились быть моимъ другомъ, такъ не тяготитесь же этою дружбой. А теперь -- и къ этому я вела разговоръ -- надо вамъ сказать, что мы тотчасъ же послѣ святокъ отправляемся въ Монкшэдъ, гдѣ и онъ будетъ. Лэди Монкъ ему тетка.
   -- Вамъ не слѣдуетъ ѣхать. Ни подъ какимъ видомъ не соглашайтесь туда ѣхать.
   -- Это легко сказать, дитя мое, а все же мнѣ придется. Я предупредила мистера Паллизера, что Борго будетъ тамъ, но онъ отвѣчалъ мнѣ, что это не важность, такъ таки этими словами и сказалъ. Не знаю, право, имѣетъ ли онъ понятіе о томъ, что значитъ любить другъ друга; давалъ ли онъ себѣ когда нибудь трудъ объ этомъ подумать?
   -- Объявите ему рѣшительно, что не поѣдете.
   -- Пробовала я и это. И что же онъ мнѣ сказалъ? "Гленкора! сказалъ онъ мнѣ",-- а вы знаете, какъ онъ умѣетъ смотрѣть, когда хочетъ дать почувствовать свое супружеское полновластіе,-- "ты должна покориться этой маленькой непріятности. Въ мои разсчеты входитъ побывать намъ въ Монкшэдѣ и вовсе не входитъ, чтобы ты боялась съ кѣмъ бы то ни было встрѣтиться". Развѣ я могла сказать ему, что черезъ эту поѣздку онъ потеряетъ свою жену? Развѣ я могла сказать ему, что брошусь въ объятія Борго, если меня не уберегутъ отъ искушенія. Ну, вы, такая благоразумная и осторожная, что бы вы сказали на моемъ мѣстѣ?
   -- Я сказала бы ему всю правду, какъ она есть, скорѣе, чѣмъ согласилась бы ѣхать въ этотъ домъ.
   -- Слушайте, Алиса. Я знаю, что я такое теперь, и знаю, чѣмъ я по всѣмъ вѣроятіямъ скоро сдѣлаюсь. Меня беретъ отвращеніе отъ себя самой и отъ задуманнаго мною дѣла. Я съумѣла бы остаться вѣрна мужчинѣ до послѣдняго, съумѣла бы любить его больше жизни, хотя бы онъ и оскорблялъ меня на каждомъ шагу, если бы только мнѣ дали выбрать себѣ мужа по сердцу. Пускай бы Борго промоталъ мои деньги, промоталъ бы все, что я только могла бы ему дать; все же у насъ бы немного осталось, а къ тому времени даже онъ успѣлъ бы переродиться подъ вліяніемъ моей любви. Но съ этимъ человѣкомъ... Алиса, вы умѣете давать такіе мудрые совѣты; скажите же, что мнѣ дѣлать?
   Что касалось Алисы, вопросъ этотъ совершенно ясно лежалъ передъ нею. Кузина ея должна была оставаться вѣрна своему брачному обѣту, при какихъ бы обстоятельствахъ онъ ни былъ произнесенъ; а для этого она должна была высказать своему мужу всѣ доводы, которые только могли отклонить его отъ намѣренья веэти ее въ Менкшэдъ. Этотъ взглядъ она и высказала лэди Гленкорѣ, пока онѣ обходили часовню. Но лэди Гленкора была болѣе занята своими собственными мыслями, чѣмъ совѣтами своего друга.-- А вотъ и Джефри, проговорила она, какъ безсовѣстно долго однакожъ мы его задержали.
   -- Стоитъ ли говорить о такихъ пустякахъ, отвѣчалъ онъ. Я и теперь не пришелъ бы за вами, если бы не побоялся, что морозъ превратитъ васъ въ ледяныя изваянія.
   -- Ну нѣтъ, для этого кровь у насъ еще не довольно остыла, не такъ ли Алиса? отвѣчала леди Гленкора. А теперь мы обойдемъ развалины снаружи, только намъ надо торопиться, чтобы поскорѣе успокоить этихъ двухъ прелестныхъ старыхъ дуэннъ, мистрисъ Маршамъ и мистера Бота.
   Пока они совершали свой обходъ, Алиса, у которой слова останавливались въ горлѣ,-- такъ сильно она была потрясена недавнимъ разговоромъ,-- не могла надивиться, слушая лэди Гленкору, которая не прерывала свою обычную легкую болтовню, какъ будто у нея и въ самомъ дѣлѣ на душѣ ничего не лежало.
   

ГЛАВА XXVI.
АЛИСА ПРОЩАЕТСЯ СЪ АББАТСТВОМЪ.

   На порогѣ билліардной наше маленькое общество было встрѣчено мистеромъ Паллизеромъ.-- Ты должно быть страшно иззябла, обратился онъ къ лэди Гленкорѣ, которая вошла первая.
   -- Нѣтъ, отвѣчала лэди Гленкора, но зубы ея стучали, и вся ея наружность служила опроверженіемъ ея словъ.-- Джефри, продолжалъ мистеръ Паллизеръ, обращаясь къ своему двоюродному брату, я на васъ, право, сердитъ. Вамъ-то ужь, кажется, можно бы было догадаться, что ее надо было раньше увести домой. И съ этими словами мистеръ Паллизеръ отвернулся и,-- не удостоивъ Алису ни однимъ взглядомъ, увелъ жену изъ комнаты.
   Обидная эта выходка не прошла незамѣченною для Алисы, которая, какъ нельзя лучше, угадала ея смыслъ. Мистеръ Паллизеръ выразилъ ею безъ словъ, что довѣрилъ жену свою Алисѣ, но что она обманула его довѣріе. Таково было его обвиненіе противъ Алисы, въ которомъ онъ относился къ ней съ величайшею строгостью. Онъ не позаботился даже спросить, иззябла она или нѣтъ, и ушелъ, не удостоивъ ее ни слова, ни взгляда. Какъ ни сознавала она незаслуженность подобнаго наказанія, у нея не было и тѣни досады противъ мистера Паллизера. Слишкомъ многое въ его положеніи возбуждало ея состраданіе, и у нея не доставало духу на него сердиться.
   -- Онъ на насъ не шутя разсердился, замѣтилъ Джефри Паллизеръ, замѣшкавшійся еще на минуту въ билліардной, передавая ей спальную свѣчу.
   -- Онъ боится за жену, чтобы она не простудилась.
   -- Да; а потомъ онъ считаетъ для нея неприличнымъ гулять такъ долго по ночамъ. Вы конечно знаете, миссъ Вавазоръ, что онъ не слишкомъ-то сочувствуетъ разнымъ романтическимъ затѣямъ.
   -- И въ этомъ отношеніи онъ, по моему, совершенно правъ, отвѣчала Алиса, незнавшая и сама хорошенько, что отвѣчать, и неуспѣвшая еще выйдти изъ подъ впечатлѣнія того, что было говорено касательно ея и мистера Паллизера въ началѣ прогулки. Я того мнѣнія, что романтизмъ страшный вздоръ.
   -- Ну, Гленкора не раздѣляетъ этого мнѣнія.
   -- Это такъ, но она гораздо моложе меня. Однако, мистеръ Паллизеръ, ноги у меня озябли, и я думаю, что мнѣ всего лучше отправиться къ себѣ въ комнату.
   -- Покойной ночи, проговорилъ Джефри, протягивая ей руку; а вѣдь жаль, что вы подверглись его опалѣ!
   -- Мнѣ отъ этого ни тепло, ни холодно, улыбаясь отвѣчала Алиса.
   -- Такъ-то такъ, но вѣдъ онъ никогда не забываетъ.
   -- Хотя бы и такъ, мнѣ-то что жъ? Покойной вамъ ночи, мистеръ Паллизеръ.
   -- Эта послѣдняя ночь, которую мы проводимъ подъ одной кровлей; позволите ли вы мнѣ ради этого сказать вамъ: прощайте, Алиса? Завтра вы еще будете въ постели, а меня уже здѣсь не будетъ.
   Онъ все еще держалъ ея руку, которую она не торопилась принять.-- Нѣтъ, отвѣчала она, Гленкора была глубоко неправа въ этомъ дѣлѣ и, сама того не зная, обоихъ насъ поставила въ непріятное положеніе. Того повода, по которому вы могли бы назвать меня по имени, не существуетъ.
   -- И такъ таки никогда и не будетъ существовать?
   -- Никогда, мистеръ Паллизеръ. Покойной вамъ ночи и счастливаго пути. Если бы Гленкора не испортила все дѣло своею сумасшедшею затѣей, наше знакомство оставило бы мнѣ очень пріятное воспоминаніе.
   -- Что до меня касается, то оно и такъ останется мнѣ навсегда пріятнымъ воспоминаніемъ. Покойной ночи!
   Алиса отправилась одна въ свою комнату и рада, рада была придвинуться поближе къ камельку, потому что успѣла порядкомъ продрогнуть во время этой ночкой прогулки; что бы тамъ лэди Гленкора ни толковала о дѣйствіи лунныхъ лучей,-- во все продолженіе вышеописаннаго разговора кузины стояли на одномъ мѣстѣ, и ноги Алисы совершенно окоченѣли. Недаромъ мистеръ Паллизеръ разсердился, что жена его такъ долго пробыла на морозѣ, хотя онъ и совершенно напрасно сваливалъ вину случившагося на Алису.
   Сидя у камина, Алиса принялась размышлять обо всемъ, что ей довелось узнать въ этотъ вечеръ, и о томъ, какъ поступить ей самой въ данныхъ обстоятельствахъ. Изъ всего сказаннаго ея кузиною для нея стало ясно, что лэди Гленкора рѣшилась, какъ скоро представится случай, оставить своего мужа и броситься въ объятія Фицджеральда. Бѣдная заблуждающаяся женщина оправдывала себя предъ судомъ своей совѣсти тѣмъ, что она бездѣтна и даетъ такимъ образомъ своему мужу возможность жениться на другой и сдѣлаться отцомъ. Алиса вполнѣ сознавала недостаточность подобнаго рода оправданія, но въ то же время видѣла, что мысль эта пустила глубокіе корни въ умѣ ея подруги и уже приноситъ свой плодъ. Алиса, болѣе проницательная въ отношеніи кузины, чѣмъ въ отношеніи себя самой, ясно понимала, что изъ всего этого ничего для нея не выйдетъ кромѣ конечной гибели. Будущее представлялось ей покрытымъ тьмою кромѣшною, да и сама лэди Гленкора видѣла его въ томъ же цвѣтѣ. Алиса вспоминала ея слова: "меня беретъ отвращенье и отъ себя самой, и отъ задуманнаго мною дѣла".
   Какъ же было въ подобныхъ обстоятельствахъ поступить Алисѣ? Мистеръ Паллизеръ лишилъ ее своего расположенія, это такъ; но если бы Алиса объявила ему, что желаетъ переговорить съ нимъ, онъ не отказался бы и выслушать ее, а выслушавъ, конечно принялъ бы какія нибудь мѣры для спасенія жены. До того же, какого онъ былъ мнѣнія о ней самой, Алисѣ мало было дѣла.
   Но тутъ ей представилось другое соображеніе: чисто женственное чувство говорило ей, что въ такомъ дѣлѣ она не въ правѣ выдавать тайну своего друга. Другое дѣло, если бы лэди Гленкора повѣрила ей какой нибудь замыселъ убійства и грабежа; тутъ она и на минуту не задумалась бы разсказать объ этомъ, кому слѣдуетъ, и предупредить такимъ образомъ преступленіе. Но въ настоящемъ случаѣ она колебалась, боясь заклеймить себя предательствомъ. Да и къ тому же, не вѣроятнѣе ли было, что леди Гленкора откажется отъ намѣренья, самая мысль о которомъ должна бы казаться ей ужасною?
   Размышленія ея были прерваны стукомъ въ дверь, который принудилъ ее встать съ своего мѣста и отпереть дверь. На ворогѣ показалась Ифигенія Паллизеръ, кузина мистера Паллизера и Джефри Паллизера.-- Миссъ Вавазоръ, начала она, я знаю, что позволяю себѣ непростительную вольность, но мнѣ такъ нужно переговорить съ вами о многомъ; позволяете ли вы мнѣ войдти къ вамъ на минутку?-- Алиса конечно пригласила ее войдти и придвинула ей кресло къ камину.
   Знакомство Алисы въ сестрами Паллизеръ оставалось на довольно церемонной ногѣ. Что-то говорило ей, что въ домѣ существуютъ двѣ партіи и что сама она принадлежитъ къ той, которая группируется вокругъ жены, тогда какъ сестры Паллизеръ естественнымъ образомъ примыкали къ партіи мужа. Дѣвицы эти, какъ мы уже имѣли случай замѣтить, доводили въ своей привязанности въ мистеру Паллизеру до поклоненія; а такъ какъ Плантагенетъ Паллизеръ при всей любезности, которую онъ до послѣднею времени выказывалъ Алисѣ, не сходился съ нею до особенной короткости, то и не могло возникнуть никакой дружбы между нею и его сторонниками. Къ тому же и не въ привычкахъ сестеръ было сближаться на скорую руку съ такими личностями, какъ Алиса. Живо заводилась у нихъ дружба съ какимъ нибудь президентомъ иностраннаго ученаго общества или съ какою нибудь дамою, которой онѣ хоть и въ глаза не видали, но которая принимала дѣятельное участіе въ женской эмиграціи. Но Алиса не у смѣла отличиться ни въ какой отрасли ученой или общественной дѣятельности, да и самая дружба ея съ лэди Гленкорою служила въ нѣкоторомъ родѣ признакомъ, что между нею и ими не можетъ быть ничего общаго.
   -- Я знаю, что ничего не можетъ быть хуже незваннаго гостя, проговорила миссъ Паллизеръ съ такимъ видомъ, какъ будто она боялась Алисы.
   -- Ахъ, нѣтъ, пожалуйста, не говорите объ этомъ, отвѣчала Алиса.-- Если я могу оказать вамъ какую нибудь услугу, я буду очень рада.
   -- Вы уѣзжаете завтра, и если бы я не пришла переговорить съ вами сегодня, то другаго случая мнѣ и не пришлось бы дождаться. Гленкора, по видимому, очень привязана къ вамъ, и всѣ мы были того мнѣнія, что хорошо, что она нашла себѣ такого друга.
   -- Надѣюсь, что вы и теперь не измѣнили этого мнѣнія, отвѣчала Алиса съ легкою улыбкою. Она поняла, что подъ словомъ всѣ преимущественно подразумѣвался глаза дома.
   -- О, нѣтъ, нисколько; я не это хотѣла сказать. Вы съ самаго начала очень понравились моему двоюродному брату, мистеру Паллизеру.
   -- А теперь я перестала ему нравиться, потому что пошла гулять лунною ночью съ его женою. Такъ, что ли?
   -- Нѣтъ, миссъ Вавазоръ, не совсѣмъ такъ. У меня и въ намѣреніи не было упоминать объ этомъ случаѣ, право, не было. Правда, я видѣлась съ нимъ послѣ вашего возвращенія, видѣлась всего какую нибудь минуту, и знаю, что онъ раздраженъ. Но я не объ этомъ желала бы съ вами поговорить.
   -- И я тоже замѣтила, что онъ на меня разсердился.
   -- Онъ былъ увѣренъ, что вы съ нею вернетесь гораздо скорѣе.
   -- Съ чего онъ взялъ, что я могу руководить его женою? И тамъ, какъ и здѣсь, она была хозяйка своихъ поступковъ. Мистеръ Паллизеръ выказалъ себя безразсуднымъ въ своихъ требованіяхъ. Впрочемъ, я охотно его извиняю.
   -- Не думаю, миссъ Вавазоръ, чтобы онъ выказалъ себя безразсуднымъ, положительно не думаю. Онъ раздраженъ, это правда. Но мало ли у него поводовъ къ раздражительности. Вѣдь Гленкора еще очень молода.
   Мистеръ Ботъ тоже утверждалъ, что лэди Гленкора еще очень молода. Въ головѣ Алисы мелькнула мысль, что выраженіе это вѣроятно было употреблено въ какомъ нибудь совѣщаніи сторонниковъ мистера Паллизера, во время котораго была рѣчь о недостаткахъ лэди Гленкоры.
   -- Не моложе же она теперь, чѣмъ когда мистеръ Паллизеръ на ней женился, возразила Алиса.
   -- Вы хотите сказать, что человѣкъ, который беретъ себѣ молодую жену, не долженъ роптать на связанныя съ этимъ неудобства; это, безспорно, такъ. Но по годамъ они отличная пара. Моему двоюродному брату еще нѣтъ тридцати лѣтъ. Когда я говорю, что Гленкора еще очень молода...
   -- Вы хотите сказать, что она въ своемъ нравственномъ развитіи и даже, быть можетъ, въ поступкахъ моложе, чѣмъ онъ ожидалъ.
   -- Но вы, пожалуйста, миссъ Вавазоръ, не подумайте, чтобъ онъ жаловался на это. Онъ слишкомъ гордъ, чтобы жаловаться.
   -- Надѣюсь, отвѣчала Алиса, припоминая мистера Бота.
   -- Я, право, затрудняюсь въ способѣ высказать вамъ свою мысль и не знаю, повѣрите ли вы мнѣ, когда я вамъ скажу, что, поступая такимъ образомъ, исключительно имѣю въ виду счастье Гленкоры. Если не ошибаюсь, вы имѣете на нее вліяніе; и я положительно знаю, что никто другой его не имѣетъ.
   -- Мы сошлись съ ней еще слишкомъ недавно, миссъ Паллизеръ.
   -- Я это знаю, но это не измѣняетъ факта. Или, быть можетъ, я ошибаюсь, предполагая...
   -- Предполагая, что?
   -- Предполагая, что вы слышали объ отношеніяхъ, существовавшихъ между Гленкорою и мистеромъ Фицджеральдомъ, прежде чѣмъ она вышла замужъ за моего двоюроднаго брата?
   Алиса отвѣчала не вдругъ.
   -- Да, я слышала о нихъ, проговорила она, помолчавъ.
   -- И, если не ошибаюсь, вы раздѣляли мнѣніе остальныхъ ея родственниковъ, что подобный бракъ былъ бы ея гибелью.
   -- Я ни разу не распространялась объ этомъ предметѣ въ присутствіи ея родственниковъ. Надо вамъ сказать, миссъ Паллизеръ, что, хотя мы и считаемся съ ней кузинами, тѣмъ не менѣе, я и въ глаза не знаю большую часть ея родни. Въ первый разъ я познакомилась съ лэди Мидлотіанъ, когда она намедни пріѣзжала сюда.
   -- Но вы совѣтовали eй разойдтись съ мистеромъ Фицджеральдомъ?
   -- Никогда!
   -- Я знаю, что именно въ это время она часто видалась съ вами.
   -- Мы съ ней видались, это безспорно.
   За тѣмъ послѣдовала пауза. Миссъ Паллизеръ затруднялась продолжать начатый разговоръ; въ собесѣдницѣ своей она совершенно неожиданно встрѣтила такую неподатливость, такое нежеланіе говорить, и даже слушать, что она почти рада бы была воротиться назадъ. Но, разъ упомянувъ имя Борго Фицджеральда, не могла же она уйдти, не объяснивъ прежде, почему она его упомянула. Изъ этой дилеммы нежданно-негаданно выручила ее сама Алиса.
   -- Да, въ то время она часто видалась со мною, продолжала она свой отвѣтъ, и мы много говорили о мистерѣ Фицджеральдѣ. Въ чемъ заключался мой тогдашній совѣтъ, это теперь не важно; но въ одномъ вы, конечно, будете согласны со мною, миссъ Паллизеръ: что не слѣдуетъ заставлять ее теперь ѣздить въ тѣ дома, гдѣ она можетъ съ нимъ встрѣтиться.
   -- Итакъ, она вамъ сказала?
   -- Да, она мнѣ сказала.
   -- Что онъ будетъ у лэди Монкъ?
   -- Она сказала мнѣ, что мистеръ Паллизеръ требуетъ отъ нея, чтобы она, какъ ни въ чемъ не бывало, встрѣтилась съ нимъ въ томъ домѣ, куда они ѣдутъ прямо отъ герцога; и что ей тяжело, что ее подвергаютъ подобному испытанію.
   -- Но это, миссъ Вавазоръ, не должно бы было и быть для нея испытаніемъ.
   -- Легко сказать! Послушайте, миссъ Паллизеръ, если вы ей дѣйствительно желаете добра, будьте же къ ней справедливы.
   -- Я ей, безспорно, желаю добра, но прежде всего я имѣю въ виду счастье моего двоюроднаго брата. Онъ говорилъ мнѣ, что она страшится встрѣчи съ этимъ человѣкомъ. По его мнѣнію, она не должна бы была ея страшиться, и страхъ этотъ не болѣе, какъ пустая мечта. Первое совершенно справедливо, но все же, быть можетъ, этотъ страхъ и не пустая мечта. Если дѣйствительно существуетъ какая нибудь серьезная причина, по которой ей не слѣдуетъ ѣхать,-- миссъ Варазоръ, умоляю васъ, скажите мнѣ откровенно, хотя бы вы должны были при этомъ набросить тѣнь на ея доброе имя. Все же это лучше, чѣмъ идти на встрѣчу позору и преступленію.
   -- Полагаю, что я никакой тѣни не наброшу на ея доброе имя, если скажу вамъ, что дѣйствительно есть очень важное основаніе не ѣхать ей въ Монкшэдъ.
   -- Итакъ, вы думаете, что постороннее вмѣшательство становится положительно необходимымъ? Вы поймете, что я должна ему откровенно высказать, чего ему слѣдуетъ опасаться.
   -- Мнѣ кажется, миссъ Паллизеръ, и даже болѣе, чѣмъ кажется, я положительно убѣждена, что дѣло самой настоятельной необходимости -- предупредить эту поѣздку въ Монкшэдъ, если только вы можете это сдѣлать.
   -- Но я могу это сдѣлать не иначе, какъ передавъ ему то, что вы мнѣ сказали.
   -- Въ такомъ случаѣ передайте ему. Вы конечно обо всемъ этомъ уже успѣли передумать, прежде чѣмъ пришли сюда.
   -- Да, миссъ Вавазоръ, вы правы, я обо всемъ этомъ передумала, но я до конца надѣялась услышать отъ васъ, что никакой тутъ серьезной опасности не существуетъ, что она невинна.
   -- Но кто же говоритъ, что она виновна? отвѣчала Алиса, и при этомъ поднялась съ своего мѣста, какъ бы желая придать болѣе вѣса словамъ, которыя у нея почти не доставало духу выговорить иначе, какъ шопотомъ. Она невинна? вы предлагаете мнѣ вопросъ, имѣя въ виду ея счастье.
   -- И его тоже, миссъ Вавазоръ.
   -- Вопросъ, на который моя совѣсть велитъ мнѣ отвѣчать съ полною искренностью, такъ какъ отъ этого зависитъ ихъ общее благополучіе. Но я не хочу, чтобы слова мои принимались въ томъ смыслѣ, будто я обвиняю ее. Она любила мистера Фицджеральда прежде, чѣмъ вышла замужъ за мистера Паллизера. Мистеръ Паллизеръ это зналъ; она сказала ему все безъ утаекъ. Съ житейской точки зрѣнія ея бракъ съ мистеромъ Фицджеральдомъ былъ бы, по всѣмъ вѣроятіямъ, большимъ рискомъ.
   -- Въ немъ была бы ея конечная гибель.
   -- Быть можетъ и такъ; объ этомъ я не спорю. Но дѣло кончилось тѣмъ, что она отказалась отъ своего задушевнаго желанія и вышла за вашего двоюроднаго брата.
   -- Не знаю, на чью сторону склонялось ея задушевное желаніе, миссъ Вавазоръ.
   -- Было такъ, какъ я вамъ говорю. Она вышла бы замужъ за мистера Фицджеральда, если бы окружающіе не отговорили ее. Нельзя же требовать, чтобы она забыла его въ такой короткій срокъ. Въ томъ, что она все еще вспоминаетъ о немъ, нѣтъ ничего преступнаго.
   -- Но преступно замужней женщинѣ любить другого мужчину.
   -- Въ такомъ случаѣ, миссъ Паллизеръ, преступно было ея замужество, а не ея любовь. Но все это дѣло прошлое. Настоящая же задача вашего двоюроднаго брата должна бы была заключаться въ томъ, чтобы помочь ей забыть мистера Фицджеральда, а этого онъ никакъ не достигнетъ, заставляя ее ѣздить въ тѣ дома, гдѣ ей грозитъ встрѣча съ нимъ.
   -- Это она сама вамъ объ этомъ говорила?
   -- Я не вижу никакой надобности передавать вамъ о томъ, что именно я отъ нея слышала. Вы обратились ко мнѣ съ вопросомъ, я вамъ отвѣтила и отъ души благодарю васъ, что вы меня спросили. У насъ съ вами только одна цѣль можетъ быть въ виду -- помочь ей въ тягостномъ ея положеніи.
   -- И спасти его отъ безчестія. Я все надѣялась, что это не болѣе, какъ ребяческое опасеніе съ ея стороны.
   -- Вы ошибались, опасеніе это далеко не ребяческое. Если только въ вашей власти предупредить эту поѣздку въ Монкшэдъ, умоляю васъ, сдѣлайте это. Дайте мнѣ слово, что вы не пощадите для этого никакихъ усилій.
   -- Послѣ всего, что я отъ васъ узнала, мнѣ другого и выбора не остается.
   -- Именно такъ; тутъ нѣтъ выбора, чье бы счастье изъ нихъ вы ни имѣли въ виду.
   Послѣ этихъ словъ миссъ Паллизеръ встала съ своего мѣста и, пожелавъ своей собесѣдницѣ покойной ночи, удалилась. Во все продолженіе этого свиданія между ними о задушевности чувства не было и помину; ни одна изъ нихъ не сочла нужнымъ лицемѣрить дружбою даже при прощаньи. Обѣ сознавались что цѣли у нихь были различныя; Алиса желала спасти лэди Гленкору отъ погибели, между тѣмъ, какъ миссъ Паллизеръ руководило желаніе спасти своего брата отъ безчестья, да развѣ еще отчасти чистосердечное желаніе предупредить великое бѣдствіе и преступленіе. Первая любила лэди Гленкору, вторая же явнымъ образомъ ее не долюбливала. Но, не смотря на это, Алиса почувствовала, что миссъ Паллизеръ, прійдя къ ней, поступила хорошо, и что самой ей этотъ приходъ доставилъ огромное облегченіе. Теперь она была увѣрена, что будутъ приняты какія нибудь мѣры въ предупрежденіе этой встрѣчи, которой она такъ страшилась, и этимъ она не могла упрекать себя въ нарушеніи довѣрія, такъ какъ сказанное ею ни мало не клонилось во вредъ лэди Гленкоры.
   На слѣдующее утро, часу въ десятомъ, она сошла къ завтраку; нѣсколько минутъ спустя вошелъ въ комнату мистеръ Паллизеръ.-- Я распорядился, чтобы экипажъ былъ вамъ поданъ въ три четверти десятаго, началъ онъ, и нарочно пришелъ пораньше, чтобы налить вамъ чаю.-- Онъ говорилъ улыбаясь и видимо желалъ быть любезнымъ.
   -- Не позволите ли вы мнѣ лучше налить его вамъ? отвѣчала Алиса.-- Но дѣло обошлось безъ всякаго обоюднаго угощенья, такъ какъ завтракъ былъ поданъ Алисѣ отдѣльно.
   -- Гленкора поручила мнѣ передать вамъ, что и сама сейчасъ сойдетъ внизъ, проговорилъ мистеръ Паллизеръ.
   Алиса освѣдомилась о томъ, не имѣла ли ихъ вчерашняя неосторожность дурныхъ послѣдствій, и получила неопредѣленный отвѣтъ; мистеръ Паллизеръ былъ не прочь оказать ей любезность, но вовсе не желалъ дать ей поводъ предполагать, что онъ предалъ ея вину забвенію. Вслѣдъ за тѣмъ вошли сестры Паллизеръ, за ними послѣдовалъ мистеръ Ботъ и наконецъ мистрисъ Маршамъ. Каждый изъ новоприбывшихъ счелъ своимъ долгомъ освѣдомиться о лэди Гленкорѣ, съ такимъ видомъ, какъ будто здоровье ея подвергалось серьезной опасности вслѣдствіе вчерашнихъ ночныхъ похожденій. Особенно показалъ себя озадаченнымъ мистеръ Ботъ.
   -- На дворѣ стоялъ такой страшный морозъ, замѣтилъ онъ, что можно было ожидать самыхъ печальныхъ послѣдствій отъ такого продолжительнаго пребыванія на открытомъ воздухѣ если принять въ соображеніе слабое здоровье лэди Гленкоуреръ.
   Отъ Алисы не ускользнулъ скрывавшійся въ этихъ словахъ намекъ на то, что она обладаетъ плебейски крѣпкимъ здоровьемъ и что для нея не бѣда продрогнуть на морозѣ. Мистеръ Ботъ успѣлъ узнать, что высокій его покровитель измѣнилъ отчасти свое мнѣніе объ Алисѣ и, само собою разумѣется спѣшилъ выказать полнѣйшую готовность измѣнить и свое въ томъ же направленіи. Недѣли двѣ тому назадъ мистеръ Ботъ охотно допустилъ бы слабость здоровья и въ Алисѣ.
   -- Неужели и вы того же мнѣнія, что Гленкора слаба здоровьемъ? обратилась Алиса къ мистеру Паллизеру.
   -- Во всякомъ случаѣ ее нельзя назвать здоровенной, отвѣчалъ супругъ.
   -- Конечно нельзя, подхватила мистрисъ Маршамъ.
   -- Ни подъ какимъ видомъ нельзя, добавилъ мистеръ Ботъ.
   Азиса поняла, что сама она обвиняется въ здоровенности и молча перенесла это оскорбіеніе. Здоровенными бываютъ черные работники на фермахъ да молочницы: обвиненіе, какъ видите, падало на нее тяжелое; еще легче было бы снести его, еслибы она имѣла возможность дать сдачу, но въ минуту отъѣзда это не шло.
   -- Мнѣ кажется, что она пользуется такимъ же хорошимъ здоровьемъ, какъ и любой изъ насъ, вмѣшалась Ифигенія Паллизеръ, которая послѣ вчерашняго разговора чувствовала себя въ нѣкоторомъ родѣ обязанной заступиться за миссъ Вавазоръ.
   -- Какъ и нѣкоторые между нами, поправилъ мистеръ Ботъ, ни за что не рѣшавшійся взять назадъ свое обвиненіе.
   Въ эту самую минуту вошла лэди Гленкора и была встрѣчена цѣлымъ градомъ разспросовъ со стороны обѣихъ дуэннъ. Но она поспѣшила уклониться отъ нихъ и обратилась къ Алисѣ.-- И такъ, сказала она, настало таки утро разлуки.
   -- Да, отвѣчала Алиса, пора мнѣ домой. Мистеръ Паллизеръ и такъ долженъ былъ подумать, что я у васъ расположилась на постоянное жительство.
   -- Напротивъ, отвѣчалъ онъ, мнѣ было очень пріятно имѣть васъ своей гостьей.-- Но сказалъ онъ это холодно, и Алиса начала раскаиваться въ томъ, что согласилась пріѣхать въ Митчингъ.-- Пріятно! воскликнула лэди Гленкора. Да я словъ не нахожу, чтобы выразить вамъ свою благодарность. Ахъ, Алиса! чего бы я не дала, чтобы вы согласились поселиться у насъ.
   -- Черезъ недѣлю мы сами отсюда уѣзжаемъ, замѣтилъ мистеръ Паллизеръ.
   -- Какъ же, какъ же, отвѣчала лэди Гленкора, къ сожалѣнію это правда. Милая Алиса! теперь мы съ вами увидимся только въ Лондонѣ.
   -- Вы мнѣ дадите знать, когда переѣдете въ городъ? проговорила Алиса.
   -- Я напишу вамъ, не теряя ни одной минуты. Да и кромѣ того, Алиса, я буду писать вамъ изъ Гэдерума или изъ Монкшэда.
   При послѣднемъ словѣ Алиса невольно переглянулась съ миссъ Паллизеръ. Ифигенія Паллизеръ слегка кивнула ей головою, какъ бы желая выразить, что въ Монкшэдѣ лэди Гленкорѣ не бывать, а слѣдовательно и писемъ оттуда не писать, но не сказала ни слова.
   Доложили, что поданъ экипажъ, и мистеръ Паллизеръ взялъ Алису подъ руку.-- Не выходи на крыльцо, Гленкора, проговорилъ онъ. Я тебя убѣдительно прошу объ этомъ.-- Кузины расцѣловались, и Алиса направилась къ экипажу.
   -- Желаю вамъ, миссъ Вавазоръ, счастливаго пути, проговорилъ мистеръ Паллизеръ, но на словахъ онъ не выразилъ желанія снова увидѣть ее въ Мэтчингѣ.
   Одиноко направляясь въ великолѣпномъ экипажѣ въ станціи желѣзной дороги, Алиса не могла воздержаться отъ сожалѣнія о томъ, что она рѣшилась посѣтить эти мѣста.
   

ГЛАВА XXVII
БОРГО ФИЦДЖЕРАЛЬДЪ.

   Вечеромъ, наканунѣ рождественскаго сочельника, два человѣка сидѣли на квартирѣ Джоржа въ улицѣ Сесиль. Было уже за полночь и они курили сигары. Столъ передъ ними былъ заставленъ бутылками со спиртными напитками и кружками съ холодною и горячею водою. Одинъ изъ собесѣдниковъ, повидимому, таки частенько прибѣгалъ въ теченіи вечера къ нектару этихъ бутылокъ; но Джоржъ Вавазоръ еще не пилъ и, казалось вовсе не намѣревался пить. Передъ нимъ, правда, стоялъ стаканъ съ довольно слабою водкой, разбавленной водою, но онъ къ нему и не прикасался за послѣднія двадцать минутъ. За то его собесѣдникъ успѣлъ въ этотъ промежутокъ времени два раза опорожнить свой стаканъ, и затягивался своей сигарой, выпуская клубы дыма съ ожесточеніемъ локомотива, въ который только что подвалили свѣжихъ угольевъ. Человѣкъ этотъ былъ Борго Фицжеральдъ. Онъ былъ все такъ же прекрасенъ, какъ когда либо, но глаза его и ввалившіяся щеки носили слѣды той распутной жизни, которая и самому ему давно успѣла опостылѣть. У большей части людей, проводящихъ ночи вплоть до пѣтуховъ въ безобразныхъ оргіяхъ, лице принимаетъ багровый оттѣнокъ, щеки покрываются прыщами и глаза подергиваются мутною влагой. Первое появленіе красноты на носу, нежеланіе предстать передъ друзьями женскаго пода съ глазами, какъ бы утопающими въ грогѣ, остановили не одного гуляку на пути разврата. Но Борго Фицджеральду провидѣніе, какъ бы во гнѣвѣ своемъ, отказало въ этомъ предостереженіи. Временами онъ являлся блѣдный и истомленный; съ каждымъ днемъ онъ становился все худѣе и худѣе; но красота его оставалась неизмѣнною; онъ сохранялъ и безукоризненно правильныя очертанія богоподобнаго лица, и блескъ голубыхъ глазъ.
   Въ тотъ вечеръ, о которомъ идетъ рѣчь, онъ пришелъ къ Вавазору съ двойною цѣлью: ему нужна была помощь, нуженъ былъ отчасти и совѣтъ. Но, въ отношеніи послѣдняго, онъ былъ настроенъ подобно большей части людей, подыскивающихъ себѣ такихъ совѣтчиковъ, которые поддержали бы ихъ въ преступномъ замыслѣ; совѣтъ совпадающій съ его личнымъ мнѣніемъ, имѣлъ бы на него упокоивающее и поощряющее дѣйствіе, тогда какъ совѣтъ противуположнаго свойства былъ бы имъ оставленъ безъ вниманія. Эти два человѣка знали другъ друга съ давнихъ поръ и было время, когда между ними существовало самое тѣсное общеніе. То было еще до помолвки лэди Гленкоры за мистера Паллизера. Когда лэди Гленкора искала содѣйствія Алисы и, какъ намъ извѣстно, потерпѣла отказъ, нашлись люди, которые завѣрили Борго, что въ этой бѣдѣ ему можетъ помочь двоюродный братъ Алисы. И что касалось Джоржа, дѣло стало не за готовностью помочь; онъ снабдилъ своего пріятеля деньгами, такъ какъ онѣ у него въ то время еще водились, и, по всѣмъ вѣроятіямъ, обнадежилъ Борго возможностью открыть влюбленной четѣ доступъ въ домъ на улицѣ Королевы Анны, откуда они могли бы осуществить свой планъ бѣгства. Но надежда эта рушилась и лэди Гленкора Мэккльюски сдѣлалась лэди Гленкорою Паллизеръ, а не Фицджеральдъ. Настали иныя времена, появились иныя надежды и снова Борго обратился за помощью къ своему пріятелю.
   -- Мнѣ кажется, что она согласится, проговорилъ Борго, поднося свой стаканъ къ губамъ. Конечно, это такое дѣло, въ которомъ можно только гадательно предсказывать результатъ, пока не попытаешь счастья на дѣлѣ. Я знаю, что она съ нимъ несчастна и я рѣшился на худшій конецъ, спросить ее.
   -- Но состояніе ея все же останется за нимъ?
   -- Право не знаю, я объ этомъ, не наводилъ справкоъ, да и не намѣренъ наводить. Вы мнѣ конечно не повѣрите, но я вамъ скажу, что на этотъ разъ не деньги я имѣю въ виду, а между тѣмъ это такъ. Правда, одинъ Богъ вѣдаетъ, какъ я нуждаюсь въ деньгахъ, но все же я не рѣшился бы взять чужую жену изъ за денегъ.
   -- Ужь не потому ли, что вы считаете это за грѣхъ? А я было думалъ, что вы стоите выше подобныхъ предразсудковъ.
   -- Вамъ-то хорошо молоть вздоръ.
   -- Это совсѣмъ не вздоръ. Про себя я откровенно скажу, что ни съ чьей бы женой не рѣшился бѣжать. Я придерживаюсь того отсталаго мнѣнія, что если человѣкъ обзавелся женою, то не надо ее отнимать у него. Я знаю что общественное мнѣніе со мной не согласно.
   -- Это онъ похитилъ у меня жену, съ жаромъ воскликнулъ Борго; вотъ какъ я смотрю на это дѣло. Ея рука была мнѣ обѣщана первому, она меня дѣйствительно любила, тогда какъ она его и въ грошъ не ставила.
   -- А все же бракъ остается бракомъ и законъ противъ васъ. Но ужь еслибы я, паче чаянія, пошелъ на такое курьезное дѣло, то ужь конечно не упустилъ бы денегъ изъ виду.
   -- Что мнѣ въ деньгахъ?
   -- А что вамъ было въ нихъ, когда вы прежде за нее сватались?
   -- Тогда было другое дѣло. Моя родня хлопотала свести насъ вмѣстѣ, потому что у нея было большое состояніе, а у меня ничего не было. Дѣло, какъ видите, было ясное. Да что! Скажу вамъ больше: мнѣ кажется, что это старая вѣдьма, моя тетушка, не прочь и теперь приложить свою руку къ тому же дѣлу. Конечно, на словахъ она этого не показываетъ, не смѣетъ; но въ душѣ она право не прочь, старая грѣховодница.
   -- Ай да, благодарный племянникъ!
   -- Говорю вамъ по чести, я ненавижу ее. Тутъ главную роль играетъ не расположеніе ко мнѣ, а желаніе насолить Паллизеру, который помѣшалъ осуществленію ея тогдашняго плана. Она преразвратная старушенка. Ужь мы ли съ вами не отпѣтые развратники, а все же...
   -- Покорно благодарю. Ну, мнѣ то до васъ еще, кажется, далеко.
   -- А все же мы, просто, ангелы въ сравненіи съ этою старою чертовкой. Вѣрьте мнѣ въ томъ, что я вамъ скажу или не вѣрьте, какъ хотите. Конечно, вы почтете своимъ долгомъ усомниться...
   -- Ну допустимъ, на всякій случай, что я вамъ безусловно вѣрю.
   -- И такъ, дѣло въ томъ, что я домогаюсь ея, отчасти, потому, что я ее люблю, отчасти же потому, что я въ душѣ убѣжденъ, что она меня любитъ.
   -- Такъ это вы объ ней хлопочете! Вы готовитесь принести себя въ жертву, ради одного удовольствія сдѣлать ей пріятное.
   -- Какія тутъ жертвы! Я и безъ того пропащій человѣкъ, и не задумался бы всадить себѣ пулю въ лобъ, и избавить такимъ образомъ свою родню отъ посрамленія, еслибы мнѣ только вообще до моей родни побольше было дѣла. Какъ будто я не ясно вижу свое положеніе! Я въ конецъ разбитый корабль и мнѣ ничего болѣе не осталось, какъ идти ко дну.
   -- Въ обществѣ лэди Гленкоры, конечно?
   -- О, нѣтъ! сохрани богъ! Но порой, когда я раздумаюсь объ этомъ,-- а я по возможности избѣгаю думать о подобныхъ вещахъ,-- мнѣ кажется, что я сталъ бы другимъ человѣкомъ, если бы мнѣ посчастливилось на ней жениться.
   -- Оно еще могло бы быть такъ, если бы вы женились на ней, когда она была свободна располагать собою и своимъ состояніемъ.
   -- Мнѣ кажется, тоже самое будетъ и теперь. Если бы мнѣ только удалось уѣхать съ нею куда нибудь въ Италію или въ Грецію, мнѣ кажется, я сумѣлъ бы доставить ей мирную, счастливую жизнь. Покрайней мѣрѣ, я бы попытался.
   -- И прожили бы безъ водки и безъ сигаръ?
   -- Да.
   -- И безъ денегъ?
   -- Съ очень небольшими деньгами. Я знаю, вы будете смѣяться надо мною. Но, право, я только и мечтаю объ этой тихой жизни, которая, я знаю, удовлетворила бы насъ обоихъ; эта цыганская безобразная жизнь до того мнѣ опротивѣла, что меня берегъ отвращеніе къ самому себѣ.
   -- Одна бѣда, что Плэнти Поль нагрянулъ бы на васъ и растроилъ бы ваше идиллическое счастіе.-- Подъ этимъ уменьшительнымъ именемъ Джоржъ подразумевалъ супруга лэди Гленкоры.
   -- Онъ, конечно, выхлопоталъ бы разводъ, и тогда мы стали бы мужемъ и женою. Мнѣ сдается, что когда все дѣло уладилось бы такимъ образомъ, онъ не слишкомъ бы горевалъ о потерѣ жены. Мнѣ говорили, что онъ ее не любитъ.
   -- Вы видѣлись съ нею послѣ ея замужества?
   -- Видѣлся, два раза.
   -- И говорили съ нею?
   -- Такихъ разговоровъ, которые не вращались бы на общихъ мѣстахъ, у насъ всего былъ одинъ, и то онъ продолжался не болѣе двухъ минутъ.
   -- Что же она вамъ сказала?
   -- Она сказала мнѣ, что намъ всего лучше болѣе не встрѣчаться. Какъ только она сказала мнѣ это, я тотчасъ же понялъ, что она меня не разлюбила. Я способенъ былъ въ эту минуту упасть къ ея ногамъ, жаль только, что комната была полна народа. Да, я положительно убѣжденъ, что она меня все еще любитъ.
   Вавазоръ подумалъ съ минуту и потомъ отвѣчалъ:
   -- Не мудрено, что она васъ все еще любитъ, но достанетъ ли у нея смѣлости на такой рѣшительный шагъ, этого никакъ нельзя сказать съ опредѣлительностью. Вѣроятнѣе, что нѣтъ. А если бы и въ самомъ дѣлѣ достало, то врядъ ли вамъ удалось привести вашъ планъ въ исполненіе.
   -- Прежде всего, мнѣ нужно достать немного денегъ.
   -- А эта процедура по мѣрѣ того, какъ вы старѣетесь, съ каждымъ днемъ становится для васъ труднѣе.
   -- Легка-то она никогда не была. Былъ я у Мэграйна и нашелъ его, какъ нельзя болѣе сговорчивымъ. Онъ отвѣчалъ мнѣ, что, хотя я и долженъ ему три тысячи фунтовъ, тѣмъ не менѣе онъ готовъ снабдить меня деньгами.
   -- Сколько вы у него, въ самомъ дѣлѣ, забрали за все это время?
   -- Да чистыми деньгами, сколько помню, я у него ни разу не бралъ. Къ нему въ руки попало одно заемное письмо, данное мною портному, которой потомъ обанкрутился. Онъ возобновлялъ его каждой срокъ, вотъ оно и разрослось у него въ цѣлую кучу заемныхъ писемъ. Разъ, кажется, я занималъ у него фунтовъ двадцать, вотъ и все.
   -- И онъ обѣщается дать вамъ денегъ теперь? Вы, конечно, сказали ему, на что онѣ вамъ понадобилась?
   -- Я не назвалъ ея по имени, но намекнулъ ему, что собираюсь бѣжать съ одной дамой, у которой много презрѣннаго металла. Я просилъ у него двѣсти пятьдесятъ фунтовъ. Онъ даетъ мнѣ сто пятьдесятъ подъ заемное письмо въ пятьсотъ фунтовъ, срокомъ въ два мѣсяца и за вашимъ поручительствомъ.
   -- За моимъ поручительствомъ! Вотъ такъ разодолжили вы меня оба!
   -- Само собою разумѣется, я не въ состояніи буду заплатить въ срокъ.
   -- Думается мнѣ, что такъ, проговорилъ Вавазоръ.
   -- Но онъ васъ черезъ два мѣсяца не станетъ тѣснить, а подождетъ и годъ и больше. Вы конечно не забыли, что когда я прежде бралъ у васъ деньги, я отдавалъ ихъ исправно.
   -- Это правда. Въ этомъ отношеніи вы были со мной не въ примѣръ любезнѣе, чѣмъ съ другими.
   -- И вы увидите, что въ настоящемъ случаѣ я постараюсь не посадить васъ въ петлю. Если меня ожидаетъ неудача, мнѣ все равно, одинъ конецъ, а послѣ моей смерти мои родные заплатятъ за меня долги.
   Разговоръ кончился тѣмъ, что Джоржъ Вавазоръ обѣщался сдѣлать то, о чемъ его просили. Онъ зналъ, что ручается своимъ именемъ за человѣка, разорившагося въ пухъ и отдаетъ себя въ руки другого человѣка, котораго никакія нравственныя соображенія не остановятъ въ дѣлѣ собственной выгоды. Онъ зналъ, что подвергаетъ себя большимъ непріятностямъ, и, по всемъ вѣроятіямъ, убыткамъ, которые будутъ для него очень чувствительны. Но поступокъ подобнаго рода входилъ въ циклъ признаваемыхъ имъ обязанностей. Онъ и самъ могъ нуждаться въ подобнаго рода помощи; и не разъ ему дѣйствительно случалось обращаться за нею къ другимъ и тѣ не отказывались его выручать. Поступокъ этотъ былъ опрометчивъ, но и всѣ его поступки были таковы. Онъ вполнѣ согласовался съ цѣлымъ складомъ его жизни.
   -- Я зналъ, что вы меня попріятельски выручите, проговорилъ Борго, вставая съ своего мѣста. Можетъ статься, кривая меня и вывезетъ на этотъ разъ; быть можетъ, часть ея состоянія отойдетъ вмѣстѣ съ нею, а тогда вы ничемъ не рискуете.
   -- Дай богъ, чтобъ такъ было. Но слушайте, Борго, вы не давайте ему векселя въ руки, пока не получите денегъ.
   -- На счетъ этого не безпокойтесь. Мнѣ-ли незнать всѣ ихъ продѣлки. Проклятый старый разбойникъ! Ей богу же, я считаю его хуже себя самого. И отпивъ еще глотокъ водки съ водою, онъ вышелъ изъ комнаты.
   Въ ту пору онъ жилъ въ домѣ одного изъ своихъ родственниковъ. Дяди, тетки и всѣ близкіе ему по крови выказывали въ отношеніи его непостижимое долготерпѣніе, непостижимое тѣмъ болѣе, что самъ онъ никогда не любилъ ихъ и вовсе не считалъ нужнымъ скрывать это. Отецъ его, съ которымъ онъ въ продолженіи многихъ лѣтъ былъ въ открытой ссорѣ, давно умеръ; у него были сестры, мужья которыхъ продолжали принимать его въ домѣ, позволили ему ѣздить на своихъ лошадяхъ и давали ему возможность удовлетворять всѣмъ прихотямъ, отказывая ему только въ наличныхъ деньгахъ. Только въ крайнихъ случаяхъ платили они за него долги, отводя такимъ образомъ слишкомъ уже близко подступавшую бѣду. Такъ перебивался Борго. Никто уже и не думалъ читать ему нравоученія. Всѣ знали, что это только потеря словъ и напрасный трудъ. Родные никакъ не могли разлюбить его, за то-ли, что онъ былъ такъ прекрасенъ и такъ мало тщеславился своей красотою; за то-ли, что при всемъ своемъ безпутствѣ, онъ сохранялъ какое-то добродушіе, которое невольно влекло къ нему окружающихъ. Онъ былъ кротокъ и ласковъ съ дѣтьми и рыцарски любезенъ съ своими кузинами. Всѣ знали, что, какъ человѣкъ, онъ никуда негодится и все же любили его. Быть можетъ, главная тайна его обаянья лежала въ томъ, что самъ онъ видимо очень мало о себѣ думалъ.
   Но на этотъ разъ, направляясь во мракѣ домой, онъ много передумалъ о своей собственной личности. Каждый человѣкъ какъ бы ни былъ опрометчивъ его внѣшній образъ жизни, служитъ самому себѣ центромъ, вокругъ котораго вращается для него остальный міръ. Все, что называется знаніемъ, любовью, заботливостью о благѣ другихъ, сводится на его личныя представленія объ окружающихъ предметахъ, на его личную способность отзываться на чужія потребности и дѣлать оцѣнку чужимъ достоинствамъ.
   Борго и самъ сознавалъ, что онъ изъ числа самыхъ безплодныхъ паразитовъ на землѣ. Онъ понималъ, что человѣкъ долженъ такъ или иначе заработывать свои хлѣбъ и часто упрекалъ себя въ томъ, что цѣлый вѣкъ свой былъ дармоѣдомъ. Онъ понималъ тоже, что прогрессъ цѣлаго міра зависитъ отъ того, какъ люди будутъ исполнять свои обязанности въ отношеніи другъ друга, что прогрессъ одного поколѣнія зависитъ отъ исполненія этихъ обязанностей предшествующимъ и сознавалъ, что самъ онъ, какъ представитель своего поколѣнія, ничѣмъ не способствовалъ этому прогрессу. Онъ глубоко презиралъ себя, если только это зачтется ему въ оправданіе. Но бывали минуты, когда, выведенный виномъ изъ апатіи отчаянья, онъ задавалъ себѣ вопросъ: не существуетъ ли и для него надежда искупленія, возможность лучшей жизни? Онъ былъ еще молодъ, ему не было и тридцати лѣтъ. Неужели и впрямь ему не оставалось выхода изъ этой пропасти?
   Мы уже знаемъ, въ чемъ онъ искалъ этого выхода. Единственную свою надежду спасенія онъ видѣлъ въ похищеніи мужней жены. То, что онъ сказалъ Джоржу Вавазору о своемъ равнодушіи къ богатству лэди Гленкоры, была сущая правда. Когда онъ, въ былое время, за нее сватался, онъ не упускалъ изъ виду тѣхъ выгодъ, которыя были для него соединены съ успѣхомъ этого сватовства. Онъ расчитывалъ на возможность держать своихъ собакъ, лошадей и избавиться отъ свиданій съ Мэграйномъ, передъ которымъ не разъ по мучительному получасу ему приходилось, въ грязной каморкѣ, дожидаться появленія стараго плута. Таковы были его корыстные расчеты; но мало по малу онъ привязался къ самой дѣвушкѣ и она стала ему дороже денегъ. Въ тотъ день, когда рушились его надежды и она объявила ему, что между ними все кончено потеря возлюбленной была ему, въ первое время, чувствительнѣе потери денегъ.
   Послѣ этого онъ нe питалъ уже никакой дальнѣйшей надежды и считалъ ее безвозвратно потерянной для себя. Но мало по малу до него стали доходить слухи, что она несчастна въ замужествѣ; объ этомъ поусердствовали извѣстить его добрые люди, въ интересѣ которыхъ было преувеличивать подобнаго рода слухи. Цѣлая ватага его родственницъ, хлопотавшая о томъ, чтобы женить его на богатой наслѣдницѣ, не могла позабыть претерпѣннаго ими пораженія. Когда до свѣденія этихъ дамъ дошло, что бракъ мистера Паллизера остается бездѣтнымъ и лэди Гленкора несчастна, онѣ не могли удержаться отъ выраженій злорадства. Я не хочу сказать, чтобы онѣ готовы были съ одобреніемъ отнестись къ тому шагу, который задумалъ теперь Борго, но онѣ шептались между собою, что подобныя дѣла не разъ уже случались и что они не болѣе, какъ естественное послѣдствіе такихъ браковъ, какъ бракъ мистера Паллизера.
   Дорогою Борго придумывалъ всевозможные софизмы, чтобы завѣрить себя, что онъ доброе дѣло сдѣлаетъ, отнявъ лэди Гленкору у ея мужа. Чѣмъ упорнѣе укрѣплялся онъ въ своемъ намѣреніи, тѣмъ яснѣе выступала передъ нимъ преступность задуманнаго дѣла. Оно уже вовсе не казалось ему забавною шалостью, могущею вызвать улыбку добрахъ людей. Но онъ старался завѣрить себя, что, въ настоящемъ случаѣ, особыя обстоятельства могутъ послужить ему и ей въ оправданіе. Они любили другъ друга и обмѣнялись клятвами вѣрности. Чувства и желанія обоихъ остались неизмѣнными; но бездушные люди стали между ними съ своими бездушными расчетами и разлучили ихъ. Ее насильно выдали за человѣка, котораго она не любила. Ее лучше ли было любящей четѣ снова сойтись. Не простится ли имъ грѣхъ, ради сдѣланной имъ несправедливости? Чего же мистеръ Паллизеръ былъ вправѣ и ожидать отъ женщины, которая шла за него не по своей волѣ? И снова передъ нимъ вставала картина той жизни, о которой онъ говорилъ Вавазору, жизни, наполненной одной любовью подъ благодатнымъ небомъ какой нибудь южной страны. Вавазоръ смѣялся надъ нимъ и называлъ эти мечты идилліею.-- Но что за бѣда? разсуждалъ объ съ самимъ собою. Вавазоръ человѣкъ холодный, характеръ чуждый и тѣни романтизма. Не дастъ онъ поколебать себя въ своемъ намѣреньи подобными насмѣшками; не страшило его и появленіе мстителя въ образѣ оскорбленнаго мужа или какого нибудь негодующаго дядюшки.
   На поворотѣ въ Оксфордскую улицу его остановила жалкая дѣвушка, одѣтая въ легкое платье, которое видимо плохо защищало ее отъ мороза, и попросила у него милостыни. Она просила у него на выпивку, которая лишь на минуту воскресила бы жизненную дѣятельность въ ея коченѣющихъ членахъ.
   Во время своихъ ночныхъ странствованій, онъ успѣлъ уже прислушаться въ подобнаго рода просьбамъ и шелъ своею дорогой, не обращая на нее особаго вниманія. Но дѣвушка просила неотвязно и схватила его за руку.-- Ради бога, проговорила она, дайте мнѣ хоть пенни и стаканъ джину. Дотроньтесь до моей руки, она оледенѣла.-- И она сдѣлала движеніе, чтобы коснуться рукою его щеки.
   Онъ поднялъ на нее глаза и увидѣлъ, что она еще очень молода; ей казалось не болѣе шестнадцати лѣтъ и личико ея хранило слѣды очень недавней красоты. Въ глазахъ ея еще свѣтился послѣдній отблескъ той невинности и чистой вѣры, которая была ея достояніемъ еще какой нибудь годъ тому назадъ. И эта-то дѣвушка въ полночь, посреди улицы выпрашивала себѣ, христа ради, хоть одинъ пенни на джинъ, въ которомъ было всѣ ея утѣшеніе.
   -- А что иззябла? началъ онъ, силясь заговорить съ ней въ веселомъ тонѣ.
   -- Иззябла! повторила она, кутаясь, какъ могла, въ свои лохмотья и дрожа всѣмъ тѣломъ. Господи! кабы вы знали, какъ я иззябла. У меня ничего нѣтъ, ни одного пенни денегъ, ни даже норы, куда бы я могла забиться для ночлега.
   -- А коли такъ, то мы съ тобой пара, проговорилъ Борго, и тихо захохоталъ. У меня также ничего нѣтъ. Бѣднѣе меня ты не можешь быть.
   -- Вы-то бѣдный! сказала она и поглядѣла ему въ лице.-- Боже мой! какой вы красавецъ! Такіе люди, какъ вы, никогда не бываютъ бѣдны.
   Онъ снова засмѣялся, но уже не тѣмъ смѣхомъ. Онъ всегда смѣялся, когда ему говорили о его красотѣ.-- Я много бѣднѣе тебя, дитя мое, отвѣчалъ онъ. У тебя ничего нѣтъ, а у меня на тридцать тысячъ фунтовъ меньше ноля. Но пойдемъ со мною, я дамъ тебѣ поѣсть.
   -- Въ самомъ дѣлѣ, воскликнула она одушевляясь, и, снова поглядѣвъ на него, добавила: ахъ! какой вы красавецъ!
   Онъ свелъ ее въ ближайшую харчевню и велѣлъ подать ей хлѣба, мяса и пива, и не отходилъ отъ нея, пока она ѣла. Но онъ замѣтилъ, что при немъ она стѣсняется ѣсть, и повернулся къ ней спиною, продолжая перекидываться съ ней изрѣдка двумя-тремя словами. Женщина, стоявшая за прилавкомъ, съ изумленіемъ выпучила на него глаза; слуга стряхнулъ послѣдніе остатки дремоты, чтобы хорошенько разсмотрѣть Борго; женщины, являвшіяся въ харчевню за джиномъ, почти съ нѣжностью заглядывали ему въ лице. Что касается до него, то онъ ни на кого изъ нихъ не обращалъ вниманія и держалъ себя просто, безъ тѣни жеманной брезгливости. Когда дѣвочка поужинала, онъ спокойно разсчитался по счету и вышелъ съ нею изъ харчевни.-- Что же мнѣ съ тобою дѣлать теперь? проговорилъ онъ. Если я дамъ тебѣ шиллингъ, довольно съ тебя будетъ, чтобы заплатить за ночлегъ? Она отвѣчала ему, что можно и за шесть пенсовъ достать постель. -- Такъ остальные шесть пенсовъ пойдутъ тебѣ на завтракъ, отвѣчалъ онъ. Только обѣщайся мнѣ, что въ нынѣшнюю ночь больше не станешь покупать джину.-- Она обѣщалась и онъ протянулъ ей на прощаньи руку, ту самую руку, которую когда-то такъ пламенно желала лэди Гленкора назвать своею. Она взяла ее и прижала въ губамъ.-- Молю бога, чтобы мнѣ довелось еще разъ васъ увидѣть, проговорила она: вы такой добрый и такой красавецъ! На это онъ снова весело засмѣялся и пошелъ своею дорогой. А она все глядѣла ему въ слѣдъ, попа онъ не скрылся изъ виду, и тогда только отправилась, можетъ быть и не въ кабакъ, а на ночлегъ, возможность котораго онъ ей доставилъ, и всю дорогу повторяла про себя; боже мой, боже мой, какъ же онъ прекрасенъ!-- Онъ вѣрно добрый баринъ, замѣтила по его уходѣ женщина, стоявшая на прилавкомъ харчевни. А ужъ красавецъ какой! въ жисть свою я такого не видывала.
   Бѣдный Борго! Не было человѣка, которому бы онъ не полюбился съ перваго же взгляда. Но не на радость была ему дана эта чарующая сила. Быть можетъ, если бы лазурь его глазъ не была такъ ярка и очертанія его лица были менѣе правильны, жизнь его сложилась бы иначе. Трудно было найти человѣка съ болѣе мягкимъ сердцемъ. У него въ настоящую минуту и, едва хватало денегъ, чтобы доѣхать до замка его тетки въ Монкшэдѣ, куда онъ обѣщался быть до рождества, такъ что ему надо было выѣхать на слѣдующій же день, прежде чѣмъ могла подоспѣть денежная помощь, обѣщанная Мэграйномъ. И при всемъ томъ онъ не задумался удѣлить изъ своего скуднаго капитала цѣлую полкрону на вспомоществованіе жалкому созданію, иззябшему и голодному на роскошной улицѣ Лондона.
   

ГЛАВА XXVIIІ.
ЛЮБОВНОЕ ПИСЬМО.

   Одиноко сидя въ своей комнатѣ по уходѣ Фицджеральда, Вавазоръ предался воспоминаніямъ о той порѣ, когда самъ онъ игралъ дѣятельную роль въ романѣ своего пріятеля съ лэди Гленкорою, или вѣрнѣе воспоминаніямъ объ Алисѣ и ея тогдашнихъ словахъ и поступкахъ. Алиса на отрѣзъ отказала любящей четѣ въ свой помощи, да и безуміемъ было съ самаго начала расчшывать на ея содѣйствіе въ подобномъ дѣлѣ. А между тѣмъ, она не переставала съ глубокою искренностью убѣжденія настаивать тіа томъ, что долгъ лэди Гленкоры -- сдержать слово, данное ею Борго.-- Но вѣдь онъ отчаянный кутила, возражала на это Кэтъ Вавазоръ.-- Такъ пускай она его образумитъ, отвѣчала Алиса. Обстоятельство это могло бы быть приведено, какъ уважительная причина отказа, когда онъ впервые сдѣлалъ ей предложеніе; но, если она уже отвѣчала ему, что любитъ его, то что же можетъ оправдать ея измѣну.-- Если женщина, продолжала она, не рѣшается для любимаго человѣка поставить свое состояніе на карту, то самая любовь ея выѣденнаго яйца не стоитъ. Эти-то рѣчи припоминались теперь Джоржу Вавазору и при этомъ онъ задавалъ себѣ вопросъ, способна ли и теперь эта женщина, когда-то любившая его, поставить, ради его, свое состояніе на карту.
   Несмотря на внушенія сестры, неотступно преслѣдовавшей его съ этимъ вопросомъ, онъ и до сихъ поръ не умѣлъ себѣ выяснитъ, желаетъ онъ или нѣтъ жениться на Алисѣ. Въ немъ за послѣднее время развились какіе-то цыганскіе вкусы, онъ до того дорожилъ своею независимостью въ мысляхъ и поступкахъ, что женитьба пугала его. Онъ склонялся на сторону того воззрѣнія, что бракъ не болѣе какъ устарѣвшій обычай, пожалуй и удовлетворяющій рутиннымъ потребностямъ большинства, но отнюдь негодный для людей передовыхъ, къ которымъ онъ себя причислялъ. Если только на свѣтѣ существовала женщина, которую бы онъ любилъ и уважалъ, то женщина эта была его кузина Алиса. Но ему ненавистна была самая мысль о томъ, что ему надо будетъ разстаться съ холостою волею и повести осѣдлую жизнь.
   -- Вся душа возмущается, признавался онъ одному пріятелю, вполнѣ раздѣлявшему его воззрѣнія, когда подумаешь, что человѣкъ даетъ право соединить его съ другимъ существомъ на подобіе сіамскихъ близнецовъ, такъ что онъ на вѣки утрачиваетъ право отдѣльной, одиночной дѣятельности. Да твари безсловесныя лучше поступаютъ другъ съ другомъ! Тѣ не напиваются до безчувственности, не объѣдаются до отупѣнія, не заключаютъ между собою неразрывныхъ союзовъ, которые неизбѣжно должны стать подъ конецъ невыносимымъ ярмомъ для обоихъ.-- Въ подраженіе философіи тварей безсловесныхъ Джоржъ придерживался довольно оригинальныхъ воззрѣній на эти вещи. Но, тѣмъ не менѣе, думая въ этотъ вечеръ объ Алисѣ, онъ пришолъ къ тому заключенію, что ужъ если необходимо ему связать себя съ кѣмъ нибудь на подобіе сіамскихъ близнецовъ, то ни одной женщины не избралъ бы онъ для этого, кромѣ Алисы.
   Но, думалъ онъ, если уже онъ рѣшился на это дѣло, то когда къ нему и приступить какъ не теперь? Уступая его вліянію и вліянію его сестры (такъ покрайней мѣрѣ думалъ онъ и, быть можетъ, не безъ основанія), Алиса разошлась съ мистеромъ Греемъ. Не было ничего невѣроятнаго въ томъ, что она возьметъ это рѣшеніе назадъ, если ее предоставить самой себѣ. А между тѣмъ, назло высокому умственному развитію, заставлявшему его съ филосовской точки зрѣнія относиться ко всевозможнымъ внѣшнимъ обрядамъ и формальностямъ, онъ сохранялъ еще достаточную долю общечеловѣческихъ слабостей, чтобы вовсе не быть равнодушнымъ къ удовольствію перебить у Джона Грея призъ, который тотъ чуть было не отнялъ у него самого.
   Конечно, всего удобнѣе было бы для него, еслибы онъ могъ привить Алисѣ свое воззрѣніе на неразрывность брачныхъ узъ, какъ на нелѣпость. Но объ этомъ нечего было и думать. Джоржъ Вавазоръ былъ не трусъ и на многое у него доставало отваги; но онъ не посмѣлъ бы и заикнуться Алисѣ о подобной сдѣлкѣ.
   За тѣмъ онъ прошелъ къ разсматриванію своего собственнаго, настоящаго положенія. Онъ былъ честолюбивъ и мѣтилъ высоко, но ему улыбалась надежда удовлетворить этимъ честолюбивымъ стремленіямъ, если только ему удастся отстоять себя противъ нужды еще на годъ, или около того. Пока онъ былъ все еще бѣденъ, а было время, когда онъ чуть не сдѣлался богатымъ. Но теперь и то было хорошо, что это богатство, ускользнувшее у него изъ подъ рукъ, расчистило ему дорогу въ парламентъ. За первую свою попытку попасть туда онъ расплатился чистыми деньгами, черезъ это ему представлялось возможнымъ возобновить ее въ долгъ. Въ случаѣ удачи, передъ нимъ открывалась возможность занять пріятное и почетное положеніе. Но до этого надо было еще дотянуть годъ, другой, а какъ тутъ перебиться? Дѣдъ его все еще былъ живъ и, по всѣмъ вѣроятіямъ, могъ прожить добрыхъ два года и болѣе. Впрочемъ у него и въ мысляхъ не было жениться на Алисѣ съ тѣмъ, чтобы попользоваться ея деньгами обманомъ. Онъ рѣшился не скрывать отъ нея, да онъ и прежде не скрывалъ всю рискованность предпріятія. Но онъ зналъ, что, тамъ гдѣ дѣло коснется только денегъ, Алиса не задумается ни передъ какимъ рискомъ, хотя никакія соображенія не могли ее и на волосъ подвинуть тамъ, гдѣ ставилось на карту доброе имя. У него не доставало духу подступиться къ ней съ тѣми воззрѣніями, о которыхъ было говорено выше, но онъ готовъ былъ смѣло высказать ей, что собирается растратить всѣ ея деньги въ первый же годъ послѣ женитьбы.
   Размышляя объ этихъ предметахъ, онъ засидѣлся въ своемъ креслѣ съ нетронутымъ стаканомъ водки передъ собою, пока отдаленный бой часовъ, донесшійся съ того берега рѣки, не возвѣстилъ ему, что уже три часа. Тогда онъ всталъ, взялъ свѣчу и пересѣлъ на противоположный конецъ комнаты, къ письменному столу.-- Чтожъ? проговорилъ онъ самъ про себя, если я и напишу письмо, изъ этого еще не слѣдуетъ, что я его непремѣнно пошлю; вѣроятнѣе то, что я его разорву. Онъ досталъ бумаги и написалъ слѣдующее письмо:
   "Милая Алиса!
   "Было время, когда я пользовался правомъ начинать мои письма инымъ, болѣе задушевнымъ воззваніемъ и могъ называть васъ моею дорогою Алисою. Я утратилъ это право по своей собственной винѣ, и вы впослѣдствіи передали его другому. Но побуждаемая высокою добросовѣстностью, передъ которой я могу только преклоняться, вы сочли за лучшее и его лишить этого права. Нужно ли говорить вамъ, что я не позволилъ бы себѣ написать того, что я пишу теперь, если бы вамъ не разсудилось поступать такъ, какъ вы поступили?
   "Я снова прошу васъ сдѣлаться моею женою. Несмотря на все, что произошло между нами, не смотря на эгоизмъ и безуміе, которыми я омрачилъ наше счастье въ быломъ, я не переставалъ любить васъ; мнѣ кажется, вы это знаете теперь, знали и тогда. Я смѣло могу сказать, что любовь моя къ вамъ ни разу не пошатнулась и вы должны мнѣ повѣрить. Впрочемъ я и не думаю, чтобы вы когда либо сомнѣвались въ икренности моей привязанности.
   "Тѣмъ не менѣе, когда вы объявили мнѣ, что не будете моею женою, у меня не нашлось ни одного слова, которымъ бы я могъ протестовать противъ вашего приговора. Вы поступили такъ, какъ на вашемъ мѣстѣ поступила бы и всякая другая женщина, которую любовь не лишила разсудка. Потомъ вы сдѣлались невѣстою мистера Грея. Какъ ни тяжело у меня было на душѣ, во все продолженіе этого эпизода, я ни однимъ словомъ не позволилъ себѣ стать между вами и избранною вами долею. Утверждая это, я не забылъ сказаннаго мною прошлымъ лѣтомъ въ Базелѣ, когда, сколько мнѣ извѣстно, вы еще оставались при намѣреніи выйдти за него за мужъ. Но то, что я говорилъ тогда, было ничто въ сравненіе съ тѣмъ, о чемъ мнѣ не малыхъ усилій стоило умолчать. Не знаю, остались ли у васъ въ памяти тѣ немногія слова, которыя сорвались у меня въ тотъ вечеръ съ языка, но знаю, что вы не сохранили бы ихъ въ памяти, не обратили бы на нихъ даже вниманія, еслибы сердце ваше было въ Нетеркотсѣ.
   "Но теперь, все это не имѣетъ значенія. Вы снова стали свободны и я снова прошу вашей руки. Оба мы съ вами успѣли возмужать съ той поры, какъ впервые полюбили другъ друга; и вы и я съумѣемъ теперь нѣсколько иначе взглянуть на бракъ. Тогда на первомъ планѣ для насъ стояла наша личная любовь. Сохрани богъ, чтобы она и теперь не была для насъ дѣломъ величайшей важности! Быть можетъ, я самъ себя обманываю, утверждая, что она не перевѣшиваетъ во мнѣ, даже и теперь, всѣхъ остальныхъ соображеній. Но мы съ вами достигли уже того возраста, когда въ дѣлѣ брака мы, по всѣмъ вѣроятіямъ, станемъ строже, чѣмъ прежде, допрашивать себя: годимся ли мы другъ для друга. Что до меня касается, я знаю, что многое въ моемъ характерѣ и наклонностяхъ дѣлаетъ меня неподходящимъ мужемъ для женщины обыкновеннаго закала. Вы знаете мой образъ жизни, мои надежды, мои ручательства за успѣхъ. Послѣдній далеко не вѣренъ. Очень можетъ статься, что на мѣсто ожидаемыхъ мною славы и почестей, меня ожидаетъ конечное раззореніе. Но каковы бы ни были превратности, угрожающія мнѣ въ будущемъ, я не остановлюсь, пока въ рукахъ у меня будутъ хоть какія нибудь средства продолжать борьбу. Если бы вы хоть завтра сдѣлались моею женою, я не задумался бы воспользоваться вашими деньгами въ этой борьбѣ за представительство и за почетное положеніе въ парламентѣ. Я не унижусь до увѣренія, что не изъ разсчета на эту помощь, прошу я васъ сдѣлаться моею женою; но, если вы дѣйствительно ею сдѣлаетесь, я стану разсчитывать на ваше полное содѣйствіе; вы должны будете помогать мнѣ, быть можетъ, вашими деньгами, но навѣрное всею теплотою вашего сочувствія.
   "А теперь еще разъ спрашиваю васъ, Алиса, дорогая Алиса! согласны ли вы быть моею женою? Я былъ достаточно жестоко наказанъ и смирился передъ наказующею рукою, какъ никогда въ жизни ни передъ кѣмъ не смирялся. Въ невѣрности вы меня не можете упрекнуть. Съ той поры, какъ я имѣлъ право сидѣть возлѣ васъ и обвивать вашу талію рукою, рука эта не прикасалась къ таліи другой женщины; съ той поры, какъ я утратилъ право цѣловать ваши губы, я ни кого болѣе не цѣловалъ. Послѣ васъ у меня не было ни совѣтника, ни друга, если не считать бѣдняжку Кэтъ, которая почти также пламенно, какъ и я, желаетъ видѣть васъ моею женою. Не думаю, чтобы вы стали заподозрѣвать искренность моего раскаянья. Я не ставлю себѣ это раскаянье въ заслугу потому, что оно естественнымъ образомъ вытекаетъ изъ понесенной мною потери. Провидѣніе, во благости своей ко мнѣ, не допустило, чтобы потеря эта сдѣлалась безвозвратною черезъ ваше замужество съ мистеромъ Греемъ. Теперь я попросилъ бы васъ зрѣло обдумать это дѣло и отвѣтить мнѣ, можете ли вы простить мою вину и любить меня по прежнему. Или я поддаюсь самообольщенію, рѣшаясь скорѣе сомнѣваться въ вашемъ прощеніи, чѣмъ въ вашей любви?
   "Я желалъ бы, чтобы вы прежде чѣмъ отвѣтите мнѣ, подвергли это дѣло всестороннему разсмотрѣнію; я желаю этого такъ сильно, что даже и не буду ожидать отвѣта раньше недѣли, считая отъ нынѣшняго дня. Не думаю, чтобы вы дѣйствительно желали навсегда остаться въ дѣвушкахъ; мнѣ кажется, что при вашемъ честолюбіи вы не можете не желать соединить свою участь съ участью другого человѣка, стрѣмленія котораго согласовались бы съ вашими собственными. Не этотъ ли недостатокъ гармоніи въ стремленіяхъ заставилъ васъ разойтись съ человѣкомъ, котораго вы едва не назвали своимъ мужемъ? Позволяете ли вы мнѣ сказать, что между нами подобнаго рода разногласіе невозможно? Потому-то я снова и прошу васъ сдѣлаться моею женою, что я сознаю, что въ этомъ отношеніи мы сходимся такъ, какъ рѣдко сходятся мужчина и женщина.
   "Письмо это застанетъ васъ въ Вавазорѣ, гдѣ вы теперь конечно находитесь въ обществѣ Кэтъ и стараго сквайра. Сестру я ни словомъ не предупредилъ о настоящемъ моемъ письмѣ. Если отвѣтъ вашъ будетъ таковъ, какого я желаю, то я воспользуюсь нашей вторичной помолвкой, чтобы помириться съ дѣдомъ. Онъ не умѣлъ понять меня и поступилъ со мною не хорошо. Но я все это готовъ простить ему, если онъ съ своей стороны не воспротивится. Въ такомъ случаѣ вы съ Кэтъ сладите это дѣло и, если будетъ возможно, я пріѣду въ Вавазоръ такъ, чтобы еще застать васъ тамъ. Но что за ребячество съ моей стороны такъ забѣгать впередъ; я высчитываю свои будущіе барыши и совершенно забываю, что корзина моя наполнена хрупкимъ товаромъ; одно ваше слово рѣшитъ: донесу ли я его благополучно до рынка. Если это слово будетъ отказъ, тогда не хлопочите устроивать свиданіе между мною и старымъ сквайромъ; при подобныхъ обстоятельствахъ оно не будетъ имѣть смысла. Но, Алиса, вѣдь вы не захотите, чтобы слово это было отказъ? Мнѣ кажется, что вы меня любили. Въ вашей строгой неприступности въ отношеніи меня много было прекраснаго, женственнаго и достойнаго всякаго уваженія; но довольно, вы потѣшили свою гордость; пора вамъ положить гнѣвъ на милость, если вы только дѣйствительно меня любите. Милая Алиса будете ли вы моею женою? Но, чтобы ни случилось я всегда останусь любящимъ васъ

Джоржемъ Вавазоромъ."

   Окончивъ это письмо, Вавазоръ возвратился на свое прежнее мѣсто передъ каминомъ и просидѣлъ тамъ болѣе часу. Письмо близехонько лежало возлѣ него; не разъ онъ бралъ его въ руку и держалъ за одинъ уголъ между большимъ пальцемъ и указательнымъ, передъ самымъ каминомъ, какъ бы предоставляя на волю случая устроить такъ, чтобы письмо выпало изъ рукъ и попало въ огонь. Но случай не выручалъ его и онъ снова клалъ письмо на столъ. Просидѣвъ такимъ образомъ около часу, онъ снова перечиталъ письмо.-- Пари готовъ подержать, что она растаетъ, проговорилъ онъ, складывая его въ конвертъ. Всѣ женщины такія отпѣтыя дуры.-- И съ этими словами онъ взялъ свѣчу, письмо, и отправился въ спальню.
   Слѣдующее утро былъ сочельникъ. Часовъ около девяти къ нему въ комнату вошелъ мальчикъ, являвшійся обыкновенно каждое утро за порученіями.-- Джемъ, обратился онъ къ этому мальчику, на зеркалѣ лежитъ полкроны.-- Джемъ заглянулъ куда ему указывали и точно увидѣлъ означенную монету.-- Скажи-ко, Джемъ, которой стороной лежитъ она кверху, головой или хвостомъ? Джемъ осмотрѣлъ монету и объявилъ, что на верхней плоскости ея изображенъ хвостъ.-- А коли такъ, то возьми это письмо и снеси его на почту, проговорилъ Джоржъ Вавазоръ. И Джемъ, ни мало не любопытствуя разъяснить себѣ смыслъ этого загадочнаго приказанія, снесъ письмо на почту. Сообразно съ установленнымъ въ почтовыхъ учрежденіяхъ порядкомъ, оно пришло въ Вавазорскій замокъ и было получено Алисою въ утро Рождества.
   Не веселые рождественскіе праздники выпали въ этотъ годъ на долю Джоржа Вавазора. Раннимъ утромъ получилъ онъ своебразный, праздничный подарокъ въ видѣ записки отъ Борго, видимо писанной въ торопяхъ.-- "Эти строки вручитъ вамъ Стиклингъ", говорилось въ запискѣ, но кто такой былъ Стиклингъ, Джоржъ и понятія не имѣлъ. Посылаю вамъ вексель. Не можете ли вы достать деньги и прислать мнѣ ихъ, потому что мнѣ самому не хочется ѣхать въ городъ, прежде чѣмъ не состоится то, о чемъ мы говорили. Вы я знаю, молодецъ и сдѣлаете все, что только будетъ въ вашей власти. Не миритесь съ этимъ мошенникомъ на сумму меньшую ста двадцати фунтовъ. Вашъ. Б. Ф." -- И такъ, Вавазоръ, за неимѣніемъ другаго дѣла, посвятилъ праздничное утро свиданію съ мистеромъ Мэграйномъ.
   -- Эхъ, мистеръ Вавазоръ, отвѣчалъ мистеръ Мэграйнъ, не такой ныньче день, чтобы денежныя дѣла дѣлать.
   -- Да время то не терпитъ, мистеръ Мэграйнъ; деньги эти нужны моему пріятелю завтра же.
   -- Какъ же это, мистеръ Вавазоръ, завтра?
   -- Да такъ же, завтра. Коли время не терпитъ, то любовь и подавно. Ну ка, мистеръ Мэграйнъ, будетъ вамъ толковать пустяки; раскошеливайтесь.
   -- Да можно ли на красавицу положиться, мистеръ Вавазоръ, съ безпокойствомъ освѣдомился мистеръ Мэграйнъ.
   -- На красавицъ никогда полагаться нельзя, отвѣчалъ Джоржъ; это такой же ненадежный товаръ, какъ и росписки, выдаваемыя ростовщикамъ. Однако, я не намѣренъ здѣсь дожидаться до вечера. Согласны вы или не согласны дать ему денегъ?
   -- Какъ быть, мистеръ Вавазоръ; ныньче день такой, нигдѣ въ Сити денегъ не достанешь.
   Тѣмъ не менѣе Джоржъ Вавазоръ вышелъ отъ мистера Мэграйна, унося въ карманѣ 122 фунта, 10 шиллинговъ, за которые имъ была выдана росписка въ 500 фунтовъ.-- Ужь вы, пожалуйста, скажите ему, чтобы онъ былъ поакуратнѣе въ уплатѣ, говорилъ мистеръ Мэграйнъ, провожая своего посѣтителя. Я такъ люблю, чтобы молодые люди платили акуратно, а этого, право, не водится за мистеромъ Фицджеральдомъ.
   -- Пожалуй, что и въ самомъ дѣлѣ не водится, отвѣчалъ Джоржъ, уходя.
   Онъ пообѣдалъ для праздника совершенно одинъ въ сосѣдней кухмистерской. Полагаю, что нѣтъ ни одного человѣка, который отважился бы въ первый день Рождества обѣдать въ своемъ клубѣ. По крайней мѣрѣ у Джоржа ни стало на это духу. Послѣ обѣда онъ пошелъ безцѣльно шататься по улицамъ, причемъ изъ головы у него не выходила мысль о томъ, какъ-то подставитъ онъ свою шею подъ ярмо супружеской жизни. И въ томъ же скучномъ однообразіи тянулось его существованіе еще цѣлую недѣлю, впродолженіи которой онъ не слишкомъ-то нетерпѣливо дожидался отвѣта на свое письмо. Къ концу недѣли пришелъ ожидаемый отвѣтъ.
   

ГЛАВА XXIX.
ВЪ ДЕРЕВНѢ.

   Когда утромъ, въ первый день Рождества, Алиса сошла къ завтраку въ замкѣ своего дѣда, по лицу ея никакъ нельзя было угадать, что утро это ознаменовалось для нея какимъ нибудь, изъ ряду вонъ, выходящимъ событіемъ. Общество, собравшееся въ Вавазорѣ, состояло изъ ея дѣда, отца, кузины Кэтъ и ея самой. Какъ ни въ чемъ не бывало, обмѣнялась она со всѣми обычными праздничными поздравленіями; Кэтъ объявила, что получила въ это утро извѣстіе отъ тетушки Гринау и обѣщалась послѣ завтрака показать ея письмо Алисѣ. Про свое письмо Алиса не сказала ни слова.
   -- Отчего твоя тетка не пріѣхала сюда встрѣтить Рождество? спросилъ старый сквайръ.
   -- Быть можетъ потому, сэръ, что вы не пригласили ее, отвѣчала Кэтъ.
   -- Отчего жъ ты этого не сдѣлала за меня, ужъ если она дожидается непремѣнно приглашенія, чтобы пріѣхать въ свое родимое гнѣздо?
   -- Этого, сэръ, я не могла сдѣлать, не имѣя отъ васъ положительнаго приказанія. Вѣдь у насъ Вавазоровъ, должно быть въ крови, вцѣпляться другъ другу въ глаза при каждой встрѣчѣ.
   -- Молчать, Кэтъ! Я знаю про кого ты говоришь, и ужъ тебѣ то бы меньше всѣхъ слѣдовало говорить. Алиса, голубушка, подойди ко мнѣ поближе и сядь-ко возлѣ меня. Спасибо тебѣ, что пріѣхала провѣдать о рождествѣ своего стараго дѣда; большое спасибо! Жаль вотъ только, что съ возлюбленнымъ-то твоимъ у тебя не ладно вышло.
   -- Она еще одумается, сэръ, вмѣшался ея отецъ.
   -- Къ чему вы это говорите, папа? Не захотите же вы, чтобы я вышла за мужъ противъ своего убѣжденія.
   -- Не знаю, какія тамъ у молодыхъ дѣвушекъ, убѣжденія бываютъ, замѣтилъ старикъ; мнѣ такъ сдается, что когда порядочная женщина даетъ слово, то она должна его держать.
   -- По вашему выходятъ, что если бы я была помолвлена за человѣка и вдругъ бы открыла, что онъ убійца, то я все же должна бы была сдѣлаться его женою? вмѣшалась Кэтъ.
   -- Но мистеръ Грей не убійца, возразилъ старый сквайръ.
   -- Прошу васъ, оставьте этотъ разговоръ, проговорила Алиса. Право я не въ состояніи его равнодушно слушать.
   -- Я ужъ давно рукой махнулъ на это дѣло. Что слова тратить по напрасну, замѣтилъ Джонъ Вавазоръ съ такимъ видомъ, какъ будто онъ и въ самомъ дѣлѣ истощилъ по этому поводу весь запасъ своего родительскаго краснорѣчія. А между тѣмъ всѣ увѣщанія ограничились извѣстнымъ уже читателю разговоромъ.
   Владѣтель Вавазорскаго замка былъ коренастый старикъ съ румянымъ лицемъ, сѣрыми, свирѣпо глядѣвшими глазами, длинными сѣдыми волосами и жесткою сѣдою бородой. Эта борода и эти волосы придавали что-то львиное его старческой наружности. Нравъ у него былъ вспыльчивый до бѣшенства; онъ былъ безразсуденъ въ своихъ требованіяхъ и не выносилъ и тѣни сопротивленія; но при всемъ томъ онъ имѣлъ любящее сердце, не помнилъ зла и охотно прощалъ обиду тому, кто являлся къ нему съ повинною годовою. Къ тому же онъ строго придерживался извѣстныхъ правилъ, которыя для него олицетворяли понятіе о справедливости. Внукъ его Джоржъ оскорбилъ его глубоко и не подумалъ попросить у него прощенія. И онъ далъ себѣ слово не прощать его до тѣхъ поръ, пока онъ не повинится передъ нимъ чуть не колѣно-преклоненно, но тѣмъ не менѣе этотъ внукъ долженъ былъ сдѣлаться его наслѣдникомъ. Таково было его твердое намѣреніе. Право первородства по его понятіямъ нисколько не утрачивало своей силы оттого, что оно, въ настоящемъ случаѣ, не могло опереться на букву закона. Владѣтель Вавазорскаго замка могъ завѣщать его кому заблагоразсудится; ему казалось, что онъ и въ гробѣ не будетъ знать покоя, если передастъ свое помѣстье кому нибудь другому, а не старшему сыну своего собственнаго старшаго сына. При всей своей вспыльчивости и даже суровости онъ былъ болѣе склоненъ любить, чѣмъ ненавидѣть; и, хотя никто изъ окружающихъ не смѣлъ произносить при немъ имени его внука, тѣмъ не менѣе въ душѣ онъ радъ бы былъ случаю съ нимъ помириться.
   По случаю праздника все общество отправилосъ въ церковь. Маленькая, деревянная приходская церковь, самой незатѣйливой архитектуры, находилась на разстояніи полуторы мили отъ замка. Вообще все помѣстье, раскинувшееся по уступу, составлявшему посредствующее звено между гористою страною и низменностью, не могло похвалиться особою красотою мѣстности. Почва была бѣдная, плохо обработанная, и недостатокъ этотъ не окупался тою живописностью, которая привлекаетъ туристовъ. Знакомые съ мѣстностію могли наслаждаться живописнѣйшими видами въ цѣлой Англіи, отстоявшими отъ замка всего на какой нибудь часъ ходьбы; но для остальныхъ, страна эта представлялась голою, однообразною, печальною степью. По цѣлымъ милямъ однообразіе это не прерывалось не однимъ предметомъ, на которомъ могъ бы остановиться глазъ. Необозримо разстилалась эта степь, слегка покатая къ югу и ей казалось конца краю не было.
   Невесела была обыденная жизнь замка для такого человѣка, какъ сынъ стараго сквайра, для человѣка, считавшаго Лондонъ единственнымъ мѣстомъ на земномъ шарѣ, гдѣ можно жить съ комфортомъ. Домъ, правда теплый, былъ тѣсенъ и построенъ въ старинномъ вкусѣ; поваръ сквайра былъ почти ровесникомъ своему господину. Джонъ Вавазоръ ѣздилъ къ отцу скорѣе изъ чувства долга, чѣмъ для своего удовольствія. Совсѣмъ иначе смотрѣла на эти поѣздки Алиса. Славно ей жилось въ старомъ замкѣ, въ обществѣ Кэтъ, которая, подобно ей самой, была хорошій ходокъ и любила горы. Дружба ихъ впервые завязалась и созрѣла во время этихъ дальнихъ прогулокъ, которыя онѣ предпринимали вдвоемъ во всякую погоду, не обращая вниманія на всѣ тѣ неудобства, которыя многимъ другимъ дѣвушкамъ мѣшаютъ наслаждаться красотами природы.
   Въ церковь отправились попарно: старый сквайръ ѣхалъ съ Алисою въ старомодномъ, тряскомъ экипажѣ, а Джонъ Вавазоръ шелъ съ племянницей пѣшкомъ. Тотчасъ по окончаніи богослуженія молодыя дѣвушки сговорились идти гулять; цѣлью своей прогулки онѣ назначили одинъ изъ замковъ, окружавшихъ Вавазорскій замокъ. Обѣдали въ замкѣ постоянно въ пять часовъ, что было имъ не совсѣмъ на руку; но такъ какъ церковная служба должна была отойти часовъ въ двѣнадцать, то имъ оставалось добрыхъ четыре часа для прогулки. Планъ этотъ былъ задуманъ у нихъ еще до полученія Алисою знаменитаго письма; но въ послѣднемъ событіи не было ничего такого, что могло бы побудить Алису отказаться отъ прогулки.
   -- А что, Алиса, голубушка, вѣдь надо же тебѣ выдти за мужъ, говорилъ дорогою старый сквайръ.
   Старикъ былъ глухъ на ухо, да и тряскій экипажъ, въ которомъ, при каждомъ шагѣ лошадей, зубы ваши немилосердно стукались другъ о друга, не благопріятствовалъ разговору; Алиса ничего не отвѣчала и только слегка улыбалась. На возвратномъ пути изъ церкви старикъ снова изъявилъ желаніе, чтобы Алиса ѣхала съ нимъ, такъ какъ объявилъ онъ, что ему нужно поговорить съ нею.-- Дорогое дитя мое, началъ онъ, я много о тебѣ думалъ и пришелъ къ тому заключенію, что тебѣ непремѣнно надо выдти за мужъ.
   -- Что жъ, сэръ, можетъ статься, я когда нибудь и выйду.
   -- Врядъ ли, если ты со всѣми своими женихами будешь кончать ссорою, отвѣчалъ старикъ. Ты разсорилась съ своимъ двоюроднымъ братомъ Джоржемъ, теперь ссоришься съ мистеромъ Греемъ; да этакъ ты вѣкъ въ дѣвкахъ просидишь, душа моя.
   -- Съ какой стати мнѣ думать о замужествѣ болѣе, чѣмъ кузинѣ Кэтъ?
   -- Кэтъ совсѣмъ другое дѣло. Сколько мнѣ извѣстно, за нее никто не сватается. А, право, подумай о томъ, что я тебѣ говорилъ. Если ты не поторопишься выдти за мужъ теперь, то пожалуй такъ и останешься на бобахъ. Не вѣкъ же будутъ тебѣ джентльмены спускать твои причуды.
   Обѣ дѣвушки запаслись, каждая съ своей стороны, ломтемъ пирога и отправились въ путь.-- Намъ не дойти до озера, замѣтила Кэтъ.
   -- Нѣтъ, отвѣчала Алиса, но мы можемъ взобраться на Свиндэльскій холмъ, присѣсть тамъ на большомъ камнѣ и издали полюбоваться озеромъ.
   -- Помнишь ли ты, когда мы сидѣли на этомъ камнѣ въ послѣдній разъ? спросила Кэтъ. Этому почти уже три года; на самомъ этомъ мѣстѣ ты мнѣ сказала, что между тобою и Джоржемъ все кончено. Помнишь ли, какъ я тогда съумасшествовала и громко рыдала съ отчаянья? Подчасъ я сама дивилась своей глупости. Ну какъ это мнѣ до самой себя и дѣла нѣтъ и я вся отдалась интересамъ другихъ? Помнишь ли, какъ мы на возвратномъ пути промокли до костей.
   -- Какъ же, я все это хорошо помню.
   -- А какая темень была въ тотъ вечеръ. Дѣло было въ сентябрѣ, но мы вѣдь вздумали прогуляться послѣ обѣда. Однако, если мы дойдемъ до Свиндэля, то на возвратномъ пути будетъ темно. Ну да я не боюсь; мы воротимся Баканскимъ лѣсомъ, который я знаю, какъ свои пять пальцевъ. Тебѣ не страшно будетъ, если мы захватимъ полчаса темноты?
   -- О, нѣтъ, отвѣчала Алиса.
   -- Да, не забуду я этотъ день. Ну да, можетъ быть, оно и къ лучшему, что такъ случилось. А теперь, я прочитаю тебѣ письмо тетушки Гринау.-- И пока онѣ медлено взбирались на холмъ, Кэтъ прочитала вслухъ это письмо. Изъ него было видно, что ни одинъ изъ поклонниковъ вдовы не успѣлъ еще добиться отъ нея рѣшительнаго отвѣта. О мистерѣ Чизсакерѣ она писала въ такомъ тонѣ, какъ будто этотъ джентльменъ былъ безутѣшенъ въ отсутствіи Кэтъ, и серьозно уговаривала племянницу вернуться въ Норфолькъ, чтобы не упустить такую выгодную партію.-- А надо тебѣ сказать, Алиса, замѣтила Кэтъ, что почтенный этотъ мужъ никогда не давалъ мнѣ ни малѣйшаго повода предполагать, что онъ ко мнѣ неравнодушенъ, между тѣмъ, какъ мнѣ достовѣрно извѣстно, что онъ проситъ ея руки регулярно два раза въ недѣлю, т. е. не пропуская ни одного базарнаго дня. Ты не должна упускать это изъ виду, а то самая-то соль комедіи для тебя пропадетъ. Алиса обѣщалась не упускать это изъ виду и Кэтъ продолжала чтеніе письма. "Бѣдный Бельфильдъ въ потѣ лица своего продолжаетъ обучать волонтеровъ, писала мистрисъ Гринау. Онъ работаетъ такъ много, что право боюсь, что это напряженіе ему не по силамъ. Онъ заѣзжаетъ ко мнѣ иногда по вечерамъ на чашку чая, большею частью по понедѣльникамъ и по четвергамъ; -- т. е. въ небазарные дни, въ избѣжаніе непріятныхъ встрѣчъ, пояснила Кэтъ.-- Онъ входитъ, выпиваетъ нѣсколько чашекъ чаю, и того и, гляди, упадетъ безъ чувствъ къ моимъ ногамъ."
   -- Что онъ большую часть этихъ вечеровъ проводитъ у ея ногъ и тоже повторяетъ ей предложеніе по два раза въ недѣлю, въ этомъ я не имѣю ни малѣйшаго сомнѣнія.
   -- И ты думаешь, что она подъ конецъ согласится за него выйдти?
   -- Право не знаю, какъ тебѣ сказать. Подъ часъ мнѣ кажется, что ее только забавляетъ вся эта процедура и что она слишкомъ себѣ на умѣ, чтобы отдать себя въ руки кому бы то ни было. Я не сомнѣваюсь, что она даетъ ему денегъ взаймы, потому что онъ находится въ самомъ бѣдственномъ положеніи, а она отъ природы щедра: но я убѣждена, что она преспокойно беретъ съ него росписки въ этихъ деньгахъ до послѣдняго шиллинга; это совершенно въ ея характерѣ.
   Далѣе говорилось о томъ, что пишущая эти строки, рѣшилась пробыть въ Норвичѣ остатокъ зимы и весну и очень желала бы, чтобы милая ея Кэтъ вернулась къ ней.-- "Ну пріѣзжай хоть за тѣмъ, чтобы еще разокъ взглянуть на Ойлимидъ, писала мистрисъ Гринау. Если ты послѣ этого придешь къ окончательному заключенію, что ни помѣстье, ни владѣлецъ его тебѣ не по сердцу, тогда я не стану къ тебѣ болѣе приставать. А право, мнѣ кажется, что онъ прекраснѣйшій человѣкъ." -- Послѣ этого пойми ты эту женщину, воскликнула Кэтъ. При всѣхъ своихъ недостаткахъ, она, мнѣ кажется, не задумалась бы броситься за меня въ огонь и въ воду. Мнѣ кажется даже, что она можетъ дать мнѣ денегъ взаймы безъ росписки.-- За тѣмъ письмо мистрисъ Гринау было спрятано въ карманъ. Дѣвушки успѣли уже достигнуть голой вершины холма.
   Славная выдалась имъ зимняя прогулка! Воздухъ былъ прозраченъ и свѣжъ, но не морозенъ. Есть что-то особенное въ зимнемъ освѣщеніи, что-то придающее каждому предмету отчетливыя очертанія и сообщающее необыкновенную прелесть каждой подробности пейзажа. Но есть что-то грустное въ этомъ свѣтѣ. Въ немъ уже какъ будто носятся тѣни быстро приближающихся раннихъ сумерекъ. Пока дорога шла лѣсомъ, дѣвушки весело болтали между собою о тетушкѣ Гринау, о достоинствахъ Ойлимида и его владѣльца. Но, по мѣрѣ того, какъ онѣ подвигались впередъ, онѣ поддавались полупечальному величію дикой мѣстности и подъ конецъ совсѣмъ притихли.
   Письмо Джоржа все еще было у Алисы въ карманѣ; она не разставалась съ нимъ съ самаго утра. До сихъ поръ она еще не пришла ни къ какому рѣшенію относительно своего отвѣта и колебалась, показать ли ей это письмо кузинѣ или нѣтъ. Она всегда смотрѣла на Кэтъ, какъ на лучшаго своего друга и ничего не скрывала отъ нея въ подобныхъ дѣлахъ. Мы знаемъ, что Кэтъ обманула ея довѣріе, но Алиса этого не подозрѣвала. Ей не рѣдко случалось ссориться съ кузиной, но ссоры эти не имѣли никакого отношенія къ нарушенію обязанностей дружбы. Она безусловно вѣрила своей кузинѣ, хотя ей и случалось рѣзко расходиться съ нею во мнѣніяхъ.-- Отчего же бы и не показать ей письмо и не посовѣтоваться съ него прежде чѣмъ послать отвѣтъ? думала Алиса, молча взбираясь на гору.
   Читатель, конечно, изъ этого заключитъ, что Алиса уже на половину рѣшилась уступить и соединить свою судьбу съ судьбою Джоржа. Увы! Читатель будетъ правъ въ своей догадкѣ. А между тѣмъ не любовь къ этому человѣку заставляла ее подвергаться такому страшному риску. Любовь еще могла бы ей служить извиненіемъ. Но дѣло въ томъ, что она начинала склоняться на сторону того мнѣнія, что любовь, по крайней мѣрѣ та, о которой она мечтала когда-то, вовсе не составляетъ необходимаго условія брака. Что толку было въ этой любви? Что дала она ея другу лэди Гленкорѣ? Что дала она ей самой? Она ли не любила Джона Грея, а между тѣмъ это не мѣшало ей чувствовать, что жизнь съ нимъ не дастъ ей счастья. Конечно, она не согласилась бы выйдти за человѣка, который былъ бы ей противенъ; но кузенъ Джоржъ былъ ей не противенъ, онъ даже ей нравился, какъ она признавалась самой себѣ довольно равнодушно.
   Въ эту пору ея жизни она жестоко мучилась вопросомъ: что ей сдѣлать изъ себя, куда бѣжать отъ пустоты и суетности своего существованія? Съ своими молодыми мечтами о любви и счастьи она распростилась на вѣки. Теперь ее занималъ вопросъ, какъ сдѣлать свое существованіе полезнымъ, какую дѣятельность избрать, которая удовлетворяла бы ея честолюбію?
   Письмо ея двоюроднаго брата было хитрою ловушкой; оно было написано съ тонкимъ знаніемъ всѣхъ особенностей ея характера. Собственно женитьба была въ глазахъ Джоржа дѣломъ второстепеннымъ,-- до того второстепеннымъ, что онъ самую отправку письма предоставилъ на волю случая. Но, разъ уже случай рѣшилъ, что ему жениться, его самолюбіе было заинтересовано полученіемъ того, о чемъ онъ снизошелъ просить. Его письмо къ ней было умно и хитро задумано.-- По крайней мѣрѣ онъ отдаетъ мнѣ справедливость, подумала Алиса, читая то мѣсто письма, гдѣ онъ говорилъ о ея деньгахъ и о томъ, что онъ намѣренъ ими воспользоваться. Будетъ ли онъ мнѣ мужемъ или останется просто другомъ, я рада отдать ему все свое состояніе, если оно понадобится ему для достиженія его цѣлей. Она вспомнила, что Кэтъ обѣщалась пожертвовать свою послѣднюю лепту и дала себѣ слово не уступать кузинѣ въ великодушіи. Къ тому же ее плѣняла мысль стать примирительницей между Джоржемъ и его дѣдомъ. Вѣдь Джоржъ былъ представителемъ рода Вавазоровъ, рода до того древняго, что происхожденіе его терялось во мракѣ временъ. Еще у Чаусера упоминается о какихъ-то Вавазорахъ, занимавшихъ весьма почетное положеніе въ своемъ графствѣ. Много думала объ этомъ Алиса и рѣшила, что ея долгъ позаботиться о томъ, чтобы позднѣйшіе представители этого имени занимали въ свѣтѣ положеніе, по крайней мѣрѣ равное тому, которое занимали ихъ предки.
   Лишь изрѣдка перекидываясь какимъ нибудь бѣглымъ замѣчаніемъ, кузины быстро приближались къ цѣли своей прогулки. Вскорѣ передъ ними встала крутая вершина Свиндэльскаго холма; минутъ черезъ пять ходьбы онѣ достигли этой вершины и тутъ только раскрылось передъ ними во всей своей красѣ небольшое озеро, лежавшее между холмовъ. Озеро это напоминало своею формою цыфру 3, верхняя половина которой окаймлялась самою причудливою и утесистою частью Уэстлорлэндскихъ горъ. Оно имѣло не болѣе трехъ миль въ окружности и съ высоты, на которой стояли дѣвушки, легко можно было обозрѣвать всю его поверхность. Неподвижно и холодно, какъ самая смерть, чернѣли его виды. Только облака, медленно проносившіяся надъ нимъ, отражались въ немъ постепенно измѣнявшимися тѣнями. Поверхность озера казалась совершенно гладкою, только гдѣ -- гдѣ вѣтерокъ пробѣгалъ по ней едва замѣтною рябью и оставлялъ по себѣ серебристый отблескъ въ волнахъ.
   -- Какъ я довольна, что мы пришли сюда, проговорила Алиса, садясь на камень;-- для меня и поѣздка сюда не въ поѣздку, если я не побываю, по крайней мѣрѣ, въ виду озеръ.
   -- Надо намъ будетъ какъ нибудь собраться въ Уильчестеръ, замѣтила Кэтъ.
   -- Врядъ ли это намъ удастся. Мнѣ нельзя здѣсь долго оставаться.-- Кэтъ! я получила письмо, которое должна показать тебѣ.
   Въ голосѣ Алисы было что-то такое, разомъ возбудившее любопытство ея кузины.
   Кэтъ усѣлась возлѣ нея и протянула руку за письмомъ. -- Это мистеръ Грей тебѣ пишетъ? спросила она.
   -- Нѣтъ, не мистеръ Грей, отвѣчала Алиса, передавая ей письмо.
   Прежде еще, чѣмъ Кэтъ прикоснулась къ бумагѣ, она угадала, что письмо отъ ея брата.-- Онъ оскорбилъ тебя! спросила она, вынимая письмо изъ конверта.
   -- Прочитай прежде, что онъ пишетъ, проговорила Алиса, а тамъ мы дорогою поговоримъ съ тобой.
   И съ этими словами она встала съ камня и сдѣлала шагъ къ обрыву холма, гдѣ и простояла, глядя на озеро, пока Кэтъ читала письмо.
   -- Что? проговорила она, возвращаясь на свое прежнее мѣсто.
   -- Да что, повторила Кэтъ. Алиса, Алиса! хорошо бы ты сдѣлала, еслибъ склонилась на его просьбу. О, Алиса! позволяешь ли ты мнѣ надѣяться? Алиса, другъ мой, милая, дорогая! скажи, что ты согласна. И она опустилась возлѣ нея на колѣни и глазами, полными слезъ, заглянула ей въ лице. Загадочное созданье была эта женщина, способная въ тоже время и выдать своего лучшаго друга, и любить съ такимъ постоянствомъ и самоотверженіемъ.
   Алиса не торопилась отвѣчать, и продолжала глядѣть на озеро черезъ голову Кэтъ.
   -- Алиса, продолжала послѣдняя, я не ожидала такой радости для нынѣшняго праздника. Вѣдь не за тѣмъ же ты привела меня сюда, и показала мнѣ его письмо, чтобы объявить мнѣ, что изъ этого ничего не выйдетъ. Это было бы жестоко съ твоей стороны. Я такъ счастлива, Алиса! Съ нынѣшняго дня я буду любитъ это мѣсто; я ненавидѣла его до сихъ поръ.
   И она бросилась ничкомъ на камень и покрыла его поцѣлуями. Алиса все еще хранила молчаніе, но она начинала понимать, что зашла далѣе, чѣмъ предполагала. Теперь ей почти уже невозможно было сказать, что отвѣтъ ея на письмо Джоржа будетъ отказомъ,
   -- Скажи, продолжала Кэтъ, что можетъ, быть умнѣе, благороднѣе его письма? Сознайся Алиса, если бы онъ былъ твоимъ братомъ и другая дѣвушка показала бы тебѣ это письмо, развѣ въ тебѣ не дрогнуло бы чувство гордости? Я такъ горжусь имъ, я знаю, что онъ у меня молодецъ и совершитъ еще много прекрасныхъ дѣлъ. Послушай! здѣсь мы съ тобою однѣ передъ лицемъ самой природы; отвѣть мнѣ, положа руку на сердце, любишь ли ты его?
   -- Люблю ли я его? повторила Алиса.
   -- Да любишь ли ты его такъ, какъ женщина должна любить своего мужа. Развѣ твое сердце не принадлежитъ ему, Алиса? Къ чему теперь притворство. Если ты его любишь, ты можешь съ гордостью признаться мнѣ въ этомъ теперь, съ подобнымъ письмомъ въ рукахъ.
   -- Я не имѣю права на эту гордость, отвѣчала Алиса. Я всегда любила моего двоюроднаго брата, но не тою страстною любовью, которую ты предполагаешь.
   -- Въ такомъ случаѣ ты не способна на страстную любовь.
   -- Быть можетъ, это правда, Кэтъ. Порой я бы охотно повѣрила, что это такъ. Однако пойдемъ; мы опоздаемъ въ обѣду, да и ты озябнешь, сидя, на одномъ мѣстѣ.
   -- Я готова бы была всю ночь просидѣть здѣсь, лишь бы твой отвѣтъ былъ таковъ, какого я желаю. Но, по крайней мѣрѣ, Алиса, прежде чѣмъ я встану, ты должна мнѣ сказать, въ чемъ будетъ заключаться твой отвѣтъ. Я знаю, что ты не откажешь ему, но, порадуй меня, дай мнѣ услышать это отъ тебя самой.
   -- Я ничего не могу сказать тебѣ, Кэтъ, пока ты не встанешь съ этого камня.
   -- Это почему?
   -- Потому что я и сама еще ни на что не рѣшилась.
   -- Быть не можетъ! Это дѣло сущей невозможности. Въ этихъ вещахъ рѣшаются съ разу. Ты уже, я знаю, рѣшилась, прежде чѣмъ пробѣжала его письмо до половины, хотя тебѣ, быть можетъ и не хочется въ этомъ сознаться.
   -- Ты совершенно ошибаешься. Пойдемъ, однако, домой, дорогою я тебѣ все раскажу.-- Кэтъ встала и онѣ направились домой.-- Я еще и сама не рѣшила, какой отвѣтъ я ему дамъ; показала же я тебѣ его письмо съ тою цѣлью... чтобы, былъ у меня человѣкъ, съ которымъ я могла бы откровенно поговорить о немъ. Я знала напередъ, что ты станешь торопить меня отвѣтомъ.
   -- Нѣтъ, нѣтъ я не хочу торопить тебя отвѣтомъ.
   -- Но мнѣ было бы слишкомъ тяжело отказать себѣ въ твоей дружбѣ.
   -- Будь спокойна, Алиса, я не стану торопить тебя. Я ничего не сдѣлаю противъ твоего желанія. Но ты не должна удивляться, что я такъ горячо принимаю этотъ вопросъ къ сердцу. Вѣдь то была мечта всей моей жизни. Вѣдь у меня только и заботы было, чтобы какъ нибудь устроить это дѣло. Легко ли мнѣ было, когда Джоржъ по своей винѣ потерялъ право называть тебя своею? Ты не знаешь, что я вынесла, пока этотъ уродъ изъ Кэмбриджшейра былъ твоимъ женихомъ; для меня это было чисто адскою мукою, а между тѣмъ, я, говоря вообще, ни не была терпѣлива? Такъ вовсе не удивительно, что теперь, когда все обѣщаетъ устроиться по моему, я себя не помню отъ радости; а что оно устроится по моему,-- это вѣрно. Очень можетъ статься, что ты еще не рѣшилась принять его предложенія, но если бы ты желала отказать ему, съ разу бы такъ и рѣшила.
   За тѣмъ, остальную часть пути онѣ прошли почти молча. Только подходя къ дому, Кэтъ снова заговорила.-- Ты не отвѣтишь на его письмо, не переговоривъ еще разъ со мною?
   -- По крайней мѣрѣ я не отошлю отвѣта, не предупредивъ тебя, отвѣчала Алиса.
   -- И ты мнѣ покажешь его?
   -- Этого я не могу тебѣ обѣщать. Но, въ случаѣ, если онъ будетъ не благопріятный, обѣщаюсь тебѣ показать его.,
   -- Ну, такъ мнѣ его никогда не видать, смѣясь воскликнула Кэтъ. Впрочемъ, съ меня и этого довольно. А вовсе не домогаюсь чести ценсировать тѣ нѣжныя, любовныя рѣчи, въ которыхъ ты скажешь ему, что всѣ его вины предаются забвенію. Могу себѣ представить, что это будутъ за рѣчи! Боже! какъ я завидую ему.
   Между тѣмъ, онѣ успѣли придти домой. На крыльцѣ ихъ дожидался старикъ, и гнѣвно сверкалъ на нихъ своими львиными глазами, потому что ростбифъ успѣлъ пережариться. Въ рукѣ онъ держалъ свои большіе, серебряные часы, походившіе на кострюлю, и вѣчно уходившіе на четверть часа впередъ; онъ сердито указывалъ на минутную стрѣлку, передвинувшуюся на десять минутъ отъ урочнаго, обѣденнаго часа.
   -- Но, дѣдушка, ваши часы вѣчно бѣгутъ впередъ, отвѣчала Кэтъ.
   -- А вы, сударыня, вѣчно опаздываете.
   -- Еще пяти нѣтъ; не такъ ли Алиса?
   -- А сколько вы провозитесь за своимъ туалетомъ?
   -- Черезъ десять минутъ мы будемъ готовы; не такъ ли, Алиса? Впрочемъ, дѣдушка, вы насъ, пожалуйста, не дожидайтесь.
   -- Не дожидайтесь. За все про все у нихъ одинъ отвѣтъ: не дожидайтесь! Точно кто и впрямь станетъ ихъ дожидаться, когда кушанье подано.
   Но внучки не разслышали этихъ послѣднихъ словъ, потому что убѣжали уже въ свои комнаты.
   Во все продолженіе вечера между Алисою и Кэтъ о письмѣ болѣе не было и помину. Только, прощаясь съ Алисою, на порогѣ ея спальни, Кэтъ сказала ей: помолись за него ныньче, какъ ты молишься за самыхъ близкихъ тебѣ людей.-- Алиса ничего не отвѣчала, но должно думать, что она исполнила эту просьбу.
   

ГЛАВА XXX.
ОТВѢТЪ НА ЛЮБОВНОЕ ПОСЛАНІЕ.

   Алиса имѣла въ своемъ распоряженіи цѣлую недѣлю на обдумыванье своего отвѣта; но отвѣтъ ея былъ отправленъ до истеченія этого срока.-- Я не хочу томить его неизвѣстностью, порѣшила она. Ужь если этому суждено случиться, то лучше разомъ объявить ему. Къ тому же, она считала это лучшимъ способомъ выйдти изъ своего фальшиваго положенія относительно мистера Грея. Она сознавала, что поступила съ нимъ дурно, очень дурно и чувствовала, что, воспоминаніе о нанесенной ему обидѣ, отравитъ всю ея жизнь. Но прямою ея обязанностью, въ отношеніи его, было, какъ можно скорѣе извѣститъ его о своемъ намѣреніи. Въ успокоеніе своей совѣсти она старалась завѣрить себя, что онъ утѣшится легко.
   -- И въ немъ, какъ и во мнѣ, нѣтъ и тѣни страсти, твердила она про себя.
   Но она ошибалась. Человѣкъ этотъ умѣлъ любить страстно и, что всего хуже, могъ любить только разъ.
   Каждое утро Кэтъ приставала къ ней съ вопросомъ, готовъ ли ея отвѣтъ.
   На третій день послѣ праздника Алиса объявила ей, что отвѣтъ написанъ и отправленъ на почту.
   -- Но вѣдь ныньче не почтовый день, сказала Кэтъ. Почта заглядывала въ Вавазоръ только три раза въ недѣлю.
   -- Я наняла за шесть пенсовъ мальчишку, который снесъ мое письмо въ Шенъ.
   -- Что же ты въ немъ пишешь, спросила Кэтъ, хватая ее за руку.
   -- Я сдержала свое обѣщаніе; будь же и ты вѣрна своему слову, и не распрашивай меня болѣе ни о чемъ.
   -- Сестра моя, родная моя! воскликнула Кэтъ, кидаясь обнимать ее. Алиса отвѣчала на ея поцѣлуи, и послѣ этого у ней не осталось и тѣни сомнѣнія относительно содержанія письма.
   За тѣмъ кузины приступили къ обсужденію того, какія дальнѣйшія мѣры имъ принять. Кэтъ настаивала на томъ, чтобы кузина ея немедленно написала мистеру Грею, и слегка перетревожилась, когда Алиса объявила ей, что намѣрена прежде дождаться отвѣта Джоржа.-- Ужь не поставила ли ты ему какія нибудь чудовищныя условія, воскликнула Кэтъ.
   -- Не знаю, что по твоему можетъ считаться чудовищнымъ условіемъ, отвѣчала Алиса серьезно; мои условія были не слишкомъ-то тягостны и, мнѣ кажется, ты бы сама ихъ одобрила.
   -- Но онъ! вѣдь ты знаешь, что это за горячка. Можетъ быть, они ему де понравятся?
   -- Я сказала ему... Но, Кэтъ, вѣдь это противъ нашего уговора съ тобой.
   -- Къ чему эта скрытность между нами? замѣтила Кэтъ.
   -- Хорошо, ея не будетъ. Я написала ему, что не могу согласиться на немедленную свадьбу; пускай онъ дастъ мнѣ еще годъ отсрочки, въ продолженіе котораго миновалась бы у меня первая горечь раскаянья и тоски.
   -- Цѣлый годъ, Алиса?
   -- Да, цѣлый годъ; но выслушай меня до конца. Далѣе, я написала ему, что, если онъ только пожелаетъ, я теперь же объявлю отцу и дѣдушкѣ, что дала ему слово; я хочу это сдѣлать въ удостовѣреніе того, что я готова дать ему всѣ ручательства въ прочности нашего союза, какія только въ моей власти. Предложила я ему и еще кое-что, Кэтъ, продолжала она послѣ небольшой паузы; объ этомъ я могу сказать только тебѣ и болѣе никому. Отъ тебя мнѣ нечего таиться, потому что ты поступила бы, да и намѣрена поступить точно также. Я написала ему, что сколько бы моихъ денегъ не понадобилось ему для достиженія его цѣлей, я прошу его воспользоваться ими до истеченія этого года.
   -- Алиса! Нѣтъ, нѣтъ, этому не бывать! Это уже слишкомъ великодушно съ твоей стороны: Кэтъ какъ будто поняла въ эту минуту, это братъ ея не такой человѣкъ, чтобы ему можно безнаказанно сдѣлать подобнаго рода предложеніе.
   -- По это ужь дѣло сдѣланное. Мой посланный съ шестью пенсами въ карманѣ быть можетъ въ эту самую минуту сдаетъ мое великодушное предложеніе на почту. И, скажу тебѣ откровенно, Кэтъ, я считаю это не болѣе какъ справедливымъ. Онъ откровенно мнѣ высказалъ, что, пока старый сквайръ живъ, онъ будетъ нуждаться въ коихъ деньгахъ для осуществленія плановъ, которымъ я вполнѣ сочувствую. Мнѣ всегда хотѣлось вдѣть его въ парламентѣ; теперь это будетъ самымъ пламеннымъ желаніемъ моего сердца, единственнымъ дѣломъ, въ которомъ я буду имѣть живой интересъ. Послѣ этого станетъ ли у меня духу сказать ему, чтобы онъ еще ждалъ цѣлый годъ того, что ему дозарѣзу будетъ нужно черезъ какіе нибудь шесть мѣсяцевъ! Такая помощь напоминаетъ рабочіе дома, которые такъ долго мѣшкаютъ доставленіемъ бѣдняку насущнаго хлѣба, что тотъ между тѣмъ успѣваетъ умереть съ голоду.
   -- Но я позабочусь, чтобы нашъ бѣднякъ не умеръ съ голоду, возразила Кэтъ. Мои деньги, хоть онѣ и не велики, выручатъ его изъ этой крайности. Я уже сказала ему, что онъ можетъ на нихъ расчитывать. Къ тому же, ту сумму, которая ему нужна, я могу достать у тетушки Гринау.
   -- Но я не желала бы, чтобы онъ занималъ у тетушки Гринау. Ты сама говоришь, что она даетъ деньги не иначе какъ подъ заемное письмо, да и она вездѣ стала бы объ этомъ болтать.
   -- За то моими деньгами ничто не мѣшаетъ ему воспользоваться.
   -- А ты кто такая? спросила Алиса, смѣясь. Ты ему не нарѣченная жена.
   -- Я не допущу, чтобы онъ дотронулся до твоихъ денегъ, пока ты дѣйствительно не станешь его женою, отвѣчала Кэтъ съ очень рѣшительнымъ видомъ. Я бы очень рада была, если бы ты отмѣнила эту скучную годовую отсрочку; тогда, пожалуй, дѣлай какъ знаешь. Я увѣрена, что дѣдушка, какъ только зайдетъ рѣчь о свадьбѣ, согласится упрочить за нимъ помѣстье какимъ нибудь формальнымъ актомъ такъ, что тогда ты окончательно обезпечена.
   -- И ты, въ самомъ дѣлѣ, думаешь, что я очень дорожу этою увѣренностью, что я окончательно обезпечена. Милая Кэтъ! Какъ же ты ошибочно меня понимаешь!
   -- А между тѣмъ маѣ казалось, что я знаю тебя вдоль и поперегъ. Оказывается, что я ошибалась.
   -- Потому-то именно, что я не дорожу этою обезпеченностью, о которой ты хлопочешь, я и выхожу за твоего брата. Или, ты думаешь, я не вижу, что я подвергаюсь большому риску?
   -- Ты предпочитаешь сильныя ощущенія лондонской жизни, сказать ли чему?... тишинѣ Кэмбриджшейра.
   -- Именно такъ; а потому я и сказала Джоржу, что мои деньги къ его услугамъ.
   Кэтъ продолжала противорѣчить въ этомъ дѣлѣ Алисѣ пока не пришелъ отвѣтъ Джоржа. Въ письмѣ его къ Алисѣ было вложено другое письмо къ сестрѣ, послѣ котораго Кэтъ уже не говорила болѣе ни слова о денежномъ вопросѣ. Должно полагать, что въ душѣ она не измѣнила своего твердаго намѣренія,-- не допустить Алису жертвовать своимъ состояніемъ для ея брата; но въ письмѣ Джоржа было что-то такое, заставившее ее до поры до времени замолчать. Прежде, чѣмъ снова начать этотъ разговоръ съ Алисой, она должна была повидаться съ братомъ.
   Отвѣтъ Джоржа Алисѣ былъ очень немногословенъ и дышалъ, повидимому, полною искренностью. Онъ пенялъ ей за слишкомъ долгую отсрочку и писалъ, что не теряетъ еще надежды уговорить ее -- сыграть свадьбу скорѣе. Онъ совѣтовалъ ей немедленно же написать мистеру Грею; относительно же стараго сквайра онъ давалъ ей carte blanche дѣйствовать какъ ей заблагоразсудится. Въ случаѣ, если сквайръ потребуетъ извиненій, Джоржъ изъявлялъ полную готовность снизойти къ его требованью, на которое въ такомъ случаѣ посмотрѣлъ бы какъ на пустую формальность. Что же касалось Алисиныхъ денегъ то онъ горячо благодарилъ ее за довѣріе и обѣщался въ случаѣ необходимости воспользоваться ея предложеніемъ. Таково было письмо Джоржа въ Алисѣ; содержаніе его письма въ сестрѣ осталось тайною для Алисы. Теперь надо было подумать о томъ, какъ извѣстить отца и дѣда объ этой помолвкѣ, уже третьей по числу на вѣку бѣдной Алисы. Задача была нелегкая. Еще не такъ боялась она говорить объ этомъ дѣлѣ съ дѣдомъ, какъ съ отцомъ, а потому и рѣшилась взвалить объясненіе съ отцомъ на Кэтъ, предоставляя себѣ переговорить только съ старымъ сквайромъ.
   -- Дѣдушка, начала она на слѣдующее утро, по полученіи письма Джорха, вы какъ-то говорили мнѣ, что по вашему мнѣнію мнѣ надо выйдти замужъ.
   -- Какъ же, какъ же, милая, я говорилъ это. И точно, ты непремѣнно должна выйдти замужъ, само собою разумѣется, за этого мистера Грея.
   -- Это дѣло невозможное, сэръ.
   -- А коли такъ, то съ какой стати ты затѣваешь со мною этотъ разговоръ?
   Разговоръ принималъ оборотъ неблагопріятный для Алисы; тѣмъ не менѣе, она продолжала.
   -- Я пришла, дѣдушка, сказать вамъ, что я невѣста другого.
   -- Еще другого! И въ этомъ восклицаніи слышалась Алисѣ укоризна въ томъ, что она ухь больно многимъ поклонникамъ наобѣщала свою руку. Положеніе ея было незавидное, но отступать было уже поздно.
   -- Вамъ извѣстно, заговорила она, что нѣсколько лѣтъ тому назадъ я была помолвлена за кузена Джоржа... На этихъ словахъ она запнулась.
   -- Ну! сказалъ старикъ.
   -- Я помню, что тогда вы выразили мнѣ свое одобреніе.
   -- И точно, я тогда одобрялъ этотъ бракъ. Дѣла Джоржа въ то время шли хорошо, или, вѣрнѣе, онъ завѣрилъ насъ, что они идутъ хорошо. А развѣ вы съ нимъ опять поладили?
   -- Да, сэръ.
   -- А потому ты и считала себя въ правѣ надуть мистера Грея. Такъ, что ли?
   Какъ громомъ поразило это выраженіе бѣдную Алису; не разъ въ глубинѣ ея собственной совѣсти поднимался голосъ, называвшій ее обманщицей; но никогда еще слухъ ея не поражался этимъ обвиненіемъ, произнесеннымъ посторонними устами.
   -- Дѣдушка! проговорила она, и въ голосѣ ея было что-то такое, смягчившее стараго сквайра.
   -- Ну ладно, ладно, я не хочу тебя обижать, внучка. Такъ ты выходишь замужъ за Джоржа? Дай-то Богъ, чтобы онъ былъ тебѣ хорошимъ мужемъ; больше я ничего не скажу. А что говоритъ на это твой отецъ?
   -- Я вамъ первому сообщила объ этомъ, сэръ, потому что мнѣ хотѣлось испросить у васъ позволеніе Джоржу пріѣхать сюда на правахъ вашего внука.
   -- Этому никогда не бывать, прорычалъ старикъ.
   -- Если онъ былъ виноватъ передъ вами, онъ попроситъ у васъ прощенія.
   -- Если онъ былъ виноватъ! А кто собирался спустить все имѣнье до послѣдняго шиллинга, имѣнье, которое и не думало ему принадлежать, имѣнье, которое завтра же могу отдать Тому или Дику или Гарри, если мнѣ заблагоразсудится! Это, вишь, онъ не виноватъ.
   -- Я и не берусь его защищать, сэръ. Но мнѣ казалось, что по случаю такого событія....
   -- Про дураковъ законъ не писанъ. У тебя есть свои деньги. Вотъ онъ протретъ имъ теперь глаза.
   -- У него будетъ поводомъ меньше это сдѣлать, если вы признаете его своимъ наслѣдникомъ. Повѣрьте, сэръ, онъ сталъ теперь совсѣмъ другимъ человѣкомъ, чѣмъ былъ.
   -- Знаю только, что человѣкъ онъ долженъ быть очень ловкій, коли ему удалось перебить тебя у такого жениха, какъ Джонъ Грей. Для меня это просто непостижимо! И добро бы онъ изъ себя былъ красавецъ, а то вѣдь, ни кожи, ни рожи... Ну, да что толковать. Если отецъ твой согласенъ и Джоржъ попроситъ у меня прощенія... только вѣдь онъ навѣрное не попроситъ...
   -- Попроситъ, сэръ, ручаюсь вамъ. Онъ самъ просилъ меня быть посредницей въ этомъ дѣлѣ.
   -- А! самъ просилъ! Въ такомъ случаѣ ты можешь написать ему отъ моего имени, что, для тебя, я позволяю ему пріѣхать въ мой домъ. Я знаю, что онъ въ первый же день нагрубитъ мнѣ, ну, да такъ и быть, я принесу тебѣ эту жертву и потерплю. Только, само собою разумѣется, я прежде долженъ знать, что думаетъ объ этомъ твой отецъ.
   Попытка Кэтъ была еще менѣе удачна, чѣмъ попытка Алисы.-- Я напередъ зналъ, что это такъ будетъ, воскликнулъ Джонъ Вавазоръ, ударяя кулакомъ по столу, когда племянница сообщила ему великую новость. Ужь я съ самаго начала видѣлъ, къ чему идетъ дѣло.
   -- А почему бы этому и не быть, дядя Джонъ?
   -- Онъ тебѣ братъ и я не хочу тебѣ высказать свое мнѣніе о немъ.
   -- Вы считаете его за мота.
   -- Я считаю его за самаго ненадежнаго человѣка, и ужь ему-то бы ни подъ какимъ видомъ я не довѣрилъ судьбу молодой дѣвушки.
   -- Однако, дядя, вы слишкомъ строго о немъ судите.
   -- Можетъ быть; но скажите отъ меня Алисѣ, что, такъ изъ мнѣ никогда не удавалось склонить ее на сторону моего мнѣнія, то я и хлопотать объ этомъ не стану теперь. Скажу только одно, что никогда не признаю Джоржа Вавазора своимъ зятемъ.
   Кэтъ исполнила порученіе мистера Вавазора, и нельзя сказать, чтобы она исполнила его съ большимъ прискорбіемъ. Она знала, что сопротивленіе отца ни подъ какимъ видомъ не заставитъ Алису отступить назадъ. Да и странно было бы думать иначе. Мистеръ Вавазоръ въ теченіи столькихъ лѣтъ пренебрегалъ обязанностями, связанными съ родительскимъ званіемъ, что смѣшно было бы съ его стороны теперь предъявлять родительскія права.
   Теперь мы переселимся на квартиру Джоржа Вавазора въ улицѣ Сесиль, гдѣ онъ получилъ письмо Алисы. Онъ одѣвался, когда ему подали это письмо. Взглянувъ на адресъ, написанный слишкомъ знакомымъ почеркомъ, онъ положилъ его нераспечатаннымъ на туалетный столъ. Затѣмъ онъ продолжилъ заниматься своимъ туалетомъ, какъ бы желая доказать самому себѣ, что содержаніе письма не слишкомъ-то его затрогиваетъ. Должно полагать, что это было не совсѣмъ такъ.
   Отъ времени до времени взглядъ его устремлялся на лежавшее возлѣ него письмо, но у него достало духу не распечатывать его до тѣхъ поръ, пока горничная, подавшая ему завтракъ, не удалилась.-- А теперь, проговорилъ онъ, откидываясь въ своемъ креслѣ, посмотримъ, что мнѣ пишетъ моя возлюбленная. Его возлюбленная писала ему слѣдующее:
   "Мой милый Джоржъ!
   "Я сильно затрудняюсь отвѣчать на ваше письмо. Всего охотнѣе, если бы это только было возможно, я повременила бы мѣсяцевъ шесть, а тамъ отвѣтила бы, соображаясь съ обстоятельствами. Въ этомъ мало лестнаго для васъ, но еще менѣе лестнаго для меня. Каковъ бы ни былъ мой отвѣтъ, должно сознаться, что во всей этой исторіи мало лестнаго для насъ обоихъ. Мы вели себя какъ дѣти, которые поссорились за игрою, а потомъ подъ вечеръ своего маіенькаго праздника, подходятъ другъ къ другу въ слезахъ и сознаются, что даромъ прошелъ для нихъ этотъ день и не принесъ имъ ожиданныхъ радостей.
   "Кэтъ, которая тоже гоститъ въ Вавазорѣ, толкуетъ мнѣ про страстную любовь; но этой любви во мнѣ не уцѣлѣло и слѣда, да и въ васъ тоже, мнѣ кажется. Намъ нечего уже болѣе и думать сойтись съ вами на подобныхъ условіяхъ. Супружеское счастіе возможно для насъ только въ томъ случаѣ, если мы оба допустимъ, что страстная любовъ не составляетъ необходимое условіе подобнаго счастья.
   "Изъ всего сказаннаго мною вы можете видѣть, что я не отвергаю ваше предложеніе. Я не люблю васъ страстно, но питаю къ вамъ глубокую привязанность, заставляющую меня живо интересоваться вашими успѣхами. Само собою разумѣется, что когда я сдѣлаюсь вашею женою, ваши интересы сдѣлаются моими, какъ оно и должно быть между мужемъ и женою. И такъ, если вы хотите, я буду вашею женою, но не торопите меня свадьбою. Превратности моей прошлой судьбы не прошли для меня безслѣдно и многое въ этомъ прошломъ лежитъ упрекомъ на моей совѣсти. Я знаю, что поступала дурно; хуже того, мое поведеніе въ глазахъ свѣта должно казаться не женственнымъ. Вы поймете, что все это должно было тягостно отозваться на мнѣ; потому-то я и прошу васъ дать мнѣ время оправиться. Совершенное изцѣленіе врядъ ли когда для меня настанетъ, но мнѣ кажется, что, по прошествіи года, мое обычное настроеніе и спокойствіе духа возвратятся ко мнѣ на столько, что я въ состояніи буду посвятить себя заботѣ о вашемъ счастьи. Милый Джоржъ! если вы согласны взять меня на этомъ условіи, я готова сдѣлаться вашею женою и постараюсь честно исполнить свои обязанности въ отношеніи васъ.
   "Я уже сказала вамъ, что даже теперь, какъ кузина, принимаю живое участіе въ вашихъ интересахъ; подъ этимъ я, конечно, разумѣю ваши политическіе интересы и ваше стремленіе попасть въ парламентъ. Я, какъ мнѣ кажется, хорошо поняла то мѣсто вашего письма, гдѣ вы говорите о моемъ состояніи и отдаю полную справедливость вашей искренности и откровенности. Если бы у меня не было никакого состоянія вы не могли бы въ вашемъ положеніи жениться на мнѣ. Знаю я, также, что подспорье моихъ денегъ нужно вамъ немедленно, а не въ отдаленномъ будущемъ. Можетъ такъ случиться, что деньги мои понадобятся вамъ до истеченія этого года, раньше котораго, какъ я вамъ сказала, я положительно не могу принудить себя растаться съ своимъ дѣвичествомъ. Но деньги мои будутъ податливѣе меня самой. Сколько бы вамъ не понадобилось ихъ для вашихъ политическихъ цѣлей, вамъ стоитъ намекнуть и онѣ будутъ у васъ въ рукахъ; надѣюсь, что вы примете это предложеніе такъ же просто, какъ я его дѣлаю. Милый Джоржъ! Пускай же на мою долю выпадетъ гордость и честь идти къ олтарю съ человѣкомъ, облеченнымъ въ званіе представителя великобританскаго народа. Нѣтъ званія, которое, въ моихъ глазахъ, стояло бы выше этого.
   "Я подожду новаго письма отъ васъ, чтобы объявить о нашей помолвкѣ моему отцу и дѣдушкѣ. Если вы напишете мнѣ, что принимаете мои условія, я тотчасъ же начну хлопотать о вашемъ примиреніи съ старымъ сквайромъ. Я думаю, что это еще скорѣе мнѣ удастся, чѣмъ заставить отца благосклонно смотрѣть на нашу свадьбу. Но считаю излишнимъ увѣрять васъ, что, какъ бы оба они ни взглянули на это дѣло, мое рѣшеніе отъ этого не измѣнится.
   "Я дожидаюсь тоже вашего отвѣта, чтобы написать въ послѣдній разъ мистеру Грею.

Любящая васъ кузина
Алиса Вавазоръ."

   Прочитавъ это письмо, Джоржъ небрежно бросилъ ею на столъ и принялся за свой завтракъ.-- Ладно, проговорилъ онъ, пусть такъ и будетъ. Для меня это лучшее, что я могъ придумать, чтобы изъ этого для нея ни вышло. И онъ погрузился въ свою газету. Но въ теченіе этого дня много у него созрѣло предположеній, предположеній, которыя онъ дѣлалъ почти безсознательно о томъ, какъ онъ воспользуется ея деньгами. Вечеромъ того же дня онъ написалъ два письма: одни къ Алисѣ, содержаніе котораго намъ уже извѣстно, другое къ сестрѣ, которое Кэтъ сохраняла въ глубокой тайнѣ.
   

ГЛАВА XXX.
Монкшэдъ.

   Насталъ первый день новаго года, но въ Монкшэдъ пришло извѣстіе, что лэди Гленкора не будетъ туда къ этому дню. Рождество она провела въ замкѣ герцога, но когда пришло время отъѣзда, она занемогла и отправилась коротать время въ Мэтчингъ въ обществѣ сестеръ Паллизеръ, между тѣмъ какъ мужъ ея поѣхалъ въ Монкшэдъ одинъ.
   -- Борго, сказала лэди Монкъ, поймавъ какъ-то племянника у двери его спальни, въ ту самую минуту, какъ онъ отправился внизъ въ полномъ охотничьемъ нарядѣ,-- твоя старинная любовь, лэди Гленкора, прислала сказать, что не будетъ сюда.
   -- Лэди Гленкора не будетъ! проговорилъ Борго, и въ выраженіи его лица и голоса было что-то такое, выдававшее непозволительное участіе, съ которымъ онъ слѣдилъ за поступками замужней женщины. Но лэди Монкъ было до этого, повидимому, мало дѣла.
   -- Нѣтъ, не будетъ, повторила она. Тебѣ вѣдь, я полагаю, теперь отъ этого ни тепло, ни холодно?
   -- Ну нѣтъ, чортъ возьми! не совсѣмъ-то такъ, воскликнулъ Борго, хватаясь за голову и прислоняясь къ стѣнѣ корридора. Я несчастнѣйшій въ мірѣ человѣкъ!
   -- Фи, Борго, стыдись! Развѣ такъ можно относиться къ замужней женщинѣ? Нѣтъ, я рѣшительно начинаю думать, что для васъ же лучше, что она не пріѣхала. Въ эту самую минуту по корридору, стуча сапогами и гремя шпорами, прошелъ другой гость, съ которымъ лэди Монкъ, привѣтливо улыбаясь, перекинулась двумя, тремя словами. Но Борго не проронилъ ни слова и стоялъ какъ окаменѣлый.
   -- Однако намъ лучше вернуться въ твою комнату, Борго, замѣтила лэди Монкъ, уводя его въ ближайшую дверь. Допустимъ, что извѣстіе это дѣйствительно тебѣ непріятно, къ чему же выказывать это при всѣхъ? Это можетъ дать поводъ къ различнымъ толкамъ.
   -- Развѣ я могу помѣшать этимъ толкамъ?
   -- Но все вѣдь обрушится на нее; подумалъ ли ты объ этомъ? Я сочла за лучшее предупредить тебя, чтобы ты не выказалъ особеннаго волненія, когда услышишь эту новость при постороннихъ. Подобнаго рода чувство, питаемое къ замужней женщинѣ, просто непростительная слабость. Если ты не научишься владѣть собою,, я ужь право не знаю, какъ дозволю тебѣ видѣться съ нею въ моемъ домѣ въ Брукъ-Стритѣ.
   Борго молча поглядѣлъ ей съ минуту въ лицо, потомъ отвернулся въ двери.-- Въ этомъ отношеніи вы можете поступать, какъ вамъ заблагоразсудится, проговорилъ онъ. Вѣдь вы не хуже меня знаете, на какой шагъ я рѣшился.
   -- Съ чего ты это взялъ, Борго? Ничего я не знаю, а теперь ступай себѣ внизъ, да, пожалуйста, не являйся въ общество съ такимъ лицомъ.
   Леди Монкъ была женщина лѣтъ пятидесяти; когда-то она славилась своей красотой, да и до сихъ поръ очень хорошо сохранилась. Она была высокаго роста и хорошо сложена; къ ней никакъ уже нельзя было примѣнить выраженіе Американца Готорна, утверждавшаго, что всѣ англичанки въ этой порѣ жизни приближаются своимъ тѣлосложеніемъ въ "говяжьему типу". Лэди Монкъ была красивая, статная, привѣтливая матрона; если судить по внѣшности, то такою женщиною Англія могла бы гордиться; вѣрно, по крайней мѣрѣ, то, что самъ Казмо Монкъ очень ею гордился. Она происходила отъ той вѣтви Фицджеральдовъ, представители, которой вышли въ поговорку, что всѣ они красавцы и негодяи. Съ виду въ лэди Монкъ никакъ нельзя было предположить негодную женщину; но немногія лица, знавшія ее покороче, утверждали, что она ни въ чемъ не измѣнила преданіямъ своего семейства, что даже значительное состояніе ея мужа пострадало отъ ея расточительности, что она разсорилась съ единственнымъ своимъ сыномъ, а дочь свою выдала замужъ за величайшаго болвана въ цѣломъ пэрствѣ. Во время оно, ее сильно интересовало, чтобы женить своего племянника на богатой наслѣдницѣ; какъ легко можно себѣ представить, она была не такая женщина, чтобы простить виновникамъ претерпѣнной ею неудачи.
   Борго былъ вполнѣ убѣжденъ, что тетка догадывается о его намѣреньи и никакъ не могъ ей простить, что она лицемѣрила полнѣйшимъ невѣдѣніемъ. Требованье Борго было, конечно, крайне безразсудное; если бы онъ поразмыслилъ хоть минуту, то понялъ бы, что такая женщина, какъ его тетка, при томъ только условіи и могла быть его сообщницей, чтобы ничто не изобличало, что она знаетъ о его намѣреніи. Но въ томъ-то и дѣло, что Борго никогда не размышлялъ; не въ роду Фицджеральдовъ было размышлять до наступленія сороколѣтняго возраста, а съ наступленіемъ этого возраста они еще ниже падали во мнѣніи добрыхъ людей.
   Въ столовой Борго засталъ цѣлое общество, но дамъ не было. Сэръ Казмо Монкъ, красивый старикъ лѣтъ шестидесяти, стоялъ у буфета и рѣзалъ огромный пирогъ изъ дичи. Человѣкъ онъ былъ тоже довольно легкомысленный, но ему какъ-то посчастливилось безъ особеннаго напряженія мыслительныхъ способностей пройдти въ жизни, не уклоняясь отъ прямого пути.-- Паллизеръ будетъ одинъ, проговорилъ онъ своимъ жалкимъ, звонкимъ голосомъ, не замѣчая присутствіе женина племянника. Жена его, говорятъ, больна.
   -- Очень жаль, замѣтилъ одинъ изъ присутствующихъ. Она куда симпатичнѣе своего мужа.
   -- Умомъ она за поясъ заткнетъ Плэнти Паля, замѣтилъ другой.
   -- Плэнти совсѣмъ не дуракъ, въ этомъ я могу васъ завѣрить, сказалъ сэръ Казмо, направляясь къ столу съ нарѣзаннымъ пирогомъ. У насъ на него возлагаютъ большія надежды,.-- Сэръ Казмо былъ представителемъ своего графства и принадлежалъ къ партіи либераловъ. Когда то, во дни своей юности, онъ служилъ въ казначействѣ и съ той поры, говоря о министерствѣ виговъ, постоянно выражался такъ, какъ будто самъ онъ входилъ нѣкоторымъ образомъ въ составъ этого министерства.
   -- Вы слышали, Борго, Паллизеръ пріѣхалъ одинъ, обратился къ Борго одинъ изъ гостей, очень еще молодой человѣкъ, врядъ ли подозрѣвавшій всѣ обстоятельства дѣла. Остальные, какъ только завидѣли Борго, тотчасъ же прекратили разговоръ о лэди Гленкорѣ.
   -- Слышалъ, чтобъ ему сквозь землю провалиться, отвѣчалъ Борго.
   Затѣмъ по всей комнатѣ воцарилось глубокое молчаніе и каждый изъ присутствующихъ сдѣлалъ видъ, что занятъ исключительно своимъ завтракомъ. Одинъ Борго ни до чего не притрогивался и, запустивъ руки въ карманы своихъ брюкъ, сидѣлъ, откинувшись на спинку стула. Лицо его было чернѣе ночи.
   -- Что вы не завтракаете, Борго? замѣтилъ сэръ Казмо.
   -- Не хочу.-- Впрочемъ, онъ взялъ сухарь, положилъ себѣ кусочекъ въ ротъ, остальное же искрошилъ мелко на мелко и, подойдя къ буфету, налилъ себѣ стаканъ хересу.
   -- Если вы не хотите завтракать, то не совѣтую вамъ пить много вина, проговорилъ сэръ Казмо.
   -- Ничего, теперь мнѣ хорошо, отвѣчалъ Борго и, возвратившись къ столу, проглотилъ для виду чашку чаю.
   Всѣ присутствовавшіе на этомъ завтракѣ говаривали впослѣдствіи, что они никогда его не забудутъ. По общему отзыву ихъ, въ голосѣ, которымъ Борго произнесъ проклятіе мистеру Паллизеру, было что-то такое, поразившее ихъ не сказаннымъ ужасомъ. Бѣдою тоже грозило выраженіе его лица и поневолѣ нѣмѣлъ ихъ языкъ при взглядѣ на это почернѣвшее лицо. Когда сэръ Казмо рѣшился нарушить зловѣщее молчаніе, то онъ видимо сдѣлалъ это не безъ усилія надъ собою. Звонъ стакановъ, которыми Борго нарочно гремѣлъ, наливая себѣ вина, какъ бы желая выразить этимъ, что онъ и не думаетъ скрывать отъ кого бы то ни было, что пьетъ, еще усилилъ это тяжелое впечатлѣніе.
   Въ этотъ день Борго привелъ въ ужасъ остальныхъ охотниковъ отчаянными штуками, которыя онъ выдѣлывалъ на лошади. Безъ всякой надобности онъ скакалъ самымъ съумасшедшимъ образомъ, не обращая вниманія ни на какія препятствія, какъ бы поставивъ себѣ задачею испортить лошадь своего дяди и самому себѣ свернуть шею. Это до того кидалось въ глаза, что одинъ изъ присутствующихъ высказалъ эту догадку сэру Казмо.-- Я тутъ ничего не могу сдѣлать, отвѣчалъ сэръ Казмо. Онъ никакихъ словъ не послушаетъ. Его что-то разстроило сегодня утромъ, вотъ онъ и чудитъ, пока не перебѣсится; тогда успокоится. День, впрочемъ, окончился благополучно и на возвратномъ пути домой Борго почти весело объявилъ своему дядѣ, что кобыла Спинстеръ не имѣетъ себѣ равной въ Монкшедскихъ конюшняхъ. И точно, съ этого дня Спинстеръ вошла въ славу, благодаря которой, подъ конецъ сезона была продана за триста гиней. Я же съ своей стороны полагаю, что лошадь эта была ничѣмъ не лучше всякой другой. Настроеніе всадника заразительно дѣйствуетъ на его пощадъ; если человѣкъ задумалъ сломать себѣ шею, то онъ всегда найдетъ лошадь, готовую съ виду ему содѣйствовать, которая между тѣмъ вынесетъ его изъ опасности. По крайней мѣрѣ Борго возвратился здоровъ и невредимъ и явился къ обѣду въ лучшемъ расположеніи духа, чѣмъ къ завтраку.
   Въ назначенный день мистеръ Паллизеръ прибылъ въ Монкшедъ. Онъ отчасти заискивалъ въ партіи либераловъ и ему вовсе не было на руку пренебрегать такимъ вліятельнымъ человѣкомъ, какъ сэръ Казмо. Вокругъ сэра Казмо группировалась въ парламентѣ цѣлая маленькая партія, состоявшая изъ нѣсколькихъ человѣкъ сельскихъ джентльмэновъ. Всѣ эти почтенные джентльмэны отличались плѣшами на головѣ и весьма вялою умственною дѣятельностью. Съ такимъ человѣкомъ, какъ сэръ Казмо, мистеру Паллизеру было необходимо состоятъ въ хорошихъ отношеніяхъ; вотъ почему мистеръ Паллизеръ пріѣхалъ въ Монкшедъ, не смотря на то, что лэди Гленкора не могла ему сопутствовать.
   -- Какая жалость! проговорила лэди Монкъ; мы такъ радовались пріѣзду лэди Гленкоры.
   Мистеръ Паллизеръ объявилъ, что лэди Гленкора и сама въ отчаяньи, что не можетъ пріѣхать; но въ Гэдерунъ-Кэфѣ она чувствовала себя такъ дурно, что неблагоразумно было ба предпринять новую поѣздку.
   -- Надѣюсь, что ея болѣзнь не серьезная, проговорила лэди Монкъ съ видомъ такого участія, что можно было подумать, что она смотритъ на все семейство Паллизеровъ, какъ на самыхъ своихъ близкихъ родныхъ. Въ отвѣтъ на это, мистеръ Паллизеръ объяснилъ, что леди Гленкора, къ сожалѣнію, надѣлала глупостей: ночью, во время сильнаго мороза отправилась гулять по развалинамъ мэтчингскаго аббатства, съ цѣлью показать ихъ при лунномъ освѣщеніи одной пріятельницѣ. Пріятельница съ своей стороны поступила крайне вѣтрено, неблагоразумно и предосудительно, добавилъ мистеръ Паллизеръ; она позволила леди Гленкорѣ пробыть слишкомъ долго на морозѣ, такъ что та схватила простуду.
   -- Скажите, какое непростительное легкомысліе! воскликнула лэди Монкъ.
   -- Да, непростительное легкомысліе, поддакнулъ мистеръ Паллизеръ, съ какимъ-то озлобленіемъ противъ бѣдной Алисы. Но, какъ бы то ни было, она простудилась; у дядюшки ей стало еще хуже, такъ что я былъ вынужденъ отвезти ее домой.
   Лэди Монкъ убѣдилась, что мистеръ Паллизеръ оставилъ жену свою дома не потому, чтобы боялся Фицджеральда, а потому, что дѣйствительно вѣрилъ въ ея болѣзнь. Но въ то же время лэди Монкъ была очень умна, чтобы не понять, что жена отдѣлалась отъ поѣздки просто потому, что боялась встрѣчи съ своимъ возлюбленнымъ и что простуда была тутъ не при чемъ. Ее, лэди Монкъ, не такъ-то легко было провести въ подобныхъ дѣлахъ, но она видѣла ясно, что мистера Паллизера провели. Такъ какъ она была права въ своихъ предположеніяхъ, то мы должны на минуту возвратиться назадъ и сказать нѣсколько словъ о томъ, что происходило въ Мэтчингѣ по отъѣздѣ Алисы Вавазоръ.
   Алиса объявила миссъ Паллизеръ, что надо, во что бы то ни стало, принять мѣры къ предупрежденію поѣздки лэди Гленкоры въ Монкшедъ. Миссъ Паллизеръ совершенно раздѣляла ея мнѣніе и ушла отъ нея съ твердой рѣшимостью открыть мистеру Паллизеру глаза. Но когда приспѣла рѣшительная минута, у нея не стало духу объявить мужу, что не безопасно дозволить его женѣ встрѣчу съ прежнимъ ея женихомъ. Какъ ни тяжело ей было объясниться съ самой лэди Гленкорой, она предпочла этотъ послѣдній путь.
   -- Гленкора, начала она, выждавъ удобнаго случая, вы не разсердитесь на меня, если я скажу вамъ слова два?
   -- Смотря потому, что вы мнѣ скажете, отвѣчала лэди Гленкора. Здѣсь мы должны кстати замѣтить, что жена мистера Паллизера съ самаго начала не слишкомъ-то старалась заскивать расположеніе родственницъ своего мужа. Она смотрѣла на нихъ, какъ на чопорныхъ, суровыхъ дѣвъ, черезъ-чуръ уже гордившихся своею принадлежностью къ роду Паллизеровъ. Быть можетъ, онѣ съ своей стороны выказывали подъ часъ поползновеніе научить и лэди Гленкору уму разуму, а этого, конечно, не могла имъ простить молодая. Какъ бы то ни было, лэди Гленкора не слишкомъ-то ихъ жаловала, и миссъ Паллизеръ сознавала это какъ нельзя лучше.
   -- Я постараюсь изложить то, что я имѣю сказать, по возможности въ наименѣе непріятной формѣ, отвѣчала миссъ Паллизеръ.
   -- Не понимаю, къ чему вообще начинать такой разговоръ, который можетъ выйдти непріятнымъ. Ну, да ужь если вамъ не терпится, то говорите, по крайней мѣрѣ, скорѣе.
   -- Если я не ошибаюсь, вы ѣдете въ Монкшэдъ вмѣстѣ съ Плантагенетомъ?
   -- Да, ѣду; чтожъ изъ этого?
   -- Милая Гленкора! не лучше ли бы вамъ было остаться дома?
   -- Вы съ кѣмъ нибудь заранѣе сговорились? рѣзко перебила ее леди Гленкора.
   -- Ни съ кѣмъ я не сговорилась, по крайней мѣрѣ, въ томъ смыслѣ, какъ вы думаете.
   -- Вамъ говорилъ что нибудь Плантагенетъ?
   -- Ни слова, отвѣчала миссъ Паллизеръ. Неужели вы думаете, что онъ рѣшился бы заговорить объ этомъ предметѣ съ кѣмъ бы то ни было, кромѣ васъ самихъ? Но милая Гленкора, право, вамъ лучше не ѣхать: я говорю это любя васъ, ей Богу такъ. И она протянула ей руку, въ которую лэди Гленкора вложила свою.
   -- Быть можетъ, вы и искренно говорите, промолвила она тихимъ голосомъ.
   -- О да, вѣрьте мнѣ. Но, видите ли, свѣтъ бываетъ порою такъ жестокъ въ своихъ отзывахъ.
   -- Мнѣ все равно, что бы свѣтъ обо мнѣ ни говорилъ.
   -- За то, быть можетъ, ему не все равно.
   -- Что бы ни случилось, не я буду виновата. Я вовсе не желаю ѣхать въ Монкшедъ. Лэди Монкъ была когда-то моимъ другомъ, но теперь мнѣ хоть бы вѣкъ ее не видѣть. Не я затѣяла эту поѣздку, самъ Плантагенетъ настаиваетъ на ней.
   -- Но если вы скажете, что не желаете ѣхать, онъ не возьметъ васъ съ собою.
   -- Говорила я и это, но онъ твердитъ свое, что я должна ѣхать. Повѣрите ли вы, что я снизошла до того, что сказала ему даже причину, по которой не желаю ѣхать. И что же онъ мнѣ отвѣтилъ на это? Что вся эта исторія была не болѣе, какъ, ребячество, которое я должна позабыть, и что мнѣ не пристало бояться встрѣчи съ кѣмъ бы то ни было.
   -- Само собою разумѣется, вы и не боитесь встрѣчи съ нимъ; но...
   -- Напротивъ, если вы желаете знать правду, я боюсь ея, очень боюсь. Но, скажите, ради Бога, что же мнѣ остается дѣлать? Вѣдь я испробовала всѣ средства.
   Слова эти какъ громомъ поразили миссъ Паллизеръ. Она никакъ не ожидала, что лэди Гленкора зайдетъ такъ далеко въ своемъ признаніи; но дѣло было сдѣлано и сказанное воротить было невозможно. Результатъ ихъ дальнѣйшаго разговора уже извѣстенъ читателю: лэди Гленкора занемогла вслѣдствіе своей неосторожной ночной прогулки и мистеръ Паллизеръ принужденъ былъ возвратиться въ Монкшэдъ одинъ.
   Мистеръ Паллизеръ пробылъ въ Монкшедѣ три дня и скрѣпилъ свой политическій союзъ съ сэромъ Казмо почти тѣмъ же способомъ, какъ и съ герцогомъ Сентъ-Бонгэй. О политикѣ въ разговорахъ между обѣими джентльмэнами не было почти и помину, по крайней мірѣ, не было сказано ничего такого, что могло бы быть принято за положительное соглашеніе между ними по всѣмъ пунктамъ, за то они обѣдали за однимъ и тѣмъ же столомъ, выпивали стаканъ, другой вина изъ одного и того же графина и изрѣдка, при случаѣ, обмѣнивались бѣглыми замѣчаніями по поводу предстоявшей сессіи. Когда мистеръ Паллизеръ уѣхалъ, считалось, повидимому, дѣломъ рѣшеннымъ, что сэръ Казмо находитъ юнаго представителя герцогскаго дома вполнѣ достойнымъ занять должность канцлера казначейства при министерствѣ виговъ.
   -- Я что-то не замѣтилъ, чтобы онъ съ неба звѣзды хваталъ, сказалъ сэру Казмо одинъ юный членъ парламента.
   -- Ну, нѣтъ, я такъ думаю, что въ немъ будетъ прокъ, отвѣчалъ баронетъ, и большой прокъ! Онъ не обладаетъ блестящими дарованіями, это такъ, но врядъ ли намъ и нуженъ этотъ поверхностный блескъ, кидающійся въ глаза; а не могу представить себѣ ничего опаснѣе, какъ блестящія дарованія въ человѣкѣ, призванномъ управлять финансами. Будетъ съ насъ этихъ даровитыхъ финансистовъ; дайте намъ человѣка, обладающаго простымъ здравымъ смысломъ, да развѣ, умѣньемъ изложить толково то, что ему нужно сказать. Въ настоящее время намъ ничего больше не нужно.-- Изъ этихъ словъ явствуетъ, что сэру Казмо новый кандидатъ на высшую государственную должность пришелся какъ нельзя болѣе по душѣ.
   Лэди Монкъ воспользовалась первымъ же удобнымъ случаемъ, чтобы познакомить мистера Паллизера и Борго Фицджеральда между собою. Съ какою цѣлью она это сдѣлала, неизвѣстно; быть можетъ, ей просто хотѣлось стравить ихъ другъ съ другомъ. Борго злобно усмѣхнулся, глядя на своего врага, но мистеръ Паллизеръ не замѣтилъ этой усмѣшки и привѣтливо протянулъ руку своему недавнему противнику. Борго, вынужденный взять эту руку, не преминулъ при этомъ ввернуть ядовитое словцо.-- Какъ жаль, что мы лишены удовольствія видѣть съ вами и лэди Гленкору, проговорилъ онъ.
   -- Она, къ сожалѣнію, не совсѣмъ здорова, отвѣчалъ мистеръ Паллизеръ.
   -- Жаль, очень жаль! проговорилъ Борго.
   Съ этими словами онъ повернулся къ своему новому знакомому спиною и отошелъ всторону. Всѣ присутствовавшіе при этомъ разговорѣ подумали, что бытъ теперь бѣдѣ; но самъ мистеръ Паллизеръ ничего, повидимому, не замѣчалъ и ничего не опасался; бѣда на этотъ разъ пронеслась мимо.
   

ГЛАВА XXXI.
Мистеръ Вавазоръ таки рѣшается поговорить съ дочерью.

   Алиса Вавазоръ возвратилась въ Лондонъ съ отцомъ, между тѣмъ какъ Кэтъ осталась въ Вавазорскомъ замкѣ съ дѣдушкой. Не веселая поѣздка досталась на долю Алисы. Мистеръ Вавазоръ смутно чувствовалъ, что на немъ лежитъ обязанность принять какія нибудь мѣры для предупрежденія брака, задуманнаго его дочерью. Но въ чемъ должны состоятъ эти мѣры, этого онъ положительно не могъ себѣ разъяснить, за то онъ какъ нельзя лучше понималъ, что каковы бы онѣ ни были, онѣ надѣлаютъ ему много непріятныхъ хлопотъ. До отъѣзда изъ Вавазорскаго замка онъ не сказалъ ей почти ни слова объ этомъ предметѣ; онъ только замѣтилъ ей:-- я не могу поздравить тебя съ такимъ женихомъ.-- Надѣюсь папа, отвѣчала Алиса, что придетъ время, когда это будетъ для васъ возможно.
   Старый сквайръ поставилъ непремѣннымъ условіемъ своего примиренія съ внукомъ согласіе отца Алисы на эту свадьбу. Но Джонъ Вавазоръ и не подумалъ изъявить что либо похожее на согласіе.
   -- Я такого дурного мнѣнія о немъ, проговорился онъ старику; что, скорѣе, чѣмъ видѣть ее его женою, я согласился бы, чтобы ее постигло богъ знаетъ какое несчастіе.-- Вслѣдъ за этимъ старый сквайръ, слѣдуя своему обычному стремленію все дѣлать наперекоръ, счелъ нужнымъ заступиться за своего внука. Онъ принялся доказывать, что партія эта, что тамъ ни говори, совсѣмъ не такъ плоха, какъ кажется Джону Вавазору.
   -- Что касается вопроса о наслѣдствѣ, то она разрѣшаетъ его какъ нельзя лучше, замѣтилъ онъ. Я сдѣлаю завѣщаніе, по которому все имѣніе перейдетъ къ ихъ старшему сыну, такъ что Джоржу до него нельзя будетъ и пальцемъ притронуться. Ну, а тамъ я не вижу, почему бы ему и не исправиться.-- На это Джонъ Вавазоръ объявилъ, что Джоржъ, по его мнѣнію, неисправимый грѣшникъ, авантюристъ и человѣкъ разорившійся въ пухъ и прахъ. Отзывъ этотъ еще болѣе раздражилъ стараго сквайра и Джоржъ такимъ образомъ пріобрѣлъ себѣ союзника въ томъ человѣкѣ, на котораго всего менѣе имѣлъ право разсчитывать. Когда Алиса пришла проститься съ дѣдушкой, старикъ поручилъ ей передать Джоржу нижеслѣдующее:-- скажи ему, Алиса, что я до тѣхъ поръ не пущу его въ себѣ на глаза, пока онъ не попроситъ у меня прощенія за все, въ чемъ онъ лично передо мной провинился; но, какъ скоро онъ женится за тебѣ, я приму всѣ нужныя мѣры, чтобы закрѣпить имѣніе за вашимъ будущимъ ребенкомъ. Тебя, милая, я всегда буду радъ видѣть у себя въ домѣ и ради тебя я готовъ принять и его, если онъ только смирится передо мною.-- На этотъ разъ о согласіи отца не было сказано ли слова, и Алиса, уѣзжая изъ Вавазорскаго замка, почувствовала, что дѣдъ скорѣе за нее, чѣмъ противъ нея въ задуманномъ ею дѣлѣ. За то въ отцѣ своемъ она предчувствовала непримиримаго, хотя, быть можетъ, и не слишкомъ энергичнаго противника.
   Алиса порѣшила сама съ собою, что въ этомъ дѣлѣ она свободна отъ обязанности повиноваться отцу.-- Повиновеніе, думала она про себя, возможно только тамъ, гдѣ видишь въ другомъ свою опору и защиту.-- А надо сказать правду, Джоржъ Вавазоръ ничѣмъ не выказалъ готовности служить своей дочери опорою и защитою. Давно, давно тому назадъ, еще прежде, чѣмъ она поселилась подъ однимъ съ нимъ кровомъ въ Лондонѣ, онъ, такъ сказать, умылъ себѣ руки относительно нея. Когда впослѣдствіи они зажили однимъ домомъ, продолжая, между тѣмъ, придерживаться порознь каждый своихъ привычекъ, онъ оправдывалъ себя тѣмъ, что Алиса не походитъ на другихъ молодыхъ дѣвушекъ и не нуждается въ посторонней поддержкѣ. Она имѣла свое собственное состояніе, которымъ могла распоряжаться, какъ ей угодно, и, по самому свойству своего характера, не выказывала ни малѣйшаго желанія взвалить на отца заботу о ея деньгахъ. Вдобавокъ, она была такъ благоразумна, что не нуждалась въ надзорѣ; за такою дѣвушкою, думалъ Джонъ Вавазоръ, что надзорить, что нѣтъ, все равно; пожалуй, еще лучше предоставить ее самой себѣ. И такимъ-то образомъ Алиса сдѣлалась полною госпожею своихъ поступковъ и могла располагать по своему усмотрѣнію тѣми долгими часами, которые проводила съ глазу на глазъ съ самой собою. Проводя цѣлые дни, недѣли и мѣсяцы одна одинешенька въ улицѣ королевы Анны, между тѣмъ, какъ вечера не проходило, чтобы отецъ куда ни будь не уѣхалъ, она, конечно, не могла не придти къ тому заключенію, что отцу нѣтъ до нея ровно никакого дѣла. Она не жаловалась, но связь между отцомъ и дочерью съ каждымъ днемъ слабѣла. Когда она стала невѣстою Джона Грея, теорія невмѣшательства мистера Вавазора какъ будто и оправдалась на самомъ дѣлѣ: предоставленная самой себѣ, Алиса сдѣлала такой выборъ, лучше котораго и желать было нечего. Но вотъ настали тяжелыя времена: мистеръ Вавазоръ, сидя въ вагонѣ, уносившемъ его съ дочерью въ Лондонъ, чувствовалъ, что приспѣла пора сказать ему свое слово. Часть дороги они оставались съ глазу на глазъ и мистеръ Вавазоръ совсѣмъ было рѣшился приступитъ къ задуманному имъ объясненію; но онъ прособирался до тѣхъ поръ, пока въ вагонъ вошли другіе пассажиры и подобнаго рода разговоръ сдѣлался невозможнымъ. Часовъ около восьми они были дома.-- Ну, теперь она, вѣрно, устала, подумалъ мистеръ Вавазоръ, отправляясь въ свой клубъ; поговорю съ ней лучше завтра. Уходъ его особенно тяжело подѣйствовалъ на Алису въ этотъ вечеръ. Казалось бы, что, послѣ всѣхъ непріятностей довольно большой дороги, могъ бы онъ удѣлить своей спутницѣ хоть одинъ вечерокъ. Останься онъ дома и присядь вмѣстѣ съ нею къ чайному столу, Алиса постаралась бы, по крайней мѣрѣ, смягчить жесткость своего тона въ предстоявшемъ объясненіи; но онъ ушелъ и оставилъ Алису самъ-другъ съ ея невеселыми думами.-- Я желалъ бы поговорить съ тобою завтра послѣ завтрака, проговорилъ онъ, уходя.-- Алиса отвѣчала, что будетъ его ждать въ назначенный часъ. Гордость помѣшала ей сказать, что онъ застанеть ее и во всякое другое время, что она всегда дома и одна. Не жаловалась она до сихъ поръ, къ чему же было теперь начинать?
   Къ разговору, воспослѣдовавшему на другой день, было приступлено съ нѣкоторою торжественностію. Отецъ и дочь не завтракали вмѣстѣ и нельзя сказать, чтобы ожиданіе предстоявшаго объясненія придавало имъ аппетиту.
   -- Не пойдти ли намъ лучше на верхъ? спросила Алиса, когда отецъ ея допилъ свой чай.
   -- Да, пожалуй, что лучше будетъ, отвѣчалъ мистеръ Вавазоръ и послѣдовалъ за дочерью въ гостиную.
   -- Алиса, началъ онъ, мнѣ надо поговорить съ тобой о твоей помолвкѣ.
   -- Не присядѣте ли вы, папа? Мнѣ непріятно, когда вы стоите передо мной.
   Мистеръ Вавазоръ стоялъ на коврѣ, спиною къ огню, но теперь, исполняя желаніе дочери, онъ сѣлъ противъ нея.
   -- Я былъ крайне огорченъ, когда узналъ объ этомъ въ замкѣ Вавазора. Я до сихъ поръ не могу взять въ толкъ твоего рѣшительнаго поступка съ мистеромъ Греемъ.
   -- Ахъ, папа! Что сдѣлано, того не воротишь! Прошу васъ не вспоминать объ этомъ!
   -- Онъ знаетъ уже о твоей помолвкѣ съ двоюроднымъ братомъ?
   -- Завтра, около этого времени, онъ будетъ знать обо всемъ.
   -- Въ такомъ случаѣ, я прошу тебя не торопиться, еще успѣешь написать. Не откажи мнѣ, старику, въ этой единственной просьбѣ.
   -- Но мнѣ кажется, папа, что я обязана теперь же сказать ему всю правду.
   -- А если снова раздумаешь?
   Тяжело было Алисѣ выслушать эти слова и трудно на нихъ отвѣчать; но въ горькомъ упрекѣ, звучавшемъ въ словахъ ея отца, была своя доля правды, и Алиса поневолѣ должна была покориться,
   -- Я не въ правѣ возражать вамъ, отвѣтила она едва слышно.
   -- Да, не въ правѣ, особенно теперь, когда рана въ сердцѣ мистера Грея довольно свѣжа. Вѣдь ты оскорбила его, сильно оскорбила, моя милая, сказалъ мистеръ Вавазоръ, бросая споръ о письмѣ; и я думаю, онъ не оправится отъ этого удара до послѣдняго дня своей жизни, если только все исполнится, какъ ты говоришь.
   -- Нѣтъ, этого не должно быть. Я надѣюсь, что этого не будетъ. Я увѣрена, что этого не будетъ.
   -- Впрочемъ, если я огорченъ въ настоящее время, то конечно не о немъ же я безпокоюсь, а о тебѣ. Когда іы мнѣ объявила, что ты намѣрена только (Алиса вздрогнула, боясь услышать отъ отца то ненавистное слово, которое она уже слышала отъ своего дѣдушки; и дѣйствительно слово это уже было на языкѣ у ея отца, но онъ удержался, пощадивъ Алису), что ты намѣрена разойдтись съ мистеромъ Греемъ, продолжалъ онъ, я тебѣ, кажется, не надоѣдалъ возраженіями. Я никогда бы не сталъ уговаривать тебя выйдти за кого бы то ни было, даже еслибъ это былъ человѣкъ, которому ты сама дала слово. Но когда ты мнѣ говоришь, что ты рѣшилась сдѣлаться женой Джоржа, твоего двоюроднаго брата, то это другое дѣло. Ты спросишь, какого я мнѣнія о твоемъ двоюродномъ братѣ? Да ужь конечно не очень лестнаго. Я долженъ сказать тебѣ, что въ свѣтѣ онъ пользуется крайне незавидной репутаціей.-- Мистеръ Вавазоръ остановился, какъ бы ожидая отвѣта, но Алиса молчала.-- Когда ты собиралась путешествовать съ нимъ, мнѣ, можетъ быть, слѣдовало бы предупредить тебя. Но я не хотѣлъ огорчать ни тебя, ни его сестру; къ тому же, я тогда еще не зналъ о немъ того, что услышалъ впослѣдствіи, я не зналъ тогда самыхъ темныхъ сторонъ изъ его жизни.
   -- Если вы не говорили раньше, то теперь, я думаю, вы могли бы пощадить меня, возразила Алиса.
   -- Нѣтъ, моя милая, не могу же я молчать, когда вижу, что ты губишь себя? Если бы не твои деньги, онъ бы и не подумалъ жениться на тебѣ.
   -- Я не сомнѣвалась въ этомъ; онъ мнѣ самъ прямо высказалъ свое желаніе имѣть деньги.
   -- И ты хочешь выйдти за него?
   -- Безъ сомнѣнія выйду. Мнѣ кажется, папа, что у насъ при замужествахъ въ вопросъ о деньгахъ вносится чрезвычайно много ложныхъ и неестественныхъ чувствъ. Какое право я имѣю сердиться на человѣка за то, что онъ желаетъ пріобрѣсть деньги,-- деньги, изъ за которыхъ всѣ бьются съ утра и до ночи, которымъ приносятся въ жертву честь, здоровье и самая жизнь. Джоржу необходимы деньги для его политической карьеры; иначе онъ жениться не можетъ.
   -- Такъ ты лучше отдала бы ему прежде однѣ деньги, сказалъ ея отецъ съ ироніей.
   -- Я такъ и хочу поступить, папа, отвѣчала Алиса.
   -- Что! воскликнулъ мистеръ Вавазоръ, вскочивъ со стула. Ты хочешь отдать ему свои деньги до замужества?
   -- Безъ сомнѣнія отдамъ, если ему понадобятся, или вѣрнѣе, дамъ ему столько, сколько будетъ надо.
   -- Да въ своемъ ли ты умѣ, Алиса, сказалъ мистеръ Вавазоръ, почти испуганнымъ голосомъ.
   -- Рѣшаясь поступить такъ, я одна отвѣчаю за свое безразсудство. Можетъ быть, я даже знаю объ его образѣ жизни болѣе, чѣмъ вы, папа. Но теперь я готова поставить все на карту, не смотря на огромный рискъ. Даже въ такомъ случаѣ, если бы ваше мнѣніе о немъ было вполнѣ справедливо, я и тогда не измѣнила бы своему намѣренію.
   -- Чего же ты хочешь добиться, выходя за него? спросилъ мистеръ Вавазоръ.
   -- Мужа, образъ мыслей котораго будетъ соотвѣтствовать моему, отвѣчала Алиса,-- мужа, жаждущаго дѣятельности, которой я сочувствую. Я надѣюсь, что я буду полезна ему на избранномъ имъ поприщѣ, а этого одного достаточно, чтобы рискнуть многимъ.
   -- Только деньгами и будешь ему полезна!
   -- Хоть бы однимъ этимъ, то и этого съ меня довольно.
   -- Алиса, какъ отецъ я умоляю тебя объ одномъ, отложи свадьбу и обдумай все прежде, чѣмъ ты рѣшишься отдаться этому человѣку. Если онъ станетъ просить у тебя денегъ, и если ты намѣрена дать ему, то, пожалуй, дай, но только небольшую сумму. Что бы ни было, все будетъ лучше замужества съ нимъ. Я знаю, я не могу тебѣ помѣшать выйдти за него, потому что ты свободно располагаешь собой, также какъ и я; нѣтъ, даже свободнѣе меня, я, ради моего жалованья, долженъ вѣдь ходить въ эту ненавистную канцелярію. Но все же, я думаю, ты не захочешь пренебрегать желаніемъ и мнѣніемъ твоего отца. Не совсѣмъ-то весело стоять сиротинной, безъ отца, предъ алтаремъ.
   Алиса ничего не отвѣчала. Не въ первый разъ мнѣ придется чувствовать свое сиротство, мелькнуло у нея въ головѣ.
   И вспомнилось ей, какъ рѣдко, въ продолженіи послѣднихъ четырехъ лѣтъ, видѣла она отца около себя, какъ мало онъ заботился о ней и какъ горько порой чувствовала она свое одиночество. Онъ самъ хотѣлъ этого, думала она, и потому не имѣетъ права винить меня за послѣдствія. Какъ они ни дурны, я не могу измѣнить имъ.
   -- День свадьбы у васъ назначенъ? спросилъ онъ ее.
   -- Нѣтъ еще.
   -- И разговору не было объ этомъ?
   -- Нѣтъ, мы говорили. Я сказала ему, что свадьба можетъ быть не ранѣе какъ черезъ годъ. При этомъ я просила его не стѣсняться относительно денегъ. Я сказала ему, что, въ случаѣ надобности, онъ можетъ располагать моимъ капиталомъ.
   -- Надѣюсь, не всѣмъ? сказалъ мистеръ Вавазоръ.
   -- Не думаю, чтобы ему понадобилась такая сумма. Онъ хочетъ снова стоять за Чельси и деньги ему будутъ нужны на расходы по выборамъ. Конечно, онъ и не заикался о деньгахъ. Я сама предложила ему.
   -- Ну да, предложила! Ему того только и нужно было. Не отказался, я думаю?
   -- Онъ отвѣчалъ такъ, какъ и слѣдовало ему отвѣчать. Онъ сказалъ, что въ случаѣ нужды, онъ, какъ друга, попроситъ меня выручить его.
   -- Слушай-же, что я тебѣ скажу. Онъ выманитъ у тебя все, до послѣдней копѣйки, а тамъ и навостритъ лыжи и поминай какъ звали. О свадьбѣ тогда и помину не будетъ, и не думай. Намъ надо будетъ нанять гдѣ нибудь подальше и подешевле домишко и жить на тѣ крохи, которыя я получаю. А чтобъ послѣ моей смерти ты не умерла съ голоду, я ужъ лучше поскорѣй застрахую свою жизнь. Прощай.-- Съ этими словами мистеръ Вавазоръ отправился не въ страховое общество, а въ клубъ. Въ клубѣ онъ сидѣлъ все время особнякомъ и мрачно читалъ газету. Время между тѣмъ шло своимъ чередомъ, и вотъ наконецъ наступилъ тотъ часъ, который мистеръ Вазазоръ привыкъ посвящать висту; нечего дѣлать, пришлось отложить газету и горе въ сторону и приняться за роберъ. Тутъ же попалась ему на глаза карточка обѣда, и мрачныя мысли мистера Вавазора невольно приняли другое направленіе.
   Алиса, между тѣмъ, сидѣла одна. Не весело было у нея на душѣ. Правда, она довольно хорошо выдержала свою стычку съ отцомъ, но теперь ей предстояла борьба несравненно труднѣе, борьба внутренняя. Сомнѣніе не давало ей покоя. Неужели ея отецъ правъ? Неужели ея двоюродный братъ, ея нареченный, дѣйствительно такой пошлый, продажный негодяй? Правда, недавно еще она сама была о немъ такого мнѣнія. Что же заставило ее взглянуть на него другими глазами? Какія данныя имѣла она на то? На чемъ основываетъ она свое уваженіе, довѣріе къ своему будущему мужу? На отзывахъ Кэтъ и на его собственныхъ отзывахъ о себѣ? Гдѣ же факты? Ихъ нѣтъ. Правда, онъ съ замѣчательною настойчивостію добивался мѣста въ парламентѣ. Но развѣ этого достаточно? Онъ самъ говорилъ ей, что у него нѣтъ за душой ни гроша, что онъ не знаетъ покоя, потому что положеніе его въ обществѣ было и будетъ всегда крайне шаткое. Не говорилъ ли онъ самъ, что онъ виситъ на краю пропасти и что самая ничтожная случайность можетъ его столкнуть въ бездну? И что это за занятія, которыя ставятъ его въ такое двусмысленное положеніе? Во всякомъ случаѣ, онъ, вѣроятно, не дорожитъ ими, утѣшала себя Алиса. Не живетъ же онъ ими? Не станетъ же онъ двусмысленными средствами зашибать себѣ копѣйку. Нѣтъ, его нельзя назвать окончательно погибшимъ человѣкомъ, думала далѣе Алиса; многіе съ радостію отдали бы за него своихъ дочерей! Но отецъ сказалъ: "всѣ отзываются о немъ, какъ о негодяѣ", а отецъ не станетъ лгать. И какъ онъ горячо принялъ это дѣло, какъ жарко спорилъ; видно, что онъ убѣжденъ въ томъ, что говоритъ, иначе не сталъ бы такъ горячиться. Сказать правду, Алису пугала, мучила мысль о предстоящей свадьбѣ; она уже предвидѣла много темныхъ тучь на далекомъ горизонтѣ своей супружеской жизни. Она не любила своего двоюроднаго брата и приняла его предложеніе, сама не зная какъ. Честолюбіе, можетъ быть, отчасти руководило ею, но все же роль его была самая незначительная. Это было желаніемъ ея друга и она, не думая, дала свое согласіе.
   "Да стоитъ ли объ этомъ думать? Не все ли равно?" успокаивала она себя; но не могла успокоиться. Она не могла даже отдохнуть на воспоминаніяхъ прошлаго, на воспоминаніяхъ своей ранней молодости. Въ этихъ воспоминаніяхъ не было ничего отраднаго, они будили въ ней только горькое раскаяніе. Дѣвочкой еще привязалась она къ своему двоюродному брату и полюбила его страстно, глубоко, и эта любовь обманула ее. Она разошлась съ нимъ. За это, конечно, ей нечего упрекать себя, но сколько она выстрадала тогда! И какъ могла она, послѣ всего этого, думать еще о замужествѣ? Не слѣдовало ли ей навсегда выкинуть изъ головы всѣ мечты о семейномъ счастіи?
   Затѣмъ, настаетъ самая ужасная пора ея жизни, которую она никогда не проститъ себѣ. Она приняла предложеніе мистера Грея, потому что любила и уважала его. "Да, я любила его!" повторяла Алиса, сидя теперь одна съ своими тяжелыми думами, "я любила его!" Бѣдная, несчастная женщина! Она переживала теперь трудныя минуты. Положимъ, она сама была виновата, но за то ея страданіе было такъ искренне, такъ глубоко, что ее нельзя было не жалѣть. А думала она о Недеркостѣ. Живо рисовалась ей мирная, спокойная жизнь среди садовъ и книгъ, жизнь полная любви и счастья. Думала она о немъ, думала, какъ бы нѣжно онъ сталъ заботиться о ней, какъ бы берегъ ее. Не знала бы она ни тревогъ, ни сомнѣній, у нея была бы твердая опора въ жизни. Какъ легко жилось бы ей съ нимъ, съ такимъ умнымъ и добрымъ! Но она не хотѣла покориться ему и вотъ теперь она одна, и некому ей разсказать свое горе, не у кого спросить совѣта!
   Зачѣмъ же приняла она предложеніе своего двоюроднаго брата? "Отчего же не выйдти мнѣ за него, если я могу быть ему полезной", думала она; а обо мнѣ нечего заботиться. Да и Кэтъ этого желаетъ. Что же до любви, до этого пустого звука, кто объ этомъ думаетъ! Разсчеты, деньги, все это пустяки; не хочу я объ этомъ и думать! Впрочемсъ, если я и погибну, что за бѣда! А можетъ быть, я его спасу отъ гибели? Благодаря мнѣ, онъ сдѣлается снова честнымъ, богатымъ, значительнымъ человѣкомъ? къ тому же, онъ не глупъ. Отчего же мнѣ не выйдти?" и Алиса дала свое согласіе. Но когда слово было дано, началась борьба. Женственная, лучшая сторона ея натуры взяла верхъ надъ увлеченіемъ. И вотъ Алиса стала откладывать свадьбу; отложила ее на годъ, но и этотъ долгій срокъ казался ей слишкомъ малымъ. Она со страхомъ думала о томъ, что вотъ-вотъ пройдетъ годъ и настанетъ развязка. Она согласилась быть женой Джоржа Вавазора, но у нея не хватало силъ исполнить свое обѣщаніе. Со страхомъ она ожидала его появленія. Какъ принять ей его? А ну, если онъ, въ качествѣ жениха, станетъ ласкать ее? Послѣдній поцѣлуй Джоржа Грея, казалось, застылъ у нея на губахъ. Она не позволитъ Джоржу ласкать себя, она не любитъ его и смѣется надъ его любовью. Поцѣлуй Джоржа, поцѣлуй безъ любви, осквернилъ бы ее.
   "Можетъ быть, папа правъ!", продолжала она разсуждать сама съ собой. "Можетъ быть, дѣйствительно онъ добивается только моихъ денегъ. Ну, и пусть беретъ ихъ. Черезъ годъ, вѣроятно, разъяснится мое положеніе. И совершенно невольно, безсознательно, сложился въ ея головѣ слѣдующій планъ: если онъ попроситъ, она отдастъ ему свой капиталъ, оставивъ себѣ только самую незначительную часть, необходимую для того, чтобы прожить, не стѣсняя отца. Остальное все она отдастъ ему. Затѣмъ, если онъ согласится, она возвратитъ ему его слово безъ всякихъ упрековъ и снова будетъ свободна и объ этой несносной свадьбѣ не будетъ и рѣчи!" Она съ радостію ухватилась за эту мысль, принялась развивать ее; но въ это самое время дверь отворилась и слуга доложилъ ей о приходѣ Джоржа.
   

ГЛАВА XXXII.
БЛАГОРАЗУМІЕ ПОБѢЖДАЕТЪ СТРАСТЬ.

   Алисѣ и въ голову не приходило, чтобы ея нареченный могъ явиться такъ скоро. Уѣзжая, она ему ничего не сказала о томъ, когда именно она думаетъ вернуться, и надѣялась, что эта уловка избавитъ ее, хоть на нѣкоторое время, отъ его посѣщеній. При этомъ она совершенно упустила изъ виду, что Кэтъ не замедлитъ извѣстить брата. Все это время она думала о томъ, что будетъ черезъ годъ, и совершенно забыла приготовиться въ встрѣчѣ съ Джоржомъ. Его появленіе застало ее въ расплохъ. Услыхавъ его имя, его шаги, она совершенно растерявшись и испуганная стояла на одномъ мѣстѣ. Сердце билось у нея страшно. Какъ принять его? И потомъ, какъ онъ встрѣтился съ нею? Но прежде, чѣмъ она успѣла опомниться, Джоржъ уже стоялъ передъ нею. Она едва рѣшилась взглянуть на него. Не смотря, однако, на свое смущеніе, Алиса тотчасъ же замѣтила, что Джоржъ принарядился и вообще смотрѣлъ сіяющимъ женихомъ. Это ее поразило непріятно. Ей казалось, что онъ долженъ былъ понять, что подобныя вещи немыслимы въ ихъ положеніи. Такъ наивно выражать свою радость можетъ развѣ только свѣжая, безкорыстная любовь первой молодости.-- "Если бы даже состоялась наша свадьба", продолжала думать Алиса, "то все же она должна быть самой скромной, самой тихой; она должна быть безъ всякихъ затѣй; въ ней не должно быть ничего праздничнаго. Джоржу слѣдовало оставить меня въ покоѣ, не показываться сюда нѣсколько мѣсяцевъ или, по крайней мѣрѣ, хоть нѣсколько недѣль. Это было бы самое лучшее. Но явиться въ первый день моего пріѣзда и явиться съ такой пошло-праздничной физіономіей -- непростительно!"
   -- Алиса, сказалъ онъ, протягивая ей руку, милая моя.
   Въ отвѣтъ она подала ему руку и пробормотала что-то сквозь зубы. Что она сказала, какъ привѣтствовала его, онъ не могъ разобрать. Алисѣ было непріятно его рукопожатіе; ей было непріятно стоять близъ него и она дрожала при одной мысли, что онъ, по праву жениха, можетъ позволить себѣ еще какую нибудь ласку. Она попыталась освободить свою руку, но онъ только еще крѣпче сжалъ ее. Нечего дѣлать, пришлось сдаться плѣнницей. Теперь только вполнѣ почувствовала Алиса, до чего ей противенъ человѣкъ, женой котораго она обѣщалась быть.
   -- Алиса, началъ онъ снова, я переродился и этимъ я обязанъ тебѣ. Если бы ты знала, какъ я страдалъ всѣ эти годы! (говоря это, онъ продолжалъ держать ея руку.) Она сознавала, что въ ея лицѣ, въ ея манерѣ, во всемъ ея существѣ выражалось отвращеніе; сознавала всю неловкость своей роли и, не смотря на всѣ усилія, не могла побѣдить себя.
   -- Алиса, продолжалъ онъ, я снова чувствую себя сильнымъ, я готовъ бороться теперь съ цѣлымъ свѣтомъ. Позволь же мнѣ поблагодаритъ тебя, моя спасительница! Вѣдь это ты придала мнѣ новыя силы, даже новую жизнь!
   Что и какъ отвѣчать ему? Она сознавала, что должна наконецъ сказать ему что нибудь, хоть одно ласковое, доброе слово. Онъ имѣлъ полное право придти къ ней, говорить съ ней такимъ языкомъ, она сама вѣдь дала ему это право. Онъ не виноватъ, если внушаетъ ей отвращеніе вмѣсто любви.-- Я ничего для васъ не сдѣлала, Джоржъ, сказала она, совершенно ничего.-- Затѣмъ она вырвала у него свою руку, пошла и сѣла на диванъ. Онъ продолжалъ стоять передъ каминомъ.-- Надѣюсь, продолжала она, что ты самъ позаботишься о себѣ. Если я могу помочь тебѣ, я готова отъ всего сердца.-- Ей самой стало совѣстно своихъ словъ. Въ первое свиданіе съ нимъ она, вмѣсто привѣтствія, вмѣсто ласковаго слова любви, чуть не прямо предлагаетъ ему свой кошелекъ!
   -- Безъ сомнѣнія, ты можешь помочь мнѣ. У меня бездна плановъ и ты должна раздѣлить со мной все. Но въ настоящую минуту, я ни о чемъ не могу думать; я знаю только, что моя лучшая, моя завѣтная мечта осуществляется, что ты согласилась быть моей женой. Моя милая, скажи же мнѣ, что ты счастлива, назови меня своимъ мужемъ!
   Никакія силы не могли бы въ эту минуту заставить ее назвать его своимъ мужемъ. Онъ слишкомъ поторопился. Онъ требовалъ любви, на которую самъ не имѣлъ ни малѣйшаго нрава. Получивъ ея письмо, онъ съ насмѣшкой отбросилъ его въ сторону, какъ будто это была записка, лишенная для него всякаго интереса. Онъ рѣшилъ тогда, что деньги ея пригодятся ему, и торжествовалъ, читая ея письмо. А теперь, чтобъ еще полнѣе насладиться своимъ торжествомъ, онъ просилъ у нея ласкъ и любви. Онъ добивался невозможнаго.
   -- Оставимъ это, Джоржъ. Мнѣ надо сначала оправиться, вѣдь я такъ много выстрадала.
   -- Да, и все это по моей милости. Я былъ причиной всего этого горя. Знаю, знаю.-- А между тѣмъ сколько горя, безвыходнаго горя готовилъ онъ этой женщинѣ въ будущемъ!
   -- Я этого не говорю, возразила она.-- Я нахожу, что я одна виновата, во всемъ я одна виновата.-- Тутъ онъ окончательно не понялъ ее. Онъ думалъ, что она не можетъ себѣ простить свой прежній разрывъ съ нимъ.
   -- Алиса, моя дорогая, къ чему вспоминать прошлое? знаешь пословицу: кто старое помянетъ, тому глазъ вонъ. Забудемъ же все что было.
   -- Что было, того нельзя забыть. Такъ или иначе, а прошлое скажется, что ни говори. И волосы посѣдѣютъ и сердце очерствѣетъ.
   -- Я, право, не вижу, чтобы одно слѣдовало изъ другого, сказалъ Джоржъ; волосы у меня сѣдѣютъ, вотъ посмотри.-- И онъ приподнялъ черный локонъ, около висковъ, чтобы показать ей пробивавшуюся снизу сѣдину.-- Видишь? И такъ, если сѣдину считать признакомъ старости, то у тебя, Алиса, будетъ старый мужъ, но сердце мое, ручаюсь тебѣ, все также молодо и полно огня.
   Мужъ! Два раза Джоржъ употребилъ это слово и, не смотря на всѣ усилія, Алиса никакъ не могла отдѣлаться отъ тяжелаго впечатлѣнія, которое производило на нее это ненавистное слово. И что ей за дѣло до его лѣтъ?
   -- Я говорила о своемъ сердцѣ, возразила она ему. Я подъ часъ чувствую, что оно у меня очень и очень устарѣло.
   -- Ну, Алиса, утѣшила ты меня этимъ, нечего сказать!
   -- Ты самъ виноватъ, Джоржъ. Зачѣмъ ты пришелъ сегодня? Неужели ты не понимаешь, что мнѣ многое надо обдумать, многое уяснить себѣ? Къ тому же, всѣ эти воспоминанія! Ты говоришь, что прошлое вспоминать нечего! Ну, положимъ. Такъ оставь же меня въ покоѣ хоть на нѣсколько мѣсяцевъ; мнѣ нужно время, чтобы, по крайней мѣрѣ, привыкнуть не вспоминать о прошломъ; забыть же его -- я никогда не забуду.
   Въ ея взглядѣ, въ ея голосѣ выражалось столько раздраженія, что онъ не могъ не замѣтить его. Понятно, что все это поразило его крайне непріятно, но онъ не жалѣлъ ея, не безпокоился о ней,-- онъ сердился на нее. Дѣлая ей предложеніе, онъ, прежде всего, имѣлъ въ виду ея деньги; кромѣ того, ему хотѣлось отбить невѣсту у Джона Грея. Но будь она бѣдная дѣвушка, онъ никогда бы не сдѣлалъ ей предложенія. Правда, отбить жену у Джона Грея -- хорошая вещь, но все же изъ-за этого не слѣдуетъ забывать благоразумія. Пріятно одурачить соперника, но при этомъ не мѣшаетъ имѣть въ виду матеріальныя, существенныя выгоды, иначе это будетъ роскошь не по карману. Джоржъ все это отлично понималъ. Дѣлая предложеніе Алисѣ, онъ хотѣлъ воспользоваться ея капиталомъ и въ тоже время потѣшить себя ея любовью. Онъ хотѣлъ торжествовать вполнѣ; ему нужны были деньги, нужны и ласки, и любовь. И что же? Въ первое свое свиданіе съ невѣстой, онъ не могъ добиться отъ нея ни одного ласковаго, добраго слова.
   -- Алиса, сказалъ онъ, я не ожидалъ такой встрѣчи.
   -- Не ожидалъ, возразила она. Мнѣ, Джоржъ, крайне непріятно разочаровывать тебя, но что же дѣлать? Не могу же я пѣть и смѣяться, когда на сердцѣ холоднѣй, чѣмъ въ сырой могилѣ.
   -- Алиса, если ты хочешь, я возвращу тебѣ твое письмо, медленно проговорилъ онъ.
   Боже, какъ ей хотѣлось воспользоваться этимъ случаемъ; но у нея не хватило смѣлости. Да и кто изъ насъ рѣшился бы? Какъ часто случается намъ въ жизни выслушивать подобныя предложенія, за исполненіе которыхъ мы готовы бы отдать полъ жизни, и все же отказываемся, вслѣдствіе какой-то глупой совѣстливости.
   -- Я ничего не прошу возвращать мнѣ, я прошу только оставить меня на нѣкоторое время, отвѣчала она ему такъ же какъ и онъ, медленно выговаривая слово за словомъ. Я прошу оставить меня для того, чтобы я могла оправиться. Развѣ ты не знаешь, что говоритъ докторъ? Онъ говоритъ, что мускулы, вслѣдъ за усиленнымъ напряженіямъ, должны непремѣнно отдохнуть; въ противномъ случаѣ, они навсегда утрачиваютъ свою силу и никогда уже не будутъ дѣйствовать. Со мной теперь тоже самое. Если меня нѣсколько мѣсяцевъ оставятъ въ покоѣ, я, вѣроятно, пріучусь смѣлѣе смотрѣть впередъ.
   -- Ты мнѣ больше ничего не скажешь, Алиса?
   -- Что же мнѣ сказать тебѣ?
   -- Что сказать? Неужели у тебя нѣтъ для меня ни одного слова любви? Что сказать? А бы хотѣлъ, чтобы ты мнѣ сама сказала, что ты счастлива теперь, что ты любишь меня! Неужели я требую слишкомъ многаго, Алиса?
   Счастлива? Она, правда, приняла его предложеніе, но развѣ въ этомъ можетъ быть счастіе? И какъ выражать ей это счастье, котораго она не испытала? Къ тому же, мысль, что онъ, въ качествѣ жениха, имѣетъ полное право на различныя ласки, приводила ее въ ужасъ. Она безсознательно чувствовала, что отъ поцѣлуевъ, объятій, отъ всевозможныхъ внѣшнихъ заявленій любви можетъ спасти ее только избранная ею тактика. Она чувствовала это и потому никакія силы не вырвали бы у нея ласковаго слова. Она молча выслушала его. Онъ кончилъ и ждалъ отвѣта; она молчала. Она готова была ему многимъ пожертвовать; но онъ просилъ теперь ласки, а исполненіе именно этой просьбы превышало ея силы.
   -- Ты мнѣ ничего не отвѣчаешь? У тебя нѣтъ для меня ни одного нѣжнаго слова?
   Она взглянула на него. Рубецъ на его лбѣ принялъ какой-то зловѣщій оттѣнокъ; глаза его блестѣли. Ей стало страшно; и дѣйствительно человѣкъ этотъ могъ, кого хотите, запугать рѣзкимъ, сердитымъ взглядомъ своихъ огненныхъ глазъ.
   -- Я ничего не могу тебѣ сказать, теперь Джоржъ. Я вѣдь сказала уже разъ, что мнѣ не по себѣ, что же ты пристаешь ко мнѣ?
   Письмо ея было у него въ боковомъ карманѣ. Взбѣшенный, онъ хотѣлъ бросить ей обратно ея письмо и объявить, что, въ такомъ случаѣ, она можетъ искать себѣ другого мужа, что онъ возвращаетъ ей ея слово. Гнѣвъ, говорившій въ немъ теперь, былъ лучшей стороной его натуры. Года четыре тому назадъ, эта сторона одержала бы верхъ; теперь же, схвативъ письмо, онъ вспомнилъ, что ему нужны деньги, нужны сегодня, нужны потому, что иначе онъ долженъ распрощаться со всѣми своими надеждами относительно Чельси; онъ вспомнилъ все это и приливъ раздраженія долженъ былъ уступить холодному разсчету.-- Мнѣ необходимы деньги, думалъ онъ, крайне необходимы. Правда, я могу располагать деньгами Кэтъ,-- 2000 фунтовъ стерлинговъ, но мнѣ не хотѣлось бы трогать ея капитала. Конечно, въ случаѣ надобности, я все же возьму; что дѣлать -- нужда. Хоть бы чортъ скорѣй прибралъ этого старика въ Вестморлэндѣ! Ему уже давно пора умирать; только другимъ мѣшаетъ жить! О, еслибъ онъ издохъ! Тогда другое дѣло! Но онъ, кажется, еще и не собирается умирать, въ томъ-то и бѣда! Вслѣдствіе всѣхъ этихъ соображеній, письмо Алисы осталось у него въ карманѣ.
   -- Что же, прикажете убираться? спросилъ онъ ее.
   -- Не сердись на меня, Джоржъ!
   -- Сердиться! Развѣ я имѣю право сердиться? Но что я вру! Конечно имѣю право и сержусь. Я думаю, ты бы могла меня иначе встрѣтить. Неужели ты постоянно меня будешь такъ подчивать? И ждать еще цѣлый годъ, проклятый годъ!
   -- О, Джоржъ!
   -- Ну да, проклятый годъ, по крайней мѣрѣ, для меня! Цѣлый годъ! Неужели мы постоянно будемъ встрѣчаться на такой оффиціальной ногѣ? Слушай, Алиса, я люблю тебя, какъ ни одну женщину. Я никого не любилъ, кромѣ тебя; и все же иногда я сомнѣваюсь, есть ли въ тебѣ сердце? Женщина ли ты? Послѣ всего, что было, ты встрѣчаешь меня такихъ образомъ? Къ чему же было увѣрять меня въ своемъ прощеніи? Но однако, я думаю, мнѣ пора убираться по добру, по здорову; а то еще, пожалуй, вмѣсто напутствія, прикажутъ меня, какъ собаку, вытолкать.
   -- Къ чему, Джоржъ, ты говоришь такія вещи? Ты такъ смотришь на меня, что мнѣ на все это и отвѣчать нечего.
   -- Мнѣ и не нужно отвѣтовъ. Дай мнѣ твою руку, поцѣлуй меня и скажи: я твоя, вотъ и все, что мнѣ нужно. Алиа, полно, поцѣлуй меня, позволь мнѣ обнять тебя.
   Она ничего не отвѣчала, не трогалась съ мѣста; но на лицѣ ея выразилось самое сильное отвращеніе, самый неподдѣльный ужасъ. Онъ видѣлъ все это и даже его благоразуміе измѣнило ему наконецъ. Не говоря ни слова, онъ выбѣжалъ изъ комнаты. А между тѣмъ, деньги ея ему были нужны, нужны до зарѣзу. Она и съ мѣста не двинулась, чтобы удержать его. Вотъ раздаются его шаги по лѣстницѣ, вотъ щелкаетъ дверь подъѣзда, а она все также сидитъ неподвижно на диванѣ. Все это время она желала только одного: она желала, чтобы онъ ушелъ. И когда, наконецъ, она осталась одна, у нея точно гора съ плечъ свалилась. И этотъ человѣкъ, внушающій ей такое отвращеніе, долженъ быть ея мужемъ? Бѣдная Алиса!
   Выбѣжавъ на улицу, Джоржъ отправился сначала въ Кэвендишъ Скверъ; оттуда прошелъ по улицѣ Принца къ цирку въ Оксфордской улицѣ. Онъ шелъ, самъ не зная куда; онъ думалъ только о томъ, что Алиса слишкомъ уже ясно выказываетъ свое отвращеніе къ нему. Злость душила его. Онъ то рѣшалъ бросить ее, отказаться отъ нея, не смотря на ея деньги, то утѣшалъ себя мыслію, что все это онъ припомнитъ ей, когда она будетъ его женой.-- Отомщу же я ей, думалъ онъ, переходя изъ улицы въ улицу, самъ не зная для чего.-- Подойдя къ цирку, онъ очутился недалеко отъ дома своего стряпчаго, мистера Скреби. Джоржъ вспомнилъ свое обѣщаніе зайдти къ нему въ это самое утро. Джоржъ былъ долженъ мистеру Скреби небольшую сумму за прошлые выборы. Эту сумму необходимо было уплатить, потому что мистеръ Скреби не такой человѣкъ, чтобы согласился ждать; къ тому же, онъ нуженъ ему для слѣдующихъ выборовъ. Да, необходимо уплатить долгъ и, кромѣ того, дать ему еще 500 фунтовъ. Этотъ Гримсъ, хозяинъ таверны: "Красивый мужчина", ему тоже надо уплатить по векселю.-- Да, надо; но гдѣ же взять деньги? думалъ Джоржъ. Воспользоваться развѣ небольшой собственностью Кэтъ? Или нѣтъ, я скорѣе могу употребить на это деньги моей будущей жены. Когда я женюсь на ней, я. переведу на ея имя мое наслѣдство, а теперь я могу занять у нея. Я такъ и объясню все это мистеру Скреби.-- Такъ разсуждалъ Джоржъ, переходя черезъ улицу Риджентъ и направляясь въ дому своего стряпчаго. Гнѣвъ его давно улегся. Но въ тоже время, не смотря на всю испорченность своей натуры, онъ не могъ не сознаться, что поступаетъ безчестно относительно Алисы. Въ немъ еще не совсѣмъ умерла совѣсть и вотъ онъ старался успокоить себя, повторяя, что беретъ у Алисы деньги заимообразно; что онъ возвратитъ ей все впослѣдствіи. Въ тоже время ему было какъ-то совѣстно, неловко просить у Алисы денегъ. Положимъ, она не откажетъ ему ни въ какомъ случаѣ, онъ увѣренъ въ этомъ, но все же, пусть ужь лучше Кэтъ проситъ. Кэтъ это удобнѣе сдѣлать. А я ей возвращу все, непремѣнно возвращу, думалъ онъ, входя въ контору мистера Скреби.
   Клерки, сидѣвшіе въ первой комнатѣ, приняли его чрезвычайно любезно. У Скреби уже были посѣтители. Четыре джентельмэна ожидали его въ гостиной. Но клерки увѣряли Вавазора, что это ничего не значитъ, что онъ не то, что другіе, и что ему ни въ какомъ случаѣ не придется ждать. И дѣйствительно, мистеръ Скреби, какъ только услыхалъ о мистерѣ Вавазорѣ, тотчасъ же попросилъ его къ себѣ. Какой-то низенькій, болѣзненный человѣчекъ, по имени Смизерсъ, столкнулся въ дверяхъ съ мистеромъ Вавазоромъ.
   -- Вы, Смизерсъ, подождите, прокричалъ мистеръ Скреби, вслѣдъ выходившему отъ него господину, я съ вами переговорю послѣ.
   Вавазоръ объявилъ, что ему совѣстно заставлять ждать этого джентельмэна.
   -- Э, ничего, возразилъ Скреби. Не велика бѣда, подождетъ! Вѣдь это только бѣднякъ-типографщикъ. Онъ, видите ли, напечаталъ для одного изъ мерилибонскихъ кандидатовъ 30,000 афишъ, ну и, кромѣ того, разослалъ ихъ, прибилъ, гдѣ слѣдуетъ. А теперь не можетъ получить слѣдуемыхъ ему денегъ. Ни копѣйки ему не заплатили, а на разсылку онъ еще изъ своего кармана приплатилъ. Не весело теперь, бѣдняку. Такъ-то, мистеръ Вавазоръ, разоряется эта мелюзга.
   Вавазору пріятно было слышать, что есть люди, которые еще хуже него платятъ свои долги. Мысль, что, можетъ быть, онъ еще въ правѣ разсчитывать на кредитъ, промелькнула у него въ головѣ.-- Удивительно, право, замѣтилъ онъ, какъ часто люди пользуются кредитомъ, богъ знаетъ почему. Не платятъ, а все находятся люди, которые имъ вѣрятъ.
   -- Да, но за то, когда такого сокола принудятъ наконецъ развязать мошну, то онъ и платитъ за все вдвое, рубль на рубль даетъ!
   -- Многіе совсѣмъ не платятъ, сказалъ Джоржъ.
   -- Да, мистеръ Вавазоръ, и это бываетъ. Но за то, какую жалкую жизнь влачатъ они! Вѣчно на сторожѣ, со страхомъ ожидая появленія кредитора! Такая жизнь не была бы вамъ по вкусу, мистеръ Вавазоръ.
   -- До сихъ поръ я еще ни отъ кого не бѣгалъ, возразилъ Вавазоръ, а что дальше будетъ, не знаю.
   -- О, я ручаюсь, что съ вами этого никогда не случится. Но еслибъ вы только знали, какъ часто, въ этой самой комнаткѣ, стоятъ передо мной на колѣняхъ люди съ вѣсомъ, члены парламента! За мѣсяцъ или полтора до выборовъ бываетъ обыкновенно самое жаркое время. Много нужно денегъ джентельмэну для того, чтобъ попасть въ парламентъ; не мало -- чтобы усидѣть тамъ! На колѣняхъ просятъ, умоляютъ они меня выручить ихъ. Еслибы я располагалъ большимъ капиталомъ, я бы, конечно, не сталъ отказывать всѣмъ этимъ господамъ. Мнѣ бы тогда довольно было однихъ процентовъ съ моего капитала; я бы жилъ принѣваючи и самъ бы былъ членомъ парламента. Но при настоящихъ условіяхъ, я ничего не могу сдѣлать, у самого денегъ нѣтъ.
   Джоржъ Вавазоръ понялъ намекъ мистера Скреби; онъ понялъ, что ему нечего разсчитывать на терпѣніе стряпчаго. Ему самымъ деликатнымъ, образомъ дали понять, что на предстоящіе расходы по выборамъ онъ долженъ принести чистыя денежки.
   -- Да, но вы все же выручаете нѣкоторыхъ, сказалъ Вавазоръ.
   -- Никого! У меня ужь правило заведено такое; я въ этомъ случаѣ дѣйствую по принципу, торжественно объявилъ мистеръ Скреби. Конечно, если за молодого человѣка поручится мнѣ отецъ или, по крайней мѣрѣ, шестеро или семеро изъ комитета, то, въ такомъ случаѣ, я даю взаймы деньги подъ проценты. И то только въ такомъ случаѣ, если поручители дѣйствительно извѣстны за людей состоятельныхъ. Но вообще я не даю взаймы, это ужь мое правило.
   -- Въ самомъ дѣлѣ? Я этого не зналъ. Но, впрочемъ, что объ этомъ толковать. Мнѣ до этого дѣла нѣтъ, мнѣ не къ чему занимать у васъ.
   -- О, я совершенно увѣренъ! воскликнулъ мистеръ Скреби, просіявъ весь. Я этого не предполагалъ. На столько я знаю людей, что съумѣю отличать птицу по полету, мистеръ Вавазоръ. Затѣмъ они перешли къ дѣламъ. Оказалось, что, не позже слѣдующей недѣли, Вавазоръ долженъ дать мистеру Скреби 600 фунтовъ, не менѣе; кромѣ того, надо уплатить вексель въ 92 фунта, данный Гримсу, хозяину таверны: "Красивый мужчина". Однимъ словомъ, недурно было бы, еслибъ онъ занялъ у Алисы 1000 фунтовъ. Джоржъ не желалъ поручать этого дѣла фамильному стряпчему Вавазоровъ и потому объяснилъ теперь только то, что было нужно мистеру Скреби. Говоря объ этихъ деньгахъ, Джоржъ чувствовалъ себя чрезвычайно скверно, и еслибъ только была возможность, онъ бы съ радостію отказался отъ денегъ невѣсты. Смущеніе его было такъ велико, что онъ, какъ бы оправдываясь, принялся объяснять мистеру Скреби, что беретъ эти деньги у своей невѣсты заимообразно и что онъ заплатить ей свой долгъ, когда получитъ наслѣдство въ Вестморлэндѣ. Онъ даже солгалъ, объявивъ, что старикъ уже назначилъ его своимъ наслѣдникомъ.
   -- Да, да, понимаю, семейная сдѣлка, сказалъ мистеръ Скреби и разсыпался въ поздравленіяхъ по случаю предстоявшаго брака. Этому почтенному стряпчему было рѣшительно все равно, какъ и откуда получатся деньги, только были бы деньги.
   

ГЛАВА XXXIII
ДЖОНЪ ГРЕЙ СНОВА ОТПРАВЛЯЕТСЯ ВЪ ЛОНДОНЪ.

   Послѣ разговора съ отцомъ, Алиса, не смотря на свою твердую рѣшимость, не рѣшилась въ тотъ же день написать Джону Грею. Между тѣмъ наступала половина января, а онъ обѣщалъ ей пріѣхать около этого времени въ Лондонъ.
   Зная его хорошо, Алиса была увѣрена, что прежде, чѣмъ пріѣхать, онъ извѣститъ ее письмомъ. Но письмо его къ ней въ настоящее время не будетъ имѣть ни малѣйшаго смысла; ей будетъ тяжело читать его. Нѣтъ, надо немедленно писать ему, чтобы предупредить все это. И Алиса рѣшила, не теряя ни минуты, нанисать ему. Но что писать? Какъ начать это роковое письмо? Цѣлые часы сидѣла она съ перомъ въ рукѣ, а письмо все не удавалось; какъ ни начнетъ, все не хорошо. Она не узнавала себя; куда дѣвалась ея твердость, ея сила воли?-- "Мнѣ бы слѣдовало написать ему, когда я писала Джоржу", думала она.-- И дѣйствительно, тогда она была сильна. Съ нею была Кэтъ, такая веселая, такая счастливая, что Алиса радовалась, глядя на нее. Сама Алиса была экзалтирована мыслію, что она дѣлаетъ доброе дѣло, спасаетъ Джоржа, человѣка, котораго она когда-то любила. Она была тогда вполнѣ довольна собой и смѣло шла на встрѣчу жизни. А теперь, что стаюсь съ нею? Что сталось съ ея гордымъ сознаніемъ добраго дѣла? Атмосфера Лондона душила ее, силы измѣнили ей. Прошелъ еще день, а письмо все еще не-было написано. Сидя за письменнимь столомъ, Алиса невольно вспоминала Джона Грэя, невольно сравнила его съ Джоржемъ. Какая разница! И какъ могла она промѣнять одного на другого. Что за выраженіе было у Джоржа, когда онъ, взбѣшенный, выбѣжалъ изъ гостиной! И какая противоположность -- спокойное, красивое лицо Джона Грея. Какъ нѣжно держалъ онъ ея руку, прощаясь съ нею въ Чельтенгамѣ! Боже, и отчего это она раньше не съумѣла оцѣнить Джона Грея? Тецерь она поняла, кто изъ нихъ лучше, поняла кто ей дорогъ, но уже было поздно, и Алиса глубоко и невыразимо страдала отъ этой мысли. Наконецъ она рѣшила, что она не встанетъ со стула, пока не кончить письма. Она написала и тотчасъ же отправила его на почту, какъ бы боясь, что раздумаетъ снова.
   Теперь мы съ читателемъ перенесемся въ Недеркостъ и посмотримъ, что тамъ дѣлается.
   Джонъ Грей сидѣлъ вмѣстѣ съ своимъ другомъ Франкомъ Сьюардомъ въ кабинетѣ за завтракомъ. Этотъ Франкъ Сьюардъ былъ лучшимъ другомъ его дѣтства, его школьнымъ товарищемъ. Жизнь не измѣнила ихъ отношеній; какъ на школьной скамьѣ, такъ и теперь, они были близки другъ другу. Франкъ Сьюардъ быль пасторомъ и, кромѣ того, учителемъ въ одной изъ кембриджскихъ коллегій. Это былъ честный труженикъ, съ утра до ночи заваленный работой. Все свое свободное время проводилъ онъ въ Недеркостѣ. Задумавъ жениться; Джонъ Грей счелъ нужнымъ сказать объ этомъ Франку Сьюарду. Ему одному разсказалъ онъ о своей любви и о своемъ горѣ, но и то только въ общихъ чертахъ, въ подробности онъ не считалъ нужнымъ вдаваться. Правда, это былъ его лучшій другъ, но, не смотря на это, Джонъ Грей не считалъ нужнымъ открывать ему всѣ закоулки своего сердца, всю свою внутреннюю жизнь. На подобную откровенность имѣла, по мнѣнію Джона Грея, право только его будущая жена и никто кромѣ нея. Говоря Франку Сьюарду о своей предполагаемой женитьбѣ, Джонъ Грей не придавалъ этому извѣстію никакой тайны; онъ даже заявилъ, что считаетъ непозволительными тайны въ подобныхъ случаяхъ. Онъ самъ никому болѣе не объявлялъ о своей женитьбѣ, но всѣ его знакомые знали объ этомъ. Точно также разсказалъ Джонъ Грей Франку Сьюарду о своемъ разрывѣ съ Алисою, о своемъ горѣ, съ тою только разницею, что просилъ его молчать объ этомъ до поры, до времени.
   Джоржъ Грей не передавалъ Франку Сьюарду никакихъ подробностей; онъ не сказалъ ему ни одного слова, на основаніи котораго, можно бы было обвинить Алису, но Сьюарду было довольно того, что Алиса, послѣ даннаго согласія, снова отказала его другу; онъ, не задумываясь долго, рѣшилъ, что Алиса -- бездушная, пустая женщина. Сьюардъ зналъ, что Джонъ Грей никогда не оправится отъ этого удара, что онъ никогда не женится на другой женщинѣ.
   Они еще сидѣли за завтракомъ, когда имъ подали полученныя съ почты письма. Джонъ Грей тотчасъ же узналъ руку Алисы и, какъ всегда, не торопясь, распечаталъ ея письмо.
   "Прежде всего я должна сказать Вамъ, писала она ему, что Джоржъ Вавазоръ, мой двоюродный братъ, сдѣлалъ мнѣ вторичное предложеніе и я приняла его. Входить въ подробности я не стану, потому что не имѣю теперь ни малѣйшаго нрава надоѣдать Вамъ моею откровенностію. Скажу только одно, что я старалась поступать честно, быть правдивой. Я ошиблась, жестоко ошиблась, но ошиблась по незнанію. Я никогда не прощу себѣ этого. Я много виновата передъ Вами и глубоко раскаяваюсь; но не смѣю надѣяться на Ваше прощеніе. Алиса Вавазоръ."
   Письмо было, на зло всѣмъ правиламъ, безъ заголовка; Алиса даже ни разу не назвала его по имени. Но до того ли ей было? Мы видѣли, сколько труда стоило ей написать это письмо. Она даже ни разу не прочла его, боясь, что опять останется недовольна и разорветъ его;-- "не все ли одно, какъ написано", думала она, "дѣло въ томъ, чтобы извѣстить его о событіи". Два раза прочелъ Джонъ Грей это письмо, которое разбивало его послѣднюю надежду на счастье. Онъ все еще надѣялся, что Алиса одумается. Онъ страдалъ, глубоко страдалъ послѣднее время, но все же онъ надѣялся, что все это пройдетъ; сомнѣніе, недовѣріе исчезнутъ и Алиса согласится наконецъ быть его женой, его другомъ. Онъ готовъ былъ ждать годы, цѣлые годы, только бы у него не отнимали надежды видѣть ее наконецъ у себя, своею женою. Въ глубинѣ своего сердца Джонъ Грей часто замѣчалъ горькое, недоброе чувство къ Джоржу Вавазору. Онъ не любилъ этого человѣка и боялся его вліянія на Алису. Кэтъ тоже не нравилась ему. Но онъ никогда не позволилъ бы себѣ высказать это Алисѣ и стараться удалить ее отъ ея родственниковъ. Онъ подавлялъ въ себѣ эти чувства, потому что слишкомъ глубоко уважалъ въ Алисѣ свою будущую жену и никогда бы не позволилъ себѣ оскорбить ее малѣйшимъ недовѣріемъ. Помните ли вы, читатель, его письмо передъ ея отъѣздомъ въ Швейцарію? Помните ли, какъ непринужденно-весело писалъ онъ о предполагаемый поѣздкѣ, объ Алисиныхъ спутникахъ? Онъ писалъ ей свободно и весело, потому что не хотѣлъ оскорблять ее своими сомнѣніями. И что же? то, чего онъ пуще всего боялся, случилось дѣйствительно. Два раза прочелъ онъ письмо Алисы, не обращая вниманія на другія письма. Во время этого чтенія въ продолженіи нѣсколькихъ минутъ, онъ выстрадалъ столько, сколько другимъ не приходится выстрадать во всю свою жизнь. Но лицо его оставалось все также спокойно, и еслибъ Сьюардъ взглянулъ на него, то вѣроятно бы не замѣтилъ ничего особеннаго. Впрочемъ, Сьюардъ самъ получилъ длиннѣйшее посланіе и такъ погрузился въ чтеніе, что на на что не обращалъ вниманія. Сьюарду писали, что онъ можетъ надѣяться, что его скоро освободятъ отъ тяжелой роли наставника.
   Между тѣмъ Джонъ Грей думалъ объ Алисѣ, думалъ о томъ, какъ бы спасти ее? Не смотря на все страданіе, на всю муку, которую онъ испытывалъ теперь, онъ не только не сердился на нее, но его первой сознательной мыслью была забота о ней. Онъ потерялъ послѣднюю надежду, навсегда простился съ мыслію о счастіи, но, быть можетъ, еще можно спусти ее. Онъ слышалъ о Джоржѣ Вавазорѣ самыя неблагопріятные отзывы; онъ слышалъ, что это человѣкъ на краю гибели. Сдѣлавшись его женою, Алиса окончательно погубила бы себя. Какъ бы спасти ее? Джонъ Вавазоръ, вѣроятно, главнымъ образомъ, добивается ея капитала. Не удовольствуется ли онъ одними деньгами? Не откажется ли отъ нея?
   -- Послушай, Сьюардъ, сказалъ онъ наконецъ.
   -- Что? спросилъ тотъ, подымая голову.-- Онъ все еще читалъ полученное имъ письмо. Это было длиннѣйшее посланіе, исписанное и вдоль, и поперекъ.
   -- Я долженъ оставить тебя и ѣхать сегодня же въ городъ.
   -- Развѣ, что нибудь случилось? Кто нибудь захворалъ?
   -- Да, случилось кое-что. Всѣ здоровы, но мнѣ все же надо отправиться въ Лондонъ. Ты останься здѣсь съ мистриссъ Боль.-- Сьюардъ просилъ Грея не стѣсняться. Онъ не соглашался остаться въ Недеркостѣ, хотя и отдавалъ полную справедливость прекраснымъ качествамъ мистриссъ Боль, ключницы.-- Къ чему мнѣ оставаться, когда и до дому недалеко,-- замѣтилъ онъ. Затѣмъ они оба замолчали. Сьюарду очень хотѣлось спросить Грея, что заставляло его ѣхать въ Лондонъ, но онъ зналъ, что тотъ не любилъ разспросовъ, и потому молчалъ.
   -- Отчего же не остаться? началъ снова Грей. Я прошу тебя объ этомъ, старый другъ, очень прошу.-- Въ голосѣ, которымъ сказаны были эти слова, звучала особенная нѣжность. Сьюарда поразило это.
   -- Если ты этого хочешь, изволь, я останусь, отвѣчалъ Сьюардъ.-- И снова настало молчаніе.
   -- Да, я прошу тебя остаться, снова проговорилъ Грей.
   -- Хорошо, отвѣчалъ Сьюардъ.-- И снова сидѣли они молча другъ передъ другомъ.
   -- Я получилъ письмо. Гм! да, письмо отъ.... отъ миссъ Вавазоръ, сказалъ Грей.
   -- Надѣюсь...
   -- Нечего надѣяться! Не радостныя вѣсти. Не знаю, могу ли я разсказать тебѣ? Я бы желалъ; но исторія эта слишкомъ длинная, а времени мало. Если не разсказать все обстоятельно, ты поймешь дѣло вкривь. Есть вещи, которыхъ нельзя передать.
   -- Да, подтвердилъ Сьюардъ.
   -- Я бы многое далъ за то, чтобы ты зналъ все, какъ я знаю; но это невозможно. Въ одинъ день могутъ случиться вещи, на объясненіе которыхъ надо потратить цѣлую жизнь.-- И снова настало молчаніе.
   -- Я получилъ дурныя вѣсти, сказалъ снова Грей.-- Я долженъ немедленно ѣхать въ Лондонъ, да. Около двѣнадцати я отправлюсь на станцію желѣзной дороги. Если хочешь, ты можешь довезти меня туда. Я вернусь черезъ день или, во всякомъ случаѣ, дня черезъ три, четыре. Ты мнѣ сдѣлаешь большую любезность, если подождешь меня здѣсь.
   Въ одинадцать они отправились изъ дому. Первыя двѣ мили они ѣхали молча.
   -- Сьюардъ, сказалъ наконецъ Грей, слушай! Я глубоко уважаю, высоко цѣню Алису Вавазоръ и никогда не перемѣню о ней своего мнѣнія. Помни это. Теперь я задумалъ одно дѣло; если оно не удастся мнѣ, то ты никогда болѣе не услышишь отъ меня имени Алисы Вавазоръ. Но это ничего не значитъ; помни, что я о ней никогда не измѣню своего мнѣнія. Понялъ ли ты меня? Надѣюсь, что да.-- Можетъ быть, я никогда не увижу ее; можетъ быть, жизнь разлучитъ насъ окончательно; но я никогда не перестану уважать ее. Я ничего не зналъ лучше, милѣе ея на бѣломъ свѣтѣ. Я желаю, чтобы ты, мой старый другъ, зналъ, что я думаю объ ней.-- Сьюардъ увѣрилъ его, что онъ понялъ и не забудетъ ни одного слова. Остальную часть пути они ѣхали молча.
   Со станціи желѣзной дороги Грей послалъ телеграфическую депешу Джону Вавазору. Онъ извѣщалъ его, что сегодня, послѣ обѣда, онъ явится къ нему въ его контору въ Ченсери-ланъ. Джона Вавазора трудно было поймать въ конторѣ. Но о Греѣ, казалось, заботилась сама судьба: телеграмма его пришла какъ разъ въ то самое время, когда Джонъ Вавазоръ входилъ въ ненавистную для него контору. Прочтя телеграмму, Вавазоръ сталъ ждать Джона Грея и поэтому случаю пробылъ въ конторѣ до половины пятаго. Наконецъ явился и Грей. Вавазоръ провелъ его въ темную, маленькую комнату, которую онъ нанималъ, для составленія различныхъ актовъ, гдѣ-то по сосѣдству съ Ченсери-лэнъ.
   -- Вы все знаете? спросилъ Вавазоръ Грея.
   -- Да, она мнѣ писала, отвѣчалъ Грей.
   -- Она писала вамъ о своемъ двоюродномъ братѣ, о Джоржѣ? Я ей говорилъ, чтобъ погодила, но вѣдь съ нею ничего не подѣлаешь, страшно упряма.
   -- Чего же ей было ждать? Если ужь говорить, то чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше.
   -- Но вѣдь я надѣялся, что, авось, все какъ нибудь да уладится. Вы не повѣрите, Грей, какъ меня все это огорчаетъ. Эта свадьба для меня -- ножъ острый, это проклятіе моей жизни! Много испыталъ я горя, но такого еще не бывало.
   -- Вы говорите, что вы думали, что все уладится? на чемъ основывали вы выше предположеніе?
   -- Право, не знаю. Просто на просто, вся эта исторія кажется мнѣ такимъ безуміемъ, что я думаю, рано или поздно, она сама пойметъ всю эту нелѣпость. Да знаете ли вы, что за птица мой племянникъ, этотъ Джоржъ? спросилъ Вавазоръ.
   -- Нѣтъ, мнѣ не приходилось съ нимъ сталкиваться, отвѣчалъ Грей.
   -- Это, просто на просто, искатель приключеній, человѣкъ безъ средствъ и безъ правилъ, и, къ довершенію всего, негодяй, какихъ мало. Клянусь честью, я не встрѣчалъ человѣка хуже его. Онъ женится на ней изъ-за денегъ; навѣрное, промотаетъ все и затѣмъ начнетъ ее мучить. Я это все напередъ знаю, но что мнѣ дѣлать, какъ горю пособить?
   -- Не допускайте этой свадьбы.
   -- Но какъ, добрый ты человѣкъ, какъ не допустить? Сказать то легко! Я самъ желаю и понимаю, что нельзя допустить, что она губитъ себя. Но что съ ней подѣлаешь? Она дѣлаетъ, что хочетъ. Завтра же, если захочетъ, она отдастъ ему все до послѣдней копѣйки, какъ же я могу не допустить свадьбы?
   -- Ну, и пусть ее завтра же отдаетъ ему все до послѣдней копѣйки.
   -- Что же ей потомъ-то дѣлать? Не но міру же ходить!
   -- А я-то на что? Развѣ я не женихъ? сказалъ Джонъ Грей и голосъ его дрожалъ отъ внутренняго волненіи, на глазахъ блестѣла слеза. Это поразило даже простую, черствую натуру Джона Вавазора и онъ съ небывалымъ чувствомъ проговорилъ:
   -- Дай богъ вамъ счастья, Грей! Вы добрый малый. О, еслибъ она была вашей женой!
   -- Если вы правы, если онъ добивается только денегъ, то отчаиваться еще нечего. Пусть его себѣ беретъ однѣ деньги.
   -- Нѣтъ, Грей, вы не знаете Алисы, вы не понимаете моей дочери. Оставшись нищей, она не согласится быть вашей женой; она не любитъ обязываться.
   -- Заглядывать впередъ нечего. Доживемъ, увидимъ. А теперь за дѣло, скорѣе за дѣло. Мы должны спасти ее отъ этого человѣка, который погубитъ и себя, и ее. Это главное. Для этого я и пріѣхалъ въ Лондонъ. На вашемъ мѣстѣ, я бы прямо отдалъ ему ея деньги.
   -- На моемъ мѣстѣ, вы бы ничего не могли сдѣлать. Я знаю, что она отдастъ ему свои деньги, потому что она сама сказала мнѣ это. А я, въ этомъ случаѣ, ничего не значу. Она одна можетъ распоряжаться своимъ капиталомъ. Въ томъ-то и горе. Тутъ, сколько ни думай, ничего не придумаешь.
   Джонъ Грей зналъ давно, что Алиса не зависитъ отъ отца, зналъ и то, что она дорожитъ своею самостоятельностію. Онъ желалъ только узнать мнѣніе старика относительно этой свадьбы, собрать болѣе положительныя свѣдѣнія о Джоржѣ Вавазорѣ. И потому Джонъ Грей остался вполнѣ доволенъ результатомъ своего свиданія. Старикъ смотрѣлъ на все это тѣми же глазами, какими смотрѣлъ и самъ Джонъ Грей.
   О днѣ предполагаемой свадьбы Грей не освѣдомлялся; онъ былъ увѣренъ, что Алиса не станетъ торопиться. Но чтобы убѣдиться въ этомъ, онъ рѣшился повидаться съ нею, если она только приметъ его. Съ этою цѣлію онъ написалъ ей записку, предупреждая ее, что онъ явится къ ней тогда-то утромъ. Отказа не было сдѣлано, и потому въ назначенный часъ Грей отправился въ улицу королевы Анны.
   Говоря съ мистеромъ Вавазоромъ, Джонъ Грей не упоминалъ о своемъ планѣ. Причины этого могли быть различныя: во-первыхъ, онъ, какъ человѣкъ благоразумный, понималъ всю шаткость своего плана; кромѣ того, онъ еще не зналъ, что побудило Алису принять предложеніе ея двоюроднаго брата.-- Можетъ быть она любитъ его? Въ такомъ случаѣ, конечно, ему, Джону Грею, нечего тутъ дѣлать.-- Но ему все какъ-то не вѣрилось, чтобы Алиса могла полюбить такого человѣка, какъ Джоржъ. При свиданіи, все это должно объясниться какъ нельзя лучше, и потому онъ рѣшился, прежде всего, повидаться съ нею. Если она не любитъ его, тогда еще есть надежда. Онъ попытаетъ счастья; можетъ быть, ему и удастся спасти ее. Онъ предложитъ Джоржу Вавазору значительную сумму, съ тѣмъ условіемъ, чтобы тотъ отказался отъ Алисы. Если отзывы объ этомъ человѣкѣ справедливы, то планъ этотъ долженъ навѣрное удастся. За деньгами дѣло не станетъ: Джонъ Грей во всякое время могъ располагать какою угодно суммою. И съ нетерпѣніемъ ожидалъ онъ своего свиданія съ нею.
   Онъ желаетъ видѣть меня, думала Алиса, получивъ его записку. Отчего мнѣ не принять его? Свиданіе съ нимъ не можетъ меня разстроить. Онъ не станетъ меня упрекать. Я сама вѣдь упрекаю себя ежечасно, ежеминутно.
   Но когда наступило назначенное утро, назначенный часъ, силы измѣнили ей. Она не знала, что дѣлать отъ волненія. Она была вся -- ожиданіе, вся -- слухъ.
   Вотъ онъ идетъ по лѣстницѣ своею тихою, неслышною походкой, вотъ отворяетъ дверь. Взйдя въ комнату, онъ прежде, чѣмъ подойдти къ ней, осторожно притворилъ за собой дверь. Это, конечно, было странно, и я не знаю, какъ объяснить вамъ эту странность. Онъ всегда и вездѣ вполнѣ владѣлъ собой. И эта особенность его характера всего болѣе пугала Алису и наконецъ оттолкнула ее отъ него. Затворивъ дверь, онъ подошелъ къ Алисѣ. Она стояла у стола, опираясь на него обѣими руками и опустивъ глаза внизъ.
   -- Алиса, сказалъ онъ и какая-то особенная нѣжность звучала въ его голосѣ.
   Она невольно вздрогнула. И на время заснувшая любовь ея снова пробудилась. Чтобы дала она теперь за возможность принадлежать ему, быть его женой! Какъ могла она разлюбить его? Но нѣтъ, она не переставала любить его все это время. Что же заставило ее, безумную, разойдтись съ нимъ? Откуда взялись всѣ эти сомнѣнія? Теперь она вѣрила ему, вѣрила его любви, вѣрила въ счастье съ нимъ! Но теперь все это поздно, слишкомъ поздно! Возвратъ невозможенъ, даже еслибы онъ самъ желалъ этого!
   -- Алиса, повторилъ онъ снова, дайте мнѣ вашу руку, дайте мнѣ ее, какъ старому другу.
   Она медленно подняла на него свои глаза и протянула руку. Каждый звукъ его голоса, даже самое рукопожатіе говорило ей теперь о томъ, какъ бы счастлива была она съ нимъ.
   -- Алиса, продолжалъ онъ, я не стану безпокоить васъ разспросами Отвѣчайте мнѣ только на два вопроса: день вашей свадьбы назначенъ?
   -- Нѣтъ, отвѣчала она.
   -- Когда же вы думаете назначить? черезъ мѣсяцъ?
   -- О, нѣтъ, нѣтъ! Не ранѣе года! воскликнула она. Онъ не могъ не понять, что она почти съ ужасомъ думаетъ объ этой свадьбѣ. Если въ его душѣ и таилось, можетъ быть, чувство гнѣва, то теперь оно исчезло безъ слѣда.
   -- Теперь я предложу вамъ, Алиса, мой второй вопросъ. Если вы не хотите отвѣчать мнѣ, то вамъ стоитъ только промолчать и я больше не повторю его. Скажите, что заставило васъ принять предложеніе вашего двоюроднаго брата?
   -- Я приняла его предложеніе потому, что... скороговоркой проговорила она, какъ бы боясь, что силы измѣнятъ ей. Но вы никогда не поймете меня, продолжала она; чтобы я ни говорила, мнѣ не возвратить больше вашего уваженія...
   Нѣтъ, она не любитъ своего двоюроднаго брата, рѣшилъ Джонъ Грей. Если бы она любила, она бы не такъ отвѣчала.
   -- Алиса, сказалъ онъ, тихо и медленно выговаривая каждое слово, сердцѣ мое всегда принадлежало вамъ... Мы еще не разлучены окончательно. Въ годъ можетъ многое перемѣниться. Я, какъ видите, все еще не теряю надежды. И еслибъ обстоятельства перемѣнились, съ какою бы радостію я назвалъ васъ прежнимъ именемъ...
   Онъ пожалъ ея руку и, прежде чѣмъ она успѣла ему отвѣтить, вышелъ изъ комнаты.
   

ГЛАВА XXXIV.
СОВѢЩАНІЕ СЪ МИСТЕРОМЪ ТОМБОМЪ.

   Когда ушелъ Джонъ Грей, Алиса осталась въ неподвижномъ состояніи и глубоко призадумалась надъ словами, сказанными ей Греемъ: "сердце мое всегда принадлежало вамъ." И странное дѣло, слова эти теперь успокоили, почти осчастливили ее.-- Онъ не презираетъ меня! Еслибъ онъ презиралъ меня, онъ не сталъ бы такъ жалѣть меня, думала Алиса и какъ-то легко, невыразимо легко становилось у нея на сердцѣ.-- Да, онъ уважаетъ, любитъ меня! Съ какою радостью я назвалъ бы васъ прежнимъ именемъ, сказалъ онъ... Но этому не бывать теперь, никогда не бывать! съ горечью продолжала думать Алиса. Она сознавала, что счастье потеряно навсегда, но мысль о его любви радовала и утѣшала ее. Онъ никогда бы не оттолкнулъ ее; она сама отказалась, и сознаніе этого чувства было особенно пріятно ей.
   И снова припоминала она все, что случилось за послѣднее время. Но обо всемъ этомъ она думала, какъ о чемъ-то стороннемъ, не касающемся ея. Казалось, она разбирала прочитанную ею повѣсть. Затѣмъ мысли ея приняли другое направленіе. Она опять вспомнила о Джонѣ Греѣ, о его обманутой любви. И живо представилось ей; сколько горя, тяжелаго, безвыходнаго горя долженъ былъ выстрадать онъ. И страшно ей стало.-- Нѣтъ, ужь лучше было бы, если бы онъ презиралъ и ненавидѣлъ меня, рѣшила она! Но нѣтъ, онъ,тне можетъ глубоко и долго страдать, въ немъ слишкомъ мало страсти, думала она вслѣдъ за тѣмъ,-- Правда, если онъ разъ рѣшился чего нибудь достигнуть, то добивается долго и настойчиво; онъ самъ сказалъ мнѣ это, а онъ не лжетъ. Да, онъ настойчивъ, но настойчивъ потому только, что рѣшилъ, что онъ долженъ добиться своего. Страсть же и увлеченіе ему совершенно неизвѣстны. Такъ думала она и жестоко ошибалась.
   -- Но неужели нѣтъ никакого выхода? Неужели спасеніе невозможно? спрашивала и переспрашивала она себя такъ, какъ будто дѣло шло не о ней самой, а о другой женщинѣ. Онъ все еще любитъ ее; отчего бы имъ и не быть счастливыми? Нѣтъ, все кончено, все! Возвратъ невозможенъ! Съумашествіемъ было съ ея стороны давать свое согласіе на этотъ бракъ, съумашествіемъ было ѣхать съ ними за границу. Она вѣдь знала, что и Кэтъ, и братъ ея употребляютъ всѣ свои усилія, чтобы вырвать у нея изъ рукъ ея счастіе. Она знала это и все же поддалась имъ. Гдѣ же была ея сила воли и самостоятельность? Они добились своего, добились, чего хотѣли,-- ея счастье, всѣ ея надежды погибли теперь, погибли безвозвратно! Не все ли одно, за кого выходить? Я отказала Джону Грею, отчего же мнѣ не выйдти за Джоржа? думала она, гуляя среди горъ Вестморлэнда. Бѣдная женщина! она и не подозрѣвала, что была игрушкой въ рукахъ своихъ родственниковъ. А между тѣмъ, какъ гордилась она всегда своею воображаемою самостоятельностію! Она не хотѣла слушать благоразумныхъ совѣтовъ лэди Мэклеодъ; она смѣялась надъ ея предостереженіями, и теперь готова была просить совѣта у перваго встрѣчнаго.
   Алиса не щадила себя; она сознавала, что ея самоувѣренность погубила ее. И теперь только, переживая эти трудныя, тяжелыя минуты, поняла она значеніе матери, поняла, что значитъ быть сиротой.
   -- Неужели я должна отдаться, вся отдаться этому человѣку? воскликнула она съ отчаяніемъ,-- отдаться человѣку, котораго я не люблю; быть постоянно съ нимъ, лежать на его груди, отвѣчать на его поцѣлуи? И взволнованная, принялась она ходить по комнатѣ.-- Нѣтъ, нѣтъ, громко и рѣшительно проговорила она. Нѣтъ, этого не было въ условіяхъ; я никогда не обѣщала ничего подобнаго!
   Если вы, читатель, не были въ подобномъ положеніи, то вы, конечно, въ правѣ упрекнуть Алису въ такомъ малодушіи, которое рекомендуетъ ее, что называется женщиной тряпкой. Но, чтобы объяснить, вамъ эту кажущуюся непослѣдовательность, я долженъ заглянуть въ прошедшее, разоблачить передъ вами самыя сокровенныя ея мысли. Давая свое согласіе Джоржу Вавазору, Алиса готова была помогать ему деньгами и участіемъ въ его борьбѣ съ жизнію. Она готова была раздѣлять съ нимъ всѣ его планы, надежды, непріятности, радоваться его счастью, гордиться его удачей. Далѣе этого ея мысль не забѣгала. Когда же онъ при свиданіи вздумалъ просить у нея поцѣлуя, она съ ужасомъ и отвращеніемъ отшатнулась отъ него. Затѣмъ пришелъ Грей, пожалъ ея руку и какое-то невыразимое блаженство охватило все ея существо. Она готова была опуститься передъ нимъ на колѣни.
   Тогда только она поняла всю свою ошибку, всю пропасть, лежавшую между мечтой и дѣйствительностію, между минутнымъ увлеченіемъ, блеснувшимъ передъ ней счастіемъ и настоящимъ счастіемъ. Она согласилась быть женой человѣка, котораго не любила, и ради пошлаго честолюбія оттолкнула отъ себя того, кто былъ ей дороже всего на свѣтѣ. Одно воспоминаніе объ этомъ возмущало ее и она чувствовала, что никогда не проститъ себѣ.
   А вы, неправда ли, прощаете ее, читатель? Или, можетъ быть, я слишкомъ рано предлагаю вамъ этотъ вопросъ. Что до меня, то я давно уже простилъ ее. Я видѣлъ ея борьбу, ея горе, ея раскаяніе и убѣжденъ, что страданіе все выкупаетъ. Я надѣюсь, что къ концу моей печальной повѣсти и вы согласитесь со мной. Да и кто можетъ обвинять ее! Полюбивъ, она усомнилась въ своей любви, усомнилась въ человѣкѣ, которому безусловно вѣрила. Но это сомнѣніе зародилось въ ней не безъ причины. Когда Джоржъ сообщилъ ей о своихъ планахъ и карьерѣ, полной борьбы и жизни, Алиса видѣла впереди блестящую перспективу дѣятельности, которой она сочувствовала. Тихій и пустынный Недеркостъ казался ей тогда живой могилой. Но, сравнивъ личности Грея и Вавазора, она была увѣрена, что только съ Греемъ и возможно ея счастіе...
   Но возвратимся къ нашему разсказу.
   "Что мнѣ дѣлать"?-- Вопросъ этотъ не давалъ ей покоя впродолженіи цѣлаго дня. Она понимала теперь всю дикость предстоящей свадьбы. Но что же ей дѣлать? Отказать? Но сколько говору и клеветы поднимется тогда! Ей рѣшительно не дадутъ проходу! И вотъ пойдутъ безконечные разсказы о томъ, какъ она обманывала своихъ жениховъ, какъ мѣняла ихъ одного на другого, какъ давала имъ обѣщаніе и нарушала ихъ чуть не каждый день. И какъ сказать ей отцу, какъ сказать Кэтъ, какъ сказать Джоржу объ этой новой перемѣнѣ? Впрочемъ, отчаяваться нечего; до свадьбы еще далеко. Въ годъ много утечетъ воды... Какъ бы хорошо было, если бы онъ взялъ теперь ея деньги, промоталъ бы ихъ и затѣмъ оставилъ бы ее въ покоѣ! Она была бы спасена. Впрочемъ, можетъ быть, онъ самъ откажется отъ нея! Да, надо ждать, терпѣливо ждать, можетъ быть все устроится къ лучшему. Одно только порѣшила она теперь и, какъ ей казалось, порѣшила твердо, разъ навсегда. Она дала себѣ торжественное слово, что ни въ какомъ случаѣ не будетъ женою Джоржа Вавазора, скорѣе рѣшится покончить съ самой жизнію.-- Всегда найдется пропасть, въ которую я могу броситься, или рѣка, чтобы утопиться, утѣшала она себя. Послѣ всего, что случилось, онъ имѣетъ право разсчитывать на мои деньги и онъ получитъ ихъ. А тамъ увидимъ, что мнѣ дѣлать, думала Алиса. Всѣ эти надежды, планы, рѣшенія она должна была затаить въ себѣ; ей не съ кѣмъ было подѣлиться, не у кого попросить совѣта, не кому разказать свое горе.
   Мистеръ Грей, простившись съ Алисой, зашелъ сначала къ мистеру Вавазору и, захвативъ его съ собой, отправился съ нимъ къ своему стряпчему. Стряпчій его, мистеръ Томбъ, жилъ въ узкой, темной улицѣ, въ одномъ изъ захолустьевъ Лондона.
   Мистера Вавазора поразила точность, съ которою передавались всѣ подробности, относительно Алисы, этому старому, лысому джентельмэну, смотрѣвшему на всѣхъ и на все своими невыразимо сладкими и кроткими глазами. Онъ счелъ нужнымъ освѣдомиться о занятіяхъ мистера Томба.
   -- Что, онъ, вѣроятно, сильный ходокъ по церковнымъ дѣламъ? спросилъ онъ Грея.
   -- Нѣтъ, онъ исключительно не занимается ими, отвѣчалъ Грей. Его компаньонъ живетъ у насъ въ Эли и потому большая часть моихъ сосѣдей поручаютъ ему свои дѣла. Онъ былъ стряпчимъ моего отца.
   Мистеръ Томбъ равнодушно слушалъ разсказъ мистера Грея объ Алисѣ, не выражая ни удивленія, ни негодованія. Затѣмъ очень хладнокровно приступилъ онъ къ обсужденію дѣла; говорилъ обо всемъ прямо, не стѣсняясь ничѣмъ и называя все собственнымъ именемъ. Въ немъ не было и слѣда ложной деликатности. Рѣшено было выдать, Джоржу Вавазору сумму, которую онъ потребуетъ. При этомъ рѣшили также, что капиталъ Алисы долженъ оставаться не тронутымъ, а что требуемая сумма возмется изъ денегъ Джона Грея.
   Получивъ деньги, Джоржъ Вавазоръ долженъ отказаться отъ своей невѣсты. Такъ порѣшили они; Джоржъ Вавазоръ слушалъ ихъ молча; у него не было денегъ и онъ не могъ принять участія въ этомъ планѣ.
   -- Разстроить этотъ бракъ желаетъ и отецъ невѣсты; онъ вполнѣ раздѣляетъ мой взглядъ на это дѣло, сказалъ Грей своему стряпчему.-- Неправда ли, мистеръ Вавазоръ? обратился онъ къ отцу Алисы.
   -- Да, совершенно согласенъ. Бракъ этотъ, по мнѣ, мышиная ловушка для моей дочери, отвѣтилъ мистеръ Вавазоръ.
   -- Къ тому же, мистеръ Томбъ, мы желаемъ, прежде всего, испытать этого господина. Понимаете? Если наше мнѣніе о немъ ошибочно, онъ можетъ, какъ нельзя лучше, доказать это и жениться на ней, продолжалъ мистеръ Грей.
   -- Да, да, вы желаете открыть ей глаза на эту хищную птицу, замѣтилъ стряпчій.
   -- Я желаю, чтобы вы ему выдали, какую бы сумму онъ не потребовалъ, а тамъ само собой откроется, чего онъ добивался!
   -- Да, мы ощупаемъ его, ощупаемъ со всѣхъ сторонъ. Онъ выскажется, такъ нельзя лучше! сказалъ стряпчій, поводя своими безконечно сладкими глазами.-- И затѣмъ они распрощались. Былъ уже шестой часъ. Мистеръ Вавазоръ отправился домой. Онъ засталъ Алису сидящей въ темной гостиной.
   --- Что это? у тебя все еще сумерки? шутливо спросилъ онъ ее.
   -- Да, папа; я ничего не дѣлаю, къ чему же мнѣ огонь? А васъ я не ждала такъ скоро.
   -- Да, я нѣсколько поспѣшилъ сегодня, потому что мнѣ надо сказать тебѣ нѣсколько словъ о дѣлѣ.
   -- О какомъ дѣлѣ, папа?-- Алиса хорошо изучила своего отца. Она по одному тону поняла, что онъ старается задобрить ее. Хочетъ о чемъ нибудь просить и думаетъ, что я не соглашусь, мелькнуло у нея въ головѣ.
   -- Видишь ли, моя радость, ты сказала мнѣ, что твой двоюродный братъ, Джоржъ, просилъ тебя дать ему денегъ.
   -- Я не говорила, что онъ просилъ меня. Ему деньги понадобятся для выборовъ, не ранѣе.
   -- Если для выборовъ, то они скоро понадобятся ему. Такъ онъ еще не просилъ тебя?
   -- Нѣтъ; я предложила ему, а онъ отвѣтилъ, что только въ случаѣ надобности обратится ко мнѣ.
   -- Сколько я знаю, онъ страшно нуждается теперь. Ему, кажется, жить нечѣмъ!
   -- Не думаю. Впрочемъ, я ничего не знаю; могу только одно сказать утвердительно: онъ еще не просилъ у меня. Если же попроситъ, я охотно помогу ему.
   -- Какую же сумму думаешь ты дать ему, Алиса?
   -- Я не знаю, сколько у меня всѣхъ денегъ. Въ годъ я получаю четыреста фунтовъ. Я бы желала оставить за собой столько, чтобы получать сто фунтовъ годового дохода, а остальное я хочу отдать ему.
   Мистеръ Вавазоръ. тяжело вздохнулъ.
   -- Но когда онъ попроситъ у тебя, не можешь ли ты поручить мнѣ уладить это дѣло, т. е. не довѣришь ли вручить деньги Джоржу Вавазору изъ рукъ въ руки?
   -- Какъ довѣрить вамъ?
   -- Переговорить съ адвокатомъ и вынуть требуемую сумму изъ банка. Я обѣщаю тебѣ, что желаніе твое будетъ исполнено въ точности. Затѣмъ онъ прибавилъ, что она, вѣроятно, не захочетъ оскорблять своего отца отказомъ. Она можетъ распоряжаться своимъ капиталомъ, какъ хочетъ, но все же не безъ его вѣдома. Выслушавъ все это, Алиса обѣщала обратиться къ нему, когда ей потребуются деньги.
   На другой день она получила письмо отъ лэди Гленкоры, все еще проживавшей въ Мэтчингъ-Прайорѣ. Въ легкомъ и игривомъ тонѣ этого письма просвѣчивало что-то грустное. Видно было, что писавшая хотѣла казаться счастливой и, во что бы то ни стало, придать своему письму оттѣнокъ полнаго самодовольствія. Но изъ каждой строчки этого письма проглядывала не искренность и желаніе обмануть себя,
   "Какъ видишь, я все еще въ Мэтчингѣ, а не въ Монкшедѣ, писала она Алисѣ; -- не мало усилій стоило мнѣ избавиться отъ этого; но за то я теперь спокойна и провожу все время самымъ невиннымъ образомъ съ Ифи Паллизеръ. Ты помнишь Ифи? Это доброе существо готово исправлять всѣхъ и даже меня. Говоря правду, я часто думаю о Монкшедѣ и вполнѣ счастлива, что я не тамъ. Я не задумалась свалить все на тебя и ты можешь выпутываться теперь, какъ знаешь. Помнишь этотъ несчастный вечеръ на развалинахъ замка? Бѣдныя развалины! Я иногда хожу туда одна и мнѣ кажется, что я слышу голоса, вижу лица въ разбитыхъ окнахъ! Все поколѣніе Паллизеровъ поднимается тогда изъ своихъ гробовъ и строго, сердито смотритъ на меня и говоритъ мнѣ о томъ, что я совершенно недостойна ихъ. У меня даже есть любимое окно, изъ котораго сэръ Гэй постоянно смотритъ на меня и корчитъ при этомъ самыя уморительныя рожи. Все это я, какъ-то на дняхъ, разсказала Ифи. И что-жъ думаешь? Она преважно объявила мнѣ, что если я хочу, то могу еще исправиться и быть достойной великаго имени Паллизеровъ! Какъ это тебѣ нравится?"
   Затѣмъ леди Гленкора извѣщала Алису, что мужъ ея намѣревается скоро отправиться въ Лондонъ и что она пріѣдетъ съ нимъ.-- "То есть, только въ томъ случаѣ, прибавила она, если я удостоюсь вниманія Паллизеровъ!"
   

ГЛАВА XXXV.
ГОСТИНИЦА ВЪ ШЭПѢ.

   Джоржъ Вавазоръ вышелъ изъ конторы мистера Скреби (читатель не забылъ конечно, что въ это свиданье съ мистеромъ Скреби нашъ герой имѣлъ случай убѣдиться въ необходимости, какъ можно скорѣе, раздобыться малою толикою денегъ),-- и такъ, онъ вышелъ изъ конторы стряпчаго подъ тѣмъ впечатлѣніемъ, что дѣло, лежавшее у него на рукахъ, весьма непріятное дѣло: не по сердцу ему была необходимость занять денегъ у Алисы.
   Всѣ мы знаемъ, что господа нечистые на руку, откалываютъ подъ часъ очень грязныя штуки, и мы вообще склонны думать, что они находятъ извѣстнаго рода наслажденье въ откалываньи этихъ штукъ; но въ этомъ, мнѣ кажется, мы жестоко ошибаемся. Не легко обнищавшему дворянину выслушивать отказы; не легко ему получать подачку, которую кидаютъ ему съ презрѣніемъ; но и того тяжелѣе достается ему подачка, которую даютъ ему съ видомъ довѣрія къ его честности.-- Чортъ возьми! говоритъ онъ самому себѣ въ подобныхъ исключительныхъ случаяхъ, этому человѣку я непремѣнно заплачу,-- а самъ знаетъ, какъ нельзя лучше, что этому человѣку онъ во всю жизнь не заплатитъ.
   Джоржъ Вавазоръ становился въ тупикъ, какъ ему сдѣлать первый шагъ въ присвоенію себѣ кошелька Алисы? Когда онъ пришелъ къ ней, прося ея любви, она отвернулась отъ него съ содроганьемъ; онъ зналъ очень хорошо, что въ просьбѣ о деньгахъ онъ не получитъ отказа, но какъ было ему заикнуться о деньгахъ въ томъ положеніи, въ которомъ онъ стоялъ относительно ея?
   Наконецъ онъ рѣшился взвалить это дѣло на плечи сестрѣ. Кэтъ могла свободнѣе его объясниться съ Алисою; да и наконецъ, между женщинами вся жосткая сторона этихъ дѣловыхъ переговоровъ должна была сгладиться за романтическою фразеологіей, на которую самъ онъ былъ не мастеръ.
   И такъ, Джоржъ порѣшилъ повидаться съ сестрою и съ этою цѣлью отправился въ Уэстморлэндъ, предупредивъ сестру, что остановится въ небольшой одинокой гостиницѣ въ Шэпѣ, и попросивъ ее побывать у него пораньше утромъ на другой день его пріѣзда.
   Часовъ около девяти вечера, темною, ненастною ночью, Вавазоръ прибылъ въ маленькую гостиницу.-- И живутъ же люди въ этакой проклятой странѣ, проворчалъ онъ сквозь зубы, и тутъ же порѣшилъ, что непремѣнно продастъ Вавазорскій замокъ, безъ малѣйшаго уваженія къ связаннымъ съ нимъ семейнымъ преданіямъ, если онъ только когда нибудь попадетъ въ его руки.
   -- Вы ли это, мистеръ Джоржъ? встрѣтилъ его хозяинъ гостиницы. Сколько лѣтъ, сколько зимъ мы васъ здѣсь не видали!
   Но Джоржъ не испытывалъ ни малѣйшаго желанія пускаться въ разговоры съ хозяиномъ гостиницы и объяснять ему причину своего долгаго отсутствія. Онъ ограничился тѣмъ, что проворчалъ себѣ что-то подъ носъ, вмѣсто отвѣта, и попросилъ приготовить для него небольшую отдѣльную комнату на верху. Вечеръ онъ провелъ въ одиночествѣ, не слишкомъ-то поощряя навязчивость хозяина, который, не смотря на то, раза три или четыре навѣдывался къ нему въ комнату, пока, наконецъ, Джоржъ не объявилъ, что у него болитъ голова я что онъ желаетъ остаться одинъ.
   -- Споконъ вѣку онъ былъ такой необходительный, разсудилъ про себя хозяинъ гостиницы; никто отъ него никогда не слыхалъ добраго слова. Точно, право, этотъ рубецъ, что обезобразилъ ему лицо, разсѣкъ ему и сердце.
   Оставшись одинъ, Джоржъ принялся обдумывать, не лучше ли ужь будетъ разомъ попросить у Алисы двѣ тысячи фунтовъ, чтобы избавиться отъ непріятной необходимости занимать у нея деньги до свадьбы въ нѣсколько пріемовъ. Не радостно у него было на душѣ. Вплоть до послѣдней минуты его не покидала увѣренность, что Алиса все еще его любитъ, и эта увѣренность, не смотря на всю жосткость и испорченность его природы, все же доставляла ему минуты чистаго наслажденья; но жолчное чувство замѣнило это наслажденье въ послѣднее свиданье его съ Алисою. Онъ. готовъ былъ отказаться отъ нея и отвергнуть ту, которая когда-то отвергла его; но онъ вспомнилъ, что нуждается въ ея деньгахъ, и удержался, внутренно обозвавъ себя подлецомъ.
   Вавазорскій замокъ отстоялъ миляхъ въ пяти отъ Шэпа, и Кэтъ волей-неволей должна была сообщить дѣду о задуманной поѣздкѣ и ея цѣли.
   -- Куда это ты собираешься? спросилъ старикъ въ отвѣтъ на ея просьбу одолжить ей телѣжку.
   Въ такихъ домахъ, какъ Вавазорскій замокъ, единственная хозяйская лошадь несетъ обыкновенно двойную службу: сегодня на ней разъѣзжаетъ хозяйка дома, а завтра та же лошадь не брезгаетъ возить навозъ. Обыкновенно бываетъ такъ, что самъ сквайръ ставитъ послѣднюю службу куда какъ выше первой. Владѣлецъ Вавазорскаго замка вполнѣ раздѣлялъ это воззрѣніе, и всякого, кто обращался къ нему за разрѣшеніемъ проѣхаться на его лошади, считалъ крайне дерзкимъ попрошайкой.
   -- Недалеко, дѣдушка: въ Шэпъ.
   -- Въ Шэпъ? Какого чорта тебѣ тамъ понадобилось? Вѣдь къ Шэпѣ, кажись, нѣтъ магазиновъ?
   -- Я не за покупками туда отправляюсь, мнѣ надо тамъ повидаться съ однимъ человѣкомъ.
   -- Это съ кѣмъ?
   Кэтъ подумала, что ужь лучше сказать дѣду всю правду.
   -- Братъ пріѣхалъ туда и дожидается меня въ тамошней гостиницѣ, отвѣчала она. Я было не хотѣла вамъ говорить это, потому что положила себѣ не упоминать при васъ его имени, пока вы не согласитесь принять его здѣсь.
   -- А онъ разсчитываетъ пріѣхать сюда теперь,-- такъ, что ли?
   -- О нѣтъ, сэръ! не думаю. Онъ просто пріѣхалъ повидаться со мною,-- по дѣламъ, если не ошибаюсь.
   -- Какія это такія дѣла? Ужъ не подбирается ли онъ къ твоимъ деньгамъ?
   -- Чуть ли не по дѣламъ, касающимся его женитьбы; онъ, кажется, хочетъ, чтобы я уговорила Алису не откладывать свадьбу въ долгій ящикъ.
   -- Слушай, Кэтъ! если ты когда нибудь дашь ему денегъ взаймы изъ твоего капитала,-- я съ тѣмъ и въ гробъ сойду, что не пущу его къ себѣ на глаза. И это еще не все, Кэтъ. Пока, не смотря на всѣ его продѣлки, я не хочу лишить его наслѣдства; по моей смерти имѣнье перейдетъ въ его пожизненное владѣніе; но если онъ приберетъ къ рукамъ твои деньги, то я уничтожу это завѣщаніе и смерть моя не обогатитъ его ни на одинъ шиллингъ.-- Можешь сказать, чтобы тебѣ запрягали лошадь.
   И нужно же было, чтобы подобная догадка пришла въ голову старику именно въ это утро! Кэтъ совсѣмъ было порѣшила предложить брату свое маленькое состояніе. Сердце ея чуяло, что онъ пріѣхалъ переговорить съ нею касательно денегъ Алисы; ее бросало въ краску при этой мысли, а она повторяла про себя, что надо, такъ или иначе, спасти его отъ подобнаго искушенія. Будь Алиса только кузиною Джоржа, быть можетъ, Кэтъ ничего бы не имѣла противъ его намѣренья занять у нея денегъ; она была того мнѣнія, что въ качествѣ Вавазоровъ всѣ они обязаны поддерживать будущаго главу семейства въ его предпріятіи, долженствовавшемъ сообщить новый блескъ всему ихъ дому; но она никакъ не могла помириться съ мыслью, что братъ ея воспользуется деньгами своей невѣсты. Наконецъ она пришла къ тому заключенію, что единственный честный выходъ изъ этого затрудненія,-- занять денегъ у тетушки Гринау, которая не разъ уже предлагала Кэтъ воспользоваться ея кошелькомъ. За себя Кэтъ постоянно отказывалась отъ подобнаго рода предложеній, но тамъ, гдѣ дѣло касалось интересовъ брата, вся ея совѣстливость исчезала.
   -- Дѣдушка знаетъ, что ты здѣсь, Джоржъ, сказала она послѣ первыхъ привѣтствій.
   -- Тѣмъ хуже, чортъ возьми! И кто тебя просилъ говорить ему?
   -- Я не допросилась бы у него экипажа, если бы не сказала ему, на что онъ мнѣ понадобился.
   -- Что за глупое оправданье! Точно ты не могла выдумать той нибудь предлогъ. Я положительно не желалъ, чтобы онъ пронюхалъ о моемъ пріѣздѣ.
   -- Я, право, Джоржъ, не вижу въ этомъ бѣды.
   -- Да я-то вижу, и очень большую бѣду. Быть можетъ, это навсегда уничтожитъ возможность моего примиренія съ нимъ.-- Что онъ сказалъ, узнавъ что я здѣсь?
   -- Онъ не распространялся объ этомъ.
   -- Ни слова не говорилъ онъ о томъ, чтобы я пріѣхалъ къ нему?
   -- Ни слова.
   -- Да я бы и такъ не поѣхалъ. Ужь коли мириться, то мириться такъ, чтобы изъ этого вышелъ какой прокъ, чтобы заставить его измѣнить завѣщаніе въ мою пользу; а для этого понадобится слишкомъ много времени; и все-то имѣнье не стоитъ этихъ хлопотъ. Старикъ онъ до того взбалмошный и безтолковый, что надо грѣха сторониться. Но, Кэтъ, чтожъ ты не поздравляешь меня съ предстоящей женитьбой?
   -- Я уже поздравляла тебя, Джоржъ, въ моемъ послѣднемъ письмѣ.
   -- Въ самомъ дѣлѣ? А я и забылъ. Ну, да особенно-то поздравлять, пожалуй, и не съ чѣмъ.
   -- Джоржъ!
   -- Видишь ли, Кэтъ, я не умѣю смотрѣть на вещи съ твоей романтической точки зрѣнія. А полдюжины дѣтей при ограниченныхъ средствахъ, право, не слишкомъ-то завидная перспектива для человѣка, желающаго составить себѣ карьеру.
   -- Но вѣдь ты же всегда желалъ назвать ее своей женою.
   -- Ну, этого я что-то не припомню. По этой части ты всегда находилась подъ вліяніемъ какой-то галлюцинаціи; впрочемъ, твое сватовство увѣнчалось успѣхомъ, и ты имѣешь полнѣйшее право торжествовать побѣду.
   -- Ты знаешь, что я ничего для себя не желаю.
   -- За то я скажу тебѣ, Кэтъ, чего я для себя желаю. Я желаю достать денегъ.-- И онъ пріостановился, какъ бы выжидая отвѣта, но она молчала, и онъ поневолѣ долженъ былъ продолжать:-- Я далеко не увѣренъ въ тонъ, что не далъ маху, стараясь попасть въ парламентъ; чего добраго, цѣль, которую я помѣтилъ, слишкомъ высока для меня.
   -- Не говори этого, Джораъ.
   -- Этой мысли у меня ничѣмъ не выбьешь. Нечего и говорить тебѣ, что я, съ своей стороны, готовъ пожертвовать всѣмъ, что имѣю; я, кажется, не задумался бы и передъ такимъ дѣломъ, черезъ которое, въ случаѣ неудачи, могъ бы -- прогуляться вмѣсто парламента на висѣлицу. Но въ томъ-то и бѣда, что тутъ однѣхъ моихъ личныхъ жертвъ мало; денегъ у меня больше нѣтъ, а въ шеѣ моей, хоть бы я и охотно поставилъ ее на карту,-- проку мало.
   -- Все мое маленькое состояніе въ твоемъ распоряженіи,-- проговорила Кэтъ не совсѣмъ твердымъ голосомъ. Сколько ни крѣпилась она, не могла она не предложитъ брату все что имѣла, хотя угроза дѣда все еще раздавалась въ ея ушахъ и она понимала, что, дѣлая Джоржу подобное предложеніе, она его же губитъ.
   -- Нѣтъ, отвѣчалъ онъ, я не возьму твоихъ денегъ.
   -- Но если бы ты зналъ, какъ охотно и ихъ отдаю тебѣ!
   -- А взять я ихъ все-таки не могу; я бы себѣ этого никогда не простилъ. Всего твоего состоянія еле-еле хватитъ на покрытіе моихъ расходовъ текущей минуты; къ тому же, я вовсе не желаю пустить тебя по мірѣ. Ну, да словомъ, дѣло это неподходящее и о немъ не стоитъ больше и говорить.
   -- Чего-жъ ты желаешь? спросила Кэтъ, а сама, между тѣмъ отлично догадывалась, чего онъ хочетъ,
   -- А вотъ, слушай: когда я женюсь на Алисѣ, за нею, конечно, укрѣпятъ часть состоянія на случай моей смерти; а такъ какъ старый сквайръ ей такой же лѣтъ, какъ и мнѣ, то я предложу передать ей все наше родовое имѣнье въ пожизненное владѣніе, на тотъ случай, если она переживетъ меня.
   -- Что же далѣе? проговорила Кэтъ.
   -- Какъ скоро мы условимся относительно этого, я не вижу, почему мнѣ не взять впередъ часть ея состоянія, которое конечно, при подобнаго рода сдѣлкѣ, перейдетъ послѣ свадьбы въ мои руки.
   -- Но старикъ пожегъ оставить имѣнье кому ему заблагорасудится.
   -- Онъ ни за что не передастъ его въ чужія руки. Къ тому же, онъ будетъ радъ-радешенекъ предлагаемой много сдѣлкѣ, уже довольно того одного, что лишитъ меня такимъ образенъ всякой власти распоряжаться имѣньемъ.
   -- Но сдѣлка эта не можетъ состояться до вашей свадьбы.
   -- Слушай, Кэтъ: брось ты эту манеру возражать мнѣ; если та не хочешь мнѣ помочь, то лучше такъ прямо и скажи, и я ворочусь въ Лондонъ.
   -- Я рада помогать тебѣ всѣмъ, что лежитъ въ моей власти; но не требуй отъ меня, чтобы я поступала противъ моей совѣсти.
   -- Этакъ-то могъ бы отвѣтить и всякій встрѣчный; что мнѣ въ твоей готовности помочь, коли ты ставишь подобнаго рода оговорки? Скажи-ка мнѣ лучше -- согласна ты написать Алисѣ: или, и того лучше, сама съѣздить въ Лондонъ и передать ей, что мнѣ нужны ея деньги?
   -- Какъ же могу я теперь ѣхать въ Лондонъ?
   -- Могла бы, если бы только захотѣла. Ну, да положимъ, что это ужь слишкомъ большое требованье; за то написать-то ужь, кажется, ничто тебѣ не мѣшаетъ? Тебѣ ловчѣе вести эта переговоры, чѣмъ мнѣ. Объясни Алисѣ, что мнѣ необходимо впередъ заплатить всѣ расходы по выборамъ, что безъ этого мнѣ нечего и думать объ успѣхѣ. Я не ожидалъ, что деньги понадобятся такъ скоро; но народъ этотъ знаетъ, что я человѣкъ не денежный, а потому очень естественно желаетъ заручиться своей платой, прежде чѣмъ поведетъ дѣло въ мою пользу. Скреби уже раза два надували кандидаты по столичнымъ выборамъ, и онъ далъ себѣ зарокъ, что въ третій разъ его не надуютъ.
   И онъ замолчалъ, выжидая, что скажетъ Кэтъ.
   -- Джоржъ! проговорила она съ разстановкой.
   -- Ну-съ!
   -- Послушайся меня! Испробуй лучше другой какой нибудь, только не этотъ планъ.
   -- Другого плана нѣтъ. Ужь вотъ сейчасъ видна женщина: ей говорятъ о единственномъ возможномъ выходѣ, а она его-то и не хочетъ.
   -- Мнѣ кажется, что тебѣ не слѣдуетъ брать деньги Алисы.
   -- Милая Кэтъ! предоставь ужь мнѣ, пожалуйста, самому судить о томъ, что мнѣ слѣдуетъ и что не слѣдуетъ дѣлать. Сама Алиса, какъ нельзя лучше, понимаетъ это дѣло. Она знаетъ, что безъ денегъ я не могу занять то положеніе, которое столько же желательно для нея, какъ и для меня, и она предложила мнѣ денежную помощь. Если я прошу тебя сказать ей, что деньги эти понадобились мнѣ именно теперь, то прошу тебя потому, что черезъ тебя мнѣ какъ-то ловчѣе вести эти переговоры.-- Или я сильно ошибался до сихъ поръ въ твоемъ умѣ, или ты сразу поймешь, что я хочу сказать.
   Кэтъ поняла его какъ нельзя лучше; она видѣла, что братъ ея стыдится задуманнаго дѣла и потому хочетъ сдѣлать ее своей посредницей.
   -- Я бы желалъ, что бы ты написала ей безъ отлагательствъ, продолжалъ Джоржъ, ужь если ты не находишь нужнымъ побезпокоиться и самой съѣздить въ Лондонъ.
   -- Не о безпокойствѣ тутъ рѣчь, отвѣчала Кэтъ. Я не полѣнилась бы пѣшкомъ сходить въ Лондонъ, если бы только могла этимъ доставить тебѣ деньги.
   -- Такъ ты думаешь, что Алиса откажетъ мнѣ въ нихъ?..
   -- Напротивъ, я убѣждена, что она тебѣ дастъ ихъ; но мнѣ кажется, что тебѣ-то не слѣдовало бы брать ихъ у нея. Деньги той дѣвушки, на которой ты задумалъ жениться, должны бы быть для тебя, по моему, священны.
   -- Ужь какъ я ненавижу всѣ эти романтическія тонкости, проговорилъ Джоржъ, расхаживая по комнатѣ. Если бы ты только съ минуту подумала о томъ, что сказала, то увидѣла бы, что несешь страшную дичь. Мы съ Алисой готовимся стать мужемъ и женою; имущество, общественное положеніе, интересы -- все у насъ будетъ общее; а между тѣмъ, къ ней-то, вишь, я и не долженъ обращаться за деньгами, которые мнѣ необходимы, чтобы упрочить какъ себѣ, такъ и ей лучшую будущность. И это, по вашему, называется деликатностью?-- по моему, это просто гиль и чепуха.
   -- Слушай, Джоржъ, что я придумала: я попрошу тетушку Гринау дать мнѣ взаймы нужную для тебя сумму денегъ.
   -- Не думаю, чтобы она раскошелилась для меня. Къ тому же, деньги эти нужны мнѣ сейчасъ а тутъ еще письменные переговоры; всякая же проволочка для меня гибельна. Если ты не хочешь переговорить съ Алисой, то я буду принужденъ обратиться къ ней самъ; такъ скажи же, пожалуйста, хочешь ты или нѣтъ оказать мнѣ эту услугу?
   Прежде чѣмъ Кэтъ собралась съ духомъ отвѣчать, кто-то постучался въ дверь и ей подали измятый клочекъ бумаги, только-что принесенный мальчикомъ изъ Вавазора. Записка была отъ ея дѣда и содержала въ себѣ слѣдующія слова:
   "Если Джоржъ желаетъ побывать въ замкѣ, то пускай пріѣдетъ; если онъ удостоитъ извиниться передо мною, то я охотно приму его".
   -- Это что за записка? спросилъ Джоржъ.
   Кэтъ передала ему записку.
   -- Ну, это онъ напрасно изволитъ безпокоиться, замѣтилъ Джоржъ.-- И что я выиграю тѣмъ, что поѣду къ нему?
   -- Страшно много выиграешь, отвѣчала Кэтъ. Если ты не воспользуешься настоящимъ случаемъ, то тебѣ никогда не переступить черезъ порогъ этого дома.
   -- Да, пока онъ не сдѣлается моимъ.
   -- Но въ томъ-то и бѣда, что онъ никогда не будетъ твоимъ, если ты покажешь старику, что не желаешь съ нимъ мириться; быть можетъ, когда нибудь ты и вступишь въ этотъ домъ, но не ты будешь хозяиномъ; онъ пойдетъ въ приданое за Алисой. Подумай объ этомъ, Джоржъ! Вѣдь не захочешь же ты всѣмъ быть ей обязанъ.
   Джоржъ ходилъ по комнатѣ, бормоча сквозь зубы проклятія.
   -- Ты еще не отвѣтила на на мой вопросъ, проговорилъ онъ наконецъ.-- Положимъ что, я поѣду къ старику; обѣщаешься ли ты тогда написать Алисѣ?
   -- Нѣтъ, Джоржъ, я не могу писать Алисѣ о ея деньгахъ.
   -- Такъ ты не напишешь?
   -- Это свыше силъ моихъ.
   -- А, коли такъ Кэтъ, то дѣйствуй себѣ на здоровье съ старикомъ за одно; оно же и выгодно для тебя: воли ловко поведешь дѣло, то, можетъ статься, и уломаешь его оставить наслѣдство тебѣ.
   -- Я не заслужила этого упрека, твердо проговорила Кэтъ. Если въ тебѣ осталась хоть канля сердца или совѣсти, ты и самъ долженъ это почувствовать.
   -- Ну, нельзя сказать, чтобы я страдалъ отъ избытка того или другого; да оно и лучше въ моемъ положеніи.
   -- Возьми, Джоржъ, мои деньги.
   -- Ни за что. Хоть совѣсти у меня вообще и не много, но все же малая толика ея уцѣлѣла и во мнѣ.
   -- Позволь мнѣ написать тетушкѣ Гринау.
   -- Пиши, я ничего не имѣю противъ этого, но только врядъ ли что изъ этого выйдетъ.
   -- Какъ бы то ни было, я напишу ей. А теперь отвѣчай мнѣ, ѣдешь ты въ Вавазоръ или нѣтъ?
   -- Просить прощенья у этого полоумнаго старика? Слуга покорный. Я вовсе не въ такомъ расположеніи духа, и мой пріѣздъ раздражитъ его только еще больше. Скажи ему, что мнѣ необходимо было возвратиться въ Лондонъ по спѣшнымъ дѣламъ.
   -- А жаль, очень жаль!
   -- Чтожъ дѣлать, помочь я тебѣ не могу.
   -- Но подумай, вѣдь это можетъ имѣть вліяніе на всю твою будущность, настаивала Кэтъ.
   -- Слушай, Кэтъ, проговорилъ Джоржъ: я поѣду въ Вавазаръ и терпѣливо подвергнусь нахальству старика, но съ тѣмъ условіемъ, чтобы ты взяла на себя переговоры по моему дѣлу съ Алисой.
   Кэтъ начинала сдаваться; она чувствовала, что все на свѣтѣ готова сдѣлать, лишь бы помирить брата съ дѣдомъ.
   -- Но ты позволишь мнѣ попытать прежде счастья у тетушки Гринау? проговорила она. Вѣдь на это понадобится всего какихъ нибудь два, много три дня.
   На это Джоржъ согласился съ такимъ видомъ, какъ-будто дѣлалъ сестрѣ невѣсть какую уступку; Кэтъ, съ своей стороны, обѣщалась, скрѣпя сердце, въ случаѣ отказа отъ тетушки Гринау, обратиться за деньгами къ Алисѣ. Затѣмъ Джоржъ милостиво отправился къ себѣ въ спальню укладывать свои вещи и собираться въ замокъ.
   Дорогою братъ и сестра молчали вплоть до воротъ замка.
   -- Вы ли это, мистеръ Джоржъ? проговорила старая привратница, вышедшая отпереть имъ ворота. Сколько лѣтъ, сколько зимъ мы васъ не видали?
   Въ тѣхъ же самыхъ выраженіяхъ и съ тою же искренностью привѣтствовалъ Джоржа и хозяинъ гостиницы. Джоржъ никогда не умѣлъ снискать общее расположеніе въ этомъ околодкѣ, но все же не даромъ онъ былъ наслѣдникъ Вавазорскаго замка!
   -- Мнѣ кажется, тебѣ лучше отправиться въ гостиную, проговорила Кэтъ; а я между тѣмъ схожу къ дѣду. Только вотъ жаль, что въ гостиной каминъ не топится.
   -- Дѣлай какъ знаешь; только, пожалуйста, не морозь меня слишкомъ долго. Господи, что за домъ! На дворѣ январь мѣсяцъ, а комнаты стоятъ нетопленныя.
   -- Да не забудь, Джоржъ, когда увидишь его, выразить ему твое сожалѣніе о томъ, что произошло между вами. Ужь разъ ты пріѣхалъ сюда,-- не надо доводить дѣло до ссоры.
   -- А между тѣмъ безъ ссоры врядъ ли дѣло обойдется, проговорилъ Джоржъ. Только бы вотъ онъ мнѣ въ лошади не отказалъ доѣхать до Шэпа, если мы съ нимъ переругаемся. А вотъ онъ и самъ стоитъ на крыльцѣ, такъ что мнѣ не зачѣмъ идти въ нетопленную комнату.
   Когда телѣжка остановилась у подъѣзда, старикъ протянулъ руку Кэтъ и помогъ ей выйдти изъ экипажа, а самъ, между тѣмъ, не сводилъ глазъ съ Джоржа.
   -- И такъ, ты воротился подъ родной кровъ, обратился онъ къ нему.
   -- Да, сэръ, точь въ точь какъ блудный сынъ въ притчѣ.
   -- Но блудный сынъ воротился съ раскаяньемъ въ сердцѣ; надѣюсь, что и ты раскаяваешься.
   -- Какъ же, какъ же, сэръ; отъ души жалѣю объ этихъ прошлыхъ недоразумѣніяхъ и т. д.
   -- Вылѣзай, сердито крикнулъ старый сквайръ. Захотѣлъ я отъ кого дождаться путнаго слова! Скорѣе жемчугу отъ свиньи дождешься.
   Джоржъ послѣдовалъ за нимъ въ домъ и только пожалъ плечами, когда глаза его встрѣтились съ глазами сестры. Такъ состоялось примиреніе стараго сквайра съ его наслѣдникомъ.
   

ГЛАВА XXXVI.
ХЛѢБЪ-СОЛЬ МИСТЕРА ЧИЗСАКЕРА.

   По мѣрѣ того, какъ проходила зима, возрастало нетерпѣніе мистера Чизсакера привести въ желанной развязкѣ отношенія, связывавшія его съ интересной вдовушкой. Два опасенія не давали ему покоя: онъ боялся, что мистриссъ Гринау отдастъ себя и свои денежки въ распоряженіе этого прощалыги, Бельфильда; и боялся, съ другой стороны, что она растранжиритъ свое состояніе такъ, что если кладъ въ одно прекрасное утро и достанется ему, Чизсакеру, то достанется значительно поурѣзанный въ своей цѣнности.-- Чортъ возьми! да она никакъ свой собственный экипажъ завела, проворчалъ онъ, повстрѣчавшись, въ одну изъ своихъ поѣздокъ въ Норвичъ, съ мистриссъ Гринау, прокатившей мимо его въ красивомъ кабріолетѣ, вовсе непоходившемъ на извощичій.
   Не беремся судить, на сколько мистеръ Чизсакеръ былъ правъ въ первомъ своемъ опасеніи; но второе положительно не имѣло никакого основанія. Мистрисъ Гринау могла потягаться съ любой дамой въ цѣлой Англіи въ умѣньи распоряжаться своими деньгами. Кабріолетъ, надѣлавшій мистеру Чдосакеру столько тревогъ, былъ просто наемнымъ и брался не помѣсячно.
   Но страшнѣе кабріолета былъ для мистера Чизсакера капитанъ Бельфильдъ. Не подлежитъ никакому сомнѣнію, что капитанъ придерживался того правила, что на войнѣ да въ любви всякія хитрости позволены, иначе мы не можемъ вообразить, какъ только стало у него безстыдства на тѣ чудовищныя выдумки, которыми онъ угощалъ мистера Чизсакера на каждомъ шагу. Да не подумаетъ читатель, что мистеръ Чизсакеръ вѣрилъ ему хоть на грошъ; онъ очень хорошо зналъ, что Бельфильду ни въ чемъ нельзя вѣрить, что онъ вотъ уже цѣлыхъ десять лѣтъ только лганьемъ и промышляетъ; но бываетъ же такъ, что люди, извѣстные цѣлому свѣту за отъявленныхъ лжецовъ, успѣваютъ, при всемъ томъ, надувать другихъ. Мистеръ Чизсакеръ не выходилъ изъ самыхъ мучительныхъ сомнѣній во все время, какъ капитанъ Бельфильдъ проживалъ въ Нирвелѣ. Онъ не жалѣлъ денегъ на подкупъ Жанеты; даже миссъ Чарли Ферстерсъ была у него на откупу и онъ щедро награждалъ ее перчатками и цыплятами изъ Ойлимида, въ надеждѣ получить такимъ образомъ обстоятельнѣйшія свѣдѣнья о дѣйствіяхъ злого коршуна, вившагося надъ его голубкой. Мало того, онъ подкупилъ самаго капитана, обязуя его въ отплату за кое-какія денежныя ссуды прекращеніемъ наступательныхъ дѣйствій противъ голубки. Онъ покусился даже было подкупить вдовушку и въ одно прекрасное утро, склонивъ передъ нею колѣна, поднесъ ей брошку, величиною съ нагрудникъ, при чемъ позволилъ себѣ предостеречь ее противъ хищническихъ покушеній злого коршуна.
   Но вдовушка отвела рукою брошку -- нагрудникъ и объявила, что послѣдній предметъ, сработанный для ней золотыхъ дѣлъ мистеромъ,-- это кольцо съ прядью сѣдыхъ волосъ, которое она носитъ на память о бѣдномъ Гринау, и что она на вѣки отреклась отъ всякихъ другихъ украшеній. Что же касается капитана, продолжала она, то напрасно мистеръ Чизсакеръ безпокоится -- она совершенно равнодушна къ этому человѣку. Впрочемъ это не должно надавать и мистеру Чизсакеру какія либо надежды, потому что сердце ея погребено подъ сырой землею.-- Предосадное то было положеніе! А при всемъ томъ, въ самомъ процессѣ ухаживанья за мистрисъ Гринау заключалось своего рода удовольствіе, долженствовавшее мирить ея поклонниковъ съ неудачностью результата. Ну, съ какою дамою можно какъ ни въ чемъ не бывало усѣсться къ чайному столу, предварительно простоявъ передъ ней чуть не пол-утра на колѣнахъ? А съ мистрисъ Гринау это дѣлалось очень просто. Выслушавъ самыя страшныя увѣренія въ любви, она возвращалась къ своей роли хозяйки съ такою скромностью и радушіемъ, что у огорченныхъ поклонниковъ разомъ отлегало отъ сердца. А тамъ, на прощанье она допускала долгое, долгое пожатіе руки, приговаривая только для формы: ну, будетъ, будетъ! перестаньте. Уходя отъ нея мистеръ Чизсакеръ обыкновенно клялся и божися, что она на слѣдующій же базарный день будетъ его, но увы! пріѣзжая въ слѣдующій понедѣльникъ въ городъ, онъ узнавалъ, что наканунѣ капитанъ Бельфильдъ цѣлый вечеръ просидѣлъ у чародѣйки, и еще онъ, Чизсакеръ нарочно ссудилъ этого подлеца пятью фунтами, чтобы дать ему возможность провести это воскресенье въ обществѣ нѣсколькихъ офицеровъ изъ Соффольскаго отряда волонтеровъ.
   Доведенный, наконецъ, до отчаянья, онъ рѣшился пригласить Бельфильда на мѣсяцъ къ себѣ, въ Ойдимидъ. Денежныя обстоятельства капитана были плохи, и онъ охотно принялъ приглашеніе.-- Мы съ вами поохотимся, позаймемся стрѣльбою въ цѣль, сказалъ ему мистеръ Чизсакеръ, только я, знаете ли, не желалъ бы, чтобы вы куда нибудь безъ меня отправлялись.-- Бельфильдъ согласился. Каждый изъ соперниковъ смекалъ про себя, въ чемъ состоитъ главная суть условія; но все же, сдается мнѣ, прозорливѣйшимъ изъ двухъ оказался капитанъ Бельфильдъ. Онъ понялъ, что его ищутъ удалить отъ вдовушки, а впрочемъ онъ сообразилъ, что то же разстояніе будетъ отдѣлять отъ нея самого радушнаго амфитріона. Миляхъ въ двухъ отъ Ойлимида находилась станція желѣзной дороги, а оттуда до Норвича было всего какихъ нибудь полчаса пути. Весьма вѣроятно было, что мистеръ Чизсакеръ будетъ коситься на отлучки своего гостя, но все же воспрепятствовать этимъ отлучкамъ онъ не могъ.
   -- Такъ вотъ какъ! вы отправляетесь въ Ойлимидъ! проговорила мистрисъ Гринау, когда капитанъ Бельфильдъ пришелъ съ ней проститься. При этимъ свиданіи присутствовала Чарли Ферстерсъ, такъ что капитанъ не могъ извлечь изъ него для себя всей той пользы, которую бы желалъ. По чести, продолжала вдова, такая трогательная дружба, какъ ваша съ мистеромъ Чизсакеромъ, на рѣдкость.
   -- Эти мужчины ужь всѣ такіе охотники шалить у холостяковъ, замѣтила Чарли Ферстерсъ, жизнь которой слагалась до сихъ поръ далеко не такъ удачно, какъ бы она желала.
   -- Ну, что до этого касается, отвѣчалъ Бельфильдъ, то я отъ души желаю этому добряку Чизи поскорѣе обзавестись женою. Онъ безъ жены совсѣмъ пропадетъ: шутка ли! хозяйство завелъ самое отмѣнное, и все-то это осталось въ тунѣ. Вотъ, что бы вамъ, миссъ Ферстерсъ, впречь его въ супружеское ярмо?
   -- Фермера-то! благодарю покорно! проговорила Чарли, которая имѣла свои причины не желать, чтобы добрая ея покровительница, мистрисъ Гринау вышла за мужъ за мистера Чизсакера, и потому всячески старалась умалить его достоинства въ ея глазахъ.
   -- Передайте ему отъ меня дружескій поклонъ, проговорила мистрисъ Гринау, которой не понравилось непрошенное вмѣшательство.
   -- Да вотъ что, капитанъ Бельфильдъ, что бы вамъ съ мистеромъ Чизсакеромъ отобѣдать у меня въ воскресенье?
   Капитанъ объявилъ, что съ своей стороны сочтетъ за величайшее счастье явиться на приглашеніе.
   -- И Чарли тоже пріѣдетъ попытать счастья съ мистеромъ Чизсакеромъ, продолжала вдова, благосклонно поглядывая на капитана.
   -- Я пріѣду съ большимъ удовольствіемъ, но только отнюдь не для этого, отвѣчала Чарли. Мать Чарли была дочь мелкопомѣстнаго сквайра, сдававшаго свою землю на аренду, а потому не удивительно, что она относилась свысока къ какому нибудь фермеру.
   Уговорившись на счетъ воскресенья, капитанъ Бельфильдъ отправился въ Ойлимидъ. Порядки этого дома были ему коротко знакомы и потому онъ нисколько не удивился, что вплоть до сумерокъ никто объ немъ и не освѣдомился.
   Не удивило его и то обстоятельство, что вмѣсто одной изъ нарядныхъ спаленъ, съ мебелью краснаго дерева, ему отвели для ночлега дрянную комнату безъ камина, выходившую окнами на задній дворъ; капитану не впервые было нести послѣдствія своей бѣдности и онъ помирился бы съ этими неудобствами, если бы ихъ прошли молчаньемъ; но мистеръ Чизсакеръ будто на смѣхъ, вздумалъ извиняться.
   -- Ужь вы, дружище, не взыщите, обратился онъ къ своему гостю,-- оно, конечно, парадныя спальни все равно стоятъ пустыя, да ужь очень, знаете ли, хлопотливо вынимать бѣлье, да развѣшивать занавѣски; а вамъ и въ этой коморкѣ будетъ хорошо.
   -- Отлично, чего же лучше, отвѣчалъ капитанъ довольно угрюмо.
   -- И точно, чего же лучшё? Эта комната самая теплая въ цѣломъ дому, если хотите. Мистеръ Чизсакеръ не объяснилъ почему эта комната била самая теплая въ цѣломъ дому. Должно полагать, что согрѣвалась она близостью конюшенъ.
   За обѣдомъ нельзя сказать, чтобы оба пріятеля сошлись въ наилучшемъ расположеніи духа. Послѣ обѣда подали трубки и пуншъ. Бельфильдъ предпочелъ бы, конечно, сигары, но мистеръ Чизсакеръ находилъ что расходоваться для такой голи, какъ Бельфильдъ -- ужь слишкомъ много будетъ чести. Впрочемъ пуншъ если и не улучшилъ расположеніе духа собесѣдниковъ, то, по крайней мѣрѣ, развязалъ ихъ языки. Капитанъ передалъ мистеру Чизсакеру приглашеніе мистрисъ Гринау. Сначала онъ погрузился было въ раздумье, ужь не лучше ли ему позабыть объ этомъ порученіи; но потомъ сообразилъ, что мистеръ Чизсакеръ для него не опасенъ и рѣшился исполнить порученіе.-- Вы понимаете, надо же мнѣ было завернуть жъ ней на минутку передъ отъѣздомъ, добавилъ онъ въ видѣ извиненія.
   -- Ну, необходимости-то я особенной и не вижу, замѣтилъ мистеръ Чизсакеръ.
   -- Эхъ, дружище, забрали же вы себѣ въ голову эту глупую ревность. Еслибы я не соблюлъ въ отношеніи ея простой вѣжливости, какъ вамъ бы того, кажется, хотѣлось, то я подалъ бы поводъ къ различнымъ догадкамъ.
   -- Съ чего вы взяли, что я ревную? Человѣку съ такими землями и угодьями, какъ мои, не приходится ревновать.
   -- Не знаю, какое тутъ значеніе могутъ имѣть ваши земли и угодья, ну, да объ этомъ мы, пожалуй, и не будемъ спорить.
   -- Земли и угодья въ этомъ дѣлѣ совсѣмъ не пустяки. Ужь если человѣкъ задумалъ жениться, то надо, чтобъ у него хозяйство было въ порядкѣ. Пожалуй есть и такіе молодцы, которые не прочь пожить на женины денежки, но ужь это, по моему, послѣднее дѣло; я бы, кажется, скорѣе согласился землю копать. Такія рѣчи проняли бы кого хотите; проняли онѣ даже капитана Бельфильда; но, дѣлать нечего, онъ проглотилъ обиду, утѣшая себя надеждою на скорую расплату.
   -- На васъ не угодишь, проговорилъ онъ. Ну, да какъ бы тамъ ни было, я былъ у нея и она просила меня передать вамъ это приглашеніе. Что жъ? ѣдемъ мы или нѣтъ?
   Мистеръ Чизсакеръ отвѣчалъ не вдругъ, онъ, видимо, соображалъ что-то въ своей головѣ.
   -- Слушайте-ка, Бельфильдъ, заговорилъ онъ наконецъ, вѣдь вамъ нѣтъ рѣшительно никакого интереса быть у нея и если вы не обидитесь, я поѣду одинъ. Мистрисъ Джонсъ изготовитъ вамъ къ обѣду, что вы ей тамъ сами закажете, а я угощу васъ, въ придачу, бутылкою стараго портвейна.
   -- Ну нѣтъ, пріятель, отвѣчалъ капитанъ, этимъ меня не поддѣнешь, она звала меня къ обѣду и я намѣренъ ѣхать, вовсе не желаю дѣлать видъ, что боюсь ея или васъ.
   -- И это ваше послѣднее слово?
   -- Послѣднее, отвѣчалъ капитанъ Бельфильдъ съ рѣшительнымъ видомъ.
   -- А знаете ли что, продолжалъ мистеръ Чизсакеръ, пора бы вамъ отдать мнѣ хоть часть тѣхъ денегъ, которыя вы у меня занимали.
   -- А вотъ, погодите женюсь на вдовушкѣ, тогда заплачу вамъ все сполна, ха, ха, ха!
   Первымъ движеніемъ мистера Чизсакера было сказать этому человѣку, чтобы онъ убирался изъ его дома; но подумавъ, онъ сообразилъ, что вѣдь тогда капитанъ Бельфильдъ прямымъ путемъ отправится въ Норвичъ гдѣ ему раздолье ухаживать за вдовушкой.-- Ну, да вѣдь она тоже, небось, не дура, проговорилъ онъ наконецъ.
   -- А вотъ потому-то я и не вижу причины не ѣхать мнѣ къ ней въ воскресенье.
   -- Причина вамъ не ѣхать та, что вы мнѣ мѣшаете. Дернулъ меня чортъ разсказывать вамъ всѣ мои планы; я принималъ васъ за друга, да и на то полагался, что много я вамъ денегъ переплатилъ, чтобы пріобрѣсти въ васъ сообщника; а вы вмѣсто того, только и наровите, какъ бы подставить мнѣ ногу; жаль только, что вамъ не удастся.
   -- И что вы за дуракъ, посмотрю я на васъ, проговорилъ капитанъ Бельфильдъ послѣ небольшой паузы. Выслушайте-ка, что я вамъ скажу: вѣдь эта выдра, Чарли Ферстерсъ, непремѣнно будетъ тамъ.
   -- Вы почемъ знаете?
   -- Да ужь знаю. Небось при мнѣ ее приглашали. И я самъ своими ушами слышалъ, какъ она сказала, что и не подумаетъ ловить такого жениха какъ вы, потому что вы фермеръ.
   -- Въ самомъ дѣлѣ! вишь какая добренькая, проговорилъ мистеръ Чизсакеръ, краснѣя отъ злости. Да знаетъ ли она, что самъ-то я побрезгалъ бы дотронуться до такого клада какъ она; она и прикащику-то моему не годится въ жены, не только что мнѣ.
   -- Ну, да какъ бы то не было, надо же, чтобы кто-нибудь занялся ею въ воскресенье, если вы хотите чтобы ваше дѣло со вдовушкой пошло на ладъ.
   -- И съ какой стати приглашаетъ она къ себѣ эту дрянь!
   -- Нужно же ей имѣть кого-нибудь около себя для компаніи. Когда вы женитесь на ней, тогда отъ Чарли вамъ легко будетъ отдѣлаться.
   -- Отдѣлаться! Да я просто не пущу ее черезъ порогъ моего дома. Я ее съ поконъ вѣку терпѣть не могъ.
   -- А все же вамъ предстоитъ отобѣдать въ ея обществѣ, замѣтилъ капитанъ Бельфильдъ; я же того мнѣнія, что въ подобныхъ случаяхъ четыре собесѣдника куда лучше трехъ.
   Съ этимъ мистеръ Чизсакеръ принужденъ былъ нехотя согласиться. Вслѣдъ за тѣмъ мистрисъ Гринау получила отъ обоихъ пріятелей по запискѣ, въ которой они увѣдомляли ее что будутъ. Мистеръ Чизсакеръ писалъ въ единственномъ числѣ, игнорируя капитана, какъ онъ игнорировалъ бы своего лакея, если бы намѣревался взять его съ собою. Капитанъ удостоилъ выразиться во множественномъ числѣ.
   -- Для насъ этотъ день будетъ настоящимъ праздникомъ, писалъ онъ. Добрякъ Чизи съ радости послѣдній умъ потерялъ и уже принялся отчищать свою особу отъ принадлежностей скотнаго двора.
   -- Отъ принадлежностей скотнаго двора! повторила мистрисъ Гринау, прочитавъ эти строки. Не мѣшало бы капитану Бельфильду самому имѣть побольше того добра, которое наживается скотными дворами.
   

ГЛАВА XXXVII.
Мистрисъ Гринау даетъ друзьямъ небольшой обѣдъ.

   Какимъ, какимъ хитростямъ не надоумитъ любовь! Когда настало утро торжественнаго дня, мистеръ Чизсакеръ потихоньку, стащилъ во дворъ чемоданъ, набитый всевозможными туалетными принадлежностями; чего, чего тутъ не было: и мозговая помада для волосъ, и рубашка съ необыкновеннымъ шитьемъ на груди и лакированные сапоги, словомъ полный приборъ. Но увы! Напрасно думалъ мистеръ Чизсакеръ скрыть эти приготовленія отъ Бельфильда, въ надеждѣ, что капитанъ не дагадается запастись съ своей стороны перемѣннымъ платьемъ. Слыханное ли дѣло, чтобы такой хватъ -- капитанъ упустилъ изъ виду, что либо касавшееся его внѣшности? Возвращаясь домой черезъ кухню Чизсакеръ наткнулся на порогѣ на другой чемоданъ, по видимому столь же плотно набитый, какъ и его собственный.
   -- На какого чорта упаковали вы все это добро? спросилъ онъ капитана.
   -- Да на такого же, на какого вы положили свой чемоданъ на задокъ телѣжки, какъ я видѣлъ изъ окна моей комнаты, отвѣчалъ Бельфильдъ.
   -- Проклятое окно! воскликнулъ мистеръ Чизсакеръ. За тѣмъ оба пріятеля сѣли завтракать.-- И кто васъ проситъ такъ кромсать ветчину, заговорилъ мистеръ Чизсакеръ. Не бось, не ваше добро, такъ за чѣмъ его беречь?-- Это ужъ было изъ рукъ вонъ грубо; даже Бедьфильду ветчина стала послѣ подобной выходки поперегъ горла и онъ принялся за яйца.-- Если вы не хотите ветчины, то за чѣмъ же было ее кромсать? продолжалъ мистеръ Чизсакеръ.
   -- Однако, Чизсакеръ, вы заходите слишкомъ далеко, проговорилъ капитанъ чуть не на взрыдъ.
   -- Это еще что такое?
   -- Не видалъ я что ли вашей ветчины?
   -- Да какъ видно не видали, не то не стали бы ее такъ рѣзать.
   -- Нѣтъ, Богъ съ вами, не нужно мнѣ вашей хлѣба-соли. Развѣ такъ порядочные люди поступаютъ? Зазвать человѣка въ домъ, а тамъ наговорить ему чортъ знаетъ чего. Нѣтъ, мистеръ Чизсакеръ, я не привыкъ къ подобнаго рода обращенію.
   -- Та, та, та.
   -- Вамъ хорошо говорить: та, та, та; а я желаю, чтобы со мною обращались какъ съ джентльменомъ. Мы съ вами давнишніе знакомые и въ уваженіе этого я многое спускалъ вамъ, чего не сталъ бы спускать другому. Но всему есть мѣра...
   -- Скажите, пожалуйста, Бельфильдъ, можете ли вы заплатить мнѣ мой долгъ? перебилъ его мистеръ Чизсакеръ, пристально глядя ему въ глаза.
   -- Нѣтъ, не могу, по крайней мѣрѣ въ настоящую минуту.
   -- А коли такъ, то завтракайте себѣ, да молчите.
   Послѣ этихъ словъ капитанъ дѣйствительно замолчалъ и принялся уплетать завтракъ, обходя, впрочемъ, ветчину; въ душѣ онъ давалъ себѣ торжественные обѣты мщенія. Впрочемъ вслѣдствіе этого разговора поѣздка въ Норвичъ состоялась гораздо миролюбивѣе, чѣмъ можно было ожидать. Чизсакеръ сознавалъ, что онъ уже немного пересолилъ и потому, садясь въ телѣжку, предложилъ своему спутнику сигару; капитанъ не отказался и выкурилъ трубку мира.
   -- А теперь намъ надо условиться, проговорилъ мистеръ Чизсакеръ, въѣзжая во дворъ гостиницы: гдѣ вы думаете провести утро?
   -- Да думаю провѣдать кое-кого изъ своихъ офицеровъ.
   -- Ладно. Такъ смотрите же, Бельфильдъ, уговоръ лучше денегъ; вы отнюдь не явитесь къ ней раньше четырехъ часовъ.
   -- Раньше четырехъ часовъ ни за что не явлюсь.
   -- То-то же, смотрите. Если вы обманете меня, то я не возьму васъ съ собою назадъ въ Ойлимидъ.
   Но на этотъ разъ у капитана и въ мысляхъ не было обмануть своего пріятеля. Капитанъ Бельфильдъ зналъ по опыту, что самый ранній гость не всегда бываетъ самымъ желаннымъ въ дамскомъ обществѣ. И такъ, соборные часы давно уже пробили четыре, когда Бельфильдъ вошелъ въ гостиную мистрисъ Гринау; тамъ онъ засталъ мистера Чизсакера, разодѣтаго и распомаженнаго.
   -- Вы еще не видали ее? спросилъ капитанъ почти шопотомъ.
   -- Нѣтъ, угрюмо отвѣчалъ Чизсакеръ.
   -- И Чарли Ферстерсъ не видали?
   -- Не видалъ, не видалъ.
   Въ эту минуту въ комнату вошла мистрисъ Гринау въ сопровожденіи своей гостьи.
   -- Вотъ это мило, джентльмены, что вы такъ аккуратно явились въ назначенный часъ, заговорила она. Такой аккуратности я никакъ и не ожидала отъ васъ, особенно въ базарный день.
   -- Что мнѣ до базара, когда я собирался къ вамъ, отвѣчалъ мистеръ Чизсакеръ. Что же касается до капитана Бельфильда, то онъ просто обратился съ какимъ-то комплиментомъ къ Чарли, предпочитая держаться выжидательной политики.
   Пышно красовалась вдова въ своемъ траураомъ нарядѣ. Строго соблюдая букву законовъ, установленныхъ высокопочтенными авторитетами, относительно внѣшнихъ проявленій вдовьей скорби, она умѣла чрезвычайно ловко обойти духъ этихъ законовъ. Траурный чепецъ кокетливо сидѣлъ на ея головѣ и выказывалъ ровно столько волосъ, сколько было нужно для приданія ея физіономіи маложавости. Мистеръ Чизсакеръ порицалъ ее въ душѣ за деньги, которыя она тратила на экипажъ; но едва ли не дороже кабріолета обходился ей крепъ, который на ней никогда не рыжѣлъ и не мялся. Буквою закона не воспрещалось ношеніе кринолина, а потому вдоль одежда раскидывалась пышными складками вокругъ ея стана. Траурная косынка была заколота подъ самое горло и плотно облегала грудь; по Жанета, пришпиливавшая ее, знала свое дѣло, да и госпожа Жанеты была себѣ на умѣ.
   Мистрисъ Гринау продолжала оплакивать покойнаго мужа, точно потеряла его только вчера, но она какъ-то запамятовала число и утверждала, что несчастье постигло ее годъ и три мѣсяца тому назадъ, тогда какъ всѣмъ было извѣстно, со дня кончины мистера Гринау не прошло и девяти мѣсяцевъ. Какъ бы то ни было, никто изъ близкихъ, или не домашнихъ ей лицъ не считалъ нужнымъ освѣжить ея память, и Чарли Ферстерсъ, не краснѣя, утверждала съ ея голоса, что мистеръ Гринау умеръ годъ и три мѣсяца тому назадъ.
   -- Вы находите, что у меня цвѣтущій видъ! отвѣчала мистрисъ Гринау на одинъ изъ комплиментовъ мистера Чизсакера. Да, на здоровье я, слава Богу, не могу пожаловаться; но еслибы вы схоронили любимую жену всего какихъ нибудь полтора года тому назадъ, то вы поняли бы, почему я такъ равнодушно смотрю на всѣ эти вещи.
   -- Я никогда и женатъ еще не былъ, отвѣчалъ мистеръ Чизсакеръ.
   -- Потому-то вы и не можете понимать меня; вамъ все улыбается въ жизни. Будь я на вашемъ мѣстѣ, мистеръ Чизсакеръ, я ни за что бы не рѣшилась на этотъ рискованный шагъ. За кратковременное счастье приходится платиться слишкомъ большими страданіями.-- И она привела въ дѣйствіе носовой платокъ.
   -- А все же я намѣревался попытать счастья, нѣжно проговорилъ мистеръ Чизсакеръ.
   -- Желаю вамъ счастья въ вашей попыткѣ, мистеръ Чизсакеръ, дай Богъ, чтобы смерть не слишкомъ рано похитила ее у васъ. Обѣдъ готовъ, Жанета?-- хорошо. Мистеръ Чизсакеръ, потрудитесь подать руку миссъ Ферстерсъ.
   Капитану Бельфильду, какъ человѣку военному, досталась честь вести хозяйку дома къ столу. Но Чизсакеръ смотрѣлъ ца это дѣло съ нѣсколько иной точки зрѣнія. Онъ никакъ не могъ забыть, что капитанъ жилъ за послѣднее время на его счетъ, пріѣхалъ въ Норвичъ по его же милости и задолжалъ ему порядочную сумму.-- Я за все расплачиваюсь чистоганомъ, ужь это одно, казалось бы, должно было дать мнѣ преимущество надъ этакимъ оборванцемъ капитанишкой; да еще и капитанъ ли онъ? Мнѣ что-то сильно сдается, что нѣтъ.-- Съ этими сѣтованьями обротился онъ въ тотъ же вечеръ въ миссъ Чарли Ферстерсъ.-- Военному чину всюду оказывается почетъ, отвѣчала миссъ Ферстерсъ; ужь очень обидно ей показалось, что мистеръ Чизсакеръ ей же самой жалуется на то, что принужденъ былъ вести ее къ столу.-- Вотъ еслибы вы были судьею, мистеръ Чизсакеръ, то и у васъ было бы совсѣмъ другое общественное положеніе.-- Чарли Ферстерсъ знала, что мистеръ Чизсакеръ сильно хлопоталъ попасть въ мировые судьи, но не успѣлъ въ этомъ.
   -- Ахъ ты мерзкая ободранная кошка! подумалъ про себя мистеръ Чизсакеръ и отвернулся отъ своей собесѣдницы.
   Между тѣмъ мистрисъ Гринау не положила охулки на свое хлѣбосольство. Обѣдъ былъ какъ разъ такой, какимъ и долженъ быть дружескій обѣдъ за просто. Жанета ловко подавала кушанья и все шло какъ нельзя болѣе удачно.
   Скорбь, удручавшая мистрисъ Гринау, не портила ее аппетита и она съумѣла подавить на время свои личныя печали такъ, что онѣ не мѣшали ей исполнять обязанности гостепріимной хозяйки. Она умѣла такъ безпристрастно распредѣлять свои улыбки между обоими соперниками, что даже Жанета не могла подмѣтить, къ которому изъ нихъ оно относится благосклоннѣе; она болтала сама, вызывала на болтовню другихъ, такъ что наконецъ мистеръ Чизсакеръ просіялъ не смотря на свою ревность.
   -- Теперь, проговорила она, вставая изъ за стола, мы съ вами, Чарли, предоставимъ этихъ джентльменовъ на полчасика самимъ себѣ; а тамъ, милости просимъ къ намъ на верхъ.
   -- Съ насъ и десяти минутъ будетъ довольно, отвѣчалъ мистеръ Чизсакеръ, желавшій выгадать какъ можно больше времени.
   -- Нѣтъ ужь, я сказала полчаса, ни больше, ни меньше, осадила его мистрисъ Гринау съ легкимъ оттѣнкомъ повелительности въ голосѣ.
   Бельфильдъ проводилъ дамъ до дверей и получилъ въ награду отъ вдовушки прощальный взглядъ. Чизсакеръ подмѣтилъ этотъ взглядъ и счелъ нужнымъ обидѣться.-- Знаете ли что, Бельфильдъ, заговорилъ онъ, угрюмо грѣясь у камина, я не хочу, чтобы вы таскались сюда, пока это дѣло окончательно не рѣшится.
   -- Про какое это вы дѣло говорите? спросилъ Бельфильдъ, наливая себѣ вина.
   -- Вы очень хорошо знаете про какое.
   -- Да ужь больно долго вы съ нимъ возитесь что-то.
   -- Совсѣмъ нѣтъ; этакое дѣло никакъ нельзя скоро обдѣлать. Со смерти того, перваго-то, прошло только девять мѣсяцевъ и ужь я многое успѣлъ обработать.
   -- Да я-то чѣмъ вамъ помѣха?
   -- А тѣмъ, что вы разстроиваете меня и ее разстроиваете. Вы думаете, я не вижу, что вы все это дѣлаете нарочно? Слушайте-ка что я вамъ предложу: если вы согласитесь уѣхать изъ Норвича на одинъ мѣсяцъ, я обѣщаюсь дать вамъ взаймы двѣсти фунтовъ въ тотъ день, когда она сдѣлается моею женою.
   -- Куда же это вы мнѣ прикажете уѣхать?
   -- Да, пріѣзжайте жить въ Ойлимидъ, если хотите; до съ тѣмъ, конечно, условіемъ, чтобы вы дѣйствительно жили тамъ и не таскались то и дѣло сюда.
   -- А вы будете попрекрать меня тѣмъ, что я будто кромсаю ветчину, потому что она не моя? Слуга покорный! Эхъ, Чизсакеръ! сказать вамъ что ли откровенно мою мысль?
   -- Что вы хотите сказать?
   -- А то, что женщина эта и въ мысляхъ не имѣетъ идти за васъ за мужъ. Выкиньте-ка эту затѣю изъ головы и не тратьте по пустому денегъ на шитыя рубашки, да на лакированные сапоги. Дѣло, видите-ли, въ томъ, Чизсакеръ, что отъ васъ подъ часъ разитъ скотнымъ дворомъ, да и слишкомъ ужь вы начали говорить про свои деньги, а мистрисъ Гринау такихъ не любитъ. Еще вы могли бы надѣяться на успѣхъ, еслибы взяли примѣръ съ меня и откровенно говорили ей про ея денежки, но теперь ваши дѣло въ конецъ проиграно.
   И говоря это Бельфильдъ какъ ни въ чемъ не бывало попивалъ вино и казался въ высшей степени доволенъ самимъ собою. Чизсакеръ былъ такъ изумленъ, слушая такія рѣчи отъ человѣка, котораго онъ поилъ и кормилъ изъ милости, что у него не хватало голоса и словъ, чтобы ему отвѣчать.
   -- Такъ-то, милѣйшій вы мой Чизи, продолжалъ капитанъ, я высказалъ вамъ свою мысль безъ утаекъ и вы, право, хорошо сдѣлаете, если послушаете моего совѣта. Она и не думаетъ идти за васъ за мужъ; по всѣмъ вѣроятіямъ, она выдетъ за меня, но, если бы даже и не такъ, то за васъ-то она ни въ какомъ случаѣ не пойдетъ.
   -- Скажите, сэръ, намѣрены вы отдать мнѣ мой долгъ? вымолвилъ наконецъ, мистеръ Чизсакеръ, не находя другаго болѣе дѣйствительнаго способа задѣть своего противника.
   -- Какъ же намѣренъ, непремѣнно.
   -- Но когда, позвольте спросить?
   -- Когда я женюсь на мистрисъ Гринау; а потому я и расчитывалъ на ваше содѣйствіе въ этомъ предпріятіи. Выпьемъ-ка за ея здоровье. Вы всегда будете у насъ самымъ дорогимъ гостемъ, Чизи, и мы не будемъ дѣлать вамъ замѣчаній, если вы какъ нибудь случайно искромсаете ветчину.
   -- Вы мнѣ за все это заплатите, сэръ, проговорилъ мистеръ Чизсакеръ, задыхаясь.
   -- Ну да, дружище, конечно заплачу вдовушкиными деньгами. Однако полчаса уже прошло, намъ пора къ дамамъ.
   -- Я выведу васъ на свѣжую воду.
   -- Ну, полноте, за что такая немилость.
   -- Не удостоете ли вы мнѣ сказать, капитанъ Бельфильдъ, гдѣ вы намѣрены провести сегодняшнюю ночь?
   -- Знаю одно только, что я проведу ее въ Ойлимидѣ не иначе, какъ если вы мнѣ обѣщаетесь отвести для начлега одну изъ парадныхъ спаленъ съ мебелью изъ краснаго дерева.
   -- Никогда нога ваша не переступитъ черезъ порогъ моего дома, въ этомъ я вамъ ручаюсь. Подлецъ вы, милостивый государь.
   -- Полноте, полноте, Чизи, не хорошо затѣвать ссору въ гостяхъ у дамы. Что-жь вы не допиваете вино? Выпили бы еще стаканъ и мы пошли бы на верхъ.
   -- Вашъ скарбъ остался въ Ойлимидѣ и я не выдамъ вамъ его, пока вы не выплатите мнѣ моихъ денегъ до послѣдняго шиллинга. Посмотримъ, какъ-то вы попляшете безъ него; небось, у васъ дома и рубашки не осталось.
   -- По счастью я захватилъ съ собою перемѣнную рубашку изъ Ойлимида; вотъ такъ во время догадался, не такъ ли Чизи? Однако, если вы не хотите больше пить вина, я могу позвонить, чтобы Жанета его убрала.-- И, позвавъ Жанету, капитанъ легкою поступью отправился въ гостиную.
   -- Былъ онъ здѣсь на дняхъ? спросилъ Чизсакеръ, кивнувъ головою въ слѣдъ капитана.
   -- Кто, капитанъ? И нѣтъ! онъ теперь не больно то часто сталъ ѣздить.
   -- Онъ отъявленный мерзавецъ.
   -- Что это вы говорите, мистеръ Чизсакеръ.
   -- Да ужь такъ, такъ! и мнѣ что-то сдается, что и иные прочіе немногимъ лучше его.
   -- Если вы это про меня намекаете, мистеръ Чизсакеръ, то, видитъ Богъ, вы взводите на меня большую напраслину.
   -- Не даромъ же онъ такъ зазнался.
   -- Ничего-то я не знаю про ихнія дѣла, мистеръ Чизсакеръ; а что я завсегда держала вашу сторону, сэръ, такъ ужь это точно что завсегда.-- И Жанета приложила къ глазамъ носовой платокъ.
   Мистеръ Чизсакеръ направился къ двери, но, озаренный внезапною мыслью, остановился и, вынувъ изъ кармана полкрону, вручилъ ее Жанетѣ. Жанета присѣла и еще разъ повторила свое послѣднее увѣреніе, что завсегда держала сторону мистера Чизсакера.
   Когда Чизсакеръ вошелъ въ гостиную, глазамъ его представилось слѣдующее зрѣлище: капитанъ Бельфильдъ сидѣлъ на диванѣ возлѣ вдовушки и разсматривалъ вмѣстѣ съ нею альбомъ фотографическихъ портретовъ. Мистриссъ Гринау поклонилась такъ низко, что край ея воротника пришелъ какъ-то разъ въ соприкосновеніе съ усами капитана, причемъ на лицѣ капитана изобразилось чувство удовлетвореннаго самолюбія.
   -- Да, говорила мистриссъ Гринау, вы видите его на этой карточкѣ, какъ живого.-- Милый Гринау, продолжала она, обращаясь къ карточкѣ усопшаго мужа, добрый другъ мой! если я не свято сохранила вѣрность твоей памяти, то да лишусь я единственнаго утѣшенья, оставшагося мнѣ въ жизни. Пускай твой духъ перестанетъ тогда посѣщать меня въ моихъ сновидѣніяхъ.-- И говоря это, она нажимала мизинцемъ мизинецъ Бельфильда, придерживавшаго вмѣстѣ съ нею альбомъ.
   Подъ обаяніемъ ея краснорѣчія Бельфильдъ съ нѣкоторымъ любопытствомъ заглянулъ въ альбомъ; онъ увидѣлъ передъ собою неказистую, дюжинную физіономію старика съ глазами, напоминавшими поросячьи, и съ беззубымъ ртомъ. То было одно изъ тѣхъ лицъ, которымъ, по настоящему, никогда бы не слѣдовало отдавать себя на жертву безпощадной правдивости солнца-портретиста. Всякая другая вдова, если бы сохранила въ своемъ альбомѣ портретъ такого мужа, то ни за что не отважилась бы обратить на него вниманіе постороннихъ -- Вы не видали этого портрета, мистеръ Чизсакеръ, продолжала мистриссъ Гринау.
   -- Я видѣлъ его въ Ярмоутѣ, угрюмо проговорилъ мистеръ Чизсакеръ.
   -- Этого портрета вы никакъ не могли видѣть въ Ярмоутѣ,-- возразила мистриссъ Гринау даже съ легкимъ оттѣнкомъ упрека въ голосѣ,-- по той простой причинѣ, что его вовсе и не было со мною въ Ярмоутѣ. Можетъ статься, вы видѣли другой, большой портретъ, который всегда стоитъ и будетъ стоять у моего изголовья.
   -- Ну нѣтъ, ужь что до этого касается, то мы похлопочемъ, чтобы вышло иначе,-- подумалъ про себя капитанъ Бельфильдъ.
   Подали кофе, и капитанъ съумѣлъ и тутъ досадить мистеру Чизсакеру; онъ взялся накладывать сахаръ и передвигать чашки, остальному обществу. Онъ даже подалъ чашку своему врагу.
   -- Покорнѣйше благодарю, капитанъ Бельфильдъ, я не хочу кофе, проговоритъ мистеръ Чизсакеръ, и по тону его мистриссъ Грняау угадала, что соперники перессорились.
   Мистеръ Чизсакеръ твердо рѣшился не уходить, пока у мистриссъ Гринау будетъ сидѣть капитанъ Бельфильдъ; затѣмъ, онъ положилъ непремѣнно добиться отъ вдовушки рѣшительнаго отвѣта, если не ныньче, то, по крайней мѣрѣ, завтра; а до тѣхъ поръ ему ничего болѣе не оставалось, какъ пассивно переносить свое незавидное положеніе. И такъ, онъ сидѣлъ и дулся, между тѣмъ, какъ Бельфильдъ такъ и сыпалъ милой болтовней; въ душѣ мистеръ Чизсакеръ утѣшалъ себя размышленіями о томъ, какой онъ достаточный человѣкъ и что за голь этотъ капитанъ, и съ какимъ наслажденьемъ онъ, мистеръ Чисакэръ, при первомъ же случаѣ, откроетъ мистриссъ Гринау глаза относительно этого прощалыги.
   Къ удивленію его, случай для этого представился гораздо ранѣе, чѣмъ онъ ожидалъ. Едва пробило семь, какъ капиталъ всталъ и началъ прощаться. Прежде всѣхъ онъ обратился къ миссъ Ферстерсъ; потомъ перешелъ къ своему недавнему амфитріону.-- Покойной ночи, Чизсакеръ, проговорилъ онъ, какъ ни въ чемъ не бывало, и затѣмъ пожалъ руку вдовы и проворковалъ ей что-то на прощанье.
   -- Какъ! вы развѣ не гостите въ Ойлимидѣ? воскликнула мистриссъ Гринау.
   -- Я пріѣхалъ оттуда сегодня утромъ, отвѣчалъ Бельфильдъ.
   -- Но назадъ онъ туда больше не поѣдетъ, въ этомъ ручаюсь вамъ, вмѣшался мистеръ Чизсакеръ.
   -- Вотъ какъ! Надѣюсь, что у васъ не вышло никакихъ непріятностей, сказала мистриссъ Гринау.
   -- О, ровно никакихъ, отвѣчалъ капитанъ, и вышелъ изъ комнаты.
   -- Я обѣщалась маменькѣ воротиться къ семи часамъ домой, проговорила Чарли Ферстерсъ, вставая. Должно полагать, та она желала угодить своимъ уходомъ отнюдь не мистеру Чизсакеру, а мистриссъ Гринау; она, правда, не совсѣмъ была увѣрена, что мистриссъ Гринау желаетъ остаться наединѣ съ своимъ поклонникомъ, но все же считала болѣе безопаснымъ удалиться; за это на нее ни въ какомъ случаѣ не могли быть жъ претензіи, тогда какъ если бы она осталась, то еще богъ знаетъ, какъ бы на это взглянули.
   -- Мнѣ очень прискорбно видѣть, что между вами и капитаномъ вышло какое-то недоразумѣніе, заговорила мистриссъ Гринау, оставшись съ мистеромъ Чизсакеромъ вдвоемъ.
   -- Мистриссъ Гринау! воскликнулъ собесѣдникъ, вскакивавъ своего мѣста,-- человѣкъ этотъ отъявленный негодяй.
   -- Что это вы говорите, мистеръ Чизсакеръ!
   -- Увѣряю васъ, что такъ. Онъ вамъ разсказываетъ, что былъ подъ Инкерманомъ, а я знаю, что онъ чуть ли не все это время просидѣлъ въ тюрьмѣ.
   Мистеръ Чизсакеръ зналъ, что капитанъ раза два подверился аресту, и на основаніи-то этого факта взводилъ на него вышесказанное обвиненіе.
   -- Да онъ врядъ ли когда и порохъ-то нюхалъ.
   -- Что-жъ, въ этомъ еще нѣтъ большой бѣды.
   -- А ужъ какъ онъ вретъ, такъ это ума помраченье! И притомъ, у него нѣтъ ни гроша за душой.-- Какъ бы вы думали, примѣрно, сколько онъ мнѣ долженъ?
   -- Сколько бы онъ ни былъ вамъ долженъ, надѣюсь, что вы слишкомъ порядочный человѣкъ, чтобы это разглашать.
   -- Ну да, ну да, конечно, поправился мистеръ Чизсакеръ. Во знаете ли, что онъ мнѣ сказалъ, когда я спросилъ его, этого ли онъ намѣренъ отдать мнѣ мой долгъ? Онъ отвѣтилъ, что отдастъ мнѣ его тогда, когда приберетъ ваши денежки къ рукамъ.
   -- Мои? онъ не могъ этого сказать.
   -- Ей Богу же сказалъ, мистриссъ Гринау! Такъ-таки и оказалъ: я расплачусь съ вами тогда, когда приберу вдовушкины деньги къ рукамъ.
   -- Однако, въ лестныхъ же выраженіяхъ вы отзываетесь обо мнѣ, господа, за моей спиной.
   -- Что до меня касается, мистриссъ Гринау, то я въ жизнь свою нечего непочтительнаго про васъ не смѣлъ не только вымолвить, но и подумать. Вотъ онъ -- такъ другое дѣло. О, онъ говоритъ ужасныя вещи.
   -- Какія же такія уже ужасныя вещи?
   -- Этого я не могу вамъ сказать, но вѣрьте мнѣ, что ужасныя. Да ужь чего хорошаго ожидать отъ человѣка, которому завтра не во что будетъ переодѣться? Гдѣ онъ нынѣшнюю ночь проведетъ?-- вотъ это для меня загадка: если не ошибаюсь, у него и полкроны не наберется капиталу.
   -- Бѣдный Бельфильдъ!
   -- Да, бѣденъ-то онъ очень бѣденъ.
   -- Но какъ благородно переноситъ онъ свою бѣдность!
   -- Ну, по моему, такъ очень неблагородно.
   На это мистриссъ Гринау ничего не отвѣчала, и мистеру Чизсакеру показалось, что теперь какъ разъ можно приступить къ задуманному объясненію.
   -- Мистриссъ Гринау! заговорилъ онъ,-- или, быть можетъ, вы позволите мнѣ называть васъ Арабеллою?
   -- Что это значитъ, мистеръ Чизсакеръ?
   -- Какъ, неужто не позволите? Полноте, мистриссъ Гринау, вѣдь вы, какъ нельзя лучше, понимаете, что я хочу сказать; къ чему же отлынивать?
   -- Отлынивать, мистеръ Чизсакеръ? Въ первый разъ слышу подобное выраженіе. Ну а что, если я пожелаю вамъ спокойной ночи и попрошу васъ ѣхать себѣ домой,-- вы это тоже назовете отлыниваньемъ?
   -- Простите меня, мистриссъ Гринау, воскликнулъ мистеръ Чизсакеръ, клянусь вамъ, я не хотѣлъ васъ обидѣть!
   Раскаянье его было такъ глубоко и искренно, что вдовушка положила гнѣвъ на милость. Не въ ея характерѣ было ссориться съ кѣмъ бы то ни было, и всего менѣе съ окружавшими ее поклонниками.-- Хорошо, я прощаю васъ, проговорила она, но помните же, мистеръ Чизсакеръ, никогда не говорите дамѣ, что она отлыниваетъ. Да вотъ что еще, мистеръ Чизсакеръ: если вамъ когда нибудь доведется не на шутку ухаживать за женщиной...
   -- Да ужь чего менѣе не на шутку, чѣмъ теперь! перебилъ ее мистеръ Чизсакеръ.
   -- Такъ смотрите тогда, побольше говорите ей о своей любви и поменьше о своемъ кошелькѣ.-- Теперь, покойной ночи.
   -- Но вѣдь мы остаемся друзьями?
   -- О да, совершеннѣйшими друзьями.
   Возвращаясь домой, Чизсакеръ старался утѣшить себя въ своей неудачѣ, живо воображая себѣ затруднительное положеніе капитана Бельфильда, оставленнаго имъ въ Норвичѣ безъ перемѣннаго платья. Но у самыхъ воротъ его дома ему встрѣтились двѣ человѣческія фигуры, изъ которыхъ одна несла чемоданъ, другая же шляпный картонъ.
   -- Не пугайтесь, Чази, это я, послышался голосъ капитана Бельфильда. Я сейчасъ только пріѣхалъ за своими вещами по желѣзной дорогѣ и уѣзжаю опять въ Норвичъ съ девятичасовымъ поѣздомъ.
   -- Если вы обокрали меня, то я развѣдаюсь съ вами судебнымъ порядкомъ, проревѣлъ ему Чизсакеръ въ догонку.

Конецъ первой части.

   

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА I.
БЛАГОРОДНЫЙ ЛОРДЪ УМИРАЕТЪ.

   Джоржъ Вавазоръ провелъ около четырехъ дней подъ кровлею своего дѣда. Скрѣпя сердце, рѣшился онъ пожертвовать этими четырьмя днями, чтобы дождаться отвѣта отъ тетушки Гринау и, въ случаѣ отказа, понудить Кэтъ написать Алисѣ, какъ это было условлено между ними. Въ продолженіе этихъ четырехъ-пяти дней, тщетно уговаривала его Кэтъ быть пообходительнѣе съ дѣдомъ; Джоржъ и старикъ упирались каждый на своемъ и никто изъ нихъ не хотѣлъ сдѣлать перваго шагу.-- Не говори ты мнѣ про этого злющаго гуська, отвѣчалъ старый сквайръ на ея увѣщанія; дуракъ я былъ, что пустилъ его къ себѣ въ домъ.-- Пробовала Кэтъ урезонивать Джоржа, выставляя ему на видъ, что своимъ упорствомъ онъ только раздражитъ старика и доведетъ его, пожалуй, до того, что тотъ лишитъ его наслѣдства.
   -- На то его добрая воля, угрюмо отвѣчалъ Джоржъ.
   -- Если ты себя не жалѣешь, то уступи хоть ради Алисы.
   -- Алиса-то ужь никогда не потребуетъ, чтобы я изъ корыстолюбивыхъ видовъ подчинялся безсмысленному самодурству. Что до меня касается, то я откровенно говорю, что люблю деньги, и не слишкомъ-то разборчивъ въ средствахъ тамъ, гдѣ представляется возможность хорошей поживы. Но такая уступчивость выше моихъ силъ. Я никогда не дѣлалъ этому человѣку ничего худого; я не пользовался отъ него ни однянъ шиллингомъ. Когда я было затѣялъ это дѣло по винной части, онъ мнѣ помогъ, обезпечивъ за мною имѣнье, которое все равно достанется мнѣ по его смерти. По своей неисправимой ограниченности, онъ даже не позаботился поближе заглянуть въ это дѣло и, Богъ вѣсть почему, вообразилъ себѣ, что я затѣваю пустое, тогда какъ, быть можетъ, единственный разъ въ жизни я затѣвалъ дѣло.
   -- Но онъ имѣлъ полное право поступить по своему усмотрѣнію, замѣтила Кэтъ.
   -- Конечно; но онъ былъ не въ правѣ вмѣнять мнѣ мою просьбу въ преступленіе. Надо было изъ послѣдняго ума выжить, чтобы отказать мнѣ въ ней; но за это я и не подумалъ бы съ нимъ враждовать; не его вина, что природа создала его такимъ дуракомъ. Но не могу же я валяться у него въ ногахъ, за то только, что осмѣлился къ нему обратиться съ самою разсудительной просьбой.
   Дѣдъ и внукъ почти ни слова не говорили другъ съ другомъ; съ глазу на глазъ они оставались другъ съ другомъ всего какіе нибудь полчаса послѣ обѣда; старый сквайръ выпивалъ обыкновенно въ это время по три стакана портвейна и разсчитывалъ, что и внукъ послѣдуетъ его примѣру; но Джоржъ не притрогивался къ виду.
   -- Я совсѣмъ бросилъ пить вино послѣ обѣда, отвѣчалъ онъ, когда дѣдъ придвинулъ къ нему бутылку.
   -- То есть, ты хочешь сказать, что ничего де пьешь, кромѣ кларета, замѣтилъ старикъ далеко не въ примирительномъ тонѣ.
   -- Я просто на просто хочу сказать, что бросилъ пить вино послѣ обѣда; и никакой у меня нѣтъ при этомъ задней мысля.
   Даже мистеру Вавазору показалось неловкимъ придраться къ такому предлогу, чтобы разбраниться съ своимъ наслѣдникомъ; а между тѣмъ, въ немъ бродило какое-то смутное чувство обиды, и чувство это становилось все сильнѣе и сильнѣе при упорномъ молчаніи Джоржа, видимо нежелавшаго поддерживать разговоръ.
   -- Но какого чорта ты тутъ сидишь, если не хочешь ни пить, ни говорить? промолвилъ старикъ.
   -- Этого я и самъ не знаю, отвѣчалъ Джоржъ. Впрочемъ, если я уйду, то вы накинетесь на меня съ бранью.
   -- Убирайся, сдѣлай милость, куда хочешь; какое мнѣ дѣло до тебя!
   Изъ всего вышесказаннаго явствуетъ, что Дяоржъ не въ добрый часъ пріѣхалъ въ замокъ своимъ предковъ.,
   На четвертый день пришелъ отвѣтъ отъ тетушки Гринау.-- "Милая Кэтъ, писала она, я не могу сдѣлать того, о чемъ ты меня просишь. Я совсѣмъ не знаю моего племянника и не вижу, съ какой стати мнѣ ужь такъ особенно хлопотать о доставленіи ему депутатства. Какое мнѣ дѣло до блеска вавазорскаго имени? Не позаботься я сама о себѣ, Вавазоры въ жизнь свою ничего бы для меня не сдѣлали. Такъ называемыя кровныя узы имѣютъ въ глазахъ моихъ мало значенія; я люблю тѣхъ, которые меня любятъ и кого я знаю. Такъ, я отъ души люблю тебя, и за то, что ты была добра ко мнѣ, я охотно бы дала тебѣ тысячу фунтовъ, если бы они тебѣ самой понадобились; но я, право, не вижу никакой необходимости раздавать мои деньги людямъ, которыхъ я не знаю. Если ты сочтешь нужнымъ передать содержаніе этого письма моему племяннику, то скажи ему, чтобы онъ не принималъ его за обиду.

Любящая тебя тетка,
Арабелла Гринау.

   P. S. Твой другъ Ч. ждетъ тебя, не дождется."
   -- Этого заранѣе слѣдовало ожидать, проговорилъ Джоржъ, возвращая письмо сестрѣ; что я для нея?
   -- А я было разсчитывала на нее, сказала Кэтъ.
   -- Напрасно; она слишкомъ умная женщина, чтобы давать денегъ взаймы всякому встрѣчному.-- Что это за другъ твой Ч., который ждетъ тебя, не дождется?
   -- Это одинъ господинъ, которому очень. хотѣлось бы жениться на ней и на ея деньгахъ.
   -- Такъ чтожъ она толкуетъ, будто онъ тебя такъ ожидаетъ?
   -- Это она нелѣпую мысль забрала себѣ въ голову. Съ чего-то ей вздумалось утверждать, будто онъ влюбленъ въ меня.
   -- Богатъ онъ?
   -- Очень.
   -- Какъ его фамилія?
   -- Чизсакеръ. Но полно, охота тебѣ разспрашивать о немъ.
   -- Если онъ богатъ и хочетъ на тебѣ жениться, то почему бы тебѣ и не выйдти за него?
   -- Помилуй, Джоржъ! во-первыхъ, онъ. вовсе не желаетъ на мнѣ жениться; а во-вторыхъ, онъ весь ушелъ въ свой скотный дворъ.
   -- Чтожъ! скотный дворъ -- дѣло хорошее.
   -- Ну да, конечно; но бросимъ этотъ разговоръ.
   -- Скажу тебѣ только, что мнѣ очень бы хотѣлось, чтобы ты сдѣлала хорошую партію; а теперь перейдемъ къ вопросу о деньгахъ. Тебѣ надо поскорѣе написать Алисѣ.
   -- О, Джоржъ!
   -- Сама же ты мнѣ обѣщалась. Ты глупо сдѣлала, что не послушалась меня тогда и сразу не написала ей.
   -- Это свыше моихъ силъ.
   -- Другими словами, ты хочешь сказать., что берешь назадъ свое слово, что, заставивъ, меня потерять здѣсь столько времени, ты не намѣрена исполнить свое обѣщаніе.
   -- Возьми мои деньги пока; ты заплатишь мнѣ ея деньгами послѣ свадьбы. Я сама первая потребую уплаты отъ нея... и отъ тебя.
   -- Все-то ты городишь вздоръ.
   -- Но почему же вздоръ? Ужъ тебѣ-то, кажется, нечего стѣсняться со мной; вѣдь я же не задумалась бы обратиться за помощью къ тебѣ.
   -- Говорятъ тебѣ, Кэтъ, я этого не хочу и баста. Я оберу тебя до нитки и все же не покрою всѣхъ издержекъ по выборамъ, а заемъ при такихъ условіяхъ хуже, чѣмъ безполезенъ.
   -- Ты желаешь, чтобы я попросила у нея больше двухъ тысячъ?
   -- Я желаю, чтобы ты попросила у нея пока всего на всего одну тысячу; эта сумма необходима мнѣ въ настоящую минуту, мнѣ нужно достать ее во что бы то ни стало. И Алиса знаетъ, что деньги мнѣ необходимы и что я разсчитываю на ея помощь. Не знаетъ она только, что именно теперь приспѣло время для этой помощи; вотъ это-то ты я должна ей объяснить.
   -- Лучше бы я, кажется, отдала свою руку на сожженіе.
   -- Но этимъ ты, къ сожалѣнію, все-таки бы мнѣ не помогла. Слушай, Кэтъ: я настоятельно прошу тебя написать; если ты этого не сдѣлаешь, то я, конечно, напишу ей самъ; но отказъ съ твоей стороны я сочту за низкое предательство, и ужь конечно послѣ этого не увижусь больше съ тобой. Мнѣ не хотѣлось бы -- по причинамъ, которыя ты пока угадаешь,-- самому писать Алисѣ; я требую исполненія твоего обѣщанія. Если ты откажешься, то я буду знать, что мнѣ дѣлать.
   Нечего и говорить, что она уступила; тяжело было у нея на сердцѣ и едва сгибались ея пальцы, медленно выводя буквы, когда она писала Алисѣ условленное письмо. Съ трудомъ ложились одна за другою накрахмаленныя фразы, и между строкъ легко было прочитать всю печальную и постыдную повѣсть этого письма. Алиса поняла, какъ нельзя лучше, при какихъ условіяхъ оно было написано, но поспѣшила увѣдомить кузину, что требуемая сумма въ самомъ скоромъ времени будетъ въ распоряженіи Джоржа.
   Кэтъ еще недавно безмѣрно гордилась примиреніемъ между братомъ и кузиною, и радовалась, считая это примиреніе своимъ дѣломъ. Но куда дѣвалась теперь ея гордость и радость? Куда дѣвался восторженный тонъ ея писемъ къ Алисѣ, писемъ, наполненныхъ пророческихъ предсказаній о будущихъ великихъ дѣяніяхъ Джоржа въ парламентѣ и милыхъ намековъ на его неувядающую любовь? Да и самой Алисѣ было неловко упоминать въ письмахъ о Джоржѣ. Переписка между кузинами, по окончаніи денежныхъ переговоровъ, такъ и заглохла на цѣлую зиму. Кэтъ продолжала гостить въ Уэстморлэндѣ;. измученная и не въ ладу съ собою, она молча выслушивала непріязненныя выходки стараго сквайра противъ внука и чувствовала, что уже не можетъ заступаться за брата, какъ бывало.
   Джоржъ возвратился въ городъ, и еще въ послѣднихъ числахъ января получилъ черезъ, своего банкира вожделѣнную тысячу фунтовъ. (Читатель догадается конечно, что эти деньги были выплачены мистеромъ Томбомъ и поставлены имъ въ счетъ мистеру Грею). Когда понадобились деньги, Алиса сказала объ этомъ отцу, какъ то было условлено между ними, а тотъ, въ свою очередь, помня свое обѣщаніе, досталъ ей ихъ безъ возраженій.-- Я, конечно, должна буду подписать какую-нибудь бумагу? спросила Алиса.-- Но отецъ отвѣчалъ ей, что это ужь дѣло адвокатовъ, и она на этомъ успокоилась.
   Когда Джоржъ явился въ контору мистера Скреби для передачи нужныхъ на выборы денегъ, мистеръ Скреби встрѣтилъ его словами:
   -- Слышали вы новость?
   -- Какую новость? спросилъ его Джоржъ.
   -- Маркизъ, того и гляди, отправится ad patres.
   -- Такъ чтожъ! проговорилъ Джоржъ, не понимая важности этого извѣстія. Какой такой маркизъ? Ну, умретъ онъ, найдется у него, конечно, наслѣдникъ.
   -- Ну да, найдется, въ этомъ-то и штука. Если маркизъ Бонротти умретъ, то наслѣдникъ его перейдетъ въ верхнюю палату, и мѣсто его въ палатѣ депутатовъ останется вакантнымъ.
   -- Какъ! такъ-таки сейчасъ и перейдетъ, до окончанія сессіи?-- Тутъ только кинулось Джоржу въ глаза все вліяніе, которое это событіе могло имѣть на его собственную участь.
   -- Ну да, конечно. Намъ-то оно было бы очень на руку, да бѣда только, что сторонники Треверса пронюхали объ этомъ прежде насъ, и только того и ждутъ, чтобы маркизъ испустилъ духъ, а тамъ живо подведутъ свои мины.
   -- Но стоитъ ли хлопотать теперь? Вѣдь ужь сессія на исходѣ, проговорилъ Джоржъ.
   -- Такъ, такъ, отвѣчалъ мистеръ Скреби.
   -- А тамъ заготовляй опять деньги для новыхъ выборовъ.
   -- И это правда, продолжалъ мистеръ Скреби; но при вторичномъ избраніи намъ обыкновенно удается сократить нѣсколько расходы. Если наша возьметъ теперь, то намъ легче будетъ одержать верхъ надъ Треверсомъ при слѣдующихъ выборахъ.
   -- Видѣлись вы съ Гримсомъ?
   -- Какже! Подлецъ, переходитъ на сторону Треверса. Повѣрите ли? Онъ имѣлъ безстыдство придти ко мнѣ и объявить, что не желаетъ имѣть дѣло съ такими господами, которые оттягиваютъ у него его шальныя денежки. Одно мнѣ досадно, зачѣмъ только мы ему дали эту росписку.
   -- Да, надо сказать, дали мы таки порядочнаго маху, проговорилъ Джоржъ, ядовито поглядывая на стряпчаго.
   -- Что дѣлать, мистеръ Вавазоръ, отъ этихъ случайныхъ ошибокъ не убережешься. Ужь дѣло наше такое; бываетъ иной разъ и хуже дашь промахъ. Еще вы Бога благодарите, что я самъ не перешелъ на сторону Треверса. Онъ тоже видъ, какъ вамъ извѣстно, либералъ и пытался переманить меня на свою сторону.
   Вавазоръ начиналъ сомнѣваться: да ужь полно, въ самомъ ли дѣлѣ есть ему за что благодарить Бога, и не лучше ли бы онъ сдѣлалъ, если бы съ самаго начала отказался отъ своихъ честолюбивыхъ замысловъ? Теперь ему предстояло израсходовать, по крайней мѣрѣ, три тысячи изъ денегъ, принадлежавшихъ его кузинѣ, и для чего же? для того, чтобы попасть -- и то, навѣрное, на нѣсколько мѣсяцевъ,-- въ парламентъ. Онъ могъ, конечно, остаться при первомъ своемъ намѣреньи подождать общихъ выборовъ; но онъ зналъ, что если дастъ либералу занять открывавшееся теперь вакантное мѣсто, то, мѣсто это, по всѣмъ вѣроятіямъ, останется за нимъ и при послѣдующихъ выборахъ.
   -- Ну-съ, сквайръ, такъ на чемъ же мы порѣшили?-- И въ тонѣ, которымъ были сказаны эти слова, Джоржу послышалось нѣкоторое ослабленіе того уваженія, которое оказывали ему до сихъ поръ, какъ кандидату въ столичные представатели, расплачивающемуся чистаганомъ.
   -- Но этотъ лордъ еще не умеръ, замѣтилъ Вавазоръ.
   -- Нѣтъ еще, не умеръ, это такъ, но ждать не приходится, каждая минута дорога. Я слышалъ, что онъ безнадеженъ; у него чуть ли не подагра бросилась въ желудокъ, либо водядка въ сердцѣ,-- ну, словомъ такая болѣзнь, отъ которой не выздоравливаютъ.
   -- А дождаться слѣдующихъ выборовъ нельзя?
   -- Ужь если вы меня спрашиваете, то, по моему, нельзя. Говоря откровенно, я очень призадумаюсь взяться за это дѣла при подобныхъ условіяхъ: терпѣть не могу биться тамъ, гдѣ я навѣрное энщо, что буду побитъ. Вѣдь я тоже не безсовѣстный какой, мистеръ Вавазоръ, и не стану даромъ тратить чужія деньги.
   -- А измѣна Гримса не будетъ имѣть важности для насъ особой?
   -- Чего добраго, мошенникъ этотъ отобьетъ у насъ голосовъ до полутораста; ну, да въ такомъ округѣ, какъ Чельсійскій, полтораста голосовъ еще не Богъ знаетъ какая цифра. Штука въ томъ, что Треверсъ поскаредничалъ въ прошлые выборы и это ему сильно повредитъ.
   -- Но консервативная партія, не босъ, тоже выставитъ своего кандидата.
   -- Не думаю. Вѣрнѣе, что они отложатъ до общихъ выборовъ.
   И такъ, Джоржъ принужденъ былъ сказать, что попытаетъ счастья, и мистеръ Скреби объявилъ, что примется хлопотать, не дожидаясь смерти стараго лорда.-- Чтожъ! разсудилъ Джоржъ про себя, въ случаѣ неудачи, я всегда успѣю перерѣзать себѣ горло.
   Не; дешево досталась Джоржу и та тысяча фунтовъ, которую онъ уже забралъ у Алисы. Пока дѣло не было еще сдѣлано, онъ могъ легко относиться къ нему; но совсѣмъ въ иномъ свѣтѣ смотрѣлъ онъ на него теперь. Стащи онъ, какъ обыкновенный воришка, чужой кошелекъ, и то на совѣсти его не лежало бы такого тяжелаго бремени. Вотъ уже съ возвращенія его изъ Уэстморлэнда прошло болѣе мѣсяца, а онъ еще и глазъ не показывалъ въ улицѣ Королевы Анны. Онъ старался себя завѣрить, что не ходитъ туда потому, что уязвленъ холодностью Алисы; въ сущности же, его страшила мысль свидѣться съ нею, не заговоривъ о деньгахъ, или же, свидѣвшись, заговорить о нихъ,
   -- Читали вы послѣдній номеръ "Globe?" спросилъ кто-то у Джоржа, когда онъ вошелъ въ свой клубъ.
   -- Нѣтъ, не читалъ...
   -- Бонротти умеръ сегодня утромъ въ Ирландіи. Вы, конечно, объявите себя кандидатомъ Чельсійскаго округа?
   

ГЛАВА II.
ПАРЛАМЕНТЪ ОТКРЫВАЕТСЯ.

   Открытіе парламента въ тотъ годъ происходило двѣнадцатаго февраля, и мистеръ Паллизеръ былъ однимъ изъ первыхъ членовъ нижней палаты, явившихся на свой постъ. Въ теченіе послѣдней недѣли сдѣлалось достовѣрно извѣстнымъ, что тогдашній канцлеръ казначейства покончилъ свое политическое поприще. Онъ еще существовалъ для внѣшняго міра, продолжалъ получать свое жалованье и исправлять рутинную часть своего дѣла, но не существовалъ уже болѣе для внутренняго, кабинетнаго міра. Ходили слухи, что онъ разошелся съ своимъ другомъ и главою, первымъ министромъ, по вопросу объ отмѣненіи уцѣлѣвшихъ прямыхъ налоговъ, и готовится съ небольшою горстью своихъ послѣдователей ринуться въ ярую оппозицію.
   Интересный предметъ для наблюденій представляютъ эти земные боги съ своею тѣсною дружбою и непримиримою враждою. Если бы и у нихъ, такъ же, какъ на древнемъ языческомъ Олимпѣ, однѣ и тѣ же личности неизмѣнно оставались между собою либо друзьями, либо врагами, то дѣло не имѣло бы и половины своего интереса. Но на этомъ новѣйшемъ Олимпѣ отношенія, то и дѣло, мѣняются одно и то же божество пылаетъ сегодня самою ярою ненавистью противъ другого божества, а завтра преисполняется къ своему недавнему противнику самою нѣжною любовью. Правда, для людей посвященныхъ въ эти закулисныя тайны драма не имѣетъ и половины той занимательности, какою прельщаетъ она посторонняго наблюдателя; члены парламента и близкіе друзья ихъ очень хорошо знаютъ, что лордъ такой-то вовсе не ненавидитъ мистера такого-то, не считаетъ его измѣнникомъ отечеству и не желаетъ распять его на крестѣ; знаютъ они также, что сэръ Джонъ, канцлеръ казначейства, вовсе не думаетъ того, что говоритъ, когда утверждаетъ про своего друга, министра иностранныхъ дѣлъ, будто въ безкорыстіи, патріотизмѣ и геніальности нѣтъ ему равнаго. Но я не совѣтовалъ бы ни одному британцу изъ непосвященныхъ заглядывать за кулисы,-- вообще заглядывать за кулисы не годится, если хочешь вполнѣ насладиться представленіемъ.
   Но, хотя канцлеръ казначейства и пересталъ завѣдомо существовать въ политическомъ отношеніи, тѣмъ не менѣе джентельменъ этотъ занималъ при открытіи: парламента подобающее ему почетное мѣсто. Мистеръ Паллизеръ, далеко не безусловно поддерживавшій министерство въ теченіе прошлой сессіи, сидѣлъ по ту же сторону залы, но нѣсколько поодаль; ближе къ переднимъ скамьямъ; рядомъ съ нимъ помѣщался мистеръ Ботъ. Лордъ Синкебарсъ предложилъ билль объ адресѣ, но предложилъ его, должно сознаться, крайне неудовлетворительно: изъ всего, что онъ сказалъ, никто не разслышалъ ни единаго слова. Предложеніе поддержалъ мистеръ Лофтусъ Фицговардъ; можно было подумать, что этотъ ораторъ поклялся задавить своего принципала, злополучнаго лорда Синкебарса,-- такъ отчетливо, словно отчеканенное, выходило у него каждое слово. Преисполняясь, по мѣрѣ того, какъ онъ говорилъ, все большаго и большаго самодовольства, онъ впалъ наконецъ въ риторику, къ великому негодованію своей партіи, которая осталась, какъ нельзя болѣе, довольна рѣчью лорда Синкебарса. Ничто такъ не вредитъ успѣху юнаго оратора въ парламентѣ, какъ желаніе говорить краснорѣчиво; пускай его будетъ неточенъ въ своихъ показаніяхъ, пускай его сдается въ околичности, пускай его, наконецъ, горячится не въ мѣру -- все это нехорошо, но еще можетъ сойдти ему съ рукъ; отъ одного только храни его Боже, отъ краснорѣчія.
   Рѣчь королевы содержала одно мѣсто, гдѣ говорилось, впрочемъ въ довольно общихъ выраженіяхъ, объ отмѣненіи прямыхъ налоговъ. Королева обѣщалась не остановиться въ этомъ дѣлѣ на полдорогѣ, но отмѣнить и остальные, удержавшіеся до сихъ поръ налоги, если только подобная мѣра окажется осуществимою на практикѣ. Всѣмъ было извѣстно, что подобное обѣщаніе не могло быть дано съ одобренія канцлера казначейства. Лордъ, предложившій проектъ адреса, вовсе не коснулся вопроса, а юный ораторъ, поддерживавшій его, упомянулъ о немъ только мелькомъ. Но вотъ раздался голосъ грознаго оратора, человѣка, мистерски владѣвшаго даромъ слова и, повидимому, преисполненнаго самаго яраго негодованія; въ душѣ ораторъ этотъ былъ добрѣйшій малый и былъ только снѣдаемъ честолюбивымъ желаніемъ попасть въ синклитъ парламентскихъ боговъ; понятно, что онъ старался обратить въ свою пользу настоящее распаденіе кабинета на два лагеря. Началъ онъ съ того, что заявилъ полнѣйшую готовность вотировать за адресъ.-- Никто, продолжалъ онъ, не можетъ заподозрить его и людей его партіи въ мятежническомъ желаніи идти наперекоръ правительству. Они-ли не заявили своей благонамѣренности безпримѣрнымъ долготерпѣніемъ.-- Затѣмъ онъ перешелъ, какъ бы щадя своихъ оппонентовъ, къ бѣглому перечню различныхъ вопросовъ, обѣщаясь на словахъ не противорѣчить въ нихъ правительству, въ сущности же доказывая, что правительство дѣлало ошибку на ошибкѣ.-- Но... тутъ его голосъ измѣнился и лицо приняло, свойственное ему въ подобныхъ случаяхъ, грозное выраженіе. Зевесъ министерскаго Олимпа нахлобучилъ шляпу на глаза и принялся сладко улыбаться. Тѣ изъ депутатовъ, которые до сихъ поръ были заняты просматриваніемъ газетъ, навострили уши, публика въ галлереяхъ стада прислушиваться, а нашъ ораторъ принялся громитъ существующій кабинетъ, выставляя ему на видъ, что лозунгомъ его, когда онъ вступалъ въ управленіе страною, было отмѣненіе податей, на самыхъ широкихъ основаніяхъ; что онъ, между тѣмъ, запамятовалъ свой собственный лозунгъ, хотя цѣлому свѣту извѣстно, что канцлеръ казначейства вовсе не прочь отъ приведенія въ исполненіе этой мѣры. Такъ, канцлеръ казначейства не прочь, но онъ связанъ но рукамъ и по ногамъ малодушіемъ, вѣроломствомъ и лживостью своихъ сотоварищей, изъ которыхъ самымъ лживымъ, малодушнымъ и вѣроломнымъ оказывался самъ Зевесъ, такъ сладко улыбавшійся въ эту минуту съ высоты своего Олимпа.
   Но Зевесу и его товарищамъ, повидимому, очень мало было дѣла до того, что про нихъ говорилъ гнѣвный ораторъ; мало того: видимымъ образомъ, и самъ ораторъ, при всемъ своемъ напускномъ азартѣ, и не думалъ гнѣваться въ душѣ; вся его цѣль заключалась въ томъ, чтобы придать своей филиппикѣ грозный колоритъ въ печати. Въ заключеніе онъ обратился къ министерству съ прямымъ вопросомъ, требуя, чтобы оно повѣдало палатѣ, кому оно намѣрено ввѣрить храненіе казны на Олимпѣ?
   Зевесъ, улыбаясь, всталъ съ своего мѣста и поблагодарилъ своего противника за полное сочувствіе къ правительству, выражавшееся въ его словахъ; затѣмъ онъ перебралъ, одинъ за другимъ, различные вопросы внутренней и внѣшней политики, причемъ съ такою же легкостью доказалъ, что все обстоитъ благополучно, съ какою противникъ его доказывалъ, что все идетъ шиворотъ на выворотъ. Когда же дѣло дошло до вопроса объ отмѣненіи податей, то онъ ограничился повтореніемъ того мѣста въ рѣчи королевы, гдѣ намекалось на этотъ вопросъ, и выразилъ надежду, что высокоуважаемый другъ его, канцлеръ казначейства, съумѣетъ удовлетворить требованью палаты и нуждамъ народа.
   Но этотъ уклончивый отвѣтъ не удовлетворилъ ни палату, ни публику, тѣснившуюся въ галлереяхъ. Всѣ ждали, что вотъ-вотъ встанетъ самъ канцлеръ казначейства и заговоритъ -- онъ же былъ большой охотникъ ораторствовать кстати и некстати;-- но хранитель казны упорно безмолвствовалъ и, какъ ни подзадоривала его оппозиція, не выдавалъ своей сокровенной думы. Наконецъ, когда засѣданіе было уже почти на исходѣ, всталъ мистеръ Паллизеръ, и битый часъ употребилъ на то, чтобы объяснить, какіе налоги правительство можетъ смѣло отмѣнить и какіе нѣтъ. Пока онъ говорилъ, члены собранія выходили одинъ за другимъ, и вскорѣ палата почти совсѣмъ опустѣла. Тѣмъ не менѣе, въ газетныхъ отчетахъ, появившаяся на слѣдующее утро его рѣчь стояла на первомъ планѣ, и общественное мнѣніе начало указывать на него, какъ на единственнаго человѣка, способнаго занять открывавшуюся вакансію.
   Онъ возвратился домой въ высшей степени довольный своимъ успѣхомъ и засталъ лэди Гленкору одну. Она только что пріѣхала въ этотъ день изъ Мэтчинга, гдѣ онъ было хотѣлъ удержать ее до пасхи, на что лэди Гленкора наотрѣзъ объявила, что не желаетъ болѣе оставаться въ деревнѣ безъ мужа. Пока мистеръ Паллизеръ гостилъ въ Монкшэдѣ, жена его получила письмо. Какими судьбами письмо это дошло до нея, этого лэди Гленкора никакъ не могла дознаться. Она нашла его въ своемъ письменномъ столѣ, и горничная, къ которой она обратилась съ разспросами объ этомъ загадочномъ фактѣ, отвѣчала ей такими убѣдительными увѣреніями въ томъ, что знать ничего не знаетъ, что лэди Гленкора должна была поневолѣ повѣрить ей.-- Если подобный случай еще разъ повторится, то я принуждена буду принять свои мѣры, проговорила лэди Гленкора; я не могу дозволить, чтобы въ мою комнату подкидывали вещи безъ моего вѣдома.-- Тѣмъ дѣло и кончилось.
   Письмо было отъ Борго Фицджеральда и заключало въ себѣ прямое предложеніе бѣгства. "Я нахожусь въ Мэтчингѣ, въ гостиницѣ, писалъ онъ, но не смѣю къ вамъ глазъ показать изъ опасенія повредить вамъ. Вчера вечеромъ я бродилъ около вашего дома и смотрѣлъ на окна вашей комнаты. Если я ошибаюсь, предполагая, что вы меня любите, я ни за что въ мірѣ не желалъ бы оскорбить васъ своимъ присутствіемъ. Но если вы дѣйствительно еще любите меня по прежнему, то я умоляю васъ расторгнуть узы этого лживаго брака и отдаться тому человѣку, съ которымъ любовь должна бы была связывать васъ болѣе священными узами!-- Онъ не просилъ у нея немедленнаго свиданья, но увѣдомлялъ ее, что, по собраніи парламента, снова побываетъ въ Мэтчингѣ, и умолялъ ее дать ему знать какимъ-нибудь способомъ, что чувства ея къ нему не измѣнились.
   Лэди Гленкора никому не сказала о полученномъ ею письмѣ, но сберегла его и не разъ перечитывала про себя въ тишинѣ своей комнаты. Совѣсть упрекала ее за это, упрекала за скрытность передъ мужемъ, но она твердо рѣшилась не оставаться одной въ Мэтчингѣ, въ такой соблазнительной близости отъ Борго. Она и сама хорошенько не знала, чего хочетъ; она свыклась съ убѣжденіемъ, высказаннымъ Алисѣ, что для мужа же будетъ лучше, когда она уйдетъ отъ него; съ другой стороны, она твердила про себя, что любитъ Борго всѣмъ сердцемъ, что не на нее должна пасть вина, а на тѣхъ, которые заставили ее идти замужъ не любя. А между тѣмъ, она бѣжала въ Лондонъ изъ страха оставаться въ Мэтчингѣ, такъ близко отъ Борго. Письмо его она оставила безъ отвѣта. Она чувствовала потребность повидаться съ Алисой и разсказать ей всю повѣсть этого письма. Она походила на человѣка, который въ припадкѣ съумасшествія хочетъ броситься въ пропасть и въ то же время невольно льнетъ къ другому человѣку, чтобы тотъ, спасъ его отъ самого себя.
   Мистеръ Паллизеръ, съ которымъ она по пріѣздѣ въ Лондонъ еще не видалась, привѣтствовалъ ее, какъ и подобало, поцѣлуемъ; но то былъ скорѣе поцѣлуй брата, чѣмъ мужа. Лэди Гленкора угадала чутьемъ истой женщины значеніе этой ласки.
   -- Ну что, какъ ты поживаешь? спросила она.
   -- Ничего, слава Богу! А ты? я думаю, устала съ дороги?
   -- Нѣтъ, не очень.
   -- A у насъ по поводу адреса было преніе въ парламентѣ. Разсказать тебѣ, что ли, какъ оно происходило?
   -- Разскажи, конечно, если оно лично до тебя касалось.
   -- И очень касалось.
   -- Тебя еще не назначили канцлеромъ?
   -- Нѣтъ; во время преній въ нижней палатѣ никого не назначаютъ въ должность. Но ты у меня, кажется, вѣкъ останешься плохимъ политикомъ.
   -- И мнѣ тоже кажется; но это не мѣшаетъ мнѣ желать тебѣ успѣха, какого ты самъ себѣ желаешь. Правду сказать, я не вижу собственно, изъ-за чего тебѣ такъ страшно работать; но ужь если ты находишь въ этой работѣ наслажденье, то и я отъ души желаю, чтобы ты трудился не даромъ.
   -- Да, твоя правда, я нахожу наслажденье въ этой работѣ. У каждаго человѣка своя слабость: одни могутъ объѣдаться съ утра до ночи, другіе способны пристраститься къ лошади,-- я же не могу ни того, ни другого.
   Лэди Гленкора подумала, что есть еще и такіе люди, которые любятъ южное небо и женскіе взгляды, и въ нихъ находятъ свой рай;-- она, по крайней мѣрѣ, знала одного такого человѣка. Но все это лэди Гленкора подумала только, а не сказала.
   -- Я говорилъ мимоходомъ съ лордомъ Брукомъ, продолжалъ мистеръ Паллизеръ (а Лордомъ Брукомъ звали у простыхъ смертныхъ великаго бога Зевеса).
   -- Что же сказалъ лордъ Брукъ?
   -- Онъ сказалъ всего нѣсколько словъ, но былъ со мной чрезвычайно любезенъ.
   -- Но какъ же это такъ, Плантагенетъ? я было думала, что отъ него зависитъ твое назначеніе. Развѣ не онъ вѣдаетъ всѣми этими дѣлами?
   -- Ну да, если хочешь, то онъ... Эхъ! я, кажется, никогда тебѣ не втолкую этихъ вещей!-- Тѣмъ не менѣе, онъ не полѣнился сдѣлать новую попытку и прочиталъ ей весьма обстоятельную лекцію объ англійской конституціи и о механизмѣ, управляющемъ политическими дѣдами этой страны.
   Можно поручиться, что не у всякаго молодого мужа стало, бы духу утѣшить свою молодую жену подобнаго рода лекціею. Лэди Гленкора слушала его, слушала, да и зѣвнула, прикрывъ ротъ носовымъ платкомъ. Движеніе это не ускользнуло онъ мистера Паллизера.
   -- Однако, я вижу, эти вещи мало тебя интересуютъ, замѣтилъ онъ обиженнымъ тономъ.
   -- Не сердись, Плантагедеть. Ей богу, онѣ меня интересуютъ; но только, видишь ли, я такая дурочка и не могу всего сразу понять. Теперь же я немного устала, пора мнѣ въ постель.-- А ты долго еще думаешь сидѣть?
   -- Да, мнѣ еще надо написать нѣсколько писемъ; завтра я тоже цѣлый день буду заваленъ работой. Да, кстати: завтра у насъ будетъ обѣдать мистеръ Ботъ.
   -- Мистеръ Ботъ? повторила лэди Гленкора, и по тону ея ясно было видно, что извѣстіе это не слишкомъ-то ей пріятно.
   -- Да, мистеръ Ботъ. Ты, кажется, недовольна?
   -- О нѣтъ, нисколько. Не лучше ли вамъ съ нимъ обѣдать вдвоемъ?
   -- Съ какой стати намъ съ нимъ обѣдать вдвоемъ? Почему бы и тебѣ не обѣдать вмѣстѣ съ нами? Мнѣ было бы очень прискорбно видѣть въ тебѣ неумѣстную разборчивость на знакомства. Мистрисъ Маршамъ въ Лондонѣ и, я убѣжденъ, пріѣдетъ, если только ты ее попросишь.
   Такъ вотъ какъ! молодой женщинѣ разомъ навязывали обѣихъ ея дуэннъ въ первый же день ея пріѣзда въ Лондонъ; этого лэди Гленкора, при всей своей рѣшимости быть терпѣливой, не могла стерпѣть.-- А я такъ думала пригласить мою кузину, Алису Вавазоръ, проговорила она.
   -- Миссъ Вавазоръ! повторилъ мужъ. Говоря откровенно, мнѣ казалось, что миссъ Вавазоръ... Съ языка у него чуть было не сорвался ядовитый намекъ на злополучный эпизодъ въ развалинахъ аббатства, но онъ во время удержался.
   -- Надѣюсь, что ты ничего не имѣешь противъ моего выбора, продолжала жена. Изъ всей моей родни, я одну только Алису и люблю.
   -- Я ничего не имѣю противъ нея: дѣвица она, какъ и слѣдуетъ быть дѣвицѣ. А все же мнѣ бы лучше хотѣлось, чтобы ты пригласила мистриссъ Маршамъ.
   Лэди Гленкора почувствовала, что требованье его безразсудно и жестоко, и что онъ обходится съ ней, какъ съ ребенкомъ. Все это не могло предрасполагать ее къ уступчивости.
   -- Я богъ знаетъ сколько времени не видала Алису, проговорила она, и я просила бы тебя, Плантагенетъ, дозволить мнѣ на этотъ разъ поступить такъ, какъ я желаю. Мистрисъ Маршамъ -- старуха, и очень естественно, что мнѣ не о чемъ говорить съ ней наединѣ.
   -- Мнѣ бы очень хотѣлось, чтобы ты сошлась съ мистрисъ Маршамъ на дружеской ногѣ.
   -- Дружба, Плантагенетъ, не является по заказу.
   -- Въ такомъ случаѣ, дѣлай, конечно, какъ знаешь. Мнѣ очень жаль, что ты отказала мнѣ въ первой просьбѣ, съ которой я обратился къ тебѣ нынѣшній годъ.
   

ГЛАВА III.
МИСТРИСЪ МАРШАМЪ.

   Прежде чѣмъ лечь спать, лэди Гленкора написала Алисѣ коротенькую записку, прося ее пріѣхать пораньше на слѣдующій день, чтобы имъ можно было до обѣда покататься.
   "Обѣдать намъ предстоитъ въ обществѣ мистера Бота, писала она. Я знаю, что ужъ изъ-за этого одного вы непремѣнно пріѣдете; ваше доброе сердце подскажетъ вамъ, что я сильно нуждаюсь въ вашей помощи. Кромѣ мистера Бота, никого не будетъ, если только не пригласятъ безъ моего вѣдома мистриссъ Маршамъ."
   Написавъ это письмо, лэди Гленкора погрузилась въ раздумье. Думала она преимущественно о томъ, какіе жестокіе бываютъ мужья на свѣтѣ. Въ тѣ дни, когда еще она не была замужемъ, всѣ наперерывъ старались увѣрить ее, что Борго будетъ дурно съ ней обращаться, даже бить ее. Но какое дурное обращеніе, какіе даже побои могли быть хуже этого пошлаго, мертвящаго безучастія, которое она встрѣчала въ настоящемъ своемъ мужѣ? Что же касалось до побоевъ, то самая мысль о нихъ казалась ей до того дикою въ примѣненіи къ ея красавцу Борго, что она могла только улыбаться ей про себя. Да и наконецъ, не лучше ли бы было терпѣть самые побои отъ Берго, чѣмъ выслушивать въ глухую полночь лекціи объ англійской политикѣ? Если бы она вышла, замужъ за Борго, она уѣхала бы въ страну солнца, въ Италію, и не о конституціи лились бы его рѣчи въ лунныя южныя ночи.
   -- Ты послала записку своей кузинѣ?-- спросилъ у нея мистеръ Паллизеръ на слѣдующее утро. Въ голосѣ его явственно слышалось, что вчерашнее неудовольствіе забыто или подавлено.
   -- Да; я прошу ее пріѣхать утромъ и остаться къ обѣду. Если она согласится пріѣхать, я пошлю за ней экипажъ.
   -- Хорошо, кротко замѣтилъ мистеръ Паллизеръ; это дѣло устроилось такъ, какъ тебѣ хотѣлось, а потому ты, быть можетъ, не станешь упрямиться и пригласишь мистрисъ Маршамъ.
   -- Но не отозвана ли она куда нибудь въ другое мѣсто?
   -- Нѣтъ, не думаю.-- И за тѣмъ, какъ бы стыдясь косвенной лжи, заключавшейся въ его отвѣтѣ, онъ добавилъ:-- Я знаю навѣрное, что она никуда не отозвана.
   -- Стало быть, она разсчитываетъ на мое приглашеніе?
   -- Если ты хочешь этимъ сказать, что я звалъ ее, то ты ошибаешься, Гленкора. Я не сталъ бы отъ тебя таиться, если бы это было такъ. Я сказалъ ей просто на просто, что не знаю, какъ ты думаешь распорядиться нынѣшнимъ днемъ.
   -- Если ужъ ты непремѣнно этого желаешь, то я напишу ей, проговорила лэди Гленкора.
   -- Да, милая, напиши ей; ты меня премного этимъ обяжешь.
   И такъ, лэди Гленкора написала Мистрисъ Маршамъ пригласительную записку и получила отъ нея отвѣтъ, что будетъ непремѣнно. Подобный же отвѣтъ получила она и отъ Алисы.
   Свиданье обѣихъ кузинъ было самое дружественное. Глядя на лэди Гленкору, можно было подумать, что онѣ были съ Алисою подругами дѣтства, и, хотя подобнаго рода скороспѣлыя привязанности были и не въ характерѣ послѣдней, все же у нея недоставало духу обдать холодною водою ту, которая такъ къ ней ласкалась.
   Долго сидѣли онѣ въ гостиной, болтая и грѣясь у камелька, и засидѣлись до того, что раздумали, ѣхать кататься.
   -- Что за удовольствіе кататься въ этотъ холодъ безъ всякой цѣли? замѣтила лэди Гленкора; намъ здѣсь, неправда ли, гораздо лучше?
   Алиса вполнѣ съ ней согласилась, такъ какъ мало было заманчиваго въ прогулкѣ по парку среди холодной мглы февральскаго дня.
   -- Вотъ, если бы Дэнди и Кокетка были здѣсь, тогда еще куда бы ни шло; но мистеръ Паллизеръ не желаетъ, чтобы я сама правила лошадьми въ Лондонѣ.
   -- Здѣсь это не совсѣмъ безопасно, замѣтила Алиса.
   -- Ну нѣтъ, онъ не съ этой точки зрѣнія смотритъ на дѣло; онъ просто на просто боится, чтобы это не придало мнѣ ухарскій видъ.
   -- И онъ совершенно правъ. Если бы я была мужчиной, тоже не позволила бы своей женѣ править самой лошадьми въ Лондонѣ.
   -- Это почему?-- Какъ я вижу, и вы были бы такомъ же тираномъ, какъ и всѣ мужья. Что за бѣда позволить себѣ маленькую вольность съ виду, если только на дѣлѣ не позволяешь себѣ ничего неприличнаго? Бѣдные мои Дэнди и Кокетка! Имъ-то какое это лишеніе!
   -- Ну, это-то мистеръ Паллизеръ можетъ и упустилъ изъ виду.
   -- Упустилъ онъ изъ виду и еще кое-что другое, Алиса; ему дѣла нѣтъ до-того, что это большое лишеніе для хозяйки Дэнди и Кокетки.
   -- Не говорите этого, Гленкора.
   -- Почему же мнѣ не говорить это вамъ?
   -- Я хочу сказать, не настроивайте себя на подобныя мысли. Я убѣждена, что онъ дозволилъ бы вамъ всякое удовольствіе, которое не считалъ бы предосудительнымъ.
   -- Какъ напримѣръ, нескончаемыя лекціи объ англійской конституціи? Я не хочу этимъ сказать ничего дурного, Алиса, я знаю, что онъ ею только живетъ и дышетъ, и очень жалѣю, что она для меня -- китайская грамота. Но я еще вамъ не сказала, какая пріятная встрѣча ожидаетъ васъ за обѣдомъ.
   -- Какъ же! Вы писали мнѣ, что ждете къ обѣду мистера Бота.
   -- Этого мало: будетъ еще мистрисъ Маршамъ. Когда я писала вамъ записку, я была въ сладкой увѣренности, что избавилась на этотъ разъ отъ ея посѣщенія; не тутъ-то было!
   -- Меня ея присутствіе нисколько не стѣснитъ, замѣтила Алиса.
   -- Да меня-то она стѣснитъ; она отравитъ намъ съ вами цѣлый вечеръ. Если не ошибаюсь, она васъ терпѣть не можетъ, и убѣждена, что вы научаете меня всевозможнымъ нечестивымъ дѣяніямъ. Какъ посмотрю я на нихъ, какъ же они всѣ глупы!
   -- То есть, кто же всѣ они, Гленкора?
   -- Да вотъ эта старушонка съ мистеромъ Ботомъ, и потомъ... Ну, да не въ томъ дѣло. Досада меня беретъ, глядя на ихъ ослѣпленіе.-- Алиса! вѣдь я не знаю, какъ и отблагодарить васъ за все, что вы для меня сдѣлали! Я вамъ, кажется, всѣмъ обязана.-- И говоря это, лэди Гленкора опустила руку въ карманъ, а въ карманѣ лежало роковое письмо.
   -- Полноте! что за пустяки! перебила ее Алиса.
   -- Нѣтъ, не пустяки, продолжала лэди Гленкора. Знаете ли, кто пріѣзжалъ въ Мэтчингъ въ мою бытность тамъ?
   -- Какъ, въ домъ къ вамъ? проговорила Алиса, догадываясь, что лэди Гленкора говоритъ о Борго Фицджеральдѣ.
   -- Нѣтъ не въ домъ.
   -- Если это тотъ человѣкъ, о которомъ я думаю,-- торжественно продолжала Алиса,-- то умоляю васъ не упоминать его имени.
   -- Это почему? Я уже упоминала вамъ его имя и прежде, и ничего изъ этого, кромѣ добра, не вышло. Какой же вы мнѣ будете другъ, если мнѣ нельзя будетъ свободно говорить съ вами обо всемъ, что лежитъ у меня на душѣ?
   -- Но вамъ не слѣдовало бы и думать о немъ.
   -- Что за пустяки вы толкуете, Алиса! Не думать объ немъ... Развѣ я властна надъ своими мыслями? А вотъ посмотрите-ка лучше...
   И говоря это, она сжала въ рукѣ письмо; еще минута, и письмо это было бы вынуто изъ кармана и полетѣло бы къ Алисѣ на колѣни, но въ эту самую минуту дверь распахнулась и слуга доложилъ о пріѣздѣ мистрисъ Маршамъ.
   -- Какая досада, что мы не поѣхали кататься! воскликнула лэди Гленкора такъ громко, что мистрисъ Маршамъ непремѣнно бы услышала, если бы не была немного туга на ухо.
   -- Какъ поживаете, душа моя? заговорила, входя, мистриссъ Маршамъ. Я была тутъ по сосѣдству и подумала: дай-ка я зайду провѣдать ее. Этотъ визитъ въ счетъ не идетъ; но позднѣе я буду къ обѣду само собой.-- Какъ ваше здоровье, миссъ Вавазоръ?-- и говоря это, мистрисъ Маршамъ холодно поклонилась Алисѣ.
   Въ характерѣ мистрисъ Маршамъ были свои хорошія стороны. Она была бѣдна и безъ жалобъ несла свою бѣдность. Состоя въ родствѣ и свойствѣ съ людьми богатыми и знатными, она не преклонялась передъ ихъ богатствомъ и знатностью. Дружба ея была надежна, но за то и вражда -- непримирима. У нея не было недостатка въ природномъ умѣ и жизненной опытности, съ ней можно было поговорить и о новѣйшемъ романѣ, и даже, въ случаѣ надобности, объ англійской конституціи. Въ свое время, она добросовѣстно исполняла обязанности жены и матери, хотя мужу ея подчасъ приходилось отъ нея жутко, а изъ дѣтей никто не любилъ ее тою любовью, какою дорожитъ большинство матерей. Съ другой стороны, и пороковъ видѣлось за ней не мало. Она любила власть и не отличалась большой разборчивостью въ средствахъ къ достиженію ея. Неспособная низконоклонничать передъ людьми, выше ея стоявшими въ общественной іерархіи, она была не прочь и покривить душою тамъ, гдѣ ей нужно было зарасположить къ себѣ человѣка. Не дозволяя себѣ прямой лжи въ словахъ, она была лжива въ своихъ поступкахъ. Эта-то женщина была когда-то другомъ матери мистера Паллизера и принимала теперь почти родственное участіе во всемъ, касавшемся его самого. Кгда мистеръ Паллизеръ женился, до нея дршли слухи о романѣ лэди Глендоры съ Борго Фицджеральдомъ. Партія эта въ денежномъ отношеніи казаласъ ей подходящею, но сама невѣста не очень-то пришлась ей до душѣ. Она порѣшила сама съ собою, что за молодой женщиной нужны глаза да глаза, а кому было и усмотрѣть за нею, какъ не самой мистрисъ Маршамъ? Объ этомъ она не позволила себѣ прямо высказаться мистеру Паллизеру и назваться въ аргусы за его женою; она знала, что подобнаго рода предложеніе не будетъ принято имъ, но она повела рѣчь, о томъ, что лэди Гленкора еще очень молода, что дѣтская ея наивность очаровательна, и тутъ же намекнула, что такое юное существо нельзя оставить безъ надзора. Мистеръ Палинзеръ, который былъ, далекъ отъ ревнивыхъ подозрѣній и чорствой натурѣ котораго вообще были недоступны какъ тревоги, такъ и радости любви, согласился съ мистрисъ Маршамъ, что Гленкора еще очень молода. Онъ пуще всего заботился о томъ, чтобы жена его держала себя солидно и скромно. Онъ не боялся любовниковъ, но боялся, чтобы она не надѣлала глупостей, не простудилась и не уронила достоинства супруги канцлера казначейства. Вслѣдствіе этихъ-то соображеній, онъ отдалъ ее, а отчасти и себя подъ начало мистрисъ Маршамъ.
   Гленкора не пробыла и сутокъ подъ однимъ кровомъ съ этой дамой, какъ уже угадала въ ней свою дуэнну. Во многихъ вещахъ лэди Гленкора была куда проницательнѣе и умнѣе своего мужа, хотя онъ и мѣтилъ въ канцлеры казначейства, а она ничего не смыслила въ англійской, конституціи. Она знала тоже, что его легко провести, что, при всей изощренности его ума, ему недостаетъ того тонкаго чутья, которое сразу умѣетъ распознавать людей, съ которыми имѣетъ дѣло, и почти презрительно относилась къ нему за эту недальновидность. Можно бы было ему, кажется, понять, что Борго такой противникъ, съ которымъ шутить нельзя, и что мистрисъ Маршамъ не надежная дуэнна. Когда женщина узнаетъ, что ее сторожитъ Церберъ,-- не въ порядкѣ вещей, чтобы она не старалась перехитрить Цербера, да по дорогѣ провести и его господина.
   Алиса встала и отвѣчала на поклонъ мистрисъ Маршамъ точно такимъ же холоднымъ поклономъ. Съ этой минуты женщины эти сдѣлались заклятыми врагами.
   -- Я напередъ знала, что застану васъ, дома, продолжала мистрисъ Маршамъ, обращаясь къ лэди Гленкорѣ; вѣдь вы, я знаю, не охотница выходить изъ дому въ холодную погоду; развѣ взбредетъ на умъ какая нибудь съумасбродная ночная прогулка -- вотъ это по нашей части.-- И мистрисъ Маршамъ покачала головою.
   -- Прогулка, про которую вы говорите, вовсе не была съумасбродною, отвѣчала лэди Гленкора. Въ зимнемъ же катаньи по Лондону я не вижу ни малѣйшаго толку.
   -- Для здоровья необходимо гулять каждый день, проговорила мистрисъ Маршамъ.
   -- Терпѣть я не могу всѣ эти правила, воскликнула ладя Гленкора.
   -- А между тѣмъ, душа моя, безъ никъ нельзя обойдтись въ жизни, замѣтила мистрисъ Маршамъ.-- Вѣдь вы, небось, не скажете, что терпѣть не можете обѣдать?
   -- Напротивъ, подчасъ я дѣйствительно могу это сказать; а именно, почти каждый разъ, когда у насъ за столомъ бываютъ гости.
   -- Вотъ погодите: проживите еще сезонъ въ Лондонѣ и это чувство пройдетъ само собою,-- отвѣчала мистрисъ Маршамъ, дѣлая видъ, будто ей показалось; что лэди Гленкора жалуется на свою застѣнчивость.
   -- Ну нѣтъ, не думаю, отвѣчала лэди Гленкора; время, вмѣсто того, чтобы ослаблять во мнѣ это чувство, только усиливаетъ его. У насъ обѣдаетъ сегодня мистеръ Ботъ.
   Не понять этотъ послѣдній намекъ не было уже никакой возможности. А надо сказать, что мистрисъ Маршамъ, чувствуя себя не въ силахъ выбить тѣснаго соперника по довѣрію мистера Паллизера изъ занятой имъ прочной позиціи, рѣшилась вступить съ нимъ въ оборонительный союзъ.
   -- Чтожъ! мистеръ Ботъ -- членъ парламента и человѣкъ очень полезный для мистера Паллизера, проговорила мистрисъ Маршамъ.
   -- Это не мѣшаетъ намъ съ Алисой питать къ нему сильнѣйшую антипатію. Вѣдь правду я говорю, Алиса?
   -- Что до меня касается, то я конечно его не жалую, отвѣчала Алиса.
   -- Полагаю, миссъ Вавазоръ, что вамъ особенно-то жаловать его или не жаловать не изъ чего, замѣтила мистрисъ Маршамъ. У васъ съ нимъ никакихъ особенныхъ дѣлъ не можетъ быть.
   -- Положительно никакихъ, отвѣчала Алиса. Правда, онъ разъ вздумалъ донять меня попыткою непрошенаго сближенія, но я осадила его разъ навсегда.
   -- Не знаю, какого такого сближенія могъ онъ добиваться съ вами, проговорила мистрисъ Маршамъ.
   -- Почемъ же вамъ и знать, мистрисъ Маршамъ!
   -- Но страннымъ мнѣ что-то кажется, что такой дѣльный, и занятый человѣкъ, какъ мистеръ Ботъ, сталъ терять время на приставанье къ молоденькой дѣвушкѣ, съ которой онъ совершенно случайно познакомился въ чужомъ домѣ.
   -- Вы, кажется, поняли слова Алисы такъ, будто мистеръ Ботъ за нею улаживалъ! воскликнула лэди Гленкора, смѣясь. Но право же это не такъ. Воображаю, какимъ бы былъ мистеръ Ботъ въ роли вздыхателя!
   -- Ну, ухаживать-то онъ, пожалуй, и не ухаживалъ, ядовито замѣтила мистрисъ Маршамъ.
   Терпѣнье Алисы лопнуло.
   -- Гленкора -- заговорила она, вставая,-- мнѣ, кажется, всего лучше оставить васъ съ мистрисъ Маршамъ вдвоемъ; я вовсе не расположена пускаться въ разсужденія о характерѣ мистера Бота и выслушивать оскорбительные для меня намеки.
   -- Полноте, Алиса, удерживала ее лэди Гленкора. Неужели мы съ вами такъ и дадимъ себя разбить мистеру Боту и мистрисъ Маршамъ?
   -- Надѣюсь, Гленкора, что вы не считаете меня за своего врага? вмѣшалась мистрисъ Маршамъ.
   -- Но я буду смотрѣть на васъ, какъ на врага, если вы не оставите Алису въ покоѣ.
   -- Я вовсе не желала обидѣть миссъ Вавазоръ, процѣдила мистрисъ Маршамъ, искоса поглядывая на Алису: та ограничилась молчаливымъ наклоненіемъ головы.
   Затѣмъ мистрисъ Маршамъ удалилась, объявивъ на прощанье, что непремѣнно вернется къ обѣду.
   -- Экая злющая старая кошка! проговорила леди Гленкора по уходѣ гостьи; при этомъ она скорчила такую уморительную гримасу, въ голосѣ ея было столько ребячески-комичнаго, что Алиса невольно расхохоталась.-- Я ее насквозь знаю, продолжала она, да и сами вы очень скоро убѣдитесь, что ей ни подъ какимъ видомъ давать спуску нельзя; она на васъ зашипитъ, а вы не трогайтесь съ мѣста, и покажите ей, что и у васъ есть когти.
   -- Но я, съ своей стороны, вовсе не желаю уподобляться кошкѣ, отвѣчала Алиса.
   -- За то я покажу ей, что во мнѣ сидитъ тигренокъ, только сунься она обижать меня. Знаете ли, Алиса, я твердо рѣшилась не давать себя въ обиду. Если мужъ мой прикажетъ мнѣ что нибудь сдѣлать,-- пока онъ мнѣ мужъ, я буду его слушаться, но обижать себя не позволю.
   -- Вспомните, что она была еще другомъ матери Паллизера.
   -- Я это очень хорошо помню. Но что-жъ изъ этого? Ну, и пріѣзжай къ намъ изрѣдка въ гости. Скучновато оно конечно,-- ну, да это еще такое неизбѣжное зло, съ которымъ, куда ни шло, можно было бы помириться.
   -- Въ такомъ случаѣ, чего-жъ вы опасаетесь? По всѣмъ вѣроятіямъ, тѣмъ дѣло и кончится.
   -- Вотъ то-то и есть, что не кончится; а я не хочу, чтобы меня обижали. Если она станетъ докучать мнѣ совѣтами то я скажу ей, что не нуждаюсь въ нихъ. Она вздумаетъ говорить дерзости моимъ друзьямъ, въ родѣ тѣхъ, которыя она намъ наговорила, а я и скажу ей въ глаза, что сидѣла бы она себѣ дома, такъ лучше бы было. Она, конечно, прямымъ путемъ отправится къ нему и насплетничаетъ на меня, но мнѣ-то что жъ дѣлать? Не хочу я, чтобы надо мной мудрили, да и только.
   Затѣмъ разговоръ, перешелъ къ дѣламъ, касавшимся Алисы, и не возвращался болѣе къ письму Борго. Такъ проболтали обѣ пріятельницы вплоть до того часу, когда имъ приспѣло время одѣваться къ обѣду. Алиса много говорила о мистерѣ Греѣ, но ни словомъ не упомянула о своей помолвкѣ съ Джоржемъ Вавазоромъ. Да и какъ было ей упомянуть, объ этой помолвкѣ, когда она въ душѣ уже на половину рѣшилась звать свое слово назадъ?
   Сойдя въ гостиную по окончаніи своего туалета, Алиса никого тамъ не застала, кромѣ мистера Бота. Лэди Гленкора была еще неготова и мистеръ Паллизеръ не показывался.
   -- Вотъ пріятно, неожиданная встрѣча, проговорилъ мистеръ Ботъ, протягивая ей руку.-- Пальцы Алисы коснулись его руки и она пробормотала какой-то неопредѣленный отвѣтъ.
   -- А не правда ли, миссъ Вавазоръ, славный мы съ вами мѣсяцъ провели въ Мэтчингѣ?
   -- Что до меня касается, то я дѣйствительно очень пріятно провела тамъ время.
   -- Если не ошибаюсь, вы уѣхали на другой день послѣ этой ночной прогулки по развалинамъ? Дорого же поплатилась бѣдная лэди Гленкора за эту прогулку! Вѣдь она послѣ нея не на шутку занемогла, такъ что, къ великому своему прискорбію, принуждена была отказаться отъ поѣздки въ Монкшэдъ. Пренепріятная вышла исторія! Лэди Гленкора не можетъ похвастаться особенно крѣпкимъ здоровьемъ. Всѣ мы, имѣющіе счастье стоять къ ней близко, никогда бы не должны была упускать это изъ виду.
   -- Я что-то не замѣчала, чтобы она была слабаго здоровь.
   -- Не замѣчали? Охъ, только не ошибаетесь ли вы, миссъ Вавазоръ?
   Алиса собиралась протестовать, но въ эту минуту въ комнату вошелъ мистеръ Паллизеръ въ сопровожденіи мистриссъ Маршамъ. Джентльмены пожали другъ другу руки и затѣмъ мистеръ Паллизеръ обратился къ Алисѣ. Съ перваго же взгляда на него Алиса поняла, что присутствіе ея не слишкомъ-то ему по душѣ; онъ едва коснулся ея руки и небрежно освѣдомился, какъ она поживаетъ; затѣмъ онъ тотчасъ же отвернулся отъ нея и заговорилъ съ мистрисъ Маршамъ. Во всемъ его обращеніи было что-то глубоко оскорбительное для Алисы; вся кровь кинулась ей въ лицо и она отъ души пожалѣла, что не съумѣла устоять въ своемъ первоначальномъ намѣреньи избѣгать всякаго сближенія съ своими знатными родственниками. Стоила ли лэди Гленкора, чтобы изъ-за нея Алиса подвергала себя такого рода выходкамъ, которыя разомъ ставили ее въ положеніе бѣдной приживалки?-- Нѣтъ, она непремѣнно объяснитъ Гленкорѣ, что дружественная короткость обыденныхъ отношеній -- дѣло невозможное между ними.
   -- Являюсь съ повинной головою, заговорила лэди Гленкора, входя въ комнату. Передъ вами, Алиса, мнѣ нечего извиняться, потому что вы же меня задержали, но вотъ у мистрисъ Маршамъ я униженно прошу прощенья.
   Мистрисъ Маршамъ, улыбаясь, изъявила полнѣйшее прощеніе и напомнила лэди Гленкорѣ, что вѣдь она -- свой человѣкъ и что съ ней церемониться нечего. Затѣмъ всѣ отправились къ столу, причемъ Алисѣ пришлось обойдтись безъ кавалера. Лэди Гленкора хотѣла было уступить ей мистера Бота, но того не такъ-то легко было заставить поступиться честью вести хозяйку дома къ столу.
   За столомъ Алисѣ не пришлось почти сказать ни единаго слова; мистеръ Паллизеръ былъ занятъ политическимъ разговоромъ съ мистрисъ Маршамъ. А мистеръ Ботъ усердно любезничалъ съ лэди Гленкорою, которая все же не отваживалась слишкомъ явно оборвать его въ присутствіи мужа. Тщетно старалась лэди Гленкора втянуть въ разговоръ Алису. Бываютъ минуты, когда сами боги какъ-будто налагаютъ печать молчанія на уста человѣческія, и одну-то изъ такихъ минутъ переживала наша героиня. Презрительная холодность со стороны окружающихъ была дѣломъ несправедливымъ для Алисы; всюду, куда она ни появлялась, она привыкла стоять на первомъ планѣ; но въ эту минуту непривѣтнымъ холодомъ вѣяли на нее роскошныя стѣны дома Паллизеровъ, и она сознавала, что чѣмъ скорѣе она уберется изъ этого дома, тѣмъ лучше.
   Когда дамы возвратились въ гостиную, мистрисъ Маршамъ торжествовала; она видѣла, что одержала верхъ надъ Алисой и, какъ искусный полководецъ, рѣшилась, во что бы то ни стало, довершить пораженіе слабѣющаго противника.
   -- Миссъ Вавазоръ отправится домой, конечно, пѣшкомъ? проговорила она.
   -- Съ какой стати ей идти пѣшкомъ такую даль? Она поѣдетъ въ нашей каретѣ.
   -- Или просто на просто въ кэбѣ, вмѣшалась Алиса. Мнѣ не въ первый разъ разъѣзжать по Лондону въ наемномъ экипажѣ и безъ провожатаго.
   -- Ну, для молодой дѣвушки не совсѣмъ-то прилично разъѣзжать поздно вечеромъ въ этихъ кэбахъ, замѣтила мистрисъ Маршамъ. Я было думала предложитъ миссъ Вавазоръ мою горничную въ провожатыя; она, человѣкъ пожилой -- и для нея такая прогулка ровно ничего не значитъ.
   -- Позвольте поблагодарить васъ за Алису, отвѣчала лэди Гленкора, но я же сказала вамъ, что ее отвезутъ въ каретѣ.
   -- Такъ-такъ, душа моя, это очень мило съ вашей стороны, возразила мистрисъ Маршамъ, но джентльмены, какъ вамъ извѣстно, не слишкомъ-то любятъ, чтобы на ихъ лошадяхъ громили мостовую по ночамъ.
   -- Никто не тронетъ лошадей моего мужа, проговорила лэди Гленкора почти внѣ себя отъ бѣшенства. А мои лошади на то и существуютъ, чтобы возить кого и когда мнѣ заблагоразсудится.
   Не часто вырывались у лэди Гленкоры подобнаго рада, намеки, показывавшіе, что она очень хорошо помнитъ, что громадное состояніе ея мужа въ сущности принадлежитъ ей. Вообще, трудно было найдти женщину, которая въ денежныхъ дѣлахъ отличалась бы болѣе строгою деликатностью; но послѣдняя выходка закадычной пріятельницы ея мужа вывела ее изъ обычной колеи.
   -- Ну да, ну да, конечно, вы совершенно правы, проговорила мистрисъ Маршамъ.
   -- Такъ-то и я думаю, продолжала лэди Гленкора. Мистеръ Паллизеръ на то мнѣ и далъ лошадей, чтобы я ими распоряжалась по своему усмотренію. Если онъ находитъ, что я не довольно берегу ихъ, то пускай его самъ мнѣ и скажетъ, а постороннимъ до этого нѣтъ никакого дѣла.
   -- Но, милая лэди Гленкора, вы не такъ меня поняли, оправдывалась мистрисъ Маршамъ; у меня и въ мысляхъ ничего подобнаго не было.
   -- Какъ мнѣ досадно, что изъ-за меня вышло это недоразумѣніе, проговорила Алиса. И было бы изъ-за чего! А то вѣдь я отлично бы доѣхала въ кэбѣ; я къ нимъ привыкла.
   -- Вѣрю, что вы привыкли, перебила ее лэди Гленкора, что-жъ тутъ такого особеннаго? Я бы, кажется, въ случаѣ надобности, поѣхала хоть въ тачкѣ. Но не въ томъ вопросъ, и мистрисъ Маршамъ отлично это понимаетъ.
   -- По чести, я ничего не понимаю, проговорила эта почтенная дама.
   -- Я понимаю одно только, проговорила лэди Гленкора, что во всѣхъ подобнаго рода дѣлахъ я намѣрена поступать такъ, какъ мнѣ хочется, и не нуждаюсь ни въ чьихъ указаніяхъ.-- Однако, Алиса, что-жъ мы съ вами про кофе совсѣмъ, забыли?
   

ГЛАВА IV.
ВЫБОРЫ ВЪ ЧЕЛЬСІЙСКОМЪ ОКРУГѢ.

   Насталъ мартъ мѣсяцъ, а канцлеръ казначейства все еще держался на своемъ мѣстѣ. Въ первыхъ числахъ марта было дано по этому поводу нѣчто въ родѣ объясненія парламенту, которое впрочемъ ничего никому не объяснило. Многоумные головы кабинета состряпали какую-то сдѣлку, которая, судя по ихъ словамъ, долженствовала развѣ малымъ чѣмъ уступать въ долговѣчности звѣздамъ небеснымъ; но внѣ кабинета всѣ въ одинъ голосъ говорили, что министерство близится къ своему паденію. Мистеръ Ботъ всюду объявлялъ, гдѣ ему только представлялся случай поораторствовать о политикѣ передъ болѣе или менѣе многочисленной публикой, что этотъ порядокъ вещей не можетъ долго продолжаться. По его мнѣнію, лорду Броку съ его теперешней политикой, мирволившей и нашимъ и вашимъ, далеко не уѣхать.-- Если онъ дѣйствительно ищетъ опоры въ мистерѣ Паллизерѣ, то пускай его такъ прямо и выскажется, за мистеромъ Паллизеромъ дѣло не станетъ, и тогда уже ему нечего бояться никакой оппозиціи. Если же лорду Броку почему-либо заблагоразсудится обоидтись безъ этой опоры, тогда онъ долженъ готовиться къ тому, что мистеръ Паллизеръ и его друзья... Мистеръ Ботъ не договоривалъ, что именно они сдѣлаютъ; но люди свѣдущіе въ подобныхъ дѣлахъ смекали, что онъ грозитъ лорду Броку открытою непріязнью мистера Паллизера и его великаго сподвижника
   -- Нѣтъ, нѣтъ, вы и сами примете, что долго дѣла такъ не могутъ идти, твердилъ мистеръ Ботъ въ своемъ клубѣ человѣкамъ двумъ-тремъ изъ своихъ юныхъ пріятелей.
   -- И я такъ думаю, поддакнулъ Кальдеръ Джонсъ, членъ нижней палаты и великій спеціалистъ по части охоты.-- Плунти Поль ни за что этого не потерпитъ.
   -- Но что же онъ можетъ сдѣлать? спросилъ другой,-- еще неоперившійся членъ парламента, неуспѣвшій порѣшить съ самимъ собою, къ какому знамени ему примкнуть.
   -- Что онъ можетъ сдѣлать? величаво переспросилъ мистеръ Ботъ. А вотъ вы въ скоромъ времени увидите, что онъ можетъ сдѣлать. Если лордъ Брокъ самъ о своей пользѣ не хочетъ порадѣть, то мистеръ Паллизеръ и помимо его найдетъ дорогу въ кабинетъ.
   -- Ужъ не хотите ли вы сказать, что сама королева призоветъ къ себѣ Плэнти Поля?
   -- Я просто на просто хочу сказать, что королева призоветъ къ себѣ всякаго,-- на кого укажетъ ей палата депутатовъ, проговорилъ мистеръ Ботъ. И какъ это, въ самомъ, дѣлѣ, никому не втолкуешь, что королева тутъ, собственно говоря, не при чемъ.
   -- Ну-ну, Ботъ, ужь вы заходите слишкомъ далеко, замѣтилъ Кальдеръ Джонсъ, вѣрноподданническое чувство котораго было оскорблено крайнимъ манчестеріализмомъ своего политическаго союзника.
   -- Ничуть не бывало, отвѣчалъ мистеръ Ботъ. Отъ роду я не былъ охотникомъ до розовой водицы,-- не переиначивать же мнѣ себя на старости лѣтъ. Всѣ наши политическія преступленія противъ цивилизаціи происходятъ отъ нелѣпаго страха зайдти, какъ вы говорите, слишкомъ далеко. Отчего въ Англіи грамотность не такъ сильно распространена, какъ въ Америкѣ? Отчего даже въ императорской Франціи выборы происходятъ на болѣе разумныхъ основаніяхъ, чѣмъ у насъ? Отчего мы влачимъ наше существованіе въ болѣе тяжкомъ рабствѣ, чѣмъ даже тѣ крѣпостные, цѣпи которыхъ недавно разбиты въ Россіи? Отчего даже испанцамъ и итальянцамъ лучше насъ живется на свѣтѣ? Все оттого, что люди, въ рукахъ которыхъ находились бразды правленія, боялись зайдти слишкомъ далеко.
   -- Ну, однако, не можете же вы совсѣмъ отстранить королеву отъ участія въ дѣлахъ правленія, проговорилъ юный членъ парламента, который удостоился чести быть представленнымъ ко двору и не успѣлъ еще окончательно отрѣшиться отъ старосвѣтскихъ воззрѣній, привитыхъ къ нему его маменькой.
   -- Я вовсе и не желаю того, отвѣчалъ мистеръ Ботъ; я не республиканецъ.-- При всѣхъ своихъ конституціонныхъ стремленіяхъ, мистеръ Ботъ имѣлъ весьма неясное понятіе о значеніи послѣдняго слова.-- Я воздаю должную дань уваженія престолу; но я хотѣлъ только обратить ваше вниманіе на то обстоятельство, что зиждительная сила, управляющая судьбами нашего великаго народа, заключается цѣликомъ и безраздѣльно въ четырехъ стѣнахъ палаты депутатовъ.
   -- Такъ вы думаете, что Плэнти Поль будетъ первымъ министромъ? спросилъ Кальдеръ Джонсъ.
   -- Этого я такъ утвердительно не говорилъ; но не вижу въ этомъ ничего невѣроятнаго. По крайней мѣрѣ, изъ молодыхъ я не знаю ни одного болѣе способнаго занять этотъ постъ. Знаю одно только, что если лордъ Брокъ не призоветъ его въ кабинетъ, то самому лорду Броку не долго продержаться.
   Между тѣмъ, въ чельсійскомъ округѣ начинались выборы, и вся юго-западная часть столицы была запружена печатными объявленіями, разглашавшими имя Джоржа Вавазора. "Подавайте голосъ за Вавазора и за плотину на Темзѣ"!-- таковъ былъ бранный крикъ, съ которымъ онъ явился передъ своихъ избирателей. Должно полагать, что сокровенный смыслъ этого крика былъ вполнѣ ясенъ, по крайней мѣрѣ, для нѣкоторыхъ изъ бельгійскихъ избирателей, за то большинство публики, читавшей объявленія, ровно ничего въ немъ не понимало и глумленьямъ не было конца, какъ со стороны друзей, такъ и со стороны враговъ нашего героя. Честь изобрѣтенія этого девиза принадлежала мистеру Скреби. Въ тѣ дни поговаривали какъ-то о томъ, чтобы устроить на Темзѣ плотину, которую предполагалось провести отъ зданія парламента и вплоть до пустырей дальняго Пимлика. Мистеръ Скреби присовѣтовалъ своему кліенту объявить, что онъ будетъ хлопотать о приведеніи въ исполненіе этой мѣры, и даже потребуетъ, чтобы плотину довели до Баттерсійскаго моста.
   -- Нужно же вамъ отрекомендовать себя спеціальнымъ поборникомъ какого нибудь вопроса, сказалъ ему мистеръ Скреби; безъ этого ни одному новичку въ парламентѣ шагу ступить нельзя. А вопросъ непремѣнно долженъ представлять мѣстный интересъ; такой вопросъ, если только умѣючи за него взяться, сбережетъ вамъ тысячи фунтовъ при слѣдующихъ выборахъ.
   -- Да при настоящихъ-то онъ мнѣ ничего не сбережетъ.
   -- За то, мистеръ Вавазоръ, онъ обезпечитъ за вами представительство и доставитъ вамъ впослѣдствіи популярность между вашими избирателями,-- само собою разумѣется, если вы сами не ударите лицомъ въ грязь. Подумайте, какія громадныя суммы денегъ разойдутся среди прибрежнаго населенія, если только этотъ проектъ состоится; вѣдь дѣло пахнетъ милліонами, сэръ!
   -- Но въ томъ-то и бѣда, что проэктъ этотъ никогда не состоится.
   -- Что за бѣда! Ваше дѣло тщательно изучить этотъ вопросъ, чтобы имѣть возможность обсуждать его со всѣхъ сторонъ. Выучите вбѣ цифры наизусть, а такъ какъ, конечно, не найдется другого такого чудака, который одолѣлъ бы эту задачу, то возражать вамъ никто не станетъ. Проэктъ, само собою разумѣется, вѣки вѣчные такъ и останется проэктомъ, но это-то вамъ и на руку: если бы онъ не осуществился, то о немъ не могло бы быть болѣе и рѣчи. Тогда какъ теперь, ко время каждой избирательной сумятицы, вы можете выступать его поборникомъ и постоянно можете требовать его осуществленія въ парламентѣ. Я знавалъ людей, которые и съ худшимъ девизомъ умѣли доработаться до хорошаго мѣста, приносящаго тысячь этакъ до двухъ постояннаго дохода.
   Джоржъ предоставилъ мистеру Скреби вести, какъ онъ зналъ, это дѣло и выступилъ поборникомъ плотины на Темзѣ. Объявленія объ этомъ, напечатанныя на огромныхъ картинныхъ вывѣскахъ, поддерживаемыхъ желѣзными подпорками, разносились цѣлою арміею носильщиковъ. Процессіи этихъ носильщиковъ, человѣкъ въ двадцать четыре и болѣе, расхаживали по улицамъ.-- Мнѣ кажется, что если бы носить объявленія по одиночкѣ, то они болѣе кидались бы въ глаза, замѣтилъ Вавазоръ, высчитывая про себя, во сколько ему обойдутся эти процессіи.
   -- Такъ-то, такъ, отвѣчалъ мистеръ Скреби, но двадцать четыре объявленія заразъ сильнѣе поражаютъ воображеніе.-- Стѣны домовъ были сверху до низу покрыты афишами подобнаго же содержанія. Вавазоръ признавался, что ему совѣстно глаза показать между своими будущими довѣрителями, до того пресловуто стало его имя въ этой части города. Гримсъ все это видѣлъ и начиналъ не на шутку робѣть. Сначала онъ было пустилъ въ нихъ все свое кабацкое остроуміе, чтобы выставить въ смѣшномъ видѣ избранный Вавазоромъ девизъ.-- И что онъ хочетъ сказать этой чепухой? говорилъ онъ. Утопиться онъ, что ли, задумалъ въ Темзѣ?-- Но вскорѣ Гримсъ былъ вынужденъ сознаться, что мистеръ Скреби мистерски ведетъ свое дѣло, и готовъ былъ раскаяться въ своей измѣнѣ.
   Джоржу Вавазору между тѣмъ послѣ долгихъ хлопотъ удалось поднять вопросъ о плотинѣ. Онъ познакомился съ людьми, засѣдавшими въ городскомъ совѣтѣ (Metropolitan Board) и мужественно одолѣлъ цѣлые столбцы, фунтовъ шиллинговъ и пенсовъ. Онъ даже изловчился приходить въ кажущійся азартъ каждый разъ, какъ ему возражали, что проектъ этотъ неосуществимъ, и вскорѣ нашелъ учениковъ, чистосердечно увѣровавшихъ въ его пропаганду. Такъ продолжалъ онъ работать въ потѣ лица; рѣчи, одна другой пламеннѣе, исходили изъ устъ его; онъ сулилъ бѣднякамъ, заселявшимъ Чельси, Пимликъ и Брамптонъ, что кварталъ ихъ въ скоромъ времени преобразится въ новѣйшій Чипсайдъ и затмитъ Бельгревію своимъ великолѣпіемъ. Всюду возникнутъ скверы, построятся дворцы для богачей, потому что вѣдь богачи хорошіе потребители и плательщики; но дворецъ богача не помѣшаетъ бѣдняку оставаться полнымъ хозяиномъ плотины. На отстройку предполагавшейся улицы, долженствовавшей сдѣлаться восьмымъ чудомъ свѣта, будетъ потрачено не менѣе трехъ съ половиною милліоновъ; но милліоны эти ни подъ какимъ видомъ не должны быть взимаемы съ чельсіискаго населенія; найдутся для нихъ другіе источники, хоть бы та же корпорація Сити, сундуки которой трещатъ отъ залежавшихся денегъ.-- Мистеръ Скреби долженъ былъ сознаться, что ученикъ его выказываетъ необыкновенное умѣнье пользоваться средствами, находящимися у него подъ руками.
   Но цѣлыя полчища людей, разносящихъ громадныя вывѣски, угощенье по кабакамъ, на углу каждой улицы афиши съ буквами въ три фута величиной,-- все это стоитъ денегъ. Тѣ немногія сотни, которыя Джоржъ вручилъ мистеру Скреби въ самомъ началѣ предпріятія, были израсходованы еще въ томъ предположеніи, что выборы состоятся не ранѣе сентября; не успѣлъ Джоржъ оглянуться, какъ мистеръ Скреби снова потребовалъ отъ него тысячу пятьсотъ фунтовъ стерлинговъ, и потребовалъ въ такомъ тонѣ, который ясно говорилъ, что, пока эта сумма не будетъ выплачена, не появится, ни одной афиши на стѣнахъ и ни одного носильщика съ объявленіемъ на улицахъ.
   'Требованье это застигло Вавазора такъ неожиданно, что ему не оставалось даже времени снестись съ сестрою Кэтъ, которая на новую просьбу его о посредничествѣ непремѣнно отвѣтила бы сначала отказомъ и затянула бы переговоры въ долгій ящикъ.. И такъ, онъ рѣшился прямо обратиться къ Алисѣ и написалъ ей по этому поводу письмо. Онъ излагалъ ей обстоятельства дѣла, упоминалъ о томъ, что настоящіе выборы застали его врасплохъ и что ему до зарѣзу нужны двѣ тысячи фунтовъ. Онъ добавлялъ, что не стѣсняется обратиться, за этой суммой къ кузинѣ, такъ какъ ему извѣстно, что старый сквайръ будетъ радъ-радешенекъ укрѣпить все имѣнье за Алисой въ уплату этого долга. Затѣмъ Джорагь упомянулъ о своемъ долгомъ отсутствіи изъ дома кузины и объяснялъ его тѣмъ, что въ послѣднее свое свиданье съ нею онъ имѣлъ случай убѣдиться, что сама она желаетъ нѣкоторое время отдохнуть въ одиночествѣ. Но, продолжалъ онъ, если счастье мнѣ улыбнется въ настоящемъ моемъ предпріятіи, то я тотчасъ же поспѣшу къ вамъ подѣлиться моею радостью; въ случаѣ же неудачи, я буду искать у васъ утѣшенія.
   Черезъ три дня пришелъ отъ нея отвѣтъ: она писала, что деньги будутъ немедленно доставлены въ его распоряженіе; желала ему успѣха въ его предпріятіи.-- и только: въ письмѣ не говорилось ни слова о любви, не выражалось ни малѣйшаго желанія его видѣть.
   Мистеръ Томбъ поспѣшилъ сообщить Джону Грею о поступившемъ къ нему запросѣ на новую Сумму денегъ (мистеръ Томбъ находилъ, что для любовной шашни дѣло заходитъ слишкомъ далеко); но Грей телеграфировалъ, ему, что уполномочиваетъ его израсходовать на Джоржа Вавазора,-- если того потребуетъ мистеръ Джержъ Вавазоръ,-- до пяти тысячь фунтовъ. Мистеръ Томбъ приподнялъ брови и подумалъ, какихъ-какихъ чудаковъ не бываетъ на бѣломъ свѣтѣ; но денежныя обстоятельства Джона Грея были таковы, что у мистера Томба не: могло оставаться и тѣни сомнѣнія относительно того, поступать ли ему такъ, какъ ему велятъ.-- И такъ, требуемая сумма была выплачена Джоржу сполна.
   Объ этомъ новомъ займѣ Джоржъ не заикнулся сестрѣ ни нолсловомъ, не видя никакой надобности распространяться передъ нею о подобныхъ вещахъ. Да и вообще, около этого времени, онъ совсѣмъ пересталъ писать къ ней, хотя она слала ему письмо за письмомъ, настаивая на томъ, чтобы онъ, въ случаѣ надобности, занялъ денегъ у нея; на это письмо Джоржу было не совсѣмъ ловко отвѣчать, не упоминая о томъ, что онъ уже раздобылся деньгами изъ другого источника; а потому онъ предпочиталъ отмалчиваться.
   Между тѣмъ избирательная борьба шла съ ожесточеньемъ.
   Мистеръ Гримсъ усердствовалъ, не щадя живота, враждебному кандидату. Про Вавазора онъ распускалъ самые неблагопріятные слухи; разъ даже вся армія вавазоровскихъ разнощиковъ объявленій была постыдно загнана въ рѣчную тину, подъ предводительствомъ мистера Гримса. Все это раздражало Вавазора, который не умѣлъ сносить нападокъ, направленныхъ противъ его личности, и самое имя, Рѣчной плотины стало ему ненавистно.-- И, полноте, мистеръ Вавазоръ, утѣшалъ его мистеръ Скреби, то ли еще бываетъ! Былъ у меня одинъ кандидатъ, въ гамлетскомъ округѣ, если не ошибаюсь, такъ того всего закидали тухлыми яйцами, такъ что мѣста на немъ живого не осталось. И что же? Вѣдь отстоялъ же я его.
   И Джоржа Вавазора мистеръ Скреби отстоялъ такъ же, какъ и гамлетскаго героя. Подъ конецъ выборовъ имя Вавазора стало во главѣ значительнаго большинства.
   -- Дешево же вы отдѣлались, мистеръ Вавазоръ, сказалъ ему мистеръ Скреби; вы то не забывайте, что округъ-то столичный. Теперь намъ всего на всего понадобится еще какахъ нибудь тысяча, тысяча сто -- много-много тысяча триста фунтовъ для покрытія всѣхъ издержекъ. Еще одна такая удача, и послѣдующіе выборы вамъ уже ровно ничего не будутъ стоить.
   И такъ, нужна была немедленно новая сумма въ тысячу триста фунтовъ! А тамъ, мѣсяцевъ черезъ шесть, Джоржу предстояло снова подвергнуться той же процедурѣ. Во всемъ этомъ мало было утѣшительнаго. Но, какъ бы то ни было, не шутка подастъ представителемъ въ палату депутатовъ, хотя бы то было всего на какихъ нибудь шесть мѣсяцевъ, и Джоржъ Вавазоръ, болѣе чѣмъ кто либо, былъ способенъ упиться торжествомъ подобной побѣды.
   

ГЛАВА V.
Дебютъ Джоржа Вавазора въ Палатѣ Депутатовъ.

   Чувство гордости, переполнявшее сердце Джоржа Вавазора, было чувство вполнѣ законное. Не шутка попасть въ члены Палаты Депутатовъ, хотя бы то было всего на одну сессію. По лѣвую руку отъ входа въ нашъ отечественный форумъ, между двухъ позолоченныхъ лампъ, находится дверь, около которой подсосѣдилась привилегированная старая торговка яблоками и апельсинами, державшая свой товаръ, какъ должно полагать, исключительно для членовъ палаты да для рослаго полисмена, охраняющаго входъ. Эта-то дверь ведетъ въ самую залу засѣданія, и никто, кромѣ членовъ палаты, не имѣетъ права входить ею. Не разъ съ тайною завистью останавливался я передъ этой дверью и горевалъ о томъ, что, видно, такъ и умру, не переступивъ ни разу ногою за ея завѣтный порогъ. Мало ли мнѣ входовъ заказано, такъ же какъ и любому другому смертному? Запрещенный же плодъ, говорятъ, всегда сладокъ; но на одинъ только плодъ и текутъ у меня слюнки: на тотъ, который ростетъ такъ недосягаемо-высоко, подъ защитою полисменовой булавы!
   Безъ сомнѣнія, много проходитъ этой завѣтпой: дверью и такихъ людей, знакомство съ которыми не Богъ вѣсть какая находка. Англія избираетъ своихъ шестьсотъ пятьдесятъ четыре представителя не сплошь изъ доблестнѣйшихъ сыновъ своихъ; попадаются и Джоржи Вавазоры, и Калидеры Джонсъ Вотсы. Честолюбивый бѣднякъ можетъ утѣшиться тѣмъ, что деньги,-- однѣ только деньги открываютъ доступъ въ этотъ рай честолюбію богача.
   Но, хотя Англія и не всегда шлетъ безъ примѣси въ Палату Депутатовъ одинъ цвѣтъ своихъ сыновъ.-- все же цвѣтъ ея гражданъ попадаетъ въ эту палату. Не даромъ вмѣняетъ себѣ англичанинъ за величайшую честь право выставить вслѣдъ за своимъ именемъ буквы: М. Р. {Mender Parliament, т. е. членъ парламента.}. Никакая ученая степень, никакой титулъ не могутъ сравниться съ этимъ почетнымъ наименованіемъ.
   Проходя между лампъ, мимо торговки апельсинами, подъ покровительствомъ мистера Бота, Джоржъ Вавазоръ живо ощущалъ чувство гордости, только что описанное мною. Въ Джоржѣ не было недостатка въ чувствахъ подобнаго рода; минутами онъ былъ способенъ свято и честно понимать высокое дѣло служенія своему народу. Въ природѣ его былъ не одинъ задатокъ на хорошаго и, быть можетъ, даже великаго человѣка. Онъ былъ не мистеру Боту чёта; тотъ родился съ мелкой душонкой; Вавазоръ же сознательно воспиталъ въ себѣ всѣ свои пороки. Онъ умѣлъ отличать добро отъ зла, но предпочиталъ зло, пріучивъ себя считать его дѣломъ болѣе сподручнымъ. Бѣдняжка же мистеръ Ботъ, напротивъ, вполнѣ былъ убѣжденъ, что поступаетъ, какъ нельзя лучше. Онъ былъ лизоблюдъ и наушникъ, но и не подозрѣвалъ, что дѣлаетъ дурно, стараясь выйдти въ люди посредствомъ лизоблюдства и наушничества. Тщеславіе сливалось въ немъ съ подлостью, наглость съ трусостью, и мнѣ кажется, что въ политической своей дѣятельности онъ былъ не слишкомъ-то разборчивъ на средства, не смотря на исповѣдуемую имъ либеральную доктрину; но онъ былъ искренно убѣжденъ, что человѣку, желающему составить себѣ политическую карьеру, безъ этихъ средствъ обойдтись нельзя, и что онѣ вполнѣ позволительны.
   Въ минуты раздумья, которыя иногда находили на Джоржа Вавазора, онъ чувствовалъ сильное искушеніе перерѣзать себѣ горло и, такимъ образомъ, разомъ положить конецъ своему испорченному существованію. Тоскливо спрашивалъ онъ самого себя: да неужели и впрямь для него уже нѣтъ болѣе возврата? и каждый разъ порѣшалъ, что нѣтъ. Такъ и теперь: вслѣдъ за движеніемъ честной гордости, о которомъ я говорилъ, въ немъ шевельнулось старое, безнадежное чувство. И въ самомъ дѣлѣ, что же оставалось ему дѣлать, удрученному такимъ тяжкимъ бременемъ, какъ долгъ его Алисѣ, да еще въ виду увеличенія этого долга до- неопредѣленныхъ размѣровъ? Но мужество его не такъ легко было сокрушить, и онъ рѣшился доиграть игру до конца.
   Мистеръ Ботъ взялъ новаго депутата подъ свое покровительство не потому, чтобы между ними существовала предварительно какая-либо особенно тѣсная дружба, а просто потому, что для мистера Бота важно было навербовать побольше сторонниковъ въ свою партію, а для Вавазора важно было примкнуть къ какой нибудь партіи. Поддерживать ту партію, которую застаешь уже въ силѣ,-- дѣло неблагодарное. Никго не мѣшалъ нашему герою записаться въ ряды приверженцевъ правительства; но, въ такомъ случаѣ, имя его стало бы въ концѣ и безъ того уже длиннаго списка, и прошло бы незамѣченнымъ. Мистеръ же Паллизеръ только что начиналъ подниматься въ гору, и вокругъ него, почти помимо его желанія, образовывалась партія. Если ему суждено было достигнуть власти -- а что онъ ея достигнетъ, объ этомъ положительно пророчествовали мистеръ Ботъ и другіе,-- тогда люди, привѣтствовавшіе новое свѣтило, прежде чѣмъ оно достигло своего зенита, могли ожидать себѣ награды.
   Вавазоръ былъ не въ разговорчивомъ расположеніи духа, когда, опираясь на руку мистера Бота, вошелъ въ, переднюю Палаты Депутатовъ, и въ тайнѣ досадовалъ на болтливость своего товарища. Его тревожило не недовѣріе къ своимъ собственнымъ способностямъ, не сомнѣніе въ собственномъ мужествѣ,-- страшила его прошлая его жизнь, страшило еще болѣе то, до чего могла его довести роковая необходимость въ будущемъ, и что грозило отнять всякій нравственный авторитетъ у его рѣчей и навѣки заградить ему доступъ къ высшимъ должностямъ.
   -- Вы, конечно, уже имѣете понятіе о преніи въ парламентѣ? спросилъ мистеръ Ботъ.
   -- Да, отвѣчалъ, Джоржъ, не желая пускаться въ дальнѣйшіе разговоры.
   -- Много вы ихъ, слыхали?
   -- Нѣтъ, немного.
   -- Но вы слышали ихъ съ галлереи, теперь же вы услышите преніе, сидя въ самой залѣ собранія, и вы увидите, что это совсѣмъ иное дѣло. Тотъ, кто никогда не быль членомъ палаты, не можетъ, составить себѣ настоящаго понятія о парламентѣ; мало того, ему никогда не постигнуть самую суть англійской конституціи. Я еще въ молодыхъ годахъ почувствовалъ, что на этомъ пути лежитъ мое призваніе, и, хотя работа эта самая трудная и неблагодарная, я съ нею и не думаю разстаться... Какъ поживаете, Томпсонъ? Вы знакомы съ Вавазоромъ? Онъ только-что избранъ представителемъ Чельсійскаго округа и вотъ я ввожу его въ парламентъ. Ныньче, я думаю, мы не будемъ заявлять оппозиціи,.-- такъ, что ли? Посмотрите, вонъ идетъ Фарингкартъ; когда этотъ человѣкъ говоритъ, можно слышать, какъ муха пролетитъ въ собраніи; а, между тѣмъ, онъ только и наровитъ, какъ бы у кого перехватить полкрону, другую взаймы.-- Какъ ваше здорорье, милордъ?-- И мистеръ Ботъ низко поклонился мимо проходившему лорду, торопившемуся въ залу собранія, на сколько позволяли ему старыя, еле передвигавшіяся ноги.-- Вы, конечно, знаете, кто это?
   Оказалось, однакожъ, что Вавазоръ этого не зналъ, въ чемъ и принужденъ былъ сознаться.
   -- А я было думалъ, что вы посвящены во всѣ эти вещи, проговорилъ Ботъ.
   -- Ну, нѣтъ, что касается пэрства, то я вовсе не посвященъ во всю его подноготную, отвѣчалъ Вавазоръ съ презрительнымъ подергиваньемъ губъ.
   -- Но какъ же этого-то не знать? Вѣдь это виконтъ Мидльсексъ; онъ будетъ сладко говорить объ ирландской церкви. Отцу его девяносто лѣтъ, а. ему самому за шестьдесятъ.-- Однако, войдемте же въ залу. Только послушайтесь вы, Вавазоръ, моего совѣта и не помышляйте говорить рѣчи въ эту сессію. Для того, чтобы изъ вашего ораторства могъ быть какой нибудь толкъ, вамъ нужно сперва ознакомиться со всей парламентской процедурой. Внѣшняя процедура -- первое дѣло; ужь вѣрьте мнѣ, что это такъ...
   -- Это мистеръ Вавазоръ, новый представитель Чельсійскаго округа.
   Такъ отрекомендовалъ мистеръ Ботъ нашего героя сторожу, стоявшему у входа въ залу; сторожъ дружески улыбнулся и какъ-будто подмигнулъ глазомъ. Затѣмъ Джоржъ Вавазоръ подъ крылышкомъ мистера Бота вступилъ въ самое святое святыхъ.
   Страннымъ показалось Вавазору, что когда онъ направился къ столу письмоводителя, чтобы принять обычную присягу, и затѣмъ возвратился на свое мѣсто, никто не обратилъ на него особеннаго вниманія. У него, конечно, и въ мысляхъ не было произвести эффектъ своимъ появленіемъ, но настоящая минута была такъ глубоко знаменательна для него, что полное равнодушіе окружающихъ шло въ разрѣзъ съ его собственнымъ настроеніемъ. Когда онъ сѣлъ на свое мѣсто, нѣсколько человѣкъ знакомыхъ подошло къ нему и поздоровались съ нимъ; по дѣлали они это какъ бы мимоходомъ.
   Какъ ни старался Вавазоръ избѣгнуть сосѣдства мистера Бота, но это ему не удалось. Господинъ этотъ ходилъ за нимъ по пятамъ и, то и дѣло, подавалъ ему совѣты, которыхъ, между тѣмъ, нашъ герой не могъ пока не слушаться.-- И такъ, онъ очутился позади мистера Паллизера и возлѣ самаго мистера Бота.
   Пренія уже начались, когда наши депутаты разсѣлись по своимъ мѣстамъ. Какъ скоро Джоржъ на столько совладѣлъ съ своимъ волненіемъ, чтобы умѣть критически относиться къ дѣлу, онъ нашелъ, что исторія эта пока прескучная. А между тѣмъ, говорилъ самъ канцлеръ казначейства, и мистеръ Паллизеръ сторожилъ его, точно котъ сторожитъ мышь. Ораторъ, какъ и подобаетъ канцлеру казначейства, такъ и сыпалъ цифрами; но при каждомъ новомъ бюджетѣ, который изрекали его уста, мистеръ Ботъ наклонялся къ своему принципалу и явственно нашотывалъ ему собственныя свои комментаріи, клонившіеся всѣ больше жъ тому, чтобы доказать, что канцлеръ казначейства что ни слово скажетъ, то совретъ.
   Вавазору казалось, что мистеру Паллизеру эти усердныя подсказыванья не совсѣмъ-то по душѣ. Если онъ и слушалъ ихъ, то слушалъ съ такимъ видомъ, какъ-будто не ему говорятъ, и только изрѣдка дѣлалъ нетерпѣливое движеніе головой.
   Но мистеръ Ботъ былъ нецеремоннаго десятка: чѣмъ больше сторонился отъ него мистеръ Паллизеръ, тѣмъ неотвязнѣе преслѣдовалъ онъ его своими нашоптываніями.
   По поводу рѣчи министра не воспослѣдовало особенно жаркихъ преній, и когда онъ сѣлъ на свое мѣсто, мистеръ Паллизеръ и не подумалъ возражать ему, какъ ни подбивалъ его къ этому мистеръ Ботъ. Тѣмъ дѣло на этотъ вечеръ и покончилось. Насталъ чередъ лорда Мидльсекса. Благородный пэръ поднялся съ своего мѣста съ сверткомъ бумагъ въ рукахъ и съ жаромъ повелъ рѣчь о различныхъ церковныхъ реформахъ. Но увы! прежде чѣмъ онъ успѣлъ договориться до настоящаго пафoca, депутаты одинъ за другимъ повалили къ выходу. Мистеръ Паллизеръ всталъ, а за нимъ послѣдовалъ и мистеръ Ботъ, который таки ухитрился подцѣпить его въ передней подъ руку. Зала все пустѣла и пустѣла, но благородный лордъ старался изъ всѣхъ силъ поддерживать пылъ своего краснорѣчія, дѣлая видъ, что и не замѣчаетъ бѣгства своихъ слушателей. Трудно было представить себѣ болѣе печальное положеніе. Онъ зналъ, что въ газетныхъ отчетахъ не будетъ напечатано и двадцатой доли того, что онъ говорилъ. Проработавъ въ потѣ лица своего цѣлые дни и недѣли надъ собираніемъ фактовъ, онъ начиналъ убѣждаться, что трудъ его пропалъ даромъ. Когда онъ, собравшись съ духомъ, окинулъ взглядомъ собраніе,-- въ немъ проснулось опасеніе, чтобы какой нибудь недоброжелатель не вздумалъ провѣрить число оставшихся наличныхъ членовъ, и тѣмъ окончательно погубить его. А между тѣмъ, онъ всею душою былъ преданъ своему дѣлу. Его девизъ былъ не то, что девизъ Вавазора -- о рѣчной плотинѣ; онъ твердо вѣровалъ, что работаетъ на пользу и счастье людей, и проработалъ такимъ образомъ цѣлую жизнь. Но тѣ, для кого онъ такъ трудился, упорно отказывались признать дѣйствительность его заслугъ. Развѣ-развѣ, когда кости его будутъ покоиться въ могилѣ, люди помянутъ его добрымъ словомъ и признаютъ, что онъ кое-что да сдѣлалъ. Будемъ надѣяться, что хоть эта поздняя благодарность утѣшитъ его тѣнь. Но пока -- въ его положеніи было мало утѣшительнаго. Президентъ сидѣлъ на своемъ мѣстѣ и, сохраняя выраженіе привѣтливости на лицѣ, глядѣлъ на злополучнаго оратора; но кромѣ президента, никто его не слушалъ. Изъ стенографовъ только двое оставались на мѣстахъ, да и тѣ очень вяло поводили своими перьями, зная, что работа ихъ все равно пропадетъ даромъ. Вавазоръ досидѣлъ до конца, такъ какъ тутъ ему представлялся случай ознакомиться съ частью той парламентской процедуры, которую мистеръ Ботъ совершенно справедливо представилъ ему дѣломъ такой важности для новичка. И вотъ онъ узналъ въ заключеніе, какъ производится провѣрка членовъ. Кто-то пробормоталъ что-то на задней скамьѣ, и президентъ мигомъ смекнулъ въ чемъ дѣло. Самъ по себѣ, этотъ высокій сановникъ до конца бы глядѣлъ сквозь пальцы на фактъ, на который обращали теперь его вниманіе; но тутъ дѣлать нечего; онъ провѣрилъ составъ собранія, и такъ какъ наличныхъ членовъ оказалось всего двадцать три, то онъ поспѣшилъ избавить себя и несчастнаго лорда Мидльеекса отъ напраснаго труда. Легко можно вообразить себѣ, съ какими чувствами благородный лордъ возвратится домой. Человѣкъ онъ былъ съ большими денежными средствами; были у него и дѣти, которыми онъ могъ по праву гордиться,-- и жена, вѣровавшая въ него, какъ въ Бога; жизнь его не была запятнана ни однимъ чорнымъ дѣломъ. Казалось бы, все ему было дано. А между тѣмъ, какъ бы вы думали, кому онъ завидовалъ въ эту минуту?-- Въ началѣ этого же засѣданія говорилъ Фарингвартъ, бобыль бобылемъ, никѣмъ нелюбимый, чѣловѣкъ, сидѣвшій по уши въ долгахъ и уходившій отъ долговой тюрьмы, только благодаря своему званію депутата. А между тѣмъ, триста человѣкъ, притаивъ дыханіе, внимали его слову. Въ тѣхъ мѣстахъ его рѣчи, гдѣ онъ смѣялся, они вторили его смѣху; когда онъ съ негодованіемъ говорилъ о дѣйствіяхъ министра, все собраніе замирало, точно испанскій амфитеатръ въ минуту, когда быку наносится роковой ударъ. Какъ скоро разносился слухъ, что этотъ отпѣтый человѣкъ собирается говорить, депутаты, разсѣянные по читальнымъ и курильнымъ комнатамъ, спѣшили въ валу собранія. Галлерея ломилась отъ напора постороннихъ посѣтителей; у стенографовъ потъ проступалъ на лбу, и они едва успѣвали перевертыватъ страницы, исписанныя ихъ усталыми пальцами. Когда же онъ съ особенно ядовитою ироніею принялся отдѣлывать перваго министра, тогда всѣ въ одинъ голосъ порѣшили, что министру ничего болѣе не остается, какъ завербовать оратора въ ряды своихъ товарищей, не смотря на ходившіе про него дурные слухи. Человѣка, умѣющаго мстить такими громами, надо задобрить, чтобы онъ мстилъ ими только противъ вашихъ враговъ.-- И этому-то человѣку завидовалъ лордъ Мидльсексъ, сидя одинъ съ своимъ горемъ да съ чистою совѣстью въ тишинѣ своего кабинета.
   Мистеръ Ботъ вышелъ изъ комнаты вслѣдъ за мистеромъ Паллизеромъ, и Вавазоръ возвращался домой одинъ. Онъ упорно старался завѣрить себя, что положеніе, завоеванное имъ,-- дѣло великое, но въ немъ уже начинало пробуждаться то странное человѣческое чувство, которое отнимаетъ у всякаго пріобрѣтеннаго блага половину его цѣны. Будничный директоръ засѣданія далеко не соотвѣтствовалъ ожиданіямъ нашего героя. Великіе мужи, имена которыхъ гремѣли въ газетахъ, сидѣли по своимъ мѣстамъ молчаливые, угрюмые и, повидимому, безучастные; при первомъ же удобномъ случаѣ, они кинулись, изъ палаты ни дать, ни взять, какъ мальчишки изъ школы. Чтобы попасть въ эту палату, Вавазоръ все поставилъ на карту, а теперь у него вдругъ являлось сомнѣніе: ужь полно, стоило ли покупать эту удачу такою дорогою цѣною?
   Но мужество не покидало его и онъ оставался при своей рѣшимости биться до конца. Завтра же онъ отправится въ улицу Королевы Анны и будетъ искать вниманія у той, которая обѣщала горячо сочувствовать его политическимъ стремленіямъ. Въ ея глазахъ, по крайней мѣрѣ, блескъ завоеваннаго имъ положенія еще не потускнѣлъ отъ прикосновенія дѣйствительности. Она видѣла драму только изъ ложи и добродушно вѣрила, что платья актеровъ изъ настоящаго бархата и мечи ихъ изъ настоящей стали.
   

ГЛАВА VI.
ДАРЪ ЛЮБВИ.

   Когда до Алисы дошла вѣсть объ избраніи ея двоюроднаго брата, она рѣшилась настроить себя на торжествующій ладъ. Не даромъ же принесла она все въ жертву своему желанію -- видѣть его политическимъ дѣятелемъ; безуміемъ было бы теперь съ ея стороны отказываться отъ участія въ его торжествѣ. Если она теперь не могла радоваться, то какая же радость оставалась ей въ жизни? Она обѣщалась быть его женою, обѣщалась потому, что желала слить его интересы съ своими, желая дѣйствовать съ нимъ въ его борьбѣ и служить ему смиренно. И вотъ, благодаря ей, онъ добился удачи на политическомъ поприщѣ; какъ же ей было не радоваться за него! Но она чувствовала, что всѣ усилія ея въ этомъ отношеніи напрасны и что послѣдствія сдѣланной ею ошибки начинаютъ сказываться ей съ страшною силою.
   Первое извѣстіе объ избраніи Джоржа принесла Алисѣ ея горничная, и она тотчасъ же сѣла написать ему поздравительную записку. Но оказалось, что дѣло это не совсѣмъ легкое: она ни слова не писала къ нему съ самаго того дня, когда онъ ушелъ отъ нея, глубоко оскорбленный ея холодностью, и она не знала, съ чего начать. Нѣтъ ужь, подумала она, лучше подожду его самого,-- на словахъ будетъ легче, чѣмъ на бумагѣ.-- Но кузинѣ Кэтъ она высказалась письменно и ухитрилась придать своему письму торжествующій тонъ. Еще прежде того получила она отъ Кэтъ длинное письмо, наполненное изліяніями самой искренней, безпредѣльной, радости. Бѣдняжкѣ Кэтъ въ ея уэстморлендской глуши казалось, что братъ ея всего уже достигъ и поборолъ единственное препятствіе, стоявшее поперегъ его дороги.-- Я горжусь имъ, писала она Алисѣ; когда я подумаю, что онъ завоевалъ себѣ мѣсто въ парламентѣ безъ протекціи, безъ всякой посторонней помощи, силою одного своего ума. (Кэтъ позабыла существенную помощь, которую оказали ему Алисины деньги), и когда я вспомню, что онъ одержалъ эту побѣду въ столицѣ, среди самаго богатаго и взыскательнаго населенія богатѣйшаго города въ мірѣ, то я не могу не гордиться моимъ братомъ. Сознайся, Алиса, вѣдь и ты гордишься твоимъ возлюбленнымъ?:-- Возлюбленнымъ!-- Нѣтъ, подумала Алиса, не возлюбленный онъ мой, и самъ онъ это очень хорошо знаетъ.-- А если онъ не возлюбленный твой, то что же онъ такое для тебя? И что ты такое для него, если ты не его милая?-- И почувствовала Алиса, что ступила на роковой путь и что неотразимая сила вещей влечетъ ее на дно пропасти. Она погрузилась въ угрюмое раздумье и долго-долго не могла справиться съ отвѣтомъ на письмо кузинѣ.
   Въ тотъ же день у нея былъ слѣдующій разговоръ съ отцомъ:
   -- Такъ вотъ какъ! Джоржъ добился таки представительства, замѣтилъ мистеръ Вавазоръ, приподнимая брови.
   -- Да, счастье ему улыбнулось. Надѣюсь, папа, что вы этому рады?
   -- Ну, нѣтъ, коли хочешь знать правду, нисколько. Онъ купилъ себѣ представительство на какихъ нибудь три мѣсяца, а позвольте узнать, на чьи денежки онъ его купилъ?
   -- Охота вамъ, папа, вѣчно говорить о деньгахъ.
   -- Когда ты разсуждаешь о цѣнности покупки, то прежде, чѣмъ рѣшишь, хорошо или дурно поступилъ покупщикъ, ты должна знать, во сколько ему обошлась эта покупка. Потраченной имъ суммы оказалось достаточно, чтобы открыть передъ нимъ двери парламента, по той прямой причинѣ, что до общихъ выборовъ остается всего нѣсколько мѣсяцевъ. А сколько онъ забралъ у тебя? Если не ошибаюсь, двѣ тысячи?
   -- Такъ что-жъ? Если при слѣдующихъ выборахъ ему понадобится еще столько же, то я и не задумаюсь ему дать.
   -- Ладно у ладно, милая; если тебѣ такъ хочется пойдти по міру, то я тебѣ помѣшать не могу. Говоря откровенно, я не стану тужить, если онъ оберетъ-тебя, какъ липку, и свадьба ваша въ заключеніе все-таки не состоится.
   На это Алиса ничего не отвѣчала. Въ этомъ отношеніи собственное ея желаніе начинало все болѣе и болѣе совпадать съ желаніемъ отца.
   -- Я говорю тебѣ мое мнѣніе безъ утаекъ, продолжалъ онъ. По мнѣ, худшаго для тебя исхода, какъ выйдти за него замужъ, и быть не можетъ. Ты говоришь мнѣ, что рѣшилась быть его женою, и я знаю, что отговаривать тебя -- напрасный трудъ. Но я убѣжденъ, что какъ скоро онъ приберета въ рукамъ все твое состояніе, онъ самъ отъ тебя откажется, и только тогда ты будешь спасена. Зная мое мнѣніе о немъ, ты не должна удивляться, что меня вовсе не радуетъ тотъ фактъ, что онъ пробился то парламентъ съ помощью твоихъ денегъ.
   На слѣдующее утро явился Джоржъ.-- Читатель припомнитъ, конечно, подробности ихъ послѣдняго свиданья. Онъ просилъ ее запечатлѣть примиреніе ихъ -- поцѣлуемъ и получилъ отказъ. Она съ содроганьемъ отшатнулась отъ его прикосновенія и безъ словъ дала ему почувствовать, что любви къ нему въ ея сердцѣ нѣтъ и слѣда. Онъ ушелъ отъ нея глубоко оскорбленный. Послѣ того онъ въ два пріема обращался къ ней съ просьбою о деньгахъ, а теперь явился сообщить ей о томъ, какую службу сослужили ему эти деньги.-- Когда онъ вошелъ въ комнату, Алиса взглянула на него почти украдкой; -- она уже начинала его бояться. Но этотъ робкій взглядъ нѣсколько успокоилъ ее: шрамъ, разсѣкавшій его лицо, почти сгладился; послѣдніе слѣды гнѣва исчезли съ этого лица. Онъ пришелъ къ ней, видимо, съ самыми миролюбивыми намѣреньями. Нѣкоторая изысканность въ его туалетѣ свидѣтельствовала, что онъ собирается еще разъ попытать счастья въ роли любовника.
   Алиса заговорила первая.
   -- Какъ я рада, Джоржъ, вашему успѣху, начала она. Поздравляю васъ отъ всего сердца.
   -- Благодарю, моя дорогая. Но прежде, чѣмъ я поведу рѣчь о другомъ, дайте же мнѣ высказать вамъ мою признательность за денежную помощь, которую вы мнѣ оказали. Безъ нея мнѣ не было бы удачи.
   -- О, Джоржъ, прошу васъ, не говорите объ этомъ.
   -- Напротивъ, дайте мнѣ высказаться теперь, чтобы болѣе къ этому предмету не возвращаться. Если вы хоть съ минуту подумаете, то сами поймете, что, рано или поздно, я долженъ же бы былъ о немъ заговорить.
   -- Ну-ну, хорошо; въ такомъ случаѣ говорите скорѣе, чтобы намъ больше не возвращаться къ этому разговору.
   -- Надѣюсь, что, отдавъ такимъ образомъ ваше состояніе въ мое распоряженіе, вы были увѣрены, что отдали его въ надежныя руки?
   -- О да, конечно.
   -- И я такъ это понялъ. Излишне было бы говорить вамъ, что безъ этихъ денегъ я не могъ бы баллотироваться въ эти выборы; а я долженъ былъ воспользоваться открывавшеюся теперь вакансіею, потому что безъ этого мнѣ нечего было и думать объ успѣхѣ при будущихъ выборахъ. Иначе я, конечно, не въ правѣ былъ бы расходовать такъ много денегъ; на покупку представительства, долженствующаго продолжаться всего только одну сессію.-- Понятно это для васъ, Алиса?
   -- Да, кажется.
   -- Каждый вамъ это подтвердитъ, даже вашъ отецъ, хотя онъ, по всѣмъ вѣроятіямъ, смотритъ на мое желаніе быть членомъ парламента, какъ на чистѣйшее безуміе.-- Но возвратимся къ денежному вопросу: обстоятельства такъ сложились, что осенью я, по всѣмъ вѣроятіямъ, буду принужденъ обратиться къ вамъ съ просьбою о новой ссудѣ.
   -- Мои деньги къ вашимъ услугамъ, Джоржъ.
   -- Благодарю васъ, Алиса. А теперь я долженъ сообщить вамъ, какой я планъ имѣю въ виду. Вы слышали, конечно, что между мной и дѣдомъ состоялось нѣчто въ родѣ примиренія?-- Какъ только я свалю съ плечъ вторые выборы, такъ я намѣреваюсь сказать ему о моемъ долгѣ вамъ.
   -- Но не будемте говорить объ этомъ теперь, Джоржъ. Я хочу, чтобы вы вполнѣ наслаждались настоящимъ вашимъ успѣхомъ, а для этого вы должны выкинуть на время всѣ денежныя заботы изъ головы.
   -- Хорошо, я изгоню ихъ, по крайней мѣрѣ, на то время, которое пробуду съ вами, отвѣчалъ Джоржъ. Смотрите, вотъ я пускаю ихъ по вѣтру!-- И приподнявъ правую руку, онъ дунулъ на кончики пальцевъ.-- Пускай себѣ разлетятся на всѣ четыре стороны. Вообще, не мѣшаетъ подчасъ отвязаться отъ подобнаго рода заботъ, хоть на время.
   Не мѣшаетъ-то оно не мѣшаетъ, да не всегда-то это можно сдѣлать безнаказанно. Когда печень у человѣка до того разстроена, что отказывается служить ему, то неблагоразумно съ его стороны стараться выкинуть изъ головы это обстоятельство въ ту самую минуту, какъ онъ садится за обѣдъ.
   -- Я уже вступилъ въ исправленіе своей должности, заговорилъ Джоржъ.
   -- Да, я читала объ этомъ въ газетахъ. Кругъ моихъ парламентскихъ знакомыхъ очень ограниченъ, но я случайно знаю того самаго депутата, который васъ, какъ говорится, представилъ -- Мистеръ Вотъ вамъ пріятель?
   -- Ну нѣтъ, отнюдь не пріятель; но мнѣ, по всѣмъ вѣроятіямъ, придется; дѣйствовать въ политикѣ съ нимъ за одно.
   -- A! вотъ то же самое говорятъ и про мистера Паллизера, когда хотятъ оправдать его въ томъ, что онъ такого господина принимаетъ къ себѣ въ домъ. Мнѣ кажется, что будь я политическимъ дѣятелемъ, я. старалась бы дѣйствовать, за одно только съ такими людьми, которые мнѣ приходились бы по душѣ.
   -- Такъ мистеръ Вотъ вамъ крѣпко не нравится?
   -- Нельзя сказать, чтобы я особенно долюбливала его, но у меня нѣтъ въ отношеніи его никакого положительно, непріязненнаго чувства.
   -- Онъ пошлѣйшій болванъ, проговорилъ Джоржъ, и столько же имѣетъ правъ на званіе джентльмена, какъ и вашъ лакей.
   -- Котораго у меня нѣтъ.
   -- Но въ парламентѣ онъ составитъ себѣ извѣстнаго рода карьеру.
   -- Я не совсѣмъ ясно понимаю, что именно требуется для успѣха въ парламентѣ. Думаете ли вы, что его стремленія схожи съ вашими?
   -- Полагаю, что его честолюбіе не простирается далѣе желанія занять должность прихвостня при какой нибудь парламентской звѣздѣ первой величины, съ жалованьемъ, если это окажется возможнымъ, а то такъ, и безъ жалованья.
   -- А къ чему стремится: ваше честолюбіе?
   -- О, что касается моего честолюбія... Знаете ли, Алиса, есть вещи, о которыхъ человѣкъ никому не говоритъ.
   -- Будто? Но это, должно быть, ужасныя вещи.
   -- Школьникъ, садясь за свое первое стихотвореніе; не говоритъ даже своей сестрѣ, что онъ надѣется со временемъ превзойдти Мильтона. Проповѣдникъ, обдумывая свою проповѣдь, не повѣряетъ даже женѣ свои мечты о томъ, что тысячи слушателей будутъ обращены имъ на путь истины,-- въ душѣ онъ все же имѣетъ эту увѣренность.
   -- А вы, хотя и умалчиваете объ этомъ, надѣятесь со временемъ сравняться съ Чатамомъ и обратить тысячи слушателей къ вашей политической доктринѣ,-- такъ, что ли?
   -- Меня радуютъ ваши насмѣшки надо мною. Оттѣнокъ старой ироніи въ вашемъ голосѣ напоминаетъ мнѣ наше былое,-- то былое, на которое, я надѣюсь, намъ скоро можно будетъ оглянуться безъ горечи. Не такъ ли, милая?
   Ея игривость разомъ исчезла. И нужно же было ему подступиться къ ней съ этой неловкой попыткой нѣжности!
   -- Не знаю, отвѣчала она угрюмо.
   Прошло нѣсколько минутъ, въ продолженіе которыхъ онъ сидѣлъ молча и вертѣлъ въ рукахъ небольшой разрѣзной ножь, валявшійся на столѣ. Лезвее этого ножа было стальное, ручка литая и украшена позолотой, и вся-то цѣна атому предмету была какихъ нибудь пять шиллинговъ.
   -- Кто вамъ подарилъ этотъ ножь? спросилъ онъ вдругъ.
   -- Боже мой! съ какой стати вы предлагаете мнѣ этотъ вопросъ и, главное, предлагаете его такимъ тономъ?
   -- Я спросилъ васъ просто потому, что если это чей нибудь ножикъ, то я не хочу его держать въ рукахъ.
   -- Это подарокъ мистера Грея.
   Онъ съ шумомъ бросилъ ножъ на столъ и оттолкнулъ его отъ себя съ такою силою, что онъ пролетѣлъ черезъ весь столъ и упалъ на полъ возлѣ самой Алисы.
   -- Джоржь, проговорила она, наклоняясь и подымая ножъ: ваша горячность безразсудна; прошу васъ не повторять подобныя выходки.
   -- Это случилось помимо моего желанія, и я прошу васъ извинить меня. И нужно же мнѣ было такъ неудачно выбрать себѣ игрушку!-- А кто подарилъ вамъ вотъ эту вещицу?-- И онъ взялъ со стола небольшую складную линейку слоновой, кости.
   -- Этой мнѣ никто не дарилъ, я сама купила ее на глупѣйшемъ базарѣ.
   -- Ну, это другое дѣло. Вы подарите мнѣ эту линейку въ тотъ день, когда между нами воскреснетъ старая любовь.
   -- Такая бездѣлушка не годится въ подарокъ, проговорила Алиса еще угрюмѣе прежняго.
   -- Ничуть не бывало; для такого рода подарка все годится, лента ли, перчатка ли, обломокъ ли шести-пенсовой монеты.-- Такъ какъ же? Согласны вы подарить мнѣ что нибудь такое, что я могъ бы принять, зная, что вы отдаете мнѣ и сердце ваше вмѣстѣ съ этимъ подаркомъ?
   -- Если вамъ угодно, возьмите линейку, проговорила она.
   -- А сердце?.. спросилъ онъ.
   Нѣтъ! одно изъ двухъ: или ему слѣдовало имѣть болѣе мѣдный лобъ, чѣмъ онъ имѣлъ, или ужь быть честнымъ человѣкомъ. Будь онъ мошенникъ съ головы до ногъ, онъ удовольствовался бы возможностью прибрать къ рукамъ ея деньги и не тревожился бы заботою о ея любви. Но на дѣлѣ было иначе. Ему нужно было для успокоенія совѣсти услышать изъ ея устъ, что она его любитъ.
   -- Такъ какъ же съ сердцемъ то, Алиса? переспросилъ онъ
   -- Будемте лучше говорить о политикѣ, Джоржъ, проговорила она.
   Шрамъ началъ явственно обозначаться на его лицѣ. Куда дѣвался легкій, добродушный тонъ, принятый имъ въ началѣ! Заложивъ оба большіе пальцы въ проймы жилета, онъ уставился на нее пристальнымъ взглядомъ.
   -- Алиса, проговорилъ онъ, развѣ такъ честные люди поступаютъ? Вы сказали мнѣ, что согласны быть моею женою, и послѣ этого-то вы такъ безжалостно терзаете меня,-- хорошо ли это?
   -- Я не терзаю васъ, по крайней мѣрѣ, у меня нѣтъ этого въ намѣреніяхъ.
   -- Скажите: подразумевалось ли что нибудь въ этомъ письмѣ, которое вы написали мнѣ изъ Уэстморленда, или нѣтъ?
   -- Зачѣмъ вы стараетесь, Джоржъ, завѣрить меня, что въ немъ подразумѣвалось болѣе, чѣмъ оно говорило?
   -- А коли такъ, то не лучше ли разомъ высказать всю правду?
   Алиса и рада была бы это сдѣлать, но у нея не хватало духу. Она угрюмо молчала и думала только: хоть бы поскорѣе кончилось это свиданье! Она чувствовала, что потеряла всякое право на самоуваженіе.
   -- Послушайте, Алиса! я рѣшительно становлюсь въ тупикъ, какъ мнѣ понимать вашъ настоящій образъ дѣйствій, въ связи со всѣмъ вашимъ прошлымъ. Вы для меня живая загадка.
   -- Боюсь, что не въ моей власти подсказать вамъ разгадку.
   -- Когда вы любили меня въ самомъ началѣ -- а что вы любили меня, въ этомъ вы не можете не сознаться, я -- умѣлъ читать въ вашемъ сердцѣ. Да и какой молодой человѣкъ не съумѣетъ разобрать самую поэтическую страницу въ своей жизни?-- Потомъ вы разошлись со мною, осудивъ меня, быть можетъ, слишкомъ строго за мои проступки. Но и это было для меня понятно: я зналъ, что женщины вообще склонны строго относиться къ подобнаго рода проступкамъ. Мнѣ казалось, что я не разучился понимать васъ и тогда, когда мнѣ сказали о вашей помолвкѣ съ этимъ джентльменомъ изъ Кембриджшейра; мнѣ казалось, какъ нельзя болѣе, таинственнымъ съ вашей стороны искать какого нибудь средства залечить вашу рану. Не васъ я обвинялъ, а себя за то, что довелъ васъ до такой печальной крайности.
   Тутъ Алиса сдѣлала нетерпѣливое движеніе, какъ бы собираясь перебить его, но, промолчала, хотя онъ и остановился, выжидая, что она скажетъ.
   -- Когда я узналъ, что вы оттолкнули отъ себя роковое лекарство, продолжалъ онъ, это меня нисколько не удивило. Я ничего не имѣю сказать противъ самого джентльмена: онъ могъ бы быть отличнымъ мужемъ для всякой другой женщины, только не для васъ, и вы не могли это не понять.-- При этихъ словахъ она снова взглянула на него и во взглядѣ ея на этотъ разъ изобразилось то же гнѣвное выраженіе, которое исказило ея лицо; казалось, она готовилась вступить съ нимъ въ бой, но и тутъ она не сказала ни слова, и онъ продолжалъ: -- Наконецъ, Алиса, вы снова согласились быть моей женою; мнѣ казалось, что такъ тому и быть надлежитъ. Быть можетъ, я увлекался тщеславною мечтою, но это было естественно съ моей стороны. Я думалъ, что старая любовь воротилась и снова согрѣла ваше сердце. Скажите: на моемъ мѣстѣ, не поддались ли бы и вы тому же заблужденію? Я сказалъ себѣ, что вы поступили, какъ честная, любящая и порядочная женщина.-- Послѣднее слово непріятно отозвалось въ ушахъ Алисы и она сердито застучала по полу ногою. Это движеніе не ускользнуло отъ Джоржа, но онъ сдѣлалъ видъ, что ничего не замѣчаетъ, и продолжалъ: -- Но настоящій вашъ образъ дѣйствій превращаетъ для меня все остальное въ загадку. Вы сказали мнѣ, что согласны быть моей женою, и этимъ, какъ мнѣ казалось, дали мнѣ залогъ примиренія и любви, а между тѣмъ, ваше обращеніе со мною дышетъ ледяною холодностью. Какъ долженъ я понимать все это? Намедни я попросилъ у васъ поцѣлуя... Тутъ онъ взглянулъ на нее пристальнымъ взглядомъ; изъ-за полураскрытыхъ губъ виднѣлись оконечности его бѣлыхъ зубовъ; старый шрамъ какъ бы раскрылся и красною чертою перерѣзывалъ его лицо. Онъ пріостановился и, казалось, выжидалъ, но дастъ ли она ему теперь то, о чемъ онъ безуспѣшно просилъ ее тогда. Я готовъ подумать, что въ эту минуту въ немъ говорила неподдѣльная страсть, подъ вліяніемъ которой онъ позабылъ все, что было корыстнаго и безчестнаго въ его видахъ на нее и помнилъ только нанесенную ему обиду.-- Я просилъ у васъ поцѣлуя; если вы дѣйствительно согласны быть моей женою, то подобная просьба не заключала въ себѣ ничего такого, что могло бы смутить васъ. Но скажите, что долженъ я думать о вашемъ обѣщаніи, если вы отказываете мнѣ въ обыкновенныхъ, обычныхъ ласкахъ, столь естественныхъ между женихомъ и невѣстою?
   Алиса почувствовала, что далѣе отмалчиваться невозможно.
   -- Удивляюсь, проговорила она, какъ вы не можете понять, что я слишкомъ много выстрадала за все это время.
   -- И это вашъ единственный отвѣтъ?
   -- Не знаю, какого вамъ еще нужно отвѣта.
   -- Полноте, Алиса, не кривите душою; вы очень хорошо знаете, какого отвѣта мнѣ нужно и какого я въ правѣ добиваться.
   -- Никто еще до сихъ поръ не обвинялъ мнѣ въ криводушіи.
   -- Вы знаете, какъ нельзя лучше, чего я желаю, я желаю увѣренности, что женщина, которая обѣщалась быть моей женою, дѣйствительно меня любитъ.
   Она поднялась съ своего мѣста и онъ послѣдовалъ ея примѣру. Въ рукахъ у него была маленькая линейка, которую она ему позволила взять, но онъ держалъ ее съ такимъ видомъ, какъ-будто не зналъ, что ему съ ней дѣлать.
   -- Такъ какъ же, Алиса, проговорилъ онъ:-- дождусь я отъ васъ какого нибудь отвѣта?
   -- Не теперь только, Джоржъ; вы слишкомъ раздражены, чтобы меня выслушать.
   -- Что-жъ, развѣ я не имѣю полнѣйшаго права быть раздраженнымъ? Или вы не дадите, что вашъ образъ дѣйствій въ отношеніи меня изъ рукъ вонъ оскорбителенъ.
   -- Ничего я не вижу; знаю только, что у меня болитъ голова и что на душѣ у меня очень тяжело. Прошу васъ, оставьте меня.
   -- Такъ возьмите же назадъ вашъ подарокъ! воскликнулъ онъ, бросая линейку на диванъ, стоявшій позади ея; а вотъ и та побрякушка, которую я было хотѣлъ, чтобы вы носили на память обо мнѣ.-- И съ этими словами онъ вынулъ какой-то предметъ изъ жилетнаго кармана и швырнулъ его въ каминъ. Затѣмъ онъ быстрыми шагами направился къ двери; у порога онъ еще разъ остановился и обернулся къ ней.-- Алиса, проговорилъ онъ, когда вы останетесь однѣ, подумайте безпристрастно, если можете, о вашихъ поступкахъ со мною.
   Первымъ движеніемъ Алисы, когда она услышала шумъ захлопнувшейся за нимъ наружной двери, было отыскать побрякушку, брошенную имъ въ каминъ.
   Читатель найдетъ это движеніе довольно пошленькимъ, но оно было совершенно естественно съ ея стороны. Имъ руководило не личное желаніе и даже не любопытство; въ немъ просто на просто сказалось то чисто женское чувство, которое не любитъ, чтобы даромъ пропадала какая нибудь цѣнная вещь.-- И такъ, она раскопала лопаткою пепелъ въ каминѣ и отыскала кольцо, заброшенное въ него Джоржемъ. Кольцо оказалось очень дорогое; по срединѣ былъ вдѣланъ рубинъ, а по бокамъ два небольшихъ брильянта; но одинъ изъ брильянтовъ выскочилъ отъ сильнаго толчка во время паденія и, сколько не искала его Алиса въ кучѣ золы, ей такъ и не удалось его найдти. Она бережно завернула кольцо въ листъ почтовой бумаги и положила его въ свой рабочій ящикъ. Затѣмъ она снова сѣла пораздумать о своемъ положеніи, но голова ея и въ самомъ дѣлѣ трещала, и она была не въ состояніи додуматься до какого набудь окончательнаго рѣшенія.
   

ГЛАВА VII.
ОБМАНУТЫЯ ОЖИДАНІЯ МИСТЕРА ЧИЗСАКЕРА.

   Когда мистрисъ Гринау осталась одна послѣ достопамятнаго обѣда, даннаго ею обоимъ ея поклониками, она задала себѣ не на шутку вопросъ: какъ поступить при настоящемъ положеніи ея дѣлъ? При выхода открывалось передъ нею: она могла принять предложеніе мистера Чизсакера, могла взять капитана Бельфильда и могла подать карету, какъ тому, такъ и другому.
   Многое говорило въ пользу мистера Чизсакера: спальни, наполненныя мебелью краснаго дерева, въ немалой мѣрѣ содѣйствуютъ удобствамъ сеи бренной жизни; кучи удобренія, хотя и не совсѣмъ умѣстны въ романѣ, но очень полезны въ сельскомъ хозяйствѣ; а мистрисъ Гринау вовсе не пренебрегала существенными благами жизни.
   Что же касается до личности ихъ обладателя, то мистрисъ Гринау понимала, что, при всей его шероховатости, умная жена всегда съумѣетъ исправить или, по крайней мѣрѣ, смягчить эти недостатки. Но она была уже разъ замужемъ по разсчету -- какъ она въ настоящемъ случаѣ, не обинуясь, признавалась передъ самой собою,-- а теперь, думала она, не худо бы отвѣдать брака по любви. Первый ея бракъ задался, какъ нельзя лучше. Ухаживанье за старикомъ Гринау было для нея не слишкомъ обременительно и не затянулось въ долгій ящикъ; награда за труды вполнѣ соотвѣтствовала ея ожиданіямъ, и она питала искреннее чувство признательности къ его памяти. Женщина она была съ самымъ счастливымъ характеромъ; природа наградила ее отличнымъ пищевареніемъ, на прошлое свое и на будущее она глядѣла равно, свѣтло.-- Къ чему жадничать? разсуждала она сама съ собою. Денегъ у нея и своихъ довольно, а потому ей не надобно денегъ мистера Чизсакера. На этомъ она и порѣшила, но въ то же время порѣшила, что не худо бы присовокупить спальни съ мебелью изъ краснаго дерева къ родовому имуществу Вавазоровъ и схлопотать, чтобы онѣ достались ея племянницѣ, Кэтъ.
   Теперь ей оставалось рѣшить: идти ли ей замужъ по любви, и если да, то остановить ли свои выборъ на капитанѣ Бельфильдѣ?-- Какъ ни страннымъ это покажется, но ее не пугала ни бѣдность его, ни плутоватость, ни наклонность къ вранью. Что за бѣда, думала она, что онъ вретъ небылицы про свои Инкерманскіе подвиги? Развѣ и у нея нѣтъ своихъ Инкермановъ, которые она умѣетъ пускать въ нихъ не хуже самого капитана Бельфильда? У него есть долги, это такъ, но что же прикажете дѣлать человѣку, когда у него нѣтъ наличныхъ денегъ? Она и сама забирала въ долгъ корсеты и перчатки въ до-гринаускій періодъ своихъ похожденій. Страшила ее опасность совсѣмъ иного рода. Кто поручатся ей, что, въ одно прекрасное утро, другая мистрисъ Бельфильдъ не предъявитъ свои права? А ну, какъ окажется, что онъ совсѣмъ не капитанъ, а какой нибудь искатель приключеній самого низшаго разряда? Впрочемъ ее успокоивало то соображеніе, что мистеръ Чизсакеръ, знавшій его столько лѣтъ, навѣрное не преминулъ бы выболтать всякое обстоятельство, говорящее но въ его пользу, если бы оно было ему извѣстно. Но какъ бы то ни было, она находилась въ нерѣшимости, какъ ей распорядиться капитаномъ Бельфильдомъ.
   Часу въ десятомъ вечера, Жанета принесла своей госпожѣ обычный ея ужинъ, состоявшій изъ арагута, къ которому прибавлялось небольшое количество хереса.
   -- Жанета, обратилась къ ней мистрисъ Гринау, размѣшивая сахаръ въ стакапѣ:-- я боюсь, что наши гости повздорили сегодня другъ съ другомъ.
   -- А-то какъ же бы вы думали, сударыня? Еще бы имъ не грызться!
   При подобнаго рода разговорахъ Жанета обыкновенно становилась за стуломъ своей госпожи. Если разговоръ затягивался, она понемногу опускалась на кончикъ стула и обѣ женщины продолжали бесѣдовать вмѣстѣ, причемъ Жанета никогда не забывала, что она служанка, а мистрисъ Гринау не упускала изъ виду, что она госпожа.
   -- Но скажи, пожалуйста, Жанета, съ какой стати имъ ссориться? Это ужасно глупо.
   -- Не знаю, сударыня, глупо ли оно, или нѣтъ, только оно вполнѣ естественно. Если бы за мною два молодчика волочились въ одно и тоже время, то меня нисколько не удивляло бы, что они другъ другу головы наровятъ размозжить. Иныя дѣвушки еще нарочно для потѣхи натравливаютъ своихъ обожателей другъ противъ друга. Ну, на мой вкусъ, и одного обожателя за разъ довольно.
   -- Ты еще очень молода, Жанета!
   -- Такъ-то оно такъ, сударыня; по что-жъ изъ этого? Даромъ, что я на видъ такая молоденькая, а не потаюсь: бывали и у меня обожатели.
   -- Неужто ты воображаешь, что я хочу окружить себя обожателями, какъ ты ихъ называешь?
   -- Этого я, сударыня, не знаю; можетъ быть, вы этого и не хотите, да тѣмъ не менѣе они около васъ увиваются. Я того только и жду, что, не доѣхавъ до Ойлимида, они всадятъ другъ другу по пулѣ въ лобъ. Развѣ-развѣ за пуншемъ поуспокоятся; а то дѣло плохо.-- И сказавъ это, Жанета тихонько опустилась на стулъ.
   -- Ахъ ты, глупенькая! Да они сегодня вовсе и не вернутся вмѣстѣ въ Ойлимидъ. Развѣ ты не замѣтила, что капитанъ Бельфильдъ ушелъ отъ меня раньше мистера Чизсасакера?
   -- Какже, сударыня, замѣтила, только я поняла это такъ, что онъ, можетъ, отправился за пистолетами.
   -- Не безпокойся, Жанета, драться они не будутъ:-- дуэли теперь вышли изъ моды у джентльменовъ.
   -- Неужто, сударыня? Ну, въ такомъ случаѣ, конечно, дамамъ теперь повольготнѣе. Можетъ статься, со временемъ, и нашъ братъ перейметъ эту моду. Дай-то Богъ! мнѣ оно будетъ на руку, потому что человѣкъ я миролюбивый и терпѣть не могу смотрѣть, какъ это мужчины грызется промежъ себя.-- Такъ вы говорите, сударыня, что мистеръ Чизсакеръ и капитанъ Бельфильдъ не подерутся другъ съ другомъ?
   -- Да нѣтъ же, глупенькая, выкинь ты эту мысль изъ головѣ.
   -- Такъ вотъ какъ! А я было только того и ждала, что эту исторію напечатаютъ во всѣхъ газетахъ и, чего добраго, одинъ изъ нихъ лишится жизни, только не знала, кому-то изъ нихъ лучше быть убитымъ? Я ужъ такъ про себя порѣшила, что капитанъ Бельфильдъ ни за что не получитъ смертельной раны, окромя развѣ сердечной раны; ну; это, сударыня, сами знаете, совсѣмъ другое дѣло.
   -- Но, скажи на милость, Жанета, съ какой стати имъ ссориться? Вѣдь глупѣе этого ничего выдумать нельзя.
   -- Такъ, сударыня, глупо ли оно, умно ли, я не знаю; только не ссориться имъ никакъ нельзя. Есть, конечно, такія вещи, которыя можно подѣлить поровну; ну, а этого добра не подѣлишь.
   -- Какого такого добра, Жанета?
   -- Да вашу милость, сударыня,
   -- Меня удивляетъ, Жанета, какъ ты можешь говорить такія вещи; какъ-будто я, въ моемъ положеніи, хоть однимъ словомъ дала кому нибудь изъ нихъ право надѣяться? Сама ты знаешь, что это неправда, и грѣшно тебѣ говорить такія вещи.-- И мистрисъ Гринау привела въ дѣйствіе носовой платокъ. Жанета, въ знакъ раскаянья, тоже сочла нужнымъ поднести фартухъ къ глазамъ.
   -- Что и говорить, сударыня, вы все время держали себя примѣрнымъ образомъ, и ужъ подлинно можно сказать, чтобы мученица были.
   -- Это правда, Жанета.
   -- И не ваша вина, что джентльменамъ дурь взбрела въ голову....
   -- Но мнѣ прискорбно знать, что они поссорились. Сама ты знаешь, какіе они были друзья закадычные: просто, можно сказать, души другъ въ другѣ не чаяли.
   -- А вотъ, когда отъ васъ выйдетъ рѣшеніе либо тому, либо другому, тогда все опять пойдетъ на ладъ.-- Тутъ произошла небольшая пауза.-- Мнѣ такъ думается, сударыня, что мистеру Чизсакеру вашимъ мужемъ не бывать. Оно, конечно, денегъ у него и куры не клюютъ...
   -- Что мнѣ въ его деньгахъ, Жанета? Я всегда буду относиться къ мистеру Чизсакеру, какъ къ доброму другу, который не оставилъ меня въ пору тяжелаго испытанія; но болѣе, чѣмъ другомъ, онъ для меня никогда не будетъ.
   -- Такъ, стало быть, вы предпочтете капитана, сударыня? Мнѣ и самой всегда казалось, что ужъ коли выбирать, такъ выбирать капитана. Онъ, супротивъ мистера Чизсакера куда изъ себя авантажнѣе будетъ.
   -- Да мнѣ-то оно, душа моя, все равно, что пятый и десятый,
   -- Ну, а что бѣденъ, онъ, такъ и то сказать, что проку въ излишнемъ богатствѣ? Была бы только съ его стороны любовь, а денегъ у васъ, и своихъ довольно.
   -- Говорятъ тебѣ, что онъ мнѣ все равно, что пятый и десятый,-- повторила мистрисъ Гринау.
   -- А будто оно и всегда такъ будетъ? отважилась Жанета уже на прямой вопросъ.
   -- Однако, на что-жъ это похоже? Съ которыхъ это поръ служанки стали себѣ позволять допрашивать свою госпожу, разсѣвшись на стулѣ?-- Ступай спать, слышишь ли? Скоро десять часовъ.
   -- Что же я такого дурного сказала, сударыня? спросила Жанета, вставая со стула.
   -- Сама я виновата, что избаловала тебя, продолжала мистрисъ Гринау.-- Извольте идти внизъ и ложиться спать. На будущей недѣлѣ мы уѣзжаемъ отсюда и надо будетъ передъ укладкой пересмотрѣть весь мой гардеробъ.
   Когда мистеръ Чизсакеръ проснулся на слѣдующее утро, первою его мыслью была мистрисъ Гринау; съ горькимъ чувствомъ припомнилъ онъ тѣ жалкія истины, которыя она ему высказала наканунѣ. Да! теперь онъ и самъ видѣлъ ясно, что не такъ взялся за дѣло ухаживанья и твердо рѣшился избѣгать напередъ подобныхъ же приманокъ. Она поставила ему въ упрекъ, что онъ слишкомъ мало распространялся о своей любви. Что-жъ? онъ немедленно исправитъ эту ошибку. Она не велѣла ему черезъ каждыя пять словъ хвастаться своимъ богатствомъ,-- съ этой минуты онъ о своихъ деньгахъ не заикнется. Ему и въ голову не приходило, что дѣло его въ конецъ проиграно. Сказать правду, ему порядкомъ надоѣла вся эта процедура ухаживанья, и онъ отъ души желалъ скорѣйшей развязки; но онъ вовсе не былъ расположенъ отступиться отъ своихъ притязаніи.-- И такъ, онъ рѣшился еще разъ попытать счастья и для этого сталъ собираться въ Норвичъ. На этотъ разъ онъ не надѣлъ ни шитой рубашки на розовой подкладкѣ, ни лакированныхъ сапоговъ, столь жестоко осмѣянныхъ капитаномъ Бельфильдомъ; но, тѣмъ не менѣе, нарядъ его отличался большою изысканностью. На ноги онъ напялилъ кожаные яркаго цвѣта штиблеты. Онъ надѣлъ новый охотничій казакинъ, изукрашенный очень вычурными пуговицами, и жилетъ съ необыкновеннымъ шитьемъ, изображавшимъ лисьи головы. Нарядъ его довершался шляпою съ низкой тульею, перчатками изъ собачей кожи и хлыстикомъ. Подкативъ въ гостиницѣ, гдѣ онъ обыкновенно останавливался въ Норвичѣ, онъ передалъ возжи содержателю гостиницы, выпилъ въ буфетѣ рюмку вишневки и твердыми, рѣшительными шагами направился къ дому своей возлюбленной.
   -- Что мнѣ трусить передъ бабой? разсуждалъ онъ съ самимъ собою. Однако, проходя мимо знакомой кандитерской, онъ завернулъ въ нее и выпилъ еще рюмку вишневки для куражу.
   -- Мистрисъ Гринау дома, утвердительно обратился онъ къ Жанетѣ, не удостоивая даже выразиться въ формѣ вопроса.
   -- Какже, сэръ, дома,-- отвѣчала Жанета, разомъ смекнувъ, что тутъ затѣвается что-то рѣшительное.
   Минуту спустя, онъ очутился лицомъ къ лицу съ своей богиней.
   -- Мистеръ Чизсакеръ! васъ ли я вижу? Какъ это вы попали въ Норвичъ не въ базарный день?-- Этими словами встрѣтила его вдовушка. Странное дѣло! почему бы ему не побывать въ Ноорвичѣ и по простымъ днямъ, такъ же какъ и всякому другому? Или ужь въ самомъ дѣлѣ воображаютъ, что онъ такъ и прикованъ къ своей фермѣ? Нѣтъ, онъ долженъ показать вдовушкѣ, что она ошибочно о немъ судитъ
   -- У меня, мистрисъ Гринау, нѣтъ положенныхъ дней, что бы ѣздить въ Норвичъ, отвѣчалъ онъ. Я вообще изъ тѣхъ людей, про которыхъ никто напередъ не можетъ сказать, что вотъ они сдѣлаютъ то-то и то-то; въ одномъ только смѣло можно за меня поручиться на всякое время,-- это, что я плачу чистаганомъ... Но тутъ онъ вспомнилъ, что ему запрещено хвастать своими деньгами и постарался загладить свою ошибку.-- Можно, пожалуй, и еще кое въ чемъ за меня поручиться, ну, да объ этомъ мы пока не станемъ говорить.
   -- Что-жъ вы не садитесь, мистеръ Чизсакеръ?
   -- Покорно благодарю; съ вашего позволенія, я на минутку присяду.-- Мистрисъ Гринау! Я въ такомъ ужасномъ состояніи духа, что долженъ непремѣнно выйдти изъ него такъ или иначе, не то -- я съ ума сойду и бѣдъ большихъ надѣлаю.
   -- Боже мой! что съ вами такое приключилось? Вы, если не ошибаюсь, собираетесь на охоту? проговорила мистрисъ Гринау, осматривая его нарядъ.
   -- Нѣтъ, мистрисъ Гринау, я не собирался на охоту. Одѣлся я такъ потому, что думалъ было поохотиться по дорогѣ сюда, но почему-то не могъ сдѣлать ни одного выстрѣла. Переодѣваться мнѣ не захотѣлось, вотъ я и явился къ вамъ въ этомъ нарядѣ. Коли такъ разсуждать, не все ли равно, во что одѣтъ человѣкъ?
   -- Дѣйствительно все равно, лишь бы онъ былъ одѣтъ прилично.
   -- Надѣюсь, мистрисъ. Гринау, что меня въ этомъ отношеніи нельзя упрекнуть?
   -- Еще бы! Вы одѣваетесь не только прилично, но даже щеголевато.
   -- Ну, за этимъ я, мистрисъ Гринау, не гонюсь. Я люблю, правда, чтобы на мнѣ все было аккуратно. Есть люди, которые думаютъ, что ужъ коли человѣкъ обработываетъ свою землю, то онъ и долженъ ходить вѣчно въ грязи. Они, конечно, правы относительно тѣхъ хлѣбопашцевъ, которымъ и самимъ-то надо кормиться землею, да еще и ренту платить... Тутъ онъ вспомнилъ, что опять коснулся запрещеннаго предмета разговора, и во время остановился.-- Но опять-таки повторяю: не все ли равно, что у человѣка на плечахъ, когда на сердцѣ у него кошки скребутъ?
   -- Не знаю, мистеръ Чизсакеръ, какая у васъ можетъ быть кручина, но мнѣ это состояніе духа слишкомъ хорошо знакомо съ той поры, какъ я лишилась моего милаго Гринау.
   Мистеръ Чизсакеръ рѣшительно не зналъ, какъ ему приступить къ задуманному объясненію. Послѣднія слова безутѣшной вдовушки ни на волосъ не уменьшили затруднительность его положенія. А между тѣмъ, онъ ясно видѣлъ, что надо же договориться до чего нибудь рѣшительнаго. Пира темныхъ намековъ прошла. Не сама ли мистрисъ Гринау сказала ему, что онъ долженъ побольше распространяться о своей любви? Вотъ онъ для того собственно и вишневки выпилъ, и новые штиблеты надѣлъ, чтобы смѣлѣе высказать обуревавшую его страсть. Но какъ, съ чего начать? Въ этомъ состояло для него все затрудненіе.
   -- Мистрисъ Гринау! воскликнулъ онъ наконецъ, вскакивая со стула:-- милая мистрисъ Гринау, голубушка мистрисъ Гринау, согласны ли вы быть женою... Уфъ! прорвалось таки наконецъ.-- Все что мое, будетъ вашимъ,-- подъ этимъ я, конечно, главнымъ образомъ разумѣю свою руку и сердце. О, Арабелла! вы не знаете, какъ я способенъ любить! Въ цѣломъ Норвичѣ не найдете вы другого человѣка, который былъ бы такъ способенъ любить женщину. Съ самой той поры, какъ я увидѣлъ васъ въ Ярмоутѣ, я былъ самъ не свой. Спросите у моихъ домашнихъ и они скажутъ вамъ, что я былъ, какъ въ воду опущенный; даже хозяйство мнѣ опостыло. Не знаю, заглядывалъ ли я и шесть разъ въ счетную книгу съ самаго іюля мѣсяца.
   -- Но развѣ это моя вина, мистеръ Чизсакеръ?
   -- А то чья же? Куда бы я ни пошелъ, всюду мысль о васъ преслѣдуетъ меня. Я ужъ рѣшился: если вы не согласитесь переѣхать въ Ойлимидъ и сдѣлаться его хозяйкою, и самъ въ немъ ни за что не останусь.
   -- Какъ! вы хотите покинуть Ойлимидъ?
   -- Хочу. Я сдамъ ферму въ аренду, а самъ отправлюсь куда нибудь путешествовать. Что мнѣ въ этомъ уголкѣ, когда избранница моего сердца не хочетъ раздѣлить его со мною! Правда, у меня тамъ все есть, что только можно купать на деньги, да не на радость всѣ эти удобства, когда любовь замѣшалась въ дѣло.-- Знаете ли, что я теперь ни во что ставлю и богатство, и всю эту суету? Повѣрите ли, я уже мѣсяца три, какъ не сводилъ счеты съ моимъ банкиромъ!
   -- Но чѣмъ же я-то могу вамъ помочь, мистеръ Чизсакеръ?
   -- Вамъ стоитъ сказать одно только слово: скажите, что вы согласны быть моею женою. Я просто буду васъ на рукахъ носить,-- вѣрьте моему слову. А что на счетъ вашихъ денегъ, такъ я объ нихъ и не думаю. Я не то, что иные, прочіе: мнѣ вы сами по себѣ дороги. Вы до конца дней будете моей милою жонушкой, моей кралечкой.
   -- Нѣтъ, мистеръ Чизсакеръ, вы требуете невозможнаго.
   -- Но почему же невозмоашаго? Послушайте, Арабелла!.. и съ этими словами мистеръ Чизсакеръ брякнулся передъ, ней на колѣни. Вишневка видимымъ образомъ начинала дѣйствовать. Стать-то на колѣни было недолго, но при этомъ штиблеты его слегка затрещали. Въ пылу увлеченія, онъ этого, конечно, и не замѣтилъ; но обстоятельство это не ускользнуло отъ мистрисъ Гринау и не на шутку смутило ее опасеніемъ: а ну, какъ онъ не въ состояніи будетъ подняться на ноги безъ ея помощи?
   -- Полноте, мистеръ Чизсакеръ, проговорила она, не дурачьтесь,-- встаньте.
   -- Не встану я, пока не услышу отъ васъ, что вы согланы быть моею.
   -- Въ такомъ случаѣ, вамъ придется простоять на колѣняхъ всю свою жизнь, а это, согласитесь, будетъ очень неудобно. Прошу васъ, мистеръ Чизсакеръ, оставьте мою руку въ покоѣ, слышите ли?
   Руку ея онъ выпустилъ, но колѣно-преклоненную позу и не думалъ покидать.
   -- Что за шутовская поза, продолжала мистрисъ Гринау. Вы наконецъ меня заставите оттолкнуть васъ. Развѣ вы не слышите? кто-то идетъ.
   Но мистеръ Чизсакеръ ничего не слышалъ.
   -- Я не встану, отвѣчалъ онъ, пока вы мнѣ не дадите позволенія надѣяться.
   -- И, подите вы со всѣми съ вашими глупостями. Говорятъ вамъ -- вставайте. Ну вотъ, я такъ и знала...
   Тутъ и Чизсакеръ разслышалъ шумъ шаговъ; онъ было началъ примѣряться, какъ ему встать съ полу, но въ эту самую минуту дверь отворилась и вошелъ капитанъ Бельфильдъ.
   -- Извините, заговорилъ онъ: -- Жанеты мнѣ не попалось на встрѣчу, а потому я позволилъ себѣ войдти безъ доклада; если не ошибаюсь, я могу поздравить моего друга, Чизсакера, съ успѣхомъ?
   Пока онъ говорилъ, мистеру Чизсакеру удалось, хотя и не безъ усилій, подняться на ноги.
   -- Я попрошу васъ выдти изъ комнаты, капитанъ Бельфильдъ, проговорилъ онъ. Я имѣю до мистрисъ Гринау одно крайне важное дѣло, о чемъ каждый порядочный человѣкъ на вашемъ мѣстѣ могъ бы и самъ догадаться.
   -- Какъ не догадаться, дружище, отвѣчалъ капитанъ Бельфильдъ. Такъ что-жъ, поздравлять васъ что ли?
   -- Я попрошу васъ, сэръ, выйдти изъ этой комнаты, повторилъ мистеръ Чизсакеръ, наступая на него.
   -- Я готовъ, если мистрисъ Гринау этого желаетъ.
   Мистрисъ Гринау почувствовала, что настала ей пора вмѣшаться въ дѣло.
   -- Господа, заговорила она, позвольте васъ попросить не затѣвать ссоръ въ моей гостиной.-- Капитанъ Бельфильдъ! Bot избѣжаніе недоразумѣній, я должна вамъ сказать, что поза, въ которой вы застали мистера Чизсакера, была принята имъ по собственной доброй волѣ, безъ всякаго съ моей стороны поощренія.
   -- Мнѣ и самому такъ казалось, мистрисъ Гринау.
   -- Кому какое дѣло, что вамъ казалось, сэръ? перебилъ его мистеръ Чизсакеръ.
   -- Господа, господа, это, наконецъ, ни на что непохоже. Капиталъ Бельфильдъ! я, кажется, буду принуждена; попросить васъ удалиться. Послѣ того, что случилось, я поставлена въ необходимость дать мистеру Чизсакеру рѣшительный отвѣтъ.
   -- Конечно, конечно, отвѣчалъ Бельфильдъ. Я найду другой случай засвидѣтельствовать вамъ свое почтеніе. Быть можетъ, вы позволите мнѣ побывать у васъ вечеркомъ?
   На это мистрисъ Гринау отвѣчала не совсѣмъ рѣшительнымъ наклоненіемъ головы, и капитанъ удалился. Какъ только захлопнулась за нимъ дверь, мистеръ Чизсакеръ сдѣлалъ новую попытку броситься на колѣни, но этому мистрисъ Гринау положительно воспротивилась.
   -- Полноте, мистеръ Чизсакеръ, осадила она его,-- пора кончить эту комедію.
   -- Комедію! повторилъ енъ, прижимая руку къ сердцу и рисуясь въ своихъ штиблетахъ.
   -- Конечно, одно изъ двухъ: или это комедія, или недооразумѣніе. Въ послѣднемъ случаѣ, вся вина за случившееся падаетъ на меня, и я смиренно прошу у васъ прощенія.
   -- Но вѣдь вы, не правда ли, согласны быть моею женою?
   -- Нѣтъ, мистеръ Чизсакеръ, мужа своего я схоронила, будетъ съ меня и одного брака.
   -- Чортъ побери!-- воскликнулъ мистеръ Чизсакеръ, взбѣшеный этимъ новымъ появленіемъ на сцену мистера Гринау. Восклицаніе его, безспорно, грѣшило противъ правилъ вѣжливости, но даже мистрисъ Гринау не могла не почувствовать, что въ его положеніи подобная выходка извинительна.
   -- Разстанемся друзьями, проговорила она, протягивая ему руку.
   Но онъ повернулся къ ней спиною, чтобы скрыть пробившуюся у него слезу. Должно полагать, что онъ искренно любилъ ее, и взялъ бы ее даже и тогда, если бы ему сказали, что все ея состояніе пошло прахомъ.
   -- Что-жъ, вы не хотите дать мнѣ руку въ залогъ примиренія? проговорила она.
   -- Эхъ, подумайте прежде, чѣмъ вы провожаете меня. Право подумайте, настаивалъ онъ. Если вамъ мой образъ жизни не нравится, то только скажите, все можно будетъ перемѣнить. Я и ферму брошу, если вамъ непріятно сосѣдство скотнаго двора. Я все готовъ для васъ сдѣлать, мистрисъ Гринау! Если бы вы знали, какъ я васъ крѣпко полюбилъ!
   На этомъ мѣстѣ голосъ его оборвался и выдалъ слезы, которыя онъ такъ тщательно скрывалъ.
   Мистрисъ Гринау была слегка растрогана. Конечно, ни одной женщинѣ не пришло бы въ голову выйдти замужъ за человѣка изъ-за того только, что онъ передъ ней расплакался, и мистрисъ Гринау, менѣе чѣмъ кто-либо, была способна на такую глупость; но это не мѣшало ей чувствовать къ нему состраданіе.
   -- Другъ мой, заговорила она, дотрогиваясь рукою его руки:-- выкиньте эту мысль изъ головы.
   -- Вамъ-то хорошо говорить... какъ я ее выкину изъ головы? отвѣчалъ онъ, чуть не всхлипывая.
   -- Полноте, полноте, продолжала она. И что нашли вы, мистеръ Чизсакеръ, въ такой старухѣ, какъ я, когда столько молодыхъ дѣвушекъ готовы Богъ знаетъ что дать за одно ваше ласковое слово.
   -- Ненужно мнѣ молодыхъ.
   -- Ну вотъ, хоть бы Чарли Ферстерсъ, чѣмъ она вамъ не жена?
   -- Нашли кого! съ негодованіемъ воскликнулъ онъ,
   -- Или моя племянница, Кэтъ Вавазоръ, у которой есть свое маленькое состояніе, не говоря уже о ея красотѣ и талантахъ.
   -- Богъ съ ней совсѣмъ, мистрисъ Гринау.
   -- Это вы потому такъ говорите, что ни разу не взглянули на дѣло съ настоящей точки зрѣнія.-- Слушайте, мистеръ Чизсакеръ! если я приглашу ее на будущее лѣто къ себѣ въ Яррмоутѣ, обѣщаетесь ли вы серьезно подумать объ этомъ дѣлѣ? Вамъ нужна жена, а лучшей жены вамъ не найдти, хоть изъѣздите всю Англію.
   -- Мистрисъ Гринау, въ настоящую минуту я ни о какой другой женщинѣ не могу думавъ...
   -- Кромѣ моей племянницы?
   -- Нѣтъ, кромѣ васъ самихъ. Я человѣкъ, какъ есть, убитый. Въ жизнь свою я не повѣрилъ бы, что любовь меня такъ перевернетъ. Я просто не знаю, куда дѣваться. Ну да, что толковать? Видно, надо мнѣ собираться назадъ въ Ойлимидъ. Опостылѣлъ мнѣ этотъ Ойлимидъ, на всегда опостылѣлъ.
   -- Это вамъ теперь только такъ кажется. Еще посмотрите, какъ весело заживете въ немъ съ моею племянницею.
   -- А вы тогда что будете дѣлать мистрисъ Гринау?
   -- Что я буду дѣлать?
   -- Ну да, что вы будете дѣлать?
   -- Когда вы женитесь на Кэтъ? Какъ что? Я буду наѣзжать къ вамъ и гостить по цѣлымъ мѣсяцамъ; стану няньчить вашихъ ребятишекъ,-- на то я и бабушка буду.
   -- Нѣтъ, я не на счетъ этого...
   Онъ остановился въ нерѣшимости, такъ что, наконецъ, мистрисъ Гринау сама спросила у него, что онъ хочетъ сказать.
   -- Вѣдь вы не выйдите замужъ за этого, какъ его?-- Бельфильда.
   -- Полноте, мистеръ Чизсакеръ: -- ужь это просто на просто гнусная ревность. Какое право имѣете вы допрашивать меня -- пойду ли я замужъ за того или за другого? По всѣмъ вѣроятіямъ, я навсегда останусь вдовою, но я вовсе не намѣрена связывать себя какими бы то ни было обѣтами.
   -- Вы не знаете, мистрисъ Гринау, что это за человѣкъ; я вамъ, какъ другъ, говорю: берегитесь его. Оно, конечно, хорошо на словахъ разсуждать о томъ, что не слѣдъ человѣку, коли онъ ухаживаетъ за женщиной, слишкомъ много толковать про свои деньги; а не повѣрю я, чтобы голь какая нибудь могла быть хорошимъ мужемъ. Ну, а ужь по части лганья онъ собаку съѣлъ.
   -- А если такъ, то почему же вы были съ нимъ такіе пріятели?
   -- Гм! почему? Потому что я глупъ былъ; понравился онъ мнѣ, должно полагать, своими бойкими, веселыми рѣчами.
   -- Ну, вотъ видите ли! А мнѣ вы хотите помѣшать слѣдовать вашему примѣру.
   -- Если вы выйдете за него замужъ, мистрисъ Гринау, я чувствую, что не сдобровать ему отъ меня; вотъ вы сами увидите. Я чувствую, что стерпѣть это будетъ свыше моихъ силъ. Какъ подумаю, что этотъ подлый оборванецъ можетъ сдѣлаться вашимъ мужемъ!-- Ну-съ, а теперь полагаю, что мнѣ всего лучше убираться отсюда.
   -- Конечно, если вы намѣрены такъ честить моихъ друзей.
   -- Хороши друзья, нечего сказать! Ну, да объ этомъ мы пока помолчимъ. Вѣдь сколько я ни говори, изъ этого толку никакого не будетъ.
   -- Вотъ если бы вы побольше говорили съ моей племянницей, Кэтъ Вавазоръ, то изъ этого могъ бы быть толкѣ, мистеръ Чизсакеръ.
   На это онъ ничего не отвѣчалъ и съ горечью въ сердцѣ отправился во свояси.
   -- Ну, думалъ ли я когда нибудь, что меня такъ скрутитъ любовь? воскликнулъ онъ про себя, ложась и тотъ вечеръ въ постель.
   Когда капитанъ Бельфильдъ, вѣрный своему слову, явился въ этотъ вечеръ на квартиру мистрисъ Гринау, его не приняли. Жанета объявила, что у госпожи ея болитъ голова и она не можетъ къ нему выйдти.
   

ГЛАВА VIII.

   Въ первыхъ числахъ апрѣля, лэди Монкъ давала большой балъ. Городской домъ лэди Монкъ былъ настоящій дворецъ, и балы ея славились въ цѣломъ Лондонѣ. Обыкновенно она давала ихъ, по-два или по-три каждый сезонъ, и значительную часть своего, времени тратила на приготовленія къ этимъ торжествамъ. Они составляли ея спеціальность, а потому неудача въ такомъ важномъ дѣлѣ была бы для нея крайне прискорбна. Но неудачи были ей почти неизвѣстны. Она умѣла выбирать такіе дни, когда не предвидѣлось ни интересныхъ преній въ парламентѣ, ни другихъ какихъ либо событій въ великосвѣтскихъ кружкахъ, которыя грозили бы отвлечь посѣтителей отъ ея бала.
   Всѣми было признано, что ѣздить на балы лэди Монкъ -- составляетъ одинъ изъ признаковъ порядочности. Въ числѣ ея посѣтителей были такіе, которые неизбѣжно приглашались каждый разъ, какъ она давала балъ, и точно такъ же неизбѣжно являлись на приглашеніе. Люди эти вовсе не стояли да особенно короткой ногѣ ни съ ней, ни съ ея мужемъ, но ихъ всюду принимали и они преклонялись передъ этимъ фактомъ. Были и такіе посѣтители, которыхъ она звала изрѣдка, для того только, чтобы отъ нихъ какъ нибудь отдѣлаться и не быть принужденной приглашать ихъ въ другой разъ. Въ этотъ разрядъ входили люди, имѣвшіе, быть можетъ, самыя законныя права на ея гостепріимство, старинные друзья ея мужа, молоденькія дѣвушки, любившія отъ души повеселиться, почтенныя матроны, знававшія всю родню лэди Монкъ. Наконецъ, третій разрядъ состоялъ изъ людей, которые сами всячески домогались чести получить отъ ея сіятельства пригласительный билетъ. Противъ этого-то лэди Монкъ вела постоянную войну; дай она имъ поблажку, они наводнили бы ея гостиную -- и тогда прощай репутація ея баловъ! Но, тѣмъ не менѣе, ей и въ голову не приходило всѣмъ имъ поголовно запереть двери своего дома; она знала, что безъ уступокъ дѣло не обойдется, но старалась, по возможности, ограничить количество этихъ уступокъ. Такъ, когда одинъ изъ фактотумовъ ея по этимъ дѣламъ объявилъ ей, что мистеръ Ботъ домогается приглашенія, она было на отрѣзъ отказалась принять его. Тщетно выставляли ей на видъ, что герцогиня Сентъ-Бонгай этого желаетъ; она только презрительно усмѣхнулась. Но когда ей сказали, что этого желаетъ мистеръ Паллизеръ и, до всѣмъ вѣроятіямъ, не пріѣдетъ самъ, если не будетъ приглашенъ мистеръ Ботъ, то она уступила. Для нея особенно важно было, чтобы лэди Гленкора явилась на ея праздникъ, а она знала, что безъ мужа лэди Гленкора не поѣдетъ.
   -- Борго, обратилась она однажды утромъ, къ своему племяннику, послушай-ка, что я тебѣ скажу!
   Борго въ это время гостилъ въ домѣ своей тетки, къ великой досадѣ сэра Казмо, которому племянничекъ успѣлъ до смерти надоѣсть. Между теткой и племянникомъ происходили за послѣднее время долгіе разговоры съ глазу на глазъ, и они, повидимому, начинали лучше понимать другъ друга, чѣмъ въ Монкшэдѣ. Лэди Монкъ передала Борго коротенькую записочку, и когда тотъ пробѣжалъ ее, замѣтила:
   -- Какъ видишь, она не боится пріѣхать.
   -- А мнѣ такъ кажется, возразилъ Борго, что она всему этому дѣлу не придаетъ большой важности.
   -- Если бы дѣйствительно таково было твое убѣжденіе, то ужь лучше бы съ твоей стороны было бросить это дѣло. Одно только и можетъ служить тебѣ оправданіемъ: это глубокая увѣренность въ ея привязанности къ тебѣ.
   Борго уставился въ каминъ почти съ свирѣпымъ выраженіемъ на лицѣ; тетка, между тѣмъ, слѣдила за нимъ пытливымъ взглядомъ.-- Ну что-жъ, проговорила она, если ужь на то пошло,-- можно и бросить это дѣло.
   -- Мнѣ, какъ видно, одинъ конецъ -- повѣситься, проговорилъ онъ.
   -- Если ты намѣренъ говорить такой вздоръ, Борго, то лучше и не показывайся мнѣ на глаза. Я дѣлаю все, что могу, чтобы поправить твою первую неудачу, но если ты будешь такъ глупо держать себя, то я на все махну рукой.
   -- И прекрасно сдѣлаете.
   -- Или ты начинаешь трусить? Ужь этого-то, при всѣхъ твоихъ недостаткахъ, я бы отъ тебя никакъ не ожидала.
   -- Нѣтъ, я не трусъ. Я хоть завтра готовъ вызвать его за дуэль и драться, на какихъ угодно условіяхъ.
   -- Полно, Борго, вѣдь ты самъ знаешь, что говоришь пустяки. Ну, кто ныньче дерется? Да и вообще, слыханное ли дѣло -- вызывать человѣка за дуэль изъ-за того только, что тебѣ хочется отнять у него жену? Еще хоть бы ты ее, до крайней мѣрѣ, и впрямь у него отнялъ.
   -- Легко сказать -- отнялъ! За мной бы дѣло не стало, если бы я только зналъ, какъ взяться. Никто не скажетъ про меня, чтобы я былъ трусъ.
   -- Но полагаю, что многое тутъ и отъ нея зависитъ?
   -- То есть вы хотите знать, любитъ ли она меня? Думаю, что да.
   -- Слушай, Борго: во всей этой исторіи, по моему мнѣнію, если кто былъ обиженъ, такъ это ты. Послѣ всего, что произошло между вами, казалось бы, что ты былъ въ правѣ считать лэди Гленору своею женою. Мистеръ Паллизеръ по моему поступилъ крайне предосудительно, отбивъ у тебя такую выгодную партію. Съ его стороны, было бы смѣшно и требовать, чтобы жена послѣ всего этого любила его. Ты знаешь, я сама терпѣть не могу, чтобы замужнія женщины позволяли себѣ какіе бы то ни было вольности. Когда лэди Мадлейнъ Малиннъ разошлась съ своимъ мужемъ,-- я же первая отказала ей отъ дома, хотя и была убѣждена, что мужъ обходится съ ней изъ рукъ вонъ грубо, и что всѣ эти толки про ея отношенія къ полковнику Грагаму были не болѣе, какъ пустая сплетня. Я того мнѣнія, что въ этихъ вещахъ излишняя строгость никогда не мѣшаетъ. Но въ настоящемъ случаѣ совсѣмъ другое дѣло; я всегда буду смотрѣть на замужество лэди Гленкоры съ мистеромъ Паллизеромъ, какъ на трагическій эпизодъ въ ея жизни. Бѣдняжка! Ее отдали замужъ точь въ точь, какъ въ католическихъ странахъ молоденькихъ дѣвушекъ запираютъ въ монастырь. И точно такъ же, какъ я не задумала бы помочь монахинѣ бѣжать изъ монастыря, такъ и теперь совѣсть моя совершенно спокойна относительно моего участія въ этомъ дѣлѣ. Если тебѣ нужно передать ей что нибудь, то на балу это всего удобнѣе будетъ сдѣлать.
   Борго по прежнему глядѣлъ на огонь, пылавшій въ каминѣ и не отвѣчалъ ни слова.
   -- Совѣтую тебѣ, Борго, подумать о томъ, что я сказала, продолжала лэди Монкъ, давая, ему этимъ знать, что аудіенція кончилась. Но онъ не трогался съ мѣста.
   -- Быть можетъ, ты еще что нибудь желаешь мнѣ сказать? спросила она.
   -- У меня денегъ нѣтъ, проговорилъ онъ, не сводя глазъ съ камина.
   -- У тебя вѣчно денегъ нѣтъ, замѣтила она почти гнѣвно.
   -- Да я-то чѣмъ же виноватъ? Дѣлать я ихъ не умѣю. Будь у меня хоть двѣсти фунтовъ, съ которыми бы я могъ извернуться на первое время, я бѣжалъ бы съ нею, и думаю, что она охотно бы за мною послѣдовала. Если бы она тогда пріѣхала въ Монкшэдъ, все дѣло было бы давнымъ давно улажено.
   -- Я не могу тебѣ помочь, Борго. У меня нѣтъ и пяти фунтовъ, которыми я могла бы располагать, какъ своими.
   -- Но у васъ есть...
   -- Что у меня есть? Говори! воскликнула лэди Монкъ.
   -- Не дастъ ли мнѣ Казмо взаймы? проговорилъ онъ рѣшительнымъ голосомъ.
   Этотъ Казмо былъ не дядя его, а двоюродный братъ. Что касалось перваго, то никакія убѣжденія въ мірѣ не заставили бы его снова раскошелиться для племянника. Но у него былъ сынъ, имѣвшій свое собственное хорошее состояніе; на этого сына Борго и разсчитывалъ, какъ на непочатый еще денежный источникъ.
   -- Не знаю, проговорила лэди Монкъ:-- мы съ нимъ не видимся. Но думаю, что врядъ ли.
   -- Въ такомъ случаѣ, дѣло плохо. И какъ подумать, что человѣкъ долженъ погибнуть изъ-за того только, что у него въ критическую минуту не оказалось въ рукахъ какихъ нибудь двухсотъ фунтовъ!-- Тетушка, продолжалъ Борго, отважно хватаясь за послѣднее средство, у васъ есть брилліанты: не достанете ли вы мнѣ денегъ подъ залогъ ихъ? Ручаюсь вамъ, я бы выкупилъ ихъ при первыхъ же деньгахъ.
   Грозно поднялась лэди Монкъ съ своего мѣста, услышавъ подобное предложеніе, но свиданье между теткой и племянникомъ таки кончилось тѣмъ, что она обѣщала ему какъ нибудь извернуться, чтобы достать ему денегъ. Не даромъ же онъ былъ ея любимецъ; съ роднымъ своимъ сыномъ она была въ ссорѣ, съ дочерью почти никогда не видалась; весь скудный запасъ любви, который вмѣщало ея сердце, сосредоточился на Борго. И такъ, она обѣщала достать ему денегъ, хотя и знала, что для этого ей придется пуститься на какую нибдь безсовѣстную выдумку передъ мужемъ.
   Въ это же утро лэди Гленкора отправилась въ улицу Королевы Анны съ цѣлью уговорить Алису ѣхать на балъ лэди Монкъ; но Алиса объ этомъ и слышать не хотѣла.
   -- Какъ же я поѣду, когда я съ ней незнакома? отвѣчала она на убѣжденія лэди Гленкоры.
   -- Такъ чтожъ изъ этого? Половина людей, которые тамъ будутъ, незнакомы съ нею.
   -- Но они вращаются въ томъ же кругу, какъ и она, они знакомы между собою; а я буду только вамъ въ тягость безъ малѣйшаго удовольствія для себя самой.-- И что это вамъ вдругъ приняла такая охота?
   -- Мистеръ Фицджеральдъ будетъ тамъ, проговорила лэди Гленкора измѣнившимся голосомъ. Я знаю, что онъ тамъ будетъ, хотя мнѣ и никто не говорилъ.
   -- Тѣмъ болѣе причинъ вамъ остаться дома, медленно проговорила Алиса. Меня же это отнюдь не можетъ прельстить.
   Лэди Гленкорѣ почему-то неловко было прямо высказать своему другу, что она ищетъ въ ней защиты отъ себя самой; но дорого бы она дала, чтобы Алиса поняла намекъ, скрытый въ ея словахъ.-- А я было думала, что вы поѣдете со мною, проговорила она,
   -- Это было бы прямо противъ всѣхъ моихъ правилъ, отвѣчала Алиса. Я терпѣть не могу ѣздить въ домъ къ незнакомымъ людямъ. Лучше и не просите меня.
   -- Ну, что-жъ дѣлать. Если вы не хотите, то я и настаивать не буду.-- За минуту передъ тѣмъ, лэди Гленкора было сдѣлала движеніе, чтобы достать письмо, все еще лежавшее у нея въ карманѣ; но при послѣднихъ, холодныхъ словахъ Алисы она оставила это намѣренье,
   -- Что-жъ, продолжала она съ тѣмъ оттѣнкомъ ребяческаго комизма, которымъ такъ мило владѣла,-- авось онъ меня не укуситъ.
   -- Конечно, онъ васъ не укуситъ, если вы сами ему не поддадитесь.
   -- Знаете ли, Алиса, хоть и всѣ говорятъ, что Плантагенетъ одинъ изъ умнѣйшихъ людей въ цѣломъ Лондонѣ, мнѣ порой кажется, что онъ величайшій изъ глупцовъ. Вскорѣ послѣ того, какъ мы переѣхали въ Лондонъ, я сказала ему, что, по моему, лучше бы было не ѣздить намъ въ домъ къ этой женщинѣ. И что же бы, вы думали, онъ отвѣчалъ мнѣ на это?-- Онъ отвѣчалъ, что терпѣть, не можетъ никакихъ эскцентричностей и что не видитъ причины, почему бы его женѣ, не ѣздить къ леди Монкъ точно такъ же, какъ и во всякій другой домъ. И мало того, что онъ настаиваетъ, чтобы я ѣхала, онъ еще навязываетъ мнѣ мою дуэнну. Милѣйшая мистрисъ Маршамъ тоже тамъ будетъ.
   -- Отъ этого вамъ, полагаю, ни тепло, ни холодно.
   -- Не совсѣмъ то такъ. Во-первыхъ, что за удовольствіе знать, что за вами вѣчно слѣдитъ полисмэнъ, ни дать, ни взять, точно вы уличный воришка. И потомъ, во мнѣ сидитъ бѣсенокъ, который подбиваетъ меня надуть полисмэна; я понимаю, что женщина можетъ пуститься во всѣ нелегкія, ради одного удовольстія доказать своему полисмэну, что она похитрѣе его будетъ.
   -- Если бы вы знали, Гленкора, какъ мнѣ больно слушать отъ васъ такія рѣчи.
   -- Такъ согласитесь же ѣхать со мною, тогда у меня, по крайней мѣрѣ, будетъ такой полисмэнъ, котораго я сама себѣ выбрала. Скажите, что вы поѣдете.
   Алиса колебалась.
   -- Ради Бога, скажите! и въ голосѣ ея звучала такая убѣдительная просьба, что грѣшно было Алисѣ упорствовать въ своемъ отказѣ.
   -- Такіе выѣзды слишкомъ идутъ въ разрѣзъ съ цѣлымъ складомъ моей жизни. Къ тому же, Гленкора, у меня и у самой невесело на душѣ, и не до баловъ мнѣ въ настоящую минуту. Еще я могла бы себя принудить, если бы дѣйствительно не была убѣждена...
   -- Ну, да хорошо-хорошо, не будемъ объ этомъ больше говорить. Я и одна какъ нибудь справлюсь. Если онъ пригласитъ меня танцовать, то я пойду съ нимъ, какъ ни въ чемъ не бывало. Обѣщаетесь ли вы, по крайней мѣрѣ, пріѣхать ко мнѣ на другое утро послѣ бала? проговорила лэди Гленкора, уходя.-- Алиса обѣщалась, и пріятельницы разстались.
   Оставшись одна, Алиса почувствовала горькое раскаянье въ томъ, что поддалась себялюбивому побужденію и упустила случай спасти, быть можетъ, лэди Гленкору отъ дѣйствительной опасности. Но раскаянье пришло слишкомъ поздно; для успокоенія своего, она остановилась на той мысли, что случайная встрѣча на балу не можетъ имѣть такихъ серьозныхъ послѣдствій, какъ нѣсколько дней, проведенныхъ вмѣстѣ въ деревнѣ.
   

ГЛАВА IX.
СТАРЫЙ СКВАЙРЪ ПРИКАЗАЛЪ ДОЛГО ЖИТЬ.

   Между тѣмъ, Кэтъ Вавазоръ по прежнему жила въ Уэстморлэндѣ одна одинешенька съ дѣдомъ, и нельзя сказать, чтобы ея житье было веселѣе. Джоржъ привыкъ смотрѣть на старика, какъ на старую башню, которая хотя и грозитъ съ виду паденіемъ, а между тѣмъ, стоитъ себѣ да стоитъ. Но Джоржъ видѣлъ то, что ему хотѣлось, или, вѣрнѣе, прямо противоположное тому, что ему хотѣлось бы видѣть. Въ теченіи многихъ лѣтъ, онъ ждалъ и не могъ дождаться смерти дѣда; онъ обвинялъ судьбу въ жестокой несправедливости за то, что она такъ долго мѣшкала перерѣзать нить этой жизни; не мудрено, что, при такомъ настроеніи, онъ съ какимъ-то озлобленіемъ преувеличивалъ ту долю силы, которую старику удалось сохранить. Онъ почти освоился съ мыслью, что нехудо было бы придушить это крикливое старое горло, такъ упорно отказывавшееся испустить духъ. Но на самомъ дѣлѣ жизненная искра еле тлѣлась въ тѣлѣ старика, и если бы Джоржъ могъ знать, какъ обстояло дѣло, то онъ врядъ ли бы сталъ питать такія преступныя мысли.
   Старикъ быстро дряхлѣлъ и почти уже стоялъ, одной ногой въ гробу, хотя онъ по прежнему каждое утро выходилъ изъ своей комнаты и отправлялся, черезъ силу, бродить по хозяйству. Въ обычные часы онѣ садился за столъ и выпивалъ, на зло докторскому предписанію, свою обычную порцію портвейна. Докторъ вовсе и не желалъ лишать его этой послѣдней утѣхи, онъ только совѣтовалъ ему раздробить ту же порцію на нѣсколько пріемовъ. Но и этому предписанію старикъ противился съ негодованіемъ и безпощадно ругалъ Кэтъ каждый разъ, какъ она позволяла себѣ напоминать ему о немъ.
   -- Есть изъ чего хлопотать, сказалъ онъ ей однажды вечеромъ:-- точно не все равно, живъ ли я или умеръ; развѣ вотъ только что: Джоржъ выгонитъ тебя изъ этого дома, какъ скоро онъ ему достанется.
   -- Я не о себѣ забочусь, сэръ, отвѣчала Кэтъ со слезами на глазахъ: у меня была на умѣ только ваша польза.
   -- Ну, недолго тебѣ придется утруждать себя заботою о мнѣ, отвѣчалъ старый сквайръ, выпивая однимъ залпомъ свой стаканъ вина.
   Кэтъ ходила за нимъ съ безграничною преданностью. Женщины вообще умѣютъ быть преданными въ подобныхъ случаяхъ; она заботилась о немъ, какъ о маломъ ребенкѣ, и съ добродушною веселостью скорѣе, чѣмъ съ покорностью, переносила вспышки его гнѣва; случалось ли ему разражаться ругательствами на внука, она не противорѣчила ему прямо, но умѣла вставить одно-другое словцо въ оправданіе брата.-- А вотъ погоди, отвѣчалъ онъ ей на это: еще доживешь до того, что онъ оберетъ тебя до послѣдней нитки и нагую выгонитъ на улицу.-- Кэтъ горячилась и объявляла, что, каковы бы ни были недостатки ея брата, онъ не давалъ ей до сихъ поръ ни малѣйшаго повода сомнѣваться въ его привязанности къ ней. Но старый сквайръ насмѣшливо улыбался.
   Однажды утромъ, вскорѣ послѣ этого разговора, Кэтъ вошла въ комнату въ дѣду съ завтракомъ, состоявшимъ изъ жиденькаго бульона, который онъ глоталъ черезъ силу. Старикъ усадилъ ее возлѣ себя и повелъ рѣчь объ имѣньи.
   -- Я знаю, заговорилъ онъ, что въ денежныхъ дѣлахъ ты, какъ есть, дура. И всѣ-то женщины по этой части немного смыслятъ, а ты менѣе, чѣмъ всякая другая.
   На это Кэтъ отвѣчала только легкой улыбкой, выражавшей что она и сама сознаетъ за собой тотъ же грѣшокъ.
   -- Мнѣ нужно повидаться съ Гогремомъ, продолжалъ онъ. Напиши ему два слова и скажи, чтобы онъ пріѣзжалъ сегодня или прислалъ кого нибудь изъ своихъ клерковъ.
   Гогремъ былъ стряпчій, проживавшій въ Пенритѣ и приглашавшійся въ Вавазорскій замокъ только въ тѣхъ случаяхъ, когда сквайру нужно было что нибудь измѣнить въ своемъ завѣщаніи.
   -- Не лучше ли повременить этимъ дѣломъ, пока вамъ будетъ полегче? замѣтила Кэтъ. Но старикъ обрушился на нее съ такимъ градомъ ругательствъ, что она вскочила съ своего мѣста и, не помня себя, бросилась къ письменному столу, чтобы написать требуемую записку.
   -- Какъ бы ты распорядилась съ имѣньемъ, если бы я оставилъ его тебѣ? спросилъ сквайръ, когда она воротилась, отправивъ посланнаго.
   Трудно было сразу отвѣчать на такой вопросъ. Она простояла съ минуту въ раздумьи, держа за руку старика и опустивъ глаза на его кровать. А онъ, между тѣмъ, пытливо глядѣлъ ей въ лицо своими мутными старческими глазами, какъ бы стараясь прочесть ея сокровенную думу.
   -- Мнѣ кажется, проговорила она наконецъ, что я отдала бы его брату.
   -- Такъ не оставлю же я его тебѣ, чортъ побери! воскликнулъ онъ.
   На этотъ разъ Кэтъ не вскочила и, не выпуская его руки изъ своей, продолжала глядѣть на кровать.
   -- Если бы я была, дѣдушка, на вашемъ мѣстѣ, отвѣчала она почти шопотомъ, я бы не рискнула дѣлать такія важныя распоряженія подъ вліяніемъ болѣзни. Да и сами вы, я убѣждена въ томъ, отсовѣтовали бы это всякому другому.
   -- Оставить имѣнье Алисѣ? продолжалъ старикъ, разсуждая вслухъ съ самимъ собою,-- и та тоже отдастъ все ему. И чѣмъ только приворожилъ онъ васъ обѣихъ?-- хоть убей, не понимаю! Дуренъ онъ, какъ смертный грѣхъ; одинъ этотъ шрамъ, что бороздитъ ему рожу, чего стоитъ. Ума въ немъ особеннаго я тоже не вижу; по крайней мѣрѣ, до сихъ поръ онъ ничего такого умнаго на своемъ вѣку не сдѣлалъ.--Дай-ка мнѣ, Кэтъ, этой дряни, что принесли изъ аптеки.
   Кэтъ подала ему лекарство.
   -- И откуда досталъ онъ денегъ, чтобы купить себѣ голоса на выборахъ? продолжалъ старикъ, принявъ лекарство. Такому молодцу, какъ онъ, никто ничего въ долгъ не повѣритъ.
   -- Не знаю, откуда онъ взялъ деньги, солгала Кэтъ.
   -- Вѣдь ты ему не давала взаймы, не такъ ли?
   -- Онъ самъ на отрѣзъ отказался занимать у меня
   -- А ты таки предлагала ему?
   -- Да, сэръ.
   -- И онъ не взялъ у тебя?
   -- Не взялъ ни единаго пенни, сэръ.
   -- Что же побудило тебя дѣлать ему подобное предложеніе послѣ того, что я тебѣ сказалъ?
   -- Деньги мои, и я могу распоряжаться ими, какъ хочу, твердо отвѣчала Кэтъ.
   -- Глупа же ты, какъ я на тебя посмотрю,-- куда какъ глупа! Послѣ и будешь каяться, да поздно. А теперь ступай и пришли мнѣ сказать, когда пріѣдетъ Гогремъ.
   Кэтъ ушла и, справивъ кое-какія дѣла по хозяйству, присѣла въ столовой -- поразмыслить о настоящемъ своемъ положеніи. Невзрачна была эта старомодная столовая съ своимъ выцвѣтшимъ ковромъ и жосткою мебелью, обитою такою же полинялою матеріею. Вообще Вавазорскій замокъ не могъ похвалиться особеннымъ комфортомъ. Лѣтъ двадцать тому назадъ, владѣлецъ его находился въ стѣсненномъ положеніи и принужденъ былъ жить крайне разсчетливо. Нельзя сказать, чтобы онъ, вслѣдствіе этого, сдѣлался скрягою, за столомъ у него ѣлось и пилось въ волю, внучкѣ его, Кэтъ, никогда не было отказа въ деньгахъ; но на починку и меблировку дома онъ ничего не расходовалъ, садъ тоже запустилъ; вслѣдствіе этого, всюду царствовалъ какой-то грязный, унылый, непривѣтливый колоритъ.
   И такъ, Кэтъ задавала себѣ вопросъ, какъ ей поступать при настоящемъ положеніи дѣлъ? Она знала, что дѣдъ ея умиралъ и что по многимъ причинамъ, не слѣдуетъ ей оставаться одной при его смертномъ одрѣ. Надо было извѣстить остальныхъ членовъ семейства. Но при этомъ представлялся вопросъ: чье присутствіе было бы всего умѣстнѣе въ настоящую минуту? По всей справедливости, ей слѣдовало прежде всего извѣстить Джоржа, какъ прямого наслѣдника и будущаго главу дома, тѣмъ болѣе, что старикъ поговаривалъ о перемѣнѣ своего завѣщанія. Но при этомъ представлялось опасеніе: не принесетъ ли присутствіе Джоржа въ Вавазорѣ болѣе вреда, чѣмъ польза его же собственнымъ интересамъ? Нечего было и думать, чтобы Джоржъ смягчилъ обычную грубость своего обращенія даже у смертнаго одра старика, и надо было готовиться, что сквайръ, умирая, проклянетъ своего наслѣдника. Ничто, конечно, не мѣшало Кэтъ послать за дядей Джономъ, но не могла же она этого сдѣлать, не предупредивъ брата, а врядъ ли можно было ожидать, чтобы дядя и племянникъ поладили, при какихъ бы то ни было обстоятельствахъ.-- Наконецъ, Кэтъ рѣшилась написать тетушкѣ Гринау и попросить ее пріѣхать въ Вавазоръ; затѣмъ она рѣшилась написать Джоржу о томъ, какъ обстоятъ дѣла, и предоставить на его усмотрѣніе:-- пріѣзжать ему или нѣтъ; она разсчитывала, что Джоржъ обо всемъ скажетъ Алисѣ, а Алиса отцу, который уже самъ рѣшитъ, какъ ему поступить въ настоящемъ случаѣ.
   Черезъ нѣсколько времени пріѣхалъ мистеръ Гогремъ и былъ принятъ старымъ сквайромъ наединѣ. Пріѣхалъ и докторъ и, покачивая головою, объявилъ Кэтъ, что дѣдъ ея слабѣетъ не по днямъ, а по часамъ. Кэтъ пристала къ нему съ разспросами, и тогда докторъ прямо высказался, что жизни старику осталось недѣля, быть можетъ, двѣ, и что развѣ-развѣ ужь онъ будетъ очень остороженъ, тогда протянется, пожалуй, и мѣсяцъ.
   Гогремъ уѣхалъ, не повидавшись съ Кэтъ, которая все еще льстила себя надеждою, что новое завѣщаніе такъ и не состоится. А между тѣмъ, завѣщаніе было сдѣлано и подписано двумя свидѣтелями -- приходскимъ причетникомъ и однимъ изъ фермеровъ, которыхъ нарочно для этого призывали въ комнату больного.
   Въ сумерки старикъ сошелъ къ обѣду; передъ этимъ онъ съ четверть часа походилъ, едва передвигая ноги, по большой аллеѣ передъ домомъ; день былъ холодный и ненастный, и Кэтъ укутала его потеплѣе съ головы до ногъ. Старикъ сѣлъ за столъ и попробовалъ ѣсть, но пища не шла ему въ горло.
   -- Не хочется мнѣ что-то ѣсть, проговорилъ онъ. Я полагаю, что тебѣ никакой обиды не будетъ, если я разомъ выпью свою кружку вина?
   -- А все же лучше покушали бы вы прежде чего нибудь, сэръ. Хотите, я принесу вамъ нѣсколько сухарей:-- вы бы могли макать ихъ въ вино.
   Выраженіе макать было выбрано неудачно, и старикъ разсердился.
   -- Моченые сухари? это еще что за новости? Стану я портить ими вино -- единственную вещь, которая идетъ мнѣ въ душу!
   -- Но вино больше подкрѣпило бы васъ при какой нибудь пищѣ.
   -- Подкрѣпило, какъ бы не такъ! Меня ужь ничто больше не подкрѣпитъ. Охота тебѣ приставать ко мнѣ съ такими вздорными просьбами.
   И онъ налилъ себѣ вина, въ твердой рѣшимости выпить свои обычные четыре стакана, пока рука его не откажется подносить стаканъ въ губамъ.
   Кэтъ на скорую руку проглотила свой обѣдъ, потомъ поправила уголья въ каминѣ, опустила занавѣсы на окнахъ и придала всей комнатѣ, по возможности, уютный видъ. Старикъ слѣдилъ глазами за ея неслышными движеніями; когда она подошла къ его стулу и придвинула къ нему графинъ съ виномъ, онъ положилъ свою мохнатую, жосткую руку на ея руку, покоившуюся на столѣ, съ несвойственнымъ ему выраженіемъ нѣжности.-- Добрая ты у меня дѣвка, Кэтъ, проговорилъ онъ. Жаль, что ты не мальчикомъ родилась.
   -- Но тогда, быть можетъ, я не могла бы быть здѣсь и ходить за вами, отвѣчала она, улыбаясь.
   -- Это такъ. Ты вышла бы тогда, навѣрное, такою же, какъ твой братецъ, хоть и врядъ ли, на мой взглядъ, можетъ уродиться другое подобное сокровище.
   -- Ахъ, дѣдушка! если онъ въ чемъ и виноватъ передъ вами, не лучше ли стараться простить ему?
   -- Стараться простить ему! А сколько разъ я прощалъ ему, вовсе и не стараясь объ этомъ? Очень нужно ему было пріѣзжать сюда намедни съ тѣмъ только, чтобы нагрубить мнѣ еще на послѣдяхъ! Зачѣмъ не сохранилъ онъ моего запрета -- показываться мнѣ на глаза?
   -- Но сами же вы позволили ему пріѣхать сюда.
   -- Такъ-то такъ, но я не позволялъ ему дѣлать мнѣ грубость на грубости. Ну, да дай только срокъ:-- онъ еще убѣдится, что я даромъ что старъ, а своему обидчику отплатить умѣю.
   -- Скажите, сэръ: вы не сдѣлали ничего такого, что могло бы послужить ему во вредъ? спросила Кэтъ.
   -- Я перемѣнилъ свое завѣщаніе -- вотъ и все. Или ты думаешь, что я сталъ бы по пустякамъ выписывать стряпчаго изъ Пенрита?
   -- Но завѣщаніе еще, не правда ли, не написано?
   -- Говорятъ тебѣ, что написано. Если бы я оставилъ имѣнье въ полное его распоряженіе, то онъ прожилъ бы его въ какихъ нибудь два года.
   -- Но, сэръ, пожизненное пользованіе -- другое дѣло. Вѣдь сами же вы обѣщались оставить ему имѣнье въ пожизненное пользованіе.
   -- Какъ ты смѣешь говорить это? Никогда я ничего не обѣщалъ. Если бы онъ велъ себя, какъ слѣдуетъ въ отношеніи меня, то я все бы ему оставилъ, какъ прямому моему наслѣднику, и не посмотрѣлъ бы на то, что собственно у меня никогда не лежало къ нему сердце.
   -- А теперь вы лишили его всего?
   -- Отстань ты отъ меня, Кэтъ, съ своими разспросами.
   Тутъ его схватилъ припадокъ кашля, и разговоръ на эту тэму болѣе не возвращался. Вечеромъ она прочитала ему главу изъ священнаго писанія, но онъ слушалъ ее неохотно и положительно отказался отъ добавочной главы, которую она было вызвалась прочитать. Послѣ чтенія онъ задремалъ и провелъ такимъ образомъ съ полчаса въ своемъ креслѣ. Когда онъ проснулся, Кэтъ съ трудомъ могла уговорить его отправиться въ постель. Ни разу еще не видала его Кэтъ такимъ слабымъ: онъ едва-едва могъ подняться по лѣстницѣ съ помощью внучки и старой служанки. Но обычная сварливость и тутъ не покидала его; очутившись въ своей комнатѣ, онъ задалъ порядочную головомойку внучкѣ и служанкѣ за то, что туфли его были переставлены.
   -- Дѣдушка, сказала Кэтъ, не остаться ли мнѣ съ вами эту ночь?
   Но онъ еще пуще разсердился за такое предложеніе; наконецъ, кое-какъ съ помощью служанки удалось уложить его въ постель.
   Удалившись къ себѣ въ комнату, Кэтъ сѣла за письма. Прежде всего написала она тетушкѣ Гринау; тутъ ей не надъ чѣмъ было долго думать: она просто сообщала теткѣ объ опасности, въ которой находится старикъ, и просила ее пріѣхать проститься съ нимъ.-- "Ваше присутствіе, писала она, будетъ для меня большимъ утѣшеніемъ въ эти тяжелыя минуты; да и у васъ на душѣ будетъ спокойнѣе послѣ того, какъ вы повидаетесь съ отцомъ предъ его кончиной." -- Кэтъ запечатала это письмо въ полной увѣренности, что тетка непремѣнно пріѣдетъ.
   Не такъ-то легко далось ей письмо къ брату. Начала она съ того, что описала ему положеніе старика, дни котораго, видимо, были сочтены. Затѣмъ она писала ему, что пригласила тетушку Гринау.-- "Что же касается твоего присутствія здѣсь, продолжала она, то предоставляю тебѣ рѣшить самому -- необходимо оно или нѣтъ. Въ случаѣ чего нибудь (въ такихъ случаяхъ рѣдко рѣшаются назвать смерть безъ обиняковъ), я дамъ тебѣ знать, и ты, конечно, тотчасъ же пріѣдешь." -- Наконецъ, волей-неволей, надо же было упомянуть о завѣщаніи. Кэтъ могла бы еще обойдти этотъ предметъ молчаніемъ, если бы ее не безпокоила мысль, что сама она замѣшана въ это дѣло; но теперь она боялась брата, боялась, чтобы онъ не перетолковалъ ея образъ дѣйствій въ дурную сторону. Впослѣдствіи онъ могъ ее же обвинить въ томъ, что она, своимъ молчаніемъ, помѣшала ему принять мѣры для отвращенія бѣды. И такъ, она подробно изложила ему какъ было дѣло.-- "Не легко мнѣ писать тебѣ объ этомъ, продолжала она. Я знаю, что для тебя это будетъ тяжелымъ ударомъ. Сколько я могла понять изъ его словъ, въ этомъ послѣднемъ завѣщаніи онъ отстраняетъ тебя совершенно отъ наслѣдства. Я не запомню въ точности его выраженій, но таково было общее впечатлѣніе, вынесенное мною изъ этого разговора. Наканунѣ онъ спросилъ у меня, что бы я сдѣлала съ имѣньемъ, если бы онъ оставилъ его мнѣ? Я, конечно, приняла такой вопросъ за шутку.-- О содержаніи его завѣщанія я рѣшительно не имѣю и приблизительнаго понятія. Больше я тебѣ сказать ничего не могу: я сказала тебѣ все, что знаю..."
   На слѣдующій день, рано утромъ, она тихонько вошла въ спальню старика; больной, повидимому, спалъ, и она такъ же тихо удалилась. Раза четыре въ теченіе этого утра заглядывала она въ спальню дѣда, но онъ, казалось, не замѣчалъ ея. Наконецъ ее стало тревожить опасеніе: ужь не умеръ ли онъ, и она осторожно дотронулась рукою до его плеча. Онъ отвѣчалъ ей тихимъ пожатіемъ руки, свидѣтельствовавшимъ, что онъ не только живъ, но еще въ полномъ сознаніи.
   Въ двѣнадцать часовъ ей принесли съ почты письмо. Она тотчасъ узнала почеркъ Алисы и, распечатавъ письмо, увидѣла, что оно очень длинно; прочитать его тотчасъ же у нея не было времени, но нѣсколько словъ, бросившихся ей въ глаза, заставили ее страшно желать поскорѣе ознакомиться съ его содержаніемъ. Но ей нельзя было ни на минуту отлучиться отъ дѣда. Въ два часа пріѣхалъ докторъ и пробылъ вплоть до вечернихъ сумерокъ. Въ восемь часовъ вечера старика не стало.
   

ГЛАВА X.
ИЗЪ КОТОРОЙ МЫ УЗНАЕМЪ, КАКОЕ НАКАЗАНІЕ ПОСТИГЛО АЛИСУ.

   Невесело было положеніе бѣдняжки Кэтъ среди стараго замка. Не то, чтобы смерть дѣда была для нея неожиданнымъ ударомъ:-- она давно къ ней приготовилась. Старикъ довольно таки пожилъ на свой пай и самъ зналъ, что пора ему на покой, но все же присутствіе смерти имѣетъ въ себѣ что-то плачевное и торжественное. Къ тому же, Кэтъ была одна-одинешевька въ Вавазорскомъ замкѣ; по сосѣдству у нея не было ни души знакомой. До пріѣзда тетушки Гр.инау и брата должно было пройдти, по меньшей мѣрѣ, дня два, а тутъ еще у нея были полны руки самыхъ непріятныхъ хлопотъ. Прислуга замка была для нея плохой подмогой. Весь домашній штатъ состоялъ изъ стараго дворецкаго, до того удрученнаго ревматизмами и различными немощами, что онъ почти никогда не выходилъ изъ своей коморки; изъ мальчика, справлявшаго за послѣднее время и свои дѣла, и дѣла дворецкаго; изъ старухи, годной только въ должность сидѣлки, и изъ двухъ неотесанныхъ крестьянокъ, числившихся въ должностяхъ кухарки и горничной.
   Въ день смерти стараго сквайра Кэтъ часа два бродила по комнатамъ безъ всякой опредѣленной цѣли. Письмо, лежавшее въ ея карманѣ, не выходило у нея изъ ума, и въ душѣ она сгорала нетерпѣніемъ поскорѣе црочитать его; но ее удерживало какое-то ложное чувство приличія: ей казалось, что въ такую минуту всѣ ея мысли должны принадлежать усопшему.
   Такого рода обязательное гореванье невольно приводитъ на память анекдотъ о той дамѣ, которая освѣдомлялась по секрету у своей пріятельницы -- умѣстна ли при глубокомъ траурѣ жареная курица подъ хлѣбнымъ соусомъ; или другой анекдотъ о коронованной особѣ, ощутившей великое облегченіе въ своей горести послѣ того, какъ одинъ изъ придворныхъ завѣрилъ ее, что пикетъ -- траурная игра.
   Наконецъ, часовъ въ одиннадцать, Кэтъ рѣшилась прочитать письмо.-- Такъ какъ письмо это находится въ связи съ ходомъ моего разсказа, то я привожу его здѣсь цѣликомъ:

Улица королевы Анны. Апрѣль 186...

Милая Кэтъ,

   "Я не знаю, съ чего начать это письмо, какъ высказать тебѣ все, что у меня на душѣ; а между тѣмъ, мнѣ такъ много нужно сказать тебѣ. Я должна тебѣ все сказать, но, кромѣ тебя, никто не услышитъ отъ меня подробностей того, что случилось. Мнѣ бы слѣдовало написать тебѣ еще вчера, но вчера мнѣ было такъ дурно, что у меня не хватало на это силъ. Послѣ того, какъ братъ твой ушелъ отъ меня, я была какъ потерянная и могла только плакать,-- плакать, какъ дитя.
   "Милая Кэтъ, надѣюсь, что ты не разсердишься на меня за то, что я должна сообщить тебѣ фактъ, что твой братъ поссорился со мною; это не можетъ долѣе оставаться для тебя тайною, а я не хочу, чтобы ты узнала всѣ подробности случившагося черезъ него. Онъ пришелъ ко мнѣ вчера въ ужасномъ гнѣвѣ. Стоя передо мною, онъ спросилъ у меня, по какому случаю та сумма денегъ, которую онъ просилъ у меня взаймы, попала къ нему черезъ руки мистера Грея? Само собою разумѣется, я была непричастна къ этому дѣлу, и ничего не могла ему сказать. Я никому не говорила объ этихъ деньгахъ, кромѣ папа, который и взялся сдѣлать всѣ нужныя распоряженія. Я и до сихъ поръ еще не возьму въ толкъ, какъ-то такъ случилось; съ отцомъ я еще не успѣла переговорить. Но Джоржъ напрямикъ объявилъ мнѣ, что не вѣритъ мнѣ и что я сговорилась съ другими, чтобы унизить его въ общественномъ мнѣніи.
   "Потомъ онъ спросилъ у меня, люблю ли я его?-- Кэтъ, я ничего отъ тебя не утаю, какъ ни тяжело мнѣ писать тебѣ объ этомъ. Помнишь ли ты, какъ было дѣло на рождество, когда мы обѣ съ тобою гостили въ Уэстморлендѣ? Не въ обвиненіе тебѣ говорю я это, но мнѣ кажется, что я слишкомъ поторопилась тогда отвѣчать ему. Мнѣ казалось, что я могу быть полезна ему, сдѣлавшись его женою: а надо же мнѣ, думала я, приносить хоть какую нибудь пользу.-- На его вчерашній вопросъ я ничего не отвѣчала. И могла ли я отвѣчать ему утвердительно послѣ всѣхъ оскорбленій, которыя я отъ него только-что вынесла? Тогда онъ снова возвысилъ голосъ и потребовалъ отъ меня, чтобы я отослала назадъ мистеру Грею всѣ подарки, полученные мною отъ него; при этомъ онъ перебросилъ во мнѣ черезъ столъ небольшой ножъ для разрѣзанія бумаги, подаренный мнѣ мистеромъ Греемъ. Не подчиняться же мнѣ было его прихоти, высказанной въ такомъ повелительномъ тонѣ; я ничего не отвѣчала и спокойно положила ножъ на прежнее мѣсто. Но онъ снова схватилъ его и бросилъ въ каминъ.-- Я имѣю полное право смотрѣть на васъ, какъ на мою жену, проговорилъ онъ; а какъ женѣ моей, я не позволю вамъ хранить у себя подарки этого человѣка.-- На это я, кажется, отвѣчала ему, что никогда не буду его женою,-- навѣрное не знаю, хотя многія изъ его словъ запечатлѣлись у меня въ памяти; своихъ словъ я въ точности не припомню. Помню только, что онъ съ клятвою объявилъ мнѣ на мои слова, что если я вторично возьму назадъ свое слово, то я отъ него такъ дешево не отдѣлаюсь; онъ грозилъ отомстить мнѣ за мое вѣроломство какою-то страшною местью. Ахъ, Кэтъ, ты не можешь себѣ представить, какой у него былъ страшный видъ въ эту минуту! Онъ наступалъ на меня все ближе и ближе, и я, помнится, задрожала передъ нимъ,-- мнѣ такъ вотъ и казалось, что онъ меня ударитъ. Само собою разумѣется, я не отвѣчала ему ни слова; да и что могла я отвѣчать человѣку, позволившему себѣ, относительно меня, такія выходки? Затѣмъ, сколько я помню, онъ сѣлъ и повелъ рѣчь о деньгахъ. Я сказала ему, что онъ можетъ брать у меня, сколько ему будетъ угодно, что себѣ я удержу лишь столько, сколько мнѣ будетъ нужно, чтобы не обременять отца моимъ содержаніемъ. Затѣмъ онъ принялся объяснять мнѣ, что послѣ всего, что произошло между нами, я не въ правѣ отказывать ему въ обѣщанныхъ деньгахъ и разстроивать черезъ это всѣ его планы въ будущемъ. Въ этомъ, Кэтъ, онъ, конечно, былъ совершенно правъ; но не думаю, чтобы онъ былъ правъ, употребляя со мною такой грубый, безпощадный тонъ, тѣмъ болѣе, что я никогда и не думала отказывать ему. Что касается моихъ денегъ, то пускай его пользуется ими, пока отъ нихъ хоть что нибудь уцѣлѣло; но затѣмъ, всякія дальнѣйшія отношенія должны между нами прекратиться. И напрасно думаетъ онъ испугать меня угрозою мщенія. Какого еще худшаго мщенія ожидать мнѣ послѣ его послѣдняго поступка со мною?
   "Потомъ онъ потребовалъ отъ меня письмо на его имя, которое онъ могъ бы показать нашему адвокату, чтобы тотъ выдалъ ему сумму, необходимую для покрытія предстоящихъ ему издержекъ и для возвращенія мистеру Грею забранныхъ у него денегъ. Сколько помню, онъ мнѣ сказалъ, что все это вмѣстѣ составитъ до пяти тысячь фунтовъ. На эти рѣчи его я ничего не отвѣчала,-- на меня просто нашелъ столбнякъ. Тогда онъ заговорилъ со мною въ самыхъ грубыхъ выраженіяхъ; потомъ принесъ чернилъ и бумаги и снова принялся настаивать, чтобы я написала письмо. Я до того перепугалась, что готова была броситься къ двери и бѣжать, но ноги мои отказались служить мнѣ; казалось, что, если бы дѣло шло о спасеніи моей жизни, и тутъ я не въ состояніи была бы написать это письмо. Если память не измѣняетъ мнѣ, я, кажется, расплакалась; по крайней мѣрѣ, я знаю, что откинулась въ креслѣ и закрыла лицо руками. Тогда онъ сѣдъ возлѣ меня и схватилъ меня за руки... О, Кэтъ! у меня недостаетъ духу разсказать тебѣ все, какъ было. Онъ нагнулся ко мнѣ и проговорилъ мнѣ на ухо какія-то ужасныя, непонятныя для меня слова. Въ точности я этихъ словъ не припомню; знаю только, что онъ грозилъ мнѣ какимъ-то страшнымъ мщеніемъ, если я не исполню его желаніе. Прежде чѣмъ онъ ушелъ, я кое-какъ собралась съ духомъ и сказала ему, чтобы онъ не безпокоился на счетъ денегъ, что онѣ у него будутъ. И я сдержу свое слово. Я сама поѣду къ мистеру Раунду и настою, чтобы это такъ было. Деньги мои, и я могу распоряжаться ими, какъ мнѣ угодно. Но я надѣюсь, что буду избавлена на будущее время отъ необходимости видѣться съ моимъ двоюроднымъ братомъ.
   "Легко можетъ статься, что ты не повѣришь всему здѣсь сказанному, подумаешь, что я сошла съ ума и вообразила себѣ небылицы. Очень естественно, что всѣ твои симпатіи будутъ на сторонѣ брата, а не на моей. Если это дѣйствительно будетъ такъ и намъ суждено разойдтись, то мнѣ еще тяжелѣе будетъ переносить свое горе, но помѣшать этому не въ моей власти. Я не могла сохранить отъ тебя все случившееся въ тайнѣ. Онъ поступилъ со мною дурно, такъ дурно, какъ я никогда и не думала, чтобы мужчина могъ поступить съ женщиной. Не знаю, понялъ ли онъ, что между нами все должно быть, кончено; если же нѣтъ, то я прошу тебя объяснить ему это. Передай ему, чтобы онъ не трудился болѣе ѣздить въ улицу Королевы Анны; ничто въ мірѣ не заставитъ меня принять его. Что же касается денегъ, о которыхъ онъ говорилъ, то я пришлю ему ихъ, какъ скоро мистеръ Раундъ достанетъ мнѣ нужную сумму.
   "Прощай, моя дорогая Кэтъ. Надѣюсь, что ты не откажешь мнѣ въ сочувствіи. Если я не получу отъ тебя никакого отвѣта, то я сочту это за знакъ, что ты считаешь своимъ долгомъ держать сторону брата и во всемъ обвиняешь меня. Мнѣ это будетъ очень тяжело, но я буду помнить, что онъ тебѣ братъ, и въ сердцѣ у меня противъ тебя не будетъ горечи."

Неизмѣнно преданная тебѣ
Алиса Вавазоръ.

   Письмо это до того поглотило вниманіе Кэтъ, что заставило ее почти позабыть о покойникѣ, лежавшемъ наверху. Быстрыми шагами принялась она расхаживать по комнатѣ; кровь кипѣла въ ней отъ негодованія. Все ея сочувствіе на этотъ разъ было на сторонѣ Алисы; ей и въ голову не приходило заподозрить истинность ея показаній. Она знала строгую правдивость Алисы; съ другой стороны, при всей своей любви къ брату и неизмѣнной готовности поставить для него на карту все свое достояніе, она знала, что довѣрять ему нельзя. Ее связывала съ братомъ кровная привязанность и сила привычки; она все еще вѣрила въ силу его ума, но начинала сомнѣваться въ честности его образа дѣйствій. Она сознавала, что, связывая свою участь съ его участью, она, быть можетъ, идетъ на встрѣчу своей же погибели, но это не измѣняло ея мужественной рѣшимости. Въ такой готовности жертвовать собою было много благородства, но неблагородно поступала Кэтъ, пуская въ ходъ всевозможныя средства, чтобы втравить и Алису въ подобный же рискъ; невольное угрызеніе совѣсти проснулось въ Кэтъ, когда она, въ глухую полночь, расхаживала съ письмомъ кузины въ рукѣ.
   Краска стыда кинулась ей въ лицо при мысли о сценѣ, описанной въ этомъ письмѣ. Еще безпощаднѣе, чѣмъ Алиса, относилась она къ поступку своего брата. Въ этомъ проступкѣ было нѣчто такое, что во сто-кратъ увеличивало вину его въ ея глазахъ, хотя это нѣчто и казалось Алисѣ совершенно естественнымъ.-- Какъ могъ онъ требовать денегъ отъ дѣвушки, на которой собирался жениться! Хорошо было Алисѣ признавать законность подобнаго требованья; Кэтъ смотрѣла на это дѣло иначе. Она скажетъ ему здѣсь же, въ этомъ домѣ, который такъ недавно посѣтила смерть,-- что считаетъ его поступокъ подлымъ и недостойнымъ мужчины. Кэтъ была неробкаго десятка; она дала себѣ слово высказать ему всю правду въ глаза, какъ бы зловѣще не исказилось при этомъ его лицо, какими бы страшными угрозами не отвѣчалъ онъ на ея рѣчи.
   Пробило часъ и два, а Кэтъ все еще сидѣла въ гостиной. Огонь въ каминѣ погасъ и, хотя дѣло было уже въ половинѣ апрѣля,-- ее начинала пробирать дрожь. Но прежде, чѣмъ лечь въ постель, она хотѣла написать нѣсколько словъ Алисѣ. Брату она порѣшила телеграфировать на слѣдующее утро, такъ же какъ и тетушкѣ Гринау; но Алисѣ ей непремѣнно хотѣлось написать, хотя бы то было нѣсколько строкъ.-- И такъ, дрожа отъ холода, она достала всѣ письменныя принадлежности и, не откладывая до другого дня, написала слѣдующее коротенькое письмо:
   "Милая Алиса, я получила сегодня твое письмо и сегодня же скончался нашъ бѣдный старый дѣдъ. Передай объ этомъ дядѣ Джону. Ты поймешь, что въ настоящую минуту я не могу распространяться о томъ дѣлѣ, про которое ты пишешь; но, даже въ такую минуту, я должна тебѣ сказать, что между нами ссоры не будетъ; по крайней мѣрѣ, я, съ своей стороны, останусь въ отношеніи тебя тѣмъ же, чѣмъ и была. Пока, я не могу ничего болѣе сказать,-- вѣдь въ комнатѣ наверху лежитъ бездыханный трупъ моего дѣда. Я телеграфировала Джоржу и жду его сюда. Думаю также, что пріѣдетъ тетушка Гринау, которой я писала еще за нѣсколько времени передъ тѣмъ, прося ее пріѣхать для моего успокоенія. Что касается дяди Джона, то пускай его самъ рѣшаетъ, какъ ему поступить въ настоящемъ случаѣ; меня пріѣздъ его очень бы обрадовалъ, насколько вообще что нибудь можетъ меня обрадовать въ настоящую минуту. Стряпчій взялся распорядиться похоронами, для которыхъ, думаю, надо будетъ подождать пріѣзда Джоржа. Твоя кузина и другъ твой, Кэтъ Вавазоръ".
   Внизу она сдѣлала маленькую приписку.
   "Дорогая Алиса, если только ты хочешь, ты будешь мнѣ сестрою, самымъ дорогимъ, и близкимъ мнѣ человѣкомъ".
   Получивъ это письмо, Алиса была до того поражена извѣстіемъ о смерти дяди, что на минуту забыла даже личное свое горе. Она отправилась къ отцу и подала ему письмо Кэтъ.
   -- Папа, проговорила она, есть вѣсти изъ Уэстморлэнда,-- такія вѣсти, которыя, по всѣмъ вѣроятіямъ, будутъ для васъ неожиданностью.
   -- Вѣрно отецъ умеръ, проговорилъ на это Джонъ Вавазоръ.
   Тутъ Алиса передала ему письмо, чтобы онъ самъ прочиталъ его.
   -- Нечего и говорить, что я поѣду, замѣтилъ онъ, дойдя до того мѣста, гдѣ Кэтъ упоминала о немъ. Ужь не воображаетъ ли она, что я откажусь провожать отца на кладбище изъ-за того только, что не долюбливаю ея братца?-- А что значатъ эти увѣренія, что между вами не будетъ никакой ссоры?
   -- Я объясню вамъ это въ другой разъ, проговорила Алиса.
   И онъ удовольствовался этимъ отвѣтомъ. Затѣмъ онъ объявилъ, что въ тотъ же вечеръ отправятся съ почтовымъ поѣздомъ.
   -- Скучновато оно будетъ, добавилъ онъ, но мнѣ хочется присутствовать при вскрытіи завѣщанія.
   Этимъ и кончился разговоръ. Въ шесть часовъ отецъ и дочь пообѣдали и, вскорѣ послѣ обѣда, мистеръ Вавазоръ отправился въ свою комнату -- уложить свои вещи. Нѣсколько времени спустя, Алиса послѣдовала за нимъ, но такъ разсчитала, чтобы придти какъ разъ за нѣсколько минутъ передъ его отъѣздомъ.
   -- Папа, проговорила она, притворивъ за собою дверь:-- прежде чѣмъ вы уѣдете, я должна сказать вамъ, что между мною и Джоржемъ все кончено.
   -- Какъ! ты и съ нимъ разсорилась? воскликнулъ отецъ съ непритворнымъ изумленіемъ.
   -- Вѣрнѣе будетъ сказать, что онъ со мной разсорился. Но, папа, прошу васъ, не разворашивайте меня ни о чемъ въ настоящую минуту. Я все разскажу вамъ, когда вы вернетесь домой; сказала же я вамъ объ этомъ теперь потому, что мнѣ казалось, что вы должны знать, какъ обстоитъ дѣло, прежде, чѣмъ отправитесь въ Вавазоръ.
   -- Такъ это его продѣлки?
   -- Я не могу вамъ всего объяснить въ нѣсколькихъ словахъ.-- Папа! поймите же наконецъ, какъ мнѣ больно и стыдно въ настоящую минуту, и не разспрашивайте меня такъ.
   -- Ну, а какъ же на счетъ Джона Грея?
   -- Мои намѣренія относительно его нисколько не измѣнились.
   -- Хоть убей, ничего не понимаю. Ты знаешь, что Джоржу было выдано изъ твоихъ денегъ двѣ тысячи фунтовъ... т. е. изъ твоихъ, либо изъ чьихъ другихъ -- не въ томъ дѣло. Теперь мнѣ некогда объ этомъ распространяться. Ты знаешь мое мнѣніе о Джоржѣ и поймешь, что я, съ своей стороны, очень радъ, что дѣло у васъ разошлось. Пока я ничего больше не скажу.
   И съ этими словами онъ вышелъ, оставивъ Алису наединѣ съ ея мыслями.
   Джоржъ Вавазоръ отправился съ тѣмъ же поѣздомъ, съ которымъ поѣхалъ и его дядя. Расхаживая по платформѣ и заглядывая въ вагоны, чтобы пріискать себѣ мѣсто, онъ встрѣтилъ взглядъ Джоржа Вавазора; но дядя и племянникъ ни слова нё сказали другъ другу, и Джоржъ отправился въ другой вагонъ. На слѣдующее утро, передъ разсвѣтомъ, они снова столкнулись лицомъ къ лицу въ буфетѣ на Ланкастерской станціи.
   -- Такъ-то, Джоржъ, обратился дядя къ племяннику: -- старикъ приказалъ долго жить.
   Мистеръ Вавазоръ разсудилъ, что такъ какъ оба они ѣдутъ въ одинъ и тотъ же домъ, то приличнѣе имъ обмѣняться дорогою хоть нѣсколькими словами.
   -- Да, отвѣчалъ Джоржъ, наконецъ-то прибралъ его Богъ. Любопытно было бы мнѣ знать, какую еще пакость сочинилъ онъ передъ смертью?
   Джонъ Вавазоръ отвернулся, возмущенный до глубины души. Какъ ни мало была въ немъ развита извѣстнаго рода деликатность чувства, въ настоящемъ случаѣ онъ былъ чуждъ всякихъ своекорыстныхъ разсчетовъ. Онъ не ожидалъ ничего для себя и не завидовалъ племяннику, къ которому должно было перейдти все наслѣдство. Въ эту минуту онъ вспоминалъ о старомъ сквайрѣ просто, какъ о добромъ отцѣ, и слова, сказанныя Джоржемъ въ такую минуту, казались ему противоестественными.
   -- Врядъ, ли мы найдемъ экипажъ въ Шэпѣ, заговорилъ, въ свою очередь, Джоржъ. Не лучше ли намъ нанять карету въ Кендэлѣ?
   Джонъ Вавазоръ согласился на это предложеніе, и дядя съ племянникомъ окончили свое путешествіе вмѣстѣ. Дорогого Джоржъ не выпускалъ сигару изо рта, и спутники перекинулись всего нѣсколькими словами.
   Въ старомъ замкѣ они встрѣтили мистрисъ Гринау, успѣвшую почти одновременно съ ними пріѣхать изъ Норвича.
   

ГЛАВА XI.
ЗАВѢЩАНІЕ.

   Пріѣздъ мистрисъ Гринау въ эту минуту былъ большимъ облегченіемъ для Кэтъ. Безъ нея она положительно не знала бы, какъ встрѣтить дядю и брата. Теперь же всѣ они поневолѣ должны были оставаться въ границахъ той вѣжливости, которую посторонніе люди обязаны соблюдать въ отношеніи другъ друга. Джоржъ былъ представленъ теткѣ, которую ни разу не видалъ съ самаго дѣтства.
   -- Такъ это вы, Джоржъ, проговорила мистрисъ Гринау, улыбаясь и протягивая ему руку.
   -- Да, я Джоржъ, отвѣчалъ онъ.
   -- И членъ парламента въ придачу, продолжала мистрисъ Гринау. Шутка ли, какая честь для всего нашего семейства! Когда я узнала объ этомъ, я почувствовала такую гордость!..
   Мистрисъ Гринау проговорила это очень любезно, стараясь придать своимъ словамъ оттѣнокъ искренности; затѣмъ она обратилась къ брату:
   -- Папа таки пожилъ довольно на своемъ вѣку, хотя, говоря откровенно, я никакъ не думала, чтобы онъ былъ такъ слабъ, какъ оказывается по разсказамъ Кэтъ.
   -- Я и самъ этого никакъ не ожидалъ, отвѣчалъ Джонъ Вавазоръ:-- еще на рождество онъ ѣздилъ съ нами въ церковь.
   -- Въ самомъ дѣлѣ? Те-те! Какъ видно, онъ скончался точь въ точь, какъ мой бѣдный Гринау.-- И при этомъ воспоминаніи она поднесла платокъ къ глазамъ.-- Ты вѣдь, кажется, совсѣмъ не зналъ моего Гринау, Джонъ?
   -- Я видѣлъ его только разъ.
   -- О, такъ ты не могъ вполнѣ оцѣнить этого человѣка! Я знаю, что противъ него были отчасти предубѣждены за то, что онъ былъ негоціантомъ; но теперь мы не будемъ объ этомъ говорить. Чѣмъ была бы я безъ него, безъ этого негоціанта?
   -- Я нисколько не сомнѣваюсь, что онъ былъ прекраснѣйшій человѣкъ.
   -- Да, Джоржъ, такихъ людей мало на свѣтѣ. Ну, да таковъ ужь удѣлъ всего прекраснаго на землѣ.
   Здѣсь будетъ кстати замѣтить, что мистрисъ Гринау передъ отъѣздомъ изъ Норвича объявила капитану Бельфильду, что при извѣстныхъ условіяхъ,-- если онъ будетъ вести себя хорошо,-- счастье, быть можетъ, ему и улыбнется. Вслѣдствіе этого, капитанъ Бельфильдъ отправился къ лучшему портному города, разсказалъ ему о славной своей женитьбѣ и заказалъ кучу всевозможнаго платья.
   -- Всѣ мы подъ Богомъ ходимъ, продолжала мистрисъ Гринау, проводя рукою по глазамъ, и должны ожидать, что, рано или поздно, настанетъ нашъ чередъ.
   На это братъ ея отвѣчалъ легкимъ вздохомъ, долженствовавшимъ выразить сочувствіе; затѣмъ онъ объявилъ, что желаетъ немного пройдтись по саду. Джоржъ, между тѣмъ, попросилъ сестру проводить его въ ея комнату и отправился съ нею наверхъ.
   Кэтъ порѣшила не говорить ему пока ни слова объ Алисѣ и отложить это объясненіе до окончанія похоронъ. Идя передъ нимъ по лѣстницѣ, она почти дрожала отъ страха, предчувствуя, что по поводу завѣщанія ей предстоитъ пренепріятный разговоръ, а можетъ бытъ, даже и положительная ссора.
   -- Какая нелегкая принесла эту бабу сюда? былъ первый вопросъ Джоржа.
   -- Я сама просила ее пріѣхать, отвѣчала Кэтъ.
   -- Это зачѣмъ? сердито проговорилъ Джоржъ, и въ тонѣ, которымъ были сказаны эти слова, Кэтъ явственно послышалось, что онъ уже считаетъ себя полнымъ хозяиномъ, дома и намѣренъ стать такимъ же хозяиномъ и надъ личностью сестры. Но Кэтъ съ нѣкоторыхъ поръ начинала приходить къ убѣжденію, что не слѣдъ ей поддаваться брату.
   -- Я просила ее пріѣхать, Джоржъ, когда дѣдушка былъ еще въ живыхъ, и я думала, что онъ протянетъ еще нѣсколько недѣль. Я была съ нимъ совершенно одна, въ цѣломъ домѣ не было, кромѣ прислуги, ни одной женщины;-- такая жизнь была мнѣ не подъ силу.
   -- Отчего ты не выписала къ себѣ Алису?
   -- Алисѣ нельзя было пріѣхать, отвѣчала Кэтъ, немного помолчавъ.
   -- Не понимаю, почему бы это ей нельзя было пріѣхать? А я не хочу, чтобы эта женщина таскалась сюда. Она уронила себя, вышедши замужъ за кузнеца.
   -- Но, Джоржъ, не ты ли самъ совѣтовалъ, мнѣ принять ея приглашеніе?
   -- Это совсѣмъ другое дѣло. Благо мужъ ея умеръ и денежки его остались при ней,-- отчего же тебѣ и не съѣздить къ ней иной разъ -- погостить? Но я не хочу, чтобы она сюда таскалась.
   -- Казалось бы, что можетъ быть естественнѣе, какъ дочери пріѣхать въ домъ своего умирающаго отца?
   -- Сдѣлай милость, уволь меня отъ подобныхъ разсужденій. Всѣ эти такъ называемыя естественныя чувства -- чепуха. О старикѣ она столько же жалѣетъ, какъ и я, и всѣ ея вздохи столько же искренны, какъ и ея печаль по мужѣ. Все это лицемѣріе и больше ничего. Вотъ и дядя Джонъ тоже считаетъ долгомъ корчить постное лицо, пока въ домѣ лежитъ покойникъ, а спроси-ка у него: охотно ли онъ ѣздилъ въ гости къ отцу за послѣдніе двадцать лѣтъ?-- Да ему эти поѣздки были тошнѣе смерти.-- Когда его хоронятъ?
   -- Въ субботу, послѣ завтра.
   -- Почему бы не завтра? Тогда мы могли бы уѣхать въ субботу.
   -- Ты забываешь, Джоржъ, что онъ только въ понедѣльникъ испустилъ духъ, проговорила Кэтъ тономъ серьезной укоризны.
   -- Такъ что-жъ изъ этого?.. У кого завѣщаніе?
   -- У мистера Гогрема. Онъ былъ здѣсь вчера и просилъ меня передать тебѣ и дядѣ Джону, что онъ привезетъ его съ собою, возвратившись съ похоронъ.
   -- Дядя-то Джонъ причемъ тутъ? рѣзко замѣтилъ Джоржъ. Я сегодня же отправлюсь въ Пенритъ и заставлю Гогрема выдать мнѣ завѣщаніе.
   -- Не думаю, Джоржъ, чтобы онъ на это согласился.
   -- Какое право имѣетъ онъ удерживать завѣщаніе у себя? Кто мнѣ поручится въ томъ, что это дѣйствительно послѣднее завѣщаніе старика?-- Гдѣ хранились у него всѣ бумаги?
   -- Въ старомъ бюро, что стоитъ въ столовой. Оно запечатано.
   -- Кто наложилъ печати?
   -- Мистеръ Гогремъ и я.
   -- Тебя-то кто просилъ мѣшаться не въ свое дѣло?
   -- Я только помогала ему. Но мнѣ кажется, что онъ былъ совершенно правъ. Если не ошибаюсь, такъ обыкновенно дѣлаютъ въ подобныхъ случаяхъ.
   -- Полно врать; это ты все на старый аршинъ мѣришь. Пока я не убѣдился въ противномъ, все здѣсь принадлежитъ мнѣ, какъ законному наслѣднику, и я не потерплю посторонняго вмѣшательства, пока не узнаю, что меня дѣйствительно лишили моихъ правъ. Да еще вопросъ,-- подчинюсь ли я безпрекословно завѣщанію, писанному при послѣднемъ издыханіи? Мало ли что человѣку вздумается написать, когда его пальцы уже еле владѣютъ перомъ! Такія послѣднія распоряженія не имѣютъ никакой законной силы.
   -- Не заподозришь же ты меня въ желаніи отнять у тебя то, что принадлежитъ тебѣ по праву.
   -- Надѣюсь, что до этого еще не дошло.
   -- Грѣшно тебѣ, Джоржъ, такъ говорить.
   -- Что ты, что ты? Вѣдь я же говорю, что не думаю этого. За то другіе были бы не прочь;-- хоть бы тотъ же дядя Джонъ. Ну, да сунься онъ только, чортъ возьми! Я ему такую тяжбу затѣю, что онъ жизни нерадъ будетъ.
   Въ эту минуту вошла старая служанка и доложила, что мистрисъ Гринау и мистеръ Вавазоръ собираются въ комнату стараго сквайра -- взглянуть на покойника; такъ не угодно ли будетъ мистеру Джоржу и миссъ Кэтъ идти вмѣстѣ съ ними.
   -- Ты пойдешь, Джоржъ? спросила Кэтъ.
   -- Нѣтъ; что мнѣ тамъ дѣлать? Съ какой стати стану я лицемѣрить передъ трупомъ человѣка, котораго я ненавидѣлъ и который мнѣ платилъ такою же ненавистью, человѣка, который еще при послѣднемъ издыханіи покушался ограбить меня? Не пойду я туда.
   Кэтъ ушла, обрадовавшись случаю вырваться отъ брата. Съ каждымъ часомъ росло въ ней сознаніе, что, такъ или иначе, имъ слѣдуетъ разойдтись. За послѣднее время въ немъ стало проявляться какое-то свирѣпое озлобленіе, дѣлавшее его невыносимымъ.
   Кэтъ присоединилась къ дядѣ и теткѣ и пошла проститься съ дѣдомъ.
   -- Бѣдный, бѣдный старикъ! проговорила мистрисъ Гринау, и всегда готовыя слезы хлынули у нея изъ глазъ.-- Помнишь ли, Джонъ, какъ онъ бывало журилъ меня и пророчилъ, что изъ меня проку не выйдетъ?.. Признайся, Кэтъ, вѣдь онъ и тебѣ говорилъ то же самое?
   -- Онъ всегда былъ очень добръ ко мнѣ, отвѣчала Кэтъ.
   У нея слезы были не такъ-то дешевы.
   -- Славный онъ былъ старикъ и истый джентльменъ, замѣтилъ Джонъ Вавазоръ. Люди этого закала переводятся въ наши дни, но, тѣмъ не менѣе, онъ былъ въ полномъ смыслѣ слова джентльменъ; я не запомню за нимъ ни одного несправедливаго поступка.-- Какъ ты думаешь, Кэтъ, не пойдти ли намъ внизъ?
   Мистрисъ Гринау замѣшкалась еще нѣсколько минутъ, чтобы разсказать старой служанкѣ нѣкоторыя подробности погребенія покойнаго Гринау, и затѣмъ послѣдовала за братомъ и племянницей.
   Джорджъ не осуществилъ свое намѣренье -- съѣздить въ Пенритъ и повидаться съ мистеромъ Гогремомъ, котораго увидѣлъ только въ день похоронъ, когда этотъ почтенный стряпчій явился, чтобы присутствовать при церемоніи.
   Печально прошли два дня, предшествовавшіе похоронамъ, для всего общества, собравшагося въ Вавазорѣ, кромѣ мистрисъ Гринау, которая дѣлала видъ, что не замѣчаетъ дурного расположенія духа своего племянника. Она называла его "бѣднымъ Джоржемъ" и снисходительно относилась къ грубымъ его выходкамъ, какъ-будто онѣ были слѣдствіемъ глубокаго огорченія. Она предлагала ему разные вопросы о парламентѣ,-- вопросы, на которые онъ, конечно, и не думалъ отвѣчать, и, нисколько не смущаясь явными выраженіями отвращенія съ его стороны, разсказывала ему различные анекдоты про своего милаго покойнаго Гринау.
   Наконецъ, эти тяжелые два дня миновались и насталъ день похоронъ. Провожатыми были докторъ съ стряпчимъ и дядя съ племянникомъ. Во время церемоніи Джоржъ, видимо, старался занять самое видное мѣсто, какъ бы желая заявитъ этимъ, что продолжаетъ считать себя законнымъ наслѣдникомъ.
   -- Мнѣ сказали, что завѣщаніе моего дѣда у васъ, обратился Джоржъ къ мистеру Гогрему, какъ только увидѣлъ его.
   -- Оно у меня въ карманѣ, отвѣчалъ стряпчій, и я намѣренъ приступить къ чтенію его тотчасъ же по возвращеніи изъ церкви.
   -- Развѣ вездѣ такъ заведено, чтобы завѣщаніе отбиралось по смерти завѣщателя посторонними лицами? спросилъ Джоржъ.
   -- Вездѣ, отвѣчалъ стряпчій; къ тому же, на этотъ разъ это было сдѣлано по желанію самого завѣщателя.
   -- Сколько я знаю, таковъ общій обычай, замѣтилъ Джонъ Вавазоръ.
   При этихъ словахъ Джоржъ оглянулся на дядю. Казалось, онъ былъ готовъ тутъ же на него броситься, но онъ удержался и не сказалъ ни слова, только оскалилъ зубы.
   Во всю дорогу въ церковь и назадъ въ замокъ Джоржъ не проронилъ ни слова. Джонъ Вавазоръ предложилъ доктору нѣсколько вопросовъ о послѣднихъ дняхъ жизни стараго сквайра, и какъ докторъ, такъ и стряпчій подтвердили, что старикъ оставался въ полномъ сознаніи до послѣдней минуты.
   Когда общество возвратилось въ замокъ, мистрисъ Гринау пригласила всѣхъ въ столовую -- закусить. Выпили по стакану хереса, а Джоржъ выпилъ даже цѣльныхъ два или три.
   Затѣмъ докторъ удалился и стряпчій предложилъ отправиться въ другую комнату.
   Всѣ три джентльмена встали и направились въ гостиную. Джоржъ шелъ впереди всѣхъ; за нимъ слѣдовалъ стряпчій, и шествіе за мыкалось Джономъ Вавазоромъ. По лицамъ двухъ послѣднихъ легко было угадать, что они готовятся въ непріятной сценѣ.
   -- Джентльмены, началъ мистеръ Гогремъ:-- не угодно ли вамъ будетъ присѣсть.
   Джонъ Вавазоръ сѣлъ.
   -- Я предпочитаю слушать стоя, отозвался Джоржъ.
   Мистеръ Гогремъ развернулъ бумагу, которую держалъ въ рукахъ.
   -- Прежде чѣмъ вы приступите къ чтенію, перебилъ его Джоржъ, я считаю нужнымъ сказать нѣсколько словъ. Я не знаю содержанія этого завѣщанія. На сколько мнѣ извѣстно, оно было написано моимъ дѣдомъ за часъ или за два до его смерти.
   -- Не совсѣмъ такъ; оно было написано за сутки слишкомъ до его смерти, возразилъ стряпчій.
   -- Или за сутки это все равно. Дѣло въ томъ, что онъ уже былъ при смерти; -- вѣдь послѣ того онъ уже не вставалъ съ постели?
   -- Нѣтъ, мистеръ Вавазоръ, онъ въ то время быЛъ еще на ногахъ, еще въ тотъ же день онъ сходилъ въ столовую въ обѣду. Впрочемъ, обстоятельство это не имѣетъ никакого значенія относительно дѣйствительности завѣщанія, и я не понимаю, съ какою цѣлью вы налегаете на него?
   -- А вотъ выслушайте меня, тогда поймете. Я налегаю на это обстоятельство потому, что отрицаю компетентность моего дѣда дѣлать посмертныя распоряженія передъ сааою смертью и въ такихъ преклонныхъ лѣтахъ. Я видѣлъ его за нѣсколько недѣль до его смерти; онъ и тогда уже былъ неспособенъ управлять дѣлами по имѣнью.
   -- Мнѣ кажется, Джоржъ, что теперь же время дѣлать подобныя возраженія, замѣтилъ дядя.
   -- А я такъ думаю, что теперь-то и время, возразилъ Джоржъ. Если не ошибаюсь, содержаніе завѣщанія таково, что если признать его дѣйствительность, то я лишаюсь черезъ него самымъ противозаконнымъ образомъ того, что принадлежитъ мнѣ по праву. А потому, я протестую противъ него теперь и намѣренъ оспаривать его законнымъ порядкомъ, если будетъ приступлено къ его исполненію.-- Можете теперь читать завѣщаніе, если вамъ угодно.
   -- Я и буду его читать, отвѣчалъ мистеръ Гогремъ, и, съ своей стороны, утверждаю, что оно имѣетъ полную силу.
   -- А я утверждаю, что нѣтъ. Въ этомъ-то мы съ вами и расходимся.
   Началось чтеніе, прерываемое гнѣвными восклицаніями со стороны Джоржа. Завѣщатель началъ съ того, что выразилъ свое желаніе, чтобы помѣстье осталось въ его родѣ и въ фамиліи Вавазоровъ. Затѣмъ онъ объявлялъ, что находится вынужденнымъ обойдти своего прямого наслѣдника, котораго не считаетъ способнымъ сохранить имѣнье въ неприкосновенности; а потому временнымъ владѣльцемъ, и въ то же время, своимъ душеприкащикомъ назначаетъ сына своего, Джона Вавазора. Въ случаѣ, если Джоржь женится и у него родится сынъ, имѣнье долженствовало перейдти къ этому сыну по достиженіи имъ совершеннолѣтія. До тѣхъ поръ Джону Вавазору разрѣшалось пользованіе доходами съ обязательствомъ выплачивать внучкѣ завѣщателя, Кэтъ, ежегодно пятьсотъ фунтовъ стерлинговъ. Въ случаѣ, если у Джоржа не будетъ сына, имѣнье отказывалось старшему сыну Кэтъ, или же, въ случаѣ бездѣтности послѣдней,-- старшему сыну Алисы, долженствовавшему принять имя Вавазоръ. Все движимое свое имущество старый сквайръ отказывалъ сыну своему, Джону Вавазору.
   -- Какъ я думалъ, такъ и оказалось, проговорилъ Джоржъ.-- Голосъ его звучалъ непріятно и какой-то зловѣщій огонь горѣлъ у него въ глазахъ.-- Злой старикъ сдѣлалъ все, что могъ, чтобы ограбить меня до послѣдней нитки, за то, что я не потакалъ ему во всѣхъ его съумасбродствахь, когда былъ здѣсь въ послѣдній разъ, за нѣсколько времени до его смерти:-- Такое завѣщаніе не признаютъ ни въ одномъ судебномъ мѣстѣ.
   -- Что касается этого, то я пока ничего не могу вамъ сказать, замѣтилъ стряпчій.
   -- Гдѣ его первое завѣщаніе?
   -- Если не ошибаюсь, мы писали передъ этихъ еще два другихъ завѣщанія.
   -- Такъ гдѣ же они?
   -- Этого я не обязанъ знать, мистеръ Вавазоръ. Одно онъ, кажется, уничтожилъ, но я не могу этого положительно утверждать. Что же касается другого, то я о немъ положительно ничего не знаю.
   -- Скажите, какъ вы намѣрены поступить? обратился Джоржъ къ дядѣ.
   -- Что тутъ спрашивать? Конечно, я исполню завѣщаніе,-- мнѣ другого и выбора нѣтъ. Дѣло это всего ближе касается вашей сестры, такъ какъ, въ силу завѣщаній, она получаетъ пожизненную ренту въ пятьсотъ фунтовъ; а въ случаѣ у яея будемъ сынъ, а у васъ нѣтъ, все имѣнье переходить къ ея сыну.
   Джоржъ простоялъ нѣсколько минутъ въ раздумии. Нельзя ли ему было какъ нибудь черезъ Алису и Кэтъ, женившись на первой, прибрать имѣнье къ рукамъ? Но нѣтъ! Для него было важно тотчасъ же получить имѣніе въ полное свое распоряженіе, чтобы онъ могъ подъ залогъ его достать денегъ; эта возможность совершенно уничтожалась завѣщаніемъ.
   -- Это просто на просто, мошенническая штука, проговорилъ онъ.
   -- Что вы хотите сказать этимъ, сэръ? спросилъ стряпчій.
   -- Я хочу сказать именно то, что говорилъ:-- это, просто на просто, мошенническая штука. Кто присутствовалъ при составленіи этого завѣщанія?
   -- Подпись засвидѣтельствована...
   -- Я не про подпись спрашиваю. Кто былъ въ комнатѣ, когда писалось это завѣщаніе?
   -- Я былъ при вашемъ дѣдѣ.
   -- И кромѣ васъ, никого больше?
   -- Никого. Присутствіе еще третьяго лица при составленіи подобнаго документа было бы несогласно съ общепринятымъ обычаемъ.
   -- Въ такомъ случаѣ, я смотрю на этотъ документъ, какъ на клочекъ никуда негодной бумаги, проговорилъ Джоржъ и вышелъ вонъ, хлопнувъ дверьми.
   -- Никогда еще въ жизни мнѣ не наносили подобнаго оскорбленія, проговорилъ стряпчій чуть не со слезами на глазахъ.
   -- Онъ раздраженъ неудачей; дѣла его, если не ошибаюсь, безнадежно плохи, отвѣчалъ Джонъ Вавазоръ. Не стоитъ обращать вниманіе на его слова.
   -- Но это не даетъ ему права оскорблять меня. Я только исполнилъ свой долгъ. Я даже не позволилъ себѣ давать вашему отцу никакихъ совѣтовъ. Обвинять человѣка голословно,-- развѣ такъ поступаютъ честные люди? Попадись онъ мнѣ только на глаза, я ему выскажу это.
   -- Можете быть увѣрены, мистеръ Гогремъ, что самъ онъ врядъ ли будетъ искать новой встрѣчи съ вами.
   Затѣмъ стряпчій удалился, посовѣтовавъ мистеру Вавазору дать знать своему лондонскому стряпчему, чтобы онъ принялъ мѣры для засвидѣтельствованія подлинности завѣщанія.-- Оно составлено такъ, что подъ него иголочки подточить нельзя, добавилъ мистеръ Гогремъ. Если это завѣщаніе признаютъ недѣйствительнымъ, то я послѣ этого ни бельмеса не смыслю въ своемъ дѣлѣ.
   Кто теперь сообщитъ эту новость Кэтъ? было первою мыслью Джона Вавазора, когда онъ остался одинъ. Какъ воротиться ему въ Лондонъ безъ дальнѣйшихъ столкновеній съ племянникомъ? Какъ приступить ему къ исполненію непосредственныхъ обязанностей, налагаемыхъ на него новымъ его званіемъ душеприкащика и временнаго владѣльца. Ну, какъ Джоржъ насильственно вступитъ въ права хозяина дома и вытребуетъ у Кэтъ всѣ ключи? Что тогда дѣлать? Ясно было, что о немедленномъ возвращеніи въ Лондонъ, въ мирнымъ удовольствіямъ столь любезнаго клуба, нечего было и думать. Новыя обязанности Джона Вавазора были таковы, что не радовало его положеніе, въ которое ставило его завѣщаніе отца. Правда, благодаря этому завѣщанію, доходы его значительно увеличивались, но за то сколько же и хлопотъ влекло оно за собою!
   Въ столовой онъ засталъ мистрисъ Гринау одну.
   -- Ну что, Джонъ, спросила она:-- что хорошаго узнали вы изъ завѣщанія?
   -- Гдѣ Кэтъ? спросилъ онъ.
   -- Она ушла съ братомъ.
   -- Она захватила шляпу съ собою?
   -- Да, онъ позвалъ ее прогуляться, и она тотчасъ же пошла.
   -- Ну, такъ онъ ей, конечно, скажетъ, проговорилъ Джонъ Вавазоръ.
   Затѣмъ онъ изложилъ сестрѣ всѣ подробности завѣщанія.
   -- Браво! воскликнула вдовушка;-- это отлично. Я очень люблю Кэтъ, а теперь она можетъ выйдти замужъ, за кого ей вздумается.
   

ГЛАВА XII.
НОВАЯ ПРОГУЛКА ПО ГОРАМЪ.

   Наговоривъ дерзостей стряпчему, Джоржъ тотчасъ же отправился въ гостиную, гдѣ сидѣли его сестра и тетка.-- Кэтъ, сказалъ онъ, надѣнь шляпу и пойдемъ прогуляться со мною: Я свалилъ эту процедуру съ плечъ.-- Кэтъ тотчасъ же одѣлась и послѣдовала за братомъ.
   Они прошли порядочный клочокъ дороги, не говоря ни слова. Кэтъ выжидала, чтобы братъ первый заговоримъ, о завѣщаніи, и не отваживалась предлагать ему никакихъ вопросовъ. Джоржъ и самъ собирался завести рѣчь о завѣщаніи, но приступить къ подобному разговору было не такъ-то легко.
   -- Куда мы пойдемъ? спросила Кэтъ, когда они оставили за собою старыя, заплѣснѣвшія ворота, служившія входомъ въ усадьбу.
   -- Пойдемъ на тотъ скатъ холмовъ, отвѣчалъ Джоржъ; погода хорошая, а мнѣ хотѣлось бы избавиться на время отъ дяди Джона.
   И они обогнули лѣсистый холмъ,-- тотъ самый, который, нѣсколько времени тому назадъ, былъ свидѣтелемъ достопамятнаго разговора между Алисой и ея кузиной. Молча взобрались они на самую вершину холма; любопытство Кэтъ дошло до послѣдней степени напряженія, по у нея не хватало духу на вопросы.
   -- Ну-съ, заговорилъ Джоржъ, когда они остановились на минуту у межевой канавки, черезъ которую единственной переправой служила перекинутая доска:-- не полюбопытствуешь ли ты узнать, какъ облагодѣтельствовалъ тебя твой любезный дѣдушка?-- И онъ пристально посмотрѣлъ ей въ лицо.-- Или, быть можетъ, ты уже все знаешь?
   Онъ было вышелъ изъ дому въ твердой рѣшимости не ссориться съ сестрою; онъ сообразилъ, что въ его же собственномъ интересѣ ему надо стараться о поддержаніи съ нею добраго согласія, что въ этомъ его единственный якорь спасенія. Но гнѣвъ и досада брали свое; постоянное озлобленіе, кипѣвшее въ немъ противъ цѣлаго свѣта, помрачало въ немъ разсудокъ, и онъ самъ не владѣлъ собою.
   -- Ничего я не знаю, отвѣчала Кэтъ. Если бы я что знала, то, конечно, передала бы тебѣ. Грѣшно тебѣ и дѣлать-то мнѣ такіе вопросы.
   -- Я, право, начинаю сомнѣваться, отвѣчалъ онъ:-- есть ли хоть одинъ человѣкъ на свѣтѣ, на котораго можно было бы положиться. Мой дѣдъ сдѣлалъ, съ своей стороны, все, что могъ, чтобы вырвать у меня имѣнье изъ рукъ.
   -- Я тебѣ говорила, что боюсь этого.
   -- И наслѣдницей своей онъ назначилъ тебя.
   -- Меня?
   -- Да, тебя.
   -- Онъ мнѣ положительно говорилъ, что не сдѣлаетъ этого.
   -- А между тѣмъ, онъ это сдѣлалъ.
   -- Въ такомъ случаѣ, Джоржъ, и я сдѣлаю то, что обѣщалась ему сдѣлать, если онъ составитъ подобное завѣщаніе. Я сказала ему, что передамъ имѣнье тебѣ; и тогда-то онъ поклялся, что не назначитъ меня своей наслѣдницей.
   -- Ну, не дура ли ты была! воскликнулъ Джоржъ. Кто просилъ тебя говорить ему это? Вѣдь ты же знала, что, этимъ не заставишь его поступить со мною по долгу совѣсти.
   -- Я отвѣчала на его вопросъ, Джоржъ.
   -- Эхъ, слушать-то тебя тошно. Ты погубила меня, а между тѣмъ, въ твоей власти было меня спасти.
   -- Но я еще спасу тебя и теперь, если имѣнье завѣщано мнѣ. Я не желаю отнимать его у тебя. Богъ мнѣ свидѣтель, что я всегда старалась дѣйствовать въ Вавазорѣ въ твоихъ интересахъ. Я готова подписать любой документъ, въ силу котораго имѣнье перешло бы къ тебѣ.
   Нѣсколько времени они продолжали дорогу молча. Шли они той же самой тропинкой, по которой Алиса и Кэтъ направлялись прошлой зимой. Невольно вспоминались теперь бѣдняжкѣ Кэтъ пламенныя рѣчи, которыми она тогда ходатайствовала за Джоржа. Какъ искусно переплетала она тогда ложь съ истиной, чтобы выставить брага въ самомъ выгодномъ свѣтѣ передъ кузиной. Вспомнился ей и Джонъ Грей, и почувствовала она, что недоброе тогда сдѣлала дѣло. Она уже не могла болѣе боготворить брата и во всемъ безпрекословно исполнять его волю; но относительно имѣнья, на которое онъ могъ имѣть притязанія въ качествѣ прямого наслѣдника, она съ радостью была готова уступить ему свои права.
   -- Если завѣщаніе дѣйствительно такъ составлено, какъ ты говоришь, Джоржъ, то я передамъ тебѣ имѣнье.
   -- Ничего-то ты, не можешь мнѣ передать. Старый разбойникъ былъ себѣ на умѣ; онъ все отдалъ въ руки дяди Джона, чортъ бы ихъ обоихъ побралъ!
   -- Джоржъ, Джоржъ, вѣдь онъ ужь покойникъ!
   -- Такъ что-жъ, что покойникъ? Я объ одномъ только жалѣю, что онъ не умеръ десять или двадцать лѣтъ тому назадъ. Ужь не думаешь ли ты, что я прощу ему обиду за то только, что его уже нѣтъ въ живыхъ? Нѣтъ, я и память его не оставлю въ покоѣ, если только мои проклятья могутъ хоть отчасти отплатить ему за зло, которое онъ цнѣ сдѣлалъ.
   -- Проклятьями можно мстить только живымъ.
   -- Ну, съ живыми-то я иначе раздѣлаюсь. Я такъ насолю дядѣ Джону, что онъ проклянетъ тотъ часъ, когда вздумалъ посягнуть на мои права.
   -- Не думаю, чтобы онъ посягалъ на нихъ.
   -- Не думаешь? А зачѣмъ онъ пріѣзжалъ сюда на рождество? Или ты воображаешь, что это завѣщаніе состоялось безъ его вѣдома?
   -- Я убѣждена, что онъ ничего о немъ не зналъ. Планъ этотъ врядъ ли созрѣлъ и у самого дѣдушки за недѣлю до его смерти.
   -- Въ самомъ дѣлѣ? Помни, что тебѣ придется присягнуть въ этомъ передъ судомъ. Я этого дѣла не оставлю такъ. Ты должна будешь явиться въ качествѣ свидѣтеля.-- Сколько времени тому назадъ спрашивалъ онъ у тебя, какъ ты распорядишься съ имѣньемъ, если онъ оставитъ его тебѣ?
   -- Не помню навѣрное; кажется, дня за два до смерти.
   -- Постарайся припомнить. Вѣдь съ тебя потребуютъ присягу. А теперь отвѣть мнѣ чистосердечно: былъ ли онъ, по твоему мнѣнію, въ состояніи зрѣло обдумать такое важное дѣло, какъ завѣщаніе?
   -- Я совѣтовала ему отложить это дѣло.
   -- Совѣтовала? На какомъ основаніи?
   -- Я говорила ему, что посмертныя распоряженія вообще не слѣдуетъ дѣлать подъ вліяніемъ болѣзни.
   -- Такъ-такъ. А что онъ на это отвѣчалъ?
   -- Онъ очень разсердился и велѣлъ мнѣ послать за мистеромъ Гогремомъ.
   -- А теперь скажи-ка мнѣ, Кэтъ... да подумай хорошенько прежде, чѣмъ отвѣчать. Отъ тебя зависитъ оказать мнѣ важную услугу. И притомъ, не думай, чтобы я хотѣлъ обобрать тебя; та доля, которую ты сама считаешь принадлежащею тебѣ по праву, такъ и останется за тобою.
   Какъ видите, недалеко ушелъ Джоржъ въ пониманіи характера своей сестры.
   -- Ничего мнѣ ненужно, отвѣчала она, сердито топая ногою по измятой травѣ. Ты неспособенъ даже понять, Джоржъ, что такое честность.
   Легкая, наглая усмѣшка промелькнула на его лицѣ и тотчасъ же исчезла.-- Твоя правда, говорила эта усмѣшка, я не могу похвастаться этого рода пониманіемъ.
   -- Ну, да не въ томъ дѣло, отвѣчалъ онъ. Ты говоришь, что отсовѣтывала дѣду не писать завѣщаніе; слѣдовательно, ты находила, что онъ не вполнѣ владѣетъ своими умственными способностями?
   Она отвѣчала ему не вдругъ.
   -- Не то, чтобы онъ не вполнѣ владѣлъ своими умственными способностями, проговорила она, подумавъ съ минуту; но мнѣ казалось, что ему не слѣдуетъ дѣйствовать подъ вліяніемъ того настроенія духа, которое болѣзнь обыкновенно влечетъ за собою.
   -- Слушай, Кэтъ: я вѣрю, что ты, по крайней мѣрѣ, не желаешь быть соучастницей въ этой мошеннической продѣлкѣ. Что вся штука эта мошенническая, въ этомъ ты не можешь сомнѣваться. Ты слышала отъ меня, что онъ завѣщалъ имѣнье тебѣ; это неправда. Онъ завѣщалъ его дядѣ Джону.
   -- Зачѣмъ же ты меня обманулъ?
   -- А что, обидно тебѣ, небось, что не ты наслѣдница?
   -- Конечно обидно; дядя Джонъ не уступитъ тебѣ своихъ нравъ. Знаешь ли, Джоржъ, я не понимаю тебя: съ какой стати ты все это дѣлаешь?
   -- Тутъ и понимать тебѣ нечего; слушай только меня. Имѣнье оставлено дядѣ Джону, но онъ долженъ выплачивать тебѣ ежегодно пятьсотъ фунтовъ до совершеннолѣтія другого лица, которое пока еще и на свѣтъ не родилось и, по всѣмъ вѣроятіямъ, никогда и не родится. Ну, не доказываетъ ли самое содержаніе завѣщанія, что старикъ былъ не въ своемъ умѣ?
   -- Онъ столько же былъ помѣшанъ, какъ и ты, Джоржъ.
   -- Не перебивай меня и слушай. Я не говорю, что онъ былъ изступленный безумецъ. Но вѣдь ты же сама совѣтовала ему не дѣлать новаго завѣщанія на томъ основаніи, что онъ, какъ тебѣ казалось, не въ состояніи былъ зрѣло обдумать такое важное дѣло.
   -- Да, я совѣтовала ему не дѣлать этого.
   -- И ты можешь присягнуть въ этомъ?
   -- Надѣюсь, что я буду избавлена отъ этой необходимости; но если меня спросятъ, я должна буду клятвенно подтвердить то, что говорю теперь.
   -- Такъ. Теперь слушай меня и вникай хорошенько въ мои слова. Завѣщаніе, въ настоящемъ своемъ видѣ, дѣлаетъ полнымъ распорядителемъ надъ имѣньемъ -- Джона Вавазора. Если бы ты даже и хотѣла помочь мнѣ, ты ничего не можешь сдѣлать;, а, между тѣмъ, та болѣе всего заинтересована въ этомъ завѣщаніи, потому что, въ случаѣ у меня не будетъ сына, все имѣнье переходитъ къ твоему.-- Поняла ты теперь?
   -- Кажется, поняла.
   -- И твое свидѣтельство противъ дѣйствительности завѣщанія будетъ имѣть всего болѣе вѣса.
   -- Я готова подтвердить передъ судомъ то, что сказала тебѣ, если изъ этого будетъ какой нибудь прокъ.
   -- Этого мало. Слушай, Кэтъ: сколько разъ ты мнѣ говорила, что готова идти за меня въ огонь и въ воду; теперь пришло время доказать мнѣ твою привязанность на дѣлѣ.
   Кэтъ чувствовала, что отвращеніе ея къ нему, ко всему, что онъ дѣлалъ и требовалъ отъ нея, ростетъ съ каждымъ его словомъ. Она мало по малу начинала понимать, что онъ хочетъ подбить ее на такое дѣло, на которое она не можетъ согласиться, и что отказъ съ ея стороны вызоветъ страшную бурю. Она стиснула зубы и крѣпко сжала свой маленькій кулакъ. Въ случаѣ надобности, она готова была вступить съ нимъ хоть въ рукопашный бой. Подъ пристальнымъ зловѣщимъ взглядомъ его глазъ, вся любовь ея къ нему перешла почти въ ненависть.
   -- Да, пришло время доказать мнѣ твою привязанность на дѣлѣ, повторилъ онъ. Ты отсовѣтывала ему дѣлать завѣщаніе, потому что тебѣ казалось, что онъ не въ здравомъ умѣ,-- не такъ ли?
   -- Нѣтъ, не такъ.
   -- Постой, Кэтъ! Подумай хорошенько, и ты сама увидишь, что это такъ. Что же значатъ твои слова, что онъ не вполнѣ владѣлъ своими разсудочными способностями?
   -- Я этого никогда не говорила.
   -- Но зачѣмъ же, въ такомъ случаѣ, ты предостерегала его противъ тогдашняго его настроенія духа?
   -- Слушай, Джоржъ: я, кажется, начинаю понимать, къ чему ты ведешь рѣчь. Если меня спросятъ: правда ли, что онъ былъ въ безпамятствѣ или помѣшательствѣ, я должна буду отвѣтить, что нѣтъ.
   -- И ты такъ отвѣтишь?
   -- Да. Всякій другой отвѣтъ былъ бы ложью.
   -- Такъ ты рѣшалась погубить меня и прибрать имѣнье къ рукамъ? И онъ снова бросилъ на нее у стращающій взглядъ.-- И ты за одно съ моими врагами? Смотри, Кэтъ, берегись.
   Въ эту минуту они находились миляхъ въ трехъ отъ замка. Кэтъ поглядѣла кругомъ и увидѣла, что они совершенно одни. Кругомъ не было видно ни жилья, ни слѣда человѣческаго. Кэтъ поняла всю критичность своего положенія, но въ то же время въ ней съ новой силой воспрянула рѣшимость противиться ему до конца. Она скажетъ ему на прямикъ, что дороги ихъ съ этой минуты должны разойдтись. Не напугаютъ ее никакіе взгляды, никакія рѣчи. Невѣроятнымъ казалось ей, чтобы родной ея братъ рѣшился прибѣгнуть къ физическому насилію; но, хотя бы и такъ, хотя бы онъ схватилъ ее за руку такъ же грубо, какъ недавно схватилъ Алису, хотя бы онъ и того хуже съ ней поступилъ,-- она не поддастся ему. Не даромъ въ жилахъ ея течетъ та же кровь, какъ и въ его жилахъ; она докажетъ ему, что въ чемъ другомъ, а въ мужествѣ она поспоритъ съ нимъ.
   ...Иточно было чего испугаться при взглядѣ на его лицо. Онъ съ намѣреніемъ хотѣлъ застращать ее, давъ ей почувствовать, что онъ собирается сдѣлать что-то ужаное. Въ сущности онъ и самъ еще не рѣшилъ, что такое сдѣлаетъ. Какая-то слѣпая сила толкала его на недоброе дѣло.
   -- Кэтъ, проговорилъ онъ, удерживая ее за руку:-- надо намъ, тамъ или иначе, теперь же покончить этотъ разговоръ. Ты мнѣ наобѣщалась и я было повѣрилъ твоимъ обѣщаніямъ. Теперь ты можешь разомъ исполнить ихъ: стоитъ тебѣ указать, что старикъ уже, изъ ума выжилъ, когда писалъ завѣщаніе; ты же сама знаешь, что это правда.-- Итакъ, отвѣчай: согласна ли ты помочь мнѣ въ моемъ кривомъ дѣлѣ? Подумай хорошенько прежде, нѣмъ отвѣтишь, потому что, вотъ тебѣ Богъ, если я не добьюсь отъ васъ справедливости, то я съумѣю вознаградить себя хоть местью.
   И говоря это, онъ положилъ ей руку на грудь возлѣ самаго горла.
   -- Отними руку, Джоржъ, сказала она. Ни на такую ты дуру напалъ, чтобы заругать меня подобными выходками.
   -- Отвѣчай же мнѣ, проговорилъ онъ, потрясая ее за воротъ платья, которое онъ сжималъ въ рукахъ.
   -- Боже мой, до чего я дожила, Джоржъ! Я должна стыдиться своего брата.
   -- Отвѣчай мнѣ, повторилъ онъ и снова тряхнулъ ее.
   -- Ты уже слышалъ мой отвѣтъ. Не скажу я того, чего ты отъ меня требуешь. Покойный дѣдъ былъ до послѣдней минуты въ полномъ сознаніи и не думалъ выживать изъ ума. Какъ мнѣ кажется, онъ приводилъ въ исполненіе намѣреніе, которое зрѣло въ немъ давно. Сколько ты не бросай на меня угрожающихъ взглядовъ, сколько ни тряси за платье, ты не заставишь меня отступиться отъ моихъ словъ. Плохо ты меня знаешь, если воображаешь, что можешь запугать меня, какъ ребенка.
   Онъ выслушалъ ее до послѣдняго слова, не измѣняя своего положенія; но рука, сжимавшая платье, мало по малу разжималась, и онъ далъ ей спокойно договорить.
   -- Такъ вотъ какъ! протянулъ онъ, когда она кончила. Такъ-то ты понимаешь честность. А туда же, чуть не зажала уши, когда тебѣ заговорили о деньгахъ. А любопытно было бы мнѣ знать,-- заранѣе ли все это было условлено между тобою и дядей Джономъ?
   -- У него ты не посмѣешь объ этомъ спросить, потому что онъ мужчина, отвѣчала Кэтъ, и глаза ея наполнились слезами; но то были слезы не страха, а негодованія на взводимое на нее обвиненіе.
   -- Ты думаешь?-- Ну, это еще мы увидимъ. Что же касается тебя со всѣми твоими обѣщаніями... слушай, Кэтъ: ты знаешь, что я сдержу свое слово; обѣщайся исполнить то, чего я отъ тебя требую, не то бѣда тебѣ будетъ отъ меня.
   -- Ужь не хочешь ли ты этимъ сказать, что убьешь меня? проговорила она.
   -- А почему бы и не убить тебя? Послѣ зла, которое вы мнѣ сдѣлали, неужели я остановлюсь передъ какою бы то ни было местью? Почему бы мнѣ не убить и тебя, и Алису въ отплату за ваши предательскіе поступки со мною?
   -- Бѣдная Алиса! промолвила Кэтъ и смѣло, какимъ-то вызывающимъ взглядомъ взглянула ему въ лицо.
   -- Какъ бы не такъ,-- бѣдная! Проклятая притворщица. Впрочемъ вы съ ней два сапога съ одной ноги -- лживыя, вѣчно ноющія, лицемѣрныя интригантки. Пошла теперь, жалуйся своему дядюшкѣ и той, какъ бишь ее-то? старой кумушкѣ, что я грозилъ убить тебя. Да не забудь и судьѣ объ этомъ разсказать, когда тебя призовутъ къ присягѣ, чтобы удобнѣе было обобрать меня. Лгунья! притворщица!
   И съ этими словами онъ такъ сильно оттолкнулъ ее отъ себя, что она со всего размаху упала на каменную почву.
   И не останавливаясь, чтобы приподнять ее, даже не оглянувшись на нее, онъ пошелъ далѣе по направленію къ сѣверу. Кэтъ встала и, присѣвъ на случившуюся тутъ кучку каменьевъ, проводила его глазами, пока онъ не скрылся изъ виду за склономъ горы.
   Въ первыя минуты послѣ паденья мысли ея были исключительно заняты имъ. Ей и въ голову не приходило опасаться покушенія на свою личность, даже въ ту минуту, когда она спросила,-- ужь не собирается ли онъ убить ее? Кровь кипѣла въ ея жилахъ и сердце было полно гордаго презрѣнія къ опасности. Даже и теперь ей было не до страха: позоръ и несчастье брата не выходили у нея изъ ума. Теперь для нея было ясно, что онъ погибъ для нея и для себя безвозвратно. И это былъ тотъ самый братъ, въ котораго она такъ восторженно вѣровала, которому она готова была принести въ жертву не только себя, но и кузину!
   Она чувствовала, что при паденіи ушибла себѣ руку; но въ первыя минуты ей не хотѣлось шевелить ею, не хотѣлось вообще заниматься собою. Только нѣсколько времени спустя, вставъ на ноги, она замѣтила, что малѣйшее движеніе причиняетъ ей сильную боль и что она совсѣмъ не владѣетъ правою рукою; тогда она ощупала ее лѣвою и убѣдилась, что кость сломана пониже локтя. Первою ея мыслью было: что скажетъ она брату при встрѣчѣ съ нимъ въ замкѣ? Открыть ли ему правду, или же прибѣгнуть ко лжи и сказать, что она упала, спускаясь съ горы послѣ того, какъ онъ ушелъ? Конечно, онъ не повѣритъ ей, но все же выдумка вывела бы ихъ обоихъ изъ затруднительнаго положенія.
   Она пошла домой, крѣпко придерживая сломанную руку здоровою. Когда она вошла въ лѣсъ, начинало сильно темнѣтъ. Небо заволокло тучами и начиналъ накрапывать дождь. Не прошла она и четверти мили, какъ дождь перещедъ въ ливень. Не смотря на физическое страданіе, она пріостановилась на минуту подъ деревомъ, чтобы обдумать, какъ ей лучше вывернуться изъ неловкаго положенія относительно брата. Она сообразила, что очень легко можетъ статься, что она встрѣтить его, не доходя еще до дому, и, тутъ въ первый разъ въ ней проснулся стразъ. Ну, какъ онъ выскочитъ изъ чащи и въ самомъ дѣлѣ убьетъ ее? Не для того ли онъ отправился другою дорогою, чтобы напасть на нее неожиданно и исполнить свою страшную угрозу? При этой мысли она было попробовала бѣжать, но пробѣжала немного, потому что быстрое движеніе причиняло ей сильную боль. Она пошла тише, храбро шагая подъ дождемъ и оглядываясь; каждую минуту въ ту сторону, откуда Джоржъ могъ нагнать ее. Но никто не показывался изъ-за деревьевъ, и возвращеніе ея домой не ознаменовалось никакими приключеніями. Если бы она была спокойнѣе, то она сообразила бы, что Джоржу не было ни какой физической возможности нагнать ее такъ скоро, чтобы вернуться назадъ, ему бы надо было снова взобраться по крутому скату холма, тогда какъ ея путь лежалъ подъ гору. Но онъ и не думалъ возвращаться назадъ; гонимый преслѣдовавшею его фуріею онъ шелъ, куда глаза глядятъ, и подвигался по направленію къ Бамптону.
   Въ замкѣ обѣдъ былъ заказанъ, по заведенному обычаю, къ пяти часамъ. Ровно въ пять часовъ Кэтъ дотащилась до парадной двери. Она отворила ее лѣвою рукою и прямо прошло въ столовую, гдѣ застала дядю и тетку передъ каминомъ.
   -- Обѣдъ на столѣ, сказалъ Джонъ Вавазоръ. Гдѣ же Джоржъ?
   -- Ты промокла, Кэтъ, замѣтила, мистрисъ Гринау.
   -- Да, я промокла до костей, отвѣчала Кэтъ. Мнѣ надо отправиться наверхъ; не пойдете ли и вы, тетушка, со мною?
   -- Отчего бы не пойдти,-- съ удовольствіемъ.
   Тетушка Грицау тотчасъ же замѣтила, что случилось что-то неладное.
   -- Гдѣ же Джоржъ? повторилъ Джонъ Вавазоръ. Онъ вернулся съ тобою или намъ еще его надо дожидаться?
   Кэтъ присѣла на стулъ.
   -- Я не могу вамъ въ точности сказать, куда онъ дѣвался, отвѣчала она.
   Между тѣмъ, тетка подошла къ ней и только успѣла подхватить ее, потому что въ эту самую минуту она свалилась со стула.
   -- Тише, руку мнѣ не разбередите, проговорила Кэтъ чуть слышно и безъ чувствъ упала къ теткѣ на руки.
   -- Онъ ей что-то недоброе сдѣлалъ, указала мистрисъ Гринау, глядя на брата. Это его штука.
   Джонъ Вавазоръ стоялъ, какъ громомъ пораженный, и отъ души былъ бы радъ снова очутиться въ улицѣ Королевы Анны.
   

ГЛАВА XIII.
ВЪ КОТОРОЙ РАЗСКАЗЫВАЕТСЯ О ТОМЪ, КАКЪ ДИКІЙ ЗВѢРЬ УДАЛИЛСЯ ИЗЪ УЭСТМОРЛЭНДА.

   Часовъ около одиннадцати вечера, въ тотъ самый день, когда Кэтъ сломала себѣ руку, кто-то тихо постучался въ дверь ея спальни. Тетка сидѣла у ея изголовья и докторъ, вправившій ей руку, не уѣзжалъ еще изъ замка; онъ былъ въ столовой и говорилъ съ Джономъ Вавазоромъ о происшествій этого дня.
   -- Она скоро оправится, говорилъ докторъ; это простой переломъ. Я побываю послѣ завтра.
   -- Но не кажется ли вамъ этотъ случай крайне страннымъ? Хитро что-то, чтобы можно было сломать себѣ руку, споткнувшись на ходу.
   Докторъ пожалъ плечами.
   -- Мало ли какіе бываютъ странные случаи, проговорилъ онъ. Я зналъ одну женщину, которая сломала себѣ бедренную кость, толкнувъ кошку ногою; по крайней мѣрѣ, она сама утверждала, что такъ было дѣло,
   -- Да! Но взяли ли вы на себя трудъ навести болѣе точныя справки?
   -- Не мое дѣло наводить подобнаго рода справки. Хлопотали объ этомъ другіе, но она стояла на своемъ и ничего изъ всѣхъ этихъ розысковъ не вышло.-- Покойной ночи, мистеръ Вавазоръ; не приставайте бъ ней съ разспросами и дайте ей, по крайней мѣрѣ, выспаться хорошенько нѣсколько часовъ.
   И докторъ удалился, оставивъ Джона Вавазора одного.
   Въ первыя минуты смятенія, послѣдовавшія за обморокомъ Кэтъ, Джонъ Вавазоръ рѣшительно не могъ собраться съ мыслями и взять въ толкъ, что такое случилось. Мистрисъ Гринау тотчасъ же увидѣла, что рука у Кэтъ сломана, и послала за докторомъ. Между тѣмъ, Кэтъ успѣла придти въ себя и разсказала подробности случившагося съ нею несчастья въ слѣдующемъ видѣ. Во время прогулки братъ разбранился съ нею изъ-за завѣщанія и ушелъ, оставивъ ее одну на вершинѣ холма. Не успѣла она отойдти отъ него нѣсколько шаговъ, какъ споткнулась и упала. При этомъ она тотчасъ же почувствовала, что повредила себѣ руку, но, будучи сердита на брата, не захотѣла призвать его на помощь; да и сама она догадалась, что тутъ дѣло посерьезнѣе простого ушиба, только тогда, когда Джоржъ уже скрылся изъ виду.-- Само собою разумѣется, ни дядя, ни тетка не вѣрили этому разсказу, и Кэтъ это очень хорошо знала. Отсутствіе Джоржа, грубыя его выходки, которыхъ они были свидѣтелями за послѣднее время, наконецъ, самый фактъ перелома, заставлявшій предполагать внѣшнее насиліе,-- все это наводило на мысль о томъ, что Кэтъ кое-что скрываетъ отъ нихъ. Но въ настоящемъ ея положеніи нельзя было подвергать ее дальнѣйшимъ разспросамъ. Мистрисъ Гринау освѣдомилась только, какъ она думаетъ,-- вернется ли Джоржъ или нѣтъ?
   -- Я могу вамъ только сказать, отвѣчала Кэтъ, что онъ пошелъ по направленію въ Бамптону, можетъ статься, что онъ пройдетъ въ Пэнритъ. Онъ ужасно золъ на всѣхъ насъ и, по всѣмъ вѣроятіямъ, не захочетъ провести другую ночь въ этомъ домѣ, который не принадлежитъ ему. А впрочемъ, кто его знаетъ? Когда онъ раздраженъ, онъ обыкновенно бываетъ самъ не свой.
   Между тѣмъ, тетушку Гринау, которая расположилась въ спальнѣ племянницы, вызвали къ двери; одна изъ служанокъ подала ей клочекъ бумаги, сказавъ, что. его привезъ какой-то парень изъ Шэпа, пріѣхавшій въ телѣжкѣ;-- бумажку это, добавила горничная, велѣли отдать миссъ Вавазоръ. Записка была незапечатана и безъ адреса. На скомканномъ клочкѣ бумаги были написаны слѣдующія слова: "Пришли мнѣ мои платья съ подателемъ этой записки. Я не вернусь больше въ замокъ." -- Мистрисъ Гринау передала письмо племянницѣ, а сама отправилась уложить вещи Джоржа въ чемоданъ, который и былъ врученъ посланному.-- Въ тотъ же вечеръ сказали объ этомъ происшествіи Джону Вавазору.
   Во всю эту ночь и на слѣдующій день мистрисъ Гринау не дѣлала племянницѣ никакихъ вопросовъ; по когда на третій день докторъ объявилъ, что сломанная рука идетъ хорошо, мистрисъ Гринау не выдержала и дала волю своему любопытству. Да и не одно любопытство побуждало ее разузнать правду. Въ ея характерѣ было меньше безпечности и, пожалуй, меньше эгоизма, чѣмъ въ характерѣ ея брата. Если бы подозрѣніе ея относительно Джоржа дѣйствительно подтвердилось, она бы ни за что не оставила такъ этого дѣла и постаралась бы подвести Джоржа подъ заслуженное наказаніе.
   -- Кэтъ, заговорила она по уходѣ доктора: -- надѣюсь, что ты разскажешь мнѣ всю правду о томъ, что произошло между тобою и братомъ въ тотъ день, когда ты сломала себѣ руку?
   -- Я и такъ вамъ правду сказала.
   -- Но не всю.
   -- Больше я вамъ ничего не могу сказать, тетушка. Онъ поссорился со мною, какъ мнѣ кажется, совершенно напрасно; но не станете же вы отъ меня требовать, чтобы я передала вамъ всѣ подробности нашей ссоры. По всѣмъ вѣроятіямъ, сба мы были неправы, а потому лучше вовсе не возобновлять разговоръ объ этомъ.
   -- Онъ не позволилъ себѣ въ отношеніи тебя никакихъ грубостей?
   -- Онъ всегда бываетъ грубъ въ выраженіяхъ, когда сердится.
   -- Но онъ не ударилъ тебя?
   -- Милая тетя! не сердитесь на меня, если я вамъ на это скажу, что не желаю, чтобы меня разспрашивали; это ни къ чему не поведетъ.
   Мистрисъ Гринау хорошо знала характеръ племянницы и поняла, что другого отвѣта ей не добиться; но теперь для нея стало ясно, что не просто паденіе было причиною случившагося съ Кэтъ несчастья.
   -- Съ тобой не столкуешь, отвѣчала мистрисъ Гринау; но знай, что, повстрѣчайся я съ твоимъ братомъ,-- ему отъ меня спуску не будетъ.
   -- Врядъ ли вамъ придется съ нимъ встрѣтиться, сказала Кэтъ; особенно, если вы останетесь здѣсь до моего выздоровленія.
   Не богъ знаетъ какихъ хлопотъ стоило Кэтъ отдѣлаться отъ любопытства окружающихъ, пристававшихъ къ ней съ разспросами; но не такъ-то легко было ей порѣшить съ самой собою, какъ ей на будущее время относиться къ брату. Отрѣчься ли ей отъ него съ этой минуты, оставаться ли спокойной свидѣтельницей его борьбы съ безденежьемъ и конечнаго разоренія, между тѣмъ, какъ сама она будетъ безмятежно наслаждаться тѣми благами жизни, которыя доставило ей завѣщаніе дѣда?
   Читатель припомнитъ, что вся ея жизнь была до сихъ поръ посвящена этому брату; она привыкла считать своимъ долгомъ жертвовать ему собою. Тяжело разставаться съ тѣмъ, что было единственною цѣлью въ жизни, и вырвать изъ сердца единственную привязанность, которая его наполняла.
   Но онъ рѣшился поднять на нее руку! Какая женщина проститъ такую обиду? Вѣра Кэтъ въ брата пошатнулась уже тогда, когда онъ принудилъ ее написать Алисѣ о деньгахъ. Теперь онъ пошелъ еще далѣе: онъ потребовалъ отъ нея клятвопреступничества; онъ грозился убить ее и поднялъ на нее руку, когда она отказалась исполнить его волю; онъ обвинилъ ее въ умышленномъ обманѣ и въ желаніи присвоить себѣ его собственность. Могла ли она послѣ всего этого желать его видѣть? Но даже въ эту минуту она дорого бы дала за возможность уступить ему свою долю въ пользованіи помѣстьемъ. Бѣда только въ томъ, что подобная уступка была положительно невозможна.
   Джонъ Вавазоръ пробылъ въ Устморлэндѣ около недѣли; въ теченіе этой недѣли, мистеръ Доундъ побывалъ въ Вавазорѣ и видѣлся въ мистеромъ Гогремомъ въ Пэнритѣ. Относительно дѣйствительности завѣщанія, мистеръ Доундъ объявилъ, что тутъ не можетъ быть и тѣни сомнѣнія. И такъ, избрали повѣреннаго для собиранія ренты и положили, по истеченіи шести мѣсяцевъ, отдать замокъ въ наймы. А пока рѣшено было, что Кэтъ останется въ замкѣ до своего выздоровленія. Тетушка Гринау обѣщалась продлить свое пребываніе въ Вавазорѣ на неопредѣленное время, и обѣщалась съ такою готовностью, жакъ-будто капитана Бельфильда вовсе не существовало на свѣтѣ. О мистерѣ Чизсакерѣ она продолжала говорить, какъ о записномъ поклонникѣ Кэтъ. Но хотя мистеръ Чизсакеръ все еще оставался въ ея глазахъ очень приличною партіею для племянницы, она уже не навязывала ей этотъ бракъ въ видѣ непремѣннаго долга. Кэтъ, въ качествѣ богатой невѣсты, могла надѣяться теперь, что не засидится въ дѣвкахъ, если даже и откажетъ мистеру Чизсакеру.
   -- Молодая дѣвушка съ шестью стами фунтовъ годового дохода, твердила тетушка Гринау, почти во всемъ сама себѣ госпожа и можетъ выбирать, кого ей вздумается.
   Кэтъ очень хотѣлось, чтобы Алиса пріѣхала погостить къ ней въ Уэстморлэндъ до истеченія шести-мѣсячнаго срока, и она высказала это желаніе дядѣ, который обѣщался передать его Алисѣ. Затѣмъ Джонъ Вавазоръ уѣхалъ и тетка съ племянницей остались въ замкѣ вдвоемъ.
   -- Какъ намъ быть, если это дикое животное вдругъ нагрянетъ сюда опять? спросила мистрисъ Гринау у брата.-- Вѣдь мы тутъ остаемся одинокими женщинами.
   Братъ могъ только на это отвѣтить, что дикое животное, но всѣмъ вѣроятіямъ, глазъ не покажетъ въ замокъ.
   И предсказаніе мистера Вавазора сбылось. Во все время пребыванія мистрисъ Гринау въ замкѣ, дикое животное не показывало туда глазъ.
   

ГЛАВА XIV.
ДЖОРЖЪ ПРЕДАЕТСЯ МЕЧТАМЪ ОБЪ УБІЙСТВѢ.

   Но мы должны возвратиться къ "дикому животному" и сдѣлать тутъ небольшое отступленіе. Послѣ извѣстнаго читателю свиданья Джоржа съ кузиною, свиданья, во время котораго принесенное имъ кольцо полетѣло въ каминъ, нашъ герой не въ слишкомъ-то веселомъ настроеніи духа покинулъ улицу Королевы Анны. Онъ вообще оставался довольно равнодушенъ къ тому, что про него думаютъ и какъ къ нему относятся лица одного съ нимъ пола. Но онъ дорожилъ добрымъ мнѣніемъ или, вѣрнѣе, личнымъ расположеніемъ каждой женщины, обратившей на себя его вниманіе. А между тѣмъ, если не изъ словъ Алисы, то изъ поступковъ ея была одно, что она идетъ за него замужъ не потому, чтобы любила его, но потому, что, по нѣкоторымъ соображеніямъ, бракъ этотъ представлялся ей лучшимъ, что она могла избрать въ настоящую минуту. Любовъ же ея, видимо, принадлежала другому; только вслѣдствіе тѣхъ же соображеній, ей почему-то не заблагоразсудилось идти замужъ за этого другого. Такъ, по крайней мѣрѣ, истолковывалъ Джоржъ ея поведеніе въ отношеніи себя.
   Будь у него развязаны руки, онъ, безъ сомнѣнія, отказался бы отъ Алисы и такъ ухитрился это бы сдѣлать, что, при всемъ ея желаніи избавиться отъ него, не на радость бы было ей исполненіе этого желанія. Но могъ ли онъ такъ поступить съ женщиной, у которой былъ въ долгу и къ которой ему предстояло снова обратиться за денежной ссудой? Правда, переступивъ черезъ порогъ ея дома, онъ клялся и божился, что ничто въ мірѣ не заставитъ его снова призанять у нея денегъ, но не прошелъ онъ и нѣсколькихъ шаговъ, какъ положеніе его явственно обрисовалось передъ нимъ. Онъ былъ членомъ парламента, но черезъ три мѣсяца парламентъ будетъ распущенъ; неужели же онъ поступится настоящимъ своимъ положеніемъ, для достиженія котораго онъ принесъ уже столько жертвъ? А проклятый этотъ старикъ все жилъ да жилъ въ своемъ Уэстморлэндѣ, точно вѣкъ его былъ заколдованъ, и крѣпко держался за свою дрянную землишку, которою внучекъ съумѣлъ бы такъ хорошо распорядиться! И невольно Джоржу стало мечтаться о томъ, какъ хорошо бы было, если бы старику приключилось что нибудь такое, что положило бы конецъ его существованію. Я не скажу, чтобы у него въ мысляхъ было покушеніе на жизнь дѣда; но ему невольно припоминались слышанные имъ разсказы о знаменитыхъ преступникахъ, которые въ глазахъ его являлись великими, людьми.-- Что всѣ ваши Нельсоны, говаривалъ онъ не разъ въ обществѣ,-- въ сравненіи съ какимъ нибудь Рошемъ, который входитъ въ домъ съ заряженными пистолетами и перестрѣливаетъ всѣхъ, находящихся въ немъ, съ такимъ же хладнокровіемъ, какъ если бы онъ имѣлъ дѣло съ крысами? Что толку во всей нашей трусливой нравственности, во всѣхъ этихъ пугалахъ, которыя создаетъ наше ребяческое воображеніе? Не лучше ли къ чорту отбросить все это лицемѣріе?-- И окончить свое земное странствованіе на висѣлицѣ, замѣчалъ на это кто нибудь изъ слушателей.-- Хоть бы и на висѣлицѣ, ужь коли ваша судьба такая. Только вы забываете, что на одного повѣшеннаго приходится двадцать такихъ, которымъ удается избѣжать висѣлицы.
   Среди подобныхъ размышленій, Джоржъ достигъ конторы мистера Скреби въ Реджентъ Стритѣ. Стряпчій тотчасъ же повелъ рѣчь о предстоящихъ выборахъ и изъ тона его можно было замѣтить, что онъ знать не хочетъ никакихъ затрудненій въ выдачѣ требуемыхъ имъ денегъ.
   -- У меня еще за прошлые выборы есть за вами маленькій счетецъ, мистеръ Вавазоръ, сказалъ онъ.-- Но это не ваша вина, конечно: обстоятельства тогда застигли насъ врасплохъ. Только вотъ не задержите меня въ іюню...
   -- Развѣ выборы начнутся въ іюнѣ?
   -- Поговариваютъ, что въ іюнѣ. Такъ не задержите меня къ іюню, а ужь я оба счета солью въ одинъ.
   Въ теченіе этого разговора, мистеръ Скреби неосмотрительно упомянулъ имя мистера Томба. Хотя мистеру Скреби и не было дано положительныхъ инструкцій о томъ, чтобы онъ помалчивалъ, черезъ какія руки идутъ къ нему деньги, но онъ и самъ смекнулъ, что обстоятельство это должно оставаться тайной для его кліента. Онъ и самъ не зналъ, какъ имя мистера Томба сорвалось у него съ языка; но Джоржъ тотчасъ подхватилъ это имя и потребовалъ объясненій. Скреби, съ которымъ подобнаго рода грѣхъ не часто случался, тотчасъ же поспѣшилъ поправиться и объявилъ, что обмолвился. Джоржъ, повидимому, удовольствовался этимъ объясненіемъ и не сказалъ мистеру Скреби болѣе ни слова объ этомъ предметѣ. Но слышанное не скользнуло по немъ безслѣдно; память у Джоржа была отличная и, услышавъ имя мистера Томба, онъ тотчасъ же вспомнилъ, что такъ звали стряпчаго мистера Грея.
   Уловивъ первую удобную минуту, онъ оставилъ контору мистера Скреби и отправился къ мистеру Тоибу.-- Неужели Алиса и Джонъ Грей въ стачкѣ между собою и онъ въ долгу у мистера Грея? Еще куда ее шло бытъ должникомъ Алисы, какъ ни тяжело это было послѣ всего, что произошло между ними; но браггь деньги у Джона Грея... нѣтъ, ужъ это черезчуръ. И Джоржъ, направляясь въ контору мистера Томба, не могъ не похвалятъ себя за благородство своихъ чувствъ.
   При появленіе Вавазора стряпчій всталъ и добродушно кивнулъ своей напудренной головою.-- Мистеръ Вавазоръ -- очень пріятно познакомиться, заговорилъ онъ. Я уже имѣю удовольствіе знать васъ по наслышкѣ.... Какке-какже, я завѣдую дѣлами мистера Джона Грея. Еще я былъ повѣреннымъ его батюшки. Наша фирма уже лѣтъ пятьдесятъ завѣдуетъ дѣлами Греевъ. Смѣло могу сказать: въ жизнь свою не встрѣтилъ болѣе благороднаго джентльмена, какъ мистеръ Джонъ Грей; я еще ребенкомъ его зналъ: что это за прелестное было дитя!-- И на каждомъ словѣ мистеръ Томбъ, страдавшій одышкой, переводилъ духъ и кивалъ своею добродушною старческою головою, какъ бы прося извиненія у Джоржа, что не умѣетъ угадать, за какимъ дѣломъ явился къ нему неожиданный посѣтитель. Но старикъ былъ травленый заяцъ и обдумывалъ про себя, на сколько ему можно быть откровеннымъ съ этимъ посѣтителемъ? Онъ пришелъ къ тому заключенію, что, если Джоржъ Вавазоръ станетъ предлагать ему вопросы, ему лучше отвѣчать на нихъ чистую правду. Ясно было, что ужъ если Вавазоръ пришелъ его распрашивать, то пришелъ потому, что кое-что уже узналъ и имѣетъ возможность узнать стороною еще болѣе. Вывернуться въ настоящемъ случаѣ ложью нечего было и думать.
   -- Въ жизнь свою, мистеръ Вавазоръ, не видалъ я такого прелестнаго ребенка, проговорилъ мистеръ Томбъ и закашлялся.
   Люди, коротко знавшіе мистера Томба, утверждали, что онъ дорожилъ своимъ кашлемъ, какъ неоцѣненнымъ подспорьемъ въ извѣстныхъ случаяхъ.
   -- Охотно вѣрю вамъ, отвѣчалъ Джоржъ. Скажите, пожалуйста, миртеръ Томбъ; не были, ли переведены вами или имъ извѣстныя суммы денегъ на мое имя черезъ контору Гока и Блока?
   -- Гока и Блока... это вы про банкировъ изводите говорить? выговорилъ мистеръ Томбъ, не торопясь.
   -- Ну да, нетерпѣливо отвѣчалъ Джоржъ; это мои банкиры.
   -- Домъ въ полномъ смыслѣ слова солидный.
   -- Такъ не переводили ли вы денегъ на мое имя черезъ эту контору, мистеръ Томбъ?
   -- Позвольте спросить васъ, мистеръ Вавазоръ, съ какою цѣлью предлагаете вы мнѣ этотъ вопросъ?
   -- Не думаю, чтобы вы были въ правѣ спрашивать меня объ этомъ. Какова бы ни была моя цѣль, она не можетъ никакимъ образомъ вліять на вашъ отвѣтъ. Если вы не причастны къ тому дѣлу, о которомъ идетъ рѣчь, то тѣмъ разговоръ нашъ и кончится, и и не вижу никакой надобности отнимать у васъ, своими объясненіями драгоцѣнное время.
   -- По чести, мистеръ Вавазоръ, вы меня застали совершенно врасплохъ. Позвольте, дайте мнѣ припомнить. Эй, Пинкль, Пинкль!
   Пинклемъ, звали писца, сидѣвшаго въ другой комнатѣ, и мистеру Томбу стоило, повидимому, большого труда его дозваться. Но Пинкль понялъ, какъ нельзя лучше, интонацію голоса своего патрона и явился на зовъ.
   -- Скажите, Пинкль, были ли нами внесены деньги на имя мистера Вавазора въ контору Гока. и Блока нѣсколько недѣль тому назадъ?
   -- Что-то хорошенько не припомню, сэръ, отвѣчалъ Пинкль, успѣвшій отчасти усвоить себѣ диски замашки своего господина,.
   -- Кажется, были. Справьтесь-ка, Пинкль, въ книгахъ; да вотъ что, Пинкль: посмотрите, котораго числа, и скажите мнѣ...-- Славная стоитъ погода, мистеръ Вавазоръ; только этотъ восточный вѣтеръ ужь больно донимаетъ.
   И при этомъ послѣдовалъ новый припадокъ кашля.
   Цѣлою вѣчностью показались Вавазору тѣ минуты, которыя онъ провелъ съ глазу на глазѣ съ мистеромъ Томбомъ, въ ожиданіи интересовавшей его справки, и онъ, не стѣсняясь, высказывалъ свое нетерпѣнье.
   -- Да не лучше ли мнѣ увѣдомить васъ письменно, когда я отыщу въ своихъ книгахъ, что вамъ нужно? спросилъ мистеръ Томбъ.
   -- Нѣтъ, ужь мнѣ бы лучше хотѣлось разомъ покончить это дѣло. Полагаю, что на это немного понадобится времени.
   -- Пинкль, Пинкль! крикнулъ старикъ, задыхаясь отъ кашля.
   Пинкль явился.
   -- Ну, что-жъ, Пинкль, вѣрно я сказалъ или напуталъ?
   Мистеръ Томбъ явнымъ образомъ лгалъ безъ зазрѣнія совѣсти; всѣ подробности дѣла были ему, безъ сомнѣнія, какъ нельзя лучше извѣстны; съ Джоржа было довольно и того, что онъ видѣлъ и слышалъ, чтобы подтвердить его догадку.
   -- Я только-что было собирался справиться.
   -- Мнѣ досадно, что я надѣлалъ столько хлопотъ вашему писцу, проговорилъ Вавазоръ недовольнымъ голосомъ,-- и хлопотъ, какъ мнѣ кажется, вовсе ненужныхъ. По всѣмъ вѣроятіямъ, вамъ и такъ нетрудно припомнить, поручалъ ли вамъ мистеръ Грей, или нѣтъ взносить за него деньги на мое имя?
   -- Видите ли, мистеръ Вавазоръ, у насъ не одно дѣло и не одинъ кліентъ. Но если память не обманываетъ меня, то точно было что-то такое въ этомъ родѣ.
   -- Можете вы мнѣ сказать адресъ мистера Грея? рѣзко спросилъ Джоржъ.
   -- Какже, могу: No 5. Соффалькъ-Стритъ, отвѣчалъ мистеръ Томбъ.
   Тутъ мистеръ Томбъ далъ большого маху. Мистеръ Грей былъ дѣйствительно въ городѣ, но обстоятельство это не было извѣстно Вавазору, и стряпчій могъ бы, просто на просто, дать его кембриджшайрскій адресъ.
   -- No 5, Соффалькъ-Стритъ, повторилъ Джоржъ, записывая адресъ.-- Дѣлать нечего, придется мнѣ отправиться къ нему, такъ какъ вы, повидимому, не расположены дать мнѣ никакого положительнаго отвѣта.
   И, едва удостоивъ мистера Томба легкаго наклоненія головы, онъ вышелъ изъ комнаты.
   

ГЛАВА XV.
ТРАКТУЮЩАЯ О ТОМЪ, ЧТО ПРОИЗОШЛО ВЪ СОФФАЛЬКЪ-СТРИТѢ.

   Мистеръ Томбъ ничего не достигъ своими недомолвками. Джоржъ Вавазоръ вынесъ изъ разговора съ нимъ положительную увѣренность, что деньги, израсходованныя имъ, прошли, такъ или иначе, черезъ руки мистера Грея. Ему дѣла не было до того, принадлежали ли эти деньги его сопернику, или же соперникъ этотъ дѣйствовалъ только въ качествѣ повѣреннаго Алисы. Въ обоихъ случаяхъ ролъ его, Вавазора, была самая пошлая. Что же касается того простого предположенія, что Алиса ничего не знала объ этомъ дѣлѣ и что ненавистный ему Джонъ Грей дѣйствовалъ по предварительному соглашенію съ его дядей, то оно ему и въ голову не приходило. Для него не подлежало никакому сомнѣнію, что Грей и Алиса въ этомъ дѣлѣ за одно; а если такъ, то что же онъ долженъ думать объ Алисѣ?
   Дорогою онъ осыпалъ Алису самыми оскорбительными именами, какими только можно назвать женщину. Онъ ненавидѣлъ ее въ эту минуту даже болѣе, чѣмъ Джона Грея. Съ какою наглостью обманула она его и сестру его, Кэтъ. Или, быть можетъ, и Кэтъ была въ заговорѣ съ нею? Если такъ, то и ее не минуетъ его мщеніе. Но съ какою же цѣлью сговорились они обмануть его этими деньгами? Что касалось самыхъ денегъ, то въ этомъ отношеніи не было и тѣни подлога. Онѣ были выплачены ему въ достодолжной исправности и онъ былъ увѣренъ, что новыя ссуды не замедлятъ явиться по первому его требованью, если только онъ сдѣлаетъ видъ, что ничего не подозрѣваетъ. Или ужь и въ самомъ дѣлѣ не скрыть ли ему свое бѣшенство до поры, до времени, пока средства къ вторичному избранію будутъ у него въ рукахъ? Алиса и мистеръ Грей -- его враги; съ какой стати ему съ ними церемониться?-- Невыносима была для него мысль, что онъ обязанъ Джону Грею, но факта этого уже нельзя было измѣнить; а что выиграетъ онъ, отрѣзавъ всякую возможность дальнѣйшихъ ссудъ?
   Джоржъ такъ и не успѣлъ придти ни къ какому окончательному рѣшенію. Завернувъ за уголъ Соффалькъ-Стрита, онъ наткнулся на самого Джона Грея.
   -- А я шелъ къ вамъ, мистеръ Грей, остановилъ его Джоржъ.
   -- Ко мнѣ? Такъ воротиться мнѣ домой?
   -- Да ужь сдѣлайте одолженіе, воротитесь, отвѣчалъ Джоржъ, продолжая путь.
   Обстоятельства такъ сложились, что объ особенно дружескимъ обращеніи между соперниками не могло быть и рѣчи. Тѣмъ не менѣе, мистеръ Грей, когда Джоржъ заговорилъ съ нимъ, счелъ за нужное придать своему лицу то выраженіе вѣжливости, которое говоритъ о желаніи избѣжать всякаго повода къ ссорѣ. Вавазоръ же, напротивъ, изобразилъ на своемъ лицѣ того рода вѣжливость, которая ясно показываетъ, что человѣкъ напрашивается на ссору.
   -- Позвольте, ключъ у меня, проговорилъ Грей, когда они вошли въ домъ.
   Взбираясь по лѣстницѣ, вмѣстѣ съ своимъ посѣтителемъ, Грей досадовалъ на себя, что впустилъ къ себѣ въ домъ своего заклятаго врага, тогда какъ онъ легко могъ избѣжать этого при встрѣчѣ съ нимъ на улицѣ. Но дѣло было уже сдѣлано и Грею ничего болѣе не оставалось, какъ покориться своей участи.
   -- Не угодно ли вамъ присѣсть, мистеръ Вавазоръ, проговорилъ онъ.
   -- Нѣтъ, я предпочитаю стоять, отвѣчалъ Вавазоръ.
   И онъ остановился, заложивъ лѣвую руку, державшую шляпу, за спину, отставивъ правую ногу и запустивъ большой палецъ правой руки въ жилетный карманъ. Онъ пристально глядѣлъ въ лицо Грея, и Грей также пристально глядѣлъ на него. Въ эту минуту шрамъ на его лицѣ широко раскрылся и сквозь него, казалось, съизнова выступила алая кровъ.
   -- Я прямо изъ конторы мистера Томба, заговорилъ Джоржъ: -- и пришелъ спросить у васъ, какого рода было ваше вмѣшательство въ мои денежныя дѣла?
   Мистеръ Грей былъ не приготовленъ къ подобнаго рода вопросу и не могъ на него тотчасъ же отвѣчать.
   -- Вы говорите, что пришли отъ мистера Томба? спросилъ онъ.
   -- Я уже имѣлъ честь вамъ сказать, что пришелъ прямо отъ него. Если не ошибаюсь, онъ вашъ повѣренный по дѣламъ?
   -- Да.
   -- И я пришелъ отъ него, съ цѣлью спросить у васъ, какого рода было ваше вмѣшательство въ мои денежныя дѣла? Когда вы мнѣ отвѣтите на этотъ вопросъ, я не буду докучать вамъ дальнѣйшими вопросами.
   -- Но, мистеръ Вавазоръ, подумали-ли вы, что я могу быть и нерасположенъ отвѣчать на вопросы, предлагаемые въ такомъ тонѣ?
   -- Нѣтъ, я никакъ не думалъ, что вы станете отлынивать отъ прямого отвѣта. Если подобнаго вмѣшательства съ вашей стороны вовсе не было, то мнѣ ничего болѣе не останется, какъ извиниться передъ вами и уйдти. Если же оно дѣйствительно было, то я, кажется, въ правѣ требовать, чтобы вы объяснили мнѣ, въ чемъ оно заключалось.
   Грей порѣшилъ съ самимъ собою, что лучше ужь сказать всю правду, безъ утаекъ,-- лучше не только для него самого, но и для всѣхъ Вавазоровъ, въ томъ числѣ и для самого сердитаго господина, стоявшаго передъ нимъ. Сердитый господинъ, видимо, кое-что уже зналъ,-- такъ пускай ужь лучше узнаетъ всю правду.
   -- Дѣйствительно, мистеръ Вавазоръ, отвѣчалъ онъ: -- я позволилъ себѣ, какъ вамъ угодно было выразиться, вмѣшательство въ ваши денежныя дѣла. Мистеръ Томбъ, но моему порученію, взнесъ на ваше имя сумму, простирающуюся, если не ошибаюсь, до двухъ тысячъ фунтовъ.
   -- Ну-съ, что же далѣе? проговорилъ Джоржъ, вынимая правую руку изъ жилетнаго кармана и принимаясь нетерпѣливо барабанить пальцами по столу.
   -- Я, собственно говоря, не знаю, какъ объяснить вамъ соображенія, заставившія меня такъ поступить.
   -- Еще бы! А между тѣмъ, вамъ все-таки придется объяснить ихъ.
   Грей былъ человѣкъ очень ровнаго характера и не охотникъ до ссоръ. Дорого бы онъ далъ, чтобы избѣжать всякихъ сценъ, въ родѣ той, которая теперь представлялась ему неизбѣжной; но онъ былъ не робкаго десятка и въ дѣлѣ мужества могъ поспорить съ своимъ противникомъ. Вавазоръ, видимо, напрашивался на ссору, а Грею было равно ненавистно, какъ самому выступать въ роли обидчика, такъ и подчиняться наглости другихъ.
   -- Но я затрудняюсь единственно потому, что желалъ бы пощадить ваше самолюбіе, проговорилъ онъ.
   -- О! въ такомъ случаѣ, пожалуйста, не стѣсняйтесь и не щадите меня. Мы такъ поставлены, что всѣ эти тонкости обращенія смѣшны между нами. По крайней мѣрѣ, я, съ своей стороны, вовсе не намѣренъ соблюдать охъ въ отношеніи васъ. И такъ, не угодно ли вамъ будетъ сказать мнѣ, что заставило васъ вмѣшаться въ мои дѣла?
   -- Я бы охотнѣе попросилъ васъ обратиться за разъясненіемъ этого дѣла къ вашему дядюшкѣ.
   -- Нѣтъ, милостивый государь! мистеръ Томбъ вовсе не стряпчій моего дяди. Онъ и имени-то его никогда не слыхалъ, если только вы ему не потрудились сообщить его.
   -- Но, поручая мистеру Томбу взнести на ваше имя тѣ деньги, которыя вы желали занять у вашей кузины, я дѣйствовалъ по предварительному соглашенію съ вашимъ дядей. Оба мы сочли за лучшее оставить ея деньги пока неприкосновенными.
   -- Вамъ-то какое было до этого дѣло? И, начиная съ того, что я не вѣрю этой баснѣ, съ какой стати было ему обратиться именно къ вамъ за деньгами, которыя понадобились для его дочери?
   -- Не угодно ли вамъ будетъ, мистеръ Вавазоръ, выражаться приличнѣе, не то я васъ попрошу оставить эту комнату, замѣтилъ Грей.
   Вавазоръ только усмѣхнулся и не отвѣчалъ ни слова. Грей продолжалъ:
   -- Я самъ подалъ вашему дядѣ мысль о подобнаго рода сдѣлкѣ. Я не желалъ, чтобы состояніе миссъ Вавазоръ пошло прахомъ.
   -- Но вамъ-то, милостивый государь, какое дѣло до ея состоянія? Да знаете ли вы, милостивый государь, что она обѣщалась быть моею женою?
   -- Я не имѣю ни малѣйшаго желанія говорить съ вами о положеніи миссъ Вавазоръ въ настоящемъ или въ будущемъ.
   -- Такъ я же, чортъ возьми, заставлю васъ, по крайней мѣрѣ, слушать меня!
   -- Она была вашею невѣстою и отказала вамъ. Если бы вы имѣли малѣйшее понятіе о томъ, какъ принято поступать въ подобныхъ случаяхъ джентльменамъ, и если бы въ васъ была хоть капля гордости,-- вы оставили бы ее въ покоѣ и никогда бы не помянули ея имени. А вы, вмѣсто того, вмѣшиваетесь въ ея денежныя дѣла, съ цѣлью прибрать ея состояніе къ рукамъ.
   -- Ея состояніе никоимъ образомъ не можетъ попасть въ мои руки.
   -- Какъ бы не такъ! Небось, рискнули бы вы суммою въ двѣ тысячи фунтовъ, если бы не имѣли въ виду надежной гарантіи. Она отвергла васъ; вотъ вы, въ отплату, и выдумали этотъ мошенническій способъ прибрать ея доходы къ рукамъ, такъ чтобы она снова очутилась въ вашей власти. Но я приму мѣры, чтобы затраченная вами сумма была вамъ немедленно возвращена сполна, и Боже васъ сохрани, если я снова поймаю васъ въ подобныхъ продѣлкахъ.
   -- Мистеръ Вавазоръ, проговорилъ Грей, не возвышая голоса и очень медленно, но съ такимъ выраженіемъ лица, которое ясно говорило, что онъ не шутки намѣренъ шутить:-- вы употребили такія выраженія, которыя я спустить вамъ не могу. Не угодно ли вамъ будетъ взять ихъ назадъ?
   -- Какія такія выраженія я употребилъ? Я сказалъ, что вы мошенникъ, и повторяю это теперь.
   И говоря это, онъ надѣлъ шляпу, съ цѣлью имѣть руки свободными, на случай если онѣ ему понадобятся..
   Грей былъ выше ростомъ и сильнѣе своего противника. Не знаю, сознавалъ ли онъ свое превосходство, но, какъ бы то ни было, онъ рѣшился прибѣгнуть къ физической силѣ.
   -- Ну, дѣлать нечего, проговорилъ онъ:-- какъ видно, безъ этого не обойдешься.
   И растворилъ дверь.
   Но въ эту самую минуту онъ почувствовалъ, что ротъ его наполнился кровью: Вавазоръ нанесъ ему кулакомъ ударъ въ губы. Затѣмъ послѣдовала свалка въ рукопашную, и Грей вскорѣ осилилъ своего противника. Онъ схватилъ его за воротъ и вытолкалъ за дверь, на площадку. Отсюда онъ столкнулъ его внизъ по лѣстницѣ и имѣлъ удовольствіе видѣть, какъ его недругъ растянулся на слѣдующей площадкѣ. Вавазоръ вскочилъ на ноги и ринулся было снова наверхъ, но въ эту самую минуту хозяинъ квартиры, жившій внизу, заслышавъ шумъ, подоспѣлъ на мѣсто битвы.
   -- Мистеръ Джонсъ, обратился къ нему Грей:-- если этотъ господинъ не уберется тотчасъ же изъ дому, я принужденъ буду попросить васъ сходить за полисмэномъ.
   Хозяинъ квартиры успѣлъ схватить Вавазора за воротъ его сюртука, и Джоржу ничего болѣе не оставалось, какъ отказаться отъ дальнѣйшаго сопротивленія.
   -- Изъ-за чего это вышло, сэръ? спросилъ мистеръ Джонсъ, который былъ портной по ремеслу, а потому и самъ кое-что смыслилъ въ кулачномъ дѣлѣ. (Изъ всѣхъ классовъ лондонскаго населенія, портные отличаются самыми воинственными наклонностями.) Изъ-за чего это вышло, сэръ? спросилъ онъ, не выпуская Вавазора изъ рукъ.
   -- Человѣкъ этотъ скверно поступилъ со мною, а я его проучилъ, вотъ и все, отвѣчалъ Вавазоръ.
   -- Проучили ли вы его тамъ, или нѣтъ, этого я не знаю, проговорилъ портной. Вижу только, что онъ важно спустилъ васъ внизъ по лѣстницѣ, и думаю, что всего умнѣе будетъ съ вашей стороны убраться отсюда по добру, по здорову.
   И точно, Вавазору ничего болѣе не оставалось, какъ послѣдовать этому совѣту. Онъ зашелъ домой, чтобы расправить свои перья, слегка помятыя въ недавнемъ бою, а оттуда отправился въ Уэстминстеръ -- занять свое мѣсто въ палатѣ депутатовъ. Впрочемъ, не думаю, чтобы въ этотъ день, послѣ постигшаго его позорнаго пораженія, онъ былъ въ особенномъ ударѣ ратовать за плотину черезъ Темзу.
   

ГЛАВА XVI.
БАЛЪ ЛЭДИ МОНКЪ.

   Утромъ того самаго дня, когда лэди Монкъ давала свой знаменитый балъ, между мистеромъ Паллизеромъ и его женою произошелъ слѣдующій разговоръ:
   -- Такъ твоя кузина не ѣдетъ съ тобою? спросилъ онъ.
   -- Алиса не ѣдетъ.
   -- Въ такомъ случаѣ, ты можешь захватить съ собою мистрисъ Маршамъ.
   -- Это невозможно, Плантагенетъ. Вѣдь я же тебѣ, кажется, сказала, что обѣщалась кузинѣ Дженъ взять ее съ собою.
   -- Но развѣ вамъ нельзя ѣхать втроемъ?
   -- Конечно, нельзя. Не на козлы же мнѣ взобраться; а тремъ дамамъ, одѣтымъ но бальному, нѣтъ никакой физической возможности умѣститься въ одной каретѣ.
   -- Напрасно ты поторопилась предложить мѣсто въ каретѣ лэди Дженъ, когда миссъ Вавазоръ отказалась. Я заранѣе просилъ тебя о мистрисъ Маршамъ.
   -- А я тебѣ тогда же сказала, что терпѣть не могу выѣзжать со старухами. Не люблю и баста!
   -- Гленкора, къ чему ты употребляешь такія выраженія?
   -- А чѣмъ же они не хороши? Небось, лучше выразился мистеръ Ботъ намедни въ парламентѣ, когда сказалъ, что въ отчетахъ правительства чортъ ногу переломитъ? Видишь ли, и я умѣю слѣдить за политикой, и напрасно ты на меня сердишься.
   -- Я не сержусь на тебя; ты разсуждаешь точно ребенокъ.-- Такъ какъ же быть съ мистрисъ Маршамъ? Придется вамъ ѣхать впередъ, а потомъ послать за ней карету.
   -- Пускай себѣ ѣдетъ прежде насъ. Мы съ Дженъ подождемъ.
   -- Жаль только, что она будетъ въ правѣ обидѣться. Я было сказалъ ей, что ей можно будетъ ѣхать съ тобою, когда узналъ, что миссъ Вавазоръ отказалась.
   -- А кто тебя просилъ говорить ей это? Промолчалъ бы и баст... да, бишь, мнѣ не велѣно употреблять это выраженіе.-- Видишь ли, Плантагенетъ, тамъ гдѣ ты положительно велишь мнѣ что нибудь сдѣлаться буду повиноваться тебѣ, насколько это будетъ возможно. Но разъ предоставивъ мнѣ свободу поступать по моему усмотрѣнію, ты не въ правѣ потомъ бранить, меня.
   -- Я и не думалъ бранить тебя.
   -- Какже не думалъ! Ты сказалъ, что я поступила невѣжливо.
   -- Я сказалъ только, что мистрисъ Маршамъ будетъ въ правѣ обидѣться.
   -- О! она-то пускай обижается. Я не люблю ея и не хочу дѣлать видъ, будто люблю. Я твердо убѣждена, что она слѣдитъ за каждымъ моимъ шагомъ, чтобы потомъ разсказать тебѣ, если что ей покажется не такъ.
   -- Гленкора!...
   -- И эта противная, рыжеволосая мартышка тѣмъ же занимается,-- только тебѣ онъ не смѣетъ наушничать, а съ нею постоянно шушукается.
   -- Гленкора! повторилъ мистеръ Паллизеръ, какъ громомъ пораженный такой неожиданной выходкой, и остановился, потому что не зналъ, что сказать далѣе.
   -- Что же, другъ мой, надо же, чтобы ты, наконецъ, зналъ, какъ я смотрю на эти вещи. Положимъ, что я далеко не совершенство; но вѣдь я же не сдѣлаюсь лучше оттого, что эти люди будутъ за мною шпіонить. Вотъ къ испанскимъ дамамъ тоже приставляютъ дуэннъ, а развѣ меньше онѣ отъ этого проказятъ?
   -- Съ какой стати ты вспомнила про испанскихъ дуэннъ?
   Лэди Гленкора сидѣла, какъ ни въ чемъ не бывало, а мужъ простоялъ нѣсколько минутъ, глядя на нее молча. Разговоръ кончился тѣмъ, что мистеръ Паллизеръ прочиталъ женѣ длинную лекцію, въ которой много говорилъ о своей собственной справедливости и терпимости и не преминулъ тоже упомянуть о ея легкомысліи и глупости.
   Мистрисъ Маршамъ осталась очень недовольна распоряженіемъ лэди Гленкоры. Собственно, для нея не было никакого интереса ѣхать на балъ лэди Монкъ. Если бы она явилась на этотъ балъ съ лэди Гленкорою, подъ ея крылышкомъ, то на ея долю выпала бы, по крайней мѣрѣ, часть того почетнаго пріема, который ожидалъ молодую женщину. Къ довершенію ея досады, карета пріѣхала слишкомъ рано и лакей, дожидавшійся ея у дверцы, исполнилъ свою обязанность съ крайне недовольнымъ видомъ. Въ домъ лэди Монкъ она явилась одна, какъ перстъ; слуги, докладывавшіе о ней, переврали ея фамилію и, подъ именемъ мистрисъ Маршъ, она прошла въ гостиную, не удостоившись даже видѣть хозяйку дома.
   Было уже поздно, когда пріѣхала лэди Гленкора, и Борго Фицджеральдъ начиналъ думать, что судьба и тутъ съиграетъ съ нимъ злую шутку. Цѣлый битый часъ караулилъ онъ на лѣстницѣ, стараясь услышать между именами пріѣзжавшихъ гостей то имя, которое такъ желалъ и, въ тоже время, почти страшился услышать. Многіе заговаривали съ нимъ, но онъ отвѣчалъ разсѣянно. Тетка кликнула его въ маленькую гостиную, въ которой она сидѣла съ нѣсколькими избранными гостями и, многознаменательно хмуря брови, велѣла ему танцовать.-- Не принимай же, ради Бога, такой озабоченный видъ, шепнула она ему.-- Но онъ только тряхнулъ головою и удалился съ озабоченнымъ видомъ. Танцовать онъ все-таки не сталъ. До танцевъ ли ему было!
   Наконецъ, часу въ двѣнадцатомъ доложили о пріѣздѣ лэди Гленкоры. За четверть часа передъ тѣмъ, Борго видѣлъ, какъ прошелъ наверхъ мистеръ Паллизеръ, но что ему было до него! Когда давно ожиданное имя поразило его слухъ, сердце запрыгало въ его груди. Онъ кинулся изъ столовой, въ которую было удалился, и засталъ ее какъ разъ въ ту самую минуту, когда она поднималась по парадной лѣстницѣ. Она замѣтила его и выраженіе ея лица при этомъ видимо измѣнилось. Она привѣтствовала его скорѣе взглядомъ, чѣмъ наклоненіемъ головы, но уже и то обрадовало Борго, что въ этомъ взглядѣ не было и тѣни гнѣва.
   Лэди Монкъ встрѣтила гостью наверху лѣстницы. Она вышла къ ней съ самою привѣтливою улыбкою и тотчасъ же увела ее въ свою маленькую гостиную. Тутъ лэди Гленкора застала герцогиню Сентъ-Бонгай, неизмѣнно засѣдавшую на балахъ лэди Монкъ на одномъ и томъ же стулѣ, который такъ и прозвали стуломъ герцогини; возлѣ нея помѣщался мистеръ Ботъ. Въ комнатѣ была еще другая дама, маркиза Гартльтропъ, славившаяся въ Лондонѣ своей красотою и умѣньемъ одѣваться. Были, правда, люди, которые находили, что красотѣ ея недостаетъ выраженія, но за то никто не умѣлъ держать себя съ этимъ тактомъ, какъ маркиза. Она никогда не говорила глупостей, подобно герцогинѣ Сентъ-Бонгай, никогда не употребляла неприличныхъ выраженій, въ родѣ "баста", никого не обзывала рыжеволосою мартышкою, не бродила за полночь по развалинамъ и не якшалась съ такими пріятельницами, которыя были не по душѣ ея мужу и господину. Правда, нашелся одинъ смертный, осмѣлившійся взглянуть на нее окомъ любви, и смертный этотъ былъ никто иной, какъ самъ мистеръ Паллизеръ; но обстоятельство это послужило только къ вашему упроченью за нею ея безукоризненной репутаціи. Маркиза Гартльтропъ сама о всемъ разсказала своему мужу, чѣмъ еще болѣе пріобрѣла его довѣріе; но она устроила такъ, что дѣло обошлось безъ малѣйшаго скандала, и сама спровадила своего поклонника.
   -- Милая лэди Гленкора, заговорила лэди Монкъ:-- какъ мы жалѣли, что вы не могли пріѣхать въ Монкшэдъ. До насъ дошли такіе ужасные слухи о вашей болѣзни.
   Лэди Гленкора отвѣчала, что это была не болѣе, какъ простуда.
   -- Какже, какже, мы слышали. Тутъ были замѣшаны въ дѣло и лунная ночь, и развалины. Вѣдъ вы неисправимы. Я и сама страшная охотница до этихъ эксцентричностей, но какъ же быть! не всегда можно безнаказанно удовлетворять такимъ вкусамъ.-- Вы знакомы съ маркизою Гартльтропъ? А вотъ и герцогиня Сентъ-Бонгай. Мистеръ Паллизеръ былъ здѣсь пять минутъ тому назадъ.
   Тутъ лэди Монкъ принуждена была снова выйдти изъ комнаты и лэди Гленкора очутилась лицомъ къ лицу съ маркизой Гартльтропъ.
   -- Мистеръ Паллизеръ пріѣхалъ незадолго передъ вами; онъ заходилъ сюда на минуту, проговорила маркиза совершенно спокойнымъ голосомъ.
   -- Да, онъ говорилъ мнѣ, что будетъ здѣсь, отвѣтила лэди Гленкора.
   -- Какъ здѣсь тѣсно, замѣтила маркиза. Я никакъ не думала, чтобы Лондонъ былъ уже такъ полонъ.
   -- Да, здѣсь ужасно тѣсно, согласилась лэди Гленкора и затѣмъ разговоръ прекратился.
   -- Какой у васъ цвѣтущій видъ, обратилась герцогиня къ лэди Гленкорѣ. А мы слышали, что вы были очень больны.
   -- Какъ ваше здоровье, лэди Гленкора? раздалось надъ самымъ ухомъ молодой женщины, и большая красная лапа протянулась къ ея рукѣ.
   -- Ахъ, это вы, мистеръ Ботъ, отвѣчала лэди Гленкора, не давая ему руки.-- Однако, мнѣ надо пойдти отыскать мужа.
   -- Милая лэди Гленкора, прошептала герцогиня впопыхахъ:-- возьмите меня съ собою. Вонъ, я вижу, идетъ эта злющая мистрисъ Конуэй Спарксъ, а вы знаете, что я ее терпѣть не могу.
   Дѣлать нечего, лэди Гленкора, волей-неволей, должна была взять герцогиню подъ свое покровительство и обѣ онѣ вышли въ другую комнату. Я подозрѣваю, что лэди Монкъ нарочно привела мистрисъ Конуэй Спарксъ, какъ единственное средство сдвинуть герцогиню съ ея мѣста.
   Въ дверяхъ той залы, гдѣ танцовали, лэди Гленкора встрѣтилась съ мужемъ.
   -- Я уѣзжаю, обратился онъ къ ней; я и пріѣхалъ-то только потому, что обѣщался. Поздно ты вернешься домой?
   -- О, нѣтъ, не думаю.
   -- Будешь танцовать?
   -- Протанцую разъ-другой, для того только, чтобы не казаться старухой.
   -- Будь осторожнѣе, чтобы не разгорячиться. Прощай.
   Между тѣмъ, Борго бродилъ изъ комнаты въ комнату, отыскивая удобнаго случая переговорить съ лэди Гленкорою.-- Приглашу ее вальсировать, порѣшилъ онъ, наконецъ, съ самимъ собою. Почему бы мнѣ и не танцовать съ нею такъ же, какъ и со всякою другою?-- Пять минутъ спустя, онъ отыскалъ ее въ галлереѣ. Она сидѣла на скамейкѣ, а возлѣ нея стояла старуха и что-то говорила ей. То была мистрисъ Маршамъ, предостерегавшая ее по поводу какой-то маленькой неосторожности; лэди же Гленкора отвѣчала ей, что не нуждается въ ея совѣтахъ. Борго протѣснился сквозь толпу и, пробормотавъ какія-то невнятныя слова, протянулъ ей руку.
   -- Ну, будетъ, мистрисъ Маршамъ, проговорила лэди Гленкора:-- премного вамъ благодарна за совѣтъ; пожалуйста, не безпокойтесь.
   И съ этими словами она взяла протянутую руку Фицджеральда. Борго въ глаза не зналъ мистрисъ Маршамъ; но она его знала какъ нельзя лучше. Ей были извѣстны всѣ подробности его романа съ лэди Гленкорою, и почтенная старушка обомлѣла отъ ужаса, когда увидѣла, что онъ осмѣливается касаться руки своей прежней зазнобы, теперешней жены мистера Паллизера.
   -- На туръ вальса, проговорилъ Борго такимъ тономъ, какъ-будто для нихъ было самымъ обыкновеннымъ дѣломъ вальсировать другъ съ другомъ.
   -- Не думаю, чтобы лэди Гленкора была расположена вальсировать сегодня, замѣтила мистрисъ Маршамъ самымъ нелюбезнымъ тономъ.
   Какъ видно, плохо знала мистрисъ Маршамъ обязанности дуэнны, не то она сообразила бы, что ея сопротивленіе только заставитъ лэди Гленкору дѣйствовать ей прямо наперекоръ.
   -- А почему бы мнѣ и не вальсировать сегодня, мистрисъ Маршамъ? спросила лэди Гленкора. Напротивъ, я съ большимъ удовольствіемъ сдѣлаю туръ съ мистеромъ Фицджеральдомъ, потому что онъ отлично вальсируетъ.
   И съ этими словами она оперлась рукою на руку Борго.
   Мистрисъ Маршамъ сдѣлала послѣднее, почти безсознательное усиліе удержать ее и, положивъ ей руку на плечо, поглядѣла ей въ глаза съ укоризненнымъ, предостерегающимъ выраженіемъ. Но лэди Гленкора сердито дернула плечомъ и пошла рука объ руку съ Борго въ бальную залу.
   -- Кто эта женщина? спросилъ Борго.-- То были первыя слова, съ которыми онъ обратился къ ней послѣ рокового письма, которое она все еще носила въ карманѣ. Голосъ его звучалъ такъ же дружественно и знакомо, какъ въ тѣ дни, когда ничто ихъ не разлучало и вопросы подобнаго рода были между ними самымъ обыкновеннымъ дѣломъ. И она отвѣчала въ томъ же тонѣ:
   -- О, это препротивная старушонка; зовутъ ее мистрисъ Маршамъ; она моя bête noire.
   Минуту спустя, они кружились въ вихрѣ вальса.
   Борго былъ отличный танцоръ, а лэди Гленкора во дни своего дѣвичества страстно любила танцы. Мистрисъ Маршамъ и мистеръ Ботъ все видѣли изъ другой комнаты и съ ужасомъ переглянулись между собою.
   -- Зачѣмъ онъ уѣхалъ и оставилъ ее одну? прошипѣлъ мистеръ Ботъ.
   -- Но кто могъ этого ожидать, отвѣчала мистрисъ Маршамъ.
   -- Полагаю, что вамъ надо будетъ довести до его свѣденія, какія дѣла здѣсь творятся.
   -- Но гдѣ я его теперь отыщу?
   -- Ну, да оно и не такъ къ спѣху, проговорилъ мистеръ Ботъ.... Такъ вы думаете, продолжалъ онъ, что дѣло уже зашло такъ далеко?
   -- Ужь я не знаю, что и думать.
   Танцующіе кружились, пока изнеможеніе не заставило ихъ остановиться.
   -- Я такъ отвыкла танцовать, проговорила лэди Гленкора; еще я удивляюсь, какъ я могла сдѣлать столько туровъ.
   Она говорила, задыхаясь, и ноздри ея раздувались, какъ у лошади послѣ быстраго бѣга.
   -- А еще туръ? спросилъ онъ.
   -- Погодите немного.
   Затѣмъ послѣдовала небольшая пауза.
   -- Не напоминаетъ ли это вамъ прошлое? спросилъ онъ вдругъ измѣнившимся голосомъ.
   Вопросъ этотъ заставилъ лэди Гленкору очнуться отъ сладкаго оцѣпенѣнія, въ которое она была погружена до сихъ поръ. Дѣйствительность разомъ сказалась ей во всей своей полнотѣ.
   -- Не говорите о немъ, отвѣчала она чуть слышно.
   -- Отчего же мнѣ не говорить о немъ? подхватилъ онъ съ жаромъ. Вѣдь то была счастливая пора. Или вы не были счастливы, когда... Эхъ, да не лучше ли ужь и думать перестать объ этомъ прошломъ?
   -- Гораздо лучше.
   -- Одно бѣда, что это невозможно. Дорого бы я далъ, Кора, чтобы заглянуть въ самую глубь вашего сердца и узнать, чего вы дѣйствительно желаете.
   Въ былыя времена онъ всегда звалъ ее Корою, и теперь это имя само собою, какъ бы по привычкѣ, сорвалось съ его языка.
   -- Вы дурно сдѣлали, что отыскали меня въ толпѣ, проговорила она.
   -- Почему же дурно? Кто имѣлъ на это больше права, чѣмъ я? Кто любилъ васъ такъ, какъ я? Кора! получили ли вы мое письмо?
   -- Пойдемте танцовать, сказала она, вмѣсто отвѣта. Я вижу отсюда пару глазъ, которые слѣдятъ за нами.
   Пара глазъ, про которую говорила лэди Гленкора, принадлежала мистеру Боту. Онъ стоялъ у притолки и отъ времени до времени приподнимался на цыпочки, чтобы лучше видѣть преступную чету. Мистрисъ Маршамъ съ нимъ не было; она уѣхала въ каретѣ лэди Гленкоры въ паркъ Лэнъ, въ надеждѣ застать мистера Паллизера дома.
   -- Бѣды бы намъ только не надѣлать? замѣтила она мистеру Боту, который подалъ ей эту мысль.
   -- Хуже будетъ бѣда, если вы останетесь здѣсь. Онъ можетъ воротиться, а тамъ пускай поступаетъ, какъ знаетъ. А я, пока вы ѣздите, не буду спускать съ нихъ глазъ.
   А влюбленная чета, между тѣмъ, вихремъ носилась по комнатѣ. Не одинъ мистеръ Ботъ слѣдилъ за ней въ недоумѣньи глазами. Глядѣла герцогиня Сентъ-Бонгай и съ состраданіемъ покачивала головою, потому что въ душѣ она была все-таки добрая женщина; глядѣла мистрисъ Конуэй Спарксъ и съ наслажденіемъ упивалась всѣми подробностями этой сцены, потому что въ душѣ мистрисъ Конуэй Спарксъ была недобрая женщина. Глядѣла и лэди Гартльтропъ и только брови приподнимала. Ей было все равно; она считала не лишнимъ принимать къ свѣденію все, что вокругъ нея дѣлалось,-- и только; она была ни добра, ни зла и кровь ея всегда текла ровно. Глядѣла, наконецъ, и лэди Монкъ и сердито хмурила брови.-- Съумасшедшій! проговорила она про себя. Она поняла, что не слишкомъ-то подвинетъ онъ, такимъ образомъ, впередъ задуманное имъ дѣло.
   -- Получили ли вы мое письмо? спросилъ Борго снова, какъ только минутная остановка позволила ему перевести духъ.
   Она не отвѣчала, но изъ самаго молчанія ея онъ понялъ, что письмо точно до нея дошло.
   -- Пойдемте на лѣстницу, проговорилъ онъ:-- мнѣ нужно переговорить съ вами. Если бы вы знали, какъ мнѣ было тяжело, когда я напрасно прождалъ васъ въ Монкшэдѣ. Отчего вы тогда не пріѣхали?
   -- Я жалѣю, что и сюда-то пріѣхала.
   -- Потому, что встрѣтились здѣсь со мною? Нехорошее это сожалѣніе.
   Говоря это, они медленно пробирались внизъ въ столовую, вслѣдъ за толпою гостей, валившею туда же утолить свой голодъ и жажду. Лэдй Гленкора машинально подняла глаза и встрѣтилась съ взглядомъ мистера Бота.-- "Человѣкъ, которому ни по чемъ ставить меня въ такое положеніе, заслуживаетъ, чтобы я оставила его",-- мелькнуло у нея въ головѣ.
   -- Я принесу вамъ шампанскаго, разбавленнаго водою, сказалъ Борго. Я знаю, что это ваше любимое питье.
   -- Не носите мнѣ ничего, проговорила она.-- Въ эту минуту они вошли въ столовую и, такимъ образомъ, укрылись на время отъ взглядовъ мистера Бота.-- Мистеръ Фицджеральдъ, продолжала она, понизивъ голосъ до шопота:-- исполните то, о чемъ я буду просить васъ. Ради того прошлаго, о которомъ вы напоминали мнѣ, ради того дорогого прошлаго, которое никогда не можетъ возвратиться...
   -- Богомъ клянусь, оно еще можетъ возвратиться, воскликнулъ онъ, и я ворочу его.
   -- Нѣтъ, этому не бывать. Но вы еще можете оказать мнѣ одну послѣднюю услугу: оставьте меня и не приходите болѣе. Вы мнѣ вредите, оставаясь со мною.
   -- Кора! проговорилъ онъ.
   -- Я не хочу этого, мистеръ Фицджеральдъ, отвѣчала она почти гнѣвно; я не хочу этого. Поступайте такъ, какъ я вамъ говорю: оставьте меня и не приходите болѣе. За нами слѣдятъ.
   И дѣйствительно, зоркій взглядъ мистера Бота успѣлъ снова отыскать ихъ въ столовой.
   -- Кто за нами слѣдитъ? спросилъ Борго, и какое намъ до этого дѣло? Если вы только расположены сдѣлать то, что я вамъ предлагаю...
   -- Но въ томъ-то и дѣло, что я этого не хочу. Или вы не понимаете, что оскорбляете меня подобнымъ предложеніемъ?
   -- Да, Кора, вы правы: подобное предложеніе можетъ быть только оскорбительно, если вы радостно не откликнетесь на него всѣмъ сердцемъ. Но какое же въ немъ можетъ быть оскорбленіе, если вы сами желаете стать не его, а моею женою?
   -- Какъ могу я стать вашею женою? проговорила она чуть слышно.
   -- Бѣгите со мною за границу, тамъ это будетъ возможно. Вѣдь вы получили мое письмо? Сдѣлайте то, о чемъ я васъ прошу. Хотите бѣжать со мною... сегодня же?
   Предложеніе было слишкомъ неожиданно и требовало слишкомъ скораго рѣшенія.
   -- Мистеръ Фицджеральдъ, проговорила она, я просила васъ оставить меня; если вы этого не сдѣлаете, я буду принуждена сама встать и у идти отъ васъ; это будетъ гораздо затруднительнѣе.
   -- И это вашъ единственный отвѣтъ?
   -- Да... по крайней мѣрѣ, теперь.
   -- Я не уйду отъ васъ, проговорилъ онъ, пристально и сурово глядя ей въ лицо,-- пока вы не скажете мнѣ, что мы снова увидимся съ вами.
   -- Хорошо, проговорила она чуть слышно.
   -- Когда же? когда?
   Она оглянулась на дверь, боясь снова встрѣтить взглядъ мистера Бота, но, вмѣсто его, увидѣла входившаго мистера Паллизера. При видѣ мужа къ ней возвратилось все ея присутствіе духа; она не хотѣла показать, что сробѣла передъ нимъ.
   -- Вотъ мистеръ Паллизеръ идетъ, проговорила она своимъ обыкновеннымъ голосомъ.
   Мистеръ Паллизеръ протѣснился сквозь толпу и подошелъ къ женѣ. И онъ тоже, съ своей стороны, умѣлъ владѣть выраженіемъ своего лица, не выдавая своей тайны. На лицѣ его не было замѣтно ни гнѣва, ни испуга, въ движеніяхъ не высказывалось особенной торопливости. Когда онъ подошелъ къ женѣ, Борго посторонился и лэди Гленкора заговорила первая;
   -- А я была увѣрена, что ты давно уже отправился домой, сказала она.
   -- Я и былъ дома, но потомъ мнѣ пришло въ голову, что тебѣ не съ кѣмъ воротиться, и я пріѣхалъ за тобою.
   -- Вотъ такъ примѣрный мужъ. Что-жъ? я готова.-- Мистеръ Фицджеральдъ, потрудитесь сходить въ комнату вашей тетушки; я тамъ позабыла маленькій шарфикъ, чорный съ жолтымъ: сдѣлайте одолженіе, принесите мнѣ его.
   -- Я самъ схожу за нимъ, вызвался мистеръ Паллизеръ.
   -- Но позвольте же мнѣ... началъ было Борго.
   -- Нѣтъ, я самъ могу это сдѣлать, перебилъ его мистеръ Паллизеръ и скрылся въ толпѣ.
   Лэди Гленкора дала себѣ слово ничего не говорить Борго Фицджеральду въ отсутствіе мужа. Великодушная довѣрчивость, которую онъ выказалъ, оставивъ ихъ вдвоемъ, тронула ее невольно; къ тому же, она видѣла, что онъ прошелъ мимо мистера Бота, не сказавъ ему ни слова, и была ему благодарна за это. Борго, съ своей стороны, повидимому, понялъ, что на этотъ вечеръ, по крайней мѣрѣ, его дѣло проиграно.
   -- Какъ видно, мнѣ ничего болѣе не остается, какъ пожелать вамъ спокойной ночи, проговорилъ онъ.
   -- Прощайте, мистеръ Фицджеральдъ, отвѣчала она, протягивая ему руку.
   Онъ подержалъ ее съ минуту въ своей и удалился. Когда мистеръ Паллизеръ возвратился,-- его уже не было.
   Лэди Гленкора стояла въ дверяхъ столовой, возлѣ самаго мистера Бота, когда вошелъ ея мужъ. Мистеръ Ботъ въ нѣсколько пріемовъ пробовалъ съ нею заговорить, но она оставалась неподвижна, точно не къ ней обращались.
   -- А куда мы дѣнемъ мистрисъ Маршамъ? спросила она вслухъ, опираясь на руку мужа. Я совсѣмъ было про нее забыла.
   -- Мистрисъ Маршамъ уѣхала домой.
   -- Ты ее видѣлъ?
   -- Да.
   -- Когда же ты ее видѣлъ?
   -- Она заѣзжала въ паркъ Лэнъ.
   -- Это зачѣмъ?
   Этими вопросами и отвѣтами супруги обмѣнялись, усаживаясь въ карету. Послѣдній вопросъ лэди Гленкора предложила въ ту самую минуту, когда мистеръ Паллизеръ входилъ, вслѣдъ за нею, въ карету. Почему-то онъ не счелъ нужнымъ отвѣчать ей. Но молчаніемъ отъ нея не такъ-то легко было отдѣлаться.
   -- Съ какой стати мистрисъ Маршамъ прямо отъ лэди Монкъ отправилась къ тебѣ? переспросила она.-- Мистеръ Паллизеръ снова промолчалъ, не зная еще хорошенько, что ему отвѣчать.-- Полагаю, что она заѣхала, съ цѣлью разсказать тебѣ, что я танцую съ мистеромъ Фицджеральдомъ, продолжала лэди Гленкора.-- Такъ, что ли?
   -- Мнѣ кажется, Гленкора, что лучше намъ отложить эти объясненія до болѣе удобнаго времени.
   -- Я вовсе не желаю пускаться въ объясненія по этому предмету ни теперь, ни послѣ. Если ты не хотѣлъ, чтобы я встрѣтилась съ мистеромъ Фицджеральдомъ, то зачѣмъ ты настоялъ, чтобы я ѣхала къ лэди Монкъ? Но, Плантагенетъ, не во гнѣвъ тебѣ будь сказано,-- съ нынѣшняго дня никакія соображенія въ мірѣ не заставятъ меня принять, какъ гостей, въ моемъ собственномъ домѣ мистера Бота или мистрисъ Маршамъ.
   Въ словахъ этихъ звучала вызывающая нота, которой мистеръ Паллизеръ до сихъ поръ не слыхалъ въ рѣчахъ жены. Отъ природы онъ не обладалъ ея даромъ бойкаго слова и потому разсудилъ за лучшее не возражать ей.
   -- Завтра я буду завтракать съ тобою, сказалъ онъ ей, когда они пріѣхали домой. Сегодня не жди меня; у меня еще много работы и я не хочу утруждать тебя своимъ приходомъ.
   -- Надѣюсь, что ты не заставишь меня завтра подняться чѣмъ свѣтъ?
   -- Нѣтъ, отвѣчалъ онъ и въ голосѣ его въ первый разъ послышалась досада.-- Назначь сама, какой тебѣ угодно часъ. Мнѣ нужно переговорить завтра съ тобою о происшествіяхъ нынѣшняго вечера.
   -- Не знаю, что такое ты можешь сказать мнѣ о нихъ; но я сойду въ столовую въ половинѣ двѣнадцатаго, если это будетъ тебѣ удобно?
   Мистеръ Паллизеръ отвѣчалъ, что надо такъ устроить, чтобы все это было удобно, и супруги разстались.
   

ГЛАВА XVII.
ПАЛЛИЗЕРЫ ЗА ЗАВТРАКОМЪ.

   Лэди Гленкора молодцомъ выдержала характеръ передъ мужемъ. Во все время, пока она была съ нимъ лицомъ къ лицу, она ни разу не потупила передъ нимъ глазъ и, простившись съ нимъ на лѣстницѣ, спокойно прошла въ свою комнату. Сознаніе удачно исполненной роли поддерживало ее и тутъ, въ присутствіи горничной; но когда горничная, раздѣвъ ее, удалилась,-- куда дѣвалось это чувство торжества?
   Оставшись одна, она, какъ была въ блузѣ, подсѣла къ камельку; поставивъ ноги, обутыя въ туфли, на рѣшетку камина, она уперлась локтями въ колѣна и склонила голову на руки. Въ этомъ положеніи она просидѣла битый часъ, уставивъ глаза на измѣнчивые узоры, виднѣвшіеся въ пылающихъ угольяхъ. Не на торжествующій ладъ были настроены ея мысли въ продолженіе этой бесѣды съ самой собою. Что были ей въ эту минуту какой нибудь мистеръ Ботъ и какая нибудь мистрисъ Маршамъ? Вѣдь въ сущности-то они были не болѣе, какъ докучливыя мухи, досаждавшія ей своимъ жужжаньемъ. Ужь если она захочетъ уйдти отъ мужа,-- не имъ удержать ее.-- Всѣ ея мысли въ эту минуту были сосредоточены на мужѣ и на Борго. О своемъ счастьи и спокойствіи она не думала; она знала, что какъ бы ни сложилось ея будущее, оно ничего не принесетъ ей, кромѣ горя. О томъ всесвѣтномъ позорѣ, который долженъ былъ выпасть на ея долю, если она нарушитъ свой брачный обѣтъ и послѣдуетъ за человѣкомъ, несвязаннымъ съ нею брачными узами, она мало думала. То, что для Алисы было все, не имѣло въ ея глазахъ въ эту минуту почти никакого значенія. Что до нея касалось, то она сознавала, что давно уже погибла, и погибла по собственной винѣ, но неумѣнью отстоять себя тамъ, гдѣ было нужно. Ее выдали за человѣка, для котораго жена и вообще женщина была послѣднимъ дѣломъ въ жизни, который взялъ жену для того только, чтобы имѣть отъ нея наслѣдника; но и здѣсь судьба не захотѣла помочь лэди Гленкорѣ, и домъ ея мужа оставался для нея непривѣтнымъ и чуждымъ.-- Каждый разъ, какъ онъ глядитъ на меня, твердила она, онъ видитъ во мнѣ причину своего несчастья.
   Думала она и о Борго. Она не скрывала отъ себя, что человѣкъ этотъ стоитъ, по своимъ нравственнымъ достоинствамъ, несравненно ниже ея мужа. Она знала, что онъ мотъ, пьяница, игрокъ. Но что ей было до всего этого? Она любила его; то былъ единственный человѣкъ, котораго она когда-либо любила.-- Все ниже и ниже наклонялась она къ камину; когда же уголья померкли и измѣнчивые узоры въ нихъ исчезли, она кинулась въ постель. О томъ, что она скажетъ мужу на слѣдующій день, она такъ и не дала себѣ труда подумать.
   Ровно въ половинѣ двѣнадцатаго она вошла въ хорошенькую комнату, служившую ей столовой и выходившую окнами въ паркъ. Мистеръ Паллизеръ былъ уже тамъ и пробѣгалъ утренній номеръ газеты. Онъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ къ ней на встрѣчу и коснулся губами ея щеки.
   -- Ну что, не болитъ у тебя сегодня голова? спросилъ онъ.
   -- О, нѣтъ, нисколько, отвѣчала она.
   Затѣмъ онъ принялся за свой завтракъ, перекинулся съ нею нѣсколькими словами о погодѣ, о новостяхъ дня и снова погрузился въ чтеніе газеты, имѣвшей для него всепоглощающій интересъ. Въ газетѣ приводилась рѣчь одного благороднаго пэра, въ которой намекалось на весьма, будто бы, близкія перемѣны въ составѣ кабинета. Оффиціальныхъ извѣстіи объ ожидаемыхъ перемѣнахъ пока еще не доходило до мистера Паллизера, но онъ зналъ, что если слухъ этотъ дѣйствительно оправдается, то перемѣна будетъ неизбѣжна въ его пользу. Онъ чувствовалъ, что приближается осуществленіе самыхъ завѣтныхъ его желаній, что на рукахъ у него такое дѣло, которое должно сосредоточить въ себѣ всѣ его помыслы, и въ такую-то минуту ему предстояло объясняться съ женою о происшествіяхъ вчерашняго вечера! Да ужь полно, необходимо ли было подобное объясненіе? Одна мысль о немъ отравляла для него всю радость удачи, предвидѣвшейся ему на политическомъ поприщѣ. Ему и въ голову не приходило, чтобы въ отношеніяхъ его жены къ Фицджеральду было что нибудь серьезное; онъ не ревновалъ, потому что былъ неспособенъ на ревность. Онъ зналъ, что, при извѣстнаго рода обстоятельствахъ, свѣтъ потребуетъ отъ него, чтобы онъ заявилъ себя активнымъ вмѣшательствомъ въ дѣла жены, но это не мѣшало ему смотрѣть на предстоявшее объясненіе, какъ на тяжелую обузу. Легче бы ему было отхватать наизусть передъ палатой депутатовъ столбцовъ десять какихъ угодно цифръ, чѣмъ сдѣлать замѣчаніе женѣ. Но лэди Гленкора сама бросила ему перчатку, объявивъ, что не зачѣмъ болѣе принимать его друзей. Воспоминаніе объ этой выходкѣ привело мистера Паллизера къ тому заключенію, что этого дѣла такъ оставить нельзя.
   Тѣмъ не менѣе, пока продолжался завтракъ, онъ не разставался съ своею газетою, изрѣдка сообщая женѣ вычитанныя имъ извѣстія, причемъ старался поддержать обычный тонъ, который привыкъ употреблять при чтеніи подобныхъ матримоніальныхъ лекцій политики. Но попытка его не удавалась. Лэди Гленкора, у которой не было газеты въ рукахъ и которая вовсе не старалась отвести глаза себѣ или другимъ, заговорила первая:
   -- Плантагенетъ, начала она, ты предупредилъ меня вчера, что имѣешь что-то сказать мнѣ, по поводу бала лэди Монкъ.
   Онъ медленно отложилъ въ сторону газету и повернулся къ ней лицомъ.
   -- Да, милая, послѣ того, что случилось, мнѣ кажется, я не въ правѣ молчать.
   -- Если тебя безпокоитъ какая нибудь мысль, то, пожалуйста, выскажи ее.
   -- Не всегда-то такъ легко бываетъ высказать свою мысль, отвѣчалъ онъ. Я боюсь одного, чтобы ты не приписала мнѣ такихъ мыслей, отъ которыхъ я, въ сущности, далекъ. И вотъ почему я предпочелъ отложить это объясненіе до нынѣшняго утра: я не хотѣлъ говорить сгоряча.
   -- Напрасно; когда на меня сердятся, я лучше люблю, чтобы мнѣ это высказывали сгоряча. Терпѣть не могу хладнокровнаго гнѣва.
   -- Но я не сержусь.
   -- Это всѣ мужья говорятъ, когда собираются задать головомойку.
   -- Но я никакой головомойки не собираюсь задавать. Я хочу только дать тебѣ совѣтъ.
   -- По мнѣ ужь лучше головомойка. Эти совѣты на столько же хуже откровенной брани, на сколько хладнокровный гнѣвъ хуже словъ, сказанныхъ сгоряча.
   -- Но, милая Гленкора, согласись, что если я нахожу нужнымъ высказать свое мнѣніе...
   -- Я вовсе не желаю мѣшать тебѣ говорить, Плантагенетъ. Пожалуйста, продолжай. Только я отъ души буду рада, когда это объясненіе будетъ у меня за плечами.
   -- Гленкора, замѣтилъ онъ, неужели ты и на минуту не можешь отложить шутки въ сторону?
   -- Я во все не шучу, отвѣчала она и откинулась въ креслѣ съ тѣмъ шаловливымъ видомъ, который такъ не нравился ея мужу.
   Бѣдное дитя! Не шутками долженъ былъ окончиться для нея этимъ разговоръ.
   -- Знаешь ли ты, зачѣмъ мистрисъ Маршамъ пріѣзжала сюда вчера съ бала лэди Монкъ?
   -- Какъ не знать! Она пріѣзжала разсказать тебѣ, что я танцую съ Борго Фицджеральдомъ. Кстати бы ужь ты спросилъ у меня, знаю ли я, зачѣмъ мистеръ Ботъ, то и дѣло, торчалъ въ дверяхъ, не сводя съ меня глазъ.
   -- Про мистера Бота я ничего не знаю.
   -- За то я кое-что знаю, проговорила она, нетерпѣливо повертываясь въ креслѣ.
   -- Я говорю въ настоящую минуту про мистрисъ Маршамъ.
   -- Говоря про одну, ты непремѣнно долженъ говорить и про другого. Это неразлучная парочка.
   -- Скажи, пожалуйста, Гленкора: намѣрена ты меня выслушать или нѣтъ? Если ты скажешь, что нѣтъ, то я, по крайней мѣрѣ, буду знать, что мнѣ дѣлать.
   -- Ну, этого я не думаю, Плантагенетъ.-- И говоря это, она кивнула ему своей маленькой головкой.-- Я, по крайней мѣрѣ, не знаю, чтобы ты тогда сталъ дѣлать. Но такъ и быть, я выслушаю тебя, только, какъ я уже сказала тебѣ, я отъ души была бы рада, если бы это объясненіе было у меня за плечами.
   -- Мистрисъ Маршамъ пріѣзжала сюда не за тѣмъ только, чтобы просто сказать мнѣ, что ты танцуешь съ мистеромъ Фицджеральдомъ... и кстати, я просилъ бы тебя, когда ты о немъ говоришь, называть его мистеромъ Фицджеральдомъ...
   -- Я такъ и дѣлаю.
   -- Нѣтъ, ты обыкновенно называешь его не только по фамиліи, но и по имени, а это совершенно лишнее.
   -- Постараюсь отучиться отъ этого, кротко проговорила она:-- но съ старыми привычками разставаться такъ трудно. Ты знаешь, что прежде, чѣмъ ты женился на мнѣ, мы были на столько близки, что я называла его Борго.
   -- Дай же мнѣ договорить.
   -- Сдѣлай одолженіе.
   -- И такъ, мистрисъ Маршамъ пріѣзжала сюда не затѣмъ только, чтобы сказать мнѣ, что ты танцуешь съ мистеромъ Фицджеральдомъ...
   -- И не за тѣмъ только, чтобы посмотрѣть, какъ я танцую, мистеръ Ботъ преслѣдовалъ меня, какъ тѣнь, изъ комнаты въ комнату.
   -- Перестанешь ли ты, Гленкора, на каждомъ словѣ колоть мнѣ глаза мистеромъ Ботомъ?
   -- А ты, Плантагенетъ, перестанешь ли колоть мнѣ глаза твоей мистрисъ Маршамъ?
   Мистеръ Паллизеръ съ нетерпѣливымъ движеніемъ всталъ съ своего мѣста и черезъ минуту снова сѣлъ.
   -- Ну, не сердись, Плантагенетъ, продолжала она. Если не ошибаюсь, я угадала твою мысль и я буду молчать, пока ты самъ не разрѣшишь мнѣ говорить.
   -- Мистрисъ Маршамъ пріѣзжала сюда потому, что замѣтила, что ты обращаешь на себя вниманіе цѣлаго общества.-- Лэди Гленкора только повернулась въ своемъ креслѣ, но не сказала ни слова.-- Она видѣла, что ты непросто танцуешь съ мистеромъ Фицджеральдомъ, но танцуешь... Какъ бы это мнѣ выразиться?
   -- Право, не могу тебѣ подсказать.
   -- Танцуешь съ полнымъ пренебреженіемъ ко всему остальному.
   -- Вотъ какъ! То есть, къ чему же это остальному?
   -- Къ тому, что объ этомъ скажутъ другіе, къ тому, какъ я взгляну на это дѣло, къ твоему собственному положенію, наконецъ.
   -- Позволено мнѣ теперь говорить?
   -- Нѣтъ, ужь дай мнѣ лучше кончить. По моему мнѣнію, она очень хорошо сдѣлала, что пріѣхала мнѣ сказать о всемъ этомъ.
   -- Еще бы нехорошо! Что проку въ шпіонахъ, если они тотчасъ же не являются докладывать, чуть подмѣтятъ что нибудь такое неприличное.
   -- Гленкора, ты, кажется, поклялась разсердить меня. Теперь я дѣйствительно сердитъ, очень сердитъ на тебя. Я никогда не держалъ шпіоновъ. Когда до меня дошли кое-какіе слухи, то вѣдь черезъ шпіоновъ, какъ тебѣ угодно было выразиться, а черезъ лучшихъ твоихъ друзей и моихъ тоже...
   -- До тебя дошли слухи черезъ лучшихъ моихъ друзей? Что ты хочешь этимъ сказать?
   -- Не въ томъ дѣло. Не перебивай меня.
   -- Ну, нѣтъ, этого я не могу такъ оставить. Про какихъ это моихъ друзей ты намекаешь? Ужь не про Алису ли Вавазоръ? У меня нѣтъ другихъ друзей.
   -- Про кого бы я ни говорилъ -- это неважно. И такъ, когда меня предостерегали, чтобы я не пускалъ тебя въ тотъ домъ, гдѣ ты можешь встрѣтиться съ этимъ человѣкомъ, я и слышать ничего не хотѣлъ. Я сказалъ на это, что ты моя жена и что, слѣдовательно, я могу смѣло пускать тебя, куда угодно, не опасаясь никакихъ встрѣчъ. Пускай не довѣряютъ тебѣ другіе, мнѣ до этого дѣла нѣтъ. Когда я настаивалъ, чтобы ты ѣхала въ Монкшэдъ,-- кому было тамъ слѣдить за тобою въ качествѣ шпіона? Когда я оставилъ тебя вчера у лэди Монкъ, неужели ты думаешь, что я болѣе полагался на мистрисъ Маршамъ, чѣмъ на твою собственную честность? Или ты думаешь, что мнѣ когда-либо приходило въ голову опасаться мистера Фицджеральда?
   -- Нѣтъ, Плантагенетъ, я этого не думаю.
   -- Скажи мнѣ, Гленкора: думаешь ли ты, что я приставилъ мистера Бота слѣдить за твоимъ поведеніемъ?
   Она промолчала съ минуту, не зная хорошенько и сама, что она думаетъ объ этомъ въ душѣ.
   -- А между тѣмъ, онъ видимымъ образомъ слѣдитъ за мною, проговорила она.
   -- Это не отвѣтъ на мой вопросъ. Скажи мнѣ: думаешь ли ты, что онъ это дѣлаетъ по моему порученію?
   -- Нѣтъ, я этого не думаю.
   -- А если не думаешь, то добросовѣстно ли съ твоей стороны говорить, что я окружаю тебя шпіонами? Если бы дѣйствительно дошло до того, что я считалъ бы нужнымъ окружать тебя шпіонами, то между нами давно все было бы кончено.
   И въ голосѣ его зазвучало въ эту минуту неподдѣльное, почти горячее чувство, которое не могло не тронуть его жену. Былъ ли бы какой прокъ отъ шпіоновъ, или нѣтъ, не въ томъ дѣло. Она сознавала, что поступила именно такъ, какъ онъ считалъ ее неспособной поступить. Въ эту самую минуту у нея въ карманѣ лежало письмо ея прежняго возлюбленнаго, въ которомъ тотъ звалъ ее бѣжать съ собою, а она сама еще не рѣшила, какъ ей поступить въ этомъ отношеніи. Полное довѣріе, которое выказывалъ ей мужъ, только глубже давало ей чувствовать, какъ мало она оправдала это довѣріе.
   -- Я знаю, что не умѣла сдѣлать тебя счастливымъ, проговорила она,-- и никогда не съумѣю.
   Онъ поглядѣлъ на нее, пораженный ея измѣнившимся голосомъ, и увидѣлъ, что она вся уже стала не та.
   -- Я не понимаю, что ты хочешь сказать, отвѣчалъ онъ; я никогда и не думалъ жаловаться. Несчастливъ я съ тобою не былъ.
   Онъ былъ изъ тѣхъ людей, которымъ и этого довольно. Правда, жена могла бы дать ему и болѣе: она могла бы родить ему наслѣдника, но человѣкъ онъ былъ справедливый и не ставилъ ей въ вину того, что было дѣломъ несчастнаго случая.
   Плотина прорвалась и лэди Гленкора продолжала, сначала съ разстановкой, потомъ все свободнѣе и свободнѣе, съ полнымъ спокойствіемъ глубокаго, страстнаго чувства:
   -- Нѣтъ, Плантагенетъ, я никогда не съумѣю сдѣлать тебя счастливымъ. Ты никогда не любилъ меня, я никогда не любила тебя. Я была неправа, что попрекнула тебя шпіонами; я была неправа, что поѣхала къ лэди Монкъ; во всемъ, что я ни дѣлала, я была кругомъ виновата; но первою и худшею моею виною было то, что я пошла за тебя замужъ.
   -- Гленкора!
   -- Дай мнѣ договорить, Плантагенетъ: лучше, если ты узнаешь всю правду и я скажу тебѣ ее. Я скажу тебѣ все, все! Я люблю Борго Фицджеральда, люблю его всѣмъ сердцемъ. Да и какъ мнѣ не любить его? Вѣдь я любила его съ самаго начала, прежде еще, чѣмъ узнала тебя, и ты зналъ, что это было такъ. Когда я вчера поѣхала къ лэди Монкъ, я поѣхала почти съ твердымъ намѣреніемъ сказать ему, что люблю его и готова бѣжать съ нимъ, хоть на край свѣта. Но когда онъ подошелъ ко мнѣ и заговорилъ со мною...
   -- Такъ онъ предлагалъ тебѣ бѣжать? спросилъ мужъ, въ груди котораго ядъ начиналъ уже дѣйствовать.
   Гленкора тотчасъ же спохватилась. По ея понятіямъ о чести, она была властна открывать свои собственныя тайны, но это не давало ей права выдавать тайны любовника.
   -- Или ты думаешь, проговорила она, что подобное предложеніе непремѣнно нужно тамъ, гдѣ люди такъ любятъ другъ друга, какъ мы съ нимъ?
   -- Такъ ты хотѣла бѣжать съ нимъ?
   -- Развѣ это не было бы для тебя же лучше Плантагенетъ? Я не люблю тебя, какъ другія жоны любятъ своихъ мужей, но, Богомъ клянусь тебѣ, я прежде всего желаю развязать тебѣ руки, избавивъ тебя отъ такой жены, какъ я.
   И говоря это, она встала, подошла къ нему и взяла его за бортъ сюртука. Ошеломленный, онъ сдѣлалъ шагъ назадъ, но не сказалъ ни слова и только глядѣлъ на нее; а она, между тѣмъ, продолжала:
   -- И не все ли равно, куда я избуду себя,-- въ воду ли брошусь, или съ нимъ уйду, лишь бы ты могъ взять другую жену и имѣть отъ нея ребенка? Я умерла бы охотно, я бы рада была умереть, Плантагенегъ, я убила бы себя, если бы у меня достало духу.
   Онъ былъ высокій мужчина, а она была маленькаго роста, такъ что ему приходилось глядѣть на нее сверху внизъ. Она закинула головку и глядѣла ему прямо въ лицо.-- Видитъ Богъ, твердила она, я желала бы умереть. Въ жизни мнѣ ничего болѣе не остается.
   Медленно, осторожно, почти робко онъ обвилъ рукою ея талью.
   -- Въ одномъ ты только ошибаешься, проговорилъ онъ:-- я люблю тебя.
   Она покачала головой, причемъ кудри ея скользнули по его груди.
   -- Я люблю тебя, повторилъ онъ. Если ты хотѣла сказать, что я не умѣю высказывать своихъ чувствъ, то ты права. Голова моя постоянно работаетъ въ другомъ направленіи.
   -- Да, проговорила она, голова твоя постоянно работаетъ въ другомъ направленіи.
   -- Но все же я люблю тебя. Если ты не можешь любить меня, то это большое несчастье для насъ обоихъ, но это еще не причина идти намъ на встрѣчу своему собственному позору. Что же касается до другого обстоятельства, на которое ты намекнула,-- до нашей бездѣтности -- и говоря это, онъ плотнѣе прижалъ ее къ себѣ рукою,-- то напрасно ты такъ много объ этомъ думаешь; ни разу, даже въ мысляхъ, я не позволилъ себѣ упрекнуть тебя въ этомъ несчастіи.
   -- Не говори ты мнѣ этого, я знаю твои мысли.
   -- Вѣрь мнѣ, что ты ошибаешься. Конечно, я желалъ ребенка и самыя старанія мои скрыть это желаніе выдавали его еще болѣе, но я никогда не лгалъ передъ тобою, Гленкора.
   -- Это такъ; лжи въ тебѣ нѣтъ.
   -- Ты мнѣ, хотя бы и бездѣтная, будешь болѣе милою женою, чѣмъ всякая другая женщина, лишь бы ты полюбила меня. Скажи, попытаешься ли ты полюбить меня?
   Она ничего не отвѣчала. Послѣ только-что сдѣланнаго ею признанія, языкъ у нея не поварачивался даже сказать, что она попытается: этимъ она показала бы, что слишкомъ легко принимаетъ его прощеніе.
   -- Мнѣ кажется, милая, сказалъ онъ, все еще продолжая держать ее за талью:-- что намъ лучше всего уѣхать на время изъ Англіи. Я удалюсь отъ общественныхъ дѣлъ на остатокъ этого сезона. Скажи, гдѣ ты хочешь провести лѣто, въ Швейцаріи ли, или гдѣ нибудь на водахъ въ Германіи? На зиму же мы могли бы уѣхать въ Италію.-- Она все еще молчала.-- Быть можетъ, продолжалъ онъ, твоя пріятельница, миссъ Вавазоръ, согласится ѣхать съ нами?
   Доброта его дѣйствовала на нее убійственно. У нея недоставало силъ отвѣчать ему словами. Но при имени Алисы она тихо приподняла руку и коснулась его руки.
   Въ эту минуту кто-то громко постучался въ дверь. Секунду спустя, стукъ снова повторился.
   -- Войдите, крикнулъ мистеръ Паллизеръ, выпуская жену изъ объятій и отступая отъ нея на нѣсколько шаговъ.
   

ГЛАВА XVIII.
ГЕРЦОГЪ СЕНТЪ-БОНГАЙ ПРІИСКИВАЕТЪ МИНИСТРА.

   Стучался въ дверь никто иной, какъ самъ дворецкій, появленіе котораго заставляло предполагать случай особенной важности: по какому нибудь обыкновенному дѣлу явился бы съ докладомъ ливрейный лакей.
   -- Честь имѣю доложить, сэръ, что герцогъ Сентъ-Бонгай пріѣхалъ.
   -- Герцогъ Сентъ-Бонгай! повторилъ мистеръ Паллизеръ, и лицо его вспыхнуло при этомъ имени.
   -- Такъ точно-съ. Ихъ свѣтлость прошли въ библіотеку и прислали меня сказать, что имъ очень нужно васъ видѣть.
   -- Хорошо; скажите его свѣтлости; что я сейчасъ буду.
   Дворецкій удалился и мистеръ Паллизеръ снова остался съ глазу на глазъ съ женою.
   -- Я долженъ тебя оставить теперь, милая, проговорилъ онъ,-- и мы, быть можетъ, не увидимся до вечера.
   -- Не разстроивай изъ-за меня своихъ плановъ.
   -- О, нѣтъ, ты и не будешь причиною никакого разстройства. Полагаю, что ты одѣнешься часамъ къ девяти?
   -- Я не въ томъ смыслѣ говорила. Ты не долженъ болѣе думать о поѣздкѣ въ Италію; онъ пріѣхалъ предложить тебѣ министерскій портфель.
   При этихъ словахъ онъ снова весь вспыхнулъ.
   -- Быть можетъ, ты угадала, отвѣчалъ онъ, но это еще не обязываетъ меня принять предложеніе.-- Однако, мнѣ не слѣдуетъ заставлять герцога дожидаться. Прощай.
   И онъ направился къ двери.
   Она послѣдовала за нимъ, взяла его за обѣ руки и, крѣпко сжимая ихъ, глянула ему въ лицо полными слезъ глазами, онъ ласково улыбнулся ей, отвѣчалъ на ея пожатіе и ушелъ, не поцѣловавъ ее. Не поцѣловалъ же онъ ее не потому, что бы не хотѣлъ, а потому, что въ настоящемъ случаѣ это казалось ему неумѣстнымъ.-- Онъ говоритъ, что любитъ меня, подумала про себя лэди Гленкора, но онъ понятія не имѣетъ о томъ, что такое любовь.
   Но это не мѣшало ей сознавать, что его поступокъ въ отношеніи ея дышалъ истиннымъ, высокимъ благородствомъ. Оставшись одна, она вынула изъ кармана роковое письмо и, разорвавъ его на мелкіе куски, бросила въ огонь. Этимъ движеніемъ она запечатлѣла единственное твердое рѣшеніе, къ которому успѣла придти: будь, что будетъ, она выкинетъ на будущее время всякую мысль о бѣгствѣ съ Борго Фицджеральдомъ.
   Она могла мечтать объ этомъ бѣгствѣ; у нея даже достало мужества во всемъ признаться мужу; но какъ скоро дошло дѣло до исполненія того, о чемъ она мечтала, мужество измѣнило ей. И вотъ почему, сознавая въ себѣ недостатокъ рѣшимости, она разорвала письмо и бросила его въ огонь.
   Что касается мистера Паллизера, то въ его распоряженіи немного оставалось времени для размышленій до свиданья его съ герцогомъ. Но, по дорогѣ въ библіотеку, нѣсколько мыслей мелькнуло у него въ головѣ. Она созналась ему во всемъ и онъ простилъ ее; онъ не совсѣмъ былъ увѣренъ въ томъ, что былъ правъ, поступая такимъ образомъ; но одно было для него ясно: теперь дѣло уже сдѣлано и все прошлое должно быть предано забвенію. Теперь всякіе упреки неумѣстны и надо будетъ молча отстранить мистрисъ Маршамъ отъ ея надзирательской должности.
   Что же касается мистера Бота, то мистеръ Паллизеръ начиналъ просто ненавидѣть этого человѣка и платилъ ему самою чорною неблагодарностью за попытку шепнуть ему слова два на ухо въ дверяхъ столовой лэди Монкъ.
   Разъ вызвавшись ѣхать въ чужіе края и удалиться отъ общественныхъ дѣлъ, мистеръ Паллизеръ не взялъ назадъ свое слово даже и тогда, когда жена высказала ему предположеніе, что герцогъ Сентъ-Бонгай пріѣхалъ предложить ему давно желанный портфель. При этой мысли тяжело у него стало на сердцѣ.-- Другого такого случая, думалъ онъ, врядъ ли ему дождаться въ будущемъ.
   Когда онъ черезъ годъ возвратится изъ за-границы, онъ будетъ въ политическомъ мірѣ нулемъ. Все то, для чего онъ трудился цѣлую жизнь, будетъ для него потеряно: безвозвратно. Но человѣкъ этотъ былъ своему слову господинъ, и онъ вошелъ въ библіотеку, твердо рѣшившись сдержать свое обѣщаніе.
   -- Извините, герцогъ, заговорилъ онъ:-- я, кажется, заставилъ васъ дожидаться.
   И политическіе единомышленники пожали другъ другу руки.
   Герцогъ съ сіяющимъ лицомъ поспѣшилъ объявить, что это ничего не значитъ, что онъ радъ-радешенекъ, что засталъ своего друга дома и что совсѣмъ уже было приготовился, въ противномъ случаѣ, дождаться возвращенія мистера Паллизера.
   -- Вы уже, конечно, догадываетесь, заключилъ онъ, зачѣмъ я пріѣхалъ?
   -- Я отгадывать не мистеръ и предпочитаю услышать это отъ васъ, отвѣчалъ мистеръ Паллизеръ, улыбаясь; но улыбка быстро исчезла съ его лица, когда онъ вспомнилъ объ обѣщаніи, данномъ имъ женѣ.
   -- Онъ наконецъ-таки подалъ въ отставку. Послѣ того, что было сказано вчера въ палатѣ пэровъ, онъ не могъ долѣе оставаться, или же Лордъ-Брокъ долженъ былъ объявить себя достаточно сильнымъ, чтобы отстоять его, будь что будетъ. Теперь, конечно, я все вамъ могу сказать. Одному изъ насъ неизбѣжно надо было выйдти изъ кабинета -- или ему, или мнѣ. Вы знаете, что, какъ министръ, онъ мнѣ не по душѣ. Я преклоняюсь передъ его нравственными достоинствами, отдаю полную справедливость его блестящимъ дарованіямъ, но, какъ государственный мужъ, онъу по моему мнѣнію, опаснѣйшій въ мірѣ человѣкъ. Онъ руководится возвышенными принципами, до того возвышенными, что они ускользаютъ изъ глазъ обыкновенныхъ смертныхъ. Самая эта возвышенность дѣлаетъ ихъ непримѣнимыми къ обыденной жизни. У него недостаетъ политическаго чутья; онъ доходитъ до своихъ умозаключеній путемъ философской дедукціи. А въ политикѣ, по моему мнѣнію, слѣдуетъ гораздо болѣе полагаться на чутье, чѣмъ на отвлеченныя умозрѣнія. По всѣмъ вѣроятіямъ, онъ знаетъ до тонкости, какъ слѣдовало бы управлять Англіею три вѣка тому назадъ, но въ дѣлѣ современнаго управленія онъ ни бельмеса не смыслитъ. Брокъ не-то любитъ, не-то боится его; Онъ любитъ въ немъ его увлекающее краснорѣчіе, его мощныя дарованія; но его пугаетъ его неутомимая дѣятельность и ему положительно не по сердцу философскій складъ его ума. Ну, да какъ бы тамъ ни было, онъ выбылъ изъ нашей среды и я пріѣхалъ съ тѣмъ, чтобы просить васъ занять его мѣсто.
   Подъ конецъ этой маленькой рѣчи герцогъ сіялъ удовольствіемъ и какою-то добродушною игривостью. Все, повидимому, устроивалось такъ, какъ онъ давно желалъ. Въ мистерѣ Паллизерѣ онъ видѣлъ надежнаго практическаго дѣятеля; онъ, по его мнѣнію, принадлежалъ именно къ той породѣ людей, изъ которой Англія всегда должна была бы выбирать себѣ министровъ. Герцогъ первый заговорилъ во всеуслышаніе о томъ, что изъ мистера Паллизера выйдетъ со временемъ превосходный канцлеръ казначейства; и онъ смотрѣлъ на него, въ нѣкоторомъ родѣ, какъ на своего питомца. Все устроивалось именно такъ, какъ желалъ герцогъ, и онъ уже собирался отпраздновать побѣду вмѣстѣ съ своимъ молодымъ другомъ прежде, чѣмъ уѣхать изъ его дома.
   -- Кто же еще подаетъ вмѣстѣ съ нимъ въ отставку? спросилъ мистеръ Паллизеръ, желая отсрочить роковую минуту своего собственнаго приговора. Но онъ тотчасъ же вспомнилъ, что, при существующихъ обстоятельствахъ, не имѣлъ права предлагать подобный вопросъ, неимѣвшій ничего общаго съ принятымъ имъ рѣшеніемъ.-- Впрочемъ, продолжалъ онъ, не въ томъ дѣло. Къ сожалѣнію, я, кажется, буду вынужденъ отказаться отъ того, что вы мнѣ предлагаете.
   -- Отказаться! воскликнулъ герцогъ, котораго менѣе изумило бы, если бы мистеръ Паллизеръ вздумалъ отказываться отъ райскаго блаженства.
   -- Къ сожалѣнію, да.
   Герцогъ всталъ съ своего мѣста и оперся обѣими руками о столъ. Вся его добродушная веселость исчезла. Красивое круглое лицо его вытянулось почти до смѣшного. Глаза и губы его силились изобразить упрекъ, по выраженіе это терялось въ выраженіи досады. Съ самаго начала сессіи, онъ не переставалъ напѣвать въ уши первому министру про мистера Паллизера, и вдругъ.... Но нѣтъ! онъ не могъ, не хотѣлъ этому вѣрить.
   -- Быть не можетъ, Паллизеръ, проговорилъ онъ:-- вы, вѣрно, забрали себѣ въ голову какую нибудь превратную идею. Я не вижу ни малѣйшей причины, почему бы вамъ не примкнуть къ намъ. Самъ Файнспонъ будетъ насъ поддерживать, по крайней мѣрѣ, на первыхъ порахъ. (Файнспономъ звали того самаго джентльмена, объ удаленіи котораго изъ кабинета только-что возвѣстилъ герцогъ Сентъ-Бонгай).
   -- Меня не это останавливаетъ, отвѣчалъ мистеръ Паллизеръ, сознавая, быть можетъ, въ душѣ, что онъ съумѣлъ бы управиться съ возложенными на него обязанностями, даже и безъ поддержки мистера Файспона.-- Удерживаетъ меня вовсе не страхъ передъ оппозиціей.
   -- Такъ что же васъ, скажите на милость, можетъ удерживать? А я было на васъ, Паллизеръ, какъ на каменную гору полагался. И я былъ въ правѣ это дѣлать. Не вы ли сами, мѣсяцъ тому назадъ, высказывали полную готовность вступить въ нашъ кабинетъ, если только случай къ тому представится? Ну, скажите, развѣ это не было такъ?
   -- Ваша правда, герцогъ. Но теперь я попрошу васъ выслушать меня; то, что я долженъ вамъ сказать, я всего охотнѣе сохранилъ бы отъ всѣхъ въ глубочайшей тайнѣ.
   И при этихъ словахъ лицо его исказилось выраженіемъ душевной муки.
   -- Не понимаю, возразилъ герцогъ, хоть убейте, не понимаю, изъ-за какихъ соображеній вы выдаете свою партію въ самую критическую минуту.
   -- Я обѣщался женѣ свозить ее за-границу.
   -- И только-то! проговорилъ герцогъ, глядя на него съ изумленіемъ и въ то же время съ легкимъ оттѣнкомъ прежней добродушной веселости на лицѣ.-- Но кто же ѣздитъ въ это время года за-границу? А когда парламентъ разойдется, тогда вамъ, конечно, ничто не мѣшаетъ отлучиться на время.
   -- Но я обѣщался ѣхать немедленно.
   -- Въ такомъ случаѣ, настоящее положеніе ваше требуетъ, чтобы вы взяли назадъ свое обѣщаніе. Я убѣжденъ, что лэди Гленкора съумѣетъ понять это.
   -- Вы не совсѣмъ поняли меня, герцогъ, и я, боюсь, что буду поставленъ въ необходимость докучать вамъ изложеніемъ такихъ вещей, которыя, при другихъ обстоятельствахъ, я не позволилъ бы себѣ навязывать вашему вниманію.
   -- Вы можете быть увѣрены, Паллизеръ, что я вовсе не желаю заглядывать въ семейныя тайны.
   -- Позвольте, герцогъ. Сегодня у насъ съ женою былъ разговоръ, вслѣдствіе котораго я убѣдился, что для нея необходимо въ настоящую минуту удалиться изъ Англіи. Вашъ пріѣздъ какъ разъ засталъ насъ на этомъ разговорѣ и я только-что далъ ей слово ѣхать съ нею.
   -- Но, Паллизеръ, подумайте. Если бы дѣло это было пустое, я и не настаивалъ бы; но у человѣка въ вашемъ положеніи есть обязанности передъ обществомъ; его дѣятельность принадлежитъ его отечеству. Онъ не въ правѣ идти назадъ, если бы даже это и было для него возможно.
   -- Разъ давши честное слово, не думаю, чтобы человѣкъ былъ въ правѣ отъ него отступаться.
   -- Конечно, нѣтъ; но ему могутъ возвратить данное слово назадъ. Лэди Гленкора...
   -- Жена, конечно, охотно возвратила бы мнѣ данное ей слово. Но дѣло не въ томъ. Ея счастье зависитъ отъ этой поѣздки, и я отчасти самъ виноватъ, что это такъ. Я не могу вамъ обстоятельно объяснить, почему именно я нахожусь вынужденнымъ отказаться отъ того, для чего работалъ въ теченіе всей своей жизни.
   -- Помилуйте, я и не требую никакихъ объясненій! Если это дѣло такой настоятельной необходимости....
   -- Да, это дѣло дѣйствительно самой настоятельной необходимости.
   -- Быть можетъ, не передумаете ли вы еще? Я бы могъ дать вамъ двадцать-четыре часа на размышленіе.-- Мистеръ Паллизеръ отвѣчалъ не вдругъ, и герцогу показалось, что онъ слегка колеблется.-- А то нельзя ли мнѣ было бы переговорить съ самой лэди Гленкорой?..
   -- Это ни къ чему не поведетъ, герцогъ. Она, конечно, съ перваго же слова объявитъ, что остается въ Лондонѣ; но на мнѣ, тѣмъ не менѣе, останется обязанность увезти ее заграницу.
   -- Ну, объ этихъ вещахъ я не могу судить. А все же другой такой случай, пожалуй, и не представится. И подумайте, въ ваши годы, вы отказываетесь отъ самаго блестящаго политическаго положенія, какое только доступно честолюбію мужчины! Слыханное ли дѣло: человѣку еще тридцати лѣтъ нѣтъ и его считаютъ способнымъ занять должность канцлера казначейства, а онъ отказывается потому, что хочетъ везти жену свою за-границу! Да если бы она, Паллизеръ, умирала, и то вы, при существующихъ обстоятельствахъ, должны были бы остаться. Пускай бы она ѣхала, но ваше мѣсто было бы здѣсь.
   Мистеръ Паллизеръ просидѣлъ нѣсколько минутъ молча, потомъ всталъ и отошелъ къ окну.
   -- Есть вещи, которыя хуже смерти, проговорилъ онъ, стоя къ герцогу спиною. Слова эти были сказаны очень тихо, почти шопотомъ и слеза дрожала на его рѣсницахъ, когда онъ ихъ произносилъ; но, какъ ни тихо они были сказаны, герцогъ разслышалъ ихъ и понялъ, что ему не слѣдуетъ продолжать разговоръ на эту тэму.
   -- И вы ни въ какомъ случаѣ не измѣните своего рѣшенія?-- спросилъ герцогъ.
   -- Я не могу его измѣнить. Но вашъ пріѣздъ такъ быстро послѣдовалъ за моимъ рѣшеніемъ ѣхать за-границу -- оно было принято всего какихъ нибудь десять минутъ передъ тѣмъ, какъ мнѣ доложили о вашемъ посѣщеніи,-- а потому вы позволите мнѣ воспользоваться отсрочкой, которую вы мнѣ только-что предлагали. Съ меня и нѣсколькихъ часовъ будетъ довольно. Можно ли мнѣ будетъ повидаться съ вами сегодня вечеромъ, часовъ въ восемь? Если въ верхней палатѣ будетъ сегодня засѣданіе, то я пріѣду къ вамъ въ Сентъ-Джемсъ Сквэръ.
   -- Засѣданіе, по всѣмъ вѣроятіямъ, продлится за восемь часовъ.
   -- Такъ я повидаюсь съ вами тамъ. И вотъ что, герцогъ: я просилъ бы васъ относиться ко мнѣ въ этомъ дѣлѣ, какъ къ другу, а не какъ къ простому политическому союзнику.
   -- Обѣщаю вамъ это.
   -- Я сказалъ вамъ то, чего никто въ мірѣ отъ меня болѣе не услышитъ.
   -- Мнѣ кажется, васъ нечего увѣрять въ томъ, что ваша тайна со мной и умретъ.
   -- Въ этомъ я не сомнѣваюсь. И вѣрьте мнѣ, герцогъ, что жертва эта для меня не легка. То, что вы предлагали мнѣ сегодня, было цѣлью всѣхъ моихъ желаній, всѣхъ моихъ стремленій. Я трудился для этого денно и нощно, я чувствовалъ себя счастливымъ. Когда самолюбіе нашоптывало мнѣ, что я достоенъ занять этотъ постъ, я мучился по цѣлымъ недѣлямъ сомнѣніями въ своихъ собственныхъ силахъ.
   -- Что до этого касается, то ни Брокъ, ни я не имѣемъ ни малѣйшаго сомнѣнія. Да и никто изъ насъ не сомнѣвается въ вашихъ дарованіяхъ. Самъ Файнспонъ указываетъ на васъ, какъ на человѣка, наиболѣе способнаго занять это мѣсто.
   -- Премного благодаренъ за такое лестное мнѣніе. Но все это я говорю къ тому, чтобы вы поняли, какъ неумолимы должны быть требованія того долга, который заставляетъ меня отказаться отъ вашего предложенія.
   -- Но вы еще пока не отказались, замѣтилъ герцогъ. Я буду васъ, во всякомъ случаѣ, дожидаться въ верхней палатѣ. Хорошо бы вы сдѣлали, если бы приняли министерскій портфель. Подумайте-ка объ этомъ. Я ни слова не говорю противъ того долга, который, какъ вы утверждаете, на васъ лежитъ; но хорошо бы, если бы можно было согласить его съ вашими обязанностями, какъ общественнаго дѣятеля. Вспомните, что такіе люди, какъ вы, принадлежатъ своему отечеству.
   Сказавъ это, герцогъ уѣхалъ и мистеръ Паллизеръ остался одинъ. Въ ушахъ его все еще звенѣли слова, сказанныя недавно его женою; я люблю Борго Фицджеральда, люблю его всѣмъ сердцемъ.-- Не весело молодому мужу слышать такія рѣчи. Есть, конечно, люди, которыхъ подобное открытіе сильнѣе потрясло бы, чѣмъ оно потрясло Плантагенета Паллизера. Человѣкъ онъ былъ ровнаго, безстрастнаго характера. Тѣмъ не менѣе, въ этомъ признаніи было что-то такое, омрачившее для него божій свѣтъ. Въ первые четверть часа по отъѣздѣ герцога, онъ болѣе думалъ о женѣ своей и о Борго Фицджеральдѣ, чѣмъ о лордѣ Брокѣ и о мистерѣ Файнспонѣ. Онъ сознавался передъ самимъ собою, что женился на ней, не любя ее и не нуждаясь въ ея любви. Не самъ ли онъ былъ кругомъ виноватъ во всемъ, что случилось? Но теперь... теперь онъ любилъ ее. Онъ чувствовалъ, что для него будетъ невыносимо тяжело потерять ее, даже если бы это не было сопряжено съ скандаломъ и позоромъ передъ общественнымъ мнѣніемъ. Ея признаніе, что она любитъ другого, ножомъ поразило его въ самое сердце. Наконецъ-то въ этомъ сердцѣ нашлась живая струна, которую ей удалось задѣть!
   Часъ спустя по отъѣздѣ герцога, мистеръ Паллизеръ взялъ шляпу и отправился въ паркъ. Онъ прошелъ Гайдъ-Паркомъ въ Кенсингинскій садъ и провелъ цѣлый часъ, расхаживая взадъ и впередъ подъ вязами. Вернулся онъ съ прогулки въ твердомъ намѣреніи отказаться отъ открывавшейся передъ нимъ блестящей карьеры.-- Я самъ былъ виноватъ въ томъ, что случилось, сказалъ онъ самаму себѣ,-- и съ божьею помощью, я поправлю свою вину.
   Но не въ характерѣ мистера Паллизера было пороть горячку; онъ условился съ герцогомъ дать ему отвѣтъ въ восемь часовъ, а потому и не подумалъ ускорить часъ своего свиданья съ нимъ. Въ нижнюю палату онъ не пошелъ, не желая подвергаться распросамъ, на которые не зналъ бы, что отвѣчать. Онъ пообѣдалъ дома одинъ; разъ сказавъ женѣ, что онъ увидится съ нею въ девять часовъ, онъ и не подумалъ идти къ ней раньше. Ровно въ восемь часовъ онъ сѣлъ въ карету и поѣхалъ въ верхнюю палату.
   -- Ну, Паллизеръ, молвилъ герцогъ, выслушавъ его отказъ:-- вамъ, конечно, лучше знать. Все, что я могу сказать вамъ съ своей стороны, это то, что мнѣ очень прискорбно лишиться васъ, такъ прискорбно, что и выразить мудрено.
   Герцогъ проговорилъ это очень печальнымъ голосомъ, и можно было подумать, что онъ вотъ-вотъ прослезится. Ну, не досадно ли было, что всѣ его хлопоты пропали даромъ изъ-за прихоти вздорной бабенки!-- У меня никогда къ ней не лежало сердце, подумалъ онъ про себя, припоминая, быть можетъ, при этомъ жалобы герцогини на лэди Гленкору... Мнѣ надо сейчасъ же отправиться къ Броку, продолжалъ онъ вслухъ, и сказать ему объ этомъ. Ужъ, право, не знаю, какъ мы теперь извернемся. Прощайте, прощайте! Нѣтъ, я не сержусь, мы съ вами по прежнему останемся друзьями, только жаль мнѣ, очень жалъ, что такъ вышло.
   И съ этими словами оба политическіе дѣятели разстались.
   Мы ужь за одно прослѣдимъ ходъ этого политическаго движенія до конца. Герцогъ въ этотъ же вечеръ увидѣлся съ лордомъ Брокомъ; затѣмъ, оба наши министра послали за третьимъ мужемъ, славившимся великою опытностью въ составленіи кабинетовъ. Наши государственные мужи раскинули умомъ-разумомъ втроемъ, а на слѣдующій день лордъ Брокъ произнесъ передъ парламентомъ рѣчь, въ защиту своего сотоварища, мистера Файнспона. Печать казначейства осталась въ рукахъ послѣдняго, по крайней мѣрѣ, до окончанія сессіи, къ великому изумленію всѣхъ политическихъ кумушекъ въ странѣ, которыя, покачивая головами, толковали о необычайномъ вліяніи мистера Файнспона и о томъ, что безъ него лордъ Брокъ не отваживается стать лицомъ къ лицу съ оппозиціей.
   Мистеръ Паллизеръ, между тѣмъ, возвратился къ женѣ и объявилъ ей о принятомъ имъ рѣшеніи.
   -- Думаю, что намъ всего лучше будетъ ѣхать, не теряя времени, сказалъ онъ ей. По крайней мѣрѣ, съ моей стороны не будетъ никакой задержки.
   

ГЛАВА XIX.
ИМЯ АЛИСЫ ВАВАЗОРЪ ПОПАДАЕТЪ НА ДЕНЕЖНЫЙ РЫНОКЪ.

   Дней десять или двѣнадцать спустя по возвращеніи Джоржа Вавазора въ Лондонъ, онъ явился въ контору мистера Скреби съ четырьмя небольшими клочками бумаги въ рукѣ. Мистеръ Скреби, по обыкновенію, приставалъ за деньгами. Третьи выборы подходили и деньги расточались щедрой рукой между избирателями.-- Я человѣкъ семейный, мистеръ Вавазоръ, а потому никогда не кидаюсь, очертя голову, въ такія предпріятія, исходъ которыхъ невѣренъ.-- Этими словами мистеръ Скреби отвѣчалъ на предложеніе Джоржа взять отъ него росписку на ту сумму, которую онъ затратитъ въ предстоящіе выборы, съ уплатою въ три мѣсяца.-- Вы знаете, сказалъ ему Джоржъ, какъ трудно достать наличныя деньги тотчасъ же по полученіи наслѣдства, особенно когда все наслѣдство заключается въ недвижимомъ имуществѣ.-- Трудно-то оно очень трудно, отвѣчалъ мистеръ Скреби, которому были извѣстны, какъ нельзя лучше, всѣ подробности завѣщанія стараго сквайра. Два дня спустя послѣ этого разговора, Джоржъ снова явился въ контору стряпчаго, принесъ съ собою тѣ четыре клочка бумаги, о которыхъ было упомянуто выше. Мистеръ Скреби внимательно разсмотрѣлъ ихъ; но прежде, чѣмъ мы узнаемъ его мнѣніе объ этихъ документахъ, намъ необходимо сдѣлать небольшое отступленіе.
   Однажды утромъ, когда Алиса сидѣла одна въ своей гостиной, горничная пришла доложить ей, что какой-то "джентльменъ" желаетъ ее видѣть. При этомъ, но тону горничной, ясно можно было видѣть, что она очень хорошо знаетъ, что посѣтитель этотъ вовсе не джентльменъ.
   -- Какой-то джентльменъ? Кто бы это могъ быть?
   -- Не знаю, миссъ: кажется мнѣ, что онъ не изъ настоящихъ господъ; а впрочемъ, съ виду онъ ничего.
   -- Проси его сюда. Только не мѣшало бы, Дженъ, узнать прежде его имя.-- Дженъ ушла и черезъ минуту вернулась съ извѣстіемъ, что фамилія посѣтителя -- мистеръ Леви.
   Алиса встала на встрѣчу гостю и тотчасъ же поняла, почему горничная доложила о немъ такимъ страннымъ тономъ. Мистеръ Леви, дѣйствительно, не принадлежалъ къ разряду тѣхъ джентльменовъ, въ кругу которыхъ Алиса привыкла вращаться. То былъ приземистый, смуглый человѣчекъ съ лукавыми глазами, помѣщавшимися очень близко одинъ отъ другого, съ большимъ, горбатымъ носомъ и чорными усиками.-- Не понравилась Алисѣ наружность этого мистера Леви, но дѣлать было нечего; она привѣтствовала его легкимъ наклоненіемъ головы и попросила садиться.
   -- Папа еще не одѣтъ? спросила Алиса у горничной.
   -- Нѣтъ, миссъ, кажись, еще не одѣтъ.
   Алиса сочла не лишнимъ довести до свѣденія мистера Леви, что въ домѣ есть мужчина.
   -- Я явился къ вамъ, миссъ, по одному дѣльцу, заговорилъ мистеръ Леви, когда они остались вдвоемъ.-- Безпокоиться вамъ тутъ нечего; дѣльце, какъ вы увидите, не богъ знаетъ какое.-- Затѣмъ онъ вынулъ изъ жилетнаго кармана бумажникъ и отыскалъ въ немъ записку, которую и вручилъ Алисѣ. По почерку адреса, Алиса тотчасъ же узнала, что записка эта отъ ея двоюроднаго брата.-- Такъ точно, миссъ, проговорилъ мистеръ Леви это отъ Джоржа Вавазора. Меня вы, я полагаю, никогда не изволили видѣть?
   -- Нѣтъ, сэръ; сколько мнѣ извѣстно, я вижу васъ въ первый разъ.
   -- Я письмоводитель вашего двоюроднаго братца.
   -- А! вы письмоводитель мистера Вавазора. Съ вашего позволенія, сэръ, я прочитаю теперь его письмо.
   -- Сдѣлайте одолженіе, миссъ.
   Письмо Джоржа Вавазора къ кузинѣ было слѣдующаго содержанія:

"Милая Алиса,

   "Послѣ того, что произошло между нами въ послѣднее наше свиданье, я былъ увѣренъ что, по возвращеніи изъ Уэстморлэнда, вы распорядитесь о переводѣ на моихъ банкировъ нужной мнѣ суммы денегъ. Но оказывается, что вы и не подумали этого сдѣлать. Само собою разумѣется, я на васъ за это не въ претензіи, потому что женщины въ подобныхъ дѣлахъ рѣдко умѣютъ во время принять надлежащія мѣры. Вы уже, безъ сомнѣнія, слышали, какъ несправедливо поступилъ со мною мой дѣдъ, и, конечно, раздѣляете мое негодованіе. Упоминаю объ этомъ обстоятельствѣ потому, что содержаніе его завѣщанія обязываетъ васъ теперь болѣе, чѣмъ когда нибудь, свято соблюсти то, что вы мнѣ обѣщали.
   "Пока между нами не исчезнутъ всѣ недоразумѣнія,-- а что они исчезнутъ, въ этомъ я не сомнѣваюсь,-- я считаю болѣе благоразумнымъ не являться къ вамъ лично. Вотъ почему я посылаю къ вамъ моего письмоводителя съ четырьмя векселями, въ пятьсотъ фунтовъ каждый, на которыхъ я и прошу васъ подписать ваше имя. Мистеръ Леви покажетъ вамъ, какъ это сдѣлать. Срокъ уплаты по этимъ векселямъ черезъ двѣ недѣли, такъ что деньги должны быть готовы въ конторѣ Дроммондсъ никакъ не позже понедѣльника; хорошо было бы даже, если бы онѣ были на лицо въ субботу. Васъ такъ хорошо знаютъ въ конторѣ Дроммондсъ, что вы, вѣроятно, не потяготитесь сами заѣхать туда въ субботу послѣ обѣда и справиться, все ли въ порядкѣ.
   "Нечего и говорить, что замедленіе въ выдачѣ денегъ поставило меня въ очень непріятное положеніе. Дальнѣйшая проволочка будетъ для меня какъ нельзя болѣе пагубна. Впрочемъ, я не сомнѣваюсь, что вы примете въ этомъ отношеніи всѣ, зависящія отъ васъ, мѣры; этого требуетъ и ваша, и моя польза.

Преданный вамъ,
Джоржъ Вавазоръ."

   Безпримѣрная наглость этого письма произвела именно то дѣйствіе, на которое разсчитывалъ писавшій его. Оно обратило вниманіе Алисы на ея собственную оплошность -- если только это можно было назвать оплошностью,-- и отвело ей глаза отъ безстыдства самаго требованья. Рѣшительный тонъ, съ которымъ онъ требовалъ ея денегъ, заставилъ ее на время повѣрить, что ей дѣйствительно ничего болѣе не остается, какъ удовлетворить его требованье, и что она была неправа, промѣшкавъ выдачею обѣщанныхъ денегъ.
   Но ее пугала необходимость подписать свое имя подъ векселями и ввѣрить ихъ потомъ такому господину, какъ мистеръ Леви. Отецъ ея былъ дома и всего проще было бы ей посовѣтоваться съ нимъ, но она знала, что отецъ положительно воспротивится этой безвозвратной выдачѣ денегъ ея двоюродному брату (что деньги эти канутъ въ воду, было теперь для нея ясно, какъ день); а она, съ своей стороны, твердо рѣшилась сдержать слово, данное Джоржу.
   Мистеръ Леви вынулъ изъ того же бумажника четыре векселя и разложилъ ихъ передъ собою на столѣ.
   -- Мистеръ Вавазоръ, если не ошибаюсь, миссъ, объяснилъ вамъ, что вы должны сдѣлать? проговорилъ онъ.
   -- Да, сэръ, онъ объяснилъ.
   -- Такъ не угодно ли вамъ будетъ подписать свое имя вотъ подъ этими документами. Затѣмъ я больше ничѣмъ не буду васъ безпокоить.
   Мистеръ Леви, услышавъ, что мистеръ Джонъ Вавазоръ дома, торопился, по возможности сократить свое посѣщеніе.
   Но Алиса колебалась. Двѣ тысячи фунтовъ -- сумма не шуточная. Ну что, какъ этотъ человѣкъ украдетъ векселя, подписанные ея именемъ?-- Она снова перечитала письмо двоюроднаго брата,-- больше для того, чтобы выиграть время.
   -- Да ужь не извольте безпокоиться, миссъ, все въ порядкѣ, замѣтилъ мистеръ Леви.
   -- Не можете ли вы оставить эти бумаги у меня? спросила Алиса.
   -- Ну, это не совсѣмъ-то будетъ удобно, миссъ. Мистеръ Вавазоръ, вѣроятно, объяснилъ вамъ, въ чемъ дѣло; онѣ должны быть у него въ рукахъ сегодня еще до вечера. Эти выборы страсть сколько требуютъ денегъ, и если нужная сумма не будетъ у него сегодня же въ рукахъ, то люди, отъ которыхъ зависитъ его избраніе, перейдутъ на другую сторону.
   -- Но деньги по этимъ векселямъ можно будетъ получить не раньше, какъ черезъ двѣ недѣли.
   -- Такъ-такъ, миссъ; но вексель за вашею подписью все равно, что чистыя денежки.
   Алиса призадумалась, а онъ, между тѣмъ, досталъ ей перо съ письменнаго стола и подалъ ей векселя одинъ за другимъ. Алиса подписала подъ нами свое имя.
   Съ этики-то четырьмя клочками бумаги явился Джоржъ Вавазоръ въ контору мистера Скреби.
   -- Ну, вотъ вы все приставали за наличными деньгами, проговорилъ онъ, важничая, какъ и подобаетъ капиталисту; нате вамъ ихъ. Надѣюсь, что двухнедѣльный срокъ уплаты не испугаетъ васъ.
   -- Двѣ-то недѣли еще куда ни шло, замѣтилъ мистеръ Скреби. Мы можемъ до тѣхъ поръ оттянуть платежъ. Я пошлю сказать Гримсу, что не могу съ нимъ видѣться, раньше 15-го числа.
   Но не этого добивался Джоржъ Вавазоръ. Ему хотѣлось превратить эти векселя тотчасъ же въ наличныя деньги, чтобы избавиться самому отъ необходимости предъявлять ихъ на Алису, въ случаѣ, если уплата не будетъ произведена въ срокъ.
   -- Ничего, подождемъ до 15-го, проговорилъ мистеръ Скреби, возвращая бумаги своему кліенту.
   -- Такъ вамъ нужна будетъ тысяча фунтовъ? спросилъ Джоржъ.
   -- Да, на первыхъ порахъ довольно будетъ тысячи, но отнюдь не меньше.
   -- Такъ ужь не лучше ли вамъ разомъ оставить у себя обѣ тысячи?
   -- Нѣтъ, къ чему же? Я не вижу никакой необходимости. Ужь вы лучше сами получите деньги по этимъ векселямъ черезъ вашего банкира, а мнѣ выдайте 15-го или 16-го числа на нихъ контрамарку.
   -- Что за чертовская недовѣрчивость, Скреби!
   -- Совсѣмъ это не недовѣрчивость. Я не привыкъ имѣть дѣло съ векселями, вотъ и все.
   -- Но что можетъ быть вѣрнѣе этихъ бумагъ? Цѣлому свѣту извѣстно, что моя кузина имѣетъ въ полномъ своемъ распоряженіи довольно значительное состояніе.
   -- Да бѣда-то въ томъ, мистеръ Вавазоръ, что мало охотниковъ покупать векселя, подписанные дамами. Попробуйте дисконтировать ихъ въ Сити, и вы увидите, что банкиры вамъ то же самое скажутъ. Конечно, ихъ можно перевести на ваше имя, противъ этого я ни слова не говорю.
   -- Вамъ я могу объяснить сущность нашей семейной сдѣлки, со всякимъ же другимъ мнѣ не такъ-то легко вдаваться въ объясненія. Впрочемъ, я этому дѣлу не придаю особенной важности.
   -- Да и не стоитъ. Двѣ недѣли ровно ничего не значатъ. Вы получите деньги черезъ вашихъ банкировъ, а мнѣ, по истеченіи срока, пришлете контрамарку на полученіе тысячи фунтовъ.
   И сказавъ это, мистеръ Скреби принялся перелистывать бумаги, лежавшія передъ нимъ на столѣ, давая этимъ знать, что считаетъ ауденцію конченой. Вавазоръ бросилъ на него сердитый взглядъ, посылая его въ душѣ ко всѣмъ чертямъ. Но мистеръ Скерби продолжалъ заниматься своимъ дѣломъ, нисколько не смущаясь тайными проклятіями своего кліента, и Вавазоръ, не говоря болѣе ни слова, удалился.
   По дорогѣ домой онъ предался своимъ любимымъ мечтамъ о мщеніи, включая на этотъ разъ и мистера Скреби въ число своихъ предполагаемыхъ жертвъ. Въ обращеніи съ нимъ стряпчаго за послѣднее время проглядывало какое-то смѣшеніе раздражительности и фамильярности, ясно свидѣтельствовавшее о томъ, что Вавазоръ падаетъ во мнѣніи мистера Скреби. Человѣкъ этотъ, казалось, обладалъ чутьемъ крысы, и далеко предвидѣлъ паденіе ненадежнаго дома.
   Нуждаясь самъ въ наличныхъ деньгахъ, Джоржъ не могъ послѣдовать совѣту мистера Скреби и оставить векселя до истеченія срока у своего банкира. Къ тому же, онъ сильно сомнѣвался въ томъ, что деньги по нимъ дѣйствительно будутъ уплачены въ срокъ. Алиса, по всѣмъ вѣроятіямъ, будетъ вынуждена сказать объ этомъ дѣлѣ отцу, а Дасонъ Вавазоръ, конечно, приметъ всѣ зависящія отъ него мѣры, чтобы помѣщать уплатѣ.-- И такъ, онъ рѣшился отправиться съ этими векселями въ Сити и сбыть ихъ тамъ на возможно-выгодныхъ условіяхъ. Но въ тотъ день было уже слишкомъ поздно, и потому онъ отправился домой, а оттуда въ парламентъ, гдѣ и просидѣлъ весь вечеръ, нахлобучивъ шляпу на брови.
   -- Вы слышали новость? шепнулъ ему на ухо мистеръ Ботъ.
   -- Новость? Нѣтъ, я никакихъ новостей не слыхалъ.
   -- Файнспонъ подалъ въ отставку и Паллизеръ въ эту минуту сидитъ съ герцогомъ Сентъ-Бонгай въ библіотекѣ гіеровъ.
   -- А хоть бы они оба были въ эту минуту у чорта на куличкахъ, такъ мнѣ, право, все равно, отвѣчалъ Вавазоръ.
   -- Ну, нѣтъ, такъ говорить нельзя, возразилъ мистеръ Ботъ. Вѣдь Паллизеръ въ настоящую минуту канцлеръ казначейства. Какое вамъ счастье везетъ съ самаго начала вашей парламентской карьеры! Какъ только онъ вступитъ въ исправленіе своей новой должности, такъ и мы съ вами, конечно, пойдемъ въ гору.
   -- Черезъ мѣсяцъ будутъ новые выборы, замѣтилъ Джоржъ.
   -- Ну, я за себя-то не боюсь, отвѣчалъ Ботъ. Никогда не мѣшаетъ, знаете ли, при выборахъ быть въ ладахъ съ правительственною партіею.
   На слѣдующій день, рано утромъ, Вавазоръ отправился въ Сити; но оказалось, что биржевой міръ очень неблагосклонными глазами взглянулъ на его четыре векселя. Биржевой міръ повертѣлъ ихъ въ рукахъ, посмотрѣлъ на нихъ прямо, посмотрѣлъ сбоку; онъ съ сомнѣньемъ произносилъ имя Алисы Вавазоръ, какъ бы считая его не надежнымъ. Затѣмъ онъ посовѣтовалъ обладателю векселей продержать ихъ до истеченія срока у себя,-- благо, срокъ такой небольшой. Биржевой міръ, видимо, подозрѣвалъ, что тутъ дѣло не совсѣмъ чисто, и устами одного изъ своихъ законодателей напрямикъ объявилъ Вавазору, что съ векселями, подписанными дамами, связываться не стоитъ. Джоржъ мысленно проклялъ биржу и подумалъ, какъ бы хорошо было убить ее огуломъ. Нельзя ли было такъ устроить, чтобы цѣлый потокъ стрихнину наводнилъ весь кварталъ Сити во время завтрака?-- Три векселя онъ оставилъ у своихъ банкировъ для полученія по нимъ денегъ по истеченіи срока, а съ четвертымъ рѣшился попытать счастья на слѣдующій день въ тѣхъ низшихъ слояхъ денежнаго рынка, куда онъ еще до сихъ поръ не рѣшался спускаться. Въ этихъ низшихъ слояхъ нашелся капиталистъ, который далъ ему въ займы двѣсти фунтовъ, оставивъ у себя вексель въ видѣ обезпеченія. За эту сдѣлку Джоржъ, кромѣ того, долженъ былъ приплатить капиталисту сорокъ фунтовъ. Джоржъ проклялъ и капиталиста, и биржу, и палату депутатовъ. Онъ проклялъ Алису и сестру Кэтъ, проклялъ память своего дѣда, проклялъ, наконецъ, самого себя.
   Проводивъ мистера Леви, Алиса, не теряя ни минуты,-- отправилась къ отцу и разсказала ему о случившемся.
   -- Надо приготовить деньги, сказала она въ заключеніе.
   На это мистеръ Вавазоръ отвѣчалъ не вдругъ и, покачивая головою, глядѣлъ въ каминъ.
   -- Деньги надо приготовить во что бы то ни стало, повторила она. Возметесь ли вы похлопотать объ этомъ? Если вы откажетесь, папа, я принуждена буду сама отправиться къ мистеру Доунду. Не захотите же вы, чтобы мое имя было обезчещено.
   -- Ты разоришься въ конецъ, проговорилъ онъ; и все для этого мерзавца.
   -- Мерзавецъ онъ или нѣтъ -- не въ томъ дѣло, папа; согласитесь, что дѣдъ жестоко съ нимъ поступилъ.
   -- А я такъ думаю, что это самое умное дѣло, какое только покойникъ отецъ сдѣлалъ во всю свою жизнь. Если бы онъ оставилъ помѣстье Джоржу, не прошло бы и полгода, какъ тотъ спустилъ бы все до послѣдней десятины.
   -- Но онъ могъ оставить ему имѣніе въ пожизненное пользованіе.
   -- Что проку было бы въ этомъ? Онъ все равно засѣлъ бы по уши въ долги.
   -- Но какъ бы тамъ ни было, папа, надо достать ему эти двѣ тысячи. Обѣщайтесь мнѣ, что вы объ этомъ похлопочете.
   -- А тамъ ему понадобится еще...
   -- Нѣтъ, не думаю, чтобы онъ потребовалъ еще. Во всякомъ случаѣ, не думаю, чтобы я была обязана отдать ему все свое состояніе.
   -- Казалось бы, что нѣтъ. Желалъ бы я знать, какимъ образомъ ты вообще можешь быть обязана давать ему что бы то ни было?
   -- А такимъ образомъ, что я обѣщалась. Я подписала векселя и теперь отступиться уже поздно. Папа, если вы отстранитесь отъ этого дѣла, я сама отправлюсь къ мистеру Доунду.
   -- Врядъ ли я могу помочь тебѣ въ этомъ дѣлѣ, да и мистеръ Доундъ тоже. Большая часть твоихъ денегъ помѣщена подъ залогъ.-- Затѣмъ въ разговорѣ послѣдовала пауза.-- Слыханное ли дѣло, продолжалъ мистеръ Вавазоръ:-- въ какихъ нибудь три мѣсяца передавать четыре тысячи фунтовъ такому господину! Шутка ли, четыре тысячи фунтовъ! И ты говоришь, что не хочешь идти за него замужъ?
   -- Конечно, не хочу, между нами все кончено.
   -- И онъ это знаетъ?
   -- Полагаю, что знаетъ.
   -- Гмъ! ты полагаешь. Да у тебя, въ этомъ отношеніи, что ни день, то новая затѣя.
   Упрекъ этотъ, быть можетъ, былъ и заслуженный, но тяжело отозвался онъ на Алисѣ. Слезы выступили у нея на глазахъ и она отвѣчала не вдругъ, боясь зарыдать.
   -- Я знаю, что поступила дурно, проговорила она наконецъ, но я уже достаточно наказана, и вамъ бы слѣдовало меня пощадить.
   -- Я вовсе и не хочу тебя наказывать, отвѣчалъ онъ, вставая со стула и принимаясь расхаживать по комнатѣ. Не хочу я только видѣть тебя разоренною.
   -- Какъ видно, мнѣ ничего болѣе не остается, какъ самой отправиться къ мистеру Доунду.
   Послѣ долгихъ переговоровъ, мистеръ Вавазоръ заключилъ, наконецъ, съ дочерью компромисъ. Онъ выговорилъ себѣ день на размышленіе и на слѣдующее утро обѣщался дать ей рѣшительный отвѣтъ.
   

ГЛАВА XX.
О ТОМЪ, КАКЪ БЫЛА ПРОИЗВЕДЕНА УПЛАТА ПО ВЕКСЕЛЯМЪ АЛИСЫ.

   Мистеръ Вавазоръ просто ума не могъ приложить, какъ ему быть съ дочерью. Она подписала свое имя подъ векселями на сумму двѣ тысячи фунтовъ и ничто не ручалось, что въ будущемъ она не надаетъ на себя еще большихъ обязательствъ. Ну, что прикажете дѣлать съ такою дочькою?-- Мнѣ ея денегъ ненужно, разсуждалъ онъ съ самимъ собою, и если бы у нея ничего своего не было, я охотно бы подѣлился съ нею всѣмъ, что имѣю. Но не могу же я оставаться равнодушнымъ свидѣтелемъ, какъ она бросаетъ свои деньги въ окно.
   Мистеръ Вавазоръ отправился въ Ченсри-Лэнъ, но, вмѣсто того, чтобы повидаться съ мистеромъ Доундомъ, отправилъ съ посланнымъ записку въ Соффалькъ-Стритъ; отвѣтъ на эту записку не замедлилъ явиться въ лицѣ мистера Грея.-- Джонъ Грей все это время жилъ въ Лондонѣ и часто видался съ Джономъ Вавазоромъ. Онъ успѣлъ многое разузнать объ образѣ жизни Джоржа и содрогался при мысли о томъ, какая участь ожидаетъ дѣвушку, которая рѣшится стать его женою.
   Дорога въ контору мистера Вавазора была ему хорошо знакома: онъ часто хаживалъ туда поговорить съ отцомъ о его дочери. Терпѣлмвый и упорный въ преслѣдованіи своей цѣли, онъ не отчаявался въ возможности спасти Алису. На ея поступокъ въ отношеній его самого и на обѣщаніе, данное Джоржжу, онъ смотрѣлъ, какъ на слѣдствіе умственнаго разстройства; онъ могъ оплакивать этотъ странный недугъ, но онъ не терялъ надежды на ея выздоровленіе и не переставалъ ее крѣпко любить. Онъ уже зналъ черезъ мистера Вавазора о ея вторичной размолвкѣ съ Джоржемъ, и въ немъ начинала просыпаться увѣренность, что въ концѣ концовъ ему удастся увезти ее съ собою въ Недеркотсъ.
   Широкая каменная лѣстница привела Джона Грея въ ту комнату, гдѣ мистеръ Вавазоръ еженедѣльно посвящалъ двѣнадцать часовъ подписыванію бумагъ. Какъ ненавистна была эта комната Джону Вавазору! Послѣ того, какъ ему сдѣлалось извѣстно завѣщаніе стараго сквайра, онъ уже почти рѣшился не переступать болѣе ногою за этотъ печальный порогъ, на вѣки распроститься съ своей конторой и удовольствоваться половиною того дохода, который доставляло ему это мѣсто. Но могъ ли онъ отказаться отъ нѣсколькихъ сотенъ фунтовъ въ годъ въ ту самую минуту, когда его дочь, никого не слушая, сорила тысячами фунтовъ?
   Когда Джонъ Грей вошелъ, мистеръ Вавазоръ сидѣлъ одинъ, развалившись въ креслѣ, передъ каминомъ. Дыханіе его сильно смахивало на дыханіе спящаго человѣка; Онъ, видимо, давалъ себѣ роздыхъ, черезчуръ утомившись отъ многотруднаго подписыванія своего имени. Среди обширной, мрачной комнаты, выходившей окнами на задній дворъ, стоялъ большой столъ краснаго дерева, заваленный кипами бумагъ. Кромѣ бумагъ, на столѣ лежало гусиное перо и листъ пропускной бумаги; то были единственныя принадлежности, требовавшіяся для исправленія той должности, которую занималъ мистеръ Вавазоръ. Тутъ же помѣщалось нѣсколько книгъ оффиціальнаго содержанія, но мистеръ Вавазоръ никогда не заглядывалъ въ нихъ. Вдоль стѣнъ были поставлены три-четыре кресла; полъ былъ устланъ старымъ турецкимъ ковромъ; другой мебели въ комнатѣ не было, одиночество мистера Вавазора въ этомъ мрачномъ убѣжищѣ раздѣлялъ служившій у него писарь, подростокъ лѣтъ шестнадцати, помѣщавшійся въ коморкѣ, смежной съ большою комнатою, и проводившій все свое время въ рисованіи каракуль на казенной бумагѣ. Будь я на мѣстѣ мистера Вавазора, я сдѣлалъ бы этого юношу своимъ закадычнымъ другомъ, повѣрялъ бы ему всѣ свои сердечныя тайны и дѣлилъ бы всѣ его ребяческія забавы.
   -- Войдите! крикнулъ Джонъ Вавазоръ, когда мистеръ Грей потревожилъ его сонъ, постучавшись въ дверь.-- А! очень радъ васъ видѣть; садитесь, садитесь. Ужь не взыщите за плохой огонь въ каминѣ. Сюда отпускаютъ что ни на есть худшія уголья въ цѣломъ Лондонѣ. Ну, что это за уголья? Просто срамъ.
   И онъ сердито ткнулъ щипцами въ огонь.
   Дѣло было въ маѣ, и Грей замѣтилъ, что въ такую теплую погоду можно обойдтись и безъ огня въ каминѣ.
   -- Ну, нѣтъ, просидѣли бы вы здѣсь цѣлый день,-- посмотрѣлѣ бы я, какъ бы вы обошлись безъ огня. Въ жизнь свою не видалъ я такого холоднаго дома. Зимою, я иногда бывай принужденъ оставаться въ шинели. Засадилъ бы я сюда на недѣльку-другую этого стараго чорта Согдена. (Такъ звали великаго юриста, котораго мистеръ Вавазоръ считалъ виновникомъ страшнаго несчастья, отравлявшаго все его существованіе, и на главу котораго онъ, то и дѣло, призывалъ разныя мелочныя невзгоды).
   -- Что подѣлываетъ Алиса? спросилъ Грей, желая положить конецъ вѣчнымъ сѣтованіямъ своего собесѣдника.
   -- Ничего, отвѣчалъ мистеръ Вавазоръ со вздохомъ,-- кажется, здорова.
   -- У васъ въ домѣ случилось что нибудь необычайное?
   -- Вы мнѣ, пожалуй, не повѣрите, когда я вамъ скажу, какія дѣла у васъ дѣлаются. Сказать правду, я и самъ не знаю, говоритъ ли мнѣ вамъ объ этомъ.
   -- До сихъ поръ мы съ вами дѣйствовали за одно, а потому, мнѣ кажется, вамъ слѣдуетъ говорить мнѣ все, касающееся до нея.
   -- Это такъ. Я хотѣлъ переговорить съ вами на счетъ ея денегъ. Знаете ли, Грей, я начинаю думать, что напрасно я допустилъ васъ взнести за нее такую крупную сумму.
   -- Это почему?
   -- Потому, что я предвижу по этому случаю большія затрудненія. Какъ мы расквитаемся съ вами?
   -- Если она выйдетъ за меня замужъ, то объ этомъ нечего будетъ думать.
   -- Ну, а если она не выйдетъ за васъ замужъ? Я, право, не знаю, поступитъ ли она хоть разъ въ жизни, какъ люди.
   -- Мнѣ кажется, вы не такъ понимаете ее, замѣтилъ Грей,-- хотя вамъ, конечно, слѣдовало бы знать ее лучше, чѣмъ кому-либо другому.
   -- Да кто ее пойметъ! отвѣчалъ раздраженный отецъ.-- Намедни, она сказала мнѣ, какъ вамъ уже извѣстно, что знать больше не хочетъ своего двоюроднаго брата...
   -- И что же, развѣ... развѣ она опять съ нимъ помирилась? проговорилъ Грей, и при этомъ два красныхъ пятна выступили у него на щекахъ.
   -- Нѣтъ, этого я не думаю; если не ошибаюсь, она начинаетъ понимать, что онъ мошенникъ.
   -- Слава Богу, что она во время поняла это.
   -- Но какъ вамъ нравится? она дала ему на себя четыре векселя на сумму двѣ тысячи фунтовъ, и срокъ уплаты черезъ двѣ недѣли. Двѣ тысячи фунтовъ! Вотъ что бываетъ, когда молодымъ дѣвушкамъ даютъ деньги въ полное ихъ распоряженіе.
   -- Но мы вѣдь этого ожидали, отвѣчалъ Грей, котораго, повидимому, извѣстіе это нисколько не смутило.
   -- Какъ такъ ожидали?
   -- Конечно. Неужели вы думали, что онъ удовольствуется тѣмъ кушемъ, который получилъ передъ этимъ?
   -- Но вѣдь она ужь разошлась съ нимъ.
   -- Обстоятельство это нисколько не измѣнитъ ея рѣшеніе. Она обѣщала ему свои деньги, и пускай сдержатъ свое обѣщаніе.
   -- И отдастъ ему все? Ну, нѣтъ, этому я воспротивлюсь, на сколько станетъ моихъ силъ. Я осрамлю его, мерзавца.
   -- Этого вы не сдѣлаете, мистеръ Вавазоръ:-- вы только повредите этимъ вашей дочери.
   -- Но, чортъ возьми! вѣдь это денной грабежъ. Подавай, вишь, ему еще двѣ тысячи фунтовъ черезъ двѣ недѣли!
   Двухнедѣльный срокъ, повидимому, всего болѣе огорчалъ мистера Вавазора. Затѣмъ онъ изложилъ, какъ умѣлъ, всѣ подробности дѣла и разсказалъ, какъ Алиса грозила сама отправиться къ мистеру Доунду, въ случаѣ если отецъ откажетъ ей въ своемъ содѣйствіи.
   -- Ну, представьте себѣ, мистеръ Доундъ ничего объ этомъ не знаетъ; ему и во снѣ ничего подобнаго не снилось. Я ей было посовѣтовалъ не признавать этихъ векселей, но она и слышать не хочетъ. Теперь мнѣ ничего болѣе не остается, какъ отправиться къ Дроммондсу и объяснить ему, въ чемъ дѣло.
   -- Нѣтъ, этого не дѣлайте, проговорилъ Грей. Я самъ съѣзжу къ Дроммондсу и распоряжусь, чтобы деньги для уплаты по векселямъ были на готовѣ.
   -- А ну, какъ она въ концѣ концовъ все-таки не пойдетъ за васъ замужъ, Грей? Мнѣ, ей-богу, сдается, что это будетъ такъ. Я, право, думаю, что она никогда не выйдетъ замужъ. Въ жизнь свою она ничего такъ не сдѣлаетъ, какъ добрые люди.
   -- Если, я останусь холостякомъ, я обойдусь и безъ этихъ денегъ, отвѣчалъ Грей, улыбаясь; если же она будетъ моей женою, то я потребую ихъ у нея назадъ.
   -- Ну, нѣтъ, это не дѣло вы говорите; если бы она была вашей дочерью, вы знали бы, что она ни за что не согласится такъ воспользоваться чужими деньгами.
   -- Это я и теперь знаю, хоть она мнѣ и не дочь. Я такъ только пошутилъ. Какъ скоро получу положительную увѣренность, что она никогда не можетъ быть моею женою, такъ я возьму свои деньги назадъ. Въ этомъ отношеніи вы можете быть совершенно спокойны.
   На этомъ друзья и порѣшили, На слѣдующее утро мистеръ Вавазоръ объявилъ дочери, что ея желаніе исполнено и что деньги будутъ взнесены банкиромъ еще до истеченія срока уплаты по векселямъ.
   

ГЛАВА XXI.

   Однажды утромъ, недѣлю спустя послѣ описанныхъ нами событій, рослый ливрейный лакей явился въ улицу Королевы Анны съ запискою отъ лэди Гленкоры.
   "Пріѣзжайте, если можете, ни теряя не минуты, писала лэди Гленкора Алисѣ;-- мнѣ многое нужно разсказать вамъ и о многомъ придется просить васъ. Если вы не можете пріѣхать, то дайте мнѣ знать, когда и гдѣ я могу васъ видѣть."
   Алиса тотчасъ же одѣлась и отправилась въ Паркъ-Лэнъ.
   Она застала свою пріятельницу въ маленькой столовой, выходившей окнами въ паркъ. Лэди Гленкора еще не видала Алису въ траурѣ, который та носила по дѣдѣ.
   -- Боже мой! воскликнула она:-- какъ это платье измѣняетъ васъ! У меня, было, совсѣмъ и изъ головы вонъ, что вы въ чорномъ.
   -- Не знаю, по какому дѣлу вамъ понадобилось меня видѣть, отвѣчала Алиса, но, можетъ быть, я и въ чорномъ платьѣ могу быть вамъ такъ же полезна, какъ и въ цвѣтномъ?
   -- Вы можете быть мнѣ полезны, въ какомъ бы платьѣ вы ни были, милочка. Но мнѣ такъ много-много нужно разсказать вамъ, что право я не знаю, какъ и начать. У меня будетъ до васъ большая-большая просьба, и я боюсь, что вы мнѣ откажете.
   -- Вы, кажется, вообще не можете пожаловаться на недостатокъ обязательности съ моей стороны.
   -- Ну, этого я не скажу. Вы такъ рѣдко соглашаетесь что нибудь сдѣлать по моей просьбѣ. Но я начну съ того, что разскажу вамъ, въ чемъ дѣло. Снимите шляпу: пройдетъ нѣсколько часовъ прежде, чѣмъ я кончу.
   -- Какъ, вамъ понадобится нѣсколько часовъ, чтобы разсказать мнѣ, въ чемъ дѣло?
   -- Да, и чтобы упросить васъ исполнить мою просьбу. Но ужъ я лучше прямо начну съ просьбы. Знаете ли, меня везутъ заграницу?
   -- Кто съ вами ѣдетъ?
   -- Между прочимъ, ѣдете вы.
   -- Я?
   -- Да, вы. Изъ того, что моя юная особа ищетъ пріютиться надъ вашимъ крылышкомъ, вы уже можете заключить, что все будетъ какъ нельзя болѣе респектабельно; мой мужъ ѣдетъ съ нами.
   -- Но мистеръ Паллизеръ не можетъ отлучиться изъ Лондона въ настоящее время года.
   -- То-то и есть, что можетъ. Не глядите на меня такими глазами; это дѣло окончательно рѣшенное. Сегодня вторникъ; мы выѣзжаемъ ровно черезъ недѣлю, если вы можете къ тому времени покончить ваши сборы. Въ среду утромъ мы будемъ завтракать въ Парижѣ, и затѣмъ для всѣхъ васъ начнется новая жизнь. Мистеръ Паллизеръ будетъ расхаживать взадъ и впередъ но Лувру, а мы съ вами будемъ выступать по обѣ его стороны,-- ну, точь въ точь, какъ подобаетъ, путешествующимъ англичанамъ, и все будетъ какъ нельзя болѣе прилично. Потомъ мы отправимся въ Базель (при имени этого города Алиса содрогнулась: ей вспомнился балконъ, выходившій на Рейнъ), а оттуда въ Люцернъ... или, бишь, нѣтъ; это былъ, нашъ первоначальный маршрутъ, и мистеръ Паллизеръ потомъ его измѣнилъ. Онъ цѣлый день провозился здѣсь со всевозможными гидами и ужасно сердился, что для меня было все равно -- поѣдемъ ли мы въ Баденъ, или въ другое какое мѣсто; какъ-будто я могла интересоваться подобными вещами! Я сказала ему, что поѣду всюду, куда, ему ни вздумается; меня повезти. А онъ мнѣ на это отвѣчалъ, что у меня нѣтъ сердца, и я согласилась съ нимъ.-- Нашелъ ты меня чѣмъ попрекать, сказала я ему; какъ-будто, я и сама не знаю, что у меня нѣтъ сердца.-- О, Кора! зачѣмъ вы это сказали?-- Мнѣ не хотѣлось перечить моему мужу. Къ тому же, это правда. Затѣмъ онъ бросилъ гидъ и всѣ карты разлегѣлись въ разныя стороны. Я собрала ихъ и объявила,-- чтобы, какъ-нибудь отъ него отвязаться,-- что намъ всего лучше ѣхать Швейцарію. На томъ и порѣшили, и мистеръ Паллизеръ предложилъ остановиться въ Баденѣ. Если бы онъ, вмѣсто Бадена, назвалъ Іерихонъ, то мнѣ, право, было бы все равно.-- Хотѣлось бы вамъ съѣздить въ Іерихонъ?
   -- По мнѣ, пожалуй; особенныхъ возраженій я противъ Іерихона не имѣю.
   -- А все хе, вмѣсто Іерихона, вы поѣдете въ Баденъ.
   -- Объ этомъ я еще. пока ни слова не сказала. Но вы мнѣ еще многое оставили необъясненнымъ. Съ какой стати мистеръ Паллизеръ ѣдетъ за границу въ самомъ разгарѣ парламентской сессіи?
   -- А! для этого я должна буду начать съ самаго начала. Только, право, Алиса, я не знаю, какъ и сказать вамъ; есть вещи, которыя какъ-то не говорятся. Вы и представить себѣ не можете, какую жертву онъ приноситъ. Вы должны дать мнѣ честное слово, что никому не скажете то, о чемъ я хочу разсказать вамъ теперь.
   -- Вы знаете, что я вообще не болтлива, но связывать себя честнымъ словомъ не стану.
   -- Что вы за воплощенное благоразуміе! Вотъ бы вамъ быть канцлеромъ казначейства. Жаль только, что вы свои собственныя дѣла не слишкомъ-то хорошо повели.
   -- О моихъ дѣлахъ, пожалуйста, не безпокойтесь, Кора.
   -- Легко сказать, не безпокойтесь!-- Но возвращаюсь къ моей тайнѣ. Мистеру Паллизеру предлагали быть канцлеромъ казначейства, и онъ, можете себѣ представить, отказался!
   -- Но, изъ-за чего же?
   -- Изъ-за меня, изъ-за того, что я съумасбродное, порочное, въ конецъ отпѣтое созданіе; изъ-за того, что онъ имѣлъ глупость связать себя женитьбой, тогда какъ ему, болѣе чѣмъ кому нибудь, слѣдовало остерегаться отъ подобной напасти. О, онъ былъ такъ добръ во мнѣ! Если бы вы знали, какъ онъ желалъ этого мѣста! Цѣлые дни и ночи коптѣлъ онъ надъ скучнѣйшими цифрами, якшался съ такими людьми, какъ Мистеръ Ботъ, вмѣсто того, чтобы охотиться, волочиться и кидать деньги, подобно другимъ мужчинамъ. Вся жизнь его проходила въ мучительномъ колебаніи между страхомъ и надеждою; это замѣняло для него тѣ сильныя ощущенія, которымъ другіе ищутъ въ картахъ или конскихъ скачкахъ. И вдругъ, въ ту самую минуту, когда мѣсто готово, когда ему предаюиъ его и упрашиваютъ чуть не на колѣняхъ принять его, онъ отказывается! Теперь уже, кончено, и прежній канцлеръ, котораго всѣ ненавидятъ, остается на своемъ мѣстѣ.
   -- Но что же заставило его отказаться?
   -- Говорятъ вамъ, что я этому причиной. Онъ нашелъ, что за мной нужно присматривать и что мистеръ Ботъ съ мистрисъ Маршамъ плохія няньки.
   -- И не стыдно вамъ такъ говорить, Кора?
   -- Вы еще и не такъ меня бы пожурили, если бы все знали. Помните балъ лэди Монкъ, на который вы отказались ѣхать? А напрасно вы отказались. Если бы вы тогда поѣхали, мистеръ Паллизеръ былъ бы въ настоящую минуту канцлеромъ казначейства; такъ-то! Но за то на этотъ балъ поѣхали другіе, которымъ гораздо лучше было бы оставаться дома. Вопервыхъ, поѣхала я, а во-вторыхъ, поѣхалъ кое-кто другой.
   -- Вамъ-то что за дѣло до этого другого? сердито проговорила Алиса.
   -- Да такое дѣло, что эта встрѣча чуть не перевернула всю мою участь.-- И лэди Гленкора разсказала Алисѣ всѣ подробности этого бала, уже извѣстныя читателю.-- И если бы вы знали, какимъ истымъ джентльменомъ показалъ себя мистеръ Паллизеръ въ отношеніи меня, продолжала она, дойдя до того мѣста въ своемъ разсказѣ, когда мужъ пріѣхалъ за нею.-- Я, само собою разумѣется, поѣхала съ нимъ домой и приготовилась, если онъ только мнѣ слово скажетъ, признаться ему во всемъ: я рѣшилась сказать ему, что хочу оставить его и что никакая сила въ мірѣ не удержитъ меня.
   -- Какъ! вы хотѣли оставить его, Кора?
   -- Да, и бѣжать съ тѣмъ другимъ, котораго вы не позволяете мнѣ называть по имени. Въ карманѣ у меня было письмо, въ которомъ онъ звалъ меня съ собою. Во время бала, онъ нѣсколько разъ заводилъ со мною рѣчь о бѣгствѣ, и я, право, не знаю, какъ это я не согласилась.
   -- Не согласились на вашу собственную гибель?
   -- Именно такъ. Я хорошо знаю, что то была бы моя гибель. Но зачѣмъ довели меня до этого, зачѣмъ мнѣ не дали выйдти за него замужъ? Къ тому же, погубивъ себя, я спасла бы того человѣка, который все-таки считается моимъ мужемъ. Знаете ли, Алиса, я ему все это высказала; я сказала ему, что мое бѣгство съ Борго Фицджеральдомъ даетъ ему возможность жениться на другой и имѣть дѣтей...
   -- Какъ? вы сказали вашему мужу, что задумали уйдти отъ него?
   -- Да; я ничего отъ него не утаила. Я сказала ему, что крѣпко люблю этого горемычнаго человѣка, котораго, кромѣ меня, врядъ ли кто любитъ на свѣтѣ.
   -- И что же онъ сказалъ на это?
   -- Этого я не съумѣю вамъ передать; знаю только, что всѣ мы поѣдемъ въ Баденъ, а оттуда въ Италію. Но онъ, повидимому, нисколько не разсердился. Онъ вообще рѣдко сердится, а если и сердится, то все больше изъ-за пустяковъ, въ родѣ того, какъ намедни, когда., онъ швырнулъ отъ себя гидъ. А когда я ему сказала, что для него же лучше взять другую жену и имѣть отъ нея ребенка, то онъ обнялъ меня и сказалъ мнѣ, что вовсе не придаетъ этому дѣлу такой важности, какъ я думаю. Въ эту минуту во мнѣ шевельнулось что-то такое, болѣе похожее на любовь, чѣмъ все, что я до сихъ поръ къ нему испытывала,
   -- Но это не человѣкъ, а ангелъ..
   -- Скажите, лучше, что онъ рожденъ, быть министромъ; это, я убѣждена, было бы ему гораздо болѣе по вкусу. Теперь вы все знаете... или нѣтъ! вамъ еще остается узнать одну вещь, и тогда вы его прямо произведете въ архангелы или въ первые министры.-- Мы поѣдемъ заграницу, сказалъ онъ мнѣ и, не забывайте, сказалъ по собственному побужденію, прежде чѣмъ я успѣла вымолвить слово. Мы поѣдемъ за-границу и ты упросишь свою кузину, Алису, ѣхать съ нами.-- Ну, что бы я стала дѣлать, если бы онъ, вмѣсто васъ, предложилъ мистрисъ Маршамъ?
   -- Но вѣдь онъ меня не слишкомъ-то жалуетъ.
   -- Въ этомъ вы ошибаетесь, Алиса. Тутъ вопросъ вовсе не въ томъ, жалуетъ ли онъ васъ, или нѣтъ. Ему вообразилось, что вы будете вторымъ экземпляромъ мистрисъ, Маршамъ; а когда вы, вмѣсто того, позволили себѣ гулять посреди развалинъ и кокетничать съ Джефри Паллизеромъ...
   -- Я никогда и не думала кокетничать съ Джефри Паллизеромъ.
   -- Ну, все равно, онъ за вами волочился. Когда Плантагенетъ узналъ это, потому что мистеръ Ботъ, конечно, успѣлъ ему разсказать...
   -- Не можетъ же мистеръ Ботъ все видѣть.
   -- То-то есть, что можетъ. И что всего хуже, это то, что эти господа обыкновенно видятъ больше того, что есть. Ну, да какъ бы тамъ ни было, теперь мистеръ Паллизеръ уже забылъ про это. Онъ вамъ первый протянулъ руку, и вамъ ничего болѣе не остается, какъ принять ее.
   -- Я, съ своей стороны, охотно приму его руку.
   -- И ради меня, не правда ли, вы поѣдете съ нами? Онъ самъ понимаетъ, что я ему не товарищъ и что мнѣ тяжело будетъ съ глазу на глазъ съ нимъ. Въ васъ же какъ разъ соединяется то, что нужно намъ обоимъ,-- и благоразуміе, и порядочная доля съумасбродства. Съ дѣвушкой, которая заварила такую кашу съ своими женихами, я буду себя какъ-то развязнѣе чувствовать..
   Алиса не хотѣла дать слово сразу. Первымъ ея возраженіемъ было, что она обѣщалась провѣдать больную Кэтъ въ Уэстморлэндѣ; но такъ какъ она намѣревалась пронести въ Вавазорѣ не болѣе недѣли, то и было рѣшено подъ конецъ, что Паллизеры отложатъ свой отъѣздъ дня на четыре и что Алиса поѣдетъ съ ними тотчасъ же по возвращеніи въ Лондонъ.
   -- По мнѣ, пожалуй, ступай, отозвался на этотъ планъ ея отецъ; и въ тонѣ его слышалось, что онъ, ни въ какомъ случаѣ не намѣренъ разыгрывать роль жертвы.-- Я и въ chambres garnies проживу; своимъ домомъ намъ, полагаю, теперь нечего жить послѣ того, какъ ты роздала такъ много изъ своихъ денегъ.
   Алиса не сочла за нужное напомнить ему, что вкладъ ея въ общее хозяйство останется тотъ же, какъ и былъ. Да она и знала, какъ нельзя лучше, что, возвратясь изъ своего путешествія, застанетъ отца, какъ ни въ чемъ не бывало, на старой квартирѣ. Что же касалось ея самой, то она чувствовала, что отсутствіе изъ Лондона, будетъ и для нея не менѣе благодѣтельно, какъ и для лэди Гленкоры. Ей нужно было удалиться на время изъ этого дома, гдѣ все будило въ ней воспоминанія, которымъ бы лучше было не пробуждаться.
   Мистеру Паллизеру не хотѣлось, чтобы жена его провела въ Лондонѣ тѣ десять или двѣнадцать дней, которые оставались до ихъ отъѣзда; не хотѣлось ему и отослать ее одну въ деревню; а потому онъ самъ повезъ ее въ Мэтчингъ-Паркъ и пробылъ съ ней тамъ цѣлую недѣлю. Эта недѣля, какъ лэди Гленкора впослѣдствіи призналась Алисѣ, была, въ полномъ смыслѣ слова, ужасная. Онъ не сказалъ ей ни одного суроваго слова, не показалъ и виду, что имѣетъ поводъ быть недовольнымъ ею. Онъ обходился съ нею съ безукоризненною почтительностью и даже съ оттѣнкомъ небывалой нѣжности.-- Но при всемъ томъ, разсказывала лэди Гленкора, онѣ не оставлялъ меня ни минуты безъ надзора. Онъ просто, мнѣ кажется, побаивался, чтобы Борго Фицджеральдъ не подкараулилъ меня въ развалинахъ. Ему, я увѣрена, и въ голову не приходило подозрѣвать меня, но все же онъ считалъ своимъ долгомъ присматривать за мною.-- Отправлялась ли она кататься на Дэнди и Кокеткѣ, онъ ѣхалъ съ нею и даже самъ предлагалъ ей эти прогулки, во время которыхъ оба равно скучали; она изъ всѣхъ силъ старалась поддерживать разговоръ; онъ не отставалъ отъ нея, но самая эта натяжка дѣлала то, что разговоръ не клеился. Онъ сидѣлъ съ ней по утрамъ, проводилъ съ нею и вечера; они завтракали и обѣдали вмѣстѣ; спать онъ ложился рано, такъ какъ теперь у него не было работы, за которою онъ могъ бы просюкивать до поздней ночи. Такъ прошла недѣля.-- Порою онъ такъ зѣвалъ, разсказывала впослѣдствіи лэди Гленкора, что я боялась, что онъ челюсть себѣ вывихнетъ.
   

ГЛАВА XXII.
МИСТЕРЪ ДЖОНЪ ГРЕЙ ЯВЛЯЕТСЯ ГОСТЕМЪ ВЪ УЛИЦУ КОРОЛЕВЫ АННЫ.

   Алиса непремѣнно хотѣла повидаться съ кузиною Кэтъ передъ отъѣздомъ за-границу. Она слышала отъ отца, какъ велъ себя Джоржъ при чтеніи завѣщанія и какія подозрѣнія падали на него но поводу несчастья, случившагося съ его сестрою. Послѣ всего, что произошло въ послѣднее время, она чувствовала, что Кэтъ имѣетъ право на участіе съ ея стороны, а бываютъ положенія, при которыхъ выраженія участія не укладываются на бумагѣ.-- И такъ, она дала знать въ Уэстморлэндъ, что будетъ тамъ дня черезъ два. По возвращеніи въ Лондонъ, рѣшено было, что она прямо проѣдетъ въ Паркъ-Лэнъ и проночуетъ у Паллизеровъ тѣ двѣ ночи, которыя останутся тогда до отъѣзда.
   Наканунѣ ея отъѣзда въ Уэстморлэндъ, въ половинѣ дня, пришелъ къ ней отецъ и объявилъ, что мистеръ Грей будетъ у нихъ сегодня обѣдать.
   -- Сегодня, папа?
   -- Ну да, сегодня. Чего же ты испугалась? Ты знаешь, нѣтъ человѣка менѣе взыскательнаго на счетъ ѣды, чѣмъ Грей.
   -- Меня вовсе не это заботитъ, папа.
   Мистеръ Вавазоръ ничего не отвѣчалъ и простоялъ нѣсколько минутъ, глядя въ окно. Затѣмъ онъ собрался было уйдти: подошелъ сначала къ столу, потрогалъ лежавшую на немъ книгу, потомъ направился къ двери, но тутъ Алиса окликнула его:
   -- Не лучше ли, папа, вамъ съ мистеромъ Греемъ обѣдать вдвоемъ.
   -- То есть, какъ это вдвоемъ?
   -- Я хочу сказать безъ меня. Вѣдь джентльмены вообще предпочитаютъ обѣдать холостой компаніей.
   -- Если бы я хотѣлъ обѣдать съ нимъ въ холостой компаніи, то я пригласилъ бы его въ клубъ, отвѣчалъ мистеръ Вавазоръ и снова хотѣлъ было уйдти.
   -- Но, папа...
   -- Вотъ что, милая: если ты хочешь этимъ сказать, что тебѣ неловко встрѣтиться съ мистеромъ Греемъ послѣ того, что произошло между вами, то я могу тебѣ на это только сказать, что все это чистѣйшая чепуха. Если ужь онъ не находитъ неловкимъ придти въ нашъ домъ, то не вижу, съ какой стати тебѣ отъ него прятаться.
   -- Но это будетъ имѣть видъ, какъ-будто...
   -- Какъ-будто что?
   -- Какъ-будто онъ званъ сюда моимъ гостемъ.
   -- Что за вздоръ! Я видѣлся съ нимъ вчера и позвалъ его къ себѣ. Сегодня мы опять съ нимъ встрѣтились и онъ сказалъ мнѣ, что будетъ. Не дуракъ онъ, чтобы послѣ этого вообразить, что приглашеніе идетъ отъ тебя.
   -- Нѣтъ, этого онъ не вообразитъ.
   -- Если же ты будешь прятаться отъ него, то этимъ ты только придашь всему дѣлу больше важности, чѣмъ оно имѣетъ. Но, само собою разумѣется, если ты не хочешь обѣдать съ нами, то я не могу заставить тебя насильно.
   Алиса подумала и нашла, что отецъ ея дѣйствительно былъ правъ. На этотъ разъ она приметъ мистера Грея, какъ хозяйка въ домѣ своего отца, а тамъ, когда она на будущій годъ вернется изъ за-границы, онъ будетъ въ Недеркостѣ и подобнаго случая не повторится.
   Обычный часъ обѣда уже пришелъ, а отца ея все еще не было. Она знала очень хорошо, что онъ дома, и въ душѣ пеняла на него, что онъ намѣренно мѣшкаетъ, чтобы оставить ее наединѣ съ мистеромъ Греемъ. Не знаю, была ли она права въ своемъ предположеніи, но, какъ бы то ни-было, Джонъ Грей не воспользовался представлявшимся ему случаемъ. Мистеръ Вавазоръ все-таки пришелъ раньше его и молча усѣлся въ кресло.
   При появленіи мистера Грея, Алиса почувствовала, что обычное спокойствіе измѣняетъ ей; но она совладѣла съ собою и приняла его съ большимъ достоинствомъ.
   Что касается его, то онъ держалъ себя безукоризненно. Да и то сказать, не легко было вывести его изъ своей тарелки. Онъ подошелъ къ ней съ своей обычной, спокойной улыбкой, и протянулъ ей руку. Въ разговорѣ онъ назвалъ ее Алисою, какъ-будто для него это было самымъ естественнымъ дѣломъ.
   -- Я слышалъ, сказалъ онъ ей, что вы ѣдете за-границу съ вашей кузиной, лэди Гленкорой?
   -- Да, отвѣчала Алиса, я собираюсь постранствовать не на шутку. По всѣмъ вѣроятіямъ, мы вернемся только къ концу будущей зимы.
   -- Всѣ эти скороспѣлые планы измѣняются такъ же легко, какъ и составляются, замѣтилъ мистеръ Вавазоръ. Ты не отъ себя будешь зависѣть; совѣтую тебѣ не слишкомъ-то разсчитывать попасть дальше Бадена.
   -- Если мистеръ Паллизеръ передумаетъ, то я, конечно, вернусь домой, отвѣчала Алиса, силясь улыбнуться.
   -- Мистеръ Паллизеръ, кажется, не изъ такихъ людей, которые легко измѣняютъ разъ принятое намѣреніе, проговорилъ Грей. А впрочемъ, въ настоящую минуту во всемъ Лондонѣ только и толковъ, что о подобномъ непослѣдовательномъ поступкѣ съ его стороны. Въ клубахъ говорятъ, что стоило ему захотѣть и онъ былъ бы министромъ. Но онъ забралъ себѣ въ голову эту поѣздку за-границу какъ разъ въ ту самую минуту, когда онъ былъ нуженъ въ кабинетѣ.
   -- Если не ошибаюсь, всему причиною его жонушка, замѣтилъ мистеръ Вавазоръ.
   -- Вотъ оно, несчастье-то, быть членомъ парламента, замѣтилъ Грей. Вы не можете шагу ступить, чтобы у васъ не потребовали въ немъ отчета. Государственные люди, слова нѣтъ, необходимы, но, по чести, мнѣ кажется, они приносятъ намъ большую жертву.
   Слова эти напомнили Алисѣ ея прежніе споры съ бывшимъ ея женихомъ. Собственно по этому-то поводу она и разошлась съ нимъ.
   Онъ никогда не удостоивалъ пускаться съ ней въ разсужденія объ этомъ предметѣ; а она не могла же усвоить себѣ, зажмуря глаза, это спокойное міросозерцаніе и философское отрѣшеніе отъ кипучей дѣятельности. Собаку можно взять съ собою изъ деревни въ городъ и заставить ее жить городскою жизнью, не приводя ей никакихъ резоновъ, но съ женщиной нельзя же обходиться, какъ съ собакой.-- Хоть бы онъ, по крайней мѣрѣ, удостоилъ меня серьезнаго спора, думала она про себя. Но нѣтъ! Онъ будетъ себѣ читать свои книги, а я подавай ему туфли, да разливай для него чай.-- Эти мысли мелькнули у нея въ головѣ, когда она, подъ руку съ Греемъ, шла въ столовую.
   -- Мнѣ кажется, проговорила она, что ваше состраданіе неумѣстно. Я не могу себѣ вообразить положенія болѣе завиднаго, какъ положеніе людей, которыхъ вы называете нашими общественными дѣятелями.
   -- А! это старый нашъ споръ, замѣтилъ онъ, какъ-будто и въ самомъ дѣлѣ то было не болѣе, какъ случайное несогласіе, немѣшающее людямъ оставаться добрыми друзьями, а не размолвка, разлучившая ихъ на вѣки. Это старая басня про городскую и про сельскую мышь. Сколько мыши ни дѣлай другъ другу любезныхъ уступокъ, все же, если онѣ договорятся до откровенности, окажется, что каждая предпочитаетъ свои образъ жизни. На это она ничего не отвѣчала, и всѣ трое сѣли за столъ. Непонятнымъ казалось Алисѣ, что онъ можетъ говорить объ этихъ вещахъ, намекать на свои разбитыя надежды съ такимъ спокойствіемъ въ голосѣ и, какъ ей, по крайней мѣрѣ, казалось, съ такимъ безстрастіемъ въ сердцѣ.
   -- Ну, Алиса, замѣтилъ отецъ:-- супъ у твоей кухарки вышелъ сегодня изъ рукъ вонъ плохъ.
   -- Вы не довольно поощряете ее, папа; вы такъ рѣдко даете ей случай выказать передъ вами свое искусство. Къ тому же, вы только въ два часа предупредили меня, что будете обѣдать дома.
   -- Что за кухарка, которая отъ двухъ часавъ до семи не умѣетъ приготовить порядочнаго суда.
   -- Надѣюсь, что мистеръ Грей не взыщетъ.
   -- А развѣ супъ и въ самомъ дѣлѣ дуренъ? Что до меня касается, то я не берусь произнести надъ нимъ приговоръ; но самъ по себѣ я, право, ничего бы не замѣтилъ.
   -- Гдѣ вы обыкновенно обѣдаете, когда бываете въ Лондонѣ? спросилъ мистеръ Вавазоръ.
   -- Въ старомъ клубѣ, на углу Соффолькской улицы. Это старѣйшій клубъ въ цѣломъ Лондонѣ. Я никогда не былъ членомъ другого клуба, а потому и не могу провести между ними параллель; но по моему мнѣнію, столъ у насъ очень и очень приличный.
   -- Тамъ васъ такими супами не угощаютъ? спросила Алиса.
   -- Славный у васъ поваръ, съ важностью замѣтилъ мистеръ Вавазоръ. Это одинъ илъ лучшихъ второстепенныхъ поваровъ въ цѣломъ Лондонѣ. Мы чуть не завербовали его въ свой клубъ, но вы перебили его у насъ. Я его хорошо знаю.
   -- Ну, этимъ я не могу похвастаться. Вотъ еще одна отрасль общественной жизни, для которой я окончательно не гожусь. Меня равно затруднилъ бы выборъ, какъ перваго министра для страны, такъ и повара для клуба.
   -- Да оно и понятно, отвѣчалъ мистеръ Вавазоръ. Въ Лондонѣ вамъ приходится выбирать между дюжиною поваровъ, тогда какъ людей, годныхъ въ первые министры, никогда не бываетъ больше двухъ за разъ. А такъ какъ изъ этихъ двухъ одинъ обыкновенно подаетъ въ отставку, когда призываютъ другого, то выборъ и не представляетъ большого затрудненія. Къ тому же, въ наше время люди сами завѣдуютъ своими общественными дѣлами, а кухнею своею предоставляютъ завѣдывать другимъ.
   Обѣдъ сошелъ съ рукъ какъ нельзя лучше. Мистеръ Вавазоръ находилъ изъянъ чуть не въ каждомъ блюдѣ, но такъ какъ пища и питье были въ эту минуту дѣломъ второстепеннымъ, то Алиса очень спокойно переносила его ворчанье. Главное было то, чтобы ей и мистеру Грею можно было оставаться другъ возлѣ друга, какъ-будто между ними въ прошломъ ничего особеннаго не произошло. Алиса кое-какъ достигала этой дѣли, вставляя словцо-другое, въ шутливомъ тонѣ, въ защиту кухарки. Что же касается мистера Грея, то онъ достигалъ ея такъ хорошо, что Алиса готова была почти сердиться на него. Повидимому, это не стоило ему ни малѣйшихъ усилій.-- Если онъ можетъ забыть то, что было, тѣмъ лучше, порѣшила она сама съ собою, возвращаясь въ гостиную. Она сѣла на диванъ и заплакала. О, какъ велика была ея потеря, какъ безумно, какъ жестоко поступила она! И она могла такъ поступить, сознавая, что его любитъ! Выплакавъ свое горе, она поспѣшила умыть лицо, чтобы не показать ему заплаканныхъ глазъ, когда онъ придетъ пить кофе въ гостиную.
   -- А по лицу у нея видно, что ей нехорошо, замѣтилъ Грей, какъ только она вышла изъ столовой.
   -- Еще бы ей было хорошо послѣ всѣхъ этихъ передрягъ! Подчасъ я, право, думаю, что поискать, такъ не найдешь человѣка, который бы надѣлалъ столько глупостей. Но, конечно, не мнѣ говорить худо про свое собственное дѣтище, особенно вамъ.
   -- Какъ бы худо вы ни говорили о ней, это не могло бы возстановить меня противъ нея. Порою мнѣ кажется, что я понимаю ее лучше, чѣмъ вы.
   -- И вы думаете, что она еще образумятся?
   -- Этого я не могу сказать. Кто возьмется рѣшить напередъ, могутъ ли заживать подобныя раны, или нѣтъ? Есть организаціи, которыя никогда не оправляются отъ тяжелой раны; для другихъ же, напротивъ, неизлечимыхъ ранъ не существуетъ. Я знаю одно только, что если она не оправится, то вина будетъ не въ недостаткѣ постоянства съ моей стороны.
   -- По чести, Грей, я просто не знаю, какъ и благодарить васъ.
   -- За эти вещи не благодарятъ.
   -- Это-то я самъ знаю. При обыкновенномъ порядкѣ вещей, ни одному отцу и въ голову бы не пришло благодарить человѣка за то, что онъ хочетъ жениться на его дочери. Но у насъ всѣ отношенія перевернулись. Развѣ я такъ поставленъ, какъ другіе отцы? Съ вами я могу говорить откровенно. Я понимаю, что на мнѣ лежитъ извѣстнаго рода отвѣтственность, а между тѣмъ, что же я могу сдѣлать? Она сама себѣ госпожа. Когда она мнѣ сказала, что идетъ замужъ за этого бездѣльника, ея двоюроднаго брата,-- какъ могъ я ей помѣшать?
   -- Но это уже дѣло прошлое и намъ нечего къ нему возвращаться.
   -- Съ вашей стороны, конечно, очень великодушно такъ говорить. Я и самъ думаю, что, не смотря ни на что, она все-таки добрая дѣвушка въ душѣ.
   -- Въ этомъ отношеніи я не имѣю ни малѣйшаго сомнѣнія. Ея поступокъ со мною не мѣшаетъ ей оставаться вполнѣ порядочною женщиною. Мнѣ кажется, вы всегда упускали изъ виду, что для нея это было дѣломъ совѣсти.
   -- Нечего сказать, хороша совѣсть! По моему, та настоящая совѣсть, которая учитъ дѣвушку держать данное слово, а не та, которая внушаетъ ей позорить близкихъ къ ней людей.
   -- Я не буду считать себя опозореннымъ, спокойно отвѣчалъ Грей, если она согласится быть моею женою. Намѣреніе у нея было честное, и она болѣе заботилась о чужомъ счастьи, чѣмъ о своемъ собственномъ.
   -- О моемъ счастьи она не слишкомъ-то заботилась, замѣтилъ мистеръ Вавазоръ.
   -- Я безъ страха ввѣрю ей свое, если только она дозволитъ маѣ это сдѣлать. Но она много выстрадала и ей нужно время, чтобы оправиться.
   -- А пока, что намъ дѣлать, если она, въ одно прекрасное утро, объявитъ намъ, что мистеру Джоржу Вавазору понадобилась новая ссуда? Вѣдь двѣ тысячи фунтовъ въ три мѣсяца, какъ вы думаете?-- кусаются.
   -- Будемъ надѣяться, что онъ удовольствуется тѣмъ, что получилъ.
   -- Какъ бы не такъ! Развѣ такой человѣкъ когда нибудь удовольствуется?
   -- Въ такомъ случаѣ, будемъ надѣяться, что она найдетъ, что съ него довольно. А теперь вы мнѣ позволяете идти наверхъ?
   -- Сдѣлайте одолженіе. И я пойду съ вами, а то она подумаетъ, что я съ умысломъ оставляю васъ вдвоемъ.
   -- Такъ вы и впрямь уѣзжаете завтра? проговорилъ Грей, стоя возлѣ самаго рабочаго столика Алисы.
   Мистеръ Вавазоръ расположился въ креслѣ пр другую сторону камина. Вопросъ Грея былъ предложенъ не шопотомъ, но въ тонѣ его слышно было, что онъ не желаетъ, чтобы его слышали на противоположномъ концѣ комнаты.
   -- Я уѣзжаю завтра въ Уэстморлэндъ. За-границу мы отправляемся не раньше конца будущей недѣли
   -- Но вы сюда уже не возвратитесь?
   -- Нѣтъ, въ улицу Королевы Анны я больше не возвращусь.
   -- И вы много мѣсяцевъ пробудете на континентѣ?
   -- Мистеръ Паллизеръ думаетъ вернуться къ святой недѣлѣ,-- по крайней мѣрѣ онъ назначилъ этотъ срокъ лэди Гленкорѣ; я сама его не видала и сговорилась ѣхать съ нимъ заочно.
   -- Что скажете вы, если въ вашихъ странствованіяхъ повстрѣчаетесь гдѣ нибудь со мною?
   -- Это врядъ ли будетъ, отвѣчала она, не зная, что сказать.
   -- Напротивъ, это очень и очень вѣроятно. Самъ я терпѣть не могу неожиданностей, а потому и не рѣшился бы упасть вамъ, какъ снѣгъ на голову. Я поѣду за-границу, но это будетъ не раньше осени, когда минуютъ лѣтніе жары, и я постараюсь отыскать васъ.
   -- Отыскать меня, мистеръ Грей!-- И въ голосѣ ея послышалось дрожаніе, котораго она не могла преодолѣть, хотя бы и дорого дала за это.-- Мнѣ кажется, съ вашей стороны это будетъ не совсѣмъ честно.
   -- Въ этомъ не будетъ ничего безчестнаго, такъ какъ я заранѣе предупреждаю васъ о своемъ намѣреніи. Я не желаю застать васъ и вашихъ родственниковъ врасплохъ.
   -- О нихъ-то я и не думала въ настоящую минуту. Они, само собою разумѣется, будутъ рады съ вами познакомиться.
   -- И точно также, само собою разумѣется, вы не будете рады меня видѣть? Это, что ли, вы хотѣли сказать?
   -- Я только хотѣла сказать, что намъ лучше не искать нарочныхъ встрѣчъ.
   -- А я совсѣмъ иначе думаю, Алиса. Чѣмъ чаще мы будемъ встрѣчаться, тѣмъ лучше. Но я не хочу утомлять васъ въ настоящую минуту.-- Добраго вечера.
   И съ этими словами онъ всталъ и ушелъ. Мистеръ Вавазоръ послѣдовалъ за нимъ, объявивъ, что хочетъ немножко прогуляться; но Алиса очень хорошо знала, что онъ отправится прямою дорогою въ клубъ.
   

ГЛАВА XXIII.
ВѢЯНІЕ ГОРЪ И ДОЛИНЪ.

   Между тѣмъ, мистрисъ Гринау хозяйничала въ уэстморлэндскомъ замкѣ и ухаживала за больною Кэтъ.
   Отношенія между теткой и племянницей приняли за это время очень интимный характеръ. Кэтъ созналась теткѣ, что братъ ея поступилъ съ ней дурно, очень дурно; а тетушка, съ своей стороны, не утаила отъ Кэтъ, что считаетъ и капитана Бельфильда субъектомъ, достойнымъ состраданія.
   -- Такъ онъ позволилъ себѣ насиліе въ отношеніи тебя и сломалъ тебѣ руку? допрашивала мистрисъ Гринау.
   Но въ этомъ Кэтъ не хотѣла сознаться.-- Что я себѣ руку сломала, это былъ несчастный случай, утверждала она. Онъ ушелъ отъ меня, не зная объ этомъ. Да и наконецъ, если бы онъ мнѣ обѣ руки переломалъ, то я еще могла бы ему простить это.-- Но не могла она ему простить своей собственной ошибки. Для него она сдѣлала все, что могла, чтобы разстроить свадьбу Алисы съ Джономъ Греемъ, а оказалось, что изъ-за Джоржа не стоило брать этотъ грѣхъ на душу.
   -- Я бы все на свѣтѣ отдала, чтобы свести ихъ опять, говорила Кэтъ.
   -- Не безпокойся, они и такъ сойдутся, если только любятъ другъ друга, утѣшала ее мистрисъ Гринау, Алиса еще молода и, какъ говорятъ, до сихъ поръ еще ничего не утратила изъ своей красоты; при ея деньгахъ, она не засидится въ дѣвкахъ, даже если это совершенство изъ Кэмбриджшейра не захочетъ ее снова взять.
   -- Вы не знаете Алису, тетушка.
   -- Дѣйствительно не знаю; но я знаю молодыхъ дѣвушекъ вообще и знаю молодыхъ людей. Вся эта глупая исторія съ Джоржемъ ровно ничего не значитъ. Такой человѣкъ, какъ мистеръ Грей, не придастъ ей никакой важности, особенно если Алиса сама ему о всемъ скажетъ. Я того мнѣнія, что дѣвушкѣ всякая глупость можетъ сойдти съ рукъ, лишь бы она сама во всемъ созналась.
   Но другой предметъ разговора былъ гораздо пріятнѣе и тетушкѣ, и племянницѣ.
   -- Ты поймешь, душа моя, говаривала мистрисъ Гринау, что замужество для меня -- ужь если я рѣшусь выйдти въ другой разъ замужъ,-- совсѣмъ иное дѣло, чѣмъ для тебя или для другой молодой дѣвушки. Что касается любви, то она для меня болѣе не существуетъ съ тѣхъ поръ, какъ мой бѣдный Гринау лежитъ въ сырой землѣ.-- Послушайте, капитанъ Бельфильдъ, сказала я ему: -- если бы вы годы провели у моихъ ногъ, то и тогда вы не дождались бы отъ меня нѣжной страсти.
   -- Что же онъ отвѣчалъ на это?
   -- Какъ тебѣ сказать, что онъ отвѣчалъ? Какъ водится, онъ наговорилъ много вздору о моей красотѣ; всѣ эти мужчины на одинъ покрой. Мнѣ кажется, будь женщина горбатая и объ одномъ глазѣ, они и то станутъ увѣрять ее, что она не хуже Венеры.
   -- Но, тетушка, вы сами знаете, что вы красивы.
   -- И, милая, точно я не понимаю отлично, въ чемъ тутъ самая суть! Знаешь ли, что за причина, что за нашей сестрой волочатся? Тутъ дѣло не въ красотѣ и не въ однѣхъ деньгахъ. Я знавала женщинъ, у которыхъ того и другого было въ волю, а между тѣмъ, ни одинъ мужчина не рѣшался говорить имъ о любви. А отчего? Оттого, что онѣ своею чопорностью и недоступностью запугивали всякаго поклонника. Ты вѣдь и сама немножко въ этомъ родѣ, и я всегда говорила тебѣ, что это не годится.
   -- Увы! тетушка, я, кажется, уже слишкомъ стара, чтобы исправиться.
   -- Совсѣмъ нѣтъ, если только постараешься себя передѣлать. Денегъ у тебя теперь довольно; собою ты тоже недурна, если только дашь себѣ трудъ немножко принарядиться. Но, какъ я уже тебѣ сказала, тутъ дѣло не въ деньгахъ и не въ красотѣ. Есть такія женщины, отъ которыхъ такъ и вѣетъ холодомъ; мужчины называютъ ихъ: "не тронь меня". Ну, конечно, чтобы подступиться къ такой женщинѣ, надо быть неистовымъ Орландо. Онѣ какъ-будто воображаютъ, что самый бракъ -- неприличное дѣло, точно новорожденныхъ дѣтей и впрямь находятъ гдѣ нибудь подъ заборомъ. Эти женщины, по моему мнѣнію, ужь слишкомъ пересаливаютъ.
   -- Съ такими воззрѣніями, какъ ваши, тетушка, очень удобно живется на свѣтѣ.
   -- Мнѣ этого-то и нужно. Я во всемъ люблю удобство; съ какой стати отказывать себѣ во всемъ, когда имѣешь средства? А одиночество, что ни говори, прескучное дѣло. Не даромъ поется въ пѣснѣ, что кочергѣ и щипцамъ другъ безъ дружки не житье. Такъ-то и женщинамъ, и мужчинамъ другъ безъ дружки не житье.
   -- Но можетъ случиться, что тѣмъ и другимъ будетъ плохое житье вмѣстѣ?
   -- Это вовсе не такъ часто случается, какъ говорятъ, милая. Люди не сахаръ, отъ кипятку не растаятъ. Я знаю, что если я пойду за Бельфильда,-- а кажется я на это рѣшусь,-- то мнѣ съ нимъ много будетъ хлопотъ. Онъ вѣчно будетъ канючить у меня денегъ и, конечно, выканючитъ болѣе, чѣмъ слѣдовало бы. Я вѣдь тоже не Соломонъ и не царица савская. Онъ будетъ выкуривать слишкомъ много сигаръ, а подчасъ, можетъ, и пуншу лишнее хватитъ. Я знаю тоже, что онъ будетъ съ дѣвушками перемигиваться, если только найдутся такія дуры, которыя ему позволятъ.
   -- Но, Боже мой, тетушка! если бы я была о немъ такого дурного мнѣнія, я ни за что бы на вашемъ мѣстѣ не пошла за него замужъ; тѣмъ болѣе, что вы говорите, что даже не любите его.
   -- Какая тутъ любовь, милая! ея уже для меня не существуетъ. Есть женщины, которыя могутъ любить два раза, но я не изъ такихъ. О, дорого бы я дала, чтобы быть способной на вторичную любовь!-- Послѣднія слова мистрисъ Гринау произнесла съ какою-то печальною торжественностью, но тонъ этотъ она быстро перемѣнила на другой.-- Но, видишь ли, милая, продолжала она:-- замужемъ гораздо удобнѣе живется. И къ тому же, хотя за капитаномъ и водятся грѣшки, я знаю, что въ концѣ концовъ я его все-тики приберу къ рукамъ. Я, конечно, не буду ему мѣшать курить сигары и пить пуншъ; отчего же человѣку и не доставить себѣ удовольствіе, если только онъ не переступаетъ при этомъ черезъ извѣстныя границы? Пускай его себѣ живетъ и наслаждается. Да и наконецъ, милая, заключила она, внезапно переходя въ нѣжный тонъ:-- вѣдь онъ меня дѣйствительно любитъ, въ этомъ я убѣждена.
   -- Ужь коли на то пошло, то и мистеръ Чизсакеръ васъ любитъ.
   -- Бѣдняжка Чизи! Я сама думала, что онъ меня любитъ, хотя и говоритъ все больше о деньгахъ. Я взяла себѣ за правило всегда думать лучшее о людяхъ. Но бѣда, видишь ли, въ томъ, что въ Чизи не было ни капли поэзіи; теперь я могу тебѣ это сказать, такъ какъ ты ужь положительно рѣшила, что не пойдешь за него замужъ.
   -- Это-то я положительно рѣшила, тетушка.
   -- Ну да, конечно, съ завѣщаніемъ твоего дѣда многое измѣнилось.... И такъ какъ я тебѣ говорю, я люблю въ нихъ оттѣнокъ романтичности, чуть-чуть, знаешь ли, чтобы отъ нихъ вѣяло, какъ я выражаюсь, горами и долинами. Конечно, въ этомъ существеннаго значенія нѣтъ, это-то я хорошо знаю, но это, подобно искусственнымъ цвѣтамъ, скрашиваетъ человѣка. Само собою разумѣется, однѣ горы и долины немного тебѣ дадутъ, если у тебя не будетъ хлѣба и сыра, но когда есть хлѣбъ насущный,-- къ чему желать большаго? А благодаря моему милому Гринау...-- Тутъ она привела въ дѣйствіе носовой платокъ.-- Благодаря моему милому Гринау, я никогда не буду нуждаться въ насущномъ хлѣбѣ. Конечно, я не такъ глупа, чтобы давать ему, т. е. капитану-то, деньги въ руки. Но у меня ихъ, слава Богу, довольно и на насъ двоихъ станетъ. Что хорошаго всѣмъ пользоваться одной?
   -- Такъ вотъ какъ, тетушка! Вы не на шутку рѣшились выйдти за него замужъ и уплатить за него счетъ его прачки. Помните, что вы мнѣ говорили про него, когда я его увидѣла въ первый разъ?
   -- Какже, помню; но что-жъ изъ этого? Если ему нечѣмъ отдать долгъ прачкѣ, то тѣмъ болѣе мнѣ причинъ заплатить за него... Да, я, кажется, рѣшусь за него выйдти, т. е. въ томъ только случаѣ, если онъ согласится на мои условія: оборванцы не должны предлагать свои условія.
   Такимъ образомъ, между тетушкой и племянницей установились самыя интимныя отношенія и мистрисъ Гринау передала Кэтъ по секрету, что нѣтъ ничего невѣроятнаго, что капитанъ Бельфильдъ, въ одно прекрасное утро, очутится въ Уэстморлэндѣ.
   -- Вѣдь неправда ли, спросила она, бѣды большой не будетъ, если мы предложимъ ему переночевать здѣсь ночки три? Потому что, видишь ли, изъ Шэпа слишкомъ далеко ему будетъ ѣздить сюда съ утренними визитами.-- Кэтъ не могла сказать, что видитъ въ этомъ особенную бѣду, но перспектива имѣть капитана Бельфильда своимъ гостемъ была ей не слишкомъ-то по душѣ.-- Впрочемъ, можетъ статься, онъ и не пріѣдетъ, оговорилась мистрисъ Гринау;-- право, не знаю, откуда онъ достанетъ денегъ на эту поѣздку, такъ какъ онъ теперь въ ссорѣ съ мистеромъ Чизсакеромъ.
   -- Ужь если нельзя избѣжать посѣщенія капитана Бельфильда, такъ пускай его, по крайней мѣрѣ, не пріѣзжаетъ, пока Алиса здѣсь, такъ думала Кэтъ и рѣшилась повѣрить это желаніе теткѣ. Но предупредить пріѣздъ нежеланнаго гостя не было, повидимому, никакой возможности.
   -- Я, ей-богу, милая, не знаю, гдѣ онъ теперь, отвѣчала мистрисъ Гринау; къ тому же, я въ жизнь свою не писала ему и не съумѣю начать.
   Мистрисъ Гринау клялась и божилась, что не думала приглашать его, но въ истинности этого увѣренія Кэтъ позволяла себѣ сомнѣваться.
   Алиса пріѣхала, и дня два наши дамы провели очень пріятно втроемъ. Кэтъ все еще носила руку на перевязи, но она могла уже выходить изъ дому и, на зло докторскому запрещенію, дѣлала дальнія прогулки.-- Читатель догадается, что цѣлью этихъ прогулокъ были горы; не сговариваясь напередъ, кузины отправлялись туда какъ бы по взаимному соглашенію.
   -- Вотъ здѣсь я упала, сказала Кэтъ, когда онѣ достигли мѣста, бывшаго свидѣтелемъ ея послѣдняго разговора съ братомъ; отсюда я его увидѣла въ послѣдній разъ, когда онъ спустился въ долину, поднявшись на ноги. Я долго глядѣла ему вслѣдъ, но онъ ни разу не обернулся.-- Знаешь ли, Алиса, мнѣ кажется, что я его никогда болѣе не увижу.
   -- Развѣ ты думаешь, что онъ намѣренъ совсѣмъ разойдтись съ тобою?
   -- Какъ тебѣ сказать, что я думаю? Мнѣ казалось, что я его на вѣки теряю, какъ-будто онъ на вѣки уходилъ отъ меня въ иной міръ. У меня было какое-то предчувствіе, что я его никогда болѣе не увижу.
   -- Онъ тебѣ не писалъ съ тѣхъ поръ?
   -- Ни слова. Ты не забывай, что онъ не зналъ о случившемся со мною несчастьи. Я знаю навѣрное, что онъ ни за что не напишетъ, и отъ меня онъ тоже не дождется письма. Если бы ему понадобились деньги, я бы послала ему, но писать бы не стала.
   -- Я боюсь, Кэтъ, что, сколько ему ни посылай денегъ, онъ никогда не удовольствуется.
   -- И я того же боюсь. Если бы ты знала, что я выстрадала, когда онъ заставилъ меня написать тебѣ это гнусное письмо! Но, конечно, я была кругомъ виновата: мнѣ не слѣдовало ему поддаваться.
   -- Я не нашла въ твоемъ письмѣ ничего предосудительнаго.
   -- Не говори, то было подлое письмо, вся эта исторія была подлая. Лучше бы ему было умереть съ голоду, лучше бы ему было отказаться отъ парламента и отъ всего остального, чѣмъ дотронуться до твоихъ денегъ. Моя вѣра въ него и прежде уже начинала колебаться, но этотъ поступокъ окончательно возстановилъ меня противъ него. Тутъ только я поняла, что онъ не тотъ человѣкъ, за котораго я принимала его и выдавала тебѣ.
   -- Мнѣніе свое о немъ я составила не изъ твоихъ словъ.
   -- Такъ-такъ, но я старалась расположить тебя въ его пользу. Другъ мой, Алиса! обѣ мы много изъ-за него пострадали; ты, быть можетъ, еще больше, чѣмъ я, но вѣдь и я тоже всѣмъ для него пожертвовала. Вся моя жизнь была отдана ему: я была его рабою, исполняла во всемъ его волю. Онъ заставлялъ меня дѣлать такія вещи, которыя были противъ моей совѣсти, противъ которыхъ все существо мое возмущалось, а между тѣмъ, я не переставала боготворить его. Даже теперь, если бы онъ вернулся, я бы, кажется, простила ему.
   -- Простить-то бы я, быть можетъ, простила ему, но дальше бы не могла идти.
   -- Но онъ никогда не вернется, никогда не попроситъ, даже не пожелаетъ, чтобы мы простили его. У него нѣтъ сердца.
   -- Любовь къ деньгамъ высушила его сердце, замѣтила Алиса.
   -- А между тѣмъ, какъ нѣженъ онъ умѣлъ быть порою, сколько ласки было въ его словахъ и взглядахъ! Помнишь, каковъ онъ былъ съ нами въ Швейцаріи? Помнишь балконъ въ Базелѣ и вечеръ, который мы тамъ провели, глядя на Рейнъ?
   -- Да, помню.
   -- И я помню, и какъ еще помню! Все бы на свѣтѣ я отдала, Алиса, чтобы воротить эту поѣздку въ Швейцарію.
   -- Если ты проклинаешь ее изъ-за меня...
   -- Да, изъ-за тебя. Въ моей участи она ничего не измѣнила. Все равно, осталась ли бы я въ Уэстморлэндѣ, или поѣхала за-границу -- рано или поздно, я должна же была узнать, что мой идолъ сдѣланъ не изъ золота, а изъ глины. Но ты-то за что подавлена подъ обломками разбитаго идола?
   -- Я не подавлена, Кэтъ.
   -- Ты слишкомъ горда, чтобъ въ этомъ сознаться.
   -- Если ты хочешь сказать, что я разошлась съ мистеромъ Греемъ, то это случилось бы и безъ поѣздки за-границу.
   -- Полно! такъ ли, милая?
   -- Такъ.
   Кузины возвратились домой, не промолвя почти во всю дорогу ни слова. Но по выходѣ изъ лѣса, въ виду мощеной аллеи, которая вола къ парадному подъѣзду замка, ихъ поразило неожиданное зрѣлище. Въ нѣкоторомъ разстояніи отъ нихъ стоялъ господинъ съ сигарою въ зубахъ и, помахивая тросточкой, смотрѣлъ на лѣсъ. На немъ была щегольская соломенная шляпа, куртка съ мѣдными пуговицами и бѣлне панталоны. Хотя дѣло было въ половинѣ мая, но лѣто въ Уэстморлэндѣ настаетъ поздно, и господину этому, видимо, было не по себѣ въ этомъ легкомъ нарядѣ. Онъ еще не успѣлъ замѣтить молодыхъ дѣвушекъ, которыя остановились при входѣ въ аллею, озадаченныя его появленіемъ.
   -- Кто это такой? шопотомъ спросила Алиса.
   -- Капитанъ Бельфильдъ, отвѣчала Кэтъ почти съ отчаяніемъ въ голосѣ.
   -- Какъ! тетушкинъ капитанъ?
   -- Да, тетушкинъ капитанъ. Я этого не даромъ боялась; скажи на милость, что намъ теперь съ нимъ дѣлать? Погляди на него; вотъ что у тетушки называется легкимъ вѣяніемъ торъ и долинъ...
   Капитанъ докурилъ сигару и бросилъ ее въ кусты; при этомъ взглядъ его упалъ на молодыхъ дѣвушекъ и онъ испустилъ легкое восклицаніе. Онъ пошелъ къ нимъ на встрѣчу, махая своей маленькой соломенной шляпой, и привѣтствовалъ ихъ:
   -- Миссъ Вавазоръ, честь имѣю кланяться... Миссъ Алиса Вавазоръ, если не ошибаюсь? Очаровательная мистрисъ Гринау поручила мнѣ отыскать васъ, но лѣсъ, по чести, смотрѣлъ такъ непривѣтливо, что я не отважился въ него заглянуть, и такъ, конечно, ни за что бы васъ не нашелъ.
   Кэтъ протянула ему лѣвую руку и представила его своей кузинѣ. Онъ снова махнулъ своей шляпой, стараясь показать какъ можно больше развязности въ своемъ обращеніи; но это ему почему-то не удавалось. Онъ былъ уже не тотъ Бельфильдъ, который побѣдоносно состязался съ мистеромъ Чизсакеромъ на ярмоутскомъ песчаномъ прибрежьи, хотя на немъ была та же куртка и тотъ же жилетъ, и онъ, еще вдобавокъ, долженъ былъ теперь обладать пріятною увѣренностью, что ему на будущее время нечего будетъ заботиться о кускѣ насущнаго хлѣба. При всемъ томъ, ему, видимо, было не по себѣ. Мужества его хватило на то, чтобы послѣдовать въ Уэстморлендъ за своей зазнобой; но, лишь только онъ очутился на мѣстѣ, оно измѣнило ему.-- Смущеніе его не ускользнуло отъ Кэтъ, которая лукаво рѣшила про себя, что ничего не сдѣлаетъ, чтобы вывести его изъ неловкаго положенія. Сваливъ съ плечь формальность представленій, она выразила ему свое удивленіе видѣть его въ этихъ краяхъ.
   -- Я и самъ никакъ не думалъ сюда попасть, отвѣчалъ онъ; ей-богу не думалъ. Но въ Норвичѣ мнѣ дѣлать было нечего, положительно нечего; а ваша тетушка такъ часто говорила о красотѣ здѣшней мѣстности, что я подумалъ: а съѣзжу-ка я туда! и по дорогѣ позволилъ себѣ заѣхать къ вамъ. У меня и въ головѣ не было остаться на ночь; увѣряю васъ, миссъ Вавазоръ, я былъ далекъ отъ подобной навязчивости, но мистрисъ Гринау была такъ добра, что предложила...
   -- Мы живемъ въ такомъ захолустьи, капитанъ Бельфильдъ, что всегда оставляемъ своихъ гостей ночевать.
   -- Да я-то на это и не думалъ разсчитывать, миссъ, ей-богу не думалъ.-- Бѣдняжка капитанъ совершенно терялся.-- Я на-скоро уложилъ кое-что изъ платья въ свой чемоданъ и отправился, самъ хорошенько не зная, гдѣ окончится мое путешествіе.
   -- Во всякомъ случаѣ, мы на нынѣшній день не пустимъ васъ дальше.
   -- Мистрисъ Гринау была такъ любезна, что просила меня остаться... до субботы.
   Кэтъ закусила губы въ минутномъ припадкѣ досады. Вѣдь хозяйкою въ домѣ была она, а не мистрисъ Гринау. Но она вспомнила, какъ добра была къ ней тетка въ Ярмоутѣ и въ Норвичѣ и подавила въ себѣ это чувство.
   -- Намъ будетъ очень пріятно имѣть васъ своимъ гостемъ, отвѣчала она. Насъ здѣсь собралось три женщины; я боюсь, что вамъ съ нами будетъ скучно.
   -- Скучать въ вашемъ обществѣ! Помилуйте, возможно ли это?
   -- А что подѣлываетъ вашъ другъ, Мистеръ Чизсакеръ?
   -- Ничего, покорно благодарю, онъ здоровъ. То есть, собственно говоря, за послѣднее время я его почти не видалъ. Мы съ нимъ, вѣдь вы знаете, немножко повздорили.
   -- Почемъ же мнѣ это было знать, капитанъ Бельфильдъ?
   -- Я думалъ, что вы, можетъ статься, какъ нибудь слышали. Ему какъ-будто показалось, что я перебиваю ему дорогу въ извѣстномъ отношеніи! Ха-ха-ха! Впрочемъ это я, барышни, такъ только... шучу.
   Молодыя дѣвушки вошли въ домъ и капитанъ послѣдовалъ за ними. Мистрисъ Гринау не оказалось ни въ одной изъ комнатъ, въ которыхъ обыкновенно собиралось маленькое общество. И ее тоже появленіе ея поклонника лишило обычнаго ея самообладанія, и она удалилась въ свою комнату, находя болѣе удобнымъ переговорить сначала съ Кэтъ наединѣ.
   -- Вы, конечно, уже успѣли повидаться съ моей тетушкой? спросила Кэтъ.
   -- Какже, какже, я видѣлъ ее,-- она-то и послала меня за вами.
   -- И вы видѣли вашу комнату?
   -- Да, она была такъ добра, что показала мнѣ ее. Премиленькая комната, окна на фасадѣ, ну и всевозможныя удобства. Очень, очень вамъ благодаренъ.-- Бѣднякъ, вѣроятно, сравнивалъ въ эту минуту гостепріимство Вавазорскаго замка съ плохимъ пріемомъ, встрѣченнымъ имъ въ Ойлимидѣ.-- Я недолго буду надоѣдать вамъ, миссъ Вавазоръ, не дольше какихъ нибудь сутокъ. Но мнѣ такъ хотѣлось снова увидѣть вашу тетушку... и васъ тоже, по чести.
   -- Полноте, капитанъ Бельфильдъ, знаемъ мы, для кого вы пріѣхали.
   Онъ сконфузился, ни дать, ни взять, какъ молодая дѣвушка, которой и пріятно-то и неловко, когда ее поддразниваютъ ея возлюбленнымъ. Молодыя дѣвушки оставили его одного и отправились въ свои комнаты.-- Я сейчасъ же пойду къ тетушкѣ и дознаюсь отъ нея, что намъ съ нимъ дѣлать, сказала Кэтъ.
   -- Она, кажется, собирается за него замужъ?
   -- Да, собирается, и ужь если на то пошло, то чѣмъ скорѣе выйдетъ, тѣмъ лучше. Я знала, что это такъ будетъ, на надѣялась, что эта чаша минуетъ насъ, пока ты будешь здѣсь. Мнѣ просто совѣстно передъ тобою, что ты должна быть свидѣтельницей всего этого.
   Кэтъ отважно постучалась въ дверь теткиной комнаты и та отворила ей съ многозначительной улыбкой.
   -- Я дожидалась тебя, проговорила мистрисъ Гринау.
   -- Вотъ я и пришла, тетушка, и чтобы приступить прямо къ дѣлу, вотъ и капитанъ Бельфильдъ пріѣхалъ и сидитъ въ настоящую минуту въ гостиной.
   -- Безтолковый человѣкъ!-- я же ему сказала, чтобы онъ убирался куда нибудь гулять и не показывался до обѣда. Меня разбираетъ охота отослать его опять въ Шепъ.
   -- Не дѣлайте этого, тетушка, это было бы недостаткомъ гостепріимства.
   -- Но кто-жъ ему велитъ быть такимъ дуракомъ? Ты, конечно, поймешь, милая, что все это случилось помимо моего желанія.
   -- Но, скажите, тетушка, вы не на шутку собираетесь за него замужъ?
   -- Да, Кэтъ, ужь если говорить правду, я, кажется, не на шутку рѣшилась. Отчего же мнѣ и не выйдти за него? Жить такъ одной куда не весело, а онъ, сколько я на него посмотрю, право не такой дурной человѣкъ.
   -- Я ничего противъ него и не говорю. Если я предложила вамъ этотъ вопросъ, то потому, что если это дѣйствительно такъ, то вамъ не приходится высылать его изъ дома.
   -- Ты думаешь? А между тѣмъ, я могла бы; стоило бы мнѣ слово сказать, и если ты желаешь, я тебѣ сейчасъ докажу это.
   -- Ай-ай! тетушка, и вамъ не стыдно будетъ такъ поступить съ человѣкомъ, отъ котораго вѣетъ горами и долинами?
   -- Смѣйся, смѣйся, милая, меня отъ этого не убудетъ.. Стоило мнѣ захотѣть, и Чизсакеръ былъ бы моимъ мужемъ, и я могла бы держать свой экипажъ; но горы и долины помѣшали этому; да тутъ же, быть можетъ, замѣшалось немножко и желаніе помочь бѣдняку, котораго некому пригрѣть.
   Говоря это, мистрисъ Гринау поднесла платокъ къ глазамъ и осушила навернувшуюся на нихъ влагу. Слезы у мистрисъ Гринау были всегда на готовѣ; но на этотъ разъ Кэтъ посмотрѣла на нихъ почти съ уваженіемъ.
   -- Будьте увѣрены, тетушка, что я отъ души желаю вамъ счастья.
   -- Если онъ сдѣлаетъ меня несчастной, то онъ же за это и поплатится.
   И мистрисъ Гринау, отдавъ дань своей слезливости, тряхнула головой съ рѣшительнымъ видомъ.
   За обѣдомъ всѣмъ было какъ-то не по себѣ. Угрюмая ли мѣстность Вавазора такъ дѣйствовала на капитана, или же открывавшаяся передъ нимъ радужная перспектива, только онъ велъ себя, какъ за обѣдомъ, такъ и послѣ обѣда, съ изумительною скромностью и вовсе не походилъ на того капитана, который предсѣдательствовалъ на пикникѣ мистрисъ Гринау.
   Оставшись послѣ обѣда одинъ, онъ выпилъ всего только два стакана портвейна и поспѣшилъ присоединиться къ дамамъ, которыя гуляли въ саду; когда же Кэтъ предложила ему закурить сигару, то онъ на отрѣзъ отказался.
   На слѣдующее утро мистрисъ Гринау снова стала сама собою, но капитанъ Бельфильдъ все еще не могъ оправиться; отъ своего смущенія. Послѣ завтрака, онъ сидѣлъ, какъ на угольяхъ, въ гостиной и положительно не зналъ, что отвѣчать, когда мистрисъ Гринау спросила у него, какъ онъ думаетъ распорядиться своимъ временемъ до обѣда.
   -- Мнѣ кажется, всего лучше будетъ пойдти прогуляться, проговорилъ онъ; и если молодымъ хозяйкамъ угодно...
   -- Если вы говорите про моихъ племянницъ, отвѣчала мистрисъ Гринау, то онѣ, кажется, обѣ заняты. Но если я не слишкомъ стара, чтобъ...
   Капитанъ поспѣшилъ увѣрить ее, что она какъ разъ въ самой порѣ и что онъ лучшаго товарища себѣ для прогулки и не желаетъ; затѣмъ онъ пустился въ длинное объясненіе, имѣвшее цѣлью поправить неловкость употребленнаго имъ выраженія, и всѣ три дамы отъ души посмѣялись надъ нимъ.
   -- Ну, да будетъ вамъ извиняться, капитанъ, перебила его мистрисъ Гринау: рѣшено: мы съ вами отправимся гулять, а молодежь оставимъ въ покоѣ. Пойдемте.
   И они пустились въ путь,-- не въ горы, которыя были любимою прогулкою Кэтъ, а по шэпской дорогѣ; шли они шажкомъ, не торопясь, какъ и приличествовало людямъ ихъ лѣтъ. Капитанъ предложилъ было своей спутницѣ опираться на его руку, но она отказалась, и они прошли нѣсколько шаговъ молча.
   -- Такъ какъ же, капитанъ Бельфильдъ, заговорила мистрисъ Гринау первая, и по тону ея голоса онъ тотчасъ же угадалъ, что она скажетъ что-то необычайное:--такъ какъ же, капитанъ Бельфильдъ, раздобриться мнѣ, что ли, какъ вы думаете?
   -- Арабелла, вы сдѣлаете меня счастливѣйшимъ человѣкомъ въ мірѣ.
   -- Это-то все пустяки.-- Она сказала бы: это все горы и долины, но онъ бы ее не понялъ.
   -- Не вѣрите? Даю вамъ честное слово.
   -- Во всякомъ случаѣ, надѣюсь, что я сдѣлаю васъ порядочнымъ человѣкомъ.
   -- О, да, конечно, это и мое твердое намѣреніе.
   -- Вотъ то-то и надо, чтобы вы сами этого захотѣли. Я, конечно, дѣлаю великую глупость.
   -- Ахъ, нѣтъ, не говорите этого.
   -- Если я этого не буду говорить, то скажутъ другіе. Счастье вамъ, что я не слишкомъ то обращаю вниманіе на то, что скажутъ.
   -- Конечно, счастье; я вполнѣ сознаю, что мнѣ везетъ счастье. Еще когда я васъ увидѣлъ въ первый разъ, я подумалъ: видно, я родился надъ счастливою звѣздою, что повстрѣчался съ такой женщиной. Тогда, конечно, я думалъ только о вашей красотѣ.
   -- И, полноте, подите вы съ вашей лестью.
   -- Не вѣрите? Честное слово. Послушайте, Арабелла: такъ какъ мы съ вами теперь нарѣченные мужъ и жена, то можно и...
   Говоря это, онъ подошелъ къ ней очень близко и къ нему, повидимому, возвратилась часть его прежней храбрости. Но она не позволила ему даже прикоснуться къ ея тальѣ рукою.
   -- На большой-то дорогѣ! воскликнула она; это что за дерзость... и за глупость!
   -- Ну, право, позвольте, хотъ одинъ разокъ.
   -- Капитанъ Бельфильдъ! я увела васъ сюда вовсе не для этого глупаго нѣжничанья, а чтобы поговорить съ вами о дѣлѣ. Если мы съ вами, какъ вы говорите, нарѣченные мужъ и жена, то намъ надо прежде всего условиться, въ какомъ положеніи мы будемъ стоять относительно другъ друга. Мнѣ сдается, что собственныя ваши средства небольшія?
   -- Мм... да, мистрисъ Гринау, большого достатка у меня нѣтъ.
   -- Есть у васъ какое нибудь состояніе?
   Капитанъ хранилъ нерѣшительное молчаніе и ковырялъ землю своей тросточкой.
   -- Послушайте, капитанъ Бельфильдъ, ужь лучше говорите всю правду, такъ мы скорѣе договоримся до дѣла.
   Но капитанъ все еще колебался и безмолвствовалъ.
   -- Должны же вы чѣмъ нибудь жить, подсказала вдова.
   Тутъ капитанъ нарушилъ молчаніе и, слово за слово, разсказалъ еи всю свою подноготную. Оказалось, что у него есть замужняя сестра, которая даетъ ему по гинеѣ въ недѣлю; кромѣ же этого, у него ничего нѣтъ. Онъ былъ принужденъ продать свой чинъ въ арміи, и деньги, полученныя имъ, пошли на уплату долговъ. Но въ настоящую минуту онъ снова былъ кругомъ въ долгу: мистеру Чизсакеру онъ былъ долженъ девяносто фунтовъ; кромѣ того, онъ былъ долженъ тридцать два фунта портному въ Ярмоутѣ и семнадцать фунтовъ за квартиру въ Норвичѣ. Въ настоящую минуту у него въ карманѣ было безъ малаго тридцать шиллинговъ. Ярмоутскій портной снабдилъ его тремя фунтами, чтобы дать ему возможность съѣздить въ Уэстморлэндъ и устроить женитьбу, которая позволила бы ему расквитаться съ долгами.
   Въ продолженіи этого допроса, мистрисъ Гринау успѣла таки многое отъ него выпытать и, довольная сознаніемъ, что узнала если не все, то приблизительно все, простила ему всѣ его грѣшки.
   -- Ну, а теперь вы мнѣ позволите себя поцѣловать?.... всего разокъ только поцѣловать, воскликнулъ капитанъ, чувствовавшій себя наверху блаженства.
   -- Тс! остановила его вдовушка. Вонъ экипажъ какой-то ѣдетъ по дорогѣ, и прямо къ намъ.
   

ГЛАВА XXIV.
ПЕРВЫЙ ПОЦѢЛУЙ.

   -- Тс! проговорила мистрисъ Гринау:-- вонъ какой-то экипажъ ѣдетъ по дорогѣ и прямо на насъ.
   И съ этими словами она уклонилась отъ объятій капитана, не исполнивъ его законнаго желанія. Промѣшкай она еще минуту, и бдительный взглядъ новаго посѣтителя засталъ бы ихъ врасплохъ.-- По дорогѣ, описывавшей въ этомъ мѣстѣ поворотъ, ѣхала крупною рысью шепская почтовая лошадь, запряженная въ тотъ самый кабріолетъ, въ которомъ наканунѣ капитанъ Бельфильдъ пріѣхалъ въ Вавазоръ, а въ кабріолетѣ, поводя широко раскрытыми глазами на все окружающее, сидѣлъ... какъ бы вы думали, кто?-- мистеръ Чизсакеръ.
   Зрѣлище это какъ громомъ поразило капитана Бельфильда да и на мистрисъ Гринау нельзя сказать, чтобы оно особенно пріятно подѣйствовало; пуще всего ее смущало, что подумаетъ Алиса о появленіи этого новаго поклонника. Кэтъ, по крайней мѣрѣ, знала, какъ было дѣло. Но какъ объяснить Алисѣ, что она, мистрисъ Гринау, ни въ чемъ тутъ невиновата и давно откровенно предупредила этого неугомоннаго господина, чтобы онъ и не думалъ надѣяться? Да и наконецъ, самая Кэтъ, которой мистрисъ Гринау возымѣла нелѣпую мысль прочить мистера Чизсакера въ женихи, какъ-то она посмотритъ на пріѣздъ владѣльца Ойлимида? Прежде еще, чѣмъ экипажъ остановился, мистрисъ Гринау принялась раздумывать о томъ, нельзя ли какъ нибудь спровадить мистера Чизсакера домой, не давъ ему побывать въ замкѣ. Но если мистрисъ Гринау была въ отчаяніи, то каковы же были чувства капитана? Онъ зналъ, что мистеру Чизсакеру извѣстны кое-какіе его грѣшки, въ которыхъ онъ еще не покаялся. Какъ бранилъ онъ себя въ эту минуту, что въ перечнѣ своихъ долговъ, сдѣланномъ имъ мистрисъ Гринау, позволилъ себѣ нѣкоторые пропуски!
   -- Человѣка этого ищетъ полиція, заговорилъ мистеръ Чизсакеръ прежде еще, чѣмъ кабріолетъ успѣлъ остановиться.
   -- Его ищетъ полиція, мистрисъ Гринау, повторилъ онъ, указывая на капитана, и въ азартѣ всталъ въ кабріолетѣ. Но экипажъ въ эту минуту вдругъ остановился и мистера Чизсакера со всего размаху откинуло назадъ.-- Его ищетъ полиція, прокричалъ онъ снова, какъ только голосъ къ нему возвратился.
   Мистрисъ Гринау поблѣднѣла подъ своей вдовьей вуалью, которую успѣла спустить себѣ на лицо. Почемъ знать, какія дѣла надѣлалъ ея капитанъ? Быть можетъ, побуждаемый голодомъ, онъ рѣшился на какое нибудь мошенничество.-- О, Боже мой, воскликнула она, выпуская его руку, на которую опиралась.
   -- Это неправда, возразилъ капитанъ Бельфильдъ.
   -- Нѣтъ, правда! проговорилъ мистеръ Чизсакеръ.
   -- За эту клевету я буду съ вами вѣдаться, пріятель, судебнымъ порядкомъ, сказалъ Бельфильдъ.
   -- Отдайте мнѣ деньги, которыя вы у меня занимали, сказалъ Чизсакеръ. Вы мотъ и безпутный человѣкъ.
   Вдовушкѣ было очень мало дѣла до того, что ея поклонникъ мотъ и безпутный человѣкъ во мнѣніи мистера Чизсакера: подобныя обвиненія ей проходилось не впервые слышать противъ него. Но ее сильно смущали поиски полиціи, направленные противъ ея капитана. Если это дѣйствительно была правда, то онъ не могъ долѣе оставаться ея капитаномъ.
   -- Что это я слышу про васъ, капитанъ Бельфильдъ? проговорила она.
   -- Это ложь и клевета. Ему только хочется разсорить насъ.-- Какая такая полиція отыскиваетъ меня, мистеръ Чизсакеръ?
   -- Ну, полиція тамъ или команда шерифа -- все равно.
   -- А! команда шерифа, воскликнула мистрисъ Гринау такимъ тономъ, какъ-будто у нея гора съ плечь свалилась.-- И стоило вамъ пріѣзжать изъ-за этого, мистеръ Чизсакеръ! Командѣ шерифа взносятъ, что слѣдуетъ, и дѣлу конецъ.
   -- Я начну противъ него искъ, за клевету, горячился капитанъ Бельфильдъ; не будь я Бельфильдъ, коли я этого не сдѣлаю!
   -- Полноте, капитанъ Бельфильдъ, проговорила мистрисъ Гринау:-- не дѣлайте изъ себя дурака. Кто не въ состояніи платить своихъ долговъ, тотъ долженъ покоряться подобнаго рода непріятностямъ.-- Скажите, мистеръ Чизсакеръ, куда это вы ѣхали?
   -- Я ѣхалъ въ Вавазорскій замокъ нарочно, чтобы предостеречь васъ.
   -- Ваше предостереженіе пришло бы уже слишкомъ поздно, проговорила мистрисъ Гринау.
   -- Какъ! неужто вы уже со вчерашняго дня успѣли повѣнчаться? Вѣдь онъ только сутками раньше меня выѣхалъ.... Эхъ, мистрисъ Гринау!
   Онъ вышелъ изъ экипажа и всѣ трое направились къ замку пѣшкомъ, между тѣмъ, какъ кабріолетъ съ вещами мистера Чизсакера поѣхалъ впередъ.
   -- Я, право, не знаю, проговорила мистрисъ Гринау,-- можно ли намъ будетъ принять васъ: домъ и безъ того полонъ гостей, и у насъ нѣтъ ни одной свободной комнаты.
   -- Я не изъ тѣхъ людей, которые навязываютъ свое присутствіе тамъ, гдѣ ихъ не желаютъ видѣть. Я за свои деньги вездѣ найду себѣ поѣсть, не то что иные, прочіе.-- А. любопытно мнѣ знать, лейтенантъ Бельфильдъ, когда вы мнѣ отдадите мой долгъ?
   Но мистрисъ Гринау удалось помирить соперниковъ, не доходя до замка. Дошло до того, что они пожали другъ другу руки и овечка Чизсакеръ согласился лечь рядомъ съ волкомъ Бельфильдомъ. Въ добавокъ, мистеръ Чизсакеръ ухитрился шепнуть вдовушкѣ про настоящую цѣль своей поѣздки въ Уэстморлэндъ. Когда мистрисъ Гринау замѣтила, что онъ ей что-то хочетъ сказать, наединѣ, она безъ церемоніи отослала прочь своего жениха.
   -- Ну, послушайте, неужто вы такъ-таки и не смилуетесь надо мною? шепнулъ Чизсакеръ, идя съ нею рядомъ.
   Но мистрисъ Гринау строго взглянула на него и велѣла ему убираться. И такимъ образомъ, прогулку, начатую въ обществѣ одного поклонника, мистрисъ Гринау окончила въ обществѣ другого.
   Когда Бельфильдъ, котораго послали впередъ, пришелъ домой, онъ засталъ Алису и Кэтъ разсматривавшими новоприбывшій кабріолетъ.
   -- Да вотъ онъ знаетъ, проговорилъ возничій, указывая на капитана.
   -- Это экипажъ вашего стараго знакомаго, мистера Чизсакера, пояснилъ Бельфильдъ, обращаясь къ Кэтъ.
   -- Неужто и онъ пріѣхалъ? воскликнула Кэтъ.
   Капитанъ пожалъ плечами и согласился, что это дѣйствительно пренепріятная исторія.
   -- И изъ-за чего онъ бьется? продолжалъ капитанъ. Вѣдь сколько онъ ни хлопочи, ничего-то онъ тамъ этимъ не выиграетъ.
   -- Отъ него слишкомъ мало вѣетъ горами и долинами.... такъ, что ли, капитанъ Бельфильдъ, проговорила Кэтъ.
   Но капитанъ Бельфильдъ ничего не смыслилъ въ горахъ и долинахъ, хотя и были люди, которые на него самого смотрѣли, какъ на олицетвореніе горъ и долинъ.
   Между тѣмъ, мистеръ Чизсакеръ ходатайствовалъ о своемъ дѣлѣ.
   -- Неужели, спросилъ онъ печальнымъ тономъ, для меня и впрямь уже нѣтъ никакой надежды? Если у васъ дѣло рѣшено, то я ни слова не скажу противъ капитана. Я не такой ненавистникъ, чтобы подставлять кому бы то ни было ногу.
   -- Дѣло дѣйствительно рѣшено, отвѣчала мистрисъ Гринау.
   Но онъ все-таки не утерпѣлъ, чтобы не намекнуть на удобство Ойлимида, и тутъ же замѣтилъ, что у Бельфильда нѣтъ даже своего матраца. На это мистрисъ Гринау отвѣчала, что тѣмъ болѣе причинъ ей снабдить бѣдняка матрацомъ.
   -- Ну да, если вы съ этой точки зрѣнія смотрите на дѣло, то конечно такъ.
   Мистрисъ Гринау отвѣчала, что она именно съ этой точки зрѣнія смотритъ на дѣло.
   -- Ну, въ такомъ случаѣ, я ничего болѣе не скажу, проговорилъ мистеръ Чизсакеръ. А что онъ мнѣ тамъ деньги долженъ, то я могу и подождать, пока онъ соберется со средствами.
   Мистрисъ Гринау увѣрила его, что долгъ ему будетъ заплаченъ тотчасъ же послѣ свадьбы, и даже вызвалась заплатить немедленно, если онъ нуждается въ деньгахъ. Но на это мистеръ Чизсакеръ презрительно отвѣчалъ, что онъ въ деньгахъ, никогда не нуждается, а только не любитъ терять свое добро.
   Послѣ этого онъ не сразу перешелъ къ тому, что ему еще оставалось сказать; да оно и понятно: дѣло было щекотливое. Убѣдившись, что мистрисъ Гринау для него недосягаема, онъ готовъ былъ помириться и на Кэтъ. Объ этомъ-то дѣлѣ онъ рѣшился переговорить съ мистрисъ Гринау. До него, безъ сомнѣнія, дошли, слухи о завѣщаніи стараго сквайра и онъ спѣшилъ воспользоваться посредничествомъ мистрисъ Гринау, которое та ему неоднократно предлагала.
   -- Вѣдь вы сами же подали мнѣ эту мысль, добавилъ онъ.
   -- Но обстоятельства съ тѣхъ поръ перемѣнились, отвѣчала вдова.
   -- Какъ такъ перемѣнились? Я остался все тотъ же. И Ойлимидъ стоитъ на прежнемъ мѣстѣ, и обладатель его никому не долженъ ни единаго шиллинга...
   -- Но племянница моя получила наслѣдство.
   -- И это, по вашему, измѣняетъ дѣло? Не думалъ я, мистрисъ Гринау, встрѣтить въ васъ, такія корыстныя соображенія. Получила наслѣдство! и изъ-за этого она такъ круто ко мнѣ перемѣнится?
   Мистрисъ Гринау попробовала объяснить, что собственно перемѣны тутъ никакой не будетъ, и наконецъ, такъ какъ мистеръ Чизсакеръ все стоялъ на своемъ, сдѣлала видъ, что разсердилась.
   -- Послушайте, мистеръ Чизсакеръ, вы не можете сказать, чтобы она васъ поощрила хоть однимъ словомъ!
   -- Но вы мнѣ постоянно говорили, что стоитъ мнѣ посвататься и она будетъ моею женою.
   -- Ну, а теперь я вамъ говорю, что это не такъ-то легко. И совѣтую вамъ не соваться въ замокъ съ этимъ предложеніемъ, а то она вамъ дастъ на него такой отвѣтъ, который вамъ не понравится. Слушайте, мистеръ Чизсакеръ, вы хотите жениться и вамъ дѣйствительно пора; ну, вотъ и возьмите мою пріятельницу, Чарли Ферстерсъ. Чѣмъ она вамъ не жена?
   -- Чарли Ферстерсъ! проговорилъ мистеръ Чизсакеръ, дѣлая презрительную гримасу. Да у нея гроша нѣтъ за душою. Нечего сказать, была мнѣ невидаль навязывать себѣ такую обузу!
   -- Кто теперь руководствуется корыстными соображеніями, мистеръ Чизсакеръ? Ступайте-ка вы домой, да подумайте объ этомъ. Если вы женитесь на Чарли, я пріѣду къ вамъ на свадьбу. А свадебное платье мы ей сочинимъ на славу. Это ужь я беру на себя.
   Въ эту минуту они достигли воротъ, а мистеръ Чизсакеръ, прежде чѣмъ войдти, остановился.
   -- Такъ вы думаете, что мнѣ тутъ нечего и пытать счастья? спросилъ онъ.
   -- Положительно нечего. У насъ былъ съ ней разговоръ объ этомъ.
   -- Быть можетъ, выискался другой счастливецъ?
   -- На счетъ этого я вамъ ничего не могу сказать, но я знаю навѣрное, что за васъ она не пойдетъ. Я-то люблю сельское хозяйство, но она его терпѣть не можетъ.
   -- Сельское хозяйство можно было бы и побоку, замѣтилъ мистеръ Чизсакеръ... по крайней мѣрѣ, на время.
   -- Нѣтъ-нѣтъ, все это ни къ чему не поведетъ. Вѣрьте мнѣ, другъ мой, что вы тутъ ничего не подѣлаете.
   Онъ все еще стоялъ передъ воротами, не трогаясь съ мѣста.
   -- Въ такомъ случаѣ, я, право, не вижу, зачѣмъ мнѣ и входить въ домъ, проговорилъ онъ.-- На это она ничего не отвѣчала.-- Я слишкомъ гордъ, продолжалъ онъ, чтобы ходить туда, гдѣ мнѣ не рады.
   -- А я, право, не возьму на себя, мистеръ Чизсакеръ, завѣрить васъ, что вамъ тутъ будутъ рады въ томъ смыслѣ, какъ вы хотите.
   -- Такъ ужь я лучше отправлюсь назадъ. Не потрудитесь ли вы сказать мальчишкѣ, что привезъ меня сюда, чтобы онъ ѣхалъ за мною? Поѣздка эта станетъ мнѣ шесть фунтовъ десять шиллинговъ. Бельфильду она, конечно, обошлась дешевле; вѣдь онъ ѣхалъ во-второмъ классѣ.
   -- Ну, да вамъ, мистеръ Чизсакеръ, расходы ни почемъ.
   Съ этимъ онъ вполнѣ согласился и началъ прощаться съ мистрисъ Гринау. Онъ протянулъ было ей руку съ видомъ оскорбленнаго достоинства, но тутъ же не выдержалъ и впалъ чуть не въ униженный тонъ. Прежде чѣмъ удалиться, онъ пригласилъ ее съ капитаномъ пріѣхать послѣ свадьбы въ Ойлимидъ и просилъ ее передать миссъ Вавазоръ, что онъ очень радъ будетъ и ее видѣть.
   -- Смотрите же, мистеръ Чизсакеръ, крикнула ему вслѣдъ мистрисъ Гринау: -- не забывайте мою милую Чарли Ферстерсъ!
   Когда мистрисъ Гринау вошла во дворъ, Кэтъ, Алиса и капитанъ дожидались ея у парадной двери; тутъ же стоялъ мальчишка изъ Шэпа, лошадь и кабріолетъ.
   -- Гдѣ же онъ? спросила Кэтъ въ полголоса, и всѣ съ напряженнымъ вниманіемъ ожидали отвѣта.
   -- Уѣхалъ, отвѣчала вдова.
   Бельфильдъ такъ обрадовался, что ее могъ совладѣть съ своими чувствами и, снявъ свою маленькую соломенную шляпу, подбросилъ ее въ воздухѣ.
   Не менѣе его обрадовалась и Кэтъ.
   -- Ну, слава Богу, проговорила она; а то что бы мы стали съ нимъ дѣлать!
   -- А я такъ въ отчаяніи, вмѣшалась Алиса. Я такъ много наслышалась о мистерѣ Чизсакерѣ, и вдругъ я его теперь не увижу.
   Кэтъ предложила ей сѣсть въ кабріолетъ и ѣхать за нимъ въ догонку.
   -- Такъ это онъ неужто далъ тягу? проговорилъ мальчишка изъ Шэпа, и лицо его вытянулось при этомъ предположеніи. Но тутъ же, съ лукавою сообразительностью, свойственною его возрасту, онъ протянулъ руку къ дорожной сумкѣ и, убѣдившись, что она не булыжниками набита, совершенно успокоился.
   -- Онъ пошелъ по дорогѣ въ Шэпъ и велѣлъ вамъ, молодой человѣкъ, ѣхать за нимъ, сказала мистрисъ Гринау.
   -- Смотри не забудь ему передать отъ меня поклонъ, крикнулъ обрадованный капитанъ, и скажи, что я ему желаю хорошей уборки рѣпы.
   Этотъ небольшой эпизодъ выручилъ капитана изъ его неловкаго положенія и далъ всему маленькому обществу матеріалъ для общаго веселаго разговора, въ которомъ всѣ сильно нуждались.
   -- Чудакъ этотъ Чизсакеръ, сказалъ капитанъ Бельфильдъ, оставшись наединѣ съ Алисою,-- но при всемъ томъ недурной человѣкъ. Только ужь деньги свои слишкомъ любитъ и хвастаетъ ими на каждомъ шагу.
   -- Это, должно быть, прескучно, замѣтила Алиса.
   -- Ужасно скучно! Терпѣть я не могу этой манеры, миссъ Вавазоръ. По моему, ну, есть у человѣка состояніе, пускай его пользуется имъ, какъ знаетъ, да не говоря же о немъ всякому встрѣчному. Вотъ про меня, небось, никто не скажетъ, чтобы я хвастался своими деньгами.
   Онъ зналъ, что Алиса его знаетъ за пролетарія; но все же онъ не могъ отказать себѣ въ удовольствіи выставить себя человѣкомъ достаточнымъ.
   За часъ до обѣда, мистрисъ Гринау призвала капитана въ гостиную и имѣла съ нимъ дѣловой разговоръ. Она задала ему порядочную головомойку за то, что онъ умолчалъ ей о взысканіи, поступившемъ на него къ шерифу.
   -- Пока я не узнаю всей правды о вашихъ долгахъ, я не пойду за васъ, объявила она ему.
   Тогда онъ сказалъ ей все или, по крайней мѣрѣ, приблизительно все. Когда долгамъ его былъ подведенъ итогъ, оказалось, что они составляютъ не Богъ знаетъ какую сумму. И всего-то набралось на какихъ нибудь триста -- четыреста фунтовъ; а что значили эти деньги для такой богатой женщины, какъ мистрисъ Гринау?
   -- Я думаю нанять этотъ домъ и поселиться здѣсь, сказала она своему нареченному.
   -- Какъ! поселиться въ Уэстморлэндѣ? воскликнулъ капитанъ съ оттѣнкомъ испуга въ голосѣ.
   -- Да, въ Уэстморлэндѣ. А почему бы и нѣтъ? Если вамъ не нравится Уэстморлэндъ, то подумайте хорошенько, пока еще мы ничѣмъ не связаны.
   На это бѣдный капитанъ принужденъ былъ отвѣтить, что ничего не имѣетъ противъ Уэстморлэнда.
   -- Я уже переговорила объ этомъ съ моей племянницей, продолжала мистрисъ Гринау, и дѣло устроивается какъ нельзя лучше. Имѣнье принадлежитъ теперь ей и ея дядѣ, отцу моей другой племянницы, и ни одинъ изъ нихъ не намѣревается жить здѣсь.
   -- Только не скучно ли вамъ будетъ здѣсь, моя дорогая?
   -- Что жъ, въ осенніе мѣсяцы намъ можно будетъ ѣздить въ Ярмоутъ.-- Лицо капитана нѣсколько просвѣтлѣло.-- А тамъ, если вы будете вести себя благоразумно, можно будетъ какъ нибудь зимою собраться на мѣсяцъ и въ Лондонъ, чтобы сдѣлать, знаете ли, необходимыя закупки и побывать въ театрахъ.-- Тутъ лицо капитана окончательно просіяло.-- А что вы про скуку говорите, то не вѣкъ же плясать. Мы съ вами не молоденькіе, гдѣ намъ думать о веселостяхъ!
   Въ отвѣтъ на это, вдовушкинъ капитанъ принялся увѣрять вдовушку, что она совсѣмъ не стара. И тутъ-то была благополучно доведена до окончанія та процедура, которой помѣшало на шэпской дорогѣ появленіе мистера Чизсакера.
   -- Тише, тише, ахъ, вы съумасшедшій! воскликнула мистрисъ Гринау:-- весь чепецъ мнѣ измяли. Что-то скажетъ Жанета?
   -- А ну ее совсѣмъ, вашу Жанету, отвѣчалъ капитанъ наверху блаженства. Руки у нея не отвалятся и другой чепецъ сдѣлать.
   И затѣмъ, если не ошибаюсь, та же процедура повторилась съизнова.
   Рѣшено было, что капитанъ уѣдетъ въ субботу утромъ и поселится, въ ожиданіи свадьбы, въ Пенритѣ. Брачную церемонію положено было совершить въ вавазорсной приходской церквѣ, и Кэтъ согласилась быть единственной провожатой. Была сначала рѣчь о томъ, чтобы выписать Чарли Ферстерсъ, но потомъ мистрисъ Гринау передумала.
   -- Лучше я ее приглашу послѣ, когда ты уѣдешь, сказала она. Тогда она мнѣ будетъ нужнѣе. Кстати же я выпишу и Чизсакера и женю его на ней, а то что ему на двѣ поѣздки расходоваться по пустому.
   Капитану Бельфильду было позволено или, вѣрнѣе, приказано пріѣзжать изъ Пенрита, пока онъ женихъ, не болѣе двухъ разъ въ недѣлю. Я не берусь рѣшить, каковы были его чувства, когда мистрисъ Гринау вручила ему пяти-фунтовую ассигнацію, строго на строго наказавъ ему, чтобы ее достало ему на двѣ недѣли: -- обуяла ли его при этомъ одна радость, или же въ немъ шевельнулось чувство похвальной неловкости?
   -- Капитанъ Бельфильдъ изъ Вавазорскаго замка въ Уэстморлэндѣ. Что-жъ! это звучитъ недурно, разсуждалъ онъ съ самимъ собою, отправляясь въ первый разъ въ Пенритъ.
   

ГЛАВА XXV.
Планъ лэди Монкъ.

   Въ ночь бала у лэди Монкъ Борго Фицджеральдъ исчезъ; когда гости разъѣхались и комнаты опустѣли, тетка хватилась его и обратилась съ распросами къ слугамъ, но никто не могъ сказать ей куда онъ дѣвался. Лэди Монкъ не пожалѣла своихъ старыхъ усталыхъ костей и сама пошла на верхъ, чтобы заглянуть въ его комнату; но въ открытую дверь она ничего не увидѣла, кромѣ различныхъ принадлежностей туалета, небрежно разбросанныхъ но комнатѣі Отъ Борго и слѣдъ простылъ.-- А можетъ онъ и впрямь уладилъ дѣло, порѣшила она сама съ собою, возвращаясь въ свою спальню.
   Но читатель знаетъ, что Борго ничего не уладилъ. Когда мистеръ Паллизеръ возвратился съ шарфомъ жены въ столовую, Фицджеральда уже не было съ нею. Онъ понялъ, что, по крайней мѣрѣ, на этотъ вечеръ все для него пропало. Бѣдный безумецъ, сбитый съ толку совѣтами тетки, заранѣе позаботился нанять карету, дожидавшуюся его не по далеку отъ дома лэди Монкъ. У него былъ заказанъ и номеръ въ новой гостинницѣ близь Дуврской станціи желѣзной дороги, откуда онъ предполагалъ отправиться на слѣдующее утро съ поѣздомъ, долженствовавшимъ доставить его въ Дуѣръ во времени отхода парохода въ Булонь. Изъ денегъ, данныхъ ему теткой, онъ истратилъ двадцать пять гиней на покупку дорожной сумки; кромѣ того онъ запасся всевозможными мелкими принадлежностями дамскаго туалета, которыя, по его соображеніямъ, могли понадобиться при подобныхъ обстоятельствахъ. Бѣдный, нерасчетливый безумецъ!
   Проводивъ глазами лэди Гленкору, когда она сѣла въ карету, онъ вышелъ изъ дома, какъ былъ, въ лакированныхъ сапогахъ и во фракѣ, захвативъ на обумъ первую шляпу, попавшуюся ему подъ руку. Онъ медленными шагами направился къ тому мѣсту, гдѣ его дожидалась карета. Кучеръ не замедлилъ явиться изъ сосѣдняго кабака.-- Все готово для вашей милости, проговорилъ онъ.
   -- Сегодня вы мнѣ не нужны, отвѣчалъ Борго сиплымъ голосомъ, ступайте съ богомъ.-- А съ вещами, ваша милость, какъ прикажите быть?-- Ну ихъ къ чорту! Или нѣтъ, постойте! Возьмите ихъ съ собою и отдайте кому нибудь на сбереженье. Дня черезъ два мнѣ опять понадобятся и вещи, и экипажъ.-- И давъ этому человѣку полсоверэна, онъ пошелъ далѣе, не взглянувъ даже на роскошныя бездѣлушки, купленныя имъ дли его возлюбленной.
   Борго направился въ Госвеноръ-скверъ, а оттуда въ Паркъ-Стритъ и наконецъ въ Паркъ-Лэнъ. Онъ было миновалъ домъ мистера Паллизера, но снова повернулъ назадъ и остановился передъ самыми окнами лэди Гленкоры. Какая была у него цѣль при этомъ? Врядъ ли онъ и самъ ясно сознавалъ, что дѣлаетъ. Если вы лежите подъ апельсиннымъ деревомъ съ раскрытымъ ртомъ, можетъ случиться, что въ ротъ вамъ упадетъ апельсинъ. По всѣмъ вѣроятіямъ, имъ руководило смутное ожиданіе подобнаго рода. Онъ стоялъ, прислонившись къ рѣшеткѣ парка, и проклиналъ свою злую долю; стоялъ онъ тихимъ образомъ, пока не прозябъ и такъ какъ слива не падала ему въ ротъ, то онъ пошелъ далѣе. На углу Бондъ-Стрита его остановила какая-то дѣвушка и заглянула ему въ лице.-- Ахъ, проговорила она, я уже видѣла васъ прежде.-- Въ такомъ случаѣ та видѣла самаго жалкаго горемыку въ мірѣ, отвѣтилъ Борго.
   -- Какой вы горемыка! проговорила дѣвушка. Какое у васъ можетъ бывъ горе! Денегъ у васъ въ волю.-- Да, кабы было такъ, воскликнулъ Борго.-- И ѣды и литья у васъ въ волю, продолжала дѣвушка. Вы же такой красавецъ; я помню васъ; вы накормили меня ужикомъ въ одинъ вечеръ, когда я умирала съ голоду. Сегодня я не холодна. Одного я попрошу у васъ теперь -- поцѣлуя.-- Я дамъ тебѣ шиллингъ, это будетъ лучше, замѣтилъ Борго.-- А поцѣлуй вы мнѣ все таки дайте, настаивала дѣвушка. Онъ началъ съ поцѣлуя, потомъ далъ ей шиллингъ и пошелъ своей дорогой.-- А чортъ возьми! подумалъ онъ про себя, я бы желалъ быть на ея мѣстѣ.-- И что у него такое за горе? недоумѣвала дѣвушка. Онъ и въ тотъ разъ жаловался на свою судьбу. А чего бы, кажись, я не сдѣлала для такого человѣка.
   Борго направилъ свои шаги къ Гросвеноръ-сквэру и прокрался въ домъ своей тетки какими то путями, по всѣмъ вѣроятіямъ невѣдомыми его теткѣ и ужъ положительно неизвѣстными его дядѣ. Прежде чѣмъ лечь спать, онъ сосчиталъ оставшіяся у него деньги; оказалось всего сто тридцать фунтовъ. Лэди Гленкора дала ему слово, что снова увидится съ нимъ. Но что пользы будетъ отъ этого свиданья, если всѣ его деньги будутъ до этого времени истрачены? А онъ зналъ, что беречь деньги для него дѣло рѣшительно невозможное. Затѣмъ ему вспомнилась тетка. Какъ-то встрѣтится онъ съ нею на слѣдующій день? Нельзя ли ему совсѣмъ избѣжать этой встрѣчи?
   На слѣдующее утро онъ еще лежалъ въ постели и завтракалъ небольшимъ pâté de foi gras, читая французскій романъ, когда къ нему вошла горничная его тетки и объявила, что она желаетъ его видѣть.-- Скажи-ка, Льюси, спросилъ онъ, въ какомъ расположеніи духа старая вѣдьма?
   -- И, мистеръ Борго, и не спрашивайте: и рветъ, и мечетъ. Нѣтъ, мистеръ Борго, не приставайте, ей богу мнѣ некогда растабаривать съ вами. Она меня дожидается.-- Изъ этого разговора читатель можетъ видѣть, что и Льюси питала маленькую слабость въ злополучному Борго наравнѣ съ остальными субъектами своего пола.
   Дѣлать было нечего: Борго принялся за свой туалетъ. Но впродолженіе этой процедуры, для приданія себѣ бодрости, онъ заглядывалъ отъ времени до времени въ свой романъ и подкрѣплялся нѣсколькими глотками изъ бутылки кюрасо, которую держалъ у себя въ комнатѣ.
   Хотя онъ и одѣвался по призыву своей тетки, но онъ еще не рѣшилъ, идти ему къ ней или нѣтъ? Что толку будетъ въ этомъ свиданьи? Вѣдь денегъ она ему больше не дастъ, а по всѣмъ вѣроятіямъ задастъ ему порядочную головомойку. Очень легко могло статься, что она выгонитъ его изъ дома, или, по крайней мѣрѣ, сдѣлаетъ попытку выгнать. Но онъ, съ своей стороны, твердо рѣшилъ, что ни въ какомъ случаѣ не оставитъ ея дома, потому что оставаться тутъ ему было удобно. И такъ, разсчитавъ, что свиданье съ теткой не принесетъ ему ровно никакой пользы, онъ рѣшился, не являясь на ея зовъ, отправиться въ клубъ.
   Но не подъ силу ему было тягаться съ такимъ тактикомъ, какъ его тетка. Онъ сошелъ внизъ черною лѣстницею, но все же ему показалось несовсѣмъ ловкимъ бѣжать съ задняго крыльца, а въ передней онъ какъ разъ наткнулся на тетку, выходившую въ эту минуту изъ столовой.
   -- Развѣ Льюси не передана тебѣ, что я желала тебя видѣть? спросила лэди Монкъ строгимъ голосомъ.
   Борго отвѣчалъ, нисколько не конфузясь, что онъ шелъ къ куаферу и черезъ четверть часа былъ бы назадъ. Лэди Монкъ очень хорошо видѣла, что онъ лжетъ, но уличить его она не могла, а потому принуждена была спустить ему эту ложь.
   -- О прическѣ своей можешь послѣ позаботиться, проговорила она. Мнѣ нужно переговорить съ тобою, войди-ка сюда на минутку.
   Всѣ пути въ отступленію были отрѣзаны, и ему ничего болѣе не оставалось дѣлать, какъ послѣдовать за теткой въ столовую.
   -- Борго, говорила она, усѣвшись и посадивъ его противъ себя, я право начинаю отчаяваться, будетъ ли изъ тебя когда нибудь прокъ.
   -- Я и самъ думаю, тетушка, что ничего не будетъ.
   -- Скажи же мнѣ, что ты думаешь дѣлать?
   -- Право не знаю; я никогда объ этомъ собственно и не думалъ.
   -- Оставаться здѣсь ты долѣе не можешь: сэръ Казмо еще вчера утромъ говорилъ мнѣ объ этомъ.
   -- Я вовсе не прочь отправиться въ Монкшэдъ, если сэръ Казмо находитъ это болѣе удобнымъ. Только вотъ дайте немного пройдти самому разгару сезона.
   -- Онъ не хочетъ, чтобы ты и въ Монкшэдъ ѣхалъ. Онъ вообще не желаетъ болѣе видѣть тебя въ своемъ домѣ. Ты нарочно обращаешь слова мои въ шутку.
   -- Право нѣтъ, тетушка.
   -- Полно пожалуйста, какъ будто я не вижу! Въ жизнь свою не видала я такого неблагодарнаго, бездушная созданья, какъ ты. Говорю тебѣ еще разъ, ты долженъ оставить нашъ домъ.
   -- Куда же сэръ Казмо думаетъ отправить меня?
   -- Да хоть въ рабочій домъ ступай, ему-то какое дѣло?
   -- Ну да, конечно, ему нѣтъ до этого ни малѣйшаго дѣла.-- И Борго уставился на тетку съ такимъ выраженіемъ лица, какъ будто онъ впрямь имѣлъ право считать себя жестоко обиженнымъ.
   Но выгнать Борго изъ дома вовсе не было ближайшею цѣлью лэди Монкъ. Она знала, что до окончанія сезона ей отъ него не отвязаться. Потомъ, конечно, она пуститъ его къ себѣ въ томъ только случаѣ, если ему удастся одно предпріятіе. Вотъ для того-то, чтобы выпытать у него, есть ли какая нибудь надежда на успѣхъ этого предпріятія, она и подкараулила его въ передней.-- А потому она оставила его негодованье безъ вниманія и перешла къ другому предмету разговора.-- Ну что за съумасшедшимъ ты показалъ себя, Борго, вчера!
   -- А что? Развѣ болѣе сумасшедшимъ, чѣмъ обыкновенно?
   -- Тебѣ, что ни говори, ты все шутками отдѣлываешься. Зачѣмъ ты такъ вальсировалъ, когда ты знаешь, что всѣ на васъ смотрятъ?
   -- Какъ же мнѣ было не вальсировать, когда это ей нравилось.
   -- Ну да, теперь ты сваливаешь вину на нее. Куда какъ благородно!
   -- Послушайте, тетушка! Я вовсе не намѣренъ сидѣть и выслушивать отъ васъ оскорбленья. Не могъ же я схватить ее въ охабку и бѣжать съ нею, куда попало.
   -- Кто желаетъ, чтобы ты бѣжалъ съ нею?
   -- Да ужъ коли на то пошло, то вы этого, кажется, сильно желаете.
   -- Нѣтъ, я этого не желаю.
   -- Ну, такъ я желаю.
   -- Ты? Въ тебѣ нѣтъ достаточно удали для этого, да и для чего бы то ни было. Ты настоящій ребенокъ: тебѣ бы только позабавиться минуту, а о дальнѣйшихъ послѣдствіяхъ ты и не думаешь. Ты просто скомпрометировалъ себя вчера, да и не себя одного, а и меня, и ее... Ну да тебѣ что до этого за дѣло!
   -- У меня все было готово: только онъ помѣшалъ. Нужно же было ему воротиться,
   -- Еще бы онъ не воротился, когда ему дали знать, какъ вы съ нею отличаетесь на балѣ. А теперь онъ навѣрное простилъ ее и послѣ этаго, конечно, все дѣло пропало.
   -- Я вамъ вотъ что скажу, тетушка: она бы охотно бѣжала со мною, если бы только знала, какъ это устроить. Когда я принужденъ былъ оставить ее вчера, она обѣщала мнѣ еще разъ со мною повидаться. Вы обвиняете меня, что я сижу сложа руки и ничего не дѣлаю: а между тѣмъ вчера, когда вы уже спали, я ходилъ въ Паркъ-Лэнъ.
   -- Что же изъ этого вышло?
   -- Случилось такъ, что ничего не вышло. Но вѣдь успѣхъ не всегда бываетъ въ нашей власти. Мнѣ кажется, что въ деревнѣ это было бы легче устроить, особенно теперь, когда ему вздумалось присматривать за нею.
   Лэди Монкъ просидѣла нѣсколько минутъ молча, потомъ проговорила, понизивъ голосъ:
   -- Что она сказала тебѣ на прощаньи? Передай мнѣ ея подлинныя слова.
   -- Она сказала мнѣ, что еще увидится со мною. Она два раза повторила это обѣщанье.
   -- И только?
   -- Что же больше она могла сказать, когда ее увезли?
   -- Сказала ли она тебѣ, что готова бѣжать съ тобою?
   -- Я нѣсколько разъ заводилъ съ ней рѣчь о бѣгствѣ и она ни разу не отвѣтила мнѣ отказомъ. Я знаю, что она согласна на это, только не знаетъ, какъ взяться за дѣло. Она его терпѣть не можетъ, это вѣрно. Ну, а положительнаго отвѣта въ такомъ дѣлѣ вы, конечно, не дождетесь отъ женщины, пока самое дѣло не будетъ безвозвратно сдѣлано.
   -- Если бы она дѣйствительно думала бѣжать съ тобою, то она такъ бы тебѣ и сказала.
   -- Не думаю, чтобы она могла дать мнѣ еще болѣе прямой отвѣтъ. Она сказала мнѣ, что еще увидится со мною, она повторила это два раза.
   Лэди Монкъ снова призадумалась. Въ головѣ ея созрѣлъ планъ, но она не совсѣмъ еще рѣшилась сообщить Борго подробности этого плана. До сихъ поръ она только молча потворствовала сношеніямъ племянника съ женою мистера Паллизера. Но теперь ей представлялась необходимость взять все дѣло въ свои руки, или совсѣмъ отказаться отъ успѣха своихъ замысловъ. Даже у нея не хватило духу прямо вы сказаться передъ племянникомъ: ее пугала мысль, что онъ выдастъ ее передъ свѣтомъ. Но она скорѣе все готова была поставить на карту, чѣмъ потерпѣть, чтобы мистеръ Паллизеръ безмятежно наслаждался своимъ супружескимъ счастьемъ.
   -- Я постараюсь помочь тебѣ, проговорила она наконецъ сиплымъ голосомъ; достанетъ ли только у тебя смѣлости на то, что я хочу тебѣ предложить?
   -- Смѣлости! повторилъ онъ. Ужъ не думаете ли вы, что я боюсь мистера Паллизера? Да я готовъ хоть сейчасъ съ нимъ драться, если только это къ чему нибудь поведетъ.
   -- Ты все пустяки городить. Никакой тутъ дуэли не нужно, какъ ты самъ прекрасно знаешь. Эти вещи теперь не въ модѣ. А вотъ что я тебѣ скажу: если ты можешь уговорить ее пріѣхать какъ нибудь сюда, скажешь... ну хоть скажешь въ четвергъ, въ три часа, то я буду дома и приму ее. Только вмѣсто того, чтобы вернуться домой въ своей каретѣ, она уѣдетъ съ тобою въ кэбѣ, который будетъ дожидаться васъ гдѣ нибудь не подалеку.
   -- Въ кэбѣ?
   -- Ну да, и пусть она проѣдется въ кэбѣ, отъ этого она не распадется, а кэбъ не такъ легко выслѣдить, какъ карету.
   -- Куда же мы поѣдемъ?
   -- Въ четыре часа отходитъ поѣздъ Соутамптонъ, а въ половинѣ седьмаго пароходъ въ Джерси и вы какъ разъ застанете пароходъ, отходящій въ Сенъ-Мало, такъ что вы можете прямо пересѣсть съ одного парохода на другой, если только ей силы и мужество не измѣнятъ.
   Ну, кто послѣ этого не скажетъ, что лэди Монкъ была не тетка, а сущій кладъ?
   -- Да, это было бы великолѣпно! проговорилъ Борго въ восхищеніи.
   -- Трудность въ томъ, какъ она выйдетъ изъ моего дома. Я, конечно, не скажу ей ни слова объ этомъ и сдѣлаю видъ, что ничего не знаю. Пускай она отошлетъ кучера домой, или велитъ ему куда нибудь, за кѣмъ нибудь заѣхать. Отъ меня, она можетъ дойдти до того мѣста, гдѣ ты будешь дожидаться съ кэбомъ, пѣшкомъ. Швейцару она можетъ сказать, что хочетъ прогуляться до своей кареты. Понялъ ты?
   Борго объявилъ, что понялъ.
   -- Тебѣ непремѣнно надо пробраться къ ней въ домъ, повидаться съ нею и условиться на счетъ всего этого.
   За тѣмъ она освѣдомилась, сколько у него осталось денегъ и отобрала у него всю уцѣлѣвшую сумму, съ обѣщаніемъ возвратить ее пополненною въ четвергъ утромъ, но онъ съ плаксивымъ видомъ попросилъ оставить ему хоть пятифунтовую ассигнацію, которую и получилъ. Затѣмъ Борго разсказалъ ей обо всемъ, что онъ закупилъ для лэди Гленкоры и тетушка съ племянникомъ разговорились самымъ дружескимъ, задушевнымъ образомъ.
   -- Скажи ей, чтобы она пріѣхала въ плотномъ, дорожномъ платьѣ. Сверху она можетъ накинуть что нибудь кружевное, такъ что слуги не обратятъ на нее вниманія; я тоже сдѣлаю видъ, что ничего не замѣчаю.
   Ну, не кладъ ли такая тетушка?
   

ГЛАВА XXVI.
ПОСЛѢДНІЙ ПОЦѢЛУЙ.

   По возвращеніи изъ Уэстморленда, Алиса прямо отправилась въ Паркъ-Лэнъ, куда лэди Гленкора и мистеръ Паллизеръ возвратились еще до нея. Она должна была пробыть съ ними цѣлыя сутки въ Лондонѣ, а на слѣдующій день отправиться съ ними въ Парижъ. У Паллизеровъ въ домѣ она застала совсѣмъ иные порядки, чѣмъ тѣ, которые она привыкла видѣть въ Мэтчингѣ.
   Мистеръ Паллизеръ самъ вышелъ къ ней на встрѣчу и повелъ ее на верхъ, къ женѣ, не давъ ей даже снять дорожной шляпы.
   -- Какъ мы вамъ благодарны, миссъ Вавазоръ, проговорилъ онъ. И я, и Гленкора вполнѣ умѣемъ цѣнить вашу дружбу.
   : -- Помилуйте, отвѣчала она, я должна быть вамъ благодарна за то, что вы меня берете съ собой.
   Онъ только улыбнулся и покачалъ головою. На лѣстницѣ онъ снова заговорилъ съ ней:
   -- Вы должны мнѣ простить мою рѣзкую выходку въ ту ночь, когда вы гуляли въ развалинахъ.
   Алиса пробормотала какую-то невинную ложь въ родѣ того, что она давно забыла объ этомъ и оба пришли въ комнату леди Гленкоры. На Алису Паллизеръ произвелъ впечатлѣніе, какъ будто онъ сталъ какъ-то меньше и утратилъ то, что внушало ей страхъ передъ нимъ въ Мэтчингѣ. Изъ кандидата въ канцлеры казначейства, онъ сдѣлался обыкновеннымъ, внимательнымъ супругомъ и эта перемѣна, казалось, отзывалась въ его голосѣ, въ походкѣ, во всемъ его обращеніи
   -- Милая Алиса! не знаю, право, какъ мнѣ и благодарить васъ. Вы застаете меня въ страшныхъ хлопотахъ. Я укладываюсь, и Плантагенетъ помогаетъ мнѣ.
   Плантагенетъ поморщился при этихъ словахъ также какъ древній герой долженъ былъ поморщиться, когда его застали съ заступомъ. Къ тому же въ словахъ его жены звучала чуть замѣтная струйка ироніи и, какъ ни легка была эта иронія, мистеръ Паллизеръ, быть можетъ, подумалъ, что можно бы было воздержаться отъ нея.
   -- У васъ уже все уложено, продолжала лэди Гленкора, и я право не знаю, чѣмъ бы вамъ заняться, чтобы не скучать.
   -- Я буду помогать вамъ, отвѣчала Алиса.
   -- Но мы уже почти кончили. По моему мнѣнію, намъ всего лучше было бы повытаскать всѣ вещи изъ ящиковъ и съизнова приняться за укладку, чтобы какъ нибудь скоротать время до послѣ завтра. Отчего бы намъ, Плантагенетъ, не ѣхать завтра?-- Какъ ты думаешь?
   -- Это было бы не совсѣмъ, удобно, потому что я далъ знать въ Парижъ, чтобы комнаты для тебя были готовы къ назначенному дню.
   -- Какъ будто мы не найдемъ комнатъ въ любой гостинницѣ по дорогѣ! По моему, всего лучше путешествовать такъ, чтобы не знать напередъ ни гдѣ остановишься, ни когда выѣдешь. Я бы желала возить съ собою все, что мнѣ можетътпонадобиться просто въ корзинѣ.
   Алиса поглядѣла на груды вещей, которыя ея пріятельница брала съ собою и подумала при этомъ, что всего этого не втискаешь ни въ какую корзину.
   -- И ужъ если путешествовать, по моему, то только не по христіанскимъ государствамъ. Куда не поѣвжай среди христіанскихъ народовъ, всюду они носятъ шляпы цилиндрической формы. Ботъ я прошу Плантагенета свозить насъ къ курдамъ, а онъ не хочетъ.
   -- Не думаю, чтобы миссъ Вавазоръ была вамъ за это особенно благодарна, вмѣшался мистеръ Паллизеръ.
   -- Не сваливай, пожалуйста, вину на нее, проговорила лэди Гленкора. Женщины всегда, на всякое смѣлое дѣло, бываютъ готовы. Ну скажите, Алиса, вѣдь вы не прочь были бы ѣхать въ курдамъ?
   -- Я не совсѣмъ хорошо знаю, гдѣ они живутъ, отвѣчала Алиса.
   -- А я развѣ знаю? Я не имѣю ни малѣйшаго понятія о томъ, какъ къ нимъ попасть. Вотъ вы раскусили мою шутку, а мужъ нѣтъ. Но я знаю, что курды живутъ на Востокѣ, а Востокъ -- такая поэтическая страна.
   -- Ну, я думаю, что мы на этотъ разъ удовольствуемся Римомъ, или много, много, что посмотримъ Неаполь, проговорилъ мистеръ Паллизеръ.
   Лэди Гленкора хоть и сказала, что сама укладывается, но, но всѣмъ вѣроятіямъ, сказала только ради шутки, также какъ и о курдахъ. Но она ходила изъ комнаты въ комнату и объявляла, что хочетъ взять съ собою то-то и то-то. Алиса не могла надивиться количеству предметовъ, которые они забирали съ собою. Такъ, лэди Гленкорѣ должна была сопутствовать ея собственная карета.
   -- Она мнѣ, конечно, ни разу и не понадобится, пояснила она Алисѣ, но онъ настаиваетъ, чтобы я взяла ее съ собою, чтобы кто нибудь не подумалъ, что меня увозятъ въ опалѣ. О, онъ такъ добръ! не правда ли?
   -- Правда, отвѣчала Алиса. Я не знаю человѣка, который могъ бы сравняться съ нимъ въ этомъ отношеніи.
   -- И такъ скученъ, добавила лэди Гленкора. Впрочемъ, я полагаю, что всѣ мужья, по самому своему положенію, должны быть скучные. Еслибы я была мужемъ молодой женщины, я не умѣла бы сказать ей ни одного слова, отъ котораго не вѣяло бы скукой.
   Паллизеры брали съ собою двухъ лакеевъ и двухъ горничныхъ. Алисѣ было разрѣшено взять свою собственную горничную.
   -- Если хотите, можете забрать ихъ хоть цѣлую дюжину, сказала ей лэди Гленкора;-- мистеръ Паллизеръ теперь въ такомъ расположеніи духа, что не знаетъ чѣмъ и угодить вамъ. Стоило бы вамъ сказать слово, и онъ повезъ бы насъ въ курдамъ.
   Но такъ какъ горничная Алноы не говорила по французски, то послѣдняя предпочла пользоваться услугами одной изъ горничныхъ своей кузины.
   -- Одна изъ моихъ горничныхъ будетъ совершенно въ вашемъ распоряженіи, объявила ей лэди Гленкора. Если я беру двухъ, то по тѣмъ же причинамъ, по которымъ беру и карету. Ну точь въ точь какъ когда пожурили ребенка и постомъ, чтобы утѣшить его, позволяютъ ему нарядиться въ лучшее его платье для прогулки.
   Алиса пожелала знать, почему ея кузина думаетъ, что мистеръ Паллизеръ питаетъ въ ней такое особенное расположеніе?
   -- А потому, милочка, что я ему все разсказала. Я всегда ему все говорю. Ужь вотъ меня нельзя упрекнуть въ недостаткѣ чистосердечія! Онъ знаетъ, что вы не захотѣли пустить меня въ себѣ въ домъ -- помните? Тогда, давно... эхъ, Алиса, не правы вы были тогда; я всегда это говорила. Ну, да это уже дѣло прошлое и его не воротишь, а потому всякое сожалѣніе неумѣстно. Потомъ я передала ему все, что вы говорили... Ну вы знаете о чемъ. Мнѣ вѣдь за послѣдніе десять дней рѣшительно нечего было дѣлать, такъ я все больше, занималась признаніями. А разъ женщина ступила на эту дорогу, то чѣмъ больше она признается, тѣмъ лучше. Я сказала ему такъ же, что вы отказали Джефри Паллизеру.
   -- Нѣтъ, вы глупите?
   -- Право, сказала; и онъ еще больше жалуетъ васъ за это. Мнѣ кажется, что если бы теперь вы захотѣли выйдти замужъ за Джефри, онъ ничего бы не имѣлъ противъ этого. И вдругъ, представьте себѣ! у васъ родился бы сынъ и мы бы усыновили его!
   -- Кора! если вы будете говорить такія глупости, я не останусь съ вами.
   -- Ну, нѣтъ; теперь вы волей неволей должны остаться съ нами, т. е. теперь-то еще вы можете убѣжать, а вотъ, когда мы будемъ въ Парижѣ, тогда -- конецъ! Вы должны извинить мнѣ мои маленькія шалости. Если бы вы знали, какая я была скромная всѣ эти дни! Я научилась править Дэнди и Кокеткой, такъ что они у меня дѣлали не менѣе шести миль въ часъ. Я увѣрена, что бѣдныя животныя воображали, что они постоянно слѣдуютъ за похоронною процессіей. Бѣдный Дэнди, бѣдняжка Кокетка! Я ихъ цѣлый годъ не увижу!
   На слѣдующее утро они позавтракали рано; мистеръ Паллизеръ объявилъ, что необходимо распредѣлить день такъ, чтобы пораньше вставать и пораньше ложиться.
   -- Но почему это необходимо, онъ мнѣ не хочетъ сказать, замѣтила лэди Гленкора.
   -- Мнѣ кажется, что вообще такой порядокъ дня пріятнѣе во время путешествія, проговорила Аллиса -- Ничего въ немъ пріятнаго нѣтъ, возразила лэди Гленкора; но дѣлать нечего; рѣшено, что мы должны вести себя, какъ умныя дѣти.
   Послѣ завтрака всѣ трое занялись ничего недѣланьемъ. И смѣшно и жалко было смотрѣть на мистера Паллизера, какъ онъ шатался изъ комнаты въ комнату, считая ящики, какъ будто и въ самомъ дѣлѣ изъ этого могъ выйдти какой нибудь прокъ. Въ эту критическую минуту его жизни ему ненавистны были любимыя его газеты, цифры и статистическія выкладки. Человѣкъ этотъ, никогда не знавшій устали въ трудѣ, не могъ теперь ничѣмъ заняться. Не было еще и часу, какъ всѣ они принялись за чтеніе романовъ. Лэди Гленкора и Алиса рѣшили весь этотъ день просидѣть дома.
   -- Хотя между нами и ни слова объ этомъ не было сказано, но я считаю однимъ изъ условій нашей сдѣлки, чтобы я никуда не выходила, а то, чего добраго, можетъ случиться, что я какъ нибудь забреду въ Глостеръ-скверъ.
   Но такъ какъ собственно не было никакой необходимости мистеру Паллизеру оставаться безотлучно при нихъ, то около трехъ часовъ онъ собрался прогуляться. Въ парламентъ онъ не хотѣлъ идти; парламентъ утратилъ для него всякій интересъ. Не хотѣлъ онъ заходить и къ кому бы то ни было изъ своихъ знакомыхъ. Всѣ въ городѣ были въ полной увѣренности, что онъ уже уѣхалъ. Онъ умеръ для цѣлаго свѣта, и могъ явиться снова только въ качествѣ призрака. О немъ говорили, какъ о покойникѣ, или, вѣрнѣе, и говорить о немъ перестали. Только бѣдный герцогъ Сенгъ-Бонгай вспоминалъ о немъ иногда съ сожалѣніемъ, когда ему невмочь надоѣдали вѣчныя его столкновенія съ мистеромъ Файнспономъ. Но даже и герцогъ начиналъ мириться съ необходимостью. Мистеръ Паллизеръ былъ слишкомъ благоразуменъ, чтобы нарушить своимъ появленіемъ мирное теченіе дѣлъ, а потому онъ избралъ цѣлью для своей прогулки Кенсингтонскіе сады.
   Онъ только-что надѣлъ шляпу въ передней и собирался надѣть перчатки, какъ въ парадную дверь раздался ударъ молотка. Швейцаръ, толстый и полнокровный малый, не отличавшійся большою словоохотливостью, стоялъ передъ нимъ съ его зонтикомъ въ рукахъ и, выражая на своей физіономіи желаніе быть полезнымъ, на сколько это совмѣстимо съ занимаемою имъ должностью. Звонокъ раздался въ ту самую минуту, когда зонтикъ былъ еще у него въ рукѣ и на лицѣ его изобразилось затрудненіе, причиняемое многосложностью настоящихъ его обязанностей.
   -- Отдай мнѣ зонтикъ, Джонъ, сказалъ мистеръ Паллизеръ.
   Джонъ отдалъ зонтикъ и отперъ дверь. На порогѣ стоялъ Борго Фицджеральдъ.
   -- Дома лэди Гленкора? спросилъ Борго, прежде чѣмъ замѣтилъ присутствіе мужа. Швейцаръ съ растеряннымъ видомъ оглянулся на своего господина.
   -- Не знаю на вѣрное, отвѣчалъ мистеръ Паллизеръ, выходя на улицу. Швейцаръ вамъ скажетъ.
   И онъ пошелъ своей дорогой, ни разу даже не оглянувшись, чтобы удостовѣриться -- вошелъ ли Борго въ домъ или нѣтъ.
   -- Лэди Гленкора дома, отвѣчалъ швейцаръ, не трогаясь съ мѣста. Онъ разсуждалъ, что не его дѣло отказывать этому посѣтителю, если ужь самъ мистеръ Паллизеръ ничего не имѣетъ противъ его появленія. Онъ привелъ Борго безъ дальнѣйшихъ околичностей въ ту комнату, гдѣ сидѣла ладя Гленкора. Случилось такъ, что Алисы въ этой комнатѣ не было, и леди Гленкора сидѣла одна, закрывъ лице руками, думая о немъ и о томъ, какъ могла бы сломиться ея жизнь, если бы добрые люди не вмѣшались въ ея дѣло.
   Она поспѣшно встала при его появленіи.
   -- Попросите сюда миссъ Вавазоръ, обратилась она въ уходившему слугѣ, и затѣмъ сдѣлала нѣсколько шаговъ на встрѣчу своему любовнику.
   -- Кора, заговорилъ онъ, прямо приступая къ дѣлу, хотя и не надѣясь на успѣхъ, я пришелъ, чтобы уговорить васъ бѣжать со мною.
   -- Я не хочу бѣжать съ вами, отвѣчала она.
   -- Не торопитесь такъ отвѣчать мнѣ, подумайте прежде. Все устроено уже...
   -- Да, все устроено, проговорила она... Но мистеръ Фицджеральдъ, прошу васъ, оставьте меня и будьте великодушны. Все уже устроено. Вы можете видѣть, что всѣ наши вещи уложевы. Мистеръ Паллизеръ, я и моя пріятельница уѣзжаемъ завтра. Пожелайте мнѣ счастливаго пути и ступайте съ богомъ.
   -- И это вашъ послѣдній отвѣтъ?-- Кора, продолжалъ онъ, дайте мнѣ руку.
   -- Нѣтъ, я вамъ никогда болѣе не протяну руки. Будьте же великодушны, уйдите. Другого отвѣта вы отъ меня не услышите; между нами все кончено.
   -- Кора! любили ли вы меня когда нибудь?
   -- Да, я васъ любила; но насъ разлучили, и любви между нами не осталось болѣе мѣста.
   -- Но вы и теперь мнѣ по прежнему дороги, дороже чѣмъ когда либо; не глядите на меня такъ. Не вы ли сами обѣщали мнѣ, въ послѣднее наше свиданіе, снова увидѣться со множ? Развѣ мы дѣти, что другіе могутъ статыіежду нами и разлучить насъ?
   -- Да, Борго, мы дѣти. Вотъ моя кузина идетъ, и вы должны меня оставить.
   Въ эту минуту отворилась дверь и вошла Алиса.
   -- Миссъ Вавазоръ, мистеръ Фицджеральдъ, представила ихъ другъ другу лэди Гленкора.
   -- Я сказала ему, чтобы онъ оставилъ меня, продолжала она; надѣюсь, что теперь, когда вы пришли Алиса, онъ послушается меня.
   Алиса стояла, какъ громомъ пораженная; она совсѣмъ растерялась и не знала что сказать; передъ нею стоялъ человѣкъ, о которомъ ей столько говорили, и она невольно должна была сознаться, что ни разу въ жизни еще не видала такого красиваго лица. Когда лэди Гленкора представила ихъ другъ другу, она только молча кивнула головою и остановилась, не говоря ни слова, какъ бы выжидая, чтобы онъ ушелъ.
   -- Мистеръ Фицджеральдъ, что же вы не уходите? продолжала лэди Гленкора.
   Не легко было и бѣдному Борго.
   -- Я было надѣялся, проговорилъ онъ, глядя на Алису, хотя слова его относились къ лэди Глееворѣ,-- я было надѣялся, что мнѣ можно будетъ сказать вамъ слова два на-единѣ.
   -- Нѣтъ, мистеръ Фицджеральдъ, это невозможно. Алиса, не уходите. Я послала за моей кузиною, какъ только увидѣла васъ, потому что не желала остаться съ вами съ глазу на глазъ. Я просила васъ уйдти...
   -- Вы, быть можетъ, не поняли меня?
   -- Я поняла васъ, какъ нельзя лучше.
   -- Въ такомъ случаѣ, мистеръ Фицджеральдъ, вмѣшалась Алиса, отчего же вы не повинуетесь желанію лэди Гленкоры? Вы знаете, вы не можете не знать, что вы здѣсь не безопасны.
   -- Ну, этого я не знаю, отвѣчалъ онъ, не трогаясь съ мѣста.
   -- Алиса, проговорила лэди Гленкора, мистеръ Фицджеральдъ, кажется, хочетъ насъ выжить изъ этой комнаты; дѣлать нечего, уйдемъ.
   При подобнаго рода столкновеніяхъ перевѣсъ всегда остается на сторонѣ женщины.
   -- Нѣтъ, лэди Гленкора, перебилъ ее Борго, я не хочу выживать васъ изъ комнаты. Такъ какъ кому нибудь изъ насъ непремѣнно надо уйдти, то ужь лучше уйду я. Признаюсь, я все-таки не ожидалъ, что вы такъ жестоко обойдетесь со мною. И онъ направился къ двери, отвѣсивъ Алисѣ легкій поклонъ.
   Онъ уже былъ на порогѣ, когда голосъ лэди Гленкоры, заставилъ его снова воротиться.
   -- О, боже мои, воскликнула она, знаю, что я жестока, безпощадно жестока, Борго!
   И въ мгновеніе ока, онъ снова вернулся къ ней и взялъ ее за руку.
   -- Гленкора! упрашивала ее Алиса, не удерживайте его, пускай онъ идетъ.
   -- Онъ уйдетъ, только мнѣ надо еще сказать ему одно слово, отвѣчала лэди Глецкора.
   -- Борго, продолжала она, повторяя его имя со всею страстною нѣжностью, какую только могла вложить въ это слово,-- Борго, изъ всего этого, добра не выйдетъ. Вы должны меня оставить, вы должны уйдти. Я остаюсь съ моимъ мужемъ. Изъ-за того, что я дурно поступила съ вами, я не хочу такъ же дурно поступить и съ нимъ. Я любила васъ, вы знаете, что я васъ любила. Она не выпускала его руки изъ своей и глядѣла ему въ лице полными слезъ глазами.
   -- Сэръ, вмѣшалась Алиса, вы услышали отъ нея все, что для васъ важно было услышать. Если въ васъ осталась хоть капля чести, вы должны уйдти.
   -- Я ни за что не уйду, пока она говоритъ мнѣ, что любитъ меня.
   -- Нѣтъ, Борго, идите, идите. Того, что я сказала вамъ теперь, вы отъ меня никогда болѣе не услышите. Дѣлайте то, что она вамъ велитъ, ступайте... Но я не могла равнодушно слышать, какъ вы обвинили меня въ жестокости.
   -- Да вы жестоки, безпощадно жестоки, какъ вы сами сейчасъ сказали.
   -- Богъ вамъ судья за эти рѣчи! Пойдемте Алиса.
   Но онъ не далъ ей уйдти и удержалъ ее, обвивъ ее талью рукою. Какъ ни быстро это случилось, все же мнѣ сдается, что лэди Гленкора успѣла бы ускользнуть, если бы на то было ея положительное желаніе. Онъ прижалъ ее къ себѣ и, наклонившись, поцаловалъ ее въ губы. Потомъ онъ выпустилъ ее изъ объятій и вышелъ изъ комнаты.
   -- Слава Богу, что онъ ушелъ, проговорила Алиса.
   -- Вамъ хорошо такъ говорить, отвѣчала лэди Гленкора; вы ничего не потеряли.
   -- А вы все выиграли.
   -- Въ самомъ дѣлѣ? Ну, этого я что-то не вижу. Единственный человѣкъ, котораго я любила, которому я отдала все свое сердце, ушелъ отъ меня, потерянъ для меня на вѣки, а вы мнѣ велите благодарить за это Бога. Не вижу я тутъ повода къ благодарности; вижу я одно безъисходное горе. Конечно, я ни въ какомъ случаѣ не бѣжала бы съ нимъ; у меня нѣтъ мужества на это. Я могу мечтать объ этомъ, желать этого, но на исполненіе у меня не хватитъ силъ. Мистеръ Паллизеръ можетъ быть совершенно спокоенъ. Напрасно онъ хлопочетъ задобривать меня; я и такъ съ нимъ останусь.
   Лэди Гленкора снова опустилась на низенькую скамеечку возлѣ окна, и Алиса старалась успокоить ее, лаская и гладя по головѣ, какъ ребенка.
   -- Конечно, я знаю, что мое мѣсто въ домѣ мужа, продолжала лэди Гленкора, почти съ изступленіемъ. Или, вы думаете, что я въ особенно розовыхъ краскахъ рисую себѣ жизнь, которая ожидала бы меня, если бы я послѣдовала за этимъ человѣкомъ и сдѣлалась его любовницей? Но за чѣмъ довели меня до этого? Толкуютъ о цѣломудріи, о нравственности! Нечего сказать, хорошо понимали цѣломудріе и нравственкость тѣ, которые принудили меня выйдти замужъ за постылаго человѣка!
   -- Кора, Кора, замолчите!
   -- Я не хочу молчать! Вамъ хорошо; вы устроили свою жизнь какъ хотѣли, и никто не вмѣшивался въ ваши дѣла. Вамъ тоже пришлось извѣдать много горя, но вы, по крайней мѣрѣ, можете уважать себя. Но будетъ, я слышу шаги мистера Паллизера, пойдемте... или нѣтъ! Вы лучше останьтесь и займите его разговоромъ, пока я немного оправлюсь.
   Алиса находилась въ больтомъ затрудненіи, какъ ей поступить въ настоящемъ случаѣ: упомянуть ли о посѣщеніи Борго Фицджеральда, или же промолчать? Но мистеръ Паллизеръ разомъ разрѣшилъ всѣ ея сомнѣнія.
   -- У васъ былъ безъ меня гость, проговорилъ онъ
   -- Да, отвѣчала Алиса.
   -- Я встрѣтился съ нимъ, выходя изъ дому. Онъ, конечно, былъ не правъ, что явился сюда, такъ не правъ, что заслужилъ наказаніе, если только существуетъ наказаніе за подобныя вины.
   -- Онъ уже былъ, кажется, достаточно наказанъ, проговорила Алиса.
   -- Что же касается Гленкоры, продолжалъ онъ, не обращая, по видимому, вниманія на слова Алисы, я счелъ за лучшее, предоставить ей рѣшить самой: принять его или нѣтъ.
   -- У нея не могло быть выбора въ этомъ дѣлѣ, такъ какъ слуга провелъ его къ ней безъ доклада. Она тотчасъ же послала за мною и, по моему мнѣнію, очень хорошо сдѣлала.
   -- Гленкора была одна, когда онъ пришелъ?
   -- Всего какую-нибудь минуту, пока я не подошла.
   -- Я не стану вамъ предлагать никакихъ вопросовъ, проговорилъ онъ, помолчавъ съ минуту. Я радъ за Гленкору, что вы случились подъ рукою, иначе ея положеніе могло бы быть тягостью для нея. Что же касается до него, то я, право, не знаю, что и подумать объ его поведеніи. Я могу извинить то, что человѣкъ дѣлаетъ въ увлеченіи страсти, но чтобы человѣкъ обдуманно стремился разрушить ея и мое счастье, этого я, признаюсь, не понимаю!
   Не знаю, припомнилъ ли мистеръ Паллизеръ, говоря эту тираду, имя лэди Домбелло и одинъ давно минувшій вечеръ въ его собственной жизни, когда онъ осмѣлился назвать эту лэди Гризельдою.
   

ГЛАВА XXVII.
ОТЪ ЛОНДОНА ДО БАДЕНА.

   На слѣдующее утро весь домъ былъ чуть свѣтъ на ногахъ, и мистеръ Паллизеръ уже болѣе не зѣвалъ, какъ наканунѣ. Сборы въ дальнюю дорогу всегда имѣютъ въ себѣ что-то возбуждающее энергію, и чѣмъ сложнѣе эти сборы, тѣмъ болѣе въ нихъ этого возбуждающаго элемента. Лэди Гленкора съ своей стороны не преминула усложнить процедуру отправленія въ дорогу своей неаккуратностью. Она не явилась въ урочный часъ къ завтраку; когда же мистеръ Паллизеръ разворчался по этому поводу, то она замѣтила, что бѣда не велика, можно будетъ отправиться и съ слѣдующимъ поѣздомъ. На это мистеръ Паллизеръ возразилъ, что такъ они не поспѣютъ въ тотъ же день въ Парижъ, но она объявила, что гораздо удобнѣе употребить на переѣздъ изъ Лондона въ Парижъ цѣлую недѣлю, чѣмъ скакать туда сломи голову.
   -- Мнѣ же кстати давно хотѣлось посмотрѣть Фолькстонъ, добавила она.
   -- За чѣмъ же ты мнѣ этого раньше не сказала, проговорилъ мистеръ Паллизеръ съ недовольнымъ видомъ. Я услалъ Ричарда съ каретою еще вчера, и въ настоящую минуту они уже на пароходѣ.
   -- Ну, въ такомъ случаѣ, дѣлать нечего, надо отложить посѣщеніе Фолькстона до другого раза, отвѣчала лэди Гленкора. А замѣтили вы, Алиса, что во время путешествіи вами всегда управляетъ какой нибудь Ричардъ и какая нибудь карета, такъ что наконецъ это становится рабствомъ?
   Во время переѣзда черезъ каналъ, лэди Гленкора и Алиса, какъ водится, страдали морскою болѣзнью; обѣ горничныя, какъ и быть надлежало, страдали и того пуще; мужская прислуга, какъ водится, отлынивала отъ дѣла и потягивала грогъ въ компаніи буфетчика внизу. Лэди Гленкора объявила, что дальше Булони въ этотъ день не поѣдетъ, но, конечно, принуждена была уступить. Словомъ, все шло своимъ чередомъ. У мистера Паллизера было хлопотъ полны руки; врядъ ли бы ему пришлось больше работать, если бы даже осуществилось его завѣтное желаніе -- попасть въ канцлеры казначейства.
   Въ Парижѣ они пробыли недѣлю и въ эту недѣлю Алиса очень близко сошлась съ мистеромъ Паллизеромъ. Въ Мэтчингѣ она видѣла его слишкомъ рѣдко; теперь она начинала лучше понимать его характеръ и научилась съ нимъ разговаривать. Она выслушивала его, когда онъ говорилъ ей о такихъ вещахъ, къ которымъ лэди Гленкора относилась совершенно безучастно. Она привела его въ восторгъ, записавъ въ свою памятную книжку количество яицъ, ежедневно съѣдаемыхъ въ Парижѣ, на что лэди Гленкора замѣтила, что подобнаго рода свѣденія еще не Богъ знаетъ какая находка и что слѣдовало бы разузнать, сколько въ этомъ количествѣ свѣжихъ яицъ, и сколько тухлыхъ. Алиса не оставила такъ же безъ вниманія тотъ фактъ, что въ Парижѣ числится сто пятьдесятъ тысячь работницъ, по поводу чего лэди Гленкора воскликнула, что это стыдъ и срамъ и что всѣхъ этихъ женщинъ слѣдовало бы пристроить замужъ. Когда мистеръ Паллизеръ объяснилъ ей, что это невозможно, такъ какъ женское населеніе имѣетъ количественный перевѣсъ надъ мужскимъ, то она вывела его изъ терпѣнья, объявивъ, что все это вздорь, что по улицамъ слоняется множество мужчинъ, за которыхъ она поручиться готова, что у нихъ нѣтъ женъ.
   -- А жаль, право, что не вы его жена! сказала она въ этотъ вечеръ Алисѣ. Вы бы вѣчно носились съ записною книжкою и дѣлали бы видъ, что интересуетесь количествомъ потребляемыхъ яицъ, бутылокъ вина и прочею дрянью. А я этого не умѣю. Если я увижу голодную женщину, я отдамъ ей свой кошелекъ; встрѣться мнѣ больная, я, пожалуй, буду ходить за ней. Когда мы говоримъ о какомъ нибудь страшномъ злодѣѣ, я могу его ненавидѣть. Но нищета и порокъ огуломъ недоступны моему пониманію. Мнѣ просто не совсѣмъ вѣрится имъ. Умъ мой не умѣетъ справиться съ этимъ понятіемъ.
   Наши путешественники вели въ Парижѣ жизнь очень уединенную и по прошествіи недѣли были рады радешеньки изъ него выбраться.
   -- Въ Баденѣ тоже, пожалуй, не лучше будетъ, сказала лэди Гленкора. Ну, да намъ никто не мѣшаетъ пожить тамъ немножко и опять ѣхать дальше. Такимъ образомъ, мы доберемся и до курдовъ.
   Мистеръ Паллизеръ терпѣливо сносилъ взбалмошныя выходки жены и, надо отдать ему справедливость, велъ себя примѣрнымъ образомъ. Но, при всемъ томъ, во всѣхъ разногласіяхъ ему удавалось поставить на своемъ. Бѣдная же лэди Гленкора вела себя далеко не примѣрнымъ образомъ, перечила мужу на каждомъ шагу и все же въ концѣ концовъ принуждена была ему уступить. Въ одномъ только случаѣ ей удалось поставить на своемъ: мистеръ Паллизеръ хотѣлъ изъ Парижа проѣхать въ Кельнъ, и оттуда спуститься Рейномъ до Бадена. Но лэди Гленкора объявила, что терпѣть не можетъ хваленый Рейнъ и будетъ несчастнѣйшимъ созданіемъ въ мірѣ, если эта поѣздка состоится. Обратились за рѣшеніемъ спора къ Алисѣ, и Алиса, видѣвшая Рейнъ въ послѣдній разъ въ обществѣ кузины Кэтъ и Джоржа, выразила желаніе ѣхать въ Баденъ черезъ Страсбургъ.
   -- Ну такъ мы поѣдемъ на Страсбургъ, объявилъ мистеръ Паллизеръ, какъ вѣжливый кавалеръ.
   -- Нечего сказать, тоже куда какъ весело будетъ опять увидѣть этотъ противный соборъ, отозвалась лэди Гленкора.
   -- Тебѣ, кажется, все въ одинаковой мѣрѣ противно, замѣтилъ мужъ. Ты напередъ рѣшила ничѣмъ не быть довольной, а потому рѣшительно все равно, какой дорогой мы ни поѣдемъ.
   -- Вотъ это сущая правда, отвѣчала лэди Гленкора, какой бы дорогой мы ни поѣхали, для меня рѣшительно все равно.
   Въ Страсбургѣ впервые пригодилась карета, взятая изъ Англіи, и хозяйка кареты выразила желаніе выписать Дэнди и Кокетку. Мистеръ Паллизеръ, при которомъ зашла объ этомъ рѣчь, пресерьёзно замѣтилъ женѣ, что лошади пострадаютъ отъ этого переѣзда, такъ что на нихъ мѣсяца два нельзя будетъ ѣздить.
   -- Но я только въ томъ случаѣ попросила бы ихъ выписать, если бы ихъ можно было доставить на аэростатѣ, отвѣчала лэди Гленкора.
   Это разсердило мистера Паллизера, у котораго было промелькнула мысль и впрямь исполнить желаніе жены.
   -- Алиса, сказала лэди Гленкора какъ-то за завтракомъ, не знаете вы, сколько яицъ съѣдается въ Баденѣ каждое утро до десяти часовъ?
   Мистеръ Паллизеръ, который въ эту самую минуту ѣлъ яйца, бросилъ ложку и оттолкнулъ отъ себя тарелку.
   -- Что съ тобой, Плантагенетъ? спросила она.
   -- Что со мной? О, ничего, ровно ничего. Дуракъ я, что обращаю вниманіе на такія вещи.
   -- Ей богу я не знаю, что я такого дурного сказала. Понимаете ли вы тутъ что нибудь, Алиса?
   Алиса отвѣчала, что понимаетъ.
   -- Еще бы она не понимала, проговорилъ мистеръ Паклизеръ. Я, право, не нахожу словъ, миссъ Вавазоръ, чтобы выразить вамъ мое сожалѣніе, что вамъ приходится выносить все это.
   -- Что ей такое приходится выносить? воскликнула лэди Гленкора. Я, напротивъ, нахожу, что ей живется какъ нельзя лучше. Никто не журятъ ее, никто не говоритъ ей, что она дурочка; она никогда не глупитъ, никогда не говоритъ того, что не слѣдуетъ говорить, за то ей никогда и недостается.
   Въ тотъ же день вечерокъ наши путешественники отправились въ курзалъ. Такъ какъ ни Алиса, ни Гленкора не хотѣли танцовать, то онѣ пошли бродить по другимъ комнатамъ.
   -- А что, я думаю, большой бѣды не будетъ, если я разокъ попытаю счастья за этими столами? проговорила лэди Гленкора, проходя мимо игорныхъ столовъ.
   -- Напротивъ, будетъ большая бѣда, возразила Алиса. И что вамъ въ этомъ? Не хотите же вы присвоить себѣ деньги этихъ отвратительныхъ людей.
   -- Я скажу вамъ, чего я хочу: я хочу какого нибудь интереса въ жизни, какихъ ни на есть сильныхъ ощущеній. Ну, не обидно ли видѣть, что всѣ вокругъ меня веселятся, а я одна скучаю. Нѣтъ, право, брошу на столъ одинъ золотой, для пробы.
   -- Если вы это сдѣлаете, я уйду отъ васъ, проговорила Алиса.
   -- Что вы за святоша! Вы присматриваете за мною не хуже мистрисъ Маршамъ и мистера Бота. Но я сама васъ выбрала, а потому мнѣ не такъ-то легко будетъ отъ васъ отвязаться.
   -- А вамъ хочется отъ меня отвязаться, Кора?
   -- Порой, да. Вы знаете, на меня находятъ минуты, когда я готова бываю очертя голову пуститься во вся тяжкая. Мужчинамъ хорошо: мужчина можетъ играть и пить, и дѣлать все, что ему угодно, и никто его не презираетъ за это. Старыя тетушки, если онъ попадется имъ на глаза, читаютъ ему проповѣди, но онъ не такъ же глупъ, чтобы попадаться. Все, что нужно мужчинѣ, это деньги; есть у него деньги, онъ и идетъ своей дорогой, и живетъ въ свое удовольствіе. А я? Денегъ у меня много, или, по крайней мѣрѣ было много; а я еще ни разу не испробовала, что значитъ пожить въ свое удовольствіе. Меня такъ и подбиваетъ взбунтоваться и пуститься во вся тяжкая.
   -- Но одна ставка не утолитъ эту жажду сильныхъ ощущеній.
   -- Вы думаете, что я, какъ дикое животное, отвѣдавши крови, не буду знать удержу? Но поглядите на этихъ людей. Здѣсь есть мужья, играющіе безъ вѣдома своихъ женъ, и жены, играющія безъ вѣдома своихъ мужей. Хотѣлось бы мнѣ знать, случалось ли Плантагенету поддаваться искушенію игры? То-то бы весело было его накрыть!
   -- Ну, въ этомъ-то отношеніи вамъ, кажется, нечего опасаться.
   -- Опасаться! Да онъ бы мнѣ черезъ это сталъ несравненно милѣе, чѣмъ теперь. Если бы онъ пришелъ ко мнѣ въ одно прекрасное утро и объявилъ, что проигралъ сто тысячи фунтовъ, я бы освободилась отъ всякаго неловкаго чувства въ его присутствіи.
   -- Въ такомъ случаѣ вамъ на это плоха надежда.
   -- Я и сама такъ думаю. Посмотрите, вонъ тамъ очистилось свободное мѣсто. Нѣтъ, право поставлю одинъ наполеонъ.
   -- Если вы это сдѣлаете, я тотчасъ же оставлю васъ. Посмотрите на этихъ играющихъ женщинъ. Есть ли хоть одна между ними, прикосновеніе которой не осквернило бы васъ? Хороши и мужчины, подвизающіеся здѣсь, но женщины смотрятъ настоящими демонами.
   -- Напрасно вы думаете запугать меня такими страшными изображеніями. Ничего я особеннаго въ этихъ людяхъ не вижу.
   Въ эту минуту толпа разступилась и открыла доступъ къ самому столу. Лэди Гленкора оставила Алису и, подойдя къ столу, положила на него золотую монету. Потомъ она отошла съ пылающимъ лицомъ и схватила Алису за руку.
   -- Ну вотъ, проговорила она, теперь дѣло сдѣлано.
   Между тѣмъ одинъ изъ крупьеровъ продолжалъ метать банкъ; другой крупьеръ провозгласилъ игру и тихонько придвинулъ три или четыре золотыхъ монеты къ тому мѣсту, гдѣ лежала ставка лэди Гленкоры. Кто-то изъ толпы знакомъ показалъ ей, чтобы она подошла и взяла деньги. Она стояла въ нерѣшимости. Тогда крупьеръ обратился къ ней и тихимъ, равнодушнымъ голосомъ спросилъ, не желаетъ ли она оставить деньги на столѣ? Лэди Гленкора кивнула головою. Снова игра пошла своимъ чередомъ и черезъ минуту крупьеръ придвинулъ къ ней цѣлую кучку золота. Она схватила Алису, которая буквально дрожала, стоя возлѣ нея, и снова пробовала засмѣяться. Кто-то подставилъ ей стулъ и она въ смущеніи своемъ, не зная что дѣлать, опустилась на него.
   -- Пойдемте, проговорила Алиса, стараясь увлечь ее, вамъ не мѣсто здѣсь; я не дамъ вамъ здѣсь оставаться.
   -- Постойте, отвѣчала лэди Гленкора, дайте мнѣ отвязаться отъ этихъ денегъ, и тогда я уйду. Крупьеръ снова спросилъ, желаетъ ли она оставить свои деньги на столѣ и получилъ въ отвѣтъ новое наклоненіе головы. Она успѣла сдѣлаться предметомъ общаго вниманія. Особенно пристально смотрѣли на нее женщины съ нарумяненными щеками, въ шляпкахъ, нахально сидящихъ на половинѣ головы и бѣлыхъ перчаткахъ, подъ которыми скрываются грязныя руки: Алиса видѣла все это и внутренно содрогалась.
   Снова счастье повезло лэди Гленкорѣ; она выиграла.
   -- Оставьте эти деньги, проговорила Алиса и пойдемте прочь.
   -- Не могу я ихъ оставить, отвѣчала лэди Гленкора, изъ-за этого подымется шумъ.
   И снова крупьеръ повторилъ свой неизмѣнный вопросъ, и снова она кивнула ему головою. На этотъ разъ передъ ней очутилась цѣлая груда золота. Алиса ухватилась за спинку стула, чувствуя, что ноги у нея подкашиваются. Она понятія не имѣла о правилахъ игры, но была убѣждена, что всѣ эти крупьеры мошенники, готовые пустить въ ходъ всевозможныя средства, чтобы залучить лэди Гленкору въ свои сѣти.
   -- Пойдемте, проговорила она, не то я уйду одна.
   Въ эту минуту крупьеръ сгребъ всю кучку золота и унесъ ее прочь, но Алиса въ своемъ волненіи и не замѣтила этого.
   Чья-то рука опустилась ей на плечо, она обернулась и встрѣтила взглядъ мистера Паллизера.
   -- Ну вотъ и прощай мое золото, смѣясь проговорила лэди Гленкора.
   Въ эту минуту она тоже оглянулась и замѣтила своего мужа.
   -- Зачемъ вы ее привели сюда? проговорили онъ рѣзкимъ голосомъ, обращаясь къ Алисѣ. Онъ взялъ жену подъ руку и увелъ ее съ собою, оставивъ Алису одну. Онъ направился прямо къ выходу, а оттуда въ гостинницу. Алиса била глубоко возмущена его рѣзкой выходкой противъ нея; хотя бы ей пришлось воротиться одной въ Англію, она рѣшилась высказать ему свое мнѣніе въ глаза. Она послѣдовала за Паллизерами въ гостинную и вошла въ ту самую минуту, какъ лэди Гленкора бросилась на диванъ и разразилась притворнымъ смѣхомъ.
   -- И есть изъ-за чего поднимать шумъ! проговорила она, изъ-за пустой случайности.
   -- Это по твоему случайность, сказалъ мистеръ Паллизеръ.
   -- Конечно случайность. Ужь не воображаешь ли ты, что я сѣла съ цѣлію выиграть деньги?
   Вмѣсто отвѣта, онъ только бросилъ на нее взглядъ полной презрѣнія.
   -- Мистеръ Паллизеръ, проговорила Алиса, вы сегодня обошлись со мною такъ, какъ я не ожидала отъ васъ. Вы видимымъ образомъ находите, что я была виновата.
   -- Я не говорилъ ни слова, миссъ Вавазоръ.
   -- Это такъ, но вы и безъ словъ умѣете показывать свой гнѣвъ. А такъ какъ я не желаю подвергать себя вашему неудовольствію, то я намѣрена возвратиться въ Англію одна.
   -- Алиса! Алиса! воскликнула лэди Гленкора, вскакивая съ мѣста, это что за глупости? Неужели вы меня оставите изъ-за того только, что ему угодно сердиться за пустяки?
   -- Я застаю свою жену за игорнымъ столомъ, въ обществѣ всего, что есть презрѣннаго и гнуснаго въ мірѣ, съ грудами золота передъ нею,-- и это ты называешь пустяками?
   -- Ты клевещешь на меня, Плантагенетъ, воскликнула лэди Гленкора. Передо мною всего на всего лежала одна кучка золота, да и та оставалась не долго; Алиса свидѣтельница.
   -- Тебя, какъ видно, ничѣмъ не пристыдишь, проговорилъ онъ.
   -- Конечно, я но люблю, чтобы меня стыдили, отвѣчала она, да и не вижу, чего бы мнѣ стыдиться въ настоящемъ случаѣ.
   -- Позвольте вамъ пожелать, мистеръ Паллизеръ, покойной ночи, проговорила Алиса, завтра вы, можетъ, будете въ состояніи хладнокровнѣе обсудить это дѣло, да и я тоже. Прощайте, Гленкора.
   И Алиса вышла изъ комнаты съ полнымъ чувствомъ собственнаго достоинства.
   

ГЛАВА XXVIII.
ИЗЪ БАДЕНА ВЪ ЛЮЦЕРНЪ.

   Въ половинѣ іюля наши путешественники со всѣмъ своимъ домашнимъ штатомъ поселились въ Люцернѣ, гдѣ мистеру Паллизеру уже нечего было опасаться соблазновъ нѣмецкихъ игорныхъ домовъ. Алиса Вавазоръ все еще была съ ними, изъ чего читатель догадается, что ссора ея съ мистеромъ Паллизеромъ не возымѣла никакихъ серьозныхъ послѣдствій? Словеснаго извиненія отъ мистера Паллизера она не дождалась, но изъ всего его обращенія она могла видѣть, что онъ сознается, что былъ неправъ и этого съ нея было довольно.
   Прежде чѣмъ поселиться въ Люцернѣ, путешественники осмотрѣли водопады Рейна и побывали въ Цюрихѣ. Дорога въ великому прискорбію Алисы, вела ихъ черезъ Базель. Стоило ей, конечно, сказать только слово о томъ, что съ Базелемъ у нея связаны тягостныя воспоминанія -- и мистеръ Паллизеръ отказался бы отъ принятаго имъ маршрута, но у нея недоставало духу сказать это. Она вообще очень неохотно говорила о себѣ и о своихъ дѣлахъ, даже съ своею кузиною; лэди Гленкора, конечно, знала всѣ подробности ея романа съ мистеромъ Греемъ и знала тоже кое-что изъ другаго ея романа съ Джоржемъ Вавазоромъ. Нечего и говорить, что лэди Гленкора, какъ и всѣ друзья Алисы, ненавидѣла Джоржа Вавазора и готова была принять Джона Грея съ распростертыми объятіями, лишь бы Алиса согласилась раскрыть ему свои объятія. Но Алиса была такъ несообщительна, когда рѣчь заходила о ея дѣлахъ, что лэди Гленкора никакъ не могла добиться отъ нея толку.-- Вы хлопочете по напрасну, отвѣчала ей Алиса. То что я сдѣлала, сдѣлано безвозвратно. Я знаю, что поступила дурно, очень дурно, но все же я убѣждена, что все случилось къ лучшему. Мнѣ, право, кажется, что я гораздо счастливѣе проживу свой вѣкъ одна, или, пожалуй, съ кузиною Кэтъ, чѣмъ замужемъ.
   -- Какой вы вздоръ говорите!
   -- Можетъ быть, и вздоръ, но отчего же не попробовать? Всѣ мы, Вавазоры, повидимому не годимся для супружеской жизни.
   -- Вамъ, какъ я вижу, просто хочется, чтобы кто нибудь съ ума сошелъ по васъ, проговорила лэди Гленкора.
   Въ первый же вечеръ пребыванія нашихъ путешественниковъ въ Базелѣ, Алиса получила письмо отъ кузины Кэтъ, въ которомъ говорилось о Джоржѣ.-- "Джоржъ потерпѣлъ пораженіе на выборахъ,-- такъ начиналось письмо. Мы съ тетушкой Гринау теперь въ Лондонѣ и только-что узнали объ этомъ. Я третій день здѣсь и уже два раза давала ему знать о своемъ пріѣздѣ, но онъ не показываетъ глазъ. До меня съ каждымъ днемъ доходятъ новые слухи о его похожденіяхъ и я начинаю серьезно опасаться за его будущность. Онъ, кажется, совсѣмъ оставилъ свое дѣло, такъ что ему рѣшительно жить нечѣмъ. Я бы охотно подѣлилась съ нимъ всѣмъ, что имѣю, мало того, я уступила бы ему всю свою часть доходовъ съ имѣнья, удержавъ лишь столько, сколько нужно, чтобы уплатить по частямъ его долгъ тебѣ. Но я не могу этого сдѣлать, пока мы съ нимъ оффиціяльно въ ссорѣ. Я собственно за тѣмъ и пріѣхала сюда, чтобы посовѣтываться съ адвокатомъ по поводу кое-какихъ мѣръ, принимаемыхъ имъ для уничтоженія дѣдушкина завѣщанія. Адвокатъ говоритъ, что все это пустяки и что стряпчій Джоржа и самъ серіозно не думаетъ оспаривать дѣйствительность завѣщанія, но все же я ничего не могу сдѣлать, пока эти недоразумѣнія не улажены. Милая Алиса! хотя ты и лишилась на время значительной части твоего капитала, все же я не могу не радоваться твоему избавленію отъ большаго несчастія, грозившаго тебѣ. Ты поймешь, каково мнѣ писать это, мнѣ, сдѣлавшей все, что, было въ моей власти, чтобы свести тебя снова съ нимъ, и возлагавшей на него такія лестныя надежды! Что касается твоихъ денегъ, то онѣ не пропадутъ. Будь увѣрена, что я не позволю разорить тебя на счетъ моихъ ошибокъ и увлеченій. Я надѣюсь, что ты простишь мнѣ зло, которое я тебѣ сдѣлала, и увѣрена, что ты пожалѣешь меня.
   "Я пріѣхала сюда, чтобы повидаться съ адвокатомъ, но у меня кромѣ того была и другая цѣль. Тетушка Гринау закупаетъ себѣ приданое къ свадьбѣ. Капитанъ Бельфильдъ квартируетъ не подалеку отъ насъ и тоже обзаводится всѣмъ необходимымъ, или вѣрнѣе его обзаводятъ. Въ настоящую минуту я далеко не расположена къ веселости, но не могу не смѣяться про себя, слушая, какъ она обсуждаетъ состояніе его туалета и предлагаетъ различныя экономическія сдѣлки, которыя ему крѣпко не по душѣ. До сихъ поръ она его держитъ въ ежевыхъ рукавицахъ и требуетъ у него отчета въ каждомъ потраченномъ шиллингѣ и въ каждомъ часѣ, проведенномъ за ея спиною.-- Онъ, конечно, закуситъ удила, какъ мы только повѣнчаемся, сказала она мнѣ вчера, и мнѣ съ нимъ много предстоитъ возни, но чѣмъ строже я его поведу теперь, тѣмъ менѣе онъ будетъ бѣситься впослѣдствіи. И хоть я знаю, что мнѣ придется задавать ему отъ времени до времени головомойки, но я убѣждена, что между нами никогда не дойдетъ до ссоры.-- Я не сомнѣваюсь, что все это совершенно справедливо, но не съумашедшая ли она, что связывается съ такимъ человѣкомъ? Она говоритъ, что дѣлаетъ это отъ скуки. Я какъ то разъ собралась съ духомъ и сказала ей, что ужъ лучше бы она завела отъ скуки тигра въ клѣткѣ. На это она ужасно разсердилась и отвѣчала мнѣ, что вотъ, я пробовала возиться съ тигромъ и испытала на себѣ его когти; что она, съ своей стороны, предпочитаетъ жертвовать собою тамъ, гдѣ изъ этого можетъ выдти какой нибудь прокъ. Послѣ этого мнѣ ничего болѣе не оставалось возражать и съ тѣхъ поръ мы живемъ съ нею въ отличнѣйшемъ ладу. Они переговорили съ твоимъ отцомъ на счетъ вавазорскаго замка и наняли его на три года.
   "Всего вѣроятнѣе, что я останусь съ ними до твоего возвращенія. Какъ я распоряжусь собою впослѣдствіи, будетъ зависѣть отъ того, какъ твоя жизнь сложится.
   "Я чувствую себя одинокимъ, безпріютнымъ существомъ и никогда не думала, что смерть моего дѣда такъ тяжело на мнѣ отзовется. Кромѣ тебя у меня нѣтъ ни души близкой въ цѣломъ свѣтѣ, а между тѣмъ, я не могу отвязаться отъ отравляющаго сознанія, что я годами хлопотала о томъ, чтобы погубить тебя и что ты должна смотрѣть на меня, какъ на злѣйшаго своего врага".
   Пока Алиса читала это письмо, мистеръ Паллизеръ, который ей принесъ его, сидѣлъ противъ нея и весь ушелъ въ чтеніе газетъ, сообщавшихъ о результатѣ происходившихъ въ то время выборовъ.
   Лэди Гленкора стояла возлѣ него и тоже пробѣгала полученныя ею письма.-- Софи пишетъ мнѣ, что ты выбранъ представителемъ Сильвербриджа, проговорила она наконецъ.
   -- Кто, я? Какъ же! выбранъ, отвѣчалъ мистеръ Паллизеръ съ легкимъ оттѣнкомъ презрѣнія въ голосѣ къ тому дерзкому, который отваживался бы оспаривать у него представительство его собственнаго родоваго мѣстечка. Мнѣ прискорбно слышать, миссъ Вавазоръ, что вашъ двоюродный братъ былъ менѣе счастливъ въ этомъ отношеніи.
   -- Да; и мнѣ тоже объ этомъ пишутъ, отвѣчала Алиса. Для него это большое несчастіе.
   -- Еще бы! Эти столичные выборы всегда стоятъ столько хлопотъ и столько денегъ, а между тѣмъ въ нихъ при самыхъ благопріятныхъ обстоятельствахъ нельзя полагаться на успѣхъ. Надо пройти сквозь эту процедуру три или четыре раза, чтобы имѣть право считать представительство за собою.
   -- Это третья попытка моего двоюроднаго брата, проговорила Алиса, а онъ небогатый человѣкъ.
   -- Ай, ай, ай! отозвался мистеръ Паллизеръ, который съ своей стороны не имѣлъ ни малѣйшаго понятія о подобныхъ невзгодахъ. Я всегда былъ того мнѣнія, что эти округи слѣдовало бы предоставить богатымъ негоціантамъ, которые имѣютъ средство кидать деньги на эти вещи. А между тѣмъ тутъ-то и являются кандидатами люди съ ограниченными средствами. Еще одинъ изъ моихъ парламентскихъ союзниковъ потерпѣлъ пораженіе.
   -- Кто же этотъ несчастный? спросила лэди Гленкора.
   -- Мистеръ Ботъ, опрометчиво отвѣчалъ мистеръ Паллизеръ.
   -- Мистеръ Ботъ потерпѣлъ пораженіе! Какъ я рада! воскликнула лэда Гленкора.-- Вѣдь и вы тоже рады, Алиса? Помните, тотъ рыжій исполинъ, что вѣчно гдѣ нибудь торчалъ въ Мэтчингѣ, лишился мѣста въ парламентѣ! Теперь, полагаю, онъ уберется во свояси и будетъ гдѣ нибудь торчать въ Ланкашейрѣ.
   Мистеръ Паллизеръ посоловѣлъ за аршиннымъ листомъ. "Times".-- Я не зналъ, проговорилъ онъ, что мой пріятель, мистеръ Ватъ, и миссъ Вавазоръ такіе враги.
   -- Не думаю, чтобы они были врагами, возразила лэди Гленкора; но онъ изъ тѣхъ личностей, которыя каждому кидаются въ глаза и... и внушаютъ антипатію.
   -- Онъ дѣйствительно внушалъ мнѣ непреодолимую антипатію, отважно объявила Алиса. Быть можетъ онъ и очень хорошъ въ парламентѣ, по въ жизнь свою я невстрѣчала человѣка, который умѣлъ бы быть такъ отвратителенъ въ обществѣ. Я не на шутку его ненавидѣла.
   -- Браво, Алиса! проговорила лэди Гленкора.
   -- Надѣюсь, что онъ ничего такого не позволилъ себѣ въ Мэтчингѣ, что... что могло бы... заговорилъ мистеръ Паллизеръ тономъ извиненія.
   -- Что могло бы оскорбить меня? подхватила Алиса.-- Ничего ровно, мистеръ Паллизеръ. Но у него была пренепріятная манера напрашиваться на интимные разговоры.
   -- Къ тому же онъ такъ безобразенъ собой, добавила лэди Гленкора.
   -- И я была убѣждена, что онъ затѣиваетъ недоброе, продолжала Алиса.
   -- И потомъ, у него была привычка терѣться головою объ стѣну и оставлять пятна на обояхъ, добавила лэди Гленкора.
   Мистеръ Паллизеръ, ошеломленный этимъ потокомъ словъ, принужденъ былъ замолчать и отказаться отъ защиты своего политическаго союзника.
   На слѣдующій день маленькое общество отправилось въ Люцернъ и заняло чуть не цѣлую дюжину комнатъ въ большой гостинницѣ, стоящей на берегу озера. Тутъ къ нашимъ путешественникамъ явился посѣтитель, о которомъ будетъ разсказано въ слѣдующей главѣ.
   

ГЛАВА XXIX.
Въ Люцернѣ.

   Не особенно весело жилось мистеру Паллизеру въ Швейцаріи. Онъ не былъ большимъ поклонникомъ красотъ природы; передъ глазами у него была живописнѣйшая мѣстность въ цѣлой Европѣ, но мысли его постоянно уносились въ палату депутатовъ или въ то высоко-сановитое собраніе, которое называется кабинетомъ, и за дѣйствіями котораго онъ прилежно слѣдилъ по газетнымъ отчетамъ. Тутъ ему встрѣчались имена тѣхъ героевъ, къ которымъ судьба была милостивѣе чѣмъ къ нему и въ немъ шевелилось невольное чувство зависти. Воображеніе рисовало ему высокія почести, которыя, по всѣмъ вѣроятіямъ, достались бы на его долю, если бы онъ остался въ Лондонѣ, и онъ съ отчаяньемъ повторялъ себѣ, что теперь всякая надежда на успѣхъ въ политической карьерѣ для него безвозвратно утрачена. Въ этомъ онъ былъ не совсѣмъ правъ. Ему всего было какихъ нибудь тридцать лѣтъ и если бы онъ въ своихъ собственныхъ дѣлахъ обладалъ такою же проницательностью сужденія, какъ въ чужихъ, то понялъ бы, что кратковременное отсутствіе скорѣе возвыситъ, чѣмъ уронитъ его цѣну въ общественномъ мнѣніи. Но дурное настроеніе его духа не позволяло ему смотрѣть на свое положеніе съ настоящей точки зрѣнія. Что касается лэди Гленкоры, то она хоть и любила озера и горы, но любила ихъ по своему и всего болѣе была способна оцѣнить ихъ красоты среди веселой суматохи пикника, подъ хлопанье пробокъ шампанскаго. Вначалѣ она была въ восторгѣ отъ Швейцаріи и изъявляла желаніе взобраться на всѣ горы и осмотрѣть всѣ ущелья. Но восторгъ ея скоро прошелъ, и къ тому времени, когда они поселились въ Люцернѣ, она принялась утверждать, что не знаетъ ничего скучнѣе горъ и что озера ей положительно ненавистны.
   Въ Люцернѣ они веди уединенную жизнь, такъ какъ мистеръ Паллизеръ не былъ падокъ на новыя знакомства; они даже не обѣдали за общимъ столомъ, хотя лэди Гленкора и подговаривалась къ этому. Мистеръ Паллизеръ былъ противъ этого, и лэди Гленкора, само собою разумѣется, должна была уступить.
   Вдобавокъ между супругами то и дѣло происходили маленькія стычки, при которыхъ не слишкомъ-то было пріятно присутствовать третьему лицу. Они не бранились, но лэди Гленкора позволяла себѣ своевольныя выходки, къ которымъ ея мужъ относился неодобрительно; она продолжала ему на смѣхъ въ томъ же шутливомъ тонѣ. Мистеръ Паллизеръ становился раздражительнымъ и начиналъ хмуриться на цѣлый свѣтъ. Вслѣдствіе всего этого нельзя сказать, чтобы Алиса особенно пріятно проводила первое время своего пребыванія въ Люцернѣ.
   Но недѣли двѣ спустя, послѣ ихъ водворенія тамъ, случилось происшествіе, которое, по крайней мѣрѣ, внесло въ ихъ жизнь, нѣсколько разнообразія и придало ей болѣе интереса. Они завтракали, обыкновенно въ девять часовъ, потомъ мистеръ Паллизеръ читалъ часовъ до трехъ, около этого времени онъ отправлялся гулять одинъ, а дамы ѣхали кататься въ своей каретѣ.
   -- Какъ я ненавижу эту карету, жаловалась лэди Гленкора, то-то бы я обрадовалась, если-бы она какъ нибудь разбилась въ дребезги! А то, право, здѣшніе жители вообразятъ, что мы въ ней вѣки вѣчные будемъ кататься.-- Минутами впрочемъ, казалось, что лэди Гленкора собирается что-то важное сообщить Алисѣ, отъ чего разомъ бы измѣнился скучный и однообразный строй ихъ жизни. Но Алиса не допытывалась узнать эту тайну.
   -- Если у васъ есть что сказать мнѣ, то отъ чего же вы прямо не скажете? замѣтила она однажды.
   -- Да вы такая суровая, проговорила лэди Гленкора.
   -- Это я часто отъ васъ слышу, отвѣчала Алиса; комплиментъ незавидный. Но какая-бы я тамъ ни была, я не стану напрашиваться къ вамъ на довѣріе.-- На это лэди Гленкора отвѣтила ей какою-то рѣзкою выходкою и разговоръ этотъ долгое время не возобновлялся.
   Въ одно прекрасное утро мистеръ Паллизеръ, усадивъ дамъ въ карету, остановился у подъѣзда гостинницы, не зная идти-ли ему направо или налѣво? Тутъ къ нему подошелъ незнакомецъ, видимо англичанинъ и спросилъ, приподнимая шляпу, не съ мистеромъ ли Паллизеромъ онъ имѣетъ честь говорить?
   -- Да, я мистеръ Паллизеръ, отвѣчалъ нашъ герой, съ самою безукоризненною вѣжливостью, тоже приподнимая шляпу и улыбаясь. Но, при всей его вѣжливости, въ его голосѣ и манерѣ было что-то такое, что отбило бы у всякаго другого охоту продолжать съ нимъ разговоръ.
   -- Имя мое Джонъ Грей, проговорилъ незнакомецъ.
   При этихъ словахъ улыбка съ лица мистера Паллизера изчезла, видъ изысканной вѣжливости тоже пропалъ и онъ протянулъ незнакомцу свою руку. Того, что онъ зналъ о мистерѣ Греѣ, было достаточно, чтобы заставить его смотрѣть на него какъ на человѣка, съ которымъ ему, мистеру Паллизеру, можно познакомиться. Обмѣнявшись нѣсколькими словами, новыезнакомые отправились гулять вмѣстѣ.
   -- Быть можетъ, вы не желаете встрѣчаться съ каретой? спросилъ мистеръ Паллизеръ. --Если такъ, то намъ всего лучше идти городомъ, по направленію къ рѣкѣ.
   Такъ они и сдѣлали. И когда мистеръ Паллизеръ на возвратномъ пути встрѣтился съ женою и Алисою, онъ уже былъ одинъ. За обѣдомъ онъ не сказалъ ни слова о случившемся. Остатокъ дня прошелъ своимъ обычнымъ порядкомъ, а мистеръ Паллизеръ все еще молчалъ. Наконецъ пришло время всему маленькому обществу разойдтись по своимъ спальнямъ.
   -- Алиса! заговорила лэди Гленкора, когда онѣ очутились вдвоемъ въ коридорѣ, я насилу могла дождаться этого времени; раньше я не могла вамъ ничего; сказать, потому что я надѣлала бы неловкостей, да и вы то-же. Пойдемте къ вамъ въ комнату.
   -- Какъ-бы вы думали, кто находится въ эту минуту здѣсь, въ Люцернѣ, въ этой самой гостинницѣ?
   Алиса тотчасъ-же догадалась, кто это такой.-- Но у нея не достало духу произнести имя мистера Грея.-- Кто-же это, Гленкора? спросила она совершенно спокойнымъ голосомъ.
   -- А кого бы всего болѣе вы были рады видѣть въ настоящую минуту? спросила Гленкора.
   -- Конечно, мою кузину Кэтъ, отвѣчала Алиса.
   -- Ну такъ это не ваша кузина Кэтъ. Впрочемъ я не вѣрю вамъ, а то я должна была бы считать васъ просто за съумасшедшую.
   -- Быть можетъ, я и съумасшедшая, проговорила Алиса.
   -- Съумасшедшая-то вы не съумасшедшая, а вотъ что вы не притворщица, такъ за это я не поручусь. Особа, про которую я говорю, конечно, мужчина. Что-же вы и теперь не обнаружите никакихъ признаковъ волненія? Когда Плантагенетъ разсказалъ мнѣ объ этомъ передъ обѣдомъ, я чуть не вспрыгнула до потолка. Онъ было порывался самъ извѣстить васъ объ этомъ за десертомъ. Только я пожалѣла васъ и недопустила до этого, а знай я, что вы такъ спокойно примете эту новость, я не подумала-бы ограждать васъ. Такъ какъ-бы вы думали, кто пріѣхалъ?
   -- Конечно, я знаю теперь, проговорила Алиса, очень ровнымъ голосомъ, что пріѣхалъ мистеръ Джонъ Грей.
   -- Да, мистеръ Джонъ Грей пріѣхалъ. Онъ въ настоящую минуту здѣсь, въ этомъ домѣ или, что еще вѣроятнѣе, гуляетъ по берегу озера и ждетъ, чтобы свѣча мелькнула въ окнѣ нашей спальни. Тутъ лэди Гленкора замолчала, выжидая, что скажетъ Алиса. Но Алиса не говорила ни слова... Ну, что вы притихли? продолжала лэди Гленкора, вставая съ своего мѣста.
   -- А что? спросила Алиса.
   -- Такъ вамъ нечего сказать? вамъ, стало быть, рѣшительно все равно, что онъ, что какой нибудь мистеръ Смитъ пріѣхалъ?
   -- Ну, нѣтъ, совсѣмъ не все равно, отвѣчала Алиса. Ужъ если вы непремѣнно желаете знать, что такое для меня пріѣздъ мистера Грея, то я должна утѣшить васъ, что ныньче, вѣроятно, во всю ночь не сомкну глазъ. Но сказать мнѣ по этому поводу рѣшительно нечего.
   -- Дура я, что не дала мистеру Паллизеру объявить вамъ эту новость самымъ будничнымъ тономъ въ присутствіи слуги. Право дура!
   -- Вышло-бы тоже самое что теперь.
   -- Ну да, конечно, васъ ничѣмъ не проймешь. Я, право, не знаю, любили-ли вы хоть кого нибудь въ жизни, кромѣ вашей кузины Кэтъ? Въ тихомъ омутѣ, говорятъ, черти водятся, но ваша душа такой для меня омутъ, что я въ немъ ровно ничего не вижу. Теперь, я полагаю мнѣ можно уйдти, такъ какъ вамъ мнѣ больше нечего сказать?
   -- Ну что-жъ бы вы хотѣли, чтобы я вамъ сказала? Конечно, я знаю зачѣмъ онъ пріѣхалъ. Онъ мнѣ заранѣе сказалъ, что отыщетъ меня.
   -- И вы намъ объ этомъ ни слова не сказали?
   -- Онъ могъ передумать или что нибудь могло помѣшать ему. Я сказала ему, чтобы онъ не пріѣзжалъ. И было-бы гораздо лучше, если-бы онъ остался дома...
   -- Но почему-же лучше? скажите, почему?
   -- Потому что изъ его пріѣзда не выйдетъ ничего хорошаго.
   -- Не выйдетъ ничего хорошаго! а я такъ убѣждена въ противномъ. Слушайте, Алиса, если вы завтра не помиритесь съ нимъ, я подумаю, что у васъ не сердце, а камень. На вашемъ мѣстѣ, я бы давнымъ давно была въ его объятіяхъ. Теперь я уйду и оставлю васъ ворочаться съ боку на бокъ и мечтать о немъ.-- Она вышла изъ комнаты, но черезъ минуту воротилась съ новымъ вопросомъ.
   -- Онъ, конечно, просилъ позволенія явиться къ вамъ; что вы ему велите сказать на это?
   -- Пускай его приходитъ, если хочетъ. Не думаете ли вы, въ самомъ дѣлѣ, что я поссорилась съ нимъ и откажусь принять его?
   -- И мы можемъ пригласить его отобѣдать съ нами?
   -- О, да! конечно.
   -- И пикникъ можно затѣять и другія разныя увеселенія? Нечего и говорить, что онъ будетъ принятъ у насъ на ногѣ короткаго знакомаго. Однако прощайте; хоть убейте, я васъ не понимаю.
   На слѣдующее утро, за завтракомъ, мистеръ Паллизеръ рѣшился обратиться къ Алисѣ съ слѣдующею рѣчью: Гленкора вамъ, кажется, сказала, что мистеръ Грей здѣсь. Если не ошибаюсь, мистеръ Грей давнишній вашъ другъ?
   Алиса отвѣчала, по возможности, спокойнымъ голосомъ, что мистеръ Грей дѣйствительно былъ и до сихъ поръ остался однимъ изъ лучшихъ ея друзей.-- Я буду очень рада его видѣть, если вы ничего не имѣете противъ этого.
   -- Гленкора предполагаетъ пригласить его въ обѣду, отозвался мистеръ Паллизеръ.-- На этомъ и порѣшили.
   Но мистеръ Грей не дождался обѣденнаго часа, чтобы повидаться съ Алисою. Въ тотъ же день, по утру, ей подали его визитную карточку. Леди Гленкора, какъ только прочитала его имя, обратилась въ бѣгство.
   -- Право, напрасно вы уходите, замѣтила Алиса.
   -- Право, не напрасно, возразила ея свѣтлость. Если вы не знаете, чего требуютъ приличія въ подобномъ случаѣ, то я знаю. И мистеръ Грей, войдя въ комнату, только и видѣлъ подолъ ея платья, мелькнувшій за порогомъ.
   -- Я сказалъ вамъ, что пріѣду, заговорилъ онъ съ своей обычной привѣтливой улыбкой. Я сказалъ вамъ, что послѣдую за вами, и вотъ, какъ видите, я сдержалъ слово.-- Онъ взялъ ея руку и удержалъ въ своей. Она не знала, что отвѣчать, не знала, какъ высвободить свою руку.
   -- Я очень рада вамъ, какъ старому другу, заговорила она, но надѣюсь...
   -- Кончайте же -- чего вы надѣетесь?
   -- Но надѣюсь, что ваше путешествіе имѣло, кромѣ желанія меня видѣть, иную лучшую цѣль.
   -- Нѣтъ, моя дорогая, никакой другой цѣли оно не имѣло. Я нарочно пріѣхалъ для того, чтобы видѣть васъ. И если бы мистеръ Паллизеръ увезъ васъ въ Азію или Африку, я и туда бы за вами послѣдовалъ. А знаете-ли почему?
   -- Нѣтъ, не совсѣмъ, отвѣчала она, не находя другого отвѣта.
   -- Потому что я люблю васъ. Вы видите, я приступаю къ дѣлу сразу, безъ обиняковъ. Я хочу, чтобы вы были моею женою, а постоянство въ этихъ дѣлахъ, говорятъ, надежнѣйшій способъ добиться того, чего желаемъ.
   -- Вамъ не слѣдовало бы этого желать, проговорила она въ полголоса.
   -- Почему бы мнѣ и не желать этого?
   -- Потому-что я не могу быть вамъ хорошею женою.
   -- Въ этомъ отношеніи я лучшій судья, Алиса; ваше дѣло рѣшить, могу ли я быть вамъ хорошимъ мужемъ.
   -- Жениться на мнѣ послѣ всего, что случилось, значитъ опозорить васъ. Что скажутъ о васъ другіе мужчины?
   -- Другіе мужчины скажутъ, что разъ полюбивъ, я съумѣлъ остаться вѣренъ своей любви, худшаго имъ обо мнѣ нечего будетъ сказать. Да и какое мнѣ дѣло до того, что обо мнѣ скажутъ?
   -- Да мнѣ-то до этого есть дѣло, мистеръ Грей, и хотя бы вы и простили меня, я сама не могу себѣ простить. Послѣ всего, что я сдѣлала, я чувствую, что не имѣю права выходить за кого-бы то ни было замужъ.-- Она проговорила эти слова какъ-то отрывисто, съ усиліемъ и подъ конецъ залилась слезами.
   Вскорѣ послѣ того она простилась съ нимъ, объявивъ на прощанье, что увидится съ нимъ за обѣдомъ и попросивъ его обращаться съ нею просто какъ съ другомъ... Не смотря на все что было, я надѣюсь, что мы навсегда останемся друзьями.
   -- И я того же надѣюсь, отвѣчалъ онъ.
   За обѣдомъ маленькое общество было довольно весело и о любви не было болѣе свазано ни слова. Леди Гленкора болтала вздоръ, мистеръ Паллизеръ противоречилъ этому вздору, но все это дѣлалось очень мило и способствовало даже общему настроенію.
   Безмолвнымъ соглашеніемъ рѣшено было -- принимать впередъ мистера Грея на правахъ короткаго знакомаго, и леди Гленкора ухитрилась-таки шепнуть ему слова два наединѣ, при чемъ обѣщалась усердно хлопотать въ его пользу.
   

ГЛАВА XXX.
ДЖОРЖЪ ВАВАЗОРЪ СХОДИТЪ СО СЦЕНЫ.

   Мы должны теперь на время возвратиться къ происшествіямъ, ознаменовавшимъ это лѣто въ Лондонѣ, и разсказать читателямъ новую стычку мистера Грея съ Джоржомъ Вавазоромъ, случившуюся не за долго до пріѣзда перваго въ Люцернъ.
   Читателю уже извѣстно, что Джоржъ провалился на выборахъ въ Чельсійскомъ округѣ. Изъ денегъ, полученныхъ имъ отъ Алисы, большая часть перешла въ руки мистера Скреби и у Джоржа осталось всего на всего 500 фунтовъ. Ненасытный мистеръ Скреби то и дѣло требовалъ новыхъ субсидій, увѣряя, что это необходимо для обезпеченія успѣха на выборахъ. Но Вавазоръ далъ себѣ слово не расходовать больше ни одного шиллинга. Я сдѣлалъ все, что вы желали, сказалъ онъ мистеру Скреби, и теперь не могу болѣе давать денегъ до окончанія выборовъ.--Мистеръ Скреби пожалъ плечами и сказалъ, что будетъ хлопотать изъ всѣхъ силъ, какъ умѣетъ. Но Джоржъ вскорѣ сталъ замѣчать, что онъ не только не хлопочетъ изъ всѣхъ силъ, но положительно махнулъ на его дѣло рукою. Мистеръ Скреби, видимо, считалъ его дѣло заранѣе проиграннымъ и день подачи голосовъ показалъ, что онъ былъ правъ. Отвергнутый кандидатъ, возвратился къ себѣ на квартиру и присѣлъ пораздумать о настоящемъ своемъ положеніи. Наслѣдство его было безвозвратно утрачено, честолюбіе обмануто; онъ успѣлъ оттолкнуть отъ себя лучшихъ своихъ друзей, даже безпредѣльную любовь сестры, онъ утратилъ ее по своей винѣ. Онъ ограбилъ дѣвушку, которую думалъ сдѣлать своею, и оскорбилъ ее такъ глубоко, что всякое чувство пріязни сдѣлалось между ними невозможно. Обо всемъ этомъ онъ передумалъ сидя, съ виду спокойный, въ своемъ креслѣ.
   -- Ха, ха! захохоталъ онъ вслухъ, вставая съ мѣста и прошелся по комнатѣ.
   Вдругъ онъ остановился, засунулъ руки въ карманы и снова захохоталъ. Выраженіе его лица внезапно измѣнилось, въ глазахъ сверкнулъ зловѣщій огонь, шрамъ на лицѣ побагровѣлъ и онъ заскрежеталъ зубами.-- Проклятіе его памяти! проговорилъ онъ вслухъ. Его наружное спокойствіе оставило его при мысли о старикѣ, который былъ ему помѣхою при жизни и разорилъ его умирая. Онъ направился къ этажеркѣ, стоявшей въ углу, и вынулъ оттуда револьверъ. Онъ тщательно осмотрѣлъ дуло и курокъ, чтобы удостовѣрится, все ли въ порядкѣ, и снова положилъ оружіе въ сторону.
   -- Что за пошлость всадить себѣ пулю въ лобъ, проговорилъ онъ про себя; ужь если на то пойдетъ, такъ пускай мой револьверъ сослужитъ мнѣ прежде другую службу.-- Онъ снова заперъ пистолетъ въ этажерку и принялся пробѣгать какія:то печатныя объявленія, лежавшія у него на столѣ. То была объявленія отъ различныхъ обществъ пароходства, въ которыхъ говорилось, что такой-то пароходъ отходитъ тогда-то въ Нью-Іоркъ, а такой-то въ Новую-Зеландію и Австралію.-- А что же, проговорилъ онъ про себя, штука была-бы недурная... обыкновенно, пароходы съ переселенцами идутъ ко дну и избавляютъ васъ отъ всякихъ дальнѣйшихъ хлопотъ о вашей особѣ.-- За тѣмъ онъ одѣлся и отправился обѣдать въ свой клубъ. Въ столовой клуба къ нему то и дѣло подходили знакомые съ выраженіемъ соболѣзнованія и съ утѣшеніями. Ему говорили, что онъ долженъ радоваться, что избавился отъ такой обузы, что счастливые его соперники тоже недолго продержутся въ парламентѣ и что черезъ годъ или черезъ два снова будутъ общіе выборы. На всѣ эти утѣшенія онъ отвѣчалъ въ веселомъ тонѣ, такъ что друзья не могли надивиться, какимъ молодцомъ онъ несетъ свою неудачу. Пробывъ часовъ до одинадцати въ курильной залѣ, онъ отправился домой. Возвратившись на свою квартиру, онъ принялся уничтожать всѣ свои бумаги. Сначала онъ перебиралъ ихъ и сжигалъ по одиночкѣ, но потомъ это надоѣло ему и онъ, не читая, собралъ ихъ въ кучу и бросилъ въ каминъ. За тѣмъ онъ отдѣлилъ то изъ своего платья, которое было получше, и набилъ имъ два чемодана. Окончивъ всѣ эти приготовленія, онъ легъ въ постель.
   На слѣдующее утро онъ всталъ рано и призвалъ въ себѣ свою хозяйку.
   -- Я уѣзжаю, объявилъ онъ ей, уѣзжаю сегодня же. Быть можетъ, я еще передумаю, но на всякій случай я заплачу вамъ теперь же все, что я вамъ долженъ по нынѣшній день и за недѣлю впередъ.-- Хозяйка поглядѣла на него съ изумленіемъ, поклонилась и взяла деньги.
   Оставшись одинъ, онъ закутался въ толстый плащъ, взялъ пистолетъ и, тщательно спрятавъ его въ карманъ, вышелъ на улицу. Направился онъ въ Соффолькъ-стритъ, къ дому мистера Джонса, драчливаго портнаго. Не знаю, помнитъ ли читатель, кто такой былъ мистеръ Джонсъ, драчливый портной. Впрочемъ привести ему это на память не трудно. Въ домѣ мистера Джонса жилъ мистеръ Грей, когда пріѣзжалъ въ Лондонъ. А въ эту минуту онъ какъ разъ былъ въ Лондонѣ.
   Вавазоръ позвонилъ и какъ только служанка отперла ему дверь, онъ поспѣшно скользнулъ мимо нея въ домъ, проговоривъ: -- мистеръ Грей дома, я иду къ нему.
   Служанка спросила было, какъ о немъ доложитъ мистеру Грею, но Вавазоръ былъ, уже на половинѣ лѣстницы прежде, чѣмъ служанка успѣла догнать его: онъ вошелъ въ комнату мистера Грея и затворилъ за собою дверь.
   Грей сидѣлъ у открытаго окна и читалъ. На столѣ передъ нимъ стояли разныя принадлежности завтрака, но онъ еще видимо за него не принимался. При видѣ Джоржа Вавазора, онъ быстро всталъ съ мѣста.
   -- Мистеръ Вавазоръ! проговорилъ онъ, я никакъ не ожидалъ снова увидѣть васъ у себя въ квартирѣ.
   -- Конечно, не ожидали, отвѣчалъ Вавазоръ, а между тѣмъ, какъ видите, я пришелъ.
   -- Могу я спросить: зачѣмъ? проговорилъ Грей.
   -- Я и безъ вашего спросу сказалъ-бы вамъ! Я пришелъ за тѣмъ, чтобы сказать вамъ въ лице то, что я, при случаѣ, говорю за вашею спиною -- именно: что вы негодяй и мошенникъ! Я пришелъ наплевать вамъ въ рожу и заставить васъ съ собою драться. Посмотрю я, можно ли васъ пронять какимъ бы то ни было оскорбленіемъ. Мнѣ такъ сильно сдается, что нѣтъ.
   -- Что бы вы не говорили, мистеръ Вавазоръ, вамъ не удастся меня оскорбить. Все что вы можете сдѣлать, это только надоѣсть мнѣ.
   -- Да я и намѣреваюсь порядкомъ надоѣсть вамъ, прежде чѣмъ покончу съ вами. Отвѣчайте, будете вы со мною драться?
   -- Драться, съ вами?-- Конечно, нѣтъ.
   -- Въ такомъ случаѣ вы трусъ, какимъ я васъ и считалъ.
   -- Было бы съумасбродствомъ, съ моей стороны, стать на барьеръ съ вами.
   -- Слушайте, мистеръ Грей, вы ухитрились втерѣться въ дружбу къ моей кузинѣ, миссъ Вавазоръ, и взять съ нея слово, что она будетъ вашей женой. Но когда она раскусила васъ и поняла, что вы за подлое, скаредное, ничтожное созданіе, она взяла свое слово назадъ и велѣла вамъ оставить ее въ покоѣ.
   -- Вы здѣсь по ея порученію?
   -- Я здѣсь въ качествѣ ея представителя.
   -- Самозваннаго, если не ошибаюсь?
   -- Не совсѣмъ такъ, сэръ. Я въ настоящую минуту ее нарѣченный мужъ и предлагаю вамъ одно изъ двухъ; или вы дадите мнѣ письменное обѣщаніе, что никогда больше не будете искать съ нею встрѣчи, или вы: будете драться со мною.
   -- Я не сдѣлаю ни того, ни другого, вы сами это очень хорошо знаете.
   -- Такъ вы трусъ!
   -- Быть можетъ, но отъ словъ вашихъ я не сдѣлаюсь трусомъ.
   -- Повторяю -- вы трусъ, лжецъ и мошенникъ. Я далъ вамъ случай поступить, какъ слѣдуетъ джентельмэну, вы сами этого не захотѣли. Такъ слушайте-же, я пришелъ сюда съ пистолетомъ и не выйду изъ этой комнаты, не разрядивъ его, если вы не примите моего вызова. Съ этимъ словомъ онъ вынулъ револьверъ изъ кармана.
   -- Другими словами, вы собираетесь убить меня?-- Окно, возлѣ котораго онъ стоялъ, было на самомъ дальнемъ концѣ комнаты отъ камина и слѣдовательно отъ сонетки. Противникъ же его стоялъ такъ, что заграждалъ ему доступъ къ двери. Грей былъ не трусъ; но онъ зналъ, что съ пистолетомъ въ рукахъ бѣшанаго человѣка шутить не слѣдуетъ.
   -- Такъ это значитъ, что вы собираетсь убить меня? повторилъ онъ.
   -- Это значитъ, что вы живой не выйдете изъ комнаты, если не дадите мнѣ слово драться со мною на дуэли.-- Грей обратился къ колокольчику,-- Если вы хоть шагъ сдѣлаете впередъ, я въ васъ выстрѣлю, проговорилъ Вавазоръ. Грей пріостановился и поглядѣлъ ему прямо въ лице.-- Да, да, выстрѣлю повторилъ Вввазоръ.
   -- Но это будетъ убійство, проговорилъ Грей.
   -- Страшными словами вамъ меня не запугать, отвѣчалъ Вавазоръ, ужъ этотъ періодъ для меня прошелъ.-- Грей пріостановился, но всего только на одно мгновенье, и направился къ сонеткѣ. Онъ разсчитывалъ, что Вавазоръ, можетъ-быть и не выстрѣлитъ въ него, но все же въ головѣ его мелькнуло сознаніе грозившей ему опасности. Какъ знать, быть можетъ, и дѣйствительно для него насталъ роковой часъ и пришла пора кончить счеты съ жизнью? Вдругъ онъ услышалъ щелканье спускаемаго курка, что-то свистнуло въ воздухѣ и онъ понялъ что пистолетъ выстрѣлилъ. Но онъ успѣлъ уже схватить снурокъ сонетки и позвонить и лишь тутъ удостовѣрится, что пуля его не задѣла.
   -- Проклятіе! воскликнулъ Джоржъ. Въ волненіи минуты онъ и не сообразилъ, что цѣлыхъ пять зарядовъ у него еще въ запасѣ и что одинъ промахъ еще ничего не значитъ, если только онъ хочетъ упорствовать въ своемъ намѣреніи.
   -- Проклятіе! воскликнулъ онъ и бросился вонъ изъ комнаты.
   Грей удостовѣрившись, что врагъ его оставилъ комнату, обернулся, чтобы отыскать мѣсто, куда попала пуля. Вскорѣ въ ставнѣ окна онъ отыскалъ круглую дырочку и кончикомъ своего карандаша могъ прощупать кусокъ свинца, который чуть-чуть не раздробилъ его голову. Когда, вышла служанка, онъ тотчасъ-же замѣтилъ по ея лицу, что она не подозрѣвала о случившемся.
   -- Что, спросилъ онъ, джентльмэнъ, который былъ здѣсь, вышелъ изъ дома?
   Дѣвушка отвѣчала утвердительно.
   -- Не впускайте его, въ другой разъ, продолжалъ онъ. Онъ, кажется, не въ своемъ умѣ.-- За тѣмъ онъ послалъ за своимъ домохозяиномъ, мистеромъ Джонсомъ, и минуту спустя воинственный портной вошелъ въ комнату.
   Между тѣмъ мистеръ Грей успѣлъ сообразить, что ему дѣлать. Ему не хотѣлось предать въ руки правосудія человѣка, приходившагося двоюроднымъ братомъ той самой женщинѣ, которую онъ еще не отчаивался сдѣлать своею женою. Къ тому-же, при судебныхъ допросахъ его отношенія къ семейству Вавазорь сдѣлались бы гласными, а это его сильно пугало. Но, въ тоже время, онъ понималъ, что дѣло нельзя оставить такъ. Человѣкъ, рѣшившійся на такого рода покушеніе, могъ и возобновить его, если попытку его оставить безнаказанною.
   -- Мистеръ Джонсъ, заговорилъ онъ, тотъ господинъ, котораго я намедни сбросилъ съ лѣстницы, опять былъ здѣсь.
   -- И что-же, сэръ, опять была потасовка?
   -- Нѣтъ! Но намъ надо принять мѣры, чтобы онъ больше не приходилъ сюда.
   Джонсъ вызвался сейчасъ-же сходить для этого въ полицію, но мистеръ Грей отъ этого отказался и объявилъ, что самъ повидается съ кѣмъ нужно.
   Въ одиннадцать часовъ онъ отправился въ Скотлендъ-ярдъ и переговорилъ съ однимъ лицомъ, имѣвшимъ великую власть надъ полисменами.
   Онъ разсказалъ этому лицу всѣ обстоятельства дѣла, конечно, конфиденціально. Важное лицо посовѣтовало, равнымъ образомъ, конфиденціально, обратиться въ судьѣ, а къ вечеру того-же дня переодѣтый полисменъ явился по конфиденціальному порученію на квартиру Вавазора въ Сесильстритъ. Но Вавазора тамъ уже не было. Квартирная хозяйка объявила, конечно, подъ секретомъ, загадочному посѣтителю что жилецъ съѣхалъ отъ нея въ десять часовъ утра, забравъ съ собою кой-какую поклажу и, по всему судя, больше не воротится. И Джорждъ дѣйствительно больше не возвратился. Въ ту самую минуту, когда полисменъ наводилъ о немъ справки въ Сесиль-стритѣ, онъ стоялъ на палубѣ американскаго парахода, готоваго выйдти въ море. Въ скоромъ времени, конечно, стало извѣстно, что онъ отправился въ Америку, но дальнѣйшихъ мѣръ къ его арестованію не было принято. Мистеръ Грей рѣшительно объявилъ себя противъ подобнаго рода мѣръ и дѣло, въ великому прискорбію тузовъ Скотлендъ-ярда, такъ и кануло въ воду.
   Здѣсь мы должны проститься съ Джоржемъ Вавазоромъ; мы уже не встрѣтимся съ нимъ болѣе на страницахъ этого разсказа. Изчезновеніе его въ продолженіе девяти дней было предметомъ изумленія и толковъ въ цѣломъ городѣ. До Кэтъ эти слухи дошли не ранѣе, какъ передъ отъѣздомъ ея въ Морлэндъ. Извѣстіе это принесъ ей капитанъ Бельфильдъ.
   -- Онъ всегда былъ какой-то таинственный, отозвалась мистрисъ Гринау, а я терпѣть не могу ни въ чемъ таинственности, и что до меня касается, то желала бы я, чтобы онъ болѣе не возвращался.
   Быть можетъ, и Кэтъ желала того-же, но, по крайней мѣрѣ, на словахъ ничего не высказывала.
   

ГЛАВА XXXI.
ВЪ КОТОРОЙ ЧИТАТЕЛЬ УЗНАЕТЪ ИЗВѢСТІЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНО ВАЖНОЕ ДЛЯ ВСѢХЪ ПАЛЛИЗЕРОВЪ.

   -- Такъ онъ покушался убить васъ!.. воскликнулъ мистеръ Паллизеръ, когда мистеръ Грей сообщилъ ему подробности его встрѣчи съ Джоржемъ. Его слѣдовало бы схватить... и... мистеръ Паллизеръ не рѣшался прямо сказать, что слѣдовало бы повѣсить человѣка, который приходился двоюроднымъ братомъ дѣвушкѣ, жившей теперь подъ его кровомъ.
   -- Нѣтъ ужь пускай все остается такъ, какъ, теперь, замѣтилъ Грей.
   -- И вы говорите, что онъ вошелъ въ вашу комнату среди бѣлаго для и выстрѣлилъ въ васъ изъ пистолета! и онъ сдѣлалъ это въ Лондонѣ, а тамъ, какъ ни въ чемъ не бывало, ушелъ, сѣлъ на корабль и былъ таковъ!
   Мистеръ Паллизеръ сталъ размышлять, какія бы мѣры принять, чтобы сдѣлать жизнь болѣе безопасною въ столицѣ міра.
   Жизнь нашихъ путешественниковъ въ Люцернѣ шла недѣли двѣ все тѣмъ-же ровнымъ порядкомъ. Мистеръ Грей не говорилъ Алисѣ прямо о любви и оставался съ нею на прежней дружественной ногѣ. Онъ разсказалъ ей, что двоюродный ея братъ оставилъ Англію и отправился въ Америку, откуда, по всѣмъ вѣроятіямъ; уже болѣе не воротится.
   -- Бѣдный Джоржъ! проговорила Алиса. Человѣкъ онъ, по истинѣ, достойный сожалѣнія.
   -- Это такъ, отвѣчалъ Грей.
   Послѣ этого между ними о Джоржѣ не было болѣе и помину. Отъ лэди Гленкоры Алиса узнала еще кой-какія подробности, но лэди Гленкора и сама хорошенько не знала, въ чемъ было дѣло.
   -- Онъ что-то такое накуралѣсилъ, сказала она Алисѣ. Впрочемъ вѣдь онъ то и дѣло куралѣситъ. Если не ошибаюсь, онъ надѣлалъ мистеру Грею дерзостей. Совѣтую вамъ до поры до времени не распрашивать его ни о чемъ. Впослѣдствіи, конечно, вы у него выпытаете что угодно.
   На это Алиса отвѣчала своимъ обычнымъ отнѣкиваніемъ, а лэди Гленкора, по обыкновенію, выбранила ее за это съумасшедшею.
   Дни проходили въ Люцернѣ праздно и монотонно; наши путешественники почитывали -- больше для виду, усердно занимались своею кореспонденціею, катались въ лодкѣ, устраивали кавалькады. Но послѣднія вскорѣ подверглись строжайшему запрещенію, объ обстоятельствахъ котораго я долженъ разсказать читателю.
   Мистеръ Паллизеръ, разъ сказавъ самому себѣ, что вернется въ Лондонъ черезъ годъ, ни за что не хотѣлъ сократить срокъ своего пребыванія за-границею, но въ тайнѣ онъ вздыхалъ о Вестминстерѣ и каждое письмо, получаемое имъ изъ Англіи, усиливало въ немъ чувство тоскливой зависти. Около этого-то времени онъ узналъ одно обстоятельство, которое разомъ перевернуло вверхъ дномъ всѣ его планы. Альпы вдругъ сдѣлались непроходимы, желѣзныя дороги опасны, о Боргофицъ-Джеральдѣ мистеръ Паллизеръ позабылъ и думать, онъ даже не въ состояніи былъ слѣдить ея ошибками настоящаго канцлера казначейства. Лэди Гленкора шепнула ему, что ей кажется.... навѣрное она не знаетъ, но похоже на то.... и, залившись слезами, она опустила голову на грудь мужа, который сидѣлъ возлѣ нея на кровати.
   Какъ помѣшанный, вышелъ онъ отъ нея и первымъ его движеніемъ было телеграфировать въ Лондонъ, чтобы выписать оттуда съ полдюжины врачебныхъ знаменитостей. Онъ направился къ озеру и минутъ съ десять ходилъ по берегу въ какомъ-то самозабвеніи. Ему уже казалось, что каждая рука его покоится на кудрявой головкѣ маленькаго Паллизера, изъ которыхъ одинъ будетъ владѣть наслѣдственнымъ Гадерумомъ, а другой ораторствовать въ парламентѣ. Все, что онъ въ тайнѣ имѣлъ противъ жены, было прощено и забыто. Борго-Фицъ-Джеральдъ сдѣлался мифомъ, мистрисъ Маршамъ никогда не подступится въ ней, а о мистерѣ Ботѣ и говорить нечего. Дэнди и Кокетку онъ велитъ кормить золоченымъ овсомъ и велитъ устроить искуственную луну, которая-бы освѣщала развалины, когда только женѣ его заблагоразсудится. Только бы эти проклятыя люцернскія верховыя лошади не надѣлали бѣдъ. Онъ тотчасъ-же пошелъ въ конюшню и распорядился, чтобы лошадей этихъ куда нибудь припрятали, хоть на самый дальній конецъ кантона.
   Потомъ онъ вспомнилъ, что обѣщался прислать Алису къ женѣ и возвратился домой. Алиса была въ столовой одна и дожидалась его и Гленкоры въ завтраку. Съ перваго-же взгляда на него Алиса поняла, что случилось что-то необычайное. Онъ смотрѣлъ совсѣмъ не тѣмъ человѣкомъ, во всѣхъ его движеніяхъ проглядывала какая-то небывалая живость.
   -- Алиса! проговорилъ онъ, не потрудитесь-ли вы сходить къ Гленкорѣ, она желаетъ что-то сказать вамъ.-- До сихъ поръ онъ никогда не называлъ ее Алисою и едва это слово сорвалось у него съ языка, какъ онъ спохватился и покраснѣлъ.
   -- Надѣюсь, что она не больна? спросила Длиса.
   -- Нѣтъ, не больна, но мнѣ кажется, что ей лучше не торопиться вставать съ постели. Не давайте ей слишкомъ волноваться.
   -- Я иду къ ней, проговорила Алиса вставая.
   -- Очень, очень вамъ благодаренъ. Но, миссъ Вавазоръ....
   -- Вы сейчасъ назвали меня Алисою, мистеръ Паллизеръ, и я приняла это отъ васъ за большой комплиментъ.
   Онъ снова покраснѣлъ.-- Неужто я васъ такъ назвалъ? что-жъ, если позволите, я и впередъ буду называть васъ во имени. Только, прошу васъ, будьте при ней какъ можно покойнѣе. Вѣдь ее, вы знаете, всякая малость волнуетъ. Конечно, если у нея явится какое нибудь желаніе, мы примемъ мѣры, чтобы исполнить его, но главное не давайте ей волноваться.
   Когда Алиса вошла въ спальню, подруга ея въ утреннемъ капотѣ лежала на кушеткѣ, стоявшей возлѣ кровати.
   -- Ахъ Алиса, какъ я рада что вы пришли, проговорила лэди Глендора, мнѣ такъ хотѣлось услышать вашъ голосъ.
   Алиса опустилась возлѣ нея на колѣни и спросила, не больна ли она.
   -- Такъ онъ вамъ ничего не сказалъ? Впрочемъ, что-же я спрашиваю, конечно, онъ ничего не могъ вамъ сказать. Но скажите, Алиса, не замѣтили вы въ немъ ничего необычайнаго. Какъ онъ смотрѣлъ?-- Довольнымъ?
   -- Я, дѣйствительно, замѣтила въ немъ что-то странное и онъ, по видимому, былъ очень доваленъ. Но чтобы это такое могло быть? Онъ назвалъ меня Алисою и вообще какъ-то самъ на себя не былъ похожъ. Чтобы это такое могло быть?
   -- Ахъ, Алиса, неужели вы не догадываетесь?-- тутъ Алиса догадалась и шепнула свое предположеніе лэди Гленкорѣ на ухо.
   -- Кажется, что да, отвѣчала леди Гленкора. Только они, я знаю, уморятъ меня своимъ ухаживаніемъ. Если бы я могла работать какъ прачка, все обошлось бы какъ нельзя лучше.
   -- Какъ я счастлива, говорила она часа два спустя; не отпираюсь, я очень, очень счастлива. Мнѣ прежде казалось, что мнѣ суждено быть только источникомъ горя для всѣхъ близкихъ и я часто желала умереть. Теперь я этого больше не буду желать.
   -- Намъ, конечно, придется возвратиться домой? спросила Алиса.
   -- Онъ говоритъ что да, только, слушая его, можно подумать, что мнѣ отнюдь не слѣдуетъ дѣлать болѣе полуторы мили въ день. Когда я предложила подняться вверхъ по Рейну на пароходѣ, онъ чуть въ обморокъ не упалъ. Я спросила у него въ чемъ дѣло, но онъ только кинулъ на меня убійственный взглядъ. Ужь я вижу, что онъ намѣренъ изъ себя дурака дѣлать, и, что всего хуже, онъ и насъ всѣхъ поставитъ въ преглупое положеніе.
   Опрометчивость леди Гленкоры доводила ея мужа до изступленія. Въ этотъ же самый день она предложила устроить пикникъ и предложила не только въ присутствіи Алисы, но и мистера Грея! Мистеръ Паллизеръ конечно не могъ высказать при этомъ своего мнѣнія, но взглядъ его былъ краснорѣчивѣе всякихъ словъ.
   -- Что съ тобою, Плантагенетъ? спросила его жена.
   -- О ничего, ровно ничего, отвѣчалъ онъ.
   -- Такъ какъ же наша поѣздка въ часовню? спросила она.
   То была часовня Телла и необходимо было отправиться къ ней на пароходѣ.
   -- Этой поѣздкѣ не бывать! прорычалъ онъ на нее.
   -- За что-же ты сердишься? проговорила она.
   Онъ настаивалъ, чтобы она ѣла по шести и по семи разъ въ день, и постоянно твердилъ, что она ѣстъ за разъ слишкомъ много. Онъ слѣдилъ за нею такъ внимательно, какъ и мистеръ Ботъ и мистрисъ Маршамъ не слѣдили въ былыя времена. Она еще болѣе усложняла положеніе дѣлъ, предлагая безпрестанно такія вещи, на которыя она знала, что онъ не согласится. Но предлагала она ихъ съ тѣмъ, чтобы потѣшаться его испугомъ.
   -- По чести, Алиса, признавалась она своей кузинѣ, все это уморитъ меня. Онъ не позволяетъ мнѣ шагу сдѣлать изъ дому иначе какъ въ каретѣ и самъ не отстаетъ отъ меня ни на шагъ.
   -- Это недолго будетъ продолжаться.
   -- Не знаю, какъ, по вашему, недолго. Ходить съ нимъ пѣшкомъ нѣтъ никакой возможности; онъ ползетъ какъ ракъ. И я по его милости совсѣмъ дурой смотрю; я никакъ не ожидала, что онъ будетъ такой старой бабой.
   -- Небезпокойтесь, скоро онъ будетъ бабиться съ другимъ существомъ.
   -- Но какой-же ребенокъ вынесетъ такое обращеніе? Ужь если будетъ ребенокъ...
   -- По всѣмъ вѣроятіямъ, въ свое время будетъ, замѣтила Алиса.
   -- Полноте вздоръ говорить! но ужь если будетъ, говорю я, то я приберу бразды правленія къ своимъ рукамъ. Со мною онъ можетъ дѣлать что угодно, я съумѣю за себя постоять, но ни ему, ни кому либо другому я не дамъ мудрить надъ своимъ ребенкомъ. У меня въ этихъ дѣлахъ гораздо болѣе здраваго смысла, чѣмъ у него. Въ своемъ парламентѣ онъ можетъ быть и очень умный человѣкъ, но въ житейскихъ дѣлахъ онъ ровно ничего не смыслитъ.
   На это Алиса собралась было отвѣтить весьма мудрою рѣчью, но лэди Гленкора разомъ заставила ее замолчать.
   -- Я увѣрена, что мистеръ Грей, въ подобныхъ обстоятельствахъ, не былъ бы такъ несносенъ.
   Послѣ этого Алиса волею или неволею должна была прикусить язычекъ. Въ свое время пришелъ изъ Англіи отвѣтъ Герцога. "Любезный Плантагенетъ, писалъ его свѣтлость, передай отъ меня привѣтствіе Гленкорѣ. Если родится мальчикъ, то нечего и говорить, что я буду однимъ изъ воспріемниковъ, другимъ, я надѣюсь, удостоитъ быть принцъ, который очень благоволитъ во мнѣ. Мой бы совѣтъ тебѣ былъ возвратиться какъ можно скорѣе въ Англію. Твой любящій дядя Омніумъ."
   Какъ ни коротко было это письмо, оно, по всѣмъ вѣроятіямъ, было самое многорѣчивое изъ всѣхъ когда либо полученныхъ мистеромъ Паллизеромъ отъ его свѣтлости. Много было толковъ о томъ, какъ возвратиться.
   -- Есть о чемъ толковать! воскликнула лэди Гленкора, возьмемъ нарочный поѣздъ и отправимся прямо въ Лондонъ.
   Мистеръ Паллизеръ бросилъ на нее взглядъ, полный отчаянной укоризны. Онъ постоянно бросалъ на нее теперь такіе взгляды.
   -- И зачѣмъ только я сказала ему про мое положеніе? жаловалась Гленкора Алисѣ. Самъ онъ догадался бы развѣ тогда, когда вся процедура была бы кончена.
   Наконецъ мистеръ Паллизеръ рѣшился, посовѣтовавшись съ нѣсколькими докторами, ѣхать по желѣзной дорогѣ; но ѣхать спокойно, не торопясь, съ роздыхами. Первымъ мѣстомъ ихъ остановки былъ конечно Базель, оттуда они должны были ѣхать на Баденъ.
   -- Мнѣ особенно хочется побывать опять въ Баденѣ, проговорила лэди Гленкора; быть можетъ, мнѣ удастся отыграть мой наполеонъ.
   

ГЛАВА XXXII.
ПОВѢСТВУЮЩАЯ О ТОМЪ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ НА КЛАДБИЩѢ.

   -- Надѣюсь скоро увидѣть васъ въ Англіи, говорилъ мистеръ Паллизеръ мистеру Грею, сообщивъ ему о своемъ неожиданно скоромъ отъѣздѣ.
   -- Я врядъ ли возвращусь въ Англію до зимы, отвѣчалъ мистеръ Грей.
   -- И тогда вы, конечно, пріѣдете къ намъ въ Мэтчингъ? Мы будемъ вамъ очень рады. Дайте слово, что побываете у насъ въ первыхъ числахъ декабря.
   Джонъ Грей крѣпко полюбился мистеру Паллизеру, который при каждомъ случаѣ убѣждалъ его искать себѣ мѣста въ парламентѣ.
   -- Это вовсе не такъ трудно, какъ вы думаете, говорилъ онъ, посмотрите, какіе люди попадаютъ туда. Даже такой человѣкъ, какъ Вавазоръ добился представительства.
   -- Но оно обошлось ему очень дорого.
   -- Вы могли бы попытать счастья въ какомъ нибудь скромномъ маленькомъ мѣстечкѣ.
   -- Скромныя, маленькія мѣстечки имѣютъ, обыкновенно, своихъ скромныхъ маленькихъ представителей, замѣтилъ Греи.
   -- Они любятъ перемѣну, и если вы не прочь бросить 1000 фунтовъ, то дѣло можно уладить. Я васъ научу, какъ за это взяться.
   Но мистеръ Грей стоялъ на своемъ и не хотѣлъ разстаться съ своимъ настоящимъ образомъ жизни.
   -- И такъ цѣлью вашей жизни будутъ книги? спросилъ мистеръ Паллизеръ.
   -- Надѣюсь, по крайней мѣрѣ, что онѣ будутъ моими товарищами, отвѣчалъ Грей. Я право не знаю, нужно ли избирать въ жизни цѣль, въ томъ смыслѣ, какъ вы говорите. Мнѣ кажется, что если человѣкъ такъ прожилъ свой вѣкъ, что упрекнуть себя ему не въ чемъ и смерть его не страшитъ, то онъ совершилъ въ жизни все что нужно.
   -- Безспорно, онъ не мало сдѣлалъ, отвѣчалъ мистеръ Паллизеръ, медленный умъ котораго былъ не способенъ отстаивать свое мнѣніе безъ предварительной подготовки. Но одной безупречной жизни еще мало. Какъ бы добродѣтельна ни была жизнь, но если она прошла безъ борьбы за счастіе большинства, за лучшее будущее другихъ поколѣній, то такая жизнь не можетъ назваться дѣятельною жизнію. Недеркотскій отшельникъ размышлялъ объ этихъ предметахъ гораздо болѣе, чѣмъ восходящая звѣзда палаты депутатовъ, но міросозерцаніе послѣдняго было куда лучше.
   Впрочемъ, не смотря на рѣшительный тонъ, въ которомъ говорилъ мистеръ Грей, онъ готовъ былъ почти сожалѣть въ душѣ, что не принялъ предложеніе своего друга. Какъ часто человѣкъ съ виду непреклонный, какъ сталь, въ душѣ бываетъ полонъ сомнѣній и колебаній!
   Джонъ Грей чувствовалъ, что надо же ему добиться какого нибудь рѣшительнаго отвѣта отъ Алисы прежде, чѣмъ она оставитъ Люцернъ. Если она по прежнему будетъ упорствовать въ своемъ отказѣ, чувство собственнаго достоинства обязывало его оставить ее на время въ покоѣ и выжидать, что скажетъ будущее. Вечеромъ за день до ихъ отъѣзда, онъ спросилъ у нея, не пойдетъ-ли она съ нимъ прогуляться на слѣдующее утро. Алиса понимала какъ нельзя лучше, къ чему клонится этотъ вопросъ, но отвѣчала утвердительно. Всю ночь провела она, стараясь придти къ такому рѣшенію, котораго уже ничто не могло бы измѣнить. Но не легко даются подобныя рѣшенія, и Алиса провела половину ночи въ борьбѣ сама съ собою безъ малѣйшаго результата.
   -- Куда это вы собрались? спросила ее лэди Гленкора, къ которой она вошла вскорѣ послѣ завтрака въ шляпѣ.
   -- Я иду гулять съ мистеромъ Греемъ.
   -- Что-же это у васъ свиданіе назначено?
   -- Да, назначено. Онъ просилъ меня вчера пройтись съ нимъ.
   -- Такъ у васъ стало быть все уже рѣшено, а вы мнѣ ни слова не сказали!
   -- О томъ, что между нами давно рѣшено, я сто разъ вамъ говорила. Онъ просто просилъ меня вчера прогуляться съ нимъ ныньче утромъ и мнѣ неловко было ему отказать.
   -- Да и съ какой стати было вамъ ему отказывать?
   -- Я и не говорю, что хотѣла отказать; но я терпѣть не могу сценъ и нахожу, что гораздо лучше было бы намъ разстаться безъ всякихъ объясненій.
   -- Вы просто съумашедшая, Алиса!
   -- Это я часто отъ васъ слышу.
   -- Дѣло ясное, что онъ скажетъ вамъ теперь то, зачѣмъ ѣхалъ въ такую даль. Да и то сказать, давно пора! впрочемъ какъ онъ ни медленно дѣйствуетъ, вы и того медленнѣе. Если вы не помиритесь съ нимъ теперь, я просто буду думать, что вы злая. Я готова согласиться съ лэди Мидлотіанъ, что во всемъ этомъ ровно ничего не понимаю; я знаю, что вамъ хочется быть его женою, а ему быть вашимъ мужемъ; и всему помѣхой одно ваше упрямство. Если бы лэди Мидлотіанъ и всѣ мы гладили васъ по головкѣ и напѣвали вамъ, что вы отлично поступили, вы, на зло намъ, стали бы упрашивать его взять васъ.
   И много подобныхъ рѣчей пришлось выслушать Алисѣ, пока мистеръ Грей пришелъ за нею. Джонъ Грей явился съ такимъ спокойнымъ лицомъ, какъ будто ему не предстояло ничего, выходившаго изъ ряду его обычныхъ занятій.
   -- Такъ вотъ какъ, обратилась къ нему лэди Гленкора, вы отправляетесь съ Алисой на прощальную прогулку.
   -- Надо-же рано или поздно проститься, отвѣчалъ Грей.
   Всѣ, кто бывалъ въ Люцернѣ, припомнятъ церьковь, стоящую на небольшомъ возвышеніи на лѣво отъ большой гостинницы противъ озера. При церкви находится кладбище, обнесенное монастырскою оградою, въ отверстія которой сквозятъ голубыя воды озера, а за ними грозныя вершины Пилата. Это одна изъ живописнѣйшихъ точекъ въ этой красивой мѣстности. Сюда отправились Алиса и Грей и присѣли на одинъ изъ приступокъ ограды, выходящихъ на озеро.
   -- Когда-то мы опять увидимъ эти мѣста? проговорилъ Грей.
   -- По всѣмъ вѣроятіямъ, никогда, отвѣчала Алиса. А впрочемъ, какъ подумаю, что нѣтъ еще полныхъ двухъ лѣтъ, какъ я здѣсь была.
   И она содрогнулась при этомъ воспоминаніи. Онъ далъ ей успокоиться и сидѣлъ нѣсколько времени молча, глядя на озеро.
   -- А между тѣмъ, проговорилъ онъ, какъ постоянное мѣстожительство, я предпочитаю Кэмбридшейеръ.
   -- Это почему?
   -- Да отчасти потому, что все прекрасное доставляетъ намъ болѣе наслажденія, когда достается намъ не слишкомъ легко; отчасти-же потому, что поэтическая красота не должна составлять главное содержаніе нашей жизни. Ужь если она неизбѣжна, то пускай поскорѣе дѣлается обыкновеннымъ явленіемъ.
   -- А я такъ напротивъ, желала бы постоянно жить среди живописной мѣстности.
   -- И желали бы, конечно, вести романтическій образъ жизни? Но всѣ эти вещи теряютъ силу прелести, когда становятся обыденными.
   -- Что тамъ не говорите, а я хотѣла бы жить среди красивой мѣстности, повторила Алиса.
   -- А я такъ желаю чтобы вы пріѣхали и поселились среди самой прозаической мѣстности. Сказавъ это, онъ замолчалъ минуты на двѣ, не глядя на нее и продолжая разсматривать дальнія горы. Она знала, къ чему онъ ведетъ дѣло. Всю ночь размышляла она объ этой минутѣ; но теперь, когда рѣшительная минута настала, она не знала, какъ ей быть и что сказать.
   -- Не думаю, продолжалъ онъ, чтобы это соображеніе остановило васъ, если бы вы вслѣдствіе другихъ соображеній соглаены были сдѣлаться моею женою.
   -- О какомъ соображеніи вы говорите?
   -- О томъ, что Недеркотсъ не такъ красивъ, какъ Люцернъ.
   -- Это обстоятельство, конечно, не имѣетъ въ глазахъ моихъ никакого значенія, проговорила Алиса.
   -- А если такъ, то соглашайтесь же поселиться тамъ. Соглашайтесь быть моею женою и сдѣлать меня счастливѣйшимъ изъ смертныхъ среди всей этой прозаической обстановки! Согласитесь быть единственнымъ украшеніемъ моей жизни, моимъ сокровищемъ, моей радостью, моей опорою и совѣтницею.
   -- Вы не нуждаетесь въ совѣтникахъ, мистеръ Грей.
   -- Болѣе чѣмъ кто либо нуждаюсь, Алиса. Этотъ годъ былъ тяжелый годъ для насъ обоихъ. Забудемте его! Заживемте такъ, какъ будто его и не бывало. Ровно годъ тому назадъ вы были моею,-- возвратимся снова къ этому прошлому.
   -- Это невозможно, мистеръ Грей.
   -- Но почему же невозможно?
   -- Потому что я не могу простить себѣ своего поступка, да и вы не должны бы были прощать его.
   -- А между тѣмъ, я прощаю отъ всего сердца. Никогда, ни на одну минуту не было во мнѣ чувства злобы противъ васъ. Я зналъ, что вы были ослѣплены и дѣйствовали подъ вліяніемъ пустого честолюбія, но что лучшая сторона вашей природы возстанетъ противъ поступка, на который вы рѣшились, какъ скоро вы станете съ нимъ лицомъ къ лицу. Я никогда и не думалъ, что вы выйдете за вашего двоюроднаго брата. Ваше собственное сердце обманывало васъ и, разойдясь со мною, вы завѣрили себя, что послѣ этого вамъ можно махнуть на себя рукою. Вы видите, я говорю о вашей былой любви ко мнѣ со всею самоувѣренностью счастливаго любовника.
   -- О нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ! воскликнула она.
   -- Но буря проносится надъ деревомъ, не вырывая его съ корнемъ и не лишая его всей его красы. Алиса! быть можетъ, другимъ и трудно будетъ простить васъ; вы сами не легко помиритесь съ собою; но я -- я зналъ васъ лучше чѣмъ это либо другой и давнимъ давно все простилъ. Отдайтесь мнѣ снова, Алиса, и будьте моимъ утѣшеніемъ! Отдайтесь мнѣ, потому что вы не знаете, какъ вы необходимы мнѣ.
   Она сидѣла неподвижно, глядѣла на озеро и ничего не отвѣчала.
   -- Неужели всѣ мои мольбы будутъ напрасны? продолжалъ онъ.
   -- Вы не знаете меня, продолжала она. Вы не знаете, что такое значитъ для женщины обѣщать себя одному мужщинѣ, любя другого.
   -- Но вѣдь вы меня любили? О Алиса! эту-то вину я могу простить. Никогда, ни на одну минуту я не сомнѣвался, что вы, при всѣхъ вашихъ увлеченіяхъ, любите меня, меня одного. Такъ скажите мнѣ, милая, что я не ошибался -- и все прошлое будетъ казаться сномъ.
   -- Но сонъ этотъ мнѣ будетъ вѣчно сниться, замѣтила Алиса.
   -- Онъ не страшенъ будетъ для васъ, когда ваша голова будетъ покоиться на моей груди. Вы перестанете упрекать себя, когда будете знать, что сдѣлали меня счастливымъ.
   -- Я никогда не перестану упрекать себя. Есть вещи, которыхъ женщина никогда не можетъ, не должна забывать.
   -- Такъ неужели-же я долженъ нести наказаніе за вашу вину? Такъ-то вы понимаете справедливость?-- Онъ всталъ и стоя передъ нею продолжалъ. Алиса, если вы скажете, что не любите меня, я повѣрю вамъ и не стану вамъ больше докучать. Я знаю, что вы не солжете мнѣ. Но если вы любите меня, послѣ всего что было, я имѣю право требовать вашей руки, и я ее требую. Если вы любите меня, Алиса, вы не смѣете мнѣ отказать. Если-же вы это сдѣлаете, то не снять вамъ этого укора съ вашей совѣсти.
   Алиса сидѣла молча, опустивъ глаза на могильныя плиты у ея ногъ. Конечно ей ничего больше не оставалось какъ уступить, но она походила на узника, который, получивъ вѣсть о прощеніи, все же медлитъ переступить за порогъ своей темницы. Быть можетъ, также въ сердцѣ ея шевелился остатокъ того стараго непокорнаго чувства, которое всегда вызывала въ ней его спокойная сила. Она чувствовала, что должна уступить ему, что власть его надъ нею безпредѣльна, а между тѣмъ слово, котораго онъ ждалъ, не сходило у нея съ устъ. Тихо опустился онъ возлѣ нея и медленно обвилъ ее талію рукою; она было отшатнулась отъ него и сдѣлала движеніе рукою чтобы его оттолкнуть; но рука его, такъ же какъ и его рѣчи, полна была силы.
   -- Алиса!. проговорилъ онъ, крѣпко прижимая ее къ себѣ, сраженіе кончилось и я его выигралъ.
   -- Вы всегда и во всемъ выигрываете, проговорила она шепотомъ, все еще уклоняясь отъ его объятій.
   -- Выигравъ васъ, я все выигралъ, и съ этими словами онъ наклонился въ ней и поцѣловалъ ее въ губы.
   

ГЛАВА XXXIII.
Rouge et Noir.

   Алиса осталась на кладбищѣ и Грей возвратился въ гостинницу одинъ. Въ сѣняхъ ему встрѣтился мистеръ Паллизеръ, распоряжавшійся упаковкою какихъ-то ящиковъ и воображавшій, что онъ дѣйствительно дѣло дѣлаетъ. Его дѣятельная природа не выносила праздности и такъ какъ онъ не могъ быть канцлеромъ казначейства, то онъ утѣшалъ себя тѣмъ, что смотрѣлъ, какъ увязываютъ ящики веревками.
   -- Здравствуйте, здравствуйте! проговорилъ онъ съ озабоченнымъ видомъ, даже не оборачиваясь къ своему пріятелю.-- А я отправляюсь на станцію осмотрѣть вагоны, въ которыхъ мы завтра поѣдемъ. Не хотите ли ѣхать со мною?-- Мистеръ Грей согласился.-- А то знаете ли, продолжалъ мистеръ Паллизеръ, рессоры у этихъ вагоновъ бываютъ иногда очень тряски.-- Затѣмъ мистеръ Грей разсказалъ ему въ немногихъ словахъ то, чѣмъ ознаменовалось для него это утро. Мистеръ Паллизеръ поздравилъ его отъ души и побѣжалъ наверхъ за тростью и перчатками. Тутъ-же онъ сообщилъ женѣ о случившемся.
   -- А я, признаться, ни какъ не ожидалъ, что Алиса наконецъ сдастся, сказалъ онъ въ заключеніе.
   -- Это потому, что ты ничего не смыслишь въ этихъ дѣлахъ, объявила лэдй Гленкора.
   Дорогою мистеръ Паллизеръ замѣтилъ своему спутнику, что благо все такъ хорошо устроилось, отъ чего-бы и ему не вернуться вмѣстѣ съ ними въ Англію, и мистеръ Грей воспользовался поданной ему мыслью.
   -- Что побѣдили таки васъ наконецъ!-- Съ этими словами встрѣтила лэди Гленкора Алису, когда та возвратилась домой.
   -- Да побѣдили, если вамъ такъ угодно выразиться, отвѣчала Алиса.
   -- Не мнѣ такъ угодно выразиться, а вы такъ чувствуете, возразила лэди Гленкора. Или вы думаете,-- я не знаю, что въ настоящую минуту вы воображаете себя несчастной плѣнницей, взятой съ бою и въ торжествѣ уводимой побѣдителемъ. Бѣдненькая, я понимаю ваше положеніе и отъ души жалѣю васъ.
   -- Ну, да, я такъ и знала, что вы меня съ этимъ встрѣтите.
   -- А то какже мнѣ васъ встрѣтить, по вашему? Если бы я отъ радости прыгнула вамъ на шею и стала-бы говорить вамъ, что онъ прекраснѣйшій человѣкъ въ цѣломъ мірѣ, вы бы сейчасъ сдѣлали длинное лицо и объявили-бы, что хотя, конечно, теперь дѣло уже рѣшено, но лучше если бы ничего этого не было. Развѣ я васъ не знаю.
   -- Нѣтъ, теперь я бы этого не сказала.
   -- Право, мнѣ сдается, что сказали бы. Ну, да какъ бы тамъ ни было, я отъ души поздравляю васъ. Теперь вы, по крайней мѣрѣ, въ его власти и я не думаю, чтобы даже вы могли попятиться назадъ.
   -- Нѣтъ, я уже больше не попячусь.
   -- Еще бы вы попятились! да я бы тогда вступила въ союзъ съ лэди Мидлотіанъ, чтобы засадить васъ въ съумашедшій домъ. Но, шутки въ сторону, если бы вы знали, какъ я рада! Все это время я страхъ какъ боялась, вѣдь вы такъ суровы и такъ горды. Да! многое вамъ придется загладить передъ нимъ.
   -- Я чувствую, что весь свой вѣкъ должна буду стоять передъ нимъ въ одеждѣ кающейся.
   -- Ну, я думаю, ему пріятнѣе будетъ, если вы будете сидѣть на колѣняхъ, вѣдь иныя, знаете ли, и въ этой позѣ каются. И какъ вы счастливы будете! Онъ никогда не будетъ объяснять вамъ пошлинъ на сахаръ, и мистера Бота въ Недеркотсѣ не будетъ. А знаете ли что, Алиса, пріѣзжайте-ка вы въ Мэтчингъ въ августѣ или въ сентябрѣ и мы тамъ съиграемъ свадьбу, а то иначе мнѣ нельзя будетъ на ней присутствовать. И если на наше счастье, хоть нѣсколько выглянетъ солнце, мы устроимъ завтракъ въ развалинахъ.
   На слѣдующее утро все маленькое общество отправилось вмѣстѣ въ первоклассномъ вагонѣ желѣзной дороги. Мистеръ Паллизеръ, осторожно усаживая въ вагонъ свою жену, земли подъ ногами не слышалъ отъ счастья и гордости. Не менѣе его былъ счастливъ и мистеръ Грей, ведя подъ руку свою нарѣченную, хотя его радость была и сдержаннѣе. Люцернъ, вообще, принесъ счастье обоимъ джентльмэнамъ. Еще въ это самое утро, мистеръ Паллизеръ получилъ отъ герцога Сентъ-Бонгай конфиденціальное письмо, въ которомъ говорилось о несогласіяхъ между лордомъ Брокомъ и мистеромъ Файнспонемъ по поводу какой-то мѣры, касавшейся французскихъ винъ, несогласіи, грозившемъ зайдти очень далеко. Далѣе, въ письмѣ намекалось, что это снова отличный случай для мистера Паллизера, если бы онъ могъ только возвратиться до зимы!-- Немудрено, что мистеръ Паллизеръ, усаживаясь въ вагонъ, напротивъ жены, земли подъ ногами не слышалъ.
   Въ Баденѣ наши путешественники остановились на нѣсколько дней.
   -- У меня будетъ къ тебѣ большая просьба, связала лэди Гленкора своему мужу, какъ скоро они остались одни въ своемъ номерѣ въ баденской гостинницѣ. Мистеръ Паллизеръ объявилъ, что готовъ исполнитъ всякую ея просьбу, если она только не будетъ во вредъ ея здоровью.
   -- Зачѣмъ я не коровница! воскликнула лэди Гленкора.
   -- Что-же дѣлать, милая, ты не родилась коровницей. Ты съ дѣтства не привыкла къ тому, что можетъ вынести коровница.
   Но въ чемъ же заключалась ея просьба? Если бы она только пожелала бриліантовъ, онъ постарался бы достать ихъ, хотя бы то были серги самой великой герцогини. Если бы она захотѣла подобно Клеопатрѣ выпить растворенную жемчужину, онъ доставилъ бы ей и этотъ напитокъ, посовѣтовавшись предварительно съ медикомъ, не повредитъ ли онъ женщинѣ въ ея положеніи. Но каждый разъ какъ она обращалась къ нему съ какой нибудь просьбою, онъ боялся, что ей взбрела въ голову какая нибудь неосторожность. Ну, какъ ей, чего добраго, захотѣлось выпить стаканъ пива въ общественномъ саду?
   И просьба лэди Гленкоры, точно, была въ этомъ родѣ.
   -- Не сводишь ли ты меня въ игорныя валы?
   -- Въ игорныя залы! повторилъ мистеръ Паллизеръ въ испугѣ.
   -- Да, Плантагенетъ въ игорныя залы. Если бы ты въ тотъ разъ былъ со мною, я не надѣлала бы такихъ глупостей. Мнѣ хочется посмотрѣть это мѣсто. Тогда я такъ перепугалась, когда увидѣла, что мнѣ везетъ счастье въ игрѣ, что ничего не понимала.
   Мистеръ Паллизеръ зналъ, что всѣ въ Баденѣ посѣщаютъ эти залы. Быть можетъ, въ немъ самомъ шевельнулось чувство любопытства. Ему случалось наблюдать министра въ тотъ моментъ, когда принятъ или отвергнутъ предложенный имъ налогъ, но онъ никогда еще не видалъ, какъ бѣднякъ ставитъ на карту послѣдній свой наполеонъ и сгребаетъ со стола небольшую пригоршню золота. Къ тому-же ему сказали, что небольшой моціонъ послѣ обѣда полезенъ его женѣ, а потому онъ согласился на второй вечеръ ихъ пріѣзда отправиться всѣмъ обществомъ въ Курзалъ.
   -- Быть можетъ, мнѣ удастся отыграть мой наполеонъ, сказала Гленкора Алисѣ.
   -- А мнѣ, быть можетъ, кое-кто проститъ мою тогдашнюю ошибку, убѣдившись собственнымъ опытомъ, что съ вами ладить нелегко, отвѣчала Алиса и взглянула на Паллизера.
   -- Она только шутитъ, проговорилъ мистеръ Паллизеръ, начиная безпокоиться за послѣдствія предпринимаемаго опыта.
   -- Это еще неизвѣстно, сказала лэди Гленкора.
   Они отправились всѣ вмѣстѣ. Мистеръ Паллизеръ велъ подъ руку, жену, мистеръ Грей шелъ съ Алисою. Сначала они обошли всѣ залы, шопотомъ обмѣниваясь между собою различными замѣчаніями о личностяхъ, бросавшихся имъ въ глаза и прислушиваясь къ тихимъ, однообразнымъ, отрывистымъ восклицаніямъ игроковъ. Но лэди Гленкора не довольствовалась этимъ бѣглымъ обзоромъ. Ей хотѣлось посмотрѣть, что дѣлаютъ всѣ эти мужчины и женщины, ей хотѣлось удостовѣриться, дѣйствительно-ли у крупьеровъ рога на головѣ и въ самомъ ли дѣлѣ они демоны? Ее интересовали физіономіи тѣхъ, которые выигрывали, и тѣхъ, которые проигрывали.
   -- Постоимъ здѣсь съ минуту, обратилась она къ мужу, останавливаясь на углу одного изъ столовъ, около котораго толпилось множество народа.
   Мистеръ Паллизеръ посторонился, чтобы пропустить Алису впередъ, а самъ съ мистеромъ Греемъ сталъ позади. Съ мѣста, на которомъ стояла, Алиса можно было осмотрѣть всѣ лица, тѣснившіяся около стола. Взглядъ Алисы вскорѣ упалъ на лице молодаго человѣка, помѣщавшагося на противуположномъ концѣ. Сначала онъ сидѣлъ небрежно, облокотившись на столъ и надвинувъ шляпу на брови, такъ что она не могла хорошо разсмотрѣть его лице, по вскорѣ онъ поправилъ шляпу и взялъ нѣсколько золотыхъ монетъ, бывшихъ у него въ рукѣ, толкнулъ ихъ небрежнымъ движеніемъ въ одно изъ отдѣленій, намѣченныхъ на сукнѣ. Алиса не могла оторвать глазъ отъ этого лица. Глаза его были налиты кровью, волосы въ безпорядкѣ, а между тѣмъ въ этомъ лицѣ было какое-то непонятное обаяніе, невольно располагавшее къ нему каждую женщину. Не устояла противъ этого обаянія и Алиса. Онъ выигралъ и Алиса могла видѣть, какъ онъ съ тою-же безпечностью загребъ выигрышъ, съ какой за минуту передъ тѣмъ оттолкнулъ отъ себя деньги. Выждавъ, пока эта игра кончилась и началась другая, онъ снова оттолкнулъ отъ себя свою маленькую пригоршню золота и по движенію его можно было видѣть, что онъ случаю предоставляетъ рѣшить, въ какое отдѣленіе попадутъ его деньги. Одна изъ золотыхъ монетъ отскочила въ сторону и крупьеръ, поправляя ее, полувопросительно взглянулъ на игрока.
   -- Такъ, хорошо! отвѣчалъ голосъ по англійски.-- При звукѣ этаго голоса лэди Гленкора вздрогнула и схватила Алису за руку. Мистеръ Паллизеръ объяснялъ въ эту минуту Грею подробности германскаго финансоваго управленія по отношенію къ игорнымъ домамъ, и не замѣтилъ ни восклицанія, ни движенія своей жены. Нужно ли говорить читателямъ, что игрокъ былъ никто иной какъ Борго-Фицъ-Джеральдъ!
   Лэди Гленкора не вымолвила ни слова; она глядѣла передъ собою какимъ-то необычайно кроткимъ и въ тоже время внимательнымъ взглядомъ, а онъ между тѣмъ откинулъ назадъ свою шлацу и лицо его утратило свое прежнее безучастное выраженіе. Съ напряженнымъ вниманіемъ слѣдилъ онъ за ходомъ игры. Когда нѣсколько минутъ спустя, крупьеръ назвалъ роковую карту, у него вырвалось восклицаніе, котораго лэди Гленкора не разобрала. Другой крупьеръ положилъ рядомъ съ деньгами Борго нѣсколько свертковъ золота. Борго пріостановился на минуту и хотѣлъ было загрести деньги къ себѣ, но вдругъ передумалъ и положилъ ихъ на прежнее мѣсто.
   Алиса и Гленкора видѣли, что какой-то человѣкъ, стоявшій около него, сдѣлалъ движеніе, чтобы остановить его руку, но Борго сердито оттолкнулъ его отъ себя. Крупьеръ, пріостановившійся на минуту, началъ снова метать карты, и минуты черезъ двѣ судьба Борго была рѣшена. Безстрастная рука крупьера загребла всѣ его деньги и свертки золота снова очутились на подносѣ, съ котораго были взяты. Борго окинулъ взглядомъ присутствующихъ и улыбнулся. Въ эту минуту всѣ глаза были устремлены на него. Онъ былъ изъ тѣхъ людей, которые гдѣ бы они ни были и что бы ни дѣлали, невольно приковываютъ въ себѣ общее вниманіе. Онъ всталъ и, запустивъ руки въ карманы, посвистывая пошелъ прочь.
   -- Алиса, проговорила лэди Гленкора, вѣдь это Борго Фицъ-Джеральдъ. Мистеръ Паллизеръ былъ въ эту минуту такъ занятъ объясненіемъ германскихъ финансовыхъ операцій, что ничего не замѣчалъ, что вокругъ его происходило.
   -- Алиса, продолжала лэди Гленкора, какъ бы намъ помочь ему? Это Борго.
   -- Неужели это и въ самомъ дѣлѣ онъ? опросила Алиса.
   -- Онъ, онъ, отвѣчала лэди Гленкора. Что мнѣ дѣлать, какъ предупредить бѣду. Посмотрите на него, Алиса! Если онъ наложитъ на себя руки, что тогда со мною станется?
   -- Скажите мистеру Паллизеру, шепнула Алиса.
   Лэди Гленкора тотчасъ-же побѣжала къ своему мужу, отвела его въ сторону и торопливо, безсвязно разсказала ему, въ чемъ дѣло.
   -- Спаси его какъ нибудь, прошу тебя, спаси, не то я умру. Тебѣ нечего бояться.
   -- Я и не боюсь ничего, проговорилъ мистеръ Паллизеръ.
   Леди Гленкора схватила руку мужа и продолжала, лаская ее; ты такой добрый, не выпускай его изъ виду. Вонъ онъ уходитъ. Я пойду съ мистеромъ Греемъ. Я всегда буду тебѣ доброю женою; вотъ увидишь, что буду; только узнай, что ему нужно и ради меня помоги ему. Но не давай ему играть. Если-бы ты могъ какъ нибудь спровадить его домой въ Англію, и тамъ что нибудь для него сдѣлать! Вѣдь онъ имѣетъ право на твое участіе, Плантагенетъ, не такъ-ли?
   -- Если только деньги могутъ что нибудь сдѣлать, онѣ у него будутъ.
   -- Ну, спасибо тебѣ, милый! я никогда болѣе его не увижу. Но если бы ты могъ только спасти его. Ахъ! онъ уходитъ, ступай, ступай скорѣе за нимъ. Она толкнула его впередъ, а сама пошла подъ руку съ мистеромъ Греемъ, оглядываясь на мужа.
   Борго вышелъ изъ курзала, и, миновавъ длинный рядъ строеній, свернулъ съ большой дороги на тропинку, извивавшуюся между деревьевъ по направленію въ холмамъ. Мистеръ Паллизеръ не отставалъ отъ него; отойдя нѣсколько шаговъ въ сторону, Борго бросился подъ траву между деревьями.
   

ГЛАВА XXXIV.
Счетъ въ гостинницъ.

   -- Если не ошибаюсь, вы въ затруднительномъ положеніи, мистеръ Фицъ-Джеральдъ? сказалъ мистеръ Паллизеръ, подходя къ Борго, лежавшему на землѣ. Вечеръ былъ темный и Борго, лежавшій ничкомъ, не сразу узналъ мистера Паллизера, голосъ котораго ему не былъ почти знакомъ.
   -- Кто это? спросилъ онъ, поспѣшно оборачиваясь.
   -- Быть можетъ, я не въ правѣ былъ идти за вами, сказалъ мистеръ Паллизеръ, но мнѣ показалось, что вы попались въ непріятную исторію и что я могу помочь вамъ. Имя мое Паллизеръ.
   -- Плантагенетъ Паллизеръ! проговорилъ Борго, вскакивая на ноги и пристально вглядываясь въ лице своего собесѣдника. Чортъ возьми! такъ это Плантагенетъ Паллизеръ. Ну-съ, мистеръ Паллизеръ, что вамъ отъ меня угодно?
   -- Мнѣ угодно быть вамъ полезнымъ, если это только въ моей власти. Я и жена моя видѣли, какъ вы за минуту передъ тѣмъ вышли изъ-за игорнаго стола.
   -- Такъ и она здѣсь?
   -- Да и она здѣсь. Мы на обратномъ пути въ Англію, но случай привелъ насъ въ игорную залу. Ей показалось, что вы въ затруднительномъ положеніи и что я могу быть вамъ полезенъ. Я готовъ, если вы только мнѣ дозволите.-- Мистеръ Паллизеръ чувствовать, что онъ безъ большихъ усилій можетъ быть великодушенъ. Теперь ему нечего было болѣе опасаться.
   -- Такъ она здѣсь! продолжалъ Фицъ-Джеральдъ; и она видѣла, какъ я поставилъ на карту свое послѣднее достояніе? У меня было бы въ настоящую минуту 20 тысячь франковъ, если-бы карты не измѣнили мнѣ.
   -- Карты никому не бываютъ вѣрны, мистеръ Фицъ-Джеральдъ.
   -- Да, никому, никому проговорилъ Борго. Мнѣ, по крайней мѣрѣ, они всегда измѣняли. Впрочемъ мнѣ все и всѣ измѣняютъ.
   -- Если вы нуждаетесь въ 20 тысячахъ Франковъ -- на наши деньги это, если не ошибаюсь, составитъ 800 фунтовъ,-- то я могу вамъ служить ими.
   -- Какъ-же, чорта съ два!
   -- Право могу. Такъ какъ я путешествую съ моимъ семействомъ,-- мистеръ Паллизеръ, какъ видите, считалъ себя теперь въ большемъ правѣ говорить о своемъ семействѣ, чѣмъ недѣли три тому назадъ,-- такъ какъ я путешествую съ моимъ семействомъ, то я принужденъ возить съ собою довольно крупную сумму денегъ и могу предложить вамъ безъ малѣйшаго затрудненія для себя.
   Борго не могъ не расхохотаться. Мистеръ Паллдееръ, мужъ лоди Гленкоры потомокъ и наслѣдникъ герцога Омніума, случайно, видите-ли, имѣлъ при себѣ довольно крупную сумму денегъ. Какъ будто не достаточно было одного движенія его руки, въ какой угодно части свѣта, чтобы тотсасъ-же къ его услугамъ явились груды золота.
   -- Я нисколько не сомнѣвался, что у васъ всегда найдется при себѣ такая сумма, проговорилъ онъ. Но вопросъ въ томъ, какъ и когда я возвращу вамъ ее?
   -- Это я совершенно предоставляю на ваше усмотрѣніе, проговорилъ мистеръ Паліизеръ.
   -- Въ этихъ дѣлахъ у меня никогда никакого усмотрѣнія не бываетъ, отвѣчалъ Борго. Какъ это бишь звали тѣхъ женщинъ, которыя лили воду въ бездонную бочку?. Вотъ и у моей бочки тоже дна нѣтъ.
   -- Вы говорите про дочерей Даная, подсказалъ мистеръ Паллизеръ.
   -- Не знаю тамъ чьи онѣ были дочери, но ужь лучше бы вы имъ предложили взаймы по 800 фунтовъ каждой, чѣмъ мнѣ.
   -- Ихъ было слишкомъ много, подшутилъ мистеръ Паллизеръ, а вы одинъ и потому, какъ я уже сказалъ, мнѣ будетъ очень пріятно услужить вамъ.
   Они въ эту минуту медленно поднимались въ гору и услышали позади себя шаги. Борго оглянулся.
   -- Видите ли этого человѣка, проговорилъ онъ, я не знаю его имени, но знаю, что его посылаютъ изъ гостинницы слѣдить за мною, чтобы я надъ собою чего не сдѣлалъ. Я тамъ долженъ 600 или 700 франковъ и они хотятъ выгнать меня, а вещи мои задержать.
   -- Это было бы очень непріятно, замѣтилъ мистеръ Паллизеръ.
   -- Да, это было-бы очень непріятно. Но я не такой дуракъ, чтобъ имъ дался. Если они держатъ у себя мое тряпье, такъ пускай же держатъ и меня. Знаю чего они боятся. Они боятся, чтобы я не всадилъ себѣ пулю въ лобъ.
   -- Но я надѣюсь, что вы не думаете этого сдѣлать?
   -- Я вообще, мистеръ Паллизеръ, безъ крайней необходимости никогда и не объ чемъ не думаю.
   Незнакомецъ въ эту минуту подошелъ къ нимъ такъ близко, что могъ почти слышать ихъ разговоръ. Борго замѣтилъ это и, направившись къ нему, на плохомъ французскомъ языкѣ велѣлъ оставить ихъ въ покоѣ.
   -- Развѣ вы не видите, что я съ пріятелемъ?
   -- А! съ пріятелемъ, проговорилъ незнакомецъ. А пріятель не можетъ дать денегъ?
   -- Можетъ-ли тамъ или нѣтъ, это до васъ не касается. Дѣлайте то, что вамъ велятъ и оставьте меня въ покоѣ.
   Незнакомецъ удалился, но въ продолженіи остального разговора, мистеру Паллизеру казалось не разъ, что онъ не въ далекомъ разстояніи слышитъ его шаги.
   -- Такъ лэди Гленкора здѣсь? смѣло повторилъ Борго.
   -- Да, она здѣсь. Она-то и просила меня идти за вами, отвѣчалъ мистеръ Паллизеръ.
   Затѣмъ оба они прошли нѣсколько шаговъ въ молчаніи. Ни одинъ изъ нихъ не зналъ, какъ продолжать разговоръ.
   -- А странно, чортъ возьми! проговорилъ наконецъ Борго, что именно насъ съ вами свела судьба здѣсь, въ Баденѣ. Странно не потому, что вы самый богатый человѣкъ въ цѣломъ Лондонѣ, а я самый бѣдный, но... было, вы знаете, много и другого, что дѣлаетъ это столкновеніе такимъ оригинальнымъ.
   -- Много было такого, что заставляетъ меня и мою жену отъ души желать быть вамъ полезными.
   -- Но подумали ли вы, мистеръ Паллизеръ, что именно это-то болѣе и дѣлаетъ васъ единственнымъ человѣкомъ въ мірѣ, отъ котораго я не могу принять помощи.
   -- Я знаю, мистеръ Фицъ-Джеральдъ, что вы были обмануты въ своихъ ожиданіяхъ.
   -- Обманутъ! да, чортъ возьми, былъ обманутъ! Видали ли вы когда нибудь человѣка, надъ которымъ судьба такъ жестоко подшутила бы, какъ надо мною. Вѣдь я любилъ ее, мистеръ Паллизеръ. Какое любилъ! и теперь люблю. Здѣсь я не боюсь сознаться въ этомъ, даже вамъ. Я никогда болѣе не буду искать встрѣчи съ нею. Все между нами кончено. Безумецъ я былъ и въ этомъ, какъ во всемъ остальномъ. Но я дѣйствительно любилъ ее.
   -- Вѣрю вамъ, мистеръ Фицъ-Джеральдъ.
   -- Домогался я не однѣхъ ея денегъ. Но подумайте, мистеръ Паллизеръ, что были бы для меня эти деньги! Подумайте, какой я случай упустилъ; всѣ блага земныя были бы моими, а теперь я -- ну что же теперь? Ея состоянія хватило бы даже для меня; и тогда, быть можетъ, изъ меня и вышелъ бы какой нибудь прокъ и не скитался бы я какимъ-то отверженцемъ, чуть не дрожа передъ этой скотиной, что слѣдитъ за нами.
   -- Что же дѣлать? замѣтилъ мистеръ Паллизеръ, не зная, что сказать. Суждено было ипаче.
   -- Да, проклятіе! было суждено, чтобы я пропалъ. Но хотѣлъ бы я знать, кто это судилъ?
   -- Есть, вы знаете, старая пословица, проговорилъ мистеръ Паллизеръ, что исправиться никогда не поздно.
   -- Эта пословица вретъ! поздно исправляться, когда человѣку надѣта петля на шею.
   -- Быть можетъ, и тогда еще не поздно, если только въ человѣкѣ уцѣлѣла еще способность къ добру. Впрочемъ я не желаю вамъ читать нравоученій.
   -- Да оно, вы знаете, ни къ чему бы и не повело.
   -- Но я отъ души желаю вамъ быть полезенъ. Въ томъ, что вы говорите, есть доля правды. Судьба подшутила надъ вами злую шутку и я, быть можетъ, болѣе чѣмъ это либо другой обязанъ помочь вамъ въ настоящей вашей нуждѣ.
   -- Но какъ могу я принять помощь отъ васъ, проговорилъ Борго, чуть не плача.
   -- Такъ вы ее примете отъ нея.
   -- Нѣтъ, это было бы хуже, во сто разъ хуже. Какъ я приму ея деньги, когда она сама не хотѣла мнѣ отдаться?
   -- Не вижу, почему бы вамъ не взять взаймы ея денегъ или пожалуй, если хотите, моихъ.
   -- Нѣтъ, нѣтъ я не хочу этого.
   -- Такъ что же вы намѣрены дѣлать?
   -- Что я намѣренъ дѣлать? Гмъ! въ этомъ-то и вопросъ, я и самъ не знаю, что я намѣренъ дѣлать. Ключъ отъ моей спальни у меня въ карманѣ и я, по всѣмъ вѣроятіямъ, лягу сегодня спать. О завтрашнемъ же днѣ не въ моихъ правилахъ думать.
   -- Позволите ли вы мнѣ завтра побывать у васъ?
   -- Не вижу, чтобы изъ этого могла быть какая нибудь польза. Я встану завтра какъ можно позднѣе, чтобы меня чего добраго не выжили изъ моей комнаты. Я стараюсь за одно выжимать изъ нихъ какъ можно больше пользы для себя. Я, кажется, скажусь больнымъ и пролежу цѣлый день въ постели.
   -- Не возмете ли вы у меня хоть нѣсколько наполеоновъ?
   -- Нѣтъ, нѣтъ, ничего я отъ васъ не возьму. Вы первый человѣкъ, у котораго я отказываюсь взять денегъ въ займы и мнѣ сдается, что вы послѣдній, рѣшающійся предлагать мнѣ ихъ.
   -- Не знаю, чѣмъ другимъ я могу быть вамъ полезенъ?
   -- Ничѣмъ вы не можете быть мнѣ полезны. Скажите вашей женѣ, что я прощаюсь съ нею, вотъ все, что вы можете для меня сдѣлать. Покойной вамъ ночи, мистеръ Паллизеръ, покойной ночи.
   Мистеръ Паллизеръ, чувствуя, что все его краснорѣчіе истощилось, пожалъ ему руку и торопливыми шагами отправился домой.
   На слѣдующее утро онъ отправился въ отель, гдѣ жилъ Борго и повидался съ хозяиномъ его. Содержатель отеля оказался благоразумнымъ, добродушнымъ господиномъ, имѣвшимъ весьма впрочемъ понятное желаніе, чтобы живущіе у него уплачивали свои счеты, но далеко не выказывавшій въ этомъ отношеніи той алчности, которою отличаются англійскіе содержатели отелей.
   -- Завтракалъ ли онъ? освѣдомился мистеръ Паллизеръ.
   -- Какже, завтракалъ! И хозяинъ гостинницы засмѣялся. Онъ заказахъ себѣ котлеты и при этомъ объяснилъ очень подробно, какъ ихъ приготовить. Главнымъ образомъ, онъ настаивалъ, чтобы въ нихъ положили какъ можно больше каіенскаго перцу. Потомъ онъ потребовалъ себѣ бутылку сотерна. Но хозяинъ гостинницы или главный келнеръ разсудилъ, что онъ можетъ обойтись бутылкою обыкновеннаго мѣстнаго вена.
   Мистеръ Паллизеръ присѣлъ въ каморкѣ хозяина и велѣлъ подать себѣ его счеты.
   -- Полагаю, что ничего не будетъ неловкаго, если я уплачу по этому счету?
   -- Это какъ будетъ угодно вамъ, отвѣчалъ хозяинъ, въ глазахъ котораго сверкнуло удовольствіе.
   Мистеръ Паллизеръ незналъ, согласно ли будетъ съ законами того общества, къ которому онъ принадлежалъ, внести деньги по этому счету. Но тутъ ему вспомнилась его жена и, не долго думая, онъ заплатилъ.
   -- Кому прикажите отдать росписку въ полученіи? спросилъ хозяинъ.
   -- Да пока оставьте ее у себя, отвѣчалъ мистеръ Паллизеръ.
   Того, что онъ сдѣлалъ, было недостаточно; онъ зналъ, что на этомъ не успокоится его жена. Но теперь представлялся вопросъ: какія дальнѣйшія мѣры принять для обезпеченія Борго? Подумавъ немного, онъ рѣшился открыть хозяину гостинницы часть настоящаго положенія дѣлъ и далъ ему почувствовать, что не прочь помогать мистеру Фицъ-Джеральду деньгами, если бы только эти деньги расходовались путнымъ образомъ.
   -- Да какъ вы его удержите, сэръ, отъ игорной залы, если у него хоть франкъ завелся въ карманѣ?
   Рѣшено было наконецъ, что хозяинъ отеля объявитъ Борго, что онъ немедленной уплаты за счеты не требуетъ и что отель къ его услугамъ еще на три мѣсяца, считая отъ этого дня; денегъ ему въ руки положено было не давать, впрочемъ и это дѣло было представлено на усмотрѣніе хозяина.
   -- Когда я вернусь въ Англію, я повидаюсь съ его родными и переговорю съ ними, сказалъ мистеръ Паллизеръ. Затѣмъ онъ возвратился домой и сообщилъ обо всемъ, что сдѣлалъ, женѣ. Его распоряженія нѣсколько успокоили лэди Гленкору.
   По пріѣздѣ въ Англію мистеръ Паллизеръ повидался съ сэромъ Чарльзомъ Монкомъ и, разсыпаясь въ извиненіяхъ, разсказалъ ему, что сдѣлалъ.
   -- Напрасно, право напрасно, замѣтилъ раздраженный сэръ Чарльзъ. Денегъ мнѣ не жаль, а все же, я говорю, напрасно вы о немъ хлопотали.
   Впрочемъ сумма, затраченная мистеромъ Паллизеромъ, была ему возвращена и рѣшено было, что Борго будетъ получать еженедѣльно сумму въ 15 фунтовъ черезъ одного члена посольства, съ тѣмъ чтобы онъ оставался въ одномъ небольшомъ германскомъ городкѣ, въ которомъ небыло игорныхъ домовъ. Лэди Гленкора объявила себя довольною этимъ рѣшеніемъ. Но, что до меня касается, то я сильно сомнѣваюсь, чтобы Борго надолго удовольствовался указаннымъ ему образомъ жизни. Здѣсь мы должны проститься съ Борго Фицъ-Джеральдомъ.
   

ГЛАВА XXXV.
Путешественники возвращаются домой.

   Мистеръ Паллизеръ не долго оставался въ Баденѣ послѣ встрѣчи своей съ Борго. Быть можетъ, просто страхъ заставилъ его торопиться своимъ отъѣздомъ. Что бы они стали дѣлать, если бы Борго узналъ о принятыхъ ими мѣрахъ и явился къ нему требовать объясненія? Итакъ, мистеръ Паллизеръ въ тотъ же день отправился въ Страсбургъ, въ великому удовольствію лэди Гленкоры.
   Дорогою мистеръ Паллизеръ убѣдился, что гораздо легче поддерживать разговоръ съ мистеромъ Греемъ, чѣмъ съ женою; вслѣдствіе чего дамы почти все время были предоставлены самимъ себѣ, а мужчины вели нескончаемый разговоръ о политикѣ. Мистеръ Паллизеръ, подобно лисицѣ, потерявшей хвостъ, изъ всѣхъ силъ хлопоталъ, чтобы и новый его пріятель уподобился ему въ этомъ отношеніи. Ему удалось поколебать мистера Грея въ его созерцательной философіи и мистеръ Грей удивилъ и обрадовалъ Алису двумя-тремя замѣчаніями, вырвавшимися у него во время прогулки съ нею по Лувру.
   -- Здѣсь нѣтъ настоящаго содержанія, сказалъ онъ, когда разговоръ коснулся французской политики.
   -- Это такъ, отвѣчала Алиса, не жаловавшая французскую манеру вести общественныя дѣла.
   -- Изъ всѣхъ образовъ правленія, мнѣ кажется, этотъ всего вѣрнѣе ведетъ къ погибели. Людямъ внушаютъ, что они достаточно выросли, чтобы говорить, но не доросли до права дѣйствовать. Это все равно, какъ если бы человѣку сказали, что онъ сидитъ на пороховомъ ящикѣ и запретили имѣть при себѣ огонь, и въ тоже время сунули ему въ карманъ зажигательныя спички. Я не вѣрю въ существованіе пороха и убѣжденъ, что огонь необходимъ, что чѣмъ больше его будетъ, тѣмъ лучше. Но ужь если бъ я не желалъ огня, то не допускалъ бы зажигательныхъ спичекъ.
   -- Какъ странно слушать тебя разговаривающимъ о политикѣ, смѣясь замѣтила Алиса.
   Послѣ этого онъ замолчалъ, какъ будто стыдясь чего-то; но черезъ нѣсколько минутъ мужественно возвратился къ тому же разговору.
   -- Мистеръ Паллизеръ уговариваетъ меня вступить въ парламентъ, проговорилъ онъ. Алиса ничего не отвѣчала, но она чувствовала, какъ дрожали ея пальцы, лежавшіе на его рукѣ.
   -- Что сказалъ ты на это? спросила она.
   -- Что я скажу? Какое я право имѣю говорить что бы то ни было!
   -- Если ты не имѣешь, то кто же имѣетъ? Онъ утверждаетъ, что теперь это требуетъ меньшихъ денегъ, чѣмъ нѣсколько лѣтъ тому назадъ. Я думаю, что средствъ моихъ хватитъ на это, а тамъ онъ мнѣ обѣщалъ свое содѣйствіе.
   -- Въ этомъ отношеніи у меня, конечно, не можетъ быть сомнѣнія.
   -- Въ этомъ отношеніи, конечно, нѣтъ. Но допустимъ, что все устроится такъ, какъ мы говоримъ. Жизнь въ Лондонѣ четыре или пять мѣсяцевъ въ году тоже не составитъ большихъ затрудненій. Но что скажешь ты о самомъ образѣ жизни?
   Тутъ Алиса не могла далѣе молчать и дала полную волю своему чувству.
   Онъ, само собою разумѣется, постарался охладить ея энтузіазмъ. Каждое выраженіе восторга встрѣчало въ немъ почти озлобленнаго противника. Но онъ былъ на столько честенъ, что не далъ поколебать себя въ своихъ новыхъ воззрѣніяхъ тѣмъ фактомъ, что Алиса раздѣляла ихъ. И Алиса возвратилась въ отечество съ отраднымъ сознаніемъ, что единственная черта, которая не нравилась ея въ его характерѣ, скоро изгладится.
   Въ Лондонѣ же маленькое общество разъѣхалось; мистеръ Палллзеръ торопился отвести лэди Гленкору въ Мэтчингъ. На прощаніе рѣшено было, что въ сентябрѣ всѣ они снова встрѣтятся въ Мэтчингѣ, куда мистеръ Паллизеръ пригласилъ и отца Алисы.
   Алиса пожелала возвратиться въ улицу королевы Анны одна. Ей не хотѣлось выслушивать первыя поздравленія отца въ присутствіи мистера Грея. Но оказалось, что она могла бы дать спокойно проводить себя своему жениху. Отца ея не было дома. Она нашла у себя письмо, заставившее ее забыть на время и о Греѣ, и объ отцѣ. Письмо было изъ Чельтенгейма отъ лэди Маклеодъ, которая была очень больна и желала по, видаться съ племянницею передъ смертью. "Я получила твое письмо, писала добрая старушка, и теперь совершенно счастлива, только этого не доставало, чтобы помирить меня съ мыслію о смерти. Впрочемъ я никогда не теряла надежды, что моя дѣвочка въ концѣ концевъ будетъ счастлива. Позволитъ ли она сказать мнѣ, что я ее прощаю?" Письмо заключалось просьбою, чтобы Алиса немедленно пріѣзжала въ Чельтенгеймъ.
   Было и еще одно письмо -- отъ Кэтъ, полное, конечно, поздравленій и содержавшее въ себѣ обѣщаніе пріѣхать на свадьбу, впрочемъ въ томъ только случаѣ, писала Кэтъ, "если она не будетъ справляться въ домѣ кого нибудь изъ твоихъ знатныхъ родственниковъ. Тетушка Гринау выходитъ замужъ черезъ двѣ недѣли; смотри пріѣзжай непремѣнно къ свадьбѣ. А то подумай, каково будетъ мое положеніе, если я останусь при этомъ одна одинешенька. Ради Бога пріѣвжай."
   Какъ ни мало оставалось Алисѣ времени до свадьбы, у нея не хватало духу отказать ни лэди Маклеодъ, ни Кэтъ. Она рѣшилась пробыть въ Лондонѣ только день и оттуда отправиться въ Чельтенгеймъ.
   Нѣсколько времени спустя вернулся ее отецъ.
   -- Я никакъ не ожидалъ что ты именно нынче пріѣдешь, началъ онъ прямо съ извиненія; да и посуди, милая, почему мнѣ было знать? Алиса не сочла нужнымъ напомнить ему, что сама она назначила ему день и поѣздъ, съ которымъ пріѣдетъ.
   -- Ну да, что объ этомъ говорить, отвѣчала она, я воспользовалась этимъ часомъ, чтобы написать кой-какія письма. Бѣдная лэди Маклеодъ очень больна. Мнѣ надо ѣхать въ ней послѣ завтра.
   -- Ахъ, Боже мой! я тоже слышалъ, что она очень плоха. Ну да, уже годы ея такіе, ты сама знаешь. И такъ, Алиса, ты наконецъ-таки поладила съ мистеромъ Греемъ?
   -- Да, папа, если вы это называете поладить.
   -- Ну и слава Богу! все устроилось къ лучшему.
   -- Надѣюсь, что и онъ такъ думаетъ.
   -- Но что ты сама объ этомъ думаешь, милая?
   -- Я нисколько не сомнѣваюсь, папа, что для меня все устроилось къ лучшему.
   -- Конечно, конечно! человѣкъ онъ, я тебѣ скажу, Алиса, поистиннѣ рѣдкой.
   -- Онъ говорилъ тебѣ на счетъ денегъ?
   -- На счетъ какихъ денегъ?
   -- На счетъ тѣхъ денегъ, которыя были даны Джоржу.-- Алиса, конечно, ничего объ этихъ деньгахъ не знала и отецъ долженъ былъ объяснить ей всѣ подробности сдѣлки.
   -- Надо ему возвратить эти деньги, папа, проговорила она.
   -- Возвратить? Теперь онъ самъ можетъ возвратить ихъ себѣ.
   -- Не такой онъ человѣкъ, чтобы я позволилъ себѣ вмѣшиваться въ его дѣла. Если бы ты только знала, милая, что я выстрадалъ за это время!
   Алиса смиренно выразила свое сожалѣніе; вслѣдъ за тѣмъ отецъ объявилъ ей, что и онъ ей простилъ.-- Да благословитъ тебя Господь, дитя мое, и да пошлетъ тебѣ счастье и.... э.... всякое благополучіе. Проговоривъ это, онъ отправился въ клубъ.
   Путешествіе Алисы въ Чельтенгеймъ не ознаменовалось никакими приключеніями, и лэди Маклеодъ приняла ее съ распростертыми объятіями.
   -- Спасибо тебѣ, тысячу разъ спасибо тебѣ, Алиса.
   -- За что вы меня благодарите? отвѣчала Алиса, развѣ я не поѣхала бы за тысячу миль, чтобы увидѣться съ вами?-- Лэди Маклеодъ съ большимъ участіемъ распрашивала ее о подробностяхъ приближающейся свадьбы.
   -- Теперь я могу сказать тебѣ, другъ мой, я знала, что это такъ будетъ. Онъ самъ сказалъ мнѣ по секрету, что ни за что не откажется отъ тебя.
   -- И надо ему отдать справедливость, тетушка, онъ былъ постояненъ.
   -- И ты, конечно, съумѣешь наградить его. Главное, Алиса, постарайся разузнать всѣ его вкусы. Боже мой! какъ я вспомню, какого труда это мнѣ стоило... ну, да я далеко не такъ умна была, какъ ты.
   -- А мнѣ такъ, подъ часъ, кажется, что глупѣе меня никто не могъ быть.
   -- Тутъ не въ глупости дѣло, душа моя, а ужь если сказать тебѣ правду, въ своеволіи; ну, да все это прощено и забыто, не такъ-ли?
   Алиса выслушивала маленькія нравоученія своей престарѣлой родственницы гораздо терпѣливѣе, чѣмъ въ былыя времена, такъ что лэди Маклеодъ наконецъ пріободрилась и вытащила изъ подъ своей подушки письмо графини Мидлотіанъ, полученное ею дня два тому назадъ.
   -- Я не знала, показать ли тебѣ его, но когда меня не станетъ, она будетъ твоею единственною родственницею съ материнской стороны; а ты знаешь, Алиса, что женщина съ такимъ высокимъ общественнымъ положеніемъ.... Но тутъ Алиса перебила ее и попросила показать ей письмо.
   "Любезнѣйшая лэди Маклеодъ!-- писала графиня, мнѣ было очень прискорбно слышать, что вы такъ больны. Совѣтую вамъ придерживаться говяжьяго бульона. Главнымъ образомъ обращайте вниманіе, чтобы въ немъ отнюдь не было жиру и чтобы онъ не слишкомъ былъ крѣпокъ. Если что можетъ возстановить ваши силы -- такъ это такой бульонъ. Я бы сама къ вамъ пріѣхала, но, зная вашу впечатлительность, боюсь, чтобы свиданіе со мною не слишкомъ взволновало васъ.
   "Если вы увидите Алису Вавазоръ, по возвращеніи ея въ Англію, передайте ей мое искреннее поздравленіе и скажите, что я отъ души радуюсь настоящему исходу дѣла. Въ былое время, она встрѣтила мою попытку поправить бѣду съ незаслуженною суровостью, но я охотно прощаю ей какъ эту суровость, такъ и прежній ея поступокъ въ отношеніи мистера Грея".-- Алисѣ начинали наконецъ надоѣдать амнистіи, сыпавшіяся со всѣхъ сторонъ.-- "Надѣюсь, что мы встрѣтимся съ нею опять друзьями, продолжала лэди Мидлотіанъ; мнѣ очень пріятно было слышать, что она была очень хорошо принята у мистера Паллизера. Говорятъ, что мистеръ Паллизеръ и мистеръ Грей стали большими друзьями; и если это такъ, то Алиса должна гордиться сознаніемъ, что могла доставить своему будущему мужу такую высокую честь".
   -- Нисколько я не горжусь, и никакой я чести не доставляла мистеру Грею! воскликнула разсерженная Алиса.
   -- Что ты милая, честь это не малая.
   -- Мистеръ Паллизеръ столько же выигрываетъ черезъ это знакомство, какъ и мистеръ Грей, а можетъ быть и больше.
   Бѣдная лэди Маклеодъ, въ своемъ настоящемъ печальномъ положеніи, не могла вступить съ нею въ споръ. Она только вздохнула и принялась водить своею морщинистою рукою взадъ и впередъ по одѣялу. Алиса дочитала письмо безъ дальнѣйшихъ примѣчаній.
   -- Я вѣрю, что намѣреніе у нея хорошее, проговорила она, окончивъ чтеніе.
   -- Безспорно что такъ, милая, отвѣчала лэди Маклеодъ. Ну и потомъ не забывай, что у тебя могутъ быть дѣти. Подумай, какое для нихъ будетъ счастье знаться съ семействомъ Мидлотіанъ, не лишай же ихъ тѣхъ преимуществъ, на которыя они имѣютъ право по самому своему происхожденію.
   Алиса прогостила у тетки около недѣли, а отъ нея прямо отправились въ Уэстморлэндъ.
   

ГЛАВА XXXVI.
Судьба мистера Чизсакера.

   Когда Алиса пріѣхала въ Вавазорскій замокъ, она уже застала тамъ Чарли Ферстерсъ, пріѣхавшую погостить туда, повидимому, на неопредѣленный срокъ.
   Въ первый же вечеръ своего пріѣзда Алиса узнала отъ Кэтъ, что многое даетъ поводъ надѣяться, что владѣлецъ Ойлимида попадется таки на удочку. Чарли Ферстерсъ, правда, всегда стояла у него на очень низкомъ счету, какъ дѣвица бѣдная и весьма не знатнаго происхожденія. Правда и то, что Чарли была далеко не красавица и что Чизсакеръ, за послѣдніе десять лѣтъ, неизмѣнно встрѣчалъ ее каждое лѣто на песчаномъ прибрежьѣ Ярмута и каждую зиму на улицахъ Норвича.
   Но дѣло взяла въ свои руки мистрисъ Гринау и Кэтти Вавазоръ высказала свое положительное мнѣніе, что тетушка поставитъ на своемъ.
   -- Да что она чарами что ли его обошла? спросила Алиса.
   -- Она просто напросто вскружила ему голову лестью. Она такую власть пріобрѣла надъ нимъ, что онъ ни въ чемъ ей не можетъ отказать. Она то и дѣло шушукается съ нимъ и эти разговоры съ глазу на глазъ имѣютъ для него такую прелесть, что онъ не въ силахъ отъ нихъ оторваться. Вотъ въ одинъ то изъ этихъ разговоровъ онъ и очутился женихомъ, самъ того не зная какъ.
   -- Но бѣдная дѣвушка, вѣдь она будетъ несчастнѣйшимъ созданіемъ въ мірѣ, когда выйдетъ за него.
   -- Нисколько, она будетъ ему отличной женою. Онъ изъ тѣхъ людей, которые, на комъ они не женись, черезъ нѣсколько времени сведутъ на одно. Разъ въ мѣсяцъ онъ будетъ задавать на нее окрики и быть можетъ станетъ попрекать ее, что онъ взялъ ее безъ приданаго, но отъ этого ея не убудетъ и Чарли сама за себя съумѣетъ постоять. Если она не принесетъ ему приданаго, то она съумѣетъ сберегать его деньги и черезъ нѣсколько лѣтъ они сживутся другъ съ другомъ, какъ нельзя лучше.
   Мистеръ Чизсакеръ и капитанъ Бельфильдъ жили въ меблированныхъ комнатахъ въ Пенритѣ и пріѣзжали въ Вавазоръ черезъ день. Когда Алиса пріѣхала, до свадьбы оставалось всего только восемь дней. Приготовленія къ этому событію были въ полномъ разгарѣ.
   -- Свадьбу мы отпразднуемъ какъ можно тише, сказала ей тетка. Я обязана это сдѣлать изъ уваженія къ памяти моего усопшаго друга. Я знаю, что онъ взираетъ на меня съ высоты небесъ и одобряетъ все, что я дѣлаю. При жизни онъ какъ-то разъ сказалъ мнѣ. что не желаетъ, чтобы я послѣ него свѣковала вѣкъ одиноко.
   Она повела Алису къ себѣ въ комнату и показала ей свое приданое, при чемъ дала ей кой-какіе совѣты, которые ей, какъ невѣстѣ, могли пригодиться.
   -- Представь себѣ, я заплатила за этотъ кусокъ всего по три шиллинга и по три пенса. А кружево настоящее, пощупай его. Въ магазинахъ ты его дешевле шести шиллинговъ не купишь. А вотъ посмотри на эти, они совсѣмъ новенькія, еще ни разу не были надеваны, они у меня остались отъ перваго моего приданаго. Бережливость, милая, великое дѣло. Я ненавижу скаредность и никто не скажетъ про меня, чтобы я была скряга,-- но бережливость великое дѣло. Вотъ и ты тоже, родня у тебя все народъ богатый и тебѣ надарятъ кучу вещей, которыя тебѣ не понадобятся. Отложи-ко ихъ въ сторону и прибереги. Какъ знать, можетъ онѣ тебѣ и пригодятся?
   На слѣдующій день пріѣхали оба джентльмена, и Алисѣ кинулось въ глаза, что миссъ Ферстерсъ почти не говоритъ съ мистеромъ Чизсакеромъ. Чай пили на открытомъ воздухѣ, и когда мистеръ Чизсакеръ подсѣлъ на концѣ скамейки, на которой сидѣла Чарли Ферстерсъ, то она тотчасъ же встала и ушла. Потомъ во время прогулки мистеръ Чизсакеръ обратился къ нему съ какимъ-то невиннымъ замѣчаніемъ. Не знаю, сэръ, сухо отвѣтила ему Чарли и отойдя отъ него, подхватила подъ руку Алису.
   -- Вы недавно вернулись изъ Швейцаріи, заговорила она, прелестная Швейцарія! какъ я вздыхаю о ней. Разскажите мнѣ что нибудь про Швейцарію.
   Мистрисъ Гринау на этотъ разъ нѣжно льнула къ своему будущему мужу, такъ что положеніе мистера Чизсакера, оставленнаго всѣми, было очень незавидное.
   -- Я кажется сюда больше не поѣду, сказалъ онъ Бельфильду, возвращаясь съ нимъ въ этотъ вечеръ въ Пенритъ.
   -- Что вы, Чизсакеръ, воскликнулъ Бельфильдъ. Вы забыли, что въ пятницу мы обѣдаемъ въ полѣ. Сами же вы это затѣяли.
   -- Ну, положимъ такъ, въ пятницу я поѣду, но уже больше туда ни ногой.
   -- Такъ неужели же вы на моей свадьбѣ не будете, дружище?
   -- Что мнѣ дѣлать на вашей свадьбѣ? Вы обзаведетесь женою, ну и будетъ съ васъ. Правду сказать, съ тѣхъ поръ, какъ эта дѣвчонка пріѣхала изъ Лондона съ своимъ важничаньемъ (подъ именемъ дѣвчонки подразумѣвалась, конечно, ни въ чемъ невиноватая Алиса), Вавазорскаго замка узнать нельзя. Я человѣкъ простой и терпѣть не могу этихъ аристократовъ.
   -- Вы отлично сыграли комедію, душа моя, говорила въ этотъ вечеръ мистрисъ Гринау дѣвицѣ Ферстерсъ. Я, право, не ожидала отъ васъ такой ловкости.
   -- Ахъ, полноте, за что вы меня такъ хвалите? проговорила Чарли, краснѣя.
   -- И это, я вамъ скажу, единственный способъ уладить дѣло. Только бы намъ его въ рукамъ прибрать, а тамъ, вы увидите, онъ будетъ отличнѣйшимъ мужемъ.
   -- А мнѣ, такъ право, кажется, что я ему совсѣмъ не нравлюсь, прохныкала Чарли.
   -- И! что за вздоръ, почемъ знать молодой дѣвушкѣ, нравится-ли она мужчинѣ или нѣтъ. Если онъ вамъ предложитъ руку и сердце, надѣюсь, что это будетъ вѣрнымъ признакомъ, что вы ему нравитесь; если же онъ этого не сдѣлаетъ, то и въ такомъ случаѣ большей бѣды не будетъ.
   -- Если онъ вообразитъ, что я изъ за его денегъ... начала было Чарли.
   -- Не говорите глупостей, Чарли! перебила ее мистрисъ Гринау, не бѣсите вы меня. Конечно, вы болѣе или менѣе имѣете въ виду его деньги. Ужь не станете же вы меня увѣрять, что влюбились бы въ него, если бы онъ, какъ Бельфильдъ, не имѣлъ ни кола, ни двора? Это я могу позволить себѣ такую роскошь, а вы нѣтъ; изъ этого, конечно, еще не слѣдуетъ, чтобы вы не долины были любить его. Конечно, вы его полюбите и я не сомнѣваюсь, что онъ найдетъ въ васъ добрую жену. А пока, милая, пріуберитесь-ка хорошенько къ пятницѣ, я его уведу тотчасъ же послѣ обѣда гулять и когда я покончу съ нимъ, надо будетъ такъ устроить, чтобы вы тотчасъ подвернулись ему.
   Маленькій пикникъ, о которомъ шла рѣчь, былъ выдумкою мистрисъ Гринау, которая всегда была рада устроивать всевозможныя увеселенія. Кромѣ капитана и мистера Чизсакера былъ приглашенъ приходскій священникъ, единственный гость, который случился подъ рукою. Весь пикникъ состоялъ просто въ томъ, что общество должно было со всевозможными неудобствами обѣдать на открытомъ воздухѣ, вмѣсто того чтобы спокойно отобѣдать дома. Но мистрисъ Гринау знала, что необычайность обстановки много придаетъ привлекательности Чарли. Человѣкъ, который бы не подумалъ предложить молодой дѣвушкѣ руку и сердце въ гостиной, непремѣнно растаетъ передъ ней, если проведетъ съ нею вечеръ въ полѣ.
   -- Ты не повѣришь, милая, сказала она Кэтъ, какое вліяніе имѣетъ въ этихъ вещахъ необычайность обстановки.
   Въ два часа оба джентльмена пріѣхали изъ Пенрита и стали помогать дамамъ въ приготовленіяхъ къ обѣду. Капитанъ и Чарли Ферстерсъ взялись было за скатерть.
   -- Пустите меня, проговорилъ Чизсакеръ, и взялъ скатерть изъ рукъ капитана.
   -- Вамъ и книги въ руки, отвѣчалъ капитанъ, сторонясь.
   -- Капитанъ Бельфильдъ накрылъ бы гораздо лучше, проговорила Чарли съ презрительнымъ движеніемъ головы. Онъ все равно, что женатый человѣкъ теперь, а женатые въ этихъ дѣлахъ гораздо ловчѣе.
   Погода стояла хорошая и обѣдъ сошелъ съ рукъ какъ нельзя лучше. Мистеръ Чизсакеръ сидѣлъ по правую сторону мистрисъ Гринау, пасторъ по лѣвую, и съ капитаномъ Бельфильдомъ она не говорила почти ни слова. Съ мистеромъ Чизсакеромъ она была любезна какъ никогда, самыя лучезарныя ея улыбки были обращены къ нему, она льстила ему безсовѣстно, утверждала, что Ойлимидъ земной рай, что она никогда его не забудетъ.
   -- Увы! проговорила она, какъ вспомню я иногда... ну да что объ этомъ говорить.
   Настала минута, когда ему показалось, что онъ еще можетъ выиграть призъ и наклеить носъ капитану Бельфильду. Она тотчасъ-же подмѣтила это и добавила.-- Я знаю, что все устроилось къ лучшему, а потому никогда не буду раскаиваться. Впрочемъ теперь и поздно было бы раскаиваться.
   -- Пока еще не поздно, замѣтилъ онъ жалобнымъ тономъ.
   -- Нѣтъ, поздно, для меня не существуетъ уже больше возврата. Къ тому-же человѣкъ, занимающій, какъ вы, такое видное мѣсто въ герцогствѣ, долженъ непремѣнно взять себѣ въ жены женщину гораздо моложе его.
   Намекъ на видное положеніе въ графствѣ пріятно пощекоталъ самолюбіе Чизсакера. Вообще онъ чувствовалъ себя на верху блаженства и даже враждебное его чувство къ Алисѣ изчезло. Въ этотъ день онъ былъ первымъ лицомъ и какъ за обѣдомъ, такъ и послѣ обѣда ему позволено было командовать надъ капитаномъ Бельфильдомъ.
   -- Чекнемтесь еще разъ шампанскимъ, другъ мой, проговорила мистрисъ Гринау, и мистеръ Чизсакеръ выпилъ новый стаканъ шампанскаго. Замѣтимъ мимоходомъ, что это былъ уже не второй и не третій стаканъ.
   Послѣ обѣда все общество отправилось прогуляться и мистрисъ Гринау пошла съ мистеромъ Чизсакеромъ. Чарли Ферстерсъ осталась дома и воспользовалась этимъ временемъ, чтобы привести въ порядокъ свой туалетъ.-- Чуть ли она не скинула своего платья и не выгладила его съизнова.
   -- Это мы съ вами въ послѣдній разъ такъ остаемся въ двоемъ, замѣтила вдовушка своему другу.
   -- О нѣтъ! отвѣчалъ мистеръ Чизсакеръ, надѣюсь, что не въ послѣдній.
   -- Въ среду я сдѣлаюсь мистрисъ Бельфильдъ, а до тѣхъ поръ вы поймете, что мнѣ еще о многомъ нужно передумать. Но, мистеръ Чизсакеръ, надѣюсь, что мы и впослѣдствіи останемся друзьями.
   Мистеръ Чизсакеръ отвѣчалъ, что съ своей стороны тоже нидѣется и что Ойлимидъ всегда будетъ къ услугамъ капитана и мистрисъ Бельфильдъ.
   -- Всѣ мы знаемъ ваше гостепріимство, отвѣчала она. Мнѣ и мужу моему, т. е. будущему, оно не со вчерашняго дня извѣстно. Онъ всегда говоритъ, что вы настоящій идеалъ англійскаго сельскаго джентльмена.
   -- Какой я джентльменъ? помилуйте, я просто Норфольскій фермеръ. Поговариваютъ, правда, чтобы избрать меня въ мировые судьи, да я этому особенной важности и не придаю.
   -- Для него было величайшимъ счастіемъ, что онъ съ вами познакомился, продолжала мистрисъ Гринау.
   -- Я дѣлалъ что могъ, вотъ и все,-- что пользы и жить, мистрисъ Гринау, коли не дѣлать добро по мѣрѣ силъ и возможности? Бельфильдъ добрѣйшій малый, мы съ нимъ добивались одного и того-же; онъ былъ счастливѣе меня и я на него за это не въ претензіи.
   -- Это такъ благородно и великодушно съ вашей стороны, мистеръ Чизсакеръ, что, право, счастіе, котораго вы добивались, не стоило вашихъ усилій.
   -- Объ этомъ мнѣ предоставьте судить, мистрисъ Гринау.
   -- Право, не стоило. Хозяйкою вашего дома, мистеръ Чизсакеръ, не вдова бы должна быть.
   -- Тогда она и не была бы вдовою.
   -- Вамъ должно бы принадлежать дѣвственное сердце, и дѣвственное сердце будетъ вашимъ, если вы только захотите принять его.
   -- О чортъ возьми, какая скука!
   -- Если вы такъ принимаете мою заботливость о вашемъ счастьи, то я конечно замолчу. За минуту передъ тѣмъ вы были такъ любезны, что выразили желаніе видѣть меня и моего мужа подъ вашимъ гостепріимнымъ кровомъ, но послѣ всего, что произошло между нами, неужели вы думаете, что я могу быть гостьею въ вашемъ домѣ, если въ немъ не будетъ хозяйки?
   -- По чести, не понимаю, отчего бы вамъ и такъ не пріѣхать ко мнѣ.
   -- Нѣтъ, мистеръ Чизсакеръ, это невозможно. Но вотъ другое дѣло; если бы вы была женаты...
   -- Вы вѣчно хлопочете женить меня, мистрисъ Гринау.
   -- Хлопочу, конечно. Это единственное условіе, при которомъ дальнѣйшая дружба между нами возможна. А мнѣ ни за что въ мірѣ не хотѣлось бы лишить моего мужа этой драгоцѣнной дружбы, не говорю уже о себѣ самой.
   -- Но отчего вы сами не пошли за меня, мистрисъ Гринау?
   -- Если вы все еще не понимаете, то я вамъ больше объяснить не могу. Но если пламенная привязанность дѣвственнаго сердца...
   -- Помилуйте, мистрисъ Гринау, она мнѣ, вчера цѣлый день не сказала ни слова.
   -- Не сказала вамъ ни слова?-- и вы больше ничего не подмѣтили? Неужели вы такъ недальновидны, что не можете понять, когда сердце дѣвушки надрывается подъ ея корсетомъ?-- Этотъ почти неприличный намекъ возымѣлъ надлежащее дѣйствіе на чувствительную душу мистера Чизсакера.-- Ну а сами вы, сказали ли вы ей вчера хоть слово? А если нѣтъ, то зачѣмъ же прежде говорили такъ много?
   -- Ахъ, мистрисъ Гринау, полноте.
   -- То-то полноте, мистрисъ Гринау!-- Но пора намъ вернуться къ нимъ.
   Все это время они сидѣли на скамейкѣ подъ заборомъ.
   -- Мы будемъ пить чай и Чарли принесетъ вамъ вашу трубку и грогъ,-- хотите, мистеръ Чизсакеръ?
   -- Если она хочетъ, то конечно.
   -- А вотъ вы попросите ее, можетъ она и захочетъ. Только помните, мистеръ Чизсацеръ, что я не на шутку говорила, что пора вамъ обзавестись хозяйкой. Подумайте только, какой вы будете старикъ, когда, выростутъ ваши дѣти, если не женитесь вскорѣ.
   Они возвратились на лужайку, гдѣ обѣдали, и нашли Чарли подъ деревьями.-- Я сказала ему, что вы набьете ему трубку, шепнула ей мистрисъ Гринау.
   -- Ему, кажется, все равно кто не набьетъ ему трубку, отозвалась Чарли.
   -- Ну да все-таки попробуйте, сказала вдова:-- а я пойду въ комнаты и распоряжусь тамъ на счетъ чая.
   Мистеръ Чизсакеръ видѣлъ, что ему разставляютъ ловушку, но не зналъ, какъ избѣжать ее. Чарли, въ своемъ свѣжемъ кисейномъ платьѣ казалась довольно смазливенькою, и онъ почувствовалъ, что не прочь бы поцѣловать ее. Чтожъ? вѣдь поцѣлуй не обязывалъ его жениться на ней. Шампанское, создавшее это желаніе, придало ему и смѣлость его исполнить. Онъ оглянулся, не наблюдаетъ-ли кто за нимъ, а за тѣмъ поцѣловалъ Чарли Ферстерсъ.
   -- Ай! мистеръ Чизсакеръ, воскликнула Чарли.-- Эй! мистеръ Чизсакеръ, послышалось смѣющееся эхо, и бѣдный Чизсакеръ, оглянувшись, увидѣлъ мистрисъ Гринау, которую предполагалъ дома, но которая но какимъ-то невѣдомымъ причинамъ очутилась недалеко отъ мѣста, избраннаго имъ для его любовныхъ проказъ.
   -- Мистеръ Чизсакеръ, проговорила Чарли, рыдая:-- кто вамъ позволилъ это дѣлать, и еще на такомъ мѣстѣ, гдѣ всѣ могли васъ видѣть?
   -- Но вѣдь видѣла одна только мистрисъ Гринау, отозвался Чизсакеръ.
   -- Что она обо мнѣ подумаетъ?
   -- Господь съ вами, ничего не подумаетъ.
   -- Да я-то не могу объ этомъ не думать; я ума не приложу, что мнѣ теперь дѣлать.-- И Чарли медленными шагами пошла прочь. Чизсакеръ съ минуту простоялъ въ раздумья, идти ему за нею или нѣтъ? Онъ зналъ, что онъ крупная рыба, и что обѣ женщины изо всѣхъ силъ стараются поддѣть его на удочку. А впрочемъ, разсудилъ онъ, бѣды большой не будетъ, если его и поддѣнутъ. Итакъ онъ всталъ и послѣдовалъ за нею. Не знаю, намѣренно ли она избрала маленькую тропинку, извивавшуюся между деревьями по направленію къ полуразвалившейся бесѣдкѣ; полагаю, что она была слишкомъ взволнована, чтобы знать, что дѣлаетъ. Ну да какъ бы то ни было, она избрала именно эту дорожку и вскорѣ мистеръ Чизсакеръ и она очутились въ бесѣдкѣ.
   -- Полно, Сэмъ, будетъ! кто нибудь того и гляди придетъ. Говорятъ же тебѣ будетъ! такъ говорила Чарли, запечатлѣвая на устахъ мистера Чизсакера послѣдній поцѣлуй. Но этотъ послѣдній поцѣлуй въ бесѣдкѣ совершенно оправдывался обстоятельствами: потому что миссъ Ферстерсъ была невѣстою мистера Чизсакера.
   Слишкомъ долго было бы разсказывать здѣсь, какъ мистеръ Чизсакеръ старался увернуться и какъ мистрисъ Гринау принудила его остаться вѣрнымъ данному обѣщанію. Въ этотъ же вечеръ мистрисъ Гринау имѣла серьозный разговоръ съ любящей четой и назначила день свадьбы.
   -- Помилуйте, шопотомъ взмолился Чизсакеръ:-- хоть опомниться дайте. Но мистрисъ Гринау и знать ничего не хотѣла. Разъ взявшись за что нибудь, она не любила дѣлать наполовину. И я надѣюсь, что миссъ Ферстерсъ умѣла вполнѣ оцѣнить ея благодѣяніе.
   -- Свадьба будетъ тотчасъ-же послѣ нашего возвращенія съ нашей маленькой свадебной поѣздки, объявила мистрисъ Гринау племянницѣ Кэтъ на слѣдующее утро. Я дамъ ей денегъ взаймы, чтобы она могла закупить себѣ все, что нужно. Онъ не улизнетъ, хотя бы мнѣ самой пришлось отправиться въ Норфолькъ и приволочь его за уши.
   -- И ей чего добраго, въ самомъ дѣлѣ, придется ѣхать въ Норфолькъ, замѣтила Кэтъ Алисѣ.
   Оправдалось ли это предположеніе, мы не беремся рѣшить на страницахъ нашего разсказа. Если принять во вниманіе энергичность мистрисъ Гринау и ея готовность распинаться за друзей, то можно, кажется, съ положительною достовѣрностью сказать, что дѣло миссъ Ферстерсъ въ шляпѣ.
   Собственная свадьба мистрисъ Гринау состоялась безъ дальнѣйшихъ приключеній, и въ тотъ же день Алиса и Кэтъ отправились въ Мэтчингское аббатство.
   

ГЛАВА XXXVII.

   Алиса была бы не прочь отложить свою свадьбу еще на нѣсколько времени, но она чувствовала, что послѣ всей путаницы, которую она надѣлала своими прежними колебаніями, ей ничего болѣе не остается, какъ покориться желаніямъ другихъ. Она вполнѣ отдалась въ распоряженіе лэди Гленкоры. Не одна поспѣшность ея свадьбы пугала ее; еще болѣе страшила ее пышность, съ которою церемонія должна была справляться. Къ свадьбѣ ожидали лэди Мидлотіанъ и маркизу Ольдъ-Рики. Ожидали также обѣихъ дочерей лэди Мидлотіанъ, лоди Джэнъ и лэди Мери и единственную дочь маркизы, то же Лэди Джэнъ по имени. Кромѣ того, должны были пріѣхать изъ Лондона двѣ миссъ Гауардъ. Всѣ эти дѣвицы должны были явиться на церемонію, въ качествѣ подругъ невѣсты. Лэди Гленкора дала себѣ слово разрядить ихъ на славу. Каждой изъ нихъ она подарила по платью, а мистеръ Паллизеръ по брошкѣ и по браслету.
   -- Ты да Алиса -- единственные люди, которыхъ я желаю баловать, сказала она мужу.
   Въ отвѣтъ на это онъ предоставилъ ей полную свободу относительно расходовъ.
   Когда Алиса и Кэтъ пріѣхали въ Мэтчингъ, ни одной изъ подругъ тамъ еще не было, и единственнымъ гостемъ былъ мистеръ Грей. Онъ вышелъ навстрѣчу пріѣхавшимъ вмѣстѣ съ мистеромъ Паллизеромъ и его женою. Алиса миновала обоихъ и прямо бросилась въ объятія своего жениха.
   -- Какъ видно, я сама должна рекомендоваться вамъ, обратилась лэди Гленкора къ Кэтъ, и представить вамъ моего мужа. Я много наслышалась о васъ, и знаю, какая вы добрая и какая вы злая, добавила она шопотомъ.
   Затѣмъ мистеръ Грей былъ представленъ Кэтъ.
   -- Слышали вы новость? спросила лэди Гленкора Алису, лишь только онѣ остались однѣ.
   Но Алиса, конечно, ничего не слыхала.-- Мистеръ Ботъ женится на мистрисъ Маршамъ. Плантагенетъ просто изъ себя выходитъ. Я никогда не видала его въ такомъ негодованіи. Вы знаете, какъ я долюбливаю ихъ обоихъ, и лучшаго наказанія я имъ не могла бы желать. Она ему въ матери годится, но во всѣхъ остальныхъ отношеніяхъ они пара. Но что всего милѣе, это то, что онъ этою женидьбою думаетъ снова снискать себѣ расположеніе мистера Паллизера. Есть у меня еще другая новость, Алиса.
   -- Какая-же такая?
   -- Дѣло это еще невѣрное, и я право не знаю, хорошо ли дѣлаю, что говорю вамъ, но мистеръ Грей вамъ все равно разскажетъ. Если не ошибаюсь, мистеръ Паллизеръ будетъ черезъ мѣсяцъ канцлеромъ казначейства, и если это состоится, онъ откажется отъ представительства Сильвербриджа.
   -- Но онъ останется въ парламентѣ, не такъ ли?
   -- О, да, въ парламентѣ-то онъ останется. Я не совсѣмъ ясно понимаю, какъ это устроится, но одинъ изъ сторонниковъ герцога, представитель какого-то графства, выходитъ изъ парламента и герцогъ хочетъ, чтобы Плантагенетъ занялъ его мѣсто.
   -- Но онъ будетъ въ кабинетѣ?
   -- О, да, конечно. Но какъ вы думаете, кто будетъ представителемъ Сильвербриджа?
   -- Не знаю, отвѣчала Алиса, но въ тайнѣ она догадывалась.
   -- Поймите, я говорю не на вѣрное,-- но Паллизеръ разсказывалъ мнѣ, что говорилъ съ герцогомъ и указалъ ему на Джефри, но герцогъ объ этомъ и слышать не хотѣлъ, такъ какъ у Джефри нѣтъ состоянія, и сказалъ Плантагенету, чтобы онъ выставилъ вмѣсто себя въ представители Сильвербриджа кого нибудь изъ своихъ друзей, который бы могъ стоять на своихъ ногахъ, и мнѣ кажется, замѣтьте,-- только кажется, что Плантагенетъ указалъ на одного мистера Грея.
   -- Гленкора!
   -- Если бы вы слышали, какъ они политизировали съ Плантагенетомъ. Я право начинаю думать, что мистеръ Грей еще хуже моего мужа. Какъ началъ онъ намедни говорить въ гостиной о пошлинахъ на сахаръ, я только подумала: ну пропала Алисина головушка!-- Говоря это, лэди Гленкора знала, что лучшаго извѣстія не могла сообщить Алисѣ.
   Мало по малу начали съѣзжаться гости. Вслѣдъ за дѣвицами Гоуардъ, веселыми, добродушными дѣвушками, оживившими домъ своимъ присутствіемъ, пріѣхала и грозная гостья, лэди Мидлотіанъ. Алиса волей или неволей должна была вынесть объясненіе съ глазу на глазъ съ ея свѣтлостью. Леди Мидлотіанъ объявила ей, что вполнѣ одобряетъ настоящій ея образъ дѣйствія и прощаетъ ей строптивость, съ которую она отвѣчала на благонамѣренныя усилія ея свѣтлости обратить ее на путь истины. У Алисы языкъ чесался объявить старухѣ, что она не нуждается въ ея одобреніи; но она вспомнила, какъ много была виновата въ прошломъ, и порѣшила, что должна искупить эту вину, терпѣливо снося непріятность настоящаго своего положенія.
   -- А теперь, милая, сказала лэди Мидлотіанъ въ заключеніе, поцѣлуйте меня и примите мои искреннія поздравленія. При этомъ она вынула изъ кармана небольшой ящичекъ и вручила его Алисѣ. Эти брилліанты, проговорила она, даритъ вамъ маркиза, средства которой, какъ вамъ извѣстно, превосходятъ мои; гранаты же примите отъ меня.
   Не знаю, что было хуже: объясненіе, поцѣлуй или подарокъ? Отъ послѣдняго Алиса охотно отказалась бы, если бы позволило приличіе. Но объ этомъ конечно и думать нельзя было.
   За два дня до свадьбы пріѣхала маркиза съ своею дочерью. Эта лэди Джонъ была гораздо величественнѣе другой лэди, Джэнъ. У нея были очень длинные бѣлокурые волосы и очень свѣтлые голубые глаза, которые почти всегда оставались неподвижными. Говорила она очень мало и, какъ было извѣстно, была помолвлена за герцога Домфрисгаейерскаго. Герцогъ былъ вдвое старѣе ея, но не имѣлъ дѣтей отъ первой своей жены, которую недавно схоронилъ. Маркиза во все время своего пребыванія ни слова не сказала Кэтъ и почти не говорила съ Алисою. Но какъ она, такъ и дочь ея были личности довольно безвредныя.
   На слѣдующій день послѣ ихъ пріѣзда пришла телеграмма, вызывавшая мистера Паллизера въ Лондонъ. Онъ пришелъ къ Алисѣ выразить свое сожалѣніе и обошелся съ нею при этомъ съ самою милою задушевностью.
   -- Я понимаю, что вамъ нельзя не ѣхать, отвѣчала она ему:-- и знаю, что дѣло, по которому васъ вызываютъ, вамъ по душѣ.
   -- Это такъ, оно мнѣ по душѣ, но мнѣ непріятно, что я не могу присутствовать на вашей свадьбѣ. Прошу васъ извинить меня передъ вашимъ отцомъ. Впрочемъ я еще увижусь съ нимъ по возвращеніи. Вѣдь съ вами я тоже въ скоромъ времени увижусь.
   -- Какъ такъ?
   -- Грей долженъ быть въ Сильвердбриджѣ къ своему избранію. Но впрочемъ, что же я вамъ выдаю его тайны?
   Потомъ онъ повелъ ее въ столовую и показалъ ей свой подарокъ -- великолѣпный сервизъ изъ севрскаго фарфора.
   -- Я выбралъ это, потому что знаю, что Грей любитъ фарфоръ, сказалъ онъ ей.
   -- И я тоже люблю фарфоръ, отвѣчала она съ такимъ яснымъ лицомъ, какого онъ у нея еще никогда не видалъ.
   Онъ пожелалъ ей счастья и поцѣловалъ ее.
   Свадьба отпраздновалась со всевозможною пышностью въ великому ужасу Алисы и къ досадѣ мистера Вавазора, который пріѣхалъ вечеромъ наканунѣ церемоніи. Мистеръ Грей прошелъ черезъ всю эту процедуру съ величайшимъ спокойствіемъ, и лэди Гленкора увѣряла, что, глядя на него, можно подумать, что онъ привыкъ жениться, по крайней мѣрѣ, по разу въ годъ.
   -- Его ничто въ мірѣ не выведетъ изъ апатіи, а потому, милая, совѣтую вамъ и не пробовать его расшевелить, сказала она Алѣсѣ.
   -- Я это знаю, отвѣчала Алиса, а потому и пробовать никогда не буду.
   Медовый мѣсяцъ Алиса и Грей провели въ Италіи. Они посѣтили Венецію, Флоренцію и Римъ. Алиса получала длинныя письма отъ лэди Гленкоры, въ которыхъ разсказывалось обо всемъ что дѣлалось дома. Въ нихъ писалось о пріѣздѣ герцога въ Мэтчингъ и въ комичныхъ чертахъ изображались заботы герцога о будущемъ его наслѣдникѣ.-- Если бы вы видѣли, съ какимъ лицомъ онъ подходитъ во мнѣ и наклоняется надо мною, когда я лежу на диванѣ! онъ разсматриваетъ меня -- точно женщина, удостоившаяся быть матерью его будущаго наслѣдника, должна быть какимъ-то чудомъ; онъ наводитъ на меня благоговѣйный ужасъ, когда рѣшается изрѣчь слово, другое, а и того пуще когда молчитъ.
   Но декабрь и январь быстро проходили и приближалось время Греямъ возвратиться въ Англію. У мистера Грея были долгіе разговоры съ женою о предметѣ его настоящихъ честолюбивыхъ мечтаній, и онъ находилъ въ ней внимательную слушательницу. Разъ рѣшившись вступить на политическое поприще, онъ положилъ себѣ добросовѣстно исполнить задуманное дѣло. И весь ушелъ въ политику не менѣе самого мистера Паллизера; но онъ, по крайней мѣрѣ, не могъ пожаловаться на недостатокъ сочувствія въ женѣ въ его стремленіямъ.
   Когда молодые возвратились въ Лондонъ, они узнали о разрѣшеніи отъ бремени лэди Гленкоры; имъ сообщилъ объ этомъ мистеръ Вавазоръ, удостоившій на этотъ разъ встрѣтить ихъ на станціи желѣзной дороги.
   -- У герцога родился сегодня утромъ наслѣдникъ, объявилъ онъ имъ, прежде чѣмъ отперли дверцы вагона. Можно было подумать, что не у мистера Паллизера съ лэди Гленкорой родился сынъ, а у самого герцога.
   А теперь мы бросимъ взглядъ на маленькаго пурпуророднаго младенца и этимъ взглядомъ закончимъ нашъ разсказъ.
   Дѣло было въ первыхъ числахъ апрѣля; мистеръ и мистрисъ Грей гостили въ Гадерунскомъ замкѣ. То былъ день выборовъ въ Сильвербриджѣ, и мистеръ Грей отправился туда вмѣстѣ съ мистеромъ Паллизеромъ отрекомендовать себя своимъ избирателямъ подъ защитою вліятельнаго члена кабинета.
   Лэди Гленкора и Алиса сидѣли наверху и ея пурпурородный младенецъ лежалъ на колѣняхъ Алисы.
   -- Какъ хорошо, что вся эта процедура у меня за спиною, сказала мать.
   -- Вы неблагодарнѣйшая изъ женщинъ.
   -- Ахъ, Алиса, если бы вы знали, что мнѣ пришлось вынести. Когда у васъ будетъ ребенокъ, онъ можетъ родиться, кѣмъ ему вздумается. Вы не будете проводить безсонныя ночи и думать о позорѣ, ожидающемъ васъ, если родится экземпляръ презрѣннаго, слабѣйшаго пола, на зло ожиданіямъ вашихъ повелителей. Вѣдь у меня ихъ было цѣлыхъ два. Оттого то такъ и страшно было.
   -- Я убѣждена, что мистеръ Паллизеръ не сказалъ бы ни слова.
   -- Такъ, онъ ничего не сказалъ бы, да и герцогъ бы промолчалъ. Герцогъ просто въ ту же минуту уѣхалъ бы и не пустилъ меня къ себѣ на глаза, пока я не поправила бы свою провинность; а мистеръ Паллизеръ былъ бы кротокъ, какъ голубь, онъ былъ бы гораздо мягче, чѣмъ теперь; потому что мужчины рѣдко бываютъ мягки въ своемъ торжествѣ. Но я бы тѣмъ не менѣе знала, что оба они чувствуютъ и думаютъ.
   -- Ну, да теперь всѣ ваши заботы кончены.
   -- Да, мой славный мальчикъ, ты меня выручилъ!-- и лэди Гленкора взяла ребенка изъ рукъ Алисы.-- Съ тобой кончились всѣ мои заботы, такъ-то мое сокровище!
   Вечеромъ того же дня мистеръ Паллизеръ и мистеръ Грей возвратились изъ Сильвербриджа.
   -- Могу ли я поздравить тебя членомъ парламента? съ этимъ вопросомъ встрѣтила Грея меня.
   -- Всѣ меня съ этимъ уже поздравляютъ, хотя въ сущности я могу себя считать дѣйствительно членомъ парламента только по принятіи присяги.
   -- Какъ я счастлива! ни одно званіе въ мірѣ не можетъ сравниться съ этимъ.
   -- Жаль, что ты не жена мистера Паллизера. Онъ сейчасъ говорилъ мнѣ точно тоже что и ты.
   -- О Джонъ! я такъ счастлива. Я не заслужила всего этого счастья. Надѣюсь.... Знаешь, меня порою смущаетъ мысль....
   -- Какая же мысль тебя смущаетъ, милая?
   -- Надѣюсь, что ты не въ угоду моимъ желаніямъ рѣшился на это?
   -- Я бы и не на то еще рѣшился, моя дорогая, чтобы видѣть тебя счастливою, отвѣчалъ онъ, обнимая и цѣлуя ее.

(Окончаніе).

"Русское Слово", NoNo 5--9, 11, 1864, NoNo 1--8, 1865

   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru