Аннотация: Текст издания: журнал "Русская Мысль", NoNo 10-12, 1882.
Наука и женщины. Эдвиги Домъ. (Переводъ съ нѣмецкаго.)
No paedo desear mas, ni contentarme con menos! Д--рѣ B--въ.
Тебѣ, сестра моя, посвящаю я переводъ этой не большой, но прекрасной книги. Конечно, по твоему возрасту и при твоихъ знаніяхъ, ты еще не въ состояніи понять, сознательно проникнутыя величіемъ того дѣла, въ пользу котораго подняла свой мощный голосъ г-жа Домъ, авторъ этого труда; но, судя по твоему темпераменту, ты уже въ состояніи, такъ-сказать, инстинктивно почувствовать, сердцемъ отозваться на могучій, высоко-нравственный призывъ человѣка твоего же пола къ защитѣ своей человѣческой личности, въ борьбѣ съ профессіональнымъ эгоизмомъ, пытающимся забрать науку въ исключительное владѣніе "пѣтушьяго рода". Ты уже въ состояніи нравственно почувствовать высокую правду тѣхъ идей, которыя съ такою силой, талантомъ и высоко-благороднымъ негодованіемъ, изъ самой глубины женской души, вылиты на страницы этой книги...
Когда ты съ восторгомъ разсказываешь мнѣ о тѣхъ любопытныхъ опытахъ, которые дѣлаетъ твой учитель въ классѣ физики, я понимаю, что твой восторгъ проистекаетъ лишь изъ чувства удовольствія, которое ты испытываешь, вслѣдствіе удовлетворенія одного изъ естественныхъ требованій организма -- требованія въ здоровой умственной пищѣ для роста и развитія твоего молодаго, еще не окрѣпшаго, мозга.
Но, милая моя, не въ томъ только назначеніе науки, чтобы служить удовольствіемъ, утѣшеніемъ, забавою для отдѣльныхъ людей. Дѣйствительно, было время, были люди, которые приписывали наукѣ такое мизерное, ничтожное назначеніе; но это время прошло, эти люди умерли -- если не физической, то заживо умственной и нравственною смертью. Современная, нынѣшняя,-- нѣтъ, не нынѣшняя, а настоящая, стало-быть исконная,-- наука есть и была не наука для удовольствія, не наука -- роскошь, а наука пользы, наука -- кормилица человѣчества. Она кормитъ насъ; она возвышаетъ насъ; она разсѣеваетъ мракъ и водворяетъ свѣтъ; она -- путеводная звѣзда на скорбномъ, тернистомъ пути нашемъ...
Слушай же. Цѣлые десятки столѣтій сестеръ твоихъ, всю женскую половину человѣческаго рода держали въ сторонѣ отъ науки, ревниво охраняли эту святыню отъ прикосновенія "нечистыхъ", и когда, свободныя отъ предразсудковъ, логика и справедливость вспомнили объ этомъ и пожелали измѣнить противуестественный порядокъ вещей, тогда нашлись такіе господа, которые, на основаніи той же науки, вздумали утвердить вѣковыя заблужденія и на вѣчныя времена узаконить великое зло монополизаціи науки въ рукахъ мужчинъ. Изъ эгоистическихъ интересовъ и личныхъ цѣлей, эти господа взялись доказывать вопіющую нелѣпость (развѣ не нелѣпость, имѣя въ виду пользу науки, во имя той же самой науки отвергнуть громадное число ея адептовъ?), будто бы цѣлая половина человѣчества не при звана и не должна заниматься науками наравнѣ съ другой?
"Изъ эгоистическихъ интересовъ", говоримъ мы, потому что одинъ аргументъ, по мнѣнію всѣхъ добросовѣстныхъ людей, могъ (но теперь уже нисколько не можетъ?) имѣть хотя нѣкоторую тѣнь искренности, по невѣжеству аргументаторовъ, погруженныхъ въ туманъ метафизической философіи.
"Одинъ изъ ихъ главнѣйшихъ аргументовъ,-- говоритъ авторъ этой книги,-- уже мною подробно разсмотрѣнъ. Женщина не должна заниматься науками, потому что она не можетъ заниматься ими. И это "не можетъ", эта вѣра въ умственную несостоятельность женщины былъ и есть, по моему мнѣнію, единственный честно-продуманный аргументъ мужчинъ,-- аргументъ, который приводили и защищали почти всѣ извѣстные писатели всѣхъ временъ, перемѣшивая его острословіемъ, злостью и искреннимъ убѣжденіемъ... Всѣ же остальныя возраженія противъ научной эмансипаціи женщины,-- продолжаетъ авторъ далѣе,-- суть только резервныя доказательства, нѣчто въ родѣ ландштурма устарѣлой теоріи, который лишь тогда отправляется въ битву, когда начинаетъ гнить и колебаться основной столбъ аргументаціи".
Аргументъ этотъ вытекалъ изъ того общаго міросозерцанія, на основаніи котораго признавалось, что всякому существу, въ томъ числѣ и человѣку, отъ рожденія вложены тѣ или другія способности и что онѣ существуютъ независимо отъ воспитанія, среды, здоровья или болѣзненности чувствующаго организма; то были нѣкія субстанціи, невѣсомыя, неистребимыя и неизмѣнной силы, заставляющія всякую тварь, какъ бѣлку въ колесѣ, двигаться въ точно ограниченной духовной сферѣ. Но вмѣстѣ съ торжествомъ положительной науки отброшена и эта недоказанная шарада, и могучее требованіе "а posteriori" нанесло смертельный ударъ всѣмъ#подобнымъ мистеріямъ. Не умозрѣніями и не какими-либо хитросплетеніями рѣшаются вопросы жизни, а опытомъ, фактомъ, самою, такъ-сказать, живою жизнью. "Вы Богомъ обречены на животное прозябаніе,-- говорили плантаторы Америки своимъ рабамъ-неграмъ,-- и поэтому вы -- нашъ вьючный скотъ и больше ничего".-- "А вотъ мы увидимъ,-- отвѣтили они,-- на что мы способны! Можетъ, это только ваша выдумка". И, чрезъ рѣки крови, они пробрались въ университеты, начали учиться и, годъ отъ году, все выше подымаются по общественной лѣстницѣ.
-- Вы неспособны къ занятіямъ науками вообще, а тѣмъ болѣе медициной,-- говорятъ женщинамъ филистеры à la Бишофъ.
-- Это мы посмотримъ на дѣлѣ,-- отвѣчаютъ женщины и начинаютъ наполнять университеты (разумѣется, тѣ, которые открыты для нихъ).
Недавно на парижскихъ бульварахъ появились три женщины, обратившія на себя всеобщее вниманіе своимъ страннымъ костюмомъ: онѣ были одѣты въ поярковыя шляпы, короткія сѣрыя пальто, отороченныя чернымъ сукномъ, въ широкія шаровары и штиблеты. Женщины эти были: извѣстный американскій докторъ, миссъ Уокеръ, и двѣ ея помощницы. Миссъ Уокеръ -- женщина лѣтъ пятидесяти и одна изъ главныхъ пропагандистокъ женской эмансипаціи въ Соединенныхъ Штатахъ. Она заѣхала въ Парижъ на пути въ Турцію, куда ее пригласили на должность старшаго врача въ сералѣ.
На первомъ мѣстѣ по успѣхамъ высшаго образованія женщинъ стоитъ Америка. Въ республикѣ Сѣверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатовъ 141.629 школъ разныхъ разрядовъ, на которыя расходуется ежегодно 95.402.726 долл. (128.798.680 р.). Въ стихъ училищахъ подучаютъ образованіе 3.621.996 учениковъ я 3.587.542 ученицы; въ нихъ преподаютъ 93.329 учителей и 127.713 учительницъ. Кронѣ того существуютъ 82 университета, 507 высшихъ учебныхъ заведеній и 175 академій, исключительно предназначенныхъ для высшаго женскаго образованія, и въ этихъ университетахъ и заведеніяхъ преподаютъ 2.973 профессора и 929 женщинъ-профессоровъ 46.692 студентамъ и 124.152 студенткамъ,-- 26 школъ правовѣдѣнія съ 78 учителями, 1.667 студентами и 6 студентками,-- 66 школъ медицины съ 590 учителями и 9 учительницами, 9.609 студентами и 187 студентками и -- 92 школы богословія съ 357 учителями, 4.015 студентами и 50 студентками.
Нѣкоторыя незначительныя медицинскія школы въ Соединенныхъ Штатахъ уже давно допускали въ свою среду женщинъ, но университеты Америки открылись для нихъ только съ 1869 года. Честь иниціативы по настоящему вопросу принадлежитъ университету штата Мичигана. Весною 1871 года миссъ Санфордъ (Sanford) получила первый медицинскій дипломъ, выданный женщинѣ университетомъ Америки.
Въ настоящее время, по словамъ г-жи Домъ, въ Америкѣ практикуютъ болѣе 300 женщинъ-врачей и пользуются большимъ успѣхомъ. Люси Абботъ и Элиза Шапенъ, завѣдуя нью-йоркскою больницей, въ одинъ годъ пользовали 6.877 женщинъ и дѣтей. Въ Филадельфіи 6 женщинъ-врачей зарабатываютъ 10 -- 50.000 фр. каждая. Въ Оранжѣ (Нью-Джерсеѣ) доходъ одной женщины-медика простирается до 75.000 фр. и въ Нью-Йоркѣ другая зарабатываетъ 80.000 фр. Нѣкоторыя изъ нихъ соперничаютъ съ замѣчательнѣйшими и знаменитѣйшими хирургами.
И не только въ медицинѣ, но и въ другихъ сферахъ знаній американскія женщины пристыдили самого г. Бишофа, боннскаго философа, и всю его компанію.
Философское общество въ Филадельфіи выбрало въ свои члены четырехъ женщинъ, прославившихся научными изслѣдованіями и открытіями. Женщины эти: лэди Sommervill и миссъ Marie Mithel, директрисса обсерваторіи въ Poighkeepsie при Гудзоновомъ заливѣ (эти двѣ женщины пріобрѣли себѣ извѣстность въ области астрономіи), мистрисъ Agassiz -- вѣрная сотрудница въ научныхъ трудахъ своего мужа, извѣстнаго естествоиспытателя и профессора при Haroord Collège, и, наконецъ, г-жа Emma Seiler, по происхожденію нѣмка, извѣстна своими открытіями въ физіологіи человѣческаго голоса.
Женщины-правовѣды: дѣвица Эмма Гунтъ выбрана секретаремъ канзасскаго законодательнаго собранія; Арабелла Канфильдъ, 24-хъ лѣтъ, допущена въ число адвокатовъ въ Іовѣ и практикуетъ вмѣстѣ съ своимъ мужемъ; г-жа Hobbs выбрана въ мировые судьи одной общины въ Иллинойсѣ.
Въ сѣверо-американскомъ городѣ Віоминга много женщинъ исполняютъ судейскія обязанности. Недавно въ камеру одного изъ этихъ судей приводятъ пьянаго мужчину, учинившаго какую-то пакость. Подсудимый оказался мужемъ женщины-судьи. Грозный судья не тронулся мольбами о прощеніи и приговорилъ своего буйнаго сожителя къ денежному штрафу.
Въ Австраліи, въ Мельбурискомъ университетѣ, въ числѣ 390 человѣкъ, записанныхъ въ декабрѣ 1873 года въ матрикулы, находится 35 женщинъ.
-----
Въ Старомъ Свѣтѣ дѣло также, мало-по-малу, подвигается впередъ.
Большій контингентъ ученыхъ женщинъ доставляетъ Швейцарія, преимущественно университеты Цюриха и Берна.
Зимній курсъ 1864--1865 года на медицинскомъ факультетѣ Цюрихскаго университета слушала лекціи только одна женщина. Изъ таблицы, заимствованной изъ книги Бёмерта, читатели увидятъ, какъ быстро возросло число слушательницъ Цюрихскаго университета въ послѣдующіе годы.
Въ зимній семестръ 1872 года принято всего 48 слушательницъ, въ томъ числѣ: 30 на медицинскій факультетъ, 17 на философскій и 1 на юридическій. Изъ 48 женщинъ -- одна швейцарка, одна нѣмка, одна родомъ изъ Австріи, одна сѣверо-американка и 44 русскихъ. Всего же со вступившими прежде 109 женщинъ. Студентовъ мужчинъ во время лѣтняго семестра 1872 года было 354, а на зимній записалось 452. Въ октябрѣ 1871 года допущена первая женщина въ швейцарскую политехническую школу и поступила въ механическое отдѣленіе; въ октябрѣ 1872 года поступила еще одна въ химическое отдѣленіе и одна въ инженерное училище. Всѣ онѣ -- русскія и записаны въ политехнической школѣ въ качествѣ полноправныхъ слушательницъ. Сверхъ того, 80 женщинъ посѣщаютъ эту школу, какъ вольнослушающія.
Для поступленія въ названную школу приходится сдавать трудный экзаменъ. По словамъ Аугсбургской Всеобщей Газеты, одна женщина, получившая степень доктора, допущена директоромъ медицинской клиники, докторомъ Вермеромъ, въ качествѣ помощника ассистента, въ женское отдѣленіе цюрихскаго госпиталя. Другая, англичанка, получившая въ Цюрихѣ пятый дипломъ доктора медицины, поступила врачомъ во вновь открытый женскій госпиталь въ городѣ Бирмингемѣ.
Число студентовъ, посѣщавшихъ Бернскій университетъ въ январѣ 1874 года, простиралось до 30-ти.
Въ Парижѣ, въ теченіе послѣднихъ 10-ти лѣтъ, выдано 7 дипломовъ женщинамъ, изъ которыхъ нѣкоторыя посвятили себя искусствамъ и получили званіе академиковъ. Значительное число француженокъ изучаютъ и въ настоящее время медицину. Особенно число студентокъ по медицинѣ увеличилось съ тѣхъ поръ, какъ знаменитая École de Medecine и Collège de France стали, принимать ихъ на равныхъ правахъ съ мужчинами. Въ послѣдніе годы двѣ англичанки выдержали въ Парижѣ экзаменъ на доктора медицины; одна изъ нихъ, миссъ Гарретъ, послѣ пяти блистательныхъ экзаменовъ получила медицинскій дипломъ въ іюнѣ 1870 года. Вслѣдъ затѣмъ, въ 1871 году, дѣвица Марія Путнамъ (Putnam), изъ Нью-Йорка, получила дипломъ доктора медицины. Ей случилось пережить въ Парижѣ тяжелое время осады 1870--71 г. и примѣнять свои знанія на практикѣ. Въ Ліонѣ двѣ женщины получили званіе академиковъ въ 1861 и 1869 годахъ, а третья удостоена въ Монпасье, въ 1865 г., того же званія. Еще одна женщина-студентка выдержала экзаменъ въ École de Pharmacie Supérieure.
Въ Англіи только двѣ женщины законно уполномочены для медицинской практики. Онѣ съ успѣхомъ. занимаются лѣченіемъ и пріобрѣли не только славу, но и богатство. Благотворительное заведеніе женщины-медика, г-жи Гарретъ Андерсонъ, существующее подъ названіемъ "Женской лѣчебницы для приходящихъ", посѣщается очень усердно. Со дня открытія около 50.000 женщинъ получили тамъ облегченіе. Въ Лондонѣ нынѣ существуютъ 18 женщинъ-медиковъ, 20 женщинъ-врачей-хирурговъ, 17 дантистокъ и 29 ветеринарокъ. Въ числѣ 3.580 литераторовъ Англіи -- 185 женщинъ и 7* всѣхъ появляющихся въ Англіи романовъ написаны женщинами.
При происходившей въ 1874 году раздачѣ премій въ Лондонскомъ университетѣ, первую премію по юриспруденціи получила одна молодая женщина, которая, два года тону назадъ, получила такую же премію по политической экономіи. Вторую премію и многія другія отличія также получили женщины.
Въ мартѣ 1874 года въ Лондонѣ была выставка общества женщинъ-художницъ. Публика приходила въ восторгъ отъ огромной картины, написанной 23-хъ-лѣтней художницей, миссъ Топнете. Сюжетъ картины -- смотръ англійской арміи въ Крыму послѣ сраженія.
Всякому извѣстны похожденія пяти женщинъ въ Эдинбургскомъ университетѣ. Въ настоящее время на медицинскомъ факультетѣ этого университета находится 10 женщинъ.
Неимовѣрными усиліями и тяжелымъ трудомъ женщины штурмовали университеты и академіи, пока имъ не открыли доступъ въ нихъ. Любопытенъ въ этомъ отношеніи финалъ борьбы шотландскихъ женщинъ съ Эдинбургскимъ университетомъ, перенесенный въ стѣны парламента. Когда Куперъ-Темпль внесъ въ парламентъ билль о предоставленіи шотландскимъ университетамъ права производить женщинъ въ ученыя степени не только но! медицинѣ, но и по всѣмъ отраслямъ наукъ, то противъ этого предложенія возсталъ цѣлый сонмъ враговъ разныхъ мастей: протестовали во имя нравственности и цѣломудрія, защищали самостоятельность университетовъ, доказывали непригодность предлагаемой реформы для Шотландіи,-- словомъ, исчерпанъ былъ весь обычный арсеналъ аргументовъ, употребляемыхъ въ подобныхъ случаяхъ. Куперъ-Темпль доказывалъ, вопреки протестамъ противъ посягательства на университетскую автономію, что дѣло идетъ не о нарушеніи ея, но о рѣшеніи вопроса въ принципѣ, которое впредь можетъ дать любому университету право допустить у себя возведеніе женщинъ въ ученыя степени, не опасаясь нарушить тѣмъ основныя законоположенія; такое рѣшеніе, по его словамъ, тѣмъ важнѣе въ настоящее время, что одинъ изъ шотландскихъ университетовъ уже обнаружилъ желаніе допустить просимую льготу. Послѣ рѣчи лорда-адвоката Шотландіи, начисто отвергавшаго умѣстность билля, онъ не былъ допущенъ до второго чтенія большинствомъ трехъ голосовъ.
Тѣмъ не менѣе, однако-жь, европейскія правительства мало-по-малу начинаютъ сознавать необходимость открыть женщинамъ двери въ храмъ науки.
Въ 1870 году въ Италіи правительству сдѣланъ былъ формальный запросъ: имѣютъ ли женщины законное право заниматься въ университетахъ, и отвѣтъ послѣдовалъ утвердительный.
Въ мартѣ 1870 же года было объявлено, какъ сообщаетъ Lancet, что Вѣнскому университету разрѣшено допустить женщинъ на лекціи, какъ студентокъ, и выдавать имъ медицинскія ученыя степени.
Королевскимъ указомъ разрѣшено допускать женщинъ во всѣхъ университетахъ и академіяхъ Швеціи и Норвегіи на всѣ факультеты, кромѣ богословскаго. Профессорамъ вмѣняется въ обязанность обучать и экзаменовать ихъ наравнѣ съ прочими студентами.
Въ Лондонскомъ университетѣ только въ 1874 году совѣтомъ постановлено распространить на женщинъ право поступленія на всѣ факультеты и полученія ими ученыхъ степеней.
-----
У насъ, въ Россіи, дѣло женскаго образованія также замѣтно успѣваетъ. Но слѣдуетъ замѣтить, что успѣхами своими оно вполнѣ и совершенно обязано женщинамъ же и никому болѣе.
Всѣ наши ученыя соотечественницы получили свое образованіе въ иностранныхъ университетахъ.
Въ 1867 году г-жа Суслова выдержала экзаменъ въ Цюрихѣ на званіе доктора медицины и акушерства.
Въ 1870 году дѣвица Чечулина, по выдержаніи экзамена, принята въ число студентовъ Гельсингфорскаго университета.
Въ 1870 году г-жа Бокова получила въ Цюрихѣ докторскій дипломъ по медицинѣ и акушерству.
Д-ръ Гевфъ, въ Мюнхенѣ, ввелъ въ свою родовспомогательную клинику одну молодую русскую женщину, которая въ Цюрихѣ получила докторскій дипломъ.
Г-жа Евреинова выдержала въ Лейпцигѣ экзаменъ на д-ра юридическихъ наукъ.
Совѣтъ Гёттингенскаго университета пожаловалъ почетный дипломъ д-ра философіи г-жѣ Софіи Ковалевской (урожд. КориннъКруковской), изъ Москвы, за математическое сочиненіе.
7 и 10 декабря 1873 г. три русскія женщины -- г-жи Яковлева, Пружанская и Клейманъ -- блистательно выдержали въ Цюрихскомъ университетѣ письменные и устные экзамены на степень доктора медицины.
Г-жа Симоновичъ, дочь одесскаго купца (еврея), недавно очень удачно выдержала экзаменъ на степень доктора медицины въ Бернскомъ университетѣ.
У насъ на родинѣ удостоилась ученой степени стипендіатка башкирскаго народа, Варвара Кашеварова, получившая, въ 1868 году, въ Медико-Хирургической академіи дипломъ на званіе доктора медицины и золотую медаль.
Наше правительство разрѣшило 6 мая 1872 года открыть, "въ видѣ опыта", при Императорской Медико-Хирургической академіи въ С.-Петербургѣ особые четырехгодичные курсы для образованія ученыхъ акушерокъ. Учрежденію этихъ курсовъ также весьма способствовали 50.000 руб., пожертвованныхъ съ этой цѣлью г-жею Шанявскою, урожд. Родственною.
"Примѣрное прилежаніе и замѣчательная энергія, которую выказали ученицы курса,-- сказано въ отчетѣ Медико-Хирургической академіи,-- говорятъ въ пользу того, что онѣ вполнѣ сознаютъ важность задачи, осуществить которую выпадаетъ на ихъ долю. Мы можемъ надѣяться, что тысячи новорожденныхъ младенцевъ и родильницъ, погибающихъ въ глуши, въ нашихъ деревняхъ и селахъ, отъ несоблюденія простѣйшихъ гигіеническихъ и діетическихъ правилъ, спасены будутъ, когда и въ этихъ отдаленныхъ углахъ появятся скромныя и искренне преданныя своему дѣлу женщины, умѣлымъ рукамъ которыхъ суждено осушить много слезъ и предотвратить много горя и страданія".
Въ 1874 году занятія слушательницъ сосредоточились преимущественно на слѣдующихъ предметахъ: онѣ продолжали начатыя въ прошломъ году практическія занятія по анатоміи; затѣмъ патологическая анатомія, со вскрытіями и микроскопическими наблюденіями, всего болѣе привлекала слушательницъ. Талантливое чтеніе профессора Руднева весьма сильно повліяло на возбужденіе интереса къ этой наукѣ. Рвеніе слушательницъ такъ велико, что оставшіяся на лѣто въ Петербургѣ просили профессора продолжать съ ними занятія и лѣтомъ, на что онъ любезно согласился, жертвуя безвозмездно своимъ трудомъ и временемъ. Въ этомъ году окончена была химическая лабораторія, которая почти вплоть до экзаменовъ была полна занимавшимися аналитическою химіей подъ непосредственнымъ наблюденіемъ профессора Бородина. И здѣсь, какъ и вездѣ, онѣ сдѣлали больше, чѣмъ можно было требовать: въ ихъ руки былъ отданъ ключъ отъ лабораторія и многія занимались въ ней до поздняго вечера, сверхъ времени, которое было назначено для этого. Кромѣ этихъ предметовъ, онѣ слушали теоретически слѣдующіе предметы: физіологію, фармакологію, фармацію съ фармацевтической химіей. Переходные экзамены, какъ и слѣдовало ожидать, прошли великолѣпно. Всѣ профессора благодарили своихъ слушательницъ за отличные успѣхи въ преподаваемыхъ ими наукахъ. Изъ числа 74-хъ перешли на высшій курсъ всѣ, кромѣ 11-ти, не приступавшихъ къ экзаменамъ по разнымъ причинамъ.
Если вспомнить, какъ печально матеріальное положеніе многихъ курсистокъ, то ихъ блестящіе успѣхи въ наукахъ самъ Бишофъ et tutti quanti должны будутъ приписать исключительно природнымъ способностямъ женскаго пола.
Кстати замѣтимъ, что, въ виду удешевленія жизни, слушательницы академіи стараются, по возможности, устроиться раціональнѣе. Такъ, напримѣръ, лѣтомъ 1879 года между ними возникла мысль жить артелями. Три такія артели студентокъ поселились въ Парголовѣ, гдѣ ими были заняты три дачи. Хозяйство въ каждой изъ нихъ было возложено на одну изъ недостаточныхъ студентовъ, пользовавшуюся за это безплатнымъ содержаніемъ. Насколько выгодно это нововведеніе, можно судить по тому, что полное содержаніе со столомъ и квартирою обходится каждой изъ студентокъ не дороже 50 коп. въ сутки.
Невзгода, нынѣ постигшая эти курсы, глубоко потрясла русское общество. Хотимъ надѣяться, что оно сдѣлаетъ все отъ него зависящее, чтобы не дать погибнуть этому, уже доказавшему свою полезность, учрежденію.
Въ какого рода высшемъ учебномъ заведеніи для женщинъ чувствуется потребность, указываетъ проектъ яри Казанскомъ университетѣ. Мысль учредить въ Казани такіе курсы возникла въ средѣ членовъ казанскаго общества естествоиспытателей, состоящаго при университетѣ. Причиной, вызвавшей ее, послужило слѣдующее обстоятельство. Общество это, съ самыхъ первыхъ лѣтъ своей дѣятельности, открывало публичные курсы по естествознанію, медицинѣ и математикѣ. Слушателями этихъ лекцій явились главнымъ образомъ женщины; онѣ же и наполняли лабораторіи и кабинеты университета, когда лекторы приглашали публику собираться туда для лучшаго ознакомленія съ тѣми опытами, о которыхъ говорилось на лекціяхъ.
Цѣль учреждаемыхъ курсовъ -- высшее общее образованіе женщинъ. При этомъ имѣется въ виду желающимъ изъ слушательницъ дать достаточную подготовку въ званію преподавательницъ въ женскихъ среднихъ учебныхъ заведеніяхъ по нѣкоторымъ предметамъ, входящимъ въ составъ преподаванія. Предметы преподаванія женскихъ курсовъ будутъ: 1) исторія русской словесности, 2) исторія иностранныхъ литературъ, 3) всеобщая исторія, 4) русская исторія, 5) исторія искусства, 6) логика, 7) психологія, 8) математика, 9) физика, 10) космографія, 11) химія, 12) минералогія, 13) ботаника, 14) зоологія, 15) анатомія я физіологія, 16) физика земного шара съ геологіей и ученіемъ о распредѣленіи организмовъ и 17) гигіена. Предметы эти распредѣляются на три года. Для лицъ, желающихъ сдѣлаться преподавательницами, назначаются, по окончаніи третьяго года, полгода для спеціальныхъ занятій, подъ руководствомъ преподавателей, по слѣдующимъ отдѣламъ: 1) по русскому языку и словесности, 2) по исторіи и географіи, 3) по физикѣ и математикѣ и 4) по естественной исторіи и химіи.
Этотъ проектъ, 24 апрѣля 1880 года, совѣтъ университета опредѣлилъ представить г. попечителю округа; но что вышло изъ этого представленія, намъ пока неизвѣстно.
Въ 1874 году назначена была коммиссія для выработки проекта высшаго учебнаго заведенія для женщинъ. Надѣялись, что въ Россіи будетъ учрежденъ женскій,университетъ. Надежды оказались преждевременными. Предположено основать не университетъ для женщинъ, а только "высшее женское училище" съ чисто-педагогическою цѣлью -- приготовлять учительницъ для женскихъ гимназій. Во всѣхъ отдѣленіяхъ училища, кромѣ физико-математическаго, латинскій языкъ будетъ преподаваться наравнѣ съ главнымъ факультетскимъ предметомъ. Факультетъ естественныхъ наукъ найденъ безполезнымъ и нецѣлесообразнымъ.
ВВЕДЕНІЕ.
Въ Германіи выступать на борьбу за политическія нрава женщины было бы, въ настоящее время, глупостью, радикальнымъ предупрежденіемъ будущаго. Сѣмена новыхъ идей, брошенныя на почву, которая не готова къ ихъ воспріятію, не приносятъ никакихъ плодовъ; и кто хочетъ пожинать плоды своихъ трудовъ, тотъ пусть слѣдуетъ основному правилу практической мудрости -- желать лишь достижимаго.
Для приверженцевъ же политической равноправности женщины можетъ служить утѣшеніемъ то убѣжденіе, что тѣ же самыя реформы, тѣ же самыя соціальныя преобразованія, которыя одно поколѣніе съ негодованіемъ отвергаетъ, часто уже послѣдующее привѣтствуетъ съ одушевленіемъ.
Такъ какъ мы охотно причисляемъ себя къ практическимъ людямъ, то теперь мы не хотимъ стучаться въ двери парламента, но совсѣмъ въ другія -- въ двери храма наукъ, университета.
Въ какой мѣрѣ нѣмцамъ чуждо всякое представленіе о народѣ (не исключая и женщинъ), облеченномъ политическими правами, можетъ показать слѣдующій примѣръ.
Лишь только мое послѣднее сочиненіе, толковавшее, между прочимъ, и о. политической равноправности женщины, оставило типографскіе станки, въ одной распространенной лейпцигской газетѣ, въ Лейпцигскомъ Ежедневникѣ, появилась о немъ коротенькая рецензія нѣкоего г. Виштлинга, въ которой встрѣчается такое мѣсто: "Въ прибавленіи авторъ сочиненія выступаетъ за политическую равноправность женщинъ. Съ того времени, когда необузданный народный разбой господствовалъ на германской землѣ, который имѣлъ своею героиней Эдвигу, ни одна носительница этого имени не выступала на публичную арену съ такимъ блескомъ, какъ наша берлинская памфлетистка".
Изъ книги, которую разбираетъ г. Виштлингъ, онъ знаетъ, что въ англійскомъ парламентѣ -- собраніи серьезныхъ государственныхъ мужей -- требованіе права голоса женщины годъ отъ году завоевываетъ себѣ больше почвы и даже, по преимуществу, въ средѣ консервативной партіи; онъ знаетъ, что премьеръ-министръ Гладстонъ склоняется въ пользу этой великой реформы; онъ знаетъ, что въ нѣкоторыхъ штатахъ Сѣверной Америки женщины уже добились права голоса и что въ другихъ штатахъ, какъ, наприм., въ Массачузетсѣ, великія республиканскія партіи вписали политическую равноправность женщинъ въ свою программу. Далѣе, возможно ли думать, чтобы нѣмецкій журналистъ гдѣ-нибудь не слыхалъ имени Стюарта Милля? И если онъ это имя слыхалъ, то онъ также, знаетъ объ одномъ сочиненіи Милля {"О подчиненіи женщины". На русскомъ языкѣ оно одновременно появилось фъ двухъ переводахъ: въ переводѣ г. Благосвѣтлова, съ приложеніемъ статьи Іог. Шерра: "Историч. женск. типы", съ предисловіемъ переводчика, г-жи Марка-Вовчка, съ предисловіемъ г-жи Цебриковой.}, которое открыто выступаетъ за политическую равноправность женщинъ.
Всѣ сообщенія, которыя появились въ англійскихъ газетахъ послѣ смерти Милля,-- смерти, потрясшей всю Англію,-- единогласно признаютъ, что между англійскими современниками нѣтъ ни одного, который бы имѣлъ большее вліяніе на живущее поколѣніе, нежели онъ.
"Еслибы,-- говоритъ Бокль въ одномъ этюдѣ,-- назначить судъ присяжныхъ изъ величайшихъ европейскихъ мыслителей и предложить ему произпесть приговоръ, кто изъ всѣхъ живущихъ писателей больше сдѣлалъ для науки, то онъ, не колеблясь, произнесъ бы имя Стюарта Милля".
Цѣлая нація, не исключая и политическихъ противниковъ Милля, съ благоговѣніемъ воздвигаетъ ему монументъ.
Упомянувъ о величіи Милля, я тѣмъ не менѣе далека отъ той мысли, чтобы подать поводъ г. Виштлингу думать, что великій мыслитель всегда болѣе правъ, нежели никому неизвѣстный литераторъ; ибо изъ того, что г. Виштлингъ доселѣ націи еще неизвѣстенъ, вовсе не слѣдуетъ, чтобъ онъ отъ природы былъ обреченъ на неизвѣстность. Да и не всякому глубокомысленному философу суждено выплыть на поверхность. Однако, мнѣ кажется, что міровоззрѣнія такого человѣка, какъ Милль, никто не можетъ игнорировать, не исключая и нѣмецкаго журналиста. Смѣю даже утверждать, что тамъ, гдѣ дѣло касается зрѣлыхъ взглядовъ подобнаго мыслителя, тотъ, кто отвергаетъ ихъ, обязанъ подвергнутъ эти взгляды всестороннему и старательному разсмотрѣнію.
Однако-жь, г. Виштлингъ, быть-можетъ, раздѣляетъ мнѣніе тѣхъ, которые называютъ упомянутаго философа или кабинетнаго ученаго -- непрактическою головой; и Милль, въ его взглядѣ на женскую половину человѣческаго рода, ему и его единомышленникамъ (а къ нимъ, за малыми исключеніями, принадлежатъ всѣ мужчины, коптящіе нѣмецкое небо) кажется философомъ-мечтателемъ, метафизирующимъ Робинзономъ Крузое, чѣмъ-то въ родѣ enfant terrible въ великолѣпной гармоніи мірового порядка.
Но, къ несчастію для г. Внштлинга, къ этому философу примыкаетъ такой человѣкъ, котораго врядъ ли кто-либо заподозритъ въ непрактичности. Я разумѣю "консервативнаго премьеръ-министра Дизраэли.
Этотъ практическій государственный мужъ всегда поддерживалъ билль Якоба Брайта. Въ 1866 году онъ, въ палатѣ общинъ, высказался въ пользу нрава голоса женщинъ. Въ прошломъ году (1873) ему былъ поданъ, черезъ Джоржа Лангтона, адресъ за подписью 11.000 женщинъ. Отвѣтъ его состоялъ, буквально, въ слѣдующемъ: "Я имѣлъ большую честь получить изъ вашихъ рукъ адресъ, за подписомъ 11.000 женщинъ (въ числѣ ихъ я нахожу славныя имена), въ которомъ мнѣ выражается благодарность за услуги, оказанныя мною въ попыткѣ уничтожить беззаконіе, которое лишаетъ права голоса въ дѣлахъ, касающихся собственности и домашняго хозяйства, женщинъ, обладающихъ этими послѣдними, хотя онѣ, при равномъ имущественномъ цензѣ, сохраняютъ это право во всѣхъ дѣлахъ мѣстнаго управленія. Будучи того мнѣнія, что это неравенство передъ закономъ вредитъ важнѣйшимъ интересамъ страны, я надѣюсь и ожидаю, что мудрость парламента устранитъ его".
Но, еще болѣе, даже консервативный нѣмецкій профессоръ, отсталый человѣкъ но отношенію къ женскому вопросу, г. Зибель, соглашается, что кто вписываетъ вообще "suffrage universel" въ свою программу, тотъ не имѣетъ никакого разумнаго основанія исключать женщинъ.
И вопреки всѣмъ этимъ знаменіямъ времени, разсмотрѣніе политическихъ правъ женщинъ кажется нѣмецкому литератору столь дикимъ и смѣшнымъ, что онъ не можетъ удержаться отъ мело-драматическаго содроганія и морально-эстетическаго ропота.
Читая Ежедневникъ, мнѣ пришло въ голову одно мѣсто изъ англійской газеты, которое, хотя и въ сильно-преувеличенномъ видѣ, заключаетъ въ себѣ нѣкоторую долю истины,-- ту истину, что, между женщинами всѣхъ цивилизованныхъ народовъ, нѣмецкія женщины находятся въ самомъ жалкомъ положеніи. Мѣсто это гласитъ: "Германія, вопреки своимъ блестящимъ успѣха" на поприщѣ войны и въ области реальныхъ званій, стоитъ на низшей ступени цивилизаціи, чѣмъ всѣ другія европейскія страны, за исключеніемъ Турціи, ибо нигдѣ женщина не занимаетъ такого низкаго и подчиненнаго положенія, какъ такъ. Въ Англія женщины пользуются уваженіемъ. Во Франціи и Америкѣ, во время ихъ молодости и красоты, имъ покланяются. Въ Германіи онѣ служатъ утилитарнымъ цѣлямъ".
I.
Вопросъ о правѣ женщинъ на высшее образованіе -- не новъ. Въ XVI и XVII столѣтіяхъ вопросъ этотъ не только обсуждался во многихъ сочиненіяхъ, но часто иллюстрировался фактами самой жизни. Во всѣ времена, вплоть до начала нашего столѣтія, женщины занимали профессорскія каѳедры, особенно въ Италіи. Если кто усомнится въ справедливости сказаннаго, тотъ пусть перелистуетъ "Исторію женщинъ" Клемма, одного изъ безусловныхъ враговъ женской эмансипаціи,-- и онъ удивится тому количеству женщинъ, которыя во всѣхъ странахъ и во всѣхъ отрасляхъ науки пріобрѣли себѣ общее уваженіе своихъ современниковъ и громкую извѣстность.
Относительно университетскаго образованія женщинъ и предложу себѣ и своимъ читателямъ отвѣтить на слѣдующіе три вопроса:
Надобно ли женщинамъ университетское образованіе?
Могутъ ли женщины получать университетское образованіе (въ смыслѣ ихъ способности)?
Должны ли женщины получать университетское образованіе?
Для меня лично эти изслѣдованія кажутся столько же смѣшными, какъ еслибы кто-нибудь спросилъ: нужно ли человѣку развивать своя силы? Должно ли ему употреблять свои ноги для ходьбы? и т. д. Но такъ какъ большинство моихъ нѣмецкихъ современниковъ уже успѣло отвергнуть право женщины на научную дѣятельность, то мы, незначительное меньшинство, не должны, изъ лѣности, оставить борьбу за наши убѣжденія, въ виду той несомнѣнной для насъ истины, что то, что нынѣ кажется страннымъ и парадоксальнымъ, въ непродолжительномъ времени можетъ сдѣлаться тривіальной аксіомой.
Чтобы не заслужить упрека въ произвольности, или избѣгнуть подозрѣнія въ умышленномъ невниманіи къ сильнѣйшимъ и главнѣйшимъ аргументамъ противъ дѣятельности женщинъ на научномъ поприщѣ и въ удовольствованіи опроверженіемъ лишь легкой, поверхностной болтовни,-- я приведу противъ себѣ мнѣнія уважаемыхъ и извѣстныхъ профессоровъ, мнѣнія людей науки, которыя должно почитать продуманными и глубокомысленными. Если же ихъ аргументы тѣмъ не менѣе легко могутъ быть опровергнуты, то въ этомъ нисколько не будетъ повинна логика профессоровъ, а сила того дѣда, противъ котораго они выступили.
Говоря въ этомъ сочиненіи о высшемъ образованіи женщинъ вообще, я, однако-жь, обращу свое спеціальное вниманіе на изученіе медицины. Многосторонніе опыты утвердили меня въ томъ убѣжденіи, что здоровье женщины и, вмѣстѣ, всего человѣческаго рода существенно зависитъ отъ введенія женщины въ медицинскую практику. Поэтому я выбрала себѣ главнымъ своимъ противникомъ почтеннаго физіолога и анатома, профессора Мюнхенскаго университета, Бишофа, и я постоянно буду имѣть въ воду его небольшое сочиненіе: "Медицинская практика и изученіе медицины женщинами".
Извѣстный профессоръ философіи въ Боннѣ, добродѣтельный и благонамѣренный человѣкъ, напечатавшій въ одномъ распространенномъ журналѣ рядъ статей объ образованіи женщинъ, будетъ сопровождать г. Бишофа.
Прежде всего да будетъ мнѣ позволено сказать нѣсколько предварительныхъ словъ о женскомъ трудѣ вообще.
Упомянутые профессора, какъ и вообще всѣ противники эмансипаціи женщинъ, постоянно, съ полной опредѣленностью и рѣзкостью, различаютъ мужской и женскій трудъ и ставятъ въ нѣкоторомъ родѣ санитарный кордонъ между мужчиной и женщиной въ области труда.
Г. фонъ-Бишофъ въ одномъ мѣстѣ говоритъ: "каждый полъ имѣетъ свои особыя занятія, женщины не могутъ исполнять того, что исполняютъ мущины, и, наоборотъ, мущины -- того, что женщины". Правда ли это?-- Нѣтъ.
Кто назоветъ мнѣ хоть одно единственное занятіе (за исключеніемъ, разумѣется, функцій, связанныхъ съ самимъ тѣломъ), единственную форму труда, которая ограничивалась бы однѣми женщинами и участіе въ которой мужчинамъ было бы запрещено обычаемъ или закономъ?-- Нѣтъ ни одной.
Мужчины шьютъ, варятъ, стираютъ, гладятъ, хозяйничаютъ я проч. Въ знатныхъ домахъ, вмѣсто кухарки и экономки, находятся поваръ и экономъ. Это -- неотразимые факты, отъ которыхъ нѣтъ никакой возможности отпираться. Итакъ, надо признать, чти только женщинамъ указаны извѣстныя занятія; мужчины же пополняютъ все, что люди въ состояніи исполнять и къ чему они имѣютъ охоту и влеченіе.
Я надѣюсь въ дальнѣйшемъ моемъ изложеніи доказать, что женщины вынуждены исполнять такія работы, которыя имъ чужды, и устранены отъ такихъ, которыя соотвѣтствуютъ ихъ природѣ.
Я надѣюсь доказать, что, при распредѣленіи труда между мужчиной и женщиной, ясно и рельефно выступаютъ два принципа: умственный трудъ и выгодный -- для мужчинъ, а механическій и дурно оплачиваемый -- для женщинъ, Я надѣюсь доказать, что при распредѣленіи труда точкой исхода служитъ не право женщины, но польза мужчины, и что борьба противъ должностныхъ занятій женщины начинается лишь тамъ, гдѣ ея поденная плата перестаетъ считаться на гроши.
Хорошихъ сочиненій о женскомъ трудѣ въ Германіи мнѣ достать не удалось. Или такихъ сочиненій вовсе нѣтъ, или женщинѣ, которой нужно употребить непомѣрныя усилія я старанія, чтобы получить возможность пользоваться публичными библіотеками,-- ихъ уже черезчуръ трудно добыть, Я должна была довольствоваться французскими и особенно англійскими сочиненіями, которыя, по счастію, даютъ достаточный и довольно надежный матеріалъ.
Экономическія отношенія, взгляды на трудъ и природу женщины въ цивилизованной Европѣ -- почти всюду тождественны; стало-бытъ, вытекающія отсюда послѣдствія также не будутъ имѣть никакихъ существенныхъ уклоненій и порядокъ вещей въ Англіи и во Франціи будетъ соотвѣтствовать такому же порядку въ Германіи.
Всѣ лежащія предо мной сочиненія по этому предмету (женскому труду) не оставляютъ объ этомъ никакого сомнѣнія. Нигдѣ и никогда женщинъ не устраняли отъ труднѣйшихъ и непріятныхъ занятій, и развѣ такъ, гдѣ дѣло идетъ о высшихъ и прибыльнѣйшихъ отрасляхъ труда,-- тамъ, говорю я, никогда не запаздывали ставить пограничные столбы, сообразуясь, будто бы, съ ихъ нѣжной комплекціей и стыдливостью. Напротивъ того, по отношенію къ низшимъ классамъ имѣетъ силу, повидимому, слѣдующее основное правило: чѣмъ грубѣе, чѣмъ тяжелѣе работа, тѣмъ лучше для женщинъ. Нѣсколько достовѣрныхъ свѣдѣній уважаемыхъ англійскихъ писателей о женскомъ трудѣ въ Англіи могутъ подтвердить оказанное.
Въ нѣкоторыхъ округахъ Англіи женщины занимаются выдѣлкою кирпича. Онѣ выкладываютъ рядами, на землѣ, кирпичи для просушки, помогаютъ при процессѣ вытаптыванія и ходятъ голыми ногами по мокрой глинѣ, а иногда и но горячимъ трубамъ. Тысячи женщинъ занимаются фабричными работами: при окраскѣ на химическихъ и шнуровальныхъ фабрикахъ, въ отданныхъ заводахъ, клееводныхъ, въ бумажныхъ, посудныхъ и табачныхъ фабрикахъ; онѣ работаютъ въ садахъ, огородахъ и на полѣ; и всегда на ихъ долю выпадаютъ самыя низкія, трудныя и грязныя работы.
Въ округѣ Вигана приготовленіе гвоздей составляетъ весьма частое занятіе женщинъ. Въ той странѣ можно также видѣть женщинъ работающихъ на каналахъ; онѣ открываютъ шлюзы, гонятъ лошадей, иныя даже встрѣчаются съ канатомъ на спинѣ.
Женщины работаютъ въ пылающихъ стѣнахъ хлопчато-бумажныхъ фабрикъ. Чтобъ имѣть возможность вынести раскаленный воздухъ, онѣ вынуждены работать полунагими. Вращеніе мельничныхъ колесъ поднимаетъ такое облако пыли и грязи, что эти женщины, чтобъ избѣгнуть медленнаго, но вѣрнаго удушья, должны затыкать себѣ ротъ и носъ тряпками и хлопчатою бумагой. Когда онѣ оставляютъ свою работу, онѣ покрыты слоемъ клейкой ныли и грязи.
Въ Ливерпулѣ и Дублинѣ женщины ежедневно выручаютъ 6 долларовъ отъ продажи песку, перевозя его на тачкахъ изъ улицы въ улицу. Около пятидесяти тысячъ женщинъ колесятъ по улицамъ, торгуя рыбой, плодами и желѣзными издѣліями, и никто не попытается поколебать ихъ страсть къ торговлѣ тѣмъ извѣстнымъ крикомъ нравственнаго негодованія, которое гремитъ противъ публичной дѣятельности женщинъ. Никто не крикнетъ къ такой торговкѣ: брось свои рыбы и рѣдьки, иди домой и покойся, ляжь на содому и умри съ голоду!...Большое число женщинъ вырываетъ и копаетъ картофель, полетъ сорныя травы, выбираетъ изъ земля камни, унавоживаетъ почву, снимаетъ хлѣбъ въ жатву и нагружаетъ возы во всякую погоду и во всякое время. По послѣдней переписи въ той мѣстности оказалось 43.964 женщины, занимающихся полевыми работами.
Прежде, чѣмъ вошелъ въ силу билль о регулированіи рудниковъ и угольныхъ копей, тысячи женщинъ и дѣвушекъ до того свыклись съ работами въ рудникахъ, что онѣ это занятіе считали настоящею цѣлью своей жизни.
Въ льнопрядильняхъ дѣло находятся въ самомъ жалкомъ положеніи. Ленъ приготовляется при очень высокой температурѣ иработа требуетъ большаго количества воды. Работницы принуждены скидать большую часть своей одежды и стоять часто по колѣни въ водѣ. Несчастныя, которыя занимаются этими работами, умираютъ, большею частью, въ возрастѣ отъ 28--50 лѣтъ въ медленномъ изнуреніи, или даже между 18 и 20 годами жизни отъ скоротечной чахотки, которая ихъ часто пожираетъ въ нѣсколько дней. Многія знаютъ судьбу, которая ихъ ожидаетъ, и предаютъ себя смерти, чтобы заработать баснословную сумму въ 1 фр. 50 сант. поденно.
Есть мастерскія и фабрики, въ которыхъ предпочитаются работницы, обремененныя дѣтьми. Богатый фабрикантъ знаетъ, что онѣ, во что бы то ни стало, должны доставать хлѣбъ своимъ дѣтямъ и, поэтому, не пренебрегаютъ никакою работой. Онѣ допускаютъ увеличеніе рабочихъ часовъ, которое въ короткое время отнимаетъ ихъ силы и жизнь.
Одинъ бѣглый взглядъ на данныя французской статистики подтверждаетъ результаты англійскихъ изслѣдованій.
Средняя цифра рабочей платы въ Парижѣ для мужчинъ -- 4 фр. 41 сант., а для женщинъ -- 2 фр. 41 сант. Главная причина подчиненнаго положенія женщины лежитъ въ ея недостаточномъ профессіональномъ образованіи.
Въ Парижѣ болѣе чѣмъ на 14.000 учащихся мальчиковъ приходится только 5.500 дѣвочекъ, изъ которыхъ громадное большинство довольствуется гораздо болѣе короткимъ временемъ обученія. Дѣвочки, которыя пользуются трехгодичнымъ обученіемъ, составляютъ исключеніе.
Укажемъ на разницу въ задѣльной платѣ изъ статистики отдѣльныхъ ремеслъ.
При изготовленіи платья,-- ремеслѣ, которымъ занимаются больше мужчины, нежели женщины,-- рабочая плата послѣднихъ составляетъ половину или треть платы мужчинъ. Слишкомъ короткое время обученія служитъ препятствіемъ въ развитію ея техническаго проворства и умѣнья.
По послѣдней статистикѣ позументской промышленности, поденная плата для мужчинъ равняется отъ 1 до 9--10 фр., тогда какъ для женщинъ -- до 5 и 6 фр.
Перчаточное ремесло занимаетъ почти столько же женщинъ, сколько мужчинъ. Вознагражденіе работниковъ колеблется между 3 и 10 фр., а вознагражденіе работницъ -- между І и 4 фр. Недостаточность профессіональнаго воспитанія дѣлаетъ ихъ неспособными для выкраиванія и глаженія перчатокъ. Имъ достается лишь шитье, стеганье и вышивка. Съ 1845 года вознагражденіе хорошихъ перчаточниковъ возвысилось на 35 процентовъ, въ то время какъ задѣльная плата перчаточницъ оставалась на прежнемъ уровнѣ, такъ что она простирается до 1 фр. 90 сантимовъ.
Ювелирный промыселъ и золотыхъ дѣлъ мастерство въ Парижѣ, обнимающіе собою различныя спеціальности, занимаютъ болѣе 4.000 работницъ; болѣе же высокій заработокъ формовщиковъ, чеканщиковъ, граверовъ и эмальеровъ для женщинъ не существуетъ. Онѣ употребляются почти исключительно при полировкѣ и глаженіи. Первымъ промысламъ обучаются 2.000 мальчиковъ и только 100 не съ большимъ дѣвочекъ.
Въ литографскомъ искусствѣ на 36 учениковъ приходится одна ученица. Переплетное ремесло приноситъ мужчинамъ поденной платы 3--8 фр., а женщинамъ 1--3 фр.
Различныя типографскія общества не позволяютъ своимъ принципаламъ нанимать наборщицъ даже и тогда, когда они соглашаются платить имъ, т. е. женщинамъ - наборщицамъ, одинаково. Въ 1870 году самъ императоръ утвердилъ одно общество, до статутамъ котораго съ каждаго наборщика взыскивается по 2 фр. въ день для вознагражденія убытковъ, единственно для того, чтобы преградить женщинамъ доступъ въ мастерскія.
Французскіе гранильщики доставляютъ большому числу людей работу при шлифованіи кристалловъ, очковъ, алмазовъ и т. д. И здѣсь также мы видимъ, что самый тяжелый и дурно-оплачиваемый трудъ, по полированію и вправливанію, приходится на долю женщинъ. День за днемъ онѣ вертятъ ногою колесо, на которомъ шлифуютъ вставочныя стеклышки. Гранильщицы кристалловъ работаютъ надъ точильней въ наклоненномъ положеніи и руками погруженными въ воду.
Во всѣхъ промыслахъ, требующихъ долголѣтняго обученія, женщины находятся въ подчиненномъ положеніи; напротивъ, въ нездоровыхъ ремеслахъ, для которыхъ достаточна кратковременная снаровка, онѣ господствуютъ. Въ работахъ по чесанію шерсти и плетенію изъ соломы, за пряжей и ткацкимъ станкомъ, фабриканты, для удешевленія производства, предпочитаютъ женщинъ. Въ самомъ Ліонѣ и вокругъ него тысячи женщинъ работаютъ по 14 часовъ въ день за ткацкимъ станкомъ одновременно руками и ногами. Въ набивныхъ ситцевыхъ фабрикахъ мужчины исполняютъ только тѣ работы, которыя требуютъ умѣнья и выгодны. Женщины, занимающіяся подготовительными работами, трудятся 12 часовъ въ день при температурѣ въ 26--40 градусовъ и ихъ здоровье подвергается внезапнымъ переходамъ отъ жары къ холоду.
Есть фабрики, въ которыхъ во всякое время года по 12-и часовъ въ день женщины работаютъ, стоя ногами въ водѣ.
Мы остановимся отъ дальнѣйшаго изложенія подобныхъ отраслей женскаго труда, легко можно было ими наполнить цѣлую книгу. Тѣ же самыя экономическія явленія повторяются вездѣ и повсюду: самыя низкія и дурно-оплачиваемыя занятія -- удѣлъ женщины.
Еще только нѣсколько словъ о швейномъ ремеслѣ,-- родѣ занятія, которому предаются не только низшіе классы, но и довольно замѣтный контингентъ женщинъ изъ средняго сословія.
Англичанинъ Джемсъ Кларкъ утверждаетъ, что изслѣдованія о положеніи швей дали еще болѣе страшные результаты, чѣмъ даже мануфактурное производство.
Оказалось, что швеи обыкновенно работаютъ 18 часовъ въ день и что только крѣпкій кофе дѣлаетъ ихъ способными такъ долго держать въ рукахъ иглу. Женщины эти, большею частью между 16--30-лѣтнимъ возрастомъ, буквально дорабатываются до смерти. Онѣ работаютъ изъ года въ годъ, крѣпко прикованныя къ своимъ стульямъ, съ утра до ночи, въ холоду ранняго зимняго утра, въ полуденномъ зноѣ жаркаго лѣта, неустанно, безъ перемѣны, безъ радости въ жизни, чтобы въ лучшемъ случаѣ получить 2 фр. въ день. Ихъ глаза и ихъ грудь страдаютъ; ихъ жизнь -- медленное умираніе, постепенное изнеможете, и горе имъ, если онѣ заболѣютъ. Швеи въ Лондонѣ, по большей части, либо обременены неспособными къ труду и больными мужьями, либо онѣ вдовы и кормилицы своихъ дѣтей.
Свѣдѣнія, доставленныя одною управительницей національныхъ мастерскихъ въ Парижѣ, даютъ намъ возможность взглянуть поближе на несчастное положеніе этихъ работницъ,-- наложеніе, приводящее въ ужасъ. Когда правительство въ 1848 году открыло нѣсколько мастерскихъ, болѣе 12.000 женщинъ хлынуло въ Парижъ. Между прочимъ 1.200--2.000 женщинъ наступили въ одно плохо вентилированное заведеніе, гдѣ онѣ чуть-чуть не задохлись въ пылающей жарѣ лѣтняго мѣсяца. Многія изъ нихъ, больныя и изнуренныя, должны были содержать цѣлую семью и зарабатывали 6 су поденно; у кругахъ, шившихъ рубахи, поденная плата равнялась 12 су.
Англичанинъ Валлей, почитаемый за полновѣсный авторитетъ въ этой области, держится того мнѣнія, что не менѣе 6.000 дѣтей ежегодно нисходитъ въ могилу, вслѣдствіе того, что женскій трудъ дурно оплачивается.
"Съ отяжелѣвшими и красными вѣками, въ рубищѣ, сидѣла женщина и утомленными, исхудалыми пальцами все шила, шила, на жизнь и смерть. Стегь, стегъ, стегь!... Голодъ, грязь и неисходная нужда. Голосомъ полнымъ отчаянной скорби она пѣла "Пѣсню о рубашкѣ" {"The Song of the Shirt", при своемъ появленіи въ свѣтъ, произвела такую сенсацію, что, по желанію поэта, за его памятникѣ были вырѣзаны лишь только слѣдующія слова:"He sang the Song of the Shirt" ("Онъ написалъ Пѣсню о рубашкѣ").}.
Не по высокимъ поэтическимъ красотамъ "Пѣсня о рубашкѣ" сдѣлалась всемірно-знаменитой,-- нѣтъ, вслѣдствіе ужасной правдивости, съ которой Томасъ Гудъ выразилъ дикую, безнадежную скорбь цѣлаго класса людей... Эта "Пѣсня о рубашкѣ" -- "Марсельеза" женщины иголки. Это -- не гимнъ, а похоронная пѣснь надъ пучиной народнаго горя!
Когда женщины средняго и высшаго сословій, оставшись вдовами и незамужними, вслѣдствіе бѣдности, начинаютъ искать средствъ къ существованію, то имъ предлагаются лишь тѣ отрасли промышленности, которыя уже переполнены несчастнымъ людомъ. Эти области труда приносятъ имъ равно столько же, сколько неизбѣжно необходимо для поддержанія жизни, если только онѣ прилежно и старательно напередъ изучили искусство жить впроголодь.
Воспитанницы С.-Дени во Франціи -- дочери и сироты высшихъ офицеровъ. Это заведеніе окончательно замарало свою репутацію; даже, доходило до того, что стали утверждать, будто между узницами С.-Лазаря находились прежнія ученицы этого заведенія. Воспитательная программа этого питомника заключаетъ въ себѣ всѣ необходимые, для будущей хозяйки, предметы: кулинарное я прачечное искусство, изготовленіе платья и т. д. Бѣлье всего питомника изготовляется самими ученицами. Это, безъ сомнѣнія, драгоцѣнныя знанія для женщины, которая можетъ жить у домашняго очага. Забываютъ, что большая часть дѣвушекъ средняго и высшаго класса, не имѣющихъ возможности купить себѣ мужа; должны собственными силами пріобрѣтать себѣ средства къ существованію. Когда ученикъ, воспитываемый на общественный счетъ, оставляетъ учебное заведеніе, ему открывается почетное, даже, можно сказать, блестящее поприще. Такая же ученица должна оставить школу восемнадцати лѣтъ; ее выбрасываютъ въ свѣтъ лишь съ знаніемъ швейнаго и кухоннаго искусства. Но она не сошьетъ ни одного платья, по той простой причинѣ, что для этого надобно имѣть матерію; она не будетъ ни варить, ни жарить, по той причинѣ, что варить и жарить нечего. Воспитаніе и общественное положеніе препятствуютъ ей идти въ швеи. Что же остается ей?-- Нищета, отчаяніе, развратъ. Женщинъ воспитываютъ къ зависимому положенію; но найдется ли кто-нибудь, который поддержалъ бы ее во время неисходной нужды, объ этомъ не заботятся.
Мнѣ даже кажется, будто убѣжденіе, которое стараются вкоренить въ сердца индійскихъ женщинъ, что послѣ смерти своихъ мужей и кормильцевъ онѣ должны также добровольно предать себя смерти,-- будто это убѣжденіе есть не что иное, какъ экономическое коварство. Мнѣ кажется, что это политическая утка швыряетъ на костеръ этихъ жертвенныхъ овецъ, въ виду, будто бы, небеснаго блаженства. Наши вдовы болѣе себя не сжигаютъ; тѣмъ не менѣе онѣ низводятъ себя въ преждевременную могилу горемъ и нуждой.
Низко оцѣниваемый и полуоплачиваемый трудъ есть рабство въ болѣе мягкой формѣ; а это -- общее положеніе женщинъ относительно всѣхъ областей такъ-называемыхъ свободныхъ профессій.
Я въ государственныхъ дѣлахъ и политикѣ не слишкомъ-то много понимаю; но то я понимаю отмѣнно, что всякое законоположеніе должно, или должно бы, вытекать изъ нравственнаго принципа, изъ принципа справедливости и человѣколюбія.
Если обычай и законъ возбраняютъ женщинамъ трудъ, дающій возможность прокормить себя и дѣтей своихъ, то государство и общество, по простѣйшему понятію человѣколюбія и справедливости, обязаны содержать всѣхъ неимущихъ вдовъ и дѣвицъ сообразно съ общественнымъ положеніемъ послѣднихъ. Коль скоро же онѣ не признаютъ такихъ обязанностей, да, къ тому еще, ограничиваютъ область женскаго труда немногими, наименѣе оплачиваемыми, отраслями ея, то подобное законодательство указываетъ слѣды варварства; оно порабощаетъ женщину и привилегировываетъ одну половину общества на счетъ другой.
Когда, въ тысячный разъ, станутъ настаивать на томъ, что бракъ есть великое средство обезпеченія женщинъ, я дамъ, вмѣсто себя, говорить числамъ,-- числамъ, которыя неотразимы и которыя не терпятъ фразъ и лжи. На одну Пруссію приходится болѣе 1 1/4 милл. незамужнихъ женщинъ.
Впрочемъ, можно съ такимъ же правомъ утверждать, что бракъ есть средство обезпеченія для мужчинъ, ибо какой же другой смыслъ имѣетъ та лихорадочная погоня за богатыми наслѣдницами, которой ежедневно мы бываемъ свидѣтелями?
Что вопросъ о конкуренціи, боязнь конкуренціи играетъ большую роль, сознательно или безсознательно, при ограниченіи правъ женщинъ на трудъ, для меня не подлежитъ никакому сомнѣнію. Большинство людей мыслитъ не головой, а желудкомъ. Доказательствомъ тому служитъ то обстоятельство, что каждый мужчина считаетъ то важное дѣло, которымъ онъ занимается, именно за такое, въ исполненіи котораго самъ Богъ и природа отказали женщинѣ. Г. фонъ-Бишофъ думаетъ, что женщина способна на все другое, только не на медицинскую практику. Между вредными послѣдствіями изученія медицины женщинами онъ выставляетъ "неизбѣжное стѣсненіе медиковъ-мужчинъ" {Конечно, это прямо сказано. Но еще прямѣе высказался д-ръ А. Вудъ, профессоръ Эдинбургскаго университета. Миссъ Джевъ-Блевъ, съ своими товарками, ставшая поперегъ горла упомянутаго университета, заставила его устраивать разныя конференціи у совѣщанія. Вотъ на одномъ такомъ совѣщанія д-ръ. Вудъ "высказался открыто противъ допущенія женщинъ въ университетъ, основывая свое мнѣніе только на томъ, что у вето есть сыновья, желающіе поступить въ университетъ, и что женщины, занимая вакансіи студентовъ, послужатъ препятствіемъ къ исполненію ихъ желанія". Примѣч. перевод.}. Но онъ тутъ же даетъ свое благословеніе женщинамъ на кое-какія занятія при почтовомъ и телеграфномъ вѣдомствахъ и при. этомъ забываетъ уже о "неизбѣжномъ стѣсненіи" почтовыхъ чиновниковъ. Генералъ-почтдиректоръ, напротивъ, держится того мнѣнія, что женщина способна ко всему, кромѣ только почтовой службы. Опять же профессоръ фонъ-Зибель утверждаетъ, что женщина можетъ скорѣе изучать медицину, нежели какую-нибудь другую науку. Портные тоже подняли страшный шумъ, когда появились первыя портнихи: не дѣло женщины,-- разсуждали они,-- готовить платье съ нами наравнѣ.
Высоко ученый филологъ съ дружественной снисходительностью выражаетъ свое одобреніе бѣдной учительницѣ, которая обучаетъ маленькихъ дѣтей въ той же школѣ, въ которой онъ, за приличный гонораръ, преподаетъ высшую мудрость болѣе взрослымъ дѣвушкамъ. Но чуть только, скудно вознаграждаемая, учительница осмѣливается преподавать въ первыхъ классахъ физику или исторію и раздѣлять съ нимъ, симъ филологомъ, жалованье и почетъ, онъ важно, очень важно начинаетъ пожимать плечами надъ этимъ безнравственнымъ нововведеніемъ.
Трудъ, который исполняется даромъ, мужчина напередъ уступаетъ женщинамъ. Такъ было съ миссъ Найтингаль. Но попробуй она потребовать сотни двѣ фунтовъ жалованья, какъ директоръ госпиталя,-- кто знаетъ, быть-можетъ громадная смертность больныхъ, съ помощью Бога и медиковъ-мужчинъ, стала бы уменьшаться!
Худо, когда, какъ это бываетъ, люди считаютъ свои предразсудки за нравственный образъ мыслей; но когда они выдаютъ свои безчестныя побужденія и склонности, какова боязнь конкуренціи, за нравственныя чувства, то мы едва въ силѣ удержаться отъ негодованія и презрѣнія.
Странное дѣло съ этой конкуренціей! Если мужчины въ самомъ дѣлѣ высшій родъ людей, т.-е. дѣйствительно одарены высшими силами для тѣхъ сферъ труда, изъ которыхъ они исключаютъ женщинъ, то они вѣдь не должны бояться никакой конкуренціи,-- напротивъ того, женщины будутъ служить имъ же на пользу; но если ихъ силы не выше, то на нихъ падаетъ подозрѣніе, что они оттѣсняютъ женщинъ затѣмъ, чтобъ эти послѣднія не понижали ихъ цѣны, и въ такомъ случаѣ ихъ поступокъ становится насиліемъ, несправедливымъ присвоеніемъ монополіи.
Торговля, промышленность, ремесла и науки закрыты для женщинъ. Преподаваніе и обученіе запрещены для нихъ отчасти или вполнѣ. "Онѣ не призваны для этихъ занятій!"
Для чего же онѣ призваны?-- Для голода, для самоубійства, для проституціи?...
Я подвожу итогъ всему изложенному и повторяю: исходною точкой въ вопросѣ о женскомъ трудѣ служитъ не право женщинъ, но выгода мужчинъ. Женщинъ принуждаютъ къ такому труду, который имъ несвойственъ, и устраняютъ отъ такого, къ которому онѣ несравненно лучше способны. У нихъ отнимаютъ человѣческое право, право на существованіе.
Но настанетъ день, когда женщина, возненавидѣвъ иглу и половникъ, отбросить прочь эти символы своего пола,-- когда она, утомленная пошлыми фразами, которыми ее до сихъ поръ обманывали, проникнетъ въ храмы мужчинъ, взойдетъ на ихъ каѳедры и провозгласитъ новое евангеліе, радостную вѣсть о преображеніи женщины въ человѣка. Но не ужасайтесь, почтенные главы семействъ и мужья, время это еще не скоро настанетъ. Пока вы будете жить, и сыновья ваши, и сыновья сыновей вашихъ,-- женщина будетъ продолжать и шить, и варить, и печь, и прозябать безъ всякаго проявленія своей индивидуальности. Она будетъ продолжать дѣлать васъ счастливыми и унижать себя.
II.
Нужно ли женщинамъ высшее образованіе? Давали ли ей и даютъ ли доступъ въ нему?
Мои противники даютъ на итогъ послѣдній вопросъ утвердительный, а и -- отрицательный отвѣтъ.
Гг. профессора того мнѣнія, что женщинамъ искони была открыта дорога къ пріобрѣтенію научныхъ познаній, мое же мнѣніе состоитъ въ томъ, что и встарь и нынѣ предразсудки и обычай, законъ и фактическія отношенія преграждали женщинамъ доступъ къ высшему образованію. Послушаемъ сперва г-на профессора философіи изъ Бойна.
"Многіе примѣры,-- говоритъ онъ,-- убѣждаютъ насъ въ тонъ, что умственное развитіе даровитыхъ женщинъ подъ господствующимъ вліяніемъ мужчинъ рѣдко когда-либо встрѣчаетъ препятствіе,-- наоборотъ, гораздо чаще самое горячее поощреніе. Исторія цивилизаціи не знаетъ примѣра, чтобы мужчины грубо оттолкнули отъ дверей храма наукъ даровитую и любознательную женщину. Слѣдовательно, внѣшнія отношенія не даютъ никакой точки опоры къ объясненію факта ничтожнаго вліянія женщинъ на успѣхи знанія".
Да хоть бы "исторія цивилизаціи" и въ самомъ дѣлѣ не знала подобнаго примѣра, но когда я сама знаю, то этого для меня совершенно достаточно. Серьезно, я здѣсь говорю по собственному опыту, который ужь конечно не можетъ быть доступенъ г. профессору. И я также принадлежала къ тѣмъ жаждущимъ знанія женщинамъ, которыя стучались въ двери святилища, чтобы... быть осмѣянными. И я не была исключеніемъ.
Въ одномъ статутѣ для испанскаго коллегіума при университетѣ въ Болоньи, относящемся къ 1377 г., говорится (по-латыни): "И такъ какъ женщина есть вершина грѣха, орудіе дьявола, причина изгнанія изъ рая и осквернительница древняго закона, и такъ какъ всякій обязанъ строжайше избѣгать сношенія съ нею, то мы приказываемъ и повелѣваемъ самымъ настоятельнымъ образомъ, чтобы никто ни одну женщину не осмѣливался ввести въ означенный коллегіумъ, будь она самая почтенная особа. И если кто-либо поступитъ противно сему постановленію, то подлежитъ строгому наказанію ректора".
Когда, въ XVI-мъ столѣтіи, Franèoise de Saintonge попыталась основать дѣвичьи училища во Франціи, она сдѣлалась посмѣшищемъ для уличныхъ мальчишекъ, а отецъ ея призвалъ четырехъ докторовъ, чтобъ они, собравъ всѣ силы своего искусства, сообща рѣшили, не одержима ли его дочь бѣсомъ: pour s'assurer, qu'instruire des femmes n'était pas un oeuvre du démon".
Когда миссъ Гаретъ въ 1860 г. захотѣла изучить медицину, она переходила отъ одного англійскаго университета къ другому, прося принять ее. Вездѣ отвергнутая, она наконецъ нашла, что общество аптекарей есть единственная корпорація, которая, согласно своему уставу (въ которомъ вмѣсто слова "vir", мужчина, употреблялось "homo", человѣкъ), не имѣла права отказать ей.
Такимъ образомъ она трудилась пять лѣтъ я въ 1865 году получила свой дипломъ. Она слушала рядъ лекцій особо и, иногда, платила по 50-ти гиней за курсъ, тогда какъ за слушаніе въ классахъ, въ которые ее не допускали, обыкновенная плата -- 2 гинеи.
Со взиманіемъ этого непомѣрнаго налога затрудненія, однако, еще не были устранены. Теперь, по окончаніи курса ученія, ей объявили о существованіи закона, по которому студентамъ запрещается проходить какую-либо часть медицины частнымъ образомъ.
Этотъ маневръ открыто присовѣтовалъ одинъ руководящій медицинскій журналъ, какъ вѣрный путь къ тому, чтобъ обойти обязательную силу упомянутыхъ статутовъ и отнять у женщинъ послѣдній выходъ {Такая же исторія приключилась съ миссъ Джекъ-Блэкъ. Въ ея брошюрѣ: "The practise of medecine by women" (переведена на русск. языкъ подъ заглавіемъ "Женщины-медики") читатели найдутъ цѣлую Одиссею странствованія автора по англійскимъ университетамъ и въ особенности интересная похожденія его, съ четырьмя другими женщинами, въ Эдинбургскомъ университетѣ. Въ этомъ послѣднемъ ихъ нѣсколько разъ принимали, отказывали, обманывали и разъ даже чуть-чуть не поколотили. Примѣч. перевод.}.
Профессоръ В....., въ Берлинѣ, нѣсколько лѣтъ тому назадъ, молча или по словесному обѣщанію,-- этого я не знаю,-- согласился допустить 12 дамъ на свои чтенія о Шекспирѣ. Но когда, въ одинъ прекрасный день, дамы, въ невинности своей, явились предъ святилище наукъ, глядь -- у воротъ стоитъ вѣрный стражъ его, швейцаръ, и булавой гонитъ ихъ прочь.
Профессоръ даже считалъ не стоющимъ труда предупредить дамъ, что онъ долженъ былъ отказать себѣ въ удовольствіи ихъ видѣть. Г. профессоръ изъ Бонна, не желаете ли вы сопоставить вашу "исторію цивилизаціи, которая не знаетъ примѣра, чтобы закрывали двери университета передъ любознательными женщинами", съ исторіей этой дюжины дамъ? "Исторія цивилизаціи", которую вы имѣете сомнительное удовольствіе знать, кажется, не только, подобно Амуру, носитъ повязку на глазахъ, но и ватку въ ушахъ, ибо она ничего не видитъ и не слышитъ. Смѣю вамъ посовѣтовать, чтобы вы впредь, когда дѣло коснется права женщинъ на университетское образованіе, не спрашивали "исторію цивилизаціи", а университетскихъ швейцаровъ.
Сколько мнѣ извѣстно, къ услугамъ дѣвушекъ является лишь такъ-называемая "высшая дѣвичья школа". Но, статься можетъ, г. профессоръ не знакомъ съ этими "удивительными заведеніями и думаетъ, что въ ихъ стѣнахъ идетъ таинственное священнодѣйствіе чистой науки.
Какъ систематически губятъ въ этихъ женскихъ училищахъ умственныя силы дѣтей, объ этомъ краснорѣчиво свидѣтельствуютъ школьныя сочиненія, которыя имъ задаются и о которыхъ мы предоставляемъ себѣ когда-нибудь поговорить особо.
Такова, наприм., одна изъ новѣйшихъ темъ моей четырнадцатилѣтней дочери: "Культурно-историческое различіе между Китаемъ и Сѣверною Америкой",-- тема, которая требуетъ долголѣтняго труда серьезнаго ученаго и мыслителя.
"Удивительная быстрота, съ которою мыслятъ женщины,-- говоритъ Бокль въ одномъ изъ своихъ этюдовъ,-- вслѣдствіе злосчастной, презрѣнной, безалаберной системы женскаго воспитанія, при которой старательно избѣгаютъ дѣльныхъ предметовъ я старательно выставляютъ на первый планъ всякіе пустяки, притупляется, пока ихъ тонкій и живой умъ безвозвратно не оцѣпенѣваетъ".
Гораздо энергичнѣе боннскаго профессора ставить свои положенія профессоръ фонъ-Бишофъ:
"Положительно никто не въ состояніи доказать,-- думаетъ онъ,-- что внѣшнія вліянія, сила или коварство препятствуютъ женскому полу принимать участіе въ умственномъ трудѣ въ равной степени съ мужскимъ. Да и рѣшительно нѣтъ никакой возможности ему въ этомъ препятствовать. Я твердо держусь того мнѣнія, что еслибы женщины отъ природы были способнѣе къ научнымъ занятіямъ, такъ онѣ давно стояли бы наравнѣ шли выше мужчинъ""
Для меня это имѣетъ такой же смыслъ, какъ еслибы кто-нибудь сказалъ: будь пролетаріи отъ природы способны ѣсть устрицы и нить шампанское, они давно бы уже съѣдали столько же или болѣе устрицъ и выпивали бы болѣе шампанскаго, нежели капиталисты.
Г. фонъ-Бишофъ продолжаетъ: "Женщины не призваны въ занятію науками; объ этомъ не можетъ быть сомнѣніи. Каждый знакомый хоть сколько-нибудь съ исторіей цивилизаціи знаетъ, что это мнимое угнетеніе уже цѣлое тысячелѣтіе вовсе не существуетъ у культурныхъ народовъ христіанской Европы. Не во внѣшнихъ обстоятельствахъ, а въ самой сущности женскаго ужа лежитъ эта неспособность.
"Рѣшительно не существуетъ никакой возможности преградить женщинамъ доступъ въ университетскому образованію",-- думаетъ г. фонъ-Бишофъ.
Мы не вѣримъ нашимъ глазамъ, читая такія вещи. Это пишетъ человѣкъ, который говоритъ (стр. 41 его брошюры): "Я твердо рѣшился никакъ не пускать женщинъ на свои лекціи", да еще прибавляетъ, что никто не можетъ принудить его читать дѣвушкамъ.
Онъ самъ своимъ собственнымъ образомъ дѣйствія доказываетъ исключеніе, выставляетъ этотъ образъ дѣйствія за единственно-нормальный, питаетъ въ профессорамъ, которые позволяютъ женщинамъ присутствовать на ихъ лекціяхъ, презрѣніе и приходитъ въ концѣ концовъ къ тому заключенію, что и возможности-то никакой не существуетъ закрывать женщинамъ двери университетовъ!... На подобныя умозаключенія мы ничего не можемъ отвѣчать, кромѣ безмѣрнаго удивленіи. Ужь не въ самомъ ли дѣлѣ здравый смыслъ и ученый смыслъ составляютъ діаметральную противоположность?
"Не внѣшнія вліянія, не сила или коварство лишаютъ ихъ (женщинъ) возможности заниматься умственнымъ трудомъ въ равной мѣрѣ съ мужниной".
Когда женщина пожелала бы изучать юриспруденцію,-- не правда ли, г. фонъ-Бишофъ,-- впослѣдствіи ничто не препятствовало бы ей, въ качествѣ гегеймрата или президента, занять мѣсто, соотвѣтствующее ея спеціальному образованію?
Но окончаніи курса политическихъ наукъ она можетъ разсчитывать на должность при какомъ-нибудь посольствѣ; какъ анатома, ее ждетъ каѳедра въ Мюнхенѣ, не такъ ли?
Знаете ли вы, какъ называются тѣ насилія, коварства или внѣшнія вліянія, которыя издавна не допускали женщинъ въ университеты, теперь не допускаютъ и не будутъ допускать даже тогда, когда послѣдніе настежь откроютъ передъ ними свои двери?
Ихъ много, но я упомяну лишь важнѣйшія изъ нихъ.
Одна форма насилія заключается въ томъ, что женщина не можетъ употреблять своихъ научныхъ познаній для пріобрѣтенія средствъ къ существованію (исключенія не въ счетъ). Законъ и государственный порядокъ вполнѣ помогаютъ этому насилію.
"Ничто не мѣшаетъ женщинамъ пріобрѣтать научное образованіе, ни коварство, ни насиліе и т. д.".
Это точь-въ-точь представленіе древне-египетскаго закона о правахъ женщинъ. Законъ этотъ гласилъ:
Статья первая. Женщина имѣетъ право выходить и являться куда хочетъ.
Статья вторая. Но безъ обуви она не должна выходить.
Статья третья. Каждому башмачнику воспрещается продавать женщинамъ обувь.
Аналогичный законъ à la Бишофъ будетъ таковъ:
Статья первая. Женщины могутъ посѣщать университеты какіе угодно и сколько угодно.
Статья вторая. Но швейцары обязаны гнать ихъ отъ дверей университетовъ и академій.
Статья третья. Онѣ не имѣютъ права на государственныя должности, соотвѣтствующія ихъ спеціальностямъ, а должны, на досугѣ, заниматься шитьемъ, завивкой волосъ и т. п. для снискиванія себѣ средствъ пропитанія.
Другая форма насилія, съуживающая умственный горизонтъ женщинъ, это -- обычай.
Обычай и привычна могущественнѣе даже закона, легко преступаютъ послѣдній, чѣмъ первые.
Обычай и традиція -- это та демоническая сила, которая цѣлыя тысячелѣтія держитъ женщинъ въ затхлыхъ гетто, за порогъ которыхъ только нынѣ осмѣливаются переступать самой отважныя изъ нихъ.
Привычка или традиція -- это вампиръ, который покоится на груди человѣчества и высасываетъ всѣ его жизненные сони. Заколдованный кругъ, начертанный ею вокругъ послѣдняго, ость наркотическій ядъ, отравляющій самые смѣлые умы.
Что такое общественное мнѣніе? Кто его фабрикуетъ?-- Толпа, большинство, посредственность.
И не появись въ каждомъ вѣкѣ отважные умы, которые бы; не высвобождали себя изъ-подъ деспотизма традиціи и не открывали новыхъ горизонтовъ мысли, мы и понынѣ жили бы въ свайныхъ постройкахъ нашихъ первобытныхъ родичей.
"Какъ долго,-- говоритъ Ст. Милль,-- какая-либо страна на эпоха упорно будутъ предавать анаѳемѣ образъ дѣйствій, несогласный съ обычаемъ и модою дня, такъ долго уклоненія отъ торной дороги будутъ рѣдкою смѣлостью. Поэтому намъ никогда не явится возможность узнать, насколько подобныя уклоненія полезны и желательны. Парализуя всякую новую попытку, мы ограничиваемъ кругъ нашихъ знаній. Вслѣдствіе ужь одного этого, оставляя въ сторонѣ всѣ другія основанія, было бы раціонально давать широчайшій просторъ самымъ оригинальнымъ и своеобразнымъ проявленіямъ человѣческаго ума и дѣятельности; ибо они, эти проявленіи, суть пробные камни, черезъ посредство которыхъ мы узнаемъ, цѣлесообразны ли извѣстныя дѣйствіи или нѣтъ".
Въ какой степени привычки и предубѣжденія въ состоянія извратить человѣческій разумъ и гуманизмъ, объ этомъ одна англичанка разсказываетъ намъ траги-комическій примѣръ: "Жена мореплавателя Патена, умершаго на кораблѣ, вѣрной и смѣлою рукой провела корабль въ Калифорнію, обогнувъ благополучно! мысъ Горнъ. Когда одна старая англичанка прослышала объ этомъ смѣломъ поступкѣ, то съ негодованіемъ воскликнула: "Несчастная мистрисъ Патенъ! Лучше весь экипажъ пошелъ бы ко дну, чѣмъ женщина выступила такимъ образомъ изъ своей сферы!"
"Нѣтъ никакой возможности препятствовать женщинамъ пріобрѣтать научное образованіе",-- думаютъ профессора.
Вы, г. фонъ-Бишофъ, нѣтъ сомнѣнія, отмѣнный анатомъ. Ну, представьте же себѣ, что васъ воспитываютъ въ школѣ, подобной обыкновенному женскому училищу. Едва вамъ минуло 16 лѣтъ, васъ берутъ изъ этого училища и сажаютъ за швальный столъ, или даютъ вамъ утюгъ въ руки и отправляютъ въ кухню.
Какъ вы думаете, г. фонъ-Бишовъ, гдѣ и когда проявился бы вашъ анатомическій геній? Или, съ приготовленіемъ пуддинга, пищеварительный процессъ этого пуддинга въ вашемъ желудкѣ представился бы вашему чуткому уму физіологически и анатомически?
Или, при сдираніи кожи съ зайца, на васъ внезапно снизошелъ бы духъ анатоміи -- и вы ни съ того, ни съ сего стали бы объяснять удивленной кухаркѣ различіе между скелетомъ самца и самки заячьей породы? Мнѣ что-то сомнительно; мнѣ скорѣе кажется, что вы сдѣлались бы столь же отличной швеей -- "мамзелью", какъ вы нынѣ отличный анатомъ.
Никогда и никакимъ образомъ научныя познанія не являются какъ откровеніе,-- они требуютъ глубокаго и основательнаго изученія.
Кузенъ, въ своей исторіи философіи, говорить о Вольтерѣ: "Истинный царь XVIII столѣтія -- это Вольтеръ; но Вольтеръ, въ свою очередь, ученикъ Англіи. До знакомства Вольтера съ Англіей,-- будь то черезъ посредство личныхъ посѣщеній или друзей своихъ,-- онъ ее былъ Вольтеромъ и XVIII столѣтіи еще не существовало. Локкъ -- истинный учитель Вольтера".
О Мирабо говорятъ его біографы, что онъ всею своей силой обязавъ старательному изученію англійской конституціи.
Другой примѣръ. Вообразите себѣ, г. фонъ-Бишофъ, что нашъ Фридрихъ Шидлеръ, въ своемъ семействѣ фельдшера, явился на свѣтъ Божій маленькой Фридерикою. Что великаго вышло бы изъ этой Фридерини въ мизерной дѣвичьей шкодѣ въ Марбахѣ?
Я могу себѣ это живо представить! Дѣвушка Шиллеръ въ школѣ, на сонливомъ урокѣ чтенія или ариѳметики, вмѣсто того, чтобы слушать, пачкала бы книги стихами; и учитель, ничего не подозрѣвая, за это сафическое бумагомараніе, прогуливался бы линейкой по пальчикамъ бѣдной поэтессы.
Дѣвушку часто заставали бы подъ липой мечтающей.
Дѣвушка давно потеряла бы свое доброе имя за неискусность въ рукодѣльи и неумѣнье изготовить угря. Она не нашла бы себѣ мужа, ибо грозный призракъ будущаго "синяго чулка" оттолкнулъ бы отъ нея всякаго солиднаго марбахца. Дѣвушка нашла бы себѣ преждевременную, могилу отъ болѣзни сердца.
Потомство, о милая моя, не знало бы твоего имени; и,однако-жь, какъ Рафаэдь (по Лессингу), рожденный безъ рукъ, все же былъ бы величайшимъ живописцемъ всѣхъ временъ, такъ точно и ты была бы величайшимъ поэтомъ Германіи, даже не напечатавъ ни одного сочиненія.
Сколько великихъ неизвѣстностей женскаго міра, въ смыслѣ Лессинга, скитались по нашей землѣ, не оставивъ никакого слѣда своего бытія! Большая часть этихъ женщинъ сходила въ могилу съ сомкнутыми устами.
Я на эту часть исторіи женщинъ Стюартъ Милль бросаетъ опять небольшую полосу свѣта. Весь цивилизованный міръ знаетъ этого мыслителя. Но кто знаетъ его жену? Много-много близко къ ней стоящій кругъ знакомыхъ; и, однако, вотъ что говоритъ Милль объ этой женщинѣ: "То, чѣмъ я ей обязанъ даже въ чисто интеллектуальномъ отношеній, въ отдѣльныхъ случаяхъ почти не имѣетъ мѣры. Тѣ духовныя блага, которыми она меня одарила, были далеко лучше всѣхъ тѣхъ, какія когда-либо я могъ надѣяться излить на ея голову... Въ обѣихъ сферахъ мысли я научился у своей жены больше, нежели изъ всѣхъ другихъ источниковъ, вмѣстѣ взятыхъ. Ея умъ былъ одинаково виртуозенъ какъ въ высочайшихъ областяхъ спекулятивной философіи, такъ и въ практическихъ дѣлахъ обыденной жизни: онъ всегда проникалъ въ самое сердце и мозгъ вещей, постоянно схватывалъ ихъ сущность. Точность и быстрота воспріятія чувствомъ и мыслью могла бы, при сильной фантазіи, сдѣлать изъ нея великаго художника; ея пламенная и нѣжная душа и страшная мощь краснорѣчія сдѣлала бы ее замѣчательнымъ ораторомъ; ея глубокое знаніе человѣческой природы, наконецъ, и ея острый даръ различенія въ практической жизни въ такую эпоху, когда этихъ свойствамъ дали бы широкое поприще развернуться во всей ихъ силѣ, доставили бы ей выдающееся мѣсто между владыками человѣчества. Ея умственныя дарованія, между тѣмъ, подчинялись самому благородному и высоконравственному характеру, какой когда-либо встрѣчался мнѣ въ жизни".
Говоря о Карлейлѣ, Милль замѣчаетъ, что, не довѣряя себѣ самому произнесть окончательный приговоръ надъ интуитивной природой поэзіи Карлейля,-- онъ ясно понялъ сущность ея лишь тогда, когда ему открыла ее "одна особа, которая далеко превосходитъ насъ обоихъ, которая -- болѣе великій поэтъ, чѣмъ онъ самъ, и большій мыслитель, нежели я".
Въ мужчинахъ глубоко вкоренилось отвращеніе даже къ мысли признать заслуги женщинъ въ области ума и духа. Между различными писателями различныхъ націй, которые высказали въ печати свои мнѣнія объ автобіографіи Милля, я не встрѣтила ни одного, который безъ оговорокъ принялъ бы это сужденіе о мистрисъ Милль. Одушевленныхъ отзывовъ философа о своемъ отцѣ никто не отвергаетъ; по даже тѣ критики, которые думаютъ все лучшее о мистрисъ Милль, не могутъ не позволить себѣ такихъ выраженій, какія, наприм., употреблены одною статьей въ Die neun. Zeit., "что поэзія страстной любви водила перомъ философа".
Упомяну теперь вкратцѣ о нѣкоторыхъ частностяхъ, которыя и понынѣ (не говоря уже о прежнихъ временахъ) служатъ почти непреодолимымъ препятствіемъ къ высшему образованію женщинъ..
Первое. Дѣвушка должна получать свое образованіе въ частныхъ учебныхъ заведеніяхъ или дома. Такое образованіе, понятно, стоитъ очень дорого.
Врядъ ли вы, г. фонъ-Бишофъ, или какой-нибудь вашъ коллега согласитесь отсрочить на неопредѣленное время любознательной дѣвушкѣ деньги за ея честное обученіе или же преподавать ей совсѣмъ даромъ. Вы даже и на одинъ часъ не отсрочите ей платы, такъ какъ дѣвушка не можетъ имѣть въ виду, въ будущемъ, никакой должности, чтобы пріобрѣсть деньги для уплаты долга.
Ergo, научное образованіе доступно только богатымъ дѣвушкамъ (предполагая, что между высокими стражами науки найдутся такіе, которые вообще снизойдутъ до преподаванія дѣвушкамъ). Но, по общему правилу, богатыя дѣвушки менѣе всего способны ("почему?" -- отвѣтъ на этотъ вопросъ завелъ бы меня здѣсь слишкомъ далеко) махнуть рукой на господствующее мнѣніе дня.
Второе. Дѣвушка, которая желаетъ заниматься науками, обязана доказать свои необыкновенныя дарованія, (такъ какъ она требуетъ необыкновеннаго права, то она должна имѣть обыкновенныя законныя основанія на это право) -- безъ всякой на то причины, какъ мнѣ кажется. Дѣвушкѣ, не обнаруживающей большихъ талантовъ, какъ всякому бездарному юношѣ, долженъ быть открытъ университетъ и всякое другое учебное наведеніе, лишь только она хочетъ учиться.
Таково требованіе справедливости; такъ требуемъ мы, женщины, въ силу нашего права на индивидуальную свободу въ силу нашего человѣческаго достоинства.
И дѣвушкѣ, съ односторонними или слабыми способностями, существуетъ возможность,-- какъ это мы видимъ въ большинствѣ мужчинъ,-- солидными познаніями и добросовѣстнымъ прилежаніемъ завоевать себѣ достойное положеніе въ обществѣ, вмѣсто того, чтобы, занимаясь рукодѣльемъ, умереть медленною голодной смертью.
Третье. Необыкновенныя дарованія очень мало помогаютъ паче всего дѣвушкѣ, если они въ то же время не связаны съ энергическимъ и необыкновенно твердымъ характеромъ.
Надо обладать въ высшей степени благородными чувствами, чтобы, въ виду идеальной дѣли, отказаться отъ пріятнаго времяпрепровожденія, какое обыкновенно имѣетъ мѣсто между 16 и 24 годами жизни дѣвушки. Только высокія чувства не страшатся насмѣшекъ и порицаній.
Надо обладать сильной энергіей, чтобы выдержать борьбу съ предразсудками и обычаемъ.
Мальчикъ нисколько не нуждается въ энергіи и благородныхъ чувствахъ; онъ, напротивъ того, избавленъ отъ изумленія и неуваженія, когда вознамѣривается пріобрѣсти какія бы то ни было знанія, механическія или научныя. Честолюбіе и тщеславіе старшихъ -- одно это уже слишкомъ часто и чрезмѣрно припшориваетъ силенки иныхъ тупоумныхъ юношей изъ бѣднаго класса.
О, sancta simplicitas! Отецъ имѣетъ двухъ дѣтей, Петра и Эльзу. Петръ глупъ; но отецъ -- гегеймратъ, и тупоумный Петръ долженъ учиться, хотя бы выпотѣлъ изъ себя вою душу и проволокъ бы свою свѣжую юность въ горькой смѣси слезъ, чернилъ и непроходимыхъ дураковъ, чтобы впослѣдствіи, зрѣлымъ мужемъ и государственнымъ человѣкомъ, всѣми силами тормозить ходъ цивилизаціи. Эльза умна. "Жаль,-- вздыхаетъ отецъ,-- что она не мальчикъ!" -- и старательно удаляетъ всѣ предметы, которые могли бы служить къ развитію этого ума.
Если Эльза владѣетъ темпераментовъ, то она, въ большей части случаевъ, употребятъ избытокъ своего уха къ возможному усиленію своихъ сумасбродствъ.
Но этого мало. Дѣвушка должна обладать оригинальностью мысля, можно почти сказать -- способностью предвидѣнья, при помощи которой она угадала бы свое призваніе къ занятію наукою; ибо поверхностное школьное образованіе не даетъ ей возможности даже только мелькомъ заглянуть въ обширную область знанія.
Только въ позднѣйшіе годы, много прочитавъ и вращаясь въ кругу умныхъ людей, мыслительныя силы женщины начинаютъ развиваться, въ большинствѣ случаевъ, натурально, слишкомъ поздно, чтобъ имѣть возможность пріобрѣсти основательную подготовку, необходимую для научной дѣятельности,-- трудъ, требующій свѣжести юныхъ лѣтъ.
Далѣе, слѣдуетъ обратить вниманіе на то, что духовное развитіе людей идетъ весьма различно. Даже высоко даровитыя натуры не всегда обнаруживаютъ въ ранней молодости свои способности.
Изъ біографической литературы мы знаемъ, что многія знаменитости въ школѣ нисколько не выдавались изъ среды своихъ товарищей. Ньютона, наприм., мать прочила въ сельскіе хозяева, вслѣдствіе, будто бы, его слабыхъ способностей.
Для многихъ натуръ лишь сама наука служитъ искрою, воспламеняющею ихъ дремлющій умъ.
Дѣвушки же, уму которыхъ суждено разцвѣсти именно подобнымъ образомъ, никогда не обнаружатъ скрытыхъ умственныхъ сокровищъ своихъ.
Между даровитыми дѣвушками, въ крайнемъ случаѣ, обращаютъ вниманіе за такъ-называемыхъ дивныхъ дѣтей, которыя отличаются уже въ самой ранней порѣ.
Но обладай дѣвушка всѣми превосходными свойствами характера и ума, которыя ей необходимы дли изученія наукъ,-- врожденною любовью въ знанію, прилежаніемъ пчелы, благородными чувствами, энергіей, деньгами и т. д.,-- то всѣ эти дары природы и счастья нисколько ей не помогутъ, если судьба, вмѣстѣ съ тѣмъ, не надѣлила ее также родителями, отцомъ и матерью, которые, отрѣшившись отъ всякихъ предразсудковъ и разбивъ цѣпи обычая, помогли бы своей дочери въ ея стремленіяхъ.
Дочь, уже просто въ денежномъ отношеніи, еще болѣе по обычаю и закону, вполнѣ зависима отъ родителей.
Слѣдуетъ ли ввѣрить слѣпой судьбѣ ту остроумную комбинацію, чтобъ она всегда надѣляла даровитѣйшихъ дѣвушекъ умными и свободомыслящими родителями?
Но если мы даже допустимъ, что и это условіе дли успѣха научнаго поприща дѣвушки будетъ выполнено, то все-таки, наперекоръ всему этому, нѣжная и знающая свѣтъ мать, вопреки своему собственному убѣжденію, не рѣшится посвятить свою дочь занятію науками, послать ее въ какой-нибудь университетъ, хотя и съ добрыми намѣреніями;
Мы живемъ въ переходное время. Лишь небольшое число женщинъ до сихъ поръ выступило на путь эмансипаціи (контингентъ, приходящійся на Германію, микроскопически малъ). Часть этихъ женщинъ -- смѣлые передовые борцы, піонеры, бросающіеся въ ущелье, наполняющіе пропасть, чтобы будущія генераціи легко переступали ее.
Неужели же нѣжная мать не устрашится послать свою дочь на поле битвы и подвергнуть ее тѣмъ порицаніямъ и насмѣшкамъ, которыя неизбѣжно вызываетъ собой необычное поведеніе? Не усомнится ли она въ способности своего дитяти выдержать борьбу?
Это раздумье и бремя материнской отвѣтственности до того тяжелы, что, въ большей части случаевъ, только иниціатива и сила воли дочери могутъ исторгнуть позволеніе у родителей.
Нѣкоторыя дамы, слушающія лекціи въ Цюрихѣ, суть именно такія героическія дѣвушки съ пламенной иниціативой. Иныя существа совершенно безсемейныя, или женщины, для которыхъ наука -- единственное средство освобожденія отъ невыносимыхъ внѣшнихъ отношеній.
Другое основаніе, не позволяющее родителямъ давать согласіе на университетское образованіе своей дочери, даже въ случаѣ принципіальнаго признанія, уже приведено мною: дочь не монетъ употреблять своихъ познаній для пріобрѣтенія матеріальныхъ средствъ къ жизни.
Хотя г. фонъ-Бишофъ объявилъ рѣшеніе -- никогда не пускать женщинъ въ свою аудиторію, но въ другомъ мѣстѣ брошюры въ немъ пробуждаются человѣческія чувства и онъ говоритъ, буквально, слѣдующее: "Почему не позволить (гдѣ дѣло идетъ не о принципѣ) интересной, образованной и красивой женщинѣ посѣтить тамъ или сямъ какую-нибудь лекцію, положимъ, о порядочномъ поведеніи?" А боннскій профессоръ говоритъ: "Нѣкоторые ученые рѣдко бывали въ состояніи отказать въ участіи и помощи любознательной и милой ученицѣ". (Какъ вы, г. профессоръ, себѣ представляете сцену, гдѣ застѣнчиваядѣвушка проситъ нѣкоторыхъ господъ объ участіи и помощи?)
Этой беззаботною болтовней гг. профессора даютъ намъ возможность заглянуть въ самую глубь ихъ понятій. Я обвиняю ажъ господъ въ томъ, что они подобными фразами унижаютъ достоинство науки,-- я обвиняю ихъ въ легкомысліи и вѣтрености, ибо духовное спасете человѣка, развитіе его божественной природы они ставятъ въ зависимость отъ маленькаго процента чувственнаго наслажденія для нихъ, учителей. Я обвиняю ихъ и доношу,-- нѣтъ, не я доношу на нихъ,-- ихъ варварскій, архидеспотическій, эгоистическій образъ мыслей довольно ясно выраженъ ихъ собственными словами.
Недостатокъ въ примѣрахъ часто приводится какъ основательная причина противъ допущенія женщинъ въ университеты.
Что эта основательная причина есть не больше какъ уловка, доказываетъ слѣдующій фактъ. Полгода тому назадъ открыли въ Берлинѣ академію новыхъ языковъ, въ которую допускается всякій. Женскій полъ, само собою разумѣется, исключенъ, вопреки давнишнему убѣжденію, что онъ весьма способенъ въ изученію новыхъ языковъ.
Англійскій ученый, Нейманъ, сообщаетъ слѣдующее: деньги, завѣщаемыя съ воспитательною цѣлью безъ различія половъ, вслѣдствіе ходатайства мужчинъ, всегда идутъ лишь для удовлетворенія нуждъ по воспитанію мальчиковъ.
Въ XII dѣкѣ Гильдегунда, оставившая весьма цѣнныя сочиненія, не найдя нигдѣ никакой возможности пріобрѣсти основательныя познанія, облачилась въ мужскую одежду и поступила въ Ситоскій монастырь монахомъ.
Ведутъ рѣчь о томъ, что женщинамъ лучше подобаютъ занятія искусствами, нежели науками; я однако-жь имъ довольно прочно загородили доступъ и въ эту область.
Въ XVII и XVIII вѣкахъ во Франціи живописцамъ позволено было поступать въ члены академіи и въ актахъ послѣдней мы, въ пажомъ дѣлѣ, находимъ большое число членовъ женскаго пола.
Когда консульство возстановило, разрушенныя революціей, академіи, старые члены потребовали права исключить всѣхъ женщинъ, даже и мадамъ Лебрунъ. Это, столько же благородное, какъ и справедливое, требованіе натурально было удовлетворено.
Наша высшая музыкальная школа въ Берлинѣ, напримѣръ, доступна для каждой талантливой дѣвушки, наша же академія рисованія и живописи недоступна ни для одной.
Живопись -- искусство, которымъ можно заниматься дома. въ этомъ искусствѣ работы -- сами по себѣ и личность художника остается вполнѣ на заднемъ планѣ. Дѣвушки же, изучающія музыку, напротивъ, употребляютъ свои познаніи и таланты, какъ оперныя и концертныя пѣвицы, вообще на театральныхъ подонкахъ,-- стало-быть, онѣ приготовляютъ себя въ публичной дѣятельности. Тщетно я старалась себѣ объяснить, на основаніи какого принципа государство закрываетъ женщинамъ рисовальную и живописную академію и открываетъ для нихъ музыкальную школу, ибо о государствѣ нельзя думать, чтобъ оно поступало, подобно частному предпринимателю, по произволу, и еще меньше мы должны негодовать на него за то, что, гдѣ дѣло идетъ о развитія и поощреніи искусства, оно принимаетъ во вниманіе вкусы публики.
Мальчика почти безвозмездно (мнѣ кажется, плата не превышаетъ 4-хъ талеровъ за полугодіе) и безъ всякой подготовки впускаютъ въ академію черезъ однѣ двери и выпускаютъ червя другія готовымъ художникомъ.
А дѣвушекъ?-- Для нихъ до самаго недавняго времени вообще не существовало никакой возможности пройти систематическій и основательный курсъ рисованія. Правда, нѣсколько времени назадъ, общество художницъ основало въ Берлинѣ рисовальную школу, но она вовсе не имѣетъ цѣлью образованіе художницъ, такъ какъ она слишкомъ дорога. За 12 тал. месячной платы дѣвушкамъ позволяется заниматься рисованіемъ съ 10-ти до 1 часа дня.
Веймарская портретистка Луиза Зейдлеръ разсказываетъ въ своихъ мемуарахъ о томъ, съ какими трудностями должна была бороться ея подруга, знаменитая въ свое время художница Марія Эленридеръ. Директоръ Лангё, въ Мюнхенѣ, ни въ какомъ случаѣ не хотѣлъ принять Марію Эленридеръ, пока, наконецъ, ея слезы и доводы, что она, по причинѣ глухоты, неспособна ни на какое другое занятіе, не смягчили его сердца.
Жаль, что педантизмъ еще не успѣлъ внушить ту прекрасную мысль, что музыкантша должна быть слѣпа, учительница хрома, телеграфистка горбата, чтобы хорошо исполнять свои обязанности.
Подобно нищимъ, женщины нуждаются въ разныхъ увѣчьяхъ, чтобы возбудить состраданіе общества и вымолить себѣ образованіе, какъ милостыню.
Луиза Зейддеръ разсказываетъ далѣе, что ея отецъ, умный человѣкъ, не хотѣлъ платить за дорогіе уроки живописи дли своей дочери и она принуждена была шить, вязать и вышивать часто цѣлыя ночи напролетъ, чтобы заработать деньги, необходимыя для своего обученія. Но лишь только ея учитель узрѣлъ въ ней будущую соперницу по части портретной живописи, онъ отказался отъ уроковъ.
По какому же праву осмѣливаемся мы,-- мы, которые почитаемъ нравственною несообразностью активное участіе женщинъ въ сферѣ искусства и науки,-- смотрѣть съ высокомѣрнымъ презрѣніемъ на народы Востока, обвиняющіе европейскихъ женщинъ въ безстыдствѣ за то, что онѣ принимаютъ у себя мужчинъ и являются съ непокрытымъ лицомъ?
Мнѣ первое воззрѣніе кажется ровно столько же абсурднымъ, какъ и второе.