По Эдгар Аллан
Знаменитость

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Эдгар По

Знаменитость

Lionizing (1835).

Перевод М. Энгельгардта (1896).

   Я великий человек (точнее, был великим человеком), хотя я не автор писем Юниуса и не Железная Маска: мое имя, если не ошибаюсь, Роберт Джонс, а родился я где-то в городе Ври Больше.
   Появившись на свет Божий, я первым делом схватил себя за нос обеими руками. Моя матушка, увидев это, объявила, что я гений; мой отец прослезился от радости и подарил мне курс носологии. Я изучил его прежде, чем надел штаны.
   Я рано почувствовал призвание к науке и скоро сообразил, что если только у человека имеется достаточно солидный нос, го, следуя его указаниям, нетрудно достигнуть славы. Но я не ограничивался теорией. Каждое утро я давал себе два щелчка по носу и пропускал рюмок шесть горячительного.
   Когда я вырос, мой отец пригласил меня однажды в свой кабинет.
   - Сын мой, - сказал он, - какая цель твоего существования?
   - Отец мой, - отвечал я, - изучение носологии.
   - А что такое носология, Роберт? - спросил он.
   - Сэр, - отвечал я, - это наука о носах.
   - А можешь ты объяснить мне, - продолжал отец, - что такое нос?
   - Нос, отец мой, - ответил я с увлечением, - весьма различно определяется различными авторами. (Тут я посмотрел на часы.) Теперь полдень или около того; до полуночи я успею изложить вам все мнения по этому вопросу. Начнем с Бартолина; по его определению, нос - это та выпуклость, тот желвак, тот нарост, тот...
   - Будет, Роберт, - перебил добрый старик. - Я поражен твоими громадными знаниями, ей-Богу, поражен. (Тут он зажмурился и приложил руку к сердцу.) Поди ко мне! (Он взял меня за руку.) Твое воспитание можно считать законченным, пора тебе встать на ноги, и самое лучшее, если ты последуешь за своим носом - итак... (Отец спустил меня с лестницы и вытолкал за дверь.) - Итак, убирайся вон из моего дома и да благословит тебя Бог.
   Чувствуя в себе божественное предопределение, я посчитал это происшествие скорее благоприятным, чем плачевным. Я намеревался исполнить отеческое наставление. Я решил последовать за своим носом. Я тут же дал ему два-три щелчка, а затем, написал памфлет о носологии.
   Весь наш народ Ври Больше пришел в волнение.
   - Изумительный гений! - сказал Quarterly.
   - Превосходный физиолог! - сказал Westminster.
   - Тонкий ум! - сказал Foreign.
   - Прекрасный писатель! - сказал Edinburgh.
   - Глубокий мыслитель! - сказал Dublin.
   - Великий человек! - сказал Bentley.
   - Божественный дух! - сказал Frazer.
   - Из наших! - сказал Blackwood.
   - Кто бы это мог быть? - сказала миссис Синий Чулок.
   - Кто бы это мог быть? - сказала толстая мисс Синий Чулок.
   - Кто бы это мог быть? - сказала тоненькая мисс Синий Чулок.
   Но я знать не хотел этих господ, - я прямо направился в мастерскую художника.
   Герцогиня Ах-Боже-Мой позировала, маркиз Так-И-Так держал ее пуделя, граф И-То-И-Се подносил ей флакончик с солью, а его королевское высочество Не-Тронь-Меня прислонился к спинке ее стула.
   Я подошел к художнику и вздернул нос.
   - О, какая прелесть! - вздохнула ее светлость.
   - О, Господи! - прошептал маркиз.
   - О, безобразие! - простонал граф.
   - О, чудовище! - проворчал его королевское высочество.
   - Сколько вы за него возьмете? - спросил художник.
   - За его нос! - воскликнула ее светлость.
   - Тысячу фунтов, - сказал я, садясь.
   - Тысячу фунтов! - повторил художник задумчиво.
   - Тысячу фунтов! - подтвердил я.
   - С ручательством? - спросил он, поворачивая нос к свету.
   - Да, - отвечал я, высморкавшись.
   - Это настоящий оригинал? - спросил художник, почтительно прикасаясь к моему носу.
   - Хе! - отвечал я, скрутив нос набок.
   - Не было ни одного снимка? - продолжал художник, рассматривая его в лупу.
   - Ни одного, - отвечал я, задрав нос еще выше.
   - Удивительно! - воскликнул он, пораженный изяществом этого маневра.
   - Тысячу фунтов! - сказал я.
   - Тысячу фунтов! - повторил он.
   - Именно! - сказал я.
   - Тысячу фунтов! - опять повторил он.
   - Ни более, ни менее! - сказал я.
   - Вы их получите! - сказал он. - Хороший экземпляр.
   И тут же выдал мне чек и срисовал мой нос. Я нанял квартиру на Джермен-стрит и послал ее величеству девяносто девятое издание "Носологии" с портретом обонятельного органа. Повеса принц Уэльский пригласил меня на обед. Мы собрались - все львы, все recherches {Изысканные( фр.).}.
   Был тут современный Платоник. Он цитировал Порфирия, Ямвлиха, Плотина, Прокла, Гиерокла, Максима Тирского и Сирийского.
   Был тут сторонник идеи человеческого прогресса. Он цитировал Тюрго, Прайса, Пристлея, Кондорсе, Сталь и "Честолюбивого студента со слабым здоровьем".
   Был тут сэр Положительный Парадокс. Он объявил, что все дураки были философами и все философы дураками.
   Был тут Эстетикус Этике. Он говорил об огне, единстве и атомах; о двойственной и предсуществовавшей душе; о сродстве и разъединении; о первичном уме и гомеомерии.
   Был тут Теологос Теолог. Он толковал о Евсевии и Арии; о ересях и Никейском соборе; о пюзеизме и субстанциализме; о гомузиос и гомойузиос.
   Был тут Фрикасе из Rocher de Cancale. Он рассказывал о цветной капусте с соусом veloute; о телятине a la St. Menehoult; о маринаде a la St. Florentin; об апельсинном желе en mozai'ques.
   Был тут Бибулюс О'Полштоф. Он распространялся о Латуре и Маркобруниен, о Мюссе и Шамбертене, о Ришбур и Сен Жорж, о Гобрионе, Лионвилле и Медоке; о Бараке и Преньяке; о Грав, о Сотерне, о Лафите, о С-т Перэ. Он покачивал головой, смакуя кло де-вужо, и отличал с закрытыми глазами херес от амонтильядо.
   Был тут синьор Тинтонтинтино из Флоренции. Он рассуждал о Чимабуэ, Арпино, Карпаччио и Аргостино; о сумрачном тоне Караваджо, о грации Альбано, о колорите Тициана, о женщинах Рубенса и о шалостях Яна Стина.
   Был тут ректор местного университета. Он высказал мнение, будто луна называлась Бендис во Фракии, Бубастис в Египте, Дианой в Риме и Артемидой в Греции.
   Был тут турецкий паша из Стамбула. Он не мог себе представить ангелов иначе, как в виде лошадей, петухов и быков, и полагал, что на шестом небе есть некто с семью тысячами голов; земля покоится на корове небесно-голубого цвета с бесчисленными рогами.
   Был тут Дельфинус Полиглот. Он рассказал нам, какая судьба постигла восемьдесят три потерянные трагедии Эсхила; пятьдесят четыре речи Исея; триста девяносто один спич Лизия; сто восемьдесят трактатов Теофраста; восемь книг о конических сeчениях Аполлония; гимны и дифирамбы Пиндара и сорок пять трагедий Гомера Младшего.
   Был тут Фердинанд Фиц-Фоссилиус Полевой Шпат. Он сообщил нам об огненно-жидком ядре и третичной формации; газообразном, жидком и твердом; о кварце и мергеле; о шифере и шерле; о гипсе и трапе; об извести и тальке; о порфире и мелафире; о слюдяном сланце и пуддинговом камне; о цианите и лепидолите; о гематите и тремолите; об антимонии и халцедоне; о марганце и обо всем остальном.
   Был тут я. Я говорил о себе, - о себе, о себе, о себе, - о носологии, о моем памфлете и о себе. Я задрал нос кверху и говорил о себе.
   - Поразительно умный человек! - сказал принц.
   - Удивительно! - подхватили гости.
   А на другое утро ее светлость Ах-Боже-Мой явилась ко мне с визитом.
   - Будете вы у Альмака, милое создание? - сказала она, ущипнув меня за подбородок.
   - Честное слово, - сказал я.
   - С носом? - спросила она.
   - Непременно, - отвечал я.
   - Так вот карточка, жизнь моя. Могу я сказать, что вы будете?
   - Дорогая герцогиня - с радостью.
   - Э, нет! Лучше с носом.
   - И его захвачу, радость моя, - сказал я, повел им туда-сюда и очутился у Альмака.
   Комнаты были битком набиты.
   - Он идет! - крикнул кто-то на лестнице.
   - Он идет! - крикнул другой.
   - Он идет! - крикнул третий.
   - Он пришел! - воскликнула графиня. - Он пришел, мой ненаглядный!
   И схватив меня крепко обеими руками, она трижды чмокнула меня в нос.
   Это вызвало сенсацию.
   - Diavolo! {Дьявол.} - воскликнул граф Каприкорнутти.
   - Dios guarda! {Храни боже!} - проворчал дон Стилетто.
   - Mille tonnerres!{Гром и молния.} - крикнул принц де-Гренуйль.
   - Tousand Teufel! {Тысяча чертей.} - пробурчал электор Блудденнуфф.
   Этого я не мог вынести. Я рассердился. Я обратился к Блудденнуффу:
   - Милостивый государь! - сказал я. - Вы павиан!
   - Милостивый государь! - возразил он после некоторого размышления - Dormer und Blitzen! {Гром и молния.}
   Больше ничего не требовалось. Мы обменялись карточками. На другое утро я отстрелил ему нос, а затем отправился к своим друзьям.
   - Bete {Скотина (фр.).}! - сказал первый.
   - Дурак! - сказал второй.
   - Олух! - сказал третий.
   - Осел! - сказал четвертый.
   - Простофиля! - сказал пятый.
   - Болван! - сказал шестой.
   - Убирайся! - сказал седьмой. Я огорчился и пошел к отцу.
   - Отец, - сказал я, - какая цель моего существования?
   - Сын мой, - отвечал он, - изучение носологии, как и раньше; но, попав электору в нос, ты промахнулся. Конечно, у тебя прекрасный нос, но у Блудденнуффа теперь совсем нет носа. Ты провалился, а он стал героем дня. Бесспорно, знаменитость льва пропорциональна длине его носа, но, Бог мой! возможно ли соперничать с львом совершенно безносым?
    
   Edgar Allan Poe.
   Lionizing (1835).
   Перевод М. Энгельгардта (1896).
   Текстовая версия: verslib.com
   По Э. Собрание сочинений в 2 тт. Т. 2. - СПб.: Изд. Г. Ф. Пантелеева, 1896 
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru