Аннотация: Kristina. Перевод Е. Барсовой (1908 г.).
Август Стриндберг
Королева Кристина
Действующие лица:
Кристина.
Аксель Оксеншерна.
Клаус Тотт.
Магнус Габриэль де-ла Гарди. Антон Штейнберг.
Бурдло, французский врач.
Пиментелли, испанский посол.
Иоганн Хольм.
Купец Аллертс.
Уайтлук, английский посол.
Карл Густав (впоследствии Карл X). Мария Элеонора, вдова Густава II Адольфа. Эбба Браге.
Эбба Спарре.
Густав Горн.
Карл Густав Врангель.
Действие первое
Внутренность Ридарсгольмской церкви в Стокгольме. В глубине сцены направо гробница Густава Адольфа. По обеим сторонам авансцены открытые кулисы, изображающие арки. Тихие звуки органа перед поднятием занавеса. Аллертс, крестьянин и виноторговец пробираются справа. Аллертс показывает своим спутникам церковь.
Аллертс. А вот гробница великого Густава Адольфа... сегодня его память... Сейчас сюда прибудут с венками королева и весь двор.
Виноторговец. Небось, венков-то не меньше чем знамен!
Крестьянин. Да-а-а. Да.
Виноторговец. Купец Аллертс, нельзя ли нам подождать здесь прибытия королевы?
Аллертс. Можно, только отойдем к сторонке... Впрочем, вот мой приятель Хольм, он придворный портной и камердинер королевы, а быть может и будущий камергер.
Крестьянин. Иоганн Хольм!подумаешь, до кого только не снисходит королева!
Аллертс, пристально глядя на крестьянина. Смотри, осторожнее, Нильс -- Эрсон!
Хольм входит, неся венок на подушке.
Аллертс. Хольм!
Хольм, вздрагивая. Купец Аллертс... Гм!
Аллертс. Нельзя ли нам постоять здесь и посмотреть на королеву?
Хольм сухо. Вам?
Аллертс. Да.
Хольм немного свысока. А кто это с вами?
Аллертс. Это виноторговец и содержатель гостиницы "Золотой мир", а это крестьянин из Вестероса.
Хольм равнодушно. Подите, встаньте вон туда! Старайтесь не быть на виду. Её Величество войдет слева.
Аллертс. Спасибо, Хольм. Виноторговцу и крестьянину. Ну, идемте! Они становятся за арку.
Хольм подымается к гробнице и кладет подушку у подножие. Звуки органа прекращаются.
Штейнберг входит справа, озирается, словно ища кого-то; он несет венок.
Аллертс виноторговцу и крестьянину. Антон Штейнберг -- он спас королеву от смерти, вытащил ее из воды -- любимец -- блестящая будущность.
Виноторговец. Однако, дворянство-то не захотело принять его в свои ряды!
Клаус Тотт появляется с двумя венками; кладет меньший на гробницу Тоттов. Он бледен и расстроен.
Аллертс остальным. Клаус Тотт, сын Густава Адольфа Тотта из обедневшего рода... несчастный малый... плохая наследственность... племянник дочери Эрика ХIV.
Крестьянин. Эрика XIV?
Виноторговец. Не чета Георгу Перегону!
Аллертс. Тише вы!
Штейнберг, подходя к Тотту, вполголоса. Ну что, Тотт?
Тотт. Ну что, Штейнберг?
Штейнберг. Фон Штейнберг, позвольте вам заметить!
Тотт. Почему же я не фон Тотт?
Штейнберг безразлично. Не знаю.
Тотт. Таким дуракам, как Штейнберг всегда счастье!
Штейнберг. Я тут не при чём! Тотт так же может быть счастлив, если захочет.
Тотт. Я? счастлив? Может быть Штейнберг поможет мне вернуть последнюю тысячу дукатов, которую я проиграл сегодня ночью?
Штейнберг. Да, если Тотт придет сегодня вечером в "Золотой мир".
Тотт. Я там найду свои дукаты?
Штейнберг искренно. Там -- нет, но я знаю как их раздобыть.
Тотт. Штейнберг, действительно, должно быть добрый человек!
Штейнберг. Ах, нет! -- Совсем не то! -- Все люди одинаковы...
Тотт. Штейнберг так думает? Неужели?
Штейнберг. Да, мой милый, конечно; но одно для меня несомненно -- королева ангел!
Тотт. В первый раз слышу! Вчера я был в балете и заметил, что королева смотрит на меня, но этот взгляд был похож скорее на взгляд ястреба, чем голубя.
Штейнберг. Да, это её манера! У каждого своя манера, Тотт. Так значит вы придете сегодня в "Золотой мир?" Приходите, приходите, Тотт!
Тотт. Хорошо, приду...
Штейнберг. Вот и прекрасно!
Уайтлук, английский посланник, появляется без венка; осматривает церковь.
Аллертс остальным. Английский посланник... Приближенный Кромвеля... Содействовал казни Карла!.. Он сам проговорился...
Виноторговец. Здесь цареубийца!?
Крестьянин. Посмотрим на него!
Аллертс. Он заседал в парламенте, когда Кромвель разогнал его, запер здание и положил ключ от него в карман!.. Тише, вот они идут!
Бурдло и Пиментелли входят, тихо разговаривая.
Бурдло указывает лорнеткой на внутренность церкви своему спутнику Пиментелли, который мрачен и сосредоточен.
Аллертс остальным. Бурдло -- французский врач -- обезьяна королевы, смеется надо всем на свете... И тому же учит королеву... И Испанский посол Пиментелли -- иезуит... Посмотрите, как зубоскалят оба... и без венков, конечно, потому что они католики!
Виноторговец. Они нисколько не стесняются... Хорошо бы разобрать, что они болтают.
Аллертс. Настолько-то я смекаю по-французски... Испанец сказал: "Капелла нового святого... Вот так святой!" Теперь разглядывают королевские знамена...
Крестьянин. И это друзья королевы... Враги её отца!
Аллертс. Вот именно. Недавно она публично выразилась, что в 30-летней войне религия сыграла роль мантии, за которой скрывалось стремление к приобретению земель.
Виноторговец. Фу, не может быть!
Аллертс. Уверяю вас -- она, видите ли, завидует своему отцу и его завоеваниям, потому что сама не в состоянии вести войны. Она как будто даже с презрением относится к старым генералам, Горну и Врангелю...
Крестьянин. Да, трудновато ей быть дочерью своего отца...
Виноторговец. Да еще зависеть от Акселя Оксеншерна!
Аллертс. Его она также ненавидит, готова стереть с лица земли... Это такое сокровище, я вам скажу!.. Вот кого я люблю, так это Карла Густава, наследника трона... Это, действительно, -- человек!..
Виноторговец. Днем, да.
Крестьянин. Только бы нам получить его!
Аллертс. Подождите! Здесь насчет этого постараются... Тише!
Магнус Габриель де-ла Гарди входит подавленный и смиренный.
Аллертс остальным. Магнус Габриель де-ла Гарди...
Прежний фаворит. Его прочили в короли Швеции-теперь в опале... и в жестокой опале...
Виноторговец. Сын Эббы Браге...
Крестьянин. И Густава Адольфа!
Аллертс. Пустяки! бабьи россказни! Про королеву чего только не болтают!
Де-ла Гарди сухо кланяется Бурдло и Пиментелли, почтительно Штейнбергу и слегка кивает Тотту; остается один среди капеллы, все отстраняются от него.
Мария Элеонора, королева вдова. За ней Эвва Браге де-ла Гарди, Эбба Спарре. Все обмениваются разнообразными приветствиями, с разнообразным выражением лиц.
Де-ла Гарди в некотором отдалении падает на колена перед Марией Элеонорой.
Эбба Браге Де-ла Гарди проходя мимо де-ла Гарди. Что ты, сын мой?
Де-ла Гарди, Один вопрос, мать!
Эбба Браге. Королева не желает тебя видеть -- тыне довольствуешься положением только придворного...
Де-ла Гарди. Её придворного!
Эбба Браге. Тише, дитя мое.
Аллертс. Скоро все будут по местам... и спектакль начнется... Сдается мне, что здесь что-то готовится... Взгляните-ка на этого несчастного де-ла Гарди!
Виноторговец. Никто с ним не хочет разговаривать...
Крестьянин. Не смеют, должно быть.
Аллертс. Замолчите, пока целы! Вот!.. Вот она королева!.. Всеобщее внимание сосредоточивается на левом проходе.
Аллертс. Без свиты... без камергеров... без музыки... Не боится своих верноподданных -- воображает, что все ее любят, потому что сама влюблена в свою особу!
Виноторговец. Разве?
Аллертс. Она верит всему, что ей хочется!
Крестьянин. А у неё красивая фигура!
Аллертс. Сегодня, правда! А по большей части, она совсем незаметна... Вот сейчас увидите, что это за странное существо.
В продолжение следующей сцены, лица всех присутствующих отражают и комментируют самым разнообразным образом появление королевы. Аллертс, в особенности, сильно жестикулирует.
Кристина появляется слева, полная достоинства и благоговения перед храмом; на ней черная шелковая мантия, опушенная мехом чернобурого медведя, и пуховая шляпа периода 30-летней войны, с темным пером и бриллиантовой пряжкой. Войдя на сцену, распахивает мантию, под которой видно черное платье, затканное жемчугом. Потом снимает перчатки и некоторое время рассматривает присутствующих. За ней следом появляется паж с лавровым венком. Хольм приближается с подобострастием. Де-ла Гарди находится вблизи Кристины. После взаимного обмена различными приветствиями, Кристина роняет перчатку. Де-ла Гарды бросается на колени, поднимает перчатку и протягивает Кристине, которая взглядом отстраняет его.
Кристина. Хольм!
Хольм выступает вперед, берет перчатку из рук де-ла Гарди; тот, совершенно уничтоженный, отстраняется.
Кристина. Оставь ее у себя. Что великий канцлер Оксеншерна уже здесь?
Хольм. Великого канцлера еще нет, Ваше Величество.
Кристина делает недовольное лицо. Идет к Марии Элеоноре, дружески, но отчасти снисходительно жмет ей руку и целует в щеку. Благослови тебя Бог, мама!.. Принужденно кланяется Эббе Браге, целует Эббу Спарре в щеку. Добрый день, дорогая Эбба!.. Кланяется дружелюбно, но несколько шутливо Штейнбергу. Мой друг Штейнберг!.. Здоровается с Бурдло и тем временем обменивается загадочным взглядом с Пиментелли, еле заметным жестом указывая на Уайтлука. Цареубийца у могилы короля!.. Ха, ха!..
Бурдло говорит что-то остроумное по-по-французскине слышно для других.
Кристина сначала улыбается, потом серьезно. Да, стыдно заставлять королеву дожидаться, но ведь на то он великий канцлер!
Пиментелли не слышно, по-французски.
Кристина смотрит в сторону Аллертса и его спутников. О, это мой добрый народ! Они меня любят. Это не опасно!
Пиментелли говорит неслышно, бросая по временам страстные взгляды на Кристину.
Кристина отвечает также неслышно; на мгновение-взгляд её также вспыхивает.
Бурдло тщетно старается подслушать их разговор.
Мария Элеонора Кристине, тихо и язвительно. Кого же мы дожидаемся, дитя мое?
Кристина. Канцлера, мама. Маленькой Кристине вечно суждено дожидаться великого Оксеншерна!
Мария Элеонора. Это в духе шведов!
Кристина. Да, ты права. Впрочем, и генералов еще нет.
Мария Элеонора. Генералов? Разве у нас война?
Кристина. Нет, но видишь ли... в такой день, как сегодня, старички непременно пожелают показаться народу...
Эбба Браге приближаясь к Кристине с видом просительницы. Ваше Величество!..
Кристина резко, мужским голосом. Мы не даем аудиенций в церкви... А у могилы нашего отца-тем менее! Поворачивается к ней спиной. Замечает Тотта, подзывает Штейнберга; Штейнберг подходит. Кристина говорит с ним тихо и дружелюбно, как с близким человеком.
Кристина Штейнберг Попросите Тотта подойти... Постойте! Вы с ним говорили?
Штейнберг. Да, Ваше Величество.
Кристина. Что ж он?
Штейнберг. Он очень мил, но его преследует какой-то злой рок.
Кристина. Пусть подойдет!
Штейнберг направляется к Тотту. Пиментелли старается стать поближе к королеве, чтобы наблюдать за нею. Кристина говорит ему что-то вполголоса и взглядом отстраняет от себя. Штейнберг возвращается без Тотта.
Кристина. Ну, Штейнберг?
Штейнберг уныло. Ваше Величество!..
Кристина. А что же Тотт?
Штейнберг. Он такой странный, бедняга...
Кристина. Что же он говорит? Может быть он стесняется?
Штейнберг. Нет, нисколько; он сказал, что не хочет.
Кристина гневно. Господи! Я никогда ничего подобного не слыхала!.. Он так и сказал, что не хочет?
Штейнберг. А, может быть и не смеет.
Кристина несколько мягче, злорадно улыбаясь. Сходите еще раз! Можете пригрозить моей немилостью.
Штейнберг идет и возвращается с Топом, который следует за ним неохотно.
Кристина вызывающе смотрит на Топа, последний робко приближается. Вы боитесь?
Тотт. Да.
Кристина. Меня?
Тотт. Да.
Кристина ласково. Разве маленькая Кристина так опасна?
Тотт. Да.
Кристина также ласково, но осторожно, из боязни, что Тотт может возмечтать о себе. Сильно сказано! Сегодня ночью вы играли в карты?
Тотт. Да, Ваше Величество!
Кристина. И проиграли тысячу дукатов? Позвольте мне их возместить!
Тотт. Нет, Ваше Величество, на это я несогласен! Я не могу принять деньги от женщины!
Кристина. Я не женщина!
Тотт. Даже от королевы...
Кристина. Я не по мужу королева; я сама, лично сама была провозглашена королем. Вы этого не помните?
Тотт. Только сейчас припоминаю!..
Кристина. Хочешь быть камергером твоего короля?
Тотт. Я не понимаю причины такой неожиданной милости.
Кристина бледнеет, под наплывом страсть; не зная, как понять его многозначительные слова, молчит, боясь резко обнаружить свои чувства. Пауза.
Тотт пугается выражения лица Кристины. Если я прогневил Ваше Величество, то прошу снисхождения к несчастному потомку Вазов!
Кристина становится веселее; смотрит на Тотта более спокойно. Вазов? Медленно отвертывается от Тотта, как бы обдумывая, что говорить, но слова вырываются невольно. Да, Тотт имеет право, может быть больше чем я, в нём течет Кровь настоящих Вазов! Быстро поворачивается к Тотту, как бы озаренная счастливой мыслью. В таком случае мы родственники, а от родственников можно всё принять! Ласково протягивает ему руку; нежно. Добро пожаловать к моему двору, Клаус Тотт! И нечего бояться маленькой Кристины.
Аллертс своим спутникам. Хороша маленькая -- двадцать семь стукнуло... Ну, теперь Тотт попал в очередь!
Виноторговец. А Тотту-то двадцать три.
Крестьянин. Можно сказать: насилие над несовершеннолетним!
Кристина замечает, что Аллерст переговаривается с своими спутниками поворачивается к ним лицом и говорит Тотту. Видите, как народ меня любит! Чего же вы боитесь?
Тотт. Своего чувства!
Кристина, не расслышав. Чего?
Шум за дверью налево.
Кристина. Что за шум!.. Наверно солдаты!..
Входят Аксель Оксеншерна, Карл Густав Врангель, Горн. Обоюдные приветствия.
Оксеншерна с низким поклоном приближается к королеве, почтительно. Ваше Величество! Благоволите простить...
Кристина непринужденно. Вас я прощаю, Оксеншерна, и вы это знаете. Иронически. Но генералам, по-моему, непростительно!
Оксеншерна. Всему виною я, Ваше Величество! Важные сообщения...
Кристина. Какие! Опять война?
Оксеншерна. Нет, Ваше Величество, не война, а беспорядки... Разные, тревожные слухи...
Кристина. Не стоит обращать внимания!
Оксеншерна. Но это слухи, имеющие основание.
Кристина. Приветствую Густава Горна, доблестного помощника моего отца! Карла Густава Врангеля, нашего "Конде"... Добро пожаловать, господа! Все группами поднимаются к гробнице Густава-Адольфа, кроме де-ла Гарди, Бурдло и Пиментелли, последние остаются на авансцене.
Бурдло и Пиментелли тихо переговариваются, жестикулируя, потом идут налево с состраданием поглядывая на дела-Гарди.
Кристина снова выходит на авансцену и кричит наверх по направлению к левой кулисе. Дубен, пора начинать! После ответа неслышного публике. Капельмейстер болен? Ответ не слышен. Тогда обойдемся без музыки! К де-ла-Гарди. Магнус, ты дуешься?
Де-ла Гарди. Мне грустно...
Кристина. Может быть у тебя траур?
Де-ла Гарди. Да, и глубокий.
Кристина. Может быть ты получишь наследство?
Де-ла Гарди. Нет, его получит Тотт!
Кристина, злобно усмехаясь. Ты великолепен, Магнус! Ну, скажи еще что-нибудь забавное... Здесь невыносимо скучно!
Де-ла Гарди. В другой раз.
Кристина. Почему не сегодня?
Де-ла Гарди. Сегодня годовщина сражения!
Кристина. Как?
Де-ла Гарди. Так. Сегодня мы потеряли святого короля!
Кристина смеется, закрываясь платком. Магнус, Магнус, ты меня уморишь. Оборачиваясь, кричит. Спустите занавес! Занавес спускается и закрывает верхнюю часть церкви.
Де-ла Гарди. Не потушить ли нам кстати и свечи?
Кристина. Стыдись!
Де-ла Гарди. А что скажут старички, там наверху?
Кристина. Ведь иже дожидалась генералов, теперь пускай они меня подождут.
Де-ла Гарди. А что случилось с музыкой? Дубену не хватило воздуха?
Кристина, ударяя его веером. Магнус!
Мария Элеонора за занавесом. Кристина! Скоро ли мы начнем!
Кристина. Что ж, дитя мое, начинайте!
Де-ла Гарди. Как ты прекрасна сегодня!
Кристина прикладывает палец к губам.
Де-ла Гарди. Бедняга Тотт!
Кристина. Ты дерзок, потому что...
Де-ла Гарди. Потому что?..
Кристина. Господи, что же они не начинают?
Де-ла Гарди. А долго будет продолжаться это представление?
Кристина полусерьезно. Ты кончишь плохо!
Де-ла Гарди. Я уже почти кончился!.. С порывом чувства. Когда ты начала изменять мне и я должен был присутствовать при твоем падении, я потерял веру во всё!
Кристина с чувством. Ты меня любил?
Де-ла Гарди. И ты спрашиваешь?
Тотт за занавесом. Ваше Величество!
Кристина топает ногой. Начинайте же, чёрт возьми!
Де-ла Гарди. Фу!
Кристина глухим грудным голосом. Если б ты знал, Магнус, как все эти великие мертвецы и полумертвецы угнетают и связывают... Великий Оксеншерна, великий Банер... Мой действительно великий отец всегда служил им средством для удовлетворения их мелкого тщеславия. Такой простой, гуманный, скромный, каким он был при жизни, он повернулся бы в своем гробу, если б видел, что здесь совершается. Но он далек от всего этого... очень далек! Как хотела бы я быть на его месте!
Де-ла Гарди с искренним чувством. Бедная Кристина. Тебе несвойственна обстановка, в которой ты принуждена существовать!
Кристина. Да, мне тяжело! Меняя тон. А иногда бывает интересно! По-детски. Иногда даже весело!
Де-ла Гарди. Играть в куклы?
Кристина. Вот именно! В большие куклы!
Де-ла Гарди. Будь осторожней, -- цареубийца там, за занавесом!
Кристина. Меня не убьют! Меня все любят!
Де-ла Гарди смущенно. Знаешь ли, Карл Первый говорил как раз то же самое!
Кристина мрачно. Разве?
Де-ла Гарди, "Я любим всеми", -- говорил он, и был обезглавлен...
Кристина. Представь, в иные минуты мне хочется сделаться Кромвелем... и обезглавить себя!
Де-ла Гарди. Могу себе представить... в иные минуты я готов удавиться!
Кристина, усмехаясь. Шутник, вечный шутник! Мягко, но решительно. Теперь иди!
Де-ла Гарди смотрит вопросительно.
Кристина. Иди же!
Де-ла Гарди смотрит вопросительно и мрачно.
Кристина. Иди, я тебя потом позову!
Де-ла Гарди. Ты мной играла?
Кристина. Да! Отчего бы мне тобою и не играть?
Де-ла Гарди. До сих пор еще никто из Де-ла-Гарди не позволял собою играть безнаказанно!
Кристина гневно. Ты кажется угрожаешь королеве?
Де-ла Гарди. Да... Отчего бы мне и не угрожать?
Кристина. Убирайся вон из города, сиди безвыездно в своем поместье, а если посмеешь показаться мне на глаза, то помни, что в Финляндии существуют крепости!
Де-ла Гарди поражен. Серьезно, или в шутку?
Кристина повертывается к нему спиной. Совершенно серьезно! Честное слово! Слово женщины! Де-ла-Гарди идет налево.
Курьер приближается к Де-ла Гарди, склоняется перед ним на колени и подает письмо. Графу Де-ла Гарди от принца Карла Густава!
Кристина останавливается и прислушивается.
Де-ла Гарди разрывает большой конверт, из него выпадает маленький; торопливо просматривает. Ваше Величество!
Кристина взволнованно. Граф?!
Де-ла Гарди подает ей маленький конверт. Королеве от принца Карла Густава.
Кристина быстро схватывает письмо. С презрением. Через Де-ла Гарди! Очень вежливо!