Вильямс Гарольд
Ворота смерти

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новозеландская сказка.

   

Гарольдъ Вильямсъ.

ВОРОТА СМЕРТИ.

Новозеландская сказка.

   Домъ -- Ворота Смерти -- принадлежалъ Миру, царицѣ загробнаго края, туда-то и пошли Пкенга и Ронгомай со своей дружиной -- семью-десятью. Пошли они учиться преданьямъ, заговорамъ и всякой мудрости. Тукутукно-те-ранги -- канатъ, по которому они спустились къ Воротамъ Смерти; а сдѣлали они его изъ плетенаго забора lay. Срубили, сплели, и вотъ, сбросили внизъ и спустились во владѣніе Миру.
   Когда они собрались внизу, крикнулъ Ихенга товарищу своему Ронгомай:
   -- Я пойду впереди, ты сзади всѣхъ, чтобы дружина вмѣстѣ держалась!
   И дошли они до Воротъ Смерти. Миру ихъ встрѣчаетъ, зоветъ къ себѣ. Сѣли и начали учиться. Учились преданьямъ, учились заговорамъ, не переводя духъ, много дней и ночей. Такъ усердно учились.
   А вслѣдъ за дружиной шелъ Тау, у котораго разобрали заборъ: какъ увидѣлъ, что разобранъ заборъ, и пошелъ по слѣду.-и правда, болтается канатъ, сдѣланный изъ его забора. Тау спустился, и потихоньку добрался до Миру.
   -- Видишь,-- говорить,-- эти люди разобрали мой заборъ.
   -- Возвращайся, назадъ,-- сказала ему Миру,-- и какъ только выйдешь на верхъ, тащи за собой и канатъ, да отруби его, чтобы не осталось у нихъ лазейки, чтобы тутъ у нихъ умъ помутнѣлъ и всѣ бы погибли. Такъ получу я награду за свои слова. Пусть не будутъ Ихенга и Ронгомай въ живыхъ, а то выйдутъ въ міръ, и по всему міру прославятся ихъ имена!
   Тау и пошелъ назадъ, полѣзъ по канату, попалъ на верхъ, отрубилъ канатъ и дѣлу конецъ.
   А люди внизу не знали, что канатъ отрубленъ,-- все учились.
   Ихенга почуялъ знакъ.
   "Что такое? Неужели бѣда напала на нашу дружину?"
   И говорить онъ Ронгомаю:
   Вижу, напала на насъ бѣда. Я почуялъ знакъ. Завтра вернемся. Надо осторожно выбираться съ утра.
   Смотритъ Ихенга на лицо Миру, перемѣнилась Миру, и Ихенга насторожился.
   На утро Ихенга сталъ прощаться съ Миру. Кончилъ прощаться, крикнулъ дружинникамъ:
   -- Вставайте, выскакивайте какъ одинъ человѣкъ!
   И выстроилась дружина и устремились къ дверямъ.
   Миру видитъ, люди спѣшатъ гуськомъ, подскочила и стала у двери. Двое остались позади,-- послѣдніе. Она захлопнула дверь, и рти двое остались внутри.
   Дошла дружина до того мѣста, гдѣ спустились. Смотрятъ, канатъ отрубленъ. Гдѣ-же дорога? Думали Ихенга и Ронгомай, что погибли и со всею дружиной.
   -- Надо людей сосчитать,-- говорить Ихенга.
   Сосчитали,-- двоихъ не оказалось: Иго и Кэуа. Понялъ Ихенга, что Миру заперла ихъ, взяла въ награду за ученіе.
   Что дѣлать, надо вернуться. И вернулись, и стали передъ домомъ. Крикнулъ Ихенга:
   -- Э, Миру, э!
   -- О!
   -- Отпусти Нго и Кэуа!
   Крикнула Мира:
   -- Э, Ихенга, э!
   -- О!
   -- Оставь ихъ здѣсь въ награду мнѣ, какъ плату за мои слова, за наши съ тобой слова!
   Тогда понялъ Ихенга, что Миру ни за что ихъ не отпуститъ. И правда, Миру ихъ убила.
   Загрустилъ Ихенга. Пошла дружина обратно къ мѣсту спуска. Тамъ они легли на землю. И рѣшили сжечь Миру вмѣстѣ съ ея домомъ въ отмостку, за товарищей. Только ждали, когда заснетъ Миру. Пришла нора, окружили домъ и подожгли. И погибла Миру въ огнѣ со всѣми своими подру юными. Сгорѣли Ворота Смерти. Такъ мстили за Нго и за Кэуа.
   Тутъ сталъ Ихенга, взялъ свое копье, воткнулъ его въ пепелъ дома -- въ пепелъ костей погибшихъ товарищей, Нго и Кэуа. А имя его копья -- Тутаріарія. И запѣлъ Ихенга пѣсню о мести, пѣсню смерти.
   
   Бейте двери, пусть гудятъ,
   Бейте двери, пусть гремятъ,
   Когда отворится домъ жуткій, домъ Миру.
   Проснись, проснись, ты домъ нашептовъ,
   Проснись, проснись, ты домъ старинныхъ словъ!
   Подымись со своей подушки, стань со своей постели!
   Ту отъ войны поднялся, Ту идетъ.
   Зашевелились вихри небесъ,
   Зашевелились вихри земли.
   Внизъ забросятъ, въ темную ночь,
   Внизъ забросятъ, въ ночь Хиніеруакимое,
   Чтобы не вернулись живыми ко мнѣ,
   Ко мнѣ, идущему раздавить силы Миру.
   
   Кто тѣ воины, что погибли въ домѣ Миру?
   Воины бѣгали, воины играли,
   Играли въ чижика въ жуткомъ домѣ смерти.
   Кидали туда, кидали сюда,
   Били туда, били сюда,
   Не слушали приказа, чтобы тѣсно держаться,
   Не слушали приказа, чтобы не разлетаться, какъ птицы,
   Хотѣлъ я, какъ Ту, выступить стройно и грозно.
   
   Кто тѣ воины, что погибли въ домѣ Миру?
   Нго и Кэуа.
   Зажгите огонь, пусть будетъ красный!
   Раздувайте огонь, пусть будетъ жаркій.
   Искра полетѣла до вершины Мататера.
   Тамъ Тау сидитъ на вершинѣ Мататера.
   Не спустилъ онъ каната, чтобы я вылѣзъ,
   Чтобы вылѣзло войско Ихенги и Ронгомая.
   Сплетайте канатъ, чтобы небо связать!
   Сплетайте канатъ, чтобы землю связать!
   Закрѣпи его, о, Фити!
   Закрѣпи, чтобы крѣпкій былъ, чтобы твердый былъ.
   Хай, хай! Тайки, э!
   
   Окончивъ пѣсню, крикнулъ Ихенга:
   -- Въ путь, ребята! Куда выйдемъ, неизвѣстно, все равно, пропали. Будемъ ходить и ходить по этой большой странѣ. Можетъ, и выйдемъ, можетъ, и помремъ. Но во гъ что! Берегите запасы! Скоро съѣдите, помрете. Кто скоро съѣсть, того никто не будетъ жалѣть, вѣдь, самъ торопился.
   Пищей у дружины была сушеная кумара и сушеная рыба. Сами Захватили пни изъ дома, ничего имъ не дала Миру.
   Шли, они шли, не зная куда, блуждали, терялись. И тѣ, кто жадничалъ, живо прибрали свои припасы и отъ голода упали на землю, просили товарищей, у которыхъ еще осталась кумара, дать имъ поѣсть. Но имъ не дали, чтобы самимъ не упасть по дорогѣ. Голодные умерли, и о нихъ сложилась поговорка:
   
   Умеръ Ру, съѣвшій скоро,
   Живъ Ру, берегшій ѣду.
   
   Ночью шли, днемъ шли. И спали, а все шли. И если ложились, ложились отъ голода, и умирали. Но большая часть осталась въ живыхъ. И попали они въ страну Хакуя и Мататирота. И ожила дружина.
   Ихенга и Ронгомай пожили тамъ съ дружиной, окрѣпли, нашли добрыхъ хозяевъ. И захотѣлось имъ вырубить лодку, чтобы переѣхать въ свою страну.
   Спросилъ Ихенга у хозяевъ:
   -- Много-ли у васъ лѣса?
   -- Очень много,-- отвѣчали хозяева.
   А у Ихенги сердце все ныло отъ тоски по погибшимъ воинамъ, Нго и Кэуа. Было у него еще два воина: Айоранги и Нгангана. Пошли въ лѣсъ, срубили два дерева. И раздѣлились: Нгангана со своей частью въ одну лодку, Айоранги со своей частью въ другую. Ихенга и Ронгомай присоединились къ Айоранги, потому что былъ онъ опытнымъ рулевымъ и зналъ нравъ моря, когда время плохое, когда хорошее. А Нгангана, тотъ -- безразличный: правильно или неправильно, ему все равно, выживешь или умрешь -- ему тоже все равно, плохо правилъ, плохо думалъ,-- Богъ съ нимъ!
   Когда лодки были готовы, назвали лодку Айоранги Рангитако. Не знаю, какъ называлась лодка Нганганы. Притащили лодки къ берегу, оставили тамъ сохнуть. Смотритъ Нгангана, утихаетъ море у того небосклона и у другого небосклона. Кричитъ Нгангана:
   -- Э, Айо, э!
   -- О!
   -- Спустимъ лодки. Поѣдемъ. Море улеглось.
   -- Посмотри, -- отвѣчаетъ Айоранги,-- море еще волнуется. Пускай совсѣмъ затихнетъ. Не надо накликать бѣду.
   Но Нгангана не послушалъ. Вечеромъ онъ простился съ Хакуей и Мататиротой. Спустилъ лодку, собралъ народъ и уплылъ въ море. Солнце зашло и больше ихъ по видали.
   На утро, на восходѣ солнца поднялись оставшіеся на гору, и посмотрѣли въ море. А тамъ лодка -- краснѣетъ дно на морской волнѣ.
   Подумалъ Пхенга;
   "Четыре бѣдствія напало на мое войско: первое, отрѣзали намъ путь; второе, погибли Нго и Кэуа; третье, погибли люди отъ голода, когда мы странствовали; послѣднее, смерть на морѣ".
   Пожили еще. И, наконецъ, море успокоилось. Кричитъ Айоранги:
   -- Море успокоилось. Переѣдемте въ свою страну!
   -- Развѣ переѣдемъ?-- спрашиваетъ Пхенга.
   -- Да!
   Простились Пхенга и Ронгомай съ хозяевами, спустили лодку, и поѣхали. Ночь, день, еще ночь, еще день, и пріѣхали въ свою землю, въ Хауайки.
   Одно время изъ Хауайки часто пріѣзжали лодки въ Аотеароа (Новую Зеландію). Вотъ эти-то лодки и привезли сказку.
   Въ пѣснѣ нашего предка Те Корири сказано:
   
   Поѣдемъ на лодкѣ Рэнгитако,
   На лодкѣ Айоранги, кто ѣздитъ въ тихую погоду.

-----

   Маори пріѣхали въ Новую Зеландію около 600 лѣтъ тому назадъ. Пріѣхали они на большихъ лодкахъ изъ страны, которая въ ихъ преданіяхъ называется Hawaiki (Хауайки). Вѣроятно, они пріѣхали съ Куковскихъ острововъ (Раротонга, Айтутанки и т. д.), теперь обитаемыхъ очень близкимъ къ новозеландскимъ маоріямъ племени. Въ разныхъ формахъ (Avaiki, Savai'i, Havai'i) названіе Хауайки встрѣчается по всей Полинезіи, и надо предположить, что это есть названіе прародины полинезійскихъ племенъ. Предки этихъ племенъ, какъ можно судить по лингвистическимъ и этнографическимъ даннымъ, вышли первоначально изъ Малайскаго архипелага, можетъ быть, даже изъ юго-восточной части Азіатскаго материка. Но отождествить Хауайки съ юго-восточной Азіей слишкомъ рискованно, и пока приходится ограничиться предположеніемъ, что Хауайки обозначаетъ одну изъ группъ Полинезійскихъ острововъ.
   Въ маорійскихъ сказаніяхъ часто упоминается Хауайки, временами съ грустью, какъ о потерянной родинѣ. А нѣкоторыхъ маорійскихъ племенъ смерть считалась возвращеніемъ души въ Хауайки. Сказка "Ворота Смерти", записанная въ Таранаки, западной области сѣвернаго острова Новой Зеландіи, вѣроятно представляетъ собой отзвукъ какого-то древняго мина, привезеннаго изъ Хауайки. Миру, владѣлица загробнаго міра, считается у маоріевъ источникомъ тайной мудрости и колдовства. Вся сказка есть смѣлый образъ религіозныхъ исканій первобытнаго, но даровитаго народа. Въ прошломъ году моарійская молодежь сражалась бокъ-о-бокъ съ англійскими колонистами противъ турокъ у Дарданеллъ.

"Пряникъ осиротевшим дѣтямъ", Петербургъ, 1916

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru