Жеромский Стефан
"Да свершится надо мной судьба..."

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Cokolwiek się zdarzy - niech uderza we mnie...
    Перевод М. З.
    Текст издания: журнал "Міръ Божій", No 9, 1896.

   

Изъ жизни.

Разсказы Стефана Жеромскаго.

"Да свершится надо мной судьба..."

Софоклъ, "Эдипъ-царь".

   Въ самомъ темномъ углу палаты на кровати, обозначенной 24-мъ нумеромъ, уже нѣсколько мѣсяцевъ лежалъ рабочій лѣтъ 35.
   При каждомъ движеніи больного надъ изголовьемъ кровати покачивалась черная деревянная таблица съ надписью: "caries tuberculosa". Бѣднягѣ ампутировали ногу выше колѣна, что было вызвано туберкулезнымъ гніеніемъ кости. Это былъ безземельный мужикъ, работавшій въ помѣщичьей усадьбѣ; три года тому назадъ онъ женился, дождался русоволосаго хлопца, вдругъ ни съ того, ни съ сего заболѣла у него нога въ колѣнѣ и открылись ранки. Какой-то добрый человѣкъ далъ повозку и на счетъ гмины бѣднягу доставилъ въ больницу.
   Однообразные, монотонные дни въ больницѣ не оставляли слѣда въ его памяти, образуя какъ бы неизмѣримую пустоту въ его жизни,-- только неизмѣнная тоска въ теченіе столькихъ мѣсяцевъ давила его душу съ такою неумолимою и грубою силою, съ какою каменная плита давитъ могилу. Какъ въ туманѣ, смутно помнитъ онъ удивительныя вещи, которыя съ нимъ продѣлывали: его купали, морили голодомъ, запусками ему въ рану до самой кости какіе-то прутики, потомъ дѣлали операцію: его принесли въ залу, положили посреди господъ, одѣтыхъ въ фартуки, забрызганныхъ кровью, и онъ помнитъ это -- непоколебимое мужество, точно какая-то милосердная рука, осѣнило его.
   Передъ операціей, глядя на рядъ явленій, возбуждающихъ отвращеніе, онъ вызвалъ изъ глубины своей простой души нить размышленій, которымъ учить самая великая на землѣ учительница -- общая больничная палата. Послѣ операціи онъ чувствовалъ только смертельную усталость и отвращеніе. Ему было постоянно холодно, а около полудня и передъ вечеромъ онъ чувствовалъ такую тяжесть въ головѣ, точно ее давила каменная глыба, и отъ этой глыбы къ ногамъ шли струйки мороза, а отъ пальцевъ здоровой ноги къ головѣ опять бѣжали волны согрѣвающаго тепла. Мысли, какъ капельки живого серебра, быстро сбѣгались въ какой-нибудь уголокъ мозга, а временами, когда онъ, скорчившись, лежалъ въ поту, когда вѣки его сами собою смыкались, и онъ не засыпалъ, а впадалъ въ какое-то оцѣпенѣніе,-- его посѣщали какія-то странныя полусонныя видѣнія.
   Вотъ исчезаетъ все и остается только сѣрое, неизмѣримое, насыщенное запахомъ хлороформа пространство, на половину освѣщенное какимъ-то разсѣяннымъ и исчезающимъ свѣтомъ, похожее на внутренность неизмѣримаго конуса, который начинается отъ больного и лежитъ передъ нимъ, какъ огромная воронка. Тамъ, очень далеко, гдѣ съуживается верхушка, виднѣется бѣлое пятнышко свѣта: туда онъ хочетъ дойти... Днемъ и ночью идетъ онъ къ этой щелочкѣ по безконечной спиральной линіи, огибающей внутреннюю поверхность конуса, идетъ помимо своей воли, изнемогая, какъ улитка, хотя въ немъ точно обрывается что-то. точно трепещутъ въ немъ птичьи крылья, и онъ, какъ дроздъ, запутавшійся ножкою въ сѣти, не можетъ подняться выше, чѣмъ на длину сѣти, и падаетъ назадъ... Онъ знаетъ, что видно изъ этой щелочки. Только бы ногою ступить, а тамъ -- идетъ межа по полю подъ лѣсомъ, гдѣ были его собственные четыре загона картофеля. И представляется ему иногда, когда ему удается обводиться отъ окружающей его пустоты, время копанья. Тихо подъ лѣсомъ, прозрачный осенній воздухъ приближаетъ отдаленные предметы и позволяетъ явственно ихъ видѣть. Вдвоемъ съ бабою копаютъ они славныя картошки. На пригоркѣ, на жнивьѣ, собрались въ кучу пастухи съ мѣшечками у пояса, принесли сухого можжевельника, развели костеръ, поджали босыя ноги и прутиками выгребаютъ изъ-подъ пепла печеныя картошки; въ воздухѣ носится ароматный дымъ отъ можжевельника.
   Когда онъ чувствовалъ себя здоровѣе, бодрѣе, когда его не такъ мучила лихорадка, онъ испытывалъ страхъ, удивительную тревогу всѣхъ измученныхъ и разбитыхъ, которая существуетъ въ ихъ душѣ, какъ рана. Существо мужика превращалось тогда въ маленькую, какъ зернышко бѣлены, величину, и, точно гонимое вдругъ возникавшими видѣніями, какими-то страшными звуками, падало, разбиваясь о стѣны бездонной пропасти.
   Наконецъ, рана на ногѣ стала затягиваться и лихорадка начала проходить. Душа бѣдняги точно вернулась съ того свѣта къ прежнему состоянію, къ размышленіямъ о томъ, что проходило предъ его глазами. но какъ же измѣнился характеръ этихъ размышленій! Прежде окружающее вызывало въ немъ жалость, выроставшую изъ отвращенія, теперь онъ испытывалъ ненависть искалѣченнаго животнаго, страстную жажду возмездія, ярость, въ одномъ хищническомъ порывѣ охватившую какъ тѣхъ несчастныхъ, которые лежали съ нимъ рядомъ, такъ и тѣхъ, которые его искалѣчили.
   Это состояніе самоистощенія продолжалось долго и вередило его душевную рану.
   Вдругъ разъ онъ замѣтилъ, что здоровая нога у него нѣмѣетъ и пухнетъ въ лодыжкѣ. Когда главный хирургъ дѣлалъ свой ежедневный утренній обходъ, мужикъ сообщилъ ему свое спасеніе.
   Лѣкарь осмотрѣлъ его изсохшее тѣло, надрѣзалъ немного опухоль, увидѣлъ, что зондъ доходитъ до кости, тряхнулъ пальцами и посмотрѣлъ съ загадочною грустью въ глаза парню.
   -- Плохо, брать, твое дѣло! нужно бы и другую ногу... видишь, также... того. А ты плохъ. Лежи себѣ тутъ, тутъ тебѣ будетъ лучше, чѣмъ въ хатѣ, ѣсть будутъ давать...
   И онъ отошелъ съ ассистентами. Отъ дверей онъ вернулся еще на минуту, наклонился надъ больнымъ и потихоньку, чтобъ никто не видѣлъ, заботливо погладилъ его по головѣ.
   У мужика потемнѣло въ глазахъ, какъ будто его вдругъ хватили цѣпомъ по затылку. Онъ закрылъ глаза и лежалъ долго -- и вотъ понемногу въ немъ все затихло.
   Есть въ человѣческой душѣ заколдованный тайникъ, замкнутый семью замками, и не открываетъ его никто и ничто, кромѣ воровской отмычки мстительнаго несчастія.
   Софоклъ назвалъ этотъ тайникъ по имени устами Эдипа, когда тотъ ослѣплялъ себя... И кроется въ немъ удивительная отрада, сладкая неизбѣжность, величайшая мудрость.
   Тихо лежалъ убогій мужикъ на своихъ нарахъ и казалось ему, что по душѣ его, какъ по волнамъ бушующаго моря, проходить Христосъ, усмиряя бурю...
   Съ тѣхъ поръ въ продолженіе длинныхъ ночей, въ продолженіе томительныхъ дней онъ смотрѣлъ на все точно изъ какого-чо неизмѣримаго далека, изъ какого-то чуднаго мѣста, гдѣ такъ тихо и невыразимо хорошо, откуда все кажется мелкимъ, нѣсколько забавнымъ и глупымъ, но достойнымъ любви.
   -- Ну что-жъ, ну что-жъ!-- шепталъ онъ про себя,-- пусть Христосъ пошлетъ людямъ, Богъ съ ними! и мнѣ все-таки не такъ уже скверно...

Пер. съ польскаго М. З.

"Міръ Божій", No 9, 1896

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru