Диккенс Чарльз
Моя слепая сестра

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Текст издания: "Приложенія къ Русскому Вѣстнику", 1858.
    <В библиографии Чарльза Диккенса такой рассказ не числится. Возможно, ошибочно приписан Диккенсу>.

   

МОЯ СЛѢПАЯ СЕСТРА

РАЗКАЗЪ ДИККЕНСА

I.

   Вотъ какъ я это узнала. Сидѣли мы, Летти и я у окна, за работой, шили мы тогда именно траурныя платья для семейства нашего ректора, и очень спѣшили, потому что все должно было быть готово къ слѣдующему утру. Она сказала: "Дженъ, мнѣ кажется, что солнце перестало свѣтить; какъ мрачно все вокругъ насъ! не правдали, что да?"
   Я этого не замѣчала,; до сумерекъ оставался еще часъ. Она приложила руку ко лбу; я подумала, что у нея разболѣлась голова, и посовѣтывала ей пройдтись по саду; мы цѣлый день не поднимали глазъ съ работы, и не удивительно, что она, дѣвочка молоденькая, устала: даже у меня самой разболѣлись глаза. Она прошлась вдоль клумбы, и сорвала нѣсколько розъ, это было въ іюлѣ, и въ окно подала мнѣ ихъ, говоря, что хочетъ идти въ городъ купить отдѣлку, нужную чтобъ окончить платья. Мнѣ не хотѣлось отпускать ее изъ дому, и я отвѣтила ей, что по всей вѣроятности лавки уже будутъ заперты; но она, казалось, не слыхала моихъ словъ, и пошла своею дорогой. Возвратилась она уже въ сумерки; я только что закрыла окно и зажигала свѣчу.
   -- Я не могла найдти бахрамы, Дженъ, сказала она, и, снявъ шляпу, принялась за работу. Пошивъ минутъ пять, она вдругъ опустила руки на колѣни, и лицо ея приняло такое странное, безнадежное выраженіе, что я не на шутку испугалась.
   -- Что съ вами, Летти? Что случилось? спросила я, боясь сама не знаю чего.
   Она какъ-то тоскливо взглянула на меня, и не сразу отвѣтила, но потомъ быстро проговорила:
   -- Лучше мнѣ вамъ это теперь, разомъ сказать, Дженъ: -- я слѣпну!
   Работа выпала изъ моихъ рукъ, и я невольно вскрикнула.
   -- Не принимайте это слишкомъ къ сердцу, Дженъ, прибавила она,-- дѣлать нечего.
   -- Вы себѣ только вообразили это, Летти; завтра же утромъ я васъ поведу къ доктору Нешу.-- Какъ могла такая мысль вамъ придти въ голову, говорю я ей, воображая, что выходка эта не имѣетъ иной причины какъ маленькое разстройство нервъ. При жизни матушки Летти была балованнымъ ребенкомъ, и ей случалось быть нетерпѣливою и причудливою.
   -- Этого не нужно, Дженъ; я сама была у доктора Неша, и онъ мнѣ прямо сказалъ, что я слѣпну. Я и прежде уже два раза была у него: я знала, что меня ожидаетъ. О Дженъ! что намъ дѣлать? что намъ дѣлать? и не въ силахъ долѣе владѣть собою, она опустила голову на столъ и громко зарыдала.
   -- Мы все устроимъ. Вопервыхъ я увѣрена, что докторъ Нешъ ничего въ этомъ дѣлѣ не смыслитъ; а вовторыхъ, прежде чѣмъ повѣрить, что вы можете ослѣпнуть, я васъ повезу въ Лондонъ къ какому-нибудь знаменитому врачу, и послушаю, что онъ скажетъ.
   Это ее нѣсколько ободрило.
   -- Въ Лондонъ, Дженни! Но гдѣ же намъ взять денегъ? спросила она.
   -- Это мое дѣло. Я это какъ-нибудь устрою. Еслибы меня тогда спросили, какъ именно я это думаю устроить: отвѣтить мнѣ было бы очень трудно; но я всегда была убѣждена, что если только имѣешь твердую волю и желаніе сдѣлать что-нибудь, средства всегда найдутся.
   Она опять было взялась за работу, но я заставила ее положить ее.
   -- Я вамъ не позволю сдѣлать больше ни одного стежка, Летти, сказала я;-- играйте сколько хотите на старомъ фортепіано, пойте ваши пѣсенки, и выходите почаще на воздухъ. Вы сидѣли слишкомъ долго взаперти, вы очень поблѣднѣли противъ прежняго. А теперь будьте умницей и лягте спать. Я все кончу.
   -- Но вѣдь работы еще такъ много, Дженни!
   -- Вы пальцемъ до нея не дотронитесь, Летти; и поэтому прощайте, идите къ себѣ.
   -- И вы въ самомъ дѣлѣ не вѣрите тому, что сказалъ докторъ Нешъ? спросила она.
   -- Нѣтъ! нисколько. И слыша, что я говорю совершенно естественно и просто (хотя въ сердцѣ своемъ я очень сомнѣвалась), она ушла утѣшенная и нѣсколько обнадеженная. Я скрыла отъ нея то, что думала въ самомъ дѣлѣ; еслибъ я подала видъ, что вѣрю словамъ доктора, она бы впала въ совершенное уныніе; но въ этотъ длинный вечеръ, продолжавшійся для меня до трехъ часовъ утра, мнѣ не разъ приходилось выпускать изъ рукъ иголку, чтобъ утереть слезы, навертывавшіяся мнѣ на глаза.
   Насъ было только двѣ -- Летти и я, и у насъ не было ни отца ни матери, да и никакихъ другихъ родственниковъ, которыхъ мы бы знали. Летти было семнадцать лѣтъ, я была четыремя годами старше. Мы обѣ были портнихи, и либо брали работу на домъ, либо нанимались поденно. Мы жили внѣ города въ маленькомъ котеджѣ о трехъ комнатахъ, съ соломенною крышею и маленькимъ садикомъ на улицу. Многіе совѣтывали намъ переѣхать въ городъ, говоря что намъ тогда будетъ легче доставать работу; но обѣ мы, Летти и я, всею душой любили этотъ тихій домикъ, въ которомъ мы родились, и подумать не могли о томъ, чтобы промѣнять его на душныя городскія улицы. Наемная плата была не велика, но намъ иногда было очень трудно припасти деньги къ сроку, потому что наша хозяйка была очень неснисходительна къ своимъ жильцамъ, и не терпѣла ни малѣйшей просрочки.
   Теперь нужно было найдти средство достать денегъ для поѣздки въ Лондонъ; я думала объ этомъ всю ночь, думала весь слѣдующій день, и ничего не придумала. Работая вдвоемъ, мы могли жить прилично и сводить концы съ концами; но какъ мнѣ теперь одной справиться со всѣмъ дѣломъ? спрашивала я себя. Богатые люди понятія не имѣютъ о томъ, какъ трудно многимъ изъ насъ, бѣдныхъ швей, жить своими заработками, не говоря ужь о томъ, чтобъ откладывать про черный день.
   

II.

   Пришло воскресенье, и я все еще ни на что не рѣшилась; но я хотѣла воспользоваться этимъ праздникомъ, чтобъ отправиться къ доктору Нешу, пока Летти будетъ въ церкви. Она какъ всегда одѣлась очень къ лицу; какъ всякая хорошенькая дѣвушка, она не могла не знать, что хороша собой, но она, что гораздо рѣже, не зазнавалась вслѣдствіе этого сознанія. Она въ самомъ дѣлѣ была прехорошенькая: тонкія ея черты, нѣжный цвѣтъ лица, мягкіе, темные волосы, каріе глаза дѣлали очень пріятное впечатлѣніе. Глядя на эти большіе глаза ея, вы бы не сказали, что они болятъ у нея, и только если очень пристально вглядѣться въ нихъ можно было разсмотрѣть что они нѣсколько тусклы. Она перестала безпокоиться о своемъ положеніи, и была весела какъ птица, когда, надѣвъ бѣлую шляпу и свѣжее кисейное платье, она собралась идти. Она кивнула мнѣ головой (я стояла въ дверяхъ и наблюдала за нею), и весело улыбнулась. Я по крайней мѣрѣ столько же гордилась Летти, какъ прежде матушка. Она была всегда такой умный, горячій ребенокъ; ей не трудно было прощать ея вспыльчивость.
   Когда она скрылась изъ виду, и перестали благовѣстить, я наскоро одѣлась и поспѣшила въ городъ къ доктору Нешу. Докторъ былъ дома, и слуга его провелъ меня въ его пріемную, гдѣ я прождала около часа. Когда вышелъ ко мнѣ докторъ, онъ довольно рѣзко спросилъ у менъ отчего я не пришла въ понедѣльникъ; было ли дѣло мое такое спѣшное? Онъ не подумалъ о томъ, какъ дорогъ для насъ каждый часъ рабочаго дня, а то бы не сказалъ этого, потому что былъ добрый, сострадательный человѣкъ, что мы имѣли случай испытать на дѣлѣ; во все продолженіе болѣзни нашей матери, онъ также заботливо ухаживалъ за ней, какъ бы за богатою леди, хотя зналъ, что не могъ ожидать отъ насъ платы. Я объяснила ему, отчего я пришла къ нему, и онъ смягчился и выслушалъ меня съ участіемъ, но повторилъ мнѣ все то же, что уже сказалъ Летти.
   -- Она была у меня раза три, четыре, сказалъ онъ,-- она премилая дѣвочка; мнѣ очень жаль ея, но я не надѣюсь чтобы зрѣніе ея можно было спасти,-- не надѣюсь, Дженни.
   Онъ объяснилъ мнѣ отчего онъ такъ думаетъ, и напередъ разказалъ мнѣ дальнѣйшій ходъ болѣзни сестры, болѣе подробно, нежели умѣстно будетъ здѣсь повторить. Потомъ онъ сказалъ, что если мы желаемъ, онъ возьмется помѣстить ее въ пріютъ для слѣпыхъ; приказалъ мнѣ беречь ее, заставлять ее быть какъ можно чаще на чистомъ воздухѣ. Итакъ я возвратилась домой, потерявъ послѣ этого разговора почти всякую надежду, какъ вы можете себѣ вообразить.
   Я не сказала Летги, гдѣ я была, и она ничего не подозрѣвала.
   Въ это воскресенье послѣ обѣда не было службы, и мы собирались, какъ обыкновенно въ праздникъ, пойдти прогуляться вдоль рѣки (весь городъ собирался тамъ, и мы гораздо больше отдыхали и освѣжались, глядя на пеструю долину, нежели сидя дома за книгою, хотя многіе говорятъ, что только послѣднимъ образомъ слѣдуетъ проводить воскресные дни), когда къ намъ пришла одна изъ нашихъ сосѣдокъ съ своимъ сыномъ. Мистрисъ Крафтсъ была вдова, а Гарри занимался медициной и былъ ученикомъ доктора Неша. Оба они были давнишніе друзья наши, и Летти и этотъ молодой человѣкъ уже давно нравились другъ другу; но не думаю, чтобы тогда уже признались въ этомъ другъ другу. Летти покраснѣла, когда явился Гарри, и повела его въ садъ, говоря, что хочетъ показать ему бѣлый розанъ, который расцвѣлъ подъ окномъ кухни; но они, стоя у куста, такъ долго перешептывались о чемъ-то, что я была увѣрена, что дѣло идетъ не объ однихъ розанахъ. Потомъ Гарри, съ мрачнымъ и встревоженнымъ видомъ, вышелъ въ калитку изъ сада, а Летти возвратилась домой съ такимъ страннымъ, напряженнымъ выраженіемъ лица, что мнѣ было больно глядѣть на нее. Мистрисъ Крафтсъ спросила, ушелъ ли Гарри? Сестра коротко отвѣтила ей и ушла въ свою комнату.
   -- Гарри скоро отправляется въ Лондонъ; я буду рада, когда онъ кончить всѣ свой экзамены и получитъ мѣсто. Докторъ Нешъ очень доволенъ имъ; онъ славный мальчикъ, Дженни.
   Я отвѣтила, что всегда очень любила его и была увѣрена, что онъ оправдаетъ надежды своей матери; но мысли мои были заняты Летти, и вѣроятно въ словахъ моихъ слышалось принужденіе и разсѣянность, потому что мистрисъ Крафтсъ спросила, здорова ли я, или не тревожитъ ли меня что-нибудь? Вслѣдствіе чего я ей и разказала про глаза бѣдной Летти.
   -- Я ничего особеннаго въ глазахъ ея не замѣтила; Гарри ничего мнѣ не говорилъ. Неужели вы думаете, что это правда? спросила она.
   Я сама не знала что думать. Я была увѣрена, что не даромъ они такъ долго шептались въ саду, что сестра все разказала молодому мистеру Крафтсу; я желала, чтобы мать его поскорѣе ушла, и чтобы мнѣ можно было переговорить съ ней, утѣшить ее. Наконецъ она ушла. Тогда я позвала Летти, она тотчасъ же пришла; видно было, что она плакала, но такъ какъ она старалась это скрыть, то я не подала вида, что замѣтила, и мы молча отправились къ гулянью у рѣки. Первый человѣкъ, попавшійся намъ, на встрѣчу, былъ Гарри Крафтсъ. Летти смутилась, когда онъ подошелъ къ намъ, и отвернулась. Она отстала отъ меня и присоединилась къ мистрисъ Девисъ, нашей хозяйкѣ, которая въ маленькихъ своихъ креслахъ на колесахъ тоже пріѣхала на гулянье. Мистрисъ Девисъ всегда обращала особенное вниманіе на Летти. Гарри нѣсколько разъ оглядывался, чтобъ увидать, нейдетъ ли она за нами, и когда онъ убѣдился, что она не спѣшитъ присоединиться къ намъ, онъ предложилъ мнѣ дожидаться ея, и мы на берегу рѣки усѣлись на лежавшее тамъ срубленное дерево.
   -- Какъ ужасно то, что Летти мнѣ сказала о своихъ глазахъ, Дженъ, сказалъ онъ вдругъ.
   -- Такъ вы все знаете! Что же вы думаете? Есть ли надежда для нея?
   -- Докторъ Нешъ говоритъ, что нѣтъ; но, Дженъ, на будущей недѣлѣ сюда пріѣдетъ Филипсонъ, лучшій глазной врачъ Англіи, и проведетъ нѣсколько дней у Неша. Пусть онъ посмотритъ ее.
   -- Я думала ѣхать совѣтоваться въ Лондонъ.
   -- Искуснѣе Филипсона нѣтъ никого. О, Дженъ! Какъ бы я былъ радъ, еслибъ уже выдержалъ...
   -- Развѣ вы воображаете, что знаете средство, чтобъ вылѣчить ее?
   -- Я бы попробовалъ. Вы знаете, Дженъ, я люблю Летти. Я надѣялся, что она будетъ моею женой. Я спросилъ сегодня у нея, согласна ли она на это, и она отвѣтила: нѣтъ; и разказала мнѣ тогда про свои глаза,-- вѣдь другаго препятствія нѣтъ. Я знаю, что я ей нравлюсь: она и не старалась скрыть это отъ меня.
   -- Да, Гарри, да и не удивительно: вы почти выросли вмѣстѣ; но о женитьбѣ не можетъ быть теперь и помину.
   -- То же самое говоритъ и Летти.
   -- Она права, намъ теперь разставаться нельзя. Вамъ нельзя имѣть слѣпую жену, Гарри, она будетъ помѣхой на вашемъ пути.
   Онъ вырвалъ пучокъ травы и бросилъ его въ рѣку.
   -- Отчего, страстно воскликнулъ онъ, -- горе это должно было постичь именно мою бѣдную Летти? и потомъ видя, что она идетъ къ намъ, всталъ и пошелъ къ ней на встрѣчу. Разговоръ ихъ былъ продолжителенъ; и я не прислушивалась къ нему; молодыя сердца ихъ были полны, и они должны были излить ихъ другъ другу. Летти любила его: да, въ этомъ сомнѣваться было невозможно.
   

III.

   Докторъ Филипсонъ былъ того же мнѣнія какъ докторъ Нешъ. Летти была менѣе убита, чѣмъ я ожидала, и почти весело простилась съ Гарри Крагтсомъ, когда тотт отправился въ Лондонъ.
   -- Я рада, что онъ уѣхалъ, Дженъ, и надѣюсь, что онъ меня забудетъ, сказала она, -- мнѣ было больно видѣть его такимъ грустнымъ.
   Въ этотъ самый день мистрисъ Девисъ прислала ей билетъ на концертъ въ пріютѣ для слѣпыхъ, и она воспользовалась имъ. Когда она вечеромъ, къ чаю, возвратилась домой, она мнѣ разказала, что дѣвочки и мальчики, пѣвшіе на концертѣ, на видъ были очень веселы и довольны.-- И отчего бы и мнѣ не быть веселой и довольной? Сколько у меня въ памяти останется прекрасныхъ картинъ, о которыхъ многіе изъ нихъ не имѣютъ и понятія! со вздохомъ прибавила она.
   Послѣ этого она постепенно стала лишаться зрѣнія. Наконецъ я стала замѣчать, что она даже переходя черезъ комнату, только ощупью находитъ дорогу. Докторъ Нешъ опять предложилъ намъ похлопотать о томъ, чтобъ ее приняли въ пріютъ, но она упрашивала меня оставить ее при себѣ, не отсылать ее, и я не имѣла силъ отказать ей въ этомъ, хотя въ пріютѣ она могла бы пользоваться многими удобствами, которыя мнѣ ей доставить было невозможно.
   Не далеко отъ насъ жилъ старый Нѣмецъ часовщикъ; онъ былъ и музыкантъ и исправлялъ должность органиста въ католической часовнѣ, въ городѣ. Мы всю жизнь свою знали его. Летти часто носила ему букеты изъ нашего сада, и внуки его приходили ко мнѣ за обрѣзками на платья своимъ кукламъ. Миллеръ былъ очень страненъ на видъ, и большой оригиналъ, но сердце у него было золотое. Онъ былъ сострадателенъ, ласковъ, прямодушенъ, и его разворы болѣе, чѣмъ что-нибудь, помирили Летти съ ея положеніемъ. Онъ былъ такъ бѣденъ, такъ много на своемъ вѣку испыталъ горя, однако никогда не ропталъ на судьбу, былъ всегда спокоенъ и ясенъ.
   -- Займись музыкой, я буду тебѣ давать уроки, сказалъ онъ моей сестрѣ. Итакъ, иногда въ его маленькой гостиной, иногда въ нашей, онъ знакомилъ ее съ чудною церковной музыкою Гайдна и Генделя, училъ ее пѣть, какъ поютъ въ церквахъ, что безъ сравненія торжественнѣе нашихъ простыхъ методическихъ гимновъ. Слушать ее было истинное наслажденіе. Казалось, что она теперь гораздо глубже все чувствуетъ, лучше чѣмъ прежде выражаетъ; она все сердце свое изливала въ этихъ сладкихъ звукахъ, и находила въ этомъ огромное утѣшеніе. Я знаю, что память о томъ, какъ любилъ ее Гарри, придавала ея горю оттѣнокъ нѣжности и терпѣнія, который оно, не знаю, имѣло ли бы безъ этого. Никто теперь не слышалъ нетерпѣливаго слова отъ нея, дѣвушки такой вспыльчивой прежде.
   Я не стану распространяться о нашей бѣдности: это само-собой разумѣется; но мы имѣли много добрыхъ друзей, даже мистрисъ Девисъ вышла изъ своего характера и однажды сказала мнѣ на ухо, что если я не могу въ срокъ заплатить за квартиру, она не станетъ торопить меня; но къ счастью я ни разу не была поставлена въ необходимость прибѣгнуть къ ея снисходительности, а то она никакъ не могла бы покориться мысли, что потеряетъ хоть одну копѣйку; и на повѣрку бы вышло то, что она выгнала бы насъ какъ другихъ: бѣдная женщина эта такъ любила деньги! Летти иногда ходила въ пріютъ, гдѣ она училась вязать, дѣлать фило, плести корзинки. Нашъ ректоръ (добрѣйшій человѣкъ въ мірѣ) заказывалъ ей сѣти, чтобы покрывать фруктовыя деревья, и чтобы ловить рыбу; покупалъ у нея шерстяныя носки для себя и своихъ мальчиковъ; такъ что занимаясь всѣмъ этимъ, она зарабатывала почти что нужно было на ея содержаніе. И теперь когда несчастіе уже разразилось надъ нашими головами, оно казалось вовсе не такъ страшно какъ издали. Летти была почти постоянно весела. Она никогда не жаловалась на судьбу, но напротивъ того, часто говорила, что намъ за многое слѣдуетъ благодарить Бога. Ее спасло отъ унынія ея горячее религіозное чувство; и, что впрочемъ я узнала только гораздо позже, слабая надежда, что она не вѣкъ будетъ слѣпа. Мысль эту внушилъ ей Гарри, и мнѣ кажется, что я могу сказать не преувеличивая, что его благородное, нѣжное чувство къ Летти, было главною причиной, заставившею его трудиться такъ неусыпно на поприщѣ, избранномъ имъ, и что безъ этого онъ врядъ ли былъ бы тѣмъ, чѣмъ онъ теперь, и пріобрѣлъ бы такую извѣстность. Такимъ образомъ мы очень тихо провели лѣтъ шесть. Я почти забыла о томъ времени, когда Летти еще бѣгала по саду, безъ помощи моей руки могла идти въ молельню. Гарри занимался въ Лондонѣ; потомъ мы узнали, что онъ въ Эдинбургѣ; и наконецъ мать его сказала намъ, что онъ поѣхалъ въ Парижъ, и казалось, нѣсколько боялась того, что онъ поселится тамъ и женится на католичкѣ. Послѣ этого Летти дня два была грустна и встревожена, но тихое ея спокойствіе вскорѣ возвратилось. Жизнь наша текла очень однообразно. Я постоянно сидѣла за своею работой, Летти за фортепьянами. Она сдѣлала большіе успѣхи, и я не разъ видѣла, какъ за загородкой сада собиралась толпа народа, привлеченная ея пѣніемъ. Я въ послѣдствіи слышала много знаменитыхъ артистовъ, но никто никогда до такой степени не умѣлъ меня растрогать, вызвать слезы на мои глаза, какъ слѣпая моя сестра. По воскресеньямъ въ молельнѣ, голосъ ея, свѣжій и нѣжный, можно было всегда различить; и хотя наши напѣвы не очень мелодичны, пѣтые ею, они были прекрасны. Иногда она желала идти въ церковь Св. Іоанна; ее привлекалъ органъ и пѣніе, но это отступленіе отъ нашихъ привычекъ было мнѣ непріятно: для насъ, простыхъ, необразованныхъ людей привычка великое дѣло; и то воскресенье мнѣ было не въ воскресенье, когда мнѣ не удавалось помолиться въ бѣдной молельнѣ, куда за руку насъ водила наша мать, когда мы были дѣтьми. Летти страстно любила торжественную церковную музыку, и нельзя этому и удивляться! Разъ или два, когда она упросила меня идти съ ней, эта музыка мнѣ самой всю душу перевернула; какъ же она должна была дѣйствовать на ея восторженное сердце! Она говорила, что, послушавъ ее, она чувствуетъ себя и счастливѣе и лучше и благодарнѣе Богу. Быть-можетъ, что послѣ потери одного чувства, наслажденія, доставленныя ей другими, стали еще сильнѣе.
   

IV.

   Къ концу этихъ шести лѣтъ Гарри Крафтсъ возвратился домой. Онъ часто бывалъ у насъ, и мы всегда ему были рады; но хотя Летти видимо наслаждалась его присутствіемъ, онъ былъ озабоченъ и невеселъ. Я часто видѣла, что онъ цѣлые полчаса стоитъ у ея фортепіана и не сводитъ съ нея глазъ, но лицо его было мрачно. Наконецъ онъ однажды сказалъ мнѣ: "Дженъ, я бы желалъ знать, храбры ли вы? Я не думаю, чтобы Летти была боязлива, Мнѣ кажется, что она здорова, и нервы ея крѣпки."
   Я тотчасъ же поняла, что вопросъ этотъ онъ дѣлаетъ недаромъ.
   -- А развѣ вы нашли какое-нибудь средство помочь сестрѣ? спросила я.
   Онъ покраснѣлъ.
   -- Да, я думаю. Я видѣлъ, какъ въ Парижѣ дѣлали операцію дѣвушкѣ, у которой поврежденіе въ глазахъ было точно такое же, какъ у Летти. Она удалась.
   Я ни слова не отвѣчала. Надежда эта была такъ свѣтла, такъ прекрасна, что мнѣ казалось, она не можетъ сбыться. Въ эту самую минуту дверь отворилась, и вошла Летти; вмѣстѣ съ нею въ комнату ворвался яркій солнечный свѣтъ, и казалось она его принесла съ собою.
   -- Вы здѣсь, Гарри? тотчасъ же спросила она.
   Странное дѣло; она его не видѣла, и ей не нужно было слышать его голосъ, чтобы знать, что онъ здѣсь. Онъ всталъ, взялъ ее за руку и подвелъ ее ко мнѣ.
   -- Скажите ей это, Дженъ, или мнѣ поговорить съ нею? шепнулъ онъ мнѣ.
   Я сдѣлала ему знакъ, чтобъ онъ говорилъ самъ, и онъ, не долго думая, началъ:
   -- Летти, рѣшитесь вы на операцію, которая можетъ возвратить вамъ зрѣніе?
   Она сжала руки, нѣжный румянецъ покрылъ ея щеки, все лицо ея прояснилось; она была похожа на ангела въ эту минуту.
   -- О, Гарри! На все, на все, только еще разъ скажите мнѣ, что это возможно, сказала она тихо.
   Я вопросительно взглянула на Гарри; мнѣ казалось, что будетъ лучше, если онъ не слишкомъ много подастъ ей надежды. Онъ понялъ мой взглядъ и сказалъ:
   -- Летти, я долженъ васъ предупредить, что операція эта можетъ и не удаться, хотя это почти и невѣроятно. Для меня, Летти, прибавилъ онъ вполголоса.
   -- Хорошо, Гарри, для васъ, отвѣтила она со вздохомъ.-- Даже если я и не обрѣту вновь зрѣніе, мнѣ не будетъ хуже чѣмъ теперь.
   Они пошли вмѣстѣ въ садъ; они долго разговаривали, и видно было по лицу Гарри, что онъ приготовлялъ ее къ тому, что ее ожидаетъ. Летти никогда не была боязлива, и я была увѣрена, что и теперь она не покажетъ ни малѣйшаго малодушія.
   Операція была сдѣлана на слѣдующей недѣлѣ. Докторъ Нешъ и докторъ Филипсомъ оба присутствовали, но никто кромѣ самого Гарри не коснулся до глаза. Присутствіе духа его было удивительно. Летти также отлично владѣла собой; признаюсь, я не такъ была разсудительна, какъ она, и упала въ обморокъ. Операція совершенно удалась; сестра моя видитъ теперь не хуже меня. Нѣсколько недѣль мы держали ее въ темной комнатѣ, и только постепенно, осторожно пріучали ея глаза къ свѣту; у меня нѣтъ словъ, чтобъ описать, какъ счастливы мы были въ то время.
   Вскорѣ за тѣмъ, Гарри Крафтсъ просилъ у нея ея руки, и надо сказать правду, никто не имѣлъ такого права на нее какъ онъ.
   Это удачное лѣченіе прославило его; и такъ какъ онъ исключительно посвятилъ себя изученію болѣзней глазъ, онъ теперь по этой части не менѣе извѣстенъ самого доктора Филипсона. Многіе даже предпочитаютъ его ему. Операція эта, надѣлавшая тогда столько шума, сдѣлалась теперь очень обыкновенною; такого рода слѣпота, какъ была у Летти, не считается болѣе неизлѣчимою.
   Вотъ все, что хотѣла я разказать о нашей жизни; случай этотъ очень простъ, и далеко не романическій, но многіе разпрашивали меня о немъ; поэтому я и рѣшилась описать, его безъ прикрасъ и преувеличеній.

"Приложенія къ Русскому Вѣстнику", 1858

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru