Въ Исландіи на берегу восточныхъ фьордовъ жилъ человѣкъ по имени Ветерлиде Глумссенъ. Лѣтомъ Ветерлиде часто предпринималъ торговыя поѣздки на своемъ кораблѣ.
У Ветерлиде былъ племянникъ, сынъ его сестры Льотъ. Отца Льота, Гиссура Хаукссена изъ Скумедаля, убили, когда Льотъ былъ еще совсѣмъ маленькій. Мать Льота, Стейнворъ, тоже умерла молодой. Сироту взялъ къ себѣ на воспитаніе Турбьернъ Холлегъ въ Эйре. А позже его принялъ въ свою семью Ветерлиде, полюбившій мальчика, какъ родного сына.
Льотъ рано возмужалъ. Ему было всего пятнадцать лѣтъ, когда онъ отважнымъ викингомъ выходилъ въ море вмѣстѣ съ сыновьями Турбьерна, и вскорѣ онъ стяжалъ себѣ широкую славу за храбрость и умѣнье владѣть оружіемъ. Онъ отличался также тѣмъ, что свое слово держалъ крѣпко. Но вмѣстѣ съ тѣмъ онъ былъ не словоохотливъ, туго сходился съ людьми и любилъ одиночество. По особымъ причинамъ, о которыхъ рѣчь будетъ впереди, его прозвали Вига Льотомъ.
Однажды лѣтомъ, когда Льоту было двадцать лѣтъ, онъ отправился съ Ветерлиде въ Норвегію. Они владѣли вмѣстѣ большимъ судномъ, прекраснымъ кораблемъ для далекаго плаванія по морю. Льоту принадлежала третья часть судна.
II
Была тихая лѣтняя погода, когда корабль Ветерлиде вошелъ во фьордъ Фольденъ. Весь день шелъ проливной дождь при полномъ безвѣтріи, такъ что людямъ на кораблѣ пришлось грести, чтобы пройти между островами въ устье рѣки Фрюсья, впадавшей во фьордъ. Подъ вечеръ дождь, наконецъ, прошелъ, густой туманъ разсѣялся и поднялся на горныя вершины. Ветерлиде и Льотъ стояли на носу и всматривались въ берега рѣки. Въ тѣ времена по обоимъ берегамъ рѣки росъ густой лѣсъ, выше по теченію виднѣлись крестьянскія усадьбы, но ихъ было немного, а большихъ было всего двѣ или три.
Тамъ и сямъ у высокаго берега рѣки стояли на якоряхъ лодки рыбаковъ; рыбаки съ удивленіемъ смотрѣли на большой корабль, направлявшійся въ устье рѣки. Ветерлиде окрикнулъ ихъ и спросилъ, откуда они. Увидя, что новоприбывшіе -- люди мирные, рыбаки отвѣтили, что они находятся въ услуженіи у Гуннара въ усадьбѣ Вадинъ, самой большой въ этой мѣстности. Ветерлиде спросилъ, не согласятся ли они проводить его вечеромъ въ Вадинъ, и тѣ согласились. Исландцы проѣхали вверхъ по теченію, насколько это было возможно, и тамъ вышли на берегъ. Одинъ изъ рыбаковъ повелъ ихъ въ Вадинъ.
Было уже совсѣмъ темно, когда они, наконецъ, пришли въ усадьбу. Они застали Гуннара въ домѣ, онъ сидѣлъ въ большой горницѣ за столомъ на верхнемъ мѣстѣ. Гуннаръ былъ рослый, красивый мужчина съ длинными сѣдыми волосами и длинной бородой, покрывавшей всю его грудь. У очага сидѣли двѣ женщины; одна изъ нихъ пряла при колеблющемся свѣтѣ горѣвшихъ полѣньевъ. Это была немолодая уже женщина въ темномъ платьѣ, съ красивымъ еще лицомъ и бѣлокурыми волосами. Другая была совсѣмъ молоденькая дѣвушка, она сидѣла, сложивъ руки на колѣняхъ, и ничего не дѣлала.
Ветерлиде подошелъ къ хозяину и поздоровался съ нимъ, и не успѣлъ онъ сказать, кто онъ и откуда, какъ Гуннаръ всталъ и сказалъ, что Ветерлиде и его люди -- желанные гости въ его домѣ. Затѣмъ онъ приказалъ женщинамъ подать на столъ яства и напитки.
Молодая дѣвушка и женщина встали, но хлопотала только пожилая женщина. Она позвала служанохъ и стала собирать на столъ. Молодая же дѣвушка стояла у очага и смотрѣла на гостей.
Она была очень красива, высока и стройна, съ тонкой таліей и высокой грудью. У нея были большіе сѣрые глаза, а волосы, густые и русые, спускались ниже колѣнъ. Руки у нея были большія, бѣлыя и украшенныя кольцами. На ней было платье изъ бурой шерстяной матеріи, богато расшитое серебромъ, ея волосы сдерживалъ золотой обручъ. Вообще, на ней было множество всякихъ золотыхъ и драгоцѣнныхъ украшеній, гораздо больше, чѣмъ женщины обыкновенно носили въ будни.
Пожилая женщина принесла рогъ, наполненный медомъ, и, протянувъ его молодой дѣвушкѣ, сказала:
Дѣвушка взяла рогъ и подошла къ гостямъ, сидѣвшимъ на скамьяхъ. Сперва она поднесла рогъ Ветерлиде, а затѣмъ его людямъ. Только подъ конецъ она увидала Льота.
Вначалѣ Льотъ сидѣлъ на скамьѣ у самыхъ дверей, но потомъ онъ подошелъ къ очагу, чтобы просушить свое мокрое платье. Онъ расправилъ плащъ передъ огнемъ, такъ что верхій край его прикрывалъ нижнюю часть его лица, его черные волосы падали ему на лобъ, и Вигдисъ видѣла только его глаза, темно-синіе и глубокіе.
Когда молодая дѣвушка поднесла ему рогъ, онъ опустилъ полу плаща, и пока онъ пилъ, онъ не сводилъ съ нея глазъ. Повидимому, дѣвушкѣ не очень понравился его упорный взглядъ, потому что она ничего не сказала, она только приняла отъ него обратно рогъ, повернулась и снова усѣлась на своей скамеечкѣ.
Льотъ сѣлъ теперь такъ, что могъ видѣть Вигдисъ. Немного спустя она бросила на него мимолетный взглядъ и ихъ глаза встрѣтились. Она сейчасъ же отвернулась и вспыхнула. Однако, черезъ минуту она опять посмотрѣла на него, и на этотъ разъ она не сводила съ него глазъ до тѣхъ поръ, пока онъ, въ свою очередь, не отвернулся.
Между тѣмъ, на столѣ все прибавлялись яства, можно было подумать, что это былъ пиръ для званыхъ гостей. Гуннаръ хотѣлъ во что бы то ни стало послать своихъ слугъ на берегъ, чтобы они привели оставшихся на кораблѣ Ветерлиде людей. Онъ сказалъ, что его люди могутъ на эту ночь замѣнить пріѣзжихъ и остаться стеречь корабль.
Ветерлиде поблагодарилъ, но онъ не успѣлъ ничего сказать, такъ какъ Льотъ предупредилъ его:
-- Теперь уже поздній вечеръ, эту ночь наши люди могутъ провести на кораблѣ. Лучше не безпокоить напрасно слугъ Гуннара.
При этихъ словахъ Вигдисъ засмѣялась и сказала:
-- Этотъ исландецъ, должно быть, очень боится за свое имущество.
Гуннаръ поспѣшилъ смягчить ея рѣзкость, но безъ гнѣва. Онъ сказалъ:
-- Исландецъ не хочетъ безпокоить нашихъ слугъ, и это очень великодушно съ его стороны. Но вѣдь до берега недалеко и люди, оставшіеся на кораблѣ, также нуждаются въ отдыхѣ и свѣжей пищѣ. Они весь день гребли сегодня подъ дождемъ. Ты же, дочь, напрасно говоришь такія слова нашимъ гостямъ.
Льотъ засмѣялся и замѣтилъ вскользь:
-- У нея не было злого умысла... а кромѣ того, словамъ такой молоденькой дѣвушки нельзя придавать значенія.
Пожилая женщина также стала шепотомъ выговаривать Вигдисъ. Однако, видно было, что молодая дѣвушка не обратила вниманія на ея слова, она спокойно сидѣла и улыбалась.
Гуннаръ послалъ своихъ людей на берегъ, а гости продолжали пить и ѣсть.
За столомъ говорили о ненастной и сѣрой погодѣ, стоявшей за послѣднее время.
-- Въ молодые годы,-- сказалъ Гуннаръ,-- и мнѣ приходилось выходить лѣтомъ въ море. Помню, что больше всего не по сердцу мнѣ бывала такая погода съ дождемъ, туманомъ и безвѣтріемъ.
На это Льотъ пропѣлъ ему какъ бы въ отвѣтъ:
-- Ты правду молвилъ,
Добрый Гуннаръ!
Туманный вечеръ,
Волны спятъ,--
Нѣтъ радости
Играть намъ съ ними
Отдыхъ сладокъ
Въ радушномъ домѣ.
Здѣсь красотка
Вся въ золотѣ,
Камняхъ и лентахъ
Столъ накрывала...
Прекраснѣй нѣтъ
Красавицы на свѣтѣ.
И любо мнѣ
Сидѣть весь вечеръ,
Шуткой бойкой
Обмѣниваясь съ ней...
Послѣднія слова онъ пропѣлъ очень тихо и Гуннаръ, на котораго уже повліяли крѣпкіе напитки, не разобралъ ихъ. Но Ветерлиде разслышалъ ихъ и, чтобы отвлечь вниманіе Гуннара, онъ заговорилъ съ нимъ о дѣлахъ. Вскорѣ Вигдисъ и другія женщины удалились изъ горницы въ свою свѣтелку.
Ночью, когда всѣ улеглись, Ветерлиде сказалъ Льоту, спавшему съ нимъ въ одной кровати.
-- Не понимаю я твоего поведенія, племянникъ. Гуннаръ принимаетъ насъ такъ хорошо, а ты въ первый же вечеръ слагаешь стихи его дочери.
Льотъ ничего не отвѣтилъ на это. Тогда Ветерлиде продолжалъ:
-- Что-то не замѣчалъ я до сихъ поръ, чтобы ты особенно любилъ женщинъ. Но сегодня я хорошо видѣлъ, что ты весь вечеръ не отрывалъ глазъ отъ Вигдисъ. Въ морѣ мы, кажется, были не такъ ужъ долго, чтобы ты сходилъ съума отъ одного только взгляда на женщину.
Льотъ опять ничего не отвѣтилъ,-- онъ отвернулся отъ Ветерлиде и притворился спящимъ.
III
На слѣдующее утро Гуннаръ и Ветерлиде отправились верхомъ на берегъ рѣки. Льотъ остался сидѣть на скамьѣ и сказалъ, что чувствуетъ усталость. Но едва Ветерлиде и Гуннаръ уѣхали, какъ онъ всталъ и вышелъ изъ дому. Онъ уже заранѣе рѣшилъ сказаться усталымъ, а потомъ пойти разыскать Вигдисъ и поговорить съ ней.
Льотъ былъ въ своемъ дорожномъ платьѣ, такъ какъ онъ ничего не захватилъ съ корабля. На немъ былъ широкій темный плащъ съ капюшономъ, застегнутый на груди драгоцѣнной золоченой пряжкой Изъ-подъ плаща виднѣлась черная куртка, расшитая серебромъ и голубыми разводами вдоль всѣхъ швовъ. Льотъ любилъ наряжаться, а потому на немъ было много колецъ и дорогихъ браслетовъ. Вообще онѣ смѣло могъ показываться людямъ,-- онъ былъ высокій, широкопленій, а талія у него была стройная, какъ у женщины. У него были красивыя, тонкія черты лица, но онъ былъ смуглый и губы у него нѣсколько выдавались впередъ и были блѣдны. Его синіе глаза смотрѣли смѣло, черные густые волосы сдерживались шелковой лентой.
Послѣ дождей и ненастья наступилъ прекрасный солнечный день. Когда Льотъ вышелъ на дворъ, онъ сейчасъ же увидалъ Вигдисъ на лугу невдалекѣ отъ дома. Онъ поспѣшилъ къ ней и нагналъ ее у опушки лѣса. Поздоровавшись, онъ спросилъ, не идетъ ли она куда-нибудь по дѣлу. Вигдисъ отвѣтила, что идетъ она въ лѣсъ только за ягодами.
-- Въ такомъ случаѣ я провожу тебя,-- сказалъ Льотъ,-- опасно тебѣ идти одной, я слышалъ, что въ ягодныхъ мѣстахъ водятся медвѣди.
-- Я могла бы взять съ собой слугу, если бы боялась,-- отвѣтила Вигдисъ.-- Къ тому же я не безоружна.-- И она вынула изъ-за пояса большой ножъ. Рукоятка ножа была отдѣлана золотомъ, а на лезвіи были начертаны руны.
Льотъ взялъ ножъ и внимательно осмотрѣлъ его
-- Старый ножъ,-- сказалъ онъ,-- и онъ навѣрное очень старинный. Какъ онъ тебѣ достался?
-- Онъ переходитъ изъ поколѣнія въ поколѣніе въ моемъ родѣ,-- отвѣтила Вигдисъ.-- Говорятъ, будто женщины въ нашемъ родѣ были жрицами при жертвенникѣ въ рощѣ на этой горѣ. Но это было очень давно. И никто ничего не знаетъ достовѣрно. Но наши рабы и до сихъ поръ еще колятъ тамъ пѣтуховъ и барановъ. Отецъ же вѣритъ только въ свою собственную силу и власть. Да и дѣдъ мой, какъ я слышала, ни во что не вѣрилъ.
-- Какъ и я,-- замѣтилъ Льотъ со смѣхомъ.-- Впрочемъ, меня все-таки крестили въ христіанскую вѣру. Со мной случилось такъ, что одинъ праведный человѣкъ на югѣ Даніи вылѣчилъ меня отъ тяжелой раны на ногѣ. Я хотѣлъ ему за это заплатить, но онъ ничего не взялъ съ меня, и вотъ тогда изъ благодарности, чтобы доставить ему удовольствіе, я позволилъ себя крестить.
-- Да, ты вѣрно много чего повидалъ на бѣломъ свѣтѣ,-- произнесла Вигдисъ съ улыбкой.-- Но скажи, почему ты не поѣхалъ на берегъ, чтобы присмотрѣть за разгрузкой корабля? У тебя тамъ, навѣрное, хранится какое-нибудь дорогое имущество, которымъ ты завладѣлъ. Иначе бы тебя не звали бы Вига-Льотъ.
-- Да, я кое-что пріобрѣлъ, и все это очень цѣнное,-- отвѣтилъ онъ,-- но мнѣ всегда казалось, что то, что я боялся пріобрѣсти, еще цѣннѣе.
-- Пожалуй, что это и такъ,-- замѣтила Вигдисъ.-- Говорятъ, будто исландцы алчны на добычу и скупы на слова.
Льотъ сказалъ:
-- Всякому извѣстно, что люди любятъ пріобрѣтать добро. Ну, а скупымъ ты меня назвала первая.
Вигдисъ засмѣялась:
-- Словамъ такой молодой дѣвушки нельзя придавать значенія.
-- Мнѣ сдается, что ты возненавидѣла меня, Вигдисъ,-- проговорилъ Льотъ тихо.-- Ты такъ неласково смотрѣла на меня, когда мы встрѣтились сегодня.
-- Въ нашемъ краю не въ обычаѣ заглядываться на чужихъ,-- отвѣтила она.
Льотъ возразилъ съ улыбкой:
-- Едва ли ты надѣла золотой обручъ на волосы, чтобы прятаться за спинами твоихъ рабынъ, Вигдисъ.
-- Почему бы мнѣ не носить золота, разъ отецъ даритъ его мнѣ?-- отвѣтила она.
Они подошли къ жертвеннику. Онъ былъ устроенъ на склонѣ горы среди густого лѣса. Вокругъ небольшого холма стояли камни, а посрединѣ возвышался жертвенникъ, сложенный тоже изъ камней, но многіе изъ нихъ вывалились и жертвенникъ обросъ травой. На площадкѣ и въ кругу, образуемомъ камнями, росли молодыя березки, маленькіе дубы и рябина. Тамъ и сямъ среди камней пестрѣли цвѣты. Многіе изъ нихъ пошли уже въ сѣмя и вѣтромъ съ нихъ сдувало пушинки, которыя садились на волосы и платье Вигдисъ. Она стряхнула ихъ и почистила свое платье.
Они стали собирать и ѣсть ягоды и Льотъ снова заговорилъ съ ней:
-- Мой дядя хотѣлъ просить Гуннара взять насъ на хлѣба, пока мы здѣсь будемъ скупать лѣсъ. Но, пожалуй, тебѣ пріятнѣе было бы, если бы мы какъ можно скорѣе скрылись съ твоихъ глазъ и вообще уѣхали отсюда? Вѣдь мы не нравимся тебѣ?
-- Мой отецъ воленъ поступать, какъ ему заблагоразсудится, и пускать къ себѣ въ домъ, кого онъ захочетъ,-- отвѣтила Вигдисъ. Онъ на счетъ этого никогда не совѣщается со мной. Но зато и онъ не вмѣшивается въ мои дѣла.
-- Этому я охотно вѣрю, потому что ты, навѣрное, очень упрямая и своевольная дѣвушка,-- сказалъ Льотъ.
-- Да, вотъ какъ ты говоришь обо мнѣ. Но мнѣ сдается, что и ты не любишь совѣтовъ, и дѣйствуешь смѣло и рѣшительно.
-- Да, такова слава обо мнѣ,-- подтвердилъ Льотъ. Но скажи, мы съ тобой вѣдь не враги?
-- Но похоже на это,-- отвѣтила Вигдисъ.
Они усѣлись на небольшой камень и стали ѣсть корень лакрицы, который накопила Вигдисъ. Когда они наконецъ встали, чтобы итти назадъ, Вигдисъ забыла захватить свой ножъ съ рунами. Льотъ взялъ его потихоньку, чтобы она не замѣтила, и спряталъ его у себя на груди. По дорогѣ къ дому, они все время весело и непринужденно болтали.
IV
Ветерлиде купилъ у Гуннара лѣсъ. Гуннаръ отказался взять исландцевъ къ себѣ на хлѣба, но онъ попросилъ ихъ гостить у него, сколько они пожелаютъ. Когда Ветерлиде заговорилъ о томъ, что скоро имъ придется ѣхать дальше, Гуннаръ сказалъ, что имъ торопиться некуда. Это находилъ также и Льотъ. Онъ старался пользоваться каждымъ случаемъ, чтобы поговорить съ Вигдисъ.
Однажды, когда Ветерлиде и Льотъ остались вдвоемъ, Ветерлиде заговорилъ съ нимъ о его будущности и его отношеніи къ Вигдисъ. Льотъ отвѣтилъ ему:
-- Да, я хотѣлъ бы взять Вигдисъ въ жены. Я еще никогда не встрѣчалъ дѣвушки, съ которой мнѣ такъ хотѣлось бы связать свою судьбу, какъ съ ней. Она красивѣе всѣхъ женщицъ, съ которыми мнѣ приходилось встрѣчаться. У нея благородная душа и она бойка въ разговорѣ. Да и едва ли я найду болѣе богатую невѣсту,-- вѣдь она единственное дитя Гуннара. Мнѣ кажется также, что я нравлюсь Гуннару.
-- И все-таки нельзя ручаться за успѣхъ,-- замѣтилъ Ветерлиде -- разъ ты долженъ увезти ее такъ далеко. Однако, если и Вигдисъ, съ своей стороны, питаетъ къ тебѣ склонность, то, я думаю, дѣло можно считать поконченнымъ, ибо эта дѣвушка никому не позволитъ вмѣшиваться въ свои дѣла. Впрочемъ, ты долженъ знать, расположена ли она къ тебѣ, вѣдь за послѣднее время вы много бывали вмѣстѣ.
Льотъ задумался и сказалъ послѣ нѣкотораго молчанія:
-- Не такъ-то легко понять сердце женщины. Часто мнѣ казалось, что она расположена ко мнѣ, но она очень вспыльчива, а сладкимъ женскимъ рѣчамъ тоже вѣрить нельзя.
-- Я думаю, что рѣчамъ Вигдисъ вѣрить можно,-- замѣтилъ Ветерлиде.-- Но она еще очень молода и едва ли она склонна подчиняться своему супругу. Она очень своевольна. Мой совѣтъ тебѣ не торопиться съ этимъ дѣломъ и быть осторожнымъ и терпѣливымъ. Теперь мы отправимся на сѣверъ и тамъ посѣтимъ нашихъ родственниковъ. А когда мы снова возвратимся сюда, то тамъ ужъ видно будетъ, каковы ея чувства къ тебѣ: если она тосковала по тебѣ, то она встрѣтитъ тебя хорошо.
-- Я отсюда не уѣду,-- отвѣтилъ Льотъ,-- потому что я хорошо знаю, что выйдетъ изъ моего дѣла.
V
Въ этотъ же вечеръ Льотъ пошелъ въ свѣтелку Вигдисъ. Молодая дѣвушка сидѣла на скамьѣ и шила. На ней было голубое, богато расшитое платье, волосы ея были распущены и отблески огня на очагѣ отсвѣчивали въ нихъ золотомъ. Увидя Льота, она встала чтобы пойти къ нему навстрѣчу. Но Льотъ быстро прошелъ черезъ свѣтелку и сѣлъ на скамью возлѣ Вигдисъ. Молодая дѣвушка сказала:
-- Что случилось, что ты такъ дерзко являешься въ мою свѣтелку, да еще вечеромъ, когда отца нѣтъ дома?
-- За послѣдніе дни я мало видѣлся съ тобой,-- отвѣтилъ Льотъ.-- Кромѣ того, мнѣ хотѣлось побесѣдовать съ тобой съ глазу на глазъ. Сегодня Ветерлиде сказалъ мнѣ, что я долженъ былъ знать, расположена ли ты ко мнѣ. Иногда мнѣ казалось, что ты желаешь мнѣ добра, но очень часто ты говоришь мнѣ такія странныя рѣчи и такъ гнѣваешься на меня, что мнѣ невольно приходитъ въ голову, что втайнѣ ты питаешь ко мнѣ злобу.
-- За что мнѣ питать къ тебѣ злобу?-- проговорила Вигдисъ тихо. Съ минуту она молчала, избѣгая взора Льота. Потомъ она прибавила: -- Странно, что ты мнѣ это говоришь. Часто, когда мы бывали вмѣстѣ, я находила, что ты очень вспыльчивъ и не разъ случалось, что мы ссорились, а я даже и не знала, изъ-за чего. Иногда мнѣ казалось даже, что ты насмѣхаешься надо мной. Я всю жизнь прожила въ этихъ лѣсахъ, и по этой мѣстности рѣдко проѣзжаютъ люди: ты же бродилъ по бѣлу свѣту и видѣлъ много. Но это правда, что я не разъ гнѣвалась на тебя.
-- Я не привыкъ разговаривать съ женщинами,-- произнесъ Льотъ медленно.-- Но ни съ кѣмъ еще мнѣ не было такъ хорошо, какъ съ тобою. И ни съ кѣмъ другимъ мнѣ не хотѣлось бы связать свою судьбу.
Вигдисъ ничего не отвѣтила. Подождавъ немного, онъ продолжалъ:
-- Если только ты согласна, то я посватаюсь за тебя и сдѣлаю тебѣ своей женой.
И на это Вигдисъ ничего не сказала. Тогда Льотъ обнялъ ее и поцѣловалъ въ губы. Такъ какъ молодая дѣвушка не оттолкнула его, то онъ придвинулся къ ней и посадилъ ее къ себѣ на колѣни. Вдругъ Вигдисъ разразилась слезами, вырвалась отъ него и подошла къ очагу. Она усѣлась на скамеечку, волосы ея распустились по плечамъ, словно мантія, и свѣтъ очага осыпалъ ихъ золотомъ. Льотъ посмотрѣлъ на нее и подумалъ, что такого прекраснаго зрѣлища не видалъ еще ни одинъ мужчина. Онъ подошелъ къ ней и, взявшись рукою за желѣзную жердь у очага, молча смотрѣлъ на нее, не отрывая глазъ. Наконецъ, онъ сказалъ:
-- Нехорошо, если я огорчилъ тебя, красавица, но отвѣть же мнѣ на мой вопросъ.
-- Дай мнѣ немного подумать,-- попросила Вигдисъ.-- Уѣзжай къ твоимъ родственникамъ на сѣверъ, какъ ты и намѣревался, а когда ты снова возвратишься сюда, гдѣ тебя будетъ ждать корабль, я дамъ тебѣ отвѣтъ. Мнѣ хотѣлось бы дать тебѣ такой отвѣтъ, какого ты желаешь, но мнѣ страшно подумать о томъ, что придется такъ далеко уѣхать отъ отца и оставить его одного. Да и очень ужъ скоро и неожиданно все это случилось.
-- Вовсе не такъ скоро,-- замѣтилъ Льотъ.-- Вотъ уже три недѣли, какъ я здѣсь. Не знаю, кто распоряжается судьбами человѣческими. Знаю только одно что наши съ тобою судьбы тѣсно переплелись,-- это я почувствовалъ съ того самаго дня, когда мы говорили съ тобой у жертвенника въ лѣсу.
-- Вижу, что ты разсердился,-- сказала Вигдисъ.-- Но не забывай, что я молода и что мнѣ рано еще думать о замужествѣ.
Льотъ повернулся, чтобы уйти.
-- Молодость ни при чемъ,-- произнесъ онъ тихо.-- Но я вижу, что ты сама не знаешь, чего хочешь.
Вигдисъ встала, подошла къ нему и сказала:
-- Мнѣ самой хотѣлось бы, чтобы ты ждалъ не напрасно. Но мнѣ кажется, что я слишкомъ мало знаю тебя, а вѣдь ты оторвешь меня отъ всего, что дорого моему сердцу.
Говоря это, она сама обняла его и поцѣловала Но затѣмъ она быстро толкнула его къ двери и по просила уйти.
VI
Послѣ этого Вигдисъ два дня не выходила изъ своей свѣтелки. Случилось такъ, что въ усадьбу пришелъ гость -- Коре изъ Грефсина.
Коре только что пріѣхалъ съ сѣвера изъ Тродхема и онъ многое могъ поразсказать о ярлѣ Хокои изъ Ааде, котораго незадолго передъ тѣмъ убилъ рабъ Каркъ и о королѣ Олафѣ. Вечеромъ Вигдисъ спустилась въ большую горницу. Она подсѣла къ Коре и они завели дружескую бесѣду.
Коре былъ еще очень молодъ, онъ былъ бѣлокурый, высокій и красивый. Льоту очень не нравилось, что Вигдисъ разговариваетъ и пьетъ съ нимъ. Онъ даже прямо сказалъ ей это, когда ему удалось подойти къ Вигдисъ.
-- Повидимому, тебѣ не приходится раздумывать надъ тѣмъ, нравится тебѣ Коре изъ Грефсина или нѣтъ.
-- Вѣрно,-- отвѣтила Вигдисъ.-- Коре и я выросли вмѣстѣ и я очень рада, что снова вижу его.
Послѣ этого Льотъ со злобой смотрѣлъ на Коре, и что бы тотъ не говорилъ въ этотъ вечеръ, что бы онъ ни хвалилъ на все Льотъ находилъ что-нибудь возразить, и всегда онъ находилъ что-нибудь, что достойно еще большей похвалы. Подъ конецъ разговоръ зашелъ о лошадяхъ. Коре сталъ расхваливать своего жеребца Сленгве. Этого жеребца выростилъ самъ Гуннаръ и въ знакъ дружбы подарилъ его Коре.
Льотъ сказалъ, что онъ видѣлъ жеребца, когда ходилъ въ рощу за лошадьми. И онъ прибавилъ, что его жеребецъ, котораго онъ купилъ у Арнесоновъ на Гримелундѣ, гораздо лучше, что онъ ручается, что красивѣе и лучше его жеребца Орвока никто не видывалъ еще во всемъ околодкѣ.
-- Что же, это правда, что смотрѣть на твоего жеребца очень пріятно,-- сказалъ одинъ старикъ, сидѣвшій рядомъ съ Льотомъ.-- Но жеребецъ Коре оставилъ его позади и въ прошломъ году, и въ этомъна бѣгахъ... А ты, значитъ, ничего не знаешь,-- добавилъ онъ тихо,-- разъ ты хвалишь то, что принадлежало Арнесонамъ.
-- Какъ такъ?-- спросилъ Льотъ.
-- Да, вѣдь, между Вадиномъ и Гримелундомъ большая вражда съ тѣхъ самыхъ поръ, какъ Эйольвъ Арнесонъ посватался къ Вигдисъ и получилъ отказъ,-- пояснилъ старикъ.
-- Ничего не слыхалъ объ этомъ,-- сказалъ Льотъ.
Старикъ продолжалъ:
-- Гуннаръ, пожалуй, и взялъ бы въ зятья Эйольва, но говорятъ, будто сама Вигдисъ воспротивилась этому. Впрочемъ, удивляться тутъ нечему, такъ какъ Арнесоны пользуются дурной славой. Кромѣ того, люди говорятъ, что Вигдисъ въ большой дружбѣ съ Коре съ дѣтскихъ лѣтъ. Какъ бы то ни было, но съ тѣхъ поръ Арнесоны грозятъ отомстить Гуннару. Однако, угрозу свою они не рѣшаются выполнить, потому что знаютъ, что хотя Гуннаръ и старый, но не беззубый.
Льотъ ничего не сказалъ на это. Онъ внимательно слѣдилъ за Вигдисъ и Коре. Наконецъ, онъ всталъ, подошелъ къ Коре и сказалъ:
-- Тутъ такъ много спорили сегодня о лошадяхъ... Не находишь ли ты, что стоило бы устроить бой между нашими жеребцами? Тогда всякому стало бы ясно, который изъ нихъ лучше.
-- Что же, не прочь,-- отвѣтилъ Коре съ улыбкой. Только къ чему это? Вѣдь всякому въ нашей округѣ и безъ того уже извѣстно, что моя лошадь лучше.
Тутъ Вигдисъ сказала Льоту:
-- Не порти свою дорогую лошадь. Вовсе еще не значитъ, что она плоха, если другая лошадь лучше ея.
Льотъ вспыхнулъ и отвѣтилъ гнѣвно:
-- Я вовсе не такъ дрожу за свое имущество, какъ ты это думаешь... Нѣтъ, пусть Коре покажетъ намъ всѣмъ, на что его лошадь годна въ бою. Сведемъ же завтра нашихъ жеребцовъ... Если мой Орвакъ не побѣдитъ, я не возьму его въ Исландію.
-- Ну, едва ли Эйольвъ, возьметъ его обратно,-- замѣтила со смѣхомъ Вигдисъ.
-- Я и не собираюсь просить его объ этомъ -- отвѣтилъ Льотъ.-- Я просто убью лошадь.
Сказавъ это, онъ сдернулъ съ руки золотой браслетъ и швырнулъ его въ огонь въ очагѣ.
-- Въ другой разъ не смѣйся надо мной, Вигдисъ! И не говори, что я жалѣю свое добро,-- крикнулъ онъ гнѣвно.
Вигдисъ бросилась къ очагу, въ одно мгновеніе выхватила изъ огня браслетъ и протянула его Льоту со словами:
-- Мало хорошаго въ томъ, что ты ведешь себя какъ безумный.
Льотъ взялъ браслетъ и бросилъ его въ кучку рабовъ, толпившихъ у дверей. При этомъ онъ крикнулъ, что первый, кто поднимаетъ браслетъ, можетъ взять его себѣ.
Между рабами поднялась ужасная схватка. Казалось, что произойдетъ убійство. Ветерлиде подбѣжалъ къ Льоту, схватилъ его за руку и сталъ уговаривать. Льотъ только смѣялся.
Въ концѣ концовъ среди щума и крика было рѣшено, что Коре и Льотъ на слѣдующій же день сведутъ своихъ жеребцовъ для боя.
VII
На бой жеребцовъ собрались всѣ жители сосѣднихъ поселковъ, среди нихъ были и женщины. Бой долженъ былъ происходить на открытомъ холмѣ невдалекѣ отъ Вадина.
Льотъ явился первый. Онъ велъ на поводу своего статнаго жеребца, въ лѣвой рукѣ онъ держалъ хлыстъ. На немъ былъ шлемъ, у пояса висѣлъ мечъ. Его роскошный пурпуровый плащъ, расшитый золотомъ, былъ живописно закинутъ черезъ плечо. Войдя въ кругъ, Льотъ снялъ его и положилъ на камень невдалекѣ. Подъ плащемъ на немъ была надѣта короткая красная куртка. Арнесоны были уже здѣсь, они поздоровались и пожали ему руку.
Вороной жеребецъ Льота Орвакъ былъ рѣдкой красоты, и люди увѣряли, что побѣда останется за нимъ. Онъ билъ копытами о землю и ржалъ, перекликаясь съ лошадьми, привязанными къ деревьямъ вокругъ площадки.
Прошло нѣкоторое время, прежде чѣмъ явился Коре. Въ ожиданіи его Арнесоны громко потѣшались надъ нимъ и говорили, что онъ, навѣрное, уже горько раскаивается въ томъ, что согласился на бой. Льотъ тоже смѣялся.
Наконецъ, Коре появился въ сопровожденіи Гуннара и Вигдисъ. Онъ былъ въ полномъ вооруженіи и въ латахъ. На плечахъ у него была накинута медвѣжья шкура, а въ рукахъ онъ держалъ копье и хлыстъ.
Орвакъ, увидѣвъ другого жеребца, шарахнулся отъ него въ сторону, вырвалъ уздечку изъ рукъ Льота и сдѣлалъ попытку вырваться изъ круга. Зрители захохотали. Льотъ бросился за жеребцомъ, лѣвой руки онъ ухватился за его гриву, а правой сталъ хлестать по ляжкамъ и по груди. При этомъ лицо его стало багровымъ, такъ какъ онъ напрягалъ всѣ усилія, чтобы заставить лошадь выйти на середину круга. Въ это мгновеніе жеребецъ Коре Сленгве набросился на Орвака, сразу подмялъ его подъ себя и принялся его бить передними ногами и кусать. Орвакъ продолжалъ выбиваться изъ рукъ Льота и сдѣлалъ новую попытку бѣжать съ площадки. Тогда Льотъ, не помня себя отъ гнѣва, обнажилъ мечъ и хотѣлъ нанести ударъ своему жеребцу, но поскользнулся и задѣлъ мечемъ брюхо Сленгве, ставшаго на дыбы. Въ слѣдующее мгновеніе онъ самъ упалъ и очутился подъ ногами жеребцовъ. Казалось, ему грозила неминуемая гибель. Тутъ Вигдисъ громко вскрикнула и стала просить, чтобы кто-нибудь рознялъ лошадей. Коре подбѣжалъ къ лошадямъ и изо всѣхъ силъ ударилъ своего жеребца рукояткой копья. На мгновеніе жеребецъ снова всталъ на дыбы и отпустилъ Орвака. Орвакъ вскочилъ и поскакалъ по направленію къ лѣсу. Онъ былъ весь въ крови и сильно помятъ. У Сленгве же изъ распоротаго брюха вываливались внутренности.
Коре протянулъ Льоту руку, чтобы помочь ему встать, такъ какъ у него была расшиблена голова и онъ былъ весь въ крови. Онъ сказалъ:
-- Никогда я еще не видалъ, чтобы кто-нибудь такъ велъ себя во время боя жеребцовъ. Тебѣ придется уплатить мнѣ за мою лошадь.
-- Вотъ тебѣ плата!-- воскликнулъ Льотъ, выбивая ногой землю вверхъ.-- Это самъ ты испугалъ лошадь своей медвѣжьей шкурой. Ты похожъ въ ней на лѣшаго.
-- Насъ ты не напугаешь, Вига-Льотъ,-- отвѣтилъ Коре,-- если даже ты и убилъ кого-нибудь у себя въ Исландіи.-- Съ этими словами онъ обратилъ остріе своего копья прямо на Льота.
Льотъ, державшій въ рукахъ мечъ, взмахнулъ имъ и отрубилъ конецъ копья. При этомъ онъ нечаянно поцарапалъ руку Коре. Тогда Коре бросилъ обломокъ копья и побѣжалъ за Льотомъ. Но въ эту минуту силы измѣнили Льоту, изъ рта его хлынула кровь и онъ упалъ, наполовину потерявъ сознаніе. Лошади сильно помяли его.
Къ нимъ подошелъ Ветерлиде, онъ взялъ Коре за плечи и сталъ ласково говорить съ нимъ. Онъ сказалъ ему, что заплатитъ за убитую лошадь и за рану, и во всемъ дастъ Коре удовлетвореніе.
-- Я ничего не приму отъ тебя, исландецъ,-- отвѣтилъ Коре.-- Я хорошо вижу, что твой родственникъ просто хочетъ убить меня.
-- Я отнюдь не хочу вступать во вражду съ друзьями Гуннара,-- сказалъ Ветерлиде.-- Гуннаръ заслужилъ отъ насъ только самое доброе отношеніе.
И онъ отвелъ Коре въ сторону и долго говорилъ съ нимъ.
Между тѣмъ Гуннаръ взялъ свое копье и вонзилъ его въ грудь Сленгве.
Колль и Эйольвъ Арнесоны подняли Льота и вскорѣ онъ пришелъ въ сознаніе. Коре успѣлъ уже уйти вмѣстѣ съ Ветерлиде. Льотъ вытеръ съ лица кровь и сталъ оглядываться по сторонамъ, ища Вигдисъ. Она сидѣла на корточкахъ передъ убитой лошадью и нѣжно гладила ее по мордѣ, горько плача.
Льотъ подошелъ къ ней и спросилъ ее съ улыбкой:
-- Ну, что скажешь ты, Вигдисъ, объ этомъ боѣ жеребцовъ?
Вигдисъ заплакала еще горше и сказала:
-- Я не хочу разговаривать съ тобой.
-- Ужъ не боишься ли ты, что Коре изъ Грефсина ожидаетъ та же участь, что постигла его жеребца!-- спросилъ Льотъ,
-- Опозорилъ себя сегодня не Коре,-- отвѣтила Вигдисъ. Она откинула гриву лошади и похлопала ее по шеѣ.-- Но я уже сказала тебѣ, что не хочу съ тобой разговаривать,
Она встала, все еще заливаясь слезами, подошла къ отцу и ушла вмѣстѣ съ нимъ.
Къ Льоту подошли Арнесоны и предложили ему пойти въ ихъ домъ.
-- Не могу,-- отвѣтилъ Льотъ.-- Мнѣ нельзя такъ порвать дружбу съ Гуннаромъ.
-- Ну, это еще вопросъ,-- возразилъ Эйольфъ,-- не боится ли еще больше Гуннаръ разсориться со своимъ зятемъ?
-- Кого ты такъ называешь?-- спросилъ Льотъ.
-- Да Коре. Кого же другого?-- вмѣшался въ разговоръ Колль.-- Хотя и неизвѣстно еще, захочетъ ли онъ теперь купить ее, разъ она и безъ того уступила ему...
-- Ты лжешь!-- сказалъ Льотъ.
-- Нѣтъ, это вѣрно,-- подтвердилъ Эйользъ.-- Весной нашъ пастухъ разсказалъ намъ, что онъ видѣлъ, какъ Коре и Вигдисъ встрѣтились за рѣкой. Тогда же онъ видѣлъ, что Коре лежалъ съ ней.
-- Твой пастухъ все налгалъ,-- сказалъ опять Льотъ.
Онъ повернулся и хотѣлъ уйти.
Эйольвъ обратился къ кучкѣ людей, стоявшихъ въ сторонѣ, и спросилъ:
-- Онъ ушелъ въ Вадинъ и вмѣстѣ съ другимъ исландцемъ.-- отвѣтили ему нѣсколько голосовъ заразъ.
Съ минуту Льоту стоялъ и пристально смотрѣлъ въ сторону усадьбы. Онъ былъ страшенъ, его блѣдное, какъ полотно, лицо было все въ крови. Немного спустя онъ повернулся и при этомъ чуть не упалъ. Арнесоны поддержали его, взяли подъ руку и посадили на лошадь. Льотъ не сопротивлялся и они поѣхали на западъ въ усадьбу Арнесоновъ, Гримелундъ.
VIII
Ветерлиде былъ очень недоволенъ тѣмъ, что Льотъ уѣхалъ въ Гримелундъ. Нѣсколько дней спустя онъ самъ отправился туда и засталъ своего племянника лежащимъ въ горницѣ наверху. Льотъ былъ боленъ.
-- Съ Коре я все уладилъ,-- сказалъ ему Ветерлиде.-- А теперь прошу тебя не нарушать съ нимъ больше мирныхъ отношеній.
Льотъ ничего не отвѣтилъ на это. Но черезъ минуту онъ спросилъ:
-- Что говорятъ объ этомъ дѣлѣ въ Вадинѣ?
-- Ничего особеннаго,-- отвѣтилъ Ветерлиде.-- Другого и нельзя было ожидать, потому что Гуннаръ человѣкъ благородный, а кромѣ того, и мнѣ самому не доставило бы никакого удовольствія слышать его мнѣніе о твоемъ поведеніи.
Опять наступило молчаніе. Льотъ перебиралъ пальцами шкуру, которой онъ былъ покрытъ, и о чемъ-то думалъ. Наконецъ, онъ заговорилъ и разсказалъ Ветерлиде о томъ, что слышалъ отъ Арнесоновъ.
-- Можно ли придавать вѣру словамъ какого-то пастуха Эйольва, если бы даже это подтверждали всѣ пастухи на свѣтѣ?.-- возразилъ Ветерлиде.-- Это обычай ревнивыхъ бабъ распускать подобныя сплетни. Нехорошо, племянникъ, что ты водишься съ такими людьми.
-- Ты могъ бы попытаться узнать, какъ настроенъ ко мнѣ Гуннаръ въ этомъ дѣлѣ... ты знаешь, въ какомъ,-- сказалъ Льотъ послѣ нѣкотораго молчанія.
-- Неудобно заводить объ этомъ рѣчь, пока ты лежишь здѣсь,-- отвѣтилъ Ветерлиде.-- Хорошо было бы, если ты сейчасъ же отправился со мной въ Вадинъ.
-- У меня болитъ спина,-- сказалъ Льотъ.-- Я не могу сидѣть на лошади.
-- Если ты могъ пріѣхать сюда, то ты можешь и уѣхать,-- возразилъ Ветерлиде.-- Впрочемъ, не удивляюсь, что тебѣ не хочется появляться въ Вадинѣ. Твое поведеніе было далеко не похвальное. Но совѣтую тебѣ все-таки отправиться туда. Арнесоны несомнѣнно задались цѣлью посѣять вражду между тобою и Гуннаромъ. Они боятся идти на него одни и хотятъ выдвинуть тебя впередъ. Такъ пусть же они сами строятъ свои козни, а ты лучше не вмѣшивайся въ ихъ дрязги.
Однако, Льотъ продолжалъ увѣрять, что онъ не можетъ сидѣть на лошади. Арнесоны предложили Ветерлиде остаться у нихъ, поѣсть и выпить чего-нибудь, но онъ отказался отъ всего и уѣхалъ обратно въ Вадинъ.
Все вышло такъ, какъ это предвидѣлъ Ветерлиде. Когда онъ заговорилъ съ Гуннаромъ о томъ, что Льотъ собирается посвататься къ Вигдисъ, Гуннаръ сказалъ:
-- Мнѣ вовсе не хотѣлось бы, чтобы между нами возникла какая-нибудь непріязнь, исландецъ. О тебѣ я самаго высокаго мнѣнія. Охотно допускаю я также и то, что Льотъ Гиссурсенъ гораздо лучше, чѣмъ это можно подумать, судя по его поведенію здѣсь. Но я не хочу отсылать съ нимъ дочь за море въ далекіе края... да и не хочется мнѣ также брать зятя изъ Гримелунда.
-- Этому удивляться не приходится,-- отвѣтилъ Ветерлиде.
Разговоръ этотъ такъ и не возобновлялся больше. Вигдисъ ничего не знала о немъ.
ІХ
Ветерлиде нѣсколько разъ былъ у Льота и уговаривалъ его уѣхать изъ Гримелунда. Но Льотъ каждый разъ отговаривался тѣмъ, что онъ боленъ. И дѣйствительно, онъ харкалъ кровью и голова его постоянно болѣла. Ветерлиде долженъ былъ поѣхать одинъ въ Ромерике. А когда онъ возвратился послѣ этого путешествія, чтобы затѣмъ вмѣстѣ съ Льотомъ ѣхать домой въ Исландію, Льотъ сказалъ, что онъ остается въ Норвегіи. Тогда и Ветерлиде рѣшилъ остаться.
-- Если ты останешься здѣсь одинъ,-- сказалъ онъ племяннику,-- то Арнесоны вовлекутъ тебя въ такія дѣла, за которыя тебѣ придется потомъ стыдиться.
-- Уѣзжай себѣ спокойно домой,-- отвѣтилъ ему Льотъ.-- Я уже теперь настолько поправился, что скоро могу поѣхать въ Ромерике, а оттуда я хочу отправиться къ королю Олаву, тамъ я застану земляковъ, съ которыми мнѣ хочется повидаться. Ну, а что касается Арнесоновъ, то они ни о чемъ меня не просили и ни на что не подбивали. Зато я видѣлъ отъ нихъ много ласки и вниманія.
-- Такъ ты обѣщаешь мнѣ, что уѣдешь на сѣверъ?-- спросилъ Ветерлиде.
И Льотъ обѣщалъ ему это.
Черезъ нѣсколько времени Льотъ дѣйствительно уѣхалъ на сѣверъ и тогда Ветерлиде рѣшился отправиться домой. Онъ разстался съ Гуннаромъ самымъ дружескимъ образомъ. Они одарили друга друга богатыми дарами. Ветерлиде подарилъ Вигдисъ золотое украшеніе на грудь и зеркало изъ южныхъ странъ. Вигдисъ подарила ему на прощанье богато расшитый плащъ изъ краснаго шелка.
X
Была уже поздняя осень. Въ селеніи разнеслась вѣсть о томъ, что Вига-Льотъ вернулся изъ своего путешествія. Онъ поселился у одного крестьянина по имени Турбьернъ, который жилъ въ своей усадьбѣ Хестелеккенъ среди густого лѣса между Гримелундомъ и Вадиномъ. Льотъ видѣлся изрѣдка съ Арнесонами.
Однажды вечеромъ въ Вадинъ пришелъ маленькій мальчикъ и сказалъ, что ему нужно поговорить съ Вигдисъ. Мальчика звали Хельге; онъ былъ сыномъ одной бѣдной женщины, жившей въ лѣсу невдалекѣ отъ усадьбы. Мальчикъ сталъ просить Вигдисъ навѣстить его мать, которая опасно заболѣла. Вигдисъ сказала, что Эса -- такъ звали ея пріемную мать, завѣдывавшую всѣмъ домомъ въ Вадинѣ -- гораздо лучше умѣетъ лечить, а потому ей и слѣдуетъ пойти къ больной. Однако мальчикъ настаивалъ на своемъ и сказалъ, что мать просила привести именно Вигдисъ, такъ какъ ей надо о чемъ-то съ ней поговорить. Тогда Вигдисъ не возражала больше, она накинула плащъ и послѣдовала за Хельге.
Было уже совсѣмъ темно, когда они вышли изъ дому. Нѣкоторое время они шли по дорогѣ, но потомъ мальчикъ свернулъ въ лѣсъ, сказавъ, что по полю идти нельзя, такъ какъ тамъ очень сыро. Вигдисъ не удивилась этому: былъ уже конецъ октября и въ низкихъ мѣстахъ вездѣ стояла вода. Едва они вошли въ лѣсъ, какъ къ нимъ навстрѣчу вышелъ изъ чащи мужчина. Вигдисъ спросила, кто это.
-- Это я,-- отвѣтилъ онъ: -- Льотъ,
Хельге. котораго Вигдисъ все время держала за руку, хотѣлъ было выдернуть свою руку, но она удержала его и спросила:
-- Этотъ человѣкъ и послалъ тебя за мной?
Мальчикъ промолчалъ, но за него отвѣтилъ Льотъ:
-- Да, такъ это и было. Онъ шелъ за Эсой, а я попросилъ его вызвать тебя. Мнѣ надо поговорить съ тобой. Я зналъ, что идти для этого въ Вадинъ было бы для меня безполезно, такъ какъ я хочу говорить съ тобой съ глазу на глазъ.
-- Странный способъ ты выбралъ, чтобы увидѣться со мной.
-- Я не могъ придумать иного способа,-- отвѣтилъ Льотъ.-- Я уже много дней брожу вокругъ усадьбы, надѣясь встрѣтиться съ тобой.
Мальчикъ опять сдѣлалъ движеніе, чтобы убѣжать, но Вигдисъ крѣпко держала его за руку.
-- Отпусти мальчика,-- попросилъ Льотъ.-- Вѣдь не боишься же ты остаться со мной? А я провожу тебя потомъ до самаго дома.
-- Ну, уходи, сказала Вигдисъ мальчику. Потомъ она обратилась къ Льоту: -- Какое дѣло у тебя ко мнѣ, разъ ты рѣшился заманить меня въ лѣсъ?
-- Ты сама знаешь, какое у меня къ тебѣ дѣло,-- отвѣтилъ Льотъ.
Вигдись ничего не сказала на это, и Льотъ продолжалъ.
-- Теперь для меня стало ясно, что чѣмъ дольше я въ разлукѣ съ тобой, тѣмъ больше я тоскую по тебѣ. И никогда не наступитъ тотъ день, когда я буду въ силахъ выкинуть тебя изъ моего сердца.
Вигдисъ заплакала и отвѣтила:
-- Зачѣмъ ты устроилъ такъ, что отецъ не хочетъ тебя знать?
-- Такъ ужъ вышло,-- сказалъ Льотъ.-- Тутъ ходятъ слухи, что Коре изъ Грефсина женится на тебѣ.
-- Неужели же ты думаешь, что я такъ приняла бы тебя въ тотъ вечеръ, когда ты пришелъ въ мою свѣтелку?-- произнесла Вигдисъ тихо. Потомъ она прибавила: -- Но ты самъ поспѣшилъ все испортить для насъ.
-- Да, это очень нехорошо съ моей стороны,-- согласился Льотъ.-- Ну, а что касается сватовства Коре, то тутъ ужъ, навѣрное, твой отецъ распорядится самъ.
-- Нѣтъ, никогда отцу не удастся заставить меня въ взять въ мужья человѣка, который мнѣ не по сердцу. Да онъ и обѣщалъ мнѣ не насиловать моей воли,-- сказала Вигдисъ горячо.
-- А меня ты возьмешь!-- спросилъ Льотъ.
Вигдисъ отвѣтила:
-- Да... если только это возможно уладить...
-- Чудно было бы, если бы это не наладилось теперь,-- сказалъ Льотъ радостно и крѣпко обнялъ ее.
Онъ опустился на толстый корень и посадилъ ее къ себѣ на колѣни. Она обвилась руками вокругъ его шеи и поцѣловала его. Но Льотъ не хотѣлъ уже больше выпустить ее изъ своихъ объятій и цѣловалъ ее такъ крѣпко, что она испугалась. Наконецъ, она сказала, что ей надо идти домой, и вырвалась отъ него.
-- Я провожу тебя до самаго дома и постараюсь еще сегодня повидаться съ твоимъ отцомъ,-- сказалъ Льотъ.-- Мнѣ хочется поскорѣе уговориться съ Гуннаромъ относительно этого дѣла.
-- Не дѣлай этого,-- попросила Вигдисъ.-- Ты одинъ и у тебя нѣтъ никакого оружія, кромѣ этого копья.
Льотъ засмѣялся и сказалъ:
-- Неужели же ты думаешь, что я не справился бы съ этимъ копьемъ? Но хорошаго было бы мало, если бы мнѣ пришлось вступить съ Гуннаромъ въ бой.
Вигдисъ подумала съ минуту и потомъ сказала:
-- Я слышала, что при королѣ много исландцевъ. Ты знаешь кого-нибудь изъ нихъ:
-- Да, я знаю кое-кого,-- отвѣтилъ Льотъ.-- Тамъ Торальвъ и Гиссуръ Турбьерисоны, сыновья моего пріемнаго отца.
-- Не можешь ли ты поѣхать туда и поговорить съ ними? Если бы они согласились быть твоими сватами, то, пожалуй, все наладилось бы съ моимъ отцомъ и онъ былъ бы посговорчивѣе.
-- Какъ ты спѣшишь выгнать меня отсюда!-- сказалъ Льотъ. И онъ снова обнялъ ее.
Вигдисъ заплакала и проговорила сквозь рыданія:
-- Я боюсь, что ничего изъ этого не выйдетъ, если ты будешь говорить съ отцомъ одинъ. Ты такой вспыльчивый, а Гуннаръ къ тому же сердится на тебя. Было бы гораздо лучше, если бы съ тобой былъ кто-нибудь, кто могъ бы поддержать тебя и дать тебѣ совѣтъ.
Льотъ отстранилъ ее отъ себя и она пошла впередъ. Она горько плакала все время. Льотъ шелъ немного позади нея. Наконецъ онъ заговорилъ:
-- Хорошо, я сдѣлаю, какъ ты хочешь, Вигдисъ... хотя, какъ ты знаешь, путь на сѣверъ теперь очень тяжелый, вѣдь дѣло идетъ уже къ зимѣ. Да и нельзя поручиться за то, что Турбьернсоны согласятся сейчасъ же отправиться со мной сюда.
-- Ну, дѣлай, какъ знаешь,-- проговорила Вигдисъ. Съ этими словами она повернулась и взяла его за руку, и они пошли рука объ руку къ Вадину.
Льотъ обѣщалъ ей на слѣдующій же день уѣхать на сѣверъ. У воротъ они остановились. Льотъ сказалъ, что передъ отъѣздомъ онъ хочетъ еще разъ повидаться съ ней. Онъ взялъ ея волосы и обмоталъ ими свою шею и руки.
-- Приди завтра къ жертвеннику,-- сказалъ онъ ей на прощанье.-- Я такъ давно не видалъ тебя. А сегодня было совсѣмъ темно. Я буду тамъ до заката солнца... А потомъ, ты забыла тамъ одну вещь, когда мы видѣлись тамъ въ послѣдній разъ. Я нашелъ ее. Я рѣшилъ, что у меня будетъ всегда хорошій предлогъ придти къ тебѣ, если бы это понадобилось.