Данилевский Григорий Петрович
Ивашко

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Г. П. Данилевский

Ивашко

  
   Источник текста: Г. П. Данилевский - Из Украйны. Сказки и повести (в трех частях). Том 1.
   Типография торгового дома С. Струговщикова, Г. Похитонова, Н. Водова и Ко, Санкт-Петербург, 1860 г.
   OCR, spell check и перевод в современную орфографию: Хемингуэй солнце
  
   Жил-был себе когда-то дед да баба,
   У них была всего одна отрада:
   Прижили старцы, в старости своей,
   Сынка Ивашку, белую рубашку.
   Прижили сына, справили ему
   Весло и челн, и стали каждым утром
   Его пускать на озеро за рыбой,
   За рыбою в Курбатовскую глушь...
  
   Вот, отплывет от берега Ивашко,
   Закинет удочку, молчит и ждет,
   Молчит и ждет, покамест рыбка клюнет.
   А в озере, под ним, перевернувшись,
   Другой челнок качаяся плывет,
   На челноке сидит другой Ивашко,
   На нем, как пена, белая рубашка
   И травяной с цветочками кушак;
   И островок, поросший камышами,
   И под горой косые берега,
   Все опрокинулось с струи живые,
   И зыблется глядящий в волны мир,
   Как полотно разостланной картины...
   Благоухает пасмурная глушь!
   Как в воздухе, на дне прозрачной влаги
   И ласточки, и жаворонки реют,
   Как в воздухе, от берега на берег
   Летит по дну и каркает ворона...
   А по волнам, по камышам и скалам,
   Младенцы некрещеные, покинув
   Свои могилки в венчиках грибов,
   В ячейках трав и в клеточках коры,
   Копошатся, по воздуху летают
   И синим клубом катятся по пням...
   Один запряг в орешек мотылька,
   Надел на кудри синий колокольчик,
   Через бревно косматое ползет
   И погоняет лошадь паутинкой...
   Другой на гриб гнилой и скользкий влез,
   Дудит в лопушник, свернутый трубою,
   И машет белокурою головкой,
   И раздувает розовые щечки,
   И пляшут вкруг него жучки, сверчки,
   И муравьи, и мушки, и коровки...
   А третий сел на озеро, в стручок,
   Воткнул в него засохшую былинку,
   Продел в конец ее кисейный парус,
   Из крылышка зеленой стрекозы,
   Пустил корабль по ветру и плывет,
   И манит ручкой крохотных друзей...
   А те, как пчелы шумные, как осы,
   Развесились по листьям лип и вязов
   И весело лепечут и стрекочут
   И, по ветвям карабкаясь, хохочут...
   И тих и нем вокруг Ивашки лес,
   И льется зной с таинственных небес...
  
   Раз, чуть ли не под Спаса это было,
   На озеро пришла к Ивашке мать
   И так запела жалобно и тихо:
   "Мой сыночек, мой Ивашечко,
   Выводи на берег челн!
   Рыбка, сердце, зорька, пташечка,
   Выплывай из синих волн!
   Я с слободки пришла,
   Тебе есть принесла!"
   Услышал голос матери Ивашко,
   И так запел на ласковую речь:
   "Плыви, плыви, челночок,
   Выплывай на бережок...
   Плыви, мать ко мне пришла,
   Мне обедать принесла!"
   Покинул челн Ивашко, сел на берег,
   Съел пирожок с медвяною сытой,
   Запил его студеною водой,
   И вновь поплыл на озеро за рыбой.
   А той порой в кустах сидела ведьма,
   (Змеей Явдохой людоедку звали),
   Подслушала старушкины слова,
   И на другое ж утро, притаившись
   В траве, запела жалобно и тихо:
   "Мой сыночек, мой Ивашечко,
   Выводи на берег челн!
   Рыбка, сердце, зорька, пташечка,
   Выплывай из синих волн!
   Я с слободки пришла,
   Тебе есть принесла!"
   Ивашко ни гу-гу. Узнал он хитрость
   И закричал: "А что, змея Явдоха,
   Не из Вралёвки ты, что близ села
   Лгуновичей?.." И так с челна запел:
   "Дальше, дальше, мой челнок,
   Не плыви на бережок...
   То не матушка поет,
   То змея меня зовет!"
   Взбесилася и расходилась ведьма,
   И к кузнецу в слободку прибежала.
   "Кузнец, кузнец, скорее скуй мне голос,
   Да скуй мне голос нежный, не простой,
   Такой, какой у матери Ивашки!.."
   Раздул кузнец огонь, достал клещи,
   Вложил их в печь и добела нагрел,
   И ухватил клещами горло ведьмы;
   На наковальню горло уложил,
   И стал ковать, причитывая так:
   "Куйся, куйся голосок,
   Тонок стань, как волосок,
   Нежен стань ты голосок,
   Как звонок, как ветерок..."
   Вернулася ведьма в лес, запела сладко,
   Запела нежно, жалобно и тихо,
   В глухой овраг Ивашку заманила,
   Его в мешок с грибами уложила
   И принесла домой, и так своей
   Горбатой дочке строго заказала:
   -- Смотри, Алёнка, протопи мне печь,
   Да протопи пожарче, баловница!
   Умой, напой и накорми Ивашку,
   Подпояши и в печку посади,
   И на обед его зажарь получше,
   А я пойду проведаю, здоров ли
   Наш куманёк, Вербовский сатана?
   Сходила за водой Алёнка, руки
   Румяные по локоть засучила,
   Нагрела печь, на припечек к плите
   Наставила широкую лопату
   И говорит: "Ну, сердце, полезай,
   Да погляди, как вытоплена печка!.."
  
   Хитрец молчит, прикинулся, как будто
   Лукавых слов совсем не понимает,
   И голову одну просунул в печь.
   "Не так, Ивашко!" Он просунул руку.
   "Не так!" Он ногу в печку протянул.
   "Не так!" Он в печь другую ногу вдвинул.
   "Не так, не так!" -- "Так как же? я не знаю!
   Ты покажи сама мне наперед,
   А за тобой уж я не ошибуся..."
   Алёнка с сердцем прыгнула в огонь,
   А молодец припер ее заслонкой
   И выбежал невидимо из хаты,
   И на осину темную залез.
  
   Вот, погодя, наевшися Алёнкой,
   Приходит ведьма, дочь свою браня,
   За то, что та стола ей не накрыла,
   И начинает на холме высоком,
   Насытившись, барахтаться по травке
   И охать, и зевать, на солнце греясь,
   И припевать, кувыркаясь с холма:
   "Покачуся, повалюсь,
   Закусив мясцом Ивашки!"
   Ивашко слышит речи людоедки
   И так за ней с осины говорит:
   "Покатися, повались,
   Закусив мясцом Алёнки!"
   "Что б это было?" Рассуждает ведьма
   И говорит, кувыркаясь с холма:
   "Покачуся, повалюсь,
   Закусив мясцом Ивашки!"
   А мальчик вслед за нею повторяет,
   Раздвинувши серебряные листья:
   "Покатися, повались,
   Закусив мясцом Алёнки!"
   "А, это ты!" -- завыла злая ведьма,
   Уставя взор змеиный на Ивашку,
   И бросилась к нему, и ухватила
   Когтистыми руками толстый пень,
   И стала рвать с него кору и ветви,
   И стала пень, как трость перегрызать.
  
   Грызет она, грызет, Ивашко ж видит
   В поднебесье гусей, дрожит от страха
   И к ним сквозь ветви темные поет:
   "Гуси-гуси лебедята,
   Дайте мне свои крылята!
   Мчите вы меня скорей
   Прямо к матушке моей!
   Там мы будем в воле жить,
   Сытно есть и сытно пить!"
   Но серые лебедушки и гуси
   Над головой Ивашки пролетают
   И говорят с лазурной высоты:
   "Пускай тебя возьмут другие гуси!"
  
   Заплакал парень, горестно заплакал,
   Готовясь пасть с подточенного пня,
   Но ведьма зуб о пень переломила
   И к кузнецу в слободку побежала:
   -- Кузнец, кузнец, скорее скуй мне зуб,
   Да скуй его из чистого железа!
   Берет опять кузнец свои клещи,
   Кладет их в печь и жарко раскаляет
   И, щеки ведьмы ухватив клещами,
   Кует железный зуб, и снова в лес
   Ликующую ведьму отпускает.
   Бежит опять к Ивашке людоедка;
   Ивашко ж той порою перелез
   На новую осину; злая ведьма
   Впивается всей силой в новый пень...
   И крепкий пень качается и гнется,
   И под клыком железным подается.
  
   Вновь над Ивашкой пролетают гуси,
   И снова он из-за ветвей поет:
   "Гуси, гуси, лебедята,
   Дайте мне свои крылята!..
   Мчите вы меня скорей
   Прямо к матушке моей!
   Там мы будем в воле жить,
   Сытно есть и сытно пить!"
   Но серые лебедушки и гуси
   Летят над головою горемыки
   И говорят с лазурной высоты:
   "Пускай тебя возьмут другие гуси!"
   "Прощай же ты, моя родная хатка,
   Прощай и ты, мой ненаглядный челн!.." -
   Так зарыдал Ивашко, погибая;
   И, словно волк, перед Ивашкой ведьма
   От радости оскалила клыки
   И обломила хрупкую осину...
  
   Но не упал Ивашко горемычный!
   Последний гусь, забитый, старый гусь,
   Запачканный, сухой и косолапый,
   Последний гусь из всей гусиной стаи,
   Его услышал песню в небесах
   И подхватил его к себе на крылья,
   И поднялся с Ивашкой над землей!
   А той порой, как по степям лазурным
   Летел стрелой Ивашко, -- на земле
   От ярости каменья грызла ведьма!
  
   Вот стал Ивашко тихо исчезать,
   Вот он исчез совсем, и зарычала,
   Как ярый зверь, озлобленная ведьма
   И обратилась в черного орла...
   Ну чуть она за мальчиком в погоню
   Пустилася, раскинув гордо крылья
   И лапами взрывая грудь земли,
   Косматые губительные лапы,
   Вонзившись в землю, обратились в ствол,
   Из-под когтей посыпались коренья
   И, как кроты, полезли под землей...
   В кору и ветви крылья обратились;
   Зазеленела дикая осина,
   Затрепетала листвою печальной,
   И так осталась долгие века
   Стоять, молчать, под вёдром и ненастьем,
   И горевать бессонно-молчаливо,
   И в тишине пустынной трепетать...
  
   Настала ночь. Ивашко опустился
   В свои места, в родимое село,
   И с гусем сел на крыше бедной хатки.
   Вот слышит он, внизу под ним, в светелке,
   Вечеряют его отец и мать,
   И старая Оксана с мужем делит
   Пшеничные с сытою пирожки:
   -- Вот это вам, Демко, а это мне!
   -- А мне? -- пищит из-за трубы Ивашко.
   "Что б это было?" -- думает Оксана,
   И крестится и снова говорит,
   Деля с своим супругом пироги:
   -- Вот это вам, Демко, а это мне!
   -- А мне? -- пищит опять Ивашко с крыши.
   И поднялись из-за вечери старцы,
   И плакали, и горестно вздыхали,
   Увидевши невиданное диво;
   И сняли с крыши гуся и Ивашку,
   И стал Ивашко с гусем знатно жить
   И, припевая, сытно есть и пить.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru