Французская_литература
Бегство Базэна

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Текст издания: журнал "Вестник иностранной литературы", 1912, No 5.

[]

Портрет Франсуа Ашиля Базена в период Мексиканской кампании. 1867

Бегство Базэна

   Блестящая и быстрая карьера, совсем не соответствовавшая заслугам, возбудила в Базэне огромное честолюбие. Это был храбрый солдат, полный энергии под огнем, по тем не менее делавший свою карьеру с помощью всякого рода интриг.
   Поступив в 1831 г. в армию волонтером, он через два года был произведен в офицеры. Сначала он служил в Испании, а затем в Алжире. Сделавшись па сорок третьем году генералом, он быстро выдвинулся во время крымской кампании и сделался губернатором Севастополя. Приняв участие в войне за освобождение Италии, он отличился при Сольферино. Посланный в Мексику, он был назначен главнокомандующим экспедиции 1863 г., а год спустя был сделан маршалом Франции.
   Настоящий диктатор Мексики, он мечтал сделаться государем ее и все его помыслы были направлены к тому, чтобы еще более увеличить непопулярность несчастного императора Максимилиана. Вероломство, коварные и кровожадные советы, заговоры с предводителями инсургентов, -- вот в чем заключалась деятельность Базэна в Мексике. Вызванный в 1867 г. недовольным им Наполеоном III, он через два года снова приобрел его милость и был назначен командующим корпусом в Нанси.
   После битв при Верте и Форбахе, под давлением общественного мнения, которое надеялось па него, как на спасителя, он был назначен главнокомандующим Рейнской армией (12 августа 1870 г.). Всем известно его преступление. Обладая под Метцом армией в 110.000 человек, он не попытался спасти славу французского оружия. Драгоценные часы он проводил, играя па биллиарде, сообщал фальшивые новости, уверял своих помощников в недостатке укреплений и в то же время секретно переговаривался с Бисмарком.
   Очень возможно, что его деятельность была парализована необычайными трудностями. Факт во всяком случае тот, что после Седана и провозглашения республики Базэн был уверен в своей популярности, которая должна была привести его к власти-
   После заключения мира маршал возвратился в Парнас в свой отель на авеню Иены. Была собрана комиссия и генерал Сере-де-Ривьер, снабженный рапортами о сдаче Метца, решил возбудить обвинение против Базэна. С 14 мая 1872 г. он был под надзором в Версале. Но благодаря протекции Тьера, который защищал его на трибуне, суд был отложен. После выбора в президенты Мак-Магона военный министр, генерал Барель, поставил Базэна пред лицо военного совета. Заседания, которые велись герцогом Омальским, как старшим из дивизионных генералов, происходили в Трианоне, в Версале. Дело, начавшееся 6 октября 1873 г., окончилось лишь 10 декабря. Единогласным решением заседавших генералов он был осужден на смерть, с лишением воинских отличий.
   Базэн был признан виновным: в капитуляции, в сдаче оружия, в переговорах со врагом и в сдаче Метца до истощения всех средств защиты, что было его долгом и честью.
   Два дня после вердикта генералов президент Мак-Магон заменил смертную казнь 21 годом тюремного заключения.
   Местами заключения были предложены: цитадель Дулан в Сомме, Бель-Иль и Корт на Корсике. После долгих прений местом заключения был, однако, выбран форт на острове Святой Маргариты, вблизи Канна, служивший некогда тюрьмой для государственных преступников. В продолжение 11 лет в нем находилась таинственная железная маска, а во времена Наполеона III туда сажали бунтовщиков-арабов. Декрет, вышедший 4 февраля 1874 г., подтвердил это решение и часть острова Святой Маргариты предназначалась местом заключения экс-маршала.
   Базэну объявили об этом, но при том, однако его уверили в том, что пребывание его будет смягчено, так как к нему не будут применять того режима, что и к другим заключенным. Затем от него потребовали клятву в том, что он не попытается убежать. Он дал клятву и был перевезен на место своего заключения 26 декабря 1873 г., где был, принят одним из служащих тюрьмы -- Брэном, на обязанности которого было следить за заключенным.
   Полный доброжелательства министр внутренних дел Брольи приказом от 29 декабря разрешил находиться при Базэне его жене, трем детям, его другу адъютанту, полковнику Анри-Леону Вийету и др. Девятнадцатилетний парижанин Барро служил в качестве лакея.
   Полковник Вийет, корсиканец по происхождению, во всяком случае заслуживает внимания, так как возвел дружбу до героизма. Сделавшись адъютантом Базэна, он с 1858 г. не покидал его и даже не поколебался оставить жену и трех детей, чтобы последовать за своим начальником в заключение.
   Чтобы поместить заключенного и его свиту в восемь человек, пришлось приспособить для этой цели давно уже покинутый флигель, служивший некогда госпиталем и заключавший в себе двенадцать комнат.
   Базэна ни в чем не стесняют; он носит собственное платье, устраивает свой дом по собственному желанию, принимает визитеров и имеет даже возможность гулять на террасе на берегу моря.
   Брэн, который считал такого рода свободу заключенного не безопасной, настаивал на том, чтобы Базэн находился под надзором, по крайней мере, во время прогулок его. Вийет тотчас же пожаловался министру внутренних дел, который отменил распоряжение Брэна н приказал следить за заключенным так, чтобы его не стеснять. В то же время Брольи назначил начальником форта Святой Маргариты некоего Марки, который и сменил Брэна 4 января 1874 г. В помощь ему был назначен некто Жигу и пять тюремщиков.
   Марки, человек очень энергичный, честный, довольно воспитанный, относился к заключенному довольно снисходительно, что отчасти было следствием всякого рода словесных и письменных советов его начальства. По своем приезде он сделал ему визит и уверил его в своей благожелательности. И надзиратель и надзираемый встречались довольно часто. Чтобы иметь однако возможность как-нибудь наблюдать за ним, Марки взял в привычку делать свои прогулки вместе с заключенным и между ними скоро завязались дружеские отношения, но несмотря на все это, он, однако, не переставал заботиться об усилении охраны. Он указывал министру внутренних дел на то, что заключенному предоставляется слишком большая свобода, что посетители, проходя без надлежащего контроля, имеют полную возможность пронести, что угодно. Тщетно Марки настаивал на установлении более сурового режима, министр даже не отвечал ему. Наконец, чтобы как-нибудь обеспечить себя, он просил Базэна не пытаться бежать, и тот успокоил его своим обещанием.
   "Что вы сделаете, -- сказал как-то Базэн, -- если я попытаюсь бежать?" -- "Я застрелю вас", -- отвечал Марки. Эти слова были подтверждены впоследствии духовником маршала -- Дени пред трибуналом. 14 февраля устройство флигеля было окончено и заключенный тотчас же поместился в нем.
   Госпожа Базэн с тремя детьми, гувернанткой и горничной прибыла 21 февраля. Ей было всего 26 лет, и она принадлежала к богатой мексиканской фамилии, лицо ее было живое и приятное, характер же был авторитетный и высокомерный. Она, казалось, была очень привязана к своему мужу, хотя ему было 63 года, и он обладал к тому же наружностью, чуть ли не вульгарной: жирная, лысая голова, маленькие и безжизненные глаза, реденькие усы и двойной подбородок.
   Флигель, приспособленный для Базэна, заключал в себе два этажа. Полковник Вийет и Барро поместились в первом этаже, где к тому же помещались и тюремщики. В глубине находилась кухня. Другой этаж заключал в себе гостиную с двумя окнами, одну комнату, обращенную окнами к югу, в которой помещалась госпожа Базэн с детьми, комнату гувернантки и горничной и наконец комнату к северу, которую занимал сам Базэн и его два сына. Была еще столовая, часовня и ванная. Окна первого этажа были заделаны железной решеткой, которой во втором этаже не было.
   Положение заключенного экс маршала было довольно хорошее и во всяком случае такое, которым не пользовался никакой другой заключенный. Он был окружен своей семьей, слугами, с ним был его друг и наконец его общество разделял хотя и не добровольный, но во всяком случае светский человек, каким был Марки. Ему было предоставлено большое помещение, хорошо омеблированное. У него был хороший стол, и он получал газеты, журналы и книги. Посетители были также часты. Он играл в карты и в крокет. По своему желанию он устраивает бульвар, спускающийся террасами к морю. Отсюда открывается чудный вид на залив. Вечером он пьет чаи в компании со своим директором. Он живет под чудным небом, в отличном климате. Заключение это или спокойная отставка? Сколько бы людей согласились добровольно идти в такое заключение!
   И к тому же Базэна все время поддерживает надежда, что его заключение скоро будет заменено простой ссылкой.
   Часть форта Святой Маргариты была занята отрядом солдат 11 линейного полка. Офицеры помещались здесь же на острове. Марки, который был главным распорядителем охраны, организовал надзор таким образом: один солдат занимал пост перед главными воротами форта, другой у подъемного моста, третий в переулке, который отделял крепость от дома заключения, четвертый перед домом экс-маршала и наконец пятый помещался перед домом директора. С наступлением ночи последний пост переносился на ту террасу, которая служила местом прогулки Базэна. С рассветом он снова занимал прежнее место. Пять же тюремщиков составляли внутренний надзор. Один из них находился в качестве секретаря при директоре, двое же других наблюдали над заключенным и находились в караульной комнате, в первом этаже. Ночью на службе находился, как ни странно, всего один тюремщик. Он должен был закрывать дверь в помещение, которое занимал Базэн и его семья, и передавать ключ начальнику стражи.
   Энергичная и честолюбивая госпожа Базэн очень нетерпеливо переносила монотонную жизнь на острове Святой Маргариты. Перед тем, как поселиться, она удвоила свои просьбы и попытки освободить мужа. Ее успокоили уверением, что заключение скоро будет заменено ссылкой в изгнание. Но дни текли и обещание, кажется, успело уже совершенно обрасти мхом. Однако в конце мая месяца пришли два официальных письма на имя экс-маршала. Одно из них было от военного министра де Спесей, а другое -- от товарища государственного секретаря министерства внутренних дед Велька. Оба эти письма закрепляли обещание, данное госпоже Базэн. Но оба они сообщали, что по политическим причинам такая перемена может случиться лишь после вотирования конституции.
   30 июня госпожа Базэн с младшим своим сыном Альфонсом и с горничной покинула форт. Она возвратилась в Париж, чтобы просить президента республики помилования. У нее два аргумента: муж ее не был виновен в измене и был жертвой несчастных обстоятельств, а кроме того, заключение отражалось гибельно на его здоровье. Каков был ответ Мак-Магона, неизвестно, но нужно думать, что он не был обнадеживающим, так как с этого времени начинается усиленная подготовка к бегству.
   Базэн часто получал всякие сундуки, ящики с провизией, с бельем и различными вещами. Все эти предметы были снабжены веревками, которые ни директор, ни тюремщики не трудились отбирать. Когда заключенный исчез, на кровле дома была обнаружена связка веревок. После своего путешествия госпожа Базэн не возвратилась в форт Св. Маргариты. С помощью своего племянника, Альвареца де-Рюлль, она деятельно начала подготавливать бегство своего мужа.
   16 июля дочь и старший сын Базэна с своей гувернанткой отправились из форта под предлогом болезни. В доме оставались таким образом лишь заключенный, Вийет и Барро. Немного времени спустя госпожа Базэн посылает мужу письмо, в котором сообщает, что она с детьми, под именем m-me де Пена, отправляется на воды в Спа, а из Спа фиктивные письма посылались доверенным лицом, посвященным в планы госпожи Базэн. В каждом письме симпатическими чернилами было написано несколько слов, которые ставили Базэна в известность относительно всех действий, направленных к его освобождению.
   Два дня до своего бегства, 7 августа, он получил из Спа написанное по-испански письмо, которое должно было усыпить бдительность директора и заканчивалось следующими словами: "По отъезде из вод я снова буду с тобой и -- я тебя уверяю -- сердце мое ждет этого момента с нетерпением, потому что я тебя люблю больше, чем когда-либо, так как ты несчастен. Я надеюсь на милость Божию, я верю в твою звезду. У меня много -- надежды. Тысяча поцелуев.

Твоя Жозефа".

   В то время, как предполагалось, что госпожа Базэн находится в Спа, она со своим племянником Альварецом де Рюлль возвратилась в Геную. Там, под именем герцога и герцогини Ревилья, они наняли по 1000 франков в день 100-тонный пароход "Барон Риказоли", который плавал под командой капитана Чеччи. Как было обозначено в контракте, они намеревались совершить морскую прогулку из Генуи в Марсель и обратно.
   Очень, впрочем, вероятно, что владельцы парохода отлично знали цель предприятия, но из-за выгоды или доброжелательности отдали его в распоряжение госпожи Базэн. Судно с двумя пассажирами снялось с якоря 8 августа в пять часов утра, а на другой день в шесть часов вечера пароход бросил якорь в заливе Жуана на расстоянии полукилометра от берега. Тотчас же шлюпка перевезла госпожу Базэн н Альвареца де-Рюлль на берег, т. е. в Канн, а капитан парохода поехал в санитарное бюро справить все бумаги для проезда.
   Пришла ночь и двое псевдо -- супругов оказались на мысе де-ла-Круазетт, где они наняли за 20 франков у хозяина гостиницы "Замок дьявола" маленькую лодочку, как они говорили, для прогулки вдвоем. Они сели в лодку и поплыли по направлению к острову Св. Маргариты.
   Заключенный очень хорошо был осведомлен о всех приготовлениях, главным образом, благодаря некоему экс-капитану Дуано, человеку без страха, но не без упрека. Некогда он был осужден на смерть судом в Оране за ограбление дилижанса, затем отбыл свои срок и очутился в Ницце, где, вероятно, соблазнившись хорошим вознаграждением, согласился принять участие в бегстве экс-маршала.
   Когда госпожа Базэн наняла в Генуе пароход, Дуано был извещен ею такой телеграммой: "Дом нанят на желаемых условиях." Нет сомнения в том, что храбрый капитан Дуано находился под надзором полиции, но эта депеша не возбудила никакого подозрения.
   Дуано, который имел право на три свидания с экс-маршалом, отправился к нему 4 августа и передал ему весь ход дела. С этого времени все уже готово к бегству и заключенный ждет лишь появления на горизонте "Барона Риказоли."
   В четверг 6 августа префект округа морских Альп маркиз Буржемон де-Вилленев приехал в форт Св. Маргариты с молодой женщиной, графиней де-ла-Торре, уроженкой Турина, которая о чем-то долго беседовала с Базэном, а 8 августа заключенный получает для неизвестной цели две тысячи франков.
   Наконец приходит решительный день -- 9-ое августа 1874 г. Мистраль яростно дул целый день, море было бурно. Это могло бы сильно помешать плану действий заговорщиков, если бы горизонт вдруг не прояснился.
   Полковник Вийет заявляет, что он ляжет раньше обыкновенного, так как собирается завтра ехать в Париж.
   Базэн обедает со своим другом около семи часов вечера. После обеда экс-маршал, Вийет и директор прогуливаются по террасе. Уже около месяца, как Базэн взял себе в привычку уходить в дом в десять часов. Обыкновенно дело происходило так: Базэн уходил к себе, дом запирался на ключ, а часовой, который стоял до того на посту перед домом директора, переходил на террасу и стоял до рассвета. Собственно, он должен был становиться там с сумерек (в августе приблизительно, значит, с 81/2), но экс-маршал просил, чтобы во время периода жары часовой становился на пост, позже, так как ему приятно было бы наслаждаться вечерней прохладой на террасе без посторонних свидетелей.
   Вот это-то обстоятельство и помогло в исполнении плана бегства.
   В этот вечер 9 августа Базэн возвратился к себе немного раньше для того, чтобы побеседовать с Вийетом, который, как известно, должен был на завтра уехать в Париж.
   Слышно, как Базэн в столовой разговаривает с Вийетом, а затем все смолкло. Солдат Плантэн, который должен сторожить на террасе, ждет. Вместо того, чтобы оставаться на террасе, он идет разговаривать с солдатом Делилем, а затем идет в караулку, где два его сослуживца, Лефрансуа и Летерм, разговаривают, может быть для того, чтобы развлечь его, а может быть, и для того, чтобы отвлечь его внимание. Вместо того, чтобы приказать Плантэну возвратиться на свое место, его начальник Жигу разрешает ему остаться, а сам принимается пить чай с Барро. В это время (91/2 ч.) Базэн спускается по лестнице для прислуги в первый этаж, находит там дверь открытой (с разрешения Жигу), выходит из дому и всякими закоулками выходит на террасу... Нет сомнений в том, что полковник Вийет принимал участие в этой прогулке. Несмотря на темноту, беглец мог бы быть легко замечен, если бы не одно обстоятельство, которое было им использовано очевидно преднамеренно. Базэн просил разрешения поставить на террасу во время жаров палатку, которая, как ни удивительно, была поставлена в том месте, где солнца было мало, около самой стены, и так, что во время бегства Базэн был совершенно защищен этой палаткой от взоров стражи. Здесь он свободно мог привязать веревку и спуститься вниз. Есть еще другое мнение, что Базэн прошел прямо через ворота форта, но это мало вероятно, так как в таком случае ему пришлось бы проходить мимо дома директора, по двору казармы и наконец, что труднее всего, получить разрешение выйти от привратника, не считая уж того, что в заговоре должны были участвовать четыре солдата, стоявшие па посту. Было еще мнение, что Базэн мог пройти через подземный ход, который вел из крепости на морской берег, но для этого нужны были ключи, которые находились у г. Сервэ, отнюдь не подозреваемого в соучастии. Вероятнее всего, что он скрылся, спустившись по веревке со стены. Все это заняло не более 15 или 20 минут, и Базэн очутился в лодочке. Вскоре Базэн пристал к "Барону Риказоли", который быстро снялся с якоря и исчез в открытом море, как это было впоследствии подтверждено таможенным бригадиром Жаном Бутэн.
   После бегства Базэна (не было еще десяти часов) Вийет возвратился во флигель. Лефрансуа и Плантэн закрыли дверь на ключ, а па террасе был поставлен часовой. Ясно, что они уже не могли заметить ничего, так как веревка беглеца была взята обратно Вийетом. В шесть часов утра полковник покидает форт, чтобы отправиться в Париж, как оп объявил накануне. Перед тем, как уехать, оп серьезно советует не производить шума, чтобы не разбудить маршала. Около десяти часов Жигу, старший тюремщик, удивленный таким продолжительным сном, проникает в помещение заключенного и не находит никого. Он ищет по всем углам, но ясно, что заключенный скрылся. Он бежит к Марки.
   Бьют тревогу, но, конечно, напрасно. Вскоре находят след беглеца на морском берегу.
   А в это время "Барон Риказоли" входит в Геную. Базэн прописан на судне, как слуга герцога и герцогини Ревиллья.
   14 сентября 1874 г. полковник Вийет, Марки, экс-капитан Дуано, Барро и весь состав надзора предстали пред судом. Вийет и Альварец де-Рюлль (заочно) были присуждены к шестимесячному заключению в тюрьме. Плантэн был присужден к тому же, Жигу к одномесячному заключению. Другие же тюремщики, Барро и Марки, были оправданы. Генерал де-Шабо-Латур, министр внутренних дел, гарантировал перед трибуналом честность Марки, который вскоре был назначен па другое место.
   Базэн провел в заключении семь с половиной месяцев, и это стоило правительству 26 тысяч франков. После своего бегства он поселился в Испании и был принят при дворе Альфонса XII. Он умер в Мадриде в 1883 г.

(la Revue Bleue 30 mars).

---------------------------------------------------------------------------------------------

   Источник текста: журнал "Вестник иностранной литературы", 1912, No 5.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru