Гёте Иоганн Вольфганг Фон
Фауст. Часть первая

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Перевод П. В. Трунина (1883).

   

ФАУСТЪ.

ТРАГЕДІЯ
ГЕТЕ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

ПЕРЕВОДЪ
П. ТРУНИНА.

МОСКВА.
Типографія Е. Гербекъ, уголъ Петровки и Газетнаго пер., д. Хомякова.
1883.

   

Дозволено цензурой Москва, 16 Августа 1882 г.

   

Лидіи Гавриловнѣ Ульянинской.

             Вамъ, сердцемъ и умомъ богатое созданье.
             Обязанъ силой я, которая страданья,
             Тоски мертвящей гнетъ мнѣ вывести дала,
             Когда во дни невольнаго досуга.
             Посаженъ годъ арестъ капризами недуга,
             Разбитый нервами, я бросилъ всѣ дѣла.
   
             Во мнѣ былъ дѣятель чуть-чуть не уничтоженъ,
             Для нервовъ сдѣлался о дѣлѣ не возможенъ
             Обыкновенный самый разговоръ:
             Во мнѣ въ себя Вы вѣру пробудили
             И на прекрасное такъ кстати обратили
             Мой спеціальностью порабощенный взоръ.
   
             И Гёте вѣчнаго могущественный геній
             Открылъ мнѣ дверь святыхъ душевныхъ наслажденій.
             Напомнилъ мнѣ, что я не рабъ, а человѣкъ,
             Что надѣленъ и я хоть малыхъ дарованьемъ,
             И поблѣднѣлъ недугъ передъ такимъ сознаньемъ,--
             И этого я Вамъ не позабуду въ вѣкъ!
   
             Я критика нашелъ въ Васъ полнаго участья
             Безъ брани, безъ кажденья, безъ пристрастья,
             И хоть, какъ лепту, я мой переводъ цѣнилъ,
             Но сколько могъ его я взвѣшивалъ и мѣрилъ,
             Вамъ, сомнѣваяся, всѣхъ болѣе я вѣрилъ,--
             Вотъ почему его я Вамъ и посвятилъ.
                                                                                   Переводчикъ.
   

ГЁТЕ.

ФАУСТЪ

ТРАГЕДІЯ.

(ЧАСТЬ ПЕРВАЯ).

             Прости, святая тѣнь великаго поэта,
             Что дерзкій я смутилъ, быть-можетъ, твой покой,
             Что лиры, созданной на удивленье свѣта,
             Коснулся я моей неопытной рукой!....
             Для всѣхъ людей земли звучала лира эта,
             Лишь братьямъ я пою напѣтое тобой,
             Но и въ моихъ устахъ твой замыслъ величавый
             Ихъ блескомъ озаритъ твоей великой славы!
   

ПОСВЯЩЕНІЕ

             Вы близитесь опять, неясныя видѣнья.
             Что смутно такъ, давно, являлися очамъ....
             Пытаться ль удержать мнѣ васъ въ воображеньи?
             Еще ли сердцемъ я склоняюсь къ тѣмъ мечтамъ?
             Но вы нахлынули -- и въ вашемъ я владѣньи.
             Въ чаду, къ туманѣ, вкругъ вставая здѣсь я тамъ,
             Вы вьетесь, волшебства дыханье навѣвая --
             И встрепенулась грудь, какъ будто молодая!
   
             Несете вы съ собой веселыхъ дней картины
             И тѣни возстаютъ одна другой милѣй.
             И вспоминаются, какъ древнія былины,
             И прежняя любовь, и дружба юныхъ дней....
             И снова скорбь, и новыя кручины
             Дороги жизненной затѣйливой моей.
             И много добрыхъ лицъ проходятъ предъ глазами
             Что сгибли, счастія обмануты часами.
   
             Тѣ души новаго уже не слышать пѣнья.
             Которымъ первыя мои я пѣсни пѣлъ.
             И дружеская цѣпь разсыпалась на звѣнья,
             И откликъ дружбы онѣмѣлъ....
             Пою въ толпѣ чужой, и даже одобренья
             Кликъ за душу меня болѣзненно задѣлъ.
             И нее, что радовалось пѣснѣ и поэту,
             Коль и живетъ еще разбросано по свѣту!....
   
             Объять уже давно невѣданной тоскою,
             По тихой той, святой странѣ тѣней
             Неясно пѣснь мою я слышу надъ собою.
             Какъ струнъ Эола звукъ, какъ будто шопотъ чей.
             Въ суровомъ сердцѣ дрожь.....Смиренное слезою.
             Оно становится и мягче, и добрѣй,
             И все мое вдали казаться, будто, стало,
             И все, чего ужъ нѣтъ -- какъ на яву предстало!
   

ПРОЛОГЪ ВЪ ТЕАТРѢ.

Директоръ, Комикъ и Поэтъ.

Директоръ.

             Вы оба, что такъ часто мнѣ
             Въ нуждѣ и горѣ помогали
             Скажите, чтобъ вы ожидала.
             Отъ сцены въ нашей сторонѣ?
             Толпѣ понравиться я радъ:
             Она живетъ -- и мы: за нею.
             Ужъ стѣны и столбы стоятъ.
             И всякъ ждетъ праздника скорѣе!
             Всѣ на мѣстахъ съ поднятыми бровями
             И жаждутъ всѣ поражены быть нами.
             Я знаю какъ духъ публики смирить,
             Не слишкомъ я смущенъ, но лишь одна тревога:
             Хоть къ лучшему никто не могъ ихъ пріучить,
             Но эти господа читали страшно много.
             Какъ сдѣлать такъ, чтобъ и свѣжо, и ново.
             И съ толкомъ было все для нихъ готово?
             Пріятно видѣть мнѣ. конечно.
             Какъ всѣ толпой нахлынуть къ намъ.
             Какъ всѣ тѣснятъ безчеловѣчно
             Другъ друга къ кассовымъ дверямъ.
             Вѣдь къ ней приходятъ до разсвѣта
             И, какъ за хлѣбъ въ голодный годъ.
             Такъ ссорится изъ-за билета
             У нашей кассы весь народъ.
             Такой различный людъ лишь силою поэта
             Такъ околдованъ. Другъ, сегодня сдѣлай это!
   

Поэтъ.

             Не говори. Прогонитъ вдохновенье
             Одинъ лишь видъ толпы той пестрой всей.
             Укрой меня отъ давки и волненья,
             Что насъ влечетъ въ пучину какъ дѣтей.
             Нѣтъ, поведи меня въ небесныя селенья.
             Гдѣ радость расцвѣтетъ одна въ душѣ моей.
             Гдѣ дружбу и любовь -- нашъ даръ благословенный --
             Своею возрастилъ рукой Отецъ вселенной!
             Все, что рождается въ глуби души тревожной,
             Что робкія уста лепечутъ мнѣ подчасъ.
             Удачный образъ то иль даже образъ ложный.
             Минута все въ одинъ поглотитъ разъ,
             И годами труда добиться только можно.
             Чтобъ образъ вышелъ конченный у насъ.
             Лишь истина пойдетъ потомству на храненье,
             А что блеститъ -- живетъ лишь для мгновенья!
   

Комикъ.

             Потомство! я о немъ и слушать не хочу.
             Положимъ, я о немъ похлопочу.
             А современникамъ гдѣ добывать забаву?
             Они свое на то имѣютъ тоже право:
             Забава имъ нужна и всякій, въ комъ есть путь.
             И настоящее сочтетъ за что-нибудь!
             Тотъ молодецъ, кто самъ общителенъ и миль,
             И не ожесточитъ его толпы причуда.
             Онъ хочетъ, чтобы круги его обширенъ былъ
             И вѣрно всѣхъ введетъ въ такой восторгъ, что чудо!
             Храбрѣй же, мастерски играйте, господа,
             Фантазію со свитой всей давайте.--
             Давайте чувство, страсть и смыслъ, и умъ сюда,
             Но, чуръ... дурачества притомъ не забывайте!
   

Директоръ.

             Побольше дѣйствія -- вотъ что главнѣй всего
             Народъ идетъ смотрѣть: въ томъ суть вся для него.
             Когда вы многое глазамъ его дадите,
             Чтобъ онъ глядѣть и забавляться могъ --
             Навѣрное ему вы угодите,
             И для него тогда вы чуть не богъ.
             Вѣдь массу -- масса лишь уноситъ.
             Во многомъ всякъ себѣ отыметъ что-нибудь,
             Кто многое даетъ -- всѣмъ что-нибудь приноситъ,
             И всѣ довольные идутъ въ обратный путь.
             Піесу на клочки всегда имъ разложите
             И это кушанье имъ будетъ по зубамъ:
             Вамъ легче сочинять -- и легче ставить намъ.
             Что толку въ томъ, что вы имъ цѣлое дадите?
             Они всегда его растреплютъ по кускамъ!
   

Поэтъ.

             Не чувствуете вы, какъ было бъ это скверно
             И какъ бы къ истому художнику не шло!
             У васъ здѣсь слушать въ правило пошло
             Пустую болтовню людей досужихъ, вѣрно!
   

Директоръ

             Такой упрекъ -- мнѣ ни почемъ!
             Кто хочетъ дѣйствовать съ умомъ
             Орудія пусть изберетъ простыя.
             Вѣдь вамъ дрова колоть не Богъ знаетъ какія!....
             Ну, для кого вамъ тутъ приходится писать?
             Одинъ сюда идетъ чтобъ скуку разогнать.
             Другой -- изъ-за стола, плотненько напитавшись,
             А многіе -- ужъ хуже не прибрать --
             Идутъ сюда, газеты начитавшись.
             Къ намъ всѣ въ разбродъ идутъ, какъ въ маскарадъ,
             И любопытство лишь шага ихъ окрыляетъ.
             Здѣсь женщины казать себя и свой нарядъ
             Приходятъ, и для васъ безплатно тѣмъ играютъ....
             Что вы задумались, поэтъ?
             Спуститесь къ намъ, сюда, пониже:
             Отъ благодѣтелей здѣсь тѣсно, -- мѣста нѣтъ.
             Такъ разглядите ихъ поближе!
             Тѣ -- дики, эти -- охладѣли.
             Тотъ думаетъ уйти, да въ карты доиграть.
             Тотъ -- съ дѣвочкой побаловать....
             Ну. стоитъ ли въ такія цѣля
             Священныхъ музъ еще мѣшать?
             Вотъ, что скажу вамъ въ тихомолку:
             Чтобъ въ людяхъ дѣло проводить --
             Пишите съ цѣлью сбить ихъ съ толку.
             А гдѣ жъ на всѣхъ ихъ угодить!
             Ко что вы? Васъ мое не огорчилоль слово?
   

Поэтъ.

             Иди, ищи себѣ слугу другаго!
             Всего, за что поэтъ обязанъ такъ судьбѣ:
             Правъ человѣчества -- наслѣдья дорогаго
             Природы матери -- я не отдамъ тебѣ!
             Чѣмъ всѣ сердца поэтъ плѣняетъ.
             Стихіямъ чѣмъ повелѣваетъ.
             Какъ не аккордами, что изъ груди летятъ
             И въ сердце цѣлый міръ несутъ съ собой назадъ?
             Когда нить жизни, вѣчно навивая
             На скучное свое веретено,
             Нестройную толпу существъ не раздѣляя.
             Природа звуки всѣ смѣшала за одно --
             Кто, какъ не онъ. ихъ шумное теченье
             Гармоніей прелестной освѣтилъ?
             Кто далъ имъ ритмъ и строй, кто вызвалъ пѣснопѣнье?
             Кто породилъ аккордъ восторженный, живой?
             Кто бурю жизненнымъ страстямъ уподобляетъ?
             Кто въ мрачной могъ душѣ красу зари найти?
             Кто чудные цвѣты весною разсыпаетъ
             Возлюбленной своей на жизненномъ пути?
             Кто изъ простыхъ листовъ снятой вѣнокъ сплетаетъ
             Въ награду доблестямъ всѣхъ видовъ и временъ?
             Кто стережетъ Олимпъ, боговъ соединяетъ?!....
             Кто силу воплотилъ людскую, какъ не имъ?
   

Комикъ.

             Такъ эту силу и возмите
             И тотчасъ къ дѣлу примѣните.
             Вотъ вамъ примѣръ--возмите хоть любовь:
             Сначала сходятся, кипитъ сначала кровь,
             Сближаются, и смотришь -- по немногу
             Запутали совсѣмъ назадъ себѣ дорогу....
             То счастье все растетъ, а тутъ вдругъ искушенье;
             То вѣра полная, то крадется сомнѣнье;
             То вдругъ восторгъ, то горе и обманъ,
             И неоглянешься, какъ ужъ готовъ романъ!
             Вы вотъ подобное нимъ зрѣлище скорѣе
             Давайте, черпая изъ жизни пополнѣе.
             Вѣдь съ этимъ всякъ живетъ, хоть и не всякъ знакомъ.
             А втисните куда -- такъ толкъ ужъ будетъ къ томъ!....
             Картины пестрыя -- имъ мало поясненья,
             Тамъ правды искорку, побольше заблужденья,
             И вы, любезный мой поэтъ.
             Заварите у насъ такое пиво.
             Что свѣтъ разбудить весь, и будетъ всѣмъ на диво!
             Въ піесѣ вашей молодежи цвѣтъ,
             Прислушиваясь къ ней, отъищетъ откровенье,
             Субъекты нѣжные найдутъ себѣ отвѣтъ --
             Меланхолическую пищу, наслажденье....
             Затроньте тутъ одно, другое вставьте тамъ:
             Что въ сердцѣ носитъ кто -- въ піесѣ съищетъ самъ,
             А тамъ, по вашему велѣнью,
             То смѣхъ у всѣхъ готовъ, то слезы на глазахъ.
             Тѣмъ -- внѣшность нравится, тѣмъ -- сила и размахъ....
             Не сладишь развѣ съ тѣмъ, кто самъ бывалый баринъ,
             А изъ грядущихъ-то всякъ будетъ благодаренъ!
   

Поэтъ

             Такъ возврати жъ то время мнѣ, когда я
             Въ грядущемъ самъ еще виталъ.
             Ручьемъ лилася пѣснь. Потокъ, не изсякая,
             Все пѣсни новыя рождалъ.
             Когда туманы міръ мнѣ заслоняло,
             Я въ каждой почкѣ чуда ждалъ....
             Роскошные цвѣты долины украшали.--
             Я тысячи цвѣтовъ срывалъ!
             И, нищій былъ богатъ я къ истинѣ стремленьемъ,
             Богатъ порывомъ къ заблужденьямъ.
             Въ глубокомъ счастьи боли адъ
             Дай мнѣ скорѣе вновь увидѣть,
             Дай мощь любить, дай силу ненавидѣть,
             Отдай мнѣ молодость назадъ!....
   

Комикъ.

             Да, молодость, мой другъ, всегда нужна бываетъ!
             Когда васъ врагъ въ борьбѣ одолѣваетъ,
             Когда толпа дѣвицъ и дамъ
             На шею силой виснетъ вамъ.
             Когда манитъ своимъ вѣнкомъ
             Цѣль достижимая съ трудомъ.
             Когда весь день, уставъ кружиться.
             Всю ночь не можемъ мы напиться.
             Но струнки звучать привычною рукой,
             Соединятъ и духъ, и всѣ красоты вмѣстѣ,
             Поставить цѣль себѣ къ удобномъ мѣстѣ
             И добираться къ ней извилистой тропой --
             Тутъ люди старые одни лишь маракуютъ
             И ихъ не меньше чтутъ за то между людьми.
             Насъ дѣлаетъ дѣтьми не старость, какъ толкуютъ
             А просто насъ она и застаетъ дѣтьми!
   

Директоръ.

             Довольно словъ и разговоровъ.
             Давайте дѣла поскорѣй.
             Покуда ласковыхъ рѣчей
             Наговорите вы и вздоровъ.
             А дѣло будетъ тутъ стоять?!
             Что тутъ о духѣ толковать --
             Его зѣвакѣ не видать!
             Вы называетесь поэтомъ --
             Такъ и командуйте надъ ней
             Вы, надъ поэзіей своей.
             Чего хотимъ -- вы слышали объ этомъ.
             Давайте ваши намъ затѣй,
             Чтобъ жажду утолить скорѣе.
             Отбросивъ медленность и лѣнь:
             Вѣдь здѣсь намъ дорогъ каждый день!
             Хватайте все, что ни попало.
             По части фактовъ и идей.
             И чтобы дѣло не стояло,
             Намъ надо дѣйствовать смѣлѣй.
             Вѣдь на подмосткахъ -- всѣмъ извѣстно --
             Кто можетъ -- пробуетъ себя!
             Такъ знайте: дѣла не губя,
             Намъ тутъ стѣсняться неумѣстно!
             Берите всякія машины
             И облака, и небеса,
             И ставьте разныя картины,
             И декорацій чудеса:
             Берите звѣзды, волны, скалы --
             Тутъ всякой всячины не мило.
             И въ балаганномъ помѣщеньи,
             Представивъ кругъ сего творенья,
             Съ небесъ, гдѣ ангелы парятъ.
             Съ разумной скоростью движенья
             Чрезъ міръ весь шествуйте во адъ!
   

ПРОЛОГЪ НА НЕБѢ.

Господь, небесныя силы.
потомъ Мефистофель.
Выступаетъ три Архаягела.

Рафаилъ

             Съ мірами солнце восхваляетъ
             Тебя отъ вѣка. Свѣтлый Духъ.
             И съ громкой главой совершаетъ
             Начертанный тобою кругъ.
             Свѣтила дивнаго сіянье
             Шлетъ силу ангеламъ Твоимъ
             И міръ, какъ въ первый день созданья.
             Прекрасенъ и непостижимъ!
   

Гавріилъ.

             Вращаясь съ чудной быстротою.
             Земля красой своей дивна.
             За свѣтлымъ райскимъ днемъ, чредою.
             Ночь сходить ужасовъ полна.
             И воды пѣнистой волною
             Взрываютъ дно морей и рѣкъ --
             Ихъ увлекаетъ за собою
             Міровъ предвѣчный быстрый бѣгъ....
   

Михаилъ.

             Велѣньемъ бурь земля и море.
             Сходясь и расходной вдругъ.
             Въ кипучемъ образуютъ спорѣ
             Глубокихъ дѣйствій цѣпь вокругъ.
             И разрушенья страшнымъ свѣтомъ
             Въ громахъ блистаетъ неба сводъ....
             Но мы, послы Твои, съ привѣтомъ
             Встрѣчаемъ кроткій дня восходъ
   

Всѣ трое.

             Твоихъ твореній созерцанье
             Шлетъ силу ангеламъ Твоимъ.
             Твой міръ, какъ въ первый день созданья.
             Прекрасенъ и непостижимъ!
   

Мефистофель.

             Разъ Ты пришелъ. Властитель, вновь сюда
             Взглянуть на что здѣсь наша жизнь похожа
             И ласково меня Ты принималъ всегда.
             Такъ я примазался къ Твоей прислугѣ тоже.
             Ты извини, -- пускай хоть осмѣютъ.--
             Не мастеръ свысока я выражаться!
             Вѣкъ не смѣявшійся -- и ты бы сталъ смѣяться.
             Коль въ паѳосъ вздумалъ бы при всѣхъ войти я тутъ.
             О солнцѣ и мірахъ я ничего не знаю;
             Какъ люди мучатся я только наблюдаю.
             Нашъ маленькій божокъ породы не смѣнилъ:
             Такимъ же чудакомъ остался, какъ и былъ.
             Получше бы, ей-ей, здѣсь люди жили.
             Когда бы свѣтомъ ихъ съ небесъ не одарили.
             Что разумомъ зовутъ. Съ нимъ человѣкъ теперь
             Изъ всѣхъ звѣрей земли -- дичайшій самый звѣрь.
             И, съ Твоего сказать, Владыко, позволенья.
             Съ кузнечикомъ въ травѣ подходитъ тутъ сравненье
             Такъ суетится тамъ, летаетъ, скачетъ онъ
             И пѣсню все одну на старый тянетъ тонъ.
             И пусть бы ужъ сидѣлъ въ травѣ себѣ спокойно --
             Въ такую лѣзетъ грязь, что молвить непристойно....
   

Господь.

             И больше ничего сказать ты не находишь?
             Ты только съ жалобой всегда ко Мнѣ приходишь.
             Ужель все на землѣ не по тебѣ всегда?
   

Мефистофель.

             О, Господи! да тамъ такая ужъ бѣда.
             Тамъ люди до того горюютъ и страдаютъ,
             Что мучить даже мнѣ ихъ духу не хватаетъ....
   

Господь.

             Ты знаешь Фауста?
   

Мефистофель.

                                 Онъ докторъ?
   

Господъ.

                                                               Мой слуга.
   

Мефистофель.

             Но, кажется, служить онъ способъ свой находить?
             Все въ размышленьяхъ колобродитъ
             И пищей не земной питается чудакъ --
             За полуумнаго ужъ онъ прослылъ и такъ.
             Напрасно лучшихъ звѣздъ весь вѣкъ въ выси небесной
             Онъ ищетъ, и утѣхъ земныхъ въ дали безвѣстной,
             И вкругъ себя, чтобъ только какъ-нибудь
             Унять такъ глубоко взволнованную грудъ!
   

Господь.

             Хотя теперь и ходитъ онъ блуждая.
             Но скоро по пути онъ свѣтлому пойдетъ.
             Садовникъ вѣдаетъ какіе, возрастая.
             Цвѣты и плодъ растенье принесетъ.
   

Мефистофель.

             Бьюсь объ закладъ, меня онъ не минетъ!
             Лишь ты Свое дай позволенье
             По моему его направить поведенье.
   

Господь.

             Покуда онъ земной не кончивъ вѣкъ
             Тебѣ на то не будетъ запрещенья:
             Въ стремленьяхъ не минетъ ошибокъ человѣкъ!
   

Мефистофель.

             Спасибо Вамъ. А то я съ мертвецами
             Возиться страхъ какъ не люблю.
             Люблю здоровыхъ я, съ румяными щеками.
             И, точно котъ, живыхъ мышей ловлю!
   

Господъ

             Да будетъ такъ поставлено судьбою:
             Съ пути врожденнаго ту душу соврати
             Коль можешь. Поведи повсюду за собою
             По твоему грѣховному пути,
             И будь ты посрамленъ, когда сознаешь ты,
             Что добрый человѣкъ, стремясь средь темноты,
             Самъ сознаетъ въ себѣ правдивую дорогу!
   

Мефистофель.

             Пусть такъ. Лишь времени не отнимайте много,
                       А проиграть я не боюсь.
                       Какъ цѣли я своей добьюсь.
             Я торжествомъ моимъ всей грудью надышусь.
             А грязью угощу, набью всю пылью глотку.
             Какъ угостилъ въ раю змѣю -- родную тетку.
   

Господь.

             Исполнены теперь твои желанья.
             Такихъ, какъ ты, враждой Я не дарилъ:
             Изъ равныхъ духовъ отрицанья
             Духъ хитрости Меня всѣхъ менѣе гнѣвилъ.
             Духъ бодрости въ людяхъ такъ засыпаетъ скоро.
             Спокойствіе такъ любитъ человѣкъ.
             Что спутника ему охотно дамъ, который.
             Какъ дьяволъ, дѣйствуетъ и рвется пусть весь вѣкъ
             А вы, сыны Мои, пусть радость въ васъ цвѣтетъ
             Всему, что жизнью міръ богато украшаетъ.
             Грядущее, что вѣкъ вліяетъ и живетъ
             Пусть нѣжной васъ любовью обнимаетъ!
             Кому жъ неясно что. къ сомнѣнью кто идетъ --
             Мышленьемъ долгимъ тотъ пусть истину познаетъ!

(Неба закрывается, ангелы улетаютъ.)

Мефистофель.

             А изрѣдка я радъ увидѣть старика.
             Порвать съ такимъ лицомъ мнѣ бъ не было полезно:
             Онъ даже съ чортомъ рѣчь ведетъ не свысока --
             Такъ человѣчно, такъ любезно!....
   

ТРАГЕДІЯ.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

НОЧЬ.

Высокая сводчатая готическая узкая комната.
Фаустъ въ креслѣ у рабочаго стола.

Фаустъ.

             Ахъ, философіи пучину.
             Я всѣ права и медицину.
             И богословіе, къ несчастью --
             Все изучилъ съ трудомъ и страстью!
             И вотъ я вижу, наконецъ,
             Что тотъ же я, какъ былъ, глупецъ!
             Хоть я магистръ и докторъ даже.--
             За десять лѣтъ работа таже:
             И въ кривь, и вкось учениковъ
             Вожу я за носъ, бѣднякомъ.
             И вижу -- не добиться званья....
             Какъ это жжетъ меня сознанье!
             Хотя всѣхъ пишущихъ глупцовъ,
             Поповъ, магистровъ, докторовъ
             Ловчѣе я, ни подозрѣньемъ
             Л не страдаю, ни сомнѣньемъ
             Ни чортъ не страшенъ мнѣ, ни адъ,
             Но тѣмъ лишенъ я всѣхъ отрадъ....
             Я не могу себѣ представить,
             Что знать и какъ людей наставить,
             Чтобъ жизнь ихъ къ лучшему направить.
             Нѣтъ у меня ни денегъ, ни имѣнья,
             Ни власти,-- путнаго нѣтъ даже положенья.
             Что въ мірѣ людямъ вѣсъ даетъ....
             Такъ дальше несъ не проживетъ!
   
             Поэтому я магіи отдался,
             Чтобъ чрезъ уста и власть духовъ
             Смыслъ тайнъ земли и всѣхъ міровъ
             Передо мною открывался;
             Чтобъ, наконецъ, я пересталъ
             Въ поту кровавомъ и безъ знанья
             Учить людей; чтобъ я узналъ
             Всю суть и смыслъ весь мірозданья
             И, міръ познавъ во всѣхъ частяхъ --
             Въ вліяньяхъ, въ силахъ, въ сѣменахъ.
             Не рылся въ попусту въ словахъ!
   
             О, еслибы въ послѣдній разъ
             Печаль мою въ полночный часъ
             Теперь ты видѣла, луна'
             Какъ много я ночей безъ сна
             Здѣсь за работой проводилъ
             И другъ начальный мнѣ свѣтилъ
             На эту кучу книгъ, бумагъ....
             Когда бъ на горныхъ высотахъ
             При милыхъ мнѣ твоихъ лучахъ
             Я могъ надъ безднами ходить,
             Съ духами въ высотѣ царить,
             Къ лугамъ зеленымъ опускаться,
             Отъ чада знаніи освѣжаться
             Твоей росой и въ ней купаться!
   
             Но горе! Я въ проклятой ямѣ
             Сижу за этими стѣнами,
             Куда дороги даже свѣту
             Сквозь стекла крашеныя нѣту,
             До самыхъ сводовъ заваленъ
             Приборовъ разныхъ всѣхъ временъ.
             Книгъ закопченыхъ ворохами,
             Въ пыли, изглоданныхъ червями....
             Я здѣсь одинъ, одинъ сижу --
             Наслѣдье предковъ сторожу.
             Здѣсь банкамъ, стклянкамъ счету нѣтъ,
             И вотъ мои міръ, вотъ весь мой свѣтъ!
             И диво-ль, что въ моей груди
             Такъ сердце ноетъ и болитъ,
             Когда куда ни погляди --
             Вокругъ все жизнь твою мертвитъ;
             Когда на мѣсто тѣхъ чудесъ,
             Что Богъ природѣ далъ съ небесъ.
             Въ глаза бросается со стѣнъ
             Какой-то прахъ, какой-то тлѣнъ:
             Скелеты разные звѣрей
             Да кости мертвыя людей!
             Вставай! На волю, въ дальній край
             Съ волшебной книгою ступай,
             Что Нострадамусъ самъ писалъ.
             Онъ всѣ пути въ ней указалъ.
             Узнаешь звѣздъ небесныхъ бѣгъ
             И средь чудесъ природы всѣхъ
             Ты силу духа обрѣтешь.
             Ты самъ языкъ духовъ поймешь!
   
             Къ чему мнѣ силы напрягать.
             Святые знаки разъяснять
             Сухимъ мышленьемъ въ тишинѣ?
             Вы здѣсь,-- о, духи! здѣсь, со мной!
             И, коль вамъ слышенъ голосъ мой,
             Я васъ зову. Отвѣтьте мнѣ!

(Открываетъ книгу и видить знакъ Макрокосмоса).

             Что за блаженство разомъ овладѣло
             Всѣмъ существомъ моимъ при этомъ видѣ!
             Я чую юное, святое счастье жизни,
             И новая, кипя, по жиламъ кровь струится!
             Не богъ ли былъ, кто начерталъ тѣ знаки,
             Что бурю страшную въ груди мнѣ усмирили.
             Что радостью несчастное мнѣ сердце
             Наполнили, таинственнымъ движеньемъ
             Открыли вкругъ меня завѣсу силъ природы?
             Ужель я богъ! Все свѣтомъ такъ облито --
             Въ чертахъ я, этихъ чистыхъ, вижу ясно
             Природы дѣйствіе отверсто предъ душою
             И мудреца теперь понятію мнѣ рѣченье:
             Духовный міръ не запертъ передъ нами,
             "Но сердце умерло, но замкнутъ разумъ твой....
             "Встань, ученикъ, или веселыми стопами.
             "Омой земную грудь небесною зарей!"

(Онъ разсматриваетъ знаки).

             Какъ въ мірѣ все одно въ другомъ живетъ,
             Какъ части къ цѣлому влечетъ!
             Какъ силы неба, то вздымаясь
             На небеса, то долу опускаясь,
             Благословеніе несутъ,--
             Несутъ сосуды золотые.
             Небесъ дарами налитые.
             Другъ другу ихъ передаютъ
             И съ неба, землю проницая.
             Гармонію, благоухая,
             Въ своемъ стремленьи всюду льютъ!
   
             Какое зрѣлище! Лишь зрѣлище, увы!....
             Какъ мнѣ обнять тебя, природа безъ предѣла?
             Гдѣ грудь твоя, сосны природы -- вы,
             Къ которымъ такъ душа больная тяготѣла?
             Гдѣ вы, источники всей жизни столь прекрасной,
             На коихъ держится и небо, и земля.
             Которые стерегъ такъ долго я,
             Которыхъ я искалъ и жаждалъ такъ напрасно!....

(Невольно складывая книгу, видитъ знакъ Микрокосмоса).

             На сколько иначе вліяетъ на меня.--
             О, духъ земли!-- твое изображенье!
             Межъ нами болѣе сближенья!
             Я весь горю, какъ послѣ новаго вина,
             Я чую мощь пуститься въ жизни море
             И людямъ радости и горе
             Нести средь бури и борьбы,
             Въ крушеньяхъ не боясь судьбы!
             Но небо надо мной темнѣетъ.
             Луна, скрывался, блѣднѣетъ
             И лампа гаснетъ и дымитъ.
             Мнѣ блещетъ лучъ какой-то красный
             И наступаетъ страхъ ужасный.
             Какъ будто изъ-подъ сводовъ вдругъ....
             Я чувствую тебя! Ты здѣсь, желанный духъ!
             Откройся мнѣ!
             Какъ сердце пылкое стучитъ!
             Какъ жажда новыхъ ощущеній
             И грудь, и чувства всѣ томитъ....
             Къ тебѣ моя душа, тревожная стремится.
             Я жизнью заплачу, но долженъ ты явиться!

(Схватываетъ книгу и таинственно произносить знакъ духа. Вспыхиваетъ красноватое пламя, въ которомъ является духъ.)

Духъ.

             Кто звалъ меня?
   

Фаустъ (отворачиваясь).

                                 О, страшный видъ!
   

Духъ.

                                                               Ты заклинаніемъ твоимъ
             Такъ мощно влекъ меня, не отставая
             Отъ сферы той, гдѣ рѣялъ я, витая --
             И что жъ?
   

Фаустъ.

                                 Увы! Ты мнѣ невыносимъ!
   

Духъ.

             Ты, чуть дыша, стоишь и на меня взираешь,
             Ты видишь образъ мои, моимъ словамъ внимаешь...
             Склонился я къ твоей настойчивой мольбѣ --
             Я здѣсь! Иль выше силъ, надменному, тебѣ
             Ничтожный страхъ, что такъ тобой овладѣваетъ?
             Гдѣ кликъ души, гдѣ грудь, которая, въ себѣ
             Особый міръ созданъ, лелѣетъ, сохраняетъ?
             Гдѣ тотъ, кто въ радости мятежной возмечталъ
             До нашей высоты поддаться
             И съ нами, съ духами, сравняться?
             Гдѣ Фаустъ,-- ты, чей голосъ мнѣ звучалъ.
             Кто всѣми силами ко мнѣ стремился?
             Ужель отъ моего дыханья одного
             Ты въ страхѣ, скорчившись, какъ червь, зашевелился
             И весь затрепеталъ отъ взора моего?....
   

Фаустъ.

             О, образъ пламенный, мнѣ ль дрогнуть предъ тобою?!
             Я, Фаустъ, здѣсь -- и равенъ ты со мною!
   

Духъ.

                       Въ потокахъ жизни,
                       Въ волнахъ дѣянья
                       Я всюду являюсь.
                       Вздымаюсь, спускаюсь
                       И въ вѣчномъ волненьи
                       И гробъ, и рожденье.
                       Жизнь съ страстію въ спорѣ
                       И вѣчности море --
                       Пестрѣющей тканью
                       Я тку на станкѣ многошуиномъ временъ,
                       Живой Божеству сотворяя хитонъ!
   

Фаустъ.

             Ты, что весь міръ пространный обнимаешь,--
             О, дѣятельный духъ!-- какъ близокъ я къ гебѣ!..
   

Духъ.

             Ты равенъ лишь тому, кого ты постигаешь --
             Не мнѣ! (исчезаетъ).
   

Фаустъ (падая).

             Я.... не тебѣ!
             Кому же?
             Я -- образъ Божества,
             И даже не тебѣ!-- (стучать).
             О, смерть!.... Я знаю, это Вагнеръ мой.
             Исчезло счастіе, что я въ душѣ лелѣялъ
             И духовъ, что тѣснились здѣсь толпой --
             Проныра черствый всѣхъ разсѣялъ!

(Входитъ Вагнеръ въ ночной одеждѣ и колпакѣ съ лампой въ рукѣ. Фаустъ нехотя обращается къ нему.)

Вагнеръ.

             Простите, показалось мнѣ.
             Что, декламируя, ни что-то вслухъ читали.
             Не греческими ли стихами упражняли
             Себя вы здѣсь наединѣ?
             Да! Декламаціей не лишнее заняться:
             Она вѣдь нынче цѣнится у всѣхъ.
             Ей, у актеровъ бы, не грѣхъ
             И патерамъ, пожалуй, поучмться!
   

Фаустъ.

             Да, вещь не лишняя съ тѣхъ поръ.
             Какъ патеръ часто самъ актеръ!
   

Вагнеръ.

             Ахъ, намъ, сидящимъ вѣкъ въ музеѣ
             И видящимъ по праздникамъ лишь свѣть,
             Какъ сквозь трубу, вдали, въ немъ проводитъ идеи
             Побѣждены, кажись, и средства нѣтъ!
   

Фаустъ.

             Коль чувства нѣтъ, такъ нечего и биться.
             Когда не изъ души рѣчь смѣлая течетъ,
             Она ни чьихъ сердецъ къ себѣ не привлечетъ.
             Сидѣть вамъ цѣлый вѣкъ, да въ кучкѣ пепла рыться,
             И пламя скудное съ трудомъ въ ней раздувать!
             Съ чужаго пира крохи собирать!....
             Словами -- вы дѣтей да дураковъ дивите.
             Коль непремѣнно ужъ чесать языкъ хотите,
             А гдѣ-же тронуть вамъ сердца я у кого,
             Когда у васъ самихъ нѣтъ въ сердцѣ ничего!
   

Вагнеръ.

             Тутъ способъ говорить, одинъ, ужъ занимаетъ.
             А вотъ его-то мнѣ какъ разъ и не хватаетъ.
   

Фаустъ.

             Ищите пользы чистой честно.
             Шутомъ не будьте въ колпакѣ:
             Смыслъ здравый виденъ -- всѣмъ извѣстно --
             Лишь въ безъискусномъ языкѣ.
             И коль о дѣлѣ рѣчь за вами --
             Къ чему гоняться за словами?
             Да, словъ блистательный наборъ.
             Куда накрошенъ всякій вздоръ,
             Какъ вѣтеръ осенью холодной,
             Промчавшись, только шелеститъ
             Сухими листьями безплодно
             И ни о чемъ не говоритъ!....
   

Вагнеръ.

             Мой Богъ! Жизнь -- коротка, искусство -- вѣчно!
             Въ критическихъ занятіяхъ моихъ
             И въ головѣ, и въ глубинѣ сердечной
             Такъ часто страхъ я чувствовалъ за нихъ.
             Какъ тяжело намъ достается
             До истинныхъ источниковъ дойти!
             И часто человѣкъ до полпути добьется --
             И долженъ, на тотъ свѣтъ, со сцены прочь сойти!
   

Фаустъ.

             Не изъ пергаментовъ течетъ струя святая.
             Что жажду утоляетъ навсегда!
             Не изъ души своей, ту влагу почерпая,
             Не успокоится никто и никогда'
   

Вагнеръ.

             Простите, но большое наслажденье
             Переноситься въ духъ былыхъ временъ
             И видѣть каково премудрыхъ предковъ мнѣнье,
             И до чего міръ нами доведенъ....
   

Фаустъ.

             О, да! До самыхъ звѣздъ небесныхъ!....
             Другъ! Книга тѣхъ временъ безвѣстныхъ
             Семью печатями отъ насъ
             Здѣсь запечатана. У васъ.
             Что духомъ времени считаютъ.
             Есть дѣло личности подъ-часъ,
             Которая въ себѣ лишь время отражаетъ.
             Но горе лишь одно съ прошедшимъ всѣхъ людей --
             Чуланъ какой-то съ разнымъ вздоромъ.
             Какой-то ящикъ съ хламомъ, съ соромъ....
             Взгляни -- да и бѣги скорѣй!
             Не больше, какъ вотъ встарь бывали представленья --
             Наборъ отмѣнныхъ правилъ и идей.--
             Приличныя лишь кукламъ поученья!
   

Вагнеръ.

             Но міръ, но сердце, духъ людей
             Узнать хотѣлось бы вѣрнѣй!
   

Фаустъ.

             Да, но что значитъ тутъ "узнать"?
             Ребенку вѣрное кто можетъ имя дать?
             Немногихъ тѣхъ, что кое-что узнали,
             Но сердце полное свое не сберегали.
             А чувства всѣ толпѣ безумно открывали,
             Въ былое время тѣхъ и жгли, и распинали....
                       Но, другъ, ужъ поздно. Прекратимъ
                       На этотъ разъ бесѣду нашу.
   

Вагнеръ.

             Науки жаждою то минъ.
             Вѣкъ рѣчь готовъ я слушать вашу?...
             Но завтра, въ Пасхи день святой,
             Позвольте мнѣ вопросъ-другой?...
             Учился съ ревностью, въ трудахъ не зналъ покоя,
             И знаю много я, но знать хотѣлъ бы все я.

(Уходить).

Фаустъ.

             Нейдетъ надежда прочь отъ дурака,
             Который весь свой вѣкъ лишь занятъ пустотою --
             Сокровищъ ищетъ жадною рукою
             И радъ, что выкопалъ въ навозѣ червяка!
             И голосъ смѣлъ такой раздаться
             Средь окружавшихъ здѣсь меня духовъ!
             Но, ахъ! На этотъ разъ изъ всѣхъ земли сыновъ
             Жалчайшему -- обязанъ я,-- признаться!
             Онъ отъ отчаянья освободилъ меня.
             Что душу бѣдную мою чуть не разбило....
             Какимъ пигмеемъ вдругъ себя увидѣлъ я --
             Такъ страшно велико видѣнье это было!
             Я,-- образъ Божества, который ужъ считалъ
             Себя такъ близкимъ отъ зерцала правды вѣчной,
             Сіяющихъ небесъ красою безконечной.
             Я, наслаждаясь, все земное покидалъ,
             Я выше, мнилъ я,-- тѣхъ, свободныя чьи силы
             Природы наполняютъ жилы
             И въ нихъ текутъ, творятъ все зданье естества
             И наслаждаются дыханьемъ Божества,
             Я выше ангеловъ считалъ себя, дерзая,
             Полнъ самомнѣнія, себя не познавая,--
             И какъ я заплатилъ за дерзость ту въ мечтахъ!
             Громовымъ словомъ Духъ повергъ меня во прахъ!...
   
             Какъ равный, -- мѣряться я не могу съ тобою.
             Силъ удержать тебя, мнѣ не дано судьбою --
             Возможность звать тебя, одна, въ моихъ рукахъ....
             Въ тотъ мигъ -- блаженство было такъ высоко.
             Ничтожный, былъ великъ я для моихъ очей,--
             Ты оттолкнулъ меня жестоко.
             Назадъ, къ судьбѣ невѣдомой моей....
             Отдаться ль вновь мнѣ прежнему влеченью?
             Кто путь укажетъ мнѣ? Чего мнѣ избѣгать?
             Ахъ, воля дѣйствовать, съ способностью страдать,
             Мѣшаютъ жизни ровному теченью!....
   
             Къ великому всему, чѣмъ духъ нашъ одаренъ.
             Все чуждое ему тѣснится постоянно.
             Лишь цѣли человѣкъ достигъ себѣ желанной --
             Зоветъ ее мечтой и заблужденьемъ онъ.
             И чувства лучшія, что насъ одушевляютъ.
             Къ толпѣ суетъ земныхъ на вѣки застываютъ.
   
             Когда фантазія направить свой полегъ.
             Надежды полная, въ даль вѣчности широкой,
             Она достаточный просторъ себѣ найдетъ;
             Но онъ ей ни къ чему подъ бременемъ заботъ,
             Когда въ куски за счастьемъ счастье бьется
             И въ сердце глубоко забота заберется,
             Отниметъ у него и радость, и покой,
             И болью обольетъ и тайной, и жестокой.
             Все въ разныхъ образахъ являясь предъ душой:
             Семья или жена, иль дѣтище родное.
             Иль наводненіе, пожаръ, кинжалъ, илъ ядъ --
             За все трепещемъ мы и нужно заурядъ,
             Не потерявъ. оплакать дорогое!
   
             Богамъ неравенъ я,-- я только червь въ пыли!
             Я это чувствую глубоко.
             Я роюся среди дороги той широкой,
             Гдѣ путникъ, наступивъ, сотретъ меня съ земли
   
             Не пылъ, не прахъ ли покрываетъ
             Всѣ эти полки на стѣнахъ?
             Въ бездѣлкахъ, въ ратныхъ лоскутахъ.
             Міръ моли, что меня стѣсняетъ!
             Иль въ немъ искать того, чего душа желаетъ?
             Читать ли въ тысячѣ томовъ.
             Какъ люди сами вѣкъ себя терзали,
             И повѣсть вычитать изъ глубины вѣковъ,
             Что гдѣ-то, иногда,-- счастливые бывали!....
             Что скалишь зубы, черепъ, на меня?
             И твой когда-то мозгъ смущался.
             Искалъ ты истины, искалъ полете дня,
             И въ этихъ поискахъ жестоко заблуждался!
             Вы, инструменты, что смѣетесь надо мной
             Со всѣми вашими колесами, зубцами?
             Я васъ считалъ ключемъ предъ истины вратами.
             Но ключъ хоть хитрый вы, а все-таки плохой,
             И истину открыть не вамъ передо- мной!
   
             Таинственна природа даже днемъ --
             Съ нея не совлечешь украдкой покрывала
             И то, чего она открыть не даровала,
             То не возмешь у ней винтомъ и рычагомъ...
             Ты, утварь старая, ты мнѣ не помогала
             На память объ отцѣ ты здѣсь была со мной
             И лампа тусклая, что все здѣсь освѣщала,
             И копотью покрыла блокъ надъ головой.....
             Ужъ лучше бъ прожилъ я отцовское наслѣдство,
             Чѣмъ потомъ добывать для жизни скудной средства,
             Стѣсняться массою ненужныхъ мнѣ вещей!
             Все безполезное лишь тягость для плечей,
             А то, что иногда минута создавала,
             То на минуту лишь и пользу намъ давало!
             Но что манитъ мой взоръ туда, въ тотъ уголокъ?
             Магнитомъ для очей сталъ этотъ пузырекъ.
             Зачѣмъ меня какъ будто свѣтомъ озарило?
             Какъ ночью, какъ въ лѣсу -- луной вдругъ освѣтило!
   
             Привѣтствую, сосудъ единственный, тебя
             Съ благоговѣніемъ, который здѣсь беру я.
             Чту умъ людей въ тесѣ, чту ихъ искусство я,
             Снотворный сокъ въ тебѣ храню я
             Съ тончайшей, смерти силою, настой!
             Яви ту силу мнѣ -- услуга за тобой!
             Я увидалъ тебя -- стремленья утихаютъ!
             Коснулся я тебя -- страданья умолкаютъ!
             Душевныхъ бурь приливъ бушуетъ и кипитъ,
             Но вотъ спадаетъ онъ и вскорѣ
             Я выберусь изъ волнъ бушующаго моря
             На море тихое, что зеркаломъ стоитъ,
             И къ новымъ берегамъ ужъ новый день манитъ
             Вотъ колесница въ огненномъ сіяньи
             На легкихъ крыліяхъ несется ужъ ко мнѣ.
             Готовъ кончаться я въ эфирной вышинѣ,
             Гдѣ сферы новыя, гдѣ чистыя дѣянья,--
             Жизнь высшая! Вотъ гдѣ божественная радость!
             Ты заслужилъ ли, червь, вкусить такую сладость?
             Да, только твердо ты рѣшись,
             Отъ солнца, отъ земли -- навѣки отвернись,
             Пусть отпереть врата душа твоя дерзаетъ.
             Которыхъ миновать на свѣтѣ всякъ желаетъ
             Что не уступишь ты богамъ
             Вотъ случай доказать на дѣлѣ:
             Безъ трепета въ душѣ. безъ дрожи въ бренномъ тѣлѣ.
             Предъ темной пропастью невидною очамъ.
             Гдѣ вымыслъ твой себѣ готовитъ муки самъ.
             Въ дверь неизвѣстную съ отважностью пуститься,
             Откуда весь на насъ зіяетъ адъ.
             Съ веселостью на этотъ шагъ рѣшиться
             И еслибъ хоть въ ничего пришлося обратиться --
             Ни передъ чѣмъ не пятиться назадъ!
   
             Иди же, чаша чистаго кристала,
             Оставь футляръ, гдѣ долго такъ лежала
             Забытая, покинутая мной!
             На празднествахъ отцевъ, я помню, ты блистала
             И строгихъ ты гостей собой развеселяла
             И по рукамъ ходила чередой.
             Рисунки эти всѣхъ искусствомъ восхищало,
             Ихъ мастерски въ стихахъ, бывало, объясняло
             И помню я какъ залпомъ осушали
             Въ дни юные тебя среди гульбы ночной.....
             Теперь тебя я не подамъ сосѣду,
             И остраго ума не выкажу побѣду.
             Здѣсь сокъ, который быстро опьянитъ --
             Онъ мутенъ, некрасивъ на видъ.
             Тебя наполнитъ онъ до края --
             Я самъ его готовилъ, выбирая
             Послѣднее питье. Я подыму бокалъ,
             Какъ праздника приходъ съ разсвѣтомъ поздравляя!
   

Хоръ Ангеловъ.

                       Христосъ воскресъ! Онъ смертныхъ
                       Къ радости вѣчной позвалъ
                       И силы грѣховныя прочь отогналъ!
   

Фаустъ.

             Что за жужжанье, что за свѣтлый тонъ
             Отъ устъ, какъ чудомъ, чашу отнимаетъ?
             Или колоколовъ глухой, но дивный звонъ
             Ужъ Пасхи первую минуту возвѣщаетъ?
             Вы, хоры, пѣснь поете утѣшенья,
             Что пѣли ангелы въ часъ грустный погребенья,
             Когда Христомъ союзъ былъ новый утвержденъ....
   

Хоръ Ангеловъ.

                       Христосъ воскресъ
                       Любвеобильный!
                       Блаженъ Онъ, сильный
                       Скорбью, мучительный,
                       Людямъ спасительныя
                       И поучительный
                       Искусъ пріялъ
                       И пострадалъ
   

Фаустъ.

             Зачѣмъ же здѣсь, въ пыли, искать меня летите
             Вы, звуки кроткіе, но мощные небесъ?
             Гдѣ люди слабые -- вы тамъ вокругъ звучите,
             Я жъ слышу звукъ посланія словесъ.
             Но вѣры нѣтъ во мнѣ, послы небесной сферы!
             А чудо,-- дѣтище любимое у вѣры.
             Туда, откуда вѣсть прелестная звучитъ.
             Не смѣю я во сферы тѣ стремиться.
             Но съ дѣтства я успѣлъ къ тѣмъ звукамъ пріучиться
             И къ жизни сила ихъ опять меня манить!
             Любви небесной поцѣлуй когда-то
             Слеталъ среди святой субботы на меня.
             Мнѣ колоколъ звучалъ такъ глубоко, такъ свято.
             Молитвой жарко наслаждался я!
             Чувствъ неприятныхъ, но могучихъ
             Меня съ собою голосъ звалъ
             Блуждать въ лугахъ, въ лѣсахъ дремучихъ
             И тамъ, въ потокѣ слезъ горючихъ.
             Міръ новый предо мной вставалъ...
             О, пѣснь! ты юности веселье мнѣ вѣщала,
             Свободу въ праздникѣ весенней красоты.
             И счастье дѣтское ты мнѣ напоминала,
             И отъ послѣдняго меня сегодня ты --
             Отъ роковаго шага -- удержала!
             О, звуки сладкіе, звучите надомной'
             Я слезы лью.... Земля, я снова твой!
   

Хоръ учениковъ.

                       Святъ погребенный!
                       Къ небу нетлѣнный.
                       Съ юдоли бренной
                       Онъ воспарилъ.
                       Въ свѣтлой Онъ радости
                       Райскія сладости
                       Съ Господомъ силъ
                       Нынѣ вкусилъ!
                       Мы въ сокрушеніи
                       Здѣсь на томленіе
                       Обречены,
                       Но за Учителя,
                       За утѣшителя
                       Счастья полны!
   

Хоръ Ангеловъ.

                       Xристосъ воскресъ!
                       Силой небесъ
                       Онъ отверженія
                       Узы,-- въ спасеніе
                       Вамъ разорвалъ.
                       Всѣмъ прославляющимъ.
                       Распространяющимъ
                       Слово Господне.
                       Любовь питающимъ.
                       Братски вкушающимъ
                       Радость сегодня --
                       Близокъ Онъ сталъ!
 

У ГОРОДСКИХЪ ВОРОТЪ

Входятъ разнаго рода гуляющіе.

Нѣсколько ремесленниковъ.

             Зачѣмъ въ ту сторону?
   

Другіе.

                                           Къ охотничьему дому.
   

Первые.

             А мы на мельницу.
   

Одинъ ремесленникъ.

                                           А я совѣтъ намъ дамъ
             Пройтися лучше къ водоему.
   

Дpугой.

             О, нѣтъ, -- плоха дорога тамъ.
   

Вторые.

             Куда же ты?
   

Третій.

                                 Я -- за другими.
   

Четвертый.

             Пойдемъ въ предмѣстье лучше съ ними,
             Навѣрное ручаюсь вамъ --
             Мы тамъ дѣвчатъ найдемъ на либо
             И распрекраснѣйшее пиво
             И славно подеремся тамъ....
   

Пятый.

             Эхъ, безшабашный ты дѣтина!
             Смотри, еще почешутъ спину....
             Вѣдь, это будетъ въ третій разъ.
             Нѣтъ, это мѣсто не по насъ!
   

Дѣвушка служанка.

             Нѣтъ, нѣтъ.... Я въ городъ ворочуся.
   

Другая.

             Мы вѣрно тамъ его подъ тополемъ найдемъ.
   

Первая.

             Ну. я на это не польщуся:
             Онъ ходить лишь съ тобой вдвоемъ,
             Съ тобою только а танцуетъ.
             Твои дѣла меня не такъ интересуютъ!
   

Другая.

             Онъ нынче не одинъ прійдетъ.
             Онъ говорилъ -- курчавый съ нимъ пойдетъ.
   

Школьникъ.

             Фу, пропасть, братецъ мой. смотри-ка какъ гуляютъ
             Нотъ дѣвки славныя! Какъ мило выступаютъ!
             Ихъ надобно догнать.... Порядочный та о а къ.
             Пивцо, да дѣвушки наряженыя такъ --
             Какъ разъ все то, что вкусъ мои составляетъ!
   

Городская дѣвушка (другой).

             Смотри-ка, не позоръ ли тутъ.
             Не срамъ ли? Молодежь какая!
             Компанія могла-бъ найтися недурная.
             Такъ нѣтъ, вонъ за служанками бѣгутъ!
   

Другой школьникъ (первому).

             Не торопись, тамъ сзади двѣ идутъ.
             Онѣ одѣты такъ прилично,
             Одна сосѣдка, знаю я отлично.
             Онѣ тихонько такъ бредутъ
             И вѣрно, наконецъ, съ собой насъ позовутъ.
   

Первый.

             Нѣтъ, братецъ мой. стѣсняться нѣтъ причины;
             Скорѣй, чтобъ намъ неупустить дичины!
             Та ручка, что метлой въ субботу пыль сметаетъ.
             Отлично въ воскресенье приласкаетъ.
   

Горожанинъ.

             Нѣтъ, новый бургомистръ противенъ мнѣ но всемъ;
             Онъ все безцеремоннѣй съ каждымъ днемъ.
             И что жъ для города онъ дѣлаетъ? Къ тому же
             Вѣдь съ каждымъ днемъ намъ хуже все да хуже,
             И тяжелѣй, чѣмъ прежде, жить.
             И подчиняться и платить!
   

Нищій (поетъ).

                       Румяныя, парадныя.
                       Сударыни нарядныя,
                       Сударе бдагодѣтели
                       О бѣдныхъ насъ радѣтели.
                       Взгляните на меня
                       И на нужду тяжелую,
                       Голодную и голую
                       Для праздничнаго дня!
             Пусть нищій даромъ не поетъ:
             Лишь веселъ тотъ, кто подаетъ!
             И пусть великія день пройдетъ
                       Днемъ жатвы для меня!
   

Другой горожанинъ.

             Нѣтъ лучше ничего мнѣ въ праздничные дни.
             Какъ разговоръ изъ области военной
             О томъ, какъ тамъ вдали, хоть въ Турціи, они
             Другъ друга бьютъ поперемѣнно.
             Люблю я кликъ воины! Съ стаканчикомъ стоишь,
             На рѣку пеструю съ бѣгущими судами
             Въ окно смирнехонько глядишь
             Да пьешь себѣ винцо глотками,
             А вечеркомъ домой идешь спокойно спать --
             Дни мирные и миръ благословлять!
   

Третій.

             Ну, да, сосѣдушка, превѣрно вы сказали:
             Пускай бы все вверхъ дномъ вездѣ пошло.
             Пусть головы бы всѣ себѣ переломали.
             Лишь дома бы у насъ по старому все шло!
   

Старуха (дѣвушкамъ).

             Вишъ нарядились! Кровь-то молодая!
             Всякъ залюбуется ни васъ....
             Лишь не гордитеся, а то могу всегда я
             Всѣмъ удовольствовать во всякій день и часъ!
   

Дѣвушка (другой).

             Пойдемъ, пойдемъ скорѣй отъ ней, Агата, прочь:
             Неловко, что при всѣхъ здѣсь, вѣдьма ходить съ нами.
             Хоть суженаго я въ Андреевскую ночь
             У ней своими видѣла глазами.
   

Другая.

             Она мнѣ въ зеркалѣ казала моего
             Солдатомъ, межъ людей, собравшихся сражаться
             Я все кругомъ гляжу, а все ищу ею --
             И не могу никакъ нигдѣ съ нимъ повстрѣчаться.
   

Солдаты.

                       Стѣны высокія.
                       Замки съ зубцами.
                       Дѣвы жестокій.
                       Гордыя съ нами --
                       Справимся съ вами!
                       Подвигъ отраженъ
                       Слава всѣмъ намъ!
   
                       И всѣхъ трубою
                       Мы созываемъ.
                       Радость съ грозою
                       Мы возвѣщаемъ --
                       Вотъ нападенье!
                       Жизнь и волненье!
                       Крѣпости, дѣвы --
                       Близко паденье!
                       Подвигъ отваженъ
                       Слава всѣмъ намъ!
                       Воины, время
                       Всѣмъ по домамъ.
   

Фаустъ и Вагнеръ (входятъ).

Фаустъ.

             Отъ льда освободилъ и рѣки, и потоки
             Весны торжественный и животворный взглядъ
             Надеждой счастья лугъ, зазеленелъ широкій.
             И въ горы старая зима бѣжитъ назадъ.
             Въ безсиліи своемъ, какъ будто бы набѣгомъ.
             Она зеленый лугъ подчасъ засыплетъ снѣгомъ
             Но солнца жаркій лучъ растопитъ снѣгъ и градъ,
             И всюду породитъ и жизнь, и къ ней стремленье,
             И краски дастъ природѣ въ украшенье,
             Но такъ какъ нѣтъ еще цвѣтовъ покуда въ ней,
             То солнце вызвало разряженныхъ людей.
             Постой, попробуй обернуться,
             Съ горы на городъ оглянуться:
             Изъ этой темной впадины воротъ
             Какою пестрою толпой валитъ народъ.
             Какъ солнцу всякій радъ сегодня!
             И воскресенія Господня
             Сегодня праздникъ дорогъ намъ
             Затѣмъ, что всякъ воскресъ здѣсь самъ:
             Изъ низкихъ хижинъ, душныхъ зданій.
             Кто изъ рабочихъ и ремесленныхъ собраній.
             Кто изъ подъ крышъ бѣжитъ давящихъ,
             Изъ улицъ узкихъ и гремящихъ.
             Изъ полутьмы честной церквей --
             Поближе къ свѣту поскорѣй!
             Гляди, гляди-ка, какъ проворно
             Толпа разсыпалась въ садахъ и на поляхъ,
             Какъ по рѣкѣ, разлившейся просторно,
             Плыветъ народъ веселый въ челнокахъ!
             Смотри въ послѣдній сколько сѣло:
             Того гляди -- потонетъ онъ.
             А тамъ, вдали, какъ запестрѣло!
             Горы народу полонъ склонъ.
             Ликуетъ весь народъ, родное небо чуя,
             Въ деревнѣ слышно, какъ глумятъ --
             Здѣсь радъ и веселъ старъ и младъ!
             Вотъ гдѣ я -- человѣкъ, и гдѣ имъ быть могу я!
   

Вагнеръ.

             Гуляя съ вами, докторъ, я всегда
             Себѣ и честь, и пользу вижу,
             Но не хотѣлъ бы я одинъ попасть сюда?
             Все неотесанное -- такъ я ненавижу!
             На эти кегли, скрипки, крикъ и шумъ
             Гляжу я съ полнымъ отвращеньемъ,
             Шумятъ, бѣснуются, какъ бы утративъ умъ --
             И это радостью зовутъ они и пѣньемъ!...
   

Крестьяне подъ липою (поютъ и пляшутъ).

Хоръ.

                       Плясать собрался нашъ пастухъ.
                       Надѣвъ вѣнокъ и ленту, въ пухъ
                       Совсѣмъ онъ разрядился.
                       Подъ липой всѣ ужъ собрались
                       И въ пляскѣ бѣшеной неслись....
                                 Юхге, юхге,
                                 Юхтейза-ге!
                       Смычекъ такъ и залился!
   
                       Тутъ онъ къ толпу скорѣй шмыгнулъ
                       И локтемъ дѣвушку толкнулъ.
                       Успѣвъ къ ней протолкаться,
                       А дѣвка шустрая въ отвѣть:
                       "Ума тугъ вовсе, вовсе нѣтъ!
                                 Юхге, юхге,
                                 Юхгейза-ге!
                       Прошу не баловаться!"
   
                       Веселье быстро кругъ вертитъ,
                       И вправо, влѣво -- все летитъ;
                       Одежда такъ и вьется.
                       Нагрѣлись, раскраснѣлись всѣ --
                       Идутъ вздохнуть рука къ рукѣ....
                                 Юхге, юхге,
                                 Юхгейза-ге!
                       И локоть къ стану жмется.
   
                       Не жди довѣрія отъ насъ.
                       Кто не обманывалъ изъ васъ,
                       Не лгалъ своей невѣстѣ?
                       Вдали въ сторонкѣ льнетъ онъ къ ней,
                       А изъ подъ липы всей слышнѣй:
                                 Юхге, юхге,
                                 Юхгейза-ге!
                       Со скрипкой и крики вмѣстѣ!
   

Старый крестьянинъ.

             Вы, сударь докторъ, къ намъ пришли,
             Вы здѣсь на праздникѣ народномъ!
             Такой ученый, а нашли
             И наше общество пригоднымъ!
             Возьмите кружку. Въ ней налитъ
             Напитокъ свѣжій. Утолитъ
             Не только пусть онъ жажду вашу,--
             Кричу на всю деревню нашу:
             Пусть сколько капель будетъ къ ней.
             Дай Богъ вамъ столько добрыхъ дней!
   

Фаустъ

             Я пью напитокъ вашъ пріятный и при этомъ
             Спасибо вамъ мое прошу принятъ съ привѣтомъ!
   

Старикъ.

             Ей-ей, какъ намъ въ веселый часъ
             Увидѣться пріятно съ вами!
             Бывало, грустными-то днями
             Мы обращались къ вамъ не разъ.
             Въ живыхъ еще такихъ есть много,
             Что отъ горячки злой отецъ вашъ излечилъ.
             Что помнятъ, какъ онъ съ помощію Бога
             Тогда и язву злую прекратилъ,
             А вы ко всякому больному съ нимъ ходили.
             Тогда еще вы быль молодимъ.
             ТІ много мы тогда покойниковъ носили.
             А юноша остался невредимъ.
             Да, тяжекъ искусъ былъ.... Но послѣ стало тише:
             Тому, кто помогалъ, помогъ Помощникъ свыше!
   

Всѣ.

             Достойный человѣкъ! Ты будь всегда здоровъ.
             Живи и помогай вамъ множество годовъ!
   

Фаустъ.

             Пусть всякій голову предъ Тѣмъ склоняетъ,
             Кто учитъ помогать и помощь посылаетъ.

(Проходитъ гг. Вагнеромъ далѣе).

Вагнеръ.

             Что чувствовать, о, мужъ великій, долженъ ты,
             Когда такъ чествуемъ ты цѣлою толпою!
             Какъ счастливъ, кто даровъ своихъ цвѣты
             Всѣмъ можетъ раздавать и съ пользою такою!
             Какъ дѣтямъ на тебя указываетъ всякъ.
             Какъ всякъ спѣшитъ къ тебѣ, тѣснится, знать желаетъ
             Смычекъ не движется, и скрипка умолкаетъ.
             И танцы прерваны: ты всѣхъ тутъ занялъ такъ!
             Проходишь ты -- они стоятъ рядами,
             И шапки вверхъ летятъ надъ головой,
             Чуть на колѣна всѣ не падаютъ предъ нами.
             Точь въ точь, когда несутъ святыню предъ толпой!
   

Фаустъ.

             Шаговъ лишь нѣсколько -- отсюда недалеко.
             Еще до камня до того пройдемъ;
             Мы тамъ отъ нашего гулянья отдохнемъ.
             Здѣсь часто я сидѣлъ, въ раздумьи, одиноко
             И мучилъ я себя молитвой и постомъ!
             Надеждою богатъ и въ вѣрѣ твердъ душою.
             Ломая руки здѣсь со вздохами, съ мольбою.
             Не видя близкаго заразѣ той конца.
             Я думалъ умолить небеснаго Отца.....
             Насмѣшкой мнѣ звучитъ народа одобренье!
             О еслибы ты могъ внутри меня прочесть.
             Какъ мало мы съ отцомъ такую честь
             Здѣсь заслужили и хваленье!
             Отецъ мой темный былъ и честный человѣкъ.
             Который о святыхъ кругахъ природы
             Хоть честно, но по своему судилъ.
             Въ трудѣ чудномъ, бывало, проводилъ
             Съ адептами алхиміи онъ годы,
             Все по рецептамъ вѣкъ мѣшая вещества
             Противнаго одно другому естества.
             Тамъ былъ и красный левъ, женихъ отважный.
             И лилія; онъ съ ней соединенъ
             И въ ваннѣ теплой съ ней изъ спальни въ спальню важно
             На пламени открытомъ принесенъ.
             Оттуда пестрая въ кристаллѣ
             Младая королева вышла къ нимъ....
             И вотъ лекарство все! Больные умирали:
             Никто не спрашивалъ кто вылеченъ былъ имъ?
             Такъ адской кашицей такой мы всѣхъ лечили
             По хижинамъ въ горахъ и въ тѣхъ долинахъ тамъ:
             Мы хуже, чѣмъ чума, здѣсь божій людъ морили.
             И тысячѣ больныхъ ядъ подносилъ я самъ!
             И гибли всѣ! Я мнѣ назначено судьбою
             Увидѣть, какъ убійцъ здѣсь наглыхъ чтутъ хвалою!
   

Вагнеръ.

             Какъ можетъ такъ тревожитъ васъ все это?
             Не все ли сдѣлалъ честный мужъ для свѣта.
             Когда то званье, что ученьемъ получилъ.
             Онъ добросовѣстно и точно приложилъ
             Охотно насъ отецъ ласкаетъ, въ самомъ дѣлѣ,
             Коль въ юности мы чтимъ его во всемъ;
             Коль знанье въ зрѣлости мы умножать начнемъ.
             Потомство доведетъ Господь до высшей цѣли.
   

Фаустъ.

             О, счастливъ кто надежды не терялъ
             Въ возможность всплыть изъ моря заблужденья:
             Чего не зналъ никто -- то всякъ употреблялъ.
             А что извѣстно -- нѣтъ тому употребленья!!
             Но будетъ, будетъ намъ прекрасный часъ смущать
                       Воспоминаніемъ печали....
             Какъ солнце стало все красиво освѣщать!
             Домишки въ зелени какъ мило заблистали!
             На склонѣ солнышко -- я день ужъ пережитъ;
             Жизнь новую зажечь туда оно спѣшитъ....
             О, еслибъ я съ земли на крыльяхъ могъ подняться
             И все за нимъ, за нимъ на западъ вѣчно мчаться!
             Въ лучахъ заката мнѣ. сіяли бы всегда
             И тихій міръ у ногъ, зажженыя вершины.
             Ручьи сребристые, спокойныя долины.
             И въ нихъ златой струей бѣгущая вода!
             Тогда бы мой "Тожественный полетъ
             Не задержался бы въ горахъ отъ ихъ высотъ,
             Ни пропастями бъ путь ему не преградило":
             На море въ съ теплыми заливами открылся
             Прелестный видъ передо мной --
             Вотъ-вотъ сокроется свѣтило подъ водой!....
                       Но будитъ вновь меня то новое желанье,
             Я свѣта вѣчнаго спѣшу испить сіянье.
             Ночь сзади, впереди -- день блещетъ свѣта полнъ.
             Вотъ небо надо мной, а подо мною волнъ
             Вмѣстилище лежитъ. Утонетъ въ немъ свѣтило --
             Исчезнетъ сонъ тогда прелестныя мой и милый!...
             Ахъ! крылья духа не легко пойдутъ
             Одною съ крыльями тѣлесными тропою!
             Всѣ существа, которыя живутъ.
             Стремленія инстинкта всегда несутъ съ собою:
             И жаворонокъ тотъ, чти трель свою поетъ,
             Чуть видный въ синевѣ небесъ прелестной.
             Надъ соснами орелъ раскрывшій крылья тотъ,
             Что, ихъ не двигая, паритъ въ выси небесной,
             И этотъ, чрезъ моря и степи, надо мной
             Журавль, стремящійся въ далекій край родной!
   

Вагнеръ.

             Я испыталъ и самъ причуды странной пору.
             Но жажды къ этому еще не испыталъ.
             Мнѣ горы и лѣса надоѣдаютъ скоро,
             И къ птичьему крылу я зависти не зналъ.
             Насъ такъ ли радости духовныя уносятъ
             Отъ книги къ книгѣ, отъ листа къ листу?
             Въ ночь зимнюю онѣ блаженство жизни вносятъ
             И въ члены ваши всѣ вливаютъ теплоту,
             И если свитокъ кто достойный вдругъ находитъ.
             Такъ тугъ къ нему сейчасъ все небо будто сходить!
   

Фаустъ.

             Тебѣ желаніе знакомо лишь одно.
             Съ другими да не дастъ тебѣ судьба спознаться!
             Ахъ, двѣ души живутъ въ груди моей давно.
             Стремяся другъ отъ друга оторваться!
             Въ стремленіяхъ любви прикована одна
             Ко свѣту цѣпкими связями:
             Другая -- рвется вонъ изъ тьмы мірской она
             Къ юдоли праотцевъ, наполненной тѣнями....
             О, если духи въ воздухѣ живутъ,
             Межъ небомъ и землей, господствуя, витаютъ.
             Пусть въ облакахъ златыхъ ко мнѣ они сойдутъ.
             Въ жизнь новую меня съ собою унесутъ.
             Въ тѣ страны, гдѣ луча все разные блистаютъ
             О еслибъ я плащомъ волшебникъ обладалъ,
             Который бы меня въ чужія страны мчалъ,
             Дороже былъ бы мнѣ тотъ плащъ всѣхъ тканей міра.
             Ничто предъ нимъ тогда и царская порфира!
   

Вагнеръ.

             Не надо звать духовъ сюда, о, нѣтъ!
             Они въ парахъ и въ воздухѣ летаютъ.
             Всю атмосферу населяютъ
             И тысячи готовятъ людямъ бѣдъ
             Отвсюду: съ сѣвера -- зубами ледяными
             И жалами мороза намъ грозятъ;
             Съ востока -- сушатъ насъ болѣзнями грудными;
             А съ юга. изъ степей -- жарою насъ палятъ.
             Что темя бѣдное страданьемъ обливаетъ.
             Когда жъ ихъ рой къ намъ съ запада идетъ.
             Онъ насъ спокойствіемъ сначала обдаетъ,
             А послѣ и луга, и рощи затопляетъ.
             Они насъ слушаютъ, готовые вредить.
             И слушаются насъ, но обмануть насъ рады.
             Стараясь на пословъ небесныхъ походить.
             И шепчутъ ангельски, когда солгать имъ надо.
             Но котъ ужъ сумерки. Пойдемъ, пойдемъ домой!
             На землю палъ туманъ, и воздухъ холодаетъ:
             А къ вечеру кто домъ не цѣнятъ свой?....
             Но что въ потемкахъ тамъ, васъ будто поражаетъ?
   

Фаустъ.

             Ты видишь? Черная собака въ жнивѣ тамъ....
   

Вагнеръ.

             Давно; но на нее не обратилъ вниманья.
   

Фаустъ.

             Вглядись. Какое ей вѣрнѣй идетъ названье?
   

Вагнеръ.

             Я пуделемъ ее считаю. По слѣдамъ
             Хозяина она, должно быть, ищетъ.
   

Фаустъ.

             Замѣть, какими песъ кругами рыщетъ.
             Все приближаясь къ намъ.
             Да мнѣ еще сдается.
             Что платы на слѣдахъ собачьихъ остается.
   

Вагнеръ.

             Я вижу пуделя здѣсь -- только и всего.
             Вамъ померещилось и больше ничего.
   

Фаустъ.

             Мнѣ кажется, что онъ магическія путы,
             Чтобы запутать насъ, все стягиваетъ къ намъ.
   

Вагнеръ.

             Я вижу -- прыгаетъ онъ каждую минуту,
             Боясь пристать къ чужимъ людямъ.
   

Фаустъ.

             Но кругъ съужается. Онъ ближе къ намъ подходить!....
   

Вагнеръ.

             Собака только здѣсь, не привидѣнье ходитъ.
             Глядите: песъ ворчитъ, не довѣряетъ намъ,
             Ложится на брюхо, хвостомъ своимъ виляетъ --
             Такъ всякая всегда собака поступаетъ.
   

Фаустъ.

             Ступай за нами! Песъ, сюда!
   

Вагнеръ.

             Потѣшны пуделя всегда!
             Остановись -- онъ тоже станетъ:
             Заговори -- къ тебѣ онъ прянетъ;
             Что потеряешь -- онъ. найдетъ;
             Брось палку въ воду -- принесетъ.
   

Фаустъ.

             Ты правъ, въ немъ духа нѣтъ нисколько:
             Лишь дрессировка тутъ -- и только.
   

Вагнеръ.

             Коль хорошо собаку натаскать,
             То и мудрецъ начнетъ её ласкать.
             Да, ласку заслужилъ отъ васъ сей песъ приличный --
             Студентовъ ученикъ отличный!
   

КАБИНЕТЪ.

Фаустъ (входить съ пуделемъ).

             Оставилъ я долины и поля.
             Какимъ-то ужасомъ святымъ и непонятнымъ
             Покрыта къ ночи сонная земля,
             Но чувства лучшія заговорили внятно.
             Уснули буйные поступки и дѣла,
             Уснули дерзкія и бурныя влеченья,
             Встаетъ любовь святая Провидѣнья,
             Встаетъ любовь людей прелестна и свѣтла!
   
             Ну, тише же. пудель, не бѣгай, уймися!....
             Ты что у порога все нюхаешь тамъ?
             Спокойно за печкою этой ложися
             И на вотъ -- подушку мою тебѣ дамъ.
             На горной дорожкѣ насъ такъ хорошо ты
             Забавой прыжковъ и движеній твоихъ
             Потѣшилъ -- прими же мои ты забиты
             И будь моимъ гостемъ.-- спокоенъ и тихъ.
   
             Когда мы въ кельѣ нашей тѣсной,
             Гдѣ лампа ласково горитъ,
             Подчасъ какъ будто спѣть небесный
             Всю грудь и сердце озарить.
             Надежда снова разцвѣтаетъ.
             Разсудокъ вновь заговорить
             И сердце, что себя такъ знаетъ,
             Вновь жаждой жизни защемить.
   
             Ну, пудель, не ворчи: ко звукамъ тѣмъ священнымъ,
             Что душу всю мнѣ обняли теперь.
             Нейдетъ твое ворчанье -- глупый звѣрь!
             Привыкли мы къ тому, что люди непремѣнно
             Осмѣиваютъ то, что трудно имъ понять
             И все прекрасное, но что имъ неудобно
             Они порою порицаютъ злобно --
             Не сними-ль и тебѣ ворчать?
   
             Зачѣмъ изсякла скоро такъ струи
             И снова жаждою уже томлюся я?
             Я чувствую, что ужъ при всемъ желаньи
             Я средства не найду въ душѣ унять страданья --
             Изъ опыта пришелъ я къ этилу сознанью!
             Но средство есть все это измѣнить:
             Мы неземное учился цѣнить --
             Къ нему стремлюсь и я, къ нему мое влеченье
             И лучшаго нигдѣ не встрѣчу откровенья
             И никакой яснѣй не блещетъ свѣтъ,
             Какъ новый Господа Завѣтъ.
             Вотъ подлинникъ достойно чтимый --
             Мнѣ хочется его сначала вновь прочесть
             И на языкъ родной, любимый
             Съ благоговѣньемъ перенесть!

(Раскладываетъ книгу и устраивается переводить).

             Написано; "Въ началѣ было Слово" --
             Вотъ я и сталъ. Кто знаетъ, какъ сказать?
             Я слову не могу значенья столько дать
             Переводить мнѣ надо снова!
             Коль Духа рѣчь, душа, ты вѣрно поняла --
             Я долженъ написать: "Въ началѣ Мысль была";
             Но не спѣши перо, мой умъ не увлекайся,
             И первую строку обдумать постарайся.
             Иль мысль лишь дѣйствуетъ? Она ль все сотворила?
             Нѣтъ, надобно сказать: "Была въ началѣ Сила".
             Однако же, пока пишу я тѣ слова.
             Иной имъ переводъ готовить голова....
             Помогъ мнѣ Духъ! Вотъ истины сіянье:
             "Въ началѣ было"..... да я такъ пишу -- "Дѣянье".
   
             Коль хочешь здѣсь со мною, пудель, быть.
             Такъ лаять перестань и выть:
             Столь безпокойнаго сосѣда.
             Мнѣ не нужна совсѣмъ бесѣда
             И этакъ кто-нибудь изъ насъ
             Отсюда вонъ уйдетъ сейчасъ.
             Гостепріимство я невольно прерываю:
             Ты можешь уходить -- я двери открываю.
             Но что за странное мнѣ чудится явленье?
             Дѣйствительность ли тутъ, игра ль воображенья?
             Что стало съ пуделемъ? Какое измѣненье?
             Онъ все растетъ, онъ такъ громаденъ сталъ
             И образъ пуделя совсѣмъ ужъ потерялъ.
             Вотъ марево, съ собой, привесть была охота!
             Онъ выросъ больше бегемота.
             Пасть страшная, глаза горятъ огнемъ....
             Такъ.... такъ! Меня знакомить съ нимъ не надо.
             Я угощу тебя, исчадье ада.
             Прекрасно -- Соломоновымъ ключомъ!
   

Хоръ духовъ у входа.

                       Тамъ сидитъ одинъ, попался.
                       Тише, всѣ возьмите въ толкъ:
                       Какъ въ капканѣ заметался.
                       Струсилъ старый адскій волкъ.
                       Чуръ за нимъ не попадайте,
                       Здѣсь въ близи его летайте
                       И, коль можно, помогайте
                       Поскорѣй ему найти
                       Средство изъ тюрьмы уйти.
                       Здѣсь его не покидайте.
                       Много было въ немъ пути'
   

Фаустъ.

             Чтобъ, звѣрь, начать теперь съ тобой.
             Взялъ заговоръ я четверной:
   
                       Гори Саламандра.
                       Взвивайся Ундина,
                       Исчезни Сильфида
                       И Кобольдъ трудись!
   
                       Кто васъ не знаетъ.
                       Не понимаетъ
                       Стихійныя силы --
                       До самой могилы,
                       Не будетъ тотъ съ вами
                       Царить надъ духами!
   
                       Сгори Саламандра
                       Журчи ты, Ундина.
                       Блесни метеоромъ Сильфида.
                       Incubus. Incubus -- ты мнѣ помогай.
                       Скорѣй выходи и все заключай'
   
             Никто изъ четверыхъ въ собакѣ не сидитъ.
             Она спокойно, лишь оскалившись. лежатъ.
             Я ей не причинилъ ни боли, ни страданья!
             Постой же! Я возьму сильнѣе заклинанье!
   
                       Если ты, милый.
                       Исчадье мрака --
                       Предъ чудной силой
                       Этого знака          (Беретъ крестъ).
                       Полчищамъ ада
                       Склониться надо!
   
             Ага! Вся дыбомъ стала шерсть стоять!
             О, тварь отверженная! Можешь ли понять
   
                       Ты безначальнаго,
                       Живоначальнамо.
                       Неизрѣченнаго.
                       Въ небѣ разлитаго.
                       Кровью политаго.
                       Къ кресту прибитаго
                       И оскорбленнаго
                       И прободеннаго?
   
             За печку бѣсъ забился. Онъ
             Распухъ и выросъ точно слонъ:
             Онъ хочетъ вѣрно разрастись
             И вдругъ туманомъ разойтись....
             Но къ потолку итти не смѣй!
             Ложись къ нотамъ моимъ скорѣй --
             Я не напрасно угрожаю,
             Не жди чтобъ обдалъ я огнемъ --
             Три краты блещущимъ лучемъ.
             Не ожидай, я повторяю,
             Чтобъ мнѣ пришлось, дабы тебя смирить.
             Сильнѣйшее изъ всѣхъ искусствъ употребить!
   

Мефистофель.
(Показывается изъ разошедшагося облака: выходя изъ-за печки въ костюмѣ странсгвующаго студента).

             Къ чему весь шумъ? Чѣмъ вамъ могу служить?
   

Фаустъ.

             Такъ вотъ что въ пуделѣ сидѣло томъ! Понятно --
             Студентъ кочующій. Забавно и смѣшно!
   

Мефистофель.

             Привѣтъ ученому! но какъ же не грѣшно:
             Меня вспотѣть заставили вы знатно!
   

Фаустъ.

             Какъ звать тебя?
   

Мефистофель.

                                           Какой вопросъ ничтожный
             Въ устахъ того, кому лишь звукъ пустой --
             Слова! Кто внѣшности не ищетъ, часто ложной,
             Кто ищетъ въ естествѣ лишь сущности одной!
   

Фаустъ.

             Такихъ господъ, какъ ты, обыкновенно званье
             Легко узнать изъ одного названья.
             И ясно всякому, что за субъектъ такой --
             Кого зовутъ: Развратомъ, Ложью, Сатаной....
             Ты изъ какихъ?
   

Мефистофель.

                                           Я -- часть той силы.
             Что вѣкъ желала зла и вѣкъ добро творила.
   

Фаустъ.

             Загадку эту я не разгадаю вдругъ.
   

Мефистофель.

             Я -- отрицающій всегда все въ мірѣ духъ --
             И это не спроста. Все, что на свѣтъ родится,--
             Къ уничтоженіе лишь, по моему, годится
             И потому ему ужъ лучше-бъ и не бытъ,
             Чѣмъ даромъ землю тяготитъ.
             Я -- разрушеніе, я -- всѣ грѣхи земные.--
             Ну, словомъ: зло -- моя стихія.
   

Фаустъ.

             Ты говоришь: ты часть, а весь передо мной?...
   

Мефистофель.

             Лишь чистой правдою звучитъ здѣсь голосъ мой,
             Коли вашъ людъ, ничтожный міръ глупцовъ,
             За что то цѣлое считать себя готовъ
             Я -- часть, частицы той, что прежде всѣмъ была;
             Я часть той тьмы, что свѣтъ произвела --
             Свѣтъ гордый! Съ ночью, матерью своею.
             О первенствѣ и о пространствѣ споритъ онъ
             И вѣкъ побѣдою борьбы не кончить съ нею.
             Съ тѣлами узами крѣпчайшими скрѣпленъ,
             Изъ тѣлъ и сходитъ онъ, тѣла онъ украшаетъ,
             Тѣла ему дорогу преграждаютъ,
             Съ тѣлами, думаю, и сгинеть скоро онъ!
   

Фаустъ

             Понятно мнѣ твое достойное признанье.
             Все уничтожитъ ты не въ состояньи,
             Такъ съ малаго тебѣ приходится начать.
   

Мефистофель.

             Я не со многимъ могъ, конечно, совладать,
             То нѣчто, грубый міръ, съ которымъ сопоставить
             Всегда приходится ничто,--
             Я до сихъ поръ не мотъ по своему направить.
             Мои помощники негодны ни на что:
             Ни полны на кодахъ, ни бури, ни пожары,
             Ни всѣ землетрясенія удары --
             Не отняли покои у моря и земли
             И міръ ничуть не потрясли.
             Матеріи-жъ проклятой размножаться.
             Отродью всѣхъ животныхъ и людей --
             Со злостью долженъ я сознаться --
             Не помѣшалъ я силою моей!
             А сколько ихъ я на тотъ свѣтъ отправилъ!
             Я крови свѣжей токъ лишь къ лучшему направилъ.
             Она течетъ себѣ -- и больше ничего:
             Вѣдь это взбѣситъ хоть кого!
             Изъ воздуха, воды и изъ земли повсюду
             Зародыши въ глазахъ раждаются толпой:
             На сушѣ, въ холодѣ, въ теплѣ, въ землѣ сырой --
             И диво, что успѣлъ огонь я за собой
             Оставить въ личное владѣніе покуда!
   

Фаустъ.

             Такъ чортовъ свой кулакъ холодный
             Ты, сжавъ со злобою безплодной,
             Преградой ставишь на пути
             Той силѣ, что въ движеньи вѣчномъ
             Все зиждетъ въ мірѣ безконечномъ?
             Старайся: лучшую найти
             Блажное дѣтище Хаоса!
   

Мефистофель.

             Къ рѣшенью этого вопроса
             Мы постараемся прійти
             И вскорѣ. А теперь могу ли я уйти?
   

Фаустъ.

             Къ чему вопросъ: нельзя иль можно?
             Лишь посѣти меня, когда тебѣ возможно.
             Теперь съ тобой ужъ я знакомъ.
             Вотъ двери, вотъ окно,-- да, впрочемъ, слава Богу
             И сквозь трубу вѣдь знаешь ты дорогу!
   

Мефистофель.

             Признаться, я охотно бы ушелъ
             Да маленькое, вотъ, препятствіе нашелъ --
             Волшебный слѣдъ здѣсь на дорогѣ.
   

Фаустъ.

             Ахъ, пентаграмма на порогѣ
             Тебя коробитъ, ада сынъ!
             Скажи, какъ могъ ты обмануться?
             Коли она тебѣ преградой на пути.
             Какимъ же образомъ ты могъ сюда войти.
   

Мефистофель.

             Не хочешь ли сюда ты оглянуться?
             Не очень хорошо начертана она:
             Вѣдь въ бокъ идетъ здѣсь сторона одна
             И, какъ ты видишь -- не закрылась.
   

Фаустъ.

             Какъ это кстати все случилось!
             Ты, значитъ, подъ арестомъ былъ?
                       Удачно случай подшутилъ!
   

Мефистофель.

             Да, пудель ничего не разглядѣлъ вбѣгая.
             И, глупый, промахнулся онъ.
             А вышла шутка-то плохая
             И бѣсъ теперь не можетъ выйти вонъ.
   

Фаустъ.

             А развѣ нѣтъ тебѣ черезъ окно спасенья?
   

Мефистофель.

             Вотъ видишь, черти всѣ, а также привидѣнья
             Такое правило должны ужъ соблюдать:
             Изъ дома всякаго имъ можно улетать
             Чрезъ тотъ-же только входъ, въ который прилетѣли.
             Намъ иначе нельзя. При входѣ жъ нѣтъ препонъ.
   

Фаустъ.

             Забавно это въ самомъ дѣлѣ:
             И адъ имѣетъ свой законъ!
             Такъ съ вами, господа, у насъ здѣсь, можетъ статься.
             Контрактъ хорошій можетъ состояться?....
   

Мефистофель.

             Что обѣщаемъ -- все ты долженъ получить
             И ничего мы не отжилимъ,
             Но только это мы не такъ легко осилимъ
             И лучше обо всемъ потомъ поговорить.
             Но очень я прошу -- и вы не откажите --
             На этотъ разъ меня ужъ отпустите.
   

Фаустъ.

             Останься здѣсь на нѣсколько минутъ
             Ты сказку мнѣ хорошую разскажешь.
   

Мефистофель.

             Теперь меня пусти Я скоро буду тутъ
             И разскажу тебѣ я все, о чемъ прикажешь.
   

Фаустъ

             Вѣдь я тебѣ сѣтей не разставлялъ
             Ты но своей винѣ въ тенетахъ пропадаешь.
             Пусть крѣпче держитъ чорта, кто поймалъ:
             Его не скоро вновь поймаешь!
   

Мефистофель.

             Коль хочешь ты, пожалуй, я готовъ
             Здѣсь въ обществѣ твоемъ остаться
             Съ условьемъ лишь, что нѣсколько часовъ
             Моимъ искусствомъ здѣсь ты будешь забавляться.
   

Фаустъ.

             Идетъ! Возьмемъ твое искусство на забаву,
             Лишь было бъ мнѣ оно по нраву!
   

Мефистофель.

             Ты, другъ мой, въ эти нѣсколько часовъ
             Узнаешь болѣе, чѣмъ въ столько же годовъ.
             То, что здѣсь духи въ пѣснѣ нѣжной скажутъ.
             Картоны, что они покажутъ --
             То не пустая лишь волшебная игра:
             И вкусъ и слухъ, въ тебѣ все насладится,
             И осязанье восхитится.
             Начать намъ можно и пора!
             Друзья, вѣдь вы готовы, вскорѣ?
             Ну, начиняйте--всѣ мы въ сборѣ!
   

Хоръ духовъ.

                       Сгиньте на небѣ.
                       Мрачныя тучи:
                       Выглянь, прелестный
                       Эфиръ голубой!
                       Пусть ихъ разгонитъ
                       Вѣтеръ могучій,
                       Въ небѣ заблещутъ
                       Поздней порой
                       Скромныя солнца
                       Звѣздной красой!
   
                       Неба сыны,
                       Духа красою
                       Будятъ повсюду
                       Имъ поклоненье.
                       Всѣ къ немъ теченьи
                       Души полны.
                       Ихъ одѣянья,
                       Въ воздухъ рѣя.
                       Всюду пестрѣя.
                       Все мірозданье.
                       Своимъ покровомъ
                       Скрывъ, осѣняютъ.
                       Души любовью
                       Волны, блуждаютъ
                       Въ думѣ глубокой.
                       Ищутъ приволья,
                       Жизни, раздолья
                       Ищутъ онѣ.
                       Вотъ гдѣ прохлада?
                       Гдѣ винограда
                       Вѣтви сплелися --
                       Усики, листья
                       Гдѣ разрослись
                       Спѣлыя грозди
                       Въ чанъ упадаютъ,--
                       Сокъ вытекаетъ,
                       Пѣнясь, струями,--
                       Блещетъ вино;
                       Между камнями
                       Быстро оно,
                       Весело мчится.
                       Въ долы стремится.
                       Въ рѣки, озера!
                       Сокъ разольется,
                       Снова ужъ въ горы
                       Онъ не вернется,--
                       Дальше бѣжать;
                       Зелены холмы
                       Онъ ороситъ.
   
                       Въ воздухѣ птицы
                       Радостью дышуть:
                       Ближе къ денницѣ
                       Онѣ взлетаютъ
                       И прилегаютъ
                       Къ тѣмъ островамъ.
                       Что такъ сіяютъ,
                       Что волны нѣжно
                       Такъ полыхаютъ.
   
                       Слышны тамъ хоры,
                       Души ликуютъ;
                       Тамъ всѣ по волѣ
                       Ходятъ, танцуютъ,
                       Всходятъ на горы,
                       Сходятъ къ долинамъ
                       И чрезъ озера
                       Быстро плывутъ,
                       И но стремнинамъ
                       Въ воздухѣ рѣютъ.
                       Громкіе сѣютъ
                       Радости клики.
                       Малы, велики --
                       Къ жизни стремятся.
                       Къ звѣздочкѣ мчатся
                       Свѣтлой въ дали.
                       Къ солнцу взлетаютъ --
                       Ласки желаютъ
                       Солнца любви!
   

Мефистофель.

             Заснулъ! Ну, молодцы, веселью ребята,
             Вы убаюкали отлично мнѣ его!
             За вашъ концертъ мой, долгъ я заплачу вамъ свято.
             Нѣтъ, другъ, ума пока не твоего
             То дѣло -- чтобы съ чортомъ управляться!
             Мечтою сладостной онъ, усыпленный здѣсь.
             Пусть будетъ въ морѣ сновъ купаться*
             Однако, чтобъ пропалъ запретъ порога весь,
             Мнѣ нуженъ крысій зубъ на это!
             А! кстати слышу я,-- одна скребется гдѣ-то!
             Не долго мнѣ придется заклинать:
             Она меня должна сейчасъ же услыхать.
   
                       Царь крысъ, мышей.
                       Лягушекъ, вшей.
                       Клоповъ и мухъ
                       Твой властный духъ
                       Повелѣваетъ.
                       Чтобъ тотчасъ здѣсь
                       Ты сгрызла весь
                       Знакъ на порогѣ,
                       Что мнѣ дороги
                       Не разрѣшаетъ:
                       Онъ масломъ смазанъ.
                       Приказъ мой сказанъ!
   
                       Ужъ ты прыгнула,
                       Къ нему скакнула --
                       Скорѣй за дѣло!
                       Вотъ здѣсь, вотъ, смѣло
                       Грызи порогъ.
                       Вотъ уголокъ,
                       Что мнѣ мѣшаетъ:
                       Онъ выступаетъ.
                       Еще грызокъ!
                       Вотъ такъ, дружокъ!
             Ну, Фаустъ, до свиданья!
             Спи крѣпче -- вотъ мое желанье.

(Исчезать).

Фаустъ (просыпаясь).

             Ужель все это сонъ налгалъ?
             Толпа исчезла привидѣній!....
             Не выберусь изъ заблужденій!
             А пудель? Тоже убѣжалъ!
   

КАБИНЕТЪ.

Фаустъ, потомъ Мефистофель (Стучитъ).

Фаустъ.

             Кто тамъ? Войдите! Кто меня
             Сюда приходить мучить снова?
   

Мефистофель.

             Я!
   

Фаустъ.

                       Такъ войди.
   

Мефистофель.

                                           Услышать я
             Три раза долженъ это слово.
   

Фаустъ.

             Войди же!
   

Мефистофель.

                                 Ну, вотъ, такъ какъ слѣдуетъ, прилично,
             Съ тобой, надѣюсь я. поладимъ мы отлично!
             Какъ видишь, чтобъ твое раздумье разогнать
             Вотъ я дворянчикомъ сюда къ тебѣ явился.
             На шляпѣ у меня пѣтушьихъ два пера
             И шпага длинная у лѣваго бедра.
             Весь въ красномъ съ золотомъ и въ плащь я нарядился.
             Тебѣ совѣтую съ того же я начать:
             Надѣть костюмъ такой же благородный,
             Чтобъ въ немъ, развязный и свободный.
             Ты могъ и жизнь, и жизни суть понять.
   

Фаустъ.

             Въ какой бы мнѣ костюмъ ни одѣваться,
             А узкой жизни боль прійдется ощутить!
             Я слишкомъ старъ, чтобъ только забавляться,
             И молодъ слишкомъ я -- чтобъ безъ желаній быть!
             Что дастъ мнѣ міръ? Чего дождаться?
             "Лишаться долженъ ты, лишаться."
             Вотъ пѣсня, что всю жизнь звучать
             Должна надъ нашими ушами --
             Ее всечасно повторять --
             Судьба охрипла ужъ надъ нами!
   
             Я по утрамъ встаю съ испуганной душой.
             Готовый умолять съ горячею слезой.
             Чтобы послалъ мнѣ день. Творецъ всего созданья.
             Въ который хоть одно, одни мое желанье
             Исполненнымъ увидѣлъ я вполнѣ:
             Чтобъ радости хоть тѣнь не отравила мнѣ
             Моя же критика отравою сомнѣнья:
             Чтобъ груди пылкой къ творчеству стремленья.
             Уродствомъ жизни -- рокъ не охладилъ
             И ходъ ему на свѣтъ не преградилъ.
             Когда жъ приходитъ ночь -- все тоже:
             Со страхомъ я бросайся на ложе,--
             Покоя для души не жду я и во снѣ,
             Видѣнья страшныя все будутъ сниться мнѣ.
             Тотъ Ногъ, что здѣсь въ груди тревожной обитаетъ.
             Духъ внутренній, во мнѣ. весь можетъ возбудить --
             Онъ всѣми силами моими управляетъ.
             Но выхода не можетъ имъ открытъ.
             И въ тягость мнѣ мое существованье,
             Я ненавижу жизнь, и смерть -- мое желанье!
   

Мефистофель.

             Ну, съ полной радостью -- кто жъ эту гостью ждетъ?
   

Фаустъ.

             О, счастливъ тотъ, кому въ сіяніи побѣдномъ.
             Покоя торжество разливъ на ликѣ блѣдномъ --
             Кровавый лавръ она вокругъ чела плететъ
             Кого она, въ пиру. средь буйной пляски
             Иль въ нѣгѣ милой дѣвы ласки.
             Въ ея объятьяхъ застаетъ....
             О, для чего тогда, предъ высшей Духа силой.
             Въ восторгъ, безъ души -- я не явятъ былъ могилой!
   

Мефистофель.

             А. впрочемъ и въ ту ночь одинъ знакомый мои
             Не выпилъ мутный сокъ въ той чашѣ налитой!
   

Фаустъ.

             Однако, ты шпіонъ -- я замѣчаю!
   

Мефистофель.

             Я не всевѣдущій, но многое я знаю.
   

Фаустъ.

             Отъ страшнаго того душевнаго смятенья
             Знакомый, сладкій звукъ тогда отвлекъ меня
             Остаткомъ дѣтскаго, живаго ощущенья
             И отголоскомъ дней отрадныхъ тѣхъ маня.
             И я кляну все то, что душу мнѣ ласкаетъ
             Игрой плѣнительныхъ, обманчивымъ усладъ
             И что меня манитъ и утекаетъ
             Въ печальный этотъ, мрачный адъ!
             Проклятіе тому обманчивому мнѣнью,
             Что о себѣ имѣетъ гордый духъ;
             Проклятье тѣхъ видѣніи ослѣпленью,
             Которое на всѣ вліяетъ чувства вдругъ;
             Проклятіе тому, что насъ во снѣ прельщаетъ
             Потомства памятью иль славою пустой;
             Проклятіе всему, что къ жизни up11влекаетъ --
             Жена, дитя, слуга иль трудъ любимый твой;
             Проклятіе мамонѣ, что дарами
             Насъ двигаетъ на смѣлыя дѣла.
             Что стелетъ намъ коверъ подъ нашими ногами.
             Чтобъ веселѣй душа къ усладамъ низкимъ шла.
             Проклятіе любви обманчивой химерѣ.
             Проклятье животворному вину,
             Проклятіе надеждамъ всѣмъ и вѣрѣ
             И ранѣе всего терпѣнье я кляну!
   

Хоръ невидимыхъ духовъ.

                       Увы, увы!
                       Могучей дланью
                       Разбили вы
                       Все мірозданье'
                       Міръ распадается.
                       Въ прахъ разсыпается
                       У гордыхъ ногъ.
                       О, полубогъ!
                       Мы переносимъ
                       Обломки міра
                       Въ уничтоженье
                       И въ сокрушенъи
                       Съ слезой горючей
                       Молимъ куміра:
                       О, сынъ могучій
                       Земли чудесной.
                       Еще прелестнѣй
                       Созижди снова.
                       Въ твоей груди
                       Міръ, силой слова:
                       Жизнь разбуди.
                       Свѣтлыя чувства
                       Пусть заблестятъ.
                       Новыя пѣсни
                       Пусть зазвучатъ.
   

Мефистофель.

                       Это мои малютки
                       Поютъ прибаутки!
                       Послушай, какъ умно и прѣло
                       И про веселье и про дѣло
                       Они въ тѣхъ пѣсняхъ говорятъ.
                       Туда, на волю, въ міръ широкій
                       Изъ этой кельи одинокой,
                       Гдѣ соки сохнутъ, мысли снятъ,
                       Тебя манитъ они хотятъ.
   
             Оставь играть печалію своей.
             Что будто коршунъ жизнь твою терзаетъ!
             Плохое общество тебѣ напоминаетъ,
             Что человѣкъ ты межъ людей....
             Однако, я иначе полагаю
             И къ этой сволочи тебя не причисляю.
             Желаешь, ты -- я въ жизнь тебя введу'
             Хоть я не важная особа --
             Охотно я сейчасъ съ тобой пойду,
             Я буду твой, все о тебѣ въ заботѣ,
             Всегда съ тобой, -- и если подойду,
             То славный я слуга на службѣ и въ работѣ.
   

Фаустъ.

             Тебѣ же отплатить за то я долженъ чѣмъ?
   

Мефистофель.

             Ну, это впереди. Вѣдь насъ не погоняютъ.
   

Фаустъ.

             Нѣтъ, дьяволъ эгоистъ, извѣстно это всѣмъ,
             И неохотно даромъ исполняетъ.
             Что людямъ пользу принесетъ.
             Ты выразись яснѣй, а то вѣдь такъ бываетъ.
             Что этакій слуга несчастье въ домъ несетъ.
   

Мефистофель.

             На этомъ свѣтѣ я къ тебѣ привязанъ буду,
             Желаній хоть намекъ, безъ отдыха слѣдить
             И исполнить ихъ всѣ; когда же мы отсюда
             Прійдемъ на тотъ, -- ты долженъ тѣмъ же заплатить.
   

Фаустъ.

             Тотъ свѣтъ меня заботитъ очень мало.
             Ты этотъ міръ сперва разбей мнѣ на куски.
             Мнѣ всѣ равно чтобъ изъ него не встало!
             Не эта-ль мнѣ земля всѣ радости рождала,
             Не это-ль солнце мнѣ свѣтило въ часъ тоски?
             И если съ ними мнѣ разстаться можно будетъ,
             То пусть случится то, къ чему судьба присудитъ.
             Я слушать tie хочу о томъ, что будетъ тамъ,
             И будемъ тамъ любить иль будемъ ненавидѣть.
             И въ сферахъ тѣхъ, прійдется намъ
             Увидѣть верхъ, -- иль низъ увидѣть!!
   

Мефистофель.

             Что-жъ? Въ этомъ смыслѣ и рискни.
             Условься -- и мое увидишь ты искусство.
             Такія радости ты вкусишь въ эти дни.
             Что человѣкъ еще не зналъ такого чувства...
   

Фаустъ.

             Что, бѣдный чортъ, ты хочешь дать?
             Съ умѣлъ ли кто, твоей породы,
             Духъ человѣка и природу
             Въ его стремленіяхъ понять?
             Ты дашь мнѣ пищу, что не насыщаетъ,
             Дашь золото, что точно ртуть
             Изъ рукъ проворно утекаетъ.
             Игру гдѣ всякій проиграетъ;
             Мнѣ бросишь женщину на грудь.
             Что средь моей горячей ласки
             Сосѣду будетъ дѣлать глазки;
             Дашь почести, что тѣшатъ умъ и взоръ.
             И радостью намъ сердце наполняютъ:
             Онѣ блестятъ, какъ метеоръ
             И также быстро исчезаютъ.
             Ты дай-ка мнѣ плоды, которые сгниваютъ
             Покуда съ дерева ихъ рвутъ;
             Деревья дай, что вѣкъ не увядаютъ
             И каждый день вновь зеленью цвѣтутъ!
   

Мефистофель.

             Меня не устрашитъ такое порученье,
             Такими кладами могу тебѣ служить,
             Но съ тѣмъ, чтобы и мы свое вознагражденье
             Могли со временемъ спокойно получить.
   

Фаустъ.

             Когда бы я нашелъ хоть мѣсто для покоя,
             Сейчасъ бы былъ готовъ я спой конецъ принять.
             И ежели въ тебѣ умѣнье есть такое,
             Что можешь такъ меня прельстить и оболгать,
             Чтобы собою самъ остался я доволенъ,
             Коль наслажденьями морочить такъ ты воленъ,--
             Пускай прійдетъ конецъ моимъ послѣднимъ днямъ
             Я самъ себя въ залогъ отдамъ безъ сожалѣнья.
   

Мефистофель.

             Идетъ!
   

Фаустъ

                                 Такъ значить -- по рукамъ
             Когда скажу хоть одному мгновенью.
             "Продлися ты прелестно такъ"!
             Тогда въ о коны, въ вѣчный мракъ
             Бери меня,-- въ уничтоженье!
             Пусть смерти колоколъ звучитъ.
             Въ часахъ недвижно стрѣлка станетъ
             И время къ вѣчность улетитъ!
             Тебѣ-жъ свободы часъ настанетъ,--
             Окончилъ службу ты!
   

Мефистофель.

                                           Все это не забыть
             И все обдумать надо здраво.
   

Фаустъ.

             Рѣшился я не съ тѣмъ, чтобы шутить.
             И помнить -- полное ты все имѣешь право.
             А если мнѣ слугой остаться суждено --
             Твоимъ иль чьимъ-нибудь -- мнѣ право все равно!
   

Мефистофель.

             Теперь, сейчасъ, для докторской услады,
             Начну обязанность мою я исполнять;
             Но ради жизни или смерти -- надо
             Одно -- мнѣ пару строчекъ написать.
   

Фаустъ.

             И ты, педантъ, росписки хочешь тоже!!
             Ты человѣка вѣрно не знавалъ,
             Ни слова, что ему всегда всего дороже!
             Иль мало вамъ того, что то. что я сказалъ,--
             Всей жизнію моею руководитъ?
             Бѣснуется во всѣхъ стремленьяхъ міръ живой --
             Удержитъ ли меня одинъ обѣтъ и устой?
             Но мысль тщеславная глубоко въ сердце входитъ
             И съ ней разстаться не легко!
             Блаженъ кто вѣрность глубоко
             Въ груди своей и носить и лелѣетъ --
             Онъ жертвы ни какой не пожалѣетъ.
             Лишь на пергаментѣ и подпись и печать,
             Какъ привидѣнія -- всѣ въ ужасѣ предъ ними.
             Слова нейдутъ съ пера, коли на немъ писать --
             Такъ воскомъ съ кожею пугаетъ онъ своими.
             На чемъ, злой духъ, письмо ты хочешь отъ меня:
             На мраморѣ, бумагѣ иль металлѣ?
             Перомъ иль грифелемъ писать обязанъ я
             На пергаментѣ иль рѣзцомъ на стали?
             Что хочешь -- то и выбирая.
   

Мефистофель.

             Напрасно времени ты мною не теряй
             Такъ горячо предавшись пустословью --
             Росписку на клочкѣ ты напишни мнѣ кровью.
   

Фаустъ.

             Коль удовольствіе я доставляю тѣмъ --
             Я шуткой этою готовъ тебя забавить.
   

Мефистофель.

             Кровь -- это сокъ особенный совсѣмъ
   

Фаустъ.

             Прошу лишь только страхъ оставить.
             Что обязательство нарушу какъ-нибудь:
             Что разъ я обѣщалъ -- чрезъ цѣлый жизни путь
             Я проводить готовъ всей силою моею.
             Я далеко завелъ надменную идею --
             За это лишь съ тобой я наряду стою.
             Великій духъ меня унизилъ до презрѣнья;
             Природа предо иной закрыла дверь свою;
             Во мнѣ порвалась нить мышленья
             И знанье всякое -- лишь будитъ отвращенье!
             Пусть чувственности бездна -- пылъ страстей
             Во мнѣ, горячій, успокоить.
             Давай мнѣ чудеса, что чародѣйство кроетъ
             Непроницаемой завѣсою своей!....
             Я брошусь въ шумъ временъ и въ грохотъ приключеній,
             Пусть радость и печаль, и боль средь наслажденій --
             Одно другимъ смѣняются весь вѣкъ:
             Въ неутомимости лишь виденъ человѣкъ.
   

Мефистофель.

             Ни цѣли, ни границъ -- тебѣ никто неставилъ.
             Усладу всякую доставить я могу --
             Коль даже вздумаешь поймать что на бѣгу
             Тебѣ пріятное -- я все. достать съ умѣю:
             Зови меня и требуй не робѣя!
   

Фаустъ.

             Ты слышишь? Рѣчь совсѣмъ о радостяхъ нейдетъ
             Хочу я опьянѣть въ болѣзненной усладѣ,
             Отдаться ненависти въ страсти -- какъ отрадѣ
             И освѣжающей печали вынесть гнетъ!
             И отъ погони за ученостью пустою
             Грудь нацѣленную -- страданьямъ не закрою!
             Что человѣчеству сносить здѣсь суждено
             Я самъ въ себѣ прочувствовать желая.
             И все глубокое и высшее сбирая.
             Ни зла въ немъ, ни добра душой не разбирая,
             Я на груди моей хочу соединить,
             Гакъ существомъ моимъ по всей землѣ разлиться
             И какъ земное все -- въ концѣ концовъ разбиться!
   

Мефистофель.

             Повѣрь же мнѣ -- тому, кто много тысячъ лѣтъ
             Ту корку разжевать изъ всей старался силы:
             Закваску эту -- силъ у человѣка нѣтъ
             Переварить -- съ пеленокъ до могилы.
             Повѣрь, весь міръ, все цѣлое природы --
             Лишь Богу одному устроено въ угоду.
             Себѣ онъ вѣчный свѣтъ избралъ давно.
             Намъ, вонъ изъ тьмы уйти -- онъ не даетъ свободы:
             Я вамъ -- что день, что ночь -- ужель не все равно?
   

Фаустъ.

             Но такъ желаю я!
   

Мефистофель.

                                           И будетъ такъ конечно!
             Я думалъ что меня послушаетесь бы....
             Боюсь лишь одного, что хоть искусство вѣчно
             Да время -- то ужъ очень быстротечно!
             Пускай вкругъ вашей головы
             Какой ни будь понтъ достоинства сбираетъ --
             Соединитесь съ нимъ. Пускай онъ выбираетъ
             Въ идеяхъ рыская -- всѣ качества людей.
             Съ оленьей быстротой, и съ храбростію львиной.
             Съ выносливостью сѣвера дѣтей --
             Народовъ южныхъ пылъ пусть свяжетъ воедино:
             Пускай покажетъ онъ какой вамъ способъ есть --
             Великодушіе съ коварствомъ вмѣстѣ сплесть
             И какъ вамъ съ юной, пылкой кровью
             По плану поступать съ любовью....
             Когда-бъ я самъ такого парня зналъ
             Я-бъ Микрокосмосомъ тотчасъ его назвалъ!
   

Фаустъ.

             Но что же я, -- когда во мнѣ нѣтъ силы
             Достигнутъ человѣчества вѣнца?
             Той цѣли, что мое все существо манила!
   

Мефистофель.

             Ты то, чѣмъ былъ,-- чѣмъ будешь до конца.
             Хотя-бъ ты сталъ на длинныя ходули.
             Хотя-бъ парикъ надѣлъ, мильонъ кудрей завилъ --
             Ты все-бъ остался тѣмъ чѣмъ былъ.
   

Фаустъ.

             Я чувствую: воинѣ потоки силъ уснули.
             Душевныя людей сокровища сюда
             Напрасно я сбиралъ и ихъ берегъ всегда --
             Ни на-волосъ себѣ я росту не прибавилъ
             И къ Вышнему себя я ближе не поставилъ!
   

Мефистофель.

             На вещи ты глядишь какъ всѣ глядятъ у васъ
             А надо дѣйствовать умнѣе
             Покуда не ушли всѣ радости отъ насъ...
             И въ правду, чтожъ? Скажи скорѣе:
             Ужель мои всѣ члены на равнѣ --
             И эти руки, голова, и ноги --
             Ужели это все принадлежитъ не мнѣ?
             Иль все, что нажилъ я нежизненной дорогѣ,
             Чѣмъ наслаждаюсь я -- все не мое вполнѣ?
             Колъ у меня шестерка лошадей
             Илъ силу изъ, я не ногу назвать своей?
             На нихъ несусь я. веселъ, не робѣя
             Какъ будто ногъ двѣ дюжины имѣя!
             И такъ -- смѣлѣй! Всѣ думы прочь бросай
             И прямо въ свѣтъ, за мною изъ слѣдъ, ступай.
             Я говорю тебѣ: разсчитывать не надо;
             Кто мудрствуетъ -- останется какъ скотъ.
             Что бѣсомъ обойденъ -- въ степи отсталъ отъ стада.
             На выжженной травѣ кружится ли упада
             А сочная трава вездѣ вокругъ растетъ.
   

Фаустъ.

             Съ чего же мы начнемъ?
   

Мефистофель.

                                                     Вопервыхъ -- вонъ отсюда!
             Для пытокъ -- мѣста лучше ненайдешь!
             И что за жизнь ты здѣсь ведешь покуда?
             Со скуки ты моришь себя и молодежь.
             Оставь ихъ всѣхъ сосѣду дорогому!
             Охота же тебѣ вѣкъ молотить солому?
             Вѣдь все то лучшее, что только можно знать
             Нельзя же этакимъ мальчишкамъ разсказать.
             Да вотъ одинъ изъ нихъ ужъ у порога.
   

Фаустъ.

                                                                         Его принять я не могу!
   

Мефистофель.

             Но бѣдный мальчикъ ждетъ ужъ много....
             Его тебѣ утѣшить помогу!
             Дай платье мнѣ твое и шапочку! (переодѣвается) Прекрасно!
             Ученый видъ идетъ ко мнѣ ужасно!
             На остроуміе мое ты положись:
             Минутку съ нимъ займусь, а ты въ походъ сберись.

(Фаустъ уходить)

             Да! Только презирай и разумъ и науки
             Тѣ силы высшія людей.
             Я заберу тебя прекрасно въ руки --
             Лишь блескомъ волшебства, и духа лжи затѣй
             Ты допусти себя увлечься посильнѣй!
             Ему послало духъ строптивый Провидѣнье.
             Чтобъ ни было -- онъ рвется все впередъ
             И въ этомъ спѣшномъ и слѣпомъ стремленьи
             Онъ радостей везшихъ не узнаетъ.
             Я увлеку его полною жизни бурной
             Во блескъ ничтожества мишурный
             И въ ненасытности его
             Онъ будетъ столбенѣть, барахтаться, цѣпляться,
             Устами жадными за нищею гоняться
             Напрасно вѣкъ искать покоя своего --
             И если-бъ бѣсу онъ и не успѣлъ продаться --
             Погибнуть бы пришлось ему и безъ того.

(Входитъ ученикъ).

Ученикъ.

             Едва успѣвъ сюда прибыть
             Я къ вамъ явился съ далью уваженья
             Васъ видѣть... съ вами говорить.....
             Къ вамъ всѣ здѣсь, такъ полны почтенья...
   

Мефистофель.

             Учтивость ваша радуетъ меня.
             Предъ вами человѣкъ, какихъ вѣздѣ не мало,--
             Искали-ль вы чего до нынѣшняго дня?
   

Ученикъ.

             Охота бытъ при васъ, -- мнѣ, страстная, припала;
             Я васъ прошу возмитесь за меня.
             Пришелъ сюда я, съ твердостью, съ любовью
             Съ карманомъ сноснымъ, съ свѣжей кровью.
             На силу мать меня рѣшилась отпустить.
             Хотѣлось бы, хоть что -- мнѣ съ толкомъ изучить.
   

Мефистофель.

             Какъ разъ на мѣстѣ вы, коли пришли учиться.
   

Ученикъ.

             Признаться я готовъ сейчасъ отсюда въ путь
             Всѣ залы, стѣны -- всѣ не милы мнѣ ни чуть
             Такъ трудно кажется мнѣ будетъ здѣсь ужиться
             Здѣсь тѣсно, зелени здѣсь нѣтъ
             Ни деревца, а на скамейкахъ въ залѣ
             Теряю слухъ, чуть вижу свѣтъ
             И мысли двигаться какъ будто перестали!
   

Мефистофель.

             Привычки дѣло тутъ -- и это все пройдетъ.
             Такъ грудь у матери дитя сперва беретъ
             Всегда не сразу,-- не охотно.
             А вскорѣ ужъ къ груди ребенокъ жмется плотно.
             Вотъ такъ и вы, познанія млекомъ
             Охотнѣй будете питаться съ каждымъ днемъ.
   

Ученикъ.

             Давно познанью я открылъ мои объятья
             Скажите мнѣ одно: какъ долженъ поступать я?
   

Мефистофелъ.

             Скажите, преждѣ чѣмъ, на то я дамъ отвѣтъ
             Какой же вы себѣ избрали факультетъ!
   

Ученикъ.

             Желаю я ужасно быть ученымъ.
             Хочу учиться я всему,
             Чтобъ небо и земля открылися уму:
             Природы мудрости -- и всѣмъ ея законамъ.
   

Мефистофель.

             На вѣрномъ вы пути, въ томъ честь я вамъ отдамъ.
             Но развлеченія беречься должно вамъ.
   

Ученикъ.

             Готовъ я къ этому и тѣломъ и душою
             И заниматься мнѣ не лѣнь
             Но надобно жъ свободы мнѣ, не скрою
             Не много въ праздничный хорошій лѣтній день,
   

Мефистофель.

             Но время, другъ мой, быстро улетаетъ
             Имъ пользуйтесь. Тому порядокъ научаетъ.
             И чтобъ себя сперва къ порядку пріучить
             Въ Collegium Logicum вамъ надо поступить
             Тамъ духъ вашъ такъ надрессируютъ
             И какъ въ испанскія колодки зашнуруютъ
             Чтобъ осмотрительно шагалъ
             Онъ по дорогѣ размышленья
             И что бы онъ изъ заблужденья въ заблужденье
             Какъ огонекъ болотный не скакалъ,
             Тамъ будутъ васъ тому учить
             Что прежде дѣлали вы сразу:
             Когда вашъ ѣстъ, когда намъ пить
             Разъ, два я три!-- Все по приказу.
             Въ работѣ мысли -- какъ въ станкѣ
             Гдѣ ткачъ одной ногой всѣ нити подвигаетъ.
             Челнокъ такъ быстро пробѣгаетъ
             Чуть видно отъ руки къ рукѣ.
             Одинъ ударъ -- все вяжетъ, направляетъ!
             Тамъ философъ прійдетъ, и скажетъ вамъ.
             Что будетъ тутъ одно, другое будетъ тамъ,
             Что третье быть должно съ четвертымъ такъ и этакъ
             И что ихъ не было-бъ на свѣтѣ на послѣдокъ
             Коль первое съ вторымъ не были-бъ по мѣстамъ.
             И это цѣнится вездѣ учениками --
             Но только ихъ оно не дѣлаетъ ткачами!
             Коль хочетъ кто живущее узнать.
             Его понять и описать
             Онъ долженъ изъ него сначала духъ нагнать --
             Тогда въ рукахъ его всѣ части
             Но связи нѣтъ духовной лишь къ несчастью.
             Все это -- химики зовутъ
             Латинскимъ именемъ: Encheiresin Naturae
             И бѣдные, -- во вѣки не поймутъ.
             Что это химія, но лишь въ каррикатурѣ!
   

Ученикъ.

             Я что-то вашу рѣчь недоберусь понять!
   

Мефистофель.

             Вы вскорѣ это все поймете
             Когда научитесь вы вѣрно уменьшать
             И хорошо классифицировать начнете.
   

Ученикъ.

             Отъ этого всего -- а будто одурѣлъ
             И въ головѣ моей-какъ жорновъ зашумѣлъ.
   

Мефистофель.

             А послѣ, прежде чѣмъ за что либо приняться.
             Вы метафизикой обязаны наняться;
             Старайтесь мыслями глубоко обхватить --
             Что въ человѣческомъ мозгу не помѣститъ
             И чтобъ на все, идетъ къ нему иль нѣтъ,
             У васъ всегда готовъ прекрасный былъ отвѣтъ;
             Но главное,-- вы въ первые полгода --
             Порядку подчинить должны свою свободу
             И въ день работая часовъ, такъ, по пяти --
             Отъ самаго звонка -- вы все должны пройти;
             Вы приготовитесь, параграфы пройдете
             Ихъ постарайтесь внимательно прочесть
             И наконецъ отлично вы поймете.
             Что лекторъ говоритъ лишь то что въ книгѣ есть;
             На лекціи жъ строку пишите за строкой
             Какъ будто бъ диктовалъ вамъ ихъ самъ Духъ святой.
   

Ученикъ.

             Я хорошо знакомъ съ полезнымъ этимъ дѣломъ,
             И мнѣ не надобно два раза повторять:
             Когда имѣешь черное на бѣломъ --
             Спокойно все домой съ собою можно взять.
   

Мефистофель.

             Но... факультета мы еще не избирали?
   

Ученикъ.

             На факультетѣ правъ -- гожуся я едва ли!
   

Мефистофель.

             Я не могу за это васъ винить
             Умѣю эту я науку оцѣнить!
             Наслѣдственное зло -- нрава всѣ и законы,
             Которые изъ рода въ родъ
             На мѣсто -- съ мѣста у людей идетъ.
             Разсудокъ -- вздоръ родитъ,-- благодѣянье -- стоны
             За дѣдовъ терпятъ внуковъ милліоны
             О правѣ-жъ что пришло со всѣми нами въ свѣтъ,
             Къ несчастію -- со всѣмъ и рѣчи нѣтъ.
   

Ученикъ.

             Къ правамъ умножили мое вы отвращенье!
             О счастливъ, кто отъ васъ получитъ поученье!
             Я.... Богословіе, кажись бы могъ избрать.
   

Мефистофель.

             Мнѣ не хотѣлось бы вводить васъ въ заблужденье
             Но о наукѣ той я долженъ вамъ сказать.
             Что ложнаго пути въ ней трудно избѣжать.
             Такъ много скрытаго въ ней иду,
             Что отъ него и опытному взгляду
             Лекарство не возможно отличить --
             И тамъ ужъ одного вѣрнѣй не уклоняться,
             И слушать и слова его какъ клятву чтить --
             И вообще лишь словъ держаться,
             Чтобъ дверью вѣрною въ храмъ точности входитъ.
   

Ученикъ.

             Но мысль въ словахъ должна же заключаться?
   

Мефистофель.

             Прекрасно, знаю я, -- но нечего пугаться
             Коль содержанія подчасъ и нѣтъ въ словахъ:
             Поставьте лишь слова гдѣ нужно -- на мѣстахъ,
             Словами пренія ведутся,
             Словами цѣлыя системы создаются,
             Словами можно убѣждать
             Но только въ нихъ нельзя ни іоты измѣнять!
   

Ученикъ.

             Простите, что задерживать васъ смѣю....
             Но только къ вамъ одинъ еще вопросъ имѣю:
             Какой у васъ о медицинѣ рядъ идей?
             Не скажете ли мнѣ словечко и о ней.
             Трехъ-лѣтняго я не боюся срока.
             Но Боже! Поле такъ широко
             Что легче всякому покажется въ немъ путь
             Коль пальцемъ, хоть, его -- укажетъ кто нибудь.
   

Мефистофель (въ сторону).

             Мнѣ эта музыка сухая надоѣла,
             Съиграемъ чорта вновь -- и примемся за дѣло.

(Громко).

             Духъ медицины -- такъ легко понять!
             Вамъ надо міръ большой и малый изучать.
             Чтобы обоихъ ихъ. къ концѣ концовъ, свободно
             Пустить итти, какъ Господу угодно,
             Напрасно нимъ пути научные искать:
             Всякъ можетъ изучить лишь что рву дается
             И въ этомъ человѣкъ какъ разъ и познается.
             Вы -- такъ прекрасно сложены
             И смѣлости не лишены.
             Къ себѣ довѣріе лишь сами вы имѣйте:
             Повѣрятъ какъ всегда другіе -- не робѣйте.
             Главнѣй всего -- старайтесь женщинъ изучить,
             Ихъ вздохи, оханья на сто ладовъ выходятъ
             И отъ одной всегда причины происходятъ.
             Такъ въ этомъ смыслѣ ихъ старайтесь и лечить.
             А если кто притомъ еще молчать умѣетъ,
             Тотъ женщину въ рукахъ почти всегда имѣетъ.
             Во первыхъ, титулъ вашъ увѣренность даетъ.
             Что васъ не всякъ въ искусствѣ превзойдетъ:
             Съ охотой всякими займите пустяками,
             Надъ коими иной старается годами;
             Съумѣйте во-время пощупать пульсъ у дамъ
             И во время придать огонь своимъ глазамъ,
             И ловко талью обхватите.
             Когда, вы -- не туга ль шнуровка -- знать хотите...
   

Ученикъ.

             Такъ лучше. Ясно тутъ -- и что, и какъ -- всегда!
   

Мефистофель.

             Мой милый другъ, теорія сѣда,
             А жизни дерево вѣкъ зелено златое!
   

Ученикъ.

             Клянусь, я будто бы но снѣ!
             Могу ль у васъ теперь просить я позволенья.
             Чтобъ нашего еще послушать поученья?
   

Мефистофель.

             Что я могу -- всегда пріятно сдѣлать мнѣ.
   

Ученикъ.

             Но невозможно мнѣ никакъ уйти отсюда --
             Въ альбомъ мнѣ слова два покуда
             Не попросилъ васъ написать.
             Не захотите вы навѣрно отказать?
   

Мефистофель.

             Охотно! (Пишетъ и подаетъ ему).
   

Учeникъ (читая).

             "Eritis sicut Deus, seientes bonum et malum".

(Закрываетъ, почтительно кланяется и уходить.)

Мефистофель (ему вслѣдъ про себя).

             Рѣчь тетушки-змѣи смотри не позабудь.
             На Бога походить ты струсишь какъ-нибудь!
   

Фаустъ (входя).

             Куда теперь пойдемъ?
   

Мефистофелъ.

                                                     Куда тебѣ угодно --
             Міръ малый поглядимъ, и міръ большой свободно.
             Съ какою радостью и съ пользою какой
             Мы просмакуемъ этотъ курсъ съ гобой!
   

Фаустъ.

             Но эта борода мнѣ длинная мѣшаетъ,
             Мнѣ свѣтской ловкости, манеры не хватаетъ
             И въ свѣтѣ никогда я не умѣлъ ступить....
             Мнѣ опытъ не удастся можетъ быть,
             Я маленькимъ такимъ кажусь передъ другими
             И чувствовать себя неловко буду съ ними.
   

Мефистофель.

             Все это, милый другъ, нетрудно устранить
             Увѣруй лишь въ себя -- научишься какъ жить.
   

Фаустъ.

             Такъ какъ же мы отправимся съ тобою?
             Гдѣ кони, экипажъ, и люди наши гдѣ?
   

Мефистофель.

             Я только плащъ раскину предъ собою
             И насъ онъ понесетъ по воздуху вездѣ.
             Но только ты меня, при шагѣ столь отважномъ.
             Не затрудняй большимъ узломъ багажнымъ.
             Дохну огнемъ -- и тотчасъ мы съ тобой
             Съ земли на верхъ подымемся стрѣлой.
             Чѣмъ легче грузъ -- тѣмъ и скорѣй летаю.
                       И такъ, любезный докторъ моя,
             Я съ новой жизнью васъ душевно поздравляю!
   

АУЭРБАХОВСКІЙ ПОГРЕБЪ

въ Лейпцигѣ.

Веселая компанія.

Фрошъ.

             Никто не пьетъ! Иль вы съ весельемъ не знакомы?
             Нельзя-ль перемѣнить вамъ рожи, господа?
             Сегодня вы какъ мокрая солома.
             А яркимъ пламенемъ горѣли вы всегда!
   

Брандеръ.

             Самъ виноватъ: повеселить не хочешь --
             Ни глупости, ни свинства не отмочишь!
   

Фрошъ (выливаетъ ему стаканъ на голову).

             Вотъ, на ихъ сразу!
   

Брандеръ.

                                           Ахъ, свинья!
   

Фрошъ.

             Ты просишь -- долженъ сдѣлать я!
   

Зибель.

             Вонъ тѣхъ, кто ссорится, гоните!
             Всѣмъ горломъ пойте, пейте и кричите!
             Э! Гола, го!
   

Альтмайеръ.

                                 Ахъ, батюшки. бѣда!
             Заткните уши мнѣ -- вѣдь лопнутъ, господа!
   

Зибель.

             Подъ сводами, мой милый
             И надо пробовать такого баса силу.
   

Фрошъ.

             Вотъ такъ! Долой того, кто не доволенъ чѣмъ!
                       А! тара-лара-ла!
   

Альтмайеръ.

                                           А! Тара-лара-ла!
   

Фрошъ.

             Ну, голоса настроены совсѣмъ!
             (Поетъ). О, римская имперія святая
                       Скажи -- на чемъ ты держишься, родная;
   

Брандеръ.

             Дрянная, политическая пѣсня, фуй.
             Несносная.-- Давай-ка Бога славить.
             Что не тебѣ пришлось землею римской правитъ.
             Вѣдь чистый выигрышъ, ужъ какъ тамъ не толкуй.
             Что мнѣ ничто о ней заботы не доставитъ:
             Что я не государь и что не канцлеръ я!
             Но чтобъ не безъ главы осталася семья.
             И намъ, ребята, между нами
             Здѣсь папу надобно избрать.
             А "papa nova" -- знаете вы сами --
             Какими признаками долженъ обладать....
   

Фрошъ. (Поетъ).

                       Полети, полети, дорогой соловей!
                       Поцѣлуевъ снеси десять тысячъ ты ей....
   

Зибель.

             Что за поклоны "ей"?-- Все это надоѣло!
   

Фрошъ.

             Поклонъ и поцѣлуй! Тебѣ какое дѣло?
             (Поетъ). Отопри мнѣ, ночь тиха.
                       Отопри же -- милый ждетъ
                       Скоро солнце ужъ взойдетъ!
   

Зибель.

             Да, пой ее, хвали. Ужъ буду я смѣяться'
             Она тебѣ, какъ мнѣ, посмотришь -- насолитъ....
             Вотъ ей бы съ домовымъ связаться.
             Когда домой козломъ онъ съ Блокеберга бѣжитъ.
             Пусть старый съ ней на перекресткѣ пошалятъ....
             Пусть онъ за ней въ припрыжку поспѣшаетъ
             И проблѣявъ, ей доброй ночи пожелаетъ.
             Поклоновъ нечего ей слать'
             Кто тѣломъ крѣпокъ, съ свѣжей кровью
             Пусть эту дрянь не жалуетъ любовью:
             Ей камней слѣдуетъ въ окошко набросать'
   

Брандеръ

             Постойте господа, прошу вниманья!
             Вы согласитесь что жить умѣю я.
             Влюбленныя межъ нами есть созданья --
             Такъ имъ по чину и по званью.
             На сонъ грядущій -- пѣсенка моя!
             Прислушайте -- пѣснь новаго покрою.
             И повторятъ припѣвъ прошу дружнѣй за мною!
   
             (Поетъ). Въ подвалъ жить -- крыса забралась,
                       Питалась масломъ, саломъ
                       Какъ докторъ Лютеръ, завелась
                       Брюшкомъ она не малымъ.
                       Кухарка -- яду ей подлей --
                       Съ овчинку небо кажетъ ей!
                       Точь въ точь въ жару любовномъ!
   

Xоръ.

                       Точь въ точь къ жару любовномъ!
   

Брандеръ.

                       Она туда, она сюда
                       Ужъ пьетъ изъ каждой лужи
                       Грызетъ, царапаетъ -- бѣда!
                       А жаръ внутри все хуже.
                       Въ смятенья прыгаетъ она
                       И вся въ конецъ утомлена --
                       Точь въ точь въ жару любовномъ!
   

Хоръ.

                       Точь въ точь въ жару любовномъ!
   

Брандеръ.

                       Со страху прибѣжала днемъ
                       На кухню вдругъ бѣдняжка:
                       Сопитъ, дрожитъ, горитъ огнемъ,
                       Конецъ приходитъ,-- тяжко!
                       А отравительница тутъ
                       Кричитъ смѣясь: Ага! Капутъ!
                       Точь въ точь въ жару любовномъ!
   

Хоръ.

                       Точь въ точь въ жару любовномъ!
   

Зибель.

             Вотъ мудрость Богъ знаетъ какая!
             Забава плоская мѣщанъ:
             Крысъ мучить -- ядомъ отравляя!
   

Брандеръ.

             Въ защиту что-ль ты крысамъ данъ?
   

Альтмайеръ.

             Пузатый Зибель, Зибель лысый.
             Въ несчастьи кроткій и ручной,
             Онъ видитъ вѣрный образъ свой
             Представленный распухшей крысой'

(Входятъ Фаустъ и Мефистофель).

Мефистофель.

             Вотъ, докторъ, мы съ тобой съ чего теперь начнемъ:
             Мы въ общество, сперва, веселое войдемъ.
             Чтобъ видѣлъ ты. какъ здѣсь легко живется.
             Народу, каждый день, здѣсь праздникъ достается.
             Доволенъ самъ собой, въ рѣчахъ немножко соли --
             И каждый, въ узенькомъ кружкѣ, вертится въ волю --
             Точь въ точь котенокъ за хвостомъ.
             И если головой они не захвораютъ.
             То всѣ. нова здѣсь въ долгъ имъ отпускаютъ.
             Пить будутъ весело забывши обо всемъ.
   

Брандеръ.

             А эти господа впервыѣ къ намъ вступаютъ:
             Сейчасъ пріѣхали -- таковъ ужъ видъ ихъ весь --
             Навѣрное они не больше часа здѣсь?
   

Фрошъ.

             Ты правъ. Люблю я Лейпцигъ милый:
             Какъ маленькій Парижъ, какой-то чудной силой
             На свой онъ ставитъ ладъ всѣхъ жителей своихъ.
   

Зибель.

             А какъ ты думаешь -- вотъ эти -- изъ какихъ?
   

Фрошъ.

             Пусти меня, съ виномъ, за разговоромъ
             Все разузнать у нихъ покажется мнѣ вздоромъ
             И вытянуть у нихъ слова изъ языка --
             Какъ дѣтскій вынуть зубъ -- задача мнѣ легка.
             А впрочемъ, кажется, они изъ однородныхъ:
             Осанка гордая, и все не по плечу.
   

Брандеръ.

             Изъ шарлатановъ, братъ, изъ лекарей народныхъ
             И коль пари держать -- такъ я не заплачу!
   

Альтмайеръ.

             Быть можетъ.
   

Фрошъ.

                                 Ну, смотри какъ я ихъ подвинчу!
   

Мефистофель.

             Народецъ дьявола во вѣкъ не угадаетъ,
             Пускай онъ ихъ хоть за воротъ хватаетъ!
   

Фаустъ.

             Васъ просимъ, господа, принять отъ насъ привѣтъ!
   

Зибель.

             Большое- господа спасибо вамъ въ отвѣтъ!

(Тихо, глядя со стороны на Мефистофеля.)

             Чего онъ на ногу, на эту, такъ хромаетъ?
   

Мефистофель.

             Намъ можно-ль съ вами сѣсть сюда?
             Не раздобудешься хорошимъ здѣсь напиткомъ.
             Такъ ваше общество насъ наградить съ избыткомъ
   

Альтмайеръ.

             Вы избалованы ужъ очень, господа!
   

Фрошъ.

             Риппахъ оставили вы поздно, вѣроятно?
             У Ганса-Пентюха, тамъ ужинали знатно?
   

Мефистофель.

             Нѣтъ, мы его сегодня миновали.
             А въ прошлый разъ мы съ нимъ долгонько толковали.
             Онъ много о роднѣ своей намъ говорилъ
             И очень кланяться всѣмъ родичамъ просилъ.

(Кланяется Фрошу).

Альтмайеръ.

             Что?-- Получилъ? Онъ знаетъ эти штуки.
   

Зибель,

             Хитрецъ!
   

Фрошъ.

                                 Постой! Его возьму я въ руки!
   

Мефистофель.

             Коль неошибся -- слышно было намъ --
             Здѣсь голоса, такъ стройно, хоровъ пѣли.
             По этимъ, глядя, сводамъ и стѣнамъ --
             Здѣсь резонансъ хорошій, въ самомъ дѣлѣ.
   

Фрошъ.

             Не виртуозъ ли вы?
   

Мефистофель.

                                           Слегка!
             Охота смертная -- да участь-то горька.
   

Альтмайеръ.

             Такъ спойте пѣсню намъ.
   

Мефистофель.

                                                     Ухъ, сколько вамъ угодно!
   

Зибель.

             Но только новую, съ иголки!
   

Мефистофель.

                                                               Превосходно!
             Мы изъ Испаніи, а знаете -- она
             И пѣнья и вина прелестная страна.

(Поетъ).

                       Король однажды гдѣ-то жилъ
                       Имѣлъ блоху большую........
   

Фрошъ.

             Блоку: Прислушайте! Да поняли-ль вы, право?
             Блоха! Мнѣ этотъ гость приходится по нраву!
   

Мефистофель.

                       Король однажды гдѣ-то жилъ,
                       Имѣлъ блоху большую:
                       Ее какъ сына онъ любилъ
                       Лаская и милуя.
                       Портнаго онъ къ себѣ зоветъ:
                       Пустъ сниметъ мѣрку, и сошьетъ
                       Блохѣ, какъ дворянину --
                       Штаны и все по чину.
   

Брандеръ.

                       Портному надо зарубить:
                       Штаны -- чтобъ были гладки!
                       Коль хочетъ голову сносить --
                       Чтобъ небыло ни складки!
   

Мефистофель.

                       И ходитъ въ бархатѣ, къ шелку.
                       Въ крестахъ. И заблистала
                       Звѣзда большая на боку --
                       Блоха министромъ стала.
                       Вся въ лентахъ -- и съ того же дня
                       Вся, при дворѣ, ея родня,
                       Всѣ блохи, стали сами
                       Большими господами!
   
                       И вотъ блоха кусаетъ всѣхъ
                       Направо и налѣво.
                       Не только фрейлинъ лишь однѣхъ.
                       Но даже королеву.
                       Никто не смѣетъ почесать.
                       Ни вымолвить ни слова.
                       А мы? Посмѣй-ка насъ кусать.
                       Мы щелкнемъ -- и готово
   

Хоръ.

                       А мы? Посмѣй-ка насъ кусать.
                       Мы щелкнемъ -- и готово.
   

Фрошъ.

             Право! Я пѣснѣ радъ такой!
   

Зибель.

             Такъ будетъ съ каждою блохой!
   

Брандеръ.

             Душите пальцами проклятую породу!
   

Альтмайеръ.

             Да здравствуетъ вино, да здравствуетъ свобода!
   

Мефистофель.

             Мы бъ не одинъ стаканъ здѣсь за свободу пили.
             Коль вина бы у васъ чуть чуть получше были.
   

Зибель.

             Прошу не повторять! Въ другой ужъ это разъ!
   

Мефистофель.

             Боюсь обидѣть я хозяина у васъ,
             А то изъ своего бъ я склада, преспокойно,
             Васъ угостилъ виномъ, такимъ -- что насъ достойно.
   

Зибель.

             Не бойтесь,-- я берусь обдѣлать все сейчасъ.
   

Фрошъ.

             Мы будемъ васъ хвалитъ, стаканъ лишь доставайте
             И по-полнѣй, на пробу, наливайте.
             Ужъ если мнѣ судить, то, истину любя,
             Я долженъ пробовать и не жалѣть себя.
             Я полонъ ротъ налью -- а вы ужъ не стѣсняйте!
   

Альтмайеръ (тихо.)

             Должно быть съ Рейна эти господа.
   

Мефистофель.

             Нельзя ли намъ буравъ достать сюда?
   

Брандеръ.

             Зачѣмъ? Вѣдь не за дверью бочки?
   

Альтмайеръ.

             Тамъ, въ ящикѣ буравъ ищите,-- въ уголочкѣ.
   

Мефистофель (Беретъ буравъ).

             Ну, чѣмъ теперь васъ угощать?
   

Фрошъ.

             Какъ? Развѣ разнаго намъ можете ли дать?
   

Мефистофель.

             Я выборъ каждому изъ насъ предоставляю.
   

Альтмайеръ (Фрошу.)

             Что? Слюнки потекли! Ужъ я, братъ, замѣчаю!
   

Фрошъ.

             Я выберу рейнвейнъ, коль выбрать мой чередъ
             Отечество всегда все лучшее даетъ!
   

Мефистофель
(Вертитъ дыру противъ Фроша, на краю стола).

             Здѣсь нѣтъ ли воску гдѣ? Для пробокъ -- превосходно!
   

Альтмайеръ.

             Ахъ, это фокусы!
   

Мефистофель (Брандеру).

                                           А вамъ чего угодно?
   

Брандеръ.

             Я выберу шампанское вино.
             Да чтобы искрилось и пѣнилось оно!

(Мефистофель сверлитъ, между тѣмъ какъ одинъ изъ нихъ дѣлаетъ изъ воску пробки и затыкаетъ дыры.)

Брандеръ.

             Безъ чужеземнаго -- подчасъ -- пути не выйдетъ:
             Отъ насъ хорошее все такъ удалено!
             Пусть нѣмецъ истинный француза ненавидитъ,
             Но онъ охотно пьетъ французское вино!
   

Зибель
(Между тѣмъ какъ къ его мѣсту подходить Мефистофель).

             Замѣтить долженъ я, что вина съ кислотою
             Я не охотно пью. Мнѣ -- сладкаго стаканъ!
   

Мефистофель.

             Для васъ токайскаго источникъ я открою.
   

Альтмайеръ.

             Мнѣ кажется, что здѣсь все шутки и обманъ.
             Взгляните-ка въ лицо мнѣ чистыми глазами?
   

Мефистофель.

             Ай, ай! Съ такими господами
             Рисковано немножко такъ шутить!
             Скорѣй прошу сказать -- вино какое лить?
   

Альтмайеръ.

             Не долго спрашивать -- какое бы ни пить!

(Между тѣмъ всѣ дыры провернуты и заткнуты пробками).

Мефистофель (Съ странными движеніями.)

             Намъ виноградъ -- лоза приноситъ;
             Козелъ -- рога весь вѣкъ свой носитъ;
             Лоза -- есть древо, сокъ -- вино:
             Столъ -- дерево другой породы.
             Взгляните глубже на природу --
             Откроется здѣсь чудо вамъ.
             Лишь только вѣрьте чудесамъ.
             Ну, пробки вонъ-и насладитесь'
   

Всѣ.

             О, чудный ключъ, течетъ здѣсь самъ!
   

Мефистофель.

             Пролить хоть каплю берегитесь!
   

Всѣ (Пьютъ и поютъ).

             "Здѣсь людоѣдски любо намъ,
             Какъ пяти станъ свиньямъ!
   

Мефистофель (Фаусту).

             Народъ развязенъ сталъ. Взгляни -- ему живется.
   

Фаустъ.

             Отправиться теперь хотѣлъ бы я....
   

Мефистофель.

             Постой, сейчасъ скотство въ нихъ славно отзовется!
   

Зибель.
(Пьетъ неосторожно и проливаетъ вино, которое вспыхиваетъ пламенемъ.)

             Здѣсь адъ горитъ! Пожаръ, горю, бѣда моя!
   

Мефистофель (Заговаривая огонь).

             Уймись, мнѣ сродная стихія!
             (Имъ) То -- изъ чистилища отрывки небольшіе!
   

Зибель.

             Что это? Погоди, я разочтусь съ тобой'
             Не знаешь, видно, насъ -- что мы за людъ такой?
   

Фрошъ.

             Пускай-ка повторитъ онъ эту штуку снова!
   

Альтмайеръ.

             А я такъ думаю, не творя ни слова --
             Пусть убираются
   

Зибель.

                                           Ты хочешь продолжать
             И фокусами насъ здѣсь на смѣхъ подымать?
   

Мефистофель.

             Да замолчи же, бочка ты пустая?
   

Зибель.

             Пустая бочка!! Ахъ, ты помело!
             Такъ, намъ грубить еще, на умъ тебѣ взбрело!
   

Брандеръ.

             Постой же, погоди. Ботъ я васъ отщелкаю!
   

Альтмайеръ
(Вынимаетъ пробку. Оттуда бьетъ огонь).

             Горю, горю!
   

Зибель.

                                 Здѣсь чары! Заговоръ!
             Держи его! Онъ внѣ закона, этотъ воръ!

(Они вынимаютъ ножи).

Мефистофель. (Торжественно).

             И слуха здѣсь обманъ и зрѣнья!
             Пускай мѣста и ощущенья
             Покажутся другими панъ!
             Останьтесь здѣсь и будьте тамъ!

(Они поражены -- глядятъ другъ на друга).

Альтмайеръ.

             Гдѣ я? Въ какой странѣ прелестной?
   

Фрошъ.

             Здѣсь виноградникъ! Это сонъ....
   

Зибель.

             И виноградъ здѣсь есть чудесный!
   

Брандеръ.

             Какъ хорошо онъ насажденъ!
             Какъ чудная бесѣдка!
             Такія кисти -- видѣть рѣдко!

(Беретъ Зибеля за носъ; другіе тоже дѣлаютъ другъ съ другомъ и заносятъ ножи).

Мефистофель (Торжественно)

             Теперь -- завѣса съ глазъ долой!
             Замѣтьте: чортъ шутникъ какой!

(исчезаетъ съ Фаустомъ. Пріятели отскакиваютъ другъ отъ друга).

Зибель.

             Что это?
   

Альтмайеръ.

                                 Какъ?
   

Фрошъ.

                                 Твой носъ въ рукѣ держу я?!
   

Брандеръ.

             А я, въ рукѣ -- ужели твой держу?
   

Альтмайеръ.

             Какъ будто молніи, но мнѣ промчались, струи!
             Стулъ дайте! Упаду! Всѣмъ тѣломъ я дрожу!
   

Фрошъ.

             Нѣтъ, бы скажите, что тутъ было?
   

Зибель.

             Куда дѣвался онъ? Пусть попадется мнѣ!
             Не быть ему въ живыхъ -- ручаюсь я вполнѣ!
   

Альтмайеръ.

             Я видѣлъ самъ, какъ онъ, нечистая онъ сила,
             На бочкѣ вылетѣлъ изъ двери вонъ верхомъ.
             Ахъ! Ноги у меня какъ налиты свинцомъ!

(Оборачиваясь къ столу).

             Вишь! Иль опять вино добьетъ ключемъ?
   

Зибель.

             На ложъ и на обманъ мы только здѣсь глядѣли.
   

Фрошъ,

             А я вѣдь пилъ вино, какъ будто бъ самомъ дѣлѣ!
   

Брандеръ.

             А виноградъ-то что-жъ? Не знаю я и самъ!
   

Альтмайеръ.

             Ну, послѣ этого -- не вѣрьте чудесамъ
   

КУХНЯ ВѢДЬМЫ.

На низкомъ очагѣ, на огнѣ, стоитъ большой котелъ, въ парѣ, отъ него исходящемъ показываются разные образы. Обезьяна (Морская кошка) сидитъ у него и мѣшаетъ, глядя чтобы котелъ не ушолъ. Морской котъ съ котятами сидитъ рядомъ и грѣется. Стѣны и потолокъ украшены разными странными принадлежностями колдуньи.--

Фаустъ и Мефистофель.

Фаустъ.

             Безумное мнѣ колдовство противно!
             Иль эта масса бѣшенства такъ дивно
             Меня, какъ говоришь ты, можетъ изцѣлить?
             Иль бабу старую объ этомъ мнѣ проситъ?
             Иль эта пачкотня поможетъ мнѣ спустить
             Лѣтъ тридцать съ плечъ долой? Надежду я теряю....
             Ужель природа вся, самъ Духъ безсиленъ тутъ
             И для цѣленья мнѣ бальзама не найдутъ?
             Бѣда, коль скажешь ты -- "Другихъ я средствъ не знаю!"
   

Мефистофель.

             Мой другъ -- опять ты говоришь красно;
             Помолодить тебя -- природное одно
             Есть средство; но объ немъ и книга есть другая.
             Въ которой цѣлая о немъ глава чудная!
   

Фаустъ.

             Я знать его хочу!!
   

Мефистофель.

                                           Прекрасно, безъ врача.
             Безъ денегъ и безъ чаръ съ тѣмъ средствомъ обойдешься
             И вотъ оно: въ поля ты заберешься.
             Тамъ будешь ты копать, рубить себѣ съ плеча.
             Работать,-- въ тѣсный кругъ душой и тѣломъ станешь.
             Отъ пищи ты изысканной отстанешь --
             Простую самую ты будешь пищу ѣсть.
             Съ скотами -- жить скотомъ, скотскую службу несть,
             Несправедливымъ не считая
             Что будешь ниву жать -- самъ ниву удобряя.
             Вотъ средство! Коль его да приложить съумѣть --
             На восемьдесятъ, можно, лѣтъ помолодѣть!
   

Фаустъ.

             Я не привыкъ къ тому. Гдѣ жъ этакъ мнѣ трудиться?
             Лопатою владѣть мнѣ вѣкъ не пріучиться
             И жизнь столь узкая ко мнѣ совсѣмъ нейдетъ.
   

Мефистофель.

             Ну, такъ безъ вѣдьмы дѣло не пойдетъ!
   

Фаустъ.

             Къ чему же хочешь ты старуху такъ упорно?
             Или напитокъ ты не можешь санъ сварить?
   

Мефистофель.

             Вотъ удовольствіе! Благодарю покорно!
             Я тысячу мостовъ готовъ вамъ намостить
             Чѣмъ этимъ дѣломъ заниматься.
             Съ искуствомъ, съ знаніемъ -- тутъ пива не сваришь;
             Тутъ надобно терпѣньемъ запасаться!
             Духъ тихій -- годы занятъ тѣмъ!
             Отъ времени беретъ броженье -- больше силы;
             Все это -- вещества особыя совсѣмъ.
             Что-бъ тамъ въ составъ напитка ни входило
             И по рецепту, хоть оно и моему,
             Но зелье то сварить нельзя мнѣ одному.

(Показываетъ на звѣрей).

             Смотри что за красивая порода:
             Слуга съ служанкою особеннаго рода!
             (Звѣрямъ). А кажется хозяйки дома нѣтъ?
   

Зверни.

                       Она на обѣдъ
                       Да на гульбу --
                       Махнула, изъ дому, въ трубу!
   

Мефистофель.

             А на долго она отъ васъ такъ улетаетъ?
   

Звѣри.

             Покуда лапы намъ здѣсь пламя согрѣваетъ.
   

Мефистофель.

             Ну. какъ наводишь ты животныхъ находить?
   

Фаустъ.

             Такъ отвратительны -- какъ только могутъ быть!
   

Мефистофель.

             Нѣтъ съ ними я люблю вотъ этакъ говорить:

(Къ звѣрямъ).

             Ну, куклы чортовы, проклятыя, какую
             Вы кашу здѣсь мѣшаете чудную?
   

Звѣри.

             Для всякой сволочи мы жидкій супъ варимъ!
   

Мефистофель.

             Большую публику приманите ни изъ!
   

Самецъ.
(Подходя и ласкаясь къ Мефистофелю).

                       Брось кости разокъ!
                       Продуйся дружокъ --
                       Разжиться мнѣ дай.
                       Вѣдь мнѣ здѣсь не рай!
                       Безъ денегъ сижу:
                       Не въ духѣ хожу!
   

Мефистофель.

             Счастливой бы себя считала эта рожа.
             Когда бъ могла съиграть въ лото со мною тоже.

(Между тѣмъ котята играють большемъ шаромъ, катая его предъ собою).

Самецъ.

                       Вотъ это свѣтъ!
                       Установу нѣтъ:
                       Катить, летитъ.
                       Стекломъ звенитъ!
                       Какъ лопнетъ скоро?
                       Онъ пусть внутри
                       Онъ тугъ, смотри --
                       Блеститъ для взора
                       А здѣсь сильнѣе!
                       Вѣдь я живой
                       Сынъ милый мой!
                       Спѣши скорѣе
                       Посторониться!
                       Смерть всѣмъ намъ даръ:
                       Скудельный шаръ
                       Въ прахъ разлетится!
   

Мефистофель.

             За чѣмъ тутъ рѣшето?
   

Самецъ.

                                                     А вотъ на что:
             Когда бы ты былъ воръ --
             Тебя бы я узналъ--и конченъ разговоръ!

(Бѣжитъ къ самкѣ и даетъ ей глядѣть въ рѣшето).

             Гляди-ка въ рѣшето -- ты скоро
             Узнаешь въ немъ и разглядишь ты вора;
             Ну, а назвать не смѣешь ты его!
   

Мефистофель.

             А этотъ горшокъ
             Тебѣ для чего?
   

Самецъ и Самка.

                       Дуракъ, простачекъ.
                       Не знаешь горшка!
                       Не знаешь котла!
   

Мефистофель.

             Невѣжливый скотъ!
   

Самецъ.

                       Присядь-ка слегка!
                       Вотъ, въ руки метла
                       И стулъ бери, вотъ!
   

Фаустъ.
(Который тѣмъ временемъ стоялъ передъ           зеркаломъ и то приближайся къ нему то удалялся отъ него).

             Что вижу я? Небесныя черты.
             Волшебное здѣсь зеркало, мнѣ кажетъ!
             О дай, любовь, свои мнѣ крылья ты.
             Неси меня туда, гдѣ жить ей рокъ укажетъ.
             Ахъ! Если хоть на шагъ я приближаюсь здѣсь,
             Чтобъ чудо разсмотрѣть красы ея тѣлесной --
             Какъ бы въ туманъ, отъ глазъ, уходитъ образъ весь --
             Тотъ образъ женщины прелестной!
             Возможно-ль женщинѣ ея прекраснѣй быть?
             Не въ этомъ ли раскинувшемся тѣлѣ
             Небесъ всѣхъ идеалъ я долженъ находить
             И есть ли на землѣ такая, въ самомъ дѣлѣ?
   

Мефистофель.

             Ну какъ не быть, когда Творецъ шесть дней творилъ
             И женщиной свое созданье заключилъ,
             И самъ, не выдержавъ -- себѣ онъ крикнулъ "браво"!
             Такъ выйти ужъ должно тутъ что нибудь на славу!
             Любуйся досыта на этотъ разъ другъ мой,
             Я выслѣжу тебѣ сокровище такое!
             Счастливъ, кому назначено судьбою
             Такую женщину назвать своей женой!

(Фаустъ продолжаетъ смотрѣть въ зеркало).

   

Мефистофель.
(Садится въ кресло, потягиваясь и играя метлой, продолжаетъ).

             Я здѣсь сижу, какъ обладатель трона!
             И скипетръ здѣсь въ рукѣ,-- а гдѣ-жъ моя корона?
   

Звѣри
(Которые до сихъ поръ продѣлывали разныя странныя движеній, несутъ, съ большимъ крикомъ Мефистофелю корону).

                       Возьми ты заботу:
                       Изъ крови и поту
                       Слѣпи намъ корону, будь добрымъ такимъ...

(Они неловко обращаются съ короной и ломаютъ ее на двѣ части, съ которыми прыгаютъ вокругъ).

                       Теперь ужъ свершилось....
                       Корона разбилась;
                       Мы слышимъ и видимъ, -- стихомъ говоримъ!
   

Фаустъ (У зеркала).

             Нѣтъ! Такъ могу я помѣшаться!
   

Мефистофель (Показывая на звѣрей).

             Отъ нихъ ужъ и моя башка идетъ кругомъ!
   

Звѣри.

             А если удастся.
             Коль счастье намъ дастся
             И мыслить, пожалуй, мы даже начнемъ!
   

Фаустъ.

             Ахъ, грудь моя горитъ огнемъ!
             Отсюда поскорѣй уйдемъ!
   

Мефистофель.

             По крайности сознайся мнѣ ты.
             Что откровенные они вполнѣ поэты!

(Котелъ за которымъ самка не досмотрѣла начинаетъ бѣжать чрезъ край, большое пламя выбиваетъ въ трубу, вѣдьма прилетаетъ въ немъ съ крикомъ).

Вѣдьма.

             Ау! А у ! Ау! Ну вотъ --
             Свинья свиньей, проклятый скотъ!
             Проспалъ котелъ, меня спалилъ!
             Проклятый звѣрь! Ты все разлилъ....

(Увидавъ Фауста и Мефистофеля).

             Что здѣсь? Кто здѣсь?
             Что нужно вамъ?
             Какъ смѣли влѣзть?
             Пусть жжетъ вамъ кости.
             Незваные гости!

(Она загребаетъ въ котлѣ ложкой и брызгаетъ огнемъ на всѣхъ. Звѣри визжатъ).

Мефистофель.
(Обернувъ метлу, бьетъ горшхи и стеклянную утварь.)

                       Разбитъ, разбитъ!
                       Кисель разлить.
                       Стекло лежитъ!
                       Постой минутку --
                       Это лишь шутка:
                       Тебѣ подъ ладъ
                       Все бить я радъ!

(Между тѣмъ, вѣдьма въ ярости и страхѣ отскакиваетъ).

             Узнала ты меня? Страшилище! Скелетъ!
             Узнала ты хозяина иль нѣтъ?
             Какъ я, до этихъ поръ, тебя и со скотами
             Въ куски не растрепалъ нотъ этими руками?
             Камзолу красному ты честь не отдаешь:
             Пѣтушьяго ужъ ты пера неузнаешь:
             Иль я въ лицѣ моемъ ужъ началъ измѣняться?
             Иль долженъ наконецъ я самъ тебѣ назваться?
   

Вѣдьма.

             О господинъ! Прости за мой плохой привѣтъ
             Но вороновъ съ тобою пары нѣтъ
             И лошадинаго не вижу я копыта!
   

Мефистофель.

             На этотъ разъ -- пусть будетъ все забыто!
             Какъ языкомъ культура лижетъ свѣтъ --
             И я къ ней на языкъ попался
             Пока съ тобою невидался --
             Такъ вида у меня стариннаго ужъ нѣтъ!
             Нашъ обликъ сѣверный -- его ни гдѣ не встрѣтить!
             Гдѣ хвостъ и когти? Гдѣ рога?
             А такъ какъ конская нога
             Вредитъ мнѣ межъ людьми, какъ можешь ты замѣтить,
             Такъ вотъ, за франтами я модными слѣжу
             И ужъ давно съ икрой фальшивою хожу.
   

Вѣдьма (Пляшетъ).

             Отъ радости кажись я тронусь головою!
             Ужель я вижусь вновь, сегодня, съ сатаною!
   

Мефистофель.

             Чуръ, баба, такъ меня не называть!
   

Вѣдьма.

             Какъ?Чѣмъ вамъ это имя досадило?
   

Мефистофель.

             Давно то имя въ басни угодило!
             Но съ этимъ родъ людской не Богъ вѣсть что нашелъ:
             Не это -- такъ другихъ осталось много золъ!
             Барономъ ты меня зови теперь свободно --
             Я кавалеръ какъ кавалеръ;
             Сомнѣнья нѣтъ, я кровный чортъ, природный
             И гербъ имѣю свой -- вотъ этотъ, напримѣръ

(Дѣлаетъ непристойный жестъ).

Вѣдьма (Смѣясь во все горло).

             Ха! Ха! Ну. это въ вашемъ духѣ:
             Все тѣмъ же шельмецомъ явились вы къ старухѣ!
   

Мефистофель (Фаусту).

             Мой другъ, старайся научиться
             Какъ надо съ вѣдьмами прилично обходиться!
   

Вѣдьма.

             Теперь свяжите, чѣмъ служить вамъ, господа!
   

Мефистофель.

             Дай намъ стаканъ питья извѣстнаго сюда --
             Но только стараго, на сколько есть такое:
             Сильнѣе дѣйствуетъ оно, съ годами, вдвое,
   1

Вѣдьма.

             Охотно! Здѣсь бутылка есть у насъ.
             Изъ ней сама я лакомлюсь подчасъ,
             И запахомъ питье дурнымъ не обладаетъ.
             Стаканчикъ вамъ съ охотой я налью
             (Тихо). Но если выпьетъ онъ, да нашихъ чаръ не знаетъ --
             Такъ этимъ, черезъ часъ вѣдь, я его убью!
   

Мефистофель.

             Нѣтъ, это добрый другъ. Ему за дружбу нашу
             Твоей всей кухни цвѣтъ -- пускай послужитъ въ прокъ.
             Колдуй же поскорѣй. Черти кругомъ кружокъ
             И наливай полнѣй ему напиткомъ чашу.
   

Вѣдьма.
(Со странными жестами чертитъ вокругъ себя кругъ, ставитъ туда разныя причудливыя вещи; между тѣмъ стаканы звучать, и котелъ издаетъ звуки. Потомъ она приноситъ большую книгу, ставитъ обезьянъ въ кругъ,-- онѣ ей служатъ пультомъ, и свѣтятъ факелами; она манить къ себѣ Фауста).

Фаустъ. (Мефистофелю).

             Нѣтъ ты скажи мнѣ -- это что-жъ?
             Дурачество, нелѣпыя движенья
             И отвратительная ложь!
             Довольно этого! Я вышелъ изъ терпѣнья!
   

Мефистофель.

             Ты черезъ чуръ ужъ, милый, строгъ!
             Все шутка это -- ради смѣху
             Чтобъ былъ тебѣ напитокъ въ прокъ!
             Дай ей, какъ доктору, продѣлать всю потѣху!

(Заставляетъ Фауста войти въ кругъ).

Вѣдьма (Съ пафосомъ декламируя изъ книги).

                       Пойми ты: разъ
                       Взять десять разъ.
                       Два пропусти.
                       Поставь три въ рядъ
                       И будь богатъ.
                       Четверку страть;
                       Возьми-ка пятъ,
                       Прикинь къ нимъ шесть
                       Изъ нихъ что-бъ счесть
                       Семь, восемь. Вотъ
                       Колдуньи счетъ!
                       Будь девять -- разъ.
                       Прочь десять съ глазъ!
                       Вотъ всѣ слова --
                       У вѣдьмы -- дважды два!
   

Фаустъ.

             Мнѣ кажется -- старуха въ лихорадкѣ.
   

Мефистофель.

             Нѣтъ это надолго идетъ въ такомъ порядкѣ;
             Я знаю, книга вся на этакій манеръ --
             За этимъ времени ужъ потерялъ я много.
             Отъ умныхъ и глупцовъ въ ней тайна скрыта строго
             Противорѣчіемъ -- не нужно лучшихъ мѣръ!
             Искусство, малый другъ, вѣдь и старо и ново;
             Какъ въ старину -- и нынѣ сильно слово
             И цифры разныя, какъ напримѣръ:
             Одинъ, да три! Ихъ всякій повторялъ.
             И вмѣсто истины вранье распространялъ.
             Вѣками учатъ такъ, болтая безъ помѣхи --
             А спорить съ дуракомъ вѣдь нѣтъ большой потѣхи.
             И человѣкъ всегда, коль слышитъ много словъ --
             Какой то скрытый смыслъ въ нихъ ожидать готовъ.
   

Вѣдьма. (Продолжая).

                       О высшая сила
                       Науки! Сокрыла
                       Природа тебя отъ людей.
                       И тотъ кто не смыслить
                       Трудиться не мыслитъ,
                       Тотъ даромъ знакомится съ ней!
   

Фаустъ.

             Что говоритъ она за вздоръ?!
             Мнѣ это голову ломаетъ.
             Мнѣ кажется что цѣлый хоръ
             Въ сто тысячъ дураковъ передо мной болтаетъ!
   

Мефистофель.

             Ну, будетъ наконецъ, достойная Сивилла!
             Давай питья, что намъ ты здѣсь сварила
             И наливай до края и полнѣй!
             Не повредитъ напитокъ этотъ другу:
             Онъ въ свѣтѣ не одну имѣетъ ужъ заслугу
             И многое глоталъ ужъ въ жизни онъ своей.
   

Вѣдьма
(Съ большими церемоніями подаетъ чашу. Когда Фаустъ подноситъ ее ко рту,-- вспыхиваетъ пламя).

Мефистофель.

             Ну, пей живѣй, смѣлѣе ты!
             Ты сердцемъ, тотчасъ восхитишься!
             Ты съ чортомъ, кажется, на "ты"
             А пламени боишься?

(Вѣдьма раскрываетъ кругъ. Фаустъ выходятъ вонъ).

Мефистофель.

             Скорѣе вонъ. Тутъ отдыхать не надо!
   

Вѣдьма.

             Пусть вамъ понравится глотокъ напитка мой!
   

Мефистофелъ.

             Въ Вальпургинскую 1) ночь, за мной
             За этотъ трудъ тебѣ награда!
   1) Мы не переводимъ Вальпургіева, или Вальпургская. Ночь Святой Вальпурги, полагаемъ, должно назвать- Вальрургинскою, Прим. Переводчика.

Вѣдьма.

             Вотъ пѣсенка., колъ нѣтъ ее подчасъ --
             Подѣйствуетъ она особенно на васъ!
   

Мефистофель.

             Уйдемъ теперь отсюда поскорѣе.
             Движенье до-поту теперь всего нужнѣе
             Чтобъ съ головы, тебя, до ногъ --
             Всего проникъ волшебный сокъ.
             Потомъ, ты благородной праздности предайся
             И нѣгу чувствуя внутри -- ты наслаждайся.
             Увидишь какъ начнетъ работать Купидонъ,
             И какъ по жиламъ всѣмъ распространится онъ.
   

Фаустъ.

             Дай въ зеркало, еще немного, загляну я!
             На образъ женщины прелестной дай взглянуть!
   

Мефистофель.

             Изъ женъ всѣхъ лучшую я дамъ тебѣ живую --
             Ну. а теперь -- скорѣе въ путь!

(Тихо).

             Ну, милый, съ этилъ пойломъ въ тѣлѣ.
             Всѣхъ женщинъ за Еленъ ты примешь, въ самомъ дѣлѣ!
   

УЛИЦА.

Фаустъ. (Проходящей Маргаритѣ).

             Могу-ль, сударыня, вамъ руку предложить
             И васъ, прекрасную, до-дому проводить?
   

Маргарита.

             Я не сударыня, и вовсе не прекрасна
             И до-дому дойти одной мнѣ не опасно!

(Освобождается и уходитъ.)

Фаустъ.

                                                               Что за прелестное дитя!
             Прелестнѣй не встрѣчалъ я въ жизни, не шутя!
             Такъ добродѣтельно и нравственно -- прекрасна
             И будто бы, при томъ, остра она ужасно!....
             Цвѣтъ губокъ, цвѣтъ лица, движенье этихъ вѣкъ.
             Когда она въ низъ глазки опускаетъ.
             Все это -- слѣдъ глубокій въ сердцѣ оставляетъ
             И въ памяти моей останется на вѣкъ!
             Отрѣзала -- не длила разсужденья...
             Да это просто заглядѣнье!
   

Мефистофель. (Входитъ).

Фаустъ. (Ему).

             Послушай! Дѣвочку ты эту мнѣ достань!
   

Мефистофель.

             Которую?
   

Фаустъ.

                                 Сейчасъ прошла, вотъ!
   

Мефистофель.

                                                                         Перестань!
             Въ соборѣ, только что, за всѣ ей прегрѣшенья
             Священникъ далъ, при мнѣ лишь, отпущенье'
             Надъ ей подобными у бѣса власти нѣтъ:
             Она со всѣмъ невинное созданье
             И но напрасну лишь была на покаяньи!
   

Фаустъ.

             Да болѣе вѣдь ей четырнадцати лѣтъ?
   

Мефистофель.

             Какъ волокита записной ты разсуждаешь!
             И думаешь, какъ онъ. что въ свѣтѣ нѣтъ цвѣтка.
             Который не могла-бъ сорвать твоя рука.
             Какъ онъ. ты все воображаешь.
             Что всякая любовь, у женщины, и честь --
             Для одного тебя, на свѣтѣ только есть
             Но жизни иначе всегда гласятъ законы!
   

Фаустъ.

             Оставь меня магистръ ученый!
             Съ законами ко мнѣ не приставай!
             И коротко, и ясно -- знай:
             Коль эту ночь, созданье молодое,
             Въ объятіяхъ моихъ, не проведетъ со мною --
             То въ полночь -- я совсѣмъ съ тобою разойдусь!
   

Мефистофель.

             Подумай же -- вѣдь что ты затѣваешь?
             Лишь случай выслѣдить для этого -- ты знаешь --
             Я въ двѣ недѣли не возьмусь!
   

Фаустъ.

             Когда-бъ имѣлъ я семь часовъ покоя --
             Безъ чорта бъ соблазнилъ созданье не такое!
   

Мефистофель.

             Теперь ты, какъ французъ, почти ужъ, хвастать сталъ!
             Объ этомъ не имѣй пожалуйста печали --
             Вотъ штука важная -- что сразу все досталъ
             И безъ препятствій -- радость та-ли?
             Толь дѣло, коль сперва со всѣхъ сторонъ зайдешь
             Бездѣлкой, пустячкомъ приманивать начнешь
             И куколку, въ конецъ, обдѣлаешь исправно!
             На свѣтѣ всѣ такъ дѣйствуютъ издавна!
   

Фаустъ.

             Охоту мнѣ, и такъ, не нужно разжигать.
   

Мефистофель.

             Такъ нечего шутить и не за что ругать!
             Съ прелестной дѣточкой такой, какъ говорится.
             Намъ скоро сладу не найти.
             Здѣсь на проломъ нельзя итти
             И надобно на хитрости пуститься.
   

Фаустъ.

             Достань мнѣ что нибудь отъ милаго созданья.
             Къ ней, къ ней меня веди,-- гдѣ всѣ мои желанья'
             Косынку мнѣ достань съ ея груди.
             Иль съ ножки миленькой подвязку, что-ль найди!
   

Мефистофель

             Что-бъ доказать тебѣ, что твоему страданью
             Помочь -- есть все мое желанье
             Такъ можешь -- не хочу минуты я терять --
             Сегодня жъ- къ комнатѣ у ней ты добывать.
   

Фаустъ.

             М будетъ тамъ она? И будетъ ужъ моею?
   

Мефистофель.

             Нѣтъ. На часокъ уйдетъ она,
             Къ сосѣдкѣ, что живетъ, тамъ, радонъ съ нею
             И ваша милость, будетъ тамъ, одна
             Надеждой радостей грядущихъ наслаждаться
             И атмосферою красотки упиваться!
   

Фаустъ.

             Ну, такъ идемъ?
   

Мефистофель.

                                           Нельзя такую ранъ!
   

Фаустъ.

             Такъ для нея, пока, подарокъ мнѣ достань

(Уходитъ).

Мефистофель.

             Сейчасъ подарокъ! Браво! Такъ столкуемъ!
             Мѣста знакомы мнѣ и буду очень радъ
             Разрыть кой-гдѣ старинный кладъ.
             Пойдемъ слегка проревизуемъ!
   

ВЕЧЕРЪ.

Маленькая чистая комната,

          Маргарита (Прикалывая и убирая свои косы).

             Я дорого-бъ дала, когда бы только знала
             Что это нынче, былъ за господинъ?
             Отвагу, такъ, его осанка выражала
             И благороднаго онъ вѣрно дома сынъ.
             Я на лицѣ его все это прочитала
             Иначе-бъ, впрочемъ онъ не такъ стѣснялся мало!

(Уходитъ).

Мефистофель и Фаустъ.

Мефистофель.

             Входи, тихонько лишь входи!
   

Фаустъ. (Помолчавъ).

             Оставь меня, прошу, и уходи!
   

Мефистофель (Оглядываясь вокругъ).

             Не всякая такъ чисто жить умѣетъ.
   

Фаустъ (Осматривая все вокругъ).

             Какъ сладокъ этотъ часъ, когда чуть чуть стемнѣетъ
             И сумракомъ мою святыню обойметъ!
             Пусть боль любви въ груди моей созрѣетъ
             И сладостью мнѣ сердце обольетъ.
             Росой надежды лишь, томясь, оно живетъ.
             Какъ все вокругъ здѣсь дышетъ тишиною.
             Порядкомъ, жизни полнотою;
             Какой избытокъ въ этой бѣдности разлитъ,
             Какой, здѣсь въ келіи, восторгъ блаженства скрытъ!

(Бросается на кожаное кресло у постели).

             Прими меня! Въ твое, еще при дѣдахъ, лоно,
             Сходились радости и горе всей семьи;
             Вокругъ тебя,-- вкругъ дѣдовскаго трона
             Кружилися дѣтей шумливые рои....
             Быть можетъ и она, по праздникамъ, бывало
             Зардѣвшись радостью ребяческихъ, ланитъ.
             Къ рукѣ увядшей дѣда -- кротко припадала....
             Про все твой духъ мнѣ, милая, твердитъ:
             Я чувствую его во всемъ -- въ обильи этомъ.
             Къ порядкѣ, что вездѣ вокругъ меня разлить.
             Онъ, будто матери заботливымъ совѣтомъ --
             И скатерть на столѣ научить положить.
             Пескомъ усыпать полъ съ заботою такою.
             Все окружить, тебя научитъ, чистотою
             И этой милою, божественной рукою,--
             Всю эту хижину -- всю въ рай преобразить!
             А здѣсь! (Онъ подымаетъ пологъ кровати).
                                 Меня отрадный ужасъ обнимаетъ
             И цѣлыя часы стоятъ здѣсь призываетъ!
             Природа! Въ легкихъ грезахъ ты
             Здѣсь ангела дала ей всѣ черты!
             Здѣсь, жизни теплотой полно -- дитя лежало
             И нѣжную ей грудь дыханье колебало.
             Въ движеньи чистаго, святаго существа
             Здѣсь -- открывалося подобье Божества!
             А ты? Тебя, скажи, сюда что привлекло?
             Какъ душу глубоко все это потрясаетъ!
             Зачѣмъ ты здѣсь? Какъ сердцу тяжело!
             О жалкій Фаустъ! Кто тебя узнаетъ?
             Иль колдовствомъ опутанный какимъ
             Стремился я такъ скоро насладиться --
             И весь расплылся сномъ любви томимъ?
             Иль долженъ человѣкъ весь вѣкъ кружиться
             Какъ флюгеръ, легкимъ вѣтеркомъ гонимъ?
             Что еслибы она вошла въ мгновенье это?
             Какъ ты раскаялся-бъ въ своемъ поступкѣ самъ?
             Какимъ ребенкомъ, въ эти лѣта,
             Растаялъ ты-бъ предъ ней -- и палъ къ ея ногамъ!
   

Мефистофель.

             Скорѣе, вижу я -- она идетъ сюда!
   

Фаустъ.

             Прочь, прочь -- и не вернусь я больше никогда!
   

Мефистофель.

             Вотъ ящичекъ--порядочнаго вѣса --
             Я захватилъ его съ собой!
             Поставь его сюда, вотъ въ этотъ шкафъ, другъ мой.
             Клянусь тебя я словомъ бѣса.
             Что будетъ, отъ него, бѣдняжка безъ ума
             И есть такихъ вещицъ тамъ тьма
             Что ими не одна подкупится вострушка!
             Дитя -- всегда дитя. Игрушка -- все игрушка!
   

Фаустъ.

             Незнаю можно-ли?
   

Мефистофель.

                                           Вотъ страсть вопросы ставить!
             Ты хочешь, можетъ-быть, себѣ его оставить?
             Такъ вашей жадности, скажу я мой совѣтъ:
             Коль такъ, то день терять напрасно-смысла нѣтъ.
             Меня же отъ труда, ужъ лучше бы, избавить!
             Я голову ломаю, руки тру --

(Ставя ящикъ въ шкафъ и запирая его).

                                           -- Ну, вотъ теперь скорѣе вонъ отсюда!--
             Чтобъ по-сердцу, для ней, и до-нутру
             Устроить ей къ тебѣ влеченье --
             А ты стоишь, глядишь,-- какъ бы на представленье.
             Какъ будто бы, курсъ физики сѣдой,
             Иль метафизики -- читаютъ предъ тобой!
                                           Уйдемъ скорѣй!

(Уходятъ).

Маргарита (Съ лампой).

             Какъ душно здѣсь, и жарко мнѣ. (Открываетъ окно).
             Однако на дворѣ гораздо посвѣжѣе!
             Не знаю, какъ то мнѣ... теперь, на единѣ...
             Пришла бы матушка-скорѣе!
             По тѣлу точно дрожь какая пробѣгаетъ....
             Какъ глупо трушу я! Какъ все меня пугаетъ!

(Поетъ, раздѣваясь).

                       Былъ въ Ѳулѣ царь, онъ вѣренъ былъ
                       Подругѣ до могилы,
                       Онъ кубокъ золотой хранилъ:
                       Послѣдній даръ отъ милой.
   
                       Дороже въ мірѣ ничего --
                       Весь міръ въ одномъ томъ кубкѣ!
                       Лишь поднесетъ къ устамъ его.--
                       Льетъ слезы о голубкѣ!
   
                       Смерть стала близко подходить --
                       Онъ все, чѣмъ въ царствѣ правилъ
                       Велѣлъ въ наслѣдство раздѣлить
                       А кубка -- не оставилъ.
   
                       И сѣлъ за царскій онъ обѣдъ,
                       И рыцари всѣ въ сборѣ
                       Въ высокой залѣ древнихъ лѣтъ
                       Въ томъ замкѣ, что у моря.
   
                       И тамъ-то бражникъ старый,-- свой
                       Послѣдній пыль почуя.
                       Свой кубокъ осушивъ, святой.
                       Швырнулъ въ волну морскую.
   
                       Онъ видѣлъ какъ тонулъ онъ въ ней.
                       И самъ, сомкнувши вѣки
                       Склонился, мертвъ, главой своей
                       И не пилъ ужъ во вѣки!

(Она отворяетъ шкафъ и видитъ ящичекъ).

             Какъ чудный ящичекъ такой понялъ сюда?
             Я запираю шкафъ, мнѣ кажется, всегда?
             Котъ чудо? Что же въ немъ такое?
             Ужъ не взяла-ли мать его въ закладъ,
             И денегъ не дала-ль? Что, если я открою?
             А кстати ленточка и ключъ при немъ висятъ....
             Что это, что? Глядите! Царь небесный!
             Я вещи вѣкъ такой не видѣла прелестной....
             Уборъ! Въ такомъ уборѣ, въ праздникъ годовой
             Прилично, даже, красоваться
             Какой угодно барынѣ большой!
             Откуда это все могло бы взялся?
             Всѣ эти прелести кому принадлежать?
             Какъ шла бы цѣпъ ко-мнѣ такая!

(Она украшаетъ себя ими передъ зеркаломъ)

             Ахъ, эти серги хоть, -- пускай мнѣ подарятъ!
             Сей часъ я въ нихъ совсѣмъ уже другая!
             Къ чему намъ красота, и кровь въ насъ молодая?
             Все это хорошо,-- вотъ невидаль какая!
             На это все едва глядятъ!
             Всѣ къ золоту бѣгутъ -- къ нему такъ всѣхъ и тянетъ
             А. мы бѣдняжка,-- мы!-- На насъ никто не взглянетъ!
   

МѢСТО ПРОГУЛКИ,

Фаустъ ходятъ въ задумчивости,-- за нимъ входитъ Мефистофель.

Мефистофель.

             Клянусь поруганной любовью, силой ада.
             Клянусь -- не знаю чѣмъ! Такая мнѣ досада!
   

Фаустъ.

             Что это? Чѣмъ тебя, скажи, такъ прищемило?
             Я съ роду не видалъ такой гримасы милой!
   

Мефистофель.

             Я-бъ чорту былъ готовъ сей часъ себя отдать.
             Когда бы не привыкъ себя я чортомъ звать!
   

Фаустъ.

             Иль ты ужъ началъ завираться?
             Ужасно какъ идетъ къ тебѣ -- такъ бѣсноваться!
   

Мефистофель.

             Подумай! Тотъ уборъ, что Гретхенъ, я досталъ,
             Все это -- попъ къ рукамъ прибралъ!
             Мать эту вещь увидѣла -- и вдругъ --
             Ее пробралъ сейчасъ въ душѣ испугъ!
             Чутье у бабы не дурное!
             Въ молитвенникъ, свой носъ уткнувъ всегда.
             Обнюхаетъ несъ домъ -- гдѣ грѣхъ я гдѣ снятое'
             А ящикъ увидавъ смѣкнула -- ну, бѣда!
             Благословенье тутъ не очень-то большое!
             И говоритъ: "Дитя, добро чужое.
             "Не заработкомъ нажитое.
             "Намъ душу отягчитъ, и будетъ кровь смущать
             "Не лучше-лъ Дѣвѣ, въ даръ, святой -- его отдать?
             "Она небесною порадуетъ насъ манной!"
             А Маргариточка скривила ротикъ свой
             И думаетъ- вѣдь конь-то даровой.
             Такъ въ зубы что смотрѣть? Навѣрно вѣрить Богу
             Кто ловко такъ, принесть -- нашелъ сюда дорогу!
             Мать за попомъ. Тотъ шутку всю смѣкнулъ
             И вкрадчиво онъ пѣсню затянулъ:
             "Вы справедливо разсудили, и примѣрно.
             "Кто побѣдилъ себя, тотъ выигралъ навѣрно.
             "У церкви, знаете, желудокъ знаменитъ:
             "Она вѣдь цѣлыя, глотала, государства
             "И обходилася покуда безъ лекарства --
             "Такъ грѣшное добро, она лишь и сваритъ."
   

Фаустъ.

             Ну, это на людей похоже
             Жиды и короли умѣютъ дѣлать тоже!
             Обычай этотъ издавна стоитъ.
   

Мефистофель.

             Съ тѣмъ, -- цѣпи, кольца, бездѣлушки.
             Онъ сгребъ и ссыпалъ, какъ полушки --
             Спасиба даже не сказалъ
             Какъ будто горсть орѣховъ взялъ!
             Награду обѣщалъ съ небесъ
             И -- такъ ихъ поучивъ -- исчезъ.
   

Фаустъ.

             А Гретхенъ?
   

Мефистофель.

                                 Все въ тревогѣ и незнаетъ
             Что дѣлать ей и какъ тутъ быть?
             О драгоцѣнностяхъ и день и ночь мечтаетъ.
             А болѣе о томъ, кто вздумалъ ихъ даритъ!
   

Фаустъ.

             Какъ жалъ, что мила а такое терпитъ горе....
             Другой уборъ ты ей достанешь вскорѣ:
             За первымъ были, вѣдь, труды не велики.
   

Мефистофель.

             Для вашей милости все это пустяки!
   

Фаустъ.

             Ты это все по моему направишь:
             Сосѣдку, на себя, ты вѣшаться заставишь.
             Да чортомъ будешь ты, смотри,-- не размазней!
             И новый мнѣ уборъ достанешь дорогой!
   

Мефистофель.

             Готовъ я вамъ служитъ -- извѣстно!
             Я постараюся душой моею всей!

(Фаустъ уходитъ).

             Вѣдь этакій влюбленный дуралей
             И солнце и луну -- и звѣздъ весь сводъ небесный
             Готовъ пустить въ трубу изъ за своей прелестной'
   

ДОМЪ СОСѢДКИ.

Марта (Одна).

             Ну, муженекъ, Господь тебя прости!
             Не хорошо ты поступилъ со мною!
             Таскаешься по свѣту, безъ пути.
             А я сижу одна съ заботой да съ нуждою!.
             Ужъ я ли чѣмъ ни будь тебя сердила?
             Ужъ я-ль тебя, какъ должно, не любила?
             Быть можетъ умеръ онъ! Нотъ горе! Какъ мнѣ быть?
             Хотя-бъ ужъ вдовій видъ, откуда, получить!
   

Маргарита (Входя.)

             Ахъ Марта погляди!
   

Марта.

             Что, Гретхенъ. что съ тобою?
   

Маргарита.

             Я ногъ не слышу подъ собою!
             А ларчикъ вновь нашла другой --
             Онъ чернымъ деревомъ отдѣланъ, и такой
             Уборъ, къ него, и вещи положили.
             Что много лучше тѣхъ, какія въ первомъ были.
   

Марта.

             Ты матери о томъ не говори
             А то вѣдь отнесетъ опять въ приходъ, смотри.
   

Маргарита.

             Нѣтъ ты взгляни: тутъ прелестей-то сколько!
   

Марта (Наряжая ее).

             Счастливица ты, Гретхенъ,-- да и только!
   

Маргарита.

             Какъ жаль, что мнѣ нельзя ни гдѣ ихъ надѣвалъ
             И ни на улицѣ, ни въ церкви показать!
   

Марта.

             Такъ чтожъ? Почаще ты ко мнѣ сюда заглянешь.
             Ты надѣвать уборъ здѣсь, потихоньку, станешь
             И передъ зеркаломъ тутъ любоваться имъ --
             И будетъ радость намъ двоимъ!
             Тамъ -- случай подойдетъ -- ну праздникъ что-ли, скажемъ --
             Мы понемножечку и людямъ все покажемъ:
             Сперва цѣпочку, тамъ сережки съ жемчугомъ....
             Мать не узнаетъ! А замѣтитъ -- такъ привремъ.
   

Маргарита.

             Кто-жъ эти ящики принесъ мнѣ оба раза?
             Тутъ, Марта, чья нибудь неладная проказа?

(Стучать).

             Ну, что, какъ это мать?! Ахъ Господи, бѣда!
   

Марта (Глядя чрезъ занавѣсъ).

             Нѣтъ, господинъ чужой!-- Пожалуйте сюда!
   

Мефистофель.

             Сударыни! Я къ вамъ вхожу такъ смѣло
             И потому прошу меня иросгнть,

(Отступаетъ предъ Маргаритой съ почтеніемъ).

             Но, къ-Мартѣ Швердтлейнъ у меня есть дѣло.
   

Марта.

             Я здѣсь сама, -- чѣмъ вамъ могу служить?
   

Мефистофель. (Тихо).

             Теперь я знаю васъ -- и этого довольно.
             Такая гостья важная у васъ....
             Прошу простить, что поступилъ такъ вольно --
             Я послѣ полдня, къ намъ, найду въ свободный часъ.
   

Марта (Громкп).

             Какъ, Гретхенъ, думаешь, что барина смущаетъ:
             Вѣдь онъ тебя за барышню считаетъ!
   

Маргарита.

             Вы очень ужъ добры.... я изъ простой семьи
             И не богаты мы.-- а эти украшенья
             И драгоцѣнности всѣ эти -- не мои.
   

Мефистофель.

             Тутъ не уборъ одинъ приводитъ въ восхищенье:
             Все это существо, прелестный этотъ взглядъ!....
             Такъ -- значить я могу остаться?-- Очень радъ.
   

Марта.

             Прошу сказать что вамъ угодно?
   

Мефистофель.

             Желалъ бы очень вамъ принесть
             Повеселѣй немного вѣсть.
             Но что же дѣлать? Мы въ желаньяхъ не свободны.
             Надѣюсь, что меня здѣсь не-за что журить:
             Вашъ мужъ, велѣлъ вамъ долго жать!
   

Марта.

             Онъ умеръ, Боже мой! Онъ умеръ,-- понимаю!
             Мой вѣрный мужъ -- погибъ! Я умираю!
   

Маргарита.

             Ахъ Марта милая, не убивайтесь такъ!
   

Мефистофель.

             Такъ выслушайте-жь дѣло было какъ....
   

Маргарита.

             За тѣмъ и не хочу я ввѣкъ любви, повѣрьте.
             Что для меня бы я а-бъ потеря хуже смерти.
   

Мефистофель.

             Есть въ горѣ радости -- а въ радостяхъ печали!
   

Марта.

             Просила-бъ я, чтобъ вы мнѣ разсказали
             Какъ жизнь свою окончилъ бѣдный онъ?
   

Мефистофель.

             Онъ въ Падуѣ лежитъ, похороненъ
             Тамъ, у Антонія святаго-- впрочемъ что-же?
             Въ священномъ мѣстѣ онъ, и на прохладномъ ложѣ.
   

Марта.

             И больше ничего онъ съ вами не прислалъ?
   

Мефистофель.

             Да. Просьбы тяжкія, большія:
             Онъ триста, отслужить, обѣдень приказалъ.
             Въ дальнѣйшемъ же -- принесъ карманы я пустые!
   

Марта.

             На память ничего! Бездѣлки никакой!
             Послѣдній, вѣдь, мастеровой
             И тотъ, на днѣ сумы, припрятавъ, непремѣнно
             Хоть что нибудь, на память, сбережетъ
             И лучше съ голоду умретъ.
             Иль нищимъ по міру пойдетъ.
             Но что нибудь пришлетъ подругѣ неизмѣнной!
   

Мефистофель.

             Сударыня, я очень огорченъ.
             Но денегъ -- не бросалъ, кажись, на вѣтеръ онъ
             И горько каждую оплакивалъ ошибку;
             А на несчастье -- жаловался шибко!
   

Маргарита.

             Ахъ, какъ несчастны люди могутъ быть!
             За упокой души его я помолюся.
   

Мефистофель.

             Вотъ вы, такъ хоть сейчасъ достойны въ бракъ вступить.
             Прелестное дитя!
   

Маргарита.

                                           Нѣтъ, я не тороплюся!
   

Мефистофель.

             Что-жъ, развѣ ужъ и нѣтъ поклонника у васъ?
             Великій даръ небесъ, для всякаго, не скрою --
             Имѣть въ объятіяхъ сокровище такое!
   

Маргарита.

             Нѣтъ, этого не водится у насъ!
   

Мефистофель.

             Ну, водится иль нѣтъ,-- а часто такъ ведется!
   

Марта.

             Такъ раскажите же.
   

Мефистофель.

                                           Я у одра стоялъ;
             Я видѣлъ, что бѣднякъ чуть не въ навозѣ бьется:
             Соломенный гнилой тюфякъ подъ нимъ лежалъ.
             Но онъ по христіански умиралъ
             И счеты съ жизнью -- такъ сводилъ онъ, умирая:
             "Какъ ненавижу я себя, во всемъ кляня
             "За то, что и жену, и дѣло оставляя
             "Я жизнь испортилъ всю. Гдѣ-жь ей простить меня?
             "Всю жизнь мнѣ не проститъ! Ахъ вспомнить нѣту силы!..."
   

Марта.

             Давно уже тебя простила я, мой милый!
   

Мефистофель.

             "Но только, видитъ Богъ,-- она всему виной..."
   

Марта.

             Ну, вотъ ужъ ложь! Ложь на краю могилы.
   

Мефистофель.

             Конечно бредилъ такъ, ужъ при смерти, больной --
             На сколько понимать мнѣ позволяютъ силы.
             Онъ говорилъ: "Весь вѣкъ не зналъ я что покой:
             "Повеселиться я -- несмѣлъ имѣть и мысли.
             "Сначала дѣти;-- хлѣбъ, потомъ, имъ долженъ несть
             "И хлѣбъ въ обширномъ самомъ смыслѣ
             "А хлѣба ни куска не могъ спокойно съѣсть!"
   

Марта.

             Такъ это онъ любовь, и всю мою заботу
             И вѣрность позабылъ,-- и муки, и работу!
   

Мефистофель.

             Ахъ нѣтъ, сердечно такъ онъ думалъ обо всемъ.
             Онъ говорилъ: "Ужъ какъ, изъ Мальты уѣзжая,
             "Молилъ я Господа семью хранить, и домъ!
             "И небо на мои склонялось молитвы:
             "Достался намъ корабль турецкій послѣ битвы,
             "Который въ Истамбулъ султану деньги везъ.
             "Да храбрость -- этотъ призъ намъ отданъ въ награжденье.
             "А по обычаю -- и мнѣ, таки, принесъ
             "Онъ кушъ порядочный -- по праву и дѣленью.
   

Марта.

             Ай какъ же? Гдѣже онъ? Иль онъ его зарылъ?
   

Мефистофель.

             Кто знаетъ гдѣ и какъ все по вѣтру пустилъ!
             Онъ былъ съ Неаполѣ, и какъ-то разъ, гуляя.
             Онъ встрѣтился съ одной особой молодой;
             Красотка эта молодая
             Въ него влюбилась всей душой
             И вѣрностью его настолько првязала.
             Что мысль о ней -- его по гробъ не покидала!
   

Марта.

             Негодный! Онъ дѣтей своихъ ограбилъ! Воръ!
             Ему нужда, изгнанье и печали
             Дурную жизнь вести -- ни чуть не помѣшали!
   

Мефистофель.

             Какъ видите! За то съ нимъ конченъ всякій споръ!
             На вашемъ мѣстѣ я -- кабы была свобода --
             Я-бъ трауръ поносилъ по немъ -- небольше года,
             А между тѣмъ бы сталъ другаго я искать,
   

Марта.

             Ахъ Господи! Да гдѣ-же отыскать --
             Какъ былъ покойникъ мой -- другаго.
             Сердечнаго и простака такого!
             Одно лишь: онъ любилъ таскаться по гостямъ.
             Онъ женъ чужихъ любилъ, любилъ вино чужое
             Да очень ужъ къ игрѣ пристрастенъ былъ -- къ костямъ.
   

Мефистофель.

             Ну, тутъ, я вижу -- все пустое!
             Когда-бы онъ на васъ имѣлъ такой-же взглядъ.
             То дѣло бы и съ нимъ пошло у васъ на ладъ
             И на условіяхъ такихъ,-- сказать признаться --
             Я съ вами кольцами, сей часъ готовъ мѣняться!
   

Марта.

             О! Вы изволите шутить!
   

Мефистофель (Про себя)

             Однако, случая не надо упустить,
             Что-бъ во время удрать: она такого сорта.
             Что придерется -- даже къ слову чорта!

(Маргаритѣ)

             А вы, сударыня, съ сердечкомъ вашимъ какъ?
   

Маргарита.

             Не знаю какъ понять должна слова я эти?
   

Мефистофель. (Про себя)

             О доброе дитя! Невиннѣй нѣтъ на свѣтѣ'
             (Громко). Прощайте барыни!
   

Маргарита.

                                                     Прощайте.
   

Марта.

                                                                         Какъ сказать.....
             Мнѣ вдовій видъ бы надобно достать....
             Бумагу,-- гдѣ, когда была кончина,-- погребенье?....
             Порядокъ я всегда привыкла уважать --
             Не дурно-бъ отыскать объ этомъ объявленье.
   

Мефистофель.

             Не безпокойтеся, все это я найду.
             Вѣдь двумъ свидѣтелямъ довольно быть при этомъ.
             Что-бъ засвидѣтельствовать истину предъ свѣтомъ.
             Здѣсь есть товарищъ мой, я съ нимъ къ судьѣ пойду --
             Я къ вамъ его, пожалуй, приведу!
   

Марта.

             О да, пожалуйста
   

Мефистофель. (Маргаритѣ).

                                           Вы будете здѣсь тоже?
             Онъ парень бравый и пригожій.
             Онъ много ѣздилъ, видѣлъ свѣтъ
             И съ барышнями вѣжливъ съ раннихъ лѣтъ.
   

Маргарита.

             Вѣдь этакъ, передъ нимъ, совсѣмъ я застыжуся!
   

Мефистофель.

             Ни предъ какимъ властителемъ -- клянуся!
   

Марта.

             Такъ тамъ, за домомъ, вечеркомъ.
             Мы съ нею васъ въ саду, сегодня, подождемъ!
   

УЛИЦА.

Фаустъ и Мефистофель.

Фаустъ.

             Ну, какъ? Я знать хочу,-- идетъ ли все на ладъ!
   

Мефистофель.

             Ага! я вижу -- загорѣлось:
             Ну, скоро дастся вамъ вашъ кладъ:
             Со мной уже сосѣдка спѣлась
             И Гретхенъ, вечеромъ, ты долженъ увидать
             У Марты. Вотъ ужъ баба! Точно --
             Цыганить и сводить придумана нарочно!
   

Фаустъ.

             Отлично!
   

Мефистофель.

                                 Но кое что должны и мы вѣдь дать!
   

Фаустъ

             Что-жъ? Разумѣется: услуга за услугу.
   

Мефистофель.

             Придется на судѣ, двоимъ намъ, показать.
             Что вытянутый трупъ сосѣдкина супруга,
             Тамъ въ Падуѣ, въ священномъ мѣстѣ схороненъ.
   

Фа устъ.

             Умно? Вѣдь ѣхать я за этимъ принужденъ?
   

Мефистофель.

             1) Sanсta simplicitas! Сейчасъ ужъ ѣхать рады!
             Вы покажите лишь -- а знать вамъ и ненадо!
   1) Святая простота.
   

Фаустъ.

             Коль нѣту лучшаго -- такъ планъ негоденъ твой!
   

Мефистофель.

             Ну, такъ и ждите -- мужъ снятой'
             И въ этотъ разъ.... Большое будетъ диво!
             Вы въ первый, что-ли, разъ покажете фальшиво:
             О Богѣ, обо всемъ, что движется вокругъ.
             О человѣкѣ, и о всемъ, что вдругъ
             Въ умѣ его и въ сердцѣ происходитъ
             Сужденіи, ваша милость -- тьму находитъ --
             Съ челомъ высокимъ, надрывая грудь!
             А ежели къ вамъ внутрь-то заглянуть?
             Признайтесь,-- что про все, про это, вы едва-ли
             Не меньше, чѣмъ про смерть сосѣдки мужа, знали!
   

Фаустъ.

             Ты былъ, и будешь вѣкъ софистомъ и лжецомъ.
   

Мефистофель.

             Да, если-бъ я не столько смыслилъ въ томъ!....
             А завтра? Завтра будете вы честно
             Дурачить -- Гретхенъ бѣдную, прелестно
             Въ любви сердечной клясться ей!
   

Фаустъ

             Конечно, -- и отъ всей души моей!
   

Мефистофель.

             Прекрасно! А потомъ ужъ рѣчь зайдетъ, конечно.
             О вѣрности въ любви -- несокрушимой, вѣчной.
             О мощномъ, къ ней одной, влеченьи рѣчь зайдетъ....
             Что-жъ? Это тоже отъ души пойдетъ?
   

Фаустъ.

             Оставь! Конечно такъ! Коль такъ я ощущаю.
             Коль имени я чувствамъ тѣмъ не знаю,
             Коль лучшія слова я въ рѣчи выбираю.
             Что-бъ имя дать достойное вполнѣ.
             Тому влеченію, той жаждѣ какъ въ огнѣ....
             И если эту страсть, которою сгараю,
             Я неизмѣнной, вѣчной называю --
             Иль дьяволъ, эту ложь, нашептываеть мнѣ?
   

Мефистофель

             А все-таки я правъ!
   

Фаустъ.

                                           Послушай, ты замѣть:
             Нельзя ли легкія мои хоть пожалѣть!
             Кто хочетъ правымъ быть, коли языкъ имѣетъ.
             Тотъ переспорить всякаго съумѣетъ!
             Однако что-же тутъ глядѣть --
             Пойдемъ! Отъ болтовни одна лишь мнѣ досада!
             Ты больше правъ за тѣмъ.... за тѣмъ, что такъ ужъ надо!.
   

САДЪ.

Маргарита съ Фаустомъ и Марта съ Мефистофелемъ гуляютъ, ходя взадъ впередъ.

Маргарита.

             Я вижу, что меня щадите только вы,
             Снисходите ко мнѣ -- что-бъ я незастыдилась.
             Вѣдь путешественники всѣ ужъ таковы,
             Довольствуются всѣмъ, что-бъ съ ними не случилось.
             Я знаю, вы такой бывалый человѣкъ....
             Мой бѣдный разговоръ васъ не забавитъ въ вѣкъ.
   

Фаустъ.

             Словечко, взглядъ одинъ твой, болѣе забавитъ,
             Чѣмъ радости весь міръ, вся мудрость мнѣ доставить!

(Цѣлуетъ ея руку).

Маргарита

             Ахъ, полно-те! Ну можно-ль эту руку цѣловать?
             Она шершавая и гадкая такая....
             За цѣлый день, чего руками не должна я
             Работать! Матушка вѣдь не велитъ зѣвать.

(Проходятъ).

Марта.

             А вы, сударь? Вамъ все приходится кататься?
   

Мефистофель.

             Да! Должность и дѣла ужъ насъ къ тому влекутъ!
             Съ инымъ мѣстечкомъ -- страхъ какъ тяжело разстаться
             А ни за что дѣла остаться не дадутъ!
   

Марта.

             Такъ, въ лѣтахъ молодыхъ, свободно въ шумѣ свѣта,
             Туда-сюда летать, еще идетъ;
             Но вѣдь когда нибудь и старость подойдетъ
             И старый холостякъ въ могилу такъ сойдетъ.
             Одинъ!-- Кому мила картина эта?
   

Мефистофель.

             Со страхомъ я ее предвижу издали!
   

Марта.

             А вы бы во-время исходъ себѣ нашли!

(Проходятъ).

Маргарита.

             Да, съ глазъ уйди долой -- изъ сердца та-жъ дорога!
             Любезны очень вы всегда.
             Но вѣдь у васъ друзей, должно быть, много....
             Разумнѣе меня всѣ эти господа!
   

Фаустъ.

             О милая! Повѣрь, что часто называютъ
             Разумнымъ то -- въ чемъ тупость,-- суета!
   

Маргарита.

             Какъ?
   

Фаустъ.

                       Такъ, мой другъ! Себя вѣдь рѣдко знаютъ
             Въ святомъ достоинствѣ -- невинность, простота!
             Вѣдь скромность и смиреніе -- природы
             Любвеобильно-щедрой -- высшіе дары!
   

Маргарита.

             Мнѣ вспоминать о васъ -- довольно есть свободы;
             Вы -- вспомните-ль меня средь дѣдовой поры?
   

Фаустъ.

             Такъ часто ты одна бываешь?
   

Маргарита.

             Да! Хоть хозяйство малое у насъ
             Но все-же требуетъ забиты всякій часъ.
             Прислуги нѣтъ у насъ. Сама и пыль сметаешь.
             Все стряпаешь сама, шьешь, вяжешь, убираешь,
             Такъ съ ранняго утра обѣгаешь весь домъ.
             А матушка моя во всемъ
             Такъ аккуратна!
             Не то, чтобъ нужно намъ стѣснять себя, понятно,
             Могли бы ни получше многихъ жить:
             Отъ моего отца осталось состоянье --
             У насъ есть домъ
             И тамъ, въ предмѣстьи садикъ для гулянья.
             Но все таки теперь мы тихо такъ живемъ.
             Мой брать солдатомъ сталъ: сестрица умерла,--
             Вотъ мука съ бѣдненькимъ ребенкомъ мнѣ была!
             Но такъ любила я прелестное творенье,
             Что рада за нее -- опять на всѣ мученья...
             Да и ребенокъ былъ такъ милъ!
   

Фаустъ.

             Да, ангелъ -- коль тебѣ подобенъ былъ!
   

Маргарита.

             Ее вскормила я. Она меня любила.
             По смерти батюшки ужъ мать ее родила
             И заболѣла такъ, что всякій говорилъ.
             Что душу, бѣдная, должна отдать ужъ Богу.
             Но, къ счастью -- обошлось все дѣло понемногу;
             Она понравилась -- но ужъ самой кормитъ
             Гдѣ-жъ было крошку ей -- и мнѣ пришлось вспоить
             Водою съ молокомъ бѣдняжку.
                                                               Такъ съ начала
             Все на моихъ рукахъ она росла
             И такъ барахталась -- и такъ была мила!
   

Фаустъ.

             И счастье чистое, ты вѣрно ощущала!
   

Маргарита.

             Конечно и часовъ тяжелыхъ было много --
             Вѣдь ночью колыбель стояла близь меня
             И я за ней слѣдила чутко, строго!
             Чуть шевельнется -- просыпаюсь я:
             То надо уложить, то попоить ребенка....
             Бывало такъ заплачетъ звонко!
             Тутъ надо встать и ходя, укачать,
             Но комнатѣ, въ припрыжку съ ней танцуя....
             А тамъ, бѣлье стирать ужъ до свѣта встаю я,
             Тамъ о закупкахъ и о кухнѣ хлопотать
             Приходится.-- Такъ каждый день летаешь!
             Вѣдь не всегда-жъ веселому бывать --
             За то вкуснѣй ѣда и слаще отдыхаешь!

(Проходятъ).

Марта.

             Намъ, бѣднымъ женщинамъ, бѣда:
             Съ холостякомъ въ лѣтахъ -- не сладишь никогда!
   

Мефистофель.

             Когда-бъ на васъ одна похожая нашлась,
             Да лучшему всему учить меня взялась?
   

Марта.

             Иль сударь, не нашли вы вправду ни одной?
             У сердца нѣтъ еще зазнобы ни какой?
   

Мефистофель.

             Извѣстно: свой очагъ, да добрая жена --
             Такъ куча жемчуговъ и денегъ не нужна!
   

Марта.

             Такъ что-жъ? Охоты вы къ тому не испытали?
   

Мефистофель.

             Меня всегда, вездѣ -- учтиво принимали....
   

Марта.

             Что-жъ, сердцемъ не жили вы въ жизни ни минутки?
   

Мефистофель.

             Нѣтъ съ женщиной себѣ нельзя дозволить шутки!
   

Марта.

             Но вы не поняли!....
   

Мефистофель.

                                           Ахъ очень сожалѣю!....
             Что вы добры, -- понятъ, однако я умѣю!

(Проходятъ.)

Фаустъ.

             Какъ въ садъ я къ вамъ пришелъ -- мой ангелочекъ милый
             Узнала ты меня -- сей часъ?
   

Маргарита.

             Иль вы не видѣли -- глаза я опустила.
   

Фаустъ.

             И ты прощаешь мнѣ, за смѣлость ту, въ тотъ разъ.
             Когда ты изъ собора выходила?
   

Маргарита.

             Смутилась я. Со мной такого ничего
             Ни разу не было. И про меня дурнаго
             Никто сказать не можетъ слова.
             Ахъ, я подумала, за чтожъ, и отчего?
             Что-жъ непристойное, иль смѣлое какое.
             Во мнѣ онъ взглядомъ отыскалъ,
             Что сразу такъ ко мнѣ присталъ?
             Но, признаюсь -- ужъ и сама не знаю:
             Во мнѣ васъ, что-то стало защищать
             И злилась на себя -- сейчасъ припоминаю --
             Что злѣе не могла -- еще -- вамъ отвѣчать.
   

Фаустъ.

             Ты, сладкая моя!
   

Маргарита (Рветъ астру и обрываетъ лепестки.)

                                 Постойте!
   

Фаустъ.

                                                     На букетъ?
   

Маргарита.

             Нѣтъ, такъ игра.
   

Фаустъ.

                                           Игра?
   

Маргарита.

                                                     Чуръ, не смѣяться!
   

Фаустъ.

             Что ты бормочешь?
   

Маргарита.

                                           Любитъ -- нѣтъ...

(Обрывая послѣднія лепестокъ и, радостью).

             Онъ любитъ!.
   

Фаустъ.

                                 Да, дитя, то что цвѣтокъ вѣщаетъ.
             То небо говоритъ! Пусть то его отвѣтъ!....
             Онъ любитъ! Знаешь ли что это означаетъ?

(Жметъ ей обѣ руки).

Маргарита.

             Ахъ. Жутко мнѣ!
   

Фаустъ.

                                           Не трепещи мой другъ!
             Пусть этотъ взглядъ, пожатье это рукъ,
             О томъ, что выразить нѣтъ силъ,-- тебѣ разскажутъ.
             Другъ другу намъ отдаться -- путь покажутъ,
             Блаженство чувствовать на вѣки,-- навсегда!
             Блаженству кончиться -- отчаянью начаться....
             Нѣтъ! Кончиться оно не должно никогда!

(Маргарита жметъ его руки, вырывается и убѣгаетъ. Онъ стоитъ минуту въ раздумьи,-- потомъ уходитъ).

Марта.

             Подходитъ ночь.
   

Мефистофель.

                                           Да, намъ уйти пора.
   

Марта.

             Я попросила-бъ васъ и дольше здѣсь остаться.
             Но отъ сосѣдей здѣсь не жди добра:
             Тутъ, будто больше нечѣмъ людямъ заниматься,
             Какъ жизнь сосѣдей каждый часъ слѣдить
             Да только сплетни заводить.
             Вѣдь тутъ бѣда: чуть что нибудь узнаютъ --
             Ужъ тотчасъ на языкъ попался кой къ кому!
             А наша парочка?
   

Мефистофель.

                                 Какъ птички, тамъ, порхаютъ
             Въ саду.
   

Марта.

                       Кажись она понравилась ему?
   

Мефистофель.

             И онъ ей тоже -- такъ всегда бываетъ!
   

БЕСѢДКА.

(Маргарита спрячется въ нее за дверь, и держа палецъ на губахъ смотритъ въ щелку).

             Вотъ онъ!
   

Фаустъ (Приходя).

                                 Плутовка, ты -- меня дразнить!
             Вотъ я-жъ тебя!

(Цѣлуетъ ее).

Маргарита (Цѣлуя его и обнимая).

             Моя милый, какъ люблю я!
   !!!!!!!!!Пропуск 228-229

ЛѢСЪ И ПЕЩЕРА.

Фаустъ (Одинъ).

             О Духъ возвышенный! Ты все, ты все мнѣ далъ,
             О чемъ тебя молилъ я. Не безплодно
             Ко мнѣ твой ликъ, въ огнѣ, ты обратилъ!
             Ты далъ какъ царство мнѣ, прелестную природу,
             Давъ силу ощущать -- далъ насаждаться ею.
             Не съ удивленьемъ лишь холоднымъ посѣтить
             Позволилъ ты ее; ты въ грудь ей глубоко
             Позволилъ заглянуть, какъ въ сердце друга.
             Ты рядъ живущихъ всѣхъ проводишь предо мной
             И учишь познавать моихъ собратій
             Въ водѣ и воздухѣ, и въ этой тихой рощѣ!
             Когда-жъ въ лѣсу, шумя, вдругъ буря закипитъ.
             Начнетъ гигантскихъ елей сбрасывать вершины,
             Стволы сосѣднихъ сосенъ раздробляй,
             И холмы, шумомъ ихъ паденья, оглашать,
             Тогда меня ведешь въ пристанище -- къ пещеру.
             Что-бъ самаго мнѣ показать меня.
             Въ груди, чудесъ глубокихъ бездну открывая.
             И вотъ встаетъ тогда передо мной
             Та чистая луна, что духъ мой укрощаетъ.
             На стѣнахъ скалъ, въ кустѣ сыромъ,-- вездѣ
             Мнѣ предковъ образы мерещатся сѣдые
             И жажду утоляютъ къ созерцанью
             Суровую, что такъ меня томитъ
             Что въ совершенствѣ, въ мірѣ, ничего
             Намъ не дала судьба -- почувствовалъ я нынѣ!
             Ты мнѣ при томъ блаженствѣ, что меня
             Къ богамъ такъ близко и все ближе приближаетъ.
             Далъ спутника, съ которымъ -- не могу разстаться.
             Ты далъ мнѣ спутника, который дерзко такъ
             И холодно, передъ самимъ собою
             Меня всечасно унижаетъ -- и въ ничто
             Дары твои онъ обращаетъ -- словомъ,
             Дыханіемъ однимъ! Онъ къ образу тону
             Прелестному -- огонь въ груди моей
             Такъ разжигаетъ безустанно....
             И я бросаюся отъ жадности къ усладѣ
             И въ наслажденіи -- я жадностью томлюсь'
   

Мефистофель. (Входя).

             Такую жизнь вести -- покончите вы скоро?
             Какъ можетъ, наконецъ, она насъ забавлять?
             Попробовать ее слегка -- пожалуй въ нору.
             Согласенъ я -- а тамъ, за новое опять!
   

Фаустъ.

             Желалъ бы я тебѣ занятіе иное
             Чѣмъ купить такъ меня отъ утра до зари.
   

Маргарита.

             Ну, ну,-- оставлю я тебя въ покоѣ
             Но этакихъ вещей ты мнѣ не говори
             Серьезно. Спутника, что смотритъ такъ сурово.
             Неблагосклоннаго и страннаго такого --
             Невелика бѣда мнѣ потерять!
             Весь день и такъ хлопотъ -- мнѣ полонъ ротъ, съ тобою
             Вѣдь по носу у васъ -- никакъ не угадать:
             Чѣмъ, вашей милости, я долженъ угождать
             И въ чемъ останешься ты недоволенъ мною?
   

Фаустъ.

             Вотъ, въ настоящій тонъ, ты пѣсенку запѣлъ:
             Мнѣ-жъ кланятся за то -- что ты мнѣ надоѣлъ!
   

Мефистофель.

             Да какъ же-бъ мы, о бѣдный сынъ земли
             Здѣсь, безъ меня -- жизнь вашу повели?
             Отъ вычурной игры воображенья
             Не я-ль тебѣ доставилъ изцѣленье?
             И если бы не я, то бросивъ шаръ земной.
             Давно-бъ ты улетѣлъ гулять на свѣтъ иной!
             Что прячешься по скаламъ, по пещерамъ
             Какъ филинъ, ты? Во мху сыромъ и сѣромъ,
             Гдѣ каплетъ на тебя со скалъ.
             Какъ жаба, ты искать ужъ пищи сталъ.
             Вотъ сладкая, прекрасная забава!
             Духъ докторскій въ тебя засѣлъ надолго, право:
   

Фаустъ.

             Ту силу новую поймешь ли ты когда.
             Что это странствіе мнѣ придаетъ всегда?
             Нѣтъ, если бъ ты. и счастьи томъ, провѣдалъ --
             На столько дьяволъ ты -- что мнѣ-бъ его ты не далъ!
   

Мефистофель.

             Вотъ неземное наслажденье!
             Всю ночь лежать въ горахъ, въ росѣ,
             Всю землю, небеса обнять стараться всѣ,--
             И раздуваться до размѣровъ Провидѣнья.
             До нѣдръ земли мышленьемъ проникать,
             Въ груди -- все шестидневное творенье ощущать,
             Богъ вѣсть чѣмъ въ гордой силѣ наслаждаться,
             То вдругъ -- любви блаженствомъ разливаться,
             О томъ что ты земной -- совсѣмъ уже забыть --
             И вдругъ все высшее такое созерцанье
             (Съ жестомъ.) Нельзя сказать -- чѣмъ хочешь заключить!
   

Фаустъ.

             Тьфу, ты проклятый!
   

Мефистофель.

                                           Плюй, сердись!
             И нравъ ты въ нравственномъ негодованьи:
             При цѣломудренныхъ и называть страшись
             То, безъ чего они не могутъ обойтись'
             Ну, такъ и быть! Тебѣ мѣшать не стану
             Предаться нѣсколько самообману.
             Вѣдь это выдержать не долго можешь ты.
             Ты ужъ и такъ порядочно измученъ
             А этотъ образъ жизни скученъ:
             Ты поживи такъ дольше -- пропадешь!
             Со страху и тоски -- какъ разъ съ ума сойдешь.
             Довольно! Милая твоя сидитъ, скучаетъ:
             Ея свѣтъ весь тѣсенъ -- все одна:
             Мысль о тебѣ ее лишь занимаетъ --
             Она въ тебя жестоко влюблена!
             Твой жаръ любви рѣкой сперва разлился,
             Какъ отъ снѣговъ весеннею порой,
             И черезъ край ей въ сердце перелился
             И высохъ ужъ теперь какъ ручеекъ какой!
             Мнѣ кажется, чѣмъ длить въ лѣсу здѣсь засѣданье.
             Не дурно-бъ баринъ поступилъ.
             Когда бы глупенькое, юное созданье
             Ты за любовь вознаградилъ.
             Ей время долгимъ кажется ужасно;
             Она все у окна стоитъ --
             Какъ облака бѣгутъ безстрастно
             Чрезъ стѣны древнія -- глядитъ;
             "Ахъ если бы была я птичкой создана!"
             И день и ночь ноетъ она.
             То весела, то смущена,
             То плачетъ -- жалости достойно!
             То снова будто-бы спокойна!
             Ни неизмѣнно влюблена!
   

Фаустъ.

             Змѣя! змѣя.
   

Мефистофель (про себя)

             Ругайся! Лишь тебя забралъ-бы въ руки я!
   

Фаустъ.

             Прочь нечестивый! Прочь отсюда
             Прелестной женщины ты мнѣ не называй
             И не совсѣмъ еще свихнулся я, покуда.
             Ты къ тѣлу чудному мнѣ страсть не зажигай.
   

Мефистофель.

             Чтожъ дальше? Бросилъ ты -- подумаетъ бѣдняжка
             Да кажется оно ужъ такъ и есть.
   

Фаустъ.

             Я близокъ къ ней: гдѣбъ нибылъ я, мнѣ тяжко
             Забыть ее.-- Ея потери мнѣ не снесть --
             И даже, въ каждомъ устъ ея прикосновенья.
             Завидовать я сталъ Христа изображенью,
   

Мефистофель.

             Бывалъ и я тебѣ завидывать готовъ
             На счетъ библейскихъ, тѣхъ, двухъ серны близнецовъ!
   

Фаустъ.

             Исчезни сводникъ!
   

Мефистофель.

                                           Да, тебѣ ругаться
             А мнѣ приходится смѣяться.
             Когда мужчину Богъ, и женщину, творилъ.
             Влеченьемъ этимъ благороднымъ
             Другъ къ другу -- самъ ихъ одарилъ.
             Признавъ его на что нибудь пригоднымъ!
             Ну, такъ идемъ! Великая бѣда!
             Вѣдь къ милой въ комнату, туда.
             Не на смерть мы идемъ!
   

Фаустъ.

             Что мнѣ восторгъ небесный?
             Ни что онъ, дляменя, въ объятіяхъ прелестной!
             Пускай она меня согрѣетъ на груди!
             Ея страданьями меня ты не буди --
             Я чую ихъ! Я-ль не изгнанникъ.
             Бѣглецъ бездомный и безцѣльный странникъ?
             Не безпокойный ли мучитель я, уродъ.
             Что будто водопадъ шумитъ, и скалы рветъ
             И жадно къ пропасти стремится!
             Она-же -- тихой дѣтской думой
             Полна, тамъ, въ хижинѣ угрюмой --
             Въ долинѣ въ Альпахъ. Средь заботъ
             Семейныхъ, жизнь ея течетъ
             Среди ея любимой сферы!
             А я, -- я въ жадности безъ мѣры
             Проклятье мнѣ за то удѣлъ!--
             Громить мнѣ горы было мало
             И повергать въ обломки скалы --
             Ее я погубить хотѣлъ?
             О адъ! Тебѣ недоставало
             Той жертвы! Дьяволъ! Помогай!
             Тоски мнѣ время сокращай.
             Пусть будетъ, то скорѣй -- что будетъ.
             Обрушься на меня судьба ея скорѣй,
             И пусть я гибну вмѣстѣ съ ней!
   

Мефистофель.

             Кипитъ, горитъ -- и не разсудитъ!
             Иди, утѣшь ее, глупецъ!
             Какъ только голова исходу не находитъ --
             Ужъ думаетъ: Насталъ всему конецъ!
             Да здравствуетъ, кто смѣлымъ шагомъ ходитъ!
             Ты къ чорту, кажется, ужъ близко подошелъ
             А все еще тебя такой пустякъ пугаетъ!
             На свѣтѣ ничего противнѣй не бываетъ,
             Какъ чортъ, который такъ въ отчаянье пришелъ!

-----

Маргарита.
(Одна прядетъ).

                       На сердцѣ тяжко,
                       Исчезъ покой --
                       Погибъ, утраченъ
                       На вѣки, мной!
   
                       Гдѣ бъ ни была я
                       Его коль нѣтъ --
                       Тамъ мнѣ могила.
                       Отравленъ свѣтъ.
   
                       Мутится умъ мой
                       Что съ головой?
                       На части рвется
                       Разсудокъ мой.
   
                       На сердцѣ тяжко
                       Исчезъ покой --
                       Погибъ, утраченъ
                       На вѣки, мной!
   
                       Гляжу-ль въ окно я --
                       Ищу его!
                       Иду-ль изъ дому --
                       Лишь для него.
   
                       Какая поступь!
                       Какой весь складъ
                       Улыбка, очи
                       Что говорятъ!!
   
                       Теченье рѣчи
                       Волшебныхъ струй --
                       А рукъ пожатье
                       А поцалуй!....
   
                       На сердцѣ тяжки
                       Изчезъ покой --
                       Погибъ, утраченъ
                       На вѣки, мной!
   
                       Къ нему все рвется
                       Грудь -- не сдержать:
                       Ахъ, такъ обнятъ бы
                       И не пускать!
   
                       Сколько-бъ хотѣла
                       Сколько-бъ могла.
                       Цѣлуя,-- такъ бы
                       И умерла!
   

САДЪ МАРТЫ.

Фаустъ и Маргарита.

Маргарита.

             Ты обѣщаешь, Генрихъ?
   

Фаустъ.

                                                     Что могу -- конечно.
   

Маргарита.

             Ну, о религіи какъ мнѣніе твое?
             Не слишкомъ, кажется ты держишься ея,
             Хотя ты человѣкъ и добрый, и сердечный?
   

Фаустъ.

             Оставь, дитя! Мою ты чувствуешь любовь:
             За милыхъ мнѣ -- отдамъ я плоть и кровь.
             Но я ни чувствъ ничьихъ -- ни вѣры не затрону.
   

Маргарита.

             Не такъ?-- Намъ надо вѣрить по закону?
   

Фаустъ.

             Да надо-ли?
   

Маргарита.

                                 Когда бъ въ рѣчахъ моихъ.
             Хоть малость на тебя имѣла я вліянья!...
             Вотъ -- таинствъ, тоже, ты совсѣмъ не чтишь святыхъ....
   

Фаустъ.

             Нѣтъ я ихъ чту.
   

Маргарита.

                                           Но только безъ желанья?
             Ты, въ церкви не былъ ужъ давно, на покаяньи....
             Ты въ Бога вѣришь ли?
   

Фаустъ.

                                           О милая, сказать
             "Я въ Бога, вѣрую" -- кто смѣетъ?
             Спроси священника, кто лучше разумѣетъ.
             Ученаго спроси -- насмѣшкою лишать
             Отвѣтъ ихъ будетъ, надъ тобою.
   

Маргарита.

             Такъ ты не вѣришь?
   

Фаустъ.

                                           Сказанное мною
             Старайся, милая, ты правильно понять.
             Кто смѣетъ Бога называть,
             Или признать:
             "Я вѣрую въ него"?
             Кто можетъ ощутить
             И дерзновеннымъ быть.
             Что бы сказать: "Нѣтъ я къ него не вѣрю"?
             Онъ -- всеобъемлющій.
             Онъ -- всеподъемлющій.
             Не Онъ ли все въ себѣ содержитъ, обнимаетъ,
             Тебя, меня -- и самаго Себя?
             Не тамъ ли, въ вышинѣ, надъ нами сводъ небесный?
             Не подъ ногами ли здѣсь твердая земля?
             Не всходятъ ли тамъ, радостно сіяя,
             Тѣ звѣзды вѣчныя, надъ нами въ небесахъ?
             Не смотримъ ли и мы другъ другу въ очи?
             Не все-ль стремится, въ свѣтѣ этомъ.
             Къ твоимъ очамъ и сердцу, милый другъ?
             Не все-ль живетъ, въ таинственности вѣчной.
             Не видимо и видимо вкругъ насъ?
             Наполни этимъ сердце сколько можешь
             И если ощутишь ты. въ чувствѣ томъ, блаженство --
             Зови его тогда какъ хочешь: счастьемъ,
             Любовью, сердцемъ, Богомъ! У меня
             Нѣтъ имени на это. Чувство -- все!
             А имя -- звукъ и дымъ.
             Миражъ,-- туманъ жарою порожденный!
   

Маргарита.

             Все это хорошо, прекрасно
             Я на священника похоже рѣчь, ужасно,
             Но у него она -- какъ бы не въ тѣхъ словахъ.
   

Фаустъ.

             Мой другъ! на разныхъ языкахъ.
             Всѣ люди, все сердца -- вездѣ, на бѣломъ свѣтѣ,
             По своему всегда твердятъ о томъ предметѣ
             И всякій говоритъ на языкѣ своемъ.
             За что-же я сказать не смѣю -- на моемъ?
   

Маргарита.

             Послушаешь -- такъ сносно. Но во всемъ.
             Чего то будто недостало!
             Въ тебѣ христіанской вѣры мало!
   

Фаустъ.

             О милое дитя!
   

Маргарита.

                                           Давно ужъ я страдаю,
             Что въ обществѣ тебя я этомъ замѣчаю....
   

Фаустъ.

             Въ какомъ?
   

Маргарита.

                                 Тотъ человѣкъ, что вѣчно здѣсь съ тобой.
             Онъ.... всей душой его я ненавижу!
             Вѣдь съ роду не бывало такъ со иной:
             Такъ, въ сердце и кольнетъ, какъ будто бы стрѣлой.
             Когда противное лицо его увижу!
   

Фаустъ

             Не бойся, куколка, его!
   

Маргарита.

             Его присутствіе -- всю кровь во мнѣ волнуетъ.
             А я, казалось-бы, съ другими -- ничего!
             А онъ..... Какъ радостно съ гобою я видаюсь,
             Такъ съ нимъ -- меня гнететъ какой-то тайный страхъ.
             Онъ вѣрно негодяй! А если я, въ сердцахъ
             Зло дѣлаю ему -- прости Господь! Я каюсь.
   

Фаустъ.

             На свѣтѣ и такимъ жить надо чудакамъ!
   

Маргарита.

             Ну, жить съ подобными ему -- я бъ не хотѣла!
             Съ насмѣшкою глядитъ онъ на любое дѣло
             И бѣсится, какъ будто вѣчно, самъ.
             Въ немъ не увидишь ни къ кому участья:
             На лбу написано -- не можетъ онъ любить.
             Съ тобой мнѣ любо быть, тепло, -- такое счастье,
             При немъ же душу всю такъ и начнетъ тѣснить!
   

Фаустъ.

             Ты вся предчувствіе, ты ангелъ мой прекрасный!
   

Маргарита.

             Нѣтъ это тяжело ужасно.
             И съ этимъ справиться я средства не нашла.
             Что всякій разъ какъ онъ сюда приходить --
             Моя любовь къ тебѣ, мнѣ кажется, проходитъ!
             Я-бъ никогда при немъ молиться не могла --
             И это сердце мнѣ и гложетъ и терзаетъ!
             Мнѣ Генрихъ, кажется: такъ и съ тобой бываетъ!
   

Фаустъ.

             Антипатія это!
   

Маргарита.

                                 Надо мнѣ итти!...
   

Фаустъ

             Ужели хоть одинъ часочекъ провести
             Я не могу, наединѣ съ тобою.
             Грудь къ груди, милый другъ, спокойно, никогда,--
             Къ душѣ твоей стремясь моей душою?
   

Маргарита.

             Ахъ! если-бъ я одна спала всегда
             Я, нынче ночью дверь тебѣ бы отворила,
             Но снятъ не крѣпко мать, и если-бы когда
             Она меня съ тобою захватила --
             Я-бъ тотчасъ умерла тогда!
   

Фаустъ.

             Мой ангелъ, это не бѣда!
             Вотъ сткляночка: три капельки лишь надо
             Въ стаканъ питья ея налить,
             Что бъ сна пріятнаго и крѣпкаго, отраду
             Ей въ тѣлѣ всемъ распространить.
   

Маргарита.

             Чего не сдѣлаю я для тебя, мой милый!?
             Но, нѣтъ опасности, что-бъ это повредило?
   

Фаустъ.

             Тогда-бъ я, милая, совѣтовать не сталъ!
   

Маргарита.

             Лишь стоитъ на тебя взглянуть, на дорогого,
             Готова дѣлать я -- чтобъ ты мнѣ не сказалъ!
             Я много для тебя ужъ сдѣлала такого.
             Что мнѣ, почти уже, ничто теперь не ново.

(Уходятъ).

   

Мефистофель. (Входя).

             Уже дѣвчонки нѣтъ?
   

Фаустъ.

                                           А ты опять шпіонилъ?
   

Мефистофель.

             Я обстоятельно все слушалъ здѣсь и понялъ:
             Здѣсь наставленіе читала, докторъ, вамъ --
             Не безполезное, надѣюсь я и самъ!
             У дѣвушекъ всегда ужъ такъ ведется:
             Коль смиренъ кто, и на старинный ладъ
             И гладко и легко имъ поддается --
             Онѣ ужъ думаютъ, что вѣрно побѣдятъ!
             На этомъ вывезло -- такъ всюду сладъ найдется!
   

Фаустъ.

             Чудовище! Не понижаешь ты.
             Что это любящее, вѣрное творенье.
             Все вѣрою полно,-- средь дѣтской простоты,
             Въ одной лишь вѣрѣ чувствуетъ спасенье.
             И мучится оно, что милый человѣкъ
             Въ ея понятіяхъ, -- почти погибъ на вѣкъ!
   

Мефистофель.

             Дѣвчонка за носъ васъ ведетъ ужъ, къ сожалѣнью,
             О нравственный -- но чувственный женихъ!
   

Фаустъ.

             Ты -- грязи и огня чудное порожденье!
   

Мефистофель

             И что, вѣдь, за чутье у нихъ!
             Физіогномію отлично разбираютъ:
             При мнѣ, я вижу, ей -- не но себѣ бываетъ
             И маска, кажется, моя
             Ее на слѣдъ, пророчески, наводитъ:
             Что геній я -- она чутьемъ находитъ --
             Пожалуй чувствуетъ и то. чти дьяволъ я!....
             Такъ нынче.... въ ночь?
   

Фаустъ.

                                                     Тебѣ какое дѣло?
   

Мефистофель.

             А что-жъ? Вѣдь и мое нутро повеселѣло!
   

У КОЛОДЦА.

          Лизхенъ и Маргарита (Съ кувшинами).

Лизхенъ.

             Ты ни чего о Варѣ не слыхала?
   

Гретхенъ.

             Ни слова. Я вѣдь мало выхожу.
   

Лизхенъ.

             Сегодня мнѣ Сивилла разсказала:
             Въ просакъ она, такъ, и опала.
             Ужъ такъ была горда, какъ погляжу!
   

Гретхенъ.

             Какъ?
   

Лизхенъ.

                                 Да! А чѣмъ такая пахнетъ штука?
             Пьетъ, ѣстъ -- одна, а кормить-то двоихъ!
   

Гретхенъ.

             Ахъ!
   

Лизхенъ.

                       Такъ и надо ей. и но дѣломъ ей мука!
             Не разольешь водой -- бывало, съ парнемъ, ихъ.
             Вѣдь это что?-- и на гулянье.
             На площадь и на танцы -- съ ней:
             Быть первою вездѣ -- одно ея желанье.
             А онъ все съ лакомствомъ, съ винцомъ. Ужъ о своей
             Такъ красотѣ она воображала.
             Что честь забывъ -- подарки принимала.
             Не думая стыдиться и краснѣть!
             Все ласки, нѣжности бывало -- то и дѣло!
             А птичка-то за то и улетѣла!
   

Гретхенъ.

             Ахъ, бѣдная!
   

Лизхенъ.

                                           Ну вотъ. Чего жалѣть
             Иную, ночью, мать на шагъ не отпускаетъ.
             За прялкою сидѣть, день цѣлый, заставляетъ.
             Ей сладко тамъ, съ голубчикомъ своимъ.
             Тамъ, на скамеечкѣ, иль гдѣ въ аллеѣ темной.
             Не долги, кажутся, часы -- конечно -- имъ.
             Вотъ пусть идетъ къ попу, да вѣдается съ нимъ.
             Да кается, что жизнь вела не скромно!
   

Гретхенъ.

             Онъ вѣрно женится на ней?
   

Лизхенъ.

             По моему -- вотъ, былъ бы дуралей!
             Такому ловкачу -- свѣтъ, отъ того, не уже.
             Да онъ ужъ и ушелъ!
   

Гретхенъ.

                                                     Не хорошо!
   

Лизхенъ.

                                                                         А хуже,
             Когдабъ его поймать да удалося ей!
             Ребята ей вѣнокъ бы разорвали
             А мы бы, у воротъ, ей сѣчки набросали.

(Уходитъ).

Гретхенъ.
(Уходя домой).

             Какъ, прежде, я могла корить такъ смѣло.
             Когда дѣвичьяго грѣха касалось дѣло?
             Бывало о грѣхахъ толкуя, о чужихъ.
             И словъ я ненайду для осужденья ихъ!
             Какъ ни казались мнѣ черны они, бывало,
             Но мнѣ чернить всегда ихъ было мало!
             Какъ я открещивалась, хвасталась при всѣхъ.
             А нынче я сама -- одинъ лишь только грѣхъ!
             Но все что такъ влекло, что такъ къ грѣху клонило --
             Какъ, Боже, хорошо, какъ все мнѣ мило было!
   

БАШНЯ ГОРОДСКОЙ ОГРАДЫ.

Въ нишѣ -- статуя Богородицы (Mater dolorosa). Гретхенъ ставитъ свѣжіе цвѣты.

Гретхенъ.

             Твой Ликъ, святая.
             Склони, благая,
             Многострадальная, къ скорби моей!
   
             Мечемъ пронзенная,
             Въ скорбь погруженная,
             Съ мертваго Сына не сводишь очей.
   
             Шлешь къ Провидѣнію
             Вздохи, моленія.
             Къ Отцу о Сынѣ, и боли твоей!
   
             Кто постигаетъ.
             Какъ подрываетъ
             Скорбь мое тѣло и душу до дна?
   
             Какъ сердце жмется.
             Ноетъ, мятется --
             Ты Пресвятая, Ты знаешь одна!
   
             Гдѣ-бъ ни была я.
             Куда-бъ ни шла я.
             Больно такъ, больно грудь заболитъ.
   
             Если-жъ одна я --
             Плачу, рыдаю --
             Сердце все рвется, сердце щемитъ
   
             На окнѣ моемъ цвѣточки
             Оросила я слезой:
             Когда утромъ ихъ рвала я.
             Что-бъ поставить предъ Тобой!
   
             Солнце яркое блестѣло.
             Рано утромъ, мнѣ въ окно --
             На кровати я сидѣла
             И ужъ плакала давно:
   
             О помоги! Отъ смерти, позора
             Спаси Святая -- свѣтлаго пвора
             Силой Твоей!
   
             Молю рыдая,
             Склони, благая,
             Скорбная, Ликъ Твой къ печали моей!
   

НОЧЬ.

Улица предъ домомъ Маргариты.

Валентинъ (Солдатъ, братъ Маргариты).

             Когда, бывало, соберутся
             Попить, товарищи, со мной,
             Бывало -- всѣ вотъ, такъ и рвутся
             Похвастать дѣвушекъ красой
             Стаканъ до края наливай,
             Облокотясь и попипая!
             Спокойно я тогда сидѣлъ.
             На это хвастанье глядѣлъ.
             Смѣясь, усы себѣ крутилъ
             И взявъ стаканъ, я говорилъ:
             Вѣдь по заслугамъ все идетъ!
             А кто такую здѣсь найдетъ,
             Что-бъ съ Маргаритою сравнить?
             Что-бъ ей хоть мыться подавать?
             Такъ! Вѣрно! Такъ!-- пойдетъ кругомъ --
             Однѣ кричатъ -- "Онъ правъ во всемъ,
             Она краса для всей страны!"
             И позамолкнутъ хвастуны!
             Теперь -- хоть на стѣну полѣзь.
             Хотъ просто вырви волосъ весь --
             Миганьемъ, колкостью какой --
             Вся шваль смѣется надо мной!
             Молчи, будь смиренъ какъ должникъ.
             Въ нотъ броситъ -- чей сболтнетъ языкъ.
             Вотъ такъ бы всѣхъ и разшвырять!
             А какъ лжецами ихъ назвать?
   
             Кто тамъ? Кто крадется сюда?
             Кажись васъ двое, господа!
             Коль онъ,-- такъ шкуру съ плечъ долой'
             Отсюда не уйдетъ живой!
   

Фаустъ и Мефистофель.

Фаустъ.

             Какъ въ алтарѣ церковномъ, тамъ въ окнѣ
             Неугасимой свѣтъ лампады блещетъ.
             То вдругъ слабѣй, то затрепещетъ
             И темнота прольется въ вышинѣ....
             Въ груди моей -- мракъ тотъ же безотрадныя!
   

Мефистофель.

             А я -- такъ, что твой котикъ жадный.
             Когда онъ лѣзетъ по трубамъ
             И послѣ крадется тихонько по стѣнамъ.
             Я въ добродѣтели вдаюся понемножку:
             Тамъ, что нибудь стащить, поволочиться крошку....
             Изъ членовъ всѣхъ, вотъ такъ и рвется прочь
             Прелестная Валпургинская ночь!
             А послѣ завтра, вѣдь, она къ намъ стукнетъ въ двери:
             Тутъ есть изъ за чего не спать -- покрайней мѣрѣ!
   

Фаустъ.

             А этотъ кладъ, пока, отъ насъ не убѣжитъ.
             Который тамъ, за нами, мнѣ блеститъ?
   

Мефистофель.

             Нѣтъ, я осматривалъ недавно:
             Веселый близокъ ужъ часовъ
             Когда ты вынешь котелокъ --
             Въ немъ куча талеровъ набита преисправно!
   

Фаустъ.

             Тамъ нѣтъ кольца или убора.
             Что-бъ сдѣлать милую еще милѣй для взора?
   

Мефистофель.

             Я все осматривалъ кругомъ --
             Тамъ были, кажется, и нитки съ жемчугомъ.
   

Фаустъ.

             Вотъ это такъ. Я то -- понятно --
             Мнѣ безъ подарка къ ней явиться непріятно.
   

Мефистофель.

             Объ этомъ нечего тужить!
             Вѣдь надо-жъ, что нибудь и даромъ получать.
             Теперь, покуда небо звѣздами блистаетъ.
             Я пѣсню -- верхъ искусства -- ей спою,
             Моральную -- и вся она растаетъ
             Когда услышитъ пѣснь мою!

(Поетъ акомпанируя себѣ на цитрѣ.)

                       Катюша, повѣрь --
                       Здѣсь милаго дверь,
                       И здѣсь ты теперь.
                       Такъ рано, гуляешь напрасно;
                       Оставь, пропадешь:
                       Дѣвицей войдешь --
                       Оттуда-жь уйдешь
                       Ужъ ты не дѣвицею красной.
   
                       Ты помни и знай
                       Чуть-чуть -- прозѣвай
                       Тогда ужъ прощай!
                       Вы всѣ такъ, бѣдняжки, съ сердечкомъ!
                       Коль любишь себя --
                       Сдержися любя,
                       Покуда тебя
                       Къ вѣнцу поведутъ, за колечкомъ!
   

Валентинъ (Выступая.)

             Прочь, чортъ возьми! Кого ты манишь здѣсь.
             Проклятый крысоловъ? Я изломаю весь
             Сначала инструментъ, а тамъ, свернувши шею,
             Я къ чорту и пѣвца.-- за цитрою твоею!
   

Мефистофель.

             Ну, цитра въ дребезга! За ней не постою:
   

Валентинъ.

             Постой-ка, я тебѣ вотъ черепъ раскрою!
   

Мефистофель.

             Ну, докторъ, не робѣть -- смѣлѣе!
             Тѣснѣй ко мнѣ, я повести съ умѣю.
             Скорѣй, шпаженку вынимай --
             Я защищаю -- нападай!
   

Валентинъ.

             Ну, отражай же!
   

Мефистофель.

                                           Отъ чего же!
   

Валентинъ.

             А этотъ вотъ?
   

Мефистофель.

                                           И этотъ тоже!
   

Валентинъ.

             Что-жъ это? Съ портомъ я имѣю, что-ли, дѣло?
             Моя рука ужъ онѣмѣла'
   

Мефистофелъ (Фаусту).

             Коли!
   

Валентинъ. (Падая.)

                       Ахъ!
   

Мефистофель.

                                 Ну теперь невѣжа укрощенъ!
             Ужъ крики поднялись! Съ полиціей возиться
             Привыкъ я, а съ судомъ-мнѣ какъ-то неклеится.
   

Марта (Въ окнѣ).

             Сюда! Сюда!
   

Гретхенъ (У окна-же).

                                 Огня! Огня!
   

Марта.

             Здѣсь крикъ и драка! Здѣсь рѣзня!
   

Народъ.

             Здѣсь кто-то мертвый ужъ лежитъ.
   

Марта (Выбѣгая.)

             Ужель убійца убѣжитъ?
   

Гретхенъ (Выходя).

             Кто умеръ? Кто?
   

Народъ.

                                           Твои братъ родной!
   

Гретхенъ.

             О горе! Горе! Боже мой!
   

Валентинъ.

             Я умираю, да! Легко сказать!
             Еще скорѣй, и проще умирать!
             Что, бабы, поете и вкругъ меня стоите?
             Послушайте. поближе но до идите'

(Всѣ обступаетъ его).

             Ты Гретхенъ, видишь -- молода
             Но неловка лишь -- вотъ бѣда!
             Вертѣть незнаешь какъ дѣлами.
             Скажу тебѣ я между нами:
             Коль ты распутной стала разъ --
             Такъ будь во всю, и безъ прикрасъ!
   

Гретхенъ.

             Братъ! Боже, Боже! Что съ тобою?
   

Валентинъ.

             Оставь ужъ Бога-то, въ покоѣ!
             Что было-- было! Не вернешь
             И какъ пошла, такъ и пойдешь!
             Ты тайно начала съ однимъ
             Тѣмъ, путь открыла и другимъ --
             А какъ до дюжины дойдешь
             Такъ, по рукамъ ужъ и пойдешь!
   
             Когда на свѣтъ родится стыдъ --
             Всегда онъ. въ свѣтѣ, тайно скрытъ
             И покрываетъ до ушей
             Завѣсой ночь его своей!
             И такъ бы задушилъ его!
             Но онъ растетъ -- и ничего,
             Онъ днемъ выходитъ ужъ смѣлѣй
             Но тѣмъ не краше, не милѣй.
             И чѣмъ противнѣе уродъ.
             Тѣмъ ближе, къ свѣту онъ полаетъ!
   
             Ужъ скоро время подойдетъ.
             Когда порядочный народъ.
             Протухлый запахъ не любя --
             Торговка мясомъ!-- обойдетъ
             Какъ падаль дохлую, тебя!
             Ты скоро будешь ужъ робѣть
             Въ глаза честнымъ людямъ владѣть.
             Ужъ цѣни не носи своей
             И къ алтарю итти не смѣй!
             Ты кружево въ не надѣвай,
             Итти плясать не помышляй.
             Въ углу несчастномъ, темномъ, вѣкъ
             Вѣкуй средь нищихъ и калѣкъ --
             И если-бъ Боіъ простить хотѣлъ
             То здѣсь -- проклятье твой удѣлъ!
   

Марта.

             Оставьте душу отягчатъ --
             Вамъ надо къ Господу предстать!
   

Валентинъ.

             Добрался-бъ до тебя сегодня --
             Ты кляча, ты срамная сводня!
             Ужъ я надѣюсь,-- навсегда
             Мнѣ-бъ Богъ простилъ грѣхи тогда!
   

Гретхенъ.

             Братъ! Это адское страданье!
   

Валентинъ.

             Напрасно это причитанье!
             Ты долгу чести измѣнила --
             Тѣмъ, больше всѣхъ меня убила!
             Иду я храбро ни покой --
             Какъ воинъ -- съ чистою душой! (Умираетъ).
   

СОБОРЪ.

Клиръ, органъ и пѣніе,

Маргарита. Между многими. Сзади ея Злой Духъ.

Злой Духъ.

             Не такъ съ тобой о Гретхенъ было,
             Когда невинности полна,
             Ты подходила къ алтарю, бывало!
             Изъ книжки старенькой молитвы лепетала
             И мысль о Богѣ, и о дѣтскихъ играхъ
             Смѣнились чередой въ твоемъ невинномъ сердцѣ!
                       О Гретхенъ!
             Гдѣ голова твоя?
             Какое преступленье давитъ сердце?
             За душу-ль матери ты молишься своей,
             Что чрезъ тебя, для долгой, долгой муки
             Заснула крѣпкимъ сномъ?
             Чья кровь порогъ твой обагрила?
             Не шевелится-ль у тебя дитя подъ сердцемъ.
             Пугаясь и тебя пугая,
             Предчувствія родящимъ бытіемъ?!
   

Гретхенъ.

             Горе! Горе!
             О если бъ этихъ мыслей не имѣть,
             Что противъ моего желанья
             Тѣснятся въ головѣ!
   

Xоръ.

                       Dies irae, dies ilia
                       Solve! saeclum in favilla. (Органъ).
   

Злой Духъ.

             Тебя объемлетъ ужасъ
             Заучить груба!
             Открылись гробы!
             И твое сердце
             Встаетъ изъ тлѣнья.
             Вновь возраждаясь
             Для мукъ огня!
   

Гретхенъ.

             Уйти скорѣй отсюда!
             Органа звуки будто мнѣ дышать мѣшаютъ
             И пѣніе въ глубь сердца мнѣ заходятъ!
   

Хоръ.

                       Judex ergo cum sedebit.
                       Quidquid tatet adparebit.
                       Nil inultum remanebit.
   

Гретхенъ.

             Какъ душно мнѣ!
             Тѣснятъ колонны
             И будто своды
             Упасть хотятъ!....
                       Ахъ Воздуху!....
   

Злой Духъ.

             Сокройся! Стыдъ и грѣхъ --
             Не скроешь, никогда!
             Ты хочешь воздуха и свѣта?
                       Бѣда тебѣ!
   

Xоръ.

                       Quid sum miser tunc dicturus,
                       Quem patrouem rogaturos?
                       Cum vix justus sit securus.
   

Злой Духъ.

             Святые отъ тебя
             Ликъ отвращаютъ
             И руку, чистые, подать тебѣ трепещутъ!
             О горе!
   

Xоръ.

                       Quid sum miser tunc dicturus!
   

Гретхенъ.

             Сосѣдка! Сткляночку....

(Падаетъ въ обморокъ).

   

Валпургинская ночь

Горы Гарцъ.

Пустынная каменистая мѣстность.

Фаустъ и Мефистофель.

Мефистофель

             Что? Въ помелѣ еще потребность не пришла?
             А я бы радъ достать хорошаго коала!
             Мы здѣсь, еще вѣдь, далеко отъ цѣли.
   

Фаустъ.

             Покуда ноги у меня не ослабѣли
             Съ дубиной этой мнѣ достаточно гулять.
             Къ чему дорогу сокращать?
             Какъ въ лабиринтѣ до доламъ кружиться,
             Тамъ на горы, на скалы лѣзть
             Откуда этотъ вѣчный ключъ стремится --
             Въ томъ, удовольствіе, по моему -- и есть!
             Весна березу распустила
             И ель ужъ чуетъ, что пришла весна.
             Вѣдь и на насъ подѣйствуетъ она,!
   

Мефистофель.

             Не чую а весенней этой силы!
             Во мнѣ сидитъ внутри зима;
             Желалъ-бы я мороза да метели,
             А -- то гляди: красна луна сама
             И какъ-то тускло свѣтить, въ самомъ дѣлѣ;
             Того гляди -- на пень иль на скалу
             Наткнешься въ эту тьму и мглу!
             Постой, я позову -- я вижу тамъ о листаетъ
             Такъ весело -- блудящій огонекъ,
             Эй! Ты! Послушай-ка дружокъ
             Что время у тебя, такъ, даромъ пропадаетъ?
             Не можешь-ли сюда прійти
             И -- будь такъ добръ -- намъ посвѣти!
   !!!!!!!Пропуск 279-282

Мефистофель.

             Что? Каково, на чудо свѣта.
             Мамонъ, дворецъ свой освѣтилъ
             Для праздника! Что бъ видѣть это --
             Счастливый мигъ ты улучилъ!
             Но гости, буйные толпою,
             Ужъ подлетаютъ къ намъ съ тобою!
   

Фаустъ.

             Какъ бѣшено порывъ несется!
             Въ затылокъ дуетъ такъ, и рвется...
   

Мефистофель.

             Держись за скалы крѣпче, другъ.
             Не то снесетъ порывомъ, другъ.
             Туманъ сгущаетъ ночи мракъ,
             Трещитъ весь лѣсъ, шумитъ оврагъ.
             Какъ всполошилась стая совъ!
             Чу! Слышишь,-- трескъ дворца столбовъ.
             Дворца, что вѣчно зеленѣлъ.
             Вершины ломятся, шумятъ.
             Стволы я стонутъ и шуршатъ
             И корни тянутся, скрипятъ,
             Зѣвая -- будто спать хотятъ.
             И всѣ, при ужасѣ паденья.
             Другъ друга давятъ въ томъ смятеньи.
             Со свистомъ бури -- вихрь завылъ
             И съ трескомъ пропасть завалилъ....
             Но что за звуки слышны мнѣ
             Вдали, въ близи и въ вышинѣ?
             И раздался, по скату горъ.
             Вдругъ -- голосовъ волшебныхъ хоръ!
   

Вѣдьмы (Хоромъ).

             На Брокенъ вѣдьмы дотянули;
             Желтѣетъ жниво -- зеленъ всходъ:
             Вотъ, въ кучу сбились -- повернули --
             Урьянъ въ главѣ -- онъ ихъ ведетъ!
             Чрезъ пень, въ колоду весь рой ихъ пошелъ --
             П--тъ колдунья, см--тъ козелъ.
   

Голоса.

             Старуха Баубо -- одна сѣменитъ --.
             Верхомъ, на свиньѣ супоросой спѣшитъ.
   

Хоръ

             Честь честью тому, кому слѣдуетъ честь!
             Впередъ Баубо! Веди насъ впередъ!
             Свинья у бабушки добрая есть:
             За нею всѣхъ вѣдьмъ полетитъ хороводъ!
   

Голосъ.

             Какой ты дорогой?
   

Голосъ.

                                           На Ильзенштейнъ я.
             Къ совѣ заглянула въ гнѣздо я сегодня:
             Вотъ сдѣлала глазки!
   

Голосъ.

                                           Пошла въ преисполню!
             Что скоро такъ скачешь?
   

Голосъ.

                                                     Взгляни-ка сюда.
             На раны: сова изодрала -- бѣда!
   

Вѣдьмы (Хоромъ).

             Дорога вдаль и въ ширь пошла!
             Иль сломя голову будемъ летать?
             Колетъ насъ вила, скребетъ метла
             Дитя задохлось -- лопнула мать!
   

Колдуны (Половина хора).

             Мы, какъ улитки -- позади
             А бабы -- вонъ ужъ, впереди:
             Гдѣ дѣло о грѣхѣ идетъ,
             Тамъ баба за версту уйдетъ!
   

Вѣдьмы (другая половина хора).

             Не слишкомъ точенъ вашъ разчетъ:
             Пустъ баба за версту уйдетъ.
             За то мужикъ -- однимъ прыжкомъ
             Опередитъ ее во всемъ!
   

Голосъ (Сверху)

             Эй, въ горномъ озерѣ! Летите съ нами, съ нами!
   

Голосъ (Снизу).

             Намъ страхъ какъ хочется за вами.
             Мы мылись, чисты всѣ кругомъ --
             Но вѣкъ безплодны проживемъ.
   

Оба хора.

             Звѣзды плывутъ, вѣтру нѣтъ, тишина'
             Прячется, съ тучкой играя, луна;
             Веселъ, волшебный хоръ -- по небу рѣетъ.
             Искры мильонами радостно сѣетъ.
   

Голосъ (Снизу).

                                                               Постой, постой!
   

Голосъ (Сверху).

             Кто тамъ зоветъ насъ подъ скалой?
   

Голосъ (Снизу).

             Возьмите вы меня съ собой!
             Я лѣзу вверхъ ужъ триста лѣтъ
             А все добраться силы нѣтъ
             Мнѣ до вершины А ужь страсть
             Какъ хочется къ своимъ попасть!
   

Оба хора.

             Метла и палка въ ходъ идетъ;
             И вила и козелъ везетъ!
             Въ комъ силы нѣтъ сегодня -- встать.
             Тому на вѣки пропадать.
   

Полувѣдьма.

                       Я сѣменю уже давно!
                       Мнѣ не угнаться -- все равно:
                       Всѣ далеко передо мною
                       А я не знала вѣдь покою!
   

Хоръ вѣдьмъ.

                       Намажемся мазью -- смѣлѣе мы станемъ:
                       Корыто -- корабль, парусъ -- тряпку достанемъ!
                       Кто нынѣшній день полетать не съумѣетъ,
                       Тотъ вѣкъ свой летать не посмѣетъ.
   

Оба хора.

                       Когда вершину облетимъ,
                       Давайте -- къ низу полетимъ
                       И рощу въ ширь и вдоль, собой,
                       Покроетъ вѣдьмъ волшебный рой!

(Спускаются).

Мефистофель.

             Здѣсь давка, толкотня, все катится, трещатъ.
             Свиститъ, болтаетъ и шипитъ --
             Блеститъ и брызгаетъ, воняетъ и горитъ!
             Вотъ сфера вѣдьмъ гдѣ -- безъ прикрасъ.
             Тѣснѣй ко мнѣ, не то разрознятъ насъ!
             Гдѣ ты?
   

Фаустъ.

                                 Я здѣсь!
   

Мефистофель.

                                                     Куда успѣлъ хватить!
             Однако, надо власть свою употребить
             Хозяйскую! Эй! Дворянинъ идетъ!
             Съ дороги, публика почтенная, съ дорога!
             Дай руку докторъ мнѣ -- и съ разу все пойдетъ
             И унесемъ съ тобой, изъ давки этой. ноги:
             Ужъ слишкомъ бѣшена она и для чертей!
             Тамъ, рядомъ, что-то свѣтится сильнѣй,
             Чѣмъ все вокругъ. Меня въ кусты все тянетъ --
             Пойдемъ! Пролѣзть туда въ насъ ловкости достанетъ.
   

Фаустъ.

             Противорѣчья духъ! Веди отсюда прочь!
             Ужасно все умно у насъ съ тобой творятся:
             На Блоксбергь мы идемъ въ Вальпургинскую ночь --
             Лишь для того, что бъ здѣсь уединиться!
   

Мефистофель.

             Взгляни-ка здѣсь, передо мною.
             Какіе пестрые огни!
             Въ веселомъ клубѣ мы съ тобою.
             По крайней мѣрѣ, не одни!
   

Фаустъ.

             Мнѣ лучше было-бъ на верху;
             Тамъ, вижу -- пламя, дымъ кружится;
             Толпа стремится вся къ грѣху:
             Загадокъ -- много разрѣшится!
   

Мефистофель.

             И зародится много ихъ!
             Пусть міръ большой себѣ бушуетъ,
             Пускай онъ бѣсится, пируетъ.
             А этотъ уголочекъ тихъ,
             Мы сядемъ здѣсь -- ужъ такъ ведется:
             Въ большомъ міру -- всегда міръ малый заведется.
             Вонъ видишь: вѣдьмочки раздѣлись молодыя
             И наги; старыя прикрылися умно --
             Любезенъ съ ними будь -- труды вѣдь не большіе --
             За то ужъ весело намъ будетъ и смѣшно!
             И что за инструменты томъ гремятъ?
             Нужна привычка! Экъ храпятъ!
             Пойдемъ, пойдемъ-же -- я войду
             И въ новое, тебя, знакомство къ нимъ введу!
   
             Ты говоришь здѣсь тѣсно? Погляди
             Конца тамъ, далеко, невидно впереди.
             Вотъ согни огоньковъ горятъ
             И тянутся далеко въ рядъ.
             Толпа здѣсь варитъ, пьетъ, болтаетъ
             И пляшетъ, и въ любовь играетъ
             Скажи, гдѣ лучше что бываетъ?
   

Фаустъ.

             А какъ, ты думаешь, теперь явиться къ нимъ --
             Такъ, чортомъ, иль волшебникомъ какимъ?
   

Мефистофель.

             Хоть мнѣ инкогнито -- не новость появляться.
             Но къ праздникъ -- въ орденахъ невредно показаться.
             Пѣть ордена подвязки у меня
             Но и копыто вѣдь, для нынѣшняго дня
             Не дурно! Видишь, конъ полаетъ
             Улитка -- тысячью носами
             Она пронюхала -- и знаетъ кто идетъ.
             Да я не отрекусь -- но пусть узнаютъ сами!
             Пойдемъ же. въ полмя изъ огня:
             Я буду сватъ -- женихъ ты у меня!

(Обращаясь къ нѣкоторымъ)-

             Что сбились въ уголокъ, вы, господа -- старье?
             Я радъ бы видѣть васъ средъ самаго веселья.
             Гдѣ молодость кипитъ, гдѣ пиръ и гдѣ похмѣлье.
             Скучать -- и дома время есть свое!
   

Генералъ.

             Народамъ берется вѣрить.
             Народу сколько кто труда ни отдаетъ,
             Какъ женщина -- лишь юность признаетъ,
             Такъ и народъ --
             Тебя, аршиномъ тѣмъ-же -- будетъ мѣрить!
   

Министръ.

             Отъ правды далеко нашъ уклонился путь
             И было въ старину иное --
             Вотъ было время золотое
             Тогда годились мы всегда на что ни будь!
   

Parvenu.

             Да, прежде были мы не дураки,
             Хоть дѣлали подчасъ большіе пустяки!
             Теперь же нее иначе завертѣлось --
             Какъ разъ тогда, когда совсѣмъ-бы не хотѣлось!
   

Авторъ.

             Ботъ вообще, теперь, о книгахъ -- тоже!
             Вѣдь умнаго ни гдѣ и не прочтешь листка!
             А что касается до этой молодежи:
             Страхъ какъ заносчива вдругъ стала и дерзка!
   

Мефистофель (Являясь вдругъ очень старымъ).

             Для страшнаго суда, я вижу -- людъ созрѣлъ!
             Въ послѣдній, къ вѣдьмамъ, разъ, я на гору взобрался
             И до подонковъ, этой боченокъ подобрался!
             Да, міръ идетъ къ концу -- таковъ его удѣлъ!
   

Вѣдьма лоскутница.

             Эй господа, не проходите
             И случая не упустите
             Мои товары поглядѣть.
             Внимательно ихъ разсмотрѣть!
             Не даромъ время проведете:
             Здѣсь очень многое найдете
             Въ прелестномъ коробу моемъ --
             Другого, въ мірѣ, не найдемъ!
             Въ немъ нѣту ничего такого --
             И не лежало никогда --
             Чтобъ людямъ не творило злато,
             Что-бъ было міру безъ вреда!
             Здѣсь нѣтъ ни одного кинжала,
             Который крови не пролилъ.
             Здѣсь нѣтъ ни одного бокала,
             Чтобъ изъ него здоровый пилъ
             1L онъ его не отравилъ;
             Здѣсь нѣтъ ни. одного убора,
             Который, прелестью для взора
             Красавицы не соблазнилъ;
             Здѣсь нѣтъ меча, что выгодъ ради
             Союзнику не измѣнилъ,
             Или измѣннически, сзади --
             Противника не поразилъ!
   

Мефистофель.

             Эхъ! Тетка! Вѣка ты порядочно не знаешь!
             Что было -- быльемъ поросло.
             За новости возмись, чтобъ дѣло лучше шло!
             Онѣ лишь манятъ насъ!.... Ты это понимаешь?
   

Фаустъ.

             Вотъ это называется -- базаръ!
             Себя забудешь -- глядя на товаръ!
   

Мефистофель.

             Весь омутъ лѣзетъ вверхъ! Ты думаешь продраться!
             Анъ нѣтъ,-- тебѣ за нимъ прійдется подвигаться!
   

Фаустъ.

             А это кто передо мной стоитъ?
   

Мефистофель.

             И гляди ея пристальнѣй -- ее зовутъ Лилитъ.
   

Фаустъ.

             Лилитъ? Но кто-же, кто она?
   

Мефистофель.

             Адама первая жена.
             Ты берегись ея волосъ прекрасныхъ--
             Ея единственной красы.
             Польстись лишь молодецъ на прелесть той косы --
             Уйти нельзя Пропалъ въ усиліяхъ напрасныхъ!
   

Фаустъ.

             Тамъ двѣ сидятъ: старуха съ молодой
             Тѣ, кажется, ужъ наплясались въ волю.
   

Мефистофель.

             Кто-жъ нынче знаетъ здѣсь покой?
             Вотъ танецъ новый -- ну, пойдемъ на нашу долю!
   

          Фаустъ (Танцуя cъ молодою).

             Мнѣ снилась яблонька -- на ней
             Два яблочка блестѣли;
             За ними жадно -- безъ затѣй
             Полѣзъ я, въ самомъ дѣлѣ!
   

Красивая.

             Всегда вы яблочковъ хотѣли,
             Съ тѣхъ поръ какъ ихъ къ раю поѣли!
             Я угостить васъ очень рада
             Такими-жъ -- собственнаго сада.
   

Мефистофель. (Со старухой).

             Мнѣ разъ привидѣлось во снѣ
             Что на расколотой соснѣ
             Была -- -- -- --
             Я много бъ ней нашелъ добра.
   

Старуха.

             О рыцарь съ конскою ногой!
             Ботъ вамъ привѣтъ горячій мой:
             Коли -- не страшить
             То пусть вашъ -- -- -- --
   

Проктофантасмистъ.

             Какія дерзости! Проклятый вы народъ.
             Иль вамъ давно не доказали,
             Что духи, на ногахъ, всегда едва стояли --
             А вы здѣсь пляшете какъ нашъ людской весь родъ!
   

Красивая. (Танцуя).

             Что хочетъ этотъ -- здѣсь, у насъ, на нашемъ балѣ?
   

Фаустъ.

             Такой уродъ -- онъ не всегда-ли?
             Онъ все и всякаго-всегда готовъ судить
             И ежели о чемъ нельзя поговорить,
             То для него -- того, какъ будто нѣтъ на свѣтѣ!
             Всѣхъ больше злитъ его -- коль кто впередъ ушелъ;
             Когда-бъ кружились мы, какъ хороводы эти.
             Какъ жорновъ, что кругомъ, въ башкѣ его, пошелъ
             Онъ это-бъ одобрять,пожалуй, согласился --
             Особенно, коль кто-бъ за это поклонился!
   

Проктофантасмистъ.

             А вы все тутъ еще?-- Неслыханное дѣло!
             Исчезните-жъ! Вѣдь мы просвѣщены
             Л сволочь чортова живетъ безъ правилъ смѣло:
             Плюетъ на все -- какъ всѣ мы ни умны!
             На путь васъ направлять давно мнѣ надоѣло --
             Вы все свое!-- Неслыханное дѣло!
   

Красивая.

             Да перестань, оставь ты насъ въ покоѣ!
   

Проктофантасмистъ.

             Вамъ, духамъ,-- говорю въ лицо я:
             Я деспотизма духовъ не терплю
             И духомъ съ нимъ моимъ -- возиться не люблю!

(Танцы продолжатся).

             Сегодня, вижу, мнѣ- ни что не удается.
             Послѣдній шагъ мнѣ остается!
             Съ настойчивостью, вновь попробую, моею:
             Поэтовъ и чертей -- быть можетъ -- одолѣю!
   

Мефистофель.

             Сейчасъ онъ въ лужу сядетъ господа!
             Себя онъ облегчаетъ такъ частенько:
             Піявки къ з--у вопьются хорошенько --
             Отъ духа и духовъ -- излечится тогда!

(Фаусту, который ушелъ изъ танца).

             Что жъ бросилъ ты красивую дѣвчонку,
             Что мило пѣла такъ, когда плясалъ ты съ ней?
   

Фаустъ.

             Я испугался краснаго мышонка.
             Который изо рта вдругъ выпрыгнулъ у ней.
   

Мефистофель.

             И въ правду! Вотъ бѣда! На все съ своей ты мѣрой!
             Скажи спасибо, что митенокъ не былъ сѣрый!
             Кто-жъ мыслитъ, въ часъ любви, объ этакихъ вещахъ?
   

Фаустъ.

             Потомъ увидѣлъ я....
   

Мефистофель.

                                           Ну, что еще за страхъ?
   

Фаустъ.

             Мефисто! Видишь, тамъ, созданье молодое.
             Прелестное дитя, и блѣдное такое --
             Стоитъ одно, вдали -- едва, едва идетъ
             И точно цѣпи на ногахъ несетъ.
             Я признаюсь, мнѣ мысль приходить:
             На Гретхенъ милую мою оно походить.
   

Мефистофель.

             Оставь ты, брось! Все это лишь обманъ.
             Безжизненный, волшебный призракъ, истуканъ!
             Не хорошо съ нимъ повстрѣчаться --
             Отъ взора мертваго -- вся, въ жилахъ, кровь стоитъ
             И начинаешь въ камень превращаться....
             Я думаю -- слыхалъ ты про Медузы видъ?
   

Фаустъ.

             Дѣйствительно, глаза ея открыты....
             И не были рукой любящею закрыты
             То Гретхенъ милой грудь, что такъ къ моей я жалъ.
             То тѣло чудное -- что столько я ласкалъ!
   

Мефистофель.

             Въ тонъ сила колдовства, глупецъ ты, и видна
             Что всѣмъ, какъ милая, является она!
   

Фаустъ.

             Что за восторгъ! Что за страданье!
             Нѣтъ силы прекратить мнѣ это созерцанье!
             Тотъ красненькій шнурокъ,-- не толще лезвеи,--
             Какъ странно ей, онъ, шейку украшаетъ!....
   

Мефистофель.

             Такъ; такъ. Я вижу. Бѣдная моя.
             Подъ мышкой голову, подчасъ, она таскаетъ!
             Ее Персей ей отрубилъ....
             А ты? Безумства не забылъ!
             Взойдемъ на горку поскорѣе --
             Намъ въ Пратерѣ не будетъ веселѣе
             Чѣмъ здѣсь. Театръ увидимъ ни сейчасъ --
             Коли меня не надуваютъ....
             Что тамъ такое?
   

Сервибилисъ.

             Тотчасъ начинаютъ
             Піесу новую -- седьмую въ этотъ разъ:
             Обыкновенно ужъ у насъ
             Все по семи піесъ играютъ;
             Любитель написалъ ее.
             Ее любители и разыграютъ сами.
             Простите мнѣ невѣжество мое.
             Что долженъ я разстаться съ нами
             Но къ дѣлу долженъ я бѣжать:
             Вѣдь я любитель -- занавѣсъ поднять!
   

Мефистофель.

             Ну, коли вы на Блоксбергъ ужъ попали
             То мѣсто лучшее найдете вы едва-ли!
   

Сонъ въ Валпургинскую ночь
или
Золотая свадьба Оберона и Титаніи.

Интермеццо.

Директоръ Театра.

             Нынче, Мидинга 1) сыны
             Будетъ отдыхъ малый:
             Ставить только мы должны
             Долъ сырой,-- да скалы.
   1) Мидингъ былъ извѣстный декораторъ.
   

Герольдъ.

             Срокъ -- полвѣка -- что бъ играть
             Золотыя свадьбы!
             Что объ этомъ толковать!
             Золота достать-бы!
   

Оберонъ.

             Духи! Коль вы здѣсь, кругомъ
             Просимъ что-бъ явились:
             Королева съ королемъ.
             Вновь соединились!
   

Пукъ.

             Пукъ вертится и идетъ.
             Рядъ слѣдовъ ложится;
             Сотня -- вмѣстѣ съ нимъ прійдетъ.
             Здѣсь повеселиться!
   

Аріель.

             Аріель ведетъ напѣвъ.
             Звуковъ полнъ небесныхъ;
             Манитъ не красивыхъ дѣвъ
             Манитъ и прелестныхъ.
   

Оберонъ.

             Къ намъ, супруги, -- мирно жить
             Васъ зову -- учиться;
             Чтобъ другъ друга вамъ любить --
             Надо разлучиться!
   

Титанія.

             Коль надуется супругъ,
             Заворчитъ супруга,
             Вы -- жену на сѣверъ вдругъ,
             Мужа -- въ страны юга!
   

Оркестръ (Fortissimo).

             Здѣсь мухи, комары, жучки
             Все сродные таланты,
             Лягушки и въ травѣ сверчки --
             Вотъ наши музыканты'
   

Solo.

             Какимъ-то мыльнымъ пузыремъ
             Волынка выступаетъ
             Пребезтолковые, при томъ.
             Все звуки испускаетъ.
   

Духъ, только что образующійся.

             Видъ жабы, ноги пауковъ
             И крылышки бѣдняжкѣ....
             Хотя звѣрочекъ не готовъ,--
             Отпиши есть на бумажкѣ:
   

Парочка.

             Малъ шагъ твой,-- мой прыжокъ большой;
             Въ росѣ, какъ медъ, душистой.
             Ты сѣменишь -- прыгнуть за мной
             Не можешь въ воздухъ чистый!
             Любопытный путешественникъ.
             Что-жь это? Въ маскѣ, что-ли онъ?
             Иль это сонъ чудесный?....
             Онъ здѣсь, я вижу, Оберонъ --
             Онъ здѣсь, мой Богъ прелестный!
   

Ортодоксъ.

             Хоть нѣтъ когтей, и нѣтъ хвоста --
             Натура, безъ сомнѣнья,
             У греческихъ боговъ проста,--
             Онъ ада порожденье!
   

Сѣверный художникъ.

             Что можно -- набросаю я
             По свѣжему, тутъ, слѣду;
             Какъ все поспѣетъ у меня --
             Въ Италію поѣду!
   

Пуристъ.

             Вотъ горе что сюда попалъ.
             Какъ всѣ здѣсь распустились!
             Изъ сотни вѣдьмъ -- на цѣлый балъ --
             Двѣ въ пудрѣ -- лишь, явились!
   

Молодая вѣдьма.

             Всѣ платья, пудра -- вамъ скажу --
             Сѣдыхъ старушекъ дѣло;
             Я на козлѣ верхомъ сижу --
             Свѣжо нагое тѣло!
   

Старая вѣдьма.

             Ну, что объ этомъ толковать!
             На свѣтѣ все бываетъ;
             Краса и свѣжесть -- надо знать --
             Не хуже насъ сгниваютъ!
   

Капельмейстеръ.

             Пусть мухи, комары, жучки,
             Вкругъ голой, не летаютъ;
             Лягушки и въ травѣ сверчки
             Пусть въ тактъ вѣрнѣй играютъ!
   

Флюгеръ (Въ одну сторону).

             Компанья -- прелесть; на подборъ
             Невѣсты, будто, взяты'
             А молодцы -- всѣ, съ давнихъ поръ.
             Надежные ребята!
   

Флюгеръ (Въ другую сторону).

             Коль не раскроется земля
             И всѣхъ ихъ не поглотитъ --
             Сбѣгу отъ нихъ скорѣе я,--
             Пусть адъ меня проглотитъ!
   

Ксеніи.

             Какъ насѣкомыя вполнѣ
             Мы, съ острыми клешнями,
             Пришли къ папашѣ сатанѣ
             Съ достойными хвалами!
   

Генингсъ.

             Какъ межъ собой они, толпой.
             Наивно зашутили?
             И скажутъ -- "Мы всегда душой
             Добры, и сердцемъ -- были!"
   

Музагетъ.

             Здѣсь между этихъ вѣдьмъ вполнѣ
             Пріятно прогуляться:
             Гораздо легче съ ними, мнѣ.
             Чѣмъ съ музами, справляться,
   

Ci-devant -- Духъ времени.

             Коль людъ порядочный вкругъ насъ
             Быть тѣмъ же -- есть причина!
             Полѣземъ! Блоксбергь -- нашъ Парнасъ
             Просторная вершина'
   

Любопытный путешественникъ.

             Кто этотъ важный господинъ?
             Онъ гордымъ шагомъ рыщетъ:
             Объ будто проглотилъ аршинъ
             И все іезуитовъ ищетъ.
   

Журавль.

             Ловлю я рыбку, гдѣ найду:
             Въ водѣ прозрачной, -- въ мутно и.
             Знакомство съ бѣсами веду,
             Хоть скромный я и путный.
   

Свѣтскій человѣкъ.

             Для скромныхъ и святыхъ -- всегда
             Годится все на свѣтѣ!
             Пріидутъ пожалуй и сюда,
             Что-бъ сѣсть въ святомъ совѣтѣ!
   

Танцоръ.

             Что это? Новый хоръ идетъ
             Со стукомъ и со звономъ?...
             Ахъ нѣтъ! То въ камышахъ поетъ
             Вынь, пѣсню скучнымъ тономъ!
   

Танцмейстеръ.

             Ногами здѣсь болтаетъ всякъ
             Какъ у кого выходитъ:
             Прыгнетъ уродъ, скакнетъ толстякъ --
             Ни нà-что не походитъ!
   

Скрипачъ.

             Готова эта сволочь, тутъ,
             Сломать другъ другу шею!
             И на волынки звукъ идутъ.
             Какъ шли скоты къ Орфею!
   

Догматикъ.

             Не можетъ критикъ никогда
             Что чорта нѣтъ -- увѣрить:
             На кой же чортъ -- намъ чортъ, тогда.
             Коль въ чорта ужъ не вѣрить?
   

Идеалистъ.

             Моя фантазія, во мнѣ
             Сегодня, разыгралась.
             И коль все это не во снѣ
             Съ ума сойти осталось!
   

Реалистъ.

             Меня весь міръ измучилъ страхъ!
             И вотъ о чемъ грущу я:
             Не твердо нынче на ногахъ --
             Въ первые -- здѣсь стою я.
   

Супернатуралистъ.

             Я очень радъ здѣсь побывать.
             Такъ весело балуя:
             О добрыхъ духахъ заключать
             По чорту здѣсь могу я!
   

Скептикъ.

             За огонькомъ здѣсь всѣ бѣгутъ
             И клади ищутъ жадно.
             Съ сомнѣньемъ дьяволъ -- въ рядъ идутъ
             И даже очень складно!
   

Капельмейстеръ.

             Лягушки и въ травѣ сверчки,
             Канальи! Дилетганты!
             Вы, мухи, комары, жучки --
             Вѣдь вы же музыканты!
   

Ловкіе.

             Мы беззаботны -- просто страхъ!
             Такъ создали насъ боги --
             И ходимъ мы на головахъ.--
             Когда не ходятъ ноги.
   

Безпомощные.

             А мы, бывало,-- льстили всѣмъ
             И хлѣбъ тѣмъ добывали;
             Теперь же -- ужъ до дыръ совсѣмъ
             Мы обувь оттрепали.
   

Огонекъ.

             Изъ болотъ сюда мы къ вамъ
             Съ родины явились
             И галантно тамъ и сямъ.
             Съ блескомъ помѣстились.
   

Падучая звѣзда.

             Съ высоты свалилась я
             Въ огненномъ сіяньи --
             Къ валъ въ траву: поднять меня
             Кто-жъ озметъ старанье!?в
   

Толстые.

             Мѣста духамъ! Травку вкругъ
             Смяли мы предъ вами!
             Не одинъ, межъ нами, духъ --
             Съ толстыми ногами!
   

Пукъ.

             Разкормились! Что за спѣсь.
             Вы, слоны -- телята!
             Толстый Пукъ -- всѣхъ толще здѣсь.
             Между васъ, ребята'
   

Аріель.

             Матъ природа, духа вамъ
             Даровала крылья --
             Такъ за мной же -- къ тѣмъ холмамъ:
             Розъ тамъ изобилье!
   

Оркестръ (Pianissimo).

             Всплылъ туманъ подъ облака:
             Сверху чище стало;
             Слышенъ шелестъ вѣтерка.....
             Богъ и все пропало!
   

Пасмурный день

Поле.

Фаустъ и Мефистофель.

Фаустъ.

   Въ нищетѣ! На краю погибели! Долго, бѣдственно скиталась, и теперь заперта въ заключеніи! Какъ преступница, брошена въ тюрьму, на муки и страданія. Милое, несчастное существо! Вотъ до чего тебя довели! Предательскій, негодный духъ! И ты это скрывалъ отъ меня: Стой-же, стой! Верти, въ злости, дьявольскими глазами! Стой и зли меня твоимъ невыносимымъ присутствіемъ. Въ нестерпимомъ бѣдствіи, узница, предана злымъ духамъ и суду безчувственнаго человѣчества! А ты, тѣмъ временемъ, убаюкивалъ меня противными развлеченіями, скрывая отъ меня ея возрастающія страданія и оставляя ее гибнуть безъ помощи!
   

Мефистофель.

   Она не первая!
   

Фаустъ.

   Собака! Отвратительное чудовище! О Духъ безконечный! Преврати его, преврати эту гадину, вновь, въ того пса, въ образѣ котораго онъ мнѣ часто являлся по ночамъ,-- который бросаясь подъ ноги беззаботному страннику, и поваливъ его -- садится ему на шею! Дай ему этотъ излюбленный имъ образъ и пусть онъ передо мною, на пескѣ, пресмыкается -- попираемый моими ногами, окаянный! Не первая! Горе, горе! Душа человѣческая замираетъ при мысли, что не одно твореніе потонуло въ этихъ ужасныхъ бѣдствіяхъ и что первое изъ нихъ, въ своей страшной печали -- не искупило предъ Вѣчнымъ Всепрощающимъ -- грѣховъ всѣхъ остальныхъ! Это гложетъ мой мозгъ, заѣдаетъ жизнь -- это бѣдствіе этой одной!-- А ты спокойно скалишь зубы надъ судьбой тысячи подобныхъ;
   

Мефистофель.

   Ну, наше остроуміе снова истощилось и мы пришли къ предѣлу, гдѣ вашъ человѣческій умъ заходитъ за разумъ! Что ты якшаешься съ нами, коли мы тебѣ не выносимы?
   Хочешь летать -- и не увѣренъ, что голова не закружится? Мы къ тебѣ лѣзли -- или ты къ намъ?
   

Фаустъ.

   Не показывай мнѣ твоихъ кровожадныхъ зубовъ! Меня тошнитъ! Ты, великій Духъ, что удостоилъ явиться мнѣ, Ты. что знаешь мое сердце и душу,-- за что ты приковалъ меня къ этому позорному спутнику, который кормится зломъ -- и наслаждается гибелью?
   

Мефистофель.

             Ты кончилъ?
   

Фаустъ.

   Спаси ее -- или горе тебѣ! Страшное проклятіе на тебя во вѣки вѣковъ!
   

Мефистофель.

   Я не могу разрѣшить узъ мстителя, ни отпереть           его затворовъ. Спаси ее! А кто ее бросилъ на путь преступленія -- я или ты?

(Фаустъ дико озирается).

   Ты ищешь грома? Хорошо, что заднимъ смертнымъ не дано имъ распоряжаться! Разгромить невиннаго противника -- вотъ самый лучшій исходъ для тирана въ затруднительномъ положеніи!
   

Фаустъ.

   Веди меня къ ней! Она должна быть свободна!
   

Мефистофель.

   А опасность, которой ты подвергаешься? Знай, что надъ городомъ тяготѣетъ еще твое кровавое дѣло. Надъ городомъ убитаго парятъ духи-мстители и ждутъ возвращенія убійцы!
   

Фаустъ.

   Это ещё твое дѣло! Убійство и смерть всего свѣта -- на тебя, страшилище! Веди меня, говорю я тебѣ -- и освободи ее!
   

Мефистофель.

   Я приведу тебя,-- и, слушай, что я могу сдѣлать: вѣдь я не всемогущій на небѣ и на землѣ. Я могу отуманить чувства тюремщика; ты завладѣй ключемъ, и выведи ее, человѣческою рукою, изъ тюрьмы. Я буду ждать, волшебные кони будутъ готовы -- и я увезу васъ. Вотъ все, что я могу сдѣлать!
   

Фаустъ.

   Такъ къ дѣлу!
   

НОЧЬ.

Открытое поле.

Фаустъ и Мефистофель скачутъ. на чорныхъ коняхъ.

Фаустъ.

   Что тамъ дѣлаютъ вокругъ мѣста казней?
   

Мефистофель.

   Кто ихъ знаетъ, что они стряпаютъ и творятъ.
   

Фаустъ.

   Они носятся, то взлетая, то отлетая прочь, то спускаются, то скользятъ!
   

Мефистофель.

   Это собралась вѣдьмы!
   

Фаустъ.

   Онѣ колдуютъ, сѣютъ что-то......
   

Мефистофель.

   Ну, мимо, мимо!
   

ТЮРЬМА.

Фаустъ (со связкой ключей и лампой, передъ желѣзною дверью.)

             Не вѣданный давно, меня вновь, обнялъ страхъ:
             Тѣснятся вкругъ меня всѣ бѣдствія людскія....
             Здѣсь стѣны, вкругъ нея, сырыя
             А грѣхъ ея -- въ мечтѣ о счастія часахъ!
             Ты медлишь къ ней идти -- увидѣть вновь не смѣешь
             Впередъ! Ей смерть,-- а ты спасти робѣешь?

          (Онъ беретъ замокъ.)

Маргарита (Поетъ въ тюрьмѣ).

                       Мать блудница, меня
                       Погубила въ конецъ:
                       Съѣлъ, не вспомнилъ меня
                       Негодяй мой отецъ.
                       Только кости мои
                       Сохранить помогла
                       И въ прохладной тѣни
                       Положивъ, сберегла.
                       Ты, родная, малютка сестричка --
                       И въ лѣсную, прекрасную птичку
                       Я, тогда, обратилась --
                       Прочь летѣть, прочь летѣть я пустилась!
   

Фаустъ (отпирая).

             Не чаетъ, чтобы другъ прислушивался къ ней!
             Соломы шелестъ лишь, да звонъ ея цѣпей
             Ей слышны!
   

Маргарита (Прячась на ложѣ).

                                 Горе! Смерть ужасна!
             Они идутъ!
   

Фаустъ (тихо).

                                 Молчи, и не страшись напрасно!
             Я,. милая, пришелъ тебя освободить!
   

Маргарита (Валяясь у ногъ его)

             Ты человѣкъ! Такъ надъ моей бѣдою
             Ты сжалься!
   

Фаустъ.

                                 Часовыхъ такъ, можешь разбудить!

(Схватываетъ ея цѣпи, чтобы ее отъ нихъ освободитъ.)

Маргарита (На колѣнахъ).

             О кто далъ власть тебѣ такую, надо мною,
             Палачь! Ужъ въ полночь ты пришелъ сюда
             До утра подождать уже-ль тебѣ опасно?
             Дай жить мнѣ! Сжалься! Я такъ молода
             И надо умереть! Прекрасной
             Была я -- въ томъ и грѣхъ мой весь ужасный
             Другъ былъ при мнѣ; теперь -- увы -- далекъ
             Разсыпаны цвѣты, разорванъ мой вѣнокъ...
             Ахъ, не хватай меня съ такою силой!
             О! Пощада! Тебя не оскорбила
             Ни чѣмъ я въ жизни -- въ первый разъ
             Съ тобой я вижусь въ этотъ часъ.
             Не отвергай мои моленья!
   

Фаустъ.

             Какъ это вынести мученье'
   

Маргарита.

             Ты видишь, я въ твоихъ рукахъ!
             Дай покормить дитя сначала --
             Вѣдь я его всю ночь качала'
             Они разбили радость въ прахъ.
             Изъ рукъ ребенка отнимая,
             И говорятъ: Его сама я
             Теперь убила, извела!?
             О! Сколько эти люди зла
             Мнѣ сдѣлали! Сложили даже
             Они и пѣсню про меня....
             Такая сказка есть -- когда-же
             Была такой, какъ въ сказкѣ -- я?
   

Фаустъ.

             Я весь -- любовь; я здѣсь, у ногъ твоихъ:
             Я приношу конецъ твоихъ мученіи злыхъ.
   

Маргарита.

             О! На колѣна! Призовемъ Святыхъ, и Бога!
             Смотри на лѣстницѣ, на этой, у порога --
                       Весь адъ кишитъ.
                       Злой духъ гремитъ,
                       Съ яростью страшной --
                       Злобой кипитъ!
   

Фаустъ (Громко.).

                                           Гретхенъ, Гретхенъ!
   

Маргарита(Вскакиваетъ; цѣпи падаютъ).

             То голосъ друга былъ! Гдѣ онъ!
             Его я слышала. Свободно
             Могу итти! Не возбраненъ
             Мнѣ выходъ изъ тюрьмы холодной!
             Къ нему на шею брошусь я.
             Къ нему прижмется грудь моя --
             Онъ Гретхенъ звалъ,--онъ у порога
             Стоялъ. О гдѣ онъ? ради Бога!
             Сквозь дьявольскій грохотъ, вой адскій и стукъ --
             Знакомый и сладкій узнала я звукъ!
   

Фаустъ.

             Я здѣсь!
   

Маргарита.

                                 О это ты! О повтори другъ милыя!

(Обнимая его).

             Онъ здѣсь! Онъ здѣсь! Гдѣ, муки, ваша сила?
             Гдѣ страхъ тюрьмы? Гдѣ страхъ цѣпей?
             Ты здѣсь, -- у милой ты своей!
             Пришелъ опять -- я спасена
             И вновь мнѣ улица видна,
             Гдѣ въ первый, встрѣтились мы, разъ.
             Веселый садъ -- мой видитъ глазъ --
             Гдѣ я, не разъ, съ тобой была,
             Гдѣ, съ Мартой, я твоя ждала!
   

Фаустъ.

             Пойдемъ, пойдемъ!
   

Маргарита.

                                           О! Погоди!
             Съ тобой отрадно такъ въ груди....

(Цѣлуетъ его.)

Фаустъ.

             Спѣши, уйдемъ скорѣй, уйдемъ --
             Что-бы не каяться потомъ!
   

Маргарита.

             Какъ? Ты не хочешь цѣловать?
             Не хочешь ты меня обнять?
             Такъ не на долю удалился
             И цѣловать ужъ разучился?
             За чѣмъ такъ жутко мнѣ съ тобой?
             Когда-то взглядъ одинъ лишь твой,
             Словечко лишь одно, бы надо.
             Мнѣ будто небо открывало
             Такъ ты умѣлъ меня любить
             И поцѣлуями душить!
                       Цѣлуй меня!
             А нѣтъ, такъ поцѣлую я.

(Обнимаетъ его).

             О горе! Холодны теперь гноя уста
             И нѣмы. Гдѣ любовь твоя дѣвалась?
             Иль я теперь уже не та?
   

Фаустъ.

             Иди за мной, скорѣй,-- недолго ужъ осталось!
             О милая! Смѣлѣе -- и скорѣй!
             На тысячу ладовъ ко груди и моей
             Тебя прижму и приласкаю --
             Иди за мной отсюда! Умоляю!
   

Маргарита.

             Да ты ли это? Вѣрно-ль это слово?
   

Фаустъ.

             Да, да, пойдешь скорѣй!
   

Маргарита.

                                                     Ты снялъ мои оковы!
             И вновь я на груди твоей!
             Да какъ же отъ меня ты, другъ, не отступаешь?
             Ты знаешь-ли, кого освобождаешь?
   

Фаустъ.

             Пойдемъ, пойдемъ! Ужъ ночь почти прошла!
   

Маргарита.

                       Я мать извела.
                       Дитя утопила....
                       Мое и твое они было!
                       Да, и твое. Ужели это онъ?
                       Дай руку!.... Это вѣдь не сонъ?
                       Дай руку.... Боже мой! Да чѣмъ она сырая?
                       Ты оботри.... на ней слѣды видны
                       Кровавые.... Что сдѣлалъ? Умоляю
                       Вложи скорѣе мечъ къ ножны!
   

Фаустъ.

             Оставь, ужъ то прошло, что было --
             Но губишь ты меня, другъ милый!
   

Маргарита.

             Нѣтъ, ты не долженъ умирать!
             Мнѣ надо лишь тебѣ могилы
             Какъ можно лучше описать.
             О нихъ, ты завтра же. подумай неотложно....
             Могилу лучшую,-- ты матери отдай
             А брата, положить съ ней рядомъ можно;
             Меня -- немножко въ сторонѣ --
             Лишь было-бъ не далеко мнѣ.
             Но рядомъ, ни кого, со мною, не пускай
             А къ правой груди взять съ собой ребенка дай.
             Когда къ тебѣ -- прижмуся я, бывало,
             Вотъ счастье сладкое, святое, ощущала!
             Теперь мнѣ хочется къ тебѣ сильнѣй прильнуть.
             Но это мнѣ не удается.
             Я такъ навязчива, какъ будто.... и сдается
             Мнѣ все, чти ты меня желаешь оттолкнуть!
             Но также ласковъ ты, -- и это ты, я вѣрю!
   

Фаустъ.

             Коль вѣришь -- такъ идемъ: Вотъ двери!
   

Маргарита.

             Куда?
   

Фаустъ.

                                 На волю!
   

Маргарита.

                                                     Коль найдемъ
             Тамъ громъ и смерть -- тогда пойдемъ,--
             На вѣчное, отсюда, ложе
             И дальше никуда! Уходишь ты? О Боже!
             Когда бы я могла уйти съ тобой!
   

Фаустъ.

             Ты можешь! Пожелай!-- Открыты двери мной.
   

Маргарита.

             Я не могу уйти Къ чему бѣжать отсюда?
             Надежды нѣтъ! Они меня тамъ ждутъ!
             Быть въ нищетѣ, скитаясь -- побираться.
             И все-жъ съ нечистой совѣстью остаться
             Быть на чужбинѣ -- или тутъ.--
             Въ концѣ концовъ они меня найдутъ!
   

Фаустъ.

             Я остаюсь съ тобой!
   

Маргарита.

                       Скорѣй, другъ мой.
                       Спаси дитя.
                       Все по дорогѣ.
                       Въ верхъ по ручью.
                       Тамъ, по тропинкѣ
                       И черезъ лѣсъ --
                       Тамъ, гдѣ заборъ.
                       Въ прудѣ, на лѣво....
                       Скорѣй хватай!
                       Дитя такъ бьется.
                       Цѣпляясь, рвется
                       Спасай, спасай!...
   

Фаустъ.

             Прійди въ себя! Въ твоихъ рукахъ
             Свобода -- сдѣлай только шагъ!
   

Маргарита.

             Намъ гору поскорѣй пройти бы только. Ахъ!
             Мнѣ волосы всѣ дыбомъ подымаетъ....
             Тамъ мать моя сидитъ и головой киваетъ....
             Глаза не мигнутъ -- голова тяжела:
             Она не проснется -- такъ долго спала,
             Спала, пока мы наслаждались!
             Счастливые дни тѣ промчались, промчались!
   

Фаустъ.

             Слонами, мольбою -- не трону я милой
             Такъ надо -- жъ отсюда унестъ ее силой!
   

Маргарита.

             Оставь меня! Я не терплю насилья.
             Къ чему разбойничьи усилья
             Послушна, вѣдь, всегда бывала прежде я!
   

Фаустъ.

             Но вѣдь ужь день! О милая моя!
   

Маргарита.

             День! Да ужъ день! Послѣдній день восходитъ!
             То былъ бы свадьбы день! Смотри.
             Ты никому не говори.
             Что Генрихъ къ Гретхенъ ходитъ!
             Бѣда! Вѣнокъ мой разорвутъ....
             Такъ и случилось тутъ!
             Увидимся опять, но только веселиться
             И танцовать съ тобой намъ не дадутъ
                       Толпа тѣснится.
                       Толпа молчитъ.
                       Ее и площадь
                       Не помѣститъ:
                       По переулкамъ
                       Она толпится....
                       Звонъ колокольный
                       "Осуждена"!
                       Шепчетъ она.
                       Какъ они жмутъ меня!
                       Какъ меня вяжутъ....
                       Вотъ, притащили
                       На эшафотъ.--
                       Будто надъ каждой
                       Шеей, сверкаетъ
                       Мечь роковой.
                       Какъ надо мной!....
                       Такъ и замолкла толпа вся большая --
                       Міръ весь лежитъ, какъ могила нѣмая!....
   

Фаустъ.

             О! Для чего на свѣтъ родился я?!
   

Мефистофель.

             Что заболталися друзья?
             Что медлить, что болтать? Пустыя рѣчи льются,
             А кони бѣшеные рвутся
             И день выходитъ ужъ изъ тьмы!
             За мной. Или погибли мы!
   

Маргарита.

             Кто онъ? Чего въ святомъ онъ хочетъ мѣстѣ?
             Кто выросъ изъ земли, какъ будто, предо мной?
             То онъ! Гони ого, прочь, съ гджѣ моихъ долой!
             За мною онъ!
   

Фаустъ.

                                 Пойдемъ, и будемъ вѣчно вмѣстѣ!
   

Маргарита.

             О Боже! Твоему я предаюсь суду'
   

Мефистофель. (Фаусту).

             Пойдемъ, иль безъ тебя отсюда я уйду!
   

Маргарита.

             О Боже! Я твоя. Къ тебѣ, Отецъ, съ мольбою:
             Спаси меня! О сжалься надо мною!
             Вы, ангелы меня святые окружите
             И вашей силой охраните!
             О Генрихъ! Страшно мнѣ съ тобой!
   

Мефистофель.

             Она осуждена!
   

Голосъ съ неба.

                                 Избавлена!

Мефистофель.

                                                     За мной!

          (исчезаетъ съ Фаустомъ).

Голосъ изъ тюрьмы (ослабѣвая).

                                 Генрикъ! Генрихъ!
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru