Вальтер Фон Дер Фогельвейде
Два стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    1. Немецкие женщины;
    2. Песнь.
    Перевод и вступительная статья Дмитрия Минаева (1877).

  

фонъ-деръ-Фогельвейде.

  
   Нѣмецкіе поэты въ біографіяхъ и образцахъ. Подъ редакціей Н. В. Гербеля. Санктпетербургъ. 1877.
   OCR Бычков М. Н.
  
   Въ то время, какъ большинство лирическихъ поэтовъ среднихъ вѣковъ упражняло свои силы въ восхваленіи сильныхъ міра, низводя тѣмъ поэзію на степень похвальныхъ одъ, Вальтеръ фонъ-деръ-Фогельвейде представляетъ блистательный примѣръ истиннаго поэта, успѣвшаго, помощью силы таланта, вызвать въ своихъ произведеніяхъ дѣйствительно живыя краски и образы, красота которыхъ доставляетъ истинное наслажденіе даже позднѣйшимъ потомкамъ.
   О жизни его, къ сожалѣнію, очень мало извѣстно, да и то, что мы знаемъ, почерпнуто большей частью изъ его же собственныхъ сочиненій. Мѣсто его рожденья осталось неизвѣстнымъ, но вѣрнѣе предположить, что онъ былъ родомъ швейцарецъ. Ученическіе годы были проведены имъ въ герцогствѣ Австріи, о чѣмъ онъ говоритъ въ одномъ изъ своихъ стихотвореній. Лучшіе годы своей дѣятельности провёлъ онъ при дворѣ Австрійскаго герцога Фридриха Католика, умершаго въ Палестинѣ въ 1198 году. Послѣ его смерти поэтъ оставилъ вѣнскій дворъ и съ этой поры началась его странническая жизнь, во время которой онъ не только исходилъ вдоль и поперёгъ всю Германію, но и посѣтилъ многія чужія страны, въ томъ числѣ -- Палестину. Во время своихъ путешествій онъ былъ всюду желаннымъ гостемъ, былъ всюду принимаемъ при владѣтельныхъ дворахъ и нерѣдко, становясь на сторону того или другаго государя,принималъ дѣятельное участіе даже въ политическихъ событіяхъ, благодаря своему развитому уму и таланту. Наиболѣе выдающимся событіемъ этихъ лѣтъ жизни Фогельвейде слѣдуетъ признать его пребываніе въ Эйзенахѣ, при дворѣ извѣстнаго покровителя поэтовъ, ландграфа Германа Тюрингенскаго, причёмъ онъ принималъ участіе въ знаменитомъ Вартбургскомъ состязаніи поэтовъ. Ему, впрочемъ, не нравилась шумная жизнь тамошняго двора. Впослѣдствіи Вальтеръ не побоялся принять сторону императора Оттона противъ всемогущаго тогда папы Иннокентія II и громко проповѣдывалъ, что самъ Христосъ повелѣлъ повиноваться царямъ -- подвигъ немаловажный для тогдашняго времени. Вліяніе его на императора было такъ велико, что онъ чуть не убѣдилъ его предпринять крестовый походъ. Большинство его пѣсней этого періода носитъ воинственно-религіозный характеръ. Но здѣсь слѣдуетъ замѣтить, что по содержанію ихъ Вальтеръ далеко опередилъ своихъ фанатическихъ современниковъ, проповѣдывавшихъ крестовые походы исключительно подъ главенствомъ папъ. Вальтеръ, напротивъ, воздавая должную дань уваженія папѣ, какъ главѣ церкви, громко въ тоже время возстаетъ противъ притязаній Рима на свѣтское господство и проповѣдуетъ, что освобожденіе гроба Господня должно быть дѣломъ всѣхъ хрістіанъ, а не прерогативой Рима. При этомъ не мало отъ него достаётся духовному сословію вообще, котораго испорченность и пороки онъ громко разоблачалъ въ своихъ сочиненіяхъ. "Хорошо папѣ смѣяться въ Римѣ", восклицаетъ онъ между прочимъ, "въ то время какъ добродушные нѣмцы опоражниваютъ кошельки на пользу его казны! Боюсь я только, что деньги эти никогда не увидятъ Святой Земли и въ одномъ Римѣ будутъ знать, сколько ещё есть въ Германіи дураковъ и дуръ!" Можно себѣ легко представить, что такого рода слова, смѣло и прекрасно высказываемыя, должны были имѣть огромное вліяніе на современное общество. Къ сожалѣнію, императоръ Оттонъ повидимому не особенно умѣлъ оцѣнить такого полезнаго союзника, и потому, когда императоромъ сдѣлался Фридрихъ II, то Вальтеръ открыто принялъ его сторону, причёмъ труды его и старанія ослабить власть Рима нашли ещё болѣе широкое поле дѣйствія. Сочиненія эзого періода жизни Фогельвейде принадлежать къ лучшимъ. Между тѣмъ странническая жизнь ему уже порядочно прискучила и онъ открыто просилъ во многихъ стихахъ своего новаго покровителя водворить его на постоянное мѣсто жительства. Императоръ подарилъ ему ленное помѣстье, о чёмъ поэтъ въ восторгѣ сообщилъ міру въ торжественной одѣ. "Теперь, восклицаетъ онъ, не буду я бояться зимнихъ холодовъ и не буду вымаливать предъ богатыми права на существованіе!" Однако, какъ кажется, странническая жизнь была въ крови поэта: по крайней мѣрѣ мы видимъ, что послѣдніе годы своей жизни онъ опять проводитъ то въ Вѣнѣ, то въ Вюрцбургѣ. Путешествіе его въ Палестину относится къ этому же періоду жизни. Пѣсни, написанныя имъ по этому поводу, отличаются необыкновенной живостью и силой, явно обличающими, что только очевидецъ святыхъ мѣстъ могъ ихъ описывать такимъ образомъ. О послѣднихъ годахъ жизни Фогельвейде почти ничего не извѣстно. Достовѣрно лишь одно, что онъ умеръ въ Вюрцбургѣ, гдѣ находится его гробница.
   Такова была бурная, странническая жизнь Вальтера фонъ-деръ-Фогельвейде. Родясь бѣднякомъ, онъ не съумѣлъ воспользоваться спокойнымъ, обезпеченнымъ состояніемъ, которое устроилъ ему его покровитель, и предпочёлъ остаться тѣмъ, чѣмъ былъ по натурѣ -- поэтомъ-странникомъ, поющимъ одинаково свои пѣсни какъ во дворцахъ, такъ и на улицахъ. Онъ былъ поэтомъ въ полномъ смыслѣ этого слова и потому сочиненія его пережили вѣка и не потеряютъ никогда своего значенія. Будучи поэтомъ въ общемъ смыслѣ этого слова, Фогельвейде въ тоже время не переставалъ оставаться въ теченіе всей своей жизни вполнѣ нѣмецкимъ національнымъ поэтомъ. Дорогая ему Германія составляетъ любимый предметъ его пѣснопѣній. Никогда не упускаетъ онъ случая похвалить ея нравы, обычаи, мужество мужчинъ, красоту женщинъ и всѣ эти похвалы отнюдь не звучатъ въ его пѣсняхъ чѣмъ-нибудь натянутымъ и изысканнымъ, а, напротивъ, всегда обличаютъ искренній и неподдѣльный восторгъ. "Кто хочетъ -- восклицаетъ онъ въ одной изъ пѣсень -- увидѣть истинную любовь и добродѣтель, тотъ долженъ пріѣхать въ наше отечество! Тамъ онъ много найдётъ хорошаго и я бы искренно желалъ прожитъ дольше, чтобъ всѣмъ этимъ насладиться." Хотя выше было сказано, съ какой горячей настойчивостью Фогельвейде писалъ противъ папъ и пороковъ духовенства, но въ душѣ онъ умѣлъ отдѣлить значеніе религіи отъ ея злоупотребленій и всю жизни оставался благочестивымъ, вѣрнымъ христіаниномъ. Его нравственность и сила характера также не могутъ подлежать никакому сомнѣнію. "Только тотъ", говоритъ онъ въ одномъ изъ своихъ сочиненій, "можетъ совершать великія дѣла, кто умѣетъ обуздывать себя и успѣваетъ бросить якорь въ мирной пристани добродѣтели послѣ бурнаго странствія по жизненному морю." Замѣчательна его пѣсня о воспитаніи, гдѣ онъ высказываетъ объ этомъ предметѣ мысли далеко опередившія понятія его современниковъ. Какъ поэтъ любви, Фогельвейде не имѣлъ равныхъ соперниковъ между современными писателями. Объ этомъ предметѣ онъ, по собственному признанію, пѣлъ цѣлые сорокъ лѣтъ. Красоту нѣмецкихъ женщинъ, какъ уже сказано выше, онъ любилъ восхвалять въ особенности, и потому если-бы даже онъ не написалъ ничего въ другомъ родѣ, то уже за свои сочиненія съ этимъ характеромъ заслужилъ вполнѣ имя перваго изъ миннезингеровъ. Любовныя произведенія онъ обыкновенно писалъ въ формѣ разговоровъ, чѣмъ сообщалъ имъ необыкновенную силу и живость. Чистота и нѣжность сквозятъ во всѣхъ его произведеніяхъ этого рода и никогда не впадаетъ онъ въ грубую чувственность, подобно многимъ изъ своихъ товарищей по ремеслу. Такой характеръ и такое направленіе поэта достаточно объясняютъ, почему Фогельвейде былъ всегда желаннымъ гостемъ какъ во дворцахъ, такъ равно и въ домахъ бѣдныхъ людей и почему имя его всегда съ уваженіемъ повторялось тѣми изъ его современниковъ, которые, живя въ тотъ грубый вѣкъ, умѣли однако воспитать и сохранить въ сердцѣ искру стремленія къ истинно хорошему и гуманному.
  
                       I.
             НѢМЕЦКІЯ ЖЕНЩИНЫ.
  
             Вы, жоны сѣвера, привѣтствуйте меня:
             Никто васъ не порадуетъ, какъ я.
             До этихъ поръ вы не слыхали слова
             Правдиваго и добраго такого,
             Какое я произнесу сейчасъ --
             И благодарности горячей жду отъ васъ:
             За рѣчь правдивую предъ свѣтомъ
             Мнѣ отплатите лаской и привѣтомъ.
             На цѣлый міръ васъ прославляя, къ вамъ
             Я въ мірѣ возбужу благоговѣнье,
             Свободу давъ восторженнымъ словамъ,
             Не требуя наградъ за прославленье.
             Чего желать мнѣ отъ германскихъ жонъ?
             Величіемъ ихъ такъ я поражонъ,
             Что взглядъ одинъ очей ихъ несравненныхъ
             Дороже мнѣ каменьевъ драгоцѣнныхъ.
             Въ чужихъ краяхъ не рѣдко я блуждалъ,
             Но, увлечёнъ чарующею силой.
             Я никогда нигдѣ не забывалъ
             Ни дѣвъ, ни жонъ своей отчизны милой.
             Къ чему мнѣ лгать? Въ сердечной глубинѣ
             Носилъ я образъ женщины нѣмецкой --
             И былъ всегда онъ милъ и дорогъ мнѣ
             Своею непорочностію дѣтской.
             Въ другихъ странахъ подобныхъ женщинъ нѣтъ!
             Отъ рейнскихъ волнъ до Эльбы и границы
             Венгерской -- находилъ я пышный цвѣтъ
             Невинныхъ дѣвъ, какъ сонъ отроковицы.
             Ихъ прелесть я умѣлъ распознавать,
             Какъ лучшаго цвѣтка благоуханье --
             И чище, цѣломудреннѣй созданья,
             Клянусь, нигдѣ не могъ я отыскать!
             Какъ всякій нѣмецъ скроменъ благодушно,
             Такъ ангельски-прекрасна и нѣжна
             Краса страны -- нѣмецкая жена,
             Къ его груди приникшая послушно.
             Чей жаждетъ духъ любви и красоты,
             Пускай спѣшитъ въ нашъ край благословенны
             О, край родной! могилой будь мнѣ ты:
             Тебя прекраснѣй нѣтъ во всей вселенной.
                                                               Д. Минаевъ.
  
                       II.
                       ПѢСНЬ.
  
             Дѣвы милыя, сердце влекущія,
             Красотой непорочной цвѣтущія --
             Отъ земли и до солнышка яснаго
             Въ мірѣ нѣтъ ничего столь прекраснаго.
             И лилеи, и розы душистыя,
             И пернатыхъ пѣвцовъ серебристыя
             Пѣсни -- мы забываемъ въ смущеніи
             При одномъ только вашемъ явленіи.
             Голосъ вашъ намъ милѣй соловьинаго,
             И отъ вашего взгляда единаго
             Забывается горе глубокое
             И печальная жизнь одинокая
             Лучезарнѣй, свѣтлѣе покажется,
             Если слово любви вами скажется,
             Коль сверкнутъ ваши очи лазурныя
             И уста улыбнутся пурпурныя.
                                                     Д. Минаевъ.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru