По Эдгар Аллан
Ворон

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Редакции перевода.
    Перевод В. Брюсова     (1905-915).

   По Э.А. Ворон / Эдгар Аллан По
   М.: Наука, 2009.-- (Литературные памятники)
   

Валерий Брюсов

ВОРОН [I]

Поэма Эдгара По

             Как-то в полночь, в час ненастный, утомленный, безучастный
             Я над старыми томами веком проклятых наук,
             Забываясь, наклонялся, снам иль думам предавался,
             Вдруг раздался -- я услышал -- вдруг раздался тихий стук,
             "Это -- гость", -- так прошептал я, вдруг расслышав тихий стук,
                       Прошептал, проснувшись вдруг.
   
             А! я помню слишком ясно: был декабрь и час ненастный.
             От камина отблеск красный на полу чертил свой круг.
             Как я утра жаждал страстно! как безумно, как напрасно
             В книгах я искал забвенья беспощадно долгих мук,
             Об утраченной Леноре беспощадно долгих мук,
                       О мечте, чье имя -- звук!
   
             Занавесок шелк качался, тихий шорох раздавался,
             Из углов ко мне тянулись сотни чуждых, смутных рук.
             В этой комнате пустынной страх зловещий, беспричинный
             Рос на сердце с ночью длинной... Вдруг раздался тихий стук.
             "Это -- гость, -- так прошептал я, вдруг расслышав тихий стук, --
                       Гость, ко мне зашедший друг".
   
             И, собой овладевая, громко я сказал, вставая:
             "Кто б ты ни был, кто стучишься, извини мне, добрый друг!
             Утомленный, задремал я, и не сразу услыхал я,
             И не сразу расслыхал я твой у двери робкий стук".
             Извиняясь так, я настежь дверь свою раскрыл на стук...
                       Тьма -- и только тьма вокруг!
   
             И стоял я одиноко, как над пропастью глубокой.
             С несказанными мечтами я смотрел на темный луг.
             Тьма была мертва для взора, но, как зов далекий хора,
             Прозвучало вдруг "Ленора" -- тихий отзвук долгих мук.
             Это я шепнул "Ленора" -- тихий отзвук долгих мук.
                       И во мраке умер звук.
   
             Я вернулся потрясенный, этим зовом опьяненный,
             Но лишь дверь свою закрыл я, вдруг раздался прежний стук.
             Сердце сжал мне страх недавний, но сказал я: "Это в ставни
             Бьется ветер своенравный -- неразумен мой испуг!
             Это в ставни бьется ветер -- неразумен мой испуг!
                       Ветер создал этот стук!"
   
             Страх рассудком успокоя, растворил свое окно я...
             И времен прошедших Ворон в мой покой ворвался вдруг.
             Колыхая крылья чинно, он по комнате пустынной,
             С гордым видом господина, облетел вдоль стен вокруг.
             И на бюст Паллады сел он, облетев вдоль стен вокруг.
                       Сел в углу, как старый друг.
   
             Привиденьем онемелым, черный весь, на шлеме белом
             Он сидел. Я улыбнулся, и сказал ему тогда:
             "Царство воронов -- гробница; как же ты зовешься, птица,
             В мире мертвых, где струится тихо Стиксова вода?
             Как тебя зовут, где тихо льется Стиксова вода?"
                       Каркнул Ворон: "Никогда!"
   
             Смысла мало было в этом, но смущен я был ответом
             Черной птицы, вещей птицы, той, чье карканье -- беда.
             В первый раз еще ненастье занесло в приют несчастья,
             Занесло в приют, где счастья не осталось и следа,
             К несчастливцу, в ком Надежды не осталось и следа,
                       Птицу с кличкой "Никогда".
   
             С шлема белого Паллады вниз глядел он без пощады
             И, жестоким приговором безнадежного суда,
             Повторял одно он слово -- так спокойно, так сурово,
             Словно не было другого для меня уж навсегда.
             "Но меня, -- сказал я, -- завтра он покинет навсегда".
                       Каркнул Ворон: "Никогда!"
   
             И ответом вновь смущенный, я подумал, потрясенный:
             ""У несчастного безумца жил он долгие года,
             У того, кого терзали неудачи и печали,
             У того, кому слагали песни горе и нужда.
             Ко всему припев единый знали горе и нужда,
                       И припев тот: "Никогда!""
   
             И глубоко в кресло сел я, и на птицу все смотрел я.
             Дум печальных, безотрадных развивалась череда.
             "Что, -- я думал, -- он пророчит, что сказать мне, вещий, хочет,
             Черный ворон, птица ночи, криком Страшного Суда,
             Что пророчит приговором беспощадного суда,
                       Грозным словом: "Никогда"?
   
             Черной птицы, птицы ночи, в сердце мне вонзались очи,
             Дум печальных, безотрадных развивалась череда.
             Головой на шелк измятый преклонясь, тоской объятый,
             Думал я: она когда-то, весела и молода,
             Так склонялась, но уж больше, весела и молода,
                       Не склонится никогда!
   
             Но померкнул свет во взорах; я услышал легкий шорох,
             Словно ангелы скользили в мире будней и труда.
             Из кадильниц их куренья лили в грудь успокоенье...
             Я воскликнул: "Вот забвенье! пей забвенье без стыда!
             Сердце! посланную Богом пей омегу без стыда!"
                       Каркнул Ворон: "Никогда!"
   
             "А, -- вскричал я, -- послан кем он, этот ворон или демон!
             Искусителем иль бурей послан темный дух сюда!
             Все равно мне! все равно мне! горя в мире нет огромней,
             Нет пророка вероломней, -- пусть же скажет он, когда
             Я найду забвенье горю! пусть же скажет он, когда!"
                       Каркнул Ворон: "Никогда!"
   
             "А, -- вскричал я, -- послан кем он, этот ворон или демон!
             Этим небом, что над нами, часом Страшного Суда,
             Пусть он скажет, заклинаю, что, взнесясь к святому раю,
             Я узнаю, я узнаю -- ту, кто в сердце здесь, всегда!
             Ту, которую "Ленора" звали ангелы всегда!"
                       Каркнул Ворон: "Никогда!"
   
             "Нет,-- вскричал я,-- прочь отсюда, темный дух! я верю в чудо!
             Удались в свой мир, где вечно плещет Стиксова вода!
             Чтоб один я вновь остался! чтоб тот звук, что повторялся
             Здесь так часто, затерялся в черной ночи навсегда!
             Вынь свой клюв из сердца! Слышишь! Прочь отсюда навсегда!"
                       Каркнул Ворон: "Никогда!"
   
             И вонзил мне в сердце взор он, и сидит поныне Ворон
             Предо мной на белом шлеме, Ворон тот, чей крик беда!
             И не ведая забвенья, на его взираю тень я,
             На ее гляжу движенья -- долго, долгие года.
             И душа из черной тени -- пусть идут, идут года --
                       Не восстанет никогда!
   

Валерий Брюсов

ВОРОН [II]

Поэма Эдгара По

             Как-то, полночью тоскливой, я вникал, устав, лениво,
             Меж томов старинных, странных, в смысл трактата одного
             По отвергнутой науке и, сквозь сон, услышал звуки,
             Вдруг услышал смутно стуки, -- стук у входа моего.
             "Это -- гость, -- пробормотал я, -- там, у входа моего,
                       Гость и больше ничего".
   
             Ах, мне помнится так ясно, был декабрь и час ненастный,
             Был, как призрак, -- отблеск красный от камина моего.
             Ждал зари я в нетерпенье, в книгах тщетно утешенье
             Мнил найти, в ту ночь мученья -- ночь без той, зовут кого
             Светлым именем: "Ленора!" Шепчут ангелы его,
                       На земле же -- нет его!
   
             Грустный, шелковый, не резкий шорох алой занавески
             Мучил, полнил странным страхом, что не знал я до того.
             Чтоб смирить в себе биенья сердца, долго повторенья
             Я твердил: "То -- посещенье просто друга одного",
             Повторял: "То -- посещенье, поздно, друга одного,
                       Друга, больше ничего".
   
             Наконец, спокойный внешне, я на стук сказал поспешней:
             "Сэр иль мистрис, извините, что молчал я до того.
             Дело в том, что задремал я, и не сразу расслыхал я,
             Слабый стук не разобрал я, -- стук у входа моего".
             Говоря, открыл я настежь двери дома моего:
                       Тьма, и больше ничего.
   
             И, смотря во мрак глубокий, долго ждал я, одинокий,
             Полный грез, что ведать смертным не давалось до того.
             Все безмолвно было снова, тьма вокруг была сурова,
             Раздалось одно лишь слово: шепчут ангелы его.
             Я шепнул: "Ленора"; эхо -- повторило мне его,
                       Эхо, больше ничего.
   
             Лишь вернулся я несмело (вся душа во мне горела),
             Вскоре вновь я стук услышал, и сильней, чем до того.
             Но сказал я: "Это ставней ветер зыблет своенравней,
             Им был вызван страх недавний, ветром, только и всего.
             Успокойся, сердце! взглянем, что там, только и всего,
                       Взглянем, больше ничего".
   
             Растворил свое окно я, и влетел во глубь покоя
             Статный, древний Ворон, крыльев шумом славя торжество.
             Поклониться не хотел он, не колеблясь полетел он,
             Словно лорд иль леди, сел он, -- сел у входа моего,
             Там, на белый бюст Паллады, сел у входа моего,
                       Сел и больше ничего.
   
             Я, с улыбкой, мог дивиться, как эбеновая птица,
             В строгой важности, сурова и горда была тогда.
             "Ты, -- сказал я, -- лыс и черен, но не робок и упорен,
             Древний, вещий Ворон, странник с берегов, где Ночь всегда!
             Как же ты, в стране Плутона, пышно прозван?" Он тогда
                       Каркнул: "Больше никогда!"
   
             Птица ясно прокричала, изумив меня немало.
             Пусть ответ был без значенья, и слова не шли сюда,
             Но кому ж благословенье было -- ведать посещенье
             Птицы, что над дверью сядет, величава и горда,
             Что на белом бюсте сядет, величава и горда,
                       С кличкой: "Больше никогда!"
   
             Сев на бюст уединенно, Ворон каркал монотонно
             Лишь два слова, словно душу вылил в них он навсегда.
             Их твердя, он весь застынул, ни одним пером не двинул...
             Наконец, я тихо кинул: "Раньше скрылись навсегда
             Все друзья: он завтра сгинет, как Надежды, навсегда".
                       Ворон: "Больше никогда!"
   
             Вздрогнул я, в волненье мрачном, при ответе столь удачном.
             "Это -- все, -- сказал я, -- видно, что он знает, жив года
             С бедняком, кого терзали беспощадные печали,
             Гнали в даль и дальше гнали неудачи и нужда.
             К песням скорби о надеждах лишь один припев нужда
                       Знала: "Больше никогда!""
   
             Я, с улыбкой, мог дивиться, как глядит мне в душу птица.
             Быстро кресло подкатил я против птицы, сел туда;
             Прижимаясь к мягкой ткани, развивал я цепь мечтаний,
             Сны за снами; как в тумане, думал я: "Он жил года,
             Что ж пророчит, вещий, тощий, живший в старые года,
                       Криком: "Больше никогда""?
   
             Это думал я с тревогой, но не смел шепнуть ни слога
             Птице, огненные взоры чьи жгли сердце мне тогда.
             Это думал и иное, головой припав, в покое,
             На лиловый бархат; двое так сидели иногда...
             Но на бархат, в свете лампы, не склоняться иногда
                       Ей -- уж больше никогда!
   
             И казалось: клубы дыма из кадильницы незримой
             Зыблют руки Серафима, тихо сшедшего сюда.
             "Бедный! -- я вскричал, -- то Богом послан с ангелом тревогам
             Отдых, -- отдых, чтоб немного ты вкусил забвенья! Да?
             Пей, о пей тот сладкий отдых! Позабудь Ленору! Да?"
                       Ворон: "Больше никогда!"
   
             "Вещий! -- я вскричал. -- Зачем он -- прибыл, птица или демон?
             Искусителем ли послан, бурей пригнан ли сюда,
             Я борюсь, хоть полн1 уныний: в этой проклятой пустыне,
             Здесь, где властен Ужас ныне, скажет пусть, молю, когда
             В Галааде мир найду я? Свой бальзам найду, когда?"
                       Ворон: "Больше никогда!"
   
             "Вещий! -- я вскричал. -- Зачем он -- прибыл, птица или демон?
             Ради Неба, что над нами, часа Страшного Суда,
             Скажет пусть душе печальной: я, в Раю, в отчизне дальной,
             Встречу ль образ идеальный, что меж ангелов всегда?
             Чистый образ, что "Ленора" ангелы зовут всегда?"
                       Ворон: "Больше никогда!"
   
             "Будь то слово -- знак разлуки! -- я вскричал, ломая руки. --
             Возвратись, злой дух, под бурю, к берегам, где Ночь всегда!
             Не оставь здесь перьев черных, как следов от слов позорных,
             Не хочу друзей тлетворных! С бюста -- прочь, и навсегда!
             Вынь из сердца клюв, умчи свой -- с двери образ навсегда!"
                       Ворон: "Больше никогда!"
   
             И, как будто с бюстом слит он, все сидит он, все сидит он,
             Черный Ворон, там, над входом, с белым бюстом слит всегда.
             Светом лампы озаренный, смотрит, словно демон сонный;
             Тень ложится удлиненно, на полу дрожит года,
             И не встать душе из тени, что, дрожа, лежит года, --
                       Знаю: больше никогда!
   

ПРИМЕЧАНИЯ

Валерий Брюсов.
ВОРОН [I].
Поэма Эдгара По

   Впервые напечатано в 1905 г. Печатается по тексту первой публикации.
   Первая редакция перевода.
   
   Валерий Яковлевич Брюсов (1873-1924) -- поэт, прозаик, критик, переводчик.
   

Валерий Брюсов.
ВОРОН [II].
Поэма Эдгара По

   Вторая редакция перевода. Впервые напечатано в 1915 г. Печатается по тексту первой публикации.
   
   1 В тексте публикации 1915 г. вместо "полн" ошибочно напечатано "полк".
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru