Lib.ru/Классика: Шассен Шарль-Луи. Хроника парижской жизни

ХРОНИКА ПАРИЖСКОЙ ЖИЗНИ.

I.
Продолженіе обсужденія вопроса о претендентахъ.-- Затянувшійся кризисъ.-- Вступленіе генерала Тибодена въ кабинетъ Фалльера.-- Прошлое Тибодена и пререканія, возникшія по этому поводу.-- Инцидентъ въ Монпеллье.-- Заявленіе военнаго министра о принцахъ, служащихъ во французскомъ войскѣ.-- Чтеніе конца рѣчи заболѣвшаго министра-президента.-- Мадье де Монжо и полное изгнаніе претендентовъ.-- Ироническое предложеніе Андріё.-- Платоническій протестъ, заявленный Анатолемъ де Ла-Форжемъ.-- Голосованіе сдѣлки, предложенной Фабромъ.-- Выходъ въ отставку Ліана Казиміра Перье.-- Въ сенатѣ: докладъ Алду и пренія 10--12 февраля.-- Новая сдѣлка, предложенная Барбэ.-- Освобожденіе принца Наполеона и его визитъ къ экс-императрицѣ.-- Рѣчи гг. Аллу, Шальмель Лакура, Бартелеми Сент-Илера, Девеса, Толена, Жоригеберри, Барду, Кламажерана, Анри Мартена въ сенатѣ. Поправка Леона Сэ и Баддингтона.

Въ послѣдней хроникѣ нашей мы остановились въ ту минуту, когда, заступивъ мѣсто серьёзно заболѣвшаго Дюклерка, новый министръ, Фалльеръ, принужденъ былъ въ свою очередь прервать въ палатѣ свою рѣчь въ защиту компромисса, предложеннаго по поводу претендентовъ депутатомъ Фабромъ. Онъ принялъ временное управленіе министерствомъ иностранныхъ дѣлъ, пріискивалъ коллегу для морского министерства и только что нашелъ военнаго министра, о назначеніи котораго было объявлено 1-го февраля въ "Оффиціальной Газетѣ", а именно генерала Тибодена, нѣсколько дней передъ тѣмъ занявшаго постъ командующаго 6-ою пѣхотною дивизіей въ Парижѣ. На этого генерала, только что отдавшаго приказъ по войскамъ, обратившій на себя вниманіе своимъ патріотическо-республиканскимъ тономъ, немедленно и съ ожесточеніемъ напали всѣ монархическія газеты, указывавшія на него, какъ на человѣка, не сдержавшаго слова, такъ какъ будучи взятъ въ плѣнъ пруссаками и давъ т. н. "реверсъ", т. е. подписку въ томъ, что не будетъ принимать участія въ военныхъ дѣйствіяхъ противъ Германіи во время войны, онъ вслѣдъ затѣмъ предложилъ свои услуги турской делегаціи и участвовалъ въ луарской компаніи подъ псевдонимомъ генерала Команьи. На самомъ дѣлѣ, генералъ Тибоденъ, раненый при Резонвиллѣ былъ отправленъ въ Майнцъ, откуда ему удалось бѣжать, подвергнувъ себя величайшимъ опасностямъ, но не подписавъ реверса. Онъ не скрывался подъ именемъ Команьи, но избѣжаніе разстрѣлянія со стороны нѣмцевъ, а только прибавилъ къ своему имени имя своей матери, когда, говоря его словами, "принялъ отъ великаго патріота, и по настоянію генерала Луи Дютамиля, постъ бригаднаго генерала, подъ условіемъ не получать въ награду за свои услуги ни орденовъ, ни чиновъ. Снова раненый при Шато Монбельярѣ, въ послѣднемъ сраженіи, данномъ его войсками онъ, по окончаніи войны, возвратилъ знаки своего званія. Позднѣе, при пересмотрѣ правъ на чины, слѣдственная комиссія объявила, что онъ исполнилъ свой долгъ, и онъ вновь, и самымъ правильнымъ путемъ, сдѣлался бригаднымъ генераломъ, а затѣмъ получилъ постъ дивизіоннаго; онъ былъ начальникомъ главнаго штаба въ Ліонѣ и занималъ мѣсто начальника бюро пѣхотныхъ войскъ въ военномъ министерствѣ, гдѣ отличился въ сложной работѣ по примѣненію новыхъ военныхъ законовъ. Этотъ храбрый солдатъ съ удивленіемъ услышалъ обвиненія, исходившія отъ политическихъ сторонниковъ покойнаго генерала Дюкро, котораго никто не думалъ обвинять въ подобномъ же случаѣ, точно также, какъ и Кленшана. Съ большимъ достоинствомъ держалъ себя Тибоденъ во время поднятой противъ него бури. Онъ не потерялъ самообладанія даже и по случаю выходки роялистскаго клуба въ Монпеллье, пригласившаго на театральное представленіе въ Казино 400 человѣкъ солдатъ, которые и явились туда, съ разрѣшенія своего начальства, въ мундирахъ. Назначенное новымъ военнымъ министромъ, по этому поводу, слѣдствіе обнаружило, что приглашеніе было сдѣлано солдатамъ не каждому лично, а напротивъ, принято было ихъ начальствомъ коллективно, такъ что даже изданъ былъ дневной приказъ, исходившій отъ начальника генеральнаго штаба. Генералъ, командующій 16-мъ армейскимъ корпусомъ, былъ вызванъ министромъ въ Парижъ, и ему, какъ нельзя болѣе ясно, заявлено было, что "никакая враждебная республикѣ манифестація терпима не будетъ, а всякое дѣйствіе, клонящееся къ привлеченію войска къ участію въ проискахъ монархическихъ партій, подвергнется строгой карѣ". Дивизіонный начальникъ въ Моппеллье, генералъ Брепкуръ, взявшій на себя отвѣтственность за разрѣшеніе нижнимъ чинамъ присутствовать на спектаклѣ, "не имѣвшемъ никакого политическаго характера" -- какъ ему казалось -- признанъ былъ министромъ виновнымъ лишь въ простой безтактности и перемѣщенъ въ Шатору.

Появившись въ первый разъ въ палатѣ 1-го февраля, во время продолженія преній, начатыхъ 30-го января, генералъ Тибоденъ, при громкихъ рукоплесканіяхъ лѣвой, старался очистить память Шанзи отъ обвиненія въ орлеанизмѣ. Что касается лично противъ него направленныхъ обвиненій, то министръ заявилъ, что "не признаетъ ни за кѣмъ права судить о фактахъ, подвергшихся разсмотрѣнію военнаго совѣта, единогласно постановившаго благопріятное для него рѣшеніе".

Съ замѣчательною для начинающаго оратора ясностью, онъ объяснилъ, что проэктъ Фабра не влечетъ за собою изгнанія, какъ требовалось предложеніемъ Флокэ, ни исключенія изъ арміи, какъ предлагалось депутатами Баллю и Локруа, но даетъ возможность отчисленія принцевъ отъ занимаемыхъ должностей въ запасныя войска, со всѣми послѣдствіями, отсюда вытекающими. Указавъ на различіе, существующее между чиномъ, этою неотъемлемою собственностью офицера, и должностью, зависящею отъ военнаго министра, онъ воскликнулъ: "Законъ имѣетъ исключительно политическій характеръ. Я же принимаю формальное обязательство примѣнять его. Мы никогда не полагали, чтобы принцы могли имѣть дѣйствительное вліяніе на войска, съ точки зрѣнія противоконституціоннаго дѣйствія, но мы находимъ, что какой бы то ни было командиръ не долженъ относиться къ закону и республикѣ иначе, какъ съ уваженіемъ и преданностью... Отношеніе къ нимъ претендентовъ не можетъ быть такимъ... Мы не опасаемся вреднаго вліянія на армію... Армія вполнѣ вѣрна своему долгу; она едина и нераздѣльна, какъ республика... И солдаты республиканской Франціи останутся, какъ то было до сихъ поръ, вполнѣ спокойными, продолжая вѣрить въ великія судьбы отечества".

Въ началѣ того же засѣданія, младшій стато-секретарь министерства внутреннихъ дѣлъ, Девелль, прочиталъ окончаніе рѣчи Фалльера, которое внезапная болѣзнь помѣшала ему произнести, за два дня предъ тѣмъ.

Это чтеніе произвело тѣмъ болѣе впечатлѣнія, что министръ указывалъ въ своей рѣчи на совершенно легальную возможность уничтоженія обязательствъ, наложенныхъ въ 1871 г. Тьеромъ на орлеанскихъ принцевъ, которымъ возвращены были чины и имущества, но которые должны были отказаться отъ права засѣдать въ національномъ собраніи и не вмѣшиваться въ политическія дѣла, несмотря на то, что двое изъ нихъ: герцогъ Омальскій и принцъ Жуанвильскій удостоились избранія въ члены національнаго собранія. Эти обязательства выполнялись въ теченіи нѣсколькихъ мѣсяцевъ и перестали выполняться съ 1872 г. при сообществѣ монархическаго большинства, принявшаго очередной порядокъ, который освобождалъ принцевъ отъ только, что указанныхъ обязательствъ. Послѣ 24-го. мая 1873 г., а именно 6-го августа, графъ Парижскій отправился въ Фрошдорфъ, чтобы въ лицѣ Генриха V привѣтствовать отъ своего имени и отъ имени всего своего семейства, не только "главу нашего дома (Бурбоновъ), но и единственнаго представителя монархическаго принципа во Франціи. "Въ тотъ день, такъ заключаетъ свою рѣчь Фалльеръ:-- принцы оффиціально поставили себя въ положеніе противниковъ настоящаго образа правленія, стремящихся овладѣть наслѣдіемъ республики. Они имѣютъ сторонниковъ, кліентовъ, располагаютъ печатными органами. Ихъ приближенные смотрятъ на нихъ, какъ на государей, находящихся въ выжидательномъ положеніи, и въ средѣ самой арміи, внѣ службы, низшіе и высшіе военные чины даютъ имъ титулы, опредѣляющіе спеціальный характеръ и званіе, за. ними признаваемое. При подобныхъ условіяхъ, можетъ ли быть воспрещено республикѣ принимать, но примѣру всѣхъ прежнихъ режимовъ, мѣры для огражденія своей безопасности? Нѣтъ... Въ сущности, проэктъ Фабра не можете быть назвалъ проскрипціоннымъ закономъ, а только мѣрою предосторожности. Республика не проявляетъ насилія ни противъ кого, она предоставляете себѣ высылку въ случаѣ предпріятій, грозящихъ государству, и ко всему остальному относится съ широкимъ равнодушіемъ. Что же касается допущенія противниковъ существующихъ учрежденій къ общественнымъ должностямъ или избирательнымъ полномочіямъ, которыя дозволяли бы имъ бороться противъ учрежденій, то республиканская партія поступитъ вполнѣ послѣдовательно, отказываясь отъ снисхожденія, которымъ воспользовались бы, чтобы злоупотребить довѣріемъ".

Старый республиканецъ Мадье де-Монжо, сторонникъ предложенія Флокэ, возражая Рибо и Леону Рено, доказывалъ пользу радикальныхъ предосторожностей, хотя бы онѣ и могли быть названы проскрипціонными, такъ какъ претенденты логически не могутъ считаться такими же гражданами, какъ и всѣ, и положеніе ихъ составляетъ постоянную угрозу, постоянное покушеніе на верховную власть народа. Что до простого полномочія, предложеннаго Фабромъ и которымъ довольствуется правительство, то ораторъ, бывшій самъ изгнанникомъ во времена имперіи сказалъ, что государственные перевороты замѣчаются только тогда, когда они уже совершились и что "если мы будемъ ждать случая накрыть принцевъ на мѣстѣ преступленія, то не мы. ихъ накроемъ, а они насъ!"

Послѣ того, какъ большинствомъ 396-ти голосовъ противъ 134-хъ палата рѣшила перейти къ обсужденію отдѣльныхъ статей, Андріё внесъ ироническое предложеніе: поставить во главѣ мѣръ противъ претендентовъ статью изъ "Деклараціи правъ человѣка" 1789--1791: "Такъ какъ всѣ граждане равны предъ лицомъ закона, то они имѣютъ равное право на всѣ званія и общественныя должности, смотря по своимъ способностямъ и. безъ иного различія, кромѣ ихъ личныхъ достоинствъ и дарованій".

Въ вопросѣ о претендентахъ Андріё примкнулъ къ Леону Рено и Рибо, но имѣлъ не много успѣха, несмотря на неожиданную поддержку свободно "фантазирующаго" депутата Анатоля де-Лафоржа, представившаго отъ своего имени и отъ имени нѣсколькихъ членовъ радикальной лѣвой: Эредіа, Гатино, Буассэ, Жіара, Ланессана, Эрнеста Лефебра, Анри Марэ, Бародэ и Ораса де-Шуазеля, общій и безусловный протестъ противъ какого-бы то ни было проскрипціоннаго или исключительнаго закона.-- Мадье де-Монжо снова взошелъ на трибуну, чтобъ прочитать отрывокъ изъ "Châtiments", Виктора Гюго: "L'Enfant avait reèu deux balles dans la tête..." На что роялистъ Піэйръ (депутатъ отъ Гардскаго департамента) не преминулъ возразить, указавъ на другое мѣсто произведеній того же поэта: "Oh n'exilons personne! Oh l'exil est impie!"

352-мя голосами противъ 172-хъ былъ отвергнутъ проэктъ Флокэ, снова представленный Мадье де-Монжо и Віэттомъ. Затѣмъ большинствомъ 377-ми противъ 129-ти голосовъ отвергнутъ проэктъ Баллю и Локруа. Чтобы покончить съ вопросомъ, палата 292-мя противъ 115-ти голосовъ объявила себя "en permanence". Она отвергла предложеніе Гранье де-Кассаньяка о безусловномъ сохраненіи принцевъ въ рядахъ французскихъ войскъ. Послѣ трехъ новыхъ голосованій, палата приняла (346-ю голосами противъ 134-хъ) первую статью правительственнаго проэкта, воспрещающую членамъ царствовавшихъ во Франціи семействъ всякое избирательное полномочіе, всякую гражданскую или военную должность. Вторая статья, по которой президентъ республики можетъ выслать изъ Франціи каждаго принца, присутствіе котораго способно подвергнуть опасности государство, прошла большинствомъ 360-ти голосовъ противъ 131-го.-- 360-го противъ 126-ти голосовъ была принята третья статья, опредѣляющая тюремное заключеніе отъ одною до пяти лѣтъ, въ случаѣ самовольнаго возвращенія высланнаго принца. Наконецъ, около полуночи, послѣ болѣе чѣмъ девятичасового непрерывнаго засѣданія, проэктъ во всей совокупности своей былъ принятъ 355-ю голосами (исключительно республиканскими) противъ 142-хъ, изъ которыхъ 89 правыхъ (то-есть всѣ), и 53 республиканца, въ томъ числѣ бывшій лѣвый центръ и человѣкъ 15 независимыхъ изъ всѣхъ группъ, между прочимъ, привлеченные Гамбеттою къ "республиканскому союзу" милліонеры Ресипонъ и Бишофсгеймъ, которые, послѣ его смерти, бродятъ какъ овцы безъ пастыря.

Въ составъ воздержавшихся отъ подачи голоса вошли представители разныхъ группъ и болѣе трети крайней лѣвой съ Клемансо.

Эти пренія подали поводъ къ выходу въ отставку депутата Жака Казиміра Перье, сына тьеровскаго министра и внука извѣстнаго министра Луи Филиппа 1831 г. Состоя представителемъ Обскаго департамента, отъ округа Ножанъ-на-Сенѣ, Перье былъ убѣжденъ въ необходимости мѣръ противъ принцевъ и подалъ голосъ за неотложность во время внесенія предложенія Флокэ. Семейство злополучнаго депутата, какъ слышно, подвергло его за это настоящему отчужденію, вслѣдствіе чего онъ обратился съ письмомъ къ президенту республики и съ другимъ къ избирателямъ своимъ, объявляя, что считаетъ себя неспособнымъ примирить семейныя обязанности свои съ образомъ дѣйствій, котораго требуетъ его совѣсть и республиканскія убѣжденія.

Братъ этого депутата, представитель Нижнесенскаго департамента, подалъ голосъ противъ закона о претендентахъ.

По перенесеніи принятого палатою проэкта въ сенатъ, сенатскія бюро избрали изъ своей среды комиссію, которой поручено было его разсмотрѣніе. По совѣту герцога Брольи, правые воз держались отъ проведенія кандидатовъ въ комиссію, и подали голоса за республиканцевъ лѣваго центра, такъ что на девять членовъ оказался только одинъ благопріятный вотированному палатой закону, а именно Тестеленъ. Бартелеми Сент-Илеръ былъ выбранъ президентомъ, Беранжэ -- секретаремъ, а докладчикомъ -- Аллу.

По выслушаніи объясненій министровъ: юстиціи и военнаго, комиссія высказалась за простое устраненіе проэкта. 8-го числа Аллу прочиталъ съ сенатской трибуны довольно безтактно редактированный докладъ, въ которомъ противопоставлялъ среднему классу и его благоразумнымъ и умѣреннымъ идеямъ, появленіе на сцену "низшихъ слоевъ населенія".

Общія пренія были снова отложены до субботы, 10-го, въ надеждѣ, что Фалльеръ успѣетъ поправиться къ тому времени и принять въ нихъ участіе, а до тѣхъ поръ сенатскія лѣвыя имѣли внѣ-парламентскія засѣданія, на которыхъ старались изобрѣсть новую сдѣлку. Думали найти ее въ проэктѣ, предложенномъ подъ отвѣтственностью мало извѣстнаго лица, нѣкоего Барбэ. Весьма дѣятельно агитировалъ въ пользу этой сдѣлки Андріэнъ Гебраръ, редакторъ газеты "Temps", старавшійся склонить въ ея пользу лѣвый,центръ.

Это былъ первоначальный проэктъ, противопоставленный кабинетомъ Дюклерка предложенію Флокэ, съ измѣненіемъ 1-й статьи въ такомъ видѣ: "Декретъ президента республики можетъ принудить къ немедленному оставленію территоріи республики каждаго члена царствовавшихъ во Франціи семействъ, коль скоро они своими дѣйствіями и заявленіями будутъ нарушать безопасность государства".

Во время этихъ-то преній получено было извѣстіе, что принцъ Наполеонъ, переведенный по причинѣ нездоровья изъ Консьержери въ Отёльскую maison de santé, освобожденъ. По разсмотрѣніи распоряженія слѣдственнаго судьи 13-ю судьями двухъ камеръ: апелляціоннаго суда и обвинительной (chambre des mises en accusation), приговоръ слѣдственнаго судьи былъ найденъ лишеннымъ законнаго основанія, такъ какъ ни малѣйшихъ слѣдовъ заговора обнаружено не было, напечатаніе же и расклейка чего бы то ни было дозволяются нынѣшними законами; слѣдовательно и принцъ, какъ не совершившій ничего, могущаго повлечь за собою преданіе его суду, долженъ быть освобожденъ изъ заключенія. Сказано -- сдѣлано. Жеромъ Бонапартъ подождалъ двое сутокъ, чтобы видѣть, какой оборотъ приметъ его дѣло въ парламентѣ, и 12-го уѣхалъ въ Лондонъ вмѣстѣ съ однимъ изъ сыновей, Лудовикомъ, такъ какъ другому принцу, Виктору, отказано было въ отпускѣ: онъ, какъ извѣстно, служитъ волонтёромъ въ артиллеріи, въ Орлеанѣ. Засвидѣтельствовавъ свое почтеніе бывшей императрицѣ Евгеніи, принцъ вернулся 15-го, убѣжденный, что возстановилъ миръ и согласіе въ средѣ бонапартистовъ и не сдѣлалъ ошибки, издавъ свой манифестъ, такъ какъ отъ послѣдствій его придется пострадать однимъ орлеанскимъ принцамъ. Затѣмъ, основали новый печатный органъ "Appel au peuple", спеціально предназначенный для перепечатанія и распространенія въ городахъ и селахъ пресловутаго манифеста.

Этотъ новый инцидентъ, казалось, заставилъ примкнуть даже самый лѣвый центръ если не къ сдѣлкѣ Барбэ, то, по крайней мѣрѣ, къ чему-нибудь, могущему предотвратить столкновеніе съ палатой и позволить буржуазному министру, въ родѣ Леона Сэ и К^о, выслать Наполеонидовъ, не тронувъ Орлеановъ. Аллу, открывая пренія, выказалъ нѣсколько менѣе непреклонности, чѣмъ въ докладѣ. Онъ согласился на переходъ къ обсужденію статей.

Весьма энергично и талантливо опровергалъ докладчика Шальмель Лакуръ, этотъ первый и наиболѣе близкій изъ сотрудниковъ Гамбетты въ "République Franèaise". Онъ замѣтилъ, что Аллу говорилъ какъ бы предъ палатою пэровъ 1840 года: "Для того, чтобы возможно было объявленіе войны среднимъ классамъ, нужно прежде всего, чтобы они существовали. Но этого нѣтъ. Мы видимъ немногочисленную родовую или денежную аристократію, но за нею находимъ обширную демократію, состоящую изъ богатыхъ и бѣдныхъ, образованныхъ и невѣждъ, собственниковъ и пролетаріевъ, хозяевъ и рабочихъ, гдѣ каждый, смотря по способностямъ и средствамъ, можетъ создать себѣ положеніе въ нашемъ обществѣ и никто не подумаетъ спросить у него пергаментовъ на принадлежность къ среднему сословію". На неудачное указаніе Аллу относительно неблагопріятнаго впечатлѣнія, которое можетъ произвести въ Европѣ изгнаніе принцевъ, бывшій посланникъ въ Англіи замѣтилъ: "Я не нахожу, чтобы слѣдовало слишкомъ много заботиться о томъ, что скажутъ въ иностранныхъ канцеляріяхъ". Лучше чѣмъ кто бы то ни было изъ ораторовъ онъ разъяснилъ непопулярность, которою рискуетъ сенатъ, съ такимъ трудомъ терпимый въ средѣ республиканскихъ учрежденій, если станетъ во враждебное отношеніе къ непосредственнымъ избранникамъ всенароднаго голосованія, по вопросу о принцахъ".

Послѣ довольно слабаго отвѣта Бартелеми Сент-Илера, хранитель государственной печати, Девёсъ, старался устранить недоразумѣнія и путаницу, возникающія всегда, когда заходитъ рѣчь о мѣрахъ предосторожности противъ принцевъ. Онъ доказывалъ, что совершенно напрасно кричатъ по этому поводу о нарушеніи свободы и равенства; перечислилъ законы несравненно болѣе суровые, которыми всѣ смѣнявшія другъ друга съ 1814 года монархіи изгоняли другъ друга; напомнилъ Бартелеми Сент-Илеру предложенія, которыя поддерживались этимъ alter ego Тьера въ 1871 и 1873 годахъ (одно изъ нихъ исходило отъ Марселя Барта, другое -- отъ Дюфора), и оба клонились къ удаленію съ французской территоріи семействъ царствовавшихъ во Франціи, до окончательнаго утвержденія республиканской конституціи. Онъ настоятельно указывалъ на роялистскія манифестаціи, происходившія въ истекшемъ году, и извинялъ Дюклера за невысылку принца Наполеона, по неимѣнію закона, на который можно было бы сослаться въ этомъ случаѣ. Въ свою очередь, онъ призывалъ сенатъ на уступку, уже сдѣланную палатой, или представить другой планъ, могущій обезпечить за республикою уваженіе и безопасность.

Докладчикъ Аллу снова и обстоятельно повторилъ свои аргументы въ пользу принцевъ вообще и орлеанскихъ въ особенности. Бывшій рабочій Толэнъ блестящимъ образомъ возражалъ ему, какъ нельзя болѣе остроумно заимствовавъ изъ книги Жюля Симона (О современной исторіи Франціи до септената) слова Тьера, сказанныя по поводу запрещенія принцамъ доступа въ члены національнаго собранія: "Безъ сомнѣнія, прискорбно налагать продленіе изгнанія на принцевъ, которые пользуются уваженіемъ, на семейство, заслуживающее признательность націи; но иначе не можетъ быть, потому что у королей, когда они царствуютъ, бываетъ слишкомъ много преимуществъ"... Толэнъ не забылъ указать и на давно подготовляемую кандидатуру герцога Омальскаго на постъ президента республики, за невозможностью установленія монархіи. Это подготовленіе началось еще до сліянія монархическихъ партій въ 1873 г. и продолжается до настоящей минуты. Ораторъ далъ понять, что конституція 1875 года, утвержденіе которой большинствомъ одного голоса перевернуло планы ея первоначальныхъ авторовъ, легко можетъ быть приспособлена къ интригамъ изъ Шантильи, а потому весьма естественны недовѣріе и опасенія республиканцевъ. Чтобы склонить въ пользу своихъ мнѣній товарищей, принадлежащихъ къ наиболѣе умѣренному оттѣнку лѣвой, Толэнъ порицалъ провокацію "народныхъ массъ", такъ легкомысленно брошенную Аллу, и поставлялъ на видъ опасность столкновенія съ палатой, которое "откроетъ министерскій, а, можетъ быть, и правительственный кризисъ".

Бывшій морской министръ, адмиралъ Жорегиберри, подавшій въ отставку одновременно съ представленіемъ проэкта Дюклерка и Фалльера, нашелъ нужнымъ доказывать правоту принцевъ, а слѣдовательно и невозможность нарушать ихъ гражданскія и военныя права. Барду говорилъ вообще противъ исключительныхъ законовъ, ссылаясь на намѣренно отсутствовавшаго Виктора Гюго. Онъ предлагалъ, въ видахъ полнаго обезпеченія республики, принять предложенный Марселемъ Бартомъ общій законъ, карающій всѣхъ угрожающихъ республикѣ, какъ бы они ни назывались, монархистами или коллективистами, принимая въ соображеніе не имена и званіе враждебныхъ лицъ, а единственно преступность ихъ дѣйствій.

Въ пользу мѣръ предосторожности говорилъ еще Кламажеранъ, недавно выбранный въ несмѣняемые. Эти мѣры, по его мнѣнію, однѣ въ состояніи доказать встревоженной націи, что республика существуетъ не въ силу временнаго договора, заключеннаго въ Бордо, а установлена окончательно.

По окончаніи общихъ преній, переходъ къ обсужденію по статьямъ принятъ былъ 170 голосэми противъ 115, на 285 вотировавшихъ. Въ пользу предложенія Барбэ высказался историкъ Анри Мартенъ. Но Леонъ Сэ оспаривалъ его, предлагая замѣнить статьей, редактированной имъ и другомъ его Баддингтономъ: "Всѣ члены царствовавшихъ во Франціи фамилій, которые заявили бы дѣйствіемъ претензію на престолъ и посягнули бы на безопасность государства, должны быть наказуемы изгнаніемъ (bannissement). Они подлежатъ или суду присяжныхъ, или суду сената, преобразованнаго въ верховный судъ". Это предложеніе и было принято 165 голосами противъ 127. Еслибы палата депутатовъ утвердила его, повѣривъ въ серьёзность рѣзкаго выраженія (bannissement), то Леонъ Сэ вернулся бы къ кормилу при громкихъ рукоплесканіяхъ биржи и принцевъ, но. не герцога Брольи. По плану этого послѣдняго, столкновеніе должно было быть ускорено съ самаго начала, а затѣмъ доведено до остраго состоянія. Этотъ планъ, однако, не удался вслѣдствіе отсылки проэкта въ палату. Во время самаго засѣданія, вдохновитель 16-го мая подбѣжалъ къ Леону Сэ, поднималъ руки къ небу, призывалъ Жюля Симона и съ пѣной у рта проклиналъ отсутствіе дисциплины въ лѣвомъ центрѣ.

II.
Новое министерство Ферри.-- Подача въ отставку кабинета Фалльера.-- Ссора въ палатѣ между депутатомъ Форэ и министромъ де-Маги.-- Демонстраціи: негоціантовъ и рабочихъ палатъ въ Елисейскомъ дворцѣ.-- Возвращеніе къ предложенію Барбэ.-- Флокэ беретъ назадъ свое предложеніе.-- Мадье де-Монжо и рѣзкое выраженіе, обращенное имъ къ сенату,-- Протестъ епископа Фреппеля.-- Голосованіе сенатскаго предложенія.-- Окончательное отверженіе его въ сенатѣ 17-го.-- Радостная минута для герцога де-Брольи.-- Образованіе министерства Ферри 21-го.-- Его гамбеттистскій составъ.-- Министерское заявленіе 22-го фев.-- Декреты 23-го.-- Добровольное изгнаніе принцевъ.

Министръ Фалльеръ заболѣлъ отъ чрезмѣрнаго мозгового напряженія, а такъ какъ болѣзнь затянулась и потребовала полнаго отдыха и даже отъѣзда на родной югъ, то вмяровизованное имъ министерство воспользовалось непринятіемъ въ сенатѣ послѣдней формы сдѣлки, на которую оно могло согласиться и подало оффиціальное прошеніе объ отставкѣ. Президентъ республики принялъ его, но упросилъ министерство, чтобы отставка была объявлена лишь по окончаніи спора о претендентахъ между сенатомъ и палатою депутатовъ, въ смыслѣ соглашенія или въ смыслѣ разрыва.

Когда 13-го, палата получила вотированную въ сенатѣ статью, то бонапартистская правая, устами Жолибуа, потребовала оставленія ея безъ разсмотрѣнія.-- "Взаимное уваженіе, которое должно связывать обѣ палаты, торжественно произнесъ президентъ палаты Бриссонъ:-- не должно бы допускать подобныхъ предложеній." При баллотировкѣ, всѣ лѣвые, въ числѣ 402 подали свои голоса противъ всѣхъ правыхъ, въ числѣ 97. Сверхъ того онѣ отложили на цѣлый мѣсяцъ обсужденіе запроса Поля де-Кассаньяка о положеніи министерства. По этому поводу старый бонапартистъ, Форэ, депутатъ отъ Жерскаго департамента воскликнулъ: "Одною подлостью больше!" -- "Кто это сказалъ? вскричалъ одинъ изъ министровъ, де Маги.-- Если тотъ, кому принадлежатъ эти слова, не назоветъ себя, то будетъ самымъ послѣднимъ изъ подлецовъ!"

Кассаньякъ пытался извинить коллегу съ трибуны, но объясненія его не были признаны достаточными. Министры прибѣгли къ третейскому суду Анатоля де Ла-Форжа, который рѣшилъ, что де-Маги долженъ прислать секундантовъ. Министръ земледѣлія выбралъ двухъ пріятелей своихъ: барона Малье де-Фонтараби, сенатора, и Дюро де-Вольконга; Форэ вошелъ въ сношенія съ Полемъ де-Кассаньякомъ и Ле-Прево де-Лонэ. Эти четыре господина составили протоколъ, констатировавшій "условность" оскорбленія и заявившій, что "честнаго объясненія оказалось достаточно, чтобы признать, что честь сторонъ не была затронута".

Между тѣмъ законодательная комиссія, обсуждавшая вопросъ о претендентахъ, разсматривала не безъ гнѣва свое выродившееся подъ вліяніемъ сенатскаго воздѣйствія дѣтище и постановляла отвергнуть предложенія Баддингтона Сэ. Затѣмъ, назначивъ докладчикомъ вмѣсто Фабра, Марку, поручила ему вновь представить первоначальное радикальное предложеніе по мало измѣненному тексту Флокэ. Въ то же время, какъ во времена мак-магоновскихъ кризисовъ, делегація, завѣрявшая, что представляетъ собою интересы негоціантовъ, дѣлающихъ обороты на нѣсколько милліоновъ, отправилась въ Елисейскій дворецъ и передала Греви адресъ, въ которомъ, между прочимъ говорилось слѣдующее: "Глубоко преданные республиканскимъ учрежденіямъ, мы находимъ, что коммерческое, промышленное, земледѣльческое и финансовое благосостояніе страны должно пострадать въ томъ случаѣ, если кризисы сдѣлаются постояннымъ явленіемъ, а парламентъ будетъ продолжать отодвигать осуществленіе нетерпѣливо ожидаемыхъ страною реформъ, безплодными и страстными пререканіями. Настала минута, когда общественная власть должна прійти къ соглашенію, чтобы образовать и поддержать прочное министерство, твердо рѣшившееся защищать республику отъ всякаго рода насилій, откуда бы они ни исходили, и достигнуть поставленной цѣли." Немного спустя, союзъ синдикальныхъ рабочихъ палатъ, въ свою очередь, отправилъ къ президенту республики делегатовъ, для принесенія жалобы на пертурбацію, причиненную "слабостью власти предъ лицомъ монархическихъ происковъ и слишкомъ осторожною снисходительностью по отношенію къ иностраннымъ правительствамъ". Настойчивость, съ которою въ этомъ второмъ документѣ говорятъ о "пренебреженіи вѣковыми интересами Франціи на востокѣ" и объ "ослабленіи вывозной торговли, столь чувствительномъ для парижскихъ рабочихъ", достаточно указываетъ, что подобно адресу негоціантовъ, заявленія рабочихъ палатъ имѣло непосредственною цѣлью помѣшать образованію кабинета Фрейсинэ. Самыя заключительныя слова адреса "Il faut aboutir" давали ему нѣкоторымъ образомъ печать республиканскаго союза, выдвигающаго впередъ Жюля Ферри.

Группа республиканскаго союза, собравшаяся 14-го, рѣшила отклонить проэктъ Сэ Баддингтона и поручила двумъ изъ своихъ членовъ Антонену Пру и Мартену Феллье нѣсколько смягчить предложеніе Барбэ, въ надеждѣ, что эта новая уступка палаты успѣетъ отдѣлить отъ сенатскаго большинства съ полдюжины голосовъ, что и было необходимо для прекращенія конфликта. Часть радикальной лѣвой немедленно приняла эту мысль, симпатичную большинству членовъ демократическаго союза.

15-го, докладчикъ Марку представилъ заключенія комиссіи, но Флокэ (членъ радикальной лѣвой и дядя Ферри) неожиданно заявилъ, что находить собственное предложеніе несвоевременнымъ и первый подаетъ голосъ противъ него. На это возразилъ Мадье де-Монжо со всѣмъ негодованіемъ борца 48-го и изгнанника 51-го года. Онъ поддерживалъ необходимость немедленнаго удаленія принцевъ, и говоря о сенатѣ, рѣзкимъ и вульгарнымъ восклицаніемъ провозглашалъ походъ противъ него. Камилль Пеллетанъ снова напалъ на предложеніе Барбэ, отстаиваемое Антоненомъ Пру и Мартеномъ Феллье и поддерживаемое Девёсомъ, продолжавшимъ считаться еще министромъ юстиціи. Послѣ рѣзкой выходки Жанвье де-ла-Мотта, возставшаго противъ какого бы то ни было угрожающаго принцамъ проэкта, за первую статью высказалось 313 голосовъ противъ 183. Вторая статья была принята 308 противъ 143 голосовъ, вопреки бонапартисту Ла-Рошъ Жуберу и епископу Френкелю, который протестовалъ въ качествѣ эльзасца противъ изгнанія потомковъ Лудовика XIV, пріобрѣвшаго Эльзасъ для Франціи. Третья статья проэкта была исключена и совокупность подтверждена была 317 голосами противъ 173.

Въ концѣ, Лэзанъ заявилъ о желаніи сдѣлать запросъ правительству по поводу мѣръ, которыя оно намѣрено принять относительно членовъ, царствовавшихъ во Франціи фамилій, занимающихъ военныя должности. Генералъ Тибоденъ поспѣшилъ явиться на трибуну и сказать: "я вполнѣ готовъ дать весьма твердыя, весьма категорическія и точныя объясненія по поводу образа дѣйствій, котораго намѣрено держаться правительство послѣ принятія закона, если только оно послѣдуетъ". Еще немного и военный министръ объяснилъ бы съ трибуны о своемъ, впрочемъ уже заявленномъ въ комиссіи рѣшеніи воспользоваться во всякомъ случаѣ закономъ 1834 г., дозволяющимъ отчислить принцевъ въ запасныя войска, сохраняя за ними чины. Клонящееся къ уступкамъ и только что образовавшееся большинство не дало ему кончить и 324 голосовъ противъ 185 обсужденіе запроса Лэзана было отложено на недѣлю.

16-го, Аллу читалъ сенаторамъ новый докладъ, въ которомъ благодарилъ палату за смягченіе рѣзкихъ словъ, о которыхъ сенатъ не желаетъ помнить (восклицаніе Мадье де-Монжо: "sus au sénat"). Тѣмъ не менѣе и въ новомъ докладѣ предлагалось отклоненіе послѣдней сдѣлки. На это Шальмель Лакуръ возражалъ рѣчью, заключавшеюся словами: "какъ ни велико участіе судьбы въ дѣлахъ человѣческихъ, однако, не на все распространяется ея власть; какъ ни мала роль воли, все же она существуетъ и, въ настоящую минуту, отъ воли нѣсколькихъ сенаторовъ зависитъ дать то или другое направленіе ладьѣ. Отъ нихъ зависитъ, уступая соображеніямъ второстепенной важности, направить республику на подводные камни и дать поводъ думать, что она не можетъ конституировать достаточно сильнаго правительства. Отъ нихъ зависитъ рѣшить, желаютъ ли они, чтобы настоящія и будущія затрудненія были приписаны страною ихъ слабости и упрямству".

Весьма недовольный отклоненіемъ безъ преній своего предложенія, Баддингтонъ (нашедшій въ палатѣ одного только сторонника, а именно Мезьера), объявилъ, что не находитъ возможнымъ послѣдовать приглашенію Шальмель Лакура: "Не безъ горестнаго впечатлѣнія, сказалъ онъ: -- разстаемся мы съ тѣми, съ кѣмъ работали надъ созиданіемъ республики, съ тѣми, которыхъ можемъ назвать вчерашними друзьями и которые, какъ мы надѣемся, будутъ друзьями нашими и завтра".

Большинствомъ одного голоса (140 противъ 139) рѣшено было перейти отъ общаго обсужденія къ разсмотрѣнію по статьямъ. Министръ юстиціи напрасно старался смутить господъ Баддингтона и Сэ, напоминая имъ о нѣкоемъ эпизодѣ министерства Дюфэра, въ которомъ засѣдали и они, а именно о приказѣ, отданномъ въ 1876 г. префекту Па-де-Калэ: посадить на пароходъ и отправить въ Англію императорскаго принца, въ случаѣ если онъ пріѣдетъ на булонскія скачки, какъ того ожидали.

Несмотря ни на что, голосованіе 1-й статьи дало только 137 голосовъ за и 142 противъ, а вставаньемъ и сидѣньемъ отклонена была и статья 2-я.

Герцогъ Бролъи, отличающійся замѣчательнымъ умѣньемъ дисциплинировать правыхъ, проявилъ дѣйствительно замѣчательное мастерство 17-го (февраля.

Ферри, новый глава кабинета, довольно ловко составилъ свое министерство, имѣя въ виду добиться большинства въ палатѣ и не обострить столкновенія съ сенатомъ. Онъ не преминулъ поручить министерство иностранныхъ дѣлъ Шальмель Лакуру, а морское -- морскому инженеру Шарлю Брену. Оба они сенаторы; одинъ принадлежитъ къ республиканскому союзу, другой къ демократической лѣвой. Не преминулъ также сказать въ прочитанномъ палатѣ 22-го министерскомъ заявленіи, что "прежде всего необходимо прекратить столкновеніе, столь прискорбнымъ образомъ нарушившее согласіе между обоими республиканскими собраніями". Не менѣе ловко пріобрѣлъ онъ для министерства земледѣлія самого президента "демократическаго союза" Мелина и удержалъ, переведя изъ министерства общественныхъ работъ въ министерство торговли, члена радикальной лѣвой Гериссона. Въ то же время новый министръ-президентъ удержалъ портфель министра финансовъ за честнымъ Тираромъ, независимость котораго отъ финансоваго феодализма Ротшильда и К^о не подлежитъ сомнѣнію. Министромъ общественныхъ работъ сдѣлался Рейналь, человѣкъ также независимый отъ крупныхъ желѣзнодорожныхъ компаній. Портфель народнаго просвѣщенія Ферри сохранилъ за собою, для довершенія реформъ по этому вѣдомству, а Кошери остался по прежнему министромъ почтъ и телеграфовъ, обязанныхъ ему своимъ возрожденіемъ. Министромъ юстиціи онъ взялъ Мартена Феллье, а внутреннихъ дѣлъ Вальдека-Руссо: оба входили въ составъ гамбеттовскаго министерства.

Явно-гамбеттистскій характеръ новаго министерства обратилъ на себя вниманіе непримиримыхъ, которые, на первыхъ же порахъ, и окрестили его авторитарнымъ. Впрочемъ и laisser-faire едва ли можетъ считаться безопаснымъ при нынѣшнихъ обстоятельствахъ, и если авторитаризмъ будетъ обращенъ на то, чтобы защитить и оградить республику, то его можно и потерпѣть нѣкоторое время...

Какъ ни тяжело сознаваться въ томъ, но въ настоящую минуту нельзя ничего предпринимать ранѣе окончательнаго устраненія и подавленія роялистскихъ и имперіалистскихъ надеждъ и притязаній. До тѣхъ же поръ распущеніе парламента и созваніе учредительнаго собранія, даже самыми безпечными изъ непримиримыхъ признается опаснымъ для республиканской демократіи, а потому министерство "гамбеттовскаго адъютанта." можетъ расчитывать на поддержку самой крайней лѣвой, изъ опасенія преждевременнаго распущенія, на которое охотно пошелъ бы Фрейсинэ, но которое оказалось бы выгоднымъ скорѣе реакціи, чѣмъ крайнимъ и подвергло бы опасности самое существованіе республики. Министерское заявленіе 22-го (февраля, благодаря вліянію Шальмель Лакура, написано гораздо лучше, чѣмъ это обыкновенно бываетъ съ документами этого рода. Особенное вниманіе обратило на себя мѣсто, касающееся внѣшней политики: "Политика настоящаго кабинета, читаемъ мы здѣсь:-- подобно политикѣ его предшественниковъ за послѣдніе двѣнадцать лѣтъ, можетъ имѣть только мирный характеръ. Миръ -- первая потребность и глубокій инстинктъ всякой великой демократіи, но мирная политика не есть необходимымъ образомъ политика бездѣйствія. Вездѣ, во всѣхъ вопросахъ, затрогивающихъ наши интересы и нашу честь, мы желаемъ и должны удержать за Франціей по праву принадлежащее ей мѣсто". Не слѣдуетъ забывать, что нынѣшній министръ иностранныхъ дѣлъ, онъ же бывшій посланникъ въ Лондонѣ, всегда былъ вдохновителемъ статей "République franèaise" по внѣшней политикѣ, лозунгомъ которыхъ было: "любовь къ родинѣ прежде всего".

Немедленно по прочтеніи министерскаго заявленія, Лэзанъ отказался отъ запроса о положеніи принцевъ въ арміи. За то князь Леонъ, связанный съ претендентами какимъ-то дальнимъ родствомъ и бонапартистъ Жолибуа потребовали объясненія у новаго министра по поводу угрозы воспользоваться "правомъ болѣе дѣйствительнымъ, чѣмъ тотъ охранительный законъ, отъ принятія котораго отказался сенатъ". "Да, это право, отвѣчалъ 24-го февраля Жюль Ферри:-- есть право каждаго правительства на законную оборону во время опасности"! Далѣе, президентъ совѣта обратился къ монархистамъ съ проническимъ приглашеніемъ посовѣтовать своимъ покровителямъ "не шумѣть и не злоупотреблять республиканскимъ долготерпѣніемъ".

Слова эти были съ восторгомъ приняты республиканскимъ большинствомъ, которое 348 голосами противъ 89 (то-есть всѣхъ правыхъ), выразило въ мотивированномъ очередномъ порядкѣ, что "довѣряетъ твердости правительства въ дѣлѣ огражденія республиканскихъ учрежденій". Напрасно Поль де-Кассаньякъ шумно защищалъ положеніе орлеанскихъ принцевъ въ войскѣ. Лэзанъ напомнилъ ему рѣзкія статьи, которыя были имъ самимъ напечатаны противъ тѣхъ же принцевъ въ 1870 г., когда они просили о разрѣшеніи вернуться во Францію. Генералъ Тибоденъ съ большою ясностью объяснилъ, что со времени фрошдорфскаго свиданія, "вѣтвь 1814 г." возсоединилась съ вѣтвью 1830 г. и, что съ тѣхъ поръ принцы-граждане "лучшей изъ республикъ" сами пожелали сдѣлаться живымъ протестомъ противъ нынѣшней республики, и, слѣдовательно, сами виноваты, если правительство находитъ нужнымъ примѣнять къ нимъ законъ 1834 года, считая опаснымъ ихъ дальнѣйшее пребываніе въ средѣ французской арміи. Вторымъ мотивированнымъ очереднымъ порядкомъ, палата, большинствомъ 376 противъ 101-го, одобрила "примѣненіе правительствомъ декретовъ, истекающихъ изъ законовъ объ организаціи арміи".

Въ "Оффиціальной газетѣ" отъ 25-го февраля напечатаны были декреты, которыми отставляются отъ должностей: герцогъ Омальскій, бывшій дивизіонный генералъ, герцогъ Шартрскій, полковникъ 12-го егерскаго полка и герцогъ Алансопскій 12-го артиллерійскаго полка.

Декреты эти приведены были въ исполненіе самымъ простымъ и мирнымъ образомъ. Герцогъ Омальскій получилъ приказъ объ увольненіи въ замкѣ своемъ Шантильи. Герцогъ Алансонскій, находившійся въ венсеннскомъ гарнизонѣ, сдѣлалъ обычные визиты но начальству и товарищамъ, а затѣмъ въ тотъ же день отправился въ мѣстожительство своего отца, герцога Немурскаго. Герцогу Шартрскому, полковнику каваллеріи, замѣнявшему отсутствующаго бригаднаго генерала, приходилось вручать самому себѣ приказъ объ отставкѣ. Онъ поручилъ передать его себѣ генералу Корна, затѣмъ отправился въ казармы егерей, чтобы передать командованіе подполковнику и обратился къ полку съ прощальнымъ дневнымъ приказомъ, въ которомъ замѣчалась слѣдующая фраза: "Я не имѣлъ чести вести васъ въ огонь. Я не перестану сожалѣть объ этомъ во всю мою жизнь". Но, прибавляетъ Робефъ Ле-Форъ (псевдонимъ принца во время послѣдней войны), "я былъ около васъ при Сольфирано и въ Луарской арміи; я буду около васъ и въ слѣдующій разъ". Несмотря на запрещеніе провожать его на станцію, имъ же самимъ заявленное, нѣсколько офицеровъ отправились въ Оассель, первую станцію между Руаномъ и Парижемъ, и отдали ему честь, когда онъ проѣзжалъ.

Впрочемъ, должны же были отблагодарить чѣмъ-нибудь этого любезнаго начальника, который, по увѣренію дружественныхъ хроникёровъ, помогалъ замотавшимся офицерамъ расплачиваться съ кредиторами и жертвовалъ все свое содержаніе на офицерскій общій столъ, какъ увѣряетъ "Gaulois".

По словамъ роялистскихъ газета, графъ Парижскій созвалъ своихъ дядей и кузеновъ на семейный совѣтъ въ замокъ д'Ё. Рѣшенія этого собора будутъ повергнуты на разсмотрѣніе графа Шамбора.

Герцогъ Шартрскій уже объявилъ, что намѣревается предпринять большое путешествіе въ центральную Азію. Герцогъ Алансонскій поселяется въ Вѣнѣ. (Жена его родная сестра австрійской императрицы). Если рѣшено будетъ, что все королевское семейство должно добровольно выѣхать изъ Франціи, то герцогъ Омальскій покинетъ академію, театръ французской комедіи и Шантильи и поселится въ Іорк-Гоузѣ, вмѣстѣ съ графомъ Парижскимъ. Что касается принца Наполеона, то, несмотря на свое освобожденіе, онъ покидаетъ домъ свой на Chaussée d'Antin и ѣдетъ въ Италію съ обоими сыновьями. Они повидаются съ матерью, принцессою Клотильдой, и поселятся затѣмъ въ Брюсселѣ. Декреты сильно досадили членамъ царствовавшихъ во Франціи фамилій и они надѣются снова пріобрѣсти популярность, добровольно примѣняя къ себѣ предложеніе Флокэ. Во всякой иной странѣ это могло бы оказаться удачнымъ, но во Франціи, какъ это пришлось уже извѣдать Генриху V, отсутствующіе никогда не бываютъ правы.

III.
Театръ и музыка.-- Разныя новости.-- "La Glu" Ришпена.-- "Le Nom" театральнаго критика Бержера.-- Передѣлка изъ романа Ж. Кларети.-- "Le Nouveau Monde" странная, пьеса страннаго автора.-- Новая опера Лекока "Princesse des Canaris".-- Чествованіе Вагнера.-- Народная опера.-- 81 годовщина Виктора Гюго.-- Окончаніе романа Золà "Au Bonheur des Dames".

Въ послѣднемъ письмѣ я уже упоминалъ о постановкѣ въ Ambigu пьесы Ришпена "La Glu". "Qui s'y frotte s'y colle" -- девизъ героини-обольстительницы, которую въ заключеніе убиваетъ топоромъ бретанка, мать несчастнаго обольщеннаго молодого человѣка. Эта трагическая развязка превосходно передается актрисами Агаръ и Режанъ, и старикомъ Лакрессоньеромъ. Само собою разумѣется, что въ ришпеновской пьесѣ пришлось сдѣлать не мало урѣзокъ. Особенно нравится публикѣ интермедія, почти балетъ, изображающая праздникъ сардиньсрокъ и на фонѣ которой эффектно выдѣляется бретонская легенда о "колдуньѣ", требующей отъ привороженнаго ею парня -- сердца его матери, чтобъ отдать его своей собакѣ. Сынъ приноситъ это сердце, но самъ падаетъ:

Et c'coeur disait en pleurant

Et Ion lan laire

Et Ion Ion la

Et c'coeur disait en pleurant:

T'es tu fait du mal, mon enfant?

Не мало шума надѣлали въ печати пять дѣйствій Эмиля Бержерё, озаглавленныя имъ "Le Nom" и поставленныя въ Одеонѣ.

Бержерё -- извѣстный театральный хроникеръ, притомъ нѣсколько жесткій и ядовитый. Какъ драматическій писатель онъ выступилъ въ первый разъ. Содержаніе пьесы не блещетъ новизною. Какъ и во многихъ драмахъ и комедіяхъ главнымъ дѣйствующимъ лицомъ является незаконнорожденный, отрекающійся отъ слишкомъ поздно признавшаго его отца и сохраняющій имя воспитавшаго его простолюдина, да сверхъ того и женившійся ("вопреки позору своего рожденія какъ говорили въ старое время) на дѣвицѣ, происходящей отъ крестоносцевъ, но плѣнившей его отсутствіемъ предразсудковъ и благородствомъ плебейскихъ чувствъ. Въ концѣ пьесы, старый герцогъ д'Аржевиллъ, имя котораго отвергается сыномъ, предпочитающимъ называться просто Блонделемъ, и племянница котораго выходитъ замужъ за этого сына, восклицаетъ, обращаясь къ пріятелю: "О маркизъ, Франція умерла!" На что братъ его, аббатъ, отвѣчаетъ:"Да здравствуетъ Франція!" Эти слова каждый разъ вызываютъ громкія рукоплесканія. Сильное впечатлѣніе производитъ и другая сцена между двумя братьями: старый дипломатъ хочетъ, чтобы священникъ нарушилъ для него тайну исповѣди и сообщилъ ему признаніе умершей женщины, которое могло доказать ему, что онъ дѣйствительно отецъ. Аббатъ ставитъ распятіе между собою и герцогомъ, говоря: "Чрезъ это не переступаютъ!" Когда же тотъ продолжаетъ настаивать: "Non possumus", прибавляетъ онъ.-- Порель и Коссэ прекрасно передаютъ эти два противоположные тина. Шелль съ большимъ жаромъ играетъ молодого Блонделя, а Дюпюи неподражаемъ въ роли добродушнаго старика Блонделя. Тѣмъ не менѣе, пьеса продержалась только мѣсяцъ и уже исчезаетъ изъ репертуара. Строгій рецензентъ не оказался искуснѣе критикуемыхъ имъ авторовъ.

Другой писателъ, Жюль Кларети, передѣлалъ для сцены, при безъименномъ содѣйствіи Дюма-сына, извѣстный романъ свой "Monsieur le Ministre". Тэмой послужила смерть провинціальнаго великаго человѣка Рокара, изнемогшаго подъ бременемъ власти, а пьесу Кларети начали давать на сценѣ театра Гимназіи именно въ то время, какъ другой провинціалъ, Фалльеръ, тоже слишкомъ быстро взобравшійся на вершину, изнемогалъ подъ бременемъ физической усталости, вынужденный отказаться отъ того мѣста, на которое поставили его дарованія и обстоятельства. Впрочемъ, кромѣ развязки -- отъѣзда на родину, вслѣдствіе отвращенія отъ власти и парижской жизни, герой драмы Кларети ничего общаго съ бывшимъ министромъ не имѣетъ. Первыя два дѣйствія идутъ довольно вяло, но начиная съ 3-го пьеса развивается съ захватывающею духъ быстротой. Герой, нѣкій Водрэ, несмотря на то. что жена его прелестная женщина, увлекается авантюристкой Маріанною Кайзеръ, запутывается ради нея въ денежныхъ затрудненіяхъ, подвергаетъ себя злословію оппозиціоннаго репортерства и, наконецъ, скандалу во время министерскаго пріема, такъ что, несмотря на побѣду въ палатѣ, вынужденъ подать въ отставку, замѣчая, что ни о чемъ бы не сталъ жалѣть, еслибы жена простила ему. Это прощеніе и получается послѣ того, какъ ей разсказываютъ о векселяхъ, подписанныхъ ради авантюристки, которая къ тому же и не выказывала особенной признательности за эти жертвы: "Онъ платилъ этой женщинѣ! восклицаетъ жена.-- О, такъ значитъ, онъ не любилъ ее!"

Замѣтимъ мимоходомъ, что эта провинціальная ingénue и неспособна была къ роли жены министра. Что касается самого" Господина Министра", рискующаго тѣмъ, что протестуютъ его векселя, ради содержанки, то онъ едва ли достоинъ быть и подпрефектомъ.

Пьеса пересыпана политическими намеками, впрочемъ, не особенно ядовитыми и забавляющими преимущественно людей, посвященныхъ въ закулисныя тайны избирательнаго, парламентскаго и министерскаго свойства. Безъ сомнѣнія, можно было сказать гораздо болѣе и осуждать рѣзче, но отличительная черта Жюля Кларети заключается въ томъ, что онъ хорошъ со всѣми.

Новая дирекція театра "Nations" поставила "Le Nouveau Monde" Виллье де-Лилль Адама. Это смѣсь американской исторіи съ любовной фабулой; послѣдняя въ добавокъ еще имѣетъ и символическое значеніе, что въ значительной степени вредитъ силѣ впечатлѣнія, такъ какъ зрители часто не понимаютъ, идетъ ли дѣло о политикѣ или о любви.

Лордъ Сесиль (то есть англійское господство), какъ узнаемъ въ началѣ пьесы, имѣлъ несчастіе жениться на Руфи, невѣстѣ сэра Стефена Атвеля, которую предпочелъ мистрисъ Андрейсъ. Эта дама скоро замѣчаетъ, что бракъ несчастливъ и начинаетъ работать надъ его расторженіемъ. Король Георгъ ставитъ лорда Сесиля во главѣ экспедиціи, отправляемой для усмиренія мятежныхъ американскихъ поселенцевъ. Само собою разумѣется, что во главѣ мятежниковъ никто иной, какъ сэръ Стефенъ Атвель, вмѣстѣ съ Вашингтономъ, Франклиномъ и французомъ Водрёлемъ. Лэди Сесиль отправляется въ лагерь мятежниковъ къ бывшему нареченному. Она не говоритъ ему, что Сесиль -- ея мужъ, но это узнаетъ Вашингтонъ, который и велитъ арестовать ее, какъ англійскую шпіонку, что приводится въ исполненіе самимъ Стефеномъ. Вслѣдствіе интригъ мистрисъ Андрейсъ, передовой фортъ, порученный Стефену, взятъ и лэди Сесиль освобождается своимъ мужемъ. Послѣ пожара въ лѣсу, зажженнаго съ спеціальною цѣлью помѣшать встрѣчѣ любовниковъ, въ Бостонѣ происходятъ двѣ семейныя сцены. Лордъ Сесиль въ отчаяніи отъ несчастной любви, ищетъ смерти на полѣ битвы. Мистрисъ Андрейсъ заколола бы кинжаломъ мистрисъ Сесиль, еслибы ее не пронзила стрѣлою служанка-дикарка. Шестая и послѣдняя картина изображаетъ геройскую смерть благороднаго лорда, который завертывается въ знамя и мужественно умираетъ у подножія статуи Георга III, между тѣмъ какъ Стефенъ спѣшитъ отыскать Руфь, невинность которой доказана и въ тоже время Вашингтонъ провозглашаетъ независимость Новаго Свѣта!

Все это написано торжественнымъ слогомъ. Сцены быстро смѣняютъ одна другую, точно отрубленныя. Авторъ, безъ сомнѣнія, принадлежитъ къ числу самыхъ оригинальныхъ типовъ той небольшой группы, которая пріобрѣла такую извѣстность на высотахъ Монмартра, въ пивной du Chat noir. Онъ считаетъ себя единственнымъ потомкомъ пресловутаго гроссмейстера Мальтійскаго Ордена. На этомъ основаніи, онъ заявлялъ нѣкогда свои претензіи на греческій престолъ, протестовалъ противъ занятія англичанами острова Мальты и предъявилъ искъ въ нѣсколько милліоновъ съ авторовъ мелодрамы "Perrinet Leclerc", въ которой весьма неуважительно относятся къ его именитому предку. Ранѣе Виллье написалъ рядъ странныхъ виршей, подъ страннымъ заглавіемъ "Contes Cruels" и пытался организовать громадное предпріятіе, подъ фирмою "Affichage dans le ciel". Дѣло шло объ объявленіяхъ. Но, увы, тупоумные буржуа не повѣрили, что рекламы могутъ долетѣть до неба и гулять затѣмъ по городамъ и селамъ, и предпріятіе не пошло.

Двѣ фееріи: "La queue du chat" и "Les Pommes d'Or", дававшіяся нѣкогда въ Шато д'О при весьма скромной обстановкѣ, роскошно поставлены, первая въ Шателэ, а вторая въ Menus Plaisirs. Въ театрѣ Porte St. Martin даютъ безъ пропусковъ "Вѣчнаго Жида" Ежена Сю и Эннери. Но публика охотнѣе идетъ смотрѣть "La Glu" и новую оперетку Лекока "Princesse des Canaris", съ нелѣпѣйшимъ текстомъ, но съ музыкою, неуступающею пресловутой М-me Angot.

Французскій муниципальный совѣтъ утвердилъ, наконецъ, основаніе "Народной Оперы" и ассигновалъ для этой цѣли 300,000 франковъ предпринимателю Ритту.

44-мя голосами противъ 21-го приняты были слѣдующія условія: 1) "Большая Онера" и "Комическая Опера" должны позволить новому театру поставить нѣкоторыя изъ образцовыхъ произведеній своего репертуара, необходимыя для музыкальнаго образованія народа. 2) Извѣстное число воспитанниковъ консерваторіи должны имѣть право дебюта на новой сценѣ. 3) Цѣна на мѣста должна быть понижена до нормы, доступной большинству. Сверхъ того, требуется, чтобъ открытіе новаго театра послѣдовало ранѣе 15-го октября текущаго года. Риттъ, управлявшій уже не однимъ театромъ въ Парижѣ и провинціи, выбралъ для зданія "Народной Оперы" то мѣсто, которое занимаетъ панорама Бельфора, на улицѣ Бонди, близь площади Республики и Шато д'О. По всей вѣроятности, новый театръ будетъ дебютировать "Иродіадой* Массенэ.

Музыкальное общество, во главѣ котораго стоитъ капельмейстеръ Колоннъ, посвятило Вагнеру цѣлый концертъ 25-го февраля въ театрѣ Шателэ. Исполнялись избранныя мѣста изъ "Таи гейзера", "Персиваля", "Корабля-призрака", "Лоэнгрина" и даже "Валькирій". За исключеніемъ полета "Валькирій", возбудившаго германофобскій ропотъ, все остальное было встрѣчено съ подобающею торжественностью. Замѣтьте, что около 500 человѣкъ было отказано въ билетахъ, несмотря на то, что зала Шатэлэ -- обширнѣйшая изъ парижскихъ залъ,

81-я годовщина дня рожденія Виктора Гюго отпразднована была банкетомъ въ "Hôtel Continental", данномъ по 40 фр. съ персоны, 128-ю журналистами, драматическими писателями и артистами. Великій поэтъ, повидимому, остался очень доволенъ рѣчью Эдмона Абу, впрочемъ, довольно вычурною. Викторъ Гюго отвѣчалъ короткою благодарственною фразою.

Въ одиннадцать часовъ начали расходиться, боясь утомить маститаго героя праздника. "До свиданья! До будущаго года и слѣдующихъ годовъ!" кричали ему въ то время, какъ онъ садился въ карету.

Зола только что окончилъ свой романъ "Au Bonheur des Dames", печатавшійся въ "Gil В1ая"'ѣ. Онъ до конца сдержалъ свое обѣщаніе вставить матримоніальную идилію въ рамку колосальнаго базара возбужденія всѣхъ женскихъ аппетитовъ.

Описанія зимней и весенней выставокъ въ большемъ магазинѣ новостей не уступаютъ столь извѣстнымъ картинкамъ парижскаго центральнаго рынка, въ "Ventre de Paris".

Людовикъ.

Парижъ, 28-го февраля, 1883 года.

"Отечественныя Записки", No 3, 1883

Оставить комментарий Шассен Шарль-Луи (yes@lib.ru) Год: 1883 Обновлено: 24/05/2024. 57k. Статистика. Статья: Публицистика Сочинения	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: I. Продолжение обсуждения вопроса о претендентах.- Затянувшийся кризис.- Вступление генерала Тибодена в кабинет Фалльера.- Прошлое Тибодена и пререкания, возникшие по этому поводу.- Инцидент в Монпеллье.- Заявление военного министра о принцах, служащих во французском войске.- Чтение конца речи заболевшего министра-президента.- Мадье де Монжо и полное изгнание претендентов.- Ироническое предложение Андриё.- Платонический протест, заявленный Анатолем де Ла-Форжем.- Голосование сделки, предложенной Фабром.- Выход в отставку Лиана Казимира Перье.- В сенате: доклад Алду и прения 10-12 февраля.- Новая сделка, предложенная Барбэ.- Освобождение принца Наполеона и его визит к экс-императрице.- Речи гг. Аллу, Шальмель Лакура, Бартелеми Сент-Илера, Девеса, Толена, Жоригеберри, Барду, Кламажерана, Анри Мартена в сенате. Поправка Леона Сэ и Баддингтона. II. Новое министерство Ферри.- Подача в отставку кабинета Фалльера.- Ссора в палате между депутатом Форэ и министром де-Маги.- Демонстрации: негоциантов и рабочих палат в Елисейском дворце.- Возвращение к предложению Барбэ.- Флокэ берет назад свое предложение.- Мадье де-Монжо и резкое выражение, обращенное им к сенату,- Протест епископа Фреппеля.- Голосование сенатскаго предложения.- Окончательное отвержение его в сенате 17-го.- Радостная минута для герцога де-Брольи.- Образование министерства Ферри 21-го.- Его гамбеттистский состав.- Министерское заявление 22-го фев.- Декреты 23-го.- Добровольное изгнание принцев. III. Театр и музыка.- Разные новости.- "La Glu" Ришпена.- "Le Nom" театрального критика Бержера.- Переделка из романа Ж. Кларети.- "Le Nouveau Monde" странная, пьеса странного автора.- Новая опера Лекока "Princesse des Canaris".- Чествование Вагнера.- Народная опера.- 81 годовщина Виктора Гюго.- Окончание романа Золà "Au Bonheur des Dames". Перевод Е. Г. Бартеневой(?).

Шассен Шарль-Луи Хроника парижской жизни

ХРОНИКА ПАРИЖСКОЙ ЖИЗНИ.

Шассен Шарль-Луи
Хроника парижской жизни