О.Генри
Выкуп Мака Лонсбери

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

О. Генри.
Выкуп Мака Лонсбери

   Я и старик Мак Лонсбери вышли из дела с золотой рудой с сорока тысячами долларов каждый. Я назвал Мака стариком, но он не был еще стар. Ему был этак сорок один год, но он всегда казался стариком.
   -- Энди, -- сказал он, -- мне надоел наш теперешний образ жизни. Мы с тобой здорово поработали в течение трех лет. Что бы ты сказал, если бы мы маленько отдохнули и потратили немного из тех шальных денег, которые нажили?
   -- Это предложение мне нравится, -- сказал я. -- Поживем немного набобами [набоб -- титул правителей ряда провинций Восточной Индии в империи Великих Моголов; в переносном смысле -- быстро разбогатевший человек, ведущий праздный, расточительный образ жизни (примеч. ред.)] и посмотрим, как мы себя будем чувствовать. Что же мы будем делать -- поедем любоваться водопадом Ниагара или постараемся сорвать банк в фараоне?
   -- Уже много лет, -- сказала Мак, -- я мечтаю: если бы у меня были лишние деньги, я нанял бы себе хижину из двух комнат, взял бы китайца для стряпни, а сам сидел бы в носках и читал "Историю цивилизации" Бокля [Генри ТомасБокль (1821-1862) -- английский историк, автор книги "История цивилизации в Англии" (примеч. ред.)].
   -- Это звучит интеллигентно и заманчиво, без вульгарного чванства, -- сказал я, -- и я не представляю себе, как можно лучше употребить деньги. Мне нужны только часы с кукушкой и самоучитель игры на банджо, и я с радостью присоединюсь к тебе.
   Неделю спустя мы с Маком случайно напали на маленький городок Пинья в тридцати милях от Денвера и нашли там хорошенький домик в две комнаты, который как раз подходил нам. Мы положили в банк половину нашей кучи денег и пожали руку каждому из трехсот сорока граждан города. Мы захватили с собой из Денвера повара-китайца и часы с кукушкой, Бокля и самоучитель, и в домике сразу сделалось уютно и пахнуло родным.
   Никогда не верьте, когда вам скажут, что богатство не приносит счастья. Если бы вы могли видеть старика Мака, когда он сидел в качалке, положив свои ноги в синих бумажных носках на подоконник, и поглощал сквозь очки боклевскую ерундистику, то вы увидели бы такую картину довольства, которой сам Рокфеллер бы позавидовал. А я учился подбирать на банджо песенку "Хитрый лис", а кукушка в свое время куковала, а китаец А-Син насыщал атмосферу чудеснейшими запахами баранины и яиц, которые превосходили аромат жимолости. Когда становилось слишком темно, чтобы разбирать боклевскую чепуху и ноты в самоучителе, мы с Маком зажигали наши трубки и вели разговор о науке и ловле жемчуга, о седалищной ломоте и Египте, об орфографии и рыбах, о муссонах и коже, о благодарности и орлах и о тысяче других предметов, о которых мы до сих пор не имели времени толковать.
   Однажды вечером Мак спросил меня, был ли я очень сведущ насчет привычек и характера женского пола.
   -- Ну конечно, -- ответил я, -- я знаю их от Альфреда до Омахи [искаженное "от альфы до омеги" (примеч. ред.)]. Женская натура, -- сказал я, -- так же ясно мне представляется, как Скалистые горы голубоглазому ослу. Я знаю все их женские уловки и страсть противоречить.
   -- Знаешь, Энди, -- сказал Мак как бы со вздохом, -- мне никогда не приходилось изучать их как следует, потому что у меня никогда не было достаточно времени. С четырнадцати лет я уже сам зарабатывал себе хлеб, и никогда к моим чувствам не примешивалось того, что в романах называется любовью. Иногда я жалею, что не знал этого чувства, -- сказал старик Мак.
   -- Это целая наука, -- сказал я, -- и допускает различные точки зрения. Что касается женщин, то я довольно часто находил, что они явно отличаются друг от друга и поэтому представляют большие затруднения для изучения.
   -- Мне кажется, -- продолжал Мак, -- что мужчина должен изучить женщин, когда он молод. Я упустил время и думаю, что теперь уже слишком стар, чтобы увиваться за ними.
   -- Не знаю, -- сказал я. -- Я, во всяком случае, не жалею, что познал их. Если мужчина понимает интриги и уловки женского пола, то он может уберечь себя от многих неприятностей.
   Мы оставались в Пинье, потому что нам нравилось это местечко. Некоторым людям деньги доставляют радость только тогда, когда они тратят их с шумом и треском. Но в нашей прежней жизни с Маком было достаточно суматохи, и потому мы наслаждались тишиной. Жители были ласковые; А-Син приготовлял кушанье по нашему вкусу; Мак и Бокль были неразлучны, как сиамские близнецы, а я подбирал на банджо песенки.
   Однажды я получил телеграмму от Спейта. Он разрабатывал в Нью-Мексико руду, в которой и я был материально заинтересован. Мне нужно было поехать туда, и я пробыл там два месяца. Я не мог дождаться, когда вернусь в Пинью, чтобы опять наслаждаться тишиной.
   Когда я дошел до нашей хижины, то едва не упал в обморок. Мак стоял в дверях; и если ангелы когда-нибудь плачут, то я не вижу причины, почему они улыбнулись бы в этом случае.
   Мак представлял невиданное зрелище. На нем был сюртук, лакированные штиблеты, белый жилет и высокий цилиндр, а спереди был пришпилен букет из гераний громадных размеров. А рожи он строил такие, как будто страдал резью в животе.
   -- Алло, Энди, -- закричал Мак, улыбаясь во все лицо. -- Рад видеть тебя, дружище. За время твоего отсутствия тут произошли кое-какие события.
   -- Я это вижу, -- сказал я, -- но что за кощунство с твоей стороны! Бог не сотворил тебя таким, Мак Лонсбери. Зачем искажаешь ты его творение таким недостойным образом?

0x01 graphic

   -- Ну, как же быть, Энди, -- сказал он, -- в твое отсутствие меня выбрали мировым судьей.
   Я пристально взглянул на Мака. Вид у него был веселый и возбужденный. А мировой судья должен быть серьезным и невозмутимым.
   В это время по тротуару прошла молодая девушка, и я увидел, как Мак покраснел от волнения. Затем он приподнял свою шляпу, улыбнулся и поклонился. Она также улыбнулась и поклонилась, когда прошла мимо.
   -- Ты, я вижу, даром время не терял в мое отсутствие, -- сказал я. -- Я не думал, что ты на это способен. И лакированные штиблеты! Все это в какие-то два месяца.
   -- Сегодня вечером у меня свадьба, -- сказал Мак как бы смущенно. -- Это невеста, которая только что прошла.
   -- Я позабыл на почте свой пакет, -- сказал я и быстро ушел.
   В ста ярдах от нашей хижины я нагнал молодую девушку. Я приподнял шляпу и представился ей. Ей было девятнадцать лет, а на вид она казалась еще моложе. Она сначала покраснела, а затем холодно посмотрела на меня, как будто я представлял собою снег в пьесе "Две сиротки".
   -- Я слышал, что сегодня вечером ваша свадьба, -- сказал я.
   -- Совершенно верно, -- сказала она. -- Имеете ли вы что-нибудь против этого?
   -- Послушайте, душенька, -- начал я.
   -- Меня зовут мисс Ребоза Рид, -- сказала она несколько оскорбленным тоном.
   -- Я знаю, -- сказал я. -- Так вот, Ребоза, я настолько стар, что мог бы дать взаймы денег вашему отцу, не возбуждая никаких подозрений. А тот разряженный, накрахмаленный старый хрен, который так важно, как петух, расхаживает в лакированных штиблетах, -- мой лучший друг. Почему вы втянули его в это брачное дело?
   -- Как же, он был единственным пригодным для этого человеком, -- сказала мисс Ребоза.
   -- Не может быть, -- сказал я, бросив трепетный взгляд восхищения на ее фигуру и лицо. -- С вашей красотой вы могли бы подцепить любого молодого человека. Послушайте, Ребоза. Вам не такого нужно, как старик Мак. Ему было уже двадцать два года, когда вы только родились. Вы не смотрите, что он распустился теперь, как цветок. Это долго не продержится. От него несет уже плесенью. Он переживает теперь, что называется, вторую молодость. Он не воспользовался случаем, когда был молод, а теперь требует с природы капитал с процентами по обязательству, которые он взял с Купидона. Ребоза, вы непременно хотите, чтобы эта свадьба состоялась?
   -- Ну конечно, -- сказала она, взмахнув анютиными глазками на шляпе, -- и я полагаю, что этого хочет еще одно лицо.
   -- На какое время назначена свадьба? -- спросил я.
   -- На шесть часов, -- сказала она.
   Я сразу понял, как мне следует поступить. Я должен был постараться отвлечь Мака от этого шага. Я не мог спокойно смотреть, что такой почтенный человек, как Мак, превратится в мокрую курицу ради какой-то девчонки, которая не перестала еще грызть грифель и носить детские лифчики, застегивающиеся сзади.
   -- Ребоза, -- сказал я серьезно, будучи уверен в глубоком понимании женского сердца, -- нет ли в Пинье молодого, милого молодого человека, который бы вам нравился?
   -- Ну, конечно, есть, -- сказала Ребоза, кивая своими анютиными глазками. -- Что вы думаете! Бог ты мой!
   -- Вы ему нравитесь? -- спросил я. -- И как он относится к этому делу?
   -- Он с ума сходит по мне, -- сказала Ребоза. -- Маме приходится поливать ступеньки нашего крыльца, чтобы он не сидел там все время. Но я думаю, это все прекратится после сегодняшнего вечера, -- прибавила она со вздохом.
   -- Ребоза, -- сказал я, -- вы, наверно, не испытываете к старику Маку какого-нибудь такого чувства, называемого любовью?
   -- Конечно, нет, -- сказала девушка, качая головой. -- Он мне кажется таким сухим, как застывшая лава. Вот тоже идея!..
   -- Кто этот молодой человек, которого вы любите, Ребоза? -- спросил я.
   -- Это Эдди Бэйлз, -- сказала она. -- Он приказчик в магазине колониальных товаров Кросби. Но он получает только тридцать пять долларов в месяц. Элла Ноукс когда-то без ума была в него влюблена.
   -- Старик Мак говорил мне, что свадьба сегодня вечером, в шесть часов?
   -- Да, так назначено, -- сказала она. -- Свадьба будет у нас в доме.
   -- Ребоза, -- сказал я, -- выслушайте меня. Если у Эдди Бэйлза была бы тысяча долларов наличными, -- на тысячу долларов, имейте в виду, он может купить свой собственный магазин -- если бы вы и Эдди имели столько, что могли позволить себе брак, согласились бы вы выйти за него замуж сегодня в пять часов?
   Девушка с минуту посмотрела на меня, и я видел, как в голове у нее копошились разные мысли, как это бывает у женщин.
   -- Тысяча долларов? -- сказала она. -- Конечно, я согласилась бы.
   -- Идем, -- сказал я. -- Мы зайдем к Эдди и поговорим с ним.
   Мы прошли в магазин Кросби и вызвали Эдди на улицу. Он был приличный веснушчатый молодой человек. Когда я сделал ему свое предложение, то его бросило в жар и озноб.
   -- В пять часов? -- сказал он. -- За тысячу долларов? Это как сон, но, пожалуйста, не будите меня. Ну конечно, вы богатый дядюшка, который приехал из Индии! Я откуплю магазин у старика Кросби и буду вести его сам.
   Мы вошли в магазин, отвели старика Кросби в сторону и объяснили ему, в чем дело. Я написал чек на тысячу долларов и передал его Кросби. Если Эдди и Ребоза повенчаются в пять часов, то он должен был передать им деньги.
   А затем я дал им свое благословение и отправился бродить по лесу. Сел на пень и стал размышлять о превратностях жизни, о старости, о зодиаке и женских кознях и о всех беспокойствах, которые приносит с собой жизнь. Я поздравлял себя с тем, что спас Мака от необдуманного шага. Я знал, что когда он оправится и сбросит с себя наваждение и лакированные штиблеты, то он сам почувствует ко мне благодарность. "Чтобы спасти Мака, -- подумал я, -- от приступа такой болезни, не жаль было бы заплатить и большую сумму". Но больше всего я радовался тому, что я изучил женщин и что они не могли меня провести никакими уловками.
   Вероятно, было половина шестого, когда я вернулся домой. Я вошел в комнату и увидел старика Мака, развалившегося в качалке. На нем был старый костюм; ноги в синих носках были подняты на подоконник, а на коленях лежала "История цивилизации".
   -- Что-то не похоже на то, что ты будешь готов к свадьбе в шесть часов, -- сказал я с невинным видом.
   -- О, -- сказал Мак, набивая трубку, -- свадьба была перенесена на пять часов. Мне прислали записку с извещением о перемене часа. Все уже кончилось. А ты где так долго пропадал, Энди?
   -- Ты, значит, слышал про свадьбу?
   -- Я сам ее и совершал, -- сказал он. -- Я ведь тебе сказал, что я избран шерифом. Священник уехал посетить своих родственников, и я единственное лицо в городе, которое может совершить обряд бракосочетания в отсутствие священника. Я обещал Эдди и Ребозе уже месяц назад, что обвенчаю их. Он деловой парень, и я уверен, что у него когда-нибудь будет собственный магазин.
   -- И я в этом уверен, -- сказал я.
   -- На свадьбе было много женщин, -- сказал Мак, закуривая трубку. -- Но я и не знал, как к ним приступиться. Я хотел бы быть таким опытным по части женского пола, как ты.
   -- Это было два месяца тому назад, не теперь, -- сказал я, снимая со стены банджо.

----------------------------------------------------------------------------

   Первое издание перевода: О. Генри. Душа Техаса. -- Ленинград: Мысль, 1925 г.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru