Тило Вильгельм Карлович
Торденскиольд и Фридрих IV

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Исторический анекдот.

   

Торденскиольд и Фридрих IV.

Исторический анекдот.

   Карл ХII, Король Шведский, не взирая на личную храбрость и твердость духа, часто находился в чрезвычайно тесных обстоятельствах, и пал наконец жертвою непреклонного упорства, оставив разительный урок всем честолюбивым завоевателям. Непреодолимая страсть к славе устремляла его в опаснейшие предприятия, единственно для того, чтобы в летописях мира приобресть имя Северного Александра.
   Датский флот, под начальством храброго Вице Адмирала Торденскиольда {Настоящая фамилия его Вессель. Он родился в 1691-м году в Дронштейме, где отец его был Ратcгером. В последствии получил он прозвание Торденскиольд (громовой щит), за его отличную храбрость.}, одержал многократные победы над Шведами, и ненависть обоих народов час от часу возрастала.
   В один день Торденскиольд обедал у Короля, которого флот, не задолго перед тем, одержал блистательную победу над морскими силами неприятеля.
   Сердечно радуясь сему счастливому событию, Фридрих IV обратился к Вице-Адмиралу и сказал: "признаюсь, я весьма желал бы знать, что думают теперь в Швеции, не только войско, но и Духовенство и поселяне?"
   Спесь их верно поубавилась -- отвечал Торденскиольд. -- Я найду средство, об этом как нибудь разведать.
   "Такое предприятие весьма затруднительно," заметил Король, "и потому лучше всего отказаться от исполнения оного." --
   Торденскиольд промолчал. По окончании стола откланялся он Монарху, поспешил в гавань, и сев в шлюпку с немногими надежными и предприимчивыми мaтросами, поехал через Зунд к берегам Швеции. Они пристали к ним без всяких препятствий. В сопровождении десяти человек, вооруженных саблями и пистолетами, Торденскиольд направил путь к ближайшему селению, коего хижины видны были издали.
   Шагов за сто до деревни, встретилась с ними маленькая девочка, лет восьми. При виде вооруженных людей, она хотела бежать; но Торденскиольд успокоил ее ласковыми речами.
   "Откуда идешь?" -- спросил Вице-Адмирал, погладив ее по щеке. -- Я иду из той деревни -- робко отвечала девочка, указывая пальчиком на селение; -- тетушка дала мне пирогов; сегодня празднуют свадьбу ее. Как там было весело! Я осталась бы охотно; тетушка и жених не пускали меня; но маминька строго приказала возвратиться как можно скорее. Путь далек, и если не послушаюсь матушки, то мне достанется от нее порядочно.
   "Так я не стану тебя задерживать," сказал Торденскиольд; "поспеши скорее домой, и если мать не довольна будет твоим поздним приходом, то скажи, что чужестранец пому причиною, и подари ей эту золотую монету."
   Тут Вице-Адмирал всунул ей червонец в ручку: девочка была в восторге от такого богатого подарка и беспрестанно повторяла: спасибо, спасибо, сударь!
   "В котором же доме свадьба?" -- спросил Торденскиольд...
   -- О! в этом не можете ошибиться! -- отвечала девочка; -- где услышите музыку, там и свадебный пир.
   Сказав сие, она побежала домой, горя нетерпением, принести своей матери, кроме пирогов, еще такой неожиданный подарок.
   Торденскиольд скоро нашел сию хижину. Музыка в ней гремела, и двери украшены были венками из полевых цветов. Когда он стал осторожно подходить к сельскому жилищу, то звуки инструментов вдруг умолкли, и внезапная тишина воцарилась
   Вице-Адмирал изумился, думая, что пирующие заметили приход незваных гостей; но тихо подошед к окну, он увидел, что всеобщая тишина произошла от того, что Пастор приступил к венчанию новобрачных.
   И лишь только старец начал говоришь венчальную проповедь, как Торденскиольд быстро отворил дверь и вдруг прервал священный обряд. Гости оцепенели от ужаса при виде грозных чужестранцев. Пастор остановился. Страх и смятение изображались на лицах жениха и невесты.
   Торденскиольд смело подошел к ним; не говоря ни слова, схватил одною рукою жениха, другою Пастора, и обратясь к устрашенным крестьянам, сказал: "не бойтесь, друзья мои! вам не причинят никакого вреда; но за малейшее сопротивление дорого заплатите."
   Матросы между тем завладели Шведским Офицером, который также находился в числе свадебных гостей, и жил в деревне для охранения берега от нападения Датчан.
   Невеста жалостным голосом умоляла жестоких хищников, чтоб они оставили жениха ее; но слезы и просьбы ее были тщетны. -- "Не бойся, милая!" -- утешал ее Торденскиольд; "я даю тебе честное слово, что скоро опять увидишь своего любезного."
   Должно было уступить превосходству неприятелей. Немногие смельчаки вздумали-было употребить силу против силы; но хладнокровное благоразумие старших крестьян, которые не без причины опасались лишения всего своего имущества в неравном бое, удержало их от бесполезного сопротивления.
   Торденскиольд, рассматривая хижину с внутренним спокойствием, внушавшим страх и почтение, сказал наконец матросам: "никто из вас да не осмелится тронуть хотя малейшую вещь! вы будете достаточно награждены мною;" и обратясь к одному из них, примолвил: "но я присвою себе что-нибудь в память нынешнего дня. Ниль! возьми эту серебряную кружку и покал, да стенные часы, и положи их в шлюпку."
   Тут Вице-Адмирал, держа обеими руками жениха и Пастора, вышел из хижины, где неприязненное явление его вдруг обратило громкую радость в печаль и ужас.
   Торденскиольд, повел пленников к берегу. Невеста была в отчаянии; громко рыдая, последовала она за хищниками, и умоляла их, чтоб отстали от своего жестокого намерения. Но тщетно, шлюпка поплыла и веселые песни мaтросов заглушили горестные вопли жениха и разлученной с ним невесты. С слезами возвратилась несчастная красавица в опустевшую хижину, а шлюпка быстро помчалась к отечественному берегу.
   Торденскиольд благополучно прибыл с добычей в Коппенгаген. Находясь в столице, он каждый вечер навещал Короля. В день помянутой экспедиции, Фридрих ждал его долго; он сидел уж за столом, как вдруг входит Вице-Адмирал. "Где вы были так долго?" -- спросил Король.
   -- В Швеции; -- отвечал Торденскиольд.
   "В Швеции? -- Что ж вы там делали?"
   -- Я ездил туда, чтоб исполнить желание Вашего Величества. Я привез с собою Шведского Офицера, крестьянина и Пастора. Ваше Величество услышите из уст их, что думают теперь в Швеции.
   Фридрих хотя и не сомневался в справедливости слов Торденскиольда; но сие смелое предприятие поразило его так, что он невольно воскликнул: "быть не может!"
   -- Это была бы с моей стороны непростительная дерзость -- возразил Торденскиольд, -- если б вздумал я шутить над Вашим Величеством. Не прикажете ли сей час представить Вам Шведов, моих пленников?
   Фридрих ласково упрекал Вице-Адмирала в том, что он, для удовлетворения одной только прихоти своего Монарха, подвергал себя такой великой опасности. Торденскиольд принужден был сесть подле него и рассказать ему все подробности, столь счастливо им совершенного предприятия.
   "Завтра по утру представьте мне пленников," -- сказал Фридрих; -- "пусть они отдохнут от причиненного им страха."
   На другой день Торденскиольд повел их к Королю.
   Фридрих ласково разговаривал с Шведским Офицером, Пастором и крестьянином: все откровенно и смело признались в унынии Шведского народа, от беспрерывных известий о блистательных победах Датчан. "Об вас я весьма сожалею" -- сказал Король офицеру: --"вы не могли на посте своем предвидеть столь нечаянного и неприятного нападения со стороны моего Вице-Адмирала. Но в отечестве вашем, боюсь, не столь снисходительно, как я, будут судить о вашей оплошности. Впрочем, есть средство к избежанию всех неприятностей: вступите в мою службу; я определяю вас тем же чином и с двойным жалованьем."
   С благородною гордостию Швед отвергнул сие предложение, и чувствуя в полной мере великодушие Монарха, сказал: всенижайше благодарю, Ваше Величество! Но я никогда не решусь к оплошлости присовокупить еще преступление. Какая бы судьба меня ни ожидала, ни за какие сокровища не нарушу клятвы, данной Монарху и отечеству.
   Король поражен был сим отказом; но будучи исполнен уважения к благородству Шведского Офицера, не упомянул более ни слова о своем предложении, и осыпав Офицера похвалами за примерную любовь к отечеству и приверженность к Государю, позволил ему возвратиться в Швецию.
   Пастор, старец почтенный, в присутствии Торденскиольда откровенно с Королем изъяснялся: он говорил, что напасть на беззащитную хижину, захватить мирного служителя церкви, и безоружного земледельца, не есть подвиг, достойный того Великого Героя, который прославил имя свое блистательными победами.
   Фридрих улыбался; но Торденскиольд, потрепав Священника по плечу, сказал: ты прав, старик! Но если б ты знал истинную причину непонятного для тебя предприятия; то верно не осуждал бы меня так строго. "Точно так!" -- прервал его Король; "и так прошу тебя, почтенный старец, не сердись на Торденскиольда за то, что он причинил тебе такой великий страх. Ты учишь прощать своим врагам, и даже любишь тех, которые нас ненавидят; а я даю тебе мое Королевское слово, что Торденскиольд и сонный не мечтал тебя ненавидеть."
   Вице-Адмирал подал Священнику руку, и заключил его в объятия. Оба тронуты были до слез. Фридрих совершенно предоставил старцу возвратиться, когда ему будет угодно.
   Успокоившись от страха, он изъявил желание, пробыть еще несколько дней в Коппенгагене, чтоб осмотреть сей обширный город и все его достопамятности.
   Теперь дошла очередь до крестьянина: он чуть не заплакал, услышав намерение Пастора, прожить еще несколько времени в столице Дании, и схватил-было почтенного старца за одежду, (что доказывало судорожное движение правой руки), но благоговейный страх, внушенный присутствием Монарха и стоящего подле него знаменитого Героя, удержал его.
   "Я вижу по глазам твоим," -- сказал ему Фридрих -- "что ты ни мало не любопытствуешь видеть Коппенгаген. Ты наверно желаешь, как можно скорее возвратиться к своей невесте?" --
   -- Точно так-с, сударь! -- отвечал он с горестию.
   "Хорошо, не беспокойся! Если не хочешь остаться, то я сей час велю на шлюпке отвезти тебя в деревню." --
   -- Ах! пожалуй-ста отпустите меня поскорее! Бог да вознаградит вас за сию милость! --
   "Но свадьбу все-таки надобно отсрочить до приезда Пастора," возразил Фридрих, улыбаясь; "он ведь должен вас венчать." --
   -- Конечно! По крайней мере я буду у родственников, у своей невесты. Здесь такая скука, и если принудят меня остаться здесь, то готов кинуться в воду. --
   "Боже сохрани!" -- сказал Фридрих; "не хочу довесть тебя до самоубийства. Ты можешь сей час возвратиться в отечество."
   Крестьянин был вне себя от радости. Но когда первый жар восхищения прошел, он никак не мог воздержаться, чтоб не пожалеть о потере серебряной кружки, покала и стенных часов, и о прерванном свадебном пиршестве, причинившем ему большой убыток. "Ах!" говорил он почти со слезами; "вкусные блюда и напитки, приготовленные к свадьбе! наверно вы уже сделались негодны к употреблению!
   -- Что ж делать! -- отвечал Торденскиольд; кружки, покала и часов, разумеется, не возвращу: они у меня останутся в память сего незабвенного дня; но за то получишь кружку гораздо больше твоей, покал полновеснее и часы гораздо красивейшие: согласен ли ты? --
   -- Согласен! благодарю нижайше! вскричал обрадованный молодой человек: только отправьте меня скорее к моей не -- --
   "К твоей невесте; хорошо, хорошо !" прервал его Фридрих; "а мое дело вознаградить причиненный тебе убыток от расстроенного пиршества, и надеюсь, ты будешь доволен."
   Жених получил от Короля и Торденскиольда значительные подарки, в замену похищенных вещей, и в тот же вечер отправился к невесте, которая уже отчаивалась в его возвращении.
   Несколько дней спустя, Пастор приглашен был к столу Королевскому. Все вельможи, следуя примеру Монарха, наперерыв осыпали ласками почтенного старца. Осмотрев со вниманием достопамятные предметы столицы Дании, возвратился он в отечество.
   С изъявлением живейшей радости встретила его вся деревня.
   Вскоре после прибытия Пастора сыграли прерванную свадьбу, и прилежно осушали покал, подаренный Торденскиольдом. Бахус выгнал из памяти веселых гостей неприязненное явление грозного Героя, и радостные тосты зазвучали даже за его здоровье.
   Шведский Офицер также воспользовался позволением возвратиться в отечество. Он получил от Короля богатые подарки и свидетельство о сделанном ему предложении, вступить в Датскую службу, и о благородном его отказе.
   Но лишь только он прибыл в Швецию, его арестовали и отдали под суд. Ненависть Шведов к Датчанам простиралась до того, что первые, желая отмстить врагам за многократные победы, поступили с молодым Офицером по всей строгости законов. Никакие извинения не спасли его: он заплатил жизнию за свою оплошность. Торденскиольд сильно огорчился известием о сей жестокости. Воспоминание о дерзком предприятии, нередко тяготило его душу. Стенные часы, кружку и покал вынесли из кабинета его в дальнюю комнату, ибо при взгляде на них, он с горестию вспоминал о невинном Офицере, сделавшемся жертвою народной ненависти!

С Нем. В. Тило.

"Новости литературы", Книжка IX, 1825 г.

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru