Витгефт Вильгельм Карлович
Две недели в Маниле

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Текст издания: "Живописное Обозрѣніе", NoNo 27, 36, 1873.

   

ДВѢ НЕДѢЛИ ВЪ МАНИЛЛѢ.

   Мы подходили, подъ вечерь, къ Манильской бухтѣ, послѣ удачнаго 4-хъ дневнаго перехода, подъ парусами, изъ Гонгъ-Конга. Штиль, сопровождаемый жарой и духотой, смѣнилъ свѣжій муссонъ, и клиперъ нашъ развелъ пары, чтобы помощью машины пройти зеркальную поверхность Манильской бухты и добраться скорѣе до рейда.
   Входный маякъ Corrigidor остался съ лѣвой стороны позади и мы быстро подвигались впередъ, застилая свой путь густой полосой чернаго дыму.
   Всѣ офицеры клипера ожидали съ нетерпѣніемъ прихода въ Маниллу, хотя мотивы ожиданія были совершенно различны: одни разсчитывали узнать здѣсь окончательное рѣшеніе черноморскаго вопроса, возникшаго во время нашей стоянки на гонгъ-конгскомъ рейдѣ и, судя по тону англійской колоніальной журналистки, вопросъ этотъ долженъ былъ рѣшиться съ оружіемъ въ рукахъ. Ждать же такого рѣшенія на англійскомъ рейдѣ одинокому русскому военному клиперу было бы не совсѣмъ удобно, и мы пошли въ нейтральный портъ, откуда, въ случаѣ надобности, легче начать дѣйствовать; политики меньшихъ размѣровъ желали просто покурить хорошихъ манильскихъ сигаръ; большинство же ждало развлеченій, болѣе разнообразныхъ, чѣмъ croquet criquet, прогулка на race course и годовыя гонки шлюпокъ и яхтъ, единственныя удовольствія города Гонгъ-Конга, надоѣвшія намъ хуже горькой рѣдьки.
   Развлеченія эти отличительная черта англійскаго города. Чуть возникаетъ новый городокъ въ колоніи, въ немъ сейчасъ же отводятъ и устраиваютъ поле для игры въ criquet (родъ нашей лапты), на которомъ состязаются и старый и малый; кромѣ этого, верстахъ въ трехъ отъ города, устраивается и мѣсто для скачекъ, куда ежедневно, для моціона, отправляются гулять пѣшкомъ и верхомъ и старъ и младъ обоихъ половъ. За тѣмъ уже съ дальнѣйшимъ развитіемъ города являются фокусники, концерты, вечера и наконецъ театръ, гдѣ часто женскія роли исполняются мущинами.
   Манилла, какъ городъ испанскій, рисовалъ намъ въ перспективѣ знакомства, вечера, балы, пикники, пѣтушій бой, церковныя праздники съ процессіями, уличныя гулянья, также съ процессіями, а вѣнецъ всему -- общество очаровательныхъ Эльвиръ, Аннъ, Юанитъ и проч., съ которыми мы были знакомы до сихъ поръ только по "письмамъ Боткина объ Испаніи". Что въ Маниллѣ веселятся, это мы замѣтили еще миляхъ въ восьми отъ города: ракеты, взвиваясь десятками и сотнями, крестили по небу въ различныхъ направленіяхъ, разсыпаясь въ брилліантовыя звѣздочки.
   Къ тому же мы подошли къ Маниллѣ какъ разъ наканунѣ здѣшняго новаго года.
   Пока клиперская публика, стоя у бортовъ, любовалась даровымъ фейерверкомъ, клиперъ подошелъ къ мѣсту якорной стоянки и команда "всѣхъ наверхъ, на якорь становиться" разогнала любопытныхъ по мѣстамъ. Машину застопорили. "Изъ бухты вонъ" и "отдать якорь" прозвучали команды, и тяжелый якорь полетѣлъ въ воду, грохоча своею цѣпью. Мы остановились въ двухъ верстахъ отъ берега; самый городъ Манилла разстилался по немъ черной низкой полосой, рѣдко освѣщенный огнями. Нѣсколько куполовъ, башенъ и крѣпость рельефно обрисовывались на свѣтломъ фонѣ голубого неба; верстахъ въ шести вправо, по берегу, горѣлъ множествомъ огней городокъ и портъ Кавита. На заднемъ фонѣ всей картины обрисовывались въ туманѣ вершины высокихъ горъ. Одна изъ нихъ была совершенно закрыта облаками.
   На рейдѣ, сосѣдями, стояло нѣсколько большихъ американскихъ и англійскихъ коммерческихъ кораблей, англійская описная канонерская лодка и испанская брантвах генная канонерская лодка небольшихъ размѣровъ. Съ нея пристала къ намъ шлюпка, извѣстій никакихъ, зато разрѣшено сообщеніе съ берегомъ.
   Съ клипера отправлялся на берегъ 12-ти весельный катеръ для желающихъ прогуляться по городу; насъ отправилось четверо совершить небольшую рекогносцировку по незнакомому городу.
   Отыскали на каргѣ мѣсто городской пристани и отправились въ путь. На пути, большинствомъ голосовъ, рѣшили зайти въ гостинницу, взять номера; затѣмъ, нанявъ извощиковъ, покататься по улицамъ, такъ какъ было еще не слишкомъ поздно, и наконецъ, если успѣемъ, заѣхать въ кандитерскую, съѣсть и выпить прохладительнаго, приготовленіемъ котораго испанцы славятся. Шлюпка, подъ дружными взмахами 12-ти веселъ, быстро пролетѣла по рейду и вошла въ каналъ или, вѣрнѣе сказать, въ рѣчку, съ небольшимъ теченіемъ, по обѣимъ сторонамъ ея выведены, до барса, широкіе молы, вдоль которыхъ стоялъ рядъ каботажныхъ судовъ. Жара и духота, со входомъ въ каналъ, значительно увеличилась. Пройдя по каналу минутъ пять, мы пристали къ пристани и вышли на берегъ. Гостинница оказалась очень не далеко отъ мѣста высадки.
   Хозяинъ гостинницы оказался тагаломъ, но говорилъ немного по англійски и по французски, что конечно не мало облегчило наши сношенія.
   Гостинница состояла изъ двухъ-этажнаго дома, расположеннаго квадратомъ, въ серединѣ котораго помѣщался дворъ; весь первый этажъ былъ занятъ сараемъ, чуланами и разными службами; верхній этажъ былъ обнесенъ кругомъ крытой галереей, въ немъ помѣщались: залъ, номера, столовая, контора, билліардъ -- все это содержалось довольно опрятно, но оригинальнымъ оказался только полъ, насланный изъ широкихъ толстыхъ досокъ тиковаго дерева; его натирали банановыми листьями и въ такомъ видѣ онъ представлялъ изъ себя первобытный типъ паркета.
   Мы заняли два большихъ номера и велѣли нанять и привести двухъ извощиковъ для прогулки по городу.
   Черезъ небольшой промежутокъ времени слуга доложилъ, что экипажи поданы. Мы вышли на крыльцо и умѣстились въ двухъ коляскахъ, очень удобныхъ и красивыхъ по своему устройству, запряженныхъ каждая двумя бойкими лашадками. На козлахъ сидѣлъ кучеръ тагалъ, говорившій только по тагальски, вслѣдствіи чего намъ, весь вечеръ, пришлось объяснять ему мимикой всѣ свои желанія -- что не мало подавало поводу къ веселью и смѣху.
   Проѣжая по улицамъ предмѣстья, освѣщеннымъ огнями въ домахъ, мы могли свободно видѣть всю вечернюю домашнюю жизнь туземцевъ тагаловъ, благодаря тому, что всѣ тагальскіе домики выстроены въ одинъ этажъ, изъ бамбука, помѣщены на небольшихъ сваяхъ и, вмѣсто оконъ, сдѣланы широкія отверстія въ стѣнахъ. Все это устройство вполнѣ практично для здѣшнихъ мѣстъ, такъ какъ почва болотиста, подвержена часто землетрясеніямъ и полгода царствуетъ страшная жара.
   Въ очень многихъ домахъ вся семья сидѣла за столомъ и играла въ карты (любимая здѣшняя забава), сопровождая игру хохотомъ, громкими разговорами и шумомъ. Въ другихъ домахъ раздавалась музыка и происходили танцы, причемъ поговорка: что весь домъ ходуномъ ходитъ, исполнялась буквально и въ прямомъ и косвенномъ смыслѣ. Я удивлялся, какъ еще эти карточные домики выдерживали такую пытку и не рушились со своими чадами и домочадцами, въ находящееся подъ ними болото.
   Иногда мы приказывали останавливаться у домовъ, гдѣ происходила игра или танцы, для того, чтобы удобнѣе было разсмотрѣть, что тамъ творится и тогда, если хозяева насъ замѣчали, то выходили и предлагали войти въ домъ и принять участіе въ ихъ удовольствіяхъ.
   Испанскіе дома выстроены болѣе фундаментально изъ камня, преимущественно двухъ этажные, причемъ внизу помѣщались сараи и службы, а второй этажъ занятъ былъ подъ комнаты. И въ испанскихъ домахъ можно было видѣть сквозь широкія окна веселье собравшейся семьи съ гостями. Вообще, по всему городу, въ рѣдкомъ домѣ было тихо и темно.
   Проѣжая по одной изъ главныхъ улицъ, мы встрѣчали много экипажей съ катающимися, дамы все больше въ костюмахъ яркаго цвѣта, что прямо обличало колонію и не совпадало съ настоящимъ кореннымъ испанскимъ вкусомъ.
   Около одной изъ кандитерскихъ мы остановились и вошли поѣсть мороженаго; кандитерская была полна народомъ, и все мущинами, какъ испанцами, такъ и тагалами, по которые не смѣшивались другъ съ другомъ, а составляли отдѣльные кружки. Къ подъѣзду, то и дѣло подъѣзжали коляски и четверо тагальскихъ гарсоновъ едва успѣвали выносить туда питье и мороженое. Я полюбопытствовалъ посмотрѣть, кому это выносятъ -- оказалось прекраснымъ доннамъ, желавшимъ полакомиться, не выходя изъ экипажей. Экипажи при этомъ становились по обѣимъ сторонамъ улицы въ рядъ. Лицъ, сидѣвшихъ въ экипажѣ, нельзя было разсмотрѣть, такъ какъ экипажи стояли поодаль отъ дверей, откуда падалъ свѣтъ на улицу и тѣмъ ее освѣщалъ.
   Я вошелъ въ кандитерскую. Намъ подали мороженаго, которое оказалось совсѣмъ не такимъ хорошимъ, какъ мы ожидали, и нашъ Назаровъ съ успѣхомъ могъ бы конкурировать, развѣ только въ цѣнѣ вышла бы разница въ пользу манильскаго мороженаго. Къ мороженому подали вкусныя печенья, въ видѣ трубочекъ.
   При разсчетѣ намъ дали сдачи испанскій-манильскій золотой долларъ, величиною въ нашъ пятачекъ серебряный, цѣна такого доллара 1 р. 30 к., но очень красивый по наружности.
   Въ кандитерской насъ свела судьба съ нѣмцемъ-баварцемъ г. Д-х. молодымъ, любезнымъ человѣкомъ. Мы скоро другъ съ другомъ познакомились и онъ просилъ позволенія пріѣхать къ намъ на клиперъ, чтобы познакомиться съ остальными, а потомъ всѣхъ вообще взять подъ свое покровительство и показать все, что стоитъ посмотрѣть въ Маниллѣ, такъ какъ онъ живетъ уже 7-ой годъ въ этомъ городѣ и знаетъ его хорошо. Мы охотно согласились на такое любезное предложеніе. Покейфовавъ вдоволь, мы отправились въ свою гостинницу выспаться, такъ какъ утромъ рано приходилось ѣхать на клиперъ на работы. Нужно было его привести въ морской рейдовый видъ и чистоту, т. е. перечистить и перемыть все, начиная отъ верхушекъ мачтъ и кончая килемъ въ трюмѣ. Послѣ этого уже можно было вполнѣ отдаться удовольствіямъ береговой жизни, исключивъ лишь часы вахтъ и ученій, во время которыхъ нужно быть на суднѣ.

------

   Утромъ пріѣхалъ къ намъ г. Д... и познакомился со всею публикою, вся каютъ-компанія его сразу полюбила и онъ остался на клиперѣ весь день. Часамъ къ четыремъ, послѣ офѣда, клиперъ принялъ блестящій видъ, кончили всѣ работы, и въ пятомъ часу катеръ, буквально нагруженный офицерами, шелъ къ знакомой пристани и гостинницѣ. Компанія офицеровъ, съ г. Д. во главѣ, какъ руководителемъ, приготовилась быть истыми туристами и набраться береговыхъ впечатлѣніи.
   Сначала порѣшили отправиться пѣшкомъ въ крѣпость, очень старинную и очень слабую, въ настоящее время, по оборонѣ. Перейдя рѣку, отдѣлявшую городъ отъ крѣпости, по пловучему мосту, такъ какъ постоянный каменный былъ разрушенъ землетрясеніемъ и невостановленъ, мы очутились на небольшой плащадкѣ передъ крѣпостными воротами. На воротахъ красовалась надпись "Магеллановы ворота"; передъ ними, на площадкѣ, возвышалась колонна изъ твердаго камня на четырехъ угольномъ пьедесталѣ, на которомъ, по всѣмъ четыремъ сторонамъ, были испанскія надписи; колонна эта поставлена въ память Магеллана, убитаго на одномъ изъ Филиппинскихъ острововъ.
   Войдя въ самыя ворота и пройдя нѣсколько узкихъ улицъ, Хорошо вымощенныхъ, мы очутились на площади, обставленной очень живописными развалинами собора, двора и другихъ большихъ каменныхъ двухъ и трехъэтажныхъ зданій.
   Всѣ эти развалины -- слѣды землетрясенія, бывшаго нѣсколько лѣтъ тому назадъ. Зданія все старинныя, построенныя во времена процвѣтанія Испаніи, и не возводятся вновь опять, потому что не имѣется денегъ; только одинъ соборъ начали почти заново перестраивать.
   Осмотрѣвъ подробно развалины, и какъ ревностные туристы, сорвавъ на память травки, мы отправились въ большой соборъ, построенный въ мавританскомъ вкусѣ, куполы котораго рисовались на голубомъ фонѣ и казались выточенными изъ слоновой кости. Подходя къ собору, мы еще издали услышали музыку, и когда вышли на площадь передъ соборомъ, то увидѣли громадную, по числу участвующихъ, религіозную процессію. Выбравъ удобное мѣсто на углу, наша компанія рѣшила ждать, пока процессія пройдетъ мимо насъ.
   Впереди, по обѣимъ сторонамъ улицы, шло тихимъ шагомъ, нѣсколько сотъ мущинъ, женщинъ и дѣтей, одѣтыхъ въ монашескія рясы. У всѣхъ было, по восковой горящей свѣчѣ, въ рукахъ. Потомъ, въ серединѣ улицы, шелъ взводъ испанскихъ солдатъ, въ полной парадной формѣ, съ ружьями; за ними нѣсколько священниковъ съ большимъ деревяннымъ распятіямъ. За распятіемъ двигался хоръ военной музыки; за нимъ шли опять священники, четыре изъ нихъ несли, на пьедесталѣ, восковую фигуру какого то святого, исполненную во весь ростъ. Одѣтъ этотъ святой былъ въ монашескую рясу. Самое замѣчательное въ этой фигурѣ было выраженіе лица ея, искаженное какой-то гримасой, притомъ желтаго-мертвеннаго цвѣта. Глядя на него, невольно пробѣгала дрожь по тѣлу. За этимъ святымъ слѣдовалъ народъ, за народомъ опять святой, окруженный монахами и священниками, но уже съ болѣе привлекательнымъ выраженіемъ лица, за нимъ опять народъ, войска и музыка и такимъ порядкомъ пронесли около шести восковыхъ фигуръ, изображающихъ разныхъ святыхъ. За послѣднимъ святымъ слѣдовала гвардейскаго полка музыка, потомъ отрядъ испанской гвардіи въ полной парадной формѣ съ ружьями, затѣмъ толпа священниковъ и монаховъ, посереди которой восемь человѣкъ несли носилки съ балдахиномъ, на нихъ стоялъ богато убранный тронъ и на тронѣ сидѣла Мадонна съ ребенкомъ на рукахъ; величина восковыхъ этихъ фигуръ въ натуральный человѣческій ростъ. За трономъ стояло два ангела. Одежда этихъ фигуръ блистала шелкомъ я бархатомъ и была буквально залита золотомъ, жемчугомъ и разными драгоцѣнными каменьями.
   Изображеніе Богоматери бросалось прямо въ глаза по своей замѣчательной красотѣ и художественной отдѣлкѣ и исполненію. Блондинка съ голубыми глазами и кроткой улыбкой на устахъ, она невольно останавливала взоръ на себѣ. Вся ея фигура дышала жизнью. За нею толпилась и двигалась громадная толпа народу, потомъ отрядъ солдатъ, музыка и опять восемь или 10 святыхъ, окруженныхъ и провожаемыхъ народомъ, музыкой, солдатами и священиками, все въ предъидущемъ порядкѣ. Процессія тянулась мимо насъ чуть ли не цѣлый часъ и все это время по обѣимъ сторонамъ улицы провожали ее, въ видѣ густыхъ шпалеръ, съ факелами и восковыми свѣчами въ рукахъ, дѣти, мущины и женщины, наряженные въ монашескія рясы. По словамъ г. Д... такихъ участвующихъ въ шпалерахъ насчитывается въ каждой процессіи тысячами, и воскъ, въ видѣ свѣчей и факеловъ, сжигается сотнями пудовъ.
   Всей процессіей управлялъ какой-то очень толстый патеръ, съ десятью адъюнктами; онъ ужасно суетился и немилосердно гонялъ своихъ адъюнктовъ съ приказаніями -- то начать музыку, или пѣніе псалма, то остановить процессію, или подогнать отстающихъ, или удержать впередъ убѣгающихъ.
   Процессія тянулась, какъ оказалось, въ другую церковь, куда внесли изображенія святыхъ и началась служба. Во время слѣдованія къ мѣсту назначенія, во всѣхъ церквахъ звонили въ колокола; музыка не умолкала, наигрывая самые веселые мотивы, а изъ толпы пускали ракеты. Цѣли и значенія этихъ процессій не знали сами испанцы, когда мы ихъ стали распрашивать.
   Одно только мы могли узнать, а именно, что эти процессіи бываютъ чуть ли не каждый день. Особенно насъ поразилъ тотъ порядокъ въ процессіи и на улицахъ, при полнѣйшемъ отсутствіи полицейскихъ. Только четыре человѣка верхомъ, въ формѣ, въ родѣ нашей уланской, ѣхали съ боку процессіи и замѣняли собою какъ бы нашихъ жандармовъ, но безъ того усердія къ службѣ; да, впрочемъ имъ и недоставало для этого надлежащей осанки или дородства; народъ мелкій, на мелкихъ лошаденкахъ, можетъ только участвовать въ процессіи, но никакъ не водворять порядокъ.
   Испанцы и тагалы встрѣчали процессію скорѣе съ любопытствомъ, чѣмъ съ религіознымъ чувствомъ. Казалось, что всѣ они смотрѣли на процессію и принимали въ ней участіе отъ нечего дѣлать.
   Когда шествіе окончательно прошло мимо насъ, то уже солнце сѣло и настали разомъ темныя и теплыя тропическія сумерки.
   Въ самомъ соборѣ но оказалось ничего примѣчательнаго и потому мы направились къ выходнымъ воротамъ за городъ, откуда дорога вела на "Колеадо", такъ называлась выровненная площадка около берега моря, съ четырьмя рядами фонарей и скамеекъ. Послѣ заката солнца, здѣсь игралъ хоръ военной испанской музыки и жители Маниллы съѣзжались подышать чистымъ, прохладнымъ морскимъ воздухомъ и послушать хорошей музыки. Все это напоминало намъ Елагинъ островъ въ Петербургѣ.
   Собственно гуляющихъ было не очень много, въ особенности дамъ; онѣ предпочитали оставаться въ коляскахъ и кейфовать дома, принимая своихъ знакомыхъ кавалеровъ.
   Музыка оказалась отличная и оркестръ отличался своимъ составомъ; каждый музыкантъ былъ солистъ своего инструмента, и любо было смотрѣть на нихъ, когда они исполняли какой нибудь испанскій мотивъ или туземный -- каждый музыкантъ увлекался исполненіемъ и предавался ему всецѣло. Хоръ цѣликомъ состоялъ изъ тагаловъ, которые славятся своими музыкальными способностями. Дирижировалъ хоромъ испанецъ учитель.
   Маниллу можно смѣло назвать столицей музыки, такъ какъ въ ней до 200 оркестровъ бальной и духовой музыки.
   Гулявшая публика не отличалась мѣстнымъ колоритомъ по костюму, въ особенности испанки; парижскія моды преобладали. Тагалки болѣе придерживались своего національнаго костюма, узкаго до неловкости ходить, цвѣтное платье, перетянутое кускомъ матеріи другого цвѣта, въ видѣ тюники, съ вышитымъ платкомъ на плечахъ; волоса распущены или гладко убраны -- вотъ весь костюмъ тагалки. Мы сѣли на скамейку и начали смотрѣть на гуляющихъ, не мало привлекая ихъ вниманіе своими, мало имъ знакомыми, мундирами.
   Часамъ къ 11 вечера изъ темноты на водѣ выдѣлился бѣлый парусъ, послышался шумъ и говоръ на русскомъ языкѣ, затѣмъ показался катеръ и, плавно выѣхавъ носомъ на песокъ, остановился. Паруса спустили, оказалось, что оставшіеся офицеры, услыша на берегу музыку и увидѣвъ рядъ правильно расположенныхъ огней, рѣшились на катерѣ отправиться прямо на музыку. Въ 12 ч. ночи кончалась музыка; публика стала разъѣзжаться въ городъ и мы, распростившись съ нашимъ любезнымъ проводникомъ, сѣли на катеръ.
   Спихнувшись съ мели, катеръ, подгоняемый легкимъ береговымъ бризомъ, плавно скользилъ по водѣ на клиперъ. Разговоръ на катерѣ не клеился, всѣ отдались подъ впечатленіе тихой и теплой тропической ночи.
   На другой день, на рейдѣ, нашимъ сосѣдомъ оказался клиперъ изъ нашей стаціонной эскадры тихаго океана; онъ шелъ изъ Японіи въ Австралію и завернулъ по дорогѣ въ Маниллу. Офицерство съ пришедшаго клипера наѣхало къ намъ; начались оживленные разговоры о предстоящемъ рѣшеніи черноморскаго вопроса, о самой Маниллѣ и ея обитателяхъ, передавались слухи и новости изъ Россіи и составлялись компаніи для поѣздки на берегъ.
   Въ это время къ капитану пріѣхалъ адъютантъ губернатора, съ порученіемъ: узнать количество офицеровъ на обоихъ клиперахъ. Ихъ оказалось человѣкъ до 40 -- всѣхъ. При такой цифрѣ адъютантъ смѣшался и прибавилъ, что вѣроятно мы и унтеръ-офицеровъ здѣсь считаемъ? На что получилъ отвѣтъ "что въ это число вошли только настоящіе "гидальго". Справка о количествѣ офицеровъ, оказалось, нужна, была губернатору для приглашенія на балъ. Впрочемъ, адъютанта, передъ отъѣздомъ его на берегъ, успокоили тѣмъ, что не всѣ офицеры свободны и могутъ ѣхать на берегъ. Черезъ нѣсколько часовъ, по отъѣздѣ адъютанта, къ клиперу пристала испанская военная шлюпка и привезла на каждый клиперъ по 15 билетовъ для входа на балъ. Начались: дѣлежъ билетовъ, приготовленія къ балу, разговоры и споры.
   Часамъ къ девяти, къ борту присталъ паровой барказъ съ. клипера "Гайдамакъ" съ офицерами, ѣдущими на балъ, къ нимъ присоединились наши и поспѣшили къ пристани, желавшихъ быть на балѣ оказалось 18 человѣкъ. Достигнувъ къ пристани, мы пошли въ гостиницу, гдѣ взяли себѣ номера и наняли коляски, по одной на двоихъ. Началось размѣщеніе и разсаживаніе и наконецъ поѣздъ тронулся къ губернатору, какъ было сказано кучерамъ. Ѣхали долго и очутились наконецъ загородомъ, гдѣ передъ нами открылся дворецъ губернатора. Съ шикомъ собрались мы въѣхать во дворъ и подлетѣть къ крыльцу, но о ужасъ: часовой прехладнокровно остановилъ у воротъ и не пускалъ дальше; начались переговоры -- о казалось, что губернатора дома нѣтъ и что балъ не у него, а у вице-губернатора и что это военный губернаторъ, а тотъ гражданскій. Нечего дѣлать, сѣли и покатили отыскивать въ городѣ губернатора гражданскаго и съ баломъ.
   Это обстоятельство подѣйствовало на компанію различно: кто сердился, кто отъ души хохоталъ.
   Наконецъ, послѣ долгихъ поисковъ по городу, подъѣхали къ крыльцу вице-губернатора -- Темнота также, какъ и у военнаго губернатора; но мы храбро поднялись на лѣстницу, гдѣ насъ встрѣтилъ тотъ самый адъютантъ, который былъ съ приглашеніемъ на клиперѣ, за нимъ мы послѣдовали въ зало, здѣсь сидѣлъ губернаторъ съ семействомъ, самъ онъ былъ похожъ больше на мелкотравчатаго чиновника, чѣмъ на вице-губернатора. Такой мизерный, сморщенный старичокъ. Насъ представили всѣхъ гуртомъ, и затѣмъ вся компанія разсѣлась по стѣнамъ, предоставивъ вести бесѣду командиру. Все это не: походило на ожидаемый балъ. Разговоръ нѣсколько разсѣялъ наше повѣдѣніе, оказалось, по словамъ губернатора, что намъ предстоитъ еще поѣздка, такъ какъ балъ не у него, а у мѣстнаго негоціанта, куда губернаторъ вмѣстѣ съ нами поѣдетъ.
   Губернаторъ изчезъ на нѣсколько минутъ, затѣмъ появился во фракѣ. Всѣ поднялись; раскланялись съ датами и, размѣстившись по коляскамъ, съ губернаторомъ во главѣ, поѣхали отыскивать неуловимый балъ. По дорогѣ къ намъ присоединилось еще нѣсколько офицеровъ, освободившихся отъ службы.
   Затѣмъ показался залитой свѣтомъ иллюминаціи домъ и садъ; коляски наши стали подкатывать къ крыльцу и выгружать своихъ пассажировъ. Поднялись мы по лѣстницѣ всѣ гурьбой и очутились на площадкѣ; превращенной въ партеръ домашняго театра. Взоры всей публики партера, преимущественно дамъ, были обращены на насъ съ удивленіемъ и любопытствомъ. Къ губернатору подлетѣлъ какой-то испанецъ и взялъ его на буксиръ въ первые ряды, тотъ съ собою прихватилъ капитана; насъ же оставили въ полномъ своемъ распоряженіи и невѣдѣніи, куда намъ дѣться и что дѣлать; заигралъ оркестръ, публика стала садиться и намъ болѣе нечего было дѣлать, какъ пробраться въ залъ, въ самый задъ. Хозяина и хозяйки мы не видѣли, вѣроятно были заняты сценой. Послѣ такого любезнаго пріема, намъ ничего не оставалось дѣлать, какъ постараться сократиться поскорѣе совсѣмъ, этому рѣшенію еще больше силы придавала скука испанскаго домашняго театра и переданное приглашеніе отъ г. Д... послѣ этого бала, поѣхать съ нимъ на балъ къ метиссамъ.
   Въ залѣ было страшно жарко, почему мы всей компаніей перешли на террасу, гдѣ, послѣ нѣсколькихъ преній было рѣшено: просидѣть одинъ актъ и удрать въ антрактѣ одной половинѣ, а послѣ второго акта и всѣмъ остальнымъ, оставивъ капитана жертвой. Исполнить это рѣшеніе мы вполнѣ могли, не нарушая вѣжливости, такъ какъ ни единой души къ намъ неподходило и никто не обращалъ вниманія -- всѣ были заняты театромъ.
   Впослѣдствіи оказалось, что мы такому пріему были обязаны самому вице-губернатору, который, отправляясь на балъ къ купцу, не нашелъ вѣроятно надобнымъ предупредить его о нашемъ пріѣздѣ. Хозяинъ дома на другой день къ намъ пріѣзжалъ просить извиненія и оказался прелюбезнымъ господиномъ, въ семействѣ котораго нѣкоторые офицеры потомъ очень весело проводили время.
   Счастливо исполнивъ свое рѣшеніе; мы весело ѣхали по совершенно темнымъ, природой вымощеннымъ улицами. Наконецъ балъ долженъ былъ намъ даться въ руки.
   Послышались звуки польки, и мы увидѣли недалеко большой, ярко освѣщенный домъ. У подъѣзда насъ встрѣтилъ г. Д.... одинъ изъ распорядителей бала и ввелъ по лѣстницѣ въ большой залъ, наполненный танцующими парами. Насъ представили распорядителямъ.
   Картина передъ нашими глазами была чрезвычайно эффектна. Стройныя граціозныя метиссы, въ своихъ ярко полосатыхъ, обтянутыхъ плотно узкой, черной тюникой, и вышитыхъ бѣлыхъ кофточкахъ, въ родѣ нашихъ малороссійскихъ рубашекъ, изъ ананасовой ткани, съ оживленными бронзовыми лицами и черными блестящими глазами -- невольно останавливали взоръ на себѣ. Веселье было общее, сидящихъ не было, всѣ танцовали. Танцоры нашей компаніи наконецъ достигли цѣли, и неуспѣли мы оглянуться, какъ они уже неслись по залѣ, перехватывая дамъ чуть ли не на лету.
   Меня сильно удивило отсутствіе стариковъ и старухъ. Была и смотрѣла за всѣмъ единственная почтенная старушка.
   Я обратился за объясненіемъ этого вопроса къ г. Д... Оказалось, что балы эти даются иностранными купцами и вообще иностранцами въ складчину, при чемъ они заботятся о кавалерахъ, буфетѣ и музыкѣ, а о дамахъ, освѣщеніи и помѣщеніи заботится эта почтенная старушка, которой принадлежитъ самый домъ. Ее знаетъ вся Манилла и къ ней отпускается молодой, прекрасный полъ въ полное ея попеченіе.
   Испанки и испанцы не допускаются на эти балы, впрочемъ, они и сами не ходятъ, такъ какъ считаютъ себя аристократами, а метиссовъ-недостойными своего сообщества.
   Вальсы слѣдовали за польками, польки за кадрилями и лансье, но чаще всего танцовали габанеросъ -- свой національный танецъ, чрезвычайно страстнаго характера: дѣло въ томъ, дама не одну только руку кладетъ на плечо своему кавалеру, но опирается всѣмъ своимъ тѣломъ или, лучше сказать, прислоняется къ кавалеру; затѣмъ танцуетъ вальсъ самаго тихаго темпа и встрѣчныя пары дѣлаютъ фигуры. Музыка этого танца -- томно-страстная, но чрезвычайно мелодичная. Если всмотрѣться въ танцующую пару, то можно замѣтить какую то нѣгу на лицѣ и во всѣхъ движеніяхъ, какъ у дамы, такъ и кавалера. Наши танцоры пробовали танцовагь габанеросъ, но онъ оказался имъ не подъ силу -- утомлялъ очень. Въ четвертомъ часу былъ поданъ ужинъ. Нѣмцы пили за здоровье гостей русскихъ и англичанъ и подтрунивали надъ тѣмъ, что сегодня танцуемъ мы vis à vis въ кадрилѣ другъ съ другомъ, а завтра прійдется, можетъ быть, стоятъ въ другомъ vis à vis. Мы въ свою очередь пили за здоровье хозяевъ и сильно польстили имъ, когда одинъ изъ нашихъ сказалъ спичь и упомянулъ о томъ, что нѣмцы всюду вытѣсняютъ французовъ, нетолько на войнѣ, но и въ танцахъ, на балахъ, указывая на отсутствіе ихъ здѣсь. Ужинъ кончился въ 1/2 6-го, послѣ чего устроились опять танцы и въ 1/2 7-го утра начали разъѣжаться. Вся наша компанія поспѣшила въ гостиницу отдохнуть, унося съ собою пріятныя воспоминанія, а сердцеѣды запаслись и сувенирами, въ видѣ бантовъ и цвѣтовъ.
   Нужно было отдохнуть хоть часокъ, такъ какъ съ 9 часовъ утра на судахъ начинались ученья, а вечеромъ предстояло побывать на пѣтушьемъ бою и присутствовать при уличномъ праздникѣ улицы S-to Basilio. Къ девяти часамъ всѣ были на клиперѣ. Ученье шло обычнымъ порядкомъ. Кончилось ученье, пообѣдали, поотдохнули и опять поѣхали на берегъ -- кто куда. Я присоединился къ партіи идущихъ въ театръ, гдѣ происходили пѣтушьи бои. Громкое названіе театра не шло къ нему. Большое деревянное зданіе, въ видѣ сарая, обнесенное бамбуковымъ заборомъ, мало походило на него. Мы заплатили по 1/2 доллару и вошли въ ворота. Въ пространствѣ, огороженномъ заборомъ, ходило, сидѣло и лежало множество тагаловъ въ своихъ бѣлоснѣжныхъ, длинныхъ рубахахъ, выпущенныхъ снаружи брюкъ; у каждаго тагала былъ на веревочкѣ или на цѣпочкѣ большой боевой пѣтухъ съ одѣтыми шпорами. Пѣтухи эти пѣли на всѣ возможные лады, хозяева ихъ спорили, ручались, шумѣли и пробовали своихъ пѣтуховъ. Мы вошли въ сарай, откуда несся шумъ тысячи голосовъ; внутри сараи была устроена арена, потомъ шли вокругъ ея два яруса ложъ и наконецъ раекъ. Все это было биткомъ набито спорящимися и держащими пари. Но вотъ внесли на арену двухъ бѣлыхъ большихъ пѣтуховъ; все утихло. Тагалы, принесшіе ихъ, что то сказали публикѣ, потомъ показали пѣтуховъ и ихъ острыя стальныя шпоры и запонки; весь Театръ пошелъ ходуномъ -- всѣ опять заговорили, всюду показались деньги. Наконецъ, опять все утихло и хозяева пѣтуховъ взяли ихъ на руки, подразнили другъ на друга и затѣмъ пустили на полъ, а сами отошли въ сторону. Пѣтухи постояли, перья ихъ поднялись стойкомъ, и вдругъ бросились другъ на друга; съ перваго же удара одинъ изъ нихъ всадилъ свою стальную шпору своему противнику прямо въ голову, тотъ свалился, какъ снопъ. Въ театрѣ подняли такой гамъ и шумъ, что трудно даже описать; свистъ, крики, пискотня, хлопанье въ ладоши, стукъ ногами и палками -- все слилось въ одно. На побѣдителя накинули платокъ и вынесли съ арены -- бой кончился; деньги стали переходить изъ рукъ въ руки. Мы вышли и направились въ улицу S. Basilio, гдѣ должны были встрѣтить г. Д... Тагалы просиживаютъ съ утра до вечера въ театрѣ и часто проигрываютъ цѣлыя состоянія на пари, какъ намъ потомъ объяснили. Въ этотъ разъ, на пѣтухѣ побѣдителѣ было пари сдѣлано на сумму около 5000 долларовъ.
   Подходя къ названной улицѣ, можно сразу было замѣтить, что тамъ происходитъ что-то необыкновенное. Надъ улицей стояло зарево. Ракеты то и дѣло, что взлетали цѣлыми снопами, слышался гулъ музыки, народъ стремился туда толпами. Но углу мы встрѣтили г. Д... и съ нимъ отправились по улицѣ; каждый домъ былъ илюминованъ, вездѣ слышалась музыка, веселый смѣхъ и говоръ, въ открытыя окна видны были танцующіе. По улицѣ толпился народъ и съ трудомъ можно было черезъ толпу пробраться. Наконецъ, мы достигли дома знакомыхъ г. Д... Это были двѣ очень богатыя старушки метиссы, жившія своимъ домомъ. По улицѣ тянулась въ это время духовная процессія, которую мы уже раньше встрѣчали, и съ терасы представляла глазамъ очень, оживленую картину. Мы были представлены хозяйкамъ и тѣ, какъ чисто старосвѣтскія помѣщицы, не отстали отъ насъ, пока мы не сѣли за столъ закусить, чѣмъ Богъ послалъ -- а онъ послалъ не мало; разница этихъ старушекъ отъ Старосвѣтскихъ помѣщицъ была въ томъ только, что онѣ не боялись оружія и надъ головой у постели каждой висѣло по заряженному револьверу, и г. Д... намъ, говорилъ, что онѣ не разъ употребляли ихъ въ дѣйствіе. Отъ этихъ старушекъ мы начали странствовать по всѣмъ домамъ улицы, вездѣ былъ накрытъ столъ для желающихъ: фамилій не спрашивали, лишь бы былъ прилично одѣтъ; тамъ, гдѣ была молодежь, происходили танцы, и мы, обходя улицы, натанцовались и накушались въ сласть. Къ утру мы вернулись домой отдохнуть, намъ предстояло еще осмотрѣть іезуитскую коллегію съ обсерваторіей, знаменитую по своему инструменту для производства метеорологическихъ наблюденій -- инструментъ этотъ изобрѣтенъ іезуитомъ, патеромъ Секки. Опять таки, послѣ ученія, мы уѣхали съ г. Д.... воспитанникомъ іезуитской коллегіи въ Баваріи, къ патерамъ -- осмотрѣть инструментъ. Насъ встрѣтили очень любезно, показали зоологическій, минералогическій и физическій кабинеты и библіотеку; все это довольно богато и обширно по количеству экземпляровъ; наконецъ мы добрались до обсерваторіи, гдѣ стоялъ инструментъ патера Секки, дѣйствующій и наблюдающій, помощью гальванизма, каждые 1/4 часа. Обсерваторія эта имѣетъ сообщеніе съ петербургской и намъ показывали на русскомъ языкѣ печатанные метеорологическіе журналы. Всѣ наблюденія производятся графически, т. е. вычерчиваются діаграммы, съ которыхъ потомъ тутъ же снимается фотографія и разсылается годовыми экземплярами ко всѣмъ обсерваторіямъ; мы получили также нѣсколько фотографическихъ снимковъ. По окончаніи осмотра, мы отправились къ патерамъ въ зало, гдѣ насъ угостили морсомъ изъ яблоковъ. Въ залѣ висѣло нѣсколько копій, масляными красками, съ знаменитыхъ картинъ, но очень скверныя по исполненію.
   Отъ патеровъ мы отправились, кто къ своимъ знакомымъ, кто погулять. Я поѣхалъ, еще съ двумя товарищами, на табачную фабрику, но оказалось, что было поздно и мы только успѣли купить нѣсколько сотенъ vegeros и imperialos по довольно сносной цѣнѣ -- около 10 руб. сотня. Намъ ничего затѣмъ не осталось, какъ покататься по городу, поѣсть мороженаго, хорошо поужинать и вернуться на клиперъ. Въ остатокъ нашего времени стоянки уже трудно было собрать компанію, чтобы съѣздить куда нибудь сообща, такъ какъ каждый старался провести время у своихъ знакомыхъ и сдѣлать закупки.
   Наконецъ, въ одинъ прекрасный день, пришелъ почтовый пароходъ. Катеръ русскій и англійскій отвалили каждый отъ своего судна, узнать какъ дѣла въ Европѣ и нѣтъ ли войны. Войны не оказалось, но зато пароходъ привезъ намъ приказъ о возвращеніи въ Россію съ заходомъ на Мысъ-Доброй Надежды и Нью-Іоркъ. На другой же день счеты съ берегомъ были окончены и на слѣдующее утро клиперъ сталъ разводить пары. Пріѣхавшіе знакомые выпили, прокричали ура и, клиперъ, успѣвшій сняться съ якоря, тихо направился въ море; вскорѣ берегъ скрылся изъ виду, поставили паруса, прекратили пары и началась опять чисто морская жизнь.

Витгефтъ.

"Живописное Обозрѣніе", NoNo 27, 36, 1873

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru