Вильям Шекспир Сонеты (41, 42, 47-51) Перевод Пл. Краснов 41. Грехи любви, что совершаешь ты, Из сердца вырвав образ мой влюбленный, Естественны для юной красоты, Со всех сторон соблазном окруженной. Красив ты: ласки нравятся твои; Ты нежен - ты поддашься обольщенью, И если ищет женщина любви, Сын женщины ль ответит ей презреньем? Но все-таки будь сдержанней порой. Брани красу и сердца легковерность; Ты вовлечен ведь ими в грех, двойной, И знай, ты дважды нарушаешь верность: Ее - красой своею соблазня, Свою же тем, что позабыл меня. 42. Она твоя - я не о том горюю, Хотя люблю ее я горячо. Что ты ее, - об этом слезы лью я: Тебя утратить мне больней еще. Изменники! Вас все ж я извиняю. Ты полюбил ее за то, что я Ее люблю, - она ж, тебя лаская, Нежна к тебе, конечно, для меня. Тебя утрачу - выигрыш подруги; Утрачу ли ее - ты приобрел. Теряю я; но вы нашли друг друга, И ради вас мне крест мой не тяжел. Ведь друг и я - одно, и я лелею В душе мечту, что я любим лишь ею. 47. Союз с глазами сердце заключило - Всегда, во всем друг другу помогать, Коль алчет взор увидеть образ милый Иль сердце от тоски начнет вздыхать. Коль твой портрет глаза мои чарует, То сердце делит с ними этот пир. У сердца очи в свой черед пируют, Как полн тобой его мечтаний мир. Так, твой портрет, моя любовь связала Нас цепью неразрывною с тобой. Ведь не уйдешь моих ты мыслей дале; Ты, значит, в них; они ж всегда со мной. И даже если сплю, твой образ дивный Чарует взор и сердце непрерывно. 48. Сбираясь в путь далекий, я убрал Все вещи, что не взял с собою вместе, И чтобы вор их дерзкий не украл, Их запер под замок в надежном месте. Ты ж лучшее сокровище мое, - Мое блаженство и мое мученье, - В сравненьи с чем все прочее ничто, Оставлено ворам на расхищенье. Не запер я на ключ, в сундук, тебя... Лишь там, где нет тебя и все ж ты вечно, - В груди моей, - храню тебя любя. И можешь ты уйти отсель беспечно... Ах, могут у меня тебя украсть; Из-за тебя и честный может пасть. 49. С порою той - не дай ей Бог настать! - Когда, мои увидев недостатки, Меня начнешь ты строго осуждать, Любовь свою истратив без остатка; С порою той, когда ты отвратишь Свой солнце-взор, когда-то благосклонный, Любовь свою в презренье обратишь. Найдешь к холодности предлог законный, - С порою тою ныне я борюсь, Грехи свои заране признавая. На суд тебе охотно отдаюсь И правоту твою благословляю. Имеешь право ты меня забыть: Ведь нет причин тебе меня любить. 50. Свой дальний путь свершаю я лениво, Ведь отдых, что меня в конце его Манит, - я знаю, - мне шепнет тоскливо: "Ах, сколько миль до друга твоего!" Едва плетется конь, моей печалью, Как тяжестью какой-то, утомлен. Как будто чует он, что этой далью, Что между нас растет, - я удручен. В бока его и шпоры не вонзаю, И если сгоряча толкну ногой, То стону тяжкому коня внимаю С такою же болезненной тоской. Напомнит он, что ждет меня томленье, Что позади и жизнь, и наслажденье... 51. Любовь прощает медленность коня, Когда с тобой я должен разлучаться; Зачем спешить? Что может гнать меня? Спешить пора, как буду возвращаться. Тут извинений конь мой не найдет... Все будет мне медлительным казаться. От шпор моих и ветер не уйдет, Когда б я на спине его мог мчаться. Коню ль мои желания догнать? Должно меня нести любви стремленье; Не может плоть за нею поспевать, - И вот коню находит извиненье Любовь: едва плелся он от тебя; Пущу его и полечу любя.