Данте Алигьери
Божественная комедия. Рай

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Paradiso.
    Перевел с итальянского размером подлинника Дмитрий Мин с приложением комментария (1904).

Данте Алигіери

БОЖЕСТВЕННАЯ КОМЕДІЯ

РАЙ

ПЕРЕВЕЛЪ СЪ ИТАЛЬЯНСКАГО РАЗМѢРОМЪ ПОДЛИННИКА
ДМИТРІЙ МИНЪ

СЪ ПРИЛОЖЕНІЕМЪ КОММЕНТАРІЯ

0x01 graphic

С.-ПЕТЕРБУРГЪ
ИЗДАНІЕ А. С. СУВОРИНА
1904

   

ПѢСНЬ ПЕРВАЯ.

Приступъ къ третьей канцонѣ поэмы.-- Воззваніе.-- Данте и Беатриче возносятся въ сферу огня.-- Беатриче объясняетъ причину этого подъема.

             Кто движетъ все, Тотъ наполняетъ славой 1
             Весь міръ; но міръ во блескъ Его одѣтъ
             Гдѣ болѣе, гдѣ меньше величаво.
   
             На небѣ -- тамъ, гдѣ наибольшій свѣтъ,-- 4
             Я былъ и видѣлъ то, о чемъ повѣдать,
             Въ нашъ свѣтъ сойдя, ни словъ, ни силы нѣтъ.
   
             Зане нашъ умъ, едва успѣвъ извѣдать. 7
             Предѣлъ всѣхъ думъ, теряется такъ въ немъ,
             Что ничего не въ силахъ память вѣдать.
   
             Но все, что могъ я въ царствѣ томъ святомъ 10
             Собрать сокровищъ въ памяти, -- предметомъ
             Да будетъ въ пѣснопѣніи моемъ.
   
             О Аполлонъ! въ трудѣ послѣднемъ этомъ 13
             Дозволь сосудомъ мнѣ той силы быть,
             Что лавры въ даръ приноситъ намъ, поэтамъ.
   
             Донынѣ на одну лишь смѣлъ всходить 16
             Вершину я Парнаса; средь арены
             Здѣсь долженъ ужъ на обѣ я вступить.
   
             Наполни-жъ грудь мнѣ; жаръ вдохни мнѣ въ вены, 19
             Съ которымъ самъ ты нѣкогда извлекъ
             У Марсія изъ ихъ вмѣстилищъ члены.
   
             Дай силы мнѣ, божественный, чтобъ могъ 22
             Явить хоть тѣнь того, что въ мигъ мнѣ оный
             Отбросилъ въ память свѣтлый тотъ чертогъ.
   
             И узришь ты. какъ я подъ твой зеленый. 25
             Тобой любимый лавръ приду, и ты
             Почтишь меня его листовъ короной.
   
             Такъ рѣдко, отче, съ лавра рвутъ листы, 28
             Чтобъ цезаря вѣнчать, или поэта
             (О стыдъ, о грѣхъ житейской суеты!), --
   
             Что радостью ты, богъ Дельфійскій свѣта. 31
             Исполнишься, коль за пенейскій даръ
             Хоть кто-нибудь прославить древо это.
   
             За малой искрой слѣдуетъ пожаръ: 34
             Такъ Цирра въ голосъ лучшій вслѣдъ за нами,
             Быть можетъ, ниспошлетъ священный жаръ.
   
             Исходитъ къ смертнымъ разными вратами 37
             Свѣтильникъ дня; но только тамъ, слиты
             Четыре круга гдѣ съ тремя крестами.
   
             Средь лучшихъ звѣздъ, полнъ славы, въ высоты 40
             Восходитъ онъ, кладя полнѣй и шире
             На воскъ земной свой оттискъ красоты.
   
             И былъ почти ужъ вечеръ въ здѣшнемъ мірѣ 43
             И утро тамъ, и стало все бѣло
             Въ полсферѣ той. а въ сей -- черно въ эѳирѣ,
   
             Когда, налѣво вознося чело, 46
             Вперила въ солнце Беатриче око:
             Орлицѣ ввѣкъ такъ не взглянуть свѣтло,
   
             И какъ второй исходитъ лучъ высоко 49
             Отъ перваго, и мчится къ высотамъ,
             Какъ странникъ, въ домъ спѣшащій издалека.--
   
             Такъ взоромъ тѣмъ, переданнымъ очамъ 52
             Души моей, дана мнѣ вдругъ свобода
             На солнце зрѣть, какъ лишь возможно тамъ:
   
             Тамъ многое возможно, въ чемъ природа 5 5
             Здѣсь отказала: ибо тѣ края
             Богъ создалъ въ собственность людского рода.
   
             То былъ лишь мигъ, но все-жъ замѣтилъ я, 58
             Какъ все кругомъ пылало; такъ, расплавленъ
             Металлъ въ горну, исходитъ изъ огня.
   
             Вдругъ, мнилось мнѣ, былъ день ко дню прибавленъ: 61
             Какъ будто Тѣмъ, Кто можетъ все, вдругъ былъ
             Другого солнца въ небѣ шаръ поставленъ.
   
             И, взоръ вперя въ колеса вѣчныхъ силъ, 64
             Передо мной стояла Беатриче,
             А я, внѣ міра, взоръ въ нее вперилъ.
   
             Я чуялъ то-жъ, узрѣвъ ее въ величьѣ, 67
             Что Главкъ въ тотъ мигъ, какъ, травъ вкусивши снѣдь,
             Какъ богъ морской, онъ сталъ волны добычей.
   
             Сверхчеловѣчность какъ уразумѣть 70
             Изъ нашихъ словъ? Пойми-жъ въ примѣрѣ этомъ
             Tö всякъ, кому дастъ Благость небо зрѣть.
   
             Я былъ ли духъ, иль тѣло, мчась къ планетамъ. 75
             То знаешь Ты, Правитель сферъ святой,
             Любовь, вознесшая меня къ нимъ свѣтомъ.
   
             Когда же глянулъ я на вѣчный строй 76
             Къ тебѣ стремящихся круговъ всемірныхъ
             Съ гармоніей, направленной тобой,
   
             Увидѣлъ вдругъ я ширь пространствъ эѳирныхъ 79
             Во пламени: ни дождь, ни рѣкъ волна
             Не создаютъ такихъ озеръ обширныхъ.
   
             Великій свѣтъ и звуковъ новизна 82
             Зажгли во мнѣ желанье знать, какая
             Причина этихъ звуковъ быть должна.
   
             И Та, Кто зритъ меня, какъ самъ себя я, -- 85
             Чтобъ успокоить мой смущенный духъ.--
             Рѣчь повела, вопросъ предупреждая,
   
             И начала: -- "Смущенъ твой взоръ и слухъ 88
             Отъ лживыхъ думъ! Затѣмъ-то и не зришь ты
             Того, что-бъ могъ, будь ты къ тѣмъ думамъ глухъ.
             "Не на землѣ ужъ ты теперь, какъ мнишь ты; 91
             Но молнія, исшедъ изъ странъ родныхъ.
             Не такъ быстра, какъ быстро вверхъ паришь ты".
   
             Лишь перваго сомнѣнья гласъ затихъ 94
             Отъ словъ немногихъ, сказанныхъ съ улыбкой.
             Какъ вновь я былъ сомнѣньемъ схваченъ вмигъ;
   
             И я: -- "Прогналъ я главный мракъ ошибки; 97
             Но все-жъ мнѣ дивно, какъ я здѣсь пройду
             Сквозь легкихъ тѣлъ, какъ нѣкій призракъ зыбкій?"
   
             И вотъ, вздохнувъ, какъ будто мнѣ къ стыду. 100
             Она въ меня съ тѣмъ видомъ взоръ вперяетъ.
             Какъ мать глядитъ на дѣтище въ бреду,
   
             И говоритъ: -- "Всю тварь соединяетъ 103
             Взаимный строй; таковъ строй дивный тотъ,
             Что онъ весь міръ Творцу уподобляетъ.
   
             "Въ томъ строѣ зритъ созданій высшихъ родъ 106
             Слѣдъ вѣчной Силы: въ ней, какъ въ идеалѣ.
             Тотъ общій строй въ созданіяхъ живетъ.
   
             "И въ этотъ строй наклонны ужъ вначалѣ 109
             Всѣ существа; но ставитъ разный рокъ
             Тѣхъ ближе къ ихъ началу, этихъ -- далѣ.
   
             "Всѣхъ къ пристанямъ различнымъ мчитъ потокъ 112
             Въ великомъ морѣ бытія; даруетъ
             Онъ всѣмъ инстинктъ, который бы ихъ влекъ.
   
             "Тамъ онъ огонь къ лунѣ стремитъ; волнуетъ, 115
             Какъ двигатель, въ сердцахъ у смертныхъ кровь;
             Тамъ землю въ шаръ сжимаетъ и связуетъ.
   
             "И не на тѣхъ однихъ, въ комъ нѣтъ слѣдовъ 118
             Разумности, лукъ этотъ мечетъ стрѣлы.
             Но и на тѣхъ, въ комъ разумъ и любовь.
   
             "Такъ промыслъ Божій, міръ устроивъ цѣлый, 121
             Далъ также въ небѣ свѣту колыбель,
             Гдѣ высшій кругъ свершаетъ путь свой смѣлый.
   
             "И въ этотъ край, родимый намъ, отсель 124
             Та тетива насъ мчитъ порывомъ духа,
             Которая все мечетъ прямо въ цѣль.
   
             "Но въ форму иногда неполно, сухо 127
             Отлита мысль художника, зане
             Матерія противится ей глухо.
   
             "Тогда-то тварь, стремленье къ вышинѣ 130
             Покинувъ (выбора имѣя волю),
             Спѣшитъ уже бѣжать не къ той странѣ,--
   
             "(Такъ падаетъ, стремясь къ земному полю, 133
             Огонь изъ тучъ).-- отходитъ же, избравъ
             Путь ложныхъ благъ, чтобъ пасть къ землѣ въ неволю.
   
             "Дивись настолько-жъ (коль мой выводъ правъ) 136
             Подъему своему, какъ токамъ воднымъ.
             Съ высокихъ горъ бѣгущимъ внизъ стремглавъ.
   
             "Такое-жъ диво было-бъ, коль свободнымъ 139
             Ставъ отъ препонъ, ты-бъ медлилъ до сихъ поръ,
             Какъ если бы огонь съ землей сталъ сроднымъ".
   
             И въ небо вновь она вперила взоръ. 142
   

ПѢСНЬ ВТОРАЯ.

Вступленіе.-- Подъемъ на небо луны.-- Пятна на лунѣ.-- Вліянія небесъ.

             О вы, за мной пустившіеся въ ломкой, 1
             Простой ладьѣ, внимательно слѣдя
             За кораблемъ, гдѣ мчусь я съ пѣснью громкой,--
   
             Вернитесь вспять и, на берегъ взойдя. 4
             Не устремляйтесь въ океанъ, въ которомъ.
             Отставъ отъ насъ, утратите вождя!
   
             Никто не плылъ, гдѣ мчусь я въ бѣгѣ скоромъ; 7
             Мнѣ вождь Минерва, кормчій -- Аполлонъ.
             И девять Музъ Медвѣдицъ кажутъ взорамъ.
   
             Но вы, немногіе, что отъ пеленъ 10
             Къ небесному всегда тянулись хлѣбу
             (Насытивъ, голодъ снова будитъ онъ)
   
             Въ морскую ширь, почуявъ въ томъ потребу, 13
             Вы можете пустить свой челнъ, держась
             Моей бразды средь волнъ, ведущихъ къ небу.
   
             Не такъ дивилъ, въ Колхиду устремясь, 16
             Бойцовъ своихъ Язонъ, представъ однажды
             Имъ пахаремъ, какъ удивлю я васъ.
   
             Почти такъ быстро, какъ изъ васъ зритъ каждый 19
             Вращенье сферъ,-- насъ въ міръ, пріявшій видъ
             Создателя, стремилъ духъ вѣчной жажды.
   
             На Донну я глядѣлъ, она -- въ зенитъ, 22
             И съ быстротой такой же, какъ до мѣты
             Стрѣла домчится, чуть съ замка слетитъ,--
   
             Достигъ я странъ, гдѣ чудные предметы 25
             Влекли мой взоръ. И Та, чей умъ вездѣ
             Всѣмъ помысламъ моимъ даетъ отвѣты,
   
             Вся въ радости и въ дивной красотѣ: 28
             -- "Пролей", рекла, "пролей Творцу хваленье!
             Смотри: вознесъ Онъ къ первой насъ звѣздѣ".
   
             Казалось, облакъ насъ покрылъ въ мгновенье, 31
             Густой и плотный, лившій свѣтъ вокругъ,
             Какъ брилліантъ на солнцѣ, въ отраженьѣ.
   
             И внутрь себя безсмертный тотъ жемчугъ 34
             Такъ принялъ насъ, какъ, пребывая цѣлой,
             Вода пріемлетъ лучъ, упавшій вдругъ.
   
             Коль я былъ плоть (и чей здѣсь разумъ смѣлый 37
             Пойметъ, какъ можно два пространства слить
             Такъ, чтобъ изъ двухъ одно сліялось тѣло?),--
   
             Въ насъ диво то должно бы жаръ вселить 40
             Скорѣй постичь той тайны смыслъ искомый,
             Какъ могъ съ Собой насъ Богъ соединить.
   
             Тамъ узримъ то, съ чѣмъ вѣрой здѣсь знакомы, 43
             Безъ доводовъ, какъ съ истиной простой,
             Принявшей видъ первичной аксіомы.
   
             Я отвѣчалъ:-- "Мадонна, предъ тобой 46
             Того, Кѣмъ такъ взнесенъ я благодатно,
             Какъ лишь могу, благодарю душой.
   
             "Но на лунѣ что значатъ эти пятна? 49
             На нихъ взирая многіе вѣка,
             Про Каина толкуетъ людъ превратно".
   
             И, усмѣхнувшись мнѣ въ отвѣтъ слегка, 52
             Она: -- "Коль тамъ умъ смертныхъ въ мракѣ бродитъ,
             Гдѣ чувствъ ключи не отопрутъ замка,
   
             "То почему стрѣла сомнѣнья входитъ 55
             Здѣсь въ грудь твою? Разсудокъ, данный вамъ,
             Ты видишь, крылъ вслѣдъ чувствамъ не находитъ.
   
             "Но какъ о томъ, скажи, ты мыслишь самъ?" 58
             И я: -- "Тѣ пятна приписать бы можно
             Сгущеннымъ и разрѣженнымъ тѣламъ".
   
             И та:-- "Сейчасъ увидишь, какъ ничтожна 61
             Такая мысль, когда твой умъ отверзтъ
             Внимать тому, что я скажу неложно.
   
             "Вамъ кругъ восьмой являетъ много звѣздъ, 64
             Въ количествѣ и качествѣ которыхъ
             Различный видъ ихъ можно зрѣть окрестъ.
   
             "Будь сила въ томъ, какъ густъ и рѣдокъ хоръ ихъ,-- 67
             Полны-бъ всѣ были или равныхъ силъ,
             Иль болѣе и менѣе лишь скорыхъ.
   
             "Различье-жъ въ силахъ звѣздныхъ породилъ 70
             Принципъ формальный; кромѣ-жъ той единой,
             Другія ты причины сокрушилъ.
   
             "Когда-бъ,-- какъ мыслишь,-- пящугъ тѣхъ причиной 73
             Была прозрачность,-- на планетѣ сей
             Являлась бы долина за долиной
   
             "Безъ вещества, иль, какъ въ тѣлахъ людей, 76
             Гдѣ тукъ иль плоть слоями, вся планета
             Была-бъ изъ тонкихъ и густыхъ частей.
   
             "Будь первое, то видно-бъ было это 79
             При солнечномъ затменьи: сквозь потерь
             Матеріи мы зрѣли-бъ проблескъ свѣта.
   
             "Но этого, однако, нѣтъ. Теперь 82
             Второй разрушу доводъ твой: тогда я
             Твой силлогизмъ разстрою весь, повѣрь.
   
             "Положимъ, что та тонкость не сквозная; 85
             Тогда должна быть грань, гдѣ наконецъ
             Не пропускаетъ свѣта часть густая.
   
             "Гдѣ долженъ лучъ свой отразить вѣнецъ, 88
             Какъ красокъ блескъ отъ плоскости зеркальной,
             За коей скрытъ отъ нашихъ глазъ свинецъ.
   
             "Ты скажешь мнѣ: тутъ лучъ первоначальный 91
             Тусклѣе сталъ, чѣмъ на мѣстахъ вокругъ.
             Вывъ отраженъ назадъ въ странѣ той дальной.
   
             "Но доводъ свой ты самъ разрушишь вдругъ. 94
             Коль сдѣлаешь сей опытъ: это главный
             Источникъ вашъ, начало всѣхъ наукъ.
   
             "Три зеркала возьми и стань на равной 97
             Дистанціи къ двумъ первымъ, а вдали
             Межъ ними третье помѣсти исправно.
   
             "И, взоръ вперя въ нихъ, за спиной вели 100
             Зажечь свѣчу, чтобъ тремъ свѣтила вѣрно
             И чтобъ лучи къ тебѣ отъ нихъ пришли.
   
             "Хоть образъ твой отъ дальняго навѣрно 103
             Придетъ слабѣй, по все-жъ замѣтишь ты,
             Что всѣ они свѣтятся равномѣрно.
   
             "Теперь -- какъ при вліяньи теплоты 106
             Отъ мѣстъ, покровомъ снѣжнымъ защищенныхъ,
             И прежній цвѣтъ и холодъ отняты,--
   
             "И въ помыслахъ, такъ точно измѣненныхъ, 109
             Твоихъ хочу разлить я свѣтъ живой,
             Сіяющій для глазъ твоихъ смущенныхъ.
   
             "Въ томъ небѣ, гдѣ божественный покой, 112
             Въ движеньи кругъ, чья сила въ немъ хранимымъ
             Субстанціямъ даруетъ жизнь собой.
   
             "Кругъ близъ него, полнъ звѣздъ въ ихъ хорѣ зримомъ, 115
             Ту жизнь дробитъ по прочимъ существамъ,
             Отличнымъ отъ него, но имъ творимымъ.
   
             "Круги затѣмъ по разнымъ степенямъ, 118
             Различье силъ, что изъ круговъ исходятъ,
             Приспособляютъ къ цѣлямъ и дѣламъ.
   
             "Сіи-то міра органы такъ сходятъ, 121
             Какъ видишь, со ступени на ступень,
             Что сверху внизъ небесное низводятъ.
   
             "Замѣть же здѣсь, какъ я чрезъ эту сѣнь 124
             Все восхожу до истинъ вожделѣнныхъ,
             Чтобъ ты одинъ все ясно зрѣлъ, какъ день.
   
             "Движенія и силы сферъ священныхъ -- 127
             Какъ молота искусство въ кузнецѣ,--
             Находятъ жизнь въ правителяхъ блаженныхъ.
   
             "И небо въ звѣздномъ пламенномъ вѣнцѣ 130
             Изъ безднъ Ума,-- Чьей силою кружится,--
             Пріемлетъ видъ свой и печать въ лицѣ.
   
             "И какъ душа, что въ бренныхъ васъ таится 133
             По разнымъ членамъ, примѣняясь къ ихъ
             Различнымъ отправленьямъ, въ васъ дробится,
   
             "Такъ Разумъ высшій благость силъ святыхъ 163
             Въ мильонахъ звѣздъ являетъ раздробленной,
             Вращаясь Самъ въ единствѣ лицъ Своихъ.
   
             "Различьемъ силъ различно сопряженный 139
             Съ безцѣннымъ тѣломъ, что Онъ самъ живитъ,
             Онъ связанъ съ нимъ, какъ жизнь въ васъ плоти бренной.
   
             "Изъ радостной природы, въ міръ излитъ, 142
             Духъ смѣшанный сіяетъ въ тѣлѣ этомъ,
             Какъ радостью зѣница глазъ блеститъ.
   
             "Мильоны звѣздъ и различаетъ свѣтомъ 145
             Сей духъ, а не состава плотность ихъ;
             Лишь сей принципъ формальный шлетъ планетамъ
   
             "Ихъ блескъ иль темь, по волѣ силъ святыхъ". 148
   

ПѢСНЬ ТРЕТЬЯ.

Небо луны.-- Духи, несоблюдшіе своего обѣта.-- Пиккарда Донати.-- Императрица Констанца.

             Такъ логикой своею то свѣтило, 1
             Что нѣкогда мнѣ сердце страстью жгло,
             Прекрасный ликъ мнѣ истины открыло.
   
             И я,-- чтобъ высказать, какъ я свѣтло 4
             Все зрю теперь, -- къ ней, сколько подобало,
             Чтобъ дать отвѣтъ, уже подъялъ чело,
   
             Какъ вдругъ мой взоръ такъ сильно приковало 7
             Одно видѣніе, что намять не могла
             Мнѣ подсказать отвѣта, какъ желала.
   
             И какъ на гладкой плоскости стекла 10
             Или въ водѣ прозрачной, безъ волненья,
             Гдѣ дна глубокая не скрыла мгла,
   
             Отъ нашихъ лицъ мы видимъ отраженья 13
             Столь слабыя, что бѣлыхъ перловъ нить
             На бѣломъ лбу замѣтнѣе для зрѣнья:
   
             Такъ много лицъ, готовыхъ говорить, 16
             Узрѣвъ, я впалъ въ обманъ, тому противный,
             Въ какомъ Нарцисъ источникъ сталъ любить.
   
             И я, когда замѣтилъ видъ ихъ дивный, 19
             Мной принятый за отраженье лицъ,--
             Чтобъ ихъ самихъ видать,-- назадъ порывно
   
             Взглянулъ, но, не увидя, взоръ зѣницъ 22
             Опять вперилъ въ Мадонну, мнѣ съ улыбкой
             Изъ глазъ святыхъ метнувшей блескъ зарницъ,--
   
             -- "О, не дивись, что дѣтскою ошибкой 25
             Мою улыбку вызвалъ ты", рекла;
             "Все къ истинѣ идешь стопой ты зыбкой,
   
             "Все въ пустоту стремишься, какъ сперва! 28
             Здѣсь ссылка тѣмъ, кто не соблюлъ обѣта,
             И, что ты зришь, то, вѣрь мнѣ, существа.
   
             "Начни-жъ къ нимъ рѣчь и съ вѣрой жди отвѣта: 31
             Свѣтъ истинный источникъ ихъ утѣхъ,
             Порукой правды словъ ихъ служитъ это".
   
             И тѣни, что бесѣды больше всѣхъ 34
             Ждала, сказалъ такими я словами,--
             Какъ тотъ, кого торопитъ мыслей спѣхъ:
   
             -- "О духъ блаженный, ты, что подъ лучами 37
             Сей вѣчной жизни сладость ту испилъ,
             Что не поймемъ мы, коль не вкусимъ сами!
   
             "Мнѣ-бъ было въ радость, если бъ мнѣ открылъ 40
             И имя ты, и все о долѣ вашей".
             Смѣясь очами, духъ заговорилъ:
   
             -- "Не запираемъ вратъ любви мы нашей 43
             Желаньямъ чистымъ, какъ и Тотъ, Кто намъ
             Любовь Свою льетъ всюду полной чашей.
   
             "Сестрой-монахиней была я тамъ, 46
             И коль сберегъ ты память въ полной мѣрѣ,--
             Мой просвѣтлѣвшій ликъ твоимъ очамъ
   
             "Напомнить про Пиккарду. Здѣсь, по вѣрѣ, 49
             Причтенная къ блаженнымъ сонмамъ симъ,
             Блаженствую я въ самой тихой сферѣ.
   
             "Мы всѣ, горя желаніемъ однимъ -- 52
             Святому Духу подчинить всю волю,
             Счастливы тѣмъ, чѣмъ созданы мы Имъ.
   
             "И этотъ кругъ, столь низкій, намъ на долю 55
             Былъ данъ за то, что мы обѣтъ черницъ
             Не соблюли, отдавъ себя въ неволю".
   
             И я:-- "Черты всѣхъ вашихъ дивныхъ лицъ 58
             Божественнымъ огнемъ блестятъ въ святынѣ,
             Преобразя въ небесныхъ васъ жилицъ.
   
             "Вотъ почему я не узналъ васъ нынѣ; 61
             Но мнѣ теперь открылась ты, и мнѣ
             Припомнить ликъ твой -- не труднѣй латыни.
   
             "Но объясни: ликуя въ сей странѣ,-- 64
             Хотите-ль высшаго достигнуть вы предѣла,--
             Все видѣть, быть любимыми вполнѣ?"
   
             Среди подругъ, смѣясь, она смотрѣла 67
             И съ радостью такой дала отвѣтъ.
             Какъ бы любовью первою горѣла:
   
             -- "Въ насъ волю, братъ, любви смиряетъ свѣтъ; 70
             Того лишь жаждемъ, имъ руководимы,
             Что намъ дано: другой въ насъ воли нѣтъ.
             "Желай достичь мы высшей діадимы,-- 73
   
             Желанье въ насъ пришло-бъ чрезъ это въ споръ
             Съ судомъ Того, чьимъ окомъ здѣсь мы зримы.
   
             "Кругамъ же симъ, какъ видишь, чуждъ раздоръ, 76
             И въ нихъ любовь должна быть въ совершенствѣ.
             Коль въ глубь любви проникъ твой ясный взоръ.
   
             "Лишь въ томъ и сущность бытія въ блаженствѣ, 79
             Чтобъ всякъ желалъ того, что хочетъ Богъ,
             И воли всѣхъ слились бы съ Нимъ въ равенствѣ.
   
             "Итакъ, коль мы съ порога на порогъ 82
             Восходимъ здѣсь, то для сего восхода
             Свою въ насъ волю Царь сихъ царствъ возжёгъ.
   
             "Въ Его-то волѣ миръ нашъ и свобода; 85
             То -- океанъ, куда стремятся всѣ,
             Кто созданъ Имъ, все, что творитъ природа".
   
             Тутъ понялъ я, что рай въ своей красѣ 88
             Повсюду въ небѣ, хоть Податель свѣта
             Дары свои въ той больше полосѣ,
   
             Въ той меньше льетъ. По, какъ межъ блюдъ банкета, 91
             Однимъ насытясь, мы другого ждемъ,
             За то благодаримъ и просимъ это:
   
             Такъ я въ словахъ и на лицѣ своемъ 94
             Ей выразилъ желанье знать: какую
             Тамъ ткань она не доткала челномъ?
   
             -- "Та, что въ рай взнеслась за жизнь святую",-- 97
             Она мнѣ, -- "насъ превыше,-- Клара-мать,--
             Тамъ повелѣла ризу намъ простую
   
             "Носить, чтобы до гроба пребывать 100
             Съ тѣмъ женихомъ, Кто слышитъ всѣ обѣты,
             На нихъ же есть любви Его печать.
   
             "Ей слѣдуя, отъ міра, въ дѣтски лѣты, 103
             Бѣжала я и, въ ризу облачась,
             Клялась блюсти и крестъ, на мнѣ надѣтый.
   
             "Но люди, къ злу, а не къ добру стремясь, 106
             Похитили меня изъ тихой кельи,
             И -- что за жизнь, о Боже, началась!
   
             "И та, -- вся блескъ, -- стоящая въ весельи 109
             Здѣсь справа, свѣтъ такой вокругъ лія,
             Какой возможенъ въ нашемъ новоселья,--
   
             "Все на себѣ извѣдала, что я: 112
             У сей сестры покрова тѣнь святого
             Съ чела была снята, какъ у меня.
   
             "Но, противъ воли въ міръ явившись снова 115
             И силою наруша свой обѣтъ,
             Все-жъ съ сердца не сняла она покрова.
   
             "Великой то Констанцы чудный свѣтъ, 118
             Кѣмъ отъ второй, отъ швабской, непогоды
             Былъ третій вихрь, послѣдній, вызванъ вслѣдъ".
   
             Такъ молвивъ и запѣвъ, какъ гимнъ свободы, 121
             Ave Maria, скрылась отъ очей,
             Какъ тяжкій грузъ, что погрузился въ воды.
   
             Мой взоръ настолько въ глубь слѣдя за ней, 124
             Насколько могъ,-- какъ скоро слѣдъ тотъ скрылся,
             Вернулся къ благу всей души моей
   
             И къ Беатриче снова обратился. 127
             Но молніей она въ мой слабый взоръ
             Сверкнула такъ, что вмигъ онъ ослѣпился.
   
             Вотъ почему вопросъ мой былъ не скоръ. 130
   

ПѢСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ.

Беатриче отгадываетъ и разрѣшаетъ сомнѣнія въ душѣ Данте.-- Новый           вопросъ его касательно нарушенія и возстановленія обѣтовъ.

             Какъ межъ двухъ блюдъ поставленный, -- покуда 1
             Они равно влекутъ его, -- скорѣй
             Отъ голода умретъ, чѣмъ вкуситъ блюда;
   
             Какъ агнецъ бы застылъ среди полей 4
             Межъ двухъ волковъ, къ обоимъ ужасъ чуя;
             Какъ песъ бы межъ двухъ серпъ стоялъ смирнѣй,--
   
             Такъ я молчалъ; себя въ томъ не виню я,-- 7
             Сомнѣньями двумя смущенъ, къ сему
             Бывъ вынужденъ,-- но также не хвалю я.
   
             Да, я молчалъ, хотя все то, къ чему 10
             Стремился я, въ моемъ читалось взорѣ
             Яснѣй, чѣмъ рѣчь могла-бъ помочь тому.
   
             Какъ Даніилъ, въ Навуходоносорѣ 13
             Смирившій гнѣвъ, когда онъ сталъ угрюмъ,
             Такъ въ мысль мою проникла Донна вскорѣ
   
             И начала:-- "Я вижу, какъ твой умъ 16
             Влекутъ двѣ мысли разныхъ, не позволя
             Тебѣ въ словахъ излить всю тяжесть думъ.
   
             -- "Когда во мнѣ, ты мнишь, благая воля 19
             Жива, то какъ за то, что принужденъ
             Другими я, заслугъ мнѣ меньше доля?"
   
             "Но сверхъ того въ сомнѣнье ты введенъ 22
             Тѣмъ мнѣніемъ, что души за могилой
             Вернутся къ звѣздамъ, какъ училъ Платонъ.
   
             "Вотъ эти-то вопросы съ равной силой 25
             Гнетутъ твой умъ; начнемъ же разбирать
             Мы тотъ, въ комъ желта болѣе постылой.
   
             "Ни ангеловъ ближайшихъ къ Богу рать, 28
             Ни Моисей, Давидъ, ни Іоанны
             (Возьми любого), ниже Дѣва-мать,--
   
             "Ихъ всѣхъ мѣста не болѣе избранны 31
             На небѣ, чѣмъ тѣхъ душъ, что здѣсь вокругъ,
             И ни длиннѣй, ни кратче вѣкъ, имъ данный;
   
             "Но всѣ творятъ прекраснымъ первый кругъ, 34
             И разнствуютъ лишь тѣмъ, что въ разной мѣрѣ
             Нисходитъ къ нимъ въ сей жизни Вѣчный Духъ.
   
             Я И здѣсь онѣ не потому, что сферѣ 37
             Лишь сродны сей, но въ знаменье тому,
             Что въ небо меньше вознеслись по вѣрѣ.
   
             "Такая рѣчь понятнѣе уму 40
             Людей: лишь то, что въ чувства ваши внидетъ,
             Ввѣряете вы смыслу своему.
   
             "Вотъ почему Писаніе,-- да снидетъ 43
             Къ понятьямъ вашимъ,-- ноги и персты
             Даетъ Творцу, хоть смыслъ иной въ томъ видитъ.
   
             "Даетъ и церковь смертныя черты 46
             Вамъ, Гавріилъ и Михаилъ и третій --
             Ты, кѣмъ Товитъ спасенъ отъ слѣпоты.
   
             "Что-жъ о душахъ сказалъ Тилей,-- въ предметѣ 49
             Несходно съ тѣмъ, что видишь здѣсь вездѣ,
             Затѣмъ что самъ онъ вѣрилъ въ мысли эти.
   
             "Духъ, онъ сказалъ, опять къ своей звѣздѣ 52
             Воротится, бывъ отъ нея отвѣянъ
             Въ тотъ мигъ, какъ принялъ видъ свой на землѣ.
   
             "Но, можетъ быть, тутъ смыслъ не тотъ посѣянъ, 55
             Въ какой его ткань рѣчи облекла,
             И онъ тогда не долженъ быть осмѣянъ.
   
             "Коль смыслъ здѣсь тотъ, что слава и хула 58
             Вліяній звѣздъ вернутся къ нимъ обратно,
             То бьетъ какъ будто въ цѣль его стрѣла.
   
             "Но это міру было непонятно, 61
             И весь почти онъ почитать боговъ
             Въ Юпитерахъ и Марсахъ сталъ превратно.
   
             "Второго смыслъ сомнѣнья не таковъ: 64
             Въ немъ ядъ слабѣй; здѣсь ложное сужденье
             Увлечь тебя не можетъ въ станъ враговъ.
   
             "Что чтимъ мы правдой,-- въ этомъ заблужденье 67
             Видать, -- такъ смертнымъ сродно, что скорѣй
             Знакъ вѣры здѣсь, чѣмъ ереси прельщенье.
   
             "Но какъ доступна разуму людей 70
             Здѣсь истина, то я,-- какъ твой желаетъ
             Разсудокъ,-- смыслъ открою тайны сей.
   
             "Коль гнетъ лишь тамъ есть, гдѣ не помогаетъ 73
             Гнетомый угнетателю, то симъ
             Хоръ этихъ душъ себя не оправдаетъ.
   
             "Кто самъ не сдастся, тотъ непобѣдимъ; 76
             Онъ все пойдетъ впередъ своей дорогой:
             Такъ вверхъ порывъ огня неудержимъ.
   
             "Гдѣ-жъ воля гнется, мало ли, иль много, 79
             Тамъ по пятамъ и сила. Такъ душой
             Могли-бъ и тѣ вернуться въ лоно Бога.
   
             "Будь воля въ нихъ столь твердою, съ какой 82
             Лаврентій на рѣшетку легъ иль предокъ
             Твой Муцій радъ былъ жертвовать рукой
   
             "Своей.-- она-бъ могла ихъ напослѣдокъ, 85
             Какъ гнетъ исчезъ, вернуть на прежній путь;
             Но воли духъ столь твердый слишкомъ рѣдокъ.
   
             "Такъ силой словъ, коль ты постигъ ихъ суть 88
             Какъ слѣдуетъ, разбито то сомнѣнье,
             Что ужъ не разъ тебѣ томило грудь.
   
             "Но вотъ встаете другое затрудненье 91
             Въ глазахъ твоихъ, и здѣсь ты самъ собой
             Не вышелъ бы, не павъ въ изнеможеньѣ.
   
             "Я истину внушала въ разумъ твой, 94
             Сказавъ, что ложь чужда для духовъ свѣта,
             Зане они ввѣкъ съ Истиной святой.
   
             "Но, по словамъ Пиккарды, во всѣ лѣта 97
             Констанцѣ дорогъ былъ покровъ главы:
             Откуда-жъ въ насъ противорѣчье это?
   
             "Какъ часто, братъ, случается, что вы, 100
             Въ часы, какъ выгодъ вамъ грозитъ потеря,
             Бываете въ поступкахъ неправы!
   
             "Такъ Алкмеонъ, мольбамъ отца повѣря, 103
             Рѣшился мать родную умертвить,
             Изъ жалости безжалостнѣй ставъ звѣря.
   
             "На это я хочу твой умъ вперить: 106
             Здѣсь воля съ силой такъ слилась грѣховно,
             Что тутъ грѣха нельзя ужъ извинить.
   
             "Не склоненъ къ злу духъ воли безусловной, 109
             Склоняется тогда онъ лишь, коль мнитъ
             Поправить вредъ уступкой полюбовной.
   
             "Итакъ, Пиккарда выше говоритъ 112
             О безусловной, я-жъ -- объ этой волѣ,
             И это насъ обѣихъ примиритъ".
   
             Святой потокъ, исшедшій при престолѣ 115
             Всей Истины, лилъ волны такъ, что вновь
             Внесъ миръ въ мой духъ, взволнованный дотолѣ.
   
             -- "О дивная! О чистая любовь 118
             Любви первичной", рекъ я, "словъ потока
             Твоихъ струей ты духъ живишь мнѣ вновь;
   
             "Но чувствую не такъ еще глубоко, 121
             Чтобъ могъ за даръ твой принести свой даръ,
             Да наградитъ же Онъ тебя широко.
   
             "Нашъ умъ, я вижу, утолитъ свой жаръ, 124
             Лишь просвѣтясь той истиной отъ Бога,
             Внѣ коей все -- такъ призрачно, какъ паръ.
   
             "Ея-жъ достигнувъ, въ ней, какъ звѣрь средь лога, 127
             Почіетъ; можетъ онъ стать близокъ къ ней,--
             А если нѣтъ -- къ чему вся думъ тревога?
   
             "Сомнѣнія, какъ отпрыскъ близъ корней, 130
             Вкругъ истины растутъ, а вверхъ направленъ,--
             Съ собой насъ мчитъ природы кличъ быстрѣй.
   
             "Симъ вызванный, отъ робости избавленъ, 133
             Прошу смиренно, Донна, дать отвѣтъ
             На мой вопросъ, которымъ умъ подавленъ:
   
             "Я знать хочу, возможно-ль или нѣтъ 136
             Другимъ, не легкимъ на вѣсахъ, дѣяньемъ
             Вознаградить нарушенный обѣтъ?"
   
             Тутъ на меня съ такимъ любви сверканьемъ 139
             Божественный она вперила взглядъ,
             Что, взоръ склони, весь ослѣпленъ сіяньемъ,
   
             Почти безъ чувствъ я ликъ отвелъ назадъ. 142
   

ПѢСНЬ ПЯТАЯ.

Святость обѣта и возможность его измѣненія.-- Подъемъ на небо Меркурія.-- Юстиніанъ.

             -- "О! если здѣсь я пламеннѣй пылаю, 1
             Чѣмъ на землѣ, и страстью такъ горю,
             Что силу глазъ твоихъ я побѣждаю,
   
             "То не дивись и вѣдай: глубже зрю 4
             Я Благо то, къ Нему же быстротечно,
             Чѣмъ выше мчусь, свободнѣй тѣмъ парю.
   
             "И вижу я, какъ блещетъ безконечно 7
             Въ умѣ Твоемъ, какъ отблескъ, вѣчный свѣтъ,
             Его-жъ, узрѣвъ, ужъ не разлюбишь вѣчно.
   
             "И чѣмъ бы вы ни увлекались вслѣдъ 10
             Въ любви своей,-- на всемъ того сіянья
             Лежитъ для васъ непостижимый слѣдъ.
   
             "Ты хочешь знать: чрезъ новыя дѣянья 13
             Возможно-ли, чтобъ снова ожила
             Заслуга несдержавшихъ обѣщанья?"
   
             Такъ эту пѣснь Мадонна начала, 16
             И рѣчь ея, какъ рѣчь, что нераздѣльной
             Течетъ струей, такъ далѣ потекла:
   
             -- "Главнѣйшій даръ, что далъ вамъ въ безпредѣльной 19
             Щедротѣ Богъ, угоднѣйшій Ему,
             Какъ даръ съ Его любовью сопредѣльный.--
   
             "Есть даръ свободной воли; потому 22
             И былъ онъ данъ разумнымъ всѣмъ твореньямъ,
             И только имъ, и болѣ никому.
   
             "Отсель пойми, какъ высоко значеньемъ 25
             Стоитъ обѣтъ (коль онъ таковъ, что Богъ
             Пріемлетъ то, что ты даешь съ смиреньемъ).
   
             "Чтобъ въ договоръ съ Творцомъ войти ты могъ, 28
             Ты кладъ, котораго самъ знаешь цѣну,
             Несешь Ему какъ жертву, какъ залогъ.
   
             "Что-жъ можешь дать ты жертвѣ той взамѣну? 31
             Тѣмъ возмѣщать, что отдано,-- не то-ль,
             Что краденымъ творить благую мѣну?
   
             "Рѣчей моихъ теперь вкусилъ ты соль: 34
             Но чтобъ понять все, что вѣщаетъ (точно
             Въ разрѣзъ со мной) вамъ церковь здѣсь,-- изволь
   
             "Не покидать стола, покуда прочно 37
             Усвоится тяжелая та снѣдь,
             Что принята тобою въ часъ урочный.
   
             "Прими-жъ въ свой умъ, чтобъ въ немъ запечатлѣть 40
             То, что скажу: зане не въ томъ ученье,
             Чтобъ лишь внимать, но въ томъ, чтобъ разумѣть.
   
             "Слагается то жертвоприношенье 43
             Изъ двухъ условій: первое есть то,
             Въ чемъ данъ обѣтъ, второе -- соглашенье.
   
             "Послѣднее съ васъ можетъ быть снято 46
             Лишь исполненьемъ, и его касалось
             Все то, что мною выше развито.
   
             "Затѣмъ-то въ долгъ евреямъ и вмѣнялось 49
             Свершить обѣтъ; но (какъ гласитъ Завѣтъ)
             Мѣнять предметъ обѣта допускалось.
   
             "Другое-жъ -- то, въ чемъ состоите обѣтъ -- 52
             Не таково, чтобъ въ грѣхъ чрезъ то вошелъ ты,
             Коль измѣнишь въ обѣтѣ свой предметъ.
   
             "Но не мѣняй, хотя бы самъ нашёлъ ты 55
             Себѣ удобнѣй, ношу плечъ, пока
             Не отопрете и бѣлый ключъ и желтый.
   
             "И вѣрь, не будетъ мѣна та легка, 58
             Коль не включится, какъ въ шести четыре,
             Въ обѣтѣ новомъ тотъ, что данъ сперва.
   
             "Итакъ, когда твои легки такъ гири, 61
             Что даже чашъ въ вѣсахъ имъ не склонить,--
             Ничѣмъ обѣта не замѣнишь въ мірѣ.
   
             "Оставьте-жъ, люди, клятвами шутить; 64
             Храните вѣрность и не будьте слѣпы,
             Какъ Іефѳай, дерзнувшій дочь убить.
   
             "Онъ, объявя: я далъ обѣтъ нелѣпый, 67
             Правѣе-бъ былъ, чѣмъ долгъ сверша такой,
             Какъ былъ неправъ и грековъ вождь свирѣпый,
   
             "Ликъ Ифигеніи смутивъ тоской 70
             И въ слезы всѣхъ повергнувъ,-- глупыхъ, умныхъ,--
             Кто-бъ ни узналъ о страшной жертвѣ той.
   
             "Такъ бойтесь, христіане, клятвъ безумныхъ: 73
             Хотите-ль вы водой грѣха смыть цвѣтъ?
             Иль быть, какъ пухъ, игрушкой вѣтровъ шумныхъ?
   
             "Былъ Ветхій вамъ и Новый данъ Завѣтъ; 76
             Васъ пастырь церкви всѣхъ пасетъ въ покоѣ:
             Сего довольно, чтобъ спастись отъ бѣдъ.
   
             "Коль злыхъ страстей кричитъ вамъ гласъ иное -- 79
             Имѣйте смыслъ людей, а не овцы,
             Чтобъ жидъ средь васъ не осмѣялъ васъ вдвое.
   
             "Не подражайте агнцамъ, что сосцы 82
             Ихъ матери забыли и, рѣзвяся,
             Вдали отъ ней играютъ, какъ глупцы".
   
             Такъ рѣчь ко мнѣ, какъ здѣсь пишу, лилася 85
             Изъ устъ ея и, вся въ восторгѣ, въ мигъ
             Мадонна въ міръ, гдѣ жизнь полнѣй, взвилася.
   
             Молчанье устъ и свѣтлый Донны ликъ 88
             Вселили миръ въ алкающій мой разумъ,
             Гдѣ новый рядъ вопросовъ ужъ возникъ.
   
             И какъ стрѣла доходитъ къ цѣли разомъ, 91
             Пока еще трепещетъ тетива,--
             Такъ мы слились съ вторымъ небесъ алмазомъ.
   
             И просіялъ такъ ликъ ея, едва 94
             Мы вознеслись, что блескъ планеты зыбкой
             Сталъ лучезарнѣй, чѣмъ онъ былъ сперва.
   
             Коль и звѣзда мѣнялась такъ улыбкой, 97
             То что же я, котораго чело
             Измѣнчиво ужъ по природѣ гибкой?
   
             И какъ въ садкѣ прозрачномъ, какъ стекло, 100
             Къ попавшимъ крошкамъ, ихъ считая пищей,
             Подходитъ рыбъ несмѣтное число,
   
             Такъ тысячи сіяній въ томъ жилищѣ 103
             Къ намъ подошли; былъ въ каждомъ слышенъ гласъ:
             -- "Вотъ тотъ, кто жаръ любви зажегъ въ насъ чище!"
   
             И въ каждомъ блескѣ, достигавшемъ насъ, 106
             Я душу зрѣлъ и въ ней восторгъ являло
             Блистанье молній, ослѣплявшихъ глазъ.
   
             Представь, читатель, если-бъ словъ начало 109
             Я здѣсь прервалъ, какое бы твоимъ
             Здѣсь любознаньемъ горе обуяло!
   
             Отсель пойми, желаніемъ какимъ 112
             Я весь пылалъ услышать тѣхъ глаголы.
             Что здѣсь очамъ представились моимъ.
   
             -- "О благодатный, ты, кому престолы 115
             Тріумфа вѣчнаго далъ видѣть Тотъ,
             Кто не рѣшилъ еще твой бой тяжелый!
   
             "Свѣтъ, имъ же блещетъ весь небесный сводъ, 118
             Горитъ и въ насъ, и потому откроемъ,
             Коль хочешь знать, кто мы и весь нашъ родъ".
   
             Такъ мнѣ вѣщалъ одинъ предъ Божьимъ строемъ, 121
             И Беатриче:-- "Говори смѣлѣй,
             О, говори, и вѣрь имъ, какъ героямъ".
   
             -- "Я вижу,-- въ свѣтозарности своей 124
             Витаешь ты, и свѣтъ тотъ вылетаетъ
             Съ улыбкой каждой изъ твоихъ очей;
   
             "Кто-жъ ты -- не знаю, и зачѣмъ витаетъ 127
             Твой духъ въ звѣздѣ, которую нашъ взоръ
             За блескомъ солнца тускло примѣчаетъ".
   
             Къ вѣщавшему мнѣ свѣту такъ простеръ 130
             Я рѣчь мою, и свѣтъ, при словѣ этомъ,
             Сталъ пламеннѣй, чѣмъ былъ до этихъ поръ.
   
             И словно солнце, что чрезмѣрнымъ свѣтомъ 133
             Свой кроетъ ликъ въ тотъ часъ, когда покровъ
             Густыхъ тумановъ жаръ разсѣетъ лѣтомъ,--
   
             Такъ въ радости чрезмѣрной скрылся вновь 136
             Въ лучахъ своихъ тотъ духъ животворящій,
             И, скрытый въ нихъ, вѣщалъ мнѣ съ облаковъ,
   
             Какъ воспоется въ пѣсни предстоящей. 139
   

ПѢСНЬ ШЕСТАЯ.

Жизнь императора Юстиніана.-- Исторія римскаго орла.-- Противъ гибеллиновъ и гвельфовъ.-- Души на небѣ Меркурія.-- Ромео.

             -- "Какъ противъ звѣздъ царь Константинъ направилъ 1
             Полетъ орла, парившаго имъ вслѣдъ
             За Тѣмъ, Кто такъ Лавинію прославилъ,--
   
             "Въ концѣ Европы сотни, сотни лѣтъ 4
             Виталъ птенецъ Господень у границы,
             Отколь слетѣлъ онъ съ горъ впервые въ свѣтъ.
   
             "Подъ сѣнью крылъ священной этой птицы, 7
             Изъ длани въ длань идущій царскій санъ
             Отъ Августа достигъ моей десницы.
   
             "Я цезарь былъ, и я -- Юстиніанъ; 10
             Любовью первой двинутъ, уничтожилъ
             Въ законахъ я излишекъ и туманъ.
   
             "Но, прежде чѣмъ до сей работы дожилъ, 13
             Увѣровалъ въ едину во Христѣ
             Я Ѵпостась, и духъ свой не тревожилъ.
   
             "Но Агапитъ, стоявшій въ высотѣ 16
             Всѣхъ пастырей, святою силой рѣчи
             Свѣтъ истины явилъ мнѣ въ чистотѣ.
   
             "Днесь познаю, что былъ не человѣчій 19
             Тотъ гласъ ко мнѣ, какъ познаешь что мракъ,
             Что свѣтъ и ты межъ двухъ противорѣчій.
   
             "Лишь, съ церковью я въ рядъ направилъ шагъ, 22
             Какъ Богъ внушилъ Своей мнѣ благодатью
             Великій трудъ въ охрану общихъ благъ.
   
             "Мой Велизарій сталъ вождемъ надъ ратью, 25
             Хранимъ Небесъ десницей,-- въ знакъ тому,
             Чтобъ я, почивъ, предался предпріятью.
   
             "Вотъ первому вопросу твоему 28
             Отвѣтъ; но знай: предметъ его такъ важенъ,
             Что нѣчто нужно пріобщить къ нему,
   
             "Да вѣдаешь, какъ былъ обезображенъ 31
             Знакъ пресвятой орла какъ въ станѣ тѣхъ,
             Кѣмъ попранъ онъ, такъ тѣхъ, кѣмъ онъ уваженъ.
   
             "Смотри, какою доблестью для всѣхъ 34
             Онъ сталъ священъ! И я начну съ минуты,
             Какъ палъ Палантъ, чтобъ дать ему успѣхъ.
   
             "Ты знаешь въ Альбѣ триста лѣтъ безъ смуты 37
             Гнѣздился онъ, пока не вызвалъ гнѣвъ
             Трехъ противъ трехъ изъ-за него бой лютый.
   
             "Ты знаешь, что свершилъ онъ послѣ дѣвъ 40
             Сабинскихъ до Лукреціи, съ своими
             Семью царями всѣхъ преодолѣвъ.
   
             "Ты знаешь, что свершилъ онъ въ бой носимый 43
             На Бренна, Пирра, и на страхъ и срамъ
             Другимъ царямъ и всѣмъ союзнымъ съ ними, --
   
             "Чрезъ то Торкватъ и Квинцій (по власамъ 46
             Такъ прозванный) и Фабьевъ, Децьевъ роды
             Стяжали то, что вводитъ въ славы храмъ.
   
             "Онъ въ прахъ повергъ арабовъ спесь въ тѣ годы, 49
             Какъ Аннибаломъ переходъ свершенъ
             Чрезъ Альпы, тамъ, гдѣ, но, берешь ты воды.
   
             "Подъ нимъ тріумфъ стяжали Сципіонъ 52
             И вождь Помпей; но для холма, при коемъ
             Родился ты, явился горекъ онъ.
   
             "Къ исходу-жъ дней, какъ Богъ судилъ покоемъ 55
             Украсить міръ, -- онъ снова пущенъ въ ходъ,
             По волѣ Рима, Цезаремъ-героемъ.
   
             "И что отъ Вара и до Рейнскихъ водъ 58
             Свершилъ орелъ, то зрѣли Изеръ съ Сеной
             И Эръ, и край, гдѣ Рона волны льетъ.
   
             "Но, Рубиконъ прешедши за Равенной, 61
             Въ какую воспарилъ затѣмъ онъ даль,--
             Не передастъ языкъ то дерзновенный.
   
             "Въ Испанію онъ внесъ оружья сталь, 64
             Потомъ въ Диррахій, битвой при Фарсалѣ
             Повергнулъ весь горячій Нилъ въ печаль.
   
             "Онъ зрѣлъ Скамандръ, отколь слетѣлъ вначалѣ, 67
             Антандръ и холмъ, гдѣ Гектора спитъ трупъ,
             И, Птоломея сокруша, онъ далѣ,
   
             "Какъ громъ, на Юбу грянулъ, яръ и грубъ, 70
             И къ вамъ летитъ на западъ отдаленный,
             Заслышавъ звукъ вдали Помпейскихъ трубъ.
   
             "Что-жъ онъ свершилъ, вторымъ бойцомъ взнесенный. 75
             О томъ въ аду Брутъ лаетъ, аки песъ,
             И сѣтуетъ Перуджія съ Моденой,
   
             "И Клеопатра льетъ потоки слезъ, 76
             Скорбя о томъ, что ей, бѣжавшей въ срамѣ,
             Злой аспидъ смерть безвременно принесъ.
   
             "До Чермныхъ волнъ съ нимъ внесъ войны онъ пламя; 79
             Съ нимъ на землѣ такъ утвердилъ онъ миръ,
             Что заперся надолго Янусъ въ храмѣ.
   
             "Но что орелъ, мной чтимый какъ кумиръ, 82
             Свершилъ какъ въ сихъ, такъ послѣ сихъ столѣтій
             Въ странѣ живыхъ, весь покоривши міръ,--
   
             "Для ясныхъ глазъ все это блекнетъ въ цвѣтѣ 85
             Въ сравненьи съ тѣмъ, что онъ тогда свершилъ,
             Какъ взялъ его въ десницу цезарь третій.
   
             "Орлу самъ Богъ, внушившій мнѣ сей пылъ, 88
             Въ рукахъ того, кто мной сейчасъ указанъ,
             Далъ честь отмстить главѣ всѣхъ адскихъ силъ.
   
             "Здѣсь дивное я возвѣстить обязанъ: 91
             Онъ вскорѣ Тита съ местью къ тѣмъ примчалъ,
             Кто мстилъ за то, что древній грѣхъ наказанъ.
   
             "Когда-жъ святую Церковь растерзалъ 94
             Зубъ Лангобардскій, -- подъ орла крылами
             Великій мститель Карлъ ей помощь далъ.
   
             "Теперь суди, сколь страшными дѣлами 97
             Всѣ тѣ, надъ кѣмъ изрекъ я выше судъ,
             Во всѣхъ бѣдахъ виновны передъ вами.
   
             "Тѣ выше общаго девиза чтутъ 100
             Блескъ лилій; этимъ сталъ онъ самъ орудьемъ.
             Такъ что не знаешь, кто виновнѣй тутъ.
   
             "Встань, гибеллинъ, встань съ злымъ своимъ безлюдьемъ 103
             Подъ стягъ другой; а этотъ -- не таковъ,
             Чтобъ могъ онъ быть въ разладѣ съ правосудьемъ.
             "И съ гвельфами не мчися на орловъ, 106
             О новый Карлъ, и помни: когти эти
             Царапали и посильнѣе львовъ!
   
             "Не разъ уже оплакивали дѣти 109
             Грѣхи отцовъ; не думай же, чтобъ Богъ
             Нашъ гербъ дозволилъ измѣнить во цвѣтѣ.
   
             "Украшенъ малой сей звѣзды чертогъ 112
             Семьею душъ, что подвизались много,
             Чтобъ честь и славу пріобрѣсть въ залогъ.
   
             "А тамъ, гдѣ мысль паритъ лишь сей дорогой, 115
             Сойдя съ другой, -- возносится слабѣй
             Лучъ истинной любви къ престолу Бога.
   
             "Но въ соразмѣрности награды сей 118
             Съ заслугой нашей есть и счастье наше,
             Зане она ни меньше, ни сильнѣй.
   
             "И правый судъ вливаетъ полной чашей 121
             Намъ сладость въ грудь, и здѣсь межъ сихъ духовъ
             Нѣтъ никого, кто-бъ жаждалъ жизни краше.
   
             "Творится хоръ изъ разныхъ голосовъ: 124
             Такъ разныя блаженства въ царствѣ этомъ
             Творятъ гармонію всѣхъ сихъ круговъ.
   
             "И въ этомъ перлѣ блещетъ яркимъ свѣтомъ 127
             Ромео духъ, чье честное чело
             За все добро омрачено извѣтомъ.
   
             "Но провансальцы, мстившіе такъ зло, 130
             Не посмѣются: самъ тотъ гибнетъ въ стонахъ,
             Кто доблесть ближнихъ чтитъ себѣ во зло.
   
             "Богъ четырехъ далъ дщерей, всѣхъ въ коронахъ, 143
             Тебѣ, Раймондъ, и -- странникъ, не въ честй,--
             Ромео имъ помогъ возсѣсть на тронахъ.
   
             "Но ты рѣшилъ подъ судъ того вести, 136
             Кто въ твой доходъ, къ досадѣ всѣмъ пройдохамъ,
             Внесъ семь и пять на мѣсто десяти.
   
             "Тутъ честный старецъ прочь ушелъ со вздохомъ, 139
             И вѣдай міръ, что сердцемъ перенесъ
             Бѣдняга, клянча хлѣбъ себѣ по крохамъ,--
   
             "Въ глазахъ людей онъ выше бы возросъ". 142
   

ПѢСНЬ СЕДЬМАЯ.

Искупленіе.

             "Osanna sanctus Deus Sabaoth, 1
             Superillustrans claritate tu'а
             Felices ignes horum malachoth!"1
             1 "Осанна, Боже вѣчный Саваоѳъ,
             Твоимъ сіяньемъ блещутъ, торжествуя,
             Блаженныя свѣтила сихъ круговъ!"
   
             Вокругъ себя такъ съ пѣніемъ, ликуя, 4
             (Я зрѣлъ) вращалось это существо,
             Два ореола вкругъ чела волнуя.
   
             И всѣ, сліясь въ едино торжество, 7
             Какъ вихрь изъ искръ надъ пламенной стихіей,
             Вдругъ скрылись въ даль отъ взора моего.
   
             Я былъ въ сомнѣньи, и мой духъ: -- "Скажи ей", 10
             Шепталъ, "скажи, скажи ей",-- Доннѣ той,
             Кто мнѣ была божественнымъ витіей.
   
             Но, духъ почтенья, -- имъ же разумъ мой 13
             Охваченъ былъ при звукахъ Б и ИЧЕ,--
             Мнѣ голову склонилъ какъ бы дремой.
   
             И въ душу мнѣ проникла Беатриче 16
             Съ такой улыбкой, что изъ-за нея
             Я-бъ счастливя, былъ хоть стать огня добычей.
   
             -- "Вопросомъ тѣмъ (то ясно вижу я), 19
             Какъ быть могла месть правая правдиво
             Наказана, -- смутилась мысль твоя.
   
             "Я разрѣшу сейчасъ тебѣ то диво; 22
             Внимай же мнѣ: глаголъ мой принесетъ
             Великой тайны даръ тебѣ нелживо.
   
             "Не восхотѣвъ нести надъ волей гнетъ 25
             (Себѣ-жъ во благо),-- тотъ, кто не родился,
             Самъ осужденъ,-- весь осудилъ свой родъ,
   
             "Чрезъ что, больной, родъ смертныхъ въ прахъ склонился, 28
             Въ мглѣ древней лжи блуждая безъ конца,
             Доколь Богъ-Слово въ мірѣ не явился,
   
             "Гдѣ естество, отъ своего Творца 31
             Отпавшее, слилось съ Трехупостаснымъ
             Лишь дѣйствіемъ святой любви Отца.
   
             "Впери-жъ весь умъ, да видишь взоромъ яснымъ: 54
             То естество, бывъ въ Богѣ, создано
             Грѣху и злу нисколько непричастнымъ;
   
             "Отъ рая же за грѣхъ отлучено 37
             Само собой, понеже уклонилось
             Отъ истины и жизни въ ложь оно.
   
             "Итакъ -- та казнь, что на крестѣ свершилась 40
             (Съ воспринятымъ считаясь естествомъ),
             Изъ казней всѣхъ правдивѣйшей явилась
   
             "И, вмѣстѣ съ тѣмъ, безбожнѣйшимъ судомъ, 43
             Коль взять Лицо, Что на крестѣ страдало,
             И въ міръ пришло во естествѣ такомъ.
   
             "И вотъ два слѣдствія того-жъ начала: 46
             Вотъ и евреи смерть хотятъ одну;
             При ней разверзлась твердь, земля-жъ дрожала.
   
             "Теперь легко проникнемъ въ глубину 49
             Рѣчей, гласившихъ, что судомъ правдивымъ
             Месть правая отмстилась за вину.
   
             "По вижу я, какъ ты умомъ пытливымъ 52
             Отъ мысли къ мысли къ тѣмъ пришелъ узламъ.
             Изъ коихъ жаждешь вырваться порывомъ.
   
             "Ты мнишь: что слышалъ, -- то я вижу самъ; 55
             Но почему -- мнѣ остается тайной --
             Симъ средствомъ Богъ послалъ спасенье намъ?
   
             "То скрыто, братъ, подъ мглою чрезвычайной 58
             Отъ взоровъ всѣхъ, чей разумъ не возросъ
             Во пламени любви необычайной.
   
             "Но возвѣщу (понеже сей вопросъ 61
             Рѣшить -- у многихъ тщетное желанье),
             Почто то средство лучшимъ обрѣлось.
   
             "Господня благость, чуждая алканья 64
             Злой зависти, отъ искръ любви Своей
             Творитъ въ красѣ безсмертныя созданья.
   
             "Что безъ посредства излилось изъ Ней, 67
             То безъ конца; что Ей запечатлѣнно,
             То снять съ себя не можетъ оттискъ сей.
   
             "Что безъ посредства Благость льетъ вселенной, 70
             То все свободно и не подлежитъ
             Ничуть вліяній новыхъ власти бренной.
   
             "Ей то цѣннѣй, что ближе къ ней стоитъ; 73
             Зане тотъ жаръ, что блескъ свой въ міръ низводитъ,
             Въ томъ, кто къ ней ближе, жарче и горитъ.
   
             "Даровъ-то сихъ обильемъ превосходитъ 76
             Всѣхъ родъ людской; утратя-жъ хоть одинъ,
             Онъ съ высоты естественно нисходитъ.
   
             "Лишь черезъ грѣхъ онъ палъ, какъ рабства сынъ, 79
             И съ высшимъ Благомъ сталъ ужъ тѣмъ несходнымъ,
             Что меньшій свѣтъ его пріемлетъ чинъ.
   
             "И къ высотамъ онъ не взойдетъ природнымъ, 82
             Доколь законъ, что въ немъ нарушилъ грѣхъ,
             Вновь не восполнится судомъ свободнымъ.
   
             "Природа ваша, согрѣша во всѣхъ 85
             Своихъ потомкахъ, до послѣднихъ родовъ,
             Понизилась, утративъ рай утѣхъ,
   
             "И не возстанетъ (коль ты мысли ходовъ 88
             Моей не чуждъ) ни на какомъ пути,.
             Коль не пройдетъ однимъ изъ этихъ бродовъ:
   
             "Иль чтобъ простилъ ей по Своей любви 91
             Самъ Богъ, иль чтобъ по своему почину
             Покаялся въ безумьи сынъ земли.
   
             "Но погрузи теперь свой взоръ въ пучину 94
             Совѣта вѣчнаго, и для зѣницъ
             Очей твоихъ я мракъ надъ ней раздвину.
   
             "Самъ человѣкъ внутри своихъ границъ 97
             Не могъ спастись, зане не могъ въ смиреньи,
             Унизившись, онъ пасть настолько ницъ,
   
             "Насколько вверхъ стремился въ противленьи: 100
             Вотъ потому-то онъ и не возмогъ
             Самъ по себѣ свершить свое спасенье.
   
             "Итакъ, одно осталось -- чтобъ самъ Богъ 103
             Въ путяхъ Своихъ вознесъ его всецѣло,
             Единой-ли, двумя-ль изъ тѣхъ дорогъ.
   
             "Но какъ творящему тѣмъ слаще дѣло, 106
             Чѣмъ болѣе на немъ намѣченъ слѣдъ
             Щедроты сердца, гдѣ оно созрѣло,--
   
             "То благость Божья, ею-жъ полонъ свѣтъ, 109
             На всѣхъ путяхъ Своихъ вознесть рѣшила
             Его опять въ верховный Свой совѣтъ.
   
             "И въ сихъ путяхъ съ такой высокой силой 112
             Свершенныхъ дѣлъ между послѣдней мглой
             И первымъ днемъ не будетъ и не было.
   
             "Предавъ себя, чтобъ могъ возстать душой 115
             Самъ человѣкъ, Богъ благостнѣй явился,
             Чѣмъ если-бъ грѣхъ простилъ Онъ Самъ собой.
   
             "Другой бы всякій способъ не годился 118
             Для правосудья, если-бъ Божій Сынъ
             Въ смиреніи Своемъ не воплотился.
   
             "Но чтобъ провесть твой умъ сквозь всѣхъ глубинъ, 121
             Скажу насчетъ всѣхъ сихъ вещей природы,
             Да зришь и ты, какъ я, во мглѣ пучинъ.
   
             "Ты говоришь: я вижу воздухъ, воды, 124
             Огонь и землю; и вездѣ одно
             Лишь тлѣніе, все длится только годы,
   
             "А между тѣмъ все это создано; 127
             Такъ если то, что ты сказала, -- вѣрно,
             То для чего-же тлѣнье имъ дано?
   
             "Всѣ ангелы, о братъ, и край безмѣрный, 130
             Гдѣ ты теперь,-- всѣ были созданы,.
             Какъ они есть, съ ихъ сутью соразмѣрно.
   
             "Но тѣ стихіи, кои названы 133
             Тобой, и все, что изъ стихій возникло,
             Отъ силы созданной сотворены.
   
             "Создалось вещество, что въ нихъ проникло; 36
             Создалась сила творческая звѣздъ,
             Дающая имъ ходъ внутри ихъ цикла.
   
             "Душа-жъ растеній, всѣхъ звѣрей окрестъ, 139
             Изъ силъ ужъ созданныхъ въ себя пріемлетъ
             Лучъ и движенье сихъ священныхъ мѣстъ.
   
             "Но безъ посредства вашу жизнь объемлетъ 142
             Святая Благость и къ Себѣ любовь
             Влагаетъ въ васъ, да вѣчно въ васъ не дремлетъ.
   
             "И заключить отсель ты можешь вновь 145
             О воскресеньи умершихъ изъ гроба,
             Коль вспомнишь, какъ когда-то плоть и кровь
   
             "Отъ Бога праотцы пріяли оба. 148
   

ПѢСНЬ ВОСЬМАЯ.

Подъемъ въ небо Венеры.-- Души любившихъ.-- Карлъ Мартеллъ.-- Король Робертъ.-- Почему дѣти рѣдко походятъ на отцовъ.

             Міръ полагалъ, пока въ немъ вѣра никла, 1
             Что бредъ любви Кипридой чрезъ эѳиръ
             Изъ третьяго къ намъ льется эпицикла,--
   
             За что не только ей подъ звуки лиръ 4
             Обѣты съ жертвами творилъ въ дни оны,
             Въ лжевѣрьи древнемъ, этотъ древній міръ,
   
             Но былъ имъ чествуемъ и ликъ Діоны, 7
             И Купидонъ, какъ мать ея и сынъ,
             Что будто бы проникнулъ въ грудь Дидоны.
   
             По ней-то, давшей пѣсни сей починъ, 10
             И назвалась звѣзда подъ зодіакомъ,
             Пріемля свѣтъ то въ ликъ, то въ тылъ одинъ.
   
             Какъ я взлетѣлъ въ нее, покрыто мракомъ; 13
             Но что взлетѣлъ я,-- въ томъ Мадонны видъ,
             Еще прекраснѣй ставшей, былъ мнѣ знакомъ.
   
             И какъ въ огнѣ мы видимъ искръ полетъ, 16
             Какъ въ пѣніи отличенъ гласъ отъ гласа --
             Тамъ тянутъ ноту, здѣсь же трель звучитъ:
   
             Такъ въ той звѣздѣ мнѣ зрѣлась свѣтовъ масса, 19
             И всѣ по мѣрѣ имъ причастныхъ благъ
             Неслись, то тише, то быстрѣй кружася.
   
             Съ холодныхъ тучъ не мчатся быстро такъ 22
             Порывы вѣтровъ, зримыхъ и незримыхъ,
             Чтобъ медленнымъ не счелъ полетъ ихъ всякъ,
   
             Кто-бъ видѣлъ сонмъ святыхъ огней кружимыхъ, 25
             Примчавшихъ къ намъ, круговъ замедля спѣхъ,
             Начавшихся при высшихъ Серафимахъ.
   
             И въ томъ строю, что былъ къ намъ ближе всѣхъ, 28
             Вдругъ раздалось такъ сладостно "Осанна",
             Что не забыть мнѣ вѣчно звуковъ тѣхъ.
   
             Потомъ ниспалъ одинъ изъ нихъ нежданно, 31
             Вѣщавъ: -- "Нашъ сонмъ весь предъ тебя притекъ,
             Да насладишься нами невозбранно!
   
             "Единой жаждой мы слились навѣкъ 34
             Въ единый кругъ, что вѣчно Бога славитъ
             Съ князьями сферъ, о нихъ же ты изрекъ:
   
             "О вы, чей разумъ третьимъ небомъ правитъ!" 37
             И всякъ любви такъ полонъ, что на мигъ
             Свое вращенье для тебя оставитъ".
   
             И вотъ, какъ скоро очи я воздвигъ 40
             Съ почтеніемъ на Донны ликъ сіявшій
             И укрѣпилъ мнѣ очи свѣтлый ликъ,--
   
             Я вновь взглянулъ на свѣтъ, мнѣ обѣщавшій 43
             Столь многое, и -- "Кто ты, дивный?" -- былъ
             Къ нему мой гласъ, отъ сильныхъ чувствъ дрожавшій.
   
             О. какъ великъ, какъ былъ въ немъ жарокъ пылъ 46
             Отъ радости, все становяся шире
             И пламеннѣй, пока я говорилъ!
   
             Такъ, просіявъ, сказалъ онъ:-- "Былъ я въ мірѣ 49
             Лишь краткій мигъ; но будь я дольше съ нимъ,
             Міръ спасся бы отъ бѣдъ въ моей порфирѣ.
   
             "Я, радостный, для глазъ твоихъ незримъ, 52
             Весь потонувъ въ лучахъ, палящихъ жаромъ,
             Какъ тонетъ червь въ шелку, спряденномъ имъ.
   
             "Меня любилъ ты много и -- недаромъ! 55
             Любовь къ тебѣ,-- будь живъ я,-- не листвой,
             Инымъ бы разрослась -- пышнѣйшимъ даромъ.
   
             "Тотъ лѣвый берегъ, что омылъ волной 58
             Роданъ, по слитьи съ Сортомъ, въ государи
             Ужъ ждалъ меня на тронъ старинный свой,--
   
             "Какъ и тотъ рогъ Авзоніи, гдѣ Бари, 61
             Гаэта и Кротонъ, гдѣ наконецъ
             Въ моря свои и Троитъ и Верде впали.
   
             "Ужъ на челѣ моемъ сверкалъ вѣнецъ 64
             Державы той, гдѣ льется по долинамъ
             Сѣдой Дунай, нѣмецкихъ странъ бѣглецъ.
   
             "А дивный край Тринакріи съ Пахиномъ 67
             И Пелоромъ, гдѣ такъ въ заливѣ крутъ
             Восточный вѣтръ, гдѣ все покрыто дымомъ,
   
             "Не изъ Тифея, но отъ сѣрныхъ рудъ,-- 70
             Донынѣ-бъ ждалъ дѣтей моихъ къ ихъ санамъ.
             Что родъ отъ Карла съ Рудольфомъ ведутъ,
   
             "Когда-бъ тиранствомъ, столь несноснымъ странамъ, 73
             Не вызванъ былъ отмщенья грозный бонъ
             Поднять въ Палермо крикъ: "смерть! смерть тиранамъ!"
   
             "И если-бъ то мой братъ предвидѣть могъ,-- 76
             Онъ Каталонской, алчной къ злату, голи
             Чуждался бы, чтобъ избѣжать тревогъ.
   
             "Да, онъ былъ долженъ, по своей ли волѣ 79
             Иль по чужой, сознаться, что бѣда --
             Тяжелый ужъ корабль грузить все болѣ;
   
             "Изъ щедрыхъ -- алчнымъ сталъ онъ безъ стыда 82
             И рать ему не ту имѣть пристало,
             Что золотомъ грузитъ свои суда!"
   
             -- "Монархъ! ту радость (какъ мнѣ ясно стало), 85
             Какую льетъ мнѣ рѣчь твоя, -- лишь тамъ,
             Гдѣ всѣхъ благихъ конецъ и ихъ начало,
   
             "Ты могъ извлечь, и я твоимъ словамъ 88
             Тѣмъ болѣ радуюсь, что всѣ начатки
             Ты въ Богѣ зришь, какъ сердцемъ вижу самъ.
   
             "Давъ радость мнѣ, дай и отвѣтъ, хоть краткій 91
             (Въ сомнѣнье впалъ съ твоихъ же я рѣчей!):
             Какъ сладкій корень плодъ даетъ не сладкій?"
   
             Такъ я,-- и онъ: -- "Когда я съ тайны сей 94
             Сниму покровъ, къ ней повернешься ликомъ,
             Какъ ты теперь спиной повернутъ къ ней.
   
             "Тотъ, Кто -- покой и двигатель въ великомъ 97
             Семъ царствѣ, гдѣ паришь ты, промыслъ Свой
             Даруетъ въ мощь всѣмъ звѣздамъ, какъ владыкамъ,
   
             "И умъ Его, довольный самъ собой, 100
             Всѣ естества не только прозрѣваетъ,
             Но всѣ въ себѣ вмѣщаетъ съ ихъ судьбой,
   
             "Такъ что все то, что этотъ лукъ бросаетъ, 103
             Какъ прямо въ цѣль летящая стрѣла,
             Въ предвидѣнный предѣлъ свой попадаетъ.
   
             "Будь иначе, то Небо всѣ дѣла 106
             Творило-бъ такъ, что ярыхъ звѣздъ свирѣпость
             Не къ творчеству, а къ гибели-бъ вела.
   
             "Сего же нѣтъ, коль не принять нелѣпость, 109
             Что разумъ слабъ въ правителяхъ свѣтилъ,
             Иль что не могъ Онъ первый дать имъ крѣпость,
   
             "Желаешь-ли, чтобъ далѣ я свѣтилъ?" 112
             И я:-- "Никакъ! съ разсудкомъ несогласно,
             Чтобъ не было въ природѣ нужныхъ силъ".
   
             И онъ:-- "Скажи-жъ мнѣ: можетъ быть, напрасно, 115
             Что человѣкъ есть міра гражданинъ?"
             -- "Нѣтъ," я сказалъ: "безъ доводовъ то ясно".
   
             -- "А могъ ли-бъ жить онъ, если бы одинъ 118
             У всѣхъ былъ долгъ, а не разнообразный?
             -- Конечно, нѣтъ, коль правъ вашъ властелинъ".
   
             Такъ онъ дошелъ до сей посылки связно, 121
             И заключилъ: -- "Итакъ, чтобъ человѣкъ
             Могъ въ мірѣ жить, талантъ всѣмъ нуженъ разный.
   
             "Тѣ какъ Солонъ, какъ Ксерксъ. Мельхиседекъ 124
             Родились; тотъ -- чтобъ крылья для подъема
             Найти и сына тѣмъ сгубить навѣкъ.
   
             "Вращенье сферъ работаетъ безъ грома, 127
             Кладя печать на воскъ людскихъ племенъ.
             Но отличать не хочетъ домъ отъ дома.
   
             "Вотъ почему ужъ въ чревѣ отличенъ 130
             Іаковъ отъ Исава, а Квирину
             Данъ Марсъ въ отцы: такъ низко онъ рожденъ!
   
             "И отъ отца путемъ все тѣмъ же къ сыну 133
             Природа вѣчно-бъ шла, когда-бъ святой
             Господень промыслъ не мѣнялъ тропинку.
   
             "И вотъ что сзади -- стало предъ тобой. 136
             Но чтобъ ты зналъ, какъ мной любимъ ты нѣжно, --
             Какъ въ плащъ, одѣнься въ королларій мой.
   
             "Гдѣ входитъ въ споръ съ Фортуною мятежной 139
             Природа, тамъ дурной родится плодъ,
             Какъ всякій сѣвъ на почвѣ ненадежной.
   
             "И если-бъ вслѣдъ природѣ смертный родъ 142
             Всегда ходилъ, въ ея вникая нѣдра,--
             Рождался-бъ лучшій на землѣ народъ.
   
             "Но вы того, кому былъ посланъ щедро 145
             Талантъ военный, тянете въ попы,
             И въ короли, кому удѣлъ -- каѳедра,
   
             "И тѣмъ съ прямой сбиваетесь тропы". 148
   

ПѢСНЬ ДЕВЯТАЯ.

Небо Венеры: души любившихъ.-- Куницца да Романо.-- Фолько Марсельскій.-- Раавъ.-- Римскій дворъ.

             Когда твой Карлъ, прекрасная Клеменца, 1
             Открылъ мнѣ все, повелъ онъ снова рѣчь
             О ковахъ тѣхъ, что ждутъ его младенца.
   
             -- "Молчи", сказалъ, "и дай годамъ протечь! 4
             Одно скажу: тотъ скоро часъ приспѣетъ,
             Какъ вашу скорбь отмститъ правдивый мечъ".
   
             И къ Солнцу, Имъ же вся душа въ немъ млѣетъ, 7
             Возвелъ вновь взоры свѣточъ сей святой.
             Какъ къ благости, что каждому довлѣетъ.
   
             О родъ людской, заблудшійся, слѣпой! 10
             Зачѣмъ сердца, что полны суетою,
             Ты уклонилъ отъ благости такой?--
   
             И вотъ -- другой, какъ свѣтлый день весною, І5
             Приблизился и выразилъ извнѣ
             Любовь ко мнѣ блистанья красотою:
   
             И очи Донны, бывшія на мнѣ 16
             Недвижными, своимъ благоволеньемъ
             Мнѣ дали духъ все высказать вполнѣ.
   
             -- "О, снизойди скорѣй къ моимъ стремленьямъ, 19
             И мысль мою. блаженный духъ, позволь
             Узрѣть въ тебѣ", сказалъ я, "отраженьемъ".
   
             Какъ склонный облегчать чужую боль, 22
             Изъ нѣдръ своихъ, звучавшихъ гимномъ славы,
             Вѣщалъ мнѣ свѣтъ, безвѣстный мнѣ дотоль:
   
             -- "Въ Италіи, въ странѣ ея лукавой, 25
             Лежащей межъ Ріальто и вершинъ,
             Источникомъ служащихъ Брентѣ съ Пьявой,
   
             "Невысоко поднялся холмъ одинъ, 28
             Отколь спустился факелъ тотъ, чья злоба
             Такъ памятна для жителей долинъ.
   
             "Отъ одного мы корня вышли оба. 31
             Куницца я, и здѣсь блещу тебѣ,
             Звѣздѣ любви пребывъ вѣрна до гроба.
   
             "Но эту страсть прощаю я себѣ 34
             Легко и этимъ здѣсь мнѣ не смутиться,--
             Хоть не понять того земной толпѣ.
   
             "И сей алмазъ, что близъ меня здѣсь мчится 37
             На небесахъ, такъ славой былъ покрытъ,
             Что этотъ вѣкъ пять разъ возобновится,
   
             "Пока онъ будетъ межъ людьми забытъ. 40
             Такъ пусть о благѣ родъ людской хлопочетъ,
             И жизнь другую первой породитъ.
   
             "Близъ Тальяменто, впрочемъ, мысль не точитъ 43
             О томъ народъ и, послѣ столькихъ бѣдъ,
             По-прежнему онъ каяться не хочетъ.
   
             "Но вскорѣ Падуя въ багровый цвѣтъ 46
             Окраситъ вкругъ Винченцы топь болота
             За то, что въ людяхъ совѣсти тамъ нѣтъ;
   
             "А гдѣ Каньянъ впадаетъ въ Силе, кто-то 49
             Царитъ съ челомъ подъятымъ въ странахъ тѣхъ,
             Но на него ужъ тамъ плетутъ тенёта.
   
             "Оплачется и въ Фельтро страшный грѣхъ 52
             Епископа,-- столь черный, что предстанетъ
             Предъ нимъ невиннымъ въ Мальтѣ худшій всѣхъ.
   
             "Столь ёмкій чанъ едва ли кто достанетъ, 55
             Чтобъ кровь феррарцевъ всю принять, и кто-бъ
             Ее по унцамъ мѣрить сталъ,-- устанетъ,--
   
             "Кровь, что даритъ учтивый этотъ попъ 58
             Въ угоду партіи, и тѣ крамолы
             Во вкусѣ всѣхъ живущихъ тамъ особъ!
   
             "Зерцала тѣ (для васъ они -- Престолы), 61
             Гдѣ намъ открытъ Господень гнѣвный ликъ,
             Мнѣ власть даютъ изречь сіи глаголы".
   
             Тутъ свѣтъ умолкъ и погрузился вмигъ 64
             Въ кругъ праведныхъ, давъ знать мнѣ, что отнынѣ
             Весь помыслъ свой къ иному онъ воздвигъ.
   
             Тутъ свѣтъ иной, ужъ мнѣ извѣстный нынѣ, 67
             Полнъ радости, сверкнулъ мнѣ въ очи вдругъ,
             Какъ солнца лучъ, что отраженъ въ рубинѣ.
   
             Отъ радости на небѣ блескъ вокругъ, 70
             Какъ смѣхъ у насъ; въ аду-жъ тѣмъ большимъ мракомъ
             Темнѣетъ тѣнь, чѣмъ въ ней прискорбнѣй духъ.
   
             -- "Все видитъ Богъ, тебѣ-жъ Онъ правды знакомъ, 73
             Духъ свѣтлый, видимъ", молвилъ я, "ничѣмъ
             Не скрытъ тебѣ весь помыслъ въ сердцѣ всякомъ!
   
             "Что-жъ голосъ твой, который въ небѣ семъ 76
             Слитъ въ хоръ одинъ съ источниками свѣта,
             Надъ чьей главой шесть крылъ, творящихъ шлемъ,--
   
             "Не шлетъ моимъ желаніямъ привѣта? 79
             Будь ты ко мнѣ, какъ я къ тебѣ, влекомъ,--
             Ждать моего не сталъ бы ты отвѣта".
   
             -- "Такъ далеко къ востоку водоёмъ, 82
             Громаднѣйшій (коль не считать намъ понта
             Вкругъ всей земли)", такъ началъ онъ потомъ,
   
             "Раскинулся, дѣля два чуждыхъ фронта, 85
             Что солнце здѣсь взойдетъ въ меридіанъ,
             Съ заката-жъ тамъ едва у горизонта.
   
             "Поморцемъ былъ межъ двухъ я рѣкъ тѣхъ странъ -- 88
             Межъ Эбро съ Макрой, отдѣлившей токомъ
             Тосканы край отъ Генуи полянъ.
   
             "Тамъ подъ однимъ закатомъ и востокомъ, 91
             Какъ Буччіа, лежитъ и городъ мой,
             Гдѣ кровью портъ кипѣлъ въ бою жестокомъ.
   
             "Меня звалъ Фалько мой народъ родной, 94
             И здѣсь звѣзда мой духъ отпечатлѣла,
             Какъ на землѣ летѣлъ я къ ней одной,--
   
             "Затѣмъ что въ мірѣ страстью не горѣла 97
             Такъ пламенно, какъ я во цвѣтѣ силъ,
             Сихея и Креузы вратъ, дочь Бела,
   
             "Ни Филлида, которой измѣнилъ 100
             Демофоонтъ. ниже Иракла сила,
             Когда въ груди Іолу онъ носилъ.
   
             "Но о грѣхахъ (ихъ память истребила) 103
             Мы не скорбимъ: мы здѣсь ликуемъ всѣ
             Въ той мудрости, что все такъ учредила.
   
             "Дивимся здѣсь искусству и красѣ, 106
             Всему любовно данныхъ, чтобы стремился
             Вашъ низшій міръ въ семъ высшемъ колесѣ.
   
             "Но чтобы миръ скорѣе водворился 109
             Въ твоихъ мечтахъ, возникшихъ въ сей звѣздѣ,
             Необходимо, чтобъ глаголъ мой длился.
   
             "Ты хочешь знать, кто въ свѣтлой той средѣ, 112
             Что близъ меня, сверкаетъ въ искрахъ славы,
             Какъ солнца лучъ въ прозрачнѣйшей водѣ?
   
             "Въ ней успокоилась душа Раавы, 115
             Къ намъ сопричтясь, и высшую ступень
             Занявъ межъ насъ въ предѣлахъ сей державы.
   
             "Въ тотъ кругъ, куда земли доходитъ тѣнь, 118
             Своимъ концомъ, тріумфъ Христовъ къ блистанью
             Ввелъ прежде всѣхъ ея святую тѣнь.
   
             "Въ семъ небѣ ей по праву, по избранью, 121
             Довлѣетъ пальму несть побѣды той,
             Что правой Онъ стяжалъ и лѣвой дланью.
   
             "Черезъ ея пособье въ край святой 124
             Вошелъ Навинъ со славою когда-то,
             О чемъ не помнитъ папа вашъ земной;
   
             "А городъ твой, злой отпрыскъ супостата, 127
             Что первый къ Богу сталъ спиной и чьей
             Злой завистью такъ вся земля богата,--
   
             "Проклятый цвѣтъ развелъ на паствѣ всей, 130
             Овецъ и агнцевъ сбивъ съ пути ехидно,
             Зане сталъ волкомъ пастырь ихъ злодѣй.
   
             "Теологи забыли тамъ постыдно 133
             Евангелье; лишь въ декреталы всякъ
             Вникаетъ тамъ, какъ по полямъ ихъ видно.
   
             "Съ прелатами въ нихъ папа умъ напрягъ, 136
             А Назаретъ обходитъ мысль ихъ мимо,
             Гдѣ Гавріилъ явился дивно такъ.
   
             "Но Ватиканъ и всѣ святыни Рима, 139
             Гдѣ мощи воиновъ положены
             Петровой рати, будутъ несдержимо
   
             "Отъ любодѣйства скоро спасены". 142
   

ПѢСНЬ ДЕСЯТАЯ.

Подъемъ на небо Солнца.-- Духи познанія.-- Ѳома Аквинскій.-- Теолога и философы схоластическіе и древніе.

             Взирая на божественнаго Сына 1
             Съ любовью, нераздѣльной съ Божествомъ,
             Неизреченная Первопричина
   
             Все, что ни зримъ, ни познаемъ умомъ. 4
             Такъ создала, что кто безъ восхищенья,
             Вникая въ то.-- помыслилъ бы о немъ?
   
             Впери-жъ со мной, читатель, органъ зрѣнья 7
             Къ колесамъ высшимъ, къ высшей точкѣ той,
             Гдѣ пересѣклись межъ собой движенья.
   
             И здѣсь начни вникать въ природы строй, 10
             Въ который вѣкъ Зиждитель взоръ вперяетъ.
             Зане любви къ нему онъ полнъ святой.
   
             Смотри же, какъ себя здѣсь развѣтвляетъ 13
             Кругъ косвенный, планетъ несущій ходъ,
             И силу тѣмъ свою усугубляетъ.
   
             И если-бъ былъ не косвенъ ихъ полетъ, 16
             То много-бъ силъ вліяло въ небѣ тщетно,
             И какъ бы мертвъ для міра свѣтъ былъ тотъ!
   
             И если бы ихъ ходъ сошелъ замѣтно 19
             Съ прямой стези, то во вселенной всей
             Нарушился-бъ порядокъ сей завѣтный.
   
             Сиди-жъ, читатель, на скамьѣ своей; 22
             Обдумай то, въ чемъ предвкусилъ ты слово,
             Да не падешь подъ тяжестію сей.
   
             Питайся тѣмъ, что на столѣ готово; 25
             Мои-жъ всѣ думы вновь къ себѣ влечетъ
             Предметъ, къ нему-жъ я приступаю снова.
   
             Владыка слугъ природы, что кладетъ 28
             На міръ печать небесной силы спорой,
             И свѣтомъ мѣру времени даетъ,--
   
             Уже достигъ той точки, о которой 31
             Мной сказано, носясь въ спирали, гдѣ
             Онъ съ каждымъ днемъ бѣгъ предваряетъ скорый.
   
             И былъ я тамъ; но какъ я къ той звѣздѣ 34
             Сталъ близокъ,-- я не зналъ: такъ мы не знаемъ,
             Какъ первая родится мысль въ умѣ.
   
             О Беатриче, кѣмъ я возвышаемъ 37
             Съ такой, все къ высшимъ благамъ, быстротой,
             Что временемъ подъемъ неизмѣряемъ,--
   
             Какъ солнце, ты сіяешь красотой! 40
             Но то, что въ солнцѣ, гдѣ я былъ, блистало
             Не цвѣтомъ, свѣтозарностью одной --
   
             О томъ талантъ, искусство, геній смѣлый 43
             Не скажетъ такъ, чтобъ вы постигли то;
             Такъ вѣруйте-жъ, вѣдь это вѣры дѣло.
   
             И если въ насъ фантазія -- ничто 46
             Предъ блескомъ тѣмъ, пусть въ страхъ то васъ не вводитъ:
             Вѣдь блеска солнца снесть не могъ никто.
   
             Такой къ семьѣ четвертой блескъ низводить 49
             Отецъ небесъ, что кажетъ тайну ей,
             Какъ Сынъ рождается, какъ Духъ исходитъ.
   
             И Беатриче мнѣ: -- "Излей, излей 52
             Хвалу предъ Солнцемъ ангеловъ, подъявшимъ
             Ко зримому насъ благостью Своей!"
   
             Никто изъ смертныхъ съ сердцемъ столь пылавшимъ 55
             Не возносилъ къ престолу Божества
             Молитвъ своихъ всѣмъ помысломъ алкавшимъ,
   
             Какъ я въ тотъ мигъ, лишь внялъ ея слова; 58
             И такъ любовь моя Имъ поглощалась,
             Что я о Доннѣ помнилъ ужъ едва.
   
             Не гнѣваясь, она мнѣ улыбалась, 61
             И отъ огня святыхъ ея очей
             Связь думъ моихъ на части разбивалась.
   
             Мильоны ослѣпительныхъ огней, 64
             Насъ взявъ за центръ, сложились въ видъ короны,
             Плѣняя взоръ, но слухъ еще сильнѣй.
   
             Въ такомъ вѣнцѣ мы видимъ дщерь Латоны, 67
             Когда весь воздухъ влагой столь чреватъ,
             Что нити той удерживаетъ зоны.
   
             Въ дворахъ небесъ, отколь я сшелъ назадъ. 70
             Есть много дивныхъ камней драгоцѣнныхъ,
             Но ихъ нельзя извлечь изъ райскихъ вратъ.
   
             Въ числѣ ихъ былъ и хоръ сихъ душъ блаженныхъ; 73
             Но кто безъ крылъ -- парить въ міръ этихъ мѣстъ.--
             Пусть тѣмъ нѣмой дастъ вѣсть о сокровенныхъ.
   
             Потомъ тѣ солнца надо мной окрестъ, 76
             Горя, свершили съ пѣньемъ кругъ трикраты,
             Какъ вкругъ Полярной хоръ ближайшихъ звѣздъ,--
   
             Подобясь дѣвамъ пировой палаты, 79
             Что молча ждутъ, на мигъ остановясь,
             Пока не вникнутъ въ новый тактъ баллады.
   
             И я въ одномъ изъ нихъ услышалъ гласъ: 82
             -- "Коль лучъ той благости, что возжигаетъ
             Огнь истинной любви, чтобъ вѣкъ не гасъ,--
   
             "Такъ, преумноженный, въ тебѣ сіяетъ, 85
             Что взвелъ тебя сей лѣстницей къ странѣ,
             Отколь низшедшій вновь туда взлетаетъ,--
   
             "Кто бы тебѣ здѣсь отказалъ въ винѣ; 88
             Въ томъ не было-бъ свободы настоящей,
             Какъ въ недостигшей до моря волнѣ.
   
             "Ты хочешь знать, что за цвѣты въ блестящей 91
             Гирляндѣ этой, что сплелась кругомъ
             Прекрасной Донны, въ рай тебя вводящей?
   
             "Я агнцемъ былъ въ томъ стадѣ пресвятомъ, 94
             Что Доминикъ ведетъ стезей воинской,
             Гдѣ всѣ тучнѣютъ, кто не сбитъ грѣхомъ.
   
             "Со мной здѣсь справа пламень исполинскій -- 97
             То братъ мой и учитель, тотъ Альбертъ,
             Кѣмъ славенъ Кёльнъ; а я -- Ѳома Аквинскій.
   
             "Но чтобъ о всѣхъ ты былъ въ познаньи твердъ, 100
             Направь глаза вслѣдъ словъ моихъ по гибкой
             Той линіи, гдѣ нашъ вѣнокъ простертъ.
   
             "Тамъ третій огнь возжегъ своей улыбкой 103
             Тотъ Граціанъ, кто рай плѣнилъ съ тѣхъ поръ,
             Какъ двумъ судамъ опорой сталъ незыбкой.
   
             "А тотъ за нимъ, украсившій нашъ хоръ, 106
             Есть оный Петръ, что внесъ съ вдовицей вмѣстѣ
             Сокровище въ храмъ Божій въ общій сборъ.
   
             "Но пятый свѣтъ, прекраснѣйшій въ семъ мѣстѣ, 109
             Такой любовью вдохновляетъ Богъ,
             Что на землѣ о немъ всѣ жаждутъ вѣсти.
   
             "Въ немъ скрытый духъ былъ въ званьяхъ такъ глубокъ, 112
             Что -- истина коль истинна, то въ мірѣ
             Не возставалъ второй такой пророкъ.
   
             "За нимъ блескъ свѣточа ты зришь въ эѳирѣ, 115
             Что ангеловъ природу и ихъ чинъ
             Изъ всѣхъ земныхъ прозрѣлъ полнѣй и шире.
   
             "Въ малѣйшей тамъ изъ пламенныхъ купишь 118
             Смѣется тотъ защитникъ христіанства,
             На чью латинь ссылался Августинъ.
   
             "Днесь, окомъ мысли облетѣвъ пространство 121
             Отъ свѣта къ свѣту вслѣдъ моимъ хваламъ,
             Ты жаждешь знать: восьмое чье убранство?
   
             "Въ видѣньи благъ небесныхъ блещетъ тамъ 124
             Тбтъ славный духъ, кто благъ земныхъ измѣну
             Открылъ для всѣхъ, кто внялъ его словамъ.
   
             "И прахъ, отколь бѣжалъ сей духъ изъ плѣну, 127
             Почилъ въ Чьельдауро; здѣсь же миръ навѣкъ
             Душа его нашла всѣхъ мукъ въ замѣну.
   
             "Тамъ, далѣе, въ огнѣ свершаютъ бѣгъ 130
             Исидоръ, Беда и Ричардъ, который
             Въ твореньяхъ выше былъ, чѣмъ человѣкъ.
   
             "А сей, съ кого ко мнѣ вернулъ ты взоры, 133
             Есть блескъ того, кто, чуждъ земныхъ суетъ,
             Скорбѣлъ, что смерть идетъ къ нему не скоро.
   
             "Въ тотъ вѣчный блескъ Сигьера духъ одѣтъ, 136
             Что въ лекціяхъ на улицѣ Соломы
             Дивилъ искусствомъ силлогизмовъ свѣтъ".
   
             И какъ часы, которыхъ бой знакомый 139
             Насъ будитъ въ мигъ, какъ къ утренѣ встаетъ
             Христа невѣста звать насъ въ Божьи долы,--
   
             Часы, гдѣ такъ частей устроенъ ходъ, 142
             Что звукъ: динь-динь, какъ звуки струнъ на лирѣ,
             Порывъ любви въ сердца благія льетъ,--
   
             Такъ я внималъ вращавшимся въ эѳирѣ 145
             Славнѣйшимъ кругамъ: можетъ гласомъ гласъ
             Столь сладостно лишь въ томъ смѣняться мірѣ,
   
             Гдѣ вѣчное блаженство каждый часъ. 148
   

ПѢСНЬ ОДИННАДЦАТАЯ.

Суета земныхъ заботъ.-- Два сомнѣнія.-- Жизнь святого Франциска Ассизскаго.-- Развращеніе монашескихъ орденовъ.

             О люди, полные пустыхъ заботъ! 1
             Какъ нелогичны ваши силлогизмы,
             Влекущіе такъ низко вашъ полетъ!
   
             Кто познаетъ права, кто афоризмы; 4
             Кто съ каѳедры, кто съ трона хочетъ всѣмъ
             Повелѣвать мечомъ иль чрезъ софизмы;
   
             Кто въ грабежахъ, кто потонулъ совсѣмъ 7
             Въ дѣлахъ житейскихъ, кто въ плотской забавѣ,
             А кто не занятъ, въ праздности, ничѣмъ --
   
             Тогда какъ я въ небесной той державѣ, 10
             Всѣхъ сихъ заботъ далекій, сообща
             Съ Мадонною, въ такой былъ принятъ славѣ.
   
             Лишь свѣтъ вернулся каждаго луча, 13
             Къ той точкѣ круга, гдѣ предъ тѣмъ вращался,
             Въ ней утвердясь какъ въ свѣщницѣ свѣча,--
   
             Тотъ свѣтъ, который съ рѣчью обращался 16
             Ко мнѣ сперва, сталъ ярче и свѣтлѣй
             Улыбкою, и гласъ его раздался:
   
             -- "Какъ я сіяю отъ Его лучей, 19
             Такъ, въ вѣчный свѣтъ взирая, вижу ясно,
             Откуда мысль идетъ въ душѣ твоей.
   
             "Въ сомнѣньи ты, и хочешь, чтобъ согласно 22
             Съ понятьями твоими, рѣчи тѣ
             Я внятно изложилъ и громогласно.
   
             "Какъ тамъ сказалъ я: "гдѣ тучнѣютъ всѣ", 25
             И тамъ: "второй не возставалъ на свѣтѣ",--
             То здѣсь бы нужно все раскрыть вполнѣ.
   
             "Зиждитель, міромъ правящій въ совѣтѣ 28
             Такихъ глубинъ, что смертныхъ взоръ ничей
             Не видитъ дна, стремясь въ пучины эти,--
   
             "Да дастъ невѣстѣ мощь идти смѣлѣй 31
             За женихомъ, что былъ, при гласѣ звучномъ.
             Пречистой кровью Самъ обвѣнчанъ съ ней,
   
             "Идущей съ Нимъ въ общеньи неразлучномъ -- 34
             Ей въ благости далъ двухъ князей въ вожди
             И тамъ и здѣсь въ пути благополучномъ.
   
             "Жаръ Серафимовъ въ одного груди, 37
             А въ мудрости другого отражался
             Свѣтъ Херувимовъ на земномъ пути.
   
             "О первомъ рѣчь; кто-бъ въ нихъ ни восхвалялся, 40
             Ужъ и другой съ тѣмъ вмѣстѣ восхваленъ,
             Зане ихъ трудъ ни въ чемъ не различался.
   
             "Межъ Тупино и водъ, бѣгущихъ вонъ 43
             Изъ-подъ холма, гдѣ жилъ Убальдъ въ юдоли,
             Отъ горъ нисходитъ плодоносный склонъ,
   
             "Несущій жаръ и хладъ чрезъ Порта-Соле 46
             Въ Перуджію, а сзади -- слезы льютъ
             Ночери съ Гвальдомъ подъ ярмомъ въ неволѣ.
   
             "На этомъ склонѣ, гдѣ онъ меньше крутъ, 49
             Въ міръ вышло Солнце, какъ въ срединѣ лѣта
             Изъ Ганга къ вамъ восходитъ солнце тутъ.
   
             "Итакъ -- назвать коль хочешь мѣсто это, 52
             Не говори: Ascesi, но -- востокъ,
             Чтобъ выразить вѣрнѣй отчизну свѣта.
   
             "Сей свѣтъ еще не очень былъ далекъ 55
             Отъ своего восхода, какъ ужъ міру
             Лучъ изъ него живительный потекъ.
   
             "Въ враждѣ съ отцомъ, онъ, юный, какъ кумиру, 58
             Отдался той, которую въ свой домъ.
             Какъ смерть, никто впускать не хочетъ къ пиру.
   
             "И предъ духовнымъ съ нею онъ судомъ 61
             И coram patre обручился вскорѣ,
             Чтобъ съ каждымъ днемъ любить сильнѣй потомъ.
   
             "Разлучена съ Супругомъ первымъ въ горѣ, 64
             Она ужъ тысячу сто лѣтъ предъ тѣмъ
             Была у всѣхъ въ гоненьи и позорѣ.
   
             "Что пользы въ томъ, что, не смутясь ничѣмъ, 67
             Амикласъ съ ней услышалъ голосъ грозный
             Того, кто страхъ внушалъ на свѣтѣ всѣмъ?
   
             "Что пользы въ томъ, что въ часъ, какъ, плача слезно, 70
             Пречистая внизу стояла Мать,
             Она на крестъ взошла съ Христомъ не розно!
   
             "Но, чтобъ неясныхъ словъ не продолжать, 73
             Скажу: Франциска съ Бѣдностью въ обоихъ
             Любовникахъ ты можешь отгадать.
   
             "Ихъ дружество, счастливое чело ихъ, 76
             И дивная любовь, и нѣжность ихъ --
             Все святость думъ рождало, полонъ коихъ,
   
             "Бернардъ рѣшилъ, въ порывѣ чувствъ святыхъ, 79
             Разуться первый, поспѣши къ нимъ въ братство.
             Боясь отстать и въ спѣшности отъ нихъ.
   
             "О дивный кладъ! о новое богатство!-- 82
             Сильвестръ разулся, обувь снялъ Эгидъ:
             Такъ ихъ влекло жены его пріятство!
   
             "Тутъ ихъ отецъ-учитель въ Римъ спѣшилъ 85
             Съ женой и съ тѣмъ отрядомъ, что, для казни
             Грѣховъ своихъ, веревкой былъ обвитъ.
   
             "И, не потупивъ взоръ отъ той боязни, 88
             Что былъ онъ Пьетра Бернардоне сынъ
             И что былъ презрѣнъ всѣми въ непріязни,
   
             "Онъ Иннокентію, какъ властелинъ, 91
             Открылъ уставъ свой, и его печатью
             Былъ утвержденъ монаховъ новыхъ чинъ.
   
             "Когда-жъ Господь умножилъ нищу-братью 94
             Вослѣдъ за тѣмъ, чья слава въ жизни той
             Была-бъ воспѣта лучше Божьей ратью,--
   
             "Гонорія подвигъ самъ Духъ святой 97
             Мысль этого архимандрита снова
             Вѣнчать во славѣ почестью второй.
   
             "Потомъ, желая пострадать за Слово, 100
             Въ присутствіи Султана, бодръ и смѣлъ,
             Онъ изложилъ ученіе Христово.
   
             "Но, убѣдясь, что край тотъ не созрѣлъ 103
             Для вѣчныхъ истинъ, онъ, не медля въ дѣлѣ,
             Въ Италію на жатву полетѣлъ.
   
             "Межъ Тибра онъ и Арно, средь ущелій, 106
             Христа печать послѣднюю пріялъ,
             Носилъ ее два года онъ на тѣлѣ.
   
             "Когда же Тотъ, Кто такъ его избралъ, 109
             Благоволилъ вознесть его надъ прахомъ
             За то, что онъ столь малымъ въ мірѣ сталъ,--
   
             "Онъ, какъ прямымъ наслѣдникамъ, монахамъ 112
             Всѣмъ завѣщалъ любить его жену,
             Велѣвъ служить ей съ вѣрою и страхомъ.
   
             "И на груди у ней въ свою страну 115
             Отшелъ пресвѣтлый духъ, и это лоно
             Избралъ, какъ одръ, послѣднему здѣсь сну.
   
             "Теперь пойми, какъ былъ во время оно 118
             Великъ и братъ его, средь бурныхъ волнъ
             Проведшій челнъ Петра въ предѣлъ закона.
   
             "Какъ патріархъ, сей вождь ведетъ нашъ челнъ, 121
             И ты поймешь, что всякъ, кто поступаетъ,
             Какъ онъ велитъ, тотъ добрымъ грузомъ полнъ.
   
             "Но если нынѣ новый кормъ сзываетъ 124
             Его овецъ, то ясно, чья рука
             По разнымъ пастбищамъ ихъ разсыпаетъ.
   
             "Чѣмъ далѣе бѣгутъ отъ вожака 127
             И чѣмъ сильнѣй разсыпалося стадо,
             Въ загонъ тѣмъ меньше вносятъ молока.
   
             "Еще тѣснится, въ опасеньи глада, 130
             Къ вождю кой-кто: по какъ немного ихъ:
             Для ихъ одеждъ сукна почти не надо.
   
             "Теперь, коль ясенъ смыслъ рѣчей моихъ, 133
             Коль въ нихъ вперялъ ты полное вниманье
             И помнишь то, что я сказалъ до нихъ,--
   
             "Исполнилось одно твое желанье! 136
             Вотъ древо то, что нагло рвутъ кругомъ;
             Вотъ почему сказалъ я въ порицанье:
   
             "Гдѣ всякъ тучнѣетъ, кто не сбитъ грѣхомъ". 139
   

ПѢСНЬ ДВѢНАДЦАТАЯ.

Второй вѣнокъ теологовъ.-- Житіе Св. Доминика.-- Порицаніе францисканцевъ.-- Св. Бонавентура и его товарищи.

             Лишь вымолвилъ сей благодатный пламень 1
             Послѣднее то слово, какъ опять
             Кружиться сталъ святой жерновный камень.
   
             И не успѣлъ онъ круга описать, 4
             Какъ былъ другимъ охваченъ, чтобъ круженье
             Съ круженьемъ слить и съ пѣсней пѣснь сліять,--
   
             Ту пѣснь, предъ ней же такъ безсильно пѣнье 7
             Всѣхъ нашихъ Музъ-сиренъ, всѣхъ нашихъ лиръ,
             Какъ передъ свѣтомъ свѣта отраженье.
   
             Какъ въ тонкихъ тучахъ кажетъ мамъ эѳиръ 10
             Двухъ пышныхъ параллельныхъ радугъ арки,
             Когда Юнона шлетъ Ирису въ міръ, --
   
             (При чемъ одна другой есть отблескъ яркій 13
             Подобный звукамъ Нимфы горъ, въ любви
             Истаявшей, какъ паръ долинъ въ день жаркій), --
   
             Шлетъ, да усилитъ вѣру межъ людьми, 16
             Что, по завѣтамъ, даннымъ Богомъ Ною,
             Ужъ не бывать потопу на землѣ:
   
             Изъ вѣчныхъ розъ такъ вязью насъ двойною
             Двѣ обвили гирлянды, и во всемъ
             Согласовалась такъ одна съ другою.
   
             Когда же ликованье съ торжествомъ 22
             И пѣнье гимновъ Божьему престолу
             И переливы свѣтовъ въ сонмѣ томъ
   
             Вдругъ прервались по душъ тѣхъ произволу, 25
             Какъ мы, по волѣ нашей, вѣки глазъ
             То подымаемъ, то склоняемъ долу, --
   
             Изъ сердца вновь прибывшихъ грянулъ гласъ 28
             И, какъ иглу къ Звѣздѣ Полярной, разомъ
             Склонилъ меня къ тому, чья рѣчь лилась.
   
             -- "Тотъ жаръ любви, что просвѣтилъ мой разумъ, 31
             Велитъ вождя другого мнѣ вознесть,
             Ужъ если мой прославленъ такъ разсказомъ.
   
             "Гдѣ одному, тамъ и другому честь! 34
             Какъ оба шли на бой одной дорогой.
             Такъ сообща должны и славой цвѣсть.
   
             "Тотъ полкъ Христовъ, что былъ цѣной столь многой 37
             Вновь ополченъ, своей хоругви вслѣдъ
             Шелъ малочисленъ, медленъ и съ тревогой,
   
             "Когда Монархъ, кто устрояетъ свѣтъ, 40
             Далъ щитъ войскамъ, не по заслугамъ чести,
             Но по Своей любви, въ годину бѣдъ
   
             "Пославъ, какъ сказано, Своей невѣстѣ 43
             Двухъ воиновъ, чтобъ рѣчь ихъ и дѣла
             Заблудшійся народъ собрали вмѣстѣ.
   
             "Въ странѣ, отколь, полнъ жизни и тепла, 46
             Встаетъ зефиръ, чтобъ дней весеннихъ нѣга
             Европу всю цвѣтами убрала,--
   
             "Тамъ, близъ тѣхъ скалъ, гдѣ волны бьютъ у брега, 49
             За коимъ солнце съ глазъ по временамъ
             Скрывается, сисрша путь дальній бѣга,
   
             "Встаетъ счастливый Калароги храмъ, 52
             Подъ мощною того герба защитой,
             Гдѣ, подчиненъ, Левъ подчиняетъ самъ.
   
             "Тамъ родился любовникъ знаменитый 55
             Христовой вѣры, пресвятый атлетъ,
             Благій своимъ, врагамъ же бичъ сердитый.
   
             "Ужъ создаваясь, духъ въ немъ былъ согрѣтъ 58
             Такою силой, что, -- еще онъ не родился,--
             Какъ мать его ужъ шла пророчицъ вслѣдъ.
   
             "Когда-жъ въ святой купели совершился 61
             Союзъ межъ нимъ и вѣрой -- въ знакъ, что онъ
             Взаимнымъ вѣномъ съ нею обручился --
   
             "Той, кто была порукой, снился сонъ 64
             О томъ, къ какимъ чудеснымъ онъ побѣдамъ
             Со всѣмъ своимъ потомствомъ былъ рожденъ.
   
             "И, чтобъ по имени онъ былъ ужъ вѣдомъ, 67
             Сшелъ ангелъ съ небеси -- его наречь
             Чтобъ въ честь Того, за Кѣмъ пошелъ онъ слѣдомъ.
   
             "Онъ Доминикомъ названъ, и я рѣчь 70
             Начну о немъ, садовникѣ Христовомъ,
             Въ міръ посланномъ садъ Божій уберечь.
   
             "Онъ, мнилось, былъ посломъ -- рабомъ Христовымъ, 73
             Зане ужъ въ первой онъ любви являлъ
             Покорность первымъ словесамъ Христовымъ.
   
             "Не разъ своей кормилицей бывалъ 76
             Онъ находимъ, къ землѣ главу склонившій,
             Какъ бы твердя: "На то я жизнь пріялъ!"
   
             "О; впрямь былъ Феликсомъ его родившій! 79
             Впрямь Іоанной родшая его,
             Коль вникнуть въ тѣ слова, ихъ смыслъ открывши!
   
             "Не ради благъ земныхъ,-- изъ-за чего 82
             Остіецъ иль Таддей сталъ милъ толикимъ,--
             Но ради манны съ неба самого
   
             "Онъ вскорѣ сталъ учителемъ великимъ 85
             И обходитъ ужъ началъ вертоградъ,
             Что съ злымъ садовникомъ сталъ садомъ дикимъ.
   
             "И отъ престола (онъ не виноватъ, 88
             Что сталъ для нищихъ скупъ, но фарисеи,
             Которые престолъ сей тяготятъ!) --
   
             "Онъ сталъ просить не первыхъ мѣстъ трофеи, 91
             Не сборъ двухъ, трехъ для бѣдныхъ изъ шести,
             Non décimas, quae sunt pauperum Dei,--
   
             "Но правъ борьбу съ заблудшими вести 94
             Изъ-за сѣмянъ, успѣвшихъ въ кругъ сей милый
             Двадцать четыре розана вплести.
   
             "Съ ученьемъ симъ, исполненъ грозной силы, 97
             Онъ ринулся въ апостольскій свой долгъ,
             Какъ горный ключъ изъ сильной бьющій жилы.
   
             "Гдѣ въ ереси глаголъ любви замолкъ,-- 100
             Въ тѣ дебри онъ ударилъ тѣмъ сильнѣе.
             Чѣмъ былъ предъ нимъ враговъ упорнѣй полкъ.
   
             "И сто ручьевъ, водою не скудѣя, 103
             Въ садъ католическій съ нимъ заодно
             Втекло, чтобъ все росло тамъ зеленѣе.
   
             "Коль колесо одно ужъ такъ сильно 106
             Влекущей церковь Божьей колесницы,
             (Въ войнѣ гражданской было ей дано
   
             "Все побѣдить),-- то какъ же крѣпки спицы 109
             Въ томъ колесѣ, о коемъ здѣсь Ѳома
             Передо мной воспѣлъ не небылицы.
   
             "Но брошенъ путь (а былъ тамъ верхъ ума) 112
             Той колесницы, такъ что гдѣ въ осадкѣ
             Былъ винный камень, плѣсени тамъ тьма.
   
             "И сонмъ его, что прямо, безъ оглядки, 115
             Шелъ вслѣдъ за нимъ, ужъ повернулъ теперь:
             Гдѣ пальцевъ слѣдъ, туда онъ ставитъ пятки.
   
             "Но жатвы часъ ужъ недалекъ, повѣрь, 118
             И плевелы заплачутъ предъ нечистымъ,
             Что въ житницу для нихъ замкнулась дверь.
   
             "Конечно, кто просмотритъ листъ за листомъ 121
             Весь нашъ уставъ, тотъ встрѣтитъ въ немъ листы,
             Гдѣ онъ прочтетъ: "я все остался чистымъ";
   
             "Но ты, Казаль, и Акваспарта, ты -- 124
             Не таковы: тотъ снялъ весь гнетъ цензуры,
             А тотъ стянулъ ее до духоты!
   
             "Во мнѣ ты видишь жизнь Бонавентуры 127
             Изъ Баньореджьо: вѣрный долга сынъ,--
             Благъ временныхъ былъ чуждъ я отъ натуры.
   
             "Иллюминатъ со мной и Августинъ,-- 130
             Два первенца изъ нищихъ босоногихъ,
             Веревкою снискавшихъ райскій чинъ.
   
             "Гугъ Санвикторъ въ числѣ сихъ двухъ убогихъ, 133
             И Петръ Манджіадоръ и Петръ Гишпанъ,
             Въ двѣнадцати блестящій книгахъ строгихъ.
   
             "Митрополитъ здѣсь Златоустъ, Наоанъ -- 136
             Пророкъ, Ансельмъ я тотъ Донатъ, которымъ
             Учебникъ первому искусству данъ.
   
             "Здѣсь и Рабанъ, здѣсь блещетъ метеоромъ 139
             И Джьоваккинъ, Калабріи аббатъ,
             Что надѣленъ пророческимъ былъ взоромъ.
   
             "Меня подвигъ, любви огнемъ объятъ, 142
             Воздать хвалу по столь великомъ мужѣ
             Своей хвалой Ѳома, мой райскій братъ,
   
             "И весь нашъ сонмъ со мной подвигъ къ тому же". 145
   

ПѢСНЬ ТРИНАДЦАТАЯ.

Бесѣда со св. Ѳомой.

             Чтобъ то понять, что я увидѣлъ здѣсь, 1
             Представь, читатель (и держи, пока я
             Не копчу, въ мысляхъ твердо образъ весь),--
   
             Пятнадцать звѣздъ, что, съ разныхъ мѣстъ сіяя, 4
             Льютъ свѣтъ такой, что блескъ ихъ превозмочь
             И воздуха не можетъ толщь густая;
   
             Представь и колесницу, день и ночь 7
             Ходящую средь нашихъ звѣздъ дорогой,
             Съ которой дышла не склоняетъ прочь;
   
             Представь еще и устье того рога, 10
             Что начинается въ концѣ оси,
             Вкругъ коей ходитъ первый кругъ близъ Бога;
   
             Свяжи ихъ въ два созвѣздья въ небеси 13
             Подобныя тому, что дочь Миноса
             Въ свой смертный часъ поставила въ выси
   
             Такъ, чтобъ отъ нихъ сіяніе слилося 16
             И чтобъ движенье хора одного
             Неслось впередъ, другого -- взадъ неслося:
   
             И ты почти получишь тѣнь того 19
             Созвѣздія и цѣпи той двоякой,
             Что обвилась вкругъ мѣста моего.
   
             Тамъ розно съ нашимъ было все однако, 22
             Какъ волнъ твоихъ, Кіана, медленъ бѣгъ
             Предъ кругомъ, упреждающимъ кругъ всякій.
   
             Не Феба съ Вакхомъ тамъ поютъ вовѣкъ, 25
             Но сущность Божества безъ лицъ въ трехъ лицахъ,
             Въ одномъ лицѣ гдѣ Богъ и человѣкъ.
   
             Свершилась мѣра счастья въ сихъ станицахъ 28
             И къ нимъ склонились свѣточи сіи,
             Блаженствуя въ сверкающихъ зарницахъ.
   
             Прервалъ безмолвье дружной той семьи 31
             Вдругъ свѣтъ, -- кѣмъ тотъ, кто нищъ и безпороченъ,
             Былъ такъ прославленъ въ дивномъ житіи.
   
             И рекъ: -- "Когда ужъ первый снопъ смолоченъ 34
             И въ житницу воспринято добро,--
             Я молотьбой второго озабоченъ.
   
             "Ты мнишь: въ ту грудь, гдѣ вынуто ребро 37
             Для сотворенья той прекрасноликой,
             Чье ослушанье міръ повергло въ зло,
   
             "И грудь Того, Кто, прободенный пикой, 40
             Потомъ и прежде долгъ Свой такъ свершилъ,
             Что легкимъ сталъ на вѣсъ и грѣхъ великій,--
   
             "Вы тѣ груди свѣтъ, доступный лишь для силъ, 43
             Людского рода, былъ ниспосланъ свыше
             Творцомъ, Кто ихъ обоихъ сотворилъ.
   
             "Дивился ты, -- когда тебѣ я выше 46
             Велъ рѣчь о заключенномъ въ пятый свѣтъ,--
             Что нѣту равныхъ съ нимъ другихъ, услыша.
   
             "Вглядись же въ то, что я скажу въ отвѣтъ: 49
             Хоть ты и нравъ; но и въ моемъ я словѣ
             Такъ истиной, какъ кругомъ центръ, одѣтъ.
   
             "Въ чемъ смерти нѣтъ и то, гдѣ смерть въ основѣ, 52
             Есть только отблескъ отъ Идеи той,
             Что нашъ Господъ рождаетъ, полнъ любови.
   
             "Зане тотъ Свѣтъ, что жизнь ліетъ струей 55
             Отъ Бога-Свѣта, съ нимъ не разлучаясь,
             Ниже съ любовью въ Троицѣ святой,--
   
             "Слилъ блескъ Свой, какъ въ зерцалахъ отражаясь, 58
             Въ сихъ девяти субстанціяхъ вполнѣ
             Нераздѣлимымъ вѣчно оставаясь.
   
             "Отъ нихъ творя, нисшелъ Онъ къ глубинѣ 61
             Къ потенціямъ, настолько въ нихъ слабѣя,
             Что ужь творитъ случайности однѣ.
   
             "Въ "случайномъ" же я мыслю то въ идеѣ, 64
             Что рождено, что ходъ небесъ творитъ
             Безъ сѣмени, иль сѣмена имѣя.
   
             "Воскъ сихъ существъ и то, что ихъ живитъ, 67
             Не сходствуютъ: чрезъ то и отраженье
             Идеи той различно въ нихъ блеститъ.
   
             "Затѣмъ и плодъ отъ одного растенья, 70
             Смотря по роду, соченъ или жесткъ,
             И въ васъ талантъ различный отъ рожденья.
   
             "Будь совершенъ въ своемъ составѣ воскъ 73
             И дѣйствуй небо съ силою въ немъ вящей,
             Блескъ оттиска имѣлъ бы полный лоскъ.
   
             "Природы-жъ трудъ всегда не настоящій, 76
             Какъ трудъ художника, кто пріобыкъ
             Къ искусству, но творитъ рукой дрожащей.
   
             "Итакъ, -- гдѣ жаръ святой Любви подвигъ 79
             Мощь первую творить съ видѣньемъ яснымъ,
             Тамъ совершенство возникаетъ вмигъ.
   
             "Такъ древле прахъ былъ сотворенъ причастнымъ 82
             Всѣхъ благъ, къ какимъ способенъ тварей духъ;
             Такъ зачала и Дѣва словомъ властнымъ.
   
             "И ты былъ правъ, когда сказалъ не вслухъ, 85
             Что нѣтъ такихъ, въ комъ выше въ идеалѣ
             Была-бъ людей природа, какъ въ тѣхъ двухъ.
   
             "Но какъ ту мысль я не развилъ тамъ далѣ, 88
             То: "Какъ того поставилъ ты въ выси?"
             Вотъ что хотѣлъ ты мнѣ сказать вначалѣ.
   
             "Но чтобъ ты зрѣлъ, чего не зришь, спроси: 91
             Кто былъ тотъ мужъ? Спроси, на что онъ мѣтилъ,
             Когда просилъ, услыша гласъ: проси?
   
             "Изъ словъ моихъ, конечно, ты замѣтилъ, 94
             Что то былъ царь, просившій мудрымъ стать,
             Да царскій санъ на немъ пребудетъ свѣтелъ,--
   
             "А не чтобъ знать, какъ велика здѣсь рать 97
             Небесныхъ силъ, иль: можетъ ли necesse
             Съ случайностью опять necesse дать;
   
             "Иль: si est dare primum motum esse; 100
             Иль: можно-ль трехугольникъ начертить
             Въ полкругѣ безъ "прямого" при процессѣ
   
             "Черченія. Связавъ всѣхъ словъ сихъ нить, 103
             Пойми, что мудрость царскую желало
             Въ умѣ томъ наше слово восхвалить;
   
             "А слово "возставалъ" ужъ означало, 106
             Что клонится оно къ однимъ царямъ,
             Которыхъ много, но хорошихъ мало.
   
             "Прими-жъ слова мои съ различьемъ симъ, 109
             И съ прежней вѣрой можешь ты остаться
             О Праотцѣ и пашемъ Всеблагомъ,
   
             "И пусть тебѣ то будетъ ввѣкъ казаться 112
             Свинцомъ въ ногахъ, чтобъ сдерживать твой спѣхъ
             Гдѣ должно между "нѣтъ", иль "да" рѣшаться.
   
             "Изъ всѣхъ глупцовъ стоитъ тотъ ниже всѣхъ, 115
             Кто тамъ и здѣсь иль отрицаетъ смѣло,
             Иль утверждаетъ вовсе безъ помѣхъ.
   
             "Поспѣшное вѣдь мнѣнье то и дѣло 118
             Сбивается на ложный путь затѣмъ,
             Чтобъ страсть потомъ связала умъ всецѣло.
   
             "Кто ловитъ истину, а между тѣмъ 121
             Неопытенъ, -- тотъ болѣе, чѣмъ тщетно,
             Пустился въ море; ибо ужъ не тѣмъ
   
             "Придетъ, чѣмъ былъ. Число-жъ такихъ несмѣтно: 124
             Бриссъ, Парменидъ, Мелиссъ и тьма другихъ
             Блужданью отдавались беззавѣтно.
   
             "Такъ мнилъ Савелій, Арій съ сектой ихъ 127
             Весь исказить Писанья ликъ правдивый,
             Мечамъ подобно, въ глупостяхъ своихъ.
   
             "Не будьте, люди, слишкомъ торопливы 130
             Въ сужденіяхъ, какъ тотъ, кто вѣшать сталъ
             Зерно въ поляхъ, хоть не созрѣли нивы.
   
             "Видалъ вѣдь я нерѣдко, какъ стоялъ 133
             Всю зиму тернъ, весь въ иглахъ и негибкій,
             А послѣ розы на вѣтвяхъ давалъ.
   
             "И корабли видалъ, что прямо, шибко 136
             На всемъ пути неслись среди пучинъ,
             При входѣ-жъ въ пристань гибли вдругъ ошибкой.
   
             "Пусть съ монной Бертой видѣлъ серъ Мартинъ, 139
             Что крадетъ тотъ, а жертвы симъ даются;
             Все-жъ, что случится, знаетъ Богъ одинъ:
   
             "Тотъ можетъ встать и можетъ сей споткнуться". 142
   

ПѢСНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.

Блескъ, въ который облекутся праведные по воскресеніи мертвыхъ.-- Подъемъ на небо Марса.-- Души воителей въ образѣ лучезарнаго креста.-- Гармонія воспѣвающихъ.-- Экстазъ Данте.

             Отъ края къ центру и отъ центра къ краю 1
             Въ сосудѣ кругломъ движется вода,
             Смотря, куда и какъ ее вращаю.
   
             Подобное произошло тогда 4
             Въ моемъ умѣ, какъ скоро достославный
             Ѳома изрекъ тѣ словеса суда.
   
             Зане мой умъ кружили съ силой равной 7
             И рѣчь Ѳомы, и Беатриче рѣчь,
             Такъ за Ѳомой воздвигшей гласъ державный:
   
             -- "Желалъ-бы онъ (хотя вопросъ облечь 10
             Не только въ звукъ, но даже въ мысль трепещетъ)
             Другую истину отъ васъ извлечь.
   
             "Скажите: свѣтъ, что блескъ столь дивный мещетъ 13
             Вкругъ вашихъ душъ, пребудетъ ли при васъ
             Во всѣ вѣка, какъ и теперь онъ блещетъ?
   
             "И, коль пребудетъ, то ужель и въ часъ, 16
             Какъ станете для взоровъ снова зримы.
             Не затруднитъ сіяньемъ вашихъ глазъ?"
   
             Какъ, взрывомъ новой радости кружимый, 19
             Возвысивъ гласъ, средь пляски круговой,
             Приходитъ хоръ въ восторгъ неудержимый:
   
             Такъ, вызванный святой молитвой той, 22
             Живой восторгъ круги святыхъ приводитъ
             Въ быстрѣйшій бѣгъ съ мелодіей святой.
   
             Скорбя о томъ, что смерть къ тебѣ приходитъ, 25
             Чтобъ въ рай возвесть, не зришь ты, человѣкъ,
             Какъ, освѣжая, вѣчный дождь нисходитъ?
   
             Единъ и Два и Три, живый вовѣкъ, 28
             И вѣчно правящій въ Трехъ, Двухъ, Единомъ,
             Все безъ границъ объемля прежде вѣкъ,--
   
             Воспѣтъ былъ трижды каждымъ неба сыномъ 31
             Столь сладостно, что гласъ мелодій тѣхъ
             Для всѣхъ заслугъ могъ быть наградъ починомъ.
   
             И въ свѣтѣ, самомъ пламенномъ изъ всѣхъ 34
             Въ меньшомъ кругу, рѣчь кроткую, какая
             Благовѣстила Дѣвѣ вѣсть утѣхъ,
   
             Услышалъ я: -- "Доколь блаженство рая 37
             Продлится здѣсь, дотоль любви пожаръ
             Лить будетъ свѣтъ, во блескъ насъ облекая.
   
             "Тотъ блескъ тѣмъ ярче, чѣмъ сильнѣй въ насъ жаръ; 40
             А чѣмъ сильнѣй въ насъ жаръ, тѣмъ глубже видимъ,
             Тѣмъ благости для насъ обильнѣй даръ.
   
             "Когда-жъ во славѣ въ плоть святую снидемъ, 43
             Тѣмъ радостнѣй мы будемъ для Него,
             Зане во всемъ составѣ въ Рай прійдемъ.
   
             "Умножится и блескъ нашъ оттого,-- 46
             Блескъ, Высшимъ Благомъ данный намъ недаромъ
             И давшій намъ способность зрѣть Его.
   
             "Мы возрастемъ тогда видѣнья даромъ 49
             И жаромъ тѣмъ, что зрѣнье намъ даритъ,
             И яркостью, рождаемой тѣмъ жаромъ.
   
             "И словно угль, весь пламенемъ обвитъ, 52
             Во пламени пылаетъ блескомъ бѣлымъ,
             Такъ что въ огнѣ свой сохраняетъ видъ,--
   
             "Такъ этотъ блескъ, служащій намъ удѣломъ, 55
             Въ своемъ сіяніи ослабнетъ самъ
             Предъ тлѣющимъ въ могилѣ нашимъ тѣломъ.
   
             "И тягостнымъ не будетъ онъ очамъ; 58
             Тогда всѣ члены тѣла будутъ сильны
             Все вынести, что служить въ радость намъ".
   
             И тотъ, и этотъ хоръ любвеобильный 61
             Изрекъ такъ дружно "Amen" рѣчи сей,
             Что понялъ я, какъ милъ имъ прахъ могильный.--
   
             Не ихъ.тишь прахъ, но прахъ и матерей, 64
             Отцовъ и всѣхъ, кого любили въ свѣтѣ.
             Пока не приняли здѣсь видъ огней.
   
             И вотъ, вокругъ, не меньше яркій въ цвѣтѣ, 67
             Надъ первымъ свѣтомъ зарождался свѣтъ,
             Подобный блеску неба на разсвѣтѣ.
   
             И какъ за раннимъ вечеромъ вослѣдъ 70
             Звѣздъ первыхъ блескъ начнетъ мерцать въ эѳирѣ,
             Такъ что глазамъ то виденъ онъ, то нѣтъ,--
   
             Такъ началъ мнѣ являться въ этомъ мірѣ 75
             Сонмъ новыхъ душъ, свиваясь какъ вѣнокъ
             Вкругъ двухъ вѣнцовъ и становясь все шире.
   
             О пламенный святой любви потокъ! 76
             Такъ былъ внезапенъ блескъ твой и такъ силенъ
             Для глазъ моихъ, что взоръ мой изнемогъ!
   
             Но Донны ликъ красою такъ обиленъ 79
             Явился тутъ, что здѣсь молчу я -- въ знакъ
             Того, что описать все я безсиленъ.
   
             Когда-жъ мой глазъ окрѣпнулъ въ силахъ такъ, 82
             Что могъ взирать, -- я понялъ, что вознесся.
             Я вмѣстѣ съ ней въ обитель высшихъ благъ.
   
             И понялъ я, что въ край тотъ перенесся, 85
             По пламенной улыбкѣ въ сей звѣздѣ,
             Которой цвѣтъ, какъ зарево, разросся.
   
             На языкѣ, что общъ для насъ вездѣ, 88
             Я совершилъ Творцу всѣмъ сердцемъ требу,
             Какъ надлежитъ, при этой новой мздѣ.
   
             И не успѣлъ мой жаръ, душѣ въ потребу, 91
             Излиться весь, какъ понялъ я, что мой
             Сердечный пылъ благороденъ Небу.
   
             Прекрасны, алы, ярки, -- предо мной 94
             Блеснули два луча, и я, встревоженъ,
             -- "О Геліосъ!" -- воскликнулъ -- "блескъ какой!"
   
             Какъ, изъ свѣтилъ большихъ и малыхъ сложенъ, 97
             Межъ полюсовъ сребрится звѣздный лугъ,
             О коемъ судъ и самыхъ мудрыхъ ложенъ,--
   
             Такъ въ крестъ слились въ пространствѣ Марса вдругъ 100
             Тѣ два луча изъ звѣздчатыхъ скопленій,
             Какъ на квадранты раздѣляя кругъ.
   
             Но памятью здѣсь побѣжденъ мой геній, 103
             Зане сіялъ въ крестѣ томъ ликъ Христа,
             Ему-жъ достойныхъ не найду сравненій.
   
             Но кто, взявъ крестъ, идетъ вослѣдъ Христа, 106
             Тотъ мнѣ простить за слабость описанья,
             Когда самъ узритъ въ небѣ свѣтъ Христа.
   
             Межъ двухъ вѣтвей, съ главы до основанья, 109
             Носились свѣты, искряся сильнѣй
             Въ мигъ встрѣчи ихъ и въ мигъ ихъ пролетанья.
   
             Такъ зыблются, то тише, то быстрѣй, 112
             То вверхъ, то внизъ, вращаясь передъ глазомъ,
             Пылинки тѣлъ то мелкихъ, то крупнѣй,
   
             Въ чертѣ луча, проникнувшаго разомъ 115
             Въ густую тѣнь, какую въ лѣтній жаръ
             Въ защиту намъ изобрѣтаетъ разумъ.
   
             И какъ въ струнахъ настроенныхъ гитаръ 118
             И стройныхъ арфъ намъ ритмъ звучитъ интимно,
             Хоть аріи еще не слышно чаръ:
   
             Такъ на крестѣ изъ звѣздъ, слитыхъ взаимно, 121
             Мелодію я слышалъ голосовъ,
             Плѣнявшихъ слухъ,-- хоть словъ не слышалъ гимна.
   
             Но понялъ я: то былъ хвалебный зовъ 124
             Изъ долетавшихъ словъ ко мнѣ: Воскресни
             И побѣди; по всѣхъ не понялъ словъ.
   
             И такъ плѣнилъ меня гласъ этой пѣсни, 127
             Что я донынѣ никого не зрѣлъ,
             Кто-бъ душу мнѣ оковывалъ чудеснѣй.
   
             Быть можетъ, здѣсь въ словахъ я слишкомъ смѣлъ, 130
             Забывъ теперь стремленье къ взорамъ властнымъ,
             Къ которымъ я восторгомъ пламенѣлъ.
   
             Но вспомни -- мы неслись къ странамъ прекраснымъ 133
             Живыхъ печатей всякой красоты.
             И коль не обернулся я къ тѣмъ, яснымъ,--
   
             Признаньемъ симъ вины мои сняты. 136
             Въ словахъ моихъ лишь истины жилище:
             Не гасъ во мнѣ жаръ зрѣть ея черты,
   
             Зане чѣмъ выше, тѣмъ она и чище. 139
   

ПѢСНЬ ПЯТНАДЦАТАЯ.

Каччьагвида.-- Древняя Флоренція.

             Благая воля, въ ней же духъ любви, 1
             Духъ истинный намъ вѣетъ вѣчно-юный,
             Какъ алчность въ волѣ злой кипитъ въ крови, --
   
             Заставила молчать святыя струны 4
             Тѣхъ сладкихъ лиръ, съ которыхъ Божій духъ
             Аккордовъ дивныхъ мечетъ намъ перуны.
   
             О, будетъ ли къ молитвамъ чистымъ глухъ 7
             Хоръ тѣхъ существъ, коль онъ прервалъ всѣ звуки,
             Чтобъ преклонить къ моимъ моленьямъ слухъ!
   
             И по дѣламъ тотъ терпитъ вѣчно муки, 10
             Кто, алча благъ, которыхъ вѣкъ такъ скоръ,
             Съ любовью сей стоитъ навѣкъ въ разлукѣ.
   
             Какъ иногда несется метеоръ 13
             На небѣ, гдѣ покой царилъ сначала,
             И за собой безпечный тянетъ взоръ,
   
             Какъ будто-бъ тамъ одна изъ звѣздъ упала, 16
             Хоть въ мѣстѣ томъ, гдѣ этотъ свѣтъ блеснулъ,
             Не меньше звѣздъ, и самъ онъ длится мало:
   
             Такъ тамъ, гдѣ крестъ вѣтвь вправо протянулъ, 19
             Къ стопамъ его отъ звѣздныхъ купъ, со славой
             Блиставшихъ тамъ, мнѣ свѣтъ звѣзды сверкнулъ.
   
             Но не разстался перлъ съ своей оправой: 22
             Чертой промчась,-- какъ свѣтитъ огнь порой,
             Сквозь алебастръ,-- сіялъ онъ величавый.
   
             Вознесся такъ Анхизовъ духъ благой 25
             (Какъ высшая поетъ, чѣмъ наша, Муза),
             Въ Элизіи зря сына предъ собой.
   
             "О sanguis meus, о super infusa 28
             Gratia Dei! cui unquam bis
             Ut tibi, coeli janua reclusa?"
   
             Такъ свѣтъ вѣщалъ, и взоръ возвелъ я въ высь, 31
             Потомъ взглянулъ на ликъ моей царицы:
             И тамъ, и здѣсь лучи ко мнѣ лились.
   
             Такъ улыбался лучъ ея зѣницы, 34
             Что, мнилось, зрѣлъ я въ блескѣ тѣхъ лучей
             Мой вѣчный рай и благости границы.
   
             Потомъ, восторгъ для слуха и очей, 37
             Духъ продолжалъ, вѣщая такъ глубоко,
             Что я не могъ постичь его рѣчей.
   
             Не умыслъ -- нѣтъ, а неизбѣжность рока 40
             Въ нихъ скрыла смыслъ; и все значенье ихъ
             За грани смертныхъ унеслось далеко.
   
             Когда же лукъ восторговъ огневыхъ 43
             Настоль ослабленъ былъ, что ихъ порывы
             Спустились въ область помысловъ земныхъ,--
   
             Что понялъ я, то были устъ призывы: 46
             -- "Хвала Тебѣ, о тріединый Свѣтъ,
             О сѣмени моемъ благоволивый!"
   
             И мнѣ: -- "Пріятный гладъ мой столькихъ лѣтъ. 49
             Рожденный чтеньемъ книги, гдѣ чернила
             Не блекнутъ вѣкъ, гдѣ вѣченъ бѣлый цвѣтъ,
   
             "Мнѣ утолилъ ты, сынъ, внутри свѣтила, 52
             Гдѣ говорю я: ей хвала и честь,
             Кто крыльями тебя въ сей міръ снабдила!
   
             "Ты мнишь, что мысль твою я могъ известь 55
             Изъ первой мысли, какъ, въ умѣ построй
             Рядъ единицъ, выводимъ пять и шесть.
   
             "Вотъ почему и не спросилъ ты: кто я? 58
             И больше почему горжусь тобой,
             Чѣмъ кто другой изъ радостнаго роя?
   
             "Ты правъ; въ сей жизни, малый и большой, 61
             Все зримъ мы въ зеркалѣ, гдѣ прежде даже,
             Чѣмъ ты помыслишь, виденъ помыселъ твой.
   
             "Но чтобъ любовь святая, гдѣ на стражѣ 64
             Всегда мой взоръ, гдѣ радость -- мой удѣлъ,
             Свершилася полнѣй.-- я отъ тебя же
   
             "Хочу все слышать; пусть твой голосъ, смѣлъ 67
             И бодръ, заявитъ мысль твою, стремленье,
             А мой отвѣтъ уже для нихъ созрѣлъ".
   
             Я устремилъ на Беатриче зрѣнье, 70
             И та улыбкой подала мнѣ знакъ,
             Тѣмъ воскрыливъ души моей хотѣнье.
   
             -- "Любовь и мудрость", -- отвѣчалъ я такъ -- 73
             "Въ васъ равный вѣсъ во всѣхъ съ тѣхъ поръ имѣютъ,
             Какъ съ первыхъ Равенствъ спятъ предъ вами мракъ.
   
             "И здѣсь, подъ Солнцемъ, чьи тучи васъ грѣютъ 76
             Тепломъ и свѣтомъ, такъ они равны.
             Что сходства всѣ предъ сходствомъ ихъ слабѣютъ.
   
             "Но воля смертныхъ, смертные умы, 79
             По разуму вамъ явнаго Совѣта,
             Не равными крылами снабжены.
   
             "Вотъ почему я, смертный, зная это 82
             Неравенство, благодарю одной
             Душой за благость отчаго привѣта.
   
             "И я молю тебя, топазъ живой, 85
             Сверкающій въ безцѣнномъ семъ фіалѣ,
             Скажи, кто ты, и духъ мой успокой".
   
             -- "О отпрыскъ мой, такъ долго не тебя ли 88
             Я ждалъ, любя?" -- такъ онъ вѣщалъ въ отвѣтъ,
             "Я корень твой!" И продолжалъ онъ далѣ:
   
             -- "Тотъ, отъ кого пошелъ твой родъ на свѣтъ 91
             И кто досель въ Чистилищѣ не сядетъ,
             Все обходя кругъ первый сотни лѣтъ,--
   
             "Былъ сыномъ мнѣ, тебѣ же былъ онъ прадѣдъ: 94
             Ты сократи ему тотъ долгій плѣнъ;
             Твой славный трудъ пусть грѣхъ его изгладитъ.
   
             Флоренція, въ оградѣ древнихъ стѣнъ, 97
             Гдѣ бьютъ часы понынѣ терцы, ноны,
             Трезва, скромна, жила безъ перемѣнъ.
   
             "Коронъ, цѣпочекъ не было въ дни оны, 100
             Ни пышныхъ дамъ въ нарядахъ, въ поясахъ.
             За коими почти не видны жены.
   
             "Еще отцовъ не приводило въ страхъ 103
             Рожденье дщерей: были всѣмъ знакомы
             Размѣръ приданыхъ, должный срокъ въ годахъ.
   
             "Безлюдными не оставались домы; 106
             Не приходилъ еще Сарданапалъ,
             Чтобъ показать, чѣмъ могутъ быть хоромы.
   
             "И Монтемало видомъ не смущалъ 109
             Вашъ Учеллатъ, который, вознесяся
             Вверхъ быстро, такъ же быстро и упалъ.
   
             "Ремень, лишь пряжкой костяной украся, 112
             Носилъ Беллинчьонъ, а его жена
             Отъ зеркала являлась, щекъ не крася.
   
             "Была изъ кожъ одежда не срамна 115
             Для Веккьо и для Нерли; не бѣжали
             И жены ихъ отъ веретенъ и льна.
   
             "Счастливицы! въ родномъ погостѣ ждали 118
             Онѣ могилъ, и брачную постель
             Для Франціи мужья ихъ не кидали.
   
             "Одна всю ночь, качая колыбель, 121
             Младенцу пѣла пѣсни тѣ-жъ, какими
             Баюкали ихъ матери досель.
   
             "Другая, съ прялки нить суча, съ своими 124
             Гуторила, какъ древнихъ предковъ дщерь,
             О Троѣ, Фьезолѣ, о славномъ Римѣ.
   
             "Тогда-бъ такимъ же дивомъ былъ, повѣрь, 127
             Вашъ Сальтарелъ съ Чьянгеллою развратной,
             Какъ Цинцинатъ съ Корнеліей теперь.
   
             "Въ такой то вѣкъ, столь мирный и пріятный, 130
             Среди столь доблестныхъ гражданъ, въ такой
             Обители, при вопляхъ къ Благодатной,--
   
             "Ниспосланъ я Маріей и, въ родной 133
             Крестильницѣ помазанный елеемъ,
             Я Каччьагвидой сталъ съ минуты той.
   
             "Мнѣ были братья Мороптъ съ Элизеемъ; 136
             Жену себѣ я взялъ съ долины По,
             Откуда мы и прозвище имѣемъ.
   
             "Потомъ вступилъ къ Конраду я въ число 139
             Его бойцовъ, и такъ покрылся славой,
             Что возведенъ имъ въ рыцари за то.
   
             "Съ нимъ вмѣстѣ я сразился съ злой державой 142
             Тѣхъ нехристей, чей лютый мечъ гнететъ,
             По небреженью папы, ваше право.
   
             "Тамъ нечестивый, гнусный сей народъ 145
             Снялъ грузъ съ меня измѣнчиваго міра.
             Къ кому любовь такъ много душъ гнететъ.--
   
             "И перешелъ отъ мукъ я въ область мира". 148
   

ПѢСНЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ.

Каччьагвида продолжаетъ говорить о своей семьѣ и о прежней Флоренціи.-- Порча нравовъ благодаря пришельцамъ.-- Знаменитые флорентинцы.

             Какъ твой почетъ ни малъ, о наша кровь, 1
             Но если ты велишь собой кичиться
             Намъ на землѣ, гдѣ стынетъ въ насъ любовь,--
   
             То впредь тому не стану я дивиться,-- 4
             Затѣмъ что я и въ небѣ, гдѣ истокъ
             Святой любви, тобою сталъ гордиться.
   
             Ты -- плащъ, что станетъ скоро коротокъ, 7
             И, коль его не поновлять, въ немъ полы
             Какъ разъ обрѣжетъ ножницами рокъ!
   
             Тѣмъ словомъ: "вы, что въ Римъ пустили школы, 10
             Хоть въ немъ народъ такому слову врагъ",
             Я словъ моихъ возобновилъ глаголы.
   
             Мадонна мнѣ, поодаль ставъ на шагъ, 13
             Улыбку той напомнила, кто, слыша
             Жепевры вздохъ, дала ей кашлемъ знакъ.
   
             Я началъ: -- "Вы -- отецъ мой! Вы мнѣ свыше 16
             Внушили жаръ все высказать вполнѣ;
             Вы надо мной меня подняли выше.
   
             "Изъ столькихъ вы потоковъ радость мнѣ 19
             Вдругъ влили въ грудь, что радъ я, что достало
             Мнѣ силъ сдержать восторгъ мой въ тишинѣ.
   
             "Скажите-жъ мнѣ, о дней моихъ начало, 22
             Кто ваши предки, и въ который годъ
             Рожденье ваше лѣтопись вписала?
   
             "Какъ многочисленъ былъ тогда народъ 25
             И кто въ родной овчарнѣ Сан-Джьованни
             Предъ прочими снискалъ себѣ почетъ?"
   
             Какъ жаркій угль пылаетъ отъ дыханій 28
             Могучихъ вѣтровъ, такъ во свѣтѣ томъ
             Блескъ новый вспыхнулъ отъ моихъ ласканій.
   
             И какъ для глазъ онъ ярче сталъ огнемъ, 31
             Такъ звонкой рѣчью слаще, величавѣй,
             Чѣмъ говорятъ новѣйшимъ языкомъ,--
   
             Сказалъ: -- "Съ тѣхъ поръ, какъ провѣщалось "Ave", 34
             До дня, какъ мать моя, чей духъ пріятъ
             Днесь въ сонмъ святыхъ, мнѣ жизнь дала ко славѣ,--
   
             "Нашъ Марсъ пятьсотъ и восемьдесятъ кратъ 37
             Со Львомъ своимъ уже сходился вмѣстѣ,
             Чтобъ вспыхнуть вновь у грозныхъ Львиныхъ пятъ.
   
             "Я съ предками моими жилъ въ томъ мѣстѣ, 40
             Гдѣ на годичныхъ вашихъ торжествахъ
             Смиряютъ бѣгъ конямъ въ послѣднемъ сестѣ.
   
             "Сего довольно о моихъ отцахъ! 43
             Но кто они, отколь пришло ихъ племя --
             О томъ молчать приличнѣй въ небесахъ.
             
             "Тотъ вѣкъ всѣхъ годныхъ несть оружья бремя, 46
             Межъ Марсомъ и Крестителемъ, едва
             Дастъ пятую живущихъ въ ваше время.
   
             "Зато кровь гражданъ, съ коей ужъ слита 49
             Кровь изъ Чертальдо, Камни и Фиггине,
             Была въ послѣднемъ ратникѣ чиста.
   
             "О, лучше-бъ вамъ тѣ мѣстности донынѣ 52
             Имѣть въ сосѣдствѣ и не заключить
             Галуццъ и Треспіанъ въ свои твердыни.
   
             "Чѣмъ мужика изъ Синьи вонь сносить 55
             И позволять рабу изъ Агульона
             Свой жадный взоръ ко взяткамъ павострить.
   
             "Будь курія, которой нѣтъ закона, 58
             Не мачехой для Цезаря лихой,
             А матерью, какъ сыну оборона,
   
             "За флорентинца выдалъ ли бъ какой 61
             Себя торгашъ? Нѣтъ, шелъ бы въ Семифонти,
             Гдѣ побирался дѣдъ его съ сумой.
   
             "Досель сидѣли-бъ въ Монтемурло Копти, 64
             Вмѣщалъ бы Черновъ ихъ приходъ Аконъ
             И въ Вальдигревѣ жилъ бы Бондельмонти.
   
             "Всегда лежитъ въ смѣшеніи племенъ 67
             Источникъ зла для гражданъ: такъ сугубитъ
             Смѣсь разныхъ яствъ въ здоровьѣ вамъ уронъ.
   
             "И волъ слѣпой себя паденьемъ сгубитъ 70
             Скорѣй слѣпой овцы, и мечъ одинъ
             Порой вѣрнѣй, чѣмъ пять булатовъ, рубитъ.
   
             "Взгляни на Луни, Урбисалью, сынъ; 73
             Ихъ болѣ нѣтъ! И тѣ же ждутъ невзгоды
             И Кыози съ Сенегальей средь руинъ.
   
             "Итакъ, узнать, какъ вымирали роды -- 76
             Такая вѣсть не есть ужъ новизна,
             Коль вымираютъ грады и народы.
   
             "Для вашихъ дѣлъ такая-жъ смерть дана, 79
             Какъ и для васъ; но тихій ходъ скрываетъ
             Ее отъ взоровъ; жизнь вѣдь не длинна!
   
             "И какъ луны вліянье обнажаетъ 82
             Иль кроетъ край приморскаго песка,
             Такъ и судьба Флоренціей играетъ.
   
             "Такъ не дивись же, если я слегка 85
             Коснусь тѣхъ флорентинцевъ, чьи заслуги
             И славу тьмой окутали вѣка.
   
             "Я видѣлъ Гречи, Кателлини, Уги, 88
             Филиппи, Ормани и Альберикъ --
             И въ тѣ дни славныхъ мужей, какъ въ ихъ кругѣ
   
             "Царило горе. Древенъ и великъ 91
             Твой домъ, Саннелла, былъ и твой, Дель-Арка,
             И вашъ, Ардиніи, Сольданьеръ и Бостикъ.
   
             "У тѣхъ воротъ,-- гдѣ нынѣ въ распрѣ жаркой 94
             Злодѣйства грузъ надъ всѣмъ такъ превозмогъ,
             Что будетъ имъ погублена вся барка,--
   
             "Жилъ Равиньяни,-- домъ, отколь истекъ 97
             Графъ Гвидъ и тѣ, что приняли съ охотой
             Прозванье Беллинчьона въ поздній срокъ.
   
             "Ужъ Делла-Пресса управлялъ съ заботой 100
             И съ званьемъ дѣла; Галигай имѣлъ
             Въ дому своемъ булаты съ позолотой.
   
             "Былъ тотъ, въ чьемъ гербѣ горностай пестрѣлъ, 103
             Саккети, Джьоки, Фііфакти, Баруччи,
             И Галлъ, и тотъ, кто за подлогъ краснѣлъ.
   
             "Тотъ стволъ, отъ коего пошли Кальфуччи, 106
             Тогда великъ былъ; были ужъ взяты
             Къ курульскимъ кресламъ Сици, Арригуччи.
   
             "Въ какомъ былъ блескѣ тотъ, кто съ высоты 109
             За гордость палъ! Пестрятъ шары изъ злата
             Въ Флоренціи дѣяньяхъ, какъ цвѣты.
   
             "Прославились и дѣды тѣхъ когда-то, 112
             Что такъ жирѣли въ консисторьяхъ ихъ.
             Когда въ церквахъ ихъ не было прелата.
   
             "Тотъ наглый родъ, что былъ къ бѣгущимъ лихъ, 115
             Какъ злой драконъ, а съ тѣмъ, кто кажетъ зубы,
             Иль кошелекъ, бывалъ какъ агнецъ тихъ, --
   
             "Ужъ возставалъ, хотя изъ черни грубой, 118
             Такъ что великій Убертинъ Донатъ
             Отъ сей родни въ гнѣвъ приходилъ сугубый.
   
             "Ужъ былъ на рынкѣ Капонсакъ богатъ, 121
             Фьезольскій выходецъ, и какъ примѣры
             Для гражданъ были Джыода и Франкатъ.
   
             "Теперь скажу, что внѣ ужъ всякой вѣры: 124
             Въ нашъ кремль воротами входили мы,
             Носившими названье Делла-Перы.
   
             "Всѣ тѣ, что приняли въ свои домы 127
             Барона гербъ -- того, чье имя, званье
             Воспоминаются въ день праздника Ѳомы,--
   
             "Носили рыцарей его названье. 130
             Но тотъ изъ нихъ, кто перешелъ въ народъ,
             Гербъ златомъ окружить имѣлъ желанье.
   
             "Ужъ Импортунъ тамъ былъ и Гвальтеротъ, 133
             И Борго вашъ донынѣ-бъ былъ въ покоѣ,
             Будь запертъ въ немъ сосѣдямъ новымъ входъ.
   
             "Тотъ домъ, что породилъ вамъ горе злое, 136
             Правдивой местью смерть межъ васъ внеся
             И вашу жизнь веселую разстроя, --
   
             "Былъ самъ въ чести, какъ и его друзья. 139
             О Бондельмонте! какъ ты неудачно
             Разстроить бракъ совѣту поддался!
   
             "Была-бъ тамъ радость, гдѣ теперь такъ мрачно, 142
             Когда-бь Господь судилъ тебя снести
             Въ глубь Эмы въ день, какъ шелъ на пиръ ты брачный!
   
             "Но, видно, камень, падшій на пути 145
             Чрезъ мостъ, хотѣлъ, за мирныя годины,
             Флоренцію на жертву принести!
   
             "Съ такими то людьми средь той общины 148
             Флоренцію я видѣлъ въ тишинѣ
             Такой, что не было для слезъ причины.
   
             "Съ такими то людьми являлся мнѣ 151
             Народъ, столь честный, славный, что цвѣтъ лилій
             Внизъ опрокинутъ не былъ на копьѣ
   
             "И не алѣлъ въ дни распрей отъ насилій". 154
   

ПѢСНЬ СЕМНАДЦАТАЯ.

Горести изгнанія.-- Бѣдствія и надежды Данте.-- Смѣлость, внушенная ему любовью къ истинѣ.

             Какъ приходилъ для подтвержденья слуха 1
             Къ Клименѣ тотъ, который научилъ
             Родителей внимать ихъ дѣтямъ глухо,--
   
             Таковъ былъ я, и такъ я понятъ былъ 4
             Мадонною и той лампадой вѣчной,
             Что со креста спустилась для меня.
   
             И Донна мнѣ:-- "Излей весь пылъ сердечный 7
             И рѣчь свою запечатлѣй сполна
             Души твоей печатью безупречной,--
   
             "Не съ тѣмъ, чтобъ просвѣтила насъ она, 10
             Но съ тѣмъ, чтобъ жажду, что тебя тревожитъ,
             Открылъ ты тѣмъ, отъ коихъ ждешь вина".
   
             -- "О пращуръ мой, въ комъ Богъ премудрость множитъ! 13
             Какъ ясно намъ, что трехугольникъ двухъ
             Тупыхъ угловъ вмѣстить въ себѣ не можетъ,
   
             "Такъ всѣ случайности твой видитъ духъ 16
             До ихъ свершенья, -- видитъ ихъ въ томъ мѣстѣ,
             Гдѣ всѣхъ вѣковъ стоитъ недвижный кругъ.
   
             "Пока съ Виргиліемъ всходилъ я вмѣстѣ 19
             На холмъ, гдѣ исцѣляютъ душъ семью,
             И въ міръ усопшій съ нимъ сходилъ, -- мнѣ вѣсти
   
             "Повѣданы про будущность мою 22
             Тяжелыя! И хоть къ ударамъ свыше
             Себя я шестиграннымъ признаю,--
   
             "Все-жъ духъ мой успокоился-бъ, услыша, 25
             Какой мнѣ рокъ назначенъ, потому
             Что стрѣлъ предвидѣнныхъ полетъ къ намъ тише".
   
             Такъ я сказалъ свѣтильнику тому 28
             И, какъ хотѣла Беатриче, прямо
             Всю душу исповѣдовалъ ему.
   
             Не притчами, въ какихъ оракулъ храма 31
             Ловилъ умъ древнихъ, прежде чѣмъ закланъ
             Вылъ Агнецъ, искупившій грѣхъ Адама,
   
             Но въ словѣ ясномъ, правильномъ римлянъ 34
             Вылъ отческой любовью,-- осіянный
             Ея улыбкой, -- сей отвѣтъ мнѣ данъ:
   
             -- "Міръ случаевъ, вращающійся въ данной 37
             Вамъ, смертнымъ, области отпечатлѣнъ
             Въ Зерцалѣ вѣчномъ въ смѣнѣ непрестанной,--
   
             "Отнюдь не такъ, что Имъ онъ понужденъ, 40
             Но какъ корабль, плывя средь океана.
             Является въ глазу изображенъ.
   
             "Оттоль, -- какъ сладко музыка органа 43
             Течетъ въ нашъ слухъ, -- такъ и мой взоръ годинъ
             Твоихъ грядущихъ рядъ зритъ безъ обмана.
   
             "Какъ Ипполитъ былъ изгнанъ изъ Аѳинъ 46
             Коварствомъ мачехи свирѣпо-гнѣвной,
             Флоренцію покинешь ты, мой сынъ.
   
             "Ужъ то куютъ, того хотятъ душевно; 49
             А кто куетъ, тотъ скоро и свершитъ
             Тамъ, гдѣ Христомъ торгуютъ ежедневно.
   
             "На пострадавшихъ, какъ всегда, свалитъ 52
             Молва вину; но будетъ грѣхъ дѣянья
             Противу правды мщеніемъ раскрытъ.
   
             "Покинешь все ты, вопреки желанья, 55
             Что ты любилъ: вотъ первая стрѣла,
             Которую извергнетъ лукъ изгнанья.
   
             "Какъ горекъ хлѣбъ чужой и полонъ зла, 58
             Узнаешь ты, и попирать легко ли
             Чужихъ ступени лѣстницъ безъ числа!
   
             "Всего-жъ сильнѣй отяготитъ въ неволѣ 61
             Тебѣ плеча -- сбродъ изверговъ, глупцовъ,
             Съ которыми падешь ты въ той юдоли.
   
             "Возстанетъ онъ,-- бездаренъ, глупъ, суровъ,-- 64
             Весь на тебя; но вотъ спустя немного
             Не ты, а онъ, -- падетъ съ позоромъ въ ровъ.
   
             "Его скотство самъ путь накажетъ строго, 67
             Имъ избранный, и лучше, если-бъ шелъ
             Внѣ партій ты одинъ своей дорогой.
   
             "Свой первый кровъ съ пристанищемъ отъ золъ 70
             Найдешь въ ломбардцѣ, въ мужѣ, что всѣмъ вѣдомъ,
             Чью лѣстницу покрылъ святой Орелъ.
   
             "Въ его дому ты будешь чуждъ всѣмъ бѣдамъ: 7?
             Межъ просьбъ и исполненьемъ ихъ у васъ
             То будетъ первымъ, что вездѣ шло слѣдомъ.
   
             "Того увидишь тамъ, въ чью грудь влилась 76
             Изъ сей звѣзды ужъ при рожденьи сила
             Свершить дѣла великія въ свой часъ.
   
             "Но молодость его не проявила 79
             Еще тѣхъ дѣлъ; еще лишь девять лѣтъ
             Вращаются надъ нимъ небесъ свѣтила.
   
             "Но прежде, чѣмъ великій Генрихъ вредъ 82
             Найдетъ себѣ въ гасконцѣ, ужъ проявитъ
             Презрѣньемъ злата онъ той силы свѣтъ.
   
             "Величество такъ высоко поставитъ 85
             Его потомъ, что даже самый врагъ
             Нѣмой языкъ свой говорить заставитъ.
   
             "Жди отъ него, отъ дѣлъ его всѣхъ благъ! 88
             Преобразить судьбу всего онъ люда:
             Вздохнетъ богачъ и оживетъ бѣднякъ.
   
             "Замѣть еще о немъ, и какъ отсюда 91
             Уйдешь, молчи о томъ..." И то сказалъ,
             Что очевидцу было-бъ свыше чуда.
   
             Потомъ прибавилъ:-- "Сынъ, истолковалъ 94
             Я все, о чемъ ты слышалъ. Вотъ тѣ козни,
             Которымъ часъ почти уже насталъ!
   
             "Но не завидуй ближнимъ, полнымъ розни: 97
             Дано продлиться долѣ днямъ твоимъ,
             Чѣмъ ихъ коварству придетъ судъ не поздній".
   
             Когда-жъ молчаньемъ намекнулъ своимъ 100
             Мнѣ духъ святый, что доткана основа,
             Которую я протянулъ предъ нимъ,--
   
             Я началъ вновь, какъ тотъ, кто, впавши снова 103
             Въ сомнѣніе, совѣта ждетъ отъ тѣхъ,
             Чье сердце любитъ и помочь готово:
   
             -- "Отецъ мой, вижу, какъ торопятъ бѣгъ 106
             Ко мнѣ бѣды -- сразить меня ударомъ,
             Тѣмъ злѣйшимъ, что я бе33ащитнѣй всѣхъ.
   
             "И остеречься долженъ я, чтобъ, даромъ 109
             Свой милый край утратя, не пришлось
             Моимъ стихомъ другихъ обречь мнѣ карамъ.
   
             "Тамъ, въ безконечно-горькомъ мірѣ слезъ, 112
             И на горѣ, съ ея-жъ вершины трудной
             Мадонны взоръ меня на небо взнесъ,
   
             "И послѣ въ небѣ, путь свершая чудный, 115
             Я то узналъ, о чемъ коль разскажу --
             Иныхъ смутитъ разсказъ мой правосудный.
   
             "Когда-жъ трусливо правдѣ послужу,-- 118
             Страшусь: отъ тѣхъ, для коихъ время наше
             Ужъ будетъ древнимъ, срамъ лишь заслужу".
   
             И свѣтъ, въ которомъ улыбался краше 121
             Мой цѣнный кладъ, готовъ меня былъ сжечь,
             Какъ солнца лучъ, въ златой горящій чашѣ;
   
             Потомъ сказалъ: -- "Пусть тѣмъ, кто могъ навлечь 124
             Себѣ позоръ, острѣй и жгучѣй оцта
             Покажется твоя сначала рѣчь,--
   
             "Все-жъ разскажи, всю ложь отбросивъ, просто. 127
             Безъ всѣхъ прикрасъ, видѣніе свое,
             И пусть себя тамъ чешутъ, гдѣ короста.
   
             "Пусть съ горечью сказаніе твое 130
             На первый вкусъ; но кто ту пищу сваритъ.
             Найдетъ потомъ живительной ее.
   
             "Такъ пусть твой крикъ, какъ вѣтръ, сперва ударитъ 133
             Въ тѣ головы, что выше вознеслись,
             И честь твою то въ мірѣ не состаритъ.
   
             "Представила тебѣ звѣздъ нашихъ высь, 136
             И вся гора, и скорбныя пещеры
             Лишь души тѣхъ, что въ славу облеклись,
   
             "Затѣмъ что умъ людской вникать въ примѣры 159
             Не любитъ тамъ, гдѣ корень не открыта,
             И рѣчь о томъ, кто былъ безвѣстенъ, вѣры
   
             "Въ сознаніи людей не возбудитъ". 162
   

ПѢСНЬ ВОСЕМНАДЦАТАЯ.

Духи, сверкающіе въ крестѣ на Марсѣ.-- Подъемъ на небо Юпитера.-- Dieligite justitiam.-- Императорскій Орелъ.-- Алчность папская.

             Ужъ ликовалъ блаженный духъ, весь радость. 1
             Въ мечтахъ своихъ; я-жъ, преданный моимъ.
             Въ ихъ горечи вкушалъ и неба сладость.
   
             И та, кѣмъ былъ я къ Богу возводимъ, 4
             -- "Разсѣй мечты", рекла, "и помни: вѣчно
             Я близъ Того, Кто всѣмъ отмщаетъ злымъ".
   
             Къ моей Заступницѣ сей гласъ сердечный 7
             Привлекъ мой взоръ, и, сколько зрѣлъ любви
             У ней въ очахъ, не выражу, конечно,
   
             Не потому, что здѣсь слова мои 10
             Безсильны -- нѣтъ, но мощь воображенья
             Теряетъ здѣсъ всѣ помыслы свои.
   
             Одно сказать могу, что въ тѣ мгновенья, 13
             Ее узрѣвъ, я вдругъ свободнымъ сталъ,
             Всѣ отложивъ земныя попеченья,--
   
             Доколь восторгъ небесный, что сіялъ 16
             На Беатриче, ликъ ей озаряя,
             Мнѣ отблескомъ всю душу наполнялъ.
   
             Она-жъ, улыбки блескомъ поборая 19
             Мой умъ, вѣщала: -- "Вслушайся, зане
             Не у меня въ очахъ лишь сущность Рая".
   
             Какъ здѣсь лицо являетъ страсть извнѣ, 22
             Коль та достигнетъ пламени такого,
             Что душу вдругъ охватитъ всю вполнѣ,--
   
             Такъ я изъ молній свѣточа святого, 25
             Предъ кѣмъ стоялъ я, усмотрѣлъ слѣды
             Желанья въ немъ повесть бесѣду снова.
   
             -- "Въ вѣтвяхъ", онъ началъ, "пятой сей звѣзды 28
             На древѣ, жизнь пріемлющемъ съ вершины,
             Чтобъ вѣчно цвѣсть и приносить плоды,
   
             "Витаютъ тѣхъ блаженныхъ душъ дружины, 31
             Чьей славы громъ такъ въ мірѣ былъ могучъ,
             Что Музы пѣли-бъ ихъ, какъ хоръ единый.
   
             "Смотри на крестъ, и ты узришь, какъ лучъ 34
             Всѣхъ тѣхъ, чье имя стану называть я,
             Сверкнетъ быстрѣй, чѣмъ молнія изъ тучъ".
   
             И я узрѣлъ, какъ брызнулъ свѣтъ съ распятья 37
             При имени Навина, и быстрѣй,
             Чѣмъ въ силахъ былъ то имя услыхать я.
   
             И лишь былъ названъ славный Маккавей, 40
             Какъ въ радости скатился за Навиномъ
             Другой огонь,-- какъ кубарь у дѣтей.
   
             Мой взоръ слѣдилъ за Карломъ съ паладиномъ 43
             Орландомъ, вдругъ сверкнувшими какъ жаръ,
             Какъ глазъ слѣдитъ за летомъ соколинымъ.
   
             Потомъ Готфридъ, Вильгельмъ и Реноаръ 46
             Блеснули мнѣ, въ моемъ сверкнувши взорѣ,
             Съ высотъ креста, и вождь Робертъ Гвискаръ.
   
             Затѣмъ, взлетѣвъ, смѣшался въ душъ соборѣ 49
             Вѣщавшій духъ и доказалъ вполнѣ,
             Какимъ пѣвцомъ онъ былъ въ ихъ звучномъ хорѣ.
   
             И повернулъ я къ правой сторонѣ, 52
             Желая знать, что дѣлать Беатриче
             Иль словомъ, иль чрезъ знакъ прикажетъ мнѣ.
   
             Но взоръ ея былъ полнъ такихъ величій, 55
             Такъ радостенъ, что все затмилъ навѣкъ,
             Что видѣть въ немъ ужъ было мнѣ въ обычай.
   
             И, какъ добро творящій человѣкъ 58
             Зритъ съ каждымъ днемъ въ веселіи сердечномъ,
             Какъ быстръ его на добромъ полѣ бѣгъ,--
   
             Такъ, видя Донну въ блескѣ безконечномъ, 61
             Я чувствовалъ, что большій съ небомъ кругъ
             Свершаю я въ круженьи быстротечномъ.
   
             Какъ блѣдной дѣвы ликъ мѣняетъ вдругъ 64
             Свой цвѣтъ, когда сойдетъ съ него румянецъ
             Стыдливости, -- такъ разлился вокругъ
   
             Передо мной, какъ серебристый глянецъ, 67
             Цвѣтъ бѣлый той умѣренной звѣзды,
             Шестой, куда былъ принятъ я, тосканецъ.
   
             Въ семъ факелѣ Зевеса, изъ среды 70
             Витавшихъ тамъ, любовь ихъ въ искрахъ жара
             Творила мнѣ латинскихъ буквъ ряды.
   
             Какъ стая птицъ, взлетѣвъ изъ крутояра, 73
             Гдѣ ждетъ ихъ кормъ, исканій долгихъ цѣль,
             Пріемлютъ видъ то вереницъ, то шара,--
   
             Такъ въ искрахъ тѣхъ, оттолѣ и отсель 76
             Слетаясь съ пѣньемъ, хоръ святыхъ слагался
             Въ фигуры буквъ то D, то I, то L.
   
             Подъ свой напѣвъ сперва онъ подвигался; 79
             Потомъ, сложась въ одну изъ буквъ, на мигъ
             Умолкнувши, въ томъ видѣ оставался.
   
             О Пегасея неба! твой языкъ 82
             Даруетъ геніямъ вѣкъ долгій славы,
             Да будетъ родъ людской чрезъ то великъ!
   
             Пролей мнѣ свѣтъ твой, да представлю, правый, 85
             Тѣ буквы такъ, какъ ихъ я видѣлъ самъ;
             Въ мой сжатый стихъ влей блескъ твой величавый.
   
             Итакъ -- явилось тридцать пять мнѣ тамъ 88
             Согласныхъ буквъ и гласныхъ, и реченье
             Я такъ прочелъ, какъ видѣлось очамъ.
   
             "Diligite justitiam" -- въ мгновенье 91
             Глаголъ и имя я прочелъ, потомъ:
             "Qui judicatis terrain" -- въ заключенье.
   
             И въ М сложившись въ пятомъ словѣ томъ, 94
             Построились всѣ такъ, что мнѣ казался
             Юпитеръ въ злато залитымъ сребромъ.
   
             Отвсюду хоръ другихъ огней собрался 97
             Къ вершинѣ М, и стали здѣсь огни,
             Воспѣвъ Того, Кѣмъ сонмъ ихъ направлялся.
   
             И какъ въ кострѣ мѣшая головни, 100
             Вздымаетъ вихрь несмѣтныхъ искръ, по коимъ
             Привыкъ гадать людъ глупый искони,--
   
             Такъ здѣсь взвились мильоны свѣтовъ роемъ, 105
             Кто ниже мчась, кто выше къ небесамъ,
             Смотря, какимъ ихъ грѣетъ Солнце зноемъ.
   
             И только свѣты стали по мѣстамъ,-- 106
             Изъ ихъ огней и голову, и шею
             Орла небесъ мнѣ начертала тамъ
   
             Кисть нѣкая; но кто же правилъ ею? 109
             Никто, какъ Онъ, Кто образъ придаетъ
             И гнѣздамъ птицъ премудростью Своею.
   
             Другой же сонмъ святой, что напередъ 112
             Надъ М собрался въ лилію,-- движеньемъ
             Чуть видимымъ восполнилъ символъ тотъ
   .
             О звѣздъ краса! сколь дорогимъ каменьемъ 115
             Ты блещешь -- въ знакъ, что Правосудье въ насъ
             Есть даръ съ небесъ, гдѣ днесь ты украшеньемъ.
   
             Молю-жъ тотъ Умъ, отколѣ излилась 118
             Вся мощь твоя,-- молю, да зритъ, откуда
             Исходитъ дымъ, мрачащій твой алмазъ!
   
             Да грянетъ вновь онъ гнѣвомъ противъ худа. 121
             Чтобъ домомъ купли не былъ Божій домъ,
             Сооруженный знаменьями чуда.
   
             О рать небесъ, ее-жъ я зрю кругомъ, 124
             Молись за тѣхъ, что въ мірѣ повсемѣстно
             Увлечены всѣ гнуснымъ образцомъ.
   
             Бывало мечъ служилъ для брани честной; 127
             Теперь имъ рубятъ хлѣбъ то тамъ, то здѣсь,--
             Тотъ хлѣбъ, что всѣмъ даетъ Отецъ небесный.
   
             Но ты, затмившій смыслъ Писаній весь, 130
             Знай -- падшіе за садъ свой безъ боязни --
             И Петръ, и Павелъ живы и поднесь.
   
             Ты-жъ говоришь: -- "Я состою въ пріязни 133
             Съ тѣмъ, кто въ пустынѣ жилъ наединѣ
             И кто плясуньей приведенъ былъ къ казни,
   
             "А Рыбарь съ Павломъ неизвѣстны мнѣ". 136
   

ПѢСНЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ.

Поэтъ обращается къ небесному Орлу.-- Обсужденіе вопроса: можно ли человѣку спастись, не принадлежа къ христіанской церкви?-- Преступленія нѣкоторыхъ государей.

             Сіялъ, простерши крылья, предо мною 1
             Прекрасный образъ, слившій тьмы дружинъ
             Ликующихъ въ единый пиръ собою.
   
             И въ немъ сверкалъ духъ каждый, какъ рубинъ, 4
             Когда горитъ такъ солнце въ немъ, что глазу
             Передаетъ свой образъ въ мигъ одинъ.
   
             И то. о чемъ я перейду къ разсказу, 7
             Никто досель не измышлялъ,-- ничье
             Перо, ничей языкъ еще ни разу.
   
             Я зрѣлъ и слышалъ, какъ вѣщалъ свое 10
             Мнѣ слово клювъ, и тамъ, гдѣ Мы и Наше
             Имѣлъ въ умѣ, онъ пѣлъ мнѣ Я, Мое.
   
             Онъ пѣлъ: -- "За то, что былъ я въ жизни вашей 13
             Правдивъ и благъ, я въ блескъ такихъ лучей
             Здѣсь облеченъ, какихъ нѣтъ въ мірѣ краше.
   
             "Но себѣ такую у людей 16
             Оставилъ память, что и злыхъ дружины
             Ее всѣ чтутъ, хоть и нейдутъ за ней".
   
             Какъ съ многихъ углей пышетъ жаръ единый, 19
             Такъ миріады любящихъ духовъ
             Мнѣ лили гласъ одинъ сквозь клювъ орлиный.
   
             И я: -- "О блескъ негибнущихъ цвѣтовъ, 22
             Струящихъ мнѣ однимъ благоуханьемъ
             Всѣ ароматы вѣчныхъ сихъ садовъ!
   
             "Гладъ утолите мнѣ своимъ дыханьемъ,-- 25
             Тотъ гладъ, которымъ стражду столько лѣтъ,
             Не находя усладъ моимъ желаньямъ.
   
             "Я вѣдаю, что если Правды свѣтъ 28
             Въ зерцала царствъ другихъ струится съ неба,
             То и для васъ на немъ покрова нѣтъ.
   
             "Вы знаете, въ чемъ думъ моихъ потреба, 31
             Вы знаете, какъ алчу, полный мукъ
             Сомнѣнія, небеснаго я хлѣба".
   
             Какъ соколъ, сбросившій съ себя клобукъ, 34
             Бьетъ крыльями, чело подъемлетъ смѣло,
             Прихорошась и озираясь вкругъ,--.
   
             Такъ символъ сей, сложившійся всецѣло 37
             Изъ славящихъ Господню правоту,
             Запѣлъ, какъ будто небо все запѣло,
   
             И началъ:-- "Тотъ, Кто положилъ черту 40
             Вкругъ бездны міра, тварью сокровенной
             И явною наполнивъ бездну ту,--
   
             "Напечатлѣть не могъ во всей вселенной 43
             Такъ мощь свою, чтобъ данныхъ ей щедротъ
             Не превышалъ Онъ Словомъ несравненно.
   
             "То доказалъ и первый Гордый,-- тотъ, 46
             Кто, твари всей бывъ выше безъ примѣра,
             Не выждавъ свѣта, палъ какъ терпкій плодъ.
   
             "Коль это такъ, то тѣ, чья ниже сфера, 49
             Суть малыя вмѣстилища Тому,
             Кто безъ конца и Самъ Себѣ есть мѣра.
   
             "И такъ вашъ умъ, который посему 52
             Есть только лучъ Того, Кто все вмѣщаетъ
             Въ Самомъ Себѣ,-- но свойству своему
   
             "Той силою еще не обладаетъ, 55
             Чтобъ глубже могъ прозрѣть въ Господень планъ,
             Чѣмъ сколько самъ себя Онъ проявляетъ.
   
             "Затѣмъ-то взоръ, который смертнымъ данъ, 58
             Не глубже зритъ въ судъ вѣчный, чѣмъ и око
             Глядящаго въ глубокій океанъ,
   
             "Гдѣ видно дно отъ брега недалеко, 61
             Въ срединѣ-жъ безднъ не видно: хоть оно
             И въ безднахъ есть, но скрыто тамъ глубоко.
   
             "Гдѣ яснымъ небомъ свѣта не дано, 64
             Тамъ свѣта нѣтъ: тамъ только тѣнь отъ тѣла,
             Тамъ мракъ одинъ, тамъ ядомъ все полно.
   
             "И вотъ тебѣ теперь лишь просвѣтлѣло 67
             Въ томъ тайникѣ, гдѣ Промыслъ скрытъ навѣкъ,
             Его же ты такъ ищешь неумѣло.
   
             "Ты мыслишь такъ: родился человѣкъ 70
             На Инда берегахъ,-- но къ тѣмъ предѣламъ
             Свѣтъ истины Христовой не притекъ;
   
             "Былъ человѣкъ тотъ чистъ душой и тѣломъ, 73
             И, сколько зритъ земная мудрость, -- онъ
             Не согрѣшилъ ни помысломъ, ни дѣломъ;
   
             "Скончался-жъ онъ безъ вѣры, некрещенъ: 76
             За что же судъ предастъ его опалѣ?
             Гдѣ въ немъ вина, коль жилъ внѣ вѣры онъ?
   
             "Но кто же ты, что, сѣвши въ трибуналѣ, 79
             За сотни миль творишь свой судъ впередъ,
             А видишь самъ на пядень лишь, не далѣ?
   
             "Конечно, всякъ, кто споръ со мной ведетъ, 82
             Не будь у васъ Писанія,-- за прагомъ
             Тѣхъ книгъ святыхъ сомнѣнья лишь найдетъ.
   
             "О родъ людской, бредущій шаткимъ шагомъ! 85
             Духъ первой Воли, сущій всеблагимъ,
             Всегда съ Собой единъ, какъ съ высшимъ благомъ.
   
             "То праведно, что лишь согласно съ Нимъ; 88
             Отъ созданныхъ Онъ благъ не ждетъ награды.
             Но всѣ творитъ Самъ отблескомъ Своимъ".
   
             Какъ вкругъ гнѣзда кружится, полнъ услады, 91
             Птенцовъ насытя, аистъ въ высотѣ
             И какъ птенцы къ нему возводятъ взгляды,--
   
             Такъ, крыльями кружа, мой взоръ къ себѣ 94
             Влекъ благодатный образъ,-- въ немъ же столько
             Совѣтовъ направляли крылья тѣ.
   
             Кружась, онъ пѣлъ и говорилъ:-- "Насколько 97
             Непостижимъ тебѣ звукъ нашихъ лиръ,
             Въ той мѣрѣ скрытъ вамъ вѣчный судъ". И только
   
             Лишь смолкъ въ огняхъ безсмертныхъ райскій пиръ 100
             Святого духа, что въ тотъ символъ влился,
             Которымъ Римъ на весь прославленъ міръ,
   
             Какъ вновь Орелъ: -- "Къ симъ царствамъ не взносился 103
             Досель никто, не жившій во Христѣ,
             Съ тѣхъ поръ, какъ Онъ ко древу пригвоздился.
   
             "Пусть многіе зовутъ: "Христе, Христе!" 106
             Но отъ Него въ день судный далѣ встанутъ,
             Чѣмъ тотъ, кто вѣкъ не слышалъ о Христѣ.
   
             "И эѳіопы обвинять ихъ станутъ, 109
             Когда всѣхъ надвое раздѣлятъ тамъ:
             Тѣ внидутъ въ рай, а тѣ въ геенну канутъ.
   
             "Что скажутъ персы вашимъ королямъ, 112
             Какъ развернутъ тотъ свитокъ, гдѣ навѣчно
             Ужъ вписано проклятье ихъ дѣламъ?
   
             "Увидятъ тамъ, межъ дѣлъ твоихъ, конечно, 115
             И то, Альбертъ, что впишутъ въ мигъ перомъ,
             Какъ Прагу ты громилъ безчеловѣчно.
   
             "Увидятъ тамъ, какъ скорбью и стыдомъ 118
             Поддѣлкою монетъ мрачитъ всѣмъ взоры
             На Сенѣ тотъ, кто сгибнетъ подъ клыкомъ.
   
             "Увидятъ тамъ тотъ гордый духъ, который 121
             Шотландцамъ и британцамъ не даетъ
             Внутри границъ своихъ сидѣть безъ ссоры.
   
             "Записанъ тамъ развратъ, въ какомъ живетъ 124
             Испанскій принцъ и тотъ Богемецъ низкій,
             Что никогда о чести не блюдетъ.
   
             "Записанъ тамъ Хромецъ Ерусалимскій, 127
             Чьи доблести отмѣтятъ цифрой I,
             А оборотъ ихъ цифрой M по-римски.
   
             "Записанъ тамъ грѣхъ скупости и лжи 130
             Того, подъ кѣмъ огнистый островъ плачетъ.
             Гдѣ долгіе Анхизъ покончилъ дни.
   
             "И чтобъ онъ зналъ, какъ мало здѣсь онъ значитъ, 133
             Подъ титлами изъ буквъ короткій рядъ
             На маломъ мѣстѣ много обозначитъ.
   
             "И каждому докажетъ съ Дядей Брать, 136
             Какъ грязныя дѣла и родъ ихъ славный,
             И двѣ короны на землѣ срамятъ.
   
             "И съ Португальцемъ срамъ найдетъ тамъ равный 139
             Норвежскій принцъ и Рашіи князекъ,
             Кто дѣлаетъ подлогъ въ монетѣ явный.
   
             "Ты-бъ счастливъ былъ, край венгровъ, если-бъ могъ 142
             Снять гнетъ съ себя! И ты, Наварра, горы
             Поставь себѣ въ оплотъ противъ тревогъ
   
             "И, чтобъ твои въ томъ убѣдились взоры, 145
             Смотри, какъ слезы Фамагоста льетъ
             И Никозія отъ ихъ пса изъ своры
   
             "Тѣхъ злыхъ собакъ, къ которымъ онъ такъ льнетъ". 148
   

ПѢСНЬ ДВАДЦАТАЯ.

Пѣснь правосудныхъ.-- Главнѣйшіе блюстители правосудія въ образѣ небеснаго Орла.-- Вѣра и спасеніе.-- Предопредѣленіе.

             Какъ скоро тотъ, кто свѣтитъ въ цѣломъ мірѣ, 1
             Такъ далеко на западъ отойдетъ,
             Что меркнетъ день со всѣхъ сторонъ въ эѳирѣ,--
   
             Лишь имъ сперва сіявшій небосводъ 4
             Внезапно намъ являетъ звѣздъ скопленье,
             Которымъ блескъ одинъ лишь онъ даетъ.
   
             Сей видъ небесъ я вспомнилъ въ то мгновенье, 7
             Какъ символъ міра и его вождей
             Во клювѣ орлемъ кончилъ пѣснопѣнье;
   
             Зане была здѣсь хоромъ всѣхъ огней, 10
             Еще сильнѣй сверкнувшихъ, пѣснь воспѣта,
             Изсякшая изъ памяти моей.
   
             О жаръ любви, горящей въ ризѣ свѣта! 13
             Какъ пламенѣлъ ты въ искрахъ огневыхъ,
             Чья пѣспь дыханьемъ думъ святыхъ согрѣта!
   
             Когда же хоръ изъ камней дорогихъ 16
             Шестой планеты, мнѣ сверкавшихъ въ око,
             Въ ихъ ангельскихъ колоколахъ затихъ,--
   
             Я внялъ какъ будто рокотъ отъ потока, 19
             Бѣгущаго по камнямъ чрезъ наклонъ,
             Являя силу своего истока.
   
             И какъ творится въ шейкѣ цитры тонъ, 22
             И какъ въ свирѣли воздухъ отъ дыханій
             Изъ скважины выходитъ въ звукахъ вонъ,--
   
             Такъ, мнѣ не давъ сгорать отъ ожиданій, 25
             Гулъ рокота вдругъ подыматься сталъ
             По шеѣ орлей къ области гортани.
   
             И се -- видъ словъ лишь этотъ гулъ пріялъ, 28
             Какъ орлій клювъ ужъ такъ ихъ произноситъ,
             Какъ ждало сердце, гдѣ я ихъ вписалъ.
   
             -- "Въ тотъ органъ мой, которымъ зритъ и сноситъ 31
             Орелъ земной блескъ солнца", -- началъ онъ,
             "Впери глаза, коль пищи умъ твой проситъ.
   
             "Въ числѣ огней, изъ нихъ же я сложенъ, 34
             Тотъ сонмъ, чьимъ пламенемъ мой глазъ такъ блещетъ,
             Былъ степенью всѣхъ выше вознесенъ.
   
             "Сей, кто въ моей зѣницѣ искры мещетъ, 37
             Пѣлъ Господа и скинію носилъ
             Изъ града въ градъ, да всякъ предъ ней трепещетъ.
   
             "Здѣсь видитъ онъ, что значитъ сердца пылъ; 40
             Зане, во сколько пѣлъ, палимъ любовью,
             Во столько здѣсь наградъ онъ получилъ.
   
             "Въ дугѣ же сей, служащей глазу бровью, 43
             Тотъ изъ пяти, кто къ клюву ближе всѣхъ,
             Въ утратѣ сына скорбь утѣшилъ вдовью.
   
             "Здѣсь видитъ онъ, какой великій грѣхъ 46
             Не знать Христа: онъ понялъ, сколь сурово
             Та жизнь казнитъ и сколько въ сей утѣхъ.
   
             "A сей надъ нимъ въ дугѣ, о коей слово 49
             Веду я здѣсь, потокомъ горькихъ слезъ
             Смерть отклонилъ, что ужъ была готова.
   
             "Здѣсь видитъ онъ, что тѣмъ суда утесъ 52
             Не рушился, что Богъ для человѣка
             Судъ дня сего на завтра перенесъ.
   
             "Другой за нимъ, внявъ папѣ въ гибель вѣка 55
             (Столь вредный плодъ рѣшенье то дало!),
             Принять рѣшился видъ и имя Грека.
   
             "Здѣсь видитъ онъ, что вытекшее зло 58
             Изъ добрыхъ дѣлъ ему здѣсь не вмѣнилось,
             Хоть цѣлый міръ къ разгрому повело.
   
             "И этотъ тамъ, гдѣ внизъ дуга склонилась, 61
             Есть тотъ Вильгельмъ, чью смерть оплакалъ край,
             Гдѣ столько слезъ отъ двухъ живыхъ пролилось.
   
             "Здѣсь видитъ онъ, какъ возлетаетъ въ рай 64
             Правдивый царь, и видитъ то, сверкая
             Какъ молнія средь этихъ орлихъ стай.
   
             "Повѣритъ ли вашъ міръ, во мглѣ блуждая, 67
             Тому, что здѣсь троянскій вождь Рифей
             Могъ пятымъ быть межъ свѣточами рая.
   
             "Здѣсь видитъ онъ (что скрыто отъ людей) 70
             Божественной любви святыя цѣли,
             Хоть дна и онъ не видитъ въ безднѣ сей".
   
             Какъ жаворонокъ съ неба, полнъ веселій, 75
             Сперва льетъ трель и, смолкнувъ вдругъ, душой
             Въ восторгъ приходитъ отъ послѣдней трели,--
   
             Такимъ я зрѣлъ и оттискъ пресвятой 76
             Предвѣчной Радости, ея-жъ велѣньемъ
             Все, что ни есть, пріемлетъ образъ свой.
   
             И хоть я виденъ былъ съ моимъ сомнѣньемъ 79
             Какъ цвѣтъ, укрытый подъ покровъ стекла,--
             Все-жъ далѣ ждать не могъ съ такимъ терпѣньемъ.
   
             Чтобы вопросъ:-- "Что это?" -- слухъ Орла 82
             Не поразилъ, прорвавшись ненарокомъ,
             Причемъ все небо Радость вновь зажгла.
   
             И Божій гербъ съ воспламененнымъ окомъ 85
             Отвѣтилъ мнѣ, да сердцу моему
             Не дастъ страдать въ томленіи жестокомъ.
   
             -- "Ты вѣришь мнѣ, я вижу, потому, 88
             Что я сказалъ; но, вѣря мнѣ невольно,
             Не знаешь ты ни какъ, ни почему.
   
             "Ты сходенъ съ тѣмъ, кто знаетъ вещь довольно 91
             По имени; но, коль не назовутъ,
             Всѣхъ свойствъ ея не видитъ самовольно.
   
             "Regnum coelorum силой здѣсь берутъ; 94
             Берется здѣсь въ плѣненье Божья воля
             Огнемъ любви, съ надеждой въ Божій судъ,
   
             "Не такъ, какъ въ плѣнъ берется недругъ съ поля, 97
             Но словно тотъ, кто сдался самъ въ любви,
             Да самъ плѣнитъ, себя въ полонъ неволя.
   
             "Огнь первый съ пятымъ у меня въ брови 100
             Дивятъ тебя, зачѣмъ они, какъ всякій
             Въ семъ мѣстѣ,-- члены ангельской семьи.
   
             "Ушли они изъ тѣлъ своихъ не въ мракѣ, 103
             Язычества, но съ вѣрою въ Того,
             Кто придетъ взять, Кто взялъ ужѣ гвоздій знаки.
   
             "Одинъ изъ адскихъ безднъ, гдѣ ничего 106
             Нѣтъ добраго, въ свои вернулся мощи
             За дивный жаръ живыхъ надеждъ его,--
   
             "Живыхъ надеждъ, вложившихъ столько мощи 109
             Въ мольбы къ Творцу во плоть его облечь,
             Что Богъ извлекъ его изъ адской нощи.
   
             "Позналъ сей славный духъ, о коемъ рѣчь, 112
             Вернувшись въ плоть, гдѣ прожилъ онъ немного,
             Того, Кто могъ изъ тьмы его извлечь.
   
             "Его-жъ познавши, возлюбилъ онъ Бога 115
             Такъ пламенно, что, смерть пріявъ опять,
             Достойнымъ сталъ достичь сего чертога.
   
             "Другой же духъ, чрезъ Божью благодать, 118
             Текущую изъ безднъ такого тока,
             Что первыхъ волнъ никто не въ силахъ знать,--
   
             "Надъ всѣмъ поставилъ правду такъ высоко, 121
             Что благодать возблагодать обрѣлъ
             Прозрѣть онъ искупленье отъ порока.
   
             "И, оное прозрѣвши, брань повелъ 124
             Съ язычествомъ зловоннымъ такъ сурово,
             Что всѣхъ корилъ блуждавшихъ въ мракѣ золъ.
   
             "Отъ трехъ онъ дѣвъ (у колеса десного 127
             Ты видѣлъ ихъ) крещенья даръ извлекъ
             Задолго до крещенія святого.
   
             "О предызбранье Божье! какъ далекъ 130
             Твой корень для существъ, которыхъ взоры
             Вполнѣ не зрятъ, гдѣ первый твой истокъ.
   
             "О смертные, не будьте слишкомъ скоры 133
             Въ сужденіяхъ, коль мы, кто Бога зримъ,
             Всѣхъ избранныхъ познать не можемъ хоры --
   
             "И счастливы незнаніемъ такимъ; 136
             Безъ зависти мы любимъ и коварства,
             И Богъ какъ хочетъ, такъ и мы хотимъ".
   
             Такъ символомъ божественнаго царства,-- 139
             Да будетъ слабый взоръ мой здравъ и чистъ,--
             Ниспослана мнѣ благодать лекарства.
   
             И какъ пѣвцу искусный цитаристъ 142
             Аккомпанируетъ, чтобы струилась
             Нѣжнѣй мелодья, что поетъ артистъ,--
   
             Такъ, помню, сколько эта рѣчь ни длилась,-- 145
             Какъ вѣки глазъ согласно служатъ намъ,--
             Два свѣточа блаженныхъ все искрились,
   
             Колебля пламя этимъ въ тактъ словамъ. 148
   

ПѢСНЬ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ.

Подъемъ на седьмое небо Сатурна.-- Души созерцанія.-- Небесная лѣстница.-- Св. Петръ Даміанъ.-- Еще о предопредѣленіи.-- Роскошь прелатовъ.

             Мой взоръ, а съ нимъ и духъ мой, неуклонно 1
             Стремясь лишь къ Ней, прикованъ былъ вполнѣ
             Къ Ея лицу. Не улыбалась Донна;
   
             Но:-- "Улыбнись я здѣсь",-- сказала мнѣ, 4
             "Ты точно такъ погибъ бы въ зломъ погромѣ,
             Какъ и Семела, пепломъ ставъ въ огнѣ.
   
             "Влескъ красоты моей, что при подъемѣ 7
             Въ домъ вѣчности тѣмъ большимъ жжетъ огнемъ
             (Какъ видѣлъ ты), чѣмъ выше мы въ семъ домѣ.
   
             "Не уменьши теперь я силы въ немъ,-- 10
             Пылалъ бы такъ, что весь составъ твой бренный
             Листвой бы сталъ, куда ударилъ громъ.
   
             "Мы вознеслись къ седьмой звѣздѣ нетлѣнной, 13
             Что, подо Львомъ пылающимъ кружась,
             Съ нимъ купно льетъ всю мощь свою вселенной.
   
             "Впери-жъ свой умъ по направленью глазъ 16
             И зеркаломъ ихъ сдѣлай для видѣнья,
             Что явится въ семъ зеркалѣ сейчасъ".
   
             Кто вѣдаетъ, какія наслажденья 19
             Мой взоръ вкушалъ, на дивный глядя ликъ,
             И какъ влекли меня иныя рвенья,--
   
             Лишь тотъ пойметъ, какъ радостно я вникъ 22
             Въ велѣнья Той, кѣмъ я ведомъ въ эѳирѣ,
             Одно другимъ уравновѣся вмигъ.
   
             Въ кристаллѣ томъ, что міръ объялъ всѣхъ шире 25
             И названъ именемъ Владыки дней,
             Когда мертва была неправда въ мірѣ,
   
             Я златоцвѣтную, въ огнѣ лучей, 28
             Зрѣлъ лѣстницу, въ подъемѣ столь высокомъ,
             Что взоръ не могъ и слѣдовать за ней.
   
             И столько блесковъ съ ступеней потокомъ 31
             Текло по ней, что звѣзды всѣ, что зримъ
             Мы на небѣ, какъ бы слились предъ окомъ.
   
             И какъ, инстинктомъ вызваны своимъ, 34
             Вороны поутру летаютъ вмѣстѣ,
             Чтобъ обогрѣло солнце перья имъ:
   
             Тѣ -- въ даль летя, чтобъ тамъ пропасть безъ вѣсти, 37
             Тѣ -- на мѣста, съ которыхъ лишь снялись,
             А эти -- все кружась на томъ же мѣстѣ,
   
             Подобное я зрѣлъ, когда лились 40
             Къ намъ непрерывною рѣкою свѣты,
             Различную занявъ ступеней высь.
   
             И нѣкто, къ намъ приблизясь, въ блескъ одѣтый, 43
             Столь просіялъ, что я подумалъ такъ:
             -- "Хоть я и зрю любви его примѣты,
   
             "Но Та, кто кажетъ мнѣ, когда и какъ 46
             Мнѣ говорить, хранить сама молчанье:
             Смолчу-жъ и я, покорности ей въ знакъ".
   
             Она-жъ, прозрѣвъ мой помыслъ въ созерцаньѣ 49
             Того, Кто зритъ все сущее вокругъ,
             Сказала мнѣ: -- "Излей души желанье".
   
             И началъ я: -- "Хотя числомъ заслугъ 52
             Не стою я рѣчей твоихъ, но ради
             Дозволившей мнѣ высказаться вслухъ,
   
             "О духъ благій, что въ пламенной оградѣ 55
             Сокрытъ отъ глазъ, повѣдай мнѣ: зачѣмъ
             Приблизился ко мнѣ ты съ дальнихъ стадій?
   
             "И почему молчитъ лишь въ небѣ семъ 58
             Симфоній райскихъ Божье восхваленье,
             Гремѣвшее внизу по звѣздамъ всѣмъ?"
   
             -- "Твой смертенъ слухъ" -- сказалъ онъ -- "какъ и зрѣнье! 61
             И какъ въ лицѣ у Беатриче нѣтъ
             Улыбки здѣсь, такъ смолкло здѣсь и пѣнье.
   
             "Я, съ ступеней сей лѣстницы сошедъ, 64
             Иду почтить тебя своимъ привѣтомъ
             Въ словахъ и въ блескѣ, имъ же я одѣтъ.
   
             "Не большій жаръ любви явилъ я въ этомъ; 67
             Зане горятъ, судя по тѣмъ огнямъ,
             Иль равнымъ жаромъ, иль сильнѣйшимъ всѣ тамъ.
   
             "Но высшій духъ любви, велѣвшій намъ 70
             Слугами быть Правителя вселенной,
             Творитъ здѣсь выборъ, какъ ты видишь самъ".
   
             И я: -- "О, вижу, пламенникъ священный,-- 73
             Вы. чертогахъ сихъ любовью лишь одной
             Творится все по волѣ неизмѣнной!
   
             "Но вотъ чего не видитъ разумъ мой: 76
             Почто лишь ты изъ пламенныхъ сихъ горновъ
             Предызбранъ былъ исполнить долгъ такой?"
   
             Едва успѣлъ я кончить, какъ, задернувъ 79
             Свой ликъ сильнѣйшимъ блескомъ, свѣточъ сталъ
             Вращаться вкругъ себя, какъ быстрый жерновъ.
   
             И духъ любви, въ немъ бывшій, провѣщалъ: 82
             -- "Лучъ Божества, на мнѣ остановяся,
             Проникъ во блескъ, гдѣ я досель виталъ.
   
             "И мощь Его, съ душой моей сліяся, 85
             Такъ надо мной взнесла меня, что зрю
             Я сущность ту, отколь та мощь взялася.
   
             "Вотъ почему такъ радостью горю; 88
             Зане насколько взоръ мой чистъ и свѣтелъ,
             Настолько яркимъ блескъ я свой творю.
   
             "Но ни одинъ, кого-бъ ты здѣсь ни встрѣтилъ, 91
             Ни Серафимъ, что ликъ Господень зритъ,
             На твой вопросъ вовѣкъ бы не отвѣтилъ!
   
             "Узнай: отвѣтъ на то въ себѣ таитъ 94
             Пучина вѣчности, въ ея же мракѣ
             Тварь ни одна отвѣть сей не узритъ.
   
             "Такъ и скажи землѣ, куда ты паки 97
             Придешь, мой сынъ, да тамъ не мнитъ никто
             Прейти за грань, гдѣ меркнетъ разумъ всякій.
             "Здѣсь разумъ -- свѣтъ, а тамъ онъ -- дымъ, ничто!" 100
             Такъ разсуди-жъ: того, что небожитель
             Не вѣдаетъ, пойметъ ли въ мірѣ кто?"
   
             Такъ мой вопросъ пресѣкъ благовѣститель 103
             Глаголомъ устъ, вознесть лишь робкій зовъ
             Дозволивъ: -- "Гдѣ-жъ была твоя обитель?"
   
             -- "Близъ родины твоей, у береговъ 106
             Италіи, такъ горъ встаютъ подъёмы,
             Что снизу къ нимъ несется гулъ громовъ.
   
             "Отъ нихъ отходитъ, Катріей зовомый, 109
             Кряжъ горъ, гдѣ храмъ, какъ пустынь, въ прежній вѣкъ
             Былъ освященъ,-- молитвѣ домъ знакомый".
   
             Такъ въ третій разъ мнѣ слово духъ прорекъ 112
             И продолжалъ: -- "Къ нему-то, устремляясь
             На лоно Божье, съ вѣрой я прибѣгъ.
   
             "И сокомъ лишь однѣхъ оливъ питаясь, 115
             И зной, и хладъ я ощущалъ едва,
             Весь въ созерцанье неба погружаясь.
   
             "Тотъ монастырь давалъ намъ въ рай сперва 118
             Обильный плодъ; теперь онъ пустъ, какъ вскорѣ
             Повѣдаетъ объ этомъ всѣмъ молва.
   
             "Петръ Даміанъ, виталъ я въ томъ соборѣ, 121
             Какъ Петръ Peccator жилъ въ дому святомъ
             Царицы нашей при Адрійскомъ морѣ.
   
             "Ужъ вѣкъ почти кончалъ я въ мірѣ томъ, 124
             Какъ шляпу ту пріялъ противъ желанья,
             Что къ худшимъ переходитъ съ каждымъ днемъ.
   
             "Шелъ, Кифа, ты, и ты, Сосудъ избранья, 127
             На проповѣдь, и босъ, и нищъ, и худъ,
             Питаясь пищей всякаго даянья.
   
             "Теперь духовныхъ подъ руки ведутъ 130
             И подпираютъ имъ бока и спины:
             Такъ тунеядцамъ тяжекъ всякій трудъ!
   
             "И чтобъ въ одной шли кожѣ двѣ скотины, 133
             Ихъ кони мантіей покрыты, какъ они.
             О, долго-ль то потерпишь, Тріединый!"
   
             При сихъ словахъ всѣ ринулись огни 136
             Со ступеней, и разрослися шире
             Краса и блескъ, что были имъ сродни.
   
             И, вкругъ того столпившись въ строй въ эѳирѣ, 139
             Столь громкій вопль воздвигли, что ни съ чѣмъ
             Тота страшный громъ нельзя сравнить въ семъ мірѣ:
   
             Такъ оглушенъ былъ слухъ мой громомъ тѣмъ. 142
   

ПѢСНЬ ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ.

Св. Бенедиктъ,-- Порча монастырей.-- Подъемъ на восьмое небо неподвижныхъ звѣздъ.-- Созвѣздіе Близнецовъ.-- Взглядъ на землю,

             Подавленъ ужасомъ, стремилъ я вѣжды 1
             Къ моей Вожатой, какъ дитя бѣжитъ
             Всегда лишь къ той, гдѣ всѣ его надежды.
   
             И та, какъ мать, которая спѣшитъ 4
             Разсѣять страхъ въ дрожащемъ, блѣдномъ сынѣ
             Тѣмъ голосомъ, гдѣ нѣжность говоритъ,--
   
             Сказала мнѣ:-- "Забылъ ли, гдѣ ты нынѣ? 7
             Ты въ небесахъ, гдѣ благости лишь духъ,
             Гдѣ, что творится, все полно святыни.
   
             "Представь же, какъ ты сталъ бы слѣпъ и глухъ, 10
             Когда-бъ пѣлъ хоръ и я-бъ здѣсь улыбалась,
             Коль вопль одинъ такъ оглушилъ твой слухъ!
   
             "И вѣдай ты, что въ воплѣ выражалось, 13
             То понялъ бы, сомнѣньемъ не грѣша,
             Что скорое въ немъ мщенье призывалось.
   
             "Здѣсь рубитъ мечъ ни медля, ни спѣша: 16
             Онъ медленъ тѣмъ, кто видитъ въ немъ спасенье,
             И быстръ для тѣхъ, въ комъ въ трепетѣ душа.
   
             "Но обрати теперь и къ прочимъ зрѣнье, 19
             И если взоръ вперишь ты въ небеса.--
             Великихъ душъ увидишь тамъ скопленье".
   
             Въ угоду ей возвелъ я очеса 22
             И зрѣлъ сто сферъ, въ которыхъ отъ сліянья
             Ихъ отблесковъ росла лишь ихъ краса.
   
             Я былъ, какъ тотъ, кто остріе желанья 25
             Въ себѣ таитъ и, въ страхѣ, чтобъ не быть
             Докучливымъ, молчитъ средь ожиданья.
   
             И украшавшій тѣхъ жемчужинъ нить 28
             Ихъ большій перлъ предсталъ мнѣ, чтобъ напрасно
             Души моей желаньемъ не томить.
   
             И былъ мнѣ гласъ:-- "Когда-бъ ты зрѣлъ такъ ясно, 31
             Какъ я, ту благость, ею-жъ мы горимъ,--
             Ты-бъ выразилъ ужъ мысль свою мнѣ гласно.
   
             "Но, чтобъ скорѣй ты съ чаяньемъ своимъ 34
             Достигъ высокой цѣли.-- безъ разспроса
             Рѣшу сомнѣнье, коимъ ты томимъ.
   
             "На склонъ горы, гдѣ высится съ утеса 37
             Кассино, встарь заблудшихъ шли стада,
             Глядѣвшія на дѣло вѣры косо.
   
             "И первый я внесъ Имя то туда, 40
             Что пролило во мракѣ многобожья
             Свѣтъ истины, вознесшей насъ сюда.
   
             "И благость мнѣ такъ просіяла Божья, 43
             Что злыхъ боговъ, прельстившихъ смертныхъ родъ,
             Я въ городахъ окрестныхъ свергъ съ подножья.
   
             "Во всѣхъ огняхъ здѣсь блещетъ хороводъ 46
             Теологовъ, пылавшихъ безъ измѣны
             Огнемъ, дающимъ" цвѣта святой и плодъ.
   
             "Здѣсь Ромуальдъ, Макарій; здѣсь сочлены 49
             Семьи моей, соблюдшіе вполнѣ
             Сердца свои, аббатствъ замкнувшись въ стѣны".
   
             И я ему: -- "Любовь, какую мнѣ 52
             Ты льешь въ словахъ, и блескъ съ благимъ привѣтомъ,
             Который здѣсь я въ каждомъ жду огнѣ,
   
             "Расширили такъ сердце мнѣ, какъ лѣтомъ 55
             Даетъ лучъ солнца розѣ молодой
             Всю мощь свою, чтобъ цвѣсть ей полнымъ цвѣтомъ.
   
             "Вотъ отчего молю я, отче мой,-- 58
             Будь благостенъ, дозволь мнѣ на мгновенье
             Увидѣть здѣсь открытымъ образъ твой".
   
             И онъ мнѣ:-- "Братъ, столь жаркое моленье 61
             Исполнится въ послѣдней сферѣ; тамъ
             И я, и ты найдемъ всѣхъ думъ свершенье.
   
             "Тамъ совершенъ, безгрѣшенъ, святъ и прямъ 64
             Всякъ помыслъ нашъ; и все, что есть лишь въ мірѣ,
             Тамъ въ полнотѣ предвѣчной зримо намъ.
   
             "Безъ полюсовъ, тотъ край -- пространствъ всѣхъ шире, 67
             И лѣстница, верхъ коей улетѣлъ
             Отъ глазъ твоихъ, исчезла тамъ въ эѳирѣ.
   
             "И патріархъ Іаковъ также зрѣлъ 70
             Взнесеннымъ верхъ ея къ святому прагу,
             Когда на ней сонмъ ангеловъ кипѣлъ.
   
             "Но отъ земли никто не хочетъ шагу 73
             Ступить по ней, и мой Уставъ для братствъ
             Тамъ пишется, чтобъ портить лишь бумагу.
   
             "Обращены, всѣхъ ради святотатствъ, 76
             Въ кули муки прогнившей капишоны,
             Въ разбойничій вертепъ -- дома аббатствъ.
   
             "Но лихоимствомъ Божьи такъ законы 79
             Не рушатся, какъ тѣмъ плодомъ, какимъ
             Сердца теперь монаховъ заражены.
   
             "Встарь, что имѣла, Церковь лишь однимъ 82
             Молящимъ ради Бога назначала,
             А не своимъ иль худшимъ, чѣмъ своимъ.
   
             "Теперь плоть смертная столь дряблой стала, 85
             Что для того, чтобъ дубъ свой желудь далъ,
             Уже благихъ началъ тамъ слишкомъ мало.
   
             "Петръ безъ сребра и злата начиналъ, 88
             А я -- молитвой и постомъ, и смѣло,
             Хоть въ нищетѣ, Францискъ смиренныхъ звалъ.
   
             "И коль сличишь, какъ началъ каждый дѣло, 91
             Съ тѣмъ, что теперь,-- поймешь, что на землѣ
             То стало чернымъ, что бывало бѣло.
   
             "Впрямь Іорданъ потекъ ужъ вспять въ руслѣ! 94
             Но моря бѣгъ предъ Богомъ безконечно
             Чудеснѣе, чѣмъ помощь въ этомъ злѣ".
   
             Такъ онъ сказалъ и отлетѣлъ навѣчно 97
             Въ свой сонмъ, и сонмъ съ нимъ слился въ торжество;
             Потомъ, какъ вихрь, все взвилось быстротечно.
   
             По знаку Донны, по стопамъ его 100
             По лѣстницѣ взлетѣлъ я: побѣдила
             Такъ мощь ея во мнѣ все естество!
   
             И здѣсь, гдѣ насъ естественная сила 103
             Возводитъ вверхъ и сводитъ, -- съ чѣмъ сравню
             Я скорость, что меня здѣсь окрылила?
   
             Читатель мой! Такъ вѣрно, какъ горю 106
             Вновь зрѣть тріумфъ, о немъ же, многогрѣшный,
             Лью столько слезъ и, каюсь, въ перси бью,--
   
             Ты-бъ изъ огня не вырвалъ перстъ такъ спѣшно, 109
             Какъ быстро я вознесся въ знакъ святой,
             Что за Тельцомъ свершаетъ путь успѣшный.
   
             О слава звѣздъ! о свѣтъ, чреватый той 112
             Великой силой, подъ ея-жъ охраной,
             Каковъ ни есть, возникъ весь геній мой!
   
             При васъ восходъ, при васъ закатъ румяный 115
             Свершилъ отецъ всей жизни -- въ первый разъ,
             Какъ воздухъ я вдохнулъ родной Тосканы.
   
             И здѣсь, гдѣ благость такъ мнѣ излилась, 118
             Что я взнесенъ въ тотъ кругъ, что васъ вращаетъ,
             Мнѣ суждено на долю видѣть васъ.
   
             Къ вамъ въ этотъ часъ душа моя взываетъ -- 121
             Дать силу ей исполнить трудный шагъ
             Въ тотъ міръ, куда такъ сердце увлекаетъ.
   
             -- "Такъ близокъ ты къ предѣлу крайнихъ благъ",-- 124
             Вѣщала мнѣ Мадонна, -- "что вначалѣ
             Ты долженъ съ глазъ разсѣять всякій мракъ.
   
             "Взгляни же внизъ и прежде, чѣмъ ты далѣ 127
             Взлетишь, смотри, какой обширный міръ
             У нашихъ ногъ оставили мы вмалѣ.
   
             "Пусть съ радостнымъ ты сердцемъ, какъ на пиръ, 130
             Войдешь въ тріумфъ, что въ небѣ протянулся,
             Несясь, какъ вихрь, чрезъ круглый сей эѳиръ".
   
             Тутъ на семь сферъ я взоромъ оглянулся 133
             И шаръ земной узрѣлъ; но, увидавъ,
             Какъ малъ онъ видомъ, горько улыбнулся.
   
             И лучшимъ я считаю тотъ уставъ, 136
             Гдѣ онъ не цѣнится, и въ чьемъ предметѣ
             Другая цѣль, поистинѣ тотъ правъ.
   
             Латоны дщерь тамъ зрѣлъ я въ яркомъ свѣтѣ 139
             Безъ тѣни той, которой я введенъ
             Въ мысль ложную о пятнахъ въ сей планетѣ.
   
             Не ослѣплялъ твой сынъ, Гиперіонъ, 142
             Тамъ мнѣ очей; тамъ Майя и Діона
             Вблизи его вращались съ двухъ сторонъ.
   
             Тамъ зрѣлся мнѣ Юпитеръ, другъ закона. 145
             Между отцомъ и сыномъ, и вполнѣ
             Я понялъ тамъ ихъ ходъ средь небосклона.
   
             Всѣ семь планетъ являли, какъ онѣ 148
             Громадны тамъ, и какъ въ движеньяхъ скоры,
             И на какихъ пространствахъ въ вышинѣ.
   
             Площадка-жъ та, гдѣ мы ведемъ раздоры, 151
             Пока въ кругу я Близнецовъ парилъ
             Предстала вся -- моря, холмы и горы.
   
             Въ прекрасный взоръ тутъ взоры я вперилъ. 154
   

ПѢСНЬ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ.

Тріумфъ Христа.-- Вѣнчаніе Дѣвы Маріи.

             Какъ птичка-мать, въ вѣтвяхъ любимой сѣни 1
             На гнѣздышкѣ покоя чадъ своихъ,
             Пока весь міръ мрачатъ ночныя тѣни.--
   
             Чтобъ поскорѣй взглянуть на дорогихъ? 4
             И съ радостью летѣть на трудъ тяжелый:
             На поискъ корма, чѣмъ насытить ихъ,
   
             Предупреждаетъ день на вѣткѣ голой 7
             И жадно ждетъ, чтобъ солнышко зажгло
             Скорѣй востокъ огнемъ зари веселой, --
   
             Такъ и Мадонна, вверхъ поднявъ чело, 10
             Въ ту сторону взирала со вниманьемъ,
             Гдѣ медленнѣй свѣтило дня текло.
   
             И, пораженъ Мадонны созерцаньемъ, 13
             Я то постигъ, что ощущаетъ тотъ,
             Кто полнъ надеждъ и счастливъ ожиданьемъ.
   
             Но кратокъ былъ межъ двухъ моментовъ ходъ -- 16
             Межъ ожиданьемъ и надеждъ свершеньемъ,--
             Какъ сталъ яснѣть все ярче неба сводъ.
   
             И Донна: -- "Вотъ, приходитъ съ ополченьемъ 19
             Тріумфъ Христа! Вотъ, полный сборъ плодовъ,
             Взлелѣянныхъ всѣхъ этихъ сферъ вращеньемъ!"
   
             И лихъ ея какъ пламя сталъ багровъ 22
             И радостью такъ очи стали полны,
             Что выразить ее нѣтъ въ мірѣ словъ.
   
             Какъ въ полнолунье, въ полночь, въ часъ безмолвный, 25
             Ликъ Тривіи смѣется съ горнихъ мѣстъ
             Межъ вѣчныхъ нимфъ, глядящихъ съ неба въ волны, --
   
             Такъ видѣлъ тамъ надъ тысячами звѣздъ 28
             Я Солнце то, Что всѣхъ даритъ ихъ свѣтомъ,
             Какъ наше здѣсь льетъ звѣздамъ свѣтъ окрестъ.
   
             И Существо въ живомъ сіяньи этомъ 31
             Свѣтилось мнѣ, столь яркій блескъ лія,
             Что долу взоръ склонилъ я въ забытьѣ тамъ.
   
             -- "О Беатриче, вождь, о жизнь моя!" 34
             И мнѣ она: -- "Тебя та Мощь сразила,
             Предъ нею же не устоитъ ничья.
   
             "Премудрость здѣсь и пресвятая сила. 37
             Отверзшія на небо путь съ земли,
             Гдѣ скорбь по немъ такъ долго всѣхъ томила".
   
             Какъ съ тучъ огонь срывается вдали, 40
             Расширясь такъ, что въ нихъ ему ужъ тѣсно,
             И въ долъ летитъ, природѣ вопреки,--
   
             Такъ разумъ мой, отъ пищи той небесной 43
             Расширившись, самъ вышелъ изъ себя,
             И чѣмъ онъ сталъ, то было мнѣ безвѣстно.
   
             -- "Открой глаза; смотри, чѣмъ стала я; 46
             Ты столько зрѣлъ, что болѣ не опасно
             Сносить мою улыбку для тебя".
   
             Я былъ, какъ тотъ, предъ кѣмъ паритъ неясно 49
             Забытый сонъ, и кто, тревожимъ имъ,
             Его припомнить силится напрасно,--
   
             Когда я внялъ словамъ ея святымъ, 52
             Столь радостнымъ, что внесъ я ихъ въ скрижали
             Тѣхъ вѣчныхъ книгъ, гдѣ прошлое хранимъ.
   
             И если-бъ мощь всѣ языки мнѣ дали, 55
             Которыхъ вкусъ млекомъ съ Парнасскихъ скалъ
             Съ Полимніей всѣ Музы услаждали, --
   
             И тысячной я-бъ доли не сказалъ, 58
             Святую ту улыбку воспѣвая
             И ликъ святой, когда онъ просіялъ.
   
             Такъ я, какъ путникъ прыгаетъ, встрѣчая 61
             Овраги, -- самъ съ поэмою своей
             Здѣсь дѣлаю скачки въ картинѣ Рая;
   
             Но кто пойметъ всю тяжесть темы сей 64
             И какъ подъ ней безсильны смертныхъ плечи,
             Тотъ мнѣ проститъ, коль дрогну я подъ ней.
   
             Тотъ путь, гдѣ смѣло челнъ мой и далече 67
             Летитъ средь волнъ, -- тотъ путь не для ладьи,
             Гдѣ кормчій хилъ и бурь страшится встрѣчи.
   
             -- "Зачѣмъ влюбленъ такъ въ очи ты мои? 70
             Взгляни на садъ плѣнительный, гдѣ снова,
             Въ лучахъ Христа всѣ вѣтви расцвѣли!
   
             "Здѣсь Роза, въ ней же плоть бысть Божье Слово; 73
             Здѣсь лиліи, чей аромата туда
             Вамъ путь открылъ, гдѣ небо всѣмъ готово".
   
             Такъ Беатриче. Я же, ей всегда 76
             Покорный, -- слабыхъ глазъ борьбу съ лучистой
             Средою вновь повелъ не безъ труда.
   
             И мнѣ, какъ бы стоящему подъ мглистой 79
             Грядою тучъ, прорвавшійся сквозь нихъ
             Лучъ солнца вдругъ представилъ лугъ цвѣтистый.--
   
             Явились вихри свѣтовъ огневыхъ, 82
             Возженныхъ свыше изліяньемъ славы,
             Хоть я не зрѣлъ, кто возжигаетъ ихъ.
   
             О Сине Божій, взнесся, величавый, 85
             Ты высоко, чтобъ въ немощность мою
             Влить силу зрѣть просторъ Твоей державы.
   
             Прекрасный цвѣтъ, чье имя я пою 88
             И вечеромъ и утромъ, взоръ мой шире
             Вдругъ отворилъ, да большій пламень зрю.
   
             Но лишь предсталъ очамъ моимъ въ эѳирѣ 91
             Въ величіи и въ блескѣ свѣтъ Звѣзды.
             Все побѣдившей въ томъ и этомъ мірѣ,
   
             Какъ свѣточъ свергся изъ небесъ среды 94
             И надъ Звѣздой сталъ въ образѣ короны,
             Вкругъ начертавъ изъ пламени бразды.
   
             Сладчайшіе земныхъ мелодій тоны, 97
             Ласкающіе слухъ нашъ, какъ зефиръ,
             Я-бъ счелъ за громъ, прорвавшій тучъ препоны,
   
             Въ сравненьи съ музыкой небесныхъ лиръ, 100
             Вѣнчавшихъ звуками Красу сапфира.
             Отъ коей сталъ санфирнѣй весь эѳиръ.
   
             -- "Я, ангеловъ любовь, пою съ эѳира 103
             Съ той радостью, какой пылала Ты,
             Нося во чревѣ Упованье міра.
   
             "И буду пѣть, Царица правоты, 106
             Тебѣ, доколь Ты съ Сыномъ и въ святыя
             Странѣ небесъ льешь славу съ высоты".
   
             Такъ гласомъ нѣкимъ пѣсни круговыя 109
             Взносилися, и, вслѣдъ его похвалъ,
             Воскликнули огни небесъ: "Марія!"
   
             Въ порфирѣ царской, ею-жъ одѣялъ 112
             Господь вселенную, и въ ней лучами
             Свѣтлѣйшими Духъ Божій просіялъ,
   
             Край внутренній въ такой дали надъ нами 115
             Былъ утаенъ, что съ точки, гдѣ я былъ.
             Его границъ не прозрѣвалъ очами.
   
             И слѣдовать очамъ не стало силъ 118
             За пламенемъ, вѣнчаннымъ діадимой,
             Когда онъ къ Сыну въ небо восходилъ.
   
             И какъ младенецъ, матерью кормимый, 121
             Насытившись, рученки тянетъ къ ней,
             Чтобъ выразить любовь свою къ родимой, --
   
             Такъ свѣточи вершиною своей 124
             Тянулись въ высь, всѣ изъявляя радость
             Своей любви къ Маріи средь огней.
   
             И предо мной взыграли тутъ, какъ младость, 127
             "Regina coeli" сладко такъ запѣвъ,
             Что не забыть мнѣ ввѣкъ тѣхъ звуковъ сладость.
   
             О, счастливъ пахарь, сборъ пожать успѣвъ 130
             Обильнѣйшій сѣмянъ тамъ, гдѣ когда-то
             Онъ совершить сумѣлъ ихъ добрый сѣвъ!
   
             Здѣсь познаютъ, сколь то богатство свято, 133
             Что собрано въ слезахъ, о Вавилонъ,
             Въ твоемъ плѣну, гдѣ брошено лишь злато.
   
             Здѣсь, у Христа, Маріей вознесенъ, 136
             Завѣтомъ Ветхимъ и Завѣтомъ Новымъ,
             Свою побѣду торжествуетъ онъ,
   
             Ключей хранитель къ царствамъ симъ Христовымъ. 139
   

ПѢСНЬ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ.

Апостолъ Петръ испытываетъ Данте въ вѣрѣ,

             -- "О, къ вечери великой Агнца званный 1
             Союзъ святыхъ, да утолится въ ней
             Вашъ гладъ духовной нищей невозбранной!
   
             "Коль волей Божьей предвкушаетъ сей 4
             Лишь то, что съ трапезъ вашихъ упадаетъ,
             Хоть и живетъ еще онъ межъ людей, --
   
             "То, видя, сколь безмѣрно онъ страдаетъ, 7
             Уймите въ немъ пылъ жажды, ниспославъ
             Хоть каплю водъ! Вѣдь онъ ихъ ожидаетъ".
   
             Такъ Донна къ нимъ. И, образъ сферъ принявъ, 10
             Вкругъ полюсовъ недвижныхъ свѣты хоромъ
             Какъ сонмъ кометъ вскружились, запылавъ.
   
             И какъ въ часахъ колеса съ ихъ приборомъ 13
             Такъ движутся, что чуть ползетъ одно.
             Другое же летаетъ передъ взоромъ,--
   
             Такъ души тѣ, вращаясь не равно 16
             Стремительно, являли мнѣ мельканьемъ
             Своимъ блаженство то, что имъ дано.
   
             Но на одной, всѣхъ краше одѣяньемъ, 19
             Столь яркій огнь блаженства я узрѣлъ,
             Что онъ затмилъ всѣ прочія сіяньемъ.
   
             И, трижды Донну увѣнчавъ, онъ пѣлъ 22
             Божественно; и былъ такъ голосъ сладокъ,
             Что смолкнуть здѣсь фантазіи удѣлъ.
   
             Не приведетъ перо здѣсь думъ въ порядокъ: 25
             Всѣ краски думъ, не только что рѣчей,
             Здѣсь слишкомъ рѣзки для столь нѣжныхъ складокъ.
   
             -- "Сестра святая! въ той мольбѣ твоей 28
             Такой огонь любви, что, гласъ твой слыша,
             Отторгся я отъ дивной сферы сей".
   
             Дыханьемъ устъ, вращаясь тише, тише, 31
             Огнь благостный такъ Доннѣ далъ отвѣтъ,
             Вѣщая то, что написалъ я выше.
   
             И та: -- "О мужъ великій, вѣчный свѣтъ, 34
             Кому вручилъ ключи къ симъ царствамъ чуднымъ
             Спаситель нашъ, на землю съ неба сшедъ!
   
             "Спроси его, по легкимъ или труднымъ 37
             Вопросамъ вѣры, ею-жъ утвержденъ
             Ты по морю ходилъ предъ Правосуднымъ.
   
             "Какъ твердъ въ любви, надеждѣ, вѣрѣ онъ,-- 40
             Тебѣ не тайна: видишь въ полной мѣрѣ
             Его -- какъ бы въ тебѣ онъ отраженъ.
   
             "Но какъ лишь вѣра отверзаетъ двери 43
             Гражданамъ въ рай, то благо говорить
             Во славу ей теперь ему о вѣрѣ".
   
             Какъ баккалавръ, готовясь въ споръ вступить, 46
             Молчитъ, вопросъ магистра ожидая,
             Чтобъ дать отвѣтъ, а не судьею быть,--
   
             Такъ я, пока вѣщала неземная, 49
             Въ умѣ сбирала, всѣ знанія свои,
             Кто былъ мой вопрошатель дивный, зная.
   
             И онъ:-- "Христовъ рабъ добрый, объяви, 52
             Скажи мнѣ: что есть вѣра?" Вопрошенный
             Дыханьемъ свѣта, взвелъ глаза свои
   
             Къ нему, взглянувъ на Донну, весь смущенный; 55
             Изъ сердца кладезей да пролію
             Я мыслей волны,-- знакъ мнѣ былъ отъ Донны.
   
             -- "Та благодать, чьей властью предстою 58
             Предъ первымъ воиномъ, да дастъ мнѣ силы
             Изречь" -- я началъ -- "исповѣдь мою".
   
             И продолжалъ: -- "Какъ пишетъ братъ твой милый, 61
             Съ кѣмъ, отче, Римъ ты вывелъ изъ цѣпей
             (Слова-жъ его суть истины мѣрилы!),--
   
             "Есть вѣра -- сущность чаемыхъ вещей 64
             И аргументъ невидимыхъ; въ семъ смыслѣ
             Я понимаю свойство вѣры всей".
   
             И былъ мнѣ гласъ: -- "Мнишь вѣрно! Но размысли 67
             И объясни: зачѣмъ отнесъ ее
             Ты къ сущностямъ и аргументамъ мысли?"
   
             И я ему: -- "Тѣ глубины и все, 70
             Что мнѣ воочью кажутъ эти сферы,
             Такъ скрыты тамъ, что все ихъ бытіе
   
             "Мы познаемъ лишь съ помощію вѣры, 73
             Надеждою вѣнчанной; потому
             Я сущностей даю ей всѣ размѣры.
   
             "Отъ вѣры этой надлежитъ уму 76
             Безъ доказательствъ мыслить; потому-то
             Какъ аргументъ -- и вѣру я приму".
   
             И былъ мнѣ гласъ: -- "Будь въ мірѣ всѣмъ вдохнуто 79
             Ученье вѣры въ чистотѣ такой,
             Затихла-бъ тамъ и всѣхъ софистовъ смута".
   
             Такъ лился духъ мнѣ изъ любви святой, 82
             И вслѣдъ затѣмъ:-- "Испробовавъ заранѣ
             Металлъ и вѣсъ монеты золотой,--
   
             "Имѣешь ли, скажи, ее въ карманѣ?" 85
             -- "Да",-- я сказалъ -- "и такъ она цѣла
             И блещетъ такъ, что фальши нѣтъ въ чеканѣ".
   
             Тамъ возсіявъ, гдѣ глубь его была, 88
             Такъ свѣточъ мнѣ: -- "Но камень драгоцѣнный,
             Чѣмъ зиждутся всѣ добрыя дѣла,
   
             "Отколь ты взялъ?" И я: -- "Тотъ огнь священный 91
             Святого Духа, Имъ же озаренъ
             Книгъ ветхихъ, какъ и новыхъ листъ нетлѣнный,--
   
             "Есть силлогизмъ, которымъ убѣжденъ 94
             Такъ сильно я, что предъ его основой
             Ужъ всякій доводъ остроты лишенъ".
   
             И былъ мнѣ гласъ: -- "Коль ветхою и новой 97
             Посылкою ты убѣжденъ вполнѣ,
             То какъ ты въ нихъ прозрѣлъ святое слово?"
   
             И я:-- "Ту истину раскрыли мнѣ 100
             Ихъ дѣйствія: природа не ковала
             Желѣза здѣсь, ни грѣла на огнѣ".
   
             И свѣтъ: -- "Скажи, что-жъ умъ твой убѣждало 103
             Въ тѣхъ дѣйствіяхъ? Одно ли только то,
             Что доказать еще должно сначала?"
   
             -- "Коль христіанство въ мірѣ разлито 106
             Везъ всѣхъ чудесъ" -- я рекъ -- "то въ чудотворномъ
             Томъ дѣйствіи всѣ чудеса -- ничто!
   
             "Затѣмъ что, бѣденъ, нищъ, въ постѣ упорномъ, 109
             Ты насадилъ свой садъ, хоть съ давнихъ поръ
             Въ немъ виноградъ разросся дикимъ терномъ".
   
             Тутъ "Бога хвалимъ" весь небесный дворъ 112
             Воспѣлъ съ такой мелодіей напѣва,
             Какъ можетъ пѣть лишь въ небѣ райскій хоръ.
   
             И князь небесъ, кто искусомъ, безъ гнѣва, 115
             Мнѣ съ вѣтви къ вѣтви такъ помогъ влѣзать,
             Что достигалъ ужъ я вершины древа,
   
             Вновь провѣщалъ: -- "Господня благодать, 118
             Ведя твой умъ, тебѣ уста досюда
             Отверзла такъ, какъ должно отверзать,
   
             "И выдержалъ ты искусъ свой нехудо; 121
             Но исповѣдуй: вѣруешь въ Кого?
             И вѣру ту заимствовалъ откуда?"
   
             -- "Отецъ святой, ты нынѣ зришь Того, 124
             Въ Него же такъ ты вѣровалъ, что спѣшнѣй
             И юноши нисшелъ во гробъ Его!"
   
             Такъ началъ я:-- "Въ странѣ ты хочешь здѣшней 127
             Въ насъ вѣру зрѣть до самаго конца
             Въ источникахъ ея и формѣ внѣшней.
   
             "Мы вѣруемъ въ единаго Творца, 130
             Предвѣчнаго, Кто небеса, вращаетъ
             Любовію и волею Отца.
   
             "Насъ физика такъ вѣрить научаетъ 133
             И метафизика; но паче мы
             Такъ вѣруемъ, зане намъ то внушаетъ
   
             "И Моисей съ пророки, и псалмы, 136
             И весь Завѣтъ, и ваши всѣ посланья,
             Гдѣ Духъ Святой вамъ озарилъ умы.
   
             "И въ три Лица мы вѣруемъ въ сліяньи 139
             Во Троицѣ, гдѣ три едино суть,
             Гдѣ sunt и est возможны въ сочетаньи.
   
             "Ту тайную божественную суть 142
             Евангельскимъ ученьемъ вашимъ въ мірѣ,
             Я, какъ печать, пріялъ себѣ на грудь.
   
             Вотъ -- тотъ истокъ, та искра, что все шире 145
             Во мнѣ растетъ, чтобъ огнь воспроизвесть,
             Да блещетъ въ сердцѣ, какъ звѣзда въ эѳирѣ".
   
             Какъ господинъ, кто, выслушавши вѣсть 148
             Пріятную, объемлетъ съ восхищеньемъ
             Слугу за то, что поспѣшилъ донесть,--
   
             Такъ и меня, благословляя пѣньемъ, 151
             Апостольскій вѣнчалъ три краты свѣтъ,
             Предъ кѣмъ я рѣчь держалъ, его-жъ велѣньемъ:
   
             Такъ былъ ему пріятенъ мой отвѣтъ! 154
   

ПѢСНЬ ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ.

Разсужденіе съ апостоломъ Іаковомъ о надеждѣ.-- Евангелистъ Іоаннъ.

             Удастся-ль мнѣ священною поэмой 1
             (На ней же длань и неба и земли,
             Такъ что изсохъ я весь подъ трудной темой)
   
             Осилить тѣхъ, кто въ злобѣ заперли 4
             Мнѣ входъ въ овчарню, гдѣ я спалъ ягненкомъ,
             Какъ врагъ волковъ, что съ нею брань вели:
   
             Въ другомъ рунѣ я-бъ былъ при кликѣ громкомъ, 7
             Вернувшись, какъ поэтъ, во храмѣ томъ,
             Гдѣ былъ крещенъ,-- увѣнчанъ въ честь потомкамъ.
   
             Тамъ въ нѣдра вѣры, въ ней же познаемъ 10
             Мы Господа, вступилъ я, и Петровымъ
             Здѣсь за нее былъ осѣненъ огнемъ.
   
             Тутъ огнь другой одѣлъ насъ блескомъ новымъ, 13
             Ліясь изъ сферъ, отколь предъ симъ въ огнѣ
             Нисшелъ глава намѣстникамъ Христовымъ.
   
             И, вся восторгъ, сказала Донна мнѣ: 16
             -- "Смотри, смотри: вотъ воинъ, чьи заслуги
             Въ Галицію влекутъ васъ на землѣ".
   
             Какъ голубокъ, слетѣвъ къ своей подругѣ, 19
             Къ ней ластится, воркуя и кружась,
             Чтобъ выразить тѣмъ радость другъ о другѣ,--
   
             Такъ увидалъ я, какъ небесный князь 22
             Съ другимъ вельможей -- оба въ мѣстѣ этомъ
             Сошлись, небесной пищей веселясь.
   
             И на привѣтъ отвѣтивши привѣтомъ, 25
             Сталъ coram ше безмолвно каждый ликъ,
             Такъ что мой взоръ былъ ослѣпленъ ихъ свѣтомъ.
   
             Съ улыбкой Донна молвила въ тотъ мигъ: 28
             -- "О дивный свѣтъ, писавшій намъ всѣхъ прежде
             Объ изобильи нашихъ базиликъ!
   
             "Благовѣсти съ высотъ ихъ о надеждѣ; 31
             Зане ты былъ ей символомъ въ горахъ,
             Гдѣ въ свѣтлой тремъ Христосъ предсталъ одеждѣ".
   
             -- "Поднявъ главу, разсѣй безплодный страхъ! 34
             Кто къ намъ грядетъ сюда изъ смертныхъ страды,
             Тотъ да созрѣетъ въ нашихъ здѣсь лучахъ" --
   
             Изъ пламени второго гласъ отрады 37
             Такъ лился мнѣ; я взоръ возвелъ къ горамъ,--
             Взоръ, что сперва поникъ отъ ихъ громады.
   
             -- "Коль въ благости нашъ Самодержецъ Самъ 40
             Ввести тебя до смерти соизволилъ
             Къ Его князьямъ въ таинственный Свой храмъ,
   
             "Затѣмъ, чтобъ ты, кому Онъ зрѣть дозволилъ 43
             Дворъ истинный, всѣмъ любящимъ душой,
             Какъ и себѣ, надежду въ сердце пролилъ,--
   
             "То объясни: что есть она? открой, 46
             Какъ цвѣтъ ея цвѣтетъ? отколѣ сила?" --
             Такъ продолжалъ все тотъ же свѣтъ второй.
   
             И Добрая, кто перья укрѣпила 49
             Въ крилахъ моихъ къ полету, мой отвѣтъ
             Своимъ отвѣтомъ такъ предупредила:
   
             -- "Въ воинствующей Церкви сына нѣтъ. 52
             Кто-бъ былъ, какъ онъ, надеждою такъ полонъ,
             Какъ вписано въ томъ Солнцѣ, гдѣ нашъ свѣтъ.
   
             "Вотъ почему узрѣть Сіонъ пришелъ онъ 55
             Изъ страшной тьмы Египта, прежде чѣмъ
             Срокъ службы Церкви до конца довелъ онъ.
   
             "Въ другихъ вопросахъ, заданныхъ не съ тѣмъ, 58
             Чтобъ знать его, но чтобъ донесъ онъ тлѣнью,
             Сколь любишь ты надежду сердцемъ всѣмъ,--
   
             "Нѣтъ трудности, ни пищи самомнѣнью,-- 61
             Такъ пусть же онъ рѣшитъ ихъ самъ, и Богъ
             Да дастъ ему глаголъ къ благовѣщенью".
   
             Какъ ученикъ съ охотой, безъ тревогъ, 64
             Учителю свое являетъ знанье,
             Чтобъ тотъ судить его успѣхи могъ,--
   
             -- "Надежда есть" -- сказалъ я -- "ожиданье 67
             Благъ будущихъ, которыя даритъ
             Намъ благодать заслугамъ въ воздаянье.
   
             "Изъ многихъ звѣздъ ліясь, мнѣ въ сердце влитъ 70
             Тотъ свѣтъ всѣхъ прежде -- тѣмъ, кто воспѣваетъ
             Вождя вождей, верховнѣйшій піитъ.
   
             "Sperent in te", въ псалмѣ онъ восклицаетъ, 73
             Господне имя знающіе всѣ!"
             Съ моей же вѣрой кто-жъ Его не знаетъ?
   
             "Надежды росу ты въ своемъ письмѣ 76
             Мнѣ пролилъ такъ, что орошаю въ мірѣ
             Я всѣхъ дождемъ, рожденнымъ въ сей росѣ".
   
             Такъ я сказалъ; межъ тѣмъ въ своей порфирѣ 79
             Весь трепеталъ того огня пожаръ
             И вспыхивалъ, какъ молніи въ эѳирѣ.
   
             И духъ: -- "Любовь, во мнѣ питая жаръ 82
             Къ той силѣ, съ коей, не смущенъ испугомъ.
             Я встрѣтилъ смерть и пальму принялъ въ даръ,--
   
             "Влечетъ меня съ тобой, надежды другомъ, 85
             Рѣчь продолжать, и потому скажи:
             Какимъ надежду очертилъ ты кругомъ?"
   
             И я: -- "Въ Святомъ Писаньи ей межи 88
             Очерчены, а здѣсь -- ея основы!
             Для чистыхъ душъ, въ комъ нѣтъ предъ Богомъ лжи,
   
             "Для тѣхъ (сказалъ Исаія) готовы 91
             Въ Его землѣ сіянья двухъ одеждъ;
             Земля-жъ Его -- въ сей жизни вѣчно новой.
   
             "Еще подробнѣй братъ твой, полнъ надеждъ, 94
             Въ томъ мѣстѣ, гдѣ о бѣлыхъ пишетъ столахъ.
             Видѣнье то открылъ для нашихъ вѣждъ".
   
             Лишь кончилъ я, какъ вдругъ при тѣхъ глаголахъ 97
             "Sperent in te", раздался гласъ съ вышинъ
             И вторилась та пѣснь на всѣхъ престолахъ.
   
             И блескъ такой лился изъ тѣхъ дружинъ, 100
             Что, будь кристаллъ такой же въ знакѣ Рака,--
             Весь зимній мѣсяцъ былъ бы день одинъ.
   
             Какъ дѣва, вставъ, плясать идетъ безъ знака 103
             Унылости, не ради суеты,
             Но чтобъ почтить невѣсту послѣ брака,--
   
             Такъ яркій блескъ спускался съ высоты 106
             Къ двумъ свѣточамъ, вращавшимся на мѣстѣ,
             Согласно съ чувствомъ дивной той четы.
   
             Въ кругу ихъ съ пѣньемъ блескъ сліялся вмѣстѣ, 109
             И Донна взоръ вперила въ сей фіалъ,
             Безмолвная, подобная невѣстѣ.
   
             -- "Вотъ тотъ, кого на грудъ Свою пріялъ 112
             Нашъ Пеликанъі Вотъ тотъ, кого Богъ-Слово
             Самъ со креста въ великій санъ избралъ".
   
             Такъ Донна мнѣ; но, говоря то слово, 115
             Какъ и потомъ, все не сводила глазъ
             Со свѣточа, внимать ему готова.
   
             Что съ тѣмъ бываетъ, кто въ затменья часъ 118
             На солнце зритъ, чтобъ видѣть, все-ль затмилось,
             И зрѣнія лишается тотчасъ,--
   
             То-жъ и со мной, при блескѣ томъ, случилось. 121
             И гласъ мнѣ: -- "Зрѣть тебѣ такъ тяжело
             За то, что ждешь того, что вамъ лишь мнилось.
   
             "Какъ персть, мое тамъ тѣло въ персть легло 124
             И будетъ тамъ, доколь съ уставомъ вѣчнымъ
             Сравняется блаженныхъ душъ число.
   
             "Два Свѣта лишь къ блаженствамъ безконечнымъ 127
             Въ двухъ одѣяньяхъ вознеслись, о чемъ
             Такъ и скажи въ томъ мірѣ всѣмъ безпечнымъ".
   
             При сихъ словахъ кругъ, пышущій огнемъ, 130
             Пришелъ въ покой, а съ нимъ и сладость пѣнья
             Тріады душъ, сліявшихъ голосъ въ немъ,--
   
             Такъ, чтобъ избѣгнуть скалъ, иль утомленья, 133
             Усердные гребцы бросаютъ вмигъ,
             Послыша свистъ, всѣ весла безъ движенья.
   
             О, какъ мой умъ взволнована, былъ въ тотъ мигъ, 136
             Когда, взглянувъ, чтобъ видѣть Беатриче,
             Я зрѣть не могъ ея прекрасный ликъ,
   
             Хоть былъ при ней и въ мірѣ сихъ величій. 139
   

ПѢСНЬ ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ.

Разсужденіе съ евангелистомъ Іоанномъ о любви.-- Адамъ.

             Въ боязни, что совсѣмъ мой взоръ погасъ, 1
             Я изъ огня пылавшаго, въ которомъ
             Потухъ мой взоръ, заслышалъ тихій гласъ,
   
             Сказавшій мнѣ:-- "Пока прозришь ты взоромъ, 4
             Который вдругъ ослѣпъ въ моемъ огнѣ,
             Утрату глазъ замѣнимъ разговоромъ.
   
             "Итакъ, начни. Въ какой, скажи, странѣ 7
             Цѣль думъ твоихъ? Сперва-жъ узнай, что зрѣнье
             Ослабилъ ты, а не убилъ вполнѣ.
   
             "Во взорѣ той, кто вождь твой въ семъ пареньѣ, 10
             Есть чудный даръ, которымъ обладалъ
             Ананія, что Павлу далъ прозрѣнье".
   
             -- "О, пусть же, рано-ль. поздно-ль",-- я сказалъ,-- 13
             "Спасетъ мнѣ очи внесшая въ ихъ двери
             Мнѣ въ грудь огонь, чтобъ вѣчно въ ней пылалъ!
   
             "То Благо, что здѣсь льется въ каждой сферѣ. 16
             Есть Альфа и Омега книги той,
             Гдѣ я постигъ любовь въ различной мѣрѣ".
   
             И тотъ же гласъ, который страхъ нѣмой 19
             Прогналъ во мнѣ, вдругъ темнотой обвитомъ,
             Вновь звалъ меня къ бесѣдѣ начатой,
   
             Сказавъ: -- "Просѣй же болѣ частымъ ситомъ 22
             Здѣсь мысль свою. Скажи, какъ ты постигъ
             Свой лукъ направить къ цѣлямъ столь сокрытымъ?"
   
             И я:-- "Ученье философскихъ книгъ 25
             И голосъ тотъ, что съ неба къ намъ взываетъ,
             Мнѣ той любви раскрыли свѣтлый ликъ.
   
             "Зане кто благомъ Благо то считаетъ, 28
             Тотъ любитъ ужъ Его, и тѣмъ сильнѣй,
             Чѣмъ болѣ благъ Оно въ себѣ вмѣщаетъ.
   
             "Вотъ этихъ благъ, столь щедрыхъ въ мздѣ своей, 31
             Что всякій даръ, что съ Благомъ тѣмъ не связанъ.
             Есть только отблескъ отъ Его лучей,--
   
             "Искать тѣхъ блага" всего сильнѣй обязанъ 34
             Въ любви своей умъ каждаго, кто зритъ
             Свѣтъ правды сей, коль разъ ему указанъ.
   
             "Свѣта правды сей въ умѣ моемъ раскрытъ 37
             Былъ тѣмъ, кто мнѣ сказалъ, что, какъ основа,
             Въ созданьяхъ вѣчныхъ духъ любви разлитъ.
   
             "То мнѣ раскрылъ и гласъ Святого Слова, 40
             Кто Моисею о Себѣ вѣщалъ:
             "Мою ты славу узришь безъ покрова".
   
             "Раскрылъ и ты, когда ты возвѣщалъ 43
             О тайнахъ неба вѣсть всему живому
             Въ Евангельи превыше всѣхъ похвалъ".
   
             И былъ мнѣ гласъ: -- "По разуму людскому 46
             И по Писаньямъ, сходнымъ съ нимъ, блюди
             Любовь свою къ Владыкѣ пресвятому.
   
             "Но нѣтъ ли струнъ иныхъ въ твоей груди, 49
             Къ Нему тебя тянувшихъ? чѣмъ явилась
             Душа твоя, скажи мнѣ, въ той любви?"
   
             Святая мысль Орла небесъ не скрылась 52
             Отъ глазъ моихъ, и понялъ я, къ чему
             Въ сей исповѣди рѣчь его клонилась.
   
             -- "Язвленья всѣ, -- я отвѣчалъ ему,-- 55
             "Что клонятъ къ Богу духъ нелицемѣрный,
             Любовь внушали сердцу моему.
   
             "Все бытіе мое, весь міръ безмѣрный 58
             И смерть Его, да оживу я съ Нимъ,
             И все, на что надѣется всякъ вѣрный,--
   
             "Со сказаннымъ познаніемъ живымъ -- 61
             Влекли меня изъ волнъ любви превратной
             Къ прямой любви, какъ къ пристанямъ святымъ.
   
             "Люблю настолько листьевъ цвѣтъ пріятный, 64
             Какимъ одѣлъ Садовникъ вѣчный садъ,
             Насколько благъ Онъ льетъ имъ, благодатный".
   
             Лишь смолкъ я, какъ наполнился весь градъ 67
             Небесный пѣньемъ, какъ немолчнымъ плескомъ,
             И возгласила Донна: "Святъ! Святъ! Святъ!"
   
             Какъ сонъ бѣжитъ отъ насъ при свѣтѣ рѣзкомъ, 70
             Затѣмъ что вновь мощь зрѣнья возстаетъ
             Съ ліющимся по тканямъ глаза блескомъ,
   
             И какъ намъ взоръ въ просоньи свѣтъ гнететъ 73
             (Такъ незамѣтно сонъ прошелъ), покуда
             Сужденье къ намъ на помощь не придетъ,--
   
             Такъ съ глазъ моихъ весь соръ, какъ силой чуда, 76
             Смела Мадонна блескомъ свѣтлыхъ глазъ,
             На тысячи сверкнувшихъ миль отсюда.
   
             И все яснѣй я видѣть сталъ въ тотъ разъ. 79
             И я спросилъ, испуганъ, чтобъ открыла,
             Кто былъ четвертый пламень подлѣ насъ?
   
             И Донна мнѣ: -- "Въ лучахъ сего свѣтила 82
             Ликуетъ въ Богѣ первый духъ изъ всѣхъ.
             Когда-либо созданныхъ первой силой".
   
             Какъ вѣтеръ клонитъ вѣтку, -- но успѣхъ 85
             Его недологъ: рвется, поднятая
             Упругостью, вверхъ вѣтвь та безъ помѣхъ,--
   
             Такъ, внемля ей, подавленъ былъ сперва я: 88
             Но былъ смущенью положенъ конецъ
             Желаньемъ весть бесѣду съ сыномъ рая.
   
             -- "Отколь", -- я началъ, -- "ты, кого Творецъ 91
             Создалъ ужъ зрѣлымъ? Отче первозданный,
             Всѣмъ женамъ ты и свекоръ, и отецъ!
   
             "Молю, отвѣть, прозрѣвъ въ мой умъ туманный, 94
             На мой вопросъ, затѣмъ лишь скрытый мной,
             Что внять хочу скорѣй твой гласъ желанный".
   
             Порой, коль бьется звѣрь подъ пеленой, 97
             Его шагъ каждый знаетъ любопытный,
             Смотря, какъ звѣрь покровъ волнуетъ свой,--
   
             Такъ мнѣ являлъ и духъ сей первобытный 100
             Сквозь огнь всю силу радости своей
             Жаръ утолить мнѣ жажды ненасытной.
   
             И огнь дохнулъ: -- "Едва ли-бъ что яснѣй 103
             Ты видѣть могъ, чѣмъ я въ семъ покрывалѣ
             Зрю мысль твою, хоть ты молчишь о ней.
   
             "Я зрю ее въ правдивомъ томъ зерцалѣ, 106
             Что отражаетъ все стекломъ своимъ,
             Само ни въ чьемъ не отразясь кристаллѣ.
   
             "Ты хочешь знать, за сколько лѣтъ предъ симъ 109
             Вселенъ я въ садъ, въ который ты столь длинной
             Шелъ лѣстницей, Мадонной возводимъ?
   
             "И долго-ль садъ мнѣ тѣшилъ взоръ невинный? 112
             Чѣмъ на себя воздвигъ я въ небѣ брань
             И создалъ я какой языкъ старинный?
   
             "Мой сынъ, не тѣмъ, что поднялъ дерзко длань 115
             Я къ яблоку, я изгнанъ въ міръ тернистый,
             А только тѣмъ, что преступилъ за грань.
   
             "Скорбѣлъ четыре тысячи и триста 118
             Два оборота солнечныхъ я въ мглѣ,
             Отколь Виргилій вызванъ сей Пречистой.
   
             "И девятьсотъ и тридцать разъ, въ числѣ 121
             Другихъ планетъ, я солнца зрѣлъ движенье
             Годичное, пока жилъ на землѣ.
   
             "Языкъ, что былъ въ моемъ употребленьи 124
             Сталъ мертвымъ, прежде чѣмъ Нимвродовъ родъ
             Задумалъ дикое столпотворенье:
   
             "Затѣмъ что все, что умъ вашъ создаетъ, 127
             По свойству вашему мѣняться въ дѣлѣ,
             Согласно съ небомъ, долго не живетъ.
   
             "Природа хочетъ, чтобъ вы рѣчь имѣли; 130
             Но ту-ль, иль эту, -- то она дарить
             На выборъ вамъ согласно вашей цѣли.
   
             "До моего прихода въ адскій скитъ 133
             И назывался Богъ, благоволивый
             Мнѣ радость дать, которой я повитъ.
   
             "Потомъ Eli Богъ названъ, и не диво: 136
             Нравъ смертныхъ то же, что на вѣтвяхъ цвѣтъ:
             Одинъ спадетъ,-- другой развился живо.
   
             "Я на горѣ, которой выше нѣтъ, 139
             Чистъ и въ грѣхѣ, жилъ съ утра дней младого
             До часа, что идетъ шестому вслѣдъ,
   
             "Когда квадрантъ мѣняетъ солнце снова". 142
   

ПѢСНЬ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ.

Рѣчь апостола Петра противъ пастырей Церкви.-- Созвѣздіе Близнецовъ.

             Отцу и Сыну и Святому Духу 1
             Весь рай воспѣлъ здѣсь "Gloria" съ святой
             Гармоніей на упоенье слуху.
   
             И то, что я увидѣлъ предъ собой, 4
             Казалось мнѣ улыбкой всей вселенной,
             Плѣнившей слухъ, и взоръ, и разумъ мой.
   
             О радость! о восторгъ неизреченный! 7
             О жизнь любви и вѣчно мирныхъ дней!
             О верхъ блаженствъ безъ алчности презрѣнной!
   
             Пылали ярко двѣ четы огней 10
             Въ глазахъ моихъ, и тотъ, что мнѣ явился
             Первѣе всѣхъ, вдругъ запылалъ сильнѣй
   
             И наконецъ такъ въ цвѣтѣ измѣнился, 13
             Какимъ бы сталъ Юпитеръ, если-бъ вдругъ
             Одеждою онъ съ Марсомъ обмѣнился.
   
             И Тотъ, чей промыслъ водитъ Божьихъ слугъ 16
             Во всѣхъ дѣлахъ, возстановилъ повсюду
             Молчаніе въ ликующихъ вокругъ.
   
             И былъ мнѣ гласъ: -- "О, не дивись, какъ чуду, 19
             Что цвѣтъ мѣняю! Будетъ измѣненъ
             Онъ здѣсь на всѣхъ, пока вѣщать я буду.
   
             "Тотъ, кто похитилъ на землѣ мой тронъ, 22
             Мой тронъ, мой тропъ, чрезъ что теперь, по знаку
             Предвѣчнаго, какъ бы пустуетъ онъ, --
   
             "Тотъ превратилъ мой славный гробъ въ клоаку 25
             Зловонной крови, такъ что, веселясь,
             Ликуетъ Извергъ, обреченный мраку".
   
             И заревомъ, какимъ въ вечерній часъ 28
             Иль утромъ пышетъ Фебъ по тучамъ встрѣчнымъ,
             Вся твердь небесъ при этомъ занялась.
   
             Какъ дѣва съ поведеньемъ безупречнымъ, 31
             Вѣсть о винѣ чужой и чуждой ей
             Порой внимаетъ съ трепетомъ сердечнымъ, --
   
             Смутилась Донна такъ отъ тѣхъ рѣчей, 34
             И сводъ небесъ такъ, думаю, затмился
             Лишь въ часъ, когда былъ распятъ Царь царей.
   
             Глаголъ его, межъ тѣмъ, изъ устъ струился, 37
             И болѣе, чѣмъ цвѣтъ огня предъ тѣмъ,
             Вѣщавшаго здѣсь голосъ измѣнился.
   
             -- "Христовой въ честь Невѣстѣ не затѣмъ 40
             Лилася кровь моя, кровь Лина, Клета,
             Чтобъ золото сгребать орудьемъ тѣмъ;
   
             "Но лишь затѣмъ, да снищутъ царство это, 43
             И Сикстъ, и Пій, и Каликстъ, и Урбанъ
             Кровь пролили свою въ гоненьяхъ свѣта.
   
             "Мы не хотѣли, чтобы христіанъ 46
             Однихъ налѣво, а другихъ направо
             Сажалъ съ собой похитившій нашъ санъ;
   
             "Чтобъ тѣ ключи, что мнѣ даны какъ право, 49
             Преобразились въ знакъ на стягѣ томъ,
             Что брань съ крещеными ведетъ неправо;
   
             "Чтобъ образъ мой въ печати сталъ гербомъ 52
             Для скрѣпы лживыхъ правъ, безвѣстныхъ прежде,
             Такъ что горю я гнѣвомъ и стыдомъ.
   
             "На паствахъ всѣхъ мы зримъ въ небесъ одеждѣ 55
             Не пастырей, а хищныхъ злыхъ волковъ.
             О Божій судъ, когда-жъ откроешь вѣжды!
   
             Гасконецъ злой съ Кагорцемъ ужъ готовъ 58
             Пить нашу кровь! О доброе начало,
             Какъ низко ты упало у враговъ!
   
             "Но Провидѣнье, то, что защищало, 61
             Въ честь міра, Сципіономъ славный Римъ,
             Какъ вижу я, на помощь ужъ возстало.
   
             "И ты, мой сынъ, вернувшись въ міръ къ живымъ, 64
             Открой уста и, внявъ сему глаголу,
             Не скрой того, чего мы не таимъ".
   
             Какъ хлопьями нашъ воздухъ сыплетъ долу 67
             Замерзшій паръ, коль скоро Козерогъ
             Коснется рогомъ солнцеву престолу,--
   
             Такъ видѣлъ я, какъ горнихъ странъ чертогъ 70
             Украсился метелью душъ побѣдной,
             Промедлившей близъ насъ столь долгій срокъ.
   
             Мой взоръ слѣдилъ полетъ ихъ неизслѣдный,-- 73
             Слѣдилъ дотоль, покуда ихъ не скрылъ
             Предѣлъ небесъ, очамъ ужъ заповѣдный.
   
             Узрѣвъ, что взоръ отъ нихъ я отрѣшилъ,-- 76
             -- "Взгляни", -- рекла Мадонна мнѣ, -- "въ пучины
             И посмотри, какой ты путъ свершилъ".
   
             Съ тѣхъ поръ, какъ я впервой взглянулъ съ вершины. 79
             Я по дугѣ пронесся до конца
             Весь первый климатъ отъ его средины,--
   
             И видѣлъ я путь дерзкаго пловца 82
             За Кадиксомъ и берегъ тотъ, отколѣ
             Похищена Европа у отца.
   
             И больше-бъ я узрѣлъ земной юдоли, 85
             Когда-бъ впередъ ужъ солнце не ушло,
             У ногъ моихъ, на цѣлый знакъ и болѣ.
   
             Ни разу пламя, что мнѣ сердце жгло 88
             Любовью къ Ней, меня, какъ въ то мгновенье,
             Такъ не влекло узрѣть Ея чело.
   
             Все, чѣмъ природа иль искусствъ творенье 91
             Прельщаетъ взоръ, чтобъ сердце въ насъ плѣнить,
             Въ лицѣ-ль живомъ, въ его-ль изображеньѣ,--
   
             Все это вмѣстѣ можно ли сравнить 94
             Съ божественнымъ восторгомъ тѣмъ, которымъ
             Ея улыбка можетъ подарить?
   
             Такъ мощь, мнѣ влитая Мадонны взоромъ, 97
             Съ гнѣзда прекрасной Леды вознося,
             Влекла меня ко сферамъ самымъ скорымъ.
   
             Всѣ части въ нихъ, гдѣ высшій свѣтъ лился, 100
             Такъ сходственны, что я бы не дознался,
             Какой въ нихъ край мнѣ Донной избрался;
   
             Она-жъ, узрѣвъ, что въ думахъ я терялся, 103
             Мнѣ начала съ улыбкою такой,
             Что самъ Господь въ ней, мнилось, отражался.
   
             -- "Движенье сферъ, срединѣ давъ покой, 106
             Все-жъ прочее въ окружности вращая,
             Какъ въ центрѣ, здѣсь починъ пріемлетъ свой.
   
             "Другого "гдѣ" нѣтъ въ этой части рая, 109
             Какъ Духъ Господень: Онъ здѣсь множитъ жаръ
             Любви и мощь, всѣмъ здѣсь повелѣвая.
   
             "Любовь и свѣтъ объемлютъ этотъ шаръ, 112
             Какъ имъ объятъ весь міръ, и ту загадку
             Лишь Тотъ постигъ, Кто далъ ему сей даръ.
   
             "Движенью въ немъ иного нѣтъ начатка: 115
             Но мѣра всѣмъ другимъ кругамъ лишь въ немъ,
             Какъ два и пять -- дѣлители десятка.
   
             "Какъ коренится Время въ грунтѣ семъ 118
             И какъ листы вѣтвей его простерты
             Къ другимъ кругамъ,-- теперь ужъ мы поймемъ.
   
             "О алчность смертныхъ! Такъ слѣпишь имъ взоръ ты, 121
             Что ужъ ни въ комъ нѣтъ силъ, твой сброса гнетъ,
             Духъ перевесть, твоей волною спертый.
   
             "Желанье въ людяхъ хоть и расцвѣтетъ, 124
             Но вѣчные дожди такъ цвѣтъ въ нихъ душатъ,
             Что вмѣсто грушъ червивый зрѣетъ плодъ.
   
             "Невинность съ вѣрой тамъ одни не рушатъ 127
             Младенцы; по и тѣхъ они бѣгутъ,
             Едва имъ щеки первый пухъ опушитъ.
   
             "Пока лепечутъ, дѣти постъ блюдутъ; 130
             Но только возрастъ имъ уста развяжетъ,
             Любую снѣдь въ любой же мѣсяцъ жрутъ.
   
             "Пока лепечутъ, любятъ мать и кажутъ 133
             Почтенье къ ней; но лишь окрѣпъ языкъ --
             Всѣ мыслятъ: скоро-ль мать въ могилу ляжетъ!
   
             "Чернѣетъ такъ прекрасный бѣлый ликъ 136
             У дочери того, кто, лишь родился,
             Льетъ свѣтъ,-- и мракъ, лишь вечера достигъ.
   
             "Но чтобъ тому не очень ты дивился, 139
             Узнай: нѣтъ больше на землѣ царя:
             Вотъ почему съ пути родъ смертныхъ сбился!
   
             "Но прежде, чѣмъ хладъ минетъ января 142
             (Въ расчетъ вы сотой доли не берете),
             Такъ грянутъ сферы, гнѣвомъ возгоря,
   
             "Что буря, коей такъ давно вы ждете, 145
             Руль повернетъ туда, гдѣ нынѣ носъ,
             Чтобъ плыли прямо вы на вашемъ флотѣ,
   
             "И чтобъ цвѣтокъ плодъ истинный принесъ". 148
   

ПѢСНЬ ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ.

Девять круговъ ангельскихъ вокругъ Бога, отраженные въ очахъ Беатриче.

             Нашъ вѣкъ текущій строго порицая, 1
             Несчастнымъ смертнымъ правду изрекла
             Вознесшая мой духъ въ обитель Рая;
   
             И вотъ, какъ тотъ, кто въ зеркалѣ стекла 4
             Увидѣлъ факелъ, коего лучами
             За нимъ нежданно озарилась мгла,
   
             И кто, чтобъ въ томъ увѣриться очами, 7
             Глядитъ назадъ и видитъ: два. огня
             Такъ сходственны, какъ пѣсни тактъ съ словами,--
   
             Такъ, сколько помню, поступилъ и я, 10
             Увидя блескъ прекрасныхъ глазъ, въ которомъ
             Сплелъ сѣть Амуръ, чтобъ уловить меня.
   
             Когда-жъ отъ нихъ отвелъ лицо и взоромъ 13
             То усмотрѣлъ, что видимъ каждый разъ,
             Когда душой паримъ къ небеснымъ хорамъ,--
   
             Вотъ -- я узрѣлъ въ нихъ точку какъ алмазъ, 16
             Столь яркую,-- отъ свѣта же потока,
             Какъ опаленъ, сомкнулъ я вѣжды глазъ.
   
             Малѣйшая изъ звѣздъ тамъ недалеко, 19
             Какъ близъ звѣзды звѣзда, явившись вдругъ,
             При ней съ лупу казалась бы для ока.
   
             Въ томъ отдаленьи, на какомъ вокругъ 22
             Луны и солнца зримъ ихъ отраженье
             Въ густыхъ парахъ, гдѣ начертился кругъ,--
   
             Вкругъ точки той въ столь быстромъ былъ круженьѣ 25
             Кругъ огненный, что медленно предъ нимъ
             Быстрѣйшей сферы вкругъ міровъ движенье.
   
             И этотъ кругъ былъ обведенъ вторымъ. 28
             Второй кругъ -- третьимъ, третій крутъ -- четвертымъ,
             Четвертый -- пятымъ, пятый кругъ -- шестымъ,
   
             А тотъ -- седьмымъ, въ такую ширь простертымъ, 31
             Что вѣстница Юноны не вмѣститъ
             Его вполнѣ въ своемъ пространствѣ спертомъ.
   
             Такъ и восьмой девятымъ былъ обвитъ, 34
             И каждый кругъ тѣмъ медленнѣй вращался,
             Чѣмъ далѣ кругъ отъ круга отстоитъ.
   
             И тотъ мнѣ кругъ всѣхъ пламеннѣй казался, 37
             Что къ чистой Искрѣ ближе всѣхъ вился.--
             Всѣхъ болѣе онъ Свѣтомъ озарялся.
   
             И, видя, какъ я думѣ предался. 40
             Сказала Донна мнѣ:-- "Отъ точки этой
             Зависитъ небо и природа вся.
   
             "Кругъ, сопредѣльный съ сей предвѣчной мѣтой, 43
             Знай, потому такъ быстръ, что вѣчно онъ
             Вращается, огнемъ любви согрѣтый".
   
             И я:-- "Будь міръ такъ точно учрежденъ, 46
             Какъ и круги сего святого пира,--
             Я-бъ сказаннымъ вполнѣ былъ убѣжденъ.
   
             "Но въ мірѣ чувственномъ, среди эѳира, 49
             Мы тѣмъ быстрѣйшими планеты зримъ,
             Чѣмъ далѣе онѣ отъ центра міра.
   
             "Итакъ, чтобъ миръ желаньямъ далъ моимъ 52
             Здѣсь ангельскій храмъ дивный, сограничный
             Съ любовію и свѣтомъ пресвятымъ,--
   
             Я долженъ знать: зачѣмъ идутъ различной 55
             Дорогою тамъ оттискъ, здѣсь печать,--
             Чего узрѣть не могъ я самолично".
   
             -- "Что узелъ сей твоимъ не развязать 58
             Перстамъ -- не диво! Тѣмъ труднѣй то дѣло,
             Что не хотѣлъ никто здѣсь попытать".
   
             Такъ Донна мнѣ; потомъ:-- "Обдумай зрѣло, 61
             Что я скажу, чтобъ ты упиться могъ,
             И послѣ разсуждай и самъ ужъ смѣло.
   
             "Кругъ сферъ тѣлесныхъ узокъ иль широкъ, 64
             Согласно съ тѣмъ, вполнѣ ли иль отчасти
             Разлился въ немъ небесныхъ силъ нотокъ.
   
             "Чѣмъ больше благость, тѣмъ въ ней больше власти; 67
             Чѣмъ больше власть, тѣмъ ей и больше кругъ,
             Коль всѣ равно въ немъ совершенны части.
   
             "Чрезъ то -- и кругъ, съ кѣмъ мчится міръ вокругъ, 70
             Съ тѣмъ кругомъ соотвѣтственъ въ полной мѣрѣ,
             Гдѣ болѣ знаній и любви заслугъ.
   
             "Итакъ, коль ты измѣришь въ этой вѣрѣ 76
             Достоинства, не внѣшній лишь объемъ,
             Субстанцій сихъ, подобныхъ видомъ сферѣ,--
   
             "То дивный переходъ найдешь во всемъ 7б
             Отъ большихъ къ большимъ и отъ меньшихъ къ малыми.,
             Во всѣхъ здѣсь сферахъ съ каждымъ ихъ вождемъ".
   
             Какъ блещущимъ становится кристалломъ 79
             Лазурь небесъ, когда дохнетъ Борей
             Отъ той щеки, гдѣ дуетъ съ меньшимъ шкваломъ,
   
             Затѣмъ что вдругъ весь прежній сумракъ въ ней 82
             Свѣтлѣетъ такъ, что въ радостномъ сапфирѣ
             Смѣется твердь во всей красѣ своей:
   
             То-жъ и въ моемъ душевномъ стало мірѣ, 85
             Лишь въ немъ съ отвѣтомъ Донны разлился
             Свѣтъ истины, какъ блескъ звѣзды въ эѳирѣ.
   
             И вдругъ -- лишь смолкли Донны словеса -- 88
             Какъ въ горнѣ сыплетъ искры мечъ булатный,
             Заискрилась всѣхъ тѣхъ круговъ краса.
   
             И былъ пожаръ въ тѣхъ искрахъ необъятный: 91
             Число же искръ обильнѣй въ сотни разъ,
             Чѣмъ клѣтокъ счетъ двойной въ доскѣ шахматной.
   
             "Осанна" -- пѣснь изъ хора въ хоръ неслась 94
             Къ недвижной Точкѣ, Ею же держимы
             Всѣ тѣ круги, какъ въ ихъ созданья часъ.
   
             И Та, чьимъ взоромъ всѣ въ насъ мысли зримы, 97
             Рекла: -- Круговъ ты первыхъ видишь хоръ,
             Гдѣ -- Серафимы всѣ и Херувимы.
   
             "Полетъ любви ихъ для того такъ скоръ, 100
             Да съ Точкой той, сколь могутъ, всѣ сольются;
             Возможно-жъ то, насколько чистъ ихъ взоръ.
   
             "Парящіе вкругъ нихъ сыны зовутся 105
             Престолами Господнихъ вѣчныхъ силъ;
             Тріадѣ первой въ нихъ дано замкнуться.
   
             "И знай: тѣмъ жарче радости ихъ пылъ, 106
             Чѣмъ глубже зрятъ и въ большемъ совершенствѣ
             Ту Истину, гдѣ каждый умъ почилъ.
   
             "Отсель пойми, что сущность жить въ блаженствѣ 109
             Заключена вся въ свойство созерцать,--
             Любовь же съ нимъ не состоитъ въ равенствѣ.
   
             "Видѣнья-жъ мѣру шлетъ имъ благодать, 112
             Плодъ благости и воли непорочной,
             И даръ сей льется здѣсь изъ рати въ рать.
   
             "Тріада -- та, что здѣсь въ веснѣ безсрочной 115
             Рождаетъ такъ всѣ завязи цвѣтковъ.
             Что не побьетъ ихъ и Овенъ полнощный,--
   
             "Пѣснь вешнюю "Осанна" въ вѣкъ вѣковъ 118
             Поетъ въ трехъ хорахъ, полныхъ дивной страсти,
             И радость трехъ слилась въ единый зовъ.
   
             "Въ сей іерархіи три также части: 121
             Господства въ первомъ, Силы -- во второмъ,
             Въ порядкѣ-жъ третьемъ воспѣваютъ Власти.
   
             "Въ двухъ предпослѣднихъ пиршествахъ кругомъ 124
             Начала и Архангелы вскипаютъ
             И Ангелы въ кругу послѣднемъ томъ.
   
             "Порядки эти всѣ горѣ взираютъ 127
             И, дѣйствуя на нижнихъ, въ тѣ края,
             Влекомы къ Богу, прочихъ увлекаютъ.
   
             "И въ тайну ихъ святого бытія 130
             Такъ сильно Діонисій углублялся,
             Что раздѣлилъ и назвалъ ихъ, какъ я.
   
             "Григорій съ нимъ затѣмъ не соглашался; 133
             Когда-жъ ему отверзъ здѣсь очи Богъ,
             Самъ надъ собой онъ въ небѣ посмѣялся.
   
             "И не дивись, что земнородный могъ 136
             О тайнѣ сей такъ правильно повѣдать:
             Такъ тотъ открылъ, кто видѣлъ сей чертога,
   
             "Кто много могъ о небѣ истинъ вѣдать". 139
   

ПѢСНЬ ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ.

Разсказъ Беатриче о сотвореніи ангеловъ и небесъ.-- Злые и вѣрные ангелы.

             Въ тотъ часъ, когда и сынъ и дочь Латоны 1
             Войдутъ въ Овенъ и въ знакъ Вѣсовъ, и свитъ
             Вкругъ нихъ, какъ поясъ, горизонтъ, -- въ часъ оный
   
             Какъ долго въ чашахъ вѣсовыхъ зенитъ 4
             Ихъ держитъ тамъ до той поры, какъ снова,
             Снявъ поясъ съ нихъ, мѣста имъ обмѣнитъ,--
   
             Такъ долго, блескъ лія съ лица святого, 7
             Молчала Донна, взоръ вперивъ туда,
             Гдѣ меркъ мой умъ; потомъ рекла мнѣ слово:
   
             -- "Вотъ мой отвѣтъ на мысль твою, всегда 10
             Мнѣ зримую, зане все тамъ взыскую:
             Слились же тамъ всѣ гдѣ и всѣ когда.
   
             "Не съ тѣмъ, чтобъ мощь снискать себѣ иную 13
             (Что невозможно), но да, блескомъ вновь
             Воспросіявъ, заявить: "Существую", --
   
             "Въ предвѣчности Своей, внѣ всѣхъ вѣковъ. 16
             Всѣхъ постиженій, вольно проявилась
             Любовью новой первая Любовь.
   
             "Но и предъ тѣмъ не въ косности таилась: 19
             Ни предъ, ни послѣ не была, пока
             Вверху воды она какъ Духъ носилась.
   
             "Матерія и форма въ тѣ вѣка, 22
             Въ связи и чисты, въ бытіе возстали,
             Какъ три стрѣлы отъ трехъ тетивъ лука.
   
             "Какъ въ янтарѣ, въ стеклѣ или въ кристаллѣ 25
             Лучъ блещетъ такъ, что промежутка нѣтъ
             Межъ тѣмъ, какъ онъ проникъ и какъ шелъ далѣ, --
   
             "Такъ отъ Творца трехвидной силы свѣтъ 28
             Отбросилъ въ бытіе свой блескъ лучистый
             Такъ цѣлостно, что скрытъ начальный слѣдъ.
   
             "Былъ соврожденъ, введенъ порядокъ истый 31
             Въ созданія, и имъ-то быть дано
             Вверху міровъ, какъ силѣ самой чистой.
   
             "Простой потенціи путь данъ на дно, 34
             Въ средину-жъ -- той, что силою такъ дышитъ,
             Какъ бы навѣкъ слилася съ ней въ одно.
   
             "Іеронимъ объ ангелахъ вамъ пишетъ, 37
             Что создались за множество вѣковъ
             Предъ тѣмъ, какъ міръ возникъ, изъ бездны вышедъ.
   
             "Но подтверждаютъ вѣрность нашихъ словъ 40
             Святого Духа книги въ разномъ мѣстѣ,
             Какъ узришь самъ, когда твой взоръ здоровъ.
   
             "То подтверждаетъ и вашъ разумъ вмѣстѣ, 43
             Не вѣря, чтобы сонмъ вождей свѣтилъ
             Такъ долго жилъ, коль нѣтъ въ немъ полной чести.
   
             "Днесь -- гдѣ, когда и какъ безплотныхъ силъ 46
             Вылъ созданъ сонмъ -- твоимъ открылось взорамъ,
             Чѣмъ трехъ огней въ тебѣ погашенъ пылъ.
   
             "Скорѣй чѣмъ двадцать счесть при счетѣ скоромъ 49
             Возможно, какъ ужъ этихъ духовъ часть
             Смутила вашъ стихійный міръ раздоромъ.
   
             "Но въ остальныхъ зажглась такъ сильно страсть 52
             Вращать, какъ видишь, свой полетъ крылатый,
             Что имъ вовѣкъ отъ хора не отпасть.
   
             "Виновникомъ паденья былъ проклятый 55
             Духъ гордости: его ты видѣлъ въ томъ,
             Кто скрытъ въ Аду, всѣмъ грузомъ міра сжатый.
   
             "Но эти здѣсь въ смиреніи своемъ 58
             Въ себѣ той Благости создали долю,
             Что создала ихъ съ свѣтлымъ столь умомъ.
   
             "За то имъ взоръ взнесли къ святому полю 61
             Лучъ благодати и заслуга ихъ.
             Какъ твердую вполнѣ соблюдшихъ волю.
   
             "Не усумнясь, вѣрь въ силу словъ моихъ, 64
             Что воспріяли благодать въ той мѣрѣ,
             Въ какой для ней любовь отверзлась въ нихъ.
   
             "Коль примешь рѣчь мою какъ твердый въ вѣрѣ, 67
             То можешь самъ безъ помощи понять
             Ужъ многое о сонмѣ въ этой сферѣ.
   
             "Но какъ тамъ, въ школахъ, стали поучать 70
             Объ ангельской природѣ, что-де сродно
             Ей созерцать, хотѣть и вспоминать,
   
             "То я еще скажу, да зришь свободно 73
             Всю истину, что искажаютъ тамъ,
             Двусмысленно уча, что съ ней несходно.
   
             "Хоръ сихъ существъ, лишь только ихъ очамъ 76
             Блеснулъ ликъ Божій, ужъ очей не сводитъ
             Съ Того, Кто все въ природѣ видитъ Самъ.
   
             "А какъ ихъ взоръ преграды не находитъ 79
             Въ другихъ вещахъ, то, стало быть, къ чему
             Имъ вспоминать, коль помыслъ ихъ не бродитъ?
   
             "Итакъ, внизу тамъ грезятъ наяву 82
             И тѣ, въ комъ есть, и тѣ, въ комъ нѣтъ сей вѣры;
             Но грѣхъ послѣднихъ тягче, къ ихъ стыду.
   
             "Вы, философствуя, какъ маловѣры, 85
             Идете врозь: такъ восхищаетъ васъ
             Страсть чѣмъ-то быть, къ уму любовь безъ мѣры!
   
             "Но этотъ грѣхъ не такъ великъ у насъ, 88
             Какъ грѣхъ того, кто ясность словъ разстроилъ
             Въ Писаніяхъ иль кто отвергъ ихъ гласъ.
   
             "Не помнитъ міръ, сколь многой крови стоилъ 91
             Посѣвъ тѣхъ словъ, и какъ Господь хранитъ
             Того, чей умъ смиренно ихъ усвоилъ.
   
             "Всякъ пыжится казаться и творитъ 94
             Рядъ вымысловъ, и вотъ вошла ихъ сила
             Ужъ въ проповѣдь, Евангелье-жъ молчитъ.
   
             "Тотъ говоритъ: "Луна назадъ ступила 97
             Въ часы страстей Христовыхъ, ставши такъ,
             Что солнца свѣтъ землѣ загородила";
   
             "Другой -- что "свѣтъ самъ по себѣ изсякъ, 100
             Чѣмъ для испанцевъ, какъ и для араповъ
             Съ евреями простертъ затменья мракъ".
   
             "Межъ флорентинцевъ меньше Биндовъ, Лаповъ, 103
             Чѣмъ сколько басней въ годъ содержитъ бредъ,
             Что каѳедра подноситъ вамъ, состряпавъ.
   
             "Овечки же, въ невѣдѣньи, ей вслѣдъ 106
             Идутъ домой, пустымъ насытясь паромъ.
             Но за незнаніе прощенья здѣсь имъ нѣтъ.
   
             "Апостоламъ Христосъ не молвилъ съ жаромъ: 109
             "Идите въ міръ на проповѣдь лганья",
             Но вѣрный далъ фундаментъ имъ недаромъ.
   
             "И такъ гремѣла съ устъ ихъ рѣчь сія 112
             Въ борьбѣ съ врагомъ, что стала подъ доспѣхомъ
             Евангелья имъ въ щитъ и въ сталь копья.
   
             "Въ проповѣдяхъ лишь баснямъ да потѣхамъ 115
             Теперь просторъ, и, хохотъ возбудивъ,
             Надулся капишонъ, гордясь успѣхомъ.
   
             "Но вѣдай чернь, какой гнѣздится дивъ 118
             Въ мѣшкѣ поповъ, -- къ покупкѣ индульгенцій
             Не стала-бъ такъ бѣжать наперерывъ.
   
             "Но глупы такъ земные поселенцы, 121
             Что безъ провѣрки съ помощью ума
             Всѣмъ отпущеньямъ вѣрятъ, какъ младенцы.
   
             "Вскормилъ свинью Антоній, дабы тьма 124
             Другихъ свиней, и хуже той, жирѣла,
             Платя за то монетой безъ клейма!
   
             "Но какъ мы слишкомъ отошли отъ дѣла, 127
             То взоръ спѣши къ прямой стезѣ возвесть,
             Чтобъ поскорѣй достичь того предѣла.
   
             "Такъ умножается сей родъ, что нѣсть 130
             Ему числа, и смертный умъ не знаетъ
             Такихъ идей и чиселъ, чтобъ ихъ счесть.
   
             "И коль вглядишься въ то, что возвѣщаетъ 133
             Вамъ Даніилъ, то въ тысячахъ своихъ
             Онъ точное число ихъ, вѣрь, скрываетъ.
   
             "Первичный свѣтъ, всѣхъ озаряя ихъ, 136
             Воспринятъ ими столь разнообразно,
             Сколь для вхожденья встрѣтилъ блесковъ сихъ.
   
             "А какъ къ принятью мощь ихъ сообразна 139
             Съ ихъ вѣдѣньемъ, то и любовь сладка
             И пламенна во всѣхъ ихъ столько-жъ разно.
   
             "Отсель пойми, насколько высока 142
             Мощь Вѣчнаго: зерцалъ столь безпредѣльно
             Создавъ и въ нихъ дробясь во всѣ вѣка,
   
             "Онъ пребываетъ Тѣмъ же нераздѣльно". 145
   

ПѢСНЬ ТРИДЦАТАЯ.

Эмпирей.-- Свѣтоносная рѣка.-- Роза.

             Быть можетъ, за шесть тысячъ миль отъ насъ 1
             Шестой ужъ часъ горитъ и тѣнь отъ нашей
             Земли на доля, склоняетъ. Въ этотъ часъ
   
             Средина неба столь глубокой чашей 4
             Становится, что мы ужъ съ нашихъ мѣстъ
             Не зримъ всѣхъ звѣздъ, и вслѣдъ затѣмъ, чѣмъ краше
   
             Рабыня дня лить станетъ блескъ окрестъ, 7
             Она тѣмъ болѣ блескъ у звѣздъ отъемлетъ
             До самой той, что ярче всѣхъ межъ звѣздъ.
   
             Такъ и тріумфъ, чей гласъ вовѣкъ не дремлетъ 10
             Вкругъ Точки, помрачившей разумъ мой,
             Бывъ Тѣмъ объятъ, что какъ бы самъ объемлетъ,--
   
             Сталъ понемногу гаснуть предо мной. 13
             Тогда любовь и хоровъ удаленье
             Велѣли мнѣ воззрѣть на ликъ Святой.
   
             Все, что досель ей пѣлось въ восхваленье, 16
             Когда бы слилъ въ одну хвалу пѣвецъ,--
             Все было-бъ малымъ для ея сравненья.
   
             Такой я зрѣлъ на ней красы вѣнецъ, 19
             Что онъ не только выше насъ, но, мыслю,
             Его вполнѣ постигъ бы лишь Творецъ.
   
             Себя здѣсь болѣ побѣжденнымъ числю, 22
             Чѣмъ авторъ, -- трагикъ онъ, иль комикъ.-- въ часъ,
             Когда съ своей вотще онъ бьется мыслью.
   
             И, словно самый слабый глазъ, 25
             Такъ мысль о сладости ея улыбки
             Весь геній мой лишаетъ силъ заразъ.
   
             Со дня, какъ сердце задрожало шибко 28
             Предъ ней въ сей жизни, я досель вездѣ
             Шелъ съ пѣснію за ней стопой незыбкой;
             Но здѣсь мой шагъ вслѣдъ дивной красотѣ 31
   
             Ужъ отстаетъ невольно, какъ не въ волѣ
             Художника достичь вершинъ въ трудѣ.
   
             Въ красѣ своей -- ее-жъ да славитъ болѣ 34
             Могучая труба, чѣмъ та, съ какой,
             Кончая трудъ, иду въ семъ трудномъ полѣ, --
   
             Она рекла, какъ нѣкій вождь святой: 37
             -- "Отъ большей сферы мы взнеслись къ верховью
             Святыхъ небесъ, гдѣ чистый свѣтъ живой, --
   
             "Свѣтъ умственный, исполненный любовью.-- 40
             Любовью къ Благу, полному утѣхъ,--
             Утѣхъ, ведущихъ къ Божью славословью.
   
             "Здѣсь райскихъ воинствъ узришь сихъ и тѣхъ, 43
             И тѣхъ изъ нихъ здѣсь узришь въ ихъ одеждѣ,
             Какъ въ день суда, когда осудятъ грѣхъ".
   
             Какъ молнія, блеснувъ внезапно въ вѣжды, 46
             Такъ взоръ слѣпитъ, что меркнетъ для него
             И тотъ предметъ, что всѣхъ яснѣй былъ прежде:
   
             Такъ жизни свѣтъ, вкругъ ока моего 49
             Блеснувъ, повилъ меня, какъ тканью, свѣтомъ,
             Такъ что ужъ я не видѣлъ ничего.
   
             -- "Всегда Любовь, лучъ мира въ небѣ этомъ, -- 52
             Чтобъ былъ готовъ свѣтильникъ огнь пріять,
             Пріемлетъ всѣхъ въ себя такимъ привѣтомъ".
   
             Едва успѣлъ я сердцемъ звуку внять 55
             Тѣхъ краткихъ словъ, какъ ощутилъ стремленья,
             Готовыя сверхъ силъ меня поднять.
   
             Во мнѣ зажглась такая сила зрѣнья, 58
             Что яркости столь сильной въ мірѣ нѣтъ,
             Какую-бъ я не снесъ безъ затрудненья.
   
             И въ образѣ рѣки я видѣлъ свѣтъ, 61
             Весь въ молніяхъ, межъ двухъ бреговъ, богато
             Одѣянныхъ весною въ дивный цвѣтъ.
   
             Вихрь искръ взлеталъ съ рѣки, пылавшей свято, 64
             И падалъ вкругъ среди цвѣтковъ живыхъ.
             Какъ бы рубины, вдѣланные въ злато.
   
             Потомъ, упившись ароматомъ ихъ, 67
             Вновь погружался въ волны; гдѣ же, вышедъ,
             Взлеталъ рой искръ, другой тамъ падалъ въ нихъ.
   
             -- "Великій жаръ, которымъ умъ твой дышитъ, 70
             Желая знать о всемъ въ державѣ сей,
             Тѣмъ мнѣ пріятнѣй, чѣмъ сильнѣй онъ пышетъ:
   
             "Но, чтобъ ты жажду утолилъ, пеней 73
             Сперва отъ водъ сихъ, свѣтлыхъ какъ алмазы".
             Такъ Солнце мнѣ рекло моихъ очей.
   
             И вслѣдъ затѣмъ: -- "Рѣка и всѣ топазы, 76
             Надъ ней и въ ней, и роскошь сихъ луговъ
             Суть истинныхъ ихъ свойствъ лишь прообразы.
   
             "Не оттого, что видъ ихъ слишкомъ новъ, 79
             Но потому, что ты не весь очнулся,--
             Такъ высоко ты видѣть не готовъ".
   
             Ребенокъ бы такъ быстро не тянулся 82
             Къ родной груди, коль слишкомъ въ поздній часъ
             Противъ обычья онъ отъ сна проснулся,--
   
             Какъ быстро я,-- дабы зерцала глазъ 85
             Очистились, -- припалъ тѣхъ волнъ къ потокамъ
             Струящимся, да просвѣщаютъ насъ.
   
             И только лить краями вѣкъ съ ихъ токомъ 88
             Я сблизился, какъ вдругъ -- о чудный видъ!--
             Изъ длиннаго онъ круглымъ сталъ предъ окомъ.
   
             Потомъ -- какъ тотъ, кто, маской бывъ прикрытъ, 91
             Становится не тѣмъ, чѣмъ былъ, какъ скоро
             Прочь сниметъ то, что въ немъ мѣняло видъ,--
   
             Такъ измѣнились въ большій пиръ для взора 94
             Цвѣты и искры, такъ что я узрѣлъ
             Вдругъ два двора небеснаго собора.
   
             О блескъ Господень, имъ же я узрѣлъ 97
             Тріумфъ въ семъ царствѣ истины, -- съ эѳира
             Пошли мнѣ мощь повѣдать, что я зрѣлъ!
   
             Есть въ небѣ свѣтъ, творящій зримымъ міра 100
             Зиждителя для тѣхъ, кто всѣ вѣка
             Въ видѣньи семъ находятъ пристань мира.
   
             И въ видѣ круга свѣтлая рѣка 103
             Такъ разливалась, что ея окружность
             Выла-бъ, какъ поясъ, солнцу широка.
   
             Все, что я зрѣлъ, всю свѣтлую наружность 106
             Творилъ тотъ лучъ, что, въ первокругъ ліясь,
             Давалъ ему и жизнь, и всеоружность.
   
             И какъ гора, въ зерцало водъ глядясь 109
             У ноіъ своихъ, любуется собою,
             Когда въ цвѣты и зелень убралась, --
   
             Такъ въ свѣтѣ томъ, подъемлясь вкругъ стѣною. 112
             Мнѣ отражались въ тысячахъ рядовъ
             Всѣ тѣ, кто въ рай взнеслись отъ насъ къ покою.
   
             И коль въ ряду ужъ низшемъ былъ таковъ 115
             Великій свѣтъ, то какова громада
             Сей Розы въ внѣшнемъ краѣ лепестковъ?
   
             Но высота ея и ширь мнѣ взгляда 118
             Не затрудняли: ясно зрѣть я могъ
             И весь объемъ и роскошь Божья сада.
   
             Что даль, что близь -- не знаетъ тотъ чертогъ; 121
             Безсиленъ тамъ земной законъ правленья,
             Гдѣ безъ посредствъ Самъ управляетъ Богъ.
   
             Въ центръ Розы вѣчной, пышной безъ сравненья, 124
             Что, вѣчно ширясь, льетъ передъ престолъ
             Свѣтилу жизни ароматъ хваленья,--
   
             Ввела меня, какъ бы изречь глаголъ 127
             Готовая, святая Беатриче,
             И:-- "Зри, сказала, сколько бѣлыхъ столъ!
   
             "Зри, какъ обширенъ градъ нашъ, полнъ величій! 130
             Ужъ такъ полны, ты видишь, въ немъ скамьи,
             Что мало мѣстъ для новыхъ здѣсь отличій.
   
             "На тронѣ томъ, гдѣ очи ты свои 133
             Вперилъ въ вѣнецъ, возложенный тамъ, прежде,
             Чѣмъ въ брачный пиръ ты явишься съ земли,
   
             "Какъ духъ возсядетъ въ цезарской одеждѣ -- 136
             Великій Генрихъ, кто придетъ помочь
             Италіи, не склонной къ сей надеждѣ.
   
             "Слѣпая алчность такъ мрачитъ, какъ ночь. 139
             Васъ уподобя дѣтямъ, что голодной
             Мрутъ смертію, а няньку гонятъ прочь.
   
             "За нимъ придетъ на форумъ всенародный 142
             Такой Судья, который съ нимъ тайкомъ
             И явно не пойдетъ дорогой сходной.
   
             "Но долго онъ божественнымъ судомъ 145
             Терпимъ не будетъ: въ адъ его низринутъ --
             Туда, гдѣ Симонъ-волхвъ налимъ огнемъ,
   
             "Чтобъ волхвъ Ананья глубже въ печь былъ вдвинутъ". 148
   

ПѢСНЬ ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ.

Беатриче возносится отъ Данте на мѣсто, ей назначенное.-- Св. Бернардъ -- дальнѣйшій спутникъ Данте.-- Матерь Божія.

             Итакъ, предсталъ мнѣ въ видѣ бѣлой Розы 1
             Небесныхъ воинствъ тотъ святой синклитъ,
             Съ кѣмъ обрученъ Христосъ чрезъ кровь и слезы.
   
             Другой же сонмъ летающихъ, что зритъ 4
             И славитъ Свѣтъ любви ихъ непорочной
             И благость ту, что ихъ животворитъ,--
   
             Какъ пчелъ рои, что къ чашечкѣ цвѣточной 7
             То спустятся, то отлетаютъ вновь
             Туда, гдѣ сладость сотъ пріемлетъ сочный,--
   
             Слеталъ въ цвѣтокъ, сліянье лепестковъ 10
             Безчисленныхъ, и возносился снова
             Туда, гдѣ вѣкъ витаетъ ихъ Любовь.
   
             Вылъ ликъ у всѣхъ свѣтлѣй огня живого, 13
             Изъ злата крылья; весь же образъ былъ
             Такъ бѣлъ, что въ мірѣ снѣга нѣтъ такого.
   
             Съ скамьи къ скамьѣ когда онъ нисходилъ, 16
             Парящій сонмъ лилъ жаръ и нѣгу мира,
             Пріемля ихъ въ себя волненьемъ крылъ.
   
             Но межъ цвѣткомъ и областью эѳира 19
             Летающихъ всѣхъ этихъ сонма слѣдъ
             Не преграждалъ очамъ всѣхъ блесковъ пира:
   
             Зане по всей вселенной льется свѣтъ 22
             Божественный, насколько гдѣ достойно,
             Такъ что ему ни въ чемъ преграды нѣтъ.
   
             Весь этотъ міръ, и радостный, и стройный, 25
             Ветхозавѣтныхъ душъ и новыхъ полнъ,
             Вперялъ горѣ съ любовью взоръ спокойный.
   
             О тріединый Свѣтъ, что въ райскій челнъ 28
             Въ одной звѣздѣ имъ блещешь лучезарный,
             Блесни и намъ средь бурь житейскихъ волнъ!
   
             Коль и дикарь, пришлецъ страны полярной, 31
             Гдѣ Гёлика съ возлюбленнымъ своимъ
             Арктуромъ ходъ творитъ свой свѣтозарный.
   
             Дивуется, увидя славный Римъ, 34
             Гдѣ Латеранъ межъ зданій величавыхъ
             Возносится надъ смертнымъ всѣмъ инымъ, --
   
             То я, пришедъ къ небеснымъ отъ лукавыхъ, 37
             Отъ временныхъ къ безсмертнымъ и отъ вратъ
             Флоренціи въ міръ праведныхъ и здравыхъ,--
   
             Какъ долженъ изумленьемъ быть объятъ! 40
             И если я сталъ глухъ и нѣмъ отъ дива
             И радости, тому и самъ былъ радъ.
   
             И какъ паломникъ, вшедъ благочестиво 43
             Въ обѣтный храмъ, все озираетъ въ немъ,
             Чтобъ вѣсть о немъ принесть другимъ правдиво,--
   
             Такъ, проходя во свѣтѣ здѣсь живомъ, 46
             Я взоръ водилъ съ ступеней на ступени
             То вверхъ, то внизъ, то обводя кругомъ,
   
             И лики зрѣлъ, полый благоволеній, 49
             Въ лучахъ Творца, съ улыбкой уста святыхъ,
             Съ осанистымъ величіемъ движеній.
   
             Ужъ ясенъ сталъ вполнѣ для глазъ моихъ 52
             Весь общій строй божественнаго Рая,
             Хоть въ немъ нигдѣ не приковалъ я ихъ.
   
             И, вновь огнемъ желанія сгорая 55
             Спросить о томъ, чего разсудокъ мой
             Не постигалъ, къ Ней обратилъ глаза я.
   
             Я ждалъ Ее, отвѣтъ же далъ другой, 58
             Ждалъ Беатриче, и вотъ -- Старецъ честный,
             Одѣянный какъ прочій сонмъ святой.
   
             Разлита, въ очахъ и ликѣ былъ небесный 61
             Блескъ радости, свѣтъ Бога. Самого,
             Какъ съ нѣжностью родителя совмѣстно.
   
             -- "Гдѣ, гдѣ она?" я вопросилъ его. 64
             И тотъ: -- "Чтобъ дать конецъ твоимъ недугамъ.
             Я вызванъ ею съ мѣста моего.
   
             "И коль воззришь подъ самымъ верхнимъ кругомъ 67
             На третій рядъ, ее ты узришь тамъ,
             Гдѣ ей престолъ назначенъ по заслугамъ".
   
             Не отвѣчавъ, я взоръ возвелъ къ рядамъ, 70
             И тамъ увидѣлъ образъ мной искомый
             Въ вѣнцѣ лучей, взлетавшихъ къ небесамъ.
   
             Ничей взоръ смертный, въ глубь морей влекомый, 73
             Не такъ далекъ отъ высшихъ тѣхъ небесъ,
             Гдѣ наичаще раздаются громы.
   
             Какъ былъ далекъ тотъ образъ для очесъ; 76
             Но и на томъ безмѣрномъ разстояньѣ
             Онъ для меня въ пространствѣ не исчезъ.
   
             -- "О Донна, въ комъ мое все упованье! 79
             Ты возмогла, спасая жизнь мою,
             Слѣдъ стопъ твоихъ оставить въ адскомъ зданьѣ.
   
             "Во всемъ, что зрѣлъ въ небесномъ я краю 82
             При помощи любви твоей и воли,
             Твою я мощь и благость познаю.
   
             "Къ свободѣ я тобою изъ неволи 85
             Вылъ выведенъ чрезъ средства и пути,
             Какими лишь достичь той можно доли.
   
             "Твою ко мнѣ щедроту соблюди, 88
             Чтобъ и мой духъ, черезъ тебя лишь здравый,
             Тебѣ угоднымъ вышелъ изъ груди".
   
             Такъ я молилъ, и образъ величавый, 91
             Взглянувъ, казалось, улыбнулся мнѣ
             И взоръ вперилъ къ истоку вѣчной славы.
   
             И Старецъ честный:-- "Да свершишь вполнѣ 94
             Свой путь,-- зачѣмъ и посланъ былъ мольбами
             Святой любви на помощь я къ тебѣ, --
   
             "Вкругъ облети весь этотъ садъ очами, 97
             Да укрѣпишь тѣмъ взоръ, который слабъ,
             Чтобъ вверхъ взнестись съ небесными лучами.
   
             "Царица неба, къ ней же не ослабъ 100
             Я въ пламени любви, намъ да поможетъ;
             Смиренный я Вернардъ, Ей вѣрный рабъ".
   
             Какъ тотъ, кто изъ Кроаціи, быть можетъ, 103
             Чтобъ видѣть Веронику, въ Римъ проникъ
             (Такъ древній слухъ о ней въ немъ духъ тревожитъ!)
   
             И въ сердцѣ мнитъ, едва ея достигъ: 106
             -- "О Іисусе мой Христе, Богъ вѣчный.
             Такъ вотъ каковъ былъ Твой пречистый ликъ!" --
   
             Такъ мнилъ и я, взирая на сердечный 109
             Восторгъ того, кто предвкушалъ съ земли
             Въ видѣніяхъ міръ жизни безконечной.
   
             -- "Сынъ милости, блаженствъ въ семъ бытіи",-- 112
             Такъ началъ онъ,-- "ты не поймешь, коль долу
             Склонять все будешь очи здѣсь свои.
   
             "Взведи же ихъ чрезъ всѣ круги къ престолу, 115
             Гдѣ возсѣдитъ Царица всѣхъ щедротъ
             И весь сей міръ ведетъ по произволу".
   
             Я взоръ возвелъ. И какъ поутру сводъ 118
             Небесъ восточныхъ ярче блещетъ взору,
             Чѣмъ тотъ, гдѣ солнце сходитъ въ лоно водъ,--
   
             Такъ я, глядя какъ бы съ долины въ гору, 121
             У края Розы въ мѣстѣ зрѣлъ одномъ
             Свѣтлѣйшій блескъ, чѣмъ по всему простору.
   
             И какъ востокъ, отколь мы дышла ждемъ 124
             (Что Фаэтонъ велъ дурно), пламень мещеть
             Свѣтлѣй, чѣмъ окрестъ, гдѣ онъ слабнетъ въ немъ,--
   
             Такъ здѣсь въ сей мирной орифламѣ блещетъ 127
             Сильнѣе центръ, и отъ него кругомъ
             Блескъ постепенно все слабѣй трепещетъ.
   
             И на простёртыхъ крыльяхъ въ центрѣ томъ, 130
             Казалось мнѣ, тьма темъ духовъ взвивалась,
             Отличные всѣ видомъ и огнемъ.
   
             На игры ихъ и пѣнье улыбалась 133
             Краса небесъ, и радость та стократъ
             У праведныхъ во взорахъ отражалась:
   
             Будь такъ богать я словомъ, какъ богатъ. 136
             И мыслями, я счелъ бы дерзновеньемъ
             Изобразить хоть искру тѣхъ усладъ.
   
             Бернардъ, узрѣвъ, съ какимъ въ душѣ волненьемъ 139
             Я взоръ вперялъ въ предметъ его любви,
             Къ Ней взоръ возвелъ съ такимъ благоговѣньемъ,
   
             Что новый жаръ влилъ въ помыслы мои. 142
   

ПѢСНЬ ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ.

Сѣдалища святыхъ Ветхаго и Новаго Завѣта.-- Младенцы.-- Архангелъ Гавріилъ.-- Святыя жены.

             И началъ такъ, взоръ къ небу вознося, 1
             Сей Созерцатель, въ добровольномъ санѣ
             Учителя, святыя словеса:
   
             -- "У ногъ Маріи, утоленье ранѣ 4
             Принесшей древней, зришь въ красѣ ты ту,
             Кто разбередила ту боль заранѣ.
   
             "Подъ ней возсѣли въ третьемъ томъ ряду 7
             Рахиль и Беатриче, въ эмпиреѣ
             Тамъ Сару зришь, Ревекки красоту
   
             "И Іудись, кѣмъ спасены евреи, 10
             Съ прабабкою Пѣвца, кто, каясь самъ
             Въ грѣхахъ, воскликнулъ: "Miserere me!".
   
             "Всѣхъ ихъ ты видишь, книзу по скамьямъ 13
             Сидящихъ такъ, какъ я, ихъ именуя,
             Схожу по Розѣ внизъ по лепесткамъ.
   
             "Съ седьмой скамьи и внизъ и вверхъ, ликуя, 16
             Еврейки тамъ возсѣли, изъ себя
             Какъ бы гирлянду въ Розѣ образуя.
   
             "Онѣ, -- насколько, съ вѣрой возлюбя 19
             Христа, къ Нему шли, -- сѣли тамъ, какъ куща,
             Скамьи святыя надвое дробя:
   
             "Съ одной руки, гдѣ лепесткамъ присуща 22
             Вся пышность Розы, тѣмъ даны мѣста,
             Кто уповали во Христа грядуща;
   
             "Съ другой руки, гдѣ зрится пустота 25
             Межъ полукружій, сѣли тѣ по праву,
             Чей взоръ узрѣлъ пришедшаго Христа.
   
             "И какъ отсель престолъ одѣтой въ славу 28
             Царицы неба и скамьи гражданъ,
             Подъ ней сидящихъ, дѣлятъ всю державу,--
   
             "Такъ и оттоль великій Іоаннъ, 31
             Святой вездѣ: въ пустынѣ, и въ день страсти,
             И въ двухгодичномъ мракѣ адскихъ странъ,
   
             "И что подъ нимъ сидятъ, по высшей власти,-- 34
             Францискъ, и Венедиктъ, и Августинъ,
             Весь рай съ другими дѣлятъ на двѣ части.
   
             "Здѣсь Промыслъ Божій восхвали, мой сынъ; 37
             Въ числѣ здѣсь равномъ двухъ Завѣтовъ слуги
             Весь этотъ садъ наполнятъ въ день одинъ.
   
             "Но знай, подъ гранью той, что двѣ округи 40
             Державы сей дѣлитъ въ срединѣ ихъ,
             Сонмъ душъ возсѣлъ не по своей заслугѣ,
   
             "А по чужой, въ условіяхъ иныхъ: 43
             То сонмъ исшедшихъ изъ плотской темницы,
             Когда еще былъ выборъ чуждъ для нихъ.
   
             "Въ томъ убѣдятъ тебя и душъ тѣхъ лица. 46
             И голосъ ихъ младенческій, коль слухъ
             Къ нимъ напряжешь и въ нихъ вперишь зѣницы.
   
             "Но высказать ты думъ не хочешь вслухъ, 49
             И я сниму теперь сію преграду,
             Чтобъ тонкость думъ твой не томила духъ.
   
             "Внутри сихъ царствъ и по всему здѣсь саду 52
             Не можетъ быть случайно данныхъ мѣстъ,
             Какъ мѣста нѣтъ здѣсь скорби, жаждѣ, хладу.
   
             "Закономъ вѣчнымъ создано окрестъ 55
             Все такъ, что достигаетъ все равенства
             Одно съ другимъ, какъ съ перстомъ равенъ перстъ.
   
             "Затѣмъ-то симъ ушедшимъ въ міръ блаженства 58
             До срока ихъ, non sine causa, дать
             Различное хотѣлъ Онъ совершенство.
   
             "Царь, въ царствѣ семъ разлившій благодать 61
             Въ такой любви, съ такимъ безмѣрнымъ свѣтомъ,
             Что выше благъ нельзя и пожелать,--
   
             "Творитъ всѣ души съ радостнымъ привѣтомъ, 64
             Но милостью даритъ ихъ не одной:
             Сего довольно, чтобъ судить объ этомъ.
   
             "И данъ Писаньемъ вамъ тому прямой 67
             Примѣръ въ тѣхъ Близнецахъ, которыхъ злоба
             Ужъ въ чревѣ матери ввела ихъ въ бой.
   
             "Какъ разный цвѣтъ волосъ имѣли оба, 70
             Такъ, по ихъ свойствамъ, свѣтомъ пресвятымъ
             И благодать вѣнчала ихъ особо.
   
             "Такъ и они не по дѣламъ своимъ 73
             Пріяли здѣсь блаженство въ разной мѣрѣ,
             А по исконнымъ свойствамъ, даннымъ имъ.
   
             "Для этихъ душъ невинныхъ въ первой эрѣ 76
             Довольно было, дабы имъ спастись,
             Принадлежать къ родительской ихъ вѣрѣ.
   
             "Когда-жъ вѣка той эры пронеслись. 79
             Потребно стало дѣтямъ мужска пола
             Обрѣзанье, чтобъ въ небо вознеслись.
   
             "Потомъ, какъ Милость въ міръ сошла съ престола, 82
             Невинность безъ крещенья во Христа
             Умершихъ мракъ уже не поборола.
   
             "Воззри-жъ на ликъ, что образу Христа 85
             Всего подобнѣй,-- блескъ его единый
             Дастъ мощь тебѣ увидѣть ликъ Христа".
   
             Я зрѣлъ: такой дождь радости съ вершины 88
             Струили къ Ней святыя существа,
             Рожденныя летать чрезъ тѣ пучины,
   
             Что, сколько чуднаго ни зрѣлъ сперва, 91
             Не приходилъ въ восторги я такіе,
             Не зрѣлъ такихъ подобій Божества.
   
             И та Любовь, что пѣла Ей впервые: 94
             "Ave Maria, gratia plena",-- здѣсь
             Предъ Ней простерла крылья вновь святыя.
   
             И пѣснѣ той неизреченной весь 97
             Блаженный дворъ окрестъ отвѣтилъ въ небѣ,
             Ставъ лучезарнѣй, чѣмъ онъ былъ поднесь.
   
             -- "Святой мой отче, ты, кто, внявъ потребѣ 100
             Души моей, покинулъ свѣтлый домъ,
             Гдѣ возсѣдать тебѣ данъ вѣчный жребій,--
   
             "Кто ангелъ тотъ, съ блаженнымъ торжествомъ 103
             Вперившій взоръ свой въ очи сей Царицы,
             Такъ полнъ любви, что, мнится, сталъ огнемъ?"
   
             Такъ я тому, чьей мудрости страницы 106
             Красой Мадонны такъ озарены,
             Какъ блескомъ солнечнымъ звѣзда денницы.
   
             И онъ мнѣ: -- "Все, что Божіи сыны 109
             Должны имѣть,-- и прелесть, и отвагу,
             Имѣетъ онъ, что мы желать должны.
   
             "Онъ -- тотъ, кто съ пальмою предсталъ ко прагу 112
             Въ Маріинъ домъ въ тотъ день, какъ Божій Сынъ
             Понесть скорбь нашу восхотѣлъ намъ къ благу.
   
             "Но, слѣдуя словамъ моимъ, на чинъ 115
             Воззрѣвъ весь здѣшній, въ сей замѣть державѣ
             Патриціевъ правдивѣйшихъ дружинъ.
   
             "Тѣ двое тамъ, сидящихъ въ высшей славѣ, 118
             Ближайшіе къ Монархинѣ своей,
             Корнями Розы сей назваться въ правѣ.
   
             "Ошую возсѣдящій рядомъ съ Ней 121
             Есть Праотецъ: вкусивши въ дерзновеньѣ.
             Онъ горечью насытилъ родъ людей.
   
             "Но одесную, весь въ лицѣ почтенье, 124
             Есть Пастырь Церкви, коему ключи
             Отъ Розы сей вручилъ Христосъ въ храненье.
   
             "Съ нимъ -- тотъ, кто зрѣлъ при жизни слезъ ключи 127
             Невѣсты свергшаго весь адъ коварный
             Гвоздьми и копіемъ; одѣтъ въ лучи,
   
             "Съ Петромъ онъ рядомъ, какъ и лучезарный 130
             Тотъ вождь, при комъ отъ манны вновь воскресъ
             Жестоковыйный родъ неблагодарный.
   
             "Противъ Петра тамъ -- Анна, что очесъ 133
             На мигъ не сводитъ съ дщери свѣтлоликой,
             При пѣніи "Осанна" средь небесъ.
   
             "И противъ Праотца семьи великой 136
             Лючію зри, кѣмъ двигнута въ твой щитъ
             Мадонна въ мигъ, какъ въ ровъ ты падалъ дикій.
   
             "Но какъ твоей дремоты часъ бѣжитъ,-- 139
             Здѣсь остановимся, какъ швецъ привычный,
             Кто, сколько ткани, столько и кроитъ.
   
             "И очи возведемъ къ Любви первичной, 142
             Да, на Нее взирая, воспарить
             Возможешь въ Свѣтъ, столь блескомъ необычный.
   
             "Однако, чтобы ты не могъ возмнить, 145
             Что воспаришь, свои лишь движа крылы,--
             Молитвой нужно милость испросить
   
             "У Той, Кто дать одна намъ можетъ силы; 148
             Слѣди-жъ за мной, чтобъ отъ моихъ рѣчей
             Не отставалъ и въ сердцѣ ты, безкрылый".
   
             И началъ такъ святый акафистъ къ Ней. 151
   

ПѢСНЬ ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ.

Молитва св. Бернарда къ Матери Божіей,-- Поэтъ взводитъ взоръ, и въ трехъ цвѣтныхъ кругахъ видитъ человѣческій образъ.-- Нежданый блескъ ослѣпляетъ его, и видѣніе кончается.

             -- "О Дѣва Мать, дщерь твоего же Сына! 1
             Смиренная, Ты выше твари всей,
             Предвѣчнаго Совѣта цѣль едина!
   
             "Ты еси та, что естество людей 4
             Такъ вознесла, что жизнь подавшій дѣвѣ
             Не возгнушался жизнь пріять отъ ней.
   
             "Любовь въ твоемъ такъ воспылала чревѣ, 7
             Что дивный жаръ ея раскрылъ цвѣтокъ
             Въ семъ вѣчномъ мирѣ, здѣсь на райскомъ древѣ.
   
             "На небѣ Ты полуденный истокъ 10
             Намъ благости, а долу -- до могилы
             Для смертныхъ Ты живой надеждъ потокъ.
   
             "Владычица, такой полна Ты силы, 13
             Что кто ждетъ благъ безъ помощи твоей,
             Тотъ мнитъ летѣть желаньями безкрылый.
   
             "Не только всѣхъ молящихъ ты людей 16
             Помощница, но часто и моленье
             Ты упреждаешь благостью своей.
   
             "Въ Тебѣ любовь, въ Тебѣ благоволенье, 19
             Въ Тебѣ могущество, въ Тебѣ одна
             Достойная часть Божьяго творенья.
   
             "Сей смертный мужъ, вознесшійся со дна 22
             Вселенной всей къ сему небесъ селенью
             И духовъ жизнь всю видѣвшій сполна,
   
             "Днесь молитъ Тя, да дашь подъ сею сѣнью 25
             Ты мощь ему, чтобъ выше возносилъ
             Онъ очеса къ послѣднему спасенью.
   
             "Я-жъ. что вовѣкъ такъ жарко не просилъ 28
             Себѣ тѣхъ благъ, какъ днесь ему, шлю паки
             Къ Тебѣ мольбы (о! не лиши ихъ силъ!):
   
             "Разсѣй своей молитвой смертны мраки 31
             Послѣдніе съ очей его, да зритъ
             И высшаго блаженства здѣсь онъ знаки.
   
             "Еще-жъ молю Царицу, Что творитъ 34
             Все, что восхощетъ,-- да по созерцаньи
             Свое стремленье здравымъ сохранитъ.
   
             "Земнымъ страстямъ поставь свои въ немъ грани, 37
             Зри Беатриче, зри, какъ свѣтлый хоръ.
             Молясь со мной Тебѣ, слагаютъ длани".
   
             И палъ очей, Творцу пріятныхъ, взоръ 40
             Къ молящему, явивъ мнѣ, какъ сердечный
             Молитвы гласъ къ Благой въ полетѣ скоръ.
   
             Потомъ онъ вновь во Свѣтъ вперился вѣчный, 43
             Въ тотъ Свѣтъ, въ Него-жъ немыслимо, чтобъ кто
             Изъ сущихъ зрѣлъ, столь чистый, безупречный.
   
             И, чувствуя, что близко царство то, 46
             Гдѣ думы всѣ кончаются, въ мгновенье
             Я пылъ желаній обратилъ въ ничто.
   
             Мнѣ намекалъ Бернардъ улыбкой -- зрѣнье 49
             Горѣ направить; но мой взоръ воздѣтъ
             Былъ самъ собой, какъ дѣлалъ онъ внушенье.
   
             Уже мой взоръ, летя за нимъ вослѣдъ, 52
             Вступалъ, все чище становясь, въ лучъ свѣта,
             Что самъ въ себѣ есть истинный нашъ свѣтъ...
   
             Отнынѣ впредь сильнѣе взоръ поэта, 55
             Чѣмъ нашъ языкъ; онъ предъ видѣньемъ нѣмъ,
             И память не даетъ ужъ здѣсь отвѣта,
   
             Какъ тотъ, кому сонъ снится; но затѣмъ, 58
             Какъ сонъ пройдетъ, одно онъ впечатлѣнье
             Хранитъ отъ сна, забытаго совсѣмъ,--
   
             Такъ былъ и я: исчезло сновидѣнье, 61
             Но по сердцу струилась сладость нѣгъ,
             Рожденная въ то дивное мгновенье.
   
             Такъ солнца лучъ уничтожаетъ снѣгъ; 64
             Такъ вѣтръ листы Сивиллы несъ далеко,
             И смыслъ ихъ словъ терялся ужъ навѣкъ.
   
             О высшій Свѣтъ, парящій такъ высоко 67
             Отъ смертныхъ думъ! дай памяти моей
             Хоть часть того, какъ ты блеснулъ мнѣ въ око.
   
             И въ мой языкъ хоть столько силы влей, 70
             Чтобъ искру лишь отъ всей Твоей онъ славы
             Оставить для грядущихъ могъ людей.
   
             Вернувъ въ мой умъ твой отблескъ величавый, 75
             И отзвукъ твой въ сихъ пробудя стихахъ,
             Я-бъ уяснилъ побѣду сей державы.
   
             Я думаю, что въ яркихъ тѣхъ лучахъ, 76
             Сносимыхъ мной, я-бъ зрѣнья вдругъ лишился,
             Когда-бъ отъ нихъ отвелъ мнѣ очи страхъ.
   
             Но, помню, я смѣлѣй все становился 79
             Отъ блеска ихъ. снося ихъ до того,
             Что съ безконечной Силой взоромъ слился.
   
             О даръ безмѣрный Бога Самого! 82
             Ты далъ мнѣ смѣлость въ вѣчный Свѣтъ воззриться.
             Такъ что мой взоръ угасъ въ лучахъ его.
   
             Въ его пучинѣ зрѣлъ я, какъ таится, 85
             Сліянное съ любовью въ кругъ единъ,
             Все то, что во вселенной вновь дробится:
   
             Я сущность зрѣлъ, и случай и ихъ чинъ, 88
             Сліянные всѣ въ круги такъ неразрывно,
             Что все, что рекъ я,-- слабый свѣтъ одинъ.
   
             Но общій образъ этой связи дивной 91
             Я, мнится, зрѣлъ, затѣмъ что все сильнѣй,
             То говоря, ликую безпрерывно.
   
             Мной въ мигъ одинъ забыта тотъ видъ быстрѣй, 94
             Чѣмъ въ двадцать пять вѣковъ забылось диво.
             Съ какимъ Нептунъ зрѣлъ Арго тѣнь съ морей.
   
             Такъ духъ во мнѣ, дивясь безъ перерыва, 97
             Усердно созерцалъ и, недвижимъ,
             Самъ пламенѣлъ, все созерцая живо.
   
             При свѣтѣ томъ становишься такимъ, 100
             Что мнить нельзя, чтобъ кто во всей вселенной
             Взоръ отъ него отвелъ къ вещамъ инымъ.
   
             И все добро, цѣль воли неизмѣнной, 103
             Все въ немъ слито, и что не въ немъ лежитъ --
             Ничтожно такъ, какъ все въ немъ совершенно.
   
             Теперь о всемъ, что помню, возвѣститъ, 106
             Языкъ мой хуже, чѣмъ языкъ дитяти,
             Что у груди еще уста поэта.
   
             Не потому, чтобъ не въ одной печати 109
             Былъ свѣтъ живой, его-жъ я созерцалъ
             (Какъ былъ всегда единъ онъ въ благодати).
   
             Но потому, что взоръ мой все крѣпчалъ, 112
             Глядя на свѣтъ, и въ смѣнѣ безграничной,
             Мѣняясь самъ, мнѣ образъ тотъ являлъ.
   
             Въ своихъ пучинахъ свѣтлыхъ свѣтъ первичный 115
             Три круга мнѣ тогда представилъ вдругъ
             Изъ трехъ цвѣтовъ, но мѣры неразличной.
   
             Вылъ отраженъ, какъ отблескъ радугъ двухъ. 118
             Одинъ въ другомъ; былъ третій -- огнь трехсложный,
             Изъ двухъ круговъ равно ліясь какъ духъ.
   
             О, какъ слова тутъ слабы, невозможны 121
             Для думъ моихъ! а для того, что я
             Въ то время видѣлъ,-- болѣ чѣмъ ничтожны.
   
             О вѣчный Свѣтъ, вмѣстившій Самъ въ Себя. 124
             Себя постигъ Ты и Собой постигнуть
             И, Самъ постигшій, царствуешь любя!
   
             Сей ходъ круговъ, что, бывъ Тобою двигнутъ, 127
             Предсталъ къ Тебѣ какъ отраженный свѣтъ,
             Едва моимъ онъ взоромъ былъ достигнутъ,
   
             Внутри себя и въ собственный свой цвѣтъ 130
             Одѣянный, нашъ образъ мнѣ представилъ.
             Такъ что мой взоръ былъ весь къ нему воздѣтъ.
   
             Какъ геометръ, что весь свой умъ направилъ 133
             Чтобъ кругъ измѣрить, и въ умѣ своемъ
             Къ тому найти не можетъ нужныхъ правилъ,--
   
             Такимъ я былъ при новомъ чудѣ томъ: 136
             Желалъ прозрѣть, насколько соразмѣренъ
             Нашъ образъ съ кругомъ, какъ вмѣстился въ немъ;
   
             Но былъ бы крылъ моихъ полета потерянъ, 139
             Когда-бъ очей моихъ не поразилъ
             Блескъ молніи, и имъ я былъ увѣренъ.
   
             Мечтѣ высокой тутъ не стало силъ; 142
             Но всѣ желанья, думъ моихъ всѣ бездны,
             Какъ колесо, ужъ духъ Любви кружилъ,--
   
             Тотъ Духъ, что съ солнцемъ движетъ хоры звѣздны. 145
   

ПРИМѢЧАНІЯ

ПѢСНЬ ПЕРВАЯ.

   1--3. "И поднялъ меня духъ и ввелъ меня во внутренній дворъ, и вотъ, слава Господа наполнила весь храмъ". Іезекіиль, XLIII, 5.-- Слава Божія есть свѣтъ божественный. Господь, какъ первичный двигатель, согласно ученію Аристотеля и схоластиковъ, обитаетъ въ высочайшемъ, наисвѣтлѣйшемъ небѣ, откуда свѣтъ Его изливается по всей вселенной въ той мѣрѣ, въ какой каждая вещь, смотря по своей болѣе земной или небесной природѣ, можетъ воспринять этотъ свѣтъ. Сличи Ада I, 127 и слѣд.-- "Движетъ": "Deus est inovens non motum. Movet Deus sicut desideratum et intellectum". Ѳома Аквинскій, Sum. Theol. p. I, qu. CV, art. 2.
   3. "Гдѣ болѣе, гдѣ меньше", т. е. смотря по тому, насколько вещь способна воспріять его. "Simplicissima substantiarum, quae Deus est, in homine magis redolet, quam in bruto; in animali, quam in planta; in hac, quam in minera; in hac, quam in igne; in igne, quam in terra". De Vulg. El. 1, I, c. 16. Идея, утверждающая, что слава Божія проникаетъ вселенную,-- идея библейская; она выражена во многихъ мѣстахъ Святого Писанія, а также встрѣчается у схоластиковъ; напримѣръ, у Лактанція, Div. Inst. II, 2: "Dei nuinen atque Spiritus ubique diffusas"; у Ѳомы Аквинскаго: "Deus est in omnibus rebus... sicut agens adest in quo agit". Sum. Theol. p. I, qu. VIII, art. 1.
   4. "На небѣ", т. e. въ эмпиреѣ (Ада II, 21), самой высшей сферѣ, гдѣ находится, по мнѣнію схоластиковъ, обиталище Бога.
   5--6. Подражаніе св. Павлу (II Коринѳ. XII, 4): "Былъ восхищенъ въ рай и слышалъ неизреченныя слова, которыхъ человѣку нельзя пересказать"; также I Коринѳ. II, 9: "Не видѣлъ того глазъ, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человѣку, что приготовилъ Богъ любящимъ Его". Св. Павелъ былъ восхищенъ до третьяго неба, которое, по толкованію схоластиковъ, и есть эмпирей. "Tertium coeluiii dicitur coelum empyreum,quod dicitur tertium respectu coeli aerei, et coeli siderei, vel potius respectu coeli siderei et respectu coeli aquei sive chrystallini". Ѳома Аквинскій, Sum., Theol. p. II, 2-ae, qu. CLXXV, art. 3.-- "Ни словъ, ни силы нѣтъ", въ подлинникѣ: Nè sa, ne puo; Данте самъ объясняетъ это: "Diligenter quippe notandum est, quod dicet nescit etnequit. Nescitquia oblitus; nequit, quia si recordatur et contentum tenet, sermo tarnen deficit. Malta namque per intellectum videmus, quibus signa vocalia desunt". Ep. Kami § 29.
   8. "Предѣлъ всѣхъ думъ", въ подлинникѣ: appressando sè al suo disire, T. e. къ Богу, который, какъ высочайшее благо, составляетъ конечную цѣль всѣхъ желаній человѣка; почему Данте называетъ Бога "ultimo desiderabile" (Convivio tr. IV, c. 12); также выражается Ѳома Аквинскій: "Divina bonitas est finis rerum omnium". Sum. Theol. p. I, qu. XL1V, art. 4.
   9. Въ подлинникѣ: si profonda tante, Che retro la memoria non puo ire. Данте самъ перевелъ это мѣсто: Intellectus in tantum profundat se desiderium, quod memoria sequi non potest, т. e. умъ такъ углубляется и теряется, что въ немъ исчезаетъ способность пробуждать воспоминанія.
   10--11. Сличи: Ер. Kani § 19: "Dicit, se fuisse in primo Coelo, et quod dicere vult de regno coelesti quidquid in mente sua, quasi thesaurum potuit retinere".
   13--36. Воззваніе. Всѣ три части Божественной Комедіи снабжены воззваніями, расположенными въ возрастающей степени: въ Аду (II, 7 -- 12) поэтъ взываетъ къ музамъ, къ собственному генію и памяти, позднѣе (XXXII, 10)-еще одинъ разъ къ девяти музамъ; въ Чистилищѣ (I, 7--12) онъ взываетъ вообще къ музамъ и къ Калліопѣ (какъ къ музѣ эпической поэзіи) въ особенности, и далѣе еще разъ (XXIX, 37--42) къ музамъ вообще. Въ Раю онъ взываетъ уже къ Аполлону (Фебу), какъ къ богу поэзіи, отцу и хороводцу музъ. Въ Аду воззванія занимаютъ всего лишь двѣ терцины, также и оба воззванія въ Чистилищѣ. Въ Раю ему посвящено восемь терцинъ. "До сихъ поръ поэтъ имѣлъ дѣло съ человѣческими, земными предметами, теперь онъ обращается къ божественнымъ, почему и призываетъ на помощь божественную мудрость и искусство, Аполлона. Въ другихъ мѣстахъ онъ принимаетъ этого бога опять какъ божество языческое, противопоставляя его истинному божественному знанію, напримѣръ Рая XIII, 25. Однако въ этихъ случаяхъ онъ никогда не называетъ его Аполлономъ, но всегда Пэаномъ, Фебомъ и проч.". Ноттеръ.
   13. "О Аполлонъ", въ подлинникѣ: О buono Apollo; "idest virtue intellectiva circa coelestia". Пьетро Данте. "Какъ древніе христіане пользовались образами Орфея и Аполлона-пастыря, какъ символами Христа, такъ точно и здѣсь Аполлонъ, поэтическое вдохновеніе, богъ солнца, и христіанскій Богъ свѣта, создавшій солнце, и Святой Духъ, духовное солнце,-- переходятъ одинъ въ другого". Копишъ.-- "Въ трудѣ послѣднемъ" (ultimo Іамого), подражаніе Виргилію: "Extremum hunc, Arethusa, mihi concede laborem". Eclogae, X, 1.
   14. "Словомъ "сосудъ" еще яснѣе намекается на сравненіе Данте съ апостоломъ Павломъ, на котораго слегка уже намекалось прежде (Ада II, 28--30). Данте, такъ сказать, поэтическій апостолъ". Копишъ.
   16--18. Т. е. до сихъ поръ мнѣ была достаточна помощь однѣхъ музъ, но теперь мнѣ необходима твоя помощь. Гора Парнасъ имѣетъ двѣ вершины; сравни у Овидія "Превращенія" I, 136, въ переводѣ А. Фета.
   
   Тамъ вершиной двойной гора подымается къ небу,
   По прозванью Парнасъ.
   
   По словамъ Лукана, Phars. V, 73: "nions Phoebo Bromioque sacer", одна вершина посвящена Фебу, другая Бахусу. Пробъ въ комментаріяхъ къ Виргилію, Geor. III, 43, присоединяетъ къ Бахусу еще и Музъ. Отсюда должно заключить, что подъ одной вершиной Парнаса Данте разумѣетъ Аполлона, подъ другой -- Музъ, или, въ переносномъ смыслѣ, подъ одной -- высшее божественное стихотворство и знаніе богословское, цодъ другой -- низшее стихотворство и земную философію. По толкованію Пьетро Данте, обѣ вершины Парнаса обозначаютъ премудрость и науку, въ подтвержденіе чего онъ цитируетъ св. Августина: De Trinit. 1, II, с. XV, 25: "Si ergo haec est sapientiae et scientiae recta distinctio, ut ad sapientiam pertinea t aeternarum rerum cognitio intellectualis, ad seien tiam ve.ro temporal ium rerum cognitio rationalis, quid cui proeponendum sive postponendum sit non est difficile judicare". Словомъ, до сихъ поръ поэту было достаточно человѣческихъ знаній, но теперь ему необходима мудрость божественная и наивысшая степень искусства.
   17. "Арены", aringo, т. е. изображеніе славы праведниковъ.
   20--21. Марсій, Marsia, фригійскій фавнъ, дерзнувшій вызвать Аполлона на состязаніе въ музыкальной игрѣ, воспользовавшись флейтой, на которой играла Минерва. Въ присутствіи Музъ, какъ судей спора, Аполлонъ побѣдилъ въ игрѣ на цитрѣ (лирѣ) самонадѣяннаго фавна и, привязавъ его къ дереву содралъ съ него живого кожу. Эту кожу поэтъ называетъ влагалищемъ органовъ, подобно тому, какъ кожа ноженъ покрываете мечъ. Подобное же сравненіе встрѣчается въ воззваніи въ Чистилищѣ (I, 10--12), гдѣ упоминается о наказаніи несчастныхъ Піэридъ (сорокъ).
   23. "Тѣнь", т. е. хоть слабое подобіе блаженнаго царства (beato regno) праведныхъ, которое запечатлѣлось въ его памяти.
   25--36. "Грандіозное, истинно-поэтическое обращеніе поэта къ самой поэзіи. И священная поэзія не пренебрегаете деревомъ Дафны, дорогимъ для Аполлона лавромъ, въ который превратилась эта нимфа, преслѣдуемая Аполлономъ, тѣмъ болѣе, что ни поэты, ни императоры (первый въ этой канцонѣ политическій упрекъ, направленный поэтомъ по адресу императорства) не стремятся увѣнчать себѣ чело этимъ побѣднымъ вѣнкомъ, увлекаемые съ прямой дороги земными лишь стремленіями! Но высочайшая для поэта награда состоите именно въ томъ, чтобы "малой искрой произвести сильный пожаръ", т. е. своимъ огнемъ дѣйствовать на потомство и тѣмъ самымъ, можете быть, способствовать появленію еще болѣе великаго поэта,-- дѣйствіе, которое Данте здѣсь не безъ права, въ полномъ сознаніи своего генія, предсказываете своему творенію". Флейдереръ.
   29. Лавромъ вѣнчались не только поэты, но также императоры. "Vatum ducumque decus laurus". Стацій. Thebaïs VI, 73.-- Слово цезарь здѣсь употреблено вмѣсто императора.
   30. Этимъ Данте хочетъ сказать, что ни поэты, ни императоры его времени не заботились увѣнчать себя лавромъ.
   31. Дельфійскій богъ, т. е. Аполлонъ, которому особенно поклонялись въ Дельфахъ. "Apolline Delphos insignes". Горацій, Оды I, 7, у. 3, 4.
   32. "Пенейскій даръ", т. е. лавръ, который растетъ особенно пышно въ Ѳессаліи, на берегахъ Пенея, миѳологическаго отца нимфы Дафны.
   34. Древнее изреченіе: Parva saepe scintilla magnum excitavit incendium t. e. отъ малой искры нерѣдко происходите большой пожаръ.
   36. Цирра (Кирра) -- городъ у подошвы Парнаса, недалеко отъ Дельфъ, посвященный Аполлону. У поэтовъ онъ нерѣдко принимается иносказательно за самого Аполлона (Луканъ, III, 172). "Вмѣстѣ съ тѣмъ, Данте подразумѣваетъ здѣсь и святой городъ Христовъ, небесный Сіонъ, къ описанію котораго онъ теперь приступаете". Копишъ.
   37--39. Отсюда начинается прерванное въ концѣ Чистилища повѣствованіе. Теперь весеннее утро, когда солнце восходитъ въ весеннее равноденствіе въ знакѣ Окна. Данте и Беатриче находятся еще на вершинѣ горы Чистилища и приготовляются вознестись на небо. Погруженный въ созерцаніе высочайшаго Блага, Данте забылъ все на свѣтѣ, почему и не упоминаетъ, что сталось съ Матильдой и Стаціемъ, съ той самой минуты, какъ почувствовалъ себя puro е disposto a sal ire alle stelle. Беатриче вперяетъ взоръ въ восходящее солнце; не будучи въ состояніи снести его блеска, Данте переводить взоръ на Беатриче. Съ быстротою молніи они возносятся въ сферу огня.
   38. "Свѣтильникъ дня", въ подлинникѣ: лампада міра (La lucerna del mondo), т. e. солнце. Въ различныя времена года солнце появляется при восходѣ на различныхъ точкахъ горизонта, названныхъ въ подлинникѣ устьями (foci). Но ни одна точка не бываетъ для земли благотворнѣе той, въ которой горизонтъ пересѣкается тремя другими большими кругами, именно: зодіакомъ, экваторомъ и равноденственнымъ колуріемъ; при этомъ пересѣченіе образуетъ три креста. Для горы Чистилища горизонтъ пересѣкается этими кругами, приблизительно такимъ образомъ:

0x01 graphic

   Подобное пересѣченіе наблюдается, когда солнце вступаетъ въ знакъ Окна, т. е. въ началѣ весны, когда природа пробуждается и оживаетъ, а также въ осеннее равноденствіе, когда солнце вступаетъ въ знакъ Вѣсовъ. Здѣсь разумѣется весеннее равноденствіе, а знакъ Окна получаетъ символическое значеніе послушанія Авраама волѣ Господней (Быт. XXII. 13); четыре линіи обозначаютъ четыре философскія, а три креста -- три христіанскія добродѣтели Ландино, Ottimo, Бенвенуто Рамбальди и др.).
   40 -- 42. "Средь лучшихъ звѣздъ" (con migliore Stella), сравни Ада 1,38 и слѣд., т. е. въ созвѣздіи Окна, когда солнце начинаетъ приносить все лучшіе и лучшіе дни. Существуетъ древнее преданіе, гласящее, что солнце находилось именно въ созвѣздіи Окна, когда Богъ создалъ міръ и когда родился Спаситель (Ада I, 38 и слѣд.). "Воскъ земной" (la mondana сега), т. е. вещество земли, пріемлющее отпечатокъ свыше (отъ солнца). "La terra come femmina e paziente è madré di tutte le cose, ed il cielo corne maschio ed agente è il padre; e questo è quello сhe vuol dire in questo luogo il Poeta". Варки.
   43--45. Съ минуты вступленія солнца въ знакъ Окна, слѣдовательно, съ начала поэтическаго странствованія, прошло уже семь дней, почему солнце подвинулось впередъ на семь градусовъ въ знакѣ Окна; оно восходитъ на сѣверномъ полушаріи почти на четверть часа ранѣе, чѣмъ поднималось въ день равноденствія. Слѣдовательно, точка, въ которой сказанные четыре круга пересѣкаются, уже не вполнѣ, а только почти совпадаетъ съ тою, въ которой теперь поднялось солнце. Это слово почти показываетъ, съ какою тщательностью Данте старается предупредить даже самыя придирчивыя возраженія астрономовъ. Само собою разумѣется, что здѣсь говорится о томъ восхожденіи солнца, о которомъ упомянуто въ Чистилищѣ XXVII, 133; а потому не должно заключать, что солнце теперь снова всходило надъ горизонтомъ; поэтъ хочетъ только сказать, что полушаріе, на которомъ онъ теперь находится, совершенно уже освѣтилось, что указываетъ на время полдня и соотвѣтствуетъ времени, указанному въ Чистилищѣ XXXIII, 103--105. Поэтому несправедливо заключаютъ нѣкоторые комментаторы, будто Данте оставался цѣлую ночь въ земномъ раю, на что нѣтъ никакого указанія въ поэмѣ. По Viet. Bellov. spec, mor., душа, послѣ своего очищенія, тотчасъ же возносится къ Богу. "Тамъ", т. е. на горѣ Чистилища.
   4G. Находясь въ земномъ раю и, слѣдовательно, на южномъ полушаріи, Данте и Беатриче направляются, подъ конецъ, съ запада къ востоку (Чистилища XXIX, 12); чтобы взглянуть на солнце, Беатриче должна была обернуться налѣво, такъ какъ на южномъ полушаріи для обращеннаго къ востоку восходящее солнце находится съ лѣвой стороны". Филалетъ.
   49--51. Подобное же сравненіе въ Чистилищѣ XV, 16 и слѣд. Лучъ свѣта, падающій сверху подъ угломъ на горизонтальную поверхность, отражается и подъ тѣмъ же угломъ направляется вверхъ, и это напоминаетъ путника, сдѣлавшаго половину своего пути и стремящагося докончить свое странствованіе (сравненіе въ сравненіи). Второй лучъ въ физикѣ называется отраженнымъ. Взирая въ очи Беатриче, смотрѣвшей на солнце, Данте видитъ въ нихъ отраженіе солнца.
   55--57. "Тамъ", т. е. въ земномъ раю, гдѣ Данте еще находится. "Находясь въ земномъ раю какъ бы народной почвѣ, какъ въ своемъ отечествѣ, подобно огню въ его огненной сферѣ,-- человѣкъ и тѣлесно владѣетъ большими силами и развитіемъ, а потому и способенъ, напримѣръ, взирать на солнце. Иносказательно -- человѣкъ на высшей ступени своего земнаго совершенства способенъ постигать многія божественныя истины, остающіяся для него закрытыми при другихъ условіяхъ". Филалетъ.
   58--60. "То былъ лишь мигъ", т. е. онъ могъ смотрѣть на солнце лишь одно мгновеніе, но тѣмъ не менѣе замѣтилъ, какъ все вокругъ пылало, подобно расплавленному металлу, вытекающему изъ горна. Вообще эта терцина нѣсколько темна и дала поводъ къ различнымъ толкованіямъ. По мнѣнію Филалета, въ этихъ стихахъ выражается лишь дѣйствіе чрезмѣрнаго свѣта на наше зрѣніе, даже и надѣленное сверхъестественною силою; во всякомъ случаѣ здѣсь не обозначается, какъ думаютъ нѣкоторые, поднятія поэта въ сферу огня. Поднятіе Данте надъ сферой земли во всей поэмѣ происходилъ лишь тогда, когда Данте взираетъ на Беатриче; такое поднятіе описано ниже, въ стихахъ 65--66, и только тогда (67) онъ чувствуетъ себя совершенно свободнымъ отъ земныхъ узъ. Итакъ, въ этой терцинѣ говорится лишь о взглядѣ на солнце земными, хотя и надѣленными большими силами, очами. Иносказательно здѣсь выражается созерцаніе божества, которое человѣкъ видитъ на землѣ въ минуты просвѣтленія.
   64. "Колеса вѣчныхъ силъ" (eterne ruote), т. е. круги небесныхъ сферъ. Данте часто употребляетъ слово колесо (rôta), какъ синонимъ круга.
   67--69. Главкъ, сынъ Полиба, рыбакъ на островѣ Эвбеѣ (см. Овидій, Превращенія, XIII, 905 и слѣд. СтаціяTheb. VII, 335 и др.). Однажды онъ замѣтилъ, что пойманныя имъ и полузаснувшія на землѣ рыбы, съѣвъ какой-то травы, ожили и попрыгали въ море. Онъ рѣшился испытать на себѣ чудесную силу этой травы и, говоря словами Овидія,
   
   Едва напилось чародѣйнымъ сокомъ тѣмъ горло,
   Какъ я почувствовалъ вдругъ, что внутренность вся задрожала,
   И возникло въ груди стремленіе чудной природы.
   Превращенія, XIII, 941, перев. А. Фета.
   
   Послѣ десятикратнаго омовенія, совершеннаго надъ нимъ морскими богами, онъ очистился отъ всего смертнаго и сталъ морскимъ божествомъ. Это мгновеніе онъ описываетъ такъ:
   
   Только досюда могу разсказать, что стоить упомнить.
   Только и помню досель; другого мой умъ не учуялъ.
   Какъ онъ вернулся, себя инымъ, чѣмъ былъ я недавно,
   Въ цѣломъ тѣлѣ нашелъ, и даже по духу не тѣмъ же.
   Тамъ же, 956.
   
   Такъ точно, говорить Данте, почувствовалъ онъ себя преобразившимся при взглядѣ на Беатриче: преображеніе этого онъ, какъ и Главкъ, не въ состояніи изобразить; но оно будетъ понятно тому, кто когда-нибудь подвергнется такому же превращенію.
   70. "Сверхчеловѣчность" (Transumanaij, т. е. превращеніе изъ человѣческаго въ божеское. "Facultas videndi Deum non coinpetit intellectui create secundum suam naturam, sed per lumen gloriae, quod intellectum in quadam deiformitate constutuit". Ѳома Аквинскій. Sum. Theol. p. 1, qu. XII, art. 6.
   73. Въ подлинникѣ: S'io его sol di me quel сhe creasti Novellamente, Amor, буквально: имѣлъ ли я въ себѣ лишь только то, что ты, Любовь, создала во мнѣ послѣ всего, т. е. духъ. Здѣсь Данте, очевидно, намекаетъ на слова святого апостола Павла (II Коринѳ. XII, 2). Переводчикъ держался здѣсь изреченія апостола: Въ тѣлѣ ли -- не знаю, внѣ ли тѣла -- не знаю: Богъ знаетъ.
   75. "Любовь"; опираясь на авторитетъ Ѳомы Аквинскаго, Филалетъ подъ словомъ "Любовь" разумѣетъ Святого Духа, но поэтъ обращается къ Создателю, называя Его любовью, l'Amor chè muove il sole e Paître stelle (Рая XXXIII, 145). Мѣсто это заимствовано у Боэція (Phil. Cens. 1. II, m. VIII, 15), который называетъ Бога Caelo imperitans amor.
   76--78. Здѣсь разумѣется вѣчное круговращеніе свѣтилъ небесныхъ, или девяти небесныхъ сферъ, принимаемыхъ Данте по системѣ Птоломеевой. Движеніе это вѣчно вслѣдствіе вѣчнаго стремленія каждой изъ этихъ сферъ соединиться съ тѣмъ божественнымъ, вѣчно спокойнымъ небомъ (сhe tu sempiterani Desiderate), которое именуется эмпиреемъ. "Omne quod moventur propter aliquid, quod non habet, quod est terminus sui motus. Sicut coelum lunae movetur, et quia pars quaelibet ejus non ad ep to quolibet ubi (quod est impossibile) movetur ad aliud; inde est, quod semper movetur et nunquam quiescit, ut est ejus appetitus et quod dico de coelo lunae, intelligendum est de omnibus, praeter primum". Ep. Kani, § 26. Итакъ, небо со своими свѣтилами находится въ вѣчномъ движеніи вслѣдствіе вѣчнаго стремленія соединиться съ Богомъ. Также и въ своемъ Сопумо Данте приписываетъ движеніе Primum mobile желанію его войти въ соединеніе съ каждою частицей вѣчно-неподвижнаго эмпирея, обители Бога. По ученію Пиѳагора (Сличи: Чистилища XXX, 83; Рая VI, 126), опровергнутому Аристотелемъ, небесныя сферы производятъ сладостные звуки, гармоніей которыхъ услаждается Господь. Отвергнутое Аристотелемъ, ученіе это было принято, однако, Платономъ и Цицерономъ (Somnium Scip.), а за ними и Данте, какъ символъ грандіозной гармоніи вселенной, въ которой неравенство вещей исчезаетъ въ высшемъ единствѣ божественнаго плана мірозданія.
   79--81. Данте вступаетъ въ сферу огня, легчайшей и потому наивысшее мѣсто занимающей стихіи, примыкающей къ сферѣ луны. Сфера эта представляется глазамъ его въ видѣ необозримаго огненнаго озера.
   85. Т. е. Беатриче, видящая въ немъ всѣ помыслы, прежде чѣмъ онъ ихъ выразитъ словами.
   88--89. Въ подлинникѣ: Tu stesso ti fai grosso Col falso immaginar. Слово въ слово: "Ты самъ себя сдѣлалъ грубымъ (неразумнымъ) отъ ложныхъ мечтаній". Духъ Данте смущенъ по двумъ причинамъ: во-первыхъ, отъ необычайнаго блеска и сладостной гармоніи; во-вторыхъ,-- отъ непониманія источниковъ этихъ явленій, ибо онъ еще не знаетъ, что находится уже въ небѣ, а не въ земномъ раю.
   92--93. По понятія.мъ современниковъ, настоящее мѣстопребываніе молніи -- сфера огня, откуда, какъ изъ своего родного жилища (proprio si to), молнія только въ исключительныхъ случаяхъ, вслѣдствіе метеорологическихъ условій, падаетъ иногда на землю.-- "Вверхъ паришь", въ подлинникѣ: riedi, возвращаешься; это выраженіе привело нѣкоторыхъ комментаторовъ къ неправильному заключенію, будто, по мнѣнію Данте, настоящая родина человѣка -- сфера огня. Здѣсь дается лишь понятіе о быстротѣ, съ которой Данте стремится къ небу, т. е. къ Богу, изъ рукъ Котораго душа исходитъ и къ Которому жаждетъ возвратиться (Чистилища XVI, 85 и слѣд.).
   98--99. Новое сомнѣніе: Данте недоумѣваетъ, какимъ образомъ онъ, облеченный въ тяжелое тѣло, могъ вознестись сквозь легчайшія тѣла, каковы воздухъ и огонь, такъ какъ по физическимъ законамъ онъ долженъ бы былъ упасть. Причину этого явленія Беатриче объясняетъ ниже. Сомнѣніе Данте основано на томъ, что онъ не знаетъ (стихъ 73), что онъ?-- тѣло и духъ, или только духъ? Если тѣло и духъ, то какъ онъ возносится вверхъ? Если только духъ, то когда и какъ совершилось это превращеніе?
   103--105. "Взаимный строй", въ подлинникѣ: порядокъ (ordine). "Est autem duplex ordo considerandus in rebus. Unus, quo aliquid creatum ordinatur ad aliud creatum, sicut partes ordinantur ad totum, et accidentia ad substantias, et unaquaeque res ad suum finem. Alius ordo, quo omnia creata ordinantur in Deum". Ѳома Аквинскій. Sum. Theol. p. I., qu. XXI, art. 1. "Mundus iste unus dicitur imitate ordinis, secundum quod quaedam ad alia ordinantur. Quaecumque autem sunt а Deo, ordinem habent ad invicem, et ad ipsum Deum". Ibid. p. I, qu. XLVII, art. 3.
   106--108. Смыслъ: Въ этомъ строѣ (порядкѣ) всѣ существа, духовныя и разумныя (ангелы, святые и люди), познаютъ проявленіе божественной премудрости и силы. Пьетро Данте приводитъ здѣсь стихи Боэція, которые, очевидно, имѣлъ въ виду Данте:
   
   . . . . . . . . . . . . . . . . Ta cuncta superno
   Ducis ab exemple: pulchrum pulcherrimus ipse
   Mundum mente gerens similique in imagine form ans.
   Cons. Phil. 1. III, m. 8.
   
   109. T. e. всѣ существа сотворены такъ, что расположены примкнуть къ этому порядку (строю). "Quum omnia procédant ex voluntate divina, omnia suo modo per appetitum inclinantur in bon um, sed diversimode". Сличи Скартаццини p. 21. Ѳома Аквинскій. Sum. Theol. p. I, qu. LIX. art. 1.
   110--111.Согласно божественному промыслу, различныя существа занимаютъ различныя болѣе или менѣе отдаленныя отъ божественнаго источника мѣста; при чемъ каждому изъ нихъ врождено стремленіе, ведущее ихъ къ предназначенной имъ цѣли. "Quaelibet res ad suam formam naturalem hanc habet habitudinem, ut quando non habet ipsam, tendat in earn, et quando habet ipsam quiescat in ea; et idem est de qualibet perfectione naturali, quod est bonum naturae. Et haec habitudo ad bonum in rebus carentibus cognitione vocatur appetitus naturalise Ibid. qu. XIX, art. 1. "Nell'ordine intellettuale dell' universo si sale e discende per gradi quasi continu! dall' intima forma all' altissima, e dall' altissima all' intima, siccome vedemo nell' ordine sensibile". Convivio tr. Ill, c. 7.
   112--113. "Non poteva Dante come poeta usare locuzione topica più appropiata di questa, perciocchc Bessere é comune а tutte le cose сhe sono, e perd Іо chiama grand mare". Варки. Эти дивно-прекрасныя въ поэтическомъ отношеніи слова напоминаютъ мѣсто изъ Фауста: "In Lebensfluten, im Thatensturm, wall'ich auf und ab".
   115--123. Въ этихъ стихахъ подробнѣе выражены дѣйствія этого врожденнаго стремленія (инстинкта), притомъ въ первой терцинѣ (115--117) -- по отношенію къ стихійному міру. Относительно стихій прежде всего указано на стремленіе огня вверхъ къ сферѣ луны и на стремленіе земли внизъ. Въ живыхъ существахъ, наоборотъ, указывается на стремленіе ad generationem и augmentum, т. е. къ актамъ, исходящимъ главнымъ образомъ изъ сердца (Чистилища XXV, 59--60, примѣч.). Въ слѣдующихъ стихахъ говорится о существахъ разумныхъ -- о людяхъ.
   118--120. Этотъ врожденный инстинктъ (лукъ этотъ, quest' arco) устремляетъ къ предназначенной цѣли не только существа неразумныя, но и тѣ, которыя одарены разумомъ и волей, т. е. людей и ангеловъ.
   121--123. Высочайшее небо -- эмпирей, получая свѣтъ непосредственно отъ Бога, вѣчно неподвижно (здѣсь свѣта колыбель). Ближайшее къ эмпирею, имъ объемлющееся, есть такъ называемое primum mobile, или кристальное небо; оно воспринимаетъ свое движеніе непосредственно отъ эмпирея и сообщаетъ его другимъ сферамъ неба. Такъ какъ оно обнимаетъ собою всѣ прочія сферы, то оно и есть между ними высочайшее и обширнѣйшее; а такъ какъ оно увлекаетъ своимъ движеніемъ всѣ остальныя сферы, то, слѣдовательно, и совершаетъ самое быстрое (самое смѣлое) движеніе.
   124--126. Здѣсь заключается отвѣть на вопросъ, предложенный въ стихахъ 98--99: мы подымаемся сквозь эти легкія стихіи въ силу врожденной высшей способности нашего духа, увлекающей насъ въ область праведныхъ, какъ къ предназначенной намъ цѣли.
   125. "Та тетива" (лука), т. е. тотъ инстинктъ, который всегда направляетъ существа къ благой, Богомъ предназначенной цѣли. "Ad illiud autem ad quod non potest aliquid virtute suae naturae pervenire, oportet quod ab alio transmittatur, sicut sagitta а sagittante mittitur ad signum". Ѳома Аквинскій. Sum. Theol. p. I, qu. XXIII, art. 1.
   127--129. "Et quemadmodum perfecto existente artifice, atque optime organo se habente, si contingat peccatum in forma artis, materiae tantum imputandum est, sic, quum Deus ultimum perfectionis attingat, et instrumenturn ejus (quod coelum est) nullum debitae perfectionis patiatur defectum, restât, quod quidquid in rebus inferioribus est peccatum, ex parte materiae subjacent is peccatum sit, et praeter intentionem Dei naturantis et coeli". De Monarchia II, 2.
   130--135. Смыслъ ясенъ: хотя человѣкъ, и тяготѣетъ къ Богу, побуждаемый врожденнымъ ему инстинктомъ стремиться къ Нему, однако, имѣя свободную волю, онъ можетъ уклоняться и въ другую сторону. Такимъ образомъ, будучи обмануть призракомъ лучшихъ благъ, онъ уклоняется отъ естественнаго пути, чтобы прилѣпиться къ земнымъ наслажденіямъ. Мысль эта встрѣчается у Боэція (Cons. Phil. 1. III, pr. 2: "Est mentibus hominum veri boni natural iter inserta cupiditas, sed ad falsa devins error abducit".
   136--141. Смыслъ: здѣсь, въ царствѣ праведныхъ, нѣтъ больше препятствій къ проявленію естественнаго инстинкта; обманы чувствъ уже не отвлекаютъ отъ этой высшей цѣли. Здѣсь душа такъ же мало отклоняется отъ этого стремленія къ Богу, какъ и вода, которая, не встрѣчая препятствія, падаетъ внизъ, или какъ огонь стремится вверхъ.
   142. Предложенная въ этой пѣсни грандіозная и глубокомысленная идея вселенной можетъ быть выражена такъ: "все во вселенной во всѣхъ частяхъ своихъ, частью сильнѣе, частью слабѣе, частью безсознательно, частью съ сознаніемъ, различными путями, стремится возвратиться къ Богу, повинуясь божественному, прирожденному инстинкту. Это стремленіе и составляетъ божественный элементъ вселенной, двигательную силу всего гармоническаго цѣлаго и уподобляетъ міровой порядокъ Божеству (стихъ 104--105, 106--114). Онъ дѣйствуетъ и въ стихійныхъ явленіяхъ во внѣшней природѣ, и въ человѣкѣ, проявляясь, напримѣръ, въ стремленіи огня возноситься вверхъ, въ тяготѣніи земли книзу, равно и въ физико-психической природѣ человѣка, основанной на движеніи сердца (115--117). Но онъ же господствуетъ и въ разумныхъ существахъ, какъ высшая, духовная потребность возноситься къ Богу (118--120). Онъ проявляется въ эмпиреѣ, какъ вѣчный покой въ Богѣ, и онъ же неустанно вращаетъ другія сферы въ ихъ стремленіи къ своей цѣли (121--126). Такъ какъ высшимъ существамъ дана свобода воли, то для нихъ возможны уклоненія отъ истинной цѣли, указанныя въ Чистилища XVI, 18--74, и здѣсь (127--135). Но такія уклоненія невозможны для человѣка очищеннаго. Вполнѣ очищенный человѣкъ, вѣрный своему первоначальному назначенію, всегда долженъ стремиться все болѣе и болѣе къ своей цѣли, подобно тому, какъ теперь Данте, освобожденный отъ препятствій тѣлесныхъ, возносится въ небо (136--140)". Флейдереръ.
   

ПѢСНЬ ВТОРАЯ.

   1--3. Еще въ началѣ Чистилища Данте сравниваетъ свое странствованіе съ плаваніемъ по морю. Но тамъ онъ говорить смиренно о челнѣ думъ своихъ (navicella del suo ingegno), здѣсь -- о кораблѣ, величественно плывущемъ съ пѣснею (il legno сhe cantando Магса). Это вступленіе напоминаетъ Лукреція (De rerum natura, IV. 1--2): "Avia Pieritum peragro loca, nulliu ante Trita soli".-- "Въ ломкой, простой ладьѣ" (in piccioletta barca), т. e. съ малыми свѣдѣніями философскими и теологическими. Сличи Ада VIII, 16.
   4. "Вернитесь вспять", подражаніе Виргилію: "Procul, о procul este, pro fani!" Энеида, VI, 258.
   7--9. Во времена Данте были въ большомъ ходу видѣнія ада и чистилища. но никто не рѣшался поэтически описать рай и воспѣвать славу Того, Кто движетъ всѣмъ (La gloria di Colui сhe tutto muove).-- "Мнѣ вождь Минерва" (Minerva spira) -- Минерва здѣсь символъ знанія (науки) вообще и въ особенности знанія вещей божественныхъ; "кормчій -- Аполлонъ"; этотъ богъ служитъ, какъ и въ большинствѣ другихъ случаевъ,-- символомъ искусства. "Девять Музъ" (Nove Muse) -- я придерживался текста К. Витте и др.; въ нѣкоторыхъ кодексахъ -- nuove (новыя). Число девять имѣетъ отношеніе къ девяти небеснымъ сферамъ.-- Медвѣдицы" (Большая и Малая, въ хвостѣ которой первая звѣзда Полярная) суть созвѣздія на сѣверномъ полушаріи, служащія путеводными звѣздами морякамъ.
   10. "Немногіе". "Ибо много званныхъ, а мало избранныхъ". Матѳ. XVI, 16.
   11. "Небесному хлѣбу": "Хлѣбъ ангельскій ѣлъ человѣкъ". Псал. LXXVII, 25. Хлѣбомъ небеснымъ или ангельскимъ Св. Писаніе называетъ манну небесную; здѣсь поэтъ разумѣетъ знаніе вообще, и въ особенности созерцаніе вещей божественныхъ. Сличи Чист. XXXI, 78.
   14--15. "Держась моей бразды средь волнъ", разсѣкаемыхъ моимъ кораблемъ. Смыслъ: имѣйте постоянное, неусыпное вниманіе при чтеніи этой части поэмы.
   16--18. Т. е. это плаваніе по невѣдомому до сихъ поръ океану удивить васъ болѣе, чѣмъ удивился славный строй Аргонавтовъ при видѣ своего вождя Язона (Ада XVIII, 86) который, для того, чтобы завладѣть золотымъ руномъ въ Колхидѣ, былъ вынужденъ вспахать землю при помощи двухъ огнедышащихъ быковъ:
   
   И подводя подъ ярмо, принуждаетъ ихъ тяжесть большую
   Плуга тащить и желѣзомъ чертить несвычное поле.
   Диву Колхійцы дались; Минійцы восторженнымъ кликомъ
   Духу ему поддаютъ.
   Овид. Превращ. VII, 118--121. Перев. А. Фета.
   
   19. Изображеніе быстроты подъема на небо. Сличи Чист. XXXI, 129, и Рая I. 124--126 и 139--140. Подъемъ этотъ совершился почти такъ же быстро, какъ происходитъ движеніе звѣзднаго неба, совершающаго свое кругообращеніе въ 24 часа. Въ концѣ предыдущей пѣсни они были еще въ сферѣ огня; теперь они вступаютъ въ сферу луны.
   20. Міръ, пріявшій видъ Создателя (въ подлинникѣ: deiforme regno, богоподобное царство), т. е. созданный по подобію Творца (Рая I, 105). Здѣсь собственно разумѣется эмпирей, который "non è in luogo, ma formate fu solo.nella prima Mente". Convitio II, 4. "Deiformis, id est Dei similis". Ѳома Акви n.p.I,qu.XII, art. 5.
   21. "Духъ вѣчной жажды" (La concreata e perpétua sete), т. e. врожденная человѣку жажда познанія (Чист. XXI, 1). "Пьющіе меня еще будутъ жаждать", Премудр. Іис. сына Сирах. XXIV, 23.
   22. Сличи Рая I, 142.
   23--24. "Для того, чтобы яснѣе выразить быстроту полета, здѣсь съ намѣреніемъ показаны три момента полета стрѣлы изъ самострѣла въ цѣль въ обратномъ порядкѣ, такъ что послѣдній моментъ становится здѣсь первымъ". Филалетъ -- замбкъ, "noce", та часть самострѣла, гдѣ помѣщается стрѣла.
   26. "Та", т. е. Беатриче.
   30. Данте и Беатриче вступаютъ въ сферу луны, и даже, повидимому, въ самое вещество луны. Древніе астрономы относили луну къ числу звѣздъ, которыя они раздѣляли на подвижныя и неподвижныя; луна относительно земли считалась по этой теоріи подвижною звѣздою.
   34. "Безсмертный тотъ жемчугъ" (собственно вѣчный, eterna), т. е. луна. Также названа планета Меркурій (Рая VI, 127). По Св. Писанію, небо и звѣзды погибнуть (Матѳ. XXIV, 35); но по схоластической теологіи, солнце, луна и звѣзды нетлѣнны, слѣдовательно вѣчны. "Corpora coelestia incorruptibilia sunt secundum totum et partem". Ѳома Акв. Comp. Theol. I. cap. 170.
   35--42. "Они вступаютъ въ тѣло лупы такъ точно, какъ лучъ свѣта воспринимается водой, т. е. не дѣля при этомъ своимъ тѣломъ вещества луны, тогда какъ по естественнымъ законамъ одно тѣло, вступая въ другое, вытѣсняетъ послѣднее съ его мѣста. Это такая тайна, для разъясненія которой человѣкъ долженъ удвоить въ себѣ желаніе углубляться въ созерцаніе божественнаго и вслѣдствіе этого углубленія разъяснится самое непостижимое -- соединеніе человѣческой природы съ божественной безъ взаимнаго исключенія одной другою, и притомъ безъ всякихъ доказательствъ, напротивъ -- само собою, подобно простой истинѣ или аксіомѣ (ст. 45)". Штрекфуссъ.
   43. "Тамъ", т. е. на небѣ. "Теперь мы видимъ какъ бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицомъ къ лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно какъ я познанъ". 1 Кор. XIII, 12.
   44--45. Сличи Чист. XVIII, 55.
   50--51. Сличи Ада XX, 126. Такое повѣрье существовало не только въ Италіи, но и въ Англіи.
   52--53. "Улыбкой Беатриче хочетъ выразить, что не только темный людъ, но и великіе философы не чужды суевѣрія". Бенвенуто Рамбалди.
   55. "Чувствъ ключи", т. е. ощущенія и познанія, пріобрѣтаемыя при помощи чувствъ. Смыслъ: "если въ предметахъ, познаваемыхъ при помощи чувствъ, люди нерѣдко ошибаются, то ты не долженъ удивляться тому, что и по отношенію къ предмету видимому, къ пятнамъ на лунѣ, человѣческій умъ (замокъ) оказывается столь безсильнымъ, что для ихъ объясненія бываетъ вынужденъ прибѣгать къ баснямъ". Скартаццини.
   56--57. Смыслъ: слѣдя за своими чувствами, разумъ человѣческій можетъ понять не болѣе, какъ только то, что ему указываютъ чувства; а такъ какъ чувства эти несовершенны (въ подлинникѣ: съ короткими крылами) и часто заблуждаются, то слѣдуетъ, что разумъ не можетъ достигнуть познанія истины.
   59--60. Аверрозсъ училъ, что причина пятенъ на лунѣ -- неоднородность ея отдѣльныхъ частей, изъ которыхъ однѣ сгущены, другія разрѣжены, поэтому первыя темнѣе, вторыя -- свѣтлѣе. Въ Сопумо (II, 14) Данте доказываетъ, что тамъ, гдѣ поверхность луны плотнѣе, она слабѣе отражаетъ отъ себя лучи солнца. Такъ какъ здѣсь устами Беатриче Данте опровергаетъ это мнѣніе, то должно заключить, что Сопуімо явилось въ свѣттъ раньше изданія Рая.
   64. "Восьмой кругъ", по системѣ Птоломея, -- небо неподвижныхъ звѣздъ.
   64--72. Въ этихъ стихахъ вообще опровергается то мнѣніе, по которому различіе въ блескѣ звѣздъ объясняется единственно большей или меньшей плотностью ихъ вещества. Въ стихахъ 73--105 разбирается тотъ же вопросъ лишь относительно темныхъ пятенъ на лунѣ.
   67--69. Смыслъ: если бы различіе въ свѣтѣ звѣздъ зависѣло единственно отъ различной ихъ плотности, то ихъ свѣтъ отличался бы только большей или меньшей степенью, а не специфическими силами, вліяющими на все существующее. Здѣсь Данте примыкаетъ къ тогдашнему ученію астрологовъ о вліяніи небесныхъ свѣтилъ на человѣческія дѣла и самого человѣка (Сличи: Чист. XVI, 73; Рая XVI, 38).
   

ПѢСНЬ ТРЕТЬЯ.

   1. "Логикой своей", въ подлинникѣ: Provando e riprovando, доказывая и опровергая.-- "Свѣтило", въ подлинникѣ: солнце, т. е. Беатриче. Въ другомъ мѣстѣ (Рая XXX, 75) Данте называетъ ее солнцемъ своихъ очей.
   3. "Истины", т. е. свойство пятенъ на лунѣ и вліяніе силъ небесныхъ. Истину Данте называетъ прекрасной; въ своемъ Convivio IV, 8, онъ называетъ истину первымъ изъ друзей, который самъ собою заставляетъ любить себя, di sè medesima innamora. Сличи Ѳомы Акв. Sum. Theol. p. II, 2-ae, qu. XV, art. 1: "Intelligere veritatem cuilibet est secundum же amabile".
   7--16. "Являющіяся теперь Данте души гораздо болѣе чисты, чѣмъ души въ чистилищѣ. Онѣ не состоятъ уже изъ земного воздуха, но единственно изъ божественнаго эѳира, и потому не преломляютъ въ себѣ лучей свѣта и не препятствуютъ видѣть другихъ сквозь себя (сличи Рая XXXI, 19--24 и примѣч.). Это имѣетъ глубокій смыслъ: мы теперь въ царствѣ свободы, гдѣ ничто не стѣсняетъ нашего зрѣнія; здѣсь все прозрачно. Характерно то, что духи въ этой низшей сферѣ неба свѣтятся еще не такъ ярко, чтобы смертный глазъ Данте не могъ распознать въ нихъ нѣкоторый образъ". Копишъ.
   10--15. Глубокая вода или стекло на темной поверхности даютъ изображеніе съ рѣзкими очертаніями. Но то, что видитъ Данте, представляется ему тусклымъ и едва различимымъ, какъ тѣ изображенія, которыя получаются на чистой, но мелкой водѣ, или на прозрачномъ стеклѣ; слѣдовательно, Данте видитъ сквозь эти души задній фонъ, образуемый самой луной.
   14--15. Бѣлыя жемчужины трудно отличимы отъ бѣлаго цвѣта лба -- сравненіе чрезвычайно вѣрное.
   16--24. "Нарциссъ" (Ада XXX, 128 и примѣч.), видя свое отраженье въ ручьѣ, принялъ его за реальный образъ; Данте же дѣйствительные образы принимаетъ за чьи-то отраженія; слѣдовательно, онъ впадаетъ въ ошибку противоположную ошибкѣ Нарцисса, и потому (ст. 21) оборачивается назадъ, чтобы убѣдиться, не стоитъ ли за нимъ кто-нибудь, чье отраженіе онъ видитъ передъ собою. Не видя никого и убѣдившись въ своей ошибкѣ, онъ опять глядитъ впередъ и, въ недоумѣніи, устремляетъ глаза на Беатриче. Улыбнувшись, она выводитъ его изъ заблужденія, объяснивъ ему, что то, что онъ видитъ,-- дѣйствительныя существа.
   25. "Дѣтскою ошибкой" (въ подлинникѣ: pueril coto, -- cogitatus, мысль. Vocabolario Dantesco, Бланкъ), т. е. дѣтскимъ мышленіемъ.
   27--28. Т. е. размышленіе твое не основано на истинѣ, но ты все еще заблуждаешься, слѣдуя своимъ чувствамъ. "Ты привыкъ прибѣгать къ физикѣ для объясненія причинъ явленій естественныхъ, и потому прибѣгаешь къ ней и теперь для объясненія явленій сверхъестественныхъ, а для этого недостаточно физики, но необходимо богословіе". Бути.
   29. "Здѣсь ссылка тѣмъ" (въ подлинникѣ: Qui rilegate, сюда изгнаны). "Выраженіе это указываетъ какъ бы на наказаніе, или по крайней мѣрѣ на пониженіе сравнительно съ другими душами; однако, какъ видно изъ послѣдующаго, находящіяся здѣсь души блаженствуютъ по своему, какъ и прочія, болѣе приближенныя къ Богу. Эти души, какъ и всѣ прочіе праведные, занимаютъ подобающее имъ мѣсто въ небесной розѣ высочайшаго круга (Рая XXX), какъ объ этомъ говорится ниже (V, 34 и примѣч.). Являясь Данте на лунѣ, онѣ тѣмъ яснѣе выражаютъ степень своего блаженства". Ноттеръ. Очевидно, души тѣхъ, кто не соблюли обѣта, помѣшены на луну, какъ на планету (по Птоломею) непостоянную и измѣнчивую. "Бесѣда благочестиваго -- всегда мудрость, а безумный измѣняется, какъ луна". Премуд. Іис. сына Сирах. XXVII, 11.
   30. "Существа", т. е. реальныя, дѣйствительныя явленія, а не простыя отраженія въ зеркалѣ, не обманъ чувствъ, не призраки, но чувственныя представленія, возвысившіяся до міра явленій сверхъестественныхъ (Рая IV, 41). Каннегиссеръ.
   32. "Свѣтъ истинный", т. е. Богъ. Души, созерцающія Бога и проникнутыя Его свѣтомъ, не могутъ впасть ни въ какое заблужденіе или ошибку, Богъ никогда не допуститъ ихъ произнести что либо лживое, неистинное.
   36. Желаніе Данте узнать ея имя такъ велико, что приводитъ его въ волненіе.
   37. "Духъ блаженный" (въ подлинникѣ: ben creato spirito, въ противоположность измѣнникамъ: О sovra tutte mal creata plebe. Ада XXXII, 13), собственно, избранный, созданный для вѣчнаго блаженства, котораго мы, смертные, не можемъ постигнуть, ибо, будучи обольщаемы земными красотами, не въ состояніи вкусить его.-- "Подъ лучами", т. е. созерцая Бога, вѣчный свѣтъ, солнце, ангеловъ и наше высочайшее благо (Рая X, 53; XI, 20; XIV, 47 и примѣч.)". Скартаццини.
   39. Сличи Vita Nuova, с. 26, con. 15: "Che dù, per gli occhi una dolcczza al core, Che intender non la puô chi non la prova".
   43--45. T. e. мы не можемъ не удовлетворить твоего желанія, ибо мы исполнены любовью къ Богу; любовь же Бога наполняетъ собою все, что собрано вокругъ Него. Любовь праведныхъ совершенно согласуется съ любовью Божественною; она хочетъ, чтобы все царство праведныхъ уподоблялось Богу, т. е. пламенѣло Его любовью: "Замѣчательно, что въ Аду одна только женщина, именно Франческа, немного говоритъ съ Данте; здѣсь, напротивъ, первая душа, вступающая въ бесѣду съ нимъ, женская". Ноттеръ.
   46. "Тамъ", т. е. на землѣ.
   48. "На той низшей ступени блаженства, которую занимаютъ эти души, онѣ еще сохраняютъ, хотя и просвѣтлѣвшій и ставшій болѣе эѳирнымъ, свой человѣческій образъ. Въ болѣе высшихъ сферахъ онѣ совершенно окружены свѣтомъ, какъ бы сливаются съ нимъ, и становятся снова видимыми лишь въ самой высшей сферѣ неба -- въ эмпиреѣ". Ноттеръ. Данте здѣсь слѣдуетъ Ѳомѣ Аквинскому, который, говоря о воскресшемъ Христѣ, примѣру коего слѣдуютъ всѣ праведные, пишетъ: "Nemo putet Christum sua resurrectione sut vultus effigiem commutasse. Sed mutatur effigies, dum efficitur ex mortali immortalisa ut hoc sit acquisi visse vultus gloriam, non vultus substantiain perdidisse". Sum. Theol. p. III, qu. LIV, art. I; ibid. p. III, Suppl., qu. LXXIX.
   49. Пинкарда, дочь Симоне Донати, сестра Корсо и друга Данте, Форезе Донати, у котораго поэтъ освѣдомляется о ней уже въ чистилищѣ (XXIV, 10). Еще въ юныхъ годахъ она. вступила но собственному побужденію въ орденъ св. Клары; между тѣмъ братья просватали ее за флорентинскаго дворянина Розелино делла Тоза. Мессеръ Корсо, находившійся въ то время въ Болоньѣ, узнавъ о вступленіи ея въ монастырь, тотчасъ же явился во Флоренцію, насильно вырвалъ ее изъ монастыря и выдалъ ее, противъ ея воли, замужъ за Розелино. Разсказывали, что Пинкарда вымолила у Бога болѣзнь, отъ которой она будто бы и умерла черезъ нѣсколько дней. Ott im о Со mm en to и Бенвенуто да Имола. Сличи у Филалета, III, стр. 31, примѣч. 5.0 послѣднемъ обстоятельствѣ, т. е. о болѣзни, Данте, знавшій Пинкарду, не упоминаетъ; ниже въ ст. 57, онъ говоритъ въ подлинникѣ: "fur negletti Li nostri voti, e vôti in alcun canto", изъ чего слѣдуетъ заключить, что Данте не думаетъ, чтобы она умерла дѣвственницей.
   51. Т. е. на лунѣ; сфера луны, по системѣ Птоломея, совершаетъ свое суточное обращеніе съ востока на западъ медленнѣе другихъ сферъ, такъ какъ описываетъ самый малый кругъ.
   52--54."Всѣ'праведные принадлежать какъ бы къ ордену Св. Духа". Копишъ.
   57. "Отдавъ себя въ неволю", въ подлинникѣ: e vôti in alcun canto -- на менъ на несоблюденіе дѣвственности (см. выше прим. 49). Въ подлинникѣ: perche fur negletti Li nostri voti, e vôti alcun canto -- непереводимая игра словъ, изъ которой можно заключить, что Данте намекаетъ здѣсь на несоблюденіе дѣвственности. "Быть можетъ, Данте помѣщаетъ эти души въ сферу луны на томъ основаніи, что какъ луна не вполнѣ проникнута небеснымъ свѣтомъ (темныя пятна на лунѣ), такъ и эта "ткань еще не доткана челномъ" (ст. 95), или потому, что луна съ ея фазами -- примѣръ несовершенства, вообще недостатка постоянства, и это ставится въ упрекъ этимъ душамъ (Рая IV, 82 и слѣд.)". Филалетъ.
   63. "Не труднѣй латыни" (m'è piu latino), т. е. легче всего. Въ средніе вѣка всѣ образованные люди писали и говорили по-латыни, бывшей какъ бы роднымъ языкомъ Италіи (Рая XII, 144; XVII, 35).
   65. Вопросъ, повидимому, совершенно излишній послѣ того, какъ Пиккарда объявила, что воля обитающихъ въ этой сферѣ душъ совершенно согласуется съ волею Бога, помѣстившаго ихъ здѣсь; но Данте желаетъ, чтобы это было яснѣе ему истолковано.
   66. Въ подлинникѣ: "Per piu vedere, о per più farvi amiciF" Смыслъ: "чѣмъ болѣе душа возносится въ благодати, тѣмъ болѣе созерцаетъ своего Создателя". Ланди но.-- "Блаженство же состоитъ въ томъ, чтобы созерцать какъ можно ближе божество". Бенвенуто Рамбалди.-- Вторую половину стиха комментаторы объясняютъ двояко: или -- чтобы снискать себѣ большую любовь отъ Бога, или -- чтобы пріобрѣсть себѣ болѣе друзей между праведными. Послѣднее толкованіе напоминаетъ слова Спасителя: "Пріобрѣтайте себѣ друзей богатствомъ неправеднымъ, чтобы они, когда обнищаете, приняли васъ въ вѣчныя обители" Луки XVI, 9; то же и Ѳом. Акв. "Videtur quod amice sint necessarii ad beatitudinem". (Sum. Theol. p. I, 2-ae, qu. IV, art. 8).-- "Степени, блаженства различаются между собою большимъ или меньшимъ созерцаніемъ Бога, большимъ или меньшимъ соединеніемъ съ Нимъ и любовью къ Нему (Сличи: Рая XXVII, 106 и слѣд.)". Филалетъ.
   70--72. Въ этихъ стихахъ излагается ученіе, совершенно тождественное съ ученіемъ католическихъ отцовъ церкви. Такъ, Гюго да С.-Витторъ (Erud. Theol. de Sacr. fidei, 1. II, p. XVIII, c. 20): "Deus enim erit finis desideriorum nostrorum, qui sine fine videbitur, sine fatidio amabitur, sine fatigatione laudabitur. Hoc munus, hic affect us, hic actus profecto erit omnibus sicut ipsa vita aeterna communis. Caeterum qui futuri sunt pro meritis praemiorum etiam gradus honorum atque gloriarum, quis est idoneus cogitare, quanto minus dicere? quod tarnen futuri sunt, non est ambigendum. Atque ita etiam beata ilia civitas magnum in se donum videbit, quod ulli superior! nullus inferior invidebit, sicut non invident archangelis angeli caeteri".
   76--78. Смыслъ: несогласіе (раздоръ) съ волей Божьей не можетъ имѣть мѣста на небѣ, гдѣ обитаетъ и царствуетъ любовь (caritas), сущность которой есть успокоеніе въ волѣ Божіей. "Сущность любви (caritas, божественная добродѣтель, отличается отъ любви вообще, amor, подъ которую могутъ быть подведены даже пороки человѣчества) состоитъ, по Августину, въ разумномъ движеніи воли къ Богу -- ради воли Божьей, и къ ближнимъ -- ради Бога; поэтому она не можетъ существовать безъ полнаго согласованія воли, такъ что никакой разладъ не имѣетъ мѣста въ небесныхъ кругахъ. Поэтому-то такое согласованіе составляетъ сущность и форму блаженства, причемъ различныя степени блаженства составляютъ какъ бы ступени такого согласованія". Филалетъ. "Charitas facit homines deiformes" (Ѳом. Акв. Sum. Theol. p. I, 2-ae, qu. LXV, art. 5); "facit tendere in Deum, uniendo affectum hominis Deo" (ibid., qu. XVII, art. 6); "est quaedam participatio divinae charitatis, quae Deus est" (ibid., p. II, 2-ae, qu. XXIII, art. 2).
   81. Въ подлинникѣ: Per ch' una fansi nostre voglie stesse, чтобъ всѣ наши воли стали одною волей. "Sola divina voluntas, quae semper est recta, est régula humanae actionis... Divina voluntas est prima régula qua regulantur omnes rationales voluntates" (ibid., qu. CIV, art. 1).
   82. "Съ порога на порогъ", т. е. съ одного неба на другое (Рая VI, 118; XXXII, 13).
   84. Ибо самимъ Богомъ даровано намъ не желать ничего болѣе, какъ только того, что мы есть.
   85. "Миръ нашъ" (nostra pace). "Cum beatitudo nihil aliud sit quam adeptio summi Boni, non potest esse beatitudo sine delectatione concomitante et voluntas tunc quiescit; quod est delectari". Ѳома Акв. Sum. Theol. p. I, 2-ae, qu. IV, art. 1.
   86. "Океанъ, куда стремятся всѣ". "Il sommo desiderio di ciascuna cosa., e prima dalla natura dato, è lo ritornare al suo principio". Convivio IV, 12. Начало же всего сущаго Богъ.
   87. Въ подлинникѣ: Ciô ch' cl la créa, е сhe natura face", т. e. все, что непосредственно создано самимъ Богомъ, и все то, что сотворилось чрезъ причины посредствующія. "Въ растительномъ и животномъ царствахъ дальнѣйшее развитіе существующихъ уже родовъ не есть новое твореніе Божіе, но развитіе самой природы (Рая VII, 139). Богъ творитъ, какъ уже было сказано, частью посредственно, взаимодѣйствіемъ формы и вещества, частью непосредственно, и къ такимъ непосредственнымъ созданіямъ принадлежитъ все, что вѣчно, а равно человѣкъ (Чист. XXV, 70 и примѣч.)". Ноттеръ.
   70--87. Въ этихъ терцинахъ рѣшается первый вопросъ Данте: "Хотите-ль высшаго достигнуть вы предѣла?" (ст. 65). Мы видимъ, что нарушившіе обѣтъ свой помѣщены на лунѣ, гдѣ праведные наслаждаются, такъ сказать, низшею степенью блаженства, не будучи однако лишены надежды и на высшее блаженство (ст. 52--54), и гдѣ они, хотя и въ болѣе прекрасномъ и духовномъ видѣ тѣмъ не менѣе позволяютъ различать въ себѣ человѣческій образъ (ст. 48-- 49), который въ высшихъ сферахъ совершенно расплывается въ свѣтѣ, облекается въ лучи свѣта, и лишь въ высшемъ небѣ, въ небесной розѣ рая, становится опять зримымъ. Изъ послѣдующихъ словъ Пиккарды, а въ особенности изъ IV пѣсни Рая (ст. 28--39), читатель увидитъ, что Данте въ поэтическихъ видахъ, и притомъ безъ внутренняго противорѣчія идеѣ Рая, распредѣлилъ всѣхъ праведниковъ на девять восходящихъ круговъ, сообразно большей или меньшей степени совершенства, пріобрѣтеннаго ими еще во временной жизни; блаженство всегда одно и то же, но индивидуально (рефлективно) оно неодинаково у различныхъ духовъ. Далѣе: сущность блаженства состоитъ въ постоянно возрастающемъ углубленіи въ море Божества, но на каждой его ступени отдѣльная душа исполнена блаженства и удовлетворена. Ибо единеніе съ волей и порядкомъ Божьими, нежеланіе ничего болѣе, кромѣ одного Бога, составляетъ ихъ блаженство. И такъ, если тѣ монахини, которыя впослѣдствіи отреклись отъ своего обѣта, помѣщены въ первомъ, низшемъ кругѣ, то это значить, что высшая земная степень совершенства, по Дайте, состоитъ въ чисто созерцательной жизни; на низшую, напротивъ, нисходятъ тѣ, кто, сначала избравъ созерцательную жизнь, впослѣдствіи оставляютъ ее. Поэтому-то мы встрѣчаемъ святыхъ жизни созерцательной въ послѣднемъ, седьмомъ, монахинь же -- въ самомъ нижнемъ, первомъ кругѣ, такъ что эти два круга составляютъ какъ бы конечныя звенья круговъ. Между ними, въ разныхъ мѣстахъ поэмы мы найдемъ съ подразумѣваніемъ высказанной общей идеи блаженства, ещ пять дальнѣйшихъ отдѣловъ. Два самые послѣдніе круга (8-й и 9-й) занимаютъ апостолы и ангелы; наконецъ, десятое небо (эмпирей) представляетъ во всей совокупности всѣхъ безъ исключенія святыхъ въ образѣ небесной розы". Флейдереръ.
   88. "Всяческое гдѣ", въ подлинникѣ: ogni dove In cielo è Paradiso, т. e. каждое мѣсто, каждая сфера, высокая или низкая. Оборотъ, часто встрѣчающійся у Данте. "Secundum diverses charitatis gradus erunt divers! gradi in gloria". Ѳома Акв. Sum. Theol. p. III, Suppl., qu. XCIII, art. 3.
   91--96. Прекрасное сравненіе. Словами и движеніями Данте благодаритъ Пиккарду за рѣшеніе его перваго вопроса и просить ее разрѣшитъ ему другое сомнѣніе, что и выражаетъ другимъ сравненіемъ: какую ткань, начатую Пиккардой при жизни, она не могла докончить? т. е., какимъ образомъ она нарушила свой обѣтъ? п. говоря словами Ланди и о, "это второе сомнѣніе, которое онъ хочетъ разъяснить себѣ, надобно разумѣть такъ: какая была жизнь, начатая ею въ религіи и не доконченная ею: причемъ метафорически называетъ жизнь тканью (tela), въ которой она не могла довести ткацкій челнокъ свой до конца".
   96. "Тамъ", т. е. на землѣ.
   97--99. "Клара", основательница женскаго монастыря, родилась въ Ассизи въ 1194 году, въ мірѣ Клара Шаффи, богатая и весьма, красивая женщина, съ дѣтства любившая уединеніе. Увлеченная примѣромъ своего согражданина Франциска, она пошла по его стопамъ и въ 1212 году основала монастырь для дѣвицъ (клариссинокъ). Скончалась она въ 1253 году. У балландистовъ-іезуитовъ разсказывается о многихъ чудесахъ, совершенныхъ Св. Кларой Ассизской. Данте, повидимому, вѣрить этимъ легендамъ. О Кларѣ онъ упоминаетъ, впрочемъ, только въ этомъ мѣстѣ поэмы.
   100--102. Женихъ, т. е. Христосъ. Въ Евангеліи Христосъ часто называется этимъ именемъ: Матѳ. IX, 15; XXV, 1, 5; Мар. II, 19; Лук. V, 31; Іоан. III, 29; Ефес. V, 25. Здѣсь Данте, кажется, намекаетъ на притчу о десяти дѣвахъ (Матѳ. XXV, 1 и далѣе).-- "Кто слышитъ (собств. принимаетъ, accetta) всѣ обѣты". "Ad Votum tria ex necessitate requiruntur: primo quidem deliberatio; secundo propositum voluntatis; tertio promissio, in qua perficitur ratio voti... Votum est testificatio quaedam promissions spontaneae, quae Deo et de his quae sunt Dei, fieri debet". Ѳома Акв. Sum. Theol. p. II, 2-ae, qu. LXXXVIII, art. 1. "Vota quae sunt de rebus vanis et inutilibus, sunt. inagis deridenda quam servanda". Ibid. Сличи у Филалета, III, стр. 35, прим. 15.
   103. "Въ дѣтски лѣты", въ подлинникѣ: giovinetta. Здѣсь Данте разумѣетъ, впрочемъ, не дѣтскій возрастъ, когда обѣтъ не имѣлъ силы, но вообще юный.
   106. "Но люди, къ злу, а не къ добру стремясь", Uomini poi, а mal più ch' а bene nsi,-- намекъ на прозвище, данное фамиліи Донати: Malefammi,Malefami и Malefarai (Джіов. Виллани Histor. Lib. VIII, с. 38).
   107. "Изъ монастыря клариссинокъ въ Монтичелли, основаннаго кардиналомъ Оттавіано дельи Убальдини (Ада X, 120) въ 1260 г., находящагося у самыхъ воротъ Сань Піеръ Гаттолини (Porta Romana), на теперешней дорогѣ въ Поджіо Имперіале". К. Витте.
   108. По словамъ Родольфо да Тассиньяно (Hist. Seraph. Relig. p. I, p. 138), Пиккарда молила Христа о помощи, чтобы избавиться отъ брака съ Тоза, и все тѣло ея, къ общему ужасу и жалости, покрылось проказой, отъ которой она и умерла черезъ нѣсколько дней. Данте, впрочемъ, не вѣрить этой легендѣ; иначе не было бы нарушенія обѣта, и Пиккарда, согласно съ тѣмъ, что говорится объ обѣтахъ ниже (Рая IV, 76--86), не могла быть помѣщена на лунѣ.
   109. "Вся блескъ" -- императрица Констанца. Въ началѣ пѣсни Данте называетъ обитательницъ луны лицами, іассе (ст. 16), потомъ тѣнями, ombre (ст. 34), теперь блескомъ, splendor, ниже свѣтомъ, luci; вообще свѣтами, въ противоположность тѣнямъ въ аду и чистилищѣ, онъ называетъ праведныхъ; Рая V, 103; IX, 13; XXIII, 82; XXV, 106. Очевидно, онъ имѣетъ здѣсь въ виду слова Спасителя: "Тогда праведники возсіяютъ, какъ солнце, въ царствѣ Отца ихъ". Мато. XIII, 43.
   112. Т. е. все то, о чемъ говорится выше, ст. 103--108.
   117. Т. е. въ сердцѣ она осталась по-прежнему монахиней (сличи Рая IV, ст. 98).
   118. "Констанція или Констанца, дочь сицилійскаго (нормандскаго) короли Рожера II и, по смерти бездѣтнаго своего племянника, короля Вильгельма II, наслѣдника Сицилійскаго королевства, она вышла въ 1185 г. замужъ за Генриха VI изъ дома Гогенштауфеновъ и была матерью Фридриха II.-- Легенда о томъ, будто до брака она была монахиней, исторически не доказана; преданіе это, бывшее въ общемъ ходу во времена Данте, очевидно вымышлено гвельфами, старавшимися во что бы то ни стало представить главнаго врага папъ, Фридриха II, человѣкомъ, который при самомъ рожденіи былъ подъ гнѣвомъ Божіимъ". К. Витте. "Похвала Данте этой императрицѣ основана частью на его пристрастіи къ Вильгельму Доброму (Рая XX, 61 и слѣд.), частью на его высокомъ мнѣніи о швабскомъ императорскомъ домѣ". Филалетъ.
   119. Упомянутые въ предыдущемъ примѣчаніи три императора изъ дома Гогенштауфеновъ названы "непогодами изъ Швабіи" (vento di Soave), можетъ быть вслѣдствіе ихъ быстраго появленія и столь же быстраго исчезновенія ихъ блеска. Третій императоръ, Фридрихъ II, названъ послѣднимъ вѣнчаннымъ императорскою короной, ибо сынъ его Конрадъ не во всей имперіи былъ признанъ императоромъ, а со смертію внука его, Конрадина, прекратился весь швабскій родъ.
   123. Образъ Пиккарды, представившійся Данте въ видѣ слабаго отблеска свѣта, какъ бы поглощается теперь веществомъ луны. Точно также, повидимому, исчезаютъ и другія, живущія на лунѣ души; ибо въ слѣдующей пѣснѣ Данте остается одинъ съ Беатриче.
   130. Вопросъ этотъ и отвѣть на него находятся въ слѣдующей пѣсни.
   

ПѢСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ.

   1--6. Этими сравненіями Данте желаетъ изобразить нерѣшительность, овладѣвающую человѣкомъ, когда въ его душѣ борются два одинаковой силы побужденія къ двумъ совершенно противоположнымъ дѣйствіямъ. Въ этомъ отношеніи Данте очевидно слѣдовалъ Ѳомѣ Аквинскому, который пишетъ (Sum. Theol. p. I, 2-ae, qu. XIII, art. 6): "Si aliqua duo sunt penitus aequalia, non magis movetur homo ad unum quam ad aliud; sicut famelicus si habet cibum aequaliter appetibilem in diversis partibus, et secundum aequalem distantiam, non magis movetur ad unum quam ad alterum". Точно также выразился нѣсколько позднѣе схоластикъ Буриданъ (1298, ум. 1358), примѣняясь впрочемъ не къ человѣку, а къ ослу. Для объясненія такъ называемаго детерминизма онъ задается такимъ вопросомъ: что сталось бы съ осломъ, если бы онъ, мучимый голодомъ, находился на равномъ разстояніи между двумя клочками сѣна равной величины и качества и одинаково привлекательными? Естественный на это отвѣтъ: онъ издохъ бы отъ голода. Этотъ такъ называемый Буридановъ оселъ (Asinus Buridani) съ тѣхъ поръ вошелъ въ поговорку. "Странно", говорить Ноттеръ, "какимъ образомъ поэть, столь глубоко-чувствительный къ жизни духовной, такъ рѣшительно стоящій за свободу воли (Чист. XVI, 67 и примѣч., настоящей пѣсни ст. 76 и примѣч. и слѣдующей -- ст. 21 и примѣч.), въ отношеніи человѣка -- и притомъ въ самомъ началѣ пѣсни, гдѣ съ особеннымъ удареньемъ говорится о свободѣ воли,-- какимъ образомъ онъ можетъ придерживаться мнѣнія, которое даже по отношенію къ душѣ осла унизительно".
   7--9. Вслѣдствіе вышеозначеннаго закона природы молчаніе Данте не заслуживало ни похвалы, ни порицанія; одинаково волнуемый двумя противоположными сомнѣніями, онъ, естественно, не могъ высказать ни того, ни другого.-- Похвалу и порицаніе заслуживаетъ только то, что дѣлается свободно.
   13--15. Пророкъ Даніилъ (Дан. II, 11, 12) объяснилъ царю Навуходоносору сонъ, содержаніе котораго царь забылъ и котораго не могли возстановить въ его памяти мудрецы и гадатели. Онъ осудилъ ихъ за это на смерть. Такъ же точно и Беатриче отгадываетъ невысказанныя сомнѣнія Данте.
   19--21. "Первое сомнѣніе Данте слѣдующее": "Если въ человѣкѣ есть благая воля, то несправедливо умалять его заслуги за то лишь, что, вынужденный насиліемъ другого, онъ сдѣлалъ что-либо противъ своей воли". Даніелло.
   22--24. Данте видитъ въ первомъ небѣ души несоблюдшихъ свой обѣтъ, и предполагаетъ, что онѣ вѣчно останутся въ этомъ обиталищѣ. Онъ вспоминаетъ ученіе Платона, выраженное въ его "Гинеѣ", и ему кажется, что то, что онъ видитъ теперь, подтверждаетъ это ученіе. По ученію же Платона души созданы прежде ихъ тѣлъ и распредѣлены по звѣздамъ, и затѣмъ, перейдя изъ звѣздъ въ тѣла, онѣ по смерти тѣла опять вернутся на звѣзды. Сличи Платонъ, Tim. И вотъ Данте, видя эти души на лунѣ, какъ бы склоняется къ мнѣнію, что души людей, покинувъ тѣла свои, возвратятся къ звѣздамъ, но находится въ сомнѣніи: вѣрить или не вѣрить ученію Платона?-- Витте объясняетъ это такъ: "Если ученіе Платона вѣрно, то значить души, сходя на землю для временнаго соединенія съ тѣлами своими, приносятъ вмѣстѣ съ собою и свои недостатки; на какомъ же основаніи имъ назначено въ такомъ случаѣ низшее мѣсто въ раю?" Мнѣніе Платона Беатриче опровергаетъ въ послѣдующихъ стихахъ. По поводу вопроса Данте, принесли ли души свое непостоянство (въ отношеніи обѣтовъ) со звѣздъ на землю при соединеніи ихъ съ тѣломъ, -- она однако не говорить ни слова.
   27. Въ подлинникѣ: pria Tratterô quella сhe più ha di feile,-- т. e. вопросъ о возвращеніи душъ къ звѣздамъ; "такъ какъ этотъ вопросъ болѣе противорѣчитъ ученію христіанскому и слѣдовательно болѣе опасенъ (болѣе содержитъ въ себѣ желчи), чѣмъ другой, о нарушеніи обѣта противъ своей воли, ибо первый касается сущности божественной и человѣческой. Желчь вообще символъ грѣха". Копишъ.-- Въ стихахъ 19--63 разрѣшаются два сомнѣнія Данте, причемъ сперва разрѣшается второе: находится ли распредѣленіе праведныхъ по звѣздамъ въ согласіи съ мнѣніемъ, высказаннымъ Платономъ въ его "Тимеѣ", въ силу котораго каждая душа возвращается къ звѣздѣ, гдѣ она находилась до земной жизни (ст. 22--24). Здѣсь, очевидно, не можетъ быть рѣчи о какомъ-либо очерченномъ въ пространствѣ мѣстопребываніи душъ и о большемъ или меньшемъ размѣрѣ ихъ индивидуальнаго блаженства (25--48 и пѣс. III, 70-- 108). Ангелы (въ подлинникѣ серафимы, сhe più s'india, которые наиболѣе углубляются въ Бога), вѣрующіе изъ Ветхаго и Новаго Завѣта, даже сама Дѣва Марія,-всѣ они собственно витаютъ въ наивысшемъ эмпирейномъ небѣ (34) и всѣ одинаково блаженны и вѣчны (33). Одно только различіе въ родѣ и интенсивности ихъ созерцанія и погруженія въ существо Бога обозначается кажущимся ихъ пребываніемъ въ различныхъ кругахъ неба (35--39; сличи: Рая XXVIII, 106). Послѣдніе не болѣе какъ образы, къ которымъ прибѣгаетъ и Св. Писаніе, какъ къ вспомогательному средству для нашего постиженія (40--46). Такимъ образомъ, принятое въ буквальномъ смыслѣ, ученіе Платона не вѣрно (49--54). Но понимая его въ иносказательномъ смыслѣ, именно, что каждая душа находится подъ вліяніемъ своей опредѣленной звѣзды и что, возвращаясь къ ней, она возвращаетъ ей большую или меньшую славу и честь, которыми она была обязана ея вліянію, и теперь наслаждается блаженствомъ на небѣ, -- въ такомъ случаѣ мнѣніе это имѣетъ за собой нѣчто вѣрное (55--60). Слѣдовательно, Данте повторяетъ здѣсь свое глубокое убѣжденіе въ астрономическое вліяніе свѣтилъ даже на индивидуальную мѣру небеснаго богосозерцанія; но вмѣстѣ съ тѣмъ онъ энергично возстаетъ противъ возникшаго изъ этого взгляда поклоненія звѣздамъ (61--63), такъ какъ это вліяніе звѣздъ подчинено установленному Богомъ порядку. Отсюда читатель уже самъ можетъ провести тонкую демаркаціонную линію между общимъ блаженствомъ и его различными родами и различной славой (принимаемымъ, впрочемъ, и Св. Писаніемъ и ученіемъ церкви (Іоан. XIV, 2; I Коринѳ. X, 41), такъ называемымъ progressas in infinitum). Не мѣшаетъ привести превосходное сравненіе древняго комментатора Данте, Ланди но, который уподобляетъ взаимное отношеніе праведныхъ различнымъ сосудамъ неравной величины, но совершенно наполненнымъ. Какъ самые малые, такъ и самые большіе, всѣ одинаково полны, хотя большіе содержать въ себѣ болѣе, чѣмъ малые". Флейдереръ.-- "Замѣчательно, что это Платоново ученіе о проэкзистенціи души принимали нѣкоторые неоплатоническіе учители церкви, напримѣръ, Оригенъ, учившій, что всѣ души людей созданы одновременно съ мірозданіемъ; ученіе это опровергъ Ѳома Аквинскій, категорически осудивъ его какъ еретическое и Манихейское (Contra gentiles lib. И, cap. 83), на слѣдующемъ основаніи: если души были вполнѣ безтѣлесными, это значитъ, что или онѣ вышли изъ рукъ Создателя не вполнѣ совершенными, или же слѣдуетъ допустить, что это состояніе ихъ болѣе естественное, слѣдовательно болѣе совершенное, а въ тѣло онѣ заключены въ наказаніе, что въ свою очередь противорѣчитъ той истинѣ, что Богъ, творя, все сотворилъ хорошо". Филалетъ.
   28. Въ подлинникѣ: De' Serafin colui сhe più s'india, т. e. ни тотъ изъ серафимовъ, который всего болѣе обожествляется.
   28--33. Смыслъ: ни первый изъ серафимовъ, ни Моисей, ни Давидъ (въ подлинникѣ: Самуилъ) и ни одинъ изъ двухъ Іоанновъ, кого бы ты ни избралъ, т. е. Іоаннъ Креститель, или Іоаннъ Евангелистъ, ни даже сама Дѣва-Марія -- никто изъ всѣхъ праведниковъ не населяетъ другого неба, какъ и эти, которыхъ ты видишь на лунѣ.
   31--33. "Т. е. всѣ находятся въ одномъ и томъ же небѣ, и не отдѣлены отъ тѣхъ, которыхъ ты видѣлъ на лунѣ, и всѣ онѣ вѣчны; ни въ пространствѣ, ни въ вѣчности нѣтъ между ними никакой разницы, но отличаются онѣ лишь мѣрою вкушаемаго ими блаженства (см. примѣч. къ ст. 27)". Ландино.
   34--36. Буквальный переводъ: Ma tutti fanno bello il primo giro.-- "Первый кругъ", т. е. эмпирей, гдѣ помѣщены всѣ праведные и гдѣ вѣчная жизнь ихъ разнствуетъ лишь различной степенью блаженства, и при томъ не потому, чтобы онѣ занимали различныя мѣста въ небѣ, но лишь потому, что различно ощущаютъ Духь Божій и слѣдовательно блаженство, разливаемое Имъ вездѣ.
   37. "Здѣсь", т. е. на лунѣ.
   37--39. "Нигдѣ, можетъ быть, во всей поэмѣ Данте не говоритъ такъ рѣшительно, какъ здѣсь, что поэма его. и въ особенности эта 3-я часть ея, имѣетъ аллегорическій смыслъ. Единственно ради наглядности, украшенія и развитія этой идеи восхожденія отъ меньшаго къ большему, отъ меньшей къ высочайшей способности ощущенія блаженства -- задумано имъ поэтическое распредѣленіе душъ праведниковъ по различнымъ сферамъ. Но такъ какъ подобный вымыселъ не соотвѣтствуетъ ученію христіанской религіи, то онъ въ этомъ мѣстѣ поэмы прямо самъ на это указываетъ. Но вмѣстѣ съ тѣмъ объясняетъ, что такое распредѣленіе необходимо было сдѣлать для большей ясности изображенія (40), и этимъ онъ придаетъ картинѣ видъ дѣйствительности, другими словами -- дѣлаетъ ее истинно-поэтическою. При этомъ онъ подчеркиваетъ то, что и Библія выражаетъ понятія образно, прибѣгая для достиженія большой наглядности къ поэтическимъ образамъ". Каннегиссеръ.-- Впрочемъ идея, что праведные, во всей ихъ совокупности, обитаютъ въ Богѣ, или при Богѣ, различныя же степени, въ коихъ они приближаются къ Божеству, могулъ быть иносказательно выражены различными ихъ обителями,-- идея эта заимствована изъ Ѳомы Аквинскаго, который слова Спасителя: "въ дому Отца Моего обителей много", объясняетъ такъ: что подъ словомъ домъ надобно разумѣть общее для всѣхъ духовное мѣстопребываніе; различныя же степени въ коихъ они приближаются къ этому мѣсту, разумѣть подъ словомъ обители (mansiones). Ѳома Аквин. Sum. Theol. Suppl, qu. XCIII, an. 2. Филалетъ. Сличи Витте, примѣч. 39.
   40--42. Въ подлинникѣ: Регое сhe solo da sensato apprende Cio сhe fa poscia d'inteletto degno. При этомъ Ланди и о напоминаетъ знаменитое Аристотелево изреченіе: Nihil est in intellectu quin prius fuerit in sensu. Чувство познаетъ предметы чувственные; затѣмъ уже разумъ познаетъ натуру нематеріальную и неизмѣняемую, будучи самъ нематеріальнымъ и неизмѣняемымъ. "Intellectus species corporum,quaesuntmateriales et mobiles.recipit irnmaterialiter et immobiliter secundum modum suum; nam receptum est in recipients per mod um recipients. Dicendum est ergo quod anima per intellectum cognoscit corpora cognitione immateriali, universali et necessarian Ѳома Аквин. Sum. Theol. p. I, qn. LXXXIV, art. 1. "Anima nostra, quamdiu in hac vita vivimus, habet esse in materia corporali; unde naturaliter non cognoscit aliqua, nisi quae habent formam in materia, vel quae per hujus modi cognosci possunt" Ibid. p. I, qu. III, art. 3. "Operatio intellectus praeexigit Operationeni sensus". Ibid. p. I, qu. I, art. 9.
   43--45. Говоря о Господнихъ рукахъ, ногахъ и проч. (антропоморфизмъ), Св. Писаніе употребляетъ эти тѣлесные атрибуты лишь для того, чтобы приспособить ихъ къ лучшему пониманію умомъ человѣческимъ. "In Scripturis soient spiritualia per corporalia designari, ut ex his quae novimus, ad desiderandum incognita consurgarnus. Ibid. p. 1,2-ae, qu. IV, art. 7 -- замѣчательно, что Ѳома Акв. дѣлаетъ по этому поводу совсѣмъ неожиданное по тому времени замѣчаніе: "Sed considerandum est, quod Moyses rudi populo loquebatur, quorum imbecillitati condescendons ilia solum eis proposait, quae manifeste sensui apparent". Ноттеръ.
   46. T. e. изображая ихъ на иконахъ.
   47. "Третій", т. е. архангелъ Рафаилъ, излечившій Товія отъ слѣпоты. Тов. III, 25; V, 6, 18.-- "Ecclesia admittit pingi angelos ut homines; qui non sunt... Quod quidem fit propter laicos, ut dicitur in Decretis, quod legentibus Scripturam, hoc idiotis praestat pictura cernentibus". Пьетро Данте.
   49. "Тимей", т. e. Платонъ въ своемъ разговорѣ, называемомъ: Тимей. Данте, не знавшій греческаго языка, былъ однако знакомъ съ мнѣніями Платона въ его Тимеѣ не только по Аристотелю и Цицерону, но и по латинскому переводу съ комментаріемъ Кальцидія, бывшему въ большомъ ходу во время Данте. Противъ высказаннаго тутъ мнѣнія о томъ, что души сходятъ-де со звѣздъ, чтобы облечься въ тѣло на землѣ, и потомъ возвращаются по смерти опять къ звѣздамъ,-- высказалъ свое сомнѣніе Ѳома Аквинскій. Sum. contra gent. lib. И, с. 47, 48; lib. Ш c. 73, 84. Скартаццини.
   51. "Тимей дѣйствительно понимаетъ это ученіе совершенію такъ, какъ выражено оно Платономъ въ разговорѣ, тогда какъ здѣсь Данте принимаетъ его, какъ символъ высшей духовной идеи. Такъ какъ всѣ вершины философіи въ глазахъ поэта -- лишь символы высшей истины, то станетъ очевидно, какъ несправедливо нѣкоторые упрекаютъ его въ томъ, будто бы онъ въ своемъ Раю безполезно увлекается схоластической философіей". Копишъ.
   53. "Отвѣянъ", въ подлинникѣ: decisa, отдѣленъ, отрѣзанъ. Бланкъ (Мосаbol. Dant.) полагаетъ, что desisa -- латинизмъ, отъ decidere, упалъ, низшелъ.
   54. "Видъ свой" (forma); тѣло -- форма души. "Forma hominis est anima rationalis... Materia autem hominis est corpus". Ѳома Акв. Sum Theol. p. II, 2-ae, qu. CLXIV, art. 1. "Anima rationalis est forma sui corporis". Ibid. p. I, qu. LXXVI, art. 1, 7, 8.
   55--57. "Мы уже не разъ говорили, что, по мнѣнію Данте, звѣзды оказываютъ значительное вліяніе на человѣка и его судьбу. Если Платонъ, говоритъ поэтъ въ этой терцинѣ, подъ нисхожденіемъ душъ со звѣздъ разумѣлъ лишь это ихъ вліяніе, а подъ возвратомъ ихъ къ нимъ -- лишь только то, что души различаютъ звѣзды по оказанному на нихъ вліянію, опредѣляя тѣмъ мѣру выпавшаго имъ на долю блаженства, то въ такомъ случаѣ мысль Платона заключаетъ въ себѣ нѣчто истинное". Филалетъ.
   59. "Слава и хула вліяній звѣздъ": слѣдовательно Данте приписываетъ здѣсь звѣздамъ какъ доброе, такъ и злое вліяніе, впрочемъ такъ, что эти вліянія не могутъ остановить доброй воли.
   60. Сравненіе съ лукомъ -- одна изъ любимыхъ метафоръ Данте.
   61--63. Смыслъ: преувеличенное представленіе о вліяніи звѣздъ породило обоготвореніе ихъ. "Deos enim octo esse elicit Xenocrates; quinque eos qui in stellis vagis nominantur". Цицеронъ. Denat. Deor. I, 13. Сличи Рая VIII, 10--11.
   64--114. "Въ этихъ стихахъ Беатриче разрѣшаетъ сомнѣніе Данте относительно нарушенія обѣтовъ. Сомнѣніе состояло (19--21) въ слѣдующемъ: если обѣтъ нарушенъ не по собственной винѣ, а вслѣдствіе насилія со стороны другого, то почему чрезъ это уменьшается заслуга давшаго обѣтъ?-- Здѣсь и въ слѣдующей пѣсни излагается теорія религіозныхъ обѣтовъ, направленная къ тому, чтобы выяснить ученіе о свободѣ человѣка и доказать, что никакая внѣшняя причина не въ состояніи удержать душу, если она со всей энергіей стремится достичь своей цѣли. Сличи: Ѳома Акв. Sum. Theol. p. I, qu. LXXXI, LXXXII; p. I, 2-ae qu. VI -- XXI; p. II, 2-ae, qu. LXXXVIII". Скартаццини.
   65. "Въ немъ ядъ слабѣй" (На men velen). "Повидимому, здѣсь имѣется въ виду ученіе Ѳомы Акв., который различаетъ: dubitatio infidelitatis et incredulitatis и dubitatio admirationis et discussionis. Увѣренность въ справедливости ученія Платона болѣе опасна, чѣмъ всякое другое сомнѣніе. Послѣднее не можетъ увлечь отъ Беатриче, какъ символа богословія, науки о вѣрѣ, или, еще вѣрнѣе, какъ символа авторитета церковнаго; ученіе же Платона, котораго придерживается между прочимъ Оригенъ, было осуждено, какъ еретическое, авторитетомъ церкви. Придерживаться ученія, осужденнаго церковью, значило уклоняться отъ церкви. Итакъ второе, сомнѣніе, по Данте, dubitatio admirationis et discussionis; первое-же -- dubitatio infidelitatis et incredulitatis". Скартаццини.
   66. "Въ станъ враговъ", т. е. къ врагамъ церкви, еретикамъ. Въ подлинникѣ: de me al trove.
   67--69. Эта терцина относится къ числу наитруднѣйшихъ во всей Божественной Комедіи. Каждый комментаторъ предлагаетъ здѣсь свое толкованіе, и каждый болѣе или менѣе неудачно. Скартаццини, въ своемъ подробномъ комментаріи къ Раю, критически разсмотрѣлъ всѣ доселѣ предложенныя объясненія этого мѣста и раздѣлилъ ихъ на три категоріи (стр. 93 и слѣд.). Считая излишнимъ входить въ эти схоластическія тонкости, спросимъ: къ какой терцинѣ относятся эти стихи, къ предыдущей, или послѣдующей? По контексту рѣчи видно, что спорная терцина относится не къ предыдущей, а къ послѣдующей, и тогда смыслъ будетъ слѣдующій: "Такъ какъ это второе сомнѣніе не можетъ удалить тебя отъ меня, то оно менѣе опасно. Если правосудіе Божіе кажется тебѣ несправедливымъ, то это есть знакъ (доказательство, argomento) вѣры въ тебѣ, а такъ какъ чистый разумъ можетъ понять эту истину, то я удовлетворю твое желаніе. По Филалету, смыслъ слѣдующій: "Твое сомнѣніе относительно насильственно вырванныхъ изъ монастырей монахинь не можетъ быть опасно для твоего спасенія, ибо такое противорѣчіе между тѣмъ, что совершилось, и божественнымъ правосудіемъ, есть не что иное, какъ противорѣчіе кажущееся. Оно можетъ быть такъ или иначе разрѣшено; а если бы было неразрѣшимо, то это есть скорѣе побужденіе къ необходимому подчиненію себя волѣ Божьей, чѣмъ еретическому сопротивленію истинѣ. Но послѣдняго случая здѣсь быть не можетъ. Отвѣтъ на этотъ вопросъ лежитъ въ предѣлахъ человѣческаго пониманія и онъ будетъ разрѣшенъ тебѣ. Совсѣмъ иное дѣло сомнѣніе о мнимомъ возвратѣ душъ къ звѣздамъ: здѣсь дѣло идетъ объ еретическомъ ученіи, опирающемся на философскихъ началахъ, а это прямой путь къ ереси. Должно замѣтить, что ниже, въ пѣсни XIX, 70--90, гдѣ Данте также высказываетъ сомнѣніе относительно правосудія Божія, Беатриче оставляетъ вопросъ нерѣшеннымъ, какъ выходящій изъ предѣловъ человѣческаго разумѣнія".
   73--75. Смыслъ: если предполагать истинное насиліе, какъ такое дѣйствіе, гдѣ насилуемый ничѣмъ не содѣйствуетъ насилователю своей волей, то души, о которыхъ здѣсь рѣчь, не могутъ имѣть оправданія въ истинномъ насиліи: онѣ содѣйствовали ему тѣмъ, что не вернулись опять въ монастырь.-- "Аристотель въ своей Этикѣ (lib. III, cap. 1) старается рѣзко разграничить понятія добровольнаго и недобровольнаго и признаетъ за собственно и абсолютно (άπλῶς) недобровольное только то, что совершается силою, причина которой чисто внѣшняя, при чемъ дѣйствующій ничѣмъ не содѣйствуетъ (ἐν ᾗ μηδὲν συμβάλλεται ὁ πράττων). То же, что совершается изъ опасенія большаго вреда, или ради какихъ либо выгодъ, то, строго говоря, надобно всегда признавать за добровольное, ибо здѣсь всегда воля приводитъ въ движеніе тѣлесные органы.
   76--78. Въ подлинникѣ: Che volontà, se non vuol,non s'ammorza, Ma fa come natura face in fuoco, Se mille volte vïolenza il torza. Ибо воля, если сама не захочетъ, не угасаетъ, но поступаетъ такъ, какъ природа поступаетъ съ огнемъ, хотя бы тысяча разъ отклоняла его насиліе; т. е. огонь, несмотря на всякое насиліе, всегда обнаруживаетъ свое естественное стремленіе вверхъ; такъ же точно и воля не можетъ подчиниться насилію. Подобное же сравненіе Чист. XVIII, 28 и слѣд.; Рая I, 111.-- "Весьма глубокомысленно замѣчаетъ здѣсь Данте, что воля, пока она остается волею, не можетъ, по настоящему, подчиниться насилію и что это свойство воли, при надлежащей твердости ея, выражается именно тѣмъ, что по прекращеніи внѣшняго гнета, она тотчасъ же опять устремляется на прежній путь, если только нѣтъ никакого наружнаго препятствія. Но эти души не такъ поступили, ибо, будучи вырваны изъ стѣнъ монастырскихъ, изъ страха остались въ міру и въ брачной жизни". Филалетъ.
   81. "Тѣ", т. е. Пиккарда и Констанца -- "Въ лоно Бога", al santo loco, т. е. въ монастырь.
   82--84. Оба указанныя здѣсь лица выказали непоколебимую волю. Лаврентій или Лоренцо, діаконъ Римской церкви, по преданію, претерпѣлъ страшныя мученія, по однимъ при императорѣ Деціѣ, по другимъ -- при Валеріанѣ (258 г.), за то, что на требованіе префекта выдать богатства церкви, онъ вывелъ нищихъ, сказавъ, что въ нихъ богатство церкви. За это онъ былъ палачами, послѣ сильныхъ побоевъ, растянутъ на желѣзной рѣшеткѣ и изжаренъ на ней медленнымъ огнемъ, при чемъ перенесъ муки съ необыкновеннымъ мужествомъ, смѣясь надъ мучителемъ. Дайте выводитъ его какъ бойца за царство Божіе.-- Другой, Кай Муцій Кордъ, выставленъ поэтомъ какъ боецъ за свѣтскій Римъ. Намѣреваясь убить царя этрусковъ Порсену, онъ по ошибкѣ убилъ его секретаря. Схваченный, онъ добровольно сжегъ свою правую руку на угольяхъ въ присутствіи царя, выказавъ такимъ образомъ презрѣніе къ смерти. При этомъ онъ объявилъ, что триста юношей, подобныхъ ему, поклялись умертвить царя и, если ему не удалось исполнить свое намѣреніе, то это непремѣнно сдѣ" лаютъ его товарищи. Испуганный царь поспѣшилъ заключить миръ и удалиться отъ Рима. Съ тѣхъ поръ Муцій получилъ прозваніе Scaevola (лѣвша).
   91--93. "Затрудненье", т. е. сомнѣніе. Изъ сомнѣнья возникаетъ сомнѣнье. Если эти души отчасти покорились тому, кто увлекъ ихъ изъ монастыря, то какимъ образомъ могла утверждать Пиккарда, что Констанца въ душѣ никогда не переставала любить покрывало монашеское? На это слѣдуетъ отвѣтъ: конечно, эти насильственныя дѣйствія воли могутъ быть признаны и за непроизвольныя, такъ какъ они представляютъ инстинктивное бѣгство отъ опасности, при чемъ воля сама по себѣ здѣсь не участвовала и направлена была лишь къ добру (100--105, 109, 112, 113). Но, съ другой стороны, эти дѣйствія вмѣстѣ съ тѣмъ и произвольныя, такъ какъ воля, столкнувшись съ внѣшнимъ насиліемъ, предпочитаетъ меньшую опасность большей (106--108, 110, 111, 114). Флейдереръ.
   96. "Истиной святой", въ подлинникѣ: al primo Мего, т. е. съ Богомъ. Смыслъ: души праведныхъ не могутъ лгать, ибо видятъ въ полномъ свѣтѣ истину, любятъ ее и въ ней находятъ блаженство. Сличи: Рая III, 32--33.
   99. Пиккарда какъ бы оправдываетъ, а Беатриче обвиняетъ Констанцу.
   102. Въ подлинникѣ: contro a grato Si fe' di quel сhe far non si convenue, невольно дѣлаете то, чего не слѣдовало бы дѣлать.
   103--104. Алкмеонъ, сынъ Амфіарая (Ада XX, 34 и примѣч.) и Эрифилы (Чист. XII, 50--51 и примѣч.). Онъ умертвилъ мать свою по требованію отца. Аристотель, разсматривая не дошедшую до насъ трагедію Еврипида "Алкмеонъ", въ которой поэть представляетъ поступокъ сына вынужденнымъ,-- находитъ смѣшнымъ говоритъ здѣсь о насиліи, такъ какъ есть вещи, гдѣ никакое насиліе, даже съ опасностью жизни, не можетъ заставить насъ дѣйствовать". Филалетъ.
   105. Въ подлинникѣ: Per non perder pietà si fe' spietato. Образъ этотъ заимствованъ у Овідія, который сказалъ объ Алкмеонѣ въ Метам. IX, 407, 408:
   
                                                 И матери сынъ отомщая
   За отца по тому жъ станетъ дѣду и святъ и переступенъ.
   Перев. А. Фета.
   
   Примѣръ этотъ нѣкоторые находятъ не совсѣмъ удачнымъ, такъ какъ Алкмеону здѣсь не угрожала никакая опасность, но онъ вызванъ былъ на матереубійство изъ коллизіи, сознавая свой долгъ передъ отцомъ и предъ матерью. Алкмеонъ выставленъ здѣсь какъ образецъ преступнаго послушанія волѣ отца. Pietà я перевелъ словомъ жалость, что не совсѣмъ точно, такъ какъ на русскомъ нѣтъ подходящаго слова для выраженія понятія, заключающагося съ итальянскомъ словѣ "pietà" или соотвѣтствующемъ ему французскомъ "piété". Цицеронъ, De Juv. rhet. II. "Pietas est per quam sanguine junctis, patriacque benevolis officium et diligens tribuitur cultus".-- Ѳома Акв. Sum. Theol. p. II, qu. CXXII, art. 5: "Religio exhibât cultum Deo; pietas autem parentibus et patriae, quia eis homo maxime debitor est post Denn". Скартаццини.
   109--111. Т. e. воля, когда къ ней примѣшивается насиліе, не поддается на злое безусловно (assolutamente), но поддается настолько, насколько страшится вреда, по ея мнѣнію большаго. Ѳома Аквин. 1 с.: "Id quod per metum agitur fit voluntarium. idea quia motus voluntatis fertur in id, licet non propter se ipsum, sed propter aliud, scilicet ad repellendum malum quod timetur. Sufflcit enim est non solum quod propter se ipsum volumus ut finem, sed etiam quod propter aliud volumus ut propter finem".
   112--114. "Итакъ, здѣсь идетъ рѣчь о двухъ различныхъ видахъ воли: о волѣ, заслуживающей порицанія, побудившей Констанцу уступить силѣ, и о волѣ, заслуживающей похвалы, волѣ, которую она сохранила внутри сердца, какъ говоритъ Пиккарда (III, 116--117). О волѣ, заслуживающей порицанія, говоритъ Беатриче (IV, 79--87), о достойной похвалы волѣ говоритъ Пиккарда; слѣдовательно слова и той и другой не противорѣчатъ между собой". Копишъ.
   115--117. Метафора, часто употребляемая въ Св. Писаніи. Беатриче представляется поэту святымъ потокомъ (santo по), льющимся изъ источника всей Истины, т. е. отъ Бога. Сличи: Боэція. Cons. ph.il. 1. Ill, metr. 12: "Felix qui potuit boni Fontem visere lucidum".
   118-- 119. Въ подлинникѣ: "О amanza del primo amante, о Diva".-- "Эти эпитеты тѣмъ болѣе приличны Беатриче, что она -- аллегорическое изображеніе божественнаго ученія". Филалетъ.-- "Данте называетъ ее истекающею отъ Бога, какъ ручей изъ его источника,-- божественною женою, любимою Богомъ,-- тою, чрезъ которую Господь разливаетъ ручьи истины, восполняющіе всѣ желанія смертныхъ. Стихи 118--119 напоминаютъ возлюбленнаго Пѣсни Пѣсней, который, по толкованію св. отцовъ, есть символъ церкви". Скартаццини.
   119--120. Въ подлинникѣ: il cui parlar m' inonda E scalda si, сhe più e più m'avviva.-- "Рѣчь Беатриче согрѣваетъ его, какъ солнце, и освѣжаетъ, какъ вода, оживляющая растенія". Ломбарди.
   124--132. "Въ человѣкѣ врождено стремленіе къ познанію истины. Но это стремленіе можетъ найти полное удовлетвореніе лишь въ одномъ познаніи божественной сущности; ибо духъ нашъ хочетъ познать причину, какъ скоро онъ узнаетъ дѣйствіе; а потому это стремленіе можетъ быть достигнуто лишь познаніемъ основной или первичной причины всѣхъ вещей". (Ѳома Акв. Sum. Theol. p. I. qu. XII, art. I). "Цѣль же эта достижима для человѣка, такъ какъ самъ Богъ вложилъ въ него томленіе по ней; но достигнуть ея онъ не можетъ своими собственными силами (per sua naturalia), но единственно чрезъ божественное просвѣтленіе и притомъ не прежде, какъ въ той жизни (Ibid. p. II, l-ae, qu. V, art. 3, 5). Изъ этого-то врожденнаго въ насъ естественнаго стремленія возникаетъ въ насъ, пока мы находимся на землѣ, желаніе изслѣдовать, а это желаніе вызываетъ изъ каждой найденной истины новый предметъ изслѣдованія, новыя сомнѣнія, до тѣхъ поръ, пока мы не дойдемъ этимъ путемъ до высшаго предмета всякаго познанія -- до познанія Бога". Филалетъ.-- Этимъ указанъ человѣческому духу единственный источникъ его силы, единственная основа его спасенія, вѣнецъ его назначенія, высказанъ при этомъ приговоръ невѣдѣнію стоиковъ и всѣхъ ихъ послѣдователей и отведено сомнѣнію, дѣйствительно возникающему изъ желанія и стремленія отыскать истину,-- его мѣсто у корней истины, по стволу которой оно насъ возноситъ со ступени на ступень до самой ея вершины". Гешелъ.-- "жажда изслѣдованія возникаетъ изъ врожденнаго намъ стремленія къ истинѣ и богопознанію, а потому, если наши сомнѣнія и изслѣдованія вырастаютъ, какъ отпрыски (rampolio) у подошвъ истины, т. е. если они серьезныя сомнѣнія мыслителя, то они должны и могутъ развиваться въ постепенно усиливающееся познаніе высочайшаго: достопримѣчательныя и глубокообдуманныя слова!" Флейдереръ.
   126. Въ подлинникѣ: Di fuor dal quai nessun vero si spazia.-- "Deus est veritas, et equidem summa, maxima et prima veritas, et ab eo est ornais veritas. Ѳома Акв. Sum. Theol. p. I, 2-ae, qu. III, art. 7.
   127. Смыслы какъ звѣрь, достигнувъ своего лога, успокаивается въ немъ, такъ разумъ успокоивается въ Богѣ. "La divina scienza, сhe piene è di tutta pace, perfettamente ne fa il Vero vedero, nel quale si cheta l'anima nostra". Convi
   !!!!!!!!!! Пропуск 222-223
   13--84. Излагается теорія обѣтовъ и возможность и невозможность замѣны ихъ другими жертвами на основаніи ученія Ѳомы Акв. и Гуго С. Виктора. См. Филалетъ III, стр. 48 и слѣд.
   17. Въ подлинникѣ: Е, si com' nom сhe suo parlai' nonspezza: и какъ тотъ, кто рѣчь свою не прерываетъ.
   19--21. Primum principium nostrae liberatatis est libellas arbitrii.... I-laec libellas, sive principium hoc totius liber tat is nostrae, est maximum donurn humanae naturae a Deo collatum; quia per ipsum hic felicitamur ut homines, per ipsum alibi felicitamur, ut Dii". De Monar. I, 12.
   20--21. Въ подлинникѣ: ed alla sua bontate Più conformato: и все болѣе согласный съ Его благостью. Ѳома Акв. Sum. Theol. p. I, qu. LXXXIII, Sum. contra Gent. II, 2.
   23. "Разумнымъ всѣмъ твареньямъ" (le creature intelligent!), т. e. ангеламъ и человѣкамъ.-- "Neque enim fuerit ulla rationalis creatura, quin eidem libellas arbitrium". Боэцій. Cons. phil. I, p. 2.-- "Αὐτεξούσιον τό τε τῶν ἀγγέλων γένος καὶ τῶν ανϑρώπων τὴν ἀρχήν ἐποίησεν ὁ ϑεος". Just. Mart. Арol. II, 7.
   25--27. T. e. обѣтъ есть пожертвованіе великимъ даромъ свободы. "Свобода воли есть наибольшій и наилучшій изъ даровъ, данныхъ Богомъ человѣку, и въ обѣтѣ приносится свобода воли въ жертву Богу, такъ какъ обѣщаніе связываетъ волю, и слѣдовательно въ обѣтѣ приносится непосредственно Богу величайшій и наилучшій даръ, какой только можно принести Богу". Бути.-- Къ этому поэтъ добавляетъ, что обѣтъ только тогда высокъ значеньемъ, когда онъ пріятенъ Богу.-- Ѳома Акв. излагаетъ такое ученіе объ обѣтѣ: Обѣтъ есть торжественное обѣщанье Богу. "Ad votum tria ex necessitate requiruntur: primo quidem deliberatio; secundo proposition voluntatis; tertio promissio, in qua peril citur ratio voti. Superadduntur vero quandoque et alia duo ad quamdam voti confirmationem, scilicet pronuntiatio oris, et iteris testimonium aliorum".-- Скартаццини.
   29--30. "T. e. въ обѣтѣ Богу приносится наилучшее, самое драгоцѣннѣйшее что имѣетъ человѣкъ, и притомъ приносится добровольно. Слѣдовательно пожертвованіе свободной волей, дѣлаемое въ каждомъ обѣтѣ, само уже есть дѣйствіе свободной воли". Ноттеръ.
   31--33. Смыслъ: Даннымъ обѣтомъ ты приносишь свою волю въ жертву Богу, слѣдовательно -- она теперь уже тебѣ не принадлежитъ; поэтому всѣ добрыя дѣла, какими бы ты думалъ замѣнить неисполненный тобою обѣтъ, походили бы на милостыню, подаваемую бѣднымъ изъ похищеннаго у нихъ добра, или, другими словами, это значило бы непозволительно грабить, чтобы подавать милостыню, или воздвигать алтари и пріюты съ такою надписью, какъ говоритъ остроумный Bентури:
   
   Fondé questo spedal persona pia,
   Ma i poveri da starci fece pria.
   
   А. Біаджоли приводить стихи изъ одной французской сатиры:
   
   C'est un homme d'honneur, de piété profonde
   Et qui vent rendre à Dieu ce qu` il а pris au monde.
   
   34. Въ подлинникѣ: Tu se ornai dei maggior punto certo, т. e. ты утвердился теперь въ главномъ пунктѣ, т. е. что обѣтъ самъ по себѣ не допускаетъ возмѣщенія.
   35--36. Въ подлинникѣ: Ma, perche santa Chiesa in ciô dispensa, Che par contra lo ver ch'io t'ho scoverto: но почему святая Церковь дѣлаетъ въ этомъ разрѣшеніе, что, повидимому, не согласно съ истиной, которую я тебѣ открыла, т. е. почему Церковь освобождаетъ отъ обѣтовъ? Это-то обстоятельство какъ будто противорѣчить словамъ Беатриче.
   37. Т. е. выслушай мое дальнѣйшее объясненіе. "Oh beati que' pochi che seggono а quella mensa ove il pane degli angeli si mangia". Convivio I, 1.
   38--39. Смыслъ: вышеприведенное важное сомнѣніе похоже въ трудноваримую пищу. Оно можетъ быть переработано лишь съ помощью дальнѣйшаго объясненія со стороны науки (богословія). Въ подлинникѣ: il cibo rigido ch' hai preso Richiede ancora aiuto а tua dispensa.
   43--45. Въ обѣтѣ надобно различать двѣ вещи: во-первыхъ, самый обѣтъ или обѣщаніе (соглашеніе) и во-вторыхъ, предметъ или существо (матерію) обѣта. "Жертвоприношеніе" (sacrificio), т. е. принесеніе Богу въ жертву своей воли или свободы. "Соглашеніе" (la convenenza), т. е. договоръ въ Богомъ отречься отъ своей собственной воли. "La promessione nella quale s'obbliga la volonta libera, la quale non puô non volere poi che s'ha obbligato con la promissione; e questa è la forma del voto; imperô сhe dà essere al voto". Бути.
   46--48. T. e. договоръ долженъ быть выполненъ; предметъ договора можетъ быть измѣненъ замѣщеніемъ одной жертвы другою, но всегда большею, чѣмъ сколько было обѣщано, и при томъ лишь съ дозволенья.
   49--51. О замѣнѣ одной жертвы другою, по закону Моисееву, смотри: Кн. Левитъ XXVII, 9, 10; 28, 29.-- "Какъ гласитъ Завѣтъ", т. е. Ветхій; въ подлинникѣ: соте saper dêi, какъ ты долженъ знать -- намекъ на небходимость изученія Св. Писанія.
   52. Т. е. матерія или предметъ обѣта (въ подлинникѣ: materia); это -- не самая воля давшаго обѣтъ, но то, что обѣщается волею. "По ученію Ѳомы Акв., тутъ можетъ быть разрѣшеніе, если обѣщанная вещь становится сама по себѣ нехорошею, или безполезною, или исполненію ея препятствуетъ какое нибудь другое гораздо большее благо". Скартаццини.
   55--57. Замѣна предмета обѣта можетъ быть допустима въ нѣкоторыхъ случаяхъ, но она не можетъ быть произвольною: здѣсь безусловно необходимо разрѣшеніе со стороны церковной власти; при этомъ узы, налагаемыя на человѣка обѣтомъ, превосходно сравнены съ ношею, которую возлагаетъ на себя человѣкъ. "Бѣлый ключъ и желтый", т. е. серебряный и золотой, -- сличи Чистил. IX, 118.
   58--60. Смыслъ: если новая жертва не будетъ больше первой; если она, такъ сказать, не заключаетъ въ себѣ и первую; если первая не относится къ новой, какъ, напримѣръ, 4:6.
   61--63. Смыслъ: если предметъ, или матерія, обѣта такъ тяжеловѣсенъ и важенъ, что не можетъ быть перетянутъ (на вѣсахъ) никакимъ другимъ предметомъ, то здѣсь не можетъ быть допущена никакая замѣна. Таково именно нарушеніе обѣта монашеской жизни и вѣчной дѣвственности, -- обѣта, котораго не исполнили помѣщенныя на лунѣ души.
   64--65. Поэтъ, повидимому, хочетъ сказать: будьте вѣрны въ всемъ, но не думайте доказывать вашу вѣрность произнесеніемъ, при всякомъ случаѣ, неразумныхъ обѣтовъ, пагубныя послѣдствія которыхъ онъ приводитъ въ слѣдующихъ двухъ терцинахъ. Здѣсь Данте какъ будто не соглашается съ ученіемъ Ѳомы Акв., который (Sum. Theol. p. II, 2-ae, qu. LXXXVIII, art. 6) сказалъ: "Facere idem opus cum voto est melius et magis meritorium quam facere sine voto".-- Скартаццини.
   66. "Іевѳай", одинъ изъ судей израилевыхъ, отправляясь на войну съ аммонитянами, далъ обѣтъ Господу, что "по возвращеніи его съ миромъ отъ аммонитянъ, что выйдетъ изъ воротъ дома его на встрѣчу ему, будетъ Господу, и вознесетъ онъ сіе на всесожженіе". Вышла на встрѣчу ему единственная дочь его и онъ, исполняя обѣтъ свой, принесъ ее въ жертву Господу. Кн. Судей XI, 31 и слѣд. Толкователи Библіи спорятъ о томъ, убилъ ли Іевѳай свою дочь или же обрекъ ее на вѣчное дѣвство; но во времена Данте было общее мнѣніе, что онъ убилъ свою дочь.
   67--68. Уже Ѳома Акв. приводитъ этотъ обѣтъ какъ примѣръ тѣхъ обѣтовъ, предметъ которыхъ самъ по себѣ похваленъ, но можетъ имѣть пагубныя послѣдствія, почему блаж. Іеронимъ сказалъ объ этомъ Іевеаѣ: "In vovendo fuit stultus, quia discretionem non habuit, et in reddendo impius".
   69--70. "Грековъ вождь", т. e. Агамемнонъ. Задержанный въ Авлидѣ противными вѣтрами во время его похода подъ Трою, онъ принесъ въ жертву дочь свою Ифигенію; но Діана невидимымъ образомъ перенесла ее въ Тавриду, сдѣлавъ ее тамъ главною жрицею своего храма. Сличи Ада XX, 113 примѣч. Этого послѣдняго обстоятельства, повидимому, не зналъ Данте, хотя о немъ говоритъ Овидій въ своихъ Метаморфозахъ. Уже Цицеронъ приводитъ этотъ обѣтъ въ примѣръ того, что безумные обѣты не должны быть исполняемы. Боэцій, котораго такъ тщательно изучалъ Данте, также говоритъ объ этомъ (Cons. phil. IV, m. 7):
   
   Ille dum Crajae dare vela classi
   Optât, et ventos redirait cruore,
   Exuit patrem miserumque tristis
   Foederat natae iugulura sacerdos.
   
   71. "Глупыхъ, умныхъ" -- "повидимому, описательное выраженіе для обозначенія всѣхъ; такъ, на миланскомъ нарѣчіи до сихъ поръ говорятъ: Ghe voruu і savi е і matt a fa' ghela сарi". Скартаццини.
   73. Воззваніе къ христіанамъ въ противоположность евреямъ, о которыхъ говорится ниже, въ ст. 81.
   73--81. "Указавъ на опасность безсмысленыхъ обѣтовъ (ст. 64), Данте вмѣстѣ съ тѣмъ указываетъ на пагубность легкомысленнаго разрѣшенія или снятія разъ даннаго обѣта. Въ ст. 74 онъ, повидимому, намекаетъ на нѣкоторыхъ безсовѣстныхъ священниковъ, готовыхъ разрѣшать такіе поступки. По словамъ Филалета, это мѣсто относится въ особенности къ нѣкоторымъ монахамъ, называвшимся fratres de Campanella,-- изъ ордена братьевъ св. Антонія, носившихъ на одеждѣ колокольчикъ,-- готовымъ за деньги разрѣшать неисполненіе данныхъ обѣтовъ. "Въ то же время онъ прямо указываетъ христіанамъ (ст. 76--77) на Св. Писаніе, какъ на вѣрное руководство, и на Христа, какъ на истиннаго пастыря церкви -- мѣсто чисто реформатскаго духа, хотя чтеніе Библіи во времена Данте и не было такъ строго запрещено, какъ послѣ Тридентскаго собора". Флейдереръ.
   74. Въ подлинникѣ: E non crediate ch'ogni acqua vi lavi -- не мните, что каждая вода васъ омоетъ, -- "не думайте, что всякое ваше приношеніе пріятно Богу и послужитъ искупленіемъ: здѣсь, можетъ быть, заключается намекъ на такъ называемые очистительные обѣты (voti espiatorii), бывшіе въ большомъ распространеніи во времена Данте". Скартаццини.
   75. "Не вѣй при всякомъ вѣтрѣ и не ходи всякою стезею". Премудр. Іис. сына Сирах. V, 11.
   80. "Какъ безсловесныя животныя". II посл. Петра II, 12.-- "Questi sono da chiamare pecore e non uomini". Convivio II, 11.
   81. "Чтобы не торжествовали дочери необрѣзанныхъ". И Царствъ I, 20.-- "Смыслъ: іудеи, на которыхъ ихъ священники имѣютъ мало вліянія, такъ какъ имъ для руководства служатъ ихъ законы, имѣютъ основаніе васъ, христіанъ, между которыми они живутъ, подвергать осмѣянію, ибо вы болѣе вѣрите вашимъ священникамъ, чѣмъ слову Божьему". Штрекфусъ.
   82. "Не подражайте агнцамъ".-- "Какъ упрямая телица, упоренъ сталъ Израиль". Осіи IV, 16.
   87. Въ подлинникѣ: А quella parte ove il mondo è più vivo -- Туда, гдѣ міръ исполненъ большей жизнью. По мнѣнію однихъ, къ восточной сторонѣ неба, которую послѣдователи Аристотеля называли болѣе благородной; по другимъ -- къ экваторіальной сторонѣ неба, на томъ основаніи, что Данте въ своемъ Convivio говоритъ:"чѣмъ ближе каждое небо къ своему экватору, тѣмъ оно подвижнѣе"; по третьимъ -- беатриче обращается къ зениту. По Филалету, второе мнѣніе правдоподобнѣе. Сличи Скартаццини, стр. 121.
   88. Сличи Рая I, 66.
   90. Какіе это были новые вопросы или сомнѣнія -- поэтъ умалчиваетъ, и тщетны всѣ попытки отгадать ихъ.
   91--92. Быстрота подъема выражена тѣмъ же сравненіемъ, какъ и Рая II, 23 и слѣд.. но въ иномъ образѣ: стрѣла уже достигла цѣли, но тетива еще дрожитъ. "Ut nervo puisante sagittae, Prima leves ineunt si qando proelia Parthi". Виргилій. Georg. IV, 113.
   93. "Съ вторымъ небесъ алмазомъ"; въ подлинникѣ: nel secondo regno (второе царство), т. е. съ планетою Меркуріемъ. "Такъ какъ Меркурій оказываетъ большое вліяніе на жизнь активную, то по этой причинѣ поэтъ помѣщаетъ на немъ знаменитыхъ государей, обнаружившихъ въ дѣлахъ управленія превосходныя добродѣтели". Ландино.
   94. "Ликъ ея", т. е. Беатриче; блескъ Меркурія становится ярче отъ просіявшаго лица Беатриче, сіяніе котораго все увеличивается при переходѣ изъ одного круга въ другой, по мѣрѣ приближенія ея къ престолу божества.
   97--99. Смыслъ: "Если и звѣзда, тѣло небесное, нетлѣнное и неизмѣняющееся по своей натурѣ, ликовала и стала болѣе яркою, то что же должно было сдѣлаться со мною, который уже по натурѣ своей измѣнчивъ и способенъ воспринимать всякое впечатлѣніе: другими словами, я облекся въ новый блескъ и величіе". Ландино, Ott im о, Anon. Fi or.
   100--102. "Мы уже привыкли къ пріемамъ поэта, умѣющаго съ такимъ искусствомъ пользоваться самыми обыкновенными предметами для сравненія съ явленіями необычайными. Приближеніе рыбъ къ бросаемому имъ въ чистый прудъ (peschiera) корму превосходно передаетъ воображенью стремленіе блаженныхъ душъ приблизиться къ новому существу, дающему какъ бы новую пищу для любви". Штрекфусъ.
   103--104. Съ такою же радостью, какъ и здѣсь, при все усиливающемся сіяніи, принимаютъ праведники поэта и во всѣхъ прочихъ небесныхъ кругахъ. На это было уже указано въ Чист. XV, 67--75. Сличи: также Рая VI, 114 примѣч. Ноттера.
   105. Въ подлинникѣ: "Ессо chi cresceràli nostri amori" -- вотъ тотъ, кто увеличитъ нашу любовь. Слова эти, очевидно, относятся къ Данте, а не къ Беатриче. По мнѣнію Каннегиссера, Витте и Поттера, этимъ стихомъ Данте, такъ сказать, уже предуказываетъ себѣ мѣсто (по предварительномъ искусѣ въ чистилищѣ,-- см. Чист. XIII, 133 и слѣд.) на этой планетѣ, какъ на болѣе низкой ступени блаженства: помѣщенныя здѣсь души затемнили это блаженство духомъ честолюбія, точно такъ же, какъ непостоянство сдѣлало менѣе блаженными души, помѣщенныя на лунѣ. Но справедливѣе кажется мнѣніе Веллутелло, который слова эти понимаетъ такъ: "Ессо Dante, il quaile alimentera la virtù della carità in noi, perché di quella nel solvere i suoi dubbj, potremo usare". Сличи Скартаццини, стр. 125.
   106--107. На этой низшей степени блаженства души еще видимы поэту сквозь блестящую ихъ оболочку и становятся незримыми лишь отъ избытка новаго блеска при новой радости (ниже, ст. 136); но на болѣе высшихъ ступеняхъ блаженства и небесной славы души совершенно окружены свѣтомъ (Quasi animal di sua seta fasciato.-- Рая VIII, 54) и потому невидимы для глаза.
   115. "Престолы" -- см. Рая XXVIII, 103 и примѣч.
   117. Въ подлинникѣ: Prima сhe la milizia s'abbandoni,-- прежде чѣмъ ты покинулъ службу. "Опредѣлено человѣку время на землѣ". Іова VII, 1,-- "Церковь небеснаго Іерусалима есть церковь торжествующая; Данте же, какъ человѣкъ съ живою плотію, принадлежитъ къ церкви воинствующей, ведущей еще тяжелый бой. На небѣ неподвижныхъ звѣздъ онъ увидитъ тріумфъ рати Христовой (Рая XXIII, 19), въ которой серафимы, херувимы и престолы (XXVIII, 103) составляютъ первую тріаду". Витте.
   118. Свѣтъ божественной мудрости, разлитый по всѣмъ частямъ неба.
   122--123. Сличи Рая III, 31 и слѣд.-- "Какъ героямъ", въ подлинникѣ: come a Dii -- какъ богамъ.
   124--125. "Въ своемъ Convivio Данте называетъ улыбку: una corruscazione della dilettazione dell' anima,-- молніей радости души". Филалетъ.-- "Эти души изливаютъ изъ себя свой собственный свѣтъ; слѣдовательно ступень, которую онѣ занимаютъ на Меркуріи, нѣсколько выше той, какую занимаютъ души на лунѣ, гдѣ онѣ являются въ видѣ легкихъ очертаній; эти же, изливая свой собственный блескъ, составляютъ такимъ образомъ переходъ къ обитателямъ высшихъ сферъ, являющимся въ видѣ чистаго пламени". Витте.
   128--129. "Маленькая планета Меркурій столъ незначительно удалена отъ солнца {"Только не по системѣ Птоломея", прибавляетъ Витте.} и залита его лучами въ такомъ изобиліи, что бываетъ видима невооруженнымъ глазомъ весьма короткое время, обыкновенно на утренней зарѣ и вечеромъ, послѣ заката солнца, лучше всего во время весеннихъ элонгацій. Говорятъ, что Коперникъ, будучи уже на смертномъ одрѣ, сокрушался, что въ своей жизни ни единаго раза не видѣлъ Меркурія". Филалетъ.
   130. Кто этотъ духъ, будетъ сказано въ слѣдующей пѣсни, ст. 10.
   138. Tasso, Ger. lib. XII, 93: "Poi nel profonde de' suoi rai si chinse".
   

ПѢСНЬ ШЕСТАЯ.

   1. Въ предыдущей пѣсни Данте спрашиваетъ явившагося къ нему духа: кто онъ? и почему онъ здѣсь? На первый вопросъ излагается отвѣтъ въ стихахъ 1--27, на второй -- въ стихахъ 112--126. Блаженный духъ начинаетъ свое повѣствованіе съ того, какимъ образомъ императорскій скипетръ достался ему, потомъ называетъ себя и говоритъ о своемъ обращеніи и своихъ дѣлахъ. Въ этой пѣсни, одной изъ прекраснѣйшихъ и возвышнѣйшихъ во всей поэмѣ, Данте поднимается до высочайшей философіи въ исторіи, которая не была для него только мертвою послѣдовательностью разнородныхъ и противорѣчивыхъ между собою фактовъ. Скартаццини.
   1--3. "Константинъ (Ада XIX, 115; XXVII. 94) перенесъ столицу Римской имперіи съ запада на востокъ, изъ Рима въ Византію (Рая XX, 55), тогда какъ Эней, женившись на Лавиніи (Ада IV, 126; Чист. XVII, 34 примѣч.), соотвѣтственно ходу всемірной исторіи (Ада XIV, 103 примѣч.), направился отъ Трои, слѣдовательно, отъ подошвъ лежащей недалеко отъ Византіи горы Иды (Чист. IX, 22) въ Италію, т. е. согласно съ видимымъ теченіемъ звѣздъ -- съ востока на западъ. Извѣстно, что Константинъ имѣлъ первоначально намѣреніе основать свой новый Римъ на развалинахъ Иліона". Витте. Итакъ "противъ звѣздъ" (Contra il corso del ciel) -- значить съ запада на востокъ: противъ видимаго теченія звѣздъ съ востока на западъ.-- "Полетъ орла": орелъ -- символъ Римской имперіи, сдѣлавшійся впрочемъ общимъ символомъ для всѣхъ римскихъ легіоновъ лишь со временъ Марія.-- "За Тѣмъ", въ подлинникѣ: all' antico -- за древнимъ, т. е. за Энеемъ, женившимся (за 1200 л.) на Лавиніи, единственной дочери царя Лаціума, Латина (Ада IV, 126; Чист. XVII, 34 и слѣд. и примѣч.), и получившимъ черезъ то въ наслѣдство царство Латина -- Лаціумъ.
   4--6. Константинъ, ставшій императоромъ въ 309 г. по P. X., перенесъ столицу имперіи въ Византію въ 324; Юстиніанъ (говорящій здѣсь духъ) сдѣлался императоромъ въ 526 г., слѣдовательно болѣе 200 лѣтъ "птенецъ Господень" (Г uccel di Dio), орелъ, символъ имперіи, оставался на востокѣ, въ Константинополѣ, недалеко отъ той горы (Иды), откуда онъ слетѣлъ,-- на оконечности Европы, которая только узкимъ проливомъ отдѣляется отъ Азіи. Эти двѣ терцины звучатъ упрекомъ Константину, который, какъ ошибочно полагали, съ перемѣщеніемъ столицы имперіи въ Византію, отдалъ Римъ во власть папѣ,-- даръ, по мнѣнію Данте, незаконный и пагубный (Ада XIX, 115--117; De Monar. III, 10), такъ какъ, по его мнѣнію, Римъ и его имперія утверждены божественнымъ Провидѣніемъ(Convivio. IV 5; De Monar. lib. II, passim), почему и символъ его -- орелъ -- онъ называетъ птенцомъ Господнимъ и священной птицей ("птица Зевса": Чист. XXXIII, 12).-- "Уже въ одѣ Горація III,3, Юноной высказывается прикровенное предупрежденіе, чтобы столицу всемірной имперіи не переносить изъ Рима на воздвигнутый вновь Иліонъ". Копитъ.
   10. Т. е. на землѣ я былъ императоромъ; здѣсь, на небѣ, гдѣ нѣтъ ни царей, ни императоровъ, я ношу имя. данное мнѣ при крещеніи -- Юстиніанъ. "Юстиніанъ (527--565), изъ Ѳракіи, изъ иллирійскаго рода Управла, вступилъ на престолъ послѣ дяди своего Юстина I, изъ крестьянъ сдѣлавшагося императоромъ. Юстиніанъ уничтожилъ послѣднее прибѣжище язычества -- школу Прокла въ Аѳинахъ, и прославился своими реформами и изданіемъ римскихъ законовъ (Codex Justiniani, Pandcctae, Institutions, Novellae), къ чему, по его выраженію, онъ былъ подвинуть "Любовію первой", т. е. Св. Духомъ. Такъ высоко цѣнился во времена Данте Юстиніановъ сборникъ римскихъ законовъ, считавшійся верхомъ совершенства мудрости человѣческой.
   11--12. Въ подлинникѣ: "D' entro alle leggi trassi il troppo e il mano", т. e. уничтожилъ излишнее (troppo) и безполезное (mano); слова эти какъ бы воспроизводятъ слова самого Юстиніана въ его декретахъ: de conceptione et de confirmatione digestorum: "omni supervacua similitudine et iniquissima discordia absoluta".-- "Юстиніановъ сборникъ, говоритъ Витте, заключалъ упрощенный существовавшій въ то время юридическій матеріалъ". Что Данте придавалъ весьма важное значеніе такому упрощенію, видно изъ Чистилища VI, 136 и слѣд., откуда явствуетъ, къ какимъ дурнымъ послѣдствіямъ, по убѣжденію поэта, ведетъ запутанное законодательство, равносильное совершенному беззаконію: In corruptissima republica plurimae leges.
   13--15. Ересь евтихіанъ или монофизитовъ, учившихъ, что во Христѣ было одно естество (или ѵпостась) -- человѣческое. Юстиніанъ былъ ревностнымъ поборникомъ православія; но тѣмъ не менѣе нѣкоторое время онъ находился подъ сильнымъ вліяніемъ жены своей Ѳеодоры, фанатической приверженницы монофизитовъ, возведшей на каѳедру константинопольскую послѣдователя этой ереси, Анѳимія. Придерживался ли самъ Юстиніанъ этой ереси -- вовсе не доказано. "Данте впалъ въ эту историческую ошибку, слѣдуя своему учителю Брунетто Латини (Tesoro, lib. II. с. 25), а также можетъ быть и Орозію и библіотекарю Анастасію, нѣсколько двусмысленно выражающимся по этому вопросу". Скартаццини.
   16--18. Папа римскій Агапитъ, сынъ Гордіана, избранный въ папы 3-го іюня 535 г., прибылъ въ томъ же году въ Константинополь по настоянію остготскаго короля Теодата. Императоръ Юстиніанъ, побуждаемый своей женой Ѳеодорой, требовалъ отъ Агапита утвержденія Анеимія патріархомъ, угрожая ему въ случаѣ отказа изгнаніемъ. Но Агапитъ сказалъ: "Я полагалъ видѣть въ тебѣ христіанскаго императора, а нахожу Діоклетіана". Тогда Юстиніанъ обѣщалъ смѣнить Анеимія, если тотъ не докажетъ справедливость своего ученія; а такъ какъ онъ не доказалъ этого, то и былъ смѣненъ Юстиніаномъ. "Впрочемъ, замѣчаетъ Филалетъ, все это мѣсто приведено здѣсь очевидно съ тѣмъ, чтобы показать, что во времена Юстиніана отношенія двухъ солнцъ Рима, императора и папы, были совершенно правильныя, что онъ подробно развиваетъ въ своемъ трактатѣ De Monarchia".
   18. "Свѣтъ истины", т. е. что во Христѣ двѣ упостаси: божеская и человѣческая.
   20--21. T. e. съ такою же ясностью, съ какою въ твоемъ человѣческомъ умѣ возникаетъ принципъ противорѣчія, т. е. что изъ двухъ противорѣчивыхъ положеній одно необходимо должно быть правильно (свѣтъ), другое -- ложно (мракъ). Каждое противорѣчіе состоитъ изъ двухъ положеній, діаметрально противоположныхъ, изъ которыхъ одно лишь можетъ быть вѣрно, другое -- необходимо должно быть ложно. Положеніе Аристотеля (Categ. X): "In instantibus igitur ac praeteritis affirmatio aut negatio vera sit vel falsa necesse est".
   22. T. e. увѣровалъ въ истинное ученіе церкви.
   24. "Великій трудъ" (L'alto іамого), т. е. улучшеніе законодательства.
   25-- 27. "Велизарій" -- знаменитый полководецъ Юстиніана, отнявшій Италію у остготовъ. Замѣчательно, что Данте ни слова не говоритъ о несправедливости Юстиніана къ Велизарію, можетъ быть потому, что онъ не зналъ объ этомъ обстоятельствѣ, такъ точно какъ и лѣтописецъ Виллани не упоминаетъ объ этомъ: повидимому, имъ обоимъ не были извѣстны сочиненія Прокопія; а можетъ быть Данте и потому не говорить объ этой несправедливости, что не считаетъ это нужнымъ; также точно онъ не упоминаетъ о Трибоніанѣ, истинномъ реформаторѣ законодательства. Кромѣ того, по смыслу этой терцины выходитъ, что оба великія предпріятія Юстиніана, законодательство и завоеваніе Запада, находились въ зависимости отъ его соединенія съ церковью и высшимъ главою ея, тогда какъ, по исторіи, эти предпріятія начались значительно позднѣе его примиренія съ церковью.
   26--27. "Въ знакъ тому",-- смыслъ: небо вѣнчало оружіе Велизарія такою милостью, что это служило мнѣ знакомъ воли Божіей, чтобы я предался единственно дѣламъ мира, а войну предоставилъ моимъ полководцамъ. Скартаццини.
   28--30. "Такимъ образомъ былъ разрѣшенъ первый вопросъ Данте: кто былъ этотъ праведный. Но содержаніе отвѣта даетъ Юстиніану поводъ точнѣе объясниться о возникновеніи и великомъ значеніи Римской имперіи и высказать поученіе двумъ партіямъ -- гвельфамъ и гибеллинамъ, а именно: однимъ -- что они несправедливо не уважаютъ императорскую власть, другимъ -- что они столько же несправедливо поступаютъ, злоупотребляя для низкихъ цѣлей своей партіи символомъ императорства, долженствующимъ служить всецѣло лишь одному правосудію, -- символомъ, который ниже, на планетѣ Юпитерѣ, будетъ, какъ увидимъ, еще болѣе прославленъ въ образѣ орла, сложившагося изъ душъ мужей правды и закона. Дѣйствительно, во времена Данте обѣ партіи потеряли свое глубокое первоначальное политическое значеніе и присоединеніе къ нимъ служило лишь къ оправданію укоренившейся семейной ненависти и другимъ страстямъ". Филалетъ.
   33. "Кѣмъ попранъ онъ", т. е. гвельфами, и "кѣмъ онъ уваженъ" (chi'l s' appropria), т. е. гибеллинами.
   36-- 96. "Здѣсь излагается исторія римскаго орла отъ Энея до Карла Великаго. "Стихи эти, какъ выразился Томмазео, суть какъ бы зародышъ всемірной исторіи, въ родѣ исторіи Боссюэта. Сличи De Monar. 1. III и Convivio tr. IV, гдѣ перечислены тѣ же событія Римской исторіи". Скартаццини.
   36. Палантъ, сынъ Эвандра, царя Лаціума, основалъ на Авентинской горѣ городъ и былъ посланъ отцомъ своимъ на помощь Энею противъ Турна, въ сраженіи съ которымъ былъ убитъ. Виргилій. Энеида VIII -- X. По мнѣнію Данте, Эней наслѣдовалъ права Паланта на царство. Онъ первый пожертвовалъ своей жизнью за будущій Римъ.
   37--39. Альба, т. е. Alba Longa, городъ въ Лаціумѣ, основанный, по преданію, Асканіемъ, сыномъ Энея. Послѣ Асканія царствовалъ въ Альбѣ сынъ его Сильвій, отъ котораго произошелъ цѣлый рядъ большею частью неизвѣстныхъ царей, въ числѣ ихъ Нумиторъ, отецъ Реи Сильвіи и дѣдъ Ромула и Рема. Такимъ образомъ Альба какъ бы мать Рима, съ которымъ впослѣдствіи вступила въ борьбу и была имъ разрушена, при Туллѣ Гостиліи, и сдѣлалась римской колоніей. Ливій. I, 3, 30--33. Троя разрушена въ 1184 году, Римъ основанъ въ 753 г. до P. X.; отъ Асканія до Ромула протекло болѣе трехъ вѣковъ (почему въ подлинникѣ: Per trecent' anni ed oltre).-- "Трехъ противъ трехъ", т. е. Куріаціевъ противъ Гораціевъ. Въ Альба Лонгѣ, построенной А сканіемъ, сыномъ Энея, царствовали его потомки болѣ 300 лѣтъ, до тѣхъ поръ, пока три римскихъ Горація не побѣдили трехъ Куріаціевъ, изъ Альба Лонги послѣ чего она покорилась Риму. De Monar. II, 10--11.
   40--42. Смыслъ: ты знаешь, какіе тріумфы онъ (орелъ) стяжалъ съ того времени, когда произошло похищеніе сабинянокъ, до того дня, когда, со смертію Лукреціи, были изгнаны изъ Рима Тарквиніи. Лукреція -- жена Коллатина, изнасилованная Секстомъ Тарквиніемъ, Ада IV, 127; Ливій. I, 57, 58.-- "Семерыхъ римскихъ царей этой эпохи Данте принимаетъ какъ бы за воспитателей и опекуновъ дѣтства Рима". Филалетъ.
   43--45. Бреннъ, вождь сеннонскихъ галловъ, побѣжденный Камилломъ.-- Пирръ, царь эпирскій (Ада XII, 133 и 134), предводительствовалъ войсками тарентинцевъ противъ Рима, былъ побѣжденъ Фабіемъ при Беневентѣ и принужденъ оставить Италію.
   46--48. "Торкватъ", т. е. Титъ Манлій Торкватъ, убившій галла на поединкѣ и снявшій съ него ожерелье (torques), почему и названъ Торкватомъ. Предводительствуя войсками противъ латинянъ, онъ осудилъ на смерть родного сына за то, что тотъ, вопреки его приказанію, вышелъ за линію укрѣпленій и вступилъ въ опасный бой съ непріятелемъ, хотя и побѣдилъ его. Ливій. VIII, 3--12; Convivio. IV, 5: "Chi dira di Torquato guidi catore del suo figliuolo а morte per amove del pubblico bene sanza divino aiutorio cio avere sofferto?" Скартаццини.-- Луцій "Квинкцій", названный Цинцинатомъ за свои густые курчавые и нечесанные волосы (cirrus cincinnus), въ войнѣ противъ эквовъ былъ призванъ отъ плуга къ диктатурѣ. По минованіи опасности онъ опять возвратился къ своему плугу: примѣръ древней римской патріархальности. Ливій. III
   25.-- О немъ говоритъ Данте въ De Monar. И, 5: "Nonne Cincinnatus ille sanctum nobis reliquit exemplum, libere deponendi dignitatem in termino, quum, assumptus ab aratro, Dictator factus est? Et post victoriam, post triumphum, sceptro imperatorio restituto Consulibus, sudaturus post boves ad stivam libere reversas est". Также Convivio IV, 5.0 немъ говорится еще Рая XV, 129.-- "Фабьевъ, Децьевъ роды" -- знаменитыя фамиліи древняго Рима. Триста человѣкъ изъ патриціанскаго рода Фабіевъ пало геройской смертью за отечество въ 477 г. до P. X. въ войнѣ противъ Вейевъ. Изъ фамиліи Деціевъ трое: отецъ, сынъ и внукъ, погибли, храбро сражаясь за отечество: отецъ въ галльской войнѣ, сынъ въ этрусской, внукъ въ войнѣ противъ тарентинцевъ и Пирра (Ливій. VII, 34; VIII, 6; X, 27; Flor. I, 18). О Деціяхъ Данте говорить въ книгѣ De Monar. II, 5: "Ассепdunt nunc illae sacratissimae victimae Deciorum, qui pro salute publica devotas animas posuerunt". Сличи Convivio IV, 5.
   48. Въ подлинникѣ: Ebber la fama che volontier mirro. Комментаторы различно объясняютъ глаголъ mirro: одни принимаютъ miro (отъ mirare,-- созерцаю) или ammiro, съ удвоеніемъ буквы г для риѳмы; и-въ такомъ случаѣ смыслъ будетъ слѣдующій: стяжали то, чему я охотно удивляюсь; другіе производятъ этотъ глаголъ отъ слова мирра (mirra), благовонная смола, употреблявшаяся при бальзамированіи труповъ; "mirro, id est: conservare victor ut mirra conservat corpora mortua", Postula toreC as sinese; и тогда смыслъ будетъ, какъ объясняетъ Пьетро Данте: "mirro, id est conserve. Nam guttae myrrhae, arboris Arabiae, habent conservare res in odore"; или, какъ объясняетъ Бенвенуто Рамбалди: "то, что я охотно прославляю, передаю безсмертію", такъ какъ мирра предохраняетъ отъ гнилости. Скартаццини.
   49--51. Арабы, т. е. карѳагеняне. По мнѣнію Данте, карѳагеняне происходили отъ арабовъ, именно отъ арабскаго царя Иффика, на основаніи словъ Леона Африканскаго (Africae descript, lib. I, c. 1), гдѣ сказано: "Ab Iffico Arabiae Fclicis Rege, qui omnium primus hanc terram (Africain) incolluisse fertur. Hic quum adversus Assyrian regem bellum gereret, ab eodem tandem regno pulsus, cum toto exercitu Nilum transmisit, et Occidentem versus suas copias traducens non prius quievit, quam in earn partem Carthagini vicinam perventum est".-- Вообще, въ этой терцинѣ говорится о войнѣ римлянъ съ карѳагенянами. Ада XXVIII, 10 и слѣд. и примѣч. Сличи De Monar. И, 11: "Scipione vero pro Italis, Hannibale pro Africanis in forma duelli bellum gerentibus, Italis Afri succubuerunt".
   51. Воззваніе къ рѣкѣ По совершенно въ духѣ латинскихъ поэтовъ, напримѣръ, Овидія (Превращ. V, 350--351):
   
   Но десную его Авзонскій Пелоръ прикрываетъ,
   Лѣвую ты вотъ, Пахинъ: Лилибеемъ придавлены ноги.
   Перев. А. Фета.
   
   Рѣка По течетъ съ восточной стороны горы Монъ-Визо въ тѣсномъ горномъ ущельѣ. Аннибалъ сдѣлалъ свой знаменитый переходъ въ Италію, по однимъ, черезъ Монъ-женевръ, по другимъ -- чрезъ Монъ-Сенисъ, но всего вѣроятнѣе чрезъ Малый С.-Бернардъ (Викгамъ и Крамеръ). По общему мнѣнію современниковъ Данте и его самого, онъ перешелъ черезъ Монъ-женевръ.-- Слово "стремя* переводчикъ употребилъ въ смыслѣ водопада, быстрины теченія, опираясь на авторитетъ Жуковскаго, который говоритъ (Одиссея XIV, 253):
   
                                                    ... Мы въ открытое море
   Вышли, и съ быстропопутнымъ пронзительнымъ вѣтромъ Бореемъ
   Плыли, какъ будто по стремю, легко.
   
   Также у Державина ("На умѣренность"): "Течетъ въ свое природа стремя".
   52--53. "Подъ нимъ", т. е. подъ сѣнью римскаго орла.-- "Сципіонъ", т. е. Публій Корнелій Сципіонъ Старшій (Африканскій), побѣдитель во второй Пунической войнѣ, о которомъ Данте въ своемъ Convivio IV, 5, сказалъ: "quelle benedetto Scipione giovane" (потому и въ подлинникѣ сказано: Sott' esso giovanetti trioiifaro Scipione e Pompeo).-- "Вождь Помпей", т. e. Гней Помпей Великій.
   53--54. "Но для холма" -- здѣсь разумѣется холмъ Фьезоле, подъ которымъ построена Флоренція, гдѣ родился поэтъ. По словамъ Виллани, послѣ пораженія Катилины, происшедшаго въ этой мѣстности, городъ Фезулы (Фьезоле), гдѣ утвердилась партія Катилины, былъ взятъ и разрушенъ римлянами и на мѣстѣ его, у подошвы горы, была построена Флоренція. Въ числѣ вождей при осадѣ этого города Виллани называетъ Цезаря, Цицерона и Помпея (Istor. Fiorent. lib. I, cap. 30). По контексту этого мѣста, мѣстоименіе "онъ" относится, впрочемъ, не къ Помпею, а къ римскому орлу, чѣмъ устраняется споръ комментаторовъ относительно этого мѣста.-- "Горекъ" (amaro), т. е. жестокъ, погибеленъ.
   55--57. Смыслъ: около того времени, когда небу было угодно водворить миръ на всей землѣ (въ подлинникѣ: il ciel volle Ridur lo mondo а suo modo sereno), Цезарь, по волѣ сената и римскаго народа, поднялъ священнаго орла (sacro-santo segno) противъ Галліи. Слѣдовательно, здѣсь говорится о времени, предшествовавшемъ рожденію Христа, концѣ старой эры ("къ исходу дней"), и приближенію начала царствія Божія. Сличи De Monar. I. 16: "Et quod tunc humanum genus fuerit felix in pacis universalis tranquillitate, hoc historiographi omnes, hoc poetae illustres, hoc etiam Scriba mansuetudinis Christi testari dignatus est, et denlque Paulus, plenitudinem temporis statam ilium felicissimum appelavit".
   58--60. Въ этой терцинѣ очерченъ весь театръ Галльской войны. Это мѣсто, повидимому, заимствовано у Лукана, который, кромѣ Рейна, поименовываетъ всѣ названныя здѣсь рѣки.
   
   Mi vada liquerunt Isarae, qui gurgite ductus
   Per tarn multa suo, famae majoris in amneni
   Lapsus, ad aequoreas nomen non pertulit undas...
   Finis et Hesperiae, promoto limite, Varus...
   Optima gens flexis in gyrum Scquana frenia...
   Qua Rhodanus raptum velocibus undis
   In mare fert Ararim....
   Луканъ, Bell, civil. I, 399.
   
   Варъ -- рѣка, составляющая границу между Галліей и Италіей, или, лучше, между Галліей трансальпинской и цизальпинской. Изаръ (теперь Isère) -- рѣка въ Галліи, вытекающая изъ Грайскихъ Альпъ и впадающая въ Рону. Эръ или Эра, иначе Arar, Araris (нынѣ Сона), вытекающая изъ Вогезовъ и впадающая тоже въ Рону около Ліона.
   61--72. "Въ этихъ терцинахъ рѣзко и кратко очерчены подвиги Цезаря въ гражданской войнѣ, переходъ черезъ Рубиконъ и завоеваніе Италіи, пораженіе Помпея и Альфранія въ Испаніи, нерѣшительный бой при Диррахіѣ и рѣшительная битва при Фарсалахъ, послѣ которой Помпей бѣжалъ въ Египетъ, гдѣ и былъ убитъ". Филалетъ.-- "Рубиконъ", небольшая рѣчка между Римини и Равенной, впадающая въ Адріатическое море; въ древности она отдѣляла Галлію цизальпинскую отъ собственно Италіи. Переходъ черезъ эту границу въ Италію во главѣ войскъ былъ запрещенъ всякому римскому военачальнику. Открытый переходъ Цезаря черезъ Рубиконъ былъ явнымъ знакомъ возстанія противъ отечества и началомъ гражданской войны.
   62. "Въ какую воспарилъ затѣмъ онъ даль", т. е. какъ прославился.
   64. "Въ этомъ стихѣ упоминается испанская война противъ Петрея Афранія и Варрона, легатовъ Помпея. Здѣсь поэтъ какъ бы забываетъ, что и Цезарь, и приверженцы Помпея сражались подъ римскими орлами; въ Аду (XXVIII, 96 и слѣд.) онъ болѣе безпристрастенъ, помѣщая Куріана между осужденными". Скартаццини.
   65. "Диррахій" (прежде назывался Епидамнъ, теперь Дураццо) -- замѣчательный приморскій городъ Греческой Иллиріи, мѣсто высадки прибывающихъ изъ Италіи. Въ немъ Цезарь былъ осажденъ помпеянцами. Цезарь, Bell. civ. III, 13 и слѣд.-- Фарсаль (теперь Фарса) -- городъ въ Ѳессаліи, прославившійся рѣшительной битвой, въ которой Цезарь одержалъ окончательную побѣду надъ Помпеемъ (48 г. до P. X.). Цезарь, Bell. civ. III, 90--99.
   66. Смыслъ: рѣшительная побѣда при Фарсалѣ повергла Египетъ ("Нилъ") въ скорбь и по причинѣ измѣнническаго убійства Помпея, бѣжавшаго въ Египетъ, и вслѣдствіе предчувствія близкой войны.-- Вообще, какъ замѣчаетъ Филалетъ, въ изложеніи этихъ событій Данте слѣдуетъ болѣе Лукану (Фарсаліи), чѣмъ самому Цезарю, съ записками котораго онъ, повидимому, былъ менѣе знакомъ, чѣмъ съ поэмой перваго.
   67--72. Разбитый при Фарсалѣ, Помпей бѣжалъ въ Египетъ и тамъ былъ" убитъ. Затѣмъ Цезарь перенесъ оружіе въ Египетъ и въ Малую Азію. По словамъ Лукана, Цезарь посѣтилъ мѣстность Трои, гдѣ видѣлъ Симоисъ, рѣку Трои, и Антандръ, приморскій городъ Малой Фригіи, откуда Эней вслѣдъ за своимъ орломъ отправился въ море (ст. 3 настоящей пѣсни). Отсюда Цезарь опять вернулся въ Египетъ, свергъ съ престола Птоломея, разбилъ нумидійскаго царя Юбу, поддерживавшаго остатки помпеянскихъ войскъ и умертвившаго себя послѣ проигранной битвы съ Цезаремъ. Наконецъ, побѣдилъ въ Испаніи Лабіена и двухъ сыновей Помпея, окончивъ такимъ образомъ гражданскую войну, продолжавшуюся четыре года.
   73--81. Въ этихъ терцинахъ вкратцѣ говорится о войнахъ, веденныхъ подъ римскимъ орломъ въ рукахъ императора Октавіана, бывшаго вторымъ послѣ Юлія цезаремъ.-- Въ подлинникѣ этотъ знаменосецъ названъ baiulo (латинское bajulus). Здѣсь говорится о побѣдѣ Августа надъ убійцами Цезаря, Брутомъ и Кассіемъ, при Филиппахъ, о пораженіи Марка Антонія при Мутинѣ (Моденѣ) и консула Луція Антонія, когда Перуджія была почти совершенно разрушена.-- "Брутъ" и поименованный въ подлинникѣ Кассій, послѣ Филипискаго сраженія, умертвили себя (Ада XXXIV, 64 и слѣд.) -- "Хотя въ ст. 66 послѣдней пѣсни Ада и говорится, что Брутъ "тамъ корчится безъ словъ" (non fa motto), однако-жъ лай его, о которомъ здѣсь сказано (ст. 74), выражаетъ скорѣе не рѣчь, а безсильное бѣшенство грѣшника противъ непреложнаго завѣта Провидѣнія въ пользу монархіи". Филалетъ.
   75. "Уже въ 43 г. до P. X., незадолго передъ учрежденіемъ тріумвирата, Октавіанъ разбилъ при Мутинѣ Марка Антонія. Въ 41 г. Луцій Антоній, братъ Марка, поднялся на Октавіана и собралъ войско у Перузіи (Перуджіи). Послѣ продолжительной осады, во время которой городъ терпѣлъ ужасный голодъ, онъ принужденъ былъ наконецъ сдаться Октавіану". Витте.
   76--78. "Смерть Клеопатры отъ укушенія аспидомъ извѣстна всякому. По смыслу этого мѣста можно заключить, что Данте помѣщаетъ ее въ аду, какъ самоубійцу, между тѣмъ она помѣщена въ немъ (Ада V, 63) за сладострастіе и распутство". Ноттеръ.
   79. Т. е. до Краснаго (Чермнаго) моря, до береговъ котораго Египетъ былъ завоеванъ Августомъ. "Побѣдитель въ странахъ Авроры -- на Красномъ прибрежьи". Виргилій, Энеида VIII, 686, въ перев. А. Фета.
   81. Храмъ Януса въ Римѣ запирался лишь тогда, когда народъ римскій не велъ ни съ кѣмъ войны. Ливій, I, 19. Извѣстно, что храмъ Януса, запиравшійся при Августѣ нѣсколько разъ, до него былъ запертъ лишь два раза.
   82--84. "Орелъ, мной чтимый, какъ кумиръ", въ подлинникѣ просто: сhe parlar mi lace, т. е. который заставляетъ меня говорить о немъ; сличи выше, ст. 32 и слѣд. этой пѣсни.-- "Въ странѣ живыхъ", въ подлинникѣ: Іо regno mortal, т. е. на землѣ, назначенной (по ученію Данте) самимъ Богомъ подъ власть Римской имперіи.
   87. "Цезарь третій", т. е. императоръ Тиберій, который былъ третьимъ цезаремъ, если считать первымъ Юлія Цезаря. Въ царствованіе Тиберія Христосъ былъ распятъ на крестѣ. Въ своей De Monarchіа II, 13, Данте придаетъ особенную важность тому обстоятельству, что Христосъ былъ распятъ по приговору законно установленнаго судьи имперіи, Пилата,-- приговору, въ силу котораго совершилось искупленіе грѣхопаденія Адамова. "Черезъ это самое императора" римскій является здѣсь какъ бы органомъ божественнаго правосудія, бросающаго высочайшій блескъ на достоинство римскаго орла". Филалетъ.
   88--90. "Богъ прогнѣвленъ на всю землю за грѣхопаденіе Адама. Грѣхъ этетъ была" искупленъ смертію Христа, принесшаго Себя на жертву. Смерть же Христа совершилась въ царствованіе императора Тиберія". Витте.-- "Главѣ всѣхъ адскихъ силъ", т. е. сатанѣ, отъ коего произошло грѣхопаденіе; въ подлинникѣ: del peccato antico (93) -- древнее грѣхопаденіе.
   91--93. "Діалектика совершенно своеобразная! Крестная смерть Христа для искупленія нашего грѣха была необходимымъ попущеніемъ божественнаго правосудія, а совершеніе этой казни законно-поставленнымъ судьею Римской имперіи указываетъ въ свою очередь на Римскую имперію, какъ на органъ божественнаго промысла". Флейдереръ. "Но это мщеніе со стороны евреевъ было новымъ преступленіемъ, которое и было наказано Титомъ, разрушившимъ Іерусалимъ. Ва" слѣдующей пѣсни это излагается подробнѣе". Штрекфусъ.
   94--96. "Какъ папа Стефанъ II призвалъ на помощь Пипина противъ Астольфа, такъ папа Адріанъ I искалъ въ 773 г. помощи у Карла Великаго противъ короля лангобардовъ Дезидерія. Карлъ Великій во время защиты Адріана не была" еще императоромъ и, слѣдовательно, не имѣла" еще въ своихъ рукахъ орла римскаго, ибо онъ получилъ его нѣсколько позднѣе, и въ этомъ смыслѣ поэта" могъ сказать, что орломъ совершено предпріятіе, повлекшее за собой возникновеніе Западной Римской имперіи, охраняемой сѣнью его крылъ". Витте.
   97--99. Въ этой терцинѣ заключается порицаніе какъ гвельфамъ, такъ и гибеллинамъ -- судъ самый справедливый и безпристрастный надъ обѣими партіями. Съ истиннымъ великодушіемъ ума и сердца поэтъ равно осуждаетъ и ту, и другую, -- гвельфовъ за то, что посягаютъ на священную императорскую власть, которая должна быть германская, но не французская; гибеллиновъ -- за то, что интересы власти императорской смѣшиваютъ со своими собственными, партійными интересами. Скартаццини.
   100--102. "Общаго девиза" (pubblico segno) -- орла, символа Римской имперіи; "лилій" -- символа французскихъ королей, и въ частности Карла II Анжуйскаго, стоявшаго тогда во главѣ гвельфской партіи. "Тѣ" -- гвельфы, "этимъ" -- гибеллинамъ, сдѣлавшимъ орла орудіемъ своихъ собственныхъ интересовъ.
   103--105. Воззваніе къ гибеллинамъ. Стихи эти напоминаютъ Ада XV, 69 и слѣд. Сличи также о гибеллинахъ Рая XVII, 61 и слѣд.
   107. "Новый Карлъ", вѣроятно Карла" Валуа, названный здѣсь, въ отличіе отъ Карла II, неаполитанскаго, Карломъ новымъ; "ему была дана надежда на императорскій тронъ, если онъ сокрушитъ партію гибеллиновъ въ Италіи. Еще въ Чистилищѣ (XX, 71 и слѣд.) Данте высказалъ свое презрѣніе къ нему". Ноттеръ.
   108. "Вѣроятно намекъ на льва, находившагося прежде въ гербѣ французскихъ королей (Ада 1, 45 и слѣд.); слѣдовательно, намека" на Карла Валуа". Ноттеръ. Другіе комментаторы, напримѣръ Бенвенуто Рамбалди, разумѣютъ подъ этими львами вообще царей, побѣжденныхъ римскимъ орломъ, напримѣръ, Югурту. "Земные властители въ Св. Писаніи называются львами, напримѣръ, у Іезекіиля XIX, 2 и слѣд." Витте.
   109--110. "Не разъ уже оплакивали дѣти" -- намекъ на библейскія слова: "Наказывающій дѣтей за вину отцовъ" Исхода, XX, 5. "Тутъ Данте, повидимому, намекаетъ на посягательства Филиппа Прекраснаго на императорскую германскую корону". Витте.
   112--126. "Малой сей звѣзды чертогъ" -- планета Меркурій. "Mercurio e la più piccola Stella del cielo". Convivio II, 14. "На этой планетѣ помѣщены тѣ, которые хотя и жили праведно, но преимущественно руководствовались любовью къ земной славѣ. Поэтому они и помѣщены на небѣ ниже другихъ, можетъ быть согласно съ Евангеліемъ: желающіе возвыситься -- будутъ унижены. Слабые4 духомъ и занятые лишь своею собственной славой, они поставлены вблизи тѣхъ, которые по слабости характера не выполнили своего обѣта. Они были честолюбивы, честолюбіе же состоитъ въ погонѣ за почестями. "Importat enim ambitio cupiditatem honoris", говоритъ Ѳома Акв., прибавляя, что "illi qui solum propter honorem vel bona faciunt, vel mala vitant, non sunt virtuosi". Sum. Theol. p. II, 2, qu. CXXXI, art. 1". Скартаццини.-- "Весьма глубокомысленная идея помѣстить въ этой маленькой планетѣ, которую, согласно Рая V, 129, нашъ взоръ за блескомъ солнца едва примѣчаетъ, души тѣхъ, которые творили добро не столько изъ чистой любви, сколько изъ желанія отличиться. Въ Чистил. XIII, 133 и слѣд. и XI, 118 и слѣд. поэтъ причисляетъ себя къ честолюбивымъ; поэтому слова въ предыдущей пѣсни Рая, ст. 106: "Вотъ тотъ, кто жаръ любви зажжетъ въ насъ чище" были истолкованы нѣкоторыми комментаторами не однимъ лишь выраженіемъ радости, но и намекомъ на то, что поэта, какъ предсказываютъ эти души, по смерти займетъ свое мѣсто на этой планетѣ, или, вѣрнѣе (Рая IV, 31--39), достигнетъ той степени блаженства, которая символически представлена сліяніемъ съ этой планетой". Ноттеръ.-- "Окончивъ свое поученіе объ орлѣ, Юстиніанъ отвѣчаеть въ этой терцинѣ на 2-й вопросъ Данте (V, 127), почему онъ помѣщенъ на этой низшей ступени, на Меркуріи? Отвѣтъ: души, здѣсь помѣщенныя, при всѣхъ заслугахъ, не смыли съ себя пятна честолюбія, которое и не дозволило ихъ христіанскимъ добродѣтелямъ получить полную чистоту и совершенство (ст. 112--114). Потому и на небѣ онѣ не могутъ подняться выше (115--117); но тѣмъ не менѣе и на той степени своего поднятія онѣ вполнѣ счастливы, именно тѣмъ, что сами сознаютъ, что по божественному правосудію имъ приличествуетъ именно это, а не другое мѣсто (118--123). А такъ какъ онѣ, какъ и всѣ праведные, довольны и блаженствуютъ каждый въ отдѣльности на своемъ мѣстѣ, то это именно различіе отдѣльныхъ тоновъ и образуетъ тѣмъ болѣе восхитительный аккордъ небесной гармоніи (124--126). Сличи Рая Ш, 49 и примѣч.-- Къ удовлетворенію историческаго правосудія служить то, что Юстиніанъ са.мъ сознается въ своей суетности и любви къ великолѣпію, послѣ того, какъ Данте только что вознесъ его въ сущности нѣсколько выше, чѣмъ сколько онъ заслуживаетъ. Изъ сопоставленія этого мѣста съ 104 ст. предыдущей пѣсни нѣкоторые комментаторы выводятъ, однакожъ невѣрно, будто Данте самъ указываетъ себѣ будущее мѣсто на этой планетѣ,-- невѣрно потому, что онъ всего чаще относитъ себя къ гордымъ (Чист. XIII, 133; XI, 118 и слѣд.), гордость же и честолюбіе не всегда идутъ рука объ руку: къ тому же подобнымъ образомъ Данте встрѣчаютъ праведные на всѣхъ звѣздахъ. Данте предсказываетъ себѣ только блаженство вообще. Рая XV, 31 и слѣд.". Флейдереръ.
   117. "Какъ вы можете вѣровать, когда другъ ота друга принимаете славу, а славы, которая ота единаго Бога, не ищете?" Іоанна V, 41.
   118. Сличи Рая III, 70 и слѣд.
   125--126. "Domus est una, quia unum est summum Bonum, id est Deus ipso, sed diversitas mansionum ibi erit". Петръ Ломбардскій. Sent. IV. Сличи Іоан. XIV, 2.
   126. Намекъ на гармонію сферъ. Рая I, 78, примѣч.
   127. "И въ этомъ перлѣ", въ подлинникѣ: margherita, жемчужина, т. е. въ Меркуріи; сличи Рая II, 34 и примѣч.-- "Блещетъ яркимъ свѣтомъ". "Тогда праведники возсіяютъ, какъ солнце, въ царствѣ Отца ихъ". Матѳ. XIII, 43.
   128. "Ромео" буквально значитъ пилигримъ (именно пилигримъ, идущій въ Римъ, отъ сліянія словъ Romain ее, тогда какъ паломниками, palmieri, назывались ходившіе на поклоненіе Гробу Господню и нерѣдко приносившіе оттуда пальмовыя вѣтви, а peregrini, -- ходившіе на поклоненіе гробу св. Іакова въ Кампостеллу). "Но преданію, этотъ Ромео, на возвратномъ пути изъ своего паломничества. появился, не назвавъ своего имени, при дворѣ Раймунда Беренгара IV, послѣдняго графа провансальскаго, которому онъ такъ понравился, что тотъ передалъ ему управленіе страною и въ особенности разстроенными ея финансами. Чтобы приличнымъ образомъ выдать замужъ четырехъ дочерей графа, онъ не пожалѣлъ никакихъ усилій для того, чтобы приготовить старшей изъ нихъ блистательное приданое. Она такимъ образомъ стала супругой французскаго короля Людовика Святого. Этотъ брачный союзъ побудилъ англійскаго короля Генриха III вступить въ бракъ со второю дочерью графа, Элеонорою, даже безъ приданаго. Вскорѣ затѣмъ послѣдовалъ бракъ брата короля Генриха, Ричарда Корнваллійскаго, впослѣдствіи германскаго короля, съ третьей дочерью и, наконецъ, но уже по смерти графа (ум. 1245 г.), послѣдовалъ бракъ брата Людовика IX, Карла Анжуйскаго, впослѣдствіи короля неаполитанскаго, съ самой младшею дочерью графа и его наслѣдницею, Беатриче (Чист. XX, 61 примѣч.). Между тѣмъ Беренгаръ, какъ говоритъ преданіе, подстрекаемый завистливыми провансальскими баронами, вмѣсто прежняго довѣрія сталъ оказывать Ромео полное недовѣріе и въ строгихъ выраженіяхъ потребовалъ отъ него отчета въ его управленіи. Къ посрамленію своихъ противниковъ, Ромео далъ блистательный отчетъ въ своихъ дѣйствіяхъ и затѣмъ, не принявъ ни малѣйшаго подарка, какъ нищій удалился отъ двора такимъ же неизвѣстнымъ, какимъ и пришелъ. Такова легенда; исторически вѣрно здѣсь, кажется, то, что этотъ Ромео былъ провансалецъ изъ благороднаго рода Вильнёвъ; легенда же объ его пилигримствѣ возникла отъ смѣшенія его имени съ словомъ romeo -- пилигримъ изъ Рима". Витте. Объ этомъ Ромео упоминаетъ Виллани (Istor. Fior. üb. VI, с. 92). Сличи Филалета, а также Скартаццини.-- Замѣчательно, что Данте помѣщаетъ смиреннаго, не ищущаго славы и нисколько не честолюбиваго Ромео на Меркуріи, между тѣми, которые слишкомъ любили свою собственную славу и небрегли о славѣ Господней. По мнѣнію Скартаццини, отвѣтъ заключается въ послѣднихъ трехъ стихахъ этой пѣсни. Юстиніанъ представляетъ типъ людей, ищущихъ славы и чести въ великихъ дѣлахъ, Ромео ищетъ того же, т. е. своей собственной славы, болѣе чѣмъ славы Божіей, но путемъ обратнымъ, т. е. путемъ смиренія: это типъ смиренныхъ честолюбцевъ. Хотя поэтъ и не говоритъ объ этомъ прямо, но это очевидно явствуетъ изъ того факта, что онъ помѣщаетъ между честолюбцами эту личность -- человѣка, по виду, столь смиреннаго и далекаго отъ притязаній на похвалы и славу земную. Сличи мнѣніе Поттера, полагающаго, что на Меркуріи помѣщены и тѣ, заслуги коихъ остались сокровенными по ихъ же собственной винѣ, и опроверженіе такого мнѣнія у Флейдерера.
   130--132. Смыслъ: враждебные поступки придворныхъ противъ Ромео не послужатъ имъ въ пользу. По Филалету, это замѣчаніе относится къ Карлу Анжуйскому, который, благодаря устроенному при участіи Ромео браку его съ Беатриче (Чист. XX, 61 примѣч.), получилъ Провансъ и своимъ строгимъ управленіемъ не могъ быть пріятенъ вельможамъ.
   133. См. выше, въ примѣч. ст. 128. Изъ трехъ дочерей РаймундаБеренгара Маргарита вышла замужъ за Людовика IX французскаго, Элеонора -- за Генриха III англійскаго, Санкція -- за Ричарда Корнваллійскаго, избраннаго въ короли Германіи. Четвертая, Беатриче, вышла за Карла Анжуйскаго. Оскорбленная въ своей гордости тѣмъ, что у нея одной не было короны, она, говорятъ, побудила Карла принять предложенную ему напой сицилійскую корону.
   138. Въ подлинникѣ: gli assegno sette е cinque per diece. По словамъ Виллани, Ромео утроилъ доходы Раймонда, по Данте говоритъ, что онъ увеличилъ ихъ лишь въ пропорціи 10:12=10: (5 + 7).
   

ПѢСНЬ СЕДЬМАЯ.

   1. Слѣдуя разъ принятому правилу, мы приводимъ здѣсь эту терцину въ такомъ видѣ, какъ она стоитъ въ подлинникѣ, присоединивъ почти подстрочный ея переводъ съ удержаніемъ риѳмы второго стиха; такимъ образомъ русскій переводъ терцины можетъ замѣнить подлинную, безъ нарушенія цѣпи терцинь.-- Возносясь въ небо, Юстиніанъ поетъ гимнъ на латинскомъ языкѣ, офиціальномъ въ католической церкви, на языкѣ, употребляемомъ и праведными на небѣ (Рая XV, 28). Къ латинскому языку въ гимнѣ примѣшаны слова еврейскія, можетъ быть случайно, а можетъ быть и съ намѣреніемъ: гимнъ слагается изъ двухъ церковныхъ языковъ, до-христіанскаго и послѣ-христіанскаго. Еврейскія слова здѣсь: Osannа, Sabaoth и malachoth. Первыя два. слова понятны каждому. Слово "malachoth" подало поводъ къ разнымъ толкованіямъ. "Данте не зналъ по-еврейски и заимствовалъ еврейскія слова, очевидно, изъ Vulgata, на первой страницѣ которой въ Prologue galeatus блаж. Іеронима читаемъ: Quart us Malachi in, id est Regum, qui tertio et quarto Regain volumine continetur. Meliusque inulto est Malachim, id est Regum, quam Malachoth, id est Regnorum dicere. Отсюда Данте заимствовалъ свой malachoth, полагая, что это слово значитъ то же, что и латинское Regnorum". Скартаццини.
   4. "Праведники, одѣянные свѣтомъ, выражаютъ свою радость круговою пляскою, которая становится живѣе, быстрѣе и блистательнѣе, когда имъ является какой либо поводъ къ проявленію болѣе высокой любви и радости. Такое проявленіе блаженства можетъ многимъ показаться слишкомъ обыкновеннымъ и земнымъ, но пусть попробуютъ придумать для этого болѣе достойное подобіе, чѣмъ, напоминающее хороводъ, движеніе звѣздъ въ безпредѣльномъ пространствѣ". Штpекфусъ.
   6. "Два ореола", въ подлинникѣ: Sopra la quai doppio lume s'addua. Два ореола свѣта вокругъ головы Юстиніана обозначаютъ заслуги его, какъ законодателя и завоевателя. Юстиніанъ въ предисловіи къ своимъ Институціямъ говорить: "Imperatoriam maiestatem non solum armis decoratam, sed etiam legibus oportet esse ar mata in".
   7--9. "Въ едино торжество" (danza), т. е. возобновили свое круговое движеніе вмѣстѣ со звѣздой: сравненіе съ вихремъ искръ надъ пламенемъ выражаетъ и блескъ этихъ душъ, и быстроту ихъ исчезновенія вслѣдствіе того, что планета Меркурій, гдѣ находятся эти души, теперь быстро удаляется отъ возносящагося Данте.
   10--12. Смыслъ: по однимъ комментаторамъ, Данте мучило сомнѣніе относительно того вопроса, который потомъ разъясняетъ Беатриче ниже, въ ст. 19 и слѣд. по другимъ -- онъ находился въ колебаніи, спроситъ или не спроситъ Беатриче.-- Троекратное повтореніе "скажи" вѣрно выражаетъ нерѣшительное состояніе духа; впрочемъ, такія повторенія часто встрѣчаются у Данте, напр., Ада III, 1 и слѣд.; Чист. XX,86 и слѣд.; Рая V, 122.-- "Кто мнѣ была божественнымъ витіей", въ подлинникѣ: Che mi disseta con le dolci stille, которая утоляетъ мою жажду сладостными каплями истины.
   13--14. Имя Беатриче въ разговорномъ языкѣ сокращается въ Биче (Вісе)" особенно во Флоренціи. Благоговѣніе Данте къ Беатриче выражено здѣсь весьма характернымъ образомъ: все, даже начальная (В) и послѣднія (ИЧЕ) буквы ея имени вызываютъ въ немъ чувство глубокаго уваженія къ его возлюбленной.
   15. Смыслъ: "Духъ почтенья" помѣшалъ Данте сдѣлать вопросъ, какъ будто бы онъ былъ удрученъ сномъ (come l' nom ch' assona). Нѣкоторые (Вентури, Ноттеръ) находятъ это сравненіе не совсѣмъ удачнымъ, такъ какъ Данте не хочетъ сказать, что онъ засыпаетъ, но только то, что онъ склонилъ голову внизъ.
   18. Въ подлинникѣ: che nel fuoco faria l'uom felice -- что даже въ огнѣ сдѣлала бы человѣка счастливымъ.
   19. "Слѣдующее (третье) систематическое ученіе о главныхъ догматахъ христіанскаго вѣроученія распадается на двѣ части: 1) почему, необходимая для искупленія, крестная смерть Христа была вмѣнена евреямъ въ грѣхъ, за который, согласно 92 ст. предыдущей пѣсни, они понесли наказаніе отъ Тита (ст. 20--56 настоящей пѣсни)? и 2) почему Богъ избралъ именно этотъ путь для искупленія, тогда какъ (согласно съ Григоріемъ Великимъ, Ѳомой Акв.) могли бы найтись и другіе пути (ст. 56--120 этой пѣсни)? Отвѣтъ на оба вопроса, несмотря на всю ихъ схоластичность и діалектику, легко доступенъ для знакомыхъ съ христіанскими идеями". Флейдереръ.
   20--21. Сличи слова Юстиніана Рая VI, 91--93. Данте кажется непонятнымъ, почему крестная смерть Христа съ одной стороны разсматривается какъ справедливое наказаніе, а съ другой -- какъ наказуемое преступленіе. "Se Christo patendo morte sub legno della croce aveva giustamente vendicato in se stesso l'antico peccato de' primi parenti: come poteva Tito giustamente aver vendicato la morte di Christo negli Ebrei сhe lo crocifissero". Томмазео.
   25--51. "Беатриче доказываетъ, что смерть Христа была справедлива (giusta), и что въ то же время справедливо были наказаны виновники ея. Справедлива была смерть потому, что Христосъ облекся въ плоть человѣческую, осужденную въ первомъ человѣкѣ, и эта плоть была справедливо наказана на крестѣ. Но такъ какъ Христосъ сохранилъ свое божественное естество вмѣстѣ съ человѣческимъ, то это божественное естество было святотатственно гонимо и оскорблено. Другими словами: смерть Христа справедлива, поскольку онъ былъ человѣкъ, и святотатственна, поскольку онъ Богъ. Тонкость мудрствованія чисто схоластическая, забывающая единство лица во Христѣ: не два лица, человѣкъ и Богъ, но одно лицо умерло на крестѣ -- Богочеловѣкъ". Скартаццини.
   25--26. "Надъ волей гнетъ". Въ подлинникѣ: freno (узда) alia virtu, т. е. fraenum concupiscentіае, техническое школьное выраженіе, для обозначенія первичнаго (originale) правосудія, подчиняющаго хотѣніе плоти разуму. Ѳома Акв. Sum. Theol. p. I, qu. CV, art. I. Скартаццини.-- "Тотъ, кто не родился" (quell' uom che non nacque), т. e. Адамъ, созданный непосредственно Богомъ,-- человѣкъ, о которомъ Данте сказалъ (De Vulg. eloq. I, 6): "Vir sine matre, Vir sine lacté, qui neque pupillarum aetatem, nec vidit adultam".
   27. "Однимъ человѣкомъ грѣхъ вошелъ въ міръ, и грѣхомъ смерть; такъ и смерть перешла во всѣхъ человѣковъ, потому что въ немъ всѣ согрѣшили". Къ Римлянамъ V, 12. Здѣсь не мѣсто излагать ученіе св. отцовъ и схоластиковъ о послѣдствіяхъ грѣха Адамова на весь родъ человѣческій; достаточно замѣтить, что Данте придерживался здѣсь главнымъ образомъ блаж. Августина и Ѳомы Акв. Сличи: Блаж. Августинъ. Op. imperf. VI, 23; Ѳома Акв. Sum.Theol. p. I, 2-ae, qu. LXXXI, art. 1.
   28. "Больной" (inferma). "Вся голова въ язвахъ, и все сердце исчахло. Отъ подошвы ноги до темени головы нѣтъ у него здороваго мѣста: язвы, пятна, гноящіяся раны". Исаія I, 5, 6.
   29. "Всѣ мы блуждали, какъ овцы"; Исаія ЫИ, 6. "Вы были какъ овцы блуждающія". 1-е посл. Петра II, 25.
   30. "Богъ-Слово" -- т. е. Христосъ. "Въ началѣ было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Богъ". Іоанна I, 1.-- "Не явился", въ подлинникѣ: низшелъ (discender piacque), согласно съ Іоанна III, 13: "Никто не восходилъ на небо, какъ только сшедшій съ небесъ Сынъ Человѣческій, сущій на небесахъ".
   31. "Гдѣ" (U'), т. е. на землѣ, въ мірѣ. "Естество" т. е. человѣческое, удалившееся (allungata) отъ своего Создателя подъ дѣйствіемъ грѣха. Сличи Convivio IV, 5: "Volendo la smisurabile bontà divina Г umana creatura а sè riconformare, che per lo peccato della prevarica^ione del primo uomo da Dio его partita e disformata, eletto fu in quell' altissimo e congiuntissimo consistoro divino della Trinita, che'l Figliuolo di Dio in terra discendesse а fare questa concordia".
   32. Для искупленія рода человѣческаго отъ первороднаго грѣха необходимо было соединеніе божественнаго Слова съ человѣческимъ естествомъ во Христѣ, но это "unio est facta in Verbi persona, non autem in natura". Ѳома Акв. Sum. Theol. p. III, qu. II, art. 2. Сличи Чистил. XXXI, а также Рая XXXIII, 141 и слѣд.
   33. Т. е. дѣйствіемъ и силою Св. Духа. Сличи Ѳома Акв. Sum. Theol. p. III, qu. XXXII, art. 1: "Conceptionem corporis Christi tota Trinitas est operata. Attribuitur tarnen hoc Spiritui Sancto, triplici ratione".
   34. Этотъ призывъ ко вниманію опять повторяется ниже, въ ст. 94.
   35. "То естество", т. е. естество человѣческое, воспринятое Словомъ. "Non eodem omni modo Christus fuit in Adam, etin aliis patribus, quo nos ibi fuimus. Nos enim fuimus in Adam secundum serninalem rationem, et secundum corpulentam substantiam... Christus non accepit active ab Adam humanam naturam, sed solum materialiter, active vero а Spiritu sancto; sicut et ipse Adam matérialité? sumpsit corpus ex limo terrae, active autem а Deo. Et propter hoc Christus non peccavit in Adam, in quo fuit solum secundum materiam". Ѳома Акв. Sum. Theol. p. III, qu. XV, art. 1.
   35--36. Смыслъ: человѣческая природа была непорочна, пока она пребывала въ Богѣ, т. е. въ послушаніи Ему. Въ подлинникѣ: fu creata, fu sincera e buona, т. e. была чиста и непорочна.
   39. "Я есмь путь, и истина, и жизнь". Іоаннъ XIV, 6.
   40--42. "Съ воспринятымъ считаясь естествомъ", т. е. съ естествомъ человѣческимъ, воспринятымъ божественнымъ Словомъ,-- естествомъ Адамовымъ, которое само по себѣ заслуживало наказанія за свое грѣхопаденіе. "Въ лицѣ Адама согрѣшило человѣчество, и потому заслужило казни. Христосъ, этотъ новый Адамъ, принялъ на Себя человѣчность и, какъ носитель этой человѣчности, подвергся справедливому наказанію". Витте.
   44. Т. е. второе лицо Святыя Троицы, воплотившееся въ естество человѣка.
   46. Въ подлинникѣ: Pero d' un atto uscir cose diverse -- итакъ, изъ одного дѣйствія произошли различныя послѣдствія.
   47. Смыслъ: смерть Христа была угодна Богу ради правосудія, евреямъ -- изъ зависти. "Judaei peccaverunt, non solum tanquam hominis Christi, sed etiam tanquam Dei cruciflxores... Christus voluit quidem suam passionem, sicut et Deus earn voluit; iniquam tarnen actionem Judeorum non voluit". Ѳома Акв. Sum. Theol. p. III, qu. XLVII, art. 5, 6. Скартаццини при этомъ замѣчаетъ: "Chi dunque dove va crocifiggerlo?"
   48. "Землетрясеніе въ минуту смерти Христовой означало, что Богу неугодно было дѣяніе евреевъ; разверзаніе же неба означало, что вольная смерть Христа на крестѣ примиряла Бога съ искупленнымъ этой смертью человѣчествомъ". Филалетъ. "И земля потряслась". Матѳ. XXVII, 51. "Ad ostendenduni quod lotus mundus virtute passionis ejus erat in melius commutandus". Ѳома Акв. Sum. Theol. p. III, qu. XLVII, art. 4: "Per passionem Christi aperta est nobis janua regni coelestis". Ibid. qu. XLIX, art. 5.
   50. T. e. рѣчей Юстиніана, см. Рая VI, 91 и слѣд.; VII, 20, 21.
   52. Первое сомнѣніе Данте разсѣяно; теперь разрѣшается второе: почему Богъ избралъ именно этотъ путь для искупленія человѣка? Вопросъ этотъ былъ предметомъ толкованій у отцовъ церкви. Блаж. Августинъ называетъ его глупымъ: "Sunt, autem stulti, qui dicunt: Non poterat aliter sapientia Dei homines liberare, nisi suseiperet hominem et nasceretur ex foemina et а peccatoribus omnia ilia pateretur? Quibus dicimus: Poterat omnino sed si aliter faceret, similiter vestrae stultitiae displiceret". De agone Christ., c. II.-- Ѳома Акв., главнѣйшій руководитель Данте въ вопросахъ богословскихъ, подробно разсматриваетъ этотъ вопросъ. Скартаццини (стр. 167) дѣлаетъ подробную выписку изъ его Sum. Theol. р. III, qu. XLVI, art. 1: "Utrum fuerit necessarium Christum pati pro liberatione humani generis?" He считая нужнымъ входить здѣсь въ эти чисто богословскія подробности, разсмотримъ ученіе самого Данте. "Созданная непосредственно Богомъ, т. е. безъ содѣйствія какихъ либо вторичныхъ причинъ, душа человѣческая поэтому неразрушима (incorruttibile) и вѣчна. По праву своего происхожденія, она обладаетъ качествами, ей исключительно присущими, которыми, сравнительно съ другими субстанціями, она болѣе всѣхъ уподобляется Создателю, и лучъ божественной любви всего ярче въ ней отражается. Но въ силу грѣха человѣкъ утратилъ свои права на небесное происхожденіе, отрѣзалъ себѣ путь ко всѣмъ благамъ, лишился любви Господней и осужденъ Богомъ на вѣчную погибель. Для того, чтобы возвратиться къ первобытному своему состоянію, необходимо стало восполнить эту пустоту (vuoto) соразмѣрнымъ удовлетвореніемъ. Для возвращенія божественной милости и возстановленія собственнаго достоинства, было необходимо: или чтобы человѣкъ самъ по себѣ исправилъ свою вину, или чтобы Богъ исправилъ ее. Но человѣку было невозможно исправиться своими собственными заслугами. Итакъ, осталось одно, чтобы Богъ исправилъ ее. Но Богъ могъ сдѣлать это двоякимъ образомъ, а именно: или по милосердію, или согласно съ правосудіемъ. Ему благоугодно было употребить и то, и другое средство. Милосердіе понудило божественное Слово къ воплощенію, правосудіе пригвоздило пречистое Его тѣло ко кресту. Всякое же другое средство было бы недостаточнымъ для божественнаго правосудія, помимо уничиженія Сына Божія. Съ этимъ ученіемъ Данте почти тождественно ученіе Ансельма Кентерберійскаго въ его знаменитомъ трактатѣ Cur Deus homo, а также Гуго С. Виктора, De sacram, lib. I, p. III, с. 4.
   58--60. "Средство, избранное въ совѣтѣ Божьемъ къ искупленію человѣчества, конечно, остается для насъ темнымъ. Разумъ тщетно пытается различными способами разрѣшить эту задачу; но одно только сердце, согрѣтое жаромъ необычайной любви, можетъ уразумѣть Божью премудрость и почувствовать безпредѣльную любовь, проявленную при этомъ". Филалетъ.-- "Тщетно пытается разумъ разгадать божественную тайну, если онъ не созрѣлъ въ пламени любви". Штрекфусъ.-- Сличи I Коринѳ. XIV, 20: "На злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолѣтни". Также Ефес. IV, 14; Евр. V, 13, 11. Намекъ на слова ап. Павла Ефес. И, 4 и 5: "Богъ, богатый милостію, по Своей великой любви, которою возлюбилъ насъ, и насъ, мертвыхъ по преступленіямъ, оживотворилъ со Христомъ".
   61--62. Въ подлинникѣ: Veramente, pero ch'а questo segno Molto si mira, e poco si discerne.
   63. Ѳома Акв. также не утверждаетъ, что Богъ не могъ избрать для вашего искупленія другого пути, но говорить, что этотъ путь былъ наилучшимъ (Sum. Theol. р. III, qu. XLVI, art. 2, 3).
   64--66. "Дивно выраженныя мысли, что созданіе (какъ и искупленіе) только дѣйствіе ничему незавидующей и безгранично проявившейся любви божественной". Флейдереръ.-- "Чуждая алканья злой зависти" (сhe da sè sperne Ogni livore). Сличи Боэція. Cons, phil., III, metr. 9:
   
   Quem non externae pepulerunt fingere causae
   Materiae fluitantis opus, verum insita s um mi
   Forma boni livore earens, tu cuncta superno
   Ducis ab exemple.
   
   Смыслъ этого мѣста таковъ: "Божественная благость, отметающая отъ себя все несогласное съ любовію (carità), пылая сама въ себѣ, блещетъ во внѣшности такъ, что проявляетъ при этомъ свою вѣчную красоту. Данте повторяетъ здѣсь неоднократно выраженную мысль, что все мірозданіе есть проявленіе божественной любви. Такъ Златоустъ учитъ, что Богъ сотворилъ вселенную δι' ἀγαϑότητα μόνην. Блаж. Августинъ De vera rei. 15: "Deus enim bono alterius non indiget, quoniam а же ipso est". Также Петръ Ломбардскій. Sent. II, dist. I, C. "Dei tanta est bonitas, ut summe bonus beatitudinis suae, qua aeternaliter beatus est, alios velit esse participes, quam videt et communicari posse et minui omnino non posse. Illud ergo bonum, quod ipse erat et quo beatus erat, sola bonitate, non necessitate aliis communicari voluit". Ibid. F: "Deus perfectus et summa bonitate plenus, nec augeri potest nec minui. Quod ergo rationalis créâtura facta est а Deo, referendum est ad creatoris bonitatem". Скартаццини.
   67. "Безъ посредства" (senza mezzo), т. e. прямо отъ Бога, безъ содѣйствія какихъ либо посредствующихъ причинъ.
   68. "То безъ конца". Существа, пріявшія непосредственно отъ Бога свое бытіе и то, чѣмъ они суть, естественно должны быть неразрушимы, ибо Имъ запечатлѣны. т. е. несутъ на себѣ отпечатокъ Его руки вѣчно. "Яви намъ свѣтъ лица Твоего, Господи". Псал. IV, Екклес. III, 14: "Позналъ я, что все, что дѣлаетъ Богъ, пребываетъ вовѣкъ". Сличи также Ѳомы Акв. Sum. Theol. p. I, qu. LXV, art. 1: "Omnes creaturae Dei secundum aliquid in aeternum persévérant, ad minus secundum materiam: quia creaturae nunquam in nihilum redigent ur, etiamsi sint corrupt ibiles. Sed quanto creaturae magis appropinquant ad Deum, qui est iinmobilis, tan to magis sunt immobiles".-- Противоположность этимъ, непосредственно отъ Бога сотвореннымъ, существамъ составляютъ существа, посредственно отъ Бога происшедшія, напримѣръ, растенія, получившія свою нутритивную, и животныя,-- свою сензитивную душу чрезъ вліяніе свѣтилъ (Рая VII, 133; XIII, 64)". Витте.
   70--71. Второе свойство этихъ непосредственно отъ Бога сотворенныхъ существъ -- то, что они неизмѣняемы и свободны и не подчинены законамъ никакого другого созданія, въ особенности вліянію небесныхъ тѣлъ. "Гдѣ духъ Господень, тамъ свобода". И Коринѳ. III, 17.
   73. Въ подлинникѣ: Più Г è conforme, e pero più le ріасе, т. е. что Ей (Благости божественной) болѣе уподобляется, то и болѣе пріятно Ей.-- Наконецъ третье свойство существъ непосредственныхъ -- ихъ совершенство и богоподобіе, дѣлающія ихъ предметами особенно пріятными Богу. Итакъ, эти существа первоначально получили три свойства: вѣчное существованіе (ст. 68), свободу (ст. 71) и богоподобіе (ст. 73).
   74--75. "Жаръ", т. е. божественная любовь. Сличи: De Vulg. Eloq. I, 16: "Simplicissima substantiarum, quae Deus est, in homine magis redolet, quam in brutozin animali. quam in planta; in hac, quam in minera; in hac, quam in igne; in igne, quam in terra" въ тѣсни I примѣч. къ ст. 3.
   76. T. е. безсмертіемъ, свободой, подобіемъ Богу и Его любовію къ нему.
   81. Въ подлинникѣ: Perche del lume suo poco s'imbianca, ибо менѣе озаряется Его свѣтомъ. "Когда человѣкъ согрѣшилъ и образъ Божій въ немъ помрачился, онъ вмѣстѣ съ тѣмъ утратилъ и два другія преимущества: онъ до нѣкоторой степени подвергся гнету силъ природы, ибо свобода его уменьшилась съ удаленіемъ отъ него благости Господней, тѣло его стало смертнымъ, разрушимымъ". Филалетъ. "Изъ прежнихъ преимуществъ удержалось за нимъ одно безсмертіе души". Витте.
   82--74. Согласно съ изреченіемъ моралистовъ: Non remittitur peccatum nisi restituatur ablatuin. Очень хорошо развиваетъ эту идею Ѳома Акв.: Каждое дѣйствіе производитъ уже въ естественныхъ вещахъ противодѣйствіе. Каждое нарушеніе порядка стремится придавить того, кто этотъ порядокъ нарушаетъ, и въ этомъ-то и состоитъ наказаніе. Грѣхъ же нарушаетъ троякій порядокъ: порядокъ разума и законовъ, человѣческаго и божескаго; поэтому и подвергается троякому наказанію: угрызенію совѣсти и казни гражданской и божеской. Ѳома Акв. Sum. Theol. p. II, 1, qu. LXXXVII, art. 1. Цитата Филалета.-- "Къ высотамъ", in sua dignità, т. e. къ прежнему своему достоинству (безсмертію, свободѣ и богоподобію).
   85--86. "Въ Адамѣ, какъ бы въ зародышѣ, заключалось все будущее человѣчество". Витте.
   90. "Бродовъ". Въ нѣкоторыхъ кодексахъ вмѣсто guadi -- броды употреблено слово gradi -- ступени. Первое выраженіе, повидимому, болѣе поэтично, чѣмъ второе, и принято въ большинствѣ новѣйшихъ изданій, напримѣръ: Витте, Скартаццини, Фратичелли.
   93. Въ подлинникѣ: о сhe l'uom per se isso Avesse soddisfatto а sua follia. Въ Св. Писаніи грѣхъ названъ безуміемъ, глупостью. Въ Псалмѣ СХ, 10 и въ Притчахъ I, 7 сказано: "Начало мудрости -- страхъ Господень". Грѣхъ Адама коренился главнымъ образомъ въ гордости. Повѣря словамъ сатаны: "будете, какъ боги",-- онъ стремился уподобиться Богу неправильнымъ путемъ. Человѣкъ, по натурѣ своей, конечно, подобіе Божіе, и стремленіе къ такому уподобленію не могло быть само по себѣ грѣховнымъ. Даже и въ отношеніи знанія и дѣйствованія человѣку, какъ цѣль, указано богоподобіе, но такое, какого онъ могъ достигнуть лишь при милости Божіей. Поэтому человѣкъ согрѣшилъ лишь въ томъ, что онъ, какъ говоритъ Ѳома Акв., предположилъ, что и того, и другого онъ можетъ достигнуть собственными силами, или, какъ выражается Гуго С. Викторъ, тѣмъ, что онъ стремился не къ уподобленію Богу, а къ равенству съ Нимъ. Ѳома Акв. Sum. Theol. p. II, 2-ae, qu. CLXV, art. 2; Гуго C. Викторъ. Erudit. Theol. de Sacram lib. I, p. VII, c. 15; p. VIII, c. 4.
   97--100. "Внутри своихъ границъ". Гуго С. Викторъ говоритъ: "Ad liane plenitudinem oportuit, ut tanta esset humiliatio in expiatione, quanta fuerit. praesumptio in praevaricatione. Rationalis autem substantiae Deus tenet summum, homo vero imurn gradum. Quando ergo homo praesumpsit contra Deum, facta est elatio de imo ad summum. Oportuit ergo, ut ad expiationis remedium fieret humiliatio de summo ad imum". De incarn., c. 8. Также Ѳома Акв.: "Hominis pu ri satisi'actio sufficiens esse non potuit pro peccato, tum quia tota humana natura erat per peccatum corrupta; nec bonum alicujus personae, vel etiam plurium, poterat per aequiparantiam totius naturae detrimentum recompensare; turn etiam qui peccatum contra Deum commissum quamdam in finit atom habet ex infinitate divinae majestatis; tanto enim offensa est gravior, quanto major est il le in quem delinquitur. Unde oportuit ad condignam satisfactionem ut actus satisfacientis haberet efficaciam inimitam, utpote Dei et hominis existons". Sum. Theol. p. III, qu. I, art. 2.
   103--105. "Близокъ Ты, Господи, и всѣ заповѣди Твои -- истина". Псал. СXVIII, 151.-- "Въ путяхъ Своихъ", т. е. путемъ милосердія и путемъ правосудія.-- "Hominem liberari per passionem Christi, conveniens fuit et misericordiae, et justitiae ejus. Justitiae quidem, quia per passionem suam Christus satisfecit pro peccato humani generis; et ita homo per justitiam Christi liberatus est: misericordiae vero, quia cum homo per se satisfacere non posset pro paccato totius humanae naturae, Deus ei satisfactorem dédit Filium suum; et hoc fuit abundant ioris misericordiae quam si peccata absque satisfactione dimisisset". Ѳома Акв. Sum. Theol. p. III, qu. XLVI, art. 1.
   ПО. "На всѣхъ путяхъ", т. e. на пути милосердія и правосудія.
   112--114. "Т. е. никогда, съ перваго утра мірозданія и до послѣдняго вечера передъ страшнымъ судомъ, милосердіе и правосудіе Божіе не совершало и не совершитъ дѣйствія болѣе высокаго и могучаго". Ланди но. "Какой не было отъ начала міра донынѣ, и не будетъ". Матѳ. XXIV, 21.
   115--117. "Предавъ себя",-- Галат. II, 20: "Христосъ предалъ Себя за меня". Смыслъ: относительно милосердія, Богъ явилъ себя болѣе щедрымъ, предавъ Самъ Себя, личнымъ соединеніемъ съ человѣкомъ, чтобы сдѣлать его способнымъ къ совершенству, чѣмъ если бы Онъ только, по благости Своей, простилъ его. Что же касается правосудія, то для удовлетворенія его не было ни одного достаточнаго способа, кромѣ вольнаго самоуничиженія Сына Божія. Б. Біанки. Фратичелли и др.
   118--120. Сличи посланіе ап. Павла къ Филип. II, 6--8: "Онъ (Христосъ), будучи образомъ Божіимъ, не почиталъ хищеніемъ быть равнымъ Богу; но уничижилъ Себя Самого, принявъ образъ раба, сдѣлавшись подобнымъ человѣкамъ и по виду ставъ какъ человѣкъ; смирилъ Себя, бывъ послушнымъ даже до смерти, и смерти крестной".
   121--148. "Выше (ст. 67 и слѣд.) Беатриче сказала, что то, что непосредственно вышло отъ Бога, -- безъ конца, ибо отпечатокъ, наложенный Богомъ, не уничтожается. Теперь Беатриче возвращается назадъ, чтобы разъяснить это мѣсто. Стихіи, хотя и вышли изъ рукъ Бога, тѣмъ не менѣе разрушимы. Онѣ вышли изъ рукъ Божіихъ, но не созданы непосредственно Богомъ. Богъ создалъ непосредственно ангеловъ и небеса, потому они и не подвержены разрушенію. Онъ создалъ непосредственно матерію и творческую силу (la virtù informante), помѣщенную въ свѣтила; поэтому сами по себѣ они неразрушимы (incorruttibili). Но четыре стихіи и все то, что отъпхъ сліянія (con temperamen to) творится, будучи слѣдствіемъ (effeto) уже созданныхъ силъ, разрушимы. Души животныхъ, растеній и проч. сотворены посредственно. Отъ нихъ остается лишь матерія, а не форма. Напротивъ, душа человѣческая исходитъ непосредственно отъ Бога, а не отъ вторичныхъ причинъ, и потому она по необходимости вѣчна. Даже и форма человѣческаго тѣла вышла непосредственно отъ Бога, ибо Создатель собственной рукою образовалъ нашихъ прародителей, почему и слѣдуетъ допустить, что тѣло человѣческое воскреснетъ". Скартаццини.
   124--125. Огонь, воздухъ, вода и земля считались во времена Данте стихіями.
   129. "Сомнѣніе, которое хочетъ разъяснить теперь Беатриче, могло возникнуть изъ ея словъ въ ст. 64--72. Именно, по христіанскимъ понятіямъ всѣ вещи созданы, всѣ имѣютъ свое бытіе (esse) непосредственно отъ Бога. Между тѣмъ элементы (стихіи) и все, что отъ ихъ взаимодѣйствія возникло, подвержены разрушенію. Спрашивается, какъ это наблюденіе согласуется съ вышесказанной истиной и съ утвержденіемъ, что все, что непосредственно исходитъ отъ Бога, не подлежитъ никакому разрушенію?" Филалетъ.
   130. "Край безмѣрный", т. е. небо; оно создано изъ чистой матеріи, и потому въ подлинникѣ названо sincero (чистый). По ученію схоластиковъ, небо неразрушимо.
   132. Въ подлинникѣ: creati, Si come sono, in loro essere interno, т. e. созданы такъ, какъ они есть, совершенными съ ихъ сущностью, безъ участія вторичныхъ причинъ, непосредственно отъ Бога и всей ихъ сущности. "Nos autem dicimus quod materia et coelum producta sunt in esse per creationem". Ѳома Акв. qu. XLVI, art. 1.
   133--135. T. e. получили свою форму (видъ) отъ силы, созданной Богомъ, слѣдовательно произошли отъ вторичныхъ причинъ. "Сотворены", въ подлинникѣ: informât!, облеклись въ свою форму.
   136. Создалось непосредственно отъ Бога.
   139. Эта терцина была различнымъ образомъ объясняема комментаторами какъ древними, такъ и новыми. Сличи Скартаццини, стр. 178 и слѣд.
   При переводѣ я держался К. Витте.
   
   Die Seele jedes Thieres und der Pflanzen
   Empfängt von Kräften, welche selbst bedingt sind,
   Der heil'hcn Lichter Strahlen und Bewegung.
   
   Во всякомъ случаѣ смыслъ такой, какъ объясняетъ Ottimo: Creata fu la materia prima, di сhe tutte queste cose sono. E creata fu la virtù de' cieli, che informa la materia corporca ch'c quaggiù. L'anima, cioe la potenza sensitiva la quale qui chiama anima; e la potenza vegetativa ch'è negli âlbori, è infusa in esse dal moto e movimento delle stelle, alle quali Dio ha data cotale potenza".-- О сотвореніи души сензитивной и вегетативной Ѳома Акв. говорить:"Quidam posuerunt, animas sensitivas animalium a Deo creari. Quae quidem positio conveniens esset, si anima sensitiva esset res subsistens, habens per se esse et operationem. Sic enim sicut per se haberet esse et Operationen^: ita per se deberetur et fieri; et cum res simplex et subsistens non possit fieri nisi per creationem, sequeretur quod anima sensitiva procederet in esse per creat ionem. Sed ista radix est falsa, scilicet quod anima sensitiva per se habeat esse et operationem; non enim corrurnperetur,corruptocorpore. Et ideo cum non sit forma subsistens habet se in essendo ad modum aliarum formarum corporalium. quibus per se non debetur esse; sed esse dicuntur, in quantum composita subsistentia per eas sunt. Unde et ipsis composite debetur fieri. Et quia generans est simile generate, necesse est quod natural iter tarn anima sensitiva, quam aliae hujusmodi formae producantur in esse ab aliquibus corporalibus agentibus transmutantibus materiam de potentia in actum per aliquam virtutem corpoream quae est in eis". Sum. Theol. p. I, qu. CXVIII, art. 1; ibid. art. 2; et qu. LXXV, art. 3, 6.
   142--141. О непосредственномъ созданіи человѣческой (интеллективной) души сличи Чист. XXV, 62--72, примѣч. Это непосредственное происхожденіе нашей души знаменуется непосредственнымъ нашимъ стремленіемъ къ Богу,-- стремленіемъ, о которомъ блаж. Августинъ сказалъ: Tu fecisti nos ad Te, et inquiet um est cor nostrum, donee requiescat in Te. Quies apud Te est valde et vita imperturbabilis". Conf. I, 1.-- Сличи Ѳома Акв. Sum. Theol. p. I, qu. XC, art 2 et 3. у Скартаццини, стр. 130.
   145--148. "Въ ст. 67 Беатриче высказала положеніе, что все, что сотворено Богомъ непосредственно, не умираетъ. При этомъ она отклоняетъ возраженіе, которое можно было сдѣлать, видя, какъ много созданнаго уничтожается. То, что уничтожается, создано не непосредственно Богомъ, но возникло при посредствѣ силъ, вложенныхъ Имъ, какъ мы видѣли, въ свѣтила. Человѣческое же тѣло, созданное въ первыхъ нашихъ праотцахъ непосредственно самимъ Богомъ,-- безсмертно, какъ и наша душа, и нѣкогда при Страшномъ Судѣ возстанетъ изъ земли, чтобы снова соединиться со своей душой. "Omnia а Deo immediate producta, sunt aeterna et perpetua; sed саго hominis a Deo immediate fuit creata: ergo erit aeterna et perpetua". Глосса Postulat. Cassin. Сличи Ѳомы Акв. Sum. Theol. p. I, qu. XCI, art. 2; p. III, qu. XLIX, art. 3. Цитаты Скартаццини.
   

ПѢСНЬ ВОСЬМАЯ.

   1--12. Вступленіе свое въ третье небо Венеры Данте начинаетъ опроверженіемъ ложнаго и пагубнаго мнѣнія древнихъ, будто бы прекрасная звѣзда Венера вліяла своими лучами на возбужденіе въ людяхъ плотской любви.
   1. "Пока въ немъ вѣра никла", въ подлинникѣ: in suo periclo. Въ передачѣ я держался толкованія Ландино: "въ то время, когда міръ жилъ въ языческомъ заблужденіи и стало быть въ опасности вѣчной погибели".
   2. Киприда, Ciprigna, Венера родившаяся на островѣ Кипрѣ, и потому называемая Кипридой (Κυπρογένεια и Κύπρις):
   
   Праздникъ Венеры насталъ, славнѣйшій по цѣлому Кипру
   День.
   Овид. Превращ. X, 270, перев. А. Фета.
   
   "Бредъ любви", въ подлинникѣ: il folle amore -- безумную любовь, т. е. безнравственную, плотскую.
   3. "Эпицикла". По системѣ Птоломея, принимавшаго земной шаръ за неподвижный центръ, вокругъ котораго вращаются звѣзды, нельзя было согласовать теченіе планетъ съ движеніемъ прочихъ свѣтилъ и объяснить нерѣдко совершенно неправильный путь первыхъ. Поэтому прибѣгли къ предположенію, что каждая планета вращается еще по своему отдѣльному меньшему кругу и, двигаясь вмѣстѣ съ нимъ и по нему, совершаетъ общее большое круговращеніе на тверди небесной. Эти-то отдѣльные небольшіе круги назвали эпициклами. Такимъ предположеніемъ хотѣли объяснить движеніе планетъ, нерѣдко идущихъ, повидимому, назадъ, т. е. съ запада на востокъ, тогда какъ вслѣдствіе primum mobile онѣ должны направляться съ востока на западъ. "Изъ третьяго эпицикла" означаетъ съ третьяго неба планеты Венеры, занимавшей по системѣ Птоломея третье отъ земли мѣсто.
   5. "Обѣты", именно: thura votiva, tabella votiva, ludi votivi etc.
   7--8. Діона, дочь Океана и Ѳемиды (Гезіодъ, Theog. 353) и мать Венеры (Гомеръ, II. V, 370). По мнѣнію Данте, древніе боготворили интеллигенціи, т. е. ангеловъ, называя ихъ божествами. "E chiamale (le intelligenze) Plato Idee, chetanto è а dire quanto forme e nature universali. Li Gentili le chiamavano Dei e Dee; avvegnachè non cosi filosoficamente intendessero quelle, come Plato: e adoravano le loro immagini, e facevano loro grandissimi templi". Convivio II, 5.
   9. Дидона, царица Карѳагена, жена Сихея, выведена Данте въ аду (V, 61--62) какъ символъ невѣрной любви. Въ первой кн. Энеиды (ст. 659) Виргилій говоритъ, что Купидонъ прильнулъ къ персямъ Дидоны, принявши образъ Исканія, сына Энея, и что онъ наполнилъ ея сердце любовью къ Энею:
   
   Онъ, когда повисѣлъ на рукахъ и на шеѣ Энея
   И любви утолилъ родителя мнимаго пылкость,
   Тутъ къ царицѣ пошелъ; та взоромъ, та цѣлой душою
   Льнетъ и на лонѣ его ласкаетъ; не знаетъ Дидона,
   Что за богъ къ ней, бѣдняжкѣ, приникъ.
   Энеида I, 716--719, перев. А. Фета.
   
   10. Т. е. по имени этой богини (Киприды) и назвалась Венерою планета, о которой я начинаю говорить въ этой пѣсни; въ подражаніе Виргиліеву: "Unde ingressus cepit", Geor. IV, 316, и "Какой сначала выберутъ приступъ?", Энеида IV, 284.
   12. Въ подлинникѣ: Che il sol vagheggia or da coppa or da ciglio -- которою любуется солнце то съ лица, то съ затылка, т. е. или спереди, когда Венера появляется передъ восходомъ солнца, какъ утренняя звѣзда (Денница, Фосфоръ), или сзади, когда она является по заходѣ солнца, какъ вечерняя звѣзда, или Гесперъ.
   13--15. Подъемъ отъ планеты Меркурія къ Венерѣ совершился такъ быстро, что Данте не замѣтилъ этого, и лишь потому заключилъ, что они вознеслись въ новую страну, ближе къ Богу, что красота Беатриче стала еще замѣтнѣе. Здѣсь ему являются души любившихъ, обитающихъ на прекрасной звѣздѣ любви (Чист. I, 19), но любившихъ не безумною любовью, а любовью ангельской и божественной.
   16--18. "Два сравненія, отличающіяся необыкновенною вѣрностью, наглядностью и краткостью, для обозначенія отдѣльныхъ свѣтовъ (душъ) среди общаго блеска лучезарной планеты. Здѣсь всякое толкованіе послужило бы лишь къ затемненію картины". Скартаццини.
   19--21. Большая или меньшая быстрота движенія душъ -- показатель большаго или меньшаго совершенства ихъ любви, обусловливаемаго глубиною ихъ созерцанія.-- "По мѣрѣ имъ причастныхъ благъ", въ подлинникѣ: Al modo, credo, di lor viste eterne (въ нѣкоторыхъ кодексахъ: interne), т. e. по степени ихъ вѣчнаго созерцанія и, слѣдовательно, различной степени дарованной имъ славы и блаженства.
   22--23. Приближеніе духовъ къ Данте сравнивается съ быстротою молніи. "Зримые вѣтры (visibili venti), по метеорологіи среднихъ вѣковъ, суть именно молніи. Брунетто Латини (Tesoro, lib. II, cap. 37) объясняетъ происхожденіе молніи столкновеніемъ вѣтровъ въ облакахъ и насильственнымъ прорывомъ ихъ. Такое мнѣніе основано на Аристотелевой теоріи, приписывающей землетрясенія, вѣтры и грозы одной и той же причинѣ, именно -- сухимъ парамъ (κάπνος): въ землѣ они обусловливаютъ землетрясенія, надъ землей -- вѣтры и въ облакахъ -- грозы (Аристот. Meteorol. lib. II, cap. 4)". Филалетъ. Сличи Чист. XXI, 19--57 и примѣч.
   26--27. "Все движеніе неба исходитъ первоначально отъ движенія primum mobile, а это небо управляется высшимъ хоромъ ангеловъ, именно серафимами; такъ какъ эти души вращаются по кругу третьяго неба, то и движеніе ихъ (прерываемое ими теперь изъ любви къ поэту) исходить изъ желанія и любви серафимовъ". Филалетъ.-- "Примчавшихъ къ намъ, круговъ замедля спѣхъ", въ подлинникѣ: а noi venir, lasciando il giro -- прекративъ свое вращенье.
   31. "Одинъ" -- Карлъ Мартеллъ, о которомъ будетъ сказано ниже, въ примѣч. къ ст. 49.
   32--33. Т. е. мы всѣ готовы исполнить твои желанія, чтобы ты былъ обрадованъ нами; радость, доставленная другому,-- и ихъ радость.
   34--36. Въ подлинникѣ: Noi ci volgiam со Principi celesti D'un giro, e d'un girare, e d'una sete. Смыслъ: "онъ (нашъ сонмъ) вращается съ небесными князьями въ одной и той же орбитѣ, въ одномъ и томъ же циркулярномъ движеніи, болѣе или менѣе быстро (ст. 20) и съ одинаковымъ желаніемъ созерцать Бога". Скартаццини.
   36. "Съ князьями сферъ" (со Principi celesti). По мнѣнію Данте, каждымъ изъ девяти круговъ неба завѣдываетъ одинъ изъ девяти хоровъ ангельскихъ: кругомъ primum mobile -- серафимы, небомъ неподвижныхъ звѣздъ -- херувимы, небомъ Сатурна -- престолы, небомъ Юпитера -- господства, небомъ Марса -- силы, небомъ солнца -- власти, небомъ Венеры -- начала, небомъ Меркурія -- архангелы и небомъ луны -- ангелы. Каждое небо воспринимаетъ свое движеніе и силу отъ своего хора ангеловъ, смотря по тому, къ какому чину ангельской іерархіи принадлежитъ онъ. Всѣ ангелы жаждутъ познать Бога, и это познаніе сообщается имъ въ различной степени. Въ этой то жаждѣ и въ соотвѣтствущей ей степени богопознанія лежитъ принципъ движенія и различнаго вліянія планетъ, оказываемаго ими на свѣтила. Сличи Рая XXVIII, 98 и слѣд. По этой же причинѣ ангелы у схоластиковъ называются еще интеллигенціями. "Certe intelligence, ovvero per più usato modo volemo dire angeli, li quali sono alia revoluzione del cielo di Venere, siccome movitori di quelle". Convivio II, 2.-- Итакъ, "съ князьями сферъ" означаетъ съ "началами". Замѣчательно, что въ Convivio Данте приписываетъ движеніе Венеры "престоламъ". Вообще, въ Convivio онъ придерживается въ дѣленіи ангеловъ ученія Григорія Великаго; въ Божественной Комедіи Данте отъ него отдѣляется и слѣдуетъ ученію Діонисія Ареопагита, исправляя свою ошибку въ слѣдующей пѣсни, въ ст. 61. Скартаццини, Филалетъ.
   37. "О вы, чей разумъ", и пр. Voi che intendendo il terzo ciel move te -- начало первой, объясненной въ Convivio канцоны Данте: слова эти относятся къ интеллигенціямъ, управляющимъ третьимъ небомъ (Венеры). "Questi movitori muovono, solo intendendo, la circolazione di quelle suggetto proprio сhe ciascuno muove. La forma nobilissima del cielo, сhe ha in sè principle di questa natura passiva, gira toccata da virtù motrice che questo intende: e dico toccata, non corporal mente per tatto, da virtù, la quale si dirizza in quello. Equesti movitori sono quelli, alli quali s'intende di parlare". Convivio II, 6.
   38--39. Въ подлинникѣ: che, per piacerti, Non fia men dolce un poco di quiete, T. e. чтобы сдѣлать тебѣ удовольствіе, минутная остановка въ нашемъ круговращеніи будетъ для насъ не менѣе сладостна. "Глубокая мысль! любовь къ Богу и любовь къ ближнему никогда не могутъ быть въ противорѣчіи между собою; напротивъ, онѣ обѣ въ сущности одно и то же и только взаимно возвышаютъ одна другую". Филалетъ.
   40--42. "Прежде чѣмъ вступить въ бесѣду съ праведникомъ, Данте обращаетъ взоръ на Беатриче, испрашивая ея согласія. Они не обмѣниваются словами: все ограничивается однимъ взглядомъ вопрошающаго и одной улыбкой вопрошенной. Затѣмъ поэтъ снова обращается къ лучезарному духу, столь любовно явившемуся къ нему съ готовностью сдѣлать пріятное, и проситъ голосомъ, полнымъ чувства, сказать, кто онъ. Это обычный вопросъ, предлагаемый Данте душамъ, неузнаннымъ имъ съ перваго раза. Но какъ все это удивительно выражено! Цитируя первый стихъ его канцоны, духъ этотъ тѣмъ самымъ даетъ поэту понять, что онъ знавалъ его на землѣ; вслѣдствіе этого желаніе узнать, кто этотъ духъ, охватываетъ душу поэта сильнѣе, чѣмъ на лунѣ, при видѣ Пиккарды, и на Меркуріи, при видѣ Юстиніана. Вотъ отчего и голосъ его дрожитъ отъ сильнѣйшаго волненія. Si forte fu l'affettuoso gridо: Ада V, 87". Скартаццини.
   42. Своимъ соизволеніемъ.
   47--48. "Шире и пламеннѣй"; въ подлинникѣ: quanta е quale. По объясненію Ottimo, quanta означаетъ количество и quale -- качество свѣта радости, т. е. его величину и красоту. Какъ у Виргилія, въ Энеидѣ II, 274:
   
   И богиню такой явила, какой ее видятъ
   Небожители и какой она есть, и т. д.
   Перев. А. Фета.
   
   или II, 591, о Венерѣ:
   
   Горе,-- каковъ-то онъ былъ! Какъ противъ того измѣнился.
   
   "Радость дѣлать добро ближнему постоянно увеличиваетъ блаженство праведниковъ -- идея, проходящая черезъ весь "Рай" Данте". Фила летъ.
   49. Говорящій здѣсь духъ -- Карлъ Мартеллъ, старшій сынъ Карла II, Хромого, короля неаполитанскаго и провансальскаго. Еще при жизни отца своего онъ быль коронованъ венгерского короною и если бы пережилъ своего отца, то наслѣдовалъ бы всѣ его владѣнія; но Мартеллъ умеръ раньше, и братъ его Робертъ Милостивый занялъ его мѣсто, нисколько не заботясь о законныхъ правахъ сыновей умершаго. Вотъ его родословная:

0x01 graphic

   По другимъ (Гормайеръ Geschichte Wiens), Карлъ Мартеллъ умеръ въ 1301.-- "Когда Карлъ II неаполитанскій (Хромой) (Чистил XX, 79 и примѣч.) освободился изъ его аррагонскаго плѣна, онъ оставилъ заложниками за себя двухъ сыновей: будущаго короля Роберта и Джіованни. Заключенный въ 1294 г. миръ съ Іаковомъ II сдѣлалъ ихъ свободными, и Карлъ поѣхалъ во Францію имъ на встрѣчу. На возвратномъ пути они встрѣтились во Флоренціи со старшимъ сыномъ Карломъ Мартелломъ, ожидавшимъ уже три недѣли прибытія отца и братьевъ. Вѣроятно Мартеллъ въ это время подружился съ Данте. По матери своей, Маріи венгерской, Карлъ Мартеллъ имѣлъ права на венгерскій престолъ, когда былъ убить дядя его Владиславъ (Ladislaus) IV. Венгерское посольство явилось поднести ему корону св. Стефана, и онъ былъ коронованъ въ Неаполѣ 8-го сентября 1290. Между тѣмъ въ Венгріи явился другой претендентъ, Андрей, котораго Мартеллъ никогда не могъ совершенно устранить изъ Венгріи. Только его сыну Карлу Роберту удалось наконецъ утвердиться на тронѣ". Каннегиссеръ. Витте.
   50. "Карлъ II назначилъ въ своемъ завѣщаніи, вмѣсто законнаго наслѣдника Карла Роберта, своего третьяго сына Роберта наслѣдникомъ престола, и въ его пользу папа Климентъ V утвердилъ въ ленное владѣніе Неаполь. Объ этомъ ученомъ, но эгоистичномъ Робертѣ, годномъ скорѣе въ попы, чѣмъ въ короли (см. ниже, примѣч. къ ст. 147), Данте былъ плохого мнѣнія, тогда какъ Петрарка называлъ его вторымъ Соломономъ". Витте.-- Такъ какъ завѣщаніе было обнародовано лить по кончинѣ Карла II, послѣдовавшей въ 1309 году, то Данте говорить здѣсь (1300 г.) объ этомъ обстоятельствѣ, какъ о позднѣе совершившемся.
   51. "Я бы устроилъ дѣла Сициліи и Арагона такъ, что не случилось бы войны, которая ихъ такъ удручаетъ". Оttimо.-- "Quia melius stetisset regnum de curialitate mea, quam de avaritia Roberti". Post. Caet.
   52--53. "Планета Венера -- послѣдняя, въ которой праведные еще удерживаютъ очертанія своего земного тѣла". Витте.
   54. "Шелковичный червь, о которомъ Данте здѣсь говоритъ, какъ о предметѣ общеизвѣстномъ, былъ ввезенъ впервые въ 1130 г. сперва въ Сицилію и Калабрію, а оттуда въ остальныя мѣстности Италіи, въ томъ числѣ и во Флоренцію". Ноттеръ.
   55. О дружбѣ Данте съ Мартелломъ нѣтъ никакихъ историческихъ свидѣтельствъ. Можетъ быть она завязалась въ Неаполѣ, куда Данте два раза былъ посылаемъ изъ Флоренціи къ отцу Мартелла, или же, какъ выше, въ примѣч. къ ст. 49, сказано, во время двадцатидневнаго пребыванія Мартелла во Флоренціи, когда онъ ожидалъ возвращенія отца изъ Франціи. Повидимому. Данте возлагалъ на Мартелла большія надежды.
   56--57. "Бенвенуто да Имола говоритъ о Мартеллѣ: "Онъ былъ юноша съ большими способностями, истинный сынъ Венеры, ибо былъ милостивъ, любезенъ и привлекателенъ и обладалъ пятью свойствами, которыя заставляютъ любить, именно: здоровьемъ, красотой, богатствомъ, досугомъ и юностью". Этими его свойствами онъ старается объяснить причину, почему Данте помѣстилъ его съ душами, которыхъ покорилъ свѣтъ этой звѣзды". Филалетъ.
   58--72. Въ этихъ терцинахъ обозначаются границы тѣхъ владѣній, которыя назначались въ наслѣдство Карлу Мартеллу.
   58--60. "Здѣсь разумѣется прежде всего Провансъ, наслѣдіе Карла Мартелла отъ дѣда, Карла I Анжуйскаго, которое онъ получилъ вслѣдствіе брака съ Беатриче, дочерью Раймонда Беренгара IV. Провансъ совершенно вѣрно названъ лѣвымъ берегомъ Роны (Родана), начиная отъ впаденія въ нее къ сѣверу отъ Авиньона небольшой рѣчки Copra: Провансъ именно въ этихъ границахъ перешелъ въ руки Анжуйскаго дома; прежде же границы Прованса были гораздо обширнѣе". Филалетъ.
   61--63. Также вѣрно обозначается въ этой терцинѣ область Неаполитанскаго королевства, названнаго рогомъ Италіи, или древней Авзоніи (по имени Авзона, сына Улиссова), ограниченнаго тремя морями, при которыхъ лежать три города: Бари на Адріатическомъ морѣ, Кротонъ или Катона (въ большинствѣ кодексовъ) -- на Іоническомъ и Гаэта -- на Тирренскомъ морѣ. Къ сѣверу это королевство простирается до р. Тронто, впадающей въ Адріатическое море и отдѣляющей Неаполитанское королевство отъ бывшей Папской области. Въ Верде надобно предполагать какую нибудь рѣку, впадающую въ Тирренское море; съ большой вѣроятностью здѣсь должно разумѣть рѣку Гарильяно (Сличи Чистил. III, 131 и примѣч.)". Филалетъ.
   64--66. Здѣсь говорится о Венгріи (Сличи выше, примѣч. къ ст. 49).
   67--70. Тринакрія -- древнее названіе Сициліи, названной такъ по тремъ ея мысамъ: Пелору, Пахину и Лилибею.-- Пахинъ, нынѣ Пассаро; Пелоръ -- Фаро. Въ этой терцинѣ Сицилія характеризуется особенностями Катанскаго залива, ограниченнаго съ сѣвера и съ юга двумя названными мысами. Катанскій заливъ часто подверженъ сильному юго-восточному вѣтру сирокко (у древнихъ называвшемуся Эвромъ) и нерѣдко покрывается дымомъ Этны, находящейся вблизи Катаньи и ея залива.
   70. Въ этомъ стихѣ Данте объясняетъ причину изверженій Этны. По понятіямъ древнихъ, изверженія, какъ и землетрясенія, происходятъ вслѣдствіе поворачиванія съ бока на бокъ гиганта Тифея, свергнутаго съ неба громомъ Юпитера (Ада XXXI, 124; Виргилій Энеиды III, 560--587). Овидій о немъ говорить:
   
   Островъ просторный Тривакріи былъ на гигантовы члены
   Наваленъ, и своей громадной тяжестью давитъ
   Онъ Тифоея, дерзнувшаго мѣста искать средь эѳира.
   Все жъ упирается онъ и силится часто подняться:
   Но десную его Авзонскій Целоръ прикрываетъ,
   Лѣвую ты вотъ, Пахинъ, Лилибеемъ придавлены ноги,
   Голову Этна тѣснитъ, подъ коею навзничь лежащій
   Тифоей изрыгаетъ песокъ и пламя изъ пасти.
   Превращ. V, 346--353; перев. А. Фета.
   
   Данте приписываетъ эти вулканическія явленія зарожденію сѣры (per nascente solfo). Очевидно, онъ имѣлъ здѣсь въ виду то мѣсто Плинія, гдѣ онъ говоритъ о сѣрѣ: "Nascitur in insulis Aeoliis, quas ardere diximus". Плин. Hist. natur, lib. XXXV, с. 5.-- Странная разстановка словъ въ этихъ терцинахъ удержана переводчикомъ согласно оригиналу.
   71--72. Женою Карла Мартелла была Клеменца (Рая IX, 1), дочь Рудольфа I габсбургскаго; подъ именемъ Карла здѣсь разумѣется или его отецъ Карлъ II, или, что вѣроятнѣе, его дѣдъ Карлъ 1 Анжуйскій. Дѣти отъ этого брака (сынъ Карлъ Роберіъ и дочь Клеменца) должны были наслѣдовать престолъ сицилійскій, если бы не случилась знаменитая Сицилійская Вечерня.
   73--75. Намекъ на знаменитую Сицилійскую Вечерню -- извѣстную рѣзню, случившуюся въ Палермо въ понедѣльникъ на Пасхѣ (31-го марта 1282). Она началась дракой между туземцами и французами, оскорбившими одну сициліанку. Стоило послышаться первому крику: "Смерть французамъ!" -- какъ началось печальное избіеніе французовъ, сперва въ Палермо, а затѣмъ и по всему острову. По словамъ Виллани, при этомъ было убито 4,000 французовъ. Съ 1266 г. Карлъ I Анжуйскій владѣлъ Сициліей и жестоко управлялъ ею при помощи своихъ вассаловъ и французскихъ наемныхъ войскъ. Сицилійская Вечерня положила навсегда конецъ французскому владычеству на этомъ островѣ.
   76--78. Данте влагаетъ здѣсь въ уста Карла Мартелла завѣтъ его брату королю Роберту не испытывать долготерпѣнія подданныхъ чрезмѣрною алчностью, подобно тому, какъ это дѣлалъ дѣдъ его, Карлъ I.-- По смерти отца, Роберіъ въ 1309 г. взошелъ на престолъ въ Неаполѣ, устранивъ законнаго наслѣдника, своего племянника, сына старшаго своего брата Карла Мартелла: племянникъ этотъ въ то время находился въ Венгріи. Во время своего долгаго царствованія (до 1343 г.) Робертъ, пользуясь дѣятельной поддержкой крупнѣйшихъ гвельфскихъ городовъ, успѣшно воевалъ съ императоромъ Генрихомъ VII, а послѣ его смерти -- съ Людвигомъ Баварскимъ. Кромѣ того онъ неоднократно, но безуспѣшно пытался овладѣть Сициліей. Каталонскія наемныя войска постоянно были у него на службѣ.
   77. "Каталонской, алчной къ злату, голи" (L'avara povertà di Catalogua). Бенвенуто Рамбалди говоритъ по этому поводу слѣдующее: "Робертъ, будучи еще заложникомъ въ Каталоніи, познакомился со многими тамошними синьорами, привелъ ихъ съ собой и возвелъ на важныя мѣста. Они, какъ голодные иноземцы, пожирали вмѣстѣ съ своимъ покровителемъ утробы несчастныхъ бѣдныхъ".
   81. Рая XVI, 95--96. "Т. е. свою собственную алчность увеличивать еще алчностью другихъ". Томмазео.
   82--84. Относительно алчности Роберта мнѣнія современниковъ расходятся. Петрарка превозноситъ его неумѣренными похвалами; Виллани же, писатель хотя и съ гвельфскими принципами, упрекаетъ его, особенно подъ старость, въ излишней скупости.-- Объ его алчности Бенвенуто да Имола приводитъ слѣдующій анекдотъ: однажды король сказанъ своему канцлеру: "Spiritus ubi vult spirat", на что тотъ отвѣчалъ съ усмѣшкой: "et Robertus ubi vult pilât". (Рнагевъ средневѣковой латыни -- грабить). Впрочемъ, прибавляетъ Филалетъ, противодѣйствіе, оказанное Робертомъ Генриху VII, и вообще политическое положеніе Роберта, какъ гвельфа, очевидно, имѣло вліяніе на мнѣніе о немъ Данте.
   85--90. Эти двѣ терцины представляютъ въ подлинникѣ весьма темное мѣсто и, несмотря на всѣ старанія комментаторовъ объяснить его, остаются не вполнѣ распутанными и, какъ замѣчаетъ Скартаццини, вѣроятно долго не разъяснятся. Въ нихъ, по Филалету, выражаются три вещи: 1) радость, вызванная въ Данте отвѣтомъ Мартелла, 2) удовольствіе, ощущаемое поэтомъ, что Карлъ позналъ эту радость въ Богѣ, гдѣ начинается и кончается все благое, и 3) новое блаженство Данте, что Карлъ почерпаетъ эту радость изъ созерцанія Бога, другими словами -- что онъ находится въ числѣ праведныхъ.-- Повидимому, первоначальный текстъ этихъ терцинъ очень испорченъ. Сличи у Каннегиссера, стр. 191.
   92. См. выше, примѣч. къ ст. 82 -- 83; т. е. какимъ образомъ отъ одного щедраго родителя могъ произойти столь щедрый сынъ, какъ Мартеллъ, и столь алчный, какъ Робертъ. Сличи Чист. VII, 121.
   93. "Вопросъ, о которомъ здѣсь идетъ рѣчь, долженъ быть такъ формулированъ: какъ можетъ изъ хорошаго произойти дурное, и наоборотъ? Карлъ Мартеллъ обѣщаетъ разрѣшить этотъ вопросъ съ такою ясностью, что Данте какъ бы станетъ прямо къ нему лицомъ, тогда какъ теперь онъ обращенъ къ нему спиной. Послѣдующая аргументація (ст. 97--135) въ главныхъ чертахъ такова: говоря вообще, отъ подобнаго должно бы всегда происходить подобное (ст. 133), на основаніи словъ самого Спасителя: "Потому что не собираютъ смоквъ съ терновника и не снимаютъ винограда съ кустарника"... "Нѣтъ добраго дерева, которое приносило бы худой плодъ; и нѣтъ худого дерева, которое приносило бы плодъ добрый". Матѳ. VI, 16--18; XII, 33; Луки VI, 43, 44.-- Но при рожденіи человѣка дѣйствуетъ еще нѣчто особенное, именно вліяніе свѣтилъ, въ которыя Промыслъ Божій какъ бы воплощается (ст. 97--102). Мудрая цѣль, къ коей приспособляетъ Промыслъ Божій сказанное вліяніе, состоитъ въ цѣлесообразномъ распредѣленіи способностей между людьми, благодаря чему единственно и можетъ существовать человѣческое общество (103--123). Но при таковомъ распредѣленіи Божественный Промыслъ руководствуется не благородствомъ и знатностью происхожденія, а единственно своимъ свободнымъ соображеніемъ (124--132)". Филалетъ.
   97--98. Въ подлинникѣ: Lo Ben che tutto il regno che tu scandi Volge e contenta,-- "Благо, т. e. Богъ, есть одинъ только двигатель и цѣль стремленія всѣхъ небесъ, Онъ же единый и вѣчный успокоитель и удовлетворитель этого стремленія". Филалетъ.-- "Промыслъ Его проявляется, какъ посредствующее звено, въ тѣхъ силахъ, которыя Онъ даруетъ звѣздамъ, какъ владыкамъ, т. е. какъ интеллигенціямъ". Флейдереръ.
   100--102. "Не только бытіемъ существъ, но и ихъ длительностью и благополучіемъ озабочивается Богъ. Поэтому въ дѣятельности звѣздъ нѣтъ ничего случайнаго, ибо такая случайность порождала бы одну лишь путаницу, а черезъ то и гибель, разрушеніе, чего нельзя допустить при совершенствѣ мірозданія". Штрекфусъ.-- "Ѳома Акв. очень хорошо опредѣляетъ Промыслъ какъ ratio ordinis rerum in finem (идея упорядочиванія вещей къ цѣли). Поэтому, согласно съ этой идеей, Промыслъ всегда -- предначертаніе непосредственное, но осуществленіе его можетъ иногда быть перенесено на подчиненныя сферы, какъ здѣсь было сказано о звѣздахъ. Что опредѣлено этимъ Промысломъ, то совершается несомнѣнно; но тѣмъ не менѣе Онъ (Промыслъ) не налагаетъ на предвидѣнныя вещи гнета необходимости, ибо къ совершенству всего цѣлаго принадлежитъ и то, чтобы существовали вещи всѣхъ родовъ, слѣдовательно и вещи, необходимо (necessarie), и вещи, случайно (contingenter) возникающія; какъ тѣ, такъ и другія вещи Промысломъ предусматриваются и входятъ въ составъ его мірового плана. Этотъ-то Промыслъ въ отношеніи блаженства человѣка называется praedestinatio, а въ отношеніи отверженія -- reprobatio". Филалетъ.
   103--105. "Картина грандіозная! Всѣ дѣйствія Неба изображаются, какъ стрѣлы, летящія съ небеснаго лука". Копишъ.-- Сличи: "Какъ отъ стрѣлы, пущеинной въ цѣль" (Премудр. Солом. V, 12);-- "Sicut sagitta а sagittante immittitur ad signum". Ѳомы Акв. Sum. Theol. p. I, qu. XXXIII, art. 1.
   106--108. Если бы не существовало такого порядка (см. выше, объясненія къ ст. 100--102), то вліяніе звѣздъ не созидало бы, а наоборотъ -- вело бы къ полному разрушенію.
   110. "Въ правителяхъ свѣтилъ", т. е. въ интеллигенціяхъ, или ангелахъ, управляющихъ свѣтилами. E prova ancora che, se non fosse ordine le intelligenzie che muovono lo cielo sarebbono manche, cioè difettive, lo quai difetto potrebbe essere imputato al primo motore, ch' è Iddio perfetto". Ландино, А noilimo Fiorentino.
   111. "Онъ первый", т. е. Богъ. "Constat, quod habere esse а же nonconvenit nisi Uni, scilicet Primo, seu Principio, qui Deus est; quum habere esse non arguat per se necesse esse, et per se necesse esse non competat nisi Uni, scilicet Primo, seu Principio, quod est causa omnium". Epist. Kani § 20.
   112. "Чтобъ далѣ я свѣтилъ?" -- т. е. чтобы далъ тебѣ надлежащія разъясненія.
   114. "Natura nunquam deficit in necessariis" -- слова Аристотеля, цитированныя Бути. "Подъ именемъ "природы" у Данте обыкновенно разумѣется круговращеніе неба и его дѣйствіе на элементарный міръ". Филалетъ.
   115--116. "Еще Аристотель называлъ человѣка животнымъ, живущимъ въ обществѣ, въ государствѣ -- πολιτικὸν ζῶον, на томъ основаніи, что человѣкъ, въ отличіе отъ животнаго, обладаетъ даромъ слова. Животныя имѣютъ только способность издавать звуки для выраженія ощущеній пріятнаго и непріятнаго, человѣкъ обладаетъ рѣчью, которою отличаетъ полезное отъ вреднаго, справедливое отъ несправедливаго. А на этихъ именно понятіяхъ основано гражданское общество, которое поэтому и свойственно человѣческой натурѣ (Polit, lib. II, с. V). Филалетъ.
   120. "Властелинъ" (il maestro), т. е. Аристотель. "E questo modo tenne il maestro della urnana ragione, Aristotele". Convivio IV, 2.
   122--123. Въ подлинникѣ: "Dunque esser diverse Convien de' vostri effetti le radici" -- итакъ, необходимо, чтобъ ваши дѣйствія имѣли различные корни. "Корни означаютъ здѣсь различныя способности (таланты), зависящія отъ различнаго положенія свѣтилъ при самомъ рожденіи". Копишъ. Сличи Arist. Polit, lib. II, с. 2.
   124--126. Здѣсь, какъ примѣры индивидуальныхъ способностей, выставлены четыре человѣка: Солонъ, извѣстный законодатель аѳинскій, какъ примѣръ законодателя; Ксерксъ, какъ царь и завоеватель; Мельхиседекъ, царь и священникъ Салимскій (Бытіе, XIV, 18--20), какъ служитель и глава церкви (священникъ Бога Всевышняго и царь), и, наконецъ, Дедалъ, какъ ремесленникъ (Ада XVII, 119, 111; XXIX, 116), изобрѣтшій крылья, съ помощью которыхъ онъ спасся отъ критскаго царя Миноса, но погубилъ своего сына Икара.
   127--129. Въ подлинникѣ: La circular natura... fa ben sua arte. Подъ именемъ вращающейся природы здѣсь разумѣется вліяніе вращающихся небесныхъ сферъ на людскія способности, причемъ Провидѣніе не обращаетъ вниманія на происхожденіе людей, не отличаетъ домъ отъ дома.-- "Воскъ" (cera) -- понятіе, часто употребляемое Данте для обозначенія тѣлеснаго человѣка.
   130--132. "Исавъ и Іаковъ родились отъ одного отца и одной матери, въ одни и тѣ же роды и въ одинъ часъ; тѣмъ не менѣе, Исавъ былъ воинственъ, Іаковъ -- миролюбивъ". Бути. См. Бытіе XXV, 22-- 27. Сличи Рая XXXII, 67 и слѣд.-- Квиринъ, т. е. Ромулъ, сынъ весталки Реи Сильвіи и неизвѣстнаго отца; чтобы придать ему знатное происхожденіе, говорили, что онъ рожденъ отъ Марса.-- По поводу этой терцины комментаторы весьма кстати приводятъ слова Рожера Бэкона, MOpus Malus: "Singula puncta terrae sunt centra diversorum horizontum, ad quae coni diversarum pyramidum virtutum caelestium veniunt, ut possint producere herbas diversarum specierum in eadam particula terrae minima, et gemellos in eadem matrice diversificare in complexione et moribus, et in usu scientiarum, et linguarum, et negotiorum et caeteris omnibus".
   133--135. T. e. натура дѣтей всегда уподоблялась бы натурѣ родителей, если бы Провидѣніе не распредѣляло способностей иначе для лучшаго порядка и благоустройства человѣческаго общества.
   136. Сличи ст. 96 этой пѣсни. Теперь разсѣяно твое сомнѣніе: почему дѣти не походятъ на отцовъ.
   138. Королларій (общій выводъ) -- сличи Чист. XXVIII, 136 примѣч. "Corollarium est et dicitur ambitus orationis per circumlocutivam ostensionem". Пьетро Данте.-- "Etpulchrum, inquam, lioc atque pretiosum, sive porisma sive corollarium vocare mavis". Боэцій. Cons. phil. III, 10.
   139. "Съ Фортуною", сличи Ада VII, 68--96. "Фортуна опредѣлена отъ Бога въ блюстительницы земного блеска. Природа имѣетъ здѣсь значеніе тѣлесныхъ и душевныхъ способностей человѣка. Фортуна должна ей благопріятствовать, т. е. внѣшнія обстоятельства должны содѣйствовать развитію человѣка. Если такое содѣйствіе вовсе не имѣетъ мѣста, то человѣкъ не разовьется, точно такъ же какъ сѣмя, брошенное на почву, не соотвѣтствующую его природѣ. Къ этому внѣшнему содѣйствію принадлежитъ по преимуществу воспитаніе. Отсюда вытекаетъ слѣдующее заключеніе: человѣкъ не долженъ быть приневоливаемъ къ занятіямъ, къ образу жизни, не соотвѣтствующему его способностямъ. Такое приневоливаніе есть какъ бы преступленіе противъ Бога, ибо Богъ, совершенно помимо родителей, дѣйствующихъ здѣсь лишь какъ посредствующія звенья, даровалъ каждому человѣку его особенность и требуетъ, чтобы онъ развилъ эту особенность и чрезъ такое развитіе сдѣлался бы полезнымъ; кто препятствуетъ ему въ этомъ, тотъ дѣйствуетъ противъ намѣреній Божьихъ. Это послѣднее разсужденіе введено здѣсь недаромъ: оно частью относится къ самому Карлу Мартеллу и его роду, и въ особенности примѣняется къ его отцу, не понявшему, какъ слѣдовало бы управлять сицилійцами, и вообще -- къ воспитанію людей, и въ особенности къ государственной мудрости. Частью же все это разсужденіе, какъ и вообще вся эта пѣснь, во внутренней ея связи съ предыдущей, есть продолженіе разъясненія божественной тайны въ отношеніи человѣка: Богъ создалъ душу человѣческую, и притомъ далъ каждому отдѣльному человѣку свою собственную, отличную отъ всѣхъ другихъ, душу. Въ этомъ Онъ особенно проявилъ Свою мудрость и любовь. Но люди не понимаютъ намѣреній Господнихъ и дѣйствуютъ безъ любви другъ на друга: они угнетаютъ тамъ, гдѣ бы должна проявляться свободная воля, этотъ высшій даръ Божества: сличи Рая V, 19--24". Каннегиссеръ.-- "Природа (вліяніе звѣздъ) сравнивается здѣсь съ сѣменемъ, развивающимся лишь тогда, когда попадаетъ на благопріятную почву; такъ точно и индивидуальность человѣка нуждается въ благопріятной обстановкѣ, чтобы принести ожидаемые отъ нея плоды". Филалетъ.
   147. Слова эти относятся, повидимому, къ брату Мартелла, королю Роберту, который, по словамъ Виллани, писалъ проповѣди и вообще былъ "grandissime maestro in teologia, e sommo filosofo".-- "Ut fuit iste rex Robertas, delectatus in sermocinando et studendo, et sic magis religiosus fructificasset, quam in regno tenendo". Postillatore Cassinese.-- Сборникъ стихотвореній Роберта Анжуйского издалъ Убальдини (Римъ, 1642).
   

ПѢСНЬ ДЕВЯТАЯ.

   1--3. Когда Карлъ Мартеллъ разсѣялъ сомнѣнія Данте (ст. 93 предыд. пѣсни), онъ продолжаетъ рѣчь о судьбѣ своихъ наслѣдниковъ, именно о томъ, какъ братъ его Робертъ противозаконно устранилъ отъ престола Апуліи и Сициліи сына его, Карла Роберта, предсказывая при этомъ наказаніе похитителямъ престоловъ. По мнѣнію однихъ комментаторовъ, Данте обращается здѣсь къ женѣ Мартелла -- Клеменцѣ, дочери императора Рудольфа I Габсбургскаго, умершей въ 1301 г., спустя шесть лѣтъ послѣ мужа; по другимъ -- онъ обращается къ дочери Мартелла, тоже Клеменцѣ, вышедшй замужъ за Людовика X французскаго и бывшей въ живыхъ еще въ 1328 г. Кажется, однакожъ, что воззваніе это скорѣе относится къ женѣ, нежели дочери Карла Мартелла.
   4--6. Данте, имѣвшій неблагопріятное мнѣніе о Робертѣ, повидимому, намекаетъ здѣсь на великое несчастіе, которое должно постигнуть за нарушеніе законнаго престолонаслѣдія, но при этомъ умалчиваетъ, въ чемъ должно состоять это несчастіе, чтобы не быть лжепророкомъ, такъ какъ это касается будущаго. Впрочемъ, случайно ли, или изъ вѣрнаго политическаго соображенія, поэтъ оказался въ данномъ случаѣ настоящимъ пророкомъ: это отмщеніе послѣдовало, но уже по смерти Данте, при дочери Роберта -- Іоаннѣ I. Филалетъ, Витте.
   7. "Къ Солнцу", т. е. къ Богу.
   9. Въ подлинникѣ: Corne quel Ben ch'ad ogni cosa è tanto. "Не наполняю ли Я небо и землю? говоритъ Господь". Іереміи, XXIII, 24.
   13. "Другой", т. е. другой свѣтлый духъ,-- см. ниже, примѣч. къ ст. 32.
   21. "Отраженьемъ". Праведные видятъ, чрезъ отраженіе въ Богѣ, все, даже чужія мысли.
   22--24. Удовлетворяя желаніе поэта, свѣтлая душа, ему еще не извѣстная, изъ глубины своей, исполненной передъ тѣмъ лишь восхваленіемъ Бога, отвѣчаетъ ему какъ существо, любящее дѣлать благо ближнему.
   25--27. Здѣсь описывается мѣстность, откуда этотъ духъ родомъ, именно -- маркграфство Тревиджіанское, ограниченная рѣками Пьявой, Брентой и Венеціанской областью, обозначенной здѣсь однимъ изъ ея острововъ -- Ріальто. "Въ странѣ ея лукавой", terra prava, сличи Ада XVI, 9; также Чист. VI, 76 и слѣд.
   28. "Холмъ", на вершинѣ котораго находился замокъ Романо, гдѣ родился жестокій тиранъ Эццелино (Ада XII, 110). "Романо -- деревня въ области Виченцы; построена недалеко отъ Бренты, близъ дороги, ведущей въ Бассано, Фельтро и Удино, отстоитъ отъ перваго на три километра. Во времена Эццелино тутъ былъ замокъ". Лоріа.
   29. "Факелъ" -- именно этотъ тиранъ Эццелино III да Романа, о которомъ сынъ Данте, Пьетро, въ своемъ комментаріи, говоритъ: "mater cujus, dum partui ejus esset vicina, somniabat quod parturiebat unam facem ignem, quae comburebat totam Marchiam Trevisanam; et ita fecit sua hombili tyrannide. Et tangit hoc auctor, dum dicit de facella".
   30. "Для жителей долинъ", т. е. для жителей области Тревиджіанской и отчасти Ломбардіи. О жестокостяхъ Эццелино см. Ада XII, но и примѣч.
   31. Т. е. я, сестра Эццелино. Отецъ ихъ -- эццелино II, прозванный Монахомъ, мать -- Аделаида деи Конти ли Мантона, третья жена Эццелино II.
   32. "Куницца" (Cunizza), самая младшая и красивѣйшая изъ сестеръ Эццелино, родилась въ 1189 г. Благодаря своей весьма образованной матери, она получила отличное образованіе; изъ политическихъ соображеній ее выдали замужъ за веронца Риччіардо Санбонифачіо, хотя она не любила его. Куницца вступила вскорѣ" въ любовную интригу съ поэтомъ Сорделло (Чист. VI, 71 примѣч.), по убіеніи котораго полюбила рыцаря Боніо изъ Тревизы, съ которымъ покинула дворъ своего брата и долго скиталась по свѣту, пока не поселилась со своимъ любовникомъ у своего второго брата Альберта въ Тревизо, хотя тамъ жила законная жена Боніо. Когда Боніо былъ убить, Куницца опять вернулась къ Эццелино и вышла замужъ за одного дворянина въ Браганцано, который тоже палъ жертвою жестокости Эццелино. Наконецъ, по смерти Эццелино, она еще разъ вышла замужъ въ Веронѣ (De factis in Marchia Trevisiana у Муратора Rer. Ital. Script, vol. VIII, p. 173). Изъ этого краткаго очерка жизни видно, что Данте съ полнымъ правомъ можетъ сказать, что она была предана звѣздѣ любви, т. е. Венерѣ (perche mi vinse il lume d'esta Stella). Комментаторы всѣ указываютъ на это; Post. Caet. говоритъ: "fuit magna meretrix"; Ландино и Anonimo Fіor. "La detta madonna Cunizza si recita che in ogni etade lue innamorata, ed его di tanta larghezza il suo amore, ch'avrebbe tenuta grande villania appo sè, averio а chi cortesemente glieb' avesse domandato"; Ottimo: "Questa donna visse amorosamente in vestire, canto, e giuoco, ma non in alcuna disonestade о inlicito atto consenti". Почему Данте, несмотря на все это, помѣстилъ Куниццу на небѣ, объясняетъ Бенвенуто да Имола, говоря: "simul erat ріа, benigna, misericors, compatiens miseris, quos frater crudeliter affligebat". Очевидно, Данте смотрѣлъ снисходительно на слабости великодушной женщины за ея слезы состраданія къ несчастнымъ, страшно угнетаемымъ ея братомъ, кровавымъ Эццелино. Къ этому Филалетъ обращаетъ вниманіе на сообщаемое однимъ позднѣйшимъ писателемъ, именно Цамбони (Gli Ezzolini Dante e gli Schiavi. Firenze, 1864) извѣстіе, что Куницца во Флоренціи, въ домѣ друга Данте, Кавальканти, упоминаемаго въ Ада X, 54 и слѣд., документомъ за подписью Кавалканте ли Кавалканти отпустила на волю крѣпостныхъ въ своихъ помѣстьяхъ. Очень можетъ быть, что этотъ, совершенный въ домѣ его друга, поступокъ благотворительности могъ утвердить хорошее мнѣніе Данте о Куниццѣ. Какъ справедливо замѣчаетъ Скартаццини, Данте, очевидно, примѣнилъ къ ней слова евангельскія: "Прощаются грѣхи ея многіе за то, что она возлюбила много", Луки VII, 47 и "Любовь покрываетъ множество грѣховъ", I Петра IV, 8. Сличи также: Притъ X, 12.
   34--35. Для объясненія этого мѣста служать слова блаж. Августина, которыми онъ изображаетъ блаженство: "Voluntas libera ab omni malo liberata et impleta omni bono, fruens indesinenter aeternorum jucunditate gaudiorurn, oblita culparum, oblita poenarum, tarnen nec ideo suae liberationis oblita, ut liberator! sit ingrata. Quantum ergo attinet ad seientiam rationalem, memor erit praetoritorum malorum suorum, quantum autem ad experientis sensum, prorsus immemor". De Civ. Dei XXII, 3. У Филалета эта цитата приписана Гуго С. Виктору, De sacram II, 18, 22. Сімыслъ здѣсь такой: я вообще блаженна, хотя и нахожусь въ низшей сферѣ (Сличи Рая III, 64--90). На землѣ каждая утрата вызываетъ печаль и зависть; этого нѣтъ у праведниковъ. Даже совершенные когда-то грѣхи не могутъ огорчать обитателей рая, частью потому, что прощены въ чистилищѣ, частью же потому, что воспоминаніе о нихъ потонуло въ волнахъ Леты (Чист. XXXIII, 94--96 примѣч.).
   36. "Земной толпѣ", въ подлинникѣ: al vostro vulgo -- вашей черни.
   37. "Сей алмазъ", въ подлинникѣ: questa luculenta е сага gioia. Это душа марсельца Фолько, или Фолькетто, о которомъ будетъ сказано ниже, въ примѣч. къ ст. 94 этой пѣсни.
   39--40. Въ подлинникѣ: pria che muoia, Questo centesim' anno ancor s'ingingua, T. e. прежде чѣмъ слава Фолько уничтожится, этотъ послѣдній вѣісъ, или, вѣрнѣе, сотый годъ этого вѣка, т. е. 1300 (когда совершилось загробное странствованіе), возвратится пять разъ; слѣдовательно слава Фолько продолжится до 1800 г. Само собою разумѣется, что здѣсь опредѣленная величина, принимается вмѣсто неопредѣленной; слѣдовательно, другими словами, это значитъ, что слава Фолько продолжится много вѣковъ.
   41--42. Смыслъ: кто украситъ жизнь свою славой дѣлъ добрыхъ и великихъ, тотъ, покидая земную жизнь, вознаграждается жизнью славнаго своего имени. Во многихъ мѣстахъ у Данте посмертная слава за заслуги и добродѣтели выставляется -- заслуживающею желанія. "Fama praeeminet divitiis, ее quod propinquior est spiritualibus bonis". Ѳома Акв. Sum. Theol. p. II, 2-ae, qu. LXXIII, art. 3.-- "И усумнимся ль еще дѣлами доблесть расширить?" Виргилій, Энеида VI, 806, въ перев. А. Фета.
   43--45. Т. е. о славѣ добрыхъ дѣлъ не заботятся жители области Тривиджіанской и Фріули,-- мѣстности, ограниченной рѣками Тальяменто и Адижемъ (какъ сказано въ подлинникѣ). По словамъ Филалета, здѣсь собственно указывается мѣстность, бывшая театромъ жестокостей дома Романо и тѣхъ событій, которыя упоминаются ниже.-- "Послѣ столькихъ бѣдъ" (per esser battuta) -- разумѣются именно злодѣйства Эццелино, брата его Альберта и другихъ тирановъ Марки.
   46--63. Какъ Карлъ Мартеллъ въ предыдущей пѣсни порицалъ брата своего Роберта и предсказывалъ ему, въ началѣ этой пѣсни, бѣдствія, такъ здѣсь Куницца предсказываетъ бѣдствія родной области, а именно: пораженія падуанцевъ, насильственную смерть Риччіардо да Каммино (сы ниже, примѣч. къ ст. 49--51), вѣроломство и жестокость епископа фельтрскаго. Само собою разумѣется, что все это только vaticinum post eventum -- исторія въ формѣ пророчества. Скартаццини.
   46--48. Послѣ паденія дома Романо, городъ Виченца долго оставался подъ властью падуанцевъ. Со вступленіемъ императора Генриха VII въ Италію онъ передалъ (1312 г.) городъ и область Виченцы Кану Великому делла Скала. Падуанцы не хотѣли покориться ему и стремились сдѣлаться независимыми; отсюда возникла многолѣтняя борьба между ними, и послѣ многократныхъ побѣдъ (1311, 1314 и 1317 или 1318 гг.), Кань наконецъ усмирилъ падуанцевъ въ 1317 г. Пророчество можетъ относиться ко всѣмъ побѣдамъ, такъ какъ "Рай" былъ оконченъ по крайней мѣрѣ въ 1318 г. Рѣка Бахиліоне (Ада XV, 113), протекающая около Виченцы, образуетъ здѣсь топкое болото. Историческія подробности этой борьбы жителей Виченцы съ Каномъ см. у Филалета, стр. 98 и слѣд. и у Скартаццини, стр. 223.
   49--51. Т. е. въ городѣ Тревизо, гдѣ сливаются двѣ рѣки, Силе и Каньяно.-- "Кто-то царить" (Tal signoreggia), именно Риччіардо да Камино, сынъ добраго Герарда (buon Gherardo), о которомъ говорится въ Чистилищѣ (XVI, 124 примѣч.). Онъ вступилъ въ управленіе городомъ послѣ отца, Герарда, управлялъ кротко и пользовался любовью народною, но былъ неумѣренъ въ половыхъ наслажденіяхъ. Обезчестивъ жену одного изъ тамошнихъ жителей, онъ вызвалъ этимъ заговоръ послѣдняго съ другимъ тревизанцемъ, у которой Риччіардо обезчестилъ дочь. Заговорщики подкупили тайнаго убійцу, который и закололъ Риччіардо во время шахматной игры; Ottimo Commento приписываетъ это убійство Кану Великому, но это невѣроятно, такъ какъ Риччіардо принадлежалъ къ партіи Кана, т. е. къ гибеллинамъ.-- "Плетутъ тенёта" -- значитъ подготовляютъ злой замыселъ.
   52--53. "Фельтро" (нынѣ Фельтре) -- мѣстность въ области Тревиджіанской. Епископъ фельтрскій былъ облеченъ свѣтскою властью. Въ 1314 г. состоялся заговоръ гибеллиновъ противъ гвельфскаго правителя Феррары, именно противъ флорентинца Пино делла Тоза, намѣстника короля Роберта неаполитанскаго. Заговоръ не удался, и многіе гибеллины бѣжали въ Фельтро. Епископъ города (по Ottimo Commento, монахъ изъ Пьяченцы, мессеръ Джьбюліани Новелло) сначала принялъ бѣглецовъ дружески, но потомъ выдалъ ихъ Пино. Подъ пыткой они назвали еще тринадцать своихъ соучастниковъ, такъ что всѣхъ было казнено тридцать человѣкъ.
   54. Мальта -- не островъ, а мѣстечко Марта (буква r перемѣнилась въ l) на Больсенскомъ озерѣ (Чист. XXIV, 24). Здѣсь находилась крѣпкая темница, куда сажались важные преступники духовнаго званія. Такъ, по повелѣнію папы Бонифація VIII, сюда былъ посаженъ аббатъ изъ Монте Кассино, выпустившій изъ своего монастыря предшественника Бонифація, папу Целестина V. По словамъ Даніелло, Данте разумѣетъ, здѣсь другую башню, Marta, въ Падуанской области, которая выстроена тираномъ Эццелино, братомъ говорящей; на днѣ этой совершенно темной башни, покрытой водою и грязью, онъ помѣщала" на всю жизнь кого хотѣлъ.
   58. "Учтивый этотъ попъ" (prete cortese),-- горькая иронія,-- вмѣсто безчеловѣчный.-- "Въ угоду партіи", т. е. гвельфской.-- "Крамолы" въ подлинникѣ: doni, дары, достойные жителей Фельтро, кровожадныхъ и вѣроломныхъ.
   61--63. "Въ этой терцинѣ поэтъ оправдывается, почему онъ влагаетъ въ уста праведниковъ такія суровыя рѣчи, имъ какъ бы не свойственныя; при этомъ надобно помнить то, что было сказано въ Чистилищѣ XVII, 121--123, относительно дозволеннаго и недозволеннаго гнѣва: гнѣвъ, вызванный сознаніемъ справедливости божественнаго суда, по ученію школы, истинный -- ira per zelum. На этомъ основаніи Данте считаетъ себя въ правѣ именно въ "Раѣ" дѣлать безпощадныя нападки на пороки своихъ современниковъ". Филалетъ.
   61. По мнѣнію Данте, ангелы, или небесныя интеллигенціи, суть какъ бы зерцала, воспринимающія свѣтъ непосредственно отъ Бога и затѣмъ передающія этотъ свѣтъ черезъ отраженье другимъ существамъ. Одинъ изъ девяти чиновъ ангельской іерархіи называется "престолы" (Рая XXVIII, 103; Колосс. I, 16). Почему именно "престоламъ" приписывается проявленіе правосудія Божія, это явствуетъ изъ одного мѣста у Григорія Великаго, который говорить, что тремъ высшимъ чинамъ ангеловъ, серафимамъ, херувимамъ и престоламъ, дано наивысшее созерцаніе свойствъ Господнихъ, именно: серафимамъ созерцаніе Его благости, херувимамъ -- Его истины и престоламъ -- Его правосудія. "Throni dicuntur secundum Gregorium, hom. 31 in Evang., per quos Deus sua idicia exercet; accipiunt enim divinas illuminationes per convenientiam et immédiate". Ѳомы Аквин. Sum. Theol. p. 1, qu. CVIII, art. 6.-- Итакъ, чрезъ "престолы" совершаетъ Богъ судъ свой, а такъ какъ въ нихъ, какъ въ зерцалахъ, отражается судъ Божій, то мы и познаемъ Его, созерцая эти престолы.
   62. "Ты возсѣлъ на престолѣ, Судія праведный". Псал. IX, 5.
   66. "Къ иному" (ad altro vôlto), т. е. къ созерцанію и восхваленію славы Божіей, откинувъ всѣ помышленія о земномъ.-- "Праведные представляются Данте въ видѣ вращающихся пламенныхъ круговъ. Выдѣлившаяся изъ такого пламеннаго круга, чтобы бесѣдовать съ Данте, Куницца снова къ нему возвращается. Вмѣстѣ съ тѣмъ душа ея опять покидаетъ всѣ помышленія о земномъ и вмѣстѣ съ прочими праведниками вся исполняется однимъ небеснымъ". Флейдереръ.
   67. "Свѣчъ иной", т. е. Фолько.-- "Ужъ мнѣ извѣстный нынѣ", ибо Куницца уже объяснила Данте, какъ знаменитъ былъ этотъ духъ на землѣ (въ ст. 37--40).
   69. Въ подлинникѣ: Quai fin balascio in che lo soi percota. Balascio (по-французски rubi balais) -- особенный видъ рубина, блѣдно-розоваго цвѣта, называемый балосъ (spincllus). Мистическія свойства этого камня, по словамъ Книга Ant ique Gems, p. 419), слѣдующія: "Балосъ укрощаетъ высокомѣрныя и страстныя мысли, утишаетъ ссоры между друзьями и даетъ здоровье тѣлу". Лонгфелло.
   73. Сравни выше, примѣч. къ ст. 61.
   75. Въ подлинникѣ: nulla Voglia di sè а te puote esser fuja,-- стихъ нѣсколько темный и различно объясняемый комментаторами. Я передалъ его по своему разумѣнію.
   77. "Съ источниками свѣта" (que' fuochi pii), т. е. съ серафимами. Серафимы. названіе которыхъ, по толкованію Діонисія Ареопагита, означаетъ ἐμπρηστία, incensores, возжигатели, или ϑερμαίντες, calefacientes, согрѣвающіе, изображаются, по описанію пророка Исаіи, съ шестью крылами, Исаіи VI, 2, 1. "Вокругъ него стояли серафимы; у каждаго изъ нихъ по шести крылъ: двумя закрывалъ каждый лицо свое и двумя закрывалъ ноги свои, и двумя леталъ". Отсюда слѣдуетъ, что праведные въ предыдущей пѣсни, ст. 29, воспѣвали "Осанна" вмѣстѣ съ херувимами.
   78. Въ подлинникѣ: Che di sei ali fannosi cuculla.-- Cuculla, или cocolla, монашескій капюшонъ, также ряса; по-русски -- куколь или ко коль (словарь Даля). Этимъ словомъ Данте передаетъ библейское выраженіе "двумя закрывалъ каждый лицо свое". Исаіи.
   80--81. Въ подлинникѣ: S'io m' intuassi, come tu t'immii.-- Глаголы чисто Дантовскіе: intuassi (отъ tu), углубляться въ тебя, видѣть мысль твою; immiassi (отъ mi или me), проникать въ меня; какъ и въ ст. 73 употребленный глаголъ inluiassi (отъ lui) -- погружаться въ кого нибудь мыслію или созерцаніемъ. "Нельзя не найти нѣсколько страннымъ упрекъ, который поэтъ дѣлаетъ здѣсь Фолько за его недостаточную предупредительность и медленность, такъ какъ изъ всего того, что мы уже узнали о состояніи праведныхъ, слѣдуетъ, что Фолько не можетъ, созерцая Бога, сдѣлать что либо несогласное съ высшей Его волей". Штрекфусъ.
   82--108. "Не выждавъ прямого вопроса отъ Данте, сверкающій алмазъ (душа Фолько) отвѣчаетъ поэту, сперва описывая, и притомъ очень подробно, даже ученымъ языкомъ, свою родину Марсель, потомъ скромно, въ противоположность восторженному упоминанію о немъ Куниццы, называетъ себя просто по имени. Онъ сознается, что въ жизни онъ находился подъ исключительнымъ вліяніемъ звѣзды Венеры, и оканчиваетъ свою рѣчь увѣреніемъ, что воспоминаніе о грѣхахъ его жизни (о своихъ преслѣдованіяхъ альбигойцевъ онъ не упоминаетъ) нисколько не уменьшаютъ его небеснаго блаженства". Скартаццини.
   82--87. Въ этихъ двухъ терцинахъ описывается Средиземное море. "Magni Гіса descrizione del mare Mediteraneo e plena di profonda dottrina cosmografica", говоритъ Аитонелли. Къ сожалѣнію, переводчикъ не могъ удержать всѣхъ подробностей сжатаго текста. Первый стихъ въ подлинникѣ: "La maggior valle in che l'acqua si spanda" -- самая громадная долина, по которой разливается вода; "Fuor di quel mar che la terra inghirlanda" -- послѣ того моря, которое окружаетъ вѣнцомъ всю землю.-- "Мысль, что океанъ окружаетъ всѣ материки и образуетъ при этомъ четыре главныхъ залива, -- принадлежитъ Страбону; но поэтъ начинаетъ свое описаніе, повидимому, своимъ собственнымъ предположеніемъ, подтвердившимся лишь впослѣдствіи, именно тѣмъ, что такъ называемые морскіе бассейны -- не что иное, какъ болѣе углубленныя долины материковъ". Антонелли.
   85. "Дѣля два чуждыхъ фронта", въ подлинникѣ: Tra discordanti liti -- между двухъ враждующихъ береговъ ("Берегъ противъ береговъ". Виргилій. Энеида IV, 628, перев. А. Фета), т. е. между христіанской Европой и Африкой, населенной язычниками и магометанами.
   86--87. Сличи: Ада XX, 124--126; Чистил. II, 1--3 примѣч. IV, 137--139 примѣч. XXVII, 1--5 примѣч. Въ подлинникѣ: la meridiano Là dove l'orizzonte pria far suole. Стихъ этотъ различно толкуется комментаторами. По толкованію Витте, если солнце у сирійскаго (восточнаго) берега Средиземнаго моря на меридіанѣ, т. е. если тамъ полдень, то у Гибральтара (у западной оконечности моря) оно лишь подымается надъ горизонтомъ, т. е. тамъ только утро. Данте слѣдуетъ здѣсь средневѣковой географіи и опредѣляетъ длину Средиземнаго моря въ 90о долготы, тогда какъ она равняется 41о, такъ что разница во времени равняется не 6, а 2 час. 44 мин.
   88--90. "Въ этой терцинѣ еще точнѣе опредѣляется мѣстонахожденіе города Марселя при Средиземномъ морѣ,-- на равномъ разстояніи отъ рѣки Эбро въ Испаніи и береговой рѣки Макра, составляющей границу между Тосканой и Генуэзской областью. Обѣ эти рѣки отстоятъ почти на 5о отъ Марселя". Филалетъ.
   91--92. Положеніе Марселя еще точнѣе опредѣлено въ этихъ стихахъ указаніемъ для него одинаковаго меридіана съ африканскимъ городомъ Буччіа (Beggea, Budscheia, на сѣверномъ берегу Африки въ Алжиріи): Марсель лежитъ подъ 23о 1' къ востоку отъ Ферро, Буччія подъ 22о 48'. Слѣдуетъ замѣтить, что одинъ изъ комментаторовъ, Веллутелло, принимаетъ родиной Фолько не Марсель, а Геную, откуда-де онъ переселился въ первый городъ; но географическое опредѣленіе Данте болѣе согласуется съ Марселью, чѣмъ съ Генуей, лежащей подъ 26о 33'.
   93. Какъ неотразимое указаніе на Марсель служитъ этотъ стихъ, намекающій на страшный морской бой, въ виду Марсели, въ которомъ Децій Брутъ, начальникъ флота Цезаря, одержалъ побѣду надъ массилійцами и помпеянцами подъ предводительствомъ Низидія (Цезарь, Comment, de bello civ. lib. II, c. 4--6). Объ этой битвѣ говоритъ Луканъ (Phars. III, 572--573):
   
                                              Cruor altus in undas
   Spumat, et obdncti concreto sanguine fluctus.
   
   Веллутелло, поддерживая свое мнѣніе о Генуѣ, видитъ въ этомъ стихѣ намекъ на кровопролитіе, произведенное въ 93G г. сарацинами въ Генуѣ.
   94. "Итакъ, духъ, славу котораго восхваляла въ ст. 37 Куницца, есть Фолько. Петрарка въ своемъ "Четвертомъ Тріумфѣ Любви" называетъ его Фолькетто (Folchetto di Marsiglia, по-французски -- Foulquet или Folquet), провансальскій поэтъ, писавшій въ 1180--1195 годахъ. Онъ былъ сынъ генуэзскаго; купца, переселившагося въ Марсель, посвятилъ себя трубадурству (gaja scienza) и вскорѣ занялъ между трубадурами не послѣднее мѣсто. Онъ жилъ при дворѣ Ричарда англійскаго, Альфонса аррагонскаго и старшаго Раймунда тулузскаго. Его любовныя пѣсни были главнымъ образомъ обращены, хотя безъ сочувствія съ ея стороны, къ прекрасной Аделазіи (Адельгейдѣ), женѣ его покровителя, вице графа (виконта) марсельскаго Барраля. Болѣе десяти лѣтъ Фолько, хотя самъ отецъ семейства, продолжалъ любить ее; но по смерти своего благодѣтеля Барраля (или, какъ говорить Бенвенуто да Имола, по смерти, Аделазіи) -- поступилъ въ орденъ цистеріанскихъ монаховъ, убѣдивъ сдѣлать то же жену свою и двухъ сыновей, сдѣлался аббатомъ одного монастыря, а въ 1206 году былъ возведенъ въ санъ тулузскаго епископа. Въ это время въ Тулузскомъ округѣ, подъ покровительствомъ его графа, сильно распространилась такъ называемая ересь альбигойцевъ. Фолько выступилъ проповѣдникомъ, и голосъ его съ каѳедры былъ столько же могущественъ, сколько прежде онъ былъ нѣженъ въ пѣсняхъ любви. Къ сожалѣнію, онъ не удовольствовался однимъ этимъ благотворнымъ средствомъ, напротивъ, онъ сдѣлался дѣятельнымъ и жестокимъ гонителемъ несчастныхъ альбигойцевъ и непримиримымъ врагомъ графа Тулузскаго. Онъ умеръ 24-го декабря 1231 года и былъ причисленъ къ лику святыхъ". Изъ этого видно, почему Данте помѣщаетъ его въ звѣздѣ Венеры; не совсѣмъ, однакожъ, понятно, почему человѣку, проведшему свою жизнь среди любовныхъ похожденій и инквизиторскихъ жестокостей надъ еретиками, въ истребленіи которыхъ онъ не уступалъ въ суровости св. Доминику, -- поэтъ далъ не только мѣсто въ раю, но и обѣщалъ продолженіе его славы до 1800 г. (см. выше, примѣч. къ ст. 39--40 этой пѣсни). Вѣроятно, замѣчаетъ Филалетъ, его поэтическая слава, а съ другой стороны -- признанныя церковью заслуги Фолько побудили Данте судить о немъ такъ благосклонно.
   95--96. Смыслъ этого мѣста объясняется сказаннымъ въ IV пѣсни Рая, примѣч. къ ст. 36.
   97--102. "Фолько сравниваетъ любовь свою къ Аделазіи съ любовью трехъ лицъ древняго міра, именно: съ любовію Дидоны къ Энею, Филлиды къ Демофоонту и Геркулеса (Иракла) къ Іолѣ. Всѣ трое,-- Дидона, Филлида и Геркулесъ, -- предали себя насильственной смерти (s'ancise amorosa, Ада V, 61); Фолько же, хотя и не убилъ себя, но зато покинулъ свѣтъ, затворившись въ стѣнахъ монастыря по смерти своей возлюбленной". Скартаццини.
   99. "Дочь Бела", т. е. Дидона, дочь тирскаго царя Бела ("Страстью Дидона горитъ", Виргилій, Энеиды IV, 101, перев. А. Фета), влюбилась въ Энея (Ада V, 62) и вслѣдствіе этого повергла въ скорбь (въ царствѣ мертвыхъ) прежняго своего мужа Сихея ("Вѣрности не соблюла я, обѣщанной пеплу Сихея". Виргилій, Энеиды IV, 552, перев. А. Фета) и Креузу, прежнюю супругу Энея.-- "Во цвѣтѣ силъ" (въ подлинникѣ: infin сhe si convenue al pelo, т. e. пока это было прилично моимъ волосамъ), т. е. пока я былъ молодъ.
   100. "Филлида" или Родопея (названная такъ отъ горы Родопе во Ѳракіи, гдѣ она жила), дочь ѳракійскаго царя Ситона, любила Демофоонта, сына Тезея, обѣщавшаго на ней жениться. Когда онъ удалился въ Аѳины и не вернулся назадъ, она съ горя повѣсилась (Овидій, Heroid. II).
   101--102. Ираклъ, или Геркулесъ, побѣдивъ Эврита, царя ѳессалійскаго, похитилъ его дочь Іолу и влюбился въ нее. Деянира, жена героя, чтобы вернуть его любовь къ себѣ, прислала ему, какъ приворотное средство, одежду, смоченную кровью кентавра Несса. Отравленная одежда принесла Геркулесу такія страшныя мученія, что онъ самъ сжегъ себя на кострѣ (Ада XII, 68).
   103--105. Сличи примѣч. къ ст. 36. Къ сказанному выше здѣсь слѣдуетъ прибавить, что праведники не только не чувствуютъ раскаянія въ прежнихъ своихъ грѣхахъ (такъ какъ воспоминаніе о нихъ потонуло въ Летѣ), но ликуютъ и радуются мудрости божественнаго Промысла, создавшаго вліяніе свѣтилъ, въ данномъ случаѣ -- вліяніе Венеры, и направившаго его къ благой цѣли. Скартаццини, Филалетъ, Ноттеръ.
   106--108. Въ подлинникѣ: чтобы низшій міръ возвращался въ высшій. Эта терцина весьма темна въ подлинникѣ; она объяснялась и объясняется комментаторами весьма различно. См. Скартаццини.
   109--112. Сфера Венеры вызываетъ въ Данте желаніе узнать, кто скрывается въ прочихъ явившихся ему свѣтахъ? Фолько, видящій всѣ мысли Данте, говоритъ ему: "исполню всѣ твои желанія, явившіяся у тебя на этой звѣздѣ. Ты хочешь знать, кто та душа, что такъ ярко сверкаетъ вблизи меня?"
   115. "Въ ней успокоилась" (si tranquilla), т. е. обрѣла вѣчный миръ.-- Раавъ, іерихонская блудница, принявшая у себя въ домѣ и укрывшая соглядатаевъ, присланныхъ Іисусомъ Навиномъ для осмотра земли обѣтованной, вслѣдствіе чего Навинъ пощадилъ въ Іерихонѣ только ее одну съ ея домочадцами (Іис. Нав. II, 1--24; VI, 16, 21, 22, 24; Русь IV, 21; Матѳ. I, 5; Евр. XI, 31; Іак. II, 25).
   118. Тѣнь, отбрасываемая ядромъ земли, имѣетъ форму конуса, который обращенъ основаніемъ къ землѣ, а острымъ концомъ восходитъ въ міровое пространство. По весьма невѣрному вычисленію древнихъ астрономовъ, вершина этой тѣни достигаетъ до орбиты Венеры. Аллегорическій смыслъ здѣсь такой: въ трехъ первыхъ небесныхъ кругахъ витаютъ души тѣхъ, на которыхъ еще не уничтожилось пятно земной ихъ жизни. Оно препятствуетъ ихъ полному блаженству и держитъ ихъ на низшей ступени блаженства: на ихъ свѣтлую небесную жизнь ложится, такъ сказать, еще нѣкоторая тѣнь земной ихъ жизни. У Мильтона, Parad. Lost, IV, 776:
   
   Now had night measured with her shadowy cone
   Half-way up hill this vast sublunar vault.
   
   119. "Тріумфъ Христовъ", сличи Рая XXIII, 19--20; Ада IV, 46--63. Такъ какъ Раавъ жила въ ветхозавѣтное время, то она принадлежитъ къ числу тѣхъ душъ, которыя были извлечены изъ лимба Христомъ во время его сошествія въ адъ, когда не было еще ни одного спасеннаго между людьми.
   121--123. "Вступленіе сыновъ Израилевыхъ въ обѣтованную землю нерѣдко считаютъ прообразомъ побѣдоноснаго входа Христа въ небесный Ханаанъ. Итакъ, Раавъ, сыгравшая такую дѣятельную роль въ этомъ прообразѣ, удостоилась побѣдной пальмы по наступленіи событія, которому она послужила символомъ. Говоря, что Христосъ "стяжалъ побѣду надъ грѣхомъ и смертью какъ лѣвой, такъ и правой дланью" (въ подлинникѣ: con l'una e l'altra palma), поэтъ разумѣетъ обѣ руки, распростертыя на крестѣ и пригвожденныя къ нему, ибо мы спасены ихъ ранами". Филалетъ.-- Въ этой терцинѣ игра словъ, именно въ словахъ palma (пальма) и въ риѳмующемся съ нею: Г una e l'ait sa pal та (ладонь). Лонгфелло находитъ эту игру словъ прекрасною и въ оправданіе ея приводитъ аналогичное евангельское выраженіе: "Tu es Petrus et super hanc petram aedificabo Ecclesiam meam" (Ты Петръ и на семъ камнѣ (petram) Я создамъ церковь мою). Матѳ. XVI, 18.
   124--125. Евр. XI, 31: "Вѣрою Раавъ блудница, съ миромъ принявши соглядатаевъ (и проводивши ихъ другимъ путемъ), не погибла съ невѣрными".
   126. "О чемъ не помнитъ папа вашъ земной" -- т. е. не помнитъ, что Святая Земля находится въ рукахъ сарацинъ. Сличи Ада XX VII, 89 и Рая XV.
   114. "Данте пользуется этимъ случаемъ, чтобы упрекнуть тогдашнихъ папъ въ небреженіи о дѣлахъ въ Палестинѣ. Послѣ папы Григорія X (1271--1276 г.), еще хлопотавшаго о новомъ крестовомъ походѣ, исчезаютъ всякія попытки въ этомъ направленіи со стороны папскаго престола. Въ 1291 г. пали Акры, послѣдній оплотъ Франкскаго королевства въ Востокѣ. Филалетъ.
   127--138. Вслѣдъ за упрекомъ папѣ за равнодушіе его къ судьбѣ Святой Земли, Данте приводитъ въ слѣдующихъ терцинахъ и причину этого равнодушія. Причина эта заключается не въ томъ, что взгляды на крестовые походы измѣнились, а единственно въ томъ, что все вниманіе папъ поглощено ихъ личными интересами въ Италіи. При этомъ Данте не щадитъ и родного своего города, Флоренціи: въ ней учредился главный монетный дворъ Италіи, откуда распространились повсюду знаменитые золотые флорины съ изображеніемъ съ одной стороны лиліи, а съ другой -- Іоанна Крестителя, патрона города (Ада XXX, 74); въ своемъ негодованіи поэтъ называетъ самого діавола ("супостата") основателемъ города, намекая при этомъ на то, что городъ былъ основанъ подъ ауспиціями языческаго бога Марса -- въ глазахъ поэта такого же демона, какъ и всѣ прочіе языческіе боги (Ада XIII, 150). Эта-то чеканка флориновъ и стремленіе къ обогащенію вызвали то, что теперь изучаютъ не Библію, а церковные законы или Декреталіи, чтобы знать, въ какихъ случаяхъ священники могутъ выручать деньги на индульгенціяхъ, диспенсаціяхъ и проч. Филалетъ, Штрекфусъ.
   127. "Отпрыскъ супостата", т. е. сатаны; въ подлинникѣ: che di colui è pianta,-- который посаженъ сатаной; намекъ на Марса (см. предыд. примѣч. къ ст. 127--138; Ада XIII, 144). "Всякое растеніе, которое не Отецъ Мой Небесный насадилъ,-- искоренится". Матѳ. XV, 13.
   128. "Первый къ Богу сталъ спиной" -- т. е. первый возмутился противъ Бога.
   129. Въ подлинникѣ: di cui è la invidia tanto planta, т. e. котораго зависть такъ оплакиваютъ. "Но завистью діавола вошла въ міръ смерть". Прем. Солом. II, 24.
   130. "Проклятый цвѣтъ", т. е. золотые флорины съ изображеніемъ лиліи.
   131. "Овецъ и агнцевъ".-- Іоанна XXI, 16, 17: "Паси овецъ моихъ; паси агнцевъ моихъ".-- "Мірянъ и духовныхъ". Бенвенуто Рамбалди.
   134. "Декреталіи" -- постановленія папъ, вообще каноническое право. Григорій IX приказалъ собрать въ 1234 году Раймунду Пеннафорту (de Penna forti) первыя пять книгъ Декреталій. Декреталіи ввели новую систему въ церковную дисциплину. Это мѣсто особенно относится къ папѣ Бонифацію VIII, который чрезвычайно усердно занимался каноническимъ правомъ; подъ его авторитетомъ и при его содѣйствіи была издана Liber sextus decretalium.
   135. "Какъ по полямъ ихъ видно" (che pare ai lor vivagni). По толкованію Бенвенуто Рамбалди и почти всѣхъ новѣйшихъ комментаторовъ, это означаетъ, что отъ усерднаго чтенія этихъ книгъ поля ихъ испачкались и изорвались. По Скартаццини, также Витте, это означаетъ, что поля книгъ покрыты примѣчаніями и глоссами читающихъ.
   137. "Назаретъ", т. е. Святую Землю, не думая о ея завоеваніи.
   138. Лука I, 26 и слѣд. Рая IV, 47.
   139--140. Въ подлинникѣ: parti elette Di Roma, che son state cimitero Alla milizia che Pietro seguette, кладбище воинства, слѣдовавшаго за Петромъ, т. е. мучениковъ и святыхъ, послѣдователей Петра.
   142. "Отъ любодѣйства" (dell' adultero), т. е. отъ дурного управленія папъ, особенно папы Бонифація VIII. По мнѣнію нѣкоторыхъ, Данте намекаетъ здѣсь на смерть Бонифація VIII (1303 г.); по другимъ -- на перенесеніе папскаго престола въ Авиньонъ Климентомъ V; по третьимъ -- на вступленіе Генриха VII въ Италію. Сличи Ада XIX, 106, гдѣ папы-симонисты сравниваются съ блудницею; также Чистилища XXXII, 119, гдѣ предсказываются великія перемѣны въ римской куріи.
   139--142. "Согласно съ примѣчаніемъ къ Чистилища XXXIII, 43, это -- одно изъ чисто-пророческихъ мѣстъ, въ которомъ, съ прозрѣніемъ реформатора, Данте ощущаетъ и предсказываетъ чисто духовное очищеніе и обновленіе церкви вообще, такъ же точно, какъ въ другихъ мѣстахъ своей поэмы -- политическое возрожденіе вѣка. Когда, какъ и кѣмъ совершится это очищеніе церкви, объ этомъ всѣ споры неумѣстны и безполезны; слово поэта отъ этого не теряетъ ни своей ясности, ни силы, ни смѣлости. Въ Раю мы увидимъ цѣлый рядъ такихъ прямыхъ и косвенныхъ пророческихъ мѣстъ, которыя и будутъ своевременно указаны въ примѣчаніяхъ". Флейдереръ.
   

ПѢСНЬ ДЕСЯТАЯ.

   1. "Этой пѣснью начинается вторая половина планетныхъ круговъ,-- дѣленіе, на которое было указано въ примѣчаніи къ III, 70--87 и IV, 27. Аллегорически указано на это было и въ ст. 118--119 предыдущей пѣсни. Какъ конусообразная тѣнь отъ земли простирается до Венеры, такъ чрезъ Луну. Меркурій и Венеру къ населяющимъ эти планеты праведникамъ тянется тѣнь земной ихъ жизни. Здѣсь этого больше нѣтъ. Отнынѣ мы не будемъ болѣе встрѣчать "задержанныхъ" въ какомъ либо отношеніи; напротивъ, мы встрѣтимъ теперь только различныя категоріи индивидуально достижимаго въ земной жизни христіанскаго "совершенства"; мы встрѣтимъ здѣсь достигшихъ совершенства въ познаніи (Солнце -- символъ теологовъ), въ христіанской жизни вообще (Марсъ -- мучениковъ, героевъ вѣры), въ правосудной власти спеціально (Юпитеръ -- символъ монарховъ), въ созерцаніи (Сатурнъ -- символъ отшельниковъ, монашескихъ орденовъ). Теперь совершенно исчезаетъ сходство и узнаваемость по прежнимъ человѣческимъ чертамъ, и все растворяется въ одинъ чистый свѣтъ. Отсюда читателю самому, безъ особыхъ указаній, станетъ понятенъ какъ способъ появленія праведниковъ, вмѣстѣ и порознь, такъ и различные образы и символы колесъ, крестовъ, орловъ, лѣстницъ и пр., которые они принимаютъ въ очахъ поэта". Ф лей дер еръ.
   1--6. "Вотъ вкратцѣ ученіе, излагаемое Данте въ этихъ терцинахъ: неизреченная, первая Причина (сила, въ подлинникѣ: Lo primo ed ineffabile valore) -- Богъ-Отецъ; въ Немъ въ самомъ Себѣ лежитъ творческая сила; Онъ взираеть на божественнаго Сына, который есть мудрость, мысль, Слово, λόγος; Бога-Отца, и воспринимаетъ отъ Него норму созданія вмѣстѣ съ Любовью, т. е. со Св. Духомъ, который (по ученію католической церкви) вѣчно исходить отъ Того и Другого (Che l'uno e l'altro eternalmente spira) -- короче, Св. Троица создала все видимое и невидимое, и притомъ такъ, что всякій, размышляющій объ этомъ, не можетъ не сознать величія Божія". Скартаццини.
   1. "Взирая на божественнаго Сына": "Все черезъ Него (Слово) начало быть и безъ Него ничто не начало быть, что начало быть". "Въ мірѣ былъ и міръ черезъ Него началъ быть". Іоанна I, 3, 10.
   4. Въ подлинникѣ: Quanto per mente et per loco (въ нѣкоторыхъ спискахъ: per occhio) sigira -- все, что вращается передъ нашимъ умомъ и глазомъ. Смыслъ: все духовное, невидимое (интеллигенціи) и все видимое, тѣлесное, находящееся въ пространствѣ и видимое глазомъ.
   7. "Respicite coeli spatium, firmitudinem, celeritatem et aliquando desinite vilia mirari". Боэцій. Cons. phil. III, 8.
   8. "Колеса", т. e. небесныя сферы, которыя Данте часто называетъ колесами (въ подлинникѣ: Чистилища VIII, 18; XI, 36; XIX, 63; XXIV, 88; XXX, 109. Рая I, 64; 77; IV, 58; VI, 126).-- "Къ высшей точкѣ той", т. е. къ точкѣ, въ которой экваторъ пересѣкается эклиптикой, что достигается солнцемъ во время равноденствія. "Такъ какъ Данте съ Беатриче вознеслись теперь на солнце, которое во время странствованія поэта стояло въ созвѣздіи Окна, созвѣздія же Окна (весной) и Вѣсовъ (осенью) -- тѣ точки, гдѣ эклиптика пересѣкается съ экваторомъ, то поэтъ приглашаетъ насъ обратить съ нимъ глаза къ созвѣздію Окна. А такъ какъ неподвижныя звѣзды вмѣстѣ со своимъ кристальнымъ небомъ движутся по кругамъ, параллельнымъ экватору, солнце же и планеты -- по кругамъ, параллельнымъ эклиптикѣ (зодіаку), то поэтому онъ и говоритъ, что здѣсь два движенія пересѣкаются между собою, или, какъ сказано въ подлинникѣ, ударяются одно и другое (l'un moto all'altro si percuote)". Ломбарди.-- Или: "Всѣ планеты, слѣдовательно (по Данте) и солнце, а равно и звѣздное небо, принимаютъ участіе въ суточномъ обращеніи кристальнаго неба вокругъ земныхъ полюсовъ, стало быть -- въ направленіи экватора. Но, кромѣ того, всѣ планеты имѣютъ еще и самостоятельное теченіе вокругъ земли, происходящее въ плоскости эклиптики. Послѣдняя пересѣкается съ экваторомъ во время весенняго и осенняго равноденствія". Витте.-- "Здѣсь Данте намекаетъ на различное движеніе экватора и зодіака, именно -- на движеніе звѣзднаго неба съ востока на западъ, наибольшее у экватора, и на движеніе планетъ по зодіаку, косвенно направленное къ тому и другому полюсу и всегда къ востоку". Понта.
   11. "Зиждитель" (въ подлинникѣ: maestro), т. е. божественный Строитель, Богъ. "Да веселится Господь о дѣлахъ своихъ". Псалм. СШ, 31.-- "Богъ такъ возлюбилъ Свое твореніе, хранимое Имъ въ Его идеѣ, что всегда созерцаетъ его съ благоволеніемъ и никогда не отвращаетъ отъ него очей Своихъ: этимъ символомъ обозначается сохраняющее Провидѣніе, столько же необходимое, какъ и движущее". Скартаццини.
   13. "Здѣсь", т. е. въ экваторѣ. "Развѣтвляетъ" (si dirama), т. е. дѣлится на вѣтви, какъ стволъ дерева. Отъ экватора отдѣляется (такъ сказать отвѣтиляется) эклиптика, по которой движутся солнце и планеты, причемъ плоскость эклиптики пересѣкаетъ плоскость экватора подъ угломъ въ 23о 30'". Ломбарди.
   15. Въ подлинникѣ: Per soddisfare al mondo сhe li chiama, т. e. чтобы удовлетворить міръ, который ихъ призываетъ.
   16--18. Вслѣдствіе такого косвеннаго движенія планеты приближаются къ каждой части земли такъ, что могутъ проявлять данныя имъ силы повсюду, и ни отъ одной изъ нихъ не отходятъ такъ далеко, чтобы потерять свое вліяніе. Если бы путь солнца шелъ параллельно экватору, то зима не смѣнялась бы лѣтомъ и жизнь была бы мыслима лишь въ сосѣдствѣ съ экваторомъ. Сличи Витте.
   19. "Отъ наклоннаго положенія зодіака, несущаго планеты то къ сѣверному, то къ южному полушарію, зависитъ правильная и послѣдовательная смѣна временъ года, большая или меньшая продолжительность которыхъ зависитъ отъ большаго или меньшаго наклоненія зодіака. Здѣсь, слѣдовательно, проводится мысль, что времена года, будь они слишкомъ продолжительны или слишкомъ коротки, произвели бы величайшее разстройство во всей природѣ". Понта.
   22. "На скамьѣ своей" (sovra il tuo banco), т. e. на скамьѣ, на которой ты сидишь, изучая мою книгу.-- "Теперь вдумайся спокойно въ то, что я даю тебѣ, какъ предвкушеніе, а не какъ самую суть или ядро предмета, прежде чѣмъ ты выбьешься изъ силъ въ полетѣ за мною. По толкованію нѣкоторыхъ итальянскихъ комментаторовъ, все то, что здѣсь говоритъ Данте о пути солнца, имѣетъ аллегорическій смыслъ: экваторъ означаетъ будто бы папу, или церковную власть, зодіакъ или эклиптика -- императора, или свѣтскую власть. Оба круга отстоять на 23о одинъ отъ другого и только въ точкѣ, откуда исходятъ и оканчиваются, они соприкасаются между собою, что указываетъ на то, что Богъ есть начало и конецъ обоихъ. Если обѣ эти власти смѣшаются между собой, то произойдеть полное распаденіе всего человѣческаго общества; если же та и другая будутъ пребывать на своей дорогѣ, то цивилизація достигнетъ высшей степени, а міръ -- благополучія. Такое толкованіе можетъ быть нѣсколько натянуто; однако, высказанный въ стихахъ 22--27 намекъ показался бы въ высшей степени страннымъ читателю, если бы за буквальнымъ смысломъ 13--21 стиховъ не скрывалось аллегоріи". Ноттеръ.
   28. "Владыка слугъ природы", собственно старѣйшій служитель (Lo mill istro maggior), т. e. солнце, названное въ Бытіи I, 16: "свѣтило большее". "По ученью тогдашней астрономіи, солнце сообщаетъ свѣтъ и теплоту не только планетамъ, но и неподвижнымъ звѣздамъ, которымъ не приписывалось никакого собственнаго свѣта". Витте.
   29. Т. е. запечатлѣваетъ на сопричастныхъ ему естественныхъ тѣлахъ силу, получаемую имъ отъ неба.
   30. Ѳома Аквинскій (Sum. Theol. p. I, qu. X, art. 4) называетъ время "mensura motus", прибавляя: "Solum illud mensuratur tempore, quod habet principium et finem in tempore".
   31--33. "Той точки", т. e. созвѣздія Окна, о чемъ было сказано въ стихахъ 8 и 9 этой пѣсни. "Съ весенняго равноденствія до лѣтняго поворота (солнцестоянія) солнце съ каждымъ днемъ восходитъ все ближе къ нашему (сѣверному) полюсу, а потому съ каждымъ днемъ все ранѣе. Такое движеніе, названное здѣсь Данте спиралью, въ своемъ Convivio онъ сравниваетъ съ винтомъ". Витте. "Движеніе солнца вокругъ земли, по Птолемеевой системѣ, правильно названо винтовой линіей, и теперь именно солнце стояло какъ разъ въ срединѣ этихъ извилинъ, по мѣрѣ прохожденія которыхъ дни все прибываютъ, и солнце съ каждымъ днемъ восходить все раньше и раньше". Филалетъ.
   34--36, Данте возносится на солнце, но такъ быстро, что не замѣчаетъ своего подъема, такъ же точно, какъ при появленіи мысли человѣкъ не замѣчаетъ, какъ она въ немъ возникла.
   37--40. Текстъ этихъ стиховъ читается въ кодексахъ различно: въ однихъ: О Beatrice! въ другихъ: Е Beatrice (и Беатриче); въ третьихъ: È Beatrice, quella. Во всѣхъ трехъ случаяхъ толкованіе дается различное. Въ настоящемъ переводѣ держались первой редакціи.
   41--42. Т. е. не разнообразіемъ цвѣтовъ, но единственно большею силою блеска, какъ искра въ пламени (Рая VIII, 16).
   44--45. Такого блеска нельзя ни описать, ни вообразить (такъ какъ ярче солнца мы ничего себѣ представить не можемъ), но мы можемъ этому вѣрить и желать увидѣть (въ подлинникѣ: e di veder si brami).
   46--48. "Данте не можетъ описать блескъ солнца, ибо если глазъ человѣческій не въ состояніи вынести солнечнаго свѣта, то и наша фантазія не можетъ вообразить что либо болѣе свѣтлое". Флейдереръ. Фантазія -- такая способность души, которая можетъ составить образы только о вещахъ, доступныхъ чувствамъ; глазъ же никогда не видѣлъ свѣта, сильнѣе солнечнаго, а потому и не можетъ вообразить себѣ сильнѣйшаго свѣта. "Ἡ δὲ φαντασία κίνησίς τε δοκεῖ εἶναι καὶ οὐκ ἄνευ αἰσϑήσεως γίγνεσθαι, ἀλλ' αἰσϑανομένος καὶ ὦν αἴσϑησίς ἐστιν". Аристот. De An. III. 3, 11; ibid. 13.
   49--51. T. e. обитающіе въ солнцѣ облечены въ свой собственный блескъ, превосходящій солнечный.-- "Четвертая семья" (la quarta famiglia) Небеснаго Царя -- обитатели солнца, духи христіанскаго познанія (теологи), для которыхъ пищею (che sempre la sazia) и успокоеніемъ служить постиженіе Св. Троицы, тайны, какъ рождается отъ Бога-Отца Сынъ и какъ исходитъ (по католическому ученію, отъ Отца и Сына) Духъ Святый (come spira e come fîglia).-- Схоластики, находившіе и въ этой жизни высшимъ блаженствомъ тонкости мудрствованія, полагали и учили, что небесное блаженство состоитъ преимущественно въ обладаніи интеллектуальностью, далеко превосходящею земную.
   53. Солнце ангеловъ -- солнце духовное, интеллектуальное,-- то, которое даетъ свѣтъ ангеламъ, какъ наше небесное даетъ свѣтъ людямъ, т. е. Богъ
   59--63. "Данте хочетъ уже совсѣмъ углубиться въ Божество и полагаетъ, что онъ можетъ обойтись безъ помощи Беатриче (богословія). Такое желаніе не противно ей, но тѣмъ не менѣе она напоминаетъ Данте своей улыбкой, что онъ еще не вполнѣ приготовленъ къ этому блаженству. Эта улыбка пробуждаетъ его и напоминаетъ, что онъ напередъ долженъ осмотрѣть другіе предметы". Каннегиссеръ.-- "Въ Богѣ человѣкъ видитъ единство, когда же онъ обращается къ созданію, то единство раздробляется на части". Ноттеръ.-- "Связь думъ моихъ" (Міа mente unita), вѣрнѣе: единство думъ моихъ, сосредоточенныхъ на Boids.
   64. Первое колесо теологовъ; второе является въ XII, 5.
   65. Они располагаются въ формѣ круга около Данте и Беатриче, которые оказываются такимъ образомъ въ центрѣ" этого круга.
   66. Въ подлинникѣ: Più dolci in voce che in vista lucenti, т. e. болѣе сладостны своимъ голосомъ, чѣмъ свѣтозарны для глазъ. "Аллегорическій смыслъ: сладость ихъ ученія превосходить ихъ славу". Бенвенуто Рамбалди Ландино.
   67--69. "Дщерь Латоны" -- Діана, т. е. луна (Чистил. XX, 131). Вѣнецъ вокругъ нея, или, какъ въ подлинникѣ: поясъ (ci nger), -- радуга вокругъ луны, являющаяся вслѣдствіе отраженія ея лучей въ окружающихъ парахъ, особенно, когда эти пары замерзаютъ въ мельчайшіе иглообразные кристаллы.-- "Нити", т. е. радужныя полосы въ этой зонѣ или поясѣ.
   70--71. "Въ дворахъ небесъ" (nella corte del ciel) -- выраженіе чисто библейское. Представляя Бога монархомъ (императоромъ) неба, Данте нерѣдко называетъ праведныхъ Его дворомъ, а первенствующихъ между ними -- патриціями, князьями, баронами и проч.-- "Камни драгоцѣнные" (gioie) -- вообще сокровища, величіе славы рая.
   72. Т. е. "нельзя описать ихъ словами. Метафора эта заимствована изъ запрещенія вывозить изъ страны произведенія великихъ художниковъ, живописцевъ, скульпторовъ". Вольпи.
   74. Въ подлинникѣ: Chi non s'impenna si, che lassù voli -- кто не снабженъ крыльями, чтобы летать въ небо. "Надѣющіеся на Господа поднимутъ крылья, какъ орлы". Исаіи XL, 31.
   75. Здѣсь перифразъ пословицы: кто пожелалъ бы узнать объ этомъ отъ меня, -- все равно, что сталъ бы разспрашивать нѣмого. Въ такой степени невозможно передать человѣческой рѣчью сладость того пѣнія.
   77. Въ троекратномъ обращеніи теологовъ Бути видитъ аллегорическій смыслъ, именно: первое обращеніе вокругъ памяти, второе -- вокругъ разума, третье -- вокругъ воли. Бенвенуто Рамбалди видитъ здѣсь символъ Троицы.
   78. "Этимъ сравненіемъ поэтъ хочетъ сказать, что движеніе духовъ около него совершалось медленно, кругообразно и постоянно въ одинаковомъ отъ него разстояніи". Антонелли.
   79--80. Сравненіе, взятое изъ существовавшаго во времена Данте обычая танцовать подъ напѣвъ какой нибудь аріи, причемъ танцующія дѣвушки, какъ скоро перемѣнялся напѣвъ или ритмъ напѣваемой пѣсни, не прекращая танца, замедляли свое движеніе, какъ бы вслушиваясь въ новый размѣръ аріи, чтобы сообразовать съ нимъ движенія своихъ ногъ.-- "Баллата" (то же, что и баллада) -- пѣсня, подъ звуки которой танцевали.
   82. Голосъ Ѳомы Аквинскаго. См. стихъ 99.
   83--85. "Здѣсь прекрасно выражены предваряющая благость, зажигающая въ насъ любовь къ благу, и совершенствующая благость, сообщающаяся намъ при нашемъ содѣйствіи". Филалетъ.
   86. Планеты, по которымъ возносится Данте, представляются какъ бы ступенями небесной лѣстницы.
   87. Въ подлинникѣ: U' senza risalir nessun discende -- откуда никто не сходитъ, чтобъ не подняться вновь. "Кто разъ достигъ неба, не можетъ больше потерять его: онъ можетъ спуститься въ низшіе круги неба, даже сойти на землю, но мѣсто его на небѣ уже упрочено. Этимъ поэтъ какъ бы высказываетъ увѣренность въ будущемъ своемъ блаженствѣ. Впрочемъ, можно понимать этотъ стихъ иначе: кто хоть однажды вкусилъ небесное блаженство, тотъ никогда не найдетъ радости въ чемъ нибудь земномъ, а душа его будетъ вѣчно стремиться на небо". Ноттеръ. Сличи Чист. II, 91.
   88--90. Смыслъ: "такъ какъ Господь столь благостенъ къ поэту и такъ какъ праведники читаютъ въ Богѣ эту благость Его къ нему, а въ немъ самомъ жажду поученія, то они не могутъ желать ничего иного, какъ утолить эту его жажду: иначе они выказали бы въ себѣ несвободное, нескойственное праведнымъ состояніе". Штрекфусъ.-- "Въ винѣ", въ подлинникѣ: Qual ti negasse il vin della sua fiala Per la tua sete, т. e. кто бы отказалъ твоей жаждѣ дать вина изъ своего фіала.-- "Премудрость растворила вино свое и приготовила у себя трапезу". Притчи Соломои. IX, 1, 5.
   91--92. Возвращеніе къ сравненію съ короной или вѣнкомъ, какъ въ ст. 66.
   94. Т. е. я принадлежалъ къ ордену доминиканцевъ, основанному Доминикомъ (Рая XII, 46--126) преимущественно для борьбы съ еретиками.
   96. "Благотворительная душа будетъ насыщена". Притъ XI, 25. Стихъ этотъ подробно комментируется самимъ Даніе въ слѣдующей пѣсни.
   98. "Альбертъ, прозванный Великимъ (Albertus Magnus), родился въ 1193 году въ Лауингинѣ, въ Швабіи; онъ происходилъ изъ графскаго рода Больштедть, учился въ Падуѣ и въ 1221 г. вступилъ въ орденъ доминиканцевъ. Пріобрѣтя, какъ преподаватель, великую славу въ Кёльнѣ и Парижѣ, онъ былъ сдѣланъ въ 1237 г. генеральнымъ викаріемъ, а потомъ и провинціаломъ этого ордена въ Германіи. Въ 1260 г. его возвели въ санъ епископа въ Регенсбургѣ, но черезъ два года онъ опять возвратился въ свой монастырь въ Кёльнѣ, гдѣ и скончался въ 1280 г. Его работы по философіи заключались въ комментированіи Аристотеля и его греческихъ и арабскихъ толкователей; въ теологіи онъ слѣдовалъ по стопамъ Петра Ломбардскаго, о которомъ скажемъ ниже, въ примѣч. къ ст. 107. Обладая огромными познаніями въ области тогдашнихъ наукъ, онъ считался современниками за свою ученость звѣздой первой величины. Католическая церковь причислила его къ лику святыхъ". Филалетъ.
   99. "Ѳома Аквинскій". "Этотъ великій докторъ церкви, справедливо почитаемый за величайшаго философа и теолога среднихъ вѣковъ, родился въ 1227 году (по Филалету въ 1224 г.) въ замкѣ (castello) Рокказекка, въ шести миляхъ отъ Монте Кассино, въ графской фамиліи Aquino (отецъ его былъ Ландольфо графъ д'Аквино и мать Теодора де Карачіолли). Въ 1243 г., несмотря на сопротивленіе матери, поступилъ въ орденъ доминиканцевъ и первоначальное образованіе получилъ въ монастырѣ Монте Кассино. Отсюда, вмѣстѣ со своимъ, принципаломъ Джіованни Тейтонико, отправился въ Кёльнъ, гдѣ учился у Альберта Великаго, и когда этотъ послѣдній былъ вызванъ въ Парижъ, онъ послѣдовалъ за нимъ и тамъ закончилъ свое образованіе. Въ 1218 году онъ вернулся въ Кёльнъ, гдѣ и былъ назначенъ учителемъ (maestro) студентовъ коллегіи, открытой тогда въ Кёльнѣ по образцу университета. Послѣ того онъ преподавалъ въ Парижѣ какъ бакалавръ, лиценціатъ и докторъ и здѣсь познакомился съ францисканцемъ Бонавентурой. Затѣмъ его призвали въ Римъ и оттуда въ Неаполь, гдѣ онъ два года преподавалъ богословіе, послѣ чего, по повелѣнію папы Григорія X, былъ отправленъ на соборъ въ Ліонъ. Въ дорогѣ онъ скончался 7-го марта 1274 г., какъ полагали, отравленный по приказанію Карла Анжуйскаго (Сличи Чистил. XX, 69 и примѣч.). Изъ многочисленныхъ его сочиненій самыя знаменитыя: Summa totius Theologiae tripartita и Summa contra Gentiles. По духу и глубокомыслію онъ далеко превосходитъ своего учителя и представляетъ, какъ ученый, одно изъ замѣчательнѣйшихъ явленій среднихъ вѣковъ. Онъ получилъ названіе Doctor angelicus и канонизованъ 18-го іюля 1323 г. Куно Фишеръ говорить о немъ (Gesch. der neuen Phil. 8-а Ausg. 1, 68): "Er vollbrachte die Lösung der scholastischen Aufgabe, er gab das Kirchenphilosophische System, in welchem Augustin, der Lombarde und Aristoteles in einander gefügt waren. Er hat die aristotelische Entwicklungslehre im Geist der kirchlichen `Weltherrschaft Christianisirt, wie einst der Areopagit die neuplatonische Emanationslehre im Geist der hierarchischen Kirchenordnung christianisirt hatte". Скартаццини.
   101. T. e. слѣдуй глазами за моей рѣчью и замѣчай тѣхъ, кого я буду называть по порядку, начиная справа налѣво отъ меня.
   104. Франческо Граціано, учитель школы при церкви Санта Феличе въ Болоньѣ и знаменитый каноникъ изъ древняго тосканскаго города Кіузи, нынѣ почти разрушеннаго; умеръ въ половинѣ XII столѣтія. Онъ -- авторъ знаменитаго Decretum Gratiani (1150 г.) или Concordantia discordantium canonum, первой части Corpus juris canonici, который, какъ извѣстно, кромѣ собственно церковныхъ постановленій, содержитъ въ себѣ много постановленій гражданскаго права, почему и можно сказать, что онъ принесъ пользу и духовному, и свѣтскому суду. Эта компиляція составлена изъ текстовъ Св. Писанія, изъ апостольскихъ и соборныхъ каноновъ, изъ папскихъ декреталій и изъ выдержекъ изъ св. отцовъ. Скартаццини. "Можетъ быть", говоритъ Филалетъ, "Данте съ намѣреніемъ здѣсь указываетъ на Декреталіи Граціана. въ противоположность позднѣе появившимся Декреталіямъ папы Григорія IX и Liber sextus decretalium папы Бонифація VIII, о которомъ поэтъ говоритъ въ 134 ст. "предыдущей пѣсни".
   107. Петръ Ломбардскій (Petrus Lombardus), родомъ изъ Наварры, изучалъ теологію въ Болоньѣ, потомъ въ Реймсѣ и въ 1155 г. былъ возведенъ въ епископы Парижа. Послѣ долгой преподавательской дѣятельности умеръ въ 1161 г. Онъ пріобрѣлъ величайшую славу своимъ богословскимъ руководствомъ Compendium Libri IV sententiarum, почему и получилъ прозваніе "Magister sententiarum". Хотя это руководство не что иное, какъ компиляція, нерѣдко состоящая только изъ сопоставленія различныхъ мнѣній отцовъ церкви безъ собственнаго заключенія автора, тѣмъ не менѣе учебникъ его пользовался великою славою въ теченіе всего средневѣковаго періода. Куно Фишеръ говоритъ о немъ: "Ei' verhielt sich zur Kirchenlehre, wie sein Zeitgenosse Gratian zum Kirchenrecht". Это былъ простой, благочестивый человѣкъ; мать его была бѣдная крестьянка. Въ предисловіи къ своему сочиненію, посвященному церкви, между прочимъ, онъ говоритъ: "Cupientes aliquid de tenuitate nostra cum paupercula in Gazophylacium Domini mittere" (Мы желали отъ скудости нашей, вмѣстѣ съ бѣдной вдовицей, вложить нѣчто въ сокровищницу Божію); на эти-то слова и указываетъ Данте въ ст. 107--108.
   109--111. Соломонъ, царь израильскій. "Онъ по праву помѣщенъ здѣсь пятымъ между doctores ecclesiae, оставивъ намъ три каноническія, назидательныя книги, которыя Гуго С. Викторъ приравниваетъ къ тремъ наукамъ, излагаемымъ философами своимъ ученикамъ, а именно: Притчи -- къ этикѣ: въ нихъ онъ учитъ правиламъ нравственности юношу; Экклезіастъ -- къ физикѣ: въ немъ онъ наставляетъ болѣе зрѣлаго мужа, и Пѣснь Пѣсней, брачную пѣснь Христа и церкви,-- къ геологіи. Къ этой послѣдней книгѣ, аллегорическій смыслъ которой сильно занималъ мистиковъ среднихъ вѣковъ, относится ст. 110". Филалетъ.
   111. Этотъ стихъ относится къ спору богослововъ о томъ, спасенъ или нѣтъ Соломонъ. "De quo altercatіо est inter sanctos quosdam et theologos utrum sit damnatus vel salvatus". Пьетро Данте.
   111--114. Приписывая Соломону такую глубину знаній, Данте имѣетъ въ виду слова Библіи: "Вотъ, Я сдѣлаю по слову твоему: вотъ, Я даю тебѣ сердце мудрое и разумное, такъ что подобнаго тебѣ не было прежде тебя и послѣ тебя не возстанетъ подобный тебѣ". III Царств., III, 12.-- "Истина коль истинна", se il vero è vero, т. e. если истинно Св. Писаніе, которое -- сама истина.
   115--117. "Здѣсь разумѣется Діонисій Ареопагитъ, обращенный ап. Павломъ въ христіанство (Дѣянія Апост. XVII, 34). Сперва онъ былъ епископомъ въ Аѳинахъ, а потомъ, по преданію, епископомъ въ Парижѣ, гдѣ и претерпѣлъ мученичество. Ему приписывается много различныхъ (большею частью чужихъ) сочиненій, изъ которыхъ особенно славятся двѣ книги: De coelesti et ecclesiastica hierarchia (первая по-гречески: περὶ τῆς οὐρανίας ίεραρχίας). Представляя изъ себя странную смѣсь христіанскихъ и неоплатоническихъ идей, книги эти тѣмъ не менѣе пользовались большимъ уваженіемъ въ средніе вѣка, особенно у мистиковъ, но также и у писателей болѣе строгой школы, напримѣръ, у Ѳомы Аквинскаго. Въ нихъ излагается ученіе объ ангелахъ, объ ихъ дѣленіи на іерархіи, хоры и проч." Филалетъ.
   118--120. Большинство комментаторовъ разумѣетъ здѣсь Павла Орозія, испанскаго пресвитера, жившаго въ началѣ V вѣка и написавшаго всемірную исторію вплоть до своего времени; въ ней онъ старается доказать, что бѣдствія, постигшія Римскую имперію, произошли не отъ христіанства, какъ утверждали язычники. Орозій написалъ свою книгу по настоянію блаж. Августина, который пользовался его трактатомъ для своей книги De civitate Dei. Помѣщая его между людьми, признававшимися звѣздами первой величины въ дѣлѣ знанія, Данте указываетъ, однако, на его второстепенное значеніе, назвавъ его малѣйшимъ (piccioletta luce). Во всякомъ случаѣ, здѣсь нельзя разумѣть Св. Амвросія, какъ полагали древніе комментаторы, а того менѣе Лактанція (мнѣніе, высказанное первый разъ въ 1829 г. Карломъ Феа).-- Объ Августинѣ сличи Рая XXXII, 35.
   124--129. Это -- извѣстный Аницій Марцій Северинъ Боэцій, родившійся по однимъ въ 470, по другимъ -- 480 г. нашей эры; онъ былъ глубокимъ знатокомъ греческой и латинской литературы. Возведенный въ санъ сенатора при готскомъ королѣ Теодорихѣ, онъ былъ заподозрѣнъ этимъ королемъ въ тайныхъ сношеніяхъ съ византійскимъ дворомъ для освобожденія Рима отъ готовъ; вслѣдствіе этого, по повелѣнію Теодориха, былъ заключенъ въ тюрьму въ Павіи, гдѣ провелъ шесть мѣсяцевъ. За это время Боэцій написалъ свою знаменитую книгу: De Consolatione Philosophiae. Затѣмъ, послѣ жесточайшихъ мукъ, онъ былъ казненъ вмѣстѣ съ тестемъ своимъ Симмахомъ въ 524 или 525 г. Онъ погребенъ въ Павіи въ церкви San Pietro in Ciel d'oro (Cieldauro). Боэцій, какъ извѣстно, былъ любимѣйшимъ писателемъ Данте.
   131. Исидоръ (Isidorus Hispaniensis), епископъ Севильскій (ум. 636 г.), жилъ во времена вестготскаго короля Рекареда, много содѣйствовалъ очищенію Испаніи отъ аріанства и считался у испанцевъ за пророка. Человѣкъ благочестивый и весьма начитанный, онъ написалъ много очень распространенныхъ въ средніе вѣка сочиненій; изъ нихъ главнѣйшія Originum seu etymologiarum libri XX,-- родъ энциклопедіи, содержащей много отрывковъ изъ сочиненій, нынѣ потерянныхъ; De ecclesiasticis officiis libri II; Sententiarum sive de summo bono libri III. Сочиненія его впослѣдствіи были сильно испорчены интерполяціями (вставками), отчего возникли пресловутыя Псевдо-Исидоровы Декреталіи.
   Беда (Venerabilis), англосаксонскій монахъ, родился въ 674 г. въ Нортумберлэндѣ. Сочиненія его касались всѣхъ въ то время извѣстныхъ знаній; онъ особенно замѣчателенъ, какъ первый историкъ церкви послѣ переселенія народовъ. Онъ написалъ хронику о шести эпохахъ (отъ сотворенія міра до 721 г.) (De Ratione Temporum) и церковную исторію Англіи (Historia ecclesiastica gentis Britannum) въ 5 книгахъ. Хотя и не причтенный церковью къ лику святыхъ, онъ пользовался великимъ уваженіемъ въ народѣ, въ которомъ ходило много легендъ объ его чудесахъ. Между прочимъ, разсказывали, что, по смерти его, одинъ изъ учениковъ Беды, которому поручено было сдѣлать надпись на могильномъ памятникѣ, вырѣзалъ на камнѣ эпитафію въ латинскихъ стихахъ, начинавшихся такъ:
   
   Наеc sunt in fossa Bedae ossa.
   
   Надо было вставить въ пустое мѣсто слово sancti или presbyteri; но такъ какъ ни то, ни другое не соотвѣтствовало размѣру стиха, онъ углубился въ разныя писанія, придумывая болѣе подходящее, и въ это время заснулъ; а когда онъ проснулся, то къ удивленію своему нашелъ, что пустое мѣсто на камнѣ было заполнено (ангеломъ, по его предположенію;, и получился такой стихъ:
   
   Наеc sunt in fossa Bedae Venerabilis ossa.
   Лонгфелло.
   
   Ричардъ С. Викторъ (Riccardo da San Vittore), названный Magnus Contemplator, мистическій теологъ XII вѣка, родомъ шотландецъ, пріоръ монастыря St. Victor, около Парижа, гдѣ умеръ въ 1173 г. "Въ этомъ монастырѣ учредилась философско-богословская школа, стремившаяся до извѣстной степени примирить противоположныя направленія мистиковъ и схоластиковъ. Ричардъ былъ однимъ изъ замѣчательнѣйшихъ людей этой школы. Спекулятивно-схоластическое направленіе Ричардъ преимущественно преслѣдовалъ въ своемъ глубокомысленномъ трактатѣ De trinitate libri VI; мистическое же направленіе его выражалось въ двухъ сочиненіяхъ: Benjamin minor s. de praeparatione animi ad contemplâtionem, и Benjamin major s. de contemplatione. Онъ опредѣляетъ созерцаніе какъ "libera mentis perspicacia in sapientiae spectacula cum admiratione suspensa" и раздѣляетъ его на шесть ступеней, при чемъ на послѣдней ступени человѣкъ можетъ, подъ сверхъестественнымъ наитіемъ Божіимъ, достичь до экстаза (alienatio animi). Но при этомъ Ричардъ предостерегаетъ противъ мистицизма и мечтательности, не допуская такого умствованія, которое не было бы основано на авторитетѣ Св. Писанія. Вслѣдствіе этого Данте и говоритъ о немъ, что въ созерцаніи "онъ былъ не человѣкъ", а вѣрнѣе -- болѣе чѣмъ человѣкъ (Che а considérar fu più che viro). Филалетъ.
   136. Сигіеръ изъ Брабанта, во второй половинѣ XIII вѣка училъ съ большимъ успѣхомъ философіи въ Парижѣ въ улицѣ Фуарръ, названной такъ вслѣдствіе производившейся въ ней дешевой продажи соломы (fourrage), или отъ мѣшковъ съ соломой, на которыхъ сидѣли студенты въ аудиторіяхъ учителей философіи, помѣщавшихся въ этой улицѣ. Повидимому, онъ по преимуществу былъ логикомъ и діалектикомъ. Въ 1278 году Сигьеръ былъ призванъ доминиканцемъ Симономъ дю Валемъ предъ судебный трибуналъ въ Ст.-Этьенѣ по обвиненію въ ереси, но былъ оправданъ. Изъ сочиненій его наиболѣе извѣстны толкованія Аристотелевой Политики, Quaestiones naturales и Impossibilia; въ этомъ послѣднемъ онъ излагаетъ защиту нѣкимъ діалектикомъ многихъ невозможныхъ положеній предъ докторами школы. Первымъ защищается тезисъ: Deum non esse. Это вѣроятно и послужило поводомъ для обвиненія его въ ереси, хотя здѣсь имѣлась цѣль лишь предложить діалектическія задачи съ ихъ рѣшеніемъ. Филалетъ. Витте.
   138. Въ подлинникѣ: читалъ или училъ силлогизмамъ, приводившимъ къ ненавистнымъ истинамъ, въ чемъ можно предположить намекъ на обвиненіе Сигьера въ ереси доминиканцами, почему противъ него писалъ будто бы даже Ѳома Аквинскій.
   

ПѢСНЬ ОДИННАДЦАТАЯ.

   1--12. Это обращеніе къ людямъ, по замѣчанію Веллутелло, весьма напоминаетъ начало первой сатиры Персія:
   
   О curas hominam! о quantum est in rebus inane.
   
   Даніелло приводить, кромѣ того, стихи Лукреція:
   
   Sed nil dulcius est, bene quarn mutina ten ere
   Edita doctrina sapien turn templa serena,
   Despicere unde queas alios: passumque videre
   Errare, atque viam palantis quaerere vitae:
   Certare ingenio, contendere nobilitate;
   Nocte atque dies niti pracstante labore
   Ad sum mas emergere opes, rerumque potiri.
   O miseras hominum mentes, о pectora coeca.
   (De rer. natur. II, 14 и слѣд.).
   
   "Все это мѣсто возвеличиваетъ небесное созерцаніе въ противоположность земному, бѣдному знанію и стремленіямъ къ наслажденію". Флейдереръ.-- Различныя ложныя стремленія человѣка противопоставляются въ этихъ стихахъ стремленіямъ истиннымъ: прежде всего указывается на науки умозрительныя, совершенство логики или философіи вообще; потомъ на юриспруденцію и медицину, затѣмъ на теологію или, вѣрнѣе, на представителей ея -- духовное сословіе, имѣющее въ виду лишь земное счастье; на стремленіе завладѣть властью (духовною или свѣтскою, ст. 5 и 6); на стремленіе къ обогащенію дозволенными и недозволенными средствами (7) и на земныя удовольствія въ плотскихъ забавахъ и праздности (8 и 9). Филалетъ.
   2. "Силлогизмы". "Силлогизмъ есть разсужденіе, состоящее изъ трехъ предложеній: большей посылки, меньшей и заключенія. Люди часто ошибаются въ одномъ изъ этихъ трехъ предложеній или въ заключеніи, разсуждая, напримѣръ, такъ: высшее благо то, которое.можетъ дать все человѣку; деньги могутъ дать все человѣку; слѣдовательно деньги -- высшее благо. Большая посылка неоспорима; меньшая, хотя и подтверждается опытомъ, но тѣмъ не менѣе ошибочна, ибо деньги удовлетворяютъ не всѣмъ нуждамъ". Бенвенуто Рамбалди.
   4. "Афоризмы"; здѣсь разумѣются "Афоризмы Гиппократа" (Ада IV, 143; Чистил. XXIX, 137). переведенные съ греческаго на латинскій Константиномъ Карѳагенскимъ, комментированные Галеномъ. Этотъ переводъ послужилъ потомъ къ основанію знаменитой медицинской школы въ Салерно. "Изучать афоризмы" значитъ изучать медицину.
   8. "Въ дѣлахъ житейскихъ".-- "Никакой воинъ не связываетъ себя дѣлами житейскими, чтобы угодить военачальнику". И къ Тимоѳ. II, 4.
   13--15. Послѣ непродолжительнаго ликованія и пѣнія (X, 146 и слѣд.), всѣ двѣнадцать теологовъ перваго вѣнка занимаютъ свое прежнее мѣсто въ общемъ кругѣ праведныхъ, пламенѣя тамъ какъ свѣчи предъ престоломъ Господнимъ.
   16--18. Ясно, что это говоритъ все тотъ же Ѳома Аквинскій. Онъ улыбается, видя заблужденіе Данте, полагающаго, что праведные не видятъ, что происходитъ въ его душѣ, тогда какъ Ѳома читаетъ въ ней и знаетъ уже, въ чемъ сомнѣвается Данте, хотя тотъ и не высказываетъ своихъ сомнѣній (19-21).
   19--21. Смыслъ: такъ какъ я сіяю блескомъ вѣчнаго свѣта, то, вперяя взоръ свой въ этотъ свѣтъ, познаю, что вызываетъ и откуда исходятъ въ тебѣ твои мысли. Въ нѣкоторыхъ спискахъ вмѣсто risplendo, сіяю, стоитъ m'accendo, пылаю.
   22--26. Данте желаетъ, чтобы Ѳома подробнѣе и понятнѣе изложилъ то, на что онъ намекаетъ въ предыдущей пѣсни, ст. 94--96, и ниже, въ ст. 112--114. Послѣдніе стихи изъясняются въ XIII пѣсни Рая. "Въ упомянутыхъ выше стихахъ (94--96) высказывается похвала доминиканскому ордену, къ которому принадлежалъ Ѳома Аквинскій, а вмѣстѣ и порицаніе начинавшемуся въ немъ разложенію. Чтобы обосновать то и другое мнѣніе, Данте дѣлаетъ историческій очеркъ обоихъ возникшихъ въ глубинѣ среднихъ вѣковъ монашескихъ орденовъ: доминиканскаго и францисканскаго. Въ послѣдующихъ стихахъ онъ развиваетъ мысль о церковно-историческомъ значеніи ихъ, затѣмъ въ этой же пѣсни высказываетъ похвалу основателю одного, а въ слѣдующей -- другого ордена, но оба раза заканчиваетъ свой панегирикъ порицаніемъ развращенности каждаго института въ отдѣльности. При этомъ весьма глубокомысленно то, что похвалу св. Франциску онъ влагаетъ въ уста Ѳомы Аквинскаго, украшенія доминиканскаго ордена, а похвалу св. Доминику -- святого Бонавентуры, одного изъ замѣчательнѣйшихъ представителей францисканскаго ордена и жизнеописателя св. Франциска. Каждаго изъ нихъ Данте заставляетъ высказать порицаніе своему собственному ордену. Можно ли было тоньше и умнѣе осудить тѣ враждебныя отношенія, которыя возникли между двумя орденами въ его время?" Филалетъ. "Въ этой весьма тонкой и благородной формѣ изложенія легко усмотрѣть намѣреніе поэта, пытающагося, въ виду возникшихъ враждебныхъ отношеній между двумя орденами, склонить ихъ къ примиренію, къ единодушному стремленію къ одной общей духовной цѣли (40 и слѣд.). Рядомъ съ поэтическими красотами, эти двѣ пѣсни, съ ихъ обличительными рѣчами противъ двухъ могущественныхъ монашескихъ орденовъ того времени, по смѣлости и по глубинѣ евангельской истины должны быть отнесены къ числу самыхъ замѣчательныхъ мѣстъ въ этой поэмѣ". Флейдереръ.
   31--35. Т. е. "чтобы невѣста, церковь (Рая X, 140), съ которою Христосъ (по прообразу Пѣсни Пѣсней) сочетался смертью Своею на крестѣ, утѣшилась и радостнѣе шла по своему пути,-- Зиждитель міра послалъ ей воиновъ св. Франциска и Доминика". Копишъ.-- "При гласѣ звучномъ", сличи: Матѳ. XXVII, 46, 50; Марка XV, 34, 37; Луки XXIII, 46; Евр. V, 7: "Съ сильнымъ воплемъ".
   36. "И тамъ, и здѣсь", т. е. "въ жизни созерцательной и въ жизни активной". Бути.
   37--39. Къ серафимамъ здѣсь приравнивается св. Францискъ, а къ херувимамъ -- св. Доминикъ. "Свойство серафимовъ, имя которыхъ у Діонисія (X, 115) переводится словомъ "согрѣвающіе", calefacieiites, ἐμρησταί, состоитъ въ пыланіи къ Богу и въ сообщеніи этого пыла другимъ; свойство же херувимовъ, имя которыхъ означаетъ "полнота познанія", -- copia cognitionis, πλῆϑος γνώσεως, заключается въ одареніи лучами божественной истины, т. е. въ сообщеніи другимъ богопознанія. Эти два свойства мы находимъ во Францискѣ и Доминикѣ. Францискъ, называемый на языкѣ католической церкви Seraphicus, былъ человѣкъ сердца и создалъ орденъ, постоянно державшійся мистическаго направленія въ теологіи, въ которомъ Бонавентура сіяетъ какъ звѣзда первой величины. Въ Доминикѣ преобладало болѣе умственное направленіе, почему и основанный имъ орденъ былъ главнымъ образомъ орденъ ученый. Замѣчательно, что во всѣхъ великихъ движеніяхъ въ духовномъ мірѣ, какъ въ язычествѣ, такъ и въ христіанствѣ, какъ въ католической, такъ и въ другихъ церквахъ, почти всегда одновременно выступали двое, шедшіе по этимъ двумъ направленіямъ ума и сердца. Припомнимъ Платона и Аристотеля, Іоанна и Павла, Лютера и Цвингли, Фенелона и Боссюэ, Руссо и Вольтера". Филалетъ.-- "Впрочемъ, Доминикъ имѣетъ и въ другомъ смыслѣ сходство съ херувимомъ,-- стражемъ, поставленнымъ Господомъ предъ вратами рая съ обнаженнымъ мечомъ въ рукѣ. Къ саду чистаго христіанскаго ученья былъ поставленъ и Доминикъ, какъ охранитель чистоты этого ученія (Рая XII, 72) и онъ охранялъ его даже съ большею ревностью, чѣмъ это нужно (тамъ же, 100)". Витте.
   40. "О первомъ", т. е. о Францискѣ.
   42. "Нельзя точнѣе, чѣмъ въ этихъ стихахъ, охарактеризовать дѣятельность основателей двухъ монашескихъ орденовъ съ католической точки зрѣнія. Къ концу XII и въ началѣ XIII вѣка церкви сталъ угрожать расколъ. Среди возникшихъ тогда многихъ сектъ особенно замѣчательны вальденцы и альбигойцы. Послѣдніе, увлеченные манихейскимъ ученіемъ, напали на догматы вѣры; первые, исходя изъ оппозиціи противъ богатства клира, пріобрѣли себѣ извѣстность добровольной нищетой и обратили свои нападки на внѣшнее управленіе церковью. Особый способъ поученія и даже крутыя мѣры, принятыя противъ сектантовъ сообразно духу того времени, нисколько не помогали. Тогда неистощимая жизненная сила стараго ствола церкви дала изъ себя два отпрыска, спасшіе ее: то были два новыя братства -- доминиканцы и францисканцы. Первые начали борьбу со зломъ, выставивъ изъ среды своей превосходныхъ проповѣдниковъ, и, такимъ образомъ, выступили съ своимъ ученіемъ противъ догматическихъ заблужденій альбигойцевъ. Впослѣдствіи, особенно въ Испаніи, они главнымъ образомъ заправляли ужасами инквизиціи, но въ то же время этотъ орденъ далъ такихъ людей, какъ Ѳома Аквинскій и Альбертъ Великій, и нельзя отрицать великихъ заслуіъ этого ордена. Францисканцы побѣдили вальденцевъ, можетъ быть и безсознательно, ихъ же собственнымъ оружіемъ: осудивъ себя добровольно на нищету, они ближе подошли къ народу и тѣмъ снискали его довѣріе. Вотъ къ этимъ-то двумъ направленіямъ и относятся слова "и тамъ, и здѣсь" въ ст. 36". Филалетъ.
   43. Прежде чѣмъ перейдемъ къ подробностямъ, приведемъ здѣсь жизнеописаніе Франциска Ассизскаго, какъ оно разсказано болландистами. Мы заимствуемъ это жизнеописаніе изъ Breviarium Roman um (Cam pod. 1872) I, 879 и слѣд.: "Francisons, Assisii in Umbria natus, patris exemplum secutus, а prima aetate mercaturam fecit. Qui quodam die pauperem, pro Christi amore flagitantem pecuniam, cum praeter consuetudinem repulisset, repente eo facto commotus, large ei misericordiam impertivit; et ex eo die Deo promisit, же nemini umquam poscenti eleemosynam negaturum. Cum vero post in gravem morbum incidisset, ex eo aliquando confirmatus, coepit ardentius colere officia charitatis. Qua in exercitatione tantum profecit, ut, Evangelicae perfectionis cupidus, quidquid haberet, pauperibus largiretur" etc. Скартаццини.
   43--48. "Въ этихъ терцинахъ весьма точно и наглядно описывается мѣстоположеніе г. Ассизи, родины Франциска, какъ этотъ городъ, расположенный на плодородномъ склонѣ горы, покрытомъ оливковыми деревьями, представляется ѣдущимъ изъ Перуджіи. Гора эта представляетъ отрогъвысокаго горнаго хребта, вершину котораго образуетъ Монте Субазіо. Самый хребетъ лежитъ между двумя почти параллельными долинами рѣкъ, изъ которыхъ Тупино, вытекая невдалекѣ отъ Гвальдо и Ночеры, прорываетъ при Фолиньо горную цѣпь, а Кьяссо (Chiasso) вытекаетъ изъ главнаго хребта Апеннинъ около высоко-лежащаго города Губбіо. Обѣ эти рѣки, соединившись ниже Ассизи, текутъ потомъ на западъ и впадаютъ въ Тибръ. Городъ Губбіо -- родина и епископская резиденція святого Убальда. По другую сторону Тибра, на небольшой возвышенности, лежитъ живописный городъ Перуджія, перемѣнчивый климатъ котораго находится въ естественной связи съ таяніемъ снѣга на Монте Субазіо. Ворота Перуджіи, ведущія въ Ассизи, называются Porta Sole (Солнечныя ворота). Города Ночера и Гвальдо лежатъ, какъ сказано, въ верхней части долины рѣки Тупино, на противоположной строкѣ высокаго хребта горъ. Поэтому Данте говоритъ, что эти два города находятся "подъ ярмомъ въ неволѣ" (piange Per grève giogo Nocera con Goaldo). Мнѣнія объ этомъ расходятся: по однимъ, города эти находились подъ властью перуджіанцевъ, бывшихъ въ то время во главѣ гвельфовъ въ области Анконы; по другимъ, они стонали подъ скипетромъ Роберта неаполитанскаго, нелюбимаго Данте; наконецъ, по третьимъ (что не совсѣмъ правдоподобно), они сильно страдали отъ дурного климата вслѣдствіе близости горнаго хребта (giogo)". Филалетъ.
   49. Т. е. на болѣе плоскомъ отрогѣ горы Субазіо, на которой расположенъ городъ Ассизи.
   50--51. "Солнце", т. е. Францискъ (родившійся около 1182 г.), надѣленный такою же силою, какъ и это естественное солнце (гдѣ теперь находится Данте), когда оно въ срединѣ лѣта, т. е. въ лѣтнее солнцестояніе, восходитъ вблизи поворотнаго круга Рака, подымаясь, примѣнительно къ нашему кругозору, какъ бы изъ волнъ Гангеса. Филалетъ.-- Солнцемъ названъ Францискъ какъ великое свѣтило добродѣтели и вѣры, -- сравненіе, заимствованное можетъ быть у Бонавентуры, который, въ прологѣ къ жизни св. Франциска, примѣняетъ къ нему слова Апокалипсиса (VII, 2д "И видѣлъ я иного Ангела, восходящаго отъ востока солнца и имѣющаго печать Бога живого" и т. д.
   53. Ассизи на простонародномъ языкѣ назывался Ascesi. Здѣсь игра словомъ ascendere -- восходить: "ascesi" значить -- я восходилъ. Слѣдовательно, изъ Assisi взошло какъ бы новое солнце. По поводу этой гиперболы Амперъ (La Grèce, Rome et Dante, p. 285) сказалъ: "Cette hyperbole qui nous étonne n'est pas trop forte pour exprimer l'enthousiasme qu'inspira au moyen âge cet héroïsme du renoncement, et, selon le langage énergique de Dante, ce saint mariage avec la pauvreté, veuve depuis douze siècles de son premier époux".
   55--117. "Нижеслѣдующее знаменитое восхваленіе св. Франциска основано на историческихъ данныхъ. Человѣкъ этотъ дѣйствительно поражаетъ своею чистотою и благородствомъ, вполнѣ заслуживъ, благодаря этимъ качествамъ, названіе "солнца" католической церкви (ст. 50). Сынъ богатаго купца Бернардоне, онъ уже въ молодости отказался, къ досадѣ отца, отъ земныхъ благъ, обрекъ себя на совершенную нищету, или, выражаясь метафорически, обвѣнчался съ нею, какъ съ своей невѣстой, и далъ въ этомъ свой монашескій обѣтъ передъ епископомъ въ Ассизи въ 1206 г. (ст. 55--63). Еще и понынѣ стоитъ, расписанная Овербекомъ и укрывшаяся подъ сводами громадной церкви древняя маленькая капелла (portiuncula), бывшая колыбелью всего францисканскаго движенія. Эта капелла и начатый тотчасъ послѣ смерти Франциска великолѣпный соборъ (съ верхней и нижней церковью) свидѣтельствуютъ о томъ, какой могущественный толчокъ дало уваженіе къ этому святому всей христіанской жизни и въ особенности церковному искусству. Великій Джьотто (Чистил. XI, 95) сталъ въ буквальномъ смыслѣ францисканскимъ живописцемъ и украсилъ нижнюю церковь въ Ассизи своими чудными произведеніями, между прочимъ изображеніемъ брака св. Франциска съ Нищетою (фреска надъ гробомъ Франциска въ нижней церкви Sacro Convento). Джьотто былъ другомъ Данте, тоже принадлежавшаго къ францисканскому ордену, въ качествѣ терціарія или послушника. Отъ картинъ Джьотто, составляющихъ эпоху въ живописи, вѣетъ величавымъ геніемъ поэта". Флейдереръ.
   55--57. Продолженіе сравненія съ солнцемъ. Поэтъ хочетъ сказать, что Францискъ былъ еще юношей, когда пошли отъ него живительные лучи. Вначалѣ онъ помогалъ отцу въ торговлѣ. На 24-мъ году въ жизни его произошелъ переломъ: онъ обрекъ себя на нищету и отдался дѣламъ милосердія.
   58--60. Т. е. противъ желанія своего отца Пьетро Бернардоне, Францискъ, отказавшись отъ всѣхъ земныхъ благъ, отдался бѣдности -- той подруіѣ, которую, какъ смерть, каждый человѣкъ всѣми мѣрами старается не допустить до своего дома, какъ гостью, не желанную въ земномъ пиру.
   61--63. "Отецъ Франциска, богатый купецъ, хотѣлъ сына своего Франциска, названнаго такъ потому, что онъ зналъ французскій языкъ (настоящее его имя было Яковъ), посвятить торговой дѣятельности. Но юноша постоянно раздавалъ ввѣряемые ему товары и деньги бѣднымъ, или жертвовалъ ихъ на построеніе церквей, объявивъ, что избралъ себѣ въ невѣсты бѣдность. Тогда отецъ привелъ его къ епископу въ Ассизи, требуя, чтобы сынъ въ его присутствіи отказался отъ своей доли въ наслѣдствѣ. Францискъ сдѣлалъ не только это, но даже сбросилъ съ себя къ ногамъ отца всю бывшую на немъ одежду, и прикрылся одѣяньемъ, даннымъ ему епископомъ". Витте. Ноттеръ.-- "Предъ духовнымъ судомъ" (spirital corte), т. е. въ присутствіи епископа; "coram pâtre", по однимъ -- въ присутствіи своего отца, по другимъ -- епископа.
   64. "Первый супругъ", т. е. Христосъ: "Лисицы имѣютъ норы и птицы небесныя гнѣзда, а Сынъ Человѣческій не имѣетъ, гдѣ приклонить голову". Луки IX, 58; также II Кор. VIII, 9. Это выражено яснѣе ниже, въ стихѣ 75.
   65. Францискъ жилъ въ концѣ XII вѣка (родился, какъ было упомянуто, около 1182 г., отрекся отъ міра въ 1207 г.).
   67--69. Т. е. людей не примирилъ съ бѣдностью и примѣръ Амикла, бѣднаго рыбака, который, будучи почти нищимъ, такъ былъ увѣренъ въ томъ, что его никто не ограбитъ, что во время гражданской войны между Цезаремъ и Помнеемъ преспокойно спалъ въ своей хижинѣ, не запирая дверей. Во время бури Цезарь постучался къ нему, и Амиклъ нисколько не смутился, увидѣвъ того, предъ кѣмъ трепеталъ весь міръ. Луканъ (Pharsal. lib.V, с. 521 и слѣд.).
   70--72. Въ подлинникѣ: Nè valse essor costante, ne féroce, т. e. не помогло и то. что она осталась вѣрною и мужественною въ то время, когда, какъ образецъ нищеты и смиренія, Христосъ вмѣстѣ съ нищетою взошелъ на крестъ, а Матерь Его стояла плача у ногъ Его.-- "Нищета осталась вѣрною Христу даже на крестѣ, на которомъ Онъ, и нищъ, и нагъ, испустилъ дыханіе, когда даже сама Марія, Мать Его, сопровождала Его лишь до подножія креста. И несмотря на это, нищета осталась безъ послѣдователей". Филалетъ.-- "Это прекрасное изображеніе заимствовано изъ сохранившейся до сихъ поръ молитвы, сочиненной самимъ св. Францискомъ". Витте.-- Стихъ 72 въ подлинникѣ: Ella con Cristo pianse in sulla croce -- она (нищета) плакала co Христомъ на крестѣ. Во всѣхъ почти кодексахъ употреблено слово: pianse; другіе, хотя очень немногіе, употребили salse -- "взошла". Послѣднее предпочитается нѣкоторыми на томъ основаніи, что ни одинъ изъ евангелистовъ не говорить, чтобы Христосъ плакалъ на крестѣ; впрочемъ, у Св. Павла (Евр. V, 7) сказано: "Онъ во дни плоти своей съ сильнымъ воплемъ и со слезами принесъ молитвы и моленія могущему спасти Его отъ смерти и услышанъ былъ" и т. д. Въ переводѣ мы придерживались выраженія salse.
   73--78. "Здѣсь, не желая далѣе продолжать изображеніе этой жены и держать въ недоумѣніи душу поэта, Ѳома говоритъ, что одинъ изъ любовниковъ -- св. Францискъ, а другая -- бѣдность, и что согласіе между ними и веселіе, и благотворительность, и чудеса, ими совершенныя, послужили къ тому, что видѣвшіе ихъ стали считать Франциска святымъ и послѣдовали его примѣру". Ottimo.
   76--78. "Прекрасная картина того блаженства, которымъ дарить нищета!" Копишъ.-- "Вражда и несогласіе нерѣдко возникаютъ между людьми вслѣдствіе исканія богатства и зависти. При добровольной нищетѣ не заботятся объ имуществѣ, не возмущаются раздорами и бываютъ расположены дѣлать добро". Каннегиссеръ.
   79--80. "Бернардъ" изъ Квинтавалле, во Франціи, былъ первымъ ученикомъ и послѣдователемъ св. Франциска: онъ замѣнилъ обувь сандаліями (какъ поступаютъ и до сихъ поръ францисканцы или капуцины), по примѣру св. Франциска, который: "Solvit protinus calceamenta de pedibus, baculum deponit e manibus" etc. (Томазо Челлано, lib. I, с. 3, $ 22). Не должно его смѣшивать съ родившимся въ Франціи въ 1091 г. св. Бернардомъ, о которомъ говорится Рая XXXI, 59, 102; XXXII. 139; XXXIII, 19.
   81. Выраженіе, обозначающее усердіе и ревность.
   83. "Сильвестръ" и "Эгидъ", или Эгидій, первые ученики и послѣдователи Франциска послѣ Бернарда, о которомъ сказано выше; вторымъ собственно былъ нѣкто Піетро, не упоминаемый Данте; третьимъ -- Эгидъ, присоединившійся къ первымъ двумъ черезъ нѣсколько дней. Онъ авторъ книги "Verba aurea"; умеръ въ Парижѣ.-- "Сильвестръ, четвертый ученикъ, продалъ Франциску камень, приготовленный для постройки церкви св. Даміана. Увидавъ, что Францискъ раздаетъ деньги Бернарда бѣднымъ, Сильвестръ подошелъ къ нему и сказалъ": "Францискъ, ты еще мнѣ долженъ за камень". Францискъ тотчасъ вынулъ изъ-за пазухи Бернарда деньги и цѣлую пригоршню ихъ далъ Сильвестру. Придя домой, Сильвестръ задумался, вспомнилъ этотъ эпизодъ, и сказалъ: "Какой же я жалкій человѣкъ! Я, старикъ, желаю денегъ, а этотъ юноша презираетъ ихъ изъ любви къ Богу!" Вслѣдъ затѣмъ онъ вступилъ въ орденъ къ Франциску". Филалетъ.
   84. Жена, названная выше невѣстой.-- бѣдность, съ которой сочетался Францискъ.
   85. "Отецъ-учитель" -- Францискъ. До 1210 онъ собралъ вокругъ себя лишь одиннадцать учениковъ. Онъ составилъ для нихъ уставъ, такъ называемую Magna Charta paupertatis. Въ сопровожденіи всѣхъ своихъ учениковъ, онъ со своимъ уставомъ отправился въ Римъ, гдѣ добился аудіенціи у папы Иннокентія III. Папа сначала отказался утвердить уставъ, но, убѣжденный словами Франциска, исполнилъ его просьбу. Послѣ этого Францискъ возвратился со всѣми своими послѣдователями въ Ассизи, гдѣ и велъ жизнь строго аскетическую.
   87. Въ знакъ смиренія францисканцы не носятъ никакой обуви, кромѣ сандалій, одѣваются въ рясы изъ грубаго сѣраго сукна и опоясываются не ремнемъ, какъ доминиканцы, но простой веревкой или шнуромъ (Ада XXVII, 92; Рая XII, 132).
   88--90. Ради смиренія, Францискъ обыкновенно называлъ себя просто сыномъ Петра Бернардоне, т. е. совершенно незначительнаго человѣка. Вначалѣ онъ былъ презираемъ за свое смиреніе и бѣдную одежду. Сличи выше, примѣч. къ ст. 58 и 61--63.
   91. "Какъ властелинъ"; въ подлинникѣ: regalmente, т. е. съ непобѣдимымъ царскимъ достоинствомъ.
   93. Предварительное утвержденіе отъ папы Иннокентія III францисканскій орденъ получилъ въ 1210 г. "Хотя всѣ монашескіе ордена прежняго времени давали обѣтъ цѣломудрія и послушанія, однако не обрекали себя на нищету. Напротивъ, всѣмъ извѣстны необычайныя богатства бенедиктинскихъ монаховъ. Францискъ первый далъ обѣтъ нищеты и притомъ чрезвычайно строгій; онъ первый основалъ орденъ нищенствующихъ монаховъ. Явившись къ Иннокентію III съ ходатайствомъ объ утвержденіи своего ордена, онъ встрѣтилъ сопротивленіе со стороны кардиналовъ, которые утверждали, что такой обѣтъ превосходитъ силы человѣческія". Витте.
   95--96. Въ подлинникѣ: la cui mirabil vita Meglio in gloria del ciel si caterebbe. "Божьей ратью", т. e. хоромъ ангеловъ. "Здѣсь Данте какъ будто забьютъ на минуту, что Ѳома воспѣваетъ славу праведника на небѣ". Филалетъ. Или, какъ понимаютъ нѣкоторые этотъ странный стихъ: здѣсь, на небѣ, лучше бы воспѣлась слава его жизни ангелами, нежели самими францисканцами на землѣ, въ ихъ церквахъ, какъ это было въ обыкновеніи, или, какъ объясняетъ Бути, воспѣлась бы лучше въ высшемъ эмпиреѣ, въ раю, гдѣ полный соборъ всѣхъ святыхъ, чѣмъ здѣсь, на солнцѣ, гдѣ находятся одни теологи.
   97--99. Послѣ утвержденія ордена францисканцевъ папой Иннокентіемъ III число монаховъ этого ордена значительно увеличилось, и это побудило Франциска нѣсколько измѣнить свой уставъ, который въ этомъ новомъ видѣ былі" утвержденъ папой Гоноріемъ III (въ 1223 г.), подвигнутымъ къ тому, какъ говоритъ легенда, какимъ-то чуднымъ сновидѣньемъ. На эту легенду и намекаетъ здѣсь Данте. "Архимандрита", т. е. Франциска; титулъ этотъ собственно принадлежитъ настоятелямъ монастырей греческой церкви; ἄρχών τῆς μάνδρας,-- praefectus coenobii.-- "Почестью второй", или печатью (ст. 92) второй, т. е. новымъ утвержденіемъ устава ордена (въ подлинникѣ: seconda corona).
   100--102. "Въ 1219 г. Францискъ примкнулъ къ крестоносцамъ, осаждавшимъ въ то время Дамьетту. Въ сопровожденіи одного лишь ученика своего, Иллюмината, онъ переправился черезъ Нилъ, чтобы попытаться обратить султана Малекъ-аль-Камеля. Цѣли своей онъ не достигъ, но султанъ отпустилъ его со словами. "Помолись за меня Богу, чтобы Онъ просвѣтилъ меня и присоединилъ къ той вѣрѣ, которая Ему самая благоугодная". Витте.
   103. "Край тотъ", т. е. Египетъ.
   105. Въ подлинникѣ: Reddissi al frutto dell' italica erba, т. e. полетѣлъ къ собиранію плода съ италіанской почвы (травы), или, другими словами, къ проповѣданію въ Италіи.
   106--107. Въ концѣ лѣта 1224 г. Францискъ удалился для сорокадневнаго поста на скалистую вершину горы Альвернія или Альверна, недалеко отъ Монте Форезе, отдѣляющаго долину Арно (Казентино) отъ верхней долины Тибра; Альвернъ подымается еще выше самаго хребта Апеннинъ. Здѣсь, по словамъ легенды, 14-го сентября, въ день Воздвиженія Креста, ему представился въ видѣніи распятый на крестѣ серафимъ. Погруженный въ созерцаніе, онъ почувствовалъ вдругъ жгучую боль въ рукахъ, стопахъ и груди и, придя въ себя, увидѣлъ, что эти части тѣла пронзены гвоздями и копьемъ. Эти, такъ называемыя, стигмы св. Франциска были третьей и послѣдней печатью (ст. 92 и примѣч. 99), полученной орденомъ. Витте. Филалетъ.
   108. Онъ умеръ 4-го октября 1226; слѣдовательно, ему было всего лишь 44 года. Онъ скончался въ церкви S. Maria degli Angeli.
   109. T. e. Богъ.
   111. Кромѣ добровольной нищеты, отличительной чертой Франциска было еще смиреніе, желаніе быть малымъ въ мірѣ; поэтому онъ свой орденъ и назвалъ орденомъ меньшихъ братіевъ или миноритовъ. Сличи Мато. XVIII, 6, 10, 11; Марка IX, 42; Луки XII, 32; XVII, 2.
   113. "Его жену", т. е. бѣдность (ст. 84).
   115. "И на груди у ней", т. е. бѣдности, по толкованію Бути.
   117. Умирая, св. Францискъ пожелалъ, чтобы его похоронили между злодѣями, погребенными на мѣстѣ ихъ казни, называвшемся Сатаіо или Colle d'Inferno, т. е. холмомъ ада. Впослѣдствіи на этомъ мѣстѣ была построена церковь, самое мѣсто переименовано въ Colle di Paradiso, въ "Райскій Холмъ", и тѣло святого было перенесено въ церковь въ 1230 г. Бенвенуто Рамбалди.-- Древній біографъ святого разсказываетъ: "Умирая отъ тяжкой болѣзни, Францискъ приказалъ, чтобы его раздѣли и положили на голую землю, чтобы въ этотъ послѣдній часъ, когда ему могъ еще угрожать гнѣвъ его врага (діавола), онъ обнаженный могъ бы вступить въ борьбу съ обнаженнымъ". Витте.-- "Въ то время, когда Францискъ не просилъ для своего тѣла никакого другого одра, кромѣ одра бѣдности, т. е. голой земли, ученикамъ его, какъ гласитъ легенда, представилась душа его въ видѣ яркой звѣзды, возносившейся къ небу". Филалетъ.
   118. Здѣсь рѣчь Ѳомы Аквинскаго опять возвращается къ тому, что было сказано выше, въ ст. 41, именно: кто бы изъ двухъ основателей знаменитыхъ монашескихъ орденовъ ни восхвалялся, похвала относится и къ другому, и такимъ образомъ здѣсь онъ обращается къ собрату Франциска, т. е. къ Доминику (см. п. XII) и его ордену, порицанію монаховъ котораго посвящена вся остальная часть этой пѣсни.
   120. "Челнъ Петра", т. е. церковь. Сличи Чистил. XXXII, 129; также Convivio IV, 4--"Въ предѣлъ закона", въ подлинникѣ: per dritto segno, къ надлежащей цѣли или пристани, т. е. къ небу.
   121. "Патріархъ", т. е. св. Доминикъ, основатель ордена доминиканцевъ.
   124--126. Число доминиканцевъ постепенно уменьшалось вслѣдствіе того, что члены ордена домогались занятія мѣстъ прелатовъ и другихъ высшихъ духовныхъ должностей. Подъ новымъ кормомъ (nuova vivanda) надобно, слѣдовательно, разумѣть почести и прелатство, а по Post. Cass., свѣтское знаніе: "Nam libenter student in libris gentilium, quod per ejus regulam prohibetur, et non in theologia".
   127--129. "Отъ вожака", т. e. отъ св. Доминика, какъ пастыря стада доминиканцевъ. Смыслъ терцины: чѣмъ болѣе удаляются отъ своего пастыря (Доминика) и чѣмъ далѣе отъ него блуждаютъ, тѣмъ болѣе уклоняются отъ его ученія, которое, какъ духовное млеко, питаетъ невѣждъ, и тѣмъ менѣе проникнутые истиннымъ ученіемъ, возвращаются въ овчарни, т. е. монастыри". Бенвенуто Рамбалди.-- "Возлюбите чистое словесное молоко, дабы отъ него возрасти вамъ во спасеніе". I Петра II, 2.
   130--132. "Уже въ 1243 г. Матвѣй парижскій жаловался на развращенность нищенствующихъ орденовъ и ихъ взаимныя распри. Кромѣ того, онъ упрекалъ ихъ еще въ томъ, что они строятъ дома, похожіе на дворцы, забывъ о своемъ обѣтѣ нищеты, что любятъ исповѣдывать богатыхъ и сильныхъ передъ ихъ смертію, чтобы понуждать ихъ при этомъ дѣлать тайныя завѣщанія въ пользу ихъ ордена, что они падки на привилегіи ихъ ордену, что они готовы помогать вельможамъ и папскому престолу въ непохвальныхъ дѣлахъ, что они льстивы въ проповѣдяхъ и выдаютъ тайны, сказанныя имъ на духу; словомъ, что они въ продолженіе двадцатипяти лѣтъ своего существованія болѣе отдалились отъ правилъ своего устава, чѣмъ другіе ордена въ теченіе нѣсколькихъ вѣковъ. Впрочемъ, Матвѣй парижскій былъ бенедиктинецъ, и потому упреки его могутъ быть сочтены нѣсколько преувеличенными изъ усердія къ собственному ордену, тѣмъ болѣе, что нѣсколько позднѣе Бонавентура основательно защитилъ ордена нищенствующихъ. Но, какъ бы то ни было, Данте не первый жалуется здѣсь на вырожденіе ордена". Филалетъ.
   137. "Древо то", т. е. орденъ доминиканцевъ. Смыслъ: отсюда ты видишь ясно, что орденъ доминиканцевъ уподобляется доброму дереву, которое, вслѣдствіе поврежденій, готово расколоться въ щепки. Филалетъ.
   138. Этотъ стихъ въ подлинникѣ чрезвычайно испорченъ и потому объясняется трудно и различно. Въ большей части списковъ онъ читается такъ: E vedrai il correggiér che s'argomenta, въ другихъ il correger. Подробнѣе cm. у Скартаццини, стр. 300.
   139. Смыслъ: ты теперь понимаешь, почему я, доминиканецъ, сказалъ о своемъ орденѣ (Рая X, 96): "гдѣ всякъ тучнѣетъ, кто не сбитъ (съ прямой дороги) грѣхомъ": это значить, что души тѣхъ, кто строго соблюдаетъ уставъ св. Доминика и занятъ исключительно изученіемъ теологіи, преуспѣваютъ, какъ бы тучнѣютъ духовнымъ тукомъ. И истинные послѣдователи св. Доминика не должны увлекаться другими науками, ведущими лишь къ суетѣ и дѣлающими душу тщеславною и надменною". Бути.
   

ПѢСНЬ ДВѢНАДЦАТАЯ.

   Къ вѣнку изъ двѣнадцати первыхъ теологовъ присоединяется другой, также изъ двѣнадцати, охватывающіе первый. Для наглядности мы прилагаемъ здѣсь схему, которая послужитъ объясненіемъ пѣсни X, 64 и др., а также и настоящей. Изъ этой схемы видно, какъ расположилъ поэтъ души святыхъ, окружившихъ его и Беатриче.

0x01 graphic

   1. "Благодатный пламень", т. е. Ѳома Аквинскій.
   3. "Жерновный камень", такъ называетъ Данте второй вѣнецъ душъ, вращающійся вокругъ перваго. Нѣкоторые находили сравненіе кругового движенія вѣнца съ жерновомъ не совсѣмъ удачнымъ. Но по толкованію Копиша, "колесо это составлено изъ круга святыхъ учителей, которые, такъ сказать, размалываютъ для людей небесный плодъ, духовную пищу, чтобы превратить его въ удобоваримый хлѣбъ небесный".-- "Мы уже привыкли къ манерѣ Данте употреблять для нагляднаго изображенія самыхъ возвышенныхъ вещей предметы иногда совершенно обыкновенные". Здѣсь, напримѣръ, круговое движеніе ликующихъ святыхъ вокругъ неподвижной точки (т. е. себя и Беатриче) онъ очень образно сравниваетъ съ вращеніемъ мельничнаго жернова или, вѣрнѣе, мельничнаго колеса, такъ какъ святые, составляющіе кругъ, руководимые единой волею, сразу всѣ вмѣстѣ останавливаются, а также всѣ вмѣстѣ приходятъ въ движеніе". Штрекфусъ.
   6. Т. е. движеніе и пѣніе этого внѣшняго круга вполнѣ согласовались съ движеніемъ и пѣніемъ внутренняго, какъ доказательство, что всѣ эти души одинаково погружены въ созерцаніе и славословіе Божества.
   7--9. "Всѣхъ нашихъ музъ-сиренъ", т. е. всѣхъ нашихъ пѣвцовъ и всѣ роды пѣнія. "Пѣсни и искусство всѣхъ земныхъ музъ представляютъ какъ бы отзвукъ мелодіи небесной музыки. Послѣдняя относится къ первымъ, какъ первичный свѣтъ къ своему отблеску, какъ блескъ солнца къ блеску луны". Филалетъ.
   10--15. Изображеніе двойной радуги" Здѣсь мы видимъ сравненіе въ сравненіи: внутренняя радуга своимъ отраженіемъ рождаетъ наружную, какъ крикъ рождаетъ откликъ -- эхо.-- Послѣднее сравненіе облечено въ поэтическую форму, нимфа горъ, Эхо, дочь Земли и Воздуха, безумно любить Нарцисса, влюбленнаго въ самого себя (Ада XXX, 128); истомясь отъ нераздѣленной любви, нимфа, какъ туманъ долинъ отъ лучей солнца, расплывается въ воздухѣ; отъ нея остается одинъ только голосъ (эхо), напоминающій о ней. Сличи Овидія. Превращ., 339--510. "Отъ вниманія читателя, конечно, не ускользаетъ въ этихъ терцинахъ обиліе перепутанныхъ между собою образовъ и сравненій, доказывающихъ необыкновенное богатство изобразительныхъ средствъ у поэта". Штрекфусъ.
   12. Ириса, дочь Тауманта (Чистил. XXI. 50 и слѣд.), вѣстница боговъ, преимущественно Юноны.
   
   Въ разноцвѣтной одеждѣ Ирида, предтеча Юноны,
   Черпаетъ воду и тучамъ приноситъ питаніе снова.
   Овидій. Превращ. I, 270, перев. А. Фета.
   
   16--18. Сличи Бытіе IX, 13, 14, 15: "Я полагаю радугу Мою въ облакѣ, чтобы она была знаменіемъ (вѣчнаго) завѣта между Мною и между землею. И будетъ, когда Я наведу облако на землю, то явится радуга (Моя) въ облакѣ; и Я вспомню завѣтъ Мой, который между Мною и между вами и между всякою душою живою во всякой плоти; и не будетъ болѣе вода потопомъ на истребленіе всякой плоти".
   24. Смыслъ: свѣтъ въ гирляндѣ святыхъ какъ бы переливается отъ одного къ другому, въ знакъ ихъ взаимной любви. Сличи Чистил. XV. 67--75; также Рая V, I.
   26--27. Движеніе нашихъ вѣкъ хотя и произвольно, но почти всегда совершается разомъ; этимъ сравненіемъ выражается сразу наступающее спокойствіе и движеніе этихъ двухъ свѣтлыхъ круговъ.
   28. "Изъ сердца", т. е. изъ среды вновь прибывшей гирлянды праведныхъ.
   29. "Какой грандіозный образъ!" Копишъ.-- Какъ магнитная стрѣлка всегда обращается къ Полярной Здѣздѣ, такъ и поэтъ устремляется слухомъ къ говорящему изъ средины духовъ,-- сравненіе, заимствованное поэтомъ изъ незадолго передъ тѣмъ сдѣланнаго важнаго открытія знаменитымъ его соотечественникомъ и современникомъ Флавіемъ Джойя изъ Амальфи. О компасѣ упоминаетъ уже Гвидо Гвиничелли (Rim. antic.): "Che si dirizzi l'ago ver la Stella", также Маттео ли Рикко да Мессина и Петръ дель Вины
   31. "Жаръ любви", т. е. божественная любовь.-- "Просвѣтилъ мой разумъ", въ подлинникѣ: che mi fa bella -- который дѣлаетъ меня столь прекраснымъ. Говорящій здѣсь свѣтъ, какъ увидимъ ниже, въ ст. 127,-- францисканецъ св. Бонавентура, кардиналъ или генералъ миноритовъ, или францисканскаго ордена (1256--1274), прославившійся безупречною жизнью и глубокимъ знаніемъ теологіи, краснорѣчивый жизнеописатель св. Франциска. Какъ выше доминиканецъ Ѳома Аквинскій говорилъ похвальное слово Франциску, такъ здѣсь францисканецъ, въ благодарность (ст. 142), восхваляетъ Доминика. См. ниже, примѣч. къ ст. 127.
   34. Оба они жили въ одно время, въ концѣ XII и началѣ XIII вѣка. Сличи Рая XI, 40--42.
   35. "На бой"-^за церковь Христову противъ міра и его заблужденій.
   37. "Тотъ полкъ Христовъ", т. е. церковь Христова.-- "Цѣной столь многой", въ подлинникѣ: che si саго Costô а riarmar -- вновь вооружить который стоило такъ дорого, потому что люди, вслѣдствіе грѣхопаденія перваго человѣка, лишились своего оружія -- добродѣтели. Кровью, пролитою за насъ Христомъ, они вновь обращены на путь добродѣтели, т. е. вооружены противъ діавола.
   38--39. "Своей хоругви вслѣдъ", т. е. шелъ вслѣдъ своей религіи, своего креста, но шелъ неохотно, съ тревогой колебанія (sospeccioso) вслѣдствіе еретическихъ ученій, и притомъ въ небольшомъ числѣ и медленно, безъ всякой ревности. "Ереси, возникшія въ началѣ XIII вѣка, поколебали въ христіанахъ вѣру во Христа. Противъ нихъ выступилъ Доминикъ. Всеобщая распущенность нравовъ ослабила религіозную ревность, возбудить которую было задачей Франциска". Витте.
   43. "Своей невѣстѣ", т. е. Церкви.
   46. Заимствуемъ изъ Breviar.j Romanum. ad 4 Ang. ed. Campod., 1872 г. I, p. 784, жизнеописаніе св. Доминика, какъ оно разсказано болландистами -- іезуитами, составившими "Житія Святыхъ" (Acta Sanctorum): Dominicas Calarogae in Hispania ex nobili Gusmanorum familia natus, Palentiae liberalibus disciplinis et Theologiae operam dedit; quo in studio cum plurimum profecisset, prias Oxomensis Ecclesiae canonicus Regularis, deinde Ordinis Fratrum Praedieatorum auctor fuit. Hujus mater gravida sibi visa est in quiete continere in alvo catulum ore praeferentem facem, qua, editus in lucem, orbem terrarum incenderet. Quo somnio significabatur, fore ut splendore sanctitatis ac doctrinae gentes ad Christianam pietatem inflammarentur. Veritatem exitus comprobavit; id enim et praest itit per se, et per sui Ordinis socios deinceps est consecutus" etc. Скартаццини.
   46--48. Этой терциной опредѣляется географическое положеніе Испаніи на западѣ Европы (откуда вѣетъ къ намъ зефиръ), а въ слѣдующей изображается берегъ Атлантическаго океана, куда на нашемъ горизонтѣ какъ бы погружается солнце. Западный вѣтеръ, зефиръ, по мнѣнію поэтовъ, -- вѣтеръ, приносящій плодородіе.
   
   Вечеръ и отъ берега, что солнце садясь согрѣваетъ,
   Ближе къ Зефиру лежатъ.
   Овидій, Превр. I, 63, 64, въ перев. А. Фота.
   
   "Не безъ значенія здѣсь сказано, что съ родины Доминика возстаетъ полный жизни и тепла вѣтеръ, одѣвающій землю цвѣтами, или, какъ въ подлинникѣ, заставляющій Европу одѣваться новыми листьями (ad apripe le novelle fronde)". Копишъ.
   49. "Волны" -- Атлантическаго океана (Кантабрійскаго, теперь Гасконскаго залива).
   50--.51. "По временамъ". Смыслъ этого стиха можетъ быть таковъ: во время лѣтняго солнцестоянія, когда жаръ достигаетъ высшей степени и продолжительности, захожденіе солнца видимо итальянцамъ именно въ этой странѣ. Совершивъ самый дальній путь (бѣгъ) по небу, "солнце съ глазъ скрывается...", въ подлинникѣ: Lo sol talvolta ad ogni nom si nasèonde. Оно скрывается отъ всѣхъ,-- такъ какъ, по представленію поэта, южное полушаріе земли необитаемо. Въ другое время захожденіе солнца видимо итальянцамъ не въ этой сторонѣ.-- Вообще, этотъ стихъ объясняется комментаторами различно. Скартаццини.
   52. Каларога, въ древности Callagurris, нынѣ Calaliorra или Calaruega, городъ Старой Кастилліи, на рѣкѣ Дуро, недалеко отъ епископства Осма, и притомъ не такъ близко къ океану, какъ бы слѣдовало заключить изъ ст. 49. Онъ названъ "счастливымъ" или потому, что здѣсь родился Доминикъ, или потому, что находился подъ счастливымъ покровительствомъ королей Леона и Кастиліи.
   53--54. Намекъ на соединенный гербъ Леона и Кастиліи: онъ раздѣленъ вертикально на двѣ части; въ одной -- вверху замокъ, внизу левъ (онъ подчиненъ, soggiace); на другой -- вверху левъ, внизу замокъ (онъ подчиняетъ, soggioga). "Для усиленія похвалы Доминику, Данте здѣсь щедръ на образы: родился онъ тамъ, откуда вѣетъ животворный вѣтеръ весны, гдѣ солнце заходитъ лишь послѣ совершенія самаго долгаго пути и притомъ въ странѣ, на гербѣ которой левъ гордости подчиненъ, а левъ смиренія (Христосъ; подчиняетъ". Копишъ.
   55. См. выписку изъ Breviar. Ronianum въ примѣч. къ ст. 46. "Доминикъ родился въ 1170 г., почти одновременно съ Францискомъ Ассизскимъ. Отецъ его Феликсъ Гузманъ и мать Іоанна Аца происходили изъ благородныхъ фамилій. Герцоги Медина Сидонія до сихъ поръ ведутъ свое происхожденіе отъ дома Гузманъ". Ноттеръ.-- "Любовникъ знаменитый", въ подлинникѣ: l'amoroso drudo. Слово drudo въ нынѣшнемъ итальянскомъ языкѣ имѣетъ унизительное значеніе, вродѣ чичисбея, потому оно и подало поводъ со стороны Вольпи къ порицанію; но во время Данте въ этомъ выраженіи не было ничего унизительнаго. Drudo на старомъ провансальскомъ, а на французскомъ drut, означало: другъ, любовникъ. Отсюда старо-французское druiun -- наперсникъ, а древненѣмецкое trût, drûd, женское truitin -- другъ, товарищъ, слуга. Скартаццини.
   57. "Врагамъ", т. е. еретикамъ, врагамъ вѣры.
   58. "Ужъ создаваясь": сличи ученіе о зарожденіи человѣка Чистил. XXV, 71 и слѣд. "И Духа Святаго исполнится еще отъ чрева матери своей" (Луки I, 15),-- говорится объ Іоаннѣ Крестителѣ.
   60. Намекъ на сонъ матери Доминика во время ея беременности. По легендѣ, ей снилось, будто она родила собаку, покрытую бѣлыми и черными пятнами, держащую во рту горящій факелъ, которымъ она зажгла весь міръ. Встревоженная этимъ сномъ, она часто ходила молиться на гробницу св. Доминика di Silo, бывшаго аббата монастыря того же имени, недалеко отъ Калароги, и въ благодарность за утѣшеніе, полученное ею тамъ, назвала сына Доминикомъ (Рорбахеръ, Истор. Церк. XVII, I, 71). Въ полномъ согласіи съ этой легендой находятся и внѣшніе знаки доминиканскаго ордена: бѣлый и черный цвѣта приняты имъ въ одеждѣ, а изображеніе собаки съ горящимъ факеломъ служитъ гербомъ этого ордена. Въ знаменитой Capella dei Spagnuoli въ церкви Santa Maria Novella во Флоренціи доминиканцы представлены въ видѣ бѣло-черныхъ собакъ (Domini Canes), терзающихъ лисицъ или волковъ, т. е. еретиковъ.
   62--63. "Взаимнымъ вѣномъ", въ подлинникѣ: di mutua salute. Чрезъ вѣру сталъ Доминикъ участникомъ вѣчной жизни, вѣра же нашла въ немъ могущественнаго своего защитника.
   64--66. По легендѣ, крестной матери Доминика, поручившейся за него при св. крещеніи, снился сонъ, будто у Доминика двѣ звѣзды: одна на лбу, другая -- на затылкѣ. Эти звѣзды освѣщали одна восточную, другая западную части свѣта. Пьетро Данте говоритъ, что звѣзда была одна, на лбу. "Съ потомствомъ", т. е. со своимъ орденомъ доминиканцевъ.
   67--69. Изъ словъ поэта слѣдуетъ заключить, что святой самъ даль младенцу имя "Доминикъ" (принадлежащій Богу, равнозначительное съ именемъ Киріакъ), -- обстоятельство, на которое указываютъ и другіе жизнеописатели Доминика". Филалетъ. См. примѣч. къ 60 ст.
   71. Поэтъ повторяетъ слово Христосъ въ концѣ стиха въ четырехъ мѣстахъ поэмы (именно: здѣсь и Рая XIV, 104, 106, 108; XIX, 104, 106, 108; XXXII, 83, 85, 87); во всѣхъ случаяхъ имя Христа риѳмуетъ лишь салю съ собою, какъ будто поэтъ не находитъ достойныхъ риѳмъ для такого святого имени.
   75. По толкованію комментаторовъ, здѣсь разумѣется совѣтъ быть бѣднымъ, данный Христомъ богатому юношѣ: "Если хочешь быть совершеннымъ, пойди, продай имѣніе твое и раздай нищимъ", Матѳ. XIX, 21.-- "E cosi fece santoDomenico, come appare nella sua legenda che, essendo nella sua puerizia а studio, vendette tutti li suoi libri e ciô сhe aveva, e distribuitte il pregio in sussidio de' poveri di Cristo, essendo una grande lame in quel tempo". Бути.
   76--78. Обстоятельство, упоминаемое почти во всѣхъ легендахъ о Доминикѣ.-- "На то", т. е. для смиренія и молитвы.
   79--81. Отцомъ Доминика быль Феликсъ (Felice) Гузманъ; felix значить счастливый; мать его была Джіованна или Іоанна изъ фамиліи Аца; по-еврейски lehochanan означаетъ пріятная, gratiosa, или, какъ толкуетъ Пьетро Дайте, gratia Dei; въ этомъ смыслѣ, кажется, понимаетъ это слово и поэтъ.
   82--81. Таддео, сынъ флорентинца Альдерогта, знаменитѣйшій врачъ временъ Дайте, писавшій комментаріи на сочиненія Гиппократа и Галена, отличнѣйшій практикъ того времени.-- Остіецъ (Ostiense) -- это Энрико ли Суза, кардиналъ Остіи, умершій въ 1271 г., знаменитый комментаторъ папскихъ декреталій, поэтому книга его обыкновенно называется Liber Ostiensis. Данте приравниваетъ Таддею и Остійцу тѣхъ людей, которые ради пріобрѣтенія денегъ и почетныхъ мѣстъ изучаютъ преимущественно медицину и каноническое право, въ противоположность богословскимъ наукамъ.
   84. "Манны", т. е. небесной пищи, противополагаемой благамъ земнымъ, за которыми такъ гоняются люди. Сличи Чистил. XI, 13; Іоанн. VI, 58.
   86. "Вертоградъ", т. е. Церковь Христову. "Я посадилъ тебя какъ благородную лозу,-- самое чистое сѣмя, какъ же ты превратилась у Меня въ дикую отрасль чужой лозы?" Іерем. II, 21.
   88. T. e. отъ папскаго престола. Въ глазахъ Данте онъ всегда священъ и полонъ величія, хотя занимающіе его и бываютъ по временамъ людьми недостойными.
   90. "Подъ фарисеями Данте разумѣетъ папу Бонифація VIII. котораго онъ никогда не забываетъ и не пропускаетъ случая нанести ему ударъ". Лонгфелло.
   91--94. Смыслъ всего мѣста отъ 88--96 ст. слѣдующій: Доминикъ выказалъ свое безкорыстіе тѣмъ, что не искалъ у апостольскаго престола, подобно многимъ другимъ, какихъ либо мірскихъ выгодъ, но единственно просилъ утвердить его орденъ и дать такимъ образомъ возможность дѣйствовать съ цѣлью распространенія вѣры и истребленія заблужденій. Тутъ же показана и разница между прежними и современными Данте папами. Первые заботились о дѣлахъ благотворительности и покровительствовали вновь возникавшимъ нищенствующимъ орденамъ; вторые дали поводъ ко многимъ злоупотребленіямъ. Въ послѣднемъ отношеніи Данте въ особенности имѣетъ въ виду папу Бонифація VIII, оговариваясь, впрочемъ, что онъ порицаетъ при этомъ не самый престолъ папскій, а обладателей его въ это время, порицаетъ домогательства выгодныхъ мѣстъ: епископствъ, монастырей, аббатствъ и такъ называемыя dispensât iones, т. е. освобожденіе отъ возврата незаконно захваченнаго имущества подъ условіемъ пожертвованія на благотворительныя цѣли части этого имущества.
   92--94. "По словамъ Бути, въ прежнее время прелаты обыкновенно дѣлили церковный доходъ на четыре части: первую бралъ прелатъ лично для себя; вторая шла на духовенство, совершающее службы; третья шла на украшенія церкви; четвертая -- для бѣдныхъ ради Христа. Такой раздѣлъ доходовъ теперь не соблюдается". Лонгфелло. Итакъ, смыслъ этихъ стиховъ такой: онъ не просилъ права захватывать мѣста, ни права занимать первыя вакантныя мѣста или бенефиціи, ни получать десятину, принадлежащую бѣднымъ и убогимъ, но добивался права охранять и защищать вѣру. "Non décimas" etc.-- выраженіе техническое, заимствованное изъ каноническаго права. Въ Божественной Комедіи часто, какъ мы видѣли, встрѣчаются изреченія на латинскомъ богослужебномъ языкѣ католической церкви, но всегда они влагаются въ уста папъ, ангеловъ, учителей Церкви и праведниковъ.
   95--96. "Сѣмена означаютъ ортодоксальное ученіе Церкви, а розаны (въ подлинникѣ: plante -- растенія) -- учителей Церкви, обвивающихъ Данте въ видѣ вѣнка. Изъ нихъ двѣнадцать (Рая X, 99 и слѣд.) составляютъ внутренній, и другіе двѣнадцать, какъ мы увидимъ въ ст. 127 и слѣд. этой пѣсни, -- наружный кругъ двойной гирлянды". Филалетъ.
   98. "Именно съ того времени, какъ папа Гонорій III утвердилъ въ 1217 уставъ ордена доминиканцевъ, поставившихъ себѣ главной задачей обращеніе еретиковъ". Ноттеръ.
   100--102. Намекъ на Тулузское графство, гдѣ особенно долго и упорно держались альбигойцы.
   103. Продолженіе метафоры, сравнивающей Доминика съ горнымъ ключомъ (ст. 99); слѣдовавшіе за нимъ доминиканцы сравниваются съ ручьями.
   104. "Въ садъ католическій",-- т. е. въ католическую Церковь, согласно съ Пѣснью Пѣсней (по средневѣковому толкованію): "Запертый садъ -- сестра моя, невѣста -- заключенный колодезь, запечатанный источникъ". Пѣснь Пѣсней IV, 12. Сличи также Премудр. Іис. сына Сирах. XXIV, 33: "Полью мой садъ и напою мои гряды". "Кусты", arbuscelli, т. е. "истинныя растенія христіанскаго виноградника, составляющія противоположность колючимъ терніямъ съ горькими плодами безбожныхъ. Сличи Ада I, 2--7". Копишъ.
   106--107. Сличи Чистил. XXIX, 107. Въ двухколесной колесницѣ воинствующей Церкви Божіей однимъ колесомъ служитъ Доминикъ, другимъ -- Францискъ.
   108. "Данте справедливо употребляетъ здѣсь выраженіе "гражданская война", такъ какъ еретики тоже христіане, а всѣ христіане суть граждане одного и того же города, т. е. воинствующей Церкви Христовой". Ландино.
   109--111. Рая XI, 121. "Окончивъ похвалу Доминику, Бонавентура восхваляетъ величіе и святость основателя своего ордена -- Франциска, говоря, что если таково было одно колесо колесницы Церкви, то легко понять, каково было и другое. Порядокъ изложенія здѣсь тотъ же, что и въ изложеніи Ѳомы Аквинскаго въ предыдущей пѣсни (ст. 118 и слѣд.) и точно такъ же, какъ тамъ Аквинатъ порицаетъ своихъ сочленовъ -- доминиканцевъ, Бонавентура порицаетъ здѣсь францисканцевъ, генераломъ ордена которыхъ въ то время былъ онъ самъ. Стало быть -- Данте недаромъ влагаетъ въ у его его эти упреки". Скартаццини.
   112--113. Въ подлинникѣ: Ma l'orbita, che fe' la parte somma Di suacirconferenza, è derelitta -- но колея, прорѣзанная высшей окружностью этого колеса, покинута, т. е. минориты не идутъ по стопамъ Франциска.
   114. Согласно пословицѣ: хорошее вино даетъ винный камень (сохраняющій вино), дурное -- плѣсень, buon vin fa gruma, e tristo vin fa muffa.
   116--117. T. e. идутъ по направленію, совершенно противоположному тому, которое указано Францискомъ.
   118--120. Намекъ на евангельскія слова: "Во время жатвы Я скажу жнецамъ: соберите прежде плевелы и свяжите ихъ въ связки, чтобы сжечь ихъ; а пшеницу уберите въ житницу Мою". Матѳ. XIII, 30.-- Смыслъ: скоро придетъ то время (именно съ приходомъ предсказаннаго Чистил. XXXIII, 40--50, Ада I, 101, спасителя Италіи), когда дурные люди, занимающіе теперь главныя мѣста въ Церкви, будутъ оттуда изгнаны. Витте. Ноттеръ. По Скартаццини, здѣсь намекается на уничтоженіе буллой Бонифація VIII въ 1302 особаго общества францисканцевъ, носившаго названіе Spirituales или Zelatores, объявленнаго ею еретическимъ, хотя оно и было дозволено папой Целестиномъ IV въ 1294.
   123. "Остался чистымъ", т. е. вѣрнымъ уставу, которому слѣдовали первые ученики св. Франциска.
   124--126. Эти стихи очевидно относятся къ возникшему уже во время Данте расколу въ орденѣ францисканцевъ, раздѣлившихся, какъ выше сказано, на такъ называемыхъ Spirituales или Zelatores, строго выполнявшихъ уставъ, и на fratres de communitate, допускавшихъ разнаго рода послабленія. Поводомъ къ расколу послужила затруднительность выполненія на практикѣ строгаго устава. Подробности см. у Филалета, стр. 144. На строгость устава особенно обрушилась Сорбонна, парижскій университетъ; защищали его Ѳома Аквинскій и Бонавентура. Впослѣдствіи генералъ ордена (потомъ кардиналъ) Маттео д'Акваспарта рѣшительно всталъ на сторону недовольныхъ первоначальнымъ уставомъ, тогда какъ ученикъ главы 2е1а1огит, убертина да Казале, Піетро Джіованни Оливи, сдѣлавшійся впослѣдствіи самъ главой этой общины, отличался необыкновенной строгостью въ выполненіи устава. Данте безпристрастенъ: онъ порицаетъ обѣ эти крайности.
   127--129. "Бонавентура", прозванный -- собственно -- Doctor seraphicus, Джіованни Фиданца, родился въ 1221 г. въ Баньореджіо, нынѣ Баньореа, близъ Орвіето, недалеко отъ Больсенскаго озера. Въ 1243 г. онъ вступилъ въ францисканскій орденъ, въ 1256 г. сталъ его генераломъ, а въ 1272 г. былъ сдѣланъ кардиналомъ и епископомъ въ Альвано; умеръ въ 1274 г. въ Ліонѣ, во время собора, гдѣ онъ присутствовалъ въ качествѣ легата папы Григорія X. Богословское образованіе онъ получилъ въ Парижѣ. Въ своихъ сочиненіяхъ Бонавентура держался по преимуществу практико-мистическаго направленія, въ противоположность умозрительно схоластическому, слѣдуя Ричарду Сан-Виктору.-- "жизнь Бонавентуры", вмѣсто того, чтобы просто сказать -- Бонавентура. Такъ въ латинской поэзіи встрѣчается Vis Herculis вмѣсто Hercules.
   130. "Иллюминатъ" изъ Ріети, одинъ изъ первыхъ учениковъ Франциска, сопровождалъ его въ Египетъ, какъ сказано въ примѣчаніи къ 100 -- 102 ст. X пѣсни. О другомъ его ученикѣ Августинѣ ничего неизвѣстно.
   132. Т. е. тѣмъ шнуркомъ, которымъ опоясываются францисканцы.
   133. Гуго Сан-Викторъ, знаменитый богословъ среднихъ вѣковъ, прозванный вторымъ Августиномъ, Дидаскаломъ (учителемъ) и проч., родился около 1097 г., по однимъ -- во Фландріи, по другимъ -- въ Саксоніи; первоначальное образованіе получилъ въ Гаммерслебенскомъ монастырѣ близъ Гальберштадта, потомъ поступилъ въ монахи знаменитаго монастыря св. Виктора близъ Парижа (Рая X, примѣч.), умеръ въ 1111 г. Его эпитафія гласить:
   
   Cond it ns hic tumulo doctor celebcrriinus Hugo,
   Quem brevis eximium continct urna virum,
   Doginate praecipuus uullique secund us amove,
   Claruit ingenio, moribus, ore, stylo.
   
   Главнѣйшія его сочиненія: "Eruditio didascalorum" -- энциклопедія всѣхъ тогдашнихъ наукъ, со введеніемъ въ книги Св. Писанія; "De sacramentis fidei christianae" -- систематическое изложеніе основного богословія; "De area Noe morali" и проч. Всѣ его сочиненія отличаются яснымъ, чисто-христіанскимъ, практическимъ смысломъ. Вообще, онъ избѣгаетъ безплоднаго мудрствованія и даже въ своей мистикѣ держится животворнаго нравственнаго смысла; это подтверждается многими выдержками, приведенными въ нашемъ комментаріи.
   131. Петръ Манджіадоре, или по-латыни Comestor, священникъ изъ Труа въ Шампаньи, потомъ деканъ собора этого города, впослѣдствіи (1164 г.) канцлеръ Парижскаго университета; умеръ въ монастырѣ св. Виктора въ 1179 г. по другимъ -- въ 1198 г. На гробницѣ его была такая надпись:
   
   Petrus eram, quem petra tegit: diet usque
   Comestor Nunc comedor. Vivos docui nec cesso docere
   Mortaas, ut dient, qui nie videt iutumulantem:
   Quod sumus, iste fuit; erimus quandoque, quod hic est.
   
   Онъ прославился сочиненіемъ Historia scholastica, содержащимъ священную исторію отъ сотворенія міра до конца апостольскаго періода: это выписки изъ книгъ Св. Писанія, а также изъ свѣтскихъ писателей. Долгое время его священная исторія употреблялась въ школахъ наравнѣ съ сентенціями Петра Ломбардскаго, почему и говорилось, что Петръ Ломбардскій, Петръ Коместоръ и Граціанъ -- родные братья.-- "Петръ Испанскій", сынъ врача Юліана изъ Лиссабона, родился въ 1226 г., учился медицинѣ, потомъ богословію, возведенъ въ санъ кардинала и епископа въ Тускулумѣ и затѣмъ въ 1276 г. избранъ на папскій престолъ подъ именемъ Іоанна XXI. Папой онъ пробылъ всего лишь восемь мѣсяцевъ, такъ какъ въ 1277 г. погибъ подъ развалинами обрушившагося дворца своего въ Витербо. Онъ извѣстенъ своимъ учебникомъ логики, состоящимъ изъ 12 небольшихъ трактатовъ, на что и намекаетъ Данте. "Это единственный современный поэту папа, встрѣчаемый имъ въ Раю". Витте.
   136--138. "Св. Іоаннъ Златоустъ" (Χρυσόστομος), родился въ Антіохіи около 347 г., ученикъ Ливанія и св. Мелетія, епископа антіохійскаго. Въ 397 гонъ былъ избранъ архіепископомъ константинопольскимъ; скончался въ 404 г. въ ссылкѣ на пути въ Пиціусъ (Пицунда). Это былъ одинъ изъ краснорѣчивѣйшихъ проповѣдниковъ греческой Церкви, на что указываетъ данное ему названіе "Златоустъ".-- Пророкъ Наоанъ, укорявшій царя Давида въ его прегрѣшеніяхъ: II Царствъ XII, 1 и слѣд.-- "Почему здѣсь пророкъ Наоанъ названъ рядомъ съ Златоустомъ? Можетъ быть оттого, что оба они говорили горькія истины великимъ міра сего". Филалетъ.-- "Ансельмъ, архіепископъ Кентерберійскій, знаменитый авторъ сочиненій "Cur Deus homo", "Monologium" и "Proslogium" и др., родился въ Аостѣ въ 1034 г., былъ архіепископомъ съ 1093 г., умеръ въ 1109 г. Послѣ разгульной юности онъ переселился во Флоренцію, поступилъ тамъ въ монастырь Бекъ (Вессо), гдѣ былъ пріоромъ и аббатомъ, а затѣмъ получилъ архіепископскую каѳедру въ Кентербери въ Англіи. Онъ представляетъ замѣчательнѣйшее явленіе въ области философской мысли среднихъ вѣковъ.-- Элій Донатъ, знаменитый грамматикъ и риторъ; жилъ въ Римѣ въ серединѣ IV вѣка. Въ числѣ учениковъ его былъ между прочимъ блаж. Іеронимъ. Онъ составлялъ грамматическіе учебники, пользовавшіеся большой славой въ средніе вѣка. Грамматику Данте называетъ "первымъ искусствомъ", ибо она занимаетъ первое мѣсто между семью свободными искусствами, которымъ учатъ Trivium и Quadrivium (Ада IV, 107 примѣч.).
   139--141. Рабанъ Мавръ (Rabanus Maurus, Hrabanus) родился въ Майнцѣ въ 776 г., поступилъ въ монахи въ Фульдѣ, гдѣ получилъ образованіе подъ руководствомъ славнаго Алкуина. Въ 847 г. онъ былъ возведенъ въ санъ архіепископа майнцкаго, умеръ въ 856 г. Онъ написалъ много богословскихъ сочиненій; особенно извѣстны его толкованія на Св. Писаніе.-- "Джьоваккинъ", родился въ 1130 г. въ Челико, недалеко отъ Казенцы въ Калабріи (названъ поэтому Калабрійскимъ), постригся въ цистеріанскіе монахи въ Кураццо, гдѣ и былъ впослѣдствіи аббатомъ. Любимымъ его занятіемъ было толкованіе Св. Писанія и въ особенности Апокалипсиса, для объясненія котораго онъ, съ согласія папы Луція III, удалялся въ горный монастырь Флора въ Калабріи, проводилъ время въ строгомъ постѣ и молитвѣ. Скончался въ 1202 г. Относительно его пророческаго дара надобно замѣтить, что въ толкованіи на Апокалипсисъ онъ много говоритъ о судьбѣ императора и королей сицилійскихъ, но при этомъ часто употребляетъ неопредѣленныя выраженія: можетъ быть, можетъ случиться, такъ что Ѳома Аквинскій видитъ въ немъ не даръ пророческій, но donum intellectus.-- Пьетро Данте говоритъ по этому поводу: Multa prophetice dixit inter alia, et de Antichristo haec carmina prophetica tulit:
   
   Cam decies seni fuerint et mille ducenti
   Anni, qai nato sammunt exordia Christo,
   Tune Antichristus nequiseimas est orituras.
   Наеc Cistercensis loach im praedixit, et anno
   Quo Saladin us sanctam sibi subdidit urbem.
   
   Et hoc est quod auctor de spiritu prophetio ejus". Онъ увѣрялъ, что антихристъ уже народился въ Римѣ и взошелъ на папскій престолъ. "Можетъ быть, говоритъ Филалетъ, это послѣднее пророчество Данте считалъ осуществившимся въ лицѣ своего врага, Бонифація VIII. Церковью онъ никогда не былъ признанъ за святого (хотя народъ почиталъ его такимъ) и даже одно его богословское сочиненіе было осуждено, какъ неправильное, на Латеранскомъ соборѣ въ 1215 году."
   148--145. Т. е. воздать хвалу Доминику, названному въ подлинникѣ паладиномъ. Смыслъ: похвала, сказанная основателю моего ордена, св. Франциску, побудила меня и весь второй кругъ святыхъ огней (составляющихъ, согласно съ 5--21 ст., какъ бы отблескъ или эхо перваго) воздать похвалу и основателю ордена доминиканцевъ, св. Доминику.
   

ПѢСНЬ ТРИНАДЦАТАЯ.

   1--18. Для того, чтобы читатель яснѣе могъ себѣ представить, какъ вокругъ Данте вращались въ видѣ двухъ круговъ 24 праведныя души, поэтъ, по своему обыкновенію, беретъ примѣръ изъ окружающей природы и говоритъ: представьте себѣ 24 прекраснѣйшія звѣзды, а именно: 15 произвольно взятыхъ на небѣ звѣздъ первой величины; затѣмъ 7 звѣздъ созвѣздія Колесницы или Большой Медвѣдицы, которыя на сѣверномъ полушаріи, вблизи земной оси, около полюса никогда, даже днемъ, не скрываются за горизонтомъ; наконецъ двѣ звѣзды Малой Медвѣдицы, наиболѣе отдаленныя отъ Полярной. Всѣ эти 24 звѣзды вообразите себѣ соединенными въ два созвѣздія, похожія видомъ своимъ на созвѣздіе Аріадны.
   1--5. "Птоломей и другіе астрономы, раздѣлившіе звѣзды восьмой сферы на шесть разрядовъ по величинѣ ихъ, насчитывали 15 звѣздъ первой величины". Ландино.
   7. Созвѣздіе Колесницы, или Большой Медвѣдицы (Ада XI, 114; Чистил. 1, 30), никогда не заходитъ на нашемъ сѣверномъ полушаріи, что было извѣстно еще Гомеру:
   
                                            "Сонъ на его не спускался
   Очи, и ихъ не сводилъ онъ съ Плеядъ, съ нисходящаго поздно
   Въ море Воота, съ Медвѣдицы, въ людяхъ еще Колесницы
   Имя носящей, и близъ Оріона свершающей вѣчно
   Кругъ свой, себя никогда не купая въ водахъ океана".
   Жуков. Одиссея V, 271--276.
   
   9. Чистил. XXII, 119; XXXII, 49, 140; Рая XXXI, 124. Т.е. не исчезаетъ съ нашего неба.
   10. "Созвѣздіе Малой Медвѣдицы сравнивается здѣсь съ рогомъ. Вершина этого рога, Полярная Звѣзда (Cynurus), названа устьемъ (въ подлинникѣ -- ртомъ, la Ѣосса), потому что къ этой части рога прикасались пившіе изъ него". Витте.
   11. "Въ концѣ оси" (in punta dello stelo), т. e. въ самомъ полюсѣ, вокругъ котораго вращается первый кругъ (въ подлинникѣ -- первое колесо, la prima ruota), или primum mobile -- небо неподвижныхъ звѣздъ, приводящее въ движеніе всю вселенную.
   14--15. "Дочь Миноса", т. е. Аріадна -- Ада XII, 20. Бахусъ помѣстилъ вѣнецъ Аріадны, послѣ ея смерти отъ горя вслѣдствіе утраты Тезея, на небо въ видѣ великолѣпнаго созвѣздія, носящагося имя. См. Овидія Превращенія, VIII, 116--182.
   
                            Но оставленной и возопившей
   Либеръ объятья принесъ и помощь; а чтобъ вѣковѣчно
   Славной созвѣздьемъ ей быть, съ чела ея взявши корону,
   Выбросилъ на небо ее. Летитъ она въ воздухѣ тонкомъ:
   И какъ летитъ, то въ огни обратились блестящіе камни.
   Стали на мѣстѣ они и видъ сохранили короны
   Между склонившимъ свои колѣна и Змѣя держащимъ.
   Перев. А. Фета.
   
   16--18. Т. е. чтобы они образовали два концентрическихъ круга, въ центрѣ которыхъ помѣщались Данте и Беатриче. По толкованію Каннегиссера, внутренній, ближайшій къ Данте кругъ руководитъ движеніемъ, за нимъ слѣдуетъ и внѣшній, но въ обратномъ направленіи. Впрочемъ, комментаторы не всѣ согласны относительно 18-го, довольно темнаго, стиха (Che l'uno andasse al prima е l'altro al poi).
   19. "Тѣнь", T. e. приблизительное понятіе. "Явленія этого міра суть только тѣни истины". Евр. X, 1; Римл. I, 20. Каннегиссеръ.
   21. Т. е. вокругъ того мѣста, гдѣ я находился (dov' іо его).
   22. Намекъ на слова апостола: "Не видѣлъ того глазъ, не слышало ухо и не приходило то на сердце человѣку, что приготовилъ Богъ любящимъ Его". I Кор. II, 9.
   23. "Кіана" -- рѣка въ Тосканѣ, недалеко отъ Ареццо, болотистая долина которой теперь совершенно осушена. Во время Данте она текла весьма медленно по этой чрезвычайно нездоровой долинѣ. Послѣ произведенной здѣсь осушки, эта долина оздоровлена, имѣетъ цвѣтущій видъ и прорѣзывается прямолинейнымъ каналомъ, обильно и быстро изливающимъ свои воды въ Арно (прежде Кіана впадала въ Тибръ).
   24. Т. е. primum mobile, вращеніе котораго происходить быстрѣе всѣхъ прочихъ сферъ.
   25--27. Это значитъ, что здѣсь воспѣваютъ не Вакха или другія языческія божества, но Св. Троицу и Христа, соединившаго въ Себѣ естество божеское и человѣческое. Двѣ высочайшія тайны Откровенія, въ познаніи и созерцаніи которыхъ, по мнѣнію Данте, состоитъ сущность высочайшаго блаженства праведныхъ. "Безъ лицъ, въ трехъ лицахъ" (tre Persone in divina natura), переводчикъ передалъ это знаменитымъ стихомъ Державина въ Одѣ "Богъ": "Безъ лицъ въ трехъ лицахъ Божества".
   28. Т. е. эти праведные прекратили пѣніе и ликующее вращеніе.
   30. Въ подлинникѣ: Felicitando sè di cura in cura -- съ радостью переходя отъ одной заботы (пѣть и вращаться) къ другой (къ удовлетворенію моего желанія).
   32--33. "Свѣть", т. е. св. Ѳома, повѣдавшій славное житіе Божьяго нищаго (del poverel di Dio), св. Франциска.
   34--35. T. е. послѣ того, какъ я разсѣялъ одно изъ твоихъ сомнѣній (Рая XI, 25 и слѣд.: 133--139), любовь моя къ тебѣ понуждаетъ меня разрѣшить и второе сомнѣніе. Возраженіе же, которое хотѣлъ сдѣлать, но не высказалъ, Данте, излагается ниже, въ ст. 37--18 и заключается въ слѣдующемъ: такъ какъ въ души Адама и Христа излитъ Богомъ весь тотъ свѣта, какой только доступенъ человѣческому естеству вообще, то можно ли сказать, что Соломонъ, пятый изъ числа вышеупомянутыхъ свѣтлыхъ духовъ, обладалъ столь глубокою мудростью, что второго подобнаго ему никогда не возставало?
   37. "Въ ту грудь", т. е. Адама, изъ груди котораго вынуто ребро для сотворенія Евы. Бытія II, 21, 22. Рая XXXII, 5.
   40. Т. е. Христа, пронзеннаго копіемъ на крестѣ (Іоанна XIX, 3).
   11. "Потомъ и прежде" (E poscia e prima) толкуется различно. Всего естественнѣе понимать: "прежде" -- Своимъ вочеловѣченіемъ и потомъ -- Своею крестною смертію для искупленія нашего. По толкованію Бути, "прежде", чѣмъ былъ прободенъ, и "потомъ", когда прободенъ былъ копіемъ, или, другими словами, до смерти Своей и по смерти.
   45. Человѣческое естество во Христѣ также сотворено Богомъ, согласно съ посл. къ Евр. III, 3: "Ибо Онъ достоинъ тѣмъ большей славы передъ Моисеемъ, чѣмъ большую честь имѣетъ въ сравненіи съ домомъ тотъ, кто устроилъ его".
   47. Рѣчь идетъ о Соломонѣ, составляющемъ пятый свѣтъ (la quinta luce) въ Дантовой гирляндѣ. Рая X, 112.
   49--51. "Ты понялъ истину въ ея центрѣ (ядрѣ), но у тебя не хватаетъ силъ понять ее во всемъ объемѣ; этотъ полный объемъ ея я теперь покажу тебѣ". Каннегиссеръ.
   52--54. "Въ чемъ смерти нѣтъ", или что не умираетъ, т. е. ангелы, душа человѣческая, небо и стихіи; "и то, гдѣ смерть въ основѣ", или что можетъ умирать, -- отдѣльныя формы вещей тѣлесныхъ, различныя животныя и проч.; другими словами -- все неразрушимое и разрушимое. Смыслъ всей этой терцины такой: все неразрушимое, равно какъ и все разрушимое, не что иное, какъ отблескъ той идеи, которую нашъ Господь (Sire) рождаетъ Своею любовью.
   55--87. Здѣсь снова вкратцѣ повторяется теорія, изложенная уже въ Рая II, 112 и VII, 120 и др. о посредственномъ и непосредственномъ твореніи; особенно же подробно излагается отношеніе къ творенію трехъ лицъ Божества, на что также уже сдѣланъ былъ намекъ въ Рая I, 1 и слѣд., X, 1 и слѣд.-- Первообразъ (Идея) всего сущаго, какъ смертнаго, такъ и безсмертнаго, почіетъ во Христѣ (Хорос), какъ свѣта, изліянный Ему отъ Бога черезъ Св. Духа (Любовь) (ст. 52--57). Девять ангельскихъ хоровъ, или интеллигенцій, представляютъ собою непосредственное изліяніе, лучеиспусканіе этой идеи; отъ нихъ, въ ихъ посредственной творческой дѣятельности, исходятъ первозданныя силы на силы подчиненныя, представляющія изъ себя стихіи. Эти послѣднія, при помощи cd мянъ, или безъ сѣмени, рождаютъ потомъ кратковременныя, смертныя, случайныя вещи (ст. 58 -- 6G) съ меньшимъ или большимъ несовершенствомъ (67 -- 78) въ протни ноетъ первичнымъ силамъ, образующимъ безсмертныя, совершенныя созданія. Такъ какъ Адамъ, какъ первый человѣка", и только онъ одинъ вмѣстѣ со Христомъ, въ Его человѣческомъ естествѣ, непосредственныя созданія Божіи, то только они двое должны стоять превыше всѣхъ другихъ, и, слѣдовательно, Данте правъ въ своемъ сомнѣніи относительно Соломона (46--48)". Флейдереръ.
   55--57. "Свѣта" (въ подлинникѣ: viva luce, животворящій свѣтъ), т. е. божественное Слово (λόγος), или Богъ-Сынъ, рождаемый Богомъ-Отцомъ (въ подлинникѣ: Dal suo Lucentе, какъ бы отъ источника Своего Свѣта), или какъ въ символѣ Вѣры: Свѣта ота Свѣта, φῶς ἐκ φωτὸς.-- Хотя Сынъ или Слово истекаетъ отъ Бога, но въ лучахъ Его пребываютъ силы всѣхъ трехъ лицъ Божественной Троицы. Іоанна 1, 1--3.-- "Богъ-Свѣтъ" (Lucente) -- Богъ-Отецъ; "Свѣтъ жизни -- Богъ Сынъ; "Любовь" -- Духъ Святый.
   58--59. "Ангелы, или интеллигенціи, распространяющіе свою дѣятельную, активную силу по девяти небеснымъ сферамъ, -- какъ бы зерцала почіющей въ Богѣ идеи. Сл. Рая IX, 61 и XXI, 17". Витте.
   60. Въ Богвѣсѣ эти силы пребываютъ вѣчно нераздѣлимыми; только лишь въ интеллигенціяхъ (небесныхъ сферахъ; представляются онѣ въ своей раздѣльности". Витте.
   61. О вліяніи неба сл. Чистил. XVI, 73 и Рая VIII, 31.
   62. Сл. примѣч. 117 Чистил. XXVIII.-- Чрезъ посредство этихъ девяти субстанцій (ангеловъ, или небесныхъ сферъ) изліяніе живого свѣта (viva luce), дѣйствуя сверху внизъ, нисходитъ наконецъ до низшихъ тварей, постепенно ослабѣвая въ своей силѣ, такъ что наконецъ создаетъ вещи тлѣнныя, разрушимыя. Слѣдовательно "потенціи" т. е. способности -- матерія, вещество стихіи. То, что образуется помощью этихъ созданныхъ силъ или потенцій,-- случайности (сопtingenze, contingent іа). "Contingens est quod potest esse et non esse". Ѳома Акв. Sum. Teol. p. I, qu. LXXXVI, art. 3.-- Въ слѣдующей терцинѣ Данте самъ дѣлаетъ весьма ясное опредѣленіе "случайнаго".-- "Случайности не являются непосредственными продуктами творческой силы, напротивъ того, онѣ являются продуктами дѣйствія второстепенныхъ силъ на данное вещество; соединеніе этихъ силъ и даннаго вещества совершается подъ вліяніемъ и руководительствомъ звѣздъ. Поэтому-то ни одинъ отдѣльный индивидъ, за исключеніемъ первосозданныхъ, не соотвѣтствуетъ вполнѣ чистой божественной идеѣ". Филалетъ.
   66. "Здѣсь идетъ рѣчь о такъ называемомъ generatio spontanea или aequiмоса". Каннегиссеръ. Сл. Чистил. XXVIII, 68, 116.
   67--69. "Воскъ", т. е. матерія сотворенныхъ вещей и сила небесъ, ихъ образующая (e chi la duce), не всегда одинаковы, потому и отражающаяся въ нихъ идея, кладущая на нихъ какъ бы свою печать (sotto il segno Ideale), блеститъ въ нихъ болѣе или менѣе (più е men) ярко. Сл. Рая VIII, 127, также 1, 3.
   72. Рая VIII, 124 и слѣд.
   73--75. Смыслъ: если бы вещество обладало совершенствомъ и если бы вліяніе звѣздъ обнаруживалось въ наибольшей своей силѣ, то на вещахъ сотворенныхъ оттискъ Свѣта. (Идеи) отпечатлѣвался бы во всемъ своемъ блескѣ, т. е. онѣ были бы совершенны.
   76. Смыслъ: природа, будучи вторичною причиною (ибо одинъ Богъ есть совершеннѣйшая первопричина), всегда даетъ лишь неполный отпечатокъ божественной идеи, подобно художнику, который понимаетъ свое искусство, но не въ силахъ народившуюся въ его умѣ мысль передать дрожащею ірукою матеріалу. Сравненіе, напоминающее подобное же въ Рая I, 127 и слѣд.; тамъ искусство не достигаетъ своего намѣренія вслѣдствіе несовершенства матеріала: онъ глухъ; здѣсь же -- вслѣдствіе несовершенства орудія, распоряжающагося матеріаломъ: рука художника дрожитъ. Сл. I сонетъ Микель Анджелло:
   
   Non ha I'ottimo artista alcan concetto,
   Ch'un inarnio solo in sè non circonscriva
   Col eno soverchio, e solo а quello arriva
   La man che obbedisce all' intellotto.
   
   Слѣдуетъ замѣтить, что "подъ именемъ природы здѣсь (какъ и вездѣ) разумѣется не непосредственная творческая сила, но общая сложность всѣхъ подчиненныхъ творческихъ силъ, въ особенности же вліяніе звѣзды". Филалетъ.
   79--81. "Когда Богъ творитъ непосредственно, тогда сотворенное вполнѣ совершенно". Оттимо. Въ этой терцинѣ нѣкоторые комментаторы видятъ указаніе на Св. Троицу. "Мощь первая" -- Богъ-Отецъ; "видѣніе ясное" -- премудрость Бога-Сына и "жаръ любви" -- Св. Духъ. Гешель. Сл. Ада III, 46; Рая Х, I и др.
   82. "Прахъ" (la terra), т. е. земля, изъ которой Богъ сотворилъ Адама. Другіе (ошибочно) разумѣютъ подъ словомъ земля то мѣсто, которое избрано Богомъ для созданія рая.
   85. "Когда сказалъ не вслухъ", т. е. когда подумалъ, но не выразилъ мысли своей словами.
   87. "Какъ въ тѣхъ двухъ", т. е. въ Адамѣ и Богочеловѣкѣ.
   89. Какимъ образомъ, согласно Рая X, 113, Соломонъ вознесенъ тобою на такую высь, несравненно выше всѣхъ?
   91. Въ подлинникѣ: "Ma, perche paiaben quel che non pare",-- но чтобы казалось яснымъ, что яснымъ не кажется.
   92--96. "И нынѣ, Господи Боже мой, Ты поставилъ раба Твоего царемъ вмѣсто Давида, отца моего; но я -- отрокъ малый, не знаю ни моего выхода, ни входа; и рабъ Твой -- среди народа Твоего, который избралъ Ты, народа столь многочисленнаго, что по множеству его нельзя ни исчислить его, ни обозрѣть; даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народъ Твой и различать, что добро и что зло; ибо кто можетъ управлять этимъ многочисленнымъ народомъ Твоимъ?". III Царствъ III, 7--9. И ранѣе: "Въ Гаваонѣ явился Господь Соломону во снѣ ночью и сказалъ Богъ: проси, что дать тебѣ". Тамъ же, ст. 5.
   97. Въ разсказѣ библейскомъ (III Царствъ III, 11 и слѣд.) повѣствуется, что Господь похвалилъ Соломона "за то, что не просилъ себѣ долгой жизни, не просилъ себѣ богатства, не просилъ себѣ душъ враговъ своихъ, но просилъ себѣ разума, чтобъ умѣть судить". Подражая библейскому разсказу, Данте, вмѣсто богатствъ, долгой жизни и побѣдъ надъ врагами, чего могъ бы просить Соломонъ, иронически приводитъ здѣсь вопросы изъ метафизики, діалектики и геометріи, очевидно, съ цѣлію осмѣянія глупости людей, занимающихся или вопросами совершенно безполезными, или вовсе неразрѣшимыми,-- вопросами, которыми (что можно заключить, читая его Convivio) онъ и самъ одно время занимался.
   97--103. Вопросы, разрѣшенія которыхъ не просилъ Соломонъ, слѣдующіе: 1) схоластическій вопросъ (который Данте предлагаетъ въ своемъ Convivio II, 5), столько ли ангеловъ, или интеллигенцій (въ подлинникѣ: Li motor' di quassù, двигателей сферъ), сколько самыхъ движеній, или болѣе; 2) въ силлогизмѣ изъ двухъ посылокъ, изъ коихъ одна -- необходимое (ἀναγκαῖον, necesse), а другая -- случайное или возможное, будетъ ли заключеніе необходимое?-- это въ діалектикѣ отрицается на основаніи правила: conclusio sequitur semper debiliorem partem;
   3) можно ли допустить какое-либо первое движеніе, которое бы не было обусловлено никакимъ другимъ движеніемъ?-- Это отрицается въ метафизикѣ положеніемъ: répugnât in causis processus in infinitum; 4) можно ли въ полукругѣ начертить такой треугольникъ, сторона котораго составляла бы діаметръ круга, а противолежащій этой сторонѣ уголъ былъ бы не прямой?-- Невозможно.
   103. Если сличить то, что я сказалъ сейчасъ (ст. 95), т. е. что Соломонъ просилъ мудрости, съ тѣмъ, что я сказалъ о Соломонѣ выше, въ Рая X, 113, т. е. что онъ въ мудрости не имѣлъ себѣ подобныхъ.
   104--105. Въ подлинникѣ: Regal prudenza e quel vedere impari, In che lo stral di inia intension parcuote, т. e. стрѣла моего намѣренія мѣтила въ царскую мудрость съ ея несравненною прозорливостью.
   110. Т.е., понявъ мои слова въ указанномъ смыслѣ, ты попрежнему будешь вѣрить въ то, что на было никого выше мудростью нашего праотца (Адама) и нашего Всеблагого (Богочеловѣка), или, какъ сказано въ подлинникѣ: Возлюбленнаго (Diletto), согласно съ Ефес. I, 6: "Въ похвалу славы благодати Своей, которою Онъ облагодатствовалъ насъ въ Возлюбленномъ".-- "Богословскій споръ о томъ, былъ ли Соломонъ, какъ еврей, спасенъ, или нѣтъ, повидимому, послужилъ Данте поводомъ войти въ это сужденіе о немъ и высказать общее предостереженіе противъ поспѣшности въ произнесеніи рѣшительнаго мнѣнія, дабы не впасть въ важную ошибку". Флейдереръ.
   112--111. Т. е. "никогда не будь поспѣшенъ въ произнесеніи своего "да" (въ утвержденіи) и своего "нѣтъ" (въ отрицаніи) относительно другихъ; но поступай всегда обдуманно, помня, что одна и та же вещь можетъ быть различно истолкована". Оттимо.
   120. Поспѣшное мнѣніе нерѣдко бываетъ ошибочнымъ, а пристрастіе къ своему собственному мнѣнію мѣшаетъ разсудку освободиться отъ предубѣжденій.
   121--124. "Неопытный рыбакъ возвращается домой безъ рыбы; неопытный ловецъ истины не только остается безъ истины, но еще обременяется заблужденіями". Каннегиссеръ.
   125. Парменидъ и Мелиссъ, греческіе философы Элейской школы, жившіе, первый въ концѣ VI вѣка и въ первой половинѣ V вѣка, а второй, ученикъ перваго,-- въ V вѣкѣ до P. X. Оба они учили, что все существующее неизмѣняемо и что кажущіяся измѣненія лишь призраки. Аристотель доказывалъ ложность ихъ положеній и особенно порицалъ Мелисса за способъ его доказательствъ.-- Бриссъ, математикъ, занимавшійся квадратурой круга; его доказательства Аристотель называлъ софистическими.
   126. "Ходящій во тьмѣ не знаетъ, куда идетъ". Іоанна XII, 35.
   127. Отъ философовъ Данте переходитъ къ еретикамъ, отъ языческихъ заблужденій къ заблужденіямъ христіанъ. Арій училъ, что Сынъ Божій не одного существа и не равновѣченъ съ Богомъ-Отцомъ. Савелій отрицалъ тройственность Божества и допускалъ лишь одно лицо съ тремя именами -- Отца, Сына и Св. Духа.
   129. Выраженіе "мечамъ подобно" не всѣ комментаторы понимаютъ одинаково; по Каннетссеру, его слѣдуетъ понимать не въ томъ смыслѣ, что еретики какъ бы мечомъ изрубили текстъ Св. Писанія, чтобы дать ему ложное толкованіе, а такимъ образомъ: подобно тому, какъ въ лезвіи меча (въ данномь случаѣ -- въ рѣжущемъ, увѣчащемъ духѣ этихъ истолкователей) образъ человѣка отражается въ искаженномъ видѣ, такъ же точно и сочиненія этихъ еретиковъ представляютъ въ искаженномъ видѣ божественное ученіе". Ноттеръ
   136--138. У Тассо, Освоб. Іерус. XI, 81:
   
   Ma quai nave talor, ch'а vole piene
   Cone il mar procelloso, e fonde sprezza.
   Poscia in vista del porto, о su le arene,
   O su і fallaci scogli un fianco spezza.
   
   Но какъ корабль, что гордо средь мятежныхъ
   Плылъ волнъ, кому вездѣ былъ кротокъ рокъ,
   Близъ пристани иль на пескахъ прибрежныхъ,
   Иль на скалахъ дробитъ свой утлый бокъ.
   Перев. Дм. Мина.
   
   139. Монна (госпожа) Берта и серъ (господинъ) Мартинъ,-- имена самыя распространенныя среди итальянцевъ и приведены здѣсь для выраженія той мысли, что мнѣнія подобныхъ господъ, людей толпы, ровно ничего не значатъ, напримѣръ, мы въ подобныхъ случаяхъ говоримъ: "Иваны".
   111. Баджіоли приводитъ здѣсь слова Боэція: "De hoc, quem tu justissimum et aequi servantissimum putas, omnia scienti providentiae diversum videtur".
   142. "Посему, кто думаетъ, что онъ стоитъ, берегись, чтобы не упасть". I Коринѳ. X, 12.
   

ПѢСНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.

   1--9. Беатриче съ Данте помѣщаются въ центрѣ двухъ концентрическихъ круговъ, Ѳома Аквинскій находится въ периферіи этихъ круговъ. Сперва говорилъ онъ; теперь начинаетъ говорить Беатриче. Рѣчь, слѣдовательно, сперва лилась отъ периферіи къ центру, теперь отъ центра къ периферіи. Поэтъ уподобляетъ все это сосуду, въ которомъ вода то устремляется отъ края къ центру, то отъ центра къ краю, въ зависимости отъ того, въ какую сторону ее заставляютъ двигаться.-- "Глубокій аллегорическій смыслъ этого сравненія станетъ понятенъ каждому, если вспомнить, что Беатриче, помѣщенная въ центрѣ, представляетъ собою символъ божественной мудрости, кругъ же святыхъ учителей составляетъ какъ бы стѣнки сосуда, вмѣщающаго въ себя эту божественную мудрость. Продолжая сравненіе, мы представляемъ себѣ божественное слово (символомъ ему служить утоляющая жажду вода), которое то отъ учителей исходить къ мудрости, то, движимое ею, подобно расширяющимся на поверхности сосуда кругамъ, направляется къ учителямъ, поэтъ же, стоящій рядомъ со своей руководительницей, освѣжается и утоляетъ при этомъ духовную свою жажду, какъ это неподражаемо выражено въ ст. 25 -- 27". Копишъ.
   3. Въ подлинникѣ: Secondo ch' è percossa fuori о dentro,-- буквально: смотря по тому, потрясается ли она извнѣ или снаружи.
   6. "Тѣ словеса суда", т. е. о торопливости нашего сужденія (Рая XIII, 112--142).
   10-- 12. "Онъ", т. е. Данте.-- "желаніе узнать то, о чемъ говорится въ слѣдующихъ терцинахъ, въ душѣ поэта еще не обратилось въ форму опредѣленной мысли, иначе праведники сами прочли бы эту мысль въ его душѣ". Филалетъ.
   12. Т. е. навсегда ли вы удержите на себѣ тотъ блескъ, въ который одѣты? Отвѣтъ на это въ ст. 37--39.
   13. Въ подлинникѣ: Ditegli se la luce, onde s'infiora Vostra sustanzia -- который украшаетъ вашу сущность такими цвѣтами. Какъ выше было объяснено, образы праведниковъ, помѣщенныхъ въ солнцѣ и въ высшихъ за нимъ сферахъ, неразличимы для взоровъ: они совершенно скрыты облекающимъ ихъ свѣтомъ.
   13--18. Первый вопросъ Беатриче таковъ: "Свѣтъ, въ который облечены праведные, останется ли при нихъ и послѣ воскресенія изъ мертвыхъ?" -- Вопросъ этотъ разбираетъ и Ѳома Аквин. и, несмотря на многія затрудненія, даетъ на него утвердительный отвѣтъ, согласно со словами св. Павла I Кор. XV, 43; Матѳ. XIII, 43.
   Второй вопросъ (16--18) заключается въ слѣдующемъ: "Если этотъ свѣтъ праведники сохранять и послѣ воскресенья мертвыхъ, когда тѣла получатъ свой видимый образъ, то не помѣшаетъ ли такой яркій блескъ тѣлеснымъ глазамъ людей видѣть другъ друга?" Точно такой же вопросъ разбираетъ Ѳома Аквин. Sum. Theol. р. III, suppl. qu. LXXXII, art. 4.
   19--21. Ликованіе поющихъ и быстро вращающихся праведниковъ сравнивается здѣсь съ хороводомъ танцующихъ (che vanno а ruota), вращеніе которыхъ ускоряется отъ прилива новой радости.
   22. "Святой молитвой" (orazion), т. е. просьбой Беатриче.
   25--27. "Смыслъ: если бы людямъ въ ихъ земной жизни было извѣстно, какая радость ожидаетъ ихъ на небѣ, то они не стали бы скорбѣть при мысли о смерти, заставляющей покидать землю и возносящей насъ къ такой блаженной жизни". Ландино.
   28--31. Св. Троица. "Единъ" -- Тріединый Богъ. Единъ, т. е. нераздѣльная Троица; "Два" -- божественное и человѣческое естество; "Три" -- три лица, Богъ-Отецъ, Богъ-Сынъ и Богъ-Духъ Святый. Гимнъ этотъ воспѣтъ трижды, ибо Богъ въ трехъ лицахъ и царствуетъ вовѣки.-- "Согласно съ заключительными словами всѣхъ католическихъ молитвъ: Qui vivis et régnas in imitate spiritus sancti Deus per omnia secula seculorum". Филалетъ.
   30. Въ подлинникѣ: Non circonscrit to, e tuto circonscrive. Сличи Чистил. XI, 1 и слѣд.
   32--33. Мелодія тѣхъ звуковъ, коими воспѣвался Богъ, была столь сладостна, что могла считаться началомъ небесныхъ наградъ за земныя заслуги.
   34. Согласно Рая X, 109, слѣдуетъ предположить, что это рѣчь царя Соломона, говорящаго изъ внутренняго, слѣдовательно меньшаго, вѣнка движущихся вкругъ Данте духовъ.
   35 -- 36. Какъ рѣчь архангела Гавріила, благовѣствовавшаго Дѣвѣ Маріи: Чистил. X, 34 и слѣд.-- "Съ рѣчью его не безъ основанія здѣсь сравнивается рѣчь автора Пѣсни Пѣсней, брачной пѣсни Церкви". Ноттеръ.
   38--39. "Любви пожаръ" -- наша любовь къ Богу, по другимъ -- вообще наша любовь (charіtas).
   40--42. "Смыслъ: одѣвающій насъ лучезарный блескъ рождается изъ пламени, пожара нашей любви и совершенно соразмѣренъ съ силою этой любви; любовь же наша соразмѣрна съ степенью созерцанія Божества, а это созерцаніе соразмѣрно съ божественной благодатью, или, наоборотъ, божественная благодать даетъ, какъ награду (merito), соразмѣрное созерцаніе Бога, отъ созерцанія проистекаетъ соразмѣрная любовь (carità), наконецъ -- отъ любви рождается соразмѣрный блескъ и лучезарность души". Скартаццини. Сличи: Рая XXXIII, 106.
   43--45. Т. е. по воскресеніи изъ мертвыхъ, когда души умершихъ соедидинятся со своими тѣлами.-- "Для Него", т. е. для Бога; "во всемъ составѣ" (въ подлинникѣ: per esser tutta quanta), т. e. душа и тѣло.-- "Слѣдующее изображеніе дополняетъ окончаніе VII пѣсни Рая и основано на Библіи. Сличи I Кор. XV, 35--44 и 53, гдѣ говорится о превращеніи земного тѣла въ духовное, тѣлеснаго въ нетлѣнное. Всѣ непосредственно Богомъ созданныя существа неразрушимы. Сличи Чистил. XXV, 37--108". Каннегиссеръ.
   47. "Высшимъ Благомъ", т. е. Богомъ.
   49--51. Смыслъ: блескъ, облекающій праведныхъ, не только останется, но еще и увеличится послѣ воскресенія мертвыхъ. Ибо блескъ этотъ -- слѣдствіе божественной благодати, сообщающейся и воспринимаемой тѣмъ болѣе, чѣмъ совершеннѣе существо, его воспринимающее. Сличи Ада VI, 111. Совершенство души человѣческой обусловливается и тѣмъ, чтобы она была соединена съ тѣломъ, имѣла бы оболочку тѣлесную. Поэтому, соединившись съ тѣломъ, душа станетъ чрезъ это еще болѣе совершенной, а потому и болѣе способной воспринять и затѣмъ отражать отъ себя внѣшнимъ блескомъ свѣтъ благости. Здѣсь, очевидно, поэтъ имѣлъ въ виду слова пророка Даніила XII, 2,3: "И многіе изъ спящихъ въ прахѣ земли пробудятся, одни для жизни вѣчной, другіе на вѣчное поруганіе и посрамленіе. И разумные будутъ сіять, какъ свѣтила на тверди, и обратившіе многихъ къ правдѣ -- какъ звѣзды, вовѣки, навсегда". Ученіе схоластиковъ по этому вопросу подробно изложено у Ѳомы Аквин. Sum. Theol. p. I, 2-ae qu. IV, art. 5; p. I, qu. XC, art. 4; также Contr. Gent. IV, 81; De anim. art. I, ad 2.-- Сличи Скартаццини, также Филалетъ.
   52--51. "И видъ этихъ животныхъ былъ какъ видъ горящихъ углей". Іезекіиля I, 13. Тѣло сравнивается здѣсь съ пылающимъ углемъ, душа праведника -- съ огнемъ, окружающимъ этотъ уголь. "Смыслъ этого мѣста таковъ: ослѣпительный блескъ, облекающій праведныхъ, не помѣшаетъ ихъ видѣть, ибо надъ этимъ блескомъ будетъ первенствовать сверканіе ихъ тѣлъ, которое теперь заключено въ нѣдрахъ земли и которое сохранитъ во всей славѣ образы свои, подобно тому, какъ огонь пылающихъ углей явственно отличается отъ блеска пламени, окружающаго эти угли". Скартаццини.
   55--57. Т. е. блескъ, который теперь насъ облекаетъ, будетъ казаться болѣе слабымъ въ сравненіи съ блескомъ тѣла, теперь погребеннаго въ землѣ.
   58--60. "Здѣсь разрѣшается могущее возникнуть сомнѣніе (см. ст. 16--18): не превыситъ ли этотъ блескъ всѣ силы (ogni confirmità), присущія человѣческому чувству зрѣнія. Отвѣтъ дается слѣдующій: если (какъ было выше разъяснено) блескъ праведниковъ возрастаетъ вмѣстѣ съ возрастаніемъ любви къ Богу, то и органы и силы ихъ чувствъ соразмѣрно съ этимъ тоже совершенствуются и пріобрѣтаютъ способность видѣть то, что было имъ раньше (по слабости и несовершенству силъ) недоступно", Ландино, Аннунц. Фіор.
   64--66. "Праведные ждутъ воскресенія мертвыхъ или соединенія душъ съ ихъ тѣлами не только для себя, но и для всѣхъ тѣхъ, которые были имъ дороги до вознесенія ихъ на небо, прежде чѣмъ они облеклись въ свѣтлыя одежды (прежде чѣмъ "приняли здѣсь видъ огней"), слѣдовательно, когда они еще были на землѣ, такъ какъ многіе изъ этихъ дорогихъ имъ существъ еще находятся на землѣ или въ чистилищѣ. Со дня же воскресенія мертвыхъ и страшнаго суда не будетъ ни земли, ни чистилища". Каннегиссеръ.-- "По Ѳомѣ Аквин., согласно одному мѣсту у блаж. Августина, праведные жаждутъ возсоединенія со своимъ тѣломъ, потому что желаютъ въ такой мѣрѣ насладиться въ Богѣ, чтобы это наслажденіе изливалось и на ихъ тѣла. Желаніе же это не препятствуетъ ихъ блаженству". Sum. Theol. р. III, 1, qu. IV, art. 5". Филалетъ.
   67--75. Комментаторы несогласны между собой относительно того, принадлежатъ ли вновь появляющіяся души еще къ сферѣ солнца, или уже къ сферѣ Марса. Большинство древнихъ и многіе изъ новыхъ (напримѣръ, Филалетъ) видятъ въ нихъ обитателей солнца. Бути говоритъ: "Въ этомъ третьемъ вѣнцѣ, объемлющемъ два первыхъ, поэтъ помѣщаетъ другихъ ученыхъ, занимавшихъ на землѣ низшую ступень, чѣмъ вышеуказанные теологи, блистающіе какъ звѣзды на небѣ".-- "Появленіе новаго блеска (nuove parvenze) въ этомъ грандіозномъ мѣстѣ, повидимому, намекъ на то, что богословское ученіе еще не завершилось въ этихъ учителяхъ церкви, напротивъ -- разливается въ безконечность". Копишъ.
   76. Въ подлинникѣ: О vero sfavillar del Santo Spiro.
   79. "Донны", т. e. Беатриче.-- Въ дальнѣйшихъ трехъ терцинахъ описывается подъемъ на слѣдующую за Солнцемъ планету -- Марсъ.-- Данте взираетъ на Беатриче и видитъ, что лицо ея стало еще прекраснѣе и лучезарнѣе. Въ этотъ самый мигъ онъ возносится въ сферу Марса, не замѣчая быстроты подъема. Красота Беатриче сперва ослѣпляетъ Данте, но затѣмъ зрѣніе его укрѣпляется и по пламенному сіянію (улыбкѣ) новой звѣзды онъ узнаетъ, что находится уже на Марсѣ.
   84. "Въ обитель высшихъ благъ", т. е. на высшую ступень блаженства, въ пятое небо.
   87. Въ подлинникѣ: Che mi parea più roggio сhe l'usato, т. e. которая мнѣ показалась болѣе красною, нежели обыкновенно.
   88--90. Т. е. на языкѣ сердечнаго умиленія и благоговѣнія, общемъ для всѣхъ людей и народовъ.-- Треба, въ подлинникѣ olocausto, т. е. сердечное благодарственное жертвоприношеніе. Сличи Рая X, 52 и слѣд.
   94--117. Поэтъ находить на планетѣ Марсъ, по системѣ Птоломея слѣдующей въ ряду планетъ за Солнцемъ, души Христовыхъ воителей. Ихъ соединенный сладостный блескъ образуетъ двѣ полосы, взаимно пересѣкающіяся въ видѣ креста. Эти свѣтлыя полосы съ ихъ большими и малыми свѣтилами поэтъ сравниваетъ съ млечнымъ путемъ (galassia). Эти свѣты движутся въ крестѣ подобно пылинкамъ въ лучѣ свѣта, проникшемъ въ темную комнату (112--117).
   94. "Геліосъ", по-гречески -- богъ солнца, ήλιος, по-еврейски 0x01 graphic
= eccelso, altissimo; Данте, не знавшій по-еврейски, вѣроятно, заимствовалъ это слово изъ Евангелія Матѳ.XXVII, 46: "Или, Или!", т. е. Боже мой, Боже мой, отъ Марка XV, 34: "Элой, Элой! что значить: Боже мой, Боже мой!" и для стиха передѣлалъ это слово въ Elios.-- По мнѣнію Филалета, Данте принялъ вначалѣ эти святыя души за звѣзды и потому обратился съ такимъ восклицаніемъ къ солнцу (о Геліосъ! О солнце), отъ котораго, по тогдашнему ученію, всѣ звѣзды заимствовали свой блескъ. Но такое мнѣніе едва ли основательно. Лонгфелло приводить по этому случаю стихи изъ гимна Св. Гильдеберта "Ad Patrem":
   
   Alpha et Omega, magne Deus,
   Heli, Heli, Deus meus.
   
   97--99. Помимо миѳологической басни о млечномъ пути (Ада XVII, 108), въ древности, какъ о томъ говорить самъ Данте въ своемъ Convivio II, 15, существовало о его происхожденіи нѣсколько мнѣній; такъ, по однимъ, онъ признавался космическимъ паромъ, по другимъ -- скопленіемъ безчисленнаго множества большихъ и малыхъ звѣздъ. Данте считаетъ, очевидно, всѣ эти мнѣнія неудовлетворительными.-- "Большихъ и малыхъ", -- "Per questo esemplo ch'elli introduce, vuole mostrare essere quelle anime non ignali in gloria, si corne si conviene alla giustizia di Dio". Оттимо.
   101. "Изъ звѣздчатыхъ скопленій", въ подлинникѣ: costellati; по объясненію Бланка, Voc. Dant., составленныхъ изъ созвѣздій.
   102. Если раздѣлить кругъ двумя перпендикулярными діаметрами, то образуются четыре сегмента (квадранта), при чемъ изъ радіусовъ составится крестъ.
   103. Смыслъ: но геній мой не въ состояніи описать того, что я изъ этого видѣнія сохранилъ въ моей памяти. Въ I пѣсни Рая 7--9, память не можетъ слѣдовать за геніемъ (разумомъ), здѣсь, наоборотъ, геній побѣжденъ памятью.
   104--108. "Согласно съ ст. 103, Данте, повидимому, умышленно набрасываетъ нѣкоторый мракъ относительно того, какъ ему представился образъ Христа въ сіяющемъ крестѣ. Всего вѣроятнѣе, что души праведниковъ сами слагаются здѣсь въ форму креста, подобно тому, какъ на Юпитерѣ души образу ютъ подобіе императорскаго орла. Дѣйствительно, нельзя величественнѣе и прекраснѣе представить души героевъ, сражавшихся за вѣру, какъ въ этой планетѣ и притомъ въ образѣ креста. Въ сонмѣ этихъ героевъ помѣщены главнымъ образомъ воители за дѣло Христа и его святую Церковь, въ особенности воители крестовыхъ походовъ, носившіе на груди своей крестъ такой же именно формы. Въ этомъ же сонмѣ помѣщены и такъ называемые мученики, ибо для нихъ въ Дантовомъ Раю пѣть другого болѣе приличнаго мѣста. На планетѣ же Марсъ помѣщены всѣ эти души потому, что эта планета, по ученію астрологовъ среднихъ вѣковъ, сообщаетъ родившимся подъ нею храбрость и всѣ воинскія доблести (Сл. Рая IV, 64)". Филалетъ.
   106. Матѳ. XVI, 24: "Если кто хочетъ идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крестъ свой и слѣдуй за Мною". Также Матѳ. X, 38; Марк. VIII, 34; Лука IX, 23; XIV, 27.-- Смыслъ всей этой терцины таковъ: кто самъ вознесется на небо и узритъ его, тотъ извинитъ мнѣ мое умолчаніе, такъ какъ я не нахожу достаточнаго подобія для изображенія этого блеска.-- Въ этой и предыдущей терцинахъ слово Христосъ три раза риѳмуется само съ собою по той же причинѣ, какъ и въ Рая XII, 71, 73 и 75.
   109--111. "Свѣтоносныя души носятся отъ одной вѣтви креста къ другой (Di corno in corno), отъ вершины его до основанія, взадъ и впередъ, сверху внизъ и обратно; нисходящія встрѣчаются съ восходящими, несущіяся вправо съ несущимися влѣво, причемъ въ моментъ ихъ встрѣчи другъ съ другомъ, въ горизонтальномъ и вертикальномъ направленіяхъ, онѣ искрятся сильнѣе (по мнѣнію Филалета, потому что взаимно сообщаютъ другъ другу увеличенное блаженство)". Бенвенуто Рамбалди.
   112--117. Великолѣпное изображеніе такъ называемыхъ солнечныхъ пылинокъ. Сличи описаніе того же у Лукреція De rer. natura II, 115--121:
   
   "Contemplator enim, quum solis lumina, quumque
   Inserti fundunt radii per opaca domoruui:
   Malta minuta, modis multis, per inane videbis
   Corpora misceri, radiorum lumine in ipso;
   Et, velut aeterno certainine, praelia pugnasque
   Edere, turmatim certantia; nec dare pausam
   Conciliis et dissidiis exercita crebris".
   
   Также у Державина, въ одѣ "Боіъ":
   
   Какъ въ мразный, ясный день зимой
   Пылинки инея сверкаютъ,
   Вратятся, зыблются, сіяютъ,
   Такъ звѣзды въ безднахъ подъ Тобой.
   
   116--117. Вращеніе пылинокъ лучше всего наблюдать въ темной комнатѣ, куда проншсь солнечный лучъ сквозь щель въ ставнѣ или другомъ приспособленіи для защиты отъ знойнаго солнца. Эти приспособленія Данте называетъ остроумнѣйшими изобрѣтеніями ума, такъ какъ въ его время они не были еще во всеобщемъ употребленіи.
   124--126. Вѣроятно, отрывки изъ какого-нибудь католическаго гимна. По Каннегиссеру, слова мессы: "qui mortem nostram moriendo destruxit et vitam resurgendo reparavit":-- "смертью смерть поправъ и жизнь воскресеніемъ даровалъ", а также въ одномъ гимнѣ: "scimus, Christum surrexisse e mortuis vere: tu nobis victor rex miserere": "Знаемъ, что во-истину Христосъ воскресъ изъ мертвыхъ. Господь, Побѣдитель смерти, помилуй насъ!"
   130--132. По вступленіи въ пятую сферу -- планеты Марсъ, новыя чарующія впечатлѣнія отвлекли взоры поэта отъ главной цѣли его стремленія -- Беатриче, одного взгляда которой бывало достаточно для разсѣянія его сомнѣній и удовлетворенія жажды познаній.
   133--134. "Живыхъ печатей всякой красоты".... въ подлинникѣ: і vivi snggelli D'ogni bellezza più fanno più suso, живыя печати всякой красоты тѣмъ дѣйствительнѣе, чѣмъ выше. По мнѣнію однихъ, подъ живыми печатями слѣдуетъ разумѣт