Гомер
Гомерова Илиада

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  

Гомеровой Иліады пѣснь седмая.
Переводъ Кострова (*).

  
   (*) Увѣряютъ, что Костровъ успѣлъ перевести двѣнадцать пѣсней Иліяды. Первыя шесть, какъ извѣстно, давно уже напечатаны; о послѣднихъ публика до сихъ поръ не знала. Я досталъ только двѣ пѣсни 7 и 8 полныя, а 9 безъ конца. Наши литтераторы и многіе изъ читателей конечно пожелаютъ, чтобъ и достальныя пѣсни были найдены и сообщены публикѣ. Изд.
  
             Такъ рекши Гекторъ, въ брань изъ града излетаетъ;
             Паридъ сопутствуетъ; ихъ взоръ огнемъ блистаетъ;
             То знакъ стремленія ко подвигамъ войны.
             Сколь тѣмъ, что чрезъ моря въ любимыя страны
             Плывя, и утомя плещи свои и чресла,
             Стараясь напрягать всей силой и тверды весла
             Приятенъ вѣтръ, когда дохнетъ въ желанный путь:
             Столь радость чувствуетъ Троянъ смятенныхъ грудь,
             Познавъ сихъ ратниковъ средь бурныхъ быть сраженій.
             И се Менесѳій, вождь кровавыхъ ополченій,
             Палиценоснаго Ареиѳоя сынъ
             Филомедузы плодъ и Арнскихъ царь долинъ,
             Паридомъ низложенъ, во мракъ низходитъ гробный;
             Постигнулъ равно рокъ Еіонея злобный:
             Межъ шлемомъ и броней копьемъ пронзенный въ тылъ
             Отъ мышцы Гектора онъ горьку смерть вкусилъ.
             Отважный Ифиной, сынъ Дексія героя,
             На колесницу сѣсть спѣша, средь грозна боя;
             Во рамо копіемъ отъ Главка бывъ пронзенъ,
             На землю палъ съ высотъ суровой смерти въ плѣнъ.
  
             Минерва зря, какъ смерть Ахейцевъ посѣкаетъ,
             Съ холмовъ небесъ полетъ къ Пергаму устремляетъ;
             Что свѣтлый Фебъ съ твердынь Дарданскихъ усмотря,
             Побѣдой градъ почтить желаніемъ горя,
             Летитъ ей въ срѣтенье, и дуба близь прелестна
             Сближаются сіи два божества небесна.
             Гдѣ слово предначавъ, Палладѣ Фебъ вѣщалъ:
  
             ,,Какой тебя еще, богиня, гнѣвъ объялъ?
             "Почто слетѣла ты съ превыспреннихъ селеній?
             "Иль Грекамъ лавры дать средъ яростныхъ сраженій,
             "О Троѣ жалость всю изъ сердца истребивъ?
             "Но коль послушаешь совѣтъ мой благъ, правдивъ,
             "Расторгнемъ нынѣ мы сихъ воинствъ брань плачевну,
             "А послѣ пусть піютъ средь поля чашу гнѣвну,
             "Доколь падетъ Пергамъ: зане васъ двухъ богинь
             "Есть воля стерть его, сравнитъ съ лицемъ пустынь."
  
             "О Фебъ, да будетъ то по твоему глаголу!
             "Съ сей мыслію и я съ высотъ спустилась долу:
             "Но како мы смиримъ мятежъ и брань мужей,
             "Ихъ ярость бурную средь копій и мечей?"
             Рекла Тритонія. Въ отвѣтъ ей сынъ Латоны:
             "Мы храбрость въ Гекторѣ, не знающу препоны,
             "Воспламенимъ, чтобъ онъ симъ мужествомъ объятъ,
             "Противника себѣ воззвалъ изъ сопостатъ;
             "Ахейцы раздражась, услыша рѣчь кичливу,
             "Единоборника поставятъ сопротиву."
  
             Скончалъ, и къ мысли сей богиню преклонилъ.
             Геленъ же сынъ Пріамль боговъ совѣтъ внушилъ,
             И сердцемъ ощутя, что ихъ угодно волѣ,
             Стремится къ Гектору на бранноносномъ полѣ,
             И ставъ вблизи, вѣщалъ: "О Гекторъ, страхъ враговъ,
             "Имущій благъ совѣтъ, какъ самъ Отецъ боговъ,
             "Послушай днесь меня, тебѣ одноутробна;
             "Содѣлай, да средь войскъ престанетъ ярость злобна;
             "А самъ простри твой гласъ Аргивцевъ бодрыхъ въ строй,
             "Да лучшій ратникъ ихъ изыдетъ въ брань съ тобой;
             ,,Не снидешь смертью днесь во мрачности унылы;
             "Я слышалъ, какъ о семъ вѣщали горни силы."
  
             Онъ рекъ: и Гекторъ ставъ весельемъ восхищенъ,
             Съ поспѣностью между двухъ воинствъ устремленъ,
             Взявъ за среду копье, здержалъ Троянскихъ воевъ.
             Возсѣли всѣ, вождю покорствуя героевъ,
             То зря Атридъ, возсѣсть Аргивцамъ повелѣлъ.
             Минерва же, и Фебъ, златыхъ метатель стрѣлъ,
             Двухъ быстрыхъ ястребовъ во образъ превращенны,
             Взнеслись на гордый дубъ, Зевесу посвященный,
             Чтобъ зрѣть съ веселіемъ на подвиги мужей.
             Дардански же полки и рать Еллады всей,
             Стѣснясь, сидѣли всѣ и грозны и прекрасны,
             Щитами, копьями и шлемами ужасны.
             Какъ, если яростный Зефиръ на понтъ дохнетъ,
             Чернѣетъ понтъ, валы въ себѣ кипяши вьетъ:
             Такъ воинства сіи, движеній разныхъ полны,
             Стальнымъ оружіемъ являютъ въ полѣ волны.
             Но Гекторъ вшедъ въ среду, се такъ воззвалъ къ полкамъ:
             "Внемлите, что вѣшать велитъ мнѣ бодрость вамъ,
             "Трояне храбрые и мужественны Греки!
             "Зевесъ, владѣющій судьбой надъ человѣки,
             "Послѣднихъ нашихъ клятвъ не восхотѣлъ свершить,
             "Но мыслитъ новыхъ золъ стрѣлами насъ разить,
             "Доколѣ градъ падетъ отъ Грековъ низложенный,
             "Или они въ шатрахъ Пергамомъ сокрушенны,
             "Ахейцы! наша рать героями полна,
             "Да сей, чья мышца въ брань давно изучена,
             "Единоборствовать со мною ополчитстя.
             ,,Реку, и словъ моихъ свидѣтель Зевсъ явится,
             "Коль мужествомъ меня онъ въ подвигѣ сотретъ,
             "Оружіе мое себъѣда совлечѣтъ;
             "Но тѣло пусть отдастъ, да въ домъ мой пренесется,
             "И съ честью отъ Троянъ рыдающихъ сожжется.
             ,,А если Фебъ меня почтитъ побѣдой сей,
             "Оружіе врага да будетъ мздой моей;
             ,,Я пренесу его на высоты Пергама,
             "И Фебова оно красою будетъ храма;
             "Но тѣло возвращу, дабы Ахейска рать
             "Уже послѣдній долгъ могла ему воздать,
             "И памятникъ вознесть сего на брегъ моря;
             "Да плаватель валы шумящіе преспоря,
             "Узрѣвъ его, речетъ: сокрытъ здѣсь мужа прахъ,
             "Что древле храбростью героямъ былъ во страхъ,
             "Въ единоборствѣ палъ отъ Гектора сраженный.
             "Такъ скажетъ. Мнѣ же вѣкъ похвалъ вѣнцы нетлѣнны."
  
             Скончалъ. И каждый Грекъ безмолствуетъ, молчитъ:
             Имъ отрещися стыдъ, согласье страхъ претитъ.
             Но Менелай возставъ, изрекъ хулы правдивы;
             "Что зрю! не Греки здѣсь, Гречанки боязливы!
             "Несносный стыдъ! уже неимать наша рать,
             "Ктобъ Гектора противъ дерзнулъ во брани стать,
             "Да будете вы всѣ и перстію и прахомъ!
             "Вы тако робкіе, объяты подлымъ страхомъ;
             "Я выйду въ подвигъ сей; побѣды же вѣнецъ,
             "Кому восхощетъ, дастъ безсмертныхъ силъ Отецъ."
  
             Онъ рекъ, и восприялъ оружія прекрасны,
             Но Менелая днесь постигъ бы часъ ужасный
             Неложно Гекторомъ во мрачный снити адъ,
             Когдабъ не прорекли вожди Елладскихъ чадъ,
             И еслибъ Царь вождей взявъ длань его десную,
             Не тщился рѣчь ему простерши сицевую:
             "Безумствуешь! на, что дерзаешь, Менелай?
             "Восхитившу тебя досаду умѣряй,
             "Не исходи противъ сильнѣйша въ брань героя,
             "Противу Гектора, онъ страхъ средь грозна боя;
             "Не содрогаяся, безстрашный самъ Ахиллъ
             "Не можетъ испытать его толь крѣпкихъ силъ:
             "Престань, дражаидіій братъ, гряди къ своей ты рати;
             "Противника ему потщимся мы избрати:
             "Онъ будь безтрепетенъ, пусть дышетъ онъ воиной;
             "Но мню, съ охотою пріиметъ онъ покой,
             "Коль только не падетъ оружіемъ кровавымъ."
  
             Скончалъ. Покорствуетъ герой совѣтамъ здравымъ.
             Уже сподвижники съ веселіемъ души
             Спѣшатъ съ раменъ его доспѣхи совлещи.
             Но мудрый Несторъ ставъ, съ прискорбіемъ вѣщаетъ:
             "Коль велій плачь и зло Ахейцевъ постигаетъ!
             "Коль слезную печаль восчувствуетъ Пелей,
             "Многосовѣтный вождь, витія; честь мужей!
             "Онъ нѣкогда меня, какъ друга угощая,
             "О разныхъ племенахъ Аргивскихъ вопрошая,
             "Грядущихъ низлагать Дарданскихъ твердость стѣнъ,
             "Живѣйшей радостью являлся восхищенъ;
             "Познавъ же, что сіи толь бодры чада брани
             "Трепещутъ нынѣ всѣ отъ Гекторовой длани,
             "Къ престолу вышняго онъ руки вознесетъ,
             "Да въ царство мрачности душа его сойдетъ.
             "О Зевсъ, о Фебъ, и ты гремящая Паллада,
             ,,Почто не зрю себя еще я тако млада,
             "Какъ былъ, когда, вблизи Целадонскихъ бреговъ,
             "Съ Пилійскиіѵіъ племенемъ Аркадскихъ родъ сыновъ
             "Близь Фійскихъ стѣнъ, струей Ярдана орошенныхъ,
             "Сражаясь, зрѣлъ бугры героевъ пораженныхъ!
             "Ервталіонъ стоя впреди Аркадскихъ силъ,
             "Какъ страшный нѣкій богъ всѣмъ ужасъ наносилъ,
             "Въ доспѣхи облеченъ Царя Ареиѳоя,
             "Въ кровавыхъ подвигахъ безтрепетна героя,
             "Его же каждый мужъ и женъ прелестныхъ ликъ
             "Палиценосцемъ звать гремящимъ приобыкъ;
             "Ни стрѣлъ бо не имѣлъ, ни копій въ брани слезной,
             "Но расторгалъ полки онъ, палицей желѣзной;
             "Его сразилъ Ликургъ, не какъ герой, но тать:
             "На тѣсной бо стезѣ потщась его застать,
             "И упредя ударъ отъ палицы опасной,
             "Пронзилъ его копьемъ, повергъ во мракъ ужасной,
             "И всеоружіе, что далъ ему Арей,
             "Поспѣшно снялъ съ него коварный сей злодѣй
             "И въ оно облеченъ являлъ въ войнахъ свирѣпость,
             "Познавъ же старостью ослабшу въ членахъ крѣпость,
             "Ервталіона имъ любимца подарилъ;.
             "Сей уба симъ гордясь, и твердъ въ надеждѣ силъ,
             "Къ единоборствію всѣхъ сильныхъ вызываетъ;
             "Смутясь, трепещутъ всѣ, всѣхъ ужасъ поражаетъ,
             "А я, хоть младшій всѣхъ, презорства не терпя,
             "И смѣлостью одной вооруживъ себя,
             "Потекъ противъ его, съ нимъ ратовалъ, сражался;
             "Минерзы помощь мнѣ, побѣдой я вѣнчался;
             "Сей страшный исполинъ поверженъ мною палъ,
             "Простершись, поля часть велику занималъ,
             "О! еслибы моя поднесь блистала младость,
             "Противу Гектора я стать почелъ-бы въ радость;
             "А въ васъ и тѣ, что силъ отличностью цвѣтутъ,
             "На подвигъ съ Гекторомъ изыти не дерзнутъ."
  
             Такъ Грековъ упрекалъ сей старецъ благосмысленъ:
             И Се воздвигся ликъ вождей девятичисленъ,
             Всѣхъ прежде возстаетъ самъ Царь мужей, Атридъ;
             По немъ Тидеевъ сынъ, безстрашный Діомидъ,
             Аяксы послѣ ихъ во крѣпость облеченны;
             По сихъ Идоменей, и Меріонъ надменный,
             И грозный, яко Марсъ, оплотомъ многихъ силъ;
             Воздвигся послѣ ихъ великій Еврипилъ,
             И Андремоновъ плодъ Ѳоасъ, войной несытый,
             И бодрственный Улиссъ, въ совѣтахъ знаменитый.
             Всякъ ревностно изъ нихъ готовъ въ сей подвигъ течь.
             И паки Несторъ къ нимъ простеръ совѣта рѣчь:
             "Да жребіемъ сіе избраніе свершится:
             "Избранный тако вождь ко брани ополчится;
             "И если въ подвигѣ толь страшномъ не падетъ,
             "Намъ благо, а себѣ хвалу приобрѣтетъ."
  
             Онъ рекъ. И каждый вождь свой жребій означаетъ
             И оный въ твердый шлемъ Царя мужей влагаетъ:
             Но рать подъемлетъ взоръ и длани къ небесамъ;
             Несется гласъ мольбы по ревностнымъ полкамъ;
             "О Зевсъ, благоволи, къ намъ милость печатлѣя,
             "Да бодрственный Аяксъ, иль грозный сынъ Тидея,
             "Иль вождь вождей грядетъ въ сей трудъ достойньій хвалъ!"
  
             Рекли. И Несторъ шлемъ Атридовъ сотрясалъ,
             И жребій имъ изъялъ всѣхъ паче вожделѣнный.
             Его изъ старчьихъ рукъ глашатай вземь почтенный,
             Нося, являлъ вождямъ, начавъ съ страны десной;
             Но отрицался всякъ, не зря то быти свой:
             Когдажъ достигнулъ съ нимъ и къ сыну Теламона;
             Сей мужественный вождь, Дарданска ужасъ трона,
             Приялъ, воззрѣлъ, позналъ, веселье ощутилъ
             И вергнувъ предъ стопы сей жребій, возопилъ;
             ,,О друзи! жребій мой, я духомъ восхищаюсь,
             "И мню, надъ Гекторомъ побѣцой увѣнчаюсь;
             "Но вы, спѣшащу мнѣ оружіе приять,
             ,,Потщитесь тихій гласъ къ Зевесу изліять,
             "Да не услышитъ сей мольбы враждебно войско;
             "Иль что? коль вамъ велитъ стремленіе геройско,
             "Прострите громкій гласъ; намъ грозна страха нѣтъ;
             "Искусство; мужество меня не ужаснетъ;
             "Рожденъ, воспитанъ я нетако въ Саламинѣ,
             "Чтобъ страшныхъ подвиговъ не испыталъ донынѣ."
  
             Скончалъ и воинства возносятъ гласъ мольбы;
             "О поклоняемый на Идѣ, царь судьбы,
             ,,Великій, сильный Зевсъ, пути его же правы,
             "Аяксу даждь вѣнецъ побѣды днесь и славы;
             "Но если Гекторъ милъ равно очамъ твоимъ;
             "Ты равну силу даждь и славу обоимъ!"
  
             Рекли. Аяксъ во всеоружье оболченный
             Исходитъ, яко Марсъ свирѣпствомъ упоенный,
             Текущій съ яростью на брань племенъ земныхъ,
             Въ которыхъ отъ вражды, источникъ бѣдствій злыхъ,
             Зевесомъ воспаленъ на гибель человѣковъ.
             Таковъ Аяксъ, оплотъ необоримый Грековъ,
             Усмѣшку грозную являющій лицемъ,
             И потрясающій престрашнымъ копіемъ,
             На подвигъ шествуетъ пространными шагами.
             Аргивцы зря его, восхитились сердцами,
             Троянъ же велій страхъ и трепетъ поразилъ.
             Смутился Гекторъ самъ и робость ощутилъ,
             Но вспять идти не могъ отъ брани сей ужасной;
             Зане онъ самъ воззвалъ на подвигъ толь опасной,
             И се Аяксъ; держа, какъ башню, твердый щитъ,
             Что Гилы гражданинъ, художникъ знаменитъ,
             Тихисъ, искусствомъ всѣхъ въ свое превысшій время,
             Седмь цѣлыхъ тельчьихъ кожъ, ужасно силамъ бремя,
             Едину со другой искусно съединивъ,
             Осмый же мѣдный пластъ крѣпчайщій положивъ,
             Содѣлалъ стратному въ войнахъ сему герою.
             Сей убо щитъ Аяксъ несущій предъ собою,
             Приближась къ Гектору, возвысилъ грозный гласъ:
             "Познаешь, Гекторъ, въ сей тобой желанный часъ,
             "Сколь сильны, бодрственны вожди въ полкахъ Еллады
             "И безъ Ахилла суть рушащи тверды грады,
             "И расторгающи, какъ левъ, противныхъ строй.
             "Атриду мстя, почилъ отъ брани сей герой;
             "Но многи могутъ въ насъ тебѣ противостати;
             "Начни, и крѣпость силъ яви предъ взоромъ рати."
  
             Но Гекторъ вопреки:,,Не тщися искусить
             ,,Аяксъ, народовъ вождь! и что меня страшить,
             ;,Какъ юно отроча, какъ женъ безсильныхъ, нѣжныхъ,
             "Невѣдущихъ, что брань въ поляхъ многомятежныхъ?
             "Къ сраженьямъ я привыкъ, воспитанъ средь войны;
             "Умѣю обращать мой щитъ на всѣ страны;
             "Хотя я пѣшъ, хотя явлюсь на колесницѣ
             "Всегда свирпствуетъ копье въ моей деснице;
             "Сколь ты ни храбръ, но я не буду соглядать,
             "Чтобъ скрытный могъ ударъ нанесть тебѣ какъ тать.
             "Брегись". И съ словомъ симъ копье изъ рукъ пускаетъ,
             Близь мѣди верхъ щита геройска поражаетъ;
             Ударъ жестокъ, и шесть пластовъ щита пронзилъ,
             Въ седмомъ свирѣпый свой полетъ остановилъ,
             Аяксъ въ свою чреду съ геройскимъ духа жаромъ
             Разитъ противника усильнымъ въ щитъ ударамъ,
             Сквозь щитъ, броню, хитонъ полетъ копья претекъ,
             И дни бы Гектора въ сей грозный часъ пресѣкъ;
             Но онъ уклоншися, избѣгнулъ мрачна ада,
             Тогда уже сіи кровавой брани чада,
             Исторгнувъ копья вдругъ изъ крѣпости щитовъ,
             Какъ яростны вепри, какъ страшны скимны львовъ,
             Вступаютъ въ новый бой, и Теламоца сыну
             Троянскій вождь копье стремить щита въ средину,
             Но мѣдный пластъ прегнулъ блестяще копіе,
             Аяксъ воспламененъ, въ отмщеніе свое
             Разитъ, и сквозь щита желѣзо пролетѣло,
             И съ легкостью язвитъ враждебной выи тѣло;
             Зритъ Гекторъ кровь свою, и мало отступя,
             Онъ подвигъ не престалъ, но мужествомъ кипя.
             Великъ и чернъ и твердъ онъ камень взетъ рукою,
             Пустилъ его во щитъ Ахейскому герою.
             Звучитъ сотрясшись щитъ, Аяксъ неколебимъ:
             Онъ большій камень взявъ; и мужествомъ своимъ
             Еще на воздухѣ его круговращая,
             И тако тяжесть въ немъ удара умножая,
             Какъ жерновомъ разшибъ вождя Троянска щитъ,
             И самы твердости колѣнъ его вредитъ;
             Сей ратникъ палъ хребтомъ подъ щитъ свой раздробленный;
             Но вдругъ подъялъ его Латонинъ сынъ священный.
             Тогда блестящіе изъявъ мечи свой,
             Ещебъ сразилися воители сіи;
             Но мужи мудростью и разумомъ извѣстны;
             Земны глашатаи, посланники небесны,
             Талтивій Греческій, Троянскій же Идей,
             Поспѣшно притекли, и ставъ средь сихъ вождей,
             Простерли скипетры, священной власти знамя;
             И возопилъ Идей, туша вражды ихъ пламя:
             "Престаньте ратовать, скончайте, чада; брань;
             "Надъ вами равно бдитъ всесильна Зевса длань:
             "Всѣ вѣдаетъ о васъ, сколь храбры, крѣпки оба;
             "Грядетъ и ночь, такъ пусть почіетъ ваша злоба."
  
             Аяксъ въ отвѣтъ: "Идей, потщитесь паче вы,
             "Да гекторъ мнѣ слова вѣщаетъ сицевы:
             "Онъ первый самъ воззвалъ на подвигъ сей опасенъ,
             "Престанетъ первый онъ, и я престать согласенъ."
  
             Въ отвѣтъ же Гекторъ рекъ: "Аяксъ! я           самъ позналъ,
             "Что мудрость, силу Зевсъ, тебѣ и бодрость далъ;
             ,,Ты первый мужествомъ средь вашихъ ополченій.
             "Скончаемъ днесь мы брань, почіемъ отъ сраженій;
             "Сражаться можемъ впредь, доколь судьбы отецъ
             "Благоволитъ кому побѣды дать вѣнецъ.
             "Приближилася ночь; ей благо покориться,
             "Гряди въ твои шатры спокойствомъ насладиться,
             "Возвеселитъ собой и рать, и всѣхъ вождей,
             "А паче искреннихъ клевретовъ и друзей:
             "И я, я въ гордую пришедъ отъ брани Трою,
             "Согражданъ всѣхъ сердца смущенны успокою;
             "Стекутся въ храмъ они благодарить боговъ.
             "Но прежде нежели почіемъ отъ трудовъ,
             ,,Другъ друга мы почтимъ изящными дарами;
             ,,Да Троянинъ и Грекъ возвыся насъ хвалами,
             "Рекутъ: се тѣ враги, что яростью кипя,
             "Взаимно тяготивъ ударами себя,
             "Разстались какъ друзья, давно соединенны."
  
             Скончалъ. И мечь ему сребромъ преукрашенный;
             И хитраго труда онъ перевязь вручилъ;
             Аяксъ же поясомъ багрянымъ подарилъ.
             Такъ подвигъ совершивъ, грядутъ сіи Герои;
             Аяксъ къ Ахеянамъ, и Гекторъ къ чадамъ Трои.
             Сіи узрѣвъ, что онъ отъ пагубы избѣгъ,
             И несраженъ врагомъ на мрачный Стикса брегъ,
             Ведутъ его во градъ, съ восторгомъ восклицая,
             И жива быть, еще очамъ не довѣряя.
             Аяксъ возвеселенъ и сердцемъ и душей,
             Торжественно грядетъ въ шатеръ Царя мужей;
             Вступилъ; Атридъ заклалъ Зевесу лучезарну
             Пятьлѣтняго тельца на жертву благодарну;
             Останки мясъ себѣ для пиршества чредятъ,
             И сердце питіемъ и брашномъ веселятъ:
             Хребтомъ тельца почтилъ Атридъ Аякса цѣлымъ?
             Скончали пиршество со духомъ всѣ веселымъ:
             И Несторъ имъ совѣтъ полезный возвѣстилъ:
  
             "Атридъ, и прочіе вожди Елладскихъ силъ!
             "Премноги бурнымъ днесь попранны Марсомъ Греки;
             "Скамандры на брегахъ текутъ ихъ крови рѣки;
             "Геройски души ихъ во мрачный адъ прешли;
             "И такъ престать войнѣ заутра повели;
             "Въ восходомъ въ небеса багряныя денницы,
             "Тѣла поверженныхъ, собравъ на колесницы,
             "На мскахъ и на тельцахъ сюда мы превеземъ;
             "И оны предадимъ истлѣнію огнемъ;
             "Да чадамъ прахъ отцевъ, остатокъ милый, слезный,
             "Возможетъ всякъ принесть, возвращись въ домъ любезный;
             "Единъ и общій мы бугоръ изъ глыбъ земныхъ
             "Гробницей сотворимъ для всѣхъ героевъ сихъ:
             "По семъ сооружимъ мы стѣну возвышенну,
             "Огромностью стрѣльницъ и башенъ укрѣпленну,
             "Въ защиту и оплотъ и войску и шатрамъ;
             "И въ нѣкіихъ мѣстахъ устроимъ быть вратамъ,
             "Да будутъ тѣ путемъ для всадниковъ широкимъ;
             "Отвнѣ же окружимъ твердыню рвомъ глубокимъ,
             "Могущимъ конское стремленье воспятить,
             "Се то, что можетъ насъ надежно защитить,
             "Коль гордые враги во брани преуспѣютъ."
  
             Скончалъ, и всѣ глаголъ хвалою печатлѣютъ,
             Трояне предъ враты Пріама, ихъ Царя,
             Исполненъ мятежемъ совѣтъ себѣ творя,
             Являлись въ страхѣ всѣ, и Антеноръ почтенный
             Всѣхъ прежде сонму гласъ простеръ неухищренный:
  
             "Трояне, Дардане и вся союзна рать,
             "Внемлите, что велитъ мнѣ духъ мой вамъ вѣщать!
             "Что медлимъ? возвратимъ съ сокровищемъ Елену:
             "Священнымъ клятвамъ мы сотворшіе измѣну,
             "Мы ратуемъ еще; не льститесь, все падетъ;
             "Коль вы полезный мой отринете совѣтъ."
  
             Скончалъ, и сѣлъ; но се являя взоръ свирѣпый,
             Противурекъ Паридъ супругъ Еленинъ лѣпый:
             "Обидный мнѣ совѣтъ потщился ты соплесть,
             "Другой и лучшій ты намъ можешь изобрѣсть;
             "И если въ сердцѣ то, что ты вѣщалъ устами;
             "Конечно ты лишенъ разсудка небесами,
             "Но я торжественно Троянамъ возвѣщу?
             "Елену возвратить Атридамъ нехощу:
             "Аргосское же съ ней богатство похищенно
             ,,Хощу, да будѣтъ имъ отнынѣ возвращенно,
             "И я готовъ его умножити своимъ.
             "Се тако мыслю я, и въ томъ неколебимъ."
  
             Скончавъ; Паридъ возсѣлъ. Пріамъ, возставъ отъ трона,
             Владыка, мудростью подобный сыну Крона,
             Глаголетъ: "Граждане, и ты союзна рать?
             "Внемлите, что велитъ мнѣ духъ мой вамъ вѣщать!
             "Какъ прежде, вечерять въ строяхъ своихъ грядите,
             "Устройте стражу вы, и кійждо бодро бдите,
             "Заутра да грядетъ къ Атриду въ сѣнь Идей;
             "И что вѣщалъ Паридъ, виновникъ брани сей,
             "О томъ да извѣститъ Ахейцевъ храбрыхъ племя;
             "Къ сему вопроситъ ихъ, не хощутъ ли на время
             "Престать отъ подвиговъ, да падшихъ мы сожжемъ,
             "И послѣ паки брань кровавую начнемъ,
             "Доколь они падутъ, иль граждане Пергама;"
  
             Скончалъ. Послушны всѣ велѣніямъ Пріама:
             Спѣшатъ, приемютъ снѣдь, какъ должно, по строямъ.
             Наутріе Идей стремится къ кораблямъ,
             И Грековъ, Марсовыхъ питомцевъ онъ гремящихъ
             Въ шатрѣ вождя вождей обрѣлъ совѣтъ творящихъ,
             И ставъ средь сонма ихъ, со гласомъ возопилъ:
             "Атриды и други Князья Елладскихъ силъ!
             "Пріамомъ посланъ я и прочими вождями
             "Рещи (о еслибъ въ томъ обрѣлъ успѣхъ предъ вами!),
             "Что въ сонмѣ нашемъ рекъ Паридъ; виновникъ слезъ,
             "И люто мстящій бичь разгнѣванныхъ небесъ.
             "Онъ всѣ сокровища въ Аргосѣ похищенны
             "(Что прежде не погибъ сей мужъ ожесточенный!),
             "Умножа собственнымъ, вамъ хощетъ возвратить;
             "Елену же отдать, нѣтъ силъ его склонить;
             "Еще повелѣно рещи, о бодро племя!
             "Почіете ли вы отъ подвигъ нѣко время,
             "Да падшихъ пламени тѣла мы предадимъ,
             "И послѣ грозную войну возобновимъ,
             "Докодь падете вы, иль чада пышной Трои?"
  
             Скончалъ, и всѣ молчатъ Ахейскіе герои:
             Впослѣдокъ возгласилъ Тидеевъ храбрый сынъ:
             "Приять сокровища не мысли ни единъ,
             "Ни даже самую, источникъ бѣдъ, Елену:
             "И отрокъ ощутитъ, толику зря премѣну,
             "Что гибели ударъ на Трою вознесенъ."
  
             Онъ рекъ. Глаголъ его хвалой отъ всѣхъ почтенъ.
             Тогда и Царь вождей Атридъ изрекъ Идею:
             "Ce Грековъ вамъ отвѣтъ; я тужде мысль имѣю;
             "Тѣла же падшихъ я согласенъ сожещи:
             "Не можно бо сея имъ чести отрещи,
             "И сожалѣній гласъ не престаетъ вѣщати,
             "Чтобъ сей послѣдній долгъ немедля имъ воздати;
             "Великій убо Зевсъ, гремящій въ небесахъ,
             "Премирія сего свидѣтель будетъ въ насъ."
  
             Скончалъ, и скипетръ свой подъялъ боговъ ко трону.
             Идей же шествуетъ обратно къ Иліону,
             И зря, что граждане владычества сего
             Еще всѣ собранны возврату ждутъ его,
             Вступилъ ихъ во среду, и жаждущимъ отвѣта,
             Онъ мысли возвѣстилъ Ахейскаго совѣта.
             И се они спѣшатъ сугубый трудъ начать:
             Сѣщи въ лѣсахъ древа, съ полей тѣла подъять.
             Не меньше ревности Аргивска рать являетъ,
             И къ слезнымъ симъ трудамъ со брега поспѣшаетъ.
             Уже изъ нѣдръ морскихъ свѣтильникъ дня востекъ,
             И первымъ златомъ твердь лазореву облекъ;
             Трояне съ Греками срѣтались въ полъ брани;
             Подъемлютъ тѣлеса геройскія ихъ длани;
             Не могши различить, кто былъ клевретъ, кто врагъ,
             Стараются омыть сгущенну кровь и прахъ,
             И возлагаютъ ихъ, крушась, на колесницы;
             Коль многимъ шокомъ слезъ омылись ихъ зъѣницы!
             Но ратникамъ своимъ Пріамъ рыдать претитъ;
             Безмолвной убо всѣ являя скорби видъ,
             Возносятъ на костеръ пожертыхъ смертной мглою,
             И пламени предавъ, грядутъ въ священну Трою.
             Аргивцы равный долгъ поверженнымъ мужамъ
             Съ печалію свершивъ, отходятъ къ кораблямъ.
             Еще восхода дня заря не возвѣщала
             И полусвѣтла ночь на тверди возлежала;
             Избранный Грековъ полкъ возставъ съ одровъ своихъ,
             Клевретамъ памятникъ воздвигъ изъ глыбъ земныхъ.
             И возвышается по семъ стѣна надменна,
             Огромностью стрѣльницъ и башенъ укрѣпленна,
             Въ защиту воинствамъ надежнѣе щита;
             Воздвиглись по мѣстамъ и твердыя врата,
             Чтобъ быть для всадниковъ путемъ на брань широкимъ;
             Отвнѣ обносится твердыня рвомъ глубокимъ,
             Его же крѣпкимъ верхъ забраломъ огражденъ.
             Се такъ труждалася Елладскихъ рать племенъ
  
             Но боги въ Зевсовыхъ чертогахъ позлащенныхъ
             Сидя, взирали всѣ, во мысляхъ удивленныхъ,
             Сколь страшну, велію громаду зиждетъ Грекъ.
             И Царь морей Нептунъ въ досадѣ гнѣвной рекъ:
             "Кто впредь изъ жителей пространна, дольня свѣта
             "Восхощетъ испросить отъ горнихъ силъ совѣта?
             "Или не зриши ты, гремящій Царь боговъ!
             "Толь стѣну гордую, и толь глубокій ровъ,
             "Предивный Грековъ трудъ, отъ сопостатъ въ защиту?
             "Чій былъ изъ насъ совѣтъ къ толь дѣлу знамениту?
             "Сожгли ли въ даръ они стотельчну жертву намъ?
             "Прострется слава сей стѣны по всѣмъ землямъ;
             "Твердыня, ею же и я и сынъ Латоны
             "Понесши тяжкіе труды, презрѣвъ препоны,
             ,,Потщились окружить Лаомедонту градъ,
             "Забвенна будетъ въ вѣкъ отъ земнородныхъ чадъ."
  
             Сей рѣчью раздраженъ сынъ Крона, тучь сгуститель:
             "Что рекъ, вѣщалъ ему, что рекъ ты, водъ властитель,
             "Всю тяготу земли могущій потрясти!
             "Слабѣйшихъ тя боговъ во ужасъ привести
             "Сей гордый можетъ трудъ, отъ Грековъ предприятый:
             "Твоей же похвалы и- славы гласъ крылатый
             "Во всѣ подсолнечной предѣлы прелетитъ.
             "Внемли: когда судьба Ахейцевъ возвратитъ
             "Въ отечественный домъ, въ любезную Елладу;
             "Ты въ бездну волнъ морскихъ низринь сію громаду,
             "И послѣ брегъ покрой пескомъ изъ глубины,
             "И симъ загладь слѣды Аргивскія стѣны."
  
             Такъ горни жишели между собой вѣщали.
             Спустилось солнце въ понтъ, Ахейцы трудъ скончали:
             И къ пиршеству въ шатрахъ спѣшатъ заклать тельцовъ.
             Тогда и корабли касаются бреговъ
             Премноги, радостнымъ виномъ обремененны,
             Что Гипсипилы плодъ любезный, возжделѣнный,
             Евней Язоновъ сынъ послалъ изъ Лемна къ нимъ;
             Особь же бодрственнымъ Атридамъ обоимъ
             Мѣръ тысящу вина сей Лемна царь даруетъ,
             Спѣшатъ, и куплей всякъ вино себѣ взыскуетъ,
             Желѣзо, кожи, мѣдь, тельцы и рабъ съ рабой
             Имъ были радостна вина сего цѣной.
  
             Аргивцы во шатрахъ, Трояне же во градѣ
             Провадятъ тако нощь во пиршествахъ, въ отрадѣ,
             Но царь судебъ Зевесъ имъ злая помышлялъ,
             И гнѣвъ свой молніей всенощной возвѣщалъ;
             Трепещутъ, не дерзалъ никто вина вкусити,
             Не поспѣша его Зевесу въ честь излити,
             Да будетъ ярость тѣмъ небесъ отвращена.
             Да семъ въ объятіяхъ почили сладка сна.
  

Гомеровой Иліады пѣснъ осмая.

  
             Простерлся надъ землей багряный блескъ Авроры,
             И Зевсъ, его же громъ трясетъ недвижны горы,
             Олимпа гордаго на высшій изъ холмовъ
             Со властію призвалъ безсмертныхъ ликъ боговъ.
             Сидятъ безмолвны всѣ; онъ слово предприемлетъ;
  
             "Богиня каждая и каждый богъ да внемлетъ;
             "Никто да не дерзнетъ мнѣ нынѣ прерѣкать,
             "Или целѣніямъ моимъ противостать;
             "Но всѣ покорствуйте, да вскорѣ все устрою,
             "Что я опредѣлилъ владычнею судьбою.
             "Нисшедшій втай изъ васъ съ превыспреннихъ высотъ
             "Дарданцевъ защищать, или Аргивскій родъ,
             "Постыдно уязвленъ на небо возвратится,
             ,,Иль вергнутъ въ тартаръ мной, падетъ и погрузится
             "Во преисподнія подземныя мѣста,
             "Гдѣ праги мѣдяны, желѣзны гдѣ врата,
             "И кои адскихъ странъ толь ниже въ глубь зіяютъ,
             "Коль землю небеса блестящи превышаютъ;
             "Познаетъ, како я сильнѣе всѣхъ боговъ;
             "Коль вѣдать хощете вы истину сихъ словъ;
             "Златую цѣпь съ высотъ вы долу низпустите,
             "И оной купно всѣ съ небесъ меня влеките;
             "Вы узрите, какъ вашъ ничтоженъ будетъ трудъ;
             "Всѣ силы въ долъ земный меня не совлекутъ?
             "Хощу ли васъ поднять отъ долу цѣпью сею,
             "Могу возвысить васъ и съ моремъ и съ землею;
             "Скрѣплю ли цѣпь сію Олимпа къ высотамъ,
             "Вся будетъ тварь висѣть подъята къ небесамъ.
             "Толика мощь моя надъ смертными и вами!"
  
             Скончалъ, и рѣчь сія межъ горними умами
             Недоумѣніе и страхъ произвела;
             По семъ гремящая Минерва такъ рекла:
             "Всевышній Царь царей, нашъ отче и владыко!
             "Всѣ вѣмы, коль твое могущество велико;
             "Ты въ насъ непобѣдимъ, но можноль не страдать
             "Намъ зрящимъ, какъ въ поляхъ Ахейска гибнетъ рать?
             "Ты повелѣлъ; и мы не снидемъ къ брани слезной,
             "Но Грекамъ мы во грудь вдохнемъ совѣтъ полезной;
             "Да не погибнутъ всѣ во ярости твоей."
  
             Съ усмѣшкой отвѣщалъ громодержатель ей:
             "Дражайша дщерь моя, ты будь благонадежна;
             "Въ тебѣ я чувствіемъ отца пылаю нѣжна."
  
             Онъ рекъ, и коней впрягъ блестящихъ златомъ гривъ,
             Летящихъ скоростью какъ вихря быстръ порывъ,
             И въ лучезарную облекшись багряницу,
             Златый приявши бичь, возсѣлъ на колесницу,
             Нанесъ бичемъ ударъ, и кони въ путь летятъ,
             Межъ небомъ и землей свой быстрый бѣгъ стремятъ:
             Мгновенно прелетѣлъ до Иды онъ струистой,
             На холмъ Гаргарскій, гдѣ олтарь ему душистой
             И роща въ честь стоитъ, куреніемъ дыша,
             Здѣсь коней Царь боговъ отъ ига отрѣша,
             Къ сему одѣявъ ихъ густымъ отвсюду мракомъ,
             Блестящъ величества божественнаго зракомъ,
             Возсѣлъ на высотахъ священныя горы,
             Взирая на Пергамъ и Грѣчески Шатры.
  
             Межъ тѣмъ Ахейска рать, укрѣпшись малымъ брашномъ,
             Готовится предстать на полѣ смертью страшномъ,
             Сооружаются Трояне равно въ брань;
             Ихъ меньшее число, крѣпка ихъ нуждой длань,
             Чтобъ жизнь соблюсть, могли и жены ихъ и чада.
             И се отверзлись всѣ врата пространна града,
             Исторглись всадники и пѣшіе изъ нихъ,
             Наполня воздухъ весь отъ гласа устъ своихъ.
  
             Сомкнулись воинства, и ярость умножалась;
             Тамъ крѣпка грудь, о грудь противну ударялась,
             Копье съ копьемъ и щитъ срѣтался со щитомъ,
             Несется въ воздухъ оружій трескъ и громъ;
             Сраженныхъ внемлются плачевныя стенанья,
             И поражающихъ побѣдны восклицанья;
             Багрѣетъ кровію, кипящею земля.
             Доколѣ Фебъ всходилъ въ лазоревы поля,
             Средь воинствъ обоихъ съ стрѣлами смерть летала
             И Грековъ и Троянъ нещадно поражала;
             Когдажъ высокія достигъ среды небесъ;
             Тогда златы вѣсы приемлетъ въ длань Зевесъ,
             И смертны двѣ судьбы на дскахъ ихъ полагаетъ;
             Судьба Троянъ, судьба и Грековъ ожидаетъ;
             Подъялъ вѣсы, воззрѣлъ, къ Аргивцамъ смерть спѣшитъ;
             Судьба ихъ до земли уклоншися виситъ,
             Судьба Троянъ взнеслась въ превыспренни предѣлы.
  
             И се со громомъ Зевсъ стремитъ калены стрѣлы
             Съ холма Гаргарскаго на всю Ахейску рать.
             Кто пламенныхъ не могъ перуновъ трепетать?
             Ни храбръ Идоменей, ни Царь мужей державный,
             Аяксы бодрые, питомцы брани славны,
             Не могутъ устоять: Нилеевъ токмо сынъ
             Лишь Несторъ не бѣжитъ, но нехотя единъ:
             Припряжный конь его уязвленъ былъ стрѣлою,
             Что мѣткой пущена Паридовой рукою,
             Во самый верхъ главы, гдѣ первый власъ растетъ;
             Гдѣ смерть скорѣйшая нить жизненну сѣчетъ;
             Вздымаясь, бьется конь, болѣзнь его терзаетъ,
             Мятется и другихъ коней собой смущаетъ;
             И пресѣкающу въ смущеніи своемъ.
             Несчастну Нестору ремни коня мечемъ,
             Се Гекторъ сквозь толпы стремясь, къ нему несется,
             Летятъ его кони, и бурей прахъ віется:
             Касался Нестора суровой смерти часъ;
             Что видя Діомидъ вознесъ къ Улиссу гласъ:
             "Лаертовъ мудрый сынъ, совѣтами обильный!
             "Что вспять стремишься ты, какъ робкій, и безсильный?
             "Брегись, да не пронзитъ хребта стрѣлою врагъ;
             "О робость! возвратись, отрини подлый страхъ,
             "Да Нестора спасемъ отъ ратника ужасна!"
             Такъ рекъ; и рѣчь сія изъ устъ его напрасна:
             Не внемлетъ ей Улиссъ, и въ бѣгъ течетъ къ шатрамъ.
             Тидеевъ сынъ единъ, но примѣсясь къ строямъ,
             Ставъ Нестора впреди предъ горды сопостаты,
             Стремитъ къ нему изъ устъ вѣщанія крилаты:
             "О старче! юные враги тебя тѣснятъ,
             "Ты древенъ, слабъ противъ сихъ бодрыхъ брани чадъ;
             "Возатай твой безъ силъ, и кони утомленны;
             "И такъ въ сіи часы толь грозны, толь смущенны
             "Потщись ко мнѣ возсѣсть на колесницу ты:
             "Троасовы кони отличной быстроты,
             "Отъяты въ брани мной у храбраго Енея,
             "Умѣютъ гнать и вспять стремиться, ужасъ сѣя;
             "Пусть мой и твой клевретъ стрегутъ коней твоихъ,
             "А сихъ да устремимъ на сопостатовъ злыхъ,
             "Да Гекторъ вѣдаетъ, какъ можетъ въ грозной брани
             "Свирѣпствовать копье въ моей безстратной длани."
  
             Скончалъ: и Нестору совѣтъ угоденъ сей.
             Сѳенелъ, Евримедонъ стрегутъ его коней,
             И самъ къ Тидееву онъ сыну востекаетъ,
             И вожжи взявъ коней къ противнымъ устремляетъ,
             Летятъ, и Гекторъ имъ во срѣтенье летитъ,
             Пустилъ въ него копье свистяще Діомидъ,
             Но имъ пронзенъ во грудь Ѳивеевъ сынъ несчастный,
             Возатай Гекторовъ, Еніопей ужасный,
             Со трескомъ долу палъ послѣдній духъ излитъ;
             Сей звукъ коней его понудилъ отступить.
             Терзаетъ Гектора сія плачевна жертва,
             Съ болѣзнію души оставя друга мертва,
             Онъ тщится новаго конямъ вождя обрѣсть;
             Обрѣлъ и повелѣлъ къ себѣ ему возсѣсть,
             То былъ Архептолемъ, отважный сынъ Ифита.
  
             Коль многихъ бы Троянъ повергла смерть несыта!
             Какъ въ огражденіе бѣгутъ овецъ стада,
             Стѣснясь, побѣгли бы въ Пергамъ они тогда;
             Но Зевсъ на нихъ воззрѣлъ, и обновляетъ громъ;
             И огненный перунъ всей яростью несомый
             Онъ Діомидовыхъ коней къ стопамъ повергъ,
             Горитъ, возъемлется тамъ сѣрный пламень вверхъ,
             Вздымаются кони и воздухъ бьютъ ногами,
             И Несторъ не владѣлъ въ свирѣпствѣ ихъ вожжами;
             Ужасся духомъ онъ, и Діомиду рекъ:
             "Тидеевъ сынъ, хвала и слава бодрыхъ Грекъ!
             "Управи вспять коней; иль ты не ощущаещь,
             "Что Зевса на себя перуномъ ополчаешь?
             "Днесь Гектору сей богъ даетъ побѣды честь;
             "Онъ послѣжде и насъ благоволитъ вознесть,
             "И можноль смертному и бренному геоою
             "Съ его владычнею сражатися судьбою!"
  
             Въ отвѣтъ Тидеевъ сынъ: "Ты истину вѣщалъ;
             "Но мракъ болѣзни духъ и сердце мнѣ объялъ:
             "Какъ! Гекторъ нѣкогда возможетъ похвалиться,
             "Что могъ я отъ него ко брегу обратиться?
             "Пусть лучше для меня разверзется земля,
             "И сниду въ мрачныя Еребовы поля!"
  
             "Но старецъ вопреки: "Тидеевъ бодрый сыне!
             "Какую мысль, какой глаголъ вѣщалъ ты нынѣ?
             "Пусть Гекторъ слабымъ тя и робкимъ назоветъ,
             "Не каждой ли ему Дарданецъ преречетъ?
             "Коль многи средь Троянъ рыдающи вдовицы,
             "Лишенныя мужей мечемъ твоей десницы,
             "Стеня возопіютъ хваламъ его противъ!"
  
             Скончалъ, и коней вспять немедля обративъ,
             Стремятся къ кораблямъ съ толпою въ бѣгъ спѣшащихъ,
             Трояне бременятъ ихъ тучей стрѣлъ гремящихъ;
             И Гекторъ возопилъ, возвыся громкій гласъ;
             "Почто, Тидеевъ сынъ, почто спѣшишь отъ насъ?
             "Тебя отлично чтятъ всѣ ратоборцы ваши,
             "Часть лучша мясъ тебѣ, виномъ обильны чаши;
             "Коль будешь нынѣ ты поруганъ и презрѣнъ:
             "Ты робость имъ явилъ и слабость нѣжныхъ женъ:
             "Бѣги, теки, стремись, боящась тѣни дѣва!
             "Я зрю, исполненъ ты геройска въ брани гнѣва,
             "Не обратить меня въ постыдный бѣгъ мечемъ,
             "Не внидешь въ высоту твердынь моихъ съ огнемъ,
             "И въ плѣнъ не повлечешь Троянскихъ женъ въ Елладу:
             "Сія рука; сей мечь тебя низринетъ къ аду."
  
             Сомнѣньемъ мысль свою Тидеевъ сынъ мятетъ,
             Вращать ли коней вспять, да паки бой начнетъ.
             Трикратъ уже хотѣлъ летѣть на сопосптаты,
             И возгремѣлъ Зевесъ отъ Тартра трикраты,
             Побѣды Гектору неложный знакъ дая.
             Сей вождь бодритъ полки со гласомъ вопія:
  
             "Трояне, Дардане, Ликіане державны,
             "О друзи, въ подвигахъ неутомимы, славны,
             "Мужайтесь! грозна смерть Ахейцамъ предстоитъ;
             "Побѣдой Зевсъ меня и славою почтитъ.
             "Безумны коль они, воздвигнувъ стѣны бренны!
             "Падутъ оплоты ихъ, сей дланью сокрушенны;
             "Удобь мои кони чрезъ ихъ прескочатъ ровъ;
             "Когдажъ достигну я до гордыхъ ихъ шатровъ,
             "Всеалчущій огонь на корабли несите,
             "И мнѣ послѣдуя, вы ихъ воспламените;
             "Въ дыму и въ пламени объятыхъ страха мглою,
             "Я Грековъ поражу безтрепетной рукою."
  
             Скончалъ; и рѣчь уже къ конямъ своимъ стремитъ:
             "J Ксанѳъ, Подарuъ, Еѳонъ и Лампій знаменитъ!
             ,,Днесь, днесь явите мнѣ достойныя услуги,
             "За пищу отъ моей приемлему супруги!
             "Вамъ прежде нежель мнѣ приноситъ хлѣбъ она,
             "Отъ ней для васъ течетъ обиліе вина;
             "Стремитесь мощію и легкостію всею,
             "Да будетъ Несторовъ корыстью щитъ моего:
             "О немъ летитъ молва до облакъ возвѣщать,
             "Что весь златой, злата его и рукоять;
             "Да совлеку броню пречудну съ Діомида,
             "Броню, Вулкановъ трудъ, великолепна вида.
             "Коль такъ исполнится, оставивъ Греки брегъ,
             "Направятъ въ нощь сію постыдный въ домы бѣгъ,
  
             Онъ рекъ; и движется на тронѣ гнѣвомъ Ира,
             И потрясла Олимпъ въ превыспренности міра,
             Вѣщаетъ наконецъ Владѣтелю морей:
             "Нептунъ! иль не скорбишь ты сердцемъ и душей,
             "Зря Грековъ гибнущихъ подъ смертными удары?
             "Они тебѣ несутъ въ Геликъ, въ Егахъ дары;
             "Возстани въ помощь имъ, да поженутъ враговъ:
             "Коль мы, что благу ихъ усердствуемъ полковъ,
             "Восхощемъ всѣ сотерть Троянской твердость рати,
             "И громоносному Царю противостати;
             "Сей Царь не будетъ ли сидѣть уединенъ
             "Гаргара въ высотѣ, печалію стѣсненъ?"
  
             Нептунъ преогорченъ вѣщаетъ ей противу:
             "Какую, дерзхая, ты мысль рекла кичливу?
             "Какъ мы сражатися дерзнемъ боговъ съ Oтцемъ?
             "Зевесъ необоримъ въ могуществѣ своемъ!"
  
             Сей мудрый былъ отвѣтъ отъ грозна Посидона.
             Но Гекторъ, предводимъ всемощнымъ сыномъ Крона,
             Ахеянъ гонитъ вспять, и крѣпостію силъ
             Между стѣной и рвомъ стѣсня ихъ, заключилъ;
             Смѣсились пѣшіе и быстры колесницы,
             И Гекторъ подъ щитомъ Зевесовой десницы
             Истнилъ бы всѣ огнемъ твердыни кораблей;
             Но Ира бодрствуя, Вождю тогда вождей
             Спасительный совѣтъ, на сердце полагаетъ;
             Да спѣшно самъ течетъ и Грековъ ободряетъ:
             Лептитъ Агамемнонъ къ шатрамъ сквозь строй полковъ,
             Великій и багрянъ держа въ рукъ покровъ;
             И ставъ на кораблѣ Улисса онъ высокомъ,
             Заемлющемъ среду въ пространствіи ширкомъ,
             Отколъ слышанъ гласъ на обоихъ странахъ,
             Аякса и равно Ахилла во шатрахъ;
             Они со крѣпостью безстратной ополченны,
             И грознымъ подвигамъ Арея изученны,
             Ахейскихъ кораблей стояли по криламъ;
             Воззвалъ, возвыся гласъ Елладскихъ странъ къ сынамъ:
  
             "Коль велій стыдъ для насъ, женоподобны Греки!
             "Позоромъ будемъ мы въ потомственные вѣки:
             "Гдѣ скрылись похвальбы и тотъ надменный гласъ,
             "Вѣщанный съ гордостью отъ каждаго изъ насъ,
             "Какъ въ Лемнѣ, въ пиршествахъ ядя сладчайше брашно,
             ,,И полной чашею пія вино изящно,
             "Хвалились, что изъ насъ противу ста Троянъ,
             "Иль вящше, будетъ всякъ побѣдой увѣнчанъ?
             "И днесь, днесь Гекторъ всѣхъ единъ преобораетъ,
             "И скоро огнь его на корабляхъ вспылаетъ.
             "О Зевсъ! кому еще изъ смертныхъ ты владыкъ
             "Толико яростью и гнѣвомъ былъ великъ?
             "Но я оставилъ ли, плывя къ странамъ Пергама,
             "Единый твой олтарь безъ жертвъ и ѳиміама?
             "Вездъ я воскурялъ избранныхъ тукъ тельцовъ,
             "Желая отъ небесъ побѣды на враговъ:
             "Поне сію мольбу внуши, о царь гремящій!
             "Исхити насъ самихъ отъ пагубы грозящей,
             "Избавь отъ острія меча и горькихъ стрѣлъ!!
  
             Онъ рекъ; и Зевсъ о немъ слезящемъ возскорбѣлъ.
             Уже благоволитъ Ахейцамъ быть спасеннымъ
             И знакомъ божеска предвѣстія священнымъ
             Послалъ въ полетъ орла отъ облачныхъ высотъ,
             Держащаго въ когтяхъ младыя лани плодъ;
             Летитъ, и олтаря вблизи, гдѣ жертву много
             Жгли Греки Зевсу въ честь пророчествъ вышню богу,
             Пустилъ пернатыхъ вождь корысть младую въ долъ.
             Аргивцы познаютъ въ орлѣ небесъ глаголъ;
             Воспламеняются геройскимъ паки жаромъ
             Стремиться изъ за рва къ отмщенью въ гнѣвѣ яромъ;
             Всѣхъ прежде грозный вождь? безстрашный Діомидъ,
             Противу сопостатъ чрезъ ровъ коней стремитъ,
             И первый смерть нанесъ, убивствомъ духъ питая,
             Сразивъ Фрадмонова онъ сына Агелая.,
             Что ярости его страшася въ бѣгъ спѣшилъ,
             Но Діомидъ копье въ хребетъ ему вонзилъ;
             Сквозь перси острое желѣзо пролетѣло,
             И пало возгремя со колесницы тѣло.
             Стремясь Тидеевъ сынъ другихъ съ собой влечетъ:
             Текутъ съ отважностью ему Атриды въ слѣдъ,
             Аяксы послѣ ихъ, во крѣпость облеченны,
             Но сихъ Идоменей и Меріонъ надменный,
             И грозный яко Марсъ оплотомъ силъ своихъ
             Великій Еврипилъ стремтися послѣ ихъ;
             Течетъ и бодрый Тевкръ неробкими стопами,
             Бывъ лукомъ ополченъ и быстрыми стрѣлами;
             И Теламоновъ сынъ, Аяксъ необоримъ,
             Приявъ его, покрылъ щитомъ его своимъ;
             Подъемлетъ щитъ, и Тевкръ исшедъ, стрѣлу пускаетъ,
             И жертву нѣкую онъ смертью поражаетъ;
             Сразитъ, и вспять уже къ Аяксу онъ подъ щитъ
             Какъ въ матерьни дитя объятія спѣшитъ,
             И паки щитъ надъ нимъ простретъ сынъ Теламона.
             Тогда коль многихъ Тевкръ низвергъ во мракъ Плутона!
             Орсилохъ, Офелестъ, и Деторъ, и Орменъ,
             Хромій, и Ликофонтъ съ богами соравненъ
             Поліемоновъ сынъ Гамопаонъ ужасный,
             И храбрый Меланипъ, противникамъ опасный,
             Погружены его стрѣлами въ смертный сонъ.
             То зря, восхитился душей Агамемнонъ,
             И шедъ къ нему, воззвалъ: О Теламоновъ сыне,
             Любезный Тевкръ! рази какъ прежде, тако нынѣ:
             Ты, можетъ, гордыхъ сихъ противниковъ губя,
             Спасеньемъ будешь намъ и рождшему тебя,
             Что младость возрастилъ твою толико нѣжно;
             Побочный ты ему, но онъ равно прилѣжно,
             Какъ чадъ другихъ, тебя потщился воспитать;
             Стремись его своей ты храбростью вѣнчать.
             Нѣтъ въ сихъ его поляхъ, онъ свисту стрѣлъ не внемлетъ;
             Но въ славѣ дѣлъ твоихъ участіе приемлетъ.
             Внуши и мой обѣтъ: коль мнѣ сей гордый градъ
             Зевесъ съ Минервою попрать благоволятъ;
             По мнѣ ты первый мзду пріимешь сей десницей,
             Треножникъ, иль чету коней со колесницей,
             Или прекрасную жену къ любви твоей.
  
             Скончалъ, и Тевкръ въ отвѣтъ: "Преславный Вождь вождей!..
             "Меняли поощрять? я бранныхъ полнъ стремленій,
             "Отнюдь не престаю отъ яростныхъ сраженій;
             "Съ минуты, какъ враговъ мы гонимъ къ ихъ стѣнамъ,
             "Почити не даю отнюдь моимъ стрѣламъ:
             "Осмь стрѣлъ уже пустилъ среди кровава боя,
             "И кажда смертію насытилась героя;
             "Лишь горда Гектора сразити не могу;
             "Всегда противъ его ударомъ я солгу!"
  
             Онъ рекъ, пустилъ стрѣлу острѣйшу въ сопостата;
             Но Гекторъ цѣлъ, и лжетъ еще стрѣла перната:
             Пронзенный ею въ грудь, поверженъ въ вѣчный сонъ,
             Пріамовъ храбрый сынъ, Герой Горгиѳіонъ,
             Кастіанирой въ свътъ прелестною рожденной,
             Имущею свой родъ въ Езимъ вознесенной.
             Какъ маковъ цвѣтъ въ саду плодомъ обремененъ
             И сладкою весны росою упоенъ,
             Свой лѣпый верхъ въ страну едину уклоняетъ:
             Дарданца такъ глава на рамо упадаетъ,
             Глава согбенная подъ тяжкимъ шишакомъ.
  
             Отважный Тевкръ еще желаніемъ влекомъ,
             Чтобъ ранить Гектора, возвеселиться славой,
             Пустилъ ему стрѣлу къ погибели кровавой;
             Но уклоняетъ Фебъ стрѣлы пернатой путь;
             И ею пораженъ Архептолемъ во грудь,
             Возатай Гекторовъ, всей конской быстротою
             Стремившійся тогда къ воспламененну бою,
             Со трескомъ долу палъ и кровь и духъ излить;
             Сей звукъ коней его понудилъ отступить.
             Терзаетъ Гектора печальна толь утрата,
             И Гебріона зря, себѣ любезна брата,
             Чтобъ править бѣгъ коней велитъ ему востечь;
             Герой покорствуетъ, услыша братню рѣчь;
             Самъ Гекторъ устремясь съ блестящей колесницы,
             Подѣемлетъ камень твердъ могуществомъ десницы,
             И съ воплемъ ужаса на Тевкра онъ летитъ,
             Да смерть ему вождей сраженныхъ имъ отмститъ.
  
             То зря, отважный Тевкръ геройства гласу внемлетъ,
             И лучшую стрѣлу изъ тула онъ изъемлетъ,
             Кладетъ на тверду вервь, и тщится вспять влещи,
             Дабы къ сильнѣйшему полету напрящи;
             Но Гекторъ упредилъ, и самъ въ свирѣпствѣ яромъ
             Аргивца камени усиленнымъ ударомъ
             Въ подвыйну персей кость близь рама поразилъ?
             Преторгъ и жилу имъ, и Тевкръ лишенный силъ
             На землю палъ; рука повисши цѣпенѣетъ,
             Катится лукъ изъ ней, и Тевкра жизнь хладѣетъ.
             Аяксъ узрѣвъ, летитъ, горячностью несомъ,
             И брата падшаго покрылъ своимъ щитомъ;
             Аласторъ же и съ нимъ Мицисѳей, сынъ Ехія,
             Въ минуты, своему клеврету столько злыя,
             Едва имуща духъ поднять его текутъ,
             Подъемлютъ и въ шатры состраждуще несутъ.
  
             Вторично Зевсъ простеръ Троянамъ длань высоку;
             Еще они враговъ женутъ ко рву глубоку;
             Ужасенъ, яростенъ, стремя повсюду взглядъ,
             Имъ Гекторъ предтечетъ, къ убивству сопостатъ.
             Какъ бодрый ловчій песъ всей легкостью летящій,
             Свирѣпаго вепря, иль горда льва гонящій,
             Во бедры зубъ ему вонзаетъ, точитъ кровь:
             Такъ Гекторъ мужествомъ гоня противныхъ вновь,
             Всегда послѣдняго свергалъ во мрачность ада,
             Бѣгутъ разсѣянны племенъ Ахейскихъ чада,
             И въ ужасѣ прешедъ глубокій гордый ровъ,
             Премногихъ ратниковъ лишась мечемъ враговъ,
             Уже близь кораблей свой бѣгъ остановляютъ,
             Другъ другу вопіютъ, другъ друга ободряютъ;
             И длани къ небесамъ смиренно вознося,
             Стремятъ изъ устъ мольбы, защиты ихъ прося.
             Но Гекторъ страшныя Горгоны взоръ имѣя,
             И очи пламенны свирѣпаго Арѣя,
             На всѣ страны коней вращаетъ и стремитъ,
             Да чрезъ пространный ровъ удобнѣй прелетѣлъ.
             Юнона Грековъ зря, болѣзнуетъ душею,
             И Тритоніи рекла сидящей съ нею:
             "Егидоноснаго о дщерь Царя небесъ!
             "Или въ семъ бѣдствіи, достойномъ горькихъ слезъ,
             "Оставимъ тако мы Ахеянъ безъ защиты?
             "Воззри, какъ стѣснены и ужасомъ покрыты,
             "Отъ мышцы Гектора приемлютъ страшну смерть!
             "Кто можетъ гордаго врага сего сотерть?"
             Тритонія въ отвѣтъ: "Сей вождь, сей врагъ надменный
             "Давнобъ бездушенъ палъ отъ Грековъ сокрушенный;
             "Но мой отецъ свирѣпъ, несправедливъ, жестокъ,
             "Онъ преграждаетъ всѣхъ моихъ стремленій токъ;
             "Забывъ, коль часто мной Ираклъ его любезной
             "Исторгнутъ, исхищенъ изъ дланей смерти слезной;
             "Ея же челюстьми во ярости своей
             "Хотѣлъ его пожерть мучитель Еврисѳей.
             "Онъ слезы лилъ; я гласъ вынявъ Зевсовыхъ велѣній,
             "Летала помогать ему среди томленій.
             "О! еслибъ то, что зрю, могла я предузнать,
             "Претекъ ли бы Ираклъ чрезъ бездны Стикса вспять,
             "Симъ гордымъ посланъ бывъ, дабы предъ взоры Феба
             "Треглава пса извлечь изъ мрачнаго Ереба?
             "Чтожъ мзда мнѣ? ненависть одна Царя судьбы,
             "И хощетъ совершить Ѳетиды онъ мольбы,
             "Что дланью вземь его подбрадіе священно,
             "Колѣни лобызавъ владычныя смиренно,
             "Молила, да почтитъ средь смертныхъ онъ сыновъ
             "Ахилла, грознаго рушителя градовъ.
             "Но вѣрь, пріидетъ часъ, какъ съ отческой отрадой
             "Онъ назоветъ меня возлюбленной Палладой.
             "Гряди, готовь коней, и я спѣшить потщусь,
             "И шедъ въ чертогъ отца ко брани ополчусь;
             "Познаемъ, како сей, толь бодрый сынъ Пріама,
             "Возрадуется, зря и насъ въ поляхъ Пергама.
             "Есть, кто изъ гордыхъ сихъ противныхъ намъ враговъ,
             "Простертъ при корабляхъ, корыстью будетъ псовъ."
  
             Рекла: покорствуетъ словамъ ея Юнона.
             Готовитъ коней въ путь къ твердынямъ Иліона;
             На лѣпыхъ гривахъ ихъ пречудныя красы,
             Блистали золотомъ превязанны власы
             Тритонія вошедъ въ чертогъ отца священный,
             Трудъ хитрый рукъ своихъ, покровъ преиспещренный,
             Застежку отрѣшивъ, съ раменъ пустила въ долъ,
             Онъ льется какъ волна на позлащенный полъ;
             Сама облекшися въ броню всесильна Бога,
             Готовится на брань точащу бѣдства многа,
             И къ дщери Кроновой на колесницу вшедъ
             Ліющу отъ себя пламенновидный свѣтъ,
             Приемлетъ копіе велико, ужасъ строевъ,
             И гибель грозная противныхъ ей героевъ.
             Юнона правитъ путь въ подзвѣздныя мѣста,
             И се нетлѣнныя небесныя врата,
             Гремя, отверзлися богинямъ горнимъ сами,
             Врата, хранимыя безсонными Часами,
             Что стражею стоятъ Олимпа и небесъ,
             Круговъ блистательныхъ; гдѣ царствуетъ Зевесъ,
             Чтобъ мрачны облака, вратамъ преграду вѣчнымъ,
             Отверзть, или сомкнуть стремленьемъ быстротечнымъ.
             Стремятся чрезъ сіи врата богини въ путь;
             То зритъ съ Гаргара Зевсъ и гнѣвомъ полнитъ грудь,
             И Златокрылую призвавъ къ себѣ Ириду,
             "Оставь, вѣщаетъ ей, оставь священну Иду,
             "Теки, лети, стремись, сихъ дерзкихъ воспяти;
             "Не даждь имъ срѣтиться со мною на пути:
             "Нѣтъ радости для нихъ съ Царемъ боговъ сразиться,
             "Вѣщай имъ мой обѣтъ, имущій совершиться;
             "Я ноги коней ихъ толь быстры поражу,
             "И колесницу ихъ сокрусши низложу;
             "Повергну и самихъ съ сей гордой колесницы;
             "И язвы, ими же перунъ моей десницы
             "Слетитъ небесны ихъ тѣла запечатлѣть,
             "Чрезъ десять равно лѣтъ не могутъ изцѣлѣть,
             "Да знаетъ дщерь моя, стеня въ плачевной долѣ,
             "Какъ быть преслушною отца всесильной волѣ:
             "Противъ же Иры мой не тако гнѣвъ великъ,
             "Преслушной; дерзкою я зрѣть ее обыкъ."
  
             Скончалъ: отъ Гаргара Ирида возлетаетъ,
             Полетъ быстрѣйшій бурь къ Олимпу устремляетъ,
             И срѣтя сихъ богинь еще у вратъ небесъ,
             Здержала ихъ въ пути, рекла, что рекъ Зевесъ:
             "Что ярость въ васъ сія? куда, куда спѣшите?
             "Нѣтъ воли Зевсовой, обѣтъ его внушите:
             "Онъ ноги коней сихъ немедля поразитъ,
             "И колесницу въ путь летящу сокрушитъ,
             "Повергнетъ васъ самихъ съ сей гордой колесницы,
             "И язвы, ими же перунъ его десницы
             "Безсмертны вамъ тѣла спешитъ запечатлѣть,
             "Чрезъ десять равно лѣтъ не могутъ исцѣлѣть;
             "Стеня, познаешь ты, Паллада, въ слезной долѣ,
             "Что есть преслушной быть Отца всесильной волѣ;
             "Къ Юнонѣ бо его не тако гнѣвъ великъ;
             "Упорство, дерзости ея онъ зрѣть обыкъ;
             "Но ты, безстыдна ты, и вѣчно посрамишься,
             "Коль бранію прошивъ Зевеса ополчишься."
  
             Скончала; и уже крилъ простерла въ путь.
             Царица же небесъ, стѣсняя вздохомъ груди,
             Рекла Тритоніи: "О дщерь судебъ Владыки
             "Не снидемъ съ Зевсомъ въ брань за смертны мы языки;
             "Пусть гибнутъ, иль живутъ, какъ жребій повелитъ,
             "И пусть, что хощетъ, все державный Зевсъ творитъ,
             "Ахеянъ и Троянъ владѣюще судьбою."
  
             Рекла; и вспять летитъ небесной высотою,
             Не дремлющи Часы во срѣтенье спѣша,
             И коней Ириныхъ отъ ига отрѣша,
             Уже къ небеснымъ ихъ нетлѣннымъ яслемъ правятъ,
             Къ стѣнамъ блистающимъ ихъ колесницу ставятъ.
             Богини съ грустію вошедъ въ пресвѣтлый кровъ,
             Возсѣли на златыхъ престолахъ средь боговъ,
             И се гремящій Царь, оставль Гаргарски воды,
             Взлетѣлъ величественъ въ превыспренніе своды;
             Нептунъ его коней отъ ига свободивъ,
             И колесницу вкругъ покровомъ осѣнивъ
             На блещущемъ ее подножьи поставляетъ.
             Межъ тѣмъ Отецъ боговъ, что громы устремляетъ,
             Страшитъ перунами и небеса и долъ,
             Вошедъ въ чертогъ, возсѣлъ на свой златый престолъ,
             Возсѣлъ, и подъ его священными стопами
             Колеблется Олимпъ со вѣчными холмами.
             Юнона же особь съ Минервою сидя,
             И взоровъ на Царя отнюдь не возводя,
             Простерть къ нему своей бесѣды не дерзали.
             Но Зевсъ вѣщаетъ имъ, источникъ знавъ печали;
  
             "Богини! что творитъ вамъ скорби сицевы?
             "Недолго въ подвигахъ труждались бранныхъ вы,
             "Губя несчастливыхъ Троянъ, гонимыхъ вами:
             "Престаньте льстить себя надменными умами.
             "Всѣ силы всѣхъ боговъ тщета противъ меня.
             "Вы, сколь ни дерзостны, но страхомъ грудь тесня,
             "Невозвратились ли въ жилище горной славы,
             "Не зрѣвъ еще, что брань и что стези кровавы?
             "Счастливы... сей перунъ неложнобъ вамъ отмстилъ;
             "Не востекли бы вспять вы къ сонму горнихъ силъ."
  
             Скончалъ; сердца богинь терзаетъ гнѣвъ, досада.
             Ихъ мысли злобствуютъ противъ Пріамля града.
             Аѳина гнѣвну желчь тая въ груди, молчитъ;
             Но Иры злобный духъ глаголомъ симъ излитъ:
             "Что рекъ ты, Кроновъ сынъ, жестокій нашъ владыко?
             "Всѣ вѣмы, коль твое могущество велико:
             "Ты въ насъ необоримъ; но можноль не страдать
             "Намъ зрящимъ, какъ въ поляхъ Елладска гибнетъ рать?
             "Ты повелѣлъ, и мы не снидемъ къ брани слезной;
             "Но Грекамъ мы во грудь вдохнемъ совѣтъ полезной,
             "Да не погибнутъ всѣ во ярости твоей."
  
             Сгуститель облаковъ изрекъ противу ей:
             "Заутра узришь ты, коль хощешь, дерзка Ира!
             "Какъ съ вящiей яростью владыка горній міра
             "Воздвигнетъ бѣдственну и слезну Грекамъ брань;
             "И Гекторъ страшную не успокоитъ длань,
             "Свергать во мрачный адъ Аргивцевъ не престанетъ;
             "Доколь противъ него Ѳетидинъ сынъ возстанетъ,
             "Когда близь кораблей стѣсненна Грековъ рать
             "Враждебныхъ будетъ силъ удары отражать,
             "Дабы отъ врагъ изъять Патрокла низложенна.
             "Такъ власть велитъ Судьбы, власть вѣчна, неизмѣнна.
             "Твоей же ярости посмѣеваюсь я;
             "Гряди, коль хощешь ты, въ послѣдніе края,
             "Гдѣ кончится предѣлъ земли и океана,
             "Гдѣ златовласаго не блещетъ свѣтъ Титана,
             "И дуновенія прохладныхъ вѣтровъ нѣтъ;
             "Гдѣ въ мрачномъ Тартарѣ и Кронъ, и злый Япетъ;
             "Гряди, вѣщаю я, въ мѣста сіи унылы,
             "И ополчи противъ меня ихъ горды силы;
             "Мнѣ гнѣвъ твой и тогда содѣлаетъ лишь смѣхъ;
             "Зане безсптыднѣе и дерзостнѣй ты всѣхъ."
  
             Скончалъ; она молчитъ. И се со, тверди неба
             Спустились понта въ глубь еѳирны кони Феба.
             Снѣдаетъ жалостью Троякъ утекшій день;
             Но Грековъ веселитъ отрадой ночи тѣнь.
  
             Пріамовъ грозный сынъ блистая средь героевъ,
             Ведетъ на брегъ рѣки побѣдоносныхъ воевъ,
             Въ мѣста, гдѣ кровью Марсъ себя не обагрилъ.
             Низходитъ съ колесницъ строи Дарданскихъ силъ;
             И Гекторъ на копье, кроваву смерть дающе,
             Единонадесять локтей въ себѣ имуще,
             Его же остріе злато кольце крѣпитъ,
             Опершись, воинствамъ крилату рѣчь стремитъ:
  
             "Трояне; Дардане, и рать союзна граду!
             "Днесь, днесь я мнилъ вкусить сладчайшую отраду,
             "Вступить въ Пергамъ, враговъ низвергнувъ въ адъ мечемъ,
             "И тверды корабли сожегши въ прахъ огнемъ:
             "Но мракъ спасаетъ ихъ отъ страшной сей напасти.
             "Уступимъ убо мы ночнаго мрака власти.
             "Насытьте вы коней, отъ ига отрѣша,
             "Теките въ Иліонъ, и вспять въ поля спѣша,
             "Овецъ, тельцовъ ведя, несите нужны хлѣбы,
             ,,И сладостно вино на брашны вамъ потребы.
             "Возжгите вы огни, собравъ костры древесъ,
             "Да свѣтлость ихъ всю нощь восходитъ до небесъ,
             "Дабы, коль гордые Аргивцы, страха полны,
             "Восхощутъ въ нощь бѣжать чрезъ шумны понта волны,
             "Безбѣдно на свои суда не востекли;
             "Но пусть они, съ бреговъ стремясь на корабли,
             "Стрѣлой или копьемъ Дарданскимъ уязвятся,
             "И язвы изцѣлять въ странѣ своей потщатся:
             "Да всякъ земный языкъ плачевною войной
             "Трепещетъ возмущать Троянъ златый покой,
             "Межъ тѣмъ глашатаи Зевесомъ освященны
             "Во градѣ возвѣстятъ, да старостью почтенны;
             "И чада, копіемъ безсильные владѣть,
             "На башни востекутъ стражбу въ нощи имѣть;
             "Пусть жены озарятъ огнемъ великимъ домы,
             "Пусть будутъ всѣ мѣста со тщаніемъ стрегомы,
             "Дабы въ Пергамъ, своихъ лишенный бранныхъ чадъ,
             "Чрезъ тайный путь не вшелъ коварный сопостатъ.
             "Сего довольно днесь, Трояне крѣпкодушны!
             "Глаголамъ будьте симъ со ревностью послушны;
             "Заутра нужно что, заутра возвѣщу,
             "И жертвуя богамъ, себя надеждой льщу
             "Изгнать отсель враговъ, что злой своей судьбою
             "Влекомы, пренеслись на корабляхъ подъ Трою.
             "Но стражею себя мы нынѣ оградимъ,
             "Съ восходомъ дня противъ Ахеянъ полетимъ;
             "При самыхъ корабляхъ воздвигнемъ гнѣвъ Арея;
             "Узрю, ужель меня безстрашный сынъ Тидея
             "Отъ гордыхъ кораблей отринетъ, отженетъ,
             "Иль грознымъ симъ копьемъ поверженъ самъ падетъ,
             "И совлеку съ него броню его кроваву.
             "Заутра стяжетъ онъ безсмертну въ бранѣхъ славу,
             "Коль ждать меня дерзнетъ летяща съ копіемъ;
             "Но мню; всходящій Фебъ златымъ блеснувъ лучемъ,
             "Обрящетъ смертію врага сего сраженна,
             "И сонмомъ падшихъ съ нимъ Аргивцевъ окруженна.
             "О! еслибъ юность я безсмертную имѣлъ,
             "И почести себѣ божественныя зрѣлъ
             "Какъ свѣтлый Аполлонъ и грозная Паллада,
             "Всъ Греки сверглись бы заутра въ бездну ада."
  
             Скончалъ; соплещутъ всѣ и ревносгно спѣшатъ,
             Да коней льющихъ потъ отъ ига свободятъ;
             Ведутъ овецъ, тельцовъ, приносятъ нужны хлѣбы
             И сладостно вино на брашныя потребы;
             Воспламеняются уже костры древесъ,
             И вѣтромъ мясъ воня несется до небесъ.
             Раздѣльшись по строямъ Дарданска рать военнымъ,
             Возсѣла близь огней со чаяньемъ надменнымъ.
             Коль въ ночь безоблачну блистающа луна
             Прелестнымъ ликомъ звѣздъ течетъ окружена;
             Удобно смертный зритъ предгорія, долины,
             И гордыя древа, и горъ крутыхъ вершины;
             Небесъ же въ высотъ отверзтъ вездъ еѳиръ,
             И созерцаетася созвѣздій полный міръ,
             Чѣмъ пастырей сердца и души восхищенныхъ
             Веселье чувствуютъ при паствахъ утучненныхъ:
             Такъ многочисленныхъ Троянскихъ блескъ огней,
             Межъ Ксанѳа и между противныхъ кораблей,
             Возженныхъ гордаго Пергама предъ стѣнами,
             Сіяя, озарялъ и долъ и твердь лучами.
             Огней сихъ тысяща на полѣ ихъ горитъ,
             При каждомъ пятьдесять воителей сидитъ,
             Имѣя близь себя коней и колесницы;
             И сномъ нетяготя геройскія зѣницы,
             Всѣ ждутъ, да розами вѣнчанная заря
             Простретъ златы лучи на горы и моря.
  

          Гомеровой Иліады пѣснь девятая.

          (Переводъ Кострова.)

  
             Такъ бодрствуя, всю нощь Троянска рать не дремлетъ;
             Но Грековъ Бѣгства духъ, сынъ Ужаса объемлетъ,
             Духъ свыше посланный Владыкою небесъ:
             Всѣ крѣпки ихъ вожди ліютъ потоки слезъ.
             Коль яростный Борей съ Зефиромъ бурнымъ въ спорѣ,
             Внезапно возлетятъ съ Ѳракійскихъ странъ на море;
             Подъемлютъ горы волнъ, и множатъ быстрый бѣгъ,
             Песка и травъ бугры со дна стремятъ на брегъ:
             Ахеянъ такъ въ груди смущенна мысль терзалась,
             И глубина сердецъ сомнѣньемъ волновалась.
             Печальми сокрушенъ державный царь Атридъ
             Скорбя, труждаяся, глашатаямъ велитъ,
             Да соберутъ вождей, зря бѣдства тако злая,
             Безъ вопля, именемъ когождо нарицая:
             Самъ бодрствуетъ среди избраннѣйшихъ царей.
             Возсѣли; онъ возставъ съ болѣзненной душей,
             Вѣщаетъ, и его такъ слезны токи льются,
             Какъ черныхъ водъ струи съ утеса въ долъ несутся:
  
             "Вожди и Царіе Аргивскихъ всѣхъ племенъ!
             "Коль въ страшну бездну я Зевесомъ низведенъ!
             "Неложный прежде знакъ мнѣ далъ сей Богъ жестокій,
             "Что возвращуся въ домъ, поправъ Пергамъ высокій;
             "Но се устроивъ лесть, велитъ сей Богъ боговъ
             "Бѣжать мнѣ вспять, лишась толь многихъ здѣсь полковъ.
             "Но что! угодно такъ его владычней волъ;
             "Онъ многи крѣпости повергъ въ плачевномъ дѣлѣ,
             "Повергнетъ и еще; всемощенъ бо во всемъ.
             "И тако днесь моимъ внемлите словесѣмъ:
             "Побѣгнемъ въ отчество, гонимы бывъ судьбою;
             "Надежды нѣтъ уже низвергнуть горду Трою."
  
             Онъ рекъ, и всѣ скорбя молчатъ на многій часъ.
             Впослѣдокъ Діомидъ простеръ въ ихъ сонмѣ гласъ:
             "Атридъ! безуміе и робость ты являешь;
             "Я первый пререщи хощу, что ты вѣщаешь,
             "Колико долгъ велитъ въ совѣтѣ средь вождей;
             "И ты не раздражись о ревности моей,
             "Ты прежде понося глаголомъ горделивымъ,
             "Нарекъ меня въ поляхъ безсильнымъ, боязливымъ;
             "Но вѣсть Еллада вся, коль ложно ты вѣщалъ:
             "Тебѣ же Царь судьбы изъ двухъ едино далъ:
             "Ты силой скипетра превыше прочихъ Грековъ,
             "Но крѣпость, лучшій даръ для бренныхъ человѣковъ,
             "И духа мужество не царствуютъ въ тебѣ,
             "Иль всѣхъ ты Грековъ чтишь подобными себѣ,
             "И что въ ихъ мышцахъ нѣтъ ни храбрости, ни силы?
             "Бѣги, коль духъ твой слабъ и мысли толь унылы?
             "Извѣстенъ путь, твои близь моря корабли;
             "Но прочи ратники Аргивскія земли
             "Пребудутъ здѣсь: доколь паденье узрятъ граду;
             "А если и они .... отверзтъ имъ путь въ Елладу;
             "Но мы, Сѳенелъ и я, не свергнувъ Трои въ прахъ,
             "Не снидемъ на моря на быстрыхъ корабляхъ
             "Зевесъ бо къ сей странѣ намъ въ помощь текъ предъ нами."
  
             Скончалъ; на рѣчь его воскликнули хвалами.
             И мудрый Несторъ въ нихъ воздвигшись возгласилъ:
             "Тидеевъ сынъ! ты храбръ, исполненъ бодрыхъ силъ;
             "И благосмысліемъ въ сословіяхъ совѣтныхъ
             "Ты побѣждаешь всѣхъ съ тобою равнолѣтныхъ?
             "И днешнихъ истину словесъ зритъ каждый Грекъ;
             "Но ты еще не все, что благо намъ, изрекъ.
             "Ты младъ, и могъ бы ты мнѣ быть юнѣйшимъ чадомъ;
             "Вождямъ же Греческимъ предъ симъ надмернымъ градомъ
             "Благоразуміе изъ устъ твоихъ течетъ.
             "Хощу же нынѣ я, я тако старшихъ лѣтъ,
             "Аргивскимъ воинствамъ полезная изчислить;
             "Согласно самъ Атридъ со мною будетъ мыслить.
             "Нѣтъ отчества тому, нѣтъ кровныхъ, нѣтъ боговъ,
             "Кто любитъ пагубныхъ междуусобій ковъ,
             "И такъ, доколѣ мглѣ ночной да покоримся,
             "Устроимъ вечери и брашномъ укрѣпимся;
             "Пусть бодра стража бдитъ между стѣной и рвомъ,
             "Да въ сѣти не падетъ, простертыя враговъ:
             "Но ты, Атридъ, какъ вождь и высшій всѣхъ Владыка,
             "Представи пиръ царямъ Ахейскаго языка;
             "Обиліе вина всегда въ твоихъ шатрахъ,
             "Что въ быстрыхъ для тебя Елладскихъ корабляхъ
             "Съ Ѳракійскихъ береговъ преносятъ шумны волны;
             "Всего, всего они для угощенья полны.
             "Вождѣмъ же стекшимся покорствуй тѣмъ устамъ,
             "Что лучши паче всѣхъ рекутъ совѣты намъ.
             "Коль много таковы совѣты днесь потребны!
             "Къ намъ близокъ сопостатъ, близь насъ огни враждебны;
             "Приятенъ ли для насъ огней Дарданскихъ свѣтъ?
             "Еллада въ ночь сію спасется, иль падетъ."
  
             Скончалъ, и словесамъ герои всѣ послушны.
             Спѣшатъ уже вожди на стражу крѣпкодушны;
             Сынъ мудра Нестора, отважный Ѳразимидъ,
             Плодъ Марса, Аскалафъ и Ялменъ знаменитъ,
             Деипиръ, Афарей и Меріонъ надменный,
             И грозный Ликомедъ? Креонтомъ въ свѣтъ рожденный,
             Въ слѣдъ каждаго вождя сто ратниковъ текутъ,
             И страшно копьями десницы ихъ трясутъ;
             Пришли, возсѣли всѣ близь рва, блистая мѣдью,
             И огнь воспламеня, уже крѣпятся снѣдью,
  
             Атридъ же вводитъ въ сѣнь великій сонмъ вождей
             И пиръ устроилъ имъ благоприятный въ ней;
             Скончалось пиршества въ довольствіи, въ отрадѣ;
             И се витія ихъ, хвала и честь Елладѣ,
             Его, же словеса всегдашне благо Грекъ,
             Предзря полезная, премудрый Несторъ рекъ:
  
             "Атридъ, преславный вождь вождей Ахейской рати!
             "Тобой начну глаголъ, тобой хощу скончати.
             "Зевесъ премногихъ власть племенъ вручилъ тебѣ,
             "Далъ скипетръ; судъ, законъ пещись о ихъ судьбѣ;
             "Всѣхъ паче убо ты во время скорбно, слезно
             "Здѣсь долженъ возвѣщать, что мыслить быть полезно.
             "Внимая и другимъ, свершать того совѣтъ,
             "Кто воинства всего ко благу что речетъ;
             "Совѣтовъ же успѣхъ твоей вмѣнится власти.
             "И такъ реку, что я при общей всѣхъ напасти
             "Предвижу быть для насъ спасительнѣй всего,
             "И знай, полезнѣй нѣтъ совѣта моего.
             "Лишивъ Ахилла ты прелестной Бризеиды,
             "Намъ бѣдъ содѣлался творцемъ, ему обиды;
             "Кто въ злости сей изъ Грекъ тебѣ соизволялъ?
             "Я пагубный твой гнѣвъ, сколь можно, воспящалъ;
             "Но гордостью влекомъ и яростью слѣпою,
             "Ты несравненному во крѣпости герою,
             "Всегда любезному и жителямъ небесъ,
             "Отъявъ побѣды мзду, безчестіе нанесъ:
             "Потщися убо днесь смягчить его дарами;
             "Пріязнью, кротостью и дружества устами."
  
             Атрея сынъ въ отвѣтъ: "О Несторъ, честь Князей!
             "Вѣщая такъ, себя не осквернилъ ты лжей;
             "Я виненъ, виненъ я; зрю истину открыту,
             "Сколь тверже многихъ войскъ послужитъ тотъ въ защиту,
             "Кого возлюбитъ самъ Владыка горнихъ силъ,
             "Какъ днесь, смиряя насъ, Ахилла онъ почтилъ.
             "Но зло содѣлавъ я, хощу я зло исправить,
             "Потщусь вождя сего склонить и миръ возставить,
             "Дарами многими почтить его готовъ;
             "И здѣсь исчислю вамъ богатства сихъ даровъ!
             "Преславно будетъ имъ, коль хощетъ, мзда прията:
             "Треножникъ новыхъ седмь, талантовъ десять злата,
             "Конобовъ двадесять, ліющихъ блескъ лучей,
             "Двенадцать быстротой прославленныхъ коней
             "Явившихъ многія побѣды средь ристаній.
             "Въ богатствѣ жилъ бы тотъ, въ довольствѣ всѣхъ стяжаній,
             "Кто столько бы наградъ побѣдныхъ восприялъ
             "Колико оныхъ я чрезъ коней сихъ снискадъ.
             "Къ сему Лезвійскихъ седмь дамъ женъ ему прелестныхъ,
             "Блистающихъ красой, искусствомъ рукъ извѣстныхъ,
             "Избранныхъ мной себѣ, какъ страшный сей герой
             "Плѣнилъ высокій Лезвъ торжественной рукой;
             "Въ числѣ ихъ возвращу Бризеиду прекрасну,
             "И клятву дамъ ему и грозну и опасну,
             "Что я невиненъ въ ней и ложа чуждъ ея.
             "Сіе исполню все въ часы нощи сея.
             "Но коль боговъ судьба разрушитъ Трою нами;
             "Въ раздѣлѣ онъ богатствъ межъ ратными сынами,
             "Пусть златомъ, мѣдію наполнитъ корабли;
             "Пусть двадцать женъ сея враждебныя земли,
             "Что по Еленѣ всѣхъ превзыдутъ красотою,
             "По волѣ самъ избравъ, ведетъ во плѣнъ съ собою.
             "Когдажъ достигнемъ мы Аргосскихъ гордыхъ стѣнъ,
             "Онъ будетъ зятемъ мнѣ; возлюбленъ мной, почтенъ,
             "Какъ милый мой Орестъ, мой сынъ, дитя желаній,
             "Питаемый среди безчисленныхъ стяжаній.
             "Три (*) дщери имамъ я по благости небесъ;
             (*) Имена ихъ: Хризотемиса, Лаодика, Ифіанасса.
             "Изъ нихъ, ея же онъ приятностьми очесъ
             "И нѣжной лѣпотой плѣнится свѣтла зрака;
             "Пріиметъ ту себѣ на мягко ложе брака,
             "Не тщася брачны дать ей дары отъ себя;
             "Но и ему, его и дщерь свою любя *
             "Я дамъ сокровища и многи дары съ нею,
             "Какихъ никто не зрѣлъ съ невѣстою своею.
             "Еще я седмь градовъ отъ царства моего
             "На вѣки поручу владычеству его:
             "Енопу, Кардамилъ и Гиру многотравну,
             "Анѳію прелестьми луговъ своихъ преславну,
             "И Фиры, и Педавъ, Енею, лѣпый градъ:
             "Противъ Пилоса всѣ они близь волнъ стоятъ:
             "Народъ въ нихъ многими обилуетъ стадами;
             "Почтитъ сего вождя, какъ бога, онъ дарами,
             "И скиптроносную его лобзая длань,
             "Усердно велію даяти будетъ дань.
             "Се мзда ему, коль онъ отъ ярости престанетъ,
             "И, преклоненъ мольбой, на подвиги возстанетъ:
             "Единъ бо ада Царь свирѣпъ, неумолимъ;
             "Онъ убо всѣхъ боговъ несноснѣе земнымъ:
             "Уступитъ же и мнѣ, отринувъ злобны страсти,
             "Являя честь моимъ лѣтамъ и высшей власти."
  
             Скончалъ; и Несторъ рекъ: "Божественный Атридъ!
             "Твой даръ вождю сему великъ и знаменитъ.
             "Потщимся убо мы избрать Князей дружину,
             "Да спѣшно потекутъ въ шатеръ Пелея къ сыну.
             "Позволь, я нареку тебѣ героевъ сихъ:
             "Пусть Фениксъ, Зевса другъ, предтечей будетъ ихъ;
             "Великійже Аяксъ и Одиссей преславный,
             "Глашатаи, Одій и Еврибатъ державный,
             "Да въ слѣдъ ему грядутъ къ Ахилловымъ шатрамъ.
             "Но прежде пусть вода на длани дастся намъ,
             "И всюду кроткое безмолвіе ліется,
             "Да сыну Кронову мольба отъ насъ прострется;
             "Онъ, можетъ, тучу бѣдъ грозящихъ отженетъ."
  
             Такъ Несторъ рекъ; и всѣмъ угоденъ сей совѣтъ.
             На длани вѣстники имъ воду изліяли.
             И чаши юноши виномъ уже вѣнчали;
             Подносятъ всѣмъ, и всѣ желаньемъ благъ горя,
             Приявъ и жертву тѣмъ Зевесу сотворя,
             Піютъ, и не косня изъ велелѣпной сѣни
             Спѣшатъ послы въ свой путь ночной подъ кровомъ тѣни;
             И Несторъ ревностный на каждаго вождя
             Многовѣщающъ взоръ различно возводя,
             Ахилла какъ склонять ихъ мудро поощряетъ,
             Но паче всѣхъ къ тому Улисса убѣждаетъ.
             Грядутъ, и волнъ Царю творятъ мольбы въ пути,
             Дабы успѣхъ своихъ желаній обрѣсти.
             Достигли до шатровъ Ахилла возвышенныхъ,
             И зрятъ, какъ въ мысляхъ онъ досадою смущенныхъ
             Согласной арфою веселье возраждалъ,
             Героевъ бранный звукъ и славу воспѣвалъ;
             Сей арфой, юже онъ приялъ себѣ въ награду,
             Какъ Гетеонову свершилъ паденье граду*
             Игралъ; Патроклъ молчащъ сидитъ противъ его,
             И пѣсни ждетъ конца воителя сего.
             Послы простерлись вдаль Улиссу предгрядущу,
             И стали предъ лицемъ герою пѣснь поющу;
             Ахиллъ узрѣвши ихъ, дивится, возстаетъ,
             И съ арфою въ рукахъ во срѣтенье грядетъ;
             Возсталъ же и Патроклъ, питомцевъ видя брани,
             Ахиллъ привѣтствуетъ пословъ, приявъ за длани:
             "Герои, здравствуйте! приятенъ мнѣ вашъ путь:
             "Конечно бѣдствій страхъ терзаетъ Грековъ грудь?
             "Но вы, пусть въ гнѣвѣ я, пусть дни влеку я слезны,
             ,,Вы драгоцѣнны мнѣ, и паче всѣхъ любезны."
  
             Такъ рекши, внутрь шатра ведетъ герой пословъ,
             И посаждая ихъ на пурпурѣ ковровъ,
             Къ Патроклу возгласилъ, вблизи его стоящу:
             "Даждь чашу большую, прекрасну и блестящу,
             "И съ большей крѣпостью смѣси вино съ водой,
             "И каждому потиръ со тщаніемъ устрой:
             "Дражайши бо друзья и мужи здѣсь желаній."
  
             Онъ рекъ; Патроклъ творитъ по гласу сихъ вѣщаній.
             Ахиллъ же сковраду поставилъ на огни,
             Съ хребтомъ овцы, козы и тучной свиніи;
             Астомедонъ мяса держалъ; онъ разсѣкаетъ,
             И малыми частьми на вертели вонзаетъ;
             Межъ тѣмъ Патроклъ огонь великій возгнѣщалъ;
             Когдажъ смирился огнь и ярый пылъ престалъ,
             Ахиллъ надъ угліемъ простеръ рожны съ мясами,
             И солію кропитъ, внимая имъ очами;
             И зря готовы быть, на дски ихъ возложилъ.
             Патроклъ приятный хлѣбъ, мяса же самъ Ахиллъ
             Раздѣльши, сѣлъ къ стѣнѣ противу Одиссея;
             И свѣтлыхъ къ жителямъ небесъ благоговоя,
             Да жертву сотворитъ, простеръ къ Патроклу гласъ.
             Сей другъ поспѣшно въ огнь повергъ начатки мясъ.
             Наченшись пиршество, свершилось всѣмъ въ отраду,
             И нужна воздана и жаждѣ дань и гладу-
             Премудру Фениксу далъ знакъ Аяксъ герой;
             То зря Улиссъ, потиръ виномъ исполнилъ свой,
             И сыну поднеся Ѳетидину, вѣщетъ;
  
             "Здравъ буди, Ахиллесъ! насъ пиръ твой услаждаетъ.
             "Въ шатрѣ Вождя вождей, и во шатрѣ твоемъ
             "Довольны брашномъ мы, довольны питіемъ:
             "Не пиршество y насъ въ сердцахъ и не утѣхи;
             "Колеблютъ страхомъ насъ противныхъ силъ успѣхи;
             "Не знаемъ, будетъ ли нашъ флотъ отъ врагъ спасенъ,
             "Коль ты не снидешь въ брань, во крѣпость облеченъ.
             "Трояне гордые съ союзными полками
             "Близь нашея стѣны, уже предъ кораблями
             "Поставили шатры, огней возжегши свѣтъ,
             "Хвалясь, что ихъ никто отъ насъ не отженетъ.
             "Блистаетъ молніей Зевесъ имъ въ знакъ счастливый,
             "И Гекторъ яростный, безстрашный и кичливый,
             "Надѣясь на него, всѣхъ ужасомъ тѣснитъ,
             "Ни смертныхъ, ни боговъ свирѣпствуя не чтитъ;
             "Онъ ждетъ златой зари, надѣясь несомнѣнно
             "Всѣхъ носы кораблей отторгнуть дерзновенно,
             "Весь флотъ истлить огнемъ, Аргивскую же рать
             "Во мрачномъ пламени во гробъ мечемъ послать.
             "Трепещемъ, чтобъ сея надежды и прещеній
             "Свершить не восхотѣлъ небесныхъ Царь ceленій;
             "И не судилъ бы рокъ, простерти въ злобѣ сѣть,
             "Ha чуждомъ брегѣ намъ, внѣ отчества умреть,
             "Возстани убо ты, хоть поздно, ополчися,
             "И Греческихъ сыновъ изъять отъ врагъ потщися!
             "Ты послѣ возскорбишь, зря насъ въ пучинѣ бѣдствъ,
             "И помощь ниспослать уже не будетъ средствъ.
             "Предупреждай напасть, и день ожесточенный,
             "И смертоносный мечь, на Грековъ вознесенный.
             "О другъ! не таколи родитель твой вѣщалъ,
             "Когда уже тебя къ Атриду посылалъ?
             "Любезный сынъ! тебя Юнона и Паллада
             "Во крѣпость облекутъ къ препобѣжденью града,
             "Строптивость умѣряй ты сердца своего;
             "Миролюбивымъ быть надежднѣе всего.
             "Блюдись вражды, она влечетъ въ совѣты злые,
             "Блюдись, почтутъ за то и стары и младые.
             "Таковъ его совѣтъ, и онъ тобой забвенъ;
             "Поне склонися днесь, и буди укрощенъ;
             "Терзающія духъ остави мысли яры;
             "Атридъ тебѣ даетъ великолѣпны дары;
             "Угодно ли, внемли, исчислить я готовъ,
             "Колико онъ при насъ исчислилъ сихъ даровъ.
             "Преславна будетъ въ вѣкъ тобою мзда прията:
             "Треножникъ новыхъ седмь, талантовъ десять злата,
             "Конобовъ двадесять, ліющихъ блескъ лучей,
             "Двенадцать быстротой прославленныхъ коней,
             "Явившихъ многія побѣды средь ристаній.
             "Въ богатствъ жилъ бы тотъ, въ довольствѣ всѣхъ стяжаіній,
             "Кто столько бы наградъ побѣдныхъ восприялъ,
             "Колико ихъ Атридъ чрезъ коней сихъ снискалъ.
             "Къ сему Лезвійскихъ седмь дастъ женъ тебѣ прелестныхъ,
             "Блистающихъ красой, искусствомъ рукъ извѣстныхъ,
             "Избранныхъ имъ себѣ, какъ ты, ведомъ судьбой,
             "Плѣнилъ высокій Лезвъ торжественной рукой.
             "Въ числѣ ихъ возвратитъ Бризеиду прекрасну,
             "И клятву дастъ тебѣ и грозну и опасну,
             "Что онъ невиненъ въ ней и ложа чуждъ ея.
             "Сіе исполнитъ все въ часы нощи сея.
             "Но коль Боговъ судьба разрушитъ Трою нами,
             "Въ раздѣлъ всѣхъ богатствъ межъ ратными сынами
             "Ты златомъ, мѣдію наполни корабли;
             "И двадцать женъ сея враждебныя страны,
             "*Что по Еленѣ всѣхъ превзыдутъ красотою,
             "Избравъ, во Грецію ты поведешь съ собою.
             "Когдажъ достигнемъ мы Аргосскихъ гордыхъ стѣнъ,
             "Ты будешь зять ему, возлюбленъ имъ, почтенъ,
             "Какъ сынъ его Орестъ, дитя его желаній,
             "Питаемый среди безчисленныхъ стяжаній.
             "Три дщери имать онъ по благости небесъ;
             "Изъ нихъ, ея же ты приятностьми очесъ
             "И нѣжной лѣпотой плѣнишься свѣтла зрака,
             "Пріимешь ту себѣ на мягко ложе брака:
             "Не тщися даръ ему дать брачный отъ себя;
             "Но онъ тебѣ, тебя и дщерь свою любя,
             "Онъ дастъ сокровища и дары многи съ нею,
             "Какихъ никто не зрѣлъ еъ невѣстою своею.
             "Еще же седмь градовъ отъ царства своего
             "Вручитъ владычеству онъ скиптра твоего,
             "Енопу, Кардамилъ, и Гиру многотравну,
             "Анѳію, прелестьми луговъ своихъ преславну,
             "И Феры, и Пелазъ, Енею, лѣпый градъ:
             "Противъ Дилоса всѣ они близь волнъ стоятъ;
             "Народъ въ нихъ многими обилуетъ стадами,
             "И будетъ чтить тебя, какъ бога, онъ дарами,
             "И скиптроносную твою лобзая длань,
             "Усердно велію даяти будетъ дань.
             "Се мзда! коль ты, склонясь, изыдешь паки къ бою!
             "Но мерзокъ и Атридъ и дары предъ тобою?
             "Такъ прочихъ пожалѣй всѣхъ Грековъ о судьбъ?
             "Всѣ должну воздадутъ какъ Богу честь тебѣ:
             "Безсмертенъ будетъ въ нихъ твой подвигъ несравненный:
             "Уже бо Гекторъ днесь, свирѣпствомъ ополченный,
             "Мечтая, что изъ Грекъ ему подобныхъ нѣтъ,
             "Дерзнувъ приближиться къ тебѣ тобой падетъ."
  
             Скончалъ; Ахиллъ въ отвѣтъ: "Лаертовъ сынъ державный,
             "Многосовѣтный вождь, искусствомъ въ бранѣхъ славныи!
             "Что чувствую и что свершить намѣренъ я,
             "Нелестно все речетъ вамъ искренность моя:
             "Ахиллу яко адъ противенъ и ужасенъ,
             "Чей съ мыслями языкъ и съ сердцемъ несогласенъ.
             "И тако, чтобъ меня не тщились вы склонять,
             "Вамъ чувствія хощу души моей вѣщать:
             "Вотще Елладска рать мольбы ко мнѣ возноситъ,
             "Вотще Атридъ меня изыти въ подвигъ проситъ:
             "Зане отличій нѣтъ и нѣтъ достойной мзды
             "Кровавы въ брани сей подъемлющимъ труды;
             "Здѣсь равна часть тому, кто бодръ, кто бѣгству внемлетъ,
             "Здѣсь равну честь герой и слабый мужъ приемлетъ,
             "Трудамъ и праздности открытъ ко гробу слѣдъ.
             "Что больше я другихъ приялъ отъ всѣхъ побѣдъ;
             "Всегда срѣтая смерть средь грозныхъ ополченій,
             "Противуставя грудь свирѣпости сраженій?
             "Какъ птица снѣдь снискавъ, несносный терпитъ гладъ,
             "Питая оною своихъ безкрылыхъ чадъ:
             "Такъ я Атридамъ въ честь за ихъ супружницъ лѣпыхъ
             "Былъ нощію безъ сна, былъ въ день въ войнахъ свирѣпыхъ.
             "Двенадцать бо градовъ я флотомъ сокрушилъ,
             "Единонадесять на сушѣ низложилъ;
             "Изъ всѣхъ корысти всѣ премноги и богатты
             "Атридомъ отъ меня на брегъ семъ прияты;
             "Онъ все себѣ стяжалъ, покоясь внутрь шатровъ,
             "И мала часть была наградою полковъ:
             "Онъ нѣкими почтилъ Князей, Вельможъ дарами;
             ,,И дары тѣ при нихъ; я только межъ вождями
             "Любезной мнѣ жены владыкой симъ лишенъ.
             "Вѣщайте, что сей флотъ Атридомъ ополченъ?
             "Почто стремится рать Пергамски свергнуть стѣны?
             "Не ради ли одной прекрасныя Елены?
             "Или однимъ своихъ Атридамъ жаль супругъ?
             "Всякъ любитъ, чтитъ свою жену, кто чести другъ;
             "И мнѣ Бризея дщерь, хоть въ брани мной плѣненна,
             "Любезна мнѣ была я сердцу драгоцѣнна.
             "Исторгнувъ убо мзду изъ рукъ моихъ Атридъ,
             "Вотще покорствуетъ, вотще дарами льститъ:
             "Съ другими и съ тобой пусть онъ, Лаертовъ сыне,
             "Какъ флотъ спасши отъ врагъ, творитъ совѣты нынѣ.
             "Онъ много безъ меня явилъ преславныхъ дѣлѣ,
             "Воздвигъ твердыни стѣнъ и страшный ровъ провелъ;
             "Но жаль, что, тако бодръ и въ средствахъ толь обиленъ,
             "Противу Гектора сей Вождь вождей безсиленъ.
             "Сражалась ли когда моя за Грековъ длань,
             "Не мыслилъ Гекторъ стать въ поляхъ открытыхъ въ брань,
             "Всегда близь Сцейскихъ вратъ Дарданцевъ устрояя:
             "Тамъ нѣкогда меня летяща ждать дерзая,
             "Едва стремленья онъ избѣгнулъ моего,
             "Но я не ополчусь уже противъ него.
             "Заутра всѣмъ богамъ сожгу я жертвы тучны
             "Оставлю не косня брега печальны, скучны.
             "Коль хощешь ты, Улиссъ, заутра узришь ты
             "Мой флотъ летящій въ домъ чрезъ влажные хребты;
             "И если Царь морей желанный вѣтръ воздвигнетъ,
             "Странъ фтійскихъ въ третй день Ахиллъ уже достигнетъ.
             "Богатства множествомъ обилуетъ мой домъ;
             "Но я и сихъ бреговъ сталь, злато, мѣдь съ сребромъ,
             "Прелестныхъ женъ, и все, что жребій далъ межъ вами,
             "Во Фтію пренесу чрезъ волны кораблями;
             "Награду же, что мнѣ Атридъ предъ всѣми далъ,
             "Онъ самъ ее при всѣхъ постыдно и отъялъ.
             "Вѣщай мои слова ему предъ ратью всею,
             "Да раздражатся всѣ противъ его душею,
             "Коль мыслитъ онъ и впредь, поправъ безстыдствомъ честь,
             "Еще кому изъ Грекъ устроить тако лесть.
             "Скажи, да мнѣ въ лице, хоть дерзокъ и безстыденъ,
             "Страшится онъ воззрѣть! мнѣ взоръ его обиденъ;
             "Совѣтовъ пусть моихъ не ждетъ и крѣпкихъ силъ,
             "Коварствомъ онъ меня презрѣннымъ раздражилъ;
             "Ho впредь не обольститъ: пусть гибнетъ онъ спокойно;
             "Зевесомъ бо лишенъ разсудка онъ достойно.
             "Онъ дары мнѣ даетъ? гнушаюсь ими я:
             "Презрѣннаго раба въ немъ зритъ душа моя.
             "Стократно болѣе, чѣмъ нынѣ обладаетъ,
             "Пусть гордый мнѣ Атридъ сокровищъ предлагаетъ;
             "Или, сколь много ихъ несется въ Орхоменъ,
             ,,Иль въ Ѳивы, славнаго Египта градъ блаженъ,
             "Въ сей градъ, богатства гдѣ безчисленны хранятся,
             "Гдѣ велелѣпіемъ своимъ сто вратъ гордятся,
             "Изъ каждыхъ же грядутъ на подвигъ средь полей,
             "Со колесницами двукраты сто мужей;
             "Или; сколь многъ песокъ и прахъ земли безчисленъ,
             "Толико пусть богатствъ даетъ сей вождь несмысленъ:
             "Не укротитъ меня, доколь достоину месть
             "Пріиметъ злость его и ядоносна лесть!
             "Содѣлать хощетъ онъ мнѣ дщерь свою женою?
             ,,Киприды пусть она сіяетъ красотою,
             "Искусствомъ будетъ рукъ Тритоній равна,
             "He можетъ возлещи на одръ ко мнѣ она;
             "Да изберетъ для ней Атридъ изъ Грекъ супруга,
             "Множайшихъ странъ Царя, себѣ по мысли друга:
             "Коль Зевса длань меня во Фтію приведетъ,
             "Мнѣ самъ тогда Пелей невѣсту изберетъ:
             ,,Въ Елладѣ много дѣвъ, достоинствами славныхъ,
             "Рожденныхъ кровію Царей скитпродержавныхъ;
             "Изъ сихъ по сердцу я въ жену себѣ пойму:
             "Меня мой духъ влечетъ въ родительскомъ дому
             "Вкушать спокойно плодъ Пелеевыхъ стяжаній,
             "Священный бракъ сверша со дѣвою желаній:
             "Что жизни я своей сравнить могу съ цѣной?
             "Все, что имѣлъ Пергамъ предъ страшной сей войной,
             "И всѣ сокровища Пиѳійска славна храма,
             "Гдѣ внемлетъ Фебъ мольбамъ съ куреньемъ ѳиміама,
             "Предъ даромъ жизненнымъ мечта и тѣнь одна:
             "Десница остріемъ меча ополчена
             "Удобно стяжетъ намъ треножники блестящи,
             "Стада коней, тельцовъ, стада руноносящи;
             "Но духъ оставя плоть не возвратится вспять,
             "Нѣтъ силъ, искусства нѣтъ еще его воззвать.
             "Любезна мать моя Ѳетида мнѣ вѣщаетъ,
             "Что къ смерти путь меня двоякій ожидаетъ:
             "Сражаться ль буду здѣсь, я здѣсь паду мечемъ,
             "Но слава въ вѣчный родъ о имени моемъ;
             "Прейду ли въ отчество, мнѣ къ славѣ путь пресѣченъ;
             "Но буду жизнію спокоенъ, долговѣченъ.
             "Мой благъ совѣтъ и всѣмъ въ обратный путь спѣшить;
             "Не льститеся Пергамъ высокій низложить:
             "Громоносяща длань ему съ небесъ покровомъ,
             "И воинство его всегда въ геройствѣ новомъ,
             "Грядите нынѣ вы къ Атридовымъ шатрамъ,
             "И все, что я вѣщалъ, вѣщайте вы царямъ:
             "Да тщатся лучшій путь сословіемъ избрати
             "Къ спасенью кораблей и всей Аргивской рати;
             "Зане склонить меня, да ополчуся въ бой,
             "Разумный вымыслъ ихъ содѣлался тщетой.
             "Ho Фениксъ здѣсь въ шатрѣ себя да успокоитъ,
             "Заутра путь со мной въ желанный домъ устроитъ
             "По волѣ, силой же не будетъ увлеченъ.''
  
             Скончалъ. Послы внуша отвѣтъ ожесточенъ,
             Недоумѣніемъ объяты всѣ, молчали.
             Впослѣдокъ слезы лья со вздохами печали,
             Страшася гибели стѣсненныхъ тако Грекъ,
             Маститой старостью почтенный Фениксъ рекъ:
             "Коль истинно ты въ путь влечешься духомъ гнѣвнымъ,
             "И не брежешь, что флотъ падетъ огнемъ плачевнымъ,
             "Могу ли я, скажи, возлюбленный мой сынъ,
             "Остаться безъ тебя, остаться здѣсь единъ?
             "Когда Пелей тебя въ твои младыя лѣта
             "Неискусившася въ войнѣ въ словахъ совѣта
             "Вѣнчающихъ хвалой и славою мужей,
             "Къ Атриду посылалъ изъ области своей;
             "Онъ мнѣ тебя вручилъ, да отъ моихъ ученій
             "Ты будешь посреди Аргивскихъ ополченій
             "Витія въ словесахъ, въ дѣяніяхъ герой:
             "Я убо нехощу оставленъ быть тобой,
             "Хотя бы Зевсъ меня изъ старца тако слезна
             "Хотѣлъ преобразить во юношу любезна,
             "Каковъ я былъ, когда, несчастіемъ влекомъ,
             "Оставилъ въ первый разъ въ Елладѣ отчій домъ;
             "Зане Орменовъ сынъ Аминторъ мой родитель,
             "Пылая мщеніемъ, мнѣ сдѣлался гонитель
             "За дѣву, къ ней же онъ любовну страсть питалъ,
             "И рождшую меня презрѣньемъ оскорблялъ:
             "Сія стужала мнѣ всегда мольбой своею
             "Да ложемъ сообщусь я прежде съ дѣвой сею,
             "Да будетъ ей чрезъ то противенъ мой отецъ*
             "Я матерьню мольбу исполнилъ наконецъ.
             "Аминторъ все познавъ, заклялъ меня во гнѣвѣ
             "И Фурій умолялъ живущихъ ада въ чревѣ
             "Да сына моего, плодъ милый чреслъ моихъ
             "Не узритъ вѣчно онъ въ объятіяхъ своихъ
             "Угрюмый адскій Зевсъ и грозна Прозерпина
             "Внушили клятву ту: не зрѣлъ себѣ я сына.
             "Толь гнѣвной злобою отца вооружа,
             "Сама въ изгнаніе влеклась моя душа.
             "Друзья и сродники мольбой меня прилѣжной
             "Всѣ тщились отвратить отъ мысли сей мятежной:
             "Закланы зрѣлися тельцы, вепри, овны,
             "Сосуды многіе вина упразднены:
             "Ужь девять вкругъ меня нощей они преспали,
             "И стражу по чредѣ вкругъ дому соблюдали;
             "Близь вратъ внутри двора, предъ ложницей моей
             "Неугасаемо являлся блескъ огней.
             "Когдажъ десята нощь простерла мракъ сгущенный,
             "Я двери ложницы расторгнувъ укрѣпленны,
             "Избѣгъ, и съ легкостью ограду прелетѣлъ;
             "Изъ стражей, изъ рабынь никто меня не зрѣлъ;
             "Избѣгъ, и всю прешедъ Елладу многотравну,
             "Во Фтію, къ твоему достигъ отцу преславну:
             "Онъ съ кротостью меня приялъ и возлюбилъ;
             "Чувствительность его и нѣжность я плѣнилъ.

(Окончанія сей пѣсни и продолженія слѣдующихъ неотыскано.)

"Вѣстникъ Европы", No 14--15

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru