Корнуолл Барри
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  

АНГЛІЙСКІЕ ПОЭТЫ
ВЪ БІОГРАФІЯХЪ И ОБРАЗЦАХЪ

Составилъ Ник. Вас. Гербель

САНКТПЕТЕРБУРГЪ

Типографія А. М. Потомина. У Обуховскаго моста, д. No 93
1875

  

ВАЛЬТЕРЪ ПРОКТЕРЪ.

  
   Мэри. -- А. Пушкина
   Смертная казнь. -- Д. Михаловскаго
   Всемірный рынокъ. -- Д. Минаева
  
   Брайнъ Вальтеръ Проктеръ, извѣстный болѣе подъ именемъ Барри Корнваля, авторъ "Драматическихъ Сценъ", родился въ началѣ девяностыхъ годовъ прошлаго столѣтія въ Лондонѣ, въ почтенномъ семействѣ, выѣхавшемъ изъ сѣверной Англіи. Первоначальное воспитаніе получилъ онъ въ Илингѣ, небольшомъ мѣстечкѣ около Лондона, откуда перешолъ въ извѣстное училище въ Гарро, гдѣ пробылъ четыре года, имѣя своими товарищами Байрона. Роберта Пиля и другихъ, прославившихся впослѣдствіи. Директоромъ названнаго училища въ это время былъ тотъ самый докторъ Дрюри, который, увидя случайно, гдѣ-то въ Девонширѣ, игру Кина, былъ поражонъ его талантомъ и доставилъ ему мѣсто при лондонскомъ театрѣ. По окончаніи курса въ Гарроускомъ училищѣ, Проктеръ отправился въ городъ Кальнъ. въ Вильширскомъ графствѣ, гдѣ поступилъ клеркомъ къ тамошнему адвокату Атерстону, человѣку свѣдущему и достойному, во всѣхъ отношеніяхъ, съ цѣлью изучить правовѣденіе на практикѣ. При немъ, нельзя пройдти молчаніемъ того обстоятельства, что во время пребыванія Проктера въ Кальнѣ, многіе извѣстные литераторы жили въ окрестностяхъ этого города и. притомъ, въ самомъ близкомъ разстояніи другъ отъ друга: въ числѣ ихъ были Краббъ и Муръ -- имена, пользующіяся всемірною извѣстностью. Такъ, напримѣръ, докторъ Притлей жилъ въ домѣ, противъ того котеджа, въ которомъ нанималъ квартиру Атерстонъ, а Кольриджъ занималъ тѣ самыя комнаты, въ которыхъ, передъ нимъ, Проктеръ изучалъ юриспруденцію. Это соединеніе разнородныхъ знаменитостей Великобританіи въ маленькомъ городкѣ тѣмъ болѣе достойно вниманія, что ни одинъ изъ названныхъ вами знаменитыхъ людей не родился въ Кальнѣ, самый наружный видъ котораго не представляетъ ни чего поэтическаго и располагающаго къ философіи и литературнымъ занятіямъ.
   Пробывъ четыре года въ Кальнѣ, онъ покинулъ этотъ миніатюрный городокъ, и отправился въ Лондонъ, гдѣ и довершилъ свое юридическое образованіе въ Lincoln's Inn.
   "Драматическія Сцены", изданныя Проктеромъ подъ псевдонимомъ Барри Корнваля, были напечатаны въ первый разъ въ началѣ 1816 года; а въ концѣ того же года появилась въ свѣтъ его "Сицилійская Повѣсть". Оба эти сочиненія были встрѣчены общими похвалами критики и публики и въ короткое время пріобрѣли громкую извѣстность ихъ автору, мнимому Барри Корнвалю, не только въ Англіи, но и заграницей. Лучшими пьесами "Драматическихъ Сценъ" считаются: "Лодовико Сфорца", "Хуанъ" и "Разбитое сердце", переводы которыхъ помѣщены въ предлагаемомъ изданіи. Первая изъ этихъ сценъ основана на дѣйствительномъ фактѣ итальянской исторіи; вторая -- есть плодъ фантазіи автора; что же касается третьяго очерка -- "Разбитое Сердце" -- то онъ основанъ на одной изъ новеллъ Боккачіо, въ которой разсказывается объ молодомъ человѣкѣ, который, вернувшись домой, послѣ двухлѣтняго отсутствія, находитъ любимую имъ дѣвушку за мужемъ, при чёмъ узнаётъ, что свадьбу эту устроила его мать, не желавшая, чтобы ея сынъ женился на бѣдной дѣвушкѣ. Онъ бродитъ вокругъ ея дома дни и ночи, наконецъ, пробирается къ ней въ комнату, говоритъ съ нею, въ присутствіи ея спящаго мужа и умираетъ предъ нею на ея постелѣ. Остальные очерки ("Любовь, исцѣлённая снисхожденіемъ", "Средство побѣждать", "Амелія Вентвортъ", "Соколъ" и другіе); также очень хороши, хотя и слабѣе трёхъ первыхъ. Содержаніе "Сицилійской Повѣсти" заимствовано изъ Декамерона. Она изложена прекрасно, хотя и отличается крайней мрачностью, присущею большинству произведеній Проктера. Вообще, думаютъ, что слабое здоровье автора "Драматическихъ Сценъ" было главной причиной той грусти, которою проникнута большая часть его произведеній.
   Въ 1820 году появилась въ свѣтъ его поэма "Марціанъ Колонна", въ которой фабула далеко уступаетъ изложенію. Впрочемъ и въ ней есть много прекрасныхъ мѣстъ, исполненныхъ чувства и нѣсколько истинно-прекрасныхъ описаній природы. Что же касается его трагедіи "Мирандола", напечатанной въ 1821 году и представленной вслѣдъ за тѣмъ на Ковентгарденскомъ театрѣ съ большимъ успѣхомъ, то о ней можно сказать, только то, что она не уронила прежней славы ея автора.
   По выходѣ въ свѣтъ "Мирандолы", имя Барри Корнваля стало появляться въ печати всё рѣже и рѣже, а къ концу его жизни и вовсе исчезло со страницъ англійскихъ журналовъ и альманаховъ, гдѣ онъ, въ тридцатыхъ и сороковыхъ годахъ, помѣстилъ всего нѣсколько мелкихъ стихотвореній и, притомъ, гораздо низшаго достоинства, чѣмъ его первыя произведенія.
   При чтеніи поэтическихъ произведеній Проктера, какъ-то невольно приходятъ на умъ драматурги XVI вѣка, которыхъ авторъ "Драматическихъ Сценъ" былъ горячимъ поклонникомъ и которымъ подражалъ очень усердно. Правда, Проктеръ не усвоилъ той энергіи, которою отличались старые англійскіе драматурги, за-то онъ позаимствовалъ у нихъ характеры многихъ изъ своихъ дѣйствующихъ лицъ, усвоилъ ихъ искусство возбуждать сердца слушателей, ихъ грусть и ихъ страстную нѣжность. Онъ изображаетъ преимущественно болѣзненныя чувства человѣческой природы и не останавливается даже передъ ея необузданными заблужденіями. Его какъ-будто пугаетъ человѣческое совершенство -- и онъ ищетъ наслажденія среди грёзъ безумной страсти, которая не есть слѣдствіе бѣдственной судьбы, но свойственна человѣку, родилась вмѣстѣ съ нимъ и составляетъ часть его существованія. Въ произведеніяхъ Проктера встрѣчаются мѣста, достойныя стоятъ рядомъ съ лучшими отрывками изъ всѣхъ новѣйшихъ поэтовъ Англіи; но только эти мѣста надо читать отдѣльно, безъ предшествующихъ и послѣдующихъ стиховъ.
   Но не одни опыты въ драматическомъ родѣ поставили Проктера въ ряду замѣчательныхъ англійскихъ поэтовъ послѣдняго времени. Онъ заслуживаетъ вниманія и какъ лирикъ. Многія изъ его мелкихъ стихотвореній запечатлѣны глубокимъ чувствомъ и энергіею мысли. Внѣшняя форма часто очень оригинальна, почти прихотлива; но эта оригинальность не сочинённая, а лежащая въ самомъ свойствѣ поэтическаго дарованія Проктера, и потому не лишонная особенной прелести.
   Проктеръ писалъ и прозою. Такъ, въ одномъ изданіи "Сочиненій Шекспира" (1843 года въ 3-хъ томахъ) былъ помѣщёнъ его "Опытъ о геніи Шекспира", а при изданіи "Сочиненій Бенъ-Джонсона" (1838 года, въ одномъ томѣ) была приложена статья его о жизни и сочиненіяхъ этого писателя. Прозаическія статьи Проктера, разсѣянныя по журналамъ, были собраны и изданы въ 1852 году въ двухъ томахъ, подъ заглавіемъ: "Опыты и Повѣсти въ прозѣ". Наконецъ, онъ написалъ большую біографію знаменитаго актёра Эдмонда Кина.
   По первому произведенію, именно по "Драматическимъ Сценамъ", Барри Корнвалю многіе предрекали блистательную литературную будущность; но, при всѣхъ своихъ несомнѣнныхъ достоинствахъ, онъ не удовлетворилъ этихъ высокихъ надеждъ. Причину этого печальнаго обстоятельства надо искать въ томъ, что онъ съ юности готовился къ юридической каррьерѣ, а въ зрѣлую пору своей жизни долженъ былъ почти вовсе отказаться отъ литературной дѣятельности для адвокатскихъ занятій, такъ-что, въ послѣдніе годы его жизни, его же титуловали не поэтомъ, а комиссаромъ управленія заведеніями для умалишонныхъ.
   Литературное имя Проктера -- Барри Корнваль -- не чуждо и намъ, русскимъ. Кому не извѣстно, что произведенія этого поэта высоко цѣнились великимъ Пушкинымъ, и что ихъ авторъ, въ литературной жизни нашего великаго поэта, былъ, такъ-сказать, послѣднимъ его собесѣдникомъ. Правда, онъ заимствовалъ у автора "Драматическихъ Сценъ" всего два-три мотива ("Пью за здравіе Мэри", "Я здѣсь Инезилья" и "Царица грозная Чумы"); но важно то, что чтеніе ихъ навело Пушкина на мысль написать свои собственные удивительные драматическія сцены "Скупой рыцарь", "Моцартъ и Саліери" и "Донъ Жуанъ", форма которыхъ очень напоминаетъ Корнваля. Стоитъ прочесть "Драматическія Сцены" вслѣдъ за Пушкинскими сценами, чтобы увидѣть тотчасъ, какое сильное впечатлѣніе произвели они на нашего великаго поэта, хотя русскій поэтъ и тутъ является всюду головой выше англійскаго.
   Проктеръ былъ женатъ и былъ примѣрнымъ мужемъ. Посвятивъ послѣдніе годы своей жизни исключительно семейству и своимъ служебнымъ занятіямъ, онъ умеръ въ началѣ шестидесятыхъ годовъ текущаго столѣтія, оставивъ по себѣ память талантливаго, добраго и честнаго человѣка.
  
                       МЭРИ.
  
             Пью за здравіе Мэри,
             Милой Мэри моей!
             Тихо заперъ я двери --
             И одинъ безъ гостей
             Пью за здравіе Мэри.
  
             Можно краше быть Мэри,
             Краше Мэри моей,
             Этой маленькой пери;
             Но нельзя бить милѣй
             Рѣзвой, ласковой Мэри.
  
             Будь же счастлива, Мэри,
             Солнце жизни моей!
             Ни тоски, ни потери.
             Ни ненастныхъ дней
             Пусть не вѣдаетъ Мэри!
                                                     А. Пушкинъ.
  
  
                       СМЕРТНАЯ КАЗНЬ.
  
                                 1.
                                 НОЧЬ.
  
             Ни одной нѣтъ звѣзды, ни луча въ небесахъ,
             Воды Темзы черны и кипятъ въ берегахъ,
             Бурный вихрь ихъ вздымаетъ и бьётъ и клубитъ,
             Непроглядною тьмой сводъ небесный покрытъ,
             Въ спорѣ съ вѣтромъ шумитъ, хлещетъ дождь во всю мочь,
             Ещё больше мрача эту мрачную ночь.
  
             Поздно. Полночь уже миновала -- и вдругъ
             Съ башни Павла доносится медленный звукъ
             Плавно, мѣрно, торжественно: "разъ",
             Возвѣщая одинъ по полуночи часъ.
             Этотъ звукъ повторился на башняхъ другихъ
             Цѣлымъ хоромъ -- и медленно стихъ.
  
             Ни полслова! Во тьмѣ пробираясь ночной,
             Стража тихо идётъ по плитамъ мостовой;
             Вотъ должникъ: онъ во снѣ отъ констэбля бѣжитъ;
             На соломѣ своей нищій, корчась, дрожитъ,
             И хохочутъ бродяги и воръ среди тьмы:
             Имъ смѣшонъ строгій видъ Ольдъ-Бэлійской тюрьмы.
  
             А внутри ея стѣнъ -- и тоска и боязнь:
             Тамъ томится бѣднякъ, осуждённый на казнь.
             Леденѣетъ въ нёмъ кровь, его сердце стучитъ,
             Онъ то вскочитъ, то вздрогнетъ, то вдругъ закричитъ.
             Время быстро идётъ, онъ отъ ужаса нѣмъ:
             Эшафотъ, потомъ смерть, а за тѣмъ... что за тѣмъ?
  
             Только ночь ему жить, по наступить разсвѣтъ...
             Прозвучи ему скорбный прощальный привѣть,
             Мѣдный колоколъ! буря осенняя, вой!
             Пѣсню-жалобу ты несчастливцу пропой!
             Плачьте люди! вашъ долгъ -- пожалѣть: день придётъ
             И позорною смертью вашъ ближній умрётъ!
  
                                 2.
                                 УТРО.
  
             Разсвѣло; вотъ и день: онъ тьму ночи прогналъ;
             Въ полномъ блескѣ лучей весь востокъ запылалъ.
             Небо чисто -- и городъ, проснувшись, гудитъ.
             Плотной массой народъ къ мѣсту казни валить;
             Собрался -- и толпа съ нетерпѣніемъ ждётъ:
             Хочетъ видѣть она какъ преступникъ умрётъ.
  
             Въ эту давку прошолъ за поживою воръ.
             Здѣсь видны и купецъ и матросъ и боксёръ,
             И художникъ явился -- сюжета искать...
             И всѣ ропщутъ, что долго приходится ждать:
             Каждый громко, иль тихо клянётъ
             Несчастливца, что долго нейдётъ.
  
             Наконецъ, вотъ и онъ. Всѣ стремятся взглянуть.
             Голова у него опустилась на грудь,
             Онъ на доску ступилъ, её приняли -- внизъ
             Онъ сорвался и въ корчахъ повисъ.
             Больше нечего видѣть. И говоръ и гамъ --
             И со смѣхомъ толпа разошлась по домамъ.
  
             Чу! какъ веселъ и живъ въ свѣтломъ воздухѣ звонъ!
             Посмотрите, какъ ясенъ и чистъ небосклонъ!
             Волны Темзы, сверкая на солнцѣ, бѣгутъ
             И на кровляхъ домовъ птички звонко ноютъ --
             И насильственной смерти чудовищный видъ
             Въ ликованьи природы забытъ...
                                                                                   Д. Михаловскій.
  
                       ВСЕМІРНЫЙ РЫНОКЪ.
  
             Ещё я въ дѣтствѣ слышалъ часто:
             Не мало въ Лондонѣ добра!
             Тамъ золотая мостовая,
             Тамъ стѣны всѣ изъ серебра,
             Тамъ красотой своей всесильной
             Умѣютъ женщины плѣнять,
             Тамъ можно -- люди говорили --
             И всё купить, я всё продать.
  
             Вотъ, наконецъ, попалъ я въ Лондонъ --
             То было яснымъ лѣтнимъ днёмъ.
             Весь день по городу я рыскалъ
             То въ экипажѣ, то пѣшкомъ.
             Я отъ волненья вспыхнулъ разомъ,
             Когда сказалъ возница мнѣ:
             "Вотъ Лондонъ! Города богаче
             Ты не найдёшь въ иной странѣ!"
  
             Я сталъ распрашивать -- и что же?
             Гдѣ жь, Лондонъ, блескъ роскошный твой?
             Нѣтъ стѣнъ серебрянныхъ въ столицѣ
             И золотой нѣтъ мостовой.
             Красивыхъ женщинъ очень много,
             Но смѣлость ихъ -- могла смущать...
             Да, въ этомъ городѣ возможно
             И всё купить, и всё продать...
  
             Всѣ блага жизни, блага міра
             Здѣсь стали люди продавать:
             Морякъ поставитъ жизнь на карту
             И дочь продастъ любая мать...
             Идётъ патентами торговля,
             Торгъ самый страшный -- не позоръ.
             И жизнь товарища за деньги
             Продастъ для висѣлицы воръ.
  
             Поэтъ торгуетъ вдохновеньемъ,
             Судья -- достоинствомъ судей
             И люди сильные повсюду
             Безсильныхъ продаютъ людей.
             Продажно слово моралиста.
             Кругомъ азартная игра,
             И женщина собой торгуетъ
             До гроба или... до утра.
  
             За деньги гордое искусство
             Впадаетъ въ мелочность, въ развратъ,
             За деньги дѣвственная роза
             Отдастъ свой первый ароматъ;
             За деньги гонитъ и позоритъ
             Людей невинныхъ клевета --
             И гибнутъ жертвою корысти
             Любовь, невинность, красота.
  
             Прощай же, Лондонъ, тёмный рынокъ,
             Гдѣ всё продажно безъ стыда,
             Гдѣ дремлетъ сытое богатство,
             Гдѣ стонетъ горькая нужда,
             Гдѣ всё ревётъ, смѣётся, плачетъ
             Отъ "сильныхъ міра" до шута,
             Пока не ляжетъ на кладбищѣ
             Подъ сѣнь могильнаго креста.
                                                               Д. Минаевъ.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru