Гюго Виктор
Гернани, или Кастильская честь

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Hernani, ou l'Honneur castillan)
    Трагедия.
    Перевод А. Ротчева (1830).

ГЕРНАНИ,
или
КАСТИЛЬСКАЯ ЧЕСТЬ.

ТРАГЕДІЯ В. ГЮГО.

Пер. Ротчевъ.

   

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
Въ Типографіи Карла Крайя
1830.

   

Печатать позволяется:

   съ тѣмъ, чтобы до выпуска изъ Типографіи представлены были въ Ценсурный Комитетъ три экземпляра. С. П. бургъ 11 Ноября 1850.

Ценсоръ В. Семеновъ.

   

ДѢЙСТВYЮЩІЯ ЛИЦА

   ДОНЪ КАРЛОСЪ, Король Испанскій.
   ГЕРЦОГЪ РУИ ГОМЕЦЪ де СИЛЬВА
   ДОНА СОЛЬ де СИЛЬВА, его племянница.
   ГЕРНАНИ,
   ДОНЪ РИКАРДО.
   ДОНЪ МАТІАСЪ.
   ДОНЪ САНХЕЦЪ.
   ДОНЪ ФРАНЦИСКЪ.
   ДОНЪ ГАРЦІЙ.
   ДОНА ХОЗЕФА.
   ПАЖЪ.
   ГЕРЦОГЪ БАВАРСКІЙ,
   КОРОЛЬ БОГЕМСКІЙ.
   ДАМА.
   Гранды, Герцоги, Стража, Народъ.
   

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

Спальня. Ночь. На столѣ лампа.

   

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

ДОНА ХОЗЕФА. ДОНЪ КАРЛОСЪ.

ДОНА ХОЗЕФА,
одна; она опускаетъ занавѣсы окошекъ и прибираетъ стулья. Во потаенныя двери слышенъ стукъ. Она прислушивается; стукъ громче.)

             Ужъ онъ идетъ? -- У двери потаенной
             Я слышу стукъ! Скорѣе отопру.

(Отворяетъ дверь. Донъ Карлосъ, завернутый плащемъ, въ шляпѣ)

             А! здравствуй-те.

(Она его вводитъ; Донъ Карлосо распахивается: виденъ богатый костюмъ Кастильянскій 1519-го года, Хозефа смотритъ, и въ ужасе отступаетъ.)

                                           Не вы, Гернани! -- Боже!
             Насиліе!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, схватываетъ ее за руку.

                                 Два слова -- и погибла!
             Такъ, я теперь у Доны Соль, невѣсты
             Пастранскаго Герцога? А старикъ
             Ревнивъ и добръ! -- Къ племянницѣ прекрасной,
             По вечерамъ, какой-то щеголь юный
             Не ходитъ ли? -- Вѣдь правъ я? отвѣчай же!

(Она молчитъ: онъ сильно жметъ ея руку.)

             Ты дашь отвѣтъ!
   

ДОНА ХОЗЕФА.

   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Да, или нѣтъ , мнѣ отвѣчай скорѣй:
             Вѣдь Донѣ Соль де Сильвѣ служишь ты?
   

ДОНА ХОЗЕФА.

             Да! но зачѣмъ ....
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           Такъ, ни зачѣмъ!....
             А гдѣ старикъ? Женихъ гдѣ нарѣченный?
   

ДОНА ХОЗЕФА,

             На этотъ часъ нѣтъ Герцога!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                                     Невѣста
             Ждетъ жениха другаго, помоложе!....
   

ДОНА ХОЗЕФА.

             Вы правы.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                 О, зачѣмъ я живъ!
   

ДОНЪ ХОЗЕФА.

                                                               Вы правы!.....
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Послушай! здѣсь назначено свиданье?
   

ДОНА ХОЗЕФА.

             Здѣсь.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                       Такъ меня, не медля ни минуты,
             Ты спрячешь здѣсь!
   

ДОНА ХОЗЕФА.

                                           Васъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                                     Да!
   

ДОНА ХОЗЕФА.

                                                               Нѣтъ, ни за что!...
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, вынимаетъ кинжалъ и кошелекъ.

             Такъ лезвіе, иль кошелекъ ты хочешь?
   

ДОНА ХОЗЕФА, беретъ кошелекъ.

             Вы, вѣрно, духъ нечистый!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           Угадала!
   

ДОНА ХОЗЕФА, отворяетъ шкафъ въ стѣнѣ.

             Войдите!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                 Какъ! сюда?
   

ДОНА ХОЗЕФА, затворяетъ шкафъ.

                                                     Подите жъ прочь!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, отворяетъ опятъ шкафъ.

             Послушай, ты колдунья! -- Это стойло,
             Въ которомъ твой воздушный конь стоитъ.

Съ трудомъ въ него входитъ.

ДОНА ХОЗЕФА, всплеснувъ руками.

             Мужчина здѣсь!....
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           Твоя младая Дона
             Не женщину сюда ждала!
   

ДОНА ХОЗЕФА.

                                                     О, Боже!
             Она идетъ! -- Скорѣй заприте двери!

(Захлопываетъ шкафъ.)

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Ни слова, иль умрешь на мѣстѣ этомъ!
   

ДОНА ХОЗЕФА, одна.

             Кто онъ? Мой Царь Небесный! если я
             Вдругъ закричу!... Но я съ моею Доной
             Одна не сплю въ семъ замкѣ. -- Онъ придетъ!
             А мечъ его остеръ ... спаси насъ, Боже!

(Смотритъ кошелскъ.)

             Но .... знаю то, что онъ не воръ!

(Входитъ Дона Соль. -- Хозефа прячетъ кошелекъ.)

   

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

ДОНА СОЛЬ, потомъ ГЕРНАНИ.

ДОНА СОЛЬ.

                                                     Хозефа!
   

ДОНА ХОЗЕФА.

             Я здѣсь!
   

ДОНА СОЛЬ.

                       Страшусь, чтобъ не было несчастья!...

(Слышенъ шумъ шаговъ.)

             Гернани здѣсь давно бы долженъ быть!
             Вотъ онъ идетъ! -- Скорѣе отопри!

(Хозефа отворяетъ, входитъ Гернани, въ плаще и шляпѣ. Онъ въ платьѣ Арагонскаго горца; буйволовый нагрудникъ, мечъ, кинжалъ и рогъ за поясомъ.)

ДОНА СОЛЬ.

             Гернани!
   

ГЕРНАНИ.

                       Другъ! тебя ли вижу я?
             Такъ, голосъ твой опять услышалъ я!
             Скажи, зачѣмъ поставлена судьбою
             Преграда между мною и тобою?
             Чтобы забыть все въ жизни -- ты одна
             О, милый другъ! такъ много мнѣ нужна!
   

ДОНА СОЛЬ, беретъ его руку.

             Какъ ты измокъ!... сними скорѣе плащь!
                                           Молчать велите сами.
   

ГЕРНАНИ.

             Скажи, другъ милый! точно безмятежной,
             Когда твои смыкаетъ очи сонъ, --
             Скажи: тебѣ шепталъ ли голосъ нѣжной,
             Что ты одинъ другъ вѣрный, другъ надежной
             Тому, кто всемъ отвергнутъ, осужденъ?
   

ДОНА СОЛЬ.

             Другъ! гдѣ ты былъ? ты отъ дождя озябъ.
   

ГЕРНАНИ.

             Нѣтъ! близь тебя пылаетъ кровь огнемъ!
             Когда любовь могучая бушуетъ,
             Когда душа, полна грозой, тоскуетъ, --
             Tогда ни что ей молнія и громъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Подай же плащь, и мечъ сними.
   

ГЕРНАНИ.

                                                               О, нѣтъ!
             Сей мечъ -- другой мой чистый, вѣрный другъ!....
             Гдѣ жъ твой женихъ, твой старый Герцогъ, дядя?
             Уѣхалъ онъ?
   

ДОНА СОЛЬ.

             Нашъ этотъ часъ, другъ милый!
   

ГЕРНАНИ.

             Часъ только, часъ; потомъ всему забвенье!
             Быть часъ съ тобой -- а вѣчность безъ тебя!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Гернани, другъ!
   

ГЕРНАНИ, съ горькою усмѣшкой.

                                 Какое наслажденье!
             Я, будто тать, дыханье притая,
             Сюда вхожу. У старика похитимъ
             Часъ только, часъ и пѣсенъ и рѣчей:
             Завидуютъ все участи моей....
             Я часъ одинъ -- онъ жизнь мою похитилъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Спокойся же! ты подойди сюда.
   

ГЕРНАНИ, не слушая.

             Такъ Герцога нѣтъ дома?
   

ДОНА СОЛЬ, смѣясь.

                                           Въ замкѣ этомъ
             Ты господинъ: о Герцогѣ забудь!
   

ГЕРНАНИ.

             Онъ той женихъ -- ту память сохраню я!
             Пьетъ съ устъ твоихъ блаженство поцѣлуя....
             Его забыть!....
   

ДОНА СОЛЬ.

                                 Вотъ что тебя тревожитъ!
             Цѣлуетъ онъ какъ дядя, какъ отецъ....
   

ГЕРНАНИ.

             То поцѣлуй ревниваго супруга,
             Любовника!... ему владѣть тобой! --
             Вотъ старику, съ поникшею главой,
             Чтобъ заключить сей жизни путь достойно,
             Нужна жена -- и ты ему подруга!....
             Тебя ведетъ онъ къ алтарю спокойно,
             Забылъ, что смерти мощная рука
             На свой алтарь ужъ вводитъ старика!
             Межъ нами онъ стоитъ преградой смѣло:
             Забылъ -- ему могила ужъ поспѣла!
             Кому сей бракъ угоденъ?
   

ДОНА СОЛЬ.

                                                     Королю!
   

ГЕРНАНИ.

             Карлосъ! Карлосъ! отецъ твой пожелалъ --
             И мой отецъ на плахѣ грозно палъ!
             Хоть много лѣтъ ужъ пронеслося мимо,
             Но ненависть мной вскормлена, хранима;
             Пусть молодъ я, -- но клятву произнесъ:
             Что за отца погибнешь ты, Карлосъ!
             Отцы вотще сошли ужъ въ сѣнь могилы:
             Со смертью ихъ та жъ ненависть живетъ!
             Такъ, этотъ бракъ твое желанье было!
             Тебя судьба мнѣ въ руки предастъ.
   

ДОНА СОЛЬ.

             Гернани, ты ужасенъ!....
   

ГЕРНАНИ.

                                           Слушай, Дона!
             Твоя рука, въ младенчествѣ, была
             Обречена Пастранскому Герцогу.
             Онъ дядя твой, вельможа Арагонскій,
             Онъ Графъ и Грандъ Кастиліи! Онъ можетъ
             Въ замѣну юности, младая дѣва!
             Въ даръ принести тебѣ столь много злата,
             Алмазовъ и каменьевъ драгоцѣнныхъ,
             Что при Дворѣ вѣнчанныя главы
             Передъ твоимъ блистающимъ челомъ
             Поникнутъ въ прахъ! -- Вотъ чья невѣста ты!
             Я бѣденъ, я взлелѣянъ былъ въ лѣсахъ;
             Мой гербъ грызетъ кровавое пятно --
             А эшафота черное сукно
             Такъ тяжело права мой покрыло!
             Права сіи -- быть можетъ, близокъ день,
             Какъ остріе меча заблещутъ ярко!
             Но между тѣмъ скупыя небеса
             Мнѣ дали день, да воздухъ, да лѣса:
             Такъ выбирай -- межъ Герцогомъ и мною:
             Ступай со мной, иль будь его женою!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Я за тобой!
   

ГЕРНАНИ.

                                 За страшными друзьями?
             Ихъ головы -- добыча палача!
             А ихъ сердца ни лаской, ни мольбами
             Нельзя смягчить, какъ остріе меча!
             Въ Испаніи все смертью мнѣ грозило;
             Но Каталонія въ ущельяхъ скалъ,
             Гдѣ смертнаго лишь взоръ орла видалъ,
             Изгнанника; какъ матерь, пріютила.
             Тамъ межъ людей свободныхъ выросъ я;
             Призывный рогъ въ горахъ за-утра грянетъ,
             Три тысячи на зовъ его предстанетъ!
             Обдумай все! Трепещетъ грудь твоя!
             Въ ущелья дикихъ скалъ, въ лѣса, на горы,
             Къ такимъ людямъ за мной итти должна,
             Которыхъ ты въ видѣньяхъ грозныхъ сна
             Не видѣла!.... Подозрѣвая взоры,
             И голосъ, и шаги, ты будешь жить;
             Тебѣ трава должна постелью быть,
             Ты будешь пить потоковъ горныхъ воды,
             А въ ночь внимать, качая колыбель,
             Оружья трескъ, иль шуму непогоды;
             Пойдешь -- куда сынъ за отцемъ идетъ:
             Пойдешь за мной -- на страшный эшафотъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Я за тобой!
   

ГЕРНАНИ.

                                 Герцогъ богатъ и силенъ.
             И Герцога блистаетъ имя славой?
             Онъ въ даръ несетъ сокровища, блаженство
   

ДОНА СОЛЬ.

             Гернани, мы отсюда завтра въ путь!
             Не осуждай меня! Кто ты: мой искуситель,
             Иль Ангелъ мой? не знаю -- я твоя!
             Останься здѣсь, ступай -- я за тобой!
             Я на тебя смотрѣть, смотрѣть должна
             Всегда! Какъ шумъ твоихъ шаговъ замолкнетъ,
             Мнѣ кажется, въ груди не бьется сердце!...
             Какъ нѣтъ тебя -- мечты мои далеко;
             Но если шумъ шаговъ, любимыхъ мною,
             Раздастся -- я живу! душа живетъ!...
   

ГЕРНАНИ.

             Мой Ангелъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

                                 Такъ, ударимъ завтра полночь --
             И ты, съ толпой своихъ, иди къ окну.
             Я твердостью вооружусь -- ударь три раза.
   

ГЕРНАНИ.

             Ты знаешь все -- узнала ты, кто я.
   

ДОНА СОЛЬ.

             Я за тобой! такъ, я твоя! твоя!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, съ шумомъ отворяетъ двери шкафа.

             Скажите-жъ мнѣ: когда конецъ разсказамъ?

(Гернани, изумленный, отступаетъ. Дона Соль вскрикиваетъ, бросаясь въ его объятія)

ГЕРНАНИ, хватая рукоять меча.

             Кто человѣкъ сей!
   

ДОНА СОЛЬ.

                                           Боже! помогите!...
   

ГЕРНАНИ.

             Вы, Дона Соль, спокойтесь -- съ вами я!
             О помощи меня просите только!....
             Что дѣлали вы здѣсь?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           Хотите знать?
             Не по лѣсамъ бродилъ я темной ночью....
   

ГЕРНАНИ.

             Тотъ самъ смѣшенъ, кто думаетъ насмѣшкой
             За горькую обиду заплатить!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Послушай-те, мы будемъ откровенны;
             Вѣдь въ черные глаза прелестной Доны
             По вечерамъ вы любите смотрѣться:
             И я люблю.... и очень знать хочу,
             Кто проложилъ въ окошко ходъ -- межъ тѣмъ
             Какъ для меня не отворялись двери?....
   

ГЕРНАНИ.

             Клянуся вамъ, что выйдите сейчасъ,
             Откуда я привыкъ сюда входить!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Увидимъ! я межъ тѣмъ къ услугамъ Доны,
             Подѣлимтесь; въ душѣ ея прекрасной
             Довольно чувствъ любви и доброты!
             Я, принятый нечанно за васъ,
             Вхожу сюда, я спрятался, все слушалъ:
             Но услыхалъ не много -- стало душно!..
             Я вышелъ.
   

ГЕРНАНИ.

             Да, мой мечъ сталъ изъ ноженъ
             Проситься, и ему въ нихъ стало душно!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, кланяется.

             Какъ угодно вамъ!
   

ГЕРНАНИ, обнажаетъ мечъ.

                                           Въ бой!
   

ДОНА СОЛЬ.

                                                     Гернани! Боже!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             О, Дона! вы спокойтесь....
   

ГЕРНАНИ.

                                                     Ваше имя?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Скажите мнѣ сперва, какъ ваше имя?
   

ГЕРНАНИ.

             Его храню, какъ тайну роковую,
             Тому, кто подъ моей ногой побѣдной
             И подъ мечемъ мечемъ его услышитъ.....
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Такъ кто же тотъ?.... скажи мнѣ....
   

ГЕРНАНИ.

             Защищайся!

(Дерутся. Дона Соль падаетъ въ кресла; въ дверь стучатъ.)

ДОНА СОЛЬ, встаетъ въ ужасѣ.

                                 О, Боже! въ дверь стучатъ!

(Она останавливается; входитъ Хозефа.)

ГЕРНАНИ, Хозефа.

                                                                         Кто тамъ стучитъ?
   

ХОЗЕФА, Донѣ Соль.

             Герцогъ домой пріѣхалъ.
   

ДОНА СОЛЬ.

                                                     Все погибло!
   

ДОНА ХОЗЕФА.

             О, Боже! вотъ здѣсь незнакомецъ! Здѣсь
             Они дрались!

(Противники влагаютъ мечи въ ножны; Донъ Карлосъ завертывается въ плащь и надвигаетъ шляпу; стукъ сильнѣе.)

ГЕРНАНИ.

                                 Что дѣлать?
   

Голосъ.

                                                     Отворите!

(Хозефа хочетъ отворить дверь; Гернани останавливаетъ ее.)

ГЕРНАНИ.

             Не отворяй!
   

ДОНА ХОЗЕФА.

                                 Спаси насъ, Богъ великій!
   

ГЕРНАНИ, Донъ Карлосу.

             Мы спрячемся.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                 Не въ шкафъ ли?
   

ГЕРНАНИ.

                                                     Да, войдите!
             За все берусь, мы помѣстимся оба.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Премного васъ благодарю!
   

ГЕРНАНИ, показывая на двери,

                                                     Бѣжимъ-те!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Вамъ добрый путь, а я останусь здѣсь!
   

ГЕРНАНИ.

             Останетесь, -- отвѣтъ дадите жизнью!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, Хозефѣ.

             Дверь отвори!
   

ГЕРНАНИ.

                                 Что онъ сказалъ?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                                               Скорѣе!....

(Стучатъ сильно. Дона Хозефа идетъ отворитъ двери)

ДОНА СОЛЬ.

             О, Боже! я погибла! умираю!...
   

ЯВЛЕНІЕ ТРЕТІЕ.

Тѣ же, ДОНЪ РУИ ГОМЕЦЪ де СИЛЬВА, слуги съ факелами.

ДОНЪ ГОМЕЦЪ,

             Мужчины у племянницы въ часъ ночи!....

(Къ Гернани и Донъ Карлосу.)

             Скажите мнѣ, что дѣлается здѣсь?
             Въ былые дни -- дни Сида и Бернарда,
             Гигантовъ сихъ Испаніи и міра --
             Въ Кастиліи покровъ имѣли дѣвы,
             А къ старикамъ имѣли уваженье!.....
             Имъ шлемы ихъ и брони легче были,
             Чѣмъ золото и бархатъ вашихъ мантій;
             Умѣли чтить сѣдины, а измѣна
             Имъ не была знакома; если;къ дѣва
             Должна была подругой жизни быть, --
             Умѣли взять ее въ открытой битвѣ,
             Съ мечемъ въ рукахъ, иль грозною сѣкирой!...
             А вѣрно Сидъ, увидѣвъ сихъ повѣсъ,
             Которые проказятъ въ ночь глухую,
             Отъ каблуковъ не отрывая взоровъ:
             Я повторю, что праотецъ нашъ Сидъ
             Имъ всѣмъ бы далъ названье подлецовъ,
             И полосой меча съ нихъ снялъ бы благородство!
             Вотъ, думаю, какъ поступили бъ предки
             Съ потомками! Я въ этомъ, вѣрно, правъ.
             За чѣмъ вы здѣсь? сказать, что я старикъ;
             Смѣяться надъ главой моей сѣдою --
             Но ужъ не вамъ смѣяться надо мной!....
   

ГЕРНАНИ.

             Но Герцогъ....
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                 Вы молчите, всѣ молчите!....
             Какъ! есть у васъ и мечъ, есть и копье,
             Охота, и пиры, и стаи псовъ,
             И сокола, для вечеровъ есть мѣсто,
             Богатыя на шляпахъ перья есть,
             И балы, и веселіе, и младость! --
             Все мало вамъ! вамъ скучно стало, дѣти!....
             Вамъ надобно игрушка: а, старикъ,
             Игрушкой сталъ!.... Но вы ее разбили!....
   

ГЕРНАНИ.

             Но Герцогъ....
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                 Кто здѣсь смѣетъ говоритъ?
             Не я ли вамъ уже сказалъ: молчите!....
             За мной!.... Здѣсь у меня богатство есть:
             Честь дочери, жены и рода честь!....
             Я думалъ, что священна честь ея,
             Оставилъ домъ -- но вотъ подъ кровъ Гомеца
             Въ мгновеніе прокрался хитрый тать!
             И тотъ, кто не отъ крови благородной
             Произошелъ, стыдился бъ дѣлъ такихъ!
             Я все сказалъ: теперь вы продолжайте.....

(Срываетъ Золотое Руно.)

             Топчите вы мое Руно златое!....

(Бросаетъ шляпу.)

             Въ позоръ власы вы рвите, коль угодно --
             И завтра же твердите громко вы,
             Что никогда развратъ рукой холодной
             Не осмѣялъ бѣлѣй моей главы!....
   

ДОНА СОЛЬ.

             Мой Герцогь!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                 Эй! ко мнѣ, оруженосцы!....
             Мечъ и топоръ, Толедскій мой кинжалъ....

(Къ Гернани и Д. Карлосу.)

             За мною вы!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, приближается.

                                 Не въ этомъ дѣло, Герцогъ!
             Максимильянъ, Германскій Императоръ,
             Окончилъ жизнь!....

(Сбрасываетъ плащь и открываетъ лицо.)

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                           Вы шутите, Король!....
   

ДОНА СОЛЬ.

             Король!
   

ГЕРНАНИ, съ блистающими взорами.

                       Король Испанскій!....
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, важно.

                                                     Да, Карлосъ!....
             Безуменъ ты, Герцогъ! мой дѣдъ скончался:
             Я вечеромъ сего дня то узналъ;
             Къ тебѣ спѣшу, -- ты въ вѣрности испытанъ, --
             Совѣта у тебя спросить. Все просто,
             И не o чемъ такъ много здѣсь шумѣть.

(Рюи Гомецъ знаками высылаетъ людей, и смотритъ на Карлоса; Дона Соль съ трепетомъ также смотритъ па него.)

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Но дверь за чѣмъ не отворяли долго?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Прекрасно! Ты идешь сюда съ толпой;
             Я шелъ съ тобой поговорить о тайнѣ --
             Не разглашать ея твоимъ слугамъ!....
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Ошибся я... простите, Государь!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Мной во дворецъ Правителемъ ты сдѣланъ;--
             Кому жъ велю тобою управлять?...
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Простите....
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                 Ну, забудемъ это, Герцогъ!....
             Максимильянъ скончался!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                                     Дѣдъ нашъ умеръ?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Я смертью сей глубоко опечаленъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Но кто его наслѣдуетъ Корону?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Искатели: Францискъ и съ нимъ Саксонскій Герцогъ.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Скажите, гдѣ Курфирсты соберутся?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Мнѣ кажется, они избрали Ахенъ.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             А нашъ. Король -- его храни Господь!
             Когда нибудь объ этомъ тронѣ думалъ?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Всегда.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                 Сей тронъ наслѣдье ваше.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                                                         Знаю!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Родитель вашъ былъ Австріи Эрцъ-Герцогъ!
             Имперія, надѣюсь, не забудетъ,
             Что сбросившій навѣки багряницу,
             Былъ прадѣдомъ Карлоса! Зрѣлъ его
             Въ цвѣтущіе дни юности моей.
             Увы! одинъ я вижу вѣкъ протекшій,
             Все умерло!.... онъ добрый былъ властитель
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Римъ за меня.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                 Былъ храбръ, великодушенъ!
             Германія достойной былъ главою!....
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Кто сей Францискъ? великій честолюбецъ!
             Максимильянъ едва скончался, -- онъ
             Завидный взоръ уже стремитъ на тронъ;
             А Франціи ему ужъ мало! Прадѣдъ
             Говаривалъ Людовику не рѣдко:
             "Будь Богомъ я, имѣй я двухъ сыновъ:
             Сынъ старшій сталъ бы Богомъ, -- а другаго
             Я на престолъ бы Франціи возвелъ!"....

(къ Герцогу.)

             Ты думаешь, Францискъ успѣетъ въ этомъ?
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Онъ счастливъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           Но, ты знаешь, иноземца
             Нельзя возвесть на тронъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                           Въ войнѣ послѣдней
             Высоко сталъ Францискъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                                     И мой орелъ, --
             Ужъ близокъ день, -- свои расширитъ крылья!.....
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Языкъ Римлянъ знакомъ ли Государю?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Нѣтъ, худо.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                 Но Германское дворянство
             Въ восторгѣ отъ него.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           Довольны будутъ
             Испанскою неукротимой рѣчью:
             Когда гремитъ могучій гласъ, -- нѣтъ нужды,
             На языкѣ какомъ сей гласъ гремитъ.....
             Во Фландрію я ѣду. Твой Король
             Взойдетъ на тронъ Имперіи. Хочу
             Предъупредить старанія Франциска.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             О, Государь! вы ѣдете отъ насъ,
             Не укротивъ мятежниковъ толпы:
             Они въ горахъ главы подъемлютъ гордо!....
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Ихъ усмирить Аргосскій Герцогъ долженъ,
             Я такъ велѣлъ.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ

                                           Но атаману ихъ
             Вы отдали ль приказъ, чтобъ здался?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Кто атаманъ, и какъ его зовутъ?
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Не знаю, я слыхалъ, что онъ не трусъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Я знаю, онъ въ Галицію сокрылся;
             Но я отвѣтъ его заставлю дать.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Есть слухи, что онъ близко здѣсь теперь.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             То ложный слухъ.... Я у тебя ночую.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ, низко кланяется.

             О, Государь, благодарю!.... (Зоветъ слугъ.)
                                           Вы всѣ почтите
             Властителя высокаго прибытье!

(Слуги входятъ съ факелами. Герцогъ ставитъ ихъ въ два ряда. Дона Соль подходитъ къ Гернани. Донъ Карлосъ за ними наблюдаетъ.)

ДОНА СОЛЬ, тихо Генани.

             Такъ подъ окномъ будь завтра въ полночь, вѣрно!
             И три раза ударишь.....
   

ГЕРНАНИ.

                                           Завтра!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, въ строну.

                                                     Завтра!

(Громко Донѣ Соль, подходя къ ней учтиво.)

             Позвольте мнѣ вамъ руку предложить.

(Подаетъ ей руку. Она уходитъ)

ГЕРНАНИ, хватая рукоять меча.

             Мой Другъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, отводитъ въ сторону Гернани.

                                 Я честь вамъ сдѣлалъ поединкомъ:
             Я васъ могу подозрѣвать, -- но Карлосъ,
             Повѣрьте мнѣ, измѣны презираетъ!
             Бѣгите: я вамъ позволяю бѣгство.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ, возвращается и показываетъ на Гернани.

             Кто господинъ сей?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           Онъ одинъ изъ свиты.

(Они уходятъ съ слугами. Герцогъ идетъ передъ Королемъ со свѣтильникомъ.)

   

ЯВЛЕНІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

ГЕРНАНИ, одинъ.

             Изъ свиты онъ твоей, Карлосъ, изъ свиты!
             И въ ночь, и въ день онъ за тобой идетъ!
             Къ твоимъ шагамъ прикованъ взоръ несытый;
             Его кинжалъ преслѣдуетъ твой родъ! --
             Соперникъ мой! теперь любовь и злоба
             Сражались, какъ враги, въ груди моей;
             Но, нѣтъ, моя любовь была сильнѣй!....
             Изъ свиты онъ твоей, Карлосъ, изъ свиты!
             Къ твоимъ шагамъ прикованъ взоръ несытый!
             Вѣрь, никогда ни рабъ презрѣнный твой
             И тѣнь твою облобызать готовый,
             Ни шагъ за шагъ всегда твоей стезей
             Бродящій песъ -- вѣрь, съ силой вѣчно новой,
             Такъ не пойдутъ, Донъ Карлосъ, за тобой!
             Какая цѣль всегда одушевляла
             Твоихъ Вельможъ? чины и громъ честей!
             Нѣтъ, для меня такихъ желаній мало:
             Я буду сытъ лишь кровію твоей!
             Тѣмъ, что ударъ побѣднаго кинжала
             Найдетъ въ груди, тѣмъ только буду сытъ!...
             Гласъ мщенія мнѣ вѣчно въ слухъ гремитъ!
             Я за тобой за шагомъ шагъ, безъ шума:
             Вотъ что моей единой стало думой!...
             Ты въ день, Карлосъ, едва подъемлешь взоръ,
             Узришь меня -- какъ тягостный укоръ;
             На ложѣ сна проглянешь въ мракѣ ночи,
             А предъ тобой -- пылающія очи!

(Уходитъ въ маленькую дверь.)

КОНЕЦЪ 1-ГО ДѢЙСТВIЯ.

   

ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

Площадь. Влѣво высокія стѣны замка Гомеца де Сильвы; окно съ балконосъ; подъ окномъ дверь. Ночь. Кой гдѣ въ домахъ видѣнъ еще огонь.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

ДОНЪ КАРЛОСЪ, ДОНЪ САНХЕЦЪ, ДОНЪ МАТІАСЪ, ДОНЪ РИКАРДО.

(Всѣ въ длинныхъ мантіяхъ.)

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Вотъ дверь и вотъ балконъ.... кровь стынетъ!

(Показываетъ на окно, въ которомъ нѣтъ огней.)

             Какъ въ немъ темно.... огни повсюду блещутъ,
             Гдѣ бъ не желалъ, чтобы они блистали!
   

ДОНЪ САНХЕЦЪ.

             Такъ, Государь, онъ ускользнулъ отъ васъ?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Да, онъ ушелъ.
   

ДОНЪ САНХЕЦЪ.

                                           И очень можетъ быть,
             Что атаманъ разбойниковъ то былъ.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Кто бъ ни былъ онъ; но властелинъ на тронѣ
             Возвышеннѣй челомъ не обладаетъ.
   

ДОНЪ САНХЕЦЪ,

             Но какъ его зовутъ?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ,

                                           Мендозъ... Фернанъ...
             Не помню я!
   

ДОНЪ САНХЕЦЪ.

                                 Гернани, можетъ быть?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Да, точно онъ!
   

ДОНЪ МАТІАСЪ.

                                 Гернани! атаманъ?
   

ДОНЪ САНХЕЦЪ

             Что, Государь, онъ говорилъ?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                                     Не знаю.
             Я въ шкафѣ ихъ едва не задыхался.
   

ДОНЪ САНХЕЦЪ.

             Но, Государь, за чѣмъ его пустили?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, важно обращается къ нему.

             Графъ Монтерей! престранныя слова!

(Доны отступаютъ)

             Мнѣ не нужна измѣнника глава, --
             Любовница его была нужна!...
   

ДОНЪ РИКАРДО.

             Вы взять могли то и другое.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                                     Графъ!
             Прекрасенъ вашъ совѣтъ; я вижу,
             Вы на руку скоры, вы прямо къ цѣли!
   

ДОНЪ РИКАРДО.

             О, Государь, котораго же Графства
             Названіе носить мнѣ повелите?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Ошибся я.
   

ДОНЪ РИКАРДО, Дону Санхецу.

                                 Я названъ Графомъ былъ,
             Властителемъ.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                 Я уронилъ названье Графа:
             Вы можете поднять.
   

ДОНЪ РИКАРДО.

                                           О, Государь!
             Благодарю за милость!
   

ДОНЪ САНХЕЦЪ, Дону Матіасу.

                                           Славный Графъ!
             Ошибкою схватить изволилъ Графство!

(Донъ Карлосъ ходитъ нетерпѣливо, разсматривая освѣщенныя окна.)

ДОНЪ МАТІАСЪ, Дону Санхецу.

             Какъ думаешь, что сдѣлаетъ Король,
             Когда пойдетъ красавица? Что скажешь?
   

ДОНЪ САНХЕЦЪ, коварно смотритъ на Рикардо.

             Пожалуетъ въ Графини, а потомъ
             Въ Штатсъ-Дамы; а потомъ, какъ будетъ сынъ,--
             Пожалуетъ и сына Королемъ!

(Донъ Карлосъ подходитъ; онъ со гнѣвомъ глядитъ на освѣщенныя окна.)

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Подумаешь, за ними примѣчаютъ!

(Въ двухъ окнахъ гаснутъ огни.)

             Вотъ, наконецъ, въ двухъ окнахъ нѣтъ огня;
             Какъ медленны минуты ожиданья!...

(Въ послѣднемъ окнѣ гаснетъ огонь.)

             Вотъ и темно! Когда же въ томъ окнѣ
             Заблещетъ свѣтъ желанный? Ночь темна....
             О, Дона Соль! взойди звѣздой небесной!....
             Который часъ?
   

ДОНЪ РИКАРДО.

                                 Ужъ полночь.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                                     Должно жъ кончитъ!
             Сей часъ придетъ условленный другой!

(Окно Доны Соль осещается; тѣнь ея рисуется на стеклахъ.)

             Друзья, вотъ свѣтъ, вотъ тѣнь ея мелкнула!
             Мнѣ никогда такъ дорогъ не былъ день!...
             Дадимъ же знакъ, который ждетъ она.
             Друзья! она сей часъ сюда предстанетъ;
             Но въ страхъ она придетъ, толпу увидѣвъ:
             Вы спрячьтесь тамъ всѣ трое.....Ну, друзья,
             Подѣлимтесь: красавица -- моя,
             Вамъ -- атаманъ!.... Какъ онъ сюда придетъ,
             Бросайтесь всѣ вы изъ засады; дружно
             Управьтесь съ нимъ! Онъ въ память не придетъ --
             Красавица въ моихъ рукахъ ужъ будетъ!
             Но смертный не нанестъ ему ударъ:
             Онъ храбръ, а жизнь есть первый неба даръ!

(Доны кланяются и отходятъ. Донъ Карлосъ бьетъ въ ладоши три раза; окно растворяется и Дона Соль выходитъ на балконъ.)

   

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

ДОНЪ КАРЛОСЪ, ДОНА СОЛЬ.

ДОНА СОЛЬ, на балконѣ.

             Гернани, ты?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, въ сторону.

                                 Я отвѣчать не стану....

(Опятъ хлопаетъ,)

   

ДОНА СОЛЬ.

             Иду.

(Она затворяетъ окно; свѣтъ гаснетъ. Дверь отворяется; Дона Соль выходитъ съ свѣтильникомъ въ рукѣ.)

                       Ты здѣсь, Гернани?

(Донъ Карлосъ надѣваетъ шляпу, и быстро къ ней подходитъ.)

                                                     Богъ великій!

(Роняетъ свѣтильникъ.)

             То не его шаги!.... (Хочетъ yйmu назадъ.)
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, удерживаетъ ее.

                                           О, Дона Соль!
   

ДОНА СОЛЬ.

                                                               То голосъ не его!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Но пламеннѣй чей голосъ можетъ быть?
             У ногъ твоихъ престола обладатель!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Король!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                       Вели, желай -- тебѣ дарую Царство!..
             Тотъ, чью любовь ты отвергаешь, Дона,
             Твой властелинъ, Карлосъ! Властитель трона!
   

ДОНА СОЛЬ, вырываясь.

             Гернани, гдѣ ты?....
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                 Страхъ, тебя достойной!
             Тебя Король, а не разбойникъ держитъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Разбойникъ ты! я за тебя краснѣю!
             Такъ, вотъ тебя достойныя дѣла!
             Какъ! женщину, лишенную защиты,
             Въ глухую ночь влечешь изъ дома ты?....
             Какъ лучше мой Гернани! да!
             По добротѣ души, пусть будетъ судъ
             Между тобой, Король, и имъ: -- тогда
             Ему престолъ, тебѣ кинжалъ дадутъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Послушайте....
   

ДОНА СОЛЬ.

                                 Забыли вы, что Графомъ
             Былъ мой отецъ?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           Вы Герцогиней будьте!
   

ДОНА СОЛЬ, отступаетъ.

             Стыдитеся! Отецъ мой на войнѣ
             Лилъ кровь за васъ, и я отъ этой крови!
             Любовницей твоею быть мнѣ мало:
             А тронъ дѣлить съ тобою, много мнѣ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Такъ раздѣли престолъ со мною!
   

ДОНА СОЛЬ.

                                                               Нѣтъ!
             Вамъ, Государь! сказать ли откровенно:
             Гернани мнѣ дороже! Съ нимъ одна
             Готова жить, блуждая по вселенной.
             Пусть голодомъ, бѣдой утомлена;
             Пусть буду жить внѣ міра, внѣ закона,
             Пускай сношу весь ужасъ нищеты --
             Изгнанье, все, о чемъ не думалъ ты:
             Но не возьму всего величья трона!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Какъ счастливъ онъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

                                           Какъ, изгнанный, презрѣнный?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Но онъ любимъ, а я одинъ!.... Ему
             Сопутствуетъ его Хранитель -- Ангелъ!
             Такъ ненависть ко мнѣ питаешь ты?
   

ДОНА СОЛЬ.

             Я не люблю тебя.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, яростно ее схватываетъ.

                                           Чтожъ нужды мнѣ!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Какъ, Государь, ты трона властелинъ,
             И выбирать даю тебѣ судьбою
             Изъ Герцогинь, Маркизъ, лишь взоръ одинъ --
             И все падетъ во прахъ передъ тобой!
             Изгнанникъ чѣмъ владѣетъ? Донъ Карлосъ
             Ты властелинъ Кастиліи, Наварры,
             И Индія твоя съ горами злата,
             И десять Царствъ; въ владѣніяхъ твоихъ
             Свѣтило дня не вѣдаетъ заката;
             Все у тебя: ему -- лишь я дана!....
             Не отнимай.... я у него одна!

(Бросается на колѣни.)

          ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Не слушаю! Ступай, ступай за мной!
             Все отдаю тебѣ -- корону, царство....
   

ДОНА СОЛЬ, вырываетъ у него кинжалъ.

             О, Государь! оконченъ выборъ мой!
             Шагъ сдѣлайте....
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           О, какъ она прекрасна!

(Хочетъ приблизиться; Дона Соль поднимаетъ кинжалъ.)

ДОНА СОЛЬ.

             Шагъ только, шагъ -- и мы погибли оба!

(Онъ отступаетъ.)

             Гернани!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                 Не кричите!
   

ДОНА СОЛЬ.

                                                     Только шагъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Я кротости лишаюсь, Дона! Васъ
             Три спутника мои молчать заставятъ!
   

ЯВЛЕНІЕ ТРЕТІЕ.

ДОНЪ КАРЛОСЪ, ДОНА СОЛЬ, ГЕРНАНИ.

ГЕРНАНИ, подходя сзади.

             Четвертаго забыли!

(Карлосъ оборачивается и видитъ Гернани въ тѣни, сложившаго руки, онъ въ длинномъ плащѣ, Дона Соль бѣжитъ къ нему, вскрикивая.)

ДОНА СОЛЬ.

                                           О, Гернани!
             Спаси меня!
   

ГЕРНАНИ.

                                 Спокойся.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                                     Монтерей!
             Графъ Мотерей! куда, друзья, дѣвались?
             Какъ могъ пройти сюда бродяга этотъ?
   

ГЕРНАНИ.

             Они въ моихъ рукахъ; ихъ не зовите:
             На голосъ вашъ предстанутъ трое, -- но
             На мой призывъ предстанутъ шестдесятъ,
             И каждый стоитъ всѣхъ васъ четверыхъ!
             Такъ кончите нашъ споръ между собою:
             Я назову безчестнымъ ваше дѣло!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, язвительности.

             Разбойника не слушаю упрековъ.
   

ГЕРНАНИ, хватаетъ его руки.

             Ты знаешь ли, чья длань тебя схватила?
             Отъ твоего отца отецъ мой палъ:
             Ты ненавистенъ мнѣ! своей рукой
             Меня всего ты въ жизни сей лишилъ:
             Ты ненавистенъ мнѣ! соперникъ мой;
             Да, мнѣ всегда ты ненавистенъ былъ!
             Клянусь тебѣ, огнемъ моихъ ланитъ --
             Моя рука тсбя не пощадитъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Опомнитесь!
   

ГЕРНАНИ.

                                 Но вечеромъ сегодня
             Я ненависть забылъ!.... Ее одну
             Искалъ!.... О, Богъ великій, это онъ!
             Ты палъ въ свои разставленныя сѣти!
             Нѣтъ помощи, спасенья нѣтъ, -- ты мой!
             Въ толпѣ враговъ что сдѣлаешь, Карлосъ?
             Ты здѣсь одинъ.....
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, важно.

                                           Мнѣ страненъ твой вопросъ!
   

ГЕРНАНИ.

             Нѣтъ, ты умрешь не отъ руки ничтожной:
             Не такъ мое должно свершиться мщенье!
             Нѣтъ, мщеніемъ я наслаждусь одинъ!
             Скорѣе въ бой!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           Нѣтъ, я твой властелинъ!
             Гернани, нѣтъ межъ нами поединка!
   

ГЕРНАНИ.

             Не я ль съ тобой вчера сходился въ битвѣ?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Не зналъ, кто ты; а ты меня не зналъ.
             Но вотъ теперь другъ друга знаемъ мы:
             Гернани! нѣтъ межъ нами поединка!
   

ГЕРНАНИ.

             Ты думаешь, твое священно имя?...
             Скорѣе, въ бой!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                 Открыта грудь моя!

(Гернани отступаетъ; Донъ Карлосъ устремлетъ на него быстрые взоры.)

             Ты думаешь, мятежниковъ глава!
             Что въ городахъ Карлоса безопасно
             Тебѣ и всей толпѣ твоихъ собратій?
             И, кровью и убійствомъ отягчась,
             Что вамъ легко играть великодушныхъ,
             И что потомъ мы удостоимъ васъ
             Отъ вашего кинжала защищаться?
             Убійства грѣхъ повсюду за тобой!
             Рази, вотъ грудь, но я не выйду въ бой!

(Гернани, мрачный, вертитъ въ рукахъ мечъ свой; потомъ, обращаясь къ Карлосу, ломаетъ клинокъ о камень.)

ГЕРНАНИ.

             Ступай же ты!

(Карлосъ смотритъ на него съ презрѣніемъ.)

                                 Намъ будутъ лучше встрѣчи!
             Ступай!
   

ДОНА СОЛЬ.

                       О, мой Гернани!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           Слушай, скоро
             Я во дворцѣ. Мой первый будетъ шагъ,
             Чтобъ за тобой погоню разослать:
             Оцѣнена ль глава твоя повсюду?
   

ГЕРНАНИ.

             Оцѣнена!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                 Такъ знай же, что отнынѣ
             Въ моихъ земляхъ главы ты не преклонишь!
   

ГЕРНАНИ.

             Я посмѣюсь тебѣ во всей вселенной;
             Есть многія убѣжища, гдѣ сила
             Твоя, Карлосъ, ничтожна и презрѣнна!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ,

             Міръ будетъ мой!
   

ГЕРНАНИ.

                                 Тогда мнѣ есть могила.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Мнѣ нравилась разбойника подруга!
   

ГЕРНАНИ.

             Ты позабылъ: еще рукой моей
             Держу тебя, грядущій Цезарь Рима!
             Ты слабый и презрѣнный предо мной!...
             Я задушу рукой неукротимой
             Въ зародышѣ Имперскаго орла!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ

             Вотъ грудь моя!
   

ГЕРНАНИ.
(Снимаетъ свой плащъ, и отдаетъ его Д. Карлосу.)

                                 Бѣги! накинь мой плащь,
             Чтобы въ толпѣ моихъ -- ударъ кинжала
             Тебя щадилъ.

(Карлосъ накидываетъ плащъ.)

                                 Бѣги? ты безопасенъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Но я тебѣ нигдѣ не дамъ пощады!

(Уходитъ.)

   

ЯВЛЕНІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

ГЕРНАНИ, ДОНА СОЛЬ

ДОНА СОЛЬ,

             Теперь, бѣжимъ!
   

ГЕРНАНИ, тихо отталкивая ее.

             Прекрасно, другъ мой милый,
             Что ты въ моихъ несчастіяхъ тверда;
             Что ты любви ко мнѣ не измѣнила.
             Что спутницей мнѣ хочешь быть всегда,
             Прекрасно! но, Творецъ мой, Вседержитель!
             Могу ль принять, что въ даръ она несетъ?...
             Не время, нѣтъ! не я ее губитель --
             И для меня ужъ близокъ эшафотъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Что ты сказалъ?
   

ГЕРНАНИ.

                                 Не я ль рукой моей
             Его щадилъ? мнѣ эшафотъ готовъ!
             Ужъ онъ бѣжитъ, зоветъ своихъ рабовъ,
             Зоветъ своихъ вельможъ и -- палачей!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Я трепещу!... о Боже! убѣжимъ!....
   

ГЕРНАНИ.

             Не время, нѣтъ! то время пролетѣло.
             Когда передъ меня предстала ты
             Съ любовію, тебѣ, другъ милый, смѣло
             Я отдавалъ утесовъ высоты,
             Лѣса, потокъ, давалъ хлѣбъ зачерствѣлый,
             Изгнанника убогій одръ давалъ
             И темный кровъ, древесъ столѣтнихъ сводъ:
             Ты все брала какъ даръ, но эшафотъ
             Мнѣ одному всегда принадлежалъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Нѣтъ, ты дѣлилъ и эшафотъ со мною!
   

ГЕРНАНИ, падаетъ на колѣни.

             О, другъ! въ сей часъ, намъ гибель надъ главою?
             Какъ мрачнымъ днямъ конецъ еще мрачнѣй
             Готовить рокъ, -- въ сей часъ ты мнѣ внемли,
             Что надо мной свой гнѣвъ судьба смягчила!
             Ты любишь, -- и отверженца земои
             Ты тихою мольбой благословила!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Позволь мнѣ за тобой!...
   

ГЕРНАНИ.

                                           О, какъ ужасно
             Срывать цвѣтокъ, бросаясь въ бездну! Нѣтъ,
             Соединись съ рукою старика:
             Довольно я жилъ запахомъ цвѣтка!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Нѣтъ твоего могильнаго покрова
             Отдай мнѣ часть!
   

ГЕРНАНИ,

                                 Бѣгу одинъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

                                                     Гернани!
             Бѣжитъ, а я жизнь отдала тебѣ!
             Безумная! за всю любовь, страданье
             И умереть нельзя мнѣ близъ него!...
             Гернани, ты неблагодаренъ!
   

ГЕРНАНИ.

                                                     Нѣтъ,
             Я твой! приди, приди въ объятья!
             Забудемъ всѣхъ! (Садится возлѣ нея.)
                                 Пусть слышу звукъ рѣчей!
             Какъ сладостно тебя любить, любить,
             И про любовь съ тобою говорить --
             Когда весь миръ, объятый ночи тѣнью,
             Покоится!....

(Звонъ колокола набатнаго.)

ДОНА СОЛЬ.

                                 Звонятъ колокола!
             Ты слышишь ли? тревога!
   

ГЕРНАНИ.

                                                     Нѣтъ, мой другъ!
             Не вашъ ли бракъ сей возвѣщаетъ звукъ?

(Звонъ усиливается. Крики, факелы па улицахъ.)

ДОНА СОЛЬ.

             Бѣги, бѣги! пылаетъ Сарагосса!
   

ГЕРНАНИ.

             То свѣточи для брака зажжены.
   

ДОНА СОЛЬ.

             Для шествія могильнаго они!....

(Стукъ оружія, крики приближаются.)

ГЕРНАНИ.

             Приди въ мои объятья!

Одинъ изъ Горцевъ, быстро входитъ.

                                           Атаманъ!
             Погоня, насъ преслѣдуютъ Алкады!

(Гернани встаетъ.)

ДОНА СОЛЬ.

             Великій Богъ!
   

ГОРЕЦЪ.

                                 Тревога!
   

ГЕРНАНИ.

                                                     Я иду.

(Крики за сценой.)

             Мятежнику погибель!
   

ГЕРНАНИ.

                                           Дай свой мечъ!
   (Донѣ.) Прощай!
   

ДОНА СОЛЬ.

                                 Ты отъ меня погибъ, Гернани!

(Показывая дверь.)

             Бѣжимъ сюда.
   

ГЕРНАНИ.

                                 Товарищей оставить?....
   

ДОНА СОЛЬ, удерживая его.

             Коль ты умрешь -- умру и я!
   

ГЕРНАНИ.

                                                     Другъ милый!
             Ты обними меня!....
   

ДОНА СОЛЬ.

                                 Гернани! мой супругъ!
             Прости!
   

ГЕРНАНИ, ц 123;луетъ ее.

                       То былъ мой первый поцѣлуй!
   

ДОНА СОЛЬ.

             И, можетъ быть, послѣдній, мой Гернани!

(Онъ уходитъ; Дона Соль падаетъ безъ чувствъ.)

Конецъ 2-го дѣйствія.

   

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТІЕ.

Замокъ Дона Гомеца Руи, въ горахъ Аррагоніи. Портретная галлерея фамиліи Сильвъ; картины въ богатыхъ рамахъ съ Герцогскими гербами. Въ глубинѣ сцены дверь готическая. Между каждымъ портретомъ полное вооруженіе; оружія разныхъ вѣковъ.

   

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВOE.

ДОНА СОЛЬ, въ бѣломъ платье стоитъ у стола: ДОНЪ ГОМЕЦЪ, въ великолѣпной одеждѣ сидитъ въ Герцогскихъ дубовыхъ креслахъ.

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             И такъ, въ сей день, чрезъ часъ ты Герцогиня,
             И ждетъ меня невѣсты поцѣлуй!
             Но ты меня простила ль?.... виноватъ,
             Заставилъ я краснѣть твое чело.
             Я слишкомъ скоръ, и мнѣ бъ не должно было
             Тебя винить, не выслушавъ; но, другъ мой.
             Ты извинишь сѣдинамъ старика.
   

ДОНА СОЛЬ, съ важностію.

             Напрасно вы напомнили объ этомъ.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Я виноватъ! мнѣ бъ должно было помнить,
             Что въ Донѣ Соль кипитъ Испанцевъ кровь.
   

ДОНА СОЛЬ.

             Вотъ въ этомъ вы, конечнл, правы, Герцогъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ, подходитъ къ ней.

             Послушай, другъ! владѣть собою трудно
             Любовнику, покрытому сѣдиной.
             Я золъ, ревнивъ: все потому, что младость
             И красота меня въ другихъ терзаетъ;
             Все потому, что я стыжусь себя!....
             Зачинъ любовь, преобразуя душу,
             Давъ молодость душѣ забыла тѣло!
             Когда идетъ младой поселянинъ,
             Какъ часто, другъ! смотрю я на него
             Задумчивый. Вотъ онъ въ лугахъ зеленыхъ
             И свищетъ и заводитъ пѣснь безпечно;
             А я, межъ тѣмъ, въ огромныхъ переходахъ
             Твержу себѣ: о, Герцогскія башни
             И замки! я охотно бъ отдалъ васъ,
             Мои лѣса, стада, поля бы отдалъ;
             И славою взлелѣянное имя;
             Развалины и предковъ, коихъ скоро
             Увижу я, охотно бъ все я отдалъ
             За юное, цвѣтущее чело!
             Его власы, какъ враново крыло
             И, какъ твои, его блистаютъ очи!
             Ты, встрѣтясь съ нимъ: "Какъ онъ прекрасенъ!" скажешь,
             И сѣдины мои ты вспомнишь, знаю!
             Вотъ какъ любовь моя къ тебѣ сильна:
             За то, чтобъ быть, какъ ты, прекрасна,
             Все отдаю! Куда влечетъ мечтаній сила --
             Мнѣ скоро, другъ, откроется могила!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Какъ знать, кому она готова прежде!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Послушай: вѣрь, что юноши любовь
             Истратится. Пусть дѣва молодая,
             Прельстясь его плѣнительною рѣчью,
             Погибнетъ: онъ -- смѣется. Въ сихъ птенцовъ
             Всмотрись-- на нихъ прекрасны перья, голосъ
             Ихъ сладостенъ, но ихъ любовь, какъ перья,
             Мѣняется!... Мы лучше любимъ, другъ!
             Пускай чело избороздятъ морщины:
             Теряютъ власть свою они надъ сердцемъ!
             Мой милый другъ! и ты щади сѣдины
             Для горести; вѣрь, вѣчно юно сердце!
             Люблю тебя, какъ мужъ, какъ твой родитель!
             Люблю тебя, какъ любятъ цвѣтъ полей,
             Какъ дня восходъ, и какъ лазурь небесъ!
             Какъ я люблю тобою любоваться,
             Твоимъ челомъ, огнемъ твоихъ очей!
             И свѣтлый рай тогда въ душѣ моей!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Но правъ на жизнь намъ не даруетъ младость.
             Взоръ юноши смыкаетъ часто смерть,
             Какъ мавзолей холодную могилу;
             А позднія живутъ сѣдины!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                                     Другъ!
             Какъ рѣчь твоя мрачна, я разсержусь:
             Въ священный день гони ты мысль печали!....
             Нѣтъ на тебѣ еще одежды брачной?
             Мгновенія считаю -- поспѣши!....
   

ДОНА СОЛЬ.

             Успѣю я.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                       О, нѣтъ! (входящему Пажу.) Чего ты хочешь?
   

ПАЖЪ.

             Пристанища какой-то странникъ проситъ;
             Не знаю, кто онъ: нищій, богомолецъ....
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Кто бъ ни былъ, къ намъ со странникомъ входящимъ
             И счастіе приходитъ въ домъ. Что слышно,
             Что говорятъ о томъ вождѣ мятежныхъ,
             Наполнившихъ лѣса и горы наши?
   

ПАЖЪ.

             Свершилось! палъ Гернани, горный левъ!
   

ДОНА СОЛЬ, въ сторону.

             О, Боже!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                 Какъ!
   

ПАЖЪ.

                                           Толпы его разбиты,
             Король нашъ самъ гнался за ними долго,
             И тысяча червонныхъ награжденья
             Обѣщаны за голову Гернани;
             Но, говорятъ, что онъ погибъ!
   

ДОНА СОЛЬ, въ сторону.

                                                     О, Боже!....
             Ты безъ меня погибъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                           Благодаренье небу!
             Такъ радости мы посвятимъ сей день;
             Ты брачную иди надѣнь одежду!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Не для меня вѣнчальныя одежды!

(Уходитъ.)

   

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

ДОНЪ ГОMЕЦЪ и ПАЖЪ.

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Вели отнесть сей головной уборъ,
             Который мной назначенъ ей въ подарокъ,

(Садится.)

             И стражника вели принять въ мой замокъ.

(Пажъ уходитъ.)

             Ждать страннику, какъ это худо, Гомецъ!...

(Двери отворяются; входитъ Гернани въ платьѣ отшельника. Герцогъ встаетъ.)

   

ЯВЛЕНІЕ ТРЕТІЕ.

ДОНЪ ГОМЕЦЪ и ГЕРНАНИ.

ГЕРНАНИ, остановясь на порогѣ.

             Я, Герцогъ, вамъ принесъ и миръ и счастье!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ, привѣтствуетъ его.

             Мой гость, тебѣ и счастіе и миръ!
             Ты пилигримъ?
   

ГЕРНАНИ, кланяясь.

                                 Да!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                           Вѣрно, изъ Армиллы?
   

ГЕРНАНИ.

             Нѣтъ, я прошелъ другой дорогой; тамъ,
             Мой господинъ, сраженье было.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                                               А!
             Дрались съ толпой мятежниковъ?
   

ГЕРНАНИ.

                                                               Не знаю.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ,

             Что сдѣлалось съ Гернани, ихъ вождемъ?
   

ГЕРНАНИ.

             Я не слыхалъ; а кто же сей Гернани?
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Не знаешь ты, тѣмъ хуже, и червонцевъ
             Не получить тебѣ! Вотъ видишь ты:
             Гернани сей мятежникъ, а въ Мадритѣ
             Увидишь ты его на двухъ столбахъ.
   

ГЕРНАНИ.

             Я не пойду въ Мадритъ.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                                     Его глава
             Оцѣнена.
   

ГЕРНАНИ.

                                 Пускай возьмутъ ее.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ

             Куда же ты теперь?
   

ГЕРНАНИ.

                                           Я въ Сарагоссу.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Ты далъ обѣтъ?
   

ГЕРНАНИ.

                                 Да, господинъ!
   

          ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                                     Бездушенъ
             Тотъ, кто обѣтъ не выполняетъ данный.
             Но, покланясь Пречистой Дѣвы лику,
             Исполнитъ всѣ желанія свои?
   

ГЕРНАНИ.

             Я зрѣть хотѣлъ, какъ факелы блестятъ --
             И древній сводъ, и видѣть въ сводѣ томъ
             Ликъ Дѣвы, на главѣ съ златымъ вѣнцомъ,
             Все посмотрѣть, а тамъ итти назадъ.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Мнѣ имя, братъ, скажи. Меня зовутъ
             Донъ Гомецомъ де Сильвой.
   

ГЕРНАНИ, въ замѣшательствѣ.

                                                     Имя? имя?
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Не говори его: имѣешь право.
             Ты въ замкѣ семъ имѣть ночлегъ желаешь?
   

ГЕРНАНИ

             Да, господинъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                 Я очень радъ; останься.
             Такъ, ты мой гость -- и вотъ тебѣ названье.
             Кто бъ ни былъ ты, -- равно и духъ нечистый,
             Ниспосланный Творцемъ, мной былъ бы принятъ!

(Дона Соль входитъ въ богатой одеждѣ; Пажи, слуги, ея дамы несутъ на бархатной подушкѣ металлическій ящичекъ, который онѣ ставятъ на столъ; въ этомъ ящикѣ Герцогская корона, нарукавники, ожерелье, и проч.)

   

ЯВЛЕНІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

ДОНЪ ГОМЕЦЪ, ГЕРНАНИ, ДОНА СОЛЬ.

(Гернани, изумленный, смотритъ на Дону Соль, не слушая Герцога.)

ДОНЪ ГОМЕЦЪ, подавая руку Донѣ.

             Ну, подойди, моя невѣста! Какъ!
             Чтожъ нѣтъ кольца, нѣтъ на главѣ короны?
   

ГЕРНАНИ, громовымъ голосомъ.

             Кто хочетъ взять здѣсь тысячу червонцевъ?

(Всѣхъ изумленіе обращается къ нему; опъ раздираетъ отшельническое платье, и является въ одеждѣ горца.)

             Гернани я!
   

ДОНА СОЛЬ, въ сторону.

                                 О, Боже! онъ живетъ!
   

ГЕРНАНИ, Герцогу.

             Гернани я, котораго здѣсь ищутъ!
             О имени ты вопрошалъ меня:
             Герпани я, изгнанникъ и мятежникъ!
             Глава сія твой брачный пиръ окупитъ.

(Къ народу.)

             Вотъ вамъ она! Заплатятъ славно вамъ:
             Скорѣй меня закуйте въ цѣпи! Нѣтъ,
             Такая цѣпь меня въ сей-часъ сковала,
             Что разорвать ее всей силы мало!
   

ДОНА СОЛЬ, въ сторону,

             О, Боже!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                       Гость мой болѣнъ!
   

ГЕРНАНИ.

                                                     Нѣтъ, не болѣнъ;
             Нѣтъ! Атаманъ разбойниковъ твой гость!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Не слушайте!
   

ГЕРНАНИ.

                                 Сказалъ вамъ: -- я Гернани!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Послушайте, награда велика,
             И за людей своихъ не отвѣчаю.
   

ГЕРНАНИ.

             Такъ выдай имъ меня!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                           Молчи!
   

ГЕРНАНИ.

                                                     Гернани!
   

ДОНА СОЛЬ, задыхающимся голосомъ ему на ухо.

             Moлчи!
   

ГЕРНАНИ.

                       Здѣсь бракъ! и я вступаю въ бракъ --
             И ждетъ меня невѣста! Хоть она
             Не такъ мила; какъ ваша, но вѣрна:
             Невѣста -- смерть! Никто ко мнѣ ни шага?....
   

ДОНА СОЛЬ.

             Ахъ! сжалься
   

ГEPHАНИ.

                                 Но вѣдь тысяча червонныхъ
             Обѣщаны наградой.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                           Духъ нечистый!
   

ГЕРНАНИ, одному молодому слугѣ.

             Ступай, возьми: твоя награда эта!
             Ты изъ рабовъ вдругъ станешь человѣкомъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Когда бы кто нибудь смѣлъ посягнуть
             На голову твою, тому бы казнь!
             Гернани! будь не золото, а царство
             Наградою, -- ты гость мой! Въ замкѣ этомъ
             Отъ Короля ты даже безопасенъ!....
             Съ главы твоей коль волосъ упадетъ, --
             Клянусь тебѣ, Донъ Гомецъ самъ умретъ!

(Донѣ Соль.)

             Вы черезъ часъ готовы будьте, Дона!
             Я затворить велю ворота замка --
             И защищать его, коль нужно, силой.

(Уходитъ. Дона Соль идетъ за женщинами: останавливается и приближается къ Гернани.)

   

ЯВЛЕНІЕ ПЯТОЕ.

ГЕРНАНИ, ДОНА СОЛЬ.

ГЕРНАНИ, холодно смотритъ на уборы Доны Соль.

             Прекрасно все! великолѣпно все!
             Уборъ меня дивитъ! все драгоцѣнно,
             Подложнаго нѣтъ камня! и ему ли
             Обманывать? въ могилу смотритъ онъ.
             Все, все тутъ есть: и серги, и корона,
             Кольцо и ожерелье, -- славно, Дона!
             Благодарю за вѣрность, за любовь!
             Прекрасно все!
   

ДОНА СОЛЬ, вынимаетъ изъ ящика кинжалъ.

                                 Не все вы разсмотрѣли....

(Гернани упадаетъ на колѣни.)

             Вотъ сей кинжалъ взяла я у Карлоса,
             Который свой престолъ мнѣ предлагалъ;
             Но для тебя -- я тронъ его отвергла!
   

ГЕРНАНИ, на колѣняхъ.

             Позволь, у ногъ твоихъ, въ очахъ прекрасныхъ
             Да осушу я слезъ ручей, другъ милый!
             И кровь моя тебѣ слезами будь!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Гернани! я прощаю, -- я люблю!
   

ГЕРНАНИ.

             Сказалъ хулу! На мѣстѣ будь твоемъ --
             Отвергнулъ бы того безумца я,
             Который быть умѣетъ нѣжнымъ, любитъ,
             Но нанесетъ сперва ударъ смертельный!
   

ДОНА СОЛЬ.

             О, болѣе меня не любишь ты!
   

ГЕРНАНИ.

             Моя душа и сердце, -- все, все ты!
             Прости, что отъ тебя сокрылся я!
   

ДОНА СОЛЬ,

             Прощаю; но умру, Гернани!
   

ГЕРНАНИ.

                                                     Боже!
             И за меня?
   

ДОНА СОЛЬ, падаетъ въ кресла.

                                 Умру я за тебя!
   

ГЕРНАНИ.

             Ты плачешь! о, ты плачешь! я виною!
             Но ждетъ меня за то какая кара!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Ты мой супругъ, великодушный, смѣлый!
   

ГЕРНАНИ, опускаетъ голову ей на плечо.

             О, милый другъ! кинжала твоего
             Какъ сладостенъ казался бъ мнѣ ударъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Какъ, за слова сіи ты не трепещешь неба!
   

ГЕРНАНИ.

             Такъ пусть Господь соединяетъ насъ.

(Они смотрятъ другъ на друга безмолвно; Донъ Гомецъ входитъ; онъ, какъ громомъ пораженный, останавливается.)

   

ЯВЛЕHIЕ ШЕСТОЕ.

ГЕРНАНИ, ДОНЪ ГОМЕЦЪ, ДОНА СОЛЬ.

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Такъ вотъ за кровъ гостепріимный плата!
             Вотъ гостя даръ!

(Оба быстро отворачиваются.)

                                 Иди смотрѣть, хозяинъ,
             Тверда ли дверь, на башнѣ ль сторожъ замка?
             Свѣти, снимай ты броню боевую,
             И выбирай оружіе, старикъ, --
             И вотъ за все тебя какая плата!
             Ужъ много лѣтъ надъ мною пронеслись:
             Видалъ убійцъ, отвергшихъ Крестъ святой,
             И Боргіа, и Сфорса видѣлъ я;
             Но не видалъ измѣны таковой,
             Чтобъ, не страшась карающаго грома,
             Взойдя подъ кровъ гостепріимный старца,
             Сразила такъ, что онъ передъ паденьемъ,
             Какъ истуканъ могильный, предстоитъ --
             Испуганный, хладный -- и недвижный!....
             Такъ кто же ты?

(Онъ поднимаетъ взоры къ портретамъ, висящимъ на стѣнахъ.)

                                 Меня простите, предки,
             Когда скажу предъ вами: въ этотъ часъ
             Я проклинать готовъ гостепріимство!
   

ГЕРНАНИ.

             Руи Гомецъ де Сильва! я не знаю
             Ни болѣе возвышеннѣй души,
             И доблестнѣй не знаю я чела!
             Виновенъ я, мной нанесенъ позоръ:
             Супругу я твою хотѣлъ похитить;
             Вотъ кровь моя, ее пролей, Донъ Гомецъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Виновна я, Герцогъ! меня карайте!
   

ГЕРНАНИ.

             Постой! сей часъ торжественный, великій,
             Онъ мой, сей часъ!... я говорю Герцогу.
             Герцогъ! моимъ словамъ послѣднимъ, вѣрь:
             Виновенъ я, она, клянусь, невинна!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Его люблю, и вотъ моя вина!...

(Донъ Гомецъ смотритъ грозно на Дону Соль; она ynaдaemъ на колѣпи.)

             Его люблю!... пощады, Герцогъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                                               Любишь!

(Къ Гернани.)

             Такъ трепещи!

(Слышны трубы. Къ входящему Пажу.)

                                 Что значитъ этотъ шумъ?
   

ПАЖЪ.

             Сюда Король, съ своимъ отрядомъ, ѣдетъ,
             Его Герольдъ трубятъ.
   

ДОНА СОЛЬ.

                                           Король? о, Боже!
   

ПАЖЪ.

             Желаетъ знать, за чѣмъ ворота замка
             Затворены? войти желаетъ въ замокъ.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Для Короля ворота отворите.

(Пажъ уходитъ)

ДОНА СОЛЬ.

             Погибъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, Подходитъ къ своему портрету, который-послѣдній влево, Онъ жметъ пружину; портретъ растворяется какъ дверь, видѣнъ нишъ въ стѣне. Герцогъ обращается къ Гернани.

                       Сюда скорѣй войдите!
   

ГЕРНАНИ.

                                                               Герцогъ Сильва!
             Моя глава теперь въ твоихъ рукахъ,
             Я твой!

(Входитъ въ нишъ; Донъ Гомецъ жметъ пружину; портретъ затворяется.)

ДОНА СОЛЬ, Герцогу.

                       Ахъ, сжальтеся надъ нимъ!
   

ПАЖИ.

                                                               Король!

(Дона Соль опускаетъ свое покрывало. Донъ Карлосъ входитъ вооруженный, въ сопровожденіи свиты, рыцарей, стрѣлковъ. Онъ медленно подходитъ; устремивъ гнѣвный взоръ на Герцога. Донъ Гомецъ низко кланяется. Всѣ въ глубокомъ молчаніи и трепетѣ.

   

ЯВЛЕНIЕ СЕДЬMОЕ.

ДОНЪ ГОМЕЦЪ, ДОНА СОЛЬ, ДОНЪ КАРЛОСЪ, и свита.

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Что значитъ, что затворенъ замокъ твой?
             Я думалъ, что твой мечь покрыла ржа;
             Не полагалъ, чтобъ къ моему прибытью
             Въ твоей рукѣ блисталъ онъ обнаженный.

(Донъ Гомецъ хочетъ говорить; но Карлосъ грозно продолжаетъ:)

             О, юношу ты опоздалъ играть!
             Что значитъ, что ты поднялъ мостъ подъемный?
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ

             Властитель!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                 Вы всѣ выходы заприте!

(Двое изъ свиты выходятъ.)

             Вы древніе будить хотите бунты!
             Коль это вы берете на себя, --
             Король вашъ на себя другое приметъ:
             Клянусь, взойду на горы, на скалы,
             И раззорю я Герцогскія гнѣзда!..
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Но, Государь! престолу вѣрны Сильвы!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Но, Герцогъ! ты мнѣ отвѣчай сей часъ,
             Или съ лицемъ земли сравню я замокъ!
             Есть искра отъ потухшаго пожара:
             Живъ атаманъ разбойниковъ погибшихъ,
             И ты сокрылъ его; -- Гернани здѣсь?
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Властитель, вы сказали правду.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                                     Гомецъ.
             Его глава, или твоя падетъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Коль дѣло въ томъ, по волѣ вашей будетъ.

(Дона Соль закрываетъ лице руками и падаетъ въ кресла.)

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Согласенъ ты: веди жъ его сюда!

(Герцогъ крестообразно складываетъ руки и нѣсколько мгновеній недвижимъ. Карлосъ и Дона Солъ безмолвно смотритъ на него. Наконецъ Герцогъ поднимаетъ голову, и подходитъ къ первому портрету.)

ДОНЪ ГОМЕЦЪ, показывая на портретъ.

             Мнѣ, Государь, внемлите: рода Сильвъ
             Вотъ праотецъ, вотъ прадѣдъ мой, Донъ Сильвій.

(Карлосъ оказываетъ свое нетерпѣніе.)

             Внемлите: вотъ Руи Гомецъ де Сильва,
             Властителемъ онъ Калатравы былъ.
             Не въ пору намъ его была бы броня;
             Онъ тридцать разъ торжествовалъ въ бояхъ
             И триста взялъ знаменъ, -- привѣтъ ему!

(Онъ снимаетъ шляпу. Донъ Карлосъ слушаетъ его съ возрастающимъ гнѣвомъ.)

             Донъ Гаспаръ: онъ былъ честью рода Сильвъ!
             И Аленкарстъ, и Сандовалъ, и Манрикъ, --
             Всѣ нашего искали мира,
             Или всегда насъ трепетали всѣ.
             Вотъ мой отецъ; его глава священна:
             Какъ другъ его былъ Маврами плѣненъ,
             Не онъ ли шелъ съ толпою смѣльчаковъ;
             И повелѣлъ -- гранитный истуканъ
             Чтобы влекли за нимъ -- далъ клятву грозно,
             Что онъ дотоль, доколѣ другъ гранитный
             Не обратитъ чело свое назадъ,
             Сражается, -- и спасъ онъ Донъ Алвара!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Гдѣжъ плѣнникъ мой?
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ, кланяется Карлосу, беретъ за руку и подводитъ къ послѣднему           портрету, гдѣ сокрытъ Гернани.

                                           Вотъ это мой портретъ.
             Благодарю, Донъ Карлось! вы хотите,
             Чтобъ, на меня взглянувъ, сказать могъ всякій:
             "Послѣдній сынъ возвышеннаго рода
             Предательской рукою гостя продалъ!"
   (Донъ Карлосъ, смущенный, отходитъ; послѣ минутнаго молчанія.)

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Мѣшаетъ мнѣ твой замокъ, Герцогъ Гомецъ!
             И я его съ лицемъ земли сравняю,
             И ленъ взойдетъ на мѣстѣ гордыхъ башенъ.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Пусть, Государь! гдѣ башни, -- ленъ взрастётъ;
             Но не пятно стыда мрачитъ мой родъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Но, Герцогъ! ты мнѣ обѣщалъ главу....
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ, обнажая голову.

             Вотъ вамъ она!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                 Теперь конецъ терпѣнью!
             Отдай его!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                 Я все сказалъ.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, свитѣ.

                                                     Повсюду
             Ищите вы, т въ подземельяхъ, въ башняхъ....
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Мой замокъ мнѣ не измѣнитъ! Ту тайну
             Одинъ узналъ -- мы сохранимъ ее!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Я твой Король!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                           Ты умертвишь меня
             И замокъ мой размечешь, -- лишь тогда
             Исполнится желаніе твое!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             И просьбы, и угрозы тщетны, Герцогъ!
             Отдай его, иль голова и замокъ --
             Все, все мое!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                 Я все сказалъ.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                                     Донъ Гомецъ,
             Двѣ головы сниму однимъ ударомъ!

(Одному изъ свиты.)

             Подъ стражу взять его повелѣваю!
   

ДОНА СОЛЬ, сбрасываетъ покрывало, и становится между Герцогомъ и стражею.

             Король Карлосъ! гдѣ правосудье?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                                               Боже!
             Вы, Дона Соль! что вижу я?
   

ДОНА СОЛЬ.

                                                     Карлосъ!
             Нѣтъ, не бѣжитъ въ тебѣ Испанцевъ кровь.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, смущенный.

             О, Дона Соль! вы строги къ Королю!

(Приближаяся, тихимъ голосомъ.)

             Меня не вы ль воспламенили гнѣвомъ?
             Приближься къ вамъ: нечистымъ духомъ станешь,
             Иль Ангеломъ. Не ты ль, младая дѣва,
             Меня могла возвысить? я бы сталъ
             Кастильскимъ львомъ!.... Но ты желала --
             И тигромъ сталъ Карлосъ!

(Дона Соль быстро на него смотритъ; онъ преклоняетъ голову.)

                                                     Но, повинуюсь.

(Обращаясь къ Герцогу.)

             Я уважать тебя умѣю, Герцогъ!
             Поступокъ твой хорошъ: будь вѣренъ гостю
             И Королю не вѣренъ, -- я прощаю.
             И видишь ты, что я тебя добрѣе;
             Но я беру племянницу въ залогъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             И только?
   

ДОНА СОЛЬ

                                 Какъ! меня, властитель?....
   

ДОЦЪ КАРЛОСЪ.

                                                                         Да.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Не болѣе. Какъ ты великодушенъ:
             Щадишь главу, а сердце растерзалъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Такъ выбирай: ее, или Гернани?
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Ты властелинъ.

(Карлосъ приближается къ Донѣ Соль; она бѣжитъ къ Дону Гомецу.)

ДОНА СОЛЬ.

                                           Меня спасите, Герцогъ!...,

(Остановившись, въ сторону.)

             Да будетъ такъ: пусть буду жертвой я!

(Донъ Карлосу.)

             За вами я иду!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, въ сторону.

                                 Клянуся честью,
             Прекрасна мысль моя!

(Дона Соль вынимаетъ изъ ящика кинжалъ, и прячетъ его: Донъ Карлосъ подаетъ ей руку.)

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                                     Но, Дона Соль,
             Что вы съ собой берете?
   

ДОНА СОЛЬ.

                                           Государь!
             Съ собой беру я драгоцѣнность.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, улыбаясь.

                                                     Дона!
             Увидимъ.
   

ДОНА СОЛЬ.

                       Да, увидите, Донъ Карлосъ!

(Она подаетъ руку Донъ Карлосу.)

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Здѣсь человѣкъ не знаетъ состраданья!
             Обруштесь же вы , стѣны, на меня!...
             Оставь ее -- она моя, моя!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, оставляя Дону Соль.

             Такъ выдай мнѣ Гернани!

(Герцогъ склоняетъ голову, его терзаютъ мысли, потомъ обращается къ портретамъ.)

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                                     Сжальтесь, сжальтесь!

(Оно подходитъ къ потаенной двери; Дона Соль взорами слѣдуетъ за нимъ; онъ еще разъ обращается къ портретамъ.)

             Преградою мнѣ ваши взоры!

(Онъ медленно подходитъ ко портрету, потомъ обращается къ Карлосу.)

                                                     Карлосъ!
             Ты этого желаешь?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           Да.

(Герцогъ заноситъ руку на портретъ.)

ДОНА СОЛЬ.

                                                     О, Боже!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ, падая на колѣни передъ Д. Карлосомъ.

             Ахъ, пощади! возьми мою главу!
   

ДОМЪ КАРЛОСЪ.

             Нѣтъ, не главу, а Дону!....
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                                     Вотъ она!....
             Оставь мнѣ честь мою!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, беретъ руку Дону.

                                           Прощай же, Герцогъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Мы свидимся!

(Слѣдуетъ за Карлосомъ взорами; потомъ хватая рукоять кинжала.)

                                 Спаси васъ Богъ, Донъ Карлосъ!

(Онъ возвращается на авансценѣ; руки его сложены крестообразно па грудъ. Король выходитъ съ Доною, за нимъ свита. Всѣ между собою говорятъ. Донъ Гомецъ, оставшись одинъ; снимаетъ два меча со стѣны, кладетъ ихъ, на столъ, потомъ подходитъ къ портрету, жметъ пружину, дверь отворяется)

   

ЯВЛЕНIЕ ОСЬMОЕ.

ДОНЪ ГОМЕЦЪ, ГЕРНАНИ.

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Выйдь.

(Гернани появляется; показываетъ ему мечи.)

                       Выбирай: Карлосъ ушелъ отсюда!
             Мнѣ дашь отвѣтъ: скорѣе выбирай!...
             Рука твоя дрожитъ!
   

ГЕРНАНИ.

                                           Почтенный старецъ,
             Не мнѣ съ тобой вступать въ единоборство!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Трепещешь ты, -- ты крови благородной!
             Но будь же неблагородной крови:
             Я скорбенъ! Чтобы скрестить мечи,
             Всякъ для меня довольно благороденъ!
   

ГЕРНАНИ.

             Старикъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                 Убей, или умри!
   

ГЕРНАНИ.

                                                               Умру!
             Ты спасъ меня; я не искалъ спасенья:
             Такъ жизнь моя тебѣ принадлежитъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Ты хочешь? такъ молись!
   

ГЕРНАНИ.

                                           Донъ Гомецъ, слушай:
             Къ тебѣ моя послѣдняя молитва.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ,

             Не мнѣ молись!
   

ГЕРНАНИ.

                                           Нѣтъ, я тебя молю:
             Рази, вотъ грудь моя, -- я жду удара;
             Но -- на нее дай разъ еще взглянуть!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Взглянуть!
   

ГЕРНАНИ.

                                 Или ее услышать голосъ
             Въ послѣдній разъ! Я ей ни слова, Герцогъ!
             Ты будешь тутъ; потомъ веди на смерть!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ, показывая на дверь.

             Творецъ! ужель убѣжище сіе
             Такъ глухо, такъ глубоко? Неужели
             Ты не слыхалъ, что было?
   

ГЕРНАНИ.

                                                     Ничего!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Я принужденъ былъ выдать: или Дону,
             Или тебя.
   

ГЕРНАНИ.

                                 Кому?
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ,

                                                     Карлосу.
   

ГЕРНАНИ.

                                                               Боже!...
             Безуменъ ты, -- ее онъ любитъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                                               Любитъ?
   

ГЕРНАНИ.

             Соперникъ нашъ, Карлосъ еe похитилъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Проклятіе!.... Сѣдлайте жъ лошадей, --
             За нимъ, за нимъ!
   

ГЕРНАНИ.

                                 Послушай, старецъ: мщенье,
             Когда идетъ медлительной стопой,
             Вѣрнѣй; я твой: меня убить ты можешь;
             Но ты меня на месть употреби, --
             И за тебя отмщу я вмѣстѣ! Видишь,
             Прахъ ногъ твоихъ готовъ облобызать.
             За нимъ, за нимъ! твоей рукой я буду,--
             Отмщу, и самъ паду отъ рукъ твоихъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ,

             'Го вѣрно?
   

ГЕРНАНИ.

                                 Да!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                           Дай клятву.
   

ГЕРНАНИ.

                                                               Я клянусь
             Родителя священною главой!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             И вспомнишь самъ объ этой клятвѣ ты?
   

ГЕРНАНИ, отвязывая рогъ.

             Послушай, вотъ мой рогъ: что бъ ни случилось,
             Когда бы ты ни захотѣлъ, Донъ Гомецъ,
             Гдѣ бъ ни было, какой бы ни былъ часъ,--
             Коль вздумаешь, что время въ гробъ Гернани:
             Труби въ мой рогъ, -- въ дань принесу главу!...
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Дай руку.

(Kъ портретамъ.)

                                 Васъ въ свидѣтели зову!....

Конецъ 3-го дѣйствія.

   

ДЕЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

Подземелье, заключающее въ себѣ гробъ Карла Великаго въ Ахенѣ; онъ враво, съ небольшою желѣзною дверью. Лампада, повѣшенная на сводѣ, освѣщаетъ надписъ: Карлъ Великій. Ночь, глубины сцены невидно.

   

ЯВЛЕНIЕ ПЕРВОЕ.

ДОНЪ КАРЛОСЪ, ДОНЪ РИКАРДО.
(оба въ плащахъ.)

ДОНЪ РИКАРДО, съ обнаженною головой, въ рукѣ фонарь.

             На мѣстѣ мы!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                 Такъ здѣсь они сберутся?
             Здѣсь будутъ всѣ они въ моихъ рукахъ!
             Прекрасное для вашихъ сборовъ мѣсто!
             Измѣнѣ тамъ, гдѣ все могилой дышетъ,
             Созрѣть легко, и на могильномъ камнѣ
             Оттачивать предательскій кинжалъ!
             Но вы, друзья, затѣяли игру
             Не малую: на головы игра!
             Для нашихъ дѣлъ, вы избрали кладьбище,
             Прекрасно! вамъ короче будетъ путь.

(Дону Рикардо.)

             Далеко ли подземный ходъ?
   

ДОНЪ РИКАРДО.

                                                     До замка;
             Сюда жъ пошли до Алтейхейма своды.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Гдѣ поразилъ Лотарія Родольфъ?
             Графъ, имена ихъ повторите мнѣ.
   

ДОНЪ РИКАРДО.

             Графъ Гота.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                 А! я знаю, что онъ хочетъ
             Имперіи Германской дать Германца.
   

ДОНЪ РИКАРДО,

             Графъ Хохенбургъ.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           Ему бы адъ милѣй
             Съ Францискомъ былъ, чѣмъ съ Донъ Карлосомъ небо!
   

ДОНЪ РИКАРДО.

             Донъ Жиль Гиронъ.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           Испанецъ!
   

ДОНЪ РИКАРДО.

                                                     Говорятъ,
             Однажды онъ у Доны васъ засталъ,
             Когда его вы сдѣлали Барономъ:
             Онъ мститъ за честь своей подруги нѣжной.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Еще?
   

ДОНЪ РИКАРДО.

                       Васкецъ; потомъ Гусмапъ де Лара, --
             Всегда желалъ имѣть онъ орденъ вашъ.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Веревкою пощеголяетъ онъ!
   

ДОНЪ РИКАРДО.

             Жуанъ Гаро и Герцогъ Люцеибургскш,
             Вотъ всѣ.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                       Нѣтъ, Графъ, ошиблись: счетъ не вѣренъ,
   

ДОНЪ РИКАРДО.

             Не назвалъ я вамъ нѣсколькихъ Бандитовь.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Не назвали людей безъ предразсудковъ:
             Кинжалы ихъ склоняются къ червонцамъ;
             Какъ къ полюсу склоняется магнитъ.
   

ДОНЪ РИКАРДО.

             Я распозналъ двухъ смѣльчаковъ: одинъ
             Уже старикъ, и юноша другой.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Ихъ имена?

(Ринардо пожимаетъ плечами.)

                                 А годы?
   

ДОНЪ РИКАРДО.

                                           Двадцать лѣтъ --
             И шестьдесятъ.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                 Не время одному,
             И опоздалъ другой. Я буду ль избранъ?
   

ДОНЪ РИКАРДО.

             Электоры въ сей чаоь ужъ собрались.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Какъ знать? они Франциска изберутъ,
             Иль Фридрика, Саксонца! Лютеръ правъ,
             Все худо! Кто Электоры престола?
             Графъ Палатинъ безумный, иль Саксонецъ
             Бретикъ! Но Король Богемскій мой;
             Курфирсты всѣ ничтожные Князья,
             Которые своихъ провинцій меньше!
             Все юноши глупцы, да старики
             Съ развратными душами, вотъ они!
             На нихъ вѣнцы, но головы на нихъ ли?
             Какъ Геркулесъ, въ моей бы кожѣ львиной,
             Я карловъ сихъ легко бы всѣхъ унесъ!
             Трехъ голосовъ не достаетъ. Рикардо!
             Толеду бы, и Гандъ, и Саламанху,
             Три города за нихъ бы отдалъ я;
             Въ Кастиліи, во Фландріи; повсюду!
             Вотъ видишь ли, Рикардъ, хотя бы послѣ
             Ихъ отнялъ бы!

(Рикардо низко кланяется Карлосу, и надѣваетъ шляпу).

                                 Ты надѣваешь шляпу?
   

ДОНЪ РИКАРДО.

             Мнѣ Государь, сей часъ сказали: ты, --
             И сдѣлали меня Испанскимъ Грандомъ.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, въ сторону.

             Какъ жалокъ ты! За нашей мыслью, бѣдный --
             Какъ мысль свою ничтожную стремитъ;
             За жалкій даръ охотно бъ душу отдалъ!
             О, суета суетъ, все суета!
             Велики здѣсь Творецъ да Императоръ,
             А Короли и Герцоги что значатъ?
   

ДОНЪ РИКАРДО, въ сторону.

             Я Грандъ, -- теперь будь, чѣмъ онъ хочетъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Когда они свои выборъ утвердятъ:
             Какъ возвѣстятъ о выборѣ они?
   

ДОНЪ РИКАРДО.

             Коль изберутъ Саксонскаго Герцога,
             Провозгласять: его -- единый выстрѣлъ;
             Франциска -- два, три выстрѣла -- Карлоса.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             А Дона Соль? Меня все раздражаетъ!
             Графъ! если я взойду на тронъ Имперскій,
             Иди за ней! -- Не Цезарь ли имъ нуженъ?
   

ДОНЪ РИКАРДО, улыбаясь.

             Вы такъ добры!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, гордо, его прерывая.

                                 Объ этомъ, Графъ, ни слова.
             Когда жъ они провозгласятъ избранье?
   

ДОНЪ РИКАРДО.

             Не позже, какъ чрезъ часъ.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                                     Идите, Графъ!
             Три голоса, -- и только! Но, Карлосъ,
             Ты раздави коварную змѣю!....
             Ужъ близокъ часъ условный! Гдѣ же ключь?
   

ДОНЪ РИКАРДО, отдавая ему ключъ.

             Графъ Лимбургъ далъ его; вы, Государь,
             Его заслугъ не позабудьте.
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                                     Все
             Такъ выполни, какъ сказано тебѣ.
   

ДОНЪ РИКАРДО.

             Иду.
   

ДОНЪ KАPЛОСЪ.

                       Рикардъ! три выстрѣла, не такъ ли?

(Рикардо кланяется и уходитъ.)
(Донъ Карлосъ погруженъ въ задумчивость; руки его крестообразно сложены на грудъ и голова поникла; онъ обращается къ гробницѣ.)

   

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ,

ДОНЪ КАРЛОСЪ, одинъ,

             О, Карлъ, прости! твои святыя стѣны
             Лишь повторять должны моленья гласъ!
             За шопотъ нашъ, ничтожествомъ рожденный,
             Разгнѣванный взираешь ты на насъ!
             Прекрасенъ міръ, оставленный тобой:
             Онъ зданіе, онъ исполинъ единый,
             Отъ коего подъялись двѣ вершины,
             Предъ коими поникло все главой!
             Народы! вамъ главою Кесарь сталъ
             И Папа; власть Сената, Кардинала,
             Ничтожно все! Господь такъ пожелалъ,
             И въ сихъ главахъ величія начало!
             Родится мысль, -- пусть вѣкъ ту мысль родитъ,
             Она растетъ, летаетъ надъ толпами
             И, овладѣвъ, могучая, сердцами,
             Какъ быстрый шокъ, все за собою мчитъ!
             Но стань она для смѣлаго удара
             Предъ папою, предъ Кесаркмъ: народъ
             Увидитъ, какъ ничтожная падетъ
             Предъ скипетромъ, предъ грозною Тіарой.
             Такъ высоко они надъ міромъ стали!
             Народы и Властителей земли
             Имъ небеса для жертвы принесли,
             И всѣ права свои имъ даровали!
             Одинъ изъ нихъ все развязуетъ смѣло,
             Другаго же не отразима сила!
             Предъ пурпуромъ, предъ багряницей бѣлой
             Вселенная колѣна преклонила,
             И, ужасомъ таинственнымъ полна,
             На сихъ боговъ земли глядитъ она!
             Быть Кесаремъ! Нѣтъ, слышать, какъ кипитъ,
             Бунтуетъ грудъ, полна какой-то силы!
             Великъ онъ былъ, сошедшій въ сѣнь могилы --
             Но этотъ гробъ ему принадлежитъ.
             Все здѣсь легло! -- Ты міра былъ Владыкой,
             Германію подножіемъ имѣлъ,
             Былъ Цезаремъ: ты былъ все -- Карлъ Великій!
             Тѣ по землѣ Аттилой прогремѣлъ!
             Раскройся жъ гробъ -- да любопытнымъ окомъ
             Узрю того, кто бурей пролетѣлъ!
             Гремите вы, взноситеся высоко --
             Вотъ гордости гдѣ положенъ предѣлъ!....
             Что нужды мнѣ? Достигнешь ты вершины,
             Мнѣ шепчетъ гласъ: началомъ будь земли!
             О, Карлосъ! быть главою Царствъ единой,
             Зрѣть подъ собой власттшелей; вдали,
             Со всѣмъ въ тѣни, во мракѣ бездны ceй --
             Узрѣть народъ, увидѣть это море,
             Услышать плачь, узрѣть улыбку горя!
             Сей Океанъ кипитъ съ начала дней,
             И отъ всего съ созданья свирѣпѣетъ!
             Онъ топитъ тронъ -- и колыбель лелѣетъ!
             И загляни въ таинственное лоно,
             Увидишь ты: низвергнутые троны --
             То корабли, пошедшіе на дно,
             И будетъ все во власть мою дано!
             Мнѣ, Смертному! мнѣ стать надъ этой бездной;
             Одной дугѣ возвышенной легко
             За счастіемъ стремиться въ міръ надзвѣздной!
             Но кто жъ мнѣ путь заботливой рукой
             Укажетъ? какъ на высоту взойду я?

(Преклоняетъ колѣни передъ гробницей.)

             Великій Карлъ! въ часъ незабвенный сей,
             Я сталъ передъ могилою твоей!
             Молю тебя, да крѣпость мнѣ даруя,
             Покажешь мнѣ, какъ малъ, ничтоженъ свѣтъ --
             И потому я свѣтомъ не владѣю!
             И, возведя на тронъ рукой своею,
             Отвѣтствуй, что въ пощадѣ блага нѣтъ!
             О, тѣнь! отвѣтъ въ сей часъ мнѣ дай единый:
             Чѣмъ буду я по смерти исполина?
             Великій Карлъ! объ голову мою
             Твои слова да раздробятъ затворы!
             Но если ты не скажешь приговора, --
             Дай разсмотрѣть, какъ міръ, главу твою;
             Измѣрить дай тебя, земли Владыко!
             Холодный прахъ твой вопрошаю я:
             Что болѣе тебя, о Карлъ Великій?

(Хочетъ отпереть.)

             Но, если сонъ прерветъ нога моя;
             Что если онъ предстанетъ предо мною,
             И съ бѣлою я выйду головою!....
             Но идутъ; чей же дерзостный приходъ....
             Ахъ, я забылъ -- толпа убійцъ идетъ!

(Онъ отворяетъ дверь и входитъ въ нее. Тихо появляются люди, въ плащахъ и шляпахъ).

   

ЯВЛЕНІЕ ТРЕТІЕ.

Люди подходятъ другъ ко другу, и тихо говорятъ между собой.

2-й

             Кто тамъ?
   

1-й.

                                 Ad аngusla!
   

2-й.

                                                     Per аngusta!
   

1-й.

             Богъ въ помощь вамъ!
   

2-й.

                                           Насъ сохранитъ Господь!
   

1-й, (слышенъ шумъ.)

             Кто тамъ?
   

Голосъ.

                                 Ad аngusta!
   

1-й.

                                                     Per ansusta!
   

2-й.

             Всѣ собрались!... Твое здѣсь слово, Гота!

(Всѣ садятся въ полукругъ на гробницы; 1-й проходитъ мимо всѣхъ и зажигаетъ факелы; потомъ въ молчаніи садится въ срединѣ круга, выше другихъ.)

1-й.

             Нужна рука для совершенья дѣла --
             Друзья мои! намъ должно кинуть жребій.

(Всѣ пишутъ имена свои, и бросаютъ лоскутки бумагъ въ урну.)

             Да избранный не устрашится пытки,--
             На колесѣ привѣтно встрѣтитъ смерть!

(Вынимаетъ бумажку.)

Всѣ.

             Кто вынулся?
   

1-й, громко.

                                 Гернани!
   

ГЕРНАНИ.

                                                     Мой! Карлосъ,
             Я выигралъ, искалъ тебя я долго!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             О, уступи мнѣ сей ударъ, Гернани!
   

ГЕРНАНИ

             Нѣтъ, Герцогъ, нѣтъ! Я первый разъ счастливъ --
             И счастіе мое не отнимайте!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Ты бѣденъ: я и замки, и владѣнья
             Вассаловъ -- все отдамъ за сей ударъ!
   

ГЕРНАНИ.

             Штъ!
   

1-й.

                       Твой ударъ не вѣренъ, старецъ, будетъ.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ,

             Душа тверда, -- пусть длань моя слаба!
             Послушайте, пусть ржа ножны покрыла:
             Не по ножнамъ судить о лезвіи!

(Къ Гернани.)

             Ты мой!
   

ГЕРНАНИ.

                       Я твой; но жизнь его -- моя!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Послушай, вотъ возьми свой рогъ назадъ!
   

ГЕРНАНИ.

             Какъ, жизнь! Какая нужда въ жизни?
             Но месть моя -- я за отца отмщу
             И болѣе!.... мнѣ возвратишь ее.
   

ДОНА ГОМЕЦЪ.

             Нѣтъ, никогда! возьми свой даръ назадъ!
   

ГЕРНАНИ.

             Я не возьму!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                 Одумайся; дитя!
   

ГЕРНАНИ.

             Нѣтъ, Герцогъ, мнѣ оставь мою добычу.
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Будь проклятъ ты!
   

ГЕРНАНИ.

                                           Проклятіе падетъ
             На голову предателя! Когдажъ
             Погибну я, не совершивъ удара,
             Клянитеся, что онъ сойдетъ въ могилу!
   

Всѣ.

             Клянемся!
   

1-й.

                                 Чѣмъ?
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                           Мечами!
   

Всѣ.

                                                     Онъ погибнетъ!

(Слышенъ выстрѣлъ. Всѣ останавливаются въ молчаніи: Дверь гробницы отворяется. Донъ Карлосъ выходитъ блѣдный. Вдругъ слышны еще два удара: онъ совершенно растворяетъ гробницу, и стоитъ на порогѣ.)

   

ЯВЛЕНІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Идите прочь! васъ Императоръ слышитъ!

(Факелы гаснутъ. Онъ приближается въ тьмѣ.)

             И тишина, и мракъ! Родится звукъ --
             И вмигъ умретъ!.... Приближьтеся, разите!
             Все здѣсь не сонъ! Карлъ Пятый я, приближьтесь!
             Не смѣете? А въ этихъ мрачныхъ сводахъ
             Кровавые свѣтильники пылали:
             Дыханіе мое ихъ погасило!
             Но, слушайте: вы взоры обратище, --
             Увидите, ихъ много погасилъ,
             Но болѣе еще воспламенилъ!

(Онъ бьетъ ключемъ по желѣзной двери гробницы. Подземелье наполняется воинами.)

             Сюда, ко мнѣ; мое гнѣздо, добыча!...

(Къ толпѣ.)

             Да, въ очередь я озаряю своды!
   

ГЕРНАНИ, смотря на солдатъ.

             Прекрасно! онъ мнѣ грозенъ былъ одинъ!
             Я думалъ, что надъ гробовой доскою
             Великій Карлъ встаетъ, какъ исполинъ:
             Ошибся я, -- Карлъ Пятый предо мною!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Вы, Адмиралъ Кастильскій, Конетабль --
             Схватите ихъ!
   

ДОНЪ РИКАРДО, быстро вбѣгаетъ и кланяется низко.

                                 Ваше Величество!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Ты Комендантъ дворца!
   

ДОНЪ РИКАРДО.

                                                     Курфирсты всѣ
             Привѣтствуютъ избраннаго на Царство!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Пускай войдутъ. (Тихо ему.) А Дона?
   

ЯВЛЕНIЕ ПЯТОЕ.

ДОНЪ КАРЛОСЪ; ГЕРЦОГЪ БАВАРСКИЙ; КОРОЛЬ БОГЕМСКІЙ; ГЕРНАНИ, ДОНЪ ГОМЕЦЪ, и прочіе.

ГЕРЦОГЪ БАВАРСКІЙ.

                                                               Императоръ!
             Имперія твоя -- и твой весь міръ!
             Иди принять и Скипетръ и Державу!
             Имперія даруетъ багряницу,
             Даруетъ мечь, величіе даруетъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Курфирстамъ я мое благодаренье
             Иду принесть. Мой братъ, Король Баварскій
             И Герцогъ, я иду!
   

Народъ.

                                           Да здравствуетъ Карлъ Пятый!
   

ЯВ ЛЕНІЕ ШЕСТОЕ.

Тѣ же, ДОНЪ РИКАРДО, ДОНА СОЛЬ.

ДОНА СОЛЬ.

             Здѣсь воины.... здѣсь Императоръ; Боже!
             Гернани!
   

ГЕРНАНИ.

                       Дона Соль!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                           Она меня
             Не видѣла!

(Дона Соль бѣжитъ къ Гернани, онъ недовѣрчивымъ взглядомъ удаляетъ ее.)

ДОНА СОЛЬ.

                                 Кинжалъ со мной!
   

ГЕРНАНИ, бросалсъ въ объятія.

                                                     О, другъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЬ, къ толпѣ.

             Молчите всѣ! Вы укрѣпили ль духъ?
             Въ сей часъ я дать примѣръ вселенной долженъ!
             Отвѣтствуйте: за чѣмъ вы собрались?
             Вы, Лара, и вы, Гота, говорите.
   

ГЕРНАНИ.

             Мы Цезарю платили долгъ, Властитель!
             Исполнились желанія Карлоса, --
             Владѣетъ онъ престоломъ и главами!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, Донъ Гомецу.

             Донъ Гомецъ! ты подумалъ ли о дѣлѣ?

(Коннетабль.)

             Вы Герцоговъ и Графовъ лишь возьмите!
             Другіе всѣ....

(Гранды выходятъ на средину, гдѣ уже стоялъ Гернани. Коннетабль окружаетъ ихъ стражею.)

ДОНА СОЛЬ, въ сторону.

                                           Гернани, ты спасенъ!
   

ГЕРНАНИ, выходитъ изъ толпы.

             Я требую, меня возьмите вы!
             Когда идетъ о плахѣ рѣчь; когда,
             Невѣданный рожденіемъ Гернани --
             Не можетъ пасть подъ мощною стопой;
             Когда не для безвѣстныя главы
             Подъемлешь ты сѣкиру, и когда
             Для гибели здѣсь должно стать высоко: --
             Я возстаю!... Творецъ, дающій троны,
             Мнѣ даровалъ названіе Герцога
             Сегорбокаго, Кардонскаго, Маркиза
             Монройскаго, и Графа Альбатеры!
             Я Іоаннъ, Кастиліи Намѣстиикъ!
             Я родился въ изгнаньи, сынъ изгнаный
             Твоимъ отцемъ казненнаго отца!
             Вы плахою владѣете, а мы --
             Кинжалами! -- Я Герцогомъ рожденъ,
             Но сдѣлало меня изгнанье горцемъ!
             Напрасно я мой мечь точилъ о скалы ---
             И закалялъ его въ водахъ потоковъ.

(Надѣваетъ шляпу.).

             Накроемся жъ, предъ вами Грандъ Испанскій!

(Всѣ Гранды, надѣваютъ шляпы.)

             Внемли же, Карлъ! всѣ головы, по праву
             Передъ тобой покрытыя, падутъ!
             Раздайтесь вы, и Сильва и Гаро,--
             Я Іоаннъ, Кастиліи Намѣстникъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Великій Богъ!.. погибъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           Что слышу я!
             Совсѣмъ забылъ свершившееся дѣло!
   

ГЕРНАНИ.

             Но сердце чье растерзано -- тотъ помнитъ!
   

ДОНА СОЛЬ, падаетъ на колѣни.

             О, Государь! молю тебя -- пощада!
             Или срази насъ вмѣстѣ! я молю!
             О, Карлъ! онъ мнѣ одной принадлежитъ,
             Какъ одному тебѣ престолъ вселенной.
             Но вижу я, -- твой не яснѣетъ взоръ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Возстаньте вы, Графиня Альбатеры,
             Монройская Маркиза! -- Донъ Жуанъ,
             Напомни мнѣ другія имена.
   

ГЕРНАНИ.

             Кто говоритъ? Король?
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           Нѣтъ, Императоръ!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Творецъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                 Герцогъ, вотъ вамъ супруга ваша!
   

ГЕРНАНИ.

             Великій Богъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, Гомецу.

                                 Донъ Гомецъ! знатность рода,
             Извѣстно мнѣ, ты дорого цѣнилъ;
             Но Іоаннъ ей можетъ быть супругомъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ, мрачно.

             Я позабывъ о благородствѣ рода!
   

ГЕРНАНИ, глядитъ па Дону Соль нѣжно, и обнимаетъ ее.

             О, ненависть моя забыта!

(Бросаетъ свой кинжалъ.)

ДОНА СОЛЬ.

                                                     Другъ!
   

ГЕРНАНИ.

             Любовію полна душа моя!....
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ, во сторону,

             Погасни жъ огнь въ груди моей отнынѣ.
             Германія, Испанія, Карлосъ!
             И Фландрія -- твоей любви предметы!

(Смотритъ на знамена.)

             Подобенъ я товарищу орлу: --
             Тамъ блещетъ гербъ, гдѣ сердце быть должно!
   

ГЕРНАНИ.

             Ты Цезарь!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ

                                 Донъ Жуанъ ее достоинъ!
             Ты преклони колѣна предо мною.

(Гернани становится на колѣни. Онъ надѣваетъ ему на шею орденъ Золотаго Руна.)

             Прими Руно Златое!

(Ударяетъ его три раза мечемъ.)

                                           Вѣренъ будь!
             Ты Рыцарь! но прекраснымъ ожерельемъ
             Владѣешь ты, его я не имѣю:
             Объятьями твоей супруги вѣрной.
             Я все забылъ -- идите, я прощаю!
   

Народъ.

             Да здравствуетъ Карлосъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                                     Но приговоръ
             Произнесенъ лишь мнѣ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           И мнѣ, Донъ Гомецъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ, въ сторону.

             Я не изрекъ прощенія, какъ онъ;
             Нѣтъ, не изрекъ!
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

                                           Великаго почтите,
             И одного меня оставьте съ нимъ!

(Всѣ уходятъ.)

   

ЯВЛЕHIЕ СЕДЬMОЕ.

ДОНЪ КАРЛОСЪ, одинъ.
(Преклоняетъ колѣна предъ гробомъ.)

             Великій! ты доволенъ ли былъ мной?
             Я былъ одинъ передъ престоломъ міра;
             И слышалъ я народа бурный гласъ,
             И видѣлъ я разставленныя сѣти,
             Кинжаловъ блескъ, угрозы, заговоры, --
             Я обратилъ къ тебѣ, Великій, взоры!...,
             И слышалъ я, изъ гроба Исполинъ
             Мнѣ отвѣчалъ: "Будь милосердъ, мой сынъ!"

КОНЕЦЪ 4-го ДѢЙСТВIЯ.

   

ДѢЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

Сцена вь Сарагоссѣ. Колоннада замка Аррагонскаго. Въ глубинѣ крыльцо, ведущее въ садъ. Вправо и влѣво двери въ колоннаду. Межъ колоннъ виденъ садъ, фонтаны; а въ глубинѣ сцены готическія вершины дворца. Ночь. Слышны вдалекѣ трубы. Толпы масокъ съ домикахъ проходятъ черезъ сцену.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

ДОНЪ САНХЕЦЪ, ДОНЪ МАТІАСЪ, ДОНЪ РИКАРДО, ДОНЪ ФРАНЦИСКЪ, ДОНЪ ГАРЦІЙ, всѣ сняли маски.

ДОНЪ ГАРЦІЙ.

             Дай Богъ пожить счастливо молодымъ!
   

ДОНЪ МАТІАСЪ, смотритъ съ балкона.

             Подъ окнами вся Сарагосса нынѣ.
   

ДОНЪ ГАРЦІЙ.

             И хорошо! Такая свадьба рѣдко --
             Какъ ночь тиха, какъ молодые милы!
   

ДОНЪ МАТІАСЪ.

             А что, Маркизъ! какъ съ Донъ Карлосомъ вмѣстѣ
             Отправились мы къ черноглазой Донѣ --
             Кто бъ намъ сказалъ, что кончится все такъ?
   

ДОНЪ РИКАРДО.

             Я первый; вотъ послушайте меня:
             Въ красавицу одну влюбились трое, --
             Изъ нихъ одинъ всходилъ на эшафотъ,
             Другой Герцогъ, а третій самъ Король;
             Бой начался, разбойникъ одолѣлъ!
             А я смотрѣлъ на этотъ бой счастливо:
             Я Графство взялъ, сталъ Грандомъ и Алкадомъ!
   

ДОНЪ САНХЕЦЪ.

             Ты знаешь, вы теперь въ ходу, Донъ Рикардъ!
   

ДОНЪ РИКАРДО.

             Я показалъ способности, умѣнье!
   

ДОНЪ МАТІАСЪ.

             А Герцогъ что? себѣ не шьетъ ли саванъ?
   

ДОНЪ САНХЕЦЪ.

             Не смѣйтеся, Маркизъ! онъ твердъ душой:
             Онъ Дону Соль любилъ!
   

ДОНЪ ГАРЦТЙ.

                                           А въ Сарагоссу
             Онъ, говорятъ, не появлялся болѣ.
             А Императоръ все печаленъ: Лютеръ
             Тревожитъ насъ и также Солиманъ!
             До Лютера, Нептуна, Солимана,
             Юпитера какое дѣло мнѣ:
             Красавицы страхъ милы, маскарадъ
             На чудо, и я этимъ всѣмъ доволенъ!
   

ДОНЪ САНХЕЦЪ.

             Вотъ дѣло въ чемъ!
   

ДОНЪ РИКАРДО.

                                           А Гарцій правъ: и я
             Въ день праздника какъ будто бы не свой!
             Коль маскою лице свое покрою, --
             Хожу какъ бы съ другою головой.
   

ДОНЪ САНХЕЦЪ, тихо къ Матіасу.

             Жаль, что не каждый день бываетъ праздникъ!
   

ДОНЪ ФРАНЦИСКЪ, показывая направо.

             Здѣсь комната супруговъ молодыхъ?
   

ДОНЪ ГАРЦІЙ.

             А вотъ мы ихъ сей часъ увидимъ!
   

ДОНЪ ФРАНЦИСКЪ.

                                                               Право?
   

ДОНЪ РИКАРДО.

             Какъ Императоръ добръ: прощенъ Гернани!
             Пожаловалъ ему Руно Златое, --
             Обвѣнчанъ онъ! Когда бъ меня послушалъ....
   

ДОНЪ САНХЕЦЪ.

             О, какъ бы грудь пронзилъ ему охотно!
             Ничтожное творенье, Графъ нежданый!
   

ДОНЪ РИКАРДО, подходя.

             Что это вы сказали?
   

ДОНЪ МАТІАСЪ, тихо Санхецу.

                                           Здѣсь не ссорьтесь!

(Дону Рикардо.)

             Онъ напѣвалъ сонетъ мнѣ изъ Петрарки.
   

ДОНЪ ГАРЦІЙ.

             Замѣтили ль въ толпѣ нарядныхъ масокъ,
             Одну: она, опершись на рѣшетку,
             Недвижная и въ черномъ домино,
             Какъ страшное видѣнье, предстояла!
   

ДОНЪ РИКАРДО.

             Какъ не видать!
   

ДОНЪ ГАРЦІЙ.

                                 Ну кто жъ она?
   

ДОНЪ РИКАРДО.

                                                     По виду,
             По росту, Донъ Пранкасіо.
   

ДОНЪ ФРАНЦИСКЪ.

                                                     Нѣтъ, нѣтъ!
             Пранкасіо со мною говорилъ.
   

ДОНЪ ГАРЦІЙ.

             Кто жъ онъ? но вотъ подходитъ маска эта.

(Черное домино проходитъ чрезъ сцену. Всѣ оборачиваются, но маска не обращаетъ никакого вниманія.)

ДОНЪ САНХЕЦЪ.

             Коль возставать мертвецъ изъ гроба можетъ,
             Такъ вотъ его походка!
   

ДОНЪ ГАРЦІЙ.

                                           Домино!

(Маска оборачивается, онъ отступаетъ.)

             Въ его глазахъ, я видѣлъ, блещетъ пламя!
   

ДОНЪ МАТІАСЪ.

             Вотъ ужъ нашелъ, съ кѣмъ говорить! По чести,
             Такъ, это духъ нечистый!

(Маска останавливается, устремляетъ на него взоры; оно отступаетъ, испуганный.)

                                                     Господа!
             Я вамъ клянусь, глаза его въ огнѣ!

(Маска уходитъ.)

ДОНЪ ФРАНЦИСКЪ.

             Не весела такая встрѣча!
   

ДОНЪ ГАРЦІЙ.

                                                     Полно!
             Съ намѣреньемъ какой нибудь повѣса.
   

ДОНЪ ГАРЦІЙ.

             А можетъ быть, самъ Люциферъ слетѣлъ,
             Чтобы взглянуть, друзья, на наши пляски!...
             Начнемте же!...
   

ДОНЪ САНХЕЦЪ.

                                 Нѣтъ, это вѣрно шалость.
   

ДОНЪ МАТІАСЪ.

             Мы завтра все узнаемъ.
   

ДОНЪ САНХЕЦЪ.

                                           Посмотрите,
             Гдѣжъ дѣлся онъ?
   

ДОНЪ МАТІАСЪ.

                                           Онъ съ лѣстницы сошелъ --
             И только!
   

ДОНЪ САНХЕЦЪ, въ задумчивости.

                       Вотъ что странно! это странно!...
   

ДОНЪ ГАРЦІЙ, проходящей дамѣ.

             Маркиза! вамъ угодно танцовать?

(Подаетъ ей руку.),

Дама.

             Любезный Графъ, когда танцую съ вами,--
             Вы знаете, считаетъ танцы мужъ.
   

ДОНЪ ГАРЦІЙ.

             Такъ чтоже? онъ считаетъ, мы танцуемъ:
             Знать весело ему!

(Уходятъ.)

ДОНЪ САНХЕЦЪ.

                                           А, право, странно!
   

ДОНЪ МАТІАСЪ.

             Молчите, вотъ подходятъ молодые!

(Гернани, Дона Соль; за ними толпа масокъ, дамъ. Передъ ними идутъ четыре Пажа. Гремятъ трубы)

   

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

ГЕРНАНИ, ДОНА СОЛЬ, ДОНЪ САНХЕЦЪ, ДОНЪ МАТІАСЪ, ДОНЪ РИКАРДО и ДОНЪ ФРАНЦИСКЪ.

ГЕРНАНИ.

             Я васъ, друзья, привѣтствовать спѣшу!
   

ДОНЪ САНХЕЦЪ, Грандамъ.

             Вамъ счастія желаемъ, господа!
             Я вамъ клянусь, Венера съ нимъ сама. --
             Но намъ пора: уже пробила полночь!

(Въ началѣ послѣдующей сцены трубы мало по-малу замолкаютъ, огни гаснутъ.)

   

ЯВЛЕНІЕ ТРЕТІЕ.

ГЕРНАНИ, ДОНА СОЛЬ.

ДОНА СОЛЬ.

             Они ушли; мнѣ кажется, ужъ поздно?
   

ГЕРНАНИ.

             Быть вмѣстѣ, другъ! всегда не рано, вѣрь!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Устала я отъ шума! Другъ, весельемъ шумнымъ
             Все счастье дня заглушено, не такъ ли?
   

ГЕРНАНИ.

             О, счастіе -- сердецъ желѣзныхъ хочетъ,
             И медленно прокладываетъ слѣдъ!
             Веселье же, вездѣ цвѣты бросая,
             Касается, мгновенно пролетая!

(Нѣжно обхватываетъ ея станъ; она противится.)

             Теперь я твой, пылаетъ грудь моя;
             Но повелишь ты грозному волкану,
             И онъ сомкнетъ грозящее жерло, --
             И зацвѣтутъ роскошные луга!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Для женщины безсильной какъ ты добръ!
             Гернани, другъ!
   

ГЕРНАНИ.

                                           Меня такъ не зови:
             Изъ жалости забудь названье это.
             Не приводи забытое на память!
             Я помню, какъ во снѣ, что былъ Гернани;
             Что взоръ его блисталъ, какъ острый мечъ!
             Изгнанникъ, онъ взлелеянъ былъ въ горахъ;
             Что мщеніе горящими словами
             Начертано на злополучномъ было;
             Что онъ носилъ проклятье за собой:
             Но я его не знаю болѣ, -- я люблю
             Веселіе, пиры, -- Испанецъ я!
             Я Іоаннъ, и Доны Соль -- супругъ!....
   

ОНА СОЛЬ.

             Я счастлива!
   

ГЕРНАНИ.

                                 До рубища что нужды,
             Которое оставилъ я при входѣ!
             Вотъ я взошелъ въ давно забытый замокъ --
             И Ангелъ на порогѣ ждалъ меня!
             Упавшіе колонны я подъемлю,
             Зажегъ огни, открылъ окошки снова --
             И дворъ, травой поросшій, снова чистъ!
             Я -- весь восторгъ, любовь, очарованье!
             Отданы и замки, и вассалы,
             И острый мечь, и Дона Соль моя,
             Стыдливая, съ поникнувшимъ челомъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

             На бархатѣ Руно какъ ярко блещетъ!
   

ГЕРНАНИ.

             Такъ былъ одѣтъ Донъ Карлосъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

                                                               Я не знаю;
             Что нужды мнѣ, какъ былъ одѣтъ другой.
             Не бархатъ, не атласъ тебя украсилъ:
             Нѣтъ, самъ всему ты украшенье, Герцогъ!
             Всмотрись въ меня, я плачу отъ восторга!

(Ведетъ его къ колоннаде.)

             Какая ночь! еще минуту, Герцогъ!
             И подышать, и посмотрѣть минуту!
             Погасло все, и музыка затихла;
             Здѣсь ночь и мы!... Высокое блаженство!
             Не правда ли, какъ мы, покойно все?
             Нѣтъ облака на небѣ; запахъ розы'
             По воздуху разносится; луна,
             Смотри, течетъ по голубому своду,
             Дрожащій блескъ луны и голосъ твой
             Проникнули мнѣ душу: въ этотъ часъ
             Я радостно бъ на небо вознеслась!
   

ГЕРНАНИ.

             Я все забылъ, тебя одной внимая!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Спокойствіе такъ мрачно здѣсь, Гернани:
             Скажи: ты бы хотѣлъ услышать пѣсню,
             По воздуху несущуюся нѣжно?
   

ГЕРНАНИ, улыбаясь.

             Но ты сей часъ бѣжала пѣсенъ, свѣта?
   

ДОНА СОЛЬ.

             То шумный пиръ, то голосъ птицы вольной.--
             Свистъ соловья.... иль отзывъ флейты дальной, --
             Какъ сладостенъ!...

(Раздается звукъ рога.)

                                           Исполнилось желанье!....
   

ГЕРНАНИ, пораженный, въ сторону.

             Несчастная!
   

ДОНА СОЛЬ

                                 Меня мой Ангелъ понялъ!
             Хранитель твой!.....
   

ГЕРНАНИ, горестно.

                                 Да, мой хранитель! (Въ сторону.) Слова!
   

ДОНА СОЛЬ, улыбаясь.

             Твой рогъ звучитъ: мнѣ этотъ звукъ знакомъ!
             Такъ, стало быть, ты зналъ о серенадѣ?
   

ГЕРНАНИ.

             Я зналъ, мой другъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

                                           Какъ скученъ шумный пиръ!
             Какъ мнѣ милѣй звукъ рога въ темномъ лѣсѣ!

(Рогъ трубитъ,)

ГЕРНАНИ, въ сторону.

             Тигръ заревѣлъ, и требуетъ добычу!...
   

ДОНА СОЛЬ.

             Ахъ, Донъ Жуанъ! душа полна восторгомъ!
   

ГЕРНАНИ, быстро.

             Зови меня Гернани, я Гернани!
             Оно мое, то роковое имя!
   

ДОНА СОЛЬ;

             Что съ тобой?
   

ГЕРНАНИ.

                                 Ты? старецъ.
   

ДОНА СОЛЬ.

                                                     Блещутъ взоры?
   

ГЕРНАНИ.

             Ты слышишь; какъ смѣешся грозно сшарецъ?
             Ты видишь ли?
   

ДОНА СОЛЬ.

                                 Гдѣ старецъ? Что съ тобою?
   

ГЕРНАНИ.

             Вотъ онъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

                                 Тебя молю я на колѣняхъ:--
             Ужасную мнѣ тайну ты открой!
   

ГЕРНАНИ.

             Я клятву далъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

                                 Ты клятву далъ?
   

ГЕРНАНИ, въ сторону.

                                                               О, Боже!
             Что я сказалъ! -- Я пощажу ее!

(Громко.)

             Я... ничего!....о чемъ я говорилъ?
   

ДОНА СОЛЬ.

             Ты говорилъ....
   

ГЕРНАНИ.

                                 Нѣтъ, нѣтъ! я такъ встревоженъ!
             Страдаю я.... но не страшись, мой другъ!

(Въ сторону.) (Рогъ трубитъ.)

             Такъ хочетъ онъ... я поклялся ему!...
   

ДОНА СОЛЬ.

             Страдаешь ты!
   

ГЕРНАНИ.

                                           Не новая то язва!
             Послушай, другъ! въ дни бѣдствій пролетѣвшихъ
             Ты помнишь ли, носилъ я талисманъ?
   

ДОНА СОЛЬ.

             А, знаю я, за чѣмъ тебѣ онъ нуженъ?
   

ГЕРНАНИ.

             Въ немъ то, мой другъ, что облегчитъ страданья!

(Дона Соль уходитъ.)

   

ЯВЛЕНIЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

ГЕРНАНИ, одинъ.

             Вотъ онъ къ чему берегъ мое блаженство!
             Вотъ грозный перстъ, блестящій на стѣнѣ!
             О, какъ судьба смѣется надо мной!....
             Но смолкло все, быть можетъ я ошибся.

[Маска въ черномъ домино появляется; Гернани стоитъ недвижимый.)

   

ЯВЛЕНІЕ ПЯТОЕ.

ГЕРНАНИ, Маска.

МАСКА.

             "Когда бы ты ни захотѣлъ, старикъ;
             "Гдѣ бъ ни было, какой бы ни былъ часъ:
             "Коль вздумаешь, что время въ гробъ Гернани,
             "Труби въ мой рогъ: въ дань принесу главу!
             "Усопшихъ я въ свидѣтели зову!"
             Готовъ ли ты?
   

ГЕРНАНИ.

                                           Онъ самъ!
   

МАСКА.

                                                               Пришелъ въ жилище
             И говорю: пора! часъ этотъ мой!
   

ГЕРНАНИ.

             Что жъ хочешь ты, -- скажи твое желанье?...
   

МАСКА.

             Ты выбирай: желѣзо, или ядъ!
             Я нужное принесъ; пойдемъ же вмѣстѣ.
   

ГЕРНАНИ

             Да будетъ!
   

МАСКА.

                                 Что жъ ты выбралъ?
   

ГЕРНАНИ.

                                                               Ядъ!
   

МАСКА.

             Дай руку:

(Подаетъ трепетному Гернани стклянку.)

                                 Пей!

(Гернани подноситъ ее къ устамъ, но снова обращается къ нему.)

ГЕРНАНИ.

                                           О, сжалься, Герцогъ! завтра,
             Коль ты не духъ, изъ пламени изшедшій,
             Иль не мертвецъ, возставшій изъ могилы,
             И на челѣ не блещетъ: "Никогда!"
             И знаешь ты, что молодость, любовь,
             Верхъ счастія!... Когда въ твоихъ объятьяхъ
             Любовница смущенная дрожала:
             О, пожалѣй, и возвратися завтра!
   

МАСКА.

             Кто говоритъ: до завтра! ты смѣешься.
             Твой колоколъ ужъ грянулъ: -- погребенье!
             И что же я въ сей ночи стану дѣлать?
             Нѣтъ, я умру!.... о юноша, за мной!....
   

ГЕРНАНИ.

             Нечистый духъ! прочь, прочь! свободенъ я!
             Не внемлю я....
   

МАСКА.

                                 Я это зналъ, Гернани!
             Чѣмъ ты клялся: бездѣлкою, главою
             Родителя!... Ты молодъ и забылъ...
   

ГЕРНАНИ.

             Главой отца!....
   

МАСКА.

                                           Клятвопреступникъ ты!
   

ГЕРНАНИ.

             Герцогъ!
   

МАСКА.

                                 Когда Испанцы нынѣ стали
             Надъ клятвою священною смѣяться:
             Прости!
   

ГЕРНАНИ.

                                 Постой!
   

МАСКА.

                                           Что ты?
   

ГЕРНАНИ.

                                                     Старикъ жестокій!...

(Беретъ ядъ.)

             Ужъ я стоялъ у свѣтлой двери рая....
             И ты меня отводишь отъ нее.

(Входитъ Дона Соль, не видя Маску, которая стоитъ у колонны, въ глубинѣ театра.)

   

ЯВЛЕНIЕ ШЕСТОЕ.

Тѣ же и ДОНА СОЛЬ.

ДОНА СОЛЬ.

             Твой Талисманъ я не могла паити.
   

ГЕРНАНИ.

             Она идетъ, о Боже!
   

ДОНА СОЛЬ.

                                           Ты трепещешь!
             Что держишь ты? Какое подозрѣнье!
             Что держишь ты? отвѣтствуй...

(Домино снимаетъ маску, Дона Соль узнаетъ Гомеца.)

                                                               Ядъ!
   

ГЕРНАНИ.

                                                                         О, Боже!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Ужасная здѣсь тайна! Ты скрывалъ!
   

ГЕРНАНИ.

             Я Герцогу далъ клятву умереть,
             И Сильвѣ долгъ заплатитъ Іоаннъ!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Ты мой! до клятвъ иныхъ какое дѣло!
             Любовь моя мнѣ крѣпость придаетъ --
             И защищать его готова смело!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Найди же онъ отъ клятвы обороты!...
   

ДОНА СОЛЬ.

             Не можетъ быть; свободенъ ты!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                                     Что жъ, Герцогъ?
   

ГЕРНАНИ.

             Оставь меня! Отецъ внималъ той клятвѣ.
   

ДОНА СОЛЬ, Дону Гомецу.

             Иди же ты отнять дѣтей у львицы!
             Ты знаешь ли, что можетъ Дона Соль?
             Щадила я твои сѣдины, Гомецъ!
             И робкую во мнѣ ты дѣву видѣлъ;
             Но посмотри, какъ очи гнѣвомъ блещутъ!
             Вотъ мой кинжалъ! остерегись, безумной,
             Когда мой взоръ сказалъ тебѣ угрозу!...
             И вѣрь, я дочерью твоею будь, --
             Но за супруга бы пронзила грудь!

(Бросаетъ кинжалъ и падаетъ на колѣни передъ нимъ.)

             Смотри, у ногъ твоихъ молю я: сжалься!
             Я слабая жена! Моя душа
             Не вынесетъ и раздробится въ прахъ!
             У ногъ твоихъ, молю: пощада!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                                               Дона!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Ахъ, пощади!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ, мрачно.

                                           Его ты слишкомъ любишь!
   

ГЕРНАНИ.

             Ты плачешь!
   

ДОНА СОЛЬ.

                                 Нѣтъ, ты не погибнешь; нѣтъ!
             Прости его, тебя любить я буду!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Нѣтъ, поздно все!.....Гернани!....

(Гернани хочетъ выпить ядъ; но Дона Соль бросается на него.)

ДОНА СОЛЬ.

                                                     Стойте! стойте!
             И слушайте слова мои вы оба
   

ДОНЪ КАРЛОСЪ.

             Разверзся гробъ, я болѣе не жду!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Мгновеніе! какъ вы жестоки оба!
             Я требую мгновенія, вотъ все!
             Дай высказать, что давитъ грудь мою!...
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ, Гернани.

             Спѣшу!.... умремъ!....
   

ДОНЪ СОЛЬ.

                                           Въ твоей все будетъ волѣ,
             Когда тебѣ послѣднее скажу!

(Вырываетъ ядъ.)

             Теперь я все сказала!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                           Вижу я,
             Съ кѣмъ суждено имѣть въ сей часъ мнѣ дѣло!
             Ты кровію родителя клялся, --
             И мертвымъ я о клятвѣ разскажу!
             Прощай....
   

ГЕРНАНИ, его удерживаетъ; Донѣ Соль.

                                 Герцогъ, постой! Ужель ты хочешь,
             Чтобъ измѣнилъ священной клятвѣ я?
             Чтобы чело мое всегда носило
             Ужасныя слова: "клятвопреступникъ!..."
             Отдай мнѣ ядъ! молю душой безсмертной!.."
   

ДОНА СОЛЬ, пьетъ.

             Возьми теперь!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                 Такъ вотъ кому погибель!
   

ДОНА СОЛЬ.

             Теперь возьми!
   

ГЕРНАНИ, Дону Гомецъ.

                                 Вотъ видишь, злополучный!...
   

ДОНЪ СОЛЬ.

             Не жалуйся, тебѣ твое осталось!
             Не такъ бы ты со мною поступилъ --
             Не любишь ты любовію моею!....
             Спокоенъ будь, я первая угасну!
   

ГЕРНАНИ.

             Что сдѣлала!
   

ДОНА СОЛЬ.

                                 Ты такъ хотѣлъ, Гернани!
   

ГЕРНАНИ.

             Мучительной умрешь ты смертью!...
   

ДОНЪ СОЛЬ.

                                                               Нѣтъ!....
             Намъ брачное теперь готово ложе!....
   

ГЕРНАНИ.

             Отецъ! ты мстишь забывшему тебя!....

(Подноситъ къ устамъ ядъ.)

ДОНА СОЛЬ.

             Ужасныя страданья!.-... брось далеко!....
             Темно въ глазахъ!.... терзаетъ сердце гидра!...
             Пылаетъ грудь!....
   

ГЕРНАНИ.

                                           Жестокосердый старецъ!

(Выпиваетъ ядъ.)

ДОНА СОЛК

             Приди жъ въ мои объятія, супругъ!...
             Ночь брачная для насъ ужъ наступила!
             Вѣдь я блѣдна, не правда ль, для невѣсты....
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Исполнилось велѣніе судьбы!-----
   

ГЕРНАНИ.

             О, горе мнѣ твои страданья вижу?...
   

ДОНА СОЛЬ.

             Спокойся, другъ! мы крылья разовьемъ --
             И въ лучшій міръ съ тобой помчимся дружно:
             О, поцѣлуй одинъ!

(Обнимаетъ его.)

ГЕРНАНИ.

                                           Благодарю Творца
             За полную бѣдами жизнь мою!
             Благодарю за то, что я въ пути, усталый,
             Умру въ сей часъ спокойный близъ тебя!....
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

             Они еще блаженствуютъ!
   

ГЕРНАНИ.

                                                     Все мрачно?
   

ДОНА СОЛЬ.

             Исчезло все!....
   

ГЕРНАНИ.

                                 Ты видишь пламень?
   

ДОНА СОЛЬ.

                                                               Нѣтъ.
   

ГЕРНАНИ.
(Упадаетъ.)

             Вотъ онъ!
   

ДОНЪ ГОМЕЦЪ

                                 Онъ умеръ!
   

ДОНА СОЛЬ.

                                                     Нѣтъ, смыкаетъ очи...
             Для сладкаго покоя!.... О, супругъ!
             Ночь брачная для насъ ужъ наступила!...
             Не разбуди его, о Герцогъ Гомецъ!
             Онъ утомленъ!... И я къ тебѣ!...

(Умираетъ.)

ДОНЪ ГОМЕЦЪ.

                                                               Погибла!

Конецъ.

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru