О.Генри
Грязные носки, или Политическая интрига

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Перевод Эвы Бродерсен (1924).

О. Генри

Грязные носки, или Политическая интрига

Tictock, 1912

Перевод Эвы Бродерсон (1924).

   Источник текста: О. Генри. Собрание сочинений в 5 т. Т. 5. М.: Литература, Престиж книга; РИПОЛ классик, 2006 -- 544 с.
   OCR: sad369 (15.11.2011)
  

ГЛАВА I

   Не все знают, что знаменитый французский сыщик Тикток на прошлой неделе был в Остине. Он записался в гостинице "Авеню" под вымышленным именем, и из-за сдержанного его поведения сразу заметили, что он не хочет, чтобы его замечали.
   Никто не знает, почему он приехал в Остин, но двоим или троим он сообщил, что у него было важное поручение от французского правительства.
   По одному известию, французский министр нашел среди законов империи старый устав, явившийся результатом договора между императором Карлом Великим и губернатором Робертсом и по которому требуется, чтобы северные ворота столицы были всегда открыты. Но все это одни предположения.
   В прошлую среду хорошо одетый джентльмен постучал в дверь номера, занимаемого Тиктоком.
   Сыщик открыл дверь.
   -- Если не ошибаюсь, месье Тикток, -- сказал джентльмен.
   -- Вы увидите в списке, что я записался под именем Джонса, -- сказал Тикток, -- и каждый джентльмен понял бы, что я хочу, чтобы меня принимали за такового. Если вам не нравится, что я вас не считаю джентльменом, то я готов вам дать удовлетворение в любое время после первого июля.
   -- Мне это совершенно все равно, -- сказал джентльмен. -- Я, по правде сказать, к этому привык. Я председатель демократического исполнительного комитета, платформа номер два, но дело в том, что у меня друг в беде. Я знал, что вы Тикток, по вашему сходству с вами.
   -- Entrez, -- оказал сыщик.
   Джентльмен вошел, и Тикток предложил ему стул.
   -- Я не люблю лишних слов, -- сказал Тикток -- Я помогу вашему другу, если это возможно. Наши страны в большой дружбе. Мы дали вам Лафайета и жареную картошку по-французски. Вы дали нам калифорнийское шампанское. Изложите ваше дело.
   -- Я буду очень краток, -- сказал посетитель. -- В этой гостинице в номере семьдесят шесть остановился известный кандидат народной партии. Он один. Прошлую ночь кто-то украл его носки. Их не нашли. Если они не будут найдены, то народная партия припишет их кражу демократической партии. Они воспользуются этим грабежом, хотя я уверен, что в этом воровстве не было никакого политического мотива. Вы единственный человек, который сможет раскрыть преступление.
   Тикток поклонился.
   -- Даете ли вы мне carte blanche допрашивать всех, имеющих отношение к этой гостинице?
   -- Владелец гостиницы уже предупрежден. Все к вашим услугам.
   Тикток посмотрел на часы.
   -- Приходите в эту комнату завтра в шесть часов с хозяином гостиницы, кандидатом народной партии и какими-нибудь свидетелями с обеих сторон, и я возвращу носки.
   -- До свидания.
   Председатель демократического исполнительного комитета, платформа N 2, вежливо поклонился и удалился.
   Тикток послал за коридорным лакеем.
   -- Ходили вы вчера вечером в номер семьдесят шесть?
   -- Да, сэр.
   -- Кто там был?
   -- Старый хрен, который приехал с поездом семь двадцать пять.
   -- Что ему нужно было?
   -- Потушить свет.
   -- Вы что-нибудь взяли, пока были в комнате?
   -- Нет, он ничего не велел мне взять.
   -- Как вас зовут?
   -- Джим.
   -- Вы можете идти.
  

ГЛАВА II

   Гостиная одного из самых роскошных особняков в Остине горит огнями. Экипажи вереницей выстроились на улице, а от ворот до крыльца разложен бархатный ковер, чтобы нежным ногам гостей было мягко ступать.
   Празднество устроено по случаю вступления в свет одного из прекраснейших бутончиков города. В особняке собрались молодость, красота и цвет общества.
   Хозяйка дома, миссис Рутабага Сан-Витус привыкла собирать вокруг себя талантливых людей, подобных которым редко сыщешь в другом месте. Ее вечера славятся своей изысканностью.
   Мисс Сан-Витус, чье вступление в общество отмечено таким праздником, представляет собою стройную брюнетку, с большими блестящими глазами, подкупающей улыбкой и обворожительными манерами инженю. На ней шелковое платье с брильянтовыми украшениями. Сзади подшиты два полотенца, чтобы скрыть выдающиеся лопатки. Она непринужденно болтает, сидя на обитом плюшем тет-а-тете, с Гарольдом Сан-Клер, коммивояжером торгового дома готовых вещей.
   Где-то играет оркестр, скрытый за зеленью, и во время перерывов в разговоре из кухни доносится запах жареного лука.
   Счастливый смех срывается с коралловых губ, мужские лица дышат нежностью, склоняясь над белоснежными шеями и опущенными головками; робкие глаза умоляют о том, чего не смеют просить губы, и под шелковыми платьями и крахмальными рубашками сердца ударяют в такт нежному вальсу "Сон любви".
   -- Где же вы были все это время, неверный рыцарь? -- спрашивает мисс Сан-Витус Гарольда Сан-Клера. -- Поклонялись вы другим богам? Не изменили ли вы прежним друзьям? Говорите, рыцарь, и оправдайтесь.
   -- О, отчепитесь, -- сказал Гарольд своим мягким грудным баритоном. -- Я был чертовски занят. Пришлось примерять брюки разным кривоногим олухам. У некоторых ноги как у носорога, а все хотят, чтобы брюки хорошо сидели. Вы когда-нибудь пробовали примерять кривоногому... то есть, я хочу сказать, можете вы себе представить, какое приятное занятие примерять брюки? И дело-то невыгодное, никто не дает больше трех долларов.
   -- Остроумный вы мальчик, -- сказала мисс Витус. -- Всегда скажете что-нибудь смешное и умное. Что вы теперь хотите?
   -- Пива!
   -- Дайте мне руку, пойдемте в столовую и хлопнем по бутылочке.
   Красивая парочка прошла под руку через весь зал, притягивая к себе все взоры.
   Внимательный наблюдатель заметил бы фигуру одинокого гостя, который в течение всего этого времени, казалось, избегал общества. Однако, благодаря ловкой и частой перемене своей позиции и полному хладнокровию, ему удавалось не привлекать к себе особенного внимания.
   Львом вечера был пианист, профессор Людвиг фон Бум.
   Полковник Сан-Витус неделю тому назад нашел его в пивной и, согласно Остинским обычаям в подобных случаях, пригласил его к себе домой, а на следующий день профессор был принят в высшее остинское общество.
   Профессор фон Бум уселся за рояль и начал играть прелестную симфонию Бетховена "Песни без музыки", наполняя комнату гармоничными звуками. Он играл необычайно трудные пассажи с редким доморощенным мастерством, и, когда он кончил, в комнате воцарилась глубочайшая тишина, которая дороже сердцу артиста, чем самые громкие аплодисменты.
   Профессор оглядывается.
   Комната пуста.
   Никого нет, за исключением Тиктока, великого французского сыщика, который выскакивает из-за группы тропических растений.
   Встревоженный профессор поднимается из-за рояля.
   -- Тс! -- говорит Тикток. -- Не делайте шума. Вы и так уже достаточно пошумели.
   За дверью слышны шаги.
   -- Живее, -- говорит Тикток. -- Давайте мне носки. Нельзя терять ни минуты.
   -- Was sagst du?
   -- А, он сознается, -- говорит Тикток. -- Подавайте носки, которые вы утащили из комнаты народного кандидата.
   Не слыша больше музыки, общество возвращается в зал.
   Тикток не колеблется. Он хватает профессора, бросает его на пол, срывает с него сапоги и носки и удирает с носками через открытое окно в сад.
  

ГЛАВА III

   Комната Тиктока в гостинице "Авеню".
   В дверь слышится стук.
   Тикток открывает и смотрит на часы.
   -- А, -- говорит он, -- как раз шесть часов. Entrez, messieurs.
   Messieurs входят. Их семеро -- народный кандидат, явившийся по приглашению, не зная, для какой цели его просили прийти, председатель демократического исполнительного комитета, платформа N 2, хозяин гостиницы и три или четыре демократа и народника.
   -- Я не знаю, -- начинает кандидат народной партии, -- на кой ч...
   -- Простите меня, -- твердо говорит Тикток -- Я вас очень прошу хранить молчание, пока я не представлю отчета. Меня просили заняться этим делом, и я распутал его. Во имя чести Франции я прошу, чтобы меня выслушали с должным вниманием.
   -- Само собой разумеется, -- ответил председатель. -- Мы выслушаем с удовольствием.
   Тикток стоит в середине комнаты. Электрическая лампа ярко освещает его. Он кажется воплощением ума, силы, хитрости и сметливости.
   Общество усаживается на стулья вдоль стены.
   -- Когда мне сообщили о грабеже, -- начинает Тикток, -- я первым долгом допросил коридорного. Он ничего не знал. Я пошел в Главное полицейское управление, они тоже ничего не знали. Я пригласил одного из полицейских в ресторан выпить. Он рассказал мне, что раньше в десятом участке был цветной мальчишка, который крал вещи и хранил их, чтобы они были найдены полицией. Но однажды он не оказался на условленном месте, и его послали в тюрьму.
   Тогда я начал соображать. Ни один человек, подумал я, не унесет в кармане носки народного кандидата, не завернув их в бумагу. Он не захотел бы проделать это в гостинице. Ему нужна бумага. Где он может ее достать? Конечно, в конторе газеты "Государственный деятель". Я пошел туда. За конторкой сидел молодой человек с зачесанными на лоб волосами. Я знал, что он писал статью на общественную тему, потому что на конторке перед ним лежала женская туфелька, кусок пирожного, веер, наполовину выпитый коктейль, букет роз и полицейский свисток.
   -- Можете ли вы мне сказать, не покупал ли кто-нибудь у вас газеты в истекшие три месяца?
   -- Да, -- ответил он, -- мы продали один номер вчера веером.
   -- Можете вы описать человека, купившего газету?
   -- В точности. У него синеватые усы, бородавка между лопатками, и он страдает коликами.
   -- Куда он пошел?
   -- На улицу.
   -- Тогда я пошел...
   -- Подождите минутку, -- сказал кандидат народной партии, встав со стула. -- Я не понимаю, на кой ч...
   -- Я вас еще раз прошу соблюдать молчание, -- немного резко сказал Тикток. -- Вы не должны были бы прерывать меня в середине моего отчета.
   -- Час спустя, -- продолжал Тикток, -- я проходил мимо пивной и увидел за столом профессора фон Бума. Я знал его в Париже. Я тотчас же подумал: "Вот он". Он боготворит Вагнера, питается лимбургским сыром и пивом в кредит и в состоянии украсть какие угодно носки. Я прокрался за ним в дом полковника Сан-Витуса и там, воспользовавшись удобным случаем, схватил его и сорвал с его ног носки. Вот они.
   Драматическом жестом Тикток бросил пару грязных носков на стол, скрестил руки и откинул назад голову.
   Кандидат народной партии с громким криком ярости вскочил вторично со стула.
   -- Будьте вы прокляты! Я скажу то, что хочу. Я...
   Другие два члена народной партии, находившиеся в комнате, холодно и сурово посмотрели на него.
   -- Правда ли то, что здесь рассказали? -- спросили они кандидата.
   -- Клянусь, это ложь! -- ответил он и дрожащим пальцем указал на демократического председателя. -- Вот кто придумал весь этот план. Это дьявольская нечестная политическая проделка, чтобы провалить на выборах нашу партию. Получило ли это дело огласку? -- спросил он, повернувшись к сыщику.
   -- Я разослал всем газетам письменный отчет, -- сказал Тикток.
   -- Все потеряно! -- сказали члены народной партии, повернувшись к выходу.
   -- Ради бога, друзья мои, -- умолял кандидат, следуя за ними, -- клянусь небом, что я никогда в жизни не носил ни одной пары носков. Все это подлая предвыборная ложь!
   Народники повернулись к нему спиной.
   -- Зло уже нанесено, -- сказали они. -- Все уже узнали про эту историю. Вам остается только снять вашу кандидатуру.
   Все покидают комнату, кроме Тиктока и демократов.
   -- Идем вниз в ресторан и разопьем шипучку на счет нашего комитета финансов, -- предложил председатель исполнительного комитета демократической партии.
  

Примечания

   Грязные носки, или Политическая интрига (Tictock), 1912. На русском языке в книге: О. Генри. Марионетки. Л, (1924), пер. Э. Бродерсон.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru