Lib.ru/Классика: Уортон Эдит. Дилетант

БРАЧНАЯ ЖИЗНЬ.

Американскіе разсказы Эдитъ Уортонъ.

Съ англійскаго.

Дилеттантъ.

Подъ вліяніемъ непосредственнаго чувства, едва ли нуждавшагося въ оправданіяхъ, которыя онъ приводилъ въ его защиту, мистеръ Фёрсдэль по дорогѣ въ клубъ свернулъ по обыкновенію въ улицу, гдѣ жила мистриссъ Вервэнъ.

"По обыкновенію", такъ онъ самъ опредѣлилъ свой поступокъ, перекидывая такимъ образомъ удобный мостъ надъ промежуткомъ времени, прошедшимъ между сегодняшнимъ и послѣднимъ визитомъ. Характерно, что онъ инстинктивно не считалъ за посѣщеніе мистриссъ Вервэнъ того визита, который сдѣлалъ ей вмѣстѣ съ Русью Гейноръ два дня тому назадъ: особыя условія, сопровождавшія его, дѣлали этотъ визитъ такъ же мало похожимъ на обычные, какъ мало сходно офиціальное приглашеніе на обѣдъ съ дружественнымъ письмомъ. А между тѣмъ онъ именно и шелъ для того, чтобы поговорить объ этомъ визитѣ, сдѣланномъ вмѣстѣ съ миссъ Гейноръ; онъ зналъ, что мистриссъ Вервэнъ сумѣетъ вести разговоръ такъ же тактично, какъ она провела самое свиданіе; поэтому-то онъ и почувствовалъ непреоборимое стремленіе дилеттанта бросить послѣдній взглядъ на произведеніе искусства, которое перестаетъ быть его собственностью.

Вообще, онъ не зналъ никого, кто бы лучше мистриссъ Вервэнъ умѣлъ встрѣчать неожиданности. Она обладала рѣдкимъ искусствомъ принимать новыя положенія, какъ вполнѣ естественныя, и Фёрсдэль чувствовалъ понятную гордость при мысли, что этимъ она обязана его воспитанію.

Въ молодости Фёрсдэль сдѣлалъ ошибку: въ началѣ знакомства съ одной дамой онъ сказалъ ей о своей любви и отъ нея тоже потребовалъ признанія. Въ дальнѣйшемъ ихъ отношенія напоминали длинный обратный путь съ пикника, когда нужно тащить съ собой посуду, которой уже не придется пользоваться. Тогда Фёрсдэль позволилъ себѣ въ послѣдній разъ влачить за собой остатки пира. Такимъ образомъ онъ случайно узналъ, что разрѣшеніе любить очаровательную женщину есть наименьшая изъ милостей, которую она можетъ даровать; стараясьизбѣжать ловушекъ, разставляемыхъ чувствомъ, онъ развилъ въ себѣ искусство изворотливости, благодаря которому женщина въ каждый моментъ была для него лишь игрушкой. Этому искусству онъ былъ обязанъ массой изысканныхъ удовольствій. Опасности, отъ которыхъ онъ бѣжалъ, перестали для него существовать: трудно себѣ представить, что онъ, легко идущій теперь по ровнымъ долинамъ, нѣкогда предпочиталъ задыхаться на вершинахъ чувствъ. Молодость предпочитаетъ яркія краски; но онъ съ удовлетвореніемъ чувствовалъ, что для него раньше другихъ наступила пора, когда получаетъ свою цѣну каждый полутонъ.

Мистриссъ Вервэнъ, какъ сторонница такого искусства, не имѣла себѣ равной. Онъ училъ многихъ женщинъ не подчиняться своимъ чувствамъ, но никогда не встрѣчалъ такого благодарнаго матеріала. Когда онъ съ ней познакомился, она была удивительно незрѣла, была способна дѣлать самые неудобные выводы, идти напроломъ, необдуманно высказывать свои чувства, но, наученная его изворотливостью и замалчиваніями, она пріобрѣла почти равное ему искусство, даже еще болѣе утонченное, такъ какъ оно заключалось въ умѣньи отвѣчать въ тонъ на каждый даваемый имъ звукъ, въ способности читать въ его глазахъ необыкновенно трудныя мысли.

Фёрсдэль потратилъ семь лѣтъ на развитіе ея таланта, и труды не пропали даромъ. Критическій моментъ она перенесла прекрасно: то, какъ она привѣтствовала миссъ Гейноръ, заставило его пожалѣть, что онъ сообщилъ ей о своей помолвкѣ письмомъ. Уклоняясь такимъ образомъ отъ объясненія, онъ сознавался въ затруднительности своего положенія; избѣгая встрѣчи, онъ ожидалъ, значитъ, препятствія, котораго по ихъ взаимному соглашенію не должно было быть,-- короче, этимъ онъ выказывалъ недостатокъ увѣренности въ своемъ методѣ воспитанія. Онъ гордился тѣмъ, что никогда не ставилъ себя въ положеніе, изъ котораго нужно было бы выходить чернымъ ходомъ, а здѣсь, какъ онъ увидалъ, парадный входъ самъ бы открылся для него. Онъ почувствовалъ все это и еще гораздо больше въ той полнѣйшей естественности, съ которой мистриссъ Вервэнъ встрѣтила миссъ Гейноръ. Онъ никогда не видалъ большаго искусства: не было ни излишней серьезности, ни подозрительной теплоты, а главное (и это придавало ея искусству прелесть естественнаго чувства) не было тѣхъ ужасныхъ отвлеченныхъ разсужденій, благодаря которымъ женщина, привѣтствуя невѣсту своего друга и осыпая ее любезностями, можетъ держать его самого на иголкахъ. Такая мастерская игра едва ли нуждалась въ одобреніи миссъ Гейноръ, сказавшей въ дверяхъ:

-- Такая доброта ко мнѣ! Какъ сильно она должна была любить васъ!

Онъ поймалъ себя на желаніи, чтобы правила приличія позволили ему передать эти слова, какъ послѣднюю дань, той единственной женщинѣ, которая, онъ зналъ, сумѣетъ оцѣнить все хорошее. Темной стороной его новаго положенія было то, что онъ могъ испытывать радости, которыми нельзя было подѣлиться съ Маргаритой Вервэнъ.

Тотъ фактъ, что онъ ошибся, оцѣнивъ слишкомъ низко силы своего друга, сознаніе, что, написавъ ей, онъ показалъ недовѣріе къ ея самообладанію, было лишнимъ поводомъ свернуть въ ея улицу вмѣсто того, чтобы идти въ клубъ. Онъ покажетъ, что умѣетъ цѣнить ее, будетъ просить ее о дѣлѣ, гораздо болѣе трудномъ и деликатномъ, чѣдъ то, отъ котораго онъ какъ будто уклонился. Такимъ образомъ, онъ случайно нашелъ, какъ занять время до обѣда; съ тѣхъ поръ, какъ часъ тому назадъ онъ проводилъ миссъ Гейноръ обратно въ Буффало, онъ все думалъ, чѣмъ заполнить остатокъ дня. Просто нелѣпо, какъ ему недостаетъ этой дѣвушки. Да, вотъ въ чемъ дѣло: желаніе поговорить о ней было въ концѣ-концовъ причиной его стремленія посѣтить мистриссъ Вервэнъ! Это чувство было нелѣпо, если хотите, но восхитительно и молодило его. Онъ помнилъ время, когда боялся быть простымъ и искреннимъ, но теперь онъ сознавалъ, что возвращеніе къ непосредственнымъ чувствамъ возстановляло силы, какъ праздникъ, проведенный въ лѣсахъ Канады. Его какъ разъ и плѣнила въ дѣвушкѣ ея откровенность, прямота и отсутствіе сложности. Сознаніе, что она въ каждый моментъ можетъ сказать что-нибудь неожиданное, возбуждало его; если бы на станціи она бросилась въ его объятія, онъ и не подумалъ бы объ униженіи собственнаго достоинства.

Фёрсдэля удивляла свѣжесть чувства, которую онъ находилъ въ себѣ, и, хотя онъ не могъ сказать, что сознательно достигъ ея воздержаніемъ, но радовался, что благодаря экономіи могъ пользоваться такимъ большимъ запасомъ чувствъ.

Мистриссъ Вервэнъ была по обыкновенію дома. Когда приходишь на кладбище, то увѣренъ, что увидишь ангела на могильной плитѣ, и Фёрсдэля поразило, какъ новое доказательство чуткости его друга, то, что она не поспѣшила перемѣнить своихъ привычекъ. Весь домъ какъ бы ждалъ его прихода; лакей взялъ у него шляпу и пальто съ такимъ естественнымъ видомъ, какъ будто онъ не пропускалъ визитовъ, и гостиная охватила его той атмосферой молчаливаго сочувствія, которую мистриссъ Вервэнъ умѣла сообщить даже обстановкѣ.

Удивительно было, что среди этой общей гармоніи мистриссъ Вервэнъ первая взяла фальшивую ноту.

-- Вы?!-- воскликнула она, и книга, которую она держала, выскользнула у нея изъ рукъ.

Это было непосредственно, если только не было проявленіемъ тончайшаго искусства. Трудность рѣшить этотъ вопросъ нарушила душевное равновѣсіе Фёрсдэля.

-- Почему же нѣтъ?-- спросилъ онъ, поднимая книгу.-- Развѣ это не мой часъ?-- и, такъ какъ она не отвѣчала, мягко прибавилъ: -- Если только онъ не принадлежитъ кому-нибудь другому.

Она отложила въ сторону книгу и откинулась въ креслѣ.

-- Мнѣ одной,-- сказала она.

-- Надѣюсь, это не значитъ, что вы не хотите имъ подѣлиться?

-- Съ вами? Конечно, нѣтъ. Я рада увидать васъ еще въ послѣдній разъ.

Онъ посмотрѣлъ на нее съ упрекомъ:

-- Вы говорите, въ послѣдній?

Она улыбнулась; онъ опустился на стулъ по другую сторону камина,

-- Я говорю такъ, чтобы придать свиданью больше прелести.

Онъ отвѣтилъ съ улыбкой:

-- Визитъ къ вамъ въ этомъ не нуждается.

Она приняла слова съ сдержаннымъ удовольствіемъ.

-- Но мнѣ хотѣлось придать этому посѣщенію особый оттѣнокъ,-- созналась она.

Ея улыбка была такъ довѣрчива и успокоительна, что онъ рѣшился на неосторожныя слова:

-- Зачѣмъ нашему свиданію отличаться отъ того, что было всегда такъ хорошо?

Она колебалась.

-- Развѣ то, что это въ послѣдній разъ, не составляетъ разницы?

-- Въ послѣдній разъ? Мое послѣднее посѣщеніе?

-- О! Выражаясь метафорически. Я хочу сказать, что непрерывность нарушилась.

Положительно, она слишкомъ настаиваетъ; она уже забываетъ свое искусство!

-- Я не признаю этого,-- сказалъ онъ,-- если только вы не принудите меня...-- прибавилъ онъ тономъ, который заставилъ ее выйти изъ апатичнаго состоянія.

Она посмотрѣла на него серьезными глазами.

-- Вы не признаете рѣшительно никакой разницы?

-- Никакой, за исключеніемъ новаго звена въ цѣпи.

-- Новаго звена?

-- Да, я еще больше люблю васъ за то, что вы показали миссъ Гейноръ, какъ много я имѣлъ основаній поступать такъ раньше,-- онъ радовался, что этотъ оборотъ отнялъ у фразы малѣйшій оттѣнокъ пошлости.

Мистриссъ Вервэнъ приняла прежнюю удобную позу.

-- Вы за этимъ и пришли?-- спросила она почти весело.

-- Если необходима причина, то это одна изъ нихъ.

-- Поговорить со мной о миссъ Гейноръ?

-- Сказать вамъ, что она говоритъ о васъ.

-- Это очень интересно, особенно если вы ее видѣли послѣ ея вторичнаго визита ко мнѣ.

-- Вторичнаго визита?

Фёрсдэль порывисто отодвинулъ стулъ и подошелъ къ другому.

-- Она приходила къ вамъ еще разъ?

-- Да, сегодня утромъ,-- я ей назначила время.

Онъ продолжалъ смотрѣть на нее съ смущеніемъ:

-- Вы посылали за ней?

-- Нѣтъ, она сама написала мнѣ вчера вечеромъ и просила объ этомъ. Но вы, безъ сомнѣнія, видѣли ее послѣ того.

Фёрсдэль сидѣлъ молча. Онъ старался за словами скрыть свои мысли. Но они слились неразрывно.

-- Я только что видѣлъ ее на станціи.

-- И она не сказала вамъ, что еще разъ была здѣсь?

-- Ей было некогда, я думаю,-- кругомъ былъ народъ -- бормоталъ онъ.

-- Въ такомъ случаѣ она напишетъ.

Онъ снова овладѣлъ собой.

-- Конечно, она будетъ мнѣ писать; надѣюсь, очень часто. Знаете, я безумно влюбленъ!-- рѣшительно воскликнулъ онъ.

Она закинула голову назадъ и смотрѣла, какъ онъ стоялъ, прислонившись къ камину. Онъ такъ часто прежде стоялъ здѣсь, что эта поза заставила сжаться ея гордо.

-- Бѣдный Фёрсдэль!-- прошептала она.

-- Вѣроятно, я смѣшонъ, -- сознался онъ, а такъ какъ она молчала, то внезапно прибавилъ:-- или, можетъ быть, у васъ другая причина жалѣть меня?

Она отвѣтила вопросомъ:

-- Вы были дома послѣ того, какъ разстались съ ней?

-- Послѣ того какъ разстался съ ней на станціи? Я пошелъ прямо сюда.

-- Ахъ, да! Вы могли такъ поступить; не было основанія...-- И она замолчала въ раздумьѣ.

Фёрсдэль нервно подошелъ къ ней.

-- Вы говорили, что хотите мнѣ что-то сказать.

-- Можетъ быть, пусть лучше она сама это сдѣлаетъ. Вѣроятно, у васъ дома лежитъ письмо.

-- Письмо? Что вы хотите сказать? Письмо отъ нея? Что случилось?

Его блѣдность поразила ее, и она сдѣлала успокаивающее движеніе.

-- Ничего не произошло,-- можетъ быть, въ томъ-то и бѣда! Вы всегда ненавидѣли... помните,-- безсвязно говорила она,-- чтобы что-нибудь происходило, вы никогда не допускали до этого.

-- Произошло!-- онъ медленно поднялъ на нее глаза.-- Между вами и мной?-- сказалъ онъ съ проблескомъ сознанія.

Эти слова были настолько грубѣй всего, что когда-либо говорилось между ними, что она покраснѣла, но выдержала его пристальнаго взгляда.

-- Знаете, дѣвушки теперь не такія невинныя, какъ прежде. Почему же вы удивляетесь, что ей пришла такая мысль?

Онъ покраснѣлъ, какъ и она,-- и это былъ его единственный отвѣтъ.

Мистриссъ Вервэнъ мягко продолжала:

-- Можетъ быть, васъ удивляетъ, что мы одно время наводили людей на эту мысль?

Онъ сдѣлалъ нетерпѣливое движеніе:

-- Прошлое мужчины принадлежитъ только ему самому!

-- Можетъ быть, но оно никогда не принадлежитъ женщинѣ, которая раздѣляла его. Этому научаетъ только опытъ, а миссъ Гейноръ, конечно, неопытна.

-- Конечно, но даже считая ея поступокъ естественнымъ...-- онъ безпомощно отбивался отъ намековъ,-- я не вижу, чтобы тутъ было что-либо...

-- Что-либо, къ чему можно придраться? Не было ничего...

-- Что-жъ тогда?-- вырвалось у него съ нескрываемымъ удовлетвореніемъ,-- но такъ какъ она не окончила фразы, онъ продолжалъ съ смущенной улыбкой:-- Она едва ли можетъ что-нибудь возразить противъ нашей дружбы?

-- Но она возражаетъ,-- сказала мистриссъ Вервэнъ.

Фёрсдэль стоялъ пораженный. Эти дни онъ не видалъ ни малѣйшей черты ревности въ своей невѣстѣ; въ его ушахъ еще звучали искреннія похвалы дѣвушки по адресу мистриссъ Вервэнъ. Если въ ней была такая бездна фальши, которая позволяла ей скрывать недовѣріе подъ видомъ искренности, она была бы достаточно хитра, чтобъ не идти за разрѣшеніемъ подозрѣній къ своей соперницѣ. Изъ этого положенія нельзя было найти выхода въ полумракѣ, и онъ рѣшилъ прямымъ вопросомъ дать доступъ свѣту.

-- Можетъ быть, вы объясните, что собственно имѣли въ виду?

Мистриссъ Вервэнъ сидѣла молча, не съ тѣмъ, чтобы раздражить его или продлить его сомнѣнія; но въ той манерѣ выражаться намеками, которой онъ научилъ ее, она не находила достаточно сильныхъ словъ, чтобы отвѣтить на его вызовъ. Въ первый разъ онъ просилъ у нея объясненія, а она такъ долго жила въ страхѣ дать опредѣленное толкованіе тому, чего онъ не хотѣлъ, что теперь была не въ силахъ это сдѣлать.

Наконецъ она тихо сказала:

-- Она пришла узнать, дѣйствительно ли вы свободны.

Фёрсдэль опять покраснѣлъ.

-- Свободенъ?-- онъ запнулся, чувствуя физическое отвращеніе отъ столкновенія съ такой грубостью.

-- Да, совсѣмъ ли я порвала съ вами, -- она улыбнулась и вновь овладѣла собой.-- Кажется, она любитъ выясненныя положенія, у нея страсть къ опредѣленности.

-- Да, и что же?-- сказалъ онъ, вздрогнувъ при мысли о собственной утонченности.

-- Ну, и когда я сказала ей, что никогда вамъ не принадлежала, она пожелала, чтобы я опредѣлила мое положеніе; она хотѣла точно знать, въ какихъ отношеніяхъ къ вамъ я находилась все время.

Фёрсдэль внимательно смотрѣлъ на нее; онъ все еще не нашелъ руководящей нити.

-- И даже, когда вы сказали ей, что...

-- Даже, когда я сказала ей, что у меня не было никакого положенія, что я не была ни въ какихъ отношеніяхъ съ вами, въ томъ смыслѣ, какъ она это понимала,-- тихо сказала мистриссъ Вервэнъ,-- даже тогда, какъ мнѣ показалось, она не была удовлетворена.

Онъ воскликнулъ съ безпокойствомъ:

-- Вы думаете, она вамъ не повѣрила?

-- Я думаю, что она повѣрила мнѣ, даже слишкомъ глубоко.

-- Но тогда, ради Христа, чего же она хотѣла?

-- Немного большаго,-- вотъ ея собственныя слова.

-- Немного большаго? Между... между вами и мной? Но это шутка!

Онъ смущенно засмѣялся.

-- Дѣвушки теперь не то, чѣмъ мы были въ свое время. Имъ не запрещаютъ размышлять объ отношеніяхъ между полами.

-- Да, кажется,-- согласился онъ,-- Но вѣдь въ данномъ случаѣ не было...-- онъ остановился, увидавъ по ея глазамъ, что она докончитъ объясненіе.

-- Въ томъ-то и дѣло. Непростительный грѣхъ былъ въ томъ, что мы не согрѣшили.

Онъ съ отчаяніемъ поникъ головой.

-- Я отказываюсь понимать! Что вы сказали ей?-- бросилъ онъ съ внезапной рѣшимостью.

-- Всю правду! Если бы я знала,-- вырвалось у нея съ молящей нѣжностью,-- повѣрьте, я солгала бы ради васъ.

-- Солгали ради меня? Но зачѣмъ же вамъ было лгать ради кого-либо изъ насъ?

-- Чтобы спасти, чтобы спрятать васъ отъ нея до конца, какъ я прятала васъ отъ себя всѣ эти годы, -- она встала съ внезапной трагичностью движеній.-- Вѣдь вы считаете меня способной на это, не правда ли? Если бы я могла отгадать... но я никогда не встрѣчала дѣвушки, подобной ей. Она заставила меня сразу сказать ей правду. Правду, что мы съ вами никогда... Никогда, никогда во всѣ эти годы. О! она поняла почему, она оцѣнила насъ сразу. Она не подумала, что это я торговалась съ вами; ея слова били меня, какъ градъ. "Онъ взялъ то, что хотѣлъ, разбиралъ на части и составлялъ васъ по своему вкусу. Онъ выплавилъ золото, оставивъ лишь пепелъ. И вы позволили ему, вы дали рѣзать себя на части и принимать или отбрасывать, въ то время какъ каждая капля вашей крови принадлежала ему. Но онъ Шейлокъ, онъ Шейлокъ, и вы изошли кровью отъ того мяса, которое онъ у васъ вырѣзалъ".-- Но она презираетъ главнымъ образомъ меня, меня гораздо больше...-- мистриссъ Вервэнъ умолкла.

Слова странно звучали въ ароматной тишинѣ комнаты; они, казалось, нарушали гармонію установившейся близости, той близости, которой не помѣшаетъ посторонній посѣтитель, войдя въ любой моментъ; такъ, сильный голосъ опернаго пѣвца заставляетъ дрожать стекла въ небольшой залѣ.

Фёрсдэль всталъ, не сводя глазъ съ хозяйки. Полкомнаты раздѣляло ихъ, но они глядѣли прямо въ глаза другъ другу, теперь, когда спала пелена недоговоренности и намековъ.

Его первыя слова были характерны.

-- Значитъ, она презираетъ меня!-- воскликнулъ онъ.

-- Она думаетъ, что вы вырѣзали мясо слишкомъ близко отъ сердца.

Онъ былъ страшно блѣденъ.

-- Пожалуйста, скажите мнѣ точно, что она обо мнѣ говорила?

-- Она немного о васъ говорила, она горда. Но я догадываюсь, что, понимая любовь и равнодушіе, она никогда не знала о массѣ промежуточныхъ оттѣнковъ чувства. Во всякомъ случаѣ, она говорила, что не хочетъ принадлежать не вполнѣ,-- она думаетъ, что вы сильнѣе любили бы ее, если бы любили когда-нибудь раньше. Оригинальная точка зрѣнія: она желаетъ имѣть мужа съ прошлымъ.

-- О! прошлое, если это серьезно,-- я могъ бы поискать,-- сказалъ онъ, смѣясь.

-- Это я старалась ей внушить, но у нея свой взглядъ. Она настаиваетъ, что это пробный камень. Она хотѣла знать, что вы сдѣлали со мной, и, неподготовленная къ натиску, я проговорилась.

Фёрсдэль съ трудомъ перевелъ дыханіе.

-- Я этого не предполагалъ, ваша месть вполнѣ удалась,-- тихо произнесъ онъ.

Онъ услыхалъ легкій вздохъ.

-- Моя месть! Но, знаете, вѣдь я послала за вами, чтобы предупредить, чтобы спасти отъ той неожиданности, которую испытала я!

-- Вы очень добры, но теперь поздно говорить о моемъ спасеніи.

Онъ механически протянулъ руку для пожатія.

-- Какъ вы ею дорожите! Я никогда не видала васъ такимъ мрачнымъ,-- былъ ея отвѣтъ.-- Развѣ вы не видите, что для меня не поздно помочь вамъ?-- а такъ какъ онъ все смотрѣлъ на нее, она продолжала восторженно:

-- Возьмите все оставшееся, говоря аллегорически! И пусть, по крайней мѣрѣ вамъ, будетъ отъ этого много блага. Скажите ей, что я лгала; она такъ охотно этому повѣритъ! Такимъ образомъ, хотя въ извѣстномъ отношеніи, я не буду безполезна.

Онъ не отрывалъ отъ нея взгляда, становившагося восторженнымъ. Она не отводила отъ него глазъ блестящихъ, несмущенныхъ, какъ будто ея слова были такъ просты, что могли быть высказаны безъ приготовленія. Странно было, какъ нѣсколько словъ вырвали ихъ изъ атмосферы искусственности и недомолвокъ и привели въ соприкосновеніе ихъ обнаженныя души.

Не въ характерѣ Фёрсдэдя было мѣняться подъ ударами судьбы, но что-то въ его душѣ раскололось, и въ разсѣлину проникъ новый свѣтъ. Онъ подошелъ къ своему другу и взялъ ее за руку.

-- Вы способны это сдѣлать, способны!

Она посмотрѣла на него и улыбнулась, но рука ея дрожала.

-- Прощайте,-- сказалъ онъ, цѣлуя ей руку.

-- Прощайте; вы уходите?

-- Чтобы получить письмо.

-- Письмо? Письмо ничего не значитъ, если вы сдѣлаете то, о чемъ я васъ просила.

Онъ посмотрѣлъ на нее:

-- Мнѣ кажется, я могу это сдѣлать, не измѣняя своему характеру, но развѣ вы не думаете, что, помогая мнѣ, вы можете только повредить ей.

-- Повредить ей?

-- Принеся васъ въ жертву, я самъ не измѣнюсь; я останусь тѣмъ, чѣмъ былъ всегда: разбирающимъ на части и вновь составляющимъ ихъ, какъ она говоритъ. Развѣ вы хотите, чтобъ мое проклятіе пало на нее?

Она посмотрѣла на него долго и пристально.

-- Ахъ, если бы я должна была выбирать между вами...

-- Вы оставили бы ее на произволъ судьбы. Но видите ли, я-то этого не могу сдѣлать. Я долженъ одинъ нести наказаніе.

Она, вздохнувъ, отняла руку.

-- О! тутъ не будетъ наказанія ни для одного изъ васъ.

-- Ни для одного изъ насъ? Но для меня будетъ чтеніе ея письма.

Она покачала головой съ легкой улыбкой.

-- Письма не будетъ.

Фёрсдэль оглянулся съ порога съ внезапной живостью во взглядѣ.

-- Письма не будетъ? Что вы хотите сказать?

-- Я хочу сказать, что она была съ вами послѣ нашего свиданья, она видѣла васъ и слышала вашъ голосъ. Если письмо есть, она вернетъ его телеграммой съ первой станціи.

Онъ повернулся къ двери, но прежде постарался отвѣтить на ея улыбку.

-- Но я успѣю прочесть его,-- сказалъ онъ.

Дверь захлопнулась за нимъ, и она закрыла глаза передъ ужасной пустотою комнаты.

Перевела H. М. Корелина.

"Русская Мысль", кн. XI, 1908

Оставить комментарий Уортон Эдит (перевод: H. М. Корелина) (yes@lib.ru) Год: 1908 Обновлено: 27/06/2024. 25k. Статистика. Рассказ: Проза, Переводы Брачная жизнь	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: Перевод H. М. Корелиной. Текст издания: журнал "Русская Мысль", кн. XI, 1908.

Уортон Эдит Дилетант

Дилеттантъ.

Уортон Эдит
Дилетант