Веселовский Юрий Алексеевич
Юрий Веселовский. Стихотворные переводы. Выпуск I. (Гейне. Армянские поэты. Ибсен). Москва 1898

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Юрій Веселовскій. Стихотворные переводы. Выпускъ I. (Гейне. Армянскіе поэты. Ибсенъ). Москва 1898. Ц. 50 к. Имя г. Ю. Веселовскаго уже нѣсколько лѣтъ мелькаетъ въ русской литературѣ, хотя, правду сказать, мы ее можемъ припомнить ни одной достойной вниманія страницы, подписанной этимъ именемъ. Мелкія статейки по армянской и французской литературѣ, переводы какихъ-то безцвѣтныхъ армянскихъ стиховъ,-- все это не оставило въ насъ никакого яснаго впечатлѣнія, не сообщило намъ ни одного новаго идейнаго представленія. Теперь мы имѣемъ цѣлую книжку стихотворныхъ переводовъ этого автора, и она позволяетъ намъ провѣрить наши мимолетныя впечатлѣнія, по крайней мѣрѣ, по отношенію въ его поэтическому творчеству. Къ сожалѣнію, названный сборникъ не въ силахъ измѣнить нашего мнѣнія. Послѣ такихъ переводчиковъ, какъ Плещеевъ, Мей, А. Михайловъ, которые при всемъ своемъ мастерствѣ часто терпѣли фіаско въ переводахъ изъ Гейне, слѣдовало бы съ большей осторожностью вступать въ состязаніе съ ними, а особенно не слѣдовало ставить себя въ смѣшное положеніе, конкуррируя съ Лермонтовской Сосной: вѣдь должна быть мѣра и самонадѣянности. Такъ, какъ г. Ю. Веселовскій переводитъ Гейне, можетъ переводить всякій, кто вообще пишетъ стихи. Растянутый стихъ, вялый языкъ, часто неуклюжіе обороты не даютъ никакого представленія о непринужденной граціи и геніальной простотѣ оригинала. Приведемъ только одинъ примѣръ, чтобы не быть голословными.
   
   Da bist wie eine Blume
   So hold und schön und rein;
   Ich schau'dichan, und Wehmut
   Schleicht mir ins Herz hinein.
   Mir ist, als ob ich die Hände
   Aufs Haupt dir legen sollt,
   Betend, dass Gott dich erhalte
   So rein und schön und hold.
   
   Говорятъ, эти стихи сдѣлались давно народной пѣсней. Можно ручаться, что натянутый, прозаичный переводъ г. Ю. Веселовскаго народной поэзіи не обогатитъ:
   
   Ты, какъ цвѣтокъ, хороша, дорогая,--
   Также прекрасна, чиста и нѣжна...
   Молча любуюсь тобою,-- и часто
   Грусти душа моя тайной полна...
   Съ радостью,-- вѣрь маѣ, дитя,-- свои руки
   Я бъ на головку твою возложилъ,
   Тихо молясь, чтобъ Господь въ этой жизни
   Нѣжной и чистой тебя сохранилъ...
   
   Гдѣ Гейне просто "смотритъ" -- переводчикъ "молча любуется", Гейне проста "молится", переводчикъ "тихо молится". Нѣмецкому поэту кажется, что ему "надо положить руки на голову" чистой дѣвушкѣ, а русскій стихотворецъ увѣряетъ, что онъ съ радостью бы это сдѣлалъ, какъ будто ему безъ того не повѣрятъ. Въ такомъ родѣ всѣ переводы изъ Гейне: нигдѣ собственно нельзя указать какой-нибудь вопіющей безграмотности, по всюду приличная банальность и традиціонно условная выспренность. За Гейне слѣдуютъ армянскіе поэты. Г. Ю. Веселовскій давно уже имѣетъ очень похвальное намѣреніе познакомить русскую читающую публику съ молодой армянской литературой. Только до сихъ поръ намѣреніе это не имѣло цѣнныхъ послѣдствій. Въ чемъ тутъ вина,-- въ молодости ли армянской литературы, или въ неудачномъ выборѣ произведеній, или, наконецъ, въ неудачной передачѣ на русскій языкъ,-- пусть судятъ тѣ, которые знаютъ эту литературу въ оригиналѣ. Но на основаніи приводимыхъ въ разсматриваемомъ сборникѣ поэтическихъ образцовъ мы готовы предположить, что неудачный выборъ и плохая передача играютъ большую роль, чѣмъ молодость армянской поэзіи. Переводчикъ замѣчаетъ въ предисловіи, что онъ "не надѣялся, конечно, дать полное понятіе о современной армянской поэзіи, хотя и очень молодой, но все же довольно разнообразной"... его переводы, говоритъ онъ, "знакомятъ не со всѣми дѣятелями и теченіями этой поэзіи. Ему хотѣлось только сдѣлать первый"... Шагъ этотъ сдѣланъ недостаточно осмотрительно, и о "теченіяхъ" армянской лирики мы не получаемъ никакого представленія. Нельзя же въ самомъ дѣлѣ втиснуть въ какое-нибудь теченіе безконечное воспѣваніе красавицы, которая похожа на "бутонъ" розы, и розы, которая напоминаетъ "щечки дѣвы нѣжной", изрѣдка проклятія "пошлому, тщеславному и слѣпому свѣту", неизвѣстно, за что, и борьбу противъ "стараній упорнаго и гибельнаго зла". Такихъ теченій мы и въ русской лирикѣ не знаемъ, куда дѣвать, но, по крайней мѣрѣ, русскіе современные стихотворцы, при скудости идейнаго содержанія, обнаруживаютъ часто много виртуозности въ формѣ. Поэзія "молодой Арменіи" въ передачѣ г. Ю. Веселовскаго одинаково бѣдна мыслью и внѣшней красотой. Иногда даже совсѣмъ нельзя уловить логическую связь, которая необходима вѣдь и въ самой смѣлой поэзіи. Изъ многихъ мы возьмемъ опять только одинъ примѣръ:
   
   Все было тихо... Ночь настала...
   А тамъ, въ небесной вышинѣ,
   Такъ много яркихъ звѣздъ блистало,
   И душу радовало мнѣ...
   Въ тиши вдыхалъ я грудью жадной
   Цвѣтовъ роскошныхъ ароматъ...
   И, освѣженъ росой прохладной,
   Дремалъ такъ мирно чудный садъ...
   И пѣлъ я съ чистою душою
   Всѣ пѣсни скромныя свои...
   Я пѣлъ о родинѣ порою,
   О чувствѣ искренней любви...
   
   Мы не будемъ настаивать на бѣдности и шаблонности поэтической картины ночи, на прозаичности "чувства искренней любви", на плохой риѳмѣ "свои" и "любви", мы хотимъ понять только схему всего стихотворенія. Ночь, звѣзды, ароматъ цвѣтовъ, роса вдохновляютъ поэта. Затѣмъ ожидается, что онъ запоетъ пѣсню. вспомнитъ про родину, про любовь. Но нѣтъ,-- онъ пропѣлъ всѣ свои скромныя пѣсни, порою, т.-е. съ перерывами пѣлъ онъ о родинѣ, порою о чувствѣ искренней любви... Это ужъ не вдохновеніе, а шарманка. Виноватъ ли тутъ оригиналъ, или переводъ? Мы не знаемъ, мы думаемъ только, что такихъ произведеній не стоило переводить. Если бы можно было допустить, что г. Ю. Веселовскимъ даны намъ лучшіе образцы армянской лирики, то что же интереснаго она можетъ представить для русскаго читателя? Но допустить это трудно. Нельзя себѣ представить, чтобы армянскій народъ, переживающій, съ одной стороны, такой драматическій моментъ своей исторіи, а съ другой -- подъемъ національнаго самосознанія въ лицѣ своей молодой интеллигенціи, не съумѣлъ внушить своимъ поэтамъ болѣе глубокихъ чувствъ, болѣе живыхъ мыслей и болѣе сильныхъ образовъ. Въ заключеніе мы съ удовольствіемъ отмѣчаемъ, что переводъ пѣсни Орнульфа изъ Сѣверныхъ Богатырей Ибсена сдѣланъ очень недурно. Кромѣ неудачнаго выраженія: "семь бойцовъ отважныхъ мнѣ сынами были" и небольшихъ вольностей въ нѣсколькихъ мѣстахъ, все стихотвореніе удачно воспроизводитъ суровую, энергическую поэзію надгробной пѣсни стараго викинга

"Міръ Божій", No 12, 1897

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru