"Вѣстникъ Европы", No 7, 1814
Отрывокъ изъ Виргиліевыхъ Георгикъ.
Пою земледѣльцевъ работы, благопріятныя нивамъ;
Созвѣздія здѣсь нареку: Меценатъ! открою и время
И способъ, какъ съ вязомъ младымъ сочетать виноградную лозу;
Скажу, какъ овецъ и воловъ содержать, улучшая ихъ племя;
Какъ пчелъ разводить домовитыхъ. Вы лучезарны свѣтила,
По своду небесному путеводители ясные года!
Ты Бахусъ румяный, и ты даровитая матерь Церера!
Вамъ, счастье людей устрояющимъ, жолуди въ класы златые
И воды студеныя въ сокъ превратились кипящій въ покалѣ!
Красавицы дѣвы, Дріады, и вы легконогіе Фавны!
Пою драгоцѣнные ваши дары. Нептунъ, удареньемъ
Трезубца изведшій коня изъ земли, заржавшаго грозно!
И ты, охранитель лѣсовъ, для котораго въ Цейскихъ долинахъ
Муравчатыхъ триста тельцовъ оснѣженныхъ тихо пасутся?
И Панъ, покровитель Менала, пастырь овецъ неусыпной!
Минерва, ты съ маслиной мирной, Сильванъ съ кипарисомъ въ десницѣ!
И ты, Триптолемъ, изобрѣтатель остраго плуга,
Всѣ боги, богини полей, луговъ и долинъ плодоносныхъ,
Во благовремени росу и дождь посылающи съ неба,
Явитесь доступны и въ помощь мою приникните свыше!
Тыжъ въ свѣтлый сонмъ уже сопричтенный Олимпа, о Цесарь!
Устроивать будешь ли грады и царства смертныхъ ко благу?
На скраніиль матерній миртъ возложа, всемогущій владыко,
И бурь, и ненастья, и ведреныхъ дней виновникомъ будешь?
Ѳетидой ли древнею въ зятя любезнаго сердцу избранный,
Къ обѣтамъ, мольбамъ мореходцевъ, преклонишь ты кроткое ухо?
Созвѣздіе-ль ново межъ звѣздъ удивленныхъ, близь Еригоны
Восхочешь блистать? Скорпіонъ удалится съ клешнями,
Праведно мѣсто великое въ небѣ тебѣ уступая.
Но чтобъ ты ни избралъ? Царемъ преисподней не будешь во вѣки!
Поля Елисейски оставишь Плутону Царю съ Прозерпиной,
И будешь любовью, отрадой вселенны, неужасомъ мрачнымъ!
Великій! мольбы земледѣльцовъ внимать принучайся съ терпѣньемъ,
И робкую пѣснь одобри ты улыбкою благопривѣтной!
Веснѣ прилегаѣвшей снѣгъ серебромъ покатится въ долины,
Зефиры дыханьемъ тепла разрѣшаютъ изсохшія глыбы,
Сошникъ углубленный, сверкая, взрываетъ пыльную землю,
И волъ работящій тащится съ плугомъ, тихо ступая,
Два лѣта терпѣвшая зной, двѣ зимы терпѣвшая мразы
Сторичнымъ плодомъ обрадуетъ нива поселянина,
И рухнутъ амбары подъ бременемъ тяжкимъ пшеницы и жита.
Не раздирая искривленымъ плугомъ новыя пашни.
Ты прежде пошву испытай, примѣнися къ погодѣ и мѣсту,
Повѣрье и опытъ сперва вопроси земледѣльцевъ старинныхъ:
Въ равнинѣ златая пшеница, на холмѣ янтарныя грозды,
На влажной и низкой пошвѣ густая трава зеленѣетъ;
Не видишь ли ты, какъ шафранъ ароматами дышетъ на тминѣ?
Какъ Индія костью слоновой, Понтъ бобровой струею,
Иберія свѣтлымъ желѣзомъ хвалится между странами?
Какъ Савва ліетъ многоцѣнную мѵрру изъ древъ благовонныхъ,
Епиръ же готовитъ всегодно для пышныхъ торжествъ Олимпійскихъ
Коней быстроногихъ, восхищающихъ пальму побѣды?
Уже съ тѣхъ временъ, какъ Девкаліонъ засѣвая кремнями
Опустошенный міръ, заселилъ человѣками каменнымъ родомъ,
Природа рукой осторожной дары землѣ раздѣлила.
И начертала уставъ, неизмѣняемый вѣчно.
Съ возвратомъ весны плодоносный кряжъ воздѣлывать должно,
И сочныя глыбы на солнечномъ зноѣ надолго оставить;
Напротивъ же тощую землю отсрочить пахать до Арктура,
Чтобъ въ первой хорошихъ сѣмянъ не губили вредныя травы,
Въ послѣдней хранилась потребная добрая влага и сила.
По жатвѣ богатой да будетъ нивѣ лѣто покоя;
Истекшемужъ отдыха году и силамъ земли обновленнымъ
Вновь поле своезасѣвай, сѣмяна ежегодно мѣняя;
Замѣть; перемѣна трудовъ отъ трудовъ есть прекраснѣйшій отдыхъ.
Гдѣ нынѣ ты сѣялъ ячмень, тамъ завтра овощь огородный,
Потомъ колосистую рожъ, потомъ и пшено золотое.
Замѣть: истощаетъ овесъ, истощаетъ и макъ усыпитель,
И ленъ волокнистый поля, изъ нихъ жизненный сокъ извлекая;
Но ты оскудѣвшую ниву щедрой рукой удобряя,
И отдыхъ назнача урочный, вдвое прибавишь ей силы.
Полезно солому тощихъ полей предавать на сожженье:
Трескучее пламя поля утучняетъ пепломъ горячимъ;
Или, испаряя ненужную влагу, его озираетъ,
Иль тайныя поры земли разширяя, откроетъ дорогу
Питательной жидкости къ нѣжнымъ и тонкимъ волокнамъ кореньевъ,
Или, можетъ быть, затворяя разсѣлины, жилы растѣній сжимая?
Росѣ и палящему зною и вѣтрамъ входъ заграждаетъ,
Съ веселой улыбкою златовласая видитъ Церера
Селянъ, разбивающихъ граблями груды лѣнивыя въ полѣ,
Зубчатую борону тяжко влачащихъ по глыбистой пашнѣ,
И новыя бразды по старымъ браздамъ проводили ихъ глубоко
Блистающимъ плугомъ, нудящимъ къ щедрости землю скупую.
Люблю я дождливое лѣто, и ясную мразную зиму!
Богатый Гаргаръ; плодоносная Мизія жатвы обильемъ
Обязаны ясной зимѣ Своей и влажному лѣту.
Хвала земледѣльцу, который дождемъ сѣмяна разсыпая,
Немедленно тучной землею ихъ покрываетъ прилѣжно;
Потомъ къ утомленной полуденнымъ зноемъ и жаждой нивѣ
Приводишь изъ ближней рѣки пѣнистую воду -- и шумно
Журчащимъ межъ камней живымъ ручейкомъ ее освѣжаетъ!
Хвала земледѣльцу, которой роскошь излишнюю нивы,
Юную зелень густую, тогда какъ она лишь едва
Бразды покрываетъ листами, стадамъ предаетъ безъ пощады!
Который въ дождливые мѣсяцы года смрадную влагу
Болотъ и черную тину рѣки, въ разливѣ широкомъ
Забывшей брега, осушаетъ копая рвы, неусыпной!
Увы! человѣкъ безпрестанно муча воловъ и въ потѣ лица работая,
Не можетъ спокойно и смѣло ждать за труды награжденья!
Бѣды и печали мрачною тучей висятъ надъ главою;
И тѣнь густая деревъ, и алчныхъ гусей вереницы,
И журавлей Стримонскихъ ненасытная хищность,
Все вредоносное насъ осторожности учитъ;
И сердце колеблется поперемѣнно надеждой и страхомъ.
Зевесъ громовержецъ, самъ проложилъ намъ дорогу къ работѣ,
И первый искуственно землю воздѣлавъ, праздности тучной
Онъ въ царствѣ, своемъ не терпѣлъ -- изгналъ порочную лѣность;
Но прежде его ни одинъ земедѣлецъ свободную землю
Не покорялъ серпу и не зналъ ни границъ, ни раздѣла;
Для общей потребности люди всѣ вмѣстѣ плоды собирали,
И ими снабжала земля ихъ обильно безъ всякихъ усилій.
Зевесъ изострилъ змѣи шипящее страшное жало,
Зубами волковъ ополчилъ, затворилъ медоточный источникъ,