О.Генри
Стоимость одного доллара

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

О. Генри.
Стоимость одного доллара

   Судья Северо-Американских Соединенных Штатов одного из городов, лежащих вдоль побережья Рио-Гранде, нашел однажды среди полученных писем следующее послание:

Судья!

   Когда вы осудили меня четыре года назад, то вы произнесли целую речь. Между прочим, вы назвали меня гремучей змеей. Может быть, вы и не ошиблись, во всяком случае, вы теперь услышите, как я гремлю. Спустя год после того, как меня засадили, умерла моя дочь, -- не знаю, иные говорят, что она умерла от нищеты, а другие -- что от горя. У вас тоже есть дочь, судья, и я постараюсь дать вам почувствовать, что значит потерять дочь. Заодно я отомщу и местному прокурору, который тогда выступал против меня. Теперь я нахожусь на свободе, и мне кажется, что я действительно превратился в гремучую змею. По крайней мере, у меня такое впечатление. Много говорить я не стану сейчас, но вы скоро услышите, как я гремлю. Будьте настороже и берегитесь!

С полным уважением
Гремучая Змея.

   Судья бросил письмо, почти не обратив на него никакого внимания. Тут не было ничего нового, и ему неоднократно случалось получать подобные послания от отчаянных людей, которых он должен был судить и осуждать. Он не почувствовал никакого беспокойства, только несколько попозже показал это письмо Литлфильду, местному прокурору, и сделал это лишь потому, что имя Литлфильда было упомянуто в угрозе. Судья был очень аккуратным человеком во всех тех делах, которые связывали его с сослуживцами.
   Прокурор удостоил ту часть письма, которая касалась его лично, презрительной усмешкой. Он только нахмурил брови при упоминании о дочери судьи, потому что ближайшей осенью он должен был обручиться с Нэнси Дервент.
   Литлфильд прошел к делопроизводителю суда и вместе с ним просмотрел некоторые деловые бумаги. Оба решили, что письмо было написано и отправлено одним мексиканцем по имени Сэм, полукровным пограничником, который был осужден ровно четыре года назад за смертоубийство. Многочисленные служебные обязанности отвлекли внимание прокурора, и шипение мстительной змеи было забыто.
   В Браунсвилле должна была состояться сессия суда. Большинство дел касалось контрабандистов, фальшивомонетчиков, грабителей почтовых контор и нарушителей пограничных законов. В одном деле был замешан молодой мексиканец Рафаэль Ортис, который был захвачен помощником шерифа, в то время как он сдавал фальшивый доллар. Его уже неоднократно замечали или, вернее, подозревали в недобросовестных поступках, но это впервые его поймали на месте преступления. Ортис довольно спокойно относился к своему проступку и в ожидании суда почти беспрерывно курил темные папиросы.
   Кильпатрик, помощник шерифа, принес злополучный доллар и вручил его прокурору в кабинете последнего. Помощник шерифа и весьма почтенный местный аптекарь готовы были принести присягу в том, что Ортис хотел дать фальшивый доллар за заказанное лекарство. Монета была явно фальшивая: мягкая, тусклая и сделана главным образом из свинца.
   Это было накануне того дня, когда должно было слушаться дело Ортиса и прокурор готовился к разбирательству.
   -- Не думаю, Киль, -- обратился он к помощнику шерифа, -- чтобы потребовалось очень много экспертов для определения фальшивой монеты.
   При этом он бросил доллар на стол, и подделка упала с таким же звонким шумом, как любой кусок оконной замазки.
   -- О чем там говорить! -- отозвался Кильпатрик. -- Он уже все равно что в тюрьме. Конечно, его посадят. Еще можно было бы сослаться на то, что эти мексиканцы не умеют отличить настоящей монеты от поддельной, но я имею определенные сведения, что этот жулик принадлежит к целой шайке фальшивомонетчиков. Мне удалось, наконец, впервые за все время поймать его с поличным. Тут, на берегу, проживает одна девушка. Я заметил ее как-то, когда подстерегал его. Красивая девушка! Так же хороша, как здоровая рыжая телка на цветнике.
   Литлфильд сунул фальшивый доллар в карман и положил затем все относящиеся к делу бумаги в конверт. В этот момент в дверях показалось светлое, привлекательное женское личико, открытое и веселое, как у мальчика. Нэнси Дервент вошла в комнату.
   -- Послушайте, Боб, -- сказала она Литлфильду, -- разве же сегодня присутствие не закрывается в двенадцать часов дня до завтрашнего дня?
   -- Совершенно верно! -- ответил прокурор. -- И я очень рад этому. Мне надо как раз просмотреть целый ряд бумаг!
   -- Конечно, от вас только этого и можно ждать! -- сказала девушка. -- Признаться, я удивляюсь, как вы с моим отцом до сих пор не обратились в ходячие своды законов! А я как раз хотела, чтобы вы повезли меня сегодня после обеда поохотиться на куликов. Сейчас вся Большая прерия кишит ими. Не смейте отказываться!
   Я хочу попробовать мою новую двенадцатиствольную бескурковку. Я уже отдала распоряжение на конюшню заложить Муху и Бесс. Они прекрасно выносят стрельбу. Я нисколько не сомневалась, что вы поедете со мной.
   Они должны были ближайшей осенью повенчаться, и любовь их сейчас достигла крайней высоты. Ничего удивительного поэтому не было в том, что кулики взяли верх над законами, переплетенными в кожу. Литлфильд без дальнейших разговоров начал укладывать свои деловые бумаги.
   Вдруг раздался стук в дверь. Кильпатрик отозвался, и в комнату вошла красивая черноглазая девушка, кожа которой местами отливала чудеснейшим слабоокрашенным лимонным цветом. На голове она носила черную шаль, которая дважды обвивала ее шею.
   Она начала свой разговор по-испански, и тотчас же полился стремительный водопад жалобных, меланхолических и на редкость музыкальных нот. Литлфильд не понимал по-испански. Помощник шерифа, знавший испанский язык, взялся переводить и время от времени поднятием руки останавливал страстный поток слов девушки.

0x01 graphic

   -- Мистер Литлфильд, она пришла сюда исключительно для того, чтобы повидаться с вами. Зовут ее Джоя Тревиньяс. Она хотела повидать вас насчет. словом, она имеет касательство к этому самому Рафаэлю Ортису. Она. его. возлюбленная, скажем. Она утверждает, что он ровно ни в чем не виновен. Она говорит, что она сама сделала эту фальшивую монету и заставила его пустить ее в оборот. Не верьте ей, мистер Литлфильд. Эти мексиканские девушки всегда так поступают. Они всегда готовы красть, лгать и даже убивать ради своих. любовников. Никогда не верьте любящим женщинам!
   -- Мистер Кильпатрик!
   Негодующее восклицание Нэнси Дервент заставило помощника шерифа сначала покраснеть на один миг, а затем заявить, что он совершенно неверно изложил свои собственные мысли. После того он продолжал перевод:
   -- Она говорит, что в ту самую минуту, как вы освободите Рафаэля, она готова занять его место в тюрьме. Она говорит, что заболела лихорадкой и что доктор сказал, что она умрет, если не возьмет лекарства. Вот почему она хотела сплавить фальшивый доллар в аптеке и получить микстуру. Только таким манером она могла спасти себе жизнь. Конечно, этот Рафаэль ее. возлюбленный. В ее словах так много разных разностей о любви и тому подобных вещах, что вы и слушать не стали бы.
   Молодой прокурор слишком привык к таким старым басням.
   -- Передайте ей, что я в данном случае ничего не могу сделать, -- произнес он. -- Завтра будет слушаться его дело, и тогда он скажет все, что имеет, в свою защиту.
   Нэнси Дервент была далеко не такой черствой. Она с большой симпатией, смешанной с интересом, следила за девушкой и переводила свой взор то на нее, то на прокурора. Помощник шерифа передал девушке слова прокурора. Она произнесла одну-две фразы совсем тихо, опустила шаль на лицо и оставила комнату.
   -- Что она сказала сейчас? -- заинтересовался Литлфильд.
   -- Ничего особенного! -- ответил помощник шерифа. -- Она сказала: "Если возникнет вопрос о жизни кого-либо." Позвольте, она так сказала: "Si la vida [если жизнь (исп.)]. Если когда-нибудь будет угрожать опасность девушке, которую вы любите, тогда вспомните имя Рафаэля Ортиса".
   Кильпатрик вышел в коридор, а оттуда направился в комнату своего начальника.
   -- Неужели, Боб, вы ничего не можете сделать для него? -- спросила Нэнси. -- В общем, это такой пустяк. Подумаешь, один фальшивый доллар! Ведь от этого зависит счастье двух живых людей! Вы понимаете, что это значит? Она находилась в смертельной опасности, и он пошел на такое дело только для того, чтобы спасти ее. Неужели же закон не знает, что на свете имеется чувство жалости?
   -- Юриспруденция не дает места таким вещам! -- ответил прокурор. -- В особенности об этом нельзя говорить в кабинете общественного обвинителя. Я могу обещать вам одно: дело я буду вести весьма снисходительно, но пользы от этого будет мало, и можно уже заранее считать, что преступник осужден. Свидетели покажут под присягой, что он старался сдать фальшивый доллар, и этот доллар в качестве вещественного доказательства находится сейчас в моем кармане. Среди судей нет мексиканцев, и обвиняемый, несмотря на наши старания, будет осужден тут же, на месте.
   ....................................................................................
   Охота на куликов удалась в этот день на славу, и в увлечении спортом и дело Рафаэля Ортиса, и горе Джои Тревиньяс были преданы забвению. Окружной прокурор и Нэнси Дервент отъехали от города на расстояние трех миль. Экипаж шел все время по гладкой, поросшей травой дороге, а затем выехал на волнистую прерию, направляясь к темной полосе густого леса, который тянулся вдоль реки Пьедра. За рекой лежала Лонг-Прери [Long Prairie -- Большая прерия (англ.)], где всего гуще и охотнее водились кулики.
   Когда путники подъезжали к реке, они услышали справа резвый галоп лошади и увидели человека с черными волосами и смуглым лицом, который, держась диагонали, направлялся к лесу. Получилось впечатление, точно раньше он ехал позади них.
   -- Мне помнится, что я уже видел когда-то это лицо! -- сказал Литлфильд, у которого была прекрасная зрительная память. -- Я не могу только точно указать, где и когда я видел его. Вероятно, это какой-то ранчмен, который кратчайшим путем пробирается домой.
   Они пробыли на Лонг-Прери около часа, все время стреляя куликов из коляски. Нэнси Дервент, энергичная, подвижная, настоящая западная девушка, которая большую часть дня проводит на воздухе, получала огромное наслаждение от своей двенадцатиствольной бескуровки.
   Легкой приятной рысью они ехали домой. На расстоянии ста ярдов от реки Пьедра какой-то человек выехал из леса и направился в их сторону.
   -- Мне кажется, что это тот самый человек, которого мы раньше встретили, -- сказала Нэнси Дервент.
   Когда расстояние между ними еще более уменьшилось, прокурор вдруг сильнее прежнего погнал лошадей, не спуская глаз с приближающегося всадника. А тот вытащил винчестер из своего футляра на седле и выбросил вперед руку.
   -- Ну-с, теперь-то я признал тебя, мексиканец Сэм! -- про себя произнес Литлфильд. -- Так это, значит, ты нагремел так в милом послании!
   Мексиканец Сэм не дал прокурору долго оставаться в сомнении. У него был, очевидно, наметанный глаз, и он прекрасно знал все касающееся огнестрельного оружия. Вот почему, определив, что он находится на расстоянии ружейного выстрела и что No 8 ружья, находящегося в распоряжении врагов, при данном положении вещей не представляет для него никакой опасности, он поднял свой карабин и открыл огонь по сидевшим в коляске.
   Первый выстрел попал в заднюю часть сиденья, в маленькое местечко размером в два дюйма, между плечом мисс Дервент и прокурором. Второй же выстрел угодил в щит от грязи и продырявил одну штанину Литлфильда.
   Прокурор, не теряя времени, столкнул Нэнси Дервент на землю. Та была немного бледна, но не задавала никаких вопросов. У нее был настоящий инстинкт пограничника, и, принимая как факт тот или иной инцидент, она никогда не вдавалась в излишние аргументы. Оба не выпускали из рук своих ружей, а Литлфильд торопливо выбирал из коробки патроны и наполнял ими свои карманы.
   -- Нэн, держитесь позади лошадей! -- крикнул он. -- Этот стрелок -- мерзавец, которого я когда-то отправил в тюрьму. Он хочет теперь отомстить мне. Он прекрасно понимает, что на таком расстоянии наши ружья не представляют для него никакой опасности.
   -- Ладно, Боб! -- твердо ответила девушка. -- Все обстоит благополучно, и я нисколько не боюсь. Но вам тоже следовало бы спуститься ко мне. Ну, Бесс, стой смирно!
   Она погладила гриву лошади. Литлфильд стоял со своим ружьем наготове, поджидая, чтобы человек подъехал поближе.
   Но мексиканец разыгрывал свою вендетту на безопасном для себя расстоянии. Видно было по всему, что эта птица по оперению своему совершенно отличается от кулика. Его внимательный глаз описал воображаемую линию, за которой ему не грозила никакая опасность от ружей, заряженных дробью, и за эту демаркационную линию он не переходил. Его лошадь подалась несколько вправо, и, когда его жертвы стали передвигаться за живой бруствер в виде лошади, разбойник послал метко направленную пулю, которая пробила прокурорскую шляпу. Как-то раз он плохо рассчитал свое движение и переехал за намеченную границу. Тотчас же раздался выстрел из прокурорского ружья, и мексиканец только отмахнулся головой от невинного и совершенно безвредного залпа дробинок. Однако несколько дробинок попало в его лошадь, которая мигом подалась назад.
   Разбойник снова выстрелил. Короткий крик послышался со стороны Нэнси Дервент. Литлфильд обернулся, и глаза его сверкнули, когда он увидел кровь, заструившуюся по щеке девушки.
   -- Не волнуйтесь, Боб! -- воскликнула она. -- Ничего такого со мной не случилось. В меня попала щепочка. Я думаю, что он сломал одну из спиц колеса.
   -- Господи боже мой, -- вскричал прокурор, -- если бы только я мог зарядить ружье картечью!
   Мексиканец удержал лошадь на месте и стал внимательно прицеливаться. Муха, пораженная в голову, дрогнула и упала, запутавшись в упряжи. Бесс, вполне убежденный сейчас, что охота происходит не только на куликов, сломал постромки и дико понесся прочь от места битвы. Тотчас же пуля Сэма пробила насквозь охотничью куртку Нэнси Дервент.
   -- Лягте! Немедленно же лягте на землю! -- закричал Литлфильд. -- Прижмитесь к самому телу лошади, как можно ближе! Так!
   Он почти бросил ее на траву, у самого тела погибшей Мухи. И вдруг, совершенно непонятно, как и почему, он вспомнил слова мексиканской девушки, которая пришла в его кабинет:
   "Если когда-нибудь будет угрожать опасность девушке, которую вы любите, вспомните про Рафаэля Ортиса!"
   Он издал резкое восклицание:
   -- Нэн, откройте немедленно огонь! Поверх лошади! Стреляйте как можно чаще! Вы, конечно, не можете попасть в него, но вам удастся задержать его стрельбу хоть на время! Мне надо разработать один план.
   Нэнси бросила мгновенный взгляд на Литлфильда и увидела, что он вынул из кармана перочинный нож. Тотчас же она отвернулась, с тем чтобы исполнить данный приказ.
   Мексиканец ждал совершенно спокойно, полагая, что этот безвредный обстрел скоро прекратится. У него было достаточно времени, и он вовсе не желал подвергать себя опасности, когда самая малая доза осторожности могла избавить его от нее. Он еще ниже опустил на лицо свой стетсон [ковбойская шляпа (примеч. ред.)] в ожидании конца бомбардировки.
   Дождавшись этого, он подъехал несколько ближе и стал очень внимательно прицеливаться в ту часть своих врагов, которая возвышалась над трупом лошади.
   Никто из них не тронулся с места. Тогда он двинул свою лошадь еще ближе на несколько ярдов. И тут-то он увидел, как прокурор поднялся на колено и стал напряженно прицеливаться. Мексиканец ниже прежнего надвинул свою шляпу и стал ждать безвредного шипенья маленьких дробинок.
   Ружье прокурора разрядилось со страшным грохотом. Мексиканец Сэм вздохнул, как-то странно перегнулся в седле и медленно скатился с лошади, превратившись в мертвую гремучую змею.
   ...............................................................................................
   В десять часов утра на следующий день открылось заседание суда, и первым было назначено к слушанию дело Рафаэля Ортиса. Окружной прокурор, с рукой на перевязи, поднялся со своего места и обратился к судьям со следующим заявлением:
   -- Позволяю себе обратиться к вам, господа судьи, с предложением прекратить дело Рафаэля Ортиса. Если бы даже Рафаэль Ортис был действительно виновен, то у нас не имеется доказательств его виновности. Та фальшивая монета, на которой строилось все обвинение, сейчас никоим образом не может быть представлена суду. Вот почему я прошу прекратить судопроизводство этого дела.
   Во время обеденного перерыва помощник шерифа Кильпатрик прошел в кабинет окружного прокурора.
   -- Я только что был на берегу и видел там выставленное тело старого мексиканца Сэма, -- сказал он. -- Ну, надо вам сказать, здоровый парень был этот Сэм. Между прочим, все удивляются и интересуются вопросом, чем это вы уложили его. Многие полагают, что ваше ружье было заряжено гвоздями. Я никогда еще за всю свою жизнь не видел, чтобы ружье так продырявило тело! Просто непостижимо!
   -- Я застрелил его тем вещественным доказательством, которое имело непосредственное отношение к делу Рафаэля Ортиса, -- сказал окружной прокурор. -- Какое великое счастье для меня -- а также и для некоторых других, -- что это была такая плохая монета: вот почему ее было так легко резать на кусочки. Послушайте, Киль, не могли бы ли вы сходить туда, в поселок, и поискать девушку-мексиканку, которая тогда пришла ко мне? Мисс Дервент ужасно хочет видеть ее!
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru