Жуковский Василий Андреевич
Жуковский В. А.: биобиблиографическая справка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

Оценка: 5.99*13  Ваша оценка:

   ЖУКОВСКИЙ, Василий Андреевич [29.I(9.II).1783, с. Мишенское Белевского у. Тульской губ.-- 12(24).IV.1852, Баден-Баден, Германия; похоронен в Петербурге в Александро-Невской лавре] -- поэт, переводчик. Отец -- Афанасий Иванович Бунин, помещик Тульской губ., владелец с. Мишенского, мать -- Сальха, турчанка по происхождению, взятая в плен русскими при штурме Бендер в августе 1770 г. Согласно семейным преданиям, была привезена в Мишенское и подарена Бунину одним из его крепостных, участником русско-турецкой войны. По другим данным, Сальха была взята в плен майором К. Муфелем, отдавшим ее "на воспитание" А. И. Бунину. Получив при крещении имя Елизаветы Дементьевны Турчаниновой, она почти безвыездно жила в Мишенском сначала в качестве няньки при младших детях Буниных, а затем -- домоправительницы (экономки). Родившийся у нее в 1783 г. сын был по желанию А. И. Бунина усыновлен Андреем Григорьевичем Жуковским (жившим "на хлебах" у Буниных). Это позволило Ж. избежать участи незаконнорожденного, но для получения дворянства потребовалось зачисление малолетнего Ж. на фиктивную военную службу (в Астраханский гусарский полк). Согласно данным "формулярного списка" поэта, в 1789 г. он был произведен в прапорщики, что давало право на дворянство. В этом же году А. И. Бунин обратился в Тульское депутатское дворянское собрание с просьбой о "внесении рода Василия Андреевича Жуковского" в соответствующий раздел дворянской родословной книги Тульской губ. Ходатайство А. И. Бунина было удовлетворено, дальнейшая "воинская" служба потеряла смысл, и в ноябре 1789 г. Ж. был уволен "по прошению своему от службы".
   Первоначальное образование Ж. получил в кругу семьи Буниных, где рос на правах воспитанника. В сохранившейся программе Автобиографических записок (1806) Ж. упоминает о своем "первом учителе", немце-гувернере Якиме Ивановиче, который за невежество и жестокое обращение с юным воспитанником был изгнан из дома Буниных. При переезде семейства на зимнее время в Тулу Ж. обучался в частном пансионе X. Ф. Роде (1790), после закрытия которого мальчика определили в Главное народное училище (1792). Исключенный из училища директором Ф. Г. Покровским "за неспособность", Ж. продолжал обучение в тульском доме В. А. Юшковой (сводной сестры и крестной матери будущего поэта) вместе с ее дочерьми и племянницами. В доме Юшковых, в атмосфере широких культурных интересов этой семьи, занимавшей видное место в образованном тульском обществе, Ж. впервые приобщился к литературному творчеству. Для постановки на домашней сцене им в 1794--1795 гг. были сочинены трагедия "Камилл, или Освобождение Рима" и написанная по мотивам романа Сен-Пьера пьеса "Павел и Виргиния". Произведения эти, ученические подражания пьесам в античном и сентиментально-мелодраматическом роде, наводнявшим тогда репертуар столичных и провинциальных театров, не сохранились и известны лишь в пересказе А. П. Зонтаг (родственницы и подруги детских лет поэта).
   После смерти А. И. Бунина в марте 1791 г. заботы о подрастающем Ж. взяла на себя М. Г. Бунина, разделившая их с родной матерью поэта. Однако постепенное осознание материальной зависимости от Буниных и неустойчивости своего положения в их семье стало для Ж. источником глубоких внутренних переживаний, отразившихся в его лирике ("К А. И. Тургеневу", 1808, и др.), в ранних дневниковых записях (26 авг. 1805 г.). Осенью 1795 г. близкие Ж. предприняли новую попытку устроить его на военную службу, поручив майору Д. Г. Постникову определение мальчика в Нарвский пехотный полк. С этим (неосуществившимся) проектом связана первая поездка Ж. в Петербург и Кексгольм, о которой он упоминает в программе своих автобиографических записок. Подробности поездки содержат детские письма Ж. к Елизавете Дементьевне (дек. 1795 -- февр. 1796 г.), а также записка Д. Г. Постникова к Елизавете Дементьевне (20 дек. 1795 г.). Вопрос о дальнейшей судьбе юного Ж. был решен окончательно в 1797 г., когда он был определен в Благородный пансион при Московском университете. Пребывание в пансионе (1797--1800) -- важнейший период творческого формирования будущего поэта, который находит здесь близкую ему по духу дружескую среду ("тургеневский кружок" -- ядро будущего Дружеского литературного общества), опытных, уважаемых наставников (А. А. Прокоповича-Антонского, И. П. Тургенева, М. Баккаревича и др.), под руководством которых Ж. успешно осваивает учебную программу (наряду с обучением основам первоначальных знаний включающую курс "высших наук" -- русскую и всемирную историю, древности, право естественное, в преподавании которых сказывалось воздействие идей русского и европейского просветительства), усердно изучает языки, проходит основательную литературную подготовку (в качестве особых предметов в пансионе преподавались "словесность" и "сочинения", поощрялись попытки самостоятельного творчества, для руководства которыми было организовано "Собрание воспитанников университетского Благородного пансиона". Ж. стал одним из активных участников этого общества и выпускаемого им альманаха "Утренняя заря"). Большое внимание уделялось нравственно-эстетическому образованию воспитанников: идеалы нравственного самоусовершенствования и деятельной филантропии, культ личных и гражданских добродетелей находили отзвук в душе будущего поэта, стимулировали потребность к литературному творчеству. Первое печатное произведение Ж.-- лирическое стихотворение "Майское утро" (1797) -- сочетает традиционные образы похвальной оды "с сентиментально-меланхолическими" мотивами в духе поэзии И. Дмитриева, которого Ж. называл впоследствии своим первым учителем в поэзии.
   Написанные за годы учебы в пансионе сочинения Ж. носят во многом ученический, несамостоятельный характер, хотя и свидетельствуют о вкусе и даровании юного поэта, подражающего "корифеям" русского классицизма -- Ломоносову, Державину и Хераскову. По большей части это торжественные оды "на случай" или речи, предназначенные для ежегодных пансионных актов и выступлений в "Собрании воспитанников..." ("Могущество, слава и благоденствие России", 1799, речь "О начале общества, распространении и об обязанностях каждого человека относительно общества", 1799, "Мир", 1800), либо стихи и прозаические отрывки на заданные наставникам темы морально-этического и патриотического характера ("Благоденствие России, устрояемое великим ее самодержцем Павлом Первым", 1797; "Добродетель" ("Под звездным кровом тихой нощи"), 1798; "Добродетель" ("От света светов луч родился"), 1798; "К Надежде", 1800, и др.). Ж. воспринимает и новые литературно-эстетические веяния, связанные с сентиментализмом и предромантизмом карамзинистского толка, испытывает воздействие поэзии русского оссианизма. Образцы произведений подобного рода были обильно представлены на страницах "Приятного и полезного времени", "Иппокрены" И др. современных русских журналов, служивших воспитанникам настольными книгами. В пансионе были заложены первые основы просветительских воззрений Ж., ставших фундаментом его философско-эстетической концепции в зрелом возрасте. Одним из лучших учеников Ж. заканчивает пансион с серебряной медалью в декабре 1800 г. В нач. 1801 г. Ж. вместе с А. Тургеневым, А. Ф. Воейковым, А. Ф. Мерзляковым, С. Родзянко и др. организует "Дружеское литературное общество", просуществовавшее меньше года (янв. -- нояб. 1801 г.), но сыгравшее заметную роль в утверждении новых (романтических) принципов в русской литературе. Участие Ж. в деятельности "Общества..." было значительным. Известны его речи, произнесенные на заседаниях "Общества...": "О дружбе", "О страстях", "О счастии" -- программные выступления, характеризующие нравственно-этический кодекс его участников, видевших свою цель в служении "истине и добродетели" посредством "изящной словесности", в ознакомлении русских читателей с достижениями новейшей европейской литературы. Эти установки помогают уяснить, почему в 1801 г. в творчестве Ж. преобладают переводы, главным образом, из Коцебу, что отражает увлечение им в "Дружеском литературном обществе" ("Мальчик у ручья", 1801; "Королева Ильдегерда", 1801; пьеса "Ложный стыд" и др.). К 1801 г. относится и 1-я (впоследствии полностью переработанная) редакция "Сельского кладбища" (из Т. Грея). Личное знакомство с Дмитриевым, а затем и с Карамзиным закрепляет связи начинающего литератора с сентиментализмом и способствует постепенному отходу от жанров классицизма и окончательному утверждению в его поэзии новых эстетических принципов. В этом же году Ж. поступает на службу "городовым секретарем" в московскую Главную соляную контору, которую впоследствии назовет "дурацкою". Равнодушие Ж. к своей чиновничьей "должности", а еще в большей степени -- занятость литературою вызвали "неудовольствие" его начальника. Это привело Ж. к конфликту, закончившемуся арестом поэта, надолго отвратившим его от дальнейших попыток определиться на службу. Сразу после освобождения из-под ареста Ж. подает в отставку и уезжает в Мишенское с намерением полностью посвятить себя литературной деятельности.
   1802--1807 гг. Ж. проводит в основном в родных краях, лишь изредка наезжая в Москву для устройства своих литературных дел (основным заработком поэта были переводы) и встречи с московскими литераторами и друзьями. На эти годы приходится пора интенсивного самообразования. Стремясь восполнить свои пробелы и недостаток систематических знаний, полученных В пансионе, он много читает, составляет обширный план творческих занятий (см.: "Роспись во всяком роде лучших книг, из которых большей части должно сделать экстракты", 1805), делает большие выписки из теоретических трудов европейских эстетиков (Лагарпа, Батте, Руссо, Мармонтеля, Гарве, Эщенбурга и др.), составляет "Конспект по истории литературы и критики" (1805--1810), "Теорию поэзии" (1805), в которой осмысляет для себя процесс мирового литературного развития, вырабатывает собственное представление о природе наиболее значительных жанров, о важнейших эстетических принципах и категориях. Этот период отмечен напряженностью нравственных исканий, нашедших яркое отражение В дневниковых записях 1804--1806 гг. с их углубленным самоанализом, программой самовоспитания и самоусовершенствования, с поисками устойчивых форм взаимоотношений с окружающими, планами на будущую жизнь и подведением первых итогов самостоятельной жизни, которые сопровождаются исключительной творческой активностью, многообразием жанровых поисков. Ж. пробует свои силы а жанре военно-патриотического Гимна ("Песня над гробом славян-победителей", 1806), басни (переводы из Флориана, Лафонтена, Лессинга, Пфеффеля), описательной поэмы (план "Весны") и др. Однако на первый план в его поэтическом творчестве выдвигается элегия. С первой элегией -- "Сельским кладбищем", ставшим началом его самостоятельной литературной деятельности (так считал сам поэт), связан первый успех, признание у читателей, широкая литературная известность. Об этом свидетельствует первый печатный отклик на "Сельское кладбище", принадлежавший Карамзину, который в своей статье об И. Богдановиче привел строки из перевода Ж. в качестве примера выразительной и точной поэтической речи. Усвоению широкого круга прогрессивных идей, составляющих литературно-эстетическую основу "Сельского кладбища" (в особенности важнейшей для него идеи внесословной ценности личности), способствовало Как углубленное знакомство Ж. с произведениями европейских просветителей и близких им английских сентименталистов, так и его тесное общение вождями русского сентиментализма (май 1803 Ж. провел в Свирлове под Москвой у Карамзина. В в нач. 1802 г. лично познакомился с И. И. Дмитриевым). Многомерность художественного видения мира, зримая осязаемость поэтических образов, богатство звуковой гармонии стиха, изысканность его мелодического рисунка, богатство ритмики -- эти особенности поэтического дарования Ж., впервые проявившиеся в "Сельском кладбище", получают дальнейшее развитие в оригинальной элегии "Вечер" (1806), с гораздо большей свободой и полнотой отразившей личность автора, его внутренний мир, особенности мироощущения и особого психического склада. В поэтической топографии "Вечера" легко угадываются окрестности Белева и Мишенского, в элегических сетованиях и раздумьях автора находят отражение реальные события его жизни, пережитые им испытания и утраты. Художественные открытия Ж., определившие новаторские черты его элегий, связаны с утверждением биографизма как особого метода лирической поэзии, с повышением роли личного начала в ней. Это, однако, не означало прямого отражения в поэзии Ж. конкретных обстоятельств его жизни и бытовых черт личности, но восприятие окружающего мира в глубоко личном плане, в созвучности передаваемых поэтом настроений и чувств умонастроению молодого поколения "Вечер" обозначил переход поэта на позиции романтизма, дав первый законченный образец элегии нового типа. Постепенно элегия получает у Ж. и более отчетливые признаки жанра национально-русского, а текст насыщается острым социальным (и даже политическим) содержанием. Подобной тенденцией отмечена оригинальная элегия Ж. "На смерть фельдмаршала графа Каменского" (1809), развивающая, идею неотвратимости судьбы, неизбежности возмездия за содеянное (поводом к написанию стихотворения послужило убийство Каменского, известного своей жестокостью к крепостным и обесславившего себя в Прутском походе 1807 г.). В дальнейшем Ж. прибегает к этой жанровой форме в поворотные моменты своей творческой эволюции, означая элегией важные события своей внутренней жизни ("Славянка", 1815; "Цвет завета", 1819; "Море", 1822; "Я музу юную бывало...", 1824).
   Особым этапом творческой деятельности Ж. стало участие его в журнале "Вестник Европы". Основанный Н. М. Карамзиным в 1801 г., он в течение первого десятилетия XIX в. был лучшим русским журналом; в конце 1807 г. "Вестник Европы" перешел в руки Ж., издательская деятельность которого способствовала проникновению на страницы журнала произведений в "новейшем" (т. е. романтическом) духе. В 1808 -- середине 1809 г. Ж. издавал его один, с середины 1809 по конец 1810 г.-- вместе с М. Т. Каченовским, с 1811 г. журнал целиком перешел к Каченовскому. а Ж. ограничился сугубо авторской работой в нем. Эти годы (1808--1810) Ж. живет но преимуществу в Москве, лишь на летнее время уезжая в родные места Орловской и Тульской губ. (Мишенское, Белев, Муратово). Годы эти характеризуются необычайной творческой активностью в области критики ("Письмо из уезда к издателю", 1808; "Писатель в обществе", "О новой книге", "Училище бедных г-жи Ле Пренс де Бомон"). В статьях подробно обосновывается программа журнала, понимание издателем не только сугубо литературных, эстетических задач, но и подчеркивается общественное, гражданское и социально-историческое назначение журнала, необходимость идти "вровень" с европейским просвещением. В журнале поэт выступает с циклом критических этюдов, также имеющих широкое программное значение ("О басне и баснях Крылова", "Критический разбор Кантемировых сатир с предварительным рассуждением о сатире вообще", 1810, и др.)- В плане собственно художественном эти годы характеризуются преобладанием интереса к переводу и даже переводу прозаическому (из Энгеля, Гарве, Сульцера, Жанлис, Шатобриана и т. п.). Расцвет лирики, несущей в себе потенциал романтического мировосприятия, был связан с переживаемым Ж. глубоким чувством к М. А. Протасовой. Отказавшись от издания журнала, Ж. в 1811 -- первой половине 1812 г. почти безвыездно живет в Муратове (имении Протасовых) и Черни (имении его друга, впоследствии арзамасца А. А. Плещеева) Орловской губ. Попытки поэта добиться согласия матери Маши Протасовой на брак с ее дочерью были безуспешными, принесли любящим тяжелые разочарования, окрасив в трагические тона и интимную лирику поэта. Замужество Маши (1817), а затем и ее ранняя смерть (1823) стали финалом личной драмы поэта.
   Особое значение для становления русского романтизма имели балладные опыты Ж., которому принадлежит заслуга утверждения этого жанра в русской поэзии. Ж. стремился создать балладу собственно русскую и даже простонародную ("Людмила". Русская баллада. Подражание Бюргеровой "Леноре", 1808; "Светлана", 1808--1812; "Двенадцать спящих дев", 1817) и одновременно ознакомить русского читателя с наиболее выдающимися произведениями этого жанра в европейской поэзии ("Кассандра", "Ивиковы журавли", "Рыцарь Тогенбург", "Кубок" и др. баллады Шиллера, "Лесной царь" Гете, "Смальгольмский барон" В. Скотта, переводы из Саути, Уланда и т. п.).
   Наибольшая популярность Ж.-балладника приходится на середину 10 гг. К 1816 г. относится начатая Н. И. Гнедичем (ст. "О вольном переводе Бюргеровой баллады "Ленора") полемика о балладе, в ходе которой (в особенности после ст. А. С. Грибоедова) наметилась целая программа преобразования балладного жанра в национально-русском, народно-поэтическом духе.
   Подобными тенденциями отмечены и жанровые поиски Ж. в области русской идиллии ("Овсяный кисель", "Деревенский сторож в полночь" и др. переводы из Гебеля), которую поэт также стремился насытить простонародным элементом (в картинах и сценах из народной жизни). Опираясь на эту традицию, творил в "простонародном духе" и Пушкин ("Жених", "Утопленник", "Шотландская песня" и др.), давший весьма высокуи оценку балладам и идиллиям Ж., открывающий новые пути в русской поэзии ("О поэтическом слоге", 1828). Интерес к жанру баллады сопровождает всю творческую жизнь Ж. (см.: "Баллады и повести В. Жуковского".-- Спб., 1831), выступая одним из наиболее характерных проявлений формирующегося романтизма.
   Важное место в творчестве Ж. занимает военно-патриотическая лирика, теснейшим образом связанная с исторической действительностью 800--10 гг. обращение к ней Ж. диктовалось традиционной для русской поэзии связью с общественно-политическими событиями эпохи. Откликом на Аустерлицкое сражение стала "Песня над гробом славян-победителей", трагический реквием русским воинам, павшим в антинаполеоновских войнах. Широкий отзвук в поэзии Ж. нашла и Отечественная война 1812--1814 гг. Начало войны застало Ж. в Черни, откуда в конце июля 1812 г. он отправился в Москву, с тем чтобы вступить в народное ополчение. 10 августа он был в чине поручика зачислен в Московское народное ополчение и вместе со своим полком (а затем с Главным штабом, куда перешел Ж. на службу) проделал всю военную кампанию 1812 г.-- самый трудный и героический период войны с Наполеоном. 26 августа во время Бородинского сражения он находился на поле боя, хотя и не принимал прямого участия в военных действиях (полк его был резервным). Впечатления от битвы нашли отражение позднее в мемуарном письме ("Бородинская годовщина", 1839) и в ряде поэтических произведений ("Подробный отчет о луне", 1820, и др.). После оставления русской армией Москвы Ж. участвовал в знаменитом кутузовском марше-маневре, завершившемся Тарутинским сражением. Выполняя различные служебные поручения Главного штаба, Ж. несколько раз приезжал в Орел, где находились родные поэта и где им была начата работа над самым значительным произведением этой поры-- "Певец во стане русских воинов" (1812). Получившее широкое распространение в русской армии, это стихотворение принесло Ж. славу "Русского Тиртея", служило целям военно-патриотической агитации в русской армии. Со сражением под Красным, очевидцем которого он был, связано посвященное Кутузову стихотворение "Вождю победителей", в котором воссозданы картины панического бегства наполеоновской армии из России. Вместе с отразившим дальнейший ход военных действий посланием "Императору Александру" (1814) цикл военно-патриотических стихотворений Ж. явился наиболее значительным с идейно-художественной точки зрения поэтическим памятником русской славы 1812--1814 гг. Ж. не ограничился ролью свидетеля и летописца Отечественной войны, славой поэта-воина, но выступил и в качестве своего рода "военного корреспондента". В начале ноября 1812 г. (после вынужденного ухода А. С. Кайсарова с поста директора походной типографии при Главном штабе) Ж. был привлечен к составлению известий о сражениях (печатавшихся в бюллетенях Типографии) и к написанию деловых бумаг главнокомандующего.
   Заболев горячкой после сражения под Красным, Ж. попал в военный госпиталь в Вильне, где (по воспоминаниям современников) едва не умер. Оправившись после болезни, поэт получил длительный отпуск и 6 января 1813 г. вернулся К родным, но уже не в Муратове, а в Белев Тульской губ. После долгих колебаний поэт принимает решение об оставлении военной службы, объясняя это тем, что теперь "война не внутри, а вне России". Почитая себя "правым сойти с этой дороги", на которую его могли "бросить только обстоятельства", Ж. в чине штабс-капитана выходит в отставку. Однако "военная биография" поэта оставила глубокий след в его творчестве. Отечественная война, воспоминания о кампании 1812 г., оценка вклада в общие подвиги отдельных героев войны, славные победы русского оружия,-- одна из самых устойчивых тем поэзии Ж. В своих поздних стихах на эту тему ("Русская песнь", "Бородинская годовщина") он отдает дань идеям официального патриотизма, но в лучших из них, таких, как "К Ермолову" (1837), поэт достигает гармонии емкого, насыщенного глубоким патриотизмом содержания и предельной простоты и лаконичности формы. Своеобразным отзвуком 1812 г. стала в творчестве Ж. и наполеоновская тема, которая решается теперь в широкой исторической перспективе в более емкой, насыщенной психологизмом манере ("Ночной смотр", 1836; "Четыре сына Франции", 1849).
   Дальнейший жизненный и творческий путь Ж. связан с Петербургом, куда после двухлетнего пребывания в Дерпте (1815--1817) поэт окончательно переселяется в мае 1817 г. С этого момента начинается совершенно новая страница в биографии Ж- Переезд этот означал более активное участие поэта в столичной культурной жизни (напр., в деятельности литературного общества "Арзамас", 1815--1818) и вместе с тем стал началом службы при дворе (1815) и учебно-педагогической деятельности Ж.: поэт согласился на исходившее от двора предложение принять на себя обязанности чтеца вдовствующей императрицы Марии Федоровны, затем учителя русского языка великой княгини (впоследствии императрицы Александры Федоровны) с 1817 г. и, наконец, в 1826 г.-- наставника наследника престола, великого князя Александра Николаевича (будущего Александра II). Служебные обязанности не сделали, однако, из Ж. преуспевающего царского сановника или царедворца, т. к. свои новые обязанности поэт-просветитель связывал со стремлением воспитать для России мудрого и широко образованного монарха, "отца" своих подданных, уважающего обычаи и законы своей страны и стоящего на страже ее национальных интересов. Поэтому, не прерывая своих литературных занятий, Ж. считал свои педагогически,.. обязанности общей и важной частью всей своей деятельности, видел в их исполнении свой гражданский и общественный долг. Внешняя сторона жизни поэта в течение всего петербургского периода определялась службой при дворе. С нею тесно связаны и заграничные поездки поэта: путешествие 1820--1821 гг. по Германии (отразившееся в ряде путевых очерков: "Путешествие по Саксонской Швейцарии", "Рафаэлева мадонна" и др.), путешествие по Германии и Франции 1826--1827 гг., предпринятое с целью ознакомления с новейшими педагогическими системами, а также завершающие учебный курс наследника поездки конца 30 гг. Программный характер носила и широко освещавшаяся в русской печати того времени поездка по России 1837 г., длившаяся с мая по декабрь. Частный характер (по преимуществу лечебный) имела поездка в Италию и Швейцарию 1832--1833 гг. В течение 20--30 гг. главным местом пребывания Ж. был Петербург, в котором поэт занимал одно из самых заметных мест в среде своих современников-литераторов. Единомышленник и близкий друг Пушкина, Ж. был его надежным союзником в борьбе с Булгариным, активным и неизменным участником изданий пушкинского круга: альманаха "Северные цветы", пушкинского "Современника", а также других прогрессивных журналов 30 гг. В 1832 г. он выступил в защиту И. В. Киреевского, журнал которого "Европеец" был запрещен Николаем I по доносу Булгарина. Творческая, духовная жизнь поэта была неразрывно связана с прогрессивной социальной средой и прежде всего со средой литературно-художественной: Ж. принимал живейшее участие в судьбе многих литераторов, артистов, художников, пострадавших от произвола властей, хлопотал перед Николаем I за декабристов (Н. И. Тургенева, В. К. Кюхельбекера, А. Ф. Фон-дер-Бриггена, Ф. Н. Глинку), добиваясь смягчения их участи, помогал женам осужденных декабристов (А. Якушкиной, Е. П. Нарышкиной и др.). По образному выражению П. А. Вяземского, Ж. был "представителем русской образованности перед троном безграмотным", хлопотал перед царем за А. И. Герцена, помогал поэтам из народной среды (А. Кольцову, Е. Милькееву), ему был обязан и своим освобождением от крепостной неволи Т. Г. Шевченко и мн. др. его современники, сохранившие о нем светлую память. Велика и разнообразна та помощь, которую Ж. оказывал Пушкину: поддерживал его в годы гонений и ссылки (1824--1826), неоднократно заступался за него перед Николаем I, улаживал намечающиеся между ними конфликты (напр., "дело" об отставке Пушкина 1834 г.). В ноябре 1836 г. усилиями Ж. была предотвращена первая дуэль Пушкина с Дантесом. После трагического поединка 27 января 1837 г. Ж. стал душеприказчиком умирающего Пушкина, затем принял на себя заботы о его семье и о его рукописном наследии.
   Участие Ж. в делах трагически погибшего Пушкина углубило внутренний разлад Ж. с двором и царской фамилией, намечавшийся и ранее, еще во время учебы наследника (см., напр., "Дневник 1834 г."), когда попытка применить на практике высокие педагогические принципы стала для Ж. источником трагических переживаний и глубокого духовного кризиса. Отношения с русской монархией обострились в конце 30 гг. настолько, что, получив почетную отставку в 1841 г., Ж. принял решение переселиться в Германию, где весной 1841 г. женился на юной Елизавете фон Рейтерн, дочери своего старого друга художника Е. Рейтерна. С 1841 г. по самый конец жизни Ж. живет в различных городах Германии (Дюссельдорфе, Баден-Бадене), не прерывая своих связей с родиной. Он делает несколько попыток вернуться в Россию (особенно настойчиво это стремление усиливается к концу 40 гг.), однако состояние здоровья жены, надвигающаяся слепота не позволяют ему осуществить своего намерения.
   Последнее десятилетие творческой деятельности Ж. отмечено активной переводческой деятельностью, тягой к монументальной, эпической форме, широким интересом к народному эпосу не только европейских, но и восточных народов. Ж. переводит "Наля и Дамаянти" (1837--1843), "Рустема и Зораба" (1846--1847), обращайся к гомеровскому эпосу (от ранних опытов перевода "Илиады", относящихся к 1828 г., он переходит к переводу "Одиссеи", над которым работает в течение 40 гг. (впервые опубликована: Стихотворения В. Жуковского.-- 5-изд.-- Спб., 1849.-- Т. VIII--IX). В 30--40 гг. Ж. много пишет и переводит для детей. В 1831 г., соревнуясь с Пушкиным в Царском Селе, Ж. создает "Сказку о царе Берендее", используя фольклорную запись Пушкина, переводит "Спящую царевну", пишет шутливую "Войну мышей и лягушек", завершая эту линию своего творчества созданием в 1845 г. "Сказки о Иване-царевиче и Сером Волке". В этой связи Ж. писал: "Мне хочется собрать несколько сказок, больших и малых, народных, но не одних русских, чтобы после выдать их, посвятив взрослым детям". Под "взрослыми детьми" Ж. имел в виду народ, следовательно, до конца своих дней поэт не переставал думать о необходимости иметь литературу народную, охватывающую интересы разных социальных слоев и возрастных групп. Ж. явился автором нескольких стихотворений, написанных им специально для детей "первого" (т. е. самого младшего) возраста -- это "Жаворонок", "Птичка", "Котик и козлик", а также сказки "Мальчик с пальчик". Произведением для юношества, несомненно, является переведенная из Ламот Фуке "старинная повесть" "Ундина". В числе замечательнейших переводов Ж.-- "Шильонский узник" Байрона (1822) и драматическая поэма Шиллера "Орлеанская дева" (1817--1821). Последним произведением Ж. стало лирическое стихотворение "Царскосельский лебедь" (1851), в образной форме воссоздающее трагедию поэта, пережившего свое поколение и ощущающего свое одиночество в новую историческую эпоху.
  
   Соч.: Собр. соч.: В 4 т. --М.; Л., 1959-1960.
   Лит.: Зейдлиц К. К. Жизнь и поэзия В. А. Жуковского.-- Спб., 1883; Веселовский А. Н. В. А. Жуковский. Поэзия чувства и "сердечного воображения".-- Спб., 1904; Семенко И. М. Жизнь и творчество Жуковского.-- М., 1976; Иезуитова Р. В. Жуковский в Петербурге.-- Л., 1976; Афанасьев В. Жуковский.-- М., 1985 (Жизнь замечательных людей; Зайцев Б. Жуковский // Рус. лит., 1988.-- No 2--4.
  

Р. В. Иезуитова

   Источник: "Русские писатели". Биобиблиографический словарь.
   Том 1. А--Л. Под редакцией П. А. Николаева.
   М., "Просвещение", 1990
   OCR Бычков М. Н.
  
Оценка: 5.99*13  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru