|
Скачать FB2 |
| |
Тынянов Юрий Николаевич.
Четырнадцатое (14) декабря.
Пьеса.
Действующие лица:
Картина 1.
Дуэль.
Волково Поле. Неогороженное кладбище. Осень. Снежок. Мавзолей. Данзас и Пущин. На земле -- ящик с пистолетами и бутыль шампанского.
Бубенцы. Дельвиг и Кюхельбекер появляются. Кюхельбекер идет большими шагами.
Кюхельбекер скинул шинель, стал прямо, широко расставив руки.
Кюхельбекер стал ходить взад и вперед.
Дельвиг смеется.
Все встали.
Поставили противников в позиции. Дельвиг рядом с Кюхельбекером. Пущин с Пушкиным. Данзас вручает пистолеты.
Кюхельбекер склоняет голову. Пушкин машет рукой.
Все вдруг смеются -- Данзас, Дельвиг и другие.
Пущин -- от Пушкина.
Делают четыре шага. Кюхельбекер сначала наводит, потом опускает, потом решительно
подымает пистолет кверху.
Все смеются.
Шум. Все бегут к Дельвигу, кричат, столпились вокруг него.
Дельвиг качает головой.
Обнимаются.
Все цепенеют.
Пущин показывает на Кюхельбекера.
Все смеются, охватили друг друга руками и, взявшись за них, -- к воротам.
Картина 2.
Бельведер.
Бельведер Педагогического института. Окно. Пусто: кровать, стол, два стула, книжный шкаф.
Четыре ученика, за ними дядька.
Ученик срезал прядь волос.
Они уходят.
Легкий стук в двери. Дуня в шали, растерянная.
Вышли.
Входят дядька Фома и Фогель.
Фома растапливает камин. Входит Кюхельбекер. Пришли Пущин, Дельвиг, здороваются.
Пьют.
Все встали в волнении.
Фома с щипцами в руках тихо пробирается к камину помешать угли.
Молчание.
Картина 3.
У Нарышкина.
Кабинет Нарышкина. Роскошь. Перед венецианским окном -- двор-сад для соловьев и канареек. В саду перспектива: искусственные развалины, обломки столбов, зданий. Картины в кабинете висят. Звон часов. Ковры, цветы из теплицы. Часы бьют три.
Входит старик в ливрее.
Кюхельбекер записал. Появляется Нарышкин -- рыхлый, молодящийся. Здороваются.
Кюхельбекер удивлен.
Кюхельбекер в недоумении.
Молчание. Кюхельбекер в восторге.
Нарышкин в изнеможении. Смотрят друг на друга.
Дворецкий. Старая княгиня. Ее сопровождает громадная толпа слуг в ливреях
Нарышкина. Она манием руки величаво всех отпускает. При ней остается девочка-арапка. Ее провожает адъюнкт. Старый слуга выкатывает на середину комнаты кресло. Приветствия. Она садится. Арапка за креслом. Нарышкин кладет палец на губы, грозит -- молчать.
Оба смотрят пристально на Кюхельбекера.
Кюхельбекер и адъюнкт.
Кюхельбекер пишет вдруг у самой картины записку. Адъюнкт удивлен.
Княгиня и Нарышкин.
Кюхельбекер и адъюнкт.
Княгиня и Нарышкин.
Кюхельбекер и адъюнкт.
Адъюнкт -- от него, Кюхельбекер -- за ним.
Кюхельбекер все понял, упал в кресло, смеется. Без слуг, без доклада графиня -- племянница.
Кюхельбекера подбросило. Он ударил себя по лбу.
Кюхельбекер кланяется.
Кюхельбекер уходит.
Картина 4.
Скачки.
Петербургская застава. Караульные солдаты. Посредине -- телеграфист с флажками спит возле столба с красной чертой. Справа -- Красный кабак.
Рассвет. У заставы кучка народа, которая растет.
Толпа растет, звуки музыки из кабака, раскрываются двери, гусары выходят вполпьяна.
Молчание.
Из кабака выходит Молоствов. Он в плаще, под плащом еще один гусар, которого он обнял за плечи.
Его спутник -- Лизонька Штейнгель, в гусарском ментике, чикчирах, шпорах, кудрявая, рыжая. Тишина. Затем общий восторг. Смеются.
Лиза ведет их к тройке парадным маршем. Бубенцы, гусары улетают. Кюхельбекер, Одоевский, Бестужев -- держатся поодаль; еще дальше -- Якубович.
С тройки прорывается:
Шикают вдали: "Тш..."
Экипажи.
По аллее ведут коней. Старый жокей. Длинноногие кони, которых с обеих сторон держат за узду по одному человеку.
Молчание.
Шум. Появляются донские скакуны: небольшой рыжий Леонид. Другая. Приказчик. Два мальчика -- один из них киргиз.
Тишина. Телеграфист взмахнул флажками.
Щеголь пожал плечами и скрылся.
У лошадей построились мальчики.
Гаврил скидывает верхнее платье. На седло. Киргиз в верхней одежде -- на коня рядом. Поскакали. Протяжный свист. Телеграфист машет флажками.
Шум. Телеграфист на возвышении, машет флажками, через минуту снова. Вторая аглицкая, серая, взяла вперед.
Дуня; ее сопровождает -- следом -- Семен. Семен всматривается в телеграфиста. Кюхельбекер впился взглядом в телеграфиста. Семен заметил Кюхельбекера, покашливает, наконец окликает.
Телеграфист машет флажками, и второй. Вторая аглицкая серая пошла галопом. Шум, отдельные возгласы: "Пот и ноздрями пышет, всех перегнала!"
Кюхельбекер слушает -- по пути к Дуне.
Семен отошел.
Дуня улыбнулась, вытерла глаза.
Дуня ушла -- Семен за нею.
Шарлатан подает.
Шарлатан скрывается.
Тишина.
Шум.
Тишина.
Шикают.
Вздох.
Тишина.
Шум.
Кюхельбекер вынул платок, приложил к глазам. То же -- все декабристы. Подъезжает роскошный экипаж. Трубецкой раскланивается с Кюхельбекером, Одоевским.
Скачет тройка. Подъехали.
Все в недоумении расходятся.
Картина 5.
Декабрь.
Двор, большой, просторный, заполняется быстро народом.
Суматоха.
Входят двое мастеровых - каменщиков, старший и младший.
Мальчик в форме гвардейского экипажа, с флейтой.
Два солдата на носилках из винтовок, по винтовкам шинель, поперек сабля -- несут третьего, унтер-офицера.
Матрос другой. Нет, на Неве лед тонкий. Провалится.
Ещё несколько матросов. Кюхельбекер. Он с пистолетом.
Флейтист дал воду раненому, раненый жадно пьет.
Все встали. Кюхельбекер над раненым, слушает.
Все тронулись. Картечь. Падает флейтист, другие. Стон. Все смешалось.
Картина 6.
Горки.
Дуня начинает ходить.
Дуня начинает ходить, заломила руки.
Дуня не сняла, положила руку.
Дуня тихо смеется.
Дуня тихо смеется.
Входит Кюхельбекер. Он в снегу. Тулуп поверх фрака. Характерным жестом извозчика хлопает варежками. Подходит к Дуне, не здороваясь, садится, молчит, потом тихо говорит.
Кюхельбекер снял тулуп. Дуня встает в ужасе.
Кюхельбекер ходит, трет лоб, остановился.
Дуня ждет. Кюхельбекер увидел газету. Читает.
Молчание.
Семен уходит. Дуня.
Семен вошел, кланяется.
Кюхля и Семен выходят. Дуня вышла проводить.
Дуня смеется.
Картина 7
Крепость.
Кюхельбекер сидит, обняв голову; не то подавленное рыдание, не то подавленный смех, руках у него маленькая книжечка.
Наверху -- бой часов. Проходят Пушкин и Дельвиг. Идут молча.
Внизу, в крепости. Кюхля сидит. Вдруг романс из соседней камеры.
Стало тихо.
Глазок открылся и закрылся. Вошел молодой часовой, положил письмо. Палец к губам, и сразу ушел.
Входит часовой.
Кюхельбекер встал, ходит.
В камеру вошел на деревяшке и в одной мягкой туфле старик комендант , с ним смотритель -- в мягких туфлях.
Плац-адъютант взял.
Кюхельбекер медленно опустился на пол. Лежит. Молчание. Глазок. Бой часов.
Картина 8.
Осень. Станционный домик. Перед ним столик. Станционный смотритель. Пушкин.
Молчание.
Пушкин дает подорожную. Смотритель читает.
Звонки. Тройка с фельдъегерем. Все заполняется окриками кучеров: "Тпру! Стой! Куда?"
Солдат-кучер замешкался, слезает.
Фельдъегерь бросил подорожную на стол, пошел в дом. Остается Пушкин. Рядовой слезает с коляски. Постоял. Отошел. Смотритель пишет, ставит печать. Кюхельбекер -- борода, фризовая шинель. Пушкин взглядывает, отворачивается. Потом снова смотрит. Кюхельбекер тоже. Долгий взгляд Пушкина, быстрый Кюхельбекера. Пушкин бросился, обнял. Обнялись, застыли. Пушкин трижды целует.
Опять обнялись.
Золото звенит, упав у него из руки, ассигнации кружит ветер.
Кюхельбекера посадили в коляску.
Сани дернулись и скрылись.
Все расступаются, фельдъегерь подался назад.
Тройка скрывается. Песня ямщика: "Лучина моя, лучинушка!.."
|