Воровский Вацлав Вацлавович
Sclavus saltans

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  

В. В. Воровский

  

Sclavus saltans

  
   В. В. Воровский. Фельетоны
   Издательство Академии наук СССР, Москва, 1960
  
   Есть хороший обычай подводить в начале года итог минувшему году и таким образом проверять пройденную ступень развития... или упадка.
   И, следуя этому хорошему обычаю, я хочу сегодня пригласить читателя обратить внимание на одну черту, весьма ярко характеризующую минувший год.
   Эта черта -- смех.
   Если отмечать в человеке или в каком-нибудь обществе, так сказать, историю его смеха -- как он смеется, над чем смеется, когда смеется,-- мы получим богатейший материал для изучения его психологии.
   На этот раз мы ограничимся одной сферой смеха -- литературной.
   Нам, благочестивым россиянам, не много литературного смеха досталось на долю. Сатира и карикатура никогда не могли у нас хорошо развиться "по причинам, от редакции не зависящим".
   Короткий период 60-х годов, когда чуть было не укрепились в литературе сатира и карикатура, миновал слишком быстро1.
   Единственным сатириком у нас был и остался Салтыков.
   Не лучше повезло и юмору. Лучшие юмористы -- Гоголь, Чехов, Новодворский2 -- так смеются (особенно последние два), что от их смеха плакать хочется.
   Мы не знали и до сих пор не знаем здорового, искреннего смеха над ответственным за себя уродством. Ибо наше уродство всегда выражало чужую волю и не могло отвечать за себя.
   Положение дел, казалось, изменилось три года тому назад.
   Пышным цветом распустилась юмористическая и сатирическая пресса, и в ней впервые зазвучали нотки искреннего, свободного смеха.
   Чувствовалось, что люди получили не только возможность, но и желание хохотать "над тем, что кажется смешно".
   Однако и этот порыв к смеху был короток. Журналы начали скоропостижно умирать, а с тем и смех3.
   Но осталось одно литературное наследие от этого периода.
   Потребность в смехе породила спрос на смех; такой же рыночный спрос, какой бывает на яркие материи или модные меха.
   Под влиянием этого спроса создалась целая профессия смеющихся к смешащих литераторов, именуемых обыкновенно маленькими фельетонистами.
   Каждая "уважающая себя" газета обязательно начала обзаводиться такими смехунами,-- которые побогаче, держали по два, по три. Наконец, создалась специальная понедельничная газета, которая давала только смех.
   После недели политики, литературы, науки и скуки читателя обдавали целым номером смеха.
   Но смех есть лишь определенное отношение к какому-нибудь объекту. Необходимы были объекты, на которых можно было бы изощрять смех.
   В теориях словесности обыкновенно разъясняется, что комичное создается тогда, если делать глупое, дурное, вредное с искренним сознанием, что это умно, хорошо и полезно. Ну, а вся наша общественная жизнь сложилась с этой точки зрения крайне комично. Так что недостатка в объектах, казалось бы, не должно было быть.
   Но, к сожалению, авторы комичного в жизни обладали волшебной силой недопускания комичного в литературу. Размах смеха был сужен, круг его ограничен.
   Но смех как профессия не переставал существовать. Была целая каста лиц, которые приспособились и привыкли выражать смехом все свои эмоции: радость и горе, негодование и восторг, веселье и слезы. Они были такие же профессионалы смеха, как их коллеги были профессионалами политики, театра, литературной критики. Они жили этим и ни к чему другому не были приспособлены.
   На все их сомнения и недоумения им отвечали одно: "смейся, паяц!"
  

Sclavus saltans!

  
   И приходилось смеяться. Кругом царил мрак и уныние, а они смеялись. Общественная жизнь была загнана в узкий круг, где кроме литературы и искусства ей ничего не оставили, а они все смеялись.
   И когда им не над чем было смеяться, они набросились на изящную литературу и начали смеяться над нею.
   Писали пародии, шаржи, карикатуры. И на то, что заслуживало смеха, и на то, что стоило слез. И над претензиозными попугаями модничающих гениев, и над кровью сердца страждущего художника.
   Ибо нужно было жить, а чтобы жить -- нужно было работать, а работать они могли только смехом.
  

Sclavus sait ans!

  
   И эта жалкая картина пляшущего раба, когда кругом его царит мерзость запустения, особенно ярко резала глаза в истекшем году.
   Каков будет этот год -- мы не знаем, едва ли будет хорош, но что из минувших последний был наиболее мрачным, это бесспорно. И среди этого мрака, быть может, наиболее мрачным пятном -- благодаря своей ненужной крикливости -- был этот смех над самим собою.
   Вероятно, многие из этих пляшущих рабов сознают, что творят это лишь в силу печальной необходимости. Но, кажется, есть и такие, которые серьезно воображают, что делают умное, хорошее и полезное дело.
   К ним тоже был бы применим критерий комичного, если бы они не были просто жалки.
   О, если бы ушло в вечность вместе со старым годом это грустное наследие его!

П. Орловский

   "Одесское обозрение",
   8 января 1909 г.
  
   1 В 60-е годы XIX в под влиянием освободительного движения в России наблюдался расцвет сатирической журналистики. Особенной политической остротой отличались сатирические журналы "Свисток" -- приложение к "Современнику", редактировавшееся Н. Добролюбовым, и "Искра", во главе которого стоял поэт В. Курочкин.
   2 Новодворский А. О. (псевдоним А. Осипович) -- писатель-народник.
   3 В 1905--1907 гг. в России выходило множество сатирико-юмористических журналов, газет, листков; некоторые из них конфисковывались царскими властями с первого же номера.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru