Аннотация: Первое действие. Перевод Льва Мея (1887).
Вильям Шекспир
Буря
Источник текста: У. Шекспир - Буря.
Переводчик: Л.А. Мей.
Издание книгопродавца Н.Г. Мартынова. Полное собрание сочинений Льва Александровича Мея в 5 т., Том 4.
Типография товарищества "Общественная польза", С.-Петербург, 1887 г.
OCR, spell check и перевод в современную орфографию: Эрнест Хемингуэй
Действующие Лица:
Алонзо, король Неаполя.
Себастиан, его брат.
Просперо, законный герцог Милана.
Антонио, его брат, похититель миланского престола.
Фердинанд, сын неаполитанского короля.
Гонзало, честный и старый неаполитанский советник.
Адриан, неаполитанский вельможа
Франциско, неаполитанский вельможа
Калибан, безобразный невольник, дикарь.
Тринколо, шут.
Стефано, пьяница-ключник.
Шкипер, Подшкипер и матросы.
Миранда, дочь Просперо.
Ариель, дух воздуха.
Ириса, Церера, и Юнона, Нимфы, Жнецы, духи.
Прочие духи, подвластные Просперо.
Сцена: сначала мере и на нем корабль: потом -- необитаемый остров.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. СЦЕНА ПЕРВАЯ. НА КОРАБЛЕ.
Буря. Удары грома и молния.
(На палубу входят Шкипер и Подшкипер.)
ШКИПЕР.
Подшкипер.
ПОДШКИПЕР.
Здесь, хозяин! что надо?
ШКИПЕР.
Всё ладно: перетолкуй с матросами, да правь половчее, а не то сядем на мель... Живо! Живо!
(Уходит.)
(Входят матросы.)
ПОДШКИПЕР.
Не робей, сердечные! Крепче, крепче сердечные! Берись! Берись! Марсели! Долой! Слушать хозяйского свистка!.. Бушуй теперь на просторе, пока ветра хватит!
(Входят Алонзо, Себастиан, Антонио, Фердинанд, Гонзало и другие).
АЛОНЗО.
Любезный подшкипер, будь внимательнее... Где хозяин? Расшевели своих людей.
ПОДШКИПЕР.
Я бы вас попросил оставаться внизу.
АНТОНИО.
Подшкипер! где хозяин?
ПОДШКИПЕР.
Разве не слышите, где? Не мешайте нам -- оставайтесь в своих каютах: вы только помогаете буре.
ГОНЗАЛО.
Перестань, молодец, сердиться!
ПОДШКИПЕР.
Когда море перестанет. Прочь отсюда! Бояться что ли волны королевского имени? В каюту: молчать и не мешать нам.
ГОНЗАЛО.
Хорошо; но помни -- кто у тебя на корабле.
ПОДШКИПЕР.
Никого, дороже меня самого. Вы советник: посоветуйте же, если можете, стихиям смолкнуть и смириться, мы ни до одной веревки не дотронемся, буди во всем ваша власть. А если не можете, благодарите, что так долго еще прожили, и ждите в каюте беды, коль приключится... живей, сердечные!.. Долой с нашей дороги, говорю!
(Уходит.)
ГОНЗАЛО.
Этот малый внушает к себе большое доверие: мне кажется, что кому быть повешенным, тот не утонет. Сдержи же свое слово, благая судьба, и пусть посуленная ему веревка будет нашим канатом, -- а корабельные нам слабая подмога. Если уж он не рожден для виселицы, -- дело наше плохо.
(Уходит.)
(Подшкипер возвращается).
ПОДШКИПЕР.
Долой грот марс! Легче! Ниже, ниже! Трави канат. (Внизу крик). Да подохните вы все! Завыли, что неслышно ни бури, ни команды.
(Входят опять Себастиан, Антонио и Гонзало).
Как, опять? Что вас сюда тянет? Нам от дела отступиться что ли, и тонуть. Или вам самим захотелось пойти ко дну?
АНТОНИО.
Язву тебе в глотку, брехун, богохульник!
СЕБАСТИАН.
Цыц, пес! Волочайкин выродок, нахальный крикун! Мы меньше тебя боимся утонуть.
ПОДШКИПЕР.
Так маневрируйте сами.
ГОНЗАЛО.
Я поручусь за него, что он не утонет, -- будь корабль слабее ореховой скорлупки и точи из себя воду, как плакса девчонка.
ПОДШКИПЕР.
Лавируй, лавируй! Отдай оба паруса!.. И опять в море! В море отваливай!
(Входят мокрые матросы).
МАТРОСЫ.
Всё пропало! На молитву! На молитву! Всё пропало!
ПОДШКИПЕР.
Как? Неужели уж нашим губам приходится застынуть?
ГОНЗАЛО.
Король и Принц на молитве -- присоединимся к ним: их участь наша участь.
СЕБАСТИАН.
Я потерял всё терпение!
АНТОНИО.
У нас грабительски отнята жизнь по произволу пьяниц.
Мерзавец этот!.. Если бы давно уж
Ты утонул и десять раз прилив
Влился тебе в гортань!
ГОНЗАЛО.
И ничего!
Он не утонет, а повешен будет,
Хотя б всё море до последней капли
Клялося поглотить его...
(Внизу невнятный крик).
О, Боже!
Мы ударились о камень! Мы ударились о камень!
Простите жена моя и дети! Прости, мой брат! Мы разбились о камень, разбились, разбились!
АНТОНИО.
Потонем с кораблем.
СЕБАСТИАН.
Простимся с ним.
(уходит).
ГОНЗАЛО.
Теперь я отдал бы десять миль моря за десятину земли: дрок ли растет на ней, вереск ли, всё равно. Да: будь что будет, а умереть мне хотелось бы сухоткой!