Lib.ru/Классика: Шекспир Вильям. Король Генрих VIII

СОЧИНЕНІЯ
ВИЛЬЯМА ШЕКСПИРА

ВЪ ПЕРЕВОДѢ И ОБЪЯСНЕНІИ
А. Л. СОКОЛОВСКАГО.

Съ портретомъ Шекспира, вступительной статьей "Шекспиръ и его значеніе въ литературѣ", съ приложеніемъ историко-критическихъ этюдовъ о каждой пьесѣ и около 3.000 объяснительныхъ примѣчаній

ИМПЕРАТОРСКОЮ АКАДЕМІЕЮ НАУКЪ
переводъ А. Л. Соколовскаго удостоенъ
ПОЛНОЙ ПУШКИНСКОЙ ПРЕМІИ.

ИЗДАНІЕ ВТОРОЕ
пересмотрѣнное и дополненное по новѣйшимъ источникамъ.

ВЪ ДВѢНАДЦАТИ ТОМАХЪ.

Томъ IX.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ

ИЗДАНІЕ т-ва А. Ф. МАРКСЪ.

КОРОЛЬ ГЕНРИХЪ VIII.

Хроника "Король Генрихъ VIII" не издавалась ни разу до выхода полнаго изданія сочиненій Шекспира in folio 1623 года, гдѣ она напечатана послѣдней пьесой въ ряду хроникъ, подъ заглавіемъ: "The fasions history of the Life of King Henry the eight",-- т.-е. "Знаменитая исторія жизни короля Генриха VIII". Написана пьеса была никакъ не позже 1613 года, такъ какъ мы имѣемъ достовѣрное свѣдѣніе, что она была представлена въ этомъ году въ первый разъ на театрѣ Глобуса, при чемъ представленіе ознаменовалось печальнымъ событіемъ. Легко построенный лѣтній театръ загорѣлся отъ пушечныхъ выстрѣловъ, которыми сопровождался представленный въ пьесѣ праздникъ, и сгорѣлъ до тла. Интересно, что сама пьеса давалась при этомъ подъ другимъ заглавіемъ, а именно: "All is true", т.-е. "Все правда". Обычай давать различныя заглавія одной и той же пьесѣ, смотря по тому, на какомъ театрѣ она представлялась, былъ въ то время очень распространенъ, и потому фактъ этотъ нимало не могъ повести къ сомнѣнію о тожествѣ обѣихъ пьесъ. Вопросъ, не былъ ли "Генрихъ VIII" написанъ Шекспиромъ ранѣе 1613 года, остался безъ точнаго разрѣшенія. Всѣ имѣющіяся о пьесѣ свѣдѣнія говорятъ гораздо болѣе противъ этого предположенія, чѣмъ за него. Были, правда, комментаторы, относившіе сочиненіе "Генриха" даже къ 1601 году, т.-е. ко времени царствованія еще Елисаветы, умершей въ 1609 г., но мнѣніе это, мало того, что ничѣмъ не подтверждается, не выдерживаетъ, сверхъ того, никакой критики. Дѣйствительно, трудно себѣ представить, чтобъ Елисавета, страшно боявшаяся (какъ это засвидѣтельствовано исторіей) въ послѣдніе годы своего царствованія смерти, позволила вывести на сценѣ монологи, въ которыхъ именно говорится, что она должна умереть, хотя эта фраза и подслащена неимовѣрной лестью. Сверхъ того, въ томъ же монологѣ восхваляются дѣла ея преемника, Іакова, какъ уже царствующаго государя. Потому нѣтъ никакого сомнѣнья, что пьеса не могла быть написана ранѣе его воцаренія, послѣдовавшаго въ 1603 году. Вслѣдствіе того годы между 1603 и 1613 должны считаться предѣлами того срока, когда пьеса могла быть написана, если держаться для опредѣленія этого срока реальныхъ фактовъ. Но если перейти къ анализу самой пьесы и, взглянувъ на ея содержаніе и духъ, постараться сдѣлать выводъ о времени ея созданія по этимъ даннымъ, то можно съ гораздо большей вѣроятностью принять болѣе поздній, чѣмъ ранній срокъ. За это говорятъ удивительная глубина и зрѣлость всего произведенія, а сверхъ того -- детальнѣйшая отдѣлка характеровъ главныхъ дѣйствующихъ лицъ: короля Генриха, Екатерины и кардинала Вольсея. Манера и подробности, съ какими изображены эти лица, гораздо скорѣе напоминаютъ позднѣйшія произведенія Шекспира, въ которыхъ онъ углубился болѣе въ тончайшій психологическій анализъ создаваемыхъ имъ лицъ, чѣмъ въ изображеніе бурныхъ и страстныхъ положеній, какія выведены имъ въ предъидущіе годы, когда онъ написалъ "Лира", "Отелло" и другія подобныя пьесы. При чтеніи "Генриха VIII", можно подумать даже, что, увлеченный утонченной отдѣлкой характеровъ, авторъ совсѣмъ упустилъ изъ виду обработку сюжета пьесы, чтобы придать ему какую-нибудь цѣлостность. Разсматриваемая съ внѣшней стороны, вся пьеса не болѣе, какъ пересказъ нѣсколькихъ событій изъ жизни короля Генриха, изложенныхъ въ драматической формѣ и рѣшительно ничѣмъ не связанныхъ. Разводъ Генриха съ женой, правда, представляетъ наиболѣе разработанный по объему эпизодъ, но имъ далеко не исчерпывается все содержаніе пьесы. Рядомъ съ этимъ эпизодомъ стоитъ исторія паденія кардинала Вольсея, соединенная съ первымъ эпизодомъ чисто только внѣшней исторической, а никакъ не драматической, связью. Изображенный далѣе анекдотъ о томъ, какъ король Генрихъ однимъ властнымъ словомъ заставляетъ свой, покорный ему во всемъ, совѣтъ помириться съ архіепископомъ Кранмеромъ, правда, представляетъ драгоцѣнную черту для уясненія характера короля, но также не имѣетъ съ остальнымъ дѣйствіемъ никакой связи и выведенъ исключительно, какъ иллюстрація для изображенія характера самого Генриха. А наконецъ, что касается послѣдней сцены крестинъ новорожденной королевы Елисаветы! съ льстивыми до приторности монологами по поводу этого событія, то сцена эта не болѣе, какъ вставной дивертисментъ, недостойный быть даже выведеннымъ въ серьезной драмѣ, а тѣмъ болѣе Шекспировой. Всѣ эти сцены, взятыя въ отдѣльности, правда, изображены превосходно и обличаютъ во всемъ руку Шекспира, но отсутствіе всякой между ними связи очень невыгодно отразилось на всей пьесѣ, какъ на драматическомъ произведеніи, въ которомъ стройная цѣлостность сюжета должна стоять на первомъ планѣ.

Эта разрозненность и отсутствіе единства дѣйствія бросаются въ глаза до такой степени, что при поверхностномъ чтеніи пьеса кажется похожей на тѣ современныя драматическія произведенія, какія нерѣдко выкраиваются изъ историческихъ или другихъ романовъ. Романа, изъ какого Шекспиръ могъ бы позаимствовать сюжетъ "Генриха", конечно, въ то время не было; но, разсматривая тѣ источники, которыми онъ пользовался, мы увидимъ, что пріемъ его въ настоящемъ случаѣ именно походилъ на то, какъ будто бы онъ выбиралъ изъ различныхъ историческихъ источниковъ вполнѣ готовыя сцены, какъ изъ романа. Главнымъ источникомъ Шекспира для настоящей пьесы была, какъ и во многихъ другихъ случаяхъ, лѣтопись Голлиншеда, но рядомъ съ нею онъ пользовался и другими. Сличая ихъ съ тѣмъ, что выведено въ драмѣ, мы видимъ, напримѣръ, что сцена суда надъ королевой Екатериной взята Шекспиромъ изъ современныхъ ему мемуаровъ Кэвендиша, при чемъ Шекспиръ не только перенесъ всю эту сцену въ свою драму цѣликомъ, но во многихъ мѣстахъ (какъ, напримѣръ, въ главной рѣчи королевы) ограничился почти простымъ переложеніемъ въ стихи прозаическаго текста мемуаровъ. Равно изъ того же источника, и точно съ такой же подробностью, заимствованы описаніе праздника, на которомъ король увидѣлъ въ первый разъ Анну Болленъ, а также разсказа" о смерти Вольсея. Вставная сцена послѣдняго дѣйствія, когда король миритъ Кранмера съ прочими лордами совѣта, точно также извлечена почти цѣликомъ изъ книги: "Acts and monuments of the Christian martyrs" ("Акты и памятники о христіанскихъ мученикахъ"), изданной Фоксомъ въ 1563 году. Много можно привести еще подобныхъ же заимствованій, детальныхъ до того, что кажется, что Шекспиръ какъ будто вовсе не участвовалъ собственнымъ воображеніемъ въ созданіи этой драмы, но скомпоновалъ ее изъ совершенно чужого матеріала. Но вотъ тутъ-то именно и высказалась та неподражаемая чуткость Шекспирова генія, при помощи которой онъ, совокупляя, повидимому, совершенно разнородный матеріалъ, ничѣмъ не связанный, умѣлъ выбрать изъ него такіе факты, которые, группируясь вмѣстѣ, рисовали передъ нами совершенно цѣлостные, _s живые характеры. Это разногласіе между необыкновенной глубиной психологическаго анализа характеровъ выведенныхъ лицъ и слабостью общаго сюжета пьесы именно наводитъ на мысль, что настоящая пьеса была если не совершенно послѣднимъ, то все-таки, вѣроятно, однимъ изъ послѣднихъ произведеній Шекспира. Фактъ, что многіе великіе писатели, достигнувъ зрѣлыхъ лѣтъ, начинаютъ обращать въ своихъ произведеніяхъ болѣе вниманія на разработку деталей, чѣмъ на общую концепцію, общеизвѣстенъ. Въ этомъ обнаруживается съ одной стороны ихъ опытность и увеличеніе многообъемлемости взгляда, а съ другой -- если не неизбѣжный упадокъ силъ, то во всякомъ случаѣ стремленіе къ болѣе мирному и спокойному взгляду на жизнь. Отсюда нерѣдкое отсутствіе въ ихъ позднѣйшихъ произведеніяхъ изображенія сильныхъ страстей и яркихъ образовъ. Подобное явленіе можно замѣтить и въ позднѣйшихъ произведеніяхъ Шекспира, какъ, напримѣръ, въ "Цимбелинѣ", "Зимней сказкѣ" или въ "Бурѣ". Во всѣхъ этихъ позднѣйшихъ его пьесахъ разработка деталей точно также господствуетъ надъ цѣлостностью и грандіозностью сюжета, а потому, находя такія же характерныя черты и въ общей компоновкѣ "Генриха VIII", мы можемъ съ большею вѣроятностью примкнуть къ мнѣнію, что пьеса эта была, однимъ изъ послѣднихъ Шекспировыхъ произведеній.

Генрихъ VIII вступилъ на престолъ въ 1509 году, послѣ смерти своего отца, Генриха VII (кончившаго побѣдой надъ Ричардомъ III при Босвортѣ великую войну Алой и Бѣлой розы) и царствовалъ до 1547 года. Несмотря на огромное значеніе, какое этотъ долгій періодъ имѣлъ во внутреннемъ развитіи Англіи, царствованіе Генриха VIII не представляетъ какихъ-либо особо выдающихся, яркихъ и грандіозныхъ событій, какими изобилуютъ жизнь и царствованіе его предшественниковъ, изображенныхъ Шекспиромъ въ предыдущихъ хроникахъ. Этообстоятельство отразилось и на самой пьесѣ, которая, какъ уже сказано выше, не представляетъ изображенія какого-нибудь центральнаго событія, но состоитъ лишь изъ ряда мелкихъ фактовъ, имѣющихъ гораздо болѣе будничный, семейный характеръ, касающійся скорѣе личности самого короля, чѣмъ исторіи Англіи. Генриху пришлось царствовать въ тотъ періодъ этой исторіи, когда, съ окончаніемъ войны Алой и Бѣлой розы, окончилась вѣковая борьба могущественныхъ бароновъ съ монархической властью, и когда власть эта, ставъ во главѣ всей государственной жизни, должна быть направить всѣ усилія къ тому, чтобъ удержать и укрѣпить за собою пріобрѣтенное. Этотъ характеръ носитъ вся исторія королей дома Тюдоровъ, начиная съ короля Генриха VII до Елисаветы включительно, при которой значеніе абсолютной королевской власти достигло высшей степени. Генрихъ VIII былъ вторымъ государемъ этой династіи, и царствованіе его въ особенности ознаменовалось той борьбой, которую веля двѣ главныя общественныя силы, сопротивлявшіяся еще абсолютизму королей послѣ паденія масти феодальныхъ бароновъ. Силы эти были, во-первыхъ: сопротивленіе общества въ лицѣ парламента, и во-вторыхъ: сопротивленіе католическаго духовенства. Абсолютизмъ одержалъ полную побѣду въ обоихъ случаяхъ. Парламентъ былъ низведенъ Тюдорами на степень раболѣпнаго собранія, потерявшаго всякое значеніе; сопротивленіе же духовенства сломилось Реформаціей, вслѣдствіе которой англійская церковь совершенно освободилась отъ вліянія папъ и сдѣлалась самостоятельной, подчинись королямъ, пріобрѣвшимъ надъ ней почти такую же власть, какую имѣлъ надъ католиками папа. Обѣ эти побѣды однако достались королямъ не легко, лишь послѣ долгой и усиленной борьбы, хотя борьба эта имѣла уже совершенно иной внѣшній характеръ сравнительно съ борьбой, какую вели прежніе короли съ феодальными баронами. Прежняя борьба велась на поляхъ кровопролитныхъ битвъ, топерь же противники преслѣдовались по личному произволу королей, подъ видомъ будто бы законныхъ процессовъ и приговоровъ, оканчивавшихся, впрочемъ, почти всегда тоже пролитіемъ крови на эшафотахъ или кострахъ. Нравы измѣнились, хотя только поверхностно, и этому болѣе всего способствовало поднятіе общаго уровня образованія подъ вліяніемъ идей эпохи Возрожденія. Едва за сто лѣтъ до Генриха YHI Ричардъ II былъ первымъ королемъ Англіи, умѣвшимъ читать и писать, а Генрихъ VIII считался во всей Европѣ ученымъ богословомъ, писавшимъ по этому предмету спеціальныя сочиненія. Личный характеръ монарховъ дома Тюдоровъ, конечно, игралъ въ событіяхъ этого періода исторіи Англіи очень большую роль, но еще большее значеніе имѣли въ этомъ случаѣ тѣ совѣтники и министры, чьими услугами они пользовались. Генрихъ VIII, ославленный справедливо, какъ одинъ изъ самыхъ необузданныхъ деспотовъ, подчинялся вліянію своихъ министровъ болѣе, чѣмъ какой-нибудь другой государь, и это происходило оттого, что, будучи деспотомъ, онъ въ то же время былъ величайшимъ эгоистомъ, думавшимъ только объ исполненіи своихъ личныхъ прихотей, ради которыхъ забывалъ даже государственныя дѣла. Сподвижники его хорошо знали эту слабую струну Генриха и искусно пользовались ею для проведенія въ государственныхъ дѣлахъ своихъ собственныхъ взглядовъ, въ то время какъ король, довольный исполненіемъ съ ихъ стороны его личныхъ эгоистическихъ желаній, считалъ себя неограниченнымъ повелителемъ и иниціаторомъ всего. Большинство служившихъ Генриху людей, правда, кончили свою карьеру очень печально -- изгнаніемъ или эшафотомъ (до чего доводили ихъ или козни враговъ, или перемѣнчивый деспотизмъ короля), но, къ счастью для Англіи, люди эти были въ то же время очень способными государственными дѣятелями, а потому и дѣятельность ихъ, пока они стояли у власти, принесла Англіи въ будущемъ большую пользу. Такихъ лицъ, безпрерывно смѣнявшихся при Генрихѣ у кормила правленія, было очень много, но главными, выдающимися дѣятелями слѣдуетъ признать двухъ: кардинала Вольсея и Томаса Кромвеля, изъ которыхъ Вольсей былъ полномочнымъ министромъ Генриха въ первую половину его царствованія, а Кромвель -- во вторую. Событія, выведенныя Шекспиромъ въ его пьесѣ, относятся только до Вольсея, а потому о немъ необходимо сказать нѣсколько краткихъ словъ.

Происходя изъ простого званія, Вольсей возвысился исключительно своими личными заслугами. Вступивъ въ молодости въ духовное званіе, онъ такъ неоспоримо выказалъ свои рѣдкія способности, что успѣлъ достичь званія кардинала. Когда случайныя обстоятельства приблизили его къ королю, онъ до того овладѣлъ его довѣренностью, что скоро сдѣлался не только его любимцемъ, но и полномочнымъ министромъ. Такое возвышеніе человѣка незнатнаго рода повело, конечно, къ тому, что его возненавидѣла вся родовитая знать. Но Вольсей былъ такъ уменъ и хитеръ, что успѣлъ грозно смирить своихъ враговъ. Примѣромъ можетъ служить хотя бы паденіе и казнь герцога Букингама, считавшагося однимъ изъ первыхъ англійскихъ пэровъ. Но, какъ ни были велики выдающіяся способности Вольсея, его честолюбіе было еще выше, и этимъ онъ приготовилъ самъ свое позднѣйшее паденіе. Завѣтной его мечтой было сдѣлаться папой, и для этого онъ по необходимости долженъ былъ завязать сильныя связи какъ съ Римомъ, такъ равно и съ прочими государями Европы, стоявшими болѣе или менѣе въ отношеніяхъ съ римскимъ дворомъ. Такихъ государей было два: императоръ Карлъ (впослѣдствіи Карлъ V) и французскій король Францискъ I. Папой былъ въ то время Климентъ VII, посаженный на папскій престолъ вліяніемъ Карла и находившійся почти совершенно въ его власти. Оба эти государя были, какъ извѣстно, непримиримыми врагами, и потому Вольсею предстояло вести политическія отношенія къ нимъ Англіи съ такою ловкостью, чтобы, увѣряя въ дружбѣ того и другого, пользоваться ошибками обоихъ. Такъ, устроивъ торжественное свиданіе Генриха съ Францискомъ въ долинѣ Ардра, онъ въ то же время велъ переговоры съ Карломъ, увѣряя обоихъ государей въ неизмѣнномъ доброжелательствѣ Англіи. Генрихъ VIII былъ женатъ на вдовѣ своего родного брата, Артура, испанской принцессѣ Екатеринѣ, которая приходилась императору Карлу родной теткой, вслѣдствіе чего онъ явно ей покровительствовалъ и думалъ имѣть чрезъ нее вліяніе на англійскія дѣла. Бракъ ея съ Генрихомъ, несмотря на измѣнчивый характеръ деспотическаго короля, былъ счастливъ въ теченіе многихъ лѣтъ; но затѣмъ, когда Екатерина начала старѣться, Генрихъ сталъ явно ею тяготиться, хотя и не переставалъ оказывать изъ политическаго расчета всѣ наружные знаки уваженія и любви. Подмѣтивъ такое охлажденіе Генриха къ Екатеринѣ, Вольсей вздумалъ сдѣлать этотъ фактъ исходнымъ пунктомъ для своихъ дальнѣйшихъ политическихъ замысловъ, для чего и предположилъ развести Генриха съ Екатериной, женивъ его на сестрѣ французскаго короля. Этимъ планомъ Вольсей полагалъ достичь трехъ цѣлей. Во-первыхъ, устранить вліяніе императора Карла на англійскія дѣла; во-вторыхъ -- пріобрѣсти размолвкой съ Карломъ друзей въ Римѣ" гдѣ вся курія въ высшей степени тяготилась деспотическимъ вмѣшательствомъ императора въ дѣла папы, и наконецъ въ третьихъ -- бракъ Генриха съ сестрой французскаго короля завязывалъ союзъ Англіи съ Франціей, чѣмъ Вольсей могъ съ выгодой воспользоваться для противодѣйствія возникавшему могуществу Карла. Предлогъ, выдуманный Вольсеемъ для развода Генриха съ Екатериной, былъ до того ничтоженъ, что согласиться на него только и могъ такой себялюбивый деспотъ, какимъ былъ Генрихъ. Король этотъ, какъ сказано выше, былъ женатъ на вдовѣ своего старшаго брата, при чемъ прожилъ съ нею уже около двадцати лѣтъ. Зная, что лицемѣрный Генрихъ всего болѣе заботился о томъ, чтобъ поступки его считались правыми и законными, Вольсей для начала дѣла о разводѣ сталъ распространять чрезъ своихъ тайныхъ агентовъ молву, будто бракъ короля съ вдовою брата противорѣчилъ каноническимъ правиламъ и потому долженъ былъ считаться незаконнымъ. Генрихъ, горячо желавшій развода, не постыдился ухватиться за такой нелѣпый предлогъ, и вотъ тутъ-то разыгрался тотъ позорный процессъ, читая исторію котораго, не знаешь чему болѣе удивляться -- безстыдному ли лицемѣрію Генриха, или раболѣпству окружавшихъ его лицъ. Человѣкъ безсовѣстный и безсердечный въ душѣ, Генрихъ понималъ однако, что въ такомъ щекотливомъ дѣлѣ, какъ разводъ съ королевой, принадлежавшей къ одному изъ славнѣйшихъ царственныхъ домовъ въ Европѣ, нельзя было дѣйствовать слишкомъ грубо и рѣзко, а потому и рѣшился вести дѣло помощью іезуитскаго притворства. Обратясь къ папѣ съ просьбой развода, онъ сталъ увѣрять его, что рѣшается на такой прискорбный шагъ единственно вслѣдствіе мученій совѣсти, будто бы упрекавшей его за бракъ, противорѣчившій уставамъ церкви. Папа очутился вслѣдствіе этой просьбы въ очень затруднительномъ положеніи. Съ одной стороны, онъ не хотѣлъ ссориться съ Англіей, гдѣ власть католицизма уже давно начинала колебаться, съ другой же, давъ согласіе на разводъ, онъ боялся раздражить императора Карла, который держалъ сторону Екатерины. Потому Климентъ далъ уклончивый отвѣтъ и прибѣгъ къ обыкновенному орудію Рима, т.-е. сталъ затягивать дѣло всевозможными способами. Послы, которымъ будто бы поручался разборъ дѣла о разводѣ, безпрестанно ѣздили изъ Рима въ Лондонъ и изъ Лондона въ Римъ, но самое дѣло не двигалось ни на шагъ. Генрихъ сердился, но тоже не могъ ничего сдѣлать. Іезуитскіе пріемы, какіе онъ употреблялъ, чтобъ достичь цѣли и въ то же время показаться правымъ предъ всѣмъ міромъ, доходили до смѣшного и прекрасно рисовали его низкій, недостойный характеръ. Такъ, онъ не постыдился обратиться ко всѣмъ духовнымъ конгрегаціямъ Европы съ просьбой гласно обсудить это дѣло и открыто высказать, былъ или не былъ законенъ бракъ, въ которомъ онъ прожилъ съ женою цѣлыхъ двадцать лѣтъ, нисколько не думая о его неправильности. Желая показать свое полное личное безпристрастіе и подчиненность рѣшенію церкви, онъ выдумалъ комедію суда, въ которомъ должно было разбираться дѣло развода, и объявилъ, что явится въ немъ съ Екатериной не какъ король, но какъ простой подданный. Смѣшная эта комедія состоялась дѣйствительно. Судьи сидѣли на своихъ мѣстахъ, а приставы громко провозглашали королю Генриху и королевѣ Екатеринѣ приказанье предстать предъ судомъ. Дѣло однако кончилось на этотъ разъ ничѣмъ. Екатерина, несмотря на то, что была слабая и больная женщина, рѣшительно отказалась признать не только свою подсудность, но даже и вообще правильность возбужденнаго вопроса о разводѣ. Папа между тѣмъ продолжалъ вести двуличную игру и попрежнему медлилъ своимъ рѣшеньемъ. Тогда раздраженный Генрихъ рѣшился обойтись безъ него. Собравъ совѣтъ или -- какъ это собраніе было названо -- соборъ исключительно изъ англійскихъ духовныхъ лицъ, онъ потребовалъ, чтобы вопросъ о разводѣ былъ разрѣшенъ ими помимо папы. Успѣхъ увѣнчалъ его ожиданія. Однимъ изъ главныхъ лицъ этого собранія былъ очень извѣстный затѣмъ въ исторіи Англіи архіепископъ Кранмеръ. Замѣчательный этотъ человѣкъ былъ ярымъ поборникомъ реформаціи церкви, а потому какъ онъ, такъ и прочіе его сотоварищи хорошо поняли, что, угодивъ личному приказу короля и поссоривъ его окончательно съ папой, они завербуютъ Генриха въ свои ряды и успѣютъ добиться своей цѣли: отдѣленія англійской церкви отъ католической. Такъ или иначе, разводъ Генриха съ Екатериной былъ утвержденъ. Несчастная королева была удалена отъ двора, хотя съ соблюденіемъ всѣхъ, приличествовавшихъ ея прежнему сану, знаковъ уваженія, и умерла чрезъ нѣсколько лѣтъ въ полномъ одиночествѣ. Но самымъ интереснымъ результатомъ всей этой исторіи было совершенно неожиданное паденіе Вольсея, главнаго виновника всего возбужденнаго дѣла. Оказалось, что Генрихъ перехитрилъ даже своего геніальнаго министра. Соглашаясь съ нимъ безусловно въ желаніи развода съ Екатериною, Генрихъ вовсе но былъ расположенъ исполнить вторую часть его желанія и жениться на французской принцессѣ. Во время хода дѣла о разводѣ онъ со свойственнымъ ему самодурствомъ увлекся одной изъ фрейлинъ Екатерины, извѣстной Анной Болленъ и влюбился въ нее до того, что вздумалъ на ней жениться, сдѣлавъ ее королевой. Эту послѣднюю часть своей прихоти онъ, правда, исполнилъ лишь послѣ постановленія собора о разводѣ, но тайно обвѣнчался съ своей красавицей гораздо раньше. Всего страннѣе въ этомъ дѣлѣ было то, что Вольсей, несмотря на свою проницательность, узналъ о бракѣ короля лишь тогда, когда онъ былъ уже совершенъ, Этотъ бракъ его погубилъ. Недовольный папой, Генрихъ открыто перешелъ на сторону противниковъ католицизма, а слѣдовательно -- и Вольсея, который добивался быть папой самъ. Сверхъ того, Анна Болленъ была лютеранка. Вліяніе, которое она имѣла на короля, еще болѣе подтвердило его въ этомъ направленіи и расхолодило его отношенія къ Вольсею, сдѣлавшемуся съ этихъ поръ въ глазахъ Генриха его открытымъ противникомъ. Эта исторія женитьбы короля на Аннѣ Болленъ и послѣдовавшее затѣмъ паденіе Вольсея и составляетъ главное содержаніе пьесы Шекспира. Враги Вольсея ловко воспользовались новымъ настроеніемъ короля и обвинили Вольсея въ различныхъ преступленіяхъ, какъ, напримѣръ, въ лихоимствѣ, превышеніи власти, словомъ -- во множествѣ тѣхъ проступковъ, о которыхъ относительно государственныхъ людей обыкновенно умалчиваютъ, пока люди эти стоятъ у власти, а затѣмъ нахально ихъ обвиняютъ, когда эта власть пошатнется. Генрихъ, всегда ставившій свои прихоти выше государственныхъ вопросовъ, съ удовольствіемъ отнесся къ такому настроенію окружающихъ, звучавшему въ тонъ съ его личными желаніями, и безъ церемоніи покончилъ съ Вольсеемъ однимъ ударомъ. Онъ отстранилъ его отъ всѣхъ занимаемыхъ имъ должностей и велѣлъ жить въ монастырѣ. Вольсей смирился предъ неизбѣжнымъ и вскорѣ умеръ, не вынеся такого удара для его самолюбія. Лѣтописи разсказываютъ, что онъ безъ ропота перенесъ постигшее его горе и даже увѣрялъ, будто былъ ему радъ, какъ событію, научившему его смириться передъ судьбой и познать тщету всего земного. Трудно думать, чтобы такой самолюбивый человѣкъ, какъ Вольсей, говорилъ подобныя вещи искренно, а потому вѣрнѣе предположить, что все его наружное покаяніе было не болѣе, какъ ловкій пріемъ очень умнаго человѣка, который, понимая, что былое значеніе потеряно безвозвратно, хотѣлъ сберечь въ общемъ мнѣніи по крайней мѣрѣ престижъ своей твердой духовной личности. Исторія представляетъ не мало примѣровъ подобнаго поведенія именно въ павшихъ государственныхъ людяхъ.

Съ паденіемъ Вольсея внутренняя государственная дѣятельность Англіи получила другое направленіе. Вопросъ о реформѣ церкви выступилъ на первый планъ. Генрихъ попрежнему думалъ только о своихъ личныхъ прихотяхъ, но вмѣстѣ съ тѣмъ не мѣшалъ дѣятельности такихъ людей, какими были, напримѣръ, упомянутый выше архіепискомъ Кранмеръ и въ особенности знаменитый Томасъ Кромвель. Оба они кончили свою карьеру тоже несчастнымъ образомъ: Кранмеръ -- на кострѣ, а Кромвель -- на эшафотѣ; но сдѣланное ими не погибло и принесло для будущаго развитія Англіи богатые плоды. Эта часть царствованія Генриха, впрочемъ, не относится до фактовъ, изображенныхъ въ Шекспировой драмъ, а потому и распространяться объ этомъ предметѣ въ настоящемъ очеркѣ нѣтъ надобности.

-----

Характеры дѣйствующихъ лицъ настоящей пьесы, какъ уже замѣчено выше, нарисованы Шекспиромъ съ замѣчательной разработкой мелкихъ, детальныхъ чертъ, но вмѣстѣ съ тѣмъ слѣдуетъ прибавить, что лица эти не представляютъ общихъ, всечеловѣческихъ типовъ, при анализѣ которыхъ выдѣлялась бы предъ нашими глазами какая-либо идея или грандіозное явленіе жизни, какъ это, напримѣръ, выражено въ "Гамлетѣ", "Лирѣ" и другихъ Шекспировыхъ произведеніяхъ: Генрихъ, Екатерина, Вольсей воспроизведены Шекспиромъ болѣе, какъ обыкновенные люди, чѣмъ представители какой-нибудь идеи, или историческіе дѣятели, хотя, впрочемъ, вѣрность и необыкновенная ясность, съ какою они изображены, вовсе не заслоняетъ предъ нами ихъ значенія и какъ лицъ историческихъ. Присматриваясь, какъ они поступаютъ въ обыденныхъ случаяхъ ихъ личной жизни, мы ясно понимаемъ, какъ должна была отзываться ихъ дѣятельность и на исторической почвѣ. Лица эти въ томъ видѣ, какъ ихъ изобразилъ Шекспиръ, похожи на микроскопически отдѣланные портреты живописцевъ фламандской школы. Будучи не болѣе, какъ только изображеніемъ частныхъ людей, портреты эти все-таки цѣнятся знатоками такъ же высоко, какъ и серьезныя многосодержательныя картины тѣхъ живописцевъ. Если анализъ этихъ характеровъ не можетъ привести къ какимъ-либо обобщеніямъ или серьезнымъ выводамъ, то внимательное разсматриваніе изумительно вѣрно схваченныхъ чертъ, какія мы находимъ въ этихъ лицахъ, доставляетъ не меньшее наслажденіе, чѣмъ и прочія Шекспировы созданія.

Слартолюбивый, безсердечный самодуръ, ставящій свое "я" выше всего на свѣтѣ, но, вмѣстѣ съ тѣмъ, человѣкъ поверхностно образованный подъ вліяніемъ идей эпохи Возрожденія и потому желающій казаться хотя по наружѣ справедливымъ и образованнымъ -- таковъ Генрихъ VIII, какимъ изобразила его правдивая исторія, и такимъ нарисовалъ его до мельчайшихъ подробностей Шекспиръ въ своей пьесѣ. Всѣ эти черты выражены поэтомъ до того ясно, что подробный ихъ анализъ повелъ бы къ повторенію всего, что Генрихъ говоритъ и дѣлаетъ въ драмѣ, а потому я ограничусь перечнемъ лишь главнѣйшихъ моментовъ его роли. Въ первой сценѣ онъ видимо импонируетъ предъ всѣми своею властью и притворной добротой. На просьбу своей жены отвѣчаетъ согласьемъ, даже не выслушавъ ея; но какая недостойная іезуитская уловка въ этомъ голословномъ согласіи на просьбу женщины, которую онъ въ душѣ уже рѣшилъ отъ себя удалить! Далѣе онъ отмѣняетъ тяжелый налогъ и даже какъ будто самъ ужасается его несправедливости; но дѣло въ томъ, что этотъ налогъ придумалъ не онъ и въ отмѣнѣ его не видѣлъ особенной для себя невыгоды, а потому для чего же было ему упускать случай порисоваться королевскою милостью, когда это не затрагивало его личныхъ интересовъ? Сцена пира, во время которой онъ влюбляется въ Анну Болленъ, вѣроятно, съ намѣреніемъ поставлена Шекспиромъ рядомъ со сценой паденія и казни Букингама. Сопоставленіе этихъ двухъ сценъ опять прекрасно рисуетъ безсердечный, холодный характеръ Генриха. Только что раздавивъ человѣка на основаніи самыхъ пустыхъ, нелѣпыхъ обвиненій, онъ хладнокровно отправляется на свѣтскій, пустой праздникъ, льстящій одной чувственности. О лицемѣріи, съ какимъ онъ въ сценѣ суда является (ради декорума справедливости) не какъ королька какъ простой подсудимый, уже сказано выше. Въ этой сценѣ интересно его возраженіе на смѣлый отвѣтъ Екатерины, отказывающейся признать свою подсудность. Отъ такого деспота, какимъ былъ Генрихъ, можно было бы ожидать въ подобномъ случаѣ вспышки яраго, необузданнаго гнѣва; но этотъ деспотъ умѣлъ владѣть собой и выказывать будто бы даже великодушіе, когда онъ зналъ, что достигаетъ своей цѣли во всякомъ случаѣ. И вотъ, провожая уходящую, раздраженную Екатерину, онъ съ театральнымъ паѳосомъ громко заявляетъ предъ всѣми, что лучшей жены не было ни у кого въ мірѣ, и что онъ никогда бы съ нею не разстался, если бы не муки совѣсти за тяжелый, гнетущій его, грѣхъ. Сдержанный въ тѣхъ случаяхъ, когда сдержанность не могла повредить его планамъ, онъ однако далеко не таковъ въ противоположныхъ случаяхъ. Придворныхъ, посмѣвшихъ явиться, когда онъ былъ занятъ своими личными дѣлами, Генрихъ грубо выгоняетъ, какъ простыхъ лакеевъ. Высокомѣрная иронія, съ какой онъ низлагаетъ Вольсея, рисуетъ Генриха въ апогеѣ его деспотической власти, которую онъ держалъ всегда наготовѣ для экстренныхъ случаевъ. Сцена послѣдняго дѣйствія, когда Генрихъ, играя толпой своихъ раболѣпныхъ придворныхъ, какъ мячикомъ, заставляетъ ихъ помириться съ Кранмеромъ, котораго самъ же предалъ суду, почти не связана съ общимъ дѣйствіемъ пьесы, но прибавляетъ превосходную черту къ обрисовкѣ измѣнчиваго характера короля. Онъ ведетъ въ этомъ дѣлѣ явно двуличную игру. Кранмеръ ему нуженъ, какъ полезный человѣкъ, для разрѣшенія вопроса о разводѣ; но Генрихъ настолько подозрителенъ (какъ всѣ деспоты), что недовѣряетъ даже своему новому любимцу. Вслѣдствіе этого, не прерывая своего ласковаго обращенія съ Кранмеромъ, онъ сначала убѣждаетъ его, будто бы для его же пользы, подчиниться рѣшенію суда, а затѣмъ, убѣдясь въ его невинности, безъ церемоніи отмѣняетъ прежнее рѣшеніе и придирчиво взваливаетъ вину на тѣхъ же судей, которыхъ избралъ самъ.

Характеръ Екатерины ясенъ настолько, что не нуждается въ подробныхъ объясненіяхъ. Въ ней изображена довольно часто встрѣчающаяся въ жизни личность женщины, высоко поставленной судьбой, но которой именно за эту высоту пришлось поплатиться горькими послѣдствіями. Независимо отъ общихъ чертъ, какія можно подмѣтить въ людяхъ, находящихся въ подобномъ положеніи, Шекспиръ провелъ въ характерѣ Екатерины одну очень интересную психологическую или, лучше сказать -- психіатрическую струю. Екатерина представлена женщиной доброй, но вмѣстѣ съ тѣмъ больной и нервной. Въ такихъ личностяхъ обыкновенно развивается стремленіе впадать въ нѣкоторыя крайности какъ въ выраженіи своихъ мыслей, такъ равно и въ поступкахъ, при чемъ онѣ очень рѣзко и скоро переходятъ изъ одного душевнаго состоянія въ другое, часто противоположное первому. Эта черта проведена во всемъ характерѣ Екатерины. Призванная въ судъ, она начинаетъ съ покорной просьбы королю о заступничествѣ, затѣмъ, вспыливъ, говоритъ дерзкія слова Вольсею и наконецъ, истративъ больныя силы въ этой выходкѣ, уходитъ обезсиленная, съ горькой мольбой къ Творцу послать ей терпѣнье. Точно такія же чувства проведены и въ сценѣ ея разговора съ кардиналами, при чемъ она доходитъ даже до просьбы ее простить, какъ слабую, беззащитную женщину. Такого рода нервныя выходки принимаютъ въ ней иногда даже дѣтски-наивный оттѣнокъ. Такъ, въ сценѣ смерти она, въ совершенную противоположность своему безконечно доброму характеру, вдругъ раздражается противъ лакея за несоблюденіе щепетильныхъ церемоній при докладѣ; или, далѣе, требуетъ, чтобъ послѣ смерти ее осыпали цвѣтами и набальзамировали, какъ королеву и дочь короля. Понятно, что такія черты -- прямое слѣдствіе ея нервнаго, болѣзненнаго состоянія и никакъ не могутъ быть поставлены ей въ упрекъ или лечь пятномъ на ея чистый, добросердечный характеръ.

Личность Вольсея составляетъ центральный пунктъ пьесы. Человѣкъ съ деспотическими наклонностями не менѣе, чѣмъ Генрихъ, и точно такъ же ставящій свою личность на первый планъ во всемъ, что бы ни задумалъ, Шекспировъ Вольсей отличается отъ Генриха гораздо болѣе обширнымъ умомъ и стойкостью характера. Кругозоръ Генриха не простирается далѣе узкихъ, эгоистическихъ интересовъ. Государственныя дѣла, къ которымъ онъ былъ призванъ, можно оказать, для него не существуютъ. Вольсей, напротивъ, думая не менѣе Генриха о себѣ, въ то же время отожествляетъ свои интересы именно съ этими дѣлами. Поставивъ себѣ цѣлью сдѣлаться папой, онъ преслѣдуетъ эту цѣль неуклонно, сбрасывая съ дороги все, отъ чего можетъ ожидать препятствій. Неразборчивый не менѣе Генриха на средства, какъ достигнуть цѣли, онъ съ своимъ гибкимъ, истинно-государственнымъ умомъ умѣетъ лучше Генриха отыскивать эти средства. Гдѣ нужна сила -- употребляется сила, а гдѣ могутъ лучше достичь цѣли хитрость и коварство -- пускаются въ дѣло они. Въ процессѣ Букингама Вольсей дѣйствуетъ прямо и напроломъ; въ дѣлѣ жъ развода королевы разыгрываетъ роль спокойнаго, безпристрастнаго слуги, будто бы заботящагося только о благѣ короля и справедливости. Паденіе его Шекспиръ обусловилъ непростительной, случайной оплошностью со стороны самого Вольсея. Онъ по ошибкѣ вкладываетъ въ пакетъ, поданный королю, компрометирующія его бумаги. На первый взглядъ подобная развязка карьеры человѣка, стоящаго такъ высоко, можетъ показаться черезчуръ пустой и неестественной, но при болѣе подробномъ анализѣ этого факта окажется, что Шекспиръ и тутъ выказалъ необыкновенную тонкость, съ какою прозрѣвалъ настоящія причины житейскихъ событій. Если бъ Вольсей былъ изображенъ павшимъ вслѣдствіе какой-нибудь грубой ошибки въ государственныхъ дѣлахъ, то изъ этого могло бы возникнуть сомнѣніе насчетъ его ума и способностей, но какъ скоро онъ дѣлаетъ ложный шагъ совершенно случайно, по простой оплошности, на какую способенъ всякій,-- то это нисколько не искажаетъ впечатлѣнія его величавой, серьезной личности. Смиренное его покаяніе передъ смертью засвидѣтельствовано, какъ замѣчено выше, исторіей. Конечно, трудно сказать, былъ ли онъ при этомъ искрененъ, но такое окончаніе карьеры человѣка, какъ Вольсей, очень правдоподобно. Гордое подчиненіе неизбѣжной судьбѣ во всякомъ случаѣ выше малодушныхъ жалобъ и отчаянія, и потому Шекспиръ вполнѣ умѣстно воспользовался этимъ историческимъ разсказомъ для того, чтобъ дорисовать созданную имъ личность Вольсея совершенно въ тонъ съ прочими чертами его характера.

Несмотря на общій серьезный характеръ всей пьесы, Шекспиръ включилъ въ нее двѣ-три комическія черты и, должно сказать, необыкновенно удачно. Личность провинціальнаго, глуповатаго селадона Сандса, горько сокрушающагося о томъ, что французскіе щеголи при дворѣ мѣшаютъ его успѣхамъ въ любовныхъ дѣлахъ, необыкновенно жива, забавна и нарисована Шекспиромъ, вѣроятно, съ натуры. То же должно сказать и о придворной попрошайкѣ, старой фрейлинѣ Анны Болденъ. Что же касается этой послѣдней, то, несмотря на то, что она -- главная виновница всего сюжета, на которомъ построена пьеса, нравственный ея портретъ Шекспиръ оставилъ недорисованнымъ. Послѣ сцены разговора съ фрейлиной, въ которой Анна увѣряетъ, что ни за что бы не согласилась принять санъ королевы, она является только въ торжественной процессіи, въ коронѣ и порфирѣ, не говоря ни слова, вслѣдствіе чего и вопросъ, какимъ образомъ произошло ея нравственное превращеніе, остался въ пьесѣ не объясненнымъ.

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

Король Генрихъ VIII.

Кардиналъ Вольсей.

Кардиналъ Кампеусъ.

Капуцій, посолъ императора Карла V.

Краймеръ, архіепископъ Кэнтерберійскій.

Герцогъ Норфолькъ.

Герцогъ Суффолькъ.

Герцогъ Букингамъ.

Графъ Сёррей.

Лордъ-камергеръ.

Лордъ-канцлеръ.

Гардинеръ, епископъ Винчестерскій.

Епископъ Линкольнскій.

Лордъ Абергэвени.

Лордъ Сандсъ.

Сэръ Генри Гильфордъ.

Сэръ Томасъ Ловель.

Сэръ Антони Денни.

Сэръ Никольсъ Во.

Секретарь Вольсея.

Кромвель, служащій у Вольсея.

Грифитъ, гофмаршалъ королевы Екатерины.

Гартеръ, герольдъ.

Ботсъ, врачъ короля.

Управитель Букингама.

Брандонъ.

Преддверникъ палаты совѣта.

Привратникъ дворца.

Его работникъ.

Пажъ Гардинера.

Глашатай.

Королева Екатерина, жена Генриха.

Анна Болленъ, фрейлина.

Пожилая лэди, приближенная Анны Болленъ.

Пасіенца, придворная дама.

Лорды и лэди, придворныя дамы, видѣнія, писцы, офицеры, стража.
Дѣйствіе въ Лондонѣ, въ Вестминстерѣ и одна сцена -- въ Кимбольтонѣ.

ПРОЛОГЪ ¹).

Не ждите въ этотъ разъ потѣхи иль забавы:

Я выступить хочу съ пьесой величавой;

Съ пьесою такой, которая у васъ

Навѣрно, извлечетъ потоки слезъ изъ глазъ.

Кто сердцемъ добръ -- тому причину прослезиться

Ужъ дастъ одинъ сюжетъ; а если кто стремится

Въ театръ, чтобы найти полезный въ немъ урокъ,

Равно не даромъ свой развяжетъ кошелекъ.

Скажу, что даже тотъ, кого на сценѣ можетъ

Плѣнять лишь рядъ картинъ, и тотъ пусть шиллингъ вложитъ

Безъ страха въ этотъ разъ: ручаюсь, что и онъ,

Придя сюда, за трудъ свой будетъ награжденъ.

Ждетъ скука только тѣхъ, кого на представленьи

Пустой плѣняетъ вздоръ: нелѣпыя сраженья,

Стукъ шлемовъ, звукъ щитовъ, кафтаны въ галунахъ,

Да желтые шуты ²) въ ихъ глупыхъ колпакахъ.

Осмѣлюсь я сказать почтенному собранью,

Что если бъ нынче мы, въ противность ожиданью

Всѣхъ васъ, сидящихъ здѣсь, задумали вамъ дать

Такой пустой спектакль, то намъ бы потерять

Навѣки привелось не только вѣру въ наше

Умѣнье и вкусъ, но вмѣстѣ съ тѣмъ и въ ваше

Вниманье къ намъ впередъ;-- вниманье жъ лицъ такихъ,

Повѣрьте, цѣнимъ мы сильнѣй похвалъ пустыхъ.

Признавши потому васъ лучшими судьями,

Мы знаемъ хорошо, что если передъ вами

На сценѣ выведемъ серьезный мы предметъ,

То встрѣтитъ и отъ васъ достойный онъ привѣтъ.

Представьте же себѣ, что важныя тѣ лица,

Какихъ представимъ мы, живою вереницей

Проходятъ мимо васъ, съ блестящею толпой

Друзей и вѣрныхъ слугъ;-- а тамъ, чуть мигъ пустой

Промчится вслѣдъ за тѣмъ,-- увидѣть вамъ придется,

Какъ горькая бѣда за радостью несется.

Ужъ если этотъ видъ возбудитъ смѣха тѣнь,

То, значитъ, можно быть печальнымъ въ брачный день.

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

СЦЕНА 1-я

Лондонъ. Передняя во дворцѣ.

(Входятъ въ одну дверь герцогъ Норфолькъ, въ другую -- герцогъ Букингамъ и лордъ Абергэвени).

Букингамъ. А, здравствуйте!-- радъ встрѣтить васъ;-- ну, что?

Какъ вамъ жилось съ тѣхъ поръ, какъ мы разстались

Во Франціи?

Норфолькъ. Благодарю;-- жилось

Такъ хорошо, что я еще не въ силахъ

Опомниться отъ яркихъ впечатлѣній

Всего того, что видѣлъ.

Букингамъ. А меня-то

Сковала по рукамъ и по ногамъ

Проклятая горячка,-- и когда же?

Когда два солнца славы, два свѣтила

Людской толпы, сошлись въ долинѣ Ардра.

Норфолькъ. Да,-- Гюйньсъ и Ардръ ³); я видѣлъ, какъ сошлись,

Въ долинѣ между ними два монарха;

Какъ, сидя на ретивыхъ лошадяхъ,

Они почтили радостнымъ привѣтомъ

Другъ друга; какъ затѣмъ, сойдя съ коней,

По-братски обнялись они такъ крѣпко,

Что всѣмъ вокругъ казалось, будто оба

Слились въ одномъ. Я убѣжденъ, что если бъ

Четыре трона такъ соединились

Могуществомъ, то и тогда ихъ сила

Была бъ ничѣмъ передъ союзомъ этихъ

Двухъ королей.

Букингамъ. А я все это время

Лежалъ больной!

Норфолькъ. Вы были лишены

Чудеснѣйшаго зрѣлища, какое

Возможно лишь представить. Блескъ, въ какомъ

Мы видѣли властителей отдѣльно,

Слился вдвойнѣ, какъ будто сочетавшись

Въ блистательнѣйшемъ бракѣ. Чудеса,

Какія представлялись намъ сегодня,

Безслѣдно меркли, потонувши въ томъ,

Что видѣли мы завтра. Но послѣдній

День былъ таковъ, что превзошелъ ужъ все!

Когда, блестя подобно божествамъ,

Всѣ въ золотѣ, французы изумляли

Сегодня насъ -- то можно было быть

Увѣреннымъ, что завтра англичане

Ихъ превзойдутъ, явясь, какъ будто въ каждомъ

Былъ рудникъ Индіи. Пажи-малютки,

Съ лицомъ прелестныхъ ангеловъ, сіяли

Всѣ въ золотѣ. Красавицъ пышный рой,

Не знавшихъ въ жизнь, что значитъ утомленье,

Себя охотно мучили, сгибаясь,

Едва дыша, подъ тяжестью камней

И жемчуговъ, сгибаясь такъ, что даже

Краснѣли безъ румянъ. Блескъ маскарада,

Считавшагося дивнымъ, затмевался

Сейчасъ другимъ, сводилъ его на степень

Забавы бѣдняковъ. Изъ королей

Считался лучшимъ тотъ, кто появлялся

Въ глазахъ толпы одинъ; но чуть сходились

Они вдвоемъ -- то чаровали оба

Глаза равно: никто не могъ найти

Межъ ними тѣни разницы. Когда же

Два этихъ дивныхъ солнца (такъ привыкли

Ихъ называть) призвали чрезъ герольдовъ

Бойцовъ къ военнымъ играмъ, то предъ взоромъ

Дивившейся толпы предсталъ такой

Невиданный спектакль, что даже сказки

О прежнихъ славныхъ подвигахъ сочлись

Ничтожными, заставили повѣрить,

Что Бэвисъ ⁴) жилъ дѣйствительно!

Букингамъ. Ну, это

Ужъ вы преувеличили.

Норфолькъ. Нисколько;

Клянусь моимъ я саномъ, а равно

Моей любовью къ правдѣ. Все, что я

Вамъ разсказалъ, теряетъ даже краски

Въ моихъ словахъ, когда сравнить слова

Съ тѣмъ, что я видалъ точно. Блескъ величья

Сіялъ во всемъ; порядокъ не былъ прерванъ

Ни на волосъ; программа торжества

Исполнилась прекрасно; все явилось,

Какъ должно, на мѣстахъ, и каждый дѣлалъ,

Что должно было дѣлать.

Букингамъ. Кто же былъ

Рукой всего? Кто сочеталъ искусно

Въ одномъ прекрасномъ цѣломъ рядъ такихъ

Блистательныхъ торжествъ?

Норфолькъ. Тотъ, отъ кого

Подобнаго искусства врядъ ли было

Возможно ждать.

Букингамъ. Кто жъ это?

Норфолькъ. Преподобный

Лордъ Іоркскій, кардиналъ,-- устроилъ все

Любезно онъ.

Букингамъ. Ну, такъ! Ему усердно,

Какъ вижу, служитъ дьяволъ. Сунуть носъ

Умѣетъ онъ вездѣ ⁵). Ну, что за дѣло

Ему-то до подобной суеты?

Сказать вѣдь, право, можно что успѣлъ

Своею сальной тушей ⁶) захватить

Лучи онъ даже солнца, не давая

Ему свѣтить на землю.

Норфолькъ. Эту силу

Нашелъ онъ самъ въ себѣ. Вы посудите:

Безъ роду и безъ предковъ, чье значенье

Даетъ одно возможность ихъ потомкамъ

Пробить дорогу къ счастью,-- безъ услугъ,

Оказанныхъ престолу, и безъ всякихъ

Связей въ кругу вельможъ -- соткалъ себѣ

Свое онъ счастье самъ, какъ паутину

Прядетъ паукъ, не требуя подмоги

Ни отъ кого. Признать невольно надо,

Что личныя способности однѣ,

Дарованныя небомъ, проложили

Ему тотъ путь, которымъ сталъ онъ близокъ

Такъ къ королю.

Абергэвени. Ну, чѣмъ обязанъ онъ

Святой подмогѣ неба -- я не знаю:

Пусть это ищетъ больше зоркій глазъ!

Но спесь его, которая сквозитъ

Во всей его особѣ,-- вотъ что вижу

Я хорошо. Когда снабдилъ его

Не адъ богатствомъ этимъ, значитъ -- дьяволъ

Сталъ скрягою иль промоталъ все это

Добро самъ на себя, и кардиналу

Пришлось устроить новый адъ въ себѣ.

Букингамъ. Представьте хоть бы это:-- онъ вѣдь дерзко,

Ни слова не сказавши никому,

Назначилъ лицъ, чтобъ ѣхать съ государемъ

Во Францію. И кто жъ назначенъ имъ?--

Всѣ тѣ дворяне, на кого онъ вздумалъ

Взвалить издержки этого пути,

Съ пріятной имъ утѣхой, что попали

Они въ такую честь. И всѣмъ пришлось

Отправиться, хотя и не былъ списокъ

Представленъ, какъ велитъ законъ, въ совѣтъ.

Абергэвени. Да, да,-- я знаю двухъ иль трехъ изъ близкихъ

Моихъ родныхъ, которымъ привелось

Такъ сильно пострадать своимъ карманомъ

За эту честь, что врядъ ли имъ удастся

Поправиться.

Букингамъ. Что говорить! Не мало

Другихъ найдется, надломившихъ также

Свои хребты, не выдержавши груза

Затѣй прекрасныхъ этихъ. А спросить,

Изъ-за чего?-- вѣдь только изъ пустого,

Глупѣйшаго тщеславья.

Норфолькъ. Съ горемъ надо

Сознаться въ томъ, что миръ, который мы

Успѣли заключить, не стоилъ столькихъ

Издержекъ и трудовъ.

Букингэмъ. Тотъ бурный день,

Который такъ внезапно разразился

Вослѣдъ за днемъ веселья, всѣхъ заставилъ

Взглянуть на дѣло глубже ⁷). Всѣ невольно,

Не сговорясь, подумали, чтобъ это

Не стало знакомъ, что нарушенъ будетъ

И самый миръ.

Норфолькъ. Да онъ уже нарушенъ:

Вѣдь Франція, по слухамъ, захватила

Въ Бордо товары англійскихъ купцовъ.

Абергэвени. Такъ вотъ причина, почему не принятъ

Ея посолъ?

Норфолькъ. Ну, безъ сомнѣнья.

Абергэвени. Славный,

Признаться, миръ,-- и купленный еще

Такой цѣной!

Букингамъ. И это все надѣлалъ

Почтенный кардиналъ.

Норфолькъ. Будь не во гнѣвъ

Вамъ сказано, милордъ:-- вражда, какую

Открыто къ вамъ питаетъ кардиналъ,

А вы къ нему, извѣстна всѣмъ;-- такъ я,

Какъ человѣкъ, желающій всѣмъ сердцемъ

Вамъ лишь добра, осмѣлюсь вамъ полезный

Подать совѣтъ: перечисляя громко

Пороки кардинала, вы съ тѣмъ вмѣстѣ

Должны не забывать, какую онъ

Имѣетъ власть. Владѣя ей, онъ можетъ

Своей враждѣ дать очень быстрый ходъ.

Онъ, всѣмъ извѣстно, мстителенъ; мечомъ,

Прекрасно заостреннымъ, можетъ онъ

Разить навѣрняка, а если будетъ

Коротокъ мечъ, чтобы достать прямымъ

Ударомъ васъ -- то онъ добьется цѣли,

Метнувъ его. Не пропускайте жъ мимо

Ушей, что я сказалъ. Смотрите: вотъ

Идетъ скала, отъ чьихъ опасныхъ реберъ

Я во-время хочу васъ остеречь.

(Входитъ Вольсей. Передъ нимъ идутъ милостынераздаватель, стража и два секретаря съ бумагами. Вольсей, проходя, устремляетъ взглядъ на Букингама, а Букингамъ на него. Оба смотрятъ другъ на друга съ презрѣніемъ).

Вольсей. Гдѣ управитель лорда Букингама?

И гдѣ доносъ?

Секретарь. Онъ здѣсь, милордъ.

Вольсей. Готовъ ли

Онъ дать отвѣтъ?

Секретарь. Готовъ.

Вольсей. Такъ мы узнаемъ,

Надѣюсь, скоро больше.-- Букингамъ

Своей посбавитъ спеси.

(Вольсей и свита уходятъ).

Букингамъ. Нѣтъ, какъ вижу,

Пасть этой злой собаки мясника ⁸)

Стать можетъ ядовитой!-- И вѣдь нѣтъ

Намордника, которымъ могъ бы я

Ее связать! Полезнѣй будетъ точно

Пока его не трогать.-- Нищій книжникъ

Успѣлъ взять верхъ надъ саномъ родовымъ!

Норфолькъ. Ну, вотъ и разсердились вы!-- пошли

Господь вамъ хладнокровья:-- имъ однимъ,

Повѣрьте мнѣ, вамъ можно сдѣлать сносной

Свою болѣзнь.

Букингамъ. Въ его глазахъ сверкалъ

Рядъ замысловъ, направленныхъ на горе

И гибель мнѣ. Презрительнымъ онъ взглядомъ

Пронзилъ меня, какъ будто былъ его я

Ничтожный рабъ! Я твердо убѣжденъ,

Что и теперь онъ замышляетъ козни

Мнѣ на бѣду. Пошелъ онъ къ королю;--

Пойду и я, чтобъ онъ сдержалъ свой дерзкій

И злой языкъ.

Норфолькъ. Постойте;-- пусть сперва

Поговоритъ вашъ разумъ съ вашимъ гнѣвомъ

О томъ, что вы затѣяли. Взбираясь

На крутизну, полезнѣе съ начала

Итти какъ можно тише. Гнѣвъ подобенъ

Горячему коню:-- когда дадите/

Ему вы много воли -- онъ загонитъ

Себя своимъ же пыломъ. Васъ считалъ

Всегда я въ цѣлой Англіи умнѣйшимъ

И лучшимъ изъ друзей моихъ, чтобъ дать мнѣ

Благой совѣтъ;-- поэтому и вы

Не брезгайте совѣтомъ вашихъ близкихъ.

Букингамъ. Нѣтъ, нѣтъ, милордъ,-- пойду я къ королю!

Мой санъ и честь помогутъ мнѣ добиться,

Что будетъ этотъ Ипсвичскій наглецъ ⁹)

Мной укрощенъ, иль иначе начну я

Кричать вездѣ, что нѣтъ различья больше

Между людьми.

Норфолькъ. Подумайте: хотите

Вѣдь вы зажечь, на зло и гибель вашимъ

Врагамъ, костеръ, не принимая мѣры,

Чтобъ пламя не спалило васъ самихъ!

Когда бѣжимъ мы къ цѣли, то рискуемъ,

Излишне разбѣжавшись, миновать

Оплошно цѣль. Когда вода, бурливо

Вскипѣвъ въ котлѣ, переплеснетъ чрезъ край --

То намъ хоть съ виду кажется, что стало

Ея какъ будто больше -- но на дѣлѣ

Ея вѣдь стало меньше. Повторю я:

Подумайте!-- нѣтъ въ Англіи во всей

Кого-нибудь, кто понималъ бы лучше,

Чѣмъ сами вы, что должно дѣлать вамъ;

Но вы должны для этого умѣрить

Вашъ бурный пылъ.

Букингамъ. Благодарю васъ, сэръ,

Отъ всей души и постараюсь точно

Исполнить вашъ совѣтъ. Но этотъ дерзкій,

Дрянной наглецъ... не безпокойтесь: я

Промолвилъ такъ безъ желчи,-- подстрекнули

Меня къ тому лишь честный взглядъ на дѣло,

Да вѣра въ то, что этотъ негодяй

Опаснѣйшій измѣнникъ! Да -- измѣнникъ!

Мнѣ это ясно такъ, какъ ясенъ лѣтомъ

Прозрачный ключъ, когда на днѣ его

Мы можемъ видѣть каждую песчинку.

Норфолькъ. Измѣнникъ онъ?-- Ну, полноте.

Букингамъ. Я это

Скажу въ лицо безъ страха королю.

И будетъ доводъ мой прочнѣе камня.

Вы знаете ль, что этотъ жадный волкъ,

Лиса святая эта... (согласитесь,

Что въ немъ слились вѣдь качества обоихъ:

Онъ жаденъ, онъ хитеръ; на зло способенъ,

И любитъ зло; мараетъ онъ собой

Высокій санъ, а санъ ему даетъ

Возможность дѣлать зло: они другъ друга

Взаимно заражаютъ). Повторю я,

Что онъ одинъ, съ желаньемъ возвеличить

Себя равно во Франціи и здѣсь

Совѣтъ далъ королю устроить этотъ

Нелѣпый съѣздъ, который стоилъ столькихъ

Несчетныхъ суммъ, и заключить союзъ,

Сломавшійся при первомъ испытаньи,

Какъ кипяткомъ сполоснутый стаканъ.

Норфолькъ. Ну -- это точно правда.

Букингамъ. Дайте мнѣ

Все высказать: проклятый кардиналъ

Составилъ всѣ условья договора,

Какъ захотѣлъ. "Да будетъ такъ!" -- сказалъ онъ,

И вышло такъ; а результатъ: костыль,

Предложенный покойнику! Но властный

Лордъ-кардиналъ того хотѣлъ,-- Вольсей же

Не можетъ ошибиться! И вотъ тутъ-то

И родился тотъ выкидышъ измѣны,

Который разумѣлъ я. Императоръ,

Сказавъ, что онъ желаетъ повидаться

Съ своей почтенной теткой ¹⁰), насъ почтилъ

Своимъ прибытьемъ; (въ сущности жъ, хотѣлъ

Онъ видѣть лишь Вольсея):-- онъ боялся,

Что съѣздъ монарха Генриха съ Францискомъ,

Что добраго, завяжетъ между ними

Союзъ къ его невыгодѣ. И тутъ-то

Стакнулся онъ съ Вольсеемъ. Я увѣренъ,

Что заплатилъ ему онъ за услугу

Уже впередъ, и потому-то все,

Что онъ желалъ, исполнилось, чуть только

Онъ высказалъ желанье. Путь протоптанъ

Былъ золотомъ; желанье жъ состояло

Въ томъ, чтобъ Вольсей искусно затушилъ

Всѣ выгоды союза между нами

И Франціей, заставивъ короля

На все смотрѣть иначе. Но король

Узнаетъ все! Я разскажу ему,

Какъ кардиналъ торгуетъ самовластно

Его высокой честью ради низкихъ,

Своихъ корыстныхъ выгодъ.

Норфолькъ. Очень грустно

Мнѣ это слышать. Дай Господь, чтобъ вы

Ошиблись, такъ судя.

Букингамъ. Я не ошибся

Ни на волосъ! Увидите, что онъ

Покажется и вамъ такимъ же точно.

Какимъ его представилъ я; и это

Берусь я доказать.

(Входятъ Брандонъ и капитанъ со стражей).

Брандонъ. Графъ Букингамъ,

Норгэмтонскій, Стаффордскій и Герфордскій,--

Ты мною взятъ, во имя короля,

Подъ стражу за измѣну.

Букингамъ. Вотъ, милорды;

Вы видите! Я пойманъ гнусной сѣтью

Коварства и интригъ!

Брандонъ. Мнѣ горько видѣть

Лишеннымъ васъ свободы, но его

Величествомъ приказано отправить

Васъ тотчасъ въ Тоуэръ.

Букингамъ. Говорить, что я

Ни въ чемъ не виноватъ, конечно, будетъ

Потерей словъ. Накинутъ на меня

Такой покровъ, что очернится имъ

И то, что было чистаго. Но, впрочемъ,

Будь все, какъ хочетъ Богъ!-- я повинусь.

Пришлось проститься съ вами мнѣ, достойный

Лордъ Абергэвени.

Брандонъ. Прощанье это

Излишне, сэръ (Абергэвени). По волѣ короля,

Отправиться должны вы также въ Тоуэръ,

Пока не выйдетъ должнаго рѣшенья

Равно о васъ.

Абергэвени. Сказать я, значитъ, долженъ

Слова милорда: будь Господня воля

И надо мной! Пусть будетъ, какъ желаетъ

Того король.

Брандонъ. А вотъ приказъ, чтобъ также

Подъ стражу были взяты Монтэгю,

Джонъ де-ла-Каръ, духовникомъ служившій

У герцога, и съ ними Джильбертъ Пекъ,

Извѣстный секретарь его.

Букингамъ. Ну, такъ!

Весь заговоръ тутъ налицо! Надѣюсь,

Вы кончили?

Брандонъ. Еще картезіанскій

Одинъ монахъ.

Букингамъ. Кто? Никольсъ Гопкинсъ?

Брандонъ. Онъ.

Букингамъ. Бездѣльникъ управитель! Всемогущій

Нашъ кардиналъ, какъ вижу, и его

Успѣлъ поймать на золото! Нить жизни

Моей свита! Что остается мнѣ?

Я -- тѣнь того, чѣмъ Букингамъ былъ прежде!

Да и она готова потонуть

Ужъ въ облакахъ, мое затмившихъ солнце!

(Норфольку). Прощаюсь съ вами я, достойный лордъ ¹¹).

(Уходятъ).

СЦЕНА 2-я.

Зала совѣта.

(Трубы. Входятъ король Генрихъ, опираясь на плечо кардинала Вольсея, члены совѣта, сэръ Томасъ Ловель, офицеры и свита).

Король. (Волѣсею). Благодарю!-- благодарю всей жизнью!

Всей лучшей частью сердца!-- Какъ подумать,

Какой ужасной подвергался я

Опасности! Злодѣйскій заговоръ

Открытъ тобой!-- Пускай войдетъ сюда

Служитель Букингама. Мы допросимъ

Его здѣсь лично. Пусть онъ подтвердитъ

По пунктамъ преступленья тѣ, въ которыхъ

Виновенъ господинъ его.

(Король садится на свое мѣсто, Вольсей -- ступенькою ниже, по правую сторону. Члены совѣта занимаютъ также свои мѣста. За сценой раздается шумъ и крикъ: "дорогу королевѣ!" -- Входитъ королева Екатерина, которой предшествуютъ герцоги Норфолькъ и Суффолькъ. Она преклоняетъ колѣни. Король ее поднимаетъ, цѣлуетъ и указываетъ мѣсто возлѣ себя.) ¹²)

Королева. Нѣтъ, нѣтъ!--

Позвольте мнѣ остаться преклоненной:

Являюсь я съ покорной просьбой.

Король. Встань,

И сядь, какъ я сказалъ. О половинѣ

Того, что просить ты, мольба излишня,

Затѣмъ, что половина нашей власти

Твоя по праву; что жъ до прочихъ просьбъ,

То я даю свое на нихъ согласье,

Не выслушавъ. Иди жъ и поступай,

Какъ хочешь ты сама.

Королева. Благодарю

Васъ, государь. Мое прошенье въ томъ,

Чтобъ вы, любя себя, не забывали

Того, что вамъ велитъ вашъ долгъ монарха

И ваша честь.

Король. Какъ? Что?-- Скажи, въ чемъ дѣло.

Королева. Доходитъ много слуховъ до меня

Отъ лицъ, вполнѣ достойныхъ уваженья,

Что тяжкій гнетъ обрушился бѣдой

На вашихъ вѣрныхъ подданныхъ. Народъ

Обложенъ вновь неслыханнымъ налогомъ,

Столь тягостнымъ, что вынести его

Безъ ропота не можетъ даже вѣрность.

(Вольсею). Хотя винятъ за то, конечно, больше

Васъ, добрый кардиналъ, за то, что вы

Считаетесь виновникомъ всѣхъ этихъ

Прискорбныхъ дѣлъ; но, какъ извѣстно мнѣ,

И самъ король (чью честь да защититъ

Отъ всякихъ пятенъ небо) подвергался

Нападкамъ злыхъ рѣчей; такія жъ рѣчи

Поколебать способны даже вѣрность ¹³)

И кончатся, пожалуй, мятежомъ.

Норфолькъ. "Пожалуй" вы сказали?-- Нѣтъ, мятежъ

Ужъ начался. Налогъ привелъ къ тому,

Что фабрики, работавшія сукна,

Лишившись средствъ держать людей въ такомъ же

Числѣ, какъ было прежде, распустили

Огромное количество ткачей,

Чесальщиковъ, прядильщиковъ и прочихъ

На всѣ четыре стороны; и этотъ

Несчастный людъ, голодный и нагой,

Лишенный всякихъ средствъ, возсталъ невольно

Подъ гнетомъ злой нужды. Опасность стала

Усерднымъ ихъ союзникомъ ¹⁴).

Король. Налогъ?

Какой налогъ? Лордъ-кардиналъ,-- васъ въ этомъ

Винятъ со мною вмѣстѣ; говорите жъ,

Что знаете объ этомъ вы?

Вольсей. Я знаю

Не болѣе, чѣмъ долженъ знать въ ряду

Всѣхъ остальныхъ сановниковъ, ведущихъ

Дѣла страны.

Королева. Когда, милордъ, вы точно

Не знаете объ этомъ, то должны

По крайней мѣрѣ знать, о чемъ кричатъ

Давно вездѣ; а именно, что этотъ

Налогъ, который рады были бъ всѣ

Не знать совсѣмъ, и о которомъ знать

Желаетъ государь,-- придуманъ вами.

Онъ такъ тяжелъ, что можетъ поразить

Отчаяньемъ и слухъ,-- такъ каково же

Его нести? Коль скоро крикъ, что вы

Одни его придумали, не вѣренъ,

То клевета, взведенная на васъ,

Дѣйствительно ужасна.

Король. Гнетъ! налоги!

Узнаю ль наконецъ я, въ чемъ вопросъ?

Что за налогъ?

Королева. Простите, государь,

Что истощаю ваше я терпѣнье;

Но вы вѣдь сами дали слово мнѣ

Меня простить, и потому рѣшаюсь

Сказать я все. Бѣда и горе въ томъ,

Что велѣно взыскать шестую долю

Съ имущества гражданъ, не допуская

Малѣйшей проволочки. Этотъ сборъ,

Какъ говорятъ, назначенъ для покрытья

Расходовъ на войну, какая будто бъ

Грозитъ намъ съ Франціей. Вотъ въ чемъ причина,

Что общій стонъ, въ которомъ рядомъ съ крикомъ

Отчаянья ужъ слышится порой

И дерзкая готовность позабыть

Долгъ подданства ¹⁵), несется неумолчно

По всей странѣ. Морозъ въ сердцахъ остудитъ

И вѣрность въ нихъ; проклятья ужъ несутся

Взамѣнъ молитвъ, а послушанье власти

Готово стать орудьемъ дерзкой воли

Бунтовщиковъ! Вотъ, государь, о чемъ

Должны подумать вы! Вопросъ не пустъ,

И допускать отсрочки въ немъ опасно.

Король. Я ничего, клянусь, не зналъ объ этомъ.

Вольсей. Что до меня -- я подалъ въ этомъ дѣлѣ

Лишь голосъ мой и подалъ наравнѣ

Со всѣми прочими. Такъ поступилъ я

Спросивъ совѣта опытныхъ людей.

Когда жъ глупцы, въ которыхъ нѣтъ разсудка

Настолько, чтобъ цѣнить мои познанья

И опытность, винятъ во всемъ меня, *

То въ этомъ я испытываю только

Судьбу всѣхъ тѣхъ, которымъ удалось

Занять высокій постъ. Добру всегда

Приходится съ усильемъ пробираться

Сквозь жесткій тернъ; но это не должно

Причиной быть, чтобъ честный ратоборецъ

Въ уныньи бросилъ дѣло. Клевета

Найдетъ его вездѣ. Такъ стая хищныхъ,

Голодныхъ рыбъ плыветъ за кораблемъ

Въ надеждѣ на добычу; а какую

Онѣ получатъ выгоду?-- одну

Злость зависти! Людская злость иль глупость

Топтать привыкли въ грязь дѣла добра,

Дурное жъ превозносятъ зачастую

До облаковъ, руководясь при этомъ

Однимъ своимъ невѣжествомъ. Коль скоро,

Страшась людскихъ насмѣшекъ и клеветъ,

Не станемъ мы работать, то осудимъ

Себя на неподвижность, превратимся

Въ бездушныхъ, глупыхъ статуй.

Король. Если дѣло

Задумано умно, то опасаться

Послѣдствій нечего: они страшны

Лишь въ тѣхъ дѣлахъ, которыя рѣшили

Мы вдругъ, не обсудивъ и не принявши

Въ расчетъ примѣровъ прежняго. А. этотъ

Налогъ, скажите мнѣ, бывалъ ли прежде

Вводимъ когда-нибудь? Я убѣжденъ,

Что никогда,-- такъ какъ же можемъ мы

Такъ колебать въ народѣ уваженье

Къ законности? на мѣсто права ставить

Нашъ личный произволъ? Шестая часть

Имущества!-- да это вѣдь ужасно!

Такой поступокъ былъ бы схожъ съ рѣшеньемъ,

Снять съ дерева кору, подрѣзать вѣтви

И даже стволъ, оставивъ только корни.

Холодный воздухъ высосалъ бы тотчасъ

Изъ нихъ весь свѣжій сокъ. Пускай объявятъ

По графствамъ всѣмъ, гдѣ былъ введенъ ужъ этотъ

Чудовищный налогъ, что мы прощаемъ

Всѣмъ тѣмъ, кто оказалъ сопротивленье

Его платить. (Вольсею). Вамъ поручаю я

Исполнить все.

Вольсей (секретарю). Постойте на минуту:

Пусть разошлютъ немедленно по графствамъ

Приказъ объ этой милости. (Тихо). А такъ какъ

Толпа винитъ въ своей бѣдѣ меня,

То постарайтесь распустить искусно

Въ народѣ слухъ, что милость и отмѣну

Устроилъ я. Какъ это ловче сдѣлать --

Скажу потомъ. (Уходитъ секретарь. Входитъ управитель Букингама).

Королева. Какъ мнѣ прискорбно слышать,

Что впалъ въ немилость герцогъ Букингамъ.

Король. Прискорбно это многимъ. Что за умный

Былъ человѣкъ! Владѣлъ онъ даромъ слова,

Какъ рѣдкіе, и этимъ всѣмъ обязанъ

Былъ лишь себѣ. Могъ научить любого,

Не черпая своихъ познаній самъ

Ни у кого. И что жъ! Взгляните только,

Какъ даже лучшій умъ, когда не будетъ

Направленъ онъ къ добру, способенъ стать

Источникомъ дурного, въ десять разъ

Надѣлать больше бѣдъ, чѣмъ произвелъ онъ

Хорошаго. Его всѣ почитали

За чудо изъ чудесъ, и этотъ рѣдкій,

Способный человѣкъ, кого, бывало,

Я слушалъ по часамъ, считая ихъ

Минутами, употребилъ свои

Блестящія способности на дѣло,

Которымъ запятналъ себя такъ гнусно,

Что сдѣлался чернѣй, чѣмъ самый адъ.

Садитесь, королева; вы сейчасъ

Услышите отъ близкаго къ нему

Лица, что онъ надѣлалъ, и какъ грязно

Запачкалъ честь ¹⁶). Пусть повторятъ разсказъ

О тѣхъ поступкахъ, для которыхъ мало

Ушей, чтобъ слушать ихъ и чувствъ, чтобъ вѣрно

Ихъ оцѣнить.

Вольсей. (Управителю). Приблизься къ королю

И говори безъ страха, какъ обязанъ

Правдивый, честный подданный, о всемъ,

Что знаешь ты о герцогѣ.

Король. Держи

Свободно рѣчь.

Управитель. Во-первыхъ, повторялъ

Онъ каждый день въ словахъ, облитыхъ ядомъ,

Что если бы случилось, что король

Скончался безъ дѣтей, то онъ умѣлъ бы

Достичь вѣнца. Такъ говорилъ онъ съ зятемъ,

Съ милордомъ Абергэвени, а также

Клялся ему, что отомстить за все

Жестоко кардиналу.

Вольсей. Я прошу

Васъ, государь, достойно оцѣнить

Опасный смыслъ крамольной этой рѣчи.

Обманутый въ мечтахъ своихъ, грозитъ онъ

Не только вамъ, но даже вашимъ близкимъ.

Королева. Я допрошу, ученый кардиналъ,

Не можете ль вы въ вашихъ разъясненьяхъ

Быть подобрѣй?

Король. Что дальше?-- говори.

Чѣмъ подтверждаетъ онъ свои права

На тронъ по смерти нашей? Толковалъ ли

Онъ что-нибудь объ этомъ?

Управитель. Наболталъ

Ему о томъ какой-то предвѣщатель,

Шальной монахъ, прозваньемъ Никольсъ Гопкинсъ ¹⁷).

Король. Что за монахъ?

Управителъ. Монахъ-картезіанецъ;

Онъ былъ духовникомъ его и уши

Ему всѣ прожужжалъ, твердя о правѣ

Его на тронъ.

Король. Какъ это знаешь ты?

Управитель. Предъ тѣмъ, какъ вы собрались, государь,

Во Францію, лордъ Букингамъ жилъ въ домѣ,

Носящемъ имя "Розы", что въ приходѣ

Извѣстнаго Пультнейскаго святого

Лаврентія ¹⁸). Тамъ онъ меня спросилъ,

Какіе толки слышатся въ столицѣ

Про вашъ отъѣздъ? Я отвѣчалъ, что общій

И толкъ и говоръ тотъ, чтобъ какъ-нибудь

Не нанесло нежданное коварство

Французовъ вамъ вреда. На это герцогъ

Отвѣтилъ мнѣ, что страхъ тотъ не напрасенъ,

И что весьма возможно исполненье

Пророчества, какое возвѣстилъ

Ему одинъ монахъ. Затѣмъ сказалъ онъ,

Что тотъ монахъ его не разъ просилъ,

Чтобъ свелъ его онъ съ Джономъ де-ла-Каромъ,

Его духовникомъ. Монахъ хотѣлъ

Ему открыть о чемъ-то подъ строжайшей,

Священной тайной исповѣди, съ тѣмъ,

Чтобъ де-ла-Каръ торжественно связалъ

Себя присягой въ томъ, что не откроетъ

Онъ это никому на свѣтѣ, кромѣ

Милорда-герцога; а герцогъ позже

Сказалъ все мнѣ. Я привожу буквально

Его слова: "Стараться будутъ тщетно

"И самъ король и тотъ, кто могъ ему бы

"Наслѣдовать, добиться исполненья

"Чего они хотятъ; а герцогъ пусть

"Старается привлечь сердца народа

"Затѣмъ, что суждено ему занять

"Тронъ Англіи".

Королева. Ты, сколько знаю, былъ

На службѣ Букингама и уволенъ

По просьбѣ фермеровъ; такъ берегись же

Взвести на благороднаго милорда

Навѣтъ изъ низкой мести. Этимъ ты

Запачкаешь позорно благородство

Твоей души. Еще прошу -- будь сдержанъ

И берегись.

Король. Оставь -- пусть продолжаетъ.

Управитель. Клянусь душою, что говорю одну

Лишь истину. Я герцогу отвѣтилъ,

Что плутъ монахъ навѣрно одержимъ

Вылъ дьяволомъ и говорилъ внушеньемъ

Нечистыхъ силъ; что о такихъ дѣлахъ

Опасно даже думать, и что если бъ

Изъ болтовни родился въ самомъ дѣлѣ

Въ умѣ его злой умыселъ, то могъ бы

Его онъ погубить, не бывши даже

И начатъ имъ. А онъ въ отвѣтъ:-- "ну, ну?

Бояться тутъ мнѣ нечего!" -- и тотчасъ;

Къ словамъ прибавилъ, что когда бъ король

Не перенесъ послѣдняго недуга,

То не спасли бъ головъ своихъ ни Ловель,

Ни кардиналъ.

Король. Га! ¹⁹) вотъ какъ онъ занесся!

Дѣйствительно, опасный человѣкъ!--

Имѣешь что-нибудь открыть еще ты?

Управитель. Да, государь.

Король. Такъ продолжай.

Управитель. Когда

Позднѣй мы были въ Гринвичѣ, и вы

Милорду изъявили недовольство

Насчетъ Вилльяма Бломера...

Король. Да, да,--

Я помню это дѣло: Бломеръ былъ

Уволенъ мной, а герцогъ принялъ въ свиту

Его къ себѣ.

Управитель. И вотъ что было имъ

При этомъ сказано: "будь заключенъ я

За мой поступокъ въ Тоуэръ, я бъ исполнилъ

То, что сбирался сдѣлать мой отецъ

Съ тираномъ Ричардомъ ²⁰), когда просилъ онъ

Свиданья съ нимъ въ Салисбюри, и если бъ

Допущенъ былъ къ нему, то, изъявляя

Во всемъ покорность съ виду, онъ вонзилъ бы

Въ него кинжалъ.

Король. Чудовищный измѣнникъ!

Вольсей. (Королевѣ). Теперь прошу, милэди, васъ сказать

Возможно ль королю дышать свободно,

Пока свободенъ этотъ человѣкъ?

Королева. Устрой, Господь, все къ лучшему!

Король. Ты, вижу,

Еще скрываешь что-то: говори.

Управитель. Когда упомянулъ онъ объ отцѣ,

А также о кинжалѣ, то внезапно

Онъ выпрямилъ свой станъ, схватилъ кинжалъ

Одной рукой, прижавъ другую къ сердцу,

И, стоя такъ, со взглядомъ, устремленнымъ

На небеса, поклялся страшной клятвой,

Что если будутъ обращаться съ нимъ

Такъ оскорбительно -- онъ превзойдетъ

То, что сказалъ отецъ его, настолько жъ,

Насколько дѣло выше и важнѣй,

Чѣмъ замыселъ.

Король. Онъ арестованъ, къ счастью,

И потому кинжалъ его не будетъ

Намъ угрожать. Пусть предадутъ немедля

Его суду. Когда найдетъ предлогъ

Для милости въ законѣ онъ -- тѣмъ лучше;

Когда же нѣтъ -- то милости отъ насъ

Пускай не ждетъ. Что бъ ни было, но онъ

Все жъ, поклянусь, чудовищный измѣнникъ ²¹)!

(Уходятъ).

СЦЕНА 3-я.

Комната во дворцѣ.

(Входятъ лордъ-камергеръ и лордъ Сандсъ).

Камергеръ. Ну, кто бы могъ подумать, что вліянье

Французскихъ модъ заполонитъ такъ глупо

Нашъ здравый смыслъ?

Сандсъ. Что дѣлать!-- всѣмъ извѣстно,

Что, какъ бы мода ни была смѣшна --

Ей слѣдуютъ, хотя она бы даже

Совсѣмъ не шла къ достоинству мужчинъ.

Камергеръ. Мнѣ кажется, что все, что получили

Отъ этой поѣздки мы, заключилось

Лишь въ новомъ пріобрѣтеньи двухъ-трехъ

Пустыхъ манеръ, поклоновъ и кривляній.

А посмотрѣть, какъ этимъ глупымъ вздоромъ

Французы пыль пускаютъ намъ въ глаза!

Какъ задираютъ дерзко и нахально

Свои носы! Подумать, право, можно,

Что каждый былъ совѣтникомъ Пепина

Иль Лотара.

Сандсъ. Взгляните, какъ они

Уродски ходятъ: вѣдь подумать можно,

Что ноги ихъ придѣланы иль хромы.

Кто въ первый разъ увидитъ ихъ, то скажетъ,

Что, вѣрно, ихъ испортилъ конскій шпатъ ²²).

Камергеръ. А что до платья, то его покрой

Какимъ-то сталъ языческимъ. Они,

Нося его, изгнали изъ души

Послѣдніе остатки христіанства.

(Входитъ сэръ Томасъ Ловель),

Что новаго, сэръ Ловель?

Ловель. Говорятъ

Всѣ объ одномъ:-- о новомъ приказаньи,

Прибитомъ у дворца.

Камергеръ. Насчетъ чего?

Ловель. Да все насчетъ тѣхъ щеголей, чья глупость,

Задоръ и болтовня намъ всѣмъ набили

Давно оскомину.

Камергеръ. А! наконецъ-то!

Авось теперь толпѣ монсьеровъ этихъ

Втолкуется, какъ должно, что служить

Мы можемъ при дворѣ, не видѣвъ Лувра ²³).

Ловель. Имъ должно бросить (такъ гласитъ указъ)

Нелѣпыя ихъ перья, этотъ глупый

Уборъ шутовъ, который привезли

Они изъ Франціи; забыть дуэли,

Потѣшные огни -- все, словомъ, чѣмъ

Пускали пыль въ глаза они, кичась

Своимъ пустымъ педантствомъ людямъ, вдвое

Умнѣйшимъ ихъ. Должны они оставить

Игру въ мячи, наваченныя брюки ²¹),

Высокіе чулки -- весь, словомъ, этотъ

Ненужный скарбъ, и сдѣлаться хоть съ виду

Приличными, достойными людьми,

Иначе жъ всѣмъ имъ скатертью дорога

Назадъ, къ друзьямъ, гдѣ полный имъ просторъ

Дурить, кутить и поднимать на смѣхъ

Себя cum privilegio.

Сандсъ. Что дѣлать!

Недугъ грозитъ опасностью, такъ надо

Его лѣченьемъ захватить скорѣй.

Камергеръ. Расплачутся, пожалуй, наши дамы,

Простясь съ толпой любезниковъ своихъ.

Ловель. Да, это такъ,-- безъ слезъ не обойдется.

Предъ этими пройдохами нерѣдко

Красавицы летали кувыркомъ ²⁵).

Смычокъ, куплетецъ, пѣсенка -- французамъ

И книги въ руки въ этихъ пустякахъ.

Сандсъ. Такъ пусть же на смычкѣ своемъ они

Ускачутъ къ дьяволу!-- тѣмъ будетъ лучше.

Исправить ихъ вѣдь иначе нельзя.

Ну, а тогда и мы, провинціалы

(Вотъ хоть какъ я), которыхъ такъ обидно

Выбрасывали прежде изъ игры,--

Авось дождемся праздника! Сумѣемъ

И мы свою спѣть пѣсенку; заставимъ

Послушать и себя! Въ грязь не ударимъ

Лицомъ и мы.

Камергеръ. Ого, лордъ Сандсъ, да вы

Въ такихъ дѣлахъ еще не положили

Зубовъ на полку ²⁶)?

Сандсъ. Я?-- о, нѣтъ, милордъ;

Да класть и не намѣренъ ихъ, покуда

Останется во рту хоть корешокъ.

Камергеръ. Куда же вы, сэръ Ловель?

Ловель. Къ кардиналу.

Приглашены туда же вѣдь и вы.

Камергеръ. Дѣйствительно; даетъ парадный ужинъ

Сегодня онъ. И дамъ и кавалеровъ,

Навѣрно, будетъ бездна. Соберетъ

Красавицъ со всего онъ королевства.

Ловель. Прелатъ достойный этотъ добръ безъ мѣры.

Его руки питаютъ всѣхъ, какъ почва;

Щедроты же слетаютъ, какъ роса.

Камергеръ. Да, это такъ -- онъ благороденъ точно.

Сказать о немъ иное можетъ только

Дурной языкъ.

Сандсъ. Что жъ, лордъ!-- кому жъ и быть

Такимъ, какъ не ему? Средствъ у него

Достаточно! Въ немъ скряжничество было бъ

Большимъ грѣхомъ. Должны такіе люди

Служить собой примѣромъ для другихъ.

Камергеръ. Сказали вѣрно вы, хоть, къ сожалѣнью,

Немногіе даютъ такой примѣръ.--

Но лодка ждетъ,-- надѣюсь, вы со много.--

Отправимтесь, сэръ Ловель; мы иначе

Рискуемъ опоздать; а я вѣдь нынче

Назначенъ съ сэромъ Гильфордомъ смотрѣть

На пирѣ за порядкомъ.

Сандсъ. Весь къ услугамъ. (Уходятъ).

СЦЕНА 4-я.

Зала въ Іоркскомъ дворцѣ.

(Гобои. На эстрадѣ накрытъ подъ балдахиномъ небольшой столъ для кардинала, внизу длинный -- для гостей. Входятъ въ одну дверь Анна Болленъ съ гостями, въ другую -- сэръ Генри Гильфордъ).

Гильфордъ. Красавицы!-- я васъ прошу принять

Въ моемъ лицѣ привѣтъ отъ кардинала.

Онъ посвящаетъ этотъ вечеръ вамъ

И радости. Онъ вѣритъ, что никто

Изъ всей плеяды этой благородныхъ,

Высокихъ лицъ не явится сюда

Нахмуреннымъ и не оставивъ дома

Своихъ заботъ. Онъ хочетъ, чтобъ веселье

Царило здѣсь, насколько это можно

Достичь бъ подобномъ обществѣ, съ подмогой

Радушныхъ словъ и добраго вина.

(Входятъ лордъ-камергеръ, лордъ Сандсъ и сэръ Томасъ Ловель).

Поздненько, лордъ,-- меня бы окрылила

Ужъ мысль одна, что я спѣшу въ такой

Блистательныя кружокъ.

Камергеръ. Немудрено:

Вы молоды, сэръ Гильфордъ.

Сандсъ. Вамъ, сэръ Ловель,

Шепну я на ушко: будь кардиналъ

Хозяинъ свѣтскій -- вотъ какъ вы да я,--

Сумѣли бъ мы вѣдь угостить, какъ должно,

Красотокъ этихъ передъ сномъ! Остались

Довольны бъ всѣ! Клянусь душой, кружокъ

Подобранъ превосходно.

Ловель. Къ двумъ иль тремъ,

Я думаю, пошли бы вы охотно

Въ духовники.

Сандсъ. И предписалъ бы имъ

Совсѣмъ не трудный, покаянный подвигъ.

Ловель. Ужель?

Сандсъ. Ну, да: великъ ли трудъ исполнить

Имъ что-нибудь среди пуховиковъ?

Камергеръ. Прошу васъ сѣсть, красавицы. Сэръ Гильфордъ,

Вы сядете на этой сторонѣ, _у

А я на той. Почтенный кардиналъ

Придетъ сейчасъ. Ай, ай!-- двѣ дамы сѣли,

Я вижу, рядомъ; нѣтъ, нельзя, нельзя! -

Отъ этого испортится погода ^2?);

Мы мерзнуть не хотимъ. Лордъ Сандсъ,-- займите,

Прошу васъ, мѣсто здѣсь, чтобъ раздѣлить

Прекрасныхъ этихъ дамъ, и не давайте

Имъ задремать.

Сандсъ. Благодарю васъ, лордъ.

(Садясь). Прошу прощенья, лэди,-- предварить

Я долженъ васъ, что если оскорблю я

Вашъ нѣжный слухъ немножко дикой рѣчью,

То дѣлать нечего:-- норокъ мнѣ этотъ

Достался отъ отца.

Анна. Ужели, лордъ,

Отецъ вашъ былъ безуменъ?

Сандсъ. Да, милэди!

Безуменъ именно, безуменъ страшно!

Особенно въ любви;-- но, впрочемъ, вамъ

Причинъ бояться нѣтъ: онъ не кусался.

Зато, когда хотѣлъ кого-нибудь

Поцѣловать -- вотъ хоть какъ я теперь,

То могъ исполнить это двадцать разъ

Безъ отдыха ²⁸). (Цѣлуетъ ее).

Камергеръ. Отлично, сэръ. Теперь,

Какъ кажется, размѣщены всѣ гости,

Какъ слѣдуетъ. Вамъ, джентльмены, будетъ

Великій стыдъ, когда отсюда дамы

Уйдутъ, нахмурясь.

Сандсъ. Дайте мнѣ лишь волю,

Такъ за себя я отвѣчаю вамъ.

(Гобой. Входитъ Вольсей и садится на свое мѣсто).

Вольсей. Привѣтъ всему прекрасному собранью!

Тотъ, кто сегодня мраченъ -- мнѣ не другъ.

Предъ всѣми я за общее здоровье

Пью кубокъ мой въ знакъ искренности словъ (пьетъ).

Сандсъ. Виватъ, милордъ!-- Когда бъ поднесть велѣли

Вы мнѣ стаканъ величиной съ мою

Признательность -- его однимъ бы духомъ

Я осушилъ, чтобъ не болтать напрасно.

Вольсей. О, вы достойный гость!-- займите жъ вашихъ

Прекрасныхъ дамъ; мнѣ кажется, онѣ

Невеселы.-- Кого изъ джентльменовъ

За то винить?

Сандсъ. О, не бѣда:-- пусть только

Прильетъ имъ къ щечкамъ красное винцо --

Увидите, что въ болтовнѣ спасуемъ

Предъ ними мы.

Анна. Вы, кажется, большой

Шутникъ, милордъ ²⁹).

Сандсъ. Смотря, какая шутка!..

Вотъ хоть теперь: угодно ль выпить вамъ

За вещь одну.

Анна. Которой я не вижу?

Такъ какъ же пить?

Сандсъ (Вольесю). Вотъ видите -- пошло

Веселье въ ходъ. (За сценой трубы и выстрѣлы).

Вольсей. Что это?

Камергеръ (слугѣ). Пусть узнаютъ. (Слуга уходитъ).

Вольсей. Однако этотъ шумъ звучитъ ужъ очень

Воинственно. Но, впрочемъ, вамъ, мидэди,

Бояться нечего:-- вѣдь вы, но всѣмъ

Правамъ войны, защищены отъ всякой

Опасности. (Слуга возвращается).

Камергеръ. Ну, что ты тамъ узналъ?

Слуга. Тамъ общество какихъ-то иноземцевъ.

Они пристали въ лодкѣ и желаютъ

Войти сюда. По виду можно счесть

Ихъ за посольство важнаго монарха.

Вольсей. Пускай войдутъ. Примите, камергеръ,

Какъ должно ихъ:-- въ французскомъ языкѣ

Вѣдь вы сильны. Вы имъ передадите

Сердечный нашъ привѣтъ, и пусть затѣмъ

Ихъ озаритъ своимъ волшебнымъ блескомъ

Рой дивныхъ звѣздъ, здѣсь собранныхъ.-- Идите жъ

Съ приличной дѣлу свитой.

(Камергеръ уходитъ со свитой. Столы сдвигаютъ).

Пиръ мы свой

Пока прервемъ, но онъ возобновится.

Отъ всей души я повторяю прежній

Привѣтъ гостямъ, съ желаньемъ аппетита.

(Гобои. Входятъ, предшествуемые камергеромъ, король Генрихъ и двѣнадцать лордовъ въ маскахъ, переодѣтые пастухами. За ними двѣнадцать факелоносцевъ. Всѣ останавливаются предъ Вольсеемъ и привѣтствуютъ его поклономъ).

Добро пожаловать! Чѣмъ можемъ быть

Пріятны вамъ?

Камергеръ. Они не говорятъ

По-англійски, а потому просили

Вамъ передать, что, извѣстясь молвой

О томъ прекрасномъ обществѣ, какое

Собралось здѣсь, они не въ силахъ были

Противостать понятному желанью

Воздать свой долгъ почтенья красотѣ.

А потому, оставивши на волѣ

Свои стада, покорно просятъ васъ

Позволить имъ провесть часокъ въ собраньи

Прекрасныхъ этихъ дамъ ³⁰).

Вольсей. Скажите имъ,

Лордъ-камергеръ, что я цѣню глубоко

Рѣшенье ихъ почтить мой бѣдный домъ.

Безъ счету разъ благодарю любезныхъ

Моихъ гостей и искренно прошу ихъ

Занять себя весельемъ по душѣ.

(Кавалеры и дамы сходятся для танцевъ, Король выбираетъ Анну Болленъ).

Король. Вотъ, поклянусь, прекраснѣйшая ручка

Изъ всѣхъ, какія видѣлъ я. О, прелесть!

Не зналъ тебя я прежде никогда ³¹)! (Музыка и танцы),

Вольсей. Лордъ-камергеръ.

Камергеръ. Что, сэръ?

Вольсей. Прошу сказать

Имъ отъ меня, что я подозрѣваю

Въ ихъ обществѣ присутствіе лица,

Кому занять достойнѣе то мѣсто,

Гдѣ я сижу. Скажите, что когда бы

Я могъ его узнать, то уступилъ бы

Немедленно, съ любовью и почтеньемъ,

Мои права.

Камергеръ. Исполню, сэръ.

(Подходитъ къ маскамъ и, поговоривъ съ ними, возвращается).

Вольсей. Ну, что жъ,

Узнали вы?

Камергеръ. Они сказать велѣли,

Что есть средь нихъ дѣйствительно одинъ

Такой, какъ вы сказали, и что если

Удастся вамъ узнать его самимъ,

То онъ занять согласенъ ваше мѣсто.

Вольсей. Попробуемъ.

(Сходитъ съ своего мѣста подъ балдахиномъ и подходитъ къ королю).

Съ согласья всѣхъ гостей,

Вотъ царственный мой выборъ!

Король (снимая маску). Угадали,

Лордъ-кардиналъ. Соединили вы,

Какъ вижу я, прелестное собранье.

Хвалю за то! Когда бъ вы не носили

Священный санъ -- я бъ заподозрѣлъ въ васъ

Не мало грѣшныхъ помысловъ.

Вольсей. Какъ радъ я,

Что вашему величеству угодно

Такъ весело шутить.

Король. Лордъ-камергеръ,--

На пару словъ. Скажите мнѣ, кто эта

Красавица?

Камергеръ. Дочь Томаса Боллена,

Гочфордскаго виконта; служитъ въ свитѣ

Она ея величества.

Король. Клянусь

Душой!-- она прелестна! (Аннѣ). Было бъ высшимъ

Невѣжествомъ, когда бы, кончивъ танецъ,

Милэди, васъ я не поцѣловалъ.

Теперь должны мы выпить круговую

За всѣхъ гостей.

Вольсей. Готовъ ли столъ, сэръ Ловель,

Въ особой задѣ къ ужину?

Ловель. Готовъ.

Вольсей. Я опасаюсь, государь, чтобъ танцы

Не стали вредны вамъ, разгорячивъ

Чрезъ мѣру васъ.

Король. Боюсь и я того же.

Вольсей. Такъ не угодно ль будетъ отдохнуть

Вамъ въ ближней комнатѣ: тамъ воздухъ лучше

И посвѣжѣй.

Король. Пусть подъ руку пойдетъ

Съ своею дамой каждый (Аннѣ). Васъ, милэди,

Такъ скоро не оставлю я: мы можемъ

Еще повеселиться. Кардиналъ!

Велите дать вина... провозгласимъ

Мы съ дюжину еще веселыхъ тостовъ

За нашихъ дамъ. Потанцовать еще

Равно не будетъ лишнимъ... а затѣмъ

Пора и спать., во снѣ увидитъ каждый

Насколько онъ красавицѣ своей

Понравился... Эй!.. музыку для танцевъ!.. (Уходятъ).

ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Улица.

(Встрѣчаются два гражданина).

1-й гражданинъ. Куда, сосѣдъ, такъ скоро?

2-й гражданинъ. Съ добрымъ утромъ.

Спѣшу я въ судъ, чтобъ поскорѣй узнать,

Чѣмъ кончили съ процессомъ Букингама.

1-й гражданинъ. Такъ не спѣши; могу тебѣ объ этомъ

Сказать я все: вопросъ рѣшенъ; остался

Одинъ обрядъ отвода арестанта

Назадъ въ тюрьму.

2-й гражданинъ. Ты былъ при этомъ самъ?

1-й гражданинъ. Ну, безъ сомнѣнья.

2-й гражданинъ. Разскажи же толкомъ,

Какъ было все.

1-й гражданинъ. Не трудно угадать.

2-й гражданинъ. Что жъ? осужденъ?

1-й гражданинъ. Конечно, такъ.

2-й гражданинъ. Вотъ горе!

1-й гражданинъ. Не ты одинъ такъ будешь говорить.

2-й гражданинъ. Нельзя ль узнать подробности?

1-й гражданинъ. Скажу я

Въ короткихъ все словахъ. Пришедши въ судъ,

Достойный лордъ доказывалъ разумно,

Что онъ ни въ чемъ невиненъ. Съ рѣдкимъ знаньемъ

Оспаривалъ онъ все, въ чемъ обвинялъ

Его законъ. Но обвинитель власти,

Въ отпоръ его словамъ, представилъ бездну

Другихъ уликъ, допросовъ и свидѣтельствъ.

Когда жъ въ отвѣтъ достойный Букингамъ

Потребовалъ поставить на очную

Съ нимъ ставку тѣхъ, кѣмъ былъ онъ обвиненъ,

Чтобъ отвѣчать имъ могъ онъ viva voce,

То вышли духовникъ его, Джонъ Каръ,

Пэкъ, секретарь и бывшій управитель,

А сверхъ того монахъ, проклятый Гопкинсъ,

Изъ-за кого и вспыхнулъ весь вопросъ.

2-й гражданинъ. Тотъ, кто нашелъ ему пустыхъ пророчествъ?

1-й гражданинъ. Онъ именно. Напала эта шайка

Вся на него. Напрасно отвергалъ

Онъ ихъ слова, доказывалъ ихъ лживость;--

Былъ тщетенъ трудъ -- и вотъ на основаньи

Такихъ-то жалкихъ и пустыхъ уликъ

Былъ осужденъ собраньемъ знатныхъ пэровъ

Лордъ Букингамъ! Былъ обвиненъ въ измѣнѣ.

Какъ ни умно, какъ ни правдиво онъ

Старался защитить себя -- все было

Забыто вслѣдъ за рѣчью, возбудя

Лишь тѣнь одну притворныхъ сожалѣній.

2-й гражданинъ. А какъ себя при этомъ онъ держалъ?

1-й гражданинъ. Когда онъ вновь былъ подведенъ къ рѣшеткѣ,

Гдѣ возвѣщенъ ему былъ приговоръ,

Какъ смертный звонъ,-- онъ въ первый мигъ смутился,--

Смутился такъ, что потъ покрылъ струей

Ему лицо. Пробормоталъ онъ быстро

Какихъ то два-три слова, но сейчасъ же

Скрѣпился вновь и далѣе держалъ

Себя вполнѣ съ достоинствомъ и честью.

2-й гражданинъ. Конечно, смерть его не устрашитъ.

1-й гражданинъ. О, рѣчи нѣтъ -- вѣдь онъ не слабодушенъ.

Но такъ упасть!-- вотъ что не перенесъ бы,

Смолчавъ, никто.

2-й гражданинъ. Тутъ козни кардинала.

1-й гражданинъ. Не безъ того;-- къ такому заключенью

Приходятъ всѣ. Арестъ Кильдара далъ

Сигналъ всему. Когда онъ былъ смѣщенъ,

Взамѣнъ его въ Ирландію былъ посланъ

Сейчасъ Сёррей, конечно, изъ боязни,

Чтобъ здѣсь не сталъ онъ помогать отцу ³²).

2-й гражданинъ. Преподлый ходъ.

1-й гражданинъ. Вернувшись, онъ, конечно,

Захочетъ мстить.-- Вѣдь замѣчаютъ всѣ

Давно уже, что, чуть король приблизитъ

Къ себѣ кого-нибудь, Вольсей сейчасъ же

Тому отыщетъ постъ, и непремѣнно

Подалѣе.

2-й гражданинъ. Народъ его не терпитъ

И былъ бы радъ, когда бы провалилась

Подъ нимъ земля ³³), а что до Букингама,

То онъ любимъ, любимъ отъ всей души.

Его зовутъ вездѣ: "нашъ добрый герцогъ"

И называютъ зеркаломъ всего

Хорошаго.

1-й гражданинъ. Тсс... замолчи! Идетъ,

Смотри, сюда остатокъ благородный

Того, о комъ ведемъ свою мы рѣчь.

(Букингама ведутъ изъ суда. Передъ нимъ приставы съ сѣкирами, обращенными къ нему остріемъ. По бокамъ стража съ аллебардами. За ними идутъ сэръ Томасъ Ловель, сэръ Никольсъ Во, сэръ Вилльямъ Сандсъ и толпа народа).

2-й гражданинъ. Стой смирно тутъ -- мы на него посмотримъ.

Букингамъ. Друзья мои,-- вамъ всѣмъ, сюда пришедшимъ

Съ тѣмъ, чтобъ меня сердечно пожалѣть,

Сказать хочу я слово! Преклоните жъ

Ко мнѣ свой слухъ, а выслушавъ -- идите,

Забывъ меня, спокойно по домамъ!

Сегодня я провозглашенъ предъ всѣми

Измѣнникомъ, и это имя ляжетъ

Со мною въ гробъ;-- но небеса зову я

Въ свидѣтели и пораженъ пусть буду

Я, какъ сѣкирой, совѣстью моей,

Когда въ душѣ не окажусь я чистымъ

Въ томъ, въ чемъ винюсь! Я не ропщу на судъ

За смерть мою:-- онъ осудилъ меня.

На основаньи точнаго закона;

Но пожелать побольше христіанской

Сердечности тѣмъ, чьей враждой и злостью

Я доведенъ былъ до моей бѣды,--

Вотъ что я сдѣлать въ правѣ! Смерть мою

Я имъ простилъ; но помнятъ пусть они,

Что если станутъ возвышать коварно

Они себя такъ кровью честныхъ лицъ,

То и моя, невинно пролитая

Ихъ злобой, кровь возопіетъ на гибель

И горе имъ. Жить больше въ этомъ мірѣ

Я не хочу, и даже не намѣренъ

О томъ просить, хоть милость короля,

Я вѣрю въ то, могла бъ превысить даже

Мои вины. Теперь я обращаюсь

Къ немногимъ тѣмъ, которымъ дорогъ былъ

Когда-то Букингамъ; чьи слезы смѣло

О немъ текутъ, и съ кѣмъ ему разлука

Тяжка одна въ печальный смертный часъ!

Я васъ прошу: молитвами святыми,

Какъ ангелы, напутствуйте меня

Вы въ мигъ, когда навѣки сталь сѣкиры

Насъ разлучитъ! Пускай молитвы ваши,.

Какъ ѳиміамъ святого алтаря,

Помогутъ мнѣ взнестись душой на небо,

Покинувъ васъ!-- Идемте съ Богомъ въ путь!

Ловель. Когда случилось мнѣ, милордъ, при жизни

Обидѣть васъ, и вы таите въ сердцѣ

Гнѣвъ на меня, то я чистосердечно

Отъ всей души прошу меня простить.

Букингамъ. Сэръ Томасъ Ловель!-- я прощаю васъ

Такъ искренно, какъ милости желаю

Самъ для себя, Я всѣмъ простилъ: обидъ,

Какихъ нельзя простить, не причиняли

Мнѣ въ жизни никогда. Духъ черной злобы

Не ляжетъ въ гробъ со мной. Васъ попрошу я

Снесть мой привѣтъ прощальный королю.

Вы скажете ему (коль скоро вспомнитъ

Онъ обо мнѣ), что встрѣченъ былъ я вами

На полпути съ земли на небеса!

Я возношу послѣднія молитвы

Всѣ за него! О немъ молиться буду,

Пока душа не отлетитъ моя!

Пусть проживетъ онъ больше лѣтъ на свѣтѣ,

Чѣмъ ихъ могу ему я насчитать.

Пусть долго онъ даритъ, любимый всѣми,

И всѣхъ любя,-- и даже послѣ смерти

Тотъ монументъ, гдѣ скроютъ прахъ его,

Во всѣхъ пусть будитъ память, какъ сердечно

Онъ былъ любимъ и добръ былъ безконечно!

Ловель. Я проводить обязанъ вашу свѣтлость

До берега; затѣмъ же приметъ васъ

Сэръ Никольсъ Во, чтобъ свесть на мѣсто казни.

Во. Готовьте все, какъ должно; герцогъ здѣсь.

Пусть уберутъ назначенную лодку,

Какъ требуетъ его высокій санъ.

Букингамъ. Нѣтъ, нѣтъ, сэръ Никольсъ,-- этого не надо!

Вѣдь это лишь усилитъ мой позоръ.

Пришелъ сюда я славнымъ конетаблемъ

И герцогомъ,-- теперь же я ничтожный

Эдвардъ Богунъ Но все же я богаче

Моихъ враговъ, не знавшихъ никогда,

Что значитъ честь! Я закрѣплю ее

Теперь моею кровью и, повѣрьте,

Что эта кровь когда-нибудь жестоко

Падетъ на нихъ. Отецъ мой, Букингамъ,

Былъ первымъ изъ возставшихъ на Ричарда ³⁵).

Онъ обратился съ просьбой о защитѣ

Къ Банистеру, презрѣнному слугѣ,

И былъ коварно преданъ имъ!-- казненъ

Позорно безъ суда! Пошли спасенье

Ему Господь!-- Я Генриху седьмому,

Вступившему на англійскій престолъ,

Обязанъ былъ возвратомъ всѣхъ моихъ

Законныхъ правъ. Глубоко огорченный

Несчастной смертью моего отца,

Монархъ достойный этотъ отдалъ мнѣ

Мой прежній санъ; теперь же сынъ его

Вновь отнимаетъ у меня я имя

И честь мою! Меня однимъ ударомъ

Лишаетъ онъ и жизни и всего,

Чѣмъ я былъ гордъ! Я, правда, былъ судимъ,--

И былъ судимъ, сознаюсь, благородно, --

Но этимъ только жребій мой и лучше

Отцовскаго;-- во всемъ же остальномъ

Мы съ нимъ равны: и я и онъ погибли

Изъ-за коварства нашихъ подлыхъ слугъ,

Людей, любимыхъ нами! Вотъ услуга,

Какой они намъ воздали!-- Но небо

Все дѣлаетъ, какъ знаетъ! Вамъ хочу

Я дать совѣтъ. Въ устахъ того, кто долженъ

Итти на смерть, повѣрьте мнѣ, онъ будетъ

Полезенъ вамъ: не довѣряйте тѣмъ,

Кому вы въ жизни расточали съ лаской

Свою любовь:-- они покинутъ васъ,

Забывши все, при первомъ испытаньи!--

Какъ зыбь волны, они отхлынутъ прочь

И, какъ волна, вернутся съ тѣмъ, чтобъ только

Васъ утопить!-- Молитесь за меня,

Прошу, еще! Пришла пора разстаться!

Послѣдній часъ моей тяжелой жизни

Приблизился! Прощайте! Если вамъ

Когда-нибудь захочется растрогать

Людей печальной повѣстью -- скажите

Имъ, какъ погибъ несчастный Букингамъ!

Я кончилъ все!-- пошли Господь мнѣ милость!

(Его уводятъ).

1-й гражданинъ. Не жалость ли!.. Невольно вѣрю я,

Что призоветъ прискорбный этотъ случай

Бѣды и зло на головы людей,

Виновныхъ въ немъ.

2-й гражданинъ. Когда невиненъ герцогъ,

То жаль его, конечно; но боюсь я

Признаться въ томъ, что ждетъ, пожалуй, насъ

Другое зло, опаснѣйшее вдвое.

1-й гражданинъ. Храни насъ Богъ отъ этого! Въ чемъ дѣло?

Надѣюсь я, ты вѣришь вѣдь въ меня?

2-й гражданинъ. Конечно, такъ; но самый-то вопросъ

Ужъ очень щекотливъ:-- подъ строгимъ надо

Его хранить замкомъ.

1-й гражданинъ. О, будь увѣренъ,

Что я не проболтаюсь.

2-й гражданинъ. Вѣрю, вѣрю,

И ты сейчасъ узнаешь все. Конечно,

Тебѣ случалось слышать ужъ молву,

Что нашъ король задумалъ развестись

Съ своей женой, Екатериной.

1-й гражданинъ. Да;

Но только этотъ слухъ не подтвердился.

Король, едва узнавъ о немъ, пришелъ

Въ ужасный гнѣвъ и тотчасъ приказалъ

Чрезъ лорда-мэра прекратить немедля

Всѣ эти сплетни и связать языкъ

Тѣмъ, кто болталъ объ этомъ.

2-й гражданинъ. А теперь

Слухъ оказался вѣренъ.-- Онъ растетъ,

И въ очень ясной формѣ. Общій говоръ,

Что самъ король рѣшился на разводъ.

Всѣ говорятъ, что кардиналъ иль люди,

Стоящіе кругомъ, успѣли, въ злобѣ

На нашу королеву, возбудить

Въ его душѣ какое-то сомнѣнье

На гибель ей; что кардиналъ Камдеусъ,

Прибывшій къ намъ, имѣетъ порученье

Какъ разъ но дѣлу этому.

1-й гражданинъ. Все Вольсей!

Увѣренъ я, что онъ задумалъ это

Въ отместку императору ³⁷) за то,

Что тотъ его не согласился сдѣлать

Епископомъ Толедскимъ. Загорѣлось

Все дѣло изъ того.

2-й гражданинъ. Пожалуй, ты

Сказалъ такъ вѣрно. Но какая низость

Обрушивать надъ бѣдной королевой

Грязь этихъ всѣхъ интригъ! Такъ хочетъ, впрочемъ,

Всесильный кардиналъ -- и это будетъ.

1-й гражданинъ. Конечно, жаль ее... но здѣсь объ этомъ

Не мѣсто говорить, и потому

Я предложу бесѣду кончить дома. (Уходятъ).

СЦЕНА 2-я.

Передняя во дворцѣ.

(Входитъ лордъ-камергеръ, читая письмо).

Камергеръ. "Лошади, которыхъ ваша свѣтлость требовали, были мною выбраны, выѣзжены и снабжены всѣмъ нужнымъ. Онѣ молоды, красивы и принадлежатъ къ лучшей сѣверной породѣ. Но въ ту минуту, когда я хотѣлъ уже ихъ отправить въ Лондонъ, явился посланный кардинала, снабженный его полномочіемъ, и отобралъ лошадей, объявивъ, что если требованія его господина не должны исполняться ранѣе королевскихъ, то во всякомъ случаѣ ранѣе желаній прочихъ подданныхъ. Такое заявленіе зажало намъ рты"

Да,-- онъ достигнетъ этого! Ну, что жъ!

Пускай беретъ: вѣдь заберетъ онъ скоро

Во власть свою и все.

(Входятъ герцоги Норфолькъ и Суффолькъ).

Норфолькъ. Радъ встрѣтить васъ,

Лордъ-камергеръ.

Камергеръ. Съ пріятнымъ днемъ, милорды.

Суффолькъ. Чѣмъ занятъ государь?

Камергеръ. Онъ мной оставленъ

Въ весьма дурномъ расположеньи духа.

Норфолькъ. Но почему жъ?

Камергеръ. Какъ кажется, запала,

Ему глубоко въ сердце мысль, что бракъ

Его съ женою брата незаконенъ.

Суффолькъ. Не будетъ ли вѣрнѣй сказать, что въ сердце

Ему запала новая любовь?

Норфолькъ. Пожалуй, такъ.-- Все козни кардинала!

(Вѣрнѣе: кардинала-короля).

Фортуны сынъ, привыкъ рубить съ плеча

Прелатъ коварный этотъ, закрывая

Глаза на все, какъ и сама фортуна ³⁸).

Но все жъ, дастъ Богъ, когда-нибудь раскуситъ

Его король.

Суффолькъ. Ужъ именно: "дастъ Богъ!"

Себя онъ самъ не приведетъ къ порядку.

Норфолькъ. Какимъ святошей держитъ онъ себя

Во всѣхъ дѣлахъ, какъ ихъ хитро проводитъ.

Вотъ хоть теперь: успѣлъ поссорить насъ

Онъ ловко съ императоромъ, принявшимъ

Такъ близко къ сердцу дѣло королевы,

Своей почтенной тетки. Нашепталъ

Онъ въ уши королю боязнь сомнѣнья,

Страхъ передъ грѣхомъ; опуталъ тонкой сѣтью

Ему и умъ и совѣсть, лишь бы только

Въ дурномъ представить видѣ этотъ бракъ.

А тамъ, чтобъ ободрить монарха снова,

Онъ предложилъ разводъ ему -- и съ кѣмъ?

Съ жемчужиной, которая вотъ скоро

Ужъ двадцать лѣтъ сіяетъ чуднымъ свѣтомъ

Въ его вѣнцѣ ³⁹), не потерявъ ни блеска

Ни красоты; съ подругой, чью любовь

Сравнить возможно только съ той любовью,

Какою любятъ ангелы достойныхъ

Людей добра; чье сердце такъ прекрасно,

Что и средь бѣдъ оно не перестанетъ

Благословлять, какъ прежде, короля!

Такихъ ли дѣлъ мы не должны почтить

Названьемъ дѣлъ вполнѣ благочестивыхъ ⁴⁰)?

Камергеръ. Да сохранитъ Господь насъ отъ такихъ

Совѣтниковъ!-- Объ этомъ дѣлѣ точно

Всѣ говорятъ; а кто честнѣй, тотъ горько

Скорбитъ о немъ всѣмъ сердцемъ. Тѣ, чей взглядъ

Смотрѣть способенъ глубже, видятъ ясно,

Что неизбѣжно кончится вопросъ

Сестрой монарха Франціи ⁴¹). Придетъ же

Когда-нибудь пора, что Богъ поможетъ

Открыть глаза слѣпому королю

На все, что затѣваетъ этотъ хитрый

И дерзкій попъ.

Суффолькъ. А насъ освободитъ

Отъ сѣти злого рабства.

Норфолькъ. Да!-- молиться

Усердно мы должны, чтобъ это счастье

Досталось намъ. Гордецъ иначе этотъ

Придетъ къ тому, что обратитъ вельможъ

Въ толпу своихъ лакеевъ. Все, что есть

Достойнаго на свѣтѣ -- для него

Не болѣе, какъ комъ ничтожный тѣста,

Который онъ формуетъ, какъ придетъ

Ему на умъ.

Суффолькъ. Что до меня, то я

Хотя и не терплю его, но также

И не боюсь -- скажу это предъ всѣми.

Тѣмъ, чѣмъ я сталъ, обязанъ я себѣ лишь,

А не ему, и потому останусь,

Какъ былъ, собой, пока угодно будетъ

Такъ королю. А что до кардинала,

То станетъ ли меня благословлять

Онъ или клясть -- я буду равнодушенъ

Равно къ тому и къ этому, какъ будто бъ

Его совсѣмъ и не было. Я знаю

Его и зналъ и дамъ ему совѣтъ:

Займется пусть дѣлишками своими

Онъ лучше съ папой, чье потворство дало

Ему возможность такъ поднять свой носъ.

Норфолькъ. Войдемте къ королю;-- быть-можетъ, намъ

Удастся чѣмъ-нибудь разсѣять приступъ

Его хандры. Онъ предается ей

Совсѣмъ уже безъ мѣры.

Камергеръ. Извините;

Я долженъ удалиться, чтобъ исполнить

Приказъ, мнѣ данный имъ же;-- да и вы,

Мнѣ кажется, избрали дурно время

Съ нимъ говорить. Желаю вамъ всѣхъ благъ.

Норфолькъ. Благодаримъ, лордъ-камергеръ, сердечно.

(Камергеръ уходитъ. Норфолькъ открываетъ боковую дверь, за которой сидитъ король, читая задумчиво книгу).

Суффолькъ. Какъ мрачно смотритъ онъ;-- онъ опечаленъ

Дѣйствительно.

Король. Кто тамъ?

Норфолькъ. Дай Богъ, чтобъ не былъ

Онъ раздраженъ.

Король. Га ⁴²)!.. кто пришелъ? Кто смѣетъ

Меня смущать, когда хочу я быть

Одинъ съ собой? Забыли вы, кто я?..

Норфолькъ. Вы -- государь, прощающій проступки,

Когда въ нихъ нѣтъ намѣреній дурныхъ.

А мы пришли по поводу серьезныхъ

И важныхъ дѣлъ. Угодно ль будетъ вамъ

Ихъ выслушать?

Король. Вы слишкомъ дерзки! Прочь!..

Прочь оба съ глазъ моихъ! Васъ научу я

Знать часъ для дѣлъ! Теперь ли время думать

Мнѣ о мірскомъ? (Входятъ Вольсей и Кампеусъ).

Кто это? кардиналъ?

О, мой Вольсей,-- цѣлебное ты средство

Для совѣсти больной моей! Ты -- врачъ

Для сердца короля! (Кампеусу). Привѣтъ примите

И вы, ученый сэръ. Располагайте,

Какъ вздумаете, здѣсь и мной и всѣмъ,

Что видите. (Вольсею). Я поручаю вамъ,

Лордъ кардиналъ, строжайше наблюсти,

Чтобъ сказанное мной не оказалось

Пустымъ наборомъ словъ.

Вольсей. Такихъ сомнѣній

Не можетъ быть. Угодно ль будетъ вамъ

Намъ посвятить минуту разговора

Наединѣ?

Король (Норфольку и Суффольку). Ступайте прочь,-- я занятъ.

Норфолькъ (въ сторону). Однако попъ, какъ вижу, не нахалъ.

Суффолькъ (въ сторону). Ни на волосъ. Но я не помѣнялся бъ

На санъ его, когда бъ къ нему въ придачу

Мнѣ дали это качество. Не можетъ

Такъ длиться, впрочемъ, долго.

Норфолькъ. Ну, а если

Случится такъ, то на него управу

Я отыщу.

Суффолькъ. И я, повѣрьте, тоже.

(Уходятъ Норфолькъ и Суффолькъ).

Вольсей. Вы, государь, явили передъ всѣми

Монархами блистательный примѣръ

Высокой вашей мудрости, предавши

Вопросъ подобной важности суду

Святѣйшей нашей церкви ⁴³). Кто посмѣетъ

Сказать хоть слово противъ? Кто возстанетъ

На васъ за то?.. Испанія, съ которой

Супруга ваша связана родствомъ?

Такъ вѣдь и тамъ, коль скоро сохранился

У нихъ въ странѣ на іоту здравый смыслъ,

Должны признать, что вашъ поступокъ честенъ

И справедливъ. Ученѣйшіе клерки

Всѣхъ государствъ ужъ подали свободно

Свое объ этомъ мнѣнье. Римъ, источникъ

Всей мудрости и правды, намъ прислалъ,

По вашему желанью, человѣка,

Извѣстнаго ученостью вездѣ.

Стоитъ предъ вами кардиналъ Камдеусъ;

И я прошу, позвольте, государь,

Представить вамъ его еще вторично.

Король. Приму его въ объятья я! Привѣтомъ

Равно будь мной почтенъ святой конклавъ

За ту доброжелательность, съ которой

Онъ намъ прислалъ такого человѣка,

Какого могъ я только пожелать.

Кампеусъ. Васъ любятъ, государь, не только здѣсь,

Но даже въ чуждыхъ странахъ. Вы извѣстны

Всѣмъ вашимъ благородствомъ. Передать

Позвольте въ руки ваше полномочье,

Какимъ облекъ меня и васъ -- достойный

Лордъ Іорскій кардиналъ -- святѣйшій папа.

Поручено намъ вмѣстѣ обсудить

Съ полнѣйшимъ безпристрастьемъ тотъ вопросъ,

Какой поставленъ вами.

Король. Двое лицъ,

Во всемъ другъ другу равныхъ! Королева

Немедля извѣстится обо всемъ.

Гдѣ Гардинеръ?

Ольсей. Вы, государь, любили

Всегда свою супругу горячо;

А потому, увѣренъ въ томъ я твердо,

Вы ей не захотите отказать

Въ защитникахъ, которые свободно бъ

Поддерживать могли ея права.

Законъ даетъ на это разрѣшенье

И самымъ низкимъ женщинамъ.

Король. Конечно!

Мы ей дадимъ ученѣйшихъ и щедро

Вознаградимъ того изъ нихъ, который

Исполнитъ дѣло лучше. Да хранитъ

Насъ Богъ, чтобъ было иначе. Велите

Позвать мнѣ Гардинера. Секретарь

Мнѣ этотъ очень нравится; онъ ловкій

И дѣльный человѣкъ.

(Вольсей уходитъ и возвращается съ Гардинеромъ).

Вольсей (Гардинеру). Жму вашу руку

Съ желаньемъ благъ. Теперь принадлежите

Вы королю.

Гардинеръ. Но остаюсь, какъ прежде,

Слугой покорнымъ вашимъ, чьей рукой

Возвышенъ я.

Король. Приблизься, Гардинеръ.

(Разговариваютъ тихо).

Кампеусъ (Волѣссю). Мнѣ помнится, на службѣ вашей прежде

Былъ докторъ Пасъ.

Вольсей. Да, былъ.

Кампеусъ. Что жъ,-- развѣ не былъ

Способенъ онъ?

Вольсей. О, да.

Кампеусъ. Ну, такъ скажу вамъ,

Что бродятъ, кардиналъ, дурныя сплетни

Насчетъ его про васъ.

Вольсей. Какъ! Про меня?

Кампеусъ. Твердятъ упорно, будто изъ боязни

Предъ тѣмъ, что этотъ честный человѣкъ

Сталъ быстро возвышаться, вы нарочно

Ему всегда давали порученья

Внѣ Англіи, и будто былъ онъ этимъ

Такъ горько опечаленъ, что внезапно

Сошелъ съ ума и умеръ.

Вольсей. Миръ да будетъ

Его душѣ! Какъ христіанинъ, больше

Желать я не могу ему. А что

Касается до сплетниковъ, то имъ вѣдь

Зажать есть средство рты. Тотъ, про кого

Мы говоримъ, былъ честенъ до излишка

И, значитъ, глупъ! (Показываетъ на Гардинера).

Вотъ этотъ молодецъ

Такъ исполнять привыкъ безпрекословно

То, что велятъ; а я, чтобъ можно было

Мнѣ ладить съ королемъ, ищу для службы

Такихъ, какъ онъ. Должны вы знать, сотрудникъ

Любезный мой, что намъ расчета нѣтъ

Сажать себѣ на шею нашихъ низшихъ.

Король (Гардинеру). Ты передай все это королевѣ;

Но мягче, мягче!.. (Гардинеръ уходитъ). Полагаю, лорды,

Что для такого важнаго собранья

Приличнѣе всего назначить будетъ

Намъ Блакфріарсъ. Распорядись, Вольсей,

Чтобъ было все готово. (Кампеусу). О, милордъ!

Какъ горько мнѣ, что долженъ я разстаться

Съ такой женой!.. но совѣсть, совѣсть,-- вотъ

Что жжетъ меня!.. а все жъ разстаться должно!

(Уходитъ).

СЦЕНА 3-я.

Передняя во дворцѣ королевы.

(Входятъ Анна Болленъ и пожилая дама).

Анна. Нѣтъ, нѣтъ, не то,-- грущу я не о томъ ⁴⁴).

Возможно ли? Проживъ такъ долго вмѣстѣ

Съ такой женой, прекрасной, доброй, нѣжной,--

Съ женой, чью честь не смѣлъ задѣть и самый

Дурной языкъ; не сдѣлавшей вовѣкъ

Зла никому... и вотъ теперь лишаютъ

Ее вѣнца, и это послѣ столькихъ

Счастливыхъ лѣтъ! Вѣдь потерявъ величье,

Страдаемъ мы во много разъ сильнѣй,

Чѣмъ чувствуемъ тѣ радости, какія

Оно даритъ, когда слетаетъ къ намъ.

Съ ней развестись! Такой поступокъ жалость

Способенъ вызвать даже вѣдь въ звѣряхъ!

Дама. Что говорить!-- о ней скорбятъ тѣ даже,

Чье сердце тверже камня.

Анна. Было бъ лучше

Во много разъ, когда бъ Господь совсѣмъ

Не посылалъ высокаго ей сана.

Пусть въ немъ для насъ земное только счастье,

Но все же съ нимъ разстаться такъ же больно,

Какъ тяжело бываетъ разставаться

Намъ и съ душой.

Дама. Придется ей теперь

Стать снова иностранкой ⁴⁵).

Анна. Да,-- и этимъ

Еще грустнѣй судьба ея! Клянусь,

Что лучше намъ родиться въ темной долѣ

И быть довольнымъ всѣмъ, чѣмъ жить въ богатствѣ

И украшать имъ горькую печаль.

Дама. Да, это такъ: счастливъ тотъ, кто доволенъ

Своей судьбой.

Анна. Я поклянусь моей

Дѣвическою честью, что когда бы

Мнѣ предложили королевскій санъ,

То я бы отказалась.

Дама. Ну, а я

Отвѣчу вамъ, что приняла его бы

Въ томъ даже случаѣ, когда бъ пошла

Въ промѣнъ и честь! Да вѣдь и вы, сознайтесь,

Слегка порисовались, молвивъ громко

Такую рѣчь. Въ концѣ концовъ вы тоже

Вѣдь женщина! А женщины всѣ падки

На власть, на санъ, на роскошь и на всѣ

Подобныя приманки. Если бъ даже

И стыдно было вамъ принять теперь

То, отъ чего вы громко отказались,

То справились бы вы и со стыдомъ,

Немножко растянувъ его, какъ замшу.

Анна. Нѣтъ,-- право, нѣтъ!

Дама. Да,-- право, да!-- Навѣрно

Вы королевскій приняли бы санъ.

Анна. Не приняла бъ за всѣ богатства міра.

Дама. Дивлюсь я вамъ! А я бы приняла

За старый грошъ ⁴⁶), такой же точно старый,

Какъ я сама. Но, можетъ-быть, любезнѣй

Взглянули бъ вы на герцогство? Скажите,

Довольно ли бъ нашлось въ васъ слабыхъ силъ

Снести его?

Анна. Нѣтъ, тоже нѣтъ.

Дама. Ну, значитъ,

Вы слабы ужъ чрезчуръ. Но я спущусь

Еще ступенькой ниже. Если бъ я

Выла красивымъ графомъ и попалась

На вашей вамъ дорогѣ, покраснѣли бъ

Вы или нѣтъ? Какъ? Тоже нѣтъ? Тогда

Рѣшительно скажу, что не по силамъ

Родить мальчишку вамъ.

Анна. Ахъ, перестаньте!

Мы рѣчь веди о санѣ королевы,

И я клялась, что не взяла его бы

За цѣлый міръ.

Дама. А если бъ дали съ нимъ

Вамъ маленькую Англію? По плечамъ

Вамъ былъ бы этотъ грузъ? Что до меня,

То я его взвалила, если бъ даже

Вся Англія не стоила дороже,

Чѣмъ Кернарвонъ ⁴⁷).-- Но кто идетъ? (Входитъ камергеръ).

Камергеръ. Привѣтъ мой,

Милэди, вамъ! Чѣмъ заплатить за право

Узнать, о чемъ вели вы разговоръ?

Анна. Не стоитъ ничего, милордъ;-- вели

Мы рѣчь о горѣ доброй королевы.

Камергеръ. Хвалю за то: предметъ вполнѣ достоинъ

Души прекрасныхъ женщинъ. Есть надежда,

Что все еще уладится.

Анна. Дай Богъ!

Камергеръ. Вы, знаютъ всѣ, добры, и милость неба

Умѣетъ награждать подобныхъ вамъ.

А чтобы вы считать не въ правѣ были

Мои слова пустою болтовней,

Я вамъ скажу, что государь, желая

Вознаградить васъ за прекрасный нравъ,

Возвелъ васъ въ санъ Пемброкской маркграфини,

Прибавивъ, сверхъ того, погодный даръ

По тысячѣ вамъ фунтовъ.

Анна. Я не знаю,

Какой могу признательностью я

Воздать за эту милость. Я -- ничто!

Мои слова, молитвы и желанья --

Равно наборъ пустыхъ ничтожныхъ словъ,

И я могу воздать лишь только ими.

Прошу, милордъ, возьмитесь вы повергнуть

Къ стопамъ его величества мою

Признательность,-- признательность простой

И скромной дѣвушки, способной только

Молить Творца о томъ, чтобъ былъ дарованъ

Имъ королю счастливый, долгій вѣкъ.

Камергеръ. Все передамъ, милэди, государю

И постараюсь, чтобъ мои слова

Еще сильнѣй укоренили мнѣнье,

Которое онъ лестно такъ составилъ

Себѣ о васъ. (Въ сторону). Я, кажется, успѣлъ

Понять ее, какъ должно: прелесть сердца

Въ ней такъ слилась съ небесной красотой,

Что нашъ король очаровался ею

Не безъ причинъ. Предсказывать, конечно,

Нельзя впередъ; но озаритъ, быть-можетъ,

Она нашъ островъ, подаривъ ему

Безцѣнный перлъ ⁴⁸). (Громко). Я ухожу, милэди,

Чтобъ передать немедля королю

О томъ, что видѣлъ васъ.

Анна. Прощаюсь съ вами,

Достойный лордъ. (Уходитъ камергеръ).

Дама. Вотъ какъ! Есть, съ чѣмъ поздравить?

Судите сами вы: шестнадцать лѣтъ

Живу я при дворѣ придворной нищей

И кляньчу, кляньчу безъ конца, а пользы

Хоть бы на грошъ! Не удалось попасть

Ни разу въ добрый часъ съ моею мнѣ просьбой.

А вы (вѣдь вотъ судьба!) чуть появились --

И полетѣли жаворонки въ ротъ

Вамъ прежде, чѣмъ его успѣли даже

Вы и открыть ⁴⁹).

Анна. Я удивляюсь, право.

Сама тому, что вижу.

Дама. Ну, а какъ

На вкусъ то, что вы скушали? Не горько?

Пари, что нѣтъ,-- держу на сорокъ пенсовъ.

Есть сказочка: жила-была на свѣтѣ

Красавица и ни за что она

Не соглашалась сдѣлаться царицей,

Не соглашалась даже, если бъ ей

Пообѣщали поднести въ подарокъ

Весь Нильскій илъ ⁵⁰). Слыхали про такую

Вы сказочку?

Анна. Ну, полноте шутить.

Дама. Я разлилась бы пѣсенкой про васъ

Теперь звончѣй, чѣмъ жаворонокъ въ полѣ.

Легко сказать: Пемброкское маркграфство!

Да тысяча въ придачу фунтовъ въ годъ;

И просто такъ, безъ всякихъ обязательствъ!

Клянусь, что это будетъ лишь началомъ

Не малыхъ тысячъ впредь. Вѣдь счастья шлейфъ

Длиннѣй его передника. Теперь

Перенесли, навѣрно, вы бы легче

И герцогство!-- сознайтесь; стали вы

Вѣдь посильнѣй?

Анна. О, милая моя!

Прошу васъ, тѣшьтесь вашими мечтами,

Когда вамъ это нравится, но только

Не задѣвайте безъ причинъ меня.

Будь эта честь пріятна мнѣ, то, право,

Я пожелала бъ лучше бъ умереть.

Она меня пугаетъ: кто предскажетъ,

Что ждетъ впередъ? Мы въ разговорѣ нашемъ

Забыли королеву; а она,

Бѣдняжка, вѣдь страдаетъ. Я надѣюсь,

Что вы ей не разскажете о томъ,

Что было здѣсь.

Дама. Ахъ!.. кто жъ я въ вашемъ мнѣньи?

(Уходятъ).

СЦЕНА 4-я.

Зала въ Блакфріарсѣ.

(Трубы и рога. Входятъ два констэбля съ короткими серебряными жезлами, за ними два писца въ докторскихъ мантіяхъ. Лотомъ архіепископъ Кентерберійскій, одинъ; за нимъ епископы Линкольнскій, Елійскій, Рочестерскій и Сентъ-Асафскій. За ними, въ нѣкоторомъ разстояніи, идетъ дворянинъ, неся кардинальскую шляпу и кошелекъ, съ государственною печатью; далѣе два священника съ серебряными крестами; потомъ маршалъ и герольдъ съ серебряной булавой; далѣе два дворянина съ серебряными столбиками ⁵¹); затѣмъ рядомъ кардиналы Вольсей и Кампеусъ, а за ними два дворянина съ мечами и жезлами. Затѣмъ слѣдуютъ король и королева, со свитой. Король садится на тронъ подъ балдахиномъ; кардиналы ступенью ниже его; королева -- въ нѣкоторомъ отъ него разстояніи. Епископы размѣщаются по сторонамъ, какъ на соборахъ; ниже ихъ писцы; лорды занимаютъ ближайшія къ нимъ мѣста. Остальныя лица размѣщаются въ порядкѣ по остальнымъ мѣстамъ ⁵²).

Вольсей. Провозгласить велите тишину,

Пока читаться будетъ полномочье,

Намъ присланное Римомъ.

Король. Для чего?

Его уже читали; содержанье

Извѣстно всѣмъ, и стороны признали

Его вполнѣ законнымъ; такъ къ чему же

Терять напрасно время?

Вольсей. Я согласенъ.

Пусть продолжаютъ.

Писецъ (Глашатаю). Призови къ суду

Монарха Генриха.

Глашатай. Предстань къ суду,

Монархъ британскій, Генрихъ.

Король. Здѣсь.

Писецъ. Зови

Теперь явиться въ судъ Екатерину,

Монархиню британцевъ.

Глашатай. Призываю

Предстать передъ судомъ Екатерину,

Монархиню британцевъ!

(Королева, не отвѣчая, встаетъ съ своего мѣста, обходитъ судъ и, приблизясь къ королю, преклоняетъ передъ нимъ колѣни).

Королева. Государь!

Прося суда и правды, я прошу

Васъ оказать мнѣ ваше милосердье!

Я -- женщина, и потому защитой

Мнѣ быть должна одна моя ужъ слабость.

Но, сверхъ того, припомните, что я

Здѣсь чужеземка! Ожидать, что будутъ

Меня судить, какъ должно, съ безпристрастьемъ,

Я не могу. Увы, достойный сэръ!

Скажите мнѣ, чѣмъ оскорбила васъ я

Такъ глубоко, что поселилось въ васъ

Намѣренье безжалостно отвергнуть

Мою любовь? лишить меня и сана

И вашей милости? Господь свидѣтель,

Что я была всегда для васъ женой

Покорной, честной, вѣрной! Ваша воля

Была всегда закономъ мнѣ. Боялась

Навлечь вашъ гнѣвъ я болѣе всего.

Свое лицо старалась я настроить

Всегда согласно съ тѣмъ, что выражали

Глазами вы,-- довольство иль печаль.

Бывалъ ли часъ, чтобъ шла наперекоръ

Я въ чемъ-нибудь тому, что вы желали?

Не превращала ль вашихъ всѣхъ желаній

Сейчасъ въ мои? не отвергала ль даже

Моихъ друзей, когда вамъ чѣмъ-нибудь

Они не нравились? Прошу припомнить

Васъ, государь, что такъ себя вела я

Вѣдь цѣлыхъ двадцать лѣтъ! Богъ осчастливилъ

Насъ многими дѣтьми. Когда бъ запала

Вамъ въ душу мысль, что, можетъ-быть, виновна

Я въ чемъ-нибудь,-- забыла долгъ любви

И вѣрности къ святой особѣ вашей,

И это подтвердилось бы вполнѣ,--

Тогда сама просила бъ я отвергнуть

Меня навѣкъ, закрыть за мною дверь

И передать, покрытую позоромъ,

Всей строгости законнаго суда.

Припомните, что вашъ отецъ былъ честный

И славный государь! Прославленъ всѣми

Онъ былъ за умъ и знанья. Фердинандъ,

Родитель мой, считался точно также

Мудрѣйшимъ изъ властителей, дарившихъ

Въ Испаніи. Возможно ль потому

Предположить, чтобъ, сочетая насъ

Святымъ союзомъ брака, оба эти

Достойныхъ короля не обсудили

Съ первѣйшими учеными обоихъ

Ихъ государствъ вопросъ о томъ, законенъ

Нашъ бракъ иль нѣтъ? Я потому смиренно

Къ вамъ обращусь съ мольбой отсрочить дѣло,

Чтобъ время дать мнѣ получить отвѣтъ

Отъ близкихъ лицъ на родинѣ, чье мнѣнье

Должно сказать, насколько я права.--

Откажете -- да будетъ ваша воля,

И пусть свершится все, какъ хочетъ Богъ:

Вольсей. Вы, королева, призваны въ собранье

Почтенныхъ лицъ, назначенныхъ съ согласья

Самихъ же васъ. Ихъ знанья, умъ и честность,

Извѣстны всѣмъ, и собраны они

Здѣсь именно, чтобъ разсуждать о дѣлѣ,

Касающемся васъ. Такъ для чего же

Хотите вы отсрочивать вопросъ

Подобной важности? Вѣдь чѣмъ скорѣе

Его рѣшатъ -- тѣмъ вы скорѣй найдете

Покой себѣ и сами, государь же

Освободится отъ тяжелыхъ думъ.

Кампеусъ. Лордъ-кардиналъ замѣтилъ справедливо;

А потому, равно и я скажу,

Что было бъ точно лучше неотложно

Начать процессъ и предъявить суду

Немедленно всѣ форменные акты.

Королева (Вольсею). Я обращаюсь къ вамъ, лордъ-кардиналъ.

Вольсей. И я съ почтеньемъ слушаю.

Королева. Мнѣ слезы

Мѣшаютъ говорить... но, помня то,

Что все жъ я королева (хоть, быть-можетъ,

Вѣрнѣй сказать, что ей мечтала быть)

Иль наконецъ, что дочь я короля,--

Я постараюсь обратить словами

Ключъ слезъ моихъ въ потокъ горящихъ искръ ⁵³).

Вольсей. Терпѣнье! покоритесь.

Королева. Покорюсь

Я лишь тогда, когда свою надменность

Смирите вы... а раньше -- ни за что!..

Хотя бъ сразилъ меня за то Создатель"

Мнѣ слишкомъ много говоритъ, что вы-

Мой первый врагъ; а потому и быть

Моимъ судьей не вамъ! Я отвергаю

По праву васъ! Раздули вы огонь

Моей размолвки горестной съ супругомъ!

(Молю Творца росою благодати

Его залить), и потому я снова

Вамъ повторю съ глубокимъ отвращеньемъ,

Какимъ моя наполнена душа,

Что вамъ не быть судьей моимъ! Я васъ

Не признаю! Вы самый злой изъ всѣхъ

Моихъ враговъ,-- и къ этому прибавлю,

Что врядъ ли другъ и правдѣ вы самой!..

Вольсей. Не узнаю, признаюсь, королева,

Я васъ въ подобной рѣчи,-- васъ, кого

Привыкли всѣ считать мы образцомъ

Сердечности, добра и вмѣстѣ съ тѣмъ

Ума, далеко высшаго, чѣмъ видѣнъ

Онъ въ прочихъ женщинахъ!-- Глубоко вами

Я оскорбленъ; но, впрочемъ, злобы въ сердцѣ

Моемъ къ вамъ нѣтъ. Несправедливымъ не былъ

Я въ жизнь мою ни къ вамъ и ни къ кому.

Я дѣйствовалъ на основаньи правилъ,

Преподанныхъ священнымъ мнѣ собраньемъ

Отцовъ святѣйшей церкви. Римъ -- опора

И мощь моя. Я вами обвиненъ,

Что мной зажженъ огонь размолвки этой!

Неправда,-- нѣтъ! супругъ вашъ здѣсь: когда бъ

Призналъ онъ правдой ваше обвиненье,

То онъ возсталъ, конечно бъ, на меня

Съ такою же точно строгостью, съ какою

Вы усомнились въ честности моей.

Онъ могъ бы уличить меня; но если

Онъ убѣжденъ, что не страшны мнѣ ваши

Улики въ злѣ, то все жъ ему извѣстно,

Что я обиды чувствую, какъ всѣ,

И потому пусть исцѣлитъ онъ рану,

Какая вами мнѣ нанесена.

Исполнить же онъ можетъ это, только

Васъ убѣдивъ въ ошибкѣ вашихъ словъ.

Во всякомъ, впрочемъ, случаѣ, прошу васъ,

Достойная милэди, взять назадъ,

Что вами было сказано ⁵⁴), а также

Не говорить вещей подобныхъ впредь.

Королева. Милордъ, милордъ!-- я вамъ уже сказала,

Что слабая я женщина. Бороться

Съ интригами во мнѣ умѣнья нѣтъ.

По виду вы такъ просты, такъ смиренны!

Вашъ санъ даетъ прекрасный вамъ предлогъ

Такимъ казаться всѣмъ; но сердцемъ горды

И злобны вы! Капризъ судьбы и милость

Его величества васъ вознесли

На верхъ честей! Власть сдѣлалась покорнымъ

Слугою вамъ! Сказать вамъ стоитъ слово,

Чтобъ тотчасъ же оно, какъ вашъ наемникъ,

Исполнило все, что угодно вамъ.

Но я скажу безъ страха передъ вами,

Что о себѣ заботитесь вы больше,

Чѣмъ о святомъ! Я васъ не признаю

Моимъ судьей -- вы слышите ль это?

Передаю свое я дѣло въ руки

Святѣйшаго отца:-- судить онъ въ правѣ

Меня одинъ. (Склоняется предъ королемъ и хочетъ итти)

Кампеусъ. Желаетъ королева

Упорствовать! Признать она не хочетъ

Права суда и обвинять готова

Его сама;-- не хорошо! Взгляните,

Уйти готова прочь она.

Король. Пускай

Провозгласятъ вторично приглашенье.

Глашатай. Предстань передъ судомъ, Екатерина,

Монархиня британцевъ!

Грифитъ ⁵⁵). Призываютъ

Васъ, королева.

Королева. Вамъ какое дѣло?..

Звать будутъ васъ -- такъ можете итти.

О, Господи!.. пошлешь ли Ты конецъ

Терпѣнью моему?.. Я не останусь...

Идемте прочь. Ни передъ ихъ судомъ

Ни предъ любымъ явиться не принудятъ

Меня ничѣмъ. (Королева уходитъ со свитой).

Король. О, Кэтъ,-- иди! Когда бъ

Сталъ утверждать хоть кто-нибудь на свѣтѣ,

Что обладаетъ лучшей онъ женой,

Чѣмъ ты,-- то потерялъ бы тотъ довѣрье

За эту ложь!-- Коль скоро нѣжность сердца,

Святая жизнь, плѣнительная скромность,

Покорность, твердость, вѣра, чистота

Считаются за качества, какія

Должны въ царицѣ быть, должна ты зваться

Царицей изъ царицъ! Родилась ты

На лонѣ благородства и умѣла

Вести себя съ такимъ же благородствомъ

Всю жизнь твою!

Вольсей. Прошу смиренно ваше

Величество, чтобъ передъ всѣми здѣсь,

Гдѣ оскорбленъ и связанъ былъ фальшивымъ

Навѣтомъ я, возстановили снова

Мою вы честь. Вполнѣ меня утѣшить

Нельзя, конечно, этимъ, тѣмъ не менѣй

Прошу сказать: моимъ ли наговоромъ

Былъ возбужденъ поставленный вопросъ?

Забросилъ ли о немъ сомнѣнья искру

Я въ сердцѣ вамъ? Не я ль твердилъ, напротивъ*

Что благодарность чувствовать вы къ Богу

Должны за то, что наградилъ Онъ васъ

Такой женой? А наконецъ, сказалъ ли

Во всю я жизнь хоть что-нибудь въ ущербъ

Ея нравамъ, достоинствамъ и сану?

Король. Лордъ-кардиналъ,-- на васъ я не сержусь!

Да, не сержусь!-- клянусь моей въ томъ честью*

Вы въ этомъ дѣлѣ правы. Знаютъ всѣ,

А въ томъ числѣ и сами вы, какъ много

У васъ враговъ. За что они враги вамъ --

Богъ вѣдаетъ! Они, какъ стая псовъ,

На васъ привыкли лаять, слыша лай

Такихъ же псовъ. Вражда къ вамъ королевы

Порождена, навѣрно, наговоромъ

Подобныхъ лицъ. Еще я повторяю,

Что не сержусь. Вы, можетъ-быть, хотите,

Чтобъ оправдалъ я васъ еще полнѣй?

Такъ слушайте: не только никогда

Не дѣлали попытокъ вы поднять

Вопросъ прискорбный этотъ,-- но, напротивъ*

Нерѣдко прилагали всѣ старанья

Его замять. Я подтверждаю честью

Мои слова, и потому предъ всѣми

Вы можете считать себя вполнѣ

Оправданнымъ. Теперь, чтобъ объяснить,

Какъ было все, я попрошу минуты

Вниманья вашего; склоните жъ слухъ

Къ моимъ словамъ. Начальное сомнѣнье

Закралось въ сердцѣ мнѣ и уязвило

Его, какъ злымъ шипомъ, когда услышалъ

Я двѣ-три рѣчи, сказанныя намъ

Епископомъ Байонскимъ. Онъ явился,

Какъ знаютъ всѣ, изъ Франціи посломъ,

Съ намѣреньемъ устроить бракъ, въ который

Вступить желали герцогъ Орлеанскій

И наша дочь, Марія. Разсуждая

Объ этомъ дѣлѣ, онъ (веду я рѣчь

О томъ же все епископѣ) внезапно

Потребовалъ отсрочки, объяснивъ,

Что долженъ предварительно списаться

Онъ съ королемъ и разрѣшить вопросъ,

Законна ль наша дочь, въ виду того,

Что рождена была она въ союзѣ

Моемъ съ вдовою брата. Духъ мой этимъ

Былъ страшно возмущенъ! Въ моей груди

Возстали муки совѣсти. Мильоны

Тяжелыхъ думъ измучили меня

До самыхъ нѣдръ души. Мнѣ показалось,

Что само небо не хотѣло съ лаской

Взглянуть на этотъ бракъ; что было имъ

Предрѣшено, чтобъ дѣлалась утроба

Моей жены, коль скоро понесетъ

Она ребенка-мальчика, смертельной

Ему, какъ гробъ. И я имѣлъ причины

Такъ разсуждать: припомните, что всѣ

Мои потомки мужескаго пола

Дѣйствительно свою кончали жизнь,

Еще не видѣвъ свѣта, или вскорѣ

Затѣмъ, какъ родились. Прозрѣлъ я въ этомъ

Господень гнѣвъ! Во мнѣ родилась мысль,

Что, значитъ, суждено Его велѣньемъ

Моей странѣ, достойной по всему

Прекраснаго наслѣдника престола,

Остаться безъ него; что не могу я

Его ей дать.-- И тутъ пришла невольно

Мнѣ мысль о томъ, какая туча бѣдъ

Ждетъ впереди отечество, коль скоро

Останусь я безъ сына! Говорить ли,

Какъ я страдалъ! Подобно кораблю

Безъ парусовъ, носился я по бурнымъ

Волнамъ смущенной совѣсти; искалъ

Всѣхъ средствъ помочь бѣдѣ! И вотъ затѣмъ-то

Рѣшился здѣсь собрать я васъ, почтенныхъ

Мужей страны, ученыхъ и разумныхъ;

Рѣшился сдѣлать это, повторяю,

Чтобъ воцарить покой въ моей душѣ,

Измученный недугомъ и больной

До сей поры. Я началъ съ обращенья

Къ вамъ, лордъ-епископъ Линкольнскій. Конечно,

Вы помните, какъ тяжко я страдалъ,

Когда открылъ мое вамъ злое горе.

Еп. Линкольнскій. Прекрасно помню, сэръ.

Король. Я говорилъ

Объ этомъ съ вами долго; повторите жъ,

Какой совѣтъ вы дали, чтобъ утѣшить

Мой скорбный духъ?

Еп. Линкольнскій. Осмѣлюсь повторить:

Я такъ былъ пораженъ тогда вопросомъ

Подобной важности; такъ озадаченъ

Тѣмъ, что могло имъ вызвано быть впредь,

Что не посмѣлъ вамъ выразить о немъ

Свое лишь только мнѣнье,-- почему

И предложилъ тотъ самый путь, который

Избрали вы.

Король (собранью). Вотъ видите! Затѣмъ

Просилъ я васъ, милордъ Кентерберійскій,

Сказать и ваше мнѣнье. Вы сказали

Буквально то же самое. Всѣ, словомъ,

Съ кѣмъ я ни говорилъ (а говорилъ я

Рѣшительно со всѣми изъ судей,

Здѣсь собранныхъ),-- въ одинъ рѣшили голосъ

И закрѣпили подписью рѣшенье,

Какое принялъ я. Мы, значитъ, можемъ

Вести вопросъ и дальше. Всѣмъ понятно,

Надѣюсь я, что если онъ и былъ

Мной возбужденъ, то вовсе не изъ личной

Вражды къ моей подругѣ, но изъ страха

Предъ тѣмъ грѣхомъ, который мнѣ грозилъ.

Я васъ прошу: возьмитесь доказать,

Что бракъ мой съ ней законенъ; поклянусь

Вамъ жизнью я и королевской честью,

Что проживу весь остальной мой вѣкъ

Я съ нею лишь, съ Екатериной вѣрной,

Не промѣнявъ ее ни на какую

Прелестнѣйшую женщину изъ всѣхъ.

Кампеусъ. Я все жъ осмѣлюсь, государь, замѣтить,

Что мы должны отсрочить судъ въ виду

Неявки королевы; до того же

Намъ надобно серьезно убѣдить

Ее оставить мысль избрать судьею

Святѣйшаго отца.

Король (тихо). Сдается мнѣ,

Что эти кардиналы затѣваютъ

Меня поймать. Я не терплю отсрочекъ

И каверзъ хитрыхъ Рима. Кранмеръ мой ⁵⁶), --

Вернись ко мнѣ! Съ тобою, я увѣренъ,

Вновь возвратится мои спокойный духъ.

(Громко). Совѣтъ закрытъ, мы можемъ удалиться.

(Уходятъ въ томъ же порядкѣ, какъ вошли).

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

СЦЕНА 1-я.

Комната въ Брайдуэлѣ.

(Королева Екатерина и ея женщины сидятъ за работой).

Королева (одной изъ дѣвушекъ).

Оставь работу, милая; сыграй

Мнѣ что-нибудь на лютнѣ да пропой

Мнѣ пѣсенку. Взгрустнулось что-то очень

Сегодня мнѣ. Попробуй чѣмъ-нибудь

Меня развлечь.

ПѢСНЯ⁵⁷).

Предъ звукомъ дивныхъ струнъ Орфея

Склонялись горы и лѣса;

Пестрѣла, слыша ихъ, живая

Цвѣтовъ весенняя краса.

Вливалъ онъ жизнь и радость въ нихъ,

Какъ солнце жаръ лучей своихъ.

Казалось, даже волны моря

Предъ нимъ смиряли рокотъ свой

И, съ мощью музыки не споря,

Склонялись шумной головой.

Ея отрадный, дивный звукъ

Намъ щитъ отъ бѣдствій, золъ и мукъ!

(Входитъ придворный).

Королева. Что скажешь ты?

Придворный. Два кардинала ждутъ

Въ той комнатѣ; желаютъ васъ увидѣть.

Королева. Кого? Меня?

Придворный. Да, такъ они сказали.

Королева. Пускай войдутъ. (Придворный уходитъ).

Что можетъ это значить?

На что имъ я, несчастное созданье,

Попавшее въ немилость? Не по сердцу

Мнѣ ихъ приходъ. Вѣдь вотъ когда судить

По сану ихъ, должны они бы оба

Быть добрыми, хорошими людьми,

Но, къ сожалѣнью, дѣлаетъ монаховъ

Не капюшонъ. (Входятъ Вольсей и Кампеусъ).

Вольсей. Привѣтъ и миръ ея

Величеству.

Королева. Вы застаете здѣсь

Меня скорѣй похожей на хозяйку,

Чѣмъ на величество. Ахъ, почему бы

Не сдѣлаться мнѣ ею и совсѣмъ

Въ виду всѣхъ бѣдъ, грозящихъ мнѣ! Чего

Угодно вамъ, почтенные милорды?

Вольсей. Мы просимъ васъ, достойная милэди,

Намъ подарить минуту разговора

Въ той комнатѣ. Тамъ сообщимъ мы вамъ

Цѣль нашего прихода.

Королева. Говорите

Свободно здѣсь. На совѣсти моей

Нѣтъ ничего, что я бы скрыть хотѣла

Предъ кѣмъ-либо. Желаю, чтобъ на свѣтѣ

Всѣ женщины могли сознаться въ этомъ

Съ такимъ же чистымъ сердцемъ. Мнѣ не страшно

(Въ чемъ я счастливѣй множества другихъ),

Чтобъ кто-нибудь сталъ разбирать подробно

Все, что я сдѣлала. Пусть даже будетъ,

Такой разборъ придирчивымъ и злымъ --

Я все жь въ себѣ увѣрена! Коль скоро

Явились вы съ намѣреньемъ судить

Мои поступки, какъ жены, прошу васъ

Не церемоньтесь!-- правда любитъ быть

Открытой передъ всѣми.

Вольсей. Tanta est erga te mentis inregritas, regina serenissima ⁵⁸).

Королева. О, добрый лордъ!-- пожалуйста, оставьте

Свою латынь. Вѣдь я не излѣнилась,

Прибывъ сюда, ужь до того, чтобъ даже

Не научиться языку страны.

Чужой языкъ подозрѣвать заставитъ,

Что говоримъ о дѣлѣ мы дурномъ

И подозрительномъ; такъ говорите жъ,

Я васъ прошу, по-англійски. Найдете

Вы здѣсь сердца ⁵⁹), которыя вамъ будутъ

Глубоко благодарны, если ваша

Правдивая, какъ я надѣюсь, рѣчь

Имъ прозвучитъ привѣтливой надеждой

Для бѣдной королевы! Много горя

Вѣдь вынесла она! Могу увѣрить

Васъ, кардиналъ, что и тягчайшій грѣхъ,

Какой свершила я, прекрасно можетъ

Быть англійскимъ отпущенъ языкомъ.

Вольсей. Мнѣ, государыня, сердечно больно,

Что честность безусловная моя

И преданность державному монарху,

Равно какъ вамъ, могли въ васъ возбудить

Такія подозрѣнья. Мы пришли

Никакъ не съ тѣмъ, чтобъ дерзко обвинять

Васъ въ чемъ-нибудь,-- васъ, чьи дѣла и благость

Давно ужъ привлекли благословенья

На васъ со всѣхъ сторонъ. А таете въ мысляхъ

У насъ, повѣрьте, тѣни нѣтъ желанья

Васъ огорчитъ. Вы терпите печали

И безъ того. Хотимъ мы лишь узнать,

Что предпринять намѣрены въ прискорбномъ

Вопросѣ вы, возникшемъ между вами

И королемъ? Равно желанье наше

Вамъ высказать съ полнѣйшимъ безпристрастьемъ

И честностью, что думаемъ мы сами

Объ этомъ всемъ, и какъ всего вѣрнѣе

Рѣшить вопросъ ко благу васъ самихъ.

Кампеусъ. Прибавлю я, почтенная милэди,

Что кардиналъ, руководясь своимъ

Достоинствомъ, усердьемъ и почтеньемъ,

Которымъ былъ всегда проникнутъ къ вамъ,

Рѣшилъ забыть, по добротѣ душевной,

Неласковость, съ какою усомнились

Вы, государыня -- съ излишкомъ даже --

Въ его высокой честности. Желаетъ

Со мною вмѣстѣ предложитъ онъ вамъ

Услуги и совѣтъ.

Королева (въ сторону). Чтобъ тѣмъ вѣрнѣе

Меня сгубить. (Громко). Я благодарна, лорды,

Сердечно вамъ. Вы оба говорили,

Какъ честные совѣтники (дай Богъ,

Чтобъ это было такъ!), но посудите:

Могу ли я въ подобномъ важномъ дѣлѣ,

Гдѣ рѣчь идетъ не только о моемъ

Достоинствѣ, но, можетъ-быть, и жизни,--

Могу ли я, съ моимъ разсудкомъ слабымъ,

Отвѣтить вдругъ двумъ лицамъ, столь извѣстнымъ

Ученостью, искусствомъ и умомъ?

Я затрудняюсь. Беззаботно были

Мы заняты работой здѣсь своей,

И вдругъ, совсѣмъ негаданно-нежданно,

Явились вы! Такъ будьте же, прошу,

Къ мнѣ великодушны хоть во имя

Того, чѣмъ я была! Теперь, конечно,

Мое величье близится къ концу;

Но все же я надѣюсь, вы дадите

Отсрочку мнѣ настолько, чтобъ могла я

Спросить совѣта опытныхъ людей,

Какъ поступить? Примите во вниманье:

Я слабая вѣдь женщина; надеждъ

Нѣтъ у меня, равно какъ нѣтъ и близкихъ

Ко мнѣ друзей!

Вольсей. Вы этимъ страхомъ, лэди,

Наносите обиду королю.

Надежды и друзья у васъ безчетны.

Королева. Ихъ въ Англіи немного; да и пользы

Отъ нихъ не будетъ мнѣ. Ужель серьезно

Вы можете подумать, что когда бы

Дѣйствительно нашелся человѣкъ,

Мнѣ преданный и честный до безумья,

То чтобъ и онъ рѣшился молвить слово

Въ защиту мнѣ, наперекоръ желанью

Его величества? Да вѣдь ему

Немедленно пришлось бы перестать

Быть подданнымъ! Нѣтъ, тѣ друзья, чья ревность

Могла бъ принесть мнѣ пользу, чьимъ совѣтамъ

Могла бы я довѣриться, живутъ

Не здѣсь, а далеко!-- тамъ, гдѣ остался

И мой покой,-- въ моей родной странѣ!

Вотъ, что скажу вамъ, лорды.

Кампеусъ. Какъ желалъ бы

Я пошатнуть въ васъ это недовѣрье

И убѣдить принять благой совѣтъ.

Королева. Какой, милордъ?

Кампеусъ. Довѣриться монарху.

Онъ добръ и любитъ васъ. Для вашей чести,

Повѣрьте, будетъ лучше подчиниться

Тому, что хочетъ онъ, чѣмъ ждать рѣшенья

Законнаго суда и удалиться

Въ немилости.

Вольсей. Нельзя сказать вѣрнѣе.

Королева. Вы оба мнѣ совѣтуете то,

Чего такъ жадно ищете:-- моей

Погибели! Достойно ль христіанъ

Такъ поступать?.. Подите прочь!.. На небѣ

Есть праведный Судья, Чью неподкупность

Не пошатнуть всей власти королей!

Кампеусъ. Вашъ гнѣвъ васъ заставляетъ видѣть въ насъ

Не то, что мы на дѣлѣ.

Королева. Тѣмъ стыднѣе

Обоимъ вамъ!.. Я почитала васъ

Людьми добра, служителями церкви,

Тогда, какъ вы служители грѣха!

Вы -- злые лицемѣры ⁶⁰). Постыдитесь!

Оставьте злобный умыселъ! Ужели

Съ такимъ явились утѣшеньемъ вы

Къ несчастной, слабой женщинѣ? Ее ли

Хотите вы такъ злостно осмѣять?

Не пожелаю вамъ я половины

Того, что я терплю! Я милосерднѣй

Обоихъ васъ; но все жъ скажу: страшитесь,

Чтобъ гнѣвъ небесъ не покаралъ жестоко

Васъ за меня, не обратилъ на васъ же

То бремя золъ, какое я несу!

Вольсей. Вы внѣ себя,-- считаете грѣхомъ

Вы лучшія, честнѣйшія желанья.

Королева. А вы меня считаете ничѣмъ!..

Ждетъ горе васъ, говоруновъ фальшивыхъ,

И всѣхъ, подобныхъ вамъ!.. Будь искра въ васъ

Сердечности и правды, будь вы тѣмъ,

Чѣмъ быть должны, когда судить по вашей

Святой одеждѣ,-- неужели бъ дали

Вы мнѣ совѣтъ предать на исцѣленье

Недуга больной души моей тому,

Кто ужъ давно меня сталъ ненавидѣть?

Отвергъ меня теперь онъ, какъ жену;

Любви жъ своей лишилъ меня давно ужъ!

Года мои преклонны!.. Чѣмъ я съ нимъ

Еще осталась связанной?-- одной

Моей ему покорностью! Какихъ же

Еще мнѣ ждать несчастій и потерь?

Не выдумать ихъ вамъ со всею вашей

Ученостью...

Кампеусъ. Боязнь предъ горемъ ваша

Сильнѣй, чѣмъ само горе.

Королева. Не была ль

Женой я честной, вѣрной? (подтвердить

Сама я въ правѣ это, если правда

Молчитъ о томъ упорно. Подозрѣнье

Меня не смѣло тронуть никогда

(Могу сказать я это безъ тщеславья).

Иль не была ему я предана

Отъ всей души? Иль не была моя

Къ нему любовь почти равна любви

Къ Создателю ⁶¹)? Я доходила въ ней

Почти до обожанья, забывала

Молиться даже, лишь бы дѣлать то,

Что онъ хотѣлъ! И что же? Чѣмъ, была я

За то награждена? О, дурно, дурно

Такъ поступать!.. Когда бы отыскали

Вы женщину, чья преданность была бы

Равна моей, чья радость состояла бъ

Лишь въ томъ, чтобъ угождать ему,-- и ту бы

Я превзошла терпѣньемъ безъ конца!..

Вольсей. Вы отдаляетесь отъ сути дѣла.

Королева. Я не могу отдать по доброй волъ

Высокій санъ, которымъ вашъ король

Меня облекъ! Съ нимъ можетъ разлучить

Меня лишь смерть.

Вольсей. Прошу, склоните слухъ

Къ моимъ словамъ...

Королева. О, если бы вовѣки

Я не касалась англійской земли!

Не знала бы ни лести ни коварства

Живущихъ въ ней!.. У васъ снаружи, правда,

Видъ ангельскій ⁶²); но небо знаетъ, что

Таите вы въ сердцахъ! Чего могу я

Ждать для себя?.. Нѣтъ женщины на свѣтѣ

Несчастнѣе! (Обращаясь къ женщинамъ).

Несчастье ждетъ, бѣдняжки,

Равно и васъ! Какъ бурею разбитый

Корабль, погибну я въ странѣ, гдѣ нѣтъ

Ни жалости, ни счастья, ни надежды!

Гдѣ даже гробъ мой окропленъ не будетъ

Слезой любви!.. Какъ лилія въ долинѣ,

Царившая въ былые дни надъ полемъ

Другихъ цвѣтовъ, склонить должна печально

Я голову и умереть въ тоскѣ!

Вольсей. Когда бъ признать вы согласились честность

Намѣреній, съ какими мы пришли,

Вы бъ успокоились. Судите сами:

Съ какою цѣлью можемъ мы желать

Нанесть вамъ вредъ? Нашъ санъ и наше званье,

Наоборотъ, порукой могутъ вамъ

Служить совсѣмъ въ противномъ. Мы должны

Цѣлить людское горе, а не сѣять.

Подумайте, прошу васъ, ради блага

Самихъ же васъ, что вы хотите дѣлать?

Какъ повредите страшно вы себѣ,

Пошедши такъ, наперекоръ желанью

Властителя! Сердца царей желаютъ

Покорности ⁶³), они къ тому привыкли;

А потому встаютъ на непослушныхъ,

Какъ ураганъ. Душа у васъ, я знаю,

Мягка и благородна; вы спокойны

Характеромъ, какъ море въ тихій день;

А потому взгляните безпристрастно,

Прошу, на насъ. Повѣрьте, мы пришли

Къ вамъ, какъ друзья и преданные слуги.

Кампеусъ. Вы сами убѣдитесь въ томъ.-- Не должно

Вамъ унижать высокія свои

Достоинства. Подобный страхъ приличенъ

Натурѣ женщинъ слабыхъ; вы жъ настолько

Сильны умомъ и сердцемъ, что должны

Отбросить рой такихъ пустыхъ сомнѣній,

Какъ ложную монету. Королемъ

Любимы вы, страшитесь же утратить

Его любовь. Про насъ же вамъ скажу,

Что если насъ почтите вы довѣрьемъ,

То вамъ служить мы рады всей душей.

Королева. Идите, лорды; поступайте такъ,

Какъ инаете! Простите благосклонно,

Когда я погрѣшила противъ васъ

Учтивостью. Вы знаете, что я

Вѣдь женщина,-- такъ гдѣ жъ вступать тѣ въ споры

Съ людьми такой учености, какъ вы?

Прошу васъ, передайте мой привѣтъ

Его величеству. Люблю его я

Попрежнему и буду вѣкъ молиться

О немъ усердно Господу! Идемте!

Не откажите дать мнѣ вашъ совѣтъ.

Какъ нищая, васъ проситъ та, которой

И въ мысль не приходило въ часъ, когда

Она сюда явилась, что придется

Такъ дорого платить ей за пріемъ. (Уходятъ).

СЦЕНА 2-я.

Передняя во дворцѣ.

(Входятъ герцогъ Норфолькъ и Суффолькъ, графъ Сёррей и лордъ-камергеръ).

Норфолькъ. Когда въ бѣдахъ, постигшихъ насъ, сумѣемъ

Мы дѣйствовать сообща и съ твердымъ духомъ,

То я ручаюсь вамъ, что кардиналъ

Не устоитъ. А если мы пропустимъ

Удобный мигъ, тогда, я вамъ пророчу,

На плечи взвалимъ мы себѣ обузу

Такихъ нежданныхъ бѣдъ, какія прежде

Намъ даже и не снились.

Сёррей. Я въ восторгѣ,

Это добрый случай мнѣ даетъ возможность

Отмстить погибель моего отца

И тестя, Букингама.

Суффолькъ. Кто, скажите,

Изъ англійскихъ вельможъ имъ не былъ тяжко

И больно оскорбленъ иль не подвергся

Обидному презрѣнью? въ комъ цѣнить

Умѣлъ онъ самъ и званье, кромѣ личной

Своей особы?

Камергеръ. Лорды, лорды,-- можемъ

О немъ болтать мы, сколько вамъ угодно.

Въ его оцѣнкѣ съ вами соглашусь,

Не споря, я; но вотъ вопросъ: что можемъ

Ему мы сдѣлать, если даже выбрать

Удобный часъ? Коль скоро не удастся

Вамъ удалить его отъ короля,

То безполезно что-нибудь намъ будетъ

И затѣвать. Онъ, какъ колдунъ, успѣлъ

Его очаровать.

Норфолькъ. Не бойтесь: чары

Его теперь безсильны; отыскалось

Въ нихъ кое-что, испортившее вкусъ

Его медовой рѣчи. Онъ попалъ

Въ немилость такъ, что больше изъ нея

Не вынырнетъ.

Сёррей. Вотъ радостная новость!

Такія слушать былъ бы я готовъ

Хоть каждый часъ.

Норфолькъ. Она вѣрна, ручаюсь.

Двуличная игра, какую велъ

Онъ въ дѣлѣ о разводѣ, стала ясной,

И очутился въ положеньи онъ,

Какого я не пожелалъ бы даже

Своимъ врагамъ.

Сёррей. Но какъ же это все

Открылось вдругъ?

Суффолькъ. Нежданно.

Сёррей. Какъ? Скажите.

Суффолькъ. Попало въ руки короля письмо,

Написанное кардиналомъ къ папѣ,

Въ которомъ убѣждаетъ онъ его

Святѣйшество остановить вопросъ

Развода королевы въ томъ вниманьи,

Что онъ, какъ пишетъ самъ, "замѣтилъ склонность,

Какую сталъ выказывать король

Къ одной изъ дамъ придворныхъ королевы,

Извѣстной Аннѣ Болленъ".

Сёррей. И письмо

Попало къ королю?

Суффолькъ. Все дѣло въ этомъ.

Сёррей. Вы ждете пользы отъ того?

Камергеръ. Конечно.

Король увидитъ самъ, какимъ фальшивымъ

Вели его путемъ. Но кардиналъ,

Въ несчастью, въ этомъ дѣлѣ предложилъ

Горчицу послѣ ужина ⁶⁴): король

Съ красоткой ужъ обвѣнчанъ.

Сёррей. О, когда бы

Такъ было точно!

Суффолькъ. Вамъ могу, на радость,

Я это подтвердить.

Сёррей. Не нахожу

Я даже словъ отъ счастья.

Суффолькъ. Всей душою

Скажу: аминь.

Норфолькъ. Такъ скажутъ всѣ.

Суффолькъ. Назначенъ

День даже коронаціи; но это

Пока еще секретъ, и слишкомъ громко

Болтать о томъ не слѣдуетъ. Могу

Сказать лишь то, что новая красотка

Дѣйствительно прелестна!-- Нравъ, лицо --

Все въ ней восторгъ, и вѣщій голосъ шепчетъ

Невольно мнѣ, что чрезъ нея сойдетъ

На островъ нашъ благословенье неба

На много лѣтъ ⁶⁵).

Сёррей. Ну, а когда король

Переварить посланье кардинала,

Не разсердясь? Что дѣлать намъ тогда?

Норфолькъ. Храни насъ Богъ отъ этого!

Суффолькъ. Не бойтесь:

Жужжитъ усердно въ уши королю

Рой осъ еще иныхъ, и жало первой

Вонзится тѣмъ чувствительнѣй. Кампеусъ

Уѣхалъ въ Римъ внезапно, не простясь

Я не подвинувъ дѣло о разводѣ

Ни на волосъ. А онъ, извѣстно всѣмъ,

Союзникъ кардинала и мирволитъ

Ему во всемъ. Послушали бы вы,

Какъ крикнулъ "га!" король, узнавъ объ этомъ.

Камергеръ. Настрой его Господь кричать почаще

Такія "га!"

Норфолькъ. Вы слышали, когда

Вернуться долженъ Кранмеръ?

Суффолькъ. Онъ ужъ здѣсь

И держится въ вопросѣ о разводѣ

Такого жъ точно мнѣнья, какъ и всѣ

Коллегіи, которымъ отдавался

Вопросъ на судъ. Король вполнѣ доволенъ,

И кажется, что будетъ новый бракъ

Объявленъ очень скоро, а затѣмъ,

Немедля вслѣдъ, начнутся торжества

И коронаціи. Екатерина

Не будетъ больше зваться королевой,

Но лишь вдовой Артура.

Норфолькъ. Этотъ Кранмеръ --

Преловкій человѣкъ! Какъ онъ умѣлъ

Втереться въ милость короля, устроивъ

Все дѣло, какъ хотѣлъ онъ.

Суффолькъ. И за это

Получитъ онъ епископство.

Норфолькъ. Объ этомъ

Слыхалъ и я.

Суффолькъ. Навѣрно, такъ. Но вотъ,

Смотрите, кардиналъ! (Входятъ Вольсей и Кромвель).

Норфолькъ. Замѣтьте мрачность

Его лица.

Вольсей. Ты, Кромвель, передалъ

Пакетъ монарху?

Кромвель. Въ собственныя руки.

Онъ былъ тогда въ своей опочивальнѣ.

Вольсей. Прочелъ ли онъ бумаги?

Кромвель. Распечаталъ

Ихъ тотчасъ же и принялъ вслѣдъ затѣмъ

Серьезный видъ. Вниманье отразилось

Въ его чертахъ. Онъ приказалъ, чтобъ ждали

Его вы здѣсь.

Вольсей. Намѣренъ ли онъ выйти?

Кромвель. Я думаю.

Вольсей. Оставь меня теперь (Кромвель уходитъ)

Должна быть герцогиня Алансонъ

Ему женой! Да, да,-- должна и будетъ!

Жениться можетъ онъ лишь на сестрѣ

Французскаго монарха... Анна Болленъ!

Я Анны Болленъ не хочу!.. Тутъ дѣло

Важнѣй смазливой рожицы! Нѣтъ, нѣтъ!

Долой съ дороги Болленъ! Съ нетерпѣньемъ

Я жду вѣстей изъ Рима.-- Дать титулъ

Пемброкской маркграфини!..

Норфолькъ. Недоволенъ

Онъ, видимо.

Суффолькъ. Быть-можетъ, онъ узналъ ужъ

О гнѣвѣ короля.

Сёррей. Пошли Господь,

Чтобъ этотъ гнѣвъ продлился въ пользу правды.

Вольсей. Статсъ-дама королевы! Вылъ отцомъ

Ея ничтожный рыцарь!-- и ее-то

Я допущу надменно вздернуть носъ!--

Стать королевой королевы! Нѣтъ!

Горитъ свѣча такая слишкомъ тускло!

Разъ снять нагаръ -- прочь снимется и свѣтъ!

Пускай кричатъ о качествахъ, какія

Въ ней точно есть,-- иное важно мнѣ:

Она не нашей вѣры: лютеранка,

И ярая! Погибнетъ наше дѣло,

Когда король, съ которымъ безъ того

Порой такъ трудно ладить мнѣ, растаетъ

Совсѣмъ въ ея объятьяхъ.-- Вѣдь и то ужъ

Къ себѣ приблизилъ онъ еретика,

И злѣйшаго! Влѣзъ хитрый Кранмеръ въ милость

Его совсѣмъ; оракуломъ его

Всесильнымъ сталъ!

Норфолькъ. Онъ недоволенъ точно.

Суффолькъ. Авось отъ злости изойдетъ онъ кровью

Сердечныхъ жилъ.

(Входитъ король, читая записку; за нимъ Ловель).

Идетъ король.

Король. Какую

Собралъ онъ массу денегъ! Сколько тратитъ

Онъ каждый день! Какимъ законнымъ средствомъ

Такъ страшно онъ успѣлъ разбогатѣть?

Вы не встрѣчали, лорды, кардинала?

Норфолькъ. Мы, государь, давно стоимъ и смотримъ

Ужъ на него. Онъ чѣмъ-то пораженъ,

И очень сильно: то закуситъ губы,

То взглянетъ внизъ на землю, то потретъ

Себѣ виски, то вдругъ начнетъ ходить,

То остановится, то вдругъ подниметъ

Глаза наверхъ. Престранно видѣть даже,

Что дѣлается съ нимъ.

Король. Вполнѣ понятно:

Взволнованъ онъ дѣйствительно. Сегодня

Послалъ онъ мнѣ пакетъ серьезныхъ дѣлъ,

Потребованныхъ мной, -- и что жъ, представьте,

Случайно оказалось въ немъ?.. Подробный

И полный списокъ всѣхъ его сокровищъ,

Одеждъ, посуды, цѣнныхъ украшеній,

Домашней утвари, -- и это все

Въ такомъ числѣ, что никогда не могъ бы

Собрать такихъ безчисленныхъ сокровищъ

Простой и честный подданный ⁶⁶).

Норфолькъ. Сказалась

Въ томъ воля неба. Чистый, добрый духъ

Вложилъ бумагу эту, чтобъ увидѣть

Могли вы истину.

Король (смотря на Вольсея). Когда бъ я думалъ,

Что онъ паритъ благочестивой мыслью

На небесахъ, то я бъ его оставилъ

Витать въ блаженныхъ помыслахъ; но занятъ

Онъ, кажется, скорѣй дѣлами міра,

А потому ихъ перервать не грѣхъ.

(Садится и говоритъ тихо Ловелю, который подходитъ къ Вольсею).

Вольсей. Простите, государь. Пошли Господь

Свою вамъ благодать.

Король. Вы, добрый лордъ,

Одарены такою массой чистыхъ

Даровъ небесъ, что, безъ сомнѣнія, были

Въ минуту эту заняты внесеньемъ

Ихъ въ опись сердца вашего. Едва ли

Поэтому отыщется у васъ

Среди такихъ занятій хоть мгновенье

Для дѣлъ земныхъ. Вы, убѣжденъ я твердо,

Весьма плохой хозяинъ. Въ этомъ вы

Похожи на меня.

Вольсей. Я, государь,

Привыкъ съ раченьемъ отдѣлять минуты

Священныхъ дѣлъ отъ тѣхъ, когда обязанъ

По долгу службы думать о мірскомъ.

Но вмѣстѣ съ тѣмъ скажу, что вѣдь природа

Невольно заставляетъ всѣхъ людей

Пещись и о себѣ,-- такъ я, какъ смертный,

Плачу ей въ этомъ дань подобно всѣмъ.

Король. Красиво сказано!

Вольсей. Желаю очень,

Чтобъ вы мои красивыя слова

Всегда считали шагомъ къ исполненью

Хорошихъ дѣлъ.

Король. Еще красивѣй!.. Долженъ,

Конечно, я сказать, что краснорѣчье --

Прекрасный даръ; но рѣчи не всегда

Ведутъ къ дѣламъ. Вотъ мой отецъ былъ точно

Привязанъ къ вамъ;-- онъ это говорилъ

И доказалъ сбою любовь дѣлами.--

Вступивъ на тронъ, приблизилъ васъ къ себѣ

Равно и я; вамъ много поручалъ

Я дѣлъ, сулившихъ выгоды; васъ щедро

Я одарялъ и собственнымъ добромъ.

Вольсей (тихо). Что можетъ это значитъ?

Сёррей (тихо). О, когда бы

Пошло и дальше такъ ⁶⁷)!

Король. Не васъ ли сдѣлалъ

Я первымъ изъ вельможъ?.. Такъ отвѣчайте жъ,

Когда сочтете правдой сами вы

Мои слова: не должно ль было вамъ

Быть преданнымъ душою мнѣ и тѣломъ?

Вольсей. Я признаю, достойный государь,

Что милости, какими я осыпанъ

Изъ вашихъ рукъ, далеко выше слабыхъ

Моихъ заслугъ; но стать вполнѣ достойнымъ

Щедротъ безмѣрныхъ вашихъ не по силамъ

Вѣдь никому. Я напрягалъ свои

Въ стараньи быть полезнымъ вамъ,-- но часто

Мнѣ силъ недоставало; что жъ до личныхъ

Моихъ желаній, то они всегда

Звучали въ тонъ лишь съ вашими и были

Посвящены единственно на пользу

Святой особы вашей и для выгодъ

Отечества. Въ признательность за тѣ

Неслыханныя милости, какими

Угодно было вамъ меня почтить

Далеко выше всѣхъ моихъ достоинствъ,

Могу воздать я лишь одной усердной

Мольбой за васъ да ревностью на службѣ

До той поры, покуда не прерветъ

Усердья смерть.

Король. Отвѣтъ великолѣпенъ!--

Покорный, вѣрный подданный представленъ

Въ немъ весь, какъ есть. Такая доблесть служитъ

Сама себѣ наградой и, напротивъ,

Великій стыдъ, когда въ такихъ словахъ

Таится ложь. Дѣйствительно: вѣдь если

Моя рука осыпала потокомъ

Васъ милостей; почтила васъ любовью

Отъ всей души; васъ облекла почетомъ,

Какимъ не облекалъ я никого --

То, безъ сомнѣнья, сердце, разумъ, руки,

Все, словомъ, чѣмъ вы можете служить,

Должны вы были посвятить съ усердьемъ

Мнѣ одному, -- и сдѣлать это даже

Не просто, какъ мой подданный, по долгу

И вѣрности, но какъ лицо, кому

Я искреннимъ былъ другомъ.

Вольсей. Я осмѣлюсь

Увѣрить васъ, что вашу пользу ставилъ

Всегда я выше собственной. Такимъ

Я прежде былъ, таковъ теперь и буду

Такимъ всю жизнь. Пускай весь міръ забудетъ

Долгъ чести къ вамъ; пусть мнѣ грозятъ бѣды,

Страшнѣйшія, чѣмъ можемъ мы представить

Себѣ ихъ даже въ мысляхъ,-- будетъ вѣрность

Моя престолу вашему стоять

Незыблемо и твердо, какъ скала,

Стоящая средь волнъ бурливыхъ моря.

Король. Вотъ голосъ благородства! Обратите

Вниманье, лорды, что за честный духъ

Въ его груди!.. Онъ это доказалъ

Вполнѣ своею рѣчью!.. (Подаетъ ему бумагу).

Прочитайте

Теперь бумаги эти, а затѣмъ

Желаю вамъ съ пріятнымъ аппетитомъ

Позавтракать, коль скоро онъ у васъ

Не пропадетъ.

(Уходитъ король, бросивъ на Волѣсея гнѣвный взглядъ: лорды слѣдуютъ за нимъ насмѣшливо пересматриваясъ).

Вольсей. Что можетъ это значитъ?..

Чѣмъ онъ взбѣшенъ, и чѣмъ я могъ навлечь

Подобный гнѣвъ? Ушелъ онъ съ грознымъ взглядомъ,

Какъ будто бы хотѣлъ имъ уничтожить

Меня во прахъ! Такъ смотритъ злобный левъ

Въ глаза стрѣлку, которымъ былъ онъ раненъ,

И смерть сулитъ отважному ловцу.--

Прочесть бумагу долженъ я. Невольно

Мнѣ чуется, что злой моей бѣды

Причина въ ней. (Читаетъ). Такъ, такъ... я не ошибся!

Погубленъ я оплошностью своей!

Попалъ въ пакетъ составленный мной списокъ

Сокровищъ тѣхъ, которыя собрать

Мнѣ удалось, чтобы задобрить въ Римѣ

Моихъ друзей и тѣмъ достигнуть папства!

О, проклятъ будь такой оплошный шагъ!

Дуракъ одинъ попасться могъ такъ глупо!..

Какой проклятый демонъ подтолкнулъ

Меня вложить въ пакетъ бумагу эту?..

Посмотримъ, нѣтъ ли средствъ помочь бѣдѣ,

Чѣмъ выбить прочь засѣвшую упорно

Въ немъ ненависть? Онъ раздраженъ, конечно,

До бѣшенства; но все жъ, сдается мнѣ,

Что, вопреки фортунѣ злой, удастся

Мнѣ вынырнуть!-- Но что это?.. тутъ вложенъ

Еще пакетъ, и онъ надписанъ: "папѣ".

Въ немъ то письмо, въ которомъ изложилъ

Я весь вопросъ!.. О,-- вотъ теперь, я вижу,

Пришелъ конецъ дѣйствительно всему!..

Достигнулъ я предѣла высшей славы,

И съ высоты полуденныхъ небесъ

Поверженъ внизъ! Потухну я безслѣдно,

Какъ метеоръ въ вечерней синевѣ,

И не привлечь мнѣ болѣе вниманья

Ничьихъ ужъ глазъ!..

(Возвращаются Норфолькъ, Суффолькъ, Сёррей и камергеръ).

Норфолькъ. По волѣ короля,

Должны, лордъ кардиналъ, вручить немедля

Вы государственную намъ печать;

А сами удалиться въ Ашеръ-гоузъ,

Гдѣ будете вы жить, какъ лордъ-епископъ

Винчестерскій ⁶⁸), до времени, покуда

Узнаете дальнѣйшее рѣшенье

Его величества.

Вольсей. Постойте:-- гдѣ

Приказъ о томъ? Слова не полномочье

Въ дѣлахъ подобной важности.

Суффолькъ. А кто

Осмѣлится не вѣрить имъ, коль скоро.

Передаетъ ихъ черезъ насъ король?

Вольсей. Осмѣлюсь я, покуда не увѣрюсь,

Что слышу въ нихъ не вашу только злую

Ко мнѣ вражду!-- Да, дѣловые лорды ⁶⁹),

До той поры я не повѣрю вамъ!

Вы вылиты изъ зависти -- металла

Презрѣнной, низкой пробы! Вамъ моя

Бѣда вѣдь служитъ пищей! Жадно вы

Готовы растерзать меня! Все то,

Что мнѣ вредитъ, находитъ оправданье

У васъ въ глазахъ! Относитесь вы мягко

Къ такимъ дѣламъ! Что жъ,-- продолжайте жалить

Меня коварствомъ вашимъ, люди зла!

Сумѣете, пожалуй, лицемѣрно

Прикрыть поступки ваши вы названьемъ

Хорошихъ дѣлъ, достойныхъ христіанъ,

Но время покараетъ васъ! Печать,

Которую вы взять хотите силой,

Дана собственноручно мнѣ монархомъ,

Владыкой нашимъ общимъ! Даровалъ

Ее онъ мнѣ съ почетомъ и правами,

Какія съ нею связаны! Они

Мои, пока я живъ! Подтверждено

Все это было грамотой, скрѣпленной

Его рукой, такъ кто же смѣетъ дерзко

Отнять печать?

Сёррей. Тотъ, кѣмъ она дана.

Вольсей. Такъ пусть онъ самъ ее и отбираетъ.

Сёррей. Да этотъ попъ измѣнникъ дерзкій!

Вольсей. Лжешь!

Ты дерзокъ самъ!.. Припомни: не прошло

Вѣдь нѣсколькихъ часовъ съ тѣхъ поръ, когда ты

Скорѣй языкъ бы выжегъ, чѣмъ рѣшился

Сказать такое слово.

Сёррей. Погубилъ,

Злодѣй, одѣтый въ пурпуръ, Букингама,

Изъ мести ты! Оплакивать заставилъ

Страну его потерю! Если бъ взять

Всѣхъ кардиналовъ, ревностныхъ твоихъ

Союзниковъ, -- взять вмѣстѣ съ тѣмъ, что есть

Хорошаго въ тебѣ, -- то и тогда бы

Перетянуть могъ волоскомъ однимъ

Достойный Букингамъ всю вашу братью!

Проклятье вашей хитрости! Отправленъ

Я вами ⁷⁰) былъ въ Ирландію. Вамъ этимъ

Хотѣлось одного: чтобъ удаленъ

Я былъ отъ глазъ монарха и отъ всѣхъ

Моихъ друзей, которые могли бы

Спасти отца отъ подлыхъ наговоровъ,

Какими онъ погубленъ!-- Оказали

И вы ему свою вѣдь, впрочемъ, милость,

Презрѣнные святоши: отпустили

Ему грѣхи, отправивъ подъ топоръ ⁷¹)

Вольсей. Въ отвѣтъ на все, что здѣсь наговорилъ

Болтливый этотъ лордъ, могу отвѣтить

Я лишь однимъ, сказавъ, что онъ солгалъ.

Казненный герцогъ былъ судимъ законно.

Насколько я въ его невиненъ смерти,

Свидѣтельствовать можетъ благородство

Его судей, а также чернота

Его преступныхъ дѣлъ. Когда бъ любилъ я,

Какъ вы, болтать, то могъ бы очень много

Наговорить не въ пользу васъ самихъ,

А вмѣстѣ съ тѣмъ вамъ доказать, что вѣрность

Моя монарху нашему поспоритъ

Съ людьми далеко лучше и честнѣй,

Чѣмъ Сёррей вашъ, и съ тѣми, кто дивится

Его дурачествамъ.

Сёррей. Зловредный попъ,--

Ты защищенъ отъ стали моего

Меча твоей лишь рясой! Будь иначе,

Почувствовалъ бы ты его въ сердечной

Твоей крови!-- Уже ль, милорды, будемъ

Переносить безропотно такія

Мы дерзости?.. И отъ кого жъ?.. Вѣдь если

Позволимъ такъ смирять себя и впредь

Мы тряпкѣ красной бархата ⁷²), то, значитъ,

Прощай тогда дворянство все! Дорогу

Его высокой милости! Пускай,

Какъ жаворонковъ, онъ пугаетъ насъ

Своею красной шляпой.

Вольсей. Знаютъ всѣ,

Что не выносишь чьихъ-либо достоинствъ,

Какъ яда, ты.

Сёррей. Вотъ какъ!-- Не назовешь ли

Достоинствомъ ты гнусный тотъ грабежъ,

Чьей помощью доходы государства

Скопилъ въ своихъ рукахъ ты? Иль, быть-можетъ,

Считаешь ты достойнымъ то письмо,

Которое хотѣлъ отправить къ папѣ

Да, къ счастью, обманулся? Самъ ты вызвалъ

Меня, чтобъ перечислилъ я твои

Достоинства -- такъ слушай же! Лордъ Норфолькъ,--

Я васъ прошу, во имя благородства,

Дарованнаго кровью вамъ; во имя

Добра и пользы родины, а также

Во имя правъ, какія потерять

Придется намъ, равно какъ нашимъ дѣтямъ,

Въ томъ случаѣ, коль скоро будетъ жить

Надменный этотъ попъ, провозгласите,

Прощу, предъ всѣми здѣсь всѣ преступленія,

Въ которыхъ онъ виновенъ. Я ручаюсь,

Что вздрогнетъ онъ, услышавъ вашу рѣчь

Сильнѣе, чѣмъ когда смущаетъ совѣсть

Ему церковный звонъ, заставъ внезапно

Его въ рукахъ любовницы ⁷³).

Вольсей. О, какъ

Изобличенъ ругатель былъ бы этотъ,

Не будь языкъ мой сдержанъ добротой.

Норфолькъ. Всѣ доказательства того, что мы

Здѣсь говоримъ, въ рукахъ у государя;

А то, что говоримъ мы -- рядъ преступныхъ

И черныхъ дѣлъ.

Вольсей. Тѣмъ ярче засіяетъ

Моя невинность, чуть король узнаетъ,

Какъ я надѣюсь, правду.

Серрей. Ну, едва ли!

Я помню очень много изъ того,

О чемъ велась здѣсь рѣчь, и повторю

Теперь предъ всѣми. Если кардиналъ,

Услышавъ это все, ты покраснѣешь

И, устыдившись, скажешь: "виноватъ",

То я скажу, что совѣсть не заглохла

Въ тебѣ еще совсѣмъ.

Вольсей. Болтай, болтай!

Улики всѣ твои я встрѣчу смѣло

И не смутясь; а если покраснѣю,

Ихъ выслушавъ, то потому, что стыдно

Мнѣ видѣть предъ собою дворянина,

Въ которомъ нѣтъ учтивости слѣда.

Сёррей. Учтивость потерять вѣдь все же лучше,

Чѣмъ голову ⁷⁴). Теперь же стой и слушай:

Во-первыхъ, безъ согласья короля

Назвалъ себя легатомъ ты и этимъ

Нарушилъ отправленье правосудья

Епископовъ.

Норфолькъ. Затѣмъ себѣ позволилъ

Въ твоихъ сношеньяхъ съ Римомъ, а равно

Съ другими иностранными дворами,

Писать ты въ письмахъ: "ego et rex meus",

Чѣмъ оскорбилъ достоинство монарха,

Какъ будто былъ слугою онъ тебѣ.

Суффолькъ. Затѣмъ, когда поѣхалъ ты посломъ

Во Францію, то, не спросясь согласья

Совѣта и монарха, самовольно

Увезъ съ собой большую ты печать.

Сёррей. Item -- уполномоченъ безъ согласья

Монарха былъ тобой Грегоръ Кассалисъ

На то, чтобъ заключилъ онъ договоръ

Съ Феррарою.

Суффолькъ. И наконецъ, какъ верхъ

Всѣхъ дерзостей, мы знаемъ, что чеканить

Велѣлъ монету ты съ изображеньемъ

Твоей священной шляпы.

Сёррей. Сверхъ того,

Пересылалъ большія суммы денегъ

Ты тайно въ Римъ (какой ихъ былъ источникъ,

Про то твоей знать совѣсти) -- и это

Все дѣлалъ ты, чтобъ проложить себѣ

Путь къ почестямъ, въ ущербъ и разоренье

Родной страны. Прибавить могъ бы много

Еще разсказовъ я и о другихъ

Подобныхъ, грязныхъ подвигахъ, какими

Запятнанъ ты, но ежели зашла

Рѣчь о тебѣ, то не хочу словами

Я пачкать ротъ.

Камергеръ. О, лордъ,-- не унижайте

Жестоко такъ того, кто уничтоженъ

Уже безъ насъ. Такъ поступать грѣшно.

Виновенъ предъ закономъ онъ -- такъ пусть

Его законъ и судитъ; я жъ невольно

Скорблю душой при видѣ, какъ внезапно

Сталъ малымъ тотъ, кто былъ великъ ⁷⁵).

Сёррей. Прощаю

Его и я.

Суффолькъ. Узнайте, кардиналъ,

Теперь дальнѣйшій приговоръ монарха:

Въ виду того, что тяжкіе проступки,

Какіе вы свершили, какъ легатъ,

Караются закономъ præmunire ⁷⁶),

То къ вамъ примѣнятъ этотъ приговоръ

Немедленно: добро все ваше будетъ

Отобрано въ казну; самихъ же васъ

Я объявляю въ будущемъ лишеннымъ

Защиты короля. Вотъ, что былъ долженъ

Я сообщить.

Норфолькъ. Предоставляемъ вамъ

Обдумать, какъ вести себя, чтобъ лучше

Устроить вашу жизнь. Что жъ до отказа

Отдать печать -- король узнаетъ это

И, безъ сомнѣнья, вамъ воздастъ своей

За это благодарностью. Прощайте,

Униженный, ничтожный кардиналъ.

(Уходятъ всѣ, кромѣ Вольеея)*

Вольсей. Прощусь и я съ ничтожествомъ желаній,

Какія насказали вы; а вмѣстѣ

Прощусь надолго, навсегда со всѣмъ

Моимъ былымъ величьемъ! Вотъ судьба

На свѣтѣ всѣхъ: сегодня распускаемъ

Листы надежды мы; на утро холимъ

Прекрасный, пышный цвѣтъ; самодовольно

Себя мы украшаемъ имъ, но вотъ

Приходитъ третій день, и съ нимъ несется

Морозный вихрь! Бѣднякъ несчастный льститъ

Себя пустой надеждой, что достигъ онъ

Созрѣвшей жатвы почестей, а корень

Его уже подточенъ, и стремглавъ

Онъ падаетъ, какъ палъ теперь и я!

Я много лѣтъ въ погоню плылъ за славой

И былъ похожъ на мальчиковъ, когда

Купаются они, скользя по волнамъ

На пузыряхъ. Невѣрно разсчиталъ

Я глубину -- и что же вышло?-- лопнулъ

Пузырь, надутый гордостью моей,

И брошенъ я, разбитый, утомленный,

На волю волнъ, грозящихъ скрыть навѣки

Меня въ себѣ! О, жалкая приманка

Мірскихъ честей,-- какъ ненавистна стала

Ты мнѣ теперь! Мое раскрылось сердце

Для новыхъ чувствъ. Какъ бѣденъ и ничтоженъ

Тотъ, кто связалъ судьбу свою съ надеждой

На милость высшихъ лицъ! Улыбка ихъ

Слита съ такой угрозою, что лучше

Намъ ввѣриться непостоянству женщинъ

Иль грубому насилію войны!

Кто разъ падетъ въ ихъ милости -- не встанетъ,

Какъ Люциферъ, ужъ больше никогда.

(Входитъ Кромвель, смущенный).

Что скажешь, Кромвель?

Кромвель. Силъ нѣтъ молвить слово...

Вольсей. Смущенъ моей бѣдой ты? Неужели

Дивишься ты тому, что можетъ пасть

И тотъ, кто былъ великъ? Ты, вижу, плачешь.

Ну, если такъ, то значитъ, я упалъ

Дѣйствительно.

Кромвель. Какъ чувствуете вы

Себя, милордъ?

Вольсей. Прекрасно. Вѣрь мнѣ, Кромвель,

Что никогда я въ прежней жизни не былъ

Такъ истинно счастливъ! Мнѣ удалось

Познать себя, и ощутилъ въ себѣ я

Блаженный миръ, во много разъ цѣннѣйшій,

Чѣмъ всѣ земныя почести,-- тотъ миръ,

Какой даетъ спокойная намъ совѣсть!

Король былъ мнѣ врачомъ, и я смиренно

Его благодарю за то, что съ этихъ

Усталыхъ плечъ, надломленныхъ столбовъ,

Изъ жалости онъ снять позволилъ бремя,

Какимъ потопленъ могъ быть цѣлый флотъ!

Мірскихъ излишекъ почестей! О, Кромвель!

Тяжелъ, тяжелъ безъ мѣры онъ тому,

Кто хочетъ уповать на счастье въ небѣ!

Кромвель. Я радъ, что вы пришли къ рѣшенью твердо

Сносить бѣду.

Вольсей. Надѣюсь, что пришелъ!

Тотъ твердый духъ, какой я ощущаю

Въ себѣ теперь, мнѣ дастъ довольно силы,

Чтобъ вытерпѣть и худшія бѣды,

Чѣмъ тѣ, какія мнѣ нанесть способны

Мои враги.-- Что новаго на свѣтѣ?

Кромвель. Нѣтъ хуже вѣсти той, что навлекли вы

Немилость короля.

Вольсей. Благослови

Его Господь.

Кромвель. Вторая новость та,

Что Томасъ Моръ назначенъ вмѣсто васъ

Быть канцлеромъ.

Вольсей. Ну, это слишкомъ скоро.

Но, впрочемъ, что жъ,-- онъ человѣкъ способный.

Дай Богъ, чтобъ долго сохранилъ онъ милость

Его величества и исполнялъ

Свой честно долгъ, руководясь лишь правдой

И совѣстью; чтобъ прахъ его по смерти

Оплаканъ былъ слезами тѣхъ сиротъ,

Которымъ онъ обязанъ быть защитой ⁷⁷).

Что дальше?

Кромвель. Прибылъ Кранмеръ; удостоенъ

Прекраснымъ былъ пріемомъ и затѣмъ

Назначенъ на епископскій престолъ

Въ Кентербери.

Вольсей. Вотъ это новость точно!

Кромвель. Узнайте наконецъ, что лэди Анна,

Съ которой государь обвѣнчанъ тайно

Уже давно, явилась въ эти дни,

Какъ королева, передъ всѣми въ церкви,

И что затѣмъ заговорили всѣ

О коронаціи.

Вольсей. Вотъ гдѣ таилась

Причина всей бѣды моей! О, Кромвель,--

Король перехитрилъ меня! Лишился

Я навсегда всего, чѣмъ обладалъ,

Черезъ эту женщину! Вовѣки солнце

Земныхъ надеждъ и счастья не засвѣтитъ

Моимъ глазамъ; не озаритъ толпу

Поклонниковъ, ловившихъ въ дни былые

Улыбку на устахъ моихъ! Оставь

Меня и ты: вѣдь я теперь лишь жалкій,

Разбитый человѣкъ! Не стоитъ звать

Тебѣ меня начальникомъ, какъ прежде.

Все посвяти на службу короля

(На службу солнца этого, чья слава

Да не зайдетъ, молю Творца, вовѣкъ!)

Онъ знаетъ чрезъ меня уже, какъ вѣренъ

И преданъ ты. Онъ дастъ тебѣ достойный

И важный постъ. Онъ благороденъ сердцемъ

И потому, запомнивъ хоть частицу

Моихъ заслугъ, не дастъ погибнуть даромъ

Твоимъ способностямъ, такъ не чуждайся

Его и ты. Служа ему усердно,

Ты будущность устроишь и свою.

Кромвель. О, добрый лордъ, ужель я точно долженъ

Покинуть васъ,-- начальника, въ которомъ

Я такъ цѣнилъ умъ, сердце, доброту?

Поймутъ всѣ тѣ, чье сердце не изъ стали,

Какъ тяжело разстаться съ вами мнѣ!

Служить готовъ монарху я, но буду

Попрежнему молиться лишь за васъ.

Вольсей. Не думалъ, Кромвель, я пролить хоть каплю

Слезъ надъ собой, но ты меня заставилъ

Твоимъ прекраснымъ сердцемъ поневолѣ

Стать слабой женщиной! Но полно, полно!

Осушимъ наши слезы, а затѣмъ

Послушай, что скажу я. Въ дни, когда

Я буду спать подъ мраморной плитою,

Забытый всѣми въ мірѣ, безъ отзвучья

И памяти, что я когда-то жилъ,

Скажи предъ всѣми, Кромвель, что питомецъ

Былой, великой славы, гордый Вольсей,

Извѣдавшій ступени всѣхъ честей,

Тебѣ урокъ спасительный преподалъ

Своимъ паденьемъ грустнымъ, какъ ты можешь

Самъ избѣжать бѣды подобной впредь.

Урокъ тотъ простъ, хоть самъ я, къ сожалѣнью,

Ему не внялъ и былъ поверженъ въ прахъ!

Бѣги, бѣги соблазна честолюбья!

Оно тотъ грѣхъ, который погубилъ

И ангеловъ,-- такъ людямъ ли, чьи души

Сотворены по образу Творца,

Надѣяться своихъ достигнуть цѣлей

Такимъ грѣхомъ? Ставь о себѣ заботы

Послѣдними; люби своихъ враговъ!

Зломъ никогда не перевысить выгодъ,

Какихъ достигнуть можемъ мы добромъ.

"Живи со всѣми въ мирѣ, чтобъ заставить

Молчать порывы зависти. Будь честенъ,

Чтобъ былъ невѣдомъ страхъ тебѣ. Пусть цѣлью

Твоихъ всѣхъ дѣлъ стоитъ передъ тобой

Лишь родина, завѣтъ Творца и правда!

Проживши такъ, вѣрь, Кромвель, если даже

Погибнешь ты,-- погибнешь, какъ святой,

Ты, мученикъ. Слугою короля

Будь ревностнымъ, а также... (шатается) отведи

Меня домой... домой... ⁷⁸), тамъ ты составишь

Подробный списокъ всѣхъ моихъ богатствъ.

Все королю... до гроша все!.. зову

Теперь своимъ я лишь мою одежду

Да скорбный духъ, парящій къ небесамъ!

О, Кромвель, Кромвель! Еслибъ половину

Моихъ трудовъ, какіе я понесъ

Для короля, я посвятилъ служенью

Творцу небесъ, меня бы Онъ не предалъ

На склонѣ лѣтъ, нагого, въ руки злобныхъ

Моихъ враговъ!..

Кромвель. Терпѣнье, сэръ.

Вольсей. Да, да!..

Ты въ этомъ правъ. Земное все, прощай!

Надежда мнѣ теперь лишь свѣтлыя рай! (Уходятъ).

ДѢЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Улица въ Вестминстерѣ.

(Входятъ двое гражданъ).

1-й гражданинъ. Я радъ, что здѣсь мы встрѣтились.

2-й гражданинъ. Я также.

1-й гражданинъ. Ты ищешь, вѣрно, мѣста, чтобъ увидѣть

Какъ послѣ коронаціи пойдетъ

Обратно лэди Анна?

2-й гражданинъ. Ну, конечно.

Въ послѣдній разъ стояли, помню, также

Мы здѣсь съ тобой въ тотъ день, какъ Букингама

Вели на казнь.

1-й гражданинъ. Да, правда; но тогда

Былъ грустный случай, а теперь, напротивъ,

Всѣ радостны.

2-й гражданинъ. Конечно; и сказать

По правдѣ должно: граждане готовы

Отъ всей души все сдѣлать, чтобъ потаить

Съ любовью короля. Веселье, пляски,

Процессіи, что хочешь, то и просишь.

1-й гражданинъ. Ни разу не видалъ я лучшихъ зрѣлищъ

И праздниковъ -- могу увѣрить въ этомъ.

2-й гражданинъ. Могу ли я узнать, что за бумагу

Ты держишь предъ глазами?

1-й гражданинъ. О, конечно.

Тутъ списокъ лицъ, которыя сегодня

Должны занять почетныя мѣста

На коронаціи. Суффолькъ въ главѣ;

Онъ исполняетъ должность сенешаля;

Затѣмъ Норфолькъ -- онъ маршалъ. Можешь самъ

Прочесть объ остальныхъ.

2-й гражданинъ. Благодарю;

Но мнѣ извѣстенъ хорошо уставъ

Всей церемоніи, такъ, значитъ, списокъ

Но надобенъ. Я лучше бы желалъ

Узнать, что сталось съ бывшей королевой,

Покинутой супругомъ.

1-й гражданинъ. Это я

Сказать могу. Соборъ духовныхъ лицъ,

И въ томъ числѣ милордъ Кентерберійскій,

Какъ ихъ глава почтенный, собирались

На этихъ дняхъ въ Дунстаблѣ; близъ него же

Лежитъ Амфтиль, мѣстечко, гдѣ теперь

Устроенъ домъ для бывшей королевы

Ее не разъ оттуда приглашали

Явиться въ судъ, но каждый разъ она

Отказывалась твердо. Потому-то,

Въ виду ея неявки, судъ рѣшилъ,

Чтобъ успокоить совѣсть короля,

Расторгнуть бракъ. Постановленье это

Прошло единогласно. Королеву

Перевезли за этимъ въ Кимбольтонъ,

Гдѣ и лежитъ теперь она, больная.

2-й гражданинъ. Ахъ, бѣдная! (за сценой трубы) Но, чу!-- я слышу трубы.

Смотри, смотри: процессія идетъ.

(При звукахъ трубъ входитъ коронаціонная процессія въ слѣдующемъ порядкѣ:

1. Двое судей.

2. Лордъ-канцлеръ, передъ которымъ несутъ кошель, съ печатью, и жезлъ.

3. Хоръ пѣвчихъ.

4. Мэръ Лондона, съ жезломъ; за нимъ герольдъ съ мѣдной позолоченой короной на головѣ.

5. Маркизъ Дорсетъ, съ малой золотой короной на головѣ и съ золотымъ скипетромъ. Съ нимъ графъ Сёррей, въ графской коронѣ, съ серебрянымъ жезломъ, на которомъ посаженъ голубь. На шеѣ цѣпь ордена.

6. Герцогъ Суффолькъ, въ полномъ государственномъ облаченіи, съ герцогской короной на головѣ, съ длиннымъ бѣлымъ сенешальскимъ жезломъ. Съ нимъ герцогъ Норфолькъ, въ герцогской коронѣ и маршальскимъ жезломъ; на шеѣ цѣпь ордена.

7. Балдахинъ, несомый четырьмя баронами пяти гаваней ⁷⁹). Подъ нимъ Анна Болленъ, въ королевскомъ облаченіи, на головѣ корона, богато убранная жемчугомъ. Но обѣимъ сторонамъ идутъ епископы Лондонскій и Винчестерскій.

8. Старая герцогиня Норфолькъ, въ золотой герцогской коронѣ, переплетеной цвѣтами, несетъ шлейфъ королевы.

9. Лэди и графини, съ гладкими золотыми вѣнцами, безъ цвѣтовъ).

2-й гражданинъ. Торжественный, сознаться должно, видъ!

Ближайшихъ лицъ я знаю; но скажи,

Кто шествуетъ со скипетромъ?

1-й гражданинъ. Дорсетъ;

А дальше графъ Сёррей съ жезломъ.

2-й гражданинъ. Достойный

И честный лордъ. А это, вѣрно, Суффолькъ?

1-й гражданинъ. Да, это онъ,-- великій сенешаль.

2-й гражданинъ. За нимъ идетъ лордъ Норфолькъ?

1-й гражданинъ. Онъ.

2-й гражданинъ. Храни

Его Господь (Смотря на Анну). Вотъ личико,-- прелестнѣй

Я не видалъ! Такими могутъ быть

Лишь ангелы! Король нашъ пріобрѣлъ

Въ красоткѣ этой Индію. За счастье

Обнять такую женщину, пожалуй,

Простительно войти вѣдь даже въ сдѣлку

И съ совѣстью.

1-й гражданинъ. А балдахинъ надъ ней

Несутъ бароны гаваней.

2-й гражданинъ. Великій

Почетъ и счастье имъ. Да, впрочемъ, всякій,

Кто близъ нея, счастливъ ужъ только этимъ.

Кто держитъ шлейфъ? Не герцогиня ль Норфолькъ,

Почтенная старушка?

1-й гражданинъ. Да, а дальше

Идутъ графини.

2-й гражданинъ. Это можно видѣть

По ихъ вѣнцамъ. Что за плеяда звѣздъ,

Иной разъ, впрочемъ, падающихъ.

1-й гражданинъ. Кто же

Объ этомъ говоритъ.

(Процессія удаляется при звукахъ трубъ. Входитъ 3-й гражданинъ).

Съ пріятнымъ утромъ!

Гдѣ это такъ измялся ты?

3-й гражданинъ. Въ аббатствѣ.

Уфъ!.. силы нѣтъ!-- такая давка тамъ,

Что не просунуть средь народа пальца.

Меня довелъ одинъ ужъ ревъ восторга

До одури.

2-й гражданинъ. Ты видѣлъ все?

3-й гражданинъ. Все видѣлъ.

2-й гражданинъ. Такъ разскажи.

3-й гражданинъ. Скажу вамъ, какъ сумѣю.

Блестящій сонмъ вельможъ и знатныхъ дамъ,

Препроводивъ съ тріумфомъ королеву

До мѣста, приготовленнаго ей

На хорахъ церкви, отошелъ съ почтеньемъ.

Она одна осталась на престолѣ

Примѣрно съ полчаса, чаруя всѣхъ

Такъ дивной красотой, что должно молвить

Поистинѣ, прелестнѣе созданья

Не называлъ, увѣренъ я, никто

Своей женой ⁸⁰). Толпа, едва увидя

Ее одну на тронѣ, разразилась

Такимъ громовымъ крикомъ, что сравнить

Его возможно было только съ ревомъ

Бурливыхъ волнъ. Смѣшалось въ шумѣ все!

Летѣли кверху платья, шляпы, куртки!

Будь можно, побросали бы свои

И головы; я въ жизни не видалъ

Такихъ торжествъ! Встрѣчалъ я даже женщинъ

Беременныхъ, и тѣ толкались храбро,

Какъ древніе тараны, разбивая

Собой толпу; мужья теряли женъ

Иль ихъ не узнавали; все слилось

Въ какой-то общій хаосъ.

2-й гражданинъ. Ну, а дальше?

3-й гражданинъ. Затѣмъ, оставивъ тронъ, она смиренно

Приблизилась къ святому алтарю,

Склонилась передъ нимъ, поднявши къ небу

Прекрасный взоръ, и, принеся Творцу

Горячую молитву, поклонилась

Всему народу. Подошелъ тогда

Съ дарами къ ней святой архіепископъ

И совершилъ священные обряды,

Возведшіе ее въ высокій санъ.

Помазалъ ей чело, надѣлъ корону

Эдварда Исповѣдника, далъ въ руки

Ей жезлъ и птицу мира, словомъ -- все,

Что требовалъ уставъ. Затѣмъ раздался

Священный хоръ: Te Deum въ сочетаньи

Съ оркестромъ чудной музыки изъ лучшихъ

Артистовъ всей страны. Такъ заключился

Святой обрядъ во храмѣ; королева жъ

Отправилась съ такой же точно свитой

Затѣмъ въ палаты Іоркскаго дворца,

Гдѣ будетъ пиръ.

1-й гражданинъ. Не называй дворецъ

Тотъ больше Іоркскимъ; это имя нынче

Онъ потерялъ съ паденьемъ кардинала

И сдѣлался владѣньемъ короля.

Его зовутъ Вайтголемъ.

3-й гражданинъ. Я объ этомъ

Ужъ слышалъ самъ; но новое названье

Дано ему недавно, а со старымъ

Мы свыклись всѣ.

2-й гражданинъ. Какіе два почтенныхъ

Епископа шли возлѣ королевы

По сторонамъ?

3-й гражданинъ. Стокслей и Гардинеръ.

Послѣдній былъ секретаремъ его

Величества и получилъ лишь нынче

Епископство въ Винчестерѣ; другой же --

Епископъ въ Лондонѣ.

2-й гражданинъ. Я слышалъ, будто

Съ Винчестерскимъ епископомъ не въ дружбѣ

Почтенный Кранмеръ, нашъ архіепископъ.

3-й гражданинъ. Про это знаютъ всѣ, хотя открытой

Вражды межъ ними нѣтъ еще. Но, впрочемъ.

Когда бъ она и вспыхнула, то Кранмеръ

Найдетъ друзей, чтобъ отстоять себя.

2-й гражданинъ. А кто же съ нимъ такъ друженъ?

3-й гражданинъ. Томасъ Кромвель,

Вошелъ онъ очень въ милость государя

И вообще считаться можетъ вѣрнымъ

И честнымъ другомъ. Онъ уже назначенъ

Правителемъ сокровищъ короля

И даже членомъ тайнаго совѣта.

2-й гражданинъ. Пойдетъ и дальше.

3-й гражданинъ. Безъ сомнѣнья. Время

Однако въ путь. Я приглашаю васъ

Отправиться со мною ко двору.

Я кое съ кѣмъ знакомъ въ придворномъ мірѣ

И васъ могу принять. Дорогой молвимъ

Мы слова два о чемъ-нибудь еще.

1-й и 2-й гражд. Отъ всей души мы рады приглашенью.

(Уходятъ).

СЦЕНА 2-я.

Кимбольтонъ.

(Грифитъ и Пасіенца выводятъ больт]ю королеву Екатерину).

Грифитъ. Получше ль нынче вамъ?

Королева. Грифитъ,-- мнѣ дурно!..

Подходитъ смерть!.. Колѣни, точно вѣтви,

Согбенныя подъ тяжестью плодовъ,

Склонились внизъ, чтобы стряхнуть ихъ бремя!..

Я сѣсть хочу. (Ее сажаютъ). Такъ хорошо. Сказалъ ты

Мнѣ, кажется, Грифитъ, что Вольсей, этотъ

Сынъ дивной славы, умеръ?

Грифитъ. Это правда;

Но, кажется, вы чувствовали такъ

Себя въ то время дурно, что ни слова

Не слышали.

Королева. Такъ повтори еще,

Какъ умеръ онъ. Когда разстался съ жизнью

Онъ хорошо, то смерть его послужитъ,

Быть-можетъ, мнѣ примѣромъ.

Грифитъ. По разсказамъ,

Скончался онъ, какъ праведникъ. Едва

Вылъ арестованъ онъ Нортумберландомъ,

Какъ человѣкъ, обязанный явиться

Къ отвѣту за проступки, онъ внезапно

Почувствовалъ такую слабость силъ,

Что былъ не въ состояньи даже сѣсть

Верхомъ на лошадь.

Королева. Бѣдный человѣкъ!

Грифитъ. Затѣмъ однако, часто отдыхая,

Онъ прибылъ въ Лейстеръ, гдѣ въ аббатствѣ былъ

Съ почетомъ встрѣченъ всей святою братьей.

Аббатъ былъ самъ при этомъ, и ему

Вольсей сказалъ:-- "Отецъ аббатъ,-- предъ вами

Несчастный человѣкъ, разбитый бурей

Тяжелыхъ государственныхъ заботъ!

Пришелъ сложить измученныя кости

Онъ въ вашъ пріютъ! Молю, не откажите,

Изъ милости, ему въ клочкѣ земли".

Затѣмъ онъ слегъ въ постель, гдѣ недугъ мучилъ

Его три дня, и наконецъ подъ вечеръ,

Въ восьмомъ часу (часъ этотъ былъ предсказанъ

Для смерти имъ самимъ), онъ, разливаясь

Въ потокѣ горькихъ, покаянныхъ слезъ,

Оставилъ міру почести, а душу

Съ спокойнымъ сердцемъ предалъ небесамъ.

Королева. Да будетъ миръ душѣ его, проступки жъ

Пусть не томятъ его спокойный духъ ⁸¹)!

Но все жъ, Грифитъ, мнѣ хочется сказать

О немъ то, что я думаю. Не бойся,

Я выскажусь въ сужденьи съ добротой.

Онъ былъ гордецъ: себя считалъ онъ равнымъ

Съ монархами; держалъ въ оковахъ власти

Онъ всю страну; постыдно продавалъ

Онъ должности; не зналъ закона, кромѣ

Закона личной прихоти; онъ лгалъ

Въ лицо безспорной истинѣ и былъ

Постыдно двоедушенъ какъ въ поступкахъ,

Такъ и въ словахъ. Притворнымъ сожалѣньемъ

Онъ низко убаюкивалъ того,

Кого губилъ. Его посулы были

Торжественны, какъ самъ онъ, въ дни былые.

Когда жъ ихъ приходилось исполнять,

То обращались всѣ онѣ въ такое жъ

Полнѣйшее ничто, какимъ онъ сталъ

Позднѣе самъ. Онъ жилъ развратной жизнью

И подавалъ собою духовенству

Дурной примѣръ.

Грифитъ. Осмѣлюсь возразить

Я, государыня, что, по несчастью,

Пороки наши время вырѣзаетъ

На твердой мѣди, добрые жъ поступки

Имъ пишутся непрочно на водѣ.

Могу ль теперь сказать я о покойномъ,

Что было въ немъ хорошаго?

Королева. Конечно,--

Иначе оказалась бы сама

Виновна я въ пристрастьи.

Грифитъ. Кардиналъ,

Рожденный въ низкой долѣ, былъ назначенъ

Отъ самой колыбели, чтобъ возвысилъ

Себя онъ самъ ⁸²). Въ учености поспорить

Онъ могъ съ любымъ. Онъ былъ краснорѣчивъ,

Владѣлъ высоко даромъ убѣжденья.

Съ врагами былъ, конечно, онъ суровъ;

Зато, какъ лѣто, тихъ и мягокъ съ тѣми,

Кѣмъ былъ любимъ. Корыстолюбье точно

Въ немъ было тяжкій грѣхъ, но въ то же время"

Даря другимъ, не зналъ предѣла онъ

И въ щедрости. Свидѣтели богатыхъ

Его даровъ -- два близнеца науки:

Ипсвичъ и Оксфордъ. Если, вслѣдъ за нимъ,

Къ большому горю всѣхъ, одинъ изъ этихъ

Питомцевъ палъ ⁸³), какъ будто не хотѣлъ

Онъ пережить того, кѣмъ былъ основанъ,

Зато другой -- хоть онъ и не устроенъ

Еще вполнѣ -- успѣлъ уже прославить

Себя такъ доблестно, что слава будетъ

Его стоять высоко въ христіанствѣ

Во всѣ вѣка. А наконецъ нельзя

Не вспомнить и того, что кардиналу

Паденье стало счастьемъ: приведенъ

Былъ имъ (и только имъ) сердечно онъ

Къ раскаянью, успѣвъ казнить себя

И убѣдись, что униженье людямъ

Полезнѣй высшей славы. Съ этой мыслью,

Достойной старыхъ лѣтъ и увѣнчавшей

Его славнѣй, чѣмъ почести, какими

Онъ взысканъ былъ при жизни, отошелъ

Онъ къ Господу въ достойномъ, честномъ страхѣ.

Королева. Желала бы имѣть я послѣ смерти

Заступникомъ такого человѣка,

Какъ ты, Грифитъ, чтобъ обѣлить предъ міромъ

Мои грѣхи! Принудилъ ты меня

Твоимъ глубокимъ христіанскимъ словомъ

Почтить, забывши злобу, прахъ того,

Кто былъ всегда мнѣ ненавистенъ въ жизни.

Да будетъ миръ ему! Не оставляй

Меня, Пасіенца; помоги мнѣ сѣсть;

Пониже,-- такъ, теперь мнѣ хорошо.

Не приведется долго безпокоить

Вѣдь мнѣ тебя. Гдѣ музыканты?-- пусть

Они сыграютъ тотъ мотивъ печальный,

Который я привыкла называть

Моимъ предсмертнымъ звономъ. Я хочу

Забыться сномъ подъ звукъ его! Пусть въ грезахъ

Напомнитъ мнѣ о тѣхъ онъ райскихъ звукахъ,

Которые услышу скоро я!

(Раздается тихая, печальная музыка).

Грифитъ. Тсс... спитъ она. (Пасіенцѣ). Мы сядемъ здѣсь, но будьте

Какъ можно осторожнѣй!.. тише... тише...

(Видѣнье. Приносятся шесть призраковъ, въ бѣлыхъ одеждахъ, съ лавровыми вѣнками на головахъ и съ золотыми масками на лицахъ. Въ рукахъ они держатъ пальмовыя или лавровыя вѣтви. Преклонясь предъ королевой, они начинаютъ плясать; затѣмъ два изъ нихъ простираютъ надъ головой королевы пальмовую гирлянду₎ прочіе жъ предъ ней преклоняются. Другія двѣ пары повторяютъ то же самое. Королева въ это время выражаетъ знаками, съ вдохновеннымъ лицомъ, полное счастье. Призраки исчезаютъ. Музыка продолжается).

Королева (пробуждаясь). Гдѣ духи мира, вы?.. Ужель исчезли

Вы безъ слѣда, оставивъ вновь меня

Съ моей тоской?..

Грифитъ. Мы здѣсь.

Королева. Звала не васъ я.

Входилъ ли кто-нибудь съ тѣхъ поръ, какъ я

Заснула здѣсь?

Грифитъ. Никто.

Королева. Никто?.. Вы, значитъ,

Не видѣли, какъ свѣтлый сонмъ духовъ

Меня здѣсь звалъ на праздникъ? Какъ сіялъ

Ихъ свѣтлый ликъ лучами ярче солнца!

Мнѣ обѣщали вѣчное блаженство

Они въ раю!.. Гирляндами хотѣли

Они меня повить! Увы, Грифитъ,--

Я чувствую, что я не заслужила

Такихъ гирляндъ; но будетъ, будетъ время,

Когда я удостоюсь ихъ!..

Грифитъ. Какъ радъ я

Отъ всей души, что успокоилъ васъ

Прекрасный сонъ.

Королева. Тшш... музыки не надо...

Она рѣзка... мнѣ больно отъ нея...

Пасіенца (тихо). Взгляните, какъ она перемѣнилась;

Какъ вытянулось вдругъ ея лицо;

Какъ блѣдны стали щеки. Охладѣли

И руки вдругъ. Взгляните на глаза.

Грифитъ. Увы,-- она кончается,-- молитесь.

Пасіенца. Пошли покой ей, Господи! (Входитъ служитель).

Служитель. Имѣю

Честь доложить...

Королева. Какъ смѣешь начинать ты

Такъ дерзко рѣчь?.. Иль потеряла я

Права на уваженье?..

Грифитъ (служителю). О, глупецъ!

Не знаешь развѣ ты, какъ щепетильна

Она насчетъ обрядовъ тѣхъ, съ какими

Входили прежде къ ней? Такъ что жъ ворвался

Ты грубо такъ? Скорѣе на колѣни!

Служитель (преклоняя полѣнѣ). Простите, государыня;-- но я

Спѣшилъ съ своею вѣстью; вотъ причина,

Что былъ я такъ невѣжливъ. Ожидаетъ

Въ той комнатѣ какой-то джентльменъ

И проситъ видѣть васъ.

Королева. Вели, Грифитъ,

Ему войти. (Указывая на служителя). А этому невѣжѣ

Не смѣть ко мнѣ являться на глаза ⁸⁴).

(Грифитъ уходитъ съ служителемъ и возвращается съ Капуціемъ.)

Когда я не ошиблась, васъ посломъ

Назначилъ мой племянникъ, императоръ?

Зоветесь вы Капуціемъ?

Капуцій. Да, лэди;

Слуга покорный вашъ.

Королева. О, добрый лордъ,--

Здѣсь много измѣнилось съ той поры,

Когда мы съ вами видѣлись. Иные

Являлись здѣсь титулы. Но скажите,

Что вамъ угодно?

Капуцій. Предложить, во-первыхъ,

Мои услуги вамъ; а во-вторыхъ,

Король, мой повелитель, приказалъ мнѣ

Васъ навѣстить. Его тревожитъ ваша

Внезапная болѣзнь. Онъ посылаетъ

Черезъ меня сердечный свой привѣтъ

Съ желаньемъ вамъ душевнаго покоя.

Королева. О, добрый лордъ,-- желанье запоздало!

Его сравнить я съ милостью могу

Казненному! Когда бъ лѣкарство это

Мнѣ было дано во-время, меня бы

Оно спасло; теперь же нахожу

Я мой покой въ однѣхъ святыхъ молитвахъ.

Здоровъ ли государь?

Капуцій. Здоровъ, милэди.

Королева. Дай Богъ и впредь цвѣсти ему здоровьемъ

На много лѣтъ,-- двѣсти, когда мои

Уже истлѣютъ кости, и забудутъ

Здѣсь даже имя скорбное мое!

Скажи, Пасьенца, послано ль письмо,

Которое писала ты?

Пасіенца. Нѣтъ, лэди. (Подаетъ письмо).

Королева. Я васъ прошу, достойный сэръ, отдать

Письмо его величеству.

Капуцій. Исполню

Съ великой радостью.

Королева. Посланьемъ этимъ

Я поручаю милости его

Величества прекрасный, чистый плодъ

Любви прошедшей нашей -- дочь Марію.

Да ниспадетъ благословенье неба

На душу ей прекрасною росой!

Пусть воспитаетъ онъ ее въ предѣлахъ

Чистѣйшей добродѣтели! Она

Такъ молода, но духъ ея прекрасенъ.

Она сумѣетъ заслужить любовь,

Такъ пусть же онъ ее полюбитъ въ память.

Какъ былъ весь вѣкъ несказанно любимъ

Онъ мною самъ. Затѣмъ я обращаюсь

Еще съ одною просьбой: да простретъ

Свою онъ милость и на бѣдныхъ женщинъ,

Служившихъ мнѣ. Онѣ дѣлили честно

Со мною всѣ превратности судьбы.

Нѣтъ ни одной (я лгать теперь не буду),

Которая за честность поведенья,

Достоинства я добрыя дѣла

Не заслужила бъ быть подругой мужу

Изъ знатныхъ даже лицъ. Счастливымъ будетъ

Тотъ, кто возьметъ женой одну изъ нихъ.

Еще одна забота: я имѣла

Служителей; они всѣ бѣдняки;

Но это въ нихъ ничуть не уменьшало

Ихъ преданность. Пусть выплатятъ, что ими

Заслужено, прибавивъ, сверхъ того,

Имъ отъ меня бездѣлицу на память.

Когда бъ продлился вѣкъ мой, иль была

Богаче я, не такъ бы мы разстались!

Вотъ все, о чемъ прошу я. Заклинаю

Васъ, добрый лордъ, всѣмъ тѣмъ, что въ жизни было

Вамъ дорого, а вмѣстѣ съ тѣмъ во имя

Тѣхъ чувствъ святыхъ, какими мы съ любовью

Напутствуемъ готовыхъ лечь во гробъ,

Явите жалость къ этимъ бѣднымъ людямъ

И умолите короля исполнить,

О чемъ прошу его въ послѣдній разъ.

Капуцій. Исполню все, клянусь вамъ въ этомъ небомъ;

Иначе былъ бы я не человѣкъ.

Королева. Благодарю.-- Напомните монарху

И обо мнѣ, но кротко и смиренно.

Пусть помнитъ онъ, что если причинила

Ему я горе въ жизни, то вѣдь больше

Меня ужъ нѣтъ! Скажите, что предъ смертью

Его благословляла я -- и это

Отъ всей души!.. прощай, Грифитъ... Пасьенца,

Не отходи... сведи меня въ постель

Гдѣ женщины?.. Когда умру, велите

Меня убрать, какъ должно... Пусть осыплютъ

Цвѣтами всю... и бѣлыми:-- пусть знаютъ,

Что въ гробъ схожу я честною женой,

Какой была всю жизнь мою... Велите

Меня набальзамировать. Лишилась

Короны, правда, я, но королевой

Я все жъ была... я все же дочь монарха..

Нѣтъ больше силъ... (Ее уводятъ).

ДѢЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Галлерея во дворцѣ.

(Входитъ епископъ Винчестерскій Гардинеръ, передъ нимъ пажъ несетъ факелъ. Навстрѣчу идетъ Томасъ Ловель).

Гардинеръ. Есть часъ за полночь, мальчикъ?

Пажъ. Да, милордъ,

Часы пробили.

Гардинеръ. Такъ сидѣть до свѣту

Могла бъ меня принудить развѣ только

Одна нужда -- никакъ не развлеченье.

Вѣдь надо же усталой дать природѣ

Часъ отдыха. А вотъ теперь на что

Онъ тратится. Радъ видѣть васъ, сэръ Томасъ.

Куда такъ поздно вы?

Ловель. Вы возвратились

Отъ короля?

Гардинеръ. Да; онъ сидитъ съ Суффолькомъ

За партіей примеро ⁸⁵).

Ловель. Мнѣ съ нимъ надо

Увидѣться немедленно, покуда

Не ляжетъ онъ въ постель; а потому

Я долженъ васъ оставить.

Гардинеръ. Погодите,

Часъ не уйдетъ; скажите лучше, что

Творится здѣсь кругомъ? Всѣ въ хлопотахъ,

А изъ чего? Откройтесь мнѣ, какъ другу.

Извѣстно вѣдь, что если дѣло насъ,

Какъ призракъ, будитъ ночью, значитъ, въ немъ

Грозить бѣда опаснѣе обычныхъ,

Дневныхъ заботъ.

Ловель. Я васъ люблю, милордъ,

А потому довѣрилъ вамъ бы тайну

И поважнѣй. Теперь же дѣло въ томъ,

Что королева мучится родами

И такъ притомъ страдаетъ, что боятся

За жизнь ея.

Гардинеръ. Молюсь отъ всей души

За плодъ, который ждемъ мы всѣ; пусть онъ

Живетъ и процвѣтаетъ! Ну, а что

Касается до дерева, сэръ Томасъ,

Которое приноситъ этотъ плодъ,

То я его весьма охотно бъ вырвалъ

И съ корнемъ прочь.

Ловель. Отъ всей души готовъ я

Сказать аминь; но знаете: сознаться

Вѣдь надобно и въ томъ, что все жъ она

Прелестное созданье; ей желаютъ

Добра невольно всѣ.

Гардинеръ. Милордъ, милордъ,--

Послушайте меня: вы, дворянинъ,

Однихъ со мною мнѣній; вы умны

И вѣрный сынъ святѣйшей нашей церкви ⁸⁶).

Позвольте жъ мнѣ сказать вамъ, что не будетъ

Въ ея дѣлахъ порядка (да!-- не будетъ,

Я это повторю вамъ), покуда

Кромвель и Кранмеръ, эти двѣ руки

Супруги государя, не замкнутся

Въ могилу съ ней.

Ловель. Назвали вы двухъ лицъ,

Извѣстныхъ слишкомъ въ цѣломъ государствѣ.

Кромвель, недавно получившій званье

Хранителя сокровищъ, сдѣланъ также

Начальникомъ архива, а съ тѣмъ вмѣстѣ

Онъ занимаетъ постъ секретаря

Его величества. Пойдетъ навѣрно

И дальше онъ. Архіепископъ Кранмеръ

Не меньше близокъ къ королю; его

Языкъ онъ и рука; кто жъ смѣетъ слово

Сказать противъ него?

Гардинеръ. Такіе люди,

Скажу вамъ, есть, и въ ихъ числѣ я самъ!

Еще недавно высказалъ открыто

О немъ свое я мнѣнье; а сегодня,

Скажу вамъ, сэръ (да, да,-- сегодня!), я

Успѣлъ внушить, какъ кажется, милордамъ

Въ совѣтѣ короля, что Кранмеръ дерзкій,

Злой еретикъ! (Что онъ таковъ -- про это

Извѣстно мнѣ, а вмѣстѣ съ тѣмъ и имъ).

Они, смутившись видимо, сейчасъ же

О всемъ сказали королю; а онъ,

Ихъ выслушавъ съ вниманьемъ и предвидя,

Какъ высшій попечитель благъ страны,

Все зло, какимъ грозить въ грядущемъ можетъ

Такой вопросъ, рѣшилъ, что завтра утромъ

Предстать обязанъ Кранмеръ предъ судомъ.

Онъ -- сгнившій стволъ, и мы свои всѣ силы

Должны напрячь на то, чтобъ былъ исторгнутъ

Онъ съ корнемъ прочь! Но я васъ отрываю

Отъ вашихъ дѣлъ. Желаю доброй ночи.

Ловель. Побольше дай намъ Богъ такихъ ночей.

Я весь къ услугамъ вашимъ.

(Уходятъ Гардинеръ и пажъ. Входятъ король Генрихъ и герцогъ Суффолькъ).

Король. Я сегодня

Съ тобой играть не буду больше, Чарльзъ.

Я утомленъ, а ты чрезчуръ искусенъ.

Суффолькъ. Я выигралъ всего лишь разъ.

Король. И то

Бездѣлицу. Будь я въ ударѣ, не взялъ

Ты бъ и того. Что королева, Ловель?

Ловель. Я къ ней не могъ допущеннымъ быть лично,

И потому приказъ вашъ былъ переданъ

Супругѣ вашей чрезъ одну изъ дамъ.

Ея величество была глубоко

Растрогана, и, изъявляя вамъ

Свою признательность, просить велѣла,

Чтобъ вы молились горячо о ней.

Король. Молился я? Что можетъ это значить?

Ужъ не въ родахъ ли мучится она?

Ловель. Такъ мнѣ сказали женщины. Страданья

Ея такъ велики, что хуже можетъ

Быть только смерть.

Король. Ахъ, бѣдная!

Суффолькъ. Дай Богъ,

Чтобъ кончилось какъ должно все, и муки

Смѣнились свѣтлымъ счастьемъ, давши вамъ

Наслѣдника.

Король. Ужъ полночь, Чарльзъ,-- пора

Итти намъ спать. Предъ сномъ помянешь ты

Въ молитвахъ королеву; а теперь

Оставь меня: взволнованъ я заботой,

Съ какой хочу остаться я одинъ.

Суффолькь. Желаю вамъ покойной, доброй ночи;

Супругу жъ вашу помяну усердно

Въ молитвахъ передъ сномъ.

Король. Прощай.

(Суффолькъ уходитъ. Входитъ сэръ Антони Денни).

Ну, что?

Съ чѣмъ ты пришелъ?

Денни. Со мной архіепископъ,

Которому велѣли вы прійти.

Король. А! Лордъ Кентерберійскій?

Денни. Онъ.

Король. Да,-- помню.

Гдѣ онъ?

Денни. Онъ здѣсь,-- ждетъ вашихъ приказаній.

Король. Пускай войдетъ. (Денни уходитъ).

Ловель (тихо). Увѣренъ я, что онъ

Позвалъ его по дѣлу, о которомъ

Здѣсь говорилъ со мною Гардинеръ.

Попалъ сюда я во-время.

(Вовращается Денни съ Кранмеромъ).

Король (Денни и Довелю). Ступайте. (Ловель медлитъ).

Га! Это что?-- сказалъ я прочь!..

(Ловель и Денни уходятъ).

Кранмеръ (Тихо). Боюсь я:

Онъ хмуритъ лобъ -- недобрый знакъ.

Король. Ну, что,

Почтенный лордъ?.. Желаете, конечно,

Вы знать, зачѣмъ вы призваны?

Кранмеръ. Мой долгъ

Все исполнять, что вамъ угодно. (Преклоняетъ колѣни).

Король. Встаньте,

Почтенный лордъ. Пройдемтесь здѣсь: мнѣ надо

Сказать вамъ два-три слова... Дайте руку.

Жаль мнѣ, сознаюсь вамъ, что рѣчь моя

Васъ огорчитъ. Вопросъ прискорбенъ этотъ

Мнѣ самому, и я распространяюсь

О немъ, повѣрьте, съ горестью... Узналъ я,

Что васъ винятъ въ какихъ-то преступленьяхъ,

И будто бъ очень тягостныхъ. Обдумавъ,

Что дѣлать мнѣ, рѣшился я призвать

Васъ завтра же, чтобъ разъяснили лично

Вы сами все передъ совѣтомъ лордовъ.

Но такъ какъ для того, чтобъ оправдать

Себя вполнѣ, для васъ полезнѣй будетъ

Исполнить всѣ формальности, какими

Обставленъ судъ, то я хочу вамъ дать

Благой совѣтъ: смиритесь терпѣливо

И проведите краткій срокъ, пока

Продлится дѣло, въ Тоуэрѣ. Поймите,

Что вы вѣдь мой собратъ, какъ членъ совѣта;

А потому, когда подобной мѣры

Я не приму, то ни одинъ свидѣтель

Не скажетъ слова правды ни за васъ

Ни противъ васъ.

Кранмеръ. Благодарю всѣмъ сердцемъ

Васъ, государь. Я радъ отъ всей души

Найти прекрасный случай, чтобъ провѣять

Себя въ глазахъ у всѣхъ. Пускай отдѣлятъ

Во мнѣ мякину строго отъ зерна.

Вѣдь не было на свѣтѣ человѣка,

Котораго преслѣдовала бъ злобно

Такъ клевета, какъ отъ нея страдалъ

Несчастный я.

Король. Довольно, встань; твою

Правдивость знаю я; она вросла

Мнѣ въ сердце крѣпкимъ корнемъ. Я тебѣ --

Вѣрнѣйшій другъ. Дай руку мнѣ и встань;

Пройдемся. Но, клянусь Святою Дѣвой,

Вы мнѣ, милордъ, загадочны ⁸⁷). Я думалъ

Серьезно вѣдь, что вы меня начнете

Упрашивать усердно, чтобъ дана

Была очная ставка вамъ съ врагами

Еще до заключенья.

Кранмеръ. Я построю,

Достойный повелитель, оправданье

Мое на строгой честности. Коль скоро

Окажется непрочною она,

То обвиню себя я самъ совмѣстно

Съ толпой моихъ враговъ. Я безъ нея

Не стою ничего; а съ ней боязни

Не знаю ни предъ чѣмъ.

Король. Но развѣ вы

Не знаете, въ какихъ вы отношеньяхъ

Стойте здѣсь ко всѣмъ? У васъ враговъ

Вѣдь нѣтъ числа, и важныхъ! Козни ихъ

Поэтому сравнительно огромны;

А правда, какъ извѣстно, торжествуетъ

Далеко не всегда. Легко вѣдь очень

Бездѣльникамъ найти такихъ же точно

Мерзавцевъ, какъ они, чтобъ очернить васъ

Въ глазахъ у всѣхъ. Такихъ примѣровъ бездна.

Коварство возстаетъ на васъ упорно

И съ твердостью. Надѣетесь ли вы

Счастливѣе избѣгнуть лжесвидѣтельствъ,

Чѣмъ тотъ великій Праведникъ, кому

Вы служите?.. О полноте!.. Хотите

Перепрыгнуть счастливо вы чрезъ пропасть,

Не видя, что влечетъ васъ ложный шагъ

Къ погибели.

Кранмеръ. Окажутъ помощь мнѣ

Господь и вы; а безъ нея, конечно,

Враги меня погубятъ.

Король. Такъ надѣйтесь!

Коварство ихъ не перейдетъ предѣла,

Который я поставлю -- успокойтесь,

И завтра утромъ смѣло и безъ страха

Явитесь въ судъ. Коль скоро будетъ вами

Замѣчено, что обвиненья прямо

Ведутъ къ тому, чтобъ васъ лишить свободы --

Возстаньте противъ нихъ со всею силой

Прямыхъ и ясныхъ доводовъ, какіе

Придутъ вамъ только въ голову. А если

И это не поможетъ, то возьмите

Вотъ этотъ перстень. Показавъ его,

Потребуйте безъ дальнихъ словъ, чтобъ дѣло

Прислали мнѣ. Послѣдній приговоръ

Поставлю я!.. Смотрите: онъ вѣдь плачетъ!

Честнѣйшій человѣкъ! Готовъ поклясться

Святой я Дѣвой, что такихъ, какъ онъ,

Не отыщу я въ дѣломъ королевствѣ.

(Кранмеру) Идите же и сдѣлайте все такъ,

Какъ я сказалъ. (Кранмеръ уходитъ).

Отъ слезъ не можетъ онъ

Сказать вѣдь даже слова.

Служитель (за сценой). Прочь! Нельзя!

Что надо вамъ?

(Входитъ пожилая фрейлина Анны Болленъ ⁸⁸).

Фрейлина. Вошла -- такъ и останусь!

Пришла съ такой я вѣсточкой, что съ ней

Учтивостью покажется и дерзость.

(Королю) Пусть ангелы Господни навѣваютъ

Покой и миръ на голову твою.

Король. Я по глазамъ угадываю новость:

Навѣрно -- разрѣшилась королева.

Кѣмъ? мальчикомъ?

Фрейлина. Да, да!.. прелестнымъ,

Скажу отъ сердца, мальчикомъ! Пошли

Ей Богъ лишь только счастья, такъ сумѣетъ

Она надѣлать мальчиковъ. Васъ проситъ

Супруга навѣстить ее сейчасъ,

Чтобъ познакомиться съ желанной гостьей.

На васъ она похожа, поклянусь,

Какъ вишенка на вишню.

Король. Ловель!

Ловель (входя). Что

Угодно, сэръ?

Король. Вели ей дать сто марокъ.

Иду я къ королевѣ. (Король уходитъ).

Фрейлина. Мнѣ сто марокъ?

Ждала побольше я! Такъ награждать

Прилично конюховъ!.. Мнѣ надо больше;

Иначе мы разсоримся. За что же

Ему я расписала, что дѣвчонка

Похожа на него? Нѣтъ, нѣтъ, -- хочу,

Хочу я больше!.. Откажусь иначе

Отъ словъ моихъ! Пристать къ нему мнѣ надо!

Желѣзо куй, покамѣстъ горячо. (Уходитъ).

СЦЕНА 2-я.

Сѣни передъ залой совѣта.

(На сценѣ преддверникъ палаты и служители. Входитъ Кранмеръ).

Кранмеръ. Какъ кажется, явился я не поздно,

Такъ для чего же было посылать,

За мной, чтобъ я спѣшилъ? Что это значитъ?

Все заперто! Эй, кто-нибудь! (Преддверишу) Меня,

Надѣюсь, знаешь ты?

Преддверникъ. Конечно, сэръ,

Но не могу помочь вамъ, къ сожалѣнью,

Я здѣсь ничѣмъ.

Кранмеръ. Что... что?

Преддверникъ. Должны дождаться

Вы здѣсь, пока васъ вызовутъ.

(Входитъ докторъ Ботсъ).

Кранмеръ. Вотъ какъ!..

Ботсъ (тихо). Ловушка злобной хитрости; доволенъ

Я очень, что пришелъ сюда... Король

Пойметъ сейчасъ, въ чемъ дѣло. (Ботсъ уходитъ).

Кранмеръ. Это Ботсъ,

Врачъ короля. Взглянулъ серьезно очень

Онъ мнѣ въ глаза. Дай Богъ, чтобъ этотъ взглядъ

Не сталъ предвѣстьемъ горькимъ мнѣ моей

Немилости! Все то, что здѣсь творится,

Подстроено, конечно, злобной шайкой

Моихъ враговъ. Смягчи, Господь, имъ сердце!

Не сдѣлалъ зла я никому изъ нихъ.

Заставить такъ стоять меня у двери,

Въ толпѣ ихъ слугъ, мальчишекъ, конюховъ!..

Но, впрочемъ, будь, что будетъ! Я рѣшился

Съ терпѣньемъ ждать, что будетъ впереди.

(Король и Ботсъ показываются въ верхнемъ окнѣ ⁸⁹).

Ботсъ. Угодно ль вамъ полюбоваться, сэръ,

Престраннымъ зрѣлищемъ?

Король. Какимъ?

Ботсъ. Видали,

Увѣренъ, впрочемъ, я, такія вещи

И прежде вы.

Король. Да говори, въ чемъ дѣло.

Ботсъ. Любуюсь я. въ какую честь попалъ

Милордъ Кентерберійскій!.. Вонъ стоитъ

У двери онъ, въ толпѣ пажей, лакеевъ

И прочей всякой дряни.

Король. Га!.. Что вижу?

Онъ, онъ дѣйствительно! Такъ вотъ какъ чтутъ

Они другъ въ другѣ санъ свой!.. Но, на счастье,

Есть кое-кто повыше ихъ. Я думалъ,

Что если въ нихъ погасло чувство чести,

То не исчезъ же вмѣстѣ съ этимъ слѣдъ

Простой учтивости!.. Позволить такъ,

Чтобъ ихъ собратъ по званью, человѣкъ,

Приближенный къ монарху, дожидался

Въ передней, средь лакеевъ, на потѣху

Ихъ милостямъ... Ждалъ, какъ простой разносчикъ,

Пакетовъ и бумагъ!.. Нѣтъ, нѣтъ! клянусь

Святою Дѣвой, это просто гнусность!

Оставимъ ихъ; задерни занавѣску;

Иное мы увидимъ скоро здѣсь.

(Уходятъ).

СЦЕНА 3-я ⁹⁰).

Зала совѣта.

(Входятъ лордъ-канцлеръ, герцогъ Суффолькъ, графъ Сёррей, лордъ-камергеръ, Гардинеръ и Кромвель. Канцлеръ садится на верхнемъ мѣстѣ по лѣвую сторону стола. Мѣсто архіепископа Кентерберійскаго остается пустымъ. Остальныя лица размѣщаются въ долоюномъ порядкѣ по обѣимъ сторонамъ. Кромвель садится внизу, какъ секретарь).

Канцлеръ. Провозгласите, секретарь, зачѣмъ

Мы собрались.

Кромвель. Да будетъ всѣмъ извѣстно,

Что собрались по дѣлу мы милорда

Кентербери.

Канцлеръ. Онъ извѣщенъ объ этомъ?

Кромвель. Да, извѣщенъ.

Норфолькъ (преддвернику). Кто тамъ

Преддверникъ. За дверью?

Гардинеръ. Да.

Преддверникъ. Самъ лордъ Кентерберійскій. Онъ стоитъ

Ужъ больше получаса, въ ожиданьи,

Что будетъ вамъ угодно приказать.

Канцлеръ. Пускай войдетъ.

Преддверникъ (въ двери). Войдите, ваша милость.

(Кранмеръ подходитъ къ столу предсѣдателя).

Канцлеръ. Милордъ архіепископъ!.. Какъ ни горько

Сидѣть мнѣ здѣсь и видѣть ваше мѣсто

Незанятымъ -- но мы вѣдь всѣ лишь люди

И ангеловъ среди насъ нѣтъ! Такъ точно

И вы, кому бы слѣдовало быть

Учителемъ всѣхъ насъ, забыли разумъ,

Споткнулись на пути и впали въ страшный*

Тяжелый грѣхъ. Вы проступились противъ

Монарха и законовъ. Злыя мысли

Тѣхъ новыхъ лжеученій, чью заразу

Успѣли вы (какъ это намъ извѣстно)

Распространить при помощи служащихъ

Подъ вашей властью лицъ по всей странѣ,

Грозятъ бѣдой. Ученье это -- ересь,

И если мы его не вырвемъ съ корнемъ --

Оно грозитъ погибелью всему.

Гардинеръ. И сдѣлать это, лорды, мы должны

Съ поспѣшностью. Кто хочетъ укротить

Упрямыхъ лошадей, тотъ ихъ не станетъ

Ни гладить ни ласкать, но вложитъ силой

Имъ удила и будетъ строго шпорить,

Бока онѣ смирятся. Если мы,

Увлекшись уваженьемъ къ человѣку

Иль дѣтской, слабой жалостью, дозволимъ

Развиться въ немъ болѣзни, то простимся

И съ средствомъ исцѣлить ее. Чего же

Намъ ждать тогда?.. крамолъ и безпорядковъ,

Всеобщихъ смутъ, чему примѣръ прискорбный

Мы видѣли въ Германіи ⁹¹), чей опытъ

Быть долженъ живъ и свѣжъ въ умахъ у всѣхъ!

Кранмеръ. Всю жизнь мою, достойные милорды,

Во всемъ, что приходилось исполнять

И дѣлать мнѣ -- имѣлъ всегда въ виду

Я цѣль одну -- добро! Къ нему стремился

И дѣломъ я и словомъ. Не найдется

(Я искренно скажу вамъ) въ дѣломъ мірѣ

Кого-нибудь, кто бъ ненавидѣлъ въ мысляхъ

И вмѣстѣ такъ преслѣдовалъ въ дѣлахъ

Крамольниковъ, которымъ любы распри,

Какъ это дѣлалъ я. Отъ всей души я

Желаю, чтобъ король нашъ не встрѣчалъ-

Людей, чья преданность ему на службѣ

Слабѣе, чѣмъ моя. Но злые люди,

Которымъ зависть -- ихъ насущный хлѣбъ,

Язвятъ вѣдь все!.. Я требую, милорды,

Чтобъ тѣ, по чьимъ навѣтамъ обвиненъ

Я въ чемъ-нибудь, явились здѣсь предъ нами

И громко подтвердили обвиненье

Лицомъ къ лицу со мной.

Суффолькъ. Нѣтъ, нѣтъ, милордъ!

Такъ поступить не можемъ мы. Кто жъ будетъ

Настолько смѣлъ, что обвинитъ васъ прямо,

Пока вы членъ совѣта.

Гардинеръ. Сверхъ того,

Насъ ждутъ дѣла другія, поважнѣй;

А потому покончить надо съ вами

Намъ тотчасъ же. Намъ государь изволилъ

Ужъ выразить согласье -- да и мы

Пришли къ тому же мнѣнью, что для полной

Свободы въ обвиненьи васъ должны

Отправиться вы въ Тоуэръ. Ставши частнымъ

Лицомъ, какъ были прежде, вы скорѣе

И легче разберетесь въ обвиненьяхъ,

Которыхъ будетъ, полагаю я,

Гораздо больше, чѣмъ вы ждете сами.

Кранмеръ. О, добрый лордъ Винчестерскій! Примите

Мою признательность! Всегда вы были

Мнѣ близкимъ, вѣрнымъ другомъ. Если бъ дѣло

Попало въ ваши руки -- вы, навѣрно,

Въ своемъ лицѣ охотно бъ совмѣстили

Судью и всѣхъ присяжныхъ, такъ полны

Вы милостью! Нужна моя вамъ гибель --

Я это вижу ясно; но носящимъ

Духовный санъ, какъ вы, любовь и благость,

Замѣчу я, приличнѣй и нужнѣй,

Чѣмъ властолюбье. Обращать должны вы

На дуть добра заблудшихъ, а не злобно

Ихъ отвергать. Что я вполнѣ сумѣю

Очиститься отъ всѣхъ клеветъ, какими

Я вами опозоренъ, въ томъ сомнѣнья

Во мнѣ ни капли нѣтъ, нѣтъ точно такъ же,

Какъ я не сомнѣваюсь въ тѣхъ неправдахъ,

Какія вы творите каждый день.

Я много бъ могъ сказать еще, когда бы

Вамъ не служилъ защитою вашъ санъ.

Гардинеръ. Вы еретикъ -- вотъ все, что вамъ скажу я!

Кто знаетъ васъ, какъ я, пойметъ сейчасъ,

Что подъ наборомъ этихъ разглагольствій

Скрывается одна пустая ложь.

Кромвель. Каковъ бы ни былъ санъ вашъ, лордъ Винчестеръ,

Я все жъ скажу, что ваши выраженья

Чрезчуръ рѣзки. Когда бъ почтенный лордъ

И точно былъ виновенъ въ тѣхъ проступкахъ,

Въ какихъ его винятъ -- онъ все жъ имѣетъ

Права на уваженье хоть бы въ силу

Былыхъ заслугъ. Нечестно оскорблять

Того, кто палъ.

Гардинеръ. Вамъ, мистеръ секретарь,

Замѣчу я, что вы изъ всѣхъ сидящихъ

Въ совѣтѣ здѣсь имѣете на рѣчь

Всѣхъ меньше правъ.

Кромвель. А почему, милордъ?

Гардинеръ. А потому, что вы, какъ это знаютъ

Давно ужъ всѣ, такой же точно ярый

Поборникъ новой ереси. Нечисты

И сами вы.

Кромвель. Кто? Я нечистъ?..

Гардинеръ. Да, вы!

Кромвель. Будь честны вы, какъ я, наполовину,

Молитвы вы внушали бъ, а не страхъ ⁹²)

Гардинеръ. Я не забуду дерзость этой рѣчи.

Кромвель. А вмѣстѣ съ ней и дерзость вашихъ дѣлъ.

Канцлеръ. Нѣтъ, это слишкомъ! Лорды, постыдитесь.

Гардинеръ. Я замолчалъ.

Кромвель. Я также.

Канцлеръ. (Кранмеру). Возвратимся

Теперь мы къ вамъ, милордъ. Совѣтъ рѣшилъ

Согласьемъ общимъ васъ отправить въ Тоуэръ,

Гдѣ вы должны остаться до поры,

Пока угодно будетъ государю

Намъ сообщить, чѣмъ онъ рѣшитъ вопросъ.:

Согласны ль всѣ?

Всѣ. Согласны.

Кранмеръ. Неужели

Не заслужилъ, милорды, я отъ васъ

Ни искры сожалѣнья? Неужели

Итти я долженъ въ Тоуэръ?

Гардинеръ. Это все,

Что можете вы ждать; не докучайте жъ

Намъ болѣе. Эй, взять его! (Входить стража).

Кранмеръ. Меня?..

Иль буду я отправленъ, какъ преступникъ?

Гардинеръ. (Стражѣ). Пусть подъ строжайшимъ присмотромъ сведутъ

Его сейчасъ же въ Тоуэръ.

Кранмеръ. Погодите!

Два слова вамъ: вотъ перстень короля.

Его священной силой объявляю

Я громко вамъ, что вырываю дѣло

Изъ рукъ людей, озлобленныхъ, какъ вы,

И предаю судьбу свою рѣшенью

Властителя, чей судъ честнѣй, чѣмъ вашъ.

Канцлеръ. Какъ!.. перстень короля!..

Сёррей. Онъ не поддѣльный?..

Суффолькъ. Нѣтъ, нѣтъ,-- клянусь душой! Не говорилъ ли

Я, лорды, вамъ, что, вздумавши свалить

Опасный этотъ камень, мы рискуемъ,

Что онъ скорѣй раздавитъ насъ самихъ.

Норфолькъ. А какъ вы полагаете, милорды,

Позволитъ ли король теперь намъ тронуть

Его хоть бы мизинцемъ?

Канцлеръ. Что объ этомъ

И толковать!-- понятно, какъ высоко

Стоитъ въ его онъ мнѣньи. Лишь остаться бъ

Тутъ цѣлыми самимъ.

Кромвель. Я вамъ недаромъ

Твердилъ, когда выдумывали вы

Всѣ ваши басни, чтобъ вѣрнѣй погубленъ

Былъ этотъ человѣкъ (въ чью честность можетъ

Не вѣрить только дьяволъ), что играли

Съ опаснымъ вы огнемъ. Теперь пеняйте

Лишь на себя.

(Входитъ король Генрихъ, и, бросивъ гнѣвный взглядъ на присутствующихъ, садится на свое мѣсто).

Гардинеръ. Какъ мы должны усердно,

Великій государь, благодарить

И день и ночь Творца за то, что данъ

Такой намъ повелитель: честный, мудрый,

Считающій повиновенье церкви

Основой всякихъ дѣлъ своихъ. Вы сами,

Какъ видимъ мы, являетесь теперь

Въ поддержку этихъ взглядовъ къ намъ въ собранье,

Чтобъ самолично разрѣшить вопросъ

Межъ церковью и тѣмъ, кто смѣлъ презрѣть

Ея святыя правила.

Король. Я знаю,

Что вы, милордъ Винчестерскій, великій

Искусникъ шесть хвалы; но я явился

На этотъ разъ не съ тѣмъ, чтобъ слушать ихъ.

Онѣ чрезчуръ прозрачны и не могутъ

Прикрыть собою низость. Вы ведете

Себя, какъ собачонка, полагая

Меня поймать, виляя языкомъ.

Ты можешь думать обо мнѣ, что хочешь,

Но я скажу, что сердцемъ ты жестокъ!

(Кранмеру). Сядь, добрый человѣкъ. Теперь взгляну я,

Рѣшится ль кто-нибудь поднять хоть палецъ

Тебѣ во вредъ! Клянусь я всѣмъ святымъ,

Что если кто-нибудь дерзнетъ хоть въ мысляхъ

Считать тебя нестоящимъ носить

Высокій санъ, пускай тотъ человѣкъ

Издохнетъ лучше съ голода ⁹³), чѣмъ молвитъ

Передо мной подобныя слова.

Сёррей. Угодно ль, сэръ...

Король. Нѣтъ, сэръ,-- мнѣ не угодно!..

Воображалъ я, что въ моемъ совѣтѣ

Сидѣли люди съ разумомъ,-- но дѣло

Стоитъ не такъ! Возможно ль допустить

Подобный срамъ? Хорошій человѣкъ

(Такой, какихъ средь васъ найдешь немного),

Правдивый человѣкъ -- стоитъ за дверью!

Ждетъ, какъ-холопъ! И это членъ совѣта,

Во всемъ такой же точно, какъ и вы!

Что за позоръ! Какъ вы могли забыться

До этого? Я право далъ судить

Милорда вамъ, какъ вашего собрата,

Не какъ слугу. Извѣстно мнѣ, что вы,

Руководясь гораздо больше злостью,

Чѣмъ истиной, его готовы были бъ

Сгубить въ конецъ; да только, жаль, коротки

У васъ на это руки! Не дождаться;

Вамъ этого, пока я буду жить!

Канцлеръ. Позвольте, государь, сказать мнѣ слово

Въ защиту всѣмъ. Когда рѣшили мы

Отправить лорда въ Тоуэръ -- это было

Единственно съ намѣреньемъ ему же

Дать средство для защиты. Это вѣрно,

Коль скоро есть лишь правда на землѣ.

Малѣйшей злобы иль вражды къ нему

Въ насъ не было. Я за себя ручаюсь.

Что это такъ.

Король. Ну, хорошо,-- довольно!

Примите жъ вновь его въ свою среду

И чтите такъ, какъ онъ того достоинъ.

Я за себя скажу здѣсь передъ всѣми,

Что если бъ жилъ когда-нибудь король,

Желающій признать любовь и вѣрность

Въ своемъ слугѣ, то онъ обязанъ былъ бы

Признать ихъ въ немъ; такъ не шумите жь больше.

Должны его обнять вы. Будьте дружны

Хоть изъ стыда. (Кранмеру). А что до васъ, милордъ,

Есть у меня къ вамъ маленькая просьба,

Въ какой вы мнѣ не въ правѣ отказать.

Богъ далъ мнѣ дочь; желаю я, чтобъ были

Вы крестнымъ ей отцомъ и отвѣчали,

Конечно, впредь за нравъ ея.

Кранмеръ. Такою

Неслыханною честью возгордился бъ

Славнѣйшій государь; за что жъ почтенъ такъ

Я, бѣдный подданный?

Король. О, перестаньте!

Вамъ, вижу, жаль истратиться на ложки ⁹⁴);

Но для обряда подберу я вамъ

Достойныхъ двухъ подругъ: маркизу Дорсетъ

Съ почтенной герцогинею Норфолькъ.

Довольны ль вы? (Гардинеру). Теперь же, лордъ Винчестеръ,

Я повторяю вамъ еще: извольте

Его обнять и жить впередъ съ нимъ въ дружбѣ.

Гардинеръ. Отъ всей души. Клянусь любовью брата

Его любить.

Кранмеръ. Свидѣтель Богъ, какъ сладко

Мнѣ это подтвержденье.

Король. Добрый лордъ!

Слезами ты доказываешь честность

Твоей души. Правдивъ всеобщій говоръ,

Что если сдѣлать лорду Кентербери

Нарочно зло, то онъ отвѣтитъ дружбой.

Теперь идемте, лорды; время тратить

Намъ нечего; мнѣ хочется скорѣй

Мою малютку сдѣлать христіанкой.

Сдружилъ я васъ, милорды, такъ останьтесь

Такими жъ впредь; отъ этого вѣдь польза

И мнѣ и вамъ: я сталъ чрезъ васъ сильнѣй,

А ваша честь украсилась живѣй. (Уходятъ).

СЦЕНА 4-я.

Дворцовый дворъ.

(Внутри шумъ. Входитъ привратникъ съ своимъ работникомъ).

Привратникъ. Уйметесь ли вы, бездѣльники? Что здѣсь Парижскій садъ, что ли ⁹⁵)? Говорятъ вамъ, перестаньте драть горла.

Голосъ за сценой. Я, господинъ привратникъ, съ кухни.

Привратникъ. Съ висѣлицы, мошенникъ! Ступай и повѣсься! Развѣ можно здѣсь такъ орать? Принесите-ка мнѣ дюжину палокъ, да покрѣпче. Эти просто хлысты. Я проберу ваши башки. Вѣдь вы пришли глазѣть на крестины только затѣмъ, чтобы угоститься даровыми пирогами да элемъ? Бездѣльники!

Работникъ. Да вы, хозяинъ, тише; ихъ прогнать

Вѣдь можно развѣ пушками. Вѣрнѣй,

Уложите ихъ спать вы въ майскій праздникъ,

А этого не видано вовѣкъ.

Скорѣе сдвинешь съ мѣста церковь Павла.

Привратникъ. Да какъ они ворвались?

Работникъ. Кто ихъ знаетъ!

Ворвались, какъ приливъ. Я дѣлалъ все,

Что только могъ. Съ дубиной чуть не въ руку

Ужъ какъ я поусердствовалъ. Смотрите,

Разбита вся.

Привратникъ. И ничего не сдѣлалъ.

Работникъ. Вѣдь не Сампсонъ же я, не Гюй, не Кольбрандъ⁹⁶),

Чтобъ всѣхъ стереть ихъ въ прахъ. А кто попался

Мнѣ подъ руку: подростокъ или взрослый,

Мужикъ иль баба, приставщикъ роговъ

Иль тотъ, кто самъ съ рогами,-- ну, такъ этимъ

Я спуску не давалъ; пускай иначе

Не съѣсть куска говядины мнѣ въ жизнь,

А онъ порой дороже всей коровы ⁹⁷).

Голосъ за сценой. Эй, привратникъ! ты слышишь?

Привратникъ. Сейчасъ, сейчасъ (работнику). А ты держи дверь на запорѣ и никого не впускай.

Работникъ. А какъ мнѣ это сдѣлать?

Привратникъ. Какъ?-- бей всѣхъ огуломъ. Что здѣсь, Мурскій лугъ, что ли ⁹⁸)? Или привезли показывать индѣйца, въ котораго влюбляются всѣ бабы? Господи,-- что за толпа у воротъ! Эти крестины народятъ тысячу другихъ. Сколько тутъ отцовъ и крестныхъ, и простыхъ, и всякихъ!

Работникъ. Тѣмъ больше будетъ крестинныхъ ложекъ. Вонъ торчитъ у двери какой-то болванъ. По рожѣ, должно-быть, мѣдникъ ⁹⁹). На носу его двадцать дней собачьей жары или самъ экваторъ. Онъ сожжетъ любого хуже, чѣмъ адъ, такъ что не зачѣмъ будетъ наказывать того человѣка и за грѣхи. Три раза хватилъ я этого огненнаго дракона по башкѣ, и три раза носъ его обдавалъ меня пламенемъ. Онъ и теперь торчитъ тутъ, какъ мортира, готовая выпалить. Возлѣ стояла какая-то полоумная торговка и ругала меня безъ конца за то, что я, колотя этого дурня, надѣлалъ будто бы пожаръ въ цѣломъ государствѣ. Я, размахнувшись палкой, сбилъ у ней съ головы ея суповую миску ¹⁰⁰), а она заорала: "палокъ, палокъ!" ¹⁰¹) На помощь ей бросилось человѣкъ сорокъ отребья Странда, гдѣ она живетъ. Завязалась свалка. Я стою. А они отъ меня ужъ не дальше длины метра. Я все стою. Но тутъ ватага мальчишекъ напустилась на меня сзади съ камнями, такъ что я поневолѣ долженъ былъ дать тягу, уступивъ имъ поле сраженья. Я увѣренъ, что между ними былъ самъ дьяволъ.

Привратникъ. Это нахалы, которые дерутся въ театрахъ изъ-за яблочныхъ объѣдковъ и при этомъ поднимаютъ такой ревъ, что поспорить съ ними можетъ только Тоуэргильская братья или члены Лаймгоуза ¹⁰²). Я нѣкоторыхъ ужъ засадилъ въ limbo patrum, гдѣ они могутъ плясать цѣлыхъ три дня, а на дессертъ будутъ выпороты.

(Входитъ лордъ-камергеръ).

Камергеръ. Вотъ давка-то! толпятся, прутъ, точь-въ-точь

На ярмаркѣ. Гдѣ сторожа? Лѣнтяи,--

Вотъ какъ вы исполняете свою

Обязанность! Какая дрянь и сволочь

Здѣсь набралась? Должно-быть, ваши все

Пріятели, знакомцы изъ предмѣстій!

Гдѣ тутъ пройти придворнымъ нашимъ дамамъ,

Когда онѣ воротятся съ крестинъ?

Привратникъ. Что дѣлать, ваша милость? Мы вѣдь люди;

Такъ какъ тутъ быть? Что было можно -- все

Исполнено. Не разорваться жъ намъ

Въ куски самимъ. Вѣдь не сдержать толпы

Здѣсь цѣлой арміей.

Камергеръ. Ну, берегитесь!

Когда король заставитъ отвѣчать

За васъ меня -- такъ будетъ вамъ на праздникъ!

Въ колодку васъ ¹⁰³), лѣнтяи! Вамъ бы только

Прочь дѣло съ плечъ, да быть поближе къ бочкамъ.

(Трубы).

А,-- вотъ трусятъ!-- процессія идетъ.

Живѣй, живѣй! раздайтесь! прочь съ дороги!

Не то васъ всѣхъ упрячу я въ тюрьму ¹⁰⁴).

Привратникъ Не лѣзьте! прочь! принцессу пропустите!

Работникъ (одному изъ толпы). Куда? куда?-- вотъ я тебѣ задамъ!

Привратникъ (другому). А ты чего? назадъ! Прочь отъ рѣшетки,

Иль посидишь на зубьяхъ ты верхомъ.

СЦЕНА 5-я.

Во дворцѣ.

(Входятъ трубачи съ музыкой; за ними два альдермэна, лордъ-мэръ, герольдъ, Кранмеръ, герцогъ Норфолькъ съ маршальскимъ жезломъ, герцогъ Суффолькъ; два лорда несутъ большой сосудъ для крестинныхъ даровъ. Затѣмъ четыре лорда съ балдахиномъ, подъ которымъ крестная мать, герцогиня Норфолькъ, песетъ на подушкѣ новорожденную принцессу Елисавету, покрытую мантіей. Шлейфъ песетъ придворная дама. За нею маркиза Дорсетъ въ качествѣ второй крестной матери и другія дамы. Пока процессія проходитъ по щепѣ, герольдъ провозглашаетъ).

Герольдъ. Да ниспошлютъ небеса, по безконечной своей благости, долгую и вѣчно счастливую жизнь великой и могущественной принцессѣ Англіи, Елисаветѣ! (Трубы. Входитъ король Генрихъ со свитой).

Кранмеръ (преклоняя колѣна). За короля же и его супругу

Помолятся почтенныя мои

Сотрудницы и вмѣстѣ съ ними я,

Пусть ниспошлетъ вамъ благостное небо

Всѣ радости, какія дѣти могутъ

Принесть своимъ родителямъ! Да будетъ

Залогомъ ихъ прекрасный отпрыскъ вашъ.

Король. Благодарю, милордъ архіепископъ.

Какъ названо дитя?

Кранмеръ. Елисаветой.

Король. Прошу васъ встать. (Цѣлуетъ ребенка). Да снидетъ на нее

Благословенье въ этомъ поцѣлуѣ,

И да хранитъ ее Господь, въ Чьи руки

Будь предана навѣкъ она!

Кранмеръ. Аминь.

Король. Вамъ, добрымъ воспріемницамъ, обязанъ

Замѣтить я: вы были слишкомъ щедры

Въ дарахъ новорожденной. Всей душой

Я васъ благодарю! Она сама

Вамъ это пролепечетъ, научившись

По-англійски настолько.

Кранмеръ. Разрѣшите

Теперь сказать вамъ слово, государь!

Такъ поступить велитъ мнѣ само небо,

А потому безъ лести прозвучитъ

И рѣчь моя. Ея признаютъ правду

Въ грядущемъ всѣ!. Благословенна будетъ

Вовѣки ваша дочь! Изъ колыбели

Сулитъ она низвесть ужъ миръ и счастье

На край родной, -- и время намъ покажетъ

Ихъ въ полной зрѣлости. Ставъ королевой

(Что изъ людей живущихъ въ наше время

Не всѣ, конечно, узрятъ), возсіяетъ

Она примѣромъ дивнымъ королямъ,

Не только тѣмъ, которымъ дано будетъ

Жить въ вѣкъ ея, но даже и въ грядущихъ!

Сама царица Сабы не стремилась

Такъ горячо къ святымъ дѣламъ добра

И мудрости, какъ ихъ полюбитъ эта

Прекрасная и чистая душа!

Всѣ царственныя доблести, какими

Привыкло небо украшать сердца

Высокихъ лицъ, всѣ качества, какія

Живутъ въ прекрасныхъ душахъ, будутъ въ ней

Удвоены! Святая правда будетъ

Баюкать колыбель ея! Совѣты

Преподадутъ ей сами небеса,

Пославъ благія мысли ей! Всѣ будутъ

Ее любить и вмѣстѣ съ тѣмъ бояться!

Свои почтутъ ее благословеньемъ,

Враги жъ предъ ней поникнутъ головами,

Какъ нива подъ дождемъ. Съ ней возрастетъ

Одно добро! Въ ея правленье каждый

Спокойно будетъ жить подъ мирной сѣнью

Древесъ, имъ насажденныхъ, напѣвая

Пѣснь мира всѣмъ сосѣдямъ! Станутъ лучше-

Чтить Господа! Она укажетъ путь,

Къ добру и высшимъ почестямъ; научитъ

Ихъ достигать цѣной своихъ заслугъ,

А не пустой случайностью рожденья.--

И это все, прибавлю, не сойдетъ

Въ могилу съ ней. Какъ возрожденъ бываетъ

Изъ пепла новый фениксъ, всѣмъ похожій

На прежняго,-- такъ точно и она,

Когда ее изъ міра зла и мрака

Возьметъ обратно небо,-- передастъ

Всѣ качества безцѣнныя свои

Преемнику ¹⁰⁵), который изъ останковъ

Ея великой славы заблеститъ,

Какъ новая звѣзда, и будетъ равенъ

По славѣ ей! Миръ, истина, любовь,

Добро, гроза, богатство, такъ покорно

Служившіе дотолѣ ей, послужатъ

Равно ему, обвивъ его съ любовью,

Какъ виноградъ. Вездѣ, гдѣ только солнце

Блеститъ съ небесъ, заблещетъ и его

Могущество. Имъ создадутся царства,

Которыхъ нѣтъ еще ¹⁰⁶)! Онъ разрастется,

Какъ гордый кедръ, простершій надъ долиной

Сѣнь царственныхъ вѣтвей! Потомки наши

Увидятъ это все и воздадутъ

Творцу зато признательность.

Король. Пророчишь

Ты чудеса.

Кранмеръ. Родной странѣ на славу

Жить будетъ много лѣтъ она! Промчится

Не мало дней надъ царственной главой,

И каждый день увѣнчанъ будетъ славой!

Хотѣлъ бы кончить этимъ словомъ я

И рѣчь мою; но передъ неизбѣжнымъ

Молчать нельзя: она умретъ, какъ всѣ.

Святые примутъ духъ ея! Сойдетъ

Она въ свой гробъ невинной дѣвой, чистой,

Какъ лилія, и облечется въ трауръ

По ней весь міръ!

Король. О, лордъ-архіепископъ!

Услышавъ рѣчь твою, постигъ впервые

Я счастье быть отцомъ! Послалъ Господь,

Готовъ подумать я, въ малюткѣ этой

Мнѣ первенца! Пророчества твои

Такъ хороши, что загорѣлся страстнымъ

Желаньемъ я съ высотъ небесъ скорѣе

Увидѣть го, что суждено свершить

Ей на землѣ, чтобъ восхвалить достойно

Я могъ Творца! Благодарю! Примите,

Равно, мою признательность и вы,

Лордъ-мэръ со свитой вашей, за любезный

Привѣтъ принцессѣ. Вѣрьте мнѣ, что васъ

Я щедро награжу. Теперь идемте

Взглянуть на королеву. Вамъ она

Принесть вѣдь также хочетъ благодарность.

Исполнивъ этотъ долгъ, она скорѣй

Поправится. Идемте жъ! Въ этотъ день

Никто не долженъ думать о заботахъ

Иль о трудахъ. Зову всѣхъ въ гости я,--

Веселья день даритъ вамъ дочь моя!

ЭПИЛОГЪ ¹⁰⁷).

Держать пари готовъ одинъ я съ десятью,

Что всѣмъ пьесой мы своей не угодили.

Кто шелъ въ театръ лѣчить безсонницу свою,

Того въ пріятномъ снѣ, навѣрно, разбудили

Мы громкимъ звукомъ трубъ; такъ какъ же не сказать,

Что вся пьеса дрянь!-- А если шли другіе

Сюда съ намѣреньемъ на сценѣ увидать

Веселье, шутки, смѣхъ, насмѣшки площадныя

Надъ нравами гражданъ, то не было равно

Въ пьесѣ вѣдь и ихъ. Осталось утѣшенье

Въ такой большой бѣдѣ намъ потому одно:

Что, можетъ-быть, привѣтъ и слово одобренья

Услышимъ мы изъ устъ достойныхъ, милыхъ дамъ.

Одну изъ нихъ мы здѣсь представили предъ вами.

Такъ ежели онѣ, на утѣшенье намъ,

Рѣшатся объявить хоть краткими словами,

Что будетъ намъ успѣхъ, то ласковый ихъ взоръ

Заставитъ и мужчинъ примкнуть къ тому жъ желанью;

Затѣмъ, что кто жъ видалъ, чтобъ дамскій приговоръ

Не подалъ тотчасъ всѣмъ сигналъ къ рукоплесканью?

ПРИМѢЧАНІЯ.

1. По мнѣнію нѣкоторыхъ коментаторовъ, прологъ и эпилогъ этой пьесы написаны не Шекспиромъ и включены къ текстъ позднѣй. За это говоритъ совершенно иной, сравнительно съ пьесой, слогъ обоихъ отрывковъ, а еще болѣе -- пустой водевильный тонъ эпилога, совсѣмъ не соотвѣтствующій такому серьезному произведенію, какимъ является вся пьеса. Мнѣніе это хотя и правдоподобно, но нельзя не возразить противъ него, что если бъ авторъ обоихъ отрывковъ было другое лицо, то, высказывая мнѣніе о готовой уже чужой пьесѣ, онъ навѣрно выразилъ бы въ обоихъ случаяхъ на пьесу одинъ и тотъ же взглядъ. Между тѣмъ въ прологѣ высказывается убѣжденіе, что пьеса будетъ серьезна и удачна, а въ эпилогѣ она строго критикуется. Это наводитъ на мысль, что вѣрнѣе Шекспиръ, написавъ сначала прологъ, а затѣмъ пьесу, самъ призналъ ее неудачной и чистосердечно сознался въ этомъ въ эпилогѣ. Во всякомъ, впрочемъ, случаѣ вопросъ этотъ не разрѣшенъ съ достовѣрностью.

2. Желтый цвѣтъ былъ принадлежностью костюма шутовъ.

3. Гюиньсъ и Ардръ были два города въ Пикардіи, между которыми, въ Ардрской долинѣ, происходило извѣстное историческое свиданіе Генриха VIII съ французскимъ королемъ Францискомъ I.

4. Бэвисъ -- легендарный саксонскій рыцарь-богатырь

5. Въ подлинникѣ здѣсь равнозначущее съ текстомъ перевода присловье: "No man's pie is freed from his ambitious finger", т.-е. буквально: ничей пирогъ не застрахованъ отъ его властолюбивыхъ рукъ.

6. Въ этихъ словахъ намекъ на то, что Вольсей, очень тучный отъ природы, былъ, сверхъ того, сыномъ мясника. Подъ солнцемъ подразумѣвается король, котораго Вольсей успѣлъ взять въ свои руки.

7. Голлиншедъ въ своей лѣтописи пишетъ, что въ день послѣ свиданія королей разразилась страшная буря, что было принято за дурное предзнаменованіе.

8. Здѣсь также намекъ на то, что Вольсей былъ сыномъ мясника.

9. Вольсей родился въ Ипсвичѣ.

10. Императоръ Карлъ былъ племянникомъ жены Генриха VIII, Екатерины Аррагонской. Онъ всячески вліялъ на папу съ намѣреніемъ помѣшать разводу Генриха съ его женою. Конечно, вмѣшательство это имѣло чисто политическую подкладку.

11. Въ изданіи in folio Букингамъ говоритъ слово: "lord" не въ единственномъ, а во множественномъ числѣ: lords, т.-е. лорды. Эта очевидная ошибка (потому что на сценѣ по уходѣ Вукингама и Абергэвени остается одинъ Норфолькъ) поправлена Роу въ его изданіи 1709 года.

12. Пьеса эта замѣчательна тѣмъ, что въ изданіяхъ ея съ замѣчательною точностью объяснены сценаріи и вообще вся постановочная часть, чего нѣтъ ни въ одной изъ другихъ Шекспировыхъ пьесъ. Не служитъ ли это знакомъ, что актеры (а можетъ-быть, и самъ авторъ), сознавая монотонность и несценичность всего дѣйствія пьесы, хотѣли вознаградить этотъ недостатокъ роскошью постановки?

13. Въ подлинникѣ здѣсь выраженіе "breaks the sides of loyalty", т.-е. буквально: разрушаетъ стороны (въ смыслѣ границы) вѣрности.

14. Это довольно натянутое выраженіе переведено почти буквально. Въ подлинникѣ сказано: "danger serves among them", т.-е. опасность служить въ ихъ рядахъ.

15. Въ подлинникѣ здѣсь очень сильное, но неудобное для перевода выраженіе "tongues spit their duties out", т.-е. языки выплевываютъ прочь свой долгъ (въ смыслѣ долгъ подданства).

16. Въ подлинникѣ: "things, that strike honour sad", т.-е. буквально: дѣла, которыя дѣлаютъ честь печальной.

17. Имя это возстановлено Теобальдомъ согласно историческимъ документамъ. Въ изданіи in folio монахъ этотъ названъ Николай Гентонъ.

18. Въ то время дома имѣли особыя названія. Остатки дома Розы, о которомъ здѣсь упоминается, сохранились до сихъ поръ.

19. "Га" было восклицаніемъ Генриха VIII, когда онъ сердился.

20. Отецъ Букингама измѣнилъ Ричарду III, за что и былъ имъ казненъ. Ихъ отношенія и ссора изображены въ предыдущей хроникѣ: "Король Ричардъ III".

21. Въ подлинникѣ король говоритъ: "by day and night he's traitor to the height", т.-е. буквально: днемъ и ночью онъ величайшій измѣнникъ. Стивенсъ понимаетъ это выраженіе буквально, полагая, будто король, говоря, что Букингамъ измѣнникъ днемъ и ночью, хочетъ сказать, что онъ измѣнникъ всегда. Другіе же коментаторы считаютъ это выраженіе формулою клятвы, т.-е., что король говоритъ: "клянусь днемъ и ночью". Для перевода выбранъ послѣдній смыслъ, но слова "днемъ и ночью" выпущены, такъ какъ подобная клятва на русскомъ языкѣ не имѣла бы смысла.

22. Тогдашніе французскіе щеголи, которымъ подражали и англичане, отличались необыкновенною манерностью пріемовъ и движеній. Неестественная походка считалась признакомъ хорошаго тона. Сандсъ сравниваетъ ее съ конской болѣзнью шпатомъ, при которой лошадь уродливо подбрасываетъ ноги.

2В. Т.-е., не бывавъ во Франціи. Англичане, долго прожившіе въ этой странѣ, презрительно смотрѣли на провинціаловъ и нерѣдко успѣвали скорѣе, чѣмъ они, получать придворныя церемоніальныя должности.

21. Тогда были въ модѣ брюки, до того безобразно наваченныя въ верхней части, что надѣвшій ихъ не могъ садиться.

25. Въ подлинникѣ Ловель говоритъ, что французы "обладаютъ удивительнымъ искусствомъ." -- "to lay down ladies" -- буквально: низлагать женщинъ, т.-е. губить.

26. Въ подлинникѣ "your colt's tooth is not cast yet?", т.-е. буквально: вы еще не потеряли своихъ молочныхъ зубовъ? Смыслъ этого присловья тотъ, который приданъ редакціи перевода.

27. Въ подлинникѣ пословица: "two women placed together, makes cold weather", т.-е., если двухъ женщинъ посадить вмѣстѣ, то будетъ холодная погода. Значеніе пословицы не объяснено.

28. Въ то время допускалось на собраньяхъ цѣловать даже незнакомыхъ дамъ.

29. Въ подлинникѣ Анна называетъ Сандса "gamester", буквально: игрокъ. Слово это употреблено въ смыслѣ: шутникъ.

30. Подобныя явленья на собраньяхъ замаскированныхъ лицъ въ костюмахъ пастуховъ, боговъ, богинь и т. п. были въ большой модѣ въ Шекспирово время. Ихъ привѣтственныя рѣчи частью импровизировались, а нерѣдко и сочинялись заранѣе. Празднества такого рода назывались "масками".

31. Изъ текста подлинника нельзя видѣть, говоритъ ли король эту фразу, обращаясь прямо къ Аннѣ, или про себя.

32. Сёррей былъ зятемъ Букингама, почему и называютъ его въ дальнѣйшемъ текстѣ отцомъ.

33. Въ подлинникѣ присловье: "wish him ten fathom deep" -- желалъ бы его видѣть на глубинѣ десяти саженъ.

34. Настоящее фамильное имя Букингама было Стаффордъ, но онъ происходилъ также отъ Богуновъ и предпочиталъ называться этимъ именемъ.

35. См. примѣчаніе 20.

36. Король Генрихъ, вздумавъ развестись съ своей женой Екатериной Аррагонской, выдумалъ предлогъ, что она была вдовой его брата, и потому собственный его бракъ съ нею незаконенъ. До чего было натянуто такое толкованіе, можно видѣть изъ факта, что король выдумалъ этотъ предлогъ, проживъ съ Екатериной болѣе двадцати лѣтъ. Слѣдствіемъ былъ постыдный процессъ, кончившійся по волѣ деспота-короля разводомъ его съ Екатериной.

37. Вольсей добивался у папы званія Толедскаго епископа для распространенія своего вліянія на Испанію. Но императоръ Карлъ, знавшій хорошо властолюбивый характеръ Вольсея, всячески этому препятствовалъ.

38. Въ подлинникѣ эта мысль выражена довольно темно для буквальнаго перевода. Норфолькъ говоритъ о Вольсеѣ: ""that blind priest, like the eldest son of fortune, turns what he list", т.-е., этотъ слѣпой попъ, какъ старшій сынъ Фортуны, вертитъ всѣмъ, какъ хочетъ. Въ словѣ: "слѣпой" -- намекъ, что такою изображалась Фортуна.

39. Въ подлинникѣ Норфолькъ называетъ королеву драгоцѣннымъ камнемъ, который -- "hung twenty years about his neck", т.-е. висѣла двадцать лѣтъ на его (короля) шеѣ. Въ буквальномъ переводѣ такое выраженіе имѣло бы на русскомъ языкѣ комическій оттѣнокъ.

40. Поступки Вольсея названы въ этой фразѣ благочестивыми въ ироническомъ смыслѣ.

41. Вольсей всѣми силами старался связать союзъ съ Франціей для противодѣйствія императору Карлу, вслѣдствіе чего пытался развести Генриха съ Екатериной и женить его на сестрѣ французскаго короля. Король перехитрилъ Вольсея и развелся съ Екатериной затѣмъ, чтобы жениться на Аннѣ Болленъ.

42. См. примѣчаніе 19.

43. Дѣло о разводѣ Генриха съ Екатериною было дѣйствительно передаваемо на обсужденіе всѣхъ европейскихъ ученыхъ конгрегацій.

44. Анна Болленъ и дама входятъ, продолжая разговоръ, начатый за сценой.

45. Екатерина была испанской принцессой, почему дама и говоритъ, что, по разводѣ съ Генрихомъ, она сдѣлается для Англіи иностранкой.

46. Въ подлинникѣ въ словахъ дамы довольно тяжелый оборотъ: "a threepence bow'd would hire me, old as I am, queen it", т.-е. буквально: согнутая (т.-е. испорченная) монета въ три пенса, старая, какъ я, подкупила бы меня, чтобъ ее окоролевить. Послѣднее слово -- глаголъ, произведенный отъ слова королева (queen).

47. Кернарвонъ -- безплодный и потому бѣдный округъ въ Уэльсѣ.

48. Въ этихъ словахъ -- льстивый комплиментъ королевѣ Елисаветѣ, которая была дочерью Анны Болленъ.

49. Въ подлинникѣ присловье, однозначущее съ текстомъ перевода "yon bave your montb fill'd np, before yon open it", т.-е. вашъ ротъ: оказался полнымъ, прежде чѣмъ вы успѣли его открыть. Выраженію этому соотвѣтствуетъ приведенная русская пословица.

50. Нильскій илъ оплодотворялъ Египетъ, почему и почитался символомъ плодородія и богатства.

51. Серебряные столбики носили въ процессіяхъ передъ кардиналами.

52. Описаніе всей процессіи взято цѣликомъ изъ лѣтописи Голлиншеда.

53. Послѣднія слова королевы были бы совершенно непонятны безъ нѣкотораго распространенія въ переводѣ ихъ буквальнаго смысла. Она говоритъ: "my drops of tears I'll turn to sparks of fire", т.-е. капли моихъ слезъ я обращу въ искры огня. Смыслъ тотъ, что если она будетъ говорить о своей судьбѣ, то ея слезы прожгутъ сердце слушающихъ, какъ искры огня.

54. Въ подлинникѣ Вольсей говоритъ: "I bessech. you, gracious madam, to unfchink your speaking", т.-е. буквально: Прошу васъ, государыня, перестать думать (unthink) такъ, какъ вы сказали (въ смыслѣ: взять назадъ слова).

55. Въ изданіи in folio Грифитъ, бывшій секретаремъ королевы, названъ здѣсь: Gentleman usher. Слово usher значитъ преддверникъ.

56. Кранмеръ, уладившій вопросъ о разводѣ короля согласно его желаньямъ, былъ впослѣдствіи сдѣлавъ архіепископомъ Кентерберійскимъ.

57. Буквальный переводъ этой пѣсни: "Орфей заставлялъ звуками своей лютни склоняться деревья и обледянѣвшія вершины горъ. Предъ его музыкой растенія и цвѣты росли вѣчно, какъ будто солнце и дождь обратили время въ вѣчную весну. Все, что его слушало, не исключая даже волнъ океана, останавливалось, поникая головой. Въ музыкѣ заключена сила убивать заботы и печаль. Они, слушая ее, засыпаютъ или умираютъ".

58. Такъ истинно открыто и наше расположеніе къ вамъ, свѣтлѣйшая королева.

59. Подъ этими словами королева подразумѣваетъ своихъ женщинъ, присутствующихъ при бесѣдѣ съ Вольсеемъ.

60. Въ этой фразѣ королевы непереводимая игра словомъ "cardinal", которое, кромѣ значенія, какъ имени существительнаго "кардиналъ", употребляется еще какъ имя прилагательное и значитъ: главный или высшій. Королева, обращаясь къ двумъ кардиналамъ, говоритъ, что считала ихъ полными высшихъ добродѣлей (cardinal yirtues), а между тѣмъ въ нихъ главные (смертные) грѣхи (cardinal sins). Въ переводѣ ьтого невозможно было выразить.

61. Въ подлинникѣ краткое выраженіе "lov'd liim next heayen", т.-е. буквально: любила его возлѣ неба (въ смыслѣ наравнѣ съ небомъ).

62. Въ этой фразѣ игра созвучьемъ словъ: "English earth" -- англійская земля и "angel's faces" -- ангельская наружность. Въ переводѣ это невозможно было передать.

63. Въ подлинникѣ Вольсей говоритъ: "the hearts ot princes kiss obedience", т.-е. буквально: сердца царей цѣлуютъ (въ смыслѣ любятъ) покорность.

64. Въ подлинникѣ пословица, равнозначущая съ выраженіемъ перевода. Камергеръ говоритъ, что Вольсей "brings his physic after his patient's death", т.-е. явился съ лѣкарствомъ послѣ смерти больного.

65. Въ этихъ словахъ также намекъ на королеву Елисавету, которая была дочерью Анны Болленъ. (См. примѣчаніе 48).

66. Въ подлинникѣ король, говоря о богатствѣ Вольсея, употребляетъ выраженіе, что оно своимъ количествомъ "outspeaks possession of a subject", т.-е. буквально: превосходитъ, что можетъ быть выражено даже словомъ о состояніи простого подданнаго.

67. Въ подлинникѣ выраженіе: "the Lord iucrease his business!", т.-е. усиль, Господи, еще это положеніе дѣла (въ смыслѣ того положенія, въ какое попалъ Вольсей).

68. Мѣстечко Ашеръ было резиденціей епископовъ Винчестерскихъ. Вольсей имѣлъ этотъ санъ, который былъ однако ниже должности, занимаемой имъ, сверхъ того, при королѣ", потому въ словахъ Норфолька тотъ смыслъ, что Вольсей остается при низшей должности.

69. Въ подлинникѣ Вольсей называетъ лордовъ: "offïcious lords", т.-е. буквально: офиціальные лорды. Этимъ онъ хочетъ иронически выразить, что лорды заняли теперь его офиціальное мѣсто при королѣ. Редакція перевода: "дѣловые лорды" передаетъ этотъ смыслъ съ возможной близостью.

70. Сёррей въ началѣ рѣчи, обращаясь къ Вольсею, говоритъ ему "ты", а затѣмъ, продолжая, переходитъ на множественное число, говоря, что былъ отправленъ въ Ирландію "вами". Это показываетъ, что слова эти относятся не къ одному Вольсею, но ко всѣмъ, окружавшимъ короля лицамъ.

71. Въ подлинникѣ Сёррей говоритъ "yonr greet goodness, ont of boly pity, adsolv'd him with an axe", т.-е. буквально: ваша доброта, не знающая святого милосердія, отпустила ему грѣхи топоромъ. Въ словахъ этихъ -- иронія надъ духовнымъ званіемъ Вольсея, что онъ, отправляя Букингама на казнь, все же явилъ ему милость, отпустивъ ему, какъ духовное лицо, въ предсмертной исповѣди грѣхи.

72. Сёррей, называя Вольсея красной тряпкой бархата, смѣется надъ красной одеждой кардиналовъ.

73. Въ подлинникѣ Сёррей называетъ любовницу Вольсея -- "brown wencb", т.-е. смуглая дѣвка. Почему данъ ей этотъ эпитетъ, неизвѣстно.

74. Въ подлинникѣ Сёррей, въ отвѣтъ, что, по словамъ Вольсея, онъ потерялъ учтивость, говоритъ: "I had rather tbose, than my head", т.-е. пусть лучше потеряю ее (т.-е. учтивость), чѣмъ голову.-- Въ словахъ этихъ, вѣроятно, ироническій намекъ на то, что Вольсей не церемонился съ своими врагами, посылая ихъ на эшафотъ.

75. Въ подлинникѣ: "my heart weeps to see рim so little of his greet seif", т.-е. буквально: мое сердце скорбитъ при видѣ его, сдѣлавшимся столь малымъ изъ такого великаго.

76. Такъ назывался законъ, лишавшій имущества и покровительства короля.

77. Канцлеръ по закону былъ главнымъ опекуномъ сиротъ въ государствѣ.

78. На этомъ мѣстѣ рѣчи Вольсей чувствуетъ себя дурно, почему и проситъ отвести его домой. Фактъ этотъ служитъ переходомъ къ его дальнѣйшей болѣзни и смерти.

79. Баронами пяти гаваней (cinquie-ports) назывались начальники портовыхъ городовъ, лежавшихъ противъ Франціи. Этихъ портовъ, впрочемъ, во время Генриха было не пять, а восемь: Дувръ, Сандвичъ, Рей, Гэстингсъ, Сифордъ, Винчильсэ, Ремней и Гисъ. Имя "пять гаваней* осталось отъ прежняго времени, когда гаваней было пять. Завѣдывавшее этими портами лицо считалось однимъ изъ важнѣйшихъ сановниковъ дри дворѣ и принимало участіе во всѣхъ церемоніальныхъ торжествахъ.

80. Въ подлинникѣ гражданинъ говоритъ: believe me, sir, she is the goodliest woman, that ever lie by man", т.-е. буквально: повѣрьте, она прелестнѣйшая женщина, которая когда-либо лежала возлѣ мужчины.

81. Въ подлинникѣ королева говоритъ: "his faults lie gently on him", т.-е. пусть его ошибки лежатъ на немъ легко (въ смыслѣ не тяготятъ).

82. Въ подлинникѣ Грифитъ говоритъ, что Вольсей "was fashion'd to much honour from his cradle. He was a scholar". Если точка въ этой фразѣ стоитъ послѣ слова cradle, то смыслъ первой фразы будетъ тотъ, какой данъ редакціи перевода, т.-е. что Вольсей былъ предназначенъ отъ колыбели для высокихъ почестей. Но въ нѣкоторыхъ изданіяхъ точка поставлена передъ словомъ from, и тогда слова: from bis cradle относятся къ слѣдующимъ словамъ: he was a scliolar. Смыслъ второй фразы тогда будетъ, что Вольсей почти съ колыбели сдѣлался ученымъ.

83. Оксфордскій университетъ и школа въ Ипсвичѣ были основаны Вольсеемъ, но школа закрылась вскорѣ послѣ его смерти. Оксфордская же школа сдѣлалась главнѣйшимъ въ Англіи университетомъ.

84. Фактъ, что королева Екатерина послѣ своего развода сдѣлалась особенно щепетильной въ требованіи почестей по бывшему сану, разсказанъ у Голлиншеда.

85. Примеро называлась очень употребительная въ Шекспирово время игра; правила ея не сохранились.

86. Въ подлинникѣ Гардинеръ говоритъ Ловелю просто: "you are religions", т.-е. вы религіозны. Но значеніе этой фразы гораздо сложнѣй ея буквальнаго смысла. Религіозныя волненія въ Англіи въ то время достигли высшей степени. Анна Болленъ была лютеранка, а Кранмеръ добивался полнаго освобожденія Англіи отъ власти и вліянія католицизма. Потому Гардинеръ и его единомышленники естественно боялись, чтобы король не подпалъ подъ вліяніе Анны и Кранмера. Вслѣдствіе этого въ словахъ Гардинера Ловелю гораздо болѣе политическаго значенія, чѣмъ религіознаго. Этотъ оттѣнокъ приданъ и редакціи перевода.

87. Въ подлинникѣ король, точно также, начавъ сначала говорить Кранмеру ты, затѣмъ переходитъ на вы. Въ этомъ выражается характерная черта Генриха, который любилъ позировать и рисоваться въ своихъ рѣчахъ.

88. Эта фрейлина -- та же самая дама, съ которой Анна разговариваетъ въ сц. 8-й II дѣйствія.

89. Въ входныхъ сѣняхъ тогдашнихъ замковъ часто устраивали въ верхней ихъ части круглыя окна во внутреннія комнаты. Изъ оконъ этихъ можно было видѣть, кто входилъ въ домъ.

90. По изданію in folio, эта сцена соединена съ предыдущей, при чемъ сдѣлано указаніе, что на сценѣ стоитъ столъ, за которымъ и происходитъ дальнѣйшее засѣданіе совѣта. Настоящій сценарій введенъ позднѣйшими издателями.

91. Въ этихъ словахъ намекъ на волненія, произведенныя въ Тюрингіи и Саксоніи реформаторомъ Томасомъ Мюнцеромъ и бывшія за десять лѣтъ до рожденія королевы Елисаветы.

92. Эта фраза передана буквально: "men's prayers then would seek you, not their fears", т.-е. вы внушали бы людямъ молитвы за васъ, а не страхъ.

93. Какъ ни грубо можетъ показаться такое выраженіе короля, говорящаго съ совѣтомъ, но его нельзя было замѣнить, такъ какъ оно стоитъ въ подлинникѣ (starve) и очень характеризуетъ такого повелителя, какимъ былъ Генрихъ VIII.

94. Въ то время былъ обычай, что крестный отецъ дарилъ крестнику дюжину золотыхъ или серебряныхъ ложекъ съ изображеніемъ на ручкахъ двѣнадцати апостоловъ. Богатые люди присоединяли къ этому обрядному подарку обыкновенно много другихъ, гораздо болѣе цѣнныхъ.

95. Парижскимъ садомъ называлось мѣсто, лежавшее недалеко отъ Лондона и предназначенное для медвѣжьей травли и другихъ народныхъ забавъ. Имя это произошло отъ имени Роберта Парижскаго, который во время Ричарда II имѣлъ въ этой мѣстности домъ съ садомъ.

96. Сэръ Гюй графъ Барвикъ былъ легендарный великанъ-богатырь, побѣдившій на турнирѣ такого же датскаго силача -- Кольбраида.

97. Въ этихъ словахъ насмѣшка надъ пристрастьемъ англичанъ къ мясной пищѣ.

98. Мурскій лугъ былъ урочище близъ Лондона, гдѣ происходили народныя игры. Въ Шекспирово время тамъ давалъ представленія какой-то заѣзжій индѣецъ.

99. Называя своего противника мѣдникомъ, работникъ остритъ надъ цвѣтомъ его носа, краснымъ, какъ мѣдь.

100. Въ то время были въ модѣ женскія шляпки огромныхъ размѣровъ. Потому работникъ называетъ ихъ суповыми мисками. Это сравненіе встрѣчается и въ другихъ пьесахъ.

101. Этотъ крикъ употребляли въ то время при нападеніи грабителей, какъ въ наше время: караулъ.

102. Значеніе этихъ двухъ выраженій: Тоуэргильекая братья и члены Лаймгоуза -- достовѣрно не объяснено. Джонсонъ полагаетъ, что подъ Тоуэргильской братьей слѣдуетъ понимать пуританскій клубъ. Стивенсъ же прибавляетъ къ этому объясненію, что, вѣроятно, члены его отличались неистовствомъ произносимыхъ ими рѣчей, вслѣдствіе чего привратникъ въ пьесѣ и приравниваетъ къ этому обществу шумящую толпу. Но мнѣніе это не болѣе, какъ догадка, и очень натянутая. Выраженіе: члены Лаймгоуза еще загадочнѣе и не объяснено съ вѣроятностью совсѣмъ. Выраженіе: limbo patram употребляли для означенія преддверія ада или тюрьмы.

103. Въ подлинникѣ сказано: "I'll lay you all by the heels", т.-е. буквально: я схвачу васъ за пятки. При наказаніи колодками ихъ надѣвали на ноги или, какъ тогда говорилось, на пятки. Такъ, шутъ въ "королѣ Лирѣ" говоритъ Кенту, посаженному въ колодки: "вотъ тебѣ деревянные чулки, чтобъ не чесались пятки".

104. Въ подлинникѣ камергеръ говоритъ, что посадитъ ихъ въ "Marschalsea",-- такъ называлась тюрьма въ Соутверксомъ предмѣстьѣ Лондона.

105. Іакову I, наслѣдовавшему Елисаветѣ. Эти слова, которыя можно было сказать только о царствующемъ уже государѣ, служатъ однимъ изъ доказательствъ, что пьеса написана послѣ смерти Елисаветы, какъ это сказано въ этюдѣ и этой пьесѣ.

106. Въ этихъ словахъ -- намекъ на тогдашнее распространеніе колоніальныхъ англійскихъ владѣній.

107. О значеніи эпилога относительно всей пьесы, равно какъ о пустомъ его содержаніи, сказано въ примѣчаніи 1.

Оставить комментарий Шекспир Вильям (bmn@lib.ru) Год: 1612 Обновлено: 02/12/2019. 630k. Статистика. Пьеса: Драматургия Генрих VIII (1612)	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: Перевод А. Л. Соколовского (1894).

Шекспир Вильям Король Генрих VIII

СОЧИНЕНІЯВИЛЬЯМА ШЕКСПИРА

Томъ IX.

КОРОЛЬ ГЕНРИХЪ VIII.

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

ПРОЛОГЪ 1).

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

ДѢЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

ДѢЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

ЭПИЛОГЪ 107).

ПРИМѢЧАНІЯ.

Шекспир Вильям
Король Генрих VIII

СОЧИНЕНІЯ
ВИЛЬЯМА ШЕКСПИРА

ПРОЛОГЪ ¹).

ЭПИЛОГЪ ¹⁰⁷).