Гейне Генрих
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Король Ричард
    Лирическая интермедия
    Перевод П. В. Быкова.

   
   

КОРОЛЬ РИЧАРДЪ.

(Изъ Гейне).

             По цвѣтущимъ лугамъ, черезъ лѣсъ вѣковой.
             На красавцѣ-конѣ, скачетъ шибко ѣздокъ.
             Смотритъ онъ удальцомъ, и веселый такой:
             То хохочетъ, поётъ, то играетъ въ рожокъ.
   
             Весь въ доспѣхахъ стальныхъ, -- самъ какъ сталь закаленъ,
             Всадникъ--истый герой, онъ--гроза Сарацинъ.
             Львинымъ сердцемъ за то, всѣми прозванный, онъ.
             Ричардъ,--гордость и цвѣтъ христіанскихъ дружинъ.
   
             "Здравствуй,здравствуй, король, гость желанный!" --
             Ему Такъ деревья въ лѣсу шлютъ горячій привѣтъ,--
             "Мы ликуемъ, что ты могъ покинуть тюрьму,
             "Что ты вновь увидалъ Божій, радостный свѣтъ!"
   
             И веселью его нѣтъ конца, нѣтъ границъ,--
             Онъ на волѣ... Кругомъ столько свѣта, тепла...
             Но припомнилъ онъ вдругъ смрадъ австрійскихъ темницъ--
             И, пришпоривъ коня, полетѣлъ какъ стрѣла!...
                                                                                   Петръ Быковъ.

"Живописное Обозрѣніе", No 8, 1876

   

ЛИРИЧЕСКАЯ ИНТЕРМЕДІЯ.

Генриха Гейне.

I.

             Съ приходомъ чудныхъ майскихъ дней.
             Когда всѣ почки развернулись, --
             Любовь проникла въ сердце мнѣ
             И чары всѣ ея вернулись.
   
             Съ приходомъ чудныхъ майскихъ дней,
             Когда запѣли нѣжно птицы. --
             И я весь пылъ моей любви
             Повергъ къ ногамъ моей царицы.
   

II.

             Изъ слезинокъ моихъ, много, много цвѣтовъ
             Выростаетъ роскошныхъ, душистыхъ,
             А всѣ стоны души перелились въ одинъ
             Хоръ большой соловьевъ голосистыхъ...
   
             Полюби ты меня, моя крошка, -- и я
             Подарю тебѣ эти цвѣточки
             И заставлю я пѣть этотъ хоръ соловьевъ
             Подъ окномъ твоимъ цѣлыя ночки...
   

III.

             Блескъ солнышка, розу, голубку, лилею,
             Любилъ я, когда-то, всей страстью моею
             Теперь охладѣлъ къ нимъ, -- и полонъ одною
             Прелестною, нѣжной, малюткой родною.
             Въ ней все я нашелъ, всѣ любимыя грезы:
             Голубку, блескъ солнца, лилеи и розы.
   

IV.

             Взгляну-ли въ глубь твоихъ очей, --
             И скорби нѣтъ въ душѣ моей;
             А поцалуй даришь ты мнѣ, --
             Здоровъ тогда я, бодръ вполнѣ...
   
             Когда къ твоей груди прильну,--
             Въ блаженствѣ райскомъ я тону...
             Но скажешь мнѣ: "ты мной любимъ" --
             И нѣтъ конца слезамъ моимъ!..
   

V.

             Твой дивный образъ, какъ во снѣ,
             Давно ужъ грезится все мнѣ, --
             Съ улыбкой кроткой, неземной,
             Но страшно блѣдный и больной.
   
             И ротикъ только и алѣетъ...
             Но смерть на немъ запечатлѣетъ
             Свой поцалуй, -- и сумракъ ночи
             Затмитъ тогда святые очи...
   

VI.

             Своею щекою къ моей ты прильни,
             И слезы пусть вмѣстѣ струятся;
             Тѣснѣй свое сердце прижми къ моему, --
             Пусть общимъ огнемъ загорятся.
   
             Когда же въ тотъ сильный огонь потекутъ
             Обильной рѣкой наши слезы,
             И крѣпко тебя мои руки сожмутъ, --
             Умру я отъ сладостной грёзы!...
                                                                         Петръ Быковъ.

"Живописное Обозрѣніе", No 12, 1876

   
   

ЛИРИЧЕСКАЯ ИНТЕРМЕДІЯ.

Генриха Гейне.

VII.

             Въ цвѣтокъ лилеи бѣлоснѣжной
             Душой хочу я погрузиться --
             Оттуда звуки пѣсни нѣжной
             Тогда въ честь милой будутъ литься.
   
             И станутъ млѣть, дрожать тѣ звуки,
             Какъ сладко-жгучее лобзанье,
             Что мнѣ она, сжимая руки,
             Дала въ блаженный мигъ свиданья.
   

VIII.

             Въ эфирѣ звѣзды неподвижно
             Стоятъ ужъ много тысячъ лѣтъ,--
             И съ тайной грустью и любовью
             Другъ дружкѣ шлютъ онѣ привѣть.
   
             Другъ дружкѣ тайны довѣряютъ,--
             И чуденъ ихъ языкъ нѣмой.
             Но всѣ филологи не въ силахъ
             Постигнуть смыслъ его прямой!
   
             Мнѣ только онъ вполнѣ доступенъ.
             Я понимать его привыкъ:
             Ключемъ служилъ мнѣ къ изученью
             Моей голубки милый ликъ.
   

IX.

             На крылышкахъ пѣсни свободной
             Хочу тебя, крошка, унесть
             Я къ Гангу, рѣкѣ многоводной.--
             Чудесное мѣсто тамъ есть!
   
             Зардѣвшись при лунномъ сіяньи,
             Тамъ садъ расцвѣтаетъ густой
             И лотосъ тамъ жаждетъ свиданья
             Съ своею сестрой дорогой.
   
             Фіалокъ смѣющихся глазки
             На звѣзды глядятъ далеко.
             А розы пахучія сказки
             Другъ другу все шепчутъ въ ушко.
   
             И чутки, и граціи полны.
             Газели рѣзвятся гурьбой;
             Потока священнаго волны
             Клокочутъ вдали голубой.
   
             Тамъ можемъ съ тобой поселиться,
             Подъ пальмой въ тиши отдохнуть,--
             Любовью, покоемъ упиться
             И въ грезахъ небесныхъ уснуть!
   

X.

             Вынести лотосъ не можетъ
             Пышнаго солнца,-- больной
             Клонитъ головку, и въ грезахъ
             Ждетъ онъ прохлады ночной.
   
             Ночью его пробуждаетъ
             Мѣсяцъ лучемъ золотымъ;
             Лотосъ къ нему повернулся
             Личикомъ нѣжнымъ своимъ.
   
             Рдѣя, цвѣтетъ онъ, сверкаетъ,--
             Взоръ въ вышину устремленъ,--
             Пахнетъ и плачетъ, весь полонъ
             Мукой любовною онъ...
   

XI.

             Въ потокѣ быстромъ, свѣтломъ Рейна.
             Какъ будто въ зеркалѣ большомъ,
             Видны всѣ зданья, церкви Кельна,--
             Соборъ священный видѣнъ въ нёмъ.
   
             Въ соборѣ томъ есть ликъ старинный
             Мадонны, въ ризѣ золотой,
             Онъ въ жизни мнѣ моей пустынной
             Былъ путеводною звѣздой.
   
             Парятъ надъ ликомъ херувимы.
             Весь онъ цвѣтами окруженъ...
             Мнѣ образъ женщины любимой
             Напоминаетъ сильно онъ....
                                                     Петръ Быковъ.

"Живописное Обозрѣніе", No 25, 1876

   

ЛИРИЧЕСКАЯ ИНТЕРМЕДІЯ.

Генриха Гейне.

(Окончаніе).

   

XII.

             Ты не любишь меня, ты не любишь меня!
                       Но я мало объ этомъ тоскую,
             Лишь взгляну на твои ликъ, полный страсти, огня,
                       И я счастливъ какъ царь, я ликую!
   
             Что ты даже меня ненавидишь, вполнѣ
                       Выражаетъ мнѣ ротикъ твой алый,--
             Но его протяни для лобзанія мнѣ --
                       И чрезъ мигъ моей грусти не стало,..
   

XIII.

             О не клянись, но лишь лобзай,
             Но вѣрю женской клятвѣ,--знай!
             Хоть сладость есть въ словахъ твоихъ,
             Но поцалуи слаже ихъ!
             Ихъ ощущая, вѣрю имъ,
             Слова же -- духъ безплотный, дымъ...
   
             О, другъ, клянись,-- побольше словъ,
             Тебѣ повѣрить я готовъ!
             Когда тебя къ груди прижму --
             Я вѣрю счастью своему,
             Что будешь цѣлый вѣкъ моей
             И дольше,-- вѣрю я, ей, ей!..
   

XIV.

             Лазурь ея прелестныхъ глазъ
             Воспѣлъ въ канцонахъ я отличныхъ,
             Писалъ и стансы я, не разъ,
             Въ честь этихъ губокъ симпатичныхъ,--
   
             А щечекъ нѣжныхъ красоту
             Я пѣлъ въ терцинахъ мелодичныхъ.
             Жаль, что у милой сердца нѣтъ,
             Я-бъ чудный могъ сложить сонетъ!
   

XV.

             Свѣтъ оглупѣлъ, свѣтъ сталъ слѣпымъ,
             И съ каждымъ днемъ онъ все пошлѣетъ:
             Характеръ твой считать дурнымъ,
             Дитя мое, онъ, дерзкій, смѣетъ!
   
             Свѣтъ оглупѣлъ, свѣтъ сталъ слѣпымъ,--
             Онъ и понять не въ состояньи
             Какъ сладки, жгутъ огнемъ какимъ
             Твои горячія лобзанья...
   

XVI.

             Наконецъ, скажи, малютка,
             Ты не призрачная-ль тѣнь,
             Что душой поэта чуткой
             Создается въ знойный день?
   
             Только нѣтъ,-- такихъ губенокъ,
             Глазокъ дивныхъ и ланитъ,
             Всей красы твоей, ребенокъ,--
             Нѣтъ, поэтъ не сотворитъ.
   
             Василисковъ страшныхъ, грифовъ,
             И чудовищъ всѣхъ сортовъ,
             Намъ извѣстныхъ въ мірѣ мифовъ,--
             Создавать поэтъ готовъ...
   
             Но тебя, твой лучезарный
             Взоръ, въ которомъ страсть горитъ,
             Взоръ и скромный, и коварный,--
             Нѣтъ, поэтъ не сотворитъ!
                                                     Петръ Быковъ.

"Живописное Обозрѣніе", No 28, 1876

   

ЛИРИЧЕСКАЯ ИНТЕРМЕДІЯ.

Генриха Гейне.

XXIII.

             Зачѣмъ такъ розы блѣдны, жалки.
             Скажи мнѣ, милая, зачѣмъ?
             Въ травѣ лиловыя фіалки
             Теперь умолкнули совсѣмъ?
   
             Зачѣмъ, въ лазури отдаленной,
             И птичка жалобно поетъ,
             И воздухъ сада благовонный
             Гніющимъ трупомъ отдаетъ?
   
             Зачѣмъ и солнышко уныло.
             Глядитъ, не грѣя, на поля?
             Зачѣмъ пустынна, какъ могила
             Вся эта сѣрая земля?
   
             Зачѣмъ, въ тоскѣ изнемогая.
             И самъ я сталъ худой, больной?..
             Скажи мнѣ, сердцу дорогая,
             Зачѣмъ покинутъ я тобой?
   

XXIV.

             Отъ нихъ ты довольно слыхала
             О жизни моей, обо всемъ,
             Но что мою душу терзала --
             Они промолчали о томъ.
   
             Они головою качали.
             Въ разсказахъ своихъ обо мнѣ,
             И будто я злой, всѣ кричали --
             И вѣрила имъ ты вполнѣ.
   
             Но самаго худшаго, вѣрно
             Никто изъ людей не узналъ:
             Вѣдь все, что такъ глупо, такъ скверно, --
             Въ груди глубоко я скрывалъ.
   

XXV.

             Липы были въ цвѣту, распѣвалъ соловей.
             И улыбкой блисталъ солнца лучъ въ вышинѣ; --
             Обвивала меня ты ручонкой своей,
             Съ поцѣлуемъ на грудь припадала ко мнѣ.
   
             Глухо воронъ кричалъ, опадали листы,
             Солнце было во мглѣ и глядѣло съ тоской;
             Обмѣнялись сухимъ мы "прощайте",-- и ты
             Книксенъ сдѣлала мнѣ церемонный такой.
   

XXVI.

             Насъ нѣжныя чувства другъ къ другу влекли,
             Но жили, при этомъ, мы очень согласно,
             И въ "Мужа съ Женою" игру завели,
             Однако не дрались, не грызлись напрасно.
             Мы шуткамъ и смѣху душой отдавались.
             И нѣжно и сладко всегда цѣловались.
             И вотъ, наконецъ, какъ-то съ нею вдвоемъ.
             Затѣяли "прятки" средь лѣса большаго --
             И такъ мы съумѣли запрятаться въ немъ.
             Что, знать, никогда не сойдемся мы снова!
   

XXVII.

             Долго ты мнѣ вѣрна оставалась;
             На меня издержалась немало.
             Ты участье во мнѣ принимала.
             Въ горѣ, въ нуждахъ помочь мнѣ старалась.
   
             Ты поила меня и кормила
             Денегъ взаймы давала по многу.
             И когда собрался я въ дорогу --
             И бѣльемъ, и паспортомъ снабдила.
   
             Да хранитъ тебя Богъ, мое счастье.
             Долго, долго отъ стужи и зноя: --
             И у Неба тебѣ ничего я
             Не прошу за твое все участье.
                                                               Петръ Быковъ.

"Живописное Обозрѣніе", No 36, 1876

   

ЛИРИЧЕСКАЯ ИНТЕРМЕДІЯ.

Генриха Гейне.

XVII.

             Какъ изъ пѣны морской рождена.
             Блещетъ милая дивной красою.--
             Въ подвѣнечномъ нарядѣ,-- она
             Стала нынче чужаго женою.
   
             Терпѣливое сердце мое.
             Не сердись за измѣну такую;
             Все снеси, и прости ты её --
             Эту дурочку, мнѣ дорогую.
   

XVIII.

             Я не сержусь, хотя изъ сердца льется кровь.
             Я не сержусь... Моя, на вѣкъ погибшая, любовь!
             Когда въ брильянтахъ вся, сіяешь чудно ты,--
             Лучъ ни одинъ не озаритъ твоей сердечной темноты...
   
             Давно я это зналъ... Ты снилась часто мнѣ--
             И видѣлъ ночь въ твоей я сердца глубинѣ.
             И видѣлъ, какъ его змѣя-тоска грызетъ,--
             Я видѣлъ, какъ тебя несчастіе гнететъ...
   

XIX.

             ...Да, ты несчастлива,-- и весь мой гнѣвъ утихъ.
             Моя любовь, несчастны оба мы съ тобой!...
             Пока не разобьетъ намъ смерть сердецъ больныхъ, --
             Моя любовь, несчастны оба мы съ тобой!
   
             Насмѣшка съ губъ твоихъ не сходитъ, вижу я,--
             И вижу, какъ блеститъ твой дерзкій, смѣлый взглядъ,
             И вижу,-- гордо грудь вздымается твоя,--
             И все-жъ -- несчастна ты со мною заурядъ!
   
             Невидимая скорбь въ насмѣшкѣ той сквозитъ --
             Затмился блескъ очей непрошенной слезой.
             И язвы скрытыя грудь гордая таитъ,--
             Моя любовь, несчастны оба мы съ тобой!
   

XX.

             Пѣвучая флейта со скрипкой,
             И трубы -- звучатъ все слышнѣй...
             То милая, съ нѣжной улыбкой,
             Танцуетъ на свадьбѣ своей.
   
             Звукъ рѣзкій рожка, дребезжанье
             Литавровъ... И тутъ-же, межъ нихъ,
             Такъ явственно слышны рыданья.
             И стонъ херувимовъ святыхъ...
   

XXI.

             Такъ ты позабыла уже совершенно.
             Какъ сердцемъ твоимъ я владѣлъ, другъ безцѣнный
             Сердечкомъ, скрывавшимъ и сладость и ложь.
             Сильнѣе которыхъ нигдѣ не найдешь.
   
             Такъ ты позабыла любовь и мученья.
             Давившія сердце мое, какъ каменья:
             Не знаю,-- сильнѣй было-ль горе, иль страсть --
             Лишь знаю, обоихъ сильна была власть.
   

XXII.

             И еслибъ цвѣты догадались.
             Что въ сердцѣ я раны таю.
             Со мной-бы они разрыдались --
             И боль исцѣлили-бъ мою...
   
             И будь соловьямъ то извѣстно,
             Какъ страждетъ моя вся душа
             Запѣли-бъ они такъ чудесно,
             Утѣшить страдальца спѣша.
   
             А знай про мой недугъ, невзгоды,
             И звѣздочки въ горней странѣ.--
             Съ лазурнаго, яснаго свода
             Сошли-бъ онѣ съ лаской ко мнѣ...
   
             Но нѣтъ,-- имъ узнать невозможно --
             Лишь ей про тоску мою знать.
             Сама вѣдь мнѣ сердце безбожно
             Съумѣла она растерзать.
                                                               Петръ Быковъ.

"Живописное Обозрѣніе", No 44, 1876

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru