Троллоп Энтони
Как мы теперь живем

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    The way we live now.
    Текст издания: журнал "Русскій Вѣстникъ", NoNo 9-12, 1875, NoNo 1-12, 1876, NoNo 1-4, 1877.

ПРИЛОЖЕНІЕ КЪ РУССКОМУ ВѢСТНИКУ

Какъ мы теперь живемъ.

РОМАНЪ
АНТОНИ ТРОЛЛОПА

ПЕРЕВОДЪ СЪ АНГЛІЙСКАГО

МОСКВА
Въ Университетской типографіи (Катковъ и K°) на Страстномъ бульварѣ.
1875

   

I. Tри редактора.

   Позвольте представать вамъ, читатель, леди Кабрери, отъ характера и дѣйствій которой будетъ зависѣть большая часть того что можетъ встрѣтиться интереснаго на этихъ страницахъ; позвольте представить ее въ то время какъ сидитъ она за письменнымъ столомъ въ собственной комнатѣ собственнаго дома въ Вельбекъ-Стритѣ. Леди Карбери проводила много часовъ за своимъ письменнымъ столомъ и писала много писемъ, много писала также и кромѣ писемъ. Сама она говорила про себя въ настоящее время что она женщина посвятившая себя Литературѣ, и всегда писала это слово съ большой буквы. Какимъ образомъ она посвящала себя литературѣ можно отчасти узнать прочитавъ тѣ три письма которыя она написала своею быстрою рукой въ это утро. Леди Кабрери была быстра во всемъ, но быстрѣе всего въ писаніи писемъ. Вотъ письмо No 1й:

Четвергъ. Вельбекъ-Стритъ.

   "Любезнѣйшій другъ,-- Я распорядилась чтобы завтра же поутру или, самое позднее, въ субботу вамъ были доставлены первые оттиски моихъ двухъ новыхъ томовъ, чтобы вы могли, если захотите, поддержать бѣдную труженицу въ ближайшемъ нумерѣ вашей газеты, на будущей недѣлѣ. Поддержите бѣдную труженицу! У насъ съ вама такъ много общаго, я даже подчасъ льстила себя надеждой что мы дѣйствительные друзья. Говоря безъ лести, я не могу не сознаться что не только ваше содѣйствіе окажетъ мнѣ болѣе помощи нежели всякое другое, но и похвала ваща польститъ моему самолюбію болѣе всякой другой похвалы. Я готова думать что вамъ понравятся мои Преступныя Королевы. Эскизъ Семирамиды во всякомъ случаѣ вышелъ очень живой, хотя мнѣ пришлось прибѣгать къ нѣкоторымъ натяжкамъ, чтобы выставить ее виновною. Клеопатру я взяла, конечно, изъ Шекспира. Что это за безнравственная была женщина! Я не могла совсѣмъ обратить Юлію въ королеву, но не возможно было обойти такой пикантный характеръ. По двумъ-тремъ дамамъ изъ временъ Имперіи вы можете судить какъ тщательно я изучила своего Гиббона. Бѣдный, милый старикъ Велисарій. Изъ Іоанны я сдѣлала что только могла, но не въ силахъ была дѣйствительно посвятить ей своего интереса. Въ наши дни ее просто отправили бы въ Бродморъ. Надѣюсь что вы не найдете слишкомъ строгими мои описанія Генриха VIII и его преступной, хотя и несчастной Говардъ. Меня ни мало не интересуетъ Анна Болена. Но боюсь что я увлеклась и говорю слишкомъ пространно объ италіянской Екатеринѣ; говоря правду, она моя фаворитка. Что за женщина! Что за дьяволъ! жаль не было втораго Данта, который создалъ бы для нея спеціальный адъ. Какъ замѣтны результаты ея воспитанія въ жизни нашей шотландской Маріи. Я надѣюсь что вы будете согласны съ моимъ взглядомъ на королеву Шотландіи. Преступна! преступна во всемъ! Развратъ, убійство, измѣна -- и все въ этомъ родѣ. Но она заслуживаетъ снисхожденія будучи королевской крови. Рожденная, воспитанная и выданная замужъ какъ королева, окруженная другим такими королевами, какъ могла она не быть преступной? Марію-Антуанету я не оправдала вполнѣ, это было бы не интересно; пожалуй даже и невѣрно. Но я обвиняла ее любя; цѣловала, можно сказать, когда карала. Смѣю также надѣяться что не прогнѣвлю англійскую публику не оправдывая совершенно Каролину, тѣмъ болѣе что я вмѣстѣ съ тѣмъ обвиняю ея супруга.
   "Но я не должна злоупотреблять вашимъ временемъ, посылая вамъ другую книгу, хотя мнѣ и пріятно думать что я пишу теперь то чего никому кромѣ васъ не суждено читать. Сдѣлайте что прошу васъ сами. Вы велики -- будьте же милостивы. Или лучше -- будьте любезны какъ другъ. Благодарная и преданная вамъ

"Матильда Карбери."

   "Во всякомъ случаѣ, какъ мало женщинъ способныхъ возвыситься надъ омутомъ который мы называемъ любовью и сдѣлаться чѣмъ-нибудь кромѣ игрушекъ мущинъ! Главнымъ преступленіемъ почти всѣхъ этихъ царственныхъ грѣшницъ было то, что въ тотъ или другой періодъ своей жизни онѣ соглашались быть игрушками мущинъ, не будучи ихъ женами. Я такъ старалась держаться въ границахъ приличія; но когда уже дѣвушки все читаютъ, почему старухѣ всего не писать?"
   
   Письмо это было адресовано Никласу Броуну, эсквайру, редактору Morning Breakfast Table, ежедневной газеты пользовавшейся высокою репутаціей; и такъ какъ оно было самымъ длиннымъ, то считалось и самымъ важнымъ изо всѣхъ трехъ посланій. Мистеръ Броунъ былъ въ журналисткѣ силой и имѣлъ слабость къ дамамъ. Леди Карбери въ письмѣ своемъ назвала себя старухой, но она съ удовольствіемъ сознавала что никто другой не смотрѣлъ на нее такими глазами. Года ея не должны быть скрыты отъ читателя, хотя они никогда не сообщались даже самымъ интимнымъ ея друзьямъ, не исключая и самого мистера Броуна. Ей было сорокъ три года, но она была такъ богато одарена природою и такъ хорошо сохранилась что все еще была красивою женщиной. И красотой своей она пользовалась не для того только чтобъ увеличить свое вліяніе, чтѣ совершенно естественно въ хорошенькихъ женщинахъ, но и съ обдуманнымъ разчетомъ, что благоразумнымъ примѣненіемъ тѣхъ прелестей какими надѣлила ее щедрая природа, она можетъ добиться матеріальной помощи въ дѣлѣ добыванія насущнаго хлѣба, что для нея было весьма важно. Она не влюблялась, не кокетничала умышленно, не компрометировала себя; но она улыбалась и шептала, повѣряла свои тайны и такъ устремляла свои взоры въ глаза мущинъ, какъ будто между ними и ею могла существовать какая-то таинственная связь, еслибы только позволили таинственныя обстоятельства. Но конечною цѣлью всего этого было побудить того или другаго сдѣлать что-нибудь чтобы вынудить издателя дать ей хорошую плату за плохую работу или убѣдить редактора снисходительно отнестись къ ея книгѣ, тогда какъ судя по достоинствамъ книги ему приходилось быть строгимъ. Изо всѣхъ литературныхъ друзей своихъ болѣе всего полагалась она на мистера Броуна; а мистеръ Броунъ имѣлъ слабость къ красивымъ женщинамъ. Кстати привести въ краткихъ словахъ одну сцену происшедшую между леди Карбери и ея другомъ около мѣсяца предъ написаніемъ приведеннаго письма. Въ то время она желала чтобъ онъ принялъ цѣлую серію ея статей для Morning Breakfast Table и далъ за нихъ высшую плату, тогда какъ сама она подозрѣвала что онъ нѣсколько сомнѣвается въ ихъ достоинствѣ, и знала что безъ особенной милости не могла разчитывать на вознагражденіе выше средняго и даже быть-можетъ низшаго. Итакъ она заглянула ему въ глаза и оставила на минуту свою мягкую, пухлую ручку въ его рукѣ. Мущина при подобныхъ обстоятельствахъ часто становится такъ неловокъ что не можетъ сообразить что ему дѣлать. Въ минуту увлеченія, мистеръ Броунъ обнялъ талію леди Карбери и поцѣловалъ ее. Сказать что леди Карбери разсердилась, какъ разсердилась бы большая часть женщинъ на такое обращеніе, значило бы дать совершенно невѣрное понятіе объ ея характерѣ. Это просто было маленькое приключеніе, которое право не причиняло никакого вреда, еслибы только не подало повода къ разрыву между нею и такимъ дорогимъ союзникомъ. Ея чувство деликатности ни мало не было шокировано. Что жь такого? Не было нанесено никакого непростительнаго оскорбленія, не причинено никакого вреда, еслибы можно было тотчасъ же дать понять этому любезному, чувствительному старому ослу что такъ вести дѣла нельзя. Не смущаясь и не краснѣя, высвободилась она изъ его объятій и затѣмъ произнесла превосходную краткую рѣчь:
   -- Какъ дурно, какъ глупо, какъ смѣшно все это, мистеръ Броунъ! Не правда ли? Вы вѣроятно не желаете положить конецъ нашей дружбѣ?
   -- Положить конецъ нашей дружбѣ, леди Карбери! О, разумѣется нѣтъ!
   -- Зачѣмъ же подобными дѣйствіями рисковать ею? Вспомните что у меня есть сынъ и дочь, оба взрослые. Подумайте о прошлыхъ несчастіяхъ моей жизни: я такъ много страдала и такъ мало заслуживала этого. Никто такъ хорошо не знаетъ этого какъ вы. Подумайте о моемъ имени, на которое такъ много клеветали, но все-таки никогда не могли опозоритъ. Скажите же что вы раскаиваетесь и все будетъ забыто!
   Когда мущина поцѣловалъ женщину, ему вовсе не удобно тотчасъ же увѣрять что онъ въ томъ раскаивается. Это было бы равносильно заявленію что поцѣлуй не соотвѣтствовалъ его ожиданіямъ. Мистеръ Броунъ никакъ не могъ сдѣлать этого, быть-можетъ и сама леди Карбери не вполнѣ на то разчитывала. "Вы знаете что ни за что на свѣтѣ я не желалъ бы васъ оскорбить", сказалъ онъ. Этого было достаточно. Леди Карбери опять заглянула ему въ глаза, и подучила обѣщаніе что статьи будутъ напечатаны со щедрымъ вознагражденіемъ.
   По окончаніи этого свиданія, леди Карбери порѣшила что оно было вполнѣ удачно. Конечно, когда приходится бороться и тяжело работать, то не можетъ обойтись безъ маленькихъ приключеній. Понятно что дама которая ѣздитъ на извощикахъ не можетъ избѣжать грязи и пыли, которой избѣжитъ ея богатая сосѣдка, имѣющая собственный экипажъ. Она разумѣется предпочла бы чтобы поцѣлуя не было; но что жъ дѣлать? Для мистера Броуна это было болѣе серіозно. "Будь онѣ всѣ прокляты," пробормоталъ онъ про себя, выходя изъ дома; "никакая житейская опытность не поможетъ человѣку понять ихъ". Уходя онъ готовъ былъ думать что леди Карбери ожидала отъ него другаго поцѣлуя, и чуть не разсердился на себя что не сдѣлалъ этого. Однако же онъ видѣлся съ нею послѣ того раза три или четыре, но не рѣшился повторить оскорбленія.
   Перейдемъ теперь къ другимъ письмамъ, которыя оба были адресованы къ редакторамъ другихъ газетъ. Второе было написано къ мистеру Букеру, редактору Литературной Хроники. Мистеръ Букеръ занимался литературй какъ ремесломъ, работалъ усердно, далеко не безъ таланта, далеко не безъ вліянія и далеко не безъ совѣсти. Но самое свойство борьбы въ которую онъ былъ вовлеченъ, вслѣдствіе сдѣлокъ къ коимъ его постепенно принудили съ одной стороны корыстолюбіе собратьевъ авторовъ, съ другой, требовательность сотрудниковъ, помышлявшихъ лишь о собственной выгодѣ, втянуло его въ рутину труда, при которой весьма трудно было оставаться разборчивымъ и почти что невозможно сохранить литературную добросовѣстность. Теперь это былъ лысый старикъ лѣтъ шестидесяти, съ большимъ семействомъ состоявшимъ изъ дочерей, изъ которыхъ одна осталась на его рукахъ вдовой съ двумя малолѣтними дѣтьми.
   Онъ получалъ пятьсотъ фунтовъ въ годъ за редактированіе Литературной Хроники, которая, благодаря его энергіи, стала выгоднымъ предпріятіемъ. Онъ писалъ для журналовъ и почти ежегодно издавалъ по книгѣ собственнаго сочиненія. Онъ умѣлъ устраивать свои дѣла и люди знавшіе объ немъ, но не знавшіе его близко, считали его человѣкомъ имѣвшимъ успѣхъ въ жизни. Онъ никогда не падалъ духомъ и умѣлъ съ достоинствомъ поддержать себя въ литературныхъ кружкахъ. Но обстоятельства вынуждали его не пренебрегать тѣми благами какія перепадали ему и ему пришлось отказаться отъ независимости. Надо сознаться что литературная добросовѣстность давно его покинула. Письмо No 2 было слѣдующее:

Вельбекъ-Стритъ.
25го февраля 187--

   "Любезный мистеръ Букеръ,-- Я сказала мистеру Ледгаму -- мистеръ Ледгамъ былъ старшимъ партнеромъ предпріимчивой фирмы издателей Ледгамъ и Лойтеръ -- чтобъ онъ доставилъ вамъ одинъ изъ первыхъ экземпляровъ моихъ Преступныхъ Королевъ. Я уже условилась съ моимъ другомъ мистеромъ Броуномъ что возьму на себя разборъ вашей книги Новая Повѣсть о Кадушкѣ {Повѣсть о Кадушкѣ (А Tale of а Tub) сочиненіе Свифта, въ которомъ критикуются церковныя ученія.} для Breakfast Table. Надъ этимъ въ сущности я сильно работаю и въ настоящую минуту. Если вы желаете чтобъ о вашемъ взглядѣ на современный протестантизмъ было сказано что-нибудь особенное, дайте мнѣ о томъ знать. Я желала бы чтобы вы замолвили словечко о вѣрности моихъ историческихъ очерковъ, что, какъ я знаю, вамъ легко будетъ сдѣлать. Не откладывайте этого, потому что продажа такъ много зависитъ отъ раннихъ критикъ. Доходъ мой отъ этой книги еще впереди, я начну получать его не ранѣе какъ по распродажѣ первыхъ четырехсотъ экземпляровъ. Искренно вамъ преданная

"Матильда Кабрери."

   Во всемъ этомъ не было ничего такого что могло бы шокировать мистера Букера. Онъ, правда, внутренно расхохотался при мысли о томъ какъ леди Карбери станетъ разбирать его взгляды на протестантизмъ и о многочисленныхъ историческихъ ошибкахъ въ которыя неминуемо должна была впасть эта умная дама, трактующая о вещахъ совершенно, по его убѣжденію, ей незнакомыхъ. Но онъ ясно сознавалъ тотъ фактъ, какъ полезенъ для него будетъ благопріятный отзывъ въ Morning Breakfast Table о его новой книгѣ, хотя онъ и будетъ написанъ рукою женщины шарлатана въ литературѣ; и безо всякаго угрызенія совѣсти онъ рѣшилъ отблагодарить ее за эту услугу похвалою въ Литературной Хроникѣ. Конечно, онъ не скажетъ что книга отлимается точностію; но онъ можетъ заявить что это восхитительная книга для чтенія, что женскія характеристики королевъ начертаны художественною рукой и что сочиненіе это несомнѣнно найдетъ себѣ доступъ во всѣ гостиныя. Онъ былъ мастеръ своего дѣла, и хорошо зналъ какъ разбирать такую книгу какъ Преступныя Королевы леди Карбери, не посвящая много времени на ея чтеніе. Онъ могъ сдѣлать это почти что не разрѣзая листовъ, такъ чтобы книга въ послѣдствіи могла быть продана безъ убытка. А между тѣмъ мистеръ Букеръ былъ честнымъ человѣкомъ и постоянно боролся противъ литературныхъ злоупотребленій. Онъ преслѣдовалъ черезчуръ разгонистый шрифтъ, слишкомъ широкія поля въ книгахъ и французскую манеру расписывать нѣсколькихъ словъ на цѣлую страницу. Онъ считался даже чѣмъ-то въ родѣ Аристида между критиками. Но при семейныхъ своихъ обстоятельствахъ не могъ вполнѣ устоять противъ обычаевъ времени. "Дурно, да, разумѣется это дурно", говаривалъ онъ одному молодому своему другу, сотруднику по журналу. "Кто же въ этомъ сомнѣвается? И какъ много дурныхъ вещей мы дѣлаемъ. Но если мы вдругъ примемся передѣлывать все что въ насъ есть дурнаго, намъ ничего не придется сдѣлать и хорошаго. Я не въ силахъ исправить весь свѣтъ, да сомнѣваюсь чтобъ и вы были въ силахъ." Таковъ-то былъ мистеръ Букеръ.
   Было еще письмо No 3, къ мистеру Фердинанду Альфу. Мистеръ Альфъ былъ редакторомъ, и даже, какъ полагали, главнымъ собственникомъ газеты Вечерняя Каѳедра, которая въ послѣдніе два года стала "настоящимъ помѣстьемъ", по выраженію людей имѣвшихъ отношеніе къ печати. Предполагалось что Вечерняя Каѳедра передаетъ своимъ читателямъ все что было сказано и сдѣлано всѣми значительными лицами столицы вплоть до двухъ часовъ пополудни, съ удивительною вѣрностію предсказывая и то что будетъ сказано и сдѣлано въ продолженіе слѣдующихъ двѣнадцати часовъ. Все это производилось газетой съ видомъ какого-то чудеснаго всевѣдѣнія, и нерѣдко съ примѣсью невѣжества, превосходящаго даже ея всегдашнюю надменность. Но все писалось умно. Факты, если и не вѣрные, были хорошо придуманы; доводы, если и не были логичны, за то были соблазнительны. Руководитель газеты имѣлъ даръ всегда узнавать что придется по вкусу подпищикамъ и такъ излагать всякій предметъ чтобы чтеніе было пріятно. Литературная Хроника мистера Букера не имѣла претензій на политическія убѣжденія. Breakfast Table была газета рѣшительно либеральная. Вечерняя Каѳедра много занималась политикой, но строго держалась принятаго ею девиза:

Nullius addictus jurare in verba magistri;

   вслѣдствіе этого всегда имѣла неоцѣненное преимущество бранить все что дѣлалось тою или другою партіей. Газета желающая имѣть успѣхъ никогда не должна наполнять столбцы свои и надоѣдать своимъ читателямъ похвалами чему бы то ни было; похвала всегда скучна -- фактъ открытый и примѣняемый къ дѣлу мистеромъ Альфомъ.
   Мистеръ Альфъ, кромѣ того, открылъ и другую вещь. Брань исходящая отъ того кто иногда и хвалитъ, считается личнымъ оскорбленіемъ; а тому кто наноситъ личныя оскорбленія подчасъ придется хоть со свѣту бѣжать. Къ порицанію же того кто вѣчно все бранитъ, наконецъ такъ привыкаютъ что не находятъ въ томъ ничего оскорбительнаго. Человѣку рисующему однѣ только каррикатуры все прощается, какія бы вольности онъ ни позволялъ себѣ съ людскими физіономіями и фигурами. Это его ремесло: работа его въ томъ и состоитъ чтобъ обезображивать все къ чему онъ прикоснется. Но еслибъ артисту случилось нарисовать дюжину портретовъ, изъ которыхъ какихъ-нибудь два оказались безобразными, онъ непремѣнно нажилъ бы себѣ двухъ враговъ, если не болѣе. Мистеръ Альфъ враговъ себѣ не наживалъ, потому что никогда никого не хвалилъ и, насколько можно было судить по его газетѣ, никогда ничѣмъ не былъ доволенъ.
   Лично мастеръ Альфъ былъ замѣчательнымъ человѣкомъ. Никто не зналъ откуда онъ явился и чѣмъ онъ былъ прежде. Полагали что по происхожденію онъ нѣмецкій Еврей, и нѣкоторыя дамы утверждали что могутъ уловить въ его произношеніи нѣкоторый, хотя едва примѣтный, иностранный акцентъ. Тѣмъ не менѣе допускалось что Англію зналъ онъ такъ какъ можетъ знать ее только природный Англичанинъ. Въ послѣдній годъ или два онъ, какъ говорится, вышелъ въ люди, и вышелъ весьма удачно. Его прокатили на вороныхъ въ трехъ или четырехъ клубахъ, но за то онъ былъ выбранъ въ двухъ или трехъ другихъ, и такимъ тономъ говорилъ о непріязненныхъ ему клубахъ что оставлялъ въ умахъ слушателей впечатлѣніе будто кружки эти устарѣли, потеряли всякій смыслъ и неминуемо должны прекратить свое существованіе. Всѣми дѣйствіями своими старался онъ дать понять что люди незнакомые съ мистеромъ Альфомъ, не состоящіе съ нимъ въ дружбѣ и не сознающіе того что каково бы ни было происхожденіе мистера Альфа, онъ все-таки будетъ пріятнымъ знакомымъ, должны быть слѣпы. Наконецъ всѣ начали вѣрить этимъ внушеніямъ и увѣреніямъ, и мистеръ Альфъ единогласно былъ признанъ значительнымъ лицомъ въ разнородныхъ кружкахъ, литературныхъ, политическихъ и свѣтскихъ.
   Онъ былъ довольно красивый мущина лѣтъ сорока, но старался казаться моложе; былъ худощавъ, немного ниже средняго роста, съ темнорусыми волосами, въ которыхъ пробивающаяся сѣдина была сокрыта искусственнымъ крашеньемъ; на губахъ его вѣчно играла улыбка, неискренность которой всегда выдавала рѣзкая строгость глазъ. Одѣвался онъ съ чрезвычайною простотой, но и съ величайшимъ стараніемъ. Онъ былъ холостъ, имѣлъ небольшой собственный домъ близь Берклей-Сквера, въ которомъ давалъ замѣчательные обѣды, держалъ нѣсколько лошадей для охоты въ Нортгамптонскомъ графствѣ, получалъ, какъ говорили, до 6.000 фунтовъ съ Вечерней Каѳедры и проживалъ около половины этого дохода. Онъ также былъ близокъ съ леди Карбери, которая была неутомима въ дѣлѣ заключенія и поддерживанія полезныхъ знакомствъ. Письмо ея къ мистеру Альфу было слѣдующаго содержанія:
   "Любезнѣйшій мистеръ Альфъ,-- Скажите мнѣ, прошу васъ, кто писалъ разборъ послѣдней поэмы Фитцджеральда Баркера? Только я знаю, вы мнѣ не скажете. Я не запомню ничего болѣе удачнаго. Я думаю, несчастный не въ состояніи будетъ оправиться до осени. Но это было вполнѣ заслужено. Я сама способна потерять терпѣніе съ подобными претензіями самозванныхъ поэтовъ, которые разными подкопами и подпольными интригами добиваются того что сочиненія ихъ появляются на столѣ каждой гостиной. Я не знаю никого къ кому свѣтъ былъ болѣе снисходителенъ чѣмъ къ Фитцджеральду Баркеру; но не знаю также никого кто бы довелъ свое благодушіе до того чтобы читать его стихи.
   "Не правда ли какъ странно что иные люди добиваются репутаціи популярныхъ авторовъ, не прибавляя ничего замѣчательнаго къ національной литературѣ? Это достигается постояннымъ примѣненіемъ надувательной системы. Теперь возникла новая профессія, надувать самому и надувать чрезъ другихъ. Увы мнѣ! Я бы желала найти школу, гдѣ бы я -- бѣдный новичокъ -- могла брать уроки. Я искренно ненавижу такія продѣлки и преклоняюсь предъ твердостію съ которою Вечерняя Каѳедра борется противъ нихъ; но сама я такъ нуждаюсь въ поддержкѣ моихъ слабыхъ усилій и такъ непомѣрно тружусь чтобы честно заработать кусокъ хлѣба что мнѣ кажется еслибы представился случай, пожалуй, и я спрятала бы совѣсть въ карманъ, заглушила въ себѣ сознаніе что похвала не должна подкупаться ни деньгами, ни дружбою, и сама готова была бы снизойти до этихъ низкихъ вещей, чтобы съ гордостью сознавать что я собственнымъ трудомъ прокормила своихъ дѣтей.
   "Но пока я еще не начала спускаться до такой низости потому смѣло заявляю что я не съ безпокойствомъ, а съ глубокимъ интересомъ буду ожидать что появится въ Вечерней Каѳедрѣ о моихъ Преступныхъ Королевахъ. Смѣю надѣяться что эта книга, хотя и мною написанная, сама до себѣ имѣетъ настолько интереса что удостоится разбора. Я нимало не сомнѣваюсь что всѣ ея неточности будутъ обличены и меня самое покараютъ за мою надменность; но я думаю что вашъ критикъ будетъ въ состояніи подтвердить что образы живы и портреты хорошо обдуманы. Во всякомъ случаѣ, вы не допустите чтобы про меня, какъ недавно про бѣдную мистрисъ Эффингтонъ Стоббсъ, сказали что мнѣ бы лучше сидѣть дома, да штопать чулки.
   "Я совсѣмъ васъ не вижу послѣднія три недѣли. По вторникамъ у меня собираются вечеромъ нѣкоторые друзья. Пожалуста заѣзжайте и вы въ ближайшій вторникъ, или же на слѣдующей недѣлѣ. Прошу васъ вѣрить что какая бы строгая критика ни постигла меня, вы будете приняты не иначе какъ съ улыбкой.
   "Глубоко вамъ преданная

"Матильда Карбери."

   Покончивъ съ третьимъ письмомъ, леди Карбери откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, какъ бы собираясь отдохнуть. Но она скоро вспомнила что ея дѣятельная жизнь не допускаетъ такого отдыха, опять схватила перо и принялась писать слѣдующія записки.
   

II. Семейство Карбери.

   Кое-что о себѣ и своемъ положеніи леди Карбери уже сообщила читателю въ письмахъ приведенныхъ въ предыдущей главѣ, но требуется еще многое прибавить къ этому. Она заявила что на нее бежалостно клеветали; но она обнаружла также что на ея слова о себѣ самой нельзя много полагаться. Если читатель не понялъ этого изъ ея трехъ писемъ къ редакторамъ, то письма эти пропали для него даромъ. Она говорила что цѣлью ея трудовъ было стараніе обезпечить дѣтей, и что только съ этою цѣлью она силилась пробить себѣ дорогу на литературномъ поприщѣ. Какъ ни фальшивы были ея письма къ редакторамъ, какъ ни презрѣнна вся ея система достиженія успѣха, тѣмъ не менѣе то что она говорила о себѣ было въ сущности справедливо. Съ ней дурно поступили. Ее оклеветали. Она была преданна своимъ дѣтямъ, въ особенности одному изъ нихъ, и готова была заморить себя работой еслибъ отъ того могли выиграть ихъ интересы.
   Она была вдова нѣкоего сэръ-Патрика Карбери, который много лѣтъ тому назадъ совершилъ какіе-то воинскіе подвиги въ Индіи, и за нихъ награжденъ былъ титуломъ баронета. Подъ старость онъ женился на молодой дѣвушкѣ, и сознавъ, когда было уже слишкомъ поздно, свою ошибку, принялся то баловать жену, то обходиться съ ней слишкомъ сурово. И въ томъ и въ другомъ онъ не зналъ мѣры. Каковы бы ни были ошибки леди Карбери, ее нельзя было упрекнуть въ невѣрности муку, хотя бы помышленіемъ. Когда она, очень красивая восемнадцатилѣтняя дѣвушка, безъ всякихъ средствъ, согласилась выйти за человѣка сорока четырехъ лѣтъ, съ большимъ состояніемъ, она рѣшилась отказаться отъ всякой мысли о той любви какую воспѣваютъ поэты и о какой мечтаетъ молодежь. Въ періодъ своей женитьбы, сэръ-Патрикъ былъ толстый, краснощекій, лысый человѣкъ, съ очень вспыльчивымъ характеромъ, щедрый на деньги, умный и подозрительный. Онъ умѣлъ управлять людьми. Онъ способенъ былъ читать и понимать книгу. Въ немъ не было ничего низкаго. Были въ немъ даже привлекательныя качества. Человѣка этого можно было любить, но едва ли онъ созданъ былъ для любви. Молодая леди Карбери хорошо поняла свое положеніе и рѣшилась исполнять свой долгъ. Еще предъ вѣнцомъ она дала себѣ слово никогда не кокетничать, и сдержала его. Лѣтъ пятнадцать жизнь ея была довольно сносная, что слѣдуетъ понимать такъ что она могла сносить ее. Три или четыре года прожила она въ Англіи, но затѣмъ сэръ-Патрикъ вернулся въ Индію, съ новымъ и болѣе важнымъ назначеніемъ. Хотя въ теченіе первыхъ пятнадцати лѣтъ онъ и былъ сердитъ, вспыльчивъ, а подъ часъ и жестокъ, но ревнивъ не былъ. У нихъ родился сынъ и дочь, которыхъ и отецъ и мать баловили, но мать кромѣ того старалась, по своимъ понятіямъ, исполнить свой долгъ относительно ихъ. Но съ самаго начала своей жизни она была воспитана на притворствѣ, а замужняя жизнь заставляла ее примѣнять это притворство къ дѣлу. Мать ея убѣжала отъ ея отца, она вѣчно переходила отъ одного покровителя къ другому, не имѣя часто даже никакой поддержки, и всѣ эти несчастія сдѣлали ее рѣзкой, недовѣрчивой и неспособной внушить довѣріе. Но она была умна, получила во время своего несчастнаго дѣтства нѣкоторое воспитаніе, пріобрѣла хорошія манеры и была красива. Выйти замужъ, имѣть деньги въ своемъ распоряженіи, исполнять свой долгъ, жить въ большомъ домѣ и пользоваться всеобщимъ почетомъ -- таково было ея честолюбіе, и она достигла всего этого въ теченіе первыхъ пятнадцати лѣтъ своей замужней жизни, несмотря на величайшія затрудненія. Она научилась улыбаться пять минутъ спустя послѣ сильнѣйшей непріятности. Мужъ даже билъ ее -- и первою мыслью ея было скрыть это это всего свѣта. Въ послѣдніе годы онъ слишкомъ много пилъ; сперва она старалась побороть это зло, а затѣмъ скрывать его послѣдствія. Но для всего этого она обманывала, лгала, жила въ цѣломъ лабиринтѣ интригъ. Затѣмъ, сознавая что молодость ея прошла, она позволила себѣ завести друзей; въ числѣ ихъ былъ одинъ мущина. Если супружеская вѣрность допускаетъ подобную дружбу, если замужняя жизнь не воспрещаетъ женщинѣ дружескихъ отношеній съ другими мущинами кромѣ ея повелителя, въ такомъ случаѣ леди Карбери не была виновна. Но сэръ-Патрикъ началъ ревновать, наговорилъ такихъ вещей которыхъ даже и она не способна была вывести, поступилъ съ ней такъ жестоко что заставилъ ее позабыть всякую осторожность, и она разсталась съ нимъ. Но даже и это она устроила такъ предусмотрительно что могла доказать свою невинность всѣми своими дѣйствіями. Этотъ періодъ ея жизни не имѣетъ никакого отношенія къ нашему разказу, надо было только пояснить въ чемъ ее оклеветали. Въ теченіе послѣдующихъ мѣсяцевъ, друзья ея мужа и самъ онъ говорили про нее все что только можно было придумать самаго дурнаго. Но мало-по-малу правда обнаружилась, супруги сошлись опять и она оставалась хозяйкой въ домѣ сэръ-Патрика до самой его смерти. Она привезла его въ Англію; недолгое время которое ему довелось пожить на родинѣ, онъ былъ измученнымъ, умирающимъ больнымъ. Но сплетня къ которой подало поводъ ея несчастіе преслѣдовала ее и здѣсь; нашлись люди которые никогда не упускали случая напомнить другимъ что леди Карбери убѣгала отъ мужа и была снова принята въ его домъ единственно благодаря добродушію старика.
   Сэръ-Патрикъ оставилъ послѣ себя нѣкоторое состояніе, хотя вовсе не большое богатство. Сыну своему, сэръ-Феликсу Карбери, завѣщалъ онъ 1.000 фунтовъ годоваго дохода, и столько же своей вдовѣ, съ тѣмъ чтобы по смерти ея эта часть раздѣлена была между сыномъ и дочерью. Такимъ образомъ выходило что молодой человѣкъ, вступившій еще при жизни отца въ военную службу, не имѣвшій необходимости содержать своего дома, часто жившій въ домѣ своей матери, имѣлъ въ своемъ распоряженіи такой же доходъ на какой должны были жить его мать и сестра, содержа весь домъ. А леди Карбери, получивъ въ сорокъ лѣтъ свободу, вовсе не имѣла желанія посвятить остальную часть жизни своему вдовьему горю. До сихъ поръ она старалась исполнять свой долгъ, зная что становясь въ то положеніе какое ей пришлось занять она должна была помириться со всѣмъ что въ немъ было хорошаго и дурнаго. Конечно, до сихъ поръ она видѣла больше дурнаго. Переносить суровое обращеніе, подозрительность, побои и проклятія раздражительнаго старика, заставившія ее наконецъ бѣжать изъ дому отъ его жестокости; быть опять принятой въ домъ съ полнымъ сознаніемъ что на ея имя легла неизгладимая тѣнь, что этихъ бѣгствомъ ее вѣчно будутъ попрекать; сдѣлаться наконецъ сидѣлкой умирающаго порочнаго старика,-- все это было слишкомъ высокою цѣной за то хорошее чѣмъ она до сихъ поръ пользовалась. Теперь наконецъ настало для нея время отдыха, свободы, возможность счастія. Много передумала она о себѣ и остановилась на слѣдующемъ: пора любви для нея прошла безвозвратно. Замужъ по разчету она также во второй разъ не выйдетъ. Но у нея будутъ друзья, искреннія друзья, которые могли бы оказать ей помощь, которыхъ и она могла бы при случаѣ содѣйствовать. Она могла бы также составить себѣ карьеру, чтобы жизнь ея не лишена была интереса. Жить она будетъ въ Лондонѣ и во что бы то ни стало сдѣлается чѣмъ-нибудь въ какомъ-нибудь кружкѣ. Случай, скорѣе чѣмъ выборъ, бросилъ ее сначала въ среду литераторовъ, но въ теченіе послѣдующихъ двухъ лѣтъ этому случаю помогла овладѣвшая ею жажда денегъ. Она и прежде знала что ей необходимо быть экономной, не потому чтобъ она съ дочерью не могли удобно жить на 1.000 фунтовъ въ годъ, но главнымъ образомъ ради сына. Ей не требовалось другой роскоши кромѣ дома такъ поставленнаго чтобы люди видѣли что она живетъ въ приличной части города. Въ благоразуміи своей дочери она была также увѣрена какъ и въ собственномъ. Генріеттѣ она могла во всемъ довѣриться. На сына же положиться было нельзя. А сэръ-Феликсъ между тѣмъ былъ ея любимцемъ.
   Въ то время какъ она писала вышеприведенныя письма, съ чего собственно и начинается нашъ разказъ, она была въ сильномъ безденежьѣ. Сэръ-Феликсу было двадцать пять лѣтъ, онъ пробылъ уже четыре года въ модномъ полку, распродалъ и, если говорить правду, въ конецъ промоталъ состояніе оставленное ему отцомъ. Матери это было хорошо извѣстно, она знала также и то что на свой небольшой доходъ ей приходится содержать не только себя съ дочерью, но и баронета. Она не знала однако какъ велики были его долги; но этого не зналъ ни онъ самъ и никто другой. Баронетъ, зачисленный въ гвардію, про котораго всѣ знали что онъ получилъ наслѣдство отъ отца, можетъ надѣлать много долговъ, и сэръ-Феликсъ вполнѣ воспользовался этимъ преимуществомъ. Жизнь велъ онъ дурную во всѣхъ отношеніяхъ. Заботы о немъ отзывались такимъ тяжелымъ бременемъ на матери и на сестрѣ что жизнь ихъ сдѣлалась нескончаемымъ рядомъ неизбѣжныхъ затрудненій. Но никогда ни та, ни другая ни на минуту не ссорилась съ нимъ. Изъ примѣра отца съ матерью у Генріетты выработалось убѣжденіе что всѣ пороки должны прощаться мужу и сыну, тогда какъ женщина, въ особенности же дочь, должна быть олицетвореніемъ всевозможныхъ добродѣтелей. Урокъ этотъ вкоренился въ нее такъ рано въ жизни что она ему послѣдовала безо всякой горечи. Она огорчалась дурнымъ поведеніемъ брата только потому что онъ вредилъ этимъ самому себѣ. Ей казалось вполнѣ естественнымъ что всѣ интересы ея жизни были такъ подчинены ему; никогда не роптала она что лишена необходимыхъ удобствъ или что ея скромные расходы ограничивались потому только что онъ, промотавъ что было своего, проматывалъ теперь имущество матери. Генріетта выросла въ томъ убѣжденіи что мущины того круга въ которомъ она родилась вѣчно все проматывали.
   Въ чувствахъ матери его было менѣе возвышеннаго, или вѣрнѣе говоря, было болѣе предосудительнаго. Она не могла наглядѣться на чудную красоту своего мальчика, отдала ему все свое сердце. Даже въ періодъ самаго сильнаго его мотовства, она едва рѣшалась сказать ему слово чтобъ остановить грозящее разореніе. Когда онъ выросъ, она продолжала баловать его какъ и въ то время когда онъ былъ мальчикомъ. Она чуть не гордилась самыми его пороками и съ восторгомъ слушала объ его, если и не порочныхъ, то во всякомъ случаѣ разорительныхъ похожденіяхъ. Она такъ потакала ему что въ присутствіи ея онъ нисколько не стыдился своего эгоизма и повидимому даже не сознавалъ что наносилъ имъ вредъ другимъ.
   Все это привело къ тому что не совсѣмъ удачные литературные опыты леди Карбери, начатые быть-можетъ отчасти для удовольствія, отчасти въ видѣ паспорта для вступленія въ общество, превратились въ тяжелую работу для добыванія насущнаго хлѣба. Такъ что леди Карбери говорила правду когда писала своимъ друзьямъ-редакторамъ о своей борьбѣ. До нея доходили слухи объ успѣхѣ того или другаго автора, наконецъ, что еще ближе затрогивало ее, объ успѣхахъ той или другой писательницы. И ей стало казаться что и она, въ извѣстныхъ предѣлахъ, можетъ также разчитывать на успѣхъ. Почему бы ей не прибавить еще тысячу фунтовъ къ своему годовому доходу и такимъ образомъ дать возможность сэръ-Феликсу снова жить какъ прилично джентльмену и жениться на богатой наслѣдницѣ, что въ мечтахъ леди Карбери должно было поправить ихъ обстоятельства. Былъ ли кто красивѣе ея сына? Кто могъ быть любезнѣе? Въ комъ можно найти болѣе той смѣлости, которая необходима чтобы добиться руки богатой невѣсты? Наконецъ, жена его будетъ леди Карбери. Все могло хорошо кончиться, еслибы только добыть денегъ чтобы пережить настоящіе черные дни.
   Главнѣйшимъ препятствіемъ къ успѣху во всемъ этомъ было можетъ-быть убѣжденіе леди Карбери что она достигнетъ своей цѣли не тѣмъ что напишетъ хорошую книгу, но тѣмъ что заставитъ извѣстныхъ людей сказать что книги ея хороши. Она сильно трудилась надъ своимъ писаньемъ, трудилась какъ можно быстрѣе наполнять страницы и была отъ природы умною женщиной. Она умѣла писать гладко, общими мѣстами, моднымъ слогомъ, и успѣла уже усвоить себѣ извѣстную сноровку такъ растягивать содержаніе чтобы наполнить какъ можно больше страницъ. Она не имѣла самолюбія написать хорошую книгу, но сильно желала чтобъ отзывы критиковъ о ней были благопріятны. Еслибы мистеру Броуну случилось замѣтить ей съ глазу на глазъ что книга ея въ сущности дрянь, и еслибы въ то же самое время онъ расхвалилъ ее въ своемъ журналѣ, то весьма сомнительно чтобы мнѣніе критика высказанное на словахъ могло оскорбить ее. Женщина эта была фальшива съ головы до ногъ; но несмотря на всю фальшь, въ ней все-таки было много хорошаго.
   Кто можетъ сказать почему вышелъ такъ дуренъ ея сынъ, сэръ-Феликсъ? Виновато ли было въ томъ плохое воспитаніе или же онъ родился дурнымъ? Едва ли можно сомнѣваться что онъ былъ бы лучше еслибы взятъ былъ изъ дома малымъ ребенкомъ и отданъ въ опытныя руки хорошихъ воспитателей. Но вмѣстѣ съ тѣмъ нельзя допустить и того чтобы какое бы то ни было воспитаніе или отсутствіе воспитанія могло сдѣлать его сердце до такой степени себялюбивымъ и безчувственнымъ относительно другихъ. Онъ не способенъ былъ чувствовать даже собственнаго несчастія, если оно не нарушало удобствъ настоящей минуты. У него будто не доставало воображенія чтобы представить себѣ несчастіе въ будущемъ, хотя бы это будущее было отдѣлено отъ настоящаго однимъ мѣсяцемъ, одною недѣлей, даже одною ночью. Онъ любилъ чтобы съ нимъ обращались хорошо, чтобъ его хвалили и баловали, хорошо кормили и ласкали, и всѣхъ тѣхъ кто такъ къ нему относился онъ считалъ своими лучшими друзьями. Въ этомъ отношеніи у него были инстинкты лошади, не доходящіе даже до болѣе возвышенныхъ симпатій собаки. Про него никакъ нельзя было сказать чтобъ онъ любилъ кого-нибудь до такой степени чтобы ради любимаго существа рѣшился отказать себѣ хотя въ минутномъ удовольствіи. Сердце у него было каменное. Но онъ былъ красивъ, остроуменъ и смышленъ. Онъ былъ совершенный брюнетъ, съ тѣмъ оливковымъ оттѣнкомъ кожи который придаетъ молодымъ людямъ какой-то аристократическій отпечатокъ. Волоса его, всегда коротко остриженные, были почти черные, мягкіе и шелковистые, но безъ всякаго жирнаго лоска, почти всегда свойственнаго мягкимъ и шелковистымъ волосамъ. Глаза у него были длинные, каріе, съ превосходно очерченными бровями. Но главная красота лица заключалась, повидимому, въ законченности и прекрасной симетріи носа и рта. На верхней, нѣсколько короткой губѣ, у него были усы такой же прекрасной формы какъ и брови; бороды онъ не носилъ. Подбородокъ его также былъ совершенной формы, но ему недоставало той мягкости выраженія которая свидѣтельствуетъ о мягкости сердца. Ростомъ онъ былъ пяти футовъ девяти дюймовъ и вся фигура его была также прекрасна какъ и лицо. Женщины въ одинъ голосъ прокричали что никогда еще не было человѣка красивѣе сэръ-Феликса Карбери; съ этимъ соглашались и мущины. Признавали и то что никогда не проглядывало въ немъ сознанія этой красоты. Онъ кичился многимъ: деньгами, пока онѣ у него водились, титуломъ, своимъ положеніемъ въ полку, пока онъ въ немъ числился, въ особенности же превосходствомъ свѣтскаго воспитанія. Но онъ былъ достаточно уменъ для того чтобъ одѣваться всегда просто и избѣгать всего что указывало бы за тщательную заботу о своей внѣшности. И небольшомъ кругу близкихъ ему людей еще не было понято, какъ черствъ онъ былъ въ своихъ привязанностяхъ или лучше сказать, до какой степени онъ былъ лишенъ способности привязываться. Манеры и внѣшность, въ соединеніи съ нѣкоторою смышленостью, выручали его даже не взирая на порочность жизни. Однимъ только запятналъ онъ свое имя, и минутная слабость повредила репутаціи его въ глазахъ товарищей болѣе чѣмъ все его трехлѣтнее безразсудное поведеніе. У него произошла ссора съ однимъ сослуживцемъ въ которой онъ самъ былъ зачинщикомъ; когда же пришло время доказать свое мужество, онъ сначала сталъ грозить, а затѣмъ струсилъ. Съ тѣхъ поръ прошелъ уже годъ и непріятность была почти забыта; но были еще люди помнившіе что Феликса Карбери припугнули и онъ струсилъ.
   Теперь цѣлью его жизни была женитьба на богатой невѣстѣ. Онъ вполнѣ сознавалъ необходимость этого и готовился къ этой участи. Но въ немъ чего-то недоставало для ухаживанья. Онъ былъ красивъ, имѣлъ манеры джентльмена могъ хорошо говорить, у него не было недостатка смѣлости, онъ умѣлъ также безъ зазрѣнія совѣсти объясняться въ любви которой не чувствовалъ. Но онъ такъ мало имѣлъ понятія о любви что не могъ убѣдить даже молоденькуя дѣвочку въ дѣйствительности своего чувства. Говоря о любви, онъ не только сознавалъ что говоритъ пустяки, и не могъ даже и скрыть этого сознанія. Благодаря этому недостатку онъ уже получилъ отказъ отъ одной молодой дѣвушки, за которой по слухамъ давали 40.000 фунтовъ, получилъ отказъ потому, какъ она наивно замѣтила, "что ему было все равно." -- "Могу ли я еще сильнѣе доказать мою привязанность когда предлагаю вамъ стать моей женой?" спросил онъ. "Не знаю, можете или нѣтъ, во всякомъ случаѣ вамъ это "все равно", отвѣчала она. Такимъ образомъ эта молодая дѣвушка ускользнула отъ его сѣтей. Теперь была другая молодая дѣвица, съ которою читатель познакомится со временемъ и которую теперь сэръ-Феликсъ преслѣдовалъ съ неутомимою ревностію. Состояніе ея не было опредѣлено съ такою точностью какъ 40.000 фунтовъ ея предшественницы, но извѣстно было что оно несравненно больше. Предполагалось даже что богатство это неизмѣримо, бездонно, безгранично. Говорили что для отца этой молодой дѣвушки было совершенно безразлично какую сумму выдавать на расходы по дому, на лошадей, золотыя вещи и тому подобное. У него были такія большія дѣла что ему было все равно заплатить десять или двадцать тысячъ фунтовъ за какіе-нибудь пустяки, какъ все равно бываетъ человѣку достаточному заплатитъ ли онъ шесть или девять пенсовъ за свою баранью котлету. Подобный человѣкъ, конечно, могъ и разориться; но не было сомнѣнія, что въ настоящее время, когда онъ былъ необычайно богатъ, онъ могъ дать большое состояніе за своею дочерью. Леди Карбери, хорошо знавшая на чемъ сынъ ея потерпѣлъ крушеніе въ первый разъ, очень заботилась чтобъ онъ поскорѣе воспользовался своею интимностью съ семействомъ этого Креза новѣйшаго времени.
   Теперь надо сказать нѣсколько словъ о Генріеттѣ Карбери. Конечно, она имѣла несравненно менѣе значенія чѣмъ братъ ея, который былъ баронетъ, глава этой вѣтви фамиліи Карбери и любимецъ матери; потому о ней достаточно будетъ нѣсколькихъ словъ. Будучи похожа по наружности на брата, она также была очень мила, но только не такъ смугла и черты ея не были такъ безукоризненно правильны. Но въ выраженіи ея была безконечная сладость, которая доказывала что у нея заботы о себѣ вполнѣ подчинены заботамъ о другихъ. Этой сладости выраженія совершенно недоставало ея брату. А лицо ея было вѣрнымъ отпечаткомъ ея характера. Опять-таки трудно было объяснить почему братъ и сестра были такъ несхожи между собою; могло ли бы это различіе имѣть мѣсто еслибы съ ранняго дѣтства ихъ удалили отъ вліянія отца и матери, или же хорошія качества дѣвушки были именно слѣдствіемъ меньшей любви къ ней родителей. Во всякомъ случаѣ она не была испорчена обаяніемъ титула, деньгами и раннимъ знакомствомъ съ мірскими соблазнами. Въ настоящее время ей былъ двадцать одинъ годъ и о на еще мало видѣла лондонское общество. Мать ея не выѣзжала на балы, и въ теченіе послѣднихъ двухъ лѣтъ онѣ вынуждены были соблюдать строгую экономію, не допускавшую расходовъ на дорогіе туалеты и перчатки. Сэръ-Феликсъ конечно вращался въ обществѣ, но Генріетта Карбери проводила большую часть времени дома съ матерью въ Вельбекъ-Стритѣ. Иногда и она выѣзжала въ свѣтъ, изъ подобныхъ случаяхъ свѣтъ находилъ что она очаровательная дѣвушка. Въ этомъ свѣтъ не ошибался.
   Но для Генріетты Карбери уже начинался серіозный жизненный романъ. Была еще другая, старшая линія фамиліи Карбери, представителемъ которой въ настоящее время былъ нѣкто Роджеръ Карбери изъ Карбери-Голлъ. О Роджерѣ Карбери придется еще много говорить, теперь же достаточно сказать что онъ былъ страстно влюбленъ въ свою кузину Генріетту. Но ему было уже подъ сорокъ лѣтъ и Генріетта уже успѣла встрѣтиться съ нѣкіимъ Полемъ Монтегю.
   

III. Медвѣжій Садъ.

   Домъ леди Карбери въ Вельбекъ-Стритѣ былъ довольно скроменъ, безо всякихъ претензій на пышность; но такъ какъ въ тѣ времена когда этотъ домъ поступилъ въ ея владѣніе, у леди Карбери еще были деньги, то она премило и преудобно его устроила, такъ что и теперь съ гордостію сознавала что несмотря на всю трудность своего положенія, могла принимать литературныхъ друзей по своимъ вторникамъ въ совершенно комфортабельной обстановкѣ. Здѣсь жила она теперь со своимъ сыномъ и дочерью. Задняя гостиная отдѣлена была отъ переднихъ комнатъ всегда притворенными дверями, и тутъ-то совершались ея великіе труды. Здѣсь писала она свои книги и изощрялась въ своей системѣ обольщенія издателей и критиковъ. Дочь рѣдко обезпокоивала ее своимъ присутствіемъ въ этой комнатѣ; сюда не допускался никто изъ гостей, кромѣ издателей и критиковъ. Но сынъ ея не стѣснялся домашними законами, и безъ зазрѣнія совѣсти нарушалъ ея уединеніе. Едва успѣла она окончить двѣ наскоро написанныя записки, послѣ письма адресованнаго мистеру Фердинанду Альфу, какъ въ комнату вошелъ Феликсъ, съ сигарою въ зубахъ, и развалился на диванѣ.
   -- Дорогой мой мальчикъ, сказала она,-- прошу тебя, оставляй свои сигары внизу, когда идешь сюда.
   -- Что это за аффектація, матушка, сказалъ онъ, бросая однако наполовину выкуренную сигару въ каминъ.-- Иныя женщины клянутся что любятъ табачный дымъ, другія же увѣряютъ что ненавидятъ его пуще чорта. И все это зависитъ отъ того желаютъ ли онѣ польстить человѣку или оборвать его.
   -- Ты конечно не думаешь чтобъ я хотѣла оборвать тебя?
   -- Право не знаю. Во мнѣ хотѣлось бы знать, можете вы мнѣ дать двадцать фунтовъ?
   -- Дорогой мой Феликсъ!
   -- Именно, матушка; но какъ же насчетъ двадцати фунтовъ?
   -- Зачѣмъ они тебѣ, Феликсъ?
   -- Если говорить правду, такъ затѣмъ чтобы продолжать ту же игру, пока что-нибудь не устроится. Не можетъ же человѣкъ жить безъ копѣйки въ карманѣ. Я ужъ и такъ трачу какъ можно меньше. Стараюсь по возможности ни за что не платить. Я даже стригусь въ долгъ, и пока была возможность, держалъ экипажъ, чтобы не тратить денегъ на извощиковъ.
   -- Какой же всему этому будетъ конецъ, Феликсъ?
   -- Я никогда и ничему не могъ предвидѣть конца, матушка. Никогда, въ разчетѣ выдержать до конца, я не могъ сдерживать лошадь, если гончія шли хорошо. Никогда не могъ пропустить любимаго блюда ради тѣхъ которыя должны были слѣдовать. И къ чему?
   -- Былъ ты нынче у Мельмотовъ?
   Зимній день уже близился къ пяти часамъ пополудни, время когда дамы пьютъ чай, а праздные люди играютъ въ вистъ по своимъ клубамъ, когда праздные молодые люди могутъ полюбезничать на свободѣ съ дамами, именно то время, думала леди Карбери, когда сыну ея слѣдовало бы ухаживать за Мери Мельмотъ, богатѣйшею невѣстой.
   -- Я только-что оттуда.
   -- И что ты о ней думаешь?
   -- Говоря правду, матушка, я мало объ ней думалъ. Она не красива и не дурна; не умна и не глупа; не ангелъ и не грѣшница.
   -- Тѣмъ болѣе шансовъ что она будетъ хорошею женой.
   -- Можетъ-быть. Я во что бы то ни стало хочу вѣрить что какъ жена, она будетъ достаточно хороша для меня.
   -- Что говоритъ ея мать?
   -- Мать понять нельзя. Меня занимаетъ мысль, буду ли я когда-нибудь въ состояніи узнать о происхожденіи матери, если даже и женюсь на дочери. Долли Лонгестаффъ говоритъ что кто-то сказалъ будто она богемская жидовка; но я думаю она слишкомъ толста для этого.
   -- Это ничего не значитъ, Феликсъ.
   -- Ровно ничего.
   -- Учтива она съ тобой?
   -- Да, довольно учтива.
   -- А отецъ?
   -- Ну, онъ не указываетъ мнѣ двери; ничего подобнаго не дѣлаетъ. Разумѣется цѣлыхъ полдюжины за ней гоняются, и я думаю у старика со всѣми ними голова кругомъ идетъ. Онъ больше думаетъ о томъ чтобы залучать герцоговъ на свои обѣды, чѣмъ обо всѣхъ этихъ женихахъ. Она можетъ достаться первому кто ей понравится.
   -- Почему бы не тебѣ?
   -- Почему бы не мнѣ, матушка. Я дѣлаю что только могу; не зачѣмъ и погонять добрую лошадь. Можете дать мнѣ деньги?
   -- О, Феликсъ, едва ли ты знаешь какъ мы бѣдны. Ты все еще держишь лошадей для охоты?
   -- Да, у меня есть двѣ лошади; но съ самаго начала сезона я не заплатилъ ни одного шиллинга за ихъ содержаніе. Видите ли, матушка; это рискованная игра, я согласенъ, но я играю въ нее по вашему же совѣту. Если я женюсь на Мери Мельмотъ, то полагаю что все устроится. Но я не думаю чтобы мои дѣла относительно женитьбы подвинулась, если я брошу все, и покажу всему свѣту что у меня гроша мѣднаго нѣтъ за душой. Для успѣха въ подобныхъ дѣлахъ нужно жить немножко выше средствъ. Я сократилъ свою охоту до минимума, но еслибъ я вовсе отъ нея отказался, то нашлось бы множество охотниковъ тотчасъ пояснить въ Гросвеноръ-Скверѣ почему я это сдѣлалъ.
   Повидимому онъ разсуждалъ справедливо и бѣдная женщина не находила возраженій. Требуемыя деньги были тутъ же выданы, хотя она сама нуждалась, и молодой человѣкъ ушелъ повидимому совершенно довольный, не обращая особаго вниманія на убѣжденія матери покончить какъ можно скорѣе съ Мери Мельмотъ.
   Выйдя отъ матери, Феликсъ отправился въ тотъ единственный клубъ гдѣ онъ еще числился членомъ. Клубы мѣста пріятныя во всѣхъ отношеніяхъ, кромѣ одного. Чтобы посѣщать ихъ требуются наличныя деньги; членскій взносъ нужно вносить впередъ; а молодому баронету приходилось всемѣрно ограничивать себя. Само собою разумѣется что изо всѣхъ клубовъ куда онъ имѣлъ право входа, онъ выбралъ самый худшій. Клубъ этотъ носилъ названіе Медвѣжьяго Сада и былъ недавно открытъ со спеціальною цѣлью соединить бережливость съ мотовствомъ. По мнѣнію этихъ бережливыхъ мотовъ, всѣ клубы падаютъ оттого что стараются доставлять комфортъ только тупоумнымъ старикашкамъ которые почти ничего не платятъ, за исключеніемъ членскихъ взносовъ, а между тѣмъ однимъ своимъ присутствіемъ приносятъ убытокъ вдвое противъ того что платятъ. Клубъ Медвѣжьяго Сада открывался не ранѣе трехъ часовъ пополудни, такъ какъ старшины предполагали что ранѣе этого времени не явится никто изъ членовъ. Поэтому рѣшено было не выписывать утреннихъ газетъ, не заводить ни библіотеки, ни гостиныхъ. Въ Медвѣжьемъ Саду были нужны только столовыя, билліардныя и комнаты для карточной игры. Положено было имѣть только одного поставщика, дабы одинъ только человѣкъ обиралъ клубъ. Все должно было быть роскошно, но по сходной цѣнѣ. То была счастливая мысль и клубъ, какъ говорили, процвѣталъ. Herr Фосснеръ, поставщикъ, былъ настоящій кладъ, и такъ умѣлъ вести дѣла что никогда не возникало никакихъ затрудненій. Онъ даже улаживалъ маленькія непріятности касательно карточныхъ должковъ и относился съ величайшею деликатностью къ тѣмъ чьи чеки банкиры объявляли недѣйствительными. Herr Фосснеръ былъ сущій кладъ, и Медвѣжій Садъ имѣлъ полный успѣхъ. Пожалуй во всемъ городѣ не нашлось бы молодаго человѣка способнаго болѣе сэръ-Феликса Карбери оцѣнить всю прелесть Медвѣжьяго Сада. Клубъ этотъ былъ въ близкомъ сосѣдствѣ съ другими клубами, въ переулкѣ выходившемъ на Сентъ-Джемсъ-Стритъ и гордился своимъ внѣшнимъ спокойствіемъ и простотою. Зачѣмъ платить лишнія деньги за каменныя палаты, на которыя глазѣютъ прохожіе; зачѣмъ тратиться на мраморныя колонны и карнизы, когда такихъ вещей нельзя ни съѣсть, ни выпить, на поиграть съ ними въ карты? Въ Медвѣжьемъ Саду были лучшія вина, или по крайней мѣрѣ предполагалось что лучшія, самыя покойныя кресла и превосходнѣйшіе билліарды, лучше которыхъ нигдѣ нельзя было найти. Сюда-то направился сэръ-Феликсъ въ описанный январьскій день, тотчасъ послѣ того какъ въ его карманѣ очутился полученный отъ матери чекъ на двадцать фунтовъ.
   На подъѣздѣ онъ столкнулся со своимъ лучшимъ другомъ Долли Лонгестаффомь, который стоялъ съ сигарой въ зубахъ и разсѣянно посматривалъ на мрачный кирпичный домъ напротивъ.
   -- Думаешь здѣсь обѣдать, Долли? спросилъ сэръ-Феликсъ.
   -- Думаю здѣсь, а то такая коммиссія идти куда-нибудь въ другое мѣсто. Меня, правда, куда-то приглашали, да не хочется домой идти переодѣваться. Клянусь Георгіемъ! понять не могу какъ люди въ состояніи продѣлывать всѣ эти штуки. Я рѣшительно не въ силахъ.
   -- А завтра на охоту?
   -- Н-да; впрочемъ, не знаю поѣду ли. Меня приглашали на прошлой недѣлѣ чуть не каждый день на охоту, только я никакъ не могъ подняться вовремя. Понять не могу почему все это такъ безобразно устроено. Почему бы людямъ не выѣзжать на охоту часа въ два или три дня, такъ чтобы не нужно было человѣку вскакивать съ постели среди ночи?
   -- Потому что нельзя ѣздить при лунномъ свѣтѣ, Долли.
   -- Да въ три часа луна и не свѣтитъ. Никакъ не могу поспѣть въ Юстонъ-Скверъ къ девяти. Не думаю чтобъ и человѣкъ мой любилъ подниматься такъ рано. Онъ говорить что входилъ будить меня, только я этого не помню.
   -- Сколько у тебя, Долли, лошадей тамъ, въ Лейтонѣ?
   -- Сколько? Было ихъ тамъ пять, да пожалуй человѣкъ одну и продалъ; впрочемъ кажется онъ купилъ другую. Словомъ, что-то такое сдѣлалъ.
   -- Кто же на нихъ ѣздитъ?
   -- Да тотъ же человѣкъ, кажется. То-есть я самъ на нихъ ѣзжу, только рѣдко туда попадаю. Кто-то мнѣ сказалъ что на прошлой недѣлѣ на двухъ Грасслокъ ѣздилъ. Не думаю чтобъ я давалъ ему позволеніе. Кажется, онъ вошелъ въ сдѣлку съ моимъ человѣкомъ; а это ужь низко, по моему. Я бы спросилъ у него, да знаю что онъ отвѣтитъ будто я ему самъ позволилъ. Впрочемъ можетъ-быть и позволилъ, когда былъ, знаешь, нагрузившись.
   -- Ты вѣчно не ладишь съ Грасслокомъ?
   -- Онъ мнѣ никогда не нравился. Важничаетъ потому что лордъ, да и характеръ у него чортовскій. Право не знаю зачѣмъ ему понадобилось ѣздить на моихъ лошадяхъ.
   -- На своихъ не хотѣлось.
   -- Да, но онъ не нуждается. Почему бы ему не имѣть своихъ? Я тебѣ скажу что я придумалъ, Карбери, и клянусь Юпитеромъ, сдержу слово. Никогда и никому больше не дамъ лошадей. Кому нужны, пусть покупаетъ своихъ.
   -- Но есть люди у которыхъ нѣтъ денегъ, Долли.
   -- Пусть живутъ въ кредитъ. Врядъ ли я заплатилъ хоть за одну изъ лошадей купленныхъ за послѣднее время. Еще вчера тутъ кто-то меня спрашивалъ...
   -- Какъ, здѣсь, въ клубѣ?
   -- Да; выслѣдилъ меня чтобъ объявить что ему за что-то слѣдуетъ заплатить. Судя по штанамъ этого человѣка, кажется за лошадей..
   -- Что жь ты сказалъ?
   -- Я-то? Да ничего.
   -- Чѣмъ же кончилось?
   -- Какъ онъ замолчалъ, я предложилъ ему сигару, а пока онъ скусывалъ конецъ я ушелъ наверхъ. Должно-быть онъ ушелъ, какъ надоѣло ждать.
   -- Послушай, Долли; я хотѣлъ попросить одолжить мнѣ лошадокъ денька на два, разумѣется, если тебѣ самому не понадобятся. Теперь вѣдь ты еще не нагрузился.
   -- Нѣтъ, не нагрузился, какъ-то меланхолически согласился Долли.
   -- То-есть я хочу сказать что не сталъ бы просить у тебя лошадей въ то время когда ты не въ состояніи ничего помнить. Ты лучше всѣхъ знаешь въ какихъ я страшныхъ тискахъ теперь. Конечно, современемъ я вылѣзу, но пока хоть петлю надѣвай. Никого кромѣ тебя я не попросилъ бы о подобномъ одолженіи.
   -- Ну, ужь бери; то-есть -- на два дня. Я только не знаю, повѣритъ ли тебѣ мой конюхъ. Грасслоку онъ не повѣрилъ -- такъ ему и сказалъ. Только Грасслокъ самъ вывелъ ихъ изъ конюшни. Мнѣ кто-то сказалъ объ этомъ.
   -- Ты бы могъ написать своему груму.
   -- О, милый другъ, это такая скука; право врядъ ли я смогу. Да конюхъ мой тебѣ повѣритъ, потому -- мы съ тобой пріятели. Я думаю, не пропустить ли рюмочку кюросао предъ обѣдомъ. Пойдемъ-ка, попробуй и ты. Это возбудитъ аппетитъ.
   Это было около семи часовъ. Девять часовъ спустя тѣ же двое молодыхъ людей, съ двумя другими, изъ которыхъ одинъ былъ лордъ Грасслокъ, особенная антипатія Долли Лонгестаффа, поднялись изъ-за карточнаго стола въ одной изъ верхнихъ комнатъ клуба. Хотя Медвѣжій Садъ не открывался ранѣе трехъ часовъ пополудни, но время потерянное днемъ, вознаграждалось ночью. Въ Медвѣжьемъ Саду нельзя было завтракать, но ужины въ три часа утра были вовсе не противны уставу. Такой ужинъ или, лучше сказать, цѣлый рядъ такихъ ужиновъ, были и въ эту ночь; подавали разныя кушанья и налитки то тому, то другому. Игра впрочемъ не прекращалась съ тѣхъ самыхъ поръ какъ взялись за карты, то-есть съ десяти часовъ. Въ четыре часа утра Долли Лонгестаффъ, разумѣется, былъ уже въ такомъ положеніи что всѣмъ былъ готовъ услужить лошадьми и не могъ помнить кому именно разрѣшилъ взять ихъ. Онъ дружески бесѣдовалъ съ лордомъ Грасслокомъ, также какъ и съ другими собесѣдниками -- въ подобномъ положеніи онъ всегда бывалъ дружески настроенъ. Онъ впрочемъ не совсѣмъ былъ пьянъ, и даже едва ли былъ глупѣе чѣмъ въ трезвомъ состояніи; но онъ радъ былъ играть въ какую угодно игру, въ извѣстную ему или не извѣстную, и при какихъ угодно ставкахъ. Когда сэръ-Феликсъ всталъ и сказалъ что онъ больше играть не станетъ, всталъ и Долли, совершенно повидимому довольный. Когда лордъ Граселокъ нахмурился и угрюмо замѣтилъ что не годится вставать изъ-за стола когда уже проиграно столько денегъ, Долли точно также охотно усѣлся опять.
   -- Я ѣду на охоту завтра, сказалъ сэръ-Феликсъ, подразумѣвая наступившій уже день,-- и больше играть не стану. Когда-нибудь надо же человѣку спать.
   -- Я вовсе этого не вижу, сказалъ лордъ Грасслокъ.-- Всѣми принято чтобы человѣкъ оставался играть, когда выигралъ столько какъ вы.
   -- На сколько же времени ему оставаться? сказалъ сэръ-Феликсъ взглянувъ на него сердито.-- Все это пустяки. Всему долженъ быть конецъ; довольно съ меня и этого на нынѣшнюю ночь.
   -- О, конечно, если вы того желаете, сказалъ лордъ Грасслокъ.
   -- Желаю, конечно. Покойной ночи, Долли; мы сочтемся въ слѣдующій разъ. У меня все записано.
   Результаты этой ночи были весьма серіозны для сэръ-Феликса. За карточный столъ сѣлъ онъ съ несчастными двадцатью фунтами полученными по чеку матери, а теперь у него было -- онъ самъ не зналъ сколько у него было въ карманѣ. Онъ также былъ пьянъ, но не настолько чтобъ умъ его былъ отуманенъ. Онъ зналъ что Лонгестаффъ остался долженъ ему болѣе трехсотъ фунтовъ, и зналъ также что получилъ болѣе этого чистыми деньгами и чеками отъ лорда Грасслока и отъ другаго игрока. Долли Лонгестаффъ разумѣется также заплатитъ свой долгъ, хотя и жалуется на назойливость своихъ поставщиковъ. Поднимаясь по Сентъ-Джемсъ-Стриту, и поглядывая, нѣтъ ли кэба, онъ разчелъ что у него теперь болѣе семисотъ фунтовъ. Выпрашивая у матери скромную сумму въ двадцать фуртовъ, онъ говорилъ что не можетъ продолжать свою игру не имѣя ни гроша наличныхъ денегъ и почиталъ за счастье когда удалось добыть и эти двадцать фунтовъ. Теперь же въ рукахъ его было цѣлое состояніе, котораго во всякомъ случаѣ достало бы на матеріальную помощь въ дѣлѣ которое онъ имѣлъ въ виду. Ни на одинъ мигъ не пришла ему мысль расплатиться съ своими долгами. Даже той значительной суммы которой онъ сдѣлался неожиданнымъ обладателемъ, не надолго бы стало при такомъ нелѣпомъ употребленіи; но теперь онъ возобновитъ свой прежній блескъ, будетъ въ состояніи покупать подарки, всѣ увидятъ что у него есть деньги въ рукахъ. Въ наше время даже и ухаживать трудно не имѣя денегъ въ карманѣ.
   Онъ не нашелъ кэба, но при настоящемъ состояніи духа онъ былъ нечувствителенъ къ неудобству идти домой пѣшкомъ. Было что-то до такой степени радостное въ сознаніи что у него есть столько денегъ, что самый воздухъ дѣлался для него пріятнымъ. Тутъ онъ вдругъ вспомнилъ о жалобахъ матери на свою бѣдность когда онъ просилъ у нея денегъ. Теперь онъ могъ возвратить ей эти двадцать фунтовъ. Во при этомъ начала тревожить его совершенно непривычная заботливость о будущемъ и онъ подумалъ что съ его стороны было бы глупо отдать эти деньги. Кто знаетъ какъ скоро могутъ они опять понадобиться ему? Къ тому же онъ не могъ возратить ей денегъ не объясняя какъ онѣ ему достались. Лучше ужь было ничего объ нихъ не говорить. Войдя въ домъ и поднявшись къ себѣ, онъ окончательно рѣшилъ что ничего о томъ не скажетъ.
   Въ девять часовъ утра онъ былъ на станціи желѣзной дороги и уѣхалъ на охоту въ Бокингамширъ, гдѣ ѣздилъ на двухъ лошадяхъ Долли Лонгестаффа и за пользованіе ими заплатилъ конюху Долли тридцать шиллинговъ.
   

IV. Балъ Madame Мельмотъ.

   Черезъ день послѣ вышеописанной игры въ Медвѣжьемъ Саду, данъ былъ большой балъ въ Гросвеноръ-Скверѣ. Это былъ такой великолѣпный праздникъ что объ немъ всѣ говорили съ самаго начала парламентской сессіи, уже около двухъ недѣль. Были люди заявлявшіе что подобный балъ не можетъ имѣть успѣха въ февралѣ. Другіе же увѣряли что на этотъ балъ тратятся такія огромныя суммы что онъ будетъ чѣмъ-то совершенно новымъ въ бальныхъ лѣтописяхъ, и что по самому уже характеру этого празднества, оно не можетъ не имѣть успѣха. Затраты дѣлались не одними деньгами. Употреблены были почти невѣроятныя усилія для обезпеченія присутствія великихъ міра сего, и усилія эти наконецъ увѣнчались полнѣйшимъ успѣхомъ. Сама герцогиня Стивенеджъ пріѣхала изъ замка Адбери чтобы лично присутствовать на этомъ балу съ своими дочерьми, хотя въ ея привычки вовсе не входило бывать въ городѣ въ это глухое время года. Конечно герцогиня вынуждена была на это чрезвычайно убѣдительными мѣрами. Извѣстно было что братъ ея, лордъ Альфредъ Гревдолъ былъ въ очень стѣсненныхъ обстоятельствахъ; и обстоятельства эти вдругъ весьма поправились, какъ говорили, вслѣдствіе своевременной денежной помощи. Совершенно вѣрно было и то что одинъ изъ молодыхъ Грендолей, второй сынъ лорда Альфреда, пристроенъ былъ къ какому-то торговому дѣлу, которое давало ему гораздо болѣе того что онъ, даже по мнѣнію своихъ лучшихъ друзей, способенъ былъ зарабатывать. По крайней мѣрѣ было несомнѣннымъ фактомъ что онъ ходилъ дня четыре или пять на недѣлѣ въ Абчёрчъ-Ленъ въ Сити, и что онъ конечно не сталъ бы даромъ наполнять свой досугъ такимъ непривычнымъ для него дѣломъ; Куда ѣхала герцогиня Стивенеджъ, туда готовъ былъ ѣхать весь свѣтъ. Въ послѣднюю минуту, то-есть уже наканунѣ праздника, разнесся слухъ что на немъ будетъ присутствовать даже одинъ изъ принцевъ королевской крови. Какъ это было устроено, никто не зналъ въ точности; ходили только слухи о брилліантахъ какой-то дамы, выкупленныхъ у закладчика. Все дѣлалось въ томъ же родѣ. Первый министръ, правда, отказалъ присоединить свое имя къ списку гостей; но за то согласились пріѣхать одинъ кабинетъ-министръ и двое или трое вторыхъ секретарей, ибо чувствовалось что человѣкъ дававшій этотъ балъ скоро можетъ стать во главѣ значительнаго парламентскаго интереса. Предполагали что онъ преданъ политикѣ, а всегда хорошо завербовать большое богатство въ свою партію. Объ этомъ балѣ одно время очень заботились. Многіе даже безпокоились. Когда рушатся большія предпріятія, неудача бываетъ бѣдственна, иногда даже разорительна. Но этотъ балъ былъ настолько обезпеченъ что не могъ потерпѣть неудачи.
   Балъ этотъ давалъ Августусъ Мельмотъ, эсквайръ, отецъ дѣвушки на которой желалъ жениться сэръ-Феликсѣ Карбери и мужъ той дамы о которой говорили что она изъ богемскихъ жидовокъ. Такъ по крайней мѣрѣ самъ себя называлъ этотъ джентльменъ, хотя года два тому назадъ, по пріѣздѣ своемъ въ Лондонъ изъ Парижа, онъ былъ извѣстенъ какъ Monsieur Мельмотъ. Но самъ онъ заявлялъ что родился въ Англіи и былъ кровнымъ Англичаниномъ. Онъ сознавался что жена его была иностранка -- сознаніе вынужденное тѣмъ обстоятельствомъ что дама эта весьма мало говорила по-англійски. Самъ Мельмотъ говорилъ очень бѣгло на "родномъ" своемъ языкѣ, но съ акцентомъ который доказывалъ по меньшей мѣрѣ весьма продолжительное житье внѣ Англіи. Миссъ Мельмотъ -- весьма недавно еще называвшаяся Mademoiselle Marie -- говорила по-англійски хорошо, но какъ иностранка. Относительно ея было признано что она родилась внѣ Англіи, нѣкоторые говорили въ Нью-Йоркѣ, но Madame Мельмотъ, которой нельзя было не знать этого, увѣряла что это великое событіе совершилось въ Парижѣ.
   Во всякомъ случаѣ всѣми было признано что богатство свое мистеръ Мельмотъ нажилъ во Франціи. Конечно у него были громадныя дѣла и въ другихъ странахъ, про которыя разказывали подробности очевидно преувеличенныя. Говорили что онъ построилъ желѣзную дорогу по всему протяженію Россіи изъ конца въ конецъ, что онъ былъ поставщикомъ арміи Южанъ въ Американской междуусобной войнѣ, что онъ снабжалъ оружіемъ Австрію и разъ даже скупилъ все желѣзо въ Англіи. Онъ могъ поднимать или разстраивать какую угодно компанію покупкою и продажею акцій, могъ произвольно понижать и повышать курсы. Все это говорилось въ его пользу, но говорилась также и то что въ Парижѣ его считали страшнѣйшимъ плутомъ, какого свѣтъ не производилъ, что ему нельзя было долѣе оставаться въ этомъ городѣ, что онъ пробовалъ затѣмъ основаться въ Вѣнѣ, но былъ высланъ оттуда полиціей; и что онъ наконецъ нашелъ что одна только англійская свобода дозволитъ ему безааказанно наслаждаться плодами своей дѣятельности. Теперь у него былъ домъ въ Гросевеноръ-Скверѣ и контора въ Абчерчъ-Ленѣ; и всему свѣту было извѣстно что на балъ его жены собираются принцъ королевскаго дома, кабинетъ-министръ и самыя сливки герцогинь. И все это было достигнуто въ теченіе одного года.
   Въ семействѣ была всего одна дочь, единственная наслѣдница всего этого богатства. Самъ Мельмотъ былъ человѣкъ большаго роста, съ густыми бакенбардами, густыми жесткихі волосами, густыми бровями и съ какимъ-то удивительнымъ выраженіемъ силы и власти въ складѣ рта и подбородка. Выраженіе это было до того сильно что затмѣвало собою даже вульгарность лица; но въ общемъ вся фигура и манеры этого человѣка были чрезвычайно непріятны и даже, можно сказать, подозрительны. Онъ смотрѣлъ проходимцемъ кичившимся своимъ карманомъ. Жена его была полная дама съ бѣлокурыми волосами, безъ того оттѣнка который обыкновенно встрѣчается у Евреевъ; но у нея былъ еврейскій носъ и еврейскій разрѣзъ глазъ. Въ Madame Мельмотъ было весьма мало интереснаго, за исключеніемъ ея всегдашней готовности тратить деньги на все что бы ни посовѣтывали ей ея новые знакомые. По временамъ даже казалось что мужъ ея спеціально поручилъ ей цѣлую систему раздаванія подарковъ всѣмъ кто только соглашался принимать ихъ. Мужъ былъ принятъ въ свѣтѣ подъ именемъ Августуса Мельмота эсквайра. Такъ адресовали ему великое множество писать, подъ этимъ именемъ состоялъ онъ въ числѣ директоровъ въ нѣсколькихъ дюжинахъ разныхъ компаній. Но жена его оставалась все-таки Madame Мельмотъ. Между тѣмъ какъ дочь заняла свое мѣсто въ свѣтѣ подъ англійскимъ именемъ. Всегда и вездѣ она была теперь миссъ Мельмотъ.
   Мери Мельмотъ вѣрно была описана Феликсомъ Карбери въ разговорѣ его съ матерью. Она не была красива, не была умна, не была святою. Но за то не была она также ни дурна, ни глупа, ни грѣшница. Это была маленькая фигурка, едва ли старше двадцати лѣтъ, совсѣмъ не похожая на на отца, на на мать; на малѣйшаго признака еврейскаго происхожденія не было въ ея наружности, которая, казалось, преисполнена была свыше всякой мѣры сознаніемъ своего настоящаго положенія. Дѣла у такахъ людей какъ Мельмоты ведутся скоро, и всѣмъ было извѣстно что у миссъ Мельмотъ былъ уже одинъ женихъ за котораго она чуть было не вышла. Дѣло это, впрочемъ, разошлось. Говоря, однако, что свадьба разстроилась, никому не приходило на мысль обвинять или жалѣть молодую дѣвушку. Ни съ той, ни съ другой стороны не предполагалось ни преступнаго кокетства, ни обмана. Какъ при королевскихъ бракахъ государственные интересы предписываютъ иногда союзы безъ взаимнаго расположенія, а подчасъ даже и вопреки ему, такъ и здѣсь денежныя соображенія, заступавшія мѣсто государственныхъ интересовъ, имѣли такую же силу. Подобная свадьба могла состояться или разстроиться только въ зависимости отъ крупныхъ денежныхъ разчетовъ. Старшій сынъ маркиза Аудъ Рики, молодой лордъ Ниддердель, предложилъ жениться на дѣвушкѣ и доставить ей современемъ званіе маркизы, если за ней дано будетъ полмилліона. Мельмотъ, какъ говорили, ничего не возражалъ противъ требованія подобной суммы, но предложилъ закрѣпить ее за дочерью. Ниддердель желалъ получить наличныя деньги и притомъ въ полное свое распоряженіе, иначе не соглашался сдѣлать ни шагу. Мельмотъ сильно желалъ завербовать маркиза, ему очень улыбалось что дочь его станетъ современемъ маркизой, тѣмъ болѣе что въ тѣ времена онъ не вступалъ еще въ сдѣлки съ герцогинями; но наконецъ онъ вышелъ изъ себя и спросилъ юриста которому поручено было заключеніе брачнаго контракта, неужели ему дѣйствительно могло придти на мысль что онъ, Мельмотъ, способенъ ввѣрить подобную сумму денегъ такому человѣку какъ лордъ Ниддердель? "Но вы желаете ввѣрить ему вашу единственную дочь", сказалъ юристъ. Мельмотъ, насупясь, посмотрѣлъ на него изъ подъ своихъ нахмуренныхъ бровей; затѣмъ вышелъ изъ комнаты сказавъ что этотъ отвѣтъ ничего не доказываетъ. Такъ дѣло и разстроилось. Сомнѣваюсь чтобы лордъ Ниддердель когда-нибудь заикнулся Мери Мельмотъ о своей любви, едва ли также она этого ожидала. Безъ сомнѣнія, участь ея была ей объяснена.
   Были и другіе охотники попытать счастья, но дѣло какъ-то все разстраивалось, и чуть ли не на тѣхъ же основаніяхъ. На дѣвушку всякій смотрѣлъ какъ на обузу которую можно было взять на себя не иначе какъ за очень большое вознагражденіе. Но когда дѣла Мельмотовъ начали процвѣтать, когда имъ удалось залучить къ себѣ принцевъ и герцогинь, по дорогимъ, конечно, но не столь разорительнымъ цѣнамъ, тогда не было больше необходимости немедленно пристраивать Мери, и Мельмотъ уменьшилъ цифру ея приданаго. Дѣвушка начала также высказывать свое личное мнѣніе. Говорили что она рѣшительно отказала лорду Грасслоку, отецъ котораго совсѣмъ разорился, и которой самъ онъ не имѣлъ никакого состоянія, былъ безобразенъ, съ дурными наклонностями, несноснымъ характеромъ, и лишенъ былъ всего что могло понравиться молодой дѣвушкѣ. Съ того времени какъ лордъ Ниддердель, полушутя, говорилъ ей что могъ бы на ней жениться, и былъ бы готовъ иногда подумать и объ ея счастіи, Мери Мельмотъ пріобрѣла нѣкоторую житейскую опытность. Близкіе люди начинали уже поговаривать что если сэръ-Феликсь Карбери сумѣетъ повести свои дѣла, то можетъ имѣть успѣхъ.
   Сильно сомнѣвались въ томъ что Мери дѣйствительно дочь богемской Еврейки. Старались разузнать время когда Мельмотъ женился, но старанія эти не увѣнчались успѣхомъ. Носился слухъ что первыя деньги Мельмотъ получилъ за своей женою, и что это было очень недавно. Затѣмъ, другіе люди говорили что Мери Мельмотъ совсѣмъ не была его дочерью. Таинственность эта имѣла даже свою долю прелести, такъ какъ деньги были вѣрны. Что у нихъ были деньги на ежедневныя потребности, въ этомъ не могло быть сомнѣнія. У нихъ былъ свой домъ; была мебель; были экипажи, лошади, лакеи въ ливреяхъ и напудреные лакеи во фракахъ и ненапудреные. Были драгоцѣнности и подарки, и всякія хорошія вещи какія только можно имѣть за деньги. Каждый день было два званыхъ обѣда -- одинъ въ два часа, подъ названіемъ завтрака, другой въ восемь. Торговцы настолько были знакомы съ положеніемъ ихъ дѣлъ что были въ нихъ вполнѣ увѣрены; въ Сити имя мистера Мельмота могло доставить сколько угодно денегъ, хотя репутація его цѣнилась весьма не высоко.
   Огромный домъ на южной сторонѣ Гросвеноръ-Сквера къ десяти часамъ вечера былъ залитъ свѣтомъ. Широкая веранда обращена была въ оранжерею, натоплена и наполнена тропическими растеніями баснословныхъ цѣнъ. Отъ двери устроенъ былъ крытый переходъ чрезъ тротуаръ къ мостовой, и я боюсь что полиція была подкуплена чтобы заставлять пѣшеходовъ обходить кругомъ. Домъ былъ такъ убранъ что войдя въ него, вы не могли понять куда попали. Сѣни были настоящимъ раемъ. Лѣстница -- какое-то волшебное царство. Переходы представляли собою гроты наполненные папортниками. Стѣны въ нихъ были замѣнены нарочно возведенными арками. Для бала были открыты первый и второй этажи; домъ казался безконечнымъ.-- "Это можетъ обойтись тысячъ въ шестьдесятъ фунтовъ," сказала маркиза Аудъ Рики своему старинному другу графинѣ Мидъ Лодіанъ. Несмотря на неуспѣхъ своего сына, маркиза все-таки явилась сюда, услышавъ что будетъ герцогиня Стивенеджъ.-- "Никогда еще деньги не были брошены до такой степени на вѣтеръ", сказала графиня.-- "Какъ говорятъ, впрочемъ, они также съ вѣтра и пришли", замѣтила маркиза. Затѣмъ обѣ старыя аристократки одна за другою разсыпались въ любезностяхъ предъ выбившеюся изъ силъ богемскою жидовкой, которая стояла въ волшебномъ царствѣ, принимая своихъ гостей, едва не лишаясь чувствъ подавляемая величіемъ торжества.
   Три залы въ бель-этажѣ были приготовлены для танцевъ, и здѣсь находилась Мери. Распоряжаться танцами и такъ-сказать вести балъ герцогиня поручила своему племяннику, Майльзу Грендолу, тому молодому человѣку что теперь посѣщалъ Сити. Дѣйствительно, между всѣми членами фамиліи Грендолъ,-- т.-е. той ея вѣтви главою коей былъ лордъ Альфредъ,-- и Мельмотами установились близкія отношенія, какъ тому и быть слѣдовало, принимая во вниманіе что каждая сторона много могла дать и взамѣнъ много получить. Было извѣстно что у лорда Альфреда не было ни гроша за душой, но его братъ былъ герцогъ, а сестра -- герцогиня; а также что послѣдніе тридцать лѣтъ бѣдный Альфредъ бѣдствовалъ самыхъ страшнымъ образомъ, женясь на безприданницѣ, проживъ собственное небольшое состояніе доставшееся отъ отца, и приживъ трехъ сыновей и трехъ дочерей; что уже съ давнихъ поръ онъ жилъ на деньги которыя неохотно выдавали ему важные родственники. Мельмотъ могъ легко помогать Грендоламъ настолько что тѣ жили въ довольствѣ; почему бы ему этого и не дѣлать? Было даже предположеніе чтобы Майльзъ попытался получить руку богатой наслѣдницы, но вскорѣ рѣшено что благоразумнѣе оставить этотъ планъ. У Майльза не было ни титула, ни положенія въ свѣтѣ, и вообще онъ совсѣмъ для этого не годился. И Майльзу пришлось пристроиться въ Сити.
   Балъ открылся кадрилью, которую лордъ Бентингфордъ, старшій сынъ герцогини, танцовалъ съ Мери. Такъ было между прочимъ рѣшено заранѣе; на это даже разчитывалось. Лордъ Бентингфордъ сначала протестовалъ, но слабо: онъ дѣловой молодой человѣкъ, нѣсколько застѣнчивый и вовсе не любилъ танцовать. Но онъ уступилъ настояніямъ матери.-- "Конечно, они вульгарны," сказала герцогиня,-- "но было бы нелѣпо серіозно относиться къ этому. Я увѣрена что онъ даже не совсѣмъ честенъ. Когда люди наживаютъ такія денеги, то врядъ ли честнымъ путемъ. Конечно, мы дѣлаемъ все это съ цѣлью. Хорошо разсуждать что такъ поступать не годится, но что же намъ дѣлать съ дѣтьми Альфреда? А теперь Майльзъ получаетъ 500 фунтовъ въ годъ. И при томъ онъ у нихъ какъ свой. И еще, между нами сказать, они скупили всѣ Альфредовы векселя, говоря что пусть они лежатъ у нихъ на храненіи до тѣхъ поръ пока вашему дядѣ не заблагоразсудится уплатить по нимъ.
   -- Долго же они тамъ пролежатъ, сказалъ лордъ Бентингфордъ.
   -- Но надо же и ихъ чѣмъ-нибудь побаловать, напримѣръ протанцовать кадриль.
   Лордъ Бентингфордъ слабо протестовалъ, и кончилъ тѣмъ что исполнилъ просьбу матери.
   Все шло прекрасно. Въ одной изъ комнатъ нижняго этажа было поставлено нѣсколько карточныхъ столовъ, и за однимъ изъ нихъ играли лордъ Альфредъ Грендолъ и Мельмотъ съ двумя или тремя другими игроками, мѣняя мѣста послѣ каждаго роббера. Игра въ вистъ была единственнымъ талантомъ лорда Альфреда, чуть ли не единственнымъ его занятіемъ въ жизни. Онъ ежедневно садился за карты въ три часа пополудни въ своемъ клубѣ и просиживалъ до двухъ утра, отрываясь только часа на два чтобы пообѣдать.
   Такъ жилъ онъ десять мѣсяцевъ въ году, а на два остальные мѣсяца уѣзжалъ на какія-нибудь воды, гдѣ вистъ былъ въ ходу. Онъ никогда не игралъ въ азартныя игры и не игралъ по большой. Онъ предавался своему дѣлу всей душой, а потому долженъ былъ играть искуснѣе своихъ партнеровъ, но судьба была такъ неблагосклонна къ нему что даже вистъ не приносилъ ему никакихъ доходовъ. Мельмоту очень хотѣлось попасть въ клубъ гдѣ бывалъ лордъ Альфредъ и забавно было видѣть съ какою готовностью онъ проигрывалъ ему деньги и съ какою дружескою фамильярностью называлъ его просто Альфредомъ. У лорда Альфреда былъ еще остатокъ самолюбія и онъ охотно побилъ бы Мельмота. Вопреки его праздности и лѣни у него хватило бы настолько мужества чтобъ напасть на Мельмота, который былъ и крѣпче и моложе его. Но его удерживала мысль о бѣдныхъ сыновьяхъ и векселяхъ попавшихъ въ руки Мельмота. Притомъ Мельмотъ проигрывалъ ему деньги такъ аккуратно и платилъ ихъ такъ охотно. "Выпьемъ шампанскаго, Альфредъ", сказалъ Мельмотъ когда они вышли изъ-за стола. Лордъ Альфредъ любилъ шампанское и потому послѣдовалъ за хозяиномъ, но идя за нимъ почти рѣшалъ что побьетъ его въ самомъ скоромъ времени.
   Поздно вечеромъ Мери Мельмотъ вальсировала съ Феликсомъ Карбери, а Генріэтта Карбери разговаривала съ мистеромъ Полемъ Монтегю.
   Леди Карбери тоже присутствовала на балу. Она какъ и дочь ея не любила ни баловъ, ни такихъ людей какъ Мельмоты, но Феликсъ сказалъ что при его видахъ на наслѣдницу было бы полезно еслибъ онѣ приняли приглашеніе которое онъ брался доставить имъ, и онѣ покорились. Поль Монтегю, къ неудовольствію леди Карбери, тоже досталъ себѣ билетъ. Пріѣхавъ къ Мельмотамъ, леди Карбери сказала нѣсколько любезностей хозяйкѣ дома и затѣмъ сѣла въ кресло, не ожидая отъ вечера ничего кромѣ скуки. Но они была женщина способная исполнять свой долгъ и терпѣть безъ ропота.
   -- Я сегодня въ первый разъ на большомъ балу въ Лондонѣ, сказала Генріэтта Карбери Полю Моннегю.
   -- Какъ онъ вамъ нравится?
   -- Вовсе не нравится. Можетъ ли онъ нравиться мнѣ? У меня здѣсь нѣтъ никого знакомыхъ. Меня удивляетъ что всѣ эти люди знакомы другъ съ другомъ. Или на такихъ балахъ танцуютъ съ незнакомыми?
   -- Вѣроятно. Я думаю что танцующіе представляютъ другъ-друга всѣмъ и каждому и этого достаточно. Если вамъ хочется танцовать, почему не танцуете вы со мной?
   -- Я уже танцовала съ вами два раза.
   -- Развѣ есть правило воспрещающее намъ протанцоватъ въ третій разъ?
   -- Но мнѣ не особенно хочется танцовать, отвѣчала Генріэтта.-- Я лучше пойду занимать мама, которая сидитъ одна.
   Но въ эту самую минуту положеніе леди Карбери улучшилось. Она неожиданно нашла друга.
   Сэръ-Феликсъ и Мери Мельмотъ крутились въ долгомъ вальсѣ, вполнѣ наслаждаясь и музыкой и движеніемъ. Немногое что можно было сказать въ пользу Феликса Карбери это то что его нельзя было упрекнуть въ физической лѣни. Онъ танцовалъ, стрѣлялъ, ѣздилъ верхомъ съ неподдѣльнымъ увлеченіемъ. Это было слѣдствіемъ его темперамента и дѣлалось безъ всякаго размышленія или разчета. И Мери Мельмотъ была вполнѣ счастлива. Она очень любила танцовать когда могла танцовать безъ принужденія. Обыкновенно ей указывали съ кѣмъ ей слѣдуетъ и съ кѣмъ не слѣдуетъ танцовать. Ее почти толкали въ объятія лорда Ниддерделя и она уже помирилась съ мыслью выйти за него замужъ по желанію отца. Но она никогда не чувствовала ни малѣйшаго удовольствія въ его обществѣ и не была несчастна только потому что еще не сознавала что когда имѣть собственную волю и собственный голосъ въ дѣлѣ тѣхъ близко ея касавшемся. Ей никогда не доставляло удовольствія танцовать съ лордомъ Ниддерделемъ. Лорда Грасслока она положительно ненавидѣла, хотя сначала не рѣшалась высказать этого. Нѣсколько другихъ искателей ея руки были ей также по тому или другому противны, но всѣ они уже сошли или сходили съ ея пути. Въ настоящее время не было никого чье предложеніе ей было бы приказано принять, если оно будетъ сдѣлано, и ей нравилось танцовать съ Феликсомъ Карбери.
   Онъ былъ не только красивъ, но его обращеніе и лицо способны были выражать то чего онъ на самомъ дѣлѣ вовсе не чувствовалъ. Онъ могъ казаться искреннимъ и любящимъ до той минуты когда нужно было показать на дѣлѣ что онъ дѣйствительно любилъ или притвориться любящимъ. Въ такихъ случаяхъ онъ оказывался несостоятельнымъ, потому что даже не понималъ что отъ него требовалось. Но въ первыхъ шагахъ къ сближенію съ дѣвушкой онъ могъ имѣть большой успѣхъ. Теперь онъ уже зашелъ за безопасный для него предѣлъ, но Мери не замѣчала его промаховъ. Въ ея глазахъ онъ былъ совершенствомъ и ей казалось что она была бы счастлива еслибъ ей позволили сблизиться съ нимъ и полюбить его.
   -- Какъ вы хорошо танцуете, оказалъ сэръ-Феликсъ, когда перевелъ духъ.
   -- Въ самомъ дѣлѣ?
   Она говорила съ легкимъ иностраннымъ акцентомъ, придававшимъ особую прелесть ея говору.
   -- Мнѣ до сихъ поръ никто не говорилъ что я танцую хорошо. Впрочемъ никто никогда не говорилъ со мной обо мнѣ.
   -- А я готовъ былъ бы говорить съ вами о васъ безъ конца.
   -- Но вы ничего обо мнѣ не знаете.
   -- Я постарался бы узнать. Мнѣ кажется что я въ состояніи угадать кое-что. Я могу, напримѣръ, сказать вамъ чего вы желаете больше всего.
   -- Чего же?
   -- Встрѣтить кого-нибудь кто любилъ бы васъ больше всего на свѣтѣ.
   -- О, да, но какъ бы я убѣдилась въ этомъ?
   -- Нужно вѣрить, миссъ Мельмотъ.
   -- Это плохое средство узнать правду. Еслибы какая-нибудь дѣвушка сказала мнѣ что любитъ меня больше всего на свѣтѣ, я не могла бы быть увѣрена что она говоритъ правду.
   -- А еслибъ это сказалъ какой-нибудь мущина?
   -- Я не повѣрила бы ему и не старалась бы узнать правду та онъ говоритъ. Но я желала бы имѣть другомъ дѣвушку которую могла бы любить несравненно больше чѣмъ самое себя.
   -- Я тоже желалъ бы имѣть такого друга.
   -- Развѣ у васъ нѣтъ друзей?
   -- Я желалъ бы имѣть другомъ дѣвушку которую могъ бы любить несравненно больше чѣмъ самого себя.
   -- Вы смѣетесь надо мной, сэръ-Феликсъ.
   -- Желалъ бы я знать поведетъ ли это къ чему-нибудь, сказалъ Поль Монтегю обращаясь къ миссъ Карбери.
   Они вернулись въ гостиную и смотрѣли на ухаживаніе молодаго баронета.
   -- Вы говорите о Феликсѣ и миссъ Мельмотъ? Мнѣ противно думать о такихъ вещахъ, мистеръ Монтегю.
   -- Это было было бы великолѣпною партіей для него.
   -- Женитьба на дочери пошлыхъ людей только потому что у нея много денегъ? Не можетъ же онъ любить ее только за то что она богата.
   -- Но ему крайне нужны деньги. Мнѣ кажется что женитьба на богатой наслѣдницѣ единственное средство которое дастъ Феликсу возможность жить въ свѣтѣ.
   -- Какъ ужасно то что вы говорите!
   -- Но развѣ это не правда? Феликсъ промоталъ все что имѣлъ и теперь онъ нищій.
   -- О, мистеръ Монтегю!
   -- И онъ промотаетъ все что осталось у васъ и у вашей матушки.
   -- Я не забочусь о себѣ.
   -- Но другіе заботятся о васъ.
   При этихъ словахъ онъ не взглянулъ на нее и выговорилъ ихъ сквозь губы, какъ бы сердясь и на нее и на себя.
   -- Я не ожидала что вы можете говорить такъ жестоко о Феликсѣ.
   -- Нѣтъ, я не жестокъ къ нему, миссъ Карбери. Я не виню его въ его поступкахъ. Онъ кажется одинъ изъ тѣхъ людей которые родятся для того чтобы тратить деньги, а такъ какъ у этой дѣвушки много денегъ, то я и думаю что ему хорошо было бы жениться на ней. Еслибъ у Феликса было двадцать тысячъ годоваго дохода, свѣтъ считалъ бы его превосходнѣйшимъ человѣкомъ.
   Послѣдними словами Поль показалъ что былъ плохимъ знатокомъ свѣта. Ни въ бѣдности, ни въ богатствѣ жестокосердый свѣтъ никогда не призналъ бы сэръ-Феликса превосходнѣйшимъ человѣкомъ.
   Леди Карбери просидѣла въ безотрадномъ одиночествѣ подъ какимъ-то бюстомъ болѣе получаса когда была наконецъ утѣшена появленіемъ мистера Альфа.
   -- И вы здѣсь? воскликнула она.
   -- Почему же нѣтъ? Я такой же авантюристъ какъ и Мельмотъ.
   -- Я думала что здѣсь для васъ мало интереснаго.
   -- Я встрѣтилъ здѣсь васъ и кромѣ васъ множество герцогинь съ дочерьми. Ожидаютъ принца Георга.
   -- Неужели?
   -- И Уильсонъ изъ Индійскаго департамента уже здѣсь. Я говорилъ съ немъ минутъ пять тому назадъ въ какой-то раззолоченной бонбоньеркѣ. Неужели вамъ не нравится здѣсь, леди Карбери?
   -- Я не понимаю, шутите вы или нѣтъ.
   -- Я никогда не шучу. Мнѣ здѣсь очень нравится. Эти люди тратятъ тысячи чтобы доставить удовольствіе мнѣ и другимъ, и въ вознагражденіе требуютъ только небольшой любезности.
   -- Вы намѣрены вознаградить ихъ вашею любезностью?
   -- Я вознаграждаю ихъ.
   -- Я говорю о любезности Вечерней Каѳедры. Будутъ они пользоваться ею?
   -- Въ нашу программу не входитъ описаніе баловъ и туалетовъ. Къ тому же я того мнѣнія что вниманіе газетъ не будетъ полезно для нашего хозяина.
   -- Вы намѣрены быть очень строгимъ ко мнѣ бѣдной, мистеръ Альфъ? спросила леди Карбери послѣ нѣкотораго молчанія.
   -- Мы никогда не бываемъ ни къ кому строги, леди Карбери. А вотъ и принцъ. Что будутъ они дѣлать съ нимъ теперь, когда залучили его. О, они хотятъ заставить его танцовать съ наслѣдницей. Бѣдная наслѣдница!
   -- Бѣдный принцъ, сказала леди Карбери.
   -- Почему же? Она мила и дѣвушка и онъ можетъ бытъ совершенно спокоенъ. Но каково ей, бѣдной, разговаривать съ королевскою кровью?
   Дѣйствительно бѣдная. Принцъ былъ введенъ въ большую комнату гдѣ Мери все еще разговаривала съ Феликсомъ и ей тотчасъ же дано было понять что она должна встать и идти танцовать съ членомъ королевскаго дома. Представленіе совершилось самымъ офиціальнымъ образомъ. Сначала вошелъ Майльзъ Грендолъ и отыскалъ жертву женскаго пола, затѣмъ вошла герцогиня, ведя за собой жертву мужескаго пола. Мадамъ Мельмотъ, не чувствовавшая подъ собою ногъ отъ долгаго стоянія, тащилась позади, но ея не допустили принять какое-нибудь участіе въ представленіи. Оркестръ игравшій галопъ былъ внезапно остановленъ, къ великому замѣшательству танцующихъ, и черезъ двѣ минуты Майльзъ Гревнолъ очистилъ мѣсто для кадрили. Онъ и его тетка танцевали визави съ Мери и принцемъ до половины кадрили, пока не отыскался Уильсонъ. Лордъ Бентингфордъ уже уѣхалъ, но двѣ дочери герцогини были еще тутъ и были тотчасъ же завербованы. Одна изъ нихъ должна была танцовать съ сэръ-Феликсомъ, который былъ красивъ и хорошей фамиліи, а другая съ лордомъ Грасслокомъ. Кромѣ этихъ особъ набралось еще четыре лары титулованныхъ лицъ. Эту кадриль предполагалось описать если не въ Вечерней Каѳедрѣ, то въ какой-нибудь другой менѣе серіозной ежедневной газетѣ и нанятый репортеръ уже готовъ былъ бѣжать съ своимъ отчетомъ въ какую-нибудь редакцію лишь только кадриль станетъ совершившимся фактомъ. Самъ принцъ не вполнѣ понималъ для чего онъ былъ тутъ, но тѣ кто распоряжались его временемъ рѣшили чтобъ онъ провелъ этотъ часъ въ домѣ Мельмота. Онъ вѣроятно ничего не зналъ о выкупленныхъ брилліантахъ и о большой суммѣ пожертвованной въ пользу госпиталя Св. Георгія которыми мистеръ Мельмотъ купилъ его посѣщеніе. Бѣдная Мери смотрѣла такъ какъ будто испытаніе было выше ея силъ и она охотно убѣжала бы, еслибъ было возможно. Однако испытаніе прошло скоро и на самомъ дѣлѣ было не особенно тяжело. Принцъ произносилъ по нѣскольку словъ между каждою фигурой, растягивая ихъ какъ только было возможно и повидимому не ожидая отвѣтовъ. Онъ привыкъ стараться облегчать тяжесть своего величія для тѣхъ на кого оно падало въ данную минуту. Когда кадриль кончилась, онъ долженъ былъ выпить бокалъ шампанскаго въ присутствіи хозяйки и затѣмъ ему позволено было уѣхать. Много ловкости было выказано въ томъ что присутствіе высокаго гостя осталось тайной для самого хозяина пока принцъ не уѣхалъ. Мельмотъ пожелалъ бы налить бокалъ шампанскаго собственными руками и вообще былъ бы очень докучливъ и непріятенъ. Майльзъ Грендолъ понялъ это и уладилъ дѣло какъ нельзя лучше.
   -- Боже милостивый, его высочество былъ и уѣхалъ! воскликнулъ Мельмотъ.
   -- Вы съ отцомъ были такъ погружены въ вистъ что не было возможности вызвать васъ, сказалъ Майльзъ.
   Мельмотъ не былъ глупъ и понялъ что это значило, понялъ не только что признано было за лучшее не допускать его къ принцу, но и то что это дѣйствительно было лучше. Нельзя же было овладѣть всѣмъ разомъ. Майльзъ Грендолъ былъ очень полезенъ ему а онъ не хотѣлъ ссориться съ Майльзомъ.
   -- Сыграемъ еще робберъ, Альфредъ, сказалъ онъ отцу Майльза когда гости разъѣзжались.
   Лордъ Альфредъ выпилъ много шампанскаго и на минуту забылъ всѣ свои разчеты.
   -- Чортъ возьми вашу фамильярность! воскликнулъ онъ.-- Называйте людей какъ слѣдуетъ.
   И онъ ушелъ изъ дома не сказавъ болѣе ни слова съ хозяиномъ.
   Въ эту ночь предъ отходомъ ко сну Мельмотъ потребовалъ отъ своей утомленной супруги отчетъ о балѣ вообще а о поведеніи Мери въ особенности. Мери вела себя хорошо, только видимо предпочитала сэръ-Феликса Карбери всѣмъ другимъ молодымъ людямъ, отвѣчала Madame Мельмотъ. До сихъ поръ мистеръ Мельмотъ зналъ очень мало о Карбери, хотя глаза и уши его были постоянно открыты; хотя онъ вникалъ во все и былъ человѣкъ съ быстрымъ соображеніемъ, но онъ еще не понялъ вполнѣ значенія англійскихъ титуловъ. Онъ зналъ что ему нужно было отдать дочь или за старшаго сына титулованной особы или за человѣка уже носящаго титулъ. Сэръ-Феликсъ былъ только баронетъ, но онъ уже обладалъ титуломъ. Мельмотъ зналъ что и сынъ сэръ-Феликса долженъ былъ наслѣдовать титулъ отца. Вслѣдствіе всѣхъ этихъ соображеній онъ не рѣшился дать какія-нибудь положительныя инструкціи относительно обращенія Мери съ молодымъ баронетомъ. Къ тому же онъ былъ далекъ отъ мысли что сэръ-Феликсь уже дошелъ до такихъ словъ какія объ сказалъ Мери при прощаніи.
   -- Вы знаете кто любитъ васъ больше всѣхъ на свѣтѣ, сказалъ онъ ей шепотомъ.
   -- Никто меня такъ не любитъ.
   -- Я люблю васъ больше всѣхъ на свѣтѣ, сказалъ онъ взявъ на минуту ея руку. Онъ приготовилъ эти слова какъ урокъ, но произнесъ ихъ такъ естественно что бѣдная дѣвушка легла въ постель съ пріятною увѣренностью что наконецъ встрѣтила человѣка котораго могла полюбить.
   

V. Послѣ бала.

   -- Какая тяжелая работа, сказалъ сэръ-Феликсъ когда сѣлъ съ матерью и сестрой въ карету.
   -- Каково же было тамъ мнѣ, когда у меня не было рѣшительно никакого дѣла, сказала леди Карбери.
   -- А мнѣ потому именно и было скучно что у меня было дѣло. Кстати, благо я вспомнилъ, я заѣду теперь въ клубъ, и съ этими словами онъ высунулъ голову изъ кареты и приказалъ кучеру остановиться.
   -- Два часа, Феликсъ, замѣтила ему мать.
   -- Боюсь что дѣйствительно поздно. Но дѣло въ томъ, что я голоденъ. Вы можетъ-бытъ ужинали, а я не ужиналъ.
   -- Развѣ ты ѣдешь въ клубъ въ такое позднее время для того чтобы поужинать?
   -- Да. Иначе мнѣ пришлось бы лечь спать голоднымъ. До свиданія.
   И онъ выскочилъ изъ кареты, позвалъ извощика и приказалъ везти себя въ Медвѣжій Садъ. Онъ говорилъ себѣ что его товарищи сочли бы низостью съ его стороны еслибъ онъ не далъ имъ возможности отыграться. Онъ наканунѣ игралъ опять и опять выигралъ. Долли Лонгестаффъ былъ теперь долженъ ему значительную сумму. Лордъ Грасслокъ тоже. Феликсъ былъ увѣренъ что Грасслокъ послѣ бала отправится въ клубъ и рѣшилъ что не дастъ имъ повода думать что мать и сестра увезли его домой. Такъ разсуждалъ онъ самъ съ собою, но на самомъ дѣлѣ въ немъ заговорилъ демонъ игры и хотя онъ боялся что проигравъ долженъ будетъ заплатить чистыми деньгами, а если выиграетъ, то долго не дождется разчета, но никакъ не могъ удержаться и не играть
   Ни мать, ни дочь не вымолвили ни слова пока не пріѣхали домой и не взошли на верхъ. Тогда мать заговорила о томъ что было въ это время всего ближе ея сердцу:
   -- Не играетъ ли онъ? Какъ ты думаешь?
   -- У него нѣтъ денегъ, мама.
   -- Я боюсь что это не мѣшаетъ ему вести игру. Притомъ у него есть деньги, хотя и очень небольшія для такихъ людей какъ онъ и его пріятели. Если онъ играетъ, все погибло.
   -- Я думаю что они всѣ играютъ болѣе или менѣе, мама.
   -- Я не знала что онъ играетъ. Кромѣ того меня глубоко огорчаетъ его невниманіе ко мнѣ. Не то что онъ не слушается меня. Мать можетъ-быть и не должна ожидать послушанія отъ взрослаго сына. Но ужасно то что мое слово ничего не значитъ для него. У него нѣтъ ни малѣйшаго уваженія ко мнѣ. Онъ сдѣлаетъ при мнѣ что-нибудь дурное такъ же спокойно какъ при чужомъ человѣкѣ.
   -- Онъ уже такъ давно самъ себѣ господинъ, мама.
   -- Да, онъ самъ себѣ господинъ, однако я должна содержать его какъ будто онъ мальчикъ. А ты, Гетта, весь вечеръ проговорила съ Полемъ Монтегю.
   -- Нѣтъ, мама, это несправедливо.
   -- Онъ не отходилъ отъ тебя.
   -- У меня не было никого знакомыхъ кромѣ его. И не могла же я сказать ему чтобъ онъ не говорилъ со мной. Я танцовала съ нимъ только два раза. (Мать слушала ее подперши голову обѣими руками.) Если вы не желали чтобъ я говорила съ Полемъ, вы не должны были брать меня туда.
   -- Я не хочу мѣшать тебѣ говорить съ нимъ. Ты знаешь чего я хочу. (Генріетта подошла къ ней, поцѣловала ее и пожелала ей доброй ночи.) -- Я несчастнѣйшая женщина въ Лондонѣ, сказала леди Карбери зарыдавъ истерически.
   -- Развѣ я сколько-нибудь виновата въ этомъ, мама?
   -- Ты могла бы избавить меня отъ многихъ непріятностей еслибы хотѣла. Я работаю какъ лошадь и никогда не трачу лишняго шиллинга. Мнѣ ничего не нужно для себя, рѣшительно ничего. Никто не выстрадалъ столько какъ я. Но Феликсъ никогда не думаетъ обо мнѣ.
   -- Я думаю о васъ, мама.
   -- Еслибы ты думала обо мнѣ, ты приняла бы предложеніе твоего кузена. Имѣешь ли ты право отказывать ему? Мнѣ кажется что всему причиной этотъ молодой человѣкъ.
   -- Нѣтъ, мама, молодой человѣкъ тутъ не причемъ. Я очень уважаю моего кузена, но и только. Прощайте мама.
   Леди Карбери позволила поцѣловать себя и дочь ушла.
   На слѣдующее утро въ восемь часовъ разсвѣтъ засталъ четырехъ молодыхъ людей только-что встававшихъ изъ-за карточнаго стола въ Медвѣжьемъ Саду. Въ этомъ пріятномъ клубѣ не было никакихъ правилъ касательно времени его закрытія. Единственнымъ правиломъ было не открывать его раньше трехъ часовъ пополудни. Слугамъ было однако разрѣшено частнымъ образомъ не подавать ужина позже шести часовъ утра, такъ что къ восьми неосвобождаемый табачный дымъ становился слишкомъ тяжелымъ даже для молодыхъ организмовъ. Общество состоявшее изъ Долли Лонгестаффа, лорда Грасслока, Майльза Грендола и Феликса Кабрера въ теченіе послѣднихъ шести часовъ забавлялось различными карточными играми и сэръ-Феликсъ все время выигрывалъ. Майльзъ Грендолъ ненавидѣлъ его и раздѣлялъ мнѣніе молодаго лорда что сэръ-Феликса слѣдовало бы освободить отъ его выигрышей за двѣ послѣднія ночи. Во все время игры молодые люди имѣли въ виду эту цѣль и по молодости не сумѣ ли скрыть ее, такъ что между игроками возникли враждебныя отношенія. Читатель не долженъ думать что кто-набудь изъ нихъ игралъ нечестно или что сэръ-Феликсъ подозрѣвалъ кого-нибудь въ нечестной игрѣ. Онъ только видѣлъ что Грендолъ и Грасслокъ расположены къ нему враждебно и искалъ дружбы и участія Долли. Но Долли былъ сильно выпивши.
   Въ восемь часовъ утра произошелъ разчетъ, но расплаты не послѣдовало. Игра на чистыя деньги продолжалась не долго. Грасслокъ проигралъ болѣе всѣхъ и расписки переданныя имъ въ теченіи ночи Карбери составили сумму въ двѣ тысячи фунтовъ. Лордъ съ горечью опровергалъ этотъ фактъ, но опровергалъ напрасно. На всѣхъ распискахъ была его собственная подпись и даже Майльзъ Грендолъ, который по общему мнѣнію былъ всѣхъ трезвѣе, не могъ не согласиться что итогъ былъ подведенъ вѣрно. Самъ Грендолъ проигралъ четыреста фунтовъ, сумма незначительная, такъ какъ онъ могъ также легко дать расписку и въ сорокъ тысячъ.
   Грасслокъ тоже не имѣлъ денегъ, но у него былъ отецъ, хотя и безденежный, но на котораго можно было надѣяться. Долли Лонгестаффъ былъ такъ пьянъ что не могъ принять участія въ своемъ разчетѣ, который и былъ отложенъ до болѣе удобнаго времени.
   -- Надѣюсь что вы будете здѣсь завтра, то есть сегодня вечеромъ, Майльзъ.
   -- Конечно. Но только вотъ что, сказалъ Феликсъ.
   -- Что такое?
   -- Я полагаю что вамъ всѣмъ не мѣшало бы расплатиться прежде чѣмъ мы возобновимъ игру.
   -- Что вы хотите сказать этимъ? спросилъ Грасслокъ сердито.-- Не дѣлаете ли вы какого-нибудь намека?
   -- Я никогда не дѣлаю намековъ, Грасси, отвѣчалъ Феликсъ.-- Я только полагаю что когда люда играютъ, они имѣютъ намѣреніе расплатиться. Но я не хочу прижимать васъ. Я сегодня же далъ вамъ возможность отыграться.
   -- И прекрасно, сказалъ Майльзъ.
   -- Я говорилъ съ лордомъ Грасслокомъ, возразилъ Феликсъ.-- Мы съ нимъ старые пріятели и знаемъ другъ друга. Вы были нѣсколько грубы сегодня, мистеръ Грендолъ.
   -- Грубъ? Какого чорта вы хотите сказать этимъ?
   -- Я думаю что не буду играть съ вами прежде чѣмъ вы не расплатитесь.
   -- Я имѣю обыкновеніе расплачиваться разъ въ недѣлю, отвѣчалъ Грендолъ.
   Это все что было сказано, но молодые люди разстались не въ хорошихъ отношеніяхъ. Сэръ-Феликсъ на пути домой думалъ что еслибъ ему удалось реализовать свой выигрышъ, то онъ могъ бы зажить попрежнему, съ лошадьми, слугами и всевозможною роскошью. Онъ выигралъ болѣе трехъ тысячъ фунтовъ.
   

VI. Роджеръ Карбери и Поль Монтегю

   Роджеръ Карбери изъ Карбери-Голла, владѣлецъ небольшаго имѣнія въ Суффокѣ, былъ главой фамиліи Карбери. Карбери владѣли землей въ Суффокѣ съ давнихъ поръ, со временъ войны Алой и Бѣлой Розы, если еще не раньте и всегда держали голову высоко, хотя никогда не достигали особыхъ отличій. Не было извѣстно чтобы кто-нибудь изъ нихъ былъ рыцаремъ вплоть до сэръ-Патрика, который сразу достигъ большаго, получивъ титулъ баронета. Они всегда крѣпко держались своей земли и земля оставалась въ ихъ владѣніи, не взирая на всѣ превратности междуусобныхъ войнъ, реформаціи, республики и революціи. Теперешній глава фамиліи Карбери всегда владѣлъ Карбери-Голломъ и всегда жилъ въ немъ. Въ началѣ нынѣшняго столѣтія Карберійскій владѣлецъ былъ значительнымъ человѣкомъ, если не въ своемъ графствѣ, то въ своей части графства. Доходъ съ имѣнія давалъ ему возможность жить въ довольствѣ, быть гостепріимнымъ и держать хорошую верховую лошадь и старую тяжелую карету въ которой жена его дѣлала визиты. Ему прислуживали дворецкій, никогда не служившій ни у кого другаго, деревенскій мальчикъ который былъ въ нѣкоторомъ родѣ ученикомъ дворецкаго, кухарка не гнушавшаяся мыть посуду и двѣ молодыя служаако. Мистрисъ Карбери хозяйничала сама, сама мѣтила и выдавай бѣлье, сама варила варенье, сама надсматривала за копченіемъ окороковъ. Въ 1800 году доходы съ Карберійскаго помѣстья были вполнѣ достаточны для содержанія Карберійскаго дома. Съ тѣхъ поръ цѣнность имѣнія значительно возвысилась, рента увеличилась, но теперь доходы съ него едва покрываютъ расходы на содержанія дома англійскаго помѣщика. Въ наше время если джентльменъ получаетъ въ наслѣдство имѣніе, возникаетъ вопросъ имѣетъ ли онъ средства для поддержанія его. Землевладѣніе сдѣлалось роскошью и изъ всѣхъ роскошей самою дорогою. Карбери никогда не имѣли ничего кромѣ земли въ Суффокѣ, а Суффокъ не прославился и не обогатился ни каменнымъ углемъ, ни желѣзомъ. Никакого большаго города не возникло вблизи отъ Карбери. Никто изъ старшихъ сыновей Карбери не занимался торговлей, никто не прославился въ какой-нибудь профессіи настолько чтобы поддерживать имѣніе своими профессіональными доходами, никто не женился на богатой наслѣдницѣ. Съ другой стороны, никто изъ Карбери не разорился и не потерпѣлъ никакого другаго большаго несчастія. Но въ настоящее время Карберійскій сквайръ былъ бѣденъ, бѣденъ сравнительно съ богатствомъ другихъ. Имѣніе приносило ему, какъ подагали, двѣ тысячи фунтовъ годоваго дохода. Живи онъ гдѣ нибудь въ другомъ мѣстѣ, онъ могъ бы жить въ довольствѣ Но онъ жилъ въ своемъ имѣніи среди своихъ людей и считался бѣднымъ потому что былъ окруженъ богатыми сосѣдями. Лонгестаффы изъ Кавертама,-- семейство въ которомъ Долли Лонгестаффъ былъ старшимъ сыномъ и надеждой, считались очень богатыми людьми, но родоначальникъ ихъ фамиліи былъ лордомъ меромъ Лондона и свѣчникомъ не далѣе какъ при королевѣ Аннѣ. Гелворты, которые съ своей стороны могли гордиться знатностью рода, всегда женились на деньгахъ. Примрозы были пятьдесятъ лѣтъ тому назадъ испанскими торговцами и купили свое имѣніе, Бондльшамъ, у одного герцога. Имѣнія этихъ трехъ джентльменовъ и владѣнія епископа Эльмгамскаго окружали Карбери со всѣхъ сторонъ и сосѣди съ точки зрѣнія богатства позволяли себѣ смотрѣть на нашего сквайра свысока. Богатство епископа не смущало Роджера Карбери. Онъ думалъ что епископы должны быть богаты и что странѣ былъ нанесенъ вредъ когда поземельныя владѣнія нашихъ прелатовъ были замѣнены жалованьемъ. Но пышность Лонгестаффовъ и очевидное богатство Примрозовъ смущали его, хотя онъ ни за что не сознался бы въ этомъ даже своему лучшему другу. Онъ держался мнѣнія, котораго никогда не высказывалъ, во которое было извѣстно людямъ хорошо звавшимъ его, что положеніе человѣка въ свѣтѣ должно зависѣть не отъ богатства. Примрозы стояли несомнѣнно ниже его на общественной лѣстницѣ хотя молодые Примрозы держали по три лошади каждый и убивали ежегодно легіоны фазановъ, по десяти шиллинговъ за штуку. Гепвортъ изъ Эрдли былъ очень хорошій человѣкъ, который ничѣмъ не тщеславился и понималъ свои обязанности сельскаго джентльмена, во все же онъ не могъ стать на одну доску съ Карбери изъ Карбери, хотя и получалъ семь тысячъ фунтовъ годоваго дохода. Лонгестаффы были проникнуты непомѣрнымъ чванствомъ. Лакей ихъ даже въ деревнѣ ходилъ съ напудренною головой. Они имѣли въ Лондонѣ собственный домъ и жили какъ магнаты. Жену Лонгестаффа звали леди Помона Лонгестаффъ. Дочерямъ предназначалось быть женами перовъ. Единственный сынъ, Долли, имѣлъ когда-то собственное состояніе. Какъ деревенскіе сосѣди Лонгестаффы были пренепріятные люди. Къ довершенію всего они при всемъ своемъ богатствѣ никогда не были въ состояніи платить долги, хотя продолжали жить на широкую руку. Съ Долли читатель уже знакомъ. Долли, который былъ жалкимъ, хотя и добродушнымъ существомъ, обладалъ энергіей только въ одномъ отношеніи, въ томъ что безпревывно ссорился съ своимъ отцомъ, который имѣлъ только пожизненныя права на имѣніе. Домъ въ Кавершамъ-Паркѣ былъ въ продолженіе шести или семи мѣсяцевъ полонъ слугъ, если не гостей, и всѣ торговцы ближайшихъ мелкихъ городовъ, считая Лонгестаффовъ мѣстными богачами, всегда исполняли ихъ заказы съ почтительною точностью, какъ бы сами ни нуждались въ деньгахъ. Не получая уплаты по счетамъ, они однако не сомнѣвались въ состоятельности Лонгестаффовъ. И можно ли требовать мелочной аккуратности отъ человѣка такъ высоко поставленнаго, разсуждали они.
   Карбери изъ Карбери, какъ и отецъ его, никогда не былъ долженъ ни шиллинга котораго не могъ бы заплатить. Его заказы городскимъ торговцамъ были всегда умѣренны и онъ самъ смотрѣлъ чтобъ ему не присылали ничего лишняго. Поэтому торговцы были самаго невысокаго мнѣнія о Карбери изъ Карбери, кромѣ двухъ или трехъ стариковъ, которые все еще сохраняли особое уваженіе къ фамиліи. Роджеръ Карбери, эсквайръ, былъ Карбери изъ Карбери, а это само-по-себѣ было отличіемъ, которымъ не могли похвалиться ни Лонгестаффы, ни Примрозы, ни даже Гепворты изъ Эрдли. Приходъ къ которому принадлежалъ Карбери-Голлъ назывался Карберійскимъ приходомъ. Кромѣ того былъ Карберійскій охотничій лѣсъ, лежавшій частью въ Карберійскбмъ приходѣ, частью въ Бондльшамѣ, но къ сожалѣнію принадлежавшій всецѣло Бондльшамскому помѣщику.
   Роджеръ Карбери былъ совершенно одинокъ. Его ближайшими родственниками носившими ту же фамилію были Феликсъ и Генріэтта, но родство это было отдаленное. У него были сестры, но онѣ давно вышли замужъ и уѣхали съ мужьями одна въ Индію, другая на дальній западъ Соединенныхъ Штатовъ. Въ настоящее время ему было около сорока лѣтъ, но онъ еще не былъ женатъ. Это былъ высокій, красивый мущина, съ энергическимъ широкимъ лицомъ, съ красивыми чертами, небольшимъ ртомъ, хорошими зубами и красивымъ подбородкомъ. Волосы его были рыжіе и вьющіеся и на макушкѣ уже появилась лысина. На лицѣ онъ не носилъ другихъ украшеній кромѣ короткихъ, едва замѣтныхъ бакенбардъ. Глаза его были малы, но ясны и очень добродушны, когда онъ бывалъ въ хорошемъ расположеніи духа. Болѣе мужественную наружность трудно было найти. Встрѣтясь съ нимъ, вы при первомъ взглядѣ на него пожелали бы быть съ нимъ въ хорошихъ отношеніяхъ, отчасти потому что почувствовали бы что онъ можетъ твердо отстаивать свое право противъ своихъ противниковъ, отчасти вслѣдствіе столь же безсознательнаго убѣжденія что онъ можетъ быть очень пріятнымъ другомъ.
   Когда сэръ-Патрикъ вернулся больной изъ Индіи, Роджеръ Карбери поспѣшилъ къ нему въ Лондонъ и оказывалъ ему всевозможное вниманіе. Не желаетъ ли сэръ-Патрикъ погостить у него съ женой и дѣтьми въ его старомъ деревенскомъ домѣ? Сэръ-Патрикъ знать не хотѣлъ стараго деpeвенскаго дома и сказалъ это своему родственнику почти въ этихъ самыхъ словахъ. Во время жизни сэръ-Патрика между Роджеромъ и семействомъ баронета не было большой дружбы. Но когда злой старикъ умеръ, Роджеръ сдѣлалъ второй визитъ своимъ родственникамъ и опять предложилъ свое гостепріимство вдовѣ, ея дочери и сыну. Молодой баронетъ, только-что вступившій въ полкъ, не имѣлъ ни малѣйшаго желанія посѣтить своего родственника въ Суффокѣ, но леди Карбери и Генріэтта провели у него мѣсяцъ и онъ употребилъ всѣ усилія чтобъ имъ было пріятно въ его домѣ. Относительно Генріэтты его старанія были вполнѣ успѣшны. Что же касается вдовы, Карбери-Голлъ былъ не совсѣмъ въ ея вкусѣ. Она уже начала мечтать о литературной славѣ и "милый кузенъ Роджеръ", какъ она его называла, казался ей не такимъ человѣкомъ чтобы помочь ей въ исполненіи ея плановъ. Къ деревенскимъ прелестямъ она была холодна. Она попробовала развлекаться разговорами съ епископомъ, но епископъ былъ слишкомъ простъ и прямодушенъ для нея. Примрозы были отвратительны, Гепворты глупы, Лонгестаффы -- она пробовала сойтись съ леди Помоной -- нестерпимо высокомѣрны. Она объявила Генріэттѣ что Карбери-Голлъ былъ очень скученъ.
   Но вскорѣ случилось нѣчто что совершенно измѣнило ея мнѣніе о Карбери-Голлѣ и о его владѣльцѣ. Владѣлецъ, спустя нѣсколько недѣль послѣ ихъ отъѣзда, пріѣхалъ къ нимъ въ Лондонъ и сдѣлалъ матери самое рѣшительное предложеніе насчетъ руки ея дочери. Ему было тогда тридцать шесть лѣтъ, а Генріэттѣ еще не было двадцати. Онъ былъ очень хладнокровенъ, нѣкоторые сочли бы его флегматичнымъ въ его сватовствѣ. Генріэтта объявила матери что вовсе не ожидала этого. Однако онъ оказался очень настойчивымъ. Леди Карбери тоже очень желала этого брака. Хотя ей самой Карбери-Голлъ не нравился, но онъ былъ именно тѣмъ что нужно для Генріэтты, думала она. Что же касается лѣтъ жениха, то ей, какъ женщинѣ на пятомъ десяткѣ, тридцатишестилѣтній человѣкъ казался молодымъ для всякой дѣвушки. Но у Генріэтты было собственное мнѣніе. Она любила своего кузена, но не была влюблена въ него. Предложеніе удивило ее и было ей даже непріятно. Она такъ горячо хвалила до сихъ поръ матери Роджера и его домъ что теперь не могла найти подходящей причины для оправданія своего отказа.
   Да, она дѣйствительно говорила что Роджеръ очень милый человѣкъ, но говорила это совсѣмъ въ другомъ смыслѣ. Она отказала ему въ самыхъ ясныхъ словахъ, но съ очевиднымъ недостаткомъ рѣшимости. Когда Роджеръ попросилъ ее подумать объ его предложеніи нѣсколько мѣсяцевъ прежде чѣмъ дать ему окончательный отвѣтъ и мать ея поддержала его просьбу, она не могла сказать ему ничего рѣшительнѣе того что она опасается что обдумываніе не принесетъ никакой пользы. Первая ихъ поѣздка въ Карбери-Голлъ была въ сентябрѣ. Въ слѣдующемъ февралѣ онѣ отправились туда опять. Въ этотъ разъ поѣздка состоялась вопреки ея желанію и она была холодна, сдержанна, почти безмолвна въ присутствіи своего кузена. Тѣмъ не менѣе прежде чѣмъ онѣ уѣхали домой предложеніе было повторено. Отвѣтъ былъ тотъ же самый. Она не могла оправдать свой отказъ ничѣмъ инымъ кромѣ того что не чувствуетъ къ своему родственнику такой любви чтобы выйти за него замужъ. Онъ объявилъ однако что не откажется отъ надежды. Онъ горячо полюбилъ эту дѣвушку, а для него любовь была дѣломъ серіознымъ. Все это случилось за цѣлый годъ до того времени съ котораго начался нашъ разказъ.
   Но случилось еще нѣчто. Во время втораго пребыванія Генріэтты въ Карбери тамъ былъ одинъ молодой человѣкъ о которомъ Роджеръ еще прежде много говорилъ своимъ родственникамъ, нѣкто Поль Монтегю, съ которымъ мы познакомимъ читателей въ этой главѣ. Сквайръ -- Роджера Карбери всегда называли сквайромъ въ его имѣніи -- не имѣлъ никакихъ опасеній назначая для пріѣзда своихъ родственницъ такое время когда онѣ должны были встрѣтиться у него съ Полемъ Монтегю. Но это оказалось большою неосторожностью. Поль Монтегю влюбился въ гостью своего хозяина и это имѣло весьма печальныя послѣдствія.
   Леди Карбери и Генріэтта прожили въ Карбери-Голлѣ около мѣсяца, а Поль Монтегю не болѣе недѣли, когда Роджеръ Карбери обратился къ Полю съ слѣдующими словами:
   -- Мнѣ нужно сказать вамъ кое-что, Поль.
   -- Что-нибудь серіозное?
   -- Очень серіозное для меня. Я могу даже сказать что это серіознѣе всего другаго въ моей жизни.
   Лицо его безсознательно приняло выраженіе которое другъ его хорошо понялъ, выраженіе означавшее твердую рѣшимость отстаивать то что онъ считалъ своимъ правомъ и бороться если борьба понадобится. Монтегю, хорошо знавшій его, понялъ что сдѣлалъ что-то такое что противорѣчило какому-то твердому рѣшенію его друга. Онъ взглянулъ на него, но не сказалъ ни слова.
   -- Я предлагалъ моей родственницѣ Генріэттѣ выйти за меня замужъ. торжественно объявилъ Роджеръ.
   -- Миссъ Карбери?
   -- Да, Генріэттѣ Карбери. Она не приняла моего предложенія. Она отказала мнѣ два раза. Но я все еще имѣю надежду на успѣхъ. Можетъ-быть я не въ правѣ надѣяться, но все-таки надѣюсь. Я говорю съ вами совершенно откровенно. Вся моя жизнь зависитъ отъ этого. Мнѣ кажется что я могу разчитывать на вашу симпатію.
   -- Зачѣмъ не сказали вы мнѣ этого раньше? проговорилъ Поль Монтегю глухимъ голосомъ.
   Вслѣдъ за этимъ произошелъ краткій обмѣнъ признаній. Каждый высказалъ именно то что чувствовалъ; каждый объявилъ себя правымъ и обиженнымъ другимъ; оба были одинаково горячи, одинаково великодушны, одинаково неблагоразумны. Поль сразу сознался что тоже любитъ Генріэтту Карбери. Нѣтъ, онъ еще не сказалъ ей ни слова о своей любви. Онъ намѣревался посовѣтоваться съ Роджеромъ Карбери и сдѣлалъ бы это дня черезъ два, а можетъ-быть и въ этотъ день, еслибы Роджеръ не заговорилъ самъ. "Ни у васъ, ни у нея нѣтъ ни шиллинга. Вы должны отказаться отъ нея", сказалъ Роджеръ. Монтегю объявилъ что считаетъ себя въ правѣ поговорить съ миссъ Карбери. Онъ не надѣется чтобы миссъ Карбери чувствовала къ нему что-нибудь, онъ не имѣетъ ни малѣйшаго основанія надѣяться на это. Это совершенно невозможно. Но онъ въ правѣ попытаться. Отъ этой попытки зависитъ вся его жизнь. Что же касается денегъ, онъ не согласенъ что онъ нищій, къ тому же онъ можетъ нажить себѣ состояніе какъ и всякій другой. Еслибы Карбери сказалъ ему что молодая особа выразила хоть малѣйшее расположеніе принять его предложеніе, онъ, Поль, счелъ бы себя обязаннымъ сойти со сцены немедленно. Но при настоящемъ положеніи дѣлъ онъ не обѣщаетъ отказаться отъ надежды.
   Сцена продолжалась болѣе часа. По окончаніи ея Поль Монтегю уложилъ свои вещи и не повидавшись ни съ одной изъ дамъ уѣхалъ въ сопровожденіи самого Роджера на станцію желѣзной дороги. Друзья наговорили другъ другу много рѣзкаго, но послѣднія слова которыя Роджеръ сказалъ Полю при прощаніи были не враждебными. "Да благословитъ васъ Богъ, старый дружище", сказалъ Роджеръ пожимая руку Полю. Глаза Поля были полны слезъ и онъ отвѣчалъ только пожатіемъ руки.
   Родители Поля Монтегю умерли давно. Отецъ его былъ баристеромъ въ Лондонѣ и кромѣ трудовыхъ доходовъ имѣлъ, кажется, небольшое состояніе. По крайней мѣрѣ онъ оставилъ сыну, который былъ у него не одинъ, сумму достаточную для начала жизненнаго поприща. Достигнувъ совершеннолѣтія Поль получилъ шесть тысячъ фунтовъ. Онъ былъ тогда въ Оксфордѣ и готовился къ юридической карьерѣ. Его дядя, младшій братъ его отца, былъ женатъ на сестрѣ Роджера Карбери, на младшей изъ двухъ сестеръ, которыя обѣ были старше Роджера. Этотъ дядя нѣсколько лѣтъ тому назадъ уѣхалъ съ женой въ Калифорнію и сдѣлался тамъ Американцемъ. Онъ владѣлъ большимъ участкомъ земли, занимался овцеводствомъ, земледѣліемъ и садоводствомъ, но какъ шли его дѣла, хорошо или дурно, было всегда тайной для его родственниковъ въ Англіи. Родственныя сношенія между двумя фамиліями въ ранней порѣ жизни Поля породили дружбу между нимъ и Роджеромъ Карбери, хотя они не были родня между собой, какъ замѣтили тѣ изъ читателей которые внимательно слѣдили за моимъ разказомъ. Роджеръ, тогда еще очень молодой человѣкъ, принялъ на себя заботу объ образованіи мальчика и послалъ его въ Оксфордъ. Но мечты объ университетскомъ образованіи и о юридической карьерѣ не осуществились. Поль запутался въ исторію и былъ исключенъ на время, затѣмъ попалъ въ другую исторію и былъ исключенъ навсегда. У него повидимому было врожденное призваніе: къ исторіямъ, хотя въ этихъ исторіяхъ не было ничего серіознаго, какъ увѣрялъ Роджеръ Карбери. Полю былъ тогда двадцать одинъ годъ. Онъ взялъ свои деньги, уѣхалъ въ Калифорнію и вступилъ въ компанію съ дядей. У него можетъ-быть была надежда, основанная, на весьма недостаточныхъ данныхъ, что исторіи популярны въ Калифорніи. По прошествіи трехъ лѣтъ онъ пришелъ къ убѣжденію что ни фермерская жизнь въ Калифорніи, ни дядя его, не были ему по характеру. Онъ уѣхалъ въ Англію, но уѣзжая не могъ получить обратно свои шесть тысячъ, затраченныя на ферму. Дядя далъ ему предъ отъѣздомъ сумму денегъ недостаточную даже для обратнаго пути, но увѣрялъ что будетъ высылать ему десять процентовъ на его капиталъ съ аккуратностью часовъ. Часы на которые была сдѣлана ссылка ходили вѣроятно очень невѣрно. Проценты за первую четверть года были высланы сполна, за вторую только половина, затѣмъ прошелъ долгій промежутокъ безъ всякой уплаты, затѣмъ было прислано нѣсколько мелкихъ суммъ въ неопредѣленные сроки и наконецъ прошелъ годъ въ который Поль не получилъ ничего. Въ концѣ этого года онъ ѣздилъ вторично въ Калифорнію, занявъ деньги за дорогу у Роджера, и вернулся оттуда съ небольшою суммой денегъ и съ добавочнымъ обезпеченіемъ въ видѣ письменнаго обязательства полученнаго отъ нѣкоего Гамильтона К. Фискера, новаго компаньйона его дяди, прибавившаго ко всѣмъ другимъ доходнымъ статьямъ мистера Монтегю старшаго обширную мукомольную мельницу. Въ силу этого обязательства Поль долженъ былъ получать двѣнадцать процентовъ за свой капиталъ и въ добавокъ имѣть удовольствіе считать себя членомъ фирмы "Фискеръ, Монтегю и Монтегю". Новое предпріятіе, которое два старшіе партнера называли очень выгоднымъ, было основано въ Фискервиллѣ, въ двухъ стахъ пятидесяти миляхъ отъ Санъ-Франциско, и сердца Фискера и Монтегю старшаго были преисполнены надеждами. Поль сильно ненавидѣлъ Фискера, не долюбливалъ дядю и охотно взялъ бы свои шесть тысячъ назадъ еслибы могъ. Но это было невозможно и онъ вернулся въ Англію членомъ фирмы "Фискеръ, Монтегю и Монтегю", несовсѣмъ впрочемъ недовольный, такъ какъ ему удалось получить изъ процентовъ за прошлое время сумму достаточную чтобы расплатиться съ Роджеромъ и прожить еще нѣсколько мѣсяцевъ. Онъ не зналъ какъ выпутаться изъ своего положенія и ежедневно совѣтовался съ Роджеромъ когда Роджеръ вдругъ замѣтилъ что молодой человѣкъ начинаетъ привязываться къ дѣвушкѣ которую онъ самъ любилъ. Что случилось затѣмъ, читатель уже знаетъ.
   Ни слова не было сказано ни леди Карбери, ни ея дочери о настоящей причинѣ внезапнаго исчезновенія Поля. Ему необходимо было уѣхать въ Лондонъ, вотъ все что было сказано. Обѣ женщины по всей вѣроятности угадывали истину, но ни одна не сказала объ этомъ ни слова другой. Прежде чѣмъ онѣ уѣхали, сквайръ повторилъ свое предложеніе Генріэттѣ и опятъ получилъ отказъ. Генріэтта была холоднѣе чѣмъ когда-либо, но въ разговорѣ съ нимъ она употребила выраженіе уничтожившее всю силу какую могла бы имѣть ея холодность. Она еще слишкомъ молода чтобы думать о замужествѣ, сказала она, желая дать этимъ понять что разница между ея и его годами слишкомъ велика. Онъ не понялъ и ему легко было отвѣтить что черезъ годъ она будетъ старше, но онъ не убѣдилъ ее что это уничтожитъ разницу лѣтъ между ними. Впрочемъ эта разница не была главною причиной заставлявшей ее чувствовать что она никогда не будетъ въ состояніи сдѣлаться женой Роджера Карбери.
   Спустя недѣлю послѣ отъѣзда леди Карбери, Поль Монтегю вернулся въ Карбери-Голлъ и былъ встрѣченъ какъ дорогой другъ. Уѣзжая отъ Роджера онъ обѣщалъ не видаться съ Генріэттой въ теченіи трехъ мѣсяцевъ, но не хотѣлъ обѣщать ничего болѣе. "Если она не согласится выйти за васъ, почему мнѣ не попытать счастья?" Таковъ былъ его доводъ. Роджеръ не хотѣлъ признать справедливость даже этого. Ему казалось что Поль обязанъ отказаться отъ всякой надежды, частію потому что не имѣлъ никакого состоянія, частію потому что Роджеръ имѣлъ право первенства, частію, конечно, и изъ благодарности, но о послѣдней причинѣ онъ не говорилъ ни слова. Если Поль не понималъ этого самъ, то онъ былъ не такимъ человѣкомъ какимъ считалъ его Роджеръ.
   Поль однако понималъ это и совѣсть его не была спокойна. Но зачѣмъ другъ его хочетъ быть собакой на сѣнѣ? Онъ уступилъ бы безъ всякихъ разговоровъ право первенства Роджеру, еслибы Роджеръ могъ извлечь какую-нибудь пользу изъ своего первенства. Онъ, Полъ, не могъ бы даже имѣть надежды, еслибы дѣвушка была расположена принять предложеніе своего родственника. Роджеръ имѣлъ на своей сторонѣ всѣ преимущества Карбери-Голла, между тѣмъ какъ онъ, Поль, не имѣлъ ничего кромѣ доли въ сомнительныхъ предпріятіяхъ фирмы "Фискеръ, Монтегю и Монтегю", въ жалкомъ городишкѣ, за двѣсти пятьдесятъ миль отъ Санъ-Франциско. Но если Роджеръ при всѣхъ своихъ преимуществахъ не имѣлъ успѣха, почему не попытать счастья ему, Полю? А то что Роджеръ говорилъ о его бѣдности, былъ совершенный пустякъ, увѣрялъ онъ себя. Роджеръ не считалъ бы этого препятствіемъ, еслибы самъ не былъ заинтересованъ. Поль увѣрялъ себя что у него были деньги, хотя и сомнительныя, и что онъ вовсе не обязавъ отказываться отъ любимой дѣвушки.
   Онъ часто бывалъ въ Лондонѣ по поводу полуобѣщанныхъ ему занятій и по истеченіи трехъ мѣсяцевъ началъ видаться съ леди Карбери и ея дочерью. Однако онъ обѣщалъ Роджеру не говорить съ Генріэттой о любви, сначала въ теченіи двухъ мѣсяцевъ, потомъ въ теченіи еще шести недѣль и наконецъ въ теченіи еще одного мѣсяца. Во все это время Поль и Роджеръ продолжали быть друзьями, такими близкими друзьями что Поль проводилъ большую часть времени въ Карбери-Голлѣ. При этомъ подразумѣвалось что Роджеръ возненавидитъ Поля если Поль добьется счастія быть возлюбленнымъ Генріэтты, но что они останутся попрежнему друзьями если Генріэтта согласится быть хозяйкой Карбери-Голла. Такъ продолжалось до встрѣчи Монтегю съ Генріэттой на балу Madame Мельмотъ. Читатель долженъ узнать что въ жизни Монтегю была уже одна любовная исторія. Онъ былъ нѣкогда влюбленъ въ одну мистрисъ Гёртль, вдову, и до второй поѣздки въ Калифорнію имѣлъ сильное желаніе жениться на ней, но бракъ не состоялся вслѣдствіе вмѣшательства Роджера Карбери.
   

VII. Менторъ.

   Желаніе леди Карбери отдать дочь за Роджера было значительно усилено ея безпокойствомъ о сынѣ. Со времени перваго предложенія Роджера, Феликсъ велъ себя все хуже и хуже, пока наконецъ не запутался окончательно. Еслибы дочь была пристроена, думала леди Карбери, она посвятила бы себя всецѣло интересамъ сына. Она не имѣла яснаго понятія о томъ что она могла бы сдѣлать. Но она знала что уже передавала и передастъ ему столько денегъ что можетъ-быть со временемъ не будетъ въ состояніи имѣть дома для дочери. Во всѣхъ этихъ затрудненіяхъ она постоянно обращалась за совѣтами къ Роджеру Карбери, но никогда не слѣдовала имъ. Онъ совѣтовалъ ей не жить въ Лондонѣ, а поселиться съ дочерью и сыномъ, если онъ согласится, гдѣ-нибудь въ другомъ мѣстѣ. Если же сэръ-Феликсъ не согласится жить съ ней, пусть онъ переноситъ какъ знаетъ послѣдствія своего безпутства. Нѣтъ сомнѣнія что когда ему нечего будетъ ѣсть въ Лондонѣ, онъ вернется къ ней. Роджеръ былъ всегда строгъ когда говорилъ о баронетѣ, по крайней мѣрѣ леди Карбери такъ думала.
   Но на самомъ дѣлѣ она просила у него совѣтовъ не для того чтобы слѣдовать имъ. У нея были планы, которымъ Роджеръ, какъ она знала, не могъ сочувствовать. Она все еще думала что сэръ-Феликсъ можетъ имѣть успѣхъ въ свѣтѣ, что онъ можетъ жениться на богатой наслѣдницѣ и достигнуть блестящаго положенія; и въ этой надеждѣ она гордилась сыномъ вопреки его порокамъ. Когда ему удавалось выпросить у нея денегъ, какъ въ случаѣ съ двадцатью фунтами, когда съ безсовѣстнымъ равнодушіемъ къ ея замѣчаніямъ, онъ отправлялся въ клубъ въ два часа ночи, когда онъ нагло почти хвастался тѣмъ что не могъ платить своихъ долговъ, на нее нападала тоска, она плакала истерически и проводила безсонныя ночи. Но еслибъ онъ своею красотой побѣдилъ всѣ затрудненія и женился на миссъ Мельмотъ, она гордилась бы всѣмъ случившимся. Такому образу мыслей Роджеръ Карбери не могъ сочувствовать. Онъ считалъ безчестіемъ имѣть долги которыхъ не можешь заплатить. У леди Карбери, при всѣхъ ея опасеніяхъ и страданіяхъ за сына, были и другіе интересы. Преступныя Королевы могли имѣть большой литературный успѣхъ; она была даже увѣрена что эта книга будетъ имѣть успѣхъ. Гг. Ледгамъ и Лойтеръ, издатели, были учтивы съ ней. Мистеръ Броунъ обѣщалъ свое содѣйствіе. Мистеръ Букеръ сказалъ что посмотритъ что можно будетъ сдѣлать. Изъ колкихъ и предостерегающихъ словъ мистера Альфа она поняла что на ея книгу будетъ обращено вниманіе Вечерней Каѳедры. Нѣтъ, она не послѣдуетъ совѣту "милаго" Роджера покинуть Лондонъ, но будетъ продолжать совѣтоваться съ нимъ. Мущины любятъ чтобы съ ними совѣтовались. И она постарается выдать за него дочь. Какое загородное убѣжище будетъ такъ прилично для леди Карбери, когда ей вздумается удалиться на время изъ Лондона, какъ Карбери-Голлъ, имѣніе ея родной дочери? И леди Карбери начинала строить воздушные замки. Еслибы къ концу этого сезона дочь ея сдѣлалась невѣстой мистера Карбери, а сынъ женился на самой богатѣйшей невѣстѣ въ Европѣ, сама же она была признана авторомъ самой умной книги вышедшей въ этомъ году, какъ могла бы она быть счастлива послѣ всѣхъ своихъ невзгодъ! Эти мечты доводили иногда пылкую женщину до восторга и дѣлали ее счастливой на нѣсколько часовъ.
   Немного дней спустя послѣ бала, Роджеръ Карбери прибылъ въ Лондонъ и леди Карбери имѣла съ нимъ совѣщаніе въ задней гостиной своей квартиры. Причиной его пріѣзда было положеніе дѣлъ баронета и настоятельная необходимость, такъ думалъ по крайней мѣрѣ Роджеръ, положить конецъ мотовству молодаго человѣка. Ему казалось ужаснымъ что молодой человѣкъ не имѣвшій ни шиллинга и никакой надежды имѣть что-нибудь въ будущемъ, который никогда ничего не зарабатывалъ и не могъ заработать, держалъ охотничьихъ лошадей. Это сильно возмущало его и онъ готовъ былъ высказать свое мнѣніе самому молодому человѣку, еслибы только удалось поймать его.
   -- Гдѣ онъ теперь, въ настоящую минуту, леди Карбери?
   -- Мнѣ кажется что онъ отлучился съ барономъ. "Отлучиться съ барономъ" значило уѣхать на охоту съ гончими миль за сорокъ отъ Лондона.
   -- Какъ онъ это устраиваетъ? На чьихъ лошадяхъ онъ ѣздитъ? Кто платитъ за нихъ?
   -- Не сердитесь на меня, Роджеръ. Могу ли я помѣшать этому?
   -- Мнѣ кажется что вы должны были бы отказаться имѣть что-нибудь общее съ нимъ пока онъ живетъ такимъ образомъ.
   -- Но онъ мнѣ сынъ!
   -- Да, именно потому что онъ вамъ сынъ. Чѣмъ это кончится? Развѣ можно допустить чтобъ онъ разорилъ васъ и Гетту? Это не можетъ продлиться долго.
   -- Не могу же я отказаться отъ него.
   -- Мнѣ кажется что онъ самъ отказался отъ васъ. Притомъ это такъ безчестно, такъ не похоже на джентльмена. Не понимаю какъ онъ держится такъ долго. Надѣюсь что вы не снабжаете его деньгами.
   -- Я даю ему немного.
   Роджеръ сердито нахмурился.
   -- Я предполагалъ что вы даете ему столъ и квартиру, но никакъ не ожидалъ что вы поощряете деньгами его пороки (леди Карбери поморщилась отъ справедливости этихъ словъ). Образъ жизни который онъ ведетъ требуетъ большихъ денегъ. Я знаю что на мои средства я не могъ бы жить такъ.
   -- Вы совсѣмъ другой человѣкъ.
   -- Я старше, конечно, гораздо старше, нo и онъ не такъ молодъ чтобы не понимать этого. Имѣетъ онъ какіе-нибудь доходы кромѣ того что вы даете ему?
   Леди Карбери должна была высказать подозрѣніе явившееся у нея дня два тому назадъ.
   -- Я подозрѣваю что онъ играетъ, сказала она.
   -- Игра есть средство бросать деньги, а не пріобрѣтать, возразилъ Роджеръ.
   -- Но мнѣ кажется что нѣкоторые иногда выигрываютъ.
   -- Выигрываютъ люди нечестные. Проигрываютъ простаки. Я предпочелъ бы чтобы вашъ сынъ былъ скорѣе дуракомъ, чѣмъ мошенникомъ.
   -- О, Роджеръ, какъ вы строги.
   -- Вы говорите что онъ играетъ. Чѣмъ онъ разчитываетъ заплатить если проиграетъ?
   -- Я ничего не знаю объ этомъ. Я даже не увѣрена что онъ играетъ. Но я имѣю основаніе думать что на послѣдней недѣлѣ у него были деньги. Я даже видѣла ихъ. Онъ возвращается домой не стѣсняясь временемъ и встаетъ поздно. Вчера я вошла въ его комнату въ десять часовъ. Онъ еще спалъ и я видѣла у него на столѣ банковые билеты и золото и очень много.
   -- Почему же вы не взяли ихъ?
   -- Какъ? Обирать родного сына?
   -- Но вѣдь вы говорите что у васъ нѣтъ денегъ чтобы расплатиться по счетамъ и что онъ беретъ у васъ ваши деньги. Почему онъ не возвратитъ то что взялъ у васъ?
   -- Дѣйствительно онъ могъ бы возвратить если у него есть деньги. Кромѣ денегъ у него были векселя подписанные другими.
   -- Вы видѣли ихъ?
   -- Я только это и видѣла, я не разсматривала ихъ. Я не любопытна, но нельзя не интересоваться дѣлами сына. Онъ кажется купилъ еще одну лошадь. Мои слуги слышали это отъ грума который приходилъ сюда.
   -- Боже мой! Боже мой!
   -- Еслибы вы могли только уговорить его не играть. Выигрываетъ онъ или проигрываетъ, во всякомъ случаѣ очень дурно что онъ играетъ, хотя я увѣрена что онъ не дѣлаетъ ничего безчестнаго. Никто никогда не обвинялъ его въ безчестности. А если онъ дѣйствительно выигралъ, я была бы очень рада чтобъ онъ далъ мнѣ хоть сколько-нибудь денегъ. Признаюсь вамъ, я рѣшительно не знаю какъ обернуться. Никто не можетъ упрекнуть меня что я трачу деньги на себя.
   Роджеръ повторилъ опять свой совѣтъ. Нѣтъ никакой пользы продолжать настоящій образъ жизни въ Вельбекъ-Стритѣ. Вельбекъ-Стритъ быль бы можетъ-быть хорошъ не будь такого сына какъ сэръ-Феликсъ, но при существующихъ условіяхъ долженъ быть очень дорогъ. Если леди Карбери считаетъ себя обязанной давать сыну помѣщеніе въ своемъ домѣ, этотъ домъ долженъ быть гдѣ-нибудь далеко отъ Лондона. Если же Феликсъ предпочтетъ остаться въ Лондонѣ, пусть содержитъ себя какъ знаетъ. Пора ему наконецъ подумать о себѣ. Почему ему не поѣхать въ Индію? "Если бы онъ былъ честный человѣкъ, онъ согласился бы охотнѣе бить камни чѣмъ жить на вашъ счетъ", сказалъ Роджеръ. Да, онъ повидается съ своимъ кузеномъ и поговоритъ съ нимъ, но конечно только въ томъ случаѣ если найдетъ его. "Молодыхъ людей которые проводятъ ночи за картами, а дни на охотѣ не легко найти". Но онъ придетъ въ двѣнадцать; Феликсъ обыкновенно завтракаетъ въ этотъ часъ. Затѣмъ онъ далъ леди Карбери обѣщаніе которое было для нея однимъ изъ самыхъ утѣшительныхъ слѣдствій свиданія. Въ случаѣ если сынъ не дастъ ей денегъ которыя нужны ей немедленно, Роджеръ дастъ ей взаймы сто фунтовъ, которые она возвратитъ ему когда получитъ свой полугодовой доходъ. Послѣ этого Роджеръ заговорилъ о другомъ и голосъ его совершенно измѣнился.
   -- Могу я повидаться завтра съ Генріэттой?
   -- Конечно; почему же нѣтъ? Она и теперь кажется дома.
   -- Я подожду до завтра, когда приду повидаться съ Феликсомъ. Я желалъ бы чтобъ ее предупредили что я приду. Поль Монтегю былъ третьяго дня въ Лондонѣ. Былъ онъ у васъ?
   -- Былъ.
   -- Но кромѣ этого раза вы не видались съ нимъ?
   -- Онъ былъ на балѣ Мельмотовъ; Феликсъ досталъ ему билетъ; мы также были тамъ. Здѣсь онъ теперь или въ Карбери?
   -- Нѣтъ, не въ Карбери. У него какое-то дѣло съ его партнерами въ Ливерпулѣ. Вотъ еще молодой человѣкъ безъ всякаго занятія. Впрочемъ Поль нисколько не похожъ на сэръ-Феликса.
   Послѣднее онъ прибавилъ по чувству справедливости, которое было всегда сильно въ немъ.
   -- Не будьте слишкомъ строги къ бѣдному Феликсу, сказала леди Карбери.
   Роджеръ, простившись, подумалъ что слишкомъ строгимъ къ сэръ-Феликсу нельзя было быть.
   На слѣдующее утро леди Карбери вошла въ спальню сына когда онъ былъ еще въ постелѣ и сказала ему съ невѣроятною нерѣшительностью что его родственникъ придетъ поговорить съ нимъ.
   -- На кой чортъ это нужно? спросилъ сэръ-Феликсъ изъ подъ одѣяла.
   -- Если ты будешь употреблять такія выраженія, Феликсъ, я должна буду уйти изъ комнаты.
   -- Но какая польза выйдетъ изъ того что онъ придетъ ко мнѣ? Я знаю напередъ все что онъ скажетъ. Поучать слѣдуетъ хорошихъ людей, но поучать людей которые не могутъ назваться хорошими нѣтъ никакой пользы.
   -- Почему бы и тебѣ не быть хорошимъ человѣкомъ?
   -- Я былъ бы очень радъ еслибъ онъ оставилъ меня въ покоѣ, матушка. Я могу постоять за себя лучше чѣмъ онъ за меня. Еслибы вы ушли теперь, я началъ бы одѣваться.
   Она намѣревалась попросить у него денегъ, но у нея не хватило духа на это. Еслибъ она взяла у него деньги, онъ могъ бы подумать что она одобряетъ его игру. Не было еще одиннадцати часовъ и онъ никогда не вставалъ такъ рано, но теперь онъ хотѣлъ уйти изъ дома пока несносный кузенъ не напалъ на него съ своими проповѣдями, а для этого нужно было вооружиться энергіей. Онъ позавтракалъ въ половинѣ двѣнадцатаго и уже обдумалъ что выйдя на улицу пойдетъ въ сторону Мерилебонъ-Родъ, гдѣ нельзя было ожидать встрѣчи съ Роджеромъ. Онъ вышелъ изъ дому безъ десяти минутъ двѣнадцать и предусмотрительно повернулъ за первый уголъ какъ вдругъ столкнулся лицомъ къ лицу съ своимъ родственникомъ. Роджеръ, желавшій покончить поскорѣе со взятымъ на себя дѣломъ и думавшій болѣе о сестрѣ Феликса чѣмъ о Феликсѣ, пришелъ раньше назначеннаго часа. Баронетъ чувствовалъ что попался, попался постыдно, но не хотѣлъ отказаться отъ надежды на избавленіе.
   -- Я шелъ къ вашей матушкѣ чтобы повидаться съ вами, сказалъ Роджеръ.
   -- Въ самомъ дѣлѣ? Къ сожалѣнію я обѣщалъ быть у одного пріятеля и долженъ сдержать обѣщаніе. Я могу повидаться съ вами въ другое время если хотите.
   -- Вы можете вернуться на десять минутъ, сказалъ Роджеръ взявъ его за руку.
   -- Это было бы для меня очень неудобно въ настоящее время.
   -- Но дѣлать нечего, это необходимо. Я пріѣхалъ въ Лондонъ по просьбѣ вашей матушки и не могу оставаться здѣсь день за днемъ въ ожиданіи пока вамъ угодно будетъ повидаться со мной. Я уѣзжаю домой сегодня, а вашъ другъ можетъ подождать. Пойдемте со мной.
   Его твердость побѣдила Феликса, у котораго не достало смѣлости грубо отказать кузену и пойти своею дорогой. Но на обратномъ пути онъ подкрѣплялъ себя мыслью о деньгахъ лежавшихъ въ его карманѣ и воспоминаніемъ о нѣсколькихъ нѣжныхъ словахъ которыми онъ и Мери Мельмотъ обмѣнялись послѣ бала и давалъ себѣ слово не уступать Роджеру Карбери. Онъ былъ теперь въ такомъ положеніи, думалъ онъ, что могъ поспорить съ Роджеромъ. Но вопреки всему этому предстоявшее объясненіе страшило его.
   -- Ваша матушка сказала мнѣ что вы все еще держите охотничьихъ лошадей, началъ Роджеръ.
   -- Не знаю о какихъ лошадяхъ она говоритъ. У меня только одна лошадь, которую я оставилъ когда долженъ былъ продать другихъ.
   -- У васъ дѣйствительно только одна лошадь?
   -- Если вы непремѣнно требуете точности, я долженъ сказать что кромѣ собственной я держу еще одну наемную лошадь.
   -- И еще одну въ Лондонѣ?
   -- Кто вамъ это сказалъ? У меня нѣтъ лошади въ Лондонѣ, если вы только не говорите о той которую мнѣ прислали на показъ.
   -- Кто же платилъ за всѣхъ этихъ лошадей?
   -- Будьте увѣрены что я никогда не прошу васъ платить за нихъ.
   -- Я знаю что вы никогда не осмѣлитесь попросить меня объ этомъ. Но вы не стыдитесь брать деньги у матери и вынуждать ее обращаться за помощью ко мнѣ и къ другимъ друзьямъ. Вы промотали все что у васъ было и теперь разоряете ее.
   -- Неправда. У меня есть собственныя деньги.
   -- Гдѣ вы взяли ихъ?
   -- По какому праву вы предлагаете мнѣ всѣ эти вопросы, Роджеръ? У меня есть деньги, гдѣ бы я ни взялъ ихъ, и если я держу лошадей, значитъ я могу платить за нихъ. У меня дѣйствительно много долговъ, но у меня есть и должники которые тоже должны мнѣ много. Словомъ, вамъ нечего безпокоиться обо мнѣ.
   -- Такъ зачѣмъ же вы берете у матери ея послѣдніе шиллинги и не отдаете ихъ когда имѣете деньги?
   -- Я готовъ отдать ей ея двадцать фунтовъ, если вы говорите объ этихъ деньгахъ.
   -- Вы перебрали у нея гораздо больше. Вы вѣроятно играете?
   -- Я не считаю себя обязаннымъ отвѣчать на ваши вопросы и не буду. Если вамъ больше нечего сказать мнѣ, я уйду.
   -- Нѣтъ, мнѣ нужно сказать вамъ еще нѣчто и я скажу это.
   Феликсъ направился къ двери, но Роджеръ опередилъ его и преградилъ ему дорогу.
   -- Вамъ не удержать меня здѣсь силой, сказалъ Феликсъ.
   -- Вы должны выслушать меня и потому я совѣтую вамъ сидѣть смирно. Развѣ вы хотите чтобы весь свѣтъ смотрѣлъ на васъ какъ на негодяя?
   -- Продолжайте.
   -- Вы этого дождетесь. Вы прожили все что у васъ было, и теперь, пользуясь добротой и слабохарактерностью вашей матери, проживаете то что у ней осталось и доведете ее и сестру до нищеты.
   -- Я не прошу ихъ расплачиваться за меня.
   -- Однако вы берете деньги у матери.
   -- Вотъ ея двадцать фунтовъ. Отдайте ихъ ей, сказалъ Феликсъ, отсчитывая деньги изъ бумажника.-- Когда я бралъ ихъ у нея, я не думалъ что она надѣлаетъ столько шуму изъ такихъ пустяковъ. (Роджеръ взялъ деньги и опустилъ ихъ въ карманъ.) Кончили вы теперь? спросилъ Феликсъ.
   -- Не совсѣмъ. Скажите мнѣ, вы разчитываете что мать будетъ содержать и одѣвать васъ до конца вашей жизни?
   -- Напротивъ, я разчитываю что въ скоромъ времени буду самъ содержать ее и содержать такъ какъ она никогда не жила до сихъ поръ. Въ томъ-то и дѣло, Роджеръ, что вы ничего не знаете. Оставьте меня въ покоѣ и увидите что я устрою свои дѣла какъ нельзя лучше.
   -- Я не знаю молодаго человѣка который устроилъ бы свои дѣла хуже васъ и который былъ бы такъ мало способенъ отличать добро отъ зла.
   -- Прекрасно. Это ваше мнѣніе, но я съ вами не согласенъ. Не могутъ же всѣ люди думать одинаково. Теперь позвольте мнѣ проститься съ вами.
   Роджеръ чувствовалъ что не сказалъ половины того что имѣлъ сказать, но не зналъ какъ продолжалъ разговоръ. И какую пользу могли принести всѣ его слова такому безсовѣстному и безчувственному молодому человѣку? Исправленіе зла зависѣло болѣе отъ поведенія матери чѣмъ сына. Еслибъ она не была такъ слабохарактерна, она перестала бы помогать сыну, по крайней мѣрѣ на время, и заставила бы его испытать настоящую нужду. Это принесло бы ему большую пользу и когда нужда усмирила бы его, онъ принялъ бы ея хлѣбъ съ благодарностью. Въ настоящее время у него были деньги и онъ могъ ѣсть и пить какъ нельзя лучше. Въ такое время не было возможности облагоразумить его.
   -- Вы разорите сестру и разобьете сердце матери, сказалъ Роджеръ въ видѣ послѣдняго выстрѣла въ ретировавшагося молодаго человѣка.
   Лишь только наружная дверь затворилась за сыномъ, леди Карбери вошла въ комнату гдѣ ждалъ Роджеръ и узнавъ о двадцати фунтахъ подумала что Роджеръ имѣлъ большой успѣхъ.
   -- Я знала что онъ отдастъ мнѣ ихъ если только онъ при деньгахъ.
   -- Почему же онъ не принесъ ихъ вамъ добровольно?
   -- Я думаю потому что ему не хотѣлось поднимать разговоръ объ этомъ. Сказалъ онъ что пріобрѣлъ ихъ игрой?
   -- Нѣтъ, онъ не сказалъ ни слова правды пока былъ здѣсь. Но вы можете быть увѣрены что онъ пріобрѣлъ ихъ игрой. Развѣ онъ могъ пріобрѣсть деньги какимъ-нибудь другимъ способомъ? Потомъ онъ говорилъ что-то дикое, будто бы онъ въ скоромъ времени будетъ въ состояніи содержать васъ и сестру.
   -- Онъ говорилъ это? Милый мальчикъ!
   -- Развѣ онъ имѣетъ какое-нибудь основаніе говорить это?
   -- О, да, и я скажу вамъ что это дѣйствительно можетъ осуществиться. Слыхали вы о миссъ Мельмотъ?
   -- Я слышалъ о знаменитомъ французскомъ шарлатанѣ Мельмотѣ который пріѣхалъ сюда и пробиваетъ себѣ здѣсь дорогу въ общество.
   -- Теперь у нихъ бываетъ весь свѣтъ, Роджеръ.
   -- Тѣмъ больше стыда для свѣта. Кто знаетъ о немъ здѣсь что-нибудь кромѣ того что онъ уѣхалъ изъ Парижа съ репутаціей необыкновенно предпріимчиваго и счастливаго мошенника? Но что же вы хотѣли сказать о немъ?
   -- Нѣкоторые думаютъ что Феликсъ женится на его единственной дочери. Феликсъ необыкновенно красивъ. Не правда ли? Гдѣ вы найдете другаго такого красавца? Говорятъ что за ней дадутъ полмилліона.
   -- Такъ вотъ на что онъ бьетъ!
   -- Да, и развѣ вы не одобряете его плана?
   -- Нисколько. Впрочемъ мы никогда не согласимся съ вами на этотъ счетъ, леди Карбери. Могу я увидать Генріетту на нѣсколько минутъ?
   

VIII. Влюбленный.

   Роджеръ Карбери былъ правъ сказавъ что онъ и его старшая родственница не могли сойтись во мнѣніяхъ на счетъ женитьбы на деньгахъ. Для леди Карбери мысль о женитьбѣ сына на миссъ Мельмотъ была мыслью о невозмутимой радости и великомъ торжествѣ. Будь отецъ Мери, при ея богатствѣ, осужденъ потерпѣть заслуженное возмездіе за свои дѣянія, у леди Карбери можетъ-быть еще были бы какія-нибудь сомнѣнія. Но и въ такомъ случаѣ богатство вѣроятно взяло бы въ ея глазахъ верхъ надъ безчестіемъ и она нашла бы тысячу причинъ по которымъ Мери не должна была страдать за грѣхи отца, даже пользуясь деньгами пріобрѣтенными этими грѣхами. Но какъ далеко отъ этого было настоящее положеніе дѣлъ! Мистеръ Мельмотъ не былъ присужденъ къ каторжнымъ работамъ, мистеръ Мельмотъ принималъ герцогинь въ своемъ домѣ, въ Гросвеноръ-Скверѣ. Носились слухи что онъ былъ извѣстенъ во всей Европѣ за великаго мошенника, который въ своей успѣшной погонѣ за богатствомъ не останавливался ни предъ какими средствами. Говорили что онъ привелъ въ исполненіе много заранѣе обдуманныхъ плановъ для разоренія тѣхъ кто вѣрилъ ему, что онъ нажился кровью вдовъ и сиротъ; но какое дѣло было леди Карбери до всего этого? Если герцогини мирились съ этимъ, нужно ли было ей отворачиваться отъ него? Говорили также что Мельмотъ рано или поздно долженъ былъ пасть, что человѣкъ возвысившійся такимъ способомъ не можетъ торжествовать долго. Но онъ еще торжествовалъ и леди Карбери надѣялась что онъ успѣетъ выдать Мери ея богатство. А сэръ-Феликсъ такъ нуждался въ богатствѣ, сэръ-Феликсъ былъ именно такой человѣкъ чтобы жениться на богатствѣ! Леди Карбери могла смотрѣть на это дѣло только съ одной точки зрѣнія.
   Роджеръ Карбери тоже могъ смотрѣть на это дѣло только съ одной точки зрѣнія. Преклоненіе предъ успѣхомъ, побуждающее смотрѣть снисходительно на средства которыми онъ достигнутъ, безпринципность вслѣдствіе которой люди не считаютъ себя обязанными провѣрять вердиктъ свѣта и подаютъ руку всякому кому свѣтъ подаетъ руку, никогда не имѣли вліянія на Роджера Карбери. Онъ все еще держался старомодной идеи что прикосновеніе къ грязи пачкаетъ. Онъ былъ джентльменъ и считалъ безчестіемъ для себя войти въ домъ такого человѣка какъ Мельмотъ. Всѣ герцогини Англіи, всѣ богатства Сити не могли бы измѣнить его мнѣній или заставить его измѣнить свое поведеніе. Онъ зналъ что объяснять это леди Карбери было бы безполезно, но онъ думалъ что дочь ея способна была отличать честь отъ безчестія. Генріетта Карбери благороднѣе своей матери, думалъ онъ, и до сихъ поръ была удалена отъ всякой общественной грязи. Что же касается Феликса, онъ уже окунулся въ нее съ головой и развѣ только полжизни страданій могли очистить его.
   Онъ засталъ Генріетту одну въ гостиной.
   -- Видѣли вы Феликса? спросила она, лишь только поздоровались.
   -- Да, я поймалъ его на улицѣ.
   -- Мы такъ безпокоимся о немъ.
   -- Я могу только сказать что вы имѣете достаточно поводовъ къ тому. Вы вѣроятно согласитесь со мной что снисходительность къ нему вашей матушки доходитъ до безразсудства.
   -- Бѣдная мама. Она боготворитъ его.
   -- Даже мать не должна боготворить такъ безразсудно. Если это будетъ продолжаться, вашъ братъ разоритъ васъ.
   -- Что же можетъ сдѣлать мама?
   -- Уѣхать изъ Лондона и отказаться платить за него.
   -- Что сталъ бы дѣлать Феликсъ въ провинціи?
   -- Еслибъ онъ ничего не дѣлалъ тамъ, это было бы лучше чѣмъ то что онъ дѣлаетъ здѣсь. Развѣ вамъ было бы пріятно еслибы братъ вашъ сдѣлалъ карточную игру своей профессіей?
   -- О, мистеръ Карбери, неужели вы хотите сказать что онъ способенъ на это?
   -- Жестоко говорить вамъ такія вещи, но въ такомъ важномъ дѣлѣ необходимо говорить всю правду. Я не имѣю вліянія на вашу мать, но вы можетъ-быть имѣете хоть небольшое на нее вліяніе. Она обращается ко мнѣ за совѣтами, но даже не выслушиваетъ ихъ. Я не осуждаю ея, но я очень безпокоюсь о.... обо всемъ вашемъ семействѣ.
   -- Я въ этомъ увѣрена.
   -- Въ особенности о васъ. Вы никогда не отвергнете его.
   -- Вы сами не посовѣтовали бы мнѣ отвергнуть его.
   -- А онъ -- онъ можетъ втоптать васъ въ грязь. Ради него васъ уже возили въ домъ Мельмота.
   -- Я не думаю чтобы что-нибудь подобное могло унизить меня, сказала Генріетта выпрямившись.
   -- Простите меня если мое вмѣшательство кажется вамъ неумѣстнымъ.
   -- О, нѣтъ, съ вашей стороны оно не кажется мнѣ неумѣстнымъ.
   -- Въ такомъ случаѣ простите меня если я слишкомъ рѣзокъ. По моему мнѣнію васъ унижаютъ заставляя бывать въ домѣ такого человѣка. Почему ваша мать ищетъ его знакомства? Не потому чтобъ онъ нравился ей, не потому чтобъ она сочувствовала ему или кому-нибудь изъ его семейства, но только потому что дочь его богатая невѣста.
   -- Весь свѣтъ бываетъ у нихъ, мистеръ Карбери.
   -- Да, это оправданіе всѣхъ и каждаго. Но развѣ и для васъ это достаточная причина чтобъ ѣхать въ домъ такого человѣка? Развѣ вы не знаете что есть другое мѣсто о которомъ сказано что многіе идутъ туда только потому что путь широкъ и многолюденъ? Развѣ вы не сознаете что должны выбирать себѣ друзей руководствуясь своими собственными правилами? Я знаю что было причиной этого знакомства. Мельмоты очень богаты и есть надежда получить часть ихъ богатства если Феликсъ поклянется въ любви дѣвушкѣ которую не любитъ. Развѣ это такіе люди что вы стали бы искать ихъ знакомства по собственному желанію?
   -- Не знаю.
   -- А я очень хорошо знаю что они люди безчестные и что знакомство со всякимъ кто мететъ улицу приличнѣе знакомства съ ними.
   Онъ самъ не замѣчалъ съ какимъ жаромъ говорилъ. Брови его сдвинулись, глаза сверкали, ноздри раздувались. Она, естественно, вспомнила что онъ дѣлалъ ей предложеніе и заподозрила что все еще надѣясь жениться на ней, онъ опасается чтобъ ея знакомство съ Мельмотами не бросило тѣни безчестія и на него. Чувство которое она приписывала ему обидѣло ее. Но на самомъ дѣлѣ онъ былъ слишкомъ простодушенъ для такого сложнаго чувства.
   -- Феликсъ, продолжалъ онъ,-- палъ уже слишкомъ низко чтобъ я могъ безпокоиться о томъ какіе дома онъ посѣщаетъ, но мнѣ было бы больно знать что вы бываете часто у Мельмотовъ.
   -- Я надѣюсь, мистеръ Карбери, что мама не возьметъ меня туда гдѣ мнѣ не слѣдуетъ быть.
   -- Я желалъ бы чтобы вы имѣли собственное мнѣніе о томъ что неприлично для васъ.
   -- Надѣюсь что я имѣю его. Не знаю почему вы думаете что я его не имѣю.
   -- Я человѣкъ старомодный, Гетта.
   -- А мы принадлежимъ къ новому и худшему поколѣнію. Вы очень добры, но я сомнѣваюсь чтобы вы могли измѣнить насъ. Мнѣ иногда кажется что вы съ мама никогда ни въ чемъ не сойдетесь.
   -- Я думалъ что мы съ вами можемъ сойтись.
   -- Что касается меня, я буду всегда держать сторону мама. Если мама будетъ посѣщать Мельмотовъ и я буду посѣщать ихъ съ ней. Если это унизительно, я буду унижаться. И я не вижу почему мнѣ считать себя лучше другихъ.
   -- Я всегда считалъ васъ лучше всѣхъ.
   -- До тѣхъ поръ пока я не побывала у Мельмотовъ. Теперь вы, конечно, перемѣнили ваше мнѣніе обо мнѣ. Да вы уже сказали мнѣ это. Боюсь что вамъ придется идти своей дорогой, мистеръ Карбери, а намъ своей.
   Онъ глядѣлъ на ея лицо пока она говорила и мало-по-малу началъ понимать ея чувства. Онъ самъ былъ такъ прямодушенъ что его удивилъ румянецъ досады, придающій, по увѣренію женщинъ, новую прелесть лицу. Неужели она въ самомъ дѣлѣ подумала что предостерегая ее противъ новыхъ знакомствъ онъ заботился о собственной чести, въ надеждѣ жениться на ней.
   -- Что касается меня, сказалъ онъ, дѣлая слабую и тщетную попытку овладѣть ея рукой,-- я не желаю ничего лучшаго какъ идти одною дорогой съ вами, и вы знаете это. Неужели вы подумали что говоря о Мельмотахъ я заботился о себѣ?
   -- О, нѣтъ, какъ это возможно?
   -- Я говорилъ съ вами какъ родственникъ, какъ старшій братъ. Еслибы вы были знакомы съ легіонами Мельмотовъ, я не могъ бы смотрѣть на васъ иначе какъ на женщину которой я отдалъ мое сердце. Даже еслибы вы дѣйствительно были обезчещены -- еслибы безчестіе могло коснуться такого чистаго существа какъ вы -- и тогда я смотрѣлъ бы на васъ все такъ же. Я люблю васъ такъ сильно что не разлюблю никогда, что бы ни случалось. Я не могу мѣнять свои чувства. Моя натура слишкомъ упруга для такихъ перемѣнъ. Не можете ли вы сказать мнѣ что-нибудь въ утѣшеніе? (Она отвернулась и не могла отвѣтить ему вдругъ.) Понимаете вы какъ я нуждаюсь въ утѣшеніи?
   -- Можете легко обойтись безъ утѣшенія съ моей стороны.
   -- Нѣтъ, не легко. Я буду жить, конечно, но не буду счастливъ. Теперь я далеко не счастливъ. Я становлюсь угрюмымъ и раздражительнымъ и плохо лажу съ своими друзьями. Я желалъ бы чтобы вы по крайней мѣрѣ вѣрили мнѣ когда я говорю что люблю васъ.
   -- Я вѣрю что вы подразумѣваете подъ этимъ что-нибудь.
   -- Я подразумѣваю многое, дорогая моя, я подразумѣваю все что только можетъ подразумѣвать человѣкъ. Вы едва ли понимаете что это для меня такъ серіозно что я вижу съ одной стороны неземное счастіе, а съ другой полнѣйшее равнодушіе къ жизни. Я не откажусь отъ надежды пока не узнаю что вы выходите замужъ за другаго.
   -- Что могу я сказать вамъ, мистеръ Карбери?
   -- Скажите что вы полюбите меня.
   -- А если я не полюблю васъ?
   -- Скажите что вы постараетесь полюбить меня.
   -- Нѣтъ, я и этого не скажу. Любовь должна придти безъ всякаго старанія. Я даже не знаю какъ можно стараться полюбить кого-нибудь. Я считаю васъ за очень хорошаго человѣка, но бракъ такъ ужасенъ.
   -- Онъ не былъ бы ужаснымъ для меня.
   -- Былъ бы и для васъ когда вы замѣтили бы что я слишкомъ молода для васъ.
   -- Я не откажусь отъ надежды. Могу я по крайней мѣрѣ разчитывать что если вы полюбите другаго, то скажите мнѣ это тотчасъ же?
   -- Мнѣ кажется что я могу обѣщать это, сказала она подумавъ немного.
   -- Теперь еще нѣтъ никого?
   -- Никого. Однако, мистеръ Карбери, вы не имѣете права разспрашивать меня. Я считаю это не великодушнымъ съ вашей стороны. Я позволяю вамъ говорить мнѣ такія вещи которыхъ не сказалъ бы никто другой, потому что вы родственникъ и потому что мама такъ довѣряетъ вамъ. Но мнѣ кажется что никто кромѣ мама не имѣетъ права спрашивать меня люблю ли я кого-нибудь, или нѣтъ.
   -- Вы сердитесь на меня?
   -- Нѣтъ.
   -- Если я оскорбилъ васъ, то этому причиной то что я люблю васъ такъ горячо.
   -- Вы не оскорбили меня, но я не хочу чтобы меня разспрашивали о такихъ вещахъ. Я не обязана говорить всѣмъ о своихъ чувствахъ.
   -- Если вы подумаете что все мое счастіе зависитъ отъ этого вопроса, вы можетъ-быть простите меня. Теперь прощайте.-- Она подала ему руку и позволила удержать ее на минуту.-- Когда я хожу въ Карбери по старому саду, гдѣ сколько разъ гулялъ съ вами, я спрашиваю себя есть ли надежда что вы когда-нибудь будете гулять въ немъ какъ хозяйка.
   -- Никакой надежды.
   -- Я былъ готовъ къ этому отвѣту. Прощайте же, да благословитъ васъ Богъ.
   Въ этомъ человѣкѣ не было ничего поэтическаго. Онъ и не имѣлъ претензіи на это. Всѣ внѣшнія проявленія любви, которыя такъ пріятны для многихъ мущинъ, а для многихъ женщинъ составляютъ главную отраду жизни, для него не имѣла никакого значенія. Есть мущины и женщины которые находятъ прелесть даже въ самыхъ препятствіяхъ и разочарованіяхъ любви, хотя бы они убивали надежды. Такимъ особамъ пріятно грустить и изнывать и думать что они страдаютъ романически, какъ герои и героини поэтическихъ произведеній, которыя они читали. Но Роджеръ Карбери не былъ способенъ ни на что подобное. Онъ нашелъ, какъ ему казалось, именно такую женщину которая была нужна ему, которая была достойна его любви, и отдавъ ей свое сердце тосковалъ о ней съ удивительнымъ упорствомъ. Онъ не преувеличилъ сказавъ что жизнь не имѣла для него никакого значенія безъ нея. Онъ менѣе всякаго другаго способенъ былъ броситься съ монумента или прострѣлить себѣ голову, но онъ страдалъ всѣми силами души. Онъ неспособенъ былъ также замѣстить одно другимъ и найти какое-нибудь утѣшеніе. Ему оставалось только одно, настаивать на своемъ сватовствѣ пока не убѣдитъ ея или не утратитъ навсегда. Если судьба обрекла его на послѣднее, какъ онъ начиналъ опасаться, онъ не лишитъ себя жизни, но будетъ жить какъ человѣкъ жизнь котораго разбита.
   Онъ былъ почти увѣренъ въ глубинѣ души что Генріетта любила его молодаго друга. Что она еще не признавалась въ этой любви, онъ также былъ увѣренъ. И Поль и Генріетта увѣряли его въ этомъ, а онъ былъ человѣкъ охотно вѣрившій словамъ. Но онъ зналъ что Поль любилъ Генріетту и что онъ не хотѣлъ отказаться отъ надежды жениться на ней. Заглядывая съ тоской за нѣсколько лѣтъ впередъ, онъ видѣлъ Генріетту женой Поля. Какъ поступить ему въ такомъ случаѣ? Затаить свое горе, которое однако никогда не стихнетъ, отказаться отъ всякой надежды на счастье для себя, жить только ихъ счастіемъ, ихъ благополучіемъ, ихъ радостями, быть для нихъ старымъ благодѣтельнымъ геніемъ благословляемымъ ими? жди наоборотъ, заставить Поля почувствовать какъ глубоко оскорбитъ его неблагодарность стараго друга? Былъ ли какой-нибудь отецъ добрѣе съ сыномъ или братъ съ братомъ, чѣмъ онъ съ этимъ молодымъ человѣкомъ? Его домъ и его кошелекъ были всегда открыты для Поля. Какое право имѣлъ онъ стать между нимъ и его счастьемъ и отнять все что у него было дорогаго въ мірѣ? Роджеръ самъ чувствовалъ что послѣдній аргументъ былъ не совсѣмъ справедливъ, что Поль полюбилъ дѣвушку не зная о любви своего друга къ ней, что еслибы Поль и не являлся никогда, она по всей вѣроятности была бы также непреклонна какъ теперь. Онъ сознавалъ все это потому что умъ его былъ ясенъ, но несправедливость, или во всякомъ случаѣ горе было такъ сильно что простить его и платить за него добромъ было бы неразумно, малодушно, думалъ онъ. Роджеръ Карбери былъ не совсѣмъ согласенъ съ ученіемъ о прощеніи обидъ. Прощать людямъ всѣ ихъ несправедливости значитъ поощрять ихъ къ новымъ несправедливостямъ, разсуждалъ онъ. Отдай шинель тому кто отнимаетъ у тебя сюртукъ и увидишь долго ли тебѣ придется ждать прежде чѣмъ у тебя отнимутъ рубашку и брюки! Онъ уѣхалъ въ Суффокъ въ этотъ же день и дорогой рѣшилъ что ни за что не проститъ Поля Монтегю если онъ женится на его родственницѣ.
   

IX. Великая желѣзная дорога въ Вера-Круцъ.

   -- Вы были у него въ гостяхъ. Въ такомъ случаѣ успѣхъ почти обезпеченъ.
   Эти слова были сказаны рѣзкимъ, гнусливымъ голосомъ нарядно одѣтымъ Американцемъ, въ одномъ изъ лучшихъ нумеровъ желѣзно-дорожной гостиницы въ Ливерпулѣ, и были обращены къ сидѣвшему противъ него Англичанину. Между собесѣдниками стоялъ столъ заваленный планами, свертками бумаги, печатными программами. Американецъ курилъ громадную сигару, всунувъ ее до половины въ ротъ и безпрерывно вертя ее между зубами. Англичанинъ курилъ коротенькую трубку. Американецъ былъ мистеръ Гамильтонъ Фискеръ, членъ фирмы Фискеръ, Монтегю и Монтегю, а Англичанинъ нашъ другъ Поль, младшій членъ этой фирмы,
   -- Но я даже не говорилъ съ нимъ, возразилъ Поль.
   -- Въ коммерческихъ дѣлахъ этого не нужно, и ваше знакомство съ нимъ даетъ вамъ право представить меня. Мы не будемъ просить у вашего друга никакой милости. Мы явимся не для того чтобы занять у него денегъ.
   -- А мнѣ показалось что вы намѣреваетесь просить у него денегъ.
   -- Мы предложимъ ему присоединиться къ намъ, та если онъ такъ уменъ какъ говорятъ, я увѣренъ что онъ согласится, потому что сейчасъ же пойметъ что наше предпріятіе можетъ дать ему два милліона долларовъ. Если же онъ возьметъ на себя трудъ съѣздить въ Санъ-Франциско, онъ получитъ гораздо больше. Капиталисты, зная его опытность и счастіе, не преминутъ послѣдовать его примѣру. Чего не могъ бы сдѣлать у васъ человѣкъ имѣвшій такой успѣхъ въ Европѣ! Нашъ народъ крупнѣе чѣмъ какой-либо изъ европейскихъ, и у насъ больше простору. Мы гонимся за болѣе крупными вещами и не смущаемся пустяками какъ вы. Но Мельмотъ едва ли не превзойдетъ лучшихъ изъ васъ. Во всякомъ случаѣ мы должны обратиться къ нему, и онъ пойметъ если поговоритъ съ вами полчаса что трудно придумать что-нибудь вѣрнѣе и выгоднѣе нашего предпріятія.
   -- Мистеръ Фискеръ, сказалъ Поль таинственно,-- такъ какъ мы партнеры, я долженъ предупредить васъ что многіе очень дурнаго мнѣнія о честности мистера Мельмота.
   Мистеръ Фискеръ слегка улыбнулся, дважды перевернулъ въ зубахъ сигару и прищурилъ одинъ глазъ.
   -- Когда человѣку везетъ счастіе, свѣтъ всегда слишкомъ строгъ къ нему, сказалъ онъ.
   Предпріятіе о которомъ шла рѣчь была постройка Южно-Центральной Тихоокеанской и Мексиканской желѣзной дороги, долженствовавшей начаться у города Солянаго Озера, какъ вѣтвь дороги между Санъ-Франциско и Чикаго, пройти по плодороднымъ землямъ Новой Мексики и Аризоны, по территоріи Мексиканской республики, чрезъ городъ Мексико и окончиться у самаго порта Вера-Круца. Мистеръ Фискеръ соглашался что предпріятіе было громадное, что протяженіе дороги должно было быть болѣе двухъ тысячъ миль, что стоимость ея нельзя было опредѣлить даже приблизительно, но онъ какъ будто считалъ вопросы объ этомъ неумѣстными и ребяческими. Если Мельмотъ согласится принять участіе въ предпріятіи, онъ не предложитъ подобныхъ вопросовъ, говорилъ Фискеръ.
   Но мы должны вернуться немного назалъ. За нѣсколько дней предъ тѣмъ Поль Монтегю получилъ телеграмму отправленную изъ Квинстауна, въ которой его приглашали повидаться немедленно съ Фискеромъ въ Ливерпулѣ. Поль счелъ себя обязаннымъ, принять приглашеніе. Лично онъ не любилъ Фискера, несмотря на то, и можетъ-быть отчасти вслѣдствіе того что, встрѣчаясь съ нимъ въ Калифорніи, онъ никогда не могъ устоять противъ добродушія, смѣлости и остроумія этого человѣка. Онъ убѣдился что Фискеръ могъ уговорить его на что угодно. Онъ былъ противъ открытія мельницы въ Фискервиллѣ, однако это было сдѣлано съ его согласія. Онъ боялся за свои деньги и не имѣлъ никакого желанія видѣться съ Фискеромъ, но когда Фискеръ пріѣхалъ въ Англію, Поль съ гордостью вспомнилъ что Фискеръ былъ его партнеромъ и отправился въ Ливерпуль.
   Если открытіе мукомольной мельницы пугало его, то какъ должно было подѣйствовать на него извѣстіе о новомъ предпріятіи! Фискеръ объяснилъ что пріѣхалъ съ двумя цѣлями: вопервыхъ, чтобъ испросить согласіе англійскаго партнера на перемѣну въ ихъ дѣятельности, вовторыхъ, чтобы заручиться содѣйствіемъ англійскихъ капиталистовъ. Предполагаемая перемѣна дѣятельности была сопряжена съ продажей мельницы въ Фискервиллѣ и съ обращеніемъ всего капитала на желѣзную дорогу.
   -- Если вы реализуете весь капиталъ, его не хватитъ на постройку одной мили дороги, замѣтилъ Поль.
   Фискеръ засмѣялся. Цѣлью Фискера, Монтегю и Монтегю была не постройка дороги въ Вера-Круцъ, но устройство компаніи. Казалось что мистеру Фискеру было все равно будетъ ли когда-нибудь построена дорога, или нѣтъ. Онъ очевидно надѣялся обогатиться прежде чѣмъ заступъ прикоснется къ землѣ. Если можно было придавать какое-нибудь значеніе изящно напечатаннымъ программамъ съ громадными картами и съ хорошенькими картинками на которыхъ представлены были поѣзда, то входившіе въ темные тоннели, то катившіеся по берегамъ освѣщенныхъ солнцемъ озеръ, то мистеръ Фискеръ сдѣлалъ многое. Но Поль, смотря на всѣ эти красивыя бумаги, не могъ не задать себѣ вопроса, на какія деньги было все это сдѣлано. Мистеръ Фискеръ говорилъ что пріѣхалъ просить согласія своего партнера, но партнеръ подозрѣвалъ что многое было уже сдѣлано безъ его согласія. Опасенія его на этотъ счетъ не уменьшились когда онъ увидалъ что на всѣхъ бумагахъ онъ упоминался какъ одинъ изъ агентовъ и учредителей компаніи. На всѣхъ документахъ была подпись: "Фискеръ, Монтегю и Монтегю", а въ одномъ изъ нихъ говорилось что одинъ изъ членовъ компаніи отправился въ Лондонъ чтобы лично наблюдать за интересами компаніи въ Англіи. Фискеръ повидимому ожидалъ что его молодой патнеръ прилетъ въ восторгъ отъ оказанной ему чести. Монтегю дѣйствительно ощутилъ не совсѣмъ непріятное сознаніе собственнаго значенія, но въ то же время онъ помнилъ что его деньги тратятся безъ его согласія, и что онъ долженъ быть постоянно насторожѣ чтобъ это согласіе не было выманено у него противъ его воли.
   -- Что же сдѣлалось съ мельницей? спросилъ онъ.
   -- Мы сдали ее управляющему.
   -- Не опасно ли это? Чѣмъ онъ обезпечилъ васъ?
   -- Онъ платитъ намъ извѣстную сумму, сэръ. Но стоитъ ли говорить о какой-нибудь дрянной мельницѣ когда имѣешь въ виду такое предпріятіе какъ ваше?
   -- Но вы не продали ея?
   -- Нѣтъ еще, во мы уже условились въ цѣнѣ за которую продадимъ ее.
   -- А денегъ еще не получали?
   -- Получили. Вы знаете что намъ нужно было реализовать нашъ капиталъ. Васъ не было съ вами, и мы двое дѣйствовали за всю фирму. Но вамъ слѣдуетъ присоединиться къ намъ, мистеръ Монтегю, право слѣдуетъ.
   -- А что вы скажете о моихъ процентахъ?
   -- О, это такіе пустяки что и толковать не стоитъ. Когда наше дѣло окрѣпнетъ немного, вы будете въ состояніи проживать тысячъ сорокъ долларовъ въ годъ. Мы получили концессію отъ правительства Соединенныхъ Штатовъ и находимся теперь въ перепискѣ съ президентомъ Мексиканской республики. Я увѣренъ что теперь у насъ уже есть конторы и въ Мексико, изъ Вера-Круцѣ.
   -- Но гдѣ возьмете вы денегъ?
   -- Гдѣ? А какъ вы думаете, гдѣ берутся деньги на всѣ подобныя предпріятія? Если наша акціи будутъ имѣть успѣхъ, въ деньгахъ не будетъ недостатка. На свою долю мы оставимъ акцій на три милліона долларовъ.
   -- На шестьсотъ тысячъ фунтовъ! воскликнулъ Монтегю.
   -- Да, мы удерживаемъ ихъ, конечно, по номинальной цѣнѣ и продавая ихъ будемъ выплачивать за нихъ деньги. Но продавать ихъ мы будемъ, конечно, не иначе какъ съ преміей. Если онѣ поднимутся хоть на десять процентовъ, мы получимъ триста тысячъ долларовъ прибыли. Но мы получимъ больше. Я долженъ повидаться съ Мельмотомъ немедленно. Не напишите ли вы мнѣ теперь же рекомендательное письмо къ нему?
   -- Но я не знакомъ съ нимъ.
   -- Все равно. Я напишу письмо, а вы только подпишите.
   И мистеръ Фискеръ написалъ слѣдующія строки:
   "Отель Лонгамъ, Лондонъ. 4го марта 18 --
   "Милостивый государь,-- Имѣю честь сообщить вамъ что мой партнеръ мистеръ Фискеръ, членъ фирмы Фискеръ, Монтегю, и Монтегю, находится въ настоящее время въ Лондонѣ для того чтобы дать англійскимъ капиталистамъ возможность принять участіе въ предпріятіи которое можетъ быть названо величайшимъ предпріятіемъ нашего вѣка, а именно въ постройкѣ желѣзной дороги долженствующей доставить прямое сообщеніе между Санъ-Франциско и Мексиканскимъ заливомъ. Сознавая всю пользу вашего содѣйствія мистеръ Фискеръ очень желаетъ повидаться съ вами. Мы увѣрены что при вашей опытности въ подобныхъ дѣлахъ вы тотчасъ же поймете всѣ выгоды нашего предпріятія. Не назначите ли вы день и часъ когда мистеръ Фискеръ можетъ повидаться съ вами?
   "Я долженъ поблагодарить васъ и Madame Мельмотъ за весьма пріятный вечеръ проведенный на прошлой недѣлѣ въ вашемъ домѣ.
   "Мистеръ Фискеръ намѣревается возвратиться въ Нью-Йоркъ. Я же останусь здѣсь для наблюденія за англійскими интересами компаніи.

"Имѣю честь быть
"милостивый государь,
"преданнымъ вамъ
"-- -- -- --"

   -- Но развѣ я сказалъ что берусь наблюдать за интересами компаніи въ Англіи? возразилъ Монтегю.
   -- Ничто не мѣшаетъ вамъ сказать это теперь. Это ни къ чему не обязываетъ васъ. Какъ много теряете вы, Англичане, чрезъ свою чрезмѣрную совѣстливость.
   Поговоривъ еще немного, Поль Монтегю переписалъ и подписалъ письмо. Онъ сдѣлалъ это колеблясь, почти противъ воли, но онъ утѣшалъ себя что отказъ съ его стороны не принесъ бы никакой пользы. Если этотъ негодный Американецъ, съ головой наклоненной на сторону и съ перстнями на пальцахъ, пріобрѣлъ такое вліяніе надъ его дядей что тотъ отдалъ ему въ полное распоряженіе капиталъ компаніи, то онъ, Поль, не можетъ помѣшать этому. На слѣдующее утро они отправились въ Лондонъ вмѣстѣ и послѣ полудня мистеръ Фискеръ представился въ Абчёрчъ-Ленъ. Письмо написанное въ Ливерпулѣ, но помѣченное Лондономъ, было отдано на почту на Эстонъ-Скверской станціи въ минуту прибытія Фискера. Въ Абчёрчъ-Ленѣ Фискеръ послалъ Мельмоту свою карточку и получилъ приглашеніе подождать. Спустя минутъ двадцать онъ былъ введенъ къ великому человѣку ни кѣмъ инымъ какъ самимъ Майльзомъ Грендоломъ.
   Мистеръ Мельмотъ, какъ было уже сказано, былъ рослый человѣкъ, съ большими бакенбардами, съ жесткими волосами и съ выраженіемъ ума на грубомъ, вульгарномъ лицѣ. Это былъ человѣкъ который оттолкнулъ бы васъ своею наружностью съ перваго взгляда, еслибы только васъ не привлекалъ къ нему какой-нибудь посторонній разчетъ. Онъ жилъ въ великолѣпной обстановкѣ, былъ могущественъ въ своемъ мірѣ и потому свѣтъ не отворачивался отъ него. Фискеръ, напротивъ, былъ маленькій человѣкъ лѣтъ сорока, съ красиво закрученными усами, съ жирными темными волосами, съ начинавшеюся лысиной на макушкѣ, съ красивыми чертами лица, если каждую изъ нихъ разбирать отдѣльно, но съ физіономіей незначительною. Одѣтъ онъ былъ богато и въ рукахъ держалъ тросточку. При первомъ взглядѣ вы готовы были бы признать его за человѣка незначительнаго, но поговоривъ съ нимъ немного большинство людей принуждено было бы признать что Фискеръ обладалъ характеромъ. Ни стыдъ, ни совѣсть, ни страхъ никогда не смущали его. Умъ его былъ незначителенъ, но это былъ его собственный умъ, и онъ умѣлъ пользоваться имъ.
   Хотя Абчёрчъ-Ленъ довольно скромное мѣсто для центра дѣятельности великаго коммерсанта, но въ Абчёрчъ-Ленѣ на двери небольшаго угловаго дома была прибита мѣдная дощечка со словами: "Мельмотъ и Ко". Изъ кого состояла компанія, было для всѣхъ тайной. Мистеръ Мельмотъ былъ пожалуй въ компаніи со всѣмъ коммерческимъ міромъ, такъ какъ не было предпріятія въ которомъ онъ не согласился бы принять участіе на извѣстныхъ условіяхъ, но онъ никогда не обременялъ себя партнеромъ въ общепринятомъ значеніи слова. Въ конторѣ мистера Мельмота Фискеръ засталъ двухъ или трехъ клерковъ и былъ приглашенъ подняться на верхъ. Ступеньки были узки и кривы и комнаты малы и неправильны. На верху онъ ждалъ нѣсколько времени въ маленькой темной комнатѣ, гдѣ для его развлеченія былъ оставленъ Daily Telegraph, пока Майльзъ Грендолъ не пришелъ объявить что мистеръ Мельмотъ готовъ принять его. Милліонеръ поглядѣлъ на него съ минуту и удостоилъ прикоснуться концами пальцевъ къ рукѣ протянутой Фискеромъ.
   -- Я не могу припомнить джентльмена который пишетъ мнѣ о васъ, сказалъ онъ.
   -- Очень можетъ быть, мистеръ Мельмотъ. У себя въ Санъ-Франциско я тоже принимаю многихъ людей которыхъ потомъ забываю. Мой партнеръ говорилъ мнѣ что онъ былъ у васъ съ своимъ другомъ сэръ-Феликсомъ Карбери.
   -- Я помню молодаго человѣка котораго зовутъ сэръ-Феликсъ Карбери.
   -- Это тотъ самый. Я могъ бы достать множество рекомендацій къ вамъ, еслибы не думалъ что этой одной будетъ достаточно. (Мельмотъ поклонился.) Наши разчеты въ Лондонѣ ведутся чрезъ Соединенное Общество Сити и Вестъ-Энда. Но я только-что пріѣхалъ и встрѣтясь съ моимъ партнеромъ мистеромъ Монтегю въ Ливерпулѣ взялъ у него письмо и отправился прямо къ вамъ.
   -- Что могу я сдѣлать для васъ? мистеръ Фискеръ.
   Послѣ этого вопроса мистеръ Фискеръ началъ свой отчетъ о Великой Южно-Центральной Тихоокеанской и Мексиканской желѣзной дорогѣ и обнаружилъ не малое искусство передавъ сущность дѣла въ сравнительно немногихъ словахъ. Однако онъ говорилъ съ жаромъ и краснорѣчиво. Черезъ двѣ минуты онъ разложилъ предъ мистеромъ Мельмотомъ свои планы, свои программы и картинки, стараясь обратить вниманіе Мельмота на часто упоминавшіяся на нихъ имена Фискера, Монтегю и Монтегю. Когда Мельмотъ читалъ документы, Фискеръ время отъ времени давалъ нѣкоторыя объясненія. Но эти объясненія не относились ни къ будущимъ выгодамъ дороги, ни къ пользѣ которую она могла доставить свѣту. Фискеръ говорилъ только о барышахъ которые можно получить давъ дѣлу надлежащій ходъ въ спекулирующемъ мірѣ.
   -- Вы не надѣетесь помѣстить акціи въ вашемъ отечествѣ? спросилъ Мельмотъ.
   -- Нѣтъ сомнѣнія что онѣ могли бы разойтись всѣ въ Америкѣ. Нашъ народъ падокъ на подобныя дѣла, но не мнѣ объяснять вамъ, мистеръ Мельмотъ, что ничто не поощряетъ такъ какъ соперничество. Если у насъ въ Сенъ-Луисѣ и Чикаго узнаютъ что дѣло имѣетъ успѣхъ въ Лондонѣ, оно будетъ имѣть успѣхъ и у насъ. То же самое и здѣсь, сэръ. Когда въ Англіи узнаютъ что предпріятіе распространяется по Америкѣ какъ степной пожаръ, оно распространится и здѣсь.
   -- Что успѣли вы сдѣлать?
   -- Точкой опоры можетъ служить намъ концессія отъ конгресса Соединенныхъ Штатовъ. Землю мы будемъ брать, конечно, даромъ, и для каждой станціи, которыя будутъ отстоять на двадцать пять миль одна отъ другой, вамъ дается тысяча акровъ.
   -- И когда будетъ земля отдаваться вамъ?
   -- Когда мы доведемъ линію до станціи.
   Фискеръ отлично понималъ что Мельмотъ предлагалъ эти вопросы не потому чтобы придавалъ какое-нибудь значеніе обладанію землей, но только для того чтобы знать насколько предпріятіе можетъ завлечь публику.
   -- Чего же вы хотите отъ меня, мистеръ Фискеръ?
   -- Я хочу чтобы вы позволили написать здѣсь ваше имя, отвѣчалъ Фискеръ, указывая пальцемъ на одномъ изъ документовъ пустое мѣсто оставленное для имени предсѣдателя общества англійскихъ директоровъ.
   -- Кого же вы назначите директорами въ Англіи, мистеръ Фискеръ?
   -- Мы попросили бы васъ выбрать ихъ, сэръ. Мистеръ Поль Монтегю долженъ быть однимъ изъ нихъ, другимъ не мѣшало бы можетъ-быть назначить его друга сэръ-Феликса Карбери. Мы могли бы также завербовать одного изъ директоровъ общества Сити и Вестъ-Энда. Но мы предоставили бы это вамъ, также какъ и назначеніе числа акцій которыя вы оставите на свою долю. Если вы возьметесь за это дѣло съ энергіей, мистеръ Мельмотъ, оно будетъ такимъ великолѣпнымъ предпріятіемъ о какомъ давно не слыхано. Какіе капиталы могли бы мы получить отъ продажи нашихъ акцій!
   -- Но вы должны имѣть для начала извѣстный наличный капиталъ.
   -- Мы стараемся въ нашей странѣ, сэръ, не стѣснять себя старомодными коммерческими правилами. Взгляните, сэръ, что мы уже успѣли сдѣлать благодаря тому что руки наша были развязаны. Взгляните на нашу линію, сэръ, пересѣкающую континентъ между Санъ-Франциско и Нью-Йоркомъ. Взгляните-ка...
   -- Полноте, мистеръ Фискеръ. Я знаю что люди нуждаются въ путяхъ сообщенія между Санъ-Франциско и Нью-Йоркомъ, но что-то не слышно чтобъ они нуждались въ путяхъ сообщенія съ Вера-Круцемъ. Но я подумаю объ этомъ и дамъ вамъ отвѣтъ.
   Свиданіе кончилось, и мистеръ Фискеръ былъ доволенъ имъ. Еслибы мистеръ Мельмотъ не хотѣлъ обратить вниманія на предложеніе, онъ не потратилъ бы на него и десяти минутъ. Въ сущности отъ мистера Мельмота не требовалось ничего кромѣ его имени и за пользованіе этимъ именемъ ему давали возможность нажить двѣсти или триста тысячъ фунтовъ.
   Двѣ недѣли спустя послѣ прибытія мистера Фискера въ Лондонъ, компанія уже составилась въ Англіи и уже имѣла совѣтъ директоровъ, подъ предсѣдательствомъ мистера Мельмота. Въ числѣ директоровъ были лордъ Альфредъ Грендолъ, сэръ-Феликсъ Карбери, Самуэль Коэнлупъ, эсквайръ, членъ парламента, джентльменъ еврейскаго вѣроисповѣданія, лордъ Ниддердель, также членъ парламента, и мистеръ Поль Монтегю. Могло казаться что дирекція была не сильна, и что такіе люди какъ лордъ Альфредъ и сэръ-Феликсъ могли принесть мало пользы коммерческому предпріятію, но за то предсѣдатель, мистеръ Мельмотъ, считался такою несокрушимою твердыней что успѣхъ компаніи былъ обезпеченъ.
   

X. Успѣхъ мистера Фискера.

   Мистеръ Фискеръ былъ вполнѣ доволенъ тѣмъ что успѣлъ сдѣлать, но ему не удавалось примирить вполнѣ Поля Монтегю съ новымъ предпріятіемъ. Мистеръ Мельмотъ былъ такою реальностью, такимъ фактомъ въ коммерческомъ мірѣ Лондона что такой человѣкъ какъ Поль Монтегю долженъ былъ поневолѣ признать дѣйствительность предпріятія. Мельмотъ имѣлъ въ своемъ распоряженіи телеграфъ и могъ навести въ Санъ-Франциско и въ городѣ Соленаго Озера такія точныя справки какъ еслибъ эти города были пригородами Лондона. Онъ былъ предсѣдателемъ англійскаго отдѣла компаніи и на его долю было оставлено акцій на сумму въ два милліона долларовъ. Тѣмъ не менѣе предпріятіе внушало подозрѣнія, и многіе считали Мельмота твердыней хотя и крѣпкою, но построенною на пескѣ.
   Поль, вопреки совѣтамъ своего стараго друга Роджера Карбери, далъ свое полное согласіе на всѣ предложенія своего партнера и переселился въ Лондонъ чтобы принимать личное участіе въ дѣлахъ компаніи. Компанія имѣла контору позади биржи, съ двумя или тремя клерками и съ секретаремъ въ лицѣ Майльза Грендола. Поль, человѣкъ добросовѣстный и помнившій что онъ былъ не только директоромъ, но и членомъ фирмы Фискеръ, Монтегю и Монтегю, на которой лежала вся отвѣтственность за успѣхъ предпріятія, стремился дѣлать настоящее дѣло и былъ самымъ докучливымъ посѣтителемъ конторы. Фискеръ, все еще находившійся въ Лондонѣ, дѣлалъ все что могъ чтобы положить конецъ такому безразсудству и не разъ выговаривалъ своему партнеру.
   -- Для чего вы утруждаете себя напрасно, говорилъ онъ.-- Въ такихъ дѣлахъ какъ наше, если имъ разъ данъ правильный ходъ, больше нечего дѣлать. Все что нужно было сдѣлать, уже сдѣлано безъ васъ. Довольно если вы будете ходить туда только по четвергамъ. Неужели вы думаете что Мельмотъ потерпитъ дѣйствительное вмѣшательство въ дѣла?
   Поль пытался отстаивать свои права, говорилъ что какъ директоръ онъ обязанъ вмѣшиваться въ дѣла, что все его состояніе, каково бы оно ни было, поглощено предпріятіемъ и что онъ дорожитъ своимъ состояніемъ также какъ Мельмотъ своимъ. Но Фискеръ возражалъ ему и оспаривалъ его.
   -- Состояніе! Имѣетъ ли кто-нибудь изъ насъ какое-нибудь состояніе? Нѣсколько жалкихъ тысячъ долларовъ годныхъ только на то чтобъ быть употребленными на какое-нибудь предпріятіе! А на что вы можете разчитывать теперь? Подумайте, сэръ. Успѣхъ нашего дѣла дастъ намъ больше чѣмъ мы могли бы пріобрѣсти цѣлою жизнью тяжелаго труда при обыкновенномъ образѣ дѣйствій въ коммерціи.
   Поль Монтегю не любилъ мистера Фискера и не раздѣлялъ его коммерческихъ доктринъ, но онъ невольно уступалъ ему, "Могъ ли я сдѣлать что-нибудь?" писалъ онъ Роджеру Карбери. "Деньги были получены и истрачены прежде чѣмъ этотъ человѣкъ пріѣхалъ сюда. Я самъ знаю что онъ не имѣлъ права такъ поступать, однако онъ поступилъ такъ, и я даже не могъ призвать его въ судъ не отправившись для этого въ Калифорнію. Но и тамъ я не получилъ бы никакого удовлетворенія." За все это Поль ненавидѣлъ Фискера, однако Фискеръ обладалъ однимъ достоинствомъ которое краснорѣчиво говорило въ его пользу въ глазахъ Поля. Отвергая умѣстность вмѣшательства Поля въ ходъ дѣлъ, онъ не отвергалъ его правъ на долю въ выручкѣ компаніи. Самъ онъ всегда имѣлъ много денегъ и заботился чтобы партнеръ его пользовался тѣмъ же преимуществомъ. Онъ заплатилъ ему всѣ задержанные проценты на его капиталъ и сдѣлалъ его номинально обладателемъ значительнаго числа акцій, но съ условіемъ не продавать ихъ пока онѣ не повысятся на десять процентовъ и не брать въ свою пользу ничего кромѣ излишка противъ номинальной цѣны. Какими правами пользовался Мельмотъ относительно своихъ акцій, Поль не зналъ. Повидимому права Мельмота были безграничны. Все это тревожило молодаго человѣка. Онъ жилъ въ Лондонѣ и имѣлъ въ своемъ распоряженіи много денегъ, но его постоянно преслѣдовало опасеніе что рано или поздно все пред пріятіе окажется обманомъ и онъ будетъ причисленъ къ шайкѣ шарлатановъ.
   Мы всѣ знаемъ что въ подобномъ положеніи въ большинствѣ случаевъ большая часть жизни человѣка посвящается удовольствіямъ, а меньшая заботамъ, пожертвованіямъ, горю. Еслибъ этотъ молодой человѣкъ говорилъ о своемъ положеніи съ своимъ близкимъ другомъ, онъ сказалъ бы что сомнѣнія, подозрѣнія и опасенія не даютъ ему покоя. Но тѣ кто встрѣчались съ нимъ въ это время находили его человѣкомъ очень пріятнымъ, охотникомъ до развлеченій и готовымъ пользоваться всѣми благами выпадавшими на его долю. Благодаря протекціи сэръ-Феликса Карбери, онъ сдѣлался членомъ Медвѣжьяго Сада, въ которомъ правила для пріема членовъ были также неопредѣленны какъ и всѣ другія. Когда молодой человѣкъ искавшій избранія казался членамъ не подходящимъ къ ихъ обществу и образу жизни, ему говорили что должно пройти три года прежде чѣмъ его имя будетъ включено въ списокъ кандидатовъ. Если же молодой человѣкъ нравился, комитетъ имѣлъ право ставить его имя вверху списка и баллотировать его немедленно. Поль Монтегю внезапно пріобрѣлъ большое коммерческое значеніе и еще большее коммерческое вліяніе. Онъ засѣдалъ за однимъ столомъ съ великимъ Мельмотомъ и съ сотрудниками Мельмота, и его избраніе обошлось безъ тѣхъ скучныхъ проволочекъ отъ которыхъ страдаютъ менѣе счастливые кандидаты.
   И къ сожалѣнію, говоримъ къ сожалѣжію потому что въ душѣ Поль былъ честенъ и благороденъ, онъ пристрастился къ Медвѣжьему Саду. Человѣку нужно обѣдать гдѣ-нибудь и всякому извѣстно что обѣдъ обходится ему дешевле въ его клубѣ чѣмъ гдѣ-нибудь въ другомъ мѣстѣ. Такъ разсуждалъ Поль, но на самомъ дѣлѣ его обѣды въ клубѣ обходились ему не дешево. Онъ видался часто съ своими собратьями директорами, сэръ-Феликсомъ Карбери и лордомъ Ниддерделемъ, не разъ угощалъ въ клубѣ лорда Альфреда и два раза обѣдалъ у своего великаго предсѣдателя въ Гросвеноръ-Скверѣ, со всѣмъ великолѣпіемъ вельможнаго гостепріимства. Фискеръ даже совѣтовалъ ему сдѣлаться однимъ изъ соискателей руки Мери Мельмотъ. Лордъ Ниддердель заявлялъ о своемъ намѣреніи возобновить сватовство, вслѣдствіе преслѣдованія нѣкоторыхъ докучливыхъ торговцевъ, и съ этою цѣлью сдѣлался однимъ изъ директоровъ Мексиканской желѣзной дороги. Но въ то время о которомъ мы говоримъ, самымъ счастливымъ соискателемъ былъ сэръ-Феликсъ Карбери.
   Прошла половина апрѣля, а Фискеръ былъ все еще въ Лондонѣ. Когда дѣло идетъ о милліонахъ принадлежащихъ можетъ-быть вдовамъ и сиротамъ, приходится забытъ о собственныхъ удобствахъ, говорилъ онъ. Но такое самоотверженіе не оставалось безъ вознагражденія, такъ какъ мистеръ Фискеръ проводилъ время въ Лондонѣ очень пріятно. Онъ также получилъ доступъ въ Медвѣжій Садъ, въ качествѣ почетнаго члена и тратилъ тамъ много денегъ. Но великія предпріятія доставляютъ то утѣшеніе что сколько бы предприниматели ни тратили лично на себя, все это мелочь въ сравненіи съ суммами которыми они распоряжаются. Шампанское или инбирное пиво не составляютъ разницы когда разчитываешь пріобрѣсть или потерять милліоны. Эти соображенія имѣли большое вліяніе на поведеніе Фискера и Монтегю и имѣли печальныя послѣдствія. Медвѣжій Садъ былъ, конечно, болѣе веселымъ мѣстомъ чѣмъ Карбери-Голлъ, но Монтегю замѣчалъ что онъ никогда не просыпался въ Лондонѣ съ такими хорошими мыслями какъ въ старомъ домѣ своего друга.
   Фискеръ рѣшилъ пуститься въ обратный путь въ Америку 19го апрѣля, а 18го данъ былъ ему прощальный обѣдъ въ клубѣ. Въ числѣ приглашенныхъ былъ и мистеръ Мельмотъ, и Медвѣжій Садъ долженъ былъ прибѣгнуть ко всѣмъ своимъ рессурсамъ чтобы принять его достойнымъ образомъ. Лордъ Альфредъ Грендолъ и мистеръ Коэнлупъ, частый спутникъ Мельмота, были также приглашены. Ниддердель, Карбери, Монтегю и Майльзъ Грендолъ были членами клуба дававшими обѣдъ. Денегъ не жалѣли. Herr Фосснеръ доставилъ провизію и вино, и заплатилъ за нихъ. Лордъ Ниддердель занималъ предсѣдательское мѣсто и для неопытнато молодаго лорда исполнилъ свою обязанность, по мнѣнію присутствовавшихъ, удовлетворительно. За обѣдомъ было выпито только два тоста, одинъ за Мельмота, другой за Фискера, и эти джентльмены, какъ водится, отвѣчали спичами. Неловкость и неспособность выказанныя въ этомъ случаѣ Мельмотомъ могли быть приняты за явное подтвержденіе справедливости его притязаній на англійское происхожденіе. Держа руки на столѣ и уставивъ глаза въ тарелку, онъ объявилъ что составленіе настоящей желѣзнодорожной компаніи будетъ одною изъ величайшихъ и удачнѣйшихъ коммерческихъ операцій когда-либо совершенныхъ по эту и по ту сторону Атлантическаго океана. Это великое предпріятіе, громадное предпріятіе; онъ не колеблется сказать что это одно изъ величайшихъ предпріятій; онъ полагаетъ что никогда не было сдѣлано ничего значительнѣе этого; онъ счастливъ что можетъ доставить свое посильное содѣйствіе такому великому дѣлу, и такъ далѣе и такъ далѣе. Каждое изъ этихъ увѣреній, мало разнившихся одно отъ другаго, онъ произносилъ какъ нѣчто новое и при каждомъ взглядывалъ на присутствовавшихъ, но тотчасъ же опускалъ глаза опять на тарелку, какъ бы ища въ ней вдохновенія для новой попытки. Онъ не былъ краснорѣчивъ, но джентльмены слушавшіе его знали что онъ былъ великій Августусъ Мельмотъ, что онъ могъ сдѣлать ихъ всѣхъ богатыми и съ жаромъ поощряли его. Лордъ Альфредъ, съ тѣхъ поръ какъ ему дали возможность получить двѣсти или триста фунтовъ въ счетъ акцій оставленныхъ на его долю, но которыхъ онъ ни разу не видалъ, помирился съ тѣмъ что Мельмотъ называлъ его просто Альфредомъ. Удивительны обычаи коммерціи! Если кому удастся обмакнуть хоть конецъ мизинца въ коммерческій паштетъ, сколько лакомыхъ кусковъ выловитъ онъ на свою долю!
   Послѣ Мельмота говорилъ Фискеръ. Рѣчь его была живая, цвѣтистая, но не передавая ее слово въ слово, что было бы утомительно, мы не въ состояніи дать читателю удовлетворительное понятіе ни о картинѣ всемірнаго коммерческаго братства и любви, которыя, по словамъ оратора, должны были послѣдовать за постройкой желѣзной дороги отъ города Соленаго Озера до Вера-Круца, ни о силѣ благодарности которою человѣчество, по его мнѣнію, должно было наградить великія фирмы Мельмота и К° въ Лондонѣ и Фискера, Монтегю и Монтегю въ Санъ-Франциско. Произнося свою рѣчь мистеръ Фискеръ дѣлалъ граціозныя движенія руками и обращалъ голову то въ одну сторону, то въ другую, но никогда на тарелку. Это была прекрасная рѣчь, но въ одномъ словѣ изъ устъ мистера Мельмота было больше вѣсу чѣмъ во всемъ американскомъ краснорѣчіи.
   Каждому изъ присутствовавшихъ было дано понять такъ или иначе что онъ долженъ ждать обогащенія не отъ постройки дороги, а отъ распространенія акцій, и всѣ они уже передали другъ другу свое убѣжденіе въ этомъ. Даже Монтегю не обольщалъ себя болѣе мыслью что онъ директоръ компаніи управляющей постройкой желѣзной дороги. Людямъ постороннимъ надо было совѣтовать покупать акціи, а люди свои, говорившіе это, пользовались преимуществомъ продавать эти акціи. Въ этомъ состояло все ихъ дѣло, и каждый изъ нихъ звалъ это. Но теперь, когда восемь изъ нихъ собрались вмѣстѣ, они говорили о человѣчествѣ и о будущемъ согласіи націй.
   Послѣ первой сигары Мельмотъ удалился, и лордъ Альфредъ послѣдовалъ за нимъ. Лордъ Альфредъ, который любилъ покурить и выпить содовой воды съ виномъ, охотно остался бы въ клубѣ, но для него настали тяжелые дни, и онъ считалъ полезнымъ угождать Мельмоту. Мистеръ Самуэль Коэнлупъ, ничѣмъ не отличившійся на банкетѣ, тоже ушелъ. Молодые люди остались одни, и вскорѣ было предложено перейти въ карточную комнату. Большинству было бы пріятно еслибы Фискеръ ушелъ со старшими. Ниддердель, имѣвшій самыя смутныя понятія о племенахъ рода человѣческаго, подозрѣвалъ что американскій джентльменъ былъ однимъ изъ "китайскихъ язычниковъ" о которыхъ онъ читалъ въ стихахъ. Но мистеру Фискеру, также какъ и другимъ, хотѣлось развлечься и онъ рѣшительно перешелъ въ карточную комнату. Здѣсь они нашли лорда Грасслока. Фискеръ предложилъ играть въ американскую игру poker, но Ниддердель, помня свое подозрѣніе, покачалъ головой и сказалъ: "какой вздоръ, будемъ лучше играть въ какую-нибудь христіанскую игру". Мистеръ Фискеръ, свободный отъ религіозныхъ предразсудковъ, изъявилъ готовность играть во что угодно.
   Надо сказать что игра въ Медвѣжьемъ Саду въ послѣднее время шла почти безъ перерывовъ и что сэръ-Феликсъ продолжалъ выигрывать. Счастье иногда измѣняло ему, но нѣсколько ночей сряду онъ выигрывалъ такъ постоянно что Майльзъ Грендолъ высказалъ своему другу Грасслоку подозрѣніе что сэръ-Феликсъ играетъ не чисто. Грасслокъ, не обладавшій многими достоинствами, былъ по крайней мѣрѣ не подозрителенъ и отвергнулъ предположеніе своего друга.
   -- Однако мы будемъ слѣдить за нимъ, сказалъ Майльзъ Грендолъ.
   -- Вы можете поступать какъ вамъ угодно, но я не буду слѣдить ни за кѣмъ, возразилъ Грасслокъ.
   Майльзъ принялся слѣдить, но не замѣчалъ ничего подозрительнаго, и мы должны сказать что сэръ-Феликсъ, при всѣхъ своихъ недостаткахъ, не былъ шулеромъ, Майльзъ и Грасслокъ были теперь должны сэръ-Феликсу значительныя суммы, также какъ и Долли Лонгестаффъ, не присутствовавшій въ этотъ разъ. Въ послѣднее время въ обращенія между игроками было очень мало наличныхъ денегъ, очень мало въ сравненіи съ суммами написанными на бумагѣ, но сэръ-Феликсъ былъ все еще такъ богатъ чтобы считать себя въ правѣ отвергать всѣ предостереженія своей матери.
   Когда расписки свободно обращались нѣкоторое время въ такомъ кружкѣ какъ тотъ о которомъ мы говоримъ, внезапное вторженіе посторонняго человѣка весьма непріятно, въ особенности если этотъ посторонній уѣзжаетъ на слѣдующее же утро въ Санъ-Франциско. Еслибы можно было устроить чтобы посторонній проигралъ, тогда конечно на него смотрѣли бы какъ на посланнаго самимъ Небомъ. У такихъ постороннихъ всегда лежатъ въ карманѣ деньги и еслибы часть ихъ перешла на столъ, она произвела бы впечатлѣніе дождя въ засуху. Послѣ долгаго употребленія ничѣмъ не обезпеченныхъ бумажекъ настоящіе банковые билеты получаютъ небывалую дотолѣ прелесть. Но если посторонній выиграетъ, то могутъ возникнуть затрудненія изъ которыхъ не легко выйти. Въ такихъ случаяхъ приходится обращаться къ какому-нибудь Herr Фосслеру, условія котораго крайне разорительны. Въ этотъ разъ игра кончилась не въ пользу обычныхъ игроковъ Медвѣжьяго Сада. Фискеръ выигрывалъ все время, и цѣлая куча расписокъ перешла въ его руки, большею частью отъ сэръ-Феликса, но не съ его подписью, а или съ подписью Г., что означало Грасслока, или съ Н., означавшимъ Ниддерделя, или съ удивительнымъ іероглифомъ извѣстнымъ въ Медвѣжьемъ Саду за буквы Д. Л. или Долли Лонгестаффъ. Были и расписки съ буквами М. Г., означавшими Майльза Грендола; послѣднихъ бумагъ было всегда много и онѣ были весьма непривлекательны въ такихъ коммерческихъ затрудненіяхъ. Поль Монтегю до сихъ поръ еще не давалъ расписокъ въ Медвѣжьемъ Саду, не давалъ ихъ въ послѣднее время и сэръ-Феликсъ. Въ эту ночь Монтегю выигралъ, хотя не много. Сэръ-Феликсъ проигралъ одинъ почти все что выигралъ Фискеръ. Фискеръ долженъ былъ уѣхать изъ Лондона въ Ливерпуль въ половинѣ девятаго утра, и въ шесть часовъ утра онъ подвелъ итогъ выиграннымъ распискамъ и насчиталъ шестьсотъ фунтовъ стерлинговъ.
   -- Большую часть этихъ бумагъ я получилъ, кажется, отъ васъ, сэръ-Феликсъ, сказалъ онъ протягивая пачку черезъ столъ.
   -- Можетъ-быть, но платятъ по нимъ вотъ эти господа, отвѣчалъ баронетъ.
   Мистеръ Фискеръ, услыхавъ это, съ милымъ добродушіемъ вынулъ изъ пачки расписку въ пятьдесятъ фунтовъ съ буквами Д. Л.
   -- Это расписка Долли Лонгестаффа, котораго здѣсь нѣтъ,но я ее охотно перемѣню на другую, сказалъ сэръ-Феликсъ. И вынувъ изъ своего бумажника нѣсколько другихъ мелкихъ документовъ съ буквами М. Г., имѣвшими такъ мало цѣны, онъ обмѣнялъ ихъ на расписку Долли.-- Вы должны получить сто пятьдесятъ фунтовъ съ Грасслока, сто сорокъ пять съ Ниддерделя и триста двадцать два фунта десять шиллинговъ съ Грендола. И съ этими словами баронетъ всталъ, какъ будто заплатилъ все что слѣдовало. Фискеръ съ добродушною улыбкой разложилъ предъ собой выигранныя бумажки и оглянулъ присутствовавшихъ.
   -- Нѣтъ, такъ не годится, сказалъ Ниддердель.-- Мистеръ Фискеръ долженъ получить деньги до своего отъѣзда. Вѣдь у васъ есть деньги, Карбери?
   -- Конечно есть, сказалъ Грасслокъ.
   -- На самомъ дѣлѣ у меня ихъ нѣтъ, отвѣчалъ сэръ-Феликсъ.-- И какое вамъ дѣло есть они у меня или нѣтъ?
   -- Мистеръ Фискеръ уѣзжаетъ сегодня въ Нью-Йоркъ, сказалъ лордъ Ниддердель.-- Мнѣ кажется что мы могли бы собрать сообща шестьсотъ фунтовъ. Позвоните Фосснера. По моему мнѣнію Карбери долженъ былъ расплатиться наличными деньгами. Мы никакъ не ожидали что онъ сдѣлаетъ такое употребленіе изъ нашихъ расписокъ.
   -- Лордъ Ниддердель, возразилъ сэръ-Феликсъ,-- я уже сказалъ вамъ что со мною нѣтъ денегъ. И я не думаю чтобъ я обязанъ былъ имѣть ихъ больше чѣмъ вы, въ особенности когда я зналъ что у меня столько расписокъ что я могу расплатиться ими, сколько бы я ни проигралъ.
   -- Какъ бы то ни было, но мистеръ Фискеръ долженъ получить свой выигрышъ, сказалъ лордъ Ниддердель позвонивъ опять.
   -- Не безпокойтесь о такихъ пустякахъ, милордъ, сказалъ Американецъ.-- Перешлите мнѣ мой выигрышъ переводомъ на Фриско, милордъ.
   Онъ всталъ и взялъ свою шляпу, къ великой радости Майльза Грендола.
   -- Если вы должны уйти немедленно, я привезу вамъ деньги на станцію, сказалъ Ниддердель.
   Фискеръ просилъ не безпокоиться. Онъ готовъ подождать минутъ десять если они желаютъ, но стоитъ ли хлопотать изъ-за такихъ пустяковъ? Развѣ нѣтъ ежедневной почты? Но въ эту минуту вошелъ Herr Фосснеръ, въ халатѣ, внезапно поднятый съ постели, и два лорда вступили съ нимъ въ переговоры въ углу комнаты. Двѣ минуты спустя Фосснеръ написалъ чекъ на сумму проигранную двумя лордами, но выразилъ сожалѣніе что у него не хватитъ денегъ для мистера Грендола. Всѣ знали что Фосснеръ не дастъ денегъ Грендолу безъ поручительства другихъ.
   -- Мнѣ кажется что дѣйствительно было бы удобнѣе прислать вамъ вексель въ Америку, сказалъ Майльзъ, не принимавшій никакого участія въ дѣлѣ пока былъ въ одинаковомъ положеніи съ лордами.
   -- Конечно, конечно. Мой партнеръ Монтегю сообщитъ вамъ адресъ. И Фискеръ заторопился, дружески простился съ Монтегю, пожалъ руки всѣмъ присутствовавшимъ и вышелъ, ни мало повидимому не заботясь о деньгахъ.-- Пожелайте успѣха Мексиканской дорогѣ, сказалъ онъ выходя изъ комнаты.
   Никто изъ присутствовавшихъ не любилъ Фискера. Его привычки были не похожи на ихъ привычки, его одежда была не похожа на ихъ одежду. Онъ курилъ сигары не такъ какъ они, онъ плевалъ на коверъ. Онъ слишкомъ часто употреблялъ титулы и оскорблялъ ихъ своею почтительностью, также какъ и своею фамильярностью. Но они сознавали что въ этомъ случаѣ онъ поступилъ хорошо, а они дурно. Болѣе всѣхъ былъ виноватъ сэръ-Феликсъ, которому слѣдовало знать что онъ не имѣлъ права расплачиваться съ постороннимъ документами имѣвшими значеніе только въ ихъ кружкѣ. Но теперь не время было толковать объ этомъ, нужно было дѣйствовать.
   -- Фосснеръ долженъ достать денегъ, сказалъ Ниддердель.-- Позовемъ его опять.
   -- Я не считаю себя виноватымъ, сказалъ Майльзъ.-- Могъ ли кто изъ насъ ожидать что его поставятъ въ такое положеніе?
   -- Почему же нѣтъ? возразилъ Карбери.-- Вѣдь вы признаете что должны заплатить по своимъ распискамъ?
   -- Я тоже того мнѣнія что Карбери долженъ былъ расплатиться наличными деньгами, сказалъ Грасслокъ.
   -- Грасси, другъ мой, ваши попытки къ мышленію никогда не были удачны. Почему могъ я знать напередъ что съ нами будетъ играть посторонній? И развѣ вы сами могли бы расплатиться чистыми деньгами еслибы проиграли столько какъ я? Я не всегда ношу съ собой сотни фунтовъ, также какъ и вы.
   -- Что толку браниться! Лучше постараемся достать денегъ, сказалъ Ниддердель.
   Монтегю предложилъ взять долгъ на себя, говоря что у него постоянные денежные счеты съ его партнеромъ, но предложеніе его было отвергнуто. Онъ только недавно вступилъ въ ихъ общество, онъ до сихъ поръ не имѣлъ еще дѣла съ расписками, словомъ, на него менѣе чѣмъ на кого-либо другаго было бы прилично возложить отвѣтственность за безденежье Майльза Грендола. Самъ безденежный Майльзъ, единственный изъ нихъ не имѣвшій никакого кредита, сидѣлъ молча, подергивая свои густые усы.
   Вторичное совѣщаніе двухъ лордовъ съ Herr Фосснеромъ въ сосѣдней комнатѣ окончилось написаніемъ документа въ силу котораго Майльзъ Грендолъ обязывался заплатить. Herr Фосснеру по истеченіи трехъ мѣсяцевъ 450 фунтовъ. Два лорда, сэръ-Феликсъ и Монтегю, подписались какъ поручители, и послѣ этого Нѣмецъ выложилъ 822 фунта 10 шиллинговъ банковыми билетами и золотомъ. Все это дѣло заняло не мало времени. Затѣмъ, напившись чаю, лордъ Ниддердель съ Монтегю уѣхали къ Фискеру на станцію желѣзной дороги.
   -- Въ сущности каждому изъ насъ придется заплатить только по сотнѣ фунтовъ съ небольшимъ, сказалъ Ниддердель въ экипажѣ.
   -- Развѣ мистеръ Грендолъ не заплатитъ?
   -- Конечно нѣтъ. Какимъ чортомъ ему заплатить?
   -- Въ такомъ случаѣ ему не слѣдовало бы играть.
   -- Это было бы для него, бѣднаго, большимъ лишеніемъ. Еслибы вы отправились къ его дядѣ, герцогу, онъ можетъ-быть заплатилъ бы за него. Лордъ Бонтингфордъ тоже можетъ-быть не отказался бы заплатить. Но Майльзъ можетъ выиграть и тогда онъ расплатится самъ. Онъ былъ бы совсѣмъ какъ слѣдуетъ еслибъ имѣлъ деньги. Бѣдный Майльзъ!
   Они нашли Фискера одѣтымъ въ яркій пледъ и въ пальто съ шелковою оторочкой.
   -- Мы привезли вамъ деньги, сказалъ Ниддердель подходя къ нему на платформѣ.
   -- Мнѣ право жаль, милордъ, что вы безпокоитесь изъ-за такихъ пустяковъ.
   -- Нужно же чтобы человѣкъ получилъ свой выигрышъ.
   -- Мы не стѣсняемъ себя такими пустяками во Фриско, милордъ.
   -- Вы можетъ-быть правы во Фриско, но мы всегда платимъ когда можемъ. Иногда мы не можемъ, и это бываетъ очень непріятно.
   Американецъ снова распрощался съ своимъ партнеромъ и съ лордомъ, и пустился въ обратный путь во Фриско.
   -- Онъ не совсѣмъ дурной человѣкъ, но вовсе не похожъ на Англичанина, сказалъ лордъ Ниддердель уходя со станціи.
   

XI. Леди Карбери у себя.

   Въ теченіе послѣднихъ шести недѣль леди Карбери жила между отчаяніемъ и торжествомъ. ея великій трудъ Преступныя Королевы вышелъ въ свѣтъ и былъ подробно разобранъ журналами. Это принесло ей далеко не однѣ только радости, потому что ей пришлось прочесть много непріятнаго. Вопреки ея дружбѣ съ мистеромъ Альфомъ, разборъ ея книги былъ порученъ одному изъ самыхъ злыхъ сотрудниковъ Вечерней Каѳедры, который истерзалъ Преступныхъ Королевъ съ бѣшеною злобой. Читая статью нужно было только удивляться что такая ничтожная книга удостоилась такого подробнаго разбора. Ошибка за ошибкой обличались съ безпощаднымъ многословіемъ. Авторъ статьи зналъ повидимому подробности всѣхъ историческихъ фактовъ какъ свои пять пальцевъ. Онъ говорилъ о событіяхъ искаженныхъ, перепутанныхъ, ложно перетолкованныхъ авторомъ Преступныхъ Королевъ, какъ о фактахъ извѣстныхъ каждому двѣнадцатилѣтнему школьнику. Но онъ ничѣмъ не намекнулъ на то что самъ онъ, снабженный въ изобиліи справочными книгами и обладая навыкомъ легко отыскивать въ нихъ то что ему было нужно, принялся за свою статью безъ всякаго предварительнаго знакомства съ предметомъ о которомъ хотѣлъ говорить. Онъ разказывалъ о родствѣ одной преступной женщины древности и о времени прегрѣшеній другой съ увѣренностью разчитанною на то чтобы заставить думать что всѣ эти подробности были всегда знакомы ему какъ нельзя лучше. Повидимому это былъ человѣкъ съ обширнымъ и многостороннимъ образованіемъ. Имя его было Джонсъ. Свѣтъ не зналъ его, но его ученость, также какъ и его жестокость, были всегда готовы къ услугамъ мистера Альфа. Величіе мистера Альфа было основано на томъ что онъ всегда имѣлъ подъ руками одного или двухъ Джонсовъ готовыхъ работать за него. Кромѣ того онъ имѣлъ особыхъ Джонсовъ для филологіи, для науки, для поэзіи, для политики, для исторіи и особаго Джонса, необычайно точнаго и находившагося въ самомъ благопріятномъ положеніи для справокъ, спеціально для театра.
   Бываютъ критическія статьи имѣющія цѣлью содѣйствовать распродажѣ книги и выходящія немедленно вслѣдъ за появленіемъ книги; бываютъ статьи дающія репутацію, но не вліяющія на распродажу и выходящія немного позже выхода книги; бываютъ статьи разчитанныя на то чтобы поднять, или спустить писателя на одну ступень или на двѣ, смотря по желанію; статьи имѣющія цѣлью внезапно сдѣлать писателя знаменитостью, статьи написанныя для того чтобъ уничтожить его. Отъ хвастливаго Джонса не рѣдкость услышать что онъ собирается уничтожить такого-то писателя или что онъ уже сдѣлалъ это. Изъ всѣхъ критическихъ статей, увичтожающія статьи самыя популярныя, какъ самыя занимательныя. Когда распространяется молва, что какой-нибудь извѣстный писатель уничтоженъ, что цѣлый критическій поѣздъ прокатился по немъ и превратилъ его литературное тѣло въ безформенную массу, современный Альфъ можетъ поздравить себя съ большимъ успѣхомъ. Но даже уничтоженіе какой-нибудь бѣдной леди Карбери, если оно полно, имѣетъ значеніе. Такая статья не заставитъ всякаго купить нумеръ Вечерней Каѳедры, но купившіе его останутся довольны своею покупкой. Когда журналъ расходится плохо, издатели должны совѣтовать своимъ Альфамъ усилить уничтожающій отдѣлъ.
   Леди Карбери была уничтожена Вечернею Каѳедрой, и мы склонны думать что на это не потребовалось слиткомъ большихъ усилій со стороны историческаго Джонса мистера Альфа. Ошибки были очевидны, и все направленіе книги, угождавшей дурному вкусу предполагаемымъ разоблаченіемъ преступленій, въ значительной мѣрѣ вымышленныхъ, было осуждено мистеромъ Джонсомъ со всѣмъ его искусствомъ. Но бѣдный авторъ, хотя и уничтоженный, не хотѣлъ сдаться. На слѣдующее утро леди Карбери отправилась къ своимъ издателямъ и провела полчаса наединѣ со старшимъ партнеромъ, мистеромъ Ледгамомъ.
   -- Все это мнѣ достовѣрно извѣстно, сказала она.-- Я могу доказать что онъ неправъ. Я знаю что этотъ человѣкъ пріѣхалъ въ первый разъ въ Парижъ въ 1522 году и что до этого времени онъ не могъ быть ея любовникомъ. Я почерпнула это въ Biographie Universelle. Я напишу мистеру Альфу и попрошу напечатать мое письмо.
   -- Пожалуста не дѣлайте ничего подобнаго, леди Карбери.
   -- Я могу доказать что я права.
   -- А они могутъ доказать что вы ошибаетесь.
   -- Но я приведу имъ факты и числа.
   Мистеру Ледгаму не было никакого дѣла до фактовъ и чиселъ, и онъ не имѣлъ своего мнѣнія насчетъ того кто изъ двухъ былъ правъ, леди Карбери, или ея критикъ, но онъ хорошо зналъ что Вечерняя Каѳедра въ такомъ спорѣ возьметъ верхъ надъ всякимъ писателемъ.
   -- Никогда не спорьте съ журналами, леди Карбери, сказалъ онъ.-- Развѣ они уступаютъ когда-нибудь? Они сдѣлали свое дѣло, но вы еще не привыкли къ этому.
   -- А я считала мистера Альфа однимъ изъ моихъ лучшихъ друзей! Какъ это жестоко! сказала леди Карбери, утирая горячія слезы.
   -- Но эта статья не причинитъ намъ никакого вреда, леди Карбери.
   -- Она помѣшаетъ распродажѣ книги.
   -- Не особенно. Вы сами знаете, леди Карбери, что спросъ на подобную книгу не можетъ быть продолжителенъ. Breakfast Table далъ прекрасный отзывъ о ней и въ самое нужное время. Что касается меня, я даже доволенъ статьей Вечерней Каѳедры.
   -- Довольны! воскликнула леди Карбери, все еще страдавшая отъ раны нанесенной ея самолюбію.
   -- Всякій отзывъ лучше невниманія, леди Карбери.-- Многіе забудутъ содержаніе статьи и запомнятъ только что книга была замѣчена. Критическая статья служитъ хорошимъ объявленіемъ.
   -- Но прочесть послѣ всѣхъ моихъ трудовъ что я не знаю азбуки исторіи!
   -- Это только способъ выраженія, леди Карбери.
   -- Такъ вы говорите что книга расходится хорошо.
   -- Недурно. Не лучше и не хуже того какъ мы ожидали.
   -- Останется что-нибудь на мою долю, мистеръ Ледгамъ?
   Мистеръ Ледгамъ послалъ за счетною книгой, перевернулъ нѣсколько страницъ, просмотрѣлъ нѣсколько цифръ и почесалъ въ головѣ. На долю леди Карбери, конечно, останется кое-что, но она не должна ждать многаго. Первая книга рѣдко приноситъ много. Однако леди Карбери уходя отъ издателя унесла съ собой чекъ. Она была одѣта къ лицу, очень интересна, она улыбнулась мистеру Ледгаму. Мистеръ Ледгамъ былъ человѣкъ, онъ написалъ чекъ на небольшую сумму.
   Мистеръ Альфъ поступилъ измѣннически съ леди Карбери, но мистеръ Броунъ, редакторъ Breakfast Table, и мистеръ Букеръ, редакторъ Литературной Хроники, были вѣрны ея интересамъ. Въ благодарность за смотрѣніе въ глаза мистера Броуна, за прикосновеніе своею нѣжною рукой къ рукаву мистера Броуна, за увѣреніе что никто не понималъ ея такъ хорошо какъ онъ, леди Карбери получила разрѣшеніе помѣстить въ Breakfast Table легкомысленный разборъ глубокомысленной книги мастера Букера и получить за это плату. Отзывъ Breakfast Table объ его книгѣ былъ весьма не по душѣ бѣдному мистеру Букеру. Его самоуваженіе было оскорблено тѣмъ что въ него бросили такимъ соромъ. Но онъ зналъ что даже соръ бываетъ полезенъ и что онъ долженъ отблагодарить за него. Вслѣдствіе этого онъ самъ написалъ отзывъ о Преступныхъ Королевахъ для Литературной Хроники, заранѣе зная что то что онъ напишетъ будетъ также соромъ. "Замѣчательная живость", "способность очерчивать характеры", "прекрасный выборъ темы", "близкое знакомство съ подробностями историческихъ фактовъ различныхъ періодовъ", "литературный міръ навѣрное услышитъ опять о леди Карбери" -- вотъ сущность его статьи. Написаніе этой статьи вмѣстѣ съ чтеніемъ разбираемой книги отняло у мистера Букера не болѣе часа времени. Онъ не разрѣзалъ книгу и просматривалъ только тѣ страницы которыя были открыты. Онъ давно привыкъ къ такой работѣ и былъ мастеръ своего дѣла. Онъ могъ написать такую статью въ полусонномъ состояніи. Кончивъ онъ бросилъ перо и вздохнулъ глубокимъ вздохомъ облегченія. Онъ тяготился тѣмъ что его профессія доводила его до такихъ униженій, но ему никогда не приходило въ голову что въ сущности ничто не могло бы вынудить его къ этому противъ его воли и что ничто не мѣшало ему пойти разбивать камни, если не представлялось другаго средства честно зарабатывать хлѣбъ. "Не я, такъ кто-нибудь другой", говорилъ онъ себѣ.
   Что же касается отзыва Morning Breakfast Table, онъ былъ написанъ съ тѣмъ чтобы доставить успѣхъ книгѣ леди Карбери, насколько это было возможно. Послѣ полученія письма приведеннаго въ первой главѣ этого разказа, мистеръ Броунъ видѣлся съ леди Карбери и былъ вынужденъ дать обѣщаніе, которое онъ теперь честно исполнилъ. Цѣлые два столбца были посвящены ея книгѣ и свѣтъ узналъ что никогда не было такого удачнаго обращика соединенія полезнаго съ пріятнымъ какъ книга леди Карбери, что это именно такая книга въ какой чувствовался недостатокъ уже много лѣтъ. Какое соединеніе замѣчательной эрудиціи съ богатою фантазіей! Въ послѣднее свиданіе леди Карбери была очень ласкова, очень красива, очень интересна; мистеръ Броунъ охотно далъ приказаніе расхвалить ея книгу, и приказаніе это было охотно исполнено.
   Такимъ образомъ пораженіе съ одной стороны отчасти выкупалось восхваленіемъ съ другой, и леди Карбери была естественно расположена думать что книга ея имѣла успѣхъ и что если чекъ мистера Ледгама былъ незначителенъ, то за вамъ долженъ былъ послѣдовать большій. Во всякомъ случаѣ о ней говорятъ, и ея вечера по вторникамъ всегда многолюдны.
   Но литературная жизнь и литературные успѣхи леди Карбери, ея кокетство съ мистеромъ Броуномъ, ея счеты съ мистеромъ Букеромъ, ея негодованіе на мистера Альфа были въ сущности только внѣшними спутниками ея внутренней жизни, центромъ которой былъ ея сынъ. Относительно его она тоже отчасти страдала, отчасти торжествовала, но ея надежды брали верхъ надъ опасеніями. А для опасеній было не мало основаній. Даже незначительная перемѣна къ лучшему въ расходахъ молодаго человѣка, вынужденная необходимостью, въ послѣднее время смѣнялась прежнимъ мотовствомъ. Хотя онъ ничего не говорилъ ей, но она знала что въ послѣдній мѣсяцъ охотничьяго сезона онъ охотился ежедневно. Она знала также что онъ держалъ лошадь въ Лондонѣ. Она видала его только разъ въ день, около полудня, когда онъ лежалъ еще въ постели, и знала что онъ проводилъ ночи въ своемъ клубѣ. Она знала также что онъ играетъ, а игра по ея мнѣнію была самымъ опаснымъ развлеченіемъ. Но съ другой стороны, она знала что у него были деньги и что два или три торговца, отличавшіеся особою способностью надоѣдать своимъ должникамъ, перестали посѣщать ея квартиру и она утѣшала себя мыслью что до сихъ поръ игра его была удачна. Но не это было причиной ея торжества. Судя по всему что она слышала, она считала весьма вѣроятнымъ что Феликсъ добьется руки Мери Мельмотъ. Еслибъ это случилось, какимъ благословеннымъ сыномъ былъ бы онъ для нея! Какъ охотно прощала бы она въ своемъ торжествѣ его пороки, его долги, его игру, его позднія возвращенія домой, его безсердечное обращеніе съ ней! Это было бы такимъ счастіемъ что она едва вѣрила чтобъ оно могло осуществитьтя. Она слышала что десять тысячъ фунтовъ годоваго дохода меньшее на что можетъ разчитывать въ началѣ будущій мужъ Мери Мельмотъ, но что со временемъ онъ по всей вѣроятности будетъ однимъ изъ самыхъ богатыхъ людей въ Англіи. Въ сокровеннѣйшей глубинѣ души леди Карбери боготворила богатство, но она мечтала о немъ болѣе для сына чѣмъ для себя. Съ богатства мечты ея переходили на графскій титулъ и она приходила въ упоеніе отъ будущихъ успѣховъ молодаго человѣка пороки котораго едва не погубили его самого и ее вмѣстѣ съ нимъ.
   Былъ у нея и другой поводъ къ торжеству, доставившій ей большое утѣшеніе, какъ ни безразсудно было торжествовать по такому поводу. Она узнала что сынъ ея былъ назначенъ директоромъ компаніи Мексиканской желѣзной доророги. Она должна была понимать и конечно понимала что сэръ-Феликсъ не могъ оказать никакихъ услугъ какой бы то ни было компаніи. Она понимала что для такого назначенія была какая-нибудь тайная и неблаговидная причина. Двадцатипятилѣтій молодой баронетъ, каждый часъ жизни котораго съ тѣхъ поръ какъ онъ сдѣлался самостоятельнымъ былъ омраченъ пороками и безразсудствомъ, который своимъ поведеніемъ далъ друзьямъ своимъ полное право считать его за человѣка безъ всякихъ правилъ -- на что могъ быть годенъ такой человѣкъ въ качествѣ директора компаніи? Рѣшительно на на что. Но вполнѣ сознавая это, леди Карбери тѣмъ не менѣе не была насколько шокирована его избраніемъ. Она могла теперь сказать хоть что-нибудь въ его пользу и она не замедлила сообщать эту новость по почтѣ Роджеру Карберри. Сынъ ея засѣдалъ за одномъ столомъ съ Мельмотомь! Сколько успѣховъ въ будущемъ предвѣщало это молодому человѣку!
   Фискеръ, какъ читатель можетъ-быть припомнитъ, уѣхалъ изъ Лондона въ субботу, 19го апрѣля, простившись съ сэръ-Феликсомъ въ клубѣ около семи часовъ утра. Въ этотъ день леди Карбери не удалось повидаться съ сыномъ. Она входила въ его спальню въ полдень и въ два часа пополудни, и оба раза заставала его спящимъ. Когда же она пришла къ нему въ третій разъ, его уже не было. Но въ воскресенье она поймала его.
   -- Надѣюсь, сказала она,-- что ты будешь дома во вторникъ вечеромъ.
   До сихъ поръ ей еще никогда не удавалось уговорить его удостоить своимъ присутствіемъ ея вечера.
   -- Весь вашъ народъ соберется. Это такъ скучно, матушка.
   -- Я жду Madame Мельмоть и ея дочь.
   -- Какимъ глупцомъ смотритъ человѣкъ когда ухаживаетъ въ своемъ собственномъ домѣ! Всякій видитъ что все это подстроено заранѣе. И какая у насъ жалкая квартира!
   Послѣ этого леди Карбери рѣшилась высказаться.
   -- Ты просто безумный, Феликсъ, сказала она.-- Я ужъ давно отказалась отъ надежды что ты можешь сдѣлать что-нибудь для моего удовольствія. Я всѣмъ жертвуіо дна тебя и даже не разчитываю на благодарность. Но когда я дѣлаю для тебя все что могу, когда я работаю дни и ночи чтобъ избавить тебя отъ гибели, ты долженъ помочь мнѣ хотя немного. Не для меня, конечно, а для самого же себя.
   -- Я не понимаю надъ чѣмъ вы работаете дни и ночи. Я вовсе не желаю чтобъ, вы работали дни и ночи.
   -- Есть ли въ Лондонѣ хотя одинъ молодой человѣкъ который не думалъ бы объ этой дѣвушкѣ, а ты имѣешь больше шансовъ на успѣхъ чѣмъ кто-либо изъ нихъ. Я слышала что Мельмоты проведутъ Троицынъ день въ деревнѣ, а что Мери должна встрѣтиться тамъ съ лордомъ Ниддерделемъ.
   -- Она не термитъ Ниддерделя. Она сказала это мнѣ сама.
   -- Однако она поступитъ такъ какъ ей прикажутъ, если только до тѣхъ поръ не влюбится въ кого-нибудь. Почему бы тебѣ не сдѣлать ей предложеніе въ этотъ вторникъ?
   -- Если я когда-нибудь сдѣлаю предложеніе, то сдѣлаю его когда мнѣ вздумается и гдѣ мнѣ вздумается. Я не хочу чтобы меня понукали.
   -- Но если тебя не будетъ дома когда она пріѣдетъ сюда, тебѣ не увѣрить ее что ты дѣйствительно ее любишь.
   -- Люблю ее! Что можетъ быть скучнѣе всей этой возни съ любовью? Хорошо, я загляну домой во вторникъ вечеромъ. Въ которомъ часу начнется кормленіе звѣрей?
   -- Никакого кормленія не будетъ. Феликсъ, ты такъ безсердеченъ, такъ жестокъ что я иногда рѣшаюсь предоставить тебя самому себѣ и никогда не говорить съ тобой ни слова. Мои друзья соберутся около десяти и пробудутъ часовъ до двѣнадцати. Ты долженъ придти чтобы встрѣтить ее не позже десяти.
   -- Хорошо, я приду если успѣю къ этому времени проглотить свой обѣдъ.
   Однако онъ успѣлъ не только проглотить свой обѣдъ, но и выпить стаканъ коньяку, выкурить сигару и можетъ-быть даже поиграть на билліардѣ, и въ половинѣ одиннадцатаго явился въ гостиную своей матери. Madame Мельмотъ и дочь ея уже пріѣхали. Было много и другихъ гостей, и большинство ихъ принадлежало къ литературной профессіи. Въ числѣ ихъ былъ и мистеръ Альфъ, разсуждавшій въ эту минуту съ мистеромъ Букеромъ о книгѣ леди Карбери. Несмотря на уничтожающую статью Вечерней Каѳедры мистеръ Альфъ былъ принятъ хозяйкой дома очень любезно. Леди Карбери встрѣтила его тѣмъ энергическимъ рукопожатіемъ какимъ обыкновенно привѣтствовала своихъ литературныхъ друзей и бросила на него взглядъ простодушной укоризны какъ будто спрашивая какъ у него хватило духу быть столь жестокимъ къ такому кроткому, беззащитному, невинному созданію какъ она.
   -- Я не могу терпѣть этого, говорилъ мистеръ Альфъ мистеру Букеру.-- Это цѣлая регулярная система плутовства, и я намѣренъ уничтожить ее.
   -- Если у васъ хватитъ силъ на это, сказалъ мастеръ Букеръ.
   -- Я думаю что хватитъ. Во всякомъ случаѣ у меня хватитъ силъ чтобы показать что я не боюсь сдѣлать первый шагъ на этомъ пути. Я питаю величайшее уваженіе къ хозяйкѣ этого дома, но ея книга дурная, въ высшей степени вредная книга. Это беззастѣнчивая компиляція изъ полудюжины извѣстныхъ сочиненій, и воруя изъ нихъ леди Карбери постоянно ложно перетолковывала факты и перепутывала числа. Она писала мнѣ и просила сдѣлать для нея все что я могу. Я сдѣлалъ все что могъ.
   Мистеръ Альфъ зналъ отлично что сдѣлалъ съ своей стороны мистеръ Букеръ, а мистеръ Букеръ зналъ насколько это было извѣстно мистеру Альфу.
   -- Все это прекрасно, сказалъ мистеръ Букеръ,-- но чтобы поступать такъ, надо жить въ другомъ мірѣ.
   -- Вы правы, и поэтому мы должны передѣлать міръ въ которомъ живемъ. Желалъ бы я знать что чувствовалъ нашъ другъ Броунъ когда его критикъ объявилъ что Преступныя Королевы величайшій историческій трудъ нашего времени.
   -- Я не видалъ этой статьи. Книга леди Карбери конечно ничтожна, судя по тому что я успѣлъ просмотрѣть въ ней. Мнѣ кажется что она недостойна ни сильнаго порицанія, ни сильнаго одобренія. И что за охота казнить бабочку, въ особенности дружескую бабочку?
   -- По моему мнѣнію дружба должна быть въ такихъ случаяхъ ни при чемъ. И съ этими словами мистеръ Альфъ удалился.
   -- Я никогда не забуду того что вы сдѣлали для меня, прошептала леди Карбери, взявъ руку мистера Броуна.
   -- Я сдѣлалъ только должное, отвѣчалъ онъ улыбаясь.
   -- Надѣюсь что вы будете имѣть случай убѣдиться что женщина способна къ глубокой благодарности, прибавила она. Затѣмъ она выпустила его руку и перешла къ другому гостю. Въ томъ что она сказала мистеру Броуну была доля искренности. Къ глубокой и продолжительной благодарности она едва ли была способна, но въ эту минуту она чувствовала что онъ сдѣлалъ для нея много и что она охотно отблагодарила бы его еслибы могла. Но никакого чувства другаго рода, ни малѣйшаго поползновенія къ кокетству, ни малѣйшаго желанія поощрить человѣка который однажды держалъ себя съ ней какъ влюбленный, у нея не было. Она забыла его глупую выходку. Въ эту минуту по крайней мѣрѣ она была слишкомъ серіозна чтобы думать объ этомъ. Но не такъ смотрѣлъ на это мистеръ Броунъ. Онъ еще не рѣшилъ была ли влюблена въ него леди Карбери или нѣтъ и если была, слѣдовало ли ему поощрять ее. Глядя на нее когда она отходила отъ него, онъ сказалъ себѣ что она несомнѣнно красива, что фигура ея изящна, что доходъ ея вѣренъ и положеніе въ обществѣ вполнѣ прилично. Но мистеръ Броунъ зналъ что самъ онъ не былъ годенъ для женатой жизни. Онъ уже рѣшилъ что женатая жизнь неудобна при его профессіи, и теперь улыбался думая какъ невѣроятно было чтобы такая Денщина какъ леди Карбери могла заставить его перемѣнить его рѣшеніе.
   -- Я такъ рада что вы пожаловали сегодня, оказала леди Карбери высокоумному издателю Вечерней Каѳедры.
   -- Я всегда съ удовольствіемъ бываю у васъ, леди Карбери.
   -- Вы очень добры, но я опасалась...
   -- Чего вы опасались, леди Карбери?
   -- Что вы не увѣрены въ томъ что я буду рада видѣть насъ послѣ.... словомъ, послѣ комплиментовъ послѣдняго четверга.
   -- Я никогда не смѣшиваю подобныхъ вещей, леди Карбери. Притомъ, я не всѣ эти статьи пишу самъ.
   -- Надѣюсь что нѣтъ. Какимъ злымъ созданіемъ были бы вы еслибы всѣ онѣ были написаны вами!
   -- Говоря правду, я никогда не пишу ихъ. Мы, конечно, стараемся имѣть сотрудниковъ на сужденія которыхъ можемъ положитъся, и если случается что мнѣніе нашего критика противорѣчитъ литературнымъ претензіямъ одного изъ моихъ личныхъ друзей, мнѣ остается только соДалѣть объ этомъ и надѣяться что мой другъ будетъ настолько благоразуменъ чтобы не смѣшивать меня какъ человѣка съ мистеромъ Альфомъ, издателемъ газеты.
   -- За эту-то увѣренность во мнѣ я и благодарю васъ, сказала леди Карбери съ любезною улыбкой. Она не повѣрила ни одному слову изъ того что сказалъ мистеръ Альфъ. Она знала что его Джонсь получилъ самыя положительныя инструкціи отъ своего издателя насчетъ отзыва о Преступныхъ Королевахъ. Но она собиралась писать другую книгу и надѣялась умилостивить даже мистера Альфа благоразуміемъ и мужествомъ съ которыми она вынесетъ свое огорченіе.
   Леди Карбери считала себя обязанною сказать каждому изъ гостей что-нибудь пріятное и усердно исполняла эту обязанность, но въ то же время она ни на минуту не забывала о сынѣ и постаралась удалить Мери отъ матери. Мери и сама не прочь была поговорить съ сэръ-Феликсомъ. Онъ никогда не пугалъ ея, никогда, повидимому, не насмѣхался надъ ней и притомъ былъ такъ красивъ. Запуганная толпой ухаживателей, отуманенная жизнью въ которой ее заставляли принимать участіе, смущаемая сбивчивыми инструкціями отца, который затѣмъ иногда не обращалъ на нее никакого вниманія по цѣлымъ недѣлямъ, не довѣрявшая своей мнимой матери (на самомъ дѣлѣ Мери родилась еще до женитьбы отца на Madame Мельмоть и не могла узнать ничего о судьбѣ своей родной матери), бѣдная дѣвушка пришла къ заключенію что было бы хорошо еслибы кто-нибудь увезъ ее куда-нибудь. Она пережила уже много превратностей въ своей жизни. Она еще помнила грязную улицу въ нѣмецкомъ кварталѣ Нью-Йорка, гдѣ она родилась и провела первые четыре года своей жизни, помнила жалкую страдалицу которая была ея матерью. Далѣе, она помнила переѣздъ по морю и морскую болѣзнь, но не могла припомнить сопровождала ли ее мать. Затѣмъ она бѣгала по улицамъ Гамбурга, часто въ лохмотьяхъ и голодная, и смутно помнила что здѣсь съ ея отцомъ случилась какая-то непріятность и что онъ былъ нѣкоторое время въ отсутствіи. У нея были свои подозрѣнія насчетъ этого отсутствія, но она никогда не сообщала ихъ ни одному смертному. Затѣмъ отецъ ея женился во Франкфуртѣ на ея теперешней матери. Это помнила она ясно, помнила богатую квартиру въ которую ее перевезли и то что ей сказали что съ этихъ поръ она будетъ Еврейкой. Но вскорѣ случилась новая перемѣна. Они переѣхали изъ Франкфурта въ Парижъ, и здѣсь превратились всѣ въ христіанъ. Съ этихъ поръ они жили въ различныхъ частяхъ французской столицы, но жили всегда хорошо. Затѣмъ настало время когда отецъ ея сдѣлалъ что-то особенное и возбудилъ много толковъ. До тѣхъ поръ онъ былъ въ обращеніи съ ней то капризенъ, то равнодушенъ, но не былъ жестокъ, въ это же время онъ былъ жестокъ и съ ней, и съ женой. Madame Мельмотъ часто плакала и говорила что они разорились. Затѣмъ они внезапно зажили необычайно роскошію. Они наняли отель съ лошадьми и экипажами, и въ ихъ роскошныя комнаты приходила толпа смуглыхъ, грязныхъ людей которыхъ принимала съ почетомъ. Въ это время Мери только-что минуло девятнадцать лѣтъ, но по наружности и манерамъ ей нельзя было дать больше семнадцати. Спустя нѣсколько времени она узнала что они переселяются въ Лондонъ, и переселеніе совершилось съ величайшею роскошью. Сначала ее привевли въ Брайтонъ, гдѣ была нанята цѣлая половина отеля, затѣмъ въ Гросвеноръ-Скверъ, гдѣ ее немедленно выставили на брачный рынокъ. Никакая эпоха въ ея жизни не была для нея такъ тяжела какъ первые мѣсяцы въ Лондонѣ, когда ее торговали Ниддердели и Грасслоки. Она была слишкомъ робка, слишкомъ запугана чтобы возражать, но она сознавала въ себѣ желаніе принять участіе въ устройствѣ своей судьбы. Къ счастію для нея, первые торги съ Ниддерделями и Граослоками кончились ничѣмъ, и она мало-по-малу собралась съ духомъ и начала думать что она могла-бы, еслибы захотѣла, помѣшать распоряжаться ея особой безъ ея согласія. Въ то же время она почувствовала что у нея могло явиться желаніе устроить свое будущее по своему.
   Сэръ-Феликсъ стоялъ прислонившись къ стѣнѣ, а она сидѣла на стулѣ возлѣ него.
   -- Я люблю васъ больше всѣхъ на свѣтѣ, прошепталъ онъ настолько громко, чтобъ она могла слышать, и, повидимому, мало заботясь о томъ чтобъ его не услышали другіе.
   -- О, сэръ-Феликсъ, не говорите этого.
   -- Вы это знали и прежде. Теперь я хочу чтобы вы сказали согласны ли вы быть моей женой.
   -- Могу ли я отвѣтить на твой вопросъ сама? Папа рѣшаетъ все.
   -- Могу я обратиться къ папа?
   -- Можете если желаете, отвѣчала она тихимъ шепотомъ.
   Такимъ-то образомъ богатѣйшая наслѣдница нашего времени, богатѣйшая наслѣдница какая когда-либо была на свѣтѣ, если вѣрить людскимъ толкамъ, согласилась выйти за человѣка не имѣвшаго ровно ничего.
   

XII. Сэръ-Феликсъ въ домѣ своей матери.

   Когда всѣ друзья ея разъѣхались, леди Карбери оглянулась ища сына, не ожидая найти его, такъ какъ она знала его аккуратность относительно ночныхъ посѣщеній Медвѣжьяго Сада, но вмѣстѣ съ тѣмъ смутно надѣясь что въ этотъ вечеръ онъ остался чтобы сообщать ей о рѣшенія своей участи. Она слѣдила за его объясненіемъ, она замѣтила его хладнокровную наглость, инстинктивно угадала минуту когда онъ сдѣлалъ предложеніе, видѣла робкое лицо дѣвушки, ея опущенный взглядъ, нервныя движенія ея рукъ когда она отвѣчала ея сыну. Какъ женщина понимающая такія вещи, какъ женщина которая сама была невѣстой и если не испытала любви, то мечтала о ней, она была очень недовольна манерами сына. Но если онъ имѣлъ успѣхъ, если Мери удовольствовалась любовью такъ небрежно выраженною и если великій Мельмотъ согласится принять въ обмѣнъ за свои деньги скромный титулъ ея сына, она будетъ гордиться имъ несмотря на его безсердечность.
   -- Я слышала какъ онъ вышелъ изъ дома еще до отъѣзда Мельмотовъ, сказала Генріетта, когда мать ея выразила намѣреніе идти въ комнату сына.
   -- Ему слѣдовало бы остаться дома сегодня. Какъ ты думаешь, сдѣлалъ онъ ей предложеніе?
   -- Могу ли я знать это, мама?
   -- Я думала что ты заботишься о братѣ. Я увѣрена что онъ сдѣлалъ ей предложеніе и что она дала согласіе.
   -- Если такъ, надѣюсь что онъ будетъ добръ съ ней. Надѣюсь что онъ любитъ ее.
   -- Почему же ему не любить ея? Дѣвушка имѣющая деньги не должна быть непремѣнно отталкивающею. Въ ней нѣтъ ничего противнаго.
   -- О, конечно, ничего противнаго! Но я не нахожу чтобъ она была особенно привлекательна.
   -- А кто же особенно привлекателенъ? Я не знаю никого особенно привлекательнаго. Мнѣ кажется что ты совершенно равнодушна къ Феликсу.
   -- Не говорите этого, мама.
   -- Да, ты равнодушна къ нему. Ты не понимаешь чѣмъ онъ могъ бы быть еслибы получалъ деньги этой дѣвушки и что ожидаетъ его если отъ не женится на деньгахъ. Онъ разоряетъ и меня и тебя.
   -- Я не позволила бы ему разорять насъ, мама.
   -- Тебѣ легко говорить это, но у меня есть сердце. Я не могу допустить чтобъ онъ умеръ съ голоду. Подумай чѣмъ отъ могъ бы быть имѣя двадцать тысячъ годоваго дохода.
   -- Если онъ женится только для этого, они едва ли будутъ счастливы.
   -- Не лучше ли тебѣ пойти спать, Генріетта? Ты никогда и можешь оказать мнѣ ничего утѣшительнаго.
   Генріетта ушла спать, а леди Карбери просидѣла буквально всю ночь поджидая сына. Она входила въ свою комнату, сняла свой нарядъ и надѣла бѣлую блузу. Когда она сидѣла предъ зеркаломъ освобождая голову отъ убора изъ фальшивыхъ волосъ, она принуждена была сознаться себѣ что старость ея была близка. Хотя она владѣла искусствомъ скрывать ея непріятное приближеніе лучше многихъ женщинъ ея лѣтъ, однако старость давала себя знать и сѣдыми волосами вокругъ ушей и надъ висками, и маленькими морщинами вокругъ глазъ, легко скрываемыми съ помощью безвредныхъ косметиковъ, и утомленнымъ выраженіемъ около рта, которое можно было скрыть только съ помощью самообладанія, никогда не покидавшаго ея въ обществѣ, но часто измѣнявшаго ей когда она бывала одна.
   Но она была не такая женщина чтобы приближающаяся старость могла сдѣлать ее несчастною. Ея счастіе, какъ и счастіе большинства изъ насъ, было впереди, никогда не достигаемое, но постоянно ожидаемое. Притомъ она не соединяла его съ любовью и съ своею наружною привлекательностью, и потому старость не могла привести ее въ отчаяніе. Она никогда не опредѣляла точно что могло сдѣлать ее счастливою. Она только смутно мечтала объ общественныхъ отличіяхъ и о литературной славѣ нераздѣльной въ ея представленіи съ денежными выгодами. Но въ это время всѣ ея опасенія и всѣ надежды были сосредоточены на сынѣ Она забыла бы о своей сѣдинѣ и о свирѣпости мистера Альфа еслибы только Феликсу удалось жениться на богатствѣ. Съ другой стороны, все что возможно было сдѣлать съ помощью жемчужной пудры или Morning Breakfast Table не утѣшило бы ее ни мало еслибъ ей не удалось спасти сына онъ грозившей ему гибели. Она сошла въ столовую, гдѣ стукъ наружной двери разбудилъ бы ее еслибъ она даже заснула, и принялась ждать, съ томомъ французскихъ мемуаровъ въ рукѣ.
   Бѣдная женщина! Лучше было бы еслибъ она легла въ постель и встала въ свое обыкновенное время, потому что былъ уже девятый часъ когда Феликсъ подъѣхалъ къ дому. Она провела ужасную ночь. Пока она дремала огонь въ каминѣ почти потухъ, и она не могла развести его опять. Она не могла сосредоточить вниманіе на книгѣ, и ей казалось что время тянулось нестерпимо медленно. Въ добавокъ ее мучила мысль что онъ играетъ въ такіе часы. Для чего ему играть когда богатство этой дѣвушки можетъ въ скоромъ времени перейти въ его руки? Надо быть безумнымъ чтобы въ надеждѣ выиграть какую-нибудь бездѣлицу, которая въ сравненіи съ состояніемъ Мери почти ничто, рисковать здоровьемъ, репутаціей и небольшими деньгами которыя такъ необходимы ему въ настоящее время. Но наконецъ онъ вернулся. Она ждала терпѣливо пока онъ снималъ пальто и шляпу, и потомъ подошла къ двери. Она заранѣе обдумала свою роль въ этомъ случаѣ. Она не скажетъ ему ни одного рѣзкаго слова и постарается встрѣтить его съ улыбкой.
   -- Матушка, сказалъ онъ увидавъ ее,-- что это значитъ что вы на ногахъ въ такое время?
   Лицо его было красно, и ей показалось что походка его не тверда. Она еще никогда не видала его пьянымъ, и увидать его пьянымъ теперь ей было бы вдвое тяжеле чѣмъ въ другое время.
   -- Я не могла лечь въ постель не повидавшись съ тобой.
   -- Почему это? Что вамъ нужно отъ меня? Я хочу теперь спать. Успѣемъ поговорить послѣ.
   -- Не случилось ли чего, Феликсъ?
   -- Что же могло случиться? У насъ въ клубѣ была небольшая стычка, и ничего больше. Я высказалъ Грасслоку свое мнѣніе, и ему это не понравилось. Я и не хотѣлъ чтобъ это ему понравилось.
   -- Надѣюсь что вы не будете драться?
   -- Какъ? На дуэли? Ничего столь рѣшительнаго. Но я еще не увѣренъ что кто-нибудь не поколотитъ кого-нибудь. Пустите меня спать, я едва стою на ногахъ.
   -- Что сказала тебѣ Мери Мельмотъ?
   -- Ничего особеннаго, отвѣчалъ онъ взявшись за ручку двери.
   -- А ты ей?
   -- Тоже ничего особеннаго. Однако, матушка, неужели вы думаете что человѣкъ способенъ говорить о такомъ вздорѣ въ восемь часовъ утра послѣ безсонной ночи?
   -- Еслибы ты зналъ какъ я страдаю за тебя, ты сказалъ бы мнѣ хоть что-нибудь, проговорила она умоляющимъ голосомъ, удерживая его за руку и глядя на его красное лицо и налитые кровью глаза.
   Она была увѣрена что онъ пилъ въ эту ночь, она слышала это по его дыханію.
   -- Мнѣ конечно придется имѣть дѣло со старикомъ, отвѣчалъ онъ.
   -- Она сказала чтобы ты обратился къ ея отцу?
   -- Да, сколько мнѣ помнится, она сказала это. Мельмотъ конечно уже рѣшилъ это по-своему и десять шансовъ противъ одного что онъ откажетъ мнѣ.
   И вырвавъ довольно грубо свою руку изъ рукъ матери, сэръ-Феликсъ ушелъ въ свою спальню, споткнувшись нѣсколько разъ на лѣстницѣ.
   Такъ сама наслѣдница дала согласіе ея сыну! Въ такомъ случаѣ бракъ по всей вѣроятности устроится. Леди Карбери была убѣждена что дочь можетъ всегда взять верхъ надъ жестокосердымь отцомъ въ такомъ дѣлѣ, если только примется за дѣло съ мужествомь. Но мужество дѣвушки въ такихъ случаяхъ зависитъ отъ мужества ея возлюбленнаго. Пока еще не было основанія ожидать противодѣйствія со стороны великаго человѣка. Великій человѣкъ обнаружилъ даже нѣкоторое расположеніе къ Феликсу, назначивъ его директоромъ великой американской компаніи. Въ Гросвеноръ-Скверѣ сэръ-Феликсъ былъ также принятъ дружески. Сэръ-Феликсъ былъ все же настоящій баронетъ, и такъ какъ мистеру Мельмоту не удалось купить лорда, почему ему не удовольствоваться баронетомъ? Леди Карбери полагала что сынъ ея обладалъ всѣмъ кромѣ денегъ чтобы быть желаннымъ зятемъ въ глазахъ такого человѣка какъ мистеръ Мельмотъ. Подъ деньгами она разумѣла не большія деньги, не состояніе, которое, по ея мнѣнію, при богатствѣ Мельмота было бы лишнимъ, но такія средства при которыхъ бѣдность не была бы замѣтна, которыя дали бы Феликсу возможность жать всегда такъ какъ онъ жидъ въ послѣднее время, держать верховыхъ лошадей, носить хорошее платье, кольца, красивыя тросточки, а главное дѣлать подарки. Онъ ни подъ какимъ видомъ не долженъ казаться бѣднымъ. Къ счастію, къ великому счастію, случай помогъ ему въ послѣднее время и снабдилъ его карманными деньгами. Но если онъ будетъ продолжать играть, случай возьметъ ихъ у него назадъ и можетъ-быть уже взялъ. Необходимо также чтобъ онъ отказался отъ игры хоть на то время пока его судьба зависитъ отъ хорошаго мнѣнія Мельмота. Такой человѣкъ какъ Мельмотъ конечно не одобритъ игру въ клубѣ, какъ бы ни одобрялъ онъ игру въ Сити. Почему бы Феликсу не воспользоваться такимъ руководителемъ и не попробовать играть на биржѣ, у маклеровъ и въ банкахъ? Леди Карбери посовѣтуетъ ему быть по крайней мѣрѣ прилежнымъ въ качествѣ директора Великой Мексиканской дороги. Это положеніе можетъ дать ему возможность нажить собственное состояніе. Но что ждетъ его, если онъ привыкнетъ пить? Была ли бы хоть малѣйшая надежда получить согласіе Мельмота, еслибы до него дошелъ слухъ что возлюбленный его дочери вернулся домой въ девятомъ часу утра и едва дошелъ до своей спальни?
   Она подстерегла на слѣдующей день его выходъ изъ спальни и тотчасъ же вступила въ разговоръ съ нимъ.
   -- Знаешь ли, Феликсъ, я думаю отправиться на Троицынъ день къ Роджеру Карбери?
   -- Въ Карбери-Голлъ! воскликнулъ онъ, кушая почки нарочно приготовленныя для его завтрака.-- Я думалъ что вамъ показалось тамъ такъ скучно что вы никогда не заглянете туда опять.
   -- Я никогда не говорила этого, Феликсъ. Теперь же у меня есть важная цѣль.
   -- Что будетъ дѣлать Гетта?
   -- Она конечно тоже поѣдетъ. Почему ей не ѣхать?
   -- Я этого не зналъ. Я думалъ что это будетъ ей непріятно.
   -- Не понимаю почему это можетъ быть ей непріятно. Притомъ нельзя дѣлать только то что ей пріятно.
   -- Роджеръ пригласилъ васъ?
   -- Нѣтъ, но я увѣрена что онъ будетъ радъ, если я напишу ему что мы всѣ пріѣдемъ къ нему.
   -- Только не я, матушка.
   -- И ты тоже; ты главный.
   -- Я не поѣду. Что сталъ бы я дѣлать въ Карбери-Голлѣ?
   -- Madame Мельмоть сказала мнѣ вчера что они всѣ отправляются къ Лонгестаффамъ въ Кавершамъ и прогостятъ тамъ дня три или четыре. Она говорила о леди Помонѣ какъ о своемъ хорошемъ другѣ.
   -- О, это понятно!
   -- Что понятно, Феликсъ? спросила леди Карбери, слышавшая о Долли Лонгестаффѣ и опасавшаяся что поѣздка въ Кавершамъ предпринималась съ брачными видами на этого очаровательнаго молодаго наслѣдника.
   -- У насъ въ клубѣ говорятъ что Мельмоть взялся вести дѣла стараго Лонгестаффа и намѣренъ поправить ихъ. У Лонгестаффовъ кромѣ Кавершама есть имѣніе въ Суссексѣ, а говорятъ что Мельмоть хочетъ пріобрѣсти его. Но есть небольшое затрудненіе. Долли, который готовъ сдѣлать для всякаго что угодно, не даетъ отцу согласія на продажу имѣнія. Такъ Мельмоты отправляются въ Кавершамъ?
   -- Я слышала это отъ Madame Мельмоть.
   -- Однако Лонгестаффы самые гордые люди въ Англіи.
   -- Намъ слѣдуетъ быть въ Карбери пока они будутъ въ Кавершамѣ. И что можетъ быть естественнѣе этого? Весь свѣтъ уѣзжаетъ за городъ на Троицынъ день, и почему намъ не отправиться въ наше фамильное имѣніе?
   -- Все это было бы конечно очень естественно, еслибы вамъ удалось устроить это, матушка.
   -- А ты поѣдешь?
   -- Если Мери Мельмоть поѣдетъ, я пожалуй проведу тамъ однѣ сутки, сказалъ Феликсъ.
   Леди Карбери подумала что съ его стороны это было большимъ снисхожденіемъ.
   

XIII. Лонгестаффы.

   Мистеръ Адольфусъ Лонгестаффъ, сквайръ Кавершама въ Суффокѣ и Пиккерингъ-Парка въ Суссексѣ, однажды утромъ провелъ около часа наединѣ съ мистеромъ Мельмотомъ въ Абчёрчь-Ленѣ и переговоривъ съ нимъ о своихъ дѣлахъ ообирадоя уйти съ весьма недовольнымъ видомъ. Есть люди -- а между ними пожилые люди которымъ слѣдовало бы знать свѣтъ -- полагающіе что стоитъ онъ только найти Медею которая взялась бы прокипятить въ котлѣ ихъ состояніе и оно сдѣлается опять новымъ, свѣжимь, свободнымъ. Такахъ великихъ чародѣевъ отыскиваютъ обыкновенно въ Сити и состоянія дѣйствительно перевариваются, но результатомъ рѣдко бываетъ полное обновленіе. Болѣе могущественной Медеи въ финансовыхъ дѣдахъ чѣмъ мистеръ Мельмотъ трудно было найти и мистеръ Лонгестаффъ былъ увѣренъ что стоитъ ему только заставить этого чародѣя вникнуть въ его дѣла и они непремѣнно поправятся. Но чародѣй объяснилъ ему что посредствомъ кипяченія нельзя создать что-нибудь изъ ничего. Онъ можетъ дать мистеру Мельмоту возможность пользоваться его собственностью хоть немедленно, обративъ ее изъ одного вида въ другой, онъ можетъ опредѣлить ея рыночную стоимость, но создать состояніе не можетъ.
   -- Вы имѣете только пожизненныя права, мистеръ Лонгестаффъ.
   -- Да, только пожизненныя права. Таковъ обычай въ нашей странѣ, мистеръ Мельмотъ.
   -- И не можете продать вашу собственность безъ согласія вашего сына. Съ его согласіемъ вы конечно могли бы продать и то и другое имѣніе.
   -- О продажѣ Кавершама не можетъ быть и рѣчи, сэръ. Я и леди Помона живемъ тамъ.
   -- Согласится вашъ сынъ на продажу другаго имѣнія?
   -- Я не спрашивалъ его объ этомъ прямо, но онъ никогда за соглашается на то чего я желаю. Вы не возьмете Пикерингъ-Паркъ въ аренду до моей смерти?
   -- Не думаю, мистеръ Лонгестаффъ, моя жена тяготилась бы неизвѣстностью.
   Послѣ этого отвѣта мистеръ Лонгестаффъ простился съ чувствомъ оскорбленной аристократической гордости. Его собственный повѣренный сдѣлалъ бы для него не меньше этого, но своего повѣреннаго и тѣмъ болѣе жену и дочь своего повѣреннаго, онъ никогда не пригласилъ бы въ гости въ Кавершамъ. Впрочемъ ему удалось занять у великаго человѣка, нѣсколько тысячъ фунтовъ подъ залогъ своего лондонскаго дома и за проценты на счетъ которыхъ ему предстояло условиться съ главнымъ клеркомъ великаго человѣка. Въ этой сдѣлкѣ утѣшительно было только то что между спросомъ денегъ и полученіемъ ихъ не было обычнаго въ такихъ случаяхъ промежутка. Но мистеръ Лонгестаффъ уже начиналъ думать что это утѣшеніе обошлось ему слишкомъ дорого. Кромѣ этого у него была и другая причина негодовать на Мельмота. Онъ снизошелъ до того что попросилъ Мельмота сдѣлать его однимъ изъ директоровъ Мексиканской дороги и Мельмотъ отказалъ, отказалъ ему, мистеру Адольфусу Лонгестаффу изъ Кавершама. Мистеръ Лонгестаффъ дошелъ до страшнаго униженія. Вы сдѣлали директоромъ Альфреда Гренлола, сказалъ онъ. Мистеръ Мельмотъ отвѣчалъ что лордъ Альфредъ обладалъ особыми способностями къ этой должности. Я увѣренъ что я тоже могъ бы сдѣлать что-нибудь, сказалъ мистеръ Лонгестаффъ. Мистеръ Мельмотъ нахмурилъ брови и отвѣчалъ довольно рѣзко что число директоровъ уже достаточно велико. Добившись чести видѣть въ своемъ домѣ двухъ герцогинь Мельмотъ считалъ себя въ правѣ третировать свысока человѣка безъ титула и тѣмъ болѣе того кто просилъ у него мѣста въ его конторѣ.
   Мистеръ Лонгестаффъ былъ высокій, грузный человѣкъ лѣтъ пятидесяти съ тщательно выкрашенными волосами и бакенбардами, въ тщательно сшитомъ платьѣ, съ высокимъ мнѣніемъ о своей наружности. Не то чтобъ онъ считалъ себя красивымъ, но онъ гордился аристократичностью своей наружности. Онъ былъ увѣренъ что всякій знающій въ этомъ толкъ долженъ былъ увидѣть сразу что онъ джемглывенъ чистѣйшей воды и человѣкъ свѣтскій. Онъ чрезвычайно гордился своимъ положеніемъ въ обществѣ и считалъ себя несравненно выше всѣхъ кто долженъ зарабатывать свой хлѣбъ. Есть конечно нѣсколько степеней джентльменовъ, но въ Англіи джентльменомъ изъ джентльменовъ по его мнѣнію былъ тотъ кто владѣлъ землей, кто имѣлъ, фамильные документы, фамильное помѣстье, фамильные лортреты, фамильныя затрудненія и фамильную неспособность ко всякому полезному дѣлу. Онъ начиналъ даже смотрѣть свысока на перство, вслѣдствіе того, что люди которыхъ онъ считалъ несравненно ниже себя были сдѣланы лордами. Потерпѣвъ нѣсколько разъ неудачу на парламентскихъ выборахъ въ своемъ графствѣ онъ началъ очитать принадлежность къ числу членовъ Нижней Палаты за признакъ дурнаго воспитанія. Это былъ человѣкъ ограниченный, не сознававшій обязанности быть кому-нибудь полезнымъ, однако его правила не лишены была нѣкотораго благородства. Мало было такого что его положеніе обязывало его дѣлать, но было много такого что его положеніе запрещало ему дѣлать. Ему было неприлично быть аккуратнымъ въ денежныхъ дѣлахъ. Онъ могъ не платить по счетамь своихъ поставщиковъ пока они молчали, но онъ не могъ повѣрять точность ихъ счетовъ. Онъ могъ быть жестокимъ мо своими слугами, но не мотъ освѣдомляться о числѣ бутылокъ вина выпитыхъ въ людской. Онъ могъ быть безпощаднымъ со своими арендаторами въ столкновеніяхъ по поводу дичи, но онъ долго колебался прежде чѣмъ рѣшался возвысить платимую ими ренту. У него была собственная теорія жизни и онъ строго держался ея, но эта теорія не была полезна ни для него, ни для его семейства.
   Въ настоящее время главнымъ его желаніемъ было продать меньшее изъ его двухъ имѣній и освободить отъ долговъ большее. Долги были сдѣланы не имъ однимъ и онъ полагалъ что такой выходъ изъ затрудненій будетъ полезенъ какъ для него, такъ и для его семейства, въ особенности для его сына, у котораго было еще третье, его собственное имѣніе, которое онъ уже успѣлъ обременить долгами. Тѣмъ не менѣе онъ сильно опасался что сынъ не согласится на продажу Пиккерингъ-Парка. Адольфу деньги нужны какъ и всякому другому, говорила леди Помона, но мистеръ Лонгестаффъ отвѣчалъ что женщины ничего не смыслятъ въ такихъ дѣлахъ. Изъ конторы Мельмота онъ вышелъ грустный и тотчасъ же отправился въ своемъ экипажѣ къ своему повѣренному въ Линкольнсъ-Иннъ. Даже для полученія нѣсколькихъ тысячъ фунтовъ онъ долженъ былъ подвергнуться униженію сказать своему юристу что документы за его городской домъ должны бытъ переданы другому. Мистеру Лонгестаффу казалось что свѣтъ былъ очень жестокъ къ нему.
   -- Что будемъ мы дѣлать съ Мельмотами? спросила Софи, старшая миссъ Лонгестаффъ свою мать.
   -- Какъ не стыдно папа приглашать ихъ, сказала Джорджіана, вторая дочъ.-- Само собою разумѣется что я не возьму на себя труда занимать ихъ.
   -- Я предчувствую что вы предоставите ихъ всѣ мнѣ, сказала леди Помона съ утомленіемь.
   -- Но для чего было приглашать ихъ? настаивала Софи.-- Я понимаю что можно съѣздить къ нимъ на какое-нибудь собраніе, на которое ѣдетъ весь свѣтъ. Въ такихъ случаяхъ можно не говорить съ ними и потомъ не узнавать ихъ. Что касается дочери, я увѣрена что не узнала бы ея еслибы встрѣтила гдѣ-нибудь.
   -- А хорошо было бы еслибъ Адольфусъ женился на ней, сказала леди Помона.
   -- Долли не женится никогда, возразила Джорджіана.-- Можно ли представить себѣ что онъ возьметъ на себя трудъ сдѣлать предложеніе какой-нибудь дѣвушкѣ! Если вы разчитываете на это, мама, вы ошибетесь.
   -- И для чего Долли жениться на такомъ созданіи? опросила Софи.
   -- Для того что ему какъ и всякому другому нужны деньги, отвѣчала леди Помона.-- Я рѣшительно не понимаю что будетъ дѣлать теперь твой папа и почему у насъ никогда нѣтъ денегъ. Я не трачу ихъ.
   -- Мнѣ кажется что мы не позволяемъ себѣ ничего лишняго, сказала Софи.-- Я не имѣю никакого понятія о денежныхъ дѣлахъ папа, но если мы должны жить къ свѣтѣ, я не понимаю какъ мы можемъ жить иначе.
   -- Съ тѣхъ поръ какъ я себя помню, сказала Джорджіана,-- дѣла папа были всегда въ затруднительномъ положеніи и я не намѣрена больше безпокоиться объ этомъ. Я думаю что и у другихъ дѣла въ такомъ же положеніи, только это держится въ тайнѣ отъ постороннихъ.
   -- Однако мы дошли до того что должны приглашать такихъ людей какъ эти Мельмоты, сказала леди Помона.
   -- Еслибы мы не пригласили Мельмотовъ, кто-нибудь другой пригласилъ бы ихъ. Я не намѣрена больше думать о нихъ. Они вѣроятно пріѣдутъ дня на два.
   -- На цѣлую недѣлю, душа моя.
   -- Такъ пусть папа покажеть имъ окрестности, вотъ и все. Какъ это нелѣпо. Какую пользу принесутъ они намъ тѣмъ что пріѣдутъ?
   -- Они необычайно богаты, оказала леди Помона.
   -- Но не думаю чтобъ они подѣлились съ папа своими деньгами, возразила Джорджіана.-- Я можетъ-быть и ошибаюсь, но мнѣ кажется что ихъ богатству придается больше значенія чѣмъ слѣдуетъ. Если у папа не хватаетъ денегъ чтобы жить дома, почему намъ не уѣхать на годъ за границу? Сидней Бошамъ сдѣлали это и дочери провели время во Флоренціи очень пріятно. Тамъ-то Клара Бошамъ и сошлась съ лордомъ Лиффей. Я вовсе не противъ поѣздки за границу, но сводить насъ съ такими людьми какъ эти Мельмоты, просто ужасно. Никто не знаетъ кто они, откуда они и кѣмъ они окажутся.
   Такъ разсуждала Джорджіана, считавшаяся между Лонгестаффами умнѣйшею головой и безспорно обладавшая самымъ злымъ языкомъ. Разговоръ происходилъ въ гостиной фамильнаго дома Лонгестаффовъ въ Бротонъ-Стритѣ. Этотъ домъ не могъ быть названъ ни въ какомъ отношеніи пріятнымъ домомъ. Въ немъ не было тѣхъ удобствъ и украшеній которыя введены въ послѣднее время въ постройку лондонскихъ резиденцій. Онъ былъ мраченъ и неудобенъ, съ большими гостиными, съ плохими спальнями, съ тѣснымъ и неудобнымъ помѣщеніемъ для прислуги. Но это былъ старый фамильный домъ въ которомъ прожили три или четыре поколѣнія Лонгестаффовъ и въ которомъ не пахло радикальною новизной, крайне ненавистной для мистера Лонгестаффа. Квинсъ-Гетъ и окружающая мѣстность были по его мнѣнію переполнены зажиточными ремесленниками. Бельгревъ-Скверъ, при несомнѣнной аристократической примѣси, всегда пахнулъ известкой и многіе изъ его обитателей никогда не имѣли фамильныхъ домовъ. Самою приличною мѣстностью для такихъ домовъ по мнѣнію мистера Лонгестаффа были старыя улицы между Пиккадилли и Оксфордь-Стритомъ и два или три квартала къ югу и къ сѣверу отъ нихъ. Когда однажды леди Помона, подученная одной своей подругой изъ высшаго круга, но съ сомнительнымъ вкусомъ, выразила желаніе переселиться въ Итонъ-Скверъ, мистеръ Лонгестаффъ поднялъ на смѣхъ свою супругу. Если Бротонъ-Стритъ не достаточно хорошъ для нея и для дочерей, онъ оставитъ ихъ въ Кавершамѣ. Угроза оставить ихъ въ Кавершамѣ повторялась часто, потому что мистеръ Лонгестаффъ, какъ ни гордился онъ своимъ лондонскимъ домокъ, съ каждымъ годомъ тяготился все больше и больше дороговизной лондонской жизни. Наряды дочерей и лошади дочерей, карета жены и его собственный фаэтонъ, его скучные лондонскіе обѣды и балъ леди Помоны заставляли его смотрѣть на конецъ іюля съ большимъ страхомъ. Въ это время онъ узнавалъ во что обойдется ему лондонскій сезонъ. Но до сихъ поръ ему еще никогда не удавалось продержать семейство въ деревнѣ круглый годъ. Дочери, которыя не были на континентѣ нигдѣ кромѣ Парижа, соглашалась провести годъ въ Германіи и Италіи, но давали ясно понять что онѣ воспротивятся всѣми зависящими отъ нихъ средствами противъ попытки оставить ихъ на лондонскій сезонъ въ деревнѣ.
   Джорджіана только-что кончила свой строгій протестъ противъ Мельмотовь когда въ комнату вошелъ ея братъ. Долли былъ рѣдкимъ гостемъ въ Бротонъ-Стритѣ. Онъ имѣлъ собственную квартиру и даже не любилъ обѣдать въ своемъ семействѣ. Мать ежедневно писала ему записки съ разными приглашеніями -- не придетъ ли онъ обѣдать, не свозить ли ихъ въ театръ, не отправится ли онъ съ ними на балъ или на вечеръ? Долли читалъ эти записки, но никогда ни отвѣчалъ на нихъ. Онъ клалъ ихъ въ карманъ и тотчасъ же забывалъ о нихъ. Мать обожала его, а сестры, которая были несомнѣнно выше его до уму, относились къ нему съ нѣкоторымъ почтеніемъ. Онъ могъ дѣлать все что хотѣлъ, а онѣ чувствовали себя связанными по рукамъ и по ногамъ Лонгестаффовокими правилами. Его свобода была великимъ и завиднымъ преимуществомъ въ имъ главахъ, хотя онѣ знали что братъ употреблялъ ее во зло.
   -- Дорогой Адольфусъ, сказала мать,-- какъ это мило съ твоей стороны что ты пришелъ.
   -- Я самъ думаю что это мило, отвѣчалъ Адольфусъ, позволь поцѣловать себя.
   -- Мы никакъ не ожидали увидать тебя, Долли, сказала Софии.
   -- Дайте ему чаю, сказала мать.
   Чай не сходилъ со стола леди Помоны съ четырехъ часовъ пополудни и до тѣхъ поръ пока она не уходила одѣваться къ обѣду.
   -- Я предпочелъ бы содовую воду съ виномъ, сказалъ Долли.
   -- Мой милый мальчикъ!
   -- Я не прошу у васъ содовой воды съ виномъ и не надѣюсь получить ихъ здѣсь. Я говорю только что предпочитаю этотъ напитокъ чаю. Гдѣ родитель?
   Дамы переглянулась съ изумленіемъ. Случилось что-нибудь особенное если Долли спрашиваетъ отца, подумали онѣ.
   -- Папа уѣхалъ тотчасъ послѣ завтрака, отвѣчала Софи
   -- Я подожду его немного, сказалъ Долли взглянувъ и свои часы.
   -- Останься обѣдать съ нами, попросила леди Помона.
   -- Не могу, я уже приглашенъ куда-то.
   -- Куда-то! Ты кажется самъ не знаешь куда тебѣ надо ѣхать, сказала Джорджіана.
   -- Мой человѣкъ знаетъ. По крайней мѣрѣ онъ долженъ это знать если онъ не дуракъ.
   -- Адольфусъ, начала леди Помона очень серіозно,-- у меня есть важный планъ и ты долженъ помочь мнѣ.
   -- Надѣюсь, матушка, что это не потребуетъ слишкомъ большихъ усилій съ моей стороны.
   -- Мы всѣ ѣдемъ на Троицынъ день въ Кавершамь и намъ необходимо чтобы ты тоже пріѣхалъ туда.
   -- Я! Нѣтъ, клянусь Георгіемъ, я не могу пріѣхать.
   -- Ты не выслушалъ еще половины. Madame Мельмотъ съ дочерью пріѣдутъ гостить къ намъ.
   -- Чортъ бы ихъ побралъ, проворчалъ Долли.
   -- Долли, вспомни гдѣ ты, замѣтила Софи.
   -- Да, я вспомню гдѣ я и вспомню гдѣ меня не будетъ. Меня не будетъ въ Кавершамѣ когда туда пріѣдетъ старуха Мельмотъ.
   -- Милый мой, продолжала мать,-- знаешь ли ты что Мери Мельмотъ будетъ имѣть двадцать тысячъ фунтовъ годоваго дохода когда выйдетъ замужъ и что со временемъ мужъ ея будетъ по всей вѣроятности самымъ богатымъ человѣкомъ въ Европѣ.
   -- Половина молодежи Лондона гоняется за ней, сказалъ Долли.
   -- Почему тебѣ не бытъ однимъ изъ нихъ?
   -- Половина молодежи Лондона не пріѣдетъ съ ней въ мой домъ, сказала Джорджіана,-- и ты будешь имѣть больше шансовъ чѣмъ кто-либо изъ нихъ.
   -- Но я вовсе не хочу этого! Избави меня Богъ. Съ чего это вамъ пришло въ голову, матушка? Это вовсе не въ моемъ характерѣ.
   -- Я знала что онъ не согласится, сказала Джорджіана.
   -- Какъ это поправило бы наши дѣла, вздохнула леди Помона.
   -- Oer останутся разстроенными если ничто кромѣ этого не можетъ поправить ихъ. А вотъ и родитель. Я слышалъ его голосъ. Сейчасъ будетъ стычка.
   Мистеръ Лонгестаффъ вошелъ въ комнату.
   -- Другъ мой, Долли пришелъ повидаться съ нами, сказала леди Помона. (Отецъ кивнулъ головой, но не сказалъ ни слова.) -- Мы просимъ его остаться обѣдать, но онъ уже приглашенъ.
   -- Хотя самъ не знаетъ куда, прибавила Софи.
   -- Мой человѣкъ знаетъ, онъ ведетъ книгу. Я получилъ письмо, сэръ, страшно длинное письмо отъ вашихъ повѣренныхъ въ Линкольнсъ-Иннѣ. Они хотятъ чтобъ я переговорилъ съ вами о продажѣ чего-то. Это ужасно скучно и я ничего въ этомъ не понимаю. Можетъ-быть на самомъ дѣлѣ нѣтъ въ виду никакой продажи и я могу уйти немедленно?
   -- Нѣтъ, мнѣ дѣйствительно нужно переговорить съ тобой, сказалъ отецъ.-- Не пойти ли намъ въ мой кабинетъ чтобы не тревожать твою мать и сестеръ дѣловымъ разговоромъ?
   Сквайръ вышелъ изъ комнаты и Долли, сдѣлавъ жалобную гримасу сестрамъ, послѣдовалъ за нимъ. Дамы просидѣли около получаса за чаемъ ожидая выхода мистера Лонгестаффа, чтобы по его лицу и обращенію узнать успѣшно или не успѣшно было совѣщаніе, такъ какъ онѣ знали что онъ ничего не скажетъ имъ о результатѣ. Долли онѣ не надѣялись увидать опятъ ближе чѣмъ черезъ мѣсяцъ или около того. Онъ и отецъ никогда не расходились безъ ссоры. Какъ ни былъ Долли безпеченъ во всѣхъ другихъ отношеніяхъ, но въ отстаиваніи своихъ правъ въ столкновеніяхъ съ отцомъ онъ былъ необычайно настойчивъ. Полчаса спустя мистеръ Лонгестаффъ вошелъ въ гостиную и тотчасъ же произнесъ семьѣ своей приговоръ.
   -- Мы не возвратимся изъ Кавершама въ Лондонъ въ этомъ году, сказалъ онъ. Какъ ни старался онъ сохранитъ, величавое спокойствіе, но голосъ его дрожалъ.
   -- Папа! простонала Софи.
   -- Другъ мой, не можетъ быть чтобы ты оказалъ это серіозно, сказала леди Помона.
   -- Конечно нѣтъ, прибавила Джорджіана поднимаясь съ мѣста.
   -- Я сказалъ это серіозно и рѣшилъ это окончательно, объявилъ мастеръ Лонгестаффъ.
   -- Дней черезъ десять мы уѣдемъ въ Кавершамъ и не вернемся въ Лондонъ въ этомъ году.
   -- Но нашъ балъ уже назначенъ, сказала леди Помона.
   -- Такъ онъ долженъ быть отмѣненъ. И съ этими словами сквайръ вышелъ изъ гостиной и удалился въ свой кабинетъ.
   Оставшись однѣ дамы выразили самый рѣшительный протестъ противъ произнесеннаго надъ ними приговора. Но дочери протестовали громче матери.
   -- Не можетъ быть чтобъ онъ дѣйствительно рѣшилъ оставить насъ въ деревнѣ, начала Софи.
   -- Онъ рѣшилъ это, сказала леди Помона со слезами на глазахъ.
   -- Въ такомъ случаѣ онъ долженъ перерѣшить, объявила Джорджіана.-- Долли сказалъ ему что-нибудь слишкомъ рѣзкое и онъ вымещаетъ это на насъ. Для чего онъ привезъ насъ въ Лондонъ если хочетъ увезти назадъ до начала сезона?
   -- Желала бы я знать что сказалъ ему Адольфусъ. Вашъ папа всегда слишкомъ суровъ съ нимъ.
   -- Долли сумѣетъ постоять за себя, сказала Джорджіана.-- Къ сожалѣнію онъ заботится только о себѣ, а о насъ никогда.
   -- Никогда, подтвердила Софи.
   -- Я скажу вамъ какъ вы должны поступить теперь, мама.-- Не уѣзжайте отсюда пока онъ не обѣщаетъ что мы вернемся. Что касается меня, я не тронусь отсюда, если только меня не увезутъ силой.
   -- Душа моя, я не рѣшусь сказать ему это.
   -- Такъ я скажу. Уѣхать и быть погребенной цѣлый годъ въ деревнѣ, невидя никого кромѣ скучнаго стараго епископа и мистера Карбери который еще скучнѣе! Я этого не вынесу! Есть вещи которыхъ и не слѣдуетъ выноситъ. Если вы уѣдете, я останусь у Примрозовъ. Я знаю что мистрисъ Примрозъ приметъ меня. Это будетъ конечно не совсѣмъ пріятно. Я не люблю Примрозовъ. Я ненавижу ихъ.
   -- О, да, ты совершенно права, Софи, я знаю сама что они вульгарны. Но все же они не такъ вульгарны какъ вашъ другъ мистрисъ Мельмотъ, мама.
   -- Ты знаешь, Джорджіана, что она мнѣ не другъ.
   -- Однако она будетъ гостить у васъ въ Кавершамѣ. И зачѣмъ это вы вздумали ѣхать теперь въ Кавершамъ, когда вы знаете какъ трудно ладить съ папа?
   -- Весь свѣтъ уѣзжаетъ на Троицынъ день въ деревню, душа моя.
   -- Нѣтъ, мама, далеко не весь свѣтъ. Люди слишкомъ хорошо понимаютъ какъ неудобно переѣзжать съ мѣста на мѣсто. Примрозы не поѣдутъ въ деревню. Что онъ хочетъ сдѣлать съ нами? Это неслыханное дѣло! Если онъ хочетъ сберечь деньги, почему онъ не запретъ Кавершамъ и не увезетъ насъ за границу? Содержаніе Кавершама стоитъ гораздо дороже чѣмъ наша жизнь въ Лондонѣ, а между тѣмъ это скучнѣйшее мѣсто во всей Англіи.
   Семейный вечеръ въ Бротонъ-Стритѣ былъ въ этотъ день не изъ пріятныхъ. Всѣ сидѣли мрачные и ничего не дѣлая. Каковы бы ни были мятежныя намѣренія принятыя дамами, онѣ не высказали ихъ. Двѣ дѣвушки упорно молчали, когда же отецъ заговаривалъ съ ними, отвѣчали односложными словами. Леди Помона была больна и сидѣла въ углу на диванѣ, утирая слезы. Ей сообщенъ былъ наверху результатъ свиданія Долли съ отцомъ. Долли не хотѣлъ дать согласія на продажу Пиккерингъ-Парка иначе какъ съ условіемъ чтобы половина вырученной суммы была отдана ему немедленно. Когда ему объясняли что продажа Пиккерингъ-Парка желательна для того чтобы можно было освободить отъ долговъ Кавершамъ, который современемъ будетъ принадлежать ему, онъ отвѣчалъ что имѣніе которымъ онъ уже владѣетъ тоже нѣсколько разстроено и очень выиграетъ если на него употребить деньги. Вслѣдствіе этого мистеръ Лонгестаффъ принужденъ былъ отказаться отъ намѣренія продать Пиккерингъ-Паркъ и ради экономіи рѣшилъ прожить въ этомъ году лондонскій сезонъ въ деревнѣ.
   Прощаясь предъ отходомъ ко сну, дочери по обыкновенію наклонились надъ отцомъ и поцѣловали его въ голову, но мало любви было въ этихъ поцѣлуяхъ.
   -- Помните что то что вамъ нужно сдѣлать въ Лондонѣ, должно быть сдѣлано на этой недѣлѣ, сказалъ отецъ.
   Онѣ слышали эти слова, но ушли молча, какъ бы не удостоивъ обратить на нихъ вниманія.
   

XIV. Старое Карберійское помѣстье.

   -- Мнѣ это кажется не совсѣмъ приличнымъ, мама, вотъ а все. Конечно если вы рѣшили ѣхать, я должна ѣхать съ вами.
   -- Но скажи пожалуста что можетъ быть естественнѣе того что ты поѣдешь въ домъ твоего родственника?
   -- Вы знаете что я хочу сказать, мама?
   -- Это уже давно кончено, душа моя, и я не нахожу никакого смысла въ томъ что ты хочешь сказать.
   Этотъ разговоръ произошелъ послѣ того какъ леди Карбери объявила дочери о своемъ рѣшеніи ѣхать на Троицыну недѣлю къ Роджеру Карбери. Генріеттѣ было очень тяжедо ѣхать въ домъ человѣка влюбленнаго въ нее, хотя этотъ человѣкъ и былъ ея родственникомъ. Но она должна была покориться. Ей нельзя было остаться въ городѣ одной и нельзя было сказать о затруднительности своего положенія никому кромѣ матери, а леди Карбери, чтобъ обезопасить себя отъ всякой оппозиціи, отправила письмо къ Роджеру Карбери съ предложеніемъ своего посѣщенія прежде чѣмъ переговорила съ дочерью. Вотъ это письмо:

"Вельбекъ-Стритъ, 24го апрѣля 18--.

   "Любезнѣйшій Роджеръ,-- Мы знаемъ какъ вы добры и прямодушны и мы увѣрены что если то что я имѣю предложить вамъ неудобно для васъ, вы скажете это прямо. Я много работала въ послѣднее время, слишкомъ много, и я чувствую что ничто не можетъ принесть мнѣ такой пользы какъ поѣздка дня на два въ деревню. Не позволите ли вы намъ провести у васъ нѣсколько дней Троицыной недѣли? Мы пріѣхали бы 20го мая и прожили до слѣдующей недѣли, еслибы вы позволили. Феликсъ пріѣхалъ бы тоже, хотя не на такое долгое время какъ мы.
   "Я увѣрена что вамъ пріятно было узнать о назначеніи его директоромъ Мексиканской желѣзной дороги. Это открываетъ ему новую сферу жизни и даетъ возможность показать что онъ можетъ приносить пользу. Я считаю это назначеніе выраженіемъ большаго довѣрія къ такому молодому человѣку.
   "Надѣюсь что вы скажете прямо если мое предложеніе идетъ въ разрѣзъ съ вашими планами. Я дѣлаю его такъ безцеремонно потому что вы были всегда такъ добры съ нами.
   "Генріетта раздѣляетъ мои дружескія чувства къ вамъ.

"Любящая васъ кузина
"Матильда Карбери."

   Многое въ этомъ письмѣ встревожило и даже раздосадовало Роджера Карбери. Прежде всего онъ почувствовалъ что Генріетту не слѣдовало привозить въ его домъ. Какъ ни любилъ онъ ее, какъ ни пріятно было ему всегда ея присутствіе, но ему не хотѣлось видѣть ее въ своемъ домѣ когда она не имѣла намѣренія сдѣлаться его будущею хозяйкой. Въ одномъ отношеніи онъ былъ несправедливъ къ леди Карбери. Зная что она была расположена содѣйствовать его сватовству, онъ предположилъ теперь что она везетъ къ нему Генріетту съ этою цѣлью. Онъ не слыхалъ объ ожидаемомъ пріѣздѣ великой наслѣдницы къ его сосѣдямъ и не могъ догадаться о настоящей цѣли своей родственницы. Потомъ ему противна была ея гордость по поводу назначенія ея сына директоромъ. Роджерь Карбери не вѣрилъ въ новое предпріятіе. Онъ не вѣрилъ въ Фискера, не вѣрилъ въ Мельмота и тѣмъ болѣе въ компанію вообще. Поль Монтегю поступилъ вопреки его совѣту, когда поддался искушеніямъ Фискера. Все это дѣло, по мнѣнію Роджера, было мошенническою продѣлкой. И можно ли иначе смотрѣть на компанію управляемую такими людьми какъ лордъ Альфредъ Грендолъ и сэръ-Феликсъ Карбери, думалъ онъ. Что же касается ихъ предсѣдателя, развѣ всему свѣту не извѣстно что это великій мошенникъ? Хотя между нимъ и Полемъ Монтегю было не мало поводовъ къ недовольству другъ другомъ, но Роджеру тяжело было видѣть имя своего друга въ одномъ спискѣ съ именами такихъ людей. А леди Карбери приглашала его порадоваться тому что сэръ-Феликсъ назначенъ директоромъ компаніи. Роджерь не зналъ кого презирать больше -- сэръ-Феликса за то что онъ принадлежалъ къ компаніи, или компанію за то что она имѣла такого директора. "Новая сфера жизни сказалъ онъ про себя. "Самая приличная сфера для нихъ всѣхъ это Ньюгетская тюрьма!"
   Было и еще одно затрудненіе. Онъ пригласилъ къ себѣ на Троицыну недѣлю Поля Монтегю и Полъ уже принялъ прогдашеніе. Постоянство было едва ли не самою выдающеюся чертой характера Роджера. Онъ не могъ заглушать свою прежнюю привязанность къ Монтегю. Ему нестерпима была мысль о ссорѣ съ Полемъ, хотя онъ зналъ что долженъ будетъ поссориться съ немъ если Поль разобьетъ его самыя дорогія надежды. Онъ пригласилъ его въ Карбери, думая что даже имя Генріетты не будетъ упоминаться между ними, теперь же ему предлагали привезти къ нему Генріетту въ то самое время когда у него будетъ Поль. Онъ тотчасъ же рѣшилъ попросить Поля не пріѣзжать.
   Оба письма онъ написалъ немедленно. Письмо къ леди Карбери было коротко. Онъ будетъ чрезвычайно радъ если она и Генріетта пріѣдутъ въ назначенное время, посѣщеніе сэръ-Феликса доставитъ ему также большое удовольствіе. Письмо къ Монтегю было длиннѣе. "Всегда лучше дѣйствовать прямо и откровенно", писалъ онъ. "Послѣ того какъ вы приняли такъ обязательно мое приглашеніе, леди Карбери предложила мнѣ пріѣхать на это же время съ дочерью. Вы сами поймете какъ мнѣ было бы тяжело видѣть васъ здѣсь вмѣстѣ. Я очень сожалѣю что долженъ попросить васъ отложить ваше посѣщеніе, но надѣюсь что вы не обвините меня въ недостаткѣ гостепріимства относительно васъ." Поль отвѣтилъ что онъ не обвиняетъ своего друга въ недостаткѣ гостепріимства и что онъ не пріѣдетъ.
   Суффокь не особенно живописное графство и мѣстность гдѣ находилось Карбери, не можетъ быть названа величественною, или красивою, но самая усадьба не лишена была своего рода прелести. Рѣка Карбери, нигдѣ впрочемъ не достигающая такой широты чтобы ловкій школьникъ не могъ перепрыгнуть съ одного берега на другой, бѣжить, или лучше сказать ползетъ въ Вевеней и на своемъ пути поглощается рвомъ окружающимъ старую Карберійскую усадьбу. Этотъ ровъ былъ большою обузой для владѣльцевъ, въ особенности для Роджера Карбери, такъ какъ въ наши дни санитарныхъ улучшеній признано было необходимымъ или содержать его въ чистотѣ и проточнымъ, или вовсе завалить. Планъ завалить его былъ серіозно обсужденъ лѣтъ десять тому назадъ, но оказалось что уничтоженіе рва измѣнило бы совершенно характеръ усадьбы, погубило бы сады и окружило бы домъ болотомъ, для украшенія, даже для просушки котораго потребовались бы годы. Кромѣ того возникъ важный вопросъ, предложенный однимъ смѣтливымъ фермеромъ съ давнихъ поръ арендовавшимъ землю въ Карбери.
   -- Завалить ровъ! Хе, хе! Легче сказать чѣмъ сдѣлать, сквайръ. Чѣмъ вы завалите его?
   Вслѣдствіе всего сквайръ принужденъ былъ отказаться отъ своего намѣренія и вмѣсто того чтобы завалить ровъ, украсилъ его какъ только могъ. Большая дорога изъ Бонгея въ Бикльсъ проходила такъ близко отъ дома что одна сторона его отдѣлялась отъ нея только шириной рва. Другая дорога, не болѣе какъ во сто ярдовъ длины, вела отъ большой дороги къ мосту который находился противъ главнаго подъѣзда. Мостъ былъ старый, высокій, съ архитектурными претензіями и съ желѣзными воротами на срединѣ, запиравшимися впрочемъ очень рѣдко. Между мостомъ и подъѣздомъ было пространство едва достаточное для поворота кареты и составлявшее неправильный четырехугольникъ замкнутый съ двухъ сторонъ боковыми выступами дома подходившими къ самой водѣ, а съ третьей -- рвомъ и мостомъ. Позади дома былъ обширный садъ окруженный стѣной въ десять футовъ высоты, садъ въ которомъ росли тиссовыя деревья и кипарисы славившіеся своею древностью. Садъ находился частью въ пространствѣ окруженномъ рвомъ, частью внѣ его и соединялся двумя мостами, однимъ для пѣшеходовъ, другимъ для экипажей. Былъ еще мостъ у задней части дома который велъ къ конюшнямъ и къ скотному двору.
   Домъ былъ выстроенъ во времена Карла II, когда архитектура, которую мы называемъ Тюдоровскою, замѣнялась болѣе дешевою, менѣе живописною и можетъ-быть болѣе удобною. Но старый Карберійскій домъ былъ извѣстенъ въ окружности какъ Тюдоровская постройка. Окна были широкія и большею частію низкія, съ крѣпкими рамами и мелкими стеклами, такъ какъ сквайръ еще не собрался со средствами чтобы замѣнивъ ихъ зеркальными. Только окно библіотеки, налѣво отъ подъѣзда, было высокое и закругленное. Всѣ другія большія комнаты выходили въ садъ. Домъ былъ построенъ изъ бѣлаго камня, превратившагося отъ времени въ желтый, что было очень красиво, и все еще былъ покрыть черепицей, какъ и всѣ окружавшія его постройки. Онъ имѣлъ только два этажа, кромѣ задней части, занятой кухнями и службами, которая возвышалась надъ переднею. Комнаты были низкія, узкія и длинныя, съ большими каминами и высокими панелями. Вообще это былъ домъ который вы назвали бы скорѣе живописнымъ чѣмъ удобнымъ. Но каковъ бы онъ ни былъ, онъ составлялъ предметъ гордости его владѣльца, гордости въ которой Роджеръ не сознавался никому, но которая была извѣстна всѣмъ кто зналъ его хорошо. Дома сосѣдихь помѣщиковъ были комфортабельнѣе Карбери-Голла, но ни одинъ изъ этихъ домовъ не имѣлъ такого яснаго отпечатка стариннаго достоинства, какимъ отличался Карбери. Бондльшамъ, гдѣ жили Примрозы, былъ самымъ красивымъ домомъ въ этой части графства, но онъ имѣлъ такой видъ будто былъ построенъ въ послѣднія двадцать лѣтъ. Онъ былъ окруженъ новыми садами, новыми стѣнами, новыми пристройками и пахнулъ промышленостью. Такъ казалось по крайней мѣрѣ Роджеру Карбери, хотя онъ никогда не высказывалъ этого. Въ Кавершамѣ домъ былъ очень большой, построенный во времена Георга III, когда люди болѣе заботились объ удобствѣ чѣмъ о красотѣ. Въ этомъ домѣ не было ничего привлекательнаго. Эрдли-Паркъ, помѣстье Гепвортовъ, какъ паркъ, имѣло нѣкоторыя претензіи. Въ Карбери не было ничего похожаго на паркъ, сады были окружены простыми рощами. Но за то домъ въ Эрдли-Паркѣ былъ некрасивый и неудобный. Дворецъ епископа, какъ джентльменская резиденція, былъ прекрасенъ, но и онъ былъ сравнительно новъ и не имѣлъ ничего характернаго.
   Старый же Карберійскій домъ былъ несомнѣнно оригиналенъ и въ глазахъ своего владѣльца необычайно прекрасенъ.
   Роджера часто мучилъ вопросъ, что станется съ домомъ послѣ его смерти. Ему было теперь сорокъ лѣтъ и здоровѣе его едва ли былъ человѣкъ во всемъ графствѣ. Люди на глазахъ которыхъ онъ выросъ и возмужалъ, въ особенности сосѣдніе фермеры, все еще считали его юношей и называли его молодымъ сквайромъ. И дѣйствительно въ минуты хорошаго расположенія духа въ немъ было много юношескаго и онъ до сихъ поръ сохранилъ юношескую почтительность къ старшимъ. Но въ послѣднее время тяжелая забота лежала на его сердцѣ, такая забота какая рѣдко тяготитъ людей въ наше время. Когда онъ убѣдился вполнѣ что его кузина была для него дороже всѣхъ другихъ женщинъ въ мірѣ, онъ предложилъ ей быть его женой и получилъ отказъ. Отказъ былъ повторенъ нѣсколько разъ и онъ вѣрилъ ей когда она говорила что не можетъ любить его. Онъ былъ склоненъ вѣрить людямъ, въ особенности въ такихъ случаяхъ когда ихъ увѣренія противорѣчили его желаніямъ. Онъ былъ далекъ отъ самонадѣянности внушающей человѣку увѣренность что онъ можетъ побѣдить женщину даже вопреки ея желанію. Но онъ былъ увѣренъ что никогда не будетъ въ состояніи женитися на другой женщинѣ. Онъ потерялъ надежду имѣть наслѣдникомъ сына и началъ смотрѣть на себя какъ послѣдняго въ старшей линіи своей фамиліи.
   Ближайшимъ его наслѣдникомъ былъ сэръ-Феликсъ Карбери. Роджеръ не былъ стѣсненъ майоратомъ и могъ сдѣлать съ своимъ имѣніемъ все что хотѣлъ.
   Въ одномъ отношеніи естественный переходъ Карбери-Голла во владѣніе сэръ-Феликса могъ считаться удачнымъ. Младшая линія пріобрѣла титулъ и еслибъ имѣніе досталось сэръ-Феликсу, фамильный титулъ и фамильная собственность были бы соединены въ однѣхъ рукахъ. Нѣтъ сомнѣнія что самъ сэръ-Феликсъ былъ бы очень доволенъ еслибъ это случилось. Леди Карбери была бы также довольна, если только она не смотрѣла на Карбери какъ на будущій домъ своей дочери. Но настоящій владѣлецъ имѣлъ много основаній не быть довольнымъ своимъ законнымъ наслѣдникомъ. Онъ былъ дурнаго мнѣнія не только о баронетѣ, но и о самомъ баронетствѣ. Сэръ-Патрикъ, думалъ онъ, поступалъ чрезвычайно неосмотрительно принявъ титулъ переходящій въ потомство, когда зналъ что не оставитъ никакихъ средствъ для поддержанія его. Баронетъ, думалъ Роджеръ Карбери, долженъ быть богатъ, настолько богатъ чтобы не унижать своего сословія. Титулъ, до мнѣнію Роджера, не могъ сдѣлать человѣка джентльменомъ, но не поддерживаемый соотвѣтствующими средствами могъ унизить человѣка, который безъ него былъ бы джентльменомъ. Человѣкъ который по рожденію и по воспитанію былъ джентльменомъ, не могъ быть облагороженъ еще болѣе никакимъ титуломъ. Съ такили устарѣлыми понятіями Роджеръ ненавидѣлъ титулъ доставшійся младшей отрасли его фамиліи и не подумалъ бы оставить свое состояніе на поддержаніе его, еслибы сэръ-Феликсъ не былъ его законнымъ наслѣдникомъ. Хотя ничто не мѣшало ему передать имѣніе кому вздумается, но онъ считалъ своею обязанностью, почти священною обязанностью, передать его законному наслѣднику и считалъ свои права на него только пожизненными. По его понятіямъ Карбери-Голлъ долженъ былъ перейти къ Карбери пока былъ на свѣтѣ хотя одинъ Карбери чтобы владѣть онъ, а онъ, Роджеръ Карбери, обязанъ былъ передать его своему наслѣднику не пострадавшимъ ни въ величинѣ, ни въ стоимости. Онъ могъ надѣяться прожить еще лѣтъ двадцать или тридцать, но онъ зналъ что если сэръ-Феликсъ переживетъ его, то несомнѣнно промотаетъ имѣніе. Во всякомъ случаѣ онъ, Роджеръ Карбери, исполнитъ свою обязанность. Онъ зналъ что ни какіе человѣческіе разчеты, какъ бы ни были они тщательно обдуманы, не могутъ быть безошибочными. Пусть лучше Карбери будетъ прожито однимъ изъ членовъ фамиліи Карбери, думалъ онъ, чѣмъ передано во владѣніе постороннему. Онъ хотѣлъ быть вѣрнымъ своему старому имени пока оставался хоть одинъ человѣкъ носившій его. И онъ уже сдѣлалъ завѣщаніе, которымъ отказалъ все свое состояніе, если умретъ бездѣтнымъ, человѣку котораго презиралъ сильнѣе чѣмъ кого-либо другаго.
   Въ день когда должна была пріѣхать леди Карбери онъ бродилъ послѣ полудня вокругъ дома и думалъ о будущемъ. Какъ было бы хорошо еслибъ у него былъ сынъ! Какъ былъ бы онъ счастливъ еслибъ его кузина согласилась наконецъ сдѣлаться его женой! Но какъ скучна и пуста будетъ его жизнь если этого не случится! Ея благосостояніе тоже очень заботило его. Онъ не любилъ леди Карбери. Онъ хорошо понималъ ея характеръ и судилъ о ней безошибочно. Это женщина любящая, думалъ онъ, женщина заботящаяся болѣе о благѣ другихъ, чѣмъ о своемъ собственномъ, но въ высшей степени суетная. Она полагаетъ что благо можетъ быть достигнуто посредствомъ зла, что ложь въ нѣкоторыхъ случаяхъ лучше правды, что обманъ и притворство могутъ замѣнить искренность, что на пескѣ можно построить прочный домъ. Онъ очень жалѣлъ что дѣвушка которую онъ любилъ была подвергнута вліянію такого ученія и должна была жить въ атмосферѣ пропитанной ложью. Въ глубинѣ души онъ былъ увѣренъ что Генріетта любила Поля, а онъ начиналъ сомнѣваться и въ Полѣ. Чѣмъ какъ не обманщикомъ слѣдовало назвать человѣка согласившагося считаться однимъ изъ директоровъ компаніи которая морочила людей, дѣлая видъ что она заправляетъ громаднымъ предпріятіемъ, которая состояла изъ такихъ людей какъ лордъ Альфредъ Грендолъ и сэръ-Феликсъ Карбери и имѣла безконтрольнаго предсѣдателя въ лицѣ Аугустуса Мельмота? Что ждетъ Генріетту если она выйдетъ за человѣка который старается обогатиться безъ труда и капитала, который можетъ быть сегодня богачомъ, завтра нищимъ, за коммерческаго авантюриста, самаго презрѣннаго и безчестнаго изъ всѣхъ авантюристовъ? Роджеръ старался думать хорошо о Полѣ Монтегю, но онъ опасался за будущность которую готовилъ себѣ молодой человѣкъ.
   Онъ вернулся домой и походилъ по комнатамъ приготовленнымъ для дамъ. Какъ хозяинъ дома не имѣвшій ни жены, ни дочери, онъ долженъ былъ позаботиться самъ объ ихъ комфортѣ, но сомнительно былъ ли бы онъ такъ внимателенъ, еслибы мать должна была пріѣхать одна. Въ меньшей изъ двухъ комнатъ занавѣски были бѣлыя и вся комната была убрана майскими цвѣтами. Онъ принесъ еще изъ оранжереи бѣлую розу и поставилъ ее на туалетный столъ. Она вѣроятно догадается кто сдѣлалъ это для нея.
   Онъ подошелъ къ открытому окну и съ полчаса глядѣлъ разсѣянно на равнину, пока не услышалъ стукъ экипажа подъѣзжавшаго къ главному подъѣзду. Въ эти полчаса онъ рѣшилъ попытать счастія снова, какъ будто отказа еще не было.
   

XV. Вамъ слѣдовало бы помнить что я его мать.

   -- Это такъ любезно съ вашей стороны, скзаала леди Карбери выходя изъ экипажа и крѣпко пожимая руку своего родственника.
   -- Любезность съ вашей стороны, отмѣнахъ Роджеръ.
   -- Я столько перечувствовала прежде чѣмъ рѣшилась попросить васъ принять насъ. Но мнѣ такъ хотѣлось въ деревню и я такъ люблю Карбери и... и...
   -- Гдѣ же Карбери искать спасенія отъ лондонскаго дыма какъ не въ ихъ старомъ фамильномъ домѣ? Боюсь только что Генріетта соскучится.
   -- О, нѣтъ, отвѣчала Генріетта, улыбаяся.-- Развѣ вы не знаете что я никогда не окупаю въ деревнѣ?
   -- Завтра у меня будутъ обѣдать епископъ, мистрисъ Ельдъ и Гепворты.
   -- Мнѣ будетъ такъ пріятно повидаться опять съ епископомъ, сказала леди Карбери.
   -- Я думаю что всякому должно быть пріятно видѣться съ нимъ. Это такой милый, добрый человѣкъ. Жена его тоже хорошая женщина. Будетъ еще одинъ джентльменъ котораго вы еще не видали.
   -- Новый сосѣдъ?
   -- Да, новый сосѣдъ, отецъ Джонъ Баргамъ, католическій священникъ недавно назначенный Бикльсъ. Онъ поселился въ маленькомъ коттеджѣ въ разстояніи мили отсюда и служитъ и въ Бикльсѣ, и въ Бонгеѣ. Я знавалъ его семейство.
   -- Такъ онъ джентльменъ?
   -- Безъ сомнѣнія. Онъ получилъ степень въ Оксфордѣ и потомъ совратился, какъ говоримъ мы, или обратился, какъ вѣроятно говорятъ они. У него нѣтъ ничего кромѣ его жалованья которое кажется не превышаетъ заработковъ поденщика. Онъ говорилъ мнѣ на дняхъ что не имѣя средствъ покупать новое платье, онъ покупаетъ поношенное.
   -- Это ужасно! сказала леди Карбери всплеснувъ руками.
   -- Онъ, повидимому, не находитъ въ этомъ ничего ужаснаго. Мы сдѣлались большими друзьями.
   -- Пріятно ли будетъ епископу встрѣтиться съ нимъ?
   -- Чѣмъ же это можетъ быть непріятно епископу? Я разказалъ епископу все что знаю о немъ, и епископъ очень желаетъ познакомиться съ нимъ. Отецъ Баргамъ не сдѣлаетъ ему никакого вреда. Но боюсь что вамъ и Геттѣ будетъ скучно съ ними.
   -- Мнѣ не будетъ скучно, мистеръ Карбери, оказала Генріетта.
   -- Мы пріѣхали сюда чтобъ избавиться отъ нескончаемыхъ лондонскихъ визитовъ, сказала леди Карбери. Однако ей очень хотѣлось знать какихъ гостей ожидаютъ въ Карбери-Голлъ. Сэръ-Феликсъ обѣщалъ пріѣхать въ субботу, съ тѣмъ чтобъ уѣхать въ понедѣльникъ, и леди Карбери надѣялась устроить какія-нибудь сношенія съ Кавершамомъ, чтобы сынъ ея могъ воспользоваться своею близостью къ Мери Мельмотъ.
   -- Я пригласилъ на понедѣльникъ Лонгестаффовъ, сказалъ Роджеръ.
   -- Такъ они уже здѣсь?
   -- Да, они пріѣхали вчера. Весь округъ приходитъ въ движеніе, и въ самомъ воздухѣ чувствуется какое-то волненіе когда они уѣзжаютъ или пріѣзжаютъ, и я замѣтилъ эти признаки вчера около четырехъ часовъ пополудни. Но ко мнѣ они по всей вѣроятности не пріѣдутъ.
   -- Почему же не пріѣдутъ?
   -- Они никогда не бываютъ у меня. У нихъ вѣроятно полонъ домъ гостей, и они знаютъ что у меня помѣщеніе небольшое. Но я увѣренъ что они пригласятъ насъ на вторникъ или на среду.
   -- Я знаю что у нихъ будутъ гости, сказала леди Карбери.
   -- Кто же именно?
   -- Мельмоты пріѣдутъ къ нимъ.
   Объявляя это леди Карбери чувствовала что голосъ ея дрожалъ и самообладаніе покидало ее.
   -- Мельмоты пріѣдутъ въ Кавершамъ! повторилъ Роджеръ взглянувъ на Генріетту, которая покраснѣла при мысли что ее привезли въ домъ человѣка влюбленнаго въ нее только для того чтобы братъ ея имѣлъ возможность повидаться съ Мери Мельмотъ.
   -- Да, я слышала это отъ самой Madame Мельмотъ. Они кажется очень подружились.
   -- Мистеръ Лонгестаффъ приглашаетъ Мельмотовъ въ Кавершамъ!
   -- Почему же нѣтъ?
   -- Это также странно какъ еслибъ я пригласилъ ихъ сюда.
   -- Я подозрѣваю, Роджеръ, что мистеру Лонгестаффу нужна денежная помощь.
   -- И онъ ищетъ ее такими средствами! Мнѣ сдается что въ скоромъ времени знакомства будутъ составляться безъ всякаго разбора. Нравы конечно мѣняются и стараго не воротишь. Можетъ-быть все идетъ къ лучшему, но я никакъ не ожидалъ что такой человѣкъ какъ мистеръ Лонгестаффъ введетъ въ гостинную своей жены такого человѣка какъ Мельмотъ.
   Генріетта покраснѣла еще больше. Даже леди Карбери вспыхнула когда вспомнила что Роджеру было извѣстно что она возила свою дочь на балъ Мельмотовъ. Онъ понялъ что сказалъ лишнее и попробовалъ поправиться.
   -- Я не одобряю знакомства съ ними въ Лондонѣ, сказалъ онъ,-- но въ деревнѣ это еще хуже.
   Послѣ этого разговора дамы были проведены въ ихъ комнаты, а Роджеръ вышелъ опять въ садъ. Онъ понялъ что леди Карбери пріѣхала въ его домъ только для того чтобы быть поближе къ Мельмотамъ и не могъ заглушить въ себѣ чувства обиды. Онъ сознавалъ что Генріетту не слѣдовало привозить въ его домъ, но это онъ могъ простить потому что ея присутствіе было для него отрадой. Онъ простилъ бы это даже въ томъ случаѣ еслибы мать дѣйствительно привезла ее для сближенія съ нимъ. Въ этомъ случаѣ желаніе матери совпало бы съ его желаніемъ, и его самолюбіе было бы польщено. Не одобряя ея поступка, онъ тѣмъ не менѣе простилъ бы его. Теперь же онъ понялъ что леди Карбери воспользовалась имъ и его домомъ съ низкою цѣлью способствовать браку двухъ низкихъ людей.
   Когда онъ ходилъ обдумывая все это по саду къ нему присоединилась леди Карбери. Она перемѣнила дорожное платье и нарядилась какъ нельзя болѣе къ лицу. Подходя къ Роджеру она украсила и лицо свое самою любезною улыбкой. Ея мысли были тоже заняты Мельмотами, и она намѣревалась объяснить своему строгому, непреклонному родственнику всю пользу какая могла произойти отъ союза съ богатою наслѣдницей.
   -- Я понимаю, Роджеръ, сказала она,-- что съ вашей стороны естественно не любить этихъ людей.
   -- Какихъ людей?
   -- Мельмотовъ.
   -- Какъ могу я не любить людей которыхъ не знаю? Я только не люблю такихъ людей которые ищутъ ихъ знакомства ради ихъ богатства.
   -- Вы подразумѣваете меня?
   -- Нѣтъ, не васъ. Вы знаете мое расположеніе къ вамъ, хотя мнѣ дѣйствительно не нравится что вы гоняетесь за ними. Я говорилъ о Лонгестаффахъ.
   -- Неужели вы думаете, другъ мой, что я ищу ихъ знакомства для самой себя, что я ѣзжу въ ихъ домъ потому что мнѣ нравится ихъ роскошь, что я пріѣхала сюда вслѣдъ за ними разчитывая получить какую-нибудь выгоду для самой себя?
   -- Я ни въ какомъ случаѣ не сталъ бы гоняться за ними.
   -- Мы уѣдемъ назадъ если вы желаете, но я должна сначала объясниться. Вамъ извѣстно положеніе моего сына, можетъ-быть лучше чѣмъ ему самому. (Роджеръ кивнулъ головой утвердительно, во не сказалъ ничего.) Что ему дѣлать? Единственный исходъ изъ его положенія -- это женитьба на богатой. Онъ красивъ, съ этимъ вы должны согласиться.
   -- Да, природа не обидѣла его.
   -- Мы должны брать его такимъ каковъ онъ есть. Онъ былъ отданъ въ военную службу въ ранней юности и былъ еще очень молодъ когда вступилъ во владѣніе своимъ небольшимъ состояніемъ. Онъ конечно могъ бы вести себя благоразумнѣе, но много ли молодыхъ людей которые въ такомъ положеніи ведутъ себя благоразумно? Какъ бы то ни было, но у него не осталось ничего.
   -- Я это знаю.
   -- И поэтому развѣ не необходимо женить его на дѣвушкѣ съ состояніемъ?
   -- Я называю это украсть деньги у дѣвушки, леди Карбери.
   -- О, Роджеръ, какъ вы строги.
   -- Я не знаю что лучше, быть строгимъ или черезчуръ снисходительнымъ.
   -- Я думаю что съ женщинами лучше быть нѣсколько снисходительнымъ. Поймите что Мери Мельмотъ пойдетъ за Феликса не иначе какъ если полюбитъ его.
   -- А любитъ онъ ее?
   -- Почему ему не любить ея? Развѣ дѣвушка съ состояніемъ должна быть непремѣнно лишена способности нравиться? Она конечно не прочь выйти замужъ и почему ей не выйти за Феликса, если онъ понравится ей больше другихъ? Развѣ вы не сочувствуете моему желанію доставить ему такое положеніе въ свѣтѣ которое не унижало бы ни нашего имени, ни вашей фамиліи?
   -- Намъ лучше не говорить о фамиліи, леди Карбери.
   -- Но я такъ много думаю о ней.
   -- Я никогда не соглашусь что фамилія выиграетъ отъ союза съ дочерью такого человѣка какъ Мельмотъ. Я считаю такой союзъ униженіемъ для фамиліи, и всѣ деньги Meльмота, если онъ дѣйствительно имѣетъ ихъ, по моимъ устарѣлымъ понятіямъ ни мало не смягчаютъ униженія. Когда люди намѣреваются вступить въ бракъ, они должны знать кое-что другъ о другѣ. Кто знаетъ что-нибудь о Мельмотѣ? Можно ли быть увѣреннымъ что эта дѣвушка дѣйствительно его дочь?
   -- Онъ все равно отдастъ ей ея состояніе когда она выйдетъ замужъ.
   -- Да, все сводится къ одному. Люди говорятъ прямо что онъ авантюристъ и мошенникъ. Никто и не думаетъ считать его джентльменомъ. Всѣ соглашаются что онъ наживаетъ деньги не честными коммерческими путями, а какими-то таинственными плутнями, какъ карточный шулеръ. Это такой человѣкъ котораго мы не пустили бы къ себѣ въ кухню, не только къ своему столу, еслибы судили о немъ по его личнымъ достоинствамъ. Но онъ постигъ искусство наживать деньги, и мы не только терпимъ его, но гоняемся за нимъ какъ хищныя птицы.
   -- Вы хотите сказать что Феликсъ не долженъ жениться на этой дѣвушкѣ если даже они любятъ другъ друга?
   Онъ съ отвращеніемъ покачалъ головой, зная что всякая претензія на любовь была притворствомъ и обманомъ не только со стороны молодаго человѣка, но и со стороны его матери. Онъ не могъ высказать этого прямо, но ему хотѣлось дать ей понять что онъ это знаетъ.
   -- Мнѣ болѣе нечего сказать вамъ на этотъ счетъ, продолжалъ онъ.-- Еслибы все это дѣлалось въ Лондонѣ, я не сталъ бы вмѣшиваться, это не мое дѣло. Когда же мнѣ говорятъ что эта дѣвушка въ моемъ сосѣдствѣ, что она гоститъ въ такомъ домѣ какъ Кавершамъ и что Феликсъ пріѣдетъ сюда чтобы быть поближе къ своей добычѣ, и когда меня просятъ принять участіе въ этомъ дѣлѣ, я поневолѣ долженъ высказать свое мнѣніе. Я не имѣлъ ничего противъ того чтобы сынъ вашъ пріѣхалъ въ мой домъ, потому что онъ вамъ сынъ, а мой родственникъ, но я желалъ бы чтобъ онъ выбралъ какое-нибудь другое мѣсто для дѣла которое онъ имѣетъ въ виду.
   -- Если вы желаете, Роджеръ, мы уѣдемъ. Мнѣ тяжело будетъ сказать объ этомъ Геттѣ, но мы уѣдемъ.
   -- Я этого вовсе не желаю.
   -- Но вы говорите такія ужасныя вещи! Можемъ ли мы остаться послѣ этого? Судя по вашимъ словамъ, вы не видите въ Феликсѣ ничего кромѣ дурнаго.
   Она взглянула на него какъ бы ожидая что онъ скажетъ что-нибудь въ опроверженіе ея словъ, въ утѣшеніе ей, но слова ея были справедливы, и ему нечего было сказать ей: она была не особенно чувствительна къ осужденію подразумѣваемому или высказываемому, она уже много вытерпѣла въ своей жизни и готова была терпѣть и впредь. Еслибъ онъ осуждалъ ее самое или Генріетту, она помирилась бы съ этимъ ради ожидаемыхъ выгодъ, она простила бы осужденіе тѣмъ охотнѣе что оно можетъ-быть было бы не вполнѣ заслужено. Но за сына она готова была стоять всѣми силами. Кромѣ нея, некому было заступиться за него.
   -- Очень жаль, Роджеръ, что мы обезпокоили васъ своимъ посѣщеніемъ, но я полагаю что намъ лучше уѣхать, сказала она.-- Вы очень жестоки.
   -- Я не хотѣлъ быть жестокимъ.
   -- Вы говорите что Феликсъ гоняется за этою дѣвушкой какъ хищная птица за своею добычей, что онъ пріѣдетъ сюда чтобы быть поближе къ своей добычѣ. Развѣ это не жестоко? Вамъ слѣдовало бы помнить что я его мать.
   Она выразила свое чувство оскорбленія такъ хорошо что Роджеру стало отыдно за себя. Онъ подумалъ что дѣйствительно былъ слишкомъ рѣзокъ, но не зналъ какъ загладить сказанное.
   -- Мнѣ очень жаль если я оскорбилъ васъ, сказалъ онъ.
   -- Да, вы оскорбили меня. Я пойду теперь домой. Какъ жестокъ свѣтъ. Я пріѣхала сюда разчитывая насладиться спокойствіемъ и солнечнымъ свѣтомъ, и въ самомъ началѣ вынесла бурю.
   -- Вы спросили меня о Мельмотахъ, и я былъ вынужденъ высказать свое мнѣніе. Не думайте что я имѣлъ намѣреніе оскорбить васъ.
   Послѣ этого они оба замолчали и молча прошли до двери дома, гдѣ онъ остановилъ ее и заговорилъ опять:
   -- Если я слишкомъ погорячился, я прошу у васъ извиненія.
   Она поклонилась и улыбнулась, но улыбкой не выражавшей прощенія, и хотѣла пройти въ домъ.
   -- Пожалуста не думайте объ отъѣздѣ, леди Карбери, прибавилъ онъ.
   -- Я пойду теперь въ свою комнату. У меня такъ болитъ голова что я едва стою на ногахъ.
   Было около шести часовъ пополудни, время когда онъ обыкновенно ходилъ на ферму чтобы видѣться съ возвращавшимися работниками, но теперь онъ простоялъ нѣсколько времени неподвижно на мѣстѣ гдѣ его оставила леди Карбери, потомъ медленно дошелъ до моста и сѣлъ на перила. Неужели она дѣйствительно уѣдетъ разсерженная изъ его дома и увезетъ съ собою дочь? Неужели ему придется разстаться такимъ образомъ съ единственнымъ существомъ которое онъ любилъ? Онъ былъ человѣкъ уважавшій законы гостепріимства и думавшій что принимая людей въ свой домъ человѣкъ обязанъ обращаться съ ними добрѣе и внимательнѣе чѣмъ гдѣ-нибудь въ другомъ мѣстѣ. Къ тому же люди носившіе одно съ нимъ имя имѣли по его понятіямъ большее право чѣмъ всѣ другіе на гостепріимство въ Карбери. И если на свѣтѣ была особа которую онъ всегда радъ былъ успокоить въ своемъ домѣ, для которой онъ сдѣлалъ бы, еслибы могъ, и воздухъ мягче, и цвѣты прекраснѣе, которой онъ сказалъ бы, еслибы способенъ былъ произносить такія слова, что она будетъ всегда властительницей надъ нимъ, надъ его домомъ и надъ всѣмъ что онъ имѣетъ, любитъ ли она его, или нѣтъ, если была такая особа, то это была его кузина Гетта. Теперь же леди Карбери объявила ему что онъ былъ такъ грубъ съ ней что она и ея дочь должны уѣхать изъ его дома.
   И у него не было оправданія. Онъ дѣйствительно былъ грубъ. Правда что онъ не могъ выразить свое мнѣніе не употребляя рѣзкихъ словъ и не считалъ также себя въ правѣ утаить свое мнѣніе, но въ эту минуту сознаніе что онъ былъ правъ не утѣшало его. Она сказала что ему слѣдовало бы помнить что Феликсъ ея сынъ, она превосходно сыграла роль оскорбленной матери. Сердце его было такъ мягко что хотя онъ зналъ лживость матери и негодность сына, но онъ очень жалѣлъ что обидѣлъ ее. Просидѣвъ съ полчаса на мосту, онъ пошелъ домой чтобы переодѣться къ обѣду и приготовиться къ извиненію. Въ дверяхъ дома, какъ бы поджидая его, стояла Гетта. На груди ея была роза которую онъ принесъ въ ея комнату, и когда онъ подходилъ къ ней ему показалось что она смотритъ на него милостливѣе чѣмъ когда-либо.
   -- Мистеръ Карбери, сказала она,-- мама такъ огорчена.
   -- Боюсь что я оскорбилъ ее.
   -- Нѣтъ, не этимъ, но тѣмъ что вы такъ сердитесь на Феликса.
   -- Я сержусь на себя за то что огорчилъ ее, такъ сержусь что вы себѣ представить не можете.
   -- Она знаетъ какъ вы добры.
   -- Нѣтъ, я совсѣмъ не добръ. Я былъ очень грубъ съ ней. Она такъ оскорбилась что выразила намѣреніе уѣхать въ Лондонъ.
   Онъ остановился, ожидая что она скажетъ что-нибудь, но она не знала что сказать.
   -- Мнѣ было бы очень больно еслибы вы и она уѣхали въ гнѣвѣ на меня.
   -- Я не думаю что она уѣдетъ.
   -- А вы?
   -- Я совсѣмъ не сержусь. Я никогда не сочла бы себя въ правѣ сердиться на васъ. Я только желала бы чтобы Феликсъ былъ лучше. Но говорятъ что всѣ люди въ молодости дурны, а съ годами исправляются. Онъ занимается теперь чѣмъ-то въ Сити, онъ тамъ какой-то директоръ, и мама надѣется что это принесетъ ему пользу.
   Роджеръ не могъ выразить никакой надежды на этотъ счетъ, не могъ даже притвориться что одобряетъ директорство.
   -- Во всякомъ случаѣ пусть онъ попробуетъ, прибавила Генріетта.
   -- Милая Гетта, я желалъ бы только чтобъ онъ былъ похожъ на васъ.
   -- Дѣвушки совсѣмъ другое.
   Только поздно вечеромъ, много спустя послѣ обѣда, рѣшился Роджеръ извиниться формально предъ леди Карбери. Но лучше поздно чѣмъ никогда, и извиненіе было наконецъ принято.
   -- Мнѣ кажется что я былъ грубъ съ вами когда говорилъ о Феликсѣ и я прошу у васъ прощенія.
   -- Вы были только энергичны.
   -- Джентльмену непозволительно быть грубымъ съ женщиной и никому непозволительно быть грубымъ со своими гостями. Надѣюсь что вы простите меня.
   Вмѣсто отвѣта она протянула ему руку и улыбнулась, и ссора была кончена.
   Леди Карбери поняла все значеніе своего торжества и рѣшилась воспользоваться имъ вполнѣ. Хозяинъ Карбери-Голла не будетъ дѣлать никакихъ замѣчаній если Феликсъ пріѣдетъ въ Карбери-Голлъ и отправится оттуда въ Кавершамъ. Роджеръ будетъ воздерживаться отъ всякихъ замѣчаній на этотъ счетъ, онъ будетъ стараться загладить свою прежнюю грубость. Леди Карбери все это сообразила и взвѣсила. Роджеръ тоже понялъ это и хотя онъ былъ мягокъ и учтивъ въ обращеніи, стараясь сдѣлать домъ свой пріятнымъ для своихъ гостей, но онъ чувствовалъ что былъ лишенъ своего несомнѣннаго права порицать сношенія съ Мельмотами. Вечеромъ получена была записка или лучше сказать цѣлая связка пригласительныхъ записокъ изъ Кавершама. Та которая была адресована къ Роджеру имѣла форму письма. Леди Помона извѣщала что Лонгестаффы должны были отказаться отъ удовольствія обѣдать въ Карбери, такъ какъ у нихъ былъ полонъ домъ гостей. Леди Помона надѣялась что мистеръ Карбери и его родственницы, которыя, какъ она слышала, гостятъ у него, сдѣлаютъ Лонгестаффамъ удовольствіе отобѣдать у нихъ въ слѣдующій понедѣльникъ или вторникъ, когда для нихъ будетъ удобнѣе. Къ этому письму были приложены пригласительныя записки для леди Карбери, для ея дочери и для сэръ-Феликса. Роджеръ передалъ ихъ леди Карбери и спросилъ какъ она желаетъ поступить. Тонъ его голоса покоробилъ ее, въ немъ слышалась его прежняя рѣзкость. Однако она не преминула воспользоваться своимъ недавнимъ торжествомъ.
   -- Я желала бы поѣхать, сказала она.
   -- Самъ я конечно не поѣду, сказалъ Роджеръ,-- но вы можете отправиться безъ всякихъ затрудненій. Отвѣтьте немедленно, слуга ихъ ждетъ.
   -- Въ понедѣльникъ будетъ удобнѣе. Но конечно только въ томъ случаѣ если вы не ждете никого къ себѣ.
   -- Я не жду никого.
   -- Я думаю отвѣтить что мы всѣ, я, Гетта и Феликсъ, принимаемъ ихъ приглашеніе.
   -- Я не могу дать никакого совѣта на этотъ счетъ, сказалъ Роджеръ, думая въ то же время какъ было бы восхитительно еслибы Генріетта осталась съ нимъ и какъ предосудительно везти ее въ Кавершамъ для свиданія съ Мельмотами.
   Бѣдная Гетта не могла выразить никакого мнѣнія на этотъ счетъ. Она не имѣла ни малѣйшаго желанія видѣться съ Мельмотами, но съ другой стороны, ей не хотѣлось обѣдать вдвоемъ съ своимъ кузеномъ Роджеромъ.
   -- Я такъ и сдѣлаю, сказала леди Карбери послѣ минутнаго размышленія.-- Вы очень добры что даете намъ возможность ѣхать.
   -- Вы свободны поступать здѣсь какъ вамъ угодно, отвѣчалъ онъ тѣмъ тономъ котораго леди Карбери боялась.
   Четверть часа спустя Кавершамскій слуга отправился домой съ двумя письмами -- однимъ отъ Роджера, выражавшаго сожалѣніе что онъ не можетъ пріѣхать, другимъ отъ леди Карбери, извѣщавшей что она, дочь ея и сынъ принимаютъ съ величайшимъ удовольствіемъ приглашеніе обѣдать въ понедѣльникъ въ Кавершамѣ.
   

XVI. Епископъ и священникъ.

   День въ который леди Карбери пріѣхала къ своему родственнику, прошелъ бурно. Роджеръ Карбери былъ суровъ и леди Карбери пострадала отъ его суровости или по крайней мѣрѣ такъ хорошо притворилась страдающей что заставила его думать что онъ дѣйствительно былъ виноватъ противъ нея. Она выразила намѣреніе уѣхать немедленно въ Лондонъ, и согласившись остаться, осталась съ самою несносною женскою головною болью. Она одержала побѣду, но побѣда досталась ей только послѣ бури. Слѣдующее утро прошло очень спокойно. Вопросъ о свиданіи съ Мельмотами былъ рѣшенъ и не было надобности возобновлять разговоръ объ этомъ. Роджеръ тотчасъ же послѣ завтрака ушелъ на ферму, сказавъ дамамъ что экипажъ къ ихъ услугамъ.-- Но боюсь что вы соскучитесь, катаясь по нашимъ полямъ, прибавилъ онъ. Леди Карбери сказала что она никогда не скучаетъ когда остается одна съ книгами. Прежде чѣмъ уйти, онъ зашелъ въ садъ, сорвалъ розу и принесъ ее Генріеттѣ. Онъ только улыбнулся, подавая ей цвѣтокъ. Онъ рѣшилъ не говорить ей о своей любви до понедѣльника, когда ея мать и братъ уѣдутъ въ Кавершамъ, а она, какъ онъ надѣялся, согласится остаться съ нимъ. Принимая цвѣтокъ, она подняла на него глаза и шепотомъ поблагодарила его. Она вполнѣ цѣнила правдивость и честность его характера и могла бы любить его очень горячо, какъ родственника, еслибъ онъ согласился удовольствоваться такою любовью. Въ глубинѣ сердца она начала принимать его сторону противъ матери и брата и чувствовала что онъ могъ быть для нея самымъ вѣрнымъ руководителемъ. Но могла ли она имѣть руководителемъ человѣка который былъ влюбленъ въ нее и которому она не могла отвѣчать тѣмъ же?
   -- Боюсь, душа моя, что мы проведемъ здѣсь время не совсѣмъ пріятно, сказала леди Карбери дочери.
   -- Почему вы такъ думаете, мама?
   -- Скучно будетъ. Нашъ родственникъ лучшій другъ въ мірѣ и былъ бы лучшимъ мужемъ какого только можно выбрать изъ всѣхъ англійскихъ джентльменовъ, но при его теперешнемъ расположеніи, по мнѣ онъ пренепріятнѣйшій хозяинъ. Какой вздоръ говорилъ онъ по поводу Мельмотовъ!
   -- Я сама не думаю, мама, чтобы Мельмоты могли быть пріятными людьми.
   -- Почему же они не могутъ быть настолько же пріятными людьми какъ всѣ другіе люди? Пожалуста не говори хоть ты такого вздора, Генріетта. Отъ сверхъестественно добродѣтельнаго Роджера поневолѣ приходится выслушивать такія мнѣнія, но тебя я прошу не подражать ему.
   -- Вы несправедливы, мама.
   -- А я нахожу что ты несправедлива когда говоришь дурно о людяхъ которые могутъ и хотятъ поставить на ноги Феликса. Одно твое слово можетъ уничтожить все что намъ удастся сдѣлать.
   -- Какое слово?
   -- Какое слово? Всякое слово. Если ты имѣешь какое-нибудь вліяніе на брата, ты должна торопить его съ этимъ дѣломъ. Я увѣрена что Мери пошла бы за него охотно. Она поручила ему обратиться къ ея отцу.
   -- Почему же онъ не обратится къ мистеру Мельмоту?
   -- Мнѣ кажется что онъ стѣсняется своею бѣдностью. Но еслибы Роджеръ далъ понять что Феликсъ его наслѣдникъ и что со временемъ онъ будетъ сэръ-Феликсомъ Карбери изъ Карбери, мнѣ кажется что даже старикъ Мельмотъ не сталъ бы противорѣчить.
   -- Какъ это возможно, мама?
   -- Если Роджеръ умретъ бездѣтнымъ Феликсъ будетъ его наслѣдникомъ.
   -- Вамъ не слѣдовало бы думать объ этомъ, мама.
   -- Какъ ты смѣешь учить меня о чемъ мнѣ слѣдуетъ думать и о чемъ не слѣдуетъ? Развѣ мнѣ не слѣдуетъ думать о моемъ сынѣ? Развѣ онъ для меня не дороже всѣхъ въ мірѣ? И я говорю правду. Еслибы Роджеръ умеръ, твой братъ сдѣлался бы сэръ-Феликсомъ Карбери изъ Карбери.
   -- Но, мама, онъ проживетъ еще долго и будетъ имѣть семейство. Это очень возможно.
   -- Однако ты говоришь что онъ такъ старъ что тебѣ не хочется глядѣть на него.
   -- Я никогда не говорила этого, мама. Если я называла его старикомъ, это была шутка. Я никогда не говорила что онъ слишкомъ старъ для женитьбы. Многія женятся старше его.
   -- Если ты не пойдешь за него, онъ не женится никогда. Онъ такъ настойчивъ и упрямъ что никакія перемѣны для него невозможны. Онъ будетъ тосковать о тебѣ пока не сдѣлается старымъ мизантропомъ. Еслибы ты вышла за него я была бы очень рада. Ты мое дитя какъ и Феликсъ. Но если ты намѣрена остаться непреклонной, я желала бы чтобы Мельмотамъ дано было понять, что состояніе и титулъ будутъ со временемъ соединены въ рукахъ Феликса.
   -- Кто же долженъ сказать это?
   -- Въ этомъ-то и дѣло. Роджеръ такъ горячъ и такъ преисполненъ предразсудками что съ нимъ нельзя говорить о такихъ простыхъ вещахъ.
   -- О, мама, неужели вы скажете что... что этотъ домъ долженъ перейти послѣ его смерти къ Феликсу?
   -- Онъ не умретъ отъ этого ни однимъ днемъ раньше.
   -- Вы не рѣшитесь сказать ему этого, мама.
   -- Нѣтъ ничего на что я не рѣшилась бы для моихъ дѣтей. Но не смотри такъ испуганно, Генріетта. Я не скажу ему ничего подобнаго. Онъ не настолько проницателенъ чтобы понять какую неоцѣнимую услугу онъ могъ бы оказать намъ, ничѣмъ не повредивъ себѣ.
   У Генріетты едва не сорвался съ языка отвѣтъ что ихъ родственникъ достаточно проницателенъ чтобы понять что бы то ни было, но что онъ слишкомъ честенъ чтобы принять участіе въ подобномъ дѣлѣ. Между матерью и дочерью въ этотъ разъ не было сочувствія. Генріетта начала понимать въ какомъ лабиринтѣ интригъ привыкла жить ея мать и почувствовала къ нимъ отвращеніе и презрѣніе. Но она считала своею обязанностью воздерживаться отъ возраженій.
   Послѣ полудня леди Карбери приказала заложить лошадь и отправилась въ Бикльсъ чтобы послать сыну телеграмму заключавшуюся въ слѣдующихъ словахъ: "ты долженъ обѣдать въ Кавершамѣ въ понедѣльникъ. Пріѣзжай если можешь въ субботу. Она тамъ". Леди Карбери долго думала надъ выраженіями своей телеграммы. Телеграфистка могла догадаться кто была "она" и съ какою цѣлью сообщалось что "она" въ Кавершамѣ и могла разгласить это. Съ другой стороны, необходимо было увѣдомить Феликса на что онъ могъ разчитывать. Онъ обѣщалъ пріѣхать въ субботу съ тѣмъ чтобъ уѣхать въ понедѣльникъ и еслибъ она не предупредила его, онъ по всей вѣроятности нашелъ бы предлогъ чтобъ уѣхать въ понедѣльникъ и отдѣлаться отъ Лонгестаффовъ и ихъ обѣда. Еслибы написать ему только чтобъ онъ пріѣхалъ на понедѣльникъ, онъ пропустилъ бы случай видѣться съ Мери въ воскресенье. Леди Карбери хотѣлось залучить его на болѣе долгій срокъ и самымъ вѣрнымъ средствомъ для этого было сообщить ему что наслѣдница уже пріѣхала въ Кавершамъ. Возвратясь домой леди Карбери заперлась въ своей спальнѣ и проработала часа два надъ статьей которую готовила для Breakfast Table. Никто не имѣлъ права упрекнуть ее въ лѣности. Затѣмъ она вышла въ садъ и гуляя одна развивала въ головѣ планъ новой книги которую собиралась написать.. Что бы ни случилось, она будетъ продолжать работать, говорила она себѣ. Если Карбери будутъ несчастны, то никакъ не по ея винѣ. Генріетта провела весь день одна. Она не видала Роджера отъ завтрака до самаго обѣда, но весь день она думала только о немъ, думала какъ онъ добръ, какъ честенъ, какъ онъ въ правѣ разчитывать на дружбу съ ея стороны. Мать ея считала его человѣкомъ отжившимъ, только потому отжившимъ что онъ имѣлъ несчастіе полюбить ее. Неужели онъ дѣйствительно такъ постояненъ что никогда не женится если она не согласится быть его женой? Она начала думать объ немъ съ большею нѣжностью чѣмъ прежде, но все еще была увѣрена что не могла полюбить его. Она обязана можетъ-быть выйти за него не любя его, потому что онъ такъ добръ, но любить его она не можетъ.
   Вечеромъ пріѣхали епископъ, жена его, мистрисъ Ельдъ, Гепворты изъ Эрдли и отецъ Джонъ Баргамъ, католическій священникъ изъ Бикльса. Всѣхъ собралось восемь человѣкъ, лучшее число для небольшаго общества дамъ и мущинъ за обѣденнымъ столомъ, когда нѣтъ хозяйки чтобы занять мѣсто противъ хозяина. Гепвортъ сѣлъ противъ мистера Карбери, епископъ противъ патера, а дамы по четыремъ угламъ стола. Роджеръ всегда очень заботился о комфортѣ своихъ гостей, хотя никогда не говорилъ объ этомъ. Въ гостиной онъ былъ особенно любезенъ съ молодымъ священникомъ и представилъ его епископу, его женѣ и своимъ родственницамъ. Генріетта слѣдила за своимъ кузеномъ весь вечеръ и принуждена была сознаться что въ своемъ домѣ онъ былъ образцомъ любезности. Она, конечно, знала это и прежде, но она никогда не наблюдала за нимъ такъ какъ теперь, когда ей сказали что онъ умретъ неженатымъ и бездѣтнымъ, потому что она не хочетъ быть его женой и матерью его дѣтей.
   Епископъ былъ человѣкъ лѣтъ шестидесяти, очень здоровый и красивый, съ волосами только-что начинавшими сѣдѣть, съ ясными глазами, пріятнымъ ртомъ и полнымъ подбородкомъ, шести футовъ роста, широкоплечій, съ большими руками и съ ногами какъ бы созданными для клерикальныхъ панталонъ и чулокъ. Кромѣ жалованья онъ имѣлъ свое независимое состояніе и такъ какъ онъ не ѣздилъ въ Лондонъ и не имѣлъ дѣтей, то могъ жить въ провинціи какъ вельможа. И онъ жилъ какъ вельможа и былъ очень популяренъ. Бѣдные обожали его, тѣ изъ духовныхъ лицъ его епархіи которыя не были фанатиками въ своей теологіи считали его образцовымъ епископомъ, фанатики же называли его человѣкомъ раболѣпнымъ, потому что онъ не хотѣлъ примкнуть ни къ какой партіи. На самомъ дѣлѣ это былъ человѣкъ безкорыстный, любившій своего ближняго какъ самого себя, прощавшій всѣ обиды, отъ души благодарившій Бога за свой хлѣбъ насущный и горячо молившійся объ избавленіи отъ искушеній. Но я сомнѣваюсь способенъ ли онъ былъ проповѣдывать какое-нибудь опредѣленное вѣроученіе и даже могъ ли онъ опредѣлить ясно свое собственное вѣроисповѣданіе. Неизвѣстно также былъ ли онъ свободенъ отъ религіозныхъ сомнѣній. Если они у него были, онъ никогда не заикался о нихъ даже своей женѣ. Но судя по тону его голоса и по его взгляду, вы сказали бы что онъ не знакомъ съ мучительною агоніей какую должны производить подобныя сомнѣнія въ душѣ человѣка въ его положеніи. Однако было замѣчено что онъ никогда не говорилъ о своей собственной вѣрѣ. Онъ былъ усерденъ въ проповѣдываніи и проповѣди его были всегда кратки, сильны и назидательны. Онъ былъ неутомимъ въ заботахъ о благосостояніи своихъ прихожанъ и домъ его былъ постоянно открытъ для нихъ. Онъ принималъ горячее участіе въ постройкѣ каждой церкви въ его епархіи. Онъ заботился о школахъ и ревностно хлопоталъ объ улучшеніи полсженія бѣдныхъ. Но никто никогда не слыхалъ отъ него что человѣческая душа спасется или погибнетъ, смотря по тому какую религію кто исповѣдуетъ. Во всей Англіи можетъ-быть не было епископа такъ любимаго и такъ полезнаго какъ епископъ Элгамскій.
   Человѣка болѣе непохожаго на епископа Элгамскаго чѣмъ патеръ Баргамъ, римско-католическій священникъ Бикльса, трудно себѣ представить, хотя оба они были несомнѣнно хорошіе люди. Патеръ Баргамъ былъ ростомъ не выше пяти футовъ девяти дюймовъ, но такъ тонокъ, такъ худъ чта казался высокимъ. Волосы у него были густые, темно каштановые и коротко остриженные по обычаю его церкви, но онъ такъ усердно трепалъ ихъ руками что всегда казался лохматымъ. Это была привычка пріобрѣтенная еще въ ранней юности, когда у него были длинные кудри падавшіе на лобъ. Разговаривая онъ постоянно водилъ рукой по волосамъ или забывшись держалъ ее на головѣ. У него былъ высокій и широкій лобъ, глаза темно-голубые и очень большіе, тонкій, длинный носъ, худыя, ввалившіяся щеки, красивый большой ротъ и широкій, твердый подбородокъ. Кромѣ своего священническаго жалованья, которое едва хватало ему на пропитаніе, онъ не имѣлъ ровно ничего, но не было человѣка равнодушнѣе отца Баргама къ матеріальнымъ благамъ. Онъ былъ младшимъ сыномъ небогатаго помѣщика, и былъ посланъ въ Оксфордъ дли полученія священническаго сана, но наканунѣ своего посвященія онъ объявилъ себя римскимъ католикомъ. Семейство его было очень огорчено этимъ, но не ссорилось съ нимъ пока онъ не обратилъ въ католичество одну изъ своихъ сестеръ. Изгнанный за это изъ дома онъ однако успѣлъ обратить своими письмами и другихъ сестеръ. Послѣ этого отецъ совершенно отказался отъ него. Но Джонъ Баргамъ не жаловался. Страдать за вѣру онъ считалъ неизбѣжнымъ условіемъ своей жизни. Его обращеніе не доставило бы ему такого счастія и удовлетворенія какъ теперь, еслибъ оно не навлекло на него гоненій, общественнаго униженія и бѣдности. Онъ думалъ что отецъ его какъ протестантъ -- по его понятіямъ протестанты и язычники были одно и то же -- былъ правъ поссорившись съ нимъ. Но онъ любилъ отца и возносилъ безконечныя молитвы къ святымъ о его обращеніи.
   Вѣрить и повиноваться, подчинить свой разсудокъ власти другаго или другихъ, руководиться во всемъ указаніями авторитетовъ отецъ Баргамъ считалъ долгомъ всякаго человѣка. Такъ какъ вѣра есть все, и сама по себѣ достаточна для спасенія человѣка, говорилъ онъ, то добрая нравственность не имѣетъ никакого значенія и есть только ея естественный результатъ. Догматы его церкви имѣли значеніе религіи для отца Баргама и всегда готовый доказывать ихъ справедливость, равнодушный къ враждѣ которую могла навлечь на него его ревность, онъ проловѣдывалъ ихъ благовременно и безвременно. Дѣлать все возможное для обращенія людей въ свою вѣру было единственною задачей которую онъ видѣлъ предъ собой. Можетъ-быть во всю жизнь ему удастся обратить только одного заблуждающагося, думалъ онъ, можетъ быть удастся только полу обратить кого-нибудь или только смутить чью-нибудь душу настолько чтобы приготовить ее къ принятію дальнѣйшаго ученія, но и для этого стоитъ пожертвовать жизнью. Онъ готовъ сѣять сѣмя, но если это не дано ему, онъ будетъ готовить почву для посѣва.
   Патеръ Баргамъ поселился въ Бикльсѣ очень недавно; но Роджеръ Карбери сразу замѣтилъ что онъ былъ джентльменъ и по происхожденію, и по воспитанію, замѣтилъ также что онъ былъ очень бѣденъ и замѣтивъ это протянулъ ему руку помощи. Молодой патеръ принялъ гостепріимство своего сосѣда безъ всякихъ затрудненій и однажды шутя высказалъ что охотно придетъ обѣдать въ Карбери потому что чувствуетъ сильную потребность въ сытномъ обѣдѣ. Онъ принималъ подарки изъ фруктоваго сада и птичьяго двора Карбери, говоря что онъ слишкомъ бѣденъ чтобъ отказываться отъ чего бы то ни было. Откровенность отца Баргама во всемъ что касалось его самого обворожила Роджера, и расположеніе его къ молодому человѣку не поколебалось даже послѣ того какъ однажды вечеромъ, въ гостиной Карбери, отецъ Баргамъ приступилъ къ обращенію своего хозяина. "Я уважаю вашу религію", сказалъ Роджеръ,-- "но она не годится для меня". Патеръ однако не хотѣлъ оставить его въ покоѣ. Если не удастся посѣять сѣмя, онъ по крайней мѣрѣ вспашетъ почву. Онъ уже успѣлъ повторить свою попытку раза два или три, и Роджеръ началъ тяготиться этимъ. Но патеръ относился къ своему дѣлу горячо, а такая горячность внушаетъ уваженіе. Къ тому же Роджеръ былъ увѣренъ что проповѣди отца Баргама, какъ ни были онѣ несносны, не могли повредить ему. Потомъ ему пришло однажды въ голову что онъ зналъ элгамскаго епископа двѣнадцать лѣтъ и ни разу не слыхалъ отъ епископа ничего похожаго на религіозную проповѣдь, кромѣ какъ съ каѳедры, между тѣмъ какъ католическій патеръ, который былъ для него чуткимъ человѣкомъ, постоянно говорилъ съ нимъ о своей религіи. Роджеръ не былъ склоненъ къ отвлеченнымъ размышленіямъ и ему казалось что съ епископомъ пріятнѣе имѣть дѣло чѣмъ съ патеромъ.
   Леди Карбери за обѣдомъ сіяла улыбками и любезностью. Никто глядя на нее не подумалъ бы что сердце ея было обременено тяжелыми заботами. Она сидѣла между епископомъ и Роджеромъ и искусно поддерживала разговоръ съ обоими. Она и прежде встрѣчалась съ епископомъ и однажды завела съ нимъ разговоръ о своей душѣ. Тонъ перваго отвѣта добраго старика показалъ ей ея ошибку, и она уже не повторяла ея. Она обыкновенно говорила о своемъ умѣ съ мистеромъ Альфомъ, о своемъ сердцѣ съ мистеромъ Броуномъ, о своемъ тѣлѣ и его нуждахъ съ мистеромъ Букеромъ. Она готова была поговорить при удобномъ случаѣ и о душѣ своей, но была слишкомъ умна чтобы навязывать эту тему кому бы то ни было. За обѣдомъ она горячо воспѣвала прелести Карбери и его окрестностей.
   -- Я также нахожу что Суффокъ очень пріятное графство, сказалъ епископъ,-- и такъ какъ мы живемъ только въ двухъ миляхъ отъ Норфока, я скажу то же самое и о Норфокѣ. Жалка та птица которая не хвалитъ своего гнѣзда.
   -- Я люблю провинцію гдѣ остались провинціальныя чувства, сказала леди Карбери.-- Стаффордширъ, Ворвикширъ, Чеширъ и Ланкаширъ превратились въ большіе города и утратили всякія мѣстныя отличія.
   -- А мы все еще сохранили свое прозвище "глупаго Суффока", сказалъ епископъ.
   -- Незаслуженное прозвище.
   -- Настолько же незаслуженное какъ и всѣ другіе общіе эпитеты. Мнѣ кажется что мы только сонный народъ. У васъ нѣтъ ни каменнаго угля, ни желѣза, ни прекрасныхъ видовъ, какъ въ озерной странѣ, ни рыбныхъ рѣкъ, какъ въ Шотландіи, ни дичи.
   -- А куропатки, заступилась леди Карбери съ милою энергіей.
   -- Да, у насъ есть куропатки, есть прекрасныя церкви, есть сельди въ рѣкахъ. Не нужно только требовать съ насъ слишкомъ многаго. Мы не можемъ плодиться и множиться съ такою быстротой какъ это дѣлается въ большихъ городахъ.
   -- Поэтому-то я и люблю эту часть Англіи. Какая польза отъ многолюдства?
   -- Земля должна населяться, леди Карбери.
   -- О, да, сказала леди Карбери съ оттѣнкомъ благоговѣнія въ голосѣ, такъ какъ ей показалось что епископъ намекнулъ на какое-то божественное опредѣленіе.-- Земля должна населяться, но что касается меня, я больше люблю деревню чѣмъ городъ.
   -- Также какъ и я, сказалъ Роджеръ.-- И я люблю Суффокъ. Народъ у насъ добросердеченъ и радикализмъ не такъ распространенъ какъ въ другихъ мѣстахъ. Бѣдные снимаютъ шляпы предъ богатыми, а богатые заботятся о бѣдныхъ. У васъ сохранилось кое-что отъ старыхъ англійскихъ нравовъ.
   -- Это такъ хорошо, сказала леди Карбери.
   -- Сохранилось у насъ кое-что и отъ стараго англійскаго невѣжества, сказалъ епископъ.-- Тѣмъ не менѣе я надѣюсь что и мы идемъ впередъ. Какіе у васъ прекрасные цвѣты, мистеръ Карбери. Мы можемъ по крайней мѣрѣ похвалиться что умѣемъ разводить цвѣты.
   Мистрисъ Ельдъ, жена епископа, сидѣла рядомъ со священникомъ и чувствовала нѣкоторый страхъ къ своему сосѣду. Она была можетъ-быть нѣсколько тверже своего мужа въ протестантизмѣ. Она допускала что мистеръ Баргамъ, сдѣлавшись католическимъ священникомъ, могъ остаться джентльменомъ, но не была увѣрена что ей и ея мужу прилично имѣть дѣло съ нимъ. Встрѣча съ патеромъ не была для нихъ неожиданностью. Мистеръ Карбери предупреждалъ ихъ объ этомъ, и епископъ объявилъ что будетъ очень радъ познакомиться съ католическимъ священникомъ. Тѣмъ не менѣе мистрисъ Ельдъ сомнѣвалась. Она никогда не рѣшалась высказать свое мнѣніе, послѣ того какъ епископъ высказалъ свое, но она была увѣрена что хорошее хорошо, а дурное дурно, и что римскіе католики люди нехорошіе и поэтому должны быть избѣгаемы. Но мистеръ Баргамъ принадлежалъ несомнѣнно къ хорошей фамиліи и это нѣсколько смягчало дѣло.
   Мистеръ Баргамъ всегда приступалъ къ своему дѣлу осторожно и постепенно. Молчаливое смиреніе съ котораго онъ начиналъ было равносильно горячему энтузіазму до котораго онъ доходилъ позже. Мистрисъ Ельдъ сочла нужнымъ сказать ему нѣсколько учтивыхъ словъ, и онъ отвѣчалъ ей съ такою застѣнчивою скромностью что она едва не отказалась отъ своего предубѣжденія противъ его профессіи. Она заговорила о бѣдныхъ Бикльса. Они пьютъ слишкомъ много пива, говорила она, а женщины кромѣ того любятъ наряжаться. На какія деньги покупаютъ онѣ удивительныя шляпки въ которыхъ являются по воскресеньямъ? Мистеръ Баргамъ соглашался со всѣмъ что она говорила. У него уже конечно былъ готовъ планъ какъ заставить мистрисъ Ельдъ ввести ежедневныя мессы въ домѣ ея мужа, но въ этотъ разъ онъ даже не приступилъ къ его исполненію. Онъ сдѣлалъ только какой-то случайный намекъ на усердіе къ церкви "нашихъ", но мистрисъ Ельдъ тотчасъ же выпрямилась и заговорила о погодѣ.
   Когда дамы удалились, епископъ обратился къ священнику и спросилъ какого онъ мнѣнія о нравственности обитателей Бикльса. Мистеръ Баргамъ очевидно полагалъ что его прихожане были нравственнѣе другихъ, хотя были бѣднѣе.
   -- Но Ирландцы всѣ пьютъ, сказалъ мистеръ Гепвортъ.
   -- Однако не такъ много какъ Англичане, возразилъ священникъ.-- И не думайте что вся моя паства состоитъ изъ Ирландцевъ. Большая часть ея Англичане.
   -- Удивительно какъ мы мало знакомы съ нашими сосѣдями, сказалъ епископъ.-- Я конечно зналъ что въ моей епархіи есть нѣсколько лицъ принадлежащихъ къ вашей церкви. Я даже думалъ что знаю ихъ на перечетъ. Но я не подозрѣвалъ что въ близкомъ сосѣдствѣ со мной есть католическія семейства.
   -- Изъ этого не слѣдуетъ, милордъ, что ихъ нѣтъ.
   -- Конечно не слѣдуетъ. Я говорю только что не знаю моихъ сосѣдей.
   -- Я думаю что въ Суффокѣ католики преимущественно бѣдные, сказалъ Гепвортъ.
   -- Первыми послѣдователями Христа были тоже преимущественно бѣдные, замѣтилъ священникъ.
   -- Мнѣ кажется что ваша аналогія не совсѣмъ правильна, возразилъ епископъ съ загадочною улыбкой.-- Мы говорили о людяхъ исповѣдующихъ старую религію. Спаситель былъ проповѣдникомъ новой религіи. То что бѣдные въ простотѣ сердца первые признали истину новой религіи вполнѣ согласуется съ нашими понятіями о человѣческой природѣ. Но то что бѣдные держатся старой религіи, когда богатые уже покинули ее, мнѣ кажется не совсѣмъ понятнымъ.
   -- Однако римскій народъ продолжалъ вѣрить когда римскіе патриціи уже смотрѣли на своихъ боговъ какъ на полезныхъ пугалъ, сказалъ Карбери.
   -- Патриціи не покидали своей религіи явно. Народъ вѣрилъ въ полномъ убѣжденіи что его властители тоже вѣрятъ.
   -- Бѣдные были всегда солью земли, милордъ, сказалъ священникъ.
   -- Это рѣшаетъ вопросъ, отвѣчалъ епископъ и обратившись къ своему хозяину заговорилъ о приплодѣ поросятъ на своемъ скотномъ дворѣ. Отецъ Баргамъ обратился къ Гепворту и началъ доказывать ему что ошибочно было полагать что всѣ католики въ Суффокѣ принадлежатъ къ бѣдному классу. Онъ можетъ указать на такихъ людей какъ A, и B, и С и D. Онъ гордится ихъ твердостью въ вѣрѣ. Эти люди по его мнѣнію были дѣйствительно солью земли и онъ надѣялся что они со временемъ обратятъ всю Англію къ ея прежнему вѣроисповѣданію. Епископъ былъ правъ, сказавъ что онъ не зналъ къ какой церкви принадлежали многіе изъ его сосѣдей, но отецъ Баргамъ, который еще не прожилъ въ графствѣ одного года, зналъ поименно всѣхъ жившихъ въ немъ католиковъ.
   -- Вашъ патеръ очень усердный человѣкъ, сказалъ позже епископъ Роджеру Карбери,-- и я не сомнѣваюсь что онъ превосходный джентльменъ, но мнѣ кажется что онъ не скроменъ.
   -- Я люблю его за то что онъ ревностно исполняетъ то что считаетъ своимъ долгомъ, не заботясь о своихъ матеріальныхъ выгодахъ.
   -- Все это прекрасно, и я готовъ уважать его, во мнѣ кажется что я не могъ бы говорить свободно въ его присутствіи.
   -- Я увѣренъ что онъ не повторилъ бы ничего.
   -- Можетъ-быть, но онъ старался бы постоянно взять верхъ надо мной.
   -- Не думаю чтобъ это было прилично для насъ, сказала мистрисъ Ельдъ своему мужу на пути домой.-- Я говорю не изъ предубѣжденія, но протестанты все же протестанты, а католики -- католики.
   -- Ты можешъ сказать то же самое о либералахъ и консерваторахъ, но ты вѣроятно не желаешь чтобъ они отказывались встрѣчаться другъ съ другомъ.
   -- Это не одно и то же, другъ мой. Что ни говори, а религія есть религія.
   -- Такъ и должно быть, сказалъ епископъ.
   -- Я конечно не хочу идти противъ тебя, другъ мой, но я право не, вижу необходимости Гвстрѣчаться съ отцомъ Баргамомъ.
   -- Я тоже не вижу необходимости встрѣчаться съ нимъ, сказалъ епископъ,-- но если намъ случится встрѣтиться, я буду обращаться съ нимъ учтиво.
   

XVII. Мери Мельмотъ выслушиваетъ любовное признаніе.

   На слѣдующее утро пришла телеграмма отъ Феликса. Онъ увѣдомлялъ что пріѣдетъ въ Бикльсъ въ этотъ день съ такимъ-то поѣздомъ и Роджеръ, по просьбѣ леди Карбери, послалъ за нимъ экипажъ на станцію. Феликсъ однако не пріѣхалъ. Былъ еще поѣздъ на которомъ онъ могъ поспѣть къ обѣду, еслибъ обѣдъ былъ отложенъ на полчаса. Леди Карбери обратилась къ своему хозяину и болѣе взглядомъ чѣмъ словами попросила его за сына. Роджеръ нахмурилъ брови, что было у него невольнымъ движеніемъ при всякомъ неудовольствіи, однако согласился исполнить ея желаніе. Экипажей и выѣздныхъ лошадей въ Карбери было немного, всего-на-всего одна карета и пара лошадей, употреблявшихся иногда и для полевыхъ работъ. Самъ онъ приходилъ со станціи домой пѣшкомъ, поручая доставить багажъ какимъ-нибудь недорогимъ способомъ. Однако въ этотъ день экипажъ былъ посланъ на станцію вторично, потому что леди Карбери выразила надежду что это будетъ сдѣлано. Но сдѣлано это было съ величайшимъ неудовольствіемъ. Для леди Карбери сынъ ея былъ сэръ-Феликсъ, баронетъ, человѣкъ который по своей знатности и общественному положенію, а также и по своему намѣренію жениться на богатой наслѣдницѣ имѣлъ особое право на вниманіе. Для Роджера Карбери Феликсъ былъ порочнымъ молодымъ человѣкомъ недостойнымъ ни малѣйшаго уваженія и крайне для него антипатичнымъ. Тѣмъ не менѣе обѣдъ былъ отложенъ и экипажъ посланъ вторично. Но Феликсъ опять не пріѣхалъ Этотъ вечеръ прошелъ для Роджера, для леди Карбери и для Генріетты очень непріятно.
   Около четырехъ часовъ утра въ домѣ произошелъ переполохъ. Баронетъ наконецъ пріѣхалъ. Не поспѣвъ ни на одинъ изъ вечернихъ поѣздовъ, онъ сѣлъ въ вечерній дилижансъ и былъ высаженъ въ какомъ-то дальнемъ городѣ, гдѣ нанялъ лошадей чтобы доѣхать до Карбери. Роджеръ вышелъ встрѣтить его въ халатѣ, леди Карбери тоже вышла изъ своей комнаты. Сэръ-Феликсъ очевидно гордился собой что выдержалъ столько неудобствъ въ дорогѣ. Роджеръ былъ совсѣмъ другаго мнѣнія и не сказалъ почти ничего.
   -- Какъ ты перепугалъ насъ, Феликсъ, сказала леди Карбери.
   -- Я самъ перепугался не на шутку, когда увидалъ что мнѣ придется тащиться пятнадцать миль на двухъ клячахъ которыя едва могли бѣжать рысью.
   -- Но почему ты не пріѣхалъ съ тѣмъ поѣздомъ который назначилъ?
   -- Никакъ не могъ выбраться изъ Сити, не задумался солгать баронетъ.
   -- Ты былъ вѣроятно въ правленіи?
   На это сэръ-Феликсъ не далъ прямаго отвѣта. Роджеръ зналъ что въ правленіи нечего было дѣлать когда Мельмотъ былъ въ деревнѣ и что вообще у сэръ-Феликса не было никакихъ дѣлъ въ Сити, что настоящею причиной его неаккуратности была его наглость, его безпечность. Молодой человѣкъ который самъ по себѣ былъ такимъ непріятнымъ гостемъ, который пріѣхалъ въ его домъ съ такою предосудительною цѣлью и вдобавокъ поднялъ его и весь домъ въ четыре часа утра, не счелъ даже нужнымъ извиниться.
   -- Жалкій молокососъ, пробормоталъ Роджеръ сквозь зубы.-- Не задерживайте здѣсь леди Карбери, сказалъ онъ вслухъ.-- Я покажу вамъ вашу комнату.
   -- Хорошо, хорошо, любезный другъ, отвѣчалъ сэръ-Феликсъ.-- жаль что я потревожилъ васъ. Однако мнѣ хотѣлось бы выпить содовой воды съ коньякомъ прежде чѣмъ лечь въ постель.
   Это было новымъ ударомъ для Роджера.
   -- Не знаю есть ли у меня содовая вода, и если есть, я теперь не знаю гдѣ найти ее. Водки я могу дать вамъ если вы пойдете со мной. Слово водка онъ произнесъ тономъ ясно показывавшимъ что, по его мнѣнію, это былъ весьма предосудительный напитокъ. Тяжело было Роджеру. Чтобы напоить этого щенка, эту дворняжку, какъ онъ называлъ его про себя, онъ долженъ былъ сходить за ключомъ на верхъ. Онъ однако сдѣлалъ это и щенокъ выпилъ водку, не обращая ни малѣйшаго вниманія на дурное расположеніе духа своего хозяина. Уходя въ свою спальню, Феликсъ объявилъ что можетъ-быть сойдетъ внизъ только къ завтраку и что онъ желаетъ чтобъ утренній чай былъ присланъ ему въ его комнату.
   -- Онъ рожденъ чтобъ быть повѣшеннымъ и добьется этого, сказалъ про себя Роджеръ, уходя въ свою комнату.
   Слѣдующій день былъ воскресенье и всѣ за исключеніемъ сэръ-Феликса отправились въ церковь. Леди Карбери въ деревнѣ ходила въ церковь каждое воскресенье, въ городѣ никогда. Она смотрѣла на посѣщеніе церкви какъ на полезный деревенскій обычай, подобный раннимъ обѣдамъ и продолжительнымъ прогулкамъ, и была увѣрена что если она не пойдетъ въ церковь, епископъ узнаетъ объ этомъ и будетъ недоволенъ. А она была расположена къ епископу. Она была расположена вообще ко всѣмъ епископамъ. Притомъ она считала долгомъ женщины жертвовать собой для общества. Что же касается прямой цѣли съ которой люди ходятъ въ церковь, леди Карбери никогда не думала о ней. Вернувшись домой, они застали Феликса на песчаной дорожкѣ предъ домомъ, курящимъ сигару подъ открытымъ окномъ гостиной.
   -- Феликсъ, обратился къ нему Роджеръ,-- уйдите съ еигарой подальше. Вы наполняете домъ табачнымъ дымомъ.
   -- Боже, что за предразсудки! сказалъ баронетъ.
   -- Пусть это будетъ предразсудкомъ, но я тѣмъ не менѣе прошу васъ исполнить мою просьбу.
   Сэръ-Феликсъ бросилъ сигару съ огнемъ на дорожку. Роджеръ подошелъ и затопталъ ее ногой. Это было первою встрѣчей двухъ родственниковъ въ этотъ день.
   Послѣ завтрака леди Карбери увела сына въ садъ и начала уговаривать его отправиться немедленно въ Кавершамъ.
   -- На какомъ чортѣ отправлюсь я туда?
   -- Твой кузенъ дастъ тебѣ лошадь.
   -- Онъ золъ какъ раненый медвѣдь. Хотя онъ гораздо старше меня и родственникъ, и все такое, но я не намѣренъ выносить его дерзости. Будь я гдѣ-нибудь въ другомъ мѣстѣ, я отправился бы прямо въ конюшню и спросилъ бы лошадь и сѣдло.
   -- У Роджера хозяйство небольшое.
   -- Но у него вѣроятно есть лошадь и сѣдло, и человѣкъ чтобъ осѣдлать лошадь. Я не требую ничего особеннаго.
   -- Онъ сердится что вчера посылалъ за тобой два раза на станцію.
   -- Терпѣть не могу людей которые вѣчно думаютъ о мелочныхъ непріятностяхъ. Такіе люди хотятъ чтобы всѣ жили съ аккуратностью часовъ и если вы неспособны на это, они оскорбляютъ васъ. Я спрошу у него лошадь какъ спросилъ бы у всякаго другаго, и пусть онъ злится сколько ему угодно.
   Полчаса спустя онъ отыскалъ своего кузена.
   -- Могу я взять лошадь чтобы съѣздить въ Кавершамъ? спросилъ онъ.
   -- Я никогда не тревожу своихъ лошадей по воскресеньямъ, сказалъ Роджеръ.
   Потомъ, подумавъ, онъ прибавилъ:
   -- Вы можете взять лошадь. Я распоряжусь.
   Сэръ-Феликсъ уѣдетъ во вторникъ и онъ, Роджеръ, будетъ самъ виноватъ если этотъ непріятный родственникъ пріѣдетъ когда-нибудь опять въ Карбери, утѣшалъ онъ себя, глядя какъ сэръ-Феликсъ выѣзжалъ съ коннаго двора. Но черезъ минуту онъ вспомнилъ что сэръ-Феликсъ по всей вѣроятности долженъ былъ сдѣлаться со временемъ хозяиномъ Карбери. Даже въ томъ случаѣ если Генріетта, какъ онъ все еще надѣялся, будетъ когда-нибудь хозяйкой Карбери, нельзя будетъ отказаться принимать ея брата. Роджеръ стоялъ на мосту, глядя на удалявшагося всадника и прислушиваясь къ стуку копытъ своей лошади. Молодой человѣкъ былъ дерзокъ во всѣхъ отношеніяхъ. Кто не знаетъ что только женщинамъ дозволяется ѣздить галопомъ на лошадяхъ ихъ друзей. Джентльмены ѣздятъ на чужихъ лошадяхъ рысью. У Роджера была только одна верховая лошадь, старая охотничья лошадь, которую онъ любилъ какъ друга. Теперь этотъ старый другъ, ноги котораго уже не были такъ крѣпки какъ въ былое время, галопировалъ во весь духъ по жесткой дорогѣ, погоняемый негоднымъ щенкомъ.
   -- Содовая вода съ коньякомъ! воскликнулъ Роджеръ почти вслухъ, вспомнивъ о непріятностяхъ послѣдней ночи.-- Онъ кончитъ тѣмъ что умретъ въ больницѣ отъ delirium tremens!
   Прежде чѣмъ Лонгестаффы уѣхали изъ Лондона въ Кавершамъ чтобы принять своихъ новыхъ друзей Мельмотовъ, между мистеромъ Лонгестаффомъ отцомъ и Джорджіаной, высокоумною дочерью, произошло соглашеніе. Джорджіана обязалась принять гостей учтиво, такъ учтиво какъ будто мистеръ Мельмотъ былъ джентльменъ, а мистрисъ Мельмотъ леди, а отецъ въ вознагражденіе за это обѣщалъ что семейство вернется въ Лондонъ, но не болѣе какъ на шесть недѣль. Десятаго іюля они должны будутъ уѣхать опять въ Кавершамъ и провести тамъ остальную часть года. На предложеніе ѣхать за границу отецъ отвѣчалъ самымъ рѣшительнымъ отказомъ.
   -- Скажите, Бога ради, гдѣ мнѣ взять денегъ, воскликнулъ онъ.
   Когда Джорджіана замѣтила что другіе находятъ же деньги чтобъ ѣздить за границу, отецъ отвѣчалъ ей что скоро придетъ время когда она будетъ считать счастіемъ имѣть кровлю надъ головой. Она однако сочла эти слова за поэтическую вольность, потому что часто слышала подобныя угрозы. Условія договора были опредѣлены ясно и точно и обѣ стороны рѣшились честно исполнить свои обязательства.
   Планъ женитьбы Долли на Мери Мельмотъ, который съ самаго начала казался почти неисполнимымъ, теперь былъ совершенно покинутъ. Долли при всемъ своемъ безразсудствѣ имѣлъ свою волю, непреодолимую для его семейства. Ни отецъ, ни мать никогда не могли уговорить его поступить такъ какъ они хотѣли. Трудно было ожидать чтобъ онъ согласился жениться на Мери Мельмотъ. Вслѣдствіе этого, узнавъ что сэръ-Феликсъ будетъ въ ихъ сосѣдствѣ, Лонгестаффы не имѣли ничего противъ его посѣщенія. Въ послѣднее время о немъ говорили въ Лондонѣ какъ о самомъ счастливомъ претендентѣ на руку Мери Мельмотъ. Джорджіана имѣла свои причины сердиться на лорда Ниддерделя и потому расположена была содѣйствовать сэръ-Феликсу. Вскорѣ по прибытіи Мельмотовъ въ Кавершамъ она заговорила о немъ съ Мери Мельмотъ.
   -- Въ понедѣльникъ здѣсь будетъ обѣдать одинъ вашъ знакомый, миссъ Мельмотъ.-- Мери, подавленная аристократическимъ величіемъ своихъ новыхъ знакомыхъ, не сказала ничего,-- Вы кажется знакомы съ сэръ-Феликсомъ Карбери, продолжала Джорджіана.
   -- О, да, мы знакомы съ сэръ-Феликсомъ Карбери.
   -- Онъ пріѣдетъ къ своему родственнику. Я полагаю что его привлекаютъ ваши глаза, потому что старое Карберійское помѣстье вовсе не такое мѣсто которое могло бы быть ему по вкусу.
   -- Не думаю чтобъ онъ пріѣхалъ для меня, сказала Мери покраснѣвъ.
   Онъ сдѣлалъ ей предложеніе и она просила его обратиться къ ея отцу, что по ея мнѣнію означало полное согласіе съ ея стороны. Послѣ этого она видѣлась съ нимъ, но онъ не напоминалъ ей о своемъ предложеніи и сколько ей было извѣстно не обращался къ ея отцу. Однако она твердо отклоняла искательства другихъ претендентовъ. Она увѣрила себя что была влюблена въ сэръ-Феликса и хотѣла быть постоянной въ любви. Но она начала опасаться измѣны съ его стороны.
   -- Мы слышали что онъ былъ особенно друженъ съ вами, сказала Джорджіана и при этихъ словахъ захохотала съ такою вульгарностью къ какой не была способна даже Madame Мельмотъ.
   Пріѣхавъ въ воскресенье въ Кавершамъ сэръ-Феликсъ засталъ всѣхъ дамъ въ саду. Тутъ же былъ и мистеръ Мельмотъ съ лордомъ Альфредомъ Грендоломъ. Лордъ Альфредъ былъ приглашенъ не потому чтобы кто-нибудь изъ семейства Лонгестаффовъ былъ расположенъ къ нему, но потому что онъ освоился со своимъ великимъ директоромъ, умѣлъ разговаривать съ нимъ, зналъ его привычки и вкусы и могъ быть полезенъ въ этомъ отношеніи. Онъ былъ приглашенъ для Мельмота и Мельмотъ заплатилъ его путевыя издержки. Теперь лордъ Альфредъ зарабатывалъ свое содержаніе занимая Мельмота въ бесѣдкѣ. Предъ нимъ стоялъ ящикъ съ сигарами и прохладительное питье, но несмотря на это онъ по всей вѣроятности думалъ о жестокости къ нему свѣта. Леди Помона встрѣтила сэръ-Феликса апатично, но учтиво. На ея долю досталось занимать Madame Мельмотъ и она дѣлала все что могла чтобъ исполнить свое обязательство. Софи разговаривала въ сторонѣ съ нѣкіимъ мистеромъ Вайтстеблемъ, молодымъ сосѣднимъ сквайромъ приглашеннымъ въ Кавершамъ за неимѣніемъ въ виду лучшаго жениха для Софи, которой было теперь по слухамъ двадцать семь лѣтъ, на самомъ же дѣлѣ тридцать одинъ годъ. Она была красива, но принадлежала къ числу величественныхъ, холодныхъ, непривлекательныхъ красавицъ и имѣла мало успѣха въ Лондонѣ. Джорджіана была счастливѣе въ этомъ отношеніи и считала себя въ правѣ хвалиться между подругами множествомъ будто бы отвергнутыхъ ею предложеній. Подруги, съ своей стороны, разказывали о многихъ ея неудачахъ. Какъ бы то ни было, но она еще держала голову высоко и не хотѣла снизойти до провинціальныхъ Вайтстеблей. Въ настоящее время у нея не было въ виду никого и она усердно ухаживала за Мельмотами чтобы лишить отца всякой возможности отказаться отъ исполненія его обѣщанія.
   Сэръ-Феликсъ провелъ нѣсколько минутъ съ леди Помоной и съ Madame Мельмотъ.
   -- Прекрасный садъ, сказалъ онъ.-- Я не особенный любитель садовъ, но когда живешь въ деревнѣ, пріятно имѣть хорошій садъ.
   -- Прелестный садъ, сказала Madame Мельмотъ подавляя зѣвоту и укутываясь шалью. Былъ конецъ мая и погода стояла очень теплая, но Madame Мельмотъ не одобряла сидѣнія въ саду, хотя и не показывала этого.
   -- Кавершамъ не совсѣмъ красивое мѣсто, но домъ удобенъ и мы стараемся довольствоваться имъ, сказала леди Помона.
   -- Очень свѣтлый домъ какъ я вижу, замѣтилъ сэръ-Феликсъ.-- Когда живешь въ деревнѣ пріятно имѣть свѣтлый домъ. Карбери очень мрачное мѣсто.
   Одно сравненіе имѣнія Карбери и общественнаго значенія Карбери съ имѣніемъ и общественнымъ значеніемъ Лонгестаффовъ было оскорбленіемъ въ глазахъ леди Помоны. Лонгестаффы, хотя и сильно стѣсненные въ денежномъ отношеніи, были несравненно важнѣе Карбери.
   -- Между мелкими имѣніями Карбери одно изъ лучшихъ въ графствѣ, сказала леди Помона.-- Усадьба дѣйствительноне велика.
   -- Клянусь Юпитеромъ, леди Помона. Я чувствую себя въ ней какъ въ тюрьмѣ.
   Съ этими словами онъ всталъ и присоединился къ Мери Мельмотъ и Джорджіанѣ. Джорджіана, обрадовавшись возможности освободиться на время отъ Мери, не замедлила оставить ихъ вдвоемъ. Притомъ она слышала что лордъ Ниддердель и сэръ-Феликсъ были теперь соперниками и хотя она не сдѣлала бы многаго изъ расположенія къ сэръ-Феликсу, она готова была теперь содѣйствовать ему чтобы досадить лорду Ниддерделю.
   Сэръ-Феликсу предстояло теперь сдѣлать свое дѣло и онъ приступалъ къ нему съ такою готовностью къ какой только былъ способенъ. Добыча была такъ значительна что даже онъ былъ не прочь потрудиться чтобъ овладѣть ею. Съ этою цѣлью онъ пріѣхалъ въ Суффокъ, съ этою цѣлью онъ вынесъ ночную поѣздку по грязной дорогѣ, въ грязной телѣгѣ. Къ самой дѣвушкѣ онъ былъ совершенно равнодушенъ. Любить кого-нибудь было не въ его натурѣ. Но она не была противна ему. Онъ не былъ склоненъ и къ сильной антипатіи, онъ ненавидѣлъ кого-нибудь только въ тѣ минуты когда его оскорбляли. Онъ смотрѣлъ на Мери только какъ на орудіе съ помощью котораго можно было овладѣть частью богатства Мельмота. Насчетъ женской красоты у него были свои понятія и свои вкусы и онъ вовсе не былъ равнодушенъ къ ней. Но Мери съ этой точки зрѣнія не имѣла для него ничего привлекательнаго. Если въ ней было что-нибудь привлекательное, то это свѣжесть молодости, скромность и застѣнчивость соединенныя со страстнымъ стремленіемъ къ наслажденію чѣмъ-нибудь что она могла бы назвать своимъ. Въ послѣднее время у нея явилось также стремленіе играть въ мірѣ какую-нибудь роль, быть чѣмъ-нибудь и увѣренность что и у нея могли бы быть свои мысли и свои слова еслибы только она нашла кого-нибудь кому могла бы довѣриться. Все еще застѣнчивая она постоянно рѣшалась отбросить свою застѣнчивость и уже составила себѣ собственное понятіе о полномъ довѣріи какое должно быть между двумя влюбленными. Оставаясь одна -- а она часто бывала одна -- она строила воздушные замки, украшенные болѣе любовью чѣмъ золотомъ и драгоцѣнными камнями. Книги которыя она читала -- большею частью плохія книги -- развили ея воображеніе. Она представляла себѣ блестящіе разговоры въ которыхъ принимала дѣятельное участіе, хотя на самомъ дѣлѣ почти никогда не говорила съ тѣхъ поръ какъ перестала быть ребенкомъ. Сэръ-Феликсъ сдѣлалъ ей предложеніе. Она воображала что была влюблена въ него. Теперь они были одни. Настала минута, думала она, когда осуществится одинъ изъ ея воздушныхъ замковъ.
   -- Знаете зачѣмъ я пріѣхалъ сюда? спросилъ сэръ-Феликсъ.
   -- Чтобы повидаться съ вашимъ родственникомъ.
   -- Вовсе нѣтъ. Я не особенно расположенъ къ моему родственнику. Это методичный, упрямый, старый холостякъ, брюзгливый до невѣроятности.
   -- Какой непріятный человѣкъ.
   -- Да, очень непріятный человѣкъ. Могу васъ увѣрить что я пріѣхалъ вовсе не для того чтобы видѣться съ нимъ. Я пріѣхалъ потому что узналъ что вы будете здѣсь. Рады вы видѣть меня, или нѣтъ?
   -- Не знаю, отвѣчала Мери, не находившая блестящихъ словъ которыми ея воображеніе такъ легко снабжало ее въ уединеніи.
   -- Помните что вы сказали мнѣ въ домѣ моей матери?
   -- Развѣ я сказала что-нибудь особенное? Не помню.
   -- Не помните. Въ такомъ случаѣ вы должны быть равнодушны ко мнѣ.
   Онъ остановился почти увѣренный что она начнетъ возражать ему.
   -- Мнѣ показалось вы сказали тогда что любите меня.
   -- Развѣ я сказала это?
   -- А развѣ не сказали?
   -- Нe помню. Можетъ-быть это было сказано не искренно.
   -- Долженъ я вѣрить этому, или нѣтъ?
   -- Можетъ-быть вы сами говорили тогда не искренно.
   -- Клянусь честью я говорилъ искренно. Никогда не было человѣка искреннѣе меня. И я пріѣхалъ сюда чтобы сказать это опять.
   -- Сказать что?
   -- Чтобы спросить васъ принимаете ли вы мое предложеніе.
   -- Я не знаю любите ли вы меня.
   Она жаждала услышать отъ него что онъ любитъ ее. Ему не трудно было сказать это, но всѣ подобныя слова казались ему вздоромъ и безсмыслицей. Онъ хотѣлъ только чтобъ она приняла его предложеніе и онъ былъ бы радъ еслибъ она взяла на себя сказать объ этомъ отцу. Въ большихъ глазахъ и густыхъ бровяхъ мистера Мельмота было что-то страшное для него.
   -- Правда ли что вы меня любите? говорила она.
   -- Конечно люблю. Я не мастеръ на нѣжныя рѣчи и на все подобное, но вы знаете что я люблю васъ.
   -- Правда ли это?
   -- Клянусь Георгіемъ. Я полюбилъ васъ съ перваго взгляда.
   Жалкое признаніе, но Мери удовольствовалась и этимъ.
   -- Такъ я буду любить васъ, сказала она.-- Я буду любить васъ всѣмъ сердцемъ.
   -- Вотъ какая милая!
   -- Буду ли я всегда мила для васъ? Могу я называть васъ теперь Феликсомъ?
   -- Пожалуй.
   -- О, Феликсъ, надѣюсь что вы будете любить меня. Я буду такъ предана вамъ. Вы знаете что многіе просили меня полюбить ихъ.
   -- Я думаю.
   -- Но я никогда не любила никого изъ нихъ.
   -- А меня вы любите?
   -- О, да! При этихъ словахъ она взглянула на его красивое лицо и онъ увидалъ что глаза ея были полны слезъ. Онъ подумалъ въ эту минуту что она вовсе не красива. По наружности онъ предпочелъ бы даже Софи Лонгестаффъ. Другой былъ бы можетъ-быть тронутъ прелестью искренности выразившейся въ смѣшанныхъ улыбкахъ и слезахъ Мери, но сэръ-Феликсъ остался равнодушенъ. Они ходили по кустарнику вдали отъ дома и онъ какъ бы по обязанности обнялъ и поцѣловалъ ее.
   -- О, Феликсъ, сказала она подставляя ему лицо,-- никто до сихъ поръ не цѣловалъ меня. Онъ не повѣрилъ ей, но это нисколько не интересовало его.-- Скажите что вы будете добры со мной, Феликсъ. Я буду такъ предана вамъ.
   -- Конечно я буду добръ съ вами.
   -- Мужья не всегда добры съ своими женами. Папа иногда очень сердится на мама.
   -- Развѣ онъ бываетъ иногда сердитъ?
   -- Бываетъ. Но меня онъ бранитъ рѣдко. Желала бы я знать что онъ скажетъ когда узнаетъ о нашей любви.
   -- Онъ кажется желаетъ чтобы вы вышли замужъ.
   -- Онъ хотѣлъ чтобъ я вышла за лорда Ниддерделя или за лорда Грасслока. Но я ненавидѣла ихъ обоихъ. Теперь онъ кажется опять хочетъ чтобъ я вышла за лорда Ниддерделя. Я слышала это отъ мама. Но я никогда не выйду за лорда Ниддерделя, никогда!
   -- Надѣюсь, Мери.
   -- Вы можете быть совершенно спокойны. Я не пойду за него хотя бы меня убили за это. Я ненавижу его и такъ люблю васъ! И она оперлась всей своей тяжестью на его руку и подняла опять глаза на его красивое лицо.-- Вы поговорите съ папа?
   -- Хорошо ли это будетъ?
   -- Я думаю. Развѣ можно обойтись безъ этого?
   -- Не лучше ли будетъ если Madame Мельмотъ..?
   -- О, нѣтъ, она ни за что не возьметъ этого на себя. Она боится его болѣе чѣмъ кто-либо другой. Я думала что джентльмены всегда говорятъ это сами.
   -- Я конечно переговорю съ нимъ, сказалъ сэръ-Феликсъ.-- Я не боюсь его. Чего мнѣ бояться его? Мы съ нимъ большіе друзья.
   -- Какъ я рада этому.
   -- Онъ сдѣлалъ меня недавно директоромъ одной изъ своихъ компаній.
   -- Въ самомъ дѣлѣ? Такъ онъ будетъ можетъ-быть радъ имѣть васъ зятемъ.
   -- Не знаю.
   -- Я буду надѣяться. Мнѣ было бы такъ пріятно еслибы вы сдѣлались зятемъ папа. Надѣюсь что въ моихъ словахъ нѣтъ ничего предосудительнаго. О, Феликсъ, скажите что вы любите меня.
   И она подняла опять свое лицо къ его лицу.
   -- Конечно люблю, отвѣчалъ онъ не удостоивъ поцѣловать ее.-- Но здѣсь не удобно говорить съ нимъ объ этомъ. Я лучше отправлюсь къ нему въ Сити.
   -- Онъ теперь въ хорошемъ расположеніи духа, сказала Мери.
   -- Но его не застанешь здѣсь одного. Нѣтъ, здѣсь не мѣсто для такого объясненія.
   -- Почему же не мѣсто?
   -- Я переговорю съ нимъ гдѣ-нибудь въ другомъ мѣстѣ, только не въ деревнѣ и не въ чужомъ домѣ. Скажете вы Madame Мельмотъ?
   -- Да, я скажу мама, но она не передастъ ему ничего. Мама не особенно любитъ меня. Я разкажу вамъ все это въ другой разъ. Я теперь буду говорить вамъ все. У меня до сихъ поръ не было никого кому я могла бы говорить все, но съ вами я готова говорить безъ конца.
   Нѣсколько минутъ спустя сэръ-Феликсъ оставилъ ее и перешелъ къ другимъ дамамъ. Мистеръ Мельмотъ и лордъ Альфредъ все еще сидѣли въ бесѣдкѣ куря сигары и прихлебывая вино съ сельтерскою водой. Проходя мимо великаго человѣка, сэръ-Феликсъ утвердился въ своемъ намѣреніи оставить объясненіе съ нимъ до возвращенія въ Лондонъ. Судя по наружности мистеръ Мельмотъ былъ вовсе не въ хорошемъ расположеніи духа. Сэръ-Феликсъ поговорилъ еще нѣсколько минутъ съ леди Помоной и съ Madame Мельмотъ. Да, онъ надѣется имѣть удовольствіе быть у нихъ завтра съ сестрой и съ матерью. Да, онъ знаетъ что его кузенъ не пріѣдетъ. Онъ полагаетъ что его кузенъ никогда не ѣздитъ туда куда ѣздятъ другіе. Нѣтъ, онъ не видался съ мистеромъ Лонгестаффомъ. Онъ надѣется видѣться съ нимъ завтра.
   Послѣ этого енъ раскланялся, отыскалъ свою лошадь и уѣхалъ.
   -- Увидите что счастливцемъ будетъ сэръ-Феликсъ, сказала Джорджіана матери въ этотъ день вечеромъ.
   -- Въ какомъ отношеніи счастливцемъ?
   -- Ему достанется наслѣдница и всѣ ея деньги. Какъ безразсуденъ нашъ Долли.
   -- Не думаю чтобъ она годилась для Долли, сказала леди Помона.-- Почему Долли не жениться на леди?
   

XVIII. Рёби Рёгльсъ выслушиваетъ любовное признаніе.

   Миссъ Рёби Рёгльсъ, внучка стараго Даніеля Рёгльса изъ Шипсъ-Акра, что въ приходѣ Шипстонъ, близь Бонгея, получила въ воскресенье утромъ изъ рукъ сельскаго почтальйона слѣдующее письмо: "Въ воскресенье, въ пятомъ часу пополудни, другъ проѣдетъ мимо Шилстонской березовой рощи." Кромѣ этого въ письмѣ не было ничего, но миссъ Рёби Рёгльсъ поняла кто написалъ его.
   Даніель Рёгльсъ былъ фермеръ, извѣстный за человѣка зажиточнаго, но очень скупаго. Жена его умерла; съ своимъ единственнымъ сыномъ, тоже вдовцомъ, онъ былъ въ ссорѣ и не принималъ его въ свой домъ; дочери его были замужемъ и жили далеко и съ нимъ осталась только внучка его Рёби. Много тревогъ доставляла эта дѣвушка своему дѣду. Ей было двадцать три года и дѣдъ просваталъ ее за достаточнаго молодаго человѣка занимавшагося въ Бонгеѣ мучною торговлей и обѣщалъ дать ей въ приданое 500 фунтовъ стерлинговъ. Но Рёби забрала въ свою сумасбродную молодую голову что мука и отруби вовсе не въ ея вкусѣ и теперь получила вышеприведенное опасное письмо. Хотя авторъ его не рѣшился подписать свое имя, но Рёби знала что оно было отъ сэръ-Феликса Карбери, самаго красиваго джентльмена изо всѣхъ кого она видѣла. Бѣдная Рёби Рёгльсъ! живя въ Шипсъ-Акрѣ, она слышала и слишкомъ много и слишкомъ мало о мірѣ который былъ за предѣлами ея кругозора. Въ этомъ мірѣ, думала она, много прекрасныхъ вещей которыхъ она никогда не увидитъ если въ ранней молодости станетъ женой Джона Кромба, мучнаго торговца въ Бонгеѣ. Вышеприведенное письмо привело ее въ восторгъ смѣшанный со страхомъ и ровно въ четыре часа она притаилась близь Шипстонской березовой рощи. Бѣдная Рёби Рёгльсъ пользовалась слишкомъ большою свободой въ такіе годы когда ей необходимо было доброе руководство.
   Мистеръ Рёгльсъ арендовалъ землю которая въ прежнее время составляла часть епископской земли и которою все еще владѣлъ епископъ Элгамскій и кромѣ этой земли арендовалъ еще луга принадлежавшіе къ имѣнію Карбери, такъ что былъ также арендаторомъ Роджера. Въ одно изъ своихъ посѣщеній, когда отношенія между кузенами были лучше, сэръ-Феликсъ былъ съ своимъ хозяиномъ у стараго Рёгльса и видѣлъ Рёби. Затѣмъ онъ слышалъ кое-что о прошломъ и о настоящемъ Рёби. Тогда только-что было объявлено что она помолвлена съ Джономъ Кромбомъ. Послѣ того ни слова не было сказано между кузенами объ этой дѣвушкѣ. Мистеръ Карбери слышалъ съ сожалѣніемъ что свадьба была отложена или совсѣмъ разстроилась, но при его все усиливавшемся нерасположеніи къ баронету онъ едва ли могъ сообщить ему объ этомъ. Сэръ-Феликсъ однако зналъ о Рёби Рёгльсъ даже больше чѣмъ помѣщикъ ея дѣда.
   Нѣтъ состоянія ума столь непонятнаго для благовоспитаннаго городскаго жителя какъ состояніе ума такихъ дѣвушекъ какъ Рёби Рёгльсъ. Сельскій поденщикъ и жена его стоятъ на ровной поверхности сравнительно открытой для глазъ. Ихъ стремленія къ добру или злу, къ честному пріобрѣтенію пищи и питья для себя и дѣтей или къ пріобрѣтенію питья прежде всего и какимъ бы то ни было способомъ, становятся понятными всякому кто обратитъ на нихъ вниманіе. Въ понятіяхъ и стремленіяхъ мущинъ изъ класса Рёгльсовъ тоже нѣтъ ничего особеннаго. Но женщины этого класса, въ особенности молодыя женщины, всегда почему-то образованнѣе мущинъ, имѣютъ болѣе высокія стремленія, болѣе развитое воображеніе и несравненно лукавѣе мущинъ. Если женщина красива и не терпятъ гнетущей нужды, ея мечты обращаются къ міру который ей также мало знакомъ какъ небо и ея стремленіе къ этому міру несравненно сильнѣе нашего стремленія къ небу. Она читаетъ свободно, тогда какъ мущина едва умѣетъ читать. Она въ состояніи написать письмо, тогда какъ онъ едва разбираетъ написанное. Ея рѣчь свободнѣе, ея умъ развитѣе. Но ея незнаніе жизни гораздо грубѣе его незнанія. Его сношенія съ людьми на рынкахъ, на улицахъ городовъ въ которыхъ ему случается бывать и даже на поляхъ знакомятъ его помимо его воли съ сравнительнымъ положеніемъ его соотечественниковъ. О томъ же что ему незнакомо онъ и не думаетъ. Но женщина строитъ воздушные замки, мечтаетъ и тоскуетъ. Молодой фермеръ смотритъ на дочь сквайра какъ на существо стоящее неизмѣримо выше его и для него недостижимое. Дочь фермера смотритъ на молодаго сквайра какъ на Аполлона глядѣть на котораго есть наслажденіе, нравиться которому есть счастіе. Опасность въ большинствѣ случаевъ непродолжительна. Дѣвушка выходитъ замужъ за равнаго, мужъ и дѣти скоро заставляютъ ее забыть ея дѣвическія мечты.
   Дѣвушку менѣе знакомую съ міромъ чѣмъ Рёби Рёгльсъ трудно было найти. Поэтому ея мечты были такъ же безграничны какъ и смутны, такъ же горячи какъ и ошибочны. Для чего ей съ ея красотой и умомъ и съ ея приданымъ выходить замужъ за Джона Кромба, самаго пыльнаго изъ людей, не извѣдавъ наслажденій о которыхъ она читала въ попадавшихся ей книгахъ, думала она, Джонъ Кромзъ былъ не дуренъ собой. Это былъ дюжій, честный малый, не краснорѣчивый, но твердый въ своихъ понятіяхъ, охотникъ до пива, но рѣдко напивавшійся допьяна и большой знатокъ своего дѣла. Но Рёби, знавшая его давно, никогда не видала его иначе какъ пыльнымъ. Мука такъ въѣдалась въ его волосы, въ его кожу и одежду что онъ не могъ освободиться отъ нея даже по праздникамъ. Его нормальнымъ цвѣтомъ лица была здоровая блѣдность которая при цвѣтѣ его одежды дѣлала его похожимъ болѣе на призракъ чѣмъ на здороваго молодаго человѣка. Однако о немъ говорили что онъ осилитъ кого угодно въ Бонгеѣ и что онъ поднимаетъ на плечи пятъ пудовъ муки. Рёби кромѣ этого знала что онъ боготворитъ самую землю къ которой она прикасается ногами.
   Но, увы, она думала что есть нѣчто лучше такого боготворенія и увидавъ сэръ-Феликса Карбери съ его прекраснымъ овальнымъ лицомъ, съ его пріятною смуглотой, съ его роскошными волосами и изящными усами она поддалась чувству которое сочла за любовь и послѣ втораго и третьяго свиданія съ нимъ начала дорожить его пустыми комплиментами такъ какъ никогда не дорожила честными обѣщаніями Джона Кромба. Но при всемъ ея безразсудствѣ у нея были и нѣкоторыя правила. Какъ ни была она неопытна, но она понимала что есть безчестіе котораго она должна избѣгать. Рёби вѣроятно думала какъ думаетъ повидимому мотылекъ, что можно пролетѣть сквозь пламя не спаливъ крыльевъ. Она была довольно красива съ своими длинными шелковистыми локонами, которые ея домашніе видали по буднямъ въ папильйоткахъ, съ своими большими круглыми темными глазами, съ чистымъ смуглымъ цвѣтомъ лица и нѣжною кожей. Она была высока, сильна и здорова и имѣла собственную волю съ которой трудно было ладить ея старому дѣду Даніелю Рёгльсу.
   Сэръ-Феликсъ сдѣлалъ двѣ мили крюку чтобы проѣхать мимо Шипстовской рощи, въ полмили разстоянія отъ Шипстонской фермы. Роща подходила къ дорогѣ узкимъ клиномъ, и здѣсь была калитка выходившая на зеленый лугъ который сэръ-Феликсъ имѣлъ въ виду назначая мѣсто свиданія. Дорога была проселочная, пустынная, въ особенности по воскресеньямъ. У калитки сэръ-Феликсъ остановился и посмотрѣвъ внимательно въ рощу, скоро разглядѣлъ на опушкѣ, у самой канавы, женскую шляпку. Подумавъ съ минуту какъ ему поступить съ лошадью, онъ привязалъ ее къ изгороди окружавшей рощу и подошелъ къ Рёби Рёгльсъ.
   -- Мнѣ нравится безстыдство съ какимъ вы называете себя моимъ другомъ, сказала она.
   -- А развѣ я не другъ, Рёби?
   -- Хорошъ другъ! Уѣзжая отсюда вы обѣщали вернуться чрезъ двѣ недѣли, а это было -- о, какъ давно это было!
   -- Но я писалъ вамъ, Рёби.
   -- Что толку въ письмахъ? Притомъ почтальйонъ можетъ разказать о нихъ всему свѣту и отъ дѣда ихъ не скроешь. Я прошу васъ не писать мнѣ больше писемъ.
   -- Развѣ дѣдъ ихъ видѣлъ?
   -- Если не видалъ, то не по вашей милости. Я не знаю, сэрь-Феликсъ, для чего вы пришли сюда и не знаю для чего я пришла. Все это глупости.
   -- Я люблю васъ, Рёби, вотъ почему я пришелъ. А вы пришли потому что любите меня. Не правда ли, Рёби? И онъ опустился на землю возлѣ нея и обнялъ ея талію.
   Разказывать здѣсь все что они говорили другъ другу было бы безполезно. Рёби Рёгльсъ въ теченіе этого получаса была вполнѣ счастлива. Ея лондонскій возлюбленный былъ съ ней, и хотя въ каждомъ словѣ его слышалось презрѣніе, но онъ говорилъ ей о своей любви къ ней, давалъ ей обѣщанія и увѣрялъ что она хороша. Ему это не доставляло никакого удовольствія, онъ былъ почти равнодушенъ къ ней и поддерживалъ связь только потому что по его понятіямъ молодому человѣку нельзя было обойтись безъ такихъ связей. Не прошло получаса какъ онъ уже почувствовалъ что запахъ пачули непріятенъ, что мухи несносны, что земля жестка. Ей же казалось что она просидѣла бы тутъ всю жизнь слушая его. Это было осуществленіемъ тѣхъ наслажденій о которыхъ она читала въ старыхъ трехтомныхъ романахъ изъ Бонгейской библіотеки.
   Но къ чему могло это повести? Она не смѣла просить его жениться на ней, не смѣла даже намекнуть ему объ этомъ, а онъ не рѣшался просить ее сдѣлаться его любовницей. Въ ней было физическое мужество, сила и огонь въ глазахъ которыхъ онъ побаивался. Не прошло получаса какъ ему уже захотѣлось уйти отъ нея, но прощаясь онъ далъ ей обѣщаніе повидаться съ ней опять во вторникъ утромъ. Дѣдъ ея уѣдетъ на Гарльстонскую ярмарку, и она будетъ ждать сэръ-Феликса въ концѣ огорода ихъ фермы, сказала она. Онъ далъ ей обѣщаніе придти, но въ то же время рѣшилъ что не исполнитъ его, но напишетъ ей и предложитъ ей пріѣхать къ нему въ Лондонъ.
   "Мнѣ кажется что онъ женится на мнѣ", сказала про себя Рёби уходя въ противоположную сторону отъ дома, для того чтобъ ея отлучка, когда она вернется домой, не была соединена съ проѣздомъ баронета, если кто-нибудь увидитъ его. "Я никогда не соглашусь быть для него чѣмъ-нибудь кромѣ жены." И успокоивъ себя этимъ рѣшеніемъ она начала дѣлать сравненія между Джономъ Кромбомъ и сэръ-Феликсомъ Карбери.
   

XIX. Гетта Карбери выслушиваетъ любовное признаніе.

   -- Я почти рѣшилъ уѣхать въ Лондонъ завтра утромъ, сказалъ Феликсъ матери въ этотъ день вечеромъ.
   -- Завтра утромъ, Феликсъ! Но ты приглашенъ обѣдать у Лонгестаффовъ.
   -- Вы могли бы извиниться за меня.
   -- Это было бы въ высшей степени неучтиво. Лонгестаффы стоятъ во главѣ здѣшняго общества. Никому неизвѣстно что можетъ случиться. Если тебѣ придется когда-нибудь жить въ Карбери, какъ ты пожалѣешь что поссорился съ ними!
   -- Вы забываете, матушка, что Долли Лонгестаффъ мой лучшій другъ.
   -- Это не даетъ тебѣ права быть неучтивымъ съ его отцомъ и матерью. И ты не долженъ забывать для чего ты пріѣхалъ сюда.
   -- Для чего я пріѣхалъ сюда?
   -- Для того чтобы видѣться на свободѣ съ миссъ Мельмотъ.
   -- Это дѣло уже рѣшено, сказалъ сэръ-Феликсъ самымъ равнодушнымъ тономъ.
   -- Рѣшено!
   -- Да, насколько это зависитъ отъ дѣвушки, а со старикомъ я не могу объясниться въ Кавершамѣ.
   -- Ты хочешь сказать, Феликсъ, что Мери приняла твое предложеніе?
   -- Я сказалъ вамъ это еще въ Лондонѣ.
   -- Мой милый Феликсъ! мой безцѣнный мальчикъ! и мать въ восторгѣ обняла не охотно поддавшагося сына и принялась ласкать его. По ея мнѣнію онъ сдѣлалъ такой шагъ который долженъ былъ возбудить зависть во всѣхъ молодыхъ людяхъ и во всѣхъ матеряхъ.-- Нѣтъ, ты не говорилъ мнѣ объ этомъ въ Лондонѣ, во я такъ счастлива! Такъ она любитъ тебя? меня это не удивляетъ, мнѣ кажется что всякая дѣвушка была бы не прочь полюбить тебя.
   -- Не знаю любитъ ли она меня, но она кажется рѣшилась выйти за меня замужъ.
   -- Если она будетъ тверда, отецъ уступитъ. Отцы всегда уступаютъ когда дочери настаиваютъ. И почему ему не согласиться?
   -- Не знаю согласится ли онъ.
   -- Ты человѣкъ изъ высшаго круга, человѣкъ съ титуломъ. Мнѣ кажется что это все что ему нужно въ женихѣ его дочери. Я не вижу причины почему ему не быть довольнымъ тобою. При его громадномъ богатствѣ какая-нибудь тысяча фунтовъ въ годъ не составляетъ разницы. При этомъ онъ сдѣлалъ тебя однимъ изъ директоровъ своего правленія. О, Феликсъ, это такъ хорошо что почти невѣроятно!
   -- Но что касается меня, я не особенно расположенъ къ женитьбѣ.
   -- О, Феликсъ, пожалуста не говори этого. Почему тебѣ не жениться? Она очень милая дѣвушка и мы будемъ такъ любить ее. Пожалуста не поддавайся чувству отвращенія къ женитьбѣ. Подумай только что ты будешь въ состояніи дѣлать все что тебѣ угодно лишь только будетъ рѣшенъ вопросъ объ ея приданомъ. Ты будешь охотиться когда тебѣ вздумается, будешь въ состояніи нанять домъ въ любой части Лондона. Ты долженъ знать по опыту какъ непріятно жить безъ опредѣленнаго дохода.
   -- Я знаю это какъ нельзя лучше.
   -- Если же ты женишься на этой дѣвушкѣ, ты никогда не будешь испытывать ничего подобнаго. У тебя всегда будетъ много денегъ. Я не знаю что сказать тебѣ чтобы ты понялъ какъ это было бы хорошо, и какъ я люблю тебя, и какъ я довольна тобой. И она начала опять ласкать его внѣ себя отъ радости и безпокойства. Какъ будетъ она торжествовать если ея красивый сынъ, который въ послѣднее время такъ унижалъ и мучилъ ее, начнетъ жизнь снова баронетомъ съ двадцатью тысячами фунтовъ годоваго дохода! Она должна была знать и она знала какимъ ничтожнымъ, какимъ эгоистичнымъ существомъ былъ ея сынъ. Но теперь радость заставила ее забыть о низости его характера. Ни ей, ни дочери ея не было бы лучше еслибъ онъ овладѣлъ Мери Мельмотъ и ея приданымъ, но его собственное благосостояніе было бы обезпечено. Онъ былъ ея сынъ и мечты о его будущемъ величіи приводили ее въ невыразимый восторгъ.
   -- Но, право, Феликсъ, ты долженъ остаться на завтра и съѣздить къ Лонгестаффамъ. Тебѣ придется пожертвовать только однимъ днемъ. Если же ты обратишься теперь въ бѣгство....
   -- Обратиться въ бѣгство! Что за вздоръ вы говорите.
   -- Я хочу сказать если ты уѣдешь немедленно въ Лондонъ это будетъ обидой для нея и вооружитъ противъ тебя ея отца. Ты долженъ стараться угождать ему.
   -- Какъ это скучно, сказалъ сэръ-Феликсъ, однако согласился остаться. Дѣло было такъ важно что даже онъ счелъ нужнымъ вынести почти невыносимую для него непріятность остаться еще на одинъ день въ Карбери. Леди Карбери внѣ себя отъ радости не знала у кого искать сочувствія. Еслибъ ея родственникъ, думала она, не былъ такъ сухъ, такъ тупъ, такъ мало знакомъ со свѣтомъ, онъ навѣрно порадовался бы теперь если не за ея сына, который, какъ она сама замѣчала, былъ грубъ со своимъ кузеномъ, то за фамилію вообще. Теперь же она не рѣшалась искать у него сочувствія. Онъ отвѣтилъ бы ей безмолвнымъ презрѣніемъ. Генріетта тоже неспособна была сочувствовать ей и какъ ни хотѣлось леди Карбери подѣлиться съ кѣмъ-нибудь своею важною радостью, она должна была молчать. Завтра въ Кавершамѣ, думала она, всѣ ея усилія будутъ обращены на пріобрѣтеніе благосклонности мистера Мельмота.
   Въ теченіе всего этого вечера Роджеръ не сказалъ почти ни слова со своею кузиной Геттой. Всѣ были очень молчаливы пока не пришелъ поздно вечеромъ предъ ужиномъ патеръ Баргамъ. Онъ былъ у "своихъ" въ Бонгеѣ и на обратномъ пути зашелъ въ Карбери.
   -- Какъ понравился вамъ нашъ епископъ? неосторожно спросилъ его Роджеръ.
   -- Какъ епископъ, не особенно. Я не сомнѣваюсь что онъ очень пріятный вельможа и что онъ дѣлаетъ болѣе добра своимъ сосѣдямъ чѣмъ свѣтскіе лорды. Но епископскую власть не слѣдуетъ вручать людямъ неспособнымъ къ исполненію епископскихъ обязанностей.
   -- Девять десятыхъ изъ его подчиненныхъ ищутъ у него руководства въ духовныхъ дѣлахъ, сказалъ Роджеръ.
   -- Потому что они знаютъ что не имѣя собственныхъ убѣжденій, онъ не будетъ стараться вліять на ихъ убѣжденія. Но возьмите для примѣра епископа съ убѣжденіями, если такіе еще есть, и посмотрите соглашается ли ваше духовенство руководиться его совѣтами.
   Роджеръ отвернулся и взялъ книгу. Его любимецъ уже начиналъ надоѣдать ему. Самъ онъ воздерживался отъ всякихъ нелестныхъ замѣчаній о католической церкви въ присутствіи своего новаго друга, но его новый другъ не платилъ ему тѣмъ же. Можетъ-быть Роджеръ также чувствовалъ что еслибъ онъ вступилъ въ споръ со священникомъ побѣда осталась бы не на его сторонѣ, потому что въ подобныхъ спорахъ побѣждаетъ чаще искусство и опытность въ діалектикѣ чѣмъ истина. Генріетта читала. Феликсъ ушелъ курить, недоумѣвая идетъ ли время впередъ въ этой обители скуки гдѣ нѣтъ картъ и гдѣ вино появляется только за обѣдомъ и ужиномъ. Одна леди Карбери готова была слушать священника и не имѣла ничего противъ того чтобъ онъ доказалъ ей что всякія попытки къ распространенію религіозныхъ истинъ внѣ его церкви всегда были гг будутъ тщетными.
   -- Мнѣ кажется что наши епископы искренни въ своей вѣрѣ, сказала она съ своею вкрадчивою улыбкой.
   -- Надѣюсь что они искренни. Я не имѣю причинъ сомнѣваться въ искренности двоихъ или троихъ которыхъ я знаю, также какъ не имѣю причинъ сомнѣваться въ искренности всѣхъ остальныхъ которыхъ не знаю.
   -- Ихъ вездѣ почитаютъ какъ добрыхъ и благочестивыхъ людей.
   -- Въ этомъ я не сомнѣваюсь. Ничто не располагаетъ такъ къ почитанію какъ хорошій доходъ. Но они могутъ быть прекрасными людьми не будучи хорошими епископами. Я не порицаю самихъ епископовъ, но я сильно порицаю систему которою они управляются. Если человѣкъ съ помощью безконечныхъ трудовъ достигъ положенія вождя въ Палатѣ Общинъ, можно ли разчитывать что онъ поэтому окажется также способнымъ выбирать руководителей для душъ своихъ ближнихъ?
   -- Конечно нѣтъ, отвѣчала леди Карбери, вовсе не понявшая смысла предложеннаго ей вопроса.
   -- И сдѣлавшись епископомъ можетъ ли онъ исполнять какъ слѣдуетъ свои обязанности, когда онъ не имѣетъ права рѣшать способны ли духовныя лица находящіяся подъ его вѣдѣніемъ къ отправленію возложенныхъ на нихъ обязанностей, или нѣтъ?
   -- Едва ли.
   -- Англійскій народъ или часть его, самая богатая и могущественная часть, любитъ играть въ то что у нея есть церковь, но не имѣетъ достаточно вѣры чтобы подчиниться власти церкви.
   -- Вы полагаете что люди должны быть подъ контролемъ духовенства, мистеръ Баргамъ?
   -- Да, въ духовныхъ дѣлахъ. Я полагаю что и вы согласны съ этимъ, по крайней мѣрѣ ваша религія учитъ васъ этому. Вы исповѣдуете что считаете своимъ долгомъ подчиняться своимъ духовнымъ наставникамъ.
   -- Я думала что это относится только къ дѣтямъ. Наставникъ въ катехизисѣ говоритъ: "Мое милое дитя".
   -- Васъ учатъ этому въ дѣтствѣ для того чтобы вы исполняли это когда перестанете быть ребенкомъ. Я однако совершенно согласенъ что съ точки зрѣнія вашей церкви все это ребячество и дѣйствительно относится только къ дѣтямъ. У васъ юноши не нуждаются въ религіи.
   -- Боюсь что это справедливо относительно очень многихъ.
   -- Я не понимаю какъ одинъ страхъ за послѣдствія такого положенія дѣлъ не побуждаетъ людей обращаться къ болѣе твердой религіи. Такое равнодушіе можно объяснить только полнѣйшимъ безвѣріемъ.
   -- Это ужь хуже всего, сказала леди Карбери вздохнувъ и содрогнувшись.
   -- Я не думаю чтобы безвѣріе было хуже вѣроисповѣданія которое не есть исповѣданіе вѣры, которое такъ снисходительно что человѣкъ даже не знаетъ во что онъ вѣритъ и никогда не спрашивалъ себя можетъ ли онъ вѣрить въ то что исповѣдуетъ, сказалъ священникъ съ энергіей.
   -- Это очень грустно, сказала леди Карбери.
   -- Не слишкомъ ли далеко мы зашли? сказалъ Роджеръ откладывая въ сторону книгу на которой тщетно старался сосредоточить свое вниманіе.
   -- А я такъ люблю поговорить о чемъ-нибудь серіозномъ въ воскресный вечеръ, сказала леди Карбери. Патеръ откинулся на спинку кресла и улыбнулся. Онъ былъ слишкомъ уменъ чтобы не замѣтить что леди Карбери не понимала его, слишкомъ уменъ чтобы не понять причину тревоги Роджера. Но леди Карбери могла тѣмъ легче поддаться его ученію что не понимала его и любила поговорить о томъ чего не понимала, а Роджеръ Карбери могъ быть побужденъ къ обращенію тѣмъ самымъ чувствомъ которое возбуждало въ немъ теперь отвращеніе къ спорамъ.
   -- Мнѣ непріятно когда при мнѣ говорятъ дурно о моей церкви, сказалъ Роджеръ.
   -- Но вы не похвалили бы меня еслибъ я говорилъ о вашей церкви хорошо думая о ней дурно.
   -- Я думаю что чѣмъ меньше говорить объ этомъ, тѣмъ лучше, сказалъ Роджеръ вставая со стула. Отецъ Баргамъ тоже всталъ, простился и ушелъ. Можетъ-быть ему удалось посѣять сѣмя, думалъ онъ, можетъ-быть удалось только подготовить почву; во всякомъ случаѣ попытка сдѣлать то или другое была заслугой которая не забудется.
   Слѣдующее утро было временемъ которое Роджеръ назначалъ для возобновленія своего предложенія Генріеттѣ. Онъ рѣшилъ поговорить съ ней именно въ это утро, и хотя то что онъ хотѣлъ сказать ей уже было на его языкѣ въ воскресенье, онъ удержался потому что любилъ поступать такъ какъ рѣшалъ заранѣе. Онъ замѣчалъ, замѣчалъ почти съ горемъ что кузина его стала нѣжнѣе съ нимъ. Вся гордость независимости дошедшая почти до грубости когда онъ видѣлся съ ней въ послѣдней разъ въ Лондонѣ, повидимому исчезла. Здороваясь и прощаясь съ нимъ она ласково смотрѣла ему въ лицо. Она любовалась цвѣтами которые онъ приносилъ ей. Она принимала къ свѣдѣнію малѣйшія его желанія. Онъ сказалъ однажды что любитъ аккуратность, и она сдѣлалась аккуратною какъ часы. Онъ замѣчалъ каждый ея взглядъ, каждое ея движеніе и объяснялъ ихъ по своему. Но ея нѣжность и внимательность къ нему не возбудили въ немъ надежды что она полюбила его. Ему казалось что онъ понималъ ее. Она видѣла какъ сильно было его отвращеніе къ поступкамъ ея брата, какъ волновало его поведеніе ея матери. Ея благородство, ея нѣжность, ея здравый смыслъ принимали его сторону противъ тѣхъ кто были ближе къ ней и изъ сожалѣнія къ нему она была добра съ нимъ. Такъ онъ объяснялъ себѣ перемѣну въ ея обращеніи и объяснялъ почти вѣрно.
   -- Гетта, сказалъ онъ ей послѣ завтрака,-- пойдемте со мной ненадолго въ садъ.
   -- Развѣ вы не пойдете къ работникамъ?
   -- Можетъ-быть пойду, ro не сейчасъ. Я не всегда хожу послѣ завтрака къ работникамъ.
   Она надѣла шляпку и вышла съ нимъ зная заранѣе что онъ позвалъ ее для того чтобы повторить старую исторію. Съ той минуты какъ она увидала въ своей комнатѣ бѣлую розу, она была увѣрена что старая исторія повторится снова прежде чѣмъ она уѣдетъ изъ Карбери и до сихъ поръ она еще не рѣшила какой отвѣтъ она дастъ ему. Ей казалось что она не въ правѣ принять его предложеніе. Она знала что любила другаго и хотя этотъ другей никогда не просилъ у нея ея любви, ей казалось что онъ желалъ ея. Но вопреки всему этому въ сердцѣ ея появилось такое чувство нѣжности къ ея кузену что она была почти готова уступить ему только потому что онъ желалъ этого. Онъ былъ такъ добръ, такъ благороденъ, такъ великодушенъ, такъ преданъ ей что ей иногда казалось что она не въ правѣ отказывать ему. Относительно Мельмотовъ она перешла совершенно на его сторону. Ея мать такъ много говорила ей о прелести денегъ Мельмотовъ что она не могла теперь слышать о нихъ безъ отвращенія. Въ понятіяхъ и поступкахъ ея матери было такъ мало благородства что въ сравненіи съ ней Роджеръ казался джентльменомъ безъ страха и упрека. Неужели человѣкъ столь достойный любви останется навсегда одинокимъ только потому что она не можетъ полюбить его?
   -- Гетта, сказалъ онъ,-- положите вашу руку сюда. (Она подала ему руку.) Какъ этотъ священникъ взволновалъ меня вчера! Я стараюсь быть учтивымъ съ нимъ, а онъ постоянно обращается противъ меня.
   -- Мнѣ кажется что онъ не можетъ причинить никакого вреда.
   -- Онъ причиняетъ вредъ если учитъ насъ смотрѣть пренебрежительно на то что мы привыкли уважать. (Такъ въ этотъ разъ разговоръ будетъ не о любви, а только о церкви, подумала Генріетта.) Онъ не долженъ высказывать при мнѣ и моихъ гостяхъ такихъ мнѣній о нашемъ вѣроисповѣданіи какихъ я никогда не высказываю ему объ его вѣроисповѣданіи. Мнѣ было такъ непріятно что вы слышали его разсужденія.
   -- Я не думаю чтобъ онъ могъ имѣть за меня дурное вліяніе. Я совсѣмъ не расположена къ этому. Мнѣ кажется что они всѣ поступаютъ такъ. Это ихъ призваніе.
   -- Бѣдный малый! Я пригласилъ его сюда потому что мнѣ было жаль что человѣкъ воспитанный какъ джентльменъ никогда не видитъ внутренности благоустроеннаго дома.
   -- Мнѣ онъ нравится, но мнѣ было непріятно что онъ дурно говорилъ о епископѣ.
   -- Мнѣ онъ тоже нравится.
   На этомъ разговоръ прервался и нѣсколько времени оба молчали.
   -- Братъ вашъ вѣроятно рѣдко говоритъ съ вами о своихъ дѣлахъ, началъ опять Роджеръ.
   -- О, своихъ дѣлахъ, Роджеръ? Вы хотите сказать о денежныхъ дѣлахъ? Онъ никогда не говоритъ со мною о деньгахъ.
   -- Я хотѣлъ сказать о Мельмотахъ.
   -- Нѣтъ, со мной онъ не говоритъ о нихъ. Онъ почти никогда не говоритъ со мной ни о чемъ.
   -- Желалъ бы я знать приняла ли она его предложеніе.
   -- Сколько мнѣ извѣстно она приняла его предложеніе еще въ Лондонѣ.
   -- Я не могу согласиться съ мнѣніемъ вашей матери на счетъ этого брака, потому можетъ-быть что не придаю деньгамъ такого значенія какое она придаетъ имъ.
   -- Феликсъ такъ склоненъ къ расточительности.
   -- Я знаю это и хотѣлъ сказать что хотя я не въ силахъ сочувствовать вашей матери по поводу этого брака, тo вполнѣ цѣню ея безкорыстную преданность сыну.
   -- Мама любитъ его больше всего на свѣтѣ, сказала Гетта безъ всякаго намѣренія обвинить мать въ равнодушіи къ ней самой.
   -- Я и это знаю, и хотя я иногда думаю что другое ея дитя отплатило бы ей лучше за ея любовь, но я вижу какая она хорошая мать для Феликса. Вы знаете что въ день ея пріѣзда сюда мы едва не поссорились?
   -- Я поняла что между вами произошло что-то непріятное.
   -- Потомъ несвоевременный пріѣздъ Феликса вывелъ меня изъ себя. Я становлюсь старъ и раздражителенъ, иначе я не обращалъ бы вниманія на такіе пустяки.
   -- Я считаю васъ такимъ хорошимъ и добрымъ. И при этихъ словахъ она такъ оперлась на его руку какъ будто хотѣла сказать ему что она любитъ его.
   -- Я недоволенъ собою и дѣлаю васъ моимъ духовникомъ. Откровенная исповѣдь иногда полезна для души и я думаю что вы поймете меня лучше чѣмъ ваша мать.
   -- Я понимаю васъ, и мнѣ кажется что вамъ не въ чемъ каяться.
   -- Вы не наложите на меня эпитимьи? Она только посмотрѣла на него и улыбнулась.-- Я однако наложу на себя эпитимью самъ. Я не въ силахъ поздравить вашего брата съ его успѣхомъ у миссъ Мельмотъ, но я выражу ему учтивое желаніе успѣха въ жизни вообще.
   -- Развѣ это будетъ эпитиміей?
   -- Еслибы вы могли взглянуть въ мою душу, вы увидали бы какъ это трудно для меня. Я раздраженъ противъ него за множество мелочныхъ проступковъ. Развѣ онъ не бросилъ свою сигару на дорожку? Развѣ онъ въ воскресенье не пролежалъ въ постели вмѣсто того чтобъ идти въ церковь?
   -- Но онъ провелъ всю ночь въ дорогѣ.
   -- А по чьей винѣ? Но вы понимаете что самая мелочность обиды требуетъ искупленія моей досады. Еслибы вашъ братъ ударилъ меня по головѣ дубиной или сжегъ мой домъ, я имѣлъ бы полное право сердиться на него. Но я сержусь за то что онъ попросилъ лошадь въ воскресенье, и я долженъ искупить мою вину.
   Во всемъ этомъ не было никакого намека на любовь, но Гетта и не желала чтобъ онъ говорилъ о любви. Онъ обращался съ ней теперь какъ другъ, какъ самый близкій другъ. Какъ была бы она счастлива еслибъ онъ былъ всегда ея другомъ, а не влюбленнымъ въ нее. Однако его чувства къ ней остались неизмѣнными.
   -- Теперь, сказалъ онъ совсѣмъ другимъ тономъ.-- Я долженъ поговорить съ вами о себѣ. Тяжесть ея руки лежавшей на его рукѣ мгновенно ослабѣла. Онъ удержалъ ее и прижалъ къ себѣ.-- Нѣтъ, сказалъ онъ,-- не дѣлайте никакихъ перемѣнъ пока я буду говорить. Что бы ни случилось, мы останемся всегда родственниками и друзьями.
   -- Всегда друзьями, подтвердила она.
   -- Да, всегда друзьями. Теперь слушайте меня. Я не буду повторять вамъ что я люблю васъ. Вы знаете это, иначе вы считали бы меня самымъ пустымъ и лживымъ изъ людей. Я не только люблю васъ, но я такъ привыкъ соединять съ вами всякую мысль о себѣ, мое положеніе и обстоятельства моей жизни такъ пріучили меня предаваться только личнымъ интересамъ что я неспособенъ освободиться отъ моей любви къ вамъ. Я постоянно думаю о васъ и часто презираю себя за то что думаю о васъ такъ много. Какъ ни была бы женщина хороша,-- а вы для меня безукоризненная женщина -- мущина не долженъ допускать чтобы любовь брала верхъ надъ его разсудкомъ.
   -- Конечно не долженъ.
   -- А я допустилъ это. Я только и дѣлаю что разчитываю мои шансы на вашу любовь. Я хочу чтобы вы знали всѣ стороны моего характера, и сильныя и слабыя. Еслибы возможно было добиться вашей любви съ помощью обмана, я не согласился бы на это. Я думаю о васъ больше чѣмъ бы слѣдовало. Я знаю, я вполнѣ увѣренъ что только вы можете быть хозяйкой въ этомъ домѣ пока я владѣю имъ. Если я буду когда-нибудь въ состояніи жить какъ живутъ другіе и интересоваться тѣмъ чѣмъ интересуются другіе, то только въ такомъ случаѣ если сдѣлаюсь вашимъ мужемъ.
   -- Пожалуста не говорите этого.
   -- Мнѣ кажется что я въ правѣ говорить это и въ правѣ ожидать что вы повѣрите мнѣ. Я не прошу васъ выйти за меня замужъ если вы не любите меня. Не то чтобъ я боялся сколько-нибудь за себя, но я не хочу чтобы вы принесли себя въ жертву только потому что я вашъ родственникъ и другъ. Но я считаю возможнымъ что вы когда-нибудь полюбите меня если только ваше сердце не отдано окончательно другому.
   -- Что мнѣ сказать вамъ?
   -- Вы знаете о комъ я говорю. Если Поль Монтегю укралъ у меня мое счастіе....
   -- Мистеръ Монтегю не сказалъ со мной ни слова о любви.
   -- Еслибъ онъ это сдѣлалъ, онъ былъ бы виноватъ противъ меня. Онъ встрѣтилъ васъ въ моемъ домѣ и вѣроятно зналъ о моихъ чувствахъ къ вамъ.
   -- Онъ не зналъ.
   -- Мы жили съ нимъ какъ братья, или лучше сказать какъ отецъ съ сыномъ. Мнѣ кажется что онъ долженъ бы былъ обратить свои надежды на что-нибудь другое.
   -- Что мнѣ сказать вамъ? Если онъ имѣетъ какія-нибудь надежды, онъ не говорилъ мнѣ о нихъ. Мнѣ кажется что разспрашивать такъ дѣвушку жестоко.
   -- Гетта, я не хочу быть жестокимъ съ вами. Я знаю правила свѣта въ такихъ случаяхъ, я знаю что не имѣю права спрашивать васъ о Полѣ Монтегю, не имѣю права ожидать отвѣта. Но для меня это самый важный вопросъ въ жизни. Если вы еще не любите никого другаго, я могу надѣяться что вы когда-нибудь полюбите меня.
   Голосъ его былъ мужественъ и въ то же время полонъ мольбы. Глаза его, когда онъ смотрѣлъ на нее, свѣтились любовью и тревогой. Она не только вѣрила тому что онъ сказалъ ей теперь, но вѣрила ему во всемъ. Она знала что онъ былъ такой человѣкъ на котораго она могла положиться, который былъ бы для нея всегда защитникомъ и покровителемъ. Еслибъ онъ въ эту минуту обнялъ и поцѣловалъ ее, мнѣ кажется что она уступила бы ему. Она не была влюблена въ него, но онъ такъ нравился ей что еслибы на ея мѣстѣ была другая женщина, которую онъ любилъ бы какъ ее и которая отказала бы ему, она сочла бы ее безумною. Она почти ненавидѣла себя за то что не любила человѣка который былъ такъ достоинъ любви. Она не сказала ему ничего и дрожа шла рядомъ съ нимъ.
   -- Я хотѣлъ высказать вамъ всю правду для того чтобы вы знали состояніе моей души. Не заглушайте въ себѣ любовь ко мнѣ если вы склонны къ ней. Я надѣюсь что зная какъ я люблю васъ, зная что отъ васъ одной зависитъ мое счастіе, что въ вашей власти отворить или затворить для меня врата рая, вы не оставите меня въ неизвѣстности по женской гордости.
   -- О, Роджеръ!
   -- Если вы когда-нибудь будете въ состояніи сказать искренно что любите меня, вспомните мою преданность и скажите это смѣло. Будьте увѣрены что мои чувства къ вамъ не перемѣнятся никогда. Но если вы любите другаго и выйдете за него замужъ, тогда разумѣется будетъ всему конецъ. Скажите мнѣ и это смѣло. Теперь я высказалъ все. Да благословитъ васъ Богъ, моя возлюбленная. Надѣюсь что у меня хватитъ силъ думать всегда больше о вашемъ счастіи чѣмъ о своемъ. И онъ внезапно оставилъ ее, удалившись по одному изъ мостовъ и предоставивъ ей отыскать одной дорогу къ дому.
   

XX. Обѣдъ леди Помоны.

   Полупринятое намѣреніе Роджера Карбери удержать Генріетту дома, когда леди Карбери и сэръ-Феликсъ отправятся въ Кавершамъ, не исполнилось. Оно могло бы исполниться только въ томъ случаѣ еслибы Гетта склонилась на его просьбы. Но случилось такъ что онъ не просилъ ее ни о чемъ, и Гетта не уступила ничего. Предъ вечеромъ леди Карбери уѣхала съ дочерью и сыномъ, и Роджеръ остался одинъ. Онъ привыкъ къ уединенію. Большую часть года онъ ѣлъ, пилъ и жилъ одинъ и привыкъ не тяготиться этимъ. Но теперь на него напала тоска одиночества. Его родные гостившіе у него были равнодушны къ нему. Леди Карбери пріѣхала только потому что это было ей нужно; сэръ-Феликсъ не считалъ даже нужнымъ относиться къ нему съ общепринятою учтивостью; даже Гетта сдѣлалась ласковѣе и внимательнѣе съ нимъ болѣе изъ состраданія чѣмъ по любви. Въ этотъ день онъ дѣйствительно не просилъ у нея ничего, но онъ началъ думать что она могла бы исполнить его желаніе безъ просьбъ съ его стороны. Когда онъ сказалъ ей о силѣ и неизмѣнности своей любви она промолчала. Проводивъ своихъ гостей, онъ сѣлъ на перила моста предъ фасадомъ дома и прислушиваясь къ шуму удалявшейся кареты, сказалъ себѣ что у него ничего не осталось въ жизни.
   Онъ былъ добръ съ Полемъ Монтегю какъ только можетъ быть одинъ человѣкъ добръ съ другимъ, а Поль отнялъ у него все чѣмъ онъ дорожилъ въ жизни. Мысли его были не логичны, сужденія не безпристрастны и чѣмъ болѣе думалъ онъ о поведеніи своего друга, тѣмъ сильнѣе осуждалъ его. Онъ никогда не говорилъ никому объ услугахъ которыя онъ оказывалъ Монтегю. Онъ только говорилъ объ ихъ взаимной привязанности. Но ему казалось что въ благодарность за эти услуги онъ не долженъ былъ влюбляться въ дѣвушку которую любилъ онъ, Роджеръ; если же онъ влюбился въ нее не зная правды, онъ долженъ былъ удалиться лишь только узналъ ее. Роджеръ не могъ заставить себя простить своего друга, хотя Гетта и увѣряла его что Монтегю не сказалъ ей ни слова о любви. Роджеръ былъ несчастенъ, и виноватъ въ этомъ по его мнѣнію былъ Монтегю. Еслибы въ то время когда къ нему пріѣхала Гетта въ его домѣ не было Монтегю, Гетта могла бы быть теперь хозяйкой Карбери. Онъ сидѣлъ на мосту пока слуга не пришелъ объявить ему что обѣдъ поданъ. Тогда онъ вернулся домой и поѣлъ только для того чтобы слуга не могъ замѣтить его горя, а послѣ обѣда взялъ книгу и сдѣлалъ видъ что читаетъ. Но онъ не прочелъ ни слова, умъ его былъ занятъ исключительно его кузиной Геттой. "Какъ жалокъ человѣкъ который неспособенъ взять верхъ надъ такимъ чувствомъ!" сказалъ онъ себѣ.
   Въ Кавершамѣ было большое общество, такое большое общество какое только возможно соединить за обѣденнымъ столомъ въ деревнѣ. Были графъ и графиня Лоддонъ и дочь ихъ леди Дженъ-Пьютъ изъ Лоддонъ-Парка, былъ епископъ съ женой, Гепворты. Всѣхъ, съ присоединеніемъ Карбери, семейства приходскаго священника и гостившихъ въ домѣ, собралось двадцать четыре человѣка. Такъ какъ дамъ было четырнадцать, а мущинъ только десять, общество было составлено не совсѣмъ удачно. Но въ деревнѣ нѣтъ въ этомъ отношеніи такой свободы выбора какъ въ городѣ и притомъ Лонгестаффы, хотя безспорно великосвѣтскіе люди, не отличались умѣньемъ составлять пріятныя общества. Но всѣ подобные недостатки были вознаграждены величіемъ обстановки. За столомъ служили три напудренные лакея, а въ этой части страны напудренные лакеи служили только за столомъ леди Помовы. Дворецкій былъ такой грузный что одно появленіе его могло придать блескъ фамиліи. Большая гостиная въ которой никто никогда не жилъ была въ этотъ день растворена, и съ мебели на которой никто никогда не сидѣлъ были сняты чехлы. Званые обѣды давались въ Кавершамѣ не болѣе раза въ годъ, но когда они давались не щадилось ничего что могло содѣйствовать ихъ великолѣпію. Нужно было видѣть леди Помону и ея двухъ высокихъ дочерей когда онѣ встрѣчали стоя маленькую графиню Лоддонъ и ея дочь, которая была копіей матери, только еще меньше, между тѣмъ какъ Madame Мельмотъ и Мери стояли за хозяйками, какъ бы стыдясь за себя. Затѣмъ пріѣхали Карбери и епископъ съ женой. Большая комната наполнилась, но никто не рѣшался говорить. Епископъ былъ человѣкъ разговорчивый, леди Лоддонъ могла говорить по цѣлымъ часамъ не останавливаясь. Но въ этотъ день никто не чувствовалъ себя способнымъ говорить. Лордъ Лоддонъ сдѣлалъ было попытку, но не встрѣтилъ ни въ комъ поддержки. Лордъ Альфредъ стоялъ какъ вкопаный и только подергивалъ свои сѣдые усы. Великій человѣкъ, Августусъ Мельмотъ, запустилъ большіе пальцы въ карманы жилета и казался невозмутимымъ. Епископъ сразу увидалъ безнадежность положенія и не сдѣлалъ никакой попытки оживить общество. Хозяинъ дома жалъ руку всякому входившему гостю и затѣмъ предавался ожиданію слѣдующаго. Леди Помона и двѣ ея дочери были величественны и прекрасны, но скучны и безмолвны. Исполняя обѣщаніе онѣ уже четыре дня ухаживали за Мельмотами, и отъ Кавершамскихъ дамъ нельзя было ожидать чтобъ онѣ вышли бодрыми изъ такого испытанія.
   Когда возвѣстили что обѣдъ поданъ, сэръ-Феликсу было предоставлено вести къ столу Мери Мельмотъ. Кавершамскія дамы устроили это въ полной увѣренности что это будетъ пріятно Мельмотамъ. Мистеру Мельмоту предложено было вести леди Карбери, къ великому удовольствію послѣдней. Леди Карбери тоже была безмолвна въ гостиной, но теперь ей представлялся самый удобный случай поддѣлаться къ Мельмоту.
   -- Надѣюсь что вамъ нравится Суффокъ? сказала она.
   -- Очень, благодарю васъ. О, да, очень пріятное мѣсто для небольшаго отдыха на свѣжемъ воздухѣ.
   -- Вы совершенно правы, мистеръ Мельмотъ. Лѣтомъ такъ хочется видѣть зелень и цвѣты.
   -- Что касается цвѣтовъ, у насъ на балконахъ такіе цвѣты какихъ здѣсь нѣтъ, сказалъ Мельмотъ.
   -- Еще бы! Вы въ состояніи собирать цвѣточную дань со всего свѣта. Чего нельзя сдѣлать съ деньгами? Деньги могутъ обратить лондонскую улицу въ аллею изъ розъ.
   -- Лондонъ очень пріятный городъ.
   -- Для того у кого много денегъ, мистеръ Мельмотъ.
   -- А для того у кого денегъ нѣтъ, Лондонъ лучшее мѣсто для пріобрѣтенія ихъ. Вы живете въ Лондонѣ, сударыня?
   Онъ совершенно забылъ леди Карбери, если даже видѣлъ ее въ своемъ домѣ, и со свойственною великимъ людямъ разсѣянностію не запомнилъ ея имени когда ему предложили вести ее къ столу.
   -- О, да, я живу въ Лондонѣ. Я имѣла честь быть однажды вашею гостьей, сказала леди Карбери съ пріятною улыбкой.
   -- Въ самомъ дѣлѣ? У меня бываетъ столько людей что я не всегда запоминаю ихъ.
   -- И можно ли требовать этого отъ васъ? Я леди Карбери, мать сэръ-Феликса Карбери, котораго вы вѣроятно помните.
   -- Да, я знаю сэръ-Феликса. Онъ сидитъ теперь рядомъ съ моею дочерью.
   -- Да. Счастливецъ!
   -- Въ наше время молодые люди ищутъ счастія не въ этомъ, сударыня. Имъ нужно думать о другомъ.
   -- Онъ такъ много думаетъ о своемъ дѣлѣ.
   -- О, я этого не зналъ, сказалъ Мельмотъ.
   -- Онъ служитъ въ одномъ правленіи съ вами, мистеръ Мельмотъ.
   -- О, такъ вотъ въ чемъ состоитъ его дѣло, сказалъ Мельмотъ съ кислою улыбкой.
   Леди Карбери была женщина не глупая и во многомъ очень свѣдущая, но о Сити она знала очень мало и не имѣла никакого понятія объ обязанностяхъ директоровъ въ числѣ которыхъ былъ ея сынъ.
   -- Надѣюсь что онъ прилеженъ, и что онъ умѣетъ пользоваться великимъ преимуществомъ имѣть васъ своимъ совѣтникомъ и руководителемъ.
   -- Онъ не безпокоитъ меня, сударыня, и я не безпокою его.
   Послѣ этого леди Карбери не сказала болѣе ни слова о положеніи своего сына въ Сити. Она попыталась завязать разговоръ на нѣсколько другихъ темъ, нo мистеръ Мельмотъ оказался очень тяжелымъ собесѣдникомъ и она принуждена была наконецъ оставить его въ покоѣ. Тогда она обратилась къ Кавершамскому священнику сидѣвшему по другую сторону отъ нея и съ жаромъ разсуждавшему о патерѣ Баргамѣ и принялась восторгаться преимуществами протестантизма.
   Напротивъ нея или немного наискось сидѣли сэръ-Феликсъ и его возлюбленная.
   -- Я сказала мама, шепнула Мери когда онъ велъ ее къ столу.
   Она была теперь преисполнена мыслью столь свойственною помолвленнымъ дѣвушкамъ что она должна говорить все своему возлюбленному.
   -- Сказала она что-нибудь? спросилъ онъ. Мери не отвѣтила ему пока не усѣлась и не расправила платья.-- Впрочемъ ея слова не могутъ имѣть никакого значенія, не правда ли?
   -- Она говорила очень много. Она думаетъ что папа не признаетъ васъ достаточно богатымъ. Тише! Говорите о чемъ-нибудь другомъ. Насъ могутъ услышать.
   Вотъ все что она успѣла сказать ему пока продолжался шумъ усаживанія.
   Феликсъ не былъ расположенъ говорить о любви и охотно перемѣнилъ тему.
   -- Катались вы верхомъ? спросилъ онъ.
   -- Нѣтъ, здѣсь кажется нѣтъ лошадей, для гостей по крайней мѣрѣ. Какъ вы добрались вчера домой? Были съ вами какія-нибудь приключенія?
   -- Никакихъ. Я доѣхалъ очень спокойно, отвѣчалъ сэръ-Феликсъ, вспомнивъ Рёби Рёгльсъ.
   -- Я уѣзжаю въ Лондонъ завтра.
   -- А мы въ среду. Смотрите же, приходите къ намъ поскорѣе. Она сказала это шепотомъ.
   -- Конечно. Я думаю что мнѣ лучше переговорить съ вашимъ отцомъ въ Сити. Онъ бываетъ тамъ каждый день?
   -- О, да, каждый день. Домой онъ возвращается всегда въ семь. Иногда онъ бываетъ въ духѣ, иногда очень сердитый. Онъ всегда лучше тотчасъ послѣ обѣда, но въ это время до него трудно добраться. Лордъ Альфредъ постоянно съ нимъ. Потомъ приходятъ гости, и онъ садится играть въ карты. Мнѣ самой кажется что это удобнѣе сдѣлать въ Сити.
   -- Вы будете держаться своего слова?
   -- О, да, конечно. Если я разъ дала его, ничто не заставитъ меня измѣнить ему. Я думаю что папа знаетъ это.
   Феликсъ взглянулъ на нее, и ему показалось что лицо ея выражало больше силы воли чѣмъ онъ предполагалъ въ ней до сихъ поръ. Можетъ-быть, подумалъ онъ, она согласится бѣжатъ съ нимъ и такъ какъ она единственная дочь, отецъ по всей вѣроятности, даже почти навѣрное, проститъ ее. Но что если они обвѣнчаются, а Мельмотъ не дастъ имъ ничего? Обсудивъ это дѣло со всѣхъ сторонъ и принявъ главнымъ образомъ въ соображеніе деньги которыхъ это будетъ стоить, сэръ-Феликсъ рѣшилъ что увезти Мери Мельмотъ было бы неблагоразумно.
   Послѣ обѣда онъ почти не говорилъ съ ней. Самая комната, та же большая комната въ которой они сидѣли до обѣда, казалась неудобною для разговора, и время шло для всѣхъ нестерпимо медленно пока наконецъ не были поданы экипажи.
   -- Они умышленно посадили тебя рядомъ съ ней, сказала леди Карбери сыну въ каретѣ.
   -- Мнѣ кажется что это сдѣлалось само собою. Молодой человѣкъ и молодая дѣвушка.
   -- Нѣтъ, такія вещи всегда устраиваю тся заранѣе. Но они не сдѣлали бы этого еслибы не думали что это будетъ пріятно мистеру Мельмоту. О, Феликсъ, еслибы тебѣ удалось это дѣло!
   -- Я буду стараться, матушка, только пожалуста не дѣлайте шума по этому поводу.
   -- Я буду молчать, но ты понимаешь какъ это безпокоитъ меня. Ты велъ себя съ ней прекрасно за обѣдомъ. Я была такъ счастлива видя васъ вмѣстѣ. Прощаясь съ нимъ вечеромъ, она сказала: -- Спокойной ночи, Феликсъ, и да благословитъ тебя Богъ. Я буду самою счастливою и самою гордою матерью въ Англіи если это случится.
   

XXI. Весь свѣтъ бываетъ у нихъ.

   Послѣ отъѣзда Мельмотовъ изъ Кавершама въ домѣ почувствовалась страшная пустота. Дамы освободились отъ обязанности занимать гостей, и еслибы день отъѣзда въ Лондонъ былъ уже назначенъ, онѣ выносили бы свое уединеніе спокойнѣе. Но прошелъ четвергъ, прошла пятница, безъ всякаго рѣшенія на этотъ счетъ и у леди Помоны и ея старшей дочери явились страшныя опасенія. Джорджіана была тоже въ нетерпѣливомъ ожиданіи, но смѣло увѣряла что измѣна предполагаемая ея матерью и сестрой была рѣшительно невозможна. Отецъ, думала она, не посмѣетъ обмануть ихъ. Всѣ эти дни ему дѣлались намеки и предлагались вопросы, но безъ всякой пользы. Мистеръ Лонгестаффъ не хотѣлъ назначить день отъѣзда пока не придетъ письмо котораго онъ ожидалъ, не хотѣлъ даже говорить объ этомъ.
   -- Я думаю что мы во всякомъ случаѣ будемъ въ состояніи уѣхать во вторникъ, сказала Джорджіана.
   -- Не знаю почему ты это думаешь, возразилъ отецъ.
   Дочери не давали покоя бѣдной леди Помонѣ настаивая чтобъ она уговорила отца назначить день отъѣзда, но леди Помона не была такъ смѣла какъ ея младшая дочь и не такъ сильно стремилась въ Лондонъ. Въ воскресенье утромъ предъ отъѣздомъ въ церковь на верху было долгое совѣщаніе. Въ этотъ день въ Кавершамской церкви ожидалась проповѣдь Элгамскаго епископа и дамы по этому случаю надѣли свои лучшія лондонскія шляпки. Окончивъ свой туалетъ, онѣ всѣ собрались въ комнатѣ матери. Ожидаемое извѣстіе повидимому пришло. Отецъ получилъ наканунѣ телеграмму отъ своего повѣреннаго, но еще не сказалъ ничего объ ея содержаніи. За завтракомъ онъ былъ молчаливѣе обыкновеннаго и, какъ увѣряла Софи, непріятнѣе обыкновеннаго. Поводомъ къ разговору послужили шляпки.
   -- Вы можете носить ихъ здѣсь потому что я почти увѣрена что вамъ не придется быть въ этомъ году въ Лондонѣ, сказала леди Помона.
   -- Неужели вы въ самомъ дѣлѣ это думаете, мама? спросила Софи.
   -- Да, я это думаю, душа моя. Это было видно по его лицу когда онъ клалъ бумаги въ карманъ. Я такъ хорошо знаю его лицо.
   -- Это невозможно, сказала Софи.-- Онъ обѣщалъ и мы за это принимали здѣсь этихъ ужасныхъ Мельмотовъ.
   -- Что же дѣлать, душа моя? Если отецъ твой скажетъ что намъ нельзя ѣхать въ Лондонъ, мы должны будемъ повѣрить ему на слово. Это его дѣло. Давая обѣщаніе онъ вѣроятно подразумѣвалъ что повезетъ насъ въ Лондонъ если будетъ имѣть средства на это.
   -- Мама! воскликнула Джорджіана. Она ужаснулась при мысли о возможности измѣны не только со стороны ихъ естественнаго противника, но и въ ихъ собственномъ лагерѣ.
   -- Душа моя, что можемъ мы сдѣлать? спросила леди Помона.
   -- Что можемъ мы сдѣлать! Джорджіана рѣшилась высказаться прямо.-- Заставить его понять что мы не позволимъ поступать такъ съ собою. Я не покорюсь этому. Если онъ это сдѣлаетъ, я убѣгу съ первымъ встрѣчнымъ который захочетъ взять меня.
   -- Не говори такъ, Джорджіана, если не хочешь убить меня.
   -- Я отомщу ему. Онъ не заботится о насъ, ему нѣтъ никакого дѣла счастливы мы или несчастны, но онъ очень заботится о фамильной чести. Я скажу ему что я не позволю шутить съ собой. Я лучше соглашусь выйти замужъ за лондонскаго ремесленника чѣмъ остаться здѣсь.
   -- О, Джорджіана, не говори такихъ ужасныхъ словъ, упрашивала ее сестра.
   -- Тебѣ хорошо разсуждать такъ, Софи. Ты поймала себѣ Джорджа Вайтстебля.
   -- Я вовсе не поймала Джорджа Вайтстебля.
   -- Не говори, я знаю что ты поймала его. Долли дѣлаетъ все что ему угодно и мотаетъ деньги такъ скоро какъ только можетъ. Вамъ, мама, конечно все равно гдѣ ни жить.
   -- Ты ужасно несправедлива, сказала леди Помона всхлипывая.-- Ты говоришь ужасныя вещи.
   -- Я говорю правду. Вамъ все равно гдѣ ни жить, а Софи почти что пристроена. Я одна въ этомъ случаѣ приношусь въ жертву. Кого увижу я въ этой ужасной трущобѣ? Нѣтъ, папа обѣщалъ и долженъ сдержать слово.
   Въ эту минуту до нихъ дошелъ снизу громкій призывъ:
   -- Поѣдетъ кто-нибудь изъ васъ въ церковь или карета должна ждать весь день?
   Онѣ конечно всѣ хотѣли ѣхать въ церковь. Въ Кавершамѣ онѣ прилежно посѣщали церковь, а въ это воскресенье предстояла епископская проповѣдь, и онѣ были въ новыхъ шляпкахъ. Онѣ сошли внизъ и сѣли въ карету. Джорджіана прошла мимо отца не удостоивъ взглянуть на него. Ни слова не было сказано ни на пути въ церковь, ни на пути домой. Во время службы мистеръ Лонгестаффъ стоялъ въ углу своей ложи и произносилъ отвѣты во всеуслышаніе. Въ исполненіи этой обязанности онъ былъ всегда образцомъ для своего прихода. Три дамы опускались на колѣни на свои подушки съ величайшимъ достоинствомъ и выслушали проповѣдь ничѣмъ не обнаруживъ ни усталости, ни вниманія. Такого рода терпѣніе было ихъ силой. Еслибы проповѣдь епископа продолжалась сорокъ пять минутъ вмѣсто получаса онѣ не стали бы жаловаться. Это же терпѣніе помогало Джорджіанѣ выжидать годъ за годомъ приличнаго жениха. Но прожить все лѣто въ Кавершамѣ было бы такъ же тяжело какъ слушать всю жизнь епископа. Завтракъ послѣ службы прошелъ молча. По окончаніи его глава семейства усѣлся въ свое кресло и очевидно желалъ чтобы его оставили одного. Въ такомъ случаѣ онъ могъ бы заснуть раздумывая о своихъ непріятностяхъ и время до обѣда прошло бы спокойно. Но въ этомъ утѣшеніи ему было отказано. Пока убирали со стола дочери сидѣли неподвижно. Леди Помона встала было и хотѣла уйти изъ комнаты, но вернулась видя что дочери не слѣдуютъ за ней. Джорджіана предупредила сестру что рѣшилась объясниться съ отцомъ, и Софи, исполняя желаніе сестры, осталась въ столовой. Когда былъ вынесенъ послѣдній подносъ, Джорджіана начала:
   -- Папа, не можете ли вы рѣшить теперь когда мы отправимся въ Лондонъ? Мы должны знать заранѣе у кого вамъ придется быть. Въ среду назначенъ вечеръ у леди Монограмъ, и мы давно обѣщали быть у нея.
   -- Въ такомъ случаѣ вы должны написать леди Монограмъ что вы не можете быть у нея.
   -- Почему же, папа? Мы могли бы выѣхать отсюда въ среду утромъ.
   -- Вы не можете выѣхать отсюда въ среду утромъ.
   -- Однако, другъ мой, намъ всѣмъ было бы пріятно еслибы ты назначилъ день, сказала леди Помона.
   Съ минуту длилось молчаніе. Даже Джорджіана такъ упала духомъ что была бы довольна еслибъ былъ назначенъ хоть отдаленный день.
   -- Я не могу назначить никакого дня, сказалъ мистеръ Лонгестаффъ.
   -- Такъ долго ли же насъ будутъ держать здѣсь? спросила Софи тихимъ, сдержаннымъ голосомъ.
   -- Я не знаю что ты хочешь сказать этимъ. Здѣсь вашъ домъ и вы должны быть готовы жить въ своемъ домѣ.
   -- Но мы вернемся въ Лондонъ? спросила Софи. Джорджіана стояла молча, слушая, рѣшаясь и выжидая,
   -- Вы не вернетесь въ Лондонъ въ этотъ сезонъ, сказалъ мистеръ Лонгестаффъ внезапно углубившись въ газету.
   -- Развѣ это рѣшено? сказала леди Помона.
   -- Рѣшено.
   -- Слыхано ли когда о такой измѣнѣ! воскликнула Джорджіана.
   Ея негодованіе при мысли о лживости отца почти дошло до добродѣтели. Она не выѣхала бы изъ Лондона еслибъ онъ не обѣщалъ что они вернутся. Она не унизила бы себя сообществомъ Мельмотовъ еслибы не это обѣщаніе. А теперь когда она уже не могла вернуться въ Лондонъ, даже въ домъ ненавистныхъ Примрозовъ, не совершивъ рѣшительнаго побѣга изъ дома отца, ей объявили что обѣщаніе не будетъ исполнено.
   -- Если такъ, папа, сказала она съ притворнымъ спокойствіемъ,-- вы предумышленно обманули насъ.
   -- Какъ ты смѣешь говорить это, дрянная дѣвчонка?
   -- Я не дѣвчонка, папа, и вы это отлично знаете. Я сама себѣ госпожа по закону.
   -- Такъ убирайся и будь сама себѣ госпожой. Ты смѣешь говорить мнѣ, своему отцу, что я предумышленно обманулъ тебя! Если ты повторишь это, ты будешь ѣсть и пить въ своей комнаткѣ, или вовсе не будешь ѣсть и пить въ этомъ домѣ.
   -- Развѣ вы не обѣщали что мы вернемся въ Лондонъ если съѣздимъ сюда и примемъ здѣсь этихъ людей?
   -- Я не хочу разговаривать съ такою дерзкою и непокорной дочерью какъ ты. Если я имѣю сказать что-нибудь на этотъ счетъ, я скажу это твоей матери. Съ тебя довольно и того что я, твой отецъ, говорю тебѣ что ты должна жить здѣсь. Теперь уйди и если тебѣ вздумается дуться, дуйся тамъ гдѣ я не буду видѣть тебя.
   Джорджіана оглянулась на мать и на сестру и величественно вышла изъ комнаты. Она все еще замышляла мщеніе, но была на половину усмирена и не осмѣлилась продолжать свои упреки въ присутствіи отца. Она перешла въ комнату въ которой онѣ обыкновенно проводили день и остановилась съ широко раздувавшимися ноздрями и задыхаясь отъ злости.
   -- И вы намѣрены покориться этому, мама? спросила она.
   -- Что мы можемъ сдѣлать, душа моя?
   -- Я сдѣлаю что-нибудь. Я не позволю шутить и играть съ собой и губить свою жизнь. Я всегда вела себя хорошо относительно его. Я никогда не дѣлала долговъ безъ его вѣдома. (Это было шпилькой сестрѣ которая однажды попала въ такое затрудненіе.) Я никогда не давала повода упоминать мое имя въ связи съ именемъ какого-нибудь мущины. Когда нужно сдѣлать что-нибудь для него я всегда это дѣлаю. Я писала для него его письма до истощенія силъ и когда вы были больны я никогда не задерживала его дольше двухъ или половины третьяго ночи. И вдругъ онъ говоритъ мнѣ что я буду ѣсть и пить въ моей комнатѣ за то что я напомнила ему что онъ положительно обѣщалъ вернуться въ Лондонъ. Развѣ онъ не обѣщалъ, мама?
   -- Мнѣ показалось что онъ обѣщалъ.
   -- Вы отлично знаете что онъ обѣщалъ, мама. Если я сдѣлаю теперь что-нибудь предосудительное, онъ будетъ отвѣчать за это. Я не буду больше заботиться о своей репутаціи ради чести фамиліи, если со мной обращаются такимъ образомъ.
   -- Я думаю что ты должна заботиться о своей репутаціи ради самой себя, сказала ей сестра.
   -- Ты однако не была способна заботиться о своей ни ради другихъ, ни ради себя, сказала Джорджіана, намекая на очень давнюю исторію, на попытку старшей сестры бѣжать тайно съ молодымъ драгуномъ, состояніе котораго было весьма ограничено. Съ тѣхъ поръ прошло десять лѣтъ и объ этомъ упоминались только въ минуты сильнѣйшей досады.
   -- Моя репутація не хуже твоей, сказала Софи.-- Для особы которая сама не способна любить и которую никто не любитъ нѣтъ ничего легче какъ сохранить свою репутацію незапятнанною.
   -- Милыя мои, если вы поссоритесь, что будетъ со мной? сказала леди Помона.
   -- Въ этомъ случаѣ страдаю я одна, сказала Джорджіана.-- Неужели онъ думаетъ что я могу составить здѣсь приличную партію? Бѣдный Джорджъ Вайтстебль не велика птица, но кромѣ его здѣсь нѣтъ никого.
   -- Ты можешь взять его если желаешь, сказала Софи тряхнувъ головой.
   -- Благодарю тебя, душа моя, но я этого вовсе не желаю. Я еще не дошла до такой крайности.
   -- Ты говорила что убѣжишь съ первымъ встрѣчнымъ.
   -- Только не съ Джорджемъ Вайтстеблемъ, можешь быть покойна. Я скажу вамъ что я сдѣлаю. Я напишу папа письмо. Надѣюсь что онъ удостоитъ прочесть его. Если онъ не хочетъ везти меня въ городъ, пусть онъ отпуститъ меня къ Примрозамъ. Всего досаднѣе мнѣ что мы снизошли до того что приняли Мельмотовъ въ деревнѣ. Въ Лондонѣ они еще сносны, но въ деревнѣ они ужасны!
   Во всю остальную часть дня они не говорили другъ съ другомъ. Джорджіана была съ сестрой такъ же рѣзка какъ и съ отцомъ, и Софи сердилась за обиду. Она теперь почти примирилась съ пребываніемъ въ деревнѣ потому что оно было бы заслуженнымъ наказаніемъ для Джорджіаны. Къ тому же мистеръ Вайтстебль жилъ не болѣе какъ въ десяти миляхъ разстоянія отъ Кавершама. Леди Помона жаловалась на головную боль, что служило ей всегда предлогомъ къ молчанію, а мистеръ Лонгестаффъ ушелъ спать. Джорджіана просидѣла весь день одна и на слѣдующее утро глава семейства нашелъ на своемъ туалетномъ столѣ слѣдующее письмо:
   "Милый пала,-- Не думаю чтобы васъ удивляло то что мы придаемъ такое значеніе возвращенію въ Лондонъ. Если мы проведемъ лондонскій сезонъ въ деревнѣ, мы не увидимъ никого, а вы сами знаете что это значитъ для меня. Для Софи это не имѣетъ большаго значенія, для мама тоже, хотя она любитъ Лондонъ, но это очень, очень важно для меня. Не удовольствія привлекаютъ меня въ Лондонъ, я вижу тамъ мало удовольствій. Но мнѣ лучше умереть немедленно чѣмъ жить погребенною въ Кавершамѣ. Если вы увезете насъ на годъ за границу, я вовсе не буду въ претензіи. Тамъ можно встрѣтить очень пріятныхъ людей и повидимому тамъ сближаются легче чѣмъ въ Лондонѣ. За границей не нужно было бы держать лошадей, и мы могли бы одѣваться очень дешево и донашивать старыя вещи. Что касается меня, я не имѣю никакого желанія разорять васъ. Но еслибы вы представили себѣ чѣмъ долженъ быть для меня Кавершамъ когда на разстояніи двадцати миль вокругъ нѣтъ ни одного порядочнаго человѣка, у васъ не хватило бы духа требовать чтобъ я осталась здѣсь.
   "Вы несомнѣнно обѣщали что если мы пріѣдемъ сюда и примемъ здѣсь Мельмотовъ, то вы повезете насъ опять въ Лоидонъ и васъ не должно удивлять что мы были разочарованы узнавъ что послѣ всего сдѣланнаго нами останемся здѣсь. А когда я узнала это, жизнь моя показалась мнѣ невыносимою. Видя что другія дѣвушки имѣютъ такіе шансы когда я не имѣю никакихъ, я иногда чувствуя себя способною на все. (Это было ближайшимъ намекомъ какой она осмѣлилась сдѣлать письменно на свою угрозу бѣжать съ первымъ встрѣчнымъ). Я полагаю что теперь безполезно просить васъ везти насъ всѣхъ въ Лондонъ, хотя вы и обѣщали это, но надѣюсь что вы дадите мнѣ денегъ чтобы поѣхать къ Примрозамъ. Я взяла бы съ собой только одну горничную. Джулія Примрозъ предлагала мнѣ остаться у нихъ когда вы сказали въ Лондонѣ что мы не вернемся и я готова напомнить ей объ ея предложеніи. Только это должно быть сдѣлано немедленно. Ихъ домъ очень великъ, и я знаю что у нихъ найдется свободная комната. Они всѣ ѣздятъ верхомъ, и мнѣ понадобится лошадь. Но кромѣ лошади я не прошу у васъ ничего. Экипажей у нихъ много, и грумъ Джуліи можетъ служить намъ обѣимъ. Пожалуста отвѣтьте мнѣ немедленно, папа.

"Любящая васъ дочь
"Джорджіана Лонгестаффъ."

   Мистеръ Лонгестаффъ удостоилъ прочесть письмо. Хотя онъ строго оборвалъ свою мятежную дочь, но онъ нѣсколько боялся ея. По внезапному побужденію онъ могъ вооружиться своимъ авторитетомъ и показать свою отеческую власть, но онъ боялся продолжительныхъ домашнихъ непріятностей. Ему казалось что дочь его любила семейныя ссоры. Иначе ссоры не повторялись бы такъ часто. Самъ онъ ненавидѣлъ ихъ. У него не было никакого живаго интереса въ жизни. Онъ читалъ не много, говорилъ не много, не особенно любилъ ѣсть и пить, не игралъ и совсѣмъ не интересовался сельскимъ хозяйствомъ. Стоять въ дверяхъ и ходить по пріемнымъ комнатамъ клубовъ въ которыхъ онъ былъ членомъ и слушать разговоры о политикѣ и сплетни было его любимымъ времяпровожденіемъ. Но онъ готовъ былъ отказаться отъ всего этого для блага своего семейства. Онъ спокойно остался бы проводить долгіе праздные дни въ Кавершамѣ въ надеждѣ поправить состояніе еслибы дочь его согласилась на это. Величавая обстановка его жизни, напудренные лакеи, кучера въ парикахъ, стремленіе сравниться съ людьми которые были богаче его вовлекли его въ долги. Цѣлью его честолюбія было перство, и онъ полагалъ что такой образъ жизни былъ самымъ вѣрнымъ средствомъ для полученія его. Сынъ его наслѣдовалъ отъ своей бабки со стороны матери отдѣльное состояніе приносившее отъ двухъ до трехъ тысячъ въ годъ, но считавшееся въ свѣтѣ вдвое больше. Когда это случилось, отецъ счелъ себя въ правѣ обременить еще болѣе долгами фамильную собственность. Онъ былъ увѣренъ что Адольфусъ, сдѣлавшись совершеннолѣтнимъ, дастъ разрѣшеніе на продажу Суссекскаго имѣнія для того чтобъ освободить отъ долговъ Суффокское. Но Долли былъ теперь самъ въ долгахъ и безпечный во всемъ остальномъ, былъ всегда чрезвычайно остороженъ во всѣхъ своихъ дѣлахъ съ отцомъ. Онъ не хотѣлъ согласиться на продажу Суссекскаго имѣнія иначе какъ съ условіемъ чтобъ ему была выдана половина вырученной суммы. Отецъ не могъ согласиться на это, но отказъ его навлекъ на него много непріятностей. Мельмотъ сдѣлалъ для него кое-что, но дѣлая это былъ жестокъ и деспотиченъ. Гостя въ Кавершамѣ Мельмотъ разсмотрѣлъ его дѣла и объявилъ ему прямо что при необходимости содержать такой домъ въ деревнѣ онъ не имѣетъ средствъ жить въ городѣ. Мистеръ Лонгестаффъ сказалъ что-то о своихъ дочеряхъ, въ особенности о Джорджіанѣ, и мистеръ Мельмотъ сдѣлалъ предложеніе о которомъ будетъ сказано ниже.
   Прочитавъ воззваніе дочери, мистеръ Лонгестаффъ, вопреки своей досады на нее, пожалѣлъ ее. Но если былъ человѣкъ котораго онъ ненавидѣлъ всѣмъ сердцемъ, это былъ сосѣдъ его мистеръ Примрозъ. Примрозъ, котораго мистеръ Лонгестаффъ считалъ выскочкой и чѣмъ угодно только не джентльменомъ, не былъ долженъ никому ни гроша. Онъ аккуратно платилъ своимъ поставщикамъ и никогда не встрѣчался съ Кавершамскимъ сквайромъ безъ того чтобы не похвалиться этимъ. Примрозъ истратилъ много тысячъ на поддержку своей партіи на провинціальныхъ выборахъ и самъ былъ теперь представителемъ одного изъ округовъ столицы. Онъ былъ радикалъ и вѣроятно искренный радикалъ, но по мнѣнію мистера Лоигестеффа онъ примкнулъ къ радикальной партіи потому что держаться другой партіи было невыгодно.
   Въ послѣднее время въ Суффокѣ пронесся слухъ что мистеръ Примрозъ получаетъ перство и хотя другимъ этотъ слухъ казался невѣроятнымъ, мистеръ Лонгестаффъ вѣрилъ ему и терзался. Баронъ Бондльшамъ и еще такой баронъ, въ ближайшемъ сосѣдствѣ съ нимъ отравилъ бы всю его жизнь. Онъ рѣшительно не могъ отпустить дочь свою къ Примрозамъ.
   Но былъ другой исходъ изъ затрудненія. Письмо Джорджіаны къ отцу было положено на его столъ въ понедѣльникъ утромъ. На слѣдующее утро, то-есть раньше чѣмъ можно было написать въ Лондонъ и получить отвѣтъ, леди Помона позвала къ себѣ свою младшую дочь и передала ей письмо.
   -- Я получила его сейчасъ отъ твоего папа. Ты должна рѣшить сама за себя.
   Вотъ это письмо:
   "Любезный мистеръ Лонгестаффъ,-- Такъ какъ вы повидимому рѣшились не возвращаться въ Лондонъ въ этотъ сезонъ, не пожелаетъ ли одна изъ вашихъ дочерей пріѣхать гостить къ намъ. Мистрисъ Мельмотъ была бы очень рада еслибы миссъ Джорджіана прогостила у насъ іюнь и іюль. Въ такомъ случаѣ миссъ Лонгестаффъ потрудится предупредить за день о своемъ пріѣздѣ.

"Искренно преданный вамъ
"Августусъ Мельмотъ."

   Джорджіана прочитавъ письмо тотчасъ же поинтересовалась узнать когда оно было написано. Но на письмѣ не было выставлено никакого числа, и она поняла что оно было оставлено ея отцу на случай надобности. У нея захватило духъ. И отецъ и мать знали что она думала о Мельмотахъ и какъ она отзывалась о нихъ. Одно предложеніе ѣхать къ нимъ было обидой. Но въ первую минуту она не высказала этого.
   -- Почему мнѣ не поѣхать къ Примрозамъ? спросила она.
   -- Твой отецъ не хочетъ и слышать объ этомъ. Онъ ихъ очень не любитъ.
   -- А я очень не люблю Мельмотовъ. Я не люблю конечно и Примрозовъ, но они все-таки лучше. Это ужасно!
   -- Рѣшай какъ знаешь, Джорджіана.
   -- Я должна выбрать одно изъ двухъ: или ѣхать къ Мельмотамъ или остаться здѣсь?
   -- Кажется что такъ.
   -- Если папа согласенъ, я не вижу почему мнѣ не согласиться. Это будетъ конечно ужасно, нестерпимо.
   -- Она показалась мнѣ очень милою женщиной.
   -- Фи, мама! Она была мила здѣсь потому что боялась насъ. Она еще не привыкла къ такимъ людямъ какъ мы. Но она не будетъ бояться меня когда я буду жить въ ихъ домѣ. И притомъ она такъ ужасно вульгарна. Она вѣроятно была прежде какою-нибудь поломойкой. Развѣ это не замѣтно, мама? Она боялась открыть ротъ, такъ ей было совѣстно за себя. Я не удивлюсь если они окажутся чѣмъ-нибудь ужаснымъ. Я содрагаюсь при одной мысли о нихъ. Былъ ли когда человѣкъ страшнѣе его?
   -- Весь свѣтъ бываетъ у нихъ, сказала леди Помона.-- Герцогиня Стивенеджь была у нихъ нѣсколько разъ, леди Аудъ Рики тоже. Весь свѣтъ бываетъ въ ихъ домѣ.
   -- Но никто не согласится гостить въ ихъ домѣ. О, мама, быть вынужденною въ продолженіе десяти недѣль завтракать каждое утро съ этимъ человѣкомъ и съ этой женщиной!
   -- Можетъ-быть они позволятъ тебѣ завтракать на верху.
   -- Но выѣзжать съ ними, входить въ комнату позади этой женщины! Только подумать объ этомъ!
   -- Но ты такъ желаешь быть въ Лондонѣ, душа моя.
   -- Конечно желаю. Какой же у меня другой шансъ, мама? И еслибы вы знали какъ все это надоѣло мнѣ. Удовольствіе! Папа говоритъ объ удовольствіи. Хорошо удовольствіе! желала бы я знать что сказалъ бы папа еслибъ ему пришлось поработать такъ какъ я работаю. Мнѣ ничего не остается какъ только согласиться. Я знаю что мнѣ это будетъ такъ тяжело что я готова буду умереть. Ужасные, ужасные люди! И предлагаетъ это папа, папа который былъ всегда такъ гордъ, такъ строгъ въ выборѣ знакомствъ.
   -- Положеніе дѣлъ измѣнилось, Джорджіана, сказала заботливо мать.
   -- Безъ сомнѣнія измѣнилось если папа хочетъ чтобъ я поѣхала гостить къ такимъ людямъ. Бонгейскій аптекарь джентльменъ въ сравненіи съ Мельмотомъ и жена аптекаря леди въ сравненіи съ Madame Мельмотъ. Но я поѣду. Если папа желаетъ чтобы меня видѣли съ такими людьми, я не виновата. Послѣ этого ничто не будетъ для меня унизительнымъ. Конечно ни одинъ порядочный человѣкъ не сдѣлаетъ предложенія дѣвушкѣ живущей въ такомъ домѣ, и вы съ папа не должны удивляться если я выйду за какое-нибудь ужасное созданіе съ биржи. Папа перемѣнилъ свои идеи, и я полагаю что и мнѣ слѣдуетъ перемѣнить свои.
   Джорджіана не сказала въ этотъ вечеръ ни слова съ отцомъ, но леди Помона объявила ему что предложеніе мистера Мельмота принято. Она сама напишетъ Madame Мельмотъ, и Джорджіана отправится въ слѣдующую пятницу. Надѣюсь что ей будетъ пріятно тамъ, сказалъ мистеръ Лонгестаффъ. Это было сказано безъ всякой ироніи, иронія была не въ его натурѣ, но бѣдной леди Помонѣ слова эти показались жестокими. Возможно ли чтобы кому-нибудь было пріятно жить въ домѣ Мельмотовъ!
   Въ пятницу утромъ, предъ самымъ отъѣздомъ Джорджіаны на станцію, между сестрами произошелъ разговоръ въ которомъ было даже нѣчто трогательное. Джорджіана все время бодрилась, но наконецъ не выдержала. Шагъ на который она рѣшалась мучилъ ее даже въ присутствіи сестры.
   -- Какъ я завидую тебѣ, Софи, что ты остаешься здѣсь!
   -- Но ты сама рѣшила уѣхать въ Лондонъ во что бы то ни стало.
   -- Да, я это рѣшила. Я должна пристроиться какимъ-нибудь образомъ, а этого нельзя сдѣлать здѣсь. Но ты освобождена отъ необходимости унизить себя.
   -- Это не униженіе, Джорджи.
   -- Нѣтъ, униженіе. Я считаю этого человѣка выскочкой и мошенникомъ, а жена его, я увѣрена, была нѣкогда самымъ низкимъ созданіемъ. Ихъ претензіи на джентльменство просто дики. Лакеи и горничныя лучше ихъ.
   -- Такъ не ѣзди, Джорджи.
   -- Я должна ѣхать. Это единственный шансъ какой у меня есть. Еслибъ я осталась здѣсь, свѣтъ сказалъ бы что я уже сошла со сцены. Ты выйдешь замужъ за Вайтстебля и прекрасно сдѣлаешь. Имѣніе не велико, но на немъ нѣтъ долговъ. Самъ Вайтстебль не дурной малый.
   -- Вотъ какъ ты говоришь о немъ теперь!
   -- Онъ, конечно, не можетъ сказать многаго въ свою пользу, такъ какъ онъ постоянно дома, но онъ джентльменъ.
   -- Безспорно, джентльменъ.
   -- Что касается меня, я больше не буду считать джентльменство необходимымъ условіемъ. Я выйду за перваго встрѣчнаго который имѣетъ четыре или пять тысячъ годоваго дохода, хотя бы самъ онъ былъ изъ Ньюгета или Бедлама и всегда буду говорить что виноватъ въ этомъ папа.
   Съ такими чувствами Джорджіана Лонгестаффъ отправилась въ Лондонъ гостить у Мельмотовъ.
   

XXII. Нравственность лорда Ниддерделя.

   Въ Сити къ этому времени установилось мнѣніе что Великая Южно-Центральная Тихо-Океанская и Мексиканская желѣзная дорога была превосходнымъ предпріятіемъ. Извѣстно было что Мельмотъ отдался этому дѣлу душою и тѣломъ. Многіе увѣряли что оно было созданіемъ Мельмота, что Мельмотъ изобрѣлъ его, объявилъ о немъ, далъ ему ходъ. Такое мнѣніе было вопіющею несправедливостью противъ Фискера, но оно содѣйствовало успѣху прелріятія. Желѣзная дорога изъ города Соленаго Озера съ Мексико имѣла обаяніе воздушнаго замка. Наши западные американскіе братья считаются изобрѣтательными. Хотя у насъ Мексико не пользуется репутаціей коммерческой благонадежности, но въ недавнемъ прошломъ былъ примѣръ Панамской желѣзной дороги, сравнительно небольшаго предпріятія которое дало однако двадцать пять процентовъ, и великой линіи чрезъ континентъ благодаря которой были нажиты громадныя состоянія и въ Сити все болѣе и болѣе утверждалось мнѣніе что люди дальновидные получатъ такіе же результаты и отъ Южно-Центральной дороги. Мнѣніе это было конечно основано главнымъ образомъ на участіи Мельмота. Фаскеръ сдѣлалъ удачный ходъ когда заставилъ своего портнера Монтегю дать ему рекомендательное письмо къ великому человѣку.
   Поль Монтегю, котораго нельзя было назвать человѣкомъ дальновиднымъ въ смыслѣ Сити, все еще не зналъ ничего о дѣлахъ компаніи. На регулярныхъ собраніяхъ въ правленіи Майльзъ Грендолъ читалъ двѣ или три бумаги. Мельмотъ говорилъ небольшую рѣчь въ которой увѣрялъ что все идетъ прекрасно и предпріятіе процвѣтаетъ, всѣ соглашались на все, кто-нибудь подписывалъ что-нибудь и собраніе расходилось. Полю Монтегю все это казалось весьма неудовлетворительнымъ. Онъ не разъ пытался вмѣшаться въ ходъ дѣла прося разъясненій, но безмолвная насмѣшка предсѣдателя приводила его въ замѣшательство, а единодушная оппозиція его собратьевъ-директоровъ была преградой съ которой онъ ничего не могъ сдѣлать одинъ. Лордъ Альфредъ объявлялъ что онъ "положительно не считаетъ этого нужнымъ"; лордъ Ниддердель, съ которымъ Поль сошелся въ Медвѣжьемъ Саду, толкалъ его въ бокъ и просилъ придержать языкъ; мистеръ Коэнлулъ говорилъ на ломаномъ англійскомъ языкѣ небольшую рѣчь въ которой увѣрялъ что все дѣлается по общепринятымъ правиламъ Сити. Сэръ-Феликсъ послѣ двухъ первыхъ собраній не являлся болѣе. Все это сильно смущало Поля, но онъ продолжалъ оставаться одимъ изъ директоровъ Южно-Центральной Тихо-Океанской и Мексиканской желѣзной дороги.
   Не знаю легче или тяжелѣе было у него на душѣ отъ того обстоятельства что немедленные денежные результаты его участія въ дѣлѣ были для него вполнѣ удовлетворительны. Со времени учрежденія компаніи, или во всякомъ случаѣ съ тѣхъ поръ какъ въ ней принялъ участіе Мельмотъ, не прошло еще шести недѣль, а Полю была уже два раза дана возможность продать пятьдесятъ акцій по 112 фунтовъ 10 шиллинговъ за каждую. Онъ даже еще не зналъ какимъ числомъ акцій онъ владѣлъ, но оба раза принималъ предложеніе и на слѣдующій день получалъ 625 фунтовъ, сумму составлявшую излишекъ противъ номинальной цѣны проданныхъ имъ акцій. Предложенія дѣлались ему чрезъ Майльза Грендола, и когда онъ начиналъ разспрашивать на какихъ основаніяхъ это дѣлается, ему отвѣчали что это зависитъ отъ основнаго капитала и будетъ опредѣлено послѣ окончательнаго распоряженія калифорнійскою собственностью. Но судя по тому что мы видимъ, вамъ нечего опасаться, говорилъ Майльзъ. Вы кажется одинъ изъ самыхъ крупныхъ пайщиковъ. Мельмотъ не сталъ бы совѣтовать вамъ продавать акціи еслибы не думалъ что это можетъ доставлять вамъ постоянный доходъ.
   Поль Монтегю не понималъ во всемъ этомъ рѣшительно ничего, но чувствовалъ что стоялъ на самой шаткой почвѣ. Неизвѣстность и опасеніе что все предпріятіе окажется мошенническою продѣлкой дѣлали его по временамъ крайне несчастнымъ. Но за то бывали также времена когда онъ торжествовалъ и наслаждался своимъ благосостояніемъ. Въ правленіи надъ нимъ, насмѣхались когда онъ требовалъ объясненій, но внѣ правленія люди связанные съ предпріятіемъ оказывали ему большое вниманіе. Мельмотъ пригласилъ его обѣдать два или три раза. Отъ мистера Коэнлупа онъ получилъ приглашеніе, которымъ однако еще не воспользовался, побывать въ его небольшомъ имѣніи Рикмансвортъ. Лордъ Альфредъ былъ всегда любезенъ съ нимъ, а Ниддердель и Карбери очевидно старались завлечь его въ свой кружокъ въ клубѣ. Многіе другіе дома открылись для него по той же причинѣ. Хотя основателемъ предпріятія считался Мельмотъ, во было извѣстно что фирма Фискеръ, Монтегю и Монтегю имѣла въ немъ значительное участіе и что Поль былъ однимъ изъ членовъ этой фирмы. Въ Сити и въ Вестъ-Эндѣ всѣ повидимому были увѣрены что онъ вполнѣ посвященъ въ дѣла и съ нимъ обращались какъ будто манна ожидаемая отъ предпріятія была въ его распоряженіи. Все это было пріятно молодому человѣку. Онъ только отчасти сопротивлялся искушеніямъ, и хотя иногда имѣлъ твердое намѣреніе изслѣдовать дѣло до основанія, но это бывало только иногда. Деньги были ему очень пріятны. Скоро долженъ былъ миновать срокъ въ теченіе котораго онъ обѣщалъ не говорить Генріеттѣ Карбери о своей любви, и когда пройдетъ этотъ срокъ, думалъ онъ, какъ пріятно будетъ ему знать что онъ имѣетъ средства доставить будущей женѣ своей комфортабельный домъ. Во всѣхъ своихъ стремленіяхъ и опасеніяхъ онъ былъ вѣренъ Геттѣ Карбери. Тѣмъ не менѣе еслибы Гетта знала все что ей слѣдовало знать, она по всей вѣроятности постаралась бы изгнать его изъ своего сердца.
   Другіе директора были тоже неспокойны, хотя по совершенно другой причинѣ, и тоже роптали на предсѣдателя. Ни сэръ-Феликсу Карбери, ни лорду Ниддерделю не было ни разу предложено продать сколько-нибудь акцій, такъ что ни одинъ изъ нихъ не былъ вознагражденъ за пользованіе его именемъ. Они знали навѣрное что Монтегю продавалъ акціи. Онъ не считалъ нужнымъ скрывать это и сказалъ сэръ-Феликсу, котораго надѣялся называть со временемъ своимъ зятемъ, сколько именно акцій онъ продалъ и сколько получилъ за нихъ. Такъ какъ номинальная цѣна акціи была 100 фунтовъ, а Монтегю было выдано въ видѣ преміи только по 12 фунтовъ 10 шиллинговъ за акцію, то надо было полагать что на удержанныя деньги были пріобрѣтены другія акціи. Всѣ однако сознавались другъ другу что это былъ темный вопросъ, и Монтегю написалъ Гамильтону К. Фискеру въ Санъ-Франциско прося разъясненія, но еще не получилъ отвѣта. Не слѣдуетъ однако думать что Ниддердель и Карбери возмущались успѣхомъ Монтегю. Они понимали что онъ дѣйствительно положилъ капиталъ въ предпріятіе и имѣлъ полное право получать на него проценты. Не роптали они также на громадные барыши которые по всей вѣроятности получалъ Мельмотъ, потому что знали какимъ великимъ человѣкомъ былъ Мельмотъ. О дѣяніяхъ Коэнлупа имъ не было извѣстно ничего, но Коэнлупъ былъ коммерческимъ человѣкомъ и вѣроятно тоже положилъ капиталъ. Вообще Коэнлупъ былъ слишкомъ таинственъ чтобы смущать ихъ. Но лордъ Альфредъ продавалъ акціи и получалъ барыши, а они знали навѣрное что лордъ Альфредъ не имѣлъ никакого капитала. Если лорду Альфреду позволяютъ наживаться, почему не позволяютъ имъ? Если же ихъ чередъ наживаться еще неипришелъ, почему лордъ Альфредъ былъ счастливѣе ихъ? Если лордъ Альфредъ сумѣлъ внушить такой страхъ къ себѣ что ему бросили подачку, почему бы и имъ не заставить бояться себя? Правда что лордъ Алфредъ посвящалъ все свое время Мельмоту, онъ сдѣлался, какъ говорили молодые люди, главнымъ лакеемъ Мельмота, но эта причина казалась имъ недостаточною.
   -- Вы еще не продавали акцій? спросилъ однажды въ клубѣ сэръ-Феликсъ у лорда Ниддерделя. Ниддердель посѣщалъ собранія компаніи аккуратно, и сэръ-Феликсъ началъ опасаться что пріятель его будетъ тоже счастливѣе его.
   -- Ни одной.
   -- И не получали никакихъ барышей?
   -- Ни одного шиллинга. Моимъ единственнымъ денежнымъ участіемъ во всемъ дѣлѣ было пожертвованіе на обѣдъ Фискеру.
   -- Такъ что же вы выигрываете отъ посѣщеній Сити? спросилъ сэръ-Феликсъ.
   -- Я самъ не знаю что я выигрываю. Можетъ-быть со временемъ что-нибудь и выйдетъ.
   -- Однако мы числимся директорами, и Грендолъ получаетъ за это деньги.
   -- Бѣдный старый дуракъ, сказалъ лордъ Ниддердель.-- Если у лорда Альфреда есть деньги, не мѣшало бы заставить Майльза заплатить хоть часть его долговъ. Не сказать ли намъ ему что мы разчитываемъ что онъ приготовитъ деньги къ тому времени когда нужно будетъ заплатить по векселю Фосснера?
   -- Конечно скажемъ, непремѣнно скажемъ! Но возьмете ли вы это на себя?
   -- Но это ни къ чему не поведетъ. Расплачиваться не въ его натурѣ.
   -- Было время когда люди считали долгомъ платить карточные долги, сказалъ сэръ-Феликсъ, который все еще былъ при деньгахъ и имѣлъ множество расписокъ.
   -- Теперь же люди расплачиваются только когда это имъ нравится. Но желалъ бы я знать чѣмъ расплачивались люди когда у нихъ не было денегъ?
   -- Въ такихъ случаяхъ человѣкъ скрывался безслѣдно. Не заплатить карточный долгъ было все равно что сплутовать въ игрѣ. Теперь же можно и плутовать и никто не скажетъ ни слова.
   -- Я не сказалъ бы ни слова, сознался лордъ Ниддердель.-- Что за охота ссориться. Я не богомоленъ, но мнѣ кажется что въ ученіи о прощеніи обидъ есть нѣчто хорошее. Плутовать конечно нехорошо и играть когда не имѣешь возможности заплатить тоже нехорошо, нo не знаю хуже ли это чѣмъ напиваться какъ напивается Долли Лонгестаффъ или ссориться со всѣми какъ Грасслокъ или жениться на деньгахъ. Я вѣрю въ возможность жить въ стеклянныхъ домахъ, но не допускаю бросанія камнями. {Англійская пословица: кто живетъ въ стеклянномъ домѣ, тотъ камнями не бросайся.} Читаете вы иногда Библію, Карбери?
   -- Библію? Читню, то-есть читалъ когда-то.
   -- Я часто думаю что не бросилъ бы первый камень въ женщину-грѣшницу. Живи и жить давай другимъ -- вотъ мой девизъ.
   -- Но вы согласны что мы должны предпринять что-нибудь относительно акцій? спросилъ сэръ-Феликсъ испугавшись чтобы доктрина прощенія не зашла слишкомъ далеко.
   -- О, конечно. Я всею душой готовъ дать жить старому Грендолу, но и онъ долженъ дать жить мнѣ. Только кто же привяжетъ колокольчикъ коту?
   -- Какому коту?
   -- Идти къ старому Грендолу намъ не для чего, къ молодому тоже, сказалъ лордъ Нцддердель болѣе знакомый съ положеніемъ дѣла. Отъ стараго мы не услышали бы ничего кромѣ вздоховъ, отъ молодаго ничего кромѣ лжи. Котомъ въ этомъ случаѣ я называю вашего великаго предсѣдателя Аугустуса Мельмота.
   Разговоръ этотъ произошелъ на другой день послѣ возвращенія сэръ-Феликса Карбери изъ Суффока, слѣдовательно въ такое время когда главною цѣлью жизни баронета было получить согласіе Мельмота на бракъ съ его дочерью. Сэръ-Феликсъ думалъ что одного этого было слишкомъ достаточно. Онъ боялся Мельмота. Ниддердель тоже сватался къ миссъ Мельмотъ, но Ниддердель былъ очень странный человѣкъ. Его разговоръ о Библіи и о прощеніи грѣховъ былъ очень страненъ, его отзывъ о женитьбѣ на деньгахъ былъ тоже очень страненъ. Сэръ-Феликсу было извѣстно что Ниддердель хотѣлъ жениться на дочери Мельмота, а Ниддерделю было извѣстно что сэръ-Феликсъ имѣлъ то же самое намѣреніе, и несмотря на это Ниддердель былъ настолько неделикатенъ что высказалъ свое мнѣніе о женитьбѣ на деньгахъ. И онъ еще спрашиваетъ кто привяжетъ колокольчикъ коту!
   -- Вы бываете тамъ чаще и вамъ удобнѣе это сдѣлать, отвѣчалъ сэръ-Феликсъ.
   -- Гдѣ я бываю?
   -- Въ правленіи.
   -- За то вы бываете безпрестанно въ его домѣ. Онъ по всей вѣроятности обойдется со мною учтиво потому что я лордъ, но той же причинѣ онъ сочтетъ меня дуракомъ.
   -- Я не понимаю почему, сказалъ сэръ-Феликсъ.
   -- Не думайте что я боюсь его, продолжалъ лордъ Ниддердель.-- Онъ старый негодяй, и я вполнѣ увѣренъ что отъ былъ бы готовъ скальпировать насъ еслибы могъ обратить въ деньги наши волосы. Но такъ какъ онъ не можетъ скальпировать меня, я поговорю съ нимъ. Какъ бы то ни было, но онъ расположенъ въ мою пользу, потому что я дѣйствовалъ съ нимъ всегда прямодушно. Еслибъ это зависѣло отъ него, я могъ бы жениться на его дочери хоть завтра.
   -- Въ самомъ дѣлѣ?
   Сэръ-Феликсъ нисколько не сомнѣвался что пріятель его говорилъ правду, но онъ былъ очень удивленъ такою откровенностью.
   -- Но дочь не нуждается во мнѣ, и я далеко не увѣренъ нуждаюсь ли я въ ней. Что за чертовское будетъ положеніе если старикъ не дастъ денегъ?
   Съ этими словами лордъ Ниддердель ушелъ, а баронетъ остался въ сильномъ смущеніи. Что если въ самомъ дѣлѣ онъ женится на этой дѣвушкѣ, а старикъ не дастъ денегъ?
   Въ слѣдующую пятницу, обычный день собраній директоровъ, лордъ Ниддердель зашелъ въ контору великаго человѣка въ Абчёрчъ-Ленѣ чтобъ оттуда отправиться вмѣстѣ въ правленіе. Мельмотъ былъ всегда очень учтивъ съ лордомъ Ниддерделемъ, но до сихъ поръ они еще никогда не говорили о дѣлахъ.
   -- Я хотѣлъ спросить у васъ кое-что, сказалъ лордъ Ниддердель опираясь на руку предсѣдателя.
   -- Все что угодно, милордъ.
   -- Не думаете ли вы что я и Карбери могли бы продать нѣсколько акцій?
   -- Нѣтъ, не думаю, если вы желаете это знать.
   -- О, я не ожидалъ. Почему намъ нельзя дѣлать то что дѣлаютъ другіе?
   -- Развѣ вы и сэръ-Феликсъ положили какой-нибудь капиталъ въ предпріятіе?
   -- Никакого. Но великъ ли капиталъ положенный лордомъ Альфредомъ?
   -- Я купилъ акціи для лорда Альфреда, сказалъ Мельмотъ съ сильнымъ удареніемъ на личномъ мѣстоименіи.-- Я полагаю что я вправѣ распоряжаться моими деньгами не спрашивая позволенія ни у васъ, милордъ, ни у сэръ-Феликса Карбери.
   -- О, конечно, я не имѣю ни малѣйшаго намѣренія вмѣшиваться въ ваши дѣла.
   -- Я въ этомъ увѣренъ, и мы не будемъ больше говорить объ этомъ. Подождите немного, лордъ Ниддердель, и все уладится. Если у васъ есть нѣсколько свободныхъ тысячъ фунтовъ, отдайте ихъ намъ, и вы получите право продавать акціи и получать барыши. Предполагается что вы, какъ директоръ, внесли какой-нибудь капиталъ, а такъ какъ вы это то не сдѣлали, акціи числятся за вами, но не могутъ быть отданы вамъ.
   -- Такъ вотъ въ чемъ дѣло, сказалъ лордъ Ниддердель дѣлая видъ что онъ все это понимаетъ.
   -- Если ваши дѣла съ Мери устроятся какъ мы надѣемся, то-есть если вашъ отецъ согласится на мои условія, вы будете въ состояніи купить сколько угодно акцій.
   -- Надѣюсь что все устроится какъ слѣдуетъ, сказалъ Ниддердель.-- Благодарю васъ, я очень обязавъ вамъ, я объясню все это Карбери.
   

XXIII. "Да, я баронетъ."

   Леди Карбери уговаривала сына отправиться немедленно къ Мельмоту и сдѣлать формальное предложеніе.
   -- Мой милый Феликсъ, сказала она подойдя къ его постели немного раньше полудня,-- пожалуста не откладывай. Ты не знаешь сколько можетъ быть препятствій между намѣреніемъ и исполненіемъ.
   -- Необходимо застать его въ хорошемъ расположеніи духа, отговаривался Феликсъ.
   -- Но дѣвушка можетъ обидѣться.
   -- На этотъ счетъ можете быть покойны. Съ ея стороны опасаться нечего. Что мнѣ сказать ему насчетъ денегъ? Вотъ въ чемъ вопросъ.
   -- Я на твоемъ мѣстѣ не стала бы предписывать никакихъ условій, Феликсъ.
   -- Ниддердель когда сватался выговаривалъ извѣстную сумму и требовалъ чтобы часть денегъ была выдана ему до свадьбы съ тѣмъ чтобъ онъ могъ сдѣлать съ ними все что угодно.
   -- Но ты не будешь предписывать подобныхъ условій?
   -- Я поставлю условіемъ чтобы деньги были отданы мнѣ и доходъ, тысячъ семь или восемь въ годъ, укрѣпленъ за мной. На меньшее я не соглашусь. Не стоитъ хлопотъ.
   -- Но у тебя нѣтъ ничего.
   -- У меня есть горло которое можно перерѣзать и голова которую можно прострѣлить, сказалъ онъ полагая что этотъ доводъ долженъ подѣйствовать на мать.
   -- О, Феликсъ, какъ грубо съ твоей стороны говорить это мнѣ.
   -- Можетъ-быть, но дѣло есть дѣло, матушка. Вы хотите женить меня на этой дѣвушкѣ потому что она богата.
   -- Ты самъ хочешь жениться на ней.
   -- Я смотрю на это съ философской точки зрѣнія. Мнѣ нужны деньги, а когда человѣку нужны деньги, онъ опредѣляетъ сколько именно ему нужно и заботится чтобъ онѣ были выплачены.
   -- Я думаю что въ этомъ не можетъ быть сомнѣнія.
   -- Но что если я женюсь на ней, а онъ не дастъ денегъ? Это будетъ все равно что перерѣзать себѣ горло. Когда играешь и проигрываешь, остается надежда выиграть въ другой разъ. Но какая надежда остается у человѣка который разчитываетъ жениться на богатствѣ и не получаетъ ничего кромѣ жены?
   -- Мельмотъ долженъ отдать деньги раньше.
   -- Все это легко на словахъ. Онъ долженъ это сдѣлать, но странно было бы отказаться въ послѣднюю минуту идти въ церковь только потому что деньги еще не выплачены. Съ его умомъ онъ можетъ устроить такъ что я самъ не буду знать получилъ я деньги, или нѣтъ. Десять тысячъ годоваго дохода нельзя унести въ карманѣ, вы это сами знаете. Если вы теперь уйдете, матушка, я можетъ-быть надумаюсь и встану.
   Леди Карбери поняла опасность положенія сына и обдумала дѣло со всѣхъ сторонъ. Съ одной стороны она видѣла домъ въ Гросвеноръ-Скверѣ, безграничные расходы, посѣщенія герцогинь, общее ухаживаніе и знаменитость Мельмота въ денежномъ мірѣ, съ дрогой -- полнѣйшую нищету своего сына баронета. Положеніе его было такъ безнадежно что ему слѣдовало идти даже на рискъ. Затрудненія лорда Ниддерделя были только временныя. Предъ нимъ были фамильныя помѣстья, титулъ маркиза, золотое будущее. Феликсу же не на что было разчитывать въ будущемъ. Всѣми своими преимуществами -- общественнымъ положеніемъ, титуломъ, красивымъ лицомъ, онъ уже пользовался. Ему необходимо было рискнуть чтобы поправить свое положеніе. Богатство Мельмота даже въ разоренномъ состояніи было бы лучше полнѣйшаго безденежья баронета. Притомъ, хотя и говорили что Мельмотъ могъ разориться, но въ его настоящемъ богатствѣ не могло быть сомнѣнія. И не естественно ли что онъ постарается заблаговременно обезпечить дочь? На слѣдующее утро, въ воскресенье, леди Карбери побывала опять у сына и опять уговаривала его жениться.
   -- Мнѣ кажется что тебѣ слѣдуетъ даже рискнуть немного, сказала она.
   Сэръ-Феликсъ наканунѣ игралъ неудачно и можетъ-быть выпилъ слишкомъ много. Какъ бы то ни было, но онъ былъ мраченъ и несообщителенъ.
   -- Я желалъ бы чтобы вы предоставили мнѣ самому заниматься тѣмъ что касается меня.
   -- Развѣ это не касается и меня также?
   -- Нѣтъ. Вамъ не предстоитъ жениться на ней и ладить съ этими людьми. Я самъ рѣшу какъ мнѣ поступить. Я не хочу чтобы кто-нибудь помыкалъ мною.
   -- Неблагодарный мальчикъ!
   -- Все это я знаю. Я неблагодарный потому что не дѣлаю всего что вы хотите. Но ваше приставанье не принесетъ никакой пользы. Вы только вооружаете меня противъ всего этого дѣла.
   -- Такъ на что же ты разчитываешь? Не думаешь ли ты остаться навсегда обузой для твоей матери и сестры? Удивляюсь какъ тебѣ не стыдно. Твой кузенъ Роджеръ правъ. Я уѣду изъ Лондона навсегда и предоставлю тебя самому себѣ.
   -- Это совѣтъ Роджера? Я всегда ожидалъ отъ него чего-нибудь подобнаго.
   -- Онъ лучшій другъ какой у меня есть.
   Что подумалъ бы Роджеръ еслибъ услышалъ эти слова леди Карбери?
   -- Это злой, скупой, всюду сующій свой носъ старый брюзга. Если онъ попробуетъ когда-нибудь вмѣшаться опять въ мои дѣла, я скажу ему что я думаю о немъ. Право, матушка, эти споры въ моей комнатѣ очень непріятны. Вы конечно хозяйка въ этомъ домѣ, но если вы даете мнѣ комнату, отдайте мнѣ ее въ полное распоряженіе.
   И мать и сынъ были въ такомъ расположеніи духа что ей не удалось бы объяснить ему что онъ не давалъ ей возможности говорить съ ней въ другое время и въ другомъ мѣстѣ. Если она встрѣчала его когда онъ сходилъ завтракать, то онъ исчезалъ черезъ пять минутъ и возвращался только поздно ночью. Она какъ пеликанъ готова была насытить своего птенца собственною кровью, но ей хотѣлось имѣть какое-нибудь вознагражденіе за свою кровь, за свои жертвы. Ея птенецъ готовъ былъ высосать ея кровь до послѣдней капли, но ея заботливость о немъ онъ отвергалъ какъ посягательство на его свободу. Бывали минуты когда она считала Роджера правымъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ она чувствовала что никогда не будетъ въ силахъ исполнить его совѣты. Она почти ненавидѣла себя за свое потворство сыну, но сознавала что продолжаетъ потворствовать ему. Если онъ падетъ окончательно, она падетъ вмѣстѣ съ нимъ. Вопреки его жестокости, его безчувственности, его непочтенію къ ней, его порочности и гибельному равнодушію къ своему будущему она будетъ вѣрна ему до конца. Все что она сдѣлала и вынесла, все что она продолжала дѣлать и выносить, развѣ все это дѣлалось и выносилось не для него?
   Послѣ возвращенія изъ Карбери сэръ-Феликсъ былъ одинъ разъ въ Гросвеноръ-Скверѣ и видѣлъ madame Мельмотъ и Мери, но онъ видѣлъ ихъ вмѣстѣ и не успѣлъ сказать ни слова наединѣ съ Мери. Отъ madame Мельмотъ енъ не могъ ожидать помощи. Она была любезна съ нимъ какъ всегда, но она никогда не была очень любезна. Она сообщила ему что къ ней пріѣдетъ миссъ Лонгестаффъ, что было ей очень непріятно потому что молодая особа была fatigante. Мери съ своей стороны объявила что она намѣрена полюбить молодую особу всѣмъ сердцемъ.
   -- Вздоръ, сказала madame Мельмотъ.-- Ты неспособна любить кого-нибудь.
   Мери взглянула на своего возлюбленнаго и улыбнулась.
   -- Да, все это прекрасно пока продолжается, сказала madame Мельмотъ, но ты неспособна любить кого-нибудь какъ друга.
   Изъ этого Феликсъ понялъ что madame Мельмотъ знала о его предложеніи и была расположена скорѣе въ его пользу чѣмъ наоборотъ. Въ субботу онъ получилъ въ своемъ клубѣ записку отъ Мери. "Приходите въ воскресенье въ половинѣ третьяго. Вы застанете папа дома послѣ завтрака", писала Мери. Эта записка была въ рукахъ Феликса когда мать приходила къ нему въ его спальню и онъ уже рѣшилъ принять приглашеніе. Но онъ не хотѣлъ сказать объ этомъ матери потому что выпилъ слишкомъ много вина и былъ мраченъ.
   Въ воскресенье, около трехъ часовъ пополудни, онъ постучалъ въ дверь дома Мельмота и спросилъ дома ли дамы. Вплоть до той минуты какъ онъ постучался, даже послѣ, когда швейцаръ уже отворялъ дверь, онъ намѣревался спросить самого Мельмота, но въ послѣднее мгновеніе мужество измѣнило ему, онъ спросилъ дамъ и былъ введенъ въ гостиную. Здѣсь онъ засталъ madame Мельмотъ, Мери, Джорджіану Лонгестаффъ и лорда Ниддерделя. Мери, полагая что онъ уже видѣлся съ ея отцомъ, устремила на него тревожный взглядъ. Онъ сѣлъ въ кресло возлѣ madame Мельмотъ и постарался принять непринужденный видъ. Лордъ Ниддердель продолжалъ свою болтовню вполголоса съ миссъ Лонгестаффъ не обращая никакого вниманія на хозяекъ дома.
   -- Я знаю для чего вы здѣсь, сказала Джорджіана.
   -- Я пришелъ чтобы видѣть васъ.
   -- Я увѣрена, лордъ Ниддердель, что вы не ожидали увидать меня здѣсь.
   -- Богъ съ вами! Я зналъ что вы здѣсь, потому и пришелъ. Великолѣпный домъ, не правда ли?
   -- Домъ къ которому вы намѣрены принадлежать въ скоромъ времени...
   -- Вовсе нѣтъ. Я думалъ объ этомъ, какъ люди думаютъ о вступленіи въ военную службу или въ какую-нибудь другую профессію, но мнѣ не удалось. Счастливцемъ будетъ вотъ этотъ человѣкъ. Я буду приходить сюда чтобы видѣть васъ. Не думаю чтобы вамъ было здѣсь пріятно.
   -- Я сама этого не думаю, лордъ Ниддердель.
   Мери удалось отвести сэръ-Феликса на нѣсколько минутъ къ одному изъ оконъ.
   -- Папа внизу въ библіотекѣ, сказала она.-- Лорду Альфреду сказали что его нѣтъ дома. Идите внизъ и скажите лакею чтобы васъ проводили въ библіотеку.
   -- Придти мнѣ опять сюда?
   -- Нѣтъ, но оставьте мнѣ запечатанную записку у madame Didon.-- Сэръ-Феликсъ уже настолько освоился съ домомъ что зналъ что madame Didon была горничная madame Мельмотъ.-- Или напишите мнѣ по почтѣ на ея имя. Это будетъ лучше. Идите сейчасъ же.
   Сэръ-Феликсу казалось что дѣвушка переродилась. Онъ повиновался и простившись съ madame Мельмотъ и съ миссъ Лонгестаффъ вышелъ изъ комнаты.
   Нѣсколько минутъ спустя онъ былъ введенъ къ мистеру Мельмоту въ комнату носившую громкое названіе библіотеки. Въ этой комнатѣ великій финансистъ проводилъ обыкновенно воскресные дни до обѣда. Предполагалось что онъ въ это время рѣшалъ милліонныя дѣла и установлялъ денежные курсы для Нью-Йорка, Парижа и Лондона, но въ этотъ разъ сэръ-Феликсъ пробудилъ его отъ дремоты которой онъ наслаждался не выпуская изо рта сигары.
   -- Какъ поживаете, сэръ-Феликсъ? сказалъ онъ.-- Вы вѣроятно желаете видѣть дамъ.
   -- Я только-что былъ въ гостиной и сходя внизъ рѣшился зайти къ вамъ.
   Мельмоту тотчасъ же пришло въ голову что сэръ-Феликсъ пришелъ поговорить о своемъ правѣ наживаться посредствомъ продажи желѣзно-дорожныхъ акцій, и онъ рѣшился быть суровымъ, пожалуй даже грубымъ. Онъ считалъ нужнымъ не допускать никакого вмѣшательства въ свои коммерческія дѣла и полагалъ что стоялъ уже достаточно высоко чтобы позволять себѣ обращаться съ людьми какъ вздумается. Опытность научила его что люди не особенно смѣлые легко отступали предъ напускнымъ превосходствомъ. Притомъ онъ всегда имѣлъ преимущество полнаго знакомства съ игрой, тогда какъ его противники рѣдко понимали ее даже вполовину. Вслѣдствіе этого онъ могъ управлять своими союзниками пользуясь ихъ робостью, или неопытностью, или совѣстливостью. Онъ предпочиталъ молодыхъ союзниковъ, потому что они были скромнѣе и не такъ алчны какъ старые. Мы видѣли какъ легко было отстранено вмѣшательство лорда Ниддерделя; сэръ-Феликса тоже не трудно было бы укротить, но лорда Альфреда пришлось подкупить.
   -- Я очень радъ видѣть васъ, сказалъ Мельмотъ придавъ своимъ бровямъ выраженіе которое люди часто имѣвшіе дѣло съ нимъ находили очень непріятнымъ,-- но я долженъ сказать вамъ что сегодня не время и здѣсь не мѣсто для дѣловыхъ разговоровъ.
   Сэръ-Феликсъ всею душой пожелалъ очутиться въ Медвѣжьемъ Саду. Онъ дѣйствительно пришелъ по дѣлу, хотя это было дѣло особаго рода, но виновата была Мери, которая сказала ему что воскресенье самый удобный день такъ какъ отецъ ея по воскресеньямъ бываетъ нѣсколько мягче чѣмъ въ другіе дни. Но сэръ-Феликсъ видѣлъ что оказанный ему пріемъ обѣщалъ мало хорошаго.
   -- Я не думалъ что помѣшаю вамъ, мистеръ Мельмотъ, сказалъ онъ.
   -- Можетъ-быть. Я хотѣлъ только высказать вамъ свое мнѣніе. Вы вѣроятно пришли говорить о желѣзной дорогѣ?
   -- О, нѣтъ.
   -- Ваша мать спрашивала меня въ деревнѣ занимаетесь ли вы дѣлами. Я сказалъ ей прямо что наши дѣла васъ не касаются.
   -- Мать моя ничего не понимаетъ въ этомъ, сказалъ сэръ-Феликсъ.
   -- Женщины вообще ничего не понимаютъ въ дѣлахъ. Такъ говорите что я могу сдѣлать для васъ, если ужь вы пришли.
   -- Мистеръ Мельмотъ, я пришелъ... я пришелъ чтобы... словомъ, мистеръ Мельмотъ, я хочу просить у васъ руку вашей дочери.
   -- Просить руку моей дочери!
   -- Да. И мы надѣемся получить ваше согласіе.
   -- Такъ она знаетъ объ этомъ?
   -- Знаетъ.
   -- И жена моя знаетъ?
   -- Я не говорилъ ей объ этомъ. Можетъ-быть миссъ Мельмотъ говорила ей.
   -- А давно ли вы поняли другъ друга?
   -- Я люблю вашу дочь съ перваго раза какъ увидалъ ее, сказалъ сэръ-Феликсъ.-- Потомъ мнѣ случалось говорить съ ней. Но вы знаете какъ дѣлаются такія дѣла.
   -- Чортъ меня побери если я это знаю. Я знаю какъ имъ слѣдовало бы дѣлаться. Я знаю что когда дѣло идетъ о большой суммѣ денегъ, молодой челочѣкъ долженъ поговорить съ отцомъ прежде чѣмъ объясняться съ дочерью. Онъ безразсуденъ если поступаетъ иначе когда ему нужны деньги отца. Такъ она дала вамъ обѣщаніе?
   -- Не знаю.
   -- Но вы считаете ее связанною съ вами?
   -- Она свободна если пожелаетъ этого, сказалъ сэръ-Феликсъ въ надеждѣ задобрить отца.-- Я былъ бы конечно страшно огорченъ.
   -- Она разрѣшила вамъ обратиться ко мнѣ?
   -- Да, она разрѣшила. Она знаетъ что все зависитъ отъ васъ.
   -- Нисколько. Она совершеннолѣтняя. Если она хочетъ выйти за васъ, пусть выходитъ. Если это все что вамъ нужно, то достаточно одного ея согласія. Вы, баронетъ, сколько мнѣ извѣстно.
   -- Да, я баронетъ.
   -- Слѣдовательно вы уже владѣете вашимъ состояніемъ. Вамъ не придется дожидаться смерти отца и вы вѣроятно не гонитесь за деньгами?
   Это было такимъ ошибочнымъ взглядомъ на дѣло что сэръ-Феликсъ счелъ себя обязаннымъ вывести Мельмота изъ заблужденія даже рискуя оскорбить его.
   -- Не совсѣмъ такъ, сказалъ онъ.-- Я надѣюсь что вы дадите что-нибудь вашей дочери.
   -- Въ такомъ случаѣ я удивляюсь какъ вы не обратились ко мнѣ прежде чѣмъ объяснились съ ней. Если дочь моя выйдетъ замужъ съ моего согласія, я, конечно, дамъ ей состояніе. Если же она выйдетъ вопреки моему желанію, я не дамъ ей ни одного фардинга.
   -- Я надѣялся что вы согласитесь на нашъ бракъ, мистеръ Мельмотъ.
   -- На этотъ счетъ я еще не могу сказать ничего. Можетъ-быть. Вы человѣкъ изъ высшаго круга, имѣете титулъ и конечно независимое состояніе. Если вы докажете мнѣ что у васъ есть доходъ достаточный для того чтобы содержать мою дочь, я во всякомъ случаѣ подумаю о вашемъ предложеніи. Какъ велико ваше состояніе, сэръ-Феликсъ?
   -- Что значатъ какія-нибудь три или четыре тысячи, даже пять или шесть для Мельмота, подумалъ сэръ-Феликсъ. Тому кто едва въ силахъ сосчитать свои милліоны не слѣдовало бы спрашивать о такихъ пустыхъ суммахъ. Но вопросъ былъ предложенъ и надо было отвѣтить. Съ минуту у сэръ-Феликса было намѣреніе сказать правду. Сначала было бы тяжело, во за то все кончилось бы разомъ, и онъ избавился бы отъ дальнѣйшихъ униженій. Но у него не хватило мужества на это.
   -- Состояніе мое не велико, отвѣчалъ онъ.
   -- Не такое какъ у маркиза Вестминстерскаго, сострилъ дерзкій богачъ.
   -- Нѣтъ, не совсѣмъ такое, сказалъ сэръ-Феликсъ съ неестественнымъ смѣхомъ.
   -- Но вы имѣете достаточно для поддержанія титула баронета?
   -- Это зависитъ отъ того какъ вы считаете нужнымъ поддерживать его, сказалъ сэръ-Феликсъ, избѣгая прямаго отвѣта.
   -- Гдѣ ваше фамильное имѣніе?
   -- Наше фамильное имѣніе, Карбери, въ Суффокѣ, близь имѣнія Лонгестаффовъ,
   -- Карбери принадлежитъ не вамъ, возразилъ Мельмотъ рѣзко.
   -- Теперь еще не мнѣ, но я наслѣдникъ.
   Ничто повидимому не затрудняетъ такъ сильно иностранцевъ при изученіи Англіи какъ наша система передачи въ наслѣдственное владѣніе титула и состоянія вмѣстѣ или порознь. Какъ ни сложна юрисдикція нашихъ судебныхъ учрежденій и нашего парламента, но законы которыми они управляются, какъ они ни аномальны, запоминаются легко въ сравненіи съ нашей запутанною и полною неправильностей системой наслѣдованія титуловъ и состояній. Люди воспитывающіеся въ Англіи изучаютъ ее также легко какъ свой родной языкъ. Но тѣ кто принимаются за это изученіе въ поздней порѣ жизни никогда не достигаютъ полнаго знакомства съ ней. Мельмотъ считалъ необходимымъ для себя знать законы и обычаи страны которую онъ избралъ своимъ отечествомъ и когда слышалъ что-нибудь чего не понималъ, онъ имѣлъ осторожность скрывать свое невѣжество. Теперь онъ былъ озадаченъ. Онъ зналъ что Карбери, которое судя по имени было стариннымъ фамильнымъ имѣніемъ, принадлежало Роджеру Карбери. Какъ могло случиться, думалъ онъ, что баронетъ былъ наслѣдникомъ простаго сквайра?
   -- О, такъ вы наслѣдникъ, сказалъ онъ.-- Почему же онъ получилъ имѣніе раньше васъ. Вѣдь вы глава фамиліи?
   -- Да, я глава фамиліи, солгалъ сэръ-Феликсъ,-- но имѣніе можетъ достаться мнѣ только послѣ его смерти. Объяснять это долго.
   -- Онъ молодой человѣкъ?
   -- Нѣтъ, онъ уже не молодъ, хотя и не очень старъ.
   -- А если онъ женится и у него будутъ дѣти?
   Сэръ-Феликсъ началъ жалѣть что не сказалъ правду съ самаго начала.
   -- Я не знаю хорошенько кому досталось бы имѣніе въ такомъ случаѣ, отвѣчалъ онъ.-- Я всегда считалъ себя наслѣдникомъ. Мало вѣроятности чтобъ онъ женился.
   -- А какъ велико ваше собственное состояніе?
   -- Отецъ оставилъ мнѣ наслѣдство въ фондахъ и акціяхъ, потомъ я наслѣдникъ моей матери.
   -- Вы удостоили меня чести просить у меня руку моей дочери?
   -- Да.
   -- Не опредѣлите ли вы мнѣ точно какъ великъ доходъ на который вы разчитываете жить женатымъ человѣкомъ? Мнѣ кажется что ваше предложеніе даетъ мнѣ право на такой вопросъ.
   Напыщенный негодяй, презрѣнный грабитель пользовался весьма не великодушно своимъ преимуществомъ надъ молодымъ искателемъ богатства. Гордость сэръ-Феликса возстала. Развѣ онъ не баронетъ, не джентльменъ, не красавецъ, развѣ онъ онъ не служилъ когда-то въ модномъ полку? Если всего этого недостаточно для этой ненасытной коммерческой губки, зачѣмъ не скажетъ онъ этого прямо, не мучая его вопросами на которые у джентльмена не было отвѣта? Развѣ не понятно само собою что всякій джентльменъ предлагающій жениться на дочери такого человѣка какъ Мельмотъ дѣлаетъ это подъ гнетомъ денежныхъ затрудненій? Джентльменъ предлагаетъ имя и положеніе, и взамѣнъ этого желаетъ получить деньги. А этотъ вульгарный негодяй, пользуясь своимъ ложнымъ превосходствомъ, разспрашиваетъ его объ его состояніи!
   Сэръ-Феликсъ стоялъ молча, не рѣшаясь взглянуть въ лицо своему мучителю и всею душой желая быть подальше отъ него, въ Медвѣжьемъ Саду.
   -- Вы кажется сами не совсѣмъ ясно понимаете свое положеніе, сэръ-Феликсъ. Не поручите ли вы вашему юристу написать мнѣ?
   -- Пожалуй. Такъ дѣйствительно будетъ лучше, сказалъ женихъ.
   -- Или такъ, или откажитесь. Моя дочь будетъ конечно имѣть состояніе, но деньги ищутъ денегъ.
   При этихъ словахъ въ комнату вошелъ лордъ Альфредъ.
   -- Что вы такъ запоздали сегодня, Альфредъ? спросилъ Мельмотъ.-- Почему вы не пришли какъ обѣщали?
   -- Я приходилъ слишкомъ часъ тому назадъ и мнѣ сказали что васъ нѣтъ дома.
   -- Я весь день не выходилъ никуда изъ этой комнаты кромѣ какъ къ завтраку. Прощайте, сэръ-Феликсъ. Позвоните, Альфредъ, и мы спросимъ содовой воды съ виномъ.
   Сэръ-Феликсъ простился со своимъ собратомъ-директоромъ и удостоился чести пожать руку Мельмоту.
   -- Знаете вы что-нибудь объ этомъ молодомъ человѣкѣ? спросилъ Мельмотъ лишь только дверь затворилась за сэръ-Феликсомъ.
   -- Онъ баронетъ, безъ гроша, служилъ когда-то въ военной службѣ, но вынужденъ былъ выйти въ отставку.
   -- Безъ гроша! Я такъ и думалъ. Но онъ наслѣдникъ какого-то имѣнія въ Суффокѣ.
   -- Совсѣмъ не наслѣдникъ. Однофамилецъ и больше ничего. Карбери принадлежитъ мистеру Роджеру Карбери, который можетъ отказать его кому захочетъ, пожалуй хоть мнѣ. Я не отказался бы, хоть имѣніе не большое. Но этотъ молодой человѣкъ не имѣетъ никакихъ правъ на него.
   -- Вотъ какъ!
   И Мельмотъ подивился наглости молодаго человѣка.
   

XXIV. Торжество Майльза Грендола.

   Сэръ-Феликсъ отправился въ свой клубъ чувствуя себя побѣжденнымъ и пылая негодованіемъ противъ дерзости человѣка который такъ легко сбилъ его съ его позиціи. Сколько онъ могъ судить, игра была проиграна. Онъ конечно могъ жениться на Мери Мельмотъ безъ согласія ея отца. Мельмотъ сказалъ ему это самъ и сэръ-Феликсъ не сомнѣвался что дѣвушка останется вѣрна ему. Она любила его, что было вполнѣ естественно, и была безразсудна, что, можетъ-быть, тоже было вполнѣ естественно. Но онъ не имѣлъ никакого желанія розыграть романъ. Говорятъ что когда дѣвушки выходятъ замужъ противъ согласія родителей, отцы въ концѣконцовъ всегда прощаютъ ихъ. Но это относится только къ обыкновеннымъ отцамъ, думалъ сэръ-Феликсъ, а Мельмотъ вовсе не похожъ на обыкновенныхъ отцовъ. Это величайшій негодяй какой когда-либо существовалъ. Сэръ-Феликсъ не могъ забыть его приподнятыхъ бровей, наморщеннаго лба и жесткаго рта. У него не хватило мужества чтобы бороться съ Мельмотомъ, и теперь, сидя въ извощичьемъ экипажѣ, онъ проклиналъ его отъ всей души.
   Но какъ же ему поступить теперь? Слѣдуетъ ему отказаться навсегда отъ Мери, никогда не ходить въ Гросвеноръ-Скверъ, прекратить всякія сношенія съ Мельмотомъ и отказаться отъ званія директора Великой Мексиканской дороги? Когда онъ думалъ объ этомъ, новая мысль пришла ему въ голову. Ниддердель передалъ ему результатъ своего объясненія съ предсѣдателемъ насчетъ акцій.
   -- Видите ли, мы не покупали акцій, потому не можемъ продавать ихъ. Это повидимому справедливо. Я объясню это родителю и уговорю его дать тысячу или двѣ. Если онъ найдетъ возможность вернуть деньги, онъ возьметъ ихъ, а барышъ оставитъ въ мою пользу.
   Сэръ-Феликсъ принялъ это къ свѣдѣнію. Почему и ему не пожертвовать тысячу и не получать барыши? Акціи давали 12 фунтовъ 10 шиллинговъ на 100, слѣдовательно 125 фунтовъ на тысячу. Все чистыми деньгами! И сколько ему было извѣстно такую операцію можно было дѣлать съ одной и той же тысячей безъ конца. Вникнувъ въ это глубже онъ понялъ, казалось ему, какимъ образомъ наживались такія богатства какъ богатство Мельмота. Одно только мѣшало исполнить этотъ планъ. У него не было тысячи наличными деньгами. Но это было поправимо. 500 фунтовъ лежали у него въ банкѣ въ которомъ онъ открылъ счетъ. Остальные 500 фунтовъ, даже больше, онъ могъ получить по распискамъ Долли Лонгестаффа и Майльза Грендола. Почему ему не пользоваться тѣмъ на что онъ имѣетъ право? Онъ не могъ простить себѣ что не подумалъ объ этомъ раньше. Онъ завтра же отправится въ Сити, заплатитъ за свои акціи и у него еще останутся деньги. И развѣ такой поступокъ не будетъ лучшимъ опроверженіемъ подозрѣнія Мельмота что у него нѣтъ ничего? Онъ постарается получить свои деньги съ Долли Лонгестаффа, что же касается расписокъ Майльза, онѣ могутъ пригодиться ему въ Сити. Майльзъ секретарь правленія. Не можетъ ли Майльзъ устроить такъ чтобы не вся сумма которую нужно заплатить за акціи была заплачена чистыми деньгами? Сэръ-Феликсъ не имѣлъ яснаго понятія какъ это можно сдѣлать, но онъ надѣялся извлечь такимъ образомъ хоть какую-нибудь пользу изъ расписокъ Майльза. "Какъ мнѣ противны люди которые не платятъ долговъ чести", разсуждалъ онъ самъ съ собою, сидя одинъ въ клубѣ въ ожиданіи кого-нибудь изъ своихъ пріятелей и придумывая Драконовскіе законы противъ людей которые проигрывали въ карты и не расплачивались. "И какъ имъ не стыдно смотрѣть въ глаза людямъ", говорилъ онъ самъ съ собой.
   Онъ такъ размечтался о своемъ планѣ выставить себя капиталистомъ въ глазахъ Мельмота что наконецъ отказался отъ своего намѣренія прекратить всякія сношенія съ Мери и вспомнивъ ея просьбу написалъ ей письмо:
   "Милая М.,-- Вашъ отецъ обошелся очень круто. Причиной деньги. Не поговорите ли вы съ нимъ сами или ваша мать?

"Вашъ навсегда Ф."

   Адресовавъ письмо на имя madame Didon, онъ опустилъ его въ клубный почтовый ящикъ. Онъ не написалъ ничего такого что могло бы скомпрометтировать его.
   По воскресеньямъ въ восемь часовъ вечера въ клубѣ бывалъ обыкновенно такъ-называемый семейный обѣдъ. Пять или шесть человѣкъ обѣдали вмѣстѣ и потомъ всегда садились играть въ карты. Въ этотъ день Долли Лонгестаффъ, жаждавшій хересу и горькой, пришелъ часовъ въ семь, и Феликсъ воспользовался свободнымъ временемъ чтобы поговорить съ нимъ о своихъ деньгахъ.
   -- Не можете ли вы расплатиться со мной завтра? спросилъ онъ.
   -- Завтра!
   -- Я скажу вамъ для чего это мнѣ нужно. Я готовъ сказать вамъ что угодно, потому что считаю васъ своимъ искреннимъ другомъ. Я сватаюсь за дочь Мельмота.
   -- Я слышалъ что вы женитесь на ней.
   -- Это еще не извѣстно. Я хочу во всякомъ случаѣ попробовать. Вы знаете что я директоръ въ этомъ правленіи въ Сити.
   -- Я ничего не знаю ни о какихъ правленіяхъ, милый мой.
   -- Нѣтъ, это вы знаете, Долли. Помните вы Американца, друга Монтегю, который однажды выигралъ у насъ здѣсь всѣ наши деньги?
   -- И въ то же утро отправился въ Калифорнію. Ѣхать въ Калифорнію послѣ безсонной ночи! Я все думалъ, добрался ли онъ туда живой.
   -- Я не могу объяснить вамъ подробнѣе въ чемъ состоитъ это дѣло, потому что вы терпѣть не можете такихъ разговоровъ.
   -- И потому что я такъ безтолковъ.
   -- Я вовсе не считаю васъ безтолковымъ, ro чтобъ объяснить это потребовалась бы цѣлая недѣля. Скажу вамъ только что мнѣ необходимо взять въ Сити нѣсколько акцій завтра или никакъ не позже среды. Я долженъ заплатитъ за нихъ, иначе Мельмотъ сочтетъ меня нищимъ. Онъ уже почти высказалъ что я нищій и это его единственное возраженіе противъ моей женитьбы на его дочери. Понимаете вы теперь какъ это важно для меня?
   -- Всегда важно имѣть деньги. Я это хорошо знаю.
   -- Я не пошелъ бы на это дѣло еслибы не считалъ его вѣрнымъ. Имѣете вы понятіе сколько вы должны мнѣ?
   -- Ни малѣйшаго.
   -- Около тысячи ста фунтовъ.
   -- Очень можетъ быть.
   -- А Майльзъ долженъ мнѣ двѣ тысячи. Грасслокъ и Ниддердель всегда расплачиваются расписками Майльза.
   -- И я сталъ бы расплачиваться его расписками еслибъ имѣлъ ихъ.
   -- Скоро дойдетъ до того что его расписки будутъ у насъ единственными денежными знаками, а онѣ не имѣютъ никакой цѣны. Я не вижу никакого толка въ такой игрѣ. А Грендолъ кажется совершенно равнодушенъ къ этому.
   -- Совершенно равнодушенъ.
   -- Такъ вы постараетесь достать мнѣ деньги, Долли?
   -- Вотъ что я вамъ скажу. Мельмотъ уже два раза обращался ко мнѣ. Онъ хочетъ получить мое согласіе на какую-то продажу. Старый негодяй конечно разчитываетъ обобрать меня. Вы можете сказать ему что если онъ дастъ мнѣ денегъ на тѣхъ условіяхъ какія я предложилъ, вы получите изъ нихъ тысячу фунтовъ. Это все что я могу сдѣлать.
   -- Не напишите ли вы мнѣ это въ дѣловой формѣ?
   -- Нѣтъ, этого я не могу, Карбери. И для чего? Вы знаете что я никогда не пишу никакихъ писемъ. Это выше моихъ силъ. Вы передадите ему словесно то что я сказалъ вамъ и если продажа состоится я расплачусь.
   Майльзъ Грендолъ тоже обѣдалъ въ клубѣ и послѣ обѣда, въ курильной комнатѣ, сэръ-Феликсъ попробовалъ заставить секретаря компаніи помочь ему.
   -- Я собираюсь заплатить за мои акціи, сказалъ сэръ-Феликсъ.
   -- Въ самомъ дѣлѣ? И Майльзъ окружилъ себя съ ногъ до головы облакомъ табачнаго дыма.
   -- Я не совсѣмъ понималъ въ чемъ дѣло, но Ниддердель видѣлся съ Мельмотомъ и тотъ объяснилъ ему это. Я думаю что въ среду я сдѣлаю взносъ въ двѣ тысячи.
   -- О!
   -- Это будетъ хорошимъ дѣломъ, не правда ли?
   -- Очень хорошимъ. Майльзъ затягивался все сильнѣе и сильнѣе.
   -- Имѣешь всегда наличныя деньги?
   -- Всегда наличныя деньги!
   И Майльзъ покачалъ головой какъ бы порицая такое ужасное положеніе дѣлъ.
   -- Они кажется уступаютъ иногда своимъ директорамъ пятьдесятъ процентовъ на акцію.
   -- Не все ли равно если они дадутъ вамъ половину того числа акцій какое вы хотите пріобрѣсти?
   Но сэръ-Феликсъ сколько ни думалъ, не могъ согласиться что это было бы одно и то же.
   -- Я предполагаю конечно продать акціи не одинъ разъ.
   -- О, не одинъ разъ?
   -- И поэтому я хочу имѣть больше акцій чтобы получить больше прибыли.
   -- Вы могли бы продавать и половину того числа акцій какое хотите купить, сказалъ Майльзъ.
   -- Я рѣшилъ начать съ десяти акцій. У меня есть тысяча, но мнѣ не хотѣлось бы отдать ее всю. Не можете ли вы устроить чтобы мнѣ уступили пятьдесятъ процентовъ.
   -- Мельмотъ всегда дѣлаетъ эти дѣла самъ.
   -- Но вы могли бы сказать ему что вы должны мнѣ и не можете заплатить.
   Сэръ-Феликсъ считалъ это деликатнымъ намекомъ.
   -- Это частное дѣло, сказалъ Майльзъ нахмурившись.
   -- Конечно частное, но еслибы вы заплатили мнѣ деньги я могъ бы купить на нихъ акціи.
   -- Мнѣ кажется что такія вещи нельзя смѣшивать, Карбери.
   -- Такъ вы не можете помочь мнѣ?
   -- Такимъ образомъ не могу.
   -- Такъ когда же, чортъ возьми, заплатите вы то что должны мнѣ?
   Невозмутимое спокойствіе должника вынудило у сэръ-Феликса этотъ прямой вопросъ. Майльзъ не платилъ своихъ долговъ чести, не хотѣлъ даже воспользоваться возможностью оказать услугу своему кредитору и имѣлъ дерзость сказать что частныя и общественныя дѣла нельзя смѣшивать. Баронетъ былъ внѣ себя отъ негодованія. Майльзъ продолжалъ курить молча. У него не было отвѣта на предложенный вопросъ, и онъ не отвѣтилъ.
   -- Знаете вы сколько вы должны мнѣ? спросилъ сэръ-Феликсъ.
   Въ комнатѣ кромѣ нихъ было еще нѣсколько человѣкъ и разговоръ объ акціяхъ былъ начатъ шепотомъ. Послѣдній вопросъ сэръ-Феликсъ предложилъ вполголоса, но выраженіе его лица ясно показывало что онъ говорилъ въ раздраженіи.
   -- Конечно знаю, сказалъ Майльзъ.
   -- Сколько же?
   -- Я не хочу объ этомъ говорить здѣсь.
   -- Не хотите говорить здѣсь?
   -- Да, потому что это общественная комната.
   -- А я хочу говорить, сказалъ сэръ-Феликсъ возвышая голосъ.
   -- Не хочетъ ли кто пойти наверхъ и сыграть на билліардѣ? спросилъ Майльзъ поднимаясь со стула. И онъ медленно вышелъ изъ комнаты предоставивъ сэръ-Феликсу мстить ему какъ угодно. Съ минуту у сэръ-Феликса было намѣреніе отдать свое дѣло на судъ всѣхъ присутствовавшихъ, но онъ не рѣшился на это подозрѣвая что Майльзъ Грендолъ пользовался въ клубѣ большимъ сочувствіемъ чѣмъ онъ.
   Былъ воскресный вечеръ, но это не помѣшало игрокамъ собраться около одиннадцати часовъ вечера въ карточной комнатѣ. Общество состояло изъ Долли Лонгестаффа, двухъ лордовъ, сэръ-Феликса, Майльза Грендола, непремѣннаго члена и человѣка имя котораго я прибавляю съ сожалѣніемъ, потому что онъ былъ лучше всѣхъ вышепоименованныхъ, Поля Монтегю. Сэръ-Феликсъ былъ долгое время въ нерѣшимости принять ли ему участіе въ игрѣ. Что толку играть съ человѣкомъ который повидимому освобожденъ съ общаго согласія отъ обязанности платить проигранное, думалъ онъ. Но съ другой стороны, если онъ откажется играть здѣсь, гдѣ же будетъ онъ играть? Игроки начали съ виста, но скоро перешли къ мушкѣ. Грендолъ былъ наименѣе уважаемымъ членомъ ихъ общества, однако сравнительно благородная игра была перемѣнена на менѣе благородную по настоянію Грендола.
   -- Будемъ продолжать вистъ, я люблю его, возразилъ Грасслокъ.
   -- Я предпочитаю вистъ потому что онъ даетъ возможность отдыхать время отъ времени, сказалъ Долли въ отвѣтъ на вторичное предложеніе Майльза.
   -- Я терпѣть не могу мушку, сказалъ сэръ-Феликсъ.
   -- Я готовъ играть во что угодно, но я предпочитаю вистъ, сказалъ Ниддердель. Тѣмъ не менѣе Майльзъ настоялъ на своемъ и вистъ былъ перемѣненъ на мушку.
   Около двухъ часовъ ночи одинъ Майльзъ Грендолъ былъ въ выигрышѣ. Игра шла небольшая, однако онъ выигралъ много. Каждая крупная ставка доставалась ему. Партнеры не рѣшались роптать на его счастіе. До сихъ поръ онъ игралъ всегда несчастливо и теперь они расплачивались съ нимъ его же расписками. Даже у Долли Лонгестаффа былъ запасъ этихъ расписокъ. У одного Монтегю ихъ не было и пока проигрываемыя суммы были не велики онъ расплачивался наличными деньгами. Но сэръ-Феликсъ не могъ видѣть равнодушно что деньги переходили къ Майльзу, чтобы никогда не перейти ни къ кому другому.
   -- Монтегю, сказалъ онъ,-- обмѣняйте мнѣ эти бумаги на деньги. Я возьму ихъ назадъ если онѣ останутся у васъ по окончаніи игры. И онъ протянулъ черезъ столъ кучу расписокъ Майльза. Результатомъ такой сдѣлки было бы конечно то что деньга остались у сэръ-Феликса, а Майльзъ не получилъ бы ничего кромѣ своихъ расписокъ. Для Монтегю это не составило бы разницы и онъ исполнилъ просьбу, или лучше сказать готовился исполнить ее когда Майльзъ вмѣшался.
   -- По какому праву сэръ-Феликсъ становится между мною и Монтегю? спросилъ онъ.-- Отъ васъ, Карбери, я буду брать мои расписки пока онѣ у васъ есть.
   -- Какое великодушіе.
   -- Но я не могу допустить чтобы вы снабдили ими всѣхъ играющихъ.
   -- Такъ заплатите по нимъ сами, сказалъ сэръ-Феликсъ выкладывая на столъ кучу расписокъ.
   -- Не будемъ ссориться, сказалъ лордъ Ниддердель.
   -- Карбери всегда поднимаетъ шумъ, сказалъ Грасслокъ.
   -- Онъ безъ этого не можетъ, прибавилъ Майльзъ Грендолъ.
   -- Я шумлю не больше другихъ, возразилъ сэръ-Феликсъ.-- Я говорю только что когда у насъ такое множество этихъ бумагъ и когда мы всѣ знаемъ что онѣ не имѣютъ никакого значенія, Грендолу не слѣдуетъ брать выигрышъ чистыми деньгами и уходить съ нимъ.
   -- Кто же уходитъ? сказалъ Майльзъ.
   -- И почему вы имѣете больше права на деньги Монтегю чѣмъ кто-нибудь другой? спросилъ Грасслокъ.
   Вопросъ былъ подвергнутъ обсужденію и предложенный сэръ-Феликсомъ планъ обмѣна расписокъ на деньги былъ отвергнутъ. Но мистеръ Грендолъ далъ честное слово что если по окончаніи игры у него окажутся деньги, онъ выкупитъ ими часть своихъ расписокъ. Сэръ-Феликсъ остался очень недоволенъ этимъ рѣшеніемъ. Онъ зналъ что въ шесть или семь часовъ утра никто изъ нихъ не будетъ способенъ сдѣлать вѣрный разчетъ и что Майльзъ унесетъ свой выигрышъ съ собой.
   Онъ замолчалъ и сталъ играть очень умѣренно и хотя продолжалъ проигрывать, но самыя незначительныя суммы. Онъ сидѣлъ рядомъ съ Грендоломъ и ему казалось что сосѣдъ его отодвигаетъ свой стулъ все дальше и дальше отъ него, и ближе къ Долли Лонгестаффу, который сидѣлъ по другую сторону отъ него. Такъ продолжалось съ часъ, въ теченіе котораго Грендолъ продолжать обыгрывать всѣхъ игравшихъ, въ особенности Поля Монтегю.
   -- Я никогда не видалъ чтобы кому-нибудь такъ везло, сказалъ Грасслокъ.-- У васъ два козыря каждую сдачу съ тѣхъ поръ какъ мы начали.
   -- Я игралъ далеко не каждую сдачу, возразилъ Майльзъ.
   -- Но каждый разъ когда я игралъ вы тоже выигрывали, сказалъ Долли.
   -- Вамъ не слѣдовало бы роптать что мнѣ разъ въ жизни повезло счастіе, сказалъ Майльзъ который уже успѣлъ уничтожить болѣе чѣмъ на тысячу фунтовъ своихъ расписокъ и пріобрѣлъ порядочную сумму наличными деньгами, что было для него гораздо важнѣе.
   -- Зачѣмъ говорить объ этомъ, сказалъ Ниддердель.-- Терпѣть не могу я эти толки о выигрышахъ и проигрышахъ. Будемъ продолжать или разойдемся спать.
   Предложеніе разойтись спать показалось нелѣпымъ и игра продолжалась. Сэръ-Феликсъ молчалъ, игралъ очень умѣренно и незамѣтно для другихъ слѣдилъ за Грендоломъ. Спустя нѣсколько времени ему удалось подмѣтить что Грендолъ спряталъ карту въ рукавъ и онъ вспомнилъ при этомъ что Грендолъ выигралъ вслѣдствіе того что у него оказывается тузъ. Въ первую минуту онъ хотѣлъ броситься на него и вытащить карту изъ его рукава, но не рѣшился. Грендолъ былъ силенъ. И въ какое положеніе поставитъ онъ себя если карты въ рукавѣ не окажется? Онъ зналъ что товарищи его приняли бы его обвиненіе съ большимъ недовѣріемъ. Грасслокъ былъ друженъ съ Грендоломъ, а Ниддердель и Долли Лонгестаффъ охотно предпочли бы проигрывать Чѣмъ думать что кто-нибудь изъ ихъ товарищей способенъ плутовать въ игрѣ. Онъ боялся и свирѣпости виновнаго и невозмутимаго добродушія другихъ. Онъ пропустилъ этотъ случай, но продолжалъ слѣдить и еще два раза видѣлъ ясно исчезновеніе карты, такъ что наконецъ началъ удивляться что другіе этого не замѣчали. Каждый разъ какъ Грендолу приходилось сдавать онъ прижималъ въ рукахъ туза. Наконецъ сэръ-Феликсъ не выдержалъ, пожаловался на головную боль и ушелъ. Онъ проигралъ около тысячи фунтовъ, но расплатился расписками.
   -- Съ этимъ молодцомъ дѣлается что-то особенное, сказалъ Грасслокъ.
   -- Мнѣ кажется что съ нимъ всегда дѣлается что-то особенное, сказалъ Майльзъ.-- Онъ такъ ужасно жаденъ къ деньгамъ.
   Майльзъ возгордился своимъ успѣхомъ.
   -- Чѣмъ меньше говорить объ этомъ, Грендолъ, тѣмъ лучше, сказалъ Ниддердель.-- Вы знаете что всѣ мы и онъ въ томъ числѣ смотрѣли на многое сквозь пальцы.
   Майльзъ тотчасъ же смирился и пересталъ плутовать.
   

XXV. Въ Гросвеноръ-Скверѣ.

   Мери была не совсѣмъ довольна письмомъ которое madame Didon передала ей въ понедѣльникъ рано утромъ, увѣряя при этомъ съ многословіемъ свойственнымъ ея націи что ее выгонятъ изъ дома если monsieur или madame узнаютъ что она дѣлаетъ. Мери возразила что madame не откажетъ ей ни въ какомъ случаѣ. Madame можетъ-быть и не откажетъ, согласилась Didon, которая знала слишкомъ много о madame чтобъ опасаться получить отказъ,-- но monsieur! Мери отвѣчала что monsieur никогда ничего не узнаетъ. Monsieur считался въ домѣ общимъ врагомъ въ котораго каждый изъ домашнихъ всегда готовъ былъ выстрѣлить изъ-за утеса или дерева. Непріятное положеніе для хозяина дома, но въ этомъ домѣ хозяинъ по крайней мѣрѣ зналъ на что онъ долженъ былъ разчитывать. Ему никогда не приходило въ голову довѣриться кому-нибудь изъ домашнихъ. Дочь его конечно могла бы убѣжать еслибы захотѣла. Но кто согласился бы взять ее безъ денегъ? А деньги можно было получить только отъ него. Онъ зналъ себя и свою силу. Онъ былъ не такой человѣкъ чтобы простить провинившуюся дочь и наградить своими деньгами оскорбившаго его Лотаріо. Дочь имѣла для него значеніе только потому что могла сдѣлать его тестемъ маркиза или графа. Но чѣмъ выше поднимался онъ въ свѣтѣ, тѣмъ менѣе дорожилъ онъ возможностью такой помощи. Лордъ Альфредъ былъ очень полезенъ ему. Лордъ Альфредъ постоянно нашептывалъ ему что посредствомъ такихъ-то и такихъ поступковъ онъ можетъ самъ сдѣлаться баронетомъ. Но если скажутъ что я не Англичанинъ? возражалъ Мельмотъ. Лордъ Альфредъ увѣрялъ что англійское происхожденіе не есть непремѣнное условіе. Стоитъ только мистеру Мельмоту добиться избранія въ парламентъ, истратить нѣкоторую сумму денегъ въ пользу сильной партіи -- лордъ Альфредъ подразумѣвалъ консервативную партію -- и не жалѣть денегъ на пиры, и въ полученіи баронетства не можетъ быть сомнѣнія. Чего нельзя сдѣлать въ наше время съ помощью денегъ? Мельмотъ въ этихъ разговорахъ выставлялъ свое состояніе безсчетнымъ и свою способность наживать деньги безграничною и лордъ Альфредъ вѣрилъ ему.
   Мери была недовольна письмомъ своего возлюбленнаго. Не потому что въ этомъ письмѣ сообщалось что отецъ ея "обошелся круто" -- зная отца она предвидѣла это -- но потому что въ немъ не было ни слова о любви. Страстная переписка чрезъ посредство Didon была бы для нея наслажденіемъ. Мери способна была любить и она дѣйствительно любила сэръ-Феликса. Было время когда она принимала предложенія людей которыхъ не любила, но это было въ самомъ началѣ ея появленія въ свѣтѣ. Съ теченіемъ времени она перестала быть ребенкомъ и въ ней пробудилось мужество. У нея явилось сознаніе собственной индивидуальности, чему главнымъ образомъ способствовало презрѣніе съ которымъ она начала смотрѣть на людей и обычаи большаго свѣта когда узнала ихъ ближе. Теперь она уже не приняла бы предложенія Ниддерделя изъ страха къ нему самому. Moжетъ-быть у нея еще оставалось сознаніе обязанности повиноваться отцу, но и это сознаніе съ каждымъ днемъ ослабѣвало. Еслибы въ то время когда Ниддердель сватался за нее въ первый разъ она была такъ развита какъ теперь, она можетъ-быть полюбила бы его потому что онъ былъ несравненно лучше сэръ-Феликса и могъ бы еслибы захотѣлъ придать нѣкоторую нѣжность своему ухаживанію. Но въ то время Мери была еще ребенкомъ. Онъ, замѣтивъ это, почти не говорилъ съ ней и это обидѣло ее какъ ни была она молода. Нѣсколько мѣсяцевъ въ Лондонѣ произвели въ ней большую перемѣну и теперь она уже не была ребенкомъ. Она любила сэръ-Феликса и рѣшила быть твердою до конца, каковы бы ни были ожидавшія ее затрудненія. Сэръ-Феликсъ былъ ея идоломъ и она обожала его всѣми силами своей души, но ей хотѣлось чтобъ идолъ ея былъ изъ плоти и крови, а не изъ дерева. Прочитавъ письмо она готова была обидѣться его холодностью, но подумавъ вспомнила что сэръ-Феликсъ не зналъ Didon такъ хорошо какъ она ее знала и могъ бояться довѣрить свои нѣжныя изліянія такой посредницѣ. Мери могла адресовать свое письмо въ его клубъ и не опасаясь никакого вмѣшательства могла написать нѣжно.

"Гросвеноръ-Скверъ, понедѣльникъ рано утромъ.

   и Мой милый, милый Феликсъ,-- Я сейчасъ получила ваше письмо -- такое короткое. Само собою разумѣется что папа интересуется деньгами. Онъ никогда не думаетъ ни о чемъ другомъ. Что касается меня, мнѣ нѣтъ никакого дѣла сколько у васъ денегъ. У папа ихъ много и я полагаю что онъ дастъ намъ что-нибудь если даже мы обвѣнчаемся безъ его согласія. Я сказала мама, но она такая трусиха. Папа бываетъ иногда очень суровъ съ ней, суровѣе чѣмъ со мной. Я попробую поговорить съ нимъ, хотя и мнѣ не легко добраться до него. Я иногда не вижу его по цѣлымъ днямъ. Но я не боюсь его, я поклянусь ему что никогда не выйду ни за кого кромѣ васъ. Не думаю чтобъ онъ сталъ бить меня, но я готова вытерпѣть и побои ради васъ.
   "Вы можете писать мнѣ безъ всякаго опасенія на имя Didon. Вы хорошо сдѣлали бы еслибы дали ей что-нибудь, потому что она очень любитъ деньги. Напишите мнѣ что вы любите меня. Я люблю васъ больше всего на свѣтѣ и никогда, никогда не откажусь отъ васъ. Мнѣ кажется что вы можете приходить къ намъ, если только папа не далъ швейцару приказанія не принимать васъ. Я узнаю это чрезъ Didon, но не могу узнать раньше чѣмъ пошлю это письмо. Папа не обѣдалъ вчера дома и я не видала его съ тѣхъ поръ какъ вы были у васъ. Утромъ предъ тѣмъ какъ онъ уходитъ въ Сити, я никогда не вижу его. Теперь я иду внизъ завтракать съ мама и миссъ Лонгестаффъ. Какое напыщенное созданіе эта миссъ Лонгестаффъ. Я думаю, вы замѣтили это сами въ Кавершамѣ.

"Прощайте, мой милый,
"обожающая васъ возлюбленная ваша
"Мери."

   Сэръ-Феликсъ прочитавъ это письмо въ клубѣ, въ понедѣльникъ, вздернулъ носъ и покачалъ головой. Онъ подумалъ что если такой вздоръ будетъ продолжаться, онъ не выдержитъ, хотя бы бракъ былъ уже рѣшенъ и полученіе денегъ несомнѣнно.
   -- Что за глупое созданіе, сказалъ онъ скомкавъ письмо.
   Мери, довѣривъ свое письмо Didon и задобривъ ее небольшимъ подаркомъ, состоявшимъ изъ нѣсколькихъ паръ перчатокъ и башмаковъ, сошла внизъ къ завтраку. Мать ея пришла первая, затѣмъ вскорѣ явилась и миссъ Лонгестаффъ. Послѣдняя, узнавъ что ей не угрожаетъ за общимъ завтракомъ встрѣча съ хозяиномъ дома, отказалась отъ намѣренія завтракать въ своей комнатѣ. Съ присутствіемъ madame Мельмотъ она должна была помириться волей или неволей. Съ madame Мельмотъ она каталась ежедневно, съ madame Мельмотъ она выѣзжала. Хозяинъ дома держалъ себя въ сторонѣ и она встрѣчалась съ нимъ только за обѣдомъ, и то не часто. Madame Мельмотъ была очень непріятна, но молчала и повидимому понимала что ея гостья живетъ у нея только по необходимости.
   Но миссъ Лонгестаффъ уже замѣтила что ея старые знакомые перемѣнились относительно ея. Она написала своему другу леди Монограмъ, съ которой была дружна когда та была еще миссъ Триклексъ и которая составила блестящую партію выйдя замужъ за сэръ-Дамаска Монограма. Она разказала ей почему не была на послѣднемъ вечерѣ, разказала какъ ее принудили ѣхать въ Лондонъ гостить къ Мельмотамъ и выражала надежду что подруга ея не отвернется отъ нея. Письмо было написано дружескимъ тономъ, съ легкимъ оттѣнкомъ шутливости и очень смиренно. Прежде Джорджіана Лонгестаффъ никогда не отличалась смиреніемъ, но Монограмы вращались въ такомъ хорошемъ обществѣ и были такъ популярны что она готова была сдѣлать что угодно чтобы не лишиться знакомства съ ними. Однако униженіе не принесло никакой пользы: леди Монограмъ даже не отвѣтила ей. "Она никогда не любила никого кромѣ самой себя", говорила себѣ Джорджіана въ своемъ печальномъ одиночествѣ. Она замѣтила также перемѣну въ обращеніи съ ней лорда Ниддерделя. Она была не глупа, и такія вещи не ускользали отъ ея вниманія. Лордъ Ниддердель ухаживалъ за ней, хотя безъ всякаго серіознаго намѣренія, такъ какъ всѣмъ было извѣстно что онъ женится на деньгахъ, но никогда прежде не позволялъ онъ себѣ говорить съ ней такъ какъ говорилъ въ гостиной madame Мельмотъ. По лицамъ всѣхъ своихъ знакомыхъ, въ особенности мущинъ, она ясно видѣла что они думали о ней. Она всегда держала себя съ нѣкоторымъ высокомѣріемъ и прежде это казалось естественнымъ. Теперь это было бы неестественно и она это знала. Хотя со времени ея пріѣзда въ Лондонъ прошло только нѣсколько дней, но она замѣтила что всѣ думали что она себя унизила. Для чего вы это дѣлаете? обратился къ ней Грасслокъ когда она однажды вошла въ комнату позади madame Мельмотъ. Она попробовала засмѣяться, но принуждена была отвернуться. "Дерзкій негодяй", сказала она про себя, зная что двѣ недѣли тому назадъ онъ не посмѣлъ бы заговорить съ ней такимъ тономъ.
   Дня два позже случилось событіе достойное примѣчанія. Долли Лонгестаффъ навѣстилъ свою сестру. Надо думать что онъ былъ сильно потрясенъ если рѣшился на такой необычайный для него подвигъ. Пришелъ онъ въ необыкновенно ранній для него часъ, немного позже полудня, когда онъ обыкновенно только еще завтракалъ въ постелѣ. Слугѣ онъ объявилъ прямо что не желаетъ видѣть никого изъ хозяевъ, а только свою сестру и былъ проведенъ въ отдѣльную комнату куда вскорѣ пришла къ нему Джорджіана.
   -- Для чего ты это сдѣлала? обратился онъ къ ней.
   Она попробовала засмѣяться.
   -- Чему я обязана твоимъ посѣщеніемъ? спросила она не отвѣчая на его вопросъ.-- Это такая неожиданная любезность.
   -- Не въ этомъ дѣло. Я могу ходить куда мнѣ вздумается. Но для чего ты здѣсь?
   -- Спроси папа.
   -- Не можетъ-быть чтобъ онъ послалъ тебя сюда.
   -- Однако онъ послалъ меня сюда.
   -- Ты не поѣхала бы еслибы сама этого не хотѣла. Ты здѣсь потому что всѣ наши остались въ деревнѣ.
   -- Такъ точно, Долли. Ты удивительно догадливъ.
   -- И тебѣ не стыдно?
   -- Нисколько.
   -- Такъ мнѣ стыдно за тебя.
   -- Весь свѣтъ бываетъ здѣсь.
   -- Можетъ быть, но не всякій согласится Лить здѣсь, сдѣлаться членомъ этого семейства. Я не слыхалъ чтобы кто-нибудь кромѣ тебя согласился на это. Ты была прежде такъ горда.
   -- Я и теперь также горда какъ прежде, сказала Джорджіана едва удерживая слезы.
   -- Но я ручаюсь тебѣ что никто не будетъ смотрѣть на тебя съ уваженіемъ если ты останешься здѣсь. Я не хотѣлъ вѣрить когда Ниддердель сказалъ мнѣ.
   -- Что онъ сказалъ, Долли?
   -- Онъ не сказалъ ничего особеннаго, но я видѣлъ что онъ думаетъ. И конечно всѣ думаютъ то же самое. Не понимаю какъ тебѣ самой нравятся эти люди.
   -- Они вовсе не нравятся мнѣ. Я ненавижу ихъ.
   -- Такъ для чего же ты пріѣхала къ нимъ?
   -- О, Долли, ты этого никогда не поймешь. Положеніе мущины не похоже на положеніе дѣвушки. Ты можешь жить гдѣ тебѣ угодно и дѣлать что тебѣ угодно. Если у тебя нѣтъ денегъ, тебѣ всякій повѣритъ въ долгъ. Но подумай каково было бы тебѣ еслибы тебя заперли на весь сезонъ въ Кавершамѣ.
   -- Я остался бы охотно еслибы не отецъ.
   -- У тебя есть собственное состояніе, твое будущее обезпечено, но что ждетъ меня?
   -- Ты говоришь о замужествѣ?
   -- Обо всемъ, отвѣчала бѣдная дѣвушка не рѣшавшаяся говорить съ братомъ такъ прямо какъ она говорила съ отцомъ, съ матерью и съ сестрой.-- Должна же я подумать о себѣ.
   -- Я не вижу какую помощь могутъ оказать тебѣ Мельмоты. Какъ бы то ни было, но тебѣ не слѣдуетъ быть здѣсь. Я рѣдко вмѣшиваюсь. Я напишу отцу. Ему слѣдовало бы быть благоразумнѣе.
   -- Не пиши отцу, Долли.
   -- Нѣтъ, я напишу. Я не могу молчать когда все идетъ къ чорту. Прощай.
   И онъ тотчасъ же зашелъ въ ближайшій клубъ, только не въ Медвѣжій Садъ, который открывался много позже, и дѣйствительно написалъ отцу.
   "Любезный батюшка,-- Я видѣлъ Джорджіану въ домѣ мистера Мельмота. Ей не слѣдуетъ быть тамъ. Можетъ-быть вы не знаете, но весь свѣтъ считаетъ его мошенникомъ. Надѣюсь что хоть ради чести фамиліи вы возьмете ее домой. По моему мнѣнію Бротонъ-Стритъ былъ бы самымъ приличнымъ мѣстомъ для моихъ сестеръ въ настоящее время года.

"Вашъ любящій сынъ
"Адольфусъ Лонгестаффъ."

   Это письмо поразило какъ громовой ударъ стараго мистера Лонгестаффа въ Кавершамѣ. Онъ не могъ надивиться что сынъ его взялъ на себя трудъ написать письмо. Мельмоты должны быть очень дурными людьми если пребываніе у нихъ Джорджіаны пробудило въ Долли такую энергію, подумалъ онъ. Но что взволновало его всего болѣе, это намекъ что ему слѣдовало привезти семейство въ Лондонъ. Это говорилъ ему сынъ, который не хотѣлъ сдѣлать ничего чтобы помочь ему въ его затрудненіяхъ.

КОНЕЦЪ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

   

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

I. Мистрисъ Гёртль.

   Поль Монтегю въ это время жилъ въ комфортабельной квартирѣ въ Секвиль-Стритѣ и судьба очевидно улыбалась ему. Но нельзя сказать чтобъ онъ былъ спокоенъ. Его. затрудненія съ фирмой Фискеръ, Монтегю и Монтегю уже извѣстны читателямъ. Были у него также затрудненія и въ любви, хотя онъ надѣялся, когда позволялъ себѣ вѣрить въ успѣхъ великаго предпріятія, что въ этомъ отношеніи онъ будетъ счастливъ. Генріетта до сихъ поръ еще не выказала расположенія принять предложеніе своего родственника. Смущала его также и его страсть къ игрѣ. Онъ зналъ какая это опасная страсть и не могъ побѣдить ея. Кромѣ всего этого, у него было еще одно затрудненіе которое въ послѣднее время безпокоило его больше всѣхъ другихъ. Одаажды утромъ, вскорѣ послѣ несчастной ночи въ Медвѣжьемъ Саду, онъ взялъ извощика и велѣлъ везти себя въ Педингтонъ. Здѣсь онъ постучалъ въ дверь скромнаго, но приличнаго дома, одного изъ тѣхъ домовъ въ которыхъ живутъ люди получающіе отъ трехъ до четырехъ тысячъ фунтовъ годоваго дохода, и спросилъ мистрисъ Гёртль. "Да, мистрисъ Гёртль поселилась здѣсь", и его попросили войти въ гостиную, гдѣ онъ простоялъ около четверти часа у круглаго стола перевертывая страницы книги пока не пришла мистрисъ Гёртль. Мистрисъ Гёртль была вдова на которой онъ нѣкогда обѣщалъ жениться.
   -- Поль! воскликнула она рѣзко, но голосомъ который могъ быть пріятнымъ когда она хотѣла: -- Поль, продолжала она, взявъ его за руку,-- скажите что вы берете назадъ ваше послѣднее письмо и я прощу вамъ все.
   -- Этого я не могу сказать, отвѣчалъ онъ, оставляя свою руку въ ея рукѣ.
   -- Не можете! Что это значитъ? Неужели вы осмѣлитесь сказать что вы измѣните мнѣ послѣ всѣхъ вашихъ обѣщаній?
   -- Положеніе дѣлъ измѣнилось, сказалъ Поль хриплымъ голосомъ.
   Онъ пришелъ къ ней по ея приглашенію, считая трусостью не принять его, но это свиданіе было очень тяжело для него. Онъ думалъ что имѣлъ достаточныя причины не исполнить обѣщанія которое далъ этой женщинѣ, но это были такія причины которыхъ онъ не рѣшился высказать ей. Онъ узналъ объ ея прошломъ такія вещи что, знай онъ ихъ прежде, онъ не попалъ бы въ свое теперешнее непріятное положеніе. Но онъ любилъ ее когда-то и ея проступки не лишили ее его симпатіи.
   -- Въ чемъ же состоитъ перемѣна? Не въ томъ ли что я стала двумя годами старше?
   И она взглянула въ зеркало какъ бы спрашивая себя не сдѣлалась ли она въ самомъ дѣлѣ такою безобразною что этотъ человѣкъ не можетъ любить ее. Нѣтъ, она все еще была красива, хотя красота ея принадлежала къ такому роду какой рѣдко встрѣчается въ наши дни. Современные мущины цѣнятъ формы выше выраженія и женщины стараются поддѣлываться подъ ихъ вкусъ. Съ помощью ваты и фальшивыхъ волосъ можно создать какія угодно формы. Скульпторы занимающіеся этимъ дѣломъ, то-есть парикмахеры и модистки, достигли въ своемъ искусствѣ высокаго совершенства. Создаваемыя ими фигуры имѣютъ всегда благородныя очертанія, иногда доходящія до сладострастной полноты, иногда сохраняющія классическую умѣренность, иногда отличающіяся живописною растрепанностью доходящею впрочемъ до излишества когда скульпторъ долго не прикладываетъ рукъ къ растрепанной фигурѣ. Краски хотя и употребительны, но это не такія краски какія мы любили въ былое время. Любовь къ плоти и крови замѣнилась въ наше время любовью къ конскому волосу и жемчужной пудрѣ. Мистрисъ Гёртль не была красавицей въ современномъ вкусѣ. Она была брюнетка съ большими круглыми голубыми глазами которые могли быть и очень мягкими, и очень строгими. Ея шелковистые волосы, почти совсѣмъ черные, падали безчисленными локонами на шею и плечи. Ея щеки, губы и шея были полны и выраженіе ея лица измѣнялось почти съ каждымъ словомъ которое она говорила. Носъ ея былъ довольно толстъ и имѣлъ въ себѣ что-то напоминавшее моську, но тѣмъ не менѣе это былъ носъ который могъ казаться влюбленному въ нее человѣку безукоризненнымъ. Ротъ у нея былъ большой и она рѣдко показывала зубы, подбородокъ круглый, склонный сдѣлаться двойнымъ. Бюстъ ея былъ полный и красивый, но она одѣвалась такъ просто какъ будто пренебрегала его красотой. Она не носила другихъ платьевъ кромѣ черныхъ, но это были не печальныя траурныя платья, а всегда очень красивыя, всегда хорошо сшитыя, хотя и простыя. Она была безспорно красива и видно было что она сознавала это, но настолько насколько женщина должна это сознавать. О своихъ лѣтахъ она никогда не говорила. Ей могло быть отъ тридцати до тридцати пяти, но она была изъ тѣхъ женщинъ для которыхъ годы проходятъ почти безслѣдно.
   -- Вы все также прекрасны какъ и прежде, сказалъ онъ.
   -- Не говорите мнѣ этого. На что мнѣ моя красота если она не можетъ привязать васъ ко мнѣ? Сядьте и объяснитесь.
   Она выпустила его руку и сѣла противъ стула на который указала ему.
   -- Я уже сказалъ вамъ все въ моемъ письмѣ.
   -- Вы ничего не сказали мнѣ въ вашемъ письмѣ кромѣ того что мы должны разстаться. Развѣ вы разлюбили меня?
   Она опустилась на полъ у его ногъ и облокотилась на его колѣни.
   -- Поль, сказала она,-- я переѣхала Океанъ для того чтобы повидаться съ вами, а вы не хотите даже поцѣловать меня. Поцѣлуйте меня еще разъ, хотя бы намъ дѣйствительно необходимо было разстаться.
   Онъ конечно поцѣловалъ ее, поцѣловалъ долгимъ, горячимъ поцѣлуемъ. Могъ ли онъ не сдѣлать этого? Онъ былъ бы очень радъ еслибъ она не пріѣзжала, но когда она стояла у его ногъ, могъ ли онъ не поцѣловать ея?
   -- Теперь разкажите мнѣ все, повторила она сѣвъ на скамеечку у его ногъ.
   Она была не изъ тѣхъ женщинъ которыхъ мущина можетъ оскорблять безнаказанно. Даже въ ту минуту когда она ласкала его Поль чувствовалъ что она можетъ прибить его прежде чѣмъ онъ уйдетъ отъ нея. Зная искренность и силу ея любви онъ зналъ также и горячность ея характера. Они познакомились когда ѣхали вмѣстѣ изъ Санъ-Франциско въ Англію. Она выказала ему участіе когда онъ былъ боленъ, несчастенъ и бѣденъ -- такъ какъ онъ уѣхалъ изъ Америки не имѣя ничего, и они дали другъ другу слово быть мужемъ и женой прежде чѣмъ высадились въ Ливерпулѣ. Онъ открылъ ей свое положеніе и разказалъ ей исторію всей своей жизни. Это было до его вторичной поѣздки въ Америку, когда онъ еще не зналъ Гамильтона К. Фискера. Она же не открыла ему о себѣ почти ничего кромѣ того что она была вдова и ѣхала по дѣламъ въ Парижъ. Прощаясь съ ней на станціи желѣзной дороги въ Лондонѣ, откуда она отправлялась въ Дувръ, онъ былъ влюбленъ въ нее и предлагалъ сопровождать ее, но она отклонила это предложеніе. Проводивъ ее онъ вспомнилъ что ему придется разказать о своей помолвкѣ Роджеру Карбери и только тутъ сообразилъ какъ мало зналъ онъ о женщинѣ на которой обѣщалъ жениться. Онъ зналъ что она была нѣсколькими годами старше его, но не зналъ ничего объ ея средствахъ къ жизни и объ ея родствѣ. О своемъ покойномъ мужѣ она сказала ему только что это былъ величайшій негодяй когда-либо существовавшій и что освобожденіе отъ него было величайшимъ благополучіемъ въ ея жизни. Эта женщина была такъ умна и такъ привлекательна что онъ провелъ нѣсколько недѣль въ ея обществѣ и полюбилъ ее даже не замѣтивъ недостатка откровенности съ ея стороны.
   Онъ призвался во всемъ своему другу Роджеру и Роджеръ совѣтовалъ ему не жениться на женщинѣ которую онъ зналъ такъ мало. Роджеръ употребилъ всѣ усилія чтобъ отговорить Поля отъ его намѣренія и не совсѣмъ безуспѣшно. Не естественно ли что молодой человѣкъ во время долгаго пути наслаждался обществомъ умной, красивой женщины и вообразилъ что можетъ быть счастливъ съ нею всю жизнь, и не естественно ли что разставшись съ ней онъ убѣждается что это была ошибка? Но Монтегю, вполовину измѣнивъ своей вдовѣ, былъ вполовину вѣренъ ей. Онъ далъ ей слово, говорилъ онъ, и долженъ сдержать его. Возвратясь въ Калифорнію онъ навелъ справки о ней и узналъ съ помощью Гамильтона К. Фискера что въ Санъ-Франциско мистрисъ Гёртль считалась загадочною особой. Нѣкоторые отвергали что она была когда-то замужемъ, другіе считали это несомнѣннымъ и даже увѣряли что мастеръ Гёртль былъ еще живъ. Достовѣрно же было извѣстно только то что мистрисъ Гёртль гдѣ-то въ Орегонѣ прострѣлила кому-то голову. Ее не судили потому что общественное мнѣніе въ Орегонѣ вполнѣ оправдывало ея поступокъ. Всѣ были согласны что она очень умна, очень красива, но и очень опасна. У нея всегда были деньги, но никто не зналъ откуда она брала ихъ.
   На пути въ Санъ-Франциско Поль видѣлся съ ней въ Нью-Йоркѣ и вопреки предостереженіямъ своего друга возобновилъ свои обѣщанія. Онъ сказалъ ей что ѣдетъ узнать что можно сдѣлать съ его разстроеннымъ состояніемъ,-- въ то время, какъ читатель можетъ-быть помнитъ, не было еще рѣчи о великой желѣзной дорогѣ,-- и она обѣщала послѣдовать за нимъ. Съ тѣхъ поръ до настоящей встрѣчи они не видались. Она не исполнила своего обѣщанія пріѣхать въ Санъ-Франциско пока онъ былъ тамъ. Въ Лондонѣ онъ получилъ отъ нея нѣсколько писемъ и въ своихъ отвѣтахъ на нихъ старался дать ей понять что ихъ связь должна быть разорвана. Несмотря на это она пріѣхала въ Лондонъ.
   -- Разкажите мнѣ все, говорила она прижавшись къ нему и глядя ему въ лицо.
   -- Но вы.... Когда пріѣхали вы сюда?
   -- Сюда, то-есть въ этотъ домъ, я пріѣхала третьяго дня. Во вторникъ я высадилась въ Ливерпулѣ и узнавъ что вы по всей вѣроятности въ Лондонѣ отправилась сюда. Я понимаю что вы могли отвыкнуть отъ меня. Послѣ нашего путешествія вмѣстѣ прошло такъ много времени, а наше свиданіе въ Нью-Йоркѣ было такъ кратко и печально. Я не имѣла тогда никакихъ средствъ къ существованію, но не сказала вамъ этого потому что вы сами были бѣдны. Но теперь я выручила мое состояніе, я вырвала его изъ самой пасти грабителей. (По тону которымъ она это сказала была ясно что она дѣйствительно способна отстоять свою собственность или то что считаетъ своею собственностью.) Мнѣ нельзя было пріѣхать въ Санъ-Франциско въ то время какое я назначила, а когда я пріѣхала васъ уже не было тамъ. И вотъ я здѣсь. Кого другаго, а меня нельзя упрекнуть въ непостоянствѣ. (Когда она сказала это онъ обнялъ опять ея голову и прижалъ ее къ себѣ.) А теперь,-- повторила она,-- разкажите же мнѣ о себѣ.
   Поль былъ въ самомъ неловкомъ и затруднительномъ положеніи. Еслибъ онъ былъ въ силахъ исполнить свой долгъ какъ слѣдуетъ, онъ отстранилъ бы ее отъ себя и сказалъ бы ей прямо что какъ это ни дурно съ его стороны, но онъ не имѣетъ намѣренія жениться на ней.
   Но онъ былъ или слишкомъ мужественъ, или слишкомъ малодушенъ для такого поступка. Когда она сидѣла у его ногъ, онъ говорилъ себѣ что она никогда не будетъ его женой, что онъ никогда не женится ни на комъ кромѣ Гетты Карбери, но онъ не зналъ какъ сказать это ей съ надлежащею учтивостью и вмѣстѣ съ тѣмъ съ надлежащею внушительностью.
   -- Я занятъ здѣсь нашею желѣзною дорогой, сказалъ онъ.-- Вы вѣроятно слышали о нашемъ предпріятіи.
   -- Слышала ли я? Въ Санъ-Франциско не говорятъ ни о чемъ кромѣ этого дѣла. Гамильтонъ Фискеръ тамъ герой дня и дядя вашъ, когда я уѣзжала, покупалъ виллу въ семьсотъ четыре тысячи долларовъ. Но тамъ говорятъ что большею частію выгодъ пользуетесь вы, Лондонцы, и многіе злятся на Фискера за его поѣздку сюда и за то что онъ сдѣлалъ здѣсь.
   -- Предпріятіе кажется идетъ хорошо, сказалъ Поль, вспомнивъ со стыдомъ какъ мало онъ зналъ о положеніи дѣлъ.
   -- Вы главный директоръ въ Англіи?
   -- Нѣтъ, я членъ фирмы управляющей дѣлами въ Санъ-Франциско. Главный директоръ здѣсь мистеръ Мельмотъ.
   -- А! Я о немъ слышала. Это великій человѣкъ. Вѣдь онъ французъ, не правда ли? У насъ толковали о томъ чтобы пригласить его въ Калифорнію. Вы знакомы съ нимъ?
   -- Да, я видаюсь съ нимъ разъ въ недѣлю.
   -- Еслибы мнѣ предложили увидать вашу королеву или кого-нибудь изъ вашихъ лордовъ, я предпочла бы чтобы мнѣ показали этого человѣка. Говорятъ что онъ держитъ въ своихъ рукахъ весь коммерческій міръ. Какая власть! Какое величіе!
   -- Все это было бы прекрасно еслибы было достигнуто честными средствами, возразилъ Поль.
   -- Такой человѣкъ не обязавъ стѣсняться правилами честности въ достиженіи своихъ цѣлей, какъ великій полководецъ не обязанъ стѣсняться правилами человѣколюбія когда необходимо пожертвовать арміей. Такое величіе несовмѣстно съ мелочными стѣсненіями. Пигмей останавливается предъ лужей; великанъ шагаетъ черезъ рѣки.
   -- Я предпочитаю останавливаться предъ лужами, сказалъ Монтегю.
   -- О, Поль, вы не созданы для коммерціи. Я сама сознаю что коммерція не имѣетъ въ себѣ ничего благороднаго на низшихъ ступеняхъ. Сидѣть за конторкой съ девяти часовъ утра до девяти вечера для того чтобы жить въ довольствѣ, вовсе не завидная участь. Но такой человѣкъ какъ Мельмотъ однимъ почеркомъ пера ворочаетъ милліонами. Развѣ его считаютъ не честнымъ?
   -- Онъ мой партнеръ и мнѣ можетъ-быть не слѣдуетъ говорить о немъ дурно.
   -- Странно было бы еслибъ о такомъ человѣкѣ не говорили дурно. Вѣдь были люди называвшіе Наполеона трусомъ, а Вашингтона измѣнникомъ. Вы должны показать мнѣ Мельмота. Я готова поцѣловать руку у такого человѣка, хотя я не снизошла бы до того чтобы сказать хоть одно почтительное слово которому-нибудь изъ вашихъ императоровъ.
   -- Боюсь чтобы вамъ не пришлось убѣдиться что вашъ идолъ стоитъ на глиняныхъ ногахъ.
   -- Вы вѣроятно хотите сказать этимъ что онъ не стѣсняется вашими нравственными правилами въ пріобрѣтеніи богатства. Всѣ люди преступаютъ эти правила, но только съ тою разницей что большинство дѣлаетъ это украдкой, безпрестанно отдергивая назадъ грабящую руку, молясь объ избавленіи отъ искушенія, притворяясь презирающими то что имъ дороже всего въ мірѣ, а такой человѣкъ какъ Мельмотъ говоритъ прямо что онъ презираетъ ваши законы, что богатство есть сила, а сила есть благо и что чѣмъ богаче человѣкъ, тѣмъ онъ можетъ быть выше и благороднѣе. Я уважаю человѣка который способенъ опрокидывать идоловъ преграждающихъ ему путь.
   Моитегю былъ другаго мнѣнія. Онъ считалъ могущественнаго директора компаніи величайшимъ негодяемъ когда-либо существовавшимъ. Энтузіазмъ мистрисъ Гёртль и ея краснорѣчіе были очень милы, но тяжело было думать что они тратятся на такой недостойный предметъ.
   -- Лично я не люблю его, сказалъ Поль.
   -- А я ожидала найти что вы живете душа въ душу.
   -- О, нѣтъ.
   -- Но ваше предпріятіе процвѣтаетъ?
   -- Да, повидимому, процвѣтаетъ. Это одно изъ тѣхъ рискованныхъ предпріятій которыя ставятъ человѣка въ такое положеніе что онъ не знаетъ въ выигрышѣ онъ или въ проигрышѣ пока не выйдетъ изъ компаніи. Я былъ вовлеченъ въ это дѣло противъ воли, я не могъ отказаться.
   -- Я думала что оно очень выгодно.
   -- Немедленные результаты были дѣйствительно блестящіе.
   -- Довольно и этого, Поль, А теперь когда мы разговорились попрежнему разкажите мнѣ что все это значитъ. Съ тѣхъ поръ какъ мы разстались я ни съ кѣмъ не говорила такъ какъ говорю съ вами. Разкажите мнѣ почему мы должны разойтись. Вы когда-то любили меня, не правда ли?
   Онъ предпочелъ бы не отвѣчать на этотъ вопросъ, но она ждала отвѣта и онъ сказалъ:
   -- Вы это знаете.
   -- Да, я это знаю и кромѣ того я знаю что вы были увѣрены и теперь еще увѣрены въ моей любви къ вамъ. Но не ошибаюсь ли я? Говорите прямо. Можетъ-быть вы сомнѣваетесь въ моей любви?
   Онъ не сомнѣвался въ ея любви и принужденъ былъ сознаться въ этомъ.
   -- О, какъ вы мямлите! Говорите прямо если можете сказать что-нибудь противъ меня. Вы во всякомъ случаѣ обязаны мнѣ многимъ. Я никогда не оскорбляла васъ, никогда не лгала вамъ, я не взяла у васъ ничего кромѣ вашего сердца. Съ своей стороны я отдала вамъ все что могла отдать. (Она быстро встала и остановилась немного поодаль отъ него.) Если вы возненавидѣли меня, скажите это прямо.
   -- Винифрида! воскликнулъ онъ.
   -- Винифрида! Наконецъ-то вы рѣшились назвать меня по имени, тогда какъ я съ самаго начала называла васъ Полемъ. Говорите же! Не полюбили ли вы другую?
   Въ эту критическую минуту Поль Монтегю доказалъ что онъ не былъ трусомъ. Зная характеръ этой женщины, зная ея вспыльчивость и горячность онъ принялъ ея вызовъ и сказалъ ей правду.
   -- Да, я люблю другую, сказалъ онъ.
   Она стояла молча, глядя ему въ лицо, обдумывая какъ начать нападеніе на него и сжимая свою правую руку пальцами лѣвой.
   -- О, прошептала она,-- такъ вотъ почему мнѣ говорятъ что я больше не нужна.
   -- Нѣтъ, возразилъ онъ,-- причиной было не это.
   -- Какъ! Развѣ есть еще другая причина? Не знаю чтобы это могло быть. Развѣ только то что полюбивъ другую вы возненавидѣли меня.
   -- Выслушайте меня, Винифрида.
   -- Нѣтъ, сэръ. Теперь я для васъ не Винифрида. Какъ смѣли вы цѣловать меня когда у васъ уже было на языкѣ сказать мнѣ что вы не любите меня? Такъ вы любите другую. Я слишкомъ стара чтобы нравиться вамъ, слишкомъ груба, слишкомъ не похожа на вашихъ жеманныхъ соотечественницъ. Какія же могутъ быть другія причины? Выскажете ихъ, чтобъ я могла доказать вамъ что вы лжете.
   Но ему не совсѣмъ легко было высказать эти причины, хотя онѣ казались столь ясными и убѣдительными когда ихъ высказывалъ Роджеръ.
   -- Мы слишкомъ мало знаемъ другъ друга, сказалъ онъ.
   -- Что же вы хотите знать? Спрашивайте и я буду отвѣчать. Развѣ я когда-нибудь отказывалась отвѣчать вамъ? Что касается меня, я съ своей стороны думаю что знаю васъ достаточно. Что же вы хотите знать? Спрашивайте. Не интересуетесь ли вы узнать каковы мои матеріальныя средства? Когда вы сдѣлали мнѣ предложеніе вы знали что у меня не было ничего. Теперь же у меня хорошее состояніе. Вы знаете что я вдова. Что сказать мнѣ вамъ еще? Если вы хотите знать о негодяѣ который былъ моимъ мужемъ, я могу разказать вамъ многое. Но я думаю что тому кто любитъ не совсѣмъ пріятно слышать о томъ кто можетъ-быть нѣкогда былъ любимъ.
   Онъ зналъ что его положеніе было вполнѣ беззащитно. Онъ можетъ-быть поступилъ бы благоразумнѣе еслибы не упоминалъ ни о какихъ причинахъ кромѣ своей любви къ другой. Въ такомъ случаѣ онъ долженъ былъ бы признать себя непостояннымъ, измѣнникомъ. Проступокъ который кажется ничтожнымъ тѣмъ кто не страдаетъ отъ него, пострадавшему кажется ужаснымъ, непростительнымъ, заслуживающимъ вѣчнаго наказанія. Ему пришлось бы услышать что онъ негодяй, ему пришлось бы вытерпѣть заслуженное наказаніе отъ раздраженной женщины, но онъ былъ бы избавленъ отъ дальнѣйшихъ умственныхъ усилій. Его положеніе было бы ясно. Теперь же оно было въ высшей степени неопредѣленно.
   -- Я не хочу знать ничего, сказалъ онъ.
   -- Такъ зачѣмъ же было и говорить что мы слишкомъ мало знаемъ другъ друга? Это слишкомъ недостаточная причина для того чтобъ измѣнить женщинѣ. Почему вы не говорили этого когда мы были въ Нью-Йоркѣ? Подумайте какъ это низко.
   -- Я не считаю себя низкимъ.
   -- Конечно нѣтъ. Мущина обманувъ женщину всегда найдетъ себѣ оправданіе. Кто она... та особа которую вы любите?
   Онъ понималъ что ни подъ какимъ видомъ не долженъ былъ называть Гетту Карбери. Онъ никогда не говорилъ ей о своей любви къ ней и она ничѣмъ не обнаружила что любитъ его.
   -- Я не могу назвать ее, сказалъ онъ.
   -- А я, которая пріѣхала изъ Калифорніи чтобы повидаться съ вами, должна ли я вернуться назадъ ни съ чѣмъ только потому что вы любите другую? И вы считаете это честнымъ? Вы способны бросить меня пожавъ мнѣ руку, вы уйдете безъ всякой боли въ сердцѣ, безъ угрызеній совѣсти.
   -- Я этого не сказалъ.
   -- Однако вы считаете Мельмота безчестнымъ и не можете слышать какъ я хвалю его. Развѣ самъ вы не обманщикъ?
   -- Надѣюсь что нѣтъ.
   -- Развѣ вы не обѣщали жениться на мнѣ? Говорите, сэръ?
   -- Обѣщалъ.
   -- А теперь вы отказываетесь исполнить свое обѣщаніе? Вы должны отвѣтить мнѣ.
   -- Я не могу жениться на васъ.
   -- Если такъ, то развѣ вы не обманщикъ?
   Много труда стоило бы ему доказать ей въ это время что человѣкъ можетъ нарушить обѣщаніе и не быть обманщикомъ. Онъ рѣшилъ что не женится на ней когда еще не зналъ Гетты Карбери, рѣшилъ это вслѣдствіе того что слышалъ объ ея прежней жизни и вслѣдствіе того что не былъ увѣренъ въ смерти ея мужа. Если мистеръ Гёртль дѣйствительно былъ еще живъ Поль имѣлъ полное право отказаться отъ исполненія своего обѣщанія. Онъ не считалъ себя обманщикомъ, но онъ не былъ готовъ къ самозащитѣ.
   -- О, Поль, сказала она внезапно перемѣнивъ тонъ,-- вѣдь я прошу васъ о счастіи цѣлой жизни. Какъ мнѣ доказать вамъ что отъ этого дѣйствительно зависитъ счастіе всей моей жизни? Вы уже дали слово и той... другой?
   -- Нѣтъ, сказалъ онъ,-- я не давалъ ей слова.
   -- Но она любитъ васъ?
   -- Она не признавалась мнѣ въ любви.
   -- А вы говорили ей что любите ее?
   -- Нѣтъ.
   -- Такъ между вами еще нѣтъ ничего! И вы способны промѣнять меня на женщину которой не отъ чего страдать, которая не имѣетъ права жаловаться, которая, сколько вамъ извѣстно, не думаетъ даже о васъ.
   -- Можетъ-быть и не думаетъ.
   -- Такъ вы все еще можете остаться моимъ. О, Поль, вернитесь ко мнѣ. Способна ли какая-нибудь женщина любить васъ такъ какъ я васъ люблю, посвятить вамъ всю свою жизнь? Подумайте что я сдѣлала пріѣхавъ сюда, гдѣ у меня нѣтъ ни одного друга, если только вы мнѣ не другъ. Я сказала моей здѣшней хозяйкѣ что вы мой женихъ.
   -- Вы это сказали?
   -- Да. Развѣ я не имѣла на это права? Развѣ вы не были моимъ женихомъ? Могла ли бы я принимать васъ здѣсь не рискуя подвергнуться оскорбленіямъ, можетъ-быть отказу отъ квартиры, еслибы не открыла цѣли моего пріѣзда сюда? Я пріѣхала потому что вы обѣщали жениться на мнѣ и я не постыдилась бы заявить объ этомъ во всѣхъ лондонскихъ газетахъ. Я сказала хозяйкѣ что я невѣста Поля Монтегю, который управляетъ здѣсь вмѣстѣ съ Мельмотомъ компаніей новой желѣзной дороги, и что Поль Монтегю придетъ ко мнѣ сегодня утромъ. Она слишкомъ довѣрчива чтобъ усомниться въ справедливости моихъ словъ, а еслибъ она усомнилась, я показала бы ей ваши письма. Теперь подите и объявите ей, если смѣете, что я сказала ей неправду.
   Хозяйки не было въ комнатѣ и онъ не счелъ своею немедленною обязанностью обличить женщину съ которой онъ во всякомъ случаѣ поступилъ дурно. Онъ былъ въ такомъ затруднительномъ положеніи что ему необходимо было подумать. Нѣсколько минутъ спустя онъ взялъ шляпу.
   -- Вы откроете хозяйкѣ что я сказала ей неправду?
   -- Нѣтъ, не сегодня, отвѣчалъ онъ.
   -- И вы придете ко мнѣ опять?
   -- Да, приду.
   -- У меня вѣтъ здѣсь ни одного друга кромѣ васъ, Поль. Помните это. Вспомните также всѣ ваши обѣщанія, вашу прежнюю любовь и будьте великодушны со мной.
   И она отпустила его не сказавъ болѣе ни слова.
   

II. Мистрисъ Гёртль отправляется въ театръ.

   На другой день послѣ вышеописаннаго свиданія, Поль Morтегю получилъ отъ мистрисъ Гёртль слѣдующее письмо:
   "Мой милый Поль,-- Мнѣ кажется что мы съ вами поняли вчера другъ друга не вполнѣ. Я по крайней мѣрѣ увѣрена что вы не поняли до какой степени вся моя жизнь связана съ вами. Вамъ стоитъ только вспомнить наше путешествіе изъ Санъ-Франциско въ Лондонъ чтобы почувствовать какъ искренно я люблю васъ. Женщина предается такой любви всецѣло. Она не можетъ какъ мущина заглушить ее общественною дѣятельностью, если же она должна заглушить ее, это испытаніе для нея несравненно тяжелѣе чѣмъ для мущины. Любящая женщина сосредоточиваетъ на любимомъ существѣ всѣ свои мысли и чувства и отказывается отъ всякихъ другихъ интересовъ. Я отказалась для васъ отъ всего.
   "Но я не унижусь до того чтобъ умолять васъ о любви. Если вы, выслушавъ меня, повторите что я не нужна вамъ, потому что вы узнали женщину красивѣе меня, я не брошусь къ вашимъ ногамъ съ мольбой о пощадѣ, хотя не ручаюсь чтобы мое негодованіе не заставило меня сдѣлать какое-нибудь другое безуміе. Но я хочу чтобы вы выслушали меня. Вы говорите что есть женщина которую вы любите больше меня, но что вы еще не признавались ей въ любви. Увы, я слишкомъ опытна чтобъ удивляться что преданность мущины не продлилась двухъ лѣтъ въ отсутствіи его возлюбленной. Мущина не можетъ жить любовью къ отсутствующей, какъ способна на это женщина. Но мнѣ кажется что когда вы увидали меня, въ вашемъ сердцѣ должно было оживиться воспоминаніе о прежней любви, что вы должны были сознаться себѣ что было время когда вы любили меня, и что вы могли бы полюбить меня опять. Если вы меня бросите, на вашей душѣ будетъ большой грѣхъ, потому что вы погубите меня. Что же касается той, другой, вы не будете ни въ чемъ виноваты противъ нея если перестанете думать о ней, потому что она, какъ вы сами говорите, даже не подозрѣваетъ о вашей любви.
   "Вы намекнули что есть и другія причины, что мы слишкомъ мало знаемъ другъ друга. Вы конечно хотѣли сказать этимъ что вы слишкомъ мало знаете обо мнѣ. Вы были совершенно спокойны на этотъ счетъ въ счастливые дни нашей любви, и я подозрѣваю что васъ смутили сплетни вашихъ партнеровъ въ Санъ-Франциско. Если это такъ, вы обязаны были провѣрить эти слухи прежде чѣмъ бросить любящую васъ женщину какъ грязную перчатку, вслѣдствіе того что о ней говорятъ дурно люди не знающіе ея. Мой покойный мужъ, Карадонъ Гёртль, былъ генералъ-атторнеемъ въ Канзасѣ когда я вышла за него. У меня было значительное состояніе оставленное мнѣ матерью. Мужъ мой промоталъ изъ него все что могъ, потомъ бросилъ меня и уѣхалъ въ Техасъ, гдѣ и умеръ отъ пьянства. Я не послѣдовала за нимъ и послѣ его отъѣзда выхлопотала себѣ разводную по Канзасскимъ законамъ. Затѣмъ я отправилась въ Санъ-Франциско чтобы хлопотать о возвращеніи мнѣ части моей собственности которую мужъ мой, поддѣлавъ мою подпись, беззаконно продалъ одному моему соотечественнику живущему теперь въ Парижѣ. Въ Санъ-Франциско я встрѣтилась съ вами -- и вотъ вамъ вся моя исторія. Вы можетъ-быть не вѣрите мнѣ и теперь, но въ такомъ случаѣ развѣ вы не обязаны провѣрить справедливость вашихъ сомнѣній и моихъ словъ?
   "Я стараюсь писать хладнокровно, но страсти терзаютъ меня. Я тоже слышала въ Калифорніи распущенныя обо мнѣ сплетни и вскорѣ затѣмъ получила ваше письмо. Тогда я рѣшила отправиться къ вамъ лишь только позволятъ мои дѣла. Я была занята тогда своею тяжбой и мнѣ хотѣлось выиграть ее прежде чѣмъ отправиться къ вамъ. Я имѣла на это двѣ причины. Вопервыхъ, я дала себѣ слово что не дамъ обману восторжествовать надъ правдой, вовторыхъ, мнѣ не хотѣлось пріѣхать къ вамъ нищей. Въ былое время мы съ вами были такъ откровенны насчетъ нашихъ денежныхъ дѣлъ что я упоминаю теперь о нихъ не стѣсняясь. Мнѣ кажется что между мущиною и женщиной которые дали другъ другу слово быть мужемъ и женой не должно быть подобныхъ стѣсненій. Когда мы пріѣхали сюда вмѣстѣ у каждаго изъ насъ было свое состояніе, но мы не могли пользоваться нашею собственностью. Послѣ того я преодолѣла свои затрудненія и возвратила себѣ свое состояніе и судя по тому что я слышала въ Санъ-Франциско вы съ своей стороны сдѣлали то же самое. Во всякомъ случаѣ я не желаю ничего лучшаго какъ чтобы наши денежныя дѣла были впредь общими.
   "Теперь о моемъ настоящемъ положеніи, Я пріѣхала сюда совершенно одна. Съ тѣхъ поръ какъ мы видѣлись съ вами въ Нью-Йоркѣ жизнь моя была не легка. Одна, предоставленная самой себѣ, я должна была вести отчаянную борьбу. Обо мнѣ распространили жестокія сплетни. Тѣ которыя дошли до васъ относились вѣроятно къ моему мужу. Послѣ того было не мало сплетней о моихъ отношеніяхъ съ вами. Сюда я пріѣхала не такъ какъ обыкновенно пріѣзжаютъ мои соотечественницы, со мной нѣтъ кучи рекомендательныхъ писемъ и я не могу разчитывать найти здѣсь друзей готовыхъ принять меня. Я пріѣхала сюда только для того чтобъ увидать васъ. Теперь я рѣшаюсь просить васъ облегчить мое одиночество. Вы знаете -- кому же и знать это какъ не вамъ?-- что характеръ у меня общительный и не склонный къ меланхоліи. Проведемъ весело хоть одинъ день. Дайте мнѣ увидѣть васъ такимъ какъ вы были прежде, а мнѣ показать себя такою какъ я была въ былое время.
   "Заѣзжайте за мной, отправимся вмѣстѣ обѣдать, а потомъ въ какой-нибудь театръ. Я обѣщаю не говорить о признаніи которое вы сдѣлали мнѣ во время вашего послѣдняго свиданія, хотя это признаніе лежитъ тяжелымъ бременемъ на моемъ сердцѣ. Не знаю что, можетъ-быть женское тщеславіе, внушаетъ мнѣ надежду что если мы увидимся опять и поговоримъ попрежнему, въ васъ пробудятся ваши прежнія чувства ко мнѣ.
   "Вы можете быть увѣрены что застанете меня дома во всякое время. Мнѣ некуда ходить здѣсь и я по всей вѣроятности не выйду изъ дома если вы не зайдете за мной. Однако увѣдомьте меня хоть одною строчкой согласны ли вы на мое предложеніе, чтобы мнѣ не задержать васъ надѣваніемъ шляпки.

"Ваша всѣмъ сердцемъ
"Винифрида Гёртль."

   Не мало времени потратила она на это письмо, хотя старалась чтобъ оно вышло такимъ какъ будто вылилось изъ-подъ ея пера безъ всякаго труда. Она написала его сначала начерно, потомъ переписала, но переписывая сдѣлала умышленно двѣ помарки, для того чтобъ оно казалось написаннымъ наскоро. Она много думала надъ нимъ. Она подавила всѣ порывы своего негодованія. Приглашая его къ себѣ она дала ему понять что онъ можетъ не опасаться ногтей разсерженной львицы, хотя она дѣйствительно была зла какъ львица у которой отняли ея дѣтеныша. Она какъ будто игнорировала свою соперницу, имя которой еще не было ей извѣстно. Она говорила о чувствахъ своего возлюбленнаго къ этой другой женщинѣ какъ о пустой фантазіи которую легко забыть. Она говорила много о своемъ оскорбленіи, но старалась воздерживаться отъ упрековъ оскорбителю. Приглашаемый такимъ образомъ онъ не могъ не принять приглашенія. О своемъ состояніи она говорила для того чтобы дать ему понять что онъ могъ жениться на ней безъ всякихъ опасеній на этотъ счетъ. Перечитывая свое письмо она нашла что оно написано тономъ неподдѣльной женской искренности. Она запечатала его, надписала адресъ и откинулась на спинку кресла чтобъ обдумать свое положеніе.
   Онъ женится на ней или она сдѣлаетъ что-нибудь такое что имя Винифриды Гёртль разнесется по всему свѣту. У нея еще не было готоваго плана мщенія. Она давала себѣ слово даже не думать о мщеніи пока не увѣрится вполнѣ что оно заслужено, однако мысль о мщеніи не покидала ея ни днемъ, ни ночью. Возможно ли чтобъ она со всѣми ея умственными и внѣшними преимуществами была брошена человѣкомъ котораго она при всей своей любви къ нему считала несравненно ниже себя? Онъ обѣщалъ жениться на ней и онъ исполнитъ свое обѣщаніе, или весь свѣтъ узнаетъ о его низкой измѣнѣ.
   Поль Монтегю, прочитавъ письмо, понялъ какъ затруднительно было его положеніе. Онъ былъ вполнѣ увѣренъ что сердце его отдано всецѣло другой, но не видалъ исхода изъ опутывавшихъ его затрудненій. Въ письмѣ мистрисъ Гёртль не было ни слова которое онъ могъ бы опровергнуть. Онъ дѣйствительно любилъ ее когда-то и обѣщалъ жениться на ней, но потомъ рѣшился измѣнить своему слову вслѣдствіе того что узналъ объ опасной таинственности которою была окружена эта женщина. Жениться на неизвѣстной Американкѣ о которой онъ знаетъ только то что она красива и умна было бы безразсудствомъ, говорилъ ему Роджеръ Карбери. Очень можетъ-быть что она авантюристка, что у нея никогда не было мужа или что у нея въ настоящее время два или три мужа, словомъ, что она олицетвореніе всего дурнаго и опаснаго. Все что Поль слышалъ о ней въ Санъ-Франциско только подтверждало эти подозрѣнія. Никакое несчастіе не могло быть хуже такой женитьбы, говорилъ Роджеръ и Поль вѣрилъ своему ментору и сталъ вѣрить еще охотнѣе когда узналъ Гетту Карбери.
   Но какъ долженъ онъ былъ поступить теперь? Послѣ того что произошло между ними онъ не могъ бросить мистрисъ Гёртль въ ея квартирѣ въ Ислингтонѣ безъ всякаго объясненія. Она не стерпѣла бы этого. Ея послѣднее предложеніе, какъ ни было оно странно и почти комично при ихъ трагическихъ отношеніяхъ, было отчасти облегченіемъ. Заахать за ней, отобѣдать съ ней, свозить ее въ театръ было не трудно и могло быть даже пріятно, въ особенности если она сдержитъ обѣщаніе не говорить о своихъ страданіяхъ. Онъ вспомнилъ нѣсколько счастливыхъ вечеровъ которые провелъ съ ней, когда они впервые познакомились въ Нью-Йоркѣ. Лучшей подруги чѣмъ она для такой partie de plaisir какъ она предлагала нельзя было желать. Она умѣла говорить, умѣла слушать, умѣла сидѣть молча и одною своею близостью заставлять сосѣда наслаждаться ея женственною прелестью. Онъ былъ очень счастливъ въ ея обществѣ. Еслибъ было возможно онъ избавилъ бы себя отъ искушенія, но воспоминаніе о прежнихъ наслажденіяхъ отчасти примиряло его съ исполненіемъ опасной необходимости.
   Но когда вечеръ пройдетъ, какъ разстанется онъ съ ней? Что скажетъ онъ ей, когда подведетъ къ двери ея дома? Ему придется условиться съ ней на счетъ слѣдующаго свиданія. Онъ сознавалъ опасность своего положенія и не видалъ выхода изъ него. Онъ не могъ обратиться теперь за совѣтомъ къ Роджеру Карбери. Роджеръ былъ теперь его соперникомъ и его женитьба на вдовѣ была бы полезна для Роджера. Онъ зналъ что другъ его былъ слишкомъ честенъ чтобы дать совѣтъ основанный на такомъ разчетѣ, но онъ уже не могъ быть вполнѣ откровеннымъ въ этомъ дѣлѣ съ Роджеромъ. Онъ не могъ бы сказать не упоминая о Геттѣ всего что ему нужно было бы сказать, а о Геттѣ онъ не хотѣлъ говорить съ своимъ соперникомъ.
   Другаго друга которому онъ могъ бы довѣриться онъ не имѣлъ. Съ минуту у него было намѣреніе написать мистрисъ Гёртль прямо и откровенно, что такъ какъ онъ никогда не женится на ней, то считаетъ себя обязаннымъ избѣгать ея общества. Но потомъ онъ представилъ себѣ ея одиночество и рѣшилъ что ему не слѣдуетъ покидать ее не повидавшись съ ней. И вотъ что онъ отвѣтилъ ей:
   "Дорогая Винифрида,-- Я заѣду за вами завтра въ половинѣ шестаго. Мы будемъ обѣдать въ Теспіанѣ, потомъ я возьму ложу въ Геймаркетѣ. Теспіанъ вполнѣ приличное мѣсто, тамъ бываетъ много дамъ. Вы можете обѣдать въ шляпкѣ.

"Преданный вамъ
"П. M."

   Смутное опасеніе заставило его подписать П. М. вмѣсто полнаго имени. Написавъ письмо, онъ раздумался объ опасности своего положенія. Мистрисъ Гёртль сказала ему что она назвала себя хозяйкѣ дома его невѣстой, и онъ, отказавшись опровергнуть это заявленіе немедленно, какъ будто подтвердилъ его. Теперь онъ обѣщалъ заѣхать за ней чтобъ отправиться веселиться вмѣстѣ.
   До сихъ поръ она казалась ему откровенною, скромною, неспособною къ интригамъ. Онъ зналъ что она страстна, капризна, вспыльчива, но онъ никогда не замѣчалъ въ ней лживости. Но можетъ-быть онъ не могъ понять женщину которая была опытнѣе его? У него являлось это подозрѣніе, но онъ отгонялъ его и старался увѣрить себя что она не обманщица. Однако развѣ ея послѣдній поступокъ не давалъ ему права опасаться что она замышляетъ завлечь его въ свои сѣти? Какъ бы то ни было, но отвѣтъ былъ посланъ, и онъ началъ готовиться къ завтрашнему дню рѣшивъ не думать объ опасностяхъ. Онъ заказалъ обѣдъ, взялъ ложу и въ назначенный часъ явился опять въ ея квартиру.
   Хозяйка ввела его въ гостиную улыбаясь, и онъ понялъ что эта улыбка относилась къ нему. То была улыбка поздравленія и ему и себѣ самой, ему какъ принятому жениху, себѣ какъ женщинѣ съ тѣмъ что еще одинъ мущина пойманъ и закрѣпощенъ. Кому не знакома эта улыбка? Какой мущина пойманный и закрѣпощенный не сердился въ душѣ на такую улыбку, понимая что цѣлью ея было внушить ему сознаніе его зависимости. Впрочемъ въ большинствѣ случаевъ сердиться не стоитъ. Если мы понимаемъ что надъ нами насмѣхаются, что на насъ смотрятъ какъ на пѣтуховъ съ отрѣзанными шпорами, мы можемъ съ гордостью вспомнить что въ результатѣ мы все же выиграли больше чѣмъ потеряли. Но у Поля Монтегю не было такого утѣшенія. Онъ чувствовалъ что угрожавшая ему опасность усиливалась съ каждымъ часомъ, и что избавленіе становилось все труднѣе и труднѣе. Съ минуту онъ готовъ былъ остановить хозяйку, сказать ей правду и вынести неизбѣжныя послѣдствія такого поступка. Но это было бы предательствомъ, и онъ не хотѣлъ, онъ не могъ этого сдѣлать.
   Но ему некогда было обдумать свое положеніе. Лишь только хозяйка затворила дверь, мистрисъ Гёртль, совсѣмъ готовая, вышла изъ своей спальни. Ничто не могло быть проще и изящнѣе ея наряда. Былъ іюнь, погода стояла теплая; мистрисъ Гёртль надѣла легкое черное платье изъ матеріи которая называется, если не ошибаюсь, гренадинъ, съ высокимъ воротомъ и очень красивое. Сама же она была еще красивѣе. Шляпка на ней была также черная, маленькая и простая, но очень изящная. Бываютъ случаи когда мущина отправляясь съ женщиной въ театръ желаетъ чтобы нарядъ ея бросался въ глаза; въ такихъ случаяхъ ему нравится пунцовая накидка, бѣлое платье, перчатки какого-нибудь яркаго цвѣта и цвѣты или драгоцѣнные камни въ волосахъ. Въ подобныхъ нарядахъ отправляются въ театръ наши дѣвушки когда хотятъ чтобы весь свѣтъ узналъ кто онѣ такія. Но бываютъ случаи когда мущина предпочитаетъ чтобъ его спутница была одѣта красиво, но просто, чтобы нарядъ ея былъ разчитанъ только на то чтобы понравиться ему. Все это мистрисъ Гёртль понимала какъ нельзя лучше, и Поль, ничего не понимавшій въ женскихъ нарядахъ, остался доволенъ.-- Вы желали чтобъ я была въ шляпкѣ, сказала она,-- и вотъ я готова. И она подала ему руку съ улыбкой и ласковымъ взглядомъ, какъ будто между ними не было никакого повода къ недовольству другъ другомъ. Когда они садились въ экипажъ хозяйка дома смотрѣла на нихъ и сказала что-то имъ вслѣдъ. Поль не разслышалъ ея словъ, но былъ увѣренъ что это былъ намекъ на его предполагаемую женитьбу.
   Ни въ экипажѣ, ни во время обѣда, ни во время театральнаго представленія она не сдѣлала никакого намека на ихъ отношенія. Они обращались другъ съ другомъ какъ въ былое время въ Нью-Йоркѣ. Она шептала ему пріятныя слова, прикасалась время отъ времени къ его рукѣ и казалась болѣе расположенною слушать чѣмъ говорить. Время отъ времени она напоминала ему о нѣкоторыхъ событіяхъ изъ ихъ прошлаго, о нѣкоторыхъ шуткахъ, о часахъ отдыха, о минутахъ блаженетва, но она дѣлала это такъ какъ сдѣлалъ бы всякій другой, еслибы только кто-нибудь другой могъ сдѣлать это такъ мило. Платокъ ея былъ надушенъ духами которые нѣкогда нравились ему, на пальцѣ ея было кольцо которое подарилъ ей онъ. Однажды онъ самъ причесалъ ея локоны, и теперь они были причесаны точно такъ же. У нея была манера встряхивать головой, очень милая манера, но которая казалась опасною въ ея годы, потому что могла выдать первые проблески сѣдины омрачающіе молодость. Онъ однажды шутя посовѣтовалъ ей быть осторожнѣе. Она еще не оставила эту манеру, и когда онъ улыбнулся, она сказала ему что все еще можетъ дѣлать это ничѣмъ не рискуя. Есть тысячи мелкихъ вѣжностей которыя милы для влюбленныхъ, отъ которыхъ не откажется ни одна женщина, которымъ даже любящіе мущины покоряются съ наслажденіемъ, но которыя при другихъ обстоятельствахъ казались бы пошлостями. Многое въ этомъ отношеніи дается природой, но также многое есть слѣдствіе искусства. Мистрисъ Гёртль владѣла этимъ искусствомъ въ совершенствѣ. Она не сдѣлала никакого намека на ихъ помолвку, не сказала ему ничего непріятнаго, она ублажала его тонкою лестью, и хотя онъ сознавалъ что надъ головой его висѣлъ мечъ который долженъ былъ упасть и уже отчасти упалъ въ этотъ вечеръ, но онъ былъ счастливъ.
   Есть мущины которые по природѣ своей не любятъ женщинъ, хотя многіе изъ нихъ бываютъ женаты, имѣютъ дочерей и всю жизнь живутъ окруженные женщинами. Другіе же напротивъ имѣютъ сильнѣйшее влеченіе къ женщинамъ и рѣдко бываютъ счастливы вдали отъ женскаго общества. Поль принадлежалъ къ послѣднему роду. Въ настоящее время онъ былъ влюбленъ въ Гетту Карбери и не былъ влюбленъ въ мистрисъ Гёртль. Онъ отказался бы отъ значительной части обѣщанныхъ ему выгодъ отъ желѣзной дороги еслибы взамѣнъ этого можно было мгновенно переправить мистрисъ Гёртль въ Санъ-Франциско и несмотря на это онъ былъ счастливъ въ ея обществѣ.
   -- Исполненіе не совсѣмъ хорошо, сказалъ онъ въ концѣ представленія.
   -- Что за бѣда? возразила она.-- Наслажденіе и страданіе зависитъ отъ нашего собственнаго расположенія духа. Исполненіе не безукоризненно, но я слушала, смѣялась и плакала потому что была счастлива.
   Онъ принужденъ былъ сознаться что тоже провелъ вечеръ съ удовольствіемъ.
   -- А развѣ намъ часто случается пользоваться истиннымъ удовольствіемъ? Я не думаю чтобы какая-нибудь дѣвушка плакала когда-нибудь какъ эта актриса о томъ что ея возлюбленный говорилъ съ другою женщиной. Меня возмущаетъ что писатели и актеры такъ мало знаютъ человѣческую природу.
   Положеніе героини на сценѣ было такъ похоже на ея положеніе что онъ не могъ возразить ни слова. Она знала что слова ея смутятъ его.
   -- Женщина скрываетъ такія слезы, продолжала она.-- Ее можно застать въ слезахъ потому что она не всегда въ силахъ удерживать ихъ, во она постарается скрыть ихъ отъ своей соперницы. Не правда ли?
   -- Мнѣ кажется что вы правы.
   -- Медея не плакала когда узнала Креузу.
   -- Не всѣ женщины Медеи, возразилъ онъ.
   -- Но многія похожи на эту дикую царицу. Я готова ѣхать если хотите. Я никогда не жду занавѣса. У меня нѣтъ чудовищнаго букета который я могла бы бросить на сцену. Намѣрены вы проводить меня домой?
   -- Конечно.
   -- Необходимости въ этомъ нѣтъ никакой. Я не боюсь доѣхать одна въ наемномъ экипажѣ.
   Но само собою разумѣется что онъ проводилъ ее въ Ислингтонъ. Это было его обязанностью. Она не умолкала во всю дорогу: Какое удивительное мѣсто Лондонъ. Какъ онъ обширенъ и какъ онъ грязенъ. Нью-Йоркъ конечно меньше, но Нью-Йоркъ по ея мнѣнію пріятнѣе. Но царь между городами это Парижъ. Она не любитъ французовъ, а Англичанъ любитъ даже больше чѣмъ Американцевъ, но только мущинъ. Что же касается женщинъ, она кажется никогда не будетъ въ состояніи полюбить ихъ.
   -- Я терпѣть не могу никакой утрировки, говорила она.-- Я люблю добродѣтель, люблю законность, люблю и религіозность, если только ее не навязываютъ насильно, но мнѣ противно то что ваши женщины называютъ приличіями. Наше поведеніе сегодня было по всей вѣроятности въ высшей степени неприлично, но я увѣрена что мы не сдѣлали ничего дурнаго.
   -- Я тоже полагаю что мы не сдѣлали ничего дурнаго, заявилъ Поль смѣло.
   Отъ Геймаркета до Ислингтона путь далекій, но наконецъ экипажъ остановился у квартиры мистрисъ Гёртль.
   -- Вотъ я и дома, сказала она.-- Даже самый домъ имѣетъ какой-то чопорный видъ который страшитъ меня.
   Говоря это она вышла изъ экипажа. Поль постучался въ дверь.
   -- Войдите на минуту, сказала она когда онъ заплатилъ извощику. Хозяйка стояла предъ ними придерживая отворенную дверь. Было около полуночи, но помолвленные могутъ не стѣсняться часами. Хозяйка дома, респектабельная вдова и мать пятерыхъ дѣтей, поняла это и улыбнулась опять когда онъ послѣдовалъ за мистрисъ Гёртль въ гостиную. Мистрисъ Гёртль уже сняла шляпку и входя въ комнату бросила ее на диванъ.
   -- Затворите на минуту дверь, сказала она, и Поль повиновался. Тогда она внезапно бросилась въ его объятія и не цѣлуя его, но глядя ему въ лицо воскликнула:-- О, Поль, милый мой, возлюбленный мой, я не допущу чтобы вы бросили меня. Нѣтъ, нѣтъ, никогда! Я клянусь вамъ въ этомъ, и вы должны вѣрить мнѣ... Нѣтъ ничего чего я не сдѣлала бы изъ любви къ вамъ, но освободить васъ я не могу.-- Она оттолкнула его отъ себя и отвернулась ломая руки.-- Однако я сдержу слово которое дала вамъ на нынѣшній день. Этотъ день долженъ быть небольшимъ оазисомъ среди нашихъ невзгодъ, праздникомъ въ нашей тяжелой жизни, и я не хочу портить его. Вы навѣстите меня опять, не правда ли?
   Онъ кивнулъ головой, поцѣловалъ ее и ушелъ не сказавъ ни слова.
   

III. Долли Лонгестаффъ посѣщаетъ Сити.

   Читатели знаютъ какъ шла карточная игра въ Медвѣжьемъ Саду въ ночь послѣ воскресенья. Въ слѣдующій понедѣльникъ сэръ-Феликсъ не былъ въ клубѣ. Онъ слѣдилъ во время игры за Майльзомъ Грендоломъ и былъ увѣренъ что тотъ сплутовалъ нѣсколько разъ. Сэръ-Феликсъ не зналъ какъ долженъ онъ былъ поступить въ своемъ положеніи. При всей его порочности поступокъ Грендола былъ для него новостью та поразилъ его какъ нѣчто ужаслое. Что могъ онъ сдѣлать? Онъ былъ увѣренъ что не ошибся, но боялся что Ниддердель, Грасслокъ и Лонгестаффъ не повѣрятъ ему. Онъ могъ бы сказать Монтегю, но Монтегю, какъ ему казалось, имѣлъ слишкомъ мало авторитета въ клубѣ чтобы быть ему полезнымъ. Во вторникъ онъ опять не пошелъ въ клубъ. Онъ сильно чувствовалъ недостатокъ возбужденія къ которому привыкъ, но дѣло было слишкомъ важно чтобъ оставить его безъ вниманія. Онъ не рѣшался сѣсть играть съ человѣкомъ который плутовалъ въ игрѣ. Но въ среду утромъ жизнь начала казаться ему нестерпимою безъ картъ, и около пяти часовъ вечера онъ отправился въ клубъ. Тамъ онъ засталъ по обыкновенію Долли Лонгестаффа пившаго хересъ и горькую.
   -- Гдѣ вы пропадали? спросилъ Долли. Долли былъ въ этотъ день возбужденъ сознаніемъ исполненнаго долга. Онъ побывалъ у сестры, написалъ рѣзкое письмо отцу и чувствовалъ себя почти дѣловымъ человѣкомъ.
   -- У меня были дѣла, сказалъ Феликсъ, который провелъ послѣдніе два дня въ нестерпимой праздности. Затѣмъ онъ заговорилъ опять о деньгахъ которыя долженъ былъ ему Долли. Онъ не жаловался, не просилъ о немедленной уплатѣ, но объяснилъ дѣловымъ тономъ что если разчетъ возможенъ, деньги были бы ему въ настоящее время какъ нельзя болѣе кстати.
   -- Мнѣ крайне нужно взять акціи, сказалъ онъ.
   -- Вы конечно имѣете право требовать ваши деньги.
   -- Я не говорю этого, другъ мой. Я вполнѣ увѣренъ въ васъ. Вы не похожи на Майльза Грендола.
   -- Конечно нѣтъ. У бѣднаго Майльза нѣтъ ничего, а я могу имѣть деньги и поэтому долженъ платить.
   -- Это не оправданіе для Грендола, сказалъ сэръ-Феликсъ.
   -- Человѣкъ не можетъ платить когда у него нѣтъ ничего, Карбери. Но человѣкъ конечно обязанъ платить. Я получилъ письмо отъ нашего юриста полчаса тому назадъ, вотъ оно. (И Долли вынулъ изъ кармана письмо которое онъ дѣйствительно прочелъ часъ тому назадъ, но которое было подано въ его квартиру рано утромъ.)
   -- Мой отецъ хочетъ продать Пиккерингъ, а Мельмотъ хочетъ купить его. Отецъ не можемъ продать безъ моего согласія, а я требую половину вырученной суммы. Я знаю свои права. Я заинтересованъ въ продажѣ имѣнія больше чѣмъ онъ. Имѣніе не особенно хорошо, и они хотятъ взять за него пятьдесятъ тысячъ сверхъ перевода лежащаго на немъ долга. Получивъ двадцать пять тысячъ я могъ бы очистить отъ долговъ мое собственное имѣніе и получать хорошій доходъ. Судя по этому письму они готовы согласиться на мои условія.
   -- Какъ это было бы хорошо для васъ, Долли.
   -- О, да. Я конечно не прочь отъ этого, но мнѣ жалъ имѣнія. Я не могу похвалить себя, я слишкомъ лѣнивъ чтобъ исполнять свои обязанности какъ слѣдуетъ, но во мнѣ есть что-то такое что возмущается противъ расточенія по клочкамъ фамильной собственности. Человѣкъ не долженъ расточать фамильную собственность.
   -- Вы никогда не жили въ Пиккерингѣ?
   -- Нѣтъ, и я не думаю чтобы въ этомъ имѣніи былъ какой-нибудь прокъ. Оно даетъ намъ три процента съ суммы своей стоимости, между тѣмъ какъ отецъ платитъ шесть процентовъ на сумму за которую оно заложено. А я плачу двадцать пять процентовъ на занятыя мною деньги. Я смыслю въ этомъ болѣе чѣмъ вы думаете. Я знаю что имѣніе слѣдуетъ продать, и теперь оно по всей вѣроятности будетъ продано. Старый Мельмотъ все это знаетъ. Если хотите отправимтесь завтра въ Сити, и я расплачусь съ вами. Онъ дастъ мнѣ впередъ тысячу фунтовъ, и вы купите акціи. Вы обѣдаете здѣсь?
   Сэръ-Феликсъ отвѣчалъ что будетъ обѣдать въ клубѣ, но играть въ карты не останется, прибавилъ онъ со значительною таинственностью. Онъ охотно согласился отправиться на слѣдующій день въ Абчёрчъ-Ленъ, но ему не легко было убѣдить своего друга назначить для поѣздки не слишкомъ поздній часъ. Долли предлагалъ сойтись въ клубѣ въ четыре часа пополудни, сэръ-Феликсъ хотѣлъ заѣхать за нимъ на его квартиру въ полдень. Кончилось тѣмъ что оба сдѣлали уступку и согласились выѣхать въ два часа. Затѣмъ они пообѣдали вмѣстѣ. Рядомъ съ ними, на другомъ столѣ, обѣдалъ Майльзъ Грендолъ. Майльзъ и Долли часто перекидывались словами, но молодой баронетъ не принималъ участія въ ихъ разговорѣ, и Грендолъ ни разу не обратился къ нему.
   -- Развѣ вы въ ссорѣ съ Майльзомъ? спросилъ Долли, когда они перешли въ курильную комнату.
   -- Я не могу выкосить его.
   -- Я знаю что вы никогда не любили другъ друга, но прежде вы по крайней мѣрѣ разговаривали и всегда играли вмѣстѣ.
   -- Играли вмѣстѣ! Въ томъ-то и бѣда. Несмотря на его безобразный выигрышъ въ воскресенье, онъ все еще долженъ мнѣ много, больше чѣмъ вы.
   -- Это-то и было причиной что вы не играли два послѣдніе вечера?
   Сэръ-Феликсъ подумалъ съ минуту.
   -- Нѣтъ, не это было причиной, отвѣчалъ онъ.-- Я скажу вамъ всю правду завтра въ экипажѣ.
   И онъ ушелъ изъ клуба, объявивъ что отправится въ Гросвеноръ-Скверъ повидаться съ Мери Мельмотъ. Онъ дѣйствительно отправился въ Скверъ, но подъѣхавъ къ дому не рѣшился войти. Зачѣмъ пойдетъ онъ туда? Онъ не можетъ сдѣлать ничего пока не получитъ согласія старика Мельмота, а согласіе его онъ получитъ только тогда когда покажетъ что у него есть деньги. Какъ провелъ онъ остальную часть вечера, читателямъ нѣтъ надобности знать. Вернувшись домой онъ нашелъ слѣдующее письмо отъ Мери:

"Среда, послѣ полудня.

   "Милый Феликсъ,-- Почему вы не бываете у насъ? Мама не сказала бы ничего еслибы вы пришли, а папа рѣдко бываетъ дома. Миссъ Лонгестаффъ все еще у васъ и по вечерамъ у насъ обыкновенно бываютъ гости. Сегодня мы отправляемся обѣдать къ графинѣ Стивенеджъ, папа, мама и я. Мама сказала мнѣ что тамъ будетъ лордъ Ниддердель, но вамъ нечего опасаться. Лорда Ниддерделя я не люблю, а я выйду замужъ только за того кого люблю. Вы знаете кого я люблю. Миссъ Лонгестаффъ очень сердится что не можетъ ѣхать съ нами. Она говоритъ что съ вашей стороны неучтиво оставлять ее одну. Какъ вамъ это нравится? Вечеромъ мы отправимся на музыкальный вечеръ къ леди Гамутъ и возьмемъ ее съ собой. Но она говоритъ что терпѣть не можетъ музыку. Что это за несносное созданіе! Удивляюсь, для чего папа пригласилъ ее къ вамъ. Завтра вечеромъ мы будемъ дома и надѣюсь что вы придете.
   "Почему не пишете вы мнѣ на имя Didon? Она не выдастъ насъ. А если и выдастъ, что за бѣда? Я намѣрена держаться своего слова. Я останусь вѣрна вамъ хотя бы папа избилъ меня до полусмерти. Онъ однажды приказалъ мнѣ принять предложеніе лорда Ниддерделя, потомъ велѣлъ отказать ему, а теперь хочетъ опять чтобъ я вышла за него. Но я не поддамся. Я не выйду ни за кого кромѣ моего возлюбленнаго.

"Ваша навсегда
"Мери."

   Теперь когда у Мери явился собственный интересъ въ жизни она хотѣла наслаждаться ею вполнѣ. Всѣ ея сношенія съ сэръ-Феликсомъ были для нея наслажденіемъ, тогда какъ для него они были только скукой. Онъ былъ готовъ жениться на дѣвушкѣ хоть завтра -- съ тѣмъ условіемъ конечно чтобы полученіе денегъ было обезпечено, но онъ былъ вовсе не расположенъ утомлять себя игрой въ любовь. Такую игру онъ предпочиталъ вести съ Рёби Рёгльсъ.
   На слѣдующій день въ назначенное время сэръ-Феликсъ явился къ своему другу и ему пришлось ждать только часъ пока Долли завтракалъ и одѣвался. На пути въ Сити сэръ-Феликсъ разказалъ Долли о возмутительномъ поступкѣ Майльза Грендола.
   -- Клянусь Георгіемъ, это ужасно! воскликнулъ Долли.-- И вамъ дѣйствительно показалось что онъ это сдѣлалъ?
   -- Мнѣ не показалось, я видѣлъ ясно какъ онъ сдѣлалъ это три раза. Я увѣренъ что у него былъ всегда въ запасѣ тузъ.
   Долли молчалъ.
   -- Какъ мнѣ поступить? спросилъ сэръ-Феликсъ.
   -- Ей-Богу не знаю.
   -- Что сдѣлали бы вы на моемъ мѣстѣ?
   -- Ничего. Я не повѣрилъ бы собственнымъ глазамъ, а еслибы повѣрилъ, то постарался бы не глядѣть на него.
   -- Но вы не стали бы больше играть съ нимъ?
   -- Конечно сталъ бы. Иначе пришлось бы имѣть съ нимъ скучнѣйшее объясненіе.
   -- Но, Долли, подумайте только....
   -- Все это прекрасно, милый мой, но я не хочу думать.
   -- И вы не дадите мнѣ никакого совѣта?
   -- Нѣтъ, я не дамъ вамъ никакого совѣта. Я жалѣю что вы сказали мнѣ объ этомъ. Почему вы выбрали своимъ повѣреннымъ меня? Почему вы не сказали Ниддерделю?
   -- А Ниддердель сказалъ бы почему вы не сказали Лонгестаффу.
   -- Нѣтъ, онъ не сказалъ бы этого. Никому не придетъ въ голову выбрать для такого сообщенія меня. Еслибъ я зналъ заранѣе о вашемъ намѣреніи, я не поѣхалъ бы съ вами.
   -- Что за вздоръ, Долли!
   -- Я не могу выносить такихъ вещей. Я и теперь весь дрожу.
   -- Но вы намѣрены играть съ нимъ попрежнему?
   -- Конечно. Но если онъ начнетъ выигрывать ужь слишкомъ безсовѣстно, я можетъ-быть подумаю объ этомъ. Вотъ и Абчёрчъ-Ленъ. Теперь къ денежному человѣку.
   Денежный человѣкъ принялъ ихъ любезнѣе чѣмъ ожидалъ сэръ-Феликсъ. О Мери и о состояніи сэръ-Феликса конечно не было сказано ни слова. Оба они, сэръ-Феликсъ и Долли, были удивлены сообразительностью съ которою великій финансистъ понялъ ихъ планы и готовностью съ которою онъ вошелъ въ ихъ интересы. Онъ избавилъ ихъ отъ непріятныхъ разспросовъ о томъ какъ былъ сдѣланъ долгъ. Долли былъ приглашенъ подписать пару документовъ, а сэръ-Феликсъ одинъ документъ и затѣмъ имъ было объявлено что ихъ дѣло кончено. Мистеръ Адольфусъ Лонгестаффъ заплатилъ сэръ-Феликсу Карбери тысячу фунтовъ, а сэръ-Феликсъ Карбери уполномочилъ мистера Мельмота пріобрѣсти на эту сумму акціи новаго предпріятія. Сэръ-Феликсъ попробовалъ объяснить что онъ пріобрѣтаетъ акціи съ намѣреніемъ перепродать ихъ немедленно. Онъ дѣйствительно полагалъ что будучи директоромъ и имѣя небольшую сумму для начала онъ могъ имѣть такимъ образомъ постоянный правильный доходъ. Такой образъ дѣйствій, сколько ему было извѣстно, былъ дозволенъ Полю Монтегю единственно потому что онъ былъ директоромъ и положилъ небольшой капиталъ въ предпріятіе. Къ сожалѣнію мистеръ Мельмотъ при всемъ своемъ радушіи не хотѣлъ войти въ подробности. Онъ соглашался на все. "Само собою разумѣется что вы пожелаете продать опять; я буду слѣдить для васъ за курсомъ." Выйдя отъ него молодые люди были увѣрены только въ томъ что мистеръ Адольфусъ Лонгестаффъ уполномочилъ мистера Мельмота заплатить вмѣсто него тысячу фунтовъ сэръ-Феликсу Карбери, и что сэръ-Феликсъ уполномочилъ того же великаго человѣка обратить эту сумму въ акціи новой Мексиканской дороги.
   -- Однако почему же онъ не далъ вамъ расписки? спросилъ Долли на обратномъ пути.
   -- Я думаю что ему можно вѣритъ и такъ, сказалъ сэръ-Феликсъ.
   -- О, да, конечно. Для него тысячи фунтовъ все равно что для насъ полукроны. Тѣмъ не менѣе онъ величайшій негодяй въ мірѣ.
   Сиръ-Феликсъ уже начиналъ безпокоиться насчетъ своей тысячи фунтовъ.
   

IV. Мужество миссъ Мельмотъ.

   Леди Карбери продолжала разспрашивать сына объ успѣхѣ его сватовства, и сэръ-Феликсъ тяготился этими разспросами.
   -- Я говорилъ съ ея отцомъ, сказалъ онъ угрюмо.
   -- Что же онъ сказалъ?
   -- Понятно что онъ сказалъ. Онъ спросилъ каковъ мой доходъ. Онъ извѣстный корыстолюбецъ.
   -- И онъ запретилъ тебѣ бывать у нихъ?
   -- Довольно, матушка. Что пользы отъ вашихъ разспросовъ? Если вы оставите меня въ покоѣ, я сдѣлаю все что могу.
   -- А сама она согласна идти за тебя?
   -- Конечно согласна. Я ужь говорилъ вамъ это въ Карбери.
   -- Въ такомъ случаѣ, Феликсъ, тебѣ слѣдовало бы увезти ее. Право. Это дѣлается на каждомъ шагу и никто не считаетъ этого дурнымъ когда мущина женится на дѣвушкѣ. Теперь у тебя есть деньги, и ты можешь увезти ее. Судя по всему что я слышала, она такая дѣвушка что охотно согласится бѣжать съ тобой.
   Сынъ выслушивалъ эти совѣты молча. Онъ самъ думалъ что Мери согласилась бы бѣжать съ нимъ еслибъ онъ предложилъ это ей. Ея отецъ почти намекалъ на возможность побѣга, но при этомъ далъ ясно понять что послѣ такого поступка страстному любовнику пришлось бы удовольствоваться одною своею возлюбленной и не ждать приданаго. Но не было ли это только угрозой? Богатые отцы обыкновенно прощаютъ бѣжавшихъ дочерей, а въ этомъ случаѣ бѣжавшая дочь вернулась бы къ отцу съ титуломъ. Такъ думалъ сэръ-Феликсъ молча слушая мать. Она прочла его мысли и продолжала:
   -- Конечно это сопряжено съ нѣкоторымъ рискомъ, Феликсъ.
   -- А что если придется остаться ни съ чѣмъ? сказалъ Феликсъ.-- Я не вынесу этого. Мнѣ кажется что я убью ее.
   -- О, нѣтъ, Феликсъ, ты этого никогда не сдѣлаешь. Рискъ былъ бы самый незначительный. Въ такомъ поступкѣ не было бы ничего такого что могло бы оскорбить его серіозно. Ему некому оставить свои деньги кромѣ дочери и ему пріятнѣе будетъ дожить остатокъ жизни съ дочерью, съ леди Карбери, чѣмъ одному.
   -- Вы знаете что я не соглашусь жить съ нимъ.
   -- И не было бы никакой надобности жить съ нимъ. Она стала бы навѣщать своихъ родителей, а ты могъ бы бывать у нихъ когда вздумается. Неужели такія пустыя опасенія могутъ остановить тебя? Подумай что ждетъ тебя безъ этой женитьбы? Мы всѣ умремъ съ голоду если не случится чего-нибудь особеннаго. Я на твоемъ мѣстѣ увезла бы ее немедленно, Феликсъ. Говорятъ она совершеннолѣтняя.
   -- Я даже не знаю куда везти ее, сказалъ сэръ-Феликсъ смущенный смѣлостію плана своей матери.-- На шотландскій бракъ теперь уже нельзя разчитывать.
   -- Само собою разумѣется что ты долженъ обвѣнчаться съ ней немедленно.
   -- Мнѣ кажется что благоразумнѣе будетъ остаться при теперешнихъ отношеніяхъ пока ея состояніе не будетъ укрѣплено за ней.
   -- Нѣтъ, нѣтъ. Весь свѣтъ будетъ противъ тебя. Если же ты увезешь ее и женишься на ней, весь свѣтъ будетъ за тебя. А это-то тебѣ и нужно. Отецъ и мать навѣрное уступятъ если....
   -- Мать не имѣетъ никакого значенія.
   -- Отецъ уступитъ если общество будетъ за тебя. Я могла бы привлечь на свою сторону мистера Альфа и мистера Броуна. Я рискнула бы на твоемъ мѣстѣ, Феликсъ. Годовой доходъ въ десять тысячъ встрѣчается не часто.
   Сэръ-Феликсъ не далъ согласія на совѣты матери. У него не было никакого желанія облегчить ея безпокойство увѣреніемъ что онъ начнетъ дѣйствовать. Но совѣты ея были такъ смѣлы что пробудили энергію даже въ немъ. Въ настоящее время у него было достаточно денегъ чтобы привести въ исполненіе ея планъ, и онъ зналъ что если онъ отловитъ, то можетъ-быть никогда впередъ не будетъ находиться въ такомъ благопріятномъ положеніи. Онъ рѣшилъ спросить у кого-нибудь куда ему увезти ее и что ему дѣлать съ ней и потомъ предложить ей побѣгъ. Майльзъ Грендолъ могъ бы дать ему полезный совѣтъ, потому что Майльзъ, при всѣхъ своихъ недостаткахъ былъ опытный человѣкъ. Но съ Майльзомъ сэръ-Феликсъ не хотѣлъ совѣтоваться. Ниддердель былъ его пріятелемъ, но Ниддердель хотѣлъ самъ жениться на миссъ Мельмотъ. Грасслокъ не утерпѣлъ бы чтобы не пересказать Ниддерделю. Долли былъ ни на что не годенъ. Не можетъ ли помочь ему Herr Фосснеръ? Не было повидимому затрудненія изъ котораго Herr Фосснеръ не вывелъ бы человѣка за деньги.
   Въ четвергъ вечеромъ сэръ-Феликсъ отправился въ Гросвеноръ-Скверъ какъ желала того Мери, но къ несчастію засталъ въ гостиной самого Мельмота. Тутъ же былъ лордъ Ниддердель и его старый отецъ, маркизъ Аудъ Рикки, съ которымъ Феликсъ не былъ знакомъ. Это былъ страшный, подагристый старикъ съ водянистыми глазами и съ жесткими, сѣдыми, почти бѣлыми волосами. Когда сэръ-Феликсъ вошелъ, онъ стоялъ опершись на два костыля. Всѣ три дамы были также въ гостиной. Въ швейцарской высокій лакей объявилъ сэръ-Феликсу что дамъ нѣтъ дома, но черезъ минуту за одной изъ дверей послышался шопотъ, въ которомъ, какъ онъ узналъ позже, принимала дѣятельное участіе madame Didon, и вслѣдъ за этимъ другой высокій лакей опровергнулъ слова перваго и проводилъ сэръ-Феликса въ гостиную. Феликсъ, въ сильномъ смущеніи, пожалъ руки дамамъ, поклонился Мельмоту, который сдѣлалъ видъ что не замѣчаетъ его, и кивнулъ Ниддерделю. Но не успѣлъ онъ сѣсть на мѣсто какъ маркизъ вывелъ его изъ затруднительнаго положенія.
   -- Не пойти ли намъ внизъ? сказалъ маркизъ.
   -- Какъ вамъ угодно, милордъ, отвѣчалъ Мельмотъ.-- Я провожу васъ. Маркизъ молча указалъ сыну костылемъ на дверь, и лордъ Ниддердель, повинуясь этому знаку, вышелъ вслѣдъ за финансистомъ.
   Madame Мельмотъ была внѣ себя отъ волненія.
   -- Вы не должны были приходить, сказала она.-- Il faut que vous vous retirez.
   -- Очень жаль, пробормоталъ сэръ-Феликсъ въ смущеніи.
   -- Я кажется здѣсь лишняя, сказала миссъ Лонгестаффъ выпрямившись во весь ростъ и уходя изъ комнаты.
   -- Qu'elle est méchante, сказала madame Мельмотъ.-- О, она очень дурная дѣвушка. Вамъ лучше бы уйти, сэръ-Феликсъ, право.
   -- Нѣтъ, сказала Мери, подойдя къ нему и взявъ его за руку.-- Для чего ему уходить? Я хочу чтобы папа узналъ все.
   -- Il vous tuera, сказала madame Мельмотъ.-- Боже мой, онъ васъ убьетъ.
   -- Пусть убьетъ, отвѣчала Мери, прижимаясь къ своему возлюбленному.-- Я ни за что не выйду за лорда Ниддерделя. Я не уступлю, хотя бы отецъ истерзалъ меня въ клочки. Феликсъ, вы любите меня?
   -- Конечно, люблю, отвѣчалъ онъ, обнявъ рукой ея талію.
   -- Мама, сказала Мери,-- знайте что я никогда не буду ни чьею женой кромѣ этого человѣка, никогда, никогда! Феликсъ, скажите ей что вы любите меня.
   -- Надѣюсь что вы это знаете, сударыня, сказалъ Феликсъ.
   Онъ былъ такъ смущенъ что не зналъ что дѣлать и что говорить.
   -- Милая моя, это неприлично, сказала madame Мельмотъ.-- Сэръ-Феликсъ, вамъ лучше уйти, право лучше. Будьте такъ любезны.
   -- Не уходите, сказала Мери.-- Нѣтъ, мама, онъ не уйдетъ. Я пойду внизъ въ комнату папа и скажу имъ всѣмъ что я никогда не выйду за Ниддерделя и что я люблю вотъ этого человѣка. Пойдемте, Феликсъ.
   Предложеніе было не совсѣмъ по вкусу сэръ-Феликсу. Въ глазахъ маркиза была какая-то дикая свирѣпость, а Мельмотъ былъ всегда угрюмъ.
   -- Мнѣ кажется что я не въ правѣ поступить такъ. Это домъ мистера Мельмота, сказалъ онъ.
   -- Какъ хотите, сказала Мери.-- Я уже объявила сегодня папа что не выйду за лорда Ниддерделя.
   -- Разсердился онъ на васъ?
   -- Онъ засмѣялся. Онъ увѣренъ что никто не посмѣетъ пойти противъ него. Но я не покорюсь, хотя бы онъ убилъ меня. Феликсъ, если вы не измѣните мнѣ, ничто не разлучитъ насъ. Я не постыжусь объявить всему свѣту что я люблю васъ.
   Madame Мельмотъ сидѣла вздыхая; сэръ-Феликсъ стоялъ обнявъ талію Мери, слушая ея увѣренія и почти не отвѣчая на нихъ когда на лѣстницѣ внезапно послышались тяжелые шаги.
   -- C'est lui, простонала madame Мельмотъ вскочивъ съ мѣста и выбѣгая изъ комнаты. Мери подняла голову, и сэръ-Феликсъ поцѣловалъ ее въ губы.
   -- Будьте мужественвы, и я не уступлю, сказала она вырываясь изъ его объятій.
   Мистеръ Мельмотъ вошелъ и оглянулъ комнату.
   -- Гдѣ другіе? спросилъ онъ.
   -- Мама вышла только сейчасъ, а миссъ Лонгестаффъ ушла раньше.
   -- Сэръ-Феликсъ, я считаю нужнымъ сказать вамъ что моя дочь помолвлена съ лордомъ Ниддерделемъ.
   -- Сэръ-Феликсъ, я не помолвлена съ лордомъ Ниддерделемъ, возразила Мери.-- Для чего вы говорите это, папа? Я не пойду за лорда Ниддерделя, хотя бы вы изрубили меня въ куски.
   -- Она должна выйти замужъ за лорда Ниддерделя, продолжалъ Мельмотъ обращаясь къ сэръ-Феликсу.-- Такъ какъ это уже рѣшено окончательно, то вы можетъ быть сочтете за лучшее не посѣщать насъ болѣе. Когда свадьба совершится я почту за честь возобновить знакомство съ вами и всегда радъ видѣть васъ въ Сити.
   -- Папа, мы любимъ другъ друга, сказала Мери.
   -- Вздоръ!
   -- Нѣтъ, не вздоръ. Я не выйду ни за кого другаго. Я ненавижу лорда Ниддерделя и этого страшнаго старика. Сэръ-Феликсъ хорошій человѣкъ. Еслибы вы любили меня, папа, вы не захотѣли бы сдѣлать меня несчастною на всю жизнь.
   Отецъ бросился къ ней съ поднятою рукой, но она только ближе прижалась къ своему возлюбленному. Сэръ-Феликсъ не зналъ что ему сдѣлать и всею душой желалъ быть подальше отъ дома мистера Мельмота.
   -- Убирайся въ свою комнату, негодная, сказалъ Мельмотъ.
   -- Я уйду спать если вы прикажете, папа.
   -- Я приказываю. Какъ смѣешь ты обращаться съ нимъ такимъ образомъ въ моемъ присутствіи? Развѣ ты не понимаешь что безчестишь себя?
   -- Нѣтъ, я не безчещу себя. Чѣмъ онъ хуже лорда Ниддерделя? О, папа, пустите меня. Мнѣ больно. Я уйду.
   Онъ схватилъ ее за руку, оттащилъ къ двери и вытолкнулъ изъ комнаты.
   -- Я очень сожалѣю, мистеръ Мельмотъ, что я былъ отчасти причиной этой непріятной сцены.
   -- Уйдите и не приходите больше, вотъ и все. Двоимъ нельзя жениться на одной. Вы должны знать что я не такой человѣкъ чтобы дать дочери хоть одинъ шиллингъ если она выйдетъ замужъ противъ моей воли. Клянусь Богомъ, сэръ-Феликсъ, что она не получитъ ничего если выйдетъ за васъ. Но если вы откажетесь отъ нея, я всегда буду радъ содѣйствовать вамъ во всѣхъ дѣлахъ какія у васъ могутъ быть въ Сити.
   Послѣ этого сэръ-Феликсъ ушелъ. Когда онъ проходилъ по швейцарской какая-то женщина успѣла сунуть ему въ руку записку которую онъ прочелъ подъ первымъ газовымъ фонаремъ на улицѣ. Записка была написана въ этотъ день утромъ и потому въ ней не было ни слова о послѣдней сценѣ. Вотъ что онъ прочелъ:
   "Надѣюсь что вы придете сегодня вечеромъ. Есть нѣчто чего вы еще не знаете, но что вы должны звать. Когда мы жили во Франціи, папа счелъ нужнымъ перевести часть своего состоянія на мое имя. Не знаю сколько именно, но полагаю что это сумма на которую мы могли бы жить всѣ, еслибъ остальное какимъ-нибудь образомъ погибло. Онъ никогда не говорилъ объ этомъ со мной, но я знаю что онъ это сдѣлалъ и что это не можетъ быть передѣлано безъ моего разрѣшенія. Сегодня онъ очень сердитъ на васъ потому что я сказала ему что никогда не откажусь отъ васъ. Онъ говоритъ что не дастъ мнѣ ничего если я выйду замужъ безъ его согласія. Но я знаю навѣрное что онъ не можетъ взять назадъ тѣ деньги которыя перевелъ на мое имя. Я говорю вамъ это потому что считаю своимъ долгомъ говорить вамъ все.

"M."

   Прочитавъ это письмо сэръ-Феликсъ подумалъ что невѣста его весьма предпріимчивая особа. Ей повидимому было все равно до какой степени она повредитъ отцу, и она хладнокровно предлагала обобрать его. Но сэръ-Феликсъ не видалъ причины не взять денегъ переведенныхъ на имя Мери, если это дѣйствительно было возможно. Онъ не зналъ какъ дѣлаются такія дѣла, но онъ былъ опытнѣе Мери и думалъ что со стороны человѣка въ положеніи Мельмота весьма естественно было обезпечить отъ случайностей часть своего состоянія переведя ее на имя дочери. Но могъ ли онъ, если онъ дѣйствительно это сдѣлалъ, взять деньги назадъ, сэръ-Феликсъ не зналъ. Мери, которая во время совершенія дѣла была пассивнымъ орудіемъ, теперь поняла выгоды своего положенія. Женитесь на мнѣ безъ согласія отца, говорила она, и мы отнимемъ у него деньги которыя онъ ради своихъ цѣлей перевелъ на мое имя. До сихъ поръ сэръ-Феликсъ смотрѣлъ на Мери какъ на безхарактерное, ничтожное созданіе, достойное вниманіе только въ качествѣ дочери богатаго человѣка, теперь онъ началъ смотрѣть на нее какъ на нѣчто болѣе значительное. Она имѣла свою собственную волю, тогда какъ мать ея не имѣла никакой. Она не боялась своего грубаго отца, тогда какъ онъ, сэръ-Феликсъ, дрожалъ предъ нимъ. Она готова была претерпѣть побои и смерть ради своего возлюбленнаго и безъ сомнѣнія согласилась бы и на побѣгъ еслибъ ей предложить его.
   Сэръ-Феликсу казалось что въ теченіе послѣдняго мѣсяца онъ пріобрѣлъ много опытности. Вещи которыя казались ему прежде рискованными, трудными или даже невозможными, теперь были ему нипочемъ. Онъ выигралъ двѣ или три тысячи фунтовъ въ карты, тогда какъ прежде, когда онъ велъ мелкую игру, проигрышъ былъ неизмѣннымъ результатомъ. Онъ приступилъ къ ухаживанію за богатою наслѣдницей неохотно, опасаясь трудностей предпріятія и не питая большой надежды на успѣхъ. Теперь дѣвушка готова была идти за нимъ куда угодно. Потомъ онъ замѣтилъ что одинъ его пріятель плутовалъ въ карточной игрѣ и узналъ что это совсѣмъ не такой ужасный проступокъ какъ онъ думалъ. Если это не особенно дурно, если такому человѣку какъ Майльзъ Грендолъ позволительно плутовать, то почему не плутовать и ему, сэръ-Феликсу? Это было бы очень легкимъ средствомъ къ обогащенію. Онъ вспомнилъ что ему случалось иногда заставлять своихъ партнеровъ въ вистѣ снимать карты вторично. Это было почти неумышленнымъ плутовствомъ и оставалось незамѣченнымъ. Теперь ему казалось что можно было бы дѣлать безнаказанно плутни и поважнѣе. Но ничто не было для него такъ назидательно въ его знакомствѣ съ нравами и обычаями свѣта какъ предложеніе Мери обобрать ея отца. Это было прекрасною рекомендаціей для дѣвушки въ его глазахъ. Мери, несмотря на свою молодость и на замкнутую жизнь которую она вела до сихъ поръ, сумѣла освободиться отъ предразсудковъ называемыхъ честностью, отъ этихъ пугалъ задерживающихъ великіе людскіе замыслы.
   Какъ же поступить ему? Сумма денегъ переведенная на имя Мери была по всей вѣроятности очень велика, тысячъ пятьдесятъ, а можетъ-быть и больше. Такой человѣкъ какъ Мельмотъ не станетъ утруждать себя пустяками. Но если сэръ-Феликсъ и Мери потребуютъ себѣ эти деньги какъ мужъ и жена, они должны будутъ отказаться отъ надежды получить еще что-нибудь отъ Мельмота. Мельмотъ не проститъ подобнаго оскорбленія. А пятьдесятъ тысячъ, если и удастся получить ихъ, не особенно большое богатство. Притомъ Мельмотъ имѣетъ средства сдѣлать обладаніе этими деньгами весьма хлопотливымъ.
   Таковы были глубокія воды въ которыя готовился погрузиться сэръ-Феликсъ, и онъ былъ далеко не спокоенъ, хотя и любилъ глубокія воды.
   

V. Обѣщаніе мистера Мельмота.

   Въ слѣдующую субботу въ газетѣ мистера Альфа Вечерняя Каѳедра появилась статья о Южно-Центральной, Тихоокеанской и Мексиканской желѣзной дорогѣ. Статья эта обратила на себя большое вниманіе, хотя въ сущности была замѣчательна только тѣмъ что не оставляла въ умѣ читателя никакого опредѣленнаго понятія о томъ, выгодно или невыгодно было предпріятіе. Издатель могъ въ послѣдствіи сослаться съ гордостью на эту статью, и въ случаѣ еслибъ эта дорога сдѣлалась великимъ всесвѣтнымъ фактомъ и еслибы, наоборотъ, предпріятіе оказалось низкимъ мошенничествомъ шайки негодяевъ. Статья была таинственна, поучительна, занимательна, отличалась знаніемъ дѣла, какъ и всѣ статьи Вечерней Каѳедры, и главное, въ ней была иронія. Послѣ всевѣдѣнія иронія была сильнѣйшимъ орудіемъ Вечерней Каѳедры. Статья восхваляла, конечно въ ироническомъ тонѣ, герцогинь помогавшихъ Мельмоту, составъ англійской дирекціи компаніи, восхваляла идею цивилизовать Мексику посредствомъ соединенія ея съ Калифорніей. Но къ послѣдней похвалѣ было прибавлено нѣсколько ироническихъ замѣчаній о неспособности Англіи вѣрить въ успѣхъ какого-нибудь дѣла не ею предпринятаго. Затѣмъ было нѣсколько словъ объ универсальности коммерческаго генія мистера Мельмота, но трудно было рѣшить было ли это сказано въ смыслѣ предсказанія полнѣйшаго паденія и безчестія, или же въ смыслѣ всемірнаго торжества и безпримѣрнаго коммерческаго успѣха.
   Въ клубахъ статья приписывалась самому мистеру Альфу. Старый Сплинтеръ, сотрудничавшій въ продолженіе сорока лѣтъ въ нѣсколькихъ крупныхъ журналахъ и обладавшій прекраснымъ погребомъ винъ, увѣрялъ что видѣлъ эту статью насквозь. Вечерняя Каѳедра, говорилъ онъ, имѣла въ виду сдѣлать все возможное для обличенія Мельмота, не навлекая на себя обвиненія въ диффамаціи. Но другіе журналисты не раздѣляли этого мнѣнія. Если статья имѣла эту цѣль, говорили они, что же означалъ параграфъ въ которомъ говорилось что мысль о соединеніи двухъ океановъ была яснымъ свидѣтельствомъ божественности человѣческаго генія? Старый Сплинтеръ смѣялся и говорилъ что въ наше время даже журналисты не настолько умны чтобы понимать иронію. Однако и остальной свѣтъ не раздѣлялъ его мнѣнія и статья подняла цѣну акцій.
   Леди Карбери раздѣляла мнѣніе большинства и была въ восторгѣ. Будущность сына представлялась ей въ самомъ блестящемъ свѣтѣ. Онъ былъ возлюбленнымъ Мери Мельмотъ, онъ былъ директоромъ великаго предпріятія, онъ засѣдалъ за однимъ столомъ съ тузами коммерческаго міра, онъ былъ самымъ красивымъ молодымъ человѣкомъ въ Лондонѣ и къ довершенію всего баронетомъ. По временамъ ей приходили въ голову самыя сумасбродныя мысли. Не довѣриться ли ей мистеру Альфу? Чего не сдѣлали бы вмѣстѣ два такіе человѣка какъ Мельмотъ и Альфъ еслибы свести ихъ? Альфъ сталъ бы писать для Мельмота, а Мельмотъ сталъ бы награждать Альфа акціями. Что если она пригласитъ къ себѣ Мельмота и улыбнется ему, будетъ льстить ему какъ она умѣла льстить и отнесетъ на его счетъ фразу о величіи мысли соединить желѣзною дорогой два океана? Не сдѣлается ли отъ въ ея рукахъ мягкимъ какъ воскъ? Еслибъ это удалось ей и Феликсъ увезъ бы Мери, развѣ не легко было бы получить прощеніе? Она могла бы также прибѣгнуть къ помощи мистера Броуна и даже мистера Букера. Такой человѣкъ какъ Мельмотъ долженъ дорожить расположеніемъ журналистовъ. Кто задумался бы купить акціи предпріятія, когда мистеръ Альфъ и мистеръ Броунъ сказали бы что это предпріятіе въ рукахъ божества? Мечты леди Карбери были нѣсколько смутны, но она всѣми силами старалась прояснить ихъ.
   Въ воскресенье послѣ полудня къ ней зашелъ мистеръ Букеръ и между прочимъ говорилъ съ ней о статьѣ. Она не довѣрила ему собственныхъ видовъ на Мельмота, считая необходимымъ быть осторожной, но слушала съ жаднымъ вниманіемъ.
   -- Вы считаете его честнымъ? спросила леди Карбери.
   Мистеръ Букеръ улыбнулся и не рѣшался отвѣтить.
   -- Я хочу сказать, настолько честнымъ сколько это возможно въ обширныхъ предпріятіяхъ.
   -- Это необходимая оговорка, сказалъ мистеръ Букеръ.
   -- Если человѣкъ знаетъ что такое-то дѣло будетъ благодѣтельно для человѣчества и что для его успѣха необходимо только создать вѣру въ него, развѣ онъ не будетъ благодѣтелемъ своихъ ближнихъ, если внушитъ эту вѣру?
   -- Вопреки правдѣ? спросилъ мистеръ Букеръ.
   -- Вопреки чему бы то ни было, возразила леди Карбери съ энергіей.-- Къ такимъ людямъ нельзя прилагать обыкновенныя требованія.
   -- Вы оправдываете зло ради достиженія добра.
   -- Я не считаю этого зломъ. Вы уничтожаете тысячу живыхъ существъ въ каждомъ стаканѣ воды который выпиваете, однако это не останавливаетъ васъ когда вамъ хочется пить. Вы не можете отправить корабль въ море не подвергнувъ опасности нѣсколькихъ человѣческихъ жизней, однако множество кораблей отправляется въ море и множество людей погибаетъ. Вы говорите что Мельмотъ можетъ разорить сотни людей. Но вмѣстѣ съ тѣмъ онъ можетъ дать богатство и счастіе милліонамъ.
   -- Вы превосходная казуистка, леди Карбери.
   -- Я восторженная поклонница благодѣтельной смѣлости, возразила леди Карбери съ очевиднымъ самодовольствомъ.-- О, еслибъ я пользовалась вашимъ значеніемъ въ нашей отечественной литературѣ, мистеръ Букеръ.
   -- Я не имѣю никакого значенія, леди Карбери.
   -- Имѣете и очень большое. Еслибъ я была на вашемъ мѣстѣ, я не поколебалась бы поддержать всею силой вліянія моего изданія этого великаго человѣка и его великое предпріятіе.
   -- И на слѣдующій день я былъ бы отставленъ, сказалъ мистеръ Букеръ съ улыбкой и вставая чтобы проститься.
   Когда онъ ушелъ, леди Карбери припомнила свой разговоръ съ нимъ и рѣшила что о на ничѣмъ не скомпрометтировала себя. Она не разчитывала сдѣлать много съ помощью Букера.
   Въ слѣдующій вторникъ, ея назначенный день, въ ея гостиной были всѣ ея три издателя и еще одинъ человѣкъ позначительнѣе каждаго изъ нихъ. Не долго думая и не сказавъ никому ни слова, леди Карбери послала приглашеніе Мельмоту. Она написала ему очень милую записку въ которой напомнила ему ихъ встрѣчу въ Кавершамѣ и то что madame Мельмотъ и его дочь уже осчастливили ее однажды своимъ посѣщеніемъ, затѣмъ дала ему понять что изъ всѣхъ сильныхъ міра сего онъ единственный предъ которымъ она съ наслажденіемъ преклонила бы колѣна. Въ отвѣтъ на это она получила краткое извѣщеніе, написанное Грендоломъ, что мистеръ Мельмотъ принимаетъ ея лестное приглашеніе.
   Когда великій человѣкъ вошелъ въ ея гостиную, леди Карбери, съ отличавшею ее любезностью, тотчасъ же приняла его подъ свое крылышко. Она заговорила съ нимъ объ ихъ дорогихъ друзьяхъ въ Кавершамѣ, выразила сожалѣніе что занятія сына мѣшаютъ ему бывать тамъ чаще и затѣмъ перешла съ чрезвычайною смѣлостью къ статьѣ Вечерней Каѳедры. Ея другъ, мистеръ Альфъ, издатель газеты, вполнѣ оцѣнилъ величіе характера мистера Мельмота и всю пользу его великихъ предпріятій, сказала она. Мельмотъ поклонился и пробормоталъ что-то въ отвѣтъ.
   -- Я должна представить вамъ мистера Альфа, сказала леди Карбери.
   Когда они были представлены другъ другу, мистеръ Альфъ заявилъ что представленіе едва ли было нужно, такъ какъ онъ однажды уже имѣлъ удовольствіе быть гостемъ мистера Мельмота.
   -- У меня перебывало множество людей которыхъ я никогда не видалъ и по всей вѣроятности никогда не увижу, сказалъ Мельмотъ.
   -- И я былъ однимъ изъ этихъ несчастныхъ, прибавилъ мастеръ Альфъ.
   -- Жаль что вы попали въ ихъ число. Еслибы вы вошли въ карточную комнату, вы нашли бы меня тамъ.
   -- О, еслибъ я зналъ это! сказалъ мистеръ Альфъ.
   Но иронія издателя, которая была такимъ сильнымъ орудіемъ въ его газетѣ, осталась непонятою Мельмотомъ.
   Леди Карбери, видя что отъ этого представленія нельзя ожидать немедлекной пользы, перешла къ другому.
   -- Мистеръ Мельмотъ, сказала она ему шепотомъ,-- мнѣ такъ хотѣлось бы познакомить васъ съ мистеромъ Броуномъ. Съ нимъ вы еще никогда не встрѣчались, я увѣрена. Утренняя газета обременительнѣе для издателя чѣмъ вечерняя. Мистеръ Броунъ издаетъ, какъ вамъ вѣроятно извѣстно, Breakfast Table. Онъ едва ли не самый вліятельный человѣкъ въ Лондонѣ. Его коммерческія статьи, прибавила она, понизивъ голосъ еще болѣе,-- считаются откровеніемъ, положительнымъ откровеніемъ.
   Мистеръ Мельмотъ и мистеръ Броунъ были представлены другъ другу и леди Карбери удалилась, но не настолько чтобы не слыхать ихъ разговора.
   -- Становится жарко, сказалъ Мельмотъ.
   -- Очень жарко, сказалъ Броунъ.
   -- Сегодня въ Сити было болѣе семидесяти градусовъ. Мнѣ кажется это сильная жара для іюня.
   -- Дѣйствительно очень жарко, повторилъ мистеръ Броунъ.
   На этомъ разговоръ прервался. Мистеръ Броунъ отошелъ и мистеръ Мельмотъ остался одинъ посреди комнаты. Леди Карбери сказала въ эту минуту что и Римъ былъ построенъ не въ одинъ день. Она, конечно, надѣялась положить въ этотъ день больше кирпичей, но во всякомъ случаѣ не надо было падать духомъ.
   Но Мельмотъ самъ имѣлъ сказать ей нѣчто, и онъ высказалъ это прежде чѣмъ ушелъ.
   -- Вы были очень добры что пригласили меня, леди Карбери, сказалъ онъ. Леди Карбери возразила что доброта была только на его сторонѣ.-- И я пріѣхалъ потому что мнѣ нужно сказать вамъ нѣчто, продолжалъ Мельмотъ.-- Я не охотникъ до вечернихъ собраній. Вашъ сынъ сватался къ моей дочери. (Леди Карбери посмотрѣла на него во всѣ глаза, сжала руки, потомъ, подумавъ, положила руку на его рукавъ).-- Я долженъ объявить вамъ, сударыня, что дочь моя помолвлена съ другимъ.
   -- Вы не станете стѣснять ея чувства? мистеръ Мельмотъ.
   -- Я не дамъ ей ни одного шиллинга, если она выйдетъ за другаго, вотъ и все. Вы напомнили мнѣ въ Кавершамѣ что вашъ сынъ одинъ изъ директоровъ нашей компаніи.
   -- Да, да.
   -- Я очень уважаю вашего сына, сударыня. Я не хочу повредить ему какимъ бы то ни было образомъ. Если онъ объявитъ моей дочери что беретъ назадъ свое предложеніе, потому что я не даю согласія на ихъ бракъ, я позабочусь чтобъ онъ имѣлъ блестящій успѣхъ въ Сити. Я выведу его въ люди. Прощайте, сударыня.
   И Мельмотъ ушелъ, не сказавъ болѣе ни слова.
   Итакъ, великій человѣкъ бралъ на себя положительное обязательство "вывести въ люди" Феликса, если Феликсъ послушается его. Въ противномъ же случаѣ, то-есть если Феликсъ настоитъ на своемъ и женится на его дочери, Мельмотъ угрожалъ не дать ему ничего. Объ этомъ стоило подумать серіозно. Леди Карбери не сомнѣвалась что Мельмотъ имѣлъ возможность вывести въ люди Феликса съ помощью своего вліянія въ Сити, но для прочности такого положенія нужны были качества которыхъ, какъ она опасалась, въ сынѣ ея не было. Съ другой стороны, женитьба на дѣвушкѣ безъ денегъ была бы положительною гибелью. Еслибъ это случилось, у Феликса не осталось бы никакой надежды въ жизни, никакого исхода изъ бѣдности. Она видѣла предъ собой настоящую трагедію, когда воображала сына женатымъ на такой дѣвушкѣ какою она считала Мери Мельмотъ, и безъ всякихъ средствъ къ существованію кромѣ того что могла ему дать она, его мать. Она умерла бы съ горя, и единственною перспективой для молодыхъ людей осталось бы нищенство и рабочій домъ. Она содрогалась думая объ этомъ. Ея прекрасный мальчикъ былъ такъ щедро одаренъ внѣшними дарами, былъ такъ достоинъ всѣхъ благъ большаго свѣта, думала она. Какъ ни унизительно было ея честолюбіе, но ея материнская любовь была безкорыстна и благородна.
   Но Мери была единственною дочерью. Отцу некому было передать кромѣ нея всѣ пріобрѣтенныя имъ блага. Ему, конечно, пріятно было бы имѣть зятемъ лорда, и естественно что вслѣдствіе этого онъ отталкивалъ ея сына и грозилъ не дать ему ничего, если онъ женится на его дочери. Но не будетъ ли столь же естественно что онъ помирится съ этимъ бракомъ, когда нельзя будетъ поправить дѣла? Дочь вернется къ нему съ титуломъ, хотя и не съ такимъ высокимъ какого онъ желалъ. Относительно ея самой великій финансистъ, по ея мнѣнію, былъ очень грубъ. Онъ воспользовался приглашеніемъ чтобы высказать ей свои угрозы въ ея собственномъ домѣ. Но она готова простить ему это. Она забудетъ объ этомъ если нужно.
   Она оглянула комнату, ища друга съ которымъ могла бы посовѣтоваться съ искреннимъ чувствомъ женской безпомощности. Ея естественнымъ и лучшимъ другомъ былъ Роджеръ Карбери. Но еслибы даже онъ былъ въ Лондонѣ, она не могла бы посовѣтоваться съ нимъ ни о чемъ что касалось Мельмотовъ. Она знала что онъ посовѣтовалъ бы ей не имѣть ничего общаго съ такими людьми. Но вѣдь милый Роджеръ былъ человѣкъ отсталый и вовсе не понималъ современныхъ людей. Онъ жилъ въ такое время которое было въ своемъ родѣ хорошо, но которое уже прошло. Взглядъ ея остановился на мистерѣ Броунѣ. Мистера Альфа она боялась и уже начинала думать что онъ слишкомъ мудреный человѣкъ чтобъ быть ей полезнымъ. Мистеръ Броунъ былъ мягче. Мистеръ Букеръ былъ полезенъ какъ литераторъ, но не могъ быть для нея симпатичнымъ другомъ. Мистеръ Броунъ былъ въ послѣднее время очень любезенъ съ ней, такъ любезенъ что однажды у нея даже явилось опасеніе что чувствительный старый гусь сдѣлаетъ опять глупость. Это было бы очень непріятно, но она могла воспользоваться его дружескимъ расположеніемъ къ ней. Когда гости начали расходиться, она отвела его въ сторону и спросила: не останется ли онъ еще на нѣсколько времени, такъ какъ ей хотѣлось бы посовѣтоваться съ нимъ. Онъ обѣщалъ остаться и когда всѣ посторонніе разошлись, она попросила удалиться и Гетту.
   -- Мнѣ нужно поговорить съ мистеромъ Броуномъ о дѣлахъ, сказала она.
   -- Боюсь что вамъ не удалось сойтись съ мистеромъ Мельмотомъ, сказала она, когда они остались одии. Мистеръ Броунъ сидѣлъ на краю дивана рядомъ съ ея кресломъ.-- Я очень жалѣю объ этомъ, потому что онъ во всякомъ случаѣ замѣчательный человѣкъ.
   -- Можетъ-быть, но онъ одинъ изъ тѣхъ людей дарованія которыхъ не проявляются въ разговорѣ. Онъ, конечно, въ правѣ думать обо мнѣ то же самое, потому что я сказалъ еще меньше чѣмъ онъ.
   -- Вы были не расположены говорить, сказала леди Карбери съ нѣжною улыбкой.-- Но мнѣ хочется поговорить съ вами. Мнѣ кажется что я могу смотрѣть на васъ какъ на истиннаго друга.
   -- Еще бы, сказалъ онъ, протягивая ей руку.
   Она дала ему свою, во спустя минуту принуждена была отнять ее, такъ какъ онъ не выпускалъ ея добровольно. "Старый глупецъ", подумала она.
   -- Теперь поговоримте о дѣлѣ. Вы знаете моего сына Феликса? (Редакторъ кивнулъ утвердительно). Онъ сдѣлалъ предложеніе дочери этого человѣка и получилъ ея согласіе.
   -- Сдѣлалъ предложеніе миссъ Мельмотъ? Говорятъ что она богатѣйшая невѣста какая когда-либо существовала. Я думалъ что ее отдадутъ за лорда Ниддерделя.
   -- Она дала слово Феликсу. Она влюблена въ него до безумія, какъ и онъ въ нее. (Леди Карбери имѣла намѣреніе представить дѣло въ настоящемъ свѣтѣ, зная что нельзя дать полезный совѣтъ, не зная всей правды; но ложь такъ вошла въ ея натуру что она не могла воздержаться отъ нея).-- Мельмотъ, конечно, мечтаетъ выдать ее за лорда. Онъ пріѣзжалъ сюда чтобы сказать мнѣ что если дочь его выйдетъ за Феликса, то онъ не дастъ ей ни гроша.
   -- Долженъ ли я понять что онъ сказалъ это въ видѣ угрозы?
   -- Да, онъ сказалъ это въ видѣ угрозы. Но въ наше время молодые люди рѣдко отказываются отъ брака вслѣдствіе каприза отца. Мельмотъ сказалъ мнѣ что если Феликсъ откажется отъ своего намѣренія, то онъ дастъ ему возможность составить состояніе въ Сити.
   -- Это ложь, сказалъ Броунъ съ увѣренностью.
   -- Вы такъ думаете?
   -- Да, я такъ думаю. Такое обязательство, еслибъ оно было принято искренно, заставило бы меня думать о Мельмотѣ еще хуже чѣмъ я думаю о немъ теперь.
   -- Однако онъ обѣщалъ.
   -- Онъ обѣщалъ съ намѣреніемъ обмануть.
   -- Вы знаете что сынъ мой директоръ этой большой американской дороги. Слѣдовательно Мельмотъ имѣетъ возможность исполнить свое обѣщаніе.
   -- Сэръ-Феликсъ попалъ въ число директоровъ потому что имѣетъ титулъ и потому что Мельмотъ надѣялся что, какъ молодой человѣкъ, онъ не будетъ мѣшаться въ дѣла. Феликсу можетъ-быть удастся продать съ выгодой нѣсколько акцій, но если не ошибаюсь у него нѣтъ капитала чтобы принять участіе въ такомъ предпріятіи.
   -- Да, у него нѣтъ капитала.
   -- Я не далъ бы никакой вѣры такому обѣщанію, леди Карбери.
   -- Вы думаете что онъ долженъ жениться на дѣвушкѣ безъ согласія ея отца?
   Мистеръ Броунъ подумалъ прежде чѣмъ отвѣтилъ на этотъ вопросъ. Однако это было главнымъ вопросомъ на который леди Карбери желала получить отвѣтъ. Ей хотѣлось имѣть въ комъ-нибудь поддержку еслибы побѣгъ совершился. Она встала, мистеръ Броунъ тоже всталъ.
   -- Мнѣ можетъ-быть слѣдовало бы сказать вамъ съ самаго начала что Феликсъ еще далеко не рѣшился увезти ее. Она же вполнѣ согласна бѣжать съ нимъ. Какъ вы полагаете, хорошо или дурно онъ поступитъ если увезетъ ее?
   -- Трудный вопросъ, леди Карбери.
   -- Это дѣлается ежедневно. Ліонель Гальдшейнеръ увезъ недавно леди Джулію Стартъ, однако теперь весь свѣтъ бываетъ у нихъ.
   -- О, конечно, люди бѣгаютъ и потомъ все улаживается. Въ приведенномъ вами примѣрѣ женихъ былъ богатъ и говорятъ что старая леди Катчбой, мать леди Джуліи, сама устроила побѣгъ, какъ самое вѣрное средство овладѣть богатою добычей. Молодой лордъ не выказывалъ расположенія жениться и мать придумала это средство.
   -- Въ этомъ нѣтъ ничего постыднаго.
   -- Я не говорю что это постыдно, но это одинъ изъ такихъ поступковъ которые рѣдко кто совѣтуетъ. Если вы хотите знать мое мнѣніе о послѣдствіяхъ побѣга, я думаю что Мельмотъ проститъ дочь и дастъ ей денегъ.
   -- Какъ я рада что вы это думаете.
   -- Но я твердо увѣренъ что его обѣщанію помощи вѣрить не слѣдуетъ.
   -- Я сама это думаю. Благодарю васъ, сказала леди Карбери. Она уже рѣшила что Феликсъ долженъ увезти миссъ Мельмотъ.-- Вы были такъ добры. И она протянула ему руку, какъ будто хотѣла проститься съ нимъ.
   -- А теперь, сказалъ онъ,-- я съ своей стороны имѣю сказать вамъ нѣчто.
   

VI. Мистеръ Броунъ рѣшился.

   -- А теперь я съ своей стороны имѣю сказать вамъ нѣчто. Выговоривъ эти слова мистеръ Броунъ всталъ, но тотчасъ же сѣлъ опять. Въ его манерахъ и наружности выражалось сильное замѣшательство, которое не было загадкой для леди Карбери. Она думала что понимала его причину и предвидѣла послѣдствія. "Чувствительный старый гусь" собирается сдѣлать нѣчто весьма комичное, думала она. Но какъ ни была она проницательна, поступокъ на который рѣшился мистеръ Броунъ превосходилъ ея ожиданія.
   -- Леди Карбери, сказалъ онъ вставая вторично,-- мы оба уже не такъ молоды какъ были прежде.
   -- Конечно нѣтъ и поэтому мы можемъ дозволить себѣ удовольствіе быть друзьями. Ничто кромѣ пожилыхъ лѣтъ не даетъ мущинѣ и женщинѣ права быть въ дружескихъ отношеніяхъ.
   Эти слова поставили мистера Броуна въ весьма затруднительное положеніе. Смыслъ ихъ былъ очевидно тотъ что онъ по крайней мѣрѣ достигъ такихъ лѣтъ что всякій намекъ на любовь съ его стороны былъ смѣшонъ. Однако онъ еще былъ ближе къ пятидесяти чѣмъ къ шестидесяти годамъ, онъ еще могъ пройти легко пять или шесть миль, онъ могъ кататься верхомъ въ паркѣ съ непринужденнымъ видомъ сорокалѣтняго и потомъ работать ночью пять или шесть часовъ съ прилежаніемъ и постоянствомъ, которыя были возможны только при крѣпкомъ здоровья. Думая о себѣ и о своемъ положеніи, мистеръ Броунъ не видалъ причины почему ему не быть влюбленнымъ.
   -- Надѣюсь что мы друзья, сказалъ онъ нѣсколько грустно.
   -- О, конечно, и поэтому-то я и обратилась къ вамъ за совѣтомъ. Еслибъ я была молода, я не рѣшилась бы на это.
   -- Я не вижу почему. Я не совсѣмъ понимаю это. Но это не касается моей настоящей цѣли. Сказавъ что мы оба уже не такъ молоды какъ были прежде, я сказалъ ужасную пошлость.
   -- Я не подумала этого, сказала леди Карбери улыбаясь.
   -- Можетъ-быть это не было бы пошлостью еслибъ я договорилъ то что хотѣлъ сказать.-- Мистеръ Броунъ запутался и не зналъ какъ выйти изъ затрудненія.-- Я хотѣлъ сказать что мы еще не настолько стары чтобы не могли любить, выговорилъ онъ наконецъ.
   Добрый, милый, глупый человѣкъ! Съ какой стати дѣлаетъ онъ изъ себя такого осла? Это даже хуже поцѣлуя, потому что это не такъ легко замять и забыть. Леди Карбери даже въ эту минуту не догадывалась что редакторъ Morning Breakfast Table намѣревался предложить ей законный бракъ. Она знала или ей казалось что мущины среднихъ лѣтъ любятъ играть въ любовь и устраивать чувствительныя сцены. Неестественность такихъ чувствъ и вредъ который они могли причинить не шокировали ее. Еслибы мистеръ Броунъ признался ей въ любви къ какой-нибудь другой женщинѣ, она была бы готова причислить ее къ числу своихъ друзей, чтобы такимъ образомъ усилить свое вліяніе надъ нимъ. Но для нея самой такое притворство, такая игра въ любовь была бы стѣснительна и вслѣдствіе этого нежелательна. Но чтобы человѣкъ въ положеніи мистера Броуна, человѣкъ пользовавшійся могуществомъ, большимъ доходомъ, вліяніемъ на все окружавшее его общество, человѣкъ за которымъ ухаживали, котораго боялись, котораго почти боготворили, чтобы такой человѣкъ пожелалъ раздѣлить ея участь, ея невзгоды, ея борьбу и бѣдность -- не приходило ей даже въ голову. Это было бы доказательствомъ такой преданности къ какой она не считала способнымъ ru одного мущину и которая удивила бы ее тѣмъ болѣе что была внушена ею самой. Она была такого низкаго мнѣнія о мущинахъ и женщинахъ вообще, и о мистерѣ Броунѣ и о себѣ въ частности что не предполагала возможности подобной жертвы.
   -- Мистеръ Броунъ, сказала она,-- я не ожидала что вы воспользуетесь моею довѣрчивостью для того чтобъ оскорблять меня такимъ образомъ.
   -- Оскорблять васъ, леди Карбери! Ваше мнѣніе по меньшей мѣрѣ странно. Я рѣшился послѣ долгаго размышленія просить васъ быть моею женой. Что я буду огорченъ и болѣе чѣмъ огорченъ вашимъ отказомъ -- понятно само собою. Что я долженъ быть готовъ къ такому огорченію, я знаю самъ. Что же касается васъ, вамъ очень легко выйти изъ дилеммы.
   Слово "жена" поразило ее какъ громовой ударъ. Оно сразу измѣнило всѣ ея чувства къ нему. Она не любила его и была увѣрена что не могла полюбить его. Еслибъ ей суждено было полюбить кого-нибудь, она полюбила бы какого-нибудь красиваго мота, который повисъ бы бременемъ на ея шеѣ. На этого человѣка она смотрѣла какъ на друга, который могъ быть полезенъ, потому что зналъ свѣтъ. Теперь же онъ далъ ей ясное доказательство что зналъ свѣтъ не лучше другихъ. Мистеръ Броунъ, издатель Morning Breakfast Table, просилъ ее быть его женой! Къ ея удивленію примѣшалось чувство нѣжности, напомнившее ей ея далекую молодость и едва не заставившее ее расплакаться. Возможно ли что этотъ человѣкъ предложилъ взять на себя половину ея бремени и подѣлиться съ ней всѣми своими преимуществами! Какое идіотство! И вмѣстѣ съ тѣмъ какое величіе! Она не предполагала въ немъ до сихъ поръ ничего кромѣ большаго ума и можетъ-быть нѣкоторыхъ безстрастныхъ остатковъ порочныхъ наклонностей его молодости. Теперь она узнала что у него было сердце, сердце неравнодушное къ ея прелестямъ.
   Она должна была отвѣтить ему, и со стороны такой женщины естественно было подумать сначала о себѣ самой, не принимая въ соображеніе его интересовъ. У нея не было и мысли о любви къ нему, но она тотчасъ же сообразила что онъ можетъ избавить ее отъ ея затрудненій. Какимъ благомъ было бы дать отца и еще такого отца Феликсу! Какъ легко могла бы составить себѣ литературную карьеру жена издателя Morning Breakfast Table. Затѣмъ она вспомнила что кто-то говорилъ ей что мистеръ Броунъ получалъ три тысячи фунтовъ въ годъ за свои труды. Она могла бы привлечь въ свою гостиную весь свѣтъ, или ту часть свѣта какую пожелала бы видѣть у себя, еслибъ была женой мистера Броуна. Всѣ эти мысли и чувства меркнули у нея въ минуту молчанія послѣдовавшаго за предложеніемъ, но онѣ не заглушили другихъ мыслей и другихъ чувствъ. Самымъ искреннимъ стремленіемъ этой женщины было стремленіе къ свободѣ, которой она была такъ долго лишена своимъ первымъ замужествомъ. Она попробовала даже убѣжать отъ тиранніи мужа, но подавленная строгимъ судомъ общественнаго мнѣнія, принуждена была вернуться къ нему опять. Наконецъ пришло время когда она сдѣлалась свободной. Свобода принесла ей съ собою множество надеждъ и эти надежды, хотя еще не исполнившіяся и омраченныя множествомъ неудачъ, были все еще живы, какъ и воспоминаніе о вынесенной тиранніи. Какъ бы то ни было, но она должна была отвѣтить.
   -- Мистеръ Броунъ, сказала она,-- я внѣ себя отъ изумленія. Я не ожидала ничего подобнаго.
   Послѣ этого мистеръ Броунъ могъ продолжать свое объясненіе свободнѣе.
   -- Леди Карбери, сказалъ онъ,-- я прожилъ долгое время холостымъ и иногда думалъ что мнѣ лучше остаться холостымъ на всю жизнь. Я работалъ всегда такъ много что мнѣ некогда было думать о любви и сознать потребность въ ней которая тѣмъ не менѣе была. Такъ продолжалось долго. Потомъ я началъ замѣчать что если самъ я еще не считалъ себя слишкомъ старымъ для любви, то другіе думали объ этомъ иначе. Въ это время я встрѣтилъ васъ. Я сказалъ въ началѣ, не совсѣмъ учтиво можетъ-быть, что вы тоже уже не молоды. Но вы еще сохранили красоту, энергію и свѣжесть молодости. Я полюбилъ васъ. Я говорю съ вами откровенно и рискую можетъ-быть подвергнуться вашему гнѣву. Я много думалъ прежде чѣмъ составилъ окончательное мнѣніе о васъ. Трудно узнать чужую душу, во мнѣ кажется что я знаю вашу, и если вы согласны довѣрить мнѣ свое счастье, я готовъ довѣрить вамъ свое.
   Бѣдный мистеръ Броунъ! Обладая способностями пригодными для изданія ежедневной газеты, онъ не былъ одаренъ способностью распознавать женскіе характеры, если вѣрилъ въ свѣжесть души леди Карбери. Онъ былъ сильно ослѣпленъ любовью если рѣшался довѣрить ей свое счастье.
   -- Вы дѣлаете мнѣ такъ много чести, сказала леди Карбери.
   -- Такъ каковъ же вашъ отвѣтъ?
   -- Могу ли я отвѣтить вамъ немедленно? Это такая неожиданность для меня. Мнѣ кажется что я вижу все это во снѣ. Я смотрю на ваше положеніе какъ на самое почетное, на ваше благосостояніе какъ на лучшее чего только можно желать.
   -- Это благосостояніе, каково бы оно ни было, я всей душой готовъ раздѣлить съ вами.
   -- Я слышу это, но все еще не могу повѣрить. Притомъ могу ли я опредѣлить такъ скоро мои собственныя чувства? Мой первый бракъ, мистеръ Броунъ, былъ несчастливъ. Я много страдала, страдала такъ что едва была въ силахъ вынести мое испытаніе. Наконецъ я получила свободу и надѣялась что она сдѣлаетъ меня счастливою.
   -- Сдѣлала она васъ счастливою?
   -- Она сдѣлала меня менѣе несчастною. Кромѣ этого я должна подумать о многомъ другомъ. У меня есть сынъ и дочь, мистеръ Броунъ.
   -- Вашу дочь я могу любить какъ родную и надѣюсь что вы повѣрите моей любви къ вамъ, если я обѣщаю ради васъ подвергнуться всѣмъ непріятностямъ которыя можетъ навлечь на меня будущая карьера вашего сына.
   -- Мистеръ Броунъ, я люблю моего сына и всегда буду любить больше всего въ мірѣ.
   Это было сказано съ намѣреніемъ охладить горячность влюбленнаго, но онъ вѣроятно разчитывалъ что если ему удастся добиться ея согласія, время измѣнитъ ея чувства.
   -- Мистеръ Броунъ, сказала она,-- я теперь такъ взволнована что было бы лучше еслибы вы оставили меня одну. Къ тому же теперь уже поздно. Служанка ждетъ и вѣроятно удивляется что вы засидѣлись такъ долго. Теперь около двухъ часовъ.
   -- Когда могу я надѣяться получить отвѣтъ?
   -- Я не заставлю васъ ждать долго. Я напишу вамъ завтра или послѣзавтра. Я знаю что мнѣ слѣдовало бы имѣть готовый отвѣтъ, но я такъ удивлена что не могу отвѣтить немедленно.
   Онъ поцѣловалъ ея руку и вышелъ не сказавъ болѣе ни слова.
   Когда онъ подошелъ къ выходной двери, она была отворена съ наружной стороны и сэръ-Феликсъ, возвращавшійся изъ клуба, вошелъ въ домъ своей матери. Молодой человѣкъ взглянулъ на мистера Броуна съ дерзкимъ удивленіемъ.
   -- Однако, старый пріятель, вы засиживаетесь здѣсь долго, сказалъ онъ. Онъ былъ почти пьянъ и мистеръ Броувъ, замѣтивъ это, прошелъ молча. Леди Карбери все еще стояла въ гостиной, пораженная предшествовавшимъ объясненіемъ и въ нерѣшимости насчетъ будущаго, когда услышала на лѣстницѣ шаги сына. Она не могла не выйти къ нему.
   -- Феликсъ, сказала она,-- для чего ты такъ шумишь когда возвращаешься домой?
   -- Ш-шумлю? Я вовсе не шумлю.-- Теперь должно быть еще очень рано; ваш-ша публика только расходится; я встрѣтилъ въ дверяхъ этого журналиста и онъ не хотѣлъ назвать себя Броуномъ. Онъ стр-рашный оселъ, этотъ редакторъ. О, не безпокойтесь, матушка, я совсѣмъ въ порядкѣ.
   Съ этими словами онъ отправился въ свою спальню и мать послѣдовала за нимъ чтобы поставить свѣчу на средину стола, подальше отъ полога кровати.
   Мистеръ Броунъ на пути въ редакцію своей газеты испыталъ всѣ муки сомнѣнія, овладѣвающія человѣкомъ когда онъ только-что сдѣлалъ то что въ теченіе нѣсколькихъ дней и недѣль рѣшалъ никогда не дѣлать. Послѣднее явленіе которое онъ видѣлъ въ дверяхъ своей возлюбленной, не могло ободрить его. Какое несчастіе можетъ быть ужаснѣе какъ имѣть пьющаго, порочнаго сына? Когда сама судьба подвергаетъ человѣка такому несчастію, его еще можно вынести, но для чего человѣку навлекать его на себя добровольно? А мать такъ предана этому негодяю! Затѣмъ тысячи другихъ мыслей осадили его. Какъ сживется онъ съ своимъ новымъ положеніемъ? Ему придется нанять новую квартиру, подчиниться новымъ порядкамъ, имѣть новыя удовольствія. А что выиграетъ онъ чрезъ это? Леди Карбери была красивая женщина и ему нравилась ея наружность. Онъ считалъ ее также умною женщиной, и такъ какъ она льстила ему, онъ любилъ говорить съ ней. Онъ жилъ уже достаточно долго чтобы научиться благоразумію, но теперь, идя по улицѣ, онъ подозрѣвалъ что поступилъ не совсѣмъ благоразумно. Время отъ времени онъ ободрялъ себя воспоминаніемъ о красивой наружности леди Карбери и старался убѣдить себя что жизнь его въ его новомъ домѣ будетъ пріятнѣе чѣмъ въ старомъ, хотя и не такъ свободна. Но какъ ни ободрялъ онъ себя, воспоминаніе о пьяномъ молодомъ баронетѣ омрачало картину его будущаго.
   Но къ добру или къ худу велъ сдѣланный имъ шагъ, отступленіе было уже невозможно. Ему не приходило въ голову что леди Карбери могла отказать ему. Вся его опытность опровергала подобное предположеніе. Крѣпости которыя колеблятся, всегда въ концѣ-концовъ сдаются. Женщины сомнѣвающіяся всегда рѣшаютъ свои сомнѣнія согласіемъ. Она, безъ сомнѣнія, приметъ его предложеніе и сложитъ оружіе. Принявшись за работу онъ старался настроить себя на самодовольный тонъ, но затаенная грусть брала верхъ надъ всѣми другими чувствами.
   Леди Карбери перешла изъ спальни сына въ свою и просидѣла бодрствуя и думая большую часть ночи. Въ эти нѣсколько часовъ она была благороднѣе и великодушнѣе чѣмъ когда-либо въ послѣдніе годы. Она сознавала что женитьба на ней не принесла бы счастія мистеру Броуну, и старалась думать только о немъ, не принимая въ соображеніе собственнаго тяжелаго положенія. Хотя въ минуты торжества, повторявшіяся впрочемъ довольно часто, она представляла себѣ будущность сына въ самомъ блестящемъ свѣтѣ, тѣмъ не менѣе она сознавала какія опасности угрожали ему и предвидѣла катастрофу которою онъ могъ кончить. Ему угрожала полнѣйшая гибель, и она должна была погибнуть вмѣстѣ съ нимъ. Что бы ни случилось съ нимъ, какъ бы низко ни упалъ онъ, она знала что, замужняя или одинокая, она послѣдуетъ за нимъ. Если ея разсудокъ будетъ предписывать ей покинуть его, ея сердце возьметъ верхъ надъ разсудкомъ. Тамъ гдѣ дѣло касалось ея сына, она не имѣла собственной воли. Относительно всего остальнаго она владѣла собой, могла размышлять, соображать, разчитывать, могла подавлять свои чувства, лицемѣрить и бороться, но любовь къ сыну брала верхъ надъ нею, и она сознавала это. Хорошо ли будетъ если она, зная за собой эту слабость, выйдетъ замужъ вторично?
   А ея свобода? Если даже Феликсъ доведетъ ее до полнѣйшаго разоренія, она все же останется свободной. Она думала что если даже случится худшее, у нея хватитъ силъ вынести нищету или жить своимъ трудомъ. Хотя Феликсъ былъ въ своемъ родѣ тираномъ, онъ не могъ приказать ей дѣлать одно и не дѣлать другаго. Повтореніе брачныхъ клятвъ было само по себѣ непріятно для нея. Что же касается любви къ мистеру Броуну, удовольствія отъ его ласкъ, особеннаго счастія въ его присутствіи, она не чувствовала ничего подобнаго. Въ какое положеніе поставилъ бы этотъ бракъ ее и Феликса и мистера Броуна? Еслибы Феликсъ дошелъ до гибели, развѣ мистеръ Броунъ не удержалъ бы ея при себѣ? И еслибы, наоборотъ, Феликсъ вознесся до небесъ и сдѣлался однимъ изъ позлащенныхъ кумировъ столицы, развѣ онъ и она не должны были бы удержать при себѣ мистера Броуна? Вотъ какъ она смотрѣла на дѣло.
   Дочъ почти не входила въ ея соображенія. Въ случаѣ ея замужества Гетта имѣла бы комфортабельный домъ, еслибы снизошла до того чтобы принять его. Почему не хочетъ она выйти замужъ за Роджера Карбери и освободить ее отъ себя? До брака Гетта, конечно, должна была жить съ ней, но Гетта могла располагать собою какъ угодно, и ея вкусы и желанія не имѣли значенія въ соображеніяхъ ея матери.
   Но ей придется сказать о своемъ намѣреніи дочери, если она рѣшится выйти замужъ за мистера Броуна, и въ такомъ случаѣ чѣмъ скорѣе она это сдѣлаетъ тѣмъ лучше. Въ эту ночь она не приняла никакого рѣшенія. Когда она склоняясь отвергнуть предложеніе, ей представлялся спокойный, комфортабельный домъ и покровительство могущественнаго издателя Breakfast Table и сомнѣнія вновь овладѣвали ею. Она легла въ постель все еще въ нерѣшимости.
   На слѣдующее утро за завтракомъ она предложила дочери съ притворнымъ равнодушіемъ вопросъ о человѣкѣ котораго уже почти рѣшила назвать своимъ мужемъ.
   -- Нравится тебѣ мистеръ Броунъ, Гетта?
   -- Да, я не имѣю ничего противъ него. Мнѣ нѣтъ дѣла до него. Почему вы это спрашиваете?
   -- Потому что между моими лондонскими знакомыми нѣтъ человѣка который былъ бы такъ искренно расположенъ ко мнѣ какъ онъ.
   -- Мнѣ всегда казалось что онъ любитъ поступать посвоему.
   -- Почему же ему не поступать по-своему?
   -- Мнѣ кажется что обращеніе его проникнуто тѣмъ эгоизмомъ который такъ свойственъ жителямъ Лондона. Все что онъ говоритъ какъ будто говорится только изъ учтивости.
   -- Не знаю чего ты ожидаешь отъ людей, Гетта? И почему жители Лондона хуже другихъ людей? Я считаю мистера Броуна самымъ обязательнымъ человѣкомъ изъ всѣхъ кого я знаю. Впрочемъ, стоитъ только кому-нибудь понравиться мнѣ и ты не найдешь въ немъ ничего хорошаго. Единственный человѣкъ о которомъ ты думаешь хорошо это мистеръ Монтегю.
   -- Мама, какъ это несправедливо и жестоко! Я никогда не упоминаю о мистерѣ Монтегю, когда этого можно избѣгнуть, и я не сказала бы ни слова о мистерѣ Броунѣ, еслибы вы не спросили меня.
   

VII. Леди Монограмъ.

   Джорджіана Лонгестаффъ провела уже у Мельмотовъ двѣ недѣли, и ея надежды на лондонскій сезонъ еще не начинали осуществляться. Братъ не безпокоилъ ея болѣе, и ея семейство повидимому не обратило вниманія на его вмѣшательство. Два раза въ недѣлю она получала отъ матери холодное, скучное письмо, и отвѣчая на эти письма, она старалась наполнить свой почтовый листокъ разказами о высшемъ свѣтѣ и сплетнями которыя она передавала бы съ такимъ же наслажденіемъ съ какимъ мать читала ихъ, еслибы къ ея лондонской жизни не примѣшалось много горечи. Она не могла сказать что бывала въ тѣхъ домахъ куда стремилась, потому что это было бы чистою ложью, но она умалчивала также и о своихъ обманутыхъ ожиданіяхъ. Она предпочла ѣхать къ Мельмотамъ чѣмъ остаться въ Кавершамѣ, и теперь ей не хотѣлось сознаться что она ошиблась. "Надѣюсь что они добры съ тобой", писала леди Помона. Но Джорджіана не говорила добры или нѣтъ были съ ней Мельмоты. Она избѣгала говорить о нихъ.
   На самомъ дѣлѣ для нея лондонскій сезонъ проходилъ очень непріятно. Ея образъ жизни былъ вовсе не и хожъ на тотъ къ которому она привыкла. Домъ ея отца въ Бротонъ-Стритѣ никогда не былъ особенно веселымъ, во ихъ жизнь тамъ была обставлена удобствами неизвѣстными въ великолѣпныхъ палатахъ Гросвеноръ-Сквера. Ихъ домъ былъ полонъ книгами, красивыми бездѣлушками и множествомъ различныхъ домашнихъ божковъ которые скопляются годами и соотвѣтствуютъ вкусу ихъ обладателей. Въ Гросвеноръ-Скверѣ не было домашнихъ ларовъ, не было ни бездѣлушекъ, ни книгъ, ничего кромѣ великолѣпія, пышности и тщеславія. Жизнь Лонгестаффовъ не была свободною, естественною, интеллектуальною жизнью, но жизнь Мельмотовъ была такъ пуста что казалась нестерпимою даже Джорджіавѣ Лонгестаффъ. Джорджіана пріѣхала въ Лондонъ готовая вынести многое для достиженія своей цѣли. Еслибъ она могла въ полдень кататься по парку въ приличномъ обществѣ, а полночь проводить въ великосвѣтскихъ домахъ, она помирилась бы со всѣми непріятностями своей жизни. Но она не пользовалась тѣмъ что ей было нужно. У нея была лошадь, но не было приличныхъ спутниковъ. Живя дома, она выѣзжала кататься иногда съ Примрозами, иногда со своимъ отцомъ и въ паркѣ бывала всегда окружена толпой молодежи, и хотя эти катанія по одному и тому же мѣсту, въ одномъ и томъ же обществѣ были скучною забавой, но они предписывались высшимъ свѣтомъ, и она была довольна. Теперь же ей стоило большаго труда найти приличныхъ спутниковъ. Теперь даже Пенелопа Примрозъ поднимала носъ предъ нею, та самая Пенелопа которую она сама когда-то третировала свысока. Она должна была просить позволенія ѣздить съ ними и видѣла что ее едва терпѣли въ ихъ обществѣ.
   Но вечера были еще хуже. Она могла выѣзжать только въ сопровожденіи madame Мельмотъ, а madame Мельмотъ предпочитала принимать у себя. Общество собиравшееся у Мельмотовъ было крайне антипатично для миссъ Лонгестаффъ. Она не знала кто были эти люди, откуда они приходили и чѣмъ занимались. Ей казалось что между ею и ими было такъ же мало общаго какъ между нею и лавочниками изъ маленькаго городка близь Кавершама. Она просиживала между ними долгіе вечера молча и возмущалась окружавшею ея вульгарностью. Что же касается выѣздовъ, ее брали повидимому въ очень знатные дома. Madme Мельмотъ была принята двумя герцогинями и маркизой Аудъ-Раки; она имѣла доступъ на загородныя увеселенія двора и получала приглашенія на блестящіе праздники устраиваемые въ честь того или другаго путешествующаго владыки. Миссъ Лонгестаффъ знала какія усилія употребляли Мельмоты, иногда удачно, иногда неудачно, чтобы получать эти приглашенія, знала и о торгахъ предшествовавшихъ этимъ приглашеніемъ и производившихся съ помощью лорда Альфреда и его могущественной сестры. Въ Лондонѣ ожидали въ это лѣто посѣщенія Китайскаго императора, и рѣшено было что какое-нибудь частное лицо изъ торговаго сословія должно дать обѣдъ чтобы показать императору какъ живутъ англійскіе негоціанты. Обязанность эта была предоставлена Мельмоту, съ условіемъ что онъ истратитъ на банкетъ десять тысячъ фунтовъ, а въ вознагражденіе получитъ семейный билетъ на большой праздникъ устраивавшійся для императора въ Виндзорскомъ паркѣ. Джорджіана пользовалась своею долей во всѣхъ этихъ увеселеніяхъ, но она являлась въ общество какъ членъ фамиліи Мельмотовъ и встрѣчаясь со своими старыми друзьями не примыкала къ ихъ кружку. Она находилась постоянно позади madame Мельмотъ, и наконецъ самая форма спины и покрой платья этой женщины стали ей ненавистны.
   Она объявила своимъ родителямъ что ей необходимо было отправиться на это время года въ Лондонъ. Она не постыдилась объявить имъ прямо свою цѣль, и эта цѣль какъ и средства для ея достиженія были ими одобрены. Ей нужно было пристроиться. Начиная свою карьеру она надѣялась завербовать лорда, но лорды рѣдки. Сама она была не особенно знатна, не особенно даровита, не особенно красива и не имѣла состоянія. Она уже давно рѣшила что можетъ обойтись и безъ лорда и удовольствоваться подходящимъ простымъ смертнымъ, который имѣлъ бы приличное положеніе въ обществѣ и достаточныя средства чтобъ ѣздить ежегодно въ Лондонъ. Онъ долженъ быть джентльменомъ, и не дурно было бы еслибъ онъ былъ членомъ парламента. Но главнымъ условіемъ было то чтобъ онъ принадлежалъ къ извѣстному кругу общества. Она предпочла бы бѣдствовать всю жизнь чѣмъ выйти за какого-нибудь провинціальнаго Вайтстебля. Гостя у Мельмотовъ она не встрѣчала подходящихъ жениховъ. Единственная цѣль ради которой она подчинилась унизительности своего положенія была повидимому дальше отъ нея чѣмъ когда-либо. Когда ей приходилось танцовать или обмѣниваться нѣсколькими словами съ Ниддерделемъ и Грасслокомъ, они относились къ ней съ пренебреженіемъ которое она чувствовала, хотя не могла опредѣлить ясно въ чемъ оно выражалось. Даже Майлзъ Грендолъ, котораго она не удостоивала вниманія, обращался съ ней теперь съ какимъ-то возмутительнымъ покровительствомъ. Все это терзало ея сердце.
   По временамъ до нея доходили также различные слухи изъ которыхъ она заключала что несмотря на успѣхъ мистера Мельмота въ обществѣ все болѣе и болѣе утверждалось мнѣніе что онъ не что иное какъ крупный мошенникъ.
   -- Вашъ хозяинъ удивительный человѣкъ, сказалъ ей однажды лордъ Ниддердель.
   -- Никакъ нельзя угадать что будетъ съ нимъ въ концѣ концовъ, Нѣтъ ничего выгоднѣе какъ быть грабителемъ если только удастся грабить много, сказалъ лордъ Грасслокъ, не называя прямо Мельмота, но ясно намекая на него.
   Въ Вестминстерѣ была вакансія члена парламента.-- Онъ добьется избранія, сказалъ кто-то.-- Да, если деньги могутъ это сдѣлать, онъ будетъ членомъ парламента, сказалъ другой.
   Джорджіана понимала что Мельмотъ былъ допущенъ въ общество только вслѣдствіе громаднаго денежнаго значенія которое ему приписывалось и что даже тѣ кто принимали его считали его мошенникомъ. Таковъ былъ человѣкъ котораго избралъ ея отецъ для того чтобы подъ его защитой она могла искать себѣ мужа.
   Въ отчаяніи она рѣшилась написать своей старой подругѣ Джуліи Триплексъ, теперь женѣ сэръ-Дамаска Монограма, Она нѣкогда была дружна съ Джуліей Триплексъ и симпатизировала ей когда та сдѣлала блестящую партію. Джулія была бѣдна, но очень хороша собой, а сэръ-Дамаскъ былъ чрезвычайно богатъ. Отецъ его занимался подрядами, но сэръ-Дамаскъ не занимался ничѣмъ кромѣ охоты. Онъ держалъ множество лошадей на которыхъ ѣздили его друзья, яхту на которой плавали его друзья, большой лѣсъ, болото и фазаній дворъ. Онъ стрѣлялъ голубей въ Гарнингамѣ, ѣздилъ четверней по парку, имѣлъ ложу на всѣ скачки и былъ добродушнѣйшимъ человѣкомъ въ мірѣ. Онъ одержалъ полную побѣду надъ свѣтомъ, онъ заставилъ забыть что былъ внукомъ мясника и былъ теперь въ такомъ почетѣ какъ еслибы Монограмы участвовали въ Крестовыхъ Походахъ Леди Джулія сумѣла оцѣнить свое положеніе и воспользоваться имъ. Она расточала шампанское и улыбки и увѣрила всѣхъ, не исключая и самой себя, что она влюблена въ своего мужа. Леди Монограмъ взобралась на самую вершину общественной лѣстницы и могла быть очень полезною для своей подруги. И надо отдать ей справедливость, она была вѣрна дружбѣ пока Джорджіана сохраняла свое достоинство. Но поселившись у Мельмотовъ, Джорджіана уронила свое достоинство, и леди Монограмъ рѣшилась отвернуться отъ нея.
   "Безсердечное, лживое, напыщенное созданіе," думала Джорджіана принимаясь писать слѣдующее письмо:
   "Дорогая леди Монограмъ,-- Мнѣ кажется что вы не понимаете моего положенія. Вы вѣроятно рѣшились бросить меня. Не правда ли? Мнѣ это очень больно. Вы никогда не были злою и тѣмъ болѣе не можете быть злою теперь когда вамъ все улыбается. Я не думаю чтобъ я сдѣлала что-нибудь такое что должно заставить стараго друга отвернуться отъ меня, и потому я прошу васъ дать мнѣ возможность объясниться. Перемѣна въ васъ относительно меня есть вѣроятно слѣдствіе того что я живу въ этомъ домѣ. Но вы должны были знать меня настолько чтобъ понять, что я здѣсь не по своей волѣ. Все это устроилъ папа. Если эти люди почему-нибудь не хороши, папа вѣроятно не знаетъ этого. Они дѣйствительно люди непріятные и вовсе не похожіе на тѣхъ среди которыхъ я привыкла жить. Но папа сказалъ что онъ намѣренъ провести этотъ сезонъ въ Кавершамѣ, а что я должна отправиться къ Мельмотамъ, и я конечно покорилась. Я не думаю чтобы такой старый другъ какъ вы, другъ котораго я всегда любила больше всѣхъ, долженъ былъ вслѣдствіе этого отвернуться отъ меня. Я забочусь не о приглашеніяхъ въ вашъ домъ, но о вашей дружбѣ. Я не приглашаю васъ къ себѣ сюда, но если вы позволите я пріѣду къ вамъ.

"Ваша, какъ и всегда,
"Джоржіана Лонгестаффъ."

   Большаго труда стоило ей это письмо. Леди Монограмъ была моложе ея и нѣкогда была ниже ея по общественному положенію. Въ первое время ихъ дружбы Джоржіана иногда властвовала надъ Джуліей Триплексъ, и Джулія ухаживала за ней чтобъ получить приглашеніе на какой-нибудь балъ или раутъ. Ея замужество устроилось весьма неожиданно и въ то время когда Джорджіана уже начинала понижать свои требованія и перенесла свой воздушный замокъ изъ Палаты Лордовъ въ Палату Общинъ. Теперь же она была вынуждена просить о вниманіи и о продолженіи знакомства. Она послала свое письмо по почтѣ и на другой день получила слѣдующій отвѣтъ доставленный лакеемъ:
   "Милая Джорджіана,-- Я буду конечно очень рада видѣть васъ у себя. Не знаю о какомъ разрывѣ вы говорите. Я никогда не разрываю ни съ кѣмъ. Мы попали въ несходныя положенія, но не по моей винѣ. Сэръ-Дамаскъ не желаетъ чтобъ я бывала у Мельмотовъ. Что могу я сдѣлать? Вы сами не посовѣтовали бы мнѣ поступать вопреки желаніямъ мужа. Я ничего не знаю о Мельмотахъ. Я разъ была у нихъ на балу, но въ этомъ нѣтъ ничего предосудительнаго. Завтра,-- или лучше сказать сегодня, такъ какъ я пишу по возвращеніи съ бала леди Килларней,-- я буду дома все утро до трехъ часовъ, но если хотите застать меня одну, пріѣзжайте до завтрака.

"Любящая васъ Д. Монограмъ."

   Джорджіана снизошла до того что попросила у Мельмотовъ карету и около полудня явилась къ леди Монограмъ. Подруги поцѣловались, конечно, и Джорджіана немедленно приступила къ объясненію.
   -- Надѣюсь, Джулія, что вы пригласите меня на вашъ второй балъ?
   -- Я пригласила бы васъ на первый еслибы вы жили въ домѣ вашего отца. Вы это знаете.
   -- Не все ли равно въ какомъ домѣ я живу?
   -- Разница состоитъ въ томъ съ кѣмъ вы живете, душа моя. Я не желала бы ссориться съ вами, но я не могу знаться съ Мельмотами.
   -- Никто васъ объ этомъ и не проситъ.
   -- Но вы живете у нихъ.
   -- Развѣ нельзя пригласить кого-нибудь одного не приглашая всѣхъ съ кѣмъ онъ живетъ? Это дѣлается ежедневно.
   -- Кто-нибудь долженъ бы былъ привезти васъ.
   -- Я могла бы пріѣхать съ Примрозами.
   -- Я не имѣла возможности пригласить васъ. Дамаскъ не хотѣлъ этого. Въ февралѣ Мельмоты были еще мало извѣстны, и Дамаскъ позволилъ мнѣ съѣздить къ нимъ. Теперь же онъ не желаетъ чтобъ я продолжала знакомство съ ними, а побывавъ разъ въ ихъ домѣ, я не могла пригласить васъ не приглашая ихъ.
   -- Я смотрю на это иначе, Джулія.
   -- Очень жаль, душа моя, но я не могу идти противъ мужа.
   -- У нихъ бываетъ весь свѣтъ, сказала Джорджіана стараясь оправдаться.-- Недавно у нихъ обѣдала герцогиня Стивенеджь.
   -- Понятно для чего это дѣлается, возразила леди Монограмъ.
   -- Весь свѣтъ добивается приглашенія на обѣдъ который онъ даетъ императору въ іюлѣ и даже на балъ, который будетъ послѣ обѣда.
   -- Слушая васъ, Джорджіана, можно подумать что вы ничего не понимаете. Люди стремятся видѣть императора, а не Мельмотовъ. Мы сами поѣхали бы еслибы не было всей этой суматохи.
   -- Какой суматохи?
   -- Я называю суматохой все это волненіе и терпѣть этого не могу. Съѣздить туда когда тамъ будетъ Китайскій императоръ все равно что съѣздить на театральное представленіе. Мельмоту или кому-нибудь другому поручается пригласить въ свой домъ весь Лондонъ, и весь Лондонъ ѣдетъ. Но это вовсе не обязываетъ къ знакомству. Я могла бы послѣ этого встрѣтиться съ madame Мельмотъ и преспокойно не поклониться ей.
   -- Я назвала бы это грубостью.
   -- Называйте какъ угодно. Мы въ этомъ несогласны. Мнѣ кажется что вы и не можете понимать эти вещи такъ ясно какъ понимаютъ ихъ другіе. Я не виню васъ въ томъ что вы поселились у Мельмотовъ, хотя мнѣ было очень непріятно узнать объ этомъ. Но какъ бы то ни было, мнѣ кажется что вы теперь уже не въ правѣ ожидать что люди изъ-за васъ станутъ навязывать себѣ знакомство съ Мельмотами.
   -- Я и не ожидала этого, сказала Джорджіана со слезами. Въ эту минуту дверь отворилась, и въ комнату вошелъ сэръ-Дамаскъ.-- Я говорила съ вашею женой о Мельмотахъ, обратилась къ нему Джорджіана въ надеждѣ что хоть онъ приметъ ея сторону.-- Я гощу у нихъ и нахожу жестокимъ со стороны вашей жены что она не хочетъ навѣстить меня.
   -- Какъ поживаете, миссъ Лонгестаффъ? Она не знакома съ Мельмотами. И сэръ-Монограмъ скрестилъ руки, поднялъ брови и принялъ такой видъ какъ будто разрѣшилъ затрудненіе.
   -- Она знакома со мной, сэръ-Дамаскъ.
   -- О, да, съ вами она знакома, въ этомъ не можетъ быть сомнѣнія. Мы всегда рады видѣть васъ, миссъ Лонгестаффъ. Жаль что вы не были у насъ въ Аскотѣ. Но что дѣлать?-- И онъ принялъ опять такой видъ какъ будто разъяснилъ всѣ затрудненія.
   -- Я сказала ей что ты не желаеть чтобъ я бывала у Мельмотовъ, вмѣшалась леди Монограмъ.
   -- Да, конечно, тебѣ не зачѣмъ бывать тамъ. Останьтесь завтракать, миссъ Лонгестаффъ.
   -- Нѣтъ, благодарю васъ.
   -- Если вы уже пріѣхали, останьтесь, сказала леди Монограмъ.
   -- Нѣтъ, благодарю васъ. Жаль что мнѣ не удалось убѣдить васъ. Я не могла разорвать нашу старую дружбу безъ всякаго объясненія.
   -- Не говорите о разрывѣ, воскликнулъ баронетъ.
   -- Я называю это разрывомъ, сэръ-Дамаскъ. Я надѣялась что мы поймемъ другъ друга, я и ваша жена, но она не хочетъ понять меня. Я считала бы своею обязанностью навѣшать ее гдѣ бы она ни жила. Она думаетъ иначе. Прощайте.
   -- Прощайте, душа моя. Если вамъ хочется ссориться, я въ этомъ не виновата.
   Сэръ-Дамаскъ проводилъ Джорджіану до кареты.
   -- Что за глупое созданіе! обратилась къ нему жена когда онъ вернулся.-- Она не могла провести одного сезона въ деревнѣ, когда всему свѣту извѣстно что отецъ ея не имѣетъ средствъ жить въ Лондонѣ. Она предпочла поселиться у этой дряни и теперь дѣлаетъ видъ что не понимаетъ почему ея старые друзья отвернулись отъ нея. Ей пора бы быть умнѣе.
   -- Ей можетъ-быть хочется повеселиться, замѣтилъ сэръ-Дамаскъ.
   -- Повеселиться! Ей хочется поймать мужа. Вотъ ужь двѣнадцать лѣтъ какъ она выѣзжаетъ и все безуспѣшно. Она еще не замужемъ и я понимаю ея душевное состояніе и сочувствую ей. Но если она намѣрена прибѣгать къ такимъ средствамъ, она должна быть готова къ тому что всѣ бросятъ ее. Ты помнишь эту женщину?
   -- Какую женщину?
   -- Madame Мельмотъ.
   -- Я никогда не видалъ ея.
   -- Видѣлъ. Ты былъ у нихъ со мной въ тотъ вечеръ когда принцъ танцовалъ съ ихъ дочерью. Развѣ ты не помнишь загорѣлую, толстую женщину которая стояла на верху лѣстницы? Настоящее пугало!
   -- Я не взглянулъ на нее. Я тогда думалъ сколько денегъ все это стоило.
   -- Но я-то хорошо помню ее, и если Джорджіана Лонгестаффъ думаетъ что я поѣду въ ихъ домъ рискуя познакомиться съ madame Мельмотъ, она жестоко ошибается. И если она полагаетъ что поступая такъ какъ она поступаетъ ей удастся найти себѣ мужа, она тоже ошибается.
   Ничто можетъ-быть не отвращаетъ такъ сильно холостыхъ людей отъ женитьбы какъ тонъ которымъ замужнія женщины говорятъ объ усиліяхъ употребляемыхъ ихъ незамужними подругами чтобы выйти замужъ.
   

VIII. Джонъ Кромбъ.

   Сэръ-Феликсъ Карбери обѣщалъ Рёби Рёгльсъ придти къ ней на огородъ Шипсъ-Акрской фермы, но не сдержалъ обѣщанія и даже его не имѣлъ намѣренія сдержать его. Но Рёби надѣялась на свиданіе и ждала на огородѣ пока дѣдъ не вернулся съ Гарльстовской ярмарки. Часъ былъ назначенъ ранній, но въ часахъ легко ошибиться, и Рёби думала что такой свѣтскій молодой человѣкъ какъ ея возлюбленный могъ легко принять послѣполуденное время за утро. Она охотно простила бы подобную ошибку еслибы только онъ пришелъ. Но онъ не пришелъ и она принуждена была вернуться по зову дѣда домой не видавъ своего возлюбленнаго.
   Послѣ этого прошло три недѣли, и она ничего не слыхала о сэръ-Феликсѣ, но постоянно думала о немъ. Что же касается ея деревенскаго обожателя, она не могла не видаться съ нимъ, хотя и старалась избѣгать его. Однажды послѣ обѣда дѣдъ ея, вернувшись изъ Бонгея, объявилъ ей что вечеромъ придетъ Джонъ Кромбъ.
   -- Позаботься чтобъ ему было что поужинать.
   -- Джонъ Кромбъ придетъ сегодня, дѣдушка? Я предпочла бы чтобъ онъ не приходилъ.
   -- Какъ это хорошо съ твоей стороны, сказалъ старикъ нахлобучивъ на голову шапку и усѣвшись въ деревянное кресло у очага. Когда онъ сердился, онъ всегда надѣвалъ на голову шапку, и Рёби хорошо знала это обыкновеніе.-- Ты не рада ему когда онъ почти что мужъ тебѣ. Слушай, Рёби. Я положу конецъ этому. Въ будущемъ мѣсяцѣ ты будешь обвѣнчана съ Джономъ Кромбомъ и я попрошу сдѣлать оглашеніе.
   -- Священникъ можетъ оглашать что ему угодно, дѣдушка, я не могу помѣшать ему въ этомъ, но никто не можетъ обвѣнчать меня безъ моего согласія.
   -- А почему ты не согласна, безпутная ты дѣвчонка?
   -- Вы выпили, дѣдушка.
   Онъ рѣзко повернулся къ ней и швырнулъ ей въ голову свою старую шляпу, но это ни мало не смутило Рёби, которая уже привыкла къ подобному обращенію. Она подняла шапку и подала ее ему съ холоднымъ равнодушіемъ разчитаннымъ на то чтобы вывести его изъ терпѣнія.
   -- Слушай Рёби, сказалъ онъ.-- Если ты выйдешь за Джона Кромба, ты получишь въ приданое пять сотенъ фунтовъ и мы устроимъ здѣсь обѣдъ и танцы и созовемъ весь Бонгей.
   -- Очень мнѣ нуженъ вашъ Бонгей со всѣми его пьяными болванами умѣющими только пить да курить. А Джонъ Кромбъ превзойдетъ въ этомъ ихъ всѣхъ. Нѣтъ человѣка который бы могъ вылить больше пива чѣмъ Джонъ Кромбъ.
   -- Я однако еще никогда не видалъ его пьянымъ, возразилъ фермеръ ударивъ кулакомъ по столу.
   -- Но чѣмъ больше онъ пьетъ, тѣмъ онъ становится глупѣе. Нечего говорить мнѣ о Джонѣ Кромбѣ, дѣдушка. Я сама его хорошо знаю.
   -- Однако ты прежде соглашалась идти за него, ты дала ему обѣщаніе.
   -- Если я и дала ему обѣщаніе, я не первая дѣвушка отступающая отъ своего слова и не послѣдняя.
   -- Такъ не пойдешь за него?
   -- Не пойду, дѣдушка.
   -- Такъ выпутывайся сама какъ знаешь. Я въ этомъ тебѣ не помощникъ.
   -- Не безпокойтесь объ этомъ, дѣдушка.
   -- И прекрасно. Онъ придетъ сегодня и ты покончишь съ нимъ какъ знаешь. Ты думаешь что я не знаю о твоихъ шашняхъ.
   -- О какихъ шашняхъ? Вы не знаете ни о какихъ шашняхъ, потому что ихъ нѣтъ. Вы ничего не можете сказать противъ меня.
   -- Онъ сегодня придетъ сюда и если ты наконецъ столкуешься съ нимъ, я буду очень радъ. Ты получишь пятьсотъ фунтовъ и кромѣ того я сдѣлаю обѣдъ и балъ и созову весь Бонгей. Онъ не хочетъ ждать больше.
   -- Никто и не проситъ его ждать. Пусть убирается куда знаетъ.
   -- Если же ты не сойдешься съ нимъ...
   -- Не сойдусь, дѣдушка.
   -- Да дашь ли ты мнѣ договорить, безпутная? Во всемъ Суффокѣ и во всемъ Норфокѣ нѣтъ фермера который далъ бы родной дочери столько сколько я хотѣлъ дать тебѣ. Ты этого не чувствуешь. Если не хочешь взять пятьсотъ фунтовъ, не бери и убирайся изъ Шипсъ-Акра.
   -- Очень мнѣ нуженъ Шипсъ-Акръ! Самое противное мѣсто во всей Англіи.
   -- Такъ найди лучше, найди лучше. Больше мнѣ нечего сказать тебѣ. Джонъ Кромбъ придетъ сегодня ужинать, и ты переговоришь съ нимъ сама. Чортъ меня возьми если я вмѣшаюсь въ это дѣло. Но знай что ты не останешься здѣсь. Шипсъ-Акръ для тебя не хорошъ, самое противное мѣсто. Я думаю что тебѣ придется побывать въ мѣстахъ противнѣе Шипсъ-Акра прежде чѣмъ ты угомонишься.
   Старикъ пригласилъ Джона Кромба ужинать, и миссъ Рёгльсъ принялась немедленно за приготовленіе. Она была не прочь угостить молодаго человѣка и притомъ она считала своею обязанностью заниматься хозяйствомъ дѣда. Но приготовляя ужинъ она говорила себѣ что въ этотъ вечеръ она во чтобы то ни стало дастъ понять Джону Кромбу что никогда не будетъ его женой. Хозяйничая въ кухнѣ, нарѣзывая окорокъ и ощипывая курицу она дѣлала сравненіе между Джономъ и сэръ-Феликсомъ Карбери. Она представляла себѣ голову Джона Кромба съ волосами торчавшими какъ щетина отъ насѣвшей на нихъ пыли и мягкія, длинныя, расчесанныя кудри другаго, такія пріятныя, такія соблазнительныя что ей постоянно хотѣлось гладить ихъ; представляла себѣ грубое, широкое, честное лицо мучника съ неповоротливымъ ртомъ, съ широкимъ носомъ, съ большими широко раскрытыми глазами изъ угловъ которыхъ онъ постоянно вычищалъ муку и пыль, и съ другой стороны бѣлые зубы, красивый ротъ, изящныя брови и нѣжный цвѣтъ лица своего лондонскаго возлюбленнаго. Райское блаженство съ однимъ хотя бы въ теченіи одного краткаго года стоило цѣлой жизни съ другимъ. "Противъ своего сердца не слѣдуетъ идти, и я не пойду", сказала она себѣ. "Джонъ Кромбъ получитъ ужинъ, узнаетъ всю правду и уйдетъ домой. Онъ заботится объ ужинѣ больше чѣмъ обо мнѣ. " И съ этимъ окончательнымъ рѣшеніемъ она положила курицу въ горшокъ. Дѣдъ сказалъ ей чтобъ она убиралась изъ Шипсъ-Акра. И прекрасно. У нея есть немного своихъ денегъ и она уйдетъ въ Лондонъ. Она знаетъ что будутъ говорить о ней, но ей нѣтъ дѣла до старыхъ сплетницъ. Она сумѣетъ оградить себя, она скажетъ что дѣдъ самъ прогналъ ее изъ своего дома.
   Ровно въ семь, какъ было назначено, Джонъ Кромбъ постучался въ заднюю дверь фермы. Онъ пришелъ въ сопровожденіи Джое Миксета, бонгейскаго булочника, который, какъ всѣмъ уже было извѣстно, долженъ былъ быть шаферомъ на его свадьбѣ. Характеръ Кромба не лишенъ былъ многихъ прекрасныхъ качествъ. Онъ умѣлъ зарабатывать деньги и заработавъ умѣлъ тратить ихъ и беречь не впадая въ крайности. Онъ не боялся никакой работы и никого изъ людей. Онъ былъ честенъ и не стыдился за свои поступки. У него были также своего рода рыцарскія идеи насчетъ женщинъ. Онъ готовъ былъ побить всякаго кто обижалъ женщину, а за близкую ему женщину онъ былъ бы опаснымъ мстителемъ. Но Рёби была права сказавъ что онъ не умѣлъ говорить. Онъ дѣйствительно не былъ одаренъ краснорѣчіемъ. Онъ умѣлъ отличить хорошую муку отъ плохой и зналъ какую цѣну могъ дать за нее чтобы получить при продажѣ хорошій барышъ. Онъ зналъ цѣну чистой совѣсти и не думая много пришелъ къ заключенію что честность была лучшею политикой. Джое Миксетъ, который былъ человѣкъ живой и рѣчистый, утверждалъ что тотъ кто купитъ Джона Кромба за дурака даромъ броситъ деньги. Джое Миксетъ былъ по всей вѣроятности правъ, но Джонъ Кромбъ поступилъ очень глупо и неосторожно допустивъ то что его ожидаемая женитьба на Рёби Рёгльсъ сдѣлалась предметомъ толковъ и сплетенъ для всего Бонгея. Его любовь была уже давно извѣстна всѣмъ, и хотя онъ никогда не говорилъ много, но больше всего говорилъ на эту тему. Онъ гордился красотой Рёби, ея приданымъ, своимъ положеніемъ жениха, словомъ, онъ не пряталъ свой свѣтильникъ подъ спудомъ. Оглашеніе ихъ помолвки усилило предубѣжденіе Рёби противъ человѣка которому она нѣкогда дѣйствительно дала слово. Явившись теперь для окончательнаго объясненія, такъ какъ до него не разъ доходили слухи что Рёби передумала, онъ привелъ съ собой Джое Миксета какъ бы для того чтобъ имѣть свидѣтеля своего торжества. "Для чего онъ привелъ его? подумала Рёби.-- Что за глупецъ этотъ Джонъ. Нѣтъ конца его дурачествамъ."
   Гнѣвъ старика утихалъ по мѣрѣ того какъ онъ выпивалъ свое пиво пока Рёби стряпала, и теперь онъ встрѣтилъ своихъ гостей съ искреннимъ радушіемъ.
   -- Вы ли это, Джое Миксетъ? Добро пожаловать. Входите пріятель. Какъ поживаете, Джонъ? Рёби готовитъ намъ кое-что на ужинъ. Слышите какъ хорошо пахнетъ?
   Джонъ поднялъ свой толстый носъ, понюхалъ и засмѣялся.
   -- Джону не хотѣлось идти домой въ темнотѣ, сказалъ булочникъ со своею обычною шутливостью,-- и я пришелъ чтобы помочь ему разогнать призраки.
   -- Очень радъ. Чѣмъ больше, тѣмъ веселѣе. У Рёби хватитъ угощенія на васъ обоихъ. Такъ Джонъ Кромбъ боится призраковъ? Тѣмъ нужнѣе ему имѣть въ домѣ кого-нибудь кто разгонялъ бы ихъ.
   Влюбленный, до сихъ поръ сидѣвшій молча, теперь рѣшился спросить: "гдѣ она, мистеръ Рёгльсъ?" Они сидѣли въ такъ-называемой чистой или передней кухнѣ, гдѣ старикъ и его внучка проводили большую часть дня, а Рёби стряпала въ задней кухнѣ. Когда Джонъ предложилъ свой вопросъ, въ сосѣдней комнатѣ ясно слышался звонъ тарелокъ и горшковъ. Черезъ минуту Рёби вышла къ гостямъ и обтеревъ руки фартукомъ протянула ихъ двумъ молодымъ людямъ. Принявшись за стряпню, она надѣла длинный кухонный фартукъ и теперь не сочла нужнымъ снять его для своего обожателя.
   -- Дѣдушка сказалъ что вы придете ужинать, и я должна была заняться стряпней. Вы извините что я въ фартукѣ, мистеръ Миксетъ.
   -- Онъ очень идетъ къ вамъ, миссъ. Моя мать говоритъ что для дѣвушки нѣтъ лучшей рекомендаціи въ глазахъ мущины какъ домовитость. Какъ ты думаешь объ этомъ, Джонъ?
   -- Она мнѣ очень нравится въ такомъ видѣ, сказалъ Джонъ потирая руки о колѣнки и поднявъ глаза на свою возлюбленную.
   -- Это имѣетъ видъ такой домовитости, Джонъ, прибавилъ Миксетъ.
   -- Какъ это несносно, проворчала Рёби и рѣзко повернувшись ушла въ другую комнату.
   -- Теперь вы видѣли собственными глазами, сказалъ фермеръ предоставляя влюбленному вывести изъ поступка дѣвушки какое угодно заключеніе.
   -- Я не прочь жениться хоть сейчасъ, сказала Джонъ.
   -- Именно такъ, сказалъ Джое Микеетъ.-- Въ его домѣ все готово, не правда ли, Джонъ? И колыбель и горшокъ для похлебки и все остальное. Молодая женщина которая войдетъ въ домъ Джона будетъ знать что она съѣстъ когда встанетъ и на что она ляжетъ когда захочетъ спать.
   Онъ старался говорить громче чтобы Рёби могла слышать.
   -- Что правда, то правда, сказалъ Джонъ засмѣявшись.-- Въ моемъ домѣ полтораста пудовъ вещей кромѣ того что оставила мать.
   Послѣ этого гости и хозяинъ сѣли молча пока Рёби не вошла опять. Въ этотъ разъ она была безъ фартука и несла вареную курицу. За ней слѣдовала дѣвушка съ блюдомъ жареной ветчины и съ громадною пирамидой вареныхъ овощей. Старикъ всталъ и открывъ въ стѣнѣ потайную дверцу, ключъ отъ которой всегда хранился въ карманѣ его панталонъ, вынулъ кувшинъ эля и поставилъ его на столъ. Изъ другаго шкафа, ключъ отъ котораго также хранился у него, онъ вынулъ бутылку джину. Когда все было готово мущины усѣлись вокругъ стола, но Джонъ Кромбъ нѣсколько разъ взглянулъ на стулъ прежде чѣмъ рѣшился сѣсть.-- Если вы сядете, я угощу васъ чѣмъ-нибудь, сказала наконецъ Рёби и послѣ этого онъ тотчасъ же сѣлъ. Рёби разрѣзала курицу и раздѣлила другія яства стоя, и повидимому отъ нея и не ожидали что она сядетъ потому что никто не пригласилъ ея. Хотите джину или элю, мистеръ Кромбъ? спросила она когда другіе наполнили свои стаканы. Онъ повернулся къ ней и взглянулъ на нее такимъ взглядомъ который могъ бы смягчить сердце амазонки и молча протянувъ ей свою кружку, указалъ головой на кувшинъ съ пивомъ. Она наполнила кружку до краевъ пѣня пиво какъ онъ любилъ. Онъ поднесъ кружку ко рту и вылилъ ее въ горло какъ въ бочку. Она наполнила ее опять. Она готова была оказать ему всевозможное вниманіе лишь бы только онъ не требовалъ любви.
   Съѣдено было много, потому что подано было новое блюдо ветчины и новая гора капусты, но сказано было очень мало, почти ничего Джонъ Кромбъ съѣлъ свою долю курицы, тщательно оглодавъ и почти изжевавъ кости, съѣлъ также вторую порцію ветчины и капусты. Онъ не спрашивалъ пива, но выпивалъ его всякій разъ какъ Рёби наполняла его, кружку. Когда все было съѣдено, Рёби удалилась въ заднюю кухню и угостила себя тамъ кускомъ курицы который предусмотрительно не подала на столъ и подѣлилась своею долей со служанкой. Ѣла она стоя и кончивъ тотчасъ же принялась за мытье посуды. Мущины между тѣмъ закурили трубки и сидѣли молча. Такъ продолжалось съ полчаса, въ продолженіи котораго Рёби вышла въ заднюю дверь и обойдя домъ прокралась въ свою комнату. Но она не рѣшалась лечь въ постель опасаясь чтобы дѣдъ не привелъ къ ней ея обожателя. Дверь ея комнаты не запиралась. Ужасно было бы увидать предъ собой Джона Кромба послѣ его пятаго или шестаго стакана пива. М она была увѣрена что если онъ придетъ, то приведетъ съ собою и Джое Миксета, чтобы послѣдній объяснился за него. Она сѣла и стала прислушиваться.
   Прокуривъ съ полчаса старикъ кликнувъ внучку, но конечно не получилъ отвѣта. "Куда дѣвалась дрянная дѣвчонка?" проворчалъ онъ медленно направляясь въ кухню. Служанка, услышавъ шаги хозяина, успѣла спрятаться заблаговременно на дворѣ. "Чортъ бы побралъ этихъ дѣвокъ!" закричалъ старикъ подойдя къ двери. "Онѣ гдѣ-нибудь за воротами. Достанется же ей если она будетъ продолжать вести себя такъ." Затѣмъ онъ вернулся къ своимъ гостямъ.
   -- Она ушла куда-то, объявилъ онъ.-- Выпейте еще стаканъ, вина, мистеръ Кромбъ, а я пойду поищу ее.
   -- Я лучше выпью пива, сказалъ Джонъ повидимому совершенно равнодушный къ исчезновенію своей возлюбленной.
   Трудное дѣло взялъ на себя старикъ. Онъ обошелъ дворъ, прошелъ по огороду спотыкаясь между грядами и не смѣя звать громко чтобы не дать повода думать что дѣвушка дѣйствительно пропала. Но въ душѣ онъ былъ встревоженъ и огорченъ неблагодарностью внучки. Развѣ онъ не обѣщалъ дать ей пятьсотъ фунтовъ? "Чортъ бы ее побралъ," пробормоталъ онъ возвращаясь опять къ дому. Послѣ долгихъ поисковъ онъ вошелъ опять въ кухню гдѣ сидѣли его гости и ввелъ за руку Рёби. Она была уже полураздѣта когда дѣдъ, отыскавъ ее, приказалъ ей одѣться и идти къ гостямъ и вслѣдствіе этого костюмъ ея былъ въ большомъ безпорядкѣ. Она сама сознавала что ей слѣдовало сойти внизъ и сказать Джону Кромбу разъ навсегда что она никогда не будетъ его женой.-- Вы могли бы отвѣтить ему вмѣсто меня, дѣдушка, сказала она. Въ отвѣтъ на это дѣдъ ударилъ ее и назвалъ ее идіоткой.-- О, если пошло на то, я не боюсь ни Джона Кромба и ничего другаго, сказала Рёби.-- Я не ожидала, дѣдушка, что вы дойдете до того что начнете бить меня. "Я изобью тебя до смерти если ты будешь продолжать вести себя такъ", сказалъ старикъ. Она однако согласилась сойти внизъ и они вошли въ комнату вмѣстѣ.
   -- Мы кажется безпокоимъ васъ слишкомъ долго, миссъ, сказалъ мистеръ Миксетъ.
   -- Вовсе нѣтъ, мистеръ Миксетъ. Если дѣдушка хочетъ провести вечеръ съ друзьями, я не имѣю ничего противъ этого. Я даже была бы рада еслибъ это случалось чаще. Я люблю угощать гостей, но когда угощеніе кончено и гости закуриваютъ трубки, я не вижу для чего мнѣ оставаться съ ними.
   -- Но мы пришли съ особою цѣлью, миссъ Рёби.
   -- Не знаю какая это цѣль. Если вы и мистеръ Кромбъ пришли поужинать....
   -- Не нужно намъ ужина, прервалъ ее Джонъ Кромбъ,-- не нужно намъ и пива. Мы пришли совсѣмъ не для этого.
   -- Намъ нужны улыбки и красота, сказалъ Джонъ Миксетъ.
   Рёби тряхнула головой.
   -- Оставьте ваши комплименты, мистеръ Миксетъ. Здѣсь нѣтъ никакой красоты, сколько мнѣ извѣстно, а если и есть, то вамъ до нея нѣтъ дѣла.
   -- Развѣ только по праву дружбы, сказалъ Миксетъ.
   -- Меня все это измучило до крайности, сказалъ старикъ Рёгльсъ сидѣвшій согнувшись и выставивъ голову впередъ.-- Я не хочу больше мѣшаться въ это дѣло.
   -- Кто же просилъ васъ мѣшаться? спросила Рёби.-- Кто привелъ ихъ сюда? Я не понимаю какое дѣло мистеру Миксету до меня. Я никогда не мѣшаюсь въ его дѣла.
   -- Джонъ Кромбъ, имѣете вы сказать что-нибудь? спросилъ старикъ.
   Джонъ Кромбъ медленно всталъ со стула и выпрямился во весь ростъ.
   -- Имѣю, отвѣчалъ онъ склонивъ голову на сторону.
   -- Такъ говорите.
   -- Скажу, объявилъ Джонъ все еще стоя выпрямившись и вытянувъ руки по швамъ. Постоявъ еще немного онъ протянулъ руку къ кружкѣ съ пивомъ и выпилъ для ободренія все что въ ней оставалось. Затѣмъ онъ медленно положилъ на столъ трубку которую до тѣхъ поръ держалъ въ правой рукѣ.
   -- Теперь говорите какъ прилично мущинѣ все что имѣете сказать, поощрилъ его Миксетъ.
   -- Я скажу, отвѣчалъ Джонъ продолжая однако молчать и не спуская глазъ со старика Рёгльса который тоже не спускалъ съ него глазъ. Рёби стояла опершись обѣими руками о столъ и пристально глядя на стѣну надъ очагомъ.
   -- Вы уже нѣсколько разъ дѣлали предложеніе миссъ Рёби, Джонъ, не правда ли? подсказалъ Миксетъ.
   -- Да.
   -- И вы намѣрены остаться вѣрнымъ своему слову?
   -- Намѣренъ.
   -- И она обѣщала выйти за васъ?
   -- Обѣщала.
   -- Обѣщала нѣсколько разъ?
   Въ отвѣтъ на это Джонъ только кивнулъ головой.
   -- Вы готовы жениться хоть сейчасъ?
   -- Да.
   -- Вы желаете чтобъ оглашеніе было сдѣлано безъ всякой задержки?
   -- Съ моей стороны нѣтъ никакой задержки и никогда не было.
   -- Въ вашемъ домѣ все готово?
   -- Готово.
   -- И вы надѣетесь что миссъ Рёби согласится сдѣлаться въ немъ хозяйкой?
   -- Да.
   -- Мнѣ кажется что онъ сказалъ все что нужно, объявилъ Джое Миксетъ повернувшись къ дѣду.-- Мнѣ кажется что проще и прямѣе этого быть ничего не можетъ. Мы всѣ знаемъ Джона Кромба. Онъ живетъ въ Бонгеѣ не со вчерашняго дня. Вы обѣщали дать за своею внучкой пятьсотъ фунтовъ, мистеръ Рёгльсъ?-- Старикъ кивнулъ утвердительно.-- Пятьсотъ фунтовъ сумма очень изрядная и если къ ней приложить то что имѣетъ Джонъ Кромбъ, можно будетъ жить очень пріятно. Но Джонъ Кромбъ гонится не за состояніемъ миссъ Рёби.
   -- Конечно нѣтъ, сказалъ влюбленный все еще стоя выпрямившись и вытянувъ руки по швамъ.
   -- Это не въ его характерѣ, и люди знающіе его никогда этого не скажутъ. Джонъ имѣетъ въ груди сердце.
   -- Я имѣю сердце, сказалъ Джонъ положивъ руку немного выше желудка,-- и чувства благороднаго человѣка. Привело его сюда ни что иное какъ только истинная любовь, любовь къ этой молодой особѣ, не въ обиду ей будь сказано. Онъ сдѣлалъ ей предложеніе, и она приняла его и теперь настало имъ время вступить въ законный бракъ. Вотъ все что имѣлъ сказать Джонъ Кромбъ.
   -- Вотъ все что я имѣлъ сказать, повторилъ Діковъ Кромбъ,-- и я сказалъ.
   -- Теперь, миссъ, обратился Миксеть къ Реба,-- вы слышали что имѣлъ сказать Джонъ Кромбъ?
   -- Я слышала, мистеръ Миксетъ, и слышала довольно.
   -- Что можете вы сказать противъ этого, миссъ? Вашъ дѣдушка согласенъ и деньги его ужь сосчитаны и почти что выложены, и Джонъ Кромбъ согласенъ, и домъ его въ такомъ порядкѣ что въ немъ уже нельзя ничего сдѣлать или додѣлать. Мы всѣ ждемъ только того чтобы вы назначили день свадьбы.
   -- Назначьте хоть завтрашній день, Рёби, и я не буду имѣть ничего противъ этого, сказалъ Джонъ Кромбъ, хлопнувъ себя по бедру.
   -- Я не назначу ни завтра, ни послѣзавтра, я не назначу никакого дня. Я не пойду за васъ, Джонъ. Я уже говорила вамъ это.
   -- Вы говорили это шутя.
   -- Теперь я говорю это серіозно, если вамъ нравится чтобы вамъ повторяли одно и то же двадцать разъ.
   -- Вы не хотите сказать что этого не будетъ никогда?
   -- Я говорю что этого не будетъ никогда.
   -- Развѣ вы не обѣщались выйти за меня, Рёби? Развѣ это не такъ же вѣрно какъ то что у меня есть носъ на лицѣ?
   Джонъ говорилъ это едва удерживая слезы.
   -- Молодымъ дѣвушкамъ позволительно мѣнять свои чувства, сказала Рёби.
   -- Животное! воскликнулъ старикъ.-- Свинья! Безпутная! Слушайте, Джонъ. Я вышвырну ее и, а улицу, вотъ что я сдѣлаю. Я не буду держать ее у себя. Мерзкая, неблагодарная, лживая дрянь.
   -- Она вовсе не такая, вовсе не такая, возразилъ Джонъ.-- Она не дрянь. Я не позволю называть ее такъ даже ея дѣду. Но ей вздумалось поступить со мной такъ что мнѣ остается только пойти домой и повѣситься.
   -- Неужели вы не сжалитесь надъ бѣднымъ молодымъ человѣкомъ, миссъ Рёби, сказалъ булочникъ.
   -- Я была бы вамъ очень благодарна еслибы вы не вмѣшивались не въ свое дѣло, мистеръ Миксетъ, отвѣчала Рёби.-- Еслибы вы не пришли сюда, дѣло кончилось бы можетъ-быть иначе.
   -- Замолчи, сказалъ Джонъ, взглянувъ на своего друга почти съ яростью.
   Мистеръ Миксетъ высоко цѣнившій свое рѣдкое краснорѣчіе и вполнѣ убѣжденный что безъ его содѣйствія не могло уладиться ни одно затрудненіе былъ такъ возмущенъ замѣчаніемъ Рёби что рѣшился не говорить болѣе. Онъ надѣлъ шляпу и вышелъ, сказавъ своему другу что будетъ ждать его у стѣны свинаго котуха. Когда булочникъ вышелъ, Джонъ взглянулъ искоса на свою возлюбленную и подвинувшись къ ней протянулъ ей руку.
   -- Онъ убрался, Рёби, сказалъ онъ.
   -- Было бы лучше еслибъ и вы убрались съ нимъ, мистеръ Кромбъ,
   -- Чортъ бы побралъ эту дѣвку! воскликнулъ старикъ.-- Я проучу ее. Я сегодня же вышвырну ее на улицу.
   -- Если она придетъ ко мнѣ, я предложу ей лучшую постель въ моемъ домѣ и старуху служанку и не подойду къ ней пока она сама не пришлетъ за мной, сказалъ Джонъ.
   -- Я найду себѣ мѣсто, мистеръ Кромбъ, благодарю васъ, отвѣчала Рёби. Старикъ дѣдъ сидѣлъ скрежеща зубами, испуская проклятія, обдумывая свое мщеніе и безпрерывно снимая и надѣвая шляпу.-- Теперь я пойду въ свою комнату, если позволите, мистеръ Кромбъ.
   -- У тебя нѣтъ больше комнаты въ этомъ домѣ, безпутная! сказалъ старикъ вскочивъ со стула и повидимому готовясь броситься на нее. И онъ по всей вѣроятности ударилъ бы ее своею палкой еслибы Джонъ Кромбъ не удержалъ его.
   -- Не трогайте ея, мистеръ Рёгльсъ.
   -- Чортъ бы ее побралъ, Джонъ. Она убиваетъ меня.
   Пока Джонъ держалъ старика Рёби убѣжала въ свою комнату и сѣла на кровать не рѣшаясь раздѣться и опасаясь что дѣдъ войдетъ опять.
   -- Развѣ кто-нибудь въ состояніи вынести это, мистеръ Кромбъ? спросилъ старикъ.
   -- Таковы всѣ дѣвушки, мистеръ Рёгльсъ.
   -- Всѣ дѣвушки! Побить бы ея, такъ не была бы такой. Она связалась съ какимъ-нибудь негодяемъ.
   Джонъ Кромбъ покраснѣлъ до ушей и глаза его сверкнули яростью.
   -- Вы шутите, мистеръ Рёгльсъ.
   -- Я подозрѣваю что тутъ замѣшанъ кузенъ сквайра, тотъ котораго зовутъ баронетомъ.
   -- Онъ ухаживалъ за Рёби?
   Старикъ кивнулъ утвердительно.
   -- Такъ я выбью изъ него его баронетство, клянусь Богомъ, воскликнулъ Джонъ схвативъ шляпу и выйдя въ дверь задней кухни вслѣдъ за своимъ другомъ.
   

IX. Рёби исполняетъ приказаніе дѣда.

   На слѣдующее утро въ Шипсъ-Акрской фермѣ была большая тревога, сообщившаяся городамъ Бонгею и Бикльсу и даже коснувшаяся невозмутимой жизни въ Карбери-Голлѣ. Рёби Рёгльсъ ушла изъ дома своего дѣда и около полудня старикъ узналъ объ этомъ. Она ушла рано, часовъ въ семь, но старый Рёгльсъ ушелъ изъ дома еще раньше, а вернувшись къ завтраку не удостоилъ спросить о внучкѣ. Наканунѣ, послѣ ухода Джона Кромба, между старикомъ и Рёби произошла ужасная сцена. Онъ хотѣлъ вытолкать ее изъ дома, но она ухватилась за свою кровать и не соглашалась уйти. Неизвѣстно чѣмъ кончилась бы эта сцена еслибы служанка не напугала старика криками о помощи. "Завтра тебя здѣсь не будетъ, это такъ же вѣрно какъ то что меня зовутъ Даніель Рёгльсъ", сказалъ онъ внучкѣ съ трудомъ переводя духъ. Еслибъ онъ не выпилъ лишняго, онъ не рѣшился бы поднять на нее руку, но теперь онъ билъ ее и дергалъ за волосы. Утромъ она воспользовалась его угрозой выгнать ее изъ дома и ушла. Служанка рѣшилась сказать ему это только около полудня. Она ушла одна и захватила съ собой дорожный мѣшокъ. "Дѣдушка приказалъ мнѣ уйти и вотъ я ухожу", сказала она служанкѣ. Въ ближайшемъ коттеджѣ она наняла мальчика чтобъ онъ донесъ ея мѣшокъ до Бикльса. Часа два Рёгльсъ сидѣлъ спокойно, говоря себѣ что она можетъ поступать какъ ей угодно и что онъ не будетъ больше безпокоиться о ней. Но потомъ мало-по-малу имъ овладѣло чувство сожалѣнія съ примѣсью страха и любви, и онъ рѣшился принять какія-нибудь мѣры чтобъ отыскать ее. Онъ замѣнялъ ей роднаго отца. Что скажутъ люди узнавъ что она ушла отъ него? Онъ вспомнилъ свое вчерашнее обращеніе съ ней и то что служанка если не видала, то слышала что происходило на верху. Онъ не могъ освободиться отъ отвѣтственности за внучку еслибъ и хотѣлъ. Онъ рѣшился дѣйствовать, и первымъ его шагомъ было послать увѣдомить Джона Кромба что Рёби ушла съ дорожнымъ мѣшкомъ въ Бикльсъ. Джонъ открылъ ротъ отъ изумленія и пошелъ объявить новость Джое Миксету и скоро весь Бонгей узналъ что Рёби бѣжала.
   Пославъ увѣдомить о случившемся Джона Кромба старикъ просидѣлъ еще нѣсколько времени въ раздумьи и наконецъ рѣшился идти къ сквайру. Часть земли его фермы принадлежала Роджеру Карбери и Роджеръ Карбери долженъ былъ войти въ его положеніе, думалъ онъ. Тревога его все усиливалась и когда ему подали обѣдъ, онъ не въ состояніи былъ прикоснуться къ нему. Онъ запрягъ лошадь и отправился въ Карбери.
   Былъ пятый часъ и онъ засталъ Роджера сидящимъ на террасѣ послѣ ранняго обѣда въ обществѣ патера Баргама. Старикъ былъ тотчасъ же проведенъ въ садъ и не замедлилъ разказать свою исторію. Окъ побранился со внучкой изъ-за ея жениха, сказалъ онъ. Она дала слово Джону Кромбу, и Джонъ Кромбъ пришелъ вчера чтобы попросить ее назначить день свадьбы, но она обошлась съ нимъ очень дурно. Старикъ представилъ поведеніе Рёби въ самомъ дурномъ свѣтѣ, свое же обращеніе съ ней смягчилъ сколько было возможно. Онъ сознался только что грозилъ выгнать ее когда она отказалась выдти за Кромба.
   -- Я всегда полагалъ что у васъ уже рѣшено, что они будутъ мужемъ и женой, сказалъ Роджеръ.
   -- Это и было рѣшено, сквайръ, и я обѣщалъ дать ей пятьсотъ фунтовъ мною самимъ скопленныхъ. Чортъ бы побралъ дрянную дѣвчонку.
   -- Развѣ онъ не нравился ей, Даніель?
   -- Очень нравился пока она не увидала другаго. И старикъ покачалъ головой, ясно показывая что тутъ была тайна. Сквайръ всталъ и увелъ его въ садъ, гдѣ старикъ не замедлилъ высказать свои подозрѣнія. Онъ подозрѣвалъ что внучка его сошлась съ сэръ-Феликсомъ. Нѣсколько недѣль тому назадъ сэръ-Феликса видѣли возлѣ фермы и въ то же время Рёби была встрѣчена немного поодаль отъ него въ своемъ лучшемъ платьѣ.
   -- Но онъ былъ здѣсь такое короткое время, Даніель, сказалъ сквайръ.
   -- На это не нужно много времени. Такія дѣвушки какъ Рёби поддаются господамъ легко, хотя по цѣлымъ годамъ потѣшаются надъ такими людьми какъ Джонъ Кромбъ.
   -- Мнѣ кажется что она отправилась въ Лондонъ.
   -- Не знаю, сквайръ. Можетъ-быть она ушла въ Лоуестоффъ. Тамъ теперь много хорошей публики.
   Затѣмъ они вернулись къ священнику полагая что онъ могъ дать имъ полезный совѣтъ, такъ какъ онъ постоянно имѣлъ дѣло съ прегрѣшающимъ человѣчествомъ.
   -- Еслибъ она была изъ нашихъ, мы не замедлили бы вернуть ее домой, сказалъ патеръ Баргамъ.
   -- Неужели? спросилъ старикъ, пожалѣвъ отъ души что онъ и его внучка не были католиками.
   -- Я не вижу почему вы могли бы отыскать ее скорѣе чѣмъ мы, сказалъ Карбери.
   -- Она выдала бы намъ себя сама. Куда бы она ни пришла, она отправилась бы къ священнику, и онъ не выпустилъ бы ея изъ виду пока не вернулъ бы къ ея роднымъ. Ваши единовѣрцы никогда не обращаются въ горѣ къ священнику. Это совсѣмъ не въ вашихъ нравахъ. Ко всякому другому вы обратитесь за совѣтомъ охотнѣе чѣмъ къ священнику. Наши же бѣдные знаютъ гдѣ имъ искать сочувствія.
   -- Она вовсе не бѣдная, возразилъ старикъ.
   -- Есть съ ней деньги?
   -- Я не знаю есть ли съ ней деньги теперь, но до сихъ поръ она не испытала бѣдности. Я не думаю чтобы наша Рёби отправилась къ священнику. Это не въ ея вкусѣ.
   -- Это вообще не во вкусѣ протестантовъ, сказалъ священникъ.
   -- Не будемъ говорить объ этомъ теперь, сказалъ Карбери, досадовавшій на слова патера. Человѣкъ долженъ быть преданъ своей церкви, но Роджеру казалось кто преданность отца Баргама католицизму доходили до излишества.-- Теперь вопросъ въ томъ какъ намъ дѣйствовать. Я думаю что намъ удастся узнать о ней что-нибудь на станціи желѣзной дороги. Въ Биклъсѣ садится не такъ много народу чтобъ она могла остаться незамѣченною.
   Роджеръ приказалъ заложить экипажъ, и они всѣ трое рѣшили ѣхать на станцію вмѣстѣ.
   Но прежде чѣмъ лошади были заложены къ двери дома подъѣхалъ Джонъ Кромбъ. Получивъ извѣстіе объ исчезновеніи Рёби онъ тотчасъ же отправился на ферму и узнавъ тамъ гдѣ былъ Рёгльсъ, пріѣхалъ въ Карбери. Онъ засталъ сквайра, священника и старика стоящими вокругъ экипажа въ который запрягали лошадей.
   -- Вы еще не нашли ея, мистеръ Рёгльсъ? спросилъ Джонъ стирая потъ со лба.
   -- Нѣтъ, еще не нашли.
   -- Если съ ней случится какое-нибудь несчастіе, мистеръ Карбери, я никогда не прощу себѣ, сказалъ Джонъ.
   -- Сколько мнѣ извѣстно, вы ничѣмъ не виноваты въ этомъ случаѣ, другъ мой, сказалъ сквайръ.
   -- Отчасти не виноватъ, но отчасти и виноватъ. Мы вчера вечеромъ ужь слишкомъ приставали къ ней. Она можетъ-быть уступила бы еслибъ ее оставить въ покоѣ. Она не ушла бы еслибы мы не явились вчера въ Шипсъ-Акръ. Но еслибы мнѣ добраться до него!
   -- О комъ вы говорите, мистеръ Кромбъ?
   -- Онъ вамъ родственникъ, сквайръ, и съ тѣхъ поръ какъ я живу въ Суффокѣ, я не слыхалъ ничего кромѣ хорошаго о васъ и о вашихъ. О, мистеръ Карбери! Еслибъ я сломалъ ему шею, вы не сказали бы что я неправъ.
   Роджеръ затруднился отвѣтить на этотъ вопросъ. Сломать шею сэръ-Феликсу было бы по его мнѣнію дѣломъ хорошимъ. На свѣтѣ было бы лучше безъ сэръ-Феликса. Но молодой человѣкъ былъ его родственникъ и членъ фамиліи Карбери, и онъ считалъ своимъ долгомъ защищать его по мѣрѣ возможности предъ такимъ человѣкомъ какъ Джонъ Кромбъ.
   -- Говорятъ что онъ скитался вокругъ Шипсъ-Акра прячась за изгородью когда былъ здѣсь въ послѣдній разъ, продолжалъ Джонъ.-- Чортъ бы ихъ всѣхъ побралъ, этихъ господъ. Мало у нихъ своихъ дѣвушекъ? Не могутъ они оставить насъ въ покоѣ? Я отомщу ему, мистеръ Роджеръ. Если только онъ замѣшанъ въ этомъ дѣлѣ, я отомщу ему.
   Бѣдный Джонъ Кромбъ! Ухаживая за своею возлюбленной онъ не находилъ словъ для изъявленія своихъ чувствъ и долженъ былъ прибѣгать къ помощи булочника. Теперь же, подъ вліяніемъ гнѣва, языкъ его развязался.
   -- Но вы должны сначала узнать навѣрное замѣшанъ ли онъ или нѣтъ въ этомъ дѣлѣ, мистеръ Кромбъ.
   -- Конечно, конечно, это вѣрно. Прежде чѣмъ сдѣлать такое дѣло нужно узнать навѣрное что онъ виноватъ. И Джонъ Кромбъ сжалъ кулакъ какъ бы показывая что въ такомъ случаѣ онъ не замедлитъ расправиться по своему.
   Они отправились всѣ вмѣстѣ на станцію Бикльса, а оттуда въ почтовую контору, и такимъ образомъ Бикльсъ скоро узналъ о случившемся все что зналъ Бонгей. На станціи желѣзной дороги Рёби была замѣчена. Она взяла второклассный билетъ въ Лондонъ и сѣла въ вагонъ, повидимому, вовсе не пытаясь скрываться. Она была одѣта очень прилично, и багажъ ея былъ такъ значителенъ какъ будто она уѣзжала съ вѣдома всѣхъ родныхъ. Вотъ все что удалось узнать на станціи. Роджеръ послалъ телеграмму на Лондонскую станцію и въ ожиданіи отвѣта наши искатели не отходили отъ почтовой конторы. Изъ Лондона телеграфировали что одинъ изъ носильщиковъ замѣтилъ дѣвушку похожую на описанную въ телеграммѣ, но что человѣкъ усадившій ее въ экипажъ былъ въ отсутствіи. "Я сейчасъ же поѣду за ней", воскликнулъ Джонъ Кромбъ. Но ближайшій поѣздъ отходилъ вечеромъ, и кромѣ того Роджеръ сомнѣвался чтобы поѣздка Джона въ Лондонъ могла принести какую-нибудь пользу. Джонъ очевидно забралъ себѣ въ голову что для того чтобъ отыскать Рёби прежде всего нужно было бы переломать всѣ кости сэръ-Феликсу Карбери. Сквайръ былъ далеко не увѣренъ что его родственникъ замѣшанъ въ этомъ дѣлѣ. Ему удалось уже вывѣдать что старикъ сильно поссорился съ внучкой и грозилъ выгнать ее изъ дома, но не за то чтобъ она скомпрометтировала себя съ сэръ-Феликсомъ, а за ея отказъ Джону Кромбу. Джонъ приходилъ наканунѣ на ферму для окончательнаго рѣшенія и вплоть до вчерашняго дня не было никакихъ опасеній насчетъ сэръ-Феликса. Нельзя было также предположить чтобы Рёби и баронетъ могли списаться послѣ вчерашней ссоры. Если старикъ и былъ правъ полагая что Рёби и баронетъ были знакомы, то это знакомство, хотя оно и компрометировало дѣвушку, еще не давало права предполагать что сэръ-Феликсъ соблазнилъ ее. Джонъ Кромбъ жаждалъ крови и въ своемъ настоящемъ расположеніи духа не въ силахъ былъ обсудить дѣло хладнокровно, но Роджеръ, какъ ни мало онъ былъ расположенъ къ своему родственнику, не желалъ чтобы весь Суффокъ узналъ что сэръ-Феликсъ Карбери былъ избитъ до полусмерти Джономъ Кромбомъ изъ Бовгея.
   -- Вотъ что мы сдѣлаемъ, сказалъ онъ положивъ ласково руку на плечо старика.-- Завтра утромъ съ первымъ поѣздомъ я самъ отправлюсь въ Лондонъ. Мнѣ легче отыскать ее чѣмъ мистеру Кромбу, и вы оба должны довѣриться мнѣ.
   -- Я довѣрюсь вамъ охотнѣе чѣмъ кому-либо другому, сказалъ старикъ.
   -- Но вы скажете вамъ всю правду? спросилъ Джонъ.
   Роджеръ Карбери далъ ему неосторожное обѣщаніе сказать правду, и послѣ этого рѣшенія старикъ и Джонъ отправились въ Бонгей.
   

X. Торжество Мельмота.

   Августусъ Мельмотъ съ каждымъ днемъ становился все могущественнѣе. Онъ уже начиналъ презирать простыхъ лордовъ и чувствовалъ себя въ силахъ господствовать надъ герцогами. Онъ даже считалъ неизбѣжнымъ или восторжествовать надъ герцогами, или сдаться. Въ началѣ онъ самъ не разчитывалъ играть въ такую большую игру, но игра усиливалась сама собою. Человѣкъ не всегда въ силахъ управлять собственными дѣйствіями и одерживать ихъ въ опредѣленныхъ границахъ. Ему часто не удается достигнуть величія къ которому онъ стремится, иногда же, наоборотъ, онъ достигаетъ до такой высоты о какой никогда и мечтать не смѣлъ. Послѣднее случилось и съ Мельмотомъ. Честолюбіе его было велико, но то чего онъ достигъ превосходило даже его ожиданія.
   Читатель не могъ составить высокаго мнѣнія о Фискерѣ въ то время когда тотъ былъ въ Англіи. И дѣйствительно, Фискеръ не былъ человѣкомъ замѣчательнымъ. Онъ во всю жизнь не прочелъ ни одной книги, не написалъ ни одной строчки которую стоило бы прочесть, не произнесъ на одной молитвы. До человѣчества ему не было никакого дѣла. Онъ былъ родомъ изъ какой-то калифорнской трущобы, едва ли зналъ отца и мать, и вышелъ въ свѣтъ благодаря собственной смѣлости. Но каковъ бы онъ ни былъ, онъ далъ толчокъ которой помогъ Мельмоту возвыситься почти до безпримѣрнаго коммерческаго величія. Когда Мельмотъ открылъ контору въ Абчёрчъ-Ленѣ, онъ былъ уже безспорно великимъ человѣкомъ, но далеко не столь великимъ какъ теперь, когда постройка Южно-Централѣно-Тихо-Океанской и Мексиканской дороги, сдѣлалась не только общеизвѣстнымъ фактомъ, но и фактомъ созданнымъ Абчёрчъ-Леномъ. Великая компанія хотя и имѣла собственную контору, но всѣ ея дѣла дѣлались въ коммерческомъ святилищѣ мистера Мельмота. Центръ великаго предпріятія, "величайшаго какое когда-либо совершалось предъ очами коммерческаго міра", какъ выразился около этого времени краснорѣчивый мистеръ Фискеръ на собраніи акціонеровъ въ Санъ-Франциско, перемѣстился, покоряясь вѣроятно какому-нибудь непреложному коммерческому закону, изъ Калифорніи въ Лондонъ, такъ что Фискеръ началъ даже жалѣть о своей поѣздкѣ въ Англію. Мельмотъ сдѣлался не только главой, но тѣломъ и ногами предпріятія. Всѣ акціи были, повидимому, въ его карманѣ, и казалось что купленныя и нѣсколько разъ перепроданныя, онѣ опять возвращались въ карманъ Мельмота. Люди охотно покупали ихъ полагаясь единственно на ручательство великаго человѣка. Сэръ-Феликсъ реализовалъ съ замѣчательнымъ благоразуміемъ для такого молодаго человѣка значительную часть своихъ выигрышей въ Медвѣжьемъ Саду и принесъ деньги великому человѣку. Великій человѣкъ принялъ ихъ благосклонно и сказалъ сэръ-Феликсу что онъ можетъ считать столько-то акцій своими. Сэръ-Феликсъ ушелъ очень довольный этою сдѣлкой. Онъ надѣялся имѣть впредь постоянный доходъ отъ продажи акцій. Только дня два спустя онъ сообразилъ что еще не имѣлъ ничего въ рукахъ. И не одинъ сэръ-Феликсъ былъ такимъ образомъ завлеченъ въ дѣло, онъ былъ однимъ изъ сотенъ. Meжду тѣмъ Мельмотъ аккуратно уплачивалъ по своимъ счетамъ въ Гросвеноръ-Скверѣ и счеты эти должны были быть громадными. Чего стоили одни слуги, которые были такъ же величественны и нарядны какъ слуги при дворѣ, но вознаграждались щедрѣе чѣмъ послѣдніе. Мельмотъ держалъ четырехъ кучеровъ въ громадныхъ парикахъ и восемь лакеевъ не ниже восемнадцати дюймовъ ростомъ.
   Около этого времени въ Morning Breakfast Table и въ Вечерней Каѳедрѣ появилось извѣстіе что мистеръ Мельмотъ купилъ Пиккерингъ-Паркъ, великолѣпное Суссекское имѣніе мистера Адольфуса Лонгестаффа, эсквайра изъ Кавершама. И это было справедливо. Отецъ и сынъ, до сихъ поръ никогда ни въ чемъ не сходившіеся, теперь увѣровали единодушно что дѣла ихъ будутъ безопасны въ рукахъ такого великаго человѣка какъ Мельмотъ. Сумму которая должна была выручиться отъ продажи, весьма значительную сумму, они рѣшили раздѣлить пополамъ. Продажа совершилась очень легко, безъ всякихъ задержекъ какія приходится испытывать когда имѣешь дѣло съ небогатыми людьми. Величіе Мельмота побудило къ уступчивости даже юристовъ повѣренныхъ Лонгестаффовъ. Еслибы мнѣ или вамъ, читатель, вздумалось купить маленькій коттеджъ съ садомъ, съ насъ потребовали бы уплаты всѣхъ денегъ или обезпеченія превышающаго недоплаченную сумму, прежде чѣмъ мы могли бы вступить во владѣніе своимъ новымъ домомъ. Но деньги были, такъ-сказать, дыханіемъ Мельмота и потому дыханіе его было принято вмѣсто денегъ и Пиккерингъ сдѣлался его собственностью. Недѣлю спустя лондонскій подрядчикъ собралъ толпу каменьщиковъ и обойщиковъ и приступилъ къ передѣлкѣ дома чтобы сдѣлать его приличною резиденціей для madame Мельмотъ. Носились слухи что празднества Мельмотовъ не уступятъ герцогскимъ.
   Но до праздниковъ у Мельмота было еще много дѣла въ Лондонѣ. Членъ парламента за Вестминстеръ получилъ перство, и мѣсто его въ Нижней Палатѣ освободилось. Такъ какъ уже было признано необходимымъ завербовать Мельмота въ Британскій парламентъ, то Вестминстеръ, центръ интересовъ столицы, имѣлъ наибольшее право на услуги такого человѣка. Чрезвычайная популярность Мельмота была засвидѣтельствована такими доказательствами какія можетъ-быть никогда не обнаруживались въ пользу другихъ кандидатовъ. Ни одна политическая партія конечно не могла уступить вестминстерскую вакансію безъ борьбы, но каждая партія съ самаго начала возложила свои надежды на Мельмота. Когда вакансія и борьба за вакансію были предложены великому человѣку, онъ волей или неволей долженъ былъ снизойти съ высоты своего нейтралитета и рѣшить къ какой партіи онъ примкнетъ. Онъ убѣдилъ себя безъ труда что консервативная партія нуждалась больше другихъ въ его помощи, и на слѣдующій день всякій глашатай въ Лондонѣ объявлялъ свѣту что Мельмотъ выступаетъ консервативнымъ кандидатомъ за Вестминстеръ. Лишнее говорить что его комитетъ составился изъ перовъ, банкировъ и журналистовъ, отбросившихъ ради этого случая сословные предразсудки которыми прославилась консервативная партія съ тѣхъ поръ какъ у насъ введена тайная подача голосовъ. Либеральная партія конечно выставила своего кандидата, но шансы были десять противъ одного что Мельмотъ восторжествуетъ.
   Какъ ни важно было это дѣло, но обѣдъ который Мельмоту предстояло дать Китайскому императору 8го іюля былъ еще важнѣе. Хотя до обѣда еще оставалось три недѣли, но уже весь Лондонъ толковалъ о немъ. Главною цѣлью этого обѣда было показать императору могущество англійскаго купца. Само собою разумѣется что по поводу избранія Мельмота было не мало споровъ и брани. Одни говорили что онъ не принадлежалъ къ числу лондонскихъ гражданъ, другіе что онъ не купецъ, третьи что онъ не Англичанинъ. Но никто не могъ отвергнуть что онъ былъ готовъ и имѣлъ возможность истратить извѣстную сумму, и такъ какъ это соединеніе охоты съ возможностью было всего нужнѣе, то споры и брань противниковъ Мельмота остались безъ послѣдствій. 20го іюня было приступлено къ приготовленіямъ, и домъ Мельмота въ Гросвеноръ Скверѣ былъ передѣланъ такъ чтобы въ столовой могло помѣститься двѣсти человѣкъ.
   Но изъ кого же должно было составиться это двухсотенное общество? Когда человѣкъ даетъ частный обѣдъ, онъ приглашаетъ своихъ знакомыхъ, но бываютъ случаи когда нельзя поступать такъ свободно. Китайскаго императора нельзя было посадить за столъ за которымъ не было бы никого изъ англійской королевской фамиліи, а членъ королевской фамиліи долженъ знать напередъ съ кѣмъ ему придется сидѣть, онъ долженъ имѣть вокругъ себя свой кружокъ избранныхъ. Министерство имѣло также своихъ кандадатовъ. Премьеръ, надо отдать ему справедливость, не взялъ ни одного билета для своихъ друзей, но оппозиція, какъ корпорація, потребовала свою долю билетовъ. Мельмотъ рѣшилъ выступить въ Вестминстерѣ консервативнымъ кандидатомъ и ему совѣтовали настаивать чтобы на обѣдъ былъ приглашенъ весь консервативный кабинетъ со своими консервативными женами. Ему говорили что онъ обязанъ своей партіи и что она въ правѣ ожидать вознагражденія. Но главнымъ затрудненіемъ былъ выборъ купцовъ. Обѣдъ долженъ былъ казаться частнымъ купеческимъ обѣдомъ, и необходимо было чтобъ императоръ увидалъ за столомъ своего хозяина его собратьевъ купцовъ. Императору предстояло увидать всѣхъ купцовъ въ Гильдголлѣ, но это должно было быть полуофиціальнымъ пріемомъ, оплаченнымъ цѣлою корпораціею, а обѣдъ Мельмота былъ частнымъ обѣдомъ. Но лордъ-меръ высказался противъ обѣда. Составился комитетъ и послѣ нѣсколькихъ собраній выборъ палъ на пятнадцать человѣкъ купцовъ съ ихъ женами. Императору съ его свитой было назначено двадцать билетовъ. Королевской фамиліи было также поднесено двадцать билетовъ, каждый билетъ для мущины съ дамой. Существующій кабинетъ получилъ сорокъ парныхъ билетовъ, но для будущаго было оставлено только одиннадцать. Купцовъ изъ Сити было приглашено только пятнадцать. Десять билетовъ было послано десяти перамъ съ ихъ женами, избраннымъ общимъ распорядительнымъ комитетомъ. Затѣмъ рѣшено было пригласить трехъ ученыхъ, трехъ поэтовъ, трехъ независимыхъ членовъ Палаты Общинъ, двухъ членовъ Королевской Академіи, трехъ журналистовъ, африканскаго путешественника только-что вернувшагося на родину и наконецъ одного романиста. Всѣмъ гостямъ послѣдней категоріи были посланы одиночные билеты. Три билета были оставлены для господъ умѣющихъ сдѣлать себя нестерпимыми если ихъ не допустятъ въ послѣднюю минуту и десять для хозяина обѣда, его семейства и друзей. Всякія затрудненія преодолѣваются съ помощью терпѣнія, старанія, денегъ и покровительства.
   Но обѣдомъ не ограничивалось празднество. Предполагалось раздать восемьсотъ билетовъ для вечерняго пріема madame Мельмотъ, и борьба за эти билеты была даже ожесточеннѣе чѣмъ за билеты на обѣдъ. Обѣденные билеты раздавались такъ офиціально что борьба за нихъ была не особенно замѣтна. Высокопоставленные люди обдѣлываютъ свои дѣла тихо. Члены кабинета были спокойны потому что имѣли полное право на мѣста за столомъ Мельмота, хотя между ними было два или три человѣка которые не добились бы избранія ни въ одинъ частный клубъ. Если и не всѣ ожиданія консервативной партіи оправдались, свѣтъ не узналъ бы объ этомъ. Посланники были конечно тоже спокойны, но мы можемъ поручиться что представитель Соединенныхъ Штатовъ былъ въ числѣ пяти избранныхъ. Банкиры и другіе вельможи Сити сначала не хотѣла присутствовать и потому не имѣли права роптать. Между перами также не слышно было ропота, а неудовольствіе женъ перовъ слилось съ борьбой за вечерніе билеты. Изъ поэтовъ былъ приглашенъ конечно поэтъ-лавреатъ и еще одинъ. Что касается академиковъ, между ними не могло быть соперничества, потому что только двое изъ нихъ рисовали въ этомъ году членовъ королевской фамиліи. Въ Палатѣ Общинъ было только три особенно непріятные независимые члена и отличить ихъ отъ другихъ было не трудно. Ученые были избраны по старшинству лѣтъ. Между журналистами было нѣкоторое раздраженіе. Что мистеръ Альфъ и мистеръ Броунъ получили приглашеніе, было въ порядкѣ вещей. Ихъ ненавидѣли за ихъ первенство, но никто не оспаривалъ его. Но за что былъ приглашенъ мистеръ Букеръ? Не за то ли что онъ похвалилъ переводъ премьера? Африканскій путешественникъ, преодолѣвшій столько затрудненій, вполнѣ заслуживалъ приглашенія. Предполагалось пригласить одного романиста, но такъ какъ дворъ потребовалъ въ послѣднюю минуту еще одинъ билетъ, романистъ былъ приглашенъ явиться только послѣ обѣда. Его гордый духъ былъ такъ возмущенъ этою обидой что онъ перешелъ на сторону противниковъ обѣда.
   Намъ пришлось бы значительно замедлить нашъ разказъ еслибы мы занялись теперь описаніемъ борьбы за вечерніе билеты. Мы скажемъ только что общее желаніе попасть на этотъ вечеръ превратилось подъ конецъ въ жгучую страсть которая въ большинствѣ случаевъ должна была остаться неудовлетворенною. Доступъ на вечеръ цѣнился такъ дорого что madame Мельмотъ полагала что она сдѣлала болѣе чѣмъ требовалось учтивостью, когда объявила своей гостьѣ, миссъ Лонгестаффъ, что къ сожалѣнію для нея не хватило мѣста за обѣденнымъ столомъ, но что въ вознагражденіе за это она получитъ билетъ на вечеръ для себя и еще одинъ билетъ для кавалера съ дамой который можетъ дать кому-нибудь изъ своихъ друзей. Джорджіана сначала пришла въ негодованіе, но потомъ утѣшилась. Что она сдѣлала съ своимъ билетомъ, мы увидимъ позже.
   Изъ всего разказаннаго читатель, надѣюсь, понялъ что теперешній Мельмотъ былъ уже не тѣмъ Мельмотомъ съ которымъ мы познакомились въ первыхъ главахъ этой хроники. Теперь уже нельзя было принимать въ его домѣ членовъ королевской фамиліи, не позволивъ ему даже взглянуть на нихъ, теперь уже не нужно было употреблять никакихъ маневровъ чтобы залучить простую герцогиню, а лордъ Альфредъ уже не обнаруживалъ аристократическихъ гримасъ, когда Мельмотъ называлъ его по имени и только старался сдѣлаться какъ можно нужнѣе для великаго человѣка. Правда что все это было достигнуто скачками и что многіе часто не знали на какой общественной ступени стоялъ Мельмотъ въ данную минуту. Миссъ Лонгестаффъ, гостившая въ его домѣ, не подозрѣвала какъ усиливалось съ каждымъ днемъ значеніе ея хозяина и леди Монограмъ не вѣдала что творила, когда отказывалась бывать въ домѣ Мельмота и пригласить ксго-нибудь изъ его дома къ себѣ. Ни madame Мельмотъ, ни Мери, ни самъ великій человѣкъ часто не знали до какой высоты удалось ему подняться. Но свѣтъ зналъ все, зналъ что мастеръ Мельмотъ будетъ членомъ парламента за Вестминстеръ, что мистеръ Мельмотъ будетъ угощать въ своемъ домѣ Китайскаго императора, что Южно-Центральная-Тихо-Океанская дорога была въ полной власти мистера Мельмота, и зная это свѣтъ боготворилъ великаго человѣка.
   Но въ это же время Мельмотъ былъ въ большомъ затрудненіи въ своихъ частныхъ дѣлахъ, Онъ обѣщалъ свою дочь лорду Ниддерделю, но по мѣрѣ своего возвышенія въ свѣтѣ сбавлялъ цѣну которую предложилъ сначала за этотъ бракъ. Теперь онъ предлагалъ дать Мери и ея старшему сыну пятнадцать тысячъ годоваго дохода, а лорду Ниддерделю выдать единовременно двадцать тысячъ, но только спустя шесть мѣсяцевъ послѣ свадьбы, говоря что Ниддердель будетъ покорнѣе если ему придется подождать немного. Кромѣ того онъ обѣщалъ купить и отдѣлать для молодыхъ людей домъ въ Лондонѣ, и разрѣшилъ имъ жить въ Пиккерингъ-Паркѣ хоть весь годъ за исключеніемъ одной недѣли въ концѣ іюля. Свѣтъ говорилъ что Ниддердель дѣлаетъ выгодную партію. Приданое было, правда, не такъ велико какъ требовалось въ началѣ, но въ то время Мельмотъ еще не былъ такою несокрушимою твердыней коммерческаго міра какою считался теперь. Отецъ Ниддерделя и самъ Ниддердель согласились удовольствоваться гораздо меньшимъ вознагражденіемъ, чѣмъ требовали прежде.
   Между тѣмъ Мери, которая нѣкогда безпрекословно согласилась сдѣлаться женой молодаго лорда, теперь прямо и рѣзко объявила своему отцу что не пойдетъ за него. Отецъ бранилъ ее, говорилъ что ея мнѣнія не спрашиваютъ, что онъ рѣшилъ выдать ее за Ниддерделя, и что свадьба уже назначена въ августѣ.
   -- Вы можете говорить что угодно, папа, во я никогда не выйду за лорда Ниддерделя.
   -- Потому что ты задумала выйти за того негодяя? спросилъ Мельмотъ съ гнѣвомъ.
   -- Если вы говорите о сэръ-Феликсѣ Карбери, папа, я дѣйствительно люблю его. Онъ уже объяснился съ вами и я не вижу почему мнѣ не говорить объ этомъ прямо.
   -- Но вы оба умрете съ голоду, сударыня!
   Но Мери не особенно дорожила великолѣпіемъ дома въ Гросвеноръ-Скверѣ и не боялась бѣдности, раздѣляемой съ сэръ-Феликсомъ Карбери. Мельмоту некогда было спорить съ дочерью. Уходя отъ нея онъ взялъ ее за плечи и потрясъ.
   -- Даю тебѣ слово, сказалъ онъ,-- что если ты убѣжишь съ нимъ, я отмщу тебѣ. Безразсудная дѣвчонка! Развѣ ты не знаешь что онъ нищій? Онъ не можетъ назвать своею собственностью ни одного сюртука, ни одной пары носковъ. Онъ гонится только за тѣмъ чего не получитъ если женится на тебѣ. Ему нужны твои деньги, а не ты, глупая.
   Однако этотъ разговоръ только утвердилъ Мери въ ея намѣреніи и она смѣло отказала лорду Ниддерделю когда тотъ заговорилъ съ ней. Они были помолвлены, но потомъ дѣло разошлось и теперь, порѣшивъ съ отцомъ, молодой аристократъ не ожидалъ затрудненій съ дочерью. Онъ былъ не особенно искусенъ въ ухаживаніи, но очень добръ, склоненъ дѣлать всѣмъ пріятное и не способенъ причинять кому-нибудь страданіе умышленно. Не было оскорбленія котораго онъ не могъ бы простить, не было услуги которой онъ не способенъ былъ бы оказать, такъ что принудить къ чему-нибудь самого себя ему было не трудно.
   -- Родители непреклонны, миссъ Мельмотъ, не правда ли? сказалъ онъ.
   -- Развѣ вашъ непреклоненъ, милордъ?
   -- Я хочу сказать что сыновьямъ и дочерямъ волей или неволей приходится повиноваться имъ. Надѣюсь что вы понимаете меня. Я былъ сначала очень вооруженъ противъ васъ.
   -- Надѣюсь что это не причинило вамъ большихъ непріятностей, лордъ Ниддердель.
   -- Это чисто по-женски. Вы знаете что мы съ вами не можемъ обвѣнчаться безъ согласія родителей.
   -- Такіке какъ не можемъ обвѣнчаться и съ ихъ согласіемъ, сказала Мери, мотнувъ головой.
   -- Въ этомъ я не увѣренъ. Прежде было какое-то затрудненіе, не знаю какое именно. (Затрудненіемъ было то что онъ требовалъ немедленной выдачи денегъ.) Но теперь оно устранено. Старики пришли къ соглашенію. Не можемъ ли и мы придти къ соглашенію, миссъ Мельмотъ?
   -- Нѣтъ, лордъ Ниддердель, это невозможно.
   -- Вы говорите серіозно?
   -- Я говорю серіозно. Когда вы сватались за меня въ первый разъ, я еще ничего не понимала въ такихъ вещахъ. Теперь я стала опытнѣе.
   -- И познакомились съ кѣмъ-нибудь кто нравится вамъ больше меня.
   -- Я не хотѣла говорить объ этомъ, но мнѣ кажется что вы не въ правѣ винить меня, милордъ.
   -- О, конечно.
   -- Въ первый разъ вы сами пожелали разойтись.
   -- Мнѣ кажется что родители не сошлись въ условіяхъ.
   -- Родители можетъ-быть въ правѣ не допускать брака, но я не думаю чтобъ они имѣли право заставлять своихъ дѣтей жениться или выходить замужъ насильно.
   -- Въ этомъ я вполнѣ согласенъ съ вами, сказалъ лордъ Ниддердель.
   -- И никто не принудитъ меня выйти замужъ противъ моего желанія. Я много думала объ этомъ со времени нашей помолвки и вотъ мое рѣшеніе.
   -- Но я не понимаю почему вы не можете выйти за меня по любви.
   -- Только потому что не люблю васъ, лордъ Ниддердель. Вы нравитесь мнѣ...
   -- Благодарю хоть за это.
   -- Но этого мало чтобы выйти замужъ.
   -- Вы можетъ-быть правы.
   -- И такъ какъ вы добры и не сдѣлаете мнѣ непріятности, прибавила Мери торжественно,-- я скажу вамъ что я люблю другаго, люблю всѣмъ сердцемъ.
   -- Я такъ и думалъ.
   -- И были правы.
   -- Чертовски досадно. Родители уже все порѣшили и мы устроились бы отлично. Я долженъ былъ пользоваться вмѣстѣ съ вами всѣмъ что далъ бы вамъ отецъ, и хотя онъ прижалъ насъ немного, мы могли бы жить безбѣдно. Не можете ли вы передумать опять?"
   -- Я сказала вамъ, милордъ, что я люблю другаго.
   -- Да, я уже слышалъ это. Какая досада! Тѣмъ не менѣе я буду у васъ на вечерѣ если вы пришлете мнѣ билетъ.
   И Ниддердель ушелъ, но онъ не совсѣмъ отказался отъ надежды что бракъ уладится. Во всякомъ дѣлѣ прежде чѣмъ оно уладится приходится испытывать разныя неудачи, думалъ онъ. Это случилось спустя нѣсколько дней послѣ того какъ мистеръ Броунъ сдѣлалъ предложеніе леди Карбери и больше недѣли спустя послѣ послѣдняго свиданія Мери съ сэръ-Феликсомъ. Лишь только Ниддердель ушелъ, Мери написала своему возлюбленному, прося его увѣдомить ее о себѣ, и довѣрила свое письмо Didon.
   

XI. Опасное положеніе мистера Броуна.

   Леди Карбери предполагала посвятить два дня на размышленіе о предложеніи мистера Броуна. Предложеніе было сдѣлано во вторникъ, а она обѣщала отвѣтить въ четвергъ. Но рѣшеніе ея было принято окончательно уже въ среду утромъ, а въ полдень этого дня она написала отвѣтъ. Она заговорила о мистерѣ Броунѣ съ Геттой и поняла что Гетта не любила его. Мнѣнія дочери имѣли для нея мало значенія. Касательно дочери она всегда руководилась смутною мыслью что Гетта была для нея лишнимъ бременемъ. Гетта могла выйти замужъ еслибы только захотѣла. Для чего она обременяла собою семейство? Леди Карбери не высказывала этого даже самой себѣ, ro она это чувствовала и вовсе не была расположена принимать въ соображеніе счастіе дочери. Тѣмъ не менѣе слова дочери имѣли вліяніе на ея рѣшеніе. Она уже испытала непріятности замужней жизни. Она не считала свой первый бракъ ошибкой, она и теперь думала что ей, какъ безприданной дѣвушкѣ, слѣдовало купить себѣ благосостояніе и положеніе въ свѣтѣ цѣною страданія и подчиненія. Благосостояніе, такъ дорого купленное, было уже утрачено вслѣдствіе пороковъ ея сына, но она надѣялась пріобрѣсти его снова съ помощью красоты сына. Гетта сказала что мистеръ Броунъ любилъ поступать во всемъ посвоему. Леди Карбери знала что это въ характерѣ всякаго мущины. Но она сама любила жить по-своему. Ей нравилось быть главой въ собственномъ домѣ. Она не нуждалась въ обществѣ мужа. И какія сцены были бы между ея мужемъ и Феликсомъ! Въ добавокъ она считала себя не въ правѣ обременять кого-нибудь такимъ пасынкомъ какъ ея Феликсъ. Какъ поступила бы она еслибы мужъ потребовалъ чтобъ она разсталась съ сыномъ? Она конечно предпочла бы разстаться съ мужемъ. Глубоко обдумавъ все это, она написала мистеру Броуну слѣдующій отвѣтъ:
   "Дорогой другъ,-- Не буду говорить вамъ какъ много я думала о вашемъ великодушномъ и лестномъ предложеніи. Могла ли я отказаться не подумавъ отъ будущности которую вы предложили мнѣ? Я смотрю на вашу профессію какъ на самую благородную, а въ этой профессіи нѣтъ никого выше васъ. Я не могу не гордиться тѣмъ что такой человѣкъ какъ вы предложилъ мнѣ быть его женой. Но, другъ мой, жизнь подвергается иногда неизлѣчимымъ ранамъ, и это случилось съ моею жизнью. Сердце мое неспособно къ чувствамъ которыя сдѣлали бы меня достойною васъ. Я такъ истерзана вынесенными мисю страданіями что мнѣ лучше быть одной. Всего нельзя разказать, хотя съ вами я могла бы быть вполнѣ откровенной. Я описала бы вамъ всю мою жизнь со всѣми ея страданіями, прошлыми и настоящими, со всѣми ея надеждами и опасеніями, я разказала бы вамъ все что я пережила еслибы такой разказъ не былъ слишкомъ большимъ испытаніемъ для вашего терпѣнія. Изъ этого разказа вы поняли бы сами что я не должна вступать въ новый домъ, потому что я внесла бы въ него тучи вмѣсто солнечнаго свѣта, грусть вмѣсто радости.
   "Я возьму однако на себя смѣлость увѣрить васъ что еслибъ я способна была выйти замужъ вторично, я не вышла бы ни за кого кромѣ васъ. Но я никогда не выйду замужъ.
   "Тѣмъ не менѣе я остаюсь вашимъ

"неизмѣннымъ другомъ."
"Матильда Карбери."

   Около шести часовъ пополудни она отослала это письмо на квартиру мистера Броуна и просидѣла нѣсколько времени одна, мучимая сожалѣніями. Она отказалась отъ обезпеченнаго положенія которымъ могла бы пользоваться до конца жизни. Даже въ это время она была въ долгу и не знала какъ избавиться отъ него не трогая капитала. Какъ пріятно было бы чувствовать себя обезпеченной. Она боялась за будущее. Часто, когда она сидѣла за работой, готовя свой трудъ къ печати, переписывая то то, то другое, изобрѣтая историческія подробности, исправляя хронологію, голова ея кружилась отъ безпрестанно возвращавшихся мыслей о незаплаченномъ долгѣ булочнику, о лошадяхъ сына, о его безпутномъ мотовствѣ. Мистеръ Броунъ могъ бы избавить ее навсегда отъ нужды. Но теперь уже поздно было раскаиваться. Бѣдная женщина! Впрочемъ, къ чести ея нужно сказать что она раскаивалась бы такъ же горько и въ томъ случаѣ еслибы приняла сдѣланное ей предложеніе.
   Чувства мистера Броуна были опредѣленнѣе. Онъ долго думалъ прежде чѣмъ сдѣлалъ предложеніе, но несмотря на это раскаялся лишь только сдѣлалъ его. Саркастическое названіе которое дала ему мысленно леди Карбери когда онъ поцѣловалъ ее, вполнѣ объясняетъ сторону его характера выразившуюся въ этомъ случаѣ. Онъ дѣйствительно былъ чувствительнымъ старымъ гусемъ. Еслибъ она приняла его поцѣлуй благосклонно, онъ продолжалъ бы цѣловать ее и не сдѣлалъ бы предложенія. Онъ принялъ ея притворное смущеніе за доказательство любви и счелъ себя обязаннымъ раздѣлить ея чувство. Она была прекрасна въ его глазахъ, она одѣвалась какъ леди, и если въ книгѣ судебъ было написано что какая-нибудь женщина должна предсѣдать за его столомъ, леди Карбери могла исполнить эту обязанность не хуже всякой другой. Она отвергла его поцѣлуй, и онъ счелъ себя обязаннымъ получить право цѣловать ее.
   Но нѣсколько минутъ спустя послѣ того какъ было сдѣлано предложеніе онъ встрѣтился въ дверяхъ съ пьянымъ сыномъ своей возлюбленной. Эта встрѣча помогла ему одуматься. Проснувшись на другое утро, или лучше сказать на другой день послѣ долгой ночной работы, онъ уже не могъ, сказать себѣ по чистой совѣсти что дѣла его обстоятъ благополучно. Кому не знакомы внезапное раздумье при пробужденіи и первое утреннее сужденіе о прошлыхъ и будущихъ событіяхъ, о вещахъ какъ онѣ есть и какъ должны бы бытъ, кому не знакомы упадокъ духа и омраченіе надеждъ слѣдующіе за внезапнымъ воспоминаніемъ о какой-нибудь недавно сдѣланной глупости, о неумѣстномъ словѣ, о дурномъ употребленіи денегъ, о лишней выкуренной сигарѣ, о лишнемъ выпитомъ стаканѣ? Когда же все обстоитъ благополучно, какъ нѣжится пробудившійся, какъ онъ доволенъ, какъ онъ гордится тѣмъ что устроилъ дѣла такъ что ему нечего опасаться никакой непріятности, что ему не приходится краснѣть ни за какую глупость. Мистеръ Броунъ, который въ теченіе своего жизненнаго пути принужденъ былъ обходить множество подводныхъ скалъ и подвергался частымъ опасностямъ, имѣлъ обыкновеніе сводить свои дневные счеты тотчасъ послѣ пробужденія около полудня. Онъ вставалъ поздно, потому что ему никогда не приходилось ложиться въ постель раньше четырехъ или пяти часовъ утра. Въ эту среду онъ нашелъ что не можетъ подвести свой итогъ такъ какъ было бы желательно. Онъ сдѣлалъ великій шагъ и опасался что это былъ не совсѣмъ благоразумный шагъ. Прихлебывая чай, который слуга подалъ ему въ постель, онъ не могъ сказать о себѣ teres atque rotundus, какъ говорилъ обыкновенно когда у него все обстояло благополучно. Вся его жизнь должна была измѣниться. Зажигая сигару онъ подумалъ что леди Карбери будетъ недовольна если онъ станетъ курить въ ея спальнѣ. Затѣмъ онъ вспомнилъ о сэръ-Феликсѣ. "Я буду дуракъ если позволю ему жить въ моемъ домѣ", сказалъ онъ.
   Но поправить ошибку не было возможности, а предположеніе что ему откажутъ не приходило ему въ голову. Весь этотъ день онъ ходилъ сумрачный, ворчалъ въ клубѣ и обѣдалъ одинъ, окруженный дюжиной газетъ. Послѣ обѣда онъ не сказалъ ни съ кѣмъ ни слова и рано ушелъ въ свою редакцію, гдѣ работалъ по ночамъ. Здѣсь его ожидалъ всевозможный комфортъ, если только самыя удобныя кресла, диваны, письменные столы и лампы могутъ доставлять комфортъ человѣку которому приходится прочитывать каждую ночь тридцать столбцовъ газеты или во всякомъ случаѣ принять отвѣтственность за ихъ содержаніе.
   Онъ мужественно усѣлся за работу, во тотчасъ же увидалъ на столѣ письмо леди Карбери. Когда онъ не обѣдалъ дома, ему обыкновенно приносили письма доставленныя во время его отсутствія, въ его редакцію. Онъ хорошо зналъ почеркъ леди Карбери и былъ увѣренъ что въ этомъ письмѣ заключалось рѣшеніе его участи. Онъ не ждалъ его въ этотъ день. Такая поспѣшность была даже не въ женскомъ характерѣ. Онъ отодвинулъ отъ себя письмо и попробовалъ сосредоточить вниманіе на корректурномъ листкѣ лежавшемъ предъ нимъ. Минутъ десять глаза его перебѣгали съ одной строчки на другую, но потомъ онъ замѣтилъ что вниманіе его было далеко отъ того что онъ читалъ. Онъ попробовалъ снова, но письмо не выходило у него изъ головы. Ему не хотѣлось распечатывать его, ему почему-то казалось что еще есть возможность спастись пока оно не распечатано. Онъ оставитъ его нераспечатаннымъ до завтра. Зачѣмъ оно здѣсь раньше срока? Однако онъ не въ силахъ былъ работать пока оно лежало предъ нимъ. "Я поставлю непремѣннымъ условіемъ чтобы мнѣ никогда не видать ея сына," сказалъ онъ распечатывая письмо. Но вторая же фраза дала ему понять что онъ избавленъ отъ опасности.
   Прочитавъ эту фразу, онъ остановился и положилъ письмо на столъ. Такъ она не влюблена въ него! Это было развязкой которую онъ никакъ не могъ признать естественной. Леди Карбери обнаружила свою любовь тысячью признаками. Какъ бы то ни было, но она теперь торжествуетъ. Женщина всегда торжествуетъ когда отказываетъ мущинѣ, въ особенности въ извѣстные годы. Разгласитъ ли она свое торжество? Ему было бы очень непріятно еслибъ эта исторія сдѣлалась извѣстной между литераторами и вообще въ свѣтѣ. Онъ избавился отъ опасности, но его теперешнее положеніе было не настолько пріятно чтобы вознаградить его за горечь его недавнихъ опасеній.
   Онъ не могъ понять почему леди Карбери отказала ему. Онъ совсѣмъ забылъ объ ея сынѣ. Прошло по крайней мѣрѣ десять минутъ прежде чѣмъ онъ принялся опять за письмо. Она должно-быть дѣйствительно истерзана всѣмъ что вынесла, подумалъ онъ читая дальше. Онъ много слышалъ о сэръ-Патрикѣ и хорошо зналъ что покойный генералъ не былъ агнцемъ. Я не сталъ бы терзать ее, подумалъ онъ. Когда же онъ прочелъ все письмо, ея самоотверженіе возбудило въ немъ такое восхищеніе что онъ готовъ былъ повторить свое предложеніе. "Тучи вмѣсто солнечнаго свѣта, грусть вмѣсто радости", повторилъ онъ про себя.-- Я сдѣлалъ бы для нея все что въ моихъ силахъ и помирился бы съ тучами и съ грустью.
   Какъ бы то ни было, но это письмо избавило его отъ того гнетущаго чувства которое преслѣдовало его весь этотъ день. Мало-по-малу въ теченіе ночи онъ освоился съ своимъ освобожденіемъ и отказался отъ всякой мысли о повтореніи предложенія. Прежде чѣмъ уйти домой онъ написалъ леди Карбери нѣсколько словъ.
   "Да будетъ по-вашему. Надѣюсь что это не разстроитъ нашей дружбы.

"Н. Б."

   Онъ послалъ эту записку со слугой, который въ отвѣтъ принесъ на его квартиру, за долго до его пробужденія, слѣдующія строки.
   "Нѣтъ, конечно нѣтъ. Я никогда не пророню ни слова объ этомъ.

"М. K."

   Мистеръ Броунъ рѣшилъ что онъ выпутался изъ затрудненія очень удачно и что онъ всегда будетъ готовъ оказать леди Карбери всевозможныя дружескія услуги.
   

XII. Правленіе.

   Въ пятницу 21го іюня члены правленія Южно-Центральной-Тихо-Океанской и Мексиканской дороги засѣдали въ своемъ собственномъ помѣщеніи за биржей, куда собирались каждую пятницу. Въ этотъ разъ всѣ члены были въ сборѣ, такъ какъ предсѣдатель имѣлъ сдѣлать важное заявленіе. Предсѣдалъ конечно самъ великій человѣкъ. При всей сложности и важности своей дѣятельности онъ никогда не пренебрегалъ желѣзною дорогой и никогда не передавалъ въ менѣе опытныя руки интересы довѣренные ему обществомъ. Кромѣ мистера Мельмота присутствовали: лордъ Альфредъ, мистеръ Коэнлупъ, Поль Монтегю, лордъ Ниддердель и даже сэръ-Феликсъ Карбери. Сэръ-Феликсъ пришелъ потому что все еще не получилъ возможности торговать акціями, несмотря на то что собственными руками вручилъ мистеру Мельмоту цѣлую тысячу фунтовъ. Секретарь, мистеръ Майльзъ Грендолъ, конечно тоже присутствовалъ. Члены правленія обыкновенно собирались въ три и расходились въ четверть четвертаго. Лордъ Альфредъ и мистеръ Коэнлулъ садились одинъ по правую, другой по лѣвую руку предсѣдателя, далѣе садились Поль Монтегю и противъ него Майльзъ Грендолъ, ro въ этотъ разъ ихъ мѣста были заняты молодымъ лордомъ и молодымъ баронетомъ. Предсѣдатель съ двумя молодыми людьми, которые оба добивались чести имѣть его тестемъ, съ двумя близкими друзьями, лордомъ Альфредомъ и мистеромъ Коэнлупомъ, и съ Майльзомъ Грендоломъ, сыномъ лорда Альфреда, составляли кружокъ который можно было назвать счастливымъ семейнымъ кружкомъ. Одинъ Поль Монтегю былъ здѣсь лишнимъ. Онъ въ послѣднее время навлекъ на себя неудовольствіе предсѣдателя и выказалъ этимъ самую черную неблагодарность, такъ какъ никому изъ директоровъ не была предоставлена такая свобода дѣйствій съ акціями, какъ младшему члену фирмы Фискеръ, Монтегю и Монтегю.
   Собраніе ожидало объясненія предсѣдателя. Лордъ Ниддердель и сэръ-Феликсъ полагали что это будетъ добровольнымъ изложеніемъ чувствъ и мыслей великаго человѣка съ цѣлью ознакомить директоровъ съ положеніемъ дѣлъ. Но это предположеніе было можетъ-быть не совсѣмъ вѣрно. Поль Монтегю въ одно изъ предшествовавшихъ засѣданій выразилъ нѣкоторыя сомнѣнія и подозрѣнія, чѣмъ навлекъ на себя неудовольствіе предсѣдателя и вынудилъ у него ожидаемое объясненіе. Въ прошлое засѣданіе великій предсѣдатель старался быть непріятнымъ для Поля, видимо разчитывая запугать безпокойнаго директора и избавиться отъ требуемаго объясненія. Что можетъ быть непріятнѣе для великаго человѣка занятаго великими дѣлами какъ объяснять мелкія подробности этихъ дѣлъ людямъ неспособнымъ понять ихъ? Но Монтегю не уступилъ. Онъ не имѣлъ намѣренія, говорилъ онъ, оспаривать коммерческій успѣхъ компаніи. Но онъ полагалъ -- и былъ увѣренъ что другіе директора раздѣляли его мнѣніе -- что имъ слѣдуетъ знать больше чѣмъ они знаютъ о положеніи дѣлъ. Лордъ Альфредъ возразилъ на это что онъ вовсе не согласенъ со своимъ собратомъ директоромъ. "Если кто-нибудь изъ насъ не понимаетъ дѣдъ, это его собственная вина", сказалъ мистеръ Коэнлупъ. Но Поль не хотѣлъ уступить, и было рѣшено что мистеръ Мельмотъ дастъ объясненіе.
   Засѣданіе начиналось обыкновенно чтеніемъ протокола предшествовавшаго засѣданія. Читалъ всегда Майльзъ Грендолъ и предполагалось что протоколъ имъ же и составленъ. Но Монтегю открылъ что протоколы писались однимъ изъ служащихъ у Мельмота въ Абчёрчъ-Ленѣ, человѣкомъ никогда даже не присутствовавшимъ на собраніяхъ. Безпокойный директоръ спросилъ объ этомъ секретаря -- нужно вспомнить что они оба были членами Медвѣжьяго Сада -- и получилъ нѣсколько уклончивый отвѣтъ: "Множество дѣла, некогда, а онъ привыкъ къ этому, онъ для этого и нанятъ. Не самому же мнѣ ломать голову надъ такимъ вздоромъ." Получивъ такой отвѣтъ, Монтегю сообщилъ его Ниддерделю и сэръ-Феликсу.
   -- Онъ не сумѣлъ бы писать протоколы еслибъ и захотѣлъ, сказалъ Ниддердель.-- Я на вашемъ мѣстѣ не сталъ бы докучать ему. Онъ получаетъ за это 500 фунтовъ въ годъ и еслибы вы знали сколько онъ долженъ, вы не старались бы лишить его послѣдняго.
   Сэръ-Феликсъ не сказалъ Полю тоже ничего утѣшительнаго. Сэръ-Феликсъ ненавидѣлъ секретаря. Онъ поймалъ его въ карточныхъ плутняхъ и хотѣлъ обличить, но не рѣшился. Онъ сообщилъ это Долли Лонгестаффу и читатель можетъ-быть помнитъ каковъ былъ результатъ. Сэръ-Феликсъ оставилъ это дѣло безъ послѣдствій и продолжалъ попрежнему играть въ клубѣ. Мушка была замѣнена вистомъ, и сэръ-Феликсъ удовольствовался этимъ. Онъ все еще придумывалъ какое-нибудь страшное мщеніе для Грендола, но не чувствовалъ въ себѣ достаточно смѣлости чтобы противорѣчить ему въ правленіи. Съ тѣхъ поръ какъ онъ замѣтилъ его плутовство въ игрѣ, онъ не говорилъ съ нимъ ни о чемъ кромѣ картъ.
   Въ этотъ разъ собраніе началось какъ обыкновенно. Майльзъ прочелъ краткій отчетъ, запинаясь чуть не на каждомъ словѣ и такъ невнятно что еслибы въ этомъ протоколѣ и было что-нибудь понятное, никто не понялъ бы ничего.
   -- Джентльмены, спросилъ затѣмъ Мельмотъ со своею обычною поспѣшностью,-- угодно вамъ чтобъ я подписалъ протоколъ?
   Поль хотѣлъ встать чтобы заявить что ему это вовсе не угодно, но прежде чѣмъ онъ успѣлъ открыть ротъ, Мельмотъ подмахнулъ свое имя и заговорилъ съ Коэнлупомъ.
   Мельмотъ однако замѣтилъ его намѣреніе. Каковы бы ни были его недостатки въ другихъ отношеніяхъ, онъ обладалъ зоркимъ зрѣніемъ и чуткимъ слухомъ. Онъ зналъ какъ трудно одному идти противъ пяти или шести, а молодому человѣку противъ старшихъ. Ниддердель развлекался тѣмъ что бросалъ бумажными шариками въ сэръ-Феликса. Майльзъ Грендолъ сидѣлъ уткнувшись въ порученную ему книгу отчетовъ. Лордъ Альфредъ сидѣлъ откинувшись на спинку кресла, засунувъ руку за жилетъ и стараясь казаться образцовымъ директоромъ. Онъ имѣлъ видъ человѣка аристократичнаго, респектабельнаго и почти коммерческаго. Въ правленіи онъ открывалъ ротъ только въ тѣхъ случаяхъ когда его вызывали подтвердить что Мельмотъ правъ, и Мельмотъ полагалъ что этотъ человѣкъ вполнѣ заслуживалъ вознагражденія. Разговоръ предсѣдателя съ Коэнлупомъ продолжался минуты двѣ. Затѣмъ Поль оперся обѣими руками о столъ, намѣреваясь встать чтобы предложить какой-то затруднительный вопросъ, но Мельмотъ замѣтилъ это и былъ уже на ногахъ прежде чѣмъ Поль успѣлъ подняться.
   -- Джентльмены, началъ Мельмотъ,-- я думаю воспользоваться этимъ случаемъ чтобы сказать вамъ нѣсколько словъ о дѣлахъ компаніи.
   Но вмѣсто того чтобы продолжать, онъ сѣлъ опять и началъ перелистывать какія-то пыльныя книги, перешептываясь время отъ времени съ Коэнлупомъ. Лордъ Альфредъ сидѣлъ все въ томъ же положеніи. Ниддердель и Карбери перебрасывались бумажными шариками. Поль сидѣлъ внимательно слушая или лучше сказать готовясь внимательно слушать. Такъ какъ предсѣдатель уже всталъ и заговорилъ, то Поль считалъ себя обязаннымъ молчать. Когда ораторъ овладѣетъ, словомъ, другіе должны ждать, если даже онъ слишкомъ медлитъ со своими справками и шепчется съ сосѣдомъ. А предсѣдатель имѣетъ больше правъ на вниманіе чѣмъ всякій другой членъ. Поль понималъ все это и молча ждалъ. Мельмотъ и Коэнлупъ повидимому имѣли сказать другъ другу очень много. Коэнлупъ никогда прежде не обнаруживалъ такой многорѣчивости какъ въ этотъ разъ.
   Ниддердель не понималъ что дѣлалось вокругъ него. Онъ просидѣлъ здѣсь уже двадцать минутъ и утомившись своимъ занятіемъ, такъ какъ всѣ его попытки попасть шарикомъ въ носъ Карбери были неудачны, внезапно вспомнилъ что Медвѣжій Садъ былъ уже открытъ. Ниддердель не былъ почитателемъ личностей и уже успѣлъ преодолѣть страхъ который сначала внушала ему эта торжественная комната съ большимъ столомъ.
   -- Надѣюсь что все нужное уже сказано? спросилъ онъ глядя на Мельмота.
   -- Вы кажется торопитесь куда-то, милордъ, сказалъ Мельмотъ.-- Лордъ Альфредъ тоже обѣщалъ быть въ другомъ мѣстѣ и потому не лучше ли намъ отложить дѣло до слѣдующаго собранія?
   -- Я не могу допустить этого, заявилъ Поль Монтегю.
   -- Я полагаю что мы должны поступить въ этомъ случаѣ по желанію большинства, сказалъ Мельмотъ.
   -- Я переговорилъ кое о чемъ съ нашимъ другомъ и предсѣдателемъ, вмѣшался Коэнлупъ,-- и мнѣ кажется что въ настоящее время не совсѣмъ удобно разсуждать о подробностяхъ дѣла.
   -- Я надѣюсь, милорды и джентльмены, что вы довѣряете мнѣ, сказалъ Мельмотъ.
   Лордъ Альфредъ наклонился къ столу и пробормоталъ что-то такое что должно было означать полнѣйшее довѣріе.
   -- Слушайте, слушайте, сказалъ Коэнлупъ.
   -- Прекрасно, сказалъ Ниддердель,-- продолжайте.
   И онъ выстрѣлилъ опять въ носъ сэръ-Феликса и въ этотъ разъ съ большимъ успѣхомъ чѣмъ прежде.
   -- Надѣюсь, продолжалъ предсѣдатель,-- что мой молодой другъ сэръ-Феликсъ не сомнѣвается ни въ моей искренности, ни въ моихъ способностяхъ.
   -- О, нѣтъ, нисколько, отвѣчалъ сэръ-Феликсъ польщенный, этимъ дружескимъ обращеніемъ.
   Онъ пришелъ въ собраніе для своихъ собственныхъ цѣлей и готовъ былъ поддерживать предсѣдателя въ чемъ бы то ни было.
   -- Милорды и джентльмены, продолжалъ Мельмотъ,-- я въ восторгѣ отъ такого довѣрія. Если я въ чемъ-нибудь опытенъ, то это въ коммерческихъ дѣлахъ. И я могу сказать вамъ что мы преуспѣваемъ. Я не знаю другаго примѣра такого быстраго преуспѣванія коммерческой компаніи. Мнѣ кажется что нашъ другъ мистеръ Монтегю долженъ бы былъ знать это по личному опыту не хуже всякаго другаго.
   -- Что вы хотите сказать этимъ, мистеръ Мельмотъ? спросилъ Поль.
   -- Что я хочу сказать? Конечно ничего унизительнаго для васъ, сэръ. Ваша фирма въ Санъ-Франциско, сэръ, знаетъ очень хорошо какъ идутъ дѣла по эту сторону Океана. Вы конечно переписываетесь съ мистеромъ Фискеромъ. Спросите его. Телеграфъ къ вашимъ услугамъ, сэръ. Однако я долженъ предупредить васъ, милорды и джентльмены, что въ подобныхъ дѣлахъ необходимо соблюдать крайнюю осторожность и скрытность. Что же касается акціонеровъ, я полагаю что подробное объясненіе должно быть отложено на нѣкоторое время, и надѣюсь что большинство собранія согласится со мною. (Мистеръ Мельмотъ говорилъ не совсѣмъ свободно, но освоившись со своею ролью онъ умѣлъ выражаться такъ что присутствовавшіе понимали что именно онъ хотѣлъ сказать.) Я предлагаю отложить объясненіе до слѣдующаго собранія, прибавилъ онъ.
   -- Я поддерживаю это предложеніе, сказалъ лордъ Альфредъ не перемѣняя позы.
   -- Я надѣялся получить объясненіе, сказалъ Монтегю.
   -- Вы получили объясненіе, отвѣчалъ Коэнлупъ.
   -- Я хочу вотировать мое предложеніе, сказалъ предсѣдатель.
   -- А я хочу вотировать мое предложеніе, сказалъ Поль рѣшившись не уступать безъ протеста.
   -- Никто не поддержитъ васъ, сказалъ Коэнлупъ.
   -- Почему вы это знаете заранѣе? возразилъ мятежный директоръ.-- Я попрошу лорда Ниддерделя поддержать меня и надѣюсь что онъ не откажется когда выслушаетъ мои доводы.
   -- О, избавьте меня! Почему вы выбрали именно меня? Вы знаете что я тороплюсь въ другое мѣсто.
   -- Во всякомъ случаѣ я требую права сказать нѣсколько словъ.-- Я не говорю что всѣ дѣйствія нашей компаніи должны быть гласными.
   -- Вы погубили бы этимъ все дѣло, сказалъ Коэнлупъ.
   -- Можетъ-быть его и слѣдовало бы погубить. Но я не говорю этого. Я говорю только что засѣдая здѣсь въ качествѣ директоровъ, отъ которыхъ публика потребуетъ отчета, мы должны знать какъ идутъ дѣла. Мы должны знать гдѣ находятся акціи. Я напримѣръ даже не знаю сколько ихъ выпущено.
   -- Чрезъ ваши руки прошло столько акцій что вы должны были бы знать о нихъ кое-что, сказалъ Мельмотъ.
   Поль Монтегю покраснѣлъ до ушей.
   -- Я во всякомъ случаѣ началъ тѣмъ что положилъ въ дѣло большую для меня сумму, сказалъ онъ.
   -- Объ этомъ я ничего не знаю, сказалъ Мельмотъ.-- Если у васъ и есть акціи, онѣ выпущены въ Санъ-Франциско, а не здѣсь.
   -- Я не взялъ ничего лишняго, возразилъ Поль.-- Напротивъ, сумма выданныхъ мнѣ акцій значительно меньше суммы которую я внесъ. Но я не хотѣлъ говорить о своихъ собственныхъ интересахъ.
   -- А вамъ показалось что вы о нихъ-то и хотите говорить, замѣтилъ Коэнлулъ.
   -- Я такъ далекъ отъ этого что готовъ подвергнуться весьма вѣроятному риску лишиться всего что у меня есть. Я рѣшился узнать во что бы то ни стало что дѣлается съ акціями или объявить всему свѣту что я, одинъ изъ директоровъ компаніи, рѣшительно ничего не знаю объ этомъ. Я не избавлю себя этимъ конечно отъ дальнѣйшей отвѣтственности, но я намѣренъ поступать впредь какъ предписываетъ мнѣ моя совѣсть.
   -- Мистеръ Монтегю сдѣлалъ бы лучше еслибъ отказался отъ участія въ компаніи, сказалъ Мельмотъ.-- Это можно сдѣлать безъ всякаго затрудненія.
   -- Боюсь что я такъ связанъ съ Фискеромъ и Монтегю что этого нельзя будетъ сдѣлать безъ затрудненія.
   -- Безъ малѣйшаго затрудненія, продолжалъ предсѣдатель.-- Вамъ стоитъ только напечатать вашъ отказъ въ газетахъ, и дѣло будетъ кончено. А я имѣю въ виду, джентльмены, предложить вамъ новаго собрата. Когда я назову вамъ джентльмена лично извѣстнаго многимъ изъ васъ и пользующагося во всей Англіи репутаціей человѣка честнаго, дѣловаго и богатаго, человѣка справедливо почитаемаго всѣми партіями въ Англіи, когда я назову вамъ мистера Лонгестаффа изъ Кавершама....
   -- Долли или старшаго? спросилъ Ниддердель.
   -- Я разумѣю мистера Адольфуса Лонгестаффа старшаго. Я увѣренъ что вы всѣ будете рады принять его въ число директоровъ. Я думалъ увеличить наше число этимъ новымъ членомъ, но такъ какъ мистеръ Монтегю повидимому рѣшился покинуть насъ, и повѣрьте что никто не будетъ жалѣть о потерѣ его услугъ такъ какъ я,-- я сочту своею пріятною обязанностью предложить его мѣсто мистеру Адольфусу Лонгестаффу старшему, эсквайру изъ Кавершама. Если же мистеръ Монтегю передумаетъ и останется съ нами,-- и я отъ души желаю чтобъ это случилось,-- то я предложу увеличить число директоровъ и предложить новую ваканцію мистеру Лонгестаффу.
   Эту рѣчь предсѣдатель произнесъ чрезвычайно бѣгло и кончивъ тотчасъ же всталъ чтобы показать что засѣданіе на этотъ разъ кончено.
   Поль подошелъ къ нему и взявъ его за рукавъ выразилъ желаніе поговорить съ нимъ.
   -- Къ вашимъ услугамъ, отвѣчалъ великій человѣкъ кланяясь.
   -- Карбери, сказалъ онъ оглянувшись на молодаго человѣка съ любезною улыбкой,-- если вы не торопитесь, подождите немного. Мнѣ нужно сказать вамъ пару словъ. Итакъ, чѣмъ могу служить вамъ, мистеръ Монтегю?
   Поль заговорилъ и хотѣлъ повторить то же самое что уже было имъ ясно высказано за столомъ. Но Мельмотъ прервалъ его и далеко не такъ учтиво какъ дѣлалъ это на своемъ предсѣдательскомъ креслѣ.
   -- Вы опять о томъ же, мистеръ Монтегю. Вы кажется считаете себя опытнѣе меня.
   -- Вовсе нѣтъ, мистеръ Мельмотъ.
   -- А я полагаю что я знаю больше васъ. Каждый изъ насъ можетъ-быть правъ. Но такъ какъ я не намѣренъ уступать вамъ, то чѣмъ меньше мы будемъ говорить объ этомъ, тѣмъ лучше. Не можетъ быть чтобы вы сдѣлали свою угрозу серіозно, потому что въ такомъ случаѣ вы огласили бы вещи сообщенныя вамъ секретно, а это противно правиламъ джентльмена. Но пока вы идете противъ меня я не могу помочь вамъ. Итакъ прощайте.
   И не дожидаясь возраженій онъ удалился въ, комнату надъ дверью которой была надпись "частная" и считавшуюся собственностью предсѣдателя. Онъ затворилъ за собою дверь, но чрезъ нѣсколько минутъ высунулъ голову и знакомъ позвалъ къ себѣ сэръ-Феликса Карбери. Ниддердель ушелъ. Лордъ Альфредъ съ сыномъ были уже на лѣстницѣ. Коэнлупъ былъ занятъ съ клеркомъ Мельмота книгой отчетовъ. Поль Монтегю, видя себя одинокимъ, медленно вышелъ на улицу.
   Сэръ-Феликсъ пришелъ въ правленіе съ намѣреніемъ заявить предсѣдателю что такъ какъ онъ заплатилъ тысячу фунтовъ, то желалъ бы получить нѣсколько акцій для начала. Онъ дѣйствительно былъ въ это время безъ денегъ, онъ растратилъ и проигралъ въ карты даже всѣ расписки имѣвшія какое-нибудь значеніе. У него остался только полный бумажникъ расписокъ Майльза Грендола, но въ Медвѣжьемъ Саду рѣшено было не навязывать этихъ расписокъ никому кромѣ самого Грендола, что отняло у игры значительную часть ея прелести. Кромѣ того онъ въ послѣднее время былъ самъ вынужденъ дать небольшой вексель и при этомъ много толковалъ о своихъ акціяхъ. Положеніе его было дѣйствительно тяжелое. Онъ отдалъ Мельмоту тысячу фунтовъ чистыми деньгами, что казалось ему съ его стороны коммерческимъ подвигомъ. Онъ самъ едва вѣрилъ что могъ заплатить кому-нибудь чистыми деньгами тысячу фунтовъ. Но онъ сдѣлалъ это въ надеждѣ имѣть постоянный и вѣрный доходъ. Онъ полагалъ что въ качествѣ директора онъ будетъ всегда въ правѣ покупать акціи по номинальной цѣнѣ и продавать ихъ съ барышомъ и разчитывалъ получать отъ пятнадцати до двадцати процентовъ. Весь трудъ его будетъ состоять въ томъ что онъ будетъ покупать и продавать, думалъ онъ. Онъ слышалъ что лордъ Альфредъ велъ такую торговлю въ небольшихъ размѣрахъ, а Мельмотъ въ громадныхъ. Но для того чтобъ и онъ могъ послѣдовать ихъ примѣру ему нужно было получить что-то отъ Мельмота, онъ самъ не зналъ хорошенько что именно. Мельмотъ, казалось ему, не имѣлъ намѣренія прижимать его. Что же касается риска, можно ли было считать въ опасности деньги довѣренныя Мельмоту?
   -- Я очень радъ видѣть васъ здѣсь, сказалъ Мельмотъ, дружески пожимая ему руку.-- Посѣщайте собранія аккуратно и увидите что вы будете вознаграждены за вашъ трудъ. Необходимо вникать въ дѣла. Вамъ слѣдовало бы приходить сюда каждую пятницу.
   -- Я буду, сказалъ баронетъ.
   -- И заходите иногда ко мнѣ въ Абчёрчъ-Ленъ. Тамъ мнѣ удобнѣе познакомить васъ съ ходомъ дѣлъ чѣмъ здѣсь. Эти собранія не болѣе какъ пустая формальность, вы сами это видите.
   -- О, да, я вижу это.
   -- Мы принуждены дѣлать это для такихъ господъ какъ этотъ Монтегю. Онъ кажется вашъ пріятель?
   -- Не особенно близкій. Онъ другъ одного моего родственника и знакомъ съ моею матерью и сестрой. Но я не друженъ съ нимъ.
   -- Ему придется убраться отсюда если онъ будетъ дѣлать намъ непріятности. Это вѣрно. Но не будемъ говорить о немъ теперь. Передала вамъ ваша матушка что я сказалъ ей?
   -- Нѣтъ, она не передавала мнѣ ничего, мистеръ Мельмотъ, отвѣчалъ сэръ-Феликсъ съ изумленіемъ.
   -- Я говорилъ съ ней о васъ и думалъ что она передастъ вамъ мои слова. Ваша исторія съ Мери конечно вздоръ, вы сами это знаете. (Сэръ-Феликсъ взглянулъ въ лицо великому человѣку. Оно не было свирѣпо, но въ глазахъ внезапно появилось выраженіе твердой рѣшимости, знакомое всѣмъ кто зналъ его. Сэръ-Феликсъ замѣтилъ такое же выраженіе на его лицѣ когда онъ усмирялъ мятежнаго директора.) Вы сами это понимаете, не правда ли? (Сэръ-Феликсъ продолжалъ смотрѣть на него молча.) Все это страшный вздоръ. У васъ нѣтъ мѣднаго гроша. Вы живете на счетъ вашей матери, и я опасаюсь что ей это не легко. И какъ могло придти вамъ въ голову что я отдамъ свою дочь за васъ? (Сэръ-Феликсъ продолжалъ смотрѣть на него, не смѣя возражать. Но когда Мельмотъ сказалъ что у него нѣтъ ни гроша, онъ вспомнилъ о своей тысячѣ фунтовъ лежавшей въ карманѣ Мельмота.) Вы баронетъ, но это все что вы можете сказать въ свою пользу. Карберійское имѣніе принадлежитъ вашему дальнему родственнику, который можетъ оставить его мнѣ, если захочетъ, и который не много старше васъ.
   -- Что вы, мистеръ Мельмотъ! Онъ гораздо старше меня!
   -- Будь онъ ровесникъ Адама, это не составило бы разницы. Вы сами знаете что все это вздоръ и что вы должны отказаться отъ вашей затѣи. (При этихъ словахъ взглядъ великаго человѣка сдѣлался строже.) Вы слышите что я говорю? Она выйдетъ замужъ за лорда Ниддерделя. Она была помолвлена съ нимъ прежде чѣмъ вы узнали ее. Чего вы добиваетесь?
   У сэръ-Феликса не хватило мужества сказать что онъ добивается жениться на дѣвушкѣ которую любитъ. Но такъ какъ Мельмотъ ждалъ отвѣта, онъ долженъ былъ сказать что-нибудь.
   -- Это старая исторія, сказалъ онъ.
   -- Именно такъ, это старая исторія. Вамъ нужны мои деньги, а ей хочется выйти за васъ только потому что ей велятъ выйти за другаго. Вы желаете пріобрѣсти средства къ жизни. Не правда ли? Говорите прямо. Когда мы поймемъ другъ друга я дамъ вамъ возможность пріобрѣтать деньги.
   -- Мои средства дѣйствительно не особенно хороши, сказалъ Феликсъ.
   -- Такъ плохи что хуже и найти трудно. Такъ вотъ что. Вы дадите мнѣ письменное обѣщаніе что оставите въ покоѣ Мери, а я дамъ вамъ возможность жить не нуждаясь.
   -- Письменное обѣщаніе!
   -- Да, письменное обѣщаніе. Я вознагражу васъ. Я дамъ вамъ возможность пріобрѣтать посредствомъ торговли акціями столько денегъ что вы будете въ состояніи жениться на всякой другой дѣвушкѣ которая вамъ понравится или жить въ довольствѣ холостымъ, что по моему лучше.
   Надъ этимъ предложеніемъ стоило подумать. Бракъ самъ по себѣ представлялъ мало привлекательнаго для сэръ-Феликса Карбери. Нѣсколько лошадей въ Лейтонѣ, Рёби Рёгльсъ или какая-нибудь другая красавица и Медвѣжій Садъ болѣе соотвѣтствовали его вкусу. Притомъ онъ опасался что женившись на Мери онъ дѣйствительно навяжетъ себѣ на шею жену безъ состоянія. Мери предлагала воспользоваться деньгами переведенными на ея имя, но Мери могла ошибаться, а можетъ-быть и обманывала. Еслибъ онъ былъ увѣренъ что Мельмотъ дѣйствительно доставитъ ему хорошія средства къ жизни, потеря Мери не разбила бы его сердца. Но Мельмотъ можетъ-быть тоже обманывалъ.
   -- Прежде чѣмъ я отвѣчу на это, мистеръ Мельмотъ, сказалъ онъ,-- не можете ли вы выдать мнѣ мои акціи?
   -- Какія акціи?
   И строгій взглядъ сдѣлался еще строже.
   -- Развѣ вы не знаете? Я отдалъ вамъ тысячу фунтовъ и долженъ получить на эти деньги десять акцій.
   -- Вы должны заявить объ этомъ въ надлежащій день и въ надлежащемъ мѣстѣ.
   -- Въ какой же день?
   -- Для этого назначено двадцатое число каждаго мѣсяца. (Лицо сэръ-Феликса вытянулось, потому что въ этотъ день было уже двадцать первое число.) Но для чего вы спрашиваете объ этомъ? Не нужно ли вамъ немного денегъ?
   -- Да, деньги мнѣ нужны, отвѣчалъ сэръ-Феликсъ.-- У меня много денегъ въ долгахъ, но ихъ такъ трудно получить.
   -- Я заключаю изъ вашихъ словъ что вы играете, сказалъ Мельмотъ.-- Неужели вы думаете что я отдамъ свою дочь за игрока?
   -- Ниддердель играетъ не меньше меня.
   -- Но у Ниддерделя есть имѣніе, которое ни онъ, ни отецъ его не могутъ промотать. Но не будьте такъ безразсудны чтобы спорить со мной. Вы ничего этимъ не выиграете. Если вы напишите теперь письмо....
   -- Къ Мери?
   -- Вовсе не къ Мери. Ко мнѣ, и она никогда не увидитъ этого письма. Если вы напишете что я скажу вамъ, я возьму васъ подъ свое покровительство и сдѣлаю изъ васъ человѣка. И если вы нуждаетесь въ настоящее время въ деньгахъ, я дамъ сотни двѣ фунтовъ прежде чѣмъ вы уйдете отсюда. Но даю вамъ слово джентльмена что если моя дочь выйдетъ за васъ, вы не получите ни одного шиллинга. Я немедленно сдѣлаю завѣщаніе и откажу все свое состояніе госпиталю Сенъ-Джорджа. Я это твердо рѣшилъ.
   -- А не можете ли вы устроить чтобъ я получилъ акціи раньше двадцатаго?
   -- Постараюсь. Я можетъ-быть уступлю вамъ нѣсколько моихъ собственныхъ акцій. Во всякомъ случаѣ я берусь заботиться чтобы вы не нуждались въ деньгахъ.
   Условія были такъ соблазнительны что сэръ-Феликсъ согласился написать требуемое письмо. Мельмотъ самъ диктовалъ и читатель долженъ прочесть его.
   "Милостивый государь,-- Принявъ во вниманіе сдѣланныя мнѣ вами предложенія и убѣдившись что задуманный мною бракъ былъ бы непріятенъ родителямъ молодой особы и навлекъ бы на дочь отцовское проклятіе, я обѣщаю не возобновлять моего предложенія и разъ навсегда отказаться отъ миссъ Мельмотъ.
   "Имѣю честь быть, милостивый государь, вашимъ покорнѣйшимъ слугою

"Феликсъ Карбери.

   "Августусу Мельмоту, эсквайру,
   " Гросвеноръ-Скверъ."
   Письмо было помѣчено двадцать первымъ числомъ іюля и написано на листкѣ бумаги съ печатнымъ бланкомъ правленія Южно-Центральной дороги.
   -- Вы дадите мнѣ двѣсти фунтовъ, мистеръ Мельмотъ?
   Финансистъ поколебался съ минуту, однако далъ чекъ на обѣщанную сумму.
   -- И вы постараетесь чтобъ я получилъ мои акціи?
   -- Зайдите ко мнѣ въ Абчёрчъ-Ленъ.
   Сэръ-Феликсъ обѣщалъ зайти.
   На пути въ Медвѣжій Садъ баронетъ чувствовалъ нѣкоторое недовольство собою. Какъ ни мало зналъ онъ объ обязанностяхъ джентльмена, какъ ни равнодушенъ былъ къ чувствамъ другихъ, онъ стыдился своего поступка. Онъ поступилъ относительно дѣвушки безсовѣстно. Да же онъ сознавалъ это, сознавалъ такъ ясно что утѣшалъ себя мыслію что письмо не помѣшаетъ ему бѣжать съ ней если онъ признаетъ это выгоднымъ.
   Въ эту ночь онъ опять игралъ въ Медвѣжьемъ Саду и проигралъ большую часть денегъ полученныхъ отъ Мельмота. Всего онъ проигралъ болѣе двухсотъ фунтовъ, но замѣтивъ что наличныя деньги быстро исчезаютъ, онъ началъ выдавать расписки.
   

XIII. Затрудненія Поля Монтегю.

   Кромѣ затрудненій въ правленіи Мексиканской дороги, у Поля Монтегю были и другія. Прошло болѣе двухъ недѣль съ тѣхъ поръ какъ онъ возилъ мистрисъ Гёртль въ театръ, а она все еще жила на той же квартирѣ. Онъ видѣлъ ее съ тѣхъ поръ два раза, въ первый разъ на другой день послѣ театра и въ этотъ разъ она не сказала ему ничего объ ихъ помолвкѣ; потомъ дня три или четыре спустя и это второе свиданіе было не совсѣмъ пріятно. Она плакала и горячилась. Она отстаивала то что называла своими правами и укоряла его въ измѣнѣ. Развѣ онъ не обѣщалъ жениться на ней? Развѣ его поведеніе относительно ея, даже въ ея послѣдній пріѣздъ въ Лондонъ, не было подтвержденіемъ этого обѣщанія? Затѣмъ она смягчилась и перешла къ просьбамъ. Еслибъ она не разгорячилась сначала, онъ можетъ-быть сдался бы на ея просьбы. Но теперь онъ чувствовалъ что всякая участь лучше женитьбы по принужденію. Ея слезы и мольбы тѣмъ не менѣе глубоко тронули его. Его прежнія обѣщанія были очень опредѣленны. Онъ любилъ ее и былъ любимъ ею. И она была привлекательна. Самая ярость бури придала еще больше прелести солнечному свѣту. Она сѣла на низкій стулъ у его ногъ и казалось не было возможности оторвать ее отъ него. Она подняла на него глаза и онъ не могъ не обнять ея. Затѣмъ она залилась страстными слезами и онъ опять заключилъ ее въ свои объятія. Какъ онъ вырвался отъ нея, онъ самъ не зналъ, но помнилъ что обѣщалъ быть у нея не позже какъ чрезъ два дня.
   Въ день назначенный для свиданія, онъ написалъ ей извинительное письмо. Его вызывали по дѣламъ въ Ливерпуль и онъ вынужденъ отложить свиданіе до возвращенія, писалъ онъ. Дѣло касалось великой Американской дороги, объяснялъ онъ, и было такъ важно что не терпѣло отлагательства. Отчасти это было справедливо. Онъ переписывался съ однимъ ливерпульскимъ джентльменомъ, съ которымъ познакомился на обратномъ пути въ Англію, послѣ того какъ сдѣлался невольно членомъ фирмы Фискеръ, Монтегю и Монтегю. Онъ довѣрялъ этому джентльмену и совѣтовался съ нимъ, и джентльменъ, по имени Рамсботтомъ, пригласилъ его пріѣхать въ Ливерпуль. Монтегю побывалъ у него и его образъ дѣйствій въ правленіи былъ слѣдствіемъ полученныхъ совѣтовъ. Но очень возможно что опасеніе предстоявшаго свиданія съ мистрисъ Гёртль было одною изъ причинъ побудившихъ его принять приглашеніе мистера Рамсботтома.
   Въ Ливерпулѣ онъ узналъ кое-что о мистрисъ Гёртль, хотя нельзя сказать чтобы свѣдѣнія которыя онъ получилъ могли назваться достовѣрными. Мистрисъ Гёртль, высадившись въ Ливерпулѣ, была въ конторѣ мистера Рамсботтома и освѣдомлялась о Полѣ и мистеру Рамсботтому показалось что справка эта угрожала Полю опасностью. Онъ поговорилъ съ однимъ изъ спутниковъ мистрисъ Гёртль, и этотъ человѣкъ выразилъ о ней мнѣніе что она странная особа. "На пароходѣ мы всѣ рѣшили что она одна изъ красивѣйшихъ женщинъ, но что въ характерѣ ея есть черты дикой кошки." Затѣмъ мистеръ Рамсботтомъ спросилъ: правда ли что она вдова? "На пароходѣ былъ человѣкъ изъ Канзаса", отвѣчали ему, "который зналъ одного Гёртля разошедшагося со своею женой. Этотъ Гёртль еще живъ. Носились слухи что онъ и жена его дрались на дуэли и послѣ этого разстались." Вотъ что сообщилъ Полю мистеръ Рамсботтомъ, слышавшій кое-что о мистрисъ Гёртль въ связи съ его именемъ въ началѣ ихъ знакомства. Его совѣтъ насчетъ желѣзной дороги былъ очень простъ и ясенъ, и таковъ какой далъ бы всякій честный человѣкъ, но совѣтъ этотъ могъ быть сообщенъ письменно. Свѣдѣнія же о мистрисъ Гёртль могли быть переданы только устно и можетъ-быть это-то и было причиной полученнаго Полемъ приглашенія.
   -- Такъ какъ она справлялась о васъ, то вамъ можетъ-быть полезно это знать, сказалъ ему его другъ.
   Поль поблагодарилъ его, но не рѣшился разказать ему о своихъ затрудненіяхъ.
   Въ томъ что онъ узналъ было много непріятнаго, но было также и утѣшеніе. Въ минуты когда онъ находился подъ ея смягчающимъ вліяніемъ онъ сомнѣвался правъ ли онъ былъ, написавъ ей письмо, которымъ взялъ назадъ всѣ свои обѣщанія. Когда она говорила ему о его несправедливости и о своей любви къ нему, о его обѣщаніяхъ и о его прежней преданности, когда она увѣряла его что пожертвовала для него всѣмъ, когда она обнимала его и глядѣла ему въ глаза, онъ едва удерживался чтобы не уступить ей. Но когда она обнаруживала то что ея дорожный спутникъ назвалъ чертами дикой кошки и когда вырвавшись отъ нея онъ вспоминалъ о Геттѣ Карбери, онъ твердо рѣшалъ что мистрисъ Гёртль никогда не будетъ его женой. Онъ сознавалъ какъ трудно ему будетъ выпутаться изъ своего положенія. Но если мистеръ Гёртль былъ дѣйствительно живъ, онъ могъ воспользоваться этимъ фактомъ. Дуэль тоже, если этотъ слухъ былъ справедливъ, была достаточною причиной чтобъ отказаться отъ женитьбы. Увѣренность въ справедливости этихъ слуховъ оправдала бы его по крайней мѣрѣ въ его собственныхъ глазахъ и дала бы ему право отказаться отъ исполненія своего обѣщанія не считая себя низкимъ измѣнникомъ.
   Какъ бы то ни было, но онъ долженъ рѣшиться наконецъ на какой-нибудь опредѣленный образъ дѣйствій, думалъ онъ. Она должна узнать правду. Если онъ рѣшится бросить ее на томъ основаніи что въ характерѣ ея были черты дикой кошки, онъ долженъ будетъ сказать это ей прямо. Малодушно было бы отступать предъ кошачьими когтями. Онъ предвидѣлъ что ему придется вывести тяжелое испытаніе быть зацарапаннымъ до полусмерти. Но сдѣлавъ то что онъ сдѣлалъ, онъ считалъ себя даже не въ правѣ избѣгать такого наказанія. Ему придется сказать ей прямо въ глаза что онъ недоволенъ ея прошлымъ и поэтому отказывается отъ женитьбы на ней. Онъ, конечно, могъ бы написать ей, но если она пригласитъ его для личнаго объясненія, онъ не сочтетъ себя въ правѣ не пойти къ ней. Его несчастіе, а также и вина его были въ томъ что онъ полюбилъ дикую кошку.
   Но хорошо было бы прежде чѣмъ пойти къ ней добыть какое-нибудь свѣдѣніе которое было бы достовѣрвымъ свидѣтельствомъ противъ нея. Онъ возвратился въ пятницу утромъ предъ засѣданіемъ правленія, но умъ его былъ болѣе занятъ его затрудненіями съ мистрисъ Гёртль, чѣмъ предстоявшимъ нападеніемъ на Мельмота. Еслибъ ему удалось отыскать ея дорожнаго спутника съ которымъ говорилъ мистеръ Рамсботтомъ, онъ вывѣдалъ бы что-нибудь. Мужа ея звали Карадокъ Карсонъ Гёртль. Если кто-нибудь видѣлъ этого Гёртля въ Канзасѣ въ теченіе двухъ послѣднихъ лѣтъ, это было бы достаточнымъ свидѣтельствомъ. Дуэль трудно было доказать, и еслибы даже удалось, этотъ фактъ еще не давалъ ему положительнаго права взять назадъ свои обѣщанія. Но до него дошелъ также слухъ что она застрѣлила кого-то въ Орегонѣ. Нѣтъ ли возможности узнать справедливо ли это? Во всякомъ случаѣ если что-нибудь изъ того что онъ слышалъ о ней было справедливо, онъ могъ считать себя правымъ.
   Но роль обличителя была ему противна. Какъ возьмется онъ за такое дѣло послѣ того какъ онъ держалъ эту женщину въ своихъ объятіяхъ. И въ то самое время когда онъ будетъ тайно наводить справки о ней, ему можетъ-быть опять придется обнимать ее. Не честнѣе ли было бы объясниться съ ней прямо? Онъ могъ бы сказать ей: я слышалъ что ваше поведеніе относительно вашего мужа было, употребляя самое умѣренное выраженіе, эксцентричнымъ поведеніемъ, что вы даже имѣли дуэль съ нимъ. Я не могу жениться на женщинѣ которая дралась на дуэли и еще съ своимъ мужемъ. Я слышалъ также что вы застрѣлили какого-то джентльмена въ Орегонѣ. Джентльменъ можетъ-быть заслуживалъ быть застрѣленнымъ, но такой поступокъ со стороны женщины кажется мнѣ столь ужаснымъ что и по этой причинѣ я долженъ отказаться отъ женитьбы на васъ. Я слышалъ также что мистера Гёртля видѣли въ недавнее время живымъ, тогда какъ вы говорили мнѣ что онъ умеръ. Вы конечно могли быть сами обмануты. Но такъ какъ я не сдѣлалъ бы вамъ предложенія, еслибы зналъ правду, то я и теперь считаю себя въ правѣ отказаться отъ обѣщанія основаннаго на недоразумѣніи. Трудно было бы конечно высказать ей все это такъ прямо, но онъ могъ бы сдѣлать это мало-по-малу, еслибы только покусившись на это не подвергнулся участи орегонскаго джентльмена. Во всякомъ случаѣ онъ скажетъ ей на какомъ основаніи считаетъ себя свободнымъ и вытерпитъ послѣдствія. Таково было рѣшеніе которое онъ принялъ на пути изъ Ливерпуля, и рѣшеніе это было у него на душѣ когда онъ всталъ въ правленіи чтобы напасть безъ всякой поддержки на Мельмота.
   По окончаніи засѣданія онъ также отправился въ Медвѣжій Садъ. Самымъ тяжелымъ слѣдствіемъ его сношеній съ правленіемъ было можетъ-быть сознаніе что онъ тратитъ деньги которыхъ у него не было бы еслибы не существовало правленія. Его попрекнули этимъ въ засѣданіи и онъ привелъ въ свое оправданіе то что онъ положилъ свой капиталъ въ предпріятіе. Но онъ сознавалъ что деньги которыя онъ тратилъ доставались ему неправильно и что если у него потребуютъ отчетъ, онъ не въ состояніи будетъ дать такой отчетъ который всѣ могли бы признать яснымъ и удовлетворительнымъ. Тѣмъ не менѣе онъ проводилъ много времени въ Медвѣжьемъ Саду и всегда обѣдалъ тамъ когда не былъ приглашенъ въ другое мѣсто. Въ этотъ день онъ принялъ приглашеніе Ниддерделя обѣдать вмѣстѣ.
   -- Что заставило васъ такъ разсвирѣпѣть сегодня на стараго Мельмота? спросилъ молодой лордъ.
   -- Я вовсе не желалъ казаться свирѣпымъ. Но я думаю что если мы называемся директорами, мы должны знать положеніе дѣлъ.
   -- Я самъ это думаю, хотя я мало смыслю въ этомъ. Я никакъ не могу понять для чего они сдѣлали меня директоромъ.
   -- Потому что вы лордъ, отвѣчалъ Поль прямо.
   -- А вѣдь это можетъ-быть и правда. Но какую пользу могу я принести имъ? Не думаютъ же они что я смыслю что-нибудь въ дѣлахъ. Правда, я членъ парламента, но я рѣдко бываю тамъ кромѣ тѣхъ случаевъ когда меня зовутъ вотировать. Всякій знаетъ что я тамъ поневолѣ. Родитель сказалъ что я долженъ быть членомъ и я сдѣлался членомъ.
   -- Носятся слухи что есть нѣчто между вами и дочерью Мельмота.
   -- Такъ что же? Что общаго между такимъ дѣломъ и правленіемъ желѣзной дороги? И для чего попалъ туда Карбери? И что страннѣе всего, старый Грендолъ тоже директоръ. Я человѣкъ безденежный; что же касается Грендола и Карбери, во всемъ Лондонѣ нѣтъ человѣка безнадежнѣе ихъ въ денежномъ отношеніи. Я много думалъ объ этомъ и никакъ не могу понять ихъ цѣль.
   -- Я тоже думалъ объ этомъ, сказалъ Поль.
   -- Я полагаю что Мельмоту можно довѣрять вполнѣ? спросилъ Ниддердель.
   Монтегю затруднялся отвѣтить на этотъ вопросъ. Могъ ли онъ высказать свои подозрѣнія насчетъ Мельмота человѣку считавшемуся однимъ изъ искателей руки его дочери?
   -- Вы можете говорить со мной прямо, сказалъ Ниддердель подмигивая.
   -- Мнѣ нечего сказать. Говорятъ что онъ самый богатый человѣкъ въ свѣтѣ.
   -- Онъ живетъ какъ милліонеръ.
   -- Можетъ-быть это и правда, но мнѣ кажется что никто ничего не знаетъ о немъ навѣрное.
   Оставшись одинъ Ниддердель задумался. Что если онъ женится на дочери Мельмота изъ-за ея денегъ и потомъ окажется что у нея ихъ нѣтъ?
   Немного позже онъ пригласилъ Монтегю пойти въ карточную комнату. Карбери, Граеслокъ и Доли Лонгестаффъ уже ждутъ насъ, сказалъ онъ. Но Поль отказался. Онъ былъ слишкомъ озабоченъ чтобъ играть.-- Если вы не хотите играть съ Майльзомъ, его тамъ нѣтъ, сказалъ Ниддердель.
   -- Майльзъ не помѣшалъ бы мнѣ ни мало, отвѣчалъ Монтегю.
   -- И мнѣ тоже. Конечно не платить долги очень дурно. Но я самъ долженъ Богъ знаетъ скалько содержателю лошадей въ Лейчестерѣ и съ моей стороны это еще хуе.
   -- Вы когда-нибудь заплатите ему.
   -- Я полагаю что расплачусь когда-нибудь, если только не умру раньше. Но я задолжалъ бы за лошадей столько же еслибъ и не ожидалъ ничего впереди и еслибы мнѣ тѣмъ не менѣе не вѣрили. Я люблю жить въ свое удовольствіе, есть у меня деньги или нѣтъ, и боюсь что я смотрю не достаточно строго на долги. Но я хочу тоже давать жить другимъ. Карбери постоянно бранитъ бѣднаго Майльза, между тѣмъ какъ самъ игралъ не имѣя ничего. Еслибъ онъ проигралъ, Фосснеръ не повѣрилъ бы ему десяти фунтовъ. Но когда онъ бывалъ въ выигрышѣ, онъ важничалъ какъ самъ Мельмотъ. Право было бы лучше еслибы вы пошли играть.
   Но Монтегю не хотѣлъ играть. Онъ ушелъ изъ клуба безъ всякой опредѣленной цѣли и направившись къ сѣверу медленно дошелъ до Вельбекъ-Стрита. Онъ самъ не зналъ зачѣмъ пришелъ сюда, по крайней мѣрѣ выходя изъ клуба онъ не имѣлъ ни малѣйшаго намѣренія посѣтить леди Карбери. Онъ думалъ только о своихъ отношеніяхъ съ мистрисъ Гёртль. Пока она находилась въ Лондонѣ, пока онъ не былъ свободенъ, онъ не считалъ себя въ правѣ посѣщать Гетту Карбери. Притомъ онъ былъ связанъ обѣщаніемъ даннымъ Роджеру не говорить Геттѣ о своей любви до истеченія извѣстнаго срока, еще не окончившагося. Это было опромѣтчивымъ обѣщаніемъ, въ которомъ онъ раскаялся лишь только далъ его, но оно было дано и онъ зналъ что Роджеръ разчитывалъ что oro будетъ исполнено. Тѣмъ не менѣе Поль пришелъ въ Вельбекъ-Стритъ и почти безотчетно постучался въ дверь квартиры леди Карбери.
   -- Нѣтъ, леди Карбери нѣтъ дома, она уѣхала куда-то съ мистеромъ Роджеромъ Карбери, доложилъ лакей.
   Поль не зналъ до этой минуты что другъ его былъ въ Лондонѣ, но читатель можетъ быть припомнитъ что Роджеръ пріѣхалъ отыскивать Рёби Рёгдьсъ. Миссъ Карбери дома, продолжалъ лакей. Не угодно ли мистеру Монтегю войти къ миссъ Карбери? Монтегю, не думая долго, отвѣчалъ что войдетъ къ миссъ Карбери.
   -- Мама уѣхала съ Роджеромъ, сказала Гетта, стараясь скрыть свое смущеніе.-- Сегодня какое-то ученое собраніе и она попросила бѣднаго Роджера сопровождать ее. У нея былъ только одинъ билетъ для нея и для одного кавалера; я не могла ѣхать съ ней.
   -- Я такъ радъ видѣть васъ. Мы не видались цѣлую вѣчность.
   -- Кажется со дня бала Мельмота.
   -- Послѣ бала я былъ у васъ только разъ. Съ какою цѣлью пріѣхалъ Роджеръ въ Лондонъ?
   -- Не знаю. Это повидимому секретъ. Когда есть какой-нибудь секретъ, я всегда боюсь что Феликсъ попалъ въ какую-нибудь бѣду. Я такъ безпокоюсь о Феликсѣ, мистеръ Монтегю.
   -- Я видѣлъ его сегодня въ правленіи желѣзной дороги.
   -- Роджеръ говоритъ что эта дорога мошенническая продѣлка (Поль покраснѣлъ) и что Феликсу не слѣдовало бы мѣшаться въ это дѣло. Потомъ есть еще какая-то непріятность касающаяся дочери Мельмота.
   -- Она выходитъ замужъ за Ниддерделя, какъ мнѣ кажется.
   -- Въ самомъ дѣлѣ? А у насъ говорятъ что Феликсъ женится на ней и женится, конечно, изъ-за ея денегъ. А этотъ человѣкъ кажется идетъ противъ нихъ.
   -- Какой человѣкъ, миссъ Карбери?
   -- Мистеръ Мельмотъ. Все это такъ ужасно съ начала до конца.
   -- Я видѣлъ ихъ сегодня въ Сити и они казались величайшими друзьями. Когда я выразилъ намѣреніе поговорить съ Мельмотомъ, онъ заперся отъ меня въ своей комнатѣ, но пригласилъ съ себѣ вашего брата. Онъ не сдѣлалъ бы этого еслибъ они не были друзьями. Я даже подумалъ не согласился ли Мельмотъ отдать свою дочь за Феликса.
   -- Роджеръ терпѣть не можетъ мистера Мельмота.
   -- Я знаю это, сказалъ Поль.
   -- А Роджеръ всегда правъ. Онъ всегда заслуживаетъ полнаго довѣрія. Согласны вы съ этимъ, мистеръ Монтегю?
   Поль былъ согласенъ. Отъ не имѣлъ никакого желанія оспаривать похвалу вполнѣ заслуженную его соперникомъ. Но этотъ разговоръ тѣмъ не менѣе казался ему затруднительнымъ.
   -- Я конечно никогда не пойду противъ мама, продолжала Гстта.-- Но я всегда думала и думаю что Роджеръ Карбери можетъ служить для всякаго твердою опорой и что поступивъ по его совѣту никогда не поступишь дурно. Это мое мнѣніе, но я не знаю никого кто раздѣлялъ бы его вполнѣ.
   -- Никто не имѣетъ столько причинъ цѣнить его какъ я, сказалъ Поль.
   -- Я думаю что всякій кто знаетъ его не монетъ не цѣнить его. И я скажу вамъ почему: онъ всегда говоритъ прямо то что думаетъ, или по крайней мѣрѣ никогда не говоритъ того чего не думаетъ. Если онъ тратитъ деньги, всякій знаетъ что онъ можетъ тратить ихъ, между тѣмъ какъ о другихъ этого нельзя сказать.
   -- Вы говорите о Мельмотѣ?
   -- Я говорю обо всѣхъ, мистеръ Монтегю, обо всѣхъ кромѣ Роджера.
   -- Неужели онъ единственный человѣкъ кому вы довѣряете? Впрочемъ не подумайте что я хочу оспаривать ваше мнѣніе. Роджеръ былъ для меня лучшимъ другомъ какого кто-либо имѣлъ. Я о немъ такого же хорошаго мнѣнія какъ и вы.
   -- Я не хотѣла сказать что онъ единственный человѣкъ кому я довѣряю. Но изъ всѣхъ моихъ друзей...
   -- Могу причислить себя къ ихъ числу, миссъ Карбери?
   -- Да, я думаю. Конечно. Почему же нѣтъ? Вы конечно мнѣ другъ, потому что вы его другъ.
   -- Послушайте, Гетта, сказалъ онъ.-- Это не можетъ продолжаться такъ. Я люблю Роджера какъ только можетъ любить человѣкъ человѣка. Онъ таковъ какъ вы говорите и даже лучше. Вы едва ли знаете какъ мало онъ думаетъ о себѣ и какъ онъ заботится обо всѣхъ близкихъ ему. Онъ джентльменъ по всѣмъ своимъ понятіямъ и поступкамъ. Онъ никогда не лжетъ. Онъ никогда не беретъ того что не принадлежитъ ему и мнѣ кажется что онъ любитъ своего ближняго какъ самого себя.
   -- О, мистеръ Монтегю, какъ мнѣ пріятно слышать что вы такъ говорите о немъ.
   -- Я люблю его какъ только можетъ одинъ человѣкъ любить другаго. Если вы скажете мнѣ что вы любите его какъ только можетъ женщина любить мущину, я немедленно уѣду изъ Англіи и не вернусь никогда.
   -- Мама пріѣхала, сказала Генріетта. И дѣйствительно въ эту минуту раздался стукъ въ дверь.
   

XIV. Я люблю его.

   Леди Карбери вернулась съ ученаго собранія и привезла съ собою Роджера Карбери. Они вошли въ гостиную и застали Поля и Генріетту вдвоемъ. Само собою разумѣется что оба были удивлены. Роджеръ полагалъ что Поль еще не вернулся изъ Ливерпуля и зная что онъ былъ рѣдкимъ гостемъ у леди Карбери заподозрилъ что это свиданіе въ отсутствіе матери было условлено заранѣе. Читатель знаетъ что предположеніе это было несправедливо. Подозрительность не была въ характерѣ Роджера, но въ этомъ случаѣ онъ измѣнилъ себѣ. Всему причиной было обѣщаніе Поля. Еслибы не это обѣщаніе, не было бы повода думать что ему не слѣдовало быть здѣсь. Хотя само по себѣ его посѣщеніе и не было нарушеніемъ обѣщанія, но Роджеру казалось что другъ его не могъ провести вечеръ наединѣ съ Генріеттой не нарушивъ обѣщанія. Оправдалъ ли Поль это подозрѣніе -- предоставляю рѣшить читателю.
   Леди Карбери заговорила первая.
   -- Я никакъ не ожидала имѣть удовольствіе видѣть васъ, мистеръ Монтегю, сказала она.
   Подозрѣвалъ ли это Роджеръ или нѣтъ, но леди Карбери, увидавъ Поля, тотчасъ же рѣшила что свиданіе было условленное.
   -- Да, сказалъ онъ, пытаясь извиниться когда вовсе не слѣдовало извиняться.-- У меня не было никакого дѣла, я чувствовалъ себя одинокимъ и рѣшился зайти къ вамъ.
   Леди Карбери осталась при своемъ мнѣніи, но Роджеръ тотчалъ повѣрилъ что посѣщеніе Поля въ отсутствіе леди Карбери было случайностью. Поль сказалъ это и Роджеръ успокоился.
   -- Я думалъ что вы въ Ливерпулѣ, сказалъ онъ.
   -- Я вернулся сегодня чтобы присутствовать въ собраніи правленія. У меня тамъ столько хлопотъ. Я разкажу вамъ все. Для чего вы пріѣхали въ Лондонъ?
   -- Есть небольшое дѣло, отвѣтилъ Роджеръ.
   Послѣ этого наступило неловкое молчаніе. Леда Карбери сердилась и не знала должна ли она выказать свой гнѣвъ или нѣтъ. Положеніе Генріетты было самое неловкое. Она чувствовала что ее какъ-будто поймали въ чемъ-то дурномъ, хотя она была совершенно невинна. Она хорошо знала характеръ и образъ мыслей своей матери. Молчаніе было невыносимо для нея и она принудила себя заговорить.
   -- Довольны вы вечеромъ, мама? спросила она.
   -- Довольна ли ты своимъ вечеромъ, душа моя? возразила леди Карбери поддавшись желанію уколоть дочь.
   -- Нѣтъ, не довольна, отвѣчала Гетта, принуждая себя засмѣяться.-- Я старалась работать надъ Дантомъ, но когда принуждаешь себя работать никогда не сдѣлаешь ничего хорошаго. Я уже хотѣла идти въ свою спальню когда пришелъ мистеръ Монтегю. Какъ понравились вамъ ученые мужи и ученыя женщины, Роджеръ?
   -- Я былъ конечно не въ своей сферѣ, но матушка ваша осталась кажется довольна.
   -- Мнѣ дѣйствительно было очень пріятно встрѣтиться съ докторомъ Пельмойлемъ. Судя по его рѣчи намъ стоитъ только проникнуть немного далѣе во внутренность Африки и мы найдемъ средства кормить весь родъ человѣческій. Развѣ это не великая мысль, Роджеръ?
   -- Немного больше трудолюбія, вотъ чего намъ нужно, по моему мнѣнію.
   -- Но если придавать какое-нибудь значеніе Библіи, Роджеръ, мы должны вѣрить что трудъ есть проклятіе, а не благословеніе. Адамъ былъ созданъ не для труда.
   -- Но онъ согрѣшилъ и я сомнѣваюсь чтобы мистеру Пельмойлю удалось возвратить рай его потомкамъ.
   -- Роджеръ, вы говорите такія странныя вещи для религіознаго человѣка. Я знаю только одно: если я когда-нибудь буду имѣть возможность уѣхать отсюда, я отправлюсь въ центральную Африку. Это садъ міра.
   Этотъ взрывъ энтузіазма такъ облегчилъ неловкость ихъ положенія что мущины могли проститься и выйти изъ комнаты довольно свободно. Лишь только дверь за ними затворилась, леди Карбери напала на дочь.
   -- Что привело его сюда?
   -- Онъ привелъ себя самъ, мама.
   -- Не отвѣчай мнѣ такъ, Гетта. Это дерзость.
   -- Дерзость, мама? Какія жестокія слова вы говорите. Онъ пришелъ по собственному желанію.
   -- Долго ли былъ отъ здѣсь?
   -- Онъ пришелъ минуты за двѣ до васъ. Для чего вы такъ допрашиваете меня? Я не могла помѣшать ему придти. Я совсѣмъ не желала чтобъ его приняли.
   -- Ты не знала что онъ придетъ?
   -- Мама, если вы подозрѣваете меня, между нами все кончено.
   -- Что ты хочешь сказать этимъ?
   -- Если вы теперь думаете что я обманываю васъ, вы будете думать это всегда. Если вы не довѣряете мнѣ, могу ли я жить съ вами въ такихъ отношеніяхъ какъ будто вы увѣрены во мнѣ. Я конечно не знала что онъ придетъ.
   -- Скажи мнѣ одно, Гетта: дала ты ему слово выйти за него замужъ?
   -- Нѣтъ, мама.
   -- Дѣлалъ онъ тебѣ предложеніе?
   Гетта подумала съ минуту.-- Нѣтъ, кажется не дѣлалъ.
   -- Тебѣ это кажется?
   -- Я сейчасъ объясню вамъ что хотѣла сказать. Онъ никогда не дѣлалъ мнѣ предложенія, но онъ сказалъ мнѣ нѣчто изъ чего я поняла что онъ желаетъ жениться на мнѣ.
   -- Что же онъ сказалъ? И когда онъ сказалъ это?
   Она поколебалась опять, но опять отвѣчала правду.
   -- Предъ тѣмъ какъ вы вошли. Онъ сказалъ... Я право не помню что именно онъ сказалъ, но я поняла что онъ хотѣлъ сказать.
   -- Ты сказала что онъ пробылъ безъ насъ одну минуту.
   -- Немного больше. Если вы будете придираться къ словамъ, мама, вы конечно можете сдѣлать меня виноватой. Онъ пробылъ очень недолго, но успѣлъ сказать это.
   -- Онъ пришелъ съ тѣмъ чтобъ это сказать.
   -- Какъ могъ онъ придти съ этимъ намѣреніемъ, когда онъ ожидалъ застать васъ?
   -- Вздоръ. Онъ зналъ что меня не было.
   -- Я увѣрена что вы несправедливы къ нему, мама. Я увѣрена что его посѣщеніе было случайностью и то что онъ сказалъ было тоже случайностью.
   -- Случайностью!
   -- Онъ не готовился сказать это именно сегодня. Я знала это давно, вы тоже знали. Естественно что онъ высказалъ это когда засталъ меня одну.
   -- Что же ты отвѣтила ему?
   -- Ничего, вы вошли въ эту минуту.
   -- Очень жалѣю что пришла такъ не вовремя. Но я должна предложить тебѣ одинъ вопросъ, Гетта. Что ты намѣрена отвѣтить?
   Гетта задумалась опять. Она приложила руку ко лбу и откинула назадъ волосы, спрашивая себя -- имѣла ли ея мать право продолжать этотъ допросъ. Она передала все что случилось. Она ни теперь, ни прежде не скрывала отъ нея ни своихъ поступковъ, ни своихъ словъ. Но она не была увѣрена что ея мать, такъ мало сочувствовавшая ей, имѣла право звать ея мысли.
   -- Что же ты намѣрена отвѣтить ему? повторила леди Карбери.
   -- Я не думаю чтобъ онъ повторилъ свое предложеніе.
   -- Это отговорка.
   -- Нѣтъ, мама, это не отговорка. Какъ можете вы говорить мнѣ такія вещи? Я люблю его. Знайте это. Мнѣ кажется что съ васъ достаточно было бы знать что я не поощрю его не сказавъ вамъ объ этомъ. Я люблю его и никогда не полюблю никого другаго.
   -- Онъ разорившійся человѣкъ. Роджеръ говоритъ что вся эта компанія въ которой онъ директоромъ рано или поздно рушится.
   Гетта была слишкомъ умна чтобъ оставить этотъ аргументъ безъ возраженія. Она не сомнѣвалась что Роджеръ дѣйствительно выразилъ такое мнѣніе о желѣзной дорогѣ, но она сомнѣвалась чтобы мать вѣрила ему.
   -- Если такъ, сказала она,-- мистеръ Мельмотъ разорится вмѣстѣ съ другими, а вы однако желаете чтобы Феликсъ женился на его дочери.
   -- Мнѣ противно слушать что ты говоришь, какъ будто понимаешь что-нибудь въ такихъ дѣлахъ. Тикъ ты хочешь выйти за этого человѣка, потому что разчитываешь что онъ составитъ себѣ состояніе благодаря этому предпріятію?
   Леди Карбери способна были укорять дочь свою съ самою ѣдкою насмѣшливостью въ корыстныхъ разчетахъ, между тѣмъ какъ сыну она сама навязывала всѣми силами подобные же разчеты.
   -- Я не думала о его состояніи. Я даже не думала выйти за него замужъ, мама. Какъ вы жестоки со мной! Вы говорите мнѣ такія вещи которыхъ нѣтъ силъ выносить.
   -- Почему ты не хочешь выйти замужъ за своего кузена?
   -- Я не достойна его.
   -- Вздоръ!
   -- Вы говорите что это вздоръ, а я думаю иначе. Онъ настолько выше меня что я не могу думать о немъ какъ о мужѣ, хотя и люблю его. И я вамъ сказала что я люблю другаго. Теперь у меня нѣтъ никакой тайны которой бы вы не знали. Прощайте, мама, сказала она подходя къ матери и цѣлуя ее.-- Будьте подобрѣе со мною и пожалуста вѣрьте мнѣ.
   Леди Карбери позволила поцѣловать себя и отпустила дочь.
   Долго говорили въ этотъ вечеръ Роджеръ Карбери и Поль Монтегю прежде чѣмъ разошлись. На пути въ свой отель Роджеръ не сказалъ Полю ни слова о его визитѣ въ Вельбекъ-Стритъ. Поль объявилъ уже что свиданіе въ отсутствіе матери было случайностью, и этого было достаточно для Роджера. Монтегю спросилъ: съ какою цѣлью Карбери пріѣхалъ въ Лондонъ.
   -- Я не желалъ бы распространять эту исторію, отвѣчалъ Роджеръ помолчавъ немного,-- и я не могъ говорить объ этомъ въ присутствіи Гетты. У насъ была одна дѣвушка. Помните вы стараго Рёгльса?
   -- Неужели вы говорите о Рёби? Она была помолвлена съ Джономъ Кромбомъ.
   -- Да, но она бѣжала, а Джонъ Кромбъ остался въ самомъ печальномъ настроеніи духа. Джонъ честный малый и можетъ-быть даже слишкомъ хорошъ для нея.
   -- Рёби очень красива. Она бѣжала съ кѣмъ-нибудь или одна?
   -- Одна, но бѣда въ томъ что у насъ подозрѣваютъ что Феликсъ... что онъ ухаживалъ за ней и сманилъ ее къ себѣ въ Лондонъ.
   -- Это было бы очень дурно.
   -- Несомнѣнно только то что онъ былъ знакомъ съ нею. Хотя онъ солгалъ какъ всегда лжетъ, когда я заговорилъ съ нимъ объ этомъ, но потомъ признался что они были дружны въ Суффокѣ. Само собою понятно что подразумѣвается подъ такою дружбой. Но я не думаю чтобъ онъ звалъ ее въ Лондонъ. Онъ, конечно, солгалъ бы и насчетъ этого, еслибъ это было правда. Онъ не можетъ не лгать. Если его лошадь стоитъ ему сто фунтовъ, онъ скажетъ одному что она стоитъ пятьдесятъ, а другому что она стоитъ двѣсти. Но онъ еще мало жилъ чтобы говорить правду и ложь съ однимъ и тѣмъ же выраженіемъ лица. Доживъ до моихъ лѣтъ, онъ достигнетъ въ этомъ совершенства.
   -- Такъ онъ ничего не знаетъ объ ея побѣгѣ?
   -- По краійней мѣрѣ онъ ничего не зналъ, когда я спросилъ у него. Мнѣ кажется что я слишкомъ поспѣшилъ. Она уѣхала въ прошлую субботу утромъ, а я послѣдовалъ за нею въ воскресенье и въ этотъ же день отыскалъ Феликса въ его клубѣ. Мнѣ показалось тогда что онъ ничего не зналъ о ея побѣгѣ. Онъ не настолько уменъ чтобы такъ притворяться. Но съ тѣхъ поръ онъ избѣгаетъ меня. Мнѣ удалось поймать его на одну минуту и онъ опять поклялся что не видалъ Рёби.
   -- И вы опять повѣрили ему?
   -- Нѣтъ. Онъ сказалъ это съ самымъ искреннимъ видомъ, но онъ былъ готовъ къ моему вопросу. Я не знаю теперь вѣрить ему или нѣтъ. Къ довершенію бѣды старый Рёгльсъ поссорился съ Джономъ Кромбомъ и не заботится болѣе о возвращеніи своей внучки. Сначала онъ испугался, но потомъ успокоился и помирился съ побѣгомъ Рёби, сберегающимъ ему его деньги.
   Послѣ этого Поль началъ разказывать о своихъ затрудненіяхъ. Относительно желѣзной дороги Роджеръ могъ только повторить совѣтъ его ливерпульскаго друга.
   -- Вы знаете что я никогда не вѣрилъ въ это дѣло.
   -- И я тоже, но что я могъ сдѣлать?
   -- Я не хочу осуждать васъ. Зная васъ и будучи вполнѣ увѣренъ въ вашей честности, я не сталъ бы отстаивать ни минуты свое мнѣніе, еслибы вы сказали мнѣ что это также мнѣніе мистера Рамсботтома. Въ такихъ дѣлахъ когда человѣкъ самъ не видитъ ясно какъ ему слѣдуетъ поступить, онъ долженъ показать что онъ поступаетъ по совѣту человѣка котораго свѣтъ знаетъ и уважаетъ. Вы должны связать свою репутацію съ чужою, и если эта чужая репутація хороша, она поможетъ вамъ выпутаться изъ затрудненій. Судя по тому что я слышалъ, мистеръ Рамсботтомъ человѣкъ уважаемый и вы должны твердо слѣдовать его совѣтамъ.
   Но желѣзнодорожное дѣло, хотя отъ него и зависѣло все состояніе Монтегю, не было самою тяжелою изъ его заботъ. Какъ долженъ онъ былъ поступить въ отношеніи мистрисъ
   Гёртль, вотъ что его мучило больше всего. Ему приходилось теперь сознаться своему другу что мистрисъ Гёртль была въ Лондонѣ и что онъ видѣлся съ ней три или четыре раза. И какъ трудно ему было говорить о своихъ отношеніяхъ къ мистрисъ Гёртль не упоминая о своей любви къ Генріеттѣ Карбери. Роджеръ зналъ и о той, и о другой любви и горячо возставалъ противъ женитьбы на мистрисъ Гёртль, но такъ же горячо возставалъ онъ противъ намѣреній своего друга относительно Гетты Карбери. Еслибы Поль женился на своей вдовѣ, Гетта осталась бы свободной. Какъ бы то ни было, но теперь Роджеру приходилось дѣйствовать какъ-будто ни онъ, ни другъ его не имѣли ничего общаго съ Геттой. Поль разказалъ ему все -- и слухи о дуэли, и слухи объ убійствѣ, и слухи о живомъ мужѣ.
   -- Вамъ можетъ-быть слѣдовало бы съѣздить въ Канзасъ и въ Орегонъ, сказалъ Роджеръ.
   -- Если даже слухи несправедливы, я все равно не женюсь на ней. (Роджеръ пожалъ плечами. Онъ подумалъ въ эту минуту о Геттѣ, но не сказалъ ни слова). Но что мнѣ дѣлать если она останется здѣсь? спросилъ Поль.-- Роджеръ согласился что положеніе его друга будетъ дѣйствительно непріятное.-- Я уже рѣшилъ что ни за что не женюсь на ней. Я знаю что поступилъ глупо, что я виноватъ, и если узнаю что-нибудь что можетъ оправдать меня, я конечно воспользуюсь этимъ.
   -- Вы хотите сказать что постарайтесь освободиться честнымъ образомъ, если это возможно, но что если это невозможно, то вы освободитесь какимъ бы то ни было образомъ.
   -- Развѣ вы сами не совѣтовали мнѣ бросить ее, Роджеръ, когда мы еще не знали того что знаемъ теперь?
   -- Да, я это совѣтовалъ вамъ и теперь совѣтую. Еслибы вы заключили договоръ съ чортомъ, я посовѣтовалъ бы вамъ измѣнить ему, хотя это было бы можетъ-быть безчестно. Что же касается этой женщины, мнѣ кажется что она обманула васъ. Будь я на вашемъ мѣстѣ, ничто не заставило бы меня жениться на ней, хотя бы она способна была разорвать меня на части своими когтями. Хотите я схожу къ ней и объяснюсь съ ней вмѣсто васъ?
   Но Поль не хотѣлъ согласиться на это. Онъ считалъ себя обязаннымъ подвергнуться лично риску быть разорваннымъ на части и не прятаться за повѣреннаго. Друзья просидѣли долго за полночь и наконецъ порѣшили что Поль отправится на слѣдующее утро къ мистрисъ Гёртль, разкажетъ ей все что слышалъ о ней и объявитъ свое рѣшеніе никогда не жениться на ней. Они оба сознавали какъ трудно было разчитывать что эта исторія кончится благополучно, какъ вѣроятно что дикая кошка дастъ почувствовать свои когти; но что бы ни случилось, Поль долженъ былъ объявить прямо что живъ мужъ или умеръ, справедливы ли слухи о дуэли и убійствѣ или нѣтъ, но онъ ни въ какомъ случаѣ не женится на мистрисъ Гёртль.
   -- Какъ я былъ бы радъ еслибъ это кончилось, другъ мой, сказалъ Роджеръ прощаясь.
   -- Я тоже, отвѣчалъ Поль.
   Онъ легъ въ постель съ чувствомъ человѣка обреченнаго умереть на слѣдующее утро и проснулся въ томъ же расположеніи духа. Спалъ онъ хорошо, но лишь только проснулся какъ ужасная дѣйствительность охватила его снова. Человѣку приговоренному къ повѣшенію остается только покориться своей судьбѣ. Онъ не можетъ сказать что передумалъ и хочетъ отложить казнь. Но Поль имѣлъ возможность отсрочить свою казнь. Онъ приложилъ руку ко лбу и почти убѣдилъ себя что у него была головная боль. Этотъ день былъ суббота. Не лучше ли дать себѣ время подумать не лучше ли отложить свиданіе до понедѣльника? До понедѣльника, казалось ему, было такъ далеко что онъ успѣетъ собраться съ духомъ и отправится къ мистрисъ Гёртль спокойно. Не было ли чего-нибудь забытаго, о чемъ ему слѣдовало бы посовѣтоваться съ Роджеромъ прежде чѣмъ идти къ этой женщинѣ? Не отправиться ли ему въ Ливерпуль, чтобы разспросить еще кое о чемъ мистера Рамсботтома? Для чего ему идти на казнь сегодня, когда есть возможность отсрочить ее?
   Кончилось это тѣмъ что онъ вскочилъ съ постели и поспѣшно одѣлся. Онъ искусственно возбудилъ въ себѣ энергію и хотѣлъ сдѣлать свое дѣло пока она не угасла. Около девяти часовъ онъ уже кончилъ завтракъ и спросилъ себя: не рано ли было идти. Но онъ вспомнилъ что мистрисъ Гёртль вставала всегда рано. Она была во всѣхъ отношеніяхъ энергичною женщиной, и что бы она ни дѣлала со своимъ временемъ, но она не тратила ни одного лишняго часа на сонъ. Если суждено быть повѣшеннымъ въ такой-то день, не лучше ли подвергнуться этому какъ можно раньше послѣ пробужденія? Мнѣ кажется что палачъ не можетъ придти слишкомъ рано. Чѣмъ раньте тѣмъ лучше. Каково бы ни было предстоящее мученіе, всегда лучше вытерпѣть его немедленно. Ужасъ всякаго мученія состоитъ преимущественно въ ожиданіи этого мученія. Поль чувствовалъ это когда сѣлъ въ красивый извощичій экипажъ и приказалъ везти себя въ улицу гдѣ жила мистрисъ Гёртль.
   Какъ быстро двигался этотъ экипажъ! Ничто не двигается такъ быстро какъ экипажъ когда человѣкъ отправился куда ему нужно слишкомъ рано, и ничто не двигается такъ медленно какъ тотъ же экипажъ когда человѣкъ опоздалъ. Никогда, казалось Полю, не ѣздилъ онъ такъ быстро какъ въ это утро. Онъ жилъ въ Суффокъ-Стритѣ, близь Пель-Меля, и путь оттуда, казалось, былъ не малый, однако этотъ экипажъ довезъ его до его цѣли прежде чѣмъ онъ успѣлъ придумать слова которыми долженъ будетъ приступить къ объясненію. Онъ сказалъ извощику улицу и нумеръ дома, но теперь ему пришло въ голову выйти изъ экипажа не доѣзжая до дома и пройти немного чтобы собраться съ духомъ. Но извощикъ подъѣхалъ къ двери такъ рѣшительно какъ будто хотѣлъ возвѣстить о пріѣздѣ Поля всѣмъ обитателямъ дома. Предъ домомъ былъ небольшой садикъ въ двадцать четыре фута длины и двѣнадцать ширины и желѣзная рѣшетчатся калитка съ именемъ хозяйки на мѣдной доскѣ. Поль, расплатившись съ извощикомъ (онъ далъ ему полкрону и въ тревогѣ забылъ спросить сдачу), толкнулъ калитку, поспѣшно подошелъ къ двери, позвонилъ почти съ яростью и когда дверь была еще не совсѣмъ отворена спросилъ мистрисъ Гёртль.
   -- Мистрисъ Гёртль нѣтъ дома, отвѣчала дѣвушка отворившая дверь.-- Она уѣхала еще вчера и вернется сегодня вечеромъ.
   Судьба послала ему облегченіе! Но онъ почти забылъ объ облегченіи когда взглянулъ на дѣвушку и узналъ Рёби Рёгльсъ.
   -- Боже мой! Вы ли это, мистеръ Монтегю?
   Рёби часто видала Поля въ Суффокѣ и узнала его такъ же легко какъ и онъ ее. Она знала что Роджеръ Карбери пріѣхалъ искать ее въ Лондонѣ. Она слышала это отъ сэръ-Феликса, котораго видѣла уже не разъ послѣ своего пріѣзда. Зная что Монтегю былъ другомъ Роджера Карбери, она почувствовала себя пойманной. Въ испугѣ она забыла что посѣтитель спросилъ мистрисъ Гёртль.
   -- Да, это я. Я слышалъ съ большимъ сожалѣніемъ, миссъ Рёгльсъ, что вы покинули свой домъ.
   -- Я не сдѣлала ничего дурнаго, мистеръ Монтегю. Мистрисъ Пипкинъ моя тетка, или по крайней мѣрѣ вдова брата моей матери, хотя дѣдушка не хочетъ знать ея. Она почтенная женщина, мать пятерыхъ дѣтей и отдаетъ внаймы квартиры. Теперь здѣсь живетъ одна дама и тетушка уѣхала съ ней въ Соутендъ. Онѣ вернутся сегодня вечеромъ, а я осталась присмотрѣть за дѣтьми. Я здѣсь въ совершенной безопасности, мистеръ Монтегю. Обо мнѣ нечего безпокоиться.
   -- Мистрисъ Гёртль уѣхала въ Соутендъ?
   -- Да, мистеръ Монтегю. Она чувствуетъ себя не совсѣмъ здоровой и думаетъ что свѣжій воздухъ поможетъ ей. Тетушка не совѣтовала ей ѣхать одной, потому что она здѣсь чужая, и мистрисъ Гёртль сказала что она согласна заплатить за двоихъ и онѣ поѣхали вмѣстѣ и взяли съ собой младенца. Тетушка говорила что младенецъ не будетъ мѣшать и мистрисъ Гёртль такъ любитъ его. Вы знаете мистрисъ Гёртль, сэръ?
   -- Да, мы съ ней друзья.
   -- О, я этого не знала. Я знала только что она ожидала какого-то друга который не шелъ. Сказать ей что вы были?
   Поль заговорилъ съ Рёби о ней самой, чтобы дать себѣ время придумать что поручить ей сказать мистрисъ Гёртль.
   -- Я слышалъ что о васъ очень безпокоятся въ Бонгеѣ, миссъ Рёгльсъ.
   -- Пусть ихъ безпокоятся, мистеръ Монтегю. Дѣдушка такъ несносенъ что ни одна молодая женщина не согласится жить съ нимъ. Онъ протащилъ меня за волосы по всей комнатѣ, мистеръ Монтегю. Можетъ ли молодая женщина терпѣть такое обращеніе? А я служила ему такъ усердно какъ никто другой служить ему не будетъ; я мыла ему бѣлье, стряпала кушанье, даже чистила ему по воскресеньямъ сапоги, потому что онъ такъ скупъ что не хочетъ взять другой служанки кромѣ той которая ходитъ за коровами. Вся домашняя работа лежала на мнѣ. И послѣ этого онъ таокаетъ меня за волосы! Нѣтъ, меня никогда не увидятъ опять въ Шипсъ-Акрѣ, мистеръ Монтегю.
   -- Но я слышалъ что былъ человѣкъ предлагавшій вамъ свой домъ.
   -- Джонъ Кромбъ? Да. Было и много другихъ которые готовы были предложитъ мнѣ свой домъ, мистеръ Монтегю.
   -- Я думалъ что вы помолвлены съ Джономъ Кромбомъ.
   -- Женщинамъ позволительно мѣнять свои намѣренія, мистеръ Монтегю. Я думаю вы уже слыхали это. Дѣдушка сказалъ чтобъ я выходила за него, но мнѣ онъ никогда не нравился.
   -- Я опасаюсь, миссъ Рёгльсъ, что вы не найдете въ Лондонѣ человѣка лучше Джона Кромба.
   -- Я пріѣхала сюда совсѣмъ не для этого, мистеръ Монтегю. Я не ищу никого. Пусть люди ищутъ меня если хотятъ. И меня ищутъ, и такой человѣкъ къ которому Джонъ Кромбъ не достоинъ прикоснуться.
   Изъ этого Поль понялъ что подозрѣніе Роджера насчетъ Феликса было справедливо. Что же касается негодности Джона Кромба въ сравненіи съ сэръ-Феликсомъ, Поль подумалъ что Бонгейскій мучникъ могъ имѣть свое собственное мнѣніе на этотъ счетъ.
   -- Однако Бетси кричитъ на верху, и я обѣщала не оставлять дѣтей ни на минуту.
   -- Я скажу сквайру что видѣлъ васъ, миссъ Рёгльсъ.
   -- Какое дѣло сквайру до меня? Мнѣ нѣтъ дѣла до него, кромѣ того что я уважаю его. Вы, конечно, можете сказать ему если хотите, мистеръ Монтегю. Я пойду къ дѣтямъ.
   Поль прошелъ въ гостиную мистрисъ Гёртль и написалъ ей нѣсколько строкъ карандашомъ. Онъ пришелъ лишь только вернулся изъ Ливерпуля, писалъ онъ, и очень сожалѣетъ что не засталъ ея дома. Когда ему придти опять? Пусть она назначитъ день сама. Написавъ это онъ подумалъ что могъ бы самъ назначить свиданіе хоть завтра, но онъ успокоилъ себя увѣреніемъ что предоставить это ей было учтивѣе. Во всякомъ случаѣ это отсрочивало свиданіе на одинъ лишній день. Мистрисъ Гёртль должна была вернуться поздно вечеромъ, а на слѣдующій день было воскресенье, когда почта не ходитъ. Онъ оставилъ записку на столѣ и позвалъ Рёби чтобы сказать ей что уходитъ.
   -- Мистеръ Монтегю, сказала она сходя съ нимъ съ лѣстницы,-- для чего вамъ говорить что вы видѣли меня?
   -- Мистеръ Карбери пріѣхалъ сюда отыскивать васъ.
   -- И какое ему дѣло до меня?
   -- Вашъ дѣдъ очень безпокоится о васъ.
   -- Вовсе нѣтъ, мистеръ Монтегю. Дѣдушка знаетъ гдѣ я. Онъ даже не желаеть чтобъ я вернулась и я ни за что не вернусь къ нему. Для чего сквайру безпокоиться обо мнѣ? Я не безпокоюсь о немъ.
   -- Онъ опасается, миссъ Рёпльсъ, что вы довѣряетесь молодому человѣку не достойному довѣрія.
   -- Я знаю что дѣлаю, мистеръ Монтегю.
   -- Скажите мнѣ откровенно: видѣли вы сэръ-Феликса Карбери послѣ того какъ пріѣхали въ Лондонъ? (Рёби, легко краснѣвшая, теперь вспыхнула до ушей.) Можете быть увѣрены что у него не добрыя намѣренія относительно васъ. Къ чему можетъ повести дружба между вами и такимъ человѣкомъ какъ онъ?
   -- Я не вижу почему мнѣ также какъ и вамъ не имѣть друга, мистеръ Монтегю. Тѣмъ не менѣе я буду очень обязана вамъ если вы не скажете что видѣли меня.
   -- Я долженъ сказать это мистеру Карбери.
   -- Въ такомъ случаѣ я не буду ни мало обязана вамъ сказала Рёби, захлопнувъ дверь.
   Поль, на обратномъ пути, не могъ не почувствовать что упрекъ Рёби былъ совершенно справедливъ. Какое право имѣлъ онъ брать на себя роль ментора въ любовной исторіи, онъ, давшій слово жениться на мистрисъ Гёртль и наканунѣ признавшійся въ любви Геттѣ Карбери?
   Относительно мистрисъ Гёртль онъ получилъ, какъ надѣялся, двухдневную отсрочку, но это не доставило ему ни счастія, ни спокойствія. Онъ чувствовалъ что было бы лучше еслибы свиданіе состоялось. Но во всякомъ случаѣ онъ могъ думать теперь о Геттѣ Карбери и о томъ что сказалъ ей наканунѣ. Еслибъ онъ слышалъ въ чемъ созналась Гетта своей матери послѣ свиданія съ нимъ, онъ можетъ быть былъ бы въ состояніи забыть на время мистрисъ Гёзтль.
   

XV. Единодушіе есть главное условіе успѣха.

   Въ этотъ день вечеромъ Поль былъ удивленъ въ Медвѣжьемъ Саду письмомъ отъ мистера Мельмота, доставленнымъ посланнымъ изъ Сити. Посланный ожидалъ немедленнаго отвѣта, какъ будто клубъ былъ квартирой Монтегю.
   "Милостивый государь", говорилось въ письмѣ,-- Не можете ли вы зайти ко мнѣ въ Гросвеноръ-Скверъ завтра, въ воскресенье, въ половинѣ одиннадцатаго. Если вы отправитесь въ церковь, назначьте какой-нибудь послѣполуденный часъ, но утромъ было бы удобнѣе. Мнѣ нужно сказать вамъ нѣсколько словъ наединѣ насчетъ компаніи. Мой посланный будетъ ждать отвѣта если застанетъ васъ въ клубѣ.

"Искренно вашъ.
"Аугустусъ Мельмотъ."

   Полю Монтегю, эсквайру,
   Медвѣжій Садъ.
   
   Поль, отказавшись отъ всякихъ плановъ насчетъ церкви, если они у него были, отвѣчалъ что будетъ въ Гросвеноръ-Скверѣ въ назначенный часъ. Но письмо это было не единственнымъ которое отъ получилъ въ этотъ вечеръ. Вернувшись къ себѣ онъ нашелъ записку которую мистрисъ Гертль успѣла послать къ нему по возвращеніи изъ Соутенда. "Очень жалѣю что вы не застали меня. Ожидаю васъ завтра", писала она. Отсрочка такимъ образомъ сократилась на одинъ день.
   Въ воскресенье онъ всталъ позже обыкновеннаго и позавтракавъ тотчасъ же отправился въ Гросвеноръ-Скверъ, недоумѣвая что скажетъ ему великій человѣкъ. Великій человѣкъ уже ясно высказался въ правленіи по окончаніи послѣдняго засѣданія. Поль понялъ что ему объявили войну и что ему, неопытному бойцу, придется сражаться одному съ противникомъ который былъ великимъ тактикомъ въ подобныхъ дѣлахъ. Поль готовъ былъ отказаться отъ своихъ денегъ лишь бы сохранить репутацію честнаго человѣка. Онъ рѣшился слѣдовать буквально совѣтамъ мистера Рамсботтома и хотѣлъ попросить его написать ему декларацію которую онъ могъ бы напечатать. Но теперь Мельмотъ очевидно намѣревался сдѣлать какое-то новое предложеніе и Монтегю не запасся на этотъ случай совѣтомъ Рамсботтома.
   Онъ былъ въ домѣ Мельмота въ день бала, но послѣ того ограничивался тѣмъ что заносилъ карточку. Во время бала онъ не замѣтилъ великолѣпія дома, хотя много слышалъ о немъ. Онъ запомнилъ только шумъ, толпу и то что онъ танцовалъ нѣсколько разъ съ Геттой Карбери. Войдя теперь въ залу онъ былъ удавленъ, увидавъ обнаженныя стѣны, кучу досокъ, лѣстницы, козлы и известку. Зала передѣлывалась для знаменитаго обѣда. Слуга проводилъ его во второй этажъ, въ небольшую комнату, и здѣсь оставилъ, сказавъ что мистеръ Мельмотъ сейчасъ придетъ. Поль прождалъ однако съ четверть часа, глядя въ окно выходившее на задній дворъ.
   Въ комнатѣ не было ни книги, ни картины которыми онъ могъ бы заняться. Онъ уже началъ раздумывать не унижалъ ли онъ себя, дожидаясь такъ долго, и не лучше ли было бы уйти, какъ вдругъ дверь отворилась и Мельмотъ, въ туфляхъ и въ великолѣпномъ шлафрокѣ, поспѣшно вошелъ въ комнату.
   -- Какъ я жалѣю что заставилъ васъ ждать. Вы, какъ я вижу, человѣкъ пунктуальный. Я таковъ же. Дѣловому человѣку необходимо быть пунктуальнымъ. Но не всѣ признаютъ это. Брегертъ -- членъ фирмы Брегертъ, Тоддъ и Голдшайнеръ -- былъ сейчасъ у меня. Намъ нужно было рѣшить кое-что на-счетъ Молдавскаго займа. Онъ опоздалъ на четверть часа и потому ушелъ на четверть часа позже. А какъ прикажете наверстать четверть часа? Я никогда не могъ этого сдѣлать,-- Поль сказалъ что ему ничего не стоило подождать.-- И мнѣ такъ совѣстно что я долженъ принимать васъ въ такомъ мѣстѣ, продолжалъ Мельмотъ.-- Домъ перестраивается. Завтра мы переѣзжаемъ въ Бротонъ-Стритъ. Лонгестаффъ отдаетъ мнѣ свой домъ на мѣсяцъ, пока мы не отдѣлаемся отъ обѣда. Кстати, Монтегю, если хотите быть на обѣдѣ, я могу дать вамъ билетъ. Вы знаете какъ они цѣнятся.
   Монтегю слышалъ о предстоявшемъ обѣдѣ, но вѣроятно слышалъ мало. Обѣдъ не имѣлъ для него ничего привлекательнаго и къ тому же онъ вовсе не былъ расположенъ принимать любезности отъ Мельмота. Но ему интересно было узнать что было причиной любезности. Онъ отказался отъ билета, сказавъ что не любитъ большихъ обѣдовъ и не желаетъ отнимать мѣсто у другаго.
   -- Вотъ какъ! сказалъ Мельмотъ.-- А сколько титулованныхъ особъ готовы отдать что угодно за билетъ. Вы удивитесь если я скажу вамъ какія лица добиваются ихъ. Намъ пришлось прибавить одинъ стулъ для егермейстера двора и другой для епископа.... Забылъ какой это епископъ, но два приглашенные архіепископа говорятъ что онъ долженъ быть потому что ему нужно сдѣлать что-то для тибетскихъ миссіонеровъ. Но я могу дать вамъ билетъ если хотите. (Онъ говорилъ о билетѣ предназначавшемся для Джорджіаны Лонгестаффъ. Поль понялъ что это былъ подкупъ и не хотѣлъ принять его.) Такъ вы единственный въ своемъ родѣ человѣкъ въ Лондонѣ, сказалъ Мельмотъ нѣсколько обиженный.-- Но вы придете по крайней мѣрѣ на вечеръ? Я пришлю вамъ одинъ изъ билетовъ madame Мельмотъ.-- Поль, не зная какъ отказаться, согласился принять билетъ на вечеръ.-- Я стараюсь быть особенно внимательнымъ къ людямъ связаннымъ съ желѣзнодорожнымъ предпріятіемъ, сказалъ Мельмотъ;-- а изъ этихъ людей въ Англіи вы первый послѣ меня.
   Великій человѣкъ смолкъ и Поль спросилъ себя: неужели его пригласили въ Гросвеноръ-Скверъ въ воскресенье утромъ только для того чтобы позвать на обѣдъ до котораго еще оставалось двѣ недѣли? Нѣтъ, это было невозможно.
   -- Не желаете ли Вы сказать мнѣ что-нибудь насчетъ желѣзной дороги? спросилъ онъ.
   -- Да, вы угадали. Въ правленіи такъ неудобно говорить о чемъ-нибудь серіозномъ. Тамъ есть люди ничего не понимающіе въ дѣлахъ.
   -- Я не думаю что тамъ есть хоть одинъ человѣкъ понимающій что-нибудь въ этомъ дѣлѣ, сказалъ Поль.
   Мельмотъ притворно засмѣялся.-- Я не вполнѣ согласенъ съ этимъ. Мой другъ Коэнлупъ человѣкъ очень опытный въ такихъ дѣлахъ, и вы конечно знаете что онъ членъ парламента. Лордъ Альфредъ тоже проницательнѣе чѣмъ выдумаете.
   -- Очень можетъ-быть.
   -- Вы сомнѣваетесь. Вы не знаете его такъ хорошо какъ я. (Лицо Мельмота начинило хмуриться. До сихъ поръ онъ воздерживался отъ этого какъ только могъ.) Такъ вотъ что я хотѣлъ сказать вамъ. Мы не сошлись во мнѣніяхъ въ прошлое засѣданіе.
   -- Нѣтъ, не сошлись.
   -- Я очень сожалѣю объ этомъ. Единодушіе есть главное условіе для успѣха въ такихъ дѣлахъ. Съ единодушіемъ мы всемогущи. (Онъ поднялъ руки выше головы.) Безъ единодушія мы не можемъ сдѣлать ничего. (И руки упали.) Единодушіемъ долженъ быть проникнутъ каждый нашъ шагъ. Вѣрьте мнѣ, мистеръ Монтегю.
   -- Но если директоры не могутъ быть единодушными?
   -- Они должны. Должны по крайней мѣрѣ стараться быть единодушными. Помилуй насъ Богъ! Неужели вы хотите чтобъ это предпріятіе рушилось?
   -- Нѣтъ, я этого не хочу, если оно можетъ-быть исполнено честно.
   -- Честно! Кто же скажетъ что мы дѣлаемъ что-нибудь безчестное? (Лицо его омрачилось еще болѣе.) Послушайте, мистеръ Монтегю, если мы съ вами будемъ ссориться въ правленіи, нѣтъ предѣловъ вреду который мы можемъ причинить акціонерамъ. На моихъ плечахъ лежитъ такая великая отвѣтственность что я долженъ признаться вамъ прямо что я не хочу ссориться съ вами. Мы не должны разорять вдовъ и сиротъ, мистеръ Монтегю. Мы не должны возбуждать подозрѣніе что акціи, вздорожавшія на двадцать процентовъ, не что иное какъ химера. Я былъ свидѣтелемъ крушенія прекраснаго предпріятія, мистеръ Монтегю, я видѣлъ какъ несмѣтное число вдовъ и сиротъ пошло поміру единственно вслѣдствіе того что одинъ директоръ не поладилъ съ другимъ. Что вы думаете объ этомъ, мистеръ Монтегю? Люди не понимающіе значенія кредита могутъ причинить такой вредъ о какомъ и понитія не имѣютъ. Чего вы добиваетесь, мистеръ Монтегю?
   -- Чего я добиваюсь? (Послѣдняя рѣчь Мельмота произвела на него нѣкоторое впечатлѣніе, нo это впечатлѣніе почти изгладилось при такомъ прямомъ вопросѣ.) Я добиваюсь только справедливости.
   -- Но вы должны узнать что такое справедливость прежде чѣмъ требовать ея во вредъ другимъ. Послушайте, мистеръ Монтегю, мнѣ сдается что вы не отличаетесь отъ всѣхъ насъ въ этомъ дѣлѣ. Вамъ хочется получить побольше денегъ.
   -- Мнѣ не нужно ничего кромѣ процентовъ на мой капиталъ. Но я не думаю о себѣ.
   -- Вы получаете очень хорошіе проценты. Если я не ошибаюсь (и Мельмотъ досталъ записную книжку чтобы показать какъ онъ аккуратенъ въ дѣлахъ). Затраченный вами капиталъ равнялся шести тысячамъ фунтовъ когда Фискеръ присоединился къ вашей фирмѣ. Какъ великъ вашъ капиталъ по вашему разчету въ настоящее время?
   -- Я не знаю сколько у меня осталось.
   -- Такъ я могу сказать вамъ. Вы имѣете шесть тысячъ. Со времени пріѣзда Фискера въ Англію вы перебрали въ разное время около тысячи фунтовъ. Это не дурные проценты на ваши деньги.
   -- У меня были недоплаченные проценты за прошлое время.
   -- До прошлаго мнѣ нѣтъ дѣла. Послушайте, мистеръ Монтегю, я бы очень желалъ чтобы вы остались съ нами. Я имѣлъ намѣреніе предложить вамъ, такъ какъ вы человѣкъ холостой и свободный, съѣздить въ Калифорнію и если понадобится въ Мексику и навести нѣкоторыя справки нужныя дли компаніи. Будь я такъ молодъ какъ вы, не женатъ и свободенъ, я охотно принялъ бы подобное предложеніе. Я позабочусь о вашихъ интересахъ пока вы будете въ отсутствіи, или назначьте своимъ повѣреннымъ кого-нибудь другаго. Вотъ что у меня было на умѣ предъ нашею размолвкой. Но если мое предложеніе вамъ не нравится, вы можете, конечно, остаться въ правленіи и быть мнѣ чрезвычайно полезнымъ. Мнѣ кажется что въ скоромъ времени я могъ бы передать вамъ управленіе всѣмъ дѣломъ, такъ какъ я долженъ буду сдѣлать что-нибудь въ этомъ родѣ, потому что у меня много другихъ дѣлъ. Но для этого вы должны дѣйствовать единодушно съ нами. Единодушіе есть главное условіе въ такихъ дѣлахъ, мистеръ Монтегю, главное условіе.
   -- Но если я не могу быть единодушнымъ?
   -- Если вы не можете и если вы не хотите принять мое предложеніе ѣхать въ Америку, о которомъ я однако прошу васъ подумать серіозно, потому что вы могли бы принести вамъ громадную пользу, я могу только посовѣтовать вамъ взять ваши шесть тысячъ и покинуть васъ. Что касается меня, я буду чрезвычайно огорченъ этимъ, но если вы уже рѣшились, я позабочусь чтобы ваши деньги были возвращены вамъ въ теченіе этого года.
   Поль Монтегю отвѣчалъ что онъ подумаетъ и зайдетъ къ мистеру Мельмоту въ Абчёрчъ-Ленъ до слѣдующаго собранія.
   -- Такъ до свиданія, сказалъ Мельмотъ, поспѣшно пожавъ руку своему молодому другу.-- Боюсь что я заставляю ждать внизу сэръ-Грегори Грайба, директора банка.
   

XVI. Все готово.

   Во всѣ эти дни миссъ Мельмотъ была недовольна нерѣшительностью своего возлюбленнаго, хотя не позволяла себѣ сомнѣваться въ его искренности. Сама она уже объявила отцу и матери что ничто не заставитъ ее отказаться отъ сэръ-Феликса, что она готова быть растерзанной за него на части. Она писала ему сообщая что она могла завладѣть значительною частью денегъ своего отца, что она готова отказаться для него отъ отца и матери и отдать ему и себя и свои деньги. Она сознавала какъ много сдѣлала она съ своей стороны и ей казалось что онъ слишкомъ медлилъ показать что онъ цѣнитъ ея любовь. Тѣмъ не менѣе она была вѣрна ему и полагала что и онъ вѣренъ ей. Didon хранила ея тайну и съ ея помощью Мери послала Феликсу нѣсколько писемъ и получила отъ него въ отвѣтъ двѣ или три коротенькія записки. Теперь ей объявили что въ августѣ она будетъ обвѣнчана съ Ниддерделемъ и что ей начнутъ готовить приданое.
   -- Покупайте что хотите, мама, сказала она.-- Если папа сойдется съ Феликсомъ, вещи пригодятся мнѣ, въ противномъ же случаѣ онѣ мнѣ не нужны. Хотя бы вы зашили меня въ мое приданое, я не пойду за Неддерделя.
   Madame Мельмотъ ворчала, бранилась по-англійски, по-французски и по-нѣмецки, выражала готовность умереть, называла Мери свиньей, ослицей, жабой, собакой и кончала обыкновенно рѣшеніемъ предоставить все дѣло самому Мельмоту.
   -- Никто не принудитъ меня ни къ чему, отвѣчала Мери.-- Я знаю теперь чего я хочу и не выйду замужъ только для того чтобы сдѣлать угодное папа.
   -- Que nous étions encore à Francfort ou à New York, говорила madame Мельмотъ вспоминая свое болѣе скромное, но и болѣе спокойное прошлое. Мери не жалѣла ни о Франкфуртѣ, ни о Нью-Йоркѣ, ни о Берлинѣ, ни о Парижѣ, она думала только о сэръ-Феликсѣ Карбери.
   Пока отецъ ея въ воскресенье утромъ обдѣлывалъ свои дѣла съ Полемъ Монтегю и съ магнатами Сити, хотя весьма сомнительно чтобы досточтимый сэръ-Грегори Грайбъ находился дѣйствительно въ Гросвеноръ-Скверѣ когда тамъ было упомянуто его имя, тѣмъ временемъ Мери ходила по парку. Въ нѣкоторомъ разстояніи отъ нея шла Didon, рядомъ съ ней шелъ сэръ-Феликсъ Карбери. Мери имѣла свой собственный ключъ для входа въ паркъ и знала по опыту что другіе рѣдко посѣщали это мѣсто въ воскресныя утра. Письмо ея возлюбленнаго къ ея отцу было уже конечно показано ей и она теперь потребовала объясненія этого поступка. Сэръ-Феликсъ, много думавшій о письмѣ на пути въ паркъ и получившій отъ Didon обѣщаніе что калитка будетъ оставлена отпертою, не затруднился солгать.
   -- Это было все что я могъ сдѣлать, Мери.
   -- Но вы написали что приняли какое-то предложеніе.
   -- Неужели вы думаете что я написалъ это письмо самъ?
   -- Почеркъ вашъ, Феликсъ.
   -- Почеркъ конечно мой, но я только переписалъ то что онъ написалъ. Еслибъ я этого не сдѣлалъ, онъ запряталъ бы васъ въ такое мѣсто гдѣ мы не увидались бы никогда.
   -- И вы не приняли никакого вознагражденія?
   -- Рѣшительно никакого. Напротивъ, онъ мой должникъ. Не странно ли это? Я далъ ему тысячу фунтовъ въ уплату за акціи, но еще ничего не получилъ отъ него.
   Сэръ-Феликсъ вѣроятно забылъ о двухстахъ фунтовъ.
   -- И никто разъ отдавшій папа деньги не получалъ ихъ обратно, сказала наблюдательная дочь.
   -- Въ самомъ дѣлѣ? Чортъ возьми! А письмо я написалъ думая что это во всякомъ случаѣ будетъ лучше рѣшительной ссоры.
   -- Я не написала бы такого письма.
   -- Довольно вамъ бранить меня, Мери. Я сдѣлалъ это съ хорошимъ намѣреніемъ. Скажите лучше, какъ намъ быть теперь?-- Мери посмотрѣла на него почти съ презрѣніемъ. Предлагать было его дѣломъ, а ея дѣломъ было уступать.-- Не ошибаетесь ли вы насчетъ денегъ которыя считаете своими?
   -- Я знаю это навѣрное. Мама говорила мнѣ въ Парижѣ, предъ нашимъ отъѣздомъ сюда, что папа сдѣлалъ это для того чтобъ у насъ осталось что-нибудь въ случаѣ если дѣла пойдутъ худо. А папа сказалъ что я должна буду время отъ времени подписывать что-то и я конечно обѣщала. Но я не подпишу ничего когда у меня будетъ мужъ.
   Феликсъ шелъ засунувъ руки въ карманы и раздумывая. Его смущали тѣ же опасенія какія появились въ послѣднее время и у лорда Ниддерделя. Худшаго несчастія онъ не могъ себѣ представить какъ жениться на Мери Мельмотъ и узнать что у нея нѣтъ ничего. И послѣ письма которое онъ написалъ трудно было разчитывать на прощеніе Мельмота. Увѣреніе Мери что у нея были собственныя неотъемлемыя деньги было слишкомъ сомнительно. Игра была слишкомъ опасна. Въ случаѣ побѣга ему пришлось бы отказаться даже отъ своихъ восьмисотъ фунтовъ. Если же онъ останется вѣренъ Мельмоту, Мельмотъ будетъ по всей вѣроятности снабжать его деньгами. Но Мери шла рядомъ съ нимъ и онъ былъ также неспособенъ сказать ей прямо въ глаза что отказывается отъ нея какъ неспособенъ былъ сказать ея отцу что останется вѣренъ ей. Полуобѣщавіе было единственнымъ исходомъ изъ настоящаго затрудненія.
   -- О чемъ вы думаете, Феликсъ? спросила она.
   -- Чертовски трудно рѣшить какъ лучше поступить.
   -- Но вѣдь вы любите меня?
   -- Конечно люблю. Еслибъ я не любилъ васъ, для чего я пришелъ бы въ это противное мѣсто? Я слышалъ что уже назначенъ день вашей свадьбы съ Ниддерделемъ въ концѣ августа.
   -- Въ теченіе августа. Но это конечно все вздоръ. Меня нельзя обвѣнчать насильно, какъ это дѣлалось въ былое время. Я не пойду за Ниддерделя. Я нисколько не люблю его. А вы, Феликсъ, кажется нисколько не любите меня.
   -- Нѣтъ, я люблю васъ. Нельзя же повторять это ежеминутно въ такомъ глупомъ мѣстѣ какъ этотъ паркъ. Еслибы мы были наединѣ гдѣ-нибудь въ другомъ мѣстѣ, я могъ бы повторять это ежеминутно.
   -- Какъ бы я желала чтобы мы были въ другомъ мѣстѣ. Будетъ ли это когда-нибудь?
   -- Что касается меня, я рѣшительно не знаю какъ поступить.
   -- Неужели вы думаете отказаться?
   -- О, нѣтъ, конечно нѣтъ. Но что можетъ быть ужаснѣе положенія когда человѣкъ не знаетъ на что рѣшиться?
   -- Слышали вы о молодомъ Голдшайнерѣ? спросила Мери.
   -- Это молодой человѣкъ изъ Сити.
   -- А о леди Джерси Стартъ?
   -- Она дочь старой леди Катчбой. Да, я слышалъ о нихъ. Они бѣжали и обвѣнчались прошлою зимой.
   -- Да, кажется гдѣ-то въ Швейцаріи. Теперь они вернулись и живутъ близь Альбертъ-Гетъ.
   -- Счастливые! онъ кажется очень богатъ.
   -- Я думаю онъ и вполовину не такъ богатъ какъ папа. Говорятъ что были приняты всевозможныя мѣры чтобы не мѣшать ей бѣжать. Она пріѣхала къ нему въ Фолькстонъ въ ту самую минуту какъ шлюпка готова была отчалить отъ берега. Didon говоритъ что такія дѣла дѣлаются легко.
   -- О, такъ Didon опытна въ такихъ дѣлахъ?
   -- Да, очень опытна.
   -- Но она рискуетъ потерять мѣсто.
   -- Развѣ мало другихъ мѣстъ? Она могла бы поступить къ намъ и быть моей горничной. Еслибы вы подарили ей пятьдесятъ фунтовъ, она помогла бы намъ.
   -- И вы пріѣхали бы въ Фолькстонъ?
   -- Я думаю что глупо было бы дѣлать то же самое что сдѣлала леди Джулія. Мы поступили бы какъ-нибудь иначе. Мы отправились бы въ Нью-Йоркъ и могли бы обвѣнчаться на кораблѣ. Didon думаетъ что это возможно.
   -- И она поѣхала бы съ нами?
   -- Да, она согласна ѣхать. Она поѣхала бы въ качествѣ моей тетки и я приняла бы ея имя или какое-нибудь другое французское имя. Я выдала бы себя за француженку. А вы могли бы назваться Смитомъ и выдавать себя за Американца. Мы вошли бы на корабль въ самую послѣднюю минуту предъ отплытіемъ. Еслибы намъ не удалось обвѣнчаться на кораблѣ, мы могли бы обвѣнчаться безъ всякой задержки въ Нью-Йоркѣ.
   -- Это планъ Didon?
   -- Да, это она придумала и она устроитъ все это для насъ, если вы подарите ей пятьдесятъ фунтовъ. Корабль Адріатика отходитъ въ четвергъ на будущей недѣлѣ, въ полдень. Я могла бы уѣхать изъ Лондона съ утреннимъ поѣздомъ. Вамъ же лучше было бы переночевать въ Ливерпулѣ и не видаться съ вами пока мы не встрѣтились бы на кораблѣ. Мы вернулись бы черезъ мѣсяцъ и папа долженъ былъ бы повеволѣ помириться съ нашимъ бракомъ.
   Сэръ-Феликсъ понялъ что ему не для чего было обращаться къ Фосснеру или къ какому-нибудь другому мущинѣ за совѣтомъ какъ ему удобнѣе будетъ увезти свою возлюбленную. Молодая особа обдумала сама всѣ подробности, опредѣлила даже сумму вознагражденія которое слѣдовало дать ея наперсницѣ. Но четвергъ будущей недѣли былъ близко, а дѣло принимало непріятно опредѣленную форму. Гдѣ возьметъ онъ денегъ если рѣшится на побѣгъ? Онъ имѣлъ глупость отдать свои деньги Мельмоту и теперь узналъ что Мельмотъ, захвативъ въ свои руки деньги, никогда не возвращаетъ ихъ по принадлежности. Фосснеръ не даетъ безъ обезпеченія. И помимо денежнаго затрудненія мысль бѣжать съ дочерью Мельмота въ Нью-Йоркъ, послѣ того какъ онъ далъ письменное обѣщаніе отказаться отъ нея, страшила его. "Въ дѣлахъ людей бываютъ приливы которые, захваченные вовремя, доставляютъ счастіе." Сэръ-Феликсъ не зналъ этихъ строкъ, но въ эту минуту онъ почувствовалъ ихъ значеніе. Теперь въ дѣлахъ его былъ приливъ который могъ составить его счастіе, могъ и погубить его.
   -- Чертовски опасно, проворчалъ онъ наконецъ.
   -- Для васъ это не опаснѣе чѣмъ для меня, сказала Мери.
   -- Если вы ошибаетесь насчетъ денегъ и мы ихъ не получимъ, что будетъ съ нами?
   -- Не рискнешь ни чѣмъ, ничего не получишь, сказала героиня.
   -- Это правда, но можно также рискнуть всѣмъ и не получить ничего.
   -- Вы во всякомъ случаѣ получите меня, сказала Мери надувшись.
   -- Да, я получу васъ и я васъ ужасно люблю, вовсе же...
   -- Такъ вотъ какова ваша любовь, сказала Мери отвернувшись отъ него.
   Сэръ-Феликсъ вздохнулъ глубокимъ вздохомъ и наконецъ объявилъ свое рѣшеніе:
   -- Я рискну.
   -- О, Феликсъ, какъ это будетъ хорошо.
   -- Хлопотъ будетъ пропасть. Не знаю успѣемъ ли мы устроить все къ будущему четвергу.
   Онъ уже начиналъ подговариваться къ отсрочкѣ.
   -- Я боюсь не измѣнила бы Didon если мы будемъ откладывать слишкомъ долго.
   -- Нужно достать денегъ и все такое.
   -- Я могу достать немного денегъ. У мама есть деньги дома.
   -- Сколько вы можете достать? спросилъ баронетъ съ жаромъ.
   -- Фунтовъ сто, а можетъ-быть и двѣсти.
   -- Пригодится и это. Я долженъ буду обратиться за деньгами къ вашему отцу. Хорошо ли это будетъ; взять у него деньги и увезти васъ?
   Итакъ рѣшено было что они отправятся въ Нью-Йоркъ, если ничто не помѣшаетъ, въ четвергъ на слѣдующей недѣлѣ. О своемъ окончательномъ рѣшеніи онъ предупредитъ ее за день или за два. Didon должна будетъ упаковать ея вещи и выпроводить ихъ изъ дома. Ей придется подарить до отплытія пятьдесятъ фунтовъ. И такъ какъ нельзя будетъ вынести сундука безъ содѣйствія мущины, нужно будетъ дать десять фунтовъ одному изъ лакеевъ. Все было рѣшено заранѣе. такъ что сэръ-Феликсу не о чемъ было думать.
   -- А теперь, сказала Мери, идите къ Didon и она отворитъ вамъ вонъ ту калитку. Когда мы отойдемъ, вы выйдете изъ парка. Калитка можетъ остаться отпертою. А мы выйдемъ съ другой стороны.
   Мери Мельмотъ была несомнѣнно предусмотрительная дѣвушка.
   

XVII. Можете вы быть готовы чрезъ десять минутъ?

   Выйдя въ воскресенье утромъ отъ Мельмота, Поль отправился къ Роджеру Карбери и засталъ своего друга только-что вернувшимся изъ церкви. Поль долженъ былъ идти въ этотъ день къ мистрисъ Гёртль, но онъ отложилъ это до вечера. Онъ пообѣдаетъ раньше и въ семь часовъ будетъ у мистрисъ Гёртль. Теперь же необходимо было сообщить Роджеру новость о Рёби Рёгльсъ.
   -- Положеніе дѣлъ не такъ худо какъ вы полагали, сказалъ онъ.-- Она живетъ у тетки.
   -- Я никогда не слыхалъ о такой теткѣ.
   -- Рёби говоритъ что дѣдъ ея знаетъ гдѣ она и что онъ вовсе не желаетъ чтобъ она вернулась.
   -- Видается она съ Феликсомъ Карбери?
   -- Мнѣ кажется что видается.
   -- Если такъ, то мало пользы въ томъ что она живетъ у тетки, если это даже правда. Я побываю у нея и постараюсь уговорить ее вернуться въ Бонгей.
   -- Почему не послать за Джономъ Кромбомъ?
   Роджеръ поколебался съ минуту, но потомъ отвѣчалъ,
   -- Джонъ Кромбъ задалъ бы Феликсу такую встрепку какой не испыталъ еще никто. Мой кузенъ конечно вполнѣ заслуживаетъ этого, но я имѣю причины стараться избавить его отъ такой непріятности. Притомъ Джонъ не можетъ заставить Рёби вернуться домой, а я надѣюсь что мнѣ удастся уговорить ее. Мнѣ кажется что она не совсѣмъ испорченная дѣвушка.
   -- Мнѣ кажется что она вовсе не испорченная.
   -- Во всякомъ случаѣ я побываю у нея, сказалъ Роджеръ.-- Можетъ-быть увижу и вашу вдову.
   Поль вздохнулъ, но не сказалъ болѣе ни слова о своей вдовѣ.
   -- А теперь я иду въ Вельбекъ-Стритъ, прибавилъ Роджеръ взявъ шляпу.-- Можетъ-быть мы еще увидимся завтра.
   Поль почувствовалъ что ему никакъ нельзя было пойти въ этотъ день съ своимъ другомъ въ Вельбекъ-Стритъ.
   Онъ пообѣдалъ въ одиночествѣ въ Медвѣжьемъ Саду и отправился опять къ мистрисъ Гёртль. На пути онъ размышлялъ о предложеніи Мельмота. Еслибъ онъ могъ принять это предложеніе съ чистою совѣстью, еслибъ онъ вѣрилъ въ желѣзную дорогу, поѣздка въ Америку была бы ему пріятна. Онъ уже высказалъ Гетгѣ Карбери болѣе чѣмъ имѣлъ право высказывать и хотя онъ не былъ самонадѣянъ, но ему казалось что слова его были приняты благосклонно. Въ ту минуту имъ помѣшали, но она могла бы выказать ему неудовольствіе еслибы хотѣла. Онъ почти уже измѣнилъ своему обѣщанію. Еслибъ онъ уѣхалъ теперь въ Америку, обѣщанный срокъ молчанія кончился бы до его возвращенія. Онъ конечно позаботился бы увѣдомить Гетту что уѣхалъ по обязанности. Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ избавился бы отъ мистрисъ Гёртль и былъ бы въ состояніи навести справки о ней. Мистрисъ Гёлтль можетъ-быть предложила бы ѣхать съ нимъ, но онъ постарался бы избавиться отъ этого. Но могъ ли онъ принять предложеніе когда онъ не вѣрилъ въ желѣзную дорогу? И была ли возможность вѣрить въ нее? Мистеръ Рамсботтомъ не вѣрилъ, Роджеръ тоже не вѣрилъ. Самъ онъ зналъ хорошо Фискера и не вѣрилъ ему, а Фискеръ былъ главнымъ учредителемъ предпріятія. Не лучше ли принять предложеніе взять назадъ свои деньги и удалиться изъ компаніи? Еслибъ онъ могъ это сдѣлать съ спокойною совѣстью онъ считалъ бы себя счастливымъ человѣкомъ. Но онъ не былъ увѣренъ что имѣлъ право сложить съ себя отвѣтственность и притомъ не рѣшался положиться на ручательство Мельмота что деньги будутъ уплачены. Мельмотъ очевидно всѣми силами старался удалить его изъ правленія.
   И вотъ онъ постучался опять въ дверь квартиры мистрисъ Пипкинъ и опять ему отворила Рёби Рёгльсъ. Сердце его замерло когда онъ подумалъ о предстоявшемъ объясненіи.
   -- Вернулись дамы изъ Соутенда, миссъ Рёгльсъ? спросилъ онъ.
   -- О, да, сэръ, и мистрисъ Гёртль ждетъ васъ весь день.
   Затѣмъ она спросила шепотомъ:
   -- Вы не сказали ему что видѣли меня, мистеръ Монтегю?
   -- Сказалъ, миссъ Рёгльсъ.
   -- Такъ очень жаль что вы такъ недоброжелательны и что вы не оставили меня въ покоѣ, сказала Рёби отворяя ему дверь комнаты мистрисъ Гёртль.
   Мистрисъ Гёртль встала ему на встрѣчу улыбаясь своею пріятнѣйшею улыбкой, а она умѣла улыбаться пріятно.
   -- Нужно же было чтобы вы пришли въ единственный день когда меня не было дома, сказала она.-- Я такъ жалѣла.
   -- О чемъ же жалѣть? Мнѣ не трудно придти въ другой разъ.
   -- Но мнѣ пришлось ждать васъ лишній день. Мнѣ нездоровилось и все казалось что въ домѣ дупіно и моей хозяйкѣ пришла свѣтлая мысль свозить меня въ Соутендъ. Ей самой очень хотѣлось съѣздить туда. Она увѣряла что Соутендъ рай.
   -- Рай лондонскихъ шалопаевъ.
   -- О, что это за мѣсто! Неужели Англичане дѣйствительно ѣздятъ въ Соутендъ чтобы видѣть море?
   -- Кажется что такъ. Самъ я никогда не былъ въ Соутендѣ, такъ что вы знаете о немъ больше чѣмъ я.
   -- Какъ это похоже на Англичанъ. Небольшая желтая рѣчка, а они называютъ это моремъ. Вы никогда не были въ Ньюпортѣ?
   -- Но я былъ въ Санъ-Франциско.
   -- Да, вы были въ Санъ-Франциско и слышали ревъ тюленей. Это получше Соутенда.
   -- Но я полагаю что и здѣсь у васъ море. Англія всегда считалась островомъ.
   -- Конечно, но здѣсь все такъ миніатюрно. Впрочемъ я думаю что если отправиться на западъ Ирландіи можно увидать Атлантическій Океанъ. Но туда никто не ѣздитъ изъ опасенія быть убитымъ.
   Поль вспомнилъ объ Орегонскомъ джентльменѣ, вспомнилъ о своемъ собственномъ положеніи и подумалъ что для того чтобы быть убитымъ не нужно ѣхать въ Орегонъ или на западъ Ирландіи.
   -- Какъ бы то ни было, но мы съѣздили въ Соутендъ, я, мистрисъ Пипкинъ, и младенецъ, и увѣряю васъ что это доставило мнѣ удовольствіе. Мистрисъ Пипкинъ такъ боялась что младенецъ надоѣстъ мнѣ, а я думала что безъ него было бы хуже. Мы ѣли морскихъ раковъ и мистрисъ Пипкинъ такъ заискивала во мнѣ. Вы должны сознаться что у насъ въ Америкѣ люди неспособны къ такому смиренію. Платила конечно я. У нея куча дѣтей и никакихъ средствъ кромѣ того что она получаетъ съ квартиръ. И у насъ есть такіе же бѣдняки и тѣ кто богаче иногда платятъ за нихъ, но у насъ не встрѣтишь такой искательности. Мы конечно любимъ деньги не меньше васъ, но у насъ нѣтъ такого различія между богатыми и бѣдными какъ у васъ.
   -- Мнѣ кажется что во всемъ свѣтѣ тотъ кто желаетъ получить старается быть сколь возможно пріятнымъ для того кто можетъ дать.
   -- Но еслибы вы видѣли какъ искательна была мистрисъ Пипкинъ. Какъ бы то ни было, но мы съѣздили благополучно и вернувшись я узнала что вы были. Наконецъ-то!
   -- Вы знали что я уѣзжалъ въ Ливерпуль.
   -- Я и не упрекаю васъ. Сдѣлали вы свое дѣло въ Ливерпулѣ?
   -- Да, но не совсѣмъ удовлетворительно. Дѣло касалось конечно желѣзной дороги.
   -- Мнѣ кажется что это дѣло идетъ вполнѣ удовлетворительно. Весь свѣтъ толкуетъ о немъ какъ о величайшемъ предпріятіи о какомъ когда-либо слыхано. Я желала бы быть мущиной чтобы заниматься такими великими дѣлами. Я ненавижу мелочныя занятія. Я желала бы управлять обширнѣйшимъ банкомъ въ мірѣ, или быть капитаномъ величайшаго флота, или строителемъ величайшей дороги. Это даже лучше чѣмъ быть президентомъ республики, потому что имѣешь больше свободы. Въ чемъ состоитъ ваше дѣло въ этой компаніи, Поль?
   -- Теперь меня хотятъ послать въ Мексику, сказалъ онъ нерѣшительно.
   -- Поѣдете вы? спросила она наклонившись впередъ съ очевиднымъ интересомъ.
   -- Не думаю.
   -- Почему же не ѣхать. Поѣзжайте. О, Поль, я поѣхала бы съ вами. Почему вамъ не ѣхать? Это имеино такое дѣло какое вамъ нужно. Желѣзная дорога сдѣлаетъ Мексику новою страной и вы будете виновникомъ этого. Зачѣмъ пренебрегать такимъ шансомъ? Онъ не повторится. Короли и императоры пытались сдѣлать что-нибудь изъ Мексики и не могли сдѣлать ничего. Подумайте что значитъ быть воскресителемъ Мексики.
   -- Подумайте каково было бы попасть туда не имѣя возможности сдѣлать что бы то ни было и чувствуя что тебя услали только для того чтобъ освободиться отъ тебя.
   -- Я нашла бы возможность сдѣлать что-нибудь.
   -- Возможность означаетъ деньги, а гдѣ взять денегъ?
   -- Компанія должна имѣть деньги. Гдѣ беретъ деньги вашъ дядя чтобы жить по-княжески въ Санъ-Франциско? Гдѣ беретъ Фискеръ деньги съ которыми спекулируетъ въ Нью-Йоркѣ? Гдѣ беретъ Мельмотъ столько денегъ что его считаютъ богатѣйшимъ человѣкомъ въ Европѣ? Почему же у васъ нѣтъ денегъ?
   -- Еслибъ я способенъ былъ грабить, можетъ-быть и у меня были бы деньги.
   -- Какой же это грабежъ? Я не говорю что вы должны жить во дворцѣ и тратить на себя милліоны. Я говорю только что вы должны имѣть побольше честолюбія. Поѣзжайте въ Мексику и попытайте счастія. Заѣзжайте по пути въ Санъ-Франциско и въ другіе города. Я не отстану отъ васъ ни на шагъ. Заставьте людей увѣровать въ ваше дѣло и въ деньгахъ недостатка не будетъ.
   Поль чувствовалъ что онъ не приближался ни на шагъ къ объясненію которое долженъ былъ имѣть съ ней въ этотъ вечеръ. Напротивъ, каждое слово которое онъ позволялъ ей сказать о желѣзной дорогѣ удаляло его все болѣе и болѣе отъ его цѣли. Онъ приводилъ причины почему не хотѣлъ предпринять путешествія, но какъ будто молча допускалъ что еслибъ онъ предпринялъ его, то она была бы его спутницей. Самое ея предложеніе ѣхать съ нимъ какъ будто означало что онъ взялъ назадъ свой отказъ отъ своихъ обѣщаній. Но у него не хватало жестокости дать ей понять хотя бы косвеннымъ образомъ что онъ не согласился бы имѣть ее своею спутницей ни въ путешествіи, ни въ чемъ-либо другомъ. Отъ долженъ былъ сказать это ей, долженъ былъ подготовить ее къ этому. Но разговоръ который они вели вовсе не служилъ подготовленіемъ.
   -- Вы не спѣшите? спросила она.
   -- О, нѣтъ.
   -- Вы будете такъ, добры что проведете вечеръ со мной? Такъ я попрошу чтобы намъ подали чаю.-- Она позвонила и попросила вошедшую Рёби подать чаю.-- Эта молодая особа сказала мнѣ что вы съ ней старые знакомые.
   -- Я видѣлъ ее въ Бонгеѣ и былъ удивленъ встрѣтивъ ее вчера здѣсь.
   -- У нея есть какой-то женихъ который ей не нравится.
   -- Да, и есть кажется какой-то не женихъ который ей нравится.
   -- Это само собою разумѣется, если первое справедливо. Миссъ Рёби не такая дѣвушка чтобы дожить до ея лѣтъ безъ любви. Стремленіе женщины привязаться къ человѣку изъ высшаго сословія потому что онъ учтивѣе, чище и говоритъ лучше мущинъ окружающихъ ее есть естественное слѣдствіе неравенства людей. Еслибы всѣ мущины носили платье изъ одного и того же сукна и раздѣляли бы черную работу поровну между собою, этого зла не могло бы быть. Случайно дѣвушка могла бы совратиться съ честнаго пути, но постояннаго стремленія къ совращенію не могло бы быть.
   -- Еслибы завтра всѣ люди были уравнены и одѣты въ одинаковое платье, послѣзавтра они перестали бы быть равными и одѣлись бы въ различное платье.
   -- Слегка различное, но роскоши не было бы. Конечно этого нельзя сдѣлать въ одинъ день, даже въ одно столѣтіе, но всякій человѣкъ честно смотрящій на жизнь не можетъ не видѣть что къ этой цѣли должны быть направлены всѣ его усилія. Да, вы не пьете съ сахаромъ. Отдайте мнѣ эту чашку.
   Онъ пришелъ къ ней не для того чтобы разсуждать о женскихъ затрудненіяхъ и о немедленномъ или прогрессивномъ уравненіи людей. Но попавъ на эти подводные камни, умышленно завлеченный на нихъ хитрою женщиной, онъ не зналъ какъ вывести свой челнъ въ чистую воду. Имѣя постоянно въ виду свою цѣль со всѣми ея опасностями, съ когтями дикой кошки, съ возможностью раздѣлить участь Орегонскаго джентльмена, онъ не могъ разговаривать съ своею собесѣдницей такъ свободно какъ въ былое время.
   -- Благодарю, сказалъ онъ, перемѣнивъ чашку.-- Какая у васъ хорошая память.
   -- Могу ли я забыть что вы любите и чего не любите, возразила она.-- Помните какъ вы сказали мнѣ однажды, когда я надѣла голубой шарфъ, что мнѣ не слѣдуетъ носить голубой цвѣтъ?
   Она наклонилась къ нему въ ожиданія отвѣта и онъ былъ вынужденъ сказать что-нибудь.
   -- Помню. Ваши цвѣта черный, сѣрый и бѣлый, пожалуй и желтый, если хотите одѣться эффектно, можетъ-быть и красный, но никакъ не голубой и не зеленый.
   -- Я никогда не обращала на это вниманія прежде, но ваши слова сдѣлались для меня закономъ. Хорошо имѣть вкусъ въ такихъ вещахъ, и вы его имѣете, Поль. Но мнѣ кажется что вкусъ есть принадлежность или предвѣстникъ упадка цивилизаціи.
   -- Очень жаль что моя цивилизація въ упадкѣ, сказалъ онъ улыбаясь.
   -- Вы понимаете что я хочу сказать, Поль. Я говорю о націяхъ, а не объ отдѣльныхъ лицахъ. Цивилизація или по крайней мѣрѣ человѣчество находились въ упадкѣ во времена великихъ живописцевъ, но Саванарола и Галилей были отдѣльными лицами. Вы должны посвятить свою жизнь новому народу. Мексиканская дорога даетъ вамъ случай къ этому.
   -- Развѣ Мексиканцы новый народъ?
   -- Тѣ кто будутъ править ими составятъ новый народъ. Всѣ Американки имѣютъ дурной вкусъ въ одеждѣ, и тѣ которыя богаты и тщеславны, выписываютъ наряды изъ Парижа; но мнѣ кажется что нашъ вкусъ относительно мущинъ хорошъ. Намъ нравятся наши философы, наши поэты, наши умные рабочіе, но любимъ мы нашихъ героевъ. Я желала бы чтобы вы были героемъ, Поль.
   Онъ всталъ и началъ ходить взадъ и впередъ по комнатѣ въ агоніи отчаянія. Услышать что его желали считать героемъ, услышать это въ то самое время его жизни когда онъ чувствовалъ сильнѣе чѣмъ когда-либо прежде недостатокъ героизма и склонность къ трусости, было слишкомъ тяжело. Теперь, напримѣръ, у него не хватало мужества чтобы перейти отъ ея отвлеченныхъ разсужденій, приправленныхъ лестью, къ крайне непріятному и даже трагическому объясненію для котораго онъ пришелъ. Но главною причиной его нерѣшимости былъ не страхъ за послѣдствія, а неблаговидность поступка. Въ то же время онъ былъ почти увѣренъ что она играла игру прямо противоположную той которую онъ хотѣлъ сыграть. Не лучше ли ему уйти и написать опять письмо? Въ письмѣ онъ могъ бы высказать все что ему нужно было сказать и затѣмъ успѣлъ бы вооружиться мужествомъ чтобы вытерпѣть послѣдствія.
   -- Почему вы такъ тревожны? спросила она все еще ласкающимъ голосомъ.-- Развѣ вамъ не нравится что я желала бы считать васъ героемъ?
   -- Винифрида, сказалъ онъ,-- я пришелъ сюда съ цѣлью и мнѣ хотѣлось бы исполнить ее.
   -- Съ какою цѣлью?
   Она все еще сидѣла наклонившись впередъ, но теперь положила голову на руки и посмотрѣла на него съ тревогой. Но въ глазахъ ея не было ничего кромѣ тревоги и любви, можетъ-быть обманутой любви. Все кошачье было затаено внутри. Поль стоялъ опершись руками на спинку стула, ободряя себя и пріискивая подходящія слова.
   -- Подождите, другъ мой, сказала она,-- развѣ необходимо исполнить вашу цѣль непремѣнно сегодня?
   -- Почему же не сегодня?
   -- Поль, я не совсѣмъ здорова, я слаба, я боюсь. Вы не знаете какъ мнѣ отрадно послѣ одиночества послѣднихъ недѣль поговорить по душѣ со старымъ другомъ. Мистрисъ Пипкинъ не совсѣмъ пріятная собесѣдница. Ея младенецъ тоже не можетъ удовлетворить моей потребности въ обществѣ людей. Мнѣ хотѣлось чтобы нынѣшній вечеръ прошелъ вполнѣ пріятно. О, Поль, если вы пришли съ намѣреніемъ сказать мнѣ о вашей любви, увѣрить меня что вы все еще мой, поговорить съ надеждой о будущемъ и съ благодарностью о прошломъ, исполните ваше намѣреніе немедленно. Но если оно жестоко, если вы пришли чтобы сказать мнѣ что-нибудь непріятное, пощадите меня сегодня. Представьте себѣ что я вытерпѣла отъ одиночества и доставьте мнѣ часъ утѣшенія.
   Онъ конечно уступилъ.
   -- Я не буду безпокоить васъ сегодня если вы нездоровы, сказалъ онъ.
   -- Я больна. Я потому и отправилась въ Соутендъ что боялась заболѣть серіозно. Погода жаркая, хотя здѣсь солнце конечно не такое какъ у насъ. Но воздухъ душенъ, пыленъ, какъ говоритъ мистрисъ Пипкинъ. Я думаю что мнѣ полезно было бы съѣздить куда-нибудь на недѣлю. Куда мнѣ съѣздить?
   Поль назвалъ Брайтонъ.
   -- Но вѣдь это многолюдное, модное мѣсто?
   -- Не въ настоящее время года.
   -- Но это большой городъ, а мнѣ хотѣлось бы отправиться въ какое-нибудь маленькое, красивое мѣстечко. Вы проводили бы меня, не правда ли? Назовите какое-нибудь мѣсто не изъ дальнихъ, хотя впрочемъ у васъ здѣсь все близко.
   Поль, съ оскорбленною гордостью Джонъ Буля, назвалъ Пензансъ и привралъ что до него двадцать четыре часа ѣзды.
   -- Если такъ, то не Пензансъ, который я знаю, вашъ Ultima Thule; не Пензансъ и не Оркней. Нѣтъ ли еще какого-нибудь мѣста?
   -- Есть еще Кромеръ въ Норфокѣ, на разстояніи десяти часовъ ѣзды отсюда.
   -- Кромеръ на берегу моря?
   -- Да, на берегу того что у васъ называется моремъ.
   -- Я говорю о настоящемъ морѣ, Поль.
   -- Если вы сядете въ Кромерѣ на пароходъ, то, проплывъ миль сто, можете высадиться въ Голландіи. Такая лужа можетъ-быть не годится для васъ.
   -- О, я теперь вижу что вы смѣетесь надо мной. Кромеръ красивъ?
   -- Кажется красивъ. Я былъ тамъ только разъ и мало помню. Есть еще Рамсгетъ,
   -- Мистрисъ Пипкинъ говорила мнѣ о Рамсгетѣ. Я не думаю чтобы Рамсгетъ понравился мнѣ.
   -- Есть еще островъ Уайтъ. Уайтъ очень красивъ.
   -- Это резиденція королевы. Гдѣ живетъ королева, тамъ мнѣ не мѣсто.
   -- Или Лоуестоффъ. Лоуестоффъ не такъ далеко какъ Кромеръ и вы доѣдете туда по желѣзной дорогѣ.
   -- А море?
   -- Моря тамъ довольно. Если не видно другаго берега, если есть волны и вѣтеръ достаточно силенъ чтобы свалить васъ съ ногъ, если время отъ времени случаются кораблекрушенія, я не вижу почему пространство моря въ сто миль хуже пространства въ тысячу миль.
   -- Ста миль достаточно. Но въ Соутендѣ, Поль, отъ одного берега рѣки до другаго далеко не сто миль. Вы сами это знаете. Но вы будете лучшимъ руководителемъ чѣмъ мистрисъ Пипкинъ. Вѣдь вы не повезли бы меня въ Соутендъ, когда я выразила бы желаніе побывать на берегу Океана, не правда ли? Такъ я ѣду въ Лоуестоффъ. Есть тамъ гостиница?
   -- Маленькая.
   -- Очень маленькая? Тѣсная? Впрочемъ мнѣ все равно.
   -- Тамъ кажется около ста кроватей, но въ Соединенныхъ Штатахъ такая гостиница считалась бы конечно маленькою.
   -- Поль, сказала она, обрадованная тѣмъ что ей удалось вызвать его на шутку,-- вы заслуживаете чтобъ я швырнула въ васъ чайною посудой. Вы насмѣхаетесь надо мной, потому что я пришла въ ужасъ при видѣ Соутендскаго Океана. Я поѣду въ Лоуестоффъ.
   Она встала, подошла къ нему и взяла его руку.
   -- Вы отвезете меня туда, не правда ли? Грустно ѣхать въ такое мѣсто одной. Я не буду просить васъ остаться, я могу вернуться одна.
   Она взяла его подъ руку обѣими руками и взглянула ему въ лицо.
   -- Вы сдѣлаете это въ память о прежней дружбѣ.
   Онъ молчалъ и лицо его приняло озабоченное, мрачное выраженіе. Онъ сознавалъ опасность своего положенія, но не находилъ избавленія.
   -- Надѣюсь что вы не заставите меня просить напрасно о такомъ снисхожденіи, прибавила она.
   -- Я провожу васъ, отвѣчалъ онъ.-- Когда думаете вы ѣхать?
   Онъ уступилъ, утѣшая себя надеждой что вагонъ или пески Лоуестоффа будутъ вполнѣ удобными мѣстами для объясненія съ ней.
   -- Когда думаю я ѣхать! Когда вамъ можно будетъ проводить меня. Вамъ нужно присутствовать въ засѣданіяхъ, хлопотать съ акціями, возстановлять Мексику, а я, бѣдная женщина, не имѣющая другаго дѣла какъ только няньчить младенца мистрисъ Пипкинъ, я готова ѣхать хоть сейчасъ. Можете вы быть готовы черезъ десять минутъ?-- Поль покачалъ головой и засмѣялся.-- Я назначила время и оно оказалось неудобнымъ для васъ. Теперь, сэръ, назначьте время вы сами и я обѣщаю что оно окажется удобнымъ для меня.
   Поль назначилъ субботу 29го. Онъ долженъ былъ присутствовать въ слѣдующемъ засѣданіи и обѣщалъ быть до этого засѣданія у Мельмота. Мистрисъ Гёртль конечно согласилась на субботу. Гдѣ же она встрѣтитъ его? На станціи желѣзной дороги? Въ отвѣтъ на это онъ конечно предложилъ заѣхать за ней въ ея квартиру.
   Когда онъ прощался съ ней, она подставила ему щеку для поцѣлуя. Бываютъ минуты когда осторожность дѣлается для мущины рѣшительно невозможною. Еслибы даже онъ способенъ былъ поступить осторожно, онъ не могъ бы въ послѣдствіи вспомнить объ этомъ безъ стыда, какова бы ни была угрожавшая ему опасность. Поль конечно обнялъ мистрисъ Гёртль и поцѣловалъ ее не только въ щеку, но и въ губы.
   

XVIII. Сити-Родъ.

   Рёби сказала правду, назвавъ мистрисъ Пипкинъ своею теткой. Отецъ Рёби былъ женатъ на одной Пипкинъ, братъ которой умеръ оставивъ послѣ себя вдову. Старикъ въ Шипсъ-Акрской фермѣ былъ сильно противъ женитьбы сына, отказался принимать его и невѣстку и вооружился противъ всей фамиліи Пипкинъ. Принимая на свое попеченіе Рёби, онъ поставилъ непремѣннымъ условіемъ чтобы между нею и Пипкинами не было никакихъ сношеній. Рёби нарушила это условіе, переписываясь тайно со вдовой дяди. Покинувъ дѣда, она естественно отправилась къ этой теткѣ. Мистрисъ Пипкинъ была бѣдна и не могла предложить Рёби постояннаго помѣщенія, но сдѣлала все что могла. Она предложила Рёби остаться у нея на мѣсяцъ и отплачивать за свое содержаніе домашнею работой. Но Рёби предупредила что будетъ уходить изъ дома когда ей вздумается. Мистрисъ Пипкинъ тотчасъ же заподозрила что въ этихъ отлучкахъ былъ замѣшанъ какой-нибудь пріятель.
   -- Я не дѣлаю ничего дурнаго, отвѣчала Рё5и.
   -- Если возлюбленный таковъ какимъ ему слѣдуетъ бытъ, не лучше ли ему приходить къ тебѣ въ домъ твоей тетки, сказала мистрисъ Пипкинъ.-- Это избавило бы дѣвушку отъ всякихъ пересудовъ.
   -- Я не боюсь никакихъ пересудовъ, отвѣчала Рёби. Затѣмъ она разказала теткѣ о своихъ отношеніяхъ съ Джономъ Кромбомъ, разказала какъ она ненавидѣла Кромба и какъ твердо рѣшила что ничто въ мірѣ не заставитъ ее выйти за него замужъ, разказала какъ Джонъ Кромбъ и Джое Миксетъ приходили ужинать въ ферму и какъ грубо обошелся съ ней въ этотъ вечеръ ея дѣдъ за то что она не хотѣла дать согласія Джону Кромбу. Мистрисъ Пипкинъ была женщина почтенная, но бѣдная. Она дала Рёби самый благоразумный совѣтъ. Если Джонъ Кромбъ ей рѣшительно противенъ, то объ этомъ конечно и говорить нечего. Но съ другой стороны, нѣтъ ничего лучше какъ имѣть свой собственный домъ и обезпеченныя средства къ существованію.
   -- Что толку въ любви, Рёби, если любимый человѣкъ не въ состояніи содержать тебя?
   Рёби объявила что знала человѣка который могъ содержать ее получше Джона Кромба. Она знаетъ что дѣлаетъ и не послушается никого. Нравственныя правила мистрисъ Пипкинъ были прекрасны, но она не была ригористкой. Она полагала что въ наше время молодыя женщины хотятъ пользоваться и пользуются большею свободой чѣмъ въ былое время. Свѣтъ измѣнялся чрезвычайно быстро. Мистрисъ Пипкинъ знала это не хуже другихъ, и поэтому когда Рёби отправлялась въ театръ одна, сколько было извѣстно мистрисъ Пипкинъ, но по всей вѣроятности со своимъ возлюбленнымъ, и возвращалась за полночь, мистрисъ Пипкинъ не дѣлала ей почти никакихъ замѣчаній, приписывая такое необычайное поведеніе измѣнившимся понятіямъ общества. Ей не позволяли ѣздить въ театръ одной съ молодымъ человѣкомъ когда она была дѣвушкой, но это было еще въ самомъ началѣ царствованія королевы Викторіи, лѣтъ пятнадцать назадъ, когда еще не было вопроса объ эманципаціи женщинъ. Рёби не хотѣла сказать теткѣ кто былъ ея возлюбленный и на всѣ разспросы отвѣчала только что она не дѣлаетъ ничего дурнаго и что о ней нечего безпокоиться. Имя сэръ-Феликса Карбери было въ первый разъ произнесено въ домѣ мистрисъ Пипкинъ Полемъ Монтегю. Рёби поступала по своему благоусмотрѣнію и хотя не была вполнѣ довольна положеніемъ своихъ дѣлъ, но утѣшалась тѣмъ что она свободна. Теперь же ей угрожало вмѣшательство въ ея дѣла. Мистеръ Монтегю видѣлъ ее и сообщилъ объ этомъ помѣщику ея дѣда. Помѣщикъ отыщетъ ее, затѣмъ пріѣдетъ Джонъ Кромбъ, сопровождаемый конечно Джое Миксетомъ, и тогда, сказала она себѣ ложась въ постель которую раздѣляли съ ней два маленькіе Пипкина, и тогда все пойдетъ вверхъ дномъ.
   -- Какъ вы думаете, кто былъ вчера у насъ? спросила Рёби однажды вечеромъ своего возлюбленнаго. Они сидѣли вмѣстѣ въ одномъ общественномъ залѣ, называвшемся Музыкальнымъ Заломъ, но служившимъ также для театральныхъ представленій и для баловъ и всего болѣе похожемъ на портерную. Сэръ-Феликсъ былъ одѣтъ, какъ онъ выражался, "инкогнито", то-есть въ простомъ картузѣ, въ голубомъ галстукѣ и въ зеленомъ сюртукѣ. Онъ полагалъ что его вестъ-эндскіе друзья не могли узнать его въ такомъ видѣ, но Рёби считала его костюмъ безукоризненнымъ. Онъ курилъ и держалъ въ рукѣ стаканъ горячаго портеру съ водой, изъ котораго пилъ вмѣстѣ съ Рёби. Сэръ-Феликсъ наслаждался жизнью, а бѣдная Рёби и стыдилась и боялась за себя, и утѣшала себя только мыслью что нѣтъ ничего лучше какъ быть свободной и проводить время со своимъ милымъ. Дочерямъ Лонгестаффа позволяется сидѣть, танцовать и гулять съ ихъ кавалерами, когда у нихъ есть кавалеры. Для чего ей связывать себя съ Джономъ Кромбомъ, этою пыльною кучей, не посмотрѣвъ на свѣтъ? Тѣмъ не менѣе, сидя въ двѣнадцатомъ часу въ Музыкальномъ Залѣ въ Сити-Родъ и прихлебывая портеръ, она не была спокойна. Она видѣла то чего не желала видѣть, слышала то чего не желала слышать, и хотя ея возлюбленный былъ хорошъ, о, какъ хорошъ! но не совсѣмъ таковъ какъ бы она желала. Она все еще немного боялась его, все еще не рѣшалась потребовать у него обѣщанія котораго напрасно ожидала. Она надѣялась что онъ женится на ней, но между ними еще не было сказано ни слова о бракѣ. Чувствовать его руку вокругъ своей таліи было блаженствомъ для нея. Возможно ли сравнивать его съ Джономъ Кромбомъ, думала она. Но что ожидало ее въ будущемъ? Мистрисъ Пипкинъ дѣлала непріятные намеки и Рёби знала что ей нельзя жить постоянно у мистрисъ Пипкинъ и уходитъ по вечерамъ питъ пиво и слушатъ музыку съ сэръ-Феликсомъ Карбери. Поэтому она была рада возможности сказать своему возлюбленному что въ положеніи ихъ должна произойти перемѣна.
   -- Какъ вы думаете, кто былъ вчера у васъ?
   Сэръ-Феликсъ измѣнился въ лицѣ, подумавъ не присылала ли Мери Мельмотъ какого-нибудь шпіона, можетъ-быть самое Didon. Онъ наслаждался жизнью въ послѣдніе вечера своего пребыванія въ Лондонѣ, но онъ обязанъ былъ ѣхать въ Нью-Йоркъ. Этотъ планъ не былъ оставленъ. Онъ видѣлся съ Didon и узналъ что все было готово, кромѣ денегъ. Didon слышала о деньгахъ которыя онъ отдалъ Мельмоту и очень уговаривала его взять ихъ назадъ. Вслѣдствіе всего этого хотя онъ и проводилъ время въ Музыкальномъ Залѣ въ Сити-Родъ, но думалъ онъ постоянно о Гросвеноръ-Скверѣ.
   -- Кто же былъ, Рёби?
   -- Другъ сквайра, мистеръ Монтегю. Я видала его въ Бонгеѣ и Бикльсѣ.
   -- Поль Монтегю!
   -- Вы знаете его, Феликсъ?
   -- Знаю. Онъ членъ нашего клуба и мы встрѣчаемся съ нимъ въ Сити. Онъ бываетъ и у насъ въ домѣ.
   -- Хорошій онъ человѣкъ?
   -- Не знаю. Это зависитъ отъ того что вы называете хорошимъ. Онъ безпокойный человѣкъ.
   -- У него есть пріятельница тамъ гдѣ я живу.
   -- Чортъ возьми! Неужели есть?
   Сэръ-Феликсъ конечно слышалъ о сватовствѣ Роджера къ его сестрѣ и объ ея отказѣ, причиной котораго считали ея предполагаемое расположеніе къ Полю Монтегю.
   -- Кто же она такая, Рёби?
   -- Зовутъ ее мистрисъ Гёртль. Удивительная женщина! Тетушка говоритъ что она Американка и что у нея пропасть денегъ.
   -- Монтегю хочетъ жениться на ней:
   -- О, да, это уже рѣшено. Но мистеръ Монтегю бываетъ у нея не такъ часто какъ бы слѣдовало. Стоитъ только молодому человѣку сдѣлаться женихомъ и онъ становится неаккуратнымъ въ этомъ отношеніи. Желала бы я знать какъ будете вы вести себя женихомъ.
   -- Развѣ Джонъ Кромбъ былъ неаккуратенъ, Рёби?
   -- Джонъ Кромбъ! Какое мнѣ дѣло до Джона Кромба? Я была въ этомъ дѣлѣ не при чемъ. О, онъ былъ бы безукоризненно аккуратенъ, аккуратенъ какъ часы, хотя и самые неповоротливые часы, еслибъ я позволила. Мистеръ Morтегю сказалъ сквайру что видѣлъ меня. Онъ самъ сознался мнѣ въ этомъ. Сквайръ пріѣхалъ сюда по просьбѣ Джона Кромба, я это знаю. Что мнѣ сказать ему, Феликсъ?
   -- Скажите ему что это не его дѣло. Онъ не имѣетъ никакой власти надъ вами.
   -- Конечно не имѣетъ. Я не сдѣлала ничего дурнаго и онъ не можетъ послать за полиціей и насильно вернуть меня въ Шипсъ-Акръ. Но онъ можетъ разспрашивать и можетъ смотрѣть. Я не изъ тѣхъ дѣвушекъ, Феликсъ, которыя не заботятся о своей репутаціи. Вы должны это знать. Сказать мнѣ ему что я знакома съ вами?
   -- Избави Богъ! Ни подъ какимъ видомъ.
   -- Я этого не знала. Но нужно же мнѣ сказать ему что-нибудь.
   -- Скажите что ему нѣтъ дѣла до васъ.
   -- Но тетушка скажетъ что я выхожу по вечерамъ, я знаю что она это скажетъ. А съ кѣмъ я провожу время? Онъ спроситъ.
   -- Ваша тетка не знаетъ?
   -- Нѣтъ, я еще никому не говорила. Но я знаю что не годится жить такъ какъ я живу. Вы сами не захотите чтобъ это продолжалось долго. Не правда ли?
   -- По-моему это очень хорошо.
   -- А по моему это совсѣмъ не хорошо. Мнѣ конечно очень пріятно быть съ вами, Феликсъ. Но за то мнѣ приходится возиться цѣлый день съ ребятишками, оправлять постели. И это еще не худшее.
   -- Что же худшее?
   -- То что я почти стыжусь за себя. Да, я стыжусь.-- И Рёби залилась слезами.-- Если я не хотѣла выйти за Джона Кромба, это не значитъ что я хотѣла сдѣлаться дурною дѣвупікой. И этого никогда не случится. Но какъ буду я жить, когда всѣ пойдутъ противъ меня? Тетушка не всегда будетъ терпѣть это. Она сказала вчера....
   -- Ну все равно что бы она ни сказала, прервалъ ее Феликсъ, вовсе не интересовавшійся мнѣніями мистрисъ Пипкинъ.
   -- Но она права. Она конечно догадывается въ чемъ дѣло. Она не такъ глупа чтобы думать что я хожу пѣть псалмы съ молодыми женщинами. Она говоритъ что кто бы ни былъ моимъ возлюбленнымъ, онъ долженъ высказаться. Вотъ что она говоритъ, и она права. Дѣвушка должна заботиться о своей репутаціи, какъ бы она ни любила человѣка.
   Сэръ-Феликсъ затянулся сигарой и проглотилъ большой глотокъ портеру. Опорожнивъ стаканъ, онъ позвалъ слугу и приказалъ подать другой. Ему хотѣлось избавиться отъ необходимости дать какой-нибудь отвѣтъ Рёби. Ему предстояло уѣхать въ скоромъ времени въ Нью-Йоркъ, и дальше этой поѣздки онъ не заглядывалъ въ свое будущее. О будущемъ Рёби онъ совсѣмъ не думалъ. Онъ даже не спрашивалъ себя, слѣдуетъ ли ему сказать ей о своемъ отъѣздѣ, или нѣтъ. Онъ не считалъ себя виноватымъ въ томъ что она пріѣхала въ Лондонъ. Она была "славная дѣвочка", а сознаніе что у него была интрига нравилось ему можетъ-быть даже болѣе самой дѣвушки. Но онъ не хотѣлъ вводить себя въ "чертовскія хлопоты" изъ-за нея. Мысль что разъяренный Джонъ Кромбъ могъ пріѣхать въ Лондонъ и отыскать его, не приходила ему въ голову, иначе онъ старался бы ускорить свой отъѣздъ въ Нью-Йоркъ, вмѣсто того чтобъ откладывать его, какъ дѣлалъ теперь.
   -- Будемъ танцовать, сказалъ онъ.
   Рёби очень любила танцы, любила ихъ можетъ-быть больше всего на свѣтѣ. Слухъ у нея былъ хорошій, сила большая, грудь здоровая. Кружась по комнатѣ, она всегда думала что въ жизни нѣтъ ничего лучше этого наслажденія, и она никогда не отказывалась отъ танцевъ. Она не отказалась и теперь, хотя пришла въ этотъ вечеръ къ своему возлюбленному съ твердымъ намѣреніемъ добиться отъ него наконецъ какого-нибудь отвѣта.
   -- А теперь мнѣ пора идти, сказала она, натанцовавшись вдоволь.-- Не проводите ли вы меня немного?-- Онъ конечно согласился проводить ее.-- Что же мнѣ сказать сквайру? спросила она.
   -- Не говорите ничего.
   -- А теткѣ?
   -- Теткѣ? Скажите ей то же самое что вы говорили до сихъ поръ.
   -- Я до сихъ поръ не говорила ничего, не говорила ради васъ, Феликсъ. Но наконецъ нужно же сказать что-нибудь. Дѣвушка должна заботиться о своей репутаціи. Что вы мнѣ скажете, Феликсъ?
   Онъ молчалъ, съ минуту обдумывая свой отвѣтъ.
   -- Если вы будете приставать ко мнѣ, я брошу васъ, сказалъ онъ.
   -- Бросите!
   -- Да, брошу. Развѣ вы не можете подождать пока я буду въ состояніи сказать что-нибудь.
   -- Если мнѣ предстоитъ ждать долго, я погибну. Куда я пойду, когда мистрисъ Пипкинъ откажется держать меня?
   -- Я найду вамъ мѣсто.
   -- Вы найдете мнѣ мѣсто? Я ужь давно сказала вамъ что я не согласна на это. Я лучше пойду въ услуженіе или...
   -- Вернетесь къ Джону Кромбу.
   -- Джонъ Кромбъ уважаетъ меня больше чѣмъ вы. Онъ согласенъ жениться на мнѣ хоть завтра, не только согласенъ, но считаетъ это за величайшее счастіе.
   -- Развѣ я совѣтовалъ вамъ бросить его? сказалъ сэръ-Феликсъ.
   -- Конечно совѣтовали. Развѣ вы не приглашали меня въ Лондонъ во время нашего свиданія въ Шипсъ-Акрской рощѣ? Развѣ вы не говорили что любите меня и готовы сдѣлать для меня все что мнѣ нужно? Развѣ вы этого не говорили?
   -- Говорилъ и не отказываюсь отъ своихъ словъ. Что вамъ нужно? Если вамъ нужны деньги, я могу дать вамъ пару совереновъ.
   -- Не нужно мнѣ вашихъ денегъ. Я готова работать пока не отвалятся руки. Мнѣ нужно чтобы вы сказали, хотите вы жениться на мнѣ или нѣтъ. Вотъ что мнѣ нужно!
   Сэръ-Феликсъ остолбенѣлъ. Ему ничего не стоило бы солгать. Онъ зналъ что уѣдетъ въ Нью-Йоркъ и освободится отъ всякихъ непріятностей со стороны Рёби. Притомъ онъ не придавалъ никакого значенія такой лжи. Молодыя женщины, думалъ онъ, сами не вѣрятъ искренности подобныхъ обѣщаній, онѣ хотятъ только имѣть возможность думать въ послѣдствіи что ихъ обманули. Онъ не испугался лжи, но онъ былъ пораженъ тѣмъ что такой лжи требовали отъ него, баронета. Это казалось ему непростительною дерзостью со стороны Рёби.
   -- Жениться, Рёби! Я не имѣю ни малѣйшаго намѣренія жениться на комъ бы то ни было. Скучнѣе:кенитьбы быть ничего не можетъ.
   Она остановилась и взглянула на него. Она никакъ не ожидала услышать то что услышала. Она знала что мущина можетъ желать бросить дѣвушку, но что мущина можетъ сказать прямо въ глаза своей возлюбленной что онъ никогда и не имѣлъ намѣренія жениться, казалось ей невѣроятнымъ. Для чего же онъ ухаживалъ за ней въ такомъ случаѣ?
   -- Такъ какъ же мнѣ быть, сэръ-Феликсъ? спросила она.
   -- Будьте сговорчивѣе и не дѣлайте себя несносной.
   -- Не дѣлать себя несносной! Но это невозможно, невозможно! Я компрометтирую себя для васъ, а вы говорите мнѣ что изъ этого ничего не выйдетъ, что вы никогда не женитесь. Никогда?
   -- Развѣ вы не знаете, Рёби, что на свѣтѣ есть множество старыхъ холостяковъ?
   -- Конечно знаю. Вотъ сквайръ, напримѣръ. Но онъ не пригласитъ дѣвушку проводить съ нимъ время.
   -- Вы этого не можете знать, Рёби.
   -- Еслибъ онъ это сдѣлалъ, онъ женился бы на ней немедленно, потому что онъ джентльменъ. Да, онъ джентльменъ съ головы до ногъ. Я увѣрена что онъ никогда не сказалъ ни одного слова которое могло бы повредить дѣвушкѣ.-- Рёби заплакала.-- Не провожайте меня далѣе. Я никогда не приду къ вамъ опять. Никогда! Вы самый лживый, самый низкій, самый безчестный человѣкъ. Я знаю что есть молодые люди измѣняющіе своему слову. Бываютъ такіе случаи что они не могутъ сдержать его. Иногда у молодаго человѣка нѣтъ средствъ для женитьбы, иногда ему случается полюбить другую дѣвушку. Но молодой человѣкъ ухаживающій за дѣвушкой и потомъ объявляющій ей прямо что у него никогда и въ мысляхъ ro было жениться на ней, это величайшій негодяй какой только можетъ быть. О такомъ я даже никогда не читала ни въ одной книгѣ. Оставьте меня. Идите своею дорогой, а я пойду своей.
   И она исполнила угрозу и убѣжала домой одна. Она была сильно оскорблена, она не могла простить ему что онъ не хотѣлъ подвергнуться ни малѣйшему риску изъ-за нея. Онъ не хотѣлъ даже дать обычнаго обѣщанія влюбленныхъ, чтобъ уладить хотя бы только настоящій часъ. Рёби легла на свою постель между двумя дѣтьми и долго плакала прежде чѣмъ заснула.
   На слѣдующее утро у нея былъ Роджеръ. Рёби попросила въ это утро мистрисъ Пипкинъ освободить ее отъ обязанности отворять дверь и сказать, если какой-нибудь джентльменъ спроситъ ее, что ея нѣтъ дома. Мистрисъ Пипкинъ сначала согласилась на это, но зная сквайра настолько чтобъ угадать причину которая привела его въ ея домъ и полагая что свободное поведеніе Рёби компрометтировало не только самое дѣвушку, но и домъ въ которомъ она жила, мистрисъ Пипкинъ не отказала Роджеру. Она провела его въ маленькую заднюю пріемную и безъ всякаго предупрежденія послала туда племянницу. Рёби все утро была очень сердита. Наканунѣ въ минуту раздраженія она не поколебалась оттолкнуть своего возлюбленнаго и сказать ему что онъ никогда не увидитъ ея опять, но теперь, думая о своей потерѣ среди дневной работы, не имѣя болѣе возможности мечтать о радостяхъ ожидавшихъ ее въ будущемъ и утѣшать себя мыслію что хотя теперь она не болѣе какъ служанка въ меблированныхъ комнатахъ, но за то въ скоромъ времени будетъ женой баронета, теперь въ одиночествѣ она почти жалѣла о своей вчерашней поспѣшности. Неужели она ни когда не увидитъ его опять, никогда не будетъ танцовать съ нимъ въ томъ блестящемъ залѣ? Можетъ-быть она дѣйствительно приставала къ нему слишкомъ докучливо? Съ баронетомъ конечно нельзя обращаться такъ грубо какъ съ какимъ-нибудь Джономъ Кромбомъ. Однако онъ сказалъ ей что онъ не женится никогда! Съ какой бы точки зрѣнія ни смотрѣла она на случившееся, она была одинаково несчастна и посѣщеніе сквайра не способствовало облегченію ея горя.
   Роджеръ обошелся съ ней очень ласково. Онъ подалъ ей руку, попросилъ ее сѣсть и сказалъ что былъ очень радъ найдя ее у тетки.
   -- Мы конечно всѣ перепугались когда вы уѣхали не сказавъ никому ни слова.
   -- Дѣдушка былъ такъ жестокъ со мною что я не могла сказать ему.
   -- Онъ кажется требовалъ чтобы вы сдержали слово которое дали одному старому другу.
   -- Таскать меня за волосы по комнатѣ было плохимъ средствомъ заставить меня сдержать слово. Не правда ли, мистеръ Карбери? А онъ это сдѣлалъ, спросите у Салли Гокетъ, она слышала. Какова бы я ни была относительно Джона Кромба, но относительно дѣдушки я была доброю внучкой и онъ не долженъ былъ обращаться со мной такимъ образомъ. Какой же дѣвушкѣ понравиться чтобъ ее таскали по комнатѣ за волосы и въ добавокъ когда она раздѣта?
   У сквайра не было возраженія на это. Онъ вполнѣ вѣрилъ что старикъ Рёгльсъ могъ быть жестокъ подъ вліяніемъ вина. А дѣвушка вынужденная такимъ обращеніемъ бѣжать изъ дома не сдѣлала ничего дурнаго, поселившись у тетки. Но Роджеръ слышалъ отъ мистрисъ Пипкинъ о позднихъ отлучкахъ Рёби, слышалъ также что у нея есть другъ и легко угадалъ кто былъ этотъ другъ. Онъ зналъ также состояніе духа Джона Кромба. Джонъ былъ добрый, любящій человѣкъ, способный простить и забыть все, еслибы Рёби вернулась къ нему, но онъ непремѣнно настоялъ бы на своемъ и "разобралъ бы суть дѣла", какъ онъ выражался, еслибъ она не вернулась.
   -- Такъ какъ вы вынуждены были уѣхать изъ дома, сказалъ Роджеръ,-- я радъ что нашелъ васъ у тетки. Но вѣдь вы не имѣете намѣренія остаться здѣсь навсегда?
   -- Не знаю, отвѣчала Рёби.
   -- Вы должны подумать о своемъ будущемъ. Вы вѣроятно не желаете остаться навсегда горничной вашей тетки.
   -- О, конечно нѣтъ.
   -- Странно было бы избрать такую участь когда вы можете сдѣлаться женой мистера Кромба.
   -- О, мистера Кромба! Весь свѣтъ стоитъ за мистера Кромба. Я никогда не любила и никогда не буду въ состояніи полюбить этого человѣка.
   -- Послушайте, Рёби, я пришелъ поговорить съ вами серіозно и надѣюсь что вы выслушаете меня. Никто, конечно, не можетъ заставить васъ выйти за мистера Кромба если вы этого не желаете.
   -- Конечно, никто не можетъ заставить меня, сэръ.
   -- Но я подозрѣваю что вы промѣняли его на человѣка который никогда не женится на васъ и который не можетъ имѣть другаго намѣренія какъ только погубить васъ.
   -- Никто не погубитъ меня, возразила Рёби.-- Дѣвушка должна заботиться о своей репутаціи и я намѣрена заботиться о своей.
   -- Мнѣ очень пріятно слышать это, но уходить по вечерамъ къ такому человѣку какъ сэръ-Феликсъ Карбери не значитъ заботиться о своей репутаціи. Это значитъ губить себя.
   -- Я не сдѣлала ничего дурнаго, сказала Рёби, покраснѣвъ и заплакавъ.
   -- Но вы погубите себя если довѣритесь этому человѣку. Это человѣкъ въ высшей степени безчестный. Онъ мой родственникъ, но я обязанъ сказать вамъ правду. Онъ такъ же далекъ отъ женитьбы на васъ какъ я, и еслибы даже онъ женился, онъ не былъ бы въ состояніи содержать васъ. Онъ погубитъ себя и погубитъ всякую женщину которая довѣрится ему. Я прожилъ столько лѣтъ что гожусь вамъ въ отцы и во всю мою жизнь я не встрѣчалъ человѣка хуже его. Онъ погубитъ васъ и броситъ безъ зазрѣнія совѣсти. У него нѣтъ сердца. (Рёби слушала рыдая.) Вотъ каковъ сэръ-Феликсъ Карбери, продолжалъ сквайръ, вставъ со стула и одушевляясь все болѣе и болѣе.-- И если я не ошибаюсь, вы бросили ради него человѣка который нравственно настолько выше его насколько солнце выше земли. Вы смотрите на Джона Кромба свысока, потому что онъ одѣтъ не нарядно.
   -- Мнѣ нѣтъ дѣла какъ онъ одѣтъ, возразила Рёби.-- Онъ не умѣетъ связать двухъ словъ.
   -- Не умѣетъ связать двухъ словъ? Но что толку въ словахъ? Онъ любитъ васъ, любитъ такъ что хочетъ сдѣлать васъ счастливою и уважаемою женщиной, а не такъ чтобъ обезчестить и погубить васъ. Онъ думаетъ о васъ больше чѣмъ о самомъ себѣ и готовъ отдать вамъ все что имѣетъ. А что можетъ дать вамъ сэръ-Феликсъ? Еслибы вы были женою Джона Кромба, развѣ кто-нибудь посмѣлъ бы таскать васъ за волосы? Развѣ вы испытывали бы нужду и безчестіе?
   -- Я и теперь не испытываю никакого безчестія, мистеръ Карбери.
   -- Развѣ нѣтъ безчестія въ томъ что вы проводите вечера съ такимъ человѣкомъ какъ сэръ-Феликсъ Карбери? Вы дѣвушка не глупая, вы сама знаете что это безчестно. Если вы еще достойны сдѣлаться женой честнаго человѣка, вернитесь къ нему и попросите у него прощенія.
   -- Просить прощенія у Джона Кромба! Никогда!
   -- О, Рёби, еслибы вы знали какъ я уважаю этого человѣка и какъ я презираю другаго; какимъ благороднымъ малымъ я считаю Джона Кромба, и какъ я презираю сэръ-Феликса, вы можетъ-быть измѣнили бы нѣсколько свои мнѣнія.
   Ея мнѣнія уже измѣнились. Слова его произвели свое дѣйствіе. Она никакъ не ожидала чтобы кто-нибудь могъ назвать Джона Кромба благороднымъ человѣкомъ, а теперь она услышала это отъ сквайра Карбери, котораго почитала какъ никого другаго. Но она все еще говорила себѣ что благородство Джона было пыльное, неуклюгкее, безсловесное благородство.
   -- Я скажу вамъ что можетъ случиться, продолжалъ Роджеръ,-- мистеръ Кромбъ не снесетъ этого спокойно.
   -- Онъ ничего не можетъ сдѣлать со мною, сэръ.
   -- Съ вами онъ, конечно, не можетъ сдѣлать ничего, да и не желаетъ сдѣлать ничего кромѣ какъ обнять васъ и придать къ своему сердцу. Неужели вы считаете его способнымъ сдѣлать вамъ какое-нибудь зло? Вы не знаете что такое истинная любовь, Рёби. Но онъ можетъ сдѣлать зло кой-кому другому. Какъ вы полагаете, что ожидаетъ сэръ-Феликса, если эти двое встрѣтятся гдѣ-нибудь наединѣ?
   -- Джонъ страшно силенъ, мистеръ Карбери.
   -- Когда противники оба мужественны, сила не имѣетъ большаго значенія. Но въ этомъ случаѣ одинъ человѣкъ мужественный, другой трусъ. Какъ вы полагаете, кто изъ двухъ трусъ?
   -- Онъ вамъ родственникъ, а вы все браните его.
   -- Вы знаете что я говорю правду. И зная это вы жертвуете собою и жертвуете любящимъ васъ человѣкомъ для такого негодяя. Вернитесь къ Джону Кромбу, Рёби, и попросите у него прощенія.
   -- Никогда!
   -- Я говорилъ съ мистрисъ Пипкинъ, и пока вы останетесь у нея, она будетъ заботиться чтобы вы не выходили въ такіе поздніе часы какъ прежде. Вы говорите мнѣ что вы не безчестите себя, а я считаю безчестіемъ ходить въ полночь къ такому человѣку. Я сказалъ все что имѣлъ сказать, и мнѣ остается только уйти. Но я увѣдомлю о васъ вашего дѣда.
   -- Дѣдушка вовсе не желаетъ чтобъ я вернулась къ нему.
   -- И я приду къ вамъ опять. Если вамъ нужны деньги чтобы вернуться домой, я дамъ вамъ денегъ. Не видайтесь болѣе съ сэръ-Феликсомъ Карбери, послушайтесь меня хоть въ этомъ.
   Онъ простился и ушелъ. Если ему не удалось заставить ее восхищаться Джономъ Кромбомъ, то онъ, безъ сомнѣнія, поколебалъ ея восхищеніе сэръ-Феликсомъ.
   

XIX. Предстоящіе выборы.

   Необычайная популярность Мельмота придала особое озлобленіе оппозиціи составившейся противъ него въ Вестминстерѣ. Какъ глубина долинъ соотвѣтствуетъ высотѣ горъ, какъ пуританизмъ одного вѣка пораждаетъ невѣріе слѣдующаго, какъ толщина зимняго льда въ нѣкоторыхъ странахъ соотвѣствуетъ количеству лѣтнихъ москитовъ, такъ и горячность вражды возбужденной великимъ человѣкомъ соотвѣтствовала горячности оказанной ему поддержки. Какъ неумѣренны были похвалы которыми его осыпали, такъ неумѣренна была и направленная противъ него брань. Для однихъ онъ былъ полубогомъ, для другихъ -- злѣйшимъ врагомъ человѣчества. Можетъ-быть и не было возможности вести съ нимъ борьбу иначе. Съ той минуты какъ онъ объявилъ о своемъ рѣшеніи выступить консервативнымъ кандидатомъ за Вестминстеръ, сторонники его неустанно внушали его избирателямъ что мистеръ Мельмотъ человѣкъ достигшій безпримѣрнаго коммерческаго величія. Говорилось это такъ какъ будто въ мірѣ не было другихъ добродѣтелей кромѣ коммерческой предпріимчивости и какъ будто Мельмотъ былъ ея первымъ представителемъ. Ораторы и писатели, повидимому, хотѣли увѣрить Вестминстеръ что Мельмотъ предпринималъ свои великія дѣла совсѣмъ съ иными цѣлями чѣмъ другіе коммерсанты. Онъ былъ выше всякихъ разчетовъ о личной пользѣ, говорили его сторонники. Богатство его такъ громадно что нѣтъ возможности подозрѣвать его въ корысти. Онъ въ состояніи обогатить дюжину семействъ, а у него только одна дочь. Заправляя громадными дѣлами онъ въ состояніи открыть новыя страны бѣднякамъ страдающимъ въ слишкомъ многолюдномъ Старомъ Свѣтѣ. Онъ видитъ какъ мала польза приносимая благотворительными обществами, онъ рѣшился доставить бѣднякамъ возможность заработывать пропитаніе безъ слишкомъ обременительнаго труда. Онъ глава и вождь предпріятія имѣющаго цѣлью возрожденіе Мексики. Въ его рукахъ столь желательная линія которая соединила бы два океана, окружающіе Британскую Америку, осуществится въ скоромъ времени. Онъ войдетъ въ соглашеніе съ Китайскимъ императоромъ насчетъ арендованія чайныхъ плантацій этой обширной страны. Онъ уже ведетъ переговоры съ Россіей о желѣзной дорогѣ отъ Москвы до Хивы. Онъ обладаетъ, или скоро будетъ обладать цѣлымъ флотомъ судовъ, всегда готовыхъ перевезти всякаго недовольнаго Ирландца въ ту часть свѣта въ которой онъ пожелаетъ привести въ исполненіе свои политическія идеи. Онъ уже составилъ компанію для проложенія подводной телеграфной линіи между Пензансомъ и Пуанъ-де-Галлемъ мимо мыса Доброй Надежды, такъ что въ случаѣ общей войны Англія будетъ имѣть независимое, сообщеніе съ Индіей. Затѣмъ у великаго человѣка былъ филантропическій планъ выкупить у Египетскаго хедива арабскихъ невольниковъ за тридцать милліоновъ фунтовъ стерлинговъ или за уступку территоріи въ четыре раза больше Великобританіи въ недавно пріобрѣтенной странѣ великихъ африканскихъ озеръ. Очень можетъ быть что нѣкоторые изъ этихъ подвиговъ были только темами для разговоровъ, только планами въ которыхъ Мельмотъ участвовалъ не карманомъ или кредитомъ, а умомъ и воображеніемъ, но всѣ они были достаточно правдоподобны чтобы проложить себѣ путь въ печать и чтобъ быть употребленными въ качествѣ сильныхъ доказательствъ что Мельмотъ долженъ быть избранъ въ парламентъ.
   Всѣ эти восхваленія, конечно, страшно раздражали противниковъ Мельмота, людей которые считали себя обязанными идти противъ него. Для того чтобы погубить полу-бога нужно сдѣлать его полу-дьяволомъ. Противники великаго человѣка, передовые либералы передоваго округа, какъ они себя называли, были бы равнодушны къ его прошлому, еслибъ онъ не назвалъ себя консервативомъ. Еслибъ онъ вдругъ убѣдился что его принципы были принципами либерала, эти господа сдѣлались бы его сторонниками. Ихъ обязанностью было только отстоять мѣсто для своей цартіи. А такъ какъ сторонники Мельмота хотѣли покорить себѣ округъ восхваленіемъ своего кандидата, противная партія признала нужнымъ навести справки о прошломъ этого кандидата. Она принялась за дѣло горячо и сумѣла очернить Мельмота до такой же крайней степени, до какой другіе превознесли его. Она отправила агентовъ въ Парижъ и во Франкфуртъ, а съ Вѣной и Нью-Йоркомъ вступила въ телеграфныя сношенія. Такимъ образомъ ей удалось собрать множество свѣдѣній, справедливыхъ и ложныхъ, которыми она воспользовалась и благодаря которымъ достигла того что многіе безпристрастные люди, смотрѣвшіе на борьбу со стороны, начали поговаривать что Мельмотъ поступилъ бы благоразумно еслибъ отказался отъ своихъ честолюбивыхъ плановъ на парламентскія отличія.
   Тѣмъ не менѣе не легко было противопоставить ему подходящаго либеральнаго кандидата. Послѣдній представитель Вестминстера, переведенный вслѣдствіе смерти его отца въ Палату Лордовъ, былъ великимъ вигскимъ магнатомъ обладавшимъ не только громаднымъ богатствомъ, но и популярностью соотвѣтствующею богатству. Какой-нибудь членъ этой фамиліи могъ бы овладѣть округомъ несравненно легче чѣмъ всякій другой, но фамилія не имѣла способнаго на это человѣка, Сыновья другихъ вигскихъ магнатовъ уже были въ парламентѣ и не хотѣли отказаться въ это время отъ своихъ должностей, такъ какъ настоящій парламентъ имѣлъ впереди только одну сессію. Затѣмъ кандидатура была предложена многимъ новичкамъ, но новички боялись -- кто кошелька Мельмота, кто его вліянія. Просили лорда Бонтингфорда, но лордъ Бонтингфордъ, племянникъ лорда Альфреда Г'рендола и кузенъ Майльза, отказался ради своихъ родственниковъ. Обращались къ сэръ-Дамаску, который былъ, конечно, въ состояніи предпринять борьбу, но самъ сэръ-Дамаскъ не надѣялся на успѣхъ. Мельмотъ былъ рабочею пчелой, а сэръ-Дамаскъ трутнемъ и ему не хотѣлось чтобы сторонники Мельмота указали на это различіе. Къ тому же онъ вполнѣ довольствовался своею яхтой и своими лошадьми..
   Наконецъ найденъ былъ кандидатъ, выборъ и согласіе котораго возбудили не малое удивленіе въ Лондонѣ. Печать, конечно, не оставалась равнодушною къ выборамъ. Morning Breakfast Table поддерживала всѣмъ своимъ вліяніемъ Мельмота. Были люди утверждавшіе что мистеръ Броунъ дѣлалъ это подъ вліяніемъ леди Карбери, которая думала угодить этимъ великому человѣку и примирить его съ женитьбой ея сына на его дочери. Но это едва ли было справедливо. Естественнѣе предположить что мистеръ Броунъ почувствовалъ съ какой стороны вѣтеръ былъ сильнѣе и рѣшился поддерживать Мельмота въ увѣренности что большинство будетъ на его сторонѣ. Читая книгу или поддерживая какое-нибудь филантропическое дѣло, мистеръ Броунъ могъ дѣйствовать подъ вліяніемъ женщины которую любилъ, но онъ былъ слишкомъ уменъ чтобы поддаться такому вліянію въ дѣлѣ болѣе серіозномъ. Мельмотъ былъ очень популяренъ. Клубы предсказывали ему успѣхъ на выборахъ, герцоги и герцогини ухаживали за нимъ. Сити, даже Сити готовъ былъ перейти на его сторону; епископы добивались имѣть его имя въ спискѣ сторонниковъ своихъ любимыхъ плановъ; королевская фамилія не считала униженіемъ обѣдать за его столомъ, самому Мельмоту предстояло сидѣть по правую руку Брата Солнца и Дяди Мѣсяца и насупротивъ Британской королевской фамиліи. Въ виду такихъ обстоятельствъ могъ ли благоразумный издатель Morning Breakfast Table не принять сторону мистера Мельмота? Мы имѣемъ полное право сомнѣваться что леди Карбери имѣла вліяніе на его образъ дѣйствій въ этомъ случаѣ.
   Но Вечерняя Каѳедра примкнула къ противной сторонѣ. Это было тѣмъ болѣе замѣчательно, тѣмъ болѣе интересно, что эта газета никогда не принадлежала ни къ какой партіи. Ея девизомъ, какъ уже было сказано въ началѣ этого разказа, была полнѣйшая независимость. Еслибы Вечерняя Каѳедра, какъ нѣкоторыя другія газеты, объявляла ежедневно что принципы такой-то партіи священны, а принципы противной партіи гибельны, естественно было бы еслибъ она сохранила подобный же образъ дѣйствій и относительно вестминстерскихъ выборовъ. Но такъ какъ она этого не дѣлала, то горячность обнаруженная ею въ этомъ случаѣ возбудила большой интересъ, и ея ежедневныя статьи противъ Мельмота читались всѣми. Каждый кто знакомъ съ газетнымъ дѣломъ, знаетъ что брань несравненно интереснѣе похвалъ, но что она вмѣстѣ съ тѣмъ гораздо опаснѣе. Ни одинъ издатель и ни одинъ редакторъ никогда не были вызваны въ судъ и присуждены къ штрафу за то что приписывали высокія цѣли и неслыханныя добродѣтели самому обыкновенному смертному. Было бы можетъ-быть лучше еслибъ это было возможно, но для того чтобъ это сдѣлалось возможнымъ, нужно измѣнить законъ о диффамаціи. Брань, наоборотъ, влечетъ очень опасныя послѣдствія. Даже если издатель былъ вполнѣ добросовѣстенъ, если то что онъ напечаталъ было напечатано единственно изъ уваженія къ истинѣ и было вполнѣ справедливо, если онъ говорилъ только объ общественныхъ интересахъ и не касался личностей, даже въ такомъ случаѣ онъ не можетъ считать себя въ безопасности. Нужно имѣть или туго набитый кошелекъ, или отчаянное мужество чтобъ облегчать такіе поступки въ какихъ Вечерняя Каѳедра обвиняла Мельмота. Послѣ второй статьи мистеръ Альфъ послалъ назадъ Майльзу Грендолу, дѣйствовавшему въ этомъ случаѣ въ качествѣ секретаря Мельмота, свой пригласительный билетъ на обѣдъ, объяснивъ письменно что нѣкоторыя обстоятельства, касающіяся предстоящихъ выборовъ, вынуждаютъ его отказаться отъ великой чести обѣдать за столомъ мистера Мельмота, въ присутствіи Китайскаго императора. Майльзъ показалъ эту записку обѣденному комитету и комитетъ, не спросясь Мельмота, послалъ билетъ издателю одной распространенной консервативной газеты. Образъ дѣйствій Вечерней Каѳедры возбудилъ большое удивленіе въ свѣтѣ, удивленіе усилившееся еще болѣе когда стало извѣстно что мистеръ Фердинандъ Альфъ выступилъ либеральнымъ кандидатомъ въ Вестминстерѣ.
   Эта новость вызвала, конечно, множество толковъ. Говорили что мистеръ Альфъ имѣлъ значительную долю въ доходахъ газеты, и что такъ какъ успѣхъ ея былъ обезпеченъ, то онъ рѣшился отказаться отъ своей трудной дожности и посвятить себя парламентской дѣятельности. Говорили также что его поступокъ былъ началомъ новой эры въ литературѣ и что впредь вліятельные издатели газетъ будутъ не рѣдкимъ явленіемъ между членами парламента. Но мистеръ Броунъ, разговаривая съ леди Карбери, объявилъ ей конфиденціально что дѣло задуманное его собратомъ безразсудно, что онъ ослѣпленъ гордостью.-- Онъ очень уменъ и смѣлъ, сказалъ мистеръ Броунъ,-- но у него никогда не было чувства мѣры. Леди Карбери покачала головой. Она не хотѣла ссориться съ мистеромъ Альфомъ. Онъ ни разу не сказалъ о ней ни одного учтиваго слова въ своей газетѣ, но она тѣмъ не менѣе считала полезнымъ быть въ хорошихъ отношеніяхъ съ такимъ сильнымъ человѣкомъ. Мистеръ Альфъ внушалъ ей какой-то безотчетный страхъ. Мистера Броуна она всегда боялась меньше и совсѣмъ перестала бояться, когда онъ сдѣлалъ ей предложеніе. Относительно выборовъ она сочувствовала, конечно, Мельмоту. Она была очень высокаго мнѣнія о немъ, она думала что ему стоитъ пошевельнуть пальцемъ чтобы составить карьеру Феликса.
   -- Мистеръ Альфъ должно-быть очень богатъ, сказала она мистеру Броуну.
   -- Онъ конечно скопилъ кое-что, но выборы обойдутся ему тысячъ въ десять, и, если онъ будетъ продолжать какъ началъ, онъ долженъ готовить другія десять тысячъ фунтовъ чтобы заплатить штрафъ за диффамацію. Я слышалъ что они рѣшили судиться съ нимъ.
   -- Вѣрите вы въ Австрійское страховое общество?
   Это было предпріятіемъ благодаря которому Мельмотъ, по увѣренію его противниковъ, уѣхалъ изъ Парижа не съ чистыми руками.
   -- Я не думаю чтобы Вечерняя Каѳедра была въ состояніи доказать это. Во всякомъ случаѣ для того чтобы доказать это нужно истратить три или четыре тысячи фунтовъ. Это такая игра въ которой одни юристы остаются въ выигрышѣ. Удивляюсь я на Альфа. Я думалъ что у него хватитъ умѣнія высказать все что нужно, не бросаясь головой въ пасть льва. Онъ былъ всегда золъ, но до сихъ поръ дѣйствовалъ умно и плылъ подъ вѣтромъ.
   Мистеръ Альфъ имѣлъ могущественный комитетъ. Къ этому времени партіи организовались. На сцену выступили вигскіе маркизы и бароны, за ними послѣдовали профессіональные люди, купцы, считавшіе полезнымъ примкнуть къ этой партіи, и ремесленники демократы. Если деньги Мельмота еще не успѣли деморализовать вполнѣ низшій классъ избирателей, борьба могла быть ожесточенная. Можно было также надѣяться что деньги Мельмота, хотя и взятыя, не будутъ имѣть вліянія на баллотировку. Мистеръ Альфъ оказался краснорѣчивымъ ораторомъ. Хотя онъ все еще редактировалъ Вечернюю Каѳедру, но онъ находилъ время являться на митинги избирателей почти ежедневно. И онъ не щадилъ въ своихъ рѣчахъ своего противника. Никто, говорилъ онъ, не относится съ большимъ почтеніемъ чѣмъ онъ къ коммерческому величію. Но величіе должно быть истиннымъ величіемъ. Какъ позорно было бы для такого округа, какъ Вестминстеръ, убѣдиться что онъ былъ обманутъ и что, думая поощрить честную предпріимчивость, онъ поощрилъ мошенничество. Такія рѣчи и соотвѣтствовавшія имъ статьи въ газетѣ считались весьма смѣлыми и производили свое дѣйствіе. Въ обществѣ начали поговаривать что Мельмотъ былъ еще слишкомъ мало извѣстенъ, что на одно его богатство полагаться нельзя, и лордъ-мэръ счелъ благоразумнымъ отказаться подъ какимъ-нибудь предлогомъ отъ его обѣда.
   Комитетъ Мельмота былъ тоже очень силенъ. Если Альфа поддерживали маркизы и бароны, Мельмота подерживали герцоги и графы. Но его публичныя рѣчи не производили эффекта. Онъ не былъ въ состояніи изложить ясно свои политическіе принципы. Онъ говорилъ болѣе о поведеніи своихъ противниковъ и даже въ этомъ не былъ краснорѣчивъ. Пусть они докажутъ, говорилъ онъ; онъ вызываетъ ихъ доказать; Англичане, а избиратели Вестминстера въ особенности, слишкомъ велики, слишкомъ благородны, слишкомъ великодушны, слишкомъ умны чтобъ обратить вниманіе на подобныя недоказанныя обвиненія. Затѣмъ онъ начиналъ снова. Пусть они докажутъ; такія обвиненія не что иное какъ сплетни, пока они не доказаны. Самъ онъ не говорилъ публично о намѣреніи судиться съ своими противниками, но друзья его, въ особенности лордъ Альфредъ и его сынъ, увѣряли избирателей что лишь только выборы кончатся, всѣ враждебные Мельмоту ораторы и писатели будутъ вызваны въ судъ и обвинены въ диффамаціи. Вечерняя Каѳедра и мистеръ Альфъ будутъ, конечно, первыми жертвами.
   Обѣдъ былъ назначенъ въ понедѣльникъ 8 іюля, а выборы на слѣдующій день. Всѣ думали что обѣдъ былъ назначенъ раньше выборовъ для обезпеченія торжества Мельмота, но на самомъ дѣлѣ это было случайностью и случайностью очень непріятною для нѣкоторыхъ изъ сторонниковъ Мельмота. Какъ обѣдъ такъ и выборы требовали множества хлопотъ. Оба Грендола, отецъ и сынъ, совсѣмъ сбились съ ногъ. Старшій Грендолъ въ былое время часто бралъ на себя хлопоты по выборамъ въ интересахъ членовъ своей фамиліи и теперь самъ вызвался быть полезнымъ мистеру Мельмоту. Но вестминстерскіе выборы оказались слишкомъ труднымъ дѣломъ даже для него. На него наложили столько обязанностей что онъ готовъ былъ возмутиться.
   -- Если это будетъ продолжаться, я откажусь, сказалъ онъ сыну.
   -- Подумайте обо мнѣ, возражалъ сынъ.-- Мнѣ приходится бывать въ Сити разъ пять въ недѣлю.
   -- Ты получаешь за это опредѣленное вознагражденіе.
   -- Полноте жаловаться, батюшка, вы тоже не въ обидѣ. Что значитъ мое жалованіе въ сравненіи съ вашими доходами отъ продажи акцій? Хорошо еслибы продолжалось такъ. Но будетъ ли это продолжаться?
   -- Что ты хочешь сказать?
   -- Многіе говорятъ что Мельмотъ пойдетъ ко дну.
   -- Я этому не вѣрю, возразилъ лордъ Альфредъ.-- Тѣ кто говорятъ это сами не знаютъ что говорятъ. Съ его лодкой связано столько интересовъ что ему не дадутъ потонуть. Это было бы потопленіемъ половины Лондона. Но я скажу ему что онъ долженъ облегчить мое положеніе. Онъ хочетъ знать имена всѣхъ приглашенныхъ гостей и кромѣ меня некому говорить съ нимъ объ этомъ. И я долженъ распредѣлить всѣ мѣста и некому помочь мнѣ кромѣ этого малаго изъ герольдіи. А я плохо понимаю значеніе обществественныхъ положеній людей. Я не знаю кто выше -- директоръ банка или писатель.
   Майльзъ замѣтилъ что малый изъ герольдіи долженъ знать это и что отцу его не слѣдуетъ безпокоить себя такими мелочными подробностями.
   -- И вы пріѣдете погостить къ намъ дня на три, когда все это кончится, сказала леди Монограмъ Джорджіанѣ Лонгестаффъ, которая приняла приглашеніе, но вовсе не съ такимъ видомъ какъ будто считала это за милость. Причиной побудившею леди Монограмъ перемѣнить свое мнѣніе и пригласить къ себѣ на цѣлые три дня молодую особу обезчестившую себя пребываніемъ въ домѣ Мельмотовъ, было то что миссъ Лонгестаффъ обладала двумя пригласительными билетами на вечеръ madame Мельмотъ. Мельмоты такъ возвысились въ общемъ мнѣніи что леди Монограмъ считала униженіемъ не быть въ числѣ приглашенныхъ на ихъ вечеръ. Вслѣдствіе этого она вступила въ переговоры со своею старою подругой. Миссъ Лонгестаффъ уступила ей свои два билета, и леди Монограмъ въ вознагражденіе за это пригласила ее на три дня въ свой домъ. Въ одинъ изъ этихъ трехъ дней она обѣщала вывезти ее въ общество, а въ другой назначить пріемъ у себя. Рѣшиться вступить въ такую сдѣлку было можетъ-быть нѣсколько тяжело для леди Монограмъ, но она сумѣла подавить всѣ непріятныя чувства. Леди Монограмъ была вполнѣ свѣтскою женщиной.
   

XX. Мистеръ Мельмотъ очень занятъ.

   Въ это время, недѣли за двѣ до выборовъ, мистеръ Лонгестаффъ пріѣхалъ въ Лондонъ. Онъ не могъ поселиться въ своемъ домѣ, потому что отдалъ его на мѣсяцъ великому финансисту и, не имѣя другой квартиры въ городѣ, ночевалъ въ гостиницѣ, а дни проводилъ въ клубѣ. Онъ былъ въ восторгѣ что его новый другъ оказался добрымъ консервативомъ, и самъ предложилъ своему клубу избрать этого добраго консерватора въ члены. Одни согласны были на немедленное избраніе, но большинство рѣшило что клубъ не долженъ преступать своихъ правилъ и что мистеръ Мельмотъ не можетъ быть избранъ прежде чѣмъ не займетъ мѣста въ Палатѣ Общинъ. Великій человѣкъ, сдѣлавшійся нѣсколько деспотичнымъ, объявилъ что если клубъ не изберетъ его когда онъ желаетъ быть избраннымъ, то долженъ будетъ обойтись безъ него. Если его не изберутъ немедленно, онъ вычеркнетъ свое имя изъ списка кандидатовъ. И такъ велико было его значеніе въ это время что нашлись люди, въ числѣ ихъ былъ и мистеръ Лонгестаффъ, которые обратили вниманіе клубнаго комитета на эти слова. Мистера Мельмота нельзя ставить на одну доску съ другими людьми, говорили они. Включить мистера Мельмота въ число членовъ клуба было бы великою честью. Клубъ можетъ не стѣснять себя своими правилами въ такихъ важныхъ случаяхъ. Обратились за рѣшеніемъ вопроса къ благородному лорду, одному изъ семи признанныхъ способными стать во главѣ консервативной партіи Верхней Палаты въ слѣдующую сессію. Еслибъ онъ высказался въ пользу Мельмота, Мельмотъ былъ бы по всей вѣроятности избранъ. Но лордъ былъ человѣкъ со старыми понятіями, можетъ-быть нѣсколько упрямый, и клубъ лишился чести включить мистера Мельмота въ число своихъ членовъ немедленно.
   Читатели можетъ-быть помнятъ что мистеръ Лонгестаффъ желалъ сдѣлаться однимъ изъ директоровъ Мексиканской дороги, но что мистеръ Мельмотъ не только не поощрилъ его, но отвѣчалъ на его предложеніе нѣсколько грубо. Мистеръ Мельмотъ, подобно другимъ великимъ людямъ, любилъ дѣлать свои благодѣянія когда вздумается. Онъ сначала отказалъ мистеру Лонгестаффу, но съ теченіемъ времени передумалъ и теперь объявилъ ему что нѣсколько измѣнившееся положеніе дѣлъ открываетъ ему мѣсто въ правленіи и что директора охотно примутъ его въ свое число. Между мистеромъ Мельмотомъ и мистеромъ Лонгестаффомъ установилась къ этому времени тѣсная дружба. Мельмоты гостили у Лонгестаффовъ въ Кавершамѣ. Джорджіана Лонгестаффъ гостила у Мельмотовъ въ Лондонѣ. Мельмоты жили въ лондонскомъ домѣ Лонгестаффовъ который наняли на мѣсяцъ за очень высокую цѣну. Мистеръ Лонгестаффъ получилъ мѣсто въ правленіи мистера Мельмота. Мистеръ Мельмотъ купилъ имѣніе Лонгестаффовъ Пиккерингъ-Паркъ, на очень выгодныхъ для нихъ условіяхъ. Теперь мистеръ Мельмотъ далъ понять мистеру Лонгестаффу что ему слѣдуетъ упрочить свое положеніе въ правленіи пріобрѣтеніемъ акцій на двѣ или на три тысячи фунтовъ, и мистеръ Лонгестаффъ конечно согласился. Немедленной уплаты денегъ не понадобится, сказалъ Мельмотъ. Акціи будутъ оплачены изъ суммы слѣдующей мистеру Лонгестаффу за Пиккерингъ-Паркъ и могутъ остаться на время въ рукахъ мистера Мельмота. Мистеръ Лонгестаффъ согласился конечно и на это, хотя не могъ понять почему акціи не будутъ выданы ему немедленно.
   Однимъ изъ преимуществъ всякихъ денежныхъ дѣлъ съ великимъ человѣкомъ было то что онъ, повидимому, никогда не спрашивалъ наличныхъ денегъ. Крупныя сдѣлки обдѣлывались даже безъ подписыванія чековъ. Мистеръ Лонгестаффъ боялся намекнуть Мельмоту о деньгахъ. Говоря о денежныхъ дѣлахъ, Мельмотъ давалъ понять что если онъ сказалъ что все нужное сдѣлано, то все нужное было дѣйствительно сдѣлано. Пиккерингъ-Паркъ былъ проданъ и купчая совершена, а восемьдесятъ тысячъ фунтовъ за которые было продано имѣніе не были выплачены, но одна подпись Мельмота что онъ согласенъ на условія должна была служить достаточнымъ ручательствомъ для всякаго разумнаго человѣка. Имѣніе было заложено, хотя не за большую сумму, и мистеръ Мельмотъ вѣроятно выкупилъ его, но все еще за нимъ оставалось пятьдесятъ тысячъ фунтовъ. Половину этой суммы предстояло отдать Долли, а другая должна была пойти на покрытіе долговъ мистера Лонгестаффа разнымъ торговцамъ и банку. Очень пріятно было бы получить деньги немедленно, но мистеръ Лонгестаффъ понималъ какъ неразумно было бы торопить такого человѣка какъ Мельмотъ. Притомъ мистеръ Лонгестаффъ начиналъ замѣчать что въ денежныхъ дѣлахъ наступила новая эра.-- Если вашъ банкиръ безпокоитъ васъ, скажите ему чтобъ онъ обратился ко мнѣ, говорилъ Мельмотъ. Какъ въ прежнее время мы обдѣлывали дѣла съ помощью бумажныхъ денегъ, такъ теперь, казалось, можно было обдѣлывать ихъ съ помощью однихъ словъ.
   Но Долли требовалъ своихъ денегъ. Долли при всей своей лѣности, безпечности, распущенности, при всемъ своемъ равнодушіи къ своимъ долгамъ, твердо стоялъ за свою собственность. Онъ уже все обдумалъ. На двадцать тысячъ онъ выкупилъ бы свое имѣніе, а на остальныя пять расплатился бы со всѣми своими мелкими долгами и еще остался бы съ порядочною суммой въ рукахъ. Въ этомъ планѣ было столько прелести что даже Долли оживился и какъ будто примирился съ обществомъ своего отца. Но онъ уже начиналъ терять терпѣніе. Согласившись на условія продажи или лучше сказать настоявъ на своихъ условіяхъ, Долли полагалъ что деньги будутъ выданы ему если не на слѣдующей день, то во всякомъ случаѣ въ теченіе слѣдующей недѣли. Теперь онъ пришелъ къ своему отцу рано утромъ, то-есть около двухъ часовъ пополудни, чтобъ узнать о положеніи дѣлъ. Онъ еще не получилъ ни одного фунта въ счетъ суммы слѣдовавшей ему за проданное имѣніе.
   -- Не увидите ли вы Мельмота, сэръ? спросилъ онъ нѣсколько рѣзко.
   -- Да, мнѣ нужно повидаться съ нимъ. Онъ долженъ представить меня завтра въ правленіе.
   -- Такъ и вы вступаете туда, сэръ? Платятъ тамъ что-нибудь?
   -- Кажется ничего.
   -- Ниддердель и Карбери тоже ходятъ въ правленіе. Это какое-то дѣло Медвѣжьяго Сада.
   -- Дѣло Медвѣжьяго Сада, Адольфусъ? Что ты хочешь сказать?
   -- Я говорю о клубѣ. Они однажды были у насъ всѣ въ клубѣ и мы угостили ихъ славнымъ обѣдомъ. Майльзъ Грендолъ и старый Альфредъ тоже принадлежатъ къ этой компаніи. Я не думаю чтобъ они стали утруждать себя чѣмъ-нибудь такимъ за что не даютъ денегъ. Я увѣренъ что получилъ бы тамъ кое-что еслибы принудилъ себя ходитъ туда.
   -- Мнѣ кажется, Адольфусъ, что ты мало понимаешь въ такихъ дѣлахъ.
   -- Конечно, я самъ сознаю что ничего не понимаю въ дѣлахъ. Я хотѣлъ бы только знать когда Мельмотъ отдастъ вамъ наши деньги.
   -- Онъ кажется хочетъ уладить это какимъ-то образомъ съ банкомъ, сказалъ отецъ.
   -- Я прошу его не распоряжаться моими деньгами, сэръ. Я не хочу имѣть дѣла съ банками. Пожалуста передайте ему это. Впрочемъ я согласенъ взять на его банкъ чекъ который былъ бы принятъ моимъ банкомъ. Передайте ему это когда увидите его завтра въ Сити. Если же вамъ это непріятно, я поручу Скверкуму.
   Мистеръ Скверкумъ былъ юристъ которому Долли поручалъ въ послѣдніе годы свои дѣла, къ великому неудовольствію своего отца. Самое имя мистера Скверкума было противно мистеру Лонгестаффу отцу.
   -- Я не сдѣлаю ничего подобнаго. И очень будетъ глупо если ты это сдѣлаешь; не только глупо, но можетъ-быть гибельно для насъ.
   -- Такъ пусть онъ расплатится какъ честный человѣкъ, сказалъ Долли, выходя изъ комнаты.
   Отецъ зналъ сына и былъ увѣренъ что Скверкумъ вмѣшается въ дѣло если деньги не будутъ заплачены въ самомъ скоромъ времени. Когда Долли забиралъ себѣ что-нибудь въ голову, никакія земныя силы, по крайней мѣрѣ никакія силы которыми располагалъ отецъ, не могли остановить его.
   Въ этотъ же самый день Мельмотъ видѣлся въ Сити съ двумя директорами Мексиканской дороги. Онъ былъ очень занятъ въ это время. Хотя его рѣчи къ избирателямъ не были ни длинны, ни краснорѣчивы, но онъ все же долженъ былъ обдумывать ихъ заранѣе. Члены его комитета безпокоили его безпрестанно. Лордъ Альфредъ обращался къ нему за приказаніями на счетъ обѣда и убранства дома. Затѣмъ гигантскія коммерческія предпріятія, перечисленныя въ предшествовавшей главѣ, должны были отнимать у него много времени. Но какъ ни былъ онъ занятъ, онъ удѣлилъ по нѣскольку минутъ обоимъ директорамъ.
   -- Что могу я сдѣлать для васъ, мой молодой другъ? обратился онъ къ сэръ-Феликсу, стоя и не предлагая ему сѣсть.
   -- Я пришелъ насчетъ своихъ денегъ, мистеръ Мельмотъ.
   -- Насчетъ какихъ денегъ, другъ мой?
   -- Насчетъ тысячи фунтовъ которую я далъ вамъ для покупки акцій. Если это не затруднитъ васъ и такъ какъ пріобрѣтеніе акцій повидимому было не легкое, я желалъ бы взять свои деньги назадъ.
   -- Вы недавно взяли двѣсти фунтовъ, сказалъ Мельмотъ, показывая что онъ способенъ помнить даже мелочи.
   -- Да, я взялъ двѣсти фунтовъ и желалъ бы получить и остальные восемьсотъ.
   -- Я уже распорядился обратить ихъ въ акціи. Я отдалъ ихъ моему маклеру.
   -- Въ такомъ случаѣ я возьму акціи, сказалъ сэръ-Феликсъ, подумавъ что ему не уѣхать въ Нью-Йоркъ раньше какъ черезъ двѣ недѣли.-- Когда могу я получить ихъ, мистеръ Мельмотъ?
   -- Другъ мой, мнѣ кажется что вы не понимаете значенія времени, если приходите ко мнѣ съ такими пустяками.
   -- Мнѣ нужно взять или деньги, или акціи, сказалъ сэръ-Феликсъ, который не боялся теперь ссоры съ великимъ человѣкомъ. Онъ уже рѣшился увезти его дочь въ Нью-Йоркъ, вопреки своему письменному обѣщанію. Это должна было повлечь за собой полнѣйшій разрывъ, такъ что небольшая размолвка теперь не могла имѣть большаго значенія. Къ тому же сэръ-Феликсу нужно было во что бы то ни стало выручить свои деньги.
   -- Я подозрѣваю что вы мотъ и игрокъ, сказалъ Мельмотъ, очевидно сдаваясь.-- Придется выдать вамъ еще двѣсти фунтовъ въ счетъ вашихъ денегъ.
   Сэръ-Феликсъ не устоялъ противъ соблазна получить деньги немедленно и помирился съ двумя стами фунтовъ. Пряча въ карманъ чекъ, онъ спросилъ имя маклера которому поручено покупать акціи. Но Мельмотъ не отвѣтилъ на этотъ вопросъ.
   -- Вашихъ денегъ осталось у насъ только шестьсотъ фунтовъ, сказалъ онъ.-- Я долженъ буду перемѣнить свое распоряженіе. И сэръ-Феликсъ ушелъ, получивъ только двѣсти фунтовъ. Мери сказала что и она можетъ достать около двухсотъ фунтовъ. Можетъ-быть еслибъ онъ собрался съ духомъ и написалъ кому-нибудь изъ важныхъ родственниковъ Майльза, ему заплатили бы хоть часть того что былъ долженъ ему этотъ джентльменъ.
   Спускаясь по лѣстницѣ Абчёрчъ-Лена, сэръ-Феликсъ встрѣтилъ Поля Монтегю, поднимавшагося на верхъ. Карбери пришло въ голову подшутить надъ Полемъ.
   -- Какъ поживаетъ дама въ Айлингтонѣ? спросилъ онъ.
   -- Кто сказалъ вамъ о дамѣ въ Айлингтонѣ?
   -- Маленькая птичка. Я слышалъ что могу поздравить васъ съ предстоящею женитьбой?
   -- Въ такомъ случаѣ вы слышали безстыдную ложь. Сказавъ это, Монтегю пошелъ дальше, но потомъ остановился и прибавилъ: -- Не знаю отъ кого вы это слышали, но если вы услышите это опять, я прошу васъ сказать что это неправда.
   Дожидаясь въ передней Мельмота, пока племянникъ герцога пошелъ доложить о немъ, онъ сообразилъ отъ кого Карбери могъ слышать о мистрисъ Гёртль. Конечно ни отъ кого другаго какъ отъ Рёби Рёгльсъ.
   Майльзъ Грендолъ пришелъ съ отвѣтомъ что великій человѣкъ согласенъ повидаться съ мистеромъ Монтегю, но прибавилъ предостереженіе.
   -- Онъ теперь ужасно занятъ. Не забывайте этого.
   Монтегю увѣрилъ племянника герцога что не будетъ злоупотреблять временемъ великаго человѣка и былъ введенъ въ пріемную.
   -- Я не сталъ бы безпокоить васъ, сказалъ Поль,-- еслибы не заключилъ изъ вашихъ словъ что я долженъ побывать у васъ до слѣдующаго собранія.
   -- Да, конечно, это необходимо. Но я очень занятъ теперь. Еслибъ этотъ проклятый обѣдъ прошелъ, я былъ бы свободнѣе. Гораздо легче составить трактатъ съ императоромъ чѣмъ дать ему обѣдъ. Такъ что же вамъ угодно? Да, я предлагалъ вамъ ѣхать въ Пекинъ.
   -- Въ Мексику.
   -- Да, да, въ Мексику. У меня столько дѣлъ въ головѣ! Если вы скажете когда можете ѣхать, мы приготовимъ вамъ нѣкоторыя инструкціи. Впрочемъ вы сами увидите въ чемъ должно состоять ваше дѣло. Вы повидаетесь, конечно, съ Фискеромъ и будете дѣйствовать вмѣстѣ. Главное, дать вамъ денегъ на расходы, не правда ли? Мы предложимъ это на слѣдующемъ собраніи.
   Мельмотъ говорилъ такъ быстро что Монтегю не могъ прервать его раньше.
   -- Не безпокойтесь насчетъ денегъ, мистеръ Мельмотъ, сказалъ онъ теперь.-- Я рѣшилъ что мнѣ не слѣдуетъ ѣхать.
   Монтегю былъ еще въ нерѣшимости когда пришелъ къ Мельмоту, но тонъ которымъ Мельмотъ заговорилъ о поѣздкѣ и главное его намекъ на деньги отвратили Поля окончательно отъ его предложенія.
   -- Да, я не поѣду. Еслибы даже я видѣлъ возможность принести какую-нибудь пользу въ Америкѣ. Мои обязанности здѣсь помѣшали бы мнѣ уѣхать.
   -- Я не понимаю васъ. Какія у васъ здѣсь обязанности? Какую пользу приносите вы компаніи? Надѣюсь что вы будете дѣйствовать единодушно съ нами, если останетесь, это все что я могу сказать вамъ. Но можетъ-быть вы желаете выйти? Въ такомъ случаѣ я позабочусь чтобы ваши деньги были возвращены вамъ. Я кажется уже говорилъ вамъ это.
   -- Да, я предпочелъ бы выйти, мистеръ Мельмотъ.
   -- Какъ вамъ угодно. Я устрою это. Очень жалѣю что лишаюсь васъ. Майльзъ, не ждетъ ли меня Гольдшайнеръ?
   -- Вы ужь слишкомъ спѣшите, мистеръ Мельмотъ, сказалъ Поль.
   -- Человѣкъ имѣющій столько дѣла какъ я не можетъ не спѣшить, мистеръ Монтегю.
   -- Но я долженъ объясниться точнѣе. Я не могу сказать навѣрное что выхожу изъ компаніи, прежде чѣмъ не посовѣтуюсь съ однимъ другомъ. Я еще самъ не знаю чего требуетъ отъ меня мой долгъ.
   -- Я скажу вамъ, сэръ, чего не требуетъ отъ васъ вашъ долгъ. Долгъ вашъ не требуетъ чтобы вы разглашали то что узнали въ правленіи. Долгъ вашъ не требуетъ чтобы вы сообщали о положеніи дѣлъ компаніи и о разногласіяхъ между директорами человѣку не участвующему въ компаніи. Долгъ вашъ не требуетъ....
   -- Благодарю васъ, мистеръ Мельмотъ. Мнѣ кажется что я могу быть самъ судьей въ подобныхъ вопросахъ. Я поступилъ дурно вступивъ въ компанію, безъ яснаго пониманія обязанностей которыя беру на себя....
   -- Очень дурно, я съ вами согласенъ, сказалъ Мельмотъ.
   -- Но что касается того что я имѣю право и чего я не имѣю права сообщить своему другу, я не нуждаюсь въ вашихъ совѣтахъ.
   -- Прекрано, прекрасно. Не могу просить васъ остаться, потому что меня ждетъ членъ фирмы Тоддъ, Брегертъ и Гольдшайверъ которому нужно говорить со мной о дѣлахъ поважнѣе вашихъ.
   Монтегю, сказавшій уже все что хотѣлъ сказать, ушелъ.
   На слѣдующій день, за три четверти часа до начала засѣданія въ правленіи, мистеръ Лонгестаффъ старшій явился въ Абчёрчъ-Левъ. Онъ былъ принятъ Майльзомъ Грендоломъ очень учтиво. Мистеръ Мельмотъ поджидалъ его чтобъ отправиться вмѣстѣ въ правленіе и представить его директорамъ, сказалъ Майльзъ. Мистеръ Лонгестаффъ, нѣсколько сконфужевный, изъявилъ желаніе сказать нѣсколько словъ предсѣдателю до начала засѣданія. Опасаясь вмѣшательства сына и еще болѣе вмѣшательства Скверкума, онъ рѣшился спросить нельзя ли покончить небольшое дѣло насчетъ Пиккерингъ-Парка. Майльзъ увѣрилъ его что онъ успѣетъ поговорить съ мистеромъ Мельмотомъ, но что въ настоящее время мистеръ Мельмотъ занятъ съ первымъ секретаремъ Русскаго посольства. Или первый секретарь очень медлилъ съ своимъ дѣломъ, или его смѣнили другіе важные люди, только мистеру Лонгестаффу не удалось увидать великаго человѣка, пока тотъ не пригласилъ его идти въ правленіе. Это было уже пять минутъ спустя послѣ часа въ который назначено было начало засѣданія. Мистеръ Лонгестаффъ надѣялся объясниться на улицѣ, но на лѣстницѣ къ нимъ присоединился мистеръ Коэнлупъ и три минуты спустя они были въ правленіи. Мистеръ Лонгестаффъ былъ представленъ и занялъ мѣсто напротивъ Майльза Грендола. Монтегю не пришелъ, но прислалъ записку въ которой объявилъ что по причинамъ извѣстнымъ предсѣдателю онъ не будетъ присутствовать въ засѣданіи.
   -- Хорошо, сказалъ Мельмотъ,-- я знаю причины. Я склоненъ думать что удаленіе мистера Монтегю изъ нашей компаніи не будетъ для насъ большою потерей. Онъ не могъ понять что въ подобныхъ дѣлахъ необходимо единодушіе. Я увѣренъ что новый директоръ котораго я имѣлъ удовольствіе представить вамъ сегодня не будетъ повиненъ въ этомъ недостаткѣ.
   Мельмотъ поклонился и любезно улыбнулся мистеру Лонгестаффу.
   Мистеръ Лонгестаффъ былъ удивленъ какъ скоро кончилось засѣданіе и какъ мало дѣла потребовалось съ его стороны. Майльзъ Грендолъ прочелъ что-то въ какой-то книгѣ, чего мистеръ Лонгестаффъ не понялъ; предсѣдатель прочелъ нѣсколько цифръ; мистеръ Коэнлупъ объявилъ что успѣхъ ихъ безпримѣренъ, и засѣданіе кончилось. Затѣмъ мистеръ Лонгестаффъ заявилъ опять Майльзу что желалъ бы поговорить съ предсѣдателемъ, но Майльзъ отвѣчалъ что предсѣдатель спѣшитъ на митингъ джентльменовъ которые будутъ совѣщаться насчетъ центральной Африки.
   

XXI. Роджеръ Карбери и его два друга.

   Роджеръ Карбери, отыскавъ Рёби Рёгльсъ и убѣдившись что она жила у тетки, вернулся въ Карбери. Онъ далъ дѣвушкѣ свой совѣтъ и сдѣлалъ это такъ что совѣтъ не пропалъ даромъ. Онъ напугалъ Роби, напугалъ и мистрисъ Пипкинъ. Послѣдней онъ далъ понять что эманципація женщинъ не дошла еще до того чтобъ она могла считать себя свободною отъ отвѣтственности за поведеніе племянницы. Сдѣлавъ это и не видя возможности сдѣлать больше, онъ вернулся домой. О томъ чтобъ увезти съ собой Рёби не могло быть и рѣчи. Вопервыхъ, она не поѣхала бы съ нимъ, потомъ, еслибъ она и поѣхала, онъ не зналъ бы кому сдать ее. Всему Бонгею и всему Бикльсу было теперь извѣстно что старый фермеръ Рёгльсъ побожился что никогда не приметъ внучку въ Шипсъ-Акрскую ферму. Возвратясь домой, сквайръ услышалъ всѣ новости отъ своей экономки. Джонъ Кромбъ былъ на фермѣ, и между нимъ и старикомъ произошла страшная ссора. Старикъ говорилъ о внучкѣ самыя оскорбительныя вещи какія только можно сказать о женщинѣ, а Джонъ бушевалъ и клялся что свернулъ бы шею Рёгльсу еслибы не его старость. Онъ не вѣрилъ ничему дурному о Рёби, а если и вѣрилъ, то готовъ былъ простить все. Но что касается баронета.... баронетъ долженъ быть осторожнѣе. Старый Рёгльсъ объявилъ что Рёби никогда не получитъ ни гроша изъ его денегъ, а Кромбъ послалъ къ чорту стараго Рёгльса и его деньги, и объявилъ что онъ старый скряга и что онъ обращался со внучкой жестоко. Роджеръ тотчасъ же послалъ въ Бонгей за мучнымъ торговцемъ и на слѣдующій день рано утромъ Джонъ пришелъ.
   -- Нашли вы ее, сквайръ?
   -- Да, мистеръ Кромбъ, я нашелъ ее. Она живетъ у тетки своей мистрисъ Пипкинъ въ Айлингтонѣ.
   -- Вотъ какъ! Такъ она у тетки!
   -- Вы знали что у нея есть тетка въ Лондонѣ?
   -- Да, зналъ. Я слыхалъ о мистрисъ Пипкинъ, но не видалъ ея.
   -- Удивляюсь какъ вы не догадались что Рёби отправилась къ ней.-- Джонъ Кромбъ почесалъ затылокъ какъ бы самъ удивляясь своей недогадливости.-- Ей всего приличнѣе было поселиться у тетки.
   -- Я зналъ что она поступитъ какъ слѣдуетъ. Я говорилъ это все время. Спросите Миксета, сквайръ, того что держитъ булочную въ Бардзей-Ленѣ. Я всегда говорилъ что она будетъ вести себя какъ честная дѣвушка. А какъ насчетъ баронета?
   Роджеру не хотѣлось говорить о баронетѣ.
   -- Дѣдъ ея повидимому обижалъ ее, сказалъ онъ.
   -- О, ужасно, это всѣмъ извѣстно. Онъ билъ ее, между тѣмъ нужно было бы бить его самого. Какъ вы думаете, видѣлась она въ Лондонѣ съ баронетомъ, мистеръ Карбери?
   -- Я полагаю что она осталась честною дѣвушкой, если вы говорите объ этомъ.
   -- Я въ этомъ увѣренъ. Я не нуждаюсь чтобы меня увѣряли въ этомъ, сквайръ. Тѣмъ не менѣе, сквайръ, такія слова отъ васъ для меня дороже десятифунтоваго билета. Я всегда былъ расположенъ къ вамъ, сквайръ, а теперь еще больше. Я все время говорилъ что она честная дѣвушка, и если кто-нибудь говорилъ противное, я... я всегда готовъ былъ опровергнуть это.
   -- Надѣюсь что никто не говорилъ о ней дурно.
   -- Нельзя заставить молчать женщинъ, сквайръ. На нихъ нѣтъ расправы. Но еслибъ она вернулась и сдѣлалась хозяйкой въ моемъ домѣ, какое ей было бы дѣло до того что говорили о ней. Но, сквайръ, спрашивали вы, не шатается ли баронетъ въ этомъ мѣстѣ?
   -- Въ Айлингтонѣ, хотите вы сказать?
   -- Я знаю что онъ шатается тамъ. Онъ не придетъ прямо и не объявитъ дѣвушкѣ о своей любви предъ всѣмъ приходомъ. А между тѣмъ здѣсь во всемъ округѣ нѣтъ ни одного человѣка который не зналъ бы что я люблю Рёби Рёгльсъ и что я готовъ жениться на ней. Я не люблю поступать украдкой, сквайръ.
   -- Мы всѣ знаемъ что если вы говорите что рѣшили что-нибудь, то это дѣйствительно рѣшено у васъ.
   -- Да, и я рѣшилъ насчетъ Рёби. Что за женщина ея тетка, сквайръ?
   -- Она содержитъ меблированныя квартиры. Очень почтенная женщина, какъ мнѣ показалось.
   -- Она не пуститъ къ себѣ баронета?
   -- Конечно нѣтъ, отвѣчалъ Роджеръ, сознавая что поступалъ не совсѣмъ искренно съ этимъ искреннѣйшимъ изъ людей. До сихъ поръ онъ заминалъ всѣ вопросы насчетъ Феликса, хотя зналъ что Рёби провела много часовъ съ своимъ великосвѣтскимъ возлюбленнымъ.-- Мистрисъ Пипкинъ не пуститъ его къ себѣ.
   -- Какъ вы думаете, если я подарю ей платье или голубую шаль -- содержательницы квартиръ любятъ это -- или хорошій комодъ для ея лучшей спальни, не расположитъ ли это ее въ мою пользу?
   -- Я думаю что она будетъ стараться исполнить свою обязанность и безъ этого.
   -- Женщины любятъ подарки. Во всякомъ случаѣ я съѣзжу туда послѣ Сексмондгамской ярмарки и посмотрю что тамъ дѣлается.
   -- Я не поѣхалъ бы на вашемъ мѣстѣ такъ скоро, мистеръ Кромбъ. Она еще не забыла сцены на фермѣ.
   -- Я не сказалъ ей тогда ничего обиднаго.
   -- Но ея собственная несправедливость отвращаетъ ее отъ васъ. Еслибы вы обидѣли ее, она могла бы простить это; но вы были добры, а она была несправедлива, и этого она не можетъ простить.-- Джонъ Кромбъ почесалъ опять затылокъ, чувствуя что женскій характеръ былъ загадочнѣе чѣмъ orh думалъ.-- И сказать вамъ правду, другъ мой. Я думаю что не совсѣмъ легкая жизнь у мистрисъ Пипкинъ принесетъ ей пользу.
   -- Неужели она заставляетъ ее голодать? спросилъ Джонъ съ жаромъ.
   -- Я говорю не объ этомъ. Я думаю что она ѣстъ вдоволь. Но, конечно, она должна заработать свое пропитаніе у тетки. Ей поручено ухаживать за тремя или четырьмя дѣтьми.
   -- Это можетъ пригодиться ей въ послѣдствіи, сквайръ, не правда ли? сказалъ Джонъ, засмѣявшись.
   -- Да, и она можетъ научиться многому другому въ новой для нея средѣ. Работать ей приходится конечно не мало, и я не удивлюсь если спустя нѣсколько времени она придетъ къ заключенію что вашъ домъ въ Бонгеѣ былъ бы комфортабельнѣе лондонской кухни мистрисъ Пипкинъ.
   -- Вы не видали мою маленькую гостиную, сквайръ?
   -- Я знаю что вы приготовили для нея все что нужно и она сама это знаетъ. Дайте ей подумать объ этомъ и спустя мѣсяцъ поѣзжайте къ ней и повторите ей свое предложеніе. Тогда она будетъ сговорчивѣе чѣмъ теперь.
   -- А баронетъ?
   -- Мистрисъ Пилкинъ не допуститъ ничего предосудительнаго.
   -- Дѣвушки такъ хитры. Рёби необыкновенно хитра. Я чувствую какъ будто у меня двѣсти фунтовъ муки въ желудкѣ когда лежу по ночамъ безъ сна и все думаю какъ онъ.... какъ онъ можетъ погубить ее. Я умру если это случится, мистеръ Карбери.
   Роджеръ увѣрилъ его опять что считалъ Рёби честною дѣвушкой и обѣщалъ попросить мистрисъ Пипкинъ слѣдить за ней построже, Джонъ Кромбъ не далъ положительваго обѣщанія не ѣздить въ Лондонъ послѣ Сексмондгамской ярмарки, однако сквайръ видѣлъ что его намѣреніе было поколеблено. Но онъ не отказался отъ мысли задобрить мистрисъ Пипкинъ голубою шалью и объявилъ что поручитъ Миксету написать письмо и послать заказъ въ лавку. Онъ не стыдился сознаться въ недостаткѣ литературныхъ способностей. Джонъ умѣлъ написать счетъ, но написать письмо было выше его силъ.
   Свиданіе это произошло въ субботу утромъ и въ этотъ же день послѣ полудня Роджеръ Карбери отправился въ Лоуестоффъ чтобы присутствовать на митингѣ по поводу церковныхъ дѣлъ на которомъ предсѣдалъ его другъ епископъ. По окончаніи митинга онъ обѣдалъ въ гостиницѣ въ обществѣ нѣсколькихъ духовныхъ лицъ и двухъ или трехъ джентльменовъ, а послѣ обѣда пошелъ походить по берегу. Былъ конецъ іюня и погода стояла восхитительная, но публики было еще мало. Въ ваше время всякій лавочникъ во всякомъ ничтожномъ городкѣ слѣдуетъ примѣру парламента и откладываетъ свою ежегодную вакацію до августа или до сентября. Въ Лоуестоффѣ поэтому было еще довольно пустынно. Изрѣдка встрѣчались горожане, которые въ приморскихъ городахъ бываютъ обыкновенно равнодушны къ морю, и немногіе туристы изъ людей равнодушныхъ къ модѣ. Роджеръ Карбери, имѣніе котораго находилось только на разстояніи нѣсколькихъ миль отъ Лоуестсффа, любилъ погулять по морскому берегу когда пріѣзжалъ въ городъ. Теперь онъ шелъ по самому краю берега, такъ что волны едва не касались его сапогъ, шелъ заложивъ руки за спину и опустивъ глаза въ землю и не замѣтилъ какъ едва не натолкнулся на молодую чету, стоявшую на берегу и глядѣвшую на море. Они тоже не замѣтили его пока онъ не поравнялся съ ними. Взглянувъ на мущину, Роджеръ узналъ съ удивленіемъ друга своего Поля Монтегю. Рядомъ съ Полемъ, опершись на его руку, стояла дама въ черномъ платьѣ и въ черной соломенной шляпкѣ, дама очень просто одѣтая, но съ наружностью которой нельзя было не замѣтить. Дама эта была мистрисъ Гёртль.
   Поль поступилъ опрометчиво, указавъ на Лоуестоффъ, но опрометчивость его была невольная. Лоуестоффъ былъ не первымъ мѣстомъ которое онъ назвалъ, но такъ какъ всѣ другія были найдены по разнымъ причинамъ неудобными, онъ назвалъ наконецъ мѣсто которое было ему хорошо знакомо. Лоуестоффъ пришелся какъ нельзя болѣе во вкусѣ мистрисъ Гёртль. Осмотрѣвъ свою комнату въ гостиницѣ и выйдя затѣмъ на берегъ моря, она объявила что была въ восхищеніи. Она созналась съ улыбкой что конечно неблагоразумно было съ ея стороны полагаться на сужденіе мистрисъ Пипкинъ и ожидать что она пойметъ какое мѣсто ей нужно. Но Поль понялъ это.
   -- Гостиница прелестна, сказала она.-- Не знаю что вы хотѣли сказать своею шуткой надъ американскими гостиницами, но здѣшняя гостиница очень велика, а прислуга такъ учтива.
   -- Прислуга гостиницъ всегда учтива когда публики немного.
   Поль не могъ конечно уѣхать въ Лондонъ въ этотъ же день, потому что поѣздъ отходилъ чрезъ часъ послѣ его прибытія въ Лоуестоффъ. Къ тому же онъ прибылъ бы въ Лондонъ въ четыре или въ пять часовъ утра и утомился бы до крайности. Слѣдующій день былъ воскресенье и онъ конечно обѣщалъ остаться до понедѣльника. Въ вагонѣ онъ не заикнулся о томъ что намѣревался высказать ей и конечно онъ говорилъ съ ней не объ этомъ когда къ нимъ подошелъ Роджеръ Карбери. Онъ говорилъ по всей вѣроятности какой-нибудь поэтическій вздоръ, что-нибудь о безпредѣльности Океана и о безчисленности волнъ. Мистрисъ Гёртль, опиравшаяся на его руку, тоже мечтала о лунѣ или о чемъ-нибудь подобномъ. Хотя въ сердцѣ каждаго изъ нихъ была мучительная забота, однако оба наслаждались настоящимъ часомъ. Мы знаемъ что человѣкъ приговоренный къ повѣшенію способенъ заботиться о томъ чтобы завтракъ его былъ приготовленъ хорошо. Полю нравилось общество мистрисъ Гёртль, потому что она была одѣта хотя и просто, но красиво, потому что на ея смугломъ лицѣ горѣлъ яркій румянецъ, глаза блистали, въ голосѣ выражалось счастіе, а на губахъ играла опасная улыбка. Ему пріятна была теплота ея близости, мягкость ея руки, ароматъ отъ ея волосъ, но въ то же время онъ отдалъ бы все что имѣлъ чтобы положить между ею и собсю непроходимую пропасть. Ему суждено было быть повѣшеннымъ, и общество этой женщины приближало его къ эшафоту, но онъ хотѣлъ чтобы по крайней мѣрѣ завтракъ его былъ приготовленъ хорошо.
   Онъ конечно поступилъ неосторожно, привезя ее въ Лоуестоффъ, который былъ близко отъ Карбери, и теперь понялъ это. Увидавъ Роджера, онъ покраснѣлъ до ушей и оставивъ мистрисъ Гёртль подошелъ къ нему и пожалъ ему руку.
   -- Это мистрисъ Гёртль, сказалъ онъ.-- Я долженъ представить васъ другъ другу.
   Роджеръ снялъ шляпу и поклонился, но это было сдѣлано съ самою холодною учтивостью. Мистрисъ Гёртль, легко угадывавшая по лицу человѣка какъ онъ былъ расположенъ къ ней, отвѣчала такою же холодностью. Она много слышала о Роджерѣ Карбери и давно поняла что онъ не былъ ея другомъ.
   -- Я не зналъ что вы собирались въ Лоуестоффъ, сказалъ Роджеръ голосомъ въ которомъ слышалась ненужная строгость.
   Онъ расположенъ былъ въ эту минуту къ строгости и не могъ скрыть этого.
   -- Я и не собирался. Мистрисъ Гёртль пожелала съѣздить на берегъ моря, и такъ какъ она не знаетъ въ Англіи никого кромѣ меня, я проводилъ ее.
   -- Мистеръ Монтегю и я проѣхали столько миль вмѣстѣ, что еще нѣсколько миль не составятъ разницы.
   -- Долго ли останетесь вы здѣсь? спросилъ Роджеръ тѣмъ же голосомъ.
   -- Я уѣду по всей вѣроятности въ понедѣльникъ, отвѣчалъ Монтегю,
   -- Такъ какъ я пробуду здѣсь цѣлую недѣлю и мнѣ не съ кѣмъ будетъ сказать слова послѣ его отъѣзда, онъ согласился пробыть со мною два дня. Не придете ли вы обѣдать съ нами сегодня, мистеръ Карбери?
   -- Благодарю васъ, сударыня, я уже обѣдалъ.
   -- Если такъ, то я оставлю васъ, мистеръ Монтегю, съ вашимъ другомъ. Мой туалетъ, какъ ни простъ онъ будетъ, потребуетъ больше времени чѣмъ вашъ. Мы обѣдаемъ, какъ вамъ извѣстно, чрезъ двадцать минутъ. Уговорите вашего друга присоединиться къ намъ.
   Сказавъ это мистрисъ Гёртль пошла къ гостиницѣ.
   -- Благоразумно ли вы поступаете? спросилъ Роджеръ мрачнымъ голосомъ, лишь только мистрисъ Гёртль удалилась настолько что не могла слышать ихъ.
   -- Ненужный вопросъ, Карбери. Никто не понимаетъ лучше меня какъ это неблагоразумно.
   -- Такъ для чего же вы это дѣлаете? Развѣ вы намѣреваетесь жениться на ней?
   -- Нѣтъ, конечно нѣтъ.
   -- Въ такомъ случаѣ развѣ честно, развѣ прилично джентльмену вести себя такимъ образомъ? А она, думаетъ она что вы женитесь на ней?
   -- Я сказалъ ей что не женюсь. Я сказалъ ей....
   Онъ не договорилъ. Онъ хотѣлъ прибавить что сказалъ ей что полюбилъ другую женщину, но почувствовалъ что не долженъ былъ напоминать объ этомъ Роджеру Карбери.
   -- Такъ о чемъ же она думаетъ? Развѣ она не заботится о своей репутаціи?
   -- Я могъ бы объяснить вамъ все это, Карбери, но у васъ не хватитъ терпѣнія выслушать меня.
   -- Я кажется человѣкъ терпѣливый.
   -- Но это выведетъ васъ изъ терпѣнія. Я написалъ ей что между нами должно быть все кончено. Она пріѣхала сюда и вызвала меня къ себѣ. Развѣ я не обязанъ былъ пойти къ ней?
   -- Да, вы обязаны были пойти къ ней чтобы повторить то что сказали въ своемъ письмѣ.
   -- Я такъ и сдѣлалъ. Я пошелъ къ ней чтобы повторить это и повторилъ.
   -- Послѣ этого вы должны были покинуть ее.
   -- Вы не понимаете. Она умоляла меня не покидать ее въ ея одиночествѣ. Мы провели столько времени вмѣстѣ что я не могъ покинуть ее сразу.
   -- Да, этого я дѣйствительно не понимаю, Поль. Вы были увлечены и дали обѣщаніе жениться; затѣмъ, по причинамъ о которыхъ мы не будемъ говорить теперь, но которыя мы оба считали уважительными, вы рѣшили измѣнить своему обѣщанію и считали себя въ правѣ сдѣлать это. Но ничто не даетъ вамъ теперь права держать себя съ этою женщиной такъ какъ будто вы намѣрены сдержать свое прежнее обѣщаніе.
   -- Она этого не думаетъ. Она не можетъ этого думать.
   -- Въ такомъ случаѣ что же она за женщина, если не думая этого проводитъ здѣсь время съ вами? И что вы за человѣкъ, если не стыдитесь показываться въ обществѣ съ такою женщиной? Впрочемъ для чего я говорю вамъ все это? Я не понимаю современныхъ людей. Если вы принадлежите къ ихъ числу, я не имѣю права укорять васъ.
   -- Ради Бога, Карбери, не говорите такъ. Вы какъ будто хотите разсориться со мной.
   -- Нѣтъ, это вы ведете себя какъ будто хотите разсориться со мной. Вы пріѣзжаете сюда въ гостиницу, гдѣ насъ обоихъ знаютъ, съ женщиной на которой не хотите жениться и я случайно встрѣчаюсь съ вами. Еслибъ я зналъ что встрѣчу васъ, я повернулъ бы въ другую сторону, но встрѣтя васъ могъ ли я не заговорить съ вами, могъ ли я не высказать того что высказалъ? Я думаю что эта женщина въ концѣ-концовъ заставитъ васъ жениться на себѣ.
   -- Никогда.
   -- И что эта женитьба будетъ вашею гибелью. Она дѣйствительно красива.
   -- Да, и умна. И примите во вниманіе что обычаи ея страны не совсѣмъ похожи на наши обычаи.
   -- Если такъ, сказалъ Роджеръ, и въ голосѣ его выразилась вся сила его предубѣжденія,-- я надѣюсь что никогда не женюсь на Американкѣ. Она не надѣется что вы женитесь на ней, однако ѣдетъ сюда и живетъ здѣсь съ вами. Поль, я этому не вѣрю. Я вѣрю вамъ, но не вѣрю ей. Она пріѣхала сюда съ вами чтобы заставить васъ жениться. Она хитра и съ характеромъ; вы безразсудны и малодушны. Если вы думаете, какъ я, что женитьба на ней была бы гибелью для васъ, вы должны высказать это ей и разстаться съ ней.
   Поль вспомнилъ въ эту минуту объ Орегонскомъ джентльменѣ и о разныхъ другихъ затрудненіяхъ, мѣшавшихъ ему разстаться съ ней.
   -- Я по крайней мѣрѣ поступилъ бы такъ на вашемъ мѣстѣ. Теперь вамъ кажется пора идти обѣдать.
   -- Могу я заѣхать въ Карбери на обратномъ пути?
   -- Конечно можете если желаете, отвѣчалъ Роджеръ. Но сообразивъ въ ту же минуту что такое приглашеніе было не совсѣмъ радушно, онъ прибавилъ: -- Я буду очень радъ видѣть васъ.
   Поль вернулся въ гостиницу и пошелъ обѣдать, а Роджеръ Карбери долго ходилъ по берегу. Все что онъ сказалъ Монтегю была правда или по крайней мѣрѣ казалось ему правдой. Онъ ни на минуту не поддался вліянію своихъ личныхъ разчетовъ. Однако онъ боялся, онъ былъ почти увѣренъ что этотъ человѣкъ обѣщавшій жениться на странной Американкѣ и продолжавшій жить въ короткихъ отношеніяхъ съ этою Американкой послѣ того какъ уже сказалъ ей что не женится на ней, былъ главнымъ препятствіемъ между нимъ и его счастіемъ. Слушая Джона Кромба, когда Джонъ говорилъ о Рёби Рёгльсъ, Роджеръ сказалъ себѣ что между нимъ и Джономъ было много сходства. Оба любили искренною, честною, глубокою любовью и жили только надеждой соединиться съ любимымъ существомъ. И оба страдали отъ соперничества недостойной юности и тщеславной красоты. Кромбъ, благодаря своему невозмутиному упорству и равнодушію ко многому, рано или поздно, по всей вѣроятности, достигнетъ своей цѣли. Но какіе шансы на успѣхъ имѣлъ онъ, Роджеръ Карбери? Лишь только нужда и суровость чужихъ людей наскучатъ Рёби Рёгльсь, она вернется къ мужественному человѣку который могъ дать ей пріютъ и сравнительно безбѣдное существованіе. Но Гетта Карбери, разъ отдавъ кому-нибудь свое сердце, никогда не полюбитъ другаго. Была еще надежда, и очень основательная надежда, что сердце ея еще не было отдано, что она еще колебалась. Роджеръ былъ увѣренъ что она во всякомъ случаѣ еще никому не сознавалась въ любви. Что еслибъ она узнала, еслибъ она могла узнать каковъ былъ его соперникъ, еслибъ она узнала что этотъ человѣкъ проводилъ время съ женщиной на которой не такъ давно обѣщалъ жениться, еслибъ она услышала всю его исторію съ мистрисъ Гёртль, не заставило ли бы это ее одуматься? Не поняла ли бы она въ чьихъ рукахъ ея счастіе было бы обезпечено и въ чьихъ оно было бы погублено?
   -- Никогда, воскликнулъ Роджеръ, ударивъ палкой по прибрежнымъ камнямъ.-- Никогда!
   Затѣмъ онъ вернулся къ своей лошади и отправился назадъ въ Карбери.
   

XXII. Мистрисъ Гёртль въ Лоуестоффѣ.

   Когда Поль вошелъ въ столовую мистрисъ Гёртль была уже тамъ и слуга стоялъ у стола готовясь снять крышку съ суповой миски. Мистрисъ Гёртль сіяла улыбками и въ теченіе обѣда была особенно любезна, но Поль замѣчалъ что она чѣмъ-то встревожена. Хотя она улыбалась, разговаривала и смѣялась, но въ обращеніи ея было что-то принужденное. Онъ предвидѣлъ что она заговоритъ совсѣмъ другимъ тономъ когда слуга уйдетъ и не ошибся. Лишь только было вынесено послѣднее блюдо и они остались вдвоемъ она предложила ему вопросъ который вѣроятно былъ у нея на умѣ съ тѣхъ самыхъ поръ какъ она ушла съ берега моря въ гостиницу.
   -- Не правда ли, Поль, что вашъ другъ былъ не совсѣмъ учтивъ?
   -- Вы хотите сказать что ему слѣдовало бы придти обѣдать? Но я увѣренъ что онъ дѣйствительно уже обѣдалъ.
   -- Мнѣ рѣшительно все равно обѣдалъ онъ или нѣтъ, но есть разные способы отклонять предложенія, какъ есть разные способы принимать ихъ. Онъ кажется въ очень дружескихъ отношеніяхъ съ вами.
   -- О, да.
   -- Слѣдовательно его неучтивость была направлена въ мою сторону. Онъ предубѣжденъ противъ меня? Угадала я?
   Поль не рѣшился отвѣтить.
   -- Я не претендую на него за это. Короткій другъ въ правѣ любить или не любить другаго друга своего друга, но онъ обязанъ быть учтивымъ съ нимъ если судьба сведетъ ихъ и если онъ не имѣетъ самыхъ основательныхъ причинъ освободить себя отъ этой обязанности. Вы говорили мнѣ что мистеръ Карбери былъ вашимъ идеаломъ англійскаго джентльмена.
   -- Онъ остался имъ до сихъ поръ.
   -- Такъ почему же онъ не ведетъ себя какъ прилично джентльмену?-- И мистрисъ Гёртль улыбнулась опять.-- Я думаю вы сами поняли что онъ какъ будто сдѣлалъ вамъ выговоръ за вашъ пріѣздъ сюда когда такъ безцеремонно выразилъ свое удивленіе. Имѣетъ онъ какую-нибудь власть надъ вами?
   -- Конечно никакой. Какую власть можетъ онъ имѣть надо мной.
   -- Почему мнѣ знать? Можетъ-быть онъ вашъ опекунъ. Можетъ-быть въ вашей охранительной странѣ молодые люди считаются малолѣтними до тридцати лѣтъ. Мнѣ по крайней мѣрѣ показалось что онъ вашъ опекунъ и что онъ сдѣлалъ вамъ выговоръ за то что встрѣтилъ васъ въ дурномъ обществѣ. Я почти увѣрена что онъ бранилъ васъ, когда вы остались одни.
   Это было такъ вѣрно что Монтегю не рѣшился возразить. И онъ не былъ увѣренъ слѣдовало ли ему возражать ей. Рано или поздно нужно будетъ объясниться и почему не объясниться теперь? Онъ долженъ былъ объявить ей рѣшительно что не хотѣлъ соединить свою судьбу съ ея судьбой, не хотѣлъ главнымъ образомъ потому что полюбилъ другую -- хотя на этой причинѣ онъ не могъ настаивать, такъ какъ мистрисъ Гёртль предъявляла право первенства на его сердце -- и потому что ея прошлое было таково, что всѣ друзья предостерегали его противъ женитьбы на ней. Онъ собрался съ духомъ и приготовился къ борьбѣ.
   -- Вы почти угадали, сказалъ онъ.
   Многіе изъ моихъ читателей, можетъ-быть большинство, скажутъ что Поль Монтегю былъ трусъ, если такъ боялся объявить этой женщинѣ правду. Неосторожность съ которою онъ сначала подставилъ себя подъ батарею ея прелестей и его обѣщаніе жениться на ней будутъ прощены ему. Женщины и нѣкоторые мущины признаютъ естественнымъ что онъ былъ очарованъ ею и что онъ выразилъ свое восхищеніе въ единственной формѣ въ какой незамужнія женщины принимаютъ его. Многіе признаютъ естественнымъ и то что онъ пожелалъ освободиться отъ своего обязательства лишь только узналъ о сопряженныхъ съ нимъ опасностяхъ. Ни одна женщина, мнѣ кажется, не осудитъ его строго за его измѣну мистрисъ Гёртль, но за его трусость его осудятъ безпощадно и по моему мнѣнію несправедливо. Въ общественной жизни мы часто упускаемъ изъ виду что смѣлость дающая власть надъ другими есть иногда только слѣдствіе жесткости сердца, а не истиннаго мужества. Мужъ уступающій женѣ, мать уступающая дочери, хозяинъ уступающій слугѣ, часто дѣлаютъ это вслѣдствіе врожденнаго отвращенія къ причиненію страданія, вслѣдствіе неспособности думать равнодушно о неудовольствіи другихъ, вслѣдствіе душевной чувствительности, пораждающей чувство подобное страху, но не исключающей не только смѣлости, но и непоколебимой твердости въ достиженіи цѣли, когда твердость необходима. Поль не былъ трусомъ. Онъ не боялся этой женщины, по крайней мѣрѣ не страхъ заставлялъ его молчать предъ нею. Ему тяжело было причинить ей страданіе. Послѣ всего что было между ними, у него не хватало духа сказать ей что она не нужна ему болѣе и что онъ проситъ ее оставить его въ покоѣ. Но онъ долженъ былъ сказать это и его отвѣтъ на ея послѣдній вопросъ служилъ подготовленіемъ къ этому.
   -- Да, вы почти угадали, сказалъ онъ.
   -- Мистеръ Карбери считалъ себя въ правѣ бранить васъ за то что вы показываетесь въ Лоуестоффѣ съ такою женщиной какъ я?
   -- Онъ знаетъ о письмѣ которое я написалъ валъ.
   -- Вы говорили съ нимъ обо мнѣ?
   -- Конечно говорилъ. Развѣ это не естественно? Неужбли вы осуждаете меня зато что я разказалъ о васъ моему лучшему другу?
   -- Нѣтъ, я осуждаю васъ не за это. Вы могли сообщать о своемъ рѣшенія жениться на мнѣ, но я не думала что вы способны просить у него позволенія на это. Когда мы ѣхали съ вами изъ Америки я считала васъ за человѣка способнаго дѣйствовать самостоятельно. Я слышала что въ вашей странѣ дѣвушки подчинены своимъ старшимъ, но я не думала что то же бываетъ и со взрослыми мущинами.
   Такія слова были конечно не совсѣмъ пріятны Полю. Наказаніе которое ему предстояло вытерпѣть началось.
   -- Вы конечно можете говорить какія угодно непріятности, сказалъ онъ.
   -- Развѣ я склонна говорить непріятности? Развѣ я прежде говорила вамъ непріятности? Когда я обнимала васъ и клялась что вы будете моимъ земнымъ богомъ, развѣ это было непріятно вамъ? Я одна и мнѣ приходится бороться, а языкъ есть оружіе женщины. Скажите мнѣ одно отрадное слово, Поль, вы знаете какое, и всѣ непріятности кончатся. Я буду совершенно равнодушна къ мистеру Карбери, развѣ случайно посмѣюсь надъ нимъ, если только вы скажете это слово. Я знаю чего я прошу. Помните какъ вы сами горячо просили меня нѣкогда, какъ вы клялись что все ваше счастіе зависитъ отъ одного моего слова. Я уже любила васъ тогда, но все еще сомнѣвалась. Были денежныя затрудненія, которыхъ теперь уже нѣтъ. Но я сказала слово о которомъ вы просили, сказала потому что любила васъ и вѣрила вамъ. Повторите теперь то въ чемъ вы клялись мнѣ прежде чѣмъ я сказала это слово.
   -- Я не могу повторить.
   -- Такъ вы хотите сказать что послѣ всего что было между нами я буду брошена какъ старая перчатка? Я знала много мущинъ и имѣла случаи убѣдиться что всѣ они были лживы, жестоки, эгоистичны, но я никогда не встрѣчала человѣка подобнаго вамъ. Никто не смѣлъ поступать со мной какъ вы поступаете, никто не посмѣетъ и впредь.
   -- Я написалъ вамъ.
   -- Вы писали мнѣ!... И я должна была удовольствоваться этимъ? Нѣтъ. Я не дорожу своею жизнью, я вижу въ ней мало хорошаго, но пока я жива я буду бороться съ несправедливостью. Вы написали мнѣ! Боже праведный! Я теряю самообладаніе слыша такую наглость.-- Она схватила со стола ножъ, но подержавъ его отбросила въ сторону.-- Онъ написалъ мнѣ! Развѣ какое бы то ни было письмо можетъ уничтожить связь соединяющую насъ? Развѣ вы посмѣли бы написать такое письмо еслибы не думали что раздѣляющее насъ пространство ручается вамъ за вашу безопасность? Письмо это должно быть опровергнуто. И оно уже опровергнуто вашимъ поведеніемъ со мною послѣ моего пріѣзда въ Англію.
   -- Мнѣ очень жаль что вы такъ думаете.
   -- Развѣ я не права?
   -- Надѣюсь что нѣтъ. Въ первое же свиданіе я высказалъ вамъ всю правду. Если я поступилъ неблагоразумно исполняя послѣ того ваши желанія, я очень жалѣю объ этомъ.
   -- Вотъ слѣдствіе того что вы повидались сегодня съ вашимъ повелителемъ. Вы дѣйствуете теперь подъ его вліяніемъ. И онъ вѣроятно пріѣхалъ сюда съ этою цѣлью. Вы увѣдомили его что будете здѣсь.
   -- Онъ пріѣхалъ сюда случайно.
   -- Однако очень кстати. Такъ что же вы имѣете сказать? Или вы полагаете что уже сказали все что требуется отъ васъ? Можетъ-быть вы предпочитаете чтобъ я переговорила объ этомъ съ вашимъ другомъ мистеромъ Карбери?
   -- Я полагаю что могу высказать самъ все что нужно высказать.
   -- Такъ говорите же. Или вамъ такъ совѣстно что слова останавливаются у васъ бъ горлѣ?
   -- Въ этомъ есть доля правды. Мнѣ дѣйствительно совѣстно высказать то что я долженъ высказать. Мнѣ предстоитъ огорчить васъ и вы были бы избавлены отъ этого еслибъ я былъ осторожнѣе въ самомъ началѣ.
   Онъ замолчалъ.
   -- Не щадите меня, сказала она.-- Я напередъ знаю все что вы хотите сказать. Я знаю сплетни которыми васъ смутили въ Санъ-Франциско. Вамъ сказали что я.... что я застрѣлила человѣка въ Орегонѣ. Это правда. Я дѣйствительно застрѣлила человѣка. Я повергла его мертвымъ къ моимъ ногамъ.-- Она замолкла, встала со стула и взглянула на него.-- Вы понимаете что женщинѣ не совсѣмъ пріятно говорить о такомъ поступкѣ. Только не по чувству стыда. Вы думаете что видъ этого умирающаго негодяя не преслѣдуетъ меня? Что я не слышу ежедневно его пьяные крики, не вижу какъ онъ вскакиваетъ съ земли и падаетъ мертвый къ моимъ ногамъ? Но сказали ли вамъ также что это было моимъ единственнымъ спасеніемъ, что еслибъ я пощадила его, то должна была бы погибнуть сама. Если я не была совершенно права, почему меня не судили какъ убійцу. Почему женщины ходили за мною толпой и цѣловали подолъ моего платья? Ваша изнѣженная цивилизація избавляетъ васъ отъ такихъ положеній, когда убійство становится необходимостью. У васъ женщины защищены отъ всего кромѣ лжи.
   -- Это не все что я слышалъ, прошепталъ онъ.
   -- Да, это не все, прошептала она, стоя надъ нимъ.-- Вамъ разказывали также о моихъ ссорахъ съ мужемъ. Я знаю эти сплетни, знаю кто распускаетъ ихъ и съ какою цѣлью. Развѣ я скрывала отъ васъ что за человѣкъ былъ мой мужъ? Развѣ я не говорила вамъ что онъ былъ пьяница и негодяй? О, Поль, вы не можете себѣ представить что я вынесла съ нимъ.
   -- Я слышалъ что вы дрались съ нимъ.
   -- Дралась съ нимъ? Да, у насъ была постоянная борьба. Развѣ можно не бороться съ несправедливостью, съ ложью, съ обманомъ, съ измѣной, когда они наступаютъ на васъ и раздавятъ васъ, если не бороться съ ними? Но вы не такъ глупы чтобы повѣрить баснѣ о дуэли? Я дѣйствительно стояла однажды вооруженная предъ дверью своей спальни и увѣряла его что онъ войдетъ въ нее только перешагнувъ чрезъ мое тѣло. Онъ ушелъ въ таверну и я не видала его послѣ того съ недѣлю. Вотъ что назвали дуэлью. И вамъ сказали что онъ еще живъ?
   -- Да, говорятъ что онъ еще живъ.
   -- Кто же видѣлъ его живымъ? Я не говорила вамъ что видѣла его мертвымъ. Я не могла видѣть его мертвымъ.
   -- Но должно быть письменное свидѣтельство что онъ умеръ.
   -- Письменное свидѣтельство! Въ глуши Техаса, на разстояніи пятисотъ миль отъ Гальвестона! и какое вамъ дѣло живъ ли онъ или нѣтъ? Я разведена съ нимъ по закону Канзаса. Развѣ у васъ законъ не даетъ права разведенной женщинѣ выйти замужъ опять? Я потребовала развода на основаніи его жестокости и пьянства. Онъ не явился и судъ удовлетворилъ меня. Развѣ это безчеститъ меня?
   -- Вы не говорили мнѣ о разводѣ.
   -- Можетъ-быть. Когда я прежде заговаривала о моемъ прошломъ, вы не разспрашивали меня. Вы не хотѣли знать о Карадокѣ Гёртль. Теперь вы стали требовательнѣе. Я сказала вамъ что онъ умеръ, потому что была увѣрена въ этомъ и до сихъ поръ увѣрена. Но не помню говорила ли я вамъ о разводѣ.
   -- Нѣтъ, не говорили.
   -- Такъ это ваша вина, вы не хотѣли слушать. И вамъ вѣроятно говорили также что мнѣ не удалось возвратить себѣ свое состояніе.
   -- Я ничего не слыхалъ о вашемъ состояніи кромѣ того что вы сказали мнѣ сами. Я не разспрашивалъ васъ о вашихъ средствахъ.
   -- Можете спросить, если желаете. Я наконецъ возвратила себѣ свое состояніе. Что еще хотите вы знать? Мнѣ кажется что теперь вы не можете упрекнуть меня въ недостаткѣ откровенности. Не за то ли отвергаете вы меня что я защитила себя отъ пьянаго насилія? Или можетъ-быть за то что я вырвала свою жизнь изъ рукъ порочнаго мужа и выхлопотала себѣ законное освобожденіе отъ него? Или за мою энергію благодаря которой я возвратила себѣ свое состояніе? Если вы осуждаете меня не за это, такъ скажите за что.
   Она избавила его отъ затруднительной необходимости высказать его обвиненія, но лишила его возможности сказать что-нибудь противъ нея. Она созналась что застрѣлила человѣка. Можетъ-быть дѣйствительно женщина бываетъ иногда вынуждена застрѣлить человѣка, въ особенности въ Орегонѣ. Что же касается дуэли съ мужемъ, она на половину опровергла ее, на половину подтвердила. Она созналась что была вооружена, когда защищала свою спальню отъ мистера Гёртля. Касательно его смерти она допускала что онъ можетъ-быть и не умеръ. Но развѣ разводъ, спрашивала она, не сдѣлалъ ее свободною? Поль не могъ отвергнуть что она оправдала себя, но тѣмъ не менѣе можно ли было пожелать жениться на ней, выслушавъ то что она разказала о себѣ. Она видѣла столько пьянства, она такъ освоилась съ употребленіемъ огнестрѣльнаго оружія, она совершила столько мужскихъ дѣлъ что обыкновенному мущинѣ трудно было рѣшиться сдѣлаться ея господиномъ.
   -- Я не осуждаю васъ, сказалъ онъ.
   -- Не лгите по крайней мѣрѣ, Поль, возразила она.-- Отказываясь сдѣлаться моимъ мужемъ, вы этимъ самымъ осуждаете меня.
   -- Я постараюсь не лгать. Я просилъ васъ быть моею женой.
   -- Да, это правда. Сколько разъ просили вы меня объ этомъ прежде чѣмъ я согласилась?
   -- Все равно. Дѣло въ томъ что послѣ того какъ вы со гласились, я убѣдился что этотъ бракъ былъ бы несчастіемъ для насъ обоихъ.
   -- Вы убѣдились что онъ былъ бы несчастіемъ?
   -- Да. Вы можете конечно говорить и думать обо мнѣ что угодно. Мнѣ трудно защищаться.
   -- Этому я вѣрю.
   -- Но я убѣжденъ что теперь я поступаю какъ слѣдуетъ, когда говорю вамъ прямо что я не женюсь на васъ.
   -- Не женитесь? Она все еще стояла надъ нимъ и теперь протянула руку какъ бы ища опять какого-нибудь оружія.
   Онъ тоже всталъ.
   -- Если я говорю рѣзко, это только для того чтобы вамъ не показалось что я въ нерѣшимости. Я повторяю что не женюсь на васъ.
   -- О, Боже! чѣмъ я заслужила что всякій мущина съ которымъ я сойдусь оказывается такимъ лживымъ, жестокимъ эгоистомъ? И вы говорите мнѣ это въ глаза, и я должна снести это? Какъ зовутъ негодную тварь которая причиной этому? Много у нея денегъ? Или она очень знатна? Или вы сами боитесь имѣть возлѣ себя женщину, которая можетъ думать самостоятельно и дѣйствовать самостоятельно когда нужно? Или можетъ-быть я кажусь вамъ слишкомъ старою?
   Когда она говорила это, онъ глядѣлъ на нее внимательно и ему дѣйствительно казалось что она вдругъ постарѣла на нѣсколько лѣтъ. Ротъ окружился морщинами, шутливое выраженіе пропало, глаза ввалились.
   -- Говорите. Вамъ нужна жена помоложе.
   -- Вы знаете что это не правда.
   -- Знаю! развѣ можно узнать что-нибудь отъ лгуна? Изъ того что вы говорите я не узнаю ничего. Все что я знаю я узнала изъ наблюденій надъ вашимъ характеромъ. Я знаю что вы трусъ. Вы находитесь теперь подъ вліяніемъ человѣка съ которымъ видѣлись сегодня. Вы дрожите между нимъ и мною, вы достойны жалости. Но словамъ вашимъ я не вѣрю. Опять судьба свела меня съ малодушнымъ негодяемъ! Безумная! И будучи столь низкими, мущины считаютъ себя властителями въ свѣтѣ! Вы лгунъ, вотъ мое послѣднее слово вамъ. Теперь можете уйти. Будь у меня въ рукахъ десять минутъ раньше пистолетъ, я застрѣлила бы другаго человѣка.
   Поль Монтегю, отыскивая шляпу, не могъ не подумать что можетъ-быть мистрисъ Гёртль была отчасти права. Какъ бы то ни было, она повидимому имѣла обыкновеніе носить съ собою оружіе, хотя къ счастію для него забыла въ этотъ разъ пистолетъ въ своей спальнѣ.
   -- Позвольте проститься съ вами, сказалъ онъ, отыскавъ шляпу.
   -- Можете не прощаться. Скажите просто что вы восторжествовали надо мной и освободились отъ меня. Соберитесь съ духомъ и покажите мнѣ свою радость. Скажите что у Англичанина хватило смѣлости оскорбить Американку. Вы сказали бы это еслибы не боялись.
   Онъ былъ уже у дверей, но прежде чѣмъ онъ успѣлъ выйти она прибавила:
   -- Я не останусь здѣсь. Я уѣду въ понедѣльникъ. Я должна обдумать то что услышала отъ васъ и рѣшить какъ я поступлю. Я не помирюсь съ этимъ пока не найду средства наказать васъ за вашу измѣну. Я жду васъ въ понедѣльникъ.
   -- Я не вижу чтобъ это могло принести какую-нибудь пользу, отвѣчалъ онъ, отворяя дверь.
   -- Предоставьте судить объ этомъ мнѣ, сэръ. Надѣюсь что вы не такой трусъ чтобы бояться придти ко мнѣ. Если вы не придете, я приду къ вамъ сама. Можете быть увѣрены что я не побоюсь придти и разказать мою исторію.
   Онъ кончилъ тѣмъ что согласился придти къ ней опять, но сказалъ что еще не можетъ назначить день, что онъ напишетъ ей по возвращеніи въ Лондонъ.
   Когда онъ ушелъ, она подошла къ двери и нѣсколько времени прислушивалась, потомъ затворила ее, заперла и остановилась со сжатыми руками. Постоявъ такъ нѣсколько минутъ, она бросилась впередъ, упала на колѣна и, закрывъ лицо руками, залилась потокомъ слезъ и наконецъ упала на подъ.
   Неужели все кончено? Неужели она никогда не дождется покоя, никогда не будетъ конца бурямъ, треволненіямъ и несчастіямъ ея жизни? Все что она разказала о себѣ была правда, хотя конечно она не разказала всей правды,-- и кто изъ насъ, передавая исторію своей жизни, разказалъ бы всю правду о себѣ? Она терпѣла жестокость и была сама жестока. Противъ нея интриговали и она сама интриговала. Но въ денежныхъ дѣлахъ она была всегда честна и сердце у нея было любящее. Она горячо привязалась къ молодому Англичанину и, несмотря на всѣ ея хитрости и жертвы, несмотря на всѣ ея прелести, онъ бросилъ ее! О, какъ безотрадно будетъ ея возвращеніе въ отечество! Одна, одинокая!
   Но сильнѣе всѣхъ чувствъ бушевавшихъ въ ея груди была обманутая любовь. Какъ ни злобно было ея нападеніе на Монтегю, какъ ни ѣдки были насмѣшки которыми она осыпала его, въ ея негодованіи была доля притворства. Но въ любви ея не было ни малѣйшаго притворства. Еслибъ онъ вернулся къ ней и обнялъ ее, она не только простила бы ему все, но еще благословила бы его за его великодушіе. Она дѣйствительно была измучена грубостью своей жизни и неженскою дѣятельностью. Вынуждаемая необходимостью, она возвращалась къ своимъ прежнимъ привычкамъ. Но еслибъ она была избавлена отъ несправедливостей, еслибъ она нашла тихое пристанище, гдѣ могла бы дать волю всей нѣжности своей женской натуры, она утратила бы, казалось ей, всю свою грубость и сдѣлалась бы кроткой, какъ молодая дѣвушка. Когда она встрѣтилась съ молодымъ Англичаниномъ и замѣтила что онъ былъ счастливъ въ ея обществѣ, она позволила себѣ надѣяться что нашла рай на землѣ. Но звукъ перваго выстрѣла сдѣланнаго ею все еще звучалъ въ ея ушахъ, и она не рѣдко говорила себѣ что было бы лучше еслибъ она обратила тогда дуло на собственную грудь.
   Получивъ его письмо, она рискнула, какъ сама говорила, на безнадежный шансъ. Хотя и очень разсерженная этимъ письмомъ, она созналась себѣ съ отличавшею ее силой характера что такое рѣшеніе съ его стороны было естественно. Ставши ея мужемъ, онъ долженъ былъ бы отказаться отъ всѣхъ своихъ старыхъ друзей и привычекъ. Вся его жизнь должна была бы перемѣниться. Она достаточно знала себя и достаточно знала Англичанокъ чтобы быть увѣренной что онѣ не потерпятъ ея въ своемъ обществѣ, когда откроется ея прошлое. Хотя мистрисъ Гёртль и любила посмѣяться надъ старою Англіей, но она не могла побѣдить въ себѣ, какъ и многіе ея соотечественники, завистливаго уваженія къ англійскому превосходству. Еслибъ она могла забыть свое прошлое и жить жизнію англійской дамы, она была бы въ восторгѣ. Но могла ли она, женщина которую одни презирали, другіе боялись въ восточныхъ странахъ ея отечества, чье имя на дальнемъ западѣ почти сдѣлалось символомъ жестокости, могла ли она надѣяться что такая перемѣна возможна для нея?
   Она напомнила Полю что онъ долженъ былъ просить ее нѣсколько разъ прежде чѣмъ она согласилась сдѣлаться его женой. Но она не сказала ему что причиной ея нерѣшимости была ея увѣренность въ собственной негодности. Обстоятельства сдѣлали ее такою какой она была. Обстоятельства были жестоки къ ней, но прошлаго нельзя было измѣнить. Тѣмъ не менѣе, по мѣрѣ того какъ усиливалась ея любовь къ нему и она увѣрялась въ его любви, у нея появлялась надежда что перемѣна возможна. У этого человѣка были родственники, были дѣла, была собственность въ ея отечествѣ. Если счастіе было невозможно для нихъ въ Англіи, не могъ ли онъ устроить себѣ счастливую будущность въ Америкѣ? Когда она узнала о сдѣланномъ ему предложеніи ѣхать въ Мексику, гдѣ дѣла могли задержать его на нѣсколько лѣтъ, какъ она была рада. Какъ охотно она поѣхала бы съ нимъ въ качествѣ его жены. На это она во всякомъ случаѣ была годна.
   Она сознавала, можетъ-быть даже слишкомъ сознавала свою красоту. Красота ея еще не была утрачена. Она даже не замѣчала чтобы время коснулось ея. И она знала что была умна и что она умѣла доставлять счастіе, радость и комфортъ. Она могла быть хорошимъ товарищемъ, а это такое важное достоинство въ женщинѣ. Все это она знала о себѣ. Еслибъ онъ и она поселились въ какой-нибудь странѣ гдѣ ея прошлое не имѣло бы значенія, развѣ она не могла бы сдѣлать его счастливымъ? Но могла ли она разчитывать что человѣкъ броситъ все и уѣдетъ изъ отечества чтобы провести жизнь въ какой-нибудь полу-варварской странѣ ради нея одной? Она понимала это и почти не осуждала его за то что онъ рѣшилъ противъ нея. Тѣмъ не менѣе она хотѣла доиграть свою игру. Ея прежняя репутація, ея теперешніе планы требовали чтобъ она по крайней мѣрѣ притворилась разсерженною.
   Сидя одна поздно за полночь, она составляла планъ за планомъ, но остановилась наконецъ на рѣшеніи написать Полю прощальное письмо, увѣрить его въ своей любви и сказать ему что онъ правъ. Она написала письмо, но сознавала что у нея не хватить мужества послать его. Читатель можетъ судить что она чувствовала когда писала слѣдующія строки:
   "Милый Поль,-- Вы были правы, а я ошибалась. Намъ дѣйствительно не слѣдовало думать о бракѣ. Я не осуждаю васъ. Вы увлеклись мною, но потомъ убѣдились что не должны жертвовать такому увлеченію всею своею жизнью. Если я была рѣзка съ вами, простите меня. Вы знаете что я страдаю.
   "Будьте всегда увѣрены что есть женщина любящая васъ больше всѣхъ. Я думаю что вы сами будете любить меня даже тогда когда возлѣ васъ будетъ другая женщина. Да благословитъ васъ Богъ. Будьте счастливы. Напишите мнѣ нѣсколько прощальныхъ словъ. Если вы этого не сдѣлаете, вы сами будете считать себя безсердечнымъ. Но не приходите ко мнѣ.

"В. Г."

   Она написала это на небольшомъ клочкѣ бумаги и прочитавъ два раза, положила въ свой бумажникъ. Она говорила себѣ что это письмо должно быть послано, но чувствовала что у нея не хватитъ силъ послать его. Было уже утро когда она легла въ постель. Послѣ ухода Монтегю, она не впускала къ себѣ никого.
   Поль, вырвавшись отъ нея, побродилъ по берегу, потомъ нанялъ экипажъ чтобъ отправиться на слѣдующее утро въ Карбери и легъ въ постель. Роджеръ сидѣлъ еще за утреннимъ завтракомъ когда онъ вошелъ къ нему.
   -- Я пріѣхалъ раньше чѣмъ вы ожидали, сказалъ онъ.
   -- Да, гораздо раньше. Вы отправитесь опять въ Лоуестоффъ?
   Поль разказалъ все случившееся. Роджеръ выразилъ свое удовольствіе, но посовѣтовалъ ему исполнить обѣщаніе повидаться еще разъ съ мистрисъ Гертль.
   -- Вы должны покориться послѣдствіямъ своей неосторожности, сказалъ онъ.
   Поль, опасаясь встрѣтиться съ мистрисъ Гертль на поѣздѣ, уѣхалъ въ Лондонъ въ этотъ же день вечеромъ.
   

XXIII. Рёби арестована.

   Послѣ вечера проведеннаго въ Музыкальномъ Залѣ, Рёби убѣжала отъ своего возлюбленнаго, объявивъ ему что никогда не придетъ къ нему опять. Но на слѣдующее утро, когда она размыслила о случившемся, ея горе взяло верхъ надъ гнѣвомъ. Что за жизнь предстояла ей безъ ея возлюбленнаго? Покидая домъ дѣда, она не имѣла въ виду сдѣлаться навсегда нянькой или служанкой въ меблированныхъ комнатахъ. Она могла выносить свой тяжелый дневной трудъ только пока видѣла впереди какое-нибудь развлеченіе. Надежда потанцовать съ сэръ-Феликсомъ въ Музыкальномъ Залѣ хотя бы дня три спустя такъ занимала ее что она могла ухаживать за всѣми дѣтьми тетки не жалуясь, и мистрисъ Пипкинъ не могла не сознаться что Рёби вполнѣ отплачивала за свое содержаніе. Но когда она разсталась со своимъ возлюбленнымъ, съ тѣмъ чтобы никогда не встрѣчаться съ нимъ, опять ея лондонская жизнь потеряла для нея всякій смыслъ. И права ли она была? спрашивала она себя. Съ такимъ джентльменомъ какъ сэръ-Феликсъ надо было обращаться учтивѣе. Можетъ-быть онъ самъ предложитъ жениться на ней если она дастъ ему еще шансъ? Во всякомъ случаѣ, она не могла покориться разлукѣ, не потанцовавъ съ нимъ еще разъ. И она написала ему письмо.
   Рёби писала свободно, но мы все же не считаемъ удобнымъ повторить слово въ слово то что она написала. Она увѣряла его въ своей любви къ нему и выражала сожалѣніе что разсердила его. Она не хотѣла быть навязчивою, говорила она, но хотѣла потанцевать съ нимъ еще разъ въ Музыкальномъ Задѣ. Не придетъ ли онъ туда въ слѣдующую субботу? Сэръ-Феликсъ прислалъ ей краткій отвѣтъ что будетъ ждать ее въ Музыкальномъ Задѣ во вторникъ. Такъ какъ ему предстояло уѣхать изъ Лондона въ среду, чтобы затѣмъ бѣжать съ Мери Мельмотъ въ Нью-Йоркъ, онъ хотѣлъ посвятить свой послѣдній вечеръ въ Лондонѣ Регги Регльсъ.
   Мистрисъ Пипкинъ прежде никогда не вмѣшивалась въ переписку племянницы. Новая эманципація, думала она, дозволяла дѣвушкамъ посылать и получать письма безо всякаго контроля. Но послѣ посѣщенія Роджера Карбери, она наблюдала за почтальйономъ и за племянницей. Прошло съ недѣлю, и Рёби ни разу не отлучалась по вечерамъ. Она катала дѣтей по улицѣ въ полуразвадившейся телѣжкѣ съ замѣчательною заботливостью и мыла чайную посуду такъ старательно какъ будто всѣ ея помышленія были обращены на это дѣло. Что же касается мистрисъ Пипкинъ, всѣ ея помышленія были обращены на то чтобъ исполнить предписанія Роджера Карбери. Она уже сдѣлала Рё5и намекъ, на который та не отвѣтила. Она хотѣла дать ей понять что если она уйдетъ изъ дома позже шести часовъ вечера, то должна будетъ ночевать гдѣ ей вздумается. Но во вторникъ, когда Рёби ушла наверхъ чтобы переодѣться, мистрисъ Пипкинъ внезапно придумала болѣе дѣйствительное средство удержать племянницу дома. Рёби была такъ неосторожна что оставила записку своего возлюбленнаго въ карманѣ стараго платья, когда ушла гулять съ дѣтьми, и мистрисъ Пипкинъ узнала объ условленномъ свиданіи. Когда Рё5и ушла переодѣться, мистрисъ Пипкинъ заперла выходную дверь и калитку. Было около девяти часовъ. Мистрисъ Гёртль наканунѣ вернулась въ Лондонъ.
   -- Отправитесь вы куда-нибудь сегодня вечеромъ, мистрисъ Гёртль? спросила мистрисъ Пипкинъ, постучавъ въ дверь своей жилицы.
   Мистрисъ Гёртль отвѣчала что останется дома.
   -- Такъ не обращайте вниманія, сударыня, если услышите крупный разговоръ между мною и племянницей.
   -- Надѣюсь что у васъ не случилось ничего непріятнаго, мистрисъ Пипкинъ.
   -- Она собирается уйти изъ дому, а я не хочу пускать ее. Она хорошая дѣвушка, но всѣ онѣ въ наше время стали такъ самостоятельны что я ужь не знаю что изъ этого выйдетъ.
   Рёби сошла внизъ въ шелковомъ платьѣ и проговорила свои обычныя въ такихъ случаяхъ слова:
   -- Я уйду сегодня не на долго, тетушка. Я возьму съ собою ключъ и вернусь никого не потревоживъ.
   -- Нѣтъ, Рёби, ты не пойдешь, сказала мистрисъ Пипкинъ.
   -- Какъ не пойду, тетушка?
   -- Я не впущу тебя назадъ если ты уйдешь, вотъ и все. Если ты уйдешь, то съ тѣмъ чтобы больше не возвращаться сюда. Я не могу, я не должна допускать этого. Ты связалась съ молодымъ человѣкомъ который извѣстенъ, какъ я слышала, за величайшаго негодяя въ Англіи.
   -- Вы слышали ложь, тетушка.
   -- Какъ бы то ни было, но я не хочу чтобы дѣвушки уходили изъ моего дома по ночамъ. Еслибы ты сказала мнѣ раньше что хочешь уйти, тебѣ не пришлось бы одѣваться напрасно.
   Рёби не вѣрила своимъ ушамъ. Она ожидала сопротивленія, полагая что оно ограничится нѣсколькими словами, но ей неприходило въ голову что тетка можетъ не впустить ее ночевать. Она была увѣрена что ея усердная работа давала ей право развлекаться по вечерамъ и не повѣрила что тетка исполнитъ угрозу.
   -- Никто не можетъ запретить мнѣ уйти, сказала она.
   -- Если я не могу запретить тебѣ уйти, я могу не впустить тебя назадъ.
   -- И на это вы не имѣете права. Я работаю у васъ больше вашей служанки и не получаю никакого вознагражденія. Я полагаю что я имѣю за это право уйти и вернуться, и я уйду.
   -- И себѣ же сдѣлаешь хуже, если уйдешь.
   -- Я работаю такъ что у меня едва не отваливаются руки и катаю вашихъ дѣтей въ телѣжкѣ не чувствуя подъ собою ногъ отъ усталости и не имѣю за это, права уйти изъ дому разъ въ недѣлю!
   -- Съ моего вѣдома ты не будешь больше уходить, Рёби. Я не хочу чтобы ты губила себя пока живешь у меня.
   -- Чѣмъ я гублю себя? Я и не думаю губить себя. Я знаю что дѣлаю.
   -- Я тоже знаю что дѣлаю.
   -- Но я все-таки уйду.
   И она направилась къ двери.
   -- Ты не выйдешь ни въ дверь, ни въ калитку, потому что обѣ заперты. Успокойся, Рёби, и сними это платье.
   Бѣдная Рёби на минуту онѣмѣла отъ горя. Мистрисъ Пипкинъ считала ее настойчивѣе чѣмъ она была на самомъ дѣлѣ и опасалась что она сломаетъ замокъ и перелѣзетъ черезъ калитку. Она нѣсколько боялась Рёби и не чувствовала себя въ правѣ обращаться съ ней какъ со служанкой. Она твердо рѣшила не уступать и не отдавать ключей которые держала въ карманѣ, но боялась заплакать если Рёби будетъ горячиться. Но Рёби была поражена. Ея возлюбленный придетъ чтобы видѣться съ ней и не дождется ея.
   -- Тетушка Пипкинъ, сказала она,-- позвольте мнѣ уйти только сегодня.
   -- Нѣтъ, Рёби, я не могу этого позволить.
   -- Вы не знаете что дѣлаете, тетушка, право не знаете. Вы меня губите. Милая тетушка, пустите меня. Я впередъ не пойду никуда, если вы не желаете.
   Мистрисъ Пипкинъ не ожидала такого смиренія и почти готова была уступить. Но распоряженія мистера Карбери были самыя рѣшительныя.
   -- Нѣтъ, Рёби, ты не должна идти и не пойдешь.
   -- Такъ я должна быть плѣнницей! Что я сдѣлала чтобы быть плѣнницей? Вы не имѣете права запирать меня.
   -- Но я имѣю право запирать мои двери.
   -- Такъ я уйду завтра.
   -- Этому я не могу помѣшать, душа моя. Завтра дверь будетъ отперта и ты можешь уйти, если хочешь.
   -- Но почему же вы не пускаете меня сегодня? Не все ли равно?
   Но мистрисъ Пипкинъ была непреклонна и Рёби, залившись слезами, ушла въ свою свѣтелку.
   Мистрисъ Пипкинъ постучалась опять въ дверь мистрисъ Гёртль.
   -- Рёби ушла въ свою комнату, объявила она.
   -- Очень рада. Надѣюсь что она не вышла изъ себя?
   -- Не до такой степени какъ я ожидала, но она очень огорчилась. Бѣдная! Я сама была молода и тоже любила погулять и потанцовать, но я дѣлала это съ вѣдома матери. А у нея, бѣдной, нѣтъ матери, а отецъ такой что все равно какъ еслибъ его не было. Она забрала себѣ въ голову что она такъ красива что какой-то важный джентльменъ готовъ жениться на ней.
   -- Она дѣйствительно красива.
   -- Но что толку въ красотѣ, мистрисъ Гёртль? Красота не простирается глубже кожи, говоритъ Писаніе. И что нашелъ важный джентльменъ въ Рёби чтобы жениться на ней? Она говоритъ что уйдетъ завтра.
   -- Куда же она уйдетъ?
   -- Некуда ей идти. Развѣ только къ этому джентльмену, а вы знаете что это значитъ. Вы выходите замужъ, мистрисъ Гёртль.
   -- Не будемъ говорить объ этомъ теперь, мистрисъ Пипкинъ.
   -- И это ваше второе замужество, и вы должны знать какъ дѣлаются такія дѣла. Никакой мущина не женится на женщинѣ которая бѣгаетъ за нимъ. Благоразумныя дѣвушки должны держать себя такъ чтобы мущины сами бѣгали за ними. Вотъ мое мнѣніе.
   -- Но развѣ не лучше было бы еслибы мущины и женщины могли вести себя въ этомъ отношеніи одинаково?
   -- По моему мнѣнію, дѣвушка не должны гоняться за мущинами. Мущина можетъ бывать гдѣ ему угодно и говорить что ему угодно, а дѣвушкамъ, въ мое время по крайней мѣрѣ, это не дозволялось. Но можетъ-быть мои понятія устарѣли, прибавила мистрисъ Пипкинъ, подумавъ о новой эмансипаціи.
   -- Мнѣ кажется что современныя дѣвушки самостоятельнѣе прежнихъ.
   -- Гораздо самостоятельнѣе, мистрисъ Гёртль. Теперь дѣвушка не стѣсняется говорить прямо, и даже въ присутствіи отца и матери, что она гуляетъ съ тѣмъ или съ другимъ мущиной. Мы тоже любили погулять, только не такъ.
   -- Вы дѣлали это украдкой.
   -- Во всякомъ случаѣ, мы находили себѣ мужей скорѣе чѣмъ современныя дѣвушки. Когда мущинѣ приходится постараться чтобы получить согласіе дѣвушки, онъ больше дорожитъ ею. Но если вамъ не трудно, мистрисъ Гёртль, поговорите сегодня съ Рёби. Меня она не станетъ слушать, а васъ выслушаетъ. Я вовсе не желаю чтобъ она ушла отъ меня пока ей некуда идти. Не жить же ей на улицѣ. Если же она пойдетъ къ своему джентльмену, это будетъ хуже чѣмъ жить на улицѣ.
   Мистрисъ Гёртль обѣщала поговорить съ Рёби, но обѣщая это, сознавала что ей не слѣдовало бы браться за такое дѣло. Она мало знала страну въ которой жила и не имѣла въ ней ни одного друга кромѣ Поля Монтегю, и за этимъ единственнымъ другомъ она бѣгала также безразсудно какъ Рёби за своимъ возлюбленнымъ. Въ правѣ ли она была давать совѣты молодой дѣвушкѣ?
   Она не послала своего письма Полю. Она все еще хранила его въ бумажникѣ, то рѣшаясь послать, то говоря себѣ что не слѣдуетъ отказываться отъ надежды до послѣдней возможности. Можетъ-быть ей еще удастся пристыдить его такъ что онъ согласится жениться. Она вернулась изъ Лоуестоффа въ понедѣльникъ. Мѣсто оказалось слишкомъ вѣтрянымъ и холоднымъ для нея, и гостиница ей не понравилась, сказала она мистрисъ Пипкинъ самымъ смиреннымъ тономъ. Мистрисъ Пипкинъ была очень рада что она вернулась.
   

XXIV. Сэръ-Феликсъ готовится.

   Сэръ-Феликсъ, обѣщая придти во вторникъ повидаться съ Рёэи Рёгльсъ въ Музыкальномъ Залѣ, былъ связанъ обѣщаніемъ отправиться съ Мери Мельмотъ въ Нью-Йоркъ въ четвергъ, а въ среду быть уже въ Ливерпулѣ. Но это нисколько не мѣшало ему, думалъ онъ, повеселиться послѣдній вечеръ и притомъ онъ хотѣлъ проститься съ бѣдною Рёби. Всѣ подробности побѣга были уже обсуждены имъ и Мери, съ значительнымъ участіемъ Didon, въ прошедшее воскресенье, въ саду Гровеноръ-Сквера, гдѣ они видѣлись опять въ часы утренней службы. Сэръ-Феликсъ былъ удивленъ, узнавъ что почти всѣ приготовленія были уже окончены.
   -- Помните что вы должны уѣхать въ среду съ поѣздомъ отходящимъ въ пять часовъ пополудни, сказала Мери.-- Въ Ливерпуль вы пріѣдете въ четверть одиннадцатаго. Близь станціи есть гостиница. Didon уже взяла билеты для себя и для меня на имя мадамъ и мадемуазель Расинъ. Мы заняли каюту. Вы должны взять другую для себя завтра же. Didon говоритъ что мѣста еще много.
   -- Я все сдѣлаю.
   -- И пожалуста не опоздайте на поѣздъ въ среду. Если насъ увидятъ на одномъ поѣздѣ, это возбудитъ подозрѣнія. Мы отправимся въ четвергъ въ семь часовъ утра. Я не лягу въ постель всю ночь, чтобы не опоздать. Робертъ, одинъ изъ слугъ, уѣдетъ съ моимъ сундукомъ немного раньше. Какъ вы думаете, чѣмъ будетъ наполненъ мой сундукъ?
   -- Нарядами?
   -- Да, но какими нарядами? Моимъ приданымъ! Представьте только что мы увеземъ его съ собой и никто не будетъ знать объ этомъ кромѣ Didon и модистки. Оно еще не прислано, но съ приданымъ или безъ приданаго я все равно уѣду. Я возьму также всѣ мои драгоцѣнныя вещи. Не оставлять же ихъ здѣсь. Мы повеземъ ихъ въ рукахъ. Сундукъ будетъ вынесенъ въ заднюю дверь. Потомъ я и Didon отправимся въ другомъ экипажѣ. Никто у насъ не встаетъ раньше девяти и я не думаю чтобы намъ помѣшали.
   -- А если кто-нибудь изъ слугъ увидитъ?
   -- Я не думаю что они скажутъ. Но если меня вернутъ, я скажу папа что это безполезно. Онъ не можетъ помѣшать мнѣ выйти замужъ.
   -- Не узнала бы ваша мать.
   -- Она не замѣчаетъ ничего. И я не думаю что она сказала бы еслибъ узнала. Папа обращается съ ней такъ дурно. Надѣюсь, Феликсъ, что вы не будете обращаться со мной какъ онъ обращается съ мама.
   Говоря это она взглянула ему въ лицо и подумала что онъ не способенъ обращаться съ ней дурно.
   -- Я сдѣлаю все что нужно, повторилъ сэръ-Феликсъ, чувствуя себя очень неспокойно. Великій подвигъ на который онъ рѣшился былъ близокъ. Мысль о побѣгѣ съ самою богатою невѣстой своего времени имѣла своего рода прелесть, во когда онъ узналъ что побѣгъ долженъ былъ совершиться такъ скоро и такимъ новымъ и отчаяннымъ способомъ, онъ почти раскаялся что рѣшился на такое дѣло. Онъ предпочелъ бы увезти свою возлюбленную куда-нибудь поближе. Даже то что сдѣлали Гольдшайнеръ и леди Даудія было ничто въ сравненіи съ тѣмъ что предстояло сдѣлать ему. И что если они ошибутся въ своихъ денежныхъ разчетахъ? Онъ почти раскаивался, но не смѣлъ отказаться.
   -- А какъ насчетъ денегъ? спросилъ онъ хриплымъ голосомъ.
   -- Вы достали сколько-нибудь?
   -- У меня есть только двѣсти фунтовъ которые отдалъ мнѣ вашъ отецъ и ни шиллинга больше. Я не понимаю почему онъ не возвращаетъ мнѣ всѣхъ моихъ денегъ.
   Мери опустила руку въ карманъ.
   -- Я говорила вамъ что тоже могу достать немного. Вотъ чекъ на двѣсти пятьдесятъ фунтовъ. За билеты я уже заплатила своими деньгами.
   -- А эти чьи? спросилъ сэръ-Феликсъ, взявъ чекъ съ большимъ волненіемъ.
   -- Это чекъ папа. Мама получаетъ ихъ множество чтобы содержать домъ и платить по счетамъ, но она никогда не помнитъ за что заплатила и за что не платила.
   Феликсъ взглянулъ на чекъ и увидалъ что онъ былъ подписанъ Аугустусомъ Мельмотомъ и написанъ на предъявителя.
   -- Получите деньги въ банкѣ сами, сказалй Мери,-- или если не хотите я пошлю Didon и передамъ вамъ деньги на кораблѣ.
   Сэръ-Феликсъ задумался. Отправляясь въ путь ему пріятнѣе было бы имѣть деньги въ собственномъ карманѣ. Онъ любилъ чувствовать у себя въ карманѣ деньги. И можетъ-быть Didon тоже любитъ это чувство и не возвратитъ денегъ если ей довѣрятъ получить ихъ. Но съ другой стороны, не арестуютъ ли его какъ вора если онъ предъявитъ чекъ Мельмота самъ?
   -- Пусть лучше Didon получитъ деньги и принесетъ мнѣ ихъ завтра въ четыре часа пополудни въ мой клубъ, сказалъ онъ.
   Если деньги не будутъ доставлены, думалъ онъ въ то же время, онъ не поѣдетъ въ Ливерпуль и не истратится на билетъ для переѣзда въ Нью-Йоркъ.
   -- Я бываю въ Сити такъ часто что меня могутъ узнать въ банкѣ, прибавилъ онъ.
   Мери согласилась послать Didon и взяла чекъ назадъ.
   -- Такъ я долженъ сѣсть на корабль въ четвергъ утромъ и до тѣхъ поръ не видаться съ вами? спросилъ онъ.
   -- Да, вы не должны отыскивать насъ, не должны даже узнавать васъ пока мы не выйдемъ въ море. Не забавно ли будетъ ходить вмѣстѣ по палубѣ и не говорить другъ съ другомъ? И знаете, Феликсъ, Didon узнала что на кораблѣ будетъ американскій священникъ. Не обвѣнчаетъ ли онъ насъ?
   -- Конечно обвѣнчаетъ.
   -- Какъ это будетъ хорошо. Я желала бы чтобы все это было уже сдѣлано. Пріѣхавъ въ Нью-Йоркъ мы немедленно телеграфируемъ и напишемъ папа и притворимся такими добрыми и раскаивающимися. Онъ конечно помирится съ нами.
   -- Но онъ такъ свирѣпъ. Не правда ли?
   -- Когда это можетъ принести ему какую-нибудь выгоду или когда онъ вспылитъ. Но онъ не злопамятенъ. Онъ всегда старается помириться со всѣмъ непоправимымъ. Безъ этого ему нельзя было бы жить на свѣтѣ, у него такъ часто бываютъ неудачи въ дѣлахъ. Спустя мѣсяцъ все уладится. Желала бы я видѣть лорда Ниддерделя въ ту минуту когда онъ услышитъ что мы бѣжали. Онъ не въ правѣ сказать что я виновата противъ него. Мы были помолвлены, но тогда онъ самъ отказался. И знаете, Феликсъ, несмотря на то что мы были помолвлены и что это было уже всѣмъ извѣстно, онъ ни разу не поцѣловалъ меня.
   Сэръ-Феликсъ, услышавъ это, пожалѣлъ что она не могла сказать и о немъ того же самаго. Но цѣловалъ ли ее кто-нибудь другой или нѣтъ, ему было все равно.
   Они разстались, условившись не видаться болѣе пока не встрѣтятся на кораблѣ. Всѣ подробности побѣга были подготовлены, но сэръ-Феликсъ говорилъ себѣ что не сдѣлаетъ шага пока Didon не принесетъ ему денегъ и прчти надѣялся что она не принесетъ ихъ. Можетъ случиться что ее заподозрятъ въ банкѣ и не выдадутъ ей денегъ, или что получивъ ихъ она скроется съ ними, или что она потеряетъ чекъ. Если случится что-нибудь такое, онъ будетъ въ правѣ не исполнить условія. Во всякомъ случаѣ онъ не сдѣлаетъ ничего до понедѣльника.
   Сказать ли ему матери что онъ уѣзжаетъ? Мать сама совѣтовала ему увезти дочь Мельмота и теперь, конечно, одобритъ его намѣреніе. И она пойметъ какъ дорого обойдется такое дѣло и можетъ-быть дастъ ему немного денегъ. Онъ рѣшилъ открыться матери, но конечно только въ томъ случаѣ если Didon принесетъ ему двѣсти пятьдесятъ фунтовъ.
   Въ понедѣльникъ ровно въ четыре часа онъ отправился въ Медвѣжій Садъ и нашелъ тамъ Didon, ожидавшую его въ прихожей. Сердце его упало. Теперь нѣтъ причины не ѣхать въ Нью-Йоркъ, подумалъ онъ. Didon поклонилась и молча подала ему туго набитый пакетъ. Онъ попросилъ ее подождать немного и удалившись въ сосѣднюю комнату сосчиталъ билеты. Обѣщанная сумма была доставлена вся сполна. Дѣлать нечего, придется ѣхать въ Нью-Йоркъ. C'est tout en regle? спросила Didon, когда онъ вышелъ въ прихожую. Сэръ-Феликсъ кивнулъ головой и Didôn ушла.
   Да, теперь нужно было ѣхать. Въ карманѣ его лежали деньги Мельмота и поэтому онъ обязанъ былъ увезти дочь Мельмота. Но досадно было то что у Мельмота было его денегъ больше чѣмъ у него Мельмотовыхъ. Какъ ему убить время до отъѣзда? Играть было опасно. Даже онъ сознавалъ это. Что сталъ бы онъ дѣлать еслибы проигралъ деньги? Онъ пообѣдаетъ въ клубѣ, рѣшилъ онъ, а вечеромъ пойдетъ къ матери. Во вторникъ онъ сходитъ въ Сити за билетомъ, а вечеръ проведетъ съ Рёби въ Музыкальномъ Залѣ. Въ среду онъ отправится въ Ливерпуль. Ему непріятно было что данныя ему инструкціи были такъ точны. Но если дѣло окончится благополучно, думалъ онъ, никто этого не узнаетъ и всѣ товарищи будутъ восхвалять его за смѣлость съ которою онъ увезъ наслѣдницу въ Америку.
   Въ десять часовъ онъ пришелъ въ Вельбекъ-Стритъ и засталъ мать и сестру дома.
   -- Что случилось, Феликсъ? воскликнула леди Карбери.
   -- Вы удивляетесь что я пришелъ, сказалъ онъ развалившись въ креслѣ.-- Не пойдете ли вы со мною въ другую комнату, матушка?-- Леди Карбери, конечно, тотчасъ же исполнила его желаніе.-- Мнѣ нужно сказать вамъ кое-что, продолжалъ онъ.
   -- Хорошую новость? спросила она.
   Судя по его манерамъ ей казалось что онъ имѣлъ сообщить ей что-то хорошее. Онъ или получилъ деньги, или надѣялся получить ихъ, подумала она.
   -- Можетъ-быть и хорошую, отвѣчалъ онъ.
   -- Говори, Феликсъ, не заставляй меня ждать.
   -- Дѣло въ томъ что я рѣшился увезти Мери.
   -- О, Феликсъ!
   -- Вы сами совѣтовали мнѣ увезти ее и я рѣшился. Но бѣда въ томъ что на это нужно ужасно много денегъ.
   -- Когда же это будетъ?
   -- Все уже готово. Я былъ занятъ этимъ двѣ послѣднія недѣли, но не хотѣлъ говорить вамъ пока не устрою всего.
   -- Какъ ты это сдѣлаешь? О, Феликсъ, дай Богъ чтобы тебѣ удалось.
   -- Это ваша собственная выдумка. Мы уѣдемъ... Какъ вы думаете, куда мы уѣдемъ?
   -- Почему же мнѣ знать? Въ Булонь?
   -- Вы говорите это потому что Гольдшайнеръ съ леди Джуліей уѣзжали въ Булонь. Для насъ это было бы неудобно. Мы отправимся въ Нью-Йоркъ.
   -- Въ Нью-Йоркъ? Но когда же вы обвѣнчаетесь?
   -- На кораблѣ будетъ священникъ. Все это уже устроено. Я не хотѣлъ уѣхать не сказавъ вамъ.
   -- О, я жалѣю что ты сказалъ мнѣ.
   -- Вотъ это хорошо. Вы еще пожалуй скажете что вы не уговаривали меня увезти ее. Нужно приготовить мои вещи.
   -- Конечно, я должна приготовить твои вещи, если ты говоришь мнѣ что уѣзжаешь. Когда ты уѣзжаешь?
   -- Въ среду.
   -- Въ Нью-Йоркъ! Придется купить тебѣ нѣкоторыя вещи. О, Феликсъ, что будетъ если онъ не простатъ ея?-- Сэръ-Феликсъ попробовалъ засмѣяться.-- Когда я намекнула ему на возможность побѣга, онъ поклялся что въ такомъ случаѣ дочь не получитъ отъ него ни одного шиллинга.
   -- Они всегда это говорятъ.
   -- И ты рѣшился рискнуть?
   -- Я рѣшился послѣдовать вашему совѣту. (Тяжело было слушать это бѣдной матери.) Есть деньги переведенныя на ея имя.
   -- На чье имя?
   -- На имя Мери; деньги которыя онъ не можетъ взять назадъ.
   -- И большая сумма?
   -- Она сама не знаетъ, Должно-быть большая, это было сдѣлано для того чтобъ у нихъ остались средства къ жизни, если его дѣла пойдутъ дурно.
   -- Но это только формальность, Феликсъ. Не можетъ быть чтобъ эти деньги были ея собственностью и чтобъ она могла отдать ихъ мужу.
   -- Мельмотъ убѣдится что она можетъ это сдѣлать. Этимъ средствомъ мы заставимъ его покориться. Мери знаетъ что дѣлаетъ. Она гораздо умнѣе чѣмъ можно было ожидать отъ нея. Что можете вы сдѣлать для меня по части денегъ, матушка?
   -- У меня нѣтъ денегъ, Феликсъ.
   -- Я былъ увѣренъ что вы поможете мнѣ послѣ того какъ сами такъ настаивали чтобъ я рѣшился на это.
   -- Не правда, Феликсъ, я не настаивала. Я очень жалѣю что намекнула на это. У меня нѣтъ денегъ. Въ банкѣ не осталось и двадцати фунтовъ.
   -- Вамъ дадутъ впередъ пятьдесятъ или шестьдесятъ фунтовъ.
   -- Но я этого не хочу. Я не хочу уморить съ голода себя и Гетту. У тебя недавно было много денегъ. Я куплю для тебя нѣсколько вещей и заплачу за нихъ, если ты не возьмешься заплатить самъ послѣ женитьбы, но денегъ я не могу тебѣ дать.
   -- Какъ это великодушно съ вашей стороны, сказалъ онъ повертываясь на стулѣ.-- Отказать сыну въ какихъ-нибудь шестидесяти или семидесяти фунтахъ, когда эти деньги могли бы сдѣлать его счастливымъ на всю жизнь. Вы можете занять у вашего друга Броуна.
   -- Я этого не сдѣлаю, Феликсъ. Пятьдесятъ или шестьдесятъ фунтовъ составятъ очень небольшую, разницу въ суммѣ которая нужна для твоего предпріятія. У тебя вѣроятно есть деньги.
   -- Конечно есть, но такъ мало что всякая бездѣлица была бы мнѣ очень полезна.
   Кончилось тѣмъ что она дала ему чекъ на тридцать фунтовъ, хотя у нея дѣйствительно не осталось такой суммы въ банкѣ.
   Послѣ этого онъ пошелъ въ клубъ, хотя самъ сознавалъ опасность. Но лечь въ постель въ одиннадцатомъ часу казалось ему невозможнымъ. Въ карточной комнатѣ онъ не засталъ никого, но пройдя въ курильню увидалъ Долли Лонгестаффа и Майльза Грендола. Они сидѣли рядомъ и молча курили.
   -- Вотъ и Карбери, сказалъ Долли, внезапно оживившись.-- Теперь мы можемъ сыграть втроемъ въ мушку.
   -- Благодарю васъ, я не буду играть, сказалъ сэръ-Феликсъ.-- Я терпѣть не могу играть въ мушку втроемъ.
   -- Пустяки, сказалъ Долли.
   -- Нѣтъ, я не буду играть сегодня. Я не люблю играть втроемъ.
   Майльзъ молчалъ, понимая что баронетъ не хотѣлъ играть только съ нимъ.
   -- Кстати, Грендолъ, и сэръ-Феликсъ спросилъ шепотомъ своего недруга, не можетъ ли онъ заплатить ему хоть часть своего долга.
   -- Честное слово, теперь не могу. Обождите до слѣдующей недѣли.
   -- Съ вами вѣчно приходится ждать слѣдующей недѣли, сказалъ сэръ-Феликсъ.
   Въ комнатѣ было нѣсколько постороннихъ, но это было сказано такъ громко что всѣ могли слышать.
   -- Я не думаю чтобы кто-нибудь купилъ это по пяти шиллинговъ за фунтъ, продолжалъ сэръ-Феликсъ потрясая расписками.
   Онъ много пилъ прежде чѣмъ пошелъ къ матери и вернувшись въ клубъ выпилъ еще стаканъ коньяку.
   -- Зачѣмъ начинать такіе разговоры здѣсь? сказалъ Долли.-- Если ужь нельзя не ссориться по поводу картъ, будемъ ссориться въ карточной комнатѣ.
   -- Я самъ это думаю, сказалъ Майльзъ.-- Я не скажу ни слова объ этомъ здѣсь.
   -- Такъ пойдемте въ карточную комнату, сказалъ сэръ-Феликсъ вставая.-- Но мнѣ кажется что затрудненіе не въ комнатѣ. Пойдемте и пусть Долли тоже пойдетъ съ нами и выслушаетъ что вы скажете.
   Но Майльзъ отказался. Онъ не пойдетъ въ этотъ вечеръ въ карточную комнату, если никто не хочетъ играть. Завтра онъ будетъ тамъ и пусть тогда сэръ-Феликсъ скажетъ что ему нужно.
   -- Какъ я не люблю ссоръ, сказалъ Долли.-- Дома съ родными нельзя не ссориться, но въ клубѣ не должно быть ссоръ.
   -- Карбери любитъ ссоры, сказалъ Майльзъ.
   -- Я люблю получать свои деньги, сказалъ сэръ-Феликсъ выходя изъ комнаты.
   На слѣдующій день онъ сходилъ въ Сити и получилъ по чеку матери.
   Деньги были выданы не совсѣмъ охотно и одинъ изъ служащихъ попросилъ напомнить леди Карбери что она превышаетъ свой счетъ.
   -- Въ самомъ дѣлѣ? сказалъ сэръ-Феликсъ, пряча деньги въ карманъ.-- Я увѣренъ что она этого не знала.
   Затѣмъ онъ взялъ билетъ въ Нью-Йоркъ на имя Вальтера Джонса и почувствовалъ при этомъ что дѣло принимало самый серіозный оборотъ. Это было во вторникъ. Онъ обѣдалъ опять въ клубѣ, а вечеромъ пошелъ въ Музыкальный Залъ. Тамъ онъ пробылъ отъ девяти почти до двѣнадцати и очень сердился что Рёби Рёгльсъ не приходила. Поджидая ее, онъ почти намѣревался сказать ей о своемъ отъѣздѣ въ Нью-Йоркъ. Онъ конечно не сдѣлалъ бы этого, но такъ какъ она не пришла, онъ рѣшилъ что это послужитъ ему оправданіемъ если она вздумаетъ жаловаться. Онъ посвятилъ свой послѣдній вечеръ въ Англіи на объясненіе съ ней, думалъ онъ, а она не пришла. Теперь что бы ни случилось съ ней, виновата будетъ она одна.
   Онъ ждалъ пока не вышелъ изъ терпѣнія -- Музыкальный Залъ безъ дамскаго общества долженъ быть дѣйствительно скученъ -- и отправился опять въ клубъ. Онъ былъ въ очень дурномъ расположеніи духа и подъ вліяніемъ выпитаго вина чувствовалъ полную готовность обличить Майльза Грендола еслибы только представился случай. Но въ карточной комнатѣ онъ засталъ всѣхъ своихъ обычныхъ партнеровъ за исключеніемъ Майльза. Тутъ были Ниддердель, Грасслокъ, Долли, Поль Монтегю и еще нѣсколько человѣкъ. Пріятно было бы поиграть безъ Майльза Грендола, подумалъ онъ. На столѣ лежали деньги, расписокъ же совсѣмъ не было видно. Расписки опротивѣли наконецъ игрокамъ Медвѣжьяго Сада и между ними состоялось полувыраженное соглашеніе вести впередъ не такую большую игру какъ прежде, но расплачиваться аккуратно. Всѣ расписки, за исключеніемъ расписокъ Майльза, съ помощью Herr Фосснера были обращены въ деньги. Рѣшеніе общества было сообщено Майльзу лордомъ Ниддерделемъ.
   -- Прошлое пусть останется прошлымъ, но впередъ вы должны платить, любезнѣйшій другъ. Майльзъ обѣщалъ платить, но въ этотъ разъ его не было.
   Къ тремъ часамъ утра сэръ-Феликсъ проигралъ около ста фунтовъ чистыми деньгами. На слѣдующую ночь онъ проигралъ еще двѣсти фунтовъ. Читатель можетъ-быть припомнитъ что въ это время ему слѣдовало быть въ Ливерпульскомъ отелѣ.
   Но играя въ отчаянной надеждѣ вернуть деньги которыя были такъ нужны ему, сэръ-Феликсъ утѣшалъ себя мыслью что онъ можетъ послѣдовать примѣру Фискера, который, проигравъ всю ночь, отправился изъ клуба прямо на утренній поѣздъ чтобы немедленно отплыть въ Нью-Йоркъ.
   

XXV. Поѣздка въ Ливерпуль.

   Мери Мельмотъ и съ ней преданная Didon не спали всю ночь. Мери провела эту ночь если не въ радости, то въ радостномъ возбужденіи. Запершись въ своей комнатѣ она укладывала, разбирала опять и снова укладывала всѣ свои драгоцѣнности и расправляла на постели платье въ которомъ намѣревалась вѣнчаться. Она спрашивала Didon, согласится ли американскій священникъ обвѣнчать ихъ на кораблѣ и будетъ ли годиться ея платье для такого случая. Didon полагала что священникъ за хорошую плату согласится обвѣнчать ихъ, что же касается платья, говорила она, не все ли равно въ какомъ платьѣ вѣнчаться? Она осуждала свою госпожу за то что называла ея мелочностью, во тѣмъ не менѣе оставалась вѣрна ей и сдѣлала для нея все что могла. Онѣ рѣшили уѣхать утромъ безъ завтрака чтобы не возбудить въ домѣ никакихъ подозрѣній. Онѣ позавтракаютъ на станціи.
   Въ шесть часовъ онѣ выѣхали. Робертъ, получившій уже свои десять фунтовъ, отправился впередъ съ сундуками, а Мери и Didon съ мелкимъ багажемъ послѣдовали за нимъ въ другомъ экипажѣ. Никто не помѣшалъ имъ. Кассиръ на Лондонской станціи выдалъ имъ билеты безъ всякаго затрудненія и даже пытался заговорить съ ними по-французски. Онѣ рѣшили что Мери не произнесетъ ни слова по-англійски пока корабль не выйдетъ въ море. На станціи имъ подали очень плохой чай и почти не съѣдобную пищу, но Мери была въ такомъ возбужденномъ состояніи что не чувствовала потребности въ пищѣ. Наконецъ онѣ сѣли въ вагонъ и поѣздъ тронулся.
   Въ вагонѣ онѣ были почти все время однѣ и Мери успѣла сообщить Didon всѣ свои планы и мечты. Она разказала ей также какъ она ненавидѣла лорда Ниддерделя, ненавидѣла въ особенности за то что будучи помолвленъ съ ней онъ не далъ ей никакихъ доказательствъ любви, "pas un baiser". Didon замѣтила что всѣ англійскіе лорды таковы. Сама она была на сторонѣ лорда Ниддерделя и согласилась содѣйствовать Мери въ ея настоящемъ планѣ только изъ преданной любви къ ней, какъ она говорила. Мери возражала что Ниддердель былъ безобразенъ, а сэръ-Феликсъ прекрасенъ какъ утро. Bah! воскликнула Didon осуждая свою госпожу за то что она способна была придавать значеніе наружности. Она слышала что Ниддердель будетъ со временемъ маркизомъ и обладателемъ замка, а сэръ-Феликсъ останется навсегда сэръ-Феликсомъ и никогда не будетъ имѣть никакой собственности. Didon разчитывала что имѣя въ рукахъ пятьдесятъ фунтовъ и еще кое-что она составитъ карьеру въ Нью-Йоркѣ и потому согласилась помочь своей госпожѣ, но она не могла даже теперь воздержаться отъ осужденія ея безразсудства. Мери выносила всѣ ея замѣчанія съ невозмутимымъ добродушіемъ. Она уѣзжала со своимъ возлюбленнымъ въ другую часть свѣта, она была такъ счастлива!
   Подъѣзжая къ Ливерпулю Didon предупредила Мери что имъ все еще слѣдовало соблюдать осторожность. Онѣ не должны говорить на станціи о своихъ дальнѣйшихъ планахъ, не должны упоминать о кораблѣ пока не сядутъ въ экипажъ. Didon говорила что успокоится только тогда когда почувствуетъ что плыветъ по морю. Мери же была увѣрена что всѣ опасности миновали, если только сэръ-Феликсъ достигъ корабля благополучно. Бѣдная Мери! Сэръ-Феликсъ въ это время искалъ облегченія отъ проигрыша и отъ головной боли на своей постели въ Вельбекъ-Стритѣ.
   Когда поѣздъ остановился у Ливерпульской станціи Didon и Мери сидѣли нѣсколько времени неподвижно. Онѣ не хотѣли торопиться чтобы не обратить на себя вниманія. Спустя немного дверь отворилась и благопристойный носильщикъ предложилъ имъ свои услуги. Didon передала ему всѣ мѣшки и картонки, оставивъ у себя только шкатулку съ драгоцѣнными вещами. Затѣмъ онѣ вышли изъ вагона, Didon первая, Мери за ней. Лишь только Мери ступила на платформу, какъ какой-то джентльменъ подошелъ къ ней и снявъ шляпу спросилъ:
   -- Вы миссъ Мельмотъ, если не ошибаюсь?
   Мери остолбенѣла. Didon поспѣшила заговорить по-французски.
   Нѣтъ, эта молодая особа совсѣмъ не миссъ Мельмотъ, это мадемуазель Расинъ, ея племянница. Сама же она мадамъ Расинъ. Мельмотъ. Кто такіе Мельмоты? Онѣ ничего не знаютъ о Мельмотахъ. Не позволитъ ли имъ джентльменъ пройти къ ихъ экипажу?
   Но джентльменъ не хотѣлъ позволить имъ пройти къ ихъ экипажу. Онъ былъ не одинъ. Возлѣ него стоялъ другой джентльменъ, не столь приличный по наружности, а въ нѣкоторомъ отдаленіи Didon увидала полисмена, который не вмѣшивался, но казался вполнѣ готовымъ вмѣшаться если понадобится. Didon поняла что дѣло ея госпожи было проиграно.
   -- Боюсь что я долженъ настаивать на томъ что вы миссъ Мельмотъ и что особа сопровождающая васъ ваша служанка Элиза Didon. Вы говорите по-англійски, миссъ Мельмотъ?
   Мери объявила что говоритъ по-французски.
   -- Но говорите также и по-англійски, настаивалъ джентльменъ.-- Мнѣ кажется что было бы лучше еслибы вы рѣшили вернуться въ Лондонъ. Я проводилъ бы васъ.
   -- Ah, Didon, nous sommes perdues! воскликнула Мери.
   Diclon собралась съ духомъ и начала отстаивать законность собственнаго положенія и положенія своей госпожи. Онѣ обѣ была въ правѣ пріѣхать въ Ливерпуль. Онѣ обѣ были въ правѣ сѣсть теперь въ экипажъ и взять свой багажъ. Никто не имѣлъ права остановить ихъ. Онѣ не сдѣлали ничего противузаконнаго. По какому праву останавливаютъ ихъ? Кому какое дѣло -- называютъ ли онѣ себя Мельмотъ или Расинъ?
   Джентльменъ понялъ французкую рѣчь, но не рѣшился заговорить на томъ же языкѣ.
   -- Право было бы лучше еслибы вы согласились вернуться въ Лондонъ, сказалъ онъ.
   -- Почему же лучше? спросила Мери.
   Джентльменъ заговорилъ шепотомъ.
   -- Вы взяли въ домѣ вашего отца чекъ и размѣняли его. Вашъ отецъ конечно проститъ это, если вы вернетесь немедленно. Но въ случаѣ сопротивленія съ вашей стороны мы имѣемъ разрѣшеніе арестовать васъ за взятіе чека. Мы не пустимъ васъ на корабль. Согласитесь вернуться со мною въ Лондонъ и вы будете избавлены отъ всякихъ непріятностей.
   Положеніе Мери было дѣйствительно безнадежное. Не принесъ ли телеграфъ въ результатѣ больше вреда чѣмъ пользы и не слѣдовало ли подвергнуть джентльменовъ истратившихъ на него безъ разрѣшенія общественныя деньги особенно строгому наказанію за вредъ причиненный ими человѣчеству, вмѣсто того чтобы простить ихъ за оказанную ими пользу? Кого облагодѣтельствовалъ телеграфъ? Газеты утратили всю свою прежнюю прелесть, а любовная интрига сдѣлалась почти невозможною. Бѣдная Мери, услышавъ свой приговоръ, охотно повѣсила бы мистера Скюдемора.
   Когда джентльменъ объяснился, она отказалась отъ дальнѣйшаго сопротивленія. Она взглянула на Didon, залилась слезами и сѣла на одинъ изъ сундуковъ. Но Didon начала съ жаромъ отстаивать свои права и горячность ея произвела надлежащее дѣйствіе. Кто посмѣетъ остановить ее? кричала она. Что она сдѣлала? Почему не имѣетъ она права ѣхать куда хочетъ? Не намѣревается ли кто-нибудь обвинить ее въ кражѣ какихъ-то денегъ. Если кто имѣетъ это намѣреніе, она совѣтуетъ ему быть осторожнѣе. Она знаетъ законъ. Она въ правѣ ѣхать куда хочетъ. Говоря это она тянула веревку которою былъ завязанъ ея сундукъ, какъ будто хотѣла, увести его со станціи сама. Джентльменъ посмотрѣлъ на телеграмму, посмотрѣлъ на другой документъ который держалъ наготовѣ въ рукѣ. Элиза Didon не обвинялась ни въ чемъ такомъ что давало бы право арестовать ее. Джентльменъ на плохомъ французскомъ языкѣ посовѣтовалъ ей послѣдовать за ея госпожей, но Didon продолжала протестовать еще громче. Нѣтъ, она отправится въ Нью-Йоркъ. Она отправится куда ей вздумается. Она свободна и никто не смѣетъ остановить ее. И она обратилась къ толпѣ извощиковъ съ любопытствомъ смотрѣвшихъ на эту сцену и приказала имъ, съ трудомъ выражаясь по-англійски, нести за ней ея сундукъ немедленно. У нея есть деньги и она заплатитъ. Она сѣла въ ближайшій экипажъ, сундукъ ея взвалили на крышку и никто не рѣшился остановить ее.
   -- Но шкатулка которую она держитъ въ рукахъ принадлежитъ мнѣ, сказала Мери не забывшая въ своемъ горѣ о своихъ драгоцѣнностяхъ.
   Didon отдала шкатулку и уѣхала не сказавъ ни одного прощальнаго слова своей госпожѣ. Она могла располагать каютой перваго класса до Нью-Йорка. Но ея дальнѣйшая судьба не касается насъ.
   Бѣдная Мери! Мы знаемъ какимъ малодушнымъ негодяемъ оказался сэръ-Феликсъ, знаемъ что еслибы миссъ Мельмотъ удалось попасть на корабль, она провела бы тамъ часъ мучительной неизвѣстности и принуждена была бы уѣхать въ Нью-Йоркъ безъ него и, зная это, мы можемъ поздравить ее съ избавленіемъ и пожелать чтобъ этотъ случай избавилъ ее навсегда отъ брака съ сэръ-Феликсомъ. Но она этого не знала и для нея положеніе было дѣйствительно ужасно. Ей предстояло явиться къ разсвирѣпѣвшему отцу, и когда, когда увидится она съ своимъ возлюбленнымъ? думала она. Бѣдный, бѣдный Феликсъ! Что будетъ онъ чувствовать уѣзжая въ Нью-Йоркъ безъ нея? Но она твердо рѣшила что ничто не заставитъ ее измѣнить ему. Она не откажется отъ него хотя бы ее растерзали въ клочки. Она уже говорила это отцу и повторитъ опять. Но не лучше ли было бы еслибъ она выпрыгнула изъ вагона и убилась до смерти? Не было ли бы это лучшимъ окончаніемъ ея несчастій и лучшимъ наказаніемъ для ея отца? Но что было бы въ такомъ случаѣ съ бѣднымъ Феликсомъ? "Но могу ли я быть увѣрена что онъ любитъ меня," спрашивала она себя, думая обо всемъ этомъ.
   Джентльменъ сопровождавшій ее былъ очень учтивъ и обращался съ ней такъ какъ будто вовсе не считалъ ее обезчещенной. Когда поѣздъ подходилъ къ Лондону, онъ рѣшился дать ей совѣтъ.
   -- Будьте бодрѣе, сказалъ онъ,-- не падайте духомъ.
   -- Конечно, отвѣчала она.-- Я и не думаю падать духомъ.
   -- Какъ ваша матушка будетъ рада когда вы вернетесь.
   -- Мама все равно. Это все папа. Я убѣжала бы завтра опять еслибъ было возможно.
   Джентльменъ не ожидавшій такой рѣшимости взглянулъ на нее съ удивленіемъ.
   -- Да. Для чего дѣвушкѣ выходить замужъ въ угоду другимъ? Я этого не сдѣлаю. И какъ низко со стороны пала говорить что я украла деньги. Я всегда брала сколько мнѣ нужно и папа ничего не говорилъ противъ этого.
   -- Двѣсти пятьдесятъ фунтовъ: большая сумма, миссъ Мельмотъ.
   -- Въ вашемъ домѣ такая сумма ничтожна. Дѣло не въ деньгахъ. Дѣло въ томъ что папа хочетъ чтобъ я вышла замужъ за другаго, а я не хочу. Какъ низко было послать за мной погоню и остановить меня при всемъ народѣ.
   -- Но безъ этого вы бы не вернулись.
   -- Конечно нѣтъ.
   На пути джентльменъ телеграфировалъ въ Гровеноръ-Скверъ и у Лондонской станціи ихъ ждали экипажи Мельмота. Мери должна была ѣхать въ каретѣ, а сундукъ ея приказано было доставить немного позже, для того чтобы Гровеноръ-Скверъ не догадался о случившемся. Но Гровеноръ-Скверъ очень скоро узналъ все.
   -- А вы поѣдете? обратилась Мери къ джентльмену.
   Джентльменъ отвѣчалъ что ему поручено проводить миссъ Мельмотъ до ея дома.
   -- Какъ всѣ будутъ удивляться видя меня съ вами, сказала Мери засмѣявшись.
   Джентльменъ подумалъ что миссъ Мельмотъ способна вынести предстоявшія ей испытанія безъ большаго страданія.
   Войдя въ домъ она должна была тотчасъ же отправиться въ комнату матери и тамъ нашла отца.
   -- Такъ вотъ ты что придумала, сказалъ онъ взглянувъ на нее.
   -- Да, папа, вы сами вынудили меня къ этому.
   -- Какъ ты глупа! Какъ, ты въ самомъ дѣлѣ собиралась уѣхать въ Нью-Йорка?
   Она не отвѣчала.
   -- Какъ будто можно скрыть что-нибудь отъ меня. Кто долженъ былъ ѣхать съ тобой?
   -- Если нельзя ничего скрыть отъ васъ, папа, вы это знаете.
   -- Я конечно знаю все, но ты-то не знаешь всего, несчастная идіотка.
   -- Я знаю что я глупа и что я идіотка. Вы повторяете это безпрестанно.
   -- Какъ ты думаешь, гдѣ теперь сэръ-Феликсъ?
   Она поглядѣла на него широко открытыми глазами.
   -- Часъ тому назадъ онъ былъ въ постелѣ въ домѣ своей матери.
   -- Я не вѣрю этому, папа.
   -- Ты не вѣришь? Я заставлю тебя повѣрить. Еслибы ты уѣхала въ Нью-Йоркъ, ты уѣхала бы одна, и еслибъ я зналъ это раньше, я можетъ-быть не остановилъ бы тебя.
   -- Я увѣрена что онъ не остался.
   -- Если ты будешь спорить со мной, я оборву тебѣ уши, негодная. Я говорю тебѣ что онъ въ Лондонѣ. Что сталось съ женщиной которая сопровождала тебя?
   -- Она отправилась на корабль.
   -- А гдѣ деньги которыя ты взяла у матери?
   Мери молчала.
   -- Кто размѣнялъ чекъ?
   -- Didon.
   -- И взяла деньги себѣ?
   -- Нѣтъ, папа.
   -- Такъ онѣ у тебя?
   -- Нѣтъ, папа.
   -- Ты отдала ихъ сэръ-Феликсу Карбери?
   -- Да, папа.
   -- Такъ пусть меня повѣсятъ если я не обвиню его въ кражѣ этихъ денегъ.
   -- О, папа, не дѣлайте этого, пожалуста не дѣлайте. Онъ не укралъ ихъ. Я отдала ихъ ему на сохраненіе. Онъ возвратитъ ихъ вамъ.
   -- Очень можетъ быть что онъ проигралъ ихъ въ карты и поэтому остался. Дашь ты мнѣ слово отказаться отъ него если я не буду его преслѣдовать?
   Мери подумала.
   -- Если ты не обѣщаешь этою, я отправлюсь немедленно въ судъ.
   -- Я не думаю чтобы вы могли повредить ему. Онъ не укралъ деньги. Я отдала ихъ ему сама.
   -- Обѣщаешь ты отказаться отъ него?
   -- Нѣтъ, папа, не обѣщаю. Для чего обѣщать когда я знаю что не сдержу обѣщанія? Почему вы не хотите чтобъ я вышла замужъ за человѣка который мнѣ нравится? Что толку во всѣхъ вашихъ деньгахъ когда нельзя жить какъ хочется?
   -- Что толку въ деньгахъ? Что ты знаешь о деньгахъ? Выслушай меня.-- И онъ взялъ ее за руку.-- Я былъ очень добръ съ тобой. Я не отказывалъ тебѣ ни въ чемъ. У тебя были лошади, экипажи, браслеты, брошки, шелки, наряды и все прочее.
   Говоря это онъ крѣпко сжималъ и трясъ ея руку.
   -- Пустите меня, папа, вы дѣлаете мнѣ больно. Я никогда не просила ничего такого. Мнѣ не нужно ни брошекъ, ни браслетовъ.
   -- Что же тебѣ нужно?
   -- Человѣка который любилъ бы меня, сказала Мери, опустивъ глаза.
   -- Тебя никто не полюбитъ если ты будешь вести себя такимъ образомъ. Я дѣлалъ для тебя все что могъ и если ты въ вознагражденіе за это не сдѣлаешь чего-нибудь для меня... клянусь честью, ты дорого поплатишься за это. Еслибы ты не была такъ глупа, ты вѣрила бы когда я говорю что знаю лучше тебя что тебѣ нужно.
   -- Вы не можете знать лучше меня что нужно для моего счастія.
   -- Ты думаешь только о себѣ. Если ты выйдешь за лорда Ниддерделя, ты займешь въ обществѣ положеніе котораго ничто не можетъ лишить тебя.
   -- Я не выйду за него.
   Послѣ этого онъ трясъ ее пока она не заплакала и позвавъ madame Мельмотъ приказалъ ей не оставлять дѣвушку ни на минуту.
   Положеніе сэръ-Феликса было можетъ-быть даже хуже положенія дочери Мельмота. Онъ игралъ въ Медвѣжьемъ Саду до четырехъ часовъ утра и ушелъ изъ клуба пьяный и съ пустыми карманами. Въ теченіе послѣдняго получаса онъ былъ очень непріятнымъ партнеромъ. Онъ наговорилъ множество грубостей Майльзу Грендолу, которому впрочемъ нельзя было сказать что-нибудь слишкомъ грубое, лишь бы это было сказано въ приличной формѣ. Онъ увѣрялъ что Грендолъ никогда и не имѣлъ намѣренія платить свои долги, что Грендолъ былъ шуллеръ и что Долли Лонгестаффъ можетъ подтвердить это, что Грендола слѣдовало бы выгнать изъ клуба. Долли конечно заявилъ что онъ ничего не зналъ ни о какихъ плутняхъ, а Грасслокъ выразилъ мнѣніе что прежде чѣмъ выгонятъ Майльза слѣдовало бы выгнать кое-кого другаго. Въ четыре часа утра игра была окончена и сэръ-Феликсъ ушелъ изъ клуба не имѣя въ карманѣ ничего кромѣ сдачи съ десятифунтоваго билета. Багажъ его остался въ прихожей клуба.
   Трудно представить себѣ что-нибудь хуже положенія сэръ-Феликса Карбери, когда онъ бродилъ въ эту ночь по лондонскимъ улицамъ. Онъ былъ пьянъ, но не настолько чтобы потерять сознаніе о случившемся. Бываетъ опьяненіе дѣлающее человѣка веселымъ въ какомъ бы то ни было положеніи, бываетъ опьяненіе приносящее забвеніе всѣхъ невзгодъ, но бываетъ также опьяненіе въ которомъ человѣкъ не теряетъ сознанія своего положенія, какъ бы ни тряслись его ноги, какъ бы ни путались его мысли, опьяненіе не приносящее ни веселія, ни забвенія. Сэръ-Феликсъ, отыскивая дорогу въ Beльбекъ-Стритъ и сбиваясь при каждомъ поворотѣ, навлекая на себя насмѣшки каждаго встрѣчнаго и подозрѣнія каждаго полицейскаго, не чувствовалъ себя лучше отъ того что былъ пьянъ. Что ему сдѣлать съ собой? подумалъ онъ. Не отправиться ли въ Ливерпуль утромъ? Онъ подумалъ о багажѣ и не могъ припомнить гдѣ оставилъ его. Нѣсколько минутъ спустя, когда онъ прислонился къ почтовому столбу, ему удалось припомнить что багажъ его остался въ клубѣ. Въ это время онъ блуждалъ по Мерилебонъ-Ленъ, но не могъ опредѣлить гдѣ былъ. Однако онъ попытался вернуться въ клубъ и дошелъ до Бондъ-Стрита. Но здѣсь одинъ изъ полицейскихъ спросилъ его о его намѣреніяхъ и услышавъ отъ него что онъ живетъ въ Вельбекъ-Стритѣ проводилъ его до Оксфордъ-Стрита. Назвавъ мѣсто своего жительства, сэръ-Феликсъ уже не нашелъ въ себѣ достаточно силы воли чтобы вернуться въ клубъ, взять чемоданъ и отправиться въ Ливерпуль.
   Въ седьмомъ часу онъ постучался въ дверь квартиры матери. Такъ какъ его считали въ Ливерпулѣ, то дверь была заперта. Спустя нѣсколько минутъ отворить ее вышла сама леди Карбери. Блуждая по улицамъ онъ часто падалъ и былъ весь въ грязи. Многіе изъ моихъ читателей конечно не имѣютъ понятія какой видъ имѣетъ человѣкъ когда возвращается домой въ седьмомъ часу утра пьяный, но тѣ кто знаютъ это согласятся что матери должно быть очень тяжело видѣть сына въ такомъ состояніи.
   -- О, Феликсъ! воскликнула она.
   -- Все пропало, сказалъ онъ входя нетвердыми шагами.
   -- Что случилось, Феликсъ?
   -- Узнали и... чортъ возьми! Старый шутъ остановилъ.
   Какъ ни былъ онъ пьянъ, но солгать сумѣлъ. Въ это время "старый шутъ", ничего не подозрѣвая о замыслѣ дочери, спалъ крѣпкимъ сномъ въ Гровеноръ-Скверѣ, а Мери въ радостномъ волненіи садилась въ экипажъ.
   -- Лучше всего теперь лечь въ постель.
   И съ помощью несчастной матери онъ поднялся въ свою спальню. Она сняла съ него платье и сапоги и оставивъ его уже спящимъ ушла въ свою комнату внѣ себя отъ горя.
   

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.

1. Которое изъ двухъ?

   Поль Монтегю, вернувшись изъ Суффока, пріѣхалъ въ Лондонъ рано утромъ въ понедѣльникъ и на слѣдующій же день написалъ мистрисъ Гёртль. Сидя въ своей квартирѣ и думая о своемъ положеніи, онъ почти сожалѣлъ что не принялъ предложенія Мельмота уѣхать въ Мексику. Онъ могъ во всякомъ случаѣ хлопотать серіозно объ успѣхѣ желѣзнодорожнаго предпріятія; если же оно окажется нечестнымъ, онъ оставитъ его. Въ такомъ случаѣ, онъ конечно никогда болѣе не увидалъ бы Гетты Карбери; но, при настоящемъ положеніи дѣлъ, къ чему была ему его любовь, къ чему -- и для него, и для нея? Жизнь о какой онъ мечталъ, подобная той какую велъ Роджеръ Карбери или какую онъ могъ бы вести будь у него любимая жена, такая жизнь казалась для него недосягаемою. Никто не могъ сравниться съ Роджеромъ Карбери! Не лучше ли было ему уѣхать, уѣзжая написать Геттѣ и просить ее выйти замужъ за самаго лучшаго человѣка во всемъ мірѣ.
   Но онъ уже не могъ ѣхать въ Мексику: онъ отказался отъ предложенія Мельмота и поссорился съ нимъ. Ему необходимо было предпринять что-нибудь относительно мистрисъ Гёртль. Въ послѣднее время онъ два раза ѣздилъ въ Айлингтонъ, твердо рѣшившись видѣть эту женщину въ послѣдній разъ. Затѣмъ онъ повезъ ее въ Лоуестоффъ, чтобы тамъ положить конецъ своихъ отношеній къ ней. Между тѣмъ онъ обѣщалъ опять пріѣхать въ Айлингтонъ и былъ увѣренъ что она сама къ нему пріѣдетъ, если онъ не сдержитъ своего обѣщанія. Такимъ образомъ не будетъ никогда конца этому. Онъ конечно поѣдетъ опять, какъ обѣщалъ, если она будетъ настаивать; но онъ попробуетъ сперва написать ей письмо, въ которомъ будетъ простое откровенное объясненіе. Но возможно ли чтобы простое объясненіе, посланное по почтѣ, было достаточно сильно? Вотъ какъ онъ написалъ его.

Вторникъ, 2 іюня 1873.

   "Любезнѣйшая мистрисъ Гёртль,-- Я обѣщалъ вамъ пріѣхать въ Айлингтонъ; я такъ и сдѣлаю если вы этого еще желаете. Но я нахожу подобное свиданіе безполезнымъ для насъ обоихъ. Что мы выиграемъ отъ этого? Я ни на одну минуту не намѣренъ оправдывать моего поведенія. Оно не можетъ быть оправдано. Во время нашего путешествія изъ Санъ-Франциско сюда, при встрѣчѣ съ вами, я былъ плѣненъ вашимъ умомъ, красотою и характеромъ. Вы не измѣнились. Но вслѣдствіе сложившихся обстоятельствъ, наша жизнь и характеры такъ различны что я увѣренъ мы бы не составили счастья другъ друга еслибы женились. Конечно, вся вина на моей сторонѣ; но лучше сознаться въ своей ошибкѣ и принять осужденіе и дурныя послѣдствія какія могутъ отъ этого произойти, какъ напримѣръ, быть убитымъ подобно Орегонскому джентльмену, нежели жениться, сознавая уже во время совершенія обряда что подобный бракъ будетъ причиной горя и раскаянія. Лишь только я пришелъ къ этому убѣжденію, я взялся за перо чтобы написать вамъ. Я не могу, я не смѣю осуждать васъ за ту попытку которую вы послѣ того сдѣлали. Но я остаюсь твердъ въ рѣшеніи которое я тогда выразилъ.
   "Въ первый день нашего свиданія въ Лондонѣ, вы спросили, нѣтъ ли у меня привязанности къ другой женщинѣ. Я могъ вамъ сказать только правду. Самъ я никогда бы не заговорилъ съ вами о перемѣнѣ въ моемъ чувствѣ. Я встрѣтилъ эту дѣвушку уже послѣ моего рѣшенія прервать мои отношенія къ вамъ. Я прервалъ ихъ не потому что люблю ее, такъ какъ не имѣю никакого основанія надѣяться что любовь моя приведетъ къ какому-нибудь результату.
   "Я передалъ вамъ насколько могъ вѣрно состояніе моей души. Я бы сдѣлалъ все чтобы вознаградить васъ за то зло которое вамъ причинилъ, и даже готовъ понести за него наказаніе. Но какое вознагражденіе возможно и какое наказаніе можете вы потребовать? Я считаю безполезными наши дальнѣйшія свиданія. Но если послѣ этого письма вы опять пожелаете моего пріѣзда, я пріѣду въ послѣдній разъ, чтобъ исполнить мое обѣщаніе.

"Вашъ искренній другъ
"Поль Монтегю."

   Мистрисъ Гёртль, читая эти строки, была въ нерѣшимости. Все что Поль писалъ, было согласно съ тѣмъ что она сама написала на лоскуткѣ бумаги и продолжала хранить у себя въ карминѣ. Эти строки, чисто переписанныя на листкѣ почтовой бумаги, были бы самымъ великодушнымъ и приличнымъ отвѣтомъ какой только она могла дать. А она жаждала быть великодушной. Она имѣла врожденное всякой женщинѣ желаніе жертвовать собою. Но ей была бы болѣе пріятна другаго рода жертва. Еслибъ она встрѣтила его разореннымъ, безъ всякихъ средствъ, она съ восторгомъ раздѣлила бы съ нимъ все что имѣла. Будь онъ калѣка, слѣпой, или удрученный болѣзнью, она осталась бы при немъ, стала бы ходить за нимъ и утѣшала бы его. Даже еслибъ онъ былъ въ опалѣ, она убѣжала бы съ нимъ въ какую-нибудь отдаленную страну и простила бы ему всѣ его вины. Никакая жертва не показалась бы ей слишкомъ великою, еслибъ эта жертва сопровождалась сознаніемъ что онъ чувствуетъ все что она для него дѣлаетъ и что его любовь вознаграждаетъ ее за все. Но пожертвовать собою такъ чтобъ уѣхать, не оставивъ о себѣ воспоминанія, было для нея слишкомъ тяжело! Какая женщина перенесетъ подобную жертву? Отказаться не только отъ любви, но и отъ гнѣва, это было черезчуръ много для нея! Мысль покориться была ужасна. Ея жизнь не была очень счастлива, она стала такою какою была теперь вслѣдствіе того что имѣла смѣлость защищать себя собственнымъ разумомъ. Неужели она теперь изнеможетъ и будетъ раздавлена какъ червякъ? Неужели она будетъ слабѣе англійской дѣвушки? Позволитъ ли она ему, позабавившись ея любовью, насладившись "счастливымъ временемъ", улетѣть подобно пчелѣ, между тѣмъ какъ она останется такъ страшно ужаленною, измученною и наказанною. Не она ли противилась всю свою жизнь теоріи безгласнаго терпѣнія? Она вынула лоскутокъ бумаги и прочла его. Несмотря на все, она почувствовала въ этихъ строкахъ женственную мягкость, и это доставило ей удовольствіе. Но нѣтъ; она не могла послать этого. Она даже не могла переписать этихъ строкъ. И она дала волю сильнымъ ощущеніямъ другаго рода, не зная какъ поступить. Она сѣла къ своему бюро и быстро водя перомъ написала слѣдующее:
   "Поль Монтегю,-- Я перенесла много оскорбленій, но настоящее оскорбленіе самое худшее, самое непростительное и самое безчеловѣчное. Конечно никогда не было подобнаго вамъ труса и низкаго лгуна. Несчастный негодяй котораго я убила, обезумѣлъ отъ вина и поступалъ какъ безумный. Даже Карадокъ Гёртль никогда не поступалъ такъ гнусно. Какъ, вы, который должны были соединить вашу судьбу съ моею самыми торжественными обязательствами какія только могутъ существовать между мущиной и женщиной, вы сообщаете мнѣ теперь, когда они охватили всю мою жизнь, что они должны быть расторгнуты, потому что не подходятъ къ вашему взгляду на вещи! Передумавъ обо всемъ, вы находите что удобнѣе имѣть женою англійскую дѣвушку чѣмъ Американку и что потому все прошлое должно обратиться въ ничто. Будь у меня брать или другой близкій человѣкъ, вы никогда не осмѣлились бы такъ поступить. Вы ничего болѣе какъ трусъ.
   "Вы говорите о вознагражденіи? Не подразумѣваете ли вы деньги? Вы не осмѣливаетесь выразиться прямо, но конечно вы это подразумѣваете. Еще новое оскорбленіе. Что же касается наказанія, то вы получите его. Я желаю чтобы вы ко мнѣ пріѣхали -- согласно вашему обѣщанію -- и вы застанете меня съ хлыстомъ въ рукѣ. Я буду бить васъ пока хватитъ силъ. Тогда я посмотрю что осмѣлитесь вы сдѣлать. Не потащите ли вы меня въ судъ за самоуправство! Да, пріѣзжайте. Вы должны пріѣхать. Милости просимъ, теперь, когда вы знаете объ ожидающей васъ встрѣчѣ. Я куплю хлыстъ, покуда это письмо дойдетъ до васъ, и вы увидите что я сумѣю выбрать подобное оружіе. Я приглашаю васъ пріѣхать. Но если вы испугаетесь и нарушите ваше обѣщаніе, то я сама пріѣду къ вамъ. Я устрою что вамъ нестерпимо будетъ оставаться въ Лондонѣ; если же я не найду васъ, то я разкажу это всѣмъ вашимъ друзьямъ. Я сообщила вамъ, насколько могла вѣрно, о состояніи моей души.

"Винифрида Гёртль."

   Написавъ это, она снова прочла коротенькую записку и опять дала волю горячимъ слезамъ. Но въ этотъ день она не послала письма. На слѣдующій день она написала третье письмо и послала его. Вотъ оно:
   "Да. Пріѣзжайте.

"В. Г."

   Это письмо дошло до Поля Монтегю своевременно. Онъ немедленно поѣхалъ въ Айлингтонъ. Теперь ему болѣе не хотѣлось откладывать свиданія. Онъ во всякомъ случаѣ показалъ ей что его внимательность, его поѣздку съ ней въ театръ, чай у мистрисъ Пипкинсъ и прогулку съ ней къ морю, нельзя было считать доказательствомъ что его можно увлечь. Онъ довольно ясно высказалъ свои намѣренія въ Лоуестоффѣ и достаточно ясно изложилъ ихъ въ своемъ письмѣ. Она сказала ему въ гостиницѣ что будь при ней въ ту минуту оружіе, она бы убила его. Если ей угодно, она можетъ вооружиться и теперь; но онъ этого не опасался. Самое худшее была необходимость увѣрять ее что онъ рѣшился поступить съ ней несправедливо. Но теперь самое худшее было уже сдѣлано.
   Дверь отворила ему Рёби, которая, при встрѣчѣ съ нимъ, ни въ какомъ случаѣ не имѣла сіяющей физіономіи. Это было на второй день послѣ ея ночнаго заключенія; ничто до сихъ поръ не уменьшило ея несчастія. Въ настоящую минуту ея возлюбленный могъ быть въ Ливерпулѣ, а на самомъ дѣлѣ онъ былъ въ постелѣ въ Вельбекъ-Стритѣ.
   -- Да, сэръ, она дома, сказала Рёби, держа одного ребенка на рукахъ, въ то время какъ другой держалъ ее за платье.-- Не тяни меня такъ, Салли. Будьте добры, сэръ, скажите мнѣ, все ли еще сэръ-Феликсъ въ Лондонѣ?
   Рёби писала сэръ-Феликсу въ вечеръ своего заключенія, но до сихъ поръ не получила отвѣта. Поль, мысли котораго были заняты собственными заботами, объявилъ что въ настоящее время ничего не знаетъ о сэръ-Феликсѣ; затѣмъ его ввели въ комнату мистрисъ Гёртль.
   -- Итакъ вы пріѣхали, сказала она, не вставая со стула.
   -- Конечно, я пріѣхалъ, такъ какъ вы этого желали.
   -- Не знаю зачѣмъ вы это сдѣлали. Кажется мои жаланія не очень васъ трогаютъ. Садитесь тутъ, сказала она, указывая на мѣсто въ нѣкоторомъ разстояніи отъ себя.-- Итакъ вы думаете что для насъ будетъ лучше никогда болѣе не видать другъ друга?
   Она была совершенно спокойна; но ему это спокойствіе казалось неестественнымъ, каждую минуту oнo могло перейти въ сильный гнѣвъ. Въ ея глазахъ онъ видѣлъ что-то предвѣщавшее порывъ дикой кошки.
   -- Я конечно такъ думаю. Что еще могу я сказать?
   -- О, ничего, ровно ничего. Ея голосъ былъ очень тихъ.-- Къ чему мущинѣ безпокоиться говорить что-нибудь кромѣ того что онъ перемѣнилъ свое намѣреніе? Къ чему стѣсняться такими пустяками, какъ жизнь женщины или женское сердце?-- Тутъ она остановилась.-- Пріѣхавъ вслѣдствіе моей неблагоразумной просьбы, вы, конечно, настолько умны что будете хранить молчаніе.
   -- Я пріѣхалъ потому что обѣщалъ.
   -- Но вы не обѣщали говорить, не такъ ли?
   -- Что вы хотите чтобъ я сказалъ вамъ?
   -- Какъ! Неужели я буду настолько слаба и скажу вамъ то что желаю отъ васъ услышать? Положимъ, вы бы сказали: "я джентльменъ, я вѣренъ своему слову и раскаиваюсь въ своемъ преднамѣренномъ вѣроломствѣ"; не думаете ли вы получить такимъ образомъ вашу свободу? Развѣ не могу я отвѣтить вамъ: ваше сердце уже не принадлежитъ мнѣ, я отказываюсь отъ вашей руки; я гнушаюсь выйти за человѣка который не желаетъ имѣть меня своею женой?
   Говоря это, она постепенно возвышала голосъ и, на половину поднявшись на своемъ стулѣ, потянулась къ нему.
   -- Конечно, вы могли бы сказать это, возразилъ онъ, самъ не сознавая вполнѣ что говоритъ.
   -- Но я не сдѣлаю этого. Я по крайней мѣрѣ буду вѣрна; я возьму васъ, Поль, все-таки возьму васъ, вполнѣ увѣренная что я еще верну васъ къ себѣ моею преданностью. У меня есть еще доля расположенія къ вамъ и никакого къ той дѣвушкѣ которая, я полагаю, моложе и милѣе меня.
   Она смотрѣла какъ бы ожидая возраженія, но на это нечего было возражать.
   -- Теперь, Поль, оставляя меня, не дадите ли вы мнѣ совѣта, какъ мнѣ поступать въ будущемъ? Я покинула всѣхъ своихъ друзей для васъ. У меня нѣтъ пріюта. Я болѣе дома въ этой комнатѣ мистрисъ Пипкинъ, нежели гдѣ-либо во всемъ свѣтѣ. Я могу выбирать во всемъ мірѣ, но у меня нѣтъ никакихъ основаній остановиться на чемъ бы то ни было. У меня есть состояніе. Что я буду дѣлать съ нимъ, Поль! Еслибъ я могла умереть или исчезнуть безслѣдно, я бы рада была передать его вамъ.
   На все это невозможно было отвѣчать. Она предлагала вопросы, зная что на нихъ нельзя дать отвѣта.
   -- Вы, во всякомъ случаѣ, можете дать мнѣ совѣтъ. Поль, въ нѣкоторой степени вы отвѣтственны за мое одиночество, не такъ ли?
   -- Это правда, но вы знаете, я не могу отвѣчать вамъ на ваши вопросы.
   -- Вы не можете удивляться что я нахожусь въ нѣкоторомъ сомнѣніи насчетъ моей будущности. Насколько я вижу, мнѣ кажется лучше всего остаться здѣсь. Во всякомъ случаѣ я дѣлаю добро мистрисъ Пипкинъ. Съ нею сдѣлалась вчера истерика, когда я сказала что покину ее. Эта женщина, Поль, умретъ съ голоду въ нашей странѣ, и я буду огорчена этимъ.-- Тутъ она остановились; на минуту водворилось глубокое молчаніе.-- Вы нашли мое письмо краткимъ, не правда ли?
   -- Оно выражало, я думаю, все что вы желали сказать.
   -- Вовсе нѣтъ. Я имѣю передать вамъ гораздо болѣе. Это было мое третье письмо. Теперь я вамъ покажу два предыдущія. Я написала три, и должна была выбрать, которое изъ нихъ послать. Я думаю, вамъ легче было написать ваше письмо, нежели мнѣ каждое изъ моихъ. У васъ не было сомнѣній, вы это знаете. У меня же было ихъ много; не могла же я послать ихъ всѣ сразу по почтѣ. Теперь вы можете всѣ ихъ просмотрѣть. Вотъ одно. Прочтите сперва его. Пока я его писала, я вполнѣ рѣшила послать его. Съ этими словами она подала ему письмо заключавшее въ себѣ угрозу наказанія хлыстомъ.
   -- Я очень радъ что вы не послали его, сказалъ онъ.
   -- А между тѣмъ, я хотѣла это сдѣлать.
   -- Но вы передумали?
   -- Развѣ вамъ кажется что содержаніе этого письма неблагоразумно? Скажите откровенно.
   -- Я думаю о васъ, а не о себѣ.
   -- Подумайте же обо мнѣ. Развѣ тутъ сказано что-нибудь что не оправдывается вашимъ поступкомъ со мною?
   -- Вы дѣлаете мнѣ вопросы на которые я не могу отвѣчать. Я нахожу что какъ бы женщина ни была оскорблена, она не можетъ отвѣтить ударомъ хлыста.
   -- Конечно, подобное мнѣніе женщины было бы удобно для мущинъ любящихъ позабавиться. Но даю вамъ честное слово, я не знаю что сказать объ этомъ. Коль скоро есть мущина для защиты женщины, пусть онъ и бьется за нее. Но когда у женщины нѣтъ поддержки, неужели она должна безъ всякаго отмщенія переносить все отъ тѣхъ кто съ ней дурно поступаетъ? Неужели женщина позволитъ содрать съ себя живой кожу, потому что не женственно будетъ съ ея стороны защищаться? Что пользы быть женственною, какъ вы это называете? Спросили ли вы себя объ этомъ? Я полагаю что это нравится мущинамъ. Но не лучше ли женщинѣ сбросить маску, когда она замѣтитъ что мущины пользуются ея мнимою слабостью? Если съ нею обращаются какъ съ добычей, почему ей не защищаться подобно дикому животному? Ахъ, нѣтъ; это не по-женски! Я тоже думала объ этомъ, Поль. Прелесть женской слабости представилась мнѣ въ минуту успокоенія, и я написала другое письмо. Все равно, вы можете всѣ ихъ прочесть.
   Она подала ему лоскутокъ бумаги исписанный въ Лоуестоффѣ; онъ прочелъ его.
   Глаза его наполнились слезами и онъ едва могъ окончить чтеніе. Прочитавъ его, онъ бросился къ ней черезъ всю комнату, и рыдая упалъ предъ нею на колѣни.
   -- Я не послала его, вы знаете, сказала она.-- Я только показываю его вамъ чтобы вы видѣли какъ голова моя работала.
   -- Оно огорчаетъ меня болѣе перваго, возразилъ онъ.
   -- Я не желаю васъ огорчать, по крайней мѣрѣ въ настоящую минуту. Мое разочарованіе такъ велико, мое бѣшенство такъ чрезмѣрно что иногда я чувствую, я разорвала бы васъ въ куски! Зачѣмъ, зачѣмъ я жертва? Зачѣмъ жизнь для меня такъ безцѣльна, между тѣмъ какъ у васъ все впереди! Вотъ, вы ихъ всѣ прочли. Которое хотите?
   -- Я не могу теперь считать послѣднее письмо выраженіемъ состоянія вашей души.
   -- Но оно будетъ таково когда вы меня покинете; оно было такое когда мы были вмѣстѣ на берегу моря. То же самое я чувствовала когда получила ваше первое письмо въ Санъ-Франциско. Зачѣмъ стоите вы тутъ на колѣняхъ? Вы не любите меня. Мущина становится предъ женщиной на колѣни когда говоритъ ей о любви, а не тогда когда проситъ прощенья.
   Говоря это, она тѣмъ не менѣе положила ему на голову руку, и отбросивъ его волосы, взглянула ему въ лицо.
   -- Желала бы я знать любитъ ли васъ та другая женщина? Мнѣ не нужно отвѣта, Поль. Я думаю, вамъ лучше уйти.
   Она взяла его руку и прижала къ груди.
   -- Скажите мнѣ одно. Когда вы говорили о вознагражденіи, подразумѣвали ли вы деньги?
   -- Нѣтъ, конечно нѣтъ.
   -- Надѣюсь; надѣюсь что это такъ. Хорошо, ступайте. Винифрида Гёртль васъ болѣе не потревожитъ.
   Она взяла письмо гдѣ грозила хлыстомъ и разорвала его на мелкіе кусочки.
   -- Могу я оставить у себя другое письмо? спросилъ онъ.
   -- Нѣтъ. Зачѣмъ оно вамъ? Чтобы доказать мою слабость? Оно тоже будетъ уничтожено.
   Но она взяла его и вложила въ свою карманную книжку.
   -- Прощайте, другъ мой, сказалъ онъ.
   -- Нѣтъ. Это разставанье не будетъ прощаньемъ. Идите, и болѣе ни слова.
   И онъ ушелъ.
   Какъ только выходная дверь затворилась за нимъ, она позвонила и попросила Рёби позвать къ ней мистрисъ Пипкинъ.
   -- Мистрисъ Пипкинъ, сказала, она какъ только та вошла въ комнату,-- все кончено между мною и мистеромъ Монтегю.
   Она стояла посреди комнаты гордо выпрямившись, и сказала это съ улыбкой на лицѣ.
   -- Боже милостивый! воскликнула мистрисъ Пипкинъ, поднимая руки.
   -- Я говорила вамъ что выхожу за него замужъ, и потому теперь сочла нужнымъ сказать вамъ что не выйду за него.
   -- Отчего нѣтъ? онъ такой милый молодой человѣкъ, и смирный къ тому же.
   -- Отчего нѣтъ? Мнѣ кажется что я еще не приготовилась говорить объ этомъ. Но это такъ. Онъ былъ моимъ женихомъ.
   -- Я увѣрена въ этомъ, мистрисъ Гёртль.
   -- А теперь я болѣе ему не невѣста. Вотъ и все.
   -- Боже мой! а вы ѣздили съ нимъ въ Лоуестоффъ, и все такое...
   Мистрисъ Пипкинъ не могла привыкнуть къ мысли что уже ничего болѣе не услышитъ изъ такой интересной исторіи.
   -- Мы поѣхали въ Лоуестсффъ вмѣстѣ, а вернулись врозь. И болѣе ни слова.
   -- Я увѣрена, вина не ваша, мистрисъ Гёртль. Когда свадьба назначена и разстраивается, женщина никогда не виновата.
   -- Болѣе ни слова, мистрисъ Пипкинъ. Пожалуста, не будемъ болѣе говорить объ этомъ.
   -- Вы оставите эту квартиру, сударыня? сказала мистрисъ Пипкинъ, готовясь приложить передникъ къ глазамъ при малѣйшемъ намекѣ на это.
   Гдѣ взять ей такую жилицу какъ мистрисъ Гёртль,-- дама которая не заботилась о провизіи, а еще давала понять что дѣти могутъ съѣсть пуддингъ, или докончить пирогъ, и никогда съ тѣхъ поръ какъ заняла квартиру не просматривала счетовъ.
   -- Объ этомъ мы еще не будемъ говорить, мистрисъ Пипкинъ.
   Тогда мистрисъ Пипкинъ излилась въ такихъ выраженіяхъ сочувствія и утѣшенія что, казалось, она готова была поручиться своей жилицѣ что найдется новый возлюбленный на мѣсто отставленнаго.
   

II. Послѣдствія любви и вина.

   Въ этотъ роковой четвергъ пробило два, три, четыре, даже пять часовъ, а сэръ-Феликсъ Карбери все еще не вставалъ съ постели. Нѣсколько разъ мать его на цыпочкахъ входила въ его комнату, но всякій разъ онъ притворялся крѣпко спящимъ и не отвѣчалъ на ея ласковыя слова. Въ его положеніи онъ могъ спать только прерывистымъ, безпокойнымъ сномъ. Съ головы до ногъ онъ чувствовалъ тяжесть и боль и томленіе и нигдѣ не могъ найти успокоенія. Единственнымъ доступнымъ ему утѣшеніемъ было, лежа тутъ, стараться полнымъ спокойствіемъ уменьшить мучительное состояніе своихъ думъ и помнить что покуда онъ тутъ лежитъ, онъ въ безопасности отъ внѣшняго міра. Леди Карбери послала къ нему мальчика. Онъ не притворялся болѣе спящимъ. Мальчикъ принесъ ему чаю. Онъ попросилъ содовой воды съ коньякомъ; дома этого не было, а въ своемъ настоящемъ положеніи онъ не смѣлъ бушевать пока ему не дадутъ чего онъ желаетъ.
   Все для него теперь было кончено. Онъ сдѣлалъ всѣ приготовленія чтобы бѣжать съ самою богатою наслѣдницей, и допустилъ молодую дѣвушку убѣжать одну. Вслѣдствіе ихъ уговора она могла уѣхать одна въ далекій путь по Океану, прежде нежели замѣтитъ что онъ не исполнилъ своего обѣщанія. Гнѣвъ Мельмота былъ возбужденъ попыткой, ея гнѣвъ неудачей этой попытки. Къ тому же онъ проигралъ всѣ свои и ея деньги. Онъ ввелъ въ долгъ свою бѣдную мать, и эти деньги были истрачены. Онъ такъ присмирѣлъ что даже боялся своей матери. Онъ въ состояніи былъ вспомнить кое-что, но не могъ припомнить подробностей: въ клубѣ былъ какой-то шумъ; онъ сознавалъ что онъ былъ причиною ссоры. Ахъ, когда хватитъ у него опять смѣлости войти въ клубъ? Когда онъ будетъ въ состояніи показаться куда бы то ни было. Весь свѣтъ будетъ знать что Мери Мельмотъ готовилась убѣжать съ нимъ, и что онъ въ послѣднюю минуту измѣнилъ ей. Что могъ онъ придумать, чтобы прикрыть свой позоръ? А его платье! Всѣ его вещи были въ клубѣ; онъ полагалъ что онѣ тамъ, но не былъ вполнѣ увѣренъ въ этомъ; ему казалось что онъ пытался увезти ихъ на станцію желѣзной дороги. Онъ слыхалъ о самоубійствѣ. Еслибы покушеніе лишить себя жизни могло быть когда-нибудь оправдано, то несомнѣнно это было бы въ настоящемъ случаѣ. Но какъ только эта мысль пришла ему въ голову, онъ завернулся въ одѣяло и попробовалъ заснуть. Смерть Катона едва ли увлекала его своею прелестью.
   Между пятью и шестью часами его мать опять вошла къ нему, и замѣтивъ что онъ спитъ, положила ему руку на плечо. Пора же вставать наконецъ. Необходимо его накормить. Она, бѣдная женщина, цѣлый день просидѣла думая объ этомъ. Что касается ея сына, его положеніе достаточно показывало что съ нимъ. Но она не могла не спросить какая судьба постигла дѣвушку. Она не слыхала всѣхъ подробностей задуманнаго плана; она знала что Феликсъ предполагалъ быть въ Ливерпулѣ вечеромъ въ среду и ѣхать съ молодою дѣвушкой въ четвергъ въ Нью-Йоркъ; она дала ему денегъ чтобы помочь ему въ его намѣреніи. Она купила ему платье, и цѣлые два дня занималась съ Геттой приготовленіями для его дальняго путешествія, выдумавъ какой-то ложный предлогъ путешествія ея брата. Онъ не уѣхалъ, а вернулся домой пьяный и обезчещенный. Ей менѣе чѣмъ когда-либо было совѣстно обыскивать его карманы; она нашла въ нихъ билетъ на пароходъ и нѣсколько оставшихся совереновъ. Она тотчасъ же догадалась въ чемъ дѣло. Онъ все время былъ въ клубѣ, пока не проигралъ всѣ деньги и напился пьянъ. Какъ только она увидала его, она подумала, какую еще выдумку сказать дочери. За завтракомъ необходимо было сказать что-нибудь.
   -- Мери говоритъ что Феликсъ вернулся сегодня утромъ и вовсе не уѣхалъ, воскликнула Гетта.
   Бѣдная женщина не могла принудить себя говорить съ дочерью о порокахъ сына. Она не могла сказать что онъ ввалился въ комнату пьяный въ шесть часовъ утра. Гетта вѣроятно сама подозрѣвала это.
   -- Да; онъ вернулся, сказала леди Карбери, удрученная горемъ и заботами.-- Кажется причиной этого неудавшійся планъ по дѣлу Мексиканской дороги. Онъ очень несчастливъ и нездоровъ. Пойду посмотрю его.
   Послѣ этого разговора, Гетта въ продолженіе всего дня не сказала ни слова.
   Теперь, за часъ до обѣда, леди Карбери стояла у постели сына, рѣшившись заставить его говорить.
   -- Феликсъ, сказала она,-- поговори со мною, Феликсъ. Я знаю, ты не спишь.
   Онъ застоналъ, отвернулся отъ нея, и еще болѣе закутался въ одѣяло.
   -- Ты долженъ встать къ обѣду. Уже скоро шесть.
   -- Хорошо, сказалъ онъ наконецъ.
   -- Что это значитъ, Феликсъ? Ты долженъ мнѣ сказать. Рано или поздно я буду знать это. Я знаю, ты несчастливъ. Лучше довѣрься матери.
   -- Я такъ нездоровъ, матушка.
   -- Тебѣ будетъ лучше когда встанешь. Что ты дѣлалъ прошлою ночью? Что изъ всего этого вышло? Гдѣ твои вещи?
   -- Въ клубѣ. Оставьте меня теперь и лучше пошлите мнѣ Сама. (Это былъ мальчикъ.)
   -- Я сейчасъ уйду; но, Феликсъ, ты долженъ мнѣ все сказать. Что случилось?
   -- Ничего не удалось.
   -- Отчего не удалось?
   -- Я не уѣхалъ. Къ чему спрашивать.
   -- Сегодня утромъ, когда ты вернулся, ты сказалъ что мистеръ Мельмотъ все открылъ.
   -- Развѣ я сказалъ это? Вѣроятно такъ и было. О, матушка, я желалъ бы умереть. Я не знаю къ чему все это. Я не встану къ обѣду. Я лучше останусь здѣсь.
   -- Ты съѣшь что-нибудь, Феликсъ.
   -- Пусть Самъ принесетъ мнѣ. Велите ему достать мнѣ воды и водки. Я такъ ослабъ и нездоровъ отъ всего что было что я еле держусь на ногахъ. Я не могу говорить теперь. Пусть онъ достанетъ мнѣ содовой воды и немного коньяку, тогда я все разкажу вамъ.
   -- Гдѣ деньги, Феликсъ?
   -- Я заплатилъ ихъ за билетъ, сказалъ онъ, держась обѣими руками за голову.
   Мать ушла, давая ему понять что онъ можетъ остаться въ постелѣ до слѣдующаго утра; но въ то же время давая понять что онъ долженъ дать ей болѣе подробное объясненіе, когда освѣжится и подкрѣпитъ себя по собственному предписанію. Мальчикъ пошелъ за содовой водой и коньякомъ. Феликсу снесли кусокъ мяса, потомъ ему удалось заснуть и во снѣ забыть свое несчастье.
   -- Онъ боленъ, мама? спросила Гетта.
   -- Да, другъ мой.
   -- Не лучше ли послать за докторомъ?
   -- Нѣтъ, дружокъ. Завтра онъ будетъ чувствовать себя лучше.
   -- Мама, мнѣ кажется вамъ будетъ легче, если вы мнѣ все скажете.
   -- Я не могу, сказала леди Карбери, залившись слезами.-- Не спрашивай. Къ чему спрашивать? Все горе и несчастье. Что мнѣ говорить,-- я разорена.
   -- Развѣ онъ что-нибудь сдѣлалъ, мама?
   -- Нѣтъ. Что онъ сдѣлаетъ? Какъ могу я знать что онъ дѣлаетъ. Онъ мнѣ ничего не говоритъ. Не говори больше объ этомъ. О Боже, гораздо лучше не имѣть дѣтей.
   -- О мама, неужели вы обо мнѣ говорите? сказала Гетта, перебѣжавъ комнату, и бросившись на диванъ подлѣ матери.-- Мама, скажите что вы не обо мнѣ это сказали.
   -- Это касается одинаково тебя, меня и его. Я бы предпочла быть бездѣтной.
   -- О мама, не будьте жестоки ко мнѣ! Развѣ я не послушна вамъ? Не стараюсь ли я васъ покоить?
   -- Если такъ, то выходи за Роджера Карбери, онъ хорошій человѣкъ, и будетъ заботиться о тебѣ. Во всякомъ случаѣ ты и сама устроишься, и доставишь намъ друга. Ты не Феликсъ. Ты не напиваешься и не играешь въ карты только потому что женщина. Но ты упряма, и не поможешь мнѣ въ моемъ горѣ.
   -- Неужели мнѣ выдти за него замужъ, мама, не любя его?
   -- Любовь! Была ли я въ состояніи любить? Видишь ли ты въ другихъ то что ты называешь любовью? Отчего бы тебѣ его не любить? Онъ джентльменъ и хорошій человѣкъ, и съ добрымъ сердцемъ, кроткаго нрава, вся его жизнь будетъ посвящена на то чтобы сдѣлать тебя счастливою. Ты считаешь Феликса очень дурнымъ.
   -- Я этого никогда не говорила.
   -- Спроси себя, не причиняешь ли ты мнѣ столько же огорченія, видя сколько бы ты могла для васъ сдѣлать, еслибы захотѣла. Но тебѣ никогда и въ голову не придетъ пожертвовать даже своею прихотью для пользы другихъ.
   Гетта встала съ дивана, и когда ея мать ушла на верхъ, стала думать о ихъ разговорѣ. Хорошо ли было выйти замужъ за одного, когда она любитъ другаго? Во всякомъ случаѣ, хорошо ли выйти замужъ съ цѣлью сдѣлать добро своей семьѣ? Человѣкъ за котораго она могла выйти еслибы только пожелала, который боготворитъ землю на которой она стоитъ,-- былъ, она хорошо это знала, именно такимъ какимъ считала его ея мать. Онъ былъ даже еще лучше. Мать ея говорила о его добромъ сердцѣ и кроткомъ нравѣ. Гетта знала также что онъ былъ человѣкъ въ высшей степени честный, благородный и смѣлый. Въ томъ положеніи въ какомъ она находилась, онъ былъ именно другомъ, совѣта котораго она могла спросить, еслибъ онъ въ то же время не былъ влюбленъ въ нее и не искалъ на ней жениться. Гетта сознавала что она многимъ можетъ пожертвовать для матери. Будь у нея деньги, она бы ихъ отдала и сама бы осталась безъ гроша.
   Всѣмъ бы она могла пожертвовать -- временемъ, склонностями, даже тѣмъ что было дорого ея сердцу и даже, казалось ей, готова была положить за нея свою жизнь. Ради своей матери она могла обречь себя на нищету, одиночество и тяжелую скорбь о прошедшемъ. Но она не понимала, какъ можно броситься въ объятія нелюбимаго человѣка.
   -- Я не понимаю что тутъ объяснять, сказалъ Феликсъ матери.
   Она спросила его почему онъ не поѣхалъ въ Ливерпуль, помѣшалъ ли ему самъ Мельмотъ, или онъ узналъ что Мери была задержана, или, что было возможно, оттого что Мери передумала. Но Феликсъ не въ состояніи былъ сказать правду или выдумать какую-нибудь исторію, основанную на правдѣ.
   -- Это не удалось, сказалъ онъ,-- и конечно я выбился изъ силъ. Ну, да. Когда я увидалъ что изъ этого вышло, я выпилъ немного шампанскаго. Человѣкъ совсѣмъ падаетъ духомъ при такомъ ходѣ дѣла. Да, я слышалъ въ клубѣ что все это не удалось. Болѣе ничего не могу объяснить. Потомъ не помню что со мною было, я совсѣмъ потерялъ голову. Я взялъ билетъ, вотъ онъ. Это показываетъ насколько серіозно я относился къ дѣлу. Я истратилъ на него тридцать фунтовъ. Вѣроятно сдача тутъ. Не берите ея, у меня болѣе нѣтъ ни гроша.
   Конечно, онъ ни слова не сказалъ о деньгахъ Мери и о тѣхъ которыя ему отдалъ Мельмотъ. А такъ какъ мать его ничего не знала объ этой суммѣ, она не могла ему противорѣчить. Большихъ подробностей она отъ него не узнала, но была вполнѣ увѣрена что главнаго онъ ей не сказалъ, но что рано или поздно все это дойдетъ до нея.
   Около девяти часовъ того же вечера мистеръ Броунъ заѣхалъ въ Вельбекъ-Стритъ. Онъ теперь очень часто пріѣзжалъ туда въ наемномъ экипажѣ, выпивалъ чашку чаю и снова въ томъ же экипажѣ возвращался въ редакцію своей газеты. Мистеръ Броунъ искренно привязался къ леди Карбери съ тѣхъ поръ какъ она съ такимъ самоотверженіемъ отказалась отъ его предложенія. Теперь ихъ дружба стала гораздо искреннѣе и задушевнѣе нежели прежде. Онъ гораздо свободнѣе говорилъ съ нею о своихъ дѣлахъ и даже въ ея разговорѣ съ нимъ была нѣкоторая доля откровенности.
   Въ ихъ отношеніяхъ теперь не было и тѣни того что нанизывается ухаживаніемъ. Она не заглядывала ему въ глаза, а онъ не держалъ ея руку въ своей. Что касается нѣжныхъ поцѣлуевъ, то онъ столько же думалъ цѣловать ее, сколько ея горничную. Онъ говорилъ о томъ что его безпокоили неблагоразумныя требованія авторовъ и неаккуратность сотрудниковъ. Онъ говорилъ о бремени лежавшемъ на немъ, подъ которымъ изнемогъ бы самъ Атласъ. Онъ разказывалъ ей также немного о своихъ успѣхахъ -- какъ одного онъ заставилъ извиниться за противорѣчіе, а другому, осмѣлившемуся быть его врагомъ, зажалъ ротъ. Онъ распространялся о своихъ добродѣтеляхъ, о своей справедливости и добротѣ. Еслибы люди знали только его доброе сердце и его любовь къ родинѣ; еслибы знали какъ онъ мало бичевалъ одного и какъ устроилъ благосостояніе другаго или сколько милліоновъ разъ спасалъ онъ страну стойкостью своихъ убѣжденій при отстаиваніи идеи правды. Леди Карбери была въ восторгѣ и вознаграждала его лестью и откровенностью о самой себѣ. Подъ его вліяніемъ она почти рѣшилась оставить мистера Альфа. Мистеръ Броунъ вполнѣ былъ увѣренъ что мистеръ Альфъ останется въ дуракахъ по поводу Вестминстерскихъ выборовъ и своихъ нападокъ на Мельмота.
   -- Лондонскій свѣтъ знаетъ вообще въ чемъ дѣло, сказалъ мистеръ Броунъ,-- и этотъ свѣтъ считаетъ мистера Мельмота хорошимъ человѣкомъ. Я не хочу сказать что считаю всѣ его поступки безукоризненными. Я не говорю о его прошедшемъ. Но онъ человѣкъ богатый, сильный и умный, и Альфу это даромъ не пройдетъ.
   При такихъ условіяхъ для леди Карбери ничего не оставалось какъ отказаться отъ сношеній съ мистеромъ Альфомъ.
   Иногда они сидѣли съ Геттой въ общей комнатѣ; съ нею мистеръ Броунъ былъ также хорошъ; но иногда леди Карбери принимала его въ своемъ святилищѣ. Въ этотъ вечеръ она приняла его тамъ и излила предъ нимъ все свое безпокойство по поводу Феликса. Она разказала ему все, представивъ въ настоящемъ свѣтѣ. Онъ уже зналъ объ этой исторіи.
   -- Молодая дѣвушка пріѣхала въ Ливерпуль, а Феликса тамъ не было.
   -- Онъ не могъ тамъ быть. Онъ былъ дома и цѣлый день въ постелѣ. Развѣ она уѣхала?
   -- Мнѣ такъ сказали; на станціи въ Ливерпулѣ ее встрѣтилъ старшій офицеръ полиціи и привезъ обратно въ Лойдовъ, не допустивъ ее даже взойти на корабль. Вѣроятно она увѣрена что ея возлюбленный на кораблѣ, такъ она вѣроятно думаетъ теперь. Жаль ея.
   -- Гораздо хуже было бы еслибъ ее отпустили уѣхать, сказала леди Карбери.
   -- Да, это было бы плохо. Грустно было бы ее путешествіе въ Нью-Йоркъ и еще грустнѣе возвращеніе. Вашъ сынъ говорилъ вамъ что-нибудь о деньгахъ?
   -- О какихъ деньгахъ?
   -- Говорятъ что молодая дѣвушка довѣрила ему большую сумму, взятую ею у отца. Если это такъ, то конечно сынъ вашъ, не теряя ни минуты, долженъ вернуть ее обратно. Это можно сдѣлать при посредствѣ кого-нибудь изъ близкихъ. Я бы взялся за это. Если это такъ, то для избѣжанія непріятностей, надобно немедленно отослать эти деньги. Это внушитъ къ нему довѣріе.
   Послѣднія слова мистеръ Броунъ сказалъ съ явными намеками на всю важность совѣта.
   Это было ужасно для леди Карбери. У нея не было денегъ для отдачи, она очень хорошо звала что ихъ не было и у ея сына. Она ничего не слыхала ни о какихъ деньгахъ. Что разумѣлъ мистеръ Броунъ подъ большою суммой?
   -- Это ужасно, сказала она.
   -- Не лучше ли вамъ спросить его о деньгахъ?
   Леди Карбери снова разрыдалась. Она была увѣрена что не добьется ни слова правды отъ сына.
   -- Что разумѣете вы подъ большою суммсф?
   -- Можетъ-быть двѣсти или триста фунтовъ стерлинговъ.
   -- У меня нѣтъ ни одного шиллинга, мистеръ Броунъ.
   Она высказала все, всю исторію своей бѣдности, къ которой привело ее дурное поведеніе ея сына. Она разказала ему о состояніи ея денежныхъ дѣлъ со смерти мужа до настоящаго времени и содержаніе духовнаго завѣщанія мужа.
   -- Онъ васъ совсѣмъ оберетъ, леди Карбери.
   Леди Карбери не сказала, но подумала что она и теперь почти совершенно разорена.
   -- Вы должны положить этому конецъ.
   -- Но какимъ образомъ?
   -- Вы должны избавиться отъ него. Тяжело это высказать, но такъ слѣдуетъ поступить. Вы не должны допустить свою дочь до разоренія. Узнайте сколько денегъ получилъ онъ отъ миссъ Мельмотъ, я позабочусь объ уплатѣ. Это необходимо; а потомъ мы спровадимъ его за границу. Не противорѣчьте мнѣ. О деньгахъ мы поговоримъ въ другой разъ. Мнѣ пора, я и то уже засидѣлся. Сдѣлайте какъ я васъ прошу. Заставьте его признаться вамъ и черкните мнѣ словечко въ редакцію. Еслибы вы могли сдѣлать это завтра рано утромъ, то это было бы всего лучше.
   И онъ поспѣшно вышелъ.
   Рано утромъ на другой день мистеръ Броунъ получилъ письмо отъ леди Карбери, въ которомъ она разказывала исторію о деньгахъ, насколько она могла ее узнать отъ сэръ-Феликса. Сэръ-Феликсъ объявилъ что мистеръ Мельмотъ долженъ ему шестьсотъ фунтовъ; двѣсти пятьдесятъ изъ нихъ онъ получилъ отъ миссъ Мельмотъ, такъ что ему остается еще получить значительную сумму. Леди Карбери писала что сынъ ея сознался наконецъ въ проигрышѣ этихъ денегъ въ карты. Разказъ былъ правдоподобенъ; леди Карбери въ письмѣ признавалась что она можетъ-быть дурно дѣлаетъ, вѣря тому что сказалъ ей сынъ.
   

III. День въ Сити.

   Мельмотъ вернулъ свою дочь и почти желалъ чтобы дѣло тѣмъ и кончилось. Еслибы весь домъ его не зналъ что дочь его бѣжала для свиданія съ сэръ-Феликсомъ, онъ бы и поступилъ такъ, но кромѣ того нѣкоторые изъ его друзей выразили ему свое участіе. Въ два часа пополудни казалось что всѣ уже знали о случившемся. Лордъ Ниддердель непремѣнно узнаетъ, а тогда всѣ хлопоты Мельмота были напрасны. Безумная дѣвушка! Испортить свою судьбу, такимъ глупымъ образомъ отнять у себя возможность составить блестящую партію! Гнѣвъ его противъ сэръ-Феликса былъ сильнѣе его гнѣва противъ дочери. Онъ далъ слово не дѣлать ничего подобнаго, далъ подписку что отказывается отъ всякихъ видовъ на Мери.
   Мельмотъ конечно узналъ всѣ подробности о чекѣ на двѣсти пятьдесятъ фунтовъ, о томъ какъ Didon получила деньги въ банкѣ и передала ихъ сэръ-Феликсу. Мери сама призналась что Феликсъ получилъ деньги. Если будетъ возможность, онъ возбудитъ противъ баронета процессъ, обвиняя его въ кражѣ денегъ.
   Будь Мельмотъ человѣкъ осторожный, онъ, конечно, удовольствовался бы возвращеніемъ дочери и оставилъ бы дѣло о деньгахъ безъ всякихъ послѣдствій. При настоящемъ положеніи его дѣлъ наличныя деньги, правда, были для него очень важны, хотя для его громадныхъ предпріятій такая ничтожная сумма какъ двѣсти пятьдесятъ фунтовъ стерлинговъ не могла имѣть большаго значенія. Но въ послѣднее время онъ сталъ очень надмененъ, его самоувѣренность вслѣдствіе общаго поклоненія затмила его разсудокъ и мѣшала его врожденвой разчетливости. Онъ очень хорошо помнилъ о своихъ различныхъ сдѣлкахъ съ сэръ-Феликсомъ. На самомъ дѣлѣ, у него была способность въ точности помнить всѣ денежныя дѣла, какъ важныя, такъ и неважныя, и держать въ памяти всѣ цифры, которымъ онъ аккуратно подводилъ итоги и выводилъ балансъ. Онъ отлично помнилъ что до сихъ поръ ничего не заплатилъ Лонгестаффамъ, отцу и сыну, за покупку Пиккеринга, равно и то что въ прошлый вторникъ подалъ на улицѣ пенни подметальщику. Деньги сэръ-Феликса были даны ему для храненія, на покупку акцій, и во всякомъ случаѣ сэръ-Феликсъ не имѣлъ права брать денегъ у его дочери. Въ такомъ дѣлѣ Мельмотъ былъ увѣренъ что англійскій судъ и присяжные будутъ на его сторонѣ, тѣмъ болѣе что онъ былъ Августусъ Мельмотъ, лицо которое не сегодня завтра будетъ избрано въ парламентъ за Вестминстеръ и будетъ принимать Китайскаго императора!
   Слѣдующій день была пятница, день желѣзнодорожнаго собранія. Рано утромъ онъ послалъ записку лорду Ниддерделю.
   "Ниддердель,-- Пожалуста пріѣзжайте сегодня въ собраніе; или же во всякомъ случаѣ ко мнѣ, въ Сити. Мнѣ необходимо съ вами переговорить.

"Вашъ А. M."

   Онъ написалъ это, рѣшивъ что гораздо благоразумнѣе будетъ идти на чистоту съ желаннымъ зятемъ. Если и была еще у него надежда удержать молодаго лорда, то она могла осуществиться вслѣдствіе полной откровенности съ его стороны. Молодой лордъ навѣрное узнаетъ о поступкѣ Мери. Нѣсколько недѣль тому назадъ молодой лордъ зналъ о затрудненіи по поводу сватовства сэръ-Феликса, и тѣмъ не менѣе не измѣнилъ своего намѣренія. Молодаго лорда можно было убѣдить въ несомнѣнности его успѣха въ настоящее время, послѣ неудавшейся попытки молодой дѣвушки бѣжать изъ родительскаго дома.
   Въ это утро у мистера Мельмота было много посѣтителей, изъ нихъ самый ранній и самый несчастный былъ мистеръ Лонгестаффъ. Въ то время во многихъ конторахъ въ Абчёрчъ-Ленѣ былъ принятъ двоякій способъ входа и выхода -- по парадной и черной лѣстницамъ, что всегда необходимо для великихъ людей. Благодаря этому способу, понятіе о чести и достоинствѣ людей приходящихъ по тому или другому входу совершенно противорѣчило существующему въ свѣтѣ взгляду; парадный входъ назначенъ для всѣхъ, и приходящихъ по немъ не такъ скоро, да еще и не навѣрное примутъ; людей же приходящихъ по черной лѣстницѣ немедленно принимаютъ; по этой лѣстницѣ ходятъ только тѣ кто въ милости. Майльзъ Грендолъ завѣдывалъ лѣстницами, и находилъ что былъ очень занятъ, давая посѣтителямъ надлежащее направленіе. Мистеръ Лонгестаффъ пришелъ въ Абчёрчъ-Ленъ ранѣе часу; въ прошлую пятницу онъ пришелъ немного позднѣе и ему не удалось ни минуты поговорить наединѣ съ великимъ человѣкомъ. Майльзъ встрѣтилъ его съ большою любезностью и впустилъ его по парадной лѣстницѣ въ общую пріемную комнату. Майльзъ Грендолъ былъ очень многорѣчивъ. Желаетъ ли мистеръ Лонгестаффъ видѣть мистера Мельмота? А! Мистеру Лонгестаффу нужно какъ можно скорѣе видѣть мистера Мельмота! Конечно, мистеръ Мельмотъ его приметъ. Онъ, Майльзъ, зналъ о горячемъ желаніи мистера Мельмота видѣть мистера Лонгестаффа. Мистеръ Мельмотъ въ эти послѣдніе три дня раза два вспоминалъ о мистерѣ Лонгестаффѣ. Не присядетъ ли мистеръ Лонгестаффъ на нѣсколько секундъ? Читалъ ли мистеръ Лонгестаффъ Morning Breakfast Table? Безъ сомнѣнія мистеръ Мельмотъ былъ очень занятъ. Въ настоящую минуту у него была депутація отъ правительства Канады. Сэръ-Грегори Грайбъ ожидалъ въ конторѣ, ему нужно было тоже поговорить съ мистеромъ Мельмотомъ. Майльзъ надѣялся что депутація отъ правительства Канады долго не задержитъ, и можетъ-быть дѣло сэръ-Грегори Грайба будетъ отложено. Майльзъ употребитъ всевозможныя старанія чтобъ устроить мистеру Лонгестаффу свиданіе съ мистеромъ Мельмотомъ, тѣмъ болѣе что этотъ послѣдній самъ такъ желалъ видѣть своего друга. Удивительно что Майльзъ Грендолъ такъ хорошо изучилъ свое дѣло и сталъ такъ ловокъ. Оставимъ мистера Лонгестаффа въ общей пріемной комнатѣ, съ нумеромъ Breakfast Table въ рукахъ, замѣтимъ только что онъ просидѣлъ тутъ болѣе двухъ часовъ.
   Въ то же время мистеръ Броунъ и лордъ Ниддердель пришли вмѣстѣ въ контору, и оба были немедленно приняты. Мистеръ Броунъ былъ принятъ первымъ. Майльзъ зналъ его, и не рѣшился посадить его въ одну комнату съ мистеромъ Лонгестаффомъ. "Я напишу ему два слова", сказалъ мистеръ Броунъ, и написалъ нѣсколько словъ на бюро конторы. "Мнѣ поручено передать вамъ деньги на имя миссъ Мельмотъ." Эти слова дали ему право проникнуть въ святилище. Канадская депутація уже была отпущена, а сэръ-Грегори только-что пріѣхалъ. Лорда Ниддерделя, пришедшаго почти одновременно съ редакторомъ, ввели въ небольшую комнату бывшую собственнымъ помѣщеніемъ Майльза Грендола.
   -- Что такое съ директоромъ? спросилъ молодой лордъ.
   -- Вы думаете, что-нибудь особенное? сказалъ Майльзъ.-- Здѣсь всегда столько дѣлъ.
   -- Онъ присылалъ за мною?
   -- Да, вамъ сейчасъ можно будетъ войти. Тамъ у него господинъ который сочиняетъ Breakfast Table. Не знаю зачѣмъ онъ пришелъ. Вы знаете зачѣмъ онъ за вами присылалъ?
   Лордъ Ниддердель отвѣтилъ на это вопросомъ:
   -- Я думаю все что говорятъ о миссъ Мельмотъ, правда?
   -- Она бѣжала вчера утромъ, сказалъ Майльзъ шепотомъ.
   -- Карбери съ нею не было?
   -- Да, кажется; я думаю нѣтъ; Онъ, кажется, заварилъ эту кашу. Онъ такая скотина, за что бы ни взялся, у него все вывалится изъ рукъ.
   -- Вы, конечно, его не любите, Майльзъ. За эту исторію я его тсже не могу люоить. Онъ не могъ уѣхать. Онъ вчера, въ четыре часа утра, шатаясь, вышелъ изъ клуба совершенно пьяный. Онъ проигралъ пропасть денегъ, и подъ конецъ завелъ изъ-за васъ шумъ и ссору.
   -- Скотина! воскликнулъ Майльзъ въ благородномъ негодованіи.
   -- Я думаю. Но хотя онъ былъ въ состояніи надѣлать шуму, я увѣренъ, онъ не въ силахъ былъ доѣхать до Ливерпуля. Вчера поздно вечеромъ я видѣлъ его вещи валявшимися въ клубѣ; безчисленное множество чемодановъ и мѣшковъ; именно то что нужно взять съ собою въ Нью-Йоркъ. Клянусь Георгіемъ! Вообразите, везти дѣвушку въ Нью-Йоркъ. Это довольно хитро.
   -- Все это она придумала, сказалъ Майльзъ, бывшій, конечно, близкимъ со всѣмъ домомъ мистера Мельмота и имѣвшій возможность узнать всѣ подробности этой исторіи.
   -- Какое fiasco! сказалъ молодой лордъ,-- желалъ бы я знать что хочетъ старый сказать мнѣ по этому поводу.
   Послышался громкій звонъ небольшаго серебрянаго колокольчика, и Майльзъ сообщилъ лорду Ниддерделю что наступилъ его чередъ.
   Мистеръ Броунъ въ послѣднее время былъ очень полезенъ мистеру Мельмоту, и Мельмотъ соотвѣтственно былъ съ нимъ любезенъ. Увидавъ редактора, онъ тотчасъ обратился къ нему съ благодарственною рѣчью за поддержку его кандидатуры въ Breakfast Table. Но мистеръ Броунъ прервалъ его.
   -- Я никогда не говорю о Breakfast Table, сказалъ онъ.-- Мы стараемся, насколько возможно, справедливо смотрѣть на все, и чѣмъ менѣе мы говоримъ о чемъ бы то вы было, тѣмъ для насъ легче.
   Мельмотъ поклонился.
   -- Я пришелъ совершенно по другому дѣлу, и можетъ-быть тоже чѣмъ менѣе мы будемъ о немъ говорить, тѣмъ лучціе. Сэръ-Феликсъ Карбери на дняхъ получилъ на храненіе деньги отъ вашей дочери. Обстоятельства помѣшали употребленію этихъ денегъ по ихъ назначенію, и потому я, какъ другъ сэръ-Феликса, принесъ вамъ обратно эти деньги.
   Мистеръ Броунъ нисколько не желалъ называть себя другомъ сэра-Феликса, но онъ сдѣлалъ это для женщины которая была настолько добра что не пошла за него замужъ.
   -- О, въ самомъ дѣлѣ, сказалъ нахмурившись мистеръ Мельмотъ.
   Онъ желалъ бы скрыть свое неудовольствіе, нo не могъ.
   -- Безъ сомнѣнія вы не поняли.
   -- Да; я понимаю. Негодяй!
   -- Объ этомъ мы не будемъ толковать, мистеръ Мельмотъ. Чтобы скорѣе покончить все это я написалъ чекъ, по которому вы получите по востребованію. Кажется сумма была двѣсти пятьдесятъ фунтовъ.
   Мистеръ Броунъ положилъ на столъ чекъ на эту сумму.
   -- Дожно-быть все такъ, сказалъ мистеръ Мельмотъ.-- Но помните, я не считаю его прощеннымъ. Онъ поступилъ какъ негодяй.
   -- Во всякомъ случаѣ, онъ возвратилъ случайно попавшія ему въ руки деньги единственному лицу имѣющему право получить ихъ вмѣсто молодой особы. Прощайте.
   Мистеръ Мельмотъ протянулъ руку въ знакъ пріязни. Мистеръ Броунъ вышелъ, а Мельмотъ позвонилъ въ колокольчикъ. Когда Ниддердель вошелъ, онъ смялъ чекъ въ рукѣ и сунулъ его въ карманъ. Онъ вдругъ понялъ что нужно бросить всякую мысль о преслѣдованіи сэръ-Феликса.
   -- Здравствуйте, милордъ, какъ поживаете? сказалъ онъ съ самою любезною улыбкой.
   Ниддердель объявилъ что онъ свѣжъ какъ цвѣтокъ.
   -- Вы не видите что предъ вашимъ носомъ дѣлается.
   Тутъ лордъ Ниддердель почувствовалъ что слѣдуетъ показать веселое лицо предъ человѣкомъ котораго онъ такъ недавно желалъ назвать своимъ тестемъ; онъ запѣлъ припѣвъ старой пѣсни, который читатели можетъ-быть помнятъ:
   
   "Раавеселися, Самъ;
   Не падай духомъ.
   Много я знаю дѣвушекъ,
   Ждутъ они тебя въ городѣ."
   
   -- Ха, ха, ха, засмѣялся Мельмотъ,-- очень хорошо. Я увѣренъ, ихъ много. Эта глупая исторія не встанетъ между вами и Мери.
   -- Я право не знаю что сказать. Миссъ Мельмотъ дала ясное доказательство своего предпочтенія другому, и полнѣйшаго равнодушія ко мнѣ.
   -- Дурочка! Глупая романтическая дѣвчонка! Она начиталась романовъ, и вбила себѣ въ голову что ей необходимо бѣжать съ кѣмъ-нибудь.
   -- Въ этотъ разъ, ей кажется не удалось, мистеръ Мельмотъ.
   -- Нѣтъ; мы ее вернули изъ Ливерпуля.
   -- Говорятъ она ушла впередъ своего спутника.
   -- Онъ безчестный пьянчужка и негодяй. Моя дѣвочка знаетъ теперь что онъ такое. Она болѣе никогда не попробуетъ этого удовольствія. Конечно, милордъ, мнѣ очень тяжело. Вы знаете, съ вами я всегда былъ откровененъ. Она моя единственная дочь; рано или поздно все мое состояніе будетъ ей принадлежать. Ея приданое составитъ богатство каждаго, разумѣется если она выйдетъ замужъ по моему желанію; а черезъ годъ или два я надѣюсь быть въ состояніи удвоить то что дамъ ей теперь, не трогая моего капитала. Вы понимаете конечно что я желаю чтобъ она заняла высокое положеше въ обществѣ. Въ этой странѣ, я считаю это благороднымъ и честолюбивымъ стремленіемъ. Выйди она за эту дрянь, я бы умеръ съ горя. Скажите, милордъ, что эта исторія не измѣнитъ вашихъ плановъ. Я вполнѣ добросовѣстенъ съ вами. Ничего не хочу я скрывать. Конечно, то что случилось, весьма непріятно. Всѣ дѣвушки романтичны. Но можете быть увѣрены, этотъ случай скорѣе поможетъ, нежели помѣшаетъ вашему намѣренію.
   -- Надѣюсь не помѣшаетъ. Хотя, клянусь Юпитеромъ, дѣвушки все прощаютъ.
   -- Она его не проститъ. Клянусь Георгіемъ, нѣтъ! Она узнаетъ все какъ было. Навѣстите ее по-старому!
   -- Не знаю что отвѣчать вамъ, мистеръ Мельмотъ.
   -- Почему нѣтъ. Вы не такъ безхарактерны чтобъ изъ-за такихъ пустяковъ отказаться отъ вашего намѣренія! Онъ даже не видалъ ея все это время.
   -- Это не отъ нея зависѣло.
   -- Деньги всѣ будутъ готовы, лордъ Ниддердель.
   -- Я не сомнѣваюсь на счетъ денегъ. Нѣтъ человѣка въ Лондонѣ кто бы болѣе меня желалъ жениться на невѣстѣ съ хорошимъ приданымъ. Клянусь Юпитеромъ, это странная просьба, когда дѣвушка только-что бѣжала съ другимъ. Всѣ знаютъ это.
   -- Черезъ три мѣсяца всѣ это забудутъ.
   -- Правду сказать, сэръ, мнѣ кажется что миссъ Мельмотъ имѣетъ гораздо больше своей воли, нежели вы полагаете. Она никогда не поощряла моего ухаживанья. Давно еще, до Рождества, она какъ-то сказала что исполнитъ ваше желаше. Но съ тѣхъ поръ она сильно измѣнилась. Вспомните что было.
   -- До этого ей нѣтъ никакого дѣла.
   -- Правда; но она воспользовалась этимъ, и я не имѣю права жаловаться.
   -- Приходите завтра къ намъ и сдѣлайте ей предложеніе. Или придите въ воскресенье утромъ. Мы не позволимъ пустой дѣвочкѣ разстроить задуманный нами планъ. Придете вы въ воскресенье утромъ около двѣнадцати?
   Лордъ Ниддердель подумавъ немного о своемъ положеніи сказалъ что можетъ-быть и придетъ въ воскресенье утромъ. Тогда Мельмотъ предложилъ пойти вмѣстѣ въ консервативный клубъ въ Сити и "немного перекусить". Еще успѣемъ до собранія правленія желѣзной дороги. Лордъ Ниддердель ничего не имѣлъ противъ завтрака, и выразилъ твердое мнѣніе что правленіе сущій вздоръ.
   -- Хорошо вамъ говорить, молодой человѣкъ, сказалъ предсѣдатель,-- но я долженъ тамъ быть чтобы дать вамъ возможность пользоваться громаднымъ состояніемъ.
   Онъ положилъ руку на плечо молодаго человѣка и круто повернулъ его, увидавъ что онъ хочетъ идти по парадной лѣстницѣ.
   -- Пойдемте тутъ, Ниддердель; пойдемте по этой лѣстницѣ. Мнѣ надо уйти не замѣченнымъ. Тамъ ждутъ меня, эти люди воображаютъ что человѣкъ можетъ заниматься дѣлами съ утра до ночи, не съѣвъ ни куска.
   Такимъ образомъ, они исчезли по черной лѣстницѣ.
   Въ клубѣ, консервативный кружокъ Сити, всегда завтракающій отлично, горячо привѣтствовалъ мистера Мельмота. Выборы приближались, много о чемъ нужно было переговорить. Онъ въ совершенствѣ сыгралъ свою роль великаго человѣка Сити; стоя среди комнаты съ покрытою головой, онъ громко отвѣчалъ на вопросы цѣлыхъ двѣнадцати человѣкъ. Ему пріятно было показать въ клубѣ что лордъ Ниддердель пришелъ съ нимъ. Конечно въ клубѣ знали что лордъ Ниддердель былъ признанный искатель руки дочери этого богача,-- признанный впрочемъ только отцомъ, ибо въ клубѣ хорошо знали что дочь богача, хотя и не удачно, но хотѣла бѣжать съ сэръ-Феликсомъ Карбери. Нѣтъ ничего хуже какъ стараться затушить разговоры о чемъ-нибудь для васъ непріятномъ. Присутствіе лорда Ниддерделя какъ бы смывало пятно, и придавало его забвенію. Около трехъ часовъ, мистеръ Мельмотъ вернулся въ Абчёрчъ-Ленъ, намѣреваясь попасть въ свою комнату заднимъ ходомъ; а лордъ Ниддердель пошелъ въ западную часть города, размышляя о томъ, прилично ли ему будетъ продолжать искать руки миссъ Мельмотъ. Ему казалось что нѣсколько лѣтъ тому назадъ этого нельзя было бы сдѣлать -- на него посмотрѣли бы какъ на глупца, еслибъ онъ вздумалъ продолжать свое ухаживанье; но въ настоящее время, какъ бы человѣкъ ни поступалъ, главное въ томъ чтобъ имѣть успѣхъ. Въ сущности это только денежная сдѣлка, сказалъ онъ самъ себѣ.
   Мистеръ Лонгестаффъ между тѣмъ переходилъ отъ утомленія къ нетерпѣнію, отъ нетерпѣнія къ неудовольствію, отъ неудовольствія къ негодованію. Нѣсколько разъ онъ видѣлъ Майльза Грендола, но у Майльза Грендола всегда былъ отвѣтъ. Депутація отъ Канады хочетъ кончить всѣ дѣла сегодня и не уѣдетъ не окончивъ. Сэръ-Грегори Грайбъ былъ упрямъ, упрямѣе нежели обыкновенно бываютъ упрямые директора банковъ. Нельзя было рѣшить о цѣнѣ завтрашняго учета въ банкѣ не посовѣтовавшись съ мистеромъ Мельмотомъ, а подробности этого дѣла всегда были затруднительны.
   Въ первую минуту мистеръ Лонгестаффъ былъ немного ошеломленъ и депутаціей, и сэръ-Грегори Грайбомъ; но по мѣрѣ того какъ онъ дѣлался золъ, могущество этихъ лицъ мало-по-малу для него стушевывалось, а когда его началъ мучить голодъ, онъ не ставилъ ихъ болѣе ни въ грошъ. Развѣ онъ не мистеръ Лонгестаффъ изъ Кавершама, депутатъ отъ своего графства, человѣкъ привыкшій завтракать ровно въ два часа? Послѣ двухчасоваго ожиданія въ пріемной комдатѣ ему пришло въ голову что самое главное, для него онъ самъ, и ни для какого Мельмота на свѣтѣ онъ не останется тутъ умирать съ голоду. Ему также пришло въ голову что ненавистный ему Скверкумъ, къ крайнему его сожалѣнію, запустилъ лапу въ лакомый кусокъ. Онъ вышелъ чтобы попытаться увидать въ четвертый разъ Грендола. Но Майльзъ Грендолъ тоже любилъ позавтракать, и одинъ изъ младшихъ клерковъ объявилъ что Грендолъ въ эту минуту занятъ съ мистеромъ Мельмотомъ весьма важнымъ дѣломъ.
   -- Я не могу долѣе ждать, сказалъ мистеръ Лонгестаффъ и топнувъ ногою, вышелъ изъ комнаты. Въ дверяхъ онъ встрѣтился съ мистеромъ Мельмотомъ.
   -- А, мистеръ Лонгестаффъ, сказалъ великій финансистъ, беря его за руку,-- вы именно тотъ кого я ищу.
   -- Я тутъ у васъ цѣлыхъ два часа прождалъ, сказалъ Кавершамскій сквайръ.
   -- Та, та, та, а мнѣ никто и слова не сказалъ!
   -- Я разъ шесть говорилъ мистеру Грендолу.
   -- Да, да. Онъ положилъ на мое бюро вашу карточку. Теперь я припомнилъ. Дорогой мой, у меня столько дѣлъ въ головѣ что не знаю какъ и справиться со всѣмъ. Вы идете въ правленіе? Теперь самое время.
   -- Нѣтъ, сказалъ мистеръ Лонгестаффъ.-- Мнѣ некогда долѣе оставаться въ Сити.
   Со стороны предсѣдателя только-что позавтракавшаго въ клубѣ, было жестоко просить человѣка совершенно голоднаго идти въ правленіе.
   -- Меня потащили въ Англійскій банкъ, и я никакъ не могъ отказаться, сказалъ Мельмотъ.-- А когда меня туда завлекутъ, никакъ оттуда не уйдешь.
   -- Сынъ мой желаетъ скорѣйшей уплаты за Пиккерингъ, сказалъ мистеръ Лонгестаффъ, буквально держа Мельмота за шиворотъ.
   -- Платежъ за Пиккерингъ! сказалъ Мельмотъ, выражая въ голосѣ сомнѣніе насчетъ важности этого дѣла.-- Развѣ еще платежъ не сдѣланъ?
   -- Конечно нѣтъ, сказалъ мистеръ Лонгестаффъ,-- развѣ онъ былъ сдѣланъ сегодня утромъ.
   -- Что-то было объ этомъ говорено, но не могу вспомнить что именно. Мой второй кассиръ, мистеръ Смитъ, ведетъ всѣ мои частныя дѣла, и они положительно выходятъ у меня изъ головы. Боюсь, онъ кажется въ настоящую минуту въ Гровеноръ-Скверѣ. Дайте подумать; Пиккерингъ. Не было ли тутъ вопроса о залогѣ? Я увѣренъ тутъ было какое-то дѣло о залогѣ.
   -- Конечно залогъ былъ; потому нужно сдѣлать три платежа вмѣсто двухъ.
   -- Но тутъ было какое-то неизбѣжное промедленіе по поводу бумагъ, что-то по поводу залога. Я знаю навѣрное. Но вы не безпокойтесь, мистеръ Лонгестаффъ.
   -- Это для моего сына, мистеръ Мельмотъ. У него собственный повѣренный.
   -- Я не знаю ни одного молодаго человѣка который бы не торопился получить свои деньги, сказалъ мистеръ Мельмотъ смѣясь.-- О, да; нужно было сдѣлать три платежа; одинъ вамъ, другой вашему сыну, а третій залогодателю. Я самъ поговорю съ мистеромъ Смитомъ завтра. Скажите вашему сыну что ему положительно не нужно безпокоить своего повѣреннаго. Онъ только истратитъ лишнія деньги. Повѣренные дорого стоятъ. Какъ, вы не пойдете въ правленіе? Очень жаль.
   Мистеръ Лонгестаффъ, сказавъ что слѣдовало, отказался идти въ правленіе. Наканунѣ до него дошелъ непріятный слухъ: ему сообщилъ его совершенно спокойно одинъ старый пріятель, членъ частнаго банка, котораго онъ привыкъ считать самымъ умнымъ и знающимъ человѣкомъ между своими знакомыми, что Пиккерингъ былъ заложенъ въ полную свою стоимость новымъ владѣльцемъ.
   -- Слушайте, я ничего не знаю, сказалъ банкиръ.-- До меня дошелъ слухъ, и если онъ справедливъ, значитъ мистеръ Мельмотъ сильно нуждается въ деньгахъ. Это васъ не касается, если вы получили ваши деньги. Но это имѣетъ видъ слишкомъ быстрой сдѣлки. Вѣроятно у васъ, а не у него документы по имѣнью.
   Мистеръ Лонгестаффъ поблагодарилъ пріятеля и сознался что въ этомъ дѣлѣ что-то не ладно. По дорогѣ въ западную часть города онъ упалъ духомъ. Но тѣмъ не менѣе обращеніе Мельмота его успокоило.
   Ни сэръ-Феликсъ Карбери, ни Поль Монтегю не были въ правленіи; причины ихъ отсутствія извѣстны читателю. Лордъ Ниддердель отказался, ему уже и такъ сильно надоѣло его пребываніе въ Сити въ этотъ день, а мистера Лонгестаффа прогналъ голодъ. Предсѣдателя поддерживали только Альфредъ и мистеръ Коэнлупъ. Но это были такіе прекрасные сочлены что дѣло прошло также хорошо какъ будто всѣ отсутствующіе были на лицо. Когда засѣданіе кончилось, мистеръ Мельмотъ и мистеръ Коэнлупъ удалились вмѣстѣ.
   -- Я долженъ достать эти деньги для Лонгестаффа, сказалъ Мельмотъ своему другу.
   -- Какъ, восемьдесятъ тысячъ фунтовъ стерлинговъ! Вы не достанете ихъ на этой недѣлѣ, ни даже черезъ недѣлю.
   -- Не восемьдесятъ тысячъ фунтовъ стерлинговъ нужно. Я возобновлю залогъ, и потому нужно достать только пятьдесятъ тысячъ. Еслибы только добыть мнѣ половину которая слѣдуетъ сыну, а отецъ подойдетъ.
   -- Возьмите все что можете съ имѣнья.
   -- Я уже это сдѣлалъ, сказалъ сердито Мельмотъ.
   -- А куда ушли деньги?
   -- Брегертъ получилъ сорокъ тысячъ фунтовъ. Надо было тутъ поддержать кредитъ. Не достанете ли вы мнѣ къ понедѣльнику тысячъ двадцать пять фунтовъ?
   Мистеръ Коэнлупъ сказалъ что постарается, но далъ понять что устроить это дѣло будетъ довольно трудно.
   

IV. Министерство Индіи.

   Консервативная партія именно въ это время подпирала плечомъ колеса, не для того чтобы вкатить экипажъ въ гору, но чтобы не дать ему скатиться съ быстротою не только опасною, но явно разрушительною. Консервативная партія время отъ времени подпираетъ плечомъ колесо, очевидно съ выше названною великою національною цѣлью; но къ этому побуждало ее также естественное желаніе поддержать собственное значеніе и что-нибудь дѣлать чтобы другія партіи не думали что она близка къ смерти. Есть, безъ сомнѣнія, члены этой партіи которые дѣйствительно думаютъ что если какая-нибудь цѣль достигается, если, напримѣръ, попадаетъ въ парламентъ какой-нибудь добрый старый тори представителемъ бурга Поркора, который въ послѣднія три парламентскія сессіи высылалъ либераловъ, то экипажъ дѣйствительно остановленъ. Въ блаженномъ упованіи въ минуты торжества у нихъ является убѣжденіе что народъ вовсе не серіозно думалъ отнять долю величія у великихъ и прибавить къ малости малыхъ. Рукоять ворота сломана, колесо быстро вертится въ обратную сторону, и ходъ радикальнаго прогресса возвращенъ вспять. Кто знаетъ сколько придется выиграть если только консервативная партія подопретъ колесо, и позаботится чтобы рукоять ворота не была возстановлена. Стисиндемодъ всегда бывшій сомнительнымъ бургомъ, былъ пріобрѣтенъ большинствомъ пятнадцати голосовъ! Хорошій, здоровый толчокъ сразу, и доброе старое время вернется опять. Достопочтенные старцы вспоминаютъ лорда Ливерпуля и другихъ героевъ и мечтаютъ о консервативныхъ епископахъ, консервативныхъ лордахъ-намѣстникахъ, и о консервативномъ министерствѣ, которое продержится цѣлое поколѣніе.
   Таково было настоящее время. Поркорумъ и Стисиндемодъ выполнили свой долгъ мужествеино, съ большою ловкостью. Но Вестминстеръ! Еслибы можно было пріобрѣсти Вестминстеръ, для страны не осталось бы сомнѣнія насчетъ положенія дѣла. Еслибы только мистеръ Мельмотъ былъ избранъ за Вестминстеръ, было бы явно что сердце народа полно чистосердечія, и всѣ великія перемѣны за послѣднія сорокъ лѣтъ,-- отъ первой реформы Парламента до введенія тайной подачи голосовъ,-- были введены хитростью и измѣной нѣсколькихъ честолюбивыхъ людей. Это не значитъ что консервативная партія и теперь продолжала смотрѣть на тайную подачу голосовъ какъ на ужасное зло, хотя это и было послѣднимъ торжествомъ радикаловъ. Тайная подача голосовъ имѣла даже много приверженцевъ въ партіи. Нѣсколько времени тому назадъ на закрытую баллотировку смотрѣли конечно какъ на общественное зло и гибель націи. Но при избраніи депутата отъ Поркорума, она оказалась очень удобною, и благодаря ловкому веденію дѣла, была также очень благопріятна и при выборахъ въ Стисиндемодѣ. Закрытая баллотировка могла помочь сильному толчку, и несмотря на то что ее считали вредною и гибельною, именно въ настоящее время многіе находили ее въ высшей степени консервативною мѣрой. Закрытая баллотировка считалась теперь самымъ удобнымъ средствомъ для выбора Мельмота въ Вестминстерѣ.
   Всякій читавшій консервативныя газеты того времени, слышавшій консервативныя рѣчи, всякій живущій настолько далеко чтобы не заать что все это значитъ, подумалъ бы что благосостояніе Англіи зависѣло отъ избранія Мельмота. Въ увлеченіи минуты, на нападки противъ него отвѣчали восхваленіями столько же громкими, сколько критика была ѣдка. Главное обвиненіе противъ него было въ связи съ паденіемъ одного континентальнаго страховаго общества, дѣла коего онъ, какъ говорили, повелъ такъ что оно лопнуло, а онъ изъ него вышелъ съ громаднымъ состояніемъ. Говорили что всякій шиллингъ привезенный имъ въ Англію былъ достояніемъ акціонеровъ этого общества которыхъ онъ обобралъ. Вечерняя Каѳедра, стараясь сдѣлать извѣстными подробности этого дѣла, указывала мѣстопребываніе этого общества въ Парижѣ, между тѣмъ какъ другіе увѣряли что правленіе общества было въ Вѣнѣ. Подобное противорѣчіе не достаточно ли доказывало что едва ли на европейскихъ биржахъ былъ когда-нибудь негоціантъ высшей честности чѣмъ мистеръ Мельмотъ? Къ тому же два различные журнала того времени, оба враждебные Мельмоту, оказались несогласными въ одномъ капитальномъ пунктѣ. Одинъ журналъ говорилъ что Мельмотъ вовсе не имѣетъ громаднаго состоянія. Другой же увѣрялъ что его богатство возникло изъ денегъ тѣхъ несчастныхъ акціонеровъ. Не были ли эти противорѣчія доказательствомъ ихъ лживости? Все это было ложно, глупо, злонамѣренно, безполезно, зло, однимъ словомъ, "либерально", и само говорило противъ себя. Изо всѣхъ этихъ доводовъ можно было вырости заключеніе, мало того, неизбѣжное убѣжденіе, по крайней мѣрѣ для всѣхъ консервативныхъ журналовъ, что мистеръ Мельмотъ составилъ себѣ громадное состояніе, но не укралъ ни одного шиллинга ни у одного изъ акціонеровъ.
   Сверхъ того друзья Мельмота имѣли основаніе надѣяться и могли напередъ кричать о своемъ торжествѣ вслѣдствіе причинъ постороннихъ интересамъ консервативной партіи. Breakfast Table поддерживалъ Мельмота, но Breakfast Table не былъ консервативнымъ органомъ. Этотъ журналъ поддерживалъ торговое положеніе великаго человѣка, а не его политическія убѣжденія, по поводу коихъ хорошо извѣстный писатель прибавилъ въ этой газетѣ что вѣроятно великій человѣкъ еще не обратилъ большаго вниманія на вопросы партій раздѣляющихъ страну. Вообще признавали что мало было людей, можетъ-быть даже вовсе не было человѣка который имѣлъ бы такое замѣчательное пониманіе торговыхъ вопросовъ какъ мистеръ Августусъ Мельмотъ. Въ какой бы странѣ свѣта онъ ни пріобрѣлъ свою торговую опытность,-- часто говорили что Мельмотъ не Англичанинъ,-- въ Лондонѣ онъ былъ теперь у себя дома, Великобританія была его отчизной, и если онъ займетъ мѣсто въ Британскомъ Парламентѣ, это послужитъ ко благу страны. Вотъ доводы которые приводилъ Breakfast Table, поддерживая кандидатуру мистера Мельмота. Конечно, это также была поддержка; и она еще болѣе выигрывала оттого что въ другихъ газетахъ говорилось что его присутствіе въ Парламентѣ будетъ несчастьемъ для страны. Чѣмъ сильнѣе будетъ оппозиція, тѣмъ больше будутъ его поддерживать. Хорошіе, честные люди, истинно любившіе страну, настоящіе джентльмены унаслѣдовавшіе незапятнанное имя отъ великихъ предковъ, сыпали деньгами направо и налѣво и выбивались изъ силъ за избраніе этого человѣка въ Парламентъ главою консервативныхъ торговыхъ интересовъ Великобританіи!
   Былъ человѣкъ вполнѣ убѣжденный что въ настоящую минуту для славы Англіи необходимо было избраніе мистера Мельмота за Вестминстеръ. Этотъ человѣкъ несомнѣнно былъ очень невѣжественъ. Онъ не зналъ ничего о политическихъ вопросахъ волновавшихъ Англію въ послѣднюю половину столѣтія, ничего изъ политической исторіи Англіи, сдѣлавшей ее тѣмъ чѣмъ она была въ началѣ первой половины этого вѣка. Онъ никогда не слыхалъ именъ Гемлдена, Сомерса, Питта. Онъ, вѣроятно, во всю свою жизнь не прочелъ ни одной книги. Онъ не зналъ ничего ни о занятіяхъ Парламента, ни о національности, не давалъ предпочтенія ни той, ни другой формѣ правленія, не давъ никогда себѣ труда о томъ подумать. Онъ даже не размыслилъ насколько деспотическое правленіе или федеральная республика могутъ касаться его лично, и едва ли понималъ значеніе этихъ словъ. Но онъ былъ вполнѣ убѣжденъ что Англія желала и должна желать выбора мистера Мельмота за Вестминстеръ. Этотъ человѣкъ былъ самъ мистеръ Мельмотъ.
   При такомъ положеніи своихъ дѣлъ, мистеръ Мельмотъ само собою разумѣется потерялъ голову. У него хватало смѣлости на самую опасную игру; но ему не хватало достаточно осторожности при кризисахъ слѣдовавшихъ одинъ за другимъ. Онъ не стѣсняясь говорилъ что именно долженъ быть избравъ за Вестминстеръ, а тѣхъ кто были противъ этого называлъ злыми, ничтожными людьми, которые только заботились о собственныхъ мелкихъ интересахъ. Онъ катался всюду въ своей коляскѣ, посадивъ лорда Альфреда около себя съ лѣвой стороны, и выраженіе лица его казалось говорило что онъ не особенно дорожилъ своимъ будущимъ избраніемъ. Онъ даже давалъ понять нѣкоторымъ изъ своихъ политическихъ друзей что въ слѣдующіе выборы онъ попробуетъ выступить за Сити. Полгода тому назадъ онъ преклонялся предъ каждымъ лордомъ, теперь же онъ бранился съ лордами и дѣлалъ выговоры герцогамъ, но дѣлалъ это такимъ образомъ что было ясно насколько онъ гордится знакомствомъ съ ними, людьми высшими въ общественномъ положеніи, и какъ мало былъ ему доступенъ взглядъ настоящихъ англійскихъ джентльменовъ на подобныя преимущества. Чѣмъ онъ былъ надменнѣе, тѣмъ дѣлался пошлѣе, до того что даже лордъ Альфредъ чувствовалъ искушеніе вырваться отъ него на свободу и находилъ удобнѣе остаться безъ гроша чѣмъ быть въ его обществѣ. На иныхъ можетъ-быть подобное поведеніе имѣло и хорошее дѣйствіе. Безъ сомнѣнія, надменность пораждаетъ покорность, и есть люди которые цѣнятъ другихъ по цѣнѣ которую эти послѣдніе сами желаютъ себѣ назначить. Такіе люди не могли не считать Мельмота могущественнымъ, если онъ позволялъ себѣ важничать, и подставляли ему спину, видя его сжатые кулаки. Мы всѣ знакомы съ людьми подобнаго рода и знаемъ какъ число ихъ увеличивается. Но въ окончательномъ итогѣ его поведеніе оказалось вреднымъ для него самого; самые горячіе его поборники толковали о томъ, не сдѣлать ли ему предостереженіе.
   -- Лордъ Альфредъ могъ бы шепнуть ему словечко, сказалъ досточтимый Бошанъ Боклеркъ, самъ членъ Парламента, одинъ изъ вождей партіи, основательно знакомый съ положеніемъ бурга, богатый и въ родствѣ съ половиной извѣстныхъ консервативныхъ домовъ королевства. Онъ употребилъ всѣ силы, всѣ средства въ пользу великаго финансоваго царя и работалъ безъ устали для его успѣшнаго избранія.
   -- Альфредъ его порядочно побаивается, сказалъ Лайонель Лолтонъ, молодой аристократъ, также членъ Парламента. Ему тоже было внушено что избраніе Мельмота членомъ Парламента было необходимо для интересовъ ихъ партіи, самъ же Лолтонъ скорѣе бы отказался отъ своей охоты въ Шотландіи нежели согласился провести хотя одинъ день въ обществѣ Мельмота.
   -- Что-нибудь да надо непремѣнно сдѣлать, мистеръ Боклеркъ, сказалъ мистеръ Джонсъ, бывшій членомъ-предсѣдателемъ очень богатаго строительнаго общества въ бургѣ; онъ самъ сталъ консерваторомъ, самъ помышлялъ объ избраніи въ Палату, но онъ никогда не забывался.-- Онъ наживаетъ себѣ много личныхъ враговъ.
   -- Онъ надутый дуракъ, сказалъ Лайонель Лолтонъ.
   Рѣшено было чтобы мистеръ Боклеркъ поговорилъ съ лордомъ Альфредомъ. Этотъ богачъ и этотъ человѣкъ безъ состоянія были въ родствѣ и всегда были хороши между собою.
   -- Альфредъ, сказалъ однажды вечеромъ менторъ избранный клубомъ,-- неужели вы не можете ни слова замолвить Мельмоту о манерѣ держать себя.-- Лордъ Альфредъ круто повернулся и взглянулъ прямо въ лицо своего собесѣдника.-- Говорятъ онъ оскорбляетъ своимъ поведеніемъ. Конечно, онъ этого не желаетъ дѣлать. Неужели онъ не можетъ быть мягче въ обращеніи?
   Лордъ Альфредъ отвѣтилъ почти шепотомъ.
   -- Если вы меня спрашиваете, я скажу вамъ что едва ли онъ въ состояніи вести себя иначе. Чтобъ усмирить его, надо его повалить на землю и наступить на него ногой. Другаго средства я думаю нѣтъ.
   -- Развѣ вы не можете съ нимъ поговорить?
   -- Не иначе какъ съ хлыстомъ въ рукѣ.
   Когда подобное мнѣніе высказывалъ лордъ Альфредъ, вполнѣ зависящій отъ этого человѣка, мнѣніе это было очень вѣско. Лордъ Альфредъ въ это утро былъ очень огорченъ. Мельмотъ надоѣлъ ему до тошноты; онъ уже нѣсколько часовъ провелъ съ нимъ въ это утро,-- то катаясь съ нимъ въ открытой коляскѣ по бургу, то стоя за его спиною на митингахъ, то сидя подлѣ него въ комитетахъ. Онъ не могъ сдержаться когда съ нимъ еще заговорили о его другѣ. Лордъ Альфредъ по рожденію и воспитанію былъ джентльменъ, и положеніе которымъ онъ теперь добывалъ себѣ хлѣбъ было для него невыносимо. Сначала ему было не по себѣ когда его другъ сталъ звать его просто Альфредомъ; но теперь, когда дошло до того что его заставляли отворять двери и исполнять порученія, онъ помышлялъ уже о мести. Лордъ Ниддердель, отличавшійся большою наблюдательностью, замѣтилъ кое-что въ этомъ родѣ въ Гровеноръ-Скверѣ и увѣрялъ что лордъ Альфредъ употребилъ часть своихъ сбереженій на покупку хлыста. Мистеръ Боклеркъ, получивъ этотъ отвѣтъ, засвисталъ и отошелъ. Но онъ былъ вѣренъ своей партіи. Мельмотъ былъ не первый изъ числа неучей которыхъ поддерживали консерваторы, ласкали и увѣряли ихъ въ ихъ превосходствѣ.
   Китайскій императоръ находился въ то время въ Англіи, и для него готовилось празднество въ Министерствѣ Индіи. Статсъ-секретарь втораго великаго государства Азіи долженъ былъ угощать правителя перваго государства этой части свѣта. Празднество было назначено въ субботу шестаго іюля, а обѣдъ Мельмота въ понедѣльникъ. Каждый членъ лондонскаго общества усиленно заботился о полученіи приглашенія въ Министерство Индіи; эти хлопоты состояли въ самыхъ униженныхъ просьбахъ пригласительныхъ билетовъ у статсъ-секретаря, у всѣхъ младшихъ секретарей, ихъ помощниковъ, у секретарей отдѣленій, у старшихъ клерковъ, и даже у старшихъ курьеровъ и у ихъ женъ. Если всѣ жаждующіе билетовъ не могли быть допущены какъ гости въ блистательныя гостиныя, нельзя ли было инымъ изъ нихъ позволить постоять въ какомъ-нибудь проходѣ и увидать хотя спину императора; такимъ образомъ на другой день имена этихъ господъ могли быть помѣщены въ газетахъ въ числѣ гостей. Мистера Мельмота и его семейство конечно снабдили билетами. Человѣкъ который потратитъ цѣлое состояніе на обѣдъ императору, конечно имѣлъ право быть вездѣ гдѣ только появлялся императоръ. Мельмотъ уже видѣлъ императора на завтракѣ въ Виндзоръ-Паркѣ и на балѣ въ залахъ королевскаго дворца. Но до сихъ поръ онъ не былъ представленъ императору. Число представленій уменьшили чтобы не терять много времени; рѣшили что такъ какъ Мельмотъ безъ того познакомится съ императоромъ въ своемъ домѣ, то этого будетъ совершенно достаточно. Мельмотъ былъ разочарованъ и обиженъ, онъ съ горечью говорилъ вообще о королевскомъ семействѣ нѣкоторымъ изъ своихъ избирателей: его не посадили на виду на завтракѣ, не выдвинули въ первые ряды на балѣ, за то въ Министерствѣ Индіи онъ надѣялся вознаградить себя вполнѣ. Но статсъ-секретарь не помѣстилъ его въ списокъ тѣхъ которые будутъ представляться на праздникѣ Брату Солнца.
   Онъ много выпилъ за обѣдомъ. Въ этотъ періодъ своей карьеры онъ пріобрѣлъ привычку обѣдать не стѣсняясь количествомъ вина, что уже само по себѣ было неосторожностью, такъ какъ ему постоянно нужно было имѣть свѣжую голову. Не думайте что онъ напивался пьянъ. Онъ не былъ изъ тѣхъ людей на которыхъ вино дѣйствуетъ такимъ образомъ. Но вино дѣлало его изъ надменнаго до того высокомѣрнымъ что онъ даже позволялъ себѣ высказывать угрозы. Вѣроятно рѣшеніе лорда Альфреда купить хлыстъ о которомъ онъ упомянулъ состоялось послѣ обѣда. Мельмотъ поѣхалъ въ Министерство Индіи съ женою и дочерью и скоро покинулъ ихъ, попросивъ или вѣрнѣе приказавъ лорду Альфреду состоять при нихъ. Замѣтимъ что послѣ императора, всеобщее вниманіе было обращено на Мери Мельмотъ, какъ на дѣвушку имѣвшую намѣреніе бѣжать въ Нью-Йоркъ и уѣхавшую безъ своего возлюбленнаго. Мельмоту пришла въ голову глупая мысль, что такъ какъ Министерство Индіи было въ Вестминстерѣ, то онъ имѣлъ особенное право просить представленія вслѣдствіе своей кандидатуры. Ему удалось поймать несчастнаго помощника секретаря, прилежнаго и незначительнаго молодаго пера, извѣстнаго подъ именемъ графа де-Гриффинъ. Онъ былъ застѣнчивъ, очень богатъ, неособенно уменъ, не особенно красивъ, и никогда не былъ въ состояніи веселиться; онъ трудился день и ночь и читалъ все что было писано объ Индіи, читалъ болѣе чѣмъ кто-либо объ этомъ предметѣ. Еслибы мистеру Мельмоту нужно было узнать въ точности чѣмъ питается крестьянское населеніе въ Орисси, или о доходахъ Пенджаба, или о числѣ преступленій въ Бомбеѣ, лордъ де-Гриффинъ сообщилъ бы ему все безъ запинки. Что же касается пріема императора, помощникъ секретаря ничего въ этомъ не смыслилъ, и на него менѣе всего могли бы возложить порученіе подобнаго рода. Но онъ былъ вторымъ человѣкомъ въ Министерствѣ Индіи и къ несчастью Мельмотъ зналъ о его офиціальномъ положеніи.
   -- Милордъ, сказалъ онъ, передавая свою просьбу далеко не шепотомъ,-- я желаю быть представленнымъ его императорскому величеству.
   Лордъ де-Гриффинъ посмотрѣлъ на него съ ужасомъ; онъ не зналъ великаго человѣка, онъ принадлежалъ къ числу тѣхъ немногихъ изъ бывшихъ тутъ которые не знали мистера Мельмота.
   -- Это мистеръ Мельмотъ, сказалъ лордъ Альфредъ,-- онъ покинулъ дамъ и слѣдовалъ по пятамъ своего господина.-- Лордъ де-Гриффинъ, позвольте познакомить васъ съ мистеромъ Мельмотомъ.
   -- О, о, о, сказалъ лордъ де-Гриффинъ, протягивая руку.-- Я очень радъ, конечно, и показывая видъ будто видитъ кого-то, сдѣлалъ слабую и неудачную попытку ускользнуть.
   Мельмотъ сталъ ему поперекъ дороги и съ нахальною смѣлостью повторилъ свою просьбу.
   -- Я желаю быть представленнымъ его императорскому величеству. Сдѣлайте милость, сообщите о моей просьбѣ мистеру Вильсону.
   Мистеръ Вильсонъ былъ самъ статсъ-секретарь и былъ настолько занятъ насколько можетъ быть занятъ статсъ-секретарь въ подобную минуту.
   -- Я право не знаю, сказалъ лордъ де-Гриффинъ.-- Я думаю, все уже устроено. Самъ я ничего объ этомъ не знаю.
   -- Вы можете представить меня мистеру Вильсону.
   -- Онъ тамъ, мистеръ Мельмотъ, и я не могу пробраться къ нему. Право, вы должны извинить меня. Мнѣ очень жаль. Если я его встрѣчу, я сообщу ему.
   И бѣдный помощникъ секретаря попробовалъ опять ускользнуть.
   Мистеръ Мельмотъ удержалъ его рукою.
   -- Я не допущу такого обращенія со мной, сказалъ онъ.
   Отецъ лорда Ниддерделя, старый маркизъ Аудъ Рики, будущій сверокъ Мельмотовой дочери, стоялъ рядомъ и сильно ущипнулъ въ бокъ лорда Альфреда.
   -- Всѣмъ извѣстно, я думаю, продолжалъ Мельмотъ,-- что императоръ сдѣлаетъ мнѣ честь будетъ обѣдать въ моемъ скромномъ жилищѣ въ понедѣльникъ. Онъ не будетъ у меня обѣдать, если меня лично не представятъ ему. Я сдержу свое слово. Я не приглашу даже самого императора, если меня не находятъ достойнымъ быть ему представленнымъ. Лучше бы вы сообщили объ этомъ мистеру Вильсону, такъ какъ многіе собираются ко мнѣ.
   -- Онъ затѣваетъ скандалъ, сказалъ старый маркизъ.-- Лучше бы онъ замолчалъ.
   -- Онъ выпилъ немного, тихо отвѣчалъ лордъ Альфредъ.-- Мельмотъ, сказалъ онъ все-таки шепотомъ,-- честное слово здѣсь не мѣсто. Здѣсь представляются только индійскіе купцы или восточные тузы, исключительно люди бывавшіе въ Индіи или Китаѣ, или статсъ-секретари, или что-то въ этомъ родѣ.
   -- Тогда они должны были сдѣлать это въ Виндзорѣ или на балу, сказалъ Мельмотъ, обдергивая свой жилетъ.-- Клянусь Георгіемъ, Альфредъ! Я серіозно говорю, пусть кто-нибудь объ этомъ позаботится. Если меня сегодня вечеромъ не представятъ его императорскому величеству, чортъ возьми, не дамъ я обѣда въ понедѣльникъ въ Гровеноръ-Скверѣ. Я хозяинъ у себя дома, надѣюсь, и поставлю на своемъ.
   Это былъ скандалъ, какъ сказалъ маркизъ. Лордъ де-Гриффинъ испугался, а лордъ Альфредъ почувствовалъ что нужно что-нибудь предпринять.
   -- Неизвѣстно что натворитъ далѣе эта упрямая скотина, сказалъ лордъ Альфредъ мистеру Лолтону, бывшему тутъ.
   Безъ сомнѣнія было бы благоразумнѣе отправить домой этого царя негоціантовъ съ его рѣшимостью не давать обѣда. Онъ, конечно, еще до слѣдующаго утра раскаялся бы въ своемъ рѣшеніи; но еслибъ онъ все-таки стоялъ на своемъ, тогда не трудно было объяснить небесному величеству что именно этотъ вечеръ предстояло провести гораздо интереснѣе нежели быть на банкетѣ британскаго купечества. Правительство удержало бы за собою представительство отъ Вестминстера, такъ какъ Мельмотъ немедленно потерялъ бы свою популярность между своими избирателями.
   Но лордъ де-Гриффинъ не могъ сообразить этого. Онъ подошелъ къ мистеру Вильсону и передалъ амфитріону просьбу обращенную къ его гостепріимству. Опытный и чувствующій свою силу политическій государственный дѣятель отлично понимаетъ что хорошо обдѣлаетъ дѣло, пріобрѣтя друга или укротивъ врага и не заплативъ за это дорогою цѣной.
   -- Приведите его сюда, сказалъ мистеръ Вильсонъ.-- Онъ сдѣлаетъ что-нибудь на Востокѣ, не правда ли?
   -- Въ Индіи ничего, сказалъ лордъ де-Гриффинъ.-- Устроить подводный телеграфъ нѣтъ никакой возможности.
   Мистеръ Вильсонъ отправилъ лорда де-Гриффина съ этимъ порученіемъ и сталъ развѣдывать у другаго подчиненнаго, не найдется ли чего-нибудь въ чемъ бы у мистера Мельмота была связь съ Китаемъ.
   -- Любезный Альфредъ, позвольте мнѣ дѣйствовать по собственному усмотрѣнію въ этомъ дѣлѣ, говорилъ мистеръ Мельмотъ, когда вернулся помощникъ секретаря.-- Я самъ понимаю свое положеніе, понимаю какъ я долженъ поступать. Обѣда не будетъ. Будь я проклятъ, если кто-нибудь изъ этой сволочи будетъ у меня обѣдать въ понедѣльникъ въ Гровеноръ-Скверѣ.
   Лордъ Альфредъ до того испугался что уже помышлялъ о томъ какъ бы дойти до перваго министра, котораго онъ ненавидѣлъ и не звалъ, и сообщить ему объ ужасномъ грозившемъ несчастьи. Но приходъ помощника секретаря избавилъ его отъ этого.
   -- Пойдемте со мною, шепнулъ лордъ де-Гриффинъ,-- все устроится. Оно не совсѣмъ-то удобно, но если вы желаете, это будетъ сдѣлано.
   -- Я желаю этого, сказалъ Мельмотъ громко. Онъ былъ изъ тѣхъ людей которыхъ успѣхъ не смягчаетъ, а достижеженіе цѣли дѣлаетъ еще болѣе рѣзкимъ,
   -- Будьте такъ добры, слѣдуйте за мною, сказалъ лордъ де-Гриффинъ.
   Итакъ дѣло уладилось. Когда Мельмота подвели къ подножію императора, онъ рѣшилъ сказать маленькую рѣчь, забывъ на минуту о переводчикахъ, о двухъ переводчикахъ, необходимыхъ для китайскаго величества; но ужасающая, спокойная торжественность небеснаго величества его побѣдила, и онъ живо проскользнулъ, не сказавъ ни слова даже о своемъ банкетѣ.
   Онъ достигъ цѣли, и потому былъ несносенъ, когда поѣхалъ въ нанятый имъ домъ бѣднаго мистера Лонгестаффа въ Бротонъ-Стритѣ. Лордъ Альфредъ, посадивъ madame Мельмотъ и ея дочь въ карету, хотѣлъ исчезнуть, но Мельмотъ потребовалъ его присутствія.
   -- Вы можете тоже пріѣхать, Альфредъ; мнѣ нужно покончить два или три дѣла, прежде чѣмъ пойду спать.
   -- Я и то выбился изъ силъ, сказалъ несчастный человѣкъ.
   -- Выбился изъ силъ, что за глупости! Подумайте что я вытерпѣлъ. Я былъ такъ заваленъ цѣлый день работой.
   Еслибъ онъ вошелъ въ экипажъ первымъ, предоставивъ какъ всегда Альфреду слѣдовать за собою, лордъ Альфредъ навѣрное бы исчезъ. Мельмотъ, боясь подобной измѣны, положилъ лорду Альфреду руку на плечо, и бѣдняга не сопротивлялся. Всю дорогу Мельмотъ хвастался, но такъ какъ словъ нельзя было разобрать, то и не требовалось напряженнаго вниманія; но когда въ кабинетѣ появилась содовая вода, коньякъ и сигары, тогда самохвальство его превзошло всѣ границы.
   -- Пусть они понимаютъ что и какъ, сказалъ Мельмотъ, ходя взадъ и впередъ по комнатѣ.
   Лордъ Альфредъ бросился въ кресло и утѣшался насколько могъ табакомъ.
   -- "Давай и бери" -- хорошій девизъ. Если я почешу имъ спину, пусть они отвѣчаютъ мнѣ тѣмъ же. Не много найдутъ они людей которые пожертвуютъ десять тысячъ фунтовъ стерлинговъ на угощенье гостя страны, какъ на частное дѣло. Я не знаю ни одного серіознаго человѣка который могъ бы или желалъ это сдѣлать. Для меня они не могутъ сдѣлать многаго. Слава Богу, я не нуждаюсь въ нихъ. Но если кто заслуживаетъ уваженія, это я, и я желаю чтобъ оно мнѣ было выражено. Императоръ обошелся со мною очень скверно, Альфредъ, и я найду удобную минуту чтобъ ему это дать замѣтить въ понедѣльникъ. Я думаю хозяину позволятъ говорить со своими гостями.
   -- Вы можете испортить все дѣло вашего избранія, если скажете что-нибудь непріятное императору.
   -- Чортъ съ нимъ съ избраніемъ, сэръ. Я для избирателей отъ Вестминстера человѣкъ дѣда, не придворный, человѣкъ понимающій торговлю, не какой-нибудь изъ этихъ пресмыкающихся предъ императоромъ. Нѣкоторые изъ васъ, Англичанъ, не понимаютъ въ чемъ дѣло. Скажу вамъ, я считаю себя нисколько не ниже какого-нибудь императора!-- Лордъ Альфредъ смотря на него вспомнилъ живо старое герцогское жилище и вздрогнулъ.-- Дамъ я имъ урокъ въ очень скоромъ времени. Развѣ я не проучилъ ихъ сегодня вечеромъ, а? Говорятъ, у лорда де-Гриффина шестьдесятъ тысячъ годоваго доходу. Что такое шестьдесятъ тысячъ! Не послалъ ли я его по своему дѣлу? Не поступали ли они по моему желанію? Вы хотите меня увѣрить въ томъ или другомъ; увѣряю васъ я больше знаю толкъ въ людяхъ нежели вы, которые думаете что много понимаете.
   Все это наговорилъ онъ за одною сигарой; позднѣе, когда лордъ Альфредъ медленно направлялся въ свою квартиру въ Маунтъ-Стритѣ, онъ глубоко задумался, отыскивая средства избѣгнуть своего рабства. Скотина! животное! свинья! повторялъ онъ, медленными шагами направляясь въ Маунтъ-Стритъ.
   

V. Клерикальная благотворительность.

   Въ то время въ Суффокѣ много толковали объ успѣхахъ Мельмота, о Мельмотовомъ богатствѣ и о прошедшемъ Мельмота. Его самого тамъ видѣли, а ничто такъ не убѣждаетъ, какъ когда видишь собственными глазами. Онъ гостилъ въ Кавершамѣ, и многіе изъ жителей той мѣстности знали что миссъ Лонгестаффъ живетъ въ Лондонѣ въ его домѣ. Всѣ газеты Суффока и Норфока обратили вниманіе на покупку Пикеринга. Ходили слухи о прежнихъ продѣлкахъ Мельмота, о его сомнительномъ богатствѣ, вмѣстѣ съ тѣмъ по слухамъ онъ былъ самый богатый человѣкъ въ Англіи. О попыткѣ миссъ Мельмотъ говорилось тоже въ газетахъ; сэръ-Феликсъ, хотя и не уроженецъ Суффока, своимъ именемъ былъ настолько связанъ съ Суффокомъ что разказы о немъ и миссъ Мельмотъ еще болѣе придавали жизни личности Мельмота. Въ Суффокѣ еще господствуютъ старые обычаи. Всему Суффоку не нравился образъ дѣйствій Мельмота. Боюсь, Суффокъ навсегда и безвозвратно останется консервативнымъ, но онъ не вѣрилъ въ консервативныя убѣжденія Мельмота, какъ члена Парламента. Суффоку въ этомъ дѣлѣ было совѣстно за Лонгестаффовъ, онъ воспользовался удобнымъ случаемъ и припомнилъ что не дальше какъ вчера (по Суффокскому счисленію дней) родоначальникъ Лонгестаффовъ занимался торговлею. Продажу Пикеринга, въ особенности Мельмоту, считали низкимъ поступкомъ. Въ Суффокѣ не сомнѣвались что Мельмотъ обобралъ до косточки каждаго акціонера Франко-Австрійскаго страховаго общества.
   Какъ-то утромъ мистеръ Гепвортъ былъ у Роджера. Они говорили о Мельмотѣ, или вѣрнѣе о неудавшемся побѣгѣ.
   -- Я ничего не знаю объ этомъ, сказалъ Роджеръ,-- и не желаю разспрашивать. Конечно, я слышалъ, когда они здѣсь гостили, что онъ помышлялъ о женитьбѣ на ней, и она казалось была готова выйти за него замужъ. Но я никогда не спрашивалъ о томъ, согласенъ ли былъ отецъ.
   -- Должно-быть онъ былъ противъ этого.
   -- Ничего не могло быть хуже этой свадьбы для нихъ обоихъ. Вѣроятно о Мельмотѣ скоро заговорятъ газеты, а у моего родственника не только нѣтъ ни гроша, да онъ бы не сумѣлъ беречь деньги, еслибъ онѣ у него и водились.
   -- Вы думаете что Мельмотъ не будетъ имѣть успѣха?
   -- Онъ пропадетъ. Несомнѣнно пропадетъ, будетъ ли онъ богатъ или бѣденъ; жалкій лицемѣръ, гнусный, пошлый обманщикъ съ головы до пятокъ; намъ съ вами не стоило бы о немъ толковать, еслибъ его положеніе не было признакомъ упадка нашего вѣка. Чѣмъ все это кончится, если такой человѣкъ считается почетнымъ гостемъ за нашею трапезой!
   -- Не во всѣхъ же домахъ, замѣтилъ его другъ.
   -- Нѣтъ, не то. Вы и я можемъ не принять его къ себѣ въ домъ. Но мы не примѣръ всей націи. Тѣ кто служатъ этимъ примѣромъ, ѣздятъ на его празднества, и конечно и его приглашаютъ на свои торжества. И подумать что эти руководители высшаго общества знаютъ, или по крайней мѣрѣ увѣрены что онъ сталъ тѣмъ что есть потому что онъ величайшій изъ мошенниковъ. Что изъ этого выходитъ? Выходитъ то что люди мирятся съ мошенничествомъ. Сами они желаютъ быть честными, ro безчестность ихъ уже не отталкиваетъ. Тутъ является зависть что другіе обогащаются и свѣтъ ихъ не осуждаетъ и естественное желаніе дѣлать то что одобряетъ свѣтъ. Мнѣ кажется, существованіе личности подобной Мельмоту несовмѣстно со здоровымъ состояніемъ общества.
   Роджеръ въ этотъ день обѣдалъ съ епископомъ Элгамскимъ и опять былъ разговоръ о героѣ дня, но взглядъ на него былъ другой.
   -- Онъ пожертвовалъ двѣсти фунтовъ, сказалъ епископъ,-- Обществу вспомоществованія пасторамъ. Трудно лучше употребить свои деньги.
   -- Хвастовство! сказалъ Роджеръ. Настоящее состояніе его духа, дѣлало его очень ѣдкимъ.
   -- Тутъ нельзя отдѣлаться хвастовствомъ, другъ мой. Я увѣренъ что деньги дѣйствительно были внесены имъ.
   -- Я совсѣмъ въ этомъ не увѣренъ.
   -- Наши сборщики церковной благотворительности обыкновенно люди строгіе, всегда готовые сообщить о несостоятельности обѣщаній подпищиковъ. Я думаю они позаботятся получить деньги во время выборовъ.
   -- А вы думаете что деньги полученныя такимъ путемъ увеличиваютъ довѣріе къ нему?
   -- Такое пожертвованіе даетъ ему мѣсто между полезными членами общества, а я всегда поощряю полезныхъ членовъ.
   -- Даже еслибы цѣли ихъ были низки и вредны?
   -- Вы всегда возбуждаете столько вопросовъ, мистеръ Карбери. Мистеръ Мельмотъ желаетъ вступить въ Парламентъ, и если туда попадетъ, онъ присоединитъ свой голосъ къ сторонѣ которую вы конечно одобряете. Я не нахожу чтобы цѣль его тутъ была вредна. Въ теченіи нѣсколькихъ вѣковъ занять мѣсто въ Парламентѣ было честолюбивою мечтой лучшихъ изъ нашихъ соотечественниковъ; почему сочтемъ мы желаніе этого человѣка низкимъ?-- Роджеръ нахмурилъ брови и покачалъ головою.-- Конечно, мистеръ Мельмотъ не изъ того сорта людей которыхъ вы привыкли считать членами достойными довѣрія консерваторовъ. Но страна мѣняется.
   -- Скоро совсѣмъ пропадетъ, я думаю даже очень скоро.
   -- Мы строимъ больше церквей чѣмъ прежде.
   -- Молимся ли мы въ нихъ, когда онѣ выстроены? спросилъ сквайръ.
   -- Трудно проникать въ умы людей, сказалъ епископъ;-- но мы можемъ видѣть результаты труда человѣческой мысли. Я думаю люди теперь ведутъ лучше жизнь, нежели вели сто лѣтъ тому назадъ. За границею духъ свободы сталъ гораздо сильнѣе, болѣе снисхожденія къ ближнему, число добрыхъ дѣлъ увеличилось; можетъ-быть религіозный восторгъ уменьшился, за то менѣе суевѣрія. Люди едвали пойдутъ въ рай, мистеръ Карбери, за то что будутъ придерживаться обычаевъ единственно потому что ихъ отцы такъ дѣлали.
   -- Я полагаю люди заслужатъ рай, милордъ, если будутъ поступать такъ какъ бы желали чтобы другіе поступали съ ними.
   -- Лучшаго правила не можетъ быть. Будемъ надѣяться что иные получатъ спасеніе даже не поступая всегда по правиламъ самоотреченія. Что истекаетъ изъ этого ученія? Развѣ вы не ищете, развѣ не просите немедленнаго прощенія за всякіе грѣхи, совершенные вами напримѣръ дѣйствіемъ или помышленіемъ? а сами развѣ прощаете такимъ же образомъ? Развѣ вы не пылаете негодованіемъ за то что васъ несправедливо осудили, осудили не узнавъ вашихъ поступковъ или причинъ ихъ побудившихъ; а сами вы не осуждаете ли такимъ же образомъ?
   -- Я не ставлю себя въ примѣръ.
   -- Извините что я придалъ рѣчи личную форму. Священникъ часто забываетъ что онъ не на каѳедрѣ. Разумѣется, я говорю о людяхъ вообще. Я думаю, беря общество въ цѣломъ, большаго и малаго, богатаго и бѣднаго, что оно съ каждымъ годомъ становится не хуже, а лучше. Я полагаю что люда которые бранятъ свой вѣкъ, какъ Горацій, а увѣряютъ что годъ отъ году свѣтъ становится хуже, имѣютъ слишкомъ узкій кругозоръ и не видятъ хода событій всего міра.
   -- Но римская свобода и римскіе нравы приходили въ совершенный упадокъ, когда писалъ Горацій.
   -- Рожденіе Спасителя приближалось, и человѣческій умъ дѣлался настолько обширнымъ что могъ принять Его ученіе. Что же касается свободы, не росла ли свобода ежегодно съ тѣхъ поръ до нашего времени?
   -- Въ Римѣ тоже покланялись личностямъ подобнымъ Мельмоту.
   -- Вы не поступаете такъ какъ бы желали чтобъ относительно васъ поступали другіе. Если онъ въ самомъ дѣлѣ таковъ какъ вы говорите, въ этомъ убѣдятся и день возмездія настанетъ. Свѣтъ управляется съ большимъ правосудіемъ, чѣмъ вы полагаете, мастеръ Карбери.
   -- Милордъ, вы радикалъ въ душѣ, сказалъ Роджеръ, прощаясь.
   -- Можетъ-быть, можетъ-быть. Смотрите, не говорите этого первому министру, я тогда ничего не получу.
   Къ счастью епископъ не былъ безнадежно влюбленъ въ какую-нибудь молодую дѣвушку, и потому вообще не такъ мрачно смотрѣлъ на вещи какъ Роджеръ Карбери. Роджеру все казалось не ладно. Утромъ онъ получилъ письмо отъ леди Карбери, въ которомъ она напоминала ему его обѣщаніе ссудить ее деньгами въ случаѣ крайности. Эта крайность уже наступила. Роджеръ Карбери нисколько не жалѣлъ о сотнѣ фунтовъ стерлинговъ которые послалъ своей родственницѣ; онъ сожалѣлъ объ этомъ какъ о всякой поддержкѣ гнусныхъ плановъ сэръ-Феликса. Онъ вполнѣ былъ убѣжденъ что безумная мать обратилась къ нему съ этою просьбой чтобъ имѣть возможность дать сыну денегъ на его неудавшуюся попытку. Онъ въ своемъ письмѣ не намекнулъ на подобныя опасенія. Онъ просто вложилъ чекъ въ письмо и выразилъ надежду что въ настоящую минуту ей хватитъ этой суммы. Ему противно и гадко было видѣть что происходитъ въ семействѣ Карбери.
   Тутъ еще Поль Монтегю привезъ въ Лоуестоффъ женщину подобную мистрисъ Гёртль, открыто говорилъ что будетъ посѣщать ее, и Роджеръ думалъ что онъ не въ состояніи будетъ выпутаться изъ ея сѣтей, а все-таки, благодаря этому человѣку, Гетта была равнодушна и холодна съ нимъ. Онъ сознавалъ всю чистоту своей любви, увѣренъ былъ что сдѣлаетъ ее счастливою. Онъ довѣрялъ не себѣ, но складу своей жизни. Но какова будетъ судьба Гетты, если въ самомъ дѣлѣ сердце ея принадлежало Полю Монтегю?
   Когда онъ вернулся домой, онъ засталъ у себя въ библіотекѣ патера Баргама. Недавно у него случилось несчастье. Вѣтеръ снесъ кровлю съ его коттеджа. Роджеръ Карбери предложилъ ему убѣжище въ своемъ домѣ пока поправятъ бѣду, хотя его расположеніе къ священнику и измѣнилось. Убѣжище въ домѣ Карбери было гораздо удобнѣе собственнаго жилища патера, даже когда крыша была въ порядкѣ, и отецъ Баргамъ жилъ припѣваючи. Когда Роджеръ вошелъ въ комнату отецъ Баргамъ читалъ свой любимый журналъ Стихарь.
   -- Читали вы это, мистеръ Карбери? сказалъ онъ.
   -- Что такое? Едва ли я обратилъ вниманіе именно на содержаніе Стихаря.
   -- Это предразсудокъ англиканской церкви. Мистеръ Мельмотъ обратился въ вашу вѣру. Онъ великій человѣкъ, и можетъ-быть будетъ однимъ изъ величайшихъ людей извѣстныхъ въ мірѣ.
   -- Мельмотъ перешелъ въ католичество? Я вамъ отдамъ его и поблагодарю за то что берете; но я не думаю чтобы мы такъ легко избавились отъ него.
   Отецъ Баргамъ прочелъ параграфъ изъ Стихаря. "Мистеръ Августусъ Мельмотъ, великій финансистъ и капиталистъ, пожертвовалъ сто гиней на возведеніе алтаря въ новой церкви Св. Фабриція въ Тотгилль-Фильдсѣ. Пожертвованіе сопровождалось письмомъ отъ секретаря мистера Мельмота, изъ коего видно что нѣтъ сомнѣнія въ томъ что новый членъ Палаты за Вестминстеръ въ слѣдующую сессію будетъ членомъ и немаловажнымъ членомъ католической партіи въ Палатѣ Общинъ."
   -- Вотъ и другая уловка, не правда ли? сказалъ Карбери.
   -- Что хотите вы этимъ сказать, мистеръ Карбери? Не потому ли уловка что деньги даны съ благочестивою цѣлью которой вы не одобряете?
   -- Но, любезнѣйшій отецъ Баргамъ, за день до этого великій человѣкъ далъ двѣсти фунтовъ протестантскому Обществу вспомоществованія пасторамъ. Я только-что оставилъ нашего епископа, который восторгался этимъ добрымъ дѣломъ.
   -- Я не вѣрю ни на волосъ; или можетъ-быть это прощальный даръ церкви къ которой онъ принадлежалъ, когда былъ во мракѣ.
   -- Неужели вы будете гордиться обращеніемъ мистера Мельмота?
   -- Я буду гордиться самымъ низкимъ существомъ имѣющимъ человѣческую душу, сказалъ священникъ;-- но конечно мы съ радостью примемъ человѣка богатаго и великаго.
   -- Великаго! ахъ, Боже мой!
   -- Человѣкъ достигшій такого положенія какъ Мельмотъ разумѣется великъ. И когда такой человѣкъ покидаетъ вашу церковь и присоединяется къ вашей, это великій знакъ для насъ что правда торжествуетъ.
   Роджеръ Карбери, не сказавъ болѣе ни слова, взялъ свѣчу и ушелъ спать.
   

VI. Патеръ Баргамъ посѣщаетъ Лондонъ.

   Достигнуть поддержки со стороны католиковъ на выборахъ въ Вестминстерѣ считалось очень важнымъ. Въ продолженіи нѣсколькихъ лѣтъ и въ Палатѣ Общинъ и внѣ ея смотрѣли на добываніе голосовъ католиковъ какъ на очень важное дѣло. Есть два способа достигнуть подобнаго результата. Тому или другому римскому католику дается мѣсто, тогда его личный голосъ обезпеченъ; или же приходится протягивать руку всѣмъ приверженцамъ папы; такимъ образомъ, приверженцамъ папы внушается мысль что въ націи есть стремленіе вернуться въ лоно римско-католической церкви. Первый способъ самый легкій, но производитъ слабое впечатлѣніе, скоро проходящее. Получившій назначеніе, силою своей молитвы можетъ-быть и останется такимъ же ревностнымъ католикомъ какъ прежде; но скоро перестаетъ быть заступникомъ своей партіи, и въ скоромъ времени его приверженцы способны смотрѣть на него какъ на врага. Другой способъ, если хорошо взяться за дѣло, можетъ быть гораздо дѣйствительнѣе. Римскихъ католиковъ Ирландіи и Англіи убѣждаютъ ивогда въ томъ что вся нація обратится въ ихъ вѣру; сѣмена такого убѣжденія искусно забрасываются въ почву того или другаго избирательнаго округа. Получить голоса протестантовъ, и одновременно быть избраннымъ римскими католиками, довольно трудный подвигъ; ro бывали примѣры успѣшнаго примѣненія этого опыта, и теперь Мельмотъ и его друзья дѣлали ту же попытку. Его друзья предполагали что протестанская партія не обратитъ вниманія на пожертвованіе 100 фунтовъ на алтарь Св. Фабриція; но мистеръ Альфъ бодрствовалъ, и позаботился обратить всеобщее вниманіе на религіозныя убѣждешя мистера Мельмота. За все это время журнальнаго возбужденія не было можетъ-быть статьи болѣе возбудившей всеобщій интересъ, какъ статья появившаяся въ Вечерней Каѳедрѣ съ заглавіемъ въ видѣ вопроса: "За священника или аббата?" Въ этой статьѣ, проникнутой отъ начала до конца остроуміемъ, безъ всякой примѣси сухой дидактической мудрости, сотрудникъ мистера Альфа заявлялъ что всей націи и въ особенности избирателямъ въ Вестминстерѣ необходимо имѣть понятіе о религіозныхъ убѣжденіяхъ мистера Мельмота. Его пожертвованія съ религіозными цѣлями достаточно доказали что онъ былъ человѣкъ въ высшей степени религіозный. Два послѣднія пожертвованія, случайно сдѣланныя именно во время настоящаго кризиса, были безъ сомнѣнія не что иное какъ его обычныя пожертвованія на дѣла христіанской благотворительности. Вечерняя Каѳедра ни единымъ намекомъ не давала понять что эти пожертвованія имѣли какое-либо отношеніе къ предстоящимъ выборамъ. Вечерняя Каѳедра была далека отъ мысли чтобы столь великій человѣкъ, какъ мистеръ Мельмотъ, ожидалъ какого-либо земнаго возмездія за его благотворительную щедрость. Но такъ какъ естественно протестанты желали имѣть своимъ представителемъ въ Парламентѣ протестанта, а римскіе католики желали имѣть римскаго католика, то можетъ-быть мистеръ Мельмотъ не откажется заявить о своихъ религіозныхъ убѣжденіяхъ.
   Это было очень зло и конечно причинило вредъ; но мистеръ Мельмотъ и его друзья не были настолько глупы чтобы попасться въ ловушку. Онъ затратилъ деньги, одною рукой помогая церкви Св. Фабриція, а другою протестантскимъ пасторамъ, и пусть послѣдствія скажутся сами собою. Протестанты будутъ считать его ультра-протестантомъ, а католики думать что онъ склоненъ къ папству, тѣмъ лучше для него. Ни одинъ религіозный энтузіастъ, если у него есть подобное убѣжденіе, не захочетъ перемѣнить его вслѣдствіе явной злобы журнала мистера Альфа.
   Можно сомнѣваться касательно впечатлѣнія произведеннаго пожертвованіемъ въ пользу Общества вспомоществованія пасторамъ. Можетъ-быть немногимъ это внушило рѣшимость приступить къ избирательной урнѣ, тѣмъ немногимъ которые горячо принимали интересы религіи и были равнодушны къ политикѣ. Но вкладъ въ церковь Св. Фабриція имѣлъ безъ сомнѣнія хорошіе результаты. Римско-католическая партія замѣтила это и придавала этому большое значеніе, такъ что даже за границею распространился слухъ, которому почти вѣрили, о присоединеніи мистера Мельмота къ римско-католической церкви. Подобныя дѣла нужно умѣть вести ловко, иначе они не кончаются добромъ. На другой день послѣ вопроса предложеннаго Вечернею Каѳедрой, появился отвѣтъ на него: "За аббата". Въ этой статьѣ собраны были всевозможныя удостовѣренія римско-католическихъ органовъ, повторенныя въ рѣчахъ сказанныхъ римскими католиками, что мистеръ Мельмотъ уже окончательно порѣшилъ съ этимъ важнымъ вопросомъ. Теперь всему свѣту стало извѣстно, писалъ сотрудникъ мистера Альфа, что со свойственною ему утонченною добросовѣстностью, которая составляетъ отличительную черту великаго финансиста,-- великій финансистъ было прозваніе выдуманное мистеромъ Альфомъ спеціально для мистера Мельмота;-- мистеръ Мельмотъ сомнѣвался какъ ему лучше служить странѣ -- будучи либераломъ или консервативомъ, покуда истина не открылась ему. Онъ разрѣшилъ этотъ вопросъ съ большою мудростью. Теперь и другое сомнѣніе прошло чрезъ горнило, и дѣйствіемъ огня явилась увѣренность чистая какъ золото. Вестминстерское общество узнало наконецъ что мистеръ Мельмотъ былъ римскій католикъ. Но хотя несомнѣнно что голоса римскихъ католиковъ могутъ имѣть огромное значеніе для избираемаго кандидата, однако немыслимо чтобы какой-нибудь признанный католикъ могъ самъ надѣяться на избраніе. Эта послѣдняя статья разсердила мистера Мельмота, и онъ предложилъ своимъ друзьямъ послать въ Breakfast Table письмо съ удостовѣреніемъ что онъ протестантъ, какъ и его предки. Но такъ какъ многіе предполагали и теперь начали поговаривать всѣ что мистеръ Мельмотъ былъ родомъ Еврей, то такое удостовѣреніе было бы можетъ-быть слишкомъ смѣло.
   -- Не дѣлайте ничего такаго, сказалъ мистеръ Бошанъ Боклеркъ.-- Если кто спроситъ васъ на митингѣ, скажите что вы протестантъ. Впрочемъ едвали кто это сдѣлаетъ, у насъ тамъ только свои люди. Но писемъ не пишите.
   Къ несчастью пожертвованіе на алтарь Св. Фабриція было такимъ неожиданнымъ даромъ что многіе изъ католическихъ священниковъ рѣшились всѣми мѣрами поддерживать добраго человѣка, такъ отлично употребившаго свои деньги. Полагаю что многіе между ними приняли это за знакъ движенія умовъ народа въ пользу Рима. У ярыхъ католиковъ всегда является это убѣжденіе, которому они готовы вѣрить. У нихъ есть чистосердечное желаніе обратить народъ въ ихъ вѣру, но они мало разборчивы въ средствахъ которыя употребляютъ съ этою цѣлью. Патеръ Баргамъ готовъ былъ пожертвовать всѣмъ что имѣлъ за правое дѣло, своимъ временемъ, здоровьемъ, деньгами, когда онѣ у него водились, и своею жизнью. Какъ ни нравились ему удобства Карбери-Голла, онъ н на минуту не согласился бы упрочить за собою постоянное пользованіе этими удобствами въ ущербъ своей религіи. Роджеръ Карбери имѣлъ жесткое сердце. Онъ могъ замѣтить это. Но вода падая капля за каплей можетъ продолбить камень. Не его вина если этому помѣшаютъ внѣшнія обстоятельства прежде вежели вода продолбитъ камень. Онъ во всякомъ случаѣ исполнитъ свой долгъ. Патеръ Баргамъ былъ изумителенъ въ своей рѣшимости. Но онъ не стѣснялся выборомъ своихъ доказательствъ, не стѣснялся также фактами которые хотѣлъ разглашать. Вслѣдствіе своего житейскаго невѣдѣвія и твердости въ своей вѣрѣ, онъ сразу рѣшилъ что Мельмотъ былъ великій человѣкъ и могъ сдѣлаться важнымъ орудіемъ для папы. Онъ вѣрилъ въ громадные размѣры богатства этого человѣка, вѣрилъ въ его могущество во всѣхъ частяхъ свѣта, и вѣрилъ что этотъ человѣкъ въ душѣ католикъ, потому что его въ томъ увѣряла газета Стихарь. Патеру Баргаму не казалось невозможнымъ и нисколько не оскорбляло его что человѣкъ, будучи въ душѣ католикомъ, исповѣдывалъ предъ свѣтомъ протестантизмъ. Короли поступавшіе такимъ образомъ были предметомъ его почитанія. Подобнымъ двоедушіемъ и уловками въ жизни они имѣли возможность поддерживать искру небеснаго огня. Въ этомъ была какая-то тайна и религіозная интрига, плѣнявшая воображеніе молодаго отца Баргама. Для него было ясно что настоящее время было особеннымъ временемъ, въ которое ревностному человѣку необходимо было что-нибудь дѣлать. уже нѣсколько недѣль онъ готовился къ поѣздкѣ въ Лондонъ съ цѣлью провести тамъ недѣлю въ уединеніи съ людьми родственными по духу, которые время отъ времени удалялись въ кельи монастыря Св. Фабриція. Такимъ образомъ патеръ Баргамъ поѣхалъ въ Лондонъ, именно во время выборовъ въ Вестминстерѣ.
   Ему пришла въ голову блестящая идея перекинуться двумя-тремя словами съ самимъ мистеромъ Мельмотомъ. Онъ вообразилъ что можно узнать религіозныя убѣжденія человѣка изъ нѣсколькихъ его словъ. Онъ вообразилъ также что для него не безполезны будутъ въ послѣдствіи эти отношенія къ человѣку который можетъ-быть предназначенъ быть орудіемъ водворенія истинной вѣры въ своей странѣ. Въ субботу вечеромъ, именно въ вечеръ той субботы когда мистеръ Мельмотъ такъ удачно воспользовался своимъ величіемъ въ Министерствѣ Индіи, патеръ Баргамъ пріѣхалъ и остановился въ монастырѣ Св. Фабриція. Онъ пріятно провелъ воскресенье, присутствуя на службахъ въ разныхъ католическихъ церквахъ столицы; а въ понедѣльникъ утромъ отправился на поиски мистера Мельмота. Доставъ его адресъ въ какомъ-то циркулярѣ, онъ поѣхалъ сперва въ Абчёрчъ-Ленъ. Но въ этотъ день и на слѣдующій, который и былъ днемъ выборовъ, мистера Мельмота не ожидали въ Сити, и отецъ Баргамъ отправился въ Бротонъ-Стритъ. Тамъ ему сказали что великаго человѣка можно вѣроятно застать домавъ Гровеноръ-Скверѣ, гдѣ наконецъ отцу Баргаму и удалось его увидѣть. Мистеръ Мельмотъ надсматривалъ за приготовленіями къ пріему императора. Прислуга или вѣрнѣе рабочіе вѣроятно сдѣлали промахъ, впустивъ отца Баргама. Правда, въ домѣ была большая суматоха; убирали стѣны гирляндами изъ зелени и цвѣтовъ, клали послѣдній толстый слой позолоты на деревянныя капители театральныхъ пилястровъ, курили различными благовоніями чтобъ уничтожить запахъ краски, ставили столы и передвигали стулья; прибивали громадный рядъ вѣшалокъ для шляпъ и верхняго платья; зала представляла полный хаосъ. Бѣдный патеръ Баргамъ, слышавшій много о Вестминстерскихъ выборахъ, ничего не зналъ о предстоящемъ празднествѣ въ честь императора, и никакъ не могъ сообразить къ чему все это дѣлалось. Однако онъ пробрался чрезъ весь этотъ хаосъ, и скоро очутился въ присутствіи мистера Мельмота, въ залѣ приготовленной для пиршества.
   Мистеру Мельмоту помогали лордъ Альфредъ и его сынъ. Онъ стоялъ противъ кресла приготовленнаго для императора, шляпа на головѣ съѣхала у него на бокъ и вся его фигура выражала полнѣйшее неудовольствіе. Сначала, когда только предполагался обѣдъ, ему дали понять что онъ долженъ занять мѣсто за столомъ противъ своего августѣйшаго гостя, изъ чего онъ заключилъ что его будетъ отдѣлять лишь ширина стола отъ прибора самого Брата Солнца, владыки Небесной Имперіи. Теперь ему объяснили что это невозможно. Противъ императора должно быть свободное пространство, чтобъ онъ могъ видѣть всю залу; необходимо было также удобно помѣстить и королевскихъ принцессъ, которыя будутъ сидѣть подлѣ императора, и королевскихъ принцевъ которые сядутъ подлѣ принцессъ. Такимъ образомъ мѣсто мистера Мельмота приходилось въ самомъ дѣлѣ вовсе не на виду. Лорду Альфреду, благодаря всему этому, было весьма тяжело.
   -- Все это надѣлалъ господинъ изъ Герольдіи, сказалъ онъ съ сердцемъ.-- Я не знаю кого куда сажать. Но эта причина уважительная.
   -- Чортъ знаетъ что такое! Неужели со мной обойдутся такимъ образомъ въ моемъ собственномъ домѣ! были первыя слова которыя услыхалъ священникъ.
   Въ ту минуту какъ патеръ Баргамъ прошелъ всю комнату и приблизился къ мѣсту дѣйствія незамѣченный ни кѣмъ изъ Грендоловъ, мистеръ Мельмотъ пробовалъ придвинуть свой стулъ ближе къ мѣсту его величества императора. Но тутъ положена была перекладина такого рода что Мельмотъ, сидя на приготовленномъ для него мѣстѣ, будетъ отодвинутъ на задній планъ въ своемъ собственномъ домѣ.
   -- Чортъ возьми, кто вы такой? спросилъ онъ, когда священникъ предсталъ предъ его глазами со внутренней, ближайшей къ императорскому мѣсту стороны перегородки.
   У отца Баргама не было привычки являться въ блестящемъ одѣяніи. Онъ всегда носилъ самое грубое черное порыжѣлое отъ времени платье. Въ Бикльсѣ, гдѣ его всѣ звали, это имѣло мало значенія, но въ залахъ великаго человѣка въ Гровеноръ-Скверѣ очень можетъ-быть что незнакомца приняли такимъ образомъ, судя о немъ по его наружности. Приличный служитель алтаря въ черномъ блестящемъ платьѣ былъ бы вѣроятно встрѣченъ милостивѣе.
   Патеръ Баргамъ стоялъ смиренно, съ непокрытою головой. Онъ былъ человѣкъ безпредѣльно смѣлый; но наружное смиреніе, по крайней мѣрѣ при началѣ какого-нибудь дѣла, было правиломъ его жизни.
   -- Я отецъ Баргамъ, сказалъ посѣтитель.-- Я священнослужительствую въ Бикльсѣ въ Оуффокѣ. Вѣроятно, я говорю съ мистеромъ Мельмотомъ.
   -- Это мое имя, сэръ. А что вамъ нужно? Не знаю, знаете ли вы что вы вошли безъ позволенія въ мою столовую. Куда дѣвались люди, Альфредъ, кому слѣдовало объ этомъ позаботиться? Я бы желалъ чтобы вы, Майльзъ, за этимъ присматривали. Неужели всякій кто пожелаетъ можетъ войти въ мой залъ?
   -- Я пріѣхалъ съ полномочіемъ которое надѣюсь послужитъ къ моему извиненію, сказалъ отецъ Баргамъ.
   Хотя у него былъ большой запасъ смѣлости, но онъ затруднялся объяснить свое полномочіе. Еслибы лорда Альфреда тутъ не было, ему бы легче было дать объясненіе, несмотря на отталкивающія манеры самого великаго человѣка.
   -- Какое-нибудь дѣло? спросилъ лордъ Альфредъ.
   -- Конечно дѣло, сказалъ патеръ Баргамъ съ улыбкой.
   -- Тогда вамъ слѣдованію зайти въ Абчёрчъ-Ленъ въ Сити, сказалъ лордъ.
   -- Дѣло мое не такого рода. Я бѣдный служитель Креста, и я горю желаніемъ услыхать изъ устъ самого мистера Мельмота что его сердце влечетъ его къ истинной вѣрѣ.
   -- Онъ сумашедшій, сказалъ Мельмотъ.-- Посмотрите, Альфредъ, не забрались ли сюда мошенники.
   -- Я не болѣе сумашедшій, сэръ, чѣмъ тѣ люди которые вдохновлены желаніемъ блага душѣ своего ближняго.
   -- Позовите полицейскаго, Альфредъ. Или пошлите кого-нибудь, а сами лучше останьтесь здѣсь.
   -- Зачѣмъ вамъ полицейскаго, мистеръ Мельмотъ? продолжалъ отецъ Баргамъ.-- Не могу ли я поговорить съ вами нѣсколько минутъ наединѣ?
   -- Конечно нѣтъ, конечно нѣтъ. Я очень занятъ, и если вы не уйдете, васъ выведутъ силой. Кто васъ знаетъ кто вы такой.
   -- Мистеръ Карбери изъ Карбери-Голла мой другъ.
   -- Карбери! Чортъ побери всѣхъ Карбери! Кто-нибудь изъ нихъ послалъ васъ сюда! Гнѣздо нищихъ! Что вы ничего не сдѣлаете, Альфредъ, чтобъ избавить насъ отъ него!
   -- Уйдите лучше, сказалъ лордъ Альфредъ.-- Будьте благоразумны, не дѣлайте шуму; лучше уйдите.
   -- Никакого шума не будетъ, сказалъ отецъ Баргамъ, приходя въ ярость.-- Я спросилъ о васъ при входѣ, и ваши же слуги указали мнѣ войти сюда. Развѣ я былъ дерзокъ, что вы позволяете себѣ такимъ образомъ со мною обращаться?
   -- Вы намъ мѣшаете, сказалъ лордъ Альфредъ.
   -- Это большая наглость, сказалъ Мельмотъ,-- уйдите.
   -- Не скажете ли вы, прежде чѣмъ я уйду, долженъ ли я молиться о томъ чтобы вы утвердились на стезѣ правды, или молиться мнѣ за васъ какъ за человѣка пребывающаго во лжи и во мракѣ?
   -- Что за глупости онъ говоритъ? спросилъ Мельмотъ.
   -- Онъ желаетъ знать папистъ вы или нѣтъ, сказалъ лордъ Альфредъ.
   -- А, чортъ возьми, ему что за дѣло? почти закричалъ Мельмотъ.
   При этихъ словахъ патеръ Баргамъ поклонился и вышелъ.
   -- Это замѣчательно, сказалъ Мельмотъ,-- очень замѣчательно.-- Даже посѣщеніе этого бѣднаго священника увеличило его гордость.-- Я думаю онъ очень серіозно это спрашивалъ.
   -- Сумашедшій, сказалъ лордъ Альфредъ.
   -- Но зачѣмъ въ своемъ сумашествіи пришелъ онъ ко мнѣ, именно ко мнѣ? Вотъ что желалъ бы я знать. Я скажу вамъ въ чемъ дѣло. Въ Англіи въ настоящее время нѣтъ человѣка о которомъ бы столько безпокоились, какъ о вашемъ покорномъ слугѣ. Я не удивлюсь, если его прислали сюда изъ Вечерней Каѳедры чтобъ узнать навѣрное какой я вѣры.
   -- Сумашедшій и только, повторилъ лордъ Альфредъ.
   -- Другъ мой, я не думаю чтобы вы были дальнозорки. Ясно что они не знаютъ за кого меня считать, да я и не желаю чтобъ они знали. Я продолжаю свою игру, но ни одинъ изъ нихъ не понимаетъ ея, исключая меня самого. Здѣсь мнѣ неудобно будетъ сидѣть. Я тутъ двинуться не могу. Какъ доберусь я до васъ, если мнѣ что будетъ нужно?
   -- Что вамъ можетъ быть нужно? Прислуги будетъ бездна.
   -- Я во всякомъ случаѣ сниму эту перекладину.-- Онъ настоялъ на томъ чтобы сняли перекладину, а ее именно поставили чтобы помѣшать ему навязывать свою особу своимъ гостямъ въ собственномъ домѣ.-- Я смотрю на появленіе здѣсь этого человѣка какъ на очень странное знаменіе времени, продолжалъ онъ.-- Скоро эти господа пожелаютъ знать гдѣ я заказываю себѣ платье, кто шьетъ мнѣ сапоги.
   Можетъ-быть самое замѣчательное въ карьерѣ этого замѣчательнаго человѣка было то что онъ почти увѣровалъ въ самого себя.
   Патеръ Баргамъ уходя почувствовалъ отвращеніе къ Мельмоту; но онъ не совсѣмъ потерялъ надежду. Мельмотъ не заявлялъ что онъ не римскій католикъ. Онъ показалъ себя скотиною. Онъ богохульствовалъ и произносилъ проклятія. Онъ до дерзости былъ гевѣжливъ съ нимъ, служителемъ Божіимъ. Онъ ясно показалъ духовному лицу, природному англійскому дзкевтльмену, что онъ не джентльменъ. Но тѣмъ не менѣе онъ могъ все-таки быть хорошимъ католикомъ, достаточно хорошимъ по крайней мѣрѣ чтобы быть лицомъ вліятельнымъ для правой стороны. Въ его глазахъ Мельмотъ, при всей своей дерзкой пошлости, былъ человѣкъ болѣе надежный нежели Роджеръ Карбери.
   -- Онъ оскорбилъ меня, сказалъ патеръ Баргамъ своему брату по вѣрѣ вечеромъ того дня въ монастырѣ святаго Фабриція.
   -- Было ли у него намѣреніе оскорбить васъ?
   -- Конечно было. Но что жь такое? Это дѣло не можетъ быть дѣлано руками людей благовоспитанныхъ или даже вѣжливыхъ. Онъ дѣлалъ приготовленія къ какому-то большому празднику и его мысли были заняты этимъ.
   -- Онъ именно сегодня принимаетъ у себя Китайскаго императора, сказалъ собратъ отца Баргама, какъ житель Лондона, знавшій отчасти что дѣлалось въ городѣ.
   -- Китайскаго императора! Это все объясняетъ. Я думаю что онъ на нашей сторонѣ, хотя впрочемъ онъ мало далъ мнѣ поводовъ говорить это. Подадутъ ли за него здѣсь голоса въ Вестминстерѣ?
   -- Наши подадутъ. Они считаютъ его богатымъ и думаютъ что онъ будетъ помогать имъ.
   -- Въ его богатствѣ нечего сомнѣваться, я думаю, сказалъ патеръ Баргамъ.
   -- Иные сомнѣваются, но другіе говорятъ что онъ богатѣйшій человѣкъ въ мірѣ.
   -- Его видъ и разговоръ это доказываютъ, сказалъ патеръ Баргамъ.-- Подумайте, что такой человѣкъ можетъ сдѣлать, если онъ въ самомъ дѣлѣ богатѣйшій человѣкъ въ мірѣ. Еслибъ онъ былъ нашимъ противникомъ, развѣ онъ не высказалъ бы этого? Хотя онъ былъ невѣжливъ со мною, я все-таки радъ что видѣлъ его.
   У отца Баргама простота была странно перемѣшана съ хитростью; онъ еще до возвращенія своего въ Бикльсъ убѣдилъ себя самого въ томъ что мистеръ Мельмотъ несомнѣнно былъ римскій католикъ.
   

VII. Лордъ Ниддердель опять сватается.

   Лордъ Ниддердель почти согласился вновь добиваться руки Мери Мельмотъ. Во всякомъ случаѣ съ этою цѣлью онъ обѣщалъ зайти въ воскресенье утромъ въ домъ Мельмота. Хотя онъ и далъ это обѣщаніе, онъ не сдержалъ его, въ воскресенье не пришелъ въ Бротонъ-Стритъ. Онъ не имѣлъ привычки строго обсуждать что бы то ни было, но въ настоящемъ случаѣ онъ чувствовалъ необходимость серіозно подумать. Состояніе его отца было не велико. Отецъ и дѣдъ были люди расточительные, и самъ онъ не мало способствовалъ увеличенію семейныхъ затрудненій. Съ ранняго его возраста въ семействѣ рѣшили что онъ женится на богатой наслѣдницѣ. Въ такихъ семействахъ какъ это, когда дѣла приходятъ въ грустное положеніе, обыкновенно рѣшаютъ поправить ихъ приданымъ богатой невѣсты. Это сдѣлалось учрежденіемъ, какъ право первородства, и очень удобно для поддержки надлежащаго порядка вещей. Люди высокопоставленные проживаютъ деньги; торговый же людъ ихъ наживаетъ; нажившись, это торговое сословіе пріобрѣтаетъ положеніе, позалачивая утраченный блескъ дворянскихъ гербовъ. Задуманное устройство семейныхъ дѣлъ было уже рѣшено, какъ это случается въ аристократическомъ кругу; оно было совершенно одобрено старымъ маркизомъ, который уже безъ всякихъ угрызеній совѣсти доѣдалъ остатки своего состоянія, будучи вполнѣ увѣренъ что женитьба сына поправитъ дѣла. Ниддердель самъ никогда не противорѣчилъ, не поддерживалъ никакой несбыточной теоріи противной этому взгляду, не возбуждалъ опасенія въ своемъ отцѣ какою-нибудь любовью съ цѣлью жениться на безприданной красавицѣ; но потребовалъ себѣ права "немного пожить" прежде нежели посвятитъ себя возрожденію фамильнаго состоянія. Отецъ его сознавалъ что было бы несправедливо и неразумно противиться подобному естественному желанію. Отецъ на всѣ кутежи сына смотрѣлъ очень снисходительно. Однако возникло маленькое разногласіе относительно продолжителѣности кутежей, и отецъ нашелся вынужденнымъ наконецъ сказать сыну, что если онъ еще будетъ продолжать кутить, его кутежи возбудятъ между ними жестокую вражду. Ниддердель былъ не глупъ и не безсердеченъ и взглянулъ на дѣло въ его истинномъ свѣтѣ. Онъ увѣрилъ отца что вовсе не желаетъ "спустить все до нитки", сказалъ что готовъ вступить въ законный бракъ съ богатою наслѣдницей, какъ только ему ее укажутъ, и самымъ честнымъ образомъ принялся за заданную ему задачу. Обо всемъ этомъ было переговорено послѣднею зимой въ замкѣ Аудъ Рики; читатель знаетъ о послѣдствіяхъ. Но въ этомъ дѣлѣ явились громадныя затрудненія. Можетъ-быть маркизу не слѣдовало бросаться въ погоню за богатствомъ, какъ носились слухи, безграничнымъ, но вмѣстѣ съ тѣмъ не имѣвшимъ опредѣленной цифры. Гораздо легче было бы достать невѣсту съ приданымъ сотни въ двѣ тысячъ фунтовъ стерлинговъ. Но тутъ была надежда на безконечное состояніе, на наслѣдство которое сдѣлало бы семейство Аудъ Рики замѣчательнымъ по своему богатству между богатѣйшими представителями дворянства. Старикъ поддался искушенію и результатомъ были громадныя затрудненія. Нѣкоторыя изъ нихъ уже извѣстны читателю. Въ настоящее время появилось еще два затрудненія. Молодая дѣвушка предпочитала другаго, и не только всплыли на поверхность разныя исторіи относительно нажитаго состоянія, но явилось даже сомнѣніе существуетъ ли это состояніе въ дѣйствительности.
   Маркизъ былъ человѣкъ не переносившій неудачъ. Насколько онъ могъ разузнать, деньги будутъ, или по крайней мѣрѣ столько денегъ сколько было обѣщано. Изрядная сумма была положена на имя Мери и принадлежала лично ей; этой суммы было совершенно достаточно чтобы спасти жениха отъ разоренія, но далеко недостаточно чтобы смотрѣть на нее какъ на блестящее приданое. Что касается этой суммы, отецъ Мери запасся законнымъ правомъ получать проценты, но перевелъ состояніе на имя дочери, такъ что въ случаѣ непредвидѣннаго несчастья могъ удалиться отъ дѣлъ совершенно обезпеченнымъ, и если желалъ снова могъ заняться дѣлами, не бросая тѣни на свою честность.
   Устраиваясь такимъ образомъ, онъ, безъ сомнѣнія, не предвидѣлъ своего близкаго величія и не соображалъ что такому большому кораблю какимъ онъ станетъ, не укрыться въ подобной гавани. Мери сказала совершенную правду любимому ею человѣку. Повѣренный маркиза увѣрялъ что если Мери выйдетъ замужъ прежде нежели возвратитъ отцу деньги, мужъ ея будетъ вполнѣ обезпеченъ этою суммой и будетъ имѣть впереди громадное наслѣдство. Маркизъ рѣшилъ не оставлять искательства руки Мери. Къ деньгамъ прибавятъ еще Пикерингъ. Мистера Мельмота просили передать всѣ бумаги на право владѣнія, и онъ обѣщалъ, какъ только день свадьбы съ согласія обѣихъ сторонъ будетъ назначенъ. Повѣренный маркиза при этомъ позволилъ себѣ выразить сомнѣніе; но маркизъ рѣшался продолжать дѣло. Читатель, надѣюсь, вспомнитъ объ ужасныхъ недоразумѣніяхъ, слухъ о которыхъ, впрочемъ, не дошелъ еще со всѣми подробностями до маркиза.
   Ниддердель имѣлъ свои сомнѣнія. Это глупое бѣгство, которому Мельмотъ не придавалъ никакого значенія, романъ молодой дѣвушки, желавшей подурачиться, прежде нежели окончательно устроить свою судьбу, было для него самымъ большимъ препятствіемъ. Безъ сомнѣнія сэръ-Феликсъ не былъ съ нею; но какъ непріятно подумать что дѣвушка на которой хочешь жениться пыталась бѣжать съ другимъ.
   -- Онъ уже надоѣлъ ей теперь, сказалъ ему ея отецъ.-- И все это пустяки, когда деньги цѣлы.
   Маркизъ казалось считалъ эту шалость молодой дѣвушки местью его сыну за то что онъ велъ переговоры единственно съ самимъ Мельмотомъ, вмѣсто того чтобъ ухаживать за нею. Ниддердель сознался что мало былъ внимателенъ къ молодой дѣвушкѣ. Онъ старался убѣдить самого себя что она была гораздо умнѣе, чѣмъ онъ считалъ ее. Въ воскресенье вечеромъ онъ рѣшалъ опять попытать счастья. Онъ все надѣялся что каштаны сами попадутъ къ нему въ ротъ. Наконецъ рѣшилъ самъ протянуть руку чтобы сорвать ихъ.
   Въ понедѣльникъ утромъ онъ пришелъ къ завтраку въ Бротонъ-Стритъ. Мельмотъ и оба Грендола только-что вернулись со своихъ занятій въ Скверѣ, и финансистъ былъ подъ сильнымъ впечатлѣніемъ посѣщенія священника. Тутъ были madame Мельмотъ и миссъ Лонгестаффъ, за которою леди Монограмъ, ея пріятельница, должна была прислать послѣ полудня; когда уже всѣ сѣли за столъ вошла Мери. Ниддердель какъ ни въ чемъ не бывало всталъ чтобы пожать ей руку. Мери не сконфузилась, она силилась побѣдить свое неловкое положеніе, и собравшись съ духомъ, сказала ему нѣсколько словъ совершенно естественно. Ея положеніе было очень тяжкое. Дѣвушкѣ, бѣжавшей со своимъ возлюбленнымъ и возвращенной подъ родительскій кровъ, должно быть нѣсколько времени очень неловко въ обществѣ. Но когда дѣвушка бѣжала безъ своего возлюбленнаго, бѣжала, ожидая что возлюбленный убѣжитъ съ нею, и между тѣмъ ее вернули обратно, а ея возлюбленный даже не двинулся съ мѣста, состояніе ея души должно быть очень тяжелое. У Мери было достаточно присутствія духа, она занялась своимъ завтракомъ совершенно спокойно, хотя и сидѣла рядомъ съ лордомъ Ниддерделемъ. Мельмотъ былъ очень любезенъ съ молодымъ человѣкомъ.
   -- Слыхали ли вы что-нибудь подобное, Ниддердель? сказалъ онъ, говоря о посѣщеніи отца Баргама.
   -- Сумашедшій, сказалъ лордъ Альфредъ.
   -- Я не знаю сумашедшій ли онъ. Я не удивлюсь если одъ посланъ архіепископомъ Вестминстерскимъ. Почему у насъ нѣтъ своего протестантскаго архіепископа въ Вестминстерѣ, если у нихъ есть? я долженъ буду позаботиться объ этомъ, когда буду въ Палатѣ. Я думаю тамъ есть по крайней мѣрѣ епископъ, не правда ли, Альфредъ?
   Альфредъ покачалъ головой.
   -- Деканъ есть, я знаю, я былъ у него съ визитомъ. Онъ мнѣ сказалъ прямо что не подастъ голоса за меня. Я считаю всѣхъ пасторовъ консерваторами. Мнѣ не пришло въ голову что этотъ человѣкъ могъ быть посланъ архіепископомъ, я былъ бы съ нимъ любезнѣе.
   -- Сумашедшій, и только, сказалъ лордъ Альфредъ.
   -- Вы бы посмотрѣли на него, Ниддердель. Для васъ это былъ бы настоящій спектакль.
   -- Надѣюсь, сэръ, вы не пригласили его на обѣдъ.
   -- Чортъ съ нимъ съ обѣдомъ, ужь это мнѣ надоѣло, сказалъ Мельмотъ, нахмуря брови.-- Намъ надо будетъ опять сходить туда, Альфредъ. Эти люди никогда не кончатъ, если не слѣдить за ними. Пойдемте, Майльзъ. Mesdames, прошу васъ быть готовыми ровно безъ четверти въ восемь. Его императорское величество изволитъ пріѣхать ровно въ восемь, и я долженъ быть тамъ чтобы принять его. Вы, madame, будете принимать вашихъ гостей въ гостиной.
   Дамы пошли наверхъ; лордъ Ниддердель послѣдовалъ за ними. Миссъ Лонгестаффъ скоро уѣхала, ссылаясь на то что не могла заставить ждать свою дорогую пріятельницу леди Монограмъ. Тогда на долю madame Мельмотъ выпала обязанность оставить молодыхъ людей вдвоемъ, обязанность, которая ей показалась весьма трудно исполнимою. Послѣ всего что случилось, она не знала какъ встать съ мѣста и выйти изъ комнаты. Что касается ея самой, заботы за это послѣднее тревожное время были ей не подъ силу. Она не находила удовольствія въ своемъ величіи и вѣроятно не довѣряла подвигамъ своего мужа. Настоящая ея обязанность была устроить свадьбу Мери съ этимъ молодымъ человѣкомъ, а эту обязанность она могла выполнить, оставивъ ихъ наединѣ. Но она не звала какъ рѣшиться покинуть свое кресло. Она свободнымъ французскимъ языкомъ выразила свое отвращеніе къ императору и желаніе чтобъ ей было позволено провести въ постелѣ весь этотъ вечеръ. Ниддердель нравился ей болѣе другихъ бывавшихъ у нихъ въ домѣ молодыхъ людей и она удивлялась предпочтенію Мери къ сэръ-Феликсу. Лордъ Ниддердель успокоилъ ее, говоря что ничего не можетъ быть удобнѣе какъ принимать королей и императоровъ, такъ какъ никто не имѣетъ права съ ними начинать разговора. Она вздохнула и покачала головой, снова выразивъ желаніе чтобъ ей лучше разрѣшили лечь въ постель. Къ Мери мало-по-малу вернулась храбрость, и она объявила что хотя вообще короли и императоры очень страшны, но она ожидала большаго удовольствія отъ лицезрѣнія Китайскаго императора. Тутъ madame Мельмотъ собралась съ духомъ, встала съ своего мѣста и прямо направилась къ двери.
   -- Мама, куда вы идете? сказала Мери, тоже вставая.
   Madame Ме/іьмотъ, приложивъ платокъ къ щекѣ, объявила что она страшно страдаетъ зубною болью.
   -- Надо посмотрѣть не могу ли я помочь ей, сказала Мери, быстро направляясь къ двери, но лордъ Ниддердель былъ быстрѣе ея, и ставъ въ дверяхъ, преградилъ ей дорогу.
   -- Стыдитесь, сказала Мери.
   -- Ваша матушка нарочно вышла чтобы дать мнѣ возможность говорить съ вами, сказалъ молодой лордъ.-- Почему вы отказываете мнѣ въ этомъ?
   Мери вернулась на свое мѣсто и опять сѣла. Она тоже много думала о своемъ положеніи послѣ своего возвращенія изъ Ливерпуля. Почему сэръ-Феликса тамъ не было? Почему послѣ ея возвращенія онъ не зашелъ и во всякомъ случаѣ ничего не сдѣлалъ чтобы видѣть ее? Отчего онъ не попробовалъ написать къ ней? Будь она на его мѣстѣ, она нашла бы способъ увидать его. Въ воскресенье утромъ она нарочно гуляла съ наружной стороны сада въ Скверѣ и ухитрилась отворить калитки съ обѣихъ сторонъ. Но онъ не подалъ никакого знака. Отецъ сказалъ ей что онъ не ѣздилъ въ Ливерпуль и увѣрялъ ее что онъ никогда не намѣревался ѣхать. Мельмотъ былъ съ нею очень жестокъ по поводу денегъ, и громко обвинялъ сэръ-Феликса въ кражѣ. Объ уплатѣ денегъ онъ ей ничего не сказалъ; правда это было честно, но въ этомъ не было заслуги со стороны сэръ-Феликса. Если онъ даже истратилъ деньги, почему у него не хватало смѣлости придти и сказать это. Мери простила бы эту вину, простила бы игру въ карты и пьянство, бывшія причиною неудачи ихъ побѣга, но еслибы только у него хватило смѣлости придти и сознаться въ этомъ. Чего она не могла простить, это -- видимаго равнодушія и трусости, мѣшавшей ему показаться ей на глаза. Ей не разъ случалось усомниться въ его любви, хотя какъ женихъ онъ былъ лучше Ниддерделя. Но теперь, насколько она могла замѣтить, онъ видимо готовъ былъ признать что между ними все кончено. Безъ сомнѣнія, она могла бы написать ему. Не разъ она уже рѣшалась сдѣлать это. Однако она подумала что еслибъ онъ любилъ ее, онъ бы могъ придти къ ней. Она готова была бѣжать съ своимъ возлюбленнымъ, еслибы была вполнѣ увѣрена въ его любви, но она не кинется на шею всякому. Потому она ничего и не предпринимала, а только въ воскресенье утромъ отворила садовыя калитки.
   Но что ей самой было дѣлать? Она тоже чувствовала, сама не зная почему, что настоящая суета въ жизни отца могла кончиться чѣмъ-нибудь ужаснымъ. Не было дѣвушки болѣе желавшей выйти замужъ и покинуть родительскій домъ. Что ей дѣлать, если сэръ-Феликсъ не явится опять? Она достаточно узнала жизнь чтобы сознавать что за женихами дѣло не станетъ, они будутъ явиться пока не наступитъ катастрофа. Она не предполагала что ее путешествіе въ Ливерпуль распугаетъ всѣхъ молодыхъ людей. Но она думала что ухаживаніе лорда Ниддерделя прекратится, и когда отецъ, тряся ее за плечи, приказалъ ей принять лорда Ниддерделя въ воскресенье, когда онъ придетъ, она отвѣчала увѣреніемъ что лорда Ниддерделя въ этомъ домѣ никогда болѣе не увидятъ. Въ воскресенье онъ не пришелъ; но вотъ онъ опять здѣсь, загородилъ ей дверь въ гостиную, отрѣзалъ ей отступленіе съ явнымъ намѣреніемъ возобновить свое предложеніе. Она рѣшилась непремѣнно высказаться.
   -- Не понимаю что вы имѣете мнѣ сказать, лордъ Ниддерделъ.
   -- Почему бы я не имѣлъ что-нибудь вамъ передать?
   -- Почему? О, да вы знаете почему. Къ тому же я уже вамъ довольно часто говорила, милордъ. Я предполагала что джентльменъ не будетъ ухаживать за дѣвушкой, разъ она ему сказала что любитъ другаго.
   -- Можетъ-бытъ, но я не вѣрю вашимъ словамъ.
   -- Однако это дерзко! Вы можете повѣрить. Во всякою случаѣ я дала поводъ въ этомъ убѣдиться.
   -- Я не думаю чтобы вы чувствовали къ нему какую-либо привязанность теперь.
   -- Это все что вы знаете, милордъ. Почему мнѣ не любить его? Несчастье можетъ случиться, вы знаете.
   -- Я не желаю никакихъ намековъ на что-нибудь непріятное, миссъ Мельмотъ.
   -- Говорите что хотите. Весь свѣтъ объ этомъ знаетъ. Конечно я поѣхала въ Ливерпуль и папа вернулъ меня обратно домой.
   -- Почему сэръ-Феликсъ не поѣхалъ?
   -- Я не думаю, милордъ, чтобъ это васъ касалось.
   -- Я думаю противное, и скажу вамъ почему. Дайте мнѣ разъ высказать мои мысли.
   -- Можете говорить что хотите, это рѣшительно все равно.
   -- Вы знали меня прежде нежели познакомились съ нимъ, вы помните это.
   -- Что жъ изъ этого? Если это причина, то до знакомства съ вами я знала пропасть людей.
   -- И вы были помолвлены со мною.
   -- Вы же разстроили нашу помолвку.
   -- Выслушайте меня немного. Да, я знаю, я былъ тому причиной. Или вѣрнѣе отцы наши разстроили нашу свадьбу, а не мы.
   -- Еслибы мы думали другъ о другѣ, они бы этого не сдѣлали. Никто бы не заставилъ меня измѣнить мое рѣшеніе, пока я знала что онъ меня любитъ; нѣтъ, еслибы даже отецъ убилъ меня. Но вы нисколько обо мнѣ не думали. У васъ было это намѣреніе, потому что отецъ самъ его внушилъ вамъ. И мнѣ тоже внушили его. Но теперь я стала поумнѣе. Вы думали обо мнѣ не болѣе, чѣмъ о старухѣ сидящей на перекресткѣ. Вы думаете что я не понимала; я отлично все поняла. Теперь вы опять вернулись, потому что вашъ отецъ вамъ опять велѣлъ. И лучше сдѣлаете, если уѣдете.
   -- Въ вашихъ словахъ много правды.
   -- Тутъ все правда, милордъ. Всякое слово правда.
   -- Пожалуста не зовите меня милордомъ.
   -- Вы кажется лордъ, потому я васъ такъ и буду называть. Тогда рѣшили было нашу свадьбу, а я не называла васъ иначе, да вы и не просили меня объ этомъ. Я даже не знала вашего имени до того дня какъ дала свое согласіе, тутъ я уже вычитала его въ книжкѣ.
   -- Въ томъ что вы говорите есть доля правды, но это несправедливо въ настоящую минуту. Какъ могъ я васъ любить, зная васъ такъ мало? Я люблю васъ теперь.
   -- Совершенно лишнее; это ни къ чему не поведетъ.
   -- Я люблю васъ, я думаю вы убѣдитесь въ томъ что я буду болѣе вѣренъ вамъ, чѣмъ этотъ господинъ, который не побезпокоился даже сопровождать васъ въ Ливерпуль.
   -- Вы не знаете почему онъ не поѣхалъ.
   -- Почемъ знать, можетъ-быть и знаю. Но я не пришелъ сюда чтобы говорить объ этомъ.
   -- Отчего онъ не поѣхалъ, лордъ Ниддердель? Спрашивая это, она измѣнилась въ лицѣ и голосъ ея дрожалъ.-- Если, вы въ самомъ дѣлѣ знаете причину, вы бы могли мнѣ ее сообщить.
   -- Нѣтъ, Marie, я не долженъ вамъ этого говорить. Но онъ самъ обязанъ это сдѣлать. Неужели въ самомъ дѣлѣ вы, въ глубинѣ вашей души, вѣрите что онъ думаетъ вернуться къ вамъ?
   -- Не знаю, отвѣчала она, рыдая.-- Я люблю его, право, люблю его. Я знаю вы добрый. Вы добрѣе его. Онъ любилъ меня. Вы же никогда; нѣтъ; ни на волосъ. Это неправда. Я не дура. Я знаю. Нѣтъ; уходите. Теперь уже поздно. Мнѣ все равно что съ нимъ, во я буду вѣрна ему. Уходите, лордъ Ниддердель. Вы не должны были такъ поступать, потому только что папа и мама васъ сюда допустили. Я васъ не пускала сюда. Я не желала вашего прихода. Нѣтъ; я ни одного ласковаго слова не скажу вамъ. Я люблю сэръ-Феликса Карбери болѣе нежели кого-либо во всемъ мірѣ. Вотъ вамъ! Не знаю назовете ли вы мои слова привѣтливыми, но что я сказала -- истинная правда.
   -- Проститесь со мною, Marie.
   -- Я очень рада проститься съ вами. Прощайте, милордъ, и не приходите больше.
   -- Да, я не приду больше. Прощайте, Marie. Вы еще увидите разницу между нимъ и мною.
   Итакъ онъ простился; бродя по улицамъ города, онъ думалъ о томъ что ему довольно легко удалось обойти неловкость своего положенія. "Она вовсе не такая дѣвушка какою я ее считалъ", сказалъ онъ самъ себѣ. "Право, она прелесть какъ мила."
   Когда свиданіе кончилось, Мери въ сильномъ волненіи заходила по комнатѣ. Мало-по-малу у ней начало являться убѣжденіе что сэръ-Феликсъ Карбери далеко не во всѣхъ отношеніяхъ такой хорошій человѣкъ какимъ она его считала. Въ его красотѣ нельзя было усомниться; что же касается остальныхъ хорошихъ его качествъ, она ни въ одномъ изъ нихъ не была увѣрена. Почему онъ не навѣстилъ ея? Почему? Зачѣмъ ничѣмъ не доказалъ свою смѣлость? Почему не сказалъ онъ ей правду? Она вполнѣ вѣрила лорду Ниддерделю, когда тотъ сказалъ ей что знаетъ причину помѣшавшую сэръ-Феликсу ѣхать въ Ливерпуль. Она согласилась съ нимъ также что не его дѣло было сообщать ей это. Когда будетъ ей извѣстна причина, какова бы она ни была, вѣроятно причина эта охладитъ ея любовь. "Лордъ Ниддердель", думала она, "совсѣмъ не красивъ." У него самое простое, обыкновенное лицо, вздернутый носъ, выдающіяся скулы, не особенно хорошій цвѣтъ лица, рыжеватыя бакенбарды и большіе веселые глаза, вовсе не Адонисъ, какъ его рисовало ея воображеніе. Но она думала что согласилась бы пожертвовать для него жизнью, еслибы съ самаго начала онъ ухаживалъ какъ теперь.
   

VIII. Мистеру Скверкуму поручено дѣло.

   Пока все это происходило въ Бротонъ-Стритѣ и Гровеноръ-Скверѣ, ужаеный слухъ пронесся въ Сити, и изъ Сити распространился въ западную часть города и долетѣлъ до Палаты Общинъ, гдѣ было засѣданіе въ этотъ понедѣльникъ утромъ, такъ какъ имѣлось въ виду прервать его въ семь часовъ по случаю обѣда императору. Трудно объяснить истинную суть этого слуха, такъ какъ тѣ кто распространялъ его не совсѣмъ ясно сами понимали его смыслъ. Вѣрно то что слово "поддѣлка" передавалось изъ устъ въ уста.
   Многіе изъ самыхъ усердныхъ приверженцевъ Мельмота находили что онъ дурно дѣлалъ, не показываясь въ этотъ день въ Сити. Какая польза была въ томъ что онъ сновалъ между стульями и скамейками въ обѣденной залѣ? Тутъ и безъ него было кому присмотрѣть. Въ подобномъ случаѣ онъ должезъ былъ поступить какъ ему было приказано, и только платить по счетамъ. Вѣдь это не все равно что давать обѣдъ пріятелю, и самому присматривать за тѣмъ чтобы вина были поданы своевременно. Его обязанность была быть въ Сити; переживая эти критическія минуты, онъ долженъ былъ находиться въ Сити. За глаза люди готовы толковать о фальшивой подписи, чего не посмѣютъ и подумать въ его присутствіи.
   Этотъ странный слухъ о поддѣлкѣ шелъ отъ нашего молодаго друга Долли Лонгесгаффа. На другой же день послѣ засѣданія желѣзнодорожнаго правленія, бывшаго въ пятницу и на которомъ былъ мистеръ Лонгестаффъ, Долли съ твердою рѣшимостью, не имѣя ни малѣйшаго намѣренія слушаться отца, поѣхалъ къ своему повѣренному мистеру Скверкуму. Долли имѣлъ много хорошихъ качествъ, но надо сознаться что онъ не имѣлъ одного изъ нихъ, именно уваженія къ старшимъ.
   -- Я не знаю чѣмъ мистеръ Меньмотъ отличается отъ другихъ людей, сказалъ онъ отцу.-- Когда я что-либо покупаю и не плачу, вѣрно у меня нѣтъ денегъ, вѣроятно онъ въ такомъ же положеніи. Безъ сомнѣнія все исправно, но я не вижу по какому праву онъ завладѣлъ имѣніемъ не внеся за него деньги.
   -- Конечно все въ порядкѣ, сказалъ отецъ.-- Ты думаешь что все понимаешь въ дѣлахъ, а на самомъ дѣлѣ ничего не смыслишь.
   -- Я довольно трудно соображаю, сказалъ Долли,-- я не понимаю этихъ дѣлъ. Но Скверкумъ ихъ знаетъ. Когда самъ ничего не понимаешь, необходимо имѣть ловкаго и свѣдущаго человѣка для своихъ дѣлъ.
   -- Ты меня погубишь и самъ пропадешь, если поѣдешь къ такому господину. Отчего ты не довѣряешь мистеру Бидивайлю? Сло и Бидивайль уже цѣлое столѣтіе были повѣренными нашей семьи.
   Долли сдѣлалъ какое-то замѣчаніе относительно старыхъ совѣтчиковъ семьи; это замѣчаніе было очень непріятно слышать отцу; а затѣмъ всталъ и пошелъ куда намѣревался. Отецъ звалъ своего сына и былъ вполнѣ увѣренъ что сынъ поѣдетъ къ Скверкуму. Все что онъ могъ сдѣлать, это было торопить мистера Мельмота уплатою денегъ, насколько у него хватало настойчивости. Онъ написалъ мистеру Мельмоту письмо съ весьма слабыми намеками; письмо ни къ чему не повело; затѣмъ въ слѣдующую пятницу онъ пошелъ въ Сити, и тамъ только разстроилъ себя и потерялъ время, какъ уже извѣстно читателю.
   Скверкумъ былъ бельмомъ на глазахъ всѣхъ Бидивайлей. Мистеръ Сло уже отошелъ къ праотцамъ, но изъ Бидивайлей трое было у дѣлъ, отецъ и два сына; для нихъ Скверкумъ былъ заразою, несносною мукой, гніющею раной и помѣхою къ наживѣ. Они не по однимъ дѣламъ мистера Лонгестаффа звали Скверкума. Бидивайли хвастались приличнымъ и аккуратнымъ веденіемъ дѣлъ. Въ этомъ домѣ вкоренилось правило что то что сдѣлано скоро, должно быть сдѣлано дурно. Они никогда не спѣшили изъ-за денегъ, и желали чтобъ ихъ кліенты не торопили ихъ работой. Скверкумъ былъ совершенная противоположность. Его маленькая контора въ Феттеръ-Ленѣ была лично имъ открыта; у него не было въ ней предшественниковъ, не было компаніона, можемъ прибавить, не было даже капитала; онъ пріобрѣлъ себѣ извѣстность умѣніемъ вести дѣла удивительнымъ и совершенно новымъ способомъ. Его считали вполнѣ честнымъ человѣкомъ, но Бидивайли не раздѣляли этого мнѣнія. Онъ, безъ сомнѣнія, велъ смѣло дѣла и не стѣснялся поддерживать выгоды сыновей противъ ихъ отцовъ. Не разъ для какого-нибудь молодаго наслѣдника онъ дѣлалъ разчетъ стоимости той части состоянія которая приходится на его долю въ раздѣлѣ съ отцомъ; онъ былъ во враждебныхъ отношеніяхъ со многими семействами, члены которыхъ были кліентами Бидивайлей. За нимъ зорко слѣдили. Было много людей желавшихъ уничтожить его, какъ человѣка умнаго и вреднаго для нихъ. Но до сихъ поръ это не удавалось; онъ пріобрѣлъ себѣ большую практику между старшими сыновьями. Около трехъ лѣтъ тому назадъ имя его было сообщено Долли однимъ пріятелемъ, уже нѣсколько лѣтъ бывшимъ во враждебныхъ отношеніяхъ съ отцомъ, и Скверкумъ для Долли былъ истиннымъ утѣшителемъ.
   Онъ былъ маленькій, невзрачный человѣчекъ, лѣтъ около сорока, постоянно носилъ свѣтлый бумажный галстукъ, туго накрахмаленный, старый сюртукъ, темнаго цвѣта жилетъ и панталоны немного свѣтлѣе жилета. Обыкновенно на немъ были грязные башмаки и штиблеты. У него были свѣтлые волосы, свѣтлыя бакенбарды, грубыя черты лица, толстый носъ, большой ротъ и большіе голубые глаза. Онъ былъ совершенною противоположностью Бидивайля, и надо сознаться, хотя онъ былъ атторнеемъ, по наружности его можно было принять за джентльмена. Его движенія были быстры, видно было что онъ дѣятеленъ; онъ занимался дѣлами совершенно одинъ и довѣрялъ своимъ тремъ или четыремъ юнымъ клеркамъ немного болѣе простой переписки. По субботамъ онъ рѣдко, даже никогда не приходилъ въ контору, потому многіе изъ его враговъ называли его Евреемъ. Какого зла ни скажетъ соперникъ, чтобъ остановить наплывъ хлѣба на мельницу человѣка ему ненавистнаго? Но этотъ слухъ нравился Скверкуму и онъ поддерживалъ его. Знавшіе ближе жизнь этого человѣка говорили что онъ держитъ лошадь и охотится по субботамъ въ Эссексѣ, а лѣтомъ занимается въ эти дни садоводствомъ; говорили также что онъ, чтобы наверстать потерянное время, усердно работаетъ по воскресеньямъ. Вотъ каковъ былъ мистеръ Скверкумъ. Въ своемъ родѣ онъ былъ знаменіе того что старые порядки перемѣняются.
   Скверкумъ сидѣлъ на подвижномъ креслѣ предъ конторкой, покрытой бумагами въ хаотическомъ безпорядкѣ. Его бюро стояло у стѣны, и когда къ нему приходили кліенты, онъ быстро поворачивался, показывая свои грязные башмаки, откидывался на спинку кресла, такъ что туловище его совершенно склонялось, и клалъ руки въ карманы. Въ такомъ положеніи онъ выслушивалъ разказъ своего кліента, а самъ почти не говорилъ ни слова. По его совѣту Долли настаивалъ получить прямо въ свои руки свою часть денегъ за продажу Пиккеринга, чтобъ этими деньгами освободить отъ залога собственное имѣніе. Въ настоящую минуту онъ слушалъ разказъ Долли объ отсрочкѣ платежа.
   -- Мельмотъ въ Пиккерингѣ? спросилъ атторней.
   Долли сообщилъ ему какъ подрядчики великаго финансиста уже на половину разрушили домъ. Скверкумъ все слушалъ и обѣщалъ обратить на это вниманіе. Онъ спросилъ далъ ли Долли разрѣшеніе на передачу документовъ по имѣнію. Долли объявилъ что онъ далъ разрѣшеніе на продажу, но не давалъ на передачу документовъ. Недавно его отецъ давалъ ему подписать письмо, составленное въ конторѣ мистера Бидивайля; онъ, по его словамъ, не только не подписалъ его, но даже отказался прочесть. Скверкумъ опять повторилъ что онъ займется этимъ, и выпроводилъ Долли изъ комнаты. "Они дали ему что-нибудь подписать, когда онъ былъ совсѣмъ пьянъ", сказалъ себѣ Скверкумъ, зная нѣсколько привычки своего кліента. "Неужели его отецъ сдѣлалъ подобное дѣло; развѣ старый Бидивайль или самъ Мельмотъ?" Мистеръ Скверкумъ былъ склоненъ думать что старый Бидивайль этого не сдѣлаетъ, у Мельмота для этого не было удобнаго случая, а отцу вѣроятно не разъ приходилось yж это дѣлать. "Это не штуки стараго дурака", сказалъ мистеръ Скверкумъ, говоря самъ съ собою. Онъ принялся за работу, несмотря на то что эта работа внушала къ нему самому ненависть самыхъ почтенныхъ клерковъ конторы мистера Бидивайля, людей считавшихъ себя стоящими выше нежели самъ Скверкумъ въ своей профессіи.
   Тутъ распространился этотъ слухъ, при передачѣ подробностей котораго толковали о предположенной поддѣлкѣ, причемъ обвиненъ былъ мистеръ Мельмотъ за способъ который онъ употребилъ для пріобрѣтенія Пиккерингъ-Парка. О родѣ поддѣлки разказывали различно, говорили тоже что подпись была фальшивая. Многіе вѣрили или почти вѣрили что что-то дурное было сдѣлано; какое-то крупное мошенничество; въ связи съ этимъ разказомъ утверждали, иные выдавая за достовѣрное, что Пиккерингъ-Паркъ уже былъ заложенъ Мельмотомъ въ полной своей стоимости въ одномъ страховомъ обществѣ. Въ подобномъ дѣлѣ не было ничего безчестнаго: но какъ это имѣнье было куплено не изъ разчета, а для житья тамъ великаго человѣка, то даже этотъ слухъ о залогѣ уже вредилъ довѣрію къ Мельмоту. Чѣмъ дальше, тѣмъ больше являлось разказовъ о другихъ имѣньяхъ. Говорили что онъ покупалъ и продавалъ дома въ Лондонскомъ Истендѣ, но денегъ за покупку не платилъ, а получалъ деньги, продавая тѣ же дома.
   Правда самъ Скверкумъ видѣлъ въ конторѣ мистера Бидивайля письмо, дававшее согласіе сына повѣренному отца на передачу документовъ по имѣнью; письмо это, изготовленное въ конторѣ мистера Бидивайля, имѣло подпись Долли. Скверкумъ ничего не могъ сказать, помня что его кліентъ рѣдко помнилъ ясно утромъ что дѣлалъ наканунѣ вечеромъ. Но подпись хотя и была нацарапана по обыкновенію Долли, однако не похожа была на каракули пьянаго человѣка.
   Ему сказали что это письмо вмѣстѣ съ другими письмами и бумагами было прислано прямо отъ мистера Лонгестаффа старшаго въ контору мистера Бидивайля. Вотъ что сказалъ сначала Бидивайли мистеру Скверкуму; въ ту минуту они ни мало не сомнѣвались въ подлинности письма и достовѣрности того что передавали. Повидавшись опять съ своимъ кліентомъ, Скверкумъ снова явился въ контору Бидивайлей, положительно утверждая что подпись была поддѣлана.На вопросъ Скверкума, Долли вполнѣ сознался въ своей привычкѣ быть иногда совсѣмъ "готовымъ". Этого онъ не скрывалъ и не стыдился. Но онъ не подписывалъ письма въ подобномъ состояніи.
   -- Ничего подобнаго во всю свою жизнь не дѣлалъ, и никто не могъ меня къ тому принудить, сказалъ Долли.-- Я только въ клубѣ бываю совсѣмъ "готовъ", а письмо не могло быть принесено туда. Пусть сдѣлаютъ со мною что хотятъ, если я подписалъ. Это ужь черезчуръ.
   Долли заразъ хотѣлъ ѣхать къ отцу, къ Мельмоту, къ Бидивайлю, и "поднять тамъ цѣлую исторію", но Скверкумъ его остановилъ.
   -- Мы сперва спокойно прослѣдимъ это дѣло, сказалъ Скверкумъ, считавшій можетъ-быть большою честью открыть грѣшки столь великаго человѣка, какъ мистеръ Мельмотъ.
   Мистеръ Лонгестаффъ отецъ, до субботы послѣ его послѣдняго свиданія съ Мельмотомъ въ Сити, ничего не слыхалъ объ этомъ дѣлѣ. Послѣ того онъ пошелъ въ контору Бидивайля въ Линкольнсъ-Инъ-Фильдсъ и тамъ ему показали письмо. Онъ тотчасъ же заявилъ что никогда этого письма не посылалъ къ мистеру Бидивайлю. Онъ просилъ сына подписать письмо, но сынъ отказалъ ему. Въ настоящую минуту, онъ ясно не помнилъ что сдѣлалъ съ неподписаннымъ письмомъ. Вѣроятно онъ оставилъ его вмѣстѣ съ другими бумагами; легко могло быть что сынъ вынулъ его. Онъ сознавалъ что въ то время онъ былъ сердитъ и разстроенъ. Но сомнѣвался что послалъ письмо обратно неподписаннымъ, хотя не былъ въ томъ увѣренъ. Съ тѣхъ поръ какъ мистеръ Мельмотъ занялъ его домъ въ Бротонъ-Стритѣ, Лонгестаффъ не разъ бывалъ тамъ въ своей конторѣ и съ разрѣшенія Мельмота оставлялъ тамъ подъ замкомъ различныя бумаги. Когда онъ отдавалъ внаймы домъ, между ними было условлено что онъ можетъ бывать въ своей конторѣ. Онъ предполагалъ что оставилъ у себя неподписанное письмо и заперъ его на замокъ, отославъ прочія бумаги. Справились въ письмѣ мистера Лонгестаффа къ повѣренному, и убѣдились что онъ даже не намекалъ на письмо которое просилъ сына подписать; онъ говорилъ въ письмѣ обыкновеннымъ своимъ высокопарнымъ слогомъ что мистеръ Лонгестаффъ младшій все-таки намѣренъ былъ сдѣлать важныя затрудненія. Мистеръ Бидивайль долженъ былъ сознаться что у него въ конторѣ поступили неосторожно. Еслибъ это письмо съ намеками на то что Долли хочетъ возбудить препятствіе, сопровождалось, какъ предполагали, другимъ его письмомъ, уничтожавшимъ всѣ эти затрудненія, оно бы обратило на себя вниманіе. Письмо Долли было должно-быть прислано въ отдѣльномъ конвертѣ; этого конверта не нашли, а клерки не помнили какимъ образомъ оно было получено. Клеркъ изготовившій письмо для подписи его Долли, показалъ видъ что былъ очень доволенъ когда увидалъ письмо уже съ хорошо извѣстною подписью Долли, но не знаетъ когда его принесли.
   Вотъ какъ это дѣло было извѣстно въ конторѣ Сло и Бидивайля, откуда ничего подобнаго ходившему слуху не было выпущено; эти факты были собраны Скверкумомъ, онъ былъ вѣроятно менѣе остороженъ. Бидивайли были все-таки вполнѣ увѣрены что Долли подписалъ письмо; они считали молодаго человѣка окончательно неспособнымъ помнить на другой день то что онъ сдѣлалъ наканунѣ.
   Скверкумъ былъ вполнѣ убѣжденъ что его кліентъ не подписывалъ письма. Надо создаться, что касается Долли, его манера держать себя въ этомъ случаѣ вполнѣ убѣждала въ истинѣ его словъ.
   -- Да, сказалъ онъ Скверкуму;-- легко говорить что я былъ безъ заднихъ ногъ. Я знаю когда я бываю безъ заднихъ ногъ и когда нѣтъ. Во снѣ ли, на яву ли, пьяный или трезвый, я никогда не подписывалъ этого письма.
   Мистеръ Скверкумъ ему вѣрилъ.
   Трудно объяснить какимъ образомъ слухъ этотъ достигъ Сити утромъ въ понедѣльникъ. Мистеръ Скверкумъ уже болѣе недѣли какъ работалъ надъ этимъ дѣломъ, хотя Лонгестаффъ старшій услышалъ о томъ только въ субботу. Небольшое дѣло мистера Скверкума едва ли бы привлекло вниманіе, которое конечно въ этотъ день было обращено на частныя дѣла мистера Мельмота, но на свѣтъ явились другія дѣла и помогли видамъ Скверкума. Громадное число акцій Южно-Центральной Тихо-Океанской и Мексиканской желѣзной дороги были выпущены на биржѣ; всѣ эти акціи прошли черезъ руки мистера Коэнлула, а мистеръ Коэнлупъ въ Сити былъ все для мистера Мельмота, какъ лордъ Альфредъ въ Вестъ-Эндѣ. Залогъ Пиккерингъ-Парка, когда деньги за него еще не были заплачены, торговля домами цѣлой половины улицы близь Коммершіалъ-Родъ,-- благодаря этимъ операціямъ, большія суммы перешли къ Мельмоту. Безъ сомнѣнія, все это было ведено какъ слѣдуетъ. Многіе предполагали что всѣ эти операціи дѣлались добросовѣстно. Не мало было людей выражавшихъ полнѣйшее презрѣніе къ ходившимъ слухамъ. Все-таки жалѣли что мистера Мельмота не было въ Сити.
   Это былъ день обѣда. Лордъ-меръ даже рѣшилъ не ѣхать на этотъ обѣдъ. То что сказалъ ему одинъ изъ товарищей альдерменовъ о томъ каково покидать другихъ въ бѣдѣ, могло быть совершенно вѣрно, но какъ его лордство замѣтилъ, Мельмотъ былъ человѣкъ торговый, а какъ это были коммерческія дѣла, то лондонскому лорду-меру и приходилось быть осторожнѣе прочихъ. Онъ всегда сомнѣвался насчетъ Мельмота, потому и рѣшилъ не ѣхать на обѣдъ Немногіе избранные изъ Сити, которыхъ почтили приказаніемъ присутствовать на обѣдѣ въ честь императора, рѣшили не ѣхать, развѣ самъ лордъ-меръ поѣдетъ. Много толковали объ этомъ, и шесть человѣкъ изъ Сити отказались. Въ послѣднюю минуту седьмой заболѣлъ и послалъ Майльзу Грендолу извинительную записку; эта записка была передана секретарю въ ту минуту какъ пріѣхалъ императоръ. Еще хуже того, не пріѣхали люди отсутствіе которыхъ было болѣе чувствительно для выгодъ Мельмота нежели отсутствіе магнатовъ Сити, не явившихся изъ осторожности или трусости. До Палаты Общинъ дошло извѣстіе во время засѣданія въ преувеличенномъ видѣ. Толковали что Мельмотъ обвиненъ въ составленіи подложнаго акта на право владѣніе громаднымъ имѣніемъ, и что въ его домъ уже явилась полиція. Иные полагали что великій финансистъ будетъ уже въ рукахъ правосудія въ то время какъ Китайскій императоръ будетъ кушать въ его домѣ. Въ третьемъ изданіи Вечерней Каѳедры появился таинственный параграфъ, который былъ понятенъ только тѣмъ кто зналъ все ранѣе. "Носится слухъ о мошенничествѣ громадныхъ размѣровъ совершенномъ джентльменомъ, имя котораго намъ въ особенности не хотѣлось бы упоминать. Если это справедливо, замѣчательно что эти мошенничества обнаружились именно теперь. Мы не можемъ позволить себѣ сказать болѣе." Кому пріятно обѣдать съ мошенникомъ, въ особенности обѣдать съ нимъ въ то время какъ его мошенничество стало извѣстно или подозрѣвалось. Китайскій императоръ, безъ сомнѣнія, будетъ обѣдать у него. Дѣйствія императоровъ разчитываются съ такою тщательною заботливостью что теперь считали уже невозможнымъ спасти страну отъ того что современемъ будетъ причиной громадной непріятности, когда обнаружится что мошенникъ удостоился чести принимать у себя царственнаго гостя страны. Но подозрѣніе еще не было достаточно достовѣрно чтобъ оправдать подобную отмѣну, еслибъ она и была возможна. Но многіе были не покойны духомъ. Какъ объяснить въ послѣдствіи эту исторію, если допустятъ Мельмота играть роль хозяина угощающаго императора, и немедленно по удаленіи восточнаго монарха его арестуютъ за поддѣлку. Какъ понравится брату Солнца воспоминаніе о пиршествѣ которое ему предложили почтить своимъ присутствіемъ? Что будутъ говорить во всѣхъ иностранныхъ газетахъ, въ Нью-Йоркѣ, въ Парижѣ и Вѣнѣ, если человѣкъ котораго выгнали изъ Соединенныхъ Штатовъ, изъ Франціи и изъ Австріи, былъ избранъ какъ лучшій и почтенный представитель британскаго купечества? Были люди въ Палатѣ которые полагали что еще можно было отчасти избѣгнутъ этого несчастія, они выражали мнѣніе что обѣдъ слѣдовало отложить. Глава оппозиціи сказалъ по этому поводу нѣсколько словъ первому министру.
   -- Пустой слухъ, сказалъ первый министръ.-- Я справлялся и ничто не даетъ мнѣ повода думать что обвиненіе справедливо.
   -- Говорятъ этимъ толкамъ вѣрятъ въ Сити.
   -- Я считаю себя не въ правѣ дѣйствовать согласно этимъ слухамъ. Императоръ можетъ найти неудобнымъ не ѣхать. Что мы будемъ дѣлать, если мистеръ Мельмотъ завтра докажетъ что все это клевета и выдумано съ цѣлью повліять на выборы въ Вестминстерѣ? Обѣдъ конечно долженъ состояться.
   -- Вы сами поѣдете?
   -- Конечно, сказалъ первый министръ.-- Я надѣюсь вы меня поддержите.
   Его политическій противникъ объявилъ съ улыбкой что въ подобную критическую минуту онъ не покинетъ своего досточтимаго друга, но не отвѣчаетъ за своихъ товарищей. Онъ допускалъ что между глазами консервативной партіи было сильное чувство недовѣрія къ Мельмоту. Онъ считалъ возможнымъ что между его друзьями, приглашенными на обѣдъ, найдутся такіе которые не пожелаютъ видѣть даже Китайскаго императора при настоящихъ условіяхъ.
   -- Они должны бы помнить, сказалъ первый министръ,-- что тамъ будетъ также англійскій принцъ, а пустыя мѣста въ такомъ случаѣ будутъ оскорбленіемъ для него.
   -- Въ настоящую минуту я могу отвѣчать только за себя, сказалъ глава оппозиціи.
   Въ ту минуту даже первый министръ былъ очень разстроенъ, но въ такихъ случаяхъ первый министръ можетъ только избирать меньшее изъ двухъ золъ. Устроить обѣдъ для императора у мошенника было очень плохо, но покинуть его и помѣшать пріѣзду императора и всѣхъ принцевъ, основываясь на ложномъ слухѣ, было бы еще хуже.
   

IX. Обѣдъ.

   Случается въ жизни что человѣкъ не честолюбивый, не имѣющій ни малѣйшей склонности къ предпріятіямъ, жаждущій спокойствія, силою обстоятельствъ бываетъ поставленъ въ положеніе въ которомъ долженъ рѣшиться на то или другое, и хотя не имѣетъ никакого точнаго указанія что именно выбрать, но въ то же время сознаетъ что для него будетъ дурно если онъ изберетъ ошибочный путь. Таково было затрудненіе многихъ изъ приглашенныхъ на обѣдъ Мельмота; они должны были вдругъ на что-нибудь рѣшиться, ѣхать на обѣдъ или присоединиться къ тѣмъ которые рѣшились не являться, хотя приняли приглашеніе. У иныхъ являлось подозрѣніе что вся эта исторія, возбужденная противъ Мельмота, не болѣе какъ хитрость во время выборовъ, чтобы мистеру Альфу получить на слѣдующій день большинство. Какъ избирательная уловка это было очень хорошо; но тѣ кто попадутся на подобную удочку и откажутся быть на обѣдѣ съ императоромъ и поддержать принца, безъ сомнѣнія будутъ замѣчены. Ни одна изъ женъ, когда съ ними совѣтовались мужья, нисколько не безпокоилась, казалось, о томъ былъ ли Мельмотъ мошенникъ или нѣтъ. Будетъ ли тамъ императоръ, принцы и принцессы? Вотъ одно что ихъ занимало. Онѣ не безпокоились арестуютъ ли Мельмота во время обѣда или послѣ обѣда, лишь бы имѣть возможность вмѣстѣ съ другими щеголять своими брилліантами въ присутствіи царственныхъ особъ Запада и Востока. Но все-таки какое будетъ фіаско, если именно въ эту самую минуту хозяина пира арестуютъ за какую-то поддѣлку! Главное было убѣдиться поѣдутъ ли другіе. Каково будетъ положеніе присутствующихъ, когда изъ двухсотъ приглашенныхъ сто или болѣе не явятся! Что будетъ если въ послѣднюю минуту самъ императоръ не пріѣдетъ? Первый министръ рѣшилъ оставить императора и принца въ полнѣйшемъ невѣдѣніи касательно обвиненій взводимыхъ на Мельмота, но этого не звали всѣ тѣ которые были жертвою сомнѣній. Слишкомъ мало было времени чтобы пойти по городу разузнавать истину у людей имѣвшихъ вѣрныя свѣдѣнія; неловко было предлагать вопросы и ихъ дѣлали неспокойно.
   -- Вы ѣдете? спросилъ Лайонелъ Лоптонъ у герцогини Стивенеджъ.
   Онъ вышелъ изъ Палаты и между шестью и семью часами пошелъ бродить по Парку чтобъ услыхать что-нибудь отъ лицъ которыя какъ онъ зналъ были приглашены. Герцогиня была сестра Альфреда и конечно ѣхала на обѣдъ.
   -- Я обыкновенно держу свое слово, когда принимаю приглашенія, мистеръ Лоптонъ, сказала герцогиня.
   Четверть часа тому назадъ лордъ Альфредъ увѣрилъ ее что все было въ отличномъ порядкѣ. Тревожный слухъ не дошелъ еще тогда до лорда Альфреда. Но въ концѣ-концовъ Лайонель Лоптонъ и Бошанъ Боклеркъ присутствовали на обѣдѣ. Какъ лица поддерживавшіе избраніе мистера Мельмота они получили особые билеты изъ того небольшаго числа которое было предоставлено самому Мельмоту, и считали дѣломъ чести присутствовать на обѣдѣ. Они двое, глаза ихъ партіи, да еще одинъ изъ вліятельныхъ консерваторовъ, были единственные изъ политическихъ друзей кандидата за Вестминстеръ которые явились на обѣдъ. Министры обязаны были быть тамъ гдѣ былъ императоръ и принцъ. Члены оппозиціи своимъ присутствіемъ давали ему поддержку какъ человѣку и политическому дѣятелю, и вмѣстѣ съ тѣмъ стыдились его какъ человѣка и какъ политическаго дѣятеля.
   Когда Мельмотъ съ женою и дочерью подъѣхалъ къ дому, онъ ничего не зналъ о томъ что происходило. Невозможно вообразить себѣ чтобы человѣкъ при такомъ разстройствѣ денежныхъ дѣлъ, удрученный такими заботами, окруженный опасностями, не имѣлъ и тѣни подозрѣнія, не чувствовалъ страха. Людямъ не привыкшимъ къ подобной жизни удивительно какъ можно выносить на своихъ плечахъ подобное бремя; столь же удивительна сила въ рукахъ кузнеца для людей не работавшихъ молотомъ. Конечно, его жизнь была полна страха. Но онъ ничего не зналъ объ опасности которой въ ту минуту подвергался, ни о затрудненіи могущемъ повредить его дѣлу въ этотъ вечеръ. Онъ помѣстилъ жену въ гостиную, а самъ остался въ залѣ съ чувствомъ удовлетвореннаго самолюбія, онъ окружилъ себя ближайшими своими приверженцами, между которыми находились два Грендола, молодой Ниддердель и мистеръ Коэнлупъ. До Ниддерделя носившійся слухъ дошелъ въ Палатѣ, но онъ рѣшилъ пока не покидать своего знамени. Коэнлупъ пришелъ тоже изъ Палаты, гдѣ съ нимъ никто не говорилъ. Хотя за послѣднія двѣ недѣли онъ находился въ сильномъ страхѣ, но еще не смѣлъ расправить крылья и улетѣть. Въ самомъ дѣлѣ, въ какую бы страну безопасно могла летѣть подобная птичка? Онъ не только слышалъ, но даже зналъ многое и не надѣялся веселиться на пиршествѣ. Съ тѣхъ поръ какъ они были въ залѣ, Майльзъ передалъ ужасную вѣсть своему отцу.
   -- Слышали вы объ этомъ; неужели не слыхали? шепнулъ Майльзъ.
   Лордъ Альфредъ, вспомнивъ вопросъ сестры, поблѣднѣлъ, но объявилъ что ничего не слыхалъ.
   -- Чего только не говорятъ въ Сити; поддѣлка и Богъ знаетъ что еще. Лордъ-меръ не ѣдетъ.
   Лордъ Альфредъ не отвѣчалъ. Философіей его жизни было правило что когда случались несчастья, надо давать имъ идти своимъ путемъ. Но онъ былъ грустенъ.
   Великіе міра сего пріѣхали въ назначенный часъ и вся знать была налицо. Несчастный императоръ,-- мы можемъ назвать несчастнымъ человѣка обязаннаго исполнить подобный долгъ,-- съ безучастнымъ и величественнымъ достоинствомъ былъ введенъ въ комнату нижняго этажа, откуда онъ и другія царственныя особы должны были быть введены въ обѣденный залъ. Мельмотъ, склоняясь до земли, шелъ предъ нимъ, пятясь назадъ, и вѣроятно былъ принятъ императоромъ за какого-нибудь придворнаго церемоніймейстера, нарочно избраннаго чтобы ходить пятясь назадъ на этомъ торжествѣ. Принцы всѣ пожали руку хозяина, а принцессы граціозно поклонились. О ходившемъ слухѣ до сихъ поръ ничего не было извѣстно въ королевскихъ дворцахъ. Кромѣ царственныхъ особъ въ гостиную внизу допускалось только самое избранное общество. Тамъ были первый министръ, одинъ архіепископъ, двѣ герцогини и одинъ эксъ-губернаторъ Индіи, черты лица котораго, какъ предполагалось, были знакомы императору. Остальное общество принимали въ гостиной наверху, подъ наблюденіемъ лорда Альфреда. Все шло отлично, и тѣ кто думали было не пріѣхать, но пріѣхали, теперь гордились своимъ благоразуміемъ.
   Но когда общество сѣло за столъ, мѣста отсутствующихъ ясно бросились въ глаза. Это было большое нечастье. Кто не знаетъ впечатлѣнія производимаго отсутствіемъ одного или двухъ приглашенныхъ за обѣдомъ, приготовленнымъ на десять или двѣнадцать человѣкъ, какъ тяжело смотрѣть на пустыя мѣста, какъ эти промежутки разстраиваютъ гармонію и грацію, о которой такъ заботилась хозяйка, какъ она въ своемъ гнѣвѣ увѣряетъ себя что эти виновные никогда болѣе не получатъ отъ нея приглашенія къ обѣду? Человѣкъ двадцать, изъ числа которыхъ большая часть были приглашены съ женами, отказались отъ приглашенія и пустыя мѣста достаточно показывали единомысліе въ ихъ намѣреніи. Недѣлю тому назадъ говорили что приглашеніе на это торжество нельзя получить ни за любовь ни за деньги, его равняли приглашенію на пиршество боговъ! Теперь же комната имѣла видъ только на половину наполненной. Шесть человѣкъ изъ Сити не присутствовали. Еще шестерыхъ не было изъ политической партіи къ которой принадлежалъ самъ Мельмотъ. Архіепископы и епископъ присутствовали на обѣдѣ, но это потому что до нихъ свѣтскія новости доходятъ всегда позднѣе; но егермейстеръ, о которомъ столько хлопотали, не пріѣхалъ. Не присутствовали два или три пэра, а также тотъ издатель который былъ выбранъ на мѣсто мистера Альфа. Одинъ поэтъ, два живописца и одинъ ученый вовремя узнали новость въ своихъ клубахъ и отправились къ себѣ домой. Три независимыхъ члена Палаты Общинъ, разъ навсегда бывшіе одного мнѣнія, не желали своимъ присутствіемъ поддерживать человѣка заподозрѣннаго въ поддѣлкѣ. Когда сѣли за столъ оказалось около сорока пустыхъ мѣстъ.
   Мельмотъ настоялъ на томъ чтобы лордъ Альфредъ сидѣлъ подлѣ него за главнымъ столомъ, и устранивъ мѣшавшую перегородку, онъ достигъ своей цѣли, поставивъ свое мѣсто немного ближе къ центру. Съ безпокойствомъ, естественнымъ въ подобномъ случаѣ, онъ нѣсколько разъ обвелъ глазами залу, и конечно замѣтилъ отсутствіе многихъ.
   -- Какъ это случилось что столько пустыхъ мѣстъ? сказалъ онъ своему вѣрному спутнику.
   -- Не знаю, отвѣчалъ тотъ, покачивая головою, съ твердымъ рѣшеніемъ не оглядывать залу.
   Мельмотъ подождалъ немного, опять посмотрѣлъ кругомъ и предложилъ вопросъ въ другой формѣ:
   -- Не ошиблись ли числомъ? Пустыхъ мѣстъ столько же сколько присутствуетъ.
   -- Не знаю, сказалъ лордъ Альфредъ, чувствуя себя въ душѣ несчастнымъ человѣкомъ и раскаиваясь что встрѣтился съ мистеромъ Мельмотомъ.
   -- Чортъ возьми, что вы хотите сказать? сказалъ вполголоса Мельмотъ.-- Вы были тутъ сначала и должны бы знать. Когда я желалъ пригласить Брегерта, вы клялись что нѣтъ ни одного мѣста.
   -- Ничего не могу сказать насчетъ этого, сказалъ лордъ Альфредъ, опустивъ глаза въ тарелку.
   -- Будь я проклятъ, если не узнаю въ чемъ дѣло, сказалъ Мельмотъ.-- Тутъ или какая-нибудь грубая ошибка, или обманъ. Я не могу разобрать. Гдѣ сэръ-Грегори Грайбъ?
   -- Полагаю что не пріѣхалъ.
   -- А гдѣ лордъ-меръ? Мельмотъ, несмотря на присутствіе царственныхъ особъ, сидѣлъ отвернувшись отъ стола оглядывая залу.-- Я знаю всѣ ихъ мѣста и гдѣ имъ слѣдовало сидѣть. Видѣли вы лорда-мера?
   -- Нѣтъ, я его совсѣмъ не видалъ.
   -- Но онъ долженъ былъ пріѣхать. Что все это значитъ, Альфредъ?
   -- Ничего не знаю.
   Онъ покачалъ головою, но ни на секунду не взглянулъ на залу.
   -- А гдѣ мистеръ Килегрю и сэръ-Девидъ Боссъ?
   Мистеръ Килегрю и сэръ-Девидъ занимали высокое положеніе и предназначены были занимать высокія должности въ консервативной партіи.
   -- Да тутъ многихъ нѣтъ. Болѣе половины приглашенныхъ нѣтъ въ залѣ. Что случилось, Альфредъ? Я долженъ знать.
   -- Говорю вамъ, я ничего не знаю. Я не могъ ихъ заставить пріѣхать.
   Не только отвѣты лорда Альфреда были произнесены недовольнымъ тономъ, но и на сердцѣ у него было тяжело. Онъ живо чувствовалъ неудачу и сознавалъ также что неудача отчасти отзовется и на немъ. Въ настоящую минуту онъ заботился только избѣгнуть вниманія, ему казалось что Мельмотъ своими частыми и назойливыми вопросами привлекалъ на него особенное вниманіе.
   -- Если вы будете продолжать сцену, сказалъ онъ,-- я уѣду.
   Мельмотъ взглянулъ на него, широко открывъ глаза.
   -- Сидите смирно, пускай все идетъ своимъ порядкомъ. Вы достаточно скоро все узнаете.
   Этими словами едва ли можно было успокоить мистера Мельмота. Нѣсколько минутъ онъ просидѣлъ спокойно. Потомъ всталъ и пошелъ по залѣ позади стульевъ своихъ гостей.
   Въ то же время императорское величество и всѣ королевскія высочества преспокойно кушали, не замѣчая вѣроятно мѣстъ занятыхъ тѣнью Банко. Императоръ говорилъ только по-манджурски; изъ гостей не было никого кто могъ бы перевести манджурскій языкъ на англійскій; императорскій переводчикъ удостоивалъ только переводить манджурскій языкъ на обще-употребительный китайскій, который опять надо было переводить, потому его императорское величество не въ состояніи былъ много говорить съ своими сосѣдями. Его сосѣди по обѣ стороны были въ родствѣ между собою: мужья, братья и жены, они постоянно видѣли другъ друга, и можно предполагать, при болѣе удобныхъ обстоятельствахъ, потому у нихъ мало было предметовъ для разговора въ настоящую минуту. Какъ многіе изъ васъ, они имѣли свои обязанности, и также какъ многіе изъ насъ находили эти обязанности тяжкими. Братья, сестры и двоюродные братья уже привыкли къ этому; но этотъ императоръ, серіозный, величественный, молчаливый, долженъ былъ страшно скучать, если умъ восточнаго императора похожъ на умъ западнаго человѣка. Онъ сидѣлъ тутъ болѣе двухъ часовъ, величественный, серіозный, торжественный и молчаливый, не ѣлъ много, такъ какъ ѣсть такимъ образомъ онъ не привыкъ; не пилъ много, потому что онъ не привыкъ пить такимъ образомъ; но раздумывалъ безъ сомнѣнія внутри своей величественной особы о предстоящихъ перемѣнахъ, если уже Китайскій императоръ былъ вынужденъ внѣшними обстоятельствами сидѣть и слушать гулъ голосовъ и звонъ ножей и вилокъ. "И это-то, вѣроятно думалъ онъ про себя, они на Западѣ зовутъ королевскимъ достоинствомъ!" Еслибы кто-нибудь изъ нашихъ принцевъ, для пользы страны, поѣхалъ къ какому-нибудь отдаленному чужому народу, и его бы угощали тамъ пинками и колотили по спинѣ, перемѣна для него едвали была бы такъ чувствительна.
   -- Гдѣ сэръ-Грегори? сказалъ Мельмотъ сердитымъ шепотомъ, наклоняясь къ стулу одного своего пріятеля изъ Сити.
   Это былъ старый Тоддъ, старшій компаніонъ фирмы Тоддъ, Брегертъ и Гольдшайнеръ. Мистеръ Тоддъ былъ очень богатый человѣкъ и имѣлъ многочисленныхъ друзей въ Сити.
   -- Развѣ его нѣтъ здѣсь? сказалъ Тоддъ, отлично зная кто пріѣхалъ изъ Сити и кто отклонилъ приглашеніе.
   -- Нѣтъ, и лордъ-меръ тоже не пріѣхалъ, ни Постльтвайтъ, ни Бонтеръ. Что все это значитъ?
   Тоддъ, прежде нежели отвѣтить, посмотрѣлъ на одного изъ своихъ сосѣдей, потомъ на другаго.
   -- Я здѣсь, вотъ все что я могу сказать, мистеръ Мельмотъ, и я отлично пообѣдалъ. Кто не пріѣхалъ, лишилъ себя великолѣпнаго обѣда.
   На душѣ у Мельмота была какая-то тяжесть, отъ которой онъ не могъ избавиться. Онъ видѣлъ по лицу старика и лорда Альфреда что было что-то что они могли сказать ему еслибы захотѣли. Но онъ не могъ заставить ихъ говорить. А для него было бы очень важно узнать въ чемъ дѣло!
   -- Очень странно, сказалъ онъ,-- что люди обѣщаютъ пріѣхать и потомъ измѣняютъ своему слову. Еслибъ я зналъ что будетъ мѣсто, я бы пригласилъ многихъ, жаждавшихъ присутствовать на этомъ обѣдѣ, и мнѣ бы ихъ очень пріятно было видѣть. Я нахожу это очень страннымъ.
   -- Это очень странно, сказалъ мистеръ Тоддъ, обращая все вниманіе на свою тарелку.
   Въ послѣднее время Мельмотъ по поводу наступающихъ выборовъ часто видѣлся съ Бошанъ Боклеркомъ. Возвращаясь къ своему мѣсту, онъ увидалъ этого джентльмена, а подлѣ него было пустое мѣсто. Въ этой сторонѣ было много пустыхъ мѣстъ, такъ какъ мѣста для членовъ консервативной партіи были оставлены рядомъ. Тутъ мистеръ Мельмотъ присѣлъ на минуту, думая узнать правду отъ своего новаго союзника. Осторожность должна была бы заставить его молчать. Какая бы ни была причина этого отступничества, ему должно было быть ясно что теперь уже нельзя пособить этому горю. Но онъ былъ теперь встревоженъ и смущенъ и всякую секунду мысли его мѣнялись. То онъ старался выказать свое высокомѣріе и заявить что ничто его не смиритъ. Потомъ вдругъ смирялся и готовъ былъ ползать предъ всякимъ ища поддержки. Лично мастеру Боклерку сильно не нравился этотъ человѣкъ. Между пошлыми, шумными выскочками, которыхъ онъ знавалъ, Мельмотъ былъ самый пошлый, самый шумный и самый надменный. Но онъ принялъ на себя хлопоты по избранію Мельмота и считалъ себя обязаннымъ покуда это дѣло не устроится не покидать Мельмота; въ настоящую минуту онъ былъ гостемъ этого человѣка, находился въ его домѣ и это обязывало его быть любезнымъ. Его жена сидѣла рядомъ съ нимъ и онъ познакомилъ ее съ мистеромъ Мельмотомъ.
   -- У васъ здѣсь великолѣпное собраніе, мистеръ Мельмотъ, сказала эта дама, смотря на королевскій столъ.
   -- Да, сударыня, да. Его величеству императору угодно было выразить свое удовольствіе.
   Еслибы на самомъ дѣлѣ императоръ выразилъ это, никто, посмотрѣвъ на него, не повѣрилъ бы его императорскому величеству.
   -- Не можете ли вы мнѣ сказать, мистеръ Бошанъ, почему другіе джентльмены здѣсь не присутствуютъ? Это очень странно, не правда ли?
   -- Вы говорите о Киллегрю?
   -- Да, о мистерѣ Киллегрю и сэръ-Девидѣ Боссъ, и обо всѣхъ нихъ. Я придавалъ большое значеніе ихъ присутствію. Я сказалъ что вовсе не дамъ обѣда если они не будутъ приглашены. Изъ этого хотѣли сдѣлать правительственное дѣло, но я отказалъ. Я настаивалъ на приглашеніи вожаковъ нашей партіи, а они именно отсутствуютъ. Я знаю, пригласительные билеты были посланы; клянусь Георгіемъ, они мнѣ отвѣчали что будутъ.
   -- Вѣроятно иные изъ нихъ были приглашены куда-нибудь, сказалъ мистеръ Бошанъ.
   -- Приглашены! Къ чему принимать сперва одно приглашеніе, потомъ другое. Если это такъ, развѣ они не могли написать и извиниться? Нѣтъ, мистеръ Бошанъ, это что-то не то.
   -- Я во всякомъ случаѣ здѣсь, сказалъ мистеръ Бошанъ, повторяя тотъ самый отвѣтъ какой далъ мистеръ Тоддъ.
   -- О да, вы здѣсь. Вы совершенно справедливо говорите. Но что это значитъ, мистеръ Бошанъ? Что-то произошло, и вы вѣроятно знаете что.
   Теперь для мистера Бошанъ стало ясно что Мельмотъ самъ ничего не зналъ. Если что-нибудь и было не такъ, Мельмотъ не зналъ что это было открыто.
   -- Что-нибудь по поводу завтрашнихъ выборовъ?
   -- Никогда нельзя знать что волнуетъ людей, сказалъ мистеръ Бошанъ.
   -- Если вы что-нибудь тутъ знаете, мнѣ кажется вамъ бы слѣдовало мнѣ сообщить.
   -- Я ничего не знаю, развѣ только что выборы будутъ завтра. Намъ съ вами остается теперь только ждать послѣдствій.
   -- Ну да; вѣроятно все идетъ какъ слѣдуетъ, сказалъ Мельмотъ, вставая и возвращаясь на свое мѣсто.
   Но онъ видѣлъ что все не было какъ слѣдуетъ. Еслибы не пріѣхали одни его политическіе друзья, онъ приписалъ бы ихъ отсутствіе какой-нибудь политической причинѣ и это не затронуло бы его глубоко. Но измѣна лорда-мера и сэръ-Грегори Грайба была для него ударомъ. Еще около часа послѣ того какъ онъ вернулся къ своему мѣсту императоръ торжественно просидѣлъ на своемъ креслѣ; затѣмъ по чьему-то знаку онъ удалился. Дамы уже съ полчаса покинули залъ. Согласно программѣ вечера, царственные гости должны были пройти пить кофей въ небольшую комнату, затѣмъ шествовать наверхъ предъ толпою уже собравшеюся, и остаться тамъ столько времени чтобы приглашенные могли имѣть право сказать что они провели вечеръ съ императоромъ, принцами и принцессами. Планъ удался какъ нельзя лучше. Въ половинѣ десятаго повели императора наверхъ, и съ полчаса онъ просидѣлъ тамъ величественный и молчаливый въ приготовленномъ для него креслѣ. Какъ бы хотѣлось видѣть внутреннее состояніе императора, что думалъ онъ въ это время!
   Когда гости Мельмота шли наверхъ, онъ вернулся въ обѣденную залу, прошелъ ее всю и ходилъ взадъ и впередъ пока не нашелъ Майльза Грендола.
   -- Майльзъ, сказалъ онъ,-- скажите мнѣ что это за штука?
   -- Какая штука? спросилъ Майльзъ.
   -- Что-то не ладно, вы все знаете. Отчего они не пріѣхали?
   Майльзъ имѣлъ видъ виноватаго и даже не попробовалъ отпираться.
   -- Ну, да скажите въ чемъ дѣло. Лучше узнать все сразу.
   Майльзъ, смотря въ землю, промычалъ что-то.
   -- Это, по поводу выборовъ?
   -- Нѣтъ не то, сказалъ Майльзъ.
   -- Такъ что же такое?
   -- Они прослышали что-то сегодня въ Сити насчетъ Пиккеринга.
   -- Неужели въ самомъ дѣлѣ? А что говорили они про Пиккерингъ? Ну же, говорите скорѣе! Не думаете ли вы что я безпокоюсь объ этихъ выдумкахъ?
   -- Говорятъ была какая-то поддѣлка. Кажется что-то насчетъ документовъ по имѣнью.
   -- Документовъ! Я поддѣлалъ документы! Да, нечего сказать, хорошо начало. И его лордство не изволилъ пріѣхать ко мнѣ, принявъ приглашеніе, потому что услыхалъ подобную исторію! Отлично, Майльзъ; довольно.
   И великій финансистъ пошелъ наверхъ въ свою гостиную.
   

X. Возлюбленный миссъ Лонгестаффъ.

   За нѣсколько дней до того періода нашего разказа о которомъ мы только-что передавали, миссъ Лонгестаффъ сидѣла въ маленькой гостиной леди Монограмъ, разсуждая объ условіяхъ на которыхъ были переданы леди Монограмъ пригласительные билеты madame Мельмотъ на ея празднество; причемъ на билетахъ былъ пробѣлъ для именъ и фамилій друзей которыхъ madame Мельмотъ имѣла честь приглашать къ себѣ на праздникъ въ присутствіи императора и принцевъ; онѣ толковали также объ условіяхъ на которыхъ миссъ Лонгестаффъ приглашали провести два или три дня у ея дорогой пріятельницы леди Монограмъ. Каждая изъ дамъ желала какъ можно болѣе получить и какъ можно менѣе дать, слѣдуя обычаю по какому ведутся всѣ торговыя сдѣлки. Было условлено что оба пригласительные билета получитъ леди Монограмъ для себя и мужа; въ то время эти билеты стояли высоко на биржѣ. Въ отплату за эту важную услугу леди Монограмъ должна была взять на себя шапронировать миссъ Лонгестаффъ на обѣдѣ, пригласить миссъ Лонгестаффъ гостить у нея дня три и устроить въ это время у себя вечеръ, чтобы показать обществу что у миссъ Лонгестаффъ и кромѣ Мельмотовъ есть друзья на которыхъ она можетъ разчитывать для своихъ увеселеній. Въ ту минуту миссъ Лонгестаффъ считала себя въ правѣ разсуждать такимъ образомъ какъ будто ей не вполнѣ достаточно отплачивали. Пригласительные билеты Мельмота конечно цѣнились высоко. Ихъ значеніе только-что достигло своего апогея. Вскорѣ послѣ они упали, а въ десять часовъ вечера въ день обѣда не имѣли почти никакой цѣны. Но въ то время о которомъ мы говоримъ, на нихъ былъ громадный запросъ. Леди Монограмъ уже получила билеты. Они лежали въ ея бюро. Но какъ это иногда случается въ торговыхъ сдѣлкахъ, продавецъ жалуется на то что слишкомъ дешево уступилъ свой товаръ и проситъ прибавки къ условленной цѣнѣ.
   -- Что касается этого, моя милая, сказала миссъ Лонгестаффъ (съ тѣхъ поръ какъ фонды Мельмота вообще повысились, она старалась принять свою прежнюю манеру обращенія),-- я не понимаю что вы хотите сказать. Вы вездѣ встрѣчаетесь съ леди Джуліей Голдшайнеръ, а ея тесть младшій партнеръ мистера Брегерта.
   -- Леди Джуліа все-таки леди Джуліа, моя милая, и молодой мистеръ Голдшайнеръ какъ-то сумѣлъ пріобрѣсти себѣ положеніе въ свѣтѣ. Онъ охотится и Дамаскъ говоритъ что онъ одинъ изъ лучшихъ стрѣлковъ въ Герлингамѣ. Но я нигдѣ не встрѣчала стараго мистера Голдшайнера.
   -- А я встрѣчала.
   -- О, конечно. Мистеръ Мельмотъ принимаетъ все общество изъ Сити. Я не думаю чтобы сэръ-Дамаску было пріятно еслибъ я пригласила къ намъ обѣдать мистера Брегерта.
   Леди Монограмъ всегда сама устраивала всѣ свои вечера, сама приглашала своихъ гостей и никогда не безпокоила сэръ-Дамаска, который съ своей стороны имѣлъ свой отдѣльный кругъ друзей, но она очень умно умѣла распоряжаться именемъ своего мужа. Были нѣкоторые желавшіе попасть въ домъ, которыхъ убѣдили что сэръ-Дамаскъ очень разборчивъ относительно людей которыхъ онъ принимаетъ у себя.
   -- Могу я поговорить объ этомъ съ сэръ-Дамаскомъ? спросила миссъ Лонгестаффъ которая обнаруживала большую настойчивость въ этомъ случаѣ.
   -- Не думаю, душа моя, чтобы вамъ слѣдовало это дѣлать. Есть вещи которыя мужъ и жена должны рѣшать между собою безъ посторонняго вмѣшательства.
   -- Никто не можетъ сказать чтобъ я вмѣшивалась въ семейныя дѣла. Но право, Джуліа, мнѣ странно слышать что вы говорите что сэръ-Дамаскъ не можетъ принять мистера Брегерта. Что же касается общества Сити, мы съ вами отлично знаемъ что уже на это болѣе не обращаютъ вниманія. Общество Сити также хорошо какъ общество Вестъ-Энда.
   -- Я полагаю, даже гораздо лучше. Я не спорю объ этомъ. Я не дѣлаю границъ; но тутъ онѣ существуютъ, и всякій знаетъ въ чемъ онѣ состоятъ. Я не считаю себя ни на волосъ лучше моихъ ближнихъ. Я люблю чтобъ у меня бывали люди которые бы находили удовольствіе встрѣчаться другъ съ другомъ. Наше положеніе съ сэръ-Дамаскомъ довольно хорошо чтобы принимать всѣхъ нашихъ старыхъ знакомыхъ. Но оно еще не довольно высоко чтобы вводить новыя лица въ общество. Я не думаю чтобы въ Лондонѣ былъ кто-нибудь кто понималъ бы это лучше чѣмъ вы, Джорджіана, потому глупо будетъ съ моей стороны вамъ, это объяснять. Я, какъ вы знаете, бываю почти вездѣ, и положительно нигдѣ не встрѣчала мистера Брегерта.
   -- Вы увидите его у Мельмотовъ, и несмотря на все что вы про нихъ говорили, вы очень рады попасть туда.
   -- Совершенно вѣрно, душа моя. Но я не думаю чтобъ именно вы могли упрекать меня этимъ; впрочемъ все равно. Вотъ, напримѣръ, мясникъ на углу Бондъ-Стрита, или парикмахеръ который убираетъ мнѣ голову, я ихъ не приглашу къ себѣ въ домъ. Но еслибы вдругъ они преобразились въ необыкновенныхъ людей, стали бывать всюду, безъ сомнѣнія я бы съ удовольствіемъ приняла ихъ у себя. Вотъ какъ складывается наша жизнь, и вы не хуже меня это знаете. Мистеръ Брегертъ для меня теперь то же что мясникъ на углу улицы.
   У леди Монограмъ билеты были спрятаны подъ замкомъ, иначе я думаю она едва ли рѣшилась бы сказать это.
   -- Онъ нисколько не похожъ на мясника, сказала миссъ Лонгестаффъ, вся вспыхнувъ и въ сильномъ гнѣвѣ.
   -- Я не говорю чтобъ онъ былъ похожъ.
   -- Нѣтъ, вы сказали; это очень не любезно съ вашей стороны. Вы хотѣли сдѣлать мнѣ непріятность. Это чудовищно. Пріятно вамъ было бы, еслибъ я сказала что сэръ-Дамаскъ похожъ на парикмахера?
   -- Говорите, если это вамъ доставляетъ удовольствіе. Сэръ-Дамаскъ ѣздитъ верхомъ такъ лихо что каждую зиму кажется вотъ-вотъ онъ сломитъ себѣ шею, онъ одинъ изъ лучшихъ стрѣлковъ и его считаютъ знатокомъ въ Яхтъ-Клубѣ не хуже другихъ джентльменовъ. Я даже опасаюсь что до свадьбы онъ боксировалъ со всѣми призовыми бойцами, и пожалуй ужь слишкомъ пошаливалъ за кулисами. Если все это дѣлаетъ человѣка похожимъ на парикмахера, значитъ и онъ похожъ.
   -- Вы очень гордитесь его пороками.
   -- Онъ очень добръ, душа моя, и такъ какъ онъ не вмѣшивается въ мои дѣла, то и я не вмѣшиваюсь въ его. Вѣроятно и вы также будете поступать. Я полагаю, мастеръ Брегертъ добрый человѣкъ.
   -- Онъ отлично ведетъ дѣла и у него будетъ громадное состояніе.
   -- Къ тому же у него пять или шесть взрослыхъ дѣтей, которыя, безъ сомнѣнія, будутъ большимъ утѣшеніемъ.
   -- Если я о нихъ не безпокоюсь, вамъ-то до нихъ какое дѣло? У васъ ихъ вовсе нѣтъ и вы сами чувствуете что чего-то не достаетъ.
   -- Вовсе нѣтъ. У меня все есть, чего я желаю. Какъ вы стараетесь быть злою, Джорджіана.
   -- Зачѣмъ назвали вы его мясникомъ?
   -- Я ничего подобнаго не говорила. Я даже не говорила что онъ похожъ на мясника. Я сказала что не могу рисковать своею репутаціей, приглашая новыхъ людей къ моему столу. Конечно, я придерживаюсь того что вы называете модою. Есть люди которые приглашаютъ всякаго встрѣчнаго. Я не могу. Я начертала себѣ путь и намѣрена по немъ слѣдовать. Это очень тяжело, увѣряю васъ, и было бы еще тяжелѣе, еслибъ я не была разборчива. Если вамъ хочется видѣть здѣсь мистера Брегерта во вторникъ вечеромъ, когда мои гостиныя будутъ полны гостей, вы можете пригласить его; что же касается его приглашенія къ обѣду, я э-то-го не сдѣ-ла-ю.
   На этомъ наконецъ порѣшили. Миссъ Лонгестаффъ пригласила мистера Брегерта во вторникъ вечеромъ, и обѣ дамы стали опять друзьями.
   Когда леди Монограмъ рисовала свое положеніе, намекая на мясника и парикмахера, она не подозрѣвала что мистеръ Брегертъ имѣлъ нѣкоторое сходство съ физіономіей которая предполагается у людей занимающихся подобнымъ ремесломъ. Будемъ по крайней мѣрѣ надѣяться что она не знала этого. Онъ былъ толстый, жирный мущина, лицо его въ извѣстной степени было пріятно, ему было около пятидесяти лѣтъ, волоса его были выкрашены въ черный цвѣтъ, а борода и усы въ огненно-рыжій. Красота его лица заключалась въ очень большихъ черныхъ глазахъ, которые впрочемъ, по европейскимъ понятіямъ о правильности лица, находились слишкомъ близко одинъ отъ другаго. Онъ былъ крѣпкаго сложенія; скорѣе толстый нежели дородный; у него было въ лицѣ то повелительное выраженіе, свойственное мясникамъ, вѣроятно вслѣдствіе постоянныхъ сношеній съ быками и овцами. Но мистера Брегерта считали отличнымъ дѣловымъ человѣкомъ съ торговой точки зрѣнія, на него смотрѣли какъ на главнаго члена большой коммерческой фирмы, въ которой онъ былъ вторымъ партнеромъ. Мистеру Тодду уже пора было на покой. Онъ постоянно бродилъ между Ломбардъ-Стритъ, биржею и банкомъ и много толковалъ съ купцами; у него было тоже свое мнѣніе въ особенныхъ случаяхъ, но дѣла шли почти помимо его, и мистера Брегерта считали теперь душою фирмы. Онъ былъ вдовецъ, жилъ въ роскошной виллѣ въ Фольгемѣ съ своею семьей; дѣти его еще не были взрослыя, какъ это зло замѣтила леди Монограмъ; впрочемъ не далеко было то время когда ихъ можно будетъ считать взрослыми: старшему сыну было восемнадцать лѣтъ, его только-что посадили за бюро въ конторѣ; младшая изъ дѣвочекъ была въ школѣ въ Брайтонѣ, ей было двѣнадцать лѣтъ. Рѣшивъ что ему нужна вторая жена, онъ просилъ миссъ Джорджіану Лонгестаффъ принять его предложеніе. Онъ познакомился съ нею у Мельмотовъ, принималъ ее вмѣстѣ съ madame Мельмотъ и Мери на своей виллѣ названной имъ Beaudesert, сдѣлалъ ей предложеніе въ скверѣ, и чрезъ два дня послѣ того получилъ благопріятный отвѣтъ въ Бротонъ-Стритѣ.
   Бѣдная миссъ Лонгестаффъ! Хотя она созналась леди Монограмъ въ своемъ желаніи приготовить себѣ путь для пріема въ обществѣ въ качествѣ замужней женщины, она еще не собралась съ духомъ сообщить это своему семейству. Этотъ господинъ былъ положительно Еврей; не то что онъ былъ еврейскаго происхожденія, не то что можно было усомниться, кто въ его семьѣ былъ послѣдній Еврей -- онъ ли, его отецъ или дѣдъ; онъ самъ былъ чистокровный жидъ. Голдшайнеръ, за котораго вышла леди Джуліа Стартъ, былъ тоже Еврей, во всякомъ случаѣ онъ былъ Евреемъ не задолго до того времени какъ бѣжалъ съ этою дѣвушкой. Она пересчитала по пальцамъ столько было примѣровъ браковъ "приличныхъ людей" съ Евреями и Еврейками. Лордъ Фредерикъ Фремлингемъ женился на дѣвушкѣ изъ семьи Беренгоферъ, а мистеръ Гартъ женился на миссъ Чутъ. Она мало знала миссъ Чуть, но знала что она исповѣдывала христіанскую вѣру. Жену лорда Фредерика и леди Джулію Голдшайнеръ вездѣ принимали. Она сама даже не знала какъ объяснить себѣ это, она была увѣрена что все общество занято было въ настоящую минуту этимъ дѣломъ и готовилось въ скоромъ времени перемѣнить взглядъ чтобы современемъ совершенно одинаково смотрѣть на Евреевъ и христіанъ. Что касается ея самой, ей рѣшительно было все равно, но не все равно было ей до того какъ взглянетъ на это общество въ которомъ ей хотѣлось жить. Сама она стояла выше подобныхъ личныхъ предразсудковъ. Ей все равно было, былъ ли это Еврей, Турокъ, или другой какой нехристь. Она достаточно знала свѣтъ, чтобъ убѣдиться что счастье не въ этомъ и нисколько не зависитъ отъ вѣры исповѣдываемой супругомъ. Конечно, сама она будетъ ходить въ церковь. Она всегда ходила въ церковь. Такъ слѣдовало. Что же касается мужа, она не считала возможнымъ когда-нибудь свести его въ церковь, да можетъ-быть этого и желать не слѣдовало; она предполагала что ей удастся устроить чтобъ онъ никуда не ходилъ молиться, такимъ образомъ она будетъ имѣть возможность выдавать его за христіанина. Она знала что подобную христіанскую вѣру исповѣдывалъ молодой Голдшайнеръ; объ этомъ теперь столько говорили Старты.
   Будь она одна на свѣтѣ, она весело бы мечтала о своемъ будущемъ, но она боялась отца и матери. Леди Помона держалась крѣпко старыхъ понятій и часто съ ужасомъ говорила даже о встрѣчѣ съ жидомъ, и такъ громко обвиняла въ нечестіи христіанъ принимающихъ къ себѣ въ домъ этихъ людей! Къ несчастію, Джорджіана въ ранней молодости была вѣрнымъ отголоскомъ чувствъ своей матери. Къ тому же ея отецъ, если онъ чѣмъ-либо заслужилъ названіе консерватора, высказывая свое собственное мнѣніе, то это было въ вопросѣ о допущеніи Евреевъ въ Парламентъ. Когда этотъ вопросъ былъ рѣшенъ положительно, онъ громко увѣрялъ что слава Англіи пропала навсегда. Съ тѣхъ поръ, какъ только кредиторы болѣе обыкновеннаго ему надоѣдали, когда Сло и Бидервайль ничего не могли сдѣлать, онъ вспоминалъ эту несчастную мѣру, какъ будто она была причиною его затруднительнаго положенія. Какъ ей было сказать родителямъ, имѣвшимъ подобныя убѣжденія, что она дала слово человѣку который посѣщалъ синагогу по субботамъ и имѣлъ другіе мерзкіе обычаи презрѣннаго народа?
   Уже одно то было ужасно что мистеръ Брегертъ былъ толстый, жирный, пятидесятилѣтній человѣкъ, котораго подозрѣвали въ томъ что онъ красилъ свои волосы; но это маленькое несчастье поглощалось большимъ горемъ. Миссъ Лонгестаффъ была дѣвушка съ разсудкомъ и могла вѣрно взвѣсить свои преимущества. Она начала жизнь съ высокими стремленіями, увѣренная въ своей красотѣ, въ свѣтскости своей матери и богатствѣ отца. Прошло уже десять лѣтъ безплодныхъ усилій, и теперь она сознавала что всегда летала слишкомъ высоко въ своихъ мечтаніяхъ. Девятнадцати лѣтъ, двадцати и двадцати одного года, она полагала что у нея все впереди. Съ ея величественною осанкой, правильными чертами, великолѣпнымъ цвѣтомъ лица, она считала себя одною изъ красавицъ своего времени и полагала что имѣла право на богатство и высокое происхожденіе жениха. Въ двадцать два, двадцать три и двадцать четыре года она готова была довольствоваться какимъ-нибудь молодымъ перомъ, или старшимъ сыномъ пера, имѣющимъ домъ въ Лондонѣ и домъ въ деревнѣ. Двадцати пяти и шести, она снисходительно смотрѣла на баронетовъ и сквайровъ, и даже въ то время она снизошла на милостивое вниманіе къ одному или двумъ извѣстнымъ юристамъ бывшимъ въ модѣ. Но теперь она сознавала что до сихъ поръ слишкомъ много о себѣ думала. Въ трехъ пунктахъ она была впрочемъ все-таки непоколебима: она не будетъ бѣдна, не покинетъ Лондона и не останется старою дѣвой. "Мама, говорила она зачастую, въ одномъ я увѣрена, я не гожусь быть бѣдной." Леди Помона была совершенно согласна съ своею дочерью. "Мама, я бы умерла еслибы вынуждена была жить какъ Софи. Представьте себѣ, провести всю жизнь въ Тудламѣ съ Джорджемъ Вайтстеблемъ!" Леди Помона и съ этимъ согласилась, хотя находила Тудламъ-Голлъ весьма приличнымъ жилищемъ для своей старшей дочери. "Право, мама, я бы свела васъ и папа съ ума, еслибы мнѣ приходилось вѣчно сидѣть дома. И что со мною станется когда Долли будетъ владѣть всѣмъ состояніемъ?" Леди Помона, заглядывая насколько могла впередъ, въ то время когда ея уже не будетъ на свѣтѣ, когда ея приданое и ея домъ перейдутъ во владѣніе Долли, соглашалась съ тѣмъ что Джорджіанѣ необходимо до того времени пристроиться.
   А какъ это сдѣлать? Девятнадцатилѣтнія дѣвушки полагаютъ что жениховъ со всѣми ихъ прелестями такое же множество какъ черники въ лѣсу; двадцатидевятилѣтнія дѣвушки уже смотрятъ на жениховъ какъ на рѣдкія тепличныя растенія. Брегертъ былъ богатъ, будетъ жить въ Лондонѣ, и могъ быть мужемъ. Люди дѣлали такія странныя вещи теперь и "переживали же ихъ", нѣтъ причины почему и ей такъ не поступить и не пережить этого. Нужна была только смѣлость, смѣлость и настойчивость. Ей нужно научиться говорить о Брегертѣ какъ леди Монограмъ говоритъ о сэръ-Дамаскѣ. Она набралась столько храбрости что была въ состояніи объявить свою судьбу своей старой пріятельницѣ, при этомъ она вспомнила какъ въ давно прошедшее время она и ея пріятельница Джуліа Триплексъ высказывали презрѣніе къ одной бѣдной дѣвушкѣ, вышедшей замужъ за человѣка съ еврейскою фамиліей, котораго дѣдъ можетъ-быть былъ Евреемъ.
   -- Боже мой, сказала леди Монограмъ.-- Тоддъ, Брегертъ и Голденшаеръ. Мистеръ Тоддъ вѣроятно изъ нашихъ.
   -- Да, сказала храбро Джорджіана,-- и мистеръ Брегертъ Еврей. Его имя Езекіиль Брегертъ, и онъ Еврей. Можете говорить что вамъ угодно.
   -- Я ничего не говорю, душа моя.
   -- И можете думать что угодно. Теперь другія времена нежели тогда какъ мы были моложе.
   -- Времена очень измѣнились кажется, сказала леди Монограмъ.-- Въ религіи сэръ-Дамаска никто не сомнѣвался, хотя до дня его свадьбы едва ли кто-нибудь изъ его знакомыхъ видѣлъ его когда-нибудь въ церкви.
   Но при разговорѣ съ отцомъ и матерью требовалось болѣе смѣлости нежели она обнаружила сообщая леди Монограмъ свое рѣшеніе, и этой смѣлости у нея не было. Утромъ того дня какъ она уѣхала отъ Мельмотовъ изъ Бротонъ-Стрита, ея возлюбленный былъ у нея. Мельмоты звали о сватовствѣ и совершенно его одобряли. Madame Мельмотъ даже нѣсколько кичилась устройствомъ такого счастливаго событія подъ ея покровительствомъ. Это было что-то въ родѣ вознагражденія за несчастное бѣгство Мери. Мистеру Брегерту позволено было пріѣзжать когда угодно, и въ это утро онъ удостоилъ своимъ посѣщеніемъ. Они сидѣли вдвоемъ въ одной изъ отдаленныхъ комнатъ, и Брегертъ умолялъ ее назначить какъ можно скорѣе день свадьбы.
   -- Я полагаю намъ объ этомъ еще рано говорить, сказала она.
   -- Зачѣмъ вы стѣсняетесь и не зовете меня просто Езекіилемъ, замѣтилъ онъ.
   Джорджіана нахмурилась и даже не сдѣлала ни малѣйшей попытки, какъ это обыкновенно дѣлаютъ дѣвушки.
   -- Мистрисъ Брегертъ (онъ конечно говорилъ о матери своихъ дѣтей) называла меня Эззи.
   -- Можетъ-быть современемъ и я васъ буду называть такъ, сказала миссъ Лонгестаффъ, смотря на своего возлюбленнаго и спрашивая себя почему бы ей не имѣть и дома, и денегъ, и имени жены, безъ всѣхъ огорченій которыя это вызывало. Она не думала чтобы когда-нибудь была въ состояніи назвать его Эззи.
   -- А когда это будетъ? Я бы желалъ въ самомъ началѣ августа.
   -- Въ августѣ! вскрикнула она.
   Былъ уже іюль мѣсяцъ.
   -- Почему нѣтъ, дорогая моя? Мы бы провели нашъ медовый мѣсяцъ въ Германіи, въ Вѣнѣ. У меня тамъ дѣла и много друзей.
   Тутъ онъ началъ умолять ее назначить одинъ изъ дней слѣдующаго мѣсяца. Онъ говорилъ что было удобно устроить ихъ свадьбу изъ дома Мельмота, а Мельмоты уѣдутъ изъ Лондона въ августѣ. Это было вѣрно. Если она не выйдетъ замужъ изъ дома Мельмота, ей придется ѣхать для свадьбы въ Кавершамъ, что будетъ невыносимо. Нѣтъ, она должна отдѣлиться отъ отца и матери и соединиться съ Мельмотами и Брегертами, покуда она не пройдетъ чрезъ все это и не пріобрѣтетъ себѣ лологкешя. Если деньги тутъ помогутъ, необходимо ихъ потратить.
   -- Мнѣ необходимо переговорить съ мама объ этомъ, сказала Джорджіана.
   Мистеръ Брегертъ, со свойственнымъ его племени добродушіемъ, удовольствовался этимъ отвѣтомъ и ушелъ, обѣщая увидать свою возлюбленную на празднествѣ у Мельмотовъ. Оставшись одна, Джорджіана задумалась о томъ какъ передастъ она все это своему семейству. Не лучше ли ей сразу сказать имъ что она отдѣлится отъ семьи, совершенно порветъ всѣ старыя узы, чтобъ они въ безмолвіи признали что она, Джорджіана, отдѣлилась отъ Лонгестаффовъ и всецѣло слилась съ Мельмотами, Брегертами и Голдшайнерами.
   

XI. Леди Монограмъ собирается на обѣдъ.

   Въ то время какъ происходилъ разговоръ между леди Монограмъ и миссъ Лонгестаффъ, о которомъ мы упоминали въ послѣдней главѣ, мистеръ Мельмотъ былъ во всей своей славѣ, и билеты на приготовляемый имъ пиръ высоко цѣнились. Но вдругъ цѣнность ихъ стала падать. Леди Монограмъ дорого заплатила за свои, въ особенности взявъ во вниманіе то что она обязалась принять къ себѣ въ домъ мистера Брегерта. Но тогда за эти билеты приносились большія жертвы. Одна дама приглашала къ себѣ Мери Мельмотъ въ деревню на недѣлю; это было до бѣгства. Мистеръ Коэнлупъ былъ приглашенъ на обѣдъ съ двумя пэрами и одною графиней. Одна молодая дѣвушка подарила локонъ своихъ волосъ лорду Ниддерделю, хотя всѣмъ было извѣстно что онъ женится на Мери Мельмотъ. Лордъ Грасслокъ, желавшій доставить удовольствіе двумъ своимъ деревенскимъ родственницамъ, пріѣхавшимъ въ Лондонъ, возвратилъ Майльзу Грендолу вексель на значительную сумму. Постепенно цѣны падали; въ началѣ это произошло не изъ недовѣрія къ Мельмоту, но это была обыкновенная реакція, имѣющая мѣсто въ подобныхъ случаяхъ. Въ вечеръ торжества, часовъ въ восемь или девять, пригласительные билеты не имѣли никакой цѣны. Въ то время слухъ распространился уже по всему городу отъ Пимлико до Мерилебонъ. Мужья, вернувшись изъ клубовъ, разказали своимъ женамъ. Дамы бывшія въ Паркѣ слышали все это. Дошелъ слухъ даже до парикмахеровъ, а горничнымъ разказали лакеи и грумы, сидѣвшіе на козлахъ или державшіе лошадей. Воздухъ былъ пропитанъ этимъ слухомъ, онъ носился въ столовыхъ и за туалетными столами дамъ.
   Я сомнѣваюсь, сказалъ ли бы сэрь-Дамаскъ, одѣваясь къ обѣду, хотя одно слово своей женѣ о томъ что слышалъ, еслибы подумалъ о результатахъ. Но онъ пришелъ домой въ болтливомъ настроеніи и никакихъ соображеній не дѣлалъ.
   -- Слышала ли ты, Джю, о томъ что говорятъ? сказалъ онъ, влетая полуодѣтый въ комнату жены.
   -- Что такое?
   -- Развѣ ты не выходила?
   -- Я дѣлала закупки и была въ лавкахъ. Я не хотѣла брать съ собою эту молодую дѣвушку въ Паркъ. Я поступила необдуманно, пригласивъ ее къ себѣ, но постараюсь чтобы насъ какъ можно меньше видѣли вмѣстѣ.
   -- Кто бы ты ни была, Джю, старайся быть любезнѣй.
   -- Ахъ, отстань! Я знаю что мнѣ дѣлать. Что ты хочешь сказать?
   -- Говорятъ что что-то открыли касательно Мельмота.
   -- Его подозрѣваютъ? воскликнула леди Монограмъ, останавливая свою горничную, которая поправляла ея туалетъ. Если она не поѣдетъ на обѣдъ, то это забота была излишняя.-- Что вы хотѣли сказать что открыли?
   -- Я въ точности не знаю. Разно говорятъ. Рѣчь идетъ объ этомъ имѣніи которое онъ купилъ у стараго Лонгестаффа.
   -- Развѣ Лонгестаффы тутъ замѣшаны? Если они тутъ въ чемъ-нибудь виноваты, я ни одной минуты болѣе не желаю чтобъ она у меня оставалась.
   -- Не говори глупостей, Джю. Онъ ни въ чемъ не виноватъ, бѣдный старикашка не получилъ ни гроша изъ своихъ денегъ.
   -- Онъ разоренъ, и Богъ съ ними со всѣми.
   -- Можетъ-быть онъ еще получитъ. Иные говорятъ что Мельмотъ поддѣлалъ подпись на квитанціи въ полученіи денегъ, другіе толкуютъ о поддѣлкѣ письма. А нѣкоторые разказываютъ что онъ состряпалъ цѣлую кучу документовъ по имѣнью. Помнишь Долли?
   -- Конечно я знаю Долли Лонгестаффа, сказала леди Монограмъ. Одно время она даже считала его приличною партіей для себя.
   -- Говорятъ онъ все это открылъ. Я говорю что Долли гораздо толковѣе, хотя товарищи его увѣряли въ противномъ. Во всякомъ случаѣ всѣ говорятъ что Мельмотъ въ скоромъ времени попадется.
   -- Не сегодня вечеромъ, надѣюсь, Дамаскъ!
   -- Кажется никто не знаетъ. Лоптонъ говорилъ что полиція будетъ въ домѣ вмѣсто слугъ, пока императоръ и принцы не уѣдутъ.
   -- Мистеръ Лоптонъ ѣдетъ?
   -- Онъ долженъ былъ быть, но когда я его видѣлъ, онъ еще не рѣшилъ ѣхать или нѣтъ. Кажется никто не увѣренъ поѣдетъ ли туда императоръ. Кто-то говорилъ что соберутъ совѣтъ министровъ чтобы рѣшить что дѣлать.
   -- Совѣтъ министровъ!
   -- Видишь ли, не совсѣмъ ловко допустить императора ѣхать на обѣдъ къ человѣку котораго можетъ-быть схватятъ и посадятъ въ тюрьму до начала обѣда. Это самое худшее. Никто не знаетъ.
   Леди Монограмъ махнула рукой и ея горничная вышла изъ комнаты. Она хвасталась тѣмъ что имѣла горничную француженку, не понимавшую ни слова по-англійски, и нисколько не безпокоилась о томъ что говорила въ ея присутствіи. Но конечно каждое ея слово повторялось въ людской на какомъ-нибудь нарѣчіи, которое француженка усвоила для разговоровъ съ остальною прислугой. Леди Монограмъ нѣсколько минутъ просидѣла не двигаясь, пока ея мужъ, вернувшись въ свою комнату, окончилъ свой туалетъ.
   -- Дамаскъ, сказала она, когда онъ вернулся,-- ясно что мы не можемъ ѣхать.
   -- Послѣ всѣхъ твоихъ хлопотъ!
   -- Ужасно досадно что эта дѣвица у насъ въ домѣ. Знаешь ли ты что она выходитъ замужъ за одного изъ этихъ господъ?
   -- Я слышалъ вчера о ея свадьбѣ. Брегертъ не принадлежитъ къ породѣ Мельмотовъ. Говорятъ Брегертъ не дурной человѣкъ. Онъ не воспитанный и не обтесанный, но про него ничего нельзя сказать.
   -- Онъ жидъ, ему семьдесятъ лѣтъ, и онъ ужасно много о себѣ думаетъ.
   -- Что тебѣ за дѣло еслибъ ему было восемьдесятъ? Что же, ты рѣшила не ѣхать?
   Леди Монограмъ ни въ какомъ случаѣ этого не рѣшала. Она уже заплатила за это, и со свойственною женщинамъ разчетливостью, которой онѣ не забываютъ даже дѣлая безумные расходы, она не перенесла бы мысли лишиться того что уже купила. Что касается лично ея самой, ей дѣла не было до безчестныхъ поступковъ Мельмота. Съ тѣхъ поръ какъ она въ первый разъ услыхала о немъ, она привыкла смотрѣть на него какъ на человѣка который обогащался, постоянно обирая людей не смыслившихъ, въ дѣлахъ. Она имѣла смутное понятіе о различіи между торговлею и плутовствомъ. Она была бы сильно опечалена еслибъ ее причислили къ безтолковымъ людямъ, которые, поѣхавъ на празднество, доѣхали только до подъѣзда и можетъ-быть даже попали въ жалкое собраніе жалкихъ людей, гдѣ не было ни императора ни принцевъ. Но ея огорченіе было бы еще гораздо сильнѣе, еслибы на другой день она узнала что тамъ были императоръ, принцессы и герцогини, посланники, министры и вообще всѣ порядочные люди; однимъ словомъ, свѣтъ не зналъ бы еще о безчестныхъ поступкахъ Мельмота. Она сѣла обѣдать съ мужемъ и миссъ Лонгестаффъ и не могла свободно объ этомъ говорить. Миссъ Лонгестаффъ была все-таки гостьей Мельмотовъ, хотя на день или на два и переселилась къ Монограмамъ. Ужасная мысль пришла въ голову леди Монограмъ. Что станетъ она дѣлать съ своимъ другомъ Джорджіаной, если у Мельмотовъ все вдругъ рушится? Конечно madame Мельмотъ не пожелаетъ принять къ себѣ опять эту дѣвушку, если ея мужа посадятъ въ тюрьму.
   -- Надѣюсь, вы поѣдете, сказалъ сэръ-Дамаскъ дамамъ, когда онѣ уходили изъ комнаты.
   -- Конечно да, черезъ часъ, сказала леди Монограмъ, выходя изъ комнаты и строго взглянувъ на него за его неосторожность.
   -- Потому, ты знаешь... онъ подозвалъ ее къ себѣ.-- Если ты желаешь, я конечно останусь; но если нѣтъ, я поѣду въ клубъ.
   -- Что могу я теперь сказать? Оставь въ покоѣ клубъ на сегодняшній вечеръ.
   -- Хорошо; тоска сидѣть тутъ одному.
   Тутъ миссъ Лонгестаффъ спросила въ чемъ дѣло.
   -- Развѣ не рѣшено что мы ѣдемъ сегодня вечеромъ?
   -- Ничего не знаю. Я такъ утомлена что ничего не понимаю. Носится слухъ что императоръ не пріѣдетъ.
   -- Не можетъ быть!
   -- Легко говорить не можетъ быть, душа моя, сказала леди Монограмъ; -- но все-таки это говорятъ. Мистеръ Мельмотъ великій человѣкъ, но можетъ-быть что-нибудь случилось что низвергнетъ его съ высоты его величія. Такія дѣла случаются. Лучше окончите вашъ туалетъ. Я пойду кончать свой. Но я не рѣшила поѣду ли, пока не буду увѣрена въ присутствіи тамъ императора.
   Она сошла внизъ къ мужу, который утѣшался въ своемъ одиночествѣ, куря сигару.
   -- Дамаскъ, сказала она,-- ты долженъ разузнать.
   -- Что разузнать?
   -- Тамъ ли принцы и императоръ.
   -- Пошли Джона спросить, сказалъ мужъ.
   -- Онъ навѣрное сдѣлаетъ какую-нибудь глупость. Еслибы ты самъ пошелъ, ты бы тотчасъ узналъ правду. Возьми извощика, съѣзди туда на минутку и ты тотчасъ все узнаешь; будь я на твоемъ мѣстѣ, я бы живо это обдѣлала.
   Сэръ-Дамаскъ былъ добрѣйшій человѣкъ въ мірѣ, но это порученіе ему не понравилось.
   -- Что ты можешь сказать противъ этого? спросила жена.
   -- Съѣздить въ домъ человѣка чтобъ узнать собрались ли его гости, прежде чѣмъ ѣхать самой. Я не знаю ловко ли это, Джу?
   -- Гости! что за пустяки! Императоръ и вся королевская фамилія! Какъ будто это собраніе похоже на другія. Подобнаго случая вѣроятно не бывало и болѣе не представится. Если ты, Дамаскъ, не поѣдешь, придется ѣхать мнѣ, и я поѣду.
   Сэръ-Дамаскъ, поворчавъ и покуривъ съ полминуты, сказалъ что съѣздитъ. Онъ былъ противъ этого. Какая тоска! Онъ ненавидѣлъ императоровъ, ненавидѣлъ принцевъ. Онъ ненавидѣлъ всѣ хлопоты и заботы по этому поводу! Господи, зачѣмъ онъ не послалъ сказать домой что поѣдетъ въ клубъ и что все это разстроилось. Наконецъ онъ покорился и позволилъ женѣ выйти изъ комнаты и послать за извощикомъ. Послали и привели извощика, но сэръ-Дамаскъ не двигался, не докуривъ свою большую сигару.
   Уже было десять часовъ когда онъ выѣхалъ изъ дому. Пріѣхавъ въ Гровеноръ-Скверъ онъ сразу увидалъ что празднество въ разгарѣ. Домъ былъ освѣщенъ. Около подъѣзда была толпа лакеевъ, а половина Сквера уже была заставлена экипажами. Онъ не безъ труда достигъ подъѣзда, и тамъ замѣтилъ королевскія ливреи. Насчетъ собранія нечего было сомнѣваться. Императоръ, принцы и принцессы всѣ были тамъ. Насколько сэръ-Дамаскъ могъ замѣтить, обѣдъ удался превосходно. Но опять онъ не сразу могъ выйти, и пока онъ вернулся домой было уже около одиннадцати часовъ.
   -- Все какъ слѣдуетъ, сказалъ онъ женѣ.-- Всѣ они тамъ, все благополучно.
   -- Ты увѣренъ что императоръ тамъ?
   -- Насколько человѣкъ можетъ быть увѣренъ не видавъ его.
   Этотъ разговоръ происходилъ въ присутствіи миссъ Лонгестаффъ, и ей досадно было на то что ей казалось тѣнью брошенною на ея друзей.
   -- Я ничего не понимаю, сказала она.-- Конечно императоръ тамъ. Послѣднее время всѣмъ это было извѣстно. Что все это значитъ, Джулія?
   -- Душа моя, позвольте мнѣ поступать по собственному усмотрѣнію. Можетъ-быть я дѣлаю глупости. На то у меня свои причины. Ну, Дамаскъ, если карета подана, намъ пора ѣхать.
   Карета была подана и они поѣхали, и насилу добрались до подъѣзда, такъ что даже леди Монограмъ, привыкшей къ этому, показалось страннымъ. У подъѣзда была страшная давка, гости спускались внизъ. Наконецъ они прошли въ апартаменты верхняго этажа, и увидали что Китайскій императоръ и королевская фамилія были тамъ, но уже уѣхали.
   Сэръ-Дамаскъ усадилъ дамъ въ карету, а самъ поѣхалъ въ клубъ.
   

XII. Празднество.

   Леди Монограмъ, какъ только могла, удалилась недовольная изъ дома Мельмота; но мы должны вернуться туда на нѣкоторое время. Какъ только гости собрались въ гостиной, невольное сознаніе неудачи прошло. Правда, толпа далеко не была такъ густа какъ предполагали. Люди имѣвшіе опытность въ подобныхъ дѣлахъ говорили сначала что обществу не разойтись до трехъ или четырехъ часовъ утра, а кареты не разъѣдутся до утренняго чая. Въ виду этого, совѣтовали мистеру Мельмоту устроить для своихъ именитыхъ гостей особый подъѣздъ, что и было сдѣлано въ ущербъ стѣнамъ и устройству дома. Ожидаемой давки не произошло, но все-таки комнаты были прилично полны и мистеръ Мельмотъ могъ утѣшиться сознаніемъ что никакого несчастія еще не произошло.
   Нѣтъ сомнѣнія что большая часть находившихся тутъ гостей была убѣждена что хозяинъ сдѣлалъ какое-то мошенничество, за которое могъ подвергнуться карѣ закона. Когда распространяются подобные слухи, имъ всегда вѣрятъ. Находятъ какъ бы удовольствіе и наслажденіе вѣрить подобнымъ слухамъ. Благоразумное сомнѣніе въ подобную минуту считаютъ признакомъ тупости или флегматичности. Конечно, мы не вѣримъ въ томъ случаѣ если обвиняемый настолько близокъ намъ что обвиненіе причиняетъ намъ личное горе. Но если мы не принимаемъ близкаго участія въ человѣкѣ, мы вѣримъ почти всему что говорятъ про него. Въ данномъ случаѣ никто не любилъ Мельмота и всѣ вѣрили. Всѣмъ казалось совершенно возможнымъ что подобный человѣкъ сдѣлалъ что-нибудь ужасное. Всѣ думали что сдѣланное мошенничество по меньшей мѣрѣ громадно.
   Самъ Мельмотъ часть вечера проведенную на верху держался по близости дарственныхъ особъ. Не будь у него тяжело на душѣ, онъ конечно не такъ хорошо держалъ бы себя какъ теперь. Онъ дѣлалъ мало поползновеній вступать въ разговоръ, а когда къ нему обращалась, отвѣчалъ кратко. Съ большою заботливостью онъ запечатлѣлъ въ своей памяти имена лицъ пріѣхавшихъ къ нему, которыхъ онъ звалъ, видя въ ихъ присутствіи признакъ того что они считали его невиннымъ во взводимомъ на него обвиненіи. Видя у себя всѣхъ членовъ правительства, онъ сожалѣлъ что не выступилъ либеральнымъ кандидатомъ за Вестминстеръ. Онъ легко простилъ то невниманіе къ нему королевскаго семейства на которое такъ сердился въ Министерствѣ Индіи, видя теперь что всѣ принцы и принцессы которыхъ онъ ожидалъ были налицо. Онъ былъ въ состояніи обращать на все это вниманіе, сознавая въ то же время грозившую ему опасность. Многое приходило ему въ голову, пока онъ старался привѣтливо улыбаться гостямъ, какъ подобало хозяину. Можетъ-быть въ его передней находилось уже полдюжины сыщиковъ, можетъ-быть одинъ или двое изъ нихъ, переодѣтые, были даже въ присутствіи членовъ королевской фамиліи. Они готовы были схватить его какъ только разойдутся гости, и сторожили чтобъ онъ не убѣжалъ. Онъ несъ бремя и улыбался. Онъ всегда жилъ съ сознаніемъ удара могущаго во всякое время пасть на него и раздавить его. Онъ очень хорошо зналъ что подвергается разнымъ опасностямъ. Онъ тысячу разъ говорилъ себѣ что одна опасность не смиритъ его. Въ какой бы странѣ онъ ни жилъ, онъ всегда старался идти насколько возможно по вѣтру, чтобъ избѣгнуть карающей руки правосудія. Онъ изучилъ уголовные законы, чтобы знать какъ далеко онъ могъ зайти, но сознавалъ что можетъ быть увлеченъ обстоятельствами гораздо дальше, нежели намѣревался. Какъ солдатъ находящійся въ безвыходномъ положеніи въ бою, или водолазъ ныряющій за жемчужными раковинами, или искатель богатства въ странахъ гдѣ свирѣпствуютъ злокачественныя лихорадки, какъ всѣ эти лица сознаютъ что хотя велика можетъ быть ихъ удача, но за то велики и опасности; такъ и Мельмотъ сознавалъ что въ теченіи жизни, какъ она складывалась для него, онъ могъ подвергнуться ужаснѣйшимъ крушеніямъ. Онъ не думалъ, даже не надѣялся когда-нибудь настолько возвыситься какъ теперь, и принимать величайшихъ міра сего; но если на долю его выпало величіе, то и опасность ему грозившая настолько же усилилась. Онъ готовился равнодушно перенести весь позоръ, съ презрѣніемъ отнестись ко всѣмъ крикамъ осужденія и утѣшать себя мыслью, когда настанетъ часъ испытанія, что у него собранъ изрядный запасъ, котораго хватитъ на будущія нужды и котораго не отыщутъ его враги. Но когда другія мысли пришли ему въ голову, когда его честолюбіе взяло верхъ надъ осторожностью, онъ постепенно переходилъ отъ своей прежней увѣренности къ сознанію что его можетъ постигнуть что-нибудь сильнѣе одного позора.
   Можетъ-быть никогда въ жизни онъ такъ серіозно не относился къ своему характеру и поведенію, не приходилъ къ такому твердому рѣшенію, какъ въ этотъ вечеръ, когда, принимая императора, онъ совершенно прилично разыгрывалъ роль хозяина, привѣтливо улыбался и кланялся своимъ гостямъ. Нѣтъ, онъ не могъ скрыться. Онъ скоро въ этомъ убѣдился. Онъ стоялъ теперь слишкомъ высоко, онъ не могъ удачно исчезнуть, даже еслибъ ему удалось это сдѣлать до своего ареста. Ему необходимо отстоять свое положеніе, а бѣгствомъ онъ только докажетъ свою виновность; онъ возьметъ смѣлостью. Припомнивъ что было за часъ или за два, онъ вспомнилъ что не только испугался въ обѣденной залѣ, но даже не сумѣлъ скрыть своего испуга. Все это обрушилось на него неожиданно и онъ измѣнилъ себѣ. Онъ въ этомъ сознавался. Не должно было дѣлать подобныхъ вопросовъ мистеру Тодду и мистеру Боклерку; ему слѣдовало какъ можно веселѣе болтать съ лордомъ Альфредомъ касательно порожнихъ мѣстъ. Но потеряннаго не воротишь. Ударъ былъ слишкомъ неожиданъ, онъ не предвидѣлъ его. Теперь онъ будетъ осторожнѣе. Ничто не устрашитъ его теперь, ни прикосновеніе полисмена, ни предписаніе суда, ни измѣна друзей, ни презрѣніе въ Сити, ни одиночество въ Бестъ-Эндѣ. Онъ завтра пойдетъ къ избирателямъ и настоитъ на своемъ, какъ будто все у него было въ порядкѣ. Люди по крайней мѣрѣ будутъ знать что онъ не трусъ. Онъ сознался самому себѣ что въ этомъ дѣлѣ онъ напортилъ своимъ высокомѣріемъ. Теперь онъ видѣлъ это ясно. Задача возложенная имъ на себя была очень тяжела, а обстоятельства еще прибавляли къ ней тяжести. Онъ будетъ внимателенъ къ великимъ міра сего, которыхъ ему удалось пригласить къ себѣ. Онъ купитъ себѣ милости этихъ людей привѣтливостью и деньгами. Теперь онъ все ясно видѣлъ. Онъ видѣлъ тоже что пособить горю было уже поздно. Мнѣ кажется, перебирая все это въ головѣ, онъ возгордился сознаніемъ собственной смѣлости. Многое можно подозрѣвать. Кое-что можно открыть. Но не легко будетъ раскрыть все дѣло. Только мелкія пташки попадаютъ сразу въ разставленныя тенета. Волки же и хищныя птицы могутъ за себя постоять. Съ тѣми средствами какія онъ имѣлъ въ рукахъ, онъ можетъ долго бороться, какъ бы худо ему ни пришлось. Когда человѣкъ дѣлалъ крупныя мошенничества, для него есть нѣкоторое спасеніе въ разнообразіи и обширности его безчестныхъ поступковъ. Не могло ли случиться что великіе міра сего, будучи его гостями, замолвятъ слово въ его пользу? Человѣка, за столомъ у котораго обѣдалъ самъ Братъ Солнца, не могли посадить въ тюрьму и потомъ выпустить оттуда какъ простаго воришку.
   Madame Мельмотъ въ теченіе вечера стояла на верху лѣстницы; позади ея стояло кресло, на которое она могла присѣсть, когда былъ перерывъ въ пріѣздахъ. Она обѣдала за столомъ, или вѣрнѣе только сидѣла за нимъ; ее посадили такъ что никакая обязанность не падала за нее. Она ничего не слыхала о ходившихъ слухахъ, и конечно послѣдняя въ домѣ узнаетъ о нихъ. Ей и въ голову не пришло посмотрѣть всѣ ли мѣста за обѣденнымъ столомъ заняты. Она сидѣла, устремивъ свои большіе глаза на Китайское величество, и безъ сомнѣнія удивлялась судьбѣ посадившей ее такъ близко къ императору и принцамъ. Изъ обѣденной залы она прошла, когда ей приказали, наверхъ въ гостиную и тамъ исполняла возложенную на нее обязанность, мечтая съ наслажденіемъ объ уединеніи своей спальни. Я думаю она мало сочувствовала своему мужу въ его затѣяхъ и мало понимала положеніе въ которое была поставлена. Она любила деньги и удобства, можетъ-быть даже брилліанты и хорошія платья, но едва ли ей доставляло удовольствіе общество герцогинь и даже самого императора. Съ того времени какъ звѣзда Мельмота загорѣлась, казалось было условлено между всѣми не обращать никакого вниманія на madame Мельмотъ.
   Marie Мельмотъ отказалась отъ мѣста за обѣденнымъ столомъ. Сначала это было причиною, ссоры между нею и ея отцомъ; онъ желалъ чтобъ она сидѣла рядомъ съ лордомъ Ниддерделемъ, какъ нареченная его невѣста. Со времени ея бѣгства въ Ливерпуль онъ ни слова не говорилъ по поводу этого. Онъ все-таки настаивалъ на помолвкѣ, но находилъ что теперь приличнѣе будетъ придавать этому менѣе огласки. Тѣмъ не менѣе она была въ гостиной сначала около madame Мельмотъ, потомъ перешла въ толпу гостей. Иныя дамы очень интересовались ею, какъ молодою дѣвушкой недавно бѣжавшею при такихъ странныхъ обстоятельствахъ; никто съ ней не разговаривалъ, пока она не примѣтила молодую дѣвушку, съ которою сама была знакома; собравшись съ духомъ, она обратилась къ ней. То была Гетта Карбери, которую мать ея привезла съ собою.
   Приглашеніе на имя леди Карбери и Гетты было конечно послано до бѣгства, и конечно семейство Мельмотовъ не сдѣлало имъ по этому поводу никакого намека. Леди Карбери сама заботилась чтобъ это происшествіе не считали причиной ея личной ссоры съ мастеромъ Мельмотомъ; будучи въ затрудненіи, она посовѣтовалась съ мистеромъ Броуномъ. Мистеръ Броунъ былъ въ настоящее время опорою во всѣхъ ея затрудненіяхъ. Мистеръ Броунъ ѣхалъ на обѣдъ. Конечно, все это происходило пока на имени Мельмота не было ни малѣйшей тѣни. Мистеръ Броунъ не видѣлъ причины почему леди Карбери не воспользоваться билетами. Это приглашеніе не больше какъ билетъ на право видѣть императора, окруженнаго принцами.
   -- Бѣгство молодой дѣвушки васъ не касается, сказалъ мистеръ Броунъ.-- Я бы на вашемъ мѣстѣ поѣхалъ хоть бы для того чтобы показать что вы сами не замѣшаны въ этомъ дѣлѣ.
   Леди Карбери послушалась его совѣта и взяла дочь съ собою.
   -- Глупости, сказала мать на возраженіе Гетты:-- мистеръ Броунъ видитъ это дѣло въ его настоящемъ свѣтѣ. Это скорѣе демонстрація въ честь императора, нежели частное собраніе; мы ничѣмъ не оскорбили Мельмотовъ. Вѣдь ты хочешь видѣть императора.
   За нѣсколько минутъ до ихъ отъѣзда изъ Вельбекъ-Стрита пришла записка отъ мистера Броуна, написанная карандашомъ и посланная съ коммиссіонеромъ изъ дома Мельмота.
   "Не обращайте вниманія на слухи и пріѣзжайте. Я здѣсь и насколько могу замѣтить все идетъ какъ слѣдуетъ. Императоръ великолѣпенъ, а принцевъ видимо-невидимо." Слухи еще не долетѣли до ушей леди Карбери; она ничего не поняла, и разумѣется поѣхала. Гетта поѣхала съ нею.
   Гетта стояла одна въ углу, недалеко отъ матери, говорившей съ мистеромъ Букеромъ; глаза ея были устремлены на спокойное величіе физіономіи императора, въ ту минуту какъ Мери Мельмотъ застѣнчиво подошла къ ней и освѣдомилась о ея здоровьѣ. Гетта вѣроятно не была особенно любезна съ бѣдною дѣвушкой, она боялась ея отчасти какъ дочери великаго Мельмота, отчасти какъ дѣвушки съ которой ея брату не удалось бѣжать; но это обращеніе не оттолкнуло Мери.
   -- Вы не разсердитесь на меня, если я съ вами заговорю.
   Гетта улыбнулась привѣтливѣе. Она не могла сердиться на дѣвушку за ея желаніе говорить съ нею, сознавая что она все-таки гостья матери молодой дѣвушки.
   -- Вы конечно знаете мою исторію съ вашимъ братомъ, сказала Мери вполголоса, опустивъ глаза въ землю.
   -- Я слышала объ этомъ, сказала Гетта.-- Самъ онъ никогда мнѣ не говорилъ.
   -- Мнѣ такъ хочется узнать правду. Я ничего не знаю. Конечно, миссъ Карбери, я люблю его. Я такъ сильно его люблю! Я увѣрена что вы не подумаете чтобъ я поступила такимъ образомъ, еслибы не любила его больше всего на свѣтѣ. Развѣ вы не согласны со мною, когда дѣвушка любитъ человѣка, дѣйствительно его любитъ, развѣ это не важнѣе всего?
   Едва ли на этотъ вопросъ у Гетты былъ готовый отвѣтъ. Она была убѣждена что ни въ какомъ случаѣ не убѣжала бы съ кѣмъ бы то ни было.
   -- Я право не знаю. Трудно сказать, возразила она.
   -- А я знаю. Къ чему жизнь, если у васъ сердце разбито? Мнѣ все равно что бы про меня ни говорили, что бы со мною ни сдѣлали, только бы онъ былъ мнѣ вѣренъ. Почему онъ мнѣ ничего не даетъ знать?
   На этотъ вопросъ тоже довольно трудно было отвѣчать. Четыре дня прошло съ того ужаснаго утра какъ сэръ-Феликсъ пьяный ввалился къ себѣ домой, и онъ до этого вечера не выходилъ изъ дому въ Вельбекъ-Стритѣ. За нѣсколько минутъ до отъѣзда леди Карбери онъ вышелъ, но до тѣхъ поръ онъ почти все время пролежалъ въ постелѣ. До обѣда онъ не вставалъ съ постели, спускался внизъ полуодѣтый и затѣмъ возвращался въ свою спальную; тамъ онъ курилъ, пилъ водку разбавленную водой и жаловался на головную боль. Онъ увѣрялъ что боленъ; на самомъ же дѣлѣ онъ просто струсилъ и боялся показываться туда гдѣ прежде постоянно бывалъ. Онъ помнилъ что поссорился въ клубѣ, помнилъ что всѣ знали о его намѣреніи ѣхать въ Ливерпуль, помнилъ также что пьяный шатался по улицамъ. Онъ не смѣлъ показаться никуда и день это дня для него это дѣлалось затруднительнѣе. Утомленный своимъ заключеніемъ онъ выползъ изъ дому съ намѣреніемъ если возможно искать утѣшенія у Рёби Рёглсъ.
   -- Скажите мнѣ пожалуста, гдѣ онъ? умоляла Мери.
   -- Это время онъ былъ не совсѣмъ здоровъ.
   -- Онъ боленъ? Миссъ Карбери, скажите мнѣ. Вы понимаете что значитъ любить, такъ какъ я его люблю; не правда ли?
   -- Онъ былъ боленъ. Теперь ему кажется лучше.
   -- Отчего онъ не зайдетъ ко мнѣ, или не пришлетъ мнѣ письмо, или не дастъ какое-нибудь извѣстіе о себѣ? Это очень тяжело, не правда ли? Скажите мнѣ, вы должны знать, думаетъ ли онъ обо мнѣ?
   Гетта была въ большомъ затрудненіи. Истинное чувство высказанное молодою дѣвушкой говорило въ ея пользу. Гетта могла только сочувствовать любви высказанной къ ея родному брату, хотя она не могла не удивляться откровенности Мери относительно ея любви въ разговорѣ съ нею, почти незнакомою.
   -- Феликсъ почти никогда не говоритъ со мною о себѣ, сказала она.
   -- Если онъ не думаетъ обо мнѣ, Богъ съ нимъ, сказала очень серіозно Мери.-- Еслибъ я только была увѣрена! Еслибъ знала что онъ меня любитъ, я бы все -- о, все перенесла для него. Никакое слово отца не остановило бы меня. Вотъ каково мое чувство. Ни съ кѣмъ кромѣ васъ я объ этомъ не говорила. Не странно ли это? Мнѣ некому повѣрять свои мысли. Вотъ что я испытываю и нисколько не стыжусь своего чувства. Это не несчастье быть влюбленной. Не хорошо выйти замужъ не любя. Это мое мнѣніе.
   -- Да, это не хорошо, сказала Гетта, думая о Роджерѣ Карбери.
   -- Но если Феликсъ вовсе не думаетъ обо мнѣ! продолжала Мери, понижая голосъ до шепота, но такъ что ея собесѣдница ясно слышала ея слова.
   Гетта была того мнѣнія что ея братъ нисколько не "думалъ" о Мери Мельмотъ, и что для нея было бы гораздо лучше узнать всю правду. Но у нея не было достаточно силы воли чтобъ ее разувѣрить.
   -- Скажите мнѣ ваше мнѣніе, сказала Мери.
   Гетта молчала.
   -- А, я понимаю. Я должна забыть о немъ? Правда?
   -- Что могу я сказать вамъ, миссъ Мельмотъ? Феликсъ мнѣ ничего не говоритъ. Онъ мнѣ братъ и конечно я васъ люблю за вашу любовь къ нему.
   Этими словами она сказала болѣе нежели желала, но она чувствовала что должна была сказать какую-нибудь любезность.
   -- Вы любите меня? Ахъ, какъ я рада. Мнѣ пріятно быть любимой вами. Никто, я думаю, не любитъ меня. Этотъ господинъ, что стоитъ тамъ, хочетъ жениться на мнѣ. Вы его знаете? Это лордъ Ниддердель. Онъ очень добръ; но онъ меня не болѣе любитъ чѣмъ васъ. У мущинъ всегда такъ. Но это не мой выборъ. Я бы ушла съ Феликсомъ, и будь онъ бѣденъ, я бы стала работать для него. Неужели все кончено? Не передадите ли вы ему вѣсточку отъ меня?
   Гетта сомнѣвалась было ли это прилично, тѣмъ не менѣе обѣщала исполнить.
   -- Скажите ему только что я хочу знать; вотъ и все. Я хочу знать. Вы понимаете, я хочу знать истинную правду. Я думаю, я уже знаю ее. Тогда мнѣ все равно что со мною будетъ. Рѣшительно все равно. Вѣроятно я выйду за этого молодаго человѣка, хотя это и очень дурно. Какъ будто меня самой тутъ и нѣтъ. Но послѣ всего что было, онъ могъ бы написать мнѣ нѣсколько словъ. Развѣ вы не того же мнѣнія? вѣдь онъ могъ бы написать мнѣ?
   -- Да, конечно.
   -- Скажите ему, оказала Мери и, кивнувъ головой, отошла отъ нея.
   Пока она разговаривала съ миссъ Карбери, Ниддердель слѣдилъ за нею. Ходившій по городу слухъ дошелъ до него, и онъ понималъ что ему болѣе нежели кому другому слѣдовало быть осторожнымъ. Но онъ не вѣрилъ тому что слышалъ, Что люди бываютъ вполнѣ безнравственные, что они играютъ въ карты, напиваются пьяны, дѣлаютъ долги и ухаживаютъ за чужими женами, все это было для него дѣломъ обыкновеннымъ. Подобныя дѣла его не удивляли. Но онъ былъ еще слишкомъ молодъ чтобы вѣрить въ безчестность людей. Невозможно было убѣдить его въ томъ что Майльзъ Грендолъ плутовалъ въ картахъ, а возможность поддѣлки со стороны мистера Мельмота была невѣроятна и также гадка для него, какъ напримѣръ возможность бѣгства офицера съ поля битвы. Для простаго солдата, полагалъ онъ, это было возможно. Въ послѣдній разъ что онъ видѣлъ Мери, онъ почти влюбился въ нее, а теперь онъ чувствовалъ къ ней еще болѣе расположенія вслѣдствіе злыхъ выдумокъ на ея отца. А все-таки онъ зналъ что ему слѣдовало быть осторожнымъ. Если онъ былъ воромъ, какой страшный воръ былъ онъ тогда на самомъ дѣлѣ!
   -- Какъ вамъ нравится это собраніе? сказалъ онъ Мери.
   -- Вовсе не нравится, милордъ. А вамъ нравится?
   -- Очень, да. Императоръ ужасно забавенъ. Принцъ Фредерикъ (одинъ изъ германскихъ принцевъ, гостившихъ тогда у своихъ англійскихъ родственниковъ) говоритъ что онъ набитъ сѣномъ, и что всякое утро его набиваютъ свѣжимъ сѣномъ въ одной изъ лавокъ сѣннаго рынка.
   -- Я видѣла, онъ разговаривалъ.
   -- Онъ, безъ сомнѣнія, разѣваетъ ротъ. Въ немъ не одно сѣно, есть и пружины. Онъ ужасно похожъ на стараго болвана, и я очень радъ что имѣлъ случай съ нимъ обѣдать. Я никакъ не могъ убѣдиться на самомъ ли дѣлѣ онъ кладетъ пищу въ свой прелестный старый ротикъ.
   -- Конечно да.
   -- Думали ли вы о нашемъ недавнемъ разговорѣ?
   -- Нѣтъ, милордъ, я не думала объ этомъ. Зачѣмъ мнѣ думать?
   -- Обыкновенно о такихъ разговорахъ слѣдуетъ подумать.
   -- Вы же не думаете.
   -- Развѣ нѣтъ? За послѣдніе три мѣсяца я только объ этомъ и думалъ.
   -- Вы думало, удастся вамъ жениться или нѣтъ.
   -- Я это и хочу сказать, сказалъ лордъ Ниддердель.
   -- Такъ я не то хочу сказать.
   -- Хоть убейте, не понимаю васъ.
   -- Можетъ-быть. И вы никогда меня не поймете. Ахъ, Боже! всѣ уѣзжаютъ и намъ надо уйти съ дороги. Это принцъ Фредерикъ говорилъ вамъ насчетъ сѣна? Онъ красивъ, не правда ли? Кто это -- вся въ лиловомъ и съ жемчугами?
   -- Это княгиня Двардза.
   -- Боже мой, какъ это непріятно принимать у себя въ домѣ массу народа и не быть въ состояніи разговаривать съ кѣмъ-либо изъ нихъ. Я не нахожу это особенно пріятнымъ. Покойной ночи, милорда. Очень рада что вамъ нравится императоръ.
   Гости стали разъѣзжаться; когда всѣ уѣхали, Мельмотъ посадилъ жену и дочь въ карету, сказалъ что самъ послѣдуетъ за ними пѣшкомъ въ Бротонъ-Стритъ, но сперва посмотритъ какъ будутъ тушить свѣчи и вообще приглядитъ за уборкою послѣ праздника. Онъ посмотрѣлъ нѣтъ ли лорда Альфреда, стараясь не показать что ищетъ его; но лордъ Альфредъ уѣхалъ. Лордъ Альфредъ былъ изъ тѣхъ которые знаютъ минуту когда покинуть угасающее величіе. Мельмотъ вспомнилъ все то добро какое онъ сдѣлалъ для лорда Альфреда, и это огорчило его болѣе какъ признакъ черной неблагодарности, нежели какъ новый знакъ приближающагося несчастья. Онъ болѣе чѣмъ когда-либо былъ любезенъ усаживая жену въ карету и замѣтилъ что судя по всему праздникъ удался вполнѣ.
   -- Я бы желалъ только чтобы все это стоило дешевле, сказалъ онъ смѣясь.
   Затѣмъ онъ вернулся въ домъ и пошелъ на верхъ въ опустѣлыя гостиныя. Почти все было уже погашено, но прислуга занята была уборкой внизу. Онъ пришелъ и бросился въ кресло на которомъ сидѣлъ императоръ. Странно къ чему судьба привела его; онъ, бывшій уличный мальчишка, принимаетъ у себя въ Лондонѣ Китайскаго императора, Англійскихъ и Германскихъ королевскихъ принцевъ, во принимаетъ ихъ почти съ петлей на шеѣ. Даже если всему насталъ конецъ, люди его не забудутъ. Большой обѣдъ, данный имъ до своего заключенія, сдѣлается достояніемъ исторіи. Не забудутъ и того что онъ былъ консервативнымъ кандидатомъ такого важнаго пункта какъ Вестминстеръ, можетъ-быть даже былъ уже избранъ депутатомъ. Онъ увѣрялъ себя что забвеніе не будетъ его удѣломъ. "Non omnis moriar", твердилъ онъ мысленно на какомъ то усвоенномъ себѣ языкѣ, сидя въ креслѣ освященномъ самимъ императоромъ и смотря на великолѣпную амфиладу комнатъ своего дома.
   Ни одинъ полисменъ еще не безпокоилъ его. Никакого намека на то что его "потребуютъ", еще не было сдѣлано. Казалось ничто не предвѣщало ему перемѣны стараго порядка вещей. Все пойдетъ по-старому; непріятно лишь то что ему было сказано мистеромъ Грендоломъ, а также отказъ отъ его обѣда иныхъ изъ приглашенныхъ. Не далъ ли онъ слишкомъ много воли своему воображенію? Конечно онъ не сомнѣвался въ томъ что непріятности могутъ произойти. Много тучекъ набѣгало на горизонтѣ его жизни и до сей поры; тучки эти рождали бури и онъ не мало ихъ перенесъ. Ему положительно совѣстно было что за обѣдомъ онъ такъ упалъ духомъ и не могъ скрыть чувства страха. Подобной ошибки не повторится. Если о немъ будутъ говорить, то пусть скажутъ, по крайней мѣрѣ, что онъ человѣкъ смѣлый.
   Пока эти мысли пробѣгали въ головѣ Мельмота, въ одну изъ дверей просунулась чья-то голова и немедленно затѣмъ спряталась. То былъ его секретарь.
   -- Это вы, Майльзъ? сказалъ онъ.-- Войдите. Я сейчасъ иду домой, зашелъ сюда только взглянуть какой видъ имѣютъ пустыя комнаты по отъѣздѣ гостей. Что сталось съ вашимъ отцомъ?
   -- Я думаю что онъ уѣхалъ.
   -- Вѣроятно, сказалъ Мельмотъ и не могъ удержаться чтобы тономъ своего голоса не выразить презрѣнія, какъ будто хотѣлъ сказать что уже крысы бѣгутъ изъ его дома въ виду грозящей ему опасности.-- Все сошло кажется очень хорошо.
   -- Очень хорошо, сказалъ Майльзъ, продолжая стоять въ дверяхъ.-- Между нимъ и его отцомъ произошелъ небольшой разговоръ, они совѣщались; сказано было немного: "Сегодня вечеромъ посмотри хорошенько, ты все-таки получаешь хорошее жалованье. Я буду смотрѣть въ оба. Я не приду къ нему, пока не узнаю положительно что и какъ. Чортъ съ нимъ! Мнѣ ужь онъ надоѣлъ." Но едва ли надоѣли его деньги, въ такомъ случаѣ лордъ Альфредъ вѣроятно еще раньше все бы разузналъ.
   -- Отчего вы не входите сюда? сказалъ Мельмотъ.-- Вамъ уже теперь нечего бояться императора.
   -- Я никого не боюсь, сказалъ Майльзъ, входя и становись среди комнаты.
   -- И я также. Что за человѣкъ кого другіе боятся? Всѣ мы умремъ и всему этому наступитъ конецъ.
   -- Вы все о томъ, сказалъ Майльзъ, съ трудомъ слѣдя за мыслями своего господина.
   -- Мнѣ все равно рано или поздно. Когда человѣкъ работаетъ какъ я всю жизнь, въ мои года онъ уже чувствуетъ утомленіе. Завтра утромъ въ десять часовъ я вѣроятно буду въ залѣ избирательнаго комитета.
   -- Это самое лучшее, мнѣ кажется.
   -- Будете вы тамъ въ этотъ часъ?
   Майльзъ медленно и не вполнѣ рѣшительнымъ тономъ сказалъ что придетъ.
   -- Скажите вашему отцу чтобъ онъ былъ тамъ въ назначенное время.
   -- Хорошо, сказалъ Майльзъ уходя.
   -- Проклятые! почти громко сказалъ Мельмотъ.-- Никто изъ нихъ не придетъ. Какъ бы ни силенъ былъ вредъ который они мнѣ причиняютъ, покидая меня и измѣняя мнѣ, они не остановятся.
   Онъ вспомнилъ всѣ деньги которыя переплатилъ Грендолу и подумалъ, стоилъ ли онъ ихъ
   -- Проклятые! повторилъ онъ.
   Онъ пошелъ по комнатамъ и остановился въ обѣденномъ залѣ на томъ мѣстѣ гдѣ сидѣлъ за столомъ. Что это была за сцена, какъ ужасно замерло сердце въ его груди! Отсутствіе лорда-мера всего болѣе поразило его. "Что за трусы!" Люди продолжали свою работу, не замѣчая его, вѣроятно и не зная его. Обѣдъ былъ заказанъ въ ресторанѣ и старшій офиціантъ ресторана былъ тутъ. Убранство и всѣ передѣлки въ домѣ были поручены подрядчику и его прикащикъ смотрѣлъ какъ все снимали и укладывали. Довѣренный клеркъ, служившій у Мельмота уже нѣсколько лѣтъ, знакомый съ его привычками, находился тоже тутъ и присматривалъ за имуществомъ своего хозяина.
   -- Покойной ночи, Кроль, сказалъ онъ ему по-нѣмецки,
   Кроль снялъ фуражку и пожелалъ доброй ночи. Мельмотъ съ безпокойствомъ прислушивался къ тону его голоса, стараясь по этому отгадать его мысли. Звалъ ли Кроль о ходившихъ слухахъ, а если зналъ, что онъ думалъ о нихъ? Кролу нѣсколько разъ было извѣстно какъ его хозяинъ находился въ опасности, и онъ даже помогалъ ему выкарабкиваться изъ его затруднительнаго положенія. Онъ остановился на минуту, какъ будто что-то хотѣлъ спросить, во рѣшилъ что безопаснѣе хранить молчаніе.
   -- Вы присмотрите, Кроль, чтобы все было цѣло, пожалуста.
   Кроль обѣщалъ за всѣмъ присмотрѣть и Мельмотъ вышелъ въ Скверъ.
   Ему недалеко было идти черезъ Берклей-Скверъ въ Бротонъ-Стритъ, и онъ остановился на нѣсколько секундъ чтобы посмотрѣть на яркія звѣзды на небѣ. Еслибы возможно было попасть на одинъ изъ этихъ дальнихъ міровъ, взявъ съ собой весь практическій умъ и оставивъ всѣ настоящія заботы, онъ, казалось ему, сталъ бы тамъ вести свои дѣла честнѣе, не такъ какъ на землѣ. Еслибы теперь онъ забрался въ какой-нибудь далекій уголокъ земнаго шара, бросивъ свое состояніе, имя и извѣстность, онъ думалъ что сталъ бы лучше поступать. Но онъ былъ Августусъ Мельмотъ и обязанъ былъ до конца нести свое бремя, какъ бы тяжело оно ни было. Не было столь отдаленнаго мѣста, гдѣ бы его не знали и не нашли.
   

XIII. Мистеръ Мельмотъ въ день выборовъ.

   Съ тѣхъ поръ какъ закрытая баллотировка была установлена въ Англіи закономъ, еще не было этимъ способомъ выбрано въ члены Парламента депутата отъ такого важнаго пункта какъ Вестминстеръ. Люди которые до сихъ поръ были знакомы или по крайней считали что были знакомы съ ходомъ выборовъ, которые прежде полагались на обѣщанія, указывали на отъявленныхъ враговъ, которые взвѣшивали мнѣнія избирателей въ которыхъ не были вполнѣ увѣрены,-- люди эти сознавали теперь что они рѣшительно ходятъ въ потемкахъ. Три дня тому назадъ голоса въ пользу Мельмота рѣшительно одерживали верхъ; это происходило скорѣе вслѣдствіе извѣстности связанной съ его именемъ, нежели вслѣдствіе политическихъ взглядовъ избирателей. Наступило воскресенье. Въ понедѣльникъ имя Мельмота постепенно теряло свое значеніе. Рано утромъ въ этотъ день, его приверженцы мало обратили вниманія на упадокъ этого значенія, приписывая это весьма естественному колебанію мнѣній въ дѣлахъ подобнаго рода; но позднѣе, въ теченіи дня, вѣсти изъ Сити были на устахъ каждаго, и въ залу комитета Мельмота почти никто не явился. Въ шесть часовъ вечера иные уже предлагали вычеркнуть его имя изъ списка. Однако никто не сдѣлалъ подобнаго намека ему самому,-- никто вѣроятно не посмѣлъ. Въ понедѣльникъ вечеромъ всѣ труды и ухищренія партіи Мельмота для его избранія прекратились; интересъ минуты былъ поглащенъ обѣдомъ.
   Но приверженцы мистера Альфа не дремали. Между нѣкоторыми изъ нихъ было секретное совѣщаніе на счетъ того что предприметъ ихъ комитетъ въ виду обвиненій противъ кандидата противной стороны. Въ Каѳедрѣ, вышедшей вечеромъ того дня, на это дѣло былъ сдѣланъ намекъ, конечно достаточно ясный для тѣхъ кто былъ близко заинтересованъ, но ни чьего имени, никакихъ подробностей не было упомянуто въ газетѣ. Мистеръ Альфъ объяснилъ что эти строки были помѣщены вторымъ редакторомъ и заключали въ себѣ извѣстія которыя всякая газета обязана сообщать публикѣ. Онъ заявлялъ что въ этихъ словахъ не высказывалось торжества и что слухъ этотъ не имѣлъ никакой связи съ выборами.
   Одинъ старый джентльменъ былъ того мнѣнія что они обязаны были придать этимъ слухамъ какъ можно болѣе огласки. "Мы всегда ожидали этого", сказалъ старикъ, "какъ же допустимъ мы подобнаго человѣка въ Парламентъ, если можно воспрепятствовать этому?" Онъ былъ того мнѣнія что необходимо дать какъ можно болѣе гласности слуху со всѣми его преувеличеніями; у старика была куча проектовъ какъ все это устроить. Но большинство комитета было противъ подобной борьбы. Если несмотря на все что говорили, Мельмотъ не совершилъ мошенничества, или, что вѣроятнѣе, его нельзя будетъ уличить, тогда скажутъ что обвиненіе было вымышлено единственно въ виду выборовъ и явится противодѣйствіе, которое тяжело можетъ отозваться на людяхъ замѣшанныхъ въ этомъ дѣлѣ. Частнымъ образомъ избирателямъ можно говорить что угодно; въ концѣ-концовъ въ комитетѣ мистера Альфа рѣшили не дѣйствовать явно подъ впечатлѣніемъ этихъ слуховъ. Что касается другихъ дѣлъ, то люди работавшіе для комитета были очень заняты ими. Насмѣхались надъ обѣдомъ даннымъ въ честь императора, предлагали вопросы избирателямъ, не считали ли они себя обязанными избрать джентльмена изъ Сити въ Парламентъ за то что онъ истратилъ цѣлое состояніе на пріемъ всѣхъ королевскихъ особъ бывшихъ тогда въ Лондонѣ. Много говорилось въ афишахъ и печаталось въ газетахъ съ цѣлью подорвать значеніе Мельмота, но никогда бы все что теперь говорилось и печаталось не сдѣлало Мельмоту такого зла, еслибы не слухъ вышедшій изъ Сити. Въ двѣнадцать часовъ ночи двери залы комитета мистера Альфа затворились, и когда Мельмотъ возвращался домой чтобы лечь спать, въ это время общее мнѣніе въ клубахъ склонялось болѣе въ пользу мистера Альфа.
   На другой день утромъ Мельмотъ былъ на ногахъ ранѣе восьми часовъ утра. Ни одинъ полисменъ еще не спрашивалъ его и онъ не получалъ еще никакого офиціальнаго увѣдомленія чтобы противъ него было возбуждено обвиненіе. Сойдя изъ спальни внизъ, онъ тотчасъ прошелъ въ заднюю комнату, которую мистеръ Лонгесгаффь называлъ своимъ кабинетомъ, и гдѣ мистеръ Мельмотъ, съ тѣхъ поръ какъ нанялъ домъ мистера Лонгестаффа, занимался дѣлами. Тамъ онъ часто сидѣлъ рано утромъ или поздно вечеромъ. Тутъ были два громадные столы-бюро, съ низу до верху въ ящикахъ. Одинъ изъ этихъ столовъ былъ запертъ на ключъ хозяиномъ дома для его личнаго употребленія. Когда мистеръ Лонгестаффъ и мистеръ Мельмотъ дѣлали условіе относительно найма дома, они были очень дружны. Они только-что условились въ цѣнѣ за Пиккерингъ-Паркъ и никакого сомнѣнія еще не закрадывалось. Все такъ хорошо устраивалось между обоими джентльменами. Нечего и говорить что мистеръ Лонгестаффъ могъ приходить когда ему вздумается. Самъ Мельмотъ всегда выходилъ изъ дому въ десять часовъ утра, а возвращался не ранѣе шести. Дамы же никогда не войдутъ въ эту комнату. Прислуга будетъ смотрѣть на мистера Лонгестаффа какъ на полнаго хозяина этой комнаты. Если одинъ изъ этихъ столовъ лишній для мистера Лонгестаффа, то мистеръ Мельмотъ взялъ бы его въ свое распоряженіе. Лонгестаффъ очень любезно на это согласился.
   Мистеръ Мельмотъ, войдя въ комнату, заперъ дверь на задвижку, сѣлъ къ своему столу, взялъ изъ одного ящика связку писемъ и пачку небольшихъ бумагъ. Безъ особеннаго вниманія онъ вынулъ три или четыре письма, можетъ-быть по два или по три изъ каждой пачки. Вынувъ ихъ онъ разорвалъ на мелкія части и сжегъ ихъ на газовомъ рожкѣ, а золу бросилъ въ китайское блюдечко. Потомъ взялъ и сдулъ золу въ открытое окно на дворъ. Исключая одного, онъ поступилъ такимъ образомъ со всѣми документами. Тотъ же, который онъ не сжегъ, онъ разорвалъ на части, положилъ себѣ въ ротъ, совершенно разжевалъ ихъ и проглотилъ. Сдѣлавъ это и снова заперевъ свои ящики, онъ подошелъ къ столу мистера Лонгестаффа и потянулъ ящикъ за ручку; ящикъ открылся; тогда, не прикасаясь къ тому что тамъ было, онъ закрылъ его; ставъ на колѣни, онъ осмотрѣлъ ключъ и отверстіе куда онъ вставлялся. Окончивъ осмотръ, онъ заперъ ящики, отодвинулъ задвижку двери и, сѣвъ за свое собственное бюро, позвонилъ въ колокольчикъ который тутъ стоялъ. Лакей засталъ его, какъ всегда, пишущимъ письма съ большою поспѣшностью. Мельмотъ велѣлъ ему подать себѣ утренній завтракъ. Онъ всегда завтракалъ одинъ, окруженный цѣлою кипой газетъ; точно также завтракалъ онъ и въ это утро. Онъ скоро нашелъ статью въ Каѳедрѣ касающуюся его; онъ нисколько не измѣнился въ лицѣ, ни одинъ мускулъ его не дрогнулъ когда онъ читалъ эти строки. Никто не могъ видѣть его теперь, но онъ рѣшилъ,-- одинъ онъ или въ обществѣ, или призванъ къ отвѣту, или даже когда явится полисменъ арестовать его,-- онъ никогда не выдастъ себя, ни одинъ мускулъ лица его не дрогнетъ и ни одна капля крови не отольетъ отъ сердца. Всегда на стражѣ, онъ пройдетъ черезъ все и ничѣмъ не выкажетъ своего страха. Такъ ему слѣдовало держать себя и онъ выдержитъ.
   Въ десять часовъ онъ пошелъ въ центральный комитетъ въ Вайтголлъ-Плесъ. Ему казалось лучше встрѣтить свѣтъ лицомъ къ лицу идя пѣшкомъ; лучше пусть остановятъ его такимъ образомъ, нежели въ собственномъ экипажѣ. Онъ велѣлъ своему экипажу къ одиннадцати часамъ пріѣхать за нимъ въ комитетъ и если его тамъ не будетъ, то подождать тамъ съ часъ времени. Онъ пошелъ по Бондъ-Стриту и Пикадилли, Реджентъ-Стриту и чрезъ Пелъ-Мелъ въ Чарингъ-Кросъ съ самодовольною улыбкой человѣка устроившаго съ полнымъ успѣхомъ празднество въ честь великаго гостя страны. По дорогѣ въ клубъ онъ встрѣтилъ двухъ или трехъ знакомыхъ и раскланялся съ ними. Они довольно любезно отвѣчали на его поклонъ, нo ни одинъ изъ нихъ не остановился чтобы поговорить съ нимъ. Мельмотъ зналъ навѣрное что одинъ изъ этихъ господъ остановился бы, еслибы не было ходившаго слуха. Когда этотъ господинъ прошелъ мимо, Мельмотъ тщательно позаботился не показать и тѣни неудовольствія на своемъ лицѣ. Что бы ни произошло, онъ все перенесетъ и все-таки будетъ самодовольнымъ, торжествующимъ княземъ торговли, до тѣхъ поръ по крайней мѣрѣ пока полиція не наложить на него руку. Вѣроятно онъ не сознавалъ различія между ролью которую игралъ теперь и тою которую игралъ въ Министерствѣ Индіи.
   Въ комитетѣ онъ засталъ нѣсколькихъ низшихъ агентовъ, которые сказали ему что все идетъ своимъ порядкомъ. Избиратели подавали голоса; закрытая баллотировка не производитъ де шумнаго возбужденія. Люди эти имѣли полу-испуганный видъ; казалось, они недоумѣвали: не задержать ли имъ ихъ кандидата до прихода полицейскаго коммиссара. Они совершенно не ожидали видѣть его здѣсь. "Былъ здѣсь лордъ Альфредъ?" спросилъ Мельмотъ стоя во внутренней комнатѣ спиною къ камину. "Нѣтъ, лордъ Альфредъ не приходилъ сюда." -- "А мистеръ Грендолъ?" Еслибы не этотъ зловѣщій слухъ, Мельмотъ освѣдомился бы о своемъ "секретарѣ", а не о "мистерѣ Грендолѣ". Мистеръ Грендолъ не приходилъ. На самомъ дѣлѣ никто не приходилъ. "Впрочемъ, я думаю, здѣсь больше нечего дѣлать", сказалъ мистеръ Мельмотъ. Агентъ былъ того же мнѣнія. Мельмотъ велѣлъ отослать свой экипажъ, когда тотъ пріѣдетъ, а самъ снова пошелъ пѣшкомъ.
   Онъ пошелъ въ Ковентъ-Гарденъ; тамъ поставлена была палатка для подачи голосовъ. Это мѣсто, бывшее однимъ изъ главныхъ пунктовъ спорнаго избранія, показалось ему удивительно спокойнымъ. Рѣшившись смѣло идти на встрѣчу всѣмъ и каждому, онъ подошелъ къ палаткѣ. Здѣсь многіе и преимущественно рабочіе узнали его, подходили къ нему и жали ему руку. Онъ остался тутъ съ часъ времени, разговаривая съ находившимся тутъ народомъ и подъ конецъ произнесъ краткую рѣчь собравшемуся около него кружку. Онъ не намекалъ на вчерашній слухъ, ни на статью въ Каѳедрѣ, такъ какъ имя его не было въ ней упомянуто; но онъ довольно свободно говорилъ вообще объ обвиненіяхъ взведенныхъ на него раньте. Онъ желалъ дать понять избирателямъ что все то что говорили противъ него не заставляло его краснѣть при встрѣчѣ съ ними гдѣ бы то ни было. Онъ гордился своимъ положеніемъ и тѣмъ что избиратели Вестминстера признаютъ за нимъ это положеніе. Онъ сознавался съ удовольствіемъ что мало зналъ законы, но ему сказали, говорилъ онъ, что законы защитятъ его отъ обвиненій такъ безчестно взводимыхъ на него. Онъ льстилъ себя мыслью что онъ, какъ истый Англичанинъ, смотрѣлъ на политическія нападки при выборахъ какъ на обыкновенное дѣло; можетъ-быть онъ можетъ подвергнуться еще худшему, но что ему за дѣло до этого, когда онъ имѣетъ въ виду быть торжественно избраннымъ. Печатались и говорились такія вещи которыя не оправдывались даже возбужденнымъ состояніемъ при выборахъ, и за эти нападки онъ будетъ искать защиты правосудія. Затѣмъ онъ сдѣлалъ легкій намекъ на принцевъ и императора, и заключилъ словами что онъ гордится быть Англичаниномъ и жителемъ Лондона.
   Въ послѣдствіи увѣряли что это была единственная порядочная рѣчь которую онъ когда-либо произносилъ; безъ сомнѣнія она произвела впечатлѣніе, такъ какъ весь Ковентъ-Гарденъ ему аплодировалъ. Репортеръ Breakfast Table, находившійся тутъ по обязанности, сообщилъ въ газетѣ эту рѣчь и можетъ-быть слишкомъ ужь расхвалилъ ее, даже болѣе чѣмъ она заслуживала. Въ послѣдствіи увѣряли что Мельмотъ заранѣе обдумалъ весь этотъ планъ дѣйствія и пошелъ въ Ковентъ-Гарденъ одинъ, считая это лучшимъ способомъ для возстановленія своей репутаціи, и поступокъ этотъ выставляли какъ доказательство большаго ума съ его стороны; на самомъ же дѣлѣ ничего подобнаго не было. Пока, онъ былъ въ Вайтголлъ-Плесѣ, ему пришла мысль пойти въ Ковентъ-Гарденъ, а до того времени пока народъ не собрался вокругъ него, онъ и не думалъ говорить рѣчь.
   Было двѣнадцать часовъ, и ему необходимо было рѣшать что предпринять дальше. Его успѣхъ въ Ковентъ-Гарденѣ ему очень понравился. Онъ былъ въ расположеніи ходить по всѣмъ палаткамъ и говорить въ нихъ рѣчи. Но онъ боялся что не вездѣ это будетъ такъ же удачно. Онъ показалъ что не боится избирателей. Тугъ пришла ему блестящая мысль смѣло направиться въ Сити и пойти въ свою контору въ Абчёрчъ-Ленѣ. Онъ рѣшился было не показываться туда въ этотъ день и его тамъ не ожидали. Его появленіе не могли истолковать въ дурную сторону. Онъ смѣло встрѣтитъ враждебныя отношенія и съ тою же смѣлостью встрѣтитъ опасность. Онъ взялъ кэбъ и велѣлъ везти себя въ Абчёрчъ-Ленъ.
   Клерки въ конторѣ ходили взадъ и впередъ ничего не дѣлая, какъ будто бы былъ праздникъ. Обѣдъ, выборы, ходившіе слухи, все это ихъ деморализовало. Но по крайней мѣрѣ нѣкоторые были тутъ и не выказывали явныхъ признаковъ неповиновенія. "Мистеръ Греядодъ не былъ здѣсь?" спросилъ онъ. "Нѣтъ, мистеръ Грендолъ не былъ, но мистеръ Коэнлупъ въ комнатѣ мистера Грендола." Въ настоящую минуту едва ли мистеръ Мельмотъ желалъ видѣть мистера Коэнлупа. Джентльменъ этотъ былъ знакомъ со многими дѣлами Мельмота, но ему далеко не были извѣстны всѣ его частныя дѣла. Мистеръ Коэнлупъ зналъ о покупкѣ Пиккерингъ-Парка и зналъ о залогѣ этого имѣнія. Онъ зналъ также куда дѣвались деньги полученныя подъ залогъ. Но онъ не зналъ подробностей покупки, хотя вѣроятно подозрѣвалъ что Мельмоту удалось получить документы до уплаты денегъ, на честное слово. Онъ боялся проболтаться въ присутствіи Коэнлупа и говорить съ нимъ было опасно. Можетъ-быть ихъ привлекутъ къ отвѣтственности вмѣстѣ; а у Коэнлупа не было такого присутствія духа какъ у Мельмота. Но что подумаютъ и что скажутъ клерки если онъ уйдетъ изъ конторы не повидавшись со своимъ старымъ другомъ? Онъ пошелъ въ свою комнату и по дорогѣ зашелъ къ Коэнлупу.
   -- Мы васъ не ждали сюда сегодня, сказалъ тотъ.
   -- Я и самъ не думалъ быть здѣсь. Но въ Вестминстерѣ нечего дѣлать покуда идетъ баллотировка; потому я и зашелъ, желая проглядѣть письма. Не правда ли, обѣдъ сошелъ вчера благополучно?
   -- Удивительно хорошо, какъ нельзя лучше. Почему лордъ-меръ не пріѣхалъ, Мельмотъ?
   -- Потому что онъ дуракъ и скотина, сказалъ мистеръ Мельмотъ съ напускнымъ негодованіемъ.-- Альфъ и всѣ его друзья забрали его въ свои руки. Сначала такъ много хлопотали, приметъ ли онъ приглашеніе или нѣтъ; не пріѣхавъ послѣ принятія приглашенія, онъ пологкительно нанесъ оскорбленіе для Сити. Я отплачу ему на дняхъ.
   -- Все ли пойдетъ по-старому, Мельмотъ?
   -- Конечно, да и что можетъ быть помѣхой этому?
   -- Слишкомъ много толковъ ходитъ, шепнулъ Коэнлупъ.
   -- Да, говорятъ, громко вырвалось у Мельмота.-- Надѣюсь что вы не настолько глупы чтобы вѣрить всему что вы слышите. Иначе вамъ многому пришлось бы вѣрить.
   -- Не стоитъ знать то что всѣ знаютъ и не знать того чего никто не знаетъ, сказалъ Коэнлупъ.
   -- Послушайте, Коэнлупъ,-- при этомъ Мельмотъ понизилъ голосъ до шепота,-- держите языкъ за зубами, держите себя какъ всегда и ничего не говорите, и тогда все пойдетъ хорошо. На насъ направлены тяжелые удары.
   -- Да, нечего сказать, очень тяжелые.
   -- Но бумага за моею подписью все поправитъ.
   -- Это ничего, ровно ничего, сказалъ Коэнлупъ.
   -- Да тутъ и нѣтъ ничего такого, ровно ничего. Я могъ купить имѣніе и заплатить за него; могъ также купить его и еще не заплатить. Тутъ нѣтъ мошенничества.
   -- Нѣтъ, нѣтъ, конечно нѣтъ.
   -- А вы держите языкъ за зубами и занимайтесь вашимъ дѣломъ. Теперь я пойду въ банкъ.
   Коэнлупъ очень упалъ духомъ, и хотя послѣ посѣщенія Сити великимъ человѣкомъ сталъ немного бодрѣе, но все-таки вполнѣ не оправился.
   Мистеръ Мельмотъ былъ вѣренъ своему слову и прошелъ прямо въ банкъ. Онъ имѣлъ два счета въ двухъ различныхъ банкахъ: одинъ для своихъ предпріятій, другой для своихъ частныхъ дѣлъ. Банкъ въ который онъ вошелъ былъ именно тотъ въ которомъ онъ имѣлъ счетъ для своего домашняго обихода. По своему обыкновенію, онъ прямо прошелъ въ заднюю комнату банка, туда гдѣ сидѣлъ директоръ и его личный секретарь и, какъ ни въ чемъ не бывало, сталъ тамъ у камина. Его манера держать себя не совсѣмъ ему удавалась. Желая быть естественнымъ, онъ былъ немного ласковѣе чѣмъ обыкновенно. Директоръ не такъ хорошо держалъ себя какъ Мельмотъ, а клерки явно показывали свое волненіе. Мельмотъ видѣлъ все это очень хорошо; онъ ожидалъ этого и пришелъ нарочно чтобы "зажать рты".
   -- Мы не ожидали видѣть васъ сегодня въ Сити, мистеръ Мельмотъ.
   -- Я самъ не ожидалъ видѣть себя здѣсь. Но всегда когда разчитываешь что много будетъ дѣла, оказывается совершенно противное. Въ Вестминстерѣ всѣ заняты баллотировкой; но такъ какъ самъ за себя я голоса подать не могу, то я тамъ и не нуженъ. Утромъ я былъ въ Ковентъ-Гарденѣ и оказалъ тамъ небольшую рѣчь; если все то что говорятъ правда, то мнѣ нечего особенно бояться.
   -- А обѣдъ сошелъ хорошо? спросилъ директоръ.
   -- Отлично. Говорятъ что этотъ обѣдъ понравился императору болѣе всего что было сдѣлано до сихъ поръ въ честь его. (Воображеніе Мельмота разыгралось.) Еслибъ это былъ мой пріятель, приходящій обѣдать ко мнѣ каждый день, я бы желалъ только чтобъ онъ былъ поразговорчивѣй. Впрочемъ, еслибы мы съ вами пріѣхали изъ Китая и у васъ можетъ-быть нашлось бы мало предметовъ для разговора, не правда ли?-- Директоръ съ этимъ согласился.-- Одно лишь страшное разочарованіе было у насъ: его лордство, живущій тутъ по близости, не пріѣхалъ.
   -- Вы хотите сказать о лордѣ-мерѣ?
   -- Да, лордъ-меръ не пріѣхалъ! Въ послѣднюю минуту онъ струсилъ; онъ вбилъ себѣ въ голову что его авторитетъ въ Сити чѣмъ-то скомпрометтированъ. Но удивительно, обѣдъ состоялся и безъ него.-- Тутъ Мельмотъ обратился къ цѣли своего прихода. Ему надобно было получить большіе чеки на его собственныя нужды.-- Китайскому императору даромъ обѣда не дашь, согласитесь сами.-- Онъ бралъ обыкновенно больше чѣмъ у него было на личномъ счету, обдѣлывая это дѣло съ директоромъ. Но теперь въ присутствіи директора онъ написалъ правильный чекъ на большую сумму, и потомъ, какъ бы вспомнивъ вдругъ, заплатилъ въ счетъ 250 фунтовъ, полученныхъ отъ мистера Броуна.
   -- Какъ кажется, онъ не особенно безпокоится, сказалъ директоръ когда Мельмотъ вышелъ изъ комнаты.
   -- Онъ храбрится, не правда ли, сказалъ старшій клеркъ.
   Однако послѣ всесторонняго обсужденія всѣ бывшія тутъ лица пришли почти къ убѣжденію что всѣ эти слухи были политическимъ маневромъ. Несмотря на это, мистеру Мельмоту не позволили бы въ настоящую минуту взять болѣе того сколько у него было денегъ въ банкѣ.
   

XIV. Выборы.

   Помѣщеніе центральнаго комитета мистера Альфа было въ Гретъ-Джоржъ-Стритѣ и борьба тамъ поддерживалась цѣлый день. Какъ извѣстно читателю, рѣшено было не извлекать никакой пользы изъ массы обвиненій разнесшихся наканунѣ по городу. Слишкомъ мало оставалось времени чтобы разузнать истину. Если обвиненія эти основательны, то безъ сомнѣнія мистера Мельмота посадятъ въ тюрьму или же онъ скроется. Многіе предполагали что тотчасъ по окончаніи обѣда онъ бѣжитъ и были крайне озадачены что на другой день утромъ Мельмота видѣли идущимъ пѣшкомъ въ собраніе своего комитета. Другіе слышали что имя его будетъ вычеркнуто изъ списка кандидатовъ и возникъ вопросъ имѣетъ ли онъ самъ право наканунѣ баллотировки въ извѣстный часъ отказаться отъ нея. Сдѣлали попытку убѣдить избирателей что онъ отказался, что желаетъ отказаться, что онъ долженъ отказаться. Пока Мельмотъ былъ въ Ковентъ-Гарденѣ, толпа народа ходила въ Вайтголлъ-Плесъ съ цѣлью узнать правду. Безъ сомнѣнія онъ и не думалъ отказываться. Тѣ которые распространили этотъ слухъ очень вредили мистеру Альфу. Вторичная реакція породила сознаніе что противъ мистера Мельмота дурно поступили. По крайней мѣрѣ многіе заявляли что всѣ злыя выдумки противъ Мельмота не имѣли основанія, что всѣ онѣ дѣлались съ цѣлью упрочить избраніе за мистеромъ Альфомъ. Слухи о рѣчи сказанной въ Ковентъ-Гарденѣ разнеслись въ нѣсколькихъ изъ тѣхъ мѣстъ гдѣ подавались голоса и принесли пользу такъ-называемому консервативному дѣлу. Друзья мистера Альфа, слыша все это, подбивали и его сказать рѣчь. Сказать что-нибудь необходимо, хоть бы для того чтобы газеты сообщили эта слова; этимъ партія ихъ докажетъ какъ великодушно ея поведеніе, а также и то что она не причиняетъ вреда своему врагу ложными нападками. Что бы ни сказалъ мистеръ Альфъ, онъ можетъ быть увѣренъ что отчетъ о его рѣчи будетъ для него вполнѣ благопріятенъ.
   Около двухъ часовъ пополудни мистеръ Альфъ сказалъ рѣчь и очень хорошую рѣчь, если только въ Вечерней Каѳедрѣ ее передали вѣрно. Безъ сомнѣнія мистеръ Альфъ могъ сказать хорошую рѣчь, такъ какъ онъ былъ ученый человѣкъ, такъ какъ у него было много присутствія духа и большія способности, которыми онъ умѣлъ пользоваться. Въ этой рѣчи онъ вѣроятно имѣлъ намѣреніе убѣдить избирателей въ томъ что они должны выбрать его депутатомъ въ Парламентъ, потому что изъ двухъ кандидатовъ онъ былъ болѣе способенъ явиться представителемъ ихъ убѣжденій; онъ ни слова не сказалъ о своихъ политическихъ воззрѣніяхъ, ни одного слова которое можно было принять какъ заявленіе его способностей къ тому посту котораго онъ добивался. Онъ удовольствовался тѣмъ что старался доказать неспособность своего противника. Онъ и его друзья старались доказать что хотя они и убѣждали избирателей въ томъ что мистеръ Мельмотъ самый неспособный человѣкъ въ мірѣ, но что этимъ они не дѣлали ничего неблагороднаго.
   "Мистеръ Мельмотъ, говорилъ его противникъ, представляется намъ консервативомъ, и сообщилъ намъ устами своихъ друзей,-- лично онъ съ нами очень мало говорилъ,-- что его поддерживаетъ вся консервативная партія. Это не моя партія; но я уважаю ее. Гдѣ же однако эти консервативные приверженцы? Мы до тошноты наслушались разказовъ объ обѣдѣ, данномъ вчера мистеромъ Мельмотомъ. Мнѣ говорили что очень не многіе изъ тѣхъ кого онъ зоветъ своими консервативными друзьями согласились присутствовать на обѣдѣ. Одинаково замѣчательно что важнѣйшіе негоціанты Сити отказались почтить своимъ присутствіемъ трапезу этого великаго торговаго магната. Наконецъ предводители консервативной партіи раскусили своего кандидата и отвернулись отъ него; они желаютъ теперь избѣгнуть стыда, запираясь у себя дома, вмѣсто того чтобы толпиться около избирательныхъ палатокъ. Подите въ комитетъ мистера Мельмота и узнайте тамъ ли вожди консерваторовъ. Оглянитесь вокругъ себя, не бродятъ ли они съ нимъ по улицамъ, или не разговариваютъ ли съ нимъ на площадяхъ, или гуляютъ въ паркахъ. Я уважаю вождей консервативной партіи; но они сдѣлали ошибку въ этомъ дѣлѣ и сознаютъ ее." Онъ закончилъ, намекая на вчерашніе слухи. "Я не желаю, сказалъ онъ, говоритъ что-нибудь о личномъ характерѣ политическаго противника, я не въ состояніи доказать моихъ словъ. Я не дѣлаю и не дѣлалъ намека на слухи ходившіе о немъ вчера, я предполагаю что они имѣютъ свое начало въ Сити. Можетъ-бытъ они ложны, можетъ-бытъ справедливы. Самъ я ничего не знаю въ этомъ дѣлѣ, я предпочитаю считать ихъ ложными, и вамъ совѣтую дѣлать то же. За долго до появленія этихъ слуховъ, я говорилъ вамъ что личныя достоинства мистера Мельмота не давали ему права быть вашимъ представителемъ въ Парламентѣ, и я подтверждаю это. О, онъ безъ сомнѣнія великій британскій негоціантъ! Сколько времени вы полагаете нужно человѣку провести въ этомъ городѣ, чтобы получить это право? Знали ли что-нибудь объ этомъ человѣкѣ два года тому назадъ? развѣ только тѣ которые жестоко обожглись ведя съ нимъ дѣла въ городахъ континента? спросите о личности этого великаго британскаго негоціанта въ Гамбургѣ и Вѣнѣ; спросите о немъ въ Парижѣ; спросите тѣхъ кто вслѣдствіе своихъ дѣлъ имѣли сношенія съ обществами страхованія въ чужихъ краяхъ и вы узнаете, достоинъ ли этотъ человѣкъ быть представителемъ Вестминстера въ Британскомъ Парламентѣ." Много еще было сказано; но въ этомъ состоялъ главный смыслъ рѣчи сказанной мистеромъ Альфомъ съ цѣлью убѣдить избирателей подать за него голоса.
   Часа въ два или въ три никто еще не зналъ какъ идетъ дѣло. Полагали что рабочіе классы были за Мельмота, отчасти какъ за человѣка богатаго, тратящаго много денегъ, отчасти думая что противъ него дурно поступили, отчасти безъ сомнѣнія вслѣдствіе тайнаго сочувствія къ преступленію, когда преступленіе приноситъ вредъ высшимъ классамъ. Масса желаетъ чтобы небольшая доля несправедливости падала на высшихъ, и ей кажется что преступникъ долженъ быть признанъ невиновнымъ когда въ его преступленіи было стремленіе притѣснить богатыхъ и свергнуть сильныхъ. Нѣсколько лѣтъ тому назадъ самыя низкія клеветы, когда-либо напечатанная въ нашей странѣ, выпущенныя однимъ изъ самыхъ низкихъ людей приносящихъ безчестье странѣ, были направлены противъ людей коихъ характерами и заслугами гордится наше отечество; и что же, имъ почти вѣрили люди сами не безчестные, но вѣрили потому что тѣ кого чернили получили столько благъ отъ судьбы что имъ слѣдовало по мнѣнію прочихъ перенести нѣсколько тяжкихъ минутъ. Слишкомъ мало времени было для того чтобы подобное чувство явилось относительно мистера Мельмота. Но начало уже было положено. Увѣряли что Мельмотъ общественный воръ. Кого онъ обобралъ? Не бѣдный же народъ. Не было человѣка въ Лондонѣ который бы платилъ заработную плату выше той какую платилъ мистеръ Мельмсъ.
   Около трехъ часовъ издатель Morning Breakfast Table заѣхалъ къ леди Карбери.
   -- Что такое здѣсь творится? спросила она, какъ только другъ ея присѣлъ на мѣсто.
   У madame Мельмотъ онъ не успѣлъ ничего разказать леди Карбери, и ей до сихъ поръ еще не удалось получить вѣрныхъ свѣдѣній о томъ что произошло.
   -- Не знаю что и подумать, сказалъ мистеръ Броунъ.-- Толкуютъ о какомъ-то документѣ который поддѣлалъ мистеръ Мельмотъ для покупки имѣнія, и въ связи съ этимъ разказываютъ разныя разности о томъ какъ онъ добывалъ деньги. Я полагаю это просто избирательная уловка, и очень нечестная уловка. Но вся его партія кажется вѣритъ этимъ слухамъ.
   -- А вы вѣрите?
   -- Мнѣ чрезвычайно трудно отвѣтить на этотъ вопросъ.
   -- Если все это правда, значитъ онъ совсѣмъ не богатъ.
   -- Это еще не доказываетъ ничего. При его большихъ предпріятіяхъ, несмотря на свое обширное богатство, онъ можетъ очень нуждаться въ наличныхъ деньгахъ. Всѣ говорятъ что онъ платитъ по своимъ векселямъ.
   -- Выберутъ его? спросила леди Карбери.
   -- Судя по слухамъ, думаю что нѣтъ. Черезъ часъ или два, я узнаю болѣе подробностей. Я не желалъ бы теперь высказать свое мнѣніе, но еслибы мнѣ пришлось держать пари, я бы не держалъ за него. Никто для него ничего не дѣлаетъ. Нѣтъ сомнѣнія что его сторонники сами стыдятся его. Въ прежнее время все это было бы для него пагубно; но теперь, при закрытой баллотировкѣ, это имѣетъ менѣе значенія. Будь я кандидатомъ въ настоящее время, вѣроятно въ рѣшительный день я бы легъ спать, и попросилъ бы всѣхъ членовъ моего комитета послѣ того какъ они подадутъ голоса сдѣлать то же самое.
   -- Я очень довольна что Феликсъ не поѣхалъ въ Ливерпуль, сказала леди Карбери.
   -- Это рѣшительно все равно. Во всякомъ случаѣ ее бы вернули. Говорятъ лордъ Ниддердель все-таки намѣренъ на ней жениться.
   -- Я видѣла какъ онъ разговаривалъ съ нею вчера вечеромъ.
   -- Гдѣ-нибудь да у него накоплено громадное состояніе. Никто не сомнѣвается что два года тому назадъ, когда онъ пріѣхалъ въ Англію, онъ былъ богатъ, а говорятъ съ тѣхъ поръ ему удавалось все за что онъ ни брался. Акціи Мексиканской желѣзной дороги упали сегодня утромъ, но вчера онѣ стояли на пятнадцать фунтовъ выше номинальной цѣны. Тутъ онъ навѣрное много выигралъ.-- Мистеръ Броунъ выказалъ особенное краснорѣчіе относительно самонадѣянности мистера Альфа.-- Я бы не считалъ его такимъ дуракомъ, еслибы выступая кандидатомъ въ Парламентъ, онъ отказался отъ роли издателя. Сумашедшій тотъ кто воображаетъ что возможно одновременно засѣдать въ Парламентѣ депутатомъ за Вестмистеръ и издавать въ Лондонѣ ежедневную газету.
   -- Развѣ это никогда не случалось?
   -- Я думаю никогда; то-есть издатель газеты подобной Каѳедрѣ никогда не брался за это. Какъ можетъ человѣкъ самъ засѣдающій въ Парламентѣ безпристрастно разбирать дѣйствія Парламента! Альфъ воображаетъ что можетъ дѣлать болѣе всякаго другаго, и онъ попадется. Гдѣ теперь Феликсъ?
   -- Не спрашивайте, сказала несчастная мать.
   -- Занимается онъ чѣмъ-нибудь?
   -- День онъ лежитъ въ постелѣ, а всю ночь пропадаетъ.
   -- Но на это нужны деньги.
   Она только покачала головой.
   -- Надѣюсь вы не даете ему.
   -- Мнѣ нечего давать.
   -- Я просто отнялъ бы у него ключъ отъ дома, а если онъ не отдастъ ключа, то заперъ бы дверь на замокъ.
   -- А самой лежать въ постелѣ, прислушиваясь какъ онъ стучится. Что же ему останется, бродить по улицамъ, если я не впущу его въ домъ? Мать не въ состояніи такъ поступать, мистеръ Броунъ. Сынъ слишкомъ дорогъ сердцу матери. Если ея здравый смыслъ его осуждаетъ и велитъ наказать, то ея сердце не позволитъ ей выполнить приговоръ.
   Мистеру Броуну никогда болѣе не приходило въ голову поцѣловать леди Карбери, но услыхавъ эти слова, онъ всталъ и взялъ ее за руку; она пожала его руку, не боясь что онъ ее поцѣлуетъ. Чувства ихъ измѣнились.
   Мельмотъ въ этотъ вечеръ обѣдалъ дома, въ обществѣ жены и дочери. Въ послѣднее время, когда они обѣдали дома, одинъ изъ Грендоловъ почти всегда обѣдалъ съ ними. Въ самомъ дѣлѣ, это вошло въ такое обыкновеніе что Майльзъ Грендолъ, если не обѣдалъ съ ними, долженъ былъ говорить, гдѣ онъ обѣдаетъ; его присутствіе за ихъ столомъ казалось сдѣлалось одною изъ его обязанностей. Не рѣдко случалось что Альфредъ и Майльзъ приходили вмѣстѣ. Обѣды и вина Мельмота были хороши. Часто отецъ замѣнялъ сына, но сегодня никто не пришелъ. Madame Мельмотъ еще никому ничего не говорила о своемъ предчувствіи бѣды. Никто не заѣхалъ къ ней сегодня, а это было на другой день празднества, и хотя она сама не была особенно чувствительна къ подобному вниманію, однако теперь почувствовала что ее всѣ покидали. Она тоже такъ привыкла къ обществу Грендоловъ что ей недоставало ихъ. Она думала что въ этотъ день въ особенности, день избранія ея мужа депутатомъ за Весгминстеръ, они оба придутъ, чтобы толковать съ нимъ о томъ что происходило въ теченіе дня.
   -- А мистеръ Греидолъ придетъ? спросила она, садясь за столъ.
   -- Нѣтъ, его нѣтъ, сказалъ Мельмотъ.
   -- Ни лордъ Альфредъ?
   -- Ни лордъ Альфредъ.
   Мельмотъ вернулся домой очень успокоенный происшествіями дня. Никто не осмѣлился сказать ему рѣзкаго слова, Ничего новаго онъ не слышалъ. Уйдя изъ банка, онъ вернулся въ свою контору и сѣлъ писать письмо, какъ ни въ чемъ не бывало; и насколько онъ могъ судить, его клерки тоже подняли головы. Одинъ изъ нихъ около пяти часовъ принесъ ему извѣстіе изъ Вестъ-Энда и подалъ вечернія газеты. Клеркъ выразилъ мнѣніе что избраніе шло хорошо. Мистеръ Мельмотъ, читая газеты, изъ которыхъ одна была противъ, а другая за него, нашелъ что вообще дѣла его идутъ хорошо. Не избраніе депутатомъ за Вестминстеръ занимало его главнымъ образомъ; на то что говорили объ этомъ онъ смотрѣлъ какъ на выраженіе мыслей общества касательно другаго дѣла. Онъ прочелъ рѣчь мистера Альфа, и утѣшался мыслью что мистеръ Альфъ не осмѣлился взвести на него новыхъ обвиненій. Все что онъ говоритъ о Гамбургѣ, Вѣнѣ и Парижѣ было уже очень старо и будучи говорено прежде не помѣшало его кандидатурѣ.
   -- Я думаю намъ удастся, сказалъ онъ клерку.
   Самое его присутствіе въ Абчёрчъ-Ленѣ уже внушало довѣріе. Такъ что по приходѣ домой, къ нему вернулась отчасти его прежняя надменность, и онъ радовался при женѣ и при людяхъ.
   -- Ни даже лордъ Альфредъ, сказалъ онъ съ презрѣніемъ. Потомъ прибавилъ:-- Отецъ и сынъ подлые скоты.
   Это конечно испугало madame Мельмотъ, которая поняла что ея одиночество въ этотъ день было въ связи съ отсутствіемъ Грендоловъ.
   -- Что-нибудь не хорошо, Мельмотъ? сказала она по-французски, войдя позднѣе къ нему въ кабинетъ.
   -- Что ты называешь не хорошо?
   -- Не знаю; но мнѣ что-то страшно.
   -- Я думаю что ты уже могла свыкнуться съ этимъ чувствомъ.
   -- Такъ что-нибудь случилось?
   -- Не будь глупа. Всегда должно что-нибудь случиться, и что-нибудь очень крупное. Не думаешь ли ты что эти дѣла могутъ идти также спокойно какъ жизнь старой дѣвы, получающей четыреста фунтовъ годоваго дохода, за каждые три мѣсяца впередъ.
   -- Намъ придется опять перемѣщаться? спросила она.
   -- Какъ могу я знать? Когда мы передвигаемся, тебѣ не много дѣла, а гдѣ бы ты ни была, ты ѣшь и пьешь въ волю. Что же дочь намѣрена выйти замужъ за лорда Ниддерделя?
   Madame Мельмотъ покачала головой.
   -- Что ты за жалкая женщина, если не въ состояніи выбить у нея изъ головы такого негодяя какъ молодой Карбери. Если она меня не поддержить, я откажусь отъ нея. Я изобью ее до полусмерти. Передай ей мои слова.
   -- Пусть изобьетъ, сказала Marie вечеромъ, когда весь разговоръ былъ ей передавъ.-- Отецъ меня не знаетъ, если думаетъ подобною угрозой принудить меня выйти замужъ.
   Однако въ эту ночь подобной попытки не было сдѣлано. Мужъ и отецъ не видалъ ни жены ни дочери.
   Рано утромъ на другой день пронесся слухъ что мистеръ Альфъ былъ избранъ. Голосовъ еще не считали и книгъ не провѣряли; но это было общее мнѣніе. Въ это утро газеты, не исключая Breakfast Table, повторили этотъ слухъ, но объ этомъ говорили только какъ объ общемъ предположеніи. Истина будетъ извѣстна только въ семь или въ восемь часовъ вечера. Консервативныя газеты не стѣсняясь говорили что предположеніе объ избраніи мистера Альфа явилось вслѣдствіе неожиданнаго упадка довѣрія къ мистеру Мельмоту. Breakfast Table, поддерживавшій кандидатуру мистера Мельмота, не приводилъ никакихъ причинъ, но болѣе нежели другія газеты выражалъ сомнѣніе въ его успѣхѣ. "Не понимаемъ какъ составляется подобное мнѣніе, говорилъ писавшій эти строки; но ясно что оно явилось. Такъ какъ ничего вѣрнаго неизвѣстно, то мы воздержимся отъ выраженія вашего личнаго мнѣнія въ этомъ дѣлѣ."
   Мистеръ Мельмотъ опять пошелъ въ Сити и убѣдился что все идетъ по старой колеѣ. Акціи Мексиканской желѣзной дороги стояли низко, а мистеръ Коэнлупъ упалъ духомъ и былъ въ горѣ; казалось ничего ужаснаго не произошло и не имѣлось въ виду. Если ничего ужаснаго не случится, акціи желѣзной дороги вѣроятно поднимутся, по крайней мѣрѣ опять почти достигнутъ своей прежней цифры. Днемъ Мельмотъ получилъ письмо отъ мистеровъ Сло и Бидивайль; въ этомъ письмѣ было мало утѣшительнаго, но даже изъ этого письма можно было извлечь утѣшеніе вслѣдствіе того, чего оно не заключало въ себѣ. Тонъ письма былъ рѣшительный и не дружелюбный. Видно было что оно прислано отъ противной стороны. Оно не выражало тѣхъ чувствъ которыя всегда были въ сношеніяхъ между этими двумя хорошо извѣстными консерваторами, мистеромъ Адольфусомъ Лонгестаффомь и мистеромъ Августусомъ Мельмотомъ. Но письмо не заключало намека на поддѣлку, не говорилось въ немъ о незаконныхъ дѣйствіяхъ; въ немъ было только выражено весьма естественное желаніе мистеровъ Лонгестаффовъ, отца и сына, чтобъ имъ были выданы деньги за Пиккерингъ-Паркъ, купленный у нихъ мистеромъ Мельмотомъ.
   "Мы напоминаемъ вамъ, говорилось въ письмѣ послѣ нѣсколькихъ параграфовъ, заключавшихъ въ себѣ просьбу объ уплатѣ, что документы по имѣнію были вамъ переданы по полученіи нами на то разрѣшенія отъ мистеровъ Лонгестаффовъ отца и сына, съ условіемъ чтобы деньги были вами немедленно переданы намъ сполна. Насъ увѣдомили что вы уже заложили имѣніе. Мы не выдаемъ этого за фактъ. Но это свѣдѣніе, справедливо оно или нѣтъ, заставляетъ насъ просить васъ о немедленной уплатѣ всей суммы сполна -- 80.000 фунтовъ стерлинговъ, въ противномъ же случаѣ просимъ васъ вернуть намъ документы по имѣнію."
   Въ этомъ письмѣ, за подписью Сло и Бидивайля, ясно говорилось что документы по имѣнію переданы были съ разрѣшенія полученнаго отъ обоихъ Лонгестаффовъ, отца и сына. Между тѣмъ въ обвиненіи взведенномъ на Мельмота, насколько онъ могъ въ него вникнуть, говорилось что онъ поддѣлалъ подпись на письмѣ молодаго мистера Лонгестаффа. Значитъ мистеры Сло и Бидивайль на его сторонѣ. Что же касается самаго долга, объ этомъ онъ не особенно безпокоился. Много прекрасныхъ людей разгуливаетъ по Лондону съ большими долгами на плечахъ, которыхъ они не въ состояніи заплатить.
   Сидя одинъ въ тотъ вечеръ за обѣдомъ,-- жена и дочь отказались обѣдать съ нимъ, говоря что онѣ пообѣдали ранѣе,-- онъ получилъ извѣстіе о своемъ избраніи депутатомъ за Вестминстеръ. Онъ былъ избранъ большинствомъ около тысячи голосовъ болѣе мистера Альфа.
   Много значило быть въ Парламентѣ за Вестминстеръ. Во всякомъ случаѣ онъ достигъ многаго, многаго для человѣка начавшаго жизнь безъ гроша, безъ друзей, почти безъ воспитанія. Какъ ни любилъ онъ деньги, какъ ни любилъ тратить ихъ, сколько ни пріобрѣлъ онъ и сколько ни потратилъ во всю жизнь, никогда для него не было торжества подобнаго этому. Явившись на свѣтъ чуть не подъ открытымъ небомъ, не имѣя ни матери, ни отца, никого кто бы сдѣлалъ для него что-либо, онъ былъ теперь членомъ Британскаго Парламента и представителемъ одного изъ первѣйшихъ бурговъ королевства. Какъ ни былъ онъ невѣжественъ, онъ понялъ всю важность этого и въ эту минуту онъ живо почувствовалъ приливъ гордости. Онъ сдѣлалъ фальшивую подпись; онъ былъ воръ. Все это ровно ничего не значило, онъ всю жизнь свою обманывалъ, дѣлалъ фальшивыя подписи и воровалъ. Безъ сомнѣнія ему грозила опасность что все откроется и онъ будетъ наказанъ. Хотя у него было мало надежды что черный день далекъ отъ него, онъ все-таки наслаждался своимъ торжествомъ. Что бы они ни сдѣлали, какъ бы быстро ни дѣйствовали, едва ли они успѣютъ помѣшать ему занять его мѣсто въ Палатѣ Общинъ. А если они сошлютъ его на всю жизнь въ каторгу, имъ придется сказать что они сослали члена Парламента за Вестминстеръ.
   Онъ выпилъ бутылку краснаго вина, затѣмъ велѣлъ подать содовой воды съ коньякомъ. Въ предотоящбй бѣдѣ вино не будетъ для него достаточною поддержкой. Онъ зналъ что ему лучше было бы не пить; конечно лучше было не пить, еслибъ ему суждено было продолжать свое дѣло въ обществѣ и наслаждаться. Но если все это уже было кончено для него, если на самомъ дѣлѣ онъ будетъ стертъ съ лица земли и пойдетъ въ каторгу, тогда почему ему не пить пока есть время? Одинъ часъ торжества можетъ быть вѣчностью для человѣка, если у этого человѣка воображеніе настолько сильно чтобы ясно представить себѣ это. Онъ преспокойно пилъ содовую воду съ коньякомъ, и на это время отбросилъ всѣ свои страхи, и увѣрялъ самого себя что несмотря ни на что онъ еще, можетъ-быть избѣгнетъ тюрьмы. Нѣтъ; болѣе пить онъ не будетъ. Говоря это онъ налилъ себѣ еще стаканъ. Лучше ему поработать. Онъ подопретъ плечомъ колесо и еще побѣдитъ своихъ враговъ. Не такъ-то легко будетъ обвинить члена парламента за Вестминстеръ, въ особенности если онъ будетъ сыпать деньгами. Не онъ ли принималъ на собственный счетъ Китайскаго императора? Воспоминаніе объ этомъ не послужитъ ли въ его пользу? Пожелаютъ ли наказать человѣка принимавшаго за своимъ столомъ всѣхъ принцевъ страны, премьера и всѣхъ министровъ? Осужденіе его будетъ безчестіемъ для всей націи. Онъ соображалъ все это, поднося стаканъ къ губамъ и выпуская дымъ большими клубами. Но необходимо было потратить денегъ! Да, денегъ Необходимо достать. У Коэнлупа были деньги. Онъ достанетъ денегъ, хоть бы ему пришлось вытянуть ихъ вмѣстѣ съ жилами этого труса. Во всякомъ случаѣ онъ не потеряется. Нужно было еще бороться, и онъ будетъ бороться до конца. Онъ проглотилъ большой глотокъ и затѣмъ медленно, осторожно, почти торжественными шагами пошелъ спать.
   

XV. Миссъ Лонгестаффъ пишетъ домой.

   Леди Монограмъ далеко не была въ хорошемъ расположеніи духа. Уѣзжая изъ дому madame Мельмотъ, она совсѣмъ не пользовалась вечеромъ устроеннымъ въ честь Китайскаго императора. Сэръ-Дамаскъ ни слова не сказавъ женѣ и миссъ Лонгестаффъ, посадилъ ихъ въ карету, а самъ очень недовольный отправился въ клубъ; хотя наружно онъ и смѣялся надъ всѣмъ этимъ, ro внутренно не менѣе своей жены жаждалъ быть въ обществѣ императора. Съ начала до конца и кончая послѣднею неудачей, во всемъ была виновата его жена. Онъ хлопоталъ до изнеможенія, его насильно повезли къ дому Мельмоту, и несмотря на всѣ его труды, онъ не видалъ императора и не пожалъ руки ни одного принца. "Пусть ихъ тамъ себѣ грызутся", подумалъ онъ, затворяя за двумя дамами дверцу кареты, и ему пришло въ голову что если кому изъ нихъ удастся оставить за собою поле битвы, то оно конечно будетъ принадлежать его женѣ.
   -- Это ужасно, сказала леди Монограмъ.-- Видѣли вы когда-нибудь что-нибудь пошлѣе?
   Эти слова были неумѣстны, потому что какъ бы ни было все это пошло, леди Монограмъ во всякомъ случаѣ ничего не могла видѣть.
   -- Не понимаю, зачѣмъ вы такъ поздно поѣхали, сказала Джорджіана.
   -- Поздно! Да еще нѣтъ двѣнадцати. Я думаю было не болѣе одиннадцати когда мы пріѣхали въ Скверъ. Во всякомъ другомъ мѣстѣ это было бы слишкомъ рано.
   -- Вы знали что они не намѣрены были тамъ долго оставаться. Это было даже сказано. Право, это ваша вина.
   -- Моя вина. Да; я въ этомъ не сомнѣваюсь. Я сознаю, моя была вина, душа моя, въ томъ что я пожелала имѣть дѣло съ этимъ домомъ. Дорого же я поплатилась за это.
   -- Что вы хотите этимъ сказать, Джулія?
   -- Вы отлично меня понимаете. Вашъ другъ осчастливитъ насъ своимъ посѣщеніемъ завтра вечеромъ.
   Яснѣе этого она не могла объявить какъ высоко цѣнила плату обѣщанную ею за эти безполезные билеты.
   -- Вы говорите о мистерѣ Брегертѣ? Да, онъ пріѣдетъ. Вы просили меня пригласить его; я исполнила ваше желаніе.
   -- Просила васъ? По правдѣ говоря, Джорджіана, людямъ различныхъ общественныхъ слоевъ лучше бы не лѣзть куда имъ не слѣдъ. Не хорошо мѣшать что бы то ни было.
   Леди Монограмъ до того была разсержена что не могла сдержаться.
   Миссъ Лонгестаффъ пылала негодованіемъ. Ей, дочери Адольфуса Лонгестаффа изъ Кавершама и леди Помоны, выслушивать подобныя дерзости отъ какой-нибудь Джуліи Триплексъ; ей, на которую смотрѣли въ Лондонѣ какъ на дѣвушку принадлежавшую къ высшему кругу! Она не находила словъ для приличнаго возраженія. Слезы душили ее, но она хотѣла возражать, а не плакать. Она была въ каретѣ своей пріятельницы, ѣхала въ ея домъ, должна была провести у нея весь слѣдующій день, и въ числѣ гостей ея пріятельницы будетъ ея возлюбленный.
   -- Удивляюсь, отчего вы въ такомъ отвратительномъ расположеніи духа. Вы не были прежде такою.
   -- Пожалуста не говорите мнѣ непріятностей, сказала леди Монограмъ.-- Мы пріѣхали, надо выходить изъ экипажа; впрочемъ можетъ быть вы желаете доѣхать куда-нибудь въ моей каретѣ?
   Затѣмъ леди Монограмъ вышла изъ экипажа, вошла въ домъ и взявъ свѣчу прямо прошла въ свою комнату. Миссъ Лонгестаффъ медленно направилась въ свою комнату и наполовину раздѣвшись отпустила горничную и приготовилась писать къ матери. Письмо къ матери должно быть написано. Мистеръ Брегертъ уже два раза предлагалъ самъ съѣздить къ мистеру Лонгестаффу, часто бывавшему въ Лондонѣ и находившемуся тамъ въ настоящую минуту. Конечно мистеру Брегерту слѣдовало съѣздить къ ея отцу, но она просила отложить этотъ визитъ на день или на два. Сомнѣнія мучили ее теперь. Эти немногія слова на счетъ "различныхъ общественныхъ слоевъ" и "смѣшенія общества" кольнули ее прямо въ сердце, какъ и желала ея пріятельница. Мистеръ Брегертъ былъ богатъ, это было несомнѣнно. Но она уже раскаивалась въ своемъ намѣреніи. Если ей необходимо было войти въ другое низшее общество, составленное изъ Брегертовъ, Мельмотовъ и Коэнлуповъ, что пользы будетъ ей имѣть роскошный домъ? Она сознавала свое положеніе въ графствѣ и цѣнила его. Кавершамъ наводилъ тоску, тамъ постоянно была бѣдность на изящныхъ молодыхъ людей; но объ этомъ мѣстопребываніи пріятно было говорить въ свѣтѣ. Ея мать была скучна, а отецъ напыщенный и часто сердитый; но они принадлежали къ общественному классу до котораго далеко было Брегертамъ и Мельмотамъ; отецъ самъ намекнулъ ей что она можетъ погостить въ Гровеноръ-Скверѣ. Сегодня вечеромъ она напишетъ письмо; но вопросъ состоялъ въ томъ, писать ли ей къ матери и сообщить ей ужасную истину, или же написать мистеру Брегерту, прося его возвратить ей данное ему слово. Я думаю она рѣшилась бы на послѣднее, еслибъ уже многіе не знали о ея свадьбѣ. Монограмы знали и, конечно, разказывали направо и налѣво. Мельмотъ тоже зналъ и лордъ Ниддердель по ея предположенію тоже уже слышалъ объ этомъ. Слухъ этотъ настолько былъ распространенъ что до окончанія сезона конечно всѣ уже будутъ знать. Послѣднее время всякое утро она была въ страхѣ что придетъ письмо изъ дому съ требованіемъ объясненія какихъ-то ужасныхъ слуховъ дошедшихъ въ Кавершамъ, или же явится ея отецъ и, съ выраженіемъ ужаса на лицѣ, спроситъ у нея: правда ли что съ ея согласія носится этотъ возмутительный слухъ?
   Въ это время у нея были и другія заботы. Вечеромъ, при входѣ въ гостиную, она увидала madame Мельмотъ, которая своимъ тономъ въ разговорѣ съ нею дала ей почувствовать что не желала ея возвращенія къ себѣ въ домъ. Она сказала что переѣдетъ на нѣсколько дней къ Монограмамъ; мистеръ Лонгестаффъ своимъ обыкновеннымъ неопредѣленнымъ тономъ выразилъ удовольствіе что она уѣзжаетъ отъ Мельмотовъ. Она полагала что ей нельзя будетъ вернуться въГровеноръ-Скверъ, хотя мистеръ Брегертъ и желалъ этого. Послѣ того какъ послѣдній сдѣлалъ ей предложеніе, она замѣтила начало дурныхъ отношеній между ея отцомъ и мистеромъ Мельмотомъ. Она должаа вернуться въ Кавершамъ; родные ея не могутъ отказаться принять ее, хотя она и была невѣстою жида!
   Рѣшившись открыть всю правду матери, она нашла что это легче сдѣлать въ письмѣ нежели на словахъ. Но отправивъ письмо, невозможно будетъ вернуть назадъ своихъ словъ, и какъ она послѣ подобнаго признанія встрѣтится со своею семьей? Она всегда была увѣрена въ своей смѣлости, теперь же удивлялась своей трусости. Даже ея пріятельница леди Монограмъ, бывшая Джулія Триплексъ, одержала верхъ надъ нею. Не ея ли дѣло было въ настоящее время позаботиться насколько она могла о своей судьбѣ? Неужели допустить себя встать въ зависимость отъ жалкихъ чувствъ другихъ, позволить стать себѣ поперекъ дороги и сдѣлать изъ этихъ чувствъ для себя пугало? Кто послалъ ее въ домъ Мельмота? Не ея ли родной отецъ? Отбросивъ всякія колебанія, она сѣла къ столу и написала млтери слѣдующее письмо, помѣтивъ его завтрашнимъ числомъ.

Гиллъ-Стритъ, 9 іюля 187--

   "Милая мама,-- Боюсь что это письмо удивитъ васъ и даже можетъ-быть огорчитъ. Я приняла предложеніе и дала слово мистеру Брегерту, компаніону очень богатой фирмы въ Сити, носящей имя Тоддъ, Брегертъ и Гольдшайнеръ. Скажу вамъ сразу худшую сторону всего этого. Мистеръ Брегертъ -- жидъ." Послѣднее слово она написала скоро и крупно, рѣшившись показать что въ письмѣ ея не было и тѣни боязни. "Онъ очень богатый человѣкъ, занимается банковыми и какъ онъ называетъ финансовыми дѣлами. Фирма эта одна изъ значительнѣйшихъ въ Сити. Онъ занимаетъ теперь великолѣпный домъ въ Фольгемѣ. Я не помню видала ли я когда-нибудь домъ болѣе роскошно убранный. Ни онъ, ни я, еще ничего не говорили папа; онъ говоритъ что радъ будетъ угодить отцу во всѣхъ отношеніяхъ. Онъ предложилъ мнѣ, если я того желаю, имѣть домъ въ Лондонѣ, а также виллу въ Фольгемѣ или дачу въ какомъ-нибудь другомъ мѣстѣ. Нѣтъ человѣка великодушнѣе его. Онъ былъ женатъ, у него есть дѣти. Теперь кажется я вамъ все сообщила.
   "Я думаю что вы и папа будете очень недовольны. Надѣюсь, папа не откажетъ дать свое согласіе. Въ противномъ случаѣ добра изъ этого не выйдетъ. Я не могу остаться такъ всю свою жизнь, а ждать больше уже нечего. Папа посовѣтовалъ мнѣ ѣхать къ Мельмотамъ, а они далеко не такъ хорошо поставлены какъ мистеръ Брегертъ. Всякій знаетъ что madame Мельмотъ жидовка, и никто ничего не знаетъ о происхожденіи самого Мельмота. Какая польза придерживаться стараго порядка вещей, если, какъ кажется, все измѣнялось и пошло вверхъ дномъ. Если папа обѣднѣлъ до того что долженъ отдавать свой городской домъ внаймы, то значитъ мы уже не то что были прежде.
   "Надѣюсь вы ничего не имѣете противъ моего возвращенія послѣзавтра, то-есть завтра, въ среду. Сегодня здѣсь вечеръ; пріѣдетъ мистеръ Брегертъ. Но я не могу оставаться долѣе у Джуліи; она очень нелюбезна, ввернуться къ Мельмотамъ я не имѣю никакого желанія. Мнѣ кажется есть что-то неладное между папа и мистеромъ Мельмотомъ.
   "Пришлите за мной карету на поѣздъ отходящій изъ Лондона въ 2 часа 30 минутъ; пожалуста мама, когда вы меня увидите, не браните меня, чтобъ у васъ не было истерики или чего-нибудь подобнаго. Конечно, все это не очень пріятно, но вообще дѣла пошли такъ что вперди уже мало будетъ пріятнаго. Я скажу мистеру Брегерту чтобъ онъ съѣздилъ къ папа въ среду.

"Любящая васъ, дочь ваша,
"Д."

   Когда наступило утро она попросила служанку снести письмо и опустить его въ ящикъ, чтобъ отнять у себя искушеніе не посылать его.
   Около часа мистеръ Лонгестаффъ зашелъ къ леди Монограмъ. Обѣ дамы завтракали на верху и только-что встрѣтились въ гостиной, когда онъ вошелъ. Джіорджіана вздрогнула, но скоро убѣдилась чтоотецъ еще ничего не слыхалъ о мистерѣ Брегертѣ. Она тотчасъ же сообщила что собирается домой на слѣдующій день.
   -- Мнѣ надоѣли Мельмоты, сказала она.
   -- И мнѣ тоже, отвѣчалъ мистеръ Лонгестаффъ съ серіознымъ выраженіемъ въ лицѣ.
   -- Мы очень желали бы чтобы Джіорджіана осталась у насъ немного подольше, сказала леди Монограмъ;--но у насъ только одна свободная спальня, а къ намъ пріѣзжаетъ еще одна пріятельница.
   Джіорджіана знала что все это ложь, а потому и заявила что она вовсе не расположена оставаться долѣе.
   -- Сегодня вечеромъ у насъ соберется нѣсколько близкихъ знакомыхъ; надѣюсь, мистеръ Лонгестаффъ, что вы пріѣдете посмотрѣть на Джіорджіану.
   Мистеръ Лонгестаффъ что-то пробормоталъ и промычалъ, какъ это всегда дѣлаютъ старики, когда ихъ приглашаютъ на вечеръ.
   -- Мистеръ Брегертъ будетъ, продолжала леди Монограмъ съ особенною улыбкой.
   -- Мистеръ кто?
   Имя было незнакомо мистеру Лонгестаффу.
   -- Мистеръ Брегертъ.
   Леди Монограмъ взглянула на свою пріятельницу.
   -- Надѣюсь, я не выдала тайны.
   -- Я тутъ ничего не понимаю, сказалъ мистеръ Лонгестаффъ.-- Джіорджіана, кто это мистеръ Брегертъ?
   Онъ очень хорошо понялъ. По словамъ и обращенію леди Монограмъ и по выраженію лица его дочери онъ убѣдился что имя мистера Брегерта уломнаалось какъ имя человѣка который разчитывалъ получить руку его дочери. Леди Монограмъ и говорила съ этою цѣлью, и всякій отецъ понялъ бы смыслъ ея словъ. Позднѣе она сказала сэръ-Дамаску что не намѣрена была безъ вѣдома мистера Лонгестаффа принимать въ своемъ домѣ этого жида какъ жениха Джіорджіаны Лонгестаффъ.
   -- Милая Джіорджіана, я полагала что вашему отцу все уже извѣстно.
   -- Я ничего не знаю. Джіорджіана, я терпѣть не могу скрытности. Я требую чтобы ты мнѣ все сказала. Кто такой этотъ мистеръ Брегертъ, леди Монограмъ?
   -- Мистеръ Брегертъ -- очень богатый человѣкъ. Вотъ все что я о немъ знаю. Джіорджіана, вы можетъ-быть желаете остаться однѣ съ вашимъ отцомъ? И леди Монограмъ вышла изъ комнаты.
   Возможно ли было быть болѣе жестокой! Нечего дѣлать, теперь пришлось бѣдной дѣвушкѣ говорить, а говорила она не такъ смѣло какъ писала.
   -- Папа, сегодня утромъ я написала мама, а мистеръ Брегертъ хотѣлъ быть у васъ завтра.
   -- Ты хочешь сказать что дала ему слово выйти за него?
   -- Да, папа.
   -- Кто такой этотъ мистеръ Брегертъ?
   -- Онъ купецъ.
   -- Ты говоришь не о толстомъ жидѣ, котораго я видалъ У мистера Мельмота? человѣкъ который годился бы тебѣ въ отцы!
   Положеніе бѣдной дѣвушки было очень плачевное. Толстый жидъ, годившійся ей въ отцы, былъ именно тотъ о комъ она говорила. Она думала взять съ отцомъ дерзостью. Но въ настоящее время вопросъ объ этомъ предметѣ такъ былъ поставленъ что она притихла, и не знала какъ выказать свою смѣлость. Она смотрѣла на него какъ бы прося пощады.
   -- Этотъ господинъ жидъ? спросилъ мистеръ Лонгестаффъ насколько умѣлъ громовымъ голосомъ.
   -- Да, папа, сказала она.
   -- Этотъ толстякъ?
   -- Да, папа.
   -- И почти однихъ лѣтъ со мною?
   -- Нѣтъ папа, онъ не такъ старъ. Ему пятьдесятъ лѣтъ.
   -- И жидъ? Онъ вторично громовымъ голосомъ предложилъ этотъ ужасный вопросъ. Въ этотъ разъ она не удостоила отвѣтить.-- Если ты это сдѣлаешь, ты чужая въ моемъ домѣ. Я конечно никогда не приму его. Скажи ему чтобъ онъ не пріѣзжалъ ко мнѣ. Я съ нимъ не буду разговаривать. Ты унизилась и обезчестила себя; но ты не унизишь и не обезчестишь ни меня, ни мать, ни сестру.
   -- Вы же сами, папа, посовѣтовали мнѣ поѣхать къ Мельмотамъ.
   -- Это не правда. Я хотѣлъ чтобы ты осталась въ Кавершамѣ. Жидъ, старый толстый жидъ! Боже милостивый! Возможно ли, чтобы тебѣ это пришло въ голову! Ты, моя дочь, ты, которая была такъ горда! Ты написала матери?
   -- Да, я написала.
   -- Это убьетъ ее. Просто-напросто убьетъ ее. И ты ѣдешь завтра домой?
   -- Я писала объ этомъ.
   -- Ты тамъ и останешься. Я думаю лучше мнѣ увидать этого господина и объяснить ему что это невозможно. Боже мой, за жида! За стараго толстаго жида! Моя дочь! Я самъ отвезу тебя домой завтра. Что я сдѣлалъ, чтобы нести такое наказаніе въ своихъ дѣтяхъ!-- У бѣдняги было въ это утро бурное свиданье съ Долли.-- Лучше уѣзжай сегодня изъ этого дома, и пріѣзжай въ ко мнѣ гостиницу въ Джерменъ-Стритъ.
   -- О, папа, я не могу.
   -- Отчего ты не можешь? Ты отлично можешь и сдѣлаешь какъ я говорю. Я не хочу чтобы ты видѣла его еще разъ. Я самъ увижусь съ нимъ. Если ты не дашь мнѣ слова что пріѣдешь, я пошлю за Леди Монограмъ и скажу ей что запрещаю тебѣ видѣть мистера Брегерта въ ея домѣ. Удивляюсь тебѣ. Жидъ! Старый толстый жидъ!
   Мистеръ Лонгестаффъ, заложивъ руки назадъ началъ въ отчаяніи ходить по комнатѣ. Она согласилась уѣхать, боясь что ей одной не совладать съ отцомъ и леди Монограмъ. Вещи ея уложили, а среди дня ее увезли. Уѣзжая она только сказала леди Монограмъ: "Скажите ему что за мною вдругъ прислали".
   -- Хорошо, душа моя. Я такъ и думала, что вашъ отецъ будетъ недоволенъ.
   У бѣдной дѣвушки не хватило духу пристыдить свою пріятельницу; къ тому же ей не хотѣлось въ настоящую минуту нажить себѣ врага. По крайней мѣрѣ на время ей вездѣ и всѣмъ необходимо уступать. Скучно провела она вечеръ съ отцомъ въ скучной комнатѣ гостиницы; сама она почти не говорила, и отецъ мало съ нею заговаривалъ; на другой день ее отвезли въ Кавершамъ. Она полагала что отецъ въ это утро видѣлъ мистера Брегерта; онъ ни слова не сказалъ ей, и она его не спрашивала. Это было на другой день вечера леди Монограмъ. Въ самомъ началѣ вечера, когда мущины только-что вышли изъ столовой, явился мистеръ Брегертъ, одѣтый съ большою изысканностью. Леди Монограмъ приняла его съ притворною улыбкой.
   -- Миссъ Лонгестаффъ покинула меня, сказала она,-- покинула и уѣхала къ отцу.
   -- О, въ самомъ дѣлѣ?
   -- Да, сказала Леди Монограмъ, наклонивъ голову и обращаясь къ другимъ, пріѣхавшимъ гостямъ. Болѣе ни однимъ словомъ она не удостоила мистера Брегерта, даже не представила его мужу. Минутъ десять пробылъ онъ въ гостиной, стоя у стѣны, и затѣмъ уѣхалъ. Никто не сказалъ съ нимъ ни слова. Но онъ былъ человѣкъ характера спокойнаго и добродушнаго. Когда миссъ Лонгестаффъ будетъ его женой, безъ сомнѣнія все пойдетъ иначе; въ противномъ случаѣ она вѣроятно перемѣнитъ кругъ знакомства.
   

XVI. Вотъ какова будетъ моя вражда.

   "Винифрида Гёртль васъ болѣе не потревожитъ", съ полнымъ убѣжденіемъ въ истинѣ этихъ словъ, говорила мистрисъ Гёртль человѣку для котораго пріѣхала въ Англію съ цѣлью выйти за него замужъ. Затѣмъ, когда онъ простился съ ней и протянулъ въ послѣдній разъ руку, она не дала ему руки. "Нѣтъ, сказала она,-- разставаясь намъ не зачѣмъ прощаться."
   Покинувъ ее при такихъ условіяхъ Поль Монтегю не могъ вернуться домой въ веселомъ настроеніи духа. Еслибъ она настояла чтобъ онъ взялъ письмо заключавшее угрозу хлыстомъ, какъ письмо которое сна хотѣла ему послать,-- тогда бы онъ могъ утѣшиться мыслью, что какъ бы дурно онъ ни поступилъ, ея поведеніе было еще хуже. Въ такомъ случаѣ, онъ могъ бы насладиться своимъ гнѣвомъ, могъ бы увѣрить себя что во всякомъ случаѣ онъ былъ совершенно правъ, избѣгая когтей женщины похожей на дикую кошку. Но въ послѣднюю минуту, она доказала что въ отношеніи его она не дикая кошка. Она смягчилась и была нѣжна и женственна. Ея нѣжность была прелестна; вернувшись домой онъ былъ грустенъ и недоволенъ собой. Изъ-за него она разбила свою жизнь,-- по крайней мѣрѣ въ ея жизни явилось обстоятельство которое едва ли могло быть забыто. Она сказала ему что была одинока, что все бросила чтобы слѣдовать за нимъ,-- онъ вѣрилъ ей. Неужели въ настоящее время онъ для нея ничего не сдѣлаетъ? Она позволила ему уйти, и по-своему простила ему то зло которое онъ ей сдѣлалъ. Удовольствуется ли онъ этимъ, такъ чтобы покидая ее считать себя правымъ и болѣе не безпокоиться о ея дальнѣйшей судьбѣ? Неужели онъ пойдетъ своею дорогой, забывъ о ней, какъ о выпитомъ винѣ, какъ о весело проведенной минутѣ, какъ о вчерашнемъ днѣ.
   Но что могъ онъ сдѣлать? Ему удалось отступить благополучно. Онъ рѣшилъ что покажетъ ли она себя женщиной или дикою кошкой, ни въ какомъ случаѣ онъ не женится на ней, и зналъ что былъ правъ въ своемъ рѣшеніи. Ея прошедшее, какъ она сама теперь разказала, говорило противъ брака съ нею. Вернуться къ ней было то же что положить руку въ огонь. Его собственный холодный эгоизмъ былъ ему ненавистенъ, когда онъ припоминалъ что болѣе ничего не могъ сдѣлать какъ покинуть ее одинокою и опечаленною въ квартирѣ мистрисъ Пипкинъ.
   Въ теченіе трехъ или четырехъ дней, пока шли приготовленія къ обѣду и выборамъ, онъ былъ занятъ по вопросу о Мексиканской желѣзной дорогѣ. Онъ снова поѣхалъ въ Ливерпуль, и по совѣту мистера Рамсботтома приготовилъ письмо въ совѣтъ директоровъ, отказываясь отъ своего мѣста и приводя причины побудившія его къ тому; онъ прибавилъ что оставляетъ за собою право напечатать письмо, если ему покажется что положеніе дѣлъ желѣзнодорожной компаніи потребуетъ этого. Одновременно онъ написалъ письмо мистеру Фискеру, прося его пріѣхать въ Англію, и выражая вмѣстѣ съ тѣмъ свое желаніе оставить фирму Фискера, Монтегю, и Монтегю, какъ только получитъ свой капиталъ. Уплата его должна имѣть мало значенія для его двухъ компаньйоновъ, говорилъ онъ, такъ какъ до него дошли слухи что они очень разбогатѣли, вслѣдствіе успѣха желѣзнодорожной компаніи въ Санъ-Франциско. Когда онъ писалъ эти письма въ Ливерпулѣ, еще никакого серіознаго слуха не носилось о Мельмотѣ. Онъ вернулся въ Лондонъ въ день празднества, и впервые услыхалъ эту новость въ Медвѣжьемъ Садѣ. Онъ замѣтилъ что старый кружокъ разстроился.
   Уже четыре или пять дней ничего не было слышно о сэръ-Феликсѣ Карбери, вмѣстѣ съ тѣмъ ему разказали всю исторію путешествія миссъ Мельмотъ, Объ этой исторіи онъ читалъ уже кое-что въ газетахъ.
   -- Мы думаемъ что Карбери утопился, сказалъ лордъ Граслокъ;-- я не слыхалъ чтобы кто-нибудь о немъ сокрушался. Лорда Ниддерделя почти не видать въ клубѣ. Онъ хочетъ вознаградить эту дѣвушку за ея неудачное бѣгство. Никто не знаетъ что онъ будетъ дѣлать теперь. Еслибы я былъ на его мѣстѣ, прежде чѣмъ ѣхать въ церковь, я бы заручился деньгами и заперъ бы ихъ на крѣпкій замокъ. Вчера онъ былъ на праздникѣ и весь вечеръ проговорилъ съ молодою дѣвушкой, чего прежде никогда не дѣлалъ. Ниддердель славный малый, но онъ всегда былъ осломъ. Три дня какъ и Майльза Грендола тоже не видать въ клубѣ. Мы теперь играемъ такъ какъ этому бѣднягѣ вовсе не нравится, оказалъ лордъ Граслокъ;-- къ тому же Мельмотъ не выпускаетъ его изъ виду. Онъ теперь взялъ привычку обѣдать тамъ ежедневно.
   Это говорилось въ день выборовъ, именно въ тотъ самый день какъ Майльзъ покинулъ своего патрона, въ этотъ вечеръ онъ обѣдалъ въ клубѣ. Поль Монтегю тоже тамъ обѣдалъ и очень бы желалъ услыхать что-нибудь отъ Грендола относительно положенія Мельмота; но секретарь, не всегда отличавшійся вѣрностью, въ этотъ разъ свято хранилъ молчаніе. Хотя Граслокъ довольно открыто говорилъ въ курильной комнатѣ о Мельмотѣ, Майльзъ Грендолъ не проронилъ ни слова.
   На другой день довольно рано, безъ всякой задуманной цѣли, Монтегю отправился въ Вельбекъ-Стритъ и засталъ Гетту одну.
   -- Мама пошла къ своему издателю, сказала она.-- Она теперь такъ много пишетъ что часто ходитъ къ нимъ. На кого пало избраніе, мистеръ Монтегю? Поль ничего не зналъ и мало заботился объ этомъ. Впрочемъ въ то время результатъ не былъ еще извѣстенъ.
   -- Я думаю вамъ все равно будетъ ли вашъ предсѣдатель въ Парламентѣ или нѣтъ?
   Поль сказалъ что Мельмотъ для него болѣе не предсѣдатель.
   -- Развѣ вы совсѣмъ вышли изъ этой компаніи, мистеръ Монтегю?
   Да, насколько было въ его волѣ выйти изъ нея, онъ уже вышелъ. Мистеръ Мельмотъ ему не нравился и онъ не довѣрялъ ему. При этомъ онъ съ жаромъ отвергъ свою связь съ партіей Мельмота, выражая глубокое сожалѣніе что обстоятельства принудили его нѣкоторое время имѣть съ нимъ сношенія.
   -- Значитъ вы полагаете что мистеръ Мельмотъ...?
   -- Онъ негодяй.
   -- Вы слышали о Феликсѣ?
   -- Конечно слышалъ, онъ долженъ былъ жениться на этой дѣвушкѣ и пробовалъ бѣжать съ нею. Я мало знаю подробностей. Говорятъ теперь на ней женится лордъ Ниддердель.
   -- Не думаю, мистеръ Монтегю.
   -- Надѣюсь за него что нѣтъ. Во всякомъ случаѣ вашъ братъ хорошо выпутался.
   -- Вы знаете, она любитъ Феликса. Это не притворство съ ея стороны. Я думаю она добрая дѣвушка. На праздникѣ она говорила со мною.
   -- Вы были на этомъ торжествѣ?
   -- Да, я не могла не ѣхать, мама желала взять меня съ собою. Она говорила со мною о Феликсѣ. Не думаю чтобъ она вышла за лорда Ниддерделя. Бѣдная дѣвушка, мнѣ жаль ее. Подумайте какъ тяжело будетъ для нея если что-нибудь случится.
   Безъ сомнѣнія, Поль Монтегю не затѣмъ пришелъ чтобы толковать о дѣлахъ Мельмота; онъ не могъ не воспользоваться случаемъ который судьба посылала ему. Покончивъ съ одною любовью, онъ думалъ что могъ теперь заняться другою.
   -- Гетта, сказалъ онъ,-- я болѣе думаю о себѣ нежели о ней, или даже о Феликсѣ.
   -- Я думаю всѣ мы думаемъ болѣе о себѣ, нежели о другихъ, сказала Гетта, которая по его голосу сразу угадала его намѣреніе.
   -- Да, во я думаю не о себѣ одномъ. Думаю о себѣ и о васъ. Во всѣхъ моихъ помышленіяхъ вы неразлучны со мною.
   -- Не знаю почему это.
   -- Гетта, вы знаете что я люблю васъ.
   -- Вы любите меня? сказала она.
   Конечно, она это знала. Безъ сомнѣнія, она знала что онъ также увѣренъ въ ея любви. Могъ ли онъ сомнѣваться въ ней послѣ немногихъ словъ сказанныхъ въ тотъ вечеръ, когда леди Карбери вошла вмѣстѣ съ Роджеромъ и прервала ихъ бесѣду? Она не могла помнить точно все что было сказано; она помнила что онъ говорилъ о томъ что въ случаѣ нѣкоторыхъ событій онъ покинетъ Англію навсегда, и она ему не возражала; Она, помнила также какъ призналась матери въ своей любви. Онъ конечно ничего не зналъ объ этомъ признаніи, но онъ зналъ что ея сердце принадлежитъ ему. Такъ по крайней мѣрѣ она думала. Она вязала какое-то кружево -- дамы обыкновенно занимаются подобною работой желая показать что онѣ чѣмъ-нибудь заняты. Покуда онъ говорилъ, она довольно лѣниво работала крючкомъ, теперь же она положила руки на колѣни. Еслибъ она была въ состояніи, она продолжала бы вязать кружево, но бываютъ минуты когда глаза не ясно видятъ, и руки отказываются служить.
   -- Да, я люблю васъ. Гетта, скажите мнѣ хотя одно слово. Возможно это? Взгляните на меня такъ чтобъ я въ вашихъ глазахъ прочелъ истину.
   Глаза ея упали на работу.
   -- Если Роджеръ для васъ дороже, я тотчасъ уѣду.
   -- Роджеръ мнѣ очень дорогъ.
   -- Любите ли вы его такъ какъ бы я желалъ чтобы вы меня любили?
   Она немного подумала, чувствуя что глаза его устремлены на нее, затѣмъ тихимъ, во яснымъ голосомъ отвѣтила на его вопросъ:
   -- Нѣтъ, сказала она,-- не такъ.
   -- А меня можете вы такъ любить?
   Онъ протянулъ руки какъ бы желая прижать ее къ груди, если она отвѣтитъ то что онъ жаждалъ услышать отъ нея. Она подняла руку какъ бы желая отстранить его. Онъ взялъ ея руку, она не отняла ее.
   -- Могу ли я считать ее своею? сказалъ онъ.
   -- Если желаете.
   Въ минуту онъ былъ у ея ногъ и въ радостномъ восторгѣ покрывалъ поцѣлуями ея руки и платье, смотря ей въ лицо глазами полными слезъ, какъ будто онъ не разчитывалъ на ея согласіе.
   -- Желаю ли? сказалъ онъ.-- Гетта, у меня никогда не было болѣе искренняго желанія какъ это. О, моя Гетта. Съ перваго раза какъ я увидалъ васъ, я мечталъ объ этомъ счастіи. А теперь это счастье -- мое.
   Она была спокойна, но исполнена радостнаго чувства. Теперь, признавшись ему откровенно, она уже не стыдилась своей любви. Произнеся это слово, она уже не заботилась о томъ сколько разъ она его повторитъ. Она не думала чтобы была въ состояніи любить кого-либо другаго, кромѣ его, даже если онъ не любитъ ее. Что же касается Роджера, милаго дорогаго Роджера,-- нѣтъ, это было не то.
   -- Онъ чистъ какъ золото, онъ гораздо лучше васъ, Поль, говорила она проводя рукою по его волосамъ и смотря ему въ глаза.
   -- Лучше всѣхъ кого я зналъ, оказалъ Монтегю съ энергіей.
   -- Я то же думаю; но это не все. Я полагаю, слѣдовало бы лучшихъ людей больше любить; но я не могу, Поль.
   -- А я могу, сказалъ онъ.
   -- Нѣтъ, вы не можете. Вы должны любить меня больше другихъ, но меня нельзя назвать лучшею. Не знаю почему это такъ. Знаете, Поль, мнѣ иногда приходитъ въ голову что я исполнила бы его желаніе просто изъ признательности къ нему. Я не знаю какъ отказать въ такой малости тому кому бы слѣдовало имѣть все чего онъ желаетъ.
   -- Что бы я сталъ дѣлать?
   -- Вы! Другая женщина составила бы ваше счастіе. Знаете, Поль, я думаю что онъ никогда никого болѣе не полюбитъ. Мнѣ бы не слѣдовало говорить этого; говоря это, я какъ будто придаю себѣ большое значеніе. Но я чувствую это. Онъ не такъ ужь молодъ, между тѣмъ я думаю что онъ до этого времени никогда не былъ влюбленъ. Однажды онъ почти-что сказалъ мнѣ это, а онъ говоритъ всегда правду. Страшно подумать что у него такая стойкая натура. Онъ сказалъ мнѣ что никогда не можетъ быть счастливъ, если я не исполню его желанія; онъ даже почти убѣдилъ меня въ этомъ. Онъ такъ говоритъ какъ будто каждое его слово должно исполниться. О, Поль, я васъ такъ люблю, но мнѣ кажется что мнѣ слѣдовало бы его послушаться.
   Поль Монтегю конечно имѣлъ сказать многое въ отвѣтъ на эти слова. Между священными предметами существующими для украшенія будничной жизни этого грѣшнаго міра, любовь была конечно однимъ изъ священнѣйшихъ. Она не должна быть оскверняема ложью, она не знаетъ никакихъ сдѣлокъ, не допускаетъ извиненій, не подчиняется внѣшнимъ обстоятельствамъ. Какъ ни скромно было его притязаніе, но если судьба такъ милостива къ нему что отдала ему ея сердце, она не могла отказать ему въ увѣреніи въ своей любви. Хотя его соперникъ былъ ангелъ во плоти, но если онъ не сумѣлъ завоевать ея сердце, у него не должно быть и тѣни притязанія на нее. Это было хорошо сказано, по крайней мѣрѣ Гетта такъ думала, и не пыталась возражать ему. Но какъ поступить относительно бѣднаго Роджера? Она уже произнесла рѣшительное слово, къ лучшему или худшему, она отдалась Полю Монтегю. Если даже Роджеръ будетъ безутѣшенъ до конца дней своихъ, теперь этому горю уже нельзя помочь. Не слѣдуетъ ли сказать ему это?
   -- Знаете, я смотрю на него почти какъ на отца, сказала Гетта, положивъ голову на плечо своего возлюбленнаго.
   Поль, подумавъ нѣсколько минутъ, сказалъ что самъ напишетъ объ этомъ Роджеру.
   -- Знаете, Гетта, я думаю онъ болѣе никогда со мною не захочетъ имѣть дѣла.
   -- Я не могу этому повѣрить.
   -- Въ немъ есть какая-то врожденная суровость, которую трудно разобрать. Онъ пріучилъ себя къ мысли что я, познакомившись съ вами въ его домѣ въ то время, когда онъ думалъ на васъ жениться, не долженъ былъ осмѣлиться полюбить васъ. Какъ могъ я знать...
   -- Это было бы неблагоразумно съ его стороны.
   -- Въ этомъ отношеніи онъ неблагоразуменъ. Онъ не разсуждалъ, а всегда дѣйствовалъ подъ впечатлѣніемъ своихъ чувствъ. Еслибы вы были помолвлены съ нимъ...
   -- Тогда бы вы не говорили со мною о немъ такимъ образомъ.
   -- Онъ никогда не взглянетъ на это дѣло иначе; онъ. скажетъ мнѣ что я измѣнилъ ему и былъ неблагодаренъ.
   -- Если вы думаете, Поль...
   -- Нѣтъ, выслушайте меня. Если это такъ, я долженъ покориться. Мнѣ будетъ очень тяжело, но это ничто въ сравненіи съ тѣмъ что могло быть. Я напишу ему; его отвѣтъ ко мнѣ будетъ полонъ презрѣнія и гнѣва. Потомъ вамъ придется написать къ нему. Я думаю вамъ онъ проститъ, но мнѣ никогда.
   Затѣмъ они разстались, она обѣщала сообщить матери немедленно по возвращеніи леди Карбери домой, а Поль написать вечеромъ къ Роджеру. Съ большимъ затрудненіемъ и нерѣшимостью написалъ онъ письмо; вотъ оно:
   "Любезнѣйшій Роджеръ,-- Я считаю что обязанъ вамъ сообщить то что произошло сегодня. Я сдѣлалъ предложеніе миссъ Карбери, и она приняла его. Вы уже давно знали о моихъ чувствахъ къ ней, какъ и я зналъ о вашихъ. Я узналъ также что миссъ Карбери не разъ отклоняла ваше предложеніе. Въ виду этихъ обстоятельствъ, я не считаю что измѣнилъ дружбѣ къ вамъ, или выказалъ себя неблагодарнымъ за доброту съ какою вы всегда относились ко мнѣ. Гетта уполномочила меня написать вамъ, что еслибъ я никогда не говорилъ съ нею, для васъ это было бы все равно."
   Эти слова едва ли были вѣрнымъ отголоскомъ того что было говорено, но писавшій эти строки, припоминая свое свиданіе съ молодою дѣвушкой, полагалъ что это подразумѣвалось.
   "Я не сталъ бы писать столько въ свое извиненіе, но вы сказали мнѣ однажды что если случится то что теперь случилось, мы съ вами должны будемъ разойтись навсегда. Еслибъ я былъ убѣжденъ что вы выполните вашу угрозу, я буду очень несчастливъ, и Гетта будетъ огорчена. Если человѣкъ любитъ, онъ обязанъ высказать свою любовь, а тамъ будь что будетъ. Не думаю чтобы вы считали меня человѣкомъ достойнымъ еслибъ я поступилъ иначе. Дорогой другъ, прежде нежели отвѣчать на это письмо подумайте день или два, и не изгоняйте насъ изъ вашего сердца.

"Любящій васъ другъ
"Поль Монтегю."

   Роджеръ не только ни одного дня, ни минуты не подумалъ объ отвѣтѣ. Онъ получилъ письмо за завтракомъ, выбѣжалъ на террасу, и походивъ тамъ взадъ и впередъ нѣсколько минутъ, поспѣшно подошелъ къ бюро и написалъ отвѣтъ; при этомъ лицо его было красно отъ гнѣва, а глаза горѣли негодованіемъ.
   "Старая французская пословица говоритъ: "Qui s'excuse, s'accuse" (кто оправдывается, самъ себя обвиняетъ). Вы бы не написали такимъ образомъ, еслибы не сознавали лживость вашего поступка и неблагодарность. Вы знали гдѣ мое сердце, вы пошли туда, отрыли мое сокровище и украли его. Вы разбили мнѣ жизнь и я никогда не прощу вамъ.
   "Вы просите меня не изгонять васъ обоихъ изъ моего сердца. Какъ смѣете вы связывать себя съ нею, говоря о моихъ чувствахъ. Она никогда не будетъ изгнана изъ моего сердца. Она будетъ всегда имѣть въ немъ мѣсто, утромъ, днемъ и ночью; какъ сильна моя любовь къ ней, также сильна будетъ моя ненависть къ вамъ.

"Роджеръ Карбери."

   Это письмо далеко не было письмомъ христіанина; а между тѣмъ въ той мѣстности Роджеръ Карбери считался хорошимъ христіаниномъ.
   Генріетта тотчасъ по возвращеніи матери въ это утро сказала ей:
   -- Мама, мистеръ Поль Моитегю былъ у насъ.
   -- Онъ всегда приходитъ когда меня нѣтъ дома, сказала леди Кабрери.
   -- Это такъ случилось. Онъ не зналъ что вы пойдете къ мистерамъ Ледгаму и Лойтеру.
   -- Я не увѣрена въ этомъ, Гетта.
   -- Въ такомъ случаѣ, мама, вы сами ему сказали, но кажется вы рѣшили идти за нѣсколько минутъ до вашего ухода. Впрочемъ, мама, что же тутъ такого? Онъ былъ здѣсь и я ему сказала...
   -- Ты приняла его предложеніе!
   -- Да, мама.
   -- Даже не спросивъ меня?
   -- Мама, вы знаете что я не выйду замужъ не спросивъ вашего согласія. Какъ мнѣ было отвѣчать ему когда онъ спросилъ меня люблю ли я его?
   -- Выдти за него замужъ! Развѣ тебѣ возможно выдти за него? Все что онъ имѣлъ было въ предпріятіи Мельмота и все это пропало. Онъ разоренъ и насколько я знаю замѣшанъ въ безчестныхъ дѣлахъ Мельмота.
   -- Мама, не говорите этого!
   -- Нѣтъ, я это говорю. Мнѣ слишкомъ тяжело. Я думала что ты постараешься меня успокоить послѣ всѣхъ хлопотъ моихъ съ Феликсомъ. Но ты такая же какъ и онъ, или даже хуже его, у тебя не было искушенія, какъ у этого бѣднаго мальчика. Ты разобьешь сердце своего кузена. Бѣдный Роджеръ! Мнѣ жаль его; онъ былъ такъ добръ къ намъ. Ты объ этомъ нисколько не думаешь.
   -- Я очень много думаю о моемъ кузенѣ Роджерѣ.
   -- А какъ ты это доказываешь, какъ доказываешь твою любовь ко мнѣ? У него бы мы всѣ нашли пріютъ. Теперь вѣроятно намъ придется умереть съ голоду. Гетта, ты поступила со мной хуже Феликса.
   Съ этими словами леди Карбери въ гнѣвѣ выбѣжала изъ комнаты и отправилась въ свою спальню.
   

XVII. Сэръ-Феликсъ беретъ подъ покровительство сестру.

   До сей поры сэръ-Феликсъ Карбери рѣдко бывалъ наказанъ за свои безчисленныя продѣлки. Онъ истратилъ все свое состояніе, лишился патента на чинъ въ арміи, заслужилъ презрѣніе всѣхъ знакомыхъ; онъ потерялъ дружбу истинныхъ своихъ друзей, а на мѣсто ихъ не пріобрѣлъ новыхъ; онъ почти въ конецъ разорилъ мать и сестру; говоря его собственными словами, онъ всегда старался "поддерживать игру". Онъ пилъ и ѣлъ, игралъ въ карты, охотился и забавлялся тѣмъ на что вообще принято смотрѣть какъ на приличную забаву для праздныхъ молодыхъ людей. Онъ продержался до сихъ поръ. Но теперь казалось всему этому наступилъ конецъ. Лежа въ постелѣ въ домѣ матери, онъ пересчиталъ все свое богатство. Наличными у него было нѣсколько фунтовъ стерлинговъ, кромѣ того у него была пачка расписокъ Майльза Грендола на сумму приблизительно около двухсотъ фунтовъ стерлинговъ, да мистеръ Мельмотъ былъ ему долженъ 600 фунтовъ. Но куда ему дѣваться, что ему съ собою дѣлать? Постепенно онъ узналъ все относительно путешествія въ Ливерпуль, какъ Marie поѣхала туда и какъ ее вернула полиція, какъ деньги Marie были уплачены мистеромъ Броуномъ и что всѣмъ была извѣстна его неудачная попытка ѣхать въ Ливерпуль. Ему совѣстно было показаться въ клубѣ. Онъ не могъ явиться въ домъ Мельмота. Днемъ ему было даже совѣстно показываться на улицу. Онъ почти боялся матери. Блестящая женитьба не удалась, и казалось нечего было на нее разчитывать; теперь ему приходилось зависѣть во всѣхъ домашнихъ удобствахъ и въ хозяйствѣ отъ матери, онъ уже не могъ съ нею обращаться небрежно, да и она не намѣрена была уступать ему какъ бывало прежде.
   Одно было для него ясно. Ему необходимо обратить въ наличныя деньги все что онъ имѣлъ. Съ этою цѣлью онъ написалъ Майльзу Грендолу и Мельмоту. Первому онъ сказалъ что уѣзжаетъ изъ города вѣроятно на нѣсколько времени и проситъ прислать чекъ на должную сумму. Онъ прибавилъ что не можетъ предположить чтобы племянникъ герцога Альбюри не былъ въ состояніи заплатить долга чести въ двѣсти фунтовъ; но если онъ не заплатитъ, ему останется только обратиться къ самому герцогу. Я не думаю чтобы нужно было говорить читателю что это письмо мистеръ Грендолъ не удостоилъ отвѣтомъ. Въ письмѣ къ мистеру Мельмоту онъ говорилъ только о дѣдѣ. Онъ не сдѣлалъ ни малѣйшаго намека на Marie, ни на гнѣвъ великаго человѣка, ни на свое мѣсто въ правленіи. Онъ просто напоминалъ мистеру Мельмоту о додиной ему суммѣ въ шестьсотъ фунтовъ и просилъ прислать ему чекъ на эту сумму. Отвѣтъ Мельмота былъ довольно удовлетворительный, хотя и не совсѣмъ такой, какого желалъ сэръ-Феликсъ. Клеркъ изъ конторы мистера Мельмота пришелъ въ Вальбекъ-Стритъ и подалъ Феликсу ордеръ на полученіе желѣзнодорожныхъ акцій Южно-Центрально-Тихоокеанской и Мексиканской желѣзной дороги на всю требуемую сумму, и настоялъ чтобы Феликсъ далъ ему расписку въ полученіи всей суммы сполна. Клеркъ прибавилъ отъ имени своего патрона что деньги были оставлены въ рукахъ мистера Мельмота на покупку акцій. Сэръ-Феликсъ радъ былъ получить хоть что-нибудь, далъ расписку и взялъ акціи. Это происходило на другой день баллотировки депутата за Вестминстеръ, еще въ то время когда результатъ ея не былъ извѣстенъ, и желѣзнодорожныя акціи стояли на самомъ дѣлѣ очень низко. Сэръ-Феликсъ спросилъ о курсовой стоимости акцій. Клеркъ увѣрилъ его что не можетъ сказать навѣрное, но вотъ акціи и если угодно сэръ-Феликсу онъ можетъ взять ихъ. Конечно онъ взялъ ихъ, поспѣшилъ въ Сити и тамъ узналъ что онѣ не стоили и половины должной ему суммы. Маклеръ, которому онъ показалъ ихъ, ничего не могъ сказать. Да, бумаги высоко стояли, но теперь всѣ въ страхѣ. Можетъ-быть онѣ подымутся, а можетъ-быть ни гроша не будутъ стоить. Сэръ-Феликсъ громко проклялъ великаго финансиста и оставилъ бумаги для продажи. Послѣ происшествія то былъ его первый выходъ днемъ.
   Эти дни ему въ особенности недоставало удовольствій. До сихъ поръ онъ велъ такую жизнь что не зналъ какъ провести день, не имѣя въ виду чѣмъ-нибудь возбудить себя. Онъ никогда не читалъ. Онъ не въ состояніи былъ думать. Ни одного дня въ жизни онъ не провелъ за какимъ-нибудь занятіемъ. Онъ могъ валяться въ постелѣ, могъ пить и ѣсть, могъ курить и ничего не дѣлать, могъ играть въ карты, могъ проводить время съ женщинами, и чѣмъ менѣе женщина была развита, тѣмъ ему было веселѣе съ нею. За исключеніемъ всего вышесказаннаго, свѣтъ не существовалъ для него. Поэтому онъ опять сталъ ухаживать за Рёби Рёгльсъ.
   Бѣдная Рёби перенесла весьма тяжелое заключеніе въ домѣ своей тетки. Она злилась и приходила въ ярость, клялась что будетъ свободна и будетъ дѣлать что ей угодно.
   Она вольна уйти, сказала ей мистеръ Пипкинъ,-- но не вольна была вернуться если выйдетъ изъ дому не такъ какъ того желала мистрисъ Пипкинъ.
   -- Что же я буду рабой? спросила Рёби и чуть не опрокинула одометръ который только-что поставили у выходной двери.
   Мистрисъ Гёртль взялась поговорить съ нею; сила убѣжденія Американки смирила Рёби. Но она была несчастлива, чувствуя что должность нянюшки у тетки была не подходящая для нея. По всему видно что Джонъ Кромбъ о ней совсѣмъ не думалъ, въ противномъ случаѣ онъ бы навѣстилъ ее. Когда она находилась въ этой должности, сэръ-Феликсъ пришелъ въ домъ мистрисъ Пипкинъ и спросилъ ее. Случилось что сама мистрисъ Пипкинъ отворила дверь; въ испугѣ и ужасѣ при видѣ этого развратнаго молодаго человѣка въ свозй прихожей сказала что Рёби не живетъ у нея. Но Рёби услыхала голосъ возлюбленнаго, выбѣжала и бросилась ему въ объятія. При этомъ произошла ужасная сцена. Рёби клялась что ей нѣтъ никакого дѣла до тетки, до дѣда, или до мистрисъ Гёртль, или до Джона Кромба, ни до кого и ни до чего. Она только любитъ своего возлюбленнаго. Мистрисъ Гёртль спросила у него о его намѣреніяхъ. Думаетъ ли онъ жениться на Рёби? Сэръ-Феликсъ отвѣтилъ что "можетъ-быть со временемъ". Видите, видите! воскликнула съ торжествомъ Рёби, какъ будто ей было сдѣлано предложеніе съ обычною въ дѣлахъ подобнаго рода церемоніей. Мистрисъ Пипкинъ была слишкомъ слаба. Вмѣсто того чтобы позвать умную жилицу, она оставила любовниковъ съ полчаса вмѣстѣ въ столовой. Не думаю чтобы сэръ-Феликсъ въ это время повторилъ свое обѣщаніе, но Рёби вѣроятно была слишкомъ обижена на то что было сказано и не просила повторенія. "Этому надо положить конецъ, сказала мистрисъ Пипкинъ, войдя въ комнату по прошествіи получаса. Сэръ-Феликсъ ушелъ, обѣщая придти опять на слѣдующій вечеръ. "Вы сюда не должны приходить, сэръ-Феликсъ, сказала мистрисъ Пипкинъ, развѣ дадите письменное обѣщаніе жениться." Безъ сомнѣнія на это сэръ-Феликсъ не далъ никакого отвѣта. Возвращаясь домой онъ поздравилъ себя съ успѣхомъ. Самое лучшее что ему оставалось дѣлать, продать акціи, на вырученныя деньги съѣздить съ Рёби за границу. Денегъ хватитъ на три или четыре мѣсяца, а три или четыре мѣсяца -- цѣлая вѣчность.
   Вечеромъ на другой день торжества онъ засталъ сестру одну въ гостиной. Леди Карбери, услыхавъ прискорбное для нея извѣстіе о любви Поля Монтегю, ушла въ свою комнату и съ тѣхъ поръ не видала Гетты. Гетта была печальна припоминая жестокія слова матери и можетъ-быть думая также о бѣдности Поля, о которой говорила мать, о тѣхъ, годахъ которые пройдутъ прежде нежели она станетъ его женой; несмотря на это любовь о которой она узнала придавала мечтамъ розовый оттѣнокъ. Она не могла не быть счастлива, если онъ дѣйствительно ее любитъ. Признавшись въ любви она будетъ ему вѣрна несмотря ни на что! Въ настоящемъ положеніи она не могла говорить съ братомъ о себѣ, но воспользовалась случаемъ чтобъ исполнить обѣщаніе которое Marie Мельмотъ почти насильно взяла съ нея. Она въ немногихъ словахъ разказала ему о праздникѣ и прибавила что говорила съ Marie.
   -- Я обѣщала передать тебѣ извѣстіе о ней, сказала она.
   -- Теперь это ни къ чему, сказалъ Феликсъ.
   -- Я должна передать тебѣ что она сказала. Я думаю ты знаешь что она истинно тебя любитъ.
   -- Что пользы въ этомъ? Нельзя жениться на дѣвушкѣ которую караулятъ всѣ чины полиціи.
   -- Она желаетъ чтобы ты далъ ей знать что... что ты намѣренъ дѣлать. Если ты намѣренъ ее бросить, мнѣ кажется ты долженъ сказать ей о томъ.
   -- Какъ мнѣ сказать ей? Я не думаю чтобъ ее допустили получить письмо.
   -- Написать мнѣ ей, или увидаться съ нею?
   -- Какъ хочешь, мнѣ рѣшительно все равно.
   -- Феликсъ, ты безсердеченъ.
   -- Не думаю чтобъ я былъ хуже другихъ мущинъ или былъ бы хуже большинства женщинъ. Всѣ вы тутъ уговаривали меня жениться на ней.
   -- Я никогда тебя не уговаривала.
   -- Матушка этимъ занималась. А вслѣдствіе того что не пошло все какъ по маслу, меня кормятъ упреками. Я никогда очень о ней не думалъ.
   -- Феликсъ, какъ противно то что говоришь.
   -- Ужасно противно, пожалуй. Ты меня считаешь отъявленнымъ негодяемъ, а другіе -- думаешь лучше меня? Другіе право не лучше меня, а еще гораздо хуже. Ты воображаешь что на свѣтѣ нѣтъ никого лучше Поля Монтегю.
   Гетта покраснѣла и ничего не отвѣчала. Ока не могла еще хвалиться предъ, братомъ своимъ возлюбленнымъ, на самомъ же дѣлѣ думала что мало было такихъ искреннихъ молодыхъ людей какъ Поль Монтегю.
   -- Я полагаю ты очень удивишься, когда я скажу тебѣ что мистеръ Поль помолвленъ и женится на одной вдовѣ Американкѣ, живущей въ Айлингтонѣ.
   -- Монтегю... помолвленъ и женится на вдовѣ Американкѣ! Я не вѣрю этому.
   -- Лучше тебѣ вѣрить этому, потому что это правда. Правда что пока онъ былъ въ Соединенныхъ Штатахъ онъ путешествовалъ съ нею и двѣ недѣли тому назадъ былъ съ нею въ гостиницѣ въ Лоуестоффѣ. Все это вѣрно.
   -- Я не вѣрю, повторила Гетта, чувствуя что сказанныя слова облегчили ее. Не можетъ быть чтобъ это была правда. Не могъ онъ придти къ ней съ подобною ложью на устахъ. Хотя слова эти ее смутили, хотя она чуть не упала въ обморокъ, все-таки въ глубинѣ души она не вѣрила. Безъ сомнѣнія то была ужасная шутка или хитрость для того чтобы разлучить ее съ любимымъ человѣкомъ.-- Феликсъ, какъ можешь ты говорить мнѣ такія вещи?
   -- Что же въ нихъ худаго? Если ты была настолько глупа что влюбилась въ этого господина, то тебя слѣдуетъ предупредить. Онъ женится на мистрисъ Гёртль, которая живетъ у нѣкоей мистрисъ Пипкинъ въ Айлингтонѣ. Я знаю домъ, могу свести тебя туда завтра и показать тебѣ эту женщину. Вотъ гдѣ она живетъ, сказалъ онъ и написалъ имя мистрисъ Гёртль на лоскуткѣ бумагѣ.
   -- Неправда, сказала Гетта, вставъ съ мѣста и выпрямившись.-- Я дала слово мистеру Монтегю и увѣрена что онъ со мною такъ не поступитъ.
   -- Клянусь Богомъ, онъ отвѣтитъ мнѣ за это, сказалъ Феликсъ вскочивъ съ мѣста.-- Если онъ это сдѣлалъ, то мнѣ пора вмѣшаться въ дѣло. Онъ женится на женщинѣ имя которой мистрисъ Гёртль, которую онъ постоянно навѣщаетъ въ Айлингтонѣ, и все это также вѣрно какъ то что я стою на этомъ мѣстѣ.
   -- Я не вѣрю этому, сказалъ Гетта, повторяя опять тѣ же слова, единственныя которыя она въ настоящую минуту могла сказать въ защиту своего возлюбленнаго.
   -- Клянусь Георгіемъ, это выходитъ изъ предѣловъ шутки. Повѣришь ли ты, если Роджеръ Карбери скажетъ тебѣ что это правда? Я знаю, ты тотчасъ бы повѣрила всему что онъ говоритъ противъ меня.
   -- Роджеръ Карбери этого не скажетъ.
   -- Достанетъ ли у тебя смѣлости спросить у него? Я говорю тебѣ что онъ все это подтвердитъ. Онъ все знаетъ и видѣлъ эту женщину.
   -- Почему ты знаешь? Тебѣ Роджеръ сказалъ?
   -- Знаю, и этого довольно. Я выведу на чистую воду мистера Поля. Клянусь небомъ, я это сдѣлаю. Онъ отвѣтитъ мнѣ за это. Пусть матушка спроситъ Роджера; она повѣритъ тому что Роджеръ ей скажетъ.
   -- Я не повѣрю ни одному слову, сказала Гетта, выходя изъ комнаты.
   Оставшись одна она почуствовала себя совершенно несчастною. Есть же какое-нибудь основаніе для подобныхъ толковъ. Зачѣмъ бы Феликсу обращаться къ Роджеру Карбери? Она чувствовала что въ тонѣ брата было что-то не дозволявшее отвергать истины всей этой исторіи. Она сѣла на постель и заплакала думая о всѣхъ слышанныхъ ею исторіяхъ о невѣрной любви. Впрочемъ, зачѣмъ бы приходить ему къ ней не только съ нѣжными словами любви, но и просить ея руки, если на самомъ дѣлѣ правда что онъ ежедневно бываетъ у другой женщины, которой далъ слово жениться?
   За обѣдомъ по этому поводу не было разговора. Гетта съ трудомъ сидѣла за столомъ и молчала. Леди Карбери и ея сынъ тоже хранили молчаніе. Вскорѣ послѣ обѣда Феликсъ удалился и пошелъ въ какое-нибудь музыкальное собраніе или въ театръ, вѣроятно для погони за какою-нибудь Рёби Рёгльсъ. Леди Карбери, которой было, сообщено все что зналъ ея сынъ, снова набросилась на дочь. Изъ этой исторіи Феликсъ многое зналъ отъ Рёби. Конечно Рёби знала что Поль помолвленъ съ мистрисъ Гёртль. Мистрисъ Гёртль тотчасъ объявила это мистрисъ Пипкинъ, а мистрисъ Пипкинъ гордилась положеніемъ своей жилицы. Рёби сама видѣла Поля Монтегю въ домѣ и знала что онъ возилъ съ собой въ Лоуестоффъ мистрисъ Гёртль. Обѣ женщины, тетка и племянница, знали что мистрисъ Гёртль видѣла Роджера Карбери на пескахъ Лоуестоффа. Такимъ образомъ вся эта исторія, хотя и не во всѣхъ подробностяхъ, дошла до ушей леди Карбери.
   -- Онъ тебѣ сказалъ правду, мой другъ. Хотя я и противъ мистера Монтегю, ты не подумаешь однако что я стала бы тебя обманывать.
   -- Какъ можетъ онъ знать, мама?
   -- Онъ знаетъ. Не могу объяснить тебѣ какимъ образомъ. Онъ былъ въ томъ же домѣ.
   -- Видѣлъ онъ ее?
   -- Не знаю видѣлъ ли онъ ее, но Роджеръ Карбери ее видѣлъ. Если я напишу ему, повѣришь ли ты его словамъ?
   -- Не дѣлайте этого, мама. Не пишите ему.
   -- Нѣтъ, я напишу. Отчего мнѣ не написать ему, если онъ можетъ сказать правду? Не обязана ли я предохранить тебя если этотъ господинъ негодяй? Одному Феликсу конечно нельзя бы повѣрить. Онъ ее не видалъ. Если твой кузенъ Роджеръ скажетъ что это правда и скажетъ мнѣ что этотъ господинъ женится на этой женщинѣ, тогда, я полагаю, ты увѣришься.
   -- Да, мама, увѣрюсь.
   -- И удовольствуешься тѣмъ что мы говоримъ?
   -- Я болѣе ничего не желаю. Если это правда, я болѣе ничему не буду вѣрить. Но это не можетъ быть правдой. Что-нибудь не совсѣмъ такъ.
   Эта исторія не была непріятна для леди Карбери, хотя ее и огорчала грусть дочери. Но она не желала чтобы Поль Монтегю былъ ея зятемъ и все думала что если Роджеръ будетъ настаивать, то добьется желаемаго. Вечеромъ, прежде чѣмъ лечь спать, она написала Роджеру и разказала ему всю исторію. "Если вы знаете о существованіи мистрисъ Гёртль и знаете что мистеръ Поль Монтегю обѣщалъ жениться на ней, то конечно вы мнѣ сообщите это." Затѣмъ она высказала свои собственныя желанія, полагая что этимъ способомъ она могла заставить Роджера Карбери представить несомнѣнныя доказательства, тогда, нѣтъ сомнѣнія, Поль Монтегю будетъ удаленъ. Кто, какъ не Роджеръ, будетъ въ выигрышѣ если дѣло приметъ такой оборотъ и кто какъ не онъ ближе всѣхъ знакомъ со всѣми обстоятельствами жизни Монтегю? "Вы знаете, писала она, чего я желаю для Гетты и насколько я противъ того чтобы мистеръ Поль Монтегю явился помѣхой. Если, какъ говоритъ Феликсъ, правда что онъ въ настоящее время обязался предъ другою женщиной, то онъ жестоко оскорбилъ мою дочь и виноватъ предъ нею; если вы знаете всѣ обстоятельства, то можете предохранить насъ, а также и себя."
   

XVIII. Миссъ Мельмотъ заявляетъ о своемъ намѣреніи.

   Бѣдная Гетта провела дурную ночь. Исторія эта, даже если въ ней игралъ роль кто-нибудь другой, была слишкомъ ужасна чтобы быть правдоподобною. Онъ былъ у нея и спросилъ согласна ли она быть его женою, а въ то же самое время имѣлъ ежедневныя свиданія съ другою женщиной, на которой обѣщалъ жениться. Къ тому же его ухаживанье за нею было такъ мило, просто и скромно и такъ долго длилось. Хотя онъ долго не говорилъ ни слова, но съ первой же встрѣчи она знала какими глазами онъ смотритъ на нее. Ей казалось что она ясно читала всѣ его мысли и что онъ думалъ о ней съ любовью. Онъ зналъ о чувствахъ своего друга,-- вотъ почему и не рѣшался. Онъ держалъ себя далеко отъ нея потому что столькимъ обязанъ былъ дружбѣ Роджера. Его любовь не измѣнилась и была все также дорога для Гетты. Она ждала, убѣжденная что онъ сдѣлаетъ признаніе, вполнѣ увѣренная въ его любви и въ его честности. Теперь же ей сказали что онъ велъ гнусную и, вмѣстѣ съ тѣмъ, такую неразумную игру что она не только не находила извиненія, но даже не понимала причины. Это не похоже было на тѣ разказы которые она слышала о невѣрности мущинъ. Хотя она и была несчастна и сердце у нея ныло, но она поклялась что не повѣритъ этому. Она знала что мать ее напишетъ Роджеру Карбери, но она знала также что болѣе ничего не будетъ говорено о письмѣ до полученія отвѣта. Негдѣ ей было искать утѣшенія. Она не смѣла обратиться къ Полю. Что же касается до него, въ настоящее время она могла только полагаться на увѣренія которыми продолжала утѣшать себя, что не повѣритъ ни единому слову изо всей этой исторіи.
   Кромѣ собственнаго горя, у нея было и другое. Она взялась передать порученіе Marie Мельмотъ своему брату. Она исполнила его, теперь она должна доставить Marie отвѣтъ брата. Этотъ отвѣтъ можно передать въ очень немногихъ словахъ: "Все кончено". Но передать его необходимо.
   -- Мнѣ надо сегодня сходить къ миссъ Мельмотъ, если вы позволите, сказала она за завтракомъ матери.
   -- Зачѣмъ тебѣ нужно видѣть миссъ Мельмотъ? Я думала ты ненавидишь Мельмотовъ?
   -- Я ихъ не ненавижу, мама. А къ ней безъ сомнѣнія у меня нѣтъ ненависти. Я должна ей передать кое-что отъ Феликса.
   -- Отъ Феликса?
   -- Его отвѣтъ. Она хотѣла знать все ли кончено между ними. Конечно, все кончено. Сказалъ ли бы онъ это или нѣтъ, все равно. Они теперь не могутъ стать мужемъ и женой; развѣ это возможно, мама?
   Свадьбы этой по мнѣнію леди Карбери нечего было желать въ настоящее время. Она также начинала терять вѣру въ богатство Мельмота, и вполнѣ была убѣждева что это богатство никогда не будетъ принадлежать ея сыну, даже если ему удастся жениться на молодой дѣвушкѣ. Невозможно было чтобы Мельмотъ простилъ сдѣланное оскорбленіе.
   -- Объ этомъ и толковать нечего, сказала она.-- Въ этомъ, какъ и въ остальномъ, у насъ грустныя неудачи. Если хочешь можешь идти. Феликсъ у нихъ ничего не взялъ и ничѣмъ имъ не обязанъ. Я очень сомнѣваюсь найдется ли кто-нибудь, кто согласится взять ее. Одна ты не можешь идти, ты это знаешь, прибавила леди Карбери. Гетта сказала что она ничего не имѣетъ противъ того чтобъ идти туда одной. Это было за Оксфордъ-Стритомъ. Она вышла и направилась въ Гровеноръ-Скверъ. Она слышала, но забыла о переѣздѣ Мельмотовъ въ Бротонъ-Стритъ. Подходя къ дому она была въ нерѣшимости, увидя тамъ множество тѣлегъ и толпу рабочихъ. Но она не остановилась, и позвонила у открытой настежъ двери. Въ залѣ снимали и стаскивали долой пилястры, украшенія, гирлянды и флаги, которые три дня тому назадъ съ такою заботливостью устанавливали и вѣшали. Посреди всего этого хаоса стоялъ Мельмотъ. Онъ уже былъ членомъ Парламента и сегодня вечеромъ долженъ былъ занять свое мѣсто въ Палатѣ. Этому ничто не могло помѣшать. Можетъ-быть не долго придется ему тамъ засѣдать;-- но въ исторіи его жизни будетъ упомянуто что онъ засѣдалъ въ Британской Палатѣ Общинъ какъ представитель за Вестминстеръ. Въ настоящее время онъ старался вездѣ показываться. Былъ полдень, а онъ уже побывалъ въ Сити. Въ эту минуту онъ разговаривалъ съ подрядчикомъ,-- онъ задобрилъ его заплативъ ему тотчасъ, что онъ едва ли бы сдѣлалъ еслибъ ему вслѣдствіе этихъ прискорбныхъ толковъ не приходилось поддерживать къ себѣ довѣріе показывая что у него есть наличныя деньги. Гетта застѣнчиво спросила одного изъ рабочихъ здѣсь ли миссъ Мельмотъ.
   -- Вы желаете видѣть мою дочь? сказалъ Мельмотъ, выступивъ впередъ и едва дотрогиваясь до своей шляпы.-- Она теперь здѣсь не живетъ.
   -- Ахъ, теперь я вспомнила, сказала Гетта.
   -- Позволите ли мнѣ передать ей кто спрашивалъ ее? Въ настоящее время Мельмотъ имѣлъ основаніе относиться недовѣрчиво къ дочери.
   -- Я миссъ Карбери, сказала Гетта отчетливо.
   -- А, въ самомъ дѣлѣ; миссъ Карбери! сестра сэръ-Феликса Карбери? что-то было въ его тонѣ что непріятно отозвалось въ ушахъ Гетты, но она отвѣтила на вопросъ.-- А, сестра сэръ Феликса? Могу ли я узнать, есть у васъ какое-нибудь дѣло до моей дочери? Тяжело было ей разказывать все это посреди хаоса и въ кругу этихъ рабочихъ, видя предъ собой грубое лицо этого человѣка, смотрѣвшаго на нее съ подозрѣніемъ; но она очень просто разказала. Она пришла съ порученіемъ отъ своего брата. Что-то произошло между ея братомъ и миссъ Мельмотъ, а братъ ея чувствовалъ что самое лучшее сознаться что все должно быть кончено между ними.
   -- Желалъ бы я знать правда ли это, сказалъ Мельмотъ, смотря на нее своими большими, злыми глазами, нахмуря брови, со шляпой на головѣ и положивъ руки въ карманы.
   Гетта, не зная какъ разсѣять его подозрѣніе, молчала.
   -- Потому, знаете, въ этомъ дѣлѣ было много лжи и двуличнаго поведенія. Сэръ-Феликсъ велъ себя неблагородно, да, чортъ знаетъ какъ не благородно. За день или за два до ухода моей дочери онъ далъ письменное удостовѣреніе что это дѣло покончено, а теперь онъ васъ присылаетъ сюда. Почемъ я знаю зачѣмъ вы пришли въ самомъ дѣлѣ?
   -- Я пришла сюда потому что думала принести пользу, сказала она дрожа отъ страха и гнѣва.-- Я говорила съ вашею дочерью на вашемъ праздникѣ.
   -- А, вы были у меня, въ самомъ дѣлѣ? Очень можетъ быть все что вы говорите правда, но какъ въ этомъ убѣдиться? Когда бываешь обманутъ какъ я былъ, невольно дѣлаешься подозрителенъ, миссъ Карбери.
   Онъ всю жизнь свою лгалъ предъ свѣтомъ, а въ глубинѣ сердца былъ оскорбленъ низкимъ поступкомъ человѣка лгавшаго ему.
   -- Не замышляете ли вы вторичное путешествіе въ Ливерпуль; не такъ ли?
   На это Гетта не могла отвѣчать. Оскорбленіе было слишкомъ велико, но одна, безъ поддержки, она не умѣла отплатить ему презрѣніемъ за презрѣніе. Наконецъ онъ предложилъ ей отвезти ее въ Скверъ и по его приказанію она пошла съ нимъ рядомъ.
   -- Могу я услышать что вы ей екажете? спросилъ онъ.
   -- Если вы меня подозрѣваете, мистеръ Мельмотъ, тогда лучше мнѣ вовсе не видать ее. Я хочу ее видѣть чтобы болѣе не было сомнѣнія.
   -- Вы можете сказать все при мнѣ.
   -- Нѣтъ, я не въ состояніи сдѣлать этого. Но я вамъ сказала и вы можете передать это ей вмѣсто меня. Позвольте, я пойду теперь домой.
   Но Мельмотъ зналъ что его дочь не повѣритъ ему въ этомъ случаѣ. Этой дѣвушкѣ она вѣроятно повѣритъ. Хотя самъ Мельмотъ трудно вѣрилъ кому бы то ни было, но онъ думалъ что отъ предстоящаго свиданія можно было ожидать скорѣе пользы нежели вреда.
   -- О, вы увидите ее, сказалъ онъ.-- Я не думаю чтобъ она была настолько глупа чтобы повторить подобную попытку.
   Дверь дома въ Скверѣ отворилась, и Гетту, раскаивавшуюся въ принятомъ на себя порученіи, едва не втолкнули въ прихожую. Мельмотъ попросилъ ее слѣдовать за нимъ на верхъ, затѣмъ онъ оставилъ ее одну въ гостиной, какъ ей показалось очень долго. Черезъ нѣсколько времени дверь отворилась и Marie робко вошла въ комнату.
   -- Миссъ Карбери, сказала она,-- какъ это мило съ вашей стороны, какъ нельзя милѣе. Я такъ люблю васъ за то что вы навѣстили меня. Вы сказали что будете любить меня. Да, не правда ли, вы полюбите меня? Marie сѣвъ около гостьи взяла ея за руку и обняла ее.
   -- Мистеръ Мельмотъ сказалъ вамъ зачѣмъ я пришла?
   -- Да, но я не знаю. Я никогда не вѣрю тому что говоритъ папа. Для бѣдной Гетты подобное заявленіе было ужасно.-- Мы съ нимъ на ножахъ. Онъ воображаетъ что я должна исполнять все что онъ скажегь мнѣ, какъ будто мое сердце мнѣ не принадлежитъ. Я не подчиняюсь, а вы бы подчинились?-- Гетта не пришла затѣмъ чтобы проповѣдывать непослушаніе, но не могла не вспомнить въ то же время что вовсе не имѣла намѣренія слушаться матери въ подобномъ же дѣлѣ.-- Что онъ говоритъ, дорогая моя?
   Порученіе данное Геттѣ могло быть передано въ трехъ словахъ; сказавъ ихъ, не о чемъ было болѣе говорить.
   -- Все это должно быть покончено, миссъ Мельмотъ.
   -- Онъ поручилъ вамъ передать мнѣ это, миссъ Карбери?-- Гетта кивнула головой.-- И это все?
   -- Что болѣе могу я сказать? Въ тотъ вечеръ вы просили меня сказать ему чтобъ онъ вамъ что-нибудь далъ знать. Я полагала что онъ долженъ былъ это сдѣлать. Я передала ему ваши слова и принесла отвѣтъ. У моего брата, вы знаете, нѣтъ состоянія; у него ровно ничего нѣтъ.
   -- Но у меня есть, сказала Marie съ живостью.
   -- Но вашъ отецъ....
   -- Оно независимо отъ папа. Если папа со мною будетъ дурно обращаться, я могу передать свое состояніе моему мужу. Я знаю что могу. Если я отваживаюсь на подобное дѣло, развѣ онъ не можетъ?
   -- Я думаю это невозможно.
   -- Невозможно. Нѣтъ ничего невозможнаго. Тотъ кто вѣренъ своей любви, не считаетъ ничего невозможнымъ. Любитъ ли онъ меня, миссъ Карбери? Все зависитъ отъ этого. Вотъ что я хочу знать.
   Она остановилась, но Гетта не могла отвѣчать на этотъ вопросъ.
   -- Вамъ должно быть извѣстно. Развѣ вы не знаете любитъ меня вашъ братъ или нѣтъ? Если вы знаете, мнѣ кажется вы должны мнѣ сказать.-- Гетта все-таки молчала.-- Развѣ вы ничего не имѣете сказать мнѣ?
   -- Миссъ Мельмотъ, начала Гетта очень тихо.
   -- Называйте меня Marie. Вы сказали что будете любить меня, не такъ ли? А я даже не знаю вашего имени.
   -- Мое имя Гетта.
   -- Гетта; какое маленькое имя. Но оно очень красиво. У меня нѣтъ ни брата, ни сестры. Скажу вамъ еще, но вы не говорите никому; у меня нѣтъ родной матери. Madame Мельмотъ мнѣ не мать, хотя папа желаетъ чтобы такъ думали.
   Все это она говорила очень скоро и шепотомъ, почти на ухо Гетты.
   -- Папа такъ жестокъ со мною. Онъ иногда бьетъ меня.
   Новый другъ, съ которымъ Marie сидѣла обнявшись, вздрогнулъ, услыхавъ это.
   -- Но я ни на волосъ не уступлю. Когда онъ бьетъ меня кулаками и страшно колотитъ, я скрежещу на него зубами. Развѣ можете вы удивляться тому что я постоянно думаю о моемъ миломъ? Но если онъ меня не любитъ, что мнѣ тогда дѣлать?
   -- Не знаю что сказать вамъ, вырвалось у Гетты среди рыданій.
   Какова бы ни была эта дѣвушка, хорошая или дурная, слѣдовало ли стараться съ ней сблизиться или избѣгать ее, ея положеніе было такъ печально что сердце Гетты преисполнилось сочувствіемъ къ ней.
   -- Удивляюсь, неужели вы кого-нибудь не любите и кто-нибудь не любитъ васъ, сказала Marie.-- Гетта не пришла затѣмъ чтобы говорить о своихъ собственныхъ дѣлахъ и ничего не возразила.-- Я думаю вы ничего не скажете мнѣ о себѣ.
   -- Я бы желала вамъ что-нибудь сказать чтобы утѣшить васъ.
   -- Вы думаете что онъ не сдѣлаетъ вторичной попытки?
   -- Я увѣрена что нѣтъ.
   -- Удивляюсь чего онъ боится. Я бы ничего не боялась, ничего! Почему намъ, выйдя изъ дому,не обвѣнчаться гдѣ-нибудь? Никто не имѣетъ права меня остановить. Папа можетъ только выгнать меня изъ дому. Я рискну, если онъ желаетъ.
   Геттѣ казалось что выслушивать подобное предложеніе было уже притворство, въ чемъ мистеръ Мельмотъ осмѣлился ее заподозрить.
   -- Я не могу слушать этого. Право, я не могу слушать что вы говорите. Мой братъ увѣренъ что онъ не можетъ, не можетъ.
   -- Не можетъ любить меня, Гетта! Скажите мнѣ прямо, это правда?
   -- Правда, сказала Гетта.
   На лицѣ дѣвушки появилось серіозное, строгое выраженіе, какъ будто она въ ту минуту рѣшилась отбросить всѣ чувства которыя свойственныя женщинѣ. Она отняла руку которою обнимала Гетту.
   -- Милая моя, я не желаю быть жестокой, но вы просите меня сказать правду.
   -- Да, я просила.
   -- Мущины, я думаю, не похожи на дѣвушекъ.
   -- Я думаю нѣтъ, сказала медленно Marie.-- Они лгуны, они животные, они низкія существа! Зачѣмъ онъ мнѣ лгалъ такимъ образомъ? Зачѣмъ разбилъ мое сердце? Другой никогда не говоритъ мнѣ что любитъ меня. Развѣ онъ никогда и прежде не любилъ меня?
   Гетта едва ли могла сказать что ея братъ не способенъ къ такой любви какой ожидала Marie, но она знала что это такъ.-- Вы должны стараться забыть его, Marie.
   -- Развѣ вы сами способны на это? Еслибы вы любили человѣка, признались ему въ любви, согласились быть его женой, и поступили какъ я поступила, могли ли бы вы слушать равнодушно когда вамъ говорятъ что вы должны забыть его, какъ будто бы дѣло шло о прислугѣ которую вы отпустили или о лошади. Я не буду болѣе любить его. Нѣтъ;, я возненавижу его. Но я должна о немъ думать. Чтобы досадить ему, я выйду замужъ за того другаго, и когда онъ узнаетъ что мы богаты, это разобьетъ его сердце.
   -- Вы бы должны стараться простить ему, Marie.
   -- Никогда. Не говорите ему что я прощаю его. Я запрещаю вамъ говорить ему это. Скажите ему, скажите что я ненавижу его, и если когда-нибудь встрѣчу его, я взгляну на него такъ что онъ никогда не забудетъ этого взгляда. Я могу, о! вы не знаете что я способна сдѣлать. Скажите мнѣ; просилъ ли онъ васъ сказать мнѣ что онъ меня не любитъ?
   -- Я сожалѣю что пришла, сказала Гетта.
   -- Я рада что вы пришли. Это было очень мило. Васъ я не ненавижу. Я должна была узнать. Но просилъ ли онъ чтобы мнѣ было передано что онъ меня не любитъ?
   -- Нѣтъ, этого онъ не говорилъ.
   -- Такъ почему вы знаете? Что онъ сказалъ?
   -- Что все кончено между вами.
   -- Потому что онъ боится папа. Вы увѣрены въ томъ что онъ меня не любитъ?
   -- Увѣрена.
   -- Въ такомъ случаѣ онъ животное! Передайте ему что онъ фальшивый человѣкъ и лгунъ, и что я топчу его ногами.-- Marie говоря это затопала ногами по полу, какъ будто измѣнникъ лежалъ тутъ, и громко сказала, будто ей было все равно кто ее услышитъ:-- Я презираю его, презираю. Всѣ они дурные, но онъ хуже всѣхъ. Папа бьетъ меня, но это я могу перенести. Мама бранитъ меня, и я переношу это. Еслибъ онъ билъ меня и бранилъ, я бы все перенесла. Но думать что онъ все время лгалъ, этой мысли я не могу вывести.
   Она разрыдалась. Гетта цѣловала ее, стараясь успокоить, и оставила ее плачущую на диванѣ.
   Черезъ два или три часа по уходѣ миссъ Кабрери, Мери Мельмотъ не приходила къ завтраку, она вошла въ комнату madame Мельмотъ и слѣдующимъ образомъ объявила о своемъ намѣреніи:
   -- Можете сказать папа что я выйду за лорда Ниддерделя когда ему будетъ угодно.
   Она говорила по-французски и очень быстро. Услыхавъ это madame Мельмотъ выразила свой восторгъ.
   -- Твой отецъ, сказала она,-- будетъ очень радъ что ты наконецъ взглянула на это какъ слѣдуетъ. Лордъ Ниддердель, я увѣрена, очень хорошій молодой человѣкъ.
   -- Да, сказала Marie, кипя гнѣвомъ при этихъ словахъ.-- Я выйду за лорда Ниддерделя, или за этого ужаснаго мистера Грендола, который хуже ихъ всѣхъ, или за стараго дурака его отца, или за человѣка что чиститъ сапоги на перекресткѣ, или за лакея который служитъ у насъ за столомъ, или за всякаго кого ему вздумается выбрать. Я нисколько не забочусь о томъ кто это будетъ. Но затѣмъ я ему устрою такую жизнь! Я сдѣлаю что лордъ Ниддердель пожалѣетъ о томъ часѣ когда увидалъ меня. Вы можете такъ и сказать папа.
   Давъ такое порученіе madame Мельмотъ, Marie вышла изъ комнаты.
   

XIX. Мельмотъ въ Парламентѣ.

   Мельмотъ въ этотъ день вернулся слишкомъ поздно и не узналъ пріятныхъ извѣстій,-- для него они были бы хорошими извѣстіями, несмотря на то что слушая ихъ, онъ узналъ бы тѣ странности которыя Marie прибавила объявляя о своемъ намѣреніи madame Мельмотъ. Ему все равно было что думала молодая дѣвушка о свадьбѣ, только бы удалось устроить эту свадьбу. У него тоже былъ поводъ къ огорченію, если не къ раздраженію. Еслибы Marie согласилась двѣ недѣли тому назадъ, онъ бы такъ поспѣшно повелъ дѣло что въ настоящее время уже заручился бы лордомъ Ниддерделемъ. Теперь же, благодаря неблагоразумію дочери и низости сэръ-Феликса Карбери, могло и должно было существовать сомнѣніе. Онъ думалъ что будучи уже тестемъ старшаго сына маркиза, онъ былъ бы въ внѣ опасности. Если даже возникнетъ дѣло, но не будетъ доказано,-- при менѣе важныхъ обстоятельствахъ оно могло бы быть доказано,-- то едва ли членъ Парламента за Вестминстеръ, дочь котораго замужемъ за наслѣдникомъ маркиза Аудъ Рики, будетъ обвиненъ. Слишкомъ много лицъ было бы прикосновенно къ дѣлу. Безъ сомнѣнія онъ былъ очень недоволенъ Marie. Безъ сомнѣнія гнѣвъ его противъ сэръ-Феликса не имѣлъ границъ. Онъ уже выбранъ въ Парламентъ за Вестминстеръ. Въ этотъ самый день онъ, предъ лицомъ всего свѣта, займетъ свое мѣсто. Онъ еще не зналъ что дочь его дала согласіе на бракъ съ лордомъ Ниддерделемъ.
   Во многихъ кружкахъ чувствовалась большая неловкость по поводу того какъ Мельмотъ займетъ свое мѣсто въ Парламентѣ. Когда онъ былъ предложенъ какъ консервативный кандидатъ бурга, многіе политическіе вожди партіи придавали ему очень большое значеніе. Партія намѣревалась привѣтствовать его избраніе, если онъ будетъ избранъ, какъ великое торжество консервативовъ, и разгласить объ этомъ избраніи вдоль и поперекъ всей страны. Онъ былъ избранъ, но при этомъ не слышно было трубныхъ звуковъ. Внезапно, въ продолженіи сорока восьми часовъ, партія устыдилась своего избранника. Кому теперь ввести его въ Палату? Но вмѣстѣ съ этимъ чувствомъ стыда съ одной стороны, въ другомъ классѣ являлась мысль что Мельмотъ могъ сдѣлаться консервативнымъ трибуномъ народа, что въ немъ могло осуществиться неясное дотолѣ смѣшеніе радикализма съ упорною приверженностью старинѣ, о чемъ мы недавно слышали отъ одного политика, который употребилъ свое краснорѣчіе чтобы преподать намъ что прогресса можно ожидать только отъ тѣхъ, кои намѣрены упорно стоять на одномъ мѣстѣ. Новая грошовая газета Толпа выставляла Мельмота политическимъ героемъ, проповѣдуя касательно его торговыхъ предпріятій великое правило что значительность дѣлъ достаточно извиняетъ кое-какія неправильности въ нихъ. Хотя Наполеонъ истреблялъ цѣлыя племена ради своихъ цѣлей, но онъ не можетъ быть судимъ одинаково съ молодымъ поручикомъ, который можетъ быть наказанъ за жестокое обращеніе съ нѣсколькими неграми. По мнѣнію этой газеты, на многое въ поведеніи Мельмота можно смотрѣть сквозь пальцы, и человѣколюбивыя цѣли его великихъ замысловъ могутъ прикрыть множество грѣховъ. Мнѣ никогда не случалось видѣть чтобъ эта теорія была выражена съ такою откровенностью, какъ это было сдѣлано устроумнымъ и смѣлымъ авторомъ статьи въ газетѣ Толпа; но на практикѣ она встрѣчаетъ сочувствіе многихъ передовыхъ умовъ.
   Такимъ образомъ мистеръ Мельмотъ, хотя и не стоялъ уже на той высотѣ, на которой былъ до тѣхъ поръ пока негодный Скверкумъ не распустилъ этихъ слуховъ касательно покупки Пиккеринга, но все-таки могъ держать голову выше нежели въ день большаго обѣда. Онъ отвѣчалъ на письмо мистеровъ Сло и Бидивайль запиской, написанной по обыкновенію въ конторѣ и подписанной имъ самимъ. Онъ писалъ что не теряя времени, онъ покончитъ всѣ дѣла касательно покупки Пиккеринга. Сло и Бидивайль конечно очень желали чтобы дѣла эти были окончены. Они вовсе не желали преслѣдованія за поддѣлку. Самое желательное для нихъ было, выйти изъ этого дѣла чистыми вмѣстѣ съ своимъ кліентомъ и если возможно посбить нѣсколько спѣси съ ненавистнаго Скверкума. Они готовы были вѣрить что Мельмотъ ради самого себя уплатитъ деньги. Если деньги будутъ внесены, тогда не будетъ повода чтобы бумага съ подписью Долли Лонгестаффа когда-нибудь вышла изъ ихъ конторы. Они продолжали высказывать увѣренность что она была подписана рукою Долли. У нихъ было пропасть извиненій. Было совершенно лишнее приглашать Долли явиться къ нимъ въ контору, они знали изъ долговременнаго опыта что Долли не явится. Письмо написанное у нихъ въ конторѣ въ видѣ проекта и переданное отцу Долли, было возвращено къ нимъ съ подписью Долли, какъ они полагали, вмѣстѣ съ другими бумагами его отцомъ. Могло ли быть что нибудь яснѣе подобнаго доказательства? Но все-таки деньги не были уплачены. Это уже была вина Лонгестаффа старшаго. Если деньги будутъ, все будетъ въ порядкѣ. Скверкумъ видимо былъ убѣжденъ что деньги не будутъ уплачены, и безпрерывно обращался въ контору Видивайлей. Онъ обвинялъ Сло и Бидивайля въ передачѣ документовъ, вслѣдствіе простой записки, и еще записки за фальшивою подписью. Онъ требовалъ чтобъ эта записка была сохранена. По полученіи мистеромъ Бидивайлемъ краткаго отвѣта отъ мистера Мельмота, мистеръ Скверкумъ былъ увѣдомленъ что мистеръ Мельмотъ обѣщалъ заплатить деньги сразу, но что необходимо подождать день или два. Мистеръ Скверкумъ отвѣтилъ, что онъ отъ имени своего кліента сообщитъ объ этомъ дѣлѣ, лорду-меру.
   Такимъ образомъ прошло два или три дня, публичное обвиненіе не возобновлялось, и Мельмотъ въ нѣкоторой степени снова занялъ свое прежнее положеніе. Боклерки и Лоптоны не любили и боялись его попрежнему, но уже не такъ охотно довѣряли обвиненіямъ противъ него и не такъ громко повторяли ихъ. Всѣмъ было хорошо извѣстно что мистеръ Лонгестаффъ не получилъ денегъ, и такое положеніе дѣлъ могло сильно колебать довѣріе къ человѣку жившему какъ Мельмотъ. Но въ этомъ не было преступленія. О поддѣлкѣ не было и рѣчи, когда разкизывали эту исторію. Лонгестаффы отецъ и сынъ были очень опрометчивы. Но чего можно было ожидать отъ нихъ обоихъ кромѣ необдуманныхъ поступковъ? Сло и Бидивайль можетъ-быть нерадиво отнеслись къ своей обязанности. Удивительно, говорили иные, что дѣлаютъ атторнеи въ наше время. Тѣ кто ожидали видѣть Мельмота въ настоящее время за рѣшеткою тюрьмы, и сообразовали съ этимъ свой образъ дѣйствій, воображали теперь себя обманутыми.
   Еслибъ избраніе члена Парламента за Вестминстеръ было на самомъ дѣлѣ торжествомъ партіи, то кто-нибудь изъ популярныхъ консервативовъ счелъ бы пріятнымъ долгомъ выразить Мельмоту удовольствіе съ какимъ онъ введетъ своего новаго политическаго союзника въ Палату. Въ такомъ случаѣ при введеніи Мельмота въ Палату была бы радостная овація, и все бы прошло безъ хлопотъ для него. Въ настоящее же время положеніе дѣлъ было не таково.
   Хотя вопросъ объ этомъ обсуждался въ Карльтонѣ, но не нашлось ни одного уважаемаго коасерватива, который предложилъ бы свои услуги.
   -- Мнѣ кажется мы не должны его покидать, сказалъ мистеръ Боклеркъ. Сэръ-Орландо Дротъ, одинъ изъ вождей консерваторовъ, подалъ мысль, что такъ какъ лордъ Ниддердель былъ близокъ съ мистеромъ Мельмотомъ, то онъ можетъ ввести его. Но Ниддердель не годился для подобнаго дѣла. Онъ былъ добрый малый и всѣ любили его. Онъ былъ въ Палатѣ, потому что отецъ его имѣлъ значительную поземельную собственность въ Шотландіи; но въ Палатѣ онъ никогда ничего не дѣлалъ, и избрать его для исполненія подобной обязанности значило бы показать что никто другой не желалъ взять ее на себя.
   -- Вамъ это не будетъ непріятно, Лоптонъ, сказалъ мистеръ Боклеркъ.
   -- Нисколько, сказалъ Лоптонъ,-- но я какъ и Ниддердель молодъ, не имѣю значенія и слишкомъ застѣнчивъ.
   Мельмотъ, не имѣвшій понятія обо всемъ этомъ, въ четыре часа пошелъ въ Палату. Ему было немного не по себѣ оттого что онъ былъ одинъ, но онъ рѣшилъ что никакой призрачный страхъ не остановитъ его. Онъ зналъ что онъ членъ Палаты, и вывелъ изъ этого заключеніе, что когда онъ явится, то одинъ войдетъ и вступитъ въ свои права. И тутъ судьба ему благопріятствовала. Вождь партіи, тотъ самый основатель новаго ученія, проповѣдникомъ и истолкователемъ коего думали видѣть Мельмота, тотъ который, какъ читатель можетъ-быть помнитъ, рѣшился присутствовать на обѣдѣ, когда всѣ его товарищи испугались и измѣнили ему, который сдержалъ свое обѣщаніе и сидѣлъ почти одинъ среди пустыхъ мѣстъ за столомъ, случайно входилъ въ Палату въ ту самую минуту, когда Мельмотъ требовалъ у привратника права воспользоваться своимъ преимуществомъ.
   -- Позвольте мнѣ сопровождать васъ, сказалъ консервативный вождь, съ нѣкоторымъ рыцарствомъ.
   Такимъ образомъ мистеръ Мельмотъ былъ введенъ въ Палату главою своей партіи. Когда это увидали, многіе вообразили что несправедливость ходившихъ слуховъ уже доказана. Не было ли это достаточнымъ ручательствомъ респектабельности всякаго человѣка?
   Лордъ Ниддердель увидалъ въ этотъ день своего отца въ корридорѣ Палаты Лордовъ и передалъ ему что случилось. Старикъ былъ въ большомъ недоумѣніи со дня обѣда. Онъ сознавалъ что если справедливость слуховъ о Мельмотѣ будетъ доказана, бракъ съ его дочерью будетъ большимъ несчастіемъ. Онъ зналъ такіке, что если сынъ его будетъ оттягивать, придется покончить съ этою партіей; онъ не вѣрилъ ходившимъ слухамъ. Онъ твердо рѣшилъ, что деньги должны быть получены до совершенія брачнаго обряда; конечно, если сынъ его теперь раздумаетъ, денегъ нельзя было ждать. Онъ собирался совѣтовать сыну не оставлять начатаго дѣла.
   -- Старикъ Кюръ говорилъ мнѣ, что не вѣритъ ни одному слову, сказалъ отецъ. Кюръ былъ повѣренный фамиліи маркизовъ Аудъ Рики.
   -- Есть какое-то затрудненіе на счетъ денегъ Долли Лонгестаффа, сказалъ сынъ.
   -- Что намъ до того, если деньги для насъ у него готовы? Я думаю что даже такому человѣку не всегда легко достать сотни двѣ тысячъ разомъ. Я знаю по опыту, я всегда затруднялся достать даже одну тысячу. Я не буду жаловаться, если онъ, чтобы пополнить деньги дочери, прихватилъ немного отъ денегъ Лонгестаффовъ. А ты не зѣвай. Ничего дурнаго не можетъ выйти пока пасторъ не произнесъ окончательнаго слова.
   -- Не можете ли вы дать мнѣ сотни двѣ,-- можете, сэръ: попробовалъ сказать сынъ.
   -- Нѣтъ не могу, возразилъ отецъ рѣшительно.
   -- Мнѣ ужасно круто приходится.
   -- И мнѣ тоже. Старикъ поплелся на свое мѣсто, и просидѣвъ тамъ минутъ десять отправился домой.
   Лордъ Ниддердель тоже скоро избавился отъ своихъ законодательныхъ обязанностей и пошелъ въ Медвѣжій Садъ. Тамъ онъ засталъ Граслока и Майльза Грендола, которые обѣдали вмѣстѣ; онъ сѣлъ за ближайшій столъ. У нихъ былъ громадный запасъ новостей.
   -- Вы слышали, я думаю, сказалъ Майльзъ ужаенымъ шепотомъ.
   -- Что?
   -- Онъ вѣроятно не знаетъ! сказалъ лордъ Граслокъ,-- Клянусь Юпитеромъ, Ниддердель, вы также мало знаете какъ и другіе.
   -- Что такое случилось?
   -- Вообразите, они тамъ въ Палатѣ и не знали. Фоснеръ бѣжалъ.
   -- Бѣжалъ! вскрикнулъ Ниддердель, роняя ложку, которою только-что хотѣлъ ѣсть супъ.
   -- Бѣжалъ, повторилъ Граслокъ. Лордъ Ниддердель оглянулся вокругъ и тогда примѣтилъ выраженіе ужаса на лицахъ всѣхъ членовъ, обѣдавшихъ въ этой комнатѣ. Бѣжалъ,-- клянусь Георгіемъ! Онъ продалъ всѣ наши расписки нѣкоему господину въ Гретъ-Мальбро, котораго зовутъ Флатфлисъ.
   -- Я знаю его, сказалъ Ниддердель, качая головой.
   -- Вѣроятно, сказалъ Майльзъ съ грустью.
   -- Бутылку шампанскаго! сказалъ Ниддердель, обращаясь къ лакею, смиреннымъ голосомъ, чувствуя что ему необходима поддержка въ новомъ обрушившемся на него несчастій. Лакей, совсѣмъ уничтоженный страшнымъ сознаніемъ положенія клуба, сообщилъ ему шепотомъ ужасное извѣстіе, что въ домѣ не было ни одной бутылки шампанскаго.
   -- Чортъ знаетъ что такое! воскликнулъ несчастный молодой человѣкъ.
   Майльзъ Грендолъ покачалъ головой. Граслокъ покачалъ головой.
   -- Это правда, сказалъ одинъ молодой лордъ, сидѣвшій за другимъ столомъ. Тогда лакей, все тѣмъ же тихимъ и грустнымъ тономъ прибавилъ, что оставалось нѣсколько бутылокъ портеру. Была половина іюля.
   -- Коньяку! попытался спросить Ниддердель.
   Оставалось нѣсколько бутылокъ, но онѣ были уже всѣ выпиты.
   -- Пошлите достать коньяку, сказалъ Ниддердель быстро и запальчиво. Но обстоятельства клуба были таковы, что чего бы ни спросить, за все, даже за такую малость, приходилось платить наличными.
   Лордъ Граслокъ разказалъ всю исторію насколько она была извѣстна. Господина Фоснера съ девяти часовъ вчерашняго вечера не было видно. Старшій слуга уже нѣсколько недѣль зналъ о громадныхъ счетахъ по которымъ были должны. Предполагалось, что долгъ простирался до трехъ или четырехъ тысячъ фунтовъ; купцы увѣряли теперь что кредитомъ у нихъ пользовался не господинъ Фоснеръ, а клубъ. Многочисленныя расписки на большія суммы, которыя сговорчивый поставщикъ имѣлъ отъ многихъ членовъ, были проданы мистеру Флатфлису. Мистеръ Флатфлисъ провелъ большую часть дня въ клубѣ, и полагали что онъ и Herr Фоснеръ были за одно. Въ эту минуту вошелъ Долли Лонгестаффъ. Долли заходилъ уже въ клубъ и слышалъ эту исторію, но тотчасъ же ушелъ въ другой клубъ, узнавъ что тутъ нельзя получить ни одной бутылки вина.
   -- Вотъ такъ идетъ, сказалъ Долли,-- одно за другимъ! Скоро тутъ ничего не останется. Вы пьете коньякъ, Ниддердель? Когда я ушелъ коньяку не было.
   -- Я посылалъ за нимъ въ погребокъ на углу.
   -- Теперь намъ за многимъ придется посылать на уголъ. Знаетъ ли кто что-нибудь объ этомъ Мельмотѣ?
   -- Онъ въ Палатѣ и сіяетъ какъ день, сказалъ Ниддердель.-- Онъ кажется все устроилъ.
   -- Я бы желалъ чтобъ онъ уплатилъ мнѣ мои деньги. Этотъ Флатфлисъ былъ здѣсь. Онъ показывалъ мнѣ моихъ расписокъ на полторы тысячи фунтовъ! У меня такой мерзкій почеркъ что я никогда не могу распознать я писалъ или нѣтъ. Но клянусь Георгіемъ, чтобы выпить и съѣсть на полторы тысячи нужно по крайней мѣрѣ полгода.
   -- Нельзя знать на что вы способны, Долли, сказалъ лордъ Граелокъ.
   -- Онъ можетъ-быть платилъ за васъ за карты, сказалъ Ниддердель.
   -- Кажется ему не случалось. У Карбери была пропасть моихъ расписокъ въ то время, но на это я получилъ деньги отъ стараго Мельмота, Какъ можно знать. Если кто подпишетъ Д. Лонгестаффъ, развѣ я обязанъ платить? Всякій подписываетъ мое имя! А какъ помѣшать этому? Думаете вы что Мельмотъ правъ? Ниддердель сказалъ что онъ такъ думаетъ. Я бы желалъ только чтобъ онъ не подписывалъ моего имени. Это такое дѣло которое надо предоставить каждому дѣлать за себя. Я полагаю что Фоснеръ мошенникъ, во клянусь Юпитеромъ, я знаю одного человѣка, который во сто разъ хуже Фоснера.
   Съ этими словами онъ повернулся и пошелъ въ курильную комнату. По его уходѣ за столомъ воцарилось молчаніе, всѣмъ было извѣстно что лордъ Ниддердель женится на дочери Мельмота.
   Въ то же самое время въ Палатѣ Общинъ происходила сцена другаго рода. Мельмотъ сѣлъ на одау изъ заднихъ скамеекъ консервативной партіи, и нѣсколько времени просидѣлъ тамъ незамѣченный и забытый. Легкое волненіе, бывшее при его входѣ, прошло, и Мельмотъ былъ въ настоящее время то же что и другіе. Сначала онъ снялъ шляпу, но какъ только замѣтилъ что большинство членовъ сидѣли съ покрытыми головами, онъ снова надѣлъ ее. Съ часъ просидѣлъ онъ неподвижно, озираясь кругомъ и удивляясь. До сей поры онъ никогда не былъ даже въ галлерѣ Палаты. Помѣщеніе было гораздо меньше, нежели онъ полагалъ, и собраніе не имѣло въ себѣ ничего страшнаго. Спикеръ не внушилъ ужаса, какъ онъ ожидалъ, и ему показалось что тѣ кто говорили, говорили совершенно также какъ другіе люди во всякомъ другомъ мѣстѣ. Сначала онъ едва понялъ да и не старался понять значеніе произнесенной рѣчи. Одинъ человѣкъ за другимъ быстро вставали, иные изъ нихъ просто приподымались чтобы сказать нѣсколько словъ. Ему показалось что это самое обыкновенное дѣло, далеко не такое страшное какъ тѣ празднества на которыхъ ему часто случалось провозглашать тостъ и выражать благодарность. Но вдругъ ходъ засѣданія измѣнился, и одинъ джентльменъ сказалъ длинную рѣчь. Мельмоту уже надоѣло смотрѣть, онъ началъ слушать, и знакомыя слова достигли его уха. Этотъ джентльменъ предлагалъ сдѣлать небольшое прибавленіе къ торговому трактату и въ сильныхъ выраженіяхъ объяснялъ разорительную несправедливость, коей Англія подвергалась вслѣдствіе искушенія потреблять перчатки сдѣланныя въ странѣ гдѣ не взимается подоходнаго налога. Мельмотъ слушалъ его краснорѣчіе, ни мало не заботясь о перчаткахъ, и очень мало о разореніи Англіи. Но среди послѣдовавшихъ преній возникъ вопросъ о цѣнности денегъ, о размѣнѣ и о переводѣ шиллинговъ на франки и доллары. Съ этимъ дѣломъ Мельмотъ былъ хорошо знакомъ и онъ сталъ прислушиваться. Ему показалось что джентльменъ, котораго онъ хорошо зналъ въ Сити, и который изъ недоброжелательства къ нему, не пріѣхалъ на его обѣдъ,-- нѣкто мистеръ Броунъ, сидѣвшій въ Палатѣ какъ разъ впереди его съ той же стороны, медленно и скучно толковалъ о какой-то мелочной фискальной теоріи, ничего не понимая въ томъ о чемъ говорилъ. Ему представлялся удобный случай! У него въ рукахъ была возможность отмстить за нанесенное ему оскорбленіе, и въ то же время показать всѣмъ что онъ не боялся своихъ враговъ въ Сити. Конечно для этого требовалась нѣкоторая смѣлость, такъ какъ случай встать и говорить представлялся ему черезъ два часа по вступленіи его въ парламентскую жизнь. Но онъ твердо помнилъ тѣ уроки, которые теперь постоянно твердилъ себѣ. Онъ не долженъ ничего бояться. Чего только можно достигнуть безстыдною наглостью, онъ достигнетъ. Ему казалось, это очень легко, и онъ не видѣлъ причины почему не осадить этого стараго дурака. Онъ ничего не зналъ объ обычаяхъ Палаты; зналъ о нихъ менѣе всякаго школьника; но именно потому-то и чувствовалъ меньше страха нежели всякій другой новичокъ въ Парламентѣ.
   Мистеръ Броунъ говорилъ долго и вяло; Мельмотъ хотя много думалъ о своемъ намѣреніи и почти уже рѣшилъ говорить, однако еще сомнѣвался, какъ вдругъ мистеръ Броунъ сѣлъ на свое мѣсто. Казалось рѣчь его не имѣла опредѣленнаго конца, къ тому же Мельмотъ не слѣдилъ особенно за его доводами. Онъ замѣтилъ только что было высказано и повторено положеніе, заключавшее въ себѣ, какъ казалось Мельмоту, существенную финансовую ошибку, и онъ жаждалъ исправить ее. Во всякомъ случаѣ, такъ какъ мистеръ Броунъ не пріѣхалъ на его обѣдъ, то ему хотѣлось доказать Палатѣ что мистеръ Броунъ не понимаетъ того о чемъ говоритъ. Когда мистеръ Броунъ сѣлъ, ни кто не спѣшилъ вставать. Предметъ былъ непопуляренъ, и тѣ кто понималъ дѣла Палаты очень хорошо знали что онъ былъ возбужденъ только для того чтобы дать возможность двумъ или тремъ негоціантамъ провѣтрить свои личныя сумасбродныя идеи. Вопросъ этотъ остался бы безъ вниманія, еслибы вдругъ не всталъ новый членъ.
   Никто изъ присутствующихъ не запомнилъ случая чтобы депутатъ черезъ два или три часа послѣ своего перваго появленія въ Палатѣ вставалъ съ цѣлью сказать рѣчь. А это еще былъ джентльменъ котораго недавнее избраніе было совершенно особаго рода. Многіе изъ его приверженцевъ полагали что его имя должно быть вычеркнуто до баллотировки; другіе думали что стыдъ помѣшаетъ ему показаться, если даже его выберутъ; наконецъ третья партія полагала что его появленіе въ Парламентѣ будетъ предупреждено заключеніемъ въ стѣнахъ Ньюгета. Но вотъ онъ здѣсь, не только на своемъ мѣстѣ, нo даже всталъ чтобы говорить! Благосклонное и любезное вниманіе, которое всегда оказываютъ новому члену, говорящему въ первый разъ, было показано и Мельмоту. Случай этотъ вызвалъ всеобщее возбужденіе и всѣ охотно готовы были слушать его. Послышался гулъ одобренія.
   Какъ только Мельмотъ всталъ и оглянувшись замѣтилъ что всѣ хранили молчаніе, намѣреваясь его слушать, большая часть его смѣлости покинула его. Палата, которая по его мнѣнію вовсе не имѣла торжественнаго вида, когда мистеръ Броунъ бормоталъ свою рѣчь, теперь внушала ему ужасъ. Онъ замѣтилъ устремленные на него взоры великихъ людей, которые вовсе не казались ему великими, когда нѣсколько минутъ тому назадъ онъ наблюдалъ за ними и видѣлъ какъ они зѣвали, закрываясь своими шляпами. Мистеръ Броунъ, какъ ни жалка была его рѣчь, безъ сомнѣнія приготовилъ ее, и можетъ-быть въ продолженіи послѣднихъ пятнадцати лѣтъ ежегодно произносилъ три или четыре рѣчи въ родѣ этой. Мельмотъ даже и не подумалъ подобрать въ головѣ два или три слова кряду. Онъ воображалъ что скажетъ здѣсь то что хотѣлъ сказать, также какъ дѣлалъ это предсѣдая въ правленіи Мексиканской желѣзной дороги. Но тутъ былъ спикеръ, три клерка въ парикахъ, лежала булава,-- а хуже всего, глаза цѣлаго ряда государственныхъ мужей были устремлены на него! Онъ почувствовалъ весь ужасъ своего положенія. Онъ даже забылъ тотъ пунктъ на которомъ хотѣлъ разбить мистера Броуна.
   Но человѣкъ этотъ слишкомъ далеко зашелъ въ своей смѣлости чтобы сразу остановиться. Гулъ продолжался; хотя лицо его было красно, онъ былъ весь въ поту и окончательно сконфуженъ, но онъ все-таки рѣшилъ сразу приступить къ дѣлу, начавъ первыми подвернувшимися ему словами.
   -- Мистеръ Броунъ совершенно ошибается, сказалъ онъ.
   Вставая онъ даже не снялъ шляпы. Мистеръ Броунъ медленно повернулся и взглянулъ на него. Кто-то (онъ не замѣтилъ кто), дотронувшись до него сзади, посовѣтывалъ ему снять шляпу. Послышался призывъ къ порядку, котораго онъ конечно не могъ понять.
   -- Да, вы ошибаетесь, сказалъ Мельмотъ, кивая головой и нахмуривъ сердито брови, посмотрѣлъ на бѣднаго мистера Броуна.
   -- Досточтимый членъ, сказалъ Спикеръ возможно добродушнѣйшимъ голосомъ,-- можетъ-быть еще не знаетъ что онъ не долженъ называть другаго члена по имени. Онъ долженъ, говоря о джентльменѣ на котораго онъ указалъ, называть его досточтимымъ членомъ за Вайтчапель. Когда онъ говоритъ, онъ долженъ обращаться не къ досточтимому сочлену, а къ предсѣдателю.
   -- Надо снять шляпу, сказалъ сзади его добродушный джентльменъ.
   Въ подобномъ положеніи можетъ ли человѣкъ сразу понять такъ много разнообразныхъ указаній и въ то же время помнить въ чемъ главная сила аргумента который онъ хотѣлъ привести? Онъ снялъ шляпу; причемъ понятно еще болѣе покраснѣлъ и сконфузился.
   -- Все что онъ сказалъ было несправедливо, продолжалъ Мельмотъ;-- я думалъ что человѣкъ изъ Сити, подобно мистеру Броуну, долженъ бы былъ лучше звать это дѣло.
   Послѣдовалъ новый призывъ къ порядку и съ обѣихъ сторонъ Палаты раздался взрывъ хохота. Мельмотъ простоялъ нѣсколько минутъ, озираясь кругомъ, собирая всю свою храбрость чтобы возобновить наладки на мистера Броуна, рѣшивъ что ни насмѣшки окружающихъ, ни непривычка къ мѣсту не отнимутъ у него охоты и не заставятъ замолчать, но все-таки онъ не находилъ словъ для продолженія борьбы.
   -- Я кажется кое-что смыслю въ этомъ, сказалъ Мельмотъ, садясь и закрываясь шляпой чтобы скрыть свое негодованіе и смущеніе.
   -- Мы увѣрены что досточтимый членъ Палаты за Вестминстеръ знакомъ съ этимъ предметомъ, сказалъ предсѣдатель,-- и намъ будетъ очень пріятно услыхать его замѣчаніе. Палата, я увѣренъ, извинить незнаніе ея правилъ такому молодому члену.
   Но мистеръ Мельмотъ болѣе не хотѣлъ вставать. Онъ сдѣлалъ большое усиліе и, во всякомъ случаѣ, показалъ мужество. Хотя бы всѣ они говорили что онъ не выказалъ большаго краснорѣчія, они должны будутъ согласиться что онъ не стыдился показаться. Онъ оставался на своемъ мѣстѣ пока не послышался обычный звонокъ къ обѣду, затѣмъ онъ вышелъ, стараясь придать себѣ насколько могъ величественную осанку.
   -- Да, это было смѣло, сказалъ Коэнлупъ въ корридорѣ, беря подъ руку своего друга.
   -- Я не вижу тутъ особенной смѣлости. Этотъ старый дуракъ Броунъ не понималъ о чемъ говорилъ, я хотѣлъ имъ дать это замѣтитъ. Они помѣшали мнѣ сдѣлать это, вотъ и все. Мнѣ кажется это безтолковое мѣсто.
   -- Деньги Лонгестаффу заплачены? сказалъ Коэнлупъ, смотря своими большими черными глазами прямо въ лицо своего друга.
   -- Пожалуста не безпокойтесь ни о Лонгестаффѣ, на о его деньгахъ, сказалъ Мельмотъ, садясь въ свой экипажъ;-- предоставьте мнѣ мистера Лонгестаффа и его деньги. Я надѣюсь вы не настолько глупы чтобъ испугаться того что говорятъ другіе глупцы. Когда люди играютъ въ такую игру какъ мы съ вами, они должны звать что дѣлаютъ и не пугаться всякаго слуха.
   -- О, Боэе мой! Разумѣется, сказалъ Коэнлупъ чтобъ оправдать себя.-- Не думаете ли вы что я чего-нибудь испугался?
   Въ эту минуту мистеръ Коэнлупъ помышлялъ о побѣгѣ съ опасныхъ береговъ Англіи и старался припомнить такую счастливую страну гдѣ бы предписаніе британской полиціи не могло обезпокоить подобнаго ему джентльмена, удалившагося на покой.
   Въ этотъ вечеръ madame Мельмотъ передала мужу о согласіи Мери выйти замужъ за лорда Ниддерделя, но не упомянула ни о человѣкѣ что чиститъ сапоги на перекресткѣ, ни о лакеѣ и не намекнула на угрозу Мери о томъ какого рода жизнь она устроитъ своему мужу.
   

XX. Сэръ-Феликсъ вмѣшивается въ разныя дѣла.

   Нѣтъ на свѣтѣ долга болѣе несомнѣннаго и опредѣленнаго какъ долгъ брата защищать сестру противъ дурнаго поступка съ нею; но въ то же время теперь, при настоящемъ образѣ нашей жизни, нѣтъ обязанности болѣе трудной, и можно прибавить вообще болѣе неопредѣленной. Оскорбленіе, которому подвергаются въ большинствѣ случаевъ наши сестры, не требуетъ ни защиты, ни мщенія, хотя обязанность защитить и отомстить чувствуется и признается всѣми. Намъ запрещены дуэли, а побить другаго палкой всегда непріятно и рѣдко удается. Какой-нибудь Джонъ Кромбъ можетъ-быть поступитъ такимъ образомъ и выйдетъ изъ борьбы съ торжествомъ, но не сэръ-Феликсъ Карбери, даже если данный сэръ-Феликсъ имѣетъ необходимую смѣлость. Кромѣ того, когда дѣвушка была обманута или, вѣрнѣе сказать, брошена послѣ того какъ джентльменъ въ продолженіе цѣлаго сезона забавлялся ухаживая за нею и можетъ-быть даже пользовался преимуществами будущаго мужа, является сознаніе что чѣмъ меньше объ этомъ будутъ говорить тѣмъ лучше. Молодая дѣвушка ни мало не намѣрена убиваться горемъ отъ любви къ измѣннику и сдѣлаться трагическою героиней повѣсти которая будетъ разказываться въ продолженіе трехъ мѣсяцевъ. Она намѣрена опять "украсить свои лучи новымъ блескомъ и блистать на горизонтѣ утренняго неба". Этотъ измѣнилъ, какъ можетъ-быть до него было еще двое или трое, тѣмъ не менѣе дорога къ успѣху все-таки открыта. Uno avulso non deficit alter. Но если будетъ извѣстно что въ послѣднемъ несчастномъ случаѣ были употреблены палки и хлысты, это породитъ затрудненіе въ пріисканіи замѣстителя. Братъ признаетъ свою обязанность и готовится ко мщенію. Оскорбленная же вѣроятно предпочитаетъ чтобъ ей было предоставлено вести свою малую войну одной.
   -- Клянусь небомъ, онъ мнѣ отвѣтитъ за это! сказалъ сэръ-Феликсъ очень торжественно, когда сестра сообщила ему что дала слово человѣку который, по его предположенію, долженъ былъ жениться на другой женщинѣ. Въ этомъ случаѣ безъ сомнѣнія поступокъ былъ очень дуренъ и представлялся удобный случай высказывать угрозы. Денегъ на это не требовалось, не требовалось также и немедленнаго подвига, и въ данную минуту сэръ-Феликсу ничего не стоило разыгрывать изъ себя безукоризненнаго джентльмена и заботливаго брата. Гетта, которой слѣдовало бы можетъ-быть лучше знать своего брата, была такъ неблагоразумна что повѣрила ему. На слѣдующій день не было и не могло еще придти отвѣта отъ Роджера Карбери. Гетта только и думала что о своемъ горѣ и помнила объ угрозахъ брата; Феликсъ же забылъ объ угрозахъ послѣ разговора съ сестрой и не думалъ болѣе объ этомъ.
   -- Феликсъ, сказала она,-- ты не будешь говорить объ этомъ съ мистеромъ Монтегю.
   -- О чемъ? О, объ этой женщинѣ, мистрисъ Гёртль? Непремѣнно. Человѣкъ поступающій такимъ образомъ долженъ быть уничтоженъ, и клянусь небомъ, если онъ поступилъ такъ съ тобою, я уничтожу его.
   -- Я хочу сказать тебѣ, Феликсъ. Если это справедливо, я не желаю болѣе его видѣть.
   -- Справедливо ли! Говорятъ тебѣ я знаю что это такъ.
   -- Мама написала къ Роджеру. По крайней мѣрѣ я увѣрена что она это сдѣлала.
   -- Зачѣмъ она къ нему писала? Къ чему Роджеру Карбери мѣшаться въ ваши дѣла?
   -- Ты говорилъ что отъ знаетъ. Если онъ скажетъ, то-есть если вы оба скажете что онъ женится на этой женщинѣ, я не увижу болѣе мистера Монтегю. Пожалуста не ходи къ нему. Когда случается подобное, несчастіе, лучше перенести его и молчать. Что хорошаго можетъ выйти?
   -- Предоставь это мнѣ, сказалъ сэръ-Феликсъ, выходя изъ комнаты, тономъ брата-покровителя.
   Онъ вышелъ изъ дому и отправился на квартиру Поля Монтегю. Еслибы Гетта была благоразумнѣе и не напомнила ему о его обязанности, онъ бы не взялся теперь за это дѣло. Уходя онъ тоже безъ сомнѣнія помнилъ что дуэли были уже дѣломъ прошлымъ, а кулаки и палки считались не въ модѣ.
   -- Монтегю, сказалъ онъ придавая себѣ выраженіе достоинства, насколько это было возможно послѣ его недавнихъ несчастій,-- я думаю я правъ говоря что вы женитесь на этой Американкѣ мистрисъ Гёртль?
   -- Позвольте сказать вамъ что никогда въ жизни вы не были болѣе не правы. Какое вамъ дѣло до мистрисъ Гёртль?
   -- Когда человѣкъ дѣлаетъ предложеніе моей сестрѣ, мнѣ кажется это очень важное дѣло для меня, сказалъ сэръ-Феликсъ.
   -- Хорошо; я вполнѣ это допускаю. Если я отвѣчалъ вамъ немного рѣзко, извините меня. Теперь къ дѣлу. Я не женюсь на мистрисъ Гёртль. Кажется я знаю какимъ образомъ вамъ извѣстно ея имя; но если вы его знаете, мнѣ нечего колебаться называть вамъ ее. Вы знаете гдѣ ее отыскать и можете, если желаете, пойти къ ней и спросить ее. Затѣмъ скажу вамъ что я имѣю самое пламенное желаніе жениться на вашей сестрѣ. Надѣюсь, вы удовольствуетесь тѣмъ что я сказалъ вамъ.
   -- Вы были помолвлены съ мистрисъ Гёртль.
   -- Любезнѣйшій Карбери, я полагаю что не обязанъ разказывать вамъ всѣ подробности моей прошлой жизни. Во всякомъ случаѣ я вовсе не намѣренъ дѣлать этого въ отвѣтъ на непріязненные вопросы. Мнѣ кажется вы достаточно слышали о мистрисъ Гёртль, чтобы въ качествѣ брата имѣть право спрашивать меня не имѣю ли я намѣренія жениться на ней. Говорю вамъ что нѣтъ. Далѣе этого мнѣ кажется я не обязанъ идти; далѣе этого по крайней мѣрѣ въ настоящую минуту я не пойду.
   Сэръ-Феликсъ продолжалъ шумѣть и старался придать какъ можно больше важности себѣ въ качествѣ брата; но не предпринялъ ничего для рѣшительнаго мщенія.
   -- Безъ сомнѣнія, Карбери, сказалъ Монтегю,-- я желаю смотрѣть на васъ какъ на брата; если я рѣзокъ съ вами, это только потому что вы рѣзки со мною.
   Сэръ Феликсъ находился теперь въ первый разъ послѣ своей неудачи въ той части города которую онъ привыкъ посѣщать, и собравшись съ духомъ рѣшился завернуть въ Медвѣжій Садъ. Онъ намѣревался выпить тамъ стаканъ хересу и повидаться съ двумя-тремя изъ тѣхъ "кого еще застанетъ тамъ, и такимъ образомъ мало по малу вернуться къ своимъ старымъ привычкамъ. Когда онъ пришелъ туда клубъ былъ запертъ. "Что за чортъ, что случилось съ Фоснеромъ?" сказалъ онъ вынимая часы. Было около пяти. Онъ позвонилъ и постучалъ въ дверь, чувствуя что это былъ случай показать удальство. Одинъ изъ лакеевъ, въ одеждѣ которую можно-назвать неофиціальною, черезъ нѣсколько времени отодвинулъ запоры и сообщилъ ему удивительную новость что клубъ закрытъ.
   -- Вы хотите сказать что я не могу войти!, сказалъ сэръ-Феликсъ.
   Безъ сомнѣнія лакей желалъ это сказать, онъ полуотворилъ дверь, не болѣе какъ на одинъ футъ, и стоялъ въ этомъ узкомъ отверстіи. Мистеръ Фоснеръ бѣжалъ. Было собраніе комитета и клубъ закрыли. Дальнѣйшія подробности слуга отказался сообщить сэръ Феликсу Карбери.
   "Клянусь Георгіемъ!" Вредъ который это происшествіе принесло молодому баронету исполнилъ его негодованіемъ. Онъ намѣревался, какъ увѣрялъ себя, обѣдать въ клубѣ, провести тамъ весело вечеръ со своими избранными товарищами. Но клубъ былъ закрытъ, Фоснеръ бѣжалъ. По какой причинѣ закрытъ клубъ? Какое право имѣлъ Фоснеръ бѣжать? Развѣ онъ не заплатилъ ему впередъ свой членскій взносъ? Въ свѣтѣ всегда такъ, чѣмъ болѣе вреда приноситъ человѣкъ, тѣмъ болѣе онъ негодуетъ когда вредъ причиняется ему. Сэръ-Феликсъ готовъ былъ вообразить что онъ можетъ потребовать вознагражденія за убытки со всего комитета.
   Онъ прямо отправился въ домъ къ мистрисъ Пипкинъ. Когда въ присутствіи мистрисъ Пипкинъ онъ почти далъ обѣщаніе жениться, онъ сказалъ что придетъ опять на другой день. Онъ не сдержалъ слова, но объ этомъ онъ и не думалъ. Подобное нарушеніе слова со стороны молодаго человѣка въ его положеніи не требуетъ даже извиненія. Его впустила сама Рёби; она конечно была въ восторгѣ его видѣть.
   -- Какъ вы думаете, кто въ городѣ? сказала она.-- Джонъ Кромбъ; онъ пришелъ сюда такой нарядный, но я съ нимъ почти не говорила, только сказала ему чтобъ онъ ушелъ.-- Сэръ Феликсъ, услыхавъ это имя, почувствовалъ непріятное ощущеніе.-- Я не знаю право зачѣмъ онъ пришелъ ко мнѣ, когда я сказала ему также вѣрно какъ у него носъ на лицѣ, что больше никогда не желаю его видѣть.
   -- Не стоитъ думать объ немъ, сказалъ баронетъ.
   -- Онъ бы съ радостью сейчасъ женился на мнѣ, еслибъ только я согласилась, продолжала Рёби, думая можетъ-быть что о ея прежнемъ честномъ возлюбленномъ не слѣдовало говорить какъ о человѣкѣ не имѣющемъ никакого значенія.-- И у него все есть, мебель и прочее. Говорятъ, у него много денегъ въ банкѣ. Но я терпѣть его не могу, сказала Рёби, покачивая своею хорошенькою головкой, и склоняясь на плечо другаго своего возлюбленнаго аристократа.
   Это происходило въ задней комнатѣ, пока мистрисъ Пипкинъ не пришла изъ кухни готовая помѣшать такому романическому счастію, напомнивъ къ сожалѣнію о внѣшнемъ мірѣ.
   -- Хорошо, сэръ-Феликсъ, начала она,-- если ваши намѣренія честны, очень рада, вы можете навѣщать мою племянницу.
   -- Мы съ ней оба честные люди; не правда ли Рёби? Я хочу взять ее съ собой и угостить обѣдомъ, мистрисъ Пипкинъ. Она не поздно вернется; раньше десяти часовъ, увѣряю васъ.-- Рёби все болѣе принималась къ его плечу.-- Пойдемъ Рёби, надѣнь шляпку, перемѣни платье и мы отправимся. Мнѣ столько надо сообщить тебѣ.
   Столько сообщить ей! Вѣрно они назначатъ день свадьбы, онъ скажетъ ей гдѣ они будутъ жить, рѣшатъ какое платье она надѣнетъ, и можетъ-быть онъ дастъ денегъ на покупку платья! Столько надо ей сообщить! Она взглянула на мистрисъ Пипкинъ съ умоляющимъ видомъ. Въ въ этомъ случаѣ тетка вѣрно не захочетъ отказать ей, вѣдь она у нея не въ тюрьмѣ.
   -- Вы дали письменное обѣщаніе, сэръ-Феликсъ Карбери? спросила мистрисъ Пипкинъ съ жестокою серіозностью.
   Мистрисъ Гёртль высказала свое рѣшительное мнѣніе что сэръ-Феликсъ на самомъ дѣлѣ не думаетъ жениться на Рёби Рёгльсъ, развѣ онъ докажетъ свое желаніе, давъ формальное письменное обѣщаніе.
   -- Тоска писать, сказалъ сэръ-Феликсъ.
   -- Все это очень хорошо, сэръ-Феликсъ. Писанье часто надоѣдаетъ. Но когда джентльменъ имѣетъ серіозное намѣреніе, небольшая записочка доказываетъ это лучше всякихъ словъ. Рёби никуда не пойдетъ обѣдать, если вы не дадите письменнаго обѣщанія.
   -- Тетя Пипкинъ! воскликнула несчастная Рёби.
   -- Что же вы думаете я сдѣлаю съ нею? спросилъ сэръ-Феликсъ.
   -- Если вы намѣрены жениться на ней, напишите это. А если вы этого не сдѣлаете, скажите прямо, и уходите по добру по здорову.
   -- Я пойду, сказала Рёби.-- Я ни за что не буду сидѣть тутъ какъ въ тюрьмѣ. Я могу уходить когда мнѣ вздумается. Подождите Феликсъ, я черезъ минуту сойду.
   Дѣвушка быстро вскочила, побѣжала на верхъ, и начала переодѣваться, не давъ себѣ ни минуты подумать.
   -- Она сюда болѣе не вернется, сэръ-Феликсъ, сказала мистрисъ Пипкинъ самымъ торжественнымъ тономъ.-- Она мнѣ ровно ничего, только дочь сестры моего бѣднаго, дорогаго мужа. Между нами нѣтъ кровнаго родства, и безчестье не падетъ на меня. Но мнѣ тяжело будетъ видѣть какъ она таскается по улицамъ.
   -- Въ такомъ случаѣ зачѣмъ вы не позволяете мнѣ привести ее обратно сюда?
   -- Потому что это и значитъ показать ей дорогу на улицу. Вы не имѣете намѣренія жениться.-- На это сэръ-Феликсъ ничего не сказалъ.-- Вы и не помышляете объ этомъ. Для васъ это забава. А что будетъ съ ней послѣ? Ее бросятъ какъ старый башмакъ или какъ тряпку которую выметаютъ съ соромъ. Я видала много такихъ, но я бы скорѣй согласилась чтобы мой собственный ребенокъ умеръ въ рабочемъ домѣ или съ голоду. А для такихъ какъ вы это рѣшительно все равно.
   -- Я не сдѣлалъ ей никакого зла, сказалъ сэръ-Феликсъ чуть не испуганнымъ голосомъ.
   -- Такъ уходите, и не дѣлайте ей ничего дурнаго. Вотъ дверь мистрасъ Гёртль отворена. Подите, поговорите съ ней. Она гораздо лучше моего умѣетъ говорить.
   -- Мистрисъ Гёртль сама съ своими дѣлами не умѣла справиться.!
   -- Мистрисъ Гёртль дама, сэръ-Феликсъ, и вдова, она хорошо знаетъ свѣтъ.
   Въ то время какъ она говорила это, мистрисъ Гёртль сошла внизъ; ее и сэръ-Феликса представили другъ другу немного рѣзкимъ образомъ. Мистрисъ Гёртль часто слышала о сэръ-Феликсѣ Карбери, и также какъ и мистрисъ Пипкинъ была увѣрена что онъ вовсе не намѣренъ жениться на Рёби Рёгльсъ. Очень скоро сэръ-Феликсъ очутился одинъ съ мистрисъ Гёртль въ ея комнатѣ. Онъ очень желалъ видѣть эту женщину съ тѣхъ поръ какъ зналъ о ея помолвкѣ съ Полемъ Монтегю, и еще болѣе пожелалъ познакомиться съ нею когда узналъ о предложеніи сдѣланномъ Полемъ его сестрѣ. Съ часъ тому назадъ Поль самъ отправилъ его къ ней для удостовѣренія въ истинѣ своихъ показаній.
   -- Сэръ-Феликсъ Карбери, сказала она,-- боюсь вы не сдѣлаете добра этой дѣвушкѣ, да вы и не имѣете этого намѣренія. Онъ подумалъ что это совсѣмъ не дѣло мистрисъ Гёртль, и что съ нимъ какъ съ человѣкомъ имѣющимъ извѣстное положеніе въ обществѣ, не слѣдовало обращаться такимъ образомъ. Тетка Пипкинъ была даже не родная тетка; но что такое мистрисъ Гёртль?
   -- Не лучше ли вамъ оставить ее выйти замужъ за человѣка который дѣйствительно любитъ ее.
   Онъ примѣтилъ въ глазахъ мистрисъ Гёртль что-то такое что удержало его сразу отъ гнѣвнаго порыва; но кто такое мистрисъ Гёртль что она позволяетъ себѣ мѣшаться въ его дѣла?
   -- Честное слово, сударыня, сказалъ онъ,-- я вамъ очень благодаренъ, но я не знаю чему я обязанъ чести вашего... вашего...
   -- Вмѣшательства, хотите вы сказать.
   -- Я не сказалъ этого, но можетъ-быть что-нибудь въ этомъ родѣ.
   -- Я всегда буду вмѣшиваться чтобы спасти каждую женщину созданную Богомъ, сказала съ энергіей мистрисъ Гёртль.-- Мы всѣ не торопимся потому что стыдимся дѣлать то малое добро на которое сама судьба насъ наталкиваетъ. Вы должны уйти и оставить ее въ покоѣ, сэръ-Феликсъ.
   -- Мнѣ кажется въ этомъ дѣлѣ она можетъ поступать какъ ей угодно.
   -- Вы намѣрены жениться? спросила мистрисъ Гёртль строго.
   -- Мистеръ Поль Монтегю намѣренъ жениться на васъ? нахально возразилъ сэръ-Феликсъ. Онъ нанесъ тяжелый ударъ и достигъ цѣли. Она не подозрѣвала что онъ знаетъ что-либо касательно ея дѣлъ. Она мысленно связала его съ Роджеромъ Карбери, который, какъ она знала, былъ большой другъ Поля, но она еще не знала что Гетта Карбери была именно дѣвушка которую любилъ Поль. Неужели Поль такъ говорилъ о ней что этотъ сорванецъ зналъ всю ея исторію?
   Съ минуту она подумала,-- необходимо было ей подумать немного,-- прежде вежели могла отвѣтить ему,
   -- Я не вижу, сказала она съ слабою попыткой улыбнуться,-- чтобъ эти два случая были похожи между собою. Я во всякомъ случаѣ уже въ такихъ лѣтахъ что сама могу о себѣ позаботиться. Еслибъ онъ на мнѣ не женился, я осталась бы тѣмъ что я была прежде. То же ли самое будетъ съ этою бѣдною дѣвушкой, если она согласится прогуливаться съ вами ночью по городу?
   Этими словами она хотѣла скорѣе защитить Рёби нежели себя. Какое ей дѣло до того что этотъ молодой человѣкъ будетъ думать что она выходитъ замужъ или нѣтъ.
   -- Если вы мнѣ отвѣтите и я вамъ отвѣчу, сказалъ сэръ-Феликсъ.-- Намѣренъ мистеръ Монтегю жениться на васъ?
   -- Не ваше дѣло знать это, отвѣчала она вспыхнувъ.-- Вопросъ вашъ дерзокъ.
   -- Нѣтъ, это мое дѣло, гораздо болѣе чѣмъ все что касается Рёби можетъ быть вашимъ дѣломъ. Вы не хотите мнѣ отвѣчать и я не отвѣчу вамъ.
   -- Тогда, сэръ, судьба этой дѣвушки падетъ на вашу голову.
   -- Все это я знаю, отвѣчалъ баронетъ.
   -- А молодой челрвѣкъ прибывшій за ней въ городъ конечно сумѣетъ васъ отыскать, прибавила мистрисъ Гёртль.
   На подобную угрозу нельзя было отвѣчать и сэръ-Феликсъ вышелъ изъ комнаты. Во всякомъ случаѣ теперь Джона Кромба тамъ не было. И развѣ въ Лондонѣ нѣтъ полицейскихъ? Неужели одинъ вечеръ проведенный весело причинитъ какой-нибудь новый вредъ Джону Кромбу или сильнѣе возбудитъ гнѣвъ въ груди этого вѣрнаго возлюбленнаго? Рёби такъ часто танцовала съ нимъ въ Музыкальномъ Залѣ что Джонъ Кромбъ едва ли могъ воспылать болѣе воинственнымъ духомъ вслѣдствіе того что она пообѣдаетъ съ нимъ въ этотъ вечеръ. Сойдя внизъ онъ засталъ Рёби въ передней уже совершенно одѣтою.
   -- Если ты выйдешь изъ этой двери съ этимъ молодымъ человѣкомъ, сказала мистрисъ Пипкинъ, толкнувъ маленькій столикъ стоявшій на дорогѣ,-- то сегодня вечеромъ ты сюда не вернешься.
   -- Въ такомъ случаѣ я уйду, оказала Рёби, опираясь на руку своего возлюбленнаго.
   -- Негодная дѣвчонка! сказала мистрисъ Пипкинъ;-- и это послѣ всего что я для тебя сдѣлала, какъ будто ты была моя плоть и кровь!
   -- Я думаю, я за то работала; развѣ нѣтъ? возразила Рёби.
   -- Завтра пришли за своими вещами; ты сюда больше не вернешься. Ты мнѣ чужая, какъ всякая другая дѣвушка, но я спасла бы тебя еслибы ты меня послушалась. А васъ,-- она взглянула на сэръ-Феликса,-- то только потому что у меня меблированныя комнаты и эта дама живетъ наверху, а то бы я такъ васъ выпроводила что вы забыли бы приходить сюда за бѣдными дѣвушками.
   Я думаю ей нечего было бояться мистрисъ Гёртль, еслибъ она и привела въ исполненіе свою угрозу.
   Сэръ-Феликсу надоѣла и мистрисъ Пипкинъ, и ея жилица и онъ вышелъ подъ руку съ Рёби изъ дому. Въ эту минуту Рёби торжествовала и была счастлива. Она ни на минуту не задумалась впуститъ ее тетка или нѣтъ, когда она вернется утомленная и можетъ-быть раскаивающаяся. Она шла подъ руку со своимъ возлюбленнымъ, одѣтая въ свое лучшее платье и шла ѣсть обѣдъ, которымъ онъ ее угоститъ. А возлюбленный ея сказалъ что у него столько есть сообщить ей, столько передать! Но въ первый мигъ своего блаженства она не предлагала неумѣстныхъ вопросовъ. Такъ пріятно было идти съ нимъ въ Пентонвилль, такъ весело было войти въ увеселительное заведеніе, полу-ресторанъ, полу-чайный садъ; такъ пріятно было слушать какъ онъ заказывалъ хорошія кушанья, которыя въ его обществѣ будутъ такъ вкусны! Кто не согласится что даже городской Рошервиль покажется настоящимъ Элизіумомъ для тѣхъ, кто такъ недавно вкушалъ свой обѣдъ во мракѣ маленькой лондонской подвальной кухни! Мы оставимъ Рёби посреди ея блаженства.
   Въ этотъ же вечеръ, около девяти часовъ, Джонъ Кромбъ зашелъ къ мистрисъ Пипкинъ и тамъ ему сказали что Рёби ушла со двора съ сэръ-Феликсомъ Карбери. Онъ ударилъ себя кулакомъ по колѣнкѣ и глаза его засверкали.
   -- Когда-нибудь жестоко достанется ему, сказалъ Джонъ Кромбъ.
   Ему позволили подождать Рёби до полуночи и затѣмъ онъ ушелъ съ сердцемъ удрученнымъ скорбію.
   

XXI. Джонъ Кромбъ попадаетъ въ бѣду.

   Это было въ пятницу вечеромъ, въ тотъ злополучный день, когда бѣдная Рёби Рёгльсъ настояла чтобъ уйти изъ-подъ крова дома тетки Пипкинъ со своимъ аристократическимъ и порочнымъ возлюбленнымъ, несмотря на рѣшительное заявленіе мистрисъ Пипкинъ что если она уйдетъ въ такомъ обществѣ, то ей не позволено будетъ вернуться.
   -- Конечно вы должны впустить ее домой, сказала мистрисъ Гёртль вскорѣ по уходѣ дѣвушки.
   При этихъ словахъ мистрисъ Пипкинъ расплакалась. Она слишкомъ хорошо знала себя и свое мягкосердечіе чтобы предположить возможность что она продержитъ ее всю ночь на улицѣ: но огорченіе это было тяжело, очень тяжело для нея.
   -- Когда я была молода, мы не дѣлали какъ она, по-своему, сказала она рыдая.-- Чѣмъ это кончится?
   Не могутъ же обстоятельства принудить ее держать у себя эту дѣвушку, каково бы ни было ея поведеніе? Она все-таки согласилась что Рёби надо будетъ впустить въ домъ когда она вернется. Затѣмъ около девяти часовъ пришелъ Джонъ Кромбъ; остальная часть вечера прошла грустнѣе первой. Отъ него невозможно было утаить истину. Мистрисъ Гёртль увидѣла его и въ присутствіи мистрисъ Пипкинъ разказала ему всю исторію.
   -- Она упряма, мистеръ Кромбъ, сказала мистрисъ Гёртль
   -- Да, это такъ, сударыня. Давно ушла она съ баронетомъ?
   -- Да, давно, мистеръ Кромбъ.
   -- Чортъ возьми! Хорошо; можетъ быть мнѣ удастся поймать его за дняхъ; она пошла съ нимъ обѣдать, не правда ли? Развѣ здѣсь ей не даютъ обѣдать?
   Мистрисъ Пипкинъ заговорила тутъ съ горькимъ чувствомъ обиды. У Рёби Рёгльсъ былъ сытный обѣдъ, не хуже чѣмъ у любой женщины въ Лондонѣ -- бычачье сердце и картофель, и всего этого она могла ѣсть сколько душѣ угодно. Мистрисъ Пипкинъ легко могла увѣрить мистера Кромба что въ ея домѣ не голодали и ѣду не давали по порціямъ. Джонъ Кромбъ немедленно вытащилъ очень толстый и очень полезный синій суконный плащъ, который онъ привезъ изъ Бонгея въ Лондонъ въ подарокъ той которая была такъ добра къ его Рёби. Онъ убѣдилъ ее что нисколько не сомнѣвается въ томъ что провизія у нея хорошая и въ изобиліи, и прибавилъ что взялъ на себя смѣлость привезти ей эту бездѣлицу въ знакъ его уваженія. Прошло нѣсколько времени прежде чѣмъ мистрисъ Пипкинъ успокоилась; наконецъ она позволила накинуть себѣ плащъ на плечи. Но и эта сцена произошла очень грустно. У того кто дарилъ не было пріятнаго сознанія что онъ дѣлаетъ это въ радости, а съ другой стороны, отъ той которая получала подарокъ не было изліянія біагодарности. Мистрисъ Гёртль, бывшая тутъ, объявила что подарокъ великолѣпенъ; но положеніе было таково что восторгъ былъ немыслимъ.
   -- Съ вашей стороны, мистеръ Кромбъ, было очень мило подумать о такой старухѣ какъ я, въ особенности когда у васъ такъ много горя изъ-за молодой дѣвушки.
   -- Это какъ спорынья въ пшеницѣ, мистрисъ Пипкинъ, или какъ болѣзнь на картофелѣ; надо потерпѣть, я думаю. Очень расположена она къ баронету, сударыня?
   Вопросъ этотъ обращенъ былъ къ мистрисъ Гёртль.
   -- Я думаю, это временная фантазія, мистеръ Кромбъ, отвѣчала эта дама.
   -- Онѣ никогда не думаютъ о томъ что ихъ фантазіи едва не убиваютъ человѣка.
   Онъ немного помолчалъ, откинувшись на спинку стула, не двигаясь и пристально устремивъ глаза въ потолокъ. Мистрисъ Гёртль держала въ рукахъ какую-то работу и наблюдала за нимъ. Человѣкъ этотъ былъ для нея существомъ необыкновеннымъ: такой постоянный, такой тихій, такъ мало разговорчивый, такъ мало похожій на ея соотечественниковъ, способный вынести такъ много и въ то же время столь пылкій въ своей привязанности!
   -- Сэръ-Феликсъ Карбери! сказалъ онъ.-- На-дняхъ я разыщу сэръ-Феликса. Если она отправилась только обѣдать, развѣ она уже не вернулась бы теперь, сударыня?
   -- Я думаю они пошли въ какое-нибудь увеселительное заведеніе, сказала мистрисъ Гёртль.
   -- Очень можетъ быть, сказалъ Джонъ Кромбъ тихимъ голосомъ.
   -- Она до безумія любитъ танцы, сказала мистрисъ Пипкинъ.
   -- А гдѣ же они танцуютъ? спросилъ Кромбъ, вставая со стула и потягиваясь.
   Обѣ женщины ясно видѣли что онъ началъ помышлять о томъ какъ бы послѣдовать за Рёби въ Музыкальный Залъ. Однако ни одна изъ нихъ ему не отвѣтила; и онъ опять сѣлъ.
   -- Танцуютъ въ этихъ мѣстахъ всю ночь, мистрисъ Пипкинъ?
   -- Они дѣлаютъ все что имъ не слѣдуетъ дѣлать, сказала мистрисъ Пипкинъ.
   Джонъ Кромбъ поднялъ кулакъ, тяжело опустилъ его на ладонь другой руки, затѣмъ молча просидѣлъ нѣсколько времени.
   -- Я никогда не слыхалъ чтобъ она любила таяцовать, сказалъ онъ.-- Я бы устроилъ ей танцы въ Бонгеѣ, какъ и все другое. Полагаете ли, сударыня, что она пошла ради танцевъ или ради баронета? Это воззваніе опять относилось къ мистрисъ Гёртль.
   -- Я думаю они пошли вмѣстѣ, сказала эта дама.
   Затѣмъ послѣдовала опять длинная пауза, послѣ которой бѣдный Джонъ Кромбъ вышелъ изъ себя.
   -- Будь онъ проклятъ! будь онъ проклятъ! Что я ему сдѣлалъ? Ничего! Развѣ я вмѣшивался когда-нибудь въ его дѣла? Никогда. Но я вмѣшаюсь. Я это сдѣлаю. Я того надѣлаю что не удивлюсь если попаду на висѣлицу.
   -- О, мистеръ Кромбъ, не говорите такъ, сказала мистрисъ Пипкинъ.
   -- Мистеръ Кромбъ немного разсерженъ, но онъ скоро успокоится, сказала мистрисъ Гёртль.
   -- Она негодная дѣвчонка послѣ того какъ она поступаетъ съ вами, сказала мистрисъ Пипкинъ.
   -- Нѣтъ, сударыня, она не негодная, сказалъ Кромбъ.-- Она жестокая, ужасно жестокая. Къ чему мнѣ узнавать насчетъ муки у мельника или о какомъ бы то ни было дѣлѣ, если она тутъ съ этимъ баронетомъ... Нѣтъ, нѣтъ, ничего не нужно! Когда я буду этимъ занятъ, я даже не буду въ состояніи понять этого. Еслибъ я свернулъ ему шею, сударыня, рѣшились ли бы вы сказать что я не хорошо дѣлаю?
   -- Я предпочла бы чтобы вы отняли у него дѣвушку, сказала мистрисъ Гёртль.
   -- Я бы его съѣлъ, вотъ что. Половина двѣнадцатаго; а? Она должна же придти, а?
   Мистрисъ Пипкинъ, вовсе не желавшая жечь всю ночь свѣчи, объявила что въ этомъ случаѣ она ничего не можетъ сказать. Если Рёби придетъ, въ эту ночь ее впустятъ. Мистрисъ Пипкинъ думала что лучше будетъ встать и впустить ее нежели сидѣть изъ-за нея и не спать. Бѣдный мистеръ Кромбъ не сразу понялъ намекъ и еще съ полчаса просидѣлъ тутъ, говоря мало, но ожидая что Рёги еще вернется. Когда часы пробили двѣнадцать ему сказали что онъ долженъ уйти. Онъ медленно собрался и поплелся изъ дому.
   -- Онъ добрый малый, сказала мистрисъ Гёртль какъ только за нимъ затворили дверь.
   -- Слишкомъ хорошъ для Рёби Рёгльсъ, сказала мистрисъ Пипкинъ.-- Онъ можетъ содержать жену. Мистеръ Карбери говоритъ что въ ихъ краяхъ онъ не хуже всякаго купца ведетъ дѣло.
   Мистрисъ Гёртль непріятно было слышать имя мистера Карбери, и этотъ послѣдній доводъ она не приняла въ пользу Джона Кромба.
   -- Я не думаю чтобъ я стала лучшаго мнѣнія о человѣкѣ вслѣдствіе его дружбы съ мистеромъ Карбери, сказала она.
   -- Мистеръ Карбери вовсе не похожъ на своего двоюроднаго брата, мистрисъ Гёртль.
   -- Мнѣ нѣтъ дѣла ни до кого изъ Карбери, мистрисъ Пипкинъ. Мнѣ кажется здѣсь всѣ или слишкомъ смиренны или слишкомъ несносны. Кажется никто не довольствуется тѣмъ чтобы быть твердымъ въ своихъ дѣлахъ и не вмѣшиваться въ чужія.-- Все это было совершенно непонятно для мистрисъ Пипкинъ.-- Я думаю мы можемъ идти спать. Когда дѣвушка придетъ и постучитъ, конечно мы должны ее впустить. Если я услышу, я сойду внизъ и отворю ей дверь.
   Мистрисъ Пипкинъ очень извинялась предъ своею жилицей за безпорядки въ домѣ. Она не ляжетъ сама, чтобы при первомъ ударѣ отворить дверь, и чтобы мистрисъ Гёртль не безпокоили. Она постарается изо всѣхъ силъ устроить чтобы больше не было никакого безпокойства. Она надѣется что мистрисъ Гёртль убѣдится что она вынуждена исполнять обязанность свою къ этой дурной и злой дѣвушкѣ. Затѣмъ она перешла прямо къ цѣли своей рѣчи. Она надѣется что мистрисъ Гёртль не будетъ принуждена оставить ея квартиру изъ-за этого непріятнаго происшествія.
   -- Я не боюсь этого высказать теперь, мистрисъ Гёртль, но ваше пребываніе здѣсь такъ важно для меня. Мнѣ не на что разчитывать кромѣ жильцовъ, а ихъ, въ особенности хорошихъ, такъ трудно достать!
   Бѣдная женщина едва ли понимала мистрисъ Гёртль, которая была совсѣмъ особенная жилица. Она не заботилась о безпокойствахъ, ей даже нравилось помогать спасенію Рёби. Мистрисъ Гёртль просила мистрисъ Пипкинъ лечь спать. Ее нисколько не обезпокоитъ стукъ въ дверь. Еще съ полчаса послѣ ухода Джона Кромба просидѣли дамы въ гостиной. Затѣмъ мистрисъ Гёртль взяла свѣчку и прошла до половины лѣстницы, ведущей въ ея пріемную комнату, какъ послышались два громкихъ удара. Она тотчасъ сошла въ переднюю къ мистрисъ Пипкинъ. Дверь отворили и въ ней показались Рёби Рёгльсъ, Джонъ Кромбъ и два полисмена. Рёби бросилась на одну изъ ступенекъ, начала махать руками и жалобно выть.
   -- Боже милостивый; что случилось? спросила мистрисъ Пипкинъ.
   -- Онъ пришелъ и убилъ его! восклицала Рёби.-- Онъ это сдѣлалъ! Онъ пришелъ и убилъ его.
   -- Эта молодая женщина здѣсь живетъ? спросилъ одинъ изъ полисменовъ.
   -- Да, она здѣсь живетъ, сказала мистрисъ Гёртль.
   Но теперь мы должны вернуться къ похожденіямъ Джона Кромба послѣ того какъ онъ вышелъ изъ дому.
   Онъ нанялъ комнатку въ маленькой гостиницѣ рядомъ со станціей Восточной желѣзной дороги, гдѣ всегда останавливался когда пріѣзжалъ по дѣламъ въ Лондонъ; сюда онъ намѣревался вернуться. Вдругъ ему пришла въ голову мысль постараться разыскать Рёби и своего врага въ танцклассахъ столицы; съ этою цѣлью онъ предложилъ вопросъ, но полученный отвѣтъ не могъ помочь ему Въ его намѣреніи; онъ оставилъ его какъ слишкомъ сложное и требовавшее болѣе смышлености нежели сколько онъ признавалъ за собою. Онъ повернулъ въ улицу, которая какъ онъ зналъ ведетъ къ перекрестку; тамъ онъ ужь найдетъ дорогу въ восточную часть города. Онъ только-что прошелъ конецъ Госвель-Рода и стоялъ съ разинутымъ ртомъ, стараясь сообразить какъ пойти по настоящей дорогѣ; онъ думалъ было спросить полисмена, бывшаго по близости, но колебался, боясь что тотъ пожелаетъ узнать что ему нужно. Затѣмъ вдругъ онъ услышалъ крикъ женщины и узналъ голосъ Рёби. Голосъ раздавался близко отъ него, но при мерцаніи газовыхъ фонарей онъ не могъ разобрать откуда онъ шелъ. Онъ стоялъ не шевелясь; сунувъ руку подъ шляпу, онъ жалъ себѣ лобъ, стараясь сообразить какъ ему поступить въ подобномъ случаѣ. Тутъ онъ ясно услыхалъ голосъ: "я не хочу, не хочу.." затѣмъ крикъ. Потомъ еще нѣсколько словъ. "Это не хорошо -- я не хочу." Наконецъ онъ пришелъ въ себя. Онъ побѣжалъ въ ту сторону гдѣ былъ слышанъ голосъ, и повернувъ въ переулокъ направо который велъ въ Госвель-Родъ, увидалъ Рёби вырывавшуюся изъ рукъ мущины. Она вышла изъ танцкласса съ своимъ возлюбленнымъ; когда они пришли къ повороту, возникъ вопросъ о ея дальнѣйшей судьбѣ въ эту ночь. Рёби хотя хорошо помнила угрозы мистрисъ Пипкинъ, но намѣрена была попытать счастія у дверей своей тетки. Сэръ-Феликсъ желалъ устроить такъ какъ ему было пріятнѣе; такъ какъ Рёби не соглашалась съ его доводами, то онъ подумалъ что не мѣшало употребить силу чтобы способствовать своему намѣренію. Онъ оттащилъ Рёэи въ переулокъ. Несчастный! Онъ проглотилъ нѣсколько большихъ стакановъ воды съ коньякомъ и это придало ему смѣлости относительно вмѣшательства полиціи, въ противномъ случаѣ онъ бы побоялся и бросилъ руки Рёби какъ только она возвысила голосъ. Но каково должно было быть количество спирта чтобы дать ему смѣлость настаивать за своемъ, еслибъ онъ могъ вообразить что Джонъ Кромбъ былъ недалеко отъ него? Вдругъ онъ почувствовалъ что его кто-то схватилъ за платье и толкнулъ съ такою силой что онъ ударился о рѣшетку и едва не лишился жизни. Но онъ разслышалъ восклицаніе Рёби: "это навѣрное Джонъ Кромбъ!" Тогда ему показалось что конецъ его наступилъ, и не будучи въ состояніи держаться на ногахъ, онъ повалился на-земь.
   -- Ну, вставайте вы, сказалъ Джонъ Кромбъ. Но баронетъ полагалъ что лучше лежать на землѣ.-- Вы встанете, сказалъ Джонъ, беря его за шиворотъ и приподнимая его.-- Теперь, Рёби, я ему задамъ, сказалъ Джонъ. При этомъ Рёби закричала изо всей силы. Крикъ ея теперь былъ гораздо рѣзче того, который привлекъ вниманіе Джона Кромба.
   -- Не бейте лежачаго, сказалъ баронетъ жалобно, какъ бы умоляя пощадить ему жизнь.
   -- Не буду, сказалъ Джонъ;-- но побью когда онъ встанетъ. Сэръ-Феликсъ въ рукахъ этого человѣка былъ какъ ребенокъ. Джонъ Кромбъ поднялъ его, а лѣвою рукой обхвативъ его за шею (упрятавъ его голову подъ судъ, какъ у насъ говорилось когда мы дрались въ школѣ), разъ шесть ударилъ несчастнаго по лицу, не зная и не заботясь куда именно попадали его удары, но при каждомъ ударѣ онъ обезображивалъ его черты. Онъ бы еще продолжалъ, еслибы Рёби не кинулась на него и не высвободила сэръ-Феликса изъ его рукъ.-- Будетъ съ него пока, сказалъ Джонъ Кромбъ, оставивъ свою работу. Сэръ-Феликсъ упалъ опять за землю и страшно застоналъ.-- Я зналъ что ему достанется, сказалъ Джонъ Кромбъ. Крики Рёби привлекли конечно полицію. Съ обоихъ концовъ переулка явились одновременно на мѣсто происшествія два полисмена. Самое жестокое было то что Рёби принося жалобы полиціи ни слова не сказала противъ сэръ-Феликса, но съ горечью жаловалась на Джона Кромба. Напрасно Джонъ старался объяснить полисмену что онъ вмѣшался вслѣдствіе криковъ молодой дѣвушки о помощи. Рёби быстро болтала языкомъ, а Джонъ Кромбъ очень медленно. Рёби клялась что никогда не совершалось ничего болѣе ужаснаго, жестокаго и кроваваго. Когда обращались къ сэръ-Феликсу, онъ ничего не могъ сказать. Онъ только стоналъ и дѣлалъ напрасныя усилія вытереть кровь, лившуюся съ его лица, пока полисмены поддерживали его у рѣшетки. А Джонъ, хотя и старался объяснить полисменамъ всю низость поступка молодаго баронета, однако ни слова не сказалъ противъ Рёби. Онъ даже нисколько не былъ разсерженъ за ея жалобы на него. Какъ онъ самъ не разъ говорилъ въ послѣдствіи, онъ нашелъ баронета какъ разъ вовремя, и такъ какъ ему удалось наказать его, то онъ не чувствовалъ гнѣва противъ Рёби что она вызвала подобную операцію. Скоро на мѣстѣ появился третій полисменъ и около дюжины постороннихъ лицъ: извощиковъ, ночныхъ бродягъ, предпочитающихъ въ это время года спать на мостовой, нежели въ бѣдныхъ ночлежвыхъ домахъ. Они всѣ были противъ Джона Кромба. Зачѣмъ этотъ рослый мущина вмѣшался въ дѣло между молодою женщиной и молодымъ человѣкомъ? Двое или трое изъ нихъ обтерли лицо сэръ-Феликсу, вытерли глаза и предлагали то одно, то другое средотво. Иные изъ нихъ думали что самое лучшее свезти его прямо въ больницу. Одна женщина замѣтила что ему такъ помяли бока что онъ ужь не встанетъ. Одинъ недоросль замѣтилъ что онъ былъ словно мертвецъ. Извощикъ прибавилъ что не легко ему пришлось. На всѣ эти замѣчанія о его состояніи, сэръ-Феликсъ самъ не дѣлалъ прямыхъ возраженій, но выразилъ желаніе чтобъ его куда-нибудь увезли,-- ему было все равно куда.
   Наконецъ полисмены рѣшили между собою что имъ дѣлать. Они узнали изъ показаній Рёби и Кромба что сэръ-Феликсъ былъ сэръ-Феликсъ. Одинъ изъ полицейскихъ коммиссаровъ повезетъ его въ Варѳоломеевскую больницу и возьметъ его адресъ, чтобы его можно было вызвать когда начнется слѣдствіе. Рёби отведутъ по адресу который она дала,-- менѣе полмили отъ того мѣста гдѣ они теперь находились, и оставятъ ее тамъ или нѣтъ, смотря потому какія получатъ о ней свѣдѣнія. Джонъ Кромбъ несомнѣнно долженъ быть запертъ въ полицейскую станцію. Онъ былъ зачинщикъ, насколько они до сихъ поръ знали, можетъ-быть даже убійца. Никто не сказалъ добраго слова за него. Онъ самъ за себя не сказалъ почти ни слова, и конечно не противился тому какъ съ нимъ намѣревались поступить. Но безъ сомнѣнія внутренно онъ гордился сознаніемъ что жестоко избилъ своего врага.
   Такимъ образомъ два полисмена съ Джономъ Кромбомъ и Рёби очутились у двери мистрисъ Пипкинъ. Рёби все продолжала громко жаловаться на злодѣя, который побилъ ея возлюбленнаго и можетъ-быть убилъ его. Среди своихъ сѣтованій она грозила каторгой, цѣпями, пожизненнымъ заключеніемъ и взысканіемъ проторей и убытковъ. Отъ мистрисъ Пипкинъ полисменамъ удалось узнать часть правды.
   -- О, да; дѣвушка жила здѣсь и была честная дѣвушка. Человѣкъ, котораго они арестовали, былъ тоже честный малый и настоящій женихъ дѣвушки. Другой, котораго побили, былъ безъ сомнѣнія лицо титулованное, но онъ не былъ человѣкъ порядочный и не былъ настоящимъ женихомъ дѣвушки. Назвали имя Джона Кромба.
   -- Я Джонъ Кромбъ изъ Бонгея, сказалъ онъ,-- и я никого и ничего не боюсь. Я не быль пьянъ; нѣтъ. Помялъ его немного. Конечно помялъ. Я намѣренъ былъ это сдѣлать. Вотъ эта дѣвица дала слово быть моею женой.
   -- Нѣтъ, я не давала, закричала Рёби.
   -- Нѣтъ дала, настаивалъ Джонъ Кромбъ.
   -- Ну, такъ я никогда не сдержу его, возразила Рёби.
   Джонъ Кромбъ бросилъ на нее взглядъ полный любви и прижалъ руку къ сердцу. Послѣ чего старшій полисменъ сказалъ что онъ сразу понялъ въ чемъ дѣло, но что пусть лучше мистеръ Кромбъ пока послѣдуетъ за нимъ. На это распоряженіе несчастный Бонгейскій герой не сдѣлалъ на малѣйшаго возраженія.
   -- Миссъ Рёгльсъ, сказала мистрисъ Гёртль,-- если этотъ молодой человѣкъ не побѣдитъ наконецъ ваше сердце, то у васъ его нѣтъ.
   -- Конечно оно есть у меня и я вовсе не намѣрена отдавать его ему. Онъ убилъ сэръ-Феликса. Мистрисъ Гёртль вполголоса выразила злобное желаніе, что хорошо было бы еслибы такъ. Послѣ того всѣ три женщины пошли спать.
   

XXII. Спросите у него.

   Роджеръ Карбери, получивъ письмо отъ матери Гетгы, въ которомъ она выражала желаніе чтобъ онъ сообщилъ все что зналъ объ отношеніяхъ Поля Монтегю къ мистрисъ Гёртль, почувствовалъ что онъ не въ состояніи этого сдѣлать. Онъ пытался спросить себя какъ бы онъ поступилъ въ подобномъ случаѣ еслибы это не касалось его лично. Какой совѣтъ въ подобномъ случаѣ далъ бы онъ матери, и какой дочери, еслибы самъ небылъ заинтересованъ? Онъ былъ убѣжденъ, что въ качествѣ родственника Гета, къ которому обращались какъ къ ея брату, онъ сказалъ бы ей что затруднительное положеніе Поля Монтегю относительно этой Американки во всякомъ случаѣ воспрещало ему въ настоящее время просить руки другой женщины. Онъ думалъ что достаточно знакомъ со всѣми обстоятельствами чтобы быть увѣреннымъ что таково было бы его рѣшеніе. Онъ видѣлъ мистрисъ Гёртль вмѣстѣ съ Монтегю въ Лоуестоффѣ, и зналъ что они останавливались какъ хорошіе друзья въ одной гостиницѣ. Онъ зналъ что она пріѣхала въ Англію именно съ цѣлью настоять на выполненіи даннаго слова; о чемъ Монтегю самъ часто упоминалъ. Онъ зналъ что Монтегю часто посѣщалъ ее въ Лондонѣ. Правда, самъ Монтегю говорилъ что чего бы ему ни стоило, онъ нарушитъ и въ самомъ дѣлѣ нарушилъ данное слово. Онъ вполнѣ вѣрилъ истинѣ его словъ, но не имѣлъ довѣрія къ его твердости. До сей поры, онъ не имѣлъ повода думать что мистрисъ Гёртль согласилась быть покинутой. Какой отецъ, какой братъ допустилъ бы дочь или сестру сдѣлаться невѣстой человѣка находящагося въ такомъ неловкомъ положеніи. Онъ конечно совѣтовалъ Монтегю избавиться отъ узъ которыми онъ себя опуталъ: но не по этой причинѣ находилъ онъ что этотъ человѣкъ въ настоящемъ своемъ положеніи не могъ быть женихомъ другой женщины.
   Все это было ясно для Роджера Карбери. Для него было также ясно то что онъ не могъ, какъ честный человѣкъ, помочь собственному дѣлу разказывая исторію которая была ему извѣстна какъ другу человѣка во вредъ которому надо было теперь ее разказать. Это было его рѣшеніе когда онъ покинулъ Монтегю и мистрасъ Гёртль на пескахъ Лоуестоффа. Но что ему было дѣлать теперь? Дѣвушка, которую онъ любилъ, призналась въ любви къ другому, и этотъ другой, добиваясь любви этой дѣвушки, былъ, какъ онъ думалъ, низкимъ измѣнникомъ предъ нимъ! Онъ уже рѣшилъ что ихъ будетъ раздѣлять постоянная и вѣчная вражда. Что его любовь къ дѣвушкѣ будетъ также постоянна, онъ былъ въ этомъ вполнѣ увѣренъ. Уже въ его головѣ бродила мысль продлить родъ Карбери въ лицѣ одного изъ дѣтей Гетты, но съ условіемъ что онъ и отецъ ребенка никогда не будутъ видѣть другъ друга. Прошло не болѣе двадцати четырехъ часовъ между полученіемъ письма Поля и письма отъ леди Карбери, но въ эти двадцать четыре часа онъ почти забылъ о мистрисъ Гёртль.
   Дѣвушка была уже потеряна для него и онъ думалъ только о своей потерѣ и о вѣроломствѣ Поля. Въ это время ему сдѣлавъ былъ вопросъ, на который его просили дать положительный отвѣтъ. Зналъ ли онъ такіе факты связанные съ присутствіемъ нѣкоей мистрисъ Гёртль въ Лондонѣ, которые препятствовали бы Геттѣ принять брачное предложеніе Поля Монтегю? Конечно зналъ. Всѣ факты были ему извѣстны. Но какъ ему передать ихъ? Въ какихъ выраженіяхъ отвѣчать на это письмо? Если онъ скажетъ правду, какъ она была ему извѣстна, какъ оградитъ онъ себя отъ подозрѣнія что онъ разказалъ эту исторію во вредъ сопернику и для собственной пользы, или во всякомъ случаѣ, въ наказаніе сопернику?
   Онъ не могъ взять на себя написать отвѣтъ на письмо леди Карбери, онъ рѣшился ѣхать въ Лондонъ. Если онъ долженъ сообщить эту исторію, онъ сообщитъ ее лучше лицомъ къ лицу, нежели письменно. Итакъ онъ отправился, пріѣхалъ въ городъ поздно вечеромъ и постучалъ у дверей дома въ Вельбекъ-Стратѣ, между десятью и одиннадцатью часами утромъ на другой день послѣ несчастной встрѣчи сэръ-Феликса съ Джономъ Кромбомъ. Мальчикъ отворившій дверь имѣлъ такой видъ какой долженъ имѣть слуга когда семейство въ которомъ онъ служитъ постигло большое несчастіе. За миледи прислали изъ больницы чтобы навѣстить сэръ-Феликса, который былъ, какъ передавалъ мальчикъ, въ очень плохомъ положеніи. Мальчикъ не зналъ въ точности что случилось, но полагалъ что сэръ-Феликсъ уже лишился въ настоящее время части своихъ членовъ. Да, миссъ Карбери на верху и безъ сомнѣнія приметъ своего родственника, хотя она тоже очень разстроена и сильно безпокоится. Что бѣдная Гетта "безпокоилась" когда братъ ея былъ въ больницѣ, а возлюбленный въ сѣтяхъ ужасной Американки, было довольно естественно.
   -- Что такое съ Феликсомъ? спросилъ Роджеръ. Новое несчастіе всегда имѣетъ преимущество предъ старыми.
   -- О, Роджеръ, какъ я рада васъ видѣть. Феликсъ не вернулся домой вчера вечеромъ, а сегодня утромъ пришелъ человѣкъ изъ больницы въ Сити и сказалъ что онъ тамъ.
   -- Что такое съ нимъ случилось?
   -- Кто-то побилъ его, сказала Гетта плача. Затѣмъ она разказала исторію насколько знала ее. Посланный изъ больницы объявилъ что молодой человѣкъ былъ внѣ опасности и что у него всѣ кости цѣлы, но что лицо его было страшно обезображено, глаза въ ужасаомъ положеніи, многіе зубы вышиблены, а губы разорваны. Но, продолжалъ посланный, больничный докторъ не видѣлъ причины, почему бы молодаго человѣка не взять домой.-- Мама поѣхала за нимъ, сказала Гетта.
   -- Это Джонъ Кромбъ, сказалъ Роджеръ. Гетта никогда не слыхала о Джонѣ Кромбѣ и посмотрѣла на своего родственника удивленными глазами.-- Вамъ не говорили о Джонѣ Кромбѣ? Нѣтъ; вы не могли слышать о немъ,
   -- Зачѣмъ было Джону Кромбу такъ избить Феликса?
   -- Говорятъ, Гетта, женщины бываютъ причиною многихъ бѣдъ случающихся на свѣтѣ. Дѣвушка покраснѣла до ушей, какъ будто ей разказали всю исторію прегрѣшеній и глупостей Феликса.-- Если это было такъ какъ я полагаю, продолжалъ Роджеръ,-- Джонъ Кромбъ счелъ себя оскорбленнымъ и отмстилъ такимъ образомъ.
   -- Вы знали о немъ прежде?
   -- Да, конечно, отлично зналъ. Онъ мой сосѣдъ и всѣмъ сердцемъ любилъ одну дѣвушку; онъ бы женился на ней и былъ бы ей хорошимъ мужемъ. У него домъ, гдѣ бы они жили, онъ честный человѣкъ, съ нимъ она была бы спокойна, счастлива и всѣми уважаема. Вашъ братъ увидалъ ее, и хотя зналъ всю исторію, хотя я самъ говорилъ ему что этотъ человѣкъ все свое счастье видѣлъ въ любви этой дѣвушки, но онъ вѣроятно подумалъ что такая хорошенькая дѣвушка слишкомъ хороша для Джона Кромба.
   -- Но Феликсъ хотѣлъ жениться на миссъ Мельмотъ?
   -- У васъ устарѣлыя понятія, Гетта. Прежде такъ было; надо было покончить сперва со старою любовью, прежде чѣмъ заняться новою; теперь все это кажется измѣнилось. Такіе красивые молодые люди какихъ встрѣчаемъ теперь могутъ сразу быть влюблены въ двухъ. Боюсь что Феликсъ былъ того же мнѣнія; за то онъ и наказанъ.
   -- Значитъ вы все это знаете.
   -- Нѣтъ; я не знаю. Но думаю что это было такъ. Я знаю что Джонъ Кромбъ грозилъ это сдѣлать, и я былъ убѣжденъ что рано или поздно онъ сдержитъ слово. Если такъ случилось, кто виноватъ въ этомъ?
   Родственникъ Гетты разказывалъ эту исторію такъ, что она слушая его не знала говоритъ ли онъ о другомъ человѣкѣ, о незнакомцѣ, о которомъ она никогда не слыхала, или о себѣ самомъ. Онъ бы женился на ней и былъ бы добръ къ ней. У него былъ домъ, гдѣ принять ее. Онъ былъ честный человѣкъ, съ нимъ бы она была спокойна, счастлива и всѣми уважаема. Онъ такъ на нее смотрѣлъ когда говорилъ какъ будто это именно ея касалось. Затѣмъ, когда онъ сказалъ о старыхъ понятіяхъ, о томъ что нужно покончить со старою любовью, прежде нежели начать новую, не намекалъ ли онъ на Поля Монтегю и на эту исторію съ Американкой? Но если такъ, то не самой же Геттѣ высказать это въ словахъ. Онъ долженъ сказать яснѣе, чтобы можно было думать что она понимаетъ его намекъ на ея положеніе.
   -- Это ужасно, сказала она.
   -- Ужасно; да. Мнѣ жаль вашу мать и жаль васъ.
   -- Мнѣ кажется что для насъ никогда не будетъ счастья, сказала Гетта. Она горѣла желаніемъ услышать что-нибудь о мистрисъ Гёртль, но сама еще не смѣла предложить этого вопроса.
   -- Не знаю ждать мнѣ вашу матушку или нѣтъ, сказалъ онъ помолчавъ немного.
   -- Пожалуста дождитесь ее, если вы не очень заняты.
   -- Я пріѣхалъ сюда только затѣмъ чтобъ ее видѣть, но можетъ-быть она не желала бы застать меня здѣсь, когда привезетъ Феликса домой.
   -- Конечно она будетъ рада. Она бы желала чтобы вы всегда были тутъ, когда случается несчастіе. О, Роджеръ, я бы желала чтобы вы сказали мнѣ.
   -- Что сказать вамъ?
   -- Она писала вамъ, правда?
   -- Да, она писала.
   -- И обо мнѣ?
   -- Да, о васъ, Гетта. Мистеръ Монтегю мнѣ тоже писалъ.
   -- Онъ говорилъ мнѣ что напишетъ, сказала тихо Гетта.
   -- Сообщилъ онъ вамъ мой отвѣтъ?
   -- Нѣтъ; онъ не говорилъ мнѣ объ отвѣтѣ. Съ тѣхъ поръ я не видала его.
   -- Не находите ли вы что съ его стороны это было очень мило? Я чувствую почти то же что и Джонъ Кромбъ, хотя не попробую выразить это чувство такимъ же образомъ.
   -- Развѣ вы не сказали что дѣвушка обѣщала любить того человѣка?
   -- Я этого не говорилъ; но она дѣйствительно обѣщала. Да, Гетта, въ этомъ разница. Дѣвушка была непостоянна и нарушила свое слово. Вы этого не дѣлали. Я буду не правъ если у меня въ головѣ явится хоть одна дурная мысль о васъ. Я никогда дурно не думалъ о васъ. Не васъ я упрекаю. Но онъ былъ невѣренъ, онъ поступила, если возможно, даже хуже Феликса.
   -- О, Роджеръ, въ чемъ же былъ онъ невѣренъ?
   Все-таки ему не хотѣлось разказать ей исторію мистрисъ Гёртль. Измѣна, которую онъ подразумѣвалъ, говоря о своемъ другѣ, относилась къ нему.-- Онъ долженъ былъ уѣхать и близко не подходить въ вамъ, сказалъ Роджеръ,-- когда онъ замѣтилъ возможность своего чувства къ вамъ. Въ отношеніи же ко мнѣ, онъ обязанъ былъ не отнимать чашу отъ моихъ губъ.
   Какъ она могла сказать ему что къ этой чашѣ его губы никогда бы не прикоснулись? Если только въ этомъ была его измѣна, она должна была сказать ему правду. Но эта ужасная исторія съ мистрисъ Гёртль; она бы выслушала ее, еслибы только могла добиться чтобъ ее разказали. Она не проронитъ ни слова. Но она не могла согласиться чтобъ ея возлюбленный былъ виноватъ въ томъ что любилъ ее.
   -- Но, Роджеръ, сказала она,-- вѣдь это было бы все равно.
   -- Вы можете думать такъ. Можете сознавать, можете знать это. Я ни въ какомъ случаѣ не буду съ вами спорить когда вы говорите что это должно было быть такъ. Но онъ не сознавалъ этого; не зналъ этого. Онъ былъ для меня какъ меньшой братъ, и онъ укралъ у меня все. Я понимаю, Гетта, что вы хотите сказать. Я бы никогда не имѣлъ успѣха! Мое счастье было невозможно, еслибы даже Поль никогда не вернулся домой изъ Америка. Я сто разъ себѣ это говорилъ, но все-таки я не могу простить ему. И не прощу, Гетта. Будете ли вы его женой или женой другаго, или останетесь навсегда Геттою Карбери, мое чувство къ вамъ не измѣнится. Пока мы оба живы, вы будете для меня самымъ дорогимъ существомъ. Моя ненависть къ нему...
   -- О, Роджеръ, не говорите ненависть.
   -- Моя вражда къ нему не измѣнитъ моего чувства къ вамъ. Говорю вамъ, если вы будете его женой, я все-таки буду любить васъ. Что же касается заповѣди "не пожелай", то какъ можетъ человѣкъ перестать желать то что онъ всегда желалъ? Но я буду разлученъ съ вами. Когда я буду умирать, я пришлю за вами. У меня нѣтъ другой мечты о счастьи какъ въ связи съ вами. Пусть бы взялъ онъ все мое состояніе и я сталъ бы зарабатывать себѣ хлѣбъ, еслибъ я только могъ надѣяться получить ваше сердце и раздѣлять съ вами мои труды.
   Все-таки ни слова не было сказано о мистрисъ Гёртль,
   -- Роджеръ, сказала она,-- я уже отдала его. Нельзя отдать его двоимъ.
   -- Еслибъ онъ былъ недостоинъ, не измѣнилась ли бы ваша любовь къ нему?
   -- Я думаю никогда. Роджеръ, развѣ онъ недостоинъ?
   -- Какъ можете вы повѣрить моему отвѣту на такой вопросъ? Онъ мой врагъ. Онъ такъ былъ неблагодаренъ въ отношеніи ко мнѣ какъ это рѣдко случается. Онъ обратилъ всю мою доброту въ желчь, всѣ цвѣты моего счастья въ терніи. Онъ заградилъ мнѣ дорогу. А вы спрашиваете меня достоинъ ли онъ. Я не могу отвѣчать вамъ.
   -- Еслибы вы считали его достойнымъ, вы бы сказала мнѣ, проговорила она, вставая и беря его за руку.
   -- Нѣтъ; я вамъ ничего не скажу. Спросите у кого-нибудь другаго, только не у меня; онъ осторожно, но безуспѣшно старался освободить свою руку.
   -- Роджеръ, еслибы вы считали его добрымъ, вы бы мнѣ сказали, потому что вы сами добры. Хотя вы и ненавидите его, вы бы все-таки сказали. Вы не захотите оставить ложное впечатлѣніе даже о врагахъ вашихъ. Я спрашиваю васъ, потому что какъ бы васъ это ни касалось, я знаю, я могу вамъ довѣриться. Я ничѣмъ не могу быть для васъ болѣе, Роджеръ; но я люблю васъ какъ сестра и спрашиваю васъ какъ сестра спросила бы брата. Ему отдано мое сердце. Скажите есть ли причина чтобы моя рука не принадлежала ему!
   -- Спросите его самого, Гетта.
   -- А вы мнѣ ничего не скажете? Вы не попробуете спасти меня, хотя знаете что я въ опасности? Кто такое мистрисъ Гёртль?
   -- Вы спрашивали у него?
   -- Я не слыхала ея имени до его ухода. Я даже не знала о существованіи подобной женщины. Правда что онъ обѣщалъ жениться на ней? Феликсъ сказалъ мнѣ о ней, и сказалъ также что вы знаете. Но я не могу вѣрить Феликсу, какъ вѣрю вамъ. И мама говоритъ что это такъ; но мама также сказала чтобы спросить у васъ. Есть такая женщина?
   -- Безъ сомнѣнія такая женщина существуетъ.
   -- И она была.... другомъ Поля?
   -- Что бы тамъ ни было, Гетта, отъ меня вы этого не услышите. Я не скажу ни худа, ни добра объ этомъ человѣкѣ, исключая его поведенія по отношенію ко мнѣ. Пошлите за нимъ и попросите его разказать вамъ исторію мистрисъ Гёртль, такъ какъ это его оакого касается. Я не думаю чтобъ онъ сталъ лгать, но если онъ солжетъ, вы будете знать что онъ лжетъ.
   -- И это все?
   -- Все что я могу сказать, Гетта, Вы просите меня быть вашимъ братомъ; но я не могу стать на мѣсто вашего брата. Я прямо говорю вамъ, я влюбленъ въ васъ и такъ и останусь. Вашъ братъ встрѣтитъ съ радостью человѣка котораго вы изберете себѣ въ мужья. Я же никогда не могу привѣтствовать вашего мужа. Я думаю двадцать лѣтъ пройдетъ, и если вы будете еще Гетта Карбери, я все-таки буду влюбленъ въ васъ, хотя и буду старъ. Что дѣлать теперь съ Феликсомъ, Гетта?
   -- А что можно сдѣлать? Иногда мнѣ приходитъ въ голову что это разобьетъ сердце мамы.
   -- Ваша мать сердитъ меня своею постоянною снисходительностью.
   -- Но что она можетъ сдѣлать? Вы бы не хотѣли чтобъ она выгнала его на улицу?
   -- Не знаю какъ оказать, желалъ бы я этого или нѣтъ. На нѣсколько времени можетъ быть это бы его устроило. Подъѣхалъ экипажъ. Вотъ и они. Да; сойдите лучше внизъ и предупредите вашу матушку что я здѣсь. Можетъ-быть его проведутъ прямо въ постель чтобъ я не видалъ его.
   Гетта сдѣлала какъ ее просили, и встрѣтила въ передней мать и брата. Феликсъ, вполнѣ владѣя руками и ногами, могъ выйти изъ экипажа, и поспѣшно перейдя тротуаръ, войти въ домъ; затѣмъ не сказавъ сестрѣ ни слова, онъ скрылся въ столовой. Лицо его было такъ залѣплено пластыремъ что не было видно ни одной черты; оба глаза распухли и были покрыты синяками; часть бороды была обрѣзана и вся физіономія такъ измѣнилась что даже мальчикъ слуга едва узналъ его.
   -- Роджеръ наверху, мама, сказала Гегта въ передней.
   -- Онъ слышалъ о Феликсѣ; по этому поводу онъ пріѣхалъ?
   -- Онъ зналъ только то что я сказала ему. Онъ пріѣхалъ по поводу вашего письма. Онъ говоритъ что это сдѣлалъ человѣкъ по имени Кромбъ.
   -- Такъ онъ знаетъ. Кто могъ ему сказать? Онъ всегда все знаетъ. О, Гетта, что мнѣ дѣлать? Куда дѣнусь я съ такимъ несчастнымъ мальчикомъ?
   -- Онъ раненъ, мама.
   -- Раненъ; конечно раненъ; ужасно израненъ. Это чудовище хотѣлъ убить его. Говорятъ, у него останутся ужасные слѣды навсегда. О, Гетта, что мнѣ дѣлать съ нимъ? Что дѣлать мнѣ съ собой и съ тобою?
   Въ этотъ разъ Роджеръ избѣгъ непріятности личнаго свиданія съ своимъ родственникомъ Феликсомъ. Несчастнаго насколько возможно удобнѣе устроили въ столовой, и леди Карбери пошла наверхъ въ гостиную къ своему родственнику. Она узнала почти всю правду, хотя конечно сэръ-Феликсъ лгалъ относительно иныхъ подробностей. Есть такія печальныя обстоятельства, которыя почти неизбѣжно требуютъ лжи. Когда молодой человѣкъ дурно поступилъ относительно женщины, когда молодаго человѣка побили, а онъ не отвѣтилъ тѣмъ же, когда пороки сына являются прямо предъ глазами матери, что остается дѣлать какъ не лгать? Какъ могъ сэръ-Феликсъ сказать правду объ этомъ нападеніи? Но полисменъ привезшій его въ больницу разказалъ все что зналъ. Человѣка который избилъ баронета звали Кромбомъ, и это нападеніе произошло по поводу молодой женщины, по имени Рёгльсъ. Настолько извѣстно было въ больницѣ, и все это нельзя было прикрыть какою бы то ни было ложью, сказанною сэръ-Феликсомъ. Когда же сэръ-Феликсъ клялся что полисменъ держалъ его въ то время какъ Кромбъ его билъ, никто ему не вѣрилъ. Въ подобныхъ случаяхъ лгунъ и не ждетъ чтобъ ему вѣрили. Онъ знаетъ что его безчестье будетъ извѣстно всѣмъ, и по крайней мѣрѣ надѣется избѣгнуть стыда разказывать о немъ самому.
   -- Что мнѣ съ нимъ дѣлать? сказала леди Карбери своему родственнику.-- Безполезно совѣтовать мнѣ бросить его. Я не могу этого сдѣлать. Я знаю, онъ испорченъ. Я знаю что я много виновата что онъ сталъ такимъ каковъ онъ теперь.-- Слезы текли по ея истощенному лицу.-- Но онъ мое дитя. Что мнѣ съ нимъ дѣлать теперь?
   На этотъ вопросъ Роджоръ находилъ почти невозможнымъ отвѣчать. Еслибъ онъ высказалъ то что думалъ, онъ сказалъ бы что сэръ-Феликсъ достигъ такихъ лѣтъ въ которыя, если человѣкъ стремительно идетъ къ погибели, онъ безвозвратно погибнетъ. Думая какъ онъ думалъ о своемъ родственникѣ онъ не видѣлъ для него возможности спасенія.
   -- Я бы увезъ его за границу, сказалъ онъ.
   -- Лучше ли онъ будетъ за границей нежели здѣсь?
   -- У него будетъ меньше возможности продолжать порочную жизнь, и менѣе способовъ вводить васъ въ долги.
   Леди Карбери мысленно разбирая этотъ совѣтъ, подумала обо всѣхъ своихъ надеждахъ: жажда литературнаго успѣха, ея вечера по вторникамъ, ея любовь къ обществу, ея Броуны, Альфы, Букеры, ея пріятная гостиная и ея рѣшеніе на склонѣ дней своихъ играть какую-нибудь роль въ свѣтѣ. Неужели ей отказаться отъ всего этого и удалиться въ какой-нибудь скучный французскій городъ, потому что ей нельзя долѣе оставаться въ Лондонѣ съ такимъ сыномъ? Это было жестоко, хуже даже тѣхъ жестокихъ несчастій, которыя она перенесла. Это было тяжелѣе той клеветы которую выдумали на нее, когда она, заботясь о безопасности своей жизни, бѣжала изъ дома своего мужа. Но это она должна будетъ перенести чтобы только не разставаться съ сыномъ.
   -- Да, сказала она,-- я думаю это такъ. Я бы желала только умереть чтобы всему этому былъ конецъ.
   -- Онъ могъ бы поѣхать въ одну изъ колоній, сказалъ Роджеръ.
   -- Да, услать его чтобъ онъ спился и умеръ, и такимъ образомъ избавиться отъ него. Я уже слышала объ этомъ прежде. Куда бы онъ ни поѣхалъ, я поѣду за нимъ всюду.
   Какъ извѣстно читателю, Роджеръ Карбери еще такъ недавно не питалъ большаго уваженія къ своей родственницѣ. Онъ зналъ ее за женщину суетную и полагалъ что у нея нѣтъ правилъ. Теперь же, въ эту минуту, ея чрезмѣрная любовь къ сыну, котораго она уже не могла болѣе защищать, искупала всѣ ея погрѣшности. Онъ забылъ о ея пребываніи въ Карбери подъ вымышленнымъ предлогомъ, забылъ Мельмотовъ, и всѣ мелкія хитрости которыя примѣчалъ за нею: онъ высоко ставилъ эту чистую и прекрасную любовь.
   -- Еслибы вы ложелали отдать на нѣкоторое время вашъ домъ внаймы, сказалъ онъ,-- мой домъ къ вашимъ услугамъ.
   -- Но Феликсъ?
   -- Вы привезете его съ собою. Я одинъ на свѣтѣ. Я могу устроить себѣ помѣщеніе въ коттеджѣ. Онъ теперь не занятъ. Если вы полагаете что это будетъ вашимъ спасеніемъ, попробуйте пожить такимъ образомъ съ полтода.
   -- И выгнать васъ изъ вашего собственнаго дома? Нѣтъ, Роджеръ. Я не могу этого. И что намъ дѣлать съ Геттой?
   Сама Гетта ушла, оставивъ мать вдвоемъ съ Роджеромъ, такъ какъ она была увѣрена что въ ея отсутствіи будутъ сдѣланы вопросы и даны отвѣты касательно мистрисъ Гёртль которымъ ея присутствіе могло бы помѣшать.
   Она желала чтобъ это было иначе; чтобъ ей позволено было услыхать все самой; она была увѣрена что разказъ, переданный ей матерью, уже не будетъ такъ вѣренъ: она навѣрное прибавитъ что-нибудь, чего бы не было, еслибъ этотъ разказъ передалъ ей ея родственникъ Роджеръ.
   -- На Гетту можно положиться, она сама все разсудитъ.
   -- Какъ можете вы говорить это, когда она только-что приняла предложеніе этого молодаго человѣка? Не правда ли, онъ даже теперь еще живетъ съ Американкой, на которой обѣщалъ жениться.
   -- Нѣтъ; это не правда.
   -- Чтоже правда въ такомъ случаѣ? развѣ онъ не помолвленъ съ этою женщиной?
   Роджеръ съ минуту колебался.
   -- Я знаю что даже это не вѣрно. Въ послѣдній разъ когда онъ говорилъ объ этомъ, онъ объявилъ что ихъ помолвка разошлась. Я говорилъ Геттѣ чтобъ она сама его спросила. Позвольте ей сказать ему что она слышала отъ васъ объ этой женщинѣ, и что она должна знать правду. Я не люблю его, леди Карбери. У меня нѣтъ болѣе истинной дружбы къ нему. Но я думаю что если Гетта спроситъ его просто, каковы его отношенія къ мистрисъ Гёртль, онъ скажетъ ей правду.
   Роджеръ, уѣзжая, не видалъ вторично Гетты, и вовсе не видалъ своего родственника Феликса. Онъ сдѣлалъ теперь все что могъ сдѣлать своею поѣздкой въ Лондонъ, и въ тотъ же день вернулся обратно въ Карбери. Не лучше ли было для него, несмотря на обѣщаніе которое онъ далъ, выбросить изъ головы все семейство? Для него не могло быть другой любви. Онъ долженъ горевать и быть одинокимъ. Но онъ могъ избѣжать тысячи заботъ и постепенно пріучить себя къ мысли о жизни какъ будто и не было на свѣтѣ такой женщины какъ Гетта Карбери. Но нѣтъ! Онъ не позволитъ себѣ думать что такъ бы слѣдовало поступить. Самый фактъ его любви налагалъ на него обязанность, одну изъ первыхъ его обязанностей, наблюдать за интересами той кого онъ любилъ, и тѣхъ кто были ей близки.
   Но въ числѣ близкихъ ей онъ не признавалъ Поля Монтегю.
   

XXIII. Состояніе Marie.

   Когда Marie Мельмотъ увѣряла сэръ-Феликса Карбери что отецъ уже назначилъ ей въ приданое большое состояніе, которое нельзя было взять безъ ея согласія, она говорила совершенную истину. Мельмотъ скрылъ отъ нея всѣ подробности этого дѣла насколько ему нужно было держать ее въ невѣдѣніи для той цѣли которую онъ имѣлъ въ виду. Но когда устраивалось это дѣло, необходимо было объяснить или показать видъ что ей объяснили многое. Память Marie и ея пониманіе значительно превышали ожиданія ея отца. Онъ получалъ очень значительный доходъ съ большой суммы денегъ, которую положилъ на ея имя въ заграничный банкъ, и заставилъ ее дать ему законную довѣренность на полученіе этихъ доходовъ. Онъ сдѣлалъ это, опасаясь крушенія на пути по которому намѣревался слѣдовать, и рѣшилъ, что каковы бы ни были обстоятельства, у него все-таки останется достаточно денегъ чтобы жить въ довольствѣ и роскоши, если ему придется жить въ неизвѣстности, даже въ позорѣ. Онъ далъ себѣ клятву что не пуститъ этихъ денегъ въ свои спекуляціи, и до сей поры былъ вѣренъ своей клятвѣ. Хотя бы банкротство и явная гибель были неизбѣжны, онъ не поддержитъ своего кредита употребивъ эти деньги, если даже въ ту минуту этихъ денегъ будетъ достаточно. Если настанетъ такой день, то обладаніе этимъ доходомъ сдѣлаетъ его по возможности счастливымъ, и во всякомъ случаѣ онъ можетъ жить роскошно въ какомъ-нибудь городѣ гдѣ менѣе всего извѣстно его прошедшее, и гдѣ его радушно примутъ, благодаря его богатству. Вотъ каковъ былъ планъ его жизни. Но онъ упустилъ изъ виду многія обстоятельства. Его дочь могла измѣнить ему; въ случаѣ ея свадьбы ему не удастся спасти свое состояніе; могло также случиться что это деньги потребуются на приданое дочери. Наконецъ, на него могло обрушиться такое несчастіе что даже увѣренность въ будущихъ доходахъ не дастъ ему возможности перенести его. Въ настоящую минуту, его мучило сильное безпокойство. Если онъ возьметъ это состояніе обратно, у него болѣе чѣмъ хватитъ на уплату всей суммы должной Лонгестаффамъ, и еще останется чтобы помочь ему выйти изъ другихъ затрудненій. Что касается Лонгестаффовъ, ему конечно не хотѣлось ради ихъ измѣнить принятому правилу. Если гибель неизбѣжна, они будутъ такіе же кредиторы, какъ и всякій другой. Но онъ съ болью сознавалъ что въ этомъ дѣлѣ, кромѣ факта простаго долга, было замѣшано еще что-то. Онъ собственною рукой начерталъ подпись Долли Лонгестаффа на письмѣ, которое нашелъ въ ящикѣ стараго мистера Лонгестаффа. Онъ нашелъ это письмо въ конвертѣ, адресованномъ мистерамъ Лонгестаффомъ старшимъ мистерамъ Сло и Бидивайлю, и самъ опустилъ его въ почтовый ящикъ близь своего дома. Обстоятельства сильно благопріятствовали ему въ этой продѣлкѣ. Онъ жилъ въ домѣ мистера Лонгестаффа, и у нихъ былъ общій кабинетъ, такъ что бумаги мистера Лонгестаффа почти что были въ его рукахъ. Онъ уже давно владѣлъ искусствомъ отмыкать замки. Но его умѣнье не доходило до того чтобы вставить замокъ на мѣсто. Онъ отвернулъ замокъ, нашелъ письмо, приготовленное къ отправкѣ, вмѣстѣ съ конвертомъ; онъ настолько познакомился съ домашними обстоятельствами фамиліи Лонгестаффовъ, что былъ увѣревъ что если онъ со свойственною ему ловкостью не поможетъ отправкѣ этого письма, оно никогда не дойдетъ по назначенію. Во всемъ этомъ судьба до нѣкоторой степени ему благопріятствовала. По сложившимся обстоятельствамъ, едвали можно было открыть поддѣлку. Молодой человѣкъ могъ клясться что подпись была не его; даже если старикъ поклянется что хорошо заперъ ящикъ съ неподписаннымъ письмомъ, все-таки доказательствъ не будетъ. Могли думать, могли говорить, могли быть увѣрены, затѣмъ настанетъ переворотъ. Но впереди было большое состояніе, съ которымъ можно было удалиться, пить и ѣсть и веселиться остальные дни жизни. Въ это время явилось несносное усложненіе въ его дѣлахъ. Что было такъ легко относительно письма которое Долли Лонгестаффъ никогда бы не подписалъ, было менѣе легко, но возможно въ другомъ дѣлѣ. Это было сдѣлано подъ двойнымъ гнётомъ, немедленной необходимости, возрастающаго честолюбія и увеличивающейся смѣлости. Слухи, распространившіеся за границей (что для Мельмота было, конечно, очень важно), называли своимъ именемъ то что было сдѣлано съ письмомъ Долли Лонгестаффа. Если этотъ или подобный слухъ дойдетъ до его мѣстопребыванія, если двѣнадцать присяжныхъ скажутъ что онъ это сдѣлалъ, къ чему ему тогда всѣ эти деньги? Когда возникло это опасеніе, возникъ также вопросъ -- не будетъ ли полезно употребить эти деньги чтобы спасти себя отъ гибели? Безъ сомнѣнія всю опасность въ дѣлѣ Лонгестаффовъ можно было устранить, уплативъ условленную сумму за Пиккерингъ-паркъ. Ни Долли Лоагенстаффъ, ни Скверкумъ, о которомъ уже слышалъ мистеръ Мельмотъ, не будутъ безпокоиться объ этомъ, если деньги будутъ уплачены. Но деньги на эту уплату будутъ брошены даромъ, если, какъ онъ твердо былъ убѣжденъ, не будетъ достаточно доказательствъ того что онъ сдѣлалъ.
   Но усложненій было тамъ много! Можетъ-быть въ своемъ восхищеніи страной которую онъ избралъ своимъ отечествомъ, мистеръ Мельмотъ готовъ былъ приписать британской аристократіи болѣе преимуществъ, нежели она имѣетъ на самомъ дѣлѣ. Въ душѣ онъ былъ убѣжденъ что еслибы весь свѣтъ зналъ что онъ тесть старшаго сына маркиза Аудъ Рики, то въ дѣлѣ подобнаго рода онъ не то чтобы совсѣмъ освободился отъ кары законовъ, но до нѣкоторой степени былъ бы въ безопасности отъ ихъ когтей. Онъ полагалъ что ему удастся пользоваться протекціей фамиліи съ которою онъ породнится. Кромѣ того если ему удастся безопасно пережить эти тяжелые дни, какъ хорошо будетъ имѣть зятемъ британскаго маркиза! Какъ и многіе другіе, онъ забылъ спросить, когда настанетъ для него это наслажденіе и какого рода оно будетъ. Но онъ думалъ что подобная свадьба прибавитъ прелести его жизни. Онъ зналъ что лордъ Ниддердель не женится на его дочери не будучи вполнѣ увѣренъ въ дѣйствительности ея состоянія, но онъ думалъ что доходъ, перейдя вмѣстѣ съ Marie, хотя и будетъ менѣе обѣщаннаго, на первое время однако будетъ достаточенъ; онъ уже далъ удостовѣреніе повѣренному маркиза что его дочь владѣла состояніемъ, о которомъ идетъ рѣчь.
   На дняхъ возникло еще новое затрудненіе и на самомъ дѣлѣ очень встревожило мистера Мельмота. Какъ-то утромъ онъ послалъ за Marie чтобъ она пришла къ нему въ кабинетъ и сказалъ ей что ему нужна для одного дѣла ея подпись. Она спросила для какого дѣла. Онъ отвѣтилъ ей что нужно подписать документъ касающійся денегъ, напомнилъ что она уже разъ прежде подписывала такую бумагу и прибавилъ что все это дѣловыя формальности. Нечего спрашивать болѣе, нужно только подписать бумагу. Marie удивила его не только доказавъ что понимала гораздо болѣе въ дѣлахъ нежели онъ полагалъ, но и рѣшительно отказавшись подписать что бы то ни было. Читатель пойметъ что они не мало наговорили другъ другу.
   -- Я знаю, папа. Это для того чтобы вы могли дѣлать съ деньгами что вамъ угодно. Вы были такъ не добры ко мнѣ по поводу сэръ-Феликса Карбери что я не согласна это сдѣлать. Если я выйду замужъ, деньги будутъ принадлежать моему мужу.
   Онъ едва могъ перевести духъ, слушая ея слова. Онъ не зналъ какъ подступить къ ней: съ угрозами, съ просьбами или съ побоями. До окончанія ихъ свиданія, онъ испыталъ всѣ эти три средства. Онъ сказалъ ей что посадитъ ее въ тюрьму за обманные поступки; умолялъ ее не губить отца такою чудовищною злобой. Наконецъ взялъ ее за обѣ руки и сильно тряхнулъ ее. Но Marie была непоколебима. Онъ можетъ разорвать ее на части, она все-таки ничего не подпишетъ.
   -- Ты кажется думала что сэръ-Феликсъ получитъ всю эту сумму, сказалъ отецъ презрительно.
   -- Онъ бы и получилъ, еслибъ у него хватило духу взять ее, отвѣчала Marie.
   Еще новая причина держаться Ниддерделя. Онъ безъ сомнѣнія лишится непосредственнаго дохода, но заручится маркизомъ. Ему приходилось съ большимъ тщаніемъ взвѣшивать выгоды и невыгоды оставить Лонгестаффовъ безъ уплаты и передать деньги Ниддерделю. Онъ могъ рѣшиться на то или другое не потому чтобы считалъ это болѣе полезнымъ для себя.. Съ обѣихъ сторонъ опасности были очень велики! Но въ настоящую минуту ему необходима была смѣлость, а это былъ самый смѣлый шагъ. Marie сказала что выйдетъ за Ниддерделя,-- или за того человѣка который чиститъ сапоги на перекресткѣ. Въ понедѣльникъ утромъ одинъ изъ Бидивайлей пришелъ къ нему въ Сити. Онъ сказалъ мистеру Бидивайлю что всему свѣту извѣстно что въ настоящую минуту деньги "рѣдки въ Сити".-- Мы просимъ уплаты не торговаго долга, сказалъ мистеръ Бидивайль,-- а долга за значительное имѣнье, которое вы купили. Мастеръ Мельмотъ замѣтилъ что значеніе денегъ одинаково, какимъ бы образомъ ни былъ сдѣланъ долгъ. Затѣмъ онъ предложилъ сдѣлать платежъ въ два срока, чрезъ три и черезъ шесть мѣсяцевъ, съ надлежащими процентами. Это предложеніе мистеръ Бидивайль отвергъ съ негодованіемъ, прося вернуть документы по имѣнію.
   -- Вы не имѣете никакого права спрашивать документы, сказалъ Мельмотъ.-- Вы можете требовать только должную сумму, а я уже сказалъ вамъ какимъ образомъ предлагаю уплатить ее.
   Мистеръ Бидивайль былъ внѣ себя отъ ужаса. Съ тѣхъ поръ какъ онъ занимался дѣлами, во всѣй практикѣ почтенной фирмы, къ которой онъ принадлежалъ, подобнаго случая не было. Конечно надо винить мистера Лонгестаффа, по крайней мѣрѣ такъ говорили между собою всѣ Бидивайли, Онъ такъ желалъ имѣть дѣло съ денежнымъ человѣкомъ что настаивалъ на передачѣ документовъ по имѣнью. Но онъ не имѣлъ права отдавать документы. Онъ владѣлъ Пикерингъ-Паркомъ совмѣстно съ сыномъ. Домъ былъ уже разрушенъ и покупщикъ предлагалъ теперь векселя вмѣсто денегъ за покупку!
   -- Не хотите ли вы сказать, мистеръ Мельмотъ, что у васъ нѣтъ денегъ чтобы платить за то что вы купили, и что несмотря на это документы по имѣнью уже не въ вашихъ рукахъ.
   -- У меня состояніе въ десять, въ двадцать, въ тридцать разъ болѣе, сказалъ Мельмотъ гордо;-- но мнѣ кажется вы можете знать что человѣкъ ведущій большія дѣла не можетъ всегда въ одинъ день получить наличными деньгами сумму въ восемьдесятъ тысячъ фунтовъ стерлинговъ. Мастеръ Бидивайль не выражая этого прямо далъ однако понять мистеру Мельмоту свое убѣжденіе что его кліентъ былъ обокраденъ, и что онъ тотчасъ же приметъ самыя строгія мѣры, какія допускаетъ законъ. Мистеръ Мельмотъ пожалъ только плечами и болѣе не возражалъ. Мистеру Бидивайлю оставалось уйти.
   Несмотря на преданность своему кліенту и своей фирмѣ въ борьбѣ съ мистеромъ Скверкумомъ, Бидивайль начиналъ сомнѣваться въ подлинности письма, которое Долли такъ настойчиво утверждалъ что не подписывалъ. Самъ мистеръ Лонгестаффъ во всякомъ случаѣ былъ честный человѣкъ, но и онъ выразилъ свое мнѣніе что Долли не подписывалъ письма. Сынъ его уже разъ отказался подписать и насколько ему было извѣстно не имѣлъ съ тѣхъ поръ случая сдѣлать это. Онъ вполнѣ былъ убѣжденъ что заперъ письмо на ключъ въ собственномъ ящикѣ въ комнатѣ, которая въ послѣднее время сдѣлалась также кабинетомъ Мельмота. Затѣмъ войдя въ комнату въ присутствіи Мельмота,-- дружба ихъ въ то время уже прекратилась,-- онъ нашелъ свой ящикъ отпертымъ. Въ то время съ нимъ былъ этотъ самый мистеръ Бидивайль.
   -- Вы хотите сказать что я отперъ вашъ ящикъ, сказалъ мистеръ Мельмотъ. Мистеръ Лонгестаффъ сильно покраснѣлъ и возразилъ что онъ, безъ сомнѣнія, не дѣлалъ подобнаго обвиненія, но также нисколько не сомнѣвался въ томъ что не оставилъ ящикъ отпертымъ. Онъ зналъ свои привычки и былъ увѣренъ что никогда въ жизни не оставлялъ этого ящика отпертымъ.-- Значитъ въ этомъ случаѣ вы измѣнили привычкамъ вашей жизни, сказалъ съ живостью мистеръ Мельмотъ. Мистеръ Лонгестаффъ не позволилъ себѣ сказать болѣе ни слова въ домѣ, но когда они вышли вмѣстѣ на улицу, онъ увѣрилъ юриста что ящикъ навѣрное былъ оставленъ запертымъ, и онъ вполнѣ убѣжденъ что неподписанное письмо осталось въ ящикѣ. Мистеръ Бидивайдь могъ только прибавить что это самое несчастное дѣло въ какомъ ему приходилось участвовать.
   Итакъ по всѣмъ причинамъ самымъ лучшимъ было породниться съ Ниддерделемъ, если только можно будетъ устроить это. Читатель долженъ понять что хотя мистеръ Мельмотъ позволилъ себѣ сильную поэтическую вольность, утверждая что состояніе его было въ тридцать разъ больше суммы которую онъ долженъ былъ уплатить за Пиккерингъ, все-таки состояніе у него было. Спекуляціи этого человѣка были такъ велики и такъ обширны что онъ не зналъ въ точности что имѣлъ или сколько былъ долженъ. Но онъ зналъ что въ настоящую минуту ему приходилось плохо вслѣдствіе необходимости имѣть большія суммы. Его главною надеждой на немедленное полученіе денегъ былъ Коэнлупъ, въ рукахъ коего были всѣ акціи Мексиканской желѣзной дороги. Онъ много довѣрялъ Коэнлупу, болѣе нежели имѣлъ обыкновеніе довѣрять кому бы то ни было. Коэнлупъ увѣрялъ что въ настоящую минуту ничего нельзя сдѣлать съ желѣзнодорожными акціями. Вслѣдствіе паники, онѣ упали почти до нуля. Теперь во время его несчастья Мельмотъ нуждался въ деньгахъ отъ великой желѣзной дороги, но потому именно что онъ нуждался, великая желѣзная дорога не имѣла никакого значенія. Коэнлупъ сказалъ ему что онъ долженъ переждать тяжелую минуту, или вѣрнѣе пережить тяжелый мѣсяцъ. По наущенію Коенлупа онъ предложилъ мистеру Бидивайлю два векселя.
   -- Опять предложите, сказалъ Коэнлупъ.-- Рано или поздно ему придется взять векселя.
   Среди дня въ понедѣльникъ Мельмотъ встрѣтилъ лорда Ниддерделя въ корридорѣ Палаты Общинъ.
   -- Видѣли вы Marie на этихъ дняхъ? сказалъ онъ. Въ это утро повѣренный отца Ниддерделя увѣрилъ его въ присутствіи отца что если онъ женится на Marie Мельмотъ въ настоящее время, онъ безъ сомнѣнія будетъ имѣть нѣсколько болѣе пяти тысячъ фунтовъ ежегоднаго дохода. Онъ надѣялся получить гораздо больше, и едва ли разчитывалъ за эту цѣну взять Marie; но потомъ вѣроятно будетъ больше. Безъ сомнѣнія было какое-то затрудненіе на счетъ Пиккеринга. Мельмотъ навѣрное заложилъ его. Но это могло быть только на нѣсколько недѣль. Мельмотъ объявилъ что Пиккерингъ будетъ отданъ молодымъ при свадьбѣ. Отецъ его совѣтовалъ ему уговорить дѣвушку назначить день. Въ самый послѣдній день можно будетъ разстроить свадьбу если не окажется состоянія.
   -- Я сейчасъ ѣду къ вамъ, сказалъ Ниддердель.
   -- Между пятью и шестью вы навѣрное застанете дамъ за чаемъ, сказалъ Мельмотъ.
   

XXIV. Мельмотъ пріобрѣтаетъ друга.

   -- Думали вы еще объ этомъ? сказалъ лордъ Ниддердель молодой дѣвушкѣ, какъ только madame Мельмотъ удалось оставить ихъ вдвоемъ.
   -- Я объ этомъ очень много думала, сказала Marie.
   -- Какой же результатъ?
   -- Я согласна выйти за васъ.
   -- Вотъ это хорошо, сказалъ Ниддердель, разваливясь на диванѣ подлѣ нея, такъ что могъ обнять ее рукою за талью.
   -- Подождите еще, лордъ Ниддердель, сказала она.
   -- Вы бы могли называть меня Джонъ.
   -- Такъ подождите, Джонъ. Вы думаете что можете жениться на мнѣ, хотя нисколько меня не любите.
   -- Это неправда, Marie.
   -- Нѣтъ, это такъ, это совершенно вѣрно. И я думаю также что могу выйти за васъ замужъ, хотя вовсе не люблю васъ.
   -- Но вы полюбите меня.
   -- Не знаю. Пока я сомнѣваюсь чтобъ это случилось. Лучше вамъ знать всю правду. Я сказала отцу что не надѣюсь чтобы вы когда-нибудь вернулись, но что если вы вернетесь, я дамъ вамъ свое согласіе. Мнѣ нечего объ этомъ толковать. Вы знаете кого я любила.
   -- Но теперь вы не можете любить его.
   -- Почему нѣтъ? Я не могу выйти за него. Я это знаю. И еслибъ даже онъ пришелъ ко мнѣ, не думаю чтобъ я согласилась. Онъ велъ себя дурно.
   -- А я дурно велъ себя?
   -- Не такъ какъ онъ. Вы никогда не думали обо мнѣ, и никогда не говорили что думаете.
   -- Нѣтъ, я говорилъ.
   -- Не съ самаго начала. Теперь вы это говорите, думая сдѣлать мнѣ пріятное. Но теперь это рѣшительно все равно. Мнѣ все равно что ваша рука тутъ лежитъ, такъ какъ мы должны жениться, но намъ обоимъ слѣдуетъ смотрѣть на вашу свадьбу какъ на дѣловую сдѣлку.
   -- Какъ вы рѣзки, Marie.
   -- Нѣтъ я не рѣзка. Я не была рѣзка съ сэръ-Феликсомъ Карбери, такъ и говорю вамъ. Я люблю его.
   -- Теперь вы вѣроятно его уже разлюбили.
   -- Да, сказала Marie.-- Онъ жалкій человѣкъ.
   -- Знаете, недавно его ужасно избили на улицѣ.-- Мери этого не слыхала, и быстро высвободилась изъ объятій своего жениха.-- Развѣ вы не слыхали?
   -- Кто избилъ его?
   -- Я не хочу говорить ничего противъ него, но говорятъ онъ былъ ужасно обезображенъ.
   -- Зачѣмъ его били? Развѣ онъ что-нибудь сдѣлалъ?
   -- Тутъ замѣшана молодая дѣвушка, Marie.
   -- Молодая дѣвушка! Какая молодая дѣвушка? Я не вѣрю этому. Впрочемъ это мнѣ рѣшительно все равно. Мнѣ нѣтъ до него никакого дѣла, лордъ Ниддердель; рѣшительно никакого. Я думаю вы все это сочинили изъ своей головы.
   -- Свѣряю васъ, нѣтъ. Я вѣрю что его побили и вѣрю что поводомъ была молодая женщина. Но это меня не касается, думаю и васъ тоже мало касается. Какъ вы думаете, не назначить ли намъ день свадьбы, Marie?
   -- Я объ этомъ совсѣмъ не безпокоюсь, сказала Мери.-- Чѣмъ дальше это будетъ отложено, тѣмъ мнѣ будетъ пріятнѣе; вотъ и все.
   -- Это оттого что я такъ противенъ?
   -- Нѣтъ, вы не противный. Я думаю, вы очень хорошій человѣкъ; только вы совсѣмъ равнодушны ко мнѣ. Но противно не быть въ состояніи сдѣлать то что желаешь. Противно вѣчно со всѣми ссориться и ни съ кѣмъ не быть въ дружескихъ отношеніяхъ. Ужасно противно не имѣть на землѣ ничего чѣмъ бы могъ интересоваться.
   -- Развѣ вы не можете интересоваться мною?
   -- Ни мало.
   -- А если бы вы попробовали. Не будетъ ли вамъ пріятно узнать о томъ мѣстѣ гдѣ живетъ моя семья?
   -- Я знаю, это замокъ.
   -- Да, замокъ Рики; онъ стоитъ уже нѣсколько столѣтій.
   -- Ненавижу старинные дома. Я бы желала имѣть каждую недѣлю новый домъ, новое платье, новую лошадь и новаго возлюбленнаго. Вашъ отецъ живетъ въ замкѣ. Я полагаю мы не будемъ тамъ жить.
   -- Мы будемъ наѣзжать туда. Когда же назначить свадьбу?
   -- На будущій годъ.
   -- Пустяки, Marie.
   -- Завтра.
   -- Вы не успѣете приготовиться.
   -- Вы можете устроить все какъ вамъ заблагоразсудится съ папа. Да, поцѣлуйте меня; конечно вы имѣете право. Если я вамъ должна принадлежать, что же тутъ такого? Нѣтъ, я не скажу что люблю васъ. Но если когда-нибудь я скажу это, можете быть увѣрены что я сказала правду. Это болѣе чѣмъ вы можете сказать о себѣ, Джонъ.
   Свиданіе кончилось и Ниддердель пошелъ домой, думая о дамѣ своего сердца, насколько могъ подвергнуть свою голову процессу мышленія. Онъ вполнѣ рѣшилъ продолжать сватовство. Что касается дѣвушки, она въ эти послѣдніе дни стала для него гораздо привлекательнѣе нежели въ первые дни ихъ знакомства. Она безъ сомнѣнія была не глупа. Хотя онъ не могъ сказать чтобъ она была совершенно похожа на леди, но въ обращеніи ея было что-то самобытное что заставляло его думать что она сумѣетъ жить въ обществѣ дамъ высшаго круга. Онъ думалъ что несмотря на все что она говорила, ои, а начинала его любить, а онъ конечно уже любилъ ее.
   -- Были вы у дамъ? спросилъ Мельмотъ.
   -- О да.
   -- А что говоритъ Marie?
   -- Что вы должны назначитъ день свадьбы.
   -- Въ такомъ случаѣ мы устроимъ это очень скоро, въ одинъ изъ дней будущаго мѣсяца. Въ августѣ вы захотите уѣхать. Сказать правду, и я тоже уѣду. Никогда въ жизни не работалъ я столько какъ въ это лѣто. Выборы и этотъ ужасный обѣдъ не мало способствовали этому. И не скрою отъ васъ что я былъ страшно измученъ заботами о деньгахъ. Никогда не приходилось мнѣ доставать столько большихъ суммъ въ такой короткій срокъ! И теперь еще не все кончилось.
   -- Удивляюсь зачѣмъ въ такомъ случаѣ вы дѣлали обѣдъ.
   -- Мой милый мальчикъ (ему было очень пріятно называть сына маркиза своимъ милымъ мальчикомъ),-- что касается расходовъ, это пустяки. Сколько бы я ни истратилъ самъ, это не можетъ имѣть ни малѣйшаго вліянія на мои дѣла, ни въ ту ни въ другую сторону.
   -- Желалъ бы я имѣть возможность разсуждать также, сказалъ Ниддердель.
   -- Если вы пожелаете войти со мною въ дѣла, вмѣсто того чтобы взять деньги Marie, вы достигнете этого въ скоромъ времени. Но бремя это очень тяжелое. Я никогда не знаю откуда приходитъ эта паника, или почему и какъ она проходитъ. Но когда она является, она подобна бурѣ на морѣ. Только крѣпкіе корабли могутъ противостоять свирѣпости вѣтровъ и волнъ. Но и тогда этотъ сильный напоръ отнимаетъ у человѣка половину силъ, какія у него были. Этотъ разъ мнѣ пришлось очень тяжело.
   -- Я думаю теперь вы поправляетесь.
   -- Да, я поправляюсь. Я нисколько не боюсь, если вы подразумѣваете страхъ. Я не стѣсняюсь говорить съ вами откровенно теперь, когда рѣшено что вы будете мужемъ Marie. Я знаю что вы честный человѣкъ, и если можите причинить мнѣ вредъ передавъ мои слова, то вы не сдѣлаете этого.
   -- Конечно нѣтъ.
   -- Видите ли, у меня нѣтъ компаньйона; нѣтъ никого кто былъ бы обязавъ знать мои дѣла. Жена моя лучшая женщина въ мірѣ, но совершенно не въ состояніи понимать что-нибудь въ дѣлахъ. Съ Marie я не могу говорить откровенно. Коэнлупъ, котораго вы такъ часто видите со мною, очень хорошій человѣкъ, въ своемъ родѣ, но я никогда не говорю съ нимъ о моихъ дѣлахъ. Онъ заинтересованъ въ одномъ или двухъ предпріятіяхъ, напримѣръ въ нашей Американской желѣзной дорогѣ, но вообще у него нѣтъ общихъ интересовъ съ моимъ домомъ. Все на моихъ плечахъ, и скажу вамъ, бремя немного тяжело. Для меня будетъ самымъ большимъ удовольствіемъ, если я залучу васъ въ мои дѣла.
   -- Я не думаю чтобъ я на самомъ дѣлѣ годился для дѣлъ, сказалъ скромный молодой лордъ.
   -- Вы не будете приходить и заниматься, я полагаю, этого я не требую. Но мнѣ пріятно будетъ думать что я могу говорить съ вами о ходѣ моихъ дѣлъ. Конечно вы слышали все что говорили предъ моимъ избраніемъ, Я довольно скверно провелъ двое сутокъ. Дѣло въ томъ что Альфъ и его приверженцы думали провести его кандидатуру, устранивъ меня. Они старались объ этомъ въ продолженіе двухъ недѣль, ни мало не стѣсняясь тѣмъ что говорили, или какой вредъ могли причинить мнѣ и другимъ. Я считаю это очень жестокимъ. Имъ не удалось провести своего избранника въ Парламентъ, но они могли и успѣли уменьшить мое состояніе сразу почти на полмилліона. Подумайте каково это!
   -- Не понимаю какъ это могло быть.
   -- Потому что вы не понимаете какое щекотливое дѣло кредитъ. Они убѣдили массу людей не ѣхать на этотъ чертовскій обѣдъ; вслѣдствіе этого въ городѣ разгласили что я разоренъ. Это немедленно повліяло страшнымъ образомъ на акціи Мексиканской желѣзной дороги; акціи стояли сто семнадцать, и съ этой цѣны въ два дни упали до номинальной стоимости, такъ что о продажѣ не могло быть и рѣчи. У меня вмѣстѣ съ Коэнлупомъ было около восьми тысячъ этихъ акцій. Сосчитайте, сколько это выйдетъ?-- Ниддердель попробовалъ сосчитать, но неудачно.-- Это я называю ударомъ, ужаснымъ ударомъ. Когда человѣкъ связанъ съ денежными интересами, и въ такихъ обширныхъ размѣрахъ, онъ конечно каждый день мѣняетъ однѣ цѣнности на другія, смотря по состоянію биржи. Я не держу и не помѣщаю такую сумму въ одно предпріятіе. Никто этого не дѣлаетъ. Итакъ, когда паника наступаетъ, видите какой она наноситъ ударъ?
   -- Развѣ акціи никогда не поднимутся?
   -- О, безъ сомнѣнія; можетъ-быть поднимутся даже выше чѣмъ прежде. Но на это потребуется время. А пока я вынужденъ брать изъ капиталовъ назначенныхъ для другой цѣли. Вотъ смыслъ тѣхъ слуховъ что дошли до васъ на счетъ имѣнья которое я купилъ для Marie въ Суссекѣ. Мнѣ пришлось такъ плохо что я долженъ былъ достать гдѣ только могъ отъ сорока до пятидесяти тысячъ. Но чрезъ недѣлю или двѣ все поправится. Что же касается денегъ Marie, вы знаете, это уже устроено.
   Онъ вполнѣ успѣлъ увѣрить Ниддерделя въ истинѣ каждаго своего слова, возбудилъ дружеское чувство въ душѣ молодаго человѣка, почти желаніе быть полезнымъ своему будущему тестю. Лорду Ниддерделю неясно, какъ бы въ густомъ туманѣ, казалось будто онъ понимаетъ кое-что изъ этихъ затрудненій, какъ когда-то прежде представлялся ему блескъ широкихъ торговыхъ предпріятій; ему пришла мысль что они могутъ быть даже увлекательнѣе виста или безконечной мушки. Онъ рѣшилъ также что все что говорилъ ему Мельмотъ навсегда останется въ тайнѣ. На этотъ разъ Мельмотъ почти что плѣнилъ его, и онъ ушелъ отъ него съ убѣжденіемъ что финансистъ великій человѣкъ; ему онъ могъ сочувствовать, и даже питать къ нему современенъ нѣкоторую привязанность.
   Мельмотъ самъ чувствовалъ истинное удовольствіе даже отъ притворной откровенности съ своимъ будущимъ зятемъ. Ему пріятно было толковать съ нимъ, какъ будто онъ толкуетъ съ молодымъ другомъ, которому довѣряется вполнѣ. Въ дѣйствительности же было вполнѣ невозможно чтобъ онъ допустилъ кого-нибудь проникнуть въ свои тайны. Не могло быть и рѣчи о томъ чтобъ онъ когда-нибудь измѣнилъ себѣ и позволилъ сказать правду о своихъ дѣлахъ. Разумѣется всякое слово сказанное имъ Ниддерделю была ложь или говорилось съ цѣлью укрѣпить лживое понятіе о его дѣлахъ. Но говоря такимъ образомъ, Онъ имѣлъ въ виду не одну только ложь. Хотя его дружба къ молодому человѣку была лишь притворная, хотя она вѣроятно ранѣе трехъ мѣсяцевъ могла обратится въ жестокую вражду, все-таки онъ чувствовалъ удовольствіе. Грендолы его покинули со дня обѣда; Майльзъ прислалъ ему письмо изъ деревни, жалуясь на серіозную болѣзнь. Ему пріятно было имѣть кого-нибудь съ кѣмъ бы онъ могъ говорить, и Ниддерделя онъ предпочиталъ Майльзу Грендолу.
   Разговоръ этотъ происходилъ въ курильной комнатѣ. Когда онъ кончился, Мельмотъ пошелъ въ Палату, а Ниддердель отправился въ Медвѣжій Садъ. Клубъ снова былъ открытъ, хотя съ трудомъ и съ меньшею роскошью. Но и этого можно было достичь только введеніемъ строгихъ правилъ касательно платежа наличными деньгами. О Herr Фоснерѣ ничего болѣе не было слышно, но счеты которые онъ оставилъ неуплаченными остались долгомъ клуба; что же касается расписокъ, которыя онъ бралъ съ членовъ, всѣ онѣ остались въ рукахъ Флатфлиса. Понятно что заботы и затрудненія воцарились въ Медвѣжьемъ Садѣ, но это учрежденіе стало такъ необходимо для его членовъ что его открыли подъ новымъ управленіемъ. Никто такъ сильно какъ Долли Лонгестаффъ не сознавалъ этой необходимости ежеминутно въ теченіе дня, дня какъ онъ считалъ свои дни, вставая въ часъ пополудни и ложась въ постель въ три или четыре часа утра. Медвѣжій Садъ сталъ для него такою необходимою потребностью что онъ начиналъ сомнѣваться, возможна ли для него жизнь если онъ не будетъ проводить тамъ свое время. Клубъ былъ опять открытъ, Долли могъ тамъ обѣдать и выпивать бутылку вина съ тою роскошью къ которой онъ при вы къ.
   Но въ настоящее время онъ едва не терялъ разсудка отъ сознанія причиненнаго ему зла. Обстоятельства представляли ему перспективу безграничнаго довольства и наслажденія. Продажа Пиккерингъ-Парка давала ему возможность заплатить всѣ долги, освободить собственное состояніе, и у него еще должна была остаться порядочная сумма. Скверкумъ сказалъ ему что если онъ будетъ настаивать на своихъ условіяхъ, онъ добьется согласія. Онъ настаивалъ и добился. Въ настоящее время имѣніе было продано, документы отданы, а онъ не получилъ ни гроша! Онъ не зналъ кого больше винить, отца, Бидивайлей или Мельмота. И еще говорили что онъ подписалъ письмо! Онъ очень откровенно говорилъ о своемъ несчастьи въ клубѣ. Говорилъ что отецъ его самый упрямый старый дуракъ на свѣтѣ. Что же касается Бидивайлей, онъ начнетъ противъ нихъ процессъ. Все это объяснилъ ему Скверкумъ, Мельмотъ же былъ величайшій мошенникъ въ мірѣ.
   -- Клянусь Георгіемъ! сказалъ онъ,-- наступаетъ конецъ свѣту. Этотъ адскій негодяй засѣдаетъ въ Парламентѣ, какъ будто онъ не укралъ у меня мое имѣнье, не подписался подъ мою руку, и... и... клянусь Георгіемъ, его слѣдуетъ повѣсить. Если кто заслуживалъ когда висѣлицы, такъ это онъ.
   Онъ открыто говорилъ это въ кофейной комнатѣ клуба, и продолжалъ говорить когда Ниддердель садился за одинъ изъ столовъ. Долли обѣдалъ, и такъ повернулъ свой стулъ что сидѣлъ лицомъ къ полдюжинѣ лицъ къ которымъ обращался.
   Ниддердель, вставъ съ своего мѣста, тихо подошелъ къ нему.
   -- Долли, сказалъ онъ,-- не говорите такъ о Мельмотѣ, когда я тутъ. Вы безъ сомнѣнія ошибаетесь, и черезъ день или два убѣдитесь въ этомъ. Вы не знаете Мельмота.
   -- Ошибаюсь! продолжалъ громко кричать Долли.-- Могу ли я ошибаться въ томъ что мнѣ не заплатили мои деньги?
   -- Я полагаю что ихъ должны недавно.
   -- Ошибаюсь ли я въ томъ что была сдѣлана фальшивая подпись подъ письмомъ?
   -- Я увѣренъ вы ошибаетесь, если думаете что это дѣло Мельмота.
   -- Скверкумъ говоритъ...
   -- Не вѣрьте Скверкуму. Мы всѣ знаемъ чего стоятъ подозрѣнія подобнаго человѣка.
   -- Я чертовски скорѣе повѣрю Скверкуму нежедр Меньмоту.
   -- Слушайте, Долли. Я вѣроятно болѣе васъ и всякаго другаго знаю о дѣлахъ Мельмота. Если это заставитъ васъ сидѣть смирно нѣсколько дней и держать здѣсь языкъ за зубами, я ручаюсь вамъ за всю сумму которую онъ вамъ долженъ.
   -- Чортомъ вы поручитесь.
   -- Конечно поручусь.
   Ниддердель старался говорить такъ чтобъ его слышалъ только Долли и вѣроятно никто болѣе не слыхалъ его словъ; но Долли не понизилъ голоса.
   -- Объ этомъ не можетъ-быть и рѣчи, вы сами знаете, сказалъ онъ.-- Какъ могу я взять ваши деньги? Вѣрно то, Ниддердель, что человѣкъ этотъ воръ, и рано или поздно вы въ этомъ убѣдитесь. Онъ сломалъ ящикъ въ комнатѣ моего отца и поддѣлалъ мою подпись на письмѣ. Всякій это знаетъ. Даже мой родитель это знаетъ теперь, и Бидивайль. Не пройдетъ нѣсколькихъ дней и вы узнаете что онъ посаженъ въ тюрьму за поддѣлку.
   Это было очень непріятно, такъ какъ всѣ знали что Ниддердель помолвленъ или будетъ помолвленъ съ дочерью Мельмота.
   -- Если вы хотите говорить объ этомъ публично.... началъ Ниддердель.
   -- Я полагаю объ этомъ слѣдуетъ говорить публично, сказалъ Долли.
   -- Я также публично это отвергаю. Я ничего не могу сказать о письмѣ, кромѣ того что я убѣжденъ что мастеръ Мельмотъ не подписывалъ вашего имени. Но сколько я могу понять, вашъ отецъ и его повѣренный сдѣлали промахъ.
   -- Это вѣрно, сказалъ Долли,-- но это не оправдываетъ Мельмота.
   -- Что же касается денегъ, то они будутъ уплачены; это также вѣрно какъ то что я стою на этомъ мѣстѣ. Сколько это? двадцать пять тысячъ, не правда ли?
   -- Всего восемьдесятъ тысячъ.
   -- Хорошо, восемьдесятъ тысячъ. Невозможно предположить чтобы такой человѣкъ какъ Мельмотъ не былъ въ состояніи достать восемьдесять тысячъ фунтовъ.
   -- Почему же онъ ихъ не отдаетъ? спросилъ Долли.
   Это было очень непріятно, и дѣлало клубъ менѣе общительнымъ, чѣмъ бывало въ прежніе дни. Попробовали въ этотъ вечеръ устроить игру въ карты; но Ниддердель не хотѣлъ играть потому что былъ обиженъ на Долли Лонгестаффа; Майльзъ Грендолъ, избѣгая Мельмота, былъ въ деревнѣ; Карбери скрывался дома съ лицомъ покрытымъ пластырями, а Монтегю эти дни не ходилъ въ клубъ. Въ настоящее время онъ былъ опять въ Ливерпулѣ, куда его вызвалъ мистеръ Рамсботтомъ.
   -- Кляяусь Георгіемъ, сказалъ Долли, набивая другую трубку и приказывая подать еще воды съ коньякомъ,-- я думаю всему наступилъ конецъ. Право я такъ думаю. До сихъ поръ я никогда не слыхалъ чтобы съ человѣкомъ такъ поступали. Тутъ еще Фоснеръ удралъ, и кажется придется всѣмъ платить сколько онъ ни скажетъ что ему были должны. Теперь не составишь даже партіи въ карты. Мнѣ кажется не стоитъ и надѣяться что дѣла поправятся.
   Мнѣніе клуба очень раздѣлилось касательно предмета спора между лордомъ Ниддерделемъ и Долли Лонгестаффомъ. Иные полагали что это дѣло очень запутано. Если Мельмотъ на самомъ дѣлѣ былъ такой великій человѣкъ, почему онъ не платилъ денегъ, и почему онъ заложилъ имѣніе прежде нежели оно на самомъ дѣлѣ стало его? Но большинство считало Долли не правымъ. Что же касается подписи на письмѣ, Долли былъ такой человѣкъ что не могъ сказать что онъ подписывалъ и что нѣтъ. Къ тому же, даже въ Медвѣжій Садъ проникло изъ внѣшняго міра убѣжденіе что вовсе нѣтъ надобности быть такъ аккуратнымъ въ платежѣ денегъ, какъ нѣсколько лѣтъ тому назадъ. Безъ сомнѣнія Мельмоту понадобилось на что-нибудь употребить эти деньги, и потому, если ему удалось получить имѣніе въ своя руки, онъ попользовался имъ. Но рано или поздно деньги получатся. Въ подобномъ взглядѣ на вещи Медвѣжій Садъ подражалъ всему свѣту. Свѣтъ же вообще, несмотря на ужасную неудачу обѣда Китайскому императору, несмотря на всѣ слухи, несмотря на печальное положеніе фондовъ Мексиканской желѣзной дороги и на несомнѣнный фактъ что Долли Лонгестаффъ не получилъ своихъ денегъ, свѣтъ вообще былъ склоненъ думать что Мельмотъ "вывернется".
   

XXV. Въ Бротонъ-Стритѣ.

   Мистеръ Скверкумъ все это время провелъ въ лихорадочной работѣ и тревогѣ. Про него можно сказать что онъ былъ настолько проницателенъ что отгадалъ всю правду. На самомъ дѣлѣ онъ зналъ все, но у него не было еще доказательствъ всему тому что онъ зналъ. Онъ наводилъ справки въ Сити до тѣхъ поръ пока не убѣдился что каково бы ни было богатство Мельмота годъ тому назадъ, въ настоящее время его не хватитъ на покрытіе всѣхъ его обязательствъ. Скверкумъ былъ вполнѣ убѣжденъ что Мельмотъ -- не падающая, а уже павшая звѣзда, такъ какъ Скверкумъ недостаточно можетъ-быть вѣрилъ въ могущество современныхъ торговыхъ оборотовъ. Скверкумъ сказалъ въ Сити одному мѣнялѣ, своему близкому и довѣренному другу, что Мельмотъ "вылетитъ въ трубу". Мѣняла навелъ также нѣсколько справокъ и вечеромъ согласился со Скверкумомъ что Мельмотъ "вылетитъ въ трубу". Если это такъ, то положительно это будетъ дѣломъ Скверкума, и хорошо бы было устроить чтобы Скверкумъ сдѣлался ангеломъ истребителемъ этого зловреднаго дракона. Скверкумъ воевалъ съ Бидивайлями, которые не могли запереть ему дверей своей конторы. Они не смѣли выказать недовѣрія Скверкуму, сознавая что сами сдѣлали промахъ и что имъ нужно быть очень осторожными чтобы не показать что они ложью прикрываютъ ошибку.
   -- Я полагаю что вы уже отказались отъ вашего мнѣнія насчетъ письма будто бы подписаннаго моимъ кліентомъ, сказалъ Скверкумъ старшему изъ двухъ младшихъ Бидивайлей.
   -- Я не отказываюсь отъ этого мнѣнія и не придерживаюсь его, отвѣчалъ старшій атторней.-- Намъ нѣтъ причины сомнѣваться подлинное это письмо или нѣтъ. Подпись молодаго джентльмена всегда очень неразборчива, а эта подпись схожа со всякою другою его подписью столько же, сколько всякая другая схожа съ этою послѣднею.
   -- Позвольте мнѣ, мистеръ Бидивайль, еще разъ взглянуть на нее. Письмо, которое въ эти послѣдніе десять дней часто разсматривали, было передано мистеру Скверкуму.-- Сходство подписи старались поддѣлать; онъ не могъ бы такъ подписаться, даже еслибы старался.
   -- Можетъ-быть, мистеръ Скверкумъ. Намъ вообще не приходится имѣть дѣло съ фальшивыми подписями нашихъ кліентовъ или ихъ сыновей.
   -- Совершенно вѣрно, мистеръ Бидивайль. Но вѣдь мистеръ Лонгестаффъ уже сказалъ вамъ что сынъ его не хотѣлъ подписывать этого письма.
   -- Какъ знать когда, какъ и почему подобный молодой человѣкъ можетъ измѣнить свое намѣреніе?
   -- Совершенно вѣрно, мистеръ Бидивайль. Но видите ли, послѣ того какъ со стороны отца моего кліента было сдѣлано заявленіе, письмо это, которое и само по себѣ немного неправильно....
   -- Я не нахожу чтобъ оно было неправильно.
   -- Да, но оно попало къ вамъ въ контору не вполнѣ обыкновеннымъ образомъ. Я замѣчаю это только мимоходомъ. Но къ чему мистеръ Лонгестаффъ пожелалъ отдать документы, не получивъ за нихъ ничего...
   -- Извините меня, мистеръ Скверкумъ, но это ужь наше дѣло съ мистеромъ Лонгестаффомъ.
   -- Совершенно вѣрно; но какъ вы съ мистеромъ Лонгестаффомъ рискнули собственностью моего кліента, очень естественно что и я дѣлаю кое-какія замѣчанія. Я полагаю что и бы дѣлали бы замѣчанія, еслибы было наоборотъ. Вамъ уже извѣстно что я доложу это дѣло лорду-меру.-- На это мистеръ Бидивайль не отвѣтилъ ни слова,-- И мнѣ кажется, я понимаю что вы болѣе не намѣрены настаивать на подлинности подписи.
   -- Я ничего не говорю насчетъ этого, мистеръ Скверкумъ. Полагаю что вамъ очень трудно будетъ доказать что подпись не подлинная.
   -- Я докажу это присягой моего кліента, мистеръ Бидивайль.
   -- Боюсь я что вашъ кліентъ не всегда вполнѣ ясно помнитъ что дѣлаетъ.
   -- Не знаю что вы хотите этимъ сказать, мистеръ Бидивайль. Мнѣ кажется еслибы я сталъ говорить такимъ образомъ о вашемъ кліентѣ, вы бы разсердились на меня. Впрочемъ, къ чему все это поведетъ? Развѣ старый джентльменъ говоритъ что онъ передалъ письмо въ руки сына, съ тѣмъ чтобы тотъ, если ему придетъ подобная фантазія, подписалъ и послалъ его? Сколько я понимаю, мистеръ Лонгестаффъ говоритъ что онъ заперъ письмо въ ящикъ въ той именно комнатѣ которую занималъ Мельмотъ и затѣмъ нашелъ ящикъ отпертымъ. Я думаю никто не будетъ увѣрять что мой кліентъ такъ мало понимаетъ что дѣлаетъ, что сломалъ замокъ ящика чтобы достать письмо. Какъ ни взгляните на это дѣло, онъ не подписывалъ письма, мистеръ Бидивайль.
   -- Я никогда не говорилъ этого. Я говорю только что мы имѣли полное основаніе думать что это его письмо. Положительно болѣе этого я ничего не могу сказать.
   -- Въ этомъ до нѣкоторой степени интересы наши сходятся.
   -- Я даже этого не думаю, мистеръ Скверкумъ.-- Разница только въ томъ что вашъ кліентъ по собственной ошибкѣ подвергъ опасности свои интересы и интересы моего кліента, тогда какъ мой кліентъ не сдѣлалъ никакой ошибки. Завтра я изложу дѣло лорду-меру, а въ настоящее время нахожу нужнымъ просить нарядить слѣдствіе по подозрѣнію въ подлогѣ. Вѣроятно вы получите вызовъ въ судъ чтобы представить письмо.
   -- Если такъ, можете быть увѣрены что мы представимъ письмо.
   Мистеръ Скверкумъ простился и отправился прямо къ мистеру Бомби, баристеру хорошо извѣстному въ Сити. Звѣрь былъ слишкомъ силенъ, чтобы мистеръ Скверкумъ собственными руками, безъ посторонней помощи, могъ затравить его. Онъ уже не разъ по этому поводу видѣлся съ мастеромъ Бомби. Мистеру Бомби казалось лучше получить деньги или какое-нибудь обезпеченіе на эти деньги. Мнѣніе мистера Бомби было что если можно получить вексель на часть имѣнія Долли, то слѣдовало брать его. Мистеръ Скверкумъ замѣтилъ что можно вернуть самое имѣніе, такъ какъ дѣйствительная продажа его не была совершена. Мистеръ Бомби покачалъ головой,
   -- Документы даютъ право на владѣніе, мистеръ Скверкумъ. Вы не можете полагать чтобъ общество давшее Мельмоту деньги подъ залогъ документовъ могло лишиться ихъ. Возьмите вексель; если онъ окажется злостнымъ банкротомъ, вы имѣете надежду получить кое-что съ его имущества. У него должны быть запасы.
   -- Надо рѣшиться на все что только возможно, сказалъ мистеръ Скверкумъ.
   Это происходило въ понедѣльникъ, въ тотъ день когда Мельмотъ такъ откровенно говорилъ съ своимъ будущимъ зятемъ. Въ слѣдующую среду три джентльмена сошлись въ кабинетѣ дома въ Бротонъ-Стритѣ, откуда, какъ предполагалось, было похищено письмо. Это были мистеръ Лонгестаффъ отецъ, Долли Лонгестаффъ и мастеръ Бидивайль. Домъ былъ еще занятъ мистеромъ Мельмотомъ, но Мельмотъ и мистеръ Лонгестаффъ уже не были въ дружескихъ отношеніяхъ. Къ Мельмоту обратились формально за позволеніемъ собраться тутъ и онъ далъ свое согласіе. Собрались очень рано: въ одиннадцать часовъ. Долли сначала не рѣшался очутиться какъ ему казалось между двухъ огней; но мистеръ Скверкумъ сказалъ что такъ какъ въ скоромъ времени это дѣло будетъ всѣмъ извѣстно, то взглянувъ на него здраво, онъ пойметъ что не можетъ отказаться отъ свиданія съ отцомъ и старымъ повѣреннымъ семьи. Долли присутствовалъ, хотя ему лично это было очень непріятно.
   -- Клянусь Георгіемъ, не стоитъ получать эти деньги, если для этого нужно такъ много хлопотъ, сказалъ Долли лорду Граслоку, съ которымъ подружился со времени ссоры съ Ниддерделемъ. Долли вошелъ послѣдній въ комнату; до того времени ни мистеръ Лоагестаффъ, ни мистеръ Бидивайль не дотронулись до ящика, ни даже до стола, въ которомъ письмо было положено.
   -- Теперь, мистеръ Лоагестаффъ, сказалъ мистеръ Бидивайль,-- можетъ-быть вы покажете намъ гдѣ вы думаете вы положили письмо.
   -- Я ничего не думаю, сказалъ онъ.-- Съ тѣхъ поръ какъ начали толковать обо всемъ этомъ, у меня все это вышло изъ памяти.
   -- Я никогда не подписывалъ его, сказалъ Долли, заложивъ руки въ карманы и прерывая отца.
   -- Никто этого и не говоритъ, сэръ, возразилъ отецъ сердитымъ голосомъ.-- Если вы согласитесь выслушать, можетъ-быть мы доберемся до истины.
   -- Но кто сказалъ что я подписалъ? Мнѣ сказали что это говоритъ мистеръ Бядивайль.
   -- Нѣтъ, мистеръ Лонгестаффъ, нѣтъ. Мы никогда этого не говорили. Мы сказали только что не имѣли повода полагать что письмо не было подлинное. Далѣе этого мы не заходили.
   -- Ничто на свѣтѣ не принудило бы меня подписать его, сказалъ Долли.-- Зачѣмъ мнѣ было отдавать имѣнье прежде чѣмъ я получилъ деньги? Никогда въ жизни я не слыхалъ ничего подобнаго.
   Отецъ взглянулъ на повѣреннаго и покачалъ головой, свидѣтельствуя о безнадежномъ упрямствѣ сына.
   -- Теперь, мистеръ Лонгестаффъ, продолжалъ повѣренный,-- посмотримъ куда вы положили письмо.
   Отецъ очень тихо, съ большимъ достоинствомъ, отворилъ ящикъ, второй сверху, и вынулъ изъ него пачку бумагъ, весьма тщательно сложенныхъ и съ надписями.
   -- Вотъ, сказалъ онъ,-- письмо не было положено въ конвертъ, а лежало на немъ, письмо и конвертъ лежали сверху на этой полкѣ. Онъ сказалъ еще что насколько ему извѣстно никакой другой бумаги не было похищено. Онъ былъ вполнѣ увѣренъ что оставилъ ящикъ запертымъ. Онъ былъ очень внимателенъ именно къ этому ящику; онъ помнилъ что мистеръ Мельмотъ былъ вмѣстѣ съ нимъ въ комнатѣ, когда онъ открывалъ его, и онъ былъ увѣренъ что заперъ его опять. Именно въ это время, сказалъ онъ, они съ Мельмотомъ были близки другъ съ другомъ. Въ то время мистеръ Мельмотъ предложилъ ему мѣсто въ правленіи Мексиканской желѣзной дороги.
   -- Разумѣется онъ вынулъ замокъ отмычкой и укралъ письмо, сказалъ Долли.-- Это ясно какъ день. Это достаточно ясно чтобы повѣсить человѣка.
   -- Боюсь что улики слишкомъ недостаточны, какъ бы ни были онѣ вѣрны и сильны, сказалъ повѣренный.-- Вашъ отецъ одно время не былъ вполнѣ увѣренъ касательно письма.
   -- Онъ думалъ что я подписалъ его, сказалъ Долли.
   -- Я теперь вполнѣ убѣжденъ, возразилъ сердито отецъ.-- Человѣку нужно собраться съ мыслями прежде нежели быть въ чемъ-нибудь увѣреннымъ.
   -- Я думаю о томъ какъ на это взглянутъ присяжные.
   -- Я хочу знать какъ мы получимъ деньги, сказалъ Долли.-- Я бы желалъ видѣть его на висѣлицѣ, конечно; но я предпочелъ бы прежде получить деньги. Скверкумъ...
   -- Адольфусъ, мы не желаемъ знать что говоритъ мистеръ Скверкумъ.
   -- Не знаю почему то что говоритъ мистеръ Скверкумъ не такъ же хорошо, какъ то, что говоритъ мастеръ Бидивайль. Конечно имя Скверкума не звучитъ такъ аристократично.
   -- Совершенно также какъ и имя Бадивайль, сказалъ смѣясь повѣренный.
   -- Нѣтъ; Скверкумъ не аристократично, и Феттеръ-Ленъ гораздо хуже чѣмъ Линкольнсъ-Иннъ. Несмотря на это Скверкумъ знаетъ что дѣлаетъ. Въ этомъ дѣлѣ прежде всѣхъ Скверкумъ напалъ на Мельмота, и еслибы не Скверкумъ, намъ бы не было извѣстно столько сколько мы знаемъ теперь.
   Имя Скверкума было ненавистно старшему Лонгестаффу. Онъ полагалъ, вѣроятно, безъ особенной на то причины, что всѣ его семейныя неудовольствія произошла чрезъ Скверкума, что еслибы сынъ его оставилъ свои дѣла въ рукахъ старыхъ Сло и Бидивайлей, то онъ никогда не нуждался бы въ деньгахъ, и онъ самъ не сдѣлалъ бы такого ужаснаго промаха по поводу Пиккерингъ-Парка. Сынъ зналъ что имя Скверкума было ужасно для слуха отца. Онъ ходилъ взадъ и впередъ по комнатѣ, курилъ, посвистывалъ и ворчалъ, качалъ головой и хмурилъ брови. Сынъ смотрѣлъ на него какъ будто очень удивленный его неудовольствіемъ.
   -- Здѣсь, я думаю, дѣлать болѣе нечего, сказалъ Долли надѣвая шляпу.
   -- Нечего, сказалъ мистеръ Бидивайль.-- Вѣроятно мнѣ придется собрать совѣтъ, и я полагалъ что мнѣ слѣдовало въ присутствіи васъ обоихъ узнать какъ было дѣло. Вы такъ положительно говорите, мистеръ Лонгестаффъ, что сомнѣнія быть не можетъ?
   -- Никакого сомнѣнія.
   -- Лучше заприте ящикъ при себѣ. Подождите, не мѣшало бы мнѣ посмотрѣть, нѣтъ ли слѣдовъ взлома.
   Говоря это мистеръ Бидивайль сталъ на колѣни предъ столомъ и началъ разсматривать замокъ. Онъ сдѣлалъ это весьма тщательно и успокоилъ себя тѣмъ что не было слѣдовъ взлома.
   -- Кто бы это ни сдѣлалъ, это сдѣлано отлично, сказалъ Бидивайль.
   -- Конечно это сдѣлалъ Мельмотъ, сказалъ Долли Лонгестаффъ, стоя за плечомъ Бидивайля.
   Въ эту минуту послышался ясный стукъ въ дверь, очень ясный, можно назвать его формальнымъ стукомъ. Такъ стучатъ тѣ кто немедленно входятъ, не ожидая разрѣшенія. Еслибы тотъ кто стучалъ въ этомъ случаѣ поступилъ такъ, онъ засталъ бы мистера Бидивайля на колѣняхъ, причемъ носъ его находился въ уровень съ замочною скважиной. Но незванный гость не вошелъ быстро. Повѣренный вскочилъ на ноги, едва не поваливъ своимъ движеніемъ Долли. Произошла пауза, во время которой мистеръ Бидивайль отошелъ отъ стола, и сдѣлалъ это такимъ образомъ, какъ будто онъ отмыкалъ замокъ; тогда мистеръ Лонгестаффъ гробовымъ голосомъ попросилъ незнакомца войти. Дверь отворилась, и въ ней показался мистеръ Мельмотъ.
   Появленія мистера Мельмота безъ сомнѣнія не ожидали. Извѣстно было что въ этотъ часъ онъ обыкновенно бывалъ въ Сити. Знали также что ему было извѣстно о собраніи въ этой комнатѣ именно въ этотъ часъ, онъ могъ догадываться съ какою цѣлью. Вражда между обоими Лонгестаффами и мастеромъ Мельмотомъ была теперь явная, и всѣ джентельмены заинтересованные этимъ дѣломъ полагали что онъ конечно въ этомъ случаѣ не измѣнитъ своихъ обычныхъ занятій чтобы встрѣтиться съ ними.
   -- Джентльмены, сказалъ онъ,-- можетъ-быть вы нахедите что я не вовремя пришелъ въ настоящую минуту? Никто не возразилъ ему на это. Старшій Лонгестаффъ только холодно поклонился. Мистеръ Бидивайль стоялъ прямо, заложивъ пальцы въ карманы жилета. Долли позабылъ въ началѣ снять шляпу, просвисталъ какой-то мотивъ, и повернулся на коблукахъ. Этимъ маневромъ онъ хотѣлъ выразить свое полное удивленіе появленію его должника.
   -- Боюсь вы считате что я пришелъ не вовремя, сказалъ Мельмотъ,-- но я надѣюсь что то что я имѣю сказать послужитъ мнѣ извиненіемъ. Вижу, сэръ,-- сказалъ онъ обращаясь къ мистеру Лонгестаффу, и взглянувъ на все еще открытый ящикъ,-- что вы осматривали ваше бюро. Надѣюсь, на этотъ разъ вы заботливѣе, нежели въ прошлый разъ, запрете его.
   -- Я заперъ ящикъ, когда уходилъ, сказалъ мистеръ Донгестаффъ. Я не дѣлаю выводовъ и не вывозку заключеній, но ящикъ былъ запертъ.
   -- Въ такомъ случаѣ вѣроятно вы нашли его запертымъ когда вернулись.
   -- Нѣтъ, сэръ, я нашелъ его отперытымъ. Я не дѣлаю выводовъ и не вывожу заключеній, но я оставилъ его запертымъ, а нашелъ отпертымъ.
   -- Я сдѣлаю выводъ и выведу заключеніе, сказалъ Долли;-- кто-нибудь другой отперъ его.
   -- Это не ведетъ ни къ чему, сказалъ Бидивайль.
   -- Это случайное замѣчаніе, сказалъ Мельмотъ.-- Я не пришелъ сюда изъ Сити, что для меня въ высшей степени неудобно, затѣмъ чтобы ссориться по поводу замка у ящика. Меня увѣдомили что йы, джентльмены, будете здѣсь всѣ трое вмѣстѣ, и я счелъ удобнымъ увидать васъ здѣсь и сдѣлать вамъ предложеніе по поводу этого несчастнаго дѣла.
   Онъ остановился на минуту: изъ троихъ присутствовавшихъ никто не сказалъ ни слова. Долли пришло въ голову попросить ихъ подождать, пока онъ съѣздитъ за Скверкумомъ; но подумавъ объ этомъ, онъ разсудилъ что это потребуетъ много хлопотъ, и вѣроятно ни къ чему не поведетъ.
   -- Вѣроятно это мистеръ Бидивайль, замѣтилъ Мельмотъ.
   Повѣренный наклонилъ голову.
   -- Насколько я помню, я писалъ вамъ, предлагая заплатить деньги, должныя вашимъ кліентамъ.
   -- Мой повѣренный Скверкумъ, сказалъ Долли.
   -- Это не дѣлаетъ разницы.
   -- Это дѣлаетъ значительную разницу, сказалъ Долли.
   -- Я писалъ, продолжалъ Мельмотъ,-- предлагая векселя срокомъ на три и на шесть мѣсяцевъ.
   -- Они не могутъ быть приняты, мистеръ Мельмотъ.
   -- Я буду платить проценты. Прежде мнѣ никогда не отказывали брать мои векселя.
   -- Вамъ должно быть извѣстно, мистеръ Мельмотъ, сказалъ повѣренный,-- что продажа имѣнія не то что обыкновенная коммерческая сдѣлка, въ которыхъ принято давать и брать векселя. Было условлено заплатить деньги обычнымъ порядкомъ. Когда же мы узнали что имѣніе было заложено, мнѣ кажется, я имѣю право сказать что у насъ возникло больше чѣмъ одно подозрѣніе. Это былъ необыкновенный поступокъ. Вы говорите что теперь желаете сдѣлать другое предложеніе, мистеръ Мельмотъ?
   -- Конечно я нуждался въ деньгахъ. У меня были враги, которые въ послѣднее время постарались понизить мой кредитъ. Съ пониженіемъ его понизилась и цѣна фондовъ въ которыхъ я былъ заинтересованъ въ громадныхъ размѣрахъ. Я прямо говорю вамъ правду. Когда я покупалъ Пиккерингъ мнѣ и въ голову не приходило чтобы подобная сумма могла меня хотя мало стѣснить. Когда время платежа наступило, фонды такъ, упали что ихъ нельзя было продавать. Теперь мнѣ грозятъ преслѣдованіемъ, взводятъ обвиненія лживыя какъ адъ (говоря это мистеръ Мельмотъ возвысилъ голосъ и оглянулся вокругъ), но которыя во время настоящаго кризиса могутъ причинить мнѣ жестокій вредъ. Я пришелъ сказать что если вы возьмете на себя остановить дѣйствія начатыя противъ меня въ Сити, я приготовлю пятьдесятъ тысячъ фунтовъ стерлинговъ, должные мною этимъ двумъ джентльменамъ, въ пятницу къ двѣнадцати часамъ дня.
   -- Я не начиналъ еще никакихъ дѣйствій, сказалъ Бидивайль.
   -- Это Скверкумъ, сказалъ Долли.
   -- Хорошо, сэръ, продолжалъ Мельмотъ, обращаясь къ Долли,-- позвольте мнѣ увѣрить васъ что если эти дѣйствія будутъ пріостановлены, деньги будутъ получены; если же нѣтъ, въ такомъ случаѣ я не могу достать денегъ. Два мѣсяца тому назадъ мнѣ бы и въ голову не пришло что мнѣ когда-нибудь придется дѣлать подобное условіе о такой суммѣ какъ пятьдесятъ тысячъ фунтовъ стерлинговъ. Но это такъ. Чтобы получить эти деньги въ пятницу, мнѣ придется сильно истощить мои средства. Но то что говоритъ мистеръ Бидивайль совершенная правда. Я не имѣлъ права думать чтобы на покупку этого имѣнія смотрѣли какъ на обыкновенную торговую сдѣлку. Деньги должны были быть уплачены, и если вы теперь повѣрите моему слову, они будутъ уплачены. Но это не можетъ-быть устроено, если я завтра долженъ явиться къ лорду-меру. Обвиненія взведенныя на меня -- гнусная ложь. Не знаю отъ кого они пошли. Но кто бы ихъ ни распространилъ, они гнусная ложь. Къ несчастью, сколь они ни лживы, но въ настоящемъ кризисѣ, они могутъ быть для меня гибельны. Можетъ-быть, джентльмены, теперь я получу отъ васъ отвѣтъ.
   Отецъ и повѣренный оба взглянули на Долли.
   Долли былъ дѣйствительный обвинитель, устами своего повѣреннаго Скверкума. По настоянію Долли предполагалось и начать этотъ процессъ.
   -- Я отъ имени моего кліента, сказалъ мистеръ Бидивайль,-- согласенъ ждать до полудня пятницы.
   -- Полагаю, Адольфусъ, ты скажешь то же самое, сказалъ Лонгестаффъ старшій.
   Долли Лонгестаффъ далеко не былъ человѣкъ впечатлительный, но краснорѣчіе Мельмота подѣйствовало даже на него. Не то чтобъ ему жалко было этого человѣка, но въ настоящую минуту онъ ему вѣрилъ. Хотя онъ былъ увѣренъ что Мельмотъ самъ сдѣлалъ фальшивую подпись или что она была сдѣлана по его порученію, и не разстался съ этимъ убѣжденіемъ, но слова Мельмота убѣдили его въ причинахъ временнаго бѣдствія Мельмота, а также въ томъ что деньги будутъ уплачены въ пятницу. Что-то похожее на впечатлѣніе произведенное лживою исповѣдью Мельмота на лорда Ниддерделя, произведено было теперь и на Долли Лонгестаффа.
   -- Знаете, я спрошу Скверкума, сказалъ онъ.
   -- Конечно мистеръ Скверкумъ будетъ дѣйствовать согласно вашему предписанію, сказалъ Бидивайль.
   -- Я спрошу Скверкума. Я сейчасъ пойду къ нему. Я ничего болѣе не могу сдѣлать. Честное слово, мистеръ Мельмотъ, вы надѣлали мнѣ много хлопотъ.
   Мельмотъ извинился съ улыбкой. Рѣшили что они трое сойдутся въ двѣнадцать часовъ въ пятницу въ этой самой комнатѣ, и платежъ будетъ сдѣланъ. Долли выговорилъ себѣ что онъ пріѣдетъ со Скверкумомъ. Такъ какъ отца его будетъ сопровождать Бидивайль, то на это мистеръ Мельмотъ старшій согласился очень неохотно.
   

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ.

I. Гетта Карбери и ея возлюбленный.

   Леди Карбери въ это время была въ такомъ безпокойствѣ на счетъ сына, что не могла дѣйствовать такъ рѣшительно какъ бы слѣдовало дѣйствовать по ея мнѣнію чтобы разлучить Гетту съ Полемъ Монтегю. Роджеръ Карбери пріѣзжалъ въ Лондонъ и высказался очень рѣшительно насчетъ сэръ-Феликса. Но сдѣлавъ это, онъ уѣхалъ немедленно въ Суффокъ, и бѣдная мать, нуждавшаяся въ поддержкѣ и утѣшеніи, обратилась къ мистеру Броуну, заходившему къ ней почти каждый вечеръ. Видѣться съ леди Карбери ежедневно сдѣлалось теперь необходимою жизненною потребностью для мистера Броуна. Леди Карбери сообщила ему что Роджеръ совѣтовалъ ей переселиться въ какой-нибудь небольшой французскій или нѣмецкій городъ и что кромѣ того онъ отдавалъ старый домъ въ Карбери на шесть мѣсяцевъ въ ея полное распоряженіе.
   -- Гдѣ же будетъ жить въ это время самъ мистеръ Карбери? спросилъ мистеръ Броунъ.
   -- Онъ такъ добръ что не заботится о себѣ. Онъ хочетъ, переѣхать въ какой-то коттеджъ.
   Мистеръ Броунъ покачалъ головой. Онъ не считалъ приличнымъ воспользоваться такимъ крайне великодушнымъ предложеніемъ. Что же касается переселенія въ нѣмецкій или французскій городъ, мистеръ Броунъ полагалъ что планъ этотъ конечно исполнимъ, но сомнѣвался стоила ли цѣль такой тяжелой жертвы. Онъ былъ склоненъ думать что сэръ-Феликсу слѣдовало отправиться въ колонію.
   -- Чтобъ онъ спился тамъ окончательно, сказала леди Карбери, у которой не было теперь секретовъ отъ мистера Броуна. Сэръ-Феликсъ въ это время былъ все еще на верху, на попеченіи доктора. Онъ былъ почти здоровъ, но предпочиталъ считаться больнымъ и сидѣть въ своей комнатѣ.
   -- Что касается Мельмота, сказалъ мистеръ Броунъ,-- говорятъ что онъ теперь въ какомъ-то большомъ затрудненіи, которое разоритъ и его и всѣхъ кто довѣрился ему.
   -- А его дочь?
   -- Не знаю. Все это такъ загадочно. Носились слухи что Мельмотъ будетъ вызванъ къ лорду-меру по обвиненію въ какомъ-то мошенничествѣ, но вызовъ почему-то отложенъ. Сегодня же я слышалъ что Ниддердель не отказался отъ своего намѣренія жениться на миссъ Мельмотъ. Мнѣ кажется что теперь никго еще не знаетъ правды. Какъ бы то ни было, но мы будемъ молчать о Мельмотѣ пока не узнаемъ чего-нибудь достовѣрнаго.
   Мѣстоименіе мы, употребленное мистеромъ Броуномъ, означало безъ сомнѣнія газету Morning Breakfast Table.
   Во всемъ этомъ Гетта была не при чемъ. Но сама Гетта много думала о своемъ положеніи. Два письма которыя она получила изъ Ливерпуля отъ своего возлюбленнаго вынуждали ее къ какому-нибудь рѣшительному шагу. Она не видѣлась съ нимъ послѣ того какъ призналась ему въ любви. На его первое письмо она не отвѣчала, потому что ждала въ это время Роджера Карбери, чтобы разспросить его о мистрисъ Гёртль. То что она услышала отъ Роджера убѣдило ее что мистрисъ Гёртль была вовсе не миѳъ, но фактъ очень опасный для ея счастія. Затѣмъ пришло второе письмо отъ Поля, письмо полное радости, любви, счастія и безъ единаго слова которое могло бы напомнить о мистрисъ Гёртль. Не зная о мистрисъ Гёртль, Гетта нашла бы въ этомъ письмѣ все чего желала и могла бы отвѣтить на него со всею восторженностью любви молодой дѣвушки къ своему избранному. Но теперь она не могла отвѣтить ему такъ какъ ей хотѣлось и не могла также оставить такое письмо безъ отвѣта. Роджеръ посовѣтовалъ ей обратиться съ своими разспросами къ самому Полю и она принуждена была просить Поля разказать ей всю его исторію съ мистрисъ Гёртль, чтобъ она могла судить не угрожала ли эта женщина ея счастію. И вотъ что она написала ему:

"Вельбекъ-Стритъ 16 іюля 18--.

   "Мой милый Поль." Послѣ того что было между ними она не могла назвать его милостивый государь или любезнѣйшій мистеръ Монтегю. Естественнѣе было назвать его или просто сэръ, или мой милый Поль. Послѣ долгаго колебанія она предпочла послѣднее, говоря себѣ что она еще не была увѣрена ни въ чемъ такомъ что давало бы ей право обращаться съ нимъ какъ съ виноватымъ. Еслибъ она не слыхала ничего о мистрисъ Гёртль, она назвала бы его еще нѣжнѣе. Итакъ она рѣшилась и начала:
   "Мой милый Поль,-- До меня дошли странные слухи насчетъ одной дамы, по имени мистрисъ Гёртль. Мнѣ говорили что это Американка, живущая въ настоящее время въ Лондонѣ, и что она помолвлена съ вами. Я не могу повѣрить этому. Это слишкомъ ужасно чтобы быть правдой. Но я опасаюсь что въ этомъ есть доля правды и это очень безпокоитъ меня. Первый сообщилъ мнѣ объ этомъ мой братъ. Затѣмъ я разспрашивала мама и нашего родственника Роджера. Я увѣрена что Роджеръ знаетъ все, хотя онъ и не сказалъ мнѣ ничего. Онъ сказалъ только: спросите его самого. И вотъ я спрашиваю васъ. Само собою разумѣется что пока я еще не знаю этого, я не могу написать ничего другаго. Я думаю вы сами понимаете какъ это безпокоитъ меня. Если вамъ нельзя пріѣхать повидаться со мной немедленно, напишите мнѣ. Это письмо я пишу съ согласія мама.

"Вашъ преданный другъ
"Генріэтта Карбери."

   Также большимъ затрудненіемъ для Гетты. Ей конечно пріятнѣе было бы подписать, вмѣсто преданнаго друга, "любящая васъ всѣмъ сердцемъ".
   Поль получилъ это письмо въ Ливерпулѣ въ среду утромъ и въ тотъ же день вечеромъ явился въ Вельбекъ-Стритъ. Онъ самъ сознавалъ что обязанъ былъ разказать ей всю свою исторію съ мистрисъ Гёртль. Но онъ не въ состояніи былъ заговорить объ этомъ въ то свиданіе когда открылся ей въ любви и узналъ что она тоже любила его. Пусть каждый читатель, сколько-нибудь опытный въ подобныхъ дѣлахъ, разсудитъ самъ легко ли было бы Полю разказать ей въ такое время о мистрисъ Гёртль. Такія признанія обыкновенно откладываются до втораго или третьяго свиданія, или же сообщаются письменно. Отправляясь въ Ливерпуль Поль думалъ сообщить Геттѣ свою исторію съ мистрисъ Гёртль письменно. Но есть много причинъ удерживающихъ отъ письменнаго сообщенія подобныхъ исторій. Мущина иногда самъ желаетъ чтобы любимая имъ женщина узнала объ его прошломъ увлеченіи. Онъ желаетъ этого для того чтобы въ будущемъ ей не въ чемъ было уличать его, для того чтобы въ случаѣ если какая-нибудь мистрисъ Гёртль покусится на его семейное счастіе, онъ могъ сказать своей женѣ со спокойною совѣстью: это непріятность о которой я предупреждалъ тебя. Въ такомъ положеніи онъ и она могутъ дѣйствовать единодушно. Тѣмъ не менѣе снабдить женщину письменнымъ признаніемъ въ своемъ безразсудствѣ не совсѣмъ пріятно. И кому не извѣстно какъ мущина при словесномъ объясненіи можетъ смягчить свои ошибки своимъ голосомъ, недомолвками и выраженіями любви къ женщинѣ занявшей въ его сердцѣ мѣсто нѣкогда принадлежавшее мистрисъ Гёртль? Въ письменномъ же признаніи вся исторія должна быть изложена послѣдовательно съ начала до конца, безъ примѣси лжи, заключающейся въ полувысказанной правдѣ. Ложь, которая при личномъ объясненіи бываетъ иногда сладостна какъ запахъ фіалокъ, въ письменномъ объясненіи можетъ оказаться слишкомъ очевидною и усилить вину. Поэтому я думаю что Поль поступилъ благоразумно, поспѣшивъ вернуться въ Лондонъ. Онъ спросилъ миссъ Карбери и, услышавъ что миссъ Карбери сидитъ съ.своею матерью въ гостиной, послалъ ей свою карточку и сказалъ что подождетъ въ столовой. Онъ рѣшилъ это заранѣе. Пусть всѣ знаютъ что онъ пришелъ, но онъ употребилъ всѣ силы чтобы леди Карбери не присутствовала при его свиданіи съ Геттой. Въ гостиной не обошлось безъ небольшаго спора. Геттѣ пришлось отстаивать свое право видѣться съ мистеромъ Монтигю наединѣ. Она сдѣлала то что посовѣтовалъ ей Роджеръ и сдѣлала это съ согласія матери, сказала она. Мать ея можетъ быть увѣрена что впредь она не приметъ своего возлюбленнаго пока не узнаетъ всей исторіи съ мистрисъ Гёртль. Но она должна выслушать все что онъ имѣетъ сказать ей въ свою защиту. Феликсъ, сидѣвшій тоже въ гостиной, вызвался сойти внизъ и повидаться съ Монтегю вмѣсто сестры, но мать взглянула на него съ насмѣшкой, а сестра спокойно заявила что она предпочитаетъ обойтись безъ посредниковъ. Феликсъ такъ упалъ духомъ послѣ всего случившагося съ нимъ что не сталъ спорить и Гетта вышла изъ комнаты одна.
   Поль подошелъ къ ней и хотѣлъ обнять ее, но она предвидѣла это и была готова къ отпору.
   -- Нѣтъ, Поль, сказала она,-- сначала разкажите мнѣ все. Она сѣла въ нѣкоторомъ отдаленіи отъ него и онъ принужденъ былъ покориться этому.
   -- Такъ вы слышали о мистрисъ Гёртль, сказалъ онъ съ притворною улыбкой.
   -- Да, мнѣ разказалъ Феликсъ. Роджеръ Карбери очевидно тоже знаетъ о ней.
   -- О, да, Роджеръ Карбери зналъ о ней съ самаго начала. Онъ знаетъ почти все, но я сомнѣваюсь съ достовѣрности свѣдѣній вашего брата,
   -- Не знаю. Но какъ вы полагаете, развѣ эта исторія не касается меня?
   -- Она касается васъ, Гетта, и вы должны узнать ее. И надѣюсь что вы повѣрите мнѣ когда я скажу что я съ самаго начала имѣлъ въ виду разказать вамъ все.
   -- Я повѣрю всему что вы скажете.
   -- Если такъ, то я надѣюсь что вы не разсердитесь на меня когда узнаете всю правду. Я былъ помолвленъ съ мистрисъ Гёртль.
   -- Она вдова?-- Онъ не отвѣтилъ сразу.-- Вѣроятно вдова, если вы намѣревались жениться на ней.
   -- Да, она вдова. Она въ разводѣ съ мужемъ.
   -- О, Поль, такъ это правда? И она Американка?
   -- Да.
   -- И вы любили ее?
   Монтегю предпочиталъ разказать свою исторію безъ разспросовъ.
   -- Если позволите я разкажу вамъ все съ начала до конца.
   -- О, конечно, но я увѣрена что вы любили ее, если хотѣли жениться на ней.
   Лицо Гетты было угрюмо и въ голосѣ ея слышалось раздраженіе, что очень безпокоило Поля.
   -- Да, я нѣкогда любилъ ее. Но я разкажу вамъ все.
   И онъ началъ разказывать. Гетта слушала его съ напряженнымъ вниманіемъ, рѣдко прерывая, но ея немногія замѣчанія были полны горечи. Выслушавъ исторію продолжительнаго путешествія по Американскому континенту и по Океану, путешествія, результатомъ котораго была помолвка Поля, Гетта спросила, была ли въ то время мистрисъ Гёртль въ разводѣ съ мужемъ или нѣтъ.
   -- Я слышала что онѣ разводятся лишь только имъ вздумается. Какъ ни естественъ былъ этотъ вопросъ, Поль не могъ отвѣтить на него.
   -- Я знаю только то что слышалъ отъ нея, сказалъ онъ. Затѣмъ онъ разказалъ объ отъѣздѣ мистрисъ Гёртль въ Парижъ и о своемъ возвращеніи въ Карбери, гдѣ онъ немедленно сообщалъ все Роджеру.
   -- И тогда же отказались отъ нея? спросила Гетта съ угрюмою строгостью.
   Нѣтъ, онъ тогда не отказался отъ нея. Онъ отправился послѣ того въ Санъ-Франциско и хотя не повторилъ тамъ своего предложенія, но и не взялъ его назадъ. Только по возвращеніи въ Англію онъ написалъ ей что между ними все кончено. Однако это не помѣшало ей пріѣхать къ нему въ Англію.
   -- Я не въ состояніи выразить вамъ какъ это было ужасно для меня, сказалъ онъ.-- Въ это время я уже зналъ что мое счастіе зависитъ отъ васъ.
   Онъ прибѣгнулъ къ нелѣпой лжи, на которую такъ разчитывалъ, но странно какъ сурова можетъ быть дѣвушка въ то самое время когда сердце ея переполнено любовью. Гетта была очень сурова.
   -- Но Феликсъ говоритъ что вы не такъ давно возили ее въ Лоуестоффъ.
   Монтегю намѣревался разказать все или почти все, но въ поѣздкѣ въ Лоуестоффъ было много такого чего Гетта не могла понять, и онъ думалъ что можно будетъ умолчать объ этой подробности.
   -- Это было нужно для ея здоровья, сказалъ онъ.
   -- О, для ея здоровья! И вы ѣздили съ ней въ театръ?
   -- Да.
   -- Это тоже было нужно для ея здоровья?
   -- О, Гетта, не говорите со мной такимъ тономъ. Развѣ вы не понимаете что я не могъ бросить ее съ самаго начала когда она пріѣхала сюда ко мнѣ?
   -- Напротивъ, я не понимаю какъ вы могли бросить ее когда бы то ни было, сказала Гетта.-- Вы говорите что вы любили ее и обѣщали жениться на ней. Я не понимаю какъ можно жениться на разведенной женщинѣ, на женщинѣ которая говоритъ что она только-что развелась съ мужемъ, но вы очевидно любили ее, если возили въ театръ и потомъ въ Лоуестоффъ для поправленія ея здоровья. И съ тѣхъ поръ прошло не болѣе недѣли.
   -- Около трехъ недѣль, сказалъ Поль приходившій въ отчаяніе.
   -- Разница не велика. Неужели трехъ недѣль достаточно для джентльмена чтобы перемѣнить свои чувства? Не далѣе какъ три недѣли тому назадъ вы были ея женихомъ.
   -- Нѣтъ, Гетта, я въ то время уже не былъ ея женихомъ.
   -- Она очевидно считала васъ своимъ женихомъ если согласилась ѣхать съ вами въ Лоуестоффъ.
   -- Она старалась тогда принудить меня... О, Гетта, какъ трудно объяснить все это. Но я увѣренъ что вы не думаете, что вы не способны думать чтобъ я хоть на минуту могъ быть невѣренъ вамъ.
   -- Ко почему вы не остались вѣрны ей? Я не хочу стать между вами и разбить всѣ ея надежды. Я понимаю Роджера который думаетъ о ней дурно: онъ не можетъ думать иначе о разведенной женщинѣ. Но обѣщаніе остается обѣщаніемъ и вы должны вернуться къ мистрисъ Гёртль.
   -- Она знаетъ что между нами все кончено.
   -- Я полагаю что вамъ не трудно будетъ убѣдить ее въ противномъ. Она очевидно очень любитъ, она пріѣхала къ вамъ изъ Санъ-Франциско и здѣсь ѣздила съ вами въ театръ и въ Лоуестоффъ. И не уѣзжаетъ она отсюда потому что все еще надѣется что вы вернетесь къ ней. Она вашъ старый другъ и вы не должны обижать ее. Прощайте мистеръ Монтегю. Совѣтую вамъ вернуться къ мистрисъ Гёртль не теряя времени.
   Она сказала это съ насмѣшливою дрожью въ голосѣ, безъ слезъ и безъ всякихъ проявленій нѣжности.
   -- Неужели вы хотите поссориться со мной, Гетта?
   -- Я не думала о ссорѣ. Я не желаю ссориться ни съ кѣмъ. Но конечно мы не будемъ друзьями когда вы женитесь на мистрисъ Гёртль.
   -- Ничто въ мірѣ не заставитъ меня жениться на этой женщинѣ.
   -- Мнѣ нѣтъ дѣла до этого. Когда мнѣ разказали эту исторію, я не повѣрила, я даже не хотѣла вѣрить Роджеру. Роджеръ не подтвердилъ ничего,-- онъ такъ добръ,-- но и не опровергнулъ ничего. Мнѣ казалось невѣроятнымъ чтобы вы сдѣлали мнѣ предложеніе немедленно послѣ всего этого. Три недѣли очень короткое время, мистеръ Монтегю, а между вашею поѣздкой въ Лоуестоффъ и вашимъ предложеніемъ мнѣ прошло не болѣе недѣли.
   -- Такъ что же за бѣда?
   -- О, бѣды конечно нѣтъ никакой, для васъ по крайней мѣрѣ. Теперь я уйду, мистеръ Монтегю. Я очень благодарна вамъ что вы пришли и разказали мнѣ все. Это значительно облегчило дѣло.
   -- Неужели вы хотите сказать, Гетта, что вы... что вы отказываете мнѣ?
   -- Я не хочу чтобы вы обманули мистрисъ Гёртль. Прощайте.
   -- Гетта!
   -- Нѣтъ, я прошу васъ не прикасайтесь ко мнѣ. Прощайте, мистеръ Монтегю.
   И она вышла.
   Поль Монтегю ушелъ внѣ себя отъ горя. До сихъ поръ онъ ни на минуту не допускалъ мысли что его исторія съ мистрисъ Гёртль могла разлучить его съ Геттой Карбери. Онъ былъ вѣренъ Геттѣ съ перваго дня какъ увидалъ ее; любовь его къ ней не поколебалась ни на минуту. Онъ съ самаго начала имѣлъ въ виду сказать ей что было время когда онъ любилъ другую, но это такой обыкновенный случай, думалъ онъ, что она не могла, не должна была принимать это къ сердцу. Она разсердилась на то что мистрисъ Гёртль была все еще въ Лондонѣ. Онъ самъ далъ бы дорого чтобъ удалить эту женщину, но могъ ли онъ отказаться отъ свиданій съ ней когда она пріѣхала къ нему? И могла ли Гетта требовать отъ него такой жестокости? Онъ конечно поступилъ дурно съ мистрисъ Гёртль, но это было уже дѣломъ оконченнымъ. Относительно Гетты онъ не сдѣлалъ ничего дурнаго.
   На пути домой онъ почти сердился на Гетту. Онъ пожертвовалъ для нея всѣмъ чѣмъ только могъ, думалъ онъ. Ради нея онъ поссорился съ Роджеромъ Карбери, ради нея онъ подвергалъ себя когтямъ дикой кошки, ради нея, какъ онъ увѣрялъ себя, онъ отказался отъ участія въ желѣзнодорожномъ предпріятіи. И послѣ всего этого она объявила ему что они должны разстаться, разстаться только потому что онъ не былъ жестокъ съ женщиной пріѣхавшей къ нему изъ Америки. Какъ это было нелогично, неразумно, даже безсердечно съ ея стороны, думалъ онъ. "Я не хочу чтобы вы отказались отъ мистрисъ Гёртль", сказала она. Какое ей дѣло до мистрисъ Гёртль? Было бы лучше еслибъ она предоставила мистрисъ Гёртль заботиться самой о себѣ. Но они всѣ противъ него, и Роджеръ, и леди Карбери, и сэръ-Феликсъ, и кончится тѣмъ что они заставятъ ее выйти замужъ за человѣка который настолько старше ея что могъ бы быть ея отцомъ. Нѣтъ, она никогда не любила его, Поля. Она не способна любить такъ какъ любитъ онъ. Истинная любовь прощаетъ все. А ей приходится простить такъ мало.
   Вотъ съ какими мыслями онъ легъ въ постель въ эту ночь. Онъ вѣроятно забылъ спросить себя, легко ли было бы ему простить еслибъ онъ неожиданно узналъ что его возлюбленная только три недѣли тому назадъ жила въ короткихъ отношеніяхъ съ мущиной, о которомъ онъ даже не слыхалъ отъ нея. Но кто же не знаетъ что то что простительно мущинѣ непростительно женщинѣ?
   Гетта, простившись со своимъ возлюбленнымъ, прошла прямо въ свою комнату. Леди Карбери, отъ тонкаго слуха которой не ускользнулъ стукъ наружной двери, послѣдовала за дочерью.
   -- Такъ что же онъ сказалъ? спросила она. Гетта готова была расплакаться, но сдержалась.-- Я увѣрена что все что мы говорили тебѣ объ этой женщинѣ оказалось правдой.
   -- Хотя и не все, но достаточно, отвѣчала Гетта. Какъ ни сердилась она на своего возлюбленнаго, но вмѣстѣ съ тѣмъ она сердилась и на мать свою, разрушившую ея счастіе.
   -- Что ты хочешь сказать этимъ, Гетта? Не лучше ли тебѣ открыть мнѣ всю правду?
   -- Я говорю, мама, что многое оказалось правдой. Я не знаю что я могу сказать вамъ еще. Не повторять же мнѣ всю эту жалкую исторію. Я думаю что всѣ мущины таковы. Онъ сошелся съ какою-то ужасною женщиной, и когда она надоѣла ему, онъ думалъ что достаточно сказать ей это прямо чтобъ освободиться отъ нея и начать новую исторію съ другою.
   -- Роджеръ Карбери не таковъ.
   -- О, мама, я право захвораю если вы будете продолжать говорить на эту тему. Мнѣ иногда кажется что вы ничего не понимаете во всемъ этомъ.
   -- Я говорю что Роджеръ Карбери не такой человѣкъ.
   -- Совсѣмъ, не такой. Я сама это знаю.
   -- Я хочу сказать что ему можно довѣриться безъ всякихъ опасеній.
   -- Конечно можно. Развѣ кто-нибудь сомнѣвается въ этомъ?
   -- И что еслибы ты вышла за него, твое счастіе было бы обезпечено.
   -- Мама, воскликнула Гетта, вскочивъ съ мѣста,-- какъ можете вы говорить мнѣ это! Выйти за другаго лишь только первый оказался негоднымъ! Какъ можете вы совѣтовать мнѣ это? Ничто въ мірѣ не заставитъ меня быть для Роджера Карбери чѣмъ-нибудь кромѣ того что я для него теперь.
   -- Ты сказала мистеру Монтегю чтобъ онъ не приходилъ сюда больше?
   -- Не помню что я сказала ему, но знаю что онъ понялъ меня.
   -- Понялъ что между вами все кончено?
   Гетта не отвѣчала.
   -- Гетта, я имѣю право спросить объ этомъ и имѣю право ожидать отвѣта. Я не говорю что ты до сихъ поръ поступала дурно относительно мистера Монтегю.
   -- Я не сдѣлала ничего дурнаго. Я говорила вамъ все. Я не сдѣлала ничего такого чего должна была бы стыдиться.
   -- Но мы знаемъ теперь что онъ съ своей стороны поступилъ съ тобой дурно. Онъ ухаживалъ за тобой -- что само по себѣ было безпримѣрною низостью относительно Роджера.
   -- Съ этимъ я не согласна, воскликнула Гетта.
   -- И въ то же время почти жилъ съ этою Американкой, разведенною съ мужемъ. Сказала ты ему что ты больше не увидишься съ нимъ?
   -- Онъ понялъ это.
   -- Если ты не сказала ему этого прямо, я принуждена буду сказать ему сама.
   -- Нѣтъ, мама, не безпокойтесь, я сказала ему прямо.
   Леди Карбери празнала себя удовлетворенною и оставила дочь одну.
   

II. Другая сцена въ Бротонъ-Стритѣ.

   Когда мистеръ Мельмотъ далъ мистеру Лонгестаффу и Долли, въ присутствіи мистера Бидивайля, обѣщаніе заплатить имъ черезъ день пятьдесятъ тысячъ фунтовъ, то-есть всю сумму которую онъ былъ долженъ имъ за Пиккерингъ-Паркъ, онъ дѣйствительно имѣлъ въ виду исполнить свое обѣщаніе. Читатель знаетъ что онъ искренно старался справиться съ этимъ дѣломъ. Ему не хотѣлось выпустить изъ своихъ рукъ имѣніе, на которое онъ смотрѣлъ какъ на убѣжище въ случаѣ несчастія. Но съ нѣкоторыхъ поръ его преслѣдовали неудачи во всемъ что онъ ни предпринималъ. Надѣясь что какой-нибудь счастливый случай избавитъ его отъ затрудненія съ Лонгестаффами, онъ занялся покупкой благороднаго зятя. Но Скверкумъ началъ приставать неотступно, и одновременно съ этимъ, затрудненіемъ возникло другое по поводу пріобрѣтенія собственности въ восточной сторонѣ Лондона. Объ этомъ дѣлѣ мы не будемъ говорить подробно. Достаточно сказать что въ этотъ разъ Мельмотъ навязалъ одному престарѣлому джентльмену вмѣсто денегъ акціи желѣзной дороги не имѣвшія теперь почти никакой стоимости. Джентльменъ умеръ пока улаживалось это дѣло и послѣ его смерти возникло сомнѣніе въ подлинности его подписи. Мельмотъ полагалъ что ему не трудно было бы справиться съ этимъ затрудненіемъ еслибъ оно было единственнымъ, но теперь онъ предпочелъ удовлетворить Лонгестаффовъ.
   Деньги которыми онъ намѣревался заплатить имъ были дѣйствительно его собственныя. Онъ никогда не имѣлъ въ виду отдать ихъ дочери и перевелъ ихъ на ея имя только для того чтобъ онѣ были въ безопасности. Онъ былъ вполнѣ увѣренъ что дочь никогда не пойдетъ противъ него.
   Трудно было представить себѣ дѣвушку, повидимому, менѣе способную на это чѣмъ Мери. Даже теперь онъ все еще былъ увѣренъ что она послушается его когда онъ объяснитъ ей чего онъ отъ нея хочетъ. Неужели же родное дитя обокрадетъ его, обокрадетъ такъ открыто, такъ безсовѣстно? Невозможно! Тѣмъ не менѣе онъ понималъ что долженъ былъ дѣйствовать въ этомъ дѣлѣ осторожно. Еслибъ онъ послалъ за ней и безъ всякаго предисловія приказалъ ей подписать бумаги, она можетъ-быть дѣйствительно отказалась бы покориться ему. Онъ много думалъ объ этомъ и наконецъ рѣшилъ объясниться съ ней въ присутствіи жены. Уходя въ этотъ день въ Сити онъ далъ женѣ нѣкоторыя инструкціи, а возвращаясь домой, гдѣ его ждали Лонгестаффы, захватилъ съ собой бумаги которыя Мери должна была подписать, и мистера Кроля, который долженъ былъ засвидѣтельствовать подпись.
   Отпустивъ Лонгестаффовъ и мистера Бидивайля, онъ прошелъ прямо въ комнату жены.
   -- Здѣсь она? спросилъ онъ.
   -- Я пошлю за ней. Я говорила ей.
   -- Не напугала ли ты ее?
   -- Для чего мнѣ пугать ее? И это не легко, Мельмотъ. Она такъ измѣнилась съ тѣхъ поръ какъ познакомилась съ этимъ молодымъ джентльменомъ.
   -- Однако я припугну ее если она не сдѣлаетъ что я хочу. Позови ее.
   Это было сказано по-французски. Madame Мельмотъ вышла изъ комнаты, а мистеръ Мельмотъ разложилъ на столѣ бумаги и позвавъ Кроля, дожидавшагося на лѣстницѣ, приказалъ ему подождать въ задней гостиной. Затѣмъ онъ прислонился къ камину, заложилъ руки въ карманы и задумался о предстоявшемъ объясненіи. Онъ постарается говорить съ ней благосклонно, даже ласково, если сумѣетъ, и главное убѣдительно. Если же она откажется исполнить его требованіе, его справедливое требованіе, онъ конечно отброситъ благосклонность и ласковость. Женщины почему-то замѣшкались, и когда онѣ наконецъ вошли, Мельмотъ потерялъ терпѣніе. Однако онъ сдѣлалъ надъ собой усиліе и подавилъ досаду. Онъ хотѣлъ быть во что бы то ни стало ласковымъ съ дочерью.
   -- Мери, началъ онъ,-- я говорилъ тебѣ на дняхъ о деньгахъ которыя были переведены для нѣкоторыхъ цѣлей на твое имя предъ нашимъ выѣздомъ изъ Парижа.
   -- Да, папа.
   -- Ты была тогда такъ молода что я не могъ объяснить тебѣ цѣль моего поступка.
   -- Я поняла ее, папа.
   -- Я совѣтовалъ бы тебѣ выслушать меня, душа моя. Я не думаю чтобы ты поняла мою цѣль. Я никогда не говорилъ съ тобой объ этомъ.
   -- Вы хотѣла обезпечить часть своего состоянія на случай если дѣла ваши разстроятся.
   Это было такъ вѣрно что Мельмотъ не нашелъ возраженій. Но чрезъ минуту он$ сообразилъ что ей не слѣдовало думать что ему грозило разореніе.
   -- Я хотѣлъ отложить нѣкоторую сумму, которая не подвергалась бы риску, сопряженному съ коммерческими предпріятіями.
   -- И которую никто не могъ бы отнять у васъ.
   -- Ты слишкомъ спѣшишь, душа мол.
   -- Почему ты не даешь говорить своему папа? замѣтила madame Мельмотъ.
   -- Но само собою разумѣется, продолжалъ Мельмотъ,-- что я не имѣлъ намѣренія выпустить эти деньги изъ своихъ рукъ. Такія сдѣлки очень обыкновенны, но прибѣгая къ нимъ человѣкъ естественно выбираетъ лицо близкое ему и дорогое, которому онъ довѣряетъ безгранично. Принято также выбирать особу молодую, менѣе подверженную опасности умереть. Вотъ по какимъ причинамъ я выбралъ тебя. Но капиталъ конечно остался, моимъ.
   -- Однако на самомъ дѣлѣ онъ мой, возразила Мери.
   -- Нѣтъ, миссъ, онъ никогда не былъ вашимъ, воскликнулъ Мельмотъ, едва удерживая порывъ ярости.-- Какъ могъ онъ сдѣлаться твоимъ, Мери? Развѣ я когда-нибудь дарилъ его тебѣ?
   -- Но я знаю что онъ сдѣлался моимъ по закону.
   -- По законной сдѣлкѣ, но все же не настолько твоимъ чтобы ты могла распоряжаться имъ. Ты знаешь что доходъ получаю всегда я.
   -- Но я могу помѣшать этому, папа, и если выйду замужъ, то конечно помѣшаю.
   Послѣднія слова подали Мельмоту новую мысль.
   -- Ты не понимаешь, сказалъ онъ,-- что твои подписи нужны именно потому что ты выходишь замужъ и что нужно заключить брачный контрактъ съ лордомъ Ниддерделемъ. Старый маркизъ прижалъ меня, но это такой блестящій бракъ что я согласился на его условія. Ты должна подписать нѣсколько бумагъ. Мистеръ Кроль ждетъ въ сосѣдней комнатѣ чтобы засвидѣтельствовать твои подписи. Я позову его.
   -- Подождите, папа.
   -- Чего же ждать?
   -- Я не думаю что я должна подписать эти бумаги.
   -- Почему же не подписать? Не считаешь же ты въ самомъ дѣлѣ эти деньги своими? Ты не могла бы даже получить ихъ еслибы захотѣла.
   -- Этого я не знаю, но бумагъ я все же не подпишу. Если я дѣйствительно выхожу замужъ я не должна ничего подписывать безъ разрѣшенія моего будущаго мужа.
   -- Онъ еще не имѣетъ никакой власти надъ тобою. Не упрямься, Мери. Я очень спѣшу. Позвать мистера Кроля?
   -- Нѣтъ, папа, отвѣчала она.
   Послѣ этого отвѣта лицо его приняло выраженіе которое Мери знала и которое всегда внушало ей мысль что она можетъ быть растерзана на куски если не покорится. Зубы его сжались, ноздри расширились и Мери уже приготовилась къ участи которую ожидала. Но онъ вспомнилъ что имѣлъ въ запасѣ другую уловку которую могъ испробовать прежде чѣмъ прибѣгнуть къ насилію. Онъ рѣшился сознаться ей какъ важно было для него ея согласіе.
   -- Я увѣренъ, Мери, сказалъ онъ смягчивъ выраженіе лица,-- что ты не откажешься сдѣлать это когда я объясню тебѣ какъ это важно для меня. Я долженъ имѣть завтра эти деньги въ рукахъ для нѣкоторыхъ оборотовъ въ Сити. Иначе я разорюсь.
   -- О! воскликнула жена.
   -- Да, я разорюсь. Мои враги по выборамъ такъ подорвали мой кредитъ что понизили цѣну всего что я имѣю. Что же касается акцій Мексиканской дороги, онѣ утратили всякую цѣну. Я не люблю говорить дома о моихъ затрудненіяхъ въ Сити, но въ настоящемъ случаѣ этого нельзя избѣгнуть. Сумма заключающаяся въ этихъ бумагахъ очень велика и я долженъ воспользоваться ею.
   Это было сказано медленно и съ величайшею торжественностью.
   -- Но вы только сейчасъ говорили что мои подписи нужны вамъ потому что я выхожу замужъ, возразила Мери.
   Лжецъ имѣетъ много шансовъ въ свою пользу, но если онъ не достаточно остороженъ, его ложь обращается во вредъ ему. Мельмотъ былъ на минуту смущенъ и уже рѣшился было прибѣгнуть къ силѣ. Онъ жаждалъ излить на нее свою ярость за ея безсердечность и неблагодарность. Но онъ рѣшился сдѣлать послѣднюю попытку убѣдить ее.
   -- Ты кажется не поняла меня, Мери, сказалъ онъ.-- Я хотѣлъ сказать что прежде чѣмъ будетъ составленъ брачный контрактъ, я долженъ позаботиться чтобы моя собственность перешла въ мои руки. Я повторяю тебѣ, душа моя, что если ты не подпишешь этихъ бумагъ и если я не буду въ состояніи воспользоваться своими деньгами, завтра утромъ мы разоримся.
   -- Но деньги переведенныя на мсе имя не могутъ быть отняты, сказала Мери.
   -- Мери, ты хочешь видѣть меня разореннымъ и обезчещенными? Я сдѣлалъ много для тебя.
   -- Вы прогнали единственнаго человѣка котораго я любила, возразила Мери.
   -- Мери, можно ли быть такой злою? Сдѣлай что приказываетъ тебѣ твой папа, сказала madame Мельмотъ.
   -- Нѣтъ, она хочетъ чтобы мы разорились, потому что мы избавили ее отъ этого негодяя, возразилъ Мельмотъ.
   -- Она подпишетъ бумаги, сказала madame Мельмотъ.
   -- Нѣтъ, я не подпишу ихъ, заявила Мери.-- Если я выходу за лорда Ниддерделя, какъ вы всѣ утверждаете, я не должна подписывать ничего безъ его разрѣшенія. И такъ какъ эти деньги уже мои, я не вижу надобности отказываться отъ нихъ только потому что папа говоритъ что онъ разорится. Я думаю что это для меня только лишняя причина удержать ихъ за собой.
   -- Какое право имѣешь ты удерживать ихъ? Онѣ не твои, онѣ мои, воскликнулъ Мельмотъ заскрежетавъ зубами.
   -- Если онѣ ваши, вы можете сдѣлать съ ними все что хотите безъ моей подписи, сказала Мери.
   Онъ подождалъ съ минуту, потомъ положилъ руку на ея плечо и спросилъ ее опять хриплымъ, измѣнившимся голосомъ, но все еще стараясь быть ласковымъ:
   -- Мери, согласна ты избавить своего отца отъ гибели?
   Но она не вѣрила ни одному его слову. Онъ пріучилъ ее видѣть въ немъ своего естественнаго врага, онъ не скрывалъ отъ нея что онъ съ своей стороны смотрѣлъ на нее какъ на орудіе для достиженія своихъ честолюбивыхъ цѣлей, онъ никогда не давалъ ей повода думать что хоть что-нибудь изъ того что онъ дѣлалъ было сдѣлано для ея счастья. Теперь онъ ей сказалъ сначала что ея подписи нужны для того чтобъ онъ могъ закрѣпить деньги за ней предъ ея замужествомъ, потомъ, минуту спустя, признался что деньги были нужны ему самому, потому что ему грозило разореніе. Но она не повѣрила ни тому, ни другому. Мы конечно не говоримъ что она была въ правѣ поступить такъ какъ она поступила. Отецъ воспользовался ея именемъ, потому что довѣрялъ ей. Она была его дочь и конечно не должна была употреблять во зло его довѣріе. Но она рѣшила противиться ему во всемъ. Къ тому же даже теперь, когда она уже дала согласіе выйти замужъ за лорда Ниддерделя, когда она уже убѣдилась какъ недостоинъ былъ сэръ-Феликсъ, она еще не совсѣмъ отказалась отъ мысли убѣжать съ нимъ опять. Но для этого она должна была удержать за собой деньги, которыя отстаивала теперь. Мельмотъ попробовалъ придать своему голосу умоляющій паѳосъ, но хотя голосъ покорился ему, глаза и лобъ его сохранили угрожающее выраженіе. Онъ грозилъ ей постоянно. Ко всѣмъ ея мыслямъ о немъ примѣшивалась увѣренность что онъ способенъ былъ растерзать ее на клочки. Онъ повторилъ свой вопросъ жалобнымъ тономъ:-- Сдѣлаешь ты это чтобы спасти насъ всѣхъ отъ гибели? Но глаза его все еще грозили ей.
   -- Нѣтъ, отвѣчала она глядя на него такъ какъ будто ожидала немедленнаго насилія,-- нѣтъ, я этого не сдѣлаю.
   -- Marie! воскликнула madame Мельмотъ.
   Мери бросила на свою мнимую мать взглядъ полный презрѣнія.
   -- Нѣтъ, сказала она,-- я думаю что я не должна подписывать эти бумаги, и я не подпишу ихъ.
   -- Не подпишешь? закричалъ Мельмотъ.-- Неужели мое родное дитя способно обобрать меня въ то самое время когда это можетъ погубить меня?
   Она покачала головой, но не сказала ни слова.
   
   Nec pueros coram populo Medea trucidet.
   
   И я не буду смущать моихъ читателей подробнымъ описаніемъ послѣдовавшей сцены. Бѣдная Мери! Растерзаніе на куски, котораго она ожидала, началось самымъ дикимъ образомъ. Мери, скорчившаяся на полу, не издала ни одного звука, но madame Мельмотъ внѣ себя отъ страха закричала во весь голосъ: "Ah, Melmotte, tu la tueras!" и попробовала оттащить его отъ его жертвы.
   -- Подпишешь ты теперь? спросилъ Мельмотъ переводя духъ. Въ эту минуту въ комнату вбѣжалъ Кроль, испуганный криками. Можетъ-быть ему уже не въ первый разъ приходилось вмѣшиваться въ поступки своего патрона и спасать его отъ послѣдствій его злобы.
   -- Что случилось, мистеръ Мельмотъ? спросилъ клеркъ.
   Мельмотъ задыхался отъ волненія и не могъ выговорить ни слова. Мери, далеко не побѣжденная, но въ полномъ изнеможеніи, дотащилась до дивана. Madame Мельмотъ стояла закрывъ глаза платкомъ и проливая обильныя слезы.
   -- Подпишешь ты теперь? спросилъ Мелыютъ. Мери покачала головой.-- Свинья, воскликнулъ Мельмотъ,-- безсовѣстная, неблагодарная свинья!
   -- О, сударыня, вы такъ одолжили бы вашего батюшку, еслибъ исполнили его желаніе.
   -- Безсовѣстная, повторилъ Мелемотъ, собирая бумаги. Затѣмъ онъ вышелъ изъ комнаты и удалился въ сопровожденіи Кроля въ свой кабинетъ.
   Madame Мельмотъ подошла къ Мери, но не могла рѣшиться сказать ей что-нибудь. Мери лежала на диванѣ вся съежившись, съ растрепанными волосами, но не жаловалась и даже не плакала. Madame Мельмотъ, послѣ неудачныхъ усилій мужа, не пыталась болѣе уговорить ее покориться. Она такъ боялась Мельмота и была вообще такъ робка что смѣлость падчерицы поразила ее. Мельмотъ былъ въ ея глазахъ человѣкомъ страшнымъ, могущественнымъ какъ сатана, и она никогда не противилась ему открыто, хотя обманывала его ежедневно и была часто уличаема въ обманахъ. И ей казалось что Мери наслѣдовала непреклонное мужество своего отца и значительную долю его могущества. Теперь она не рѣшилась упрекнуть дѣвушку за ея поступокъ, хотя вполнѣ вѣрила что мужу грозило разореніе и вѣрила также на половину и тому что Мери могла предотвратить бѣдствіе. Ея жизнь прошла въ постоянномъ ожиданіи разоренія, и даже роскошная обстановка въ которой она провела два послѣдніе года не заглушила ея опасеній. Постоявъ нѣсколько минутъ около Мери молча, она наконецъ рѣшилась спросить ее не нужно ли ей чего-нибудь.
   -- Я жалѣю что онъ не убилъ меня, сказала Мери медленно поднимаясь. И не сказавъ болѣе ни слова, она удалилась въ свою комнату.
   Между тѣмъ внизу происходила другая сцена. Мельмотъ, войдя въ свой кабинетъ, объявилъ что ничто не въ силахъ переломить упрямство его дочери. Онъ не сказалъ ни слова о своемъ обращеніи съ ней и Кроль не рѣшился сдѣлать ему какое-нибудь замѣчаніе на этотъ счетъ. Великій финансистъ опять разложилъ бумаги на столѣ, какъ будто ожидая что дочь придетъ и подпишетъ ихъ. Затѣмъ онъ объяснилъ Кролю чего онъ требовалъ отъ нея, какъ это было важно для него и какъ ему было тяжело подвергнуться непріятностямъ -- онъ не рѣшился сказать разоренію -- вслѣдствіе безсердечнаго упрямства дочери. Онъ объяснилъ также что деньги, которыми она хотѣла завладѣть, были его безспорною собственностью и что дочь не имѣла права удерживать ихъ, что это была возмутительная несправедливость. Со всѣмъ этимъ Кроль согласился вполнѣ. Затѣмъ Мельмотъ объявилъ что онъ безъ зазрѣнія совѣсти поддѣлаетъ подписи Мери. Онъ ея отецъ, онъ въ правѣ дѣйствовать вмѣсто нея. Деньги принадлежатъ ему и онъ можетъ дѣлать съ ними что хочетъ. Да, онъ не посовѣстится подписать имя своей дочери вмѣсто нея. И онъ взглянулъ опять на своего клерка. Клеркъ согласился опять, но на этотъ разъ какъ-то двусмысленно. Мельмотъ сдѣлалъ еще шагъ и объяснилъ что затрудненіе состоитъ только въ томъ что подписи дочери должны быть засвидѣтельствованы какимъ-нибудь свидѣтелемъ. При этихъ словахъ онъ взглянулъ опять на Кроля, но Кроль не пошевелилъ ни однимъ мускуломъ. Онъ очевидно не давалъ согласія поддержать своего хозяина, но и не сказалъ ничего противъ его намѣренія. Вглядѣвшись однако пристально въ его лицо, Мельмотъ прочелъ въ немъ сильнѣйшее порицаніе. Однако Кроль не всегда смотрѣлъ на подобныя дѣла такъ строго и Мельмотъ зналъ это. "Онъ понялъ что моя игра почти проиграна", подумалъ Мельмотъ.
   -- Идите теперь въ Сити, сказалъ онъ.-- Я пріѣду чрезъ полчаса и можетъ-быть привезу съ собою дочь. Я поговорю съ ней еще, и если она уступитъ, вы понадобитесь мнѣ.
   Кроль опять улыбнулся, опять сдѣлалъ знакъ согласія и вышелъ.
   Но Мельмотъ не сдѣлалъ вторичной попытки уговорить дочь. Когда Кроль ушелъ, онъ порылся въ бумагахъ и отыскавъ двѣ нужныя ему подписи, подпись дочери и подпись нѣмецкаго клерка, началъ сводить ихъ на тонкую прозрачную бумагу, заперевъ предварительно дверь и занавѣсивъ окна. Онъ провелъ около часа, срисовывая подписи, потомъ поддѣлалъ ихъ на документахъ, спряталъ бумаги въ небольшой портфель, ключъ отъ котораго держалъ постоянно въ своемъ кошелькѣ, и съ этимъ портфелемъ въ рукахъ отправился въ Сити.
   

III. Миссъ Лонгестаффъ опять въ Кавершамѣ.

   Все это время мастеръ Лонгестаффъ находился по необходимости въ Лондонѣ, а его жена и двѣ дочери жили въ Кавершамѣ. Онъ увезъ Джорджіану домой на слѣдующій же день послѣ своего визита къ леди Монограмъ и объявилъ ей рѣшительно что никогда не позволитъ ей выйти замужъ за мистера Брегерта. Джорджіана попробовала отстоять свою независимость.
   -- Но, папа, это такъ тяжело.
   -- Что тяжело? Мало ли что тяжело. Нужно покоряться.
   -- Вы ничего не можете сдѣлать для меня?
   -- Не могу ничего сдѣлать для тебя? Развѣ у тебя нѣтъ дома, въ которомъ ты можешь жить, нѣтъ платьевъ, нѣтъ каретъ, нѣтъ книгъ, на случай еслибы тебѣ вздумалось читать? Чего еще ожидаешь ты отъ меня?
   -- Какой вздоръ, папа.
   -- Какъ смѣешь ты говорить мнѣ что я говорю вздоръ?
   -- Я знаю что у меня есть и домъ, есть и платья, во что ожидаетъ меня въ будущемъ? Софи выходитъ замужъ.
   -- Да, и я съ гордостью могу сказать что ея женихъ прекрасный молодой человѣкъ и безукоризненный джентльменъ.
   -- Что же касается Долли, онъ можетъ жить какъ хочетъ.
   -- Тебѣ нѣтъ дѣла до Адольфуса.
   -- Также какъ и ему нѣтъ никакого дѣла до меня. Но подумайте что будетъ со мною, если я не выйду замужъ. Мистеръ Брегертъ конечно не такой человѣкъ какого я предпочла бы еслибы могла выбирать...
   -- Не произноси при мнѣ его имени.
   -- Но вы не живете въ городѣ и мнѣ негдѣ видѣть людей. Вы сами послали меня къ Мельмоту.
   -- Я не посылалъ тебя къ Мельмоту.
   -- Я отправилась къ нему по вашему совѣту, папа. И конечно живя у него я могла видѣть только тѣхъ людей которые бывали въ его домѣ. И не понимаю почему вы недовольны когда я сама рѣшилась удовольствоваться мистеромъ Брегертомъ.
   -- Онъ жидъ!
   -- Въ наше время этому не придаютъ такого значенія какъ прежде, папа. У него прекрасное состояніе и я буду всегда имѣть домъ въ Лондонѣ.
   Услыхавъ это мистеръ Лонгестаффъ пришелъ въ такую ярость что она принуждена была замолчать на этотъ разъ.
   -- Выслушай меня, сказалъ онъ.-- Если ты намѣрена выйти замужъ за этого человѣка безъ моего согласія, я не могу помѣшать тебѣ. Но знай что въ такомъ случаѣ я перестану считать тебя своею дочерью. Ты будешь изгнана изъ моего дома и я запрещу произносить твое имя въ моемъ присутствіи. То что ты задумала -- отвратительно, унизительно, позорно.
   Съ этими словами онъ ушелъ.
   На слѣдующее утро предъ отъѣздомъ въ Кавершамъ онъ повидался съ мистеромъ Брегертомъ, но дочери не сказалъ ни слова объ этомъ свиданіи и она не рѣшалась спросить. Въ присутствіи отца она не произнесла болѣе ни разу запрещеннаго имени, но по пріѣздѣ въ Кавершамъ имѣла пренепріятное объясненіе съ матерью и сестрой. Леди Помона не вышла встрѣтить ее. Она только-что получила отъ нея въ это утро ужасное извѣстіе о жидѣ и это извѣстіе поразило ее даже больше чѣмъ ея мужа. Мистеръ Лонгестаффъ могъ объявить дочери немедленно что онъ не допуститъ ее исполнить ея намѣреніе, онъ могъ повидаться съ жидомъ и отказать ему. Но леди Помона была безпомощна въ своемъ горѣ. Она не могла помѣшать Джорджіанѣ выйти замужъ за торгаша, хотя такое замужество было бы по ея мнѣнію такимъ позоромъ для фамиліи что она никогда не рѣшилась бы поднять голову, не могла бы показаться въ обществѣ, не могла бы гордиться своими напудренными лакеями, не могла бы даже взглянуть въ глаза своимъ сосѣдкамъ мистрисъ Ильдъ и мистрисъ Гепвортъ. Джорджіана войдя въ домъ не была встрѣчена ни матерью, ни сестрой и не рѣшившись пойти къ матери, прошла съ своею горничной прямо въ свою комнату и ждала тамъ пока къ ней не пришла Софи. Наблюдая какъ распаковывали ея вещи, она старалась собраться съ духомъ. Чего ей бояться? Развѣ она не держала всегда верхъ надъ матерью и сестрой?
   -- О, Джорджи, какое ужасное извѣстіе мы получили отъ тебя, сказала Софи.
   -- Ты кажется не можешь представить себѣ чтобы кто-нибудь кромѣ тебя могъ выйти замужъ.
   -- Вовсе нѣтъ, но такой ужасный бракъ.
   -- Если мой бракъ тебѣ не нравится, не думай о немъ. У меня будетъ всегда домъ въ Лондонѣ, а у тебя его не будетъ. Если тебѣ непріятно будетъ бывать у насъ, не бывай.
   -- Джорджъ не позволитъ мнѣ ѣздить къ тебѣ, сказала Софи.
   -- Такъ пусть Джорджъ держитъ тебя въ Тодламѣ. Гдѣ мама? Мнѣ кажется что кто-нибудь могъ бы придти встрѣтить меня.
   -- Мама нездорова, она въ своей комнатѣ. Ты сама понимаешь, Джорджи, какъ мама поражена этимъ.
   Изъ этого разговора Джорджіана поняла что ее ожидало сопротивленіе всѣхъ ея родныхъ.
   -- Вотъ я вернулась, мама, сказала она войдя къ матери и цѣлуя ее.
   -- О, Джорджіана, Джорджіана, простонала леди Помона медленно поднимаясь съ мѣста и закрывая глаза рукой.-- Какъ это ужасно. Это убьетъ меня. Я не ожидала ничего подобнаго отъ тебя.
   -- Къ чему всѣ эти слова, мама?
   -- Мнѣ кажется что это даже невозможно. Это противоестественно. Это даже хуже женитьбы на сестрѣ своей жены и сколько мнѣ помнится это осуждается даже въ Библіи. Ты вѣроятно никогда не читаешь Библію, иначе ты не сдѣлала бы этого.
   -- Леди Джулія Стартъ сдѣлала то же самое и теперь бываетъ вездѣ.
   -- Что говоритъ объ этомъ папа? Я увѣрена что онъ не дастъ согласія на такой бракъ. Если онъ ненавидитъ кого-нибудь, такъ это жидовъ. Народъ проклятый Богомъ, Джорджіана, народъ исключенный изъ рая.
   -- Все это вздоръ, мама.
   -- Разсѣянный по всей землѣ. Еслибы не эти отвратительные радикалы, жиды никогда не были бы допущены въ Парламентъ.
   -- Одинъ изъ лучшихъ судей въ нашей странѣ Еврей, сказала Джорджіана, уже научившаяся отстаивать свое дѣло.
   -- Но какъ бы ни старались радикалы, жиды все-таки останутся жидами. Я увѣрена что мистеръ Вайтстебль, твой будущій зять, никогда не удостоитъ заговорить съ твоимъ мужемъ.
   Если былъ человѣкъ котораго Джорджіана презирала отъ всей души, это былъ Джорджъ Вайтстебль. Когда они были дѣтьми, онъ служилъ ей посмѣшищемъ; позже, когда онъ вышелъ изъ школы, она обращалась съ нимъ какъ съ недорослемъ, а въ настоящее время считала его образцомъ провинціальной отсталости. Онъ дѣйствительно не могъ похвалиться ни красотой, ни свѣтскостью, но это былъ консервативный сквайръ, потомокъ торійской фамиліи. Онъ не былъ богатъ, но имѣлъ доходъ достаточный для содержанія скромнаго сельскаго дома. Замѣтивъ что старшая сестра намѣрена удовольствоваться Джорджемъ Вайтстеблемъ, Джорджіана дала полную волю своей насмѣшливости. И послѣ всего этого ей пришлось услышать что Джорджъ Вайтстебль не удостоитъ говорить съ ея будущимъ мужемъ! Что она должна отказаться отъ брака съ мистеромъ Брегертомъ хотя бы только для того чтобы не обезчестить Джорджа Вайтстебля! Тяжело было снести это.
   -- Если такъ, то мистеръ Вайтстебль можетъ сидѣть дома въ Тодламѣ и не безпокоиться ни обо мнѣ, ни о моемъ мужѣ, отвѣчала она.-- Что касается меня, мнѣ рѣшительно все равно что будетъ думать обо мнѣ такое жалкое созданіе какъ Джорджъ Вайтстебль. Онъ знаетъ о Лондонѣ столько же сколько я о лунѣ.
   -- Онъ часто бываетъ въ обществѣ и недавно гостилъ у лорда Кентеба, сказала Софи.
   -- Въ такомъ случаѣ два дурака были вмѣстѣ, возразила. Джорджіана, не помнившая себя отъ досады.
   -- Мистеръ Вайтстебль прекрасный молодой человѣкъ и я увѣрена что сестра твоя будетъ счастлива съ нимъ. Что же касается мистера Брегерта, я не въ силахъ слышать равнодушно его имя.
   -- Въ такомъ случаѣ, мама, мы не будемъ произносить его. За себя я ручаюсь что не произнесу его въ вашемъ присутствіи.
   И Джорджіана выбѣжала изъ комнаты и не видалась съ матерью и сестрой пока не сошла предъ обѣдомъ въ гостиную.
   Положеніе, ея было очень мучительно какъ для ея нервовъ, такъ и для ея чувствъ. Она догадывалась что отецъ ея видѣлся съ мистеромъ Брегертомъ, но не знала что произошло между ними. Можетъ-быть рѣшимость отца ея помѣшать ея браку была такъ сильна что онъ заставалъ мастера Брегерта отказаться. Въ такомъ случаѣ всѣ непріятности которыя она терпѣла изъ-за него были напрасны. Она предчувствовала что мужество ея не выдержитъ. Да она и не имѣла въ виду остаться вѣрною мистеру Брегерту во что бы то ни стало, жить и умереть для него. Ея намѣреніе почти уже опротивѣло ей самой. Но она не видѣла возможности выпутаться изъ своего положенія такъ чтобъ избѣгнуть безчестія. Еслибъ она отказала жиду, всѣ узнали бы что она была помолвлена съ жидомъ и всѣ сказали бы что онъ самъ отказался отъ нея. И она колебалась не зная настаивать ли ей на своемъ намѣреніи или отказаться отъ него. Въ этотъ вечеръ леди Помона ушла къ себѣ тотчасъ послѣ обѣда, жалуясь на нездоровье, и всѣ конечно знали что причиной этого былъ мистеръ Брегертъ. Старшая дочь послѣдовала за нею и Джорджіана осталась съ отцомъ одна. Во весь вечеръ они не промолвили ни слова. Отецъ сидѣлъ закрывшись газетой пока не заснулъ, а Джорджіана чувствовала себя совершенно одинокою въ этой большой комнатѣ. Ей казалось что даже слуги начали обращаться съ ней презрительно. Родные очевидно имѣли въ виду отвергнуть ее. Что если ей придется утратить всѣхъ своихъ христіанскихъ друзей? Удовлетворитъ ли ее общество однихъ Евреевъ? Въ десять часовъ она поцѣловала голову отца, чему онъ покорился пассивнѣе обыкновеннаго, и ушла въ свою комнату. Она всегда считала себя дѣвушкой съ характеромъ, но теперь начала опасаться что мужество измѣнитъ ей среди подобныхъ испытаній.
   На слѣдующій день мистеръ Лонгестаффъ уѣхалъ въ Лондонъ и три дамы остались однѣ. Весь домъ былъ занятъ приготовленіемъ къ свадьбѣ Софи. Шились платья, мѣтилось бѣлье, женщины совѣщались, но Джорджіана была исключена отъ участія во всемъ этомъ. Женихъ пріѣхалъ къ завтраку и за нимъ такъ ухаживали какъ будто у него былъ домъ въ Лондонѣ. Софи казалась такою счастливою и торжествующею что сестра не могла смотрѣть на нее равнодушно. Весь Кавершамъ относился къ ней съ новымъ почтеніемъ, какъ будто Тодламъ съ своими двумя тысячами годоваго дохода и двумя незамужними сестрами былъ большою находкой. Но въ отношеніи своей младшей дочери леди Помона стала самою несносною матерью. Стоилъ ли мистеръ Брегертъ со своими домами всѣхъ мученій которыя она терпѣла изъ-за него? По временамъ при мысли о томъ что она теряла, сердце Джорджіаны переполнялось сожалѣніемъ. Даже Кавершамъ, Кавершамъ прежняго времени, который она такъ ненавидѣла, но въ которомъ ее въ былое время почитали и даже боялись, получилъ въ ея глазахъ нѣкоторую прелесть, теперь уже утраченную. Прежде она всегда считала себя первою въ домѣ, даже выше отца, теперь же была положительно послѣднею.
   Второй вечеръ дома прошелъ для нея даже хуже перваго. Когда мистеръ Лонгестаффъ бывалъ въ отсутствіи, семейство проводило вечера въ небольшой некрасивой комнатѣ между библіотекой и столовой, но въ этотъ разъ Джорджіана была оставлена одна. Подождавъ нѣсколько времени она отправилась наверхъ и вызвавъ сестру, спросила почему ее оставили въ одиночествѣ.-- Бѣдная мама очень больна, отвѣчала Софи.
   -- Я не выдержу этого, сказала Джорджіана,-- я уѣду куда-нибудь.
   -- Что я могу сдѣлать, Джорджіана? Ты сама виновата во всемъ. Ты должна была приготовиться заранѣе къ тому что тебѣ придется разстаться съ нами.
   На слѣдующее утро пришло письмо отъ мистера Лонгестаффа, адресованное на имя леди Помоны. Джорджіана не узнала содержанія этого письма, но ей было показано приложенное къ нему письмо Долли.
   -- Мама полагаетъ что тебѣ слѣдуетъ знать что думаетъ о твоемъ намѣреніи Долли, сказала Джорджіана отдавая ей письмо. Вотъ что писалъ Долли своему отцу:
   "Любезный батюшка,-- Неужели правда что Джорджи задумала выйти замужъ за этого негоднаго жида, за стараго Брегерта? Я слышалъ это отъ пріятелей въ клубѣ, но не могу повѣрить. Надѣюсь что вы не допустите этого. Вамъ слѣдовало бы запереть ее.

"Любящій васъ
"А. Лонгестаффъ."

   Письма Долли къ отцу обыкновенно приводили въ негодованіе мистера Лонгестаффа. Какъ ни были они коротки, но они всегда имѣли наставительный тонъ, приличный въ письмѣ отъ отца къ сыну, но не отъ сына къ отцу. Послѣднее письмо не было исключеніемъ, но глава семейства тѣмъ не менѣе рѣшился послать его въ Кавершамъ съ тѣмъ чтобъ оно было показано непокорной дочери.
   Джорджіана прочла письмо. Долли осмѣлился сказать что ее слѣдовало бы запереть! Посмотрѣла бы она кто осмѣлился бы запереть ее! Она разорвала письмо брата въ мелкіе клочки и разбросала ихъ по полу въ присутствіи сестры.
   -- Для чего мама притворяется что мнѣнія Долли имѣютъ какое-нибудь значеніе для нея? Кому не извѣстно что Долли идіотъ? И стоило ли пересылать сюда этотъ вздоръ? Послѣ этого я должна сознаться что я не придаю серіознаго значенія и тому что дѣлаетъ папа.
   -- Я не знаю почему Долли не можетъ имѣть собственнаго мнѣнія какъ и всякій другой, сказала Софи.
   -- Какъ и Джорджъ Вайтстебль? По глупости они дѣйствительно стоятъ другъ друга. Только Долли больше знакомъ со свѣтомъ.
   -- Я не спорю, Джорджіана, возразила сестра,-- что пронырливость и всѣ подобныя качества слѣдуетъ искать не въ нашемъ, а въ коммерческомъ сословіи и въ особенности въ извѣстной части этого сословія.
   -- Мнѣ нѣтъ больше дѣла ни до кого изъ васъ, сказала Джорджіана выходя изъ комнаты.-- Я покончила со всѣми вами.
   Но молодой дѣвушкѣ не легко разойтись со своимъ семействомъ. Молодой человѣкъ можетъ уѣхать куда вздумается и это не помѣшаетъ ему предъявить въ свое время права на свою собственность. Молодой человѣкъ считается свободнымъ и можетъ жить одинъ. Дѣвушка же обязана оставаться въ домѣ отца пока не найдетъ себѣ мужа. Единственнымъ средствомъ для освобожденія отъ семейства было для Джорджіаны въ настоящее время замужество съ мистеромъ Брегертомъ, но она все еще не знала продолжалъ ли мистеръ Брегертъ считать ее своею невѣстой или нѣтъ.
   Этотъ день прошелъ для нея нестерпимо томительно. Скука довела ее до того что она рѣшилась предложить сестрѣ свою помощь въ свадебныхъ приготовленіяхъ. Но Софи имѣла жестокость отвергнуть предложеніе. Въ прежніе годы у нея тоже были непріятности, но завладѣвъ теперь Джорджемъ Вайтстеблемъ она была вполнѣ довольна и пріятность ея положенія значительно усиливалась непріятностью положенія ея сестры. Она вытерпѣла въ былое время столько презрѣнія что возможность презирать въ свою очередь имѣла для нея неотразимую прелесть. И она оправдывала свою жестокость тѣмъ что будто бы долгъ обязывалъ ее противиться всѣми силами браку сестры. И Джорджіана промучилась еще день въ полной неизвѣстности насчетъ своей участи.
   

IV. Переписка Брегерта.

   Мистеръ Лонгестаффъ привезъ свою дочь въ Кавершамъ въ среду. Четвергъ и пятницу она провела очень непріятно, не зная могла ли она считать себя невѣстой мистера Брегерта или нѣтъ. Отецъ сказалъ ей что разстроитъ этотъ бракъ, и она знала что онъ видѣлся съ мистеромъ Брегертомъ. Что касается ея самой, она конечно не обѣщала уступить, но она чувствовала что въ разговорѣ съ отцомъ не выказала достаточно твердости, она сознавала что допустила его уѣхать въ Лондонъ съ увѣренностью что она не выйдетъ изъ его власти. И она уже начинала сердиться на мистера Брегерта, подозрѣвая что онъ принялъ отказъ ея отца не объяснившись съ нею. Во всякомъ случаѣ ей необходимо было узнать положеніе дѣлъ и рѣшиться на что-нибудь. Жизнь которую она вела въ послѣдніе дни могла свести ее съ ума. Она терпѣла всѣ непріятности своего положенія какъ невѣсты Брегерта, не пользуясь ни однимъ изъ его преимуществъ, она терпѣла общее гоненіе и не могла утѣшаться мечтами объ ожидавшемъ ее богатствѣ, такъ какъ все еще не была увѣрена что когда-нибудь будетъ пользоваться имъ. Она уже готова была написать мистеру Брегерту, только не знала что.сказать ему.
   Но наконецъ въ субботу утромъ пришло письмо отъ него. Оно было подано ей когда она сидѣла за завтракомъ съ сестрой, только-что получившею изъ Тодлама въ подарокъ корзину крыжовника. Тодламскій крыжовникъ славился во всемъ Суффокѣ, и въ ту минуту когда принесли письмо, Софи перебирала своими прекрасными ручками подарокъ жениха, а Джорджіана дѣлала по этому поводу свои замѣчанія.
   -- Прислать своей возлюбленной за нѣсколько миль корзину крыжовника, говорила она.-- Кто сдѣлаетъ это кромѣ Джорджа Вайтстебля?
   -- Тебѣ конечно не дарятъ ничего кромѣ золота и драгоцѣнныхъ камней, возразила Софи.-- Мистеръ Брегертъ вѣроятно даже не знаетъ что такое крыжовникъ.
   Въ эту минуту было подано письмо, и Джорджіана узнала почеркъ.
   Отъ мистера Брегерта, спросила Софи?
   -- Я думаю тебѣ все равно отъ кого оно, отвѣчала сестра. Она старалась сохранить спокойствіе, но письмо было слишкомъ важно и она удалилась чтобы прочесть его одной.
   Вотъ что писалъ мистеръ Брегертъ.
   "Дорогая Джорджіана,-- Вашъ отецъ былъ у меня на другой день послѣ того какъ я долженъ былъ встрѣтиться съ вами у леди Монограмъ. Я сказалъ ему тогда что не напишу вамъ пока не обдумаю въ теченіе дня или двухъ то что онъ сказалъ мнѣ. Я считалъ также нужнымъ чтобы вы имѣли время обдумать то что онъ сказалъ вамъ. Мнѣ онъ повторилъ теперь то же самое что я слышалъ отъ него въ ваше первое свиданіе, повторилъ съ еще большимъ ожесточеніемъ чѣмъ прежде, по-моему даже съ излишнимъ ожесточеніемъ.
   "Вотъ сущность того что онъ сказалъ мнѣ. Онъ безусловно порицаетъ ваше обѣщаніе выйти за меня замужъ. Онъ привелъ три причины: первая та что я занимаюсь коммерціей; вторая что я много старше васъ и человѣкъ семейный, третья, что я Еврей. Что касается первой причины, я не вѣрю чтобъ онъ говорилъ искренно. Я объяснилъ ему что я банкиръ и я не думаю чтобы какой-нибудь джентльменъ запретилъ дочери выйти замужъ за банкира только потому что онъ банкиръ. Это было бы такою закоснѣлостью въ предразсудкахъ, къ которой я не считаю способнымъ вашего отца. Онъ привелъ эту причину только для того чтобы придать больше значенія другимъ.
   "Что касается моихъ лѣтъ, мнѣ пятьдесятъ одинъ годъ и я не считаю себя слишкомъ старымъ для вторичной женитьбы. Но конечно вы должны рѣшить сами не слишкомъ ли я старъ для васъ и не должны ли мои дѣти быть препятствіемъ къ нашему браку, такъ какъ обязанность заботиться о нихъ падетъ отчасти и на васъ, если вы будете моею женой. Все это такъ серіозно что вы вѣроятно не упрекнете меня въ недостаткѣ любезности, если я признаюсь что я не рѣшился бы сдѣлать вамъ предложенія еслибы вы были моложе. Я конечно много старше васъ, но мнѣ кажется что для меня такая разница въ годахъ неизбѣжна. Мущина моихъ лѣтъ едва ли женится на ровесницѣ. Во всякомъ случаѣ это вопросъ который вы должны рѣшить сами.
   "Что касается моей религіи, я признаю значеніе того что вашъ отецъ говорилъ на этотъ счетъ, хотя мнѣ кажется что человѣкъ менѣе проникнутый предразсудками выразился бы деликатнѣе. Къ счастію я человѣкъ не обидчивый и извиняю его. Я знаю что многіе считаютъ необходимымъ чтобы мужъ и жена принадлежали къ одному и тому же исповѣданію. Я не считаю этого необходимымъ. Если вы удостоите меня счастія быть вашимъ мужемъ, я не буду стѣснять васъ въ религіозномъ отношеніи, какъ надѣюсь и вы не будете стѣснять меня. Если у васъ будетъ дочь или дочери, я не буду имѣть ничего противъ того чтобъ онѣ выросли подъ вашимъ вліяніемъ." (Такая беззастѣнчивая прямота заставила Джорджи оглянуться чтобъ убѣдиться что никто не видалъ письма кромѣ нея.) "Но я понимаю что отецъ вашъ отвергаетъ меня главнымъ образомъ потому что я Еврей. Еслибъ я былъ атеистъ, но только считался христіаниномъ, онъ вѣроятно даже не заговорилъ бы о религіи. Въ этомъ отношеніи какъ и въ другихъ онъ отсталъ отъ своего времени. Пятьдесятъ лѣтъ назадъ Еврей дѣйствительно, каковъ бы онъ ни былъ, нихогда не считался равнымъ съ христіаниномъ. Общество, за исключеніемъ особыхъ случаевъ, было для него закрыто, всѣ привилегіи высокаго общественнаго положенія были недостижимы. Но теперь наше положеніе измѣнилось. Отецъ вашъ не признаетъ перемѣны, во мнѣ кажется что онъ не видитъ ея только потому что не хочетъ видѣть.
   "Я говорю все это не въ осужденіе ему, во чтобы защитить себя. Вы рѣшите сами насколько вы должны руководиться его воззрѣніями. Онъ осуждаетъ меня также за то что я обратился сначала къ вамъ, а не къ нему, когда рѣшился просить чести быть вашимъ мужемъ. Я принужденъ былъ сказать ему что я совершенно несогласенъ съ нимъ на этотъ счетъ. Я не имѣлъ удовольствія встрѣчаться съ вами въ его домѣ, я даже не былъ знакомъ съ нимъ. И я долженъ повторить опять, рискуя быть обвиненнымъ въ неучтивости, что ваши годы освобождаютъ васъ до нѣкоторой степени отъ зависимости которой вы нѣсколько лѣтъ тому назадъ конечно покорялись безпрекословно. Я полагаю что когда джентльменъ встрѣчаетъ женщину въ чужомъ домѣ, какъ я встрѣтилъ васъ въ домѣ нашего друга мистера Мельмота, онъ совершенно въ правѣ высказать свои чувства ей самой, не стѣсняясь тѣмъ что у нея есть отецъ. Вашъ отецъ, отпустивъ васъ отъ себя, этимъ самымъ предоставилъ вамъ заботиться самой о себѣ, и я былъ правъ воспользовавшись вашею самостоятельностью.
   "Теперь, послѣ всего что я высказалъ, мнѣ остается предоставить вамъ рѣшить самой, можете ли вы быть моею женой или нѣтъ. Прошу васъ не думать что я считаю васъ связанною вашимъ обѣщаніемъ. Я охотно признаю что мнѣніе вашихъ родителей должно имѣть большое значеніе для васъ, хотя и несогласенъ съ тѣмъ чтобъ я долженъ былъ посовѣтоваться съ ними прежде чѣмъ сдѣлать вамъ предложеніе. Очень можетъ быть что мои чувства къ вамъ и комфортъ которымъ я въ состояніи окружить васъ не вознаградятъ васъ за разрывъ съ вашимъ семействомъ, неизбѣжвый разрывъ, какъ неоднократно увѣрялъ меня вашъ отецъ. Посвятите дня два на размышленіе объ этомъ. Когда я имѣлъ въ послѣдній разъ счастіе говорить съ вами, вы повидимому полагали что родители ваши хотя и окажутъ сопротивленіе, но въ концѣ-концовъ согласятся. Я былъ очень радъ этому, но теперь послѣ разговора съ вашимъ отцомъ пришелъ къ заключенію что вы ошибались. Вы поймете что я говорю это не въ видѣ упрека вамъ, наоборотъ,-- я считаю вашего отца человѣкомъ неблагоразумнымъ, а вашу ошибку совершенно естественною съ вашей стороны.
   "Что касается моихъ чувствъ къ вамъ, они все тѣ же какими были когда я пытался объяснить ихъ вамъ. Я не считаю себя слишкомъ старымъ для женитьбы, но я сознаю что я слишкомъ старъ для любовныхъ писемъ. Надѣюсь что вы не сомнѣваетесь въ искренности моихъ чувствъ къ вамъ, и прошу васъ вѣрить и тому что если вы будете моею женой, ваше счастіе будетъ главною цѣлью моей жизни.
   "Есть еще нѣчто что мнѣ необходимо высказать вамъ, какъ я уже высказалъ это вашему отцу. Я опасаюсь что въ теченіе этой недѣли мнѣ придется убѣдиться что я долженъ лишиться значительной денежной суммы. Виноватъ въ этомъ человѣкъ которому я прощаю это тѣмъ охотнѣе что благодаря ему я имѣлъ счастіе познакомиться съ вами. Это должно быть пока тайной между нами, хотя я счелъ нужнымъ сказать объ этомъ и вашему отцу. Если эта потеря постигнетъ меня, она не измѣнитъ сумму которою я намѣреваюсь обезпечить васъ на случай моей смерти, и потому отецъ вашъ, который могъ бы и не узнать о моей потерѣ, еслибъ я самъ не сказалъ ему о ней, а который объявилъ прямо что вы не получите отъ него ничего если выйдете за меня, могъ бы не называть меня обанкротившимся торгашомъ. Я не банкторъ и надѣюсь никогда не быть имъ. Я счелъ нужнымъ сообщить вамъ о моей потерѣ только потому что она лишитъ меня возможности имѣть домъ въ Лондонѣ въ теченіе двухъ или трехъ слѣдующихъ лѣтъ. Но въ моемъ фольгамскомъ домѣ и въ моихъ конюшняхъ все останется попрежнему.
   "Теперь я сказалъ вамъ все что вы должны знать прежде чѣмъ рѣшить окончательно, можете ли вы выйти замужъ за цгеня или нѣтъ. Вы увѣдомите меня о вашемъ рѣшеніи, но я полагаю что вы должны подумать дня два прежде чѣмъ принять его. Надѣюсь что я могу не прибавлять, что рѣшеніе въ мою пользу сдѣлаетъ меня счастливымъ человѣкомъ.

"Въ ожиданіи вашего отвѣта
"имѣю честь быть вашимъ преданнымъ другомъ.
"Езекіиль Брегертъ. "

   Это длинное письмо поставило Джорджіану въ самое затруднительное положеніе. Читая его она никакъ не могла рѣшить, какъ лучше отвѣтить на него. Она поняла что это было откровенное, правдивое письмо. Я не хочу сказать что она оцѣнила эти качества. Она только безсознательно повѣрила всему что сказалъ мистеръ Брегертъ. Склонная подозрѣвать всѣхъ и каждаго во лжи, она ни на минуту не усомнилась въ его правдивости. Но оцѣнить его правдивость и честность она не была способна. Читая письмо она ни разу не подумала что она могла безопасно довѣриться человѣку написавшему его, довѣриться ему несмотря на то что онъ былъ Еврей, и нѣсколько грубъ на видъ, и человѣкъ пожилой и семейный. Она не поняла что письмо было проникнуто искреннимъ чувствомъ, она жалѣла что въ немъ не было ничего романическаго. Напоминанія объ ея годахъ разсердили ее, хотя она и не предполагала что мистеръ Брегертъ считалъ ее моложе чѣмъ она была на самомъ дѣлѣ и не желала этого. Она знала также что свѣтъ всегда приписываетъ незамужнимъ женщинамъ больше лѣтъ чѣмъ онѣ прожили на самомъ дѣлѣ; какъ бы противодѣйствуя этимъ ихъ стремленіямъ молодиться, но при всемъ этомъ напоминанія мистера Брегерта объ ея годахъ показались ей невѣжливостью, даже грубостью. Его прямыя слова объ ея будущей дочери или дочеряхъ также очень не понравились ей. Она сказала себѣ что это было вульгарно, что это напоминало мясника. Что касается его мнѣнія объ ея отцѣ, она сама считала своего отца самымъ неблагоразумнымъ, самымъ закоснѣлымъ въ предразсудкахъ, самымъ несноснымъ изъ людей, но тѣмъ не менѣе она поставила въ вину мистеру Брегерту то что онъ осмѣлился отзываться о немъ такъ непочтительно. Но самымъ непріятнымъ пунктомъ его письма было для нея извѣстіе объ угрожавшей ему денежной потерѣ. Какъ смѣлъ онъ подвергаться потерямъ которыя разстраивали ея планы? Городской домъ былъ сильнѣйшею изъ приманокъ, заставившихъ ее дать ему согласіе, а онъ объявлялъ теперь что не будетъ жить въ городѣ года два или три. Прочитавъ это она пришла въ такое негодованіе что готова была послать ему тотчасъ же самый презрительный отказъ.
   Но что ожидало ее еслибъ она отказала ему? Холодное прощеніе отца и матери и роль свадебной подруги на свадьбѣ Джорджа Вайтстебля! Какія надежды на будущее остались бы у нея? Эпизодъ съ Евреемъ лишилъ ее возможности настаивать чтобъ отецъ жилъ въ Лондонѣ. Теперь и леди Помона и Джорджъ Вайтстебль стали бы поддерживать мистера Лонгестаффа противъ нея. Ей пришлось бы отказаться отъ лондонскихъ сезоновъ, а въ Кавершамѣ она не играла бы больше никакой роли. Она даже сама не захотѣла бы ѣхать въ Лондонъ, потому что весь свѣтъ узналъ бы ея исторію съ жидомъ. Въ качествѣ жены мистера Брегерта она могла бы поспорить со свѣтомъ, но допустить чтобы на нее указывали какъ на дѣвушку намѣревавшуюся выйти замужъ за жида и потерпѣвшую неудачу даже въ этомъ было бы ужасно. Еслибъ ей удалось уговорить отца увезти ее немедленно за границу, она рѣшилась бы отказать Брегерту, но она была теперь не въ такомъ положеніи чтобы предписывать отцу условія соглашенія. Обдумывая все это, она не придумала ничего лучше какъ только принять совѣтъ мистера Брегерта и отложить окончательное рѣшеніе дня на два.
   На слѣдующее утро она рѣшилась поговорить съ матерью.
   -- Мама, спросила она,-- извѣстны вамъ намѣренія папа?
   -- Какія намѣренія, душа моя?
   Голосъ леди Помоны былъ суровъ. Она уже освободилась отъ страха съ которымъ нѣкогда относилась къ своей младшей дочери.
   -- Есть ли у него какой-нибудь планъ на будущее?
   -- Объяснись пожалуста. Я не понимаю о какомъ планѣ ты говоришь.
   -- Намѣренъ онъ жить въ Лондонѣ въ будущемъ году?
   -- Я думаю что это будетъ зависѣть отъ нашихъ денежныхъ средствъ. Но почему ты спрашиваешь объ этомъ?
   -- Я поставлена теперь въ очень непріятное положеніе. Это всякій понимаетъ и вы конечно тоже. Я хочу знать повезетъ ли онъ насъ за границу, если я откажу мистеру Брегерту.
   -- Для чего намъ ѣхать за границу?
   -- Вы понимаете какъ будетъ тяжело мое положеніе въ Англіи и въ добавокъ если мы останемся въ Кавершамѣ, я буду лишена возможности пристроиться.
   -- Софи сумѣла пристроиться.
   -- О, мама, здѣсь благодаря Бога нѣтъ двухъ Джорджей Вайтстеблей. (Она не могла воздержаться отъ этой колкости, какъ ни старалась казаться смиренною.) -- Я не говорю что Софи не будетъ счастлива, но какая же польза будетъ мнѣ отъ ея счастья? Мое положеніе здѣсь будетъ нестерпимо.
   -- Я не понимаю почему ты думаешь что за границей тебѣ легче будетъ найти себѣ мужа, возразила леди Помона.-- И можешь ли ты требовать чтобы папа покинулъ для тебя свой домъ? Онъ такъ любитъ Кавершамъ.
   -- Я вижу что вы всѣ противъ меня, сказала Джорджіана уходя изъ комнаты. Тѣмъ не менѣе она все еще была въ нерѣшимости что отвѣтить мистеру Брегерту.
   Но на слѣдующее утро послѣ завтрака она наконецъ написала ему, хотя до послѣдней минуты сама не знала каковъ будетъ ея отвѣтъ. Вотъ ея письмо.

"Кавершамъ, понедѣльникъ.

   "Любезнѣйшій мистеръ Брегерть,-- Такъ какъ вы сами посовѣтовали мнѣ не спѣшить отвѣтомъ, я употребила нѣсколько времени на размышленіе. Мнѣ конечно будетъ очень непріятно поссориться съ папа, съ мама и со всѣмъ свѣтомъ, и если я это сдѣлаю, кое-кто долженъ быть мнѣ очень благодаренъ. Папа конечно не правъ. Еслибы вы объяснились съ нимъ прежде чѣмъ сдѣлать мнѣ предложеніе, результатъ былъ бы тотъ же самый, потому что онъ ни въ какомъ случаѣ не далъ бы согласія. Онъ очень гордится своимъ родомъ. Мнѣ можетъ-быть слѣдовало бы гордиться имъ точно также, но понятія свѣта быстро измѣняются. Какъ бы то ни было, я не считаю себя обязанною повиноваться папа во всемъ. Хотя я не такъ стара какъ вы повидимому полагаете, но я дѣйствительно въ такихъ лѣтахъ что могу рѣшать сама за себя и намѣрена воспользоваться этимъ. Вы говорите очень мало о чувствахъ, но я полагаю что могу быть спокойна на этотъ счетъ.
   "Я не удивляюсь что папа былъ возмущенъ вашею денежною потерей. Потеря должна быть очень значительна, если она лишаетъ васъ возможности содержать домъ въ Лондонѣ. Это очень важисе обстоятельство для меня. Такъ какъ у васъ нѣтъ помѣстья, то я могу видаться съ друзьями только въ Лондонѣ. Фольгамъ хорошъ изрѣдка, но я не думаю чтобъ я была въ состояніи прожить тамъ круглый годъ. А вы еще назначаете трехлѣтній срокъ. Если ваша потеря дѣло поправимое, какъ вы говорите, не можете ли вы не бросать лондонскаго дома. Мнѣ кажется что то что будетъ возможно чрезъ три года, возможно и теперь. Мнѣ хотѣлось бы получить отвѣтъ на этотъ вопросъ. Я такъ дорожу возможностью проводить сезонъ въ Лондонѣ.
   "Что касается другихъ пунктовъ вашего письма, я заранѣе знала что папа будетъ недоволенъ. Но я не думаю чтобъ я должна была стѣсняться этимъ, когда онъ самъ такъ мало заботится о моемъ счастіи. Вы конечно напишите мнѣ опять и надѣюсь что вы скажете мнѣ что-нибудь утѣшительное на счетъ лондонскаго дома.

"Искренно ваша
"Джорджіана Лонгестаффъ."

   Джорджіанѣ вѣроятно не приходило въ голову что мистеръ Брегертъ можетъ самъ пожелать отказаться отъ нея. Она была такого высокаго мнѣнія о себѣ что полагала что мистеръ Брегертъ не откажется онъ нея ни въ какомъ случаѣ. И она не подозрѣвала что въ письмѣ ея были вещи которыя могли оскорбить его. Она считала себя совершенно въ правѣ настаивать чтобъ онъ содержалъ домъ въ Лондонѣ и была почти увѣрена что онъ уступитъ. Но она еще мало знала Брегерта. Получивъ ея письмо, онъ написалъ ей немедленно слѣдующій отвѣтъ.

"Лондонъ, вторникъ, 16 іюля 18 --

   "Любезнѣйшая миссъ Лонгестаффъ,-- Вы говорите что вамъ было бы очень непріятно поссориться съ вашимъ папа и съ вашею мама и такъ какъ я согласенъ съ вами на этотъ счетъ, то буду считать что между нами все кончено. Но я поступилъ бы не совсѣмъ честно относительно васъ и самого себя еслибы заставилъ васъ думать что единственнымъ поводомъ къ этому рѣшенію было ваше единомысліе съ вашими родителями. Я понялъ изъ вашего письма что вы согласитесь быть моею женой только съ тѣмъ условіемъ чтобъ я содержалъ одинъ домъ въ городѣ и другой за городомъ. Я не считаю это возможнымъ для себя въ настоящее время. Я не хотѣлъ чтобы моя потеря имѣла вліяніе на сумму которою я намѣревался обезпечить васъ и которую я въ нѣкоторомъ смыслѣ отнялъ бы у моихъ дѣтей. Но я не могъ бы быть счастливъ пока не возвратилъ бы дѣтямъ всего что взялъ у нихъ. Я хотѣлъ съ этою цѣлью сократить свои расходы, но конечно я не въ правѣ ожидать что вы раздѣлите со мной неудобства имѣть одинъ домъ. Я могу прибавить что надѣялся что вы будете искать счастія не въ этомъ и что мнѣ тяжело было убѣдиться въ моей ошибкѣ.
   "Такъ какъ вамъ было бы можетъ-быть непріятно еслибъ я оставилъ у себя подаренное мнѣ вами кольцо, я возвращаю его по почтѣ. Но надѣюсь что вы будете такъ добры оставите у себя мой ничтожный подарокъ въ воспоминаніе о человѣкѣ который будетъ всегда желать вамъ всего лучшаго.

"Искренно вашъ
"Езекіиль Брегертъ."

   Такъ вотъ чѣмъ это кончилось! Прочитавъ письмо Джорджіана пришла въ негодованіе. Она не подозрѣвала что должна была ожидать этого послѣ своего письма къ нему. Она была увѣрена что онъ самъ никогда не откажется отъ нея, что она могла предлагать ему какія хотѣла условія. И вдругъ жидъ отвергъ ее! Она прочла его письмо нѣсколько разъ и чѣмъ больше читала тѣмъ яснѣе сознавала какъ она дорожила возможностью выйти замужъ за него. Ей пришлось бы конечно въ качествѣ его жены покориться нѣкоторымъ лишеніямъ, но что значили эти лишенія въ сравненіи съ тѣмъ что ожидало ее теперь? Она не видѣла теперь впереди ничего кромѣ безконечнаго пребыванія въ Кавершамѣ, кромѣ презрѣнія отца и матера и насмѣшекъ мистера и мистрисъ Джорджъ Вайтстебль.
   Она встала и принялась ходить взадъ и впередъ по комнатѣ придумывая какое-нибудь средство отомстить за себя. Но какъ она могла отомстить? Всѣ окружавшіе ее приняли бы въ настоящемъ случаѣ сторону жида. Она не могла поручить Долли побить его, не могла попросить отца съѣздить къ нему и наказать его отцовскимъ негодованіемъ. На минуту, но только на минуту, ей пришло въ голову написать мистеру Брегерту и увѣрить его что она вовсе не желала разрыва съ нимъ. Но это было бы обращеніемъ къ его состраданію и она не могла снизойти до этого. Что касается часовъ и цѣпочки, стоившихъ, какъ ей сказали, не менѣе ста пятидесяти гиней, она рѣшилась оставить ихъ у себя. Она не могла носить ихъ, потому что всякій догадался бы какъ они достались ей, но она могла промѣнять имъ на другія вещи.
   За завтракомъ она не сказала сестрѣ о случившемся, но позже въ тотъ же день рѣшилась сказать матери.
   -- Мама, сказала она,-- такъ какъ вы и папа были недовольны моею помолвкой, я разошлась съ мистеромъ Брегертомъ.
   -- Ты должна была разойтись съ нимъ, сказала леди Помона съ такимъ жестокимъ равнодушіемъ что Джорджи едва не выбѣжала изъ комнаты.-- Получила ты какое-нибудь извѣстіе отъ него? спросила мать.
   -- Я написала ему и онъ отвѣтилъ мнѣ и теперь между вами все кончено. Я надѣюсь что вы скажете мнѣ что-нибудь утѣшительное, мама.
   И бѣдная дѣвушка залилась слезами.
   -- Но это было такъ ужасно, такъ ужасно, сказала леди Помона.-- Я никогда не слыхала ни о чемъ подобномъ. Когда молодой -- забыла его имя -- женился на дочери свѣчваго торговца, я думала что я умерла бы отъ горя еслибы Долли сдѣлалъ что-нибудь подобное. Но то что ты задумала было еще хуже. Она была по крайней мѣрѣ дочь методиста.
   -- Но у нихъ обоихъ не было ни гроша, сказала Джорджіана сквозь слезы.
   -- Твой папа говорилъ что и этотъ человѣкъ былъ близокъ къ банкротству. Но теперь между вами все кончено?
   -- Да, мама.
   -- Мы должны жить въ Кавершамѣ пока свѣтъ не забудетъ объ этомъ. И какъ это было оскорбительно для Джорджа Вайтстебля! Мнѣ даже казалось что онъ хотѣлъ отказаться отъ женитьбы и я не знаю въ правѣ ли мы были бы осуждать его. (Въ эту минуту съ комнату вошла Софи) -- Джорджіана разошлась съ тѣмъ человѣкомъ, сказала леди Помона.
   -- Я знала что это случится, сказала Софи.
   -- Конечно, это было невозможно, подтвердила мать.
   -- Я желала бы чтобъ объ этомъ никогда не поминалось болѣе, сказала Джорджіана.-- Надѣюсь, мама, что вы увѣдомите папа сами.
   -- Ты должна возвратить часы и цѣпочку, Джорджи, сказала Софи.
   -- Какое тебѣ дѣло до этого?
   -- Она конечно возвратитъ ихъ, сказала леди Помона.-- Папа не позволитъ ей оставить ихъ у себя.
   Вотъ до какого униженія довело миссъ Лонгестаффъ ея неблагоразумное сближеніе съ Мельмотами. Вспоминая въ послѣдствіи объ этомъ ужасномъ эпизодѣ своей жизни, Джорджіана всегда полагала что виноватъ былъ во всемъ ея отецъ не сдержавшій своего обѣщанія отправиться на время сезона въ Лондонъ.
   

V. Рёби готовится въ служанки.

   Нашъ честный старый другъ Джонъ Кромбъ послѣ своей расправы на улицѣ съ сэръ-Феликсомъ Карбери былъ отправленъ въ полицейскій домъ и запертъ тамъ на остальную часть ночи. Это безчестіе не огорчило его ни мало. Онъ зналъ что баронетъ остался живъ и что поэтому онъ могъ насладиться своимъ мщеніемъ не рискуя поплатиться за него. Это само по себѣ было большимъ утѣшеніемъ. Затѣмъ онъ былъ также чрезвычайно доволенъ что Рёби видѣла его расправу съ молодымъ джентльменомъ. Не то чтобъ онъ гордился своимъ поступкомъ, онъ былъ доволенъ что Рёби имѣла случай убѣдиться который изъ ея двухъ обожателей былъ мужественнѣе. Неудобства ночлега въ полицейскомъ домѣ не пугали Джона. Хотя онъ очень гордился своею большою кроватью, но лично для себя онъ не нуждался въ подобныхъ удобствахъ. И онъ не считалъ безчестіемъ провести ночь подъ арестомъ. Онъ былъ чрезвычайно добродушенъ съ полисменомъ провожавшимъ его и повидимому сочувствовавшимъ ему и когда его заперли покорился своему положенію съ кротостію младенца. Лежа на жесткой скамьѣ онъ утѣшалъ себя мыслью что Рёби не будетъ больше думать о человѣкѣ который оказался такимъ трусомъ. Онъ много думалъ о Рёби, но не мало не винилъ ее въ постигшихъ его непріятностяхъ.
   На слѣдующее утро его вызвали въ судъ и объявили ему что онъ свободенъ. Сэръ-Феликсъ отказался преслѣдовать его. Джонъ дружески пожалъ руку полисмену который арестовалъ его и предложилъ ему выпить пива. Полисменъ выразилъ крайнее сожалѣніе что не могъ принять предложенія и выразилъ надежду что они въ скоромъ времени встрѣтятся опять.
   -- Пріѣзжайте въ Бонгей и я покажу вамъ какъ мы живемъ тамъ, сказалъ Джонъ.
   Затѣмъ онъ отправился къ мистрисъ Пипкинъ и спросилъ Рёби. Рёби ушла гулять съ дѣтьми. Мистрисъ Пипкинъ и мистрисъ Гёртль обѣ посовѣтовали ему не показываться ей такъ скоро послѣ случившагося.
   -- Она теперь сердита на васъ за вашъ поступокъ съ молодымъ джентльменомъ.
   -- Я поколотилъ его слегка. Отъ такихъ побоевъ съ нимъ ничего не случится.
   -- Оставьте ее на время, сказала мистрисъ Гёртль.-- Небольшое пренебреженіе принесетъ ей пользу.
   -- Можетъ-быть, отвѣчалъ Джонъ,-- только мнѣ не хотѣлось бы чтобъ она страдала. Кормите ее пожалуста вволю, мистрисъ Пипкинъ.
   Ему объяснили что говоря о пренебреженіи женщины не имѣли въ виду заставлять его возлюбленную страдать отъ голода. Мистрисъ Гёртль обѣщала написать ему лишь только ей покажется что его присутствіе въ Лондонѣ можетъ быть полезно для достиженія его цѣли. Онъ съ своей стороны отвѣчалъ горячими увѣреніями что достаточно будетъ одного слова чтобы заставить его пріѣхать немедленно и отведя мистрисъ Пипкинъ въ сторону выразилъ готовность заплатить все что она издержитъ на Рёби. И онъ ушелъ не видавъ своей возлюбленной и отправился въ Бонгей.
   Возвратясь домой Рёби узнала о посѣщеніи Джона.
   -- Я думала что онъ въ тюрьмѣ, сказала она.
   -- За что ему быть въ тюрьмѣ? возразила мистрисъ Пипкинъ.-- Онъ не сдѣлалъ ничего такого чего не долженъ былъ дѣлать. Твой возлюбленный безчестилъ тебя и мистеръ Кромбъ сдѣлалъ то что долженъ былъ сдѣлать всякій честный человѣкъ чтобы спасти тебя отъ него. Развѣ за такія дѣла сажаютъ въ тюрьму? Если слѣдовало посадить кого-нибудь въ тюрьму, то кой-кого другаго.
   -- Гдѣ онъ теперь, тетушка?
   -- Вернулся въ Бонгей къ своему дѣлу и въ другой разъ не пріѣдетъ сюда напрасно. Онъ теперь понялъ чего стоитъ и чего не стоитъ добиваться. Красота простирается не глубже кожи, Рёби.
   -- Джонъ Кромбъ былъ бы здѣсь завтра же, еслибъ я дала ему хоть малѣйшее поощреніе, сказала Рёби.-- Мнѣ стоитъ только пошевельнуть пальцемъ чтобъ онъ вернулся ко мнѣ.
   -- Если такъ, то Джонъ Кромбъ глупецъ. А тебѣ не мѣшало бы пойти работать.
   Непріятно было Рёби услышать приказаніе идти работать. Она тряхнула головой, хлопнула кухонною дверью, побранилась со служанкой и наконецъ сѣла на мѣсто и заплакала. Что теперь ей дѣлать съ собой? Она была почти увѣрена что сэръ-Феликсъ не вернется къ ней послѣ поступка Джона. Да еслибъ онъ и вернулся, "въ немъ было мало проку", какъ она выражалась разсуждая сама съ собой. Вынесенные имъ побои вовсе не способствовали усиленію ея любви къ нему, хотя въ то время когда его били она готова была принять его сторону. Она не надѣялась что ей придется когда-нибудь танцевать съ нимъ опять, а между тѣмъ танцы были единственною отрадой ея жизни въ Лондонѣ. Что же касается брака, теперь она была увѣрена что сэръ-Феликсъ никогда не имѣлъ намѣренія жениться на ней. Джонъ Кромбъ былъ толстый, неуклюжій, скучный человѣкъ, въ котораго, казалось ей, не могла бы влюбиться ни одна дѣвушка. Любовь и Джонъ Кромбъ были противоположными полюсами. Но... катать телѣжку по Айлингтону и получать приказанія идти работать было непріятно. Ей нравилось быть влюбленной и танцовать, но если этому насталъ конецъ, нужно было подумать не могла ли она доставить себѣ жизнь лучше той которую вела у тетки.
   Мистрисъ Гёртль все еще жила въ уединеніи на своей квартирѣ и не имѣя возможности принести какую-нибудь пользу самой себѣ, она посвятила себя интересамъ Джона Кромба. Она никогда не встрѣчала человѣка такъ непохожаго на ея соотечественниковъ какъ Джонъ Кромбъ. Желала бы я знать есть у него какія-нибудь идеи, сказала она своей хозяйкѣ. Мистрисъ Пипкинъ отвѣчала что у Джона Кромба была несомнѣнно сильно укоренившаяся идея жениться на Рёби Рёгльсъ. Мистрисъ Гёртль улыбнулась и подумала что мистрисъ Пипкинъ была тоже очень не похожа на ея соотечественницъ. Тѣмъ не менѣе она была очень добра съ мистрисъ Пипкинъ, заказывала рисовые пуддинги, чтобы полакомить ея дѣтей, а Джону Кромбу готова была оказать всякую помощь какая была въ ея силахъ.
   Она сдѣлала мистрисъ Пипкивъ своею союзницей и приготовила планъ дѣйствій относительно Рёби. Мистрисъ Пипкинъ должна была взять на себя главную роль, но планъ былъ составленъ всецѣло самою мистрисъ Гёртль. На другой день послѣ отъѣзда Джона въ Бонгей, мистрисъ Пипкинъ вызвала Рёби въ заднюю гостиную и сказала ей:
   -- Рёби, ты знаешь что это должно когда-нибудь кончиться.
   -- Что должно кончиться, тетушка?
   -- Ты знаешь что ты не можешь остаться здѣсь навсегда.
   -- Я работаю, кажется, не мало и не получаю никакого жалованья.
   -- Я не могу держать больше одной служанки. Я не плачу тебѣ жалованья, но твое содержаніе составляетъ лишній расходъ. Есть и другія причины. Дѣдъ твой не приметъ тебя опять къ себѣ, это вѣрно.
   -- Я и сама никогда не вернусь къ дѣду.
   -- Но ты должна пристроиться куда-нибудь. Ты пріѣхала сюда не съ тѣмъ чтобъ остаться здѣсь навсегда. Я не могу держать тебя долѣе. Ты должна поступить въ услуженіе.
   -- Я не знаю никого кто взялъ бы меня, отвѣчала Рёби.
   -- Ты должна помѣстить объявленіе въ какой-нибудь газетѣ. Я совѣтовала бы тебя искать мѣсто няньки, такъ какъ ты повидимому любишь дѣтей. Для начала ты не должна просить большаго жалованья.
   Лицо Рёби омрачилось, на глазахъ ея появились слезы. Переходъ отъ танцовальной залы къ должности няньки былъ слишкомъ тяжелъ.-- Рано или поздно, но это неизбѣжно, и я совѣтовала бы тебѣ снести объявленіе сегодня же.
   -- Вы выгоняете меня, тетушка.
   -- Называй это какъ угодно. Ты не хотѣла смотрѣть на меня какъ на свою хозяйку. Ты не слушаешься меня, когда я запрещаю тебѣ ходить къ твоему злодѣю. Когда же ты будешь служанкой въ чужомъ домѣ, тебѣ волей или неволей придется повиноваться и это будетъ тебѣ полезно. Ты попользовалась свободой и теперь тебѣ приходится расплачиваться за нее и такъ какъ ты поссорилась и съ дѣдомъ и со своимъ женихомъ, то должна искать возможности жить своими трудами.
   Противъ этого нечего было возразить и Рёби пришлось отнести объявленіе. Заплатила за него мистрисъ Гёртль.
   -- Но она должна оставаться здѣсь пока мистеръ Кромбъ не пріѣдетъ за ней, сказала мистрисъ Гёртль. Мистрисъ Пипкинъ объявила что Рёби была для нея несносною обузой, а Джонъ Кромбъ былъ глупцомъ. Она вѣроятно ревновала свою жилицу къ племянницѣ.
   Дня два Рёби ходила по городу, переходя отъ одной матери искавшей няньки къ другой. Приглашенія которыя она получила привели ее въ дома далеко не аристократическіе и не богатые. Нанимали ее неохотно. Аттестатъ отъ тетки казался не удовлетворительнымъ, ея локоны предосудительными, ея манеры легкомысленными, разговоръ слишкомъ свободнымъ. Наконецъ одна счастливая мать пятерыхъ дѣтей предложила взять ее на мѣсячное испытаніе съ жалованьемъ въ двѣнадцать фунтовъ въ годъ, безъ чая и безъ стирки бѣлья. Какое униженіе для дѣвушки которая была возлюбленной баронета и даже теперь могла бы сдѣлаться, еслибы захотѣла, хозяйкой болѣе достаточнаго дома чѣмъ тотъ въ который ее брали служанкой, думала Рёби. Но она дала согласіе и съ раздирающими душу рыданіями начала готовиться къ отъѣзду изъ дома мистрисъ Пипкинъ.
   -- Надѣюсь что вамъ нравится ваше мѣсто, Рёби, сказала мистрисъ Гёртль наканунѣ дня въ который Рёби должна была уѣхать.
   -- Нѣтъ, мистрисъ Гёртль, нисколько не нравится. Дѣти такія безобразныя какихъ вы только можете себѣ представить.
   -- Безобразныя дѣти также какъ и красивыя требуютъ ухода.
   -- А мать ихъ зла и ворчлива.
   -- Вы сами виноваты что дошли до этого, Рёэи.
   -- Мнѣ кажется что я не сдѣлала ничего предосудительнаго.
   -- Такъ вы не считаете предосудительнымъ дать слово молодому человѣку и потомъ бросить его? Всѣ ваши непріятности произошли отъ того что вы не сдержали слова которое дали мистеру Кромбу. Еслибы не это, вашъ дѣдушка не выгналъ бы васъ изъ своего дома.
   -- Онъ не выгонялъ меня, я ушла сама потому что онъ таскалъ меня за волосы.
   -- Но онъ разсердился на васъ за мистера Кромба. Давъ слово молодому человѣку, дѣвушка должна сдержать его.-- Проповѣдуя это мистрисъ Гёртль вѣроятно думала что это правило слѣдовало бы распространить и на отношенія мущинъ къ женщинамъ.-- Мнѣ жаль что ваше мѣсто не нравится вамъ, такъ какъ повидимому вамъ волей или неволей приходится взять его.
   -- Да, я по всей вѣроятности возьму его, сказала Рёби, подумавъ что можетъ-быть она нашла бы и другой исходъ, еслибы захотѣла переломить свою гордость.
   -- Я напишу мистеру Кромбу, куда вы помѣстились.
   -- Нѣтъ, мистрисъ Гёртль, не пишите. Зачѣмъ писать? Какое ему дѣло до меня?
   -- Я обѣщала ему написать, если въ вашемъ положеніи произойдетъ какая-нибудь перемѣна.
   -- Забудьте о своемъ обѣщаніи, мистрисъ Гёртль, не пишите пожалуста. Я не хочу чтобъ онъ зналъ что я буду служанкой.
   -- Я должна исполнить обѣщаніе. И почему ему не звать о вашемъ положеніи. Мнѣ кажется что вамъ все равно что бы онъ ни думалъ о васъ.
   -- Нѣтъ, не совсѣмъ все равно. Я до сихъ поръ никогда не была въ услуженіи и не хочу чтобъ онъ узналъ что я дожила до этого.
   -- Почему вы не хотите чтобъ онъ узналъ?
   -- Это такое униженіе!
   -- Я не нахожу чтобъ это было такимъ униженіемъ котораго слѣдуетъ стыдиться. Вы должны стыдиться что обманули его. Это было очень дурно съ вашей стороны, Рё5и, не правда ли?
   -- Я не имѣла ничего противъ него, мистрисъ Гёртль.-- Только зачѣмъ онъ не сказалъ самъ что имѣлъ сказать, а привелъ съ собой для этого своего пріятеля? Что почувствовали бы вы, мистрисъ Гёртль, еслибы вашъ возлюбленный объяснилъ вамъ свои чувства чрезъ своего товарища?
   -- Я думаю что я не придала бы этому большаго значенія, еслибы чувства были хороши. Вы знали что онъ любилъ васъ искренно.
   -- Да, я это знала.
   -- И вы знаете что онъ любитъ васъ до сихъ поръ?
   -- Въ этомъ я не увѣрена. Онъ уѣхалъ въ Бонгей. Писать письма онъ не умѣетъ. Я думаю что онъ найдетъ себѣ тамъ другую.
   -- Очень можетъ быть, если не будетъ получать никакихъ извѣстій о васъ. Мнѣ кажется что мнѣ лучше написать ему. Я знаю къ чему это поведетъ.
   -- Къ чему же это поведетъ, мистрисъ Гёртль?
   -- Онъ пріѣдетъ чтобы посмотоѣть, хорошо ли мѣсто которое вы нашли себѣ. Знаете, Рёби, что я сдѣлаю, если вы дадите согласіе? Я вызову его сюда немедленно и вы не отправитесь къ мистрисъ Боггинсъ.-- Рёби стояла опустивъ руки и глядя молча на мистрисъ Гёртль.-- Я ручаюсь вамъ за это, Рёби. Но когда онъ пріѣдетъ, вы должны принять его не такъ какъ принимали прежде.
   -- Но я отправлюсь завтра къ мистрисъ Боггинсъ.
   -- Мы пошлемъ сказать мистрисъ Боггинсъ чтобъ она искала себѣ другую няньку. Вамъ очень не хочется ѣхать къ ней?
   -- Да, мистрисъ Гёртль.
   -- А Джонъ Кромбъ сдѣлаетъ васъ хозяйкой своего дома. Вы говорите что онъ не мастеръ разговаривать, но я могу сказать вамъ что я никогда не встрѣчала человѣка честнѣе его и который способенъ былъ бы обращаться съ женщиной также великодушно какъ онъ. Какая польза въ краснорѣчіи безъ любящаго сердца? Сэръ-Феликсъ вѣроятно умѣлъ говорить, но не думаю чтобы вы считали его теперь великодушнымъ человѣкомъ.
   -- Но онъ такъ красивъ, мистрисъ Гёртль.
   -- И при этомъ малодушенъ какъ мышь. Итакъ, Рёби, у васъ есть еще исходъ. Кого вы выбираете, Джона Кромба или мистрисъ Боггинсъ?
   -- Онъ не пріѣдетъ, мистрисъ Гёртль.
   -- Предоставьте это мнѣ, Рёби. Разрѣшаете вы мнѣ вызвать его?-- Рёба шепотомъ дала согласіе.-- И вы не будете больше упрямиться?
   -- Нѣтъ, прошептала Рёби.
   Въ этотъ же день было отправлено письмо къ мистрисъ Боггинсъ, написанное мистрисъ Гёртль, съ увѣдомленіемъ что непредвидѣнныя обстоятельства мѣшаютъ Рё5и Рёггльсъ исполнить обѣщаніе, и полученъ словесный отвѣтъ что Рёби Рёггльсъ безсовѣстная дрянь. Затѣмъ мистрисъ Гёртль написала слѣдующія строки Джону Кромбу.
   "Любезный мистеръ Кромбъ,-- Я полагаю что если вы пріѣдете въ Лондонъ, то найдете миссъ Рёби Рёггльсъ въ такомъ расположеніи какого вы желаете.

"Искренно ваша
"Винифрида Гёртль."

   -- Я никогда не знала другой дѣвушки на которую было бы потрачено столько заботъ какъ на мою племянницу, сказала мистрисъ Пипкинъ.-- И я далеко не увѣрена что она этого заслуживаетъ.
   -- Джонъ Кромбъ другаго мнѣнія объ этомъ.
   -- Джонъ Кромбъ глупецъ; что же касается Рёби.... мнѣ противны такія дѣвушки. Я удивляюсь вашей безконечной добротѣ, мистрисъ Гёртль. Но все устроилось къ лучшему и надѣюсь что вы не уѣдете отъ насъ вслѣдствіе того что все это кончилось.
   

VI. Мистеръ Коэнлупъ покидаетъ Лондонъ.

   Долли Лонгестаффъ послѣ совѣщанія въ Бротонъ-Стритѣ, результатомъ котораго было его согласіе подождать уплаты денегъ еще два дня, счелъ себя обязаннымъ отправиться въ Феттеръ-Ленъ. Совѣщаніе было въ среду, а уплата денегъ была отсрочена до пятницы. Долли обѣщалъ что до назначеннаго срока Скверкумъ не потревожитъ Мельмота и теперь долженъ былъ предупредить объ этомъ Скверкума. Для него всѣ эти хлопоты были почти подвигами, но они уже начинали нравиться ему. Они возбуждали его почти такъ же какъ игра въ мушку. Ѣздить въ наемныхъ экипажахъ по лондонскимъ улицамъ подъ палящимъ іюльскимъ солнцемъ было конечно "страшною скукой", безпокойство насчетъ денегъ было тоже "страшною скукой". Притомъ онъ не привыкъ дѣйствовать въ какомъ-нибудь семейномъ дѣлѣ за одно съ отцомъ и съ мистеромъ Бидивайлемъ. Но сознаніе важности дѣла служило ему поддержкой. Говорятъ что если взять человѣка съ умѣренными способностями и сдѣлать его первымъ министромъ, онъ будетъ дѣлать свое дѣло не хуже другихъ первыхъ министровъ, такъ какъ сознаніе важности обязанностей дѣлаетъ человѣка способнымъ исполнять ихъ. Долли возвысился до роли дѣловаго человѣка и замѣчая это былъ доволенъ собою. Чего стоило одно то что въ его власти было вызвать такого человѣка какъ Мельмотъ на судъ къ лорду-меру!
   -- Можетъ-быть мнѣ не слѣдовало обѣщать, сказалъ онъ сидя съ сигарой во рту на высокомъ табуретѣ въ конторѣ овоеге повѣреннаго. Онъ предпочиталъ Скверкума другимъ юристамъ, потому что контора Скверкума была неопрятна и уютна, потому что въ ней не было ничего торжественнаго и онъ могъ сидѣть въ какомъ угодно положеніи и курить не переставая.
   -- Если хотите знать мое мнѣніе, я думаю что вамъ не слѣдовало обѣщать то что вы обѣщали.
   -- Къ сожалѣнію васъ не было тамъ и я не могъ посовѣтоваться съ вами.,
   -- Бидивайль не долженъ былъ просить васъ согласиться на что бы то ни было безъ меня, сказалъ Скверкумъ съ негодованіемъ.-- Это было нарушеніемъ нашихъ профессіональныхъ правилъ, и я выскажу это ему при первой возможности.
   -- Вы сами послали меня туда.
   -- Я послалъ васъ туда для того чтобы вы узнали что тамъ будетъ дѣлаться, во я предупреждалъ васъ что вы не должны говорить.
   -- Я не сказалъ дюжины словъ.
   -- Вы должны были не произносить ни одного. Такъ вашъ отецъ не настаиваетъ на подлинности подписи?
   -- О, конечно нѣтъ. Мой отецъ человѣкъ упрямый, но онъ честенъ.
   -- Въ этомъ не можетъ быть сомнѣнія, сказалъ юристъ.-- Всѣ люди честны, но всякій честнѣе относительно себя чѣмъ относительно другихъ. Бидивайль тоже честенъ, однако вы должны быть постоянно на сторожѣ чтобъ онъ не обманулъ васъ. Вы говорите что Мельмотъ обѣщалъ заплатить деньги въ пятницу.
   -- Да, онъ принесетъ ихъ въ Бротонъ-Стритъ.
   -- Не вѣрьте этому. Я знаю что Бидивайль тоже не вѣритъ. Отъ вѣроятно принесетъ чекъ для полученія денегъ въ понедѣльникъ, а въ понедѣльникъ вамъ объявятъ что деньги не могутъ быть выданы до среды. Такому человѣку нельзя дѣлать уступокъ. Всякая уступка есть только переходъ изъ одного затрудненія въ другое. Я предупреждалъ васъ чтобы вы ничего не дѣлали, ничего не говорили безъ меня.
   -- Теперь поздно сожалѣть объ этомъ. Въ пятницу вы должны быть тамъ. Я поставилъ это непремѣннымъ условіемъ. При васъ не будетъ никакихъ уступокъ.
   Скверкумъ сдѣлалъ еще нѣсколько замѣчаній вовсе не лѣстныхъ для Долли, такихъ которыя могли бы обидѣть его, еслибъ отношенія между нимъ и юристомъ не были вполнѣ дружескими. Долли не обидѣлся, онъ отвѣчалъ приправляя свои слова лестью.
   -- Еслибъ я былъ такъ проницателенъ какъ вы, я не сдѣлалъ бы этого, сказалъ онъ. Они разстались сговорившись встрѣтиться въ пятницу, въ двѣнадцать часовъ, въ Бротонъ-Стритѣ, куда должны были также явиться мистеръ Лонгестаффъ старшій, мистеръ Бидивайль и Мельмотъ.
   Но Скверкумъ былъ недоволенъ. Онъ подробно разслѣдовалъ дѣло о покупкѣ дома на восточной сторонѣ Лондона и уговорилъ наслѣдниковъ покойнаго владѣльца сдѣлать его, Скверкума, своимъ повѣреннымъ. Что касается дѣла о покупкѣ Пиккеринга, онъ понималъ его еще яснѣе. Онъ зналъ что старый Лонгестаффъ, соблазненный обѣщаніями значительной помощи и подкупленный должностью директора Южной-Центральной-Тихо-Океанской и Мексиканской дороги, передалъ Мельмоту документы на владѣніе Пиккерингъ-Паркомъ, насколько это было въ его власти, и пытался уговорить Долли послѣдовать его примѣру. Но такъ какъ послѣднее не удалось, Мельмотъ употребилъ хитрость уже извѣстную читателю. Все это было совершенно ясно для Скверкума и онъ видѣлъ предъ собой весьма привлекательную перспективу судебнаго иска противъ великаго финансиста. Онъ считалъ Мельмота великимъ негодяемъ, можетъ-быть величайшимъ какой когда-либо существовалъ, и надежда что ему удастся обличить такого человѣка и свергнуть его съ высоты его величія чрезвычайно льстила его честолюбію. Такое дѣло сдѣлало бы его почти столь же великимъ человѣкомъ какимъ былъ въ свое время Мельмотъ. И какъ было ему не досадовать, когда его собственный кліентъ портилъ его планы. Онъ не вѣрилъ что деньги будутъ заплачены, но отсрочки могли спасти Мельмота. Онъ много слышалъ о немъ въ Сити и полагалъ что Мельмоту не удастся достать денегъ въ настоящее время, но Мельмотъ могъ спастись и безъ денегъ.
   Читатель можетъ-быть припомнитъ что въ среду, послѣ отказа Мери подписать документы, Кроль отправился въ Сити, а Мельмотъ обѣщалъ послѣдовать за нимъ немного позже. Кроль былъ тоже человѣкъ проницательный и понималъ что положеніе дѣлъ было далеко не удовлетворительно. Онъ много лѣтъ былъ преданнымъ слугой Мельмота, и получая за свою преданность хорошее вознагражденіе, имѣлъ теперь очень порядочное состояніе, безопасное отъ неудачъ его хозяина. Мельмотъ никогда не требовалъ отъ него явно противозаконныхъ услугъ, по крайней мѣрѣ никогда не выражалъ своихъ требованій словами, но Кроль, не отличавшійся слишкомъ строгою совѣстливостью, время отъ времени оказывалъ своему патрону весьма важныя услуги. Но есть предѣлъ всему, и Кроль не видалъ надобности хоронить себя подъ развалинами разрушавшагося дома, когда ничто не могло предотвратить разрушенія. Онъ охотно засвидѣтельствовалъ бы подпись миссъ Мельмотъ, но свидѣтельствовать поддѣльныя подписи было бы, по его мнѣнію, при настоящемъ положеніи дѣлъ его патрона чрезмѣрною услужливостью.
   -- Знаете что случилось? сказалъ одинъ изъ младшихъ клерковъ, когда мистеръ Кроль вошелъ въ контору въ Абчерчъ-Ленѣ.
   -- Мало ли что можетъ случиться въ настоящее время, сказалъ нѣмецъ.
   -- Коэнлупъ скрылся!
   -- Куда же скрылся мистеръ Коэнлупъ?
   -- Онъ не былъ настолько любезенъ чтобъ оставить свой адресъ. Онъ вѣроятно не желаетъ чтобы друзья его безпокоились писать ему. Никто не знаетъ гдѣ онъ.
   -- Не отправился ли онъ въ Нью-Йоркъ? сказалъ мистеръ Кроль.
   -- Нѣтъ, этого повидимому никто не думаетъ. Нью-Йоркъ въ настоящее время слишкомъ гостепріименъ для мистера Коэнлупа. Онъ путешествуетъ инкогнито. Теперь онъ гдѣ-нибудь на континентѣ, можетъ-быть проѣзжаетъ Францію, но никто не знаетъ по какому пути. Это убыточно для старика, Кроль, не правда ли?-- Кроль только покачалъ головой.-- желалъ бы я знать что сталось съ Майльзомъ Грендоломъ, продолжалъ клеркъ.
   -- Плохой признакъ когда крысы покидаютъ домъ. Я предпочитаю чтобы крысы оставались.
   -- Говорятъ что у нихъ была правильная фабрикація Мексиканскихъ желѣзнодорожныхъ акцій.
   -- Нашъ хозяинъ не зналъ объ этомъ, сказалъ Кроль.
   -- Какъ бы то ни было, но и у него ихъ множество. Говорятъ что еслибъ они продержались еще недѣли двѣ, Коэнлупъ нажилъ бы милліонъ, а хозяинъ былъ бы богатъ какъ государственный банкъ. Правда ли что его вызовутъ на судъ къ лорду-меру по поводу Лонгеста документовъ?
   Кроль отговорился незнаніемъ и усѣлся за свою работу.
   Часа два спустя пришелъ и самъ Мельмотъ. Онъ зналъ что въ этотъ день не успѣетъ достать денегъ, но хотѣлъ убѣдиться удастся ли подучить ихъ на слѣдующій день, то-есть въ четвергъ; Побѣгъ Коэнлупа былъ конечно первою новостью которую онъ услышалъ въ Сити. Ему сообщилъ ее Кроль. Мельмотъ отвернулся и лицо его исказилось, но въ первую минуту онъ не произнесъ ни слова.
   -- Плохое дѣло, сказалъ Кроль.
   -- Да, очень непріятное. Значительная часть моего имущества въ его рукахъ. Куда онъ скрылся?-- Кроль покачалъ головой.-- Вотъ не было дождя да вдругъ проливень; но я выйду сухъ и невредимъ. Я бывалъ въ худшихъ положеніяхъ, какъ вамъ извѣстно, Кроль, и не только выпутывался, во выпутывался такъ что въ концѣ мѣсяца у моего банкира оказывалось сто тысячъ фунтовъ моихъ денегъ.
   -- Да, я знаю, согласился Кроль.
   -- Хуже всего то что я окруженъ такою адскою завистью, продолжалъ Мельмотъ.-- Не столько повредятъ мнѣ мои потери, какъ умышленно преувеличенные слухи о нихъ. Когда я согласился выступить кандидатомъ за Вестминстеръ, въ Сити образовалась смертельная вражда противъ меня.. Этотъ глупый обѣдъ былъ придуманъ для того чтобы погубить меня. Все это было правильно организованнымъ заговоромъ. Одному человѣку трудно идти противъ всѣхъ, Кроль, въ особенности когда у него такъ много дѣла какъ у меня.
   -- Очень трудно, согласился мастеръ Кроль.
   -- Они однако ошибутся въ своихъ разчетахъ. Я слишкомъ силенъ чтобъ они могла погубить меня, Кроль. Братство всегда торжествуетъ. Но теперь я спѣшу. Я думаю что я еще застану мистера Брегерта въ Котбертсъ-Кортѣ.
   -- Вѣроятно застанете, мистеръ Мельмотъ, мистеръ Брегертъ рѣдко уходитъ раньше шести.
   Мельмотъ взялъ шляпу, перчатки и трость и вышелъ, постаравшись придать своему лицу обыкновенное спокойное выраженіе. Но Кроль разслышалъ что выходя онъ пробормоталъ сквозь зубы имя Коэнлупа. Роль которую онъ взялъ на себя не легка для всякаго актера. Сохранять беззаботный видъ, когда сердце замираетъ отъ страха, болѣе чѣмъ трудно, это мучительная пытка. При всякихъ нравственныхъ страданіяхъ страдающій жаждетъ одиночества, жаждетъ возможности сохранятъ спокойное положеніе для Того чтобы каждый членъ тѣла, каждая черта лица могли замереть какъ замерло сердце. Сохранить внѣшнее спокойствіе при разбитыхъ надеждахъ и угасшемъ мужествѣ, выше силъ большинства людей, но Мельмотъ исполнилъ свою роль весьма удовлетворительно и только такіе зоркіе глаза какъ глаза Кроля могли разглядѣть что происходило въ его душѣ.
   Онъ засталъ мистера Брегерта. Къ этому времени мистеръ Брегертъ уже окончилъ свою переписку съ миссъ Лонгестаффъ въ которой онъ между прочимъ упоминалъ и о своемъ опасеніи потерять значительную сумму денегъ вслѣдствіе своихъ сношеній съ Мельмотомъ. Теперь онъ зналъ уже и о побѣгѣ Коэнлупа и былъ почти увѣренъ что его опасеніе оправдается. Тѣмъ не менѣе онъ встрѣтилъ своего стараго друга учтивою улыбкой. Потеря нѣсколькихъ сотенъ фунтовъ можетъ побудить человѣка къ ссорѣ, но опасеніе потерять пятьдесятъ тысячъ побуждаетъ къ миролюбію.
   -- Итакъ Коэнлупа не видали сегодня въ Сити? сказалъ Брегертъ.
   -- Да, онъ скрылся, отмѣчалъ Мельмотъ хриплымъ голосомъ.
   -- Мнѣ помнится что я однажды предупреждалъ насъ что съ такимъ человѣкомъ не слѣдуетъ вести большихъ дѣлъ.
   -- Да, вы предупреждали меня.
   -- Но теперь уже поздно говорить объ этомъ. Что вамъ угодно?
   Мельмотъ досталъ документы изъ портфеля который принесъ съ собой и объяснилъ что ему было нужно. Мистеръ Брегертъ былъ человѣкъ дѣловой и настолько понималъ положеніе дѣлъ своего друга чтобы понять что ему было нужно за самомъ дѣлѣ. Онъ разсмотрѣлъ документы и разсматривая ихъ замѣтилъ что не считаетъ возможнымъ обдѣлать дѣло до пятницы. Мельмотъ возразилъ что пятьдесятъ тысячъ не особенно большая сумма, что онъ предлагаетъ обезпеченіе стоящее вдвое больше.
   -- Вы оставите мнѣ эти бумаги на нынѣшній вечеръ? опросилъ Брегертъ. Мельмотъ поколебался съ минуту, но отвѣчалъ конечно согласіемъ. Онъ дорого далъ бы чтобы быть въ состояніи выразить это согласіе не обнаруживъ ни малѣйшаго смущенія, но рискъ былъ такъ великъ!
   Оставивъ портфель съ документами у мистера Брегерта, Мельмотъ отправился въ Палату Общинъ. Была среда и въ Парламентѣ не было засѣданія, но онъ былъ слишкомъ занятъ другимъ чтобы вспомнить объ этомъ. Мысли его на пути были самыя тяжелыя. Что будетъ съ нимъ? Что ожидаетъ его? Разореніе? Но было еще нѣчто хуже разоренія. И давно ли онъ былъ такъ счастливъ, давно ли онъ считалъ себя въ безопасности! Оглянувшись на это недавнее прошлое онъ удивился какъ могъ онъ сбиться съ пути который проложилъ для себя. Зная что ему постоянно грозило разореніе, онъ сумѣлъ однако устроить себѣ такое блестящее, такое обезпеченное положеніе. Но вредное честолюбіе заставило его выйти изъ этого положенія. Онъ сознавалъ что не независящія отъ него обстоятельства, не то что называется судьбой, а его собственное неумѣніе пользоваться своимъ положеніемъ было причиной его бѣдствій. Еслибъ онъ могъ начать снова, онъ повелъ бы свои дѣло совсѣмъ иначе.
   Но что пользы въ такихъ сожалѣньяхь, подумалъ онъ. Онъ додженъ примириться съ настоящимъ положеніемъ вещей и быть осторожнымъ чтобы не поддаться ни гордости, ни трусости. И если случится худшее, онъ вынесетъ это мужественно. Его самоосужденіе и другія стороны его поведенія въ это время доказывали что у него было своего рода мужество. Онъ судилъ о самомъ себѣ какъ о другомъ человѣкѣ и указывалъ себѣ свои ошибки. Въ прошломъ его было много такого что онъ долженъ былъ искупать тяжелымъ раскаяніемъ, нравственнымъ пепломъ и веригами, но читатель очень ошибется если подумаетъ что онъ раскаивался въ безчестномъ направленіи своей жизни. Какъ ни внимательно обсуждалъ онъ свое прошлое, онъ ни разу не упрекнулъ себя въ безчестности. Ему даже не пришло въ голову спросить себя каковъ былъ бы результатъ еслибъ онъ прожилъ жизнь честно. Обманъ и безчестность такъ вошли въ его плоть и кровь что даже въ это критическое время своей жизни онъ ни на минуту не усумнился въ ихъ пользѣ. Не плутовать, не быть негодяемъ, не пользоваться своимъ умѣніемъ плутовать искуснѣе другихъ казалось ему невозможнымъ. Въ этомъ отношеніи онъ не осуждалъ себя въ недостаткѣ благоразумія. Но почему онъ, самъ такой безчестной, не запасся дружбой Маммона безчестія? Почему онъ не заискалъ у лорда-мера? Для чего онъ шелъ противъ всѣхъ своихъ близкихъ? Для чего онъ былъ дерзокъ въ Министерствѣ Индіи? Для чего онъ довѣрился Коэнлупу? Для чего онъ не ограничилъ свою дѣятельность Абчерчъ-Лёномъ вмѣсто того чтобы стремиться въ Парламентъ? Для чего онъ обременялъ себя заботами о пріемѣ Китайскаго императора? Теперь поздно было раскаиваться, но все это было причиной его гибели.
   Онъ прошелъ Паласъ-Ярдъ, подошелъ къ двери Вестминстерскаго Аббатства и только тутъ узналъ что Парламентъ не засѣдалъ.
   -- Да, сегодня среда, сказалъ онъ повернувшись и направившись къ Гровеноръ-Скверу. Онъ вспомнилъ что утромъ обѣщалъ обѣдать дома и не могъ теперь придумать какъ убить остальную часть вечера. Его домъ не имѣлъ для него ничего привлекательнаго. Мери безъ сомнѣнія будетъ скрываться, а общество жены никогда не доставляло ему удовольствія. Но въ своемъ домѣ онъ могъ по крайней мѣрѣ быть одинъ. Проходя медленно Паркъ, слишкомъ занятый своими мыслями чтобы спросить себя не обращалъ ли онъ на себя вниманіе прохожихъ, онъ думалъ, не лучше ли было бы еслибъ онъ сохранилъ деньги которыя перевелъ на имя дочери, еслибъ отказался заплатить Лонгестаффамъ и рѣшился вынести худшее что могъ сдѣлать ему Скверкумъ, такъ какъ онъ уже зналъ что Скверкумъ былъ очень занятъ его дѣлами. Что за бѣда еслибы даже его предали суду по обвиненію въ поддѣлкѣ подписей? Онъ слыхалъ о судебныхъ дѣлахъ въ которыхъ подсудимые во время самаго судопроизводства были героями толпы и выходили изъ суда оправданные, хотя никто не сомнѣвался въ ихъ виновности. Какія доказательства имѣлись противъ него? Если Лонгестаффы, Бидивайли и Скверкумы знали о его виновности, этого было еще мало чтобъ осудить его. Членъ Парламента за Вестминстеръ, человѣкъ принимавшій Китайскаго императора, обладатель самаго великолѣпнаго дома въ Лондонѣ, словомъ великій Мельмотъ могъ разчитывать что половина судей будетъ на его сторонѣ. Имѣя такую надежду не слѣдовало отчаиваться. Онъ не могъ вспомнить безъ содроганія о письмѣ Долли и о письмѣ другаго джентльмена и зналъ что къ этимъ двумъ проступкамъ можно было прибавить и много другихъ, но онъ все еще сомнѣвался не лучше ли было бы подвергнуться отвѣтственности за все это чѣмъ отдать свои послѣднія деньги и остаться нищимъ, тѣмъ болѣе что все что онъ могъ отдать не очистило бы его репутаціи.
   Но онъ оставилъ документы съ поддѣльными подписями въ рукахъ Брегерта. Опять опрометчивый, необдуманный поступокъ! Но какъ человѣку обдумывать свои поступки когда все что бы онъ ни сдѣлалъ ведетъ его къ гибели? Да, онъ безъ сомнѣнія отдалъ въ руки Брегерта прямое доказательство своей виновности въ поддѣлкѣ подписей. Онъ не думалъ что Мери рѣшится объявить что подписи поддѣльныя, если узнаетъ что отецъ ея совершилъ преступленіе, онъ не думалъ также чтобъ его клеркъ пожелалъ преслѣдовать его, такъ какъ его поступокъ не могъ причинить Кролю никакого вреда, но онъ былъ увѣренъ что Брегерть, если замѣтитъ поддѣлку, ни за что не оставитъ его въ покоѣ. Какъ могъ онъ поступить такъ неосторожно?
   Онъ скажетъ завтра утромъ Брегерту, что передумалъ. Онъ повидается съ Брегертомъ прежде чѣмъ тотъ успѣетъ предпринять что-нибудь относительно документовъ и Брегертъ вѣроятно возвратитъ ихъ. Затѣмъ онъ скажетъ дочери чтобъ она хранила деньги и не подписывала никакихъ документовъ и предоставитъ ей получать доходъ самой, а самъ подвергнется худшему что могутъ сдѣлать ему его враги. Они могутъ посадить его въ тюрьму и по всей вѣроятности сдѣлаютъ это. Онъ не надѣялся что его отпустятъ на поруки. Но онъ вынесетъ все. Если его осудятъ, онъ терпѣливо вынесетъ наказаніе. Но какъ много было у него шансовъ на оправдательный вердиктъ! Доказатъ неправильность въ письмахъ Долли и покойнаго джентльмена было трудно, какъ ему казалось. Поддѣлка подписей на документахъ Мери могла быть доказана несомнѣнно, но онъ надѣялся что эти документы будутъ возвращены ему. Получивъ ихъ обратно онъ уничтожитъ ихъ и постарается жить такъ какъ будто не боится ничего.
   Онъ пообѣдалъ дома одинъ, въ своемъ кабинетѣ, а послѣ обѣда занялся приведеніемъ въ порядокъ различныхъ связокъ бумагъ въ ожиданіи что она скоро попадутъ въ руки судебныхъ слѣдователей. За обѣдомъ и за этимъ занятіемъ онъ выпалъ цѣлую бутылку шампанскаго и ободрился. Ему казалось теперь что еслибы только ему удалось поднять голову и взглянуть смѣло въ лицо своимъ врагамъ, онъ вышелъ бы побѣдителемъ изъ всѣхъ испытаній. Сколько уже сдѣлалъ онъ въ своей жизни безъ всякой поддержки. Было время когда онъ сидѣлъ въ тюрьмѣ въ Гамбургѣ по обвиненію въ мошенничествѣ и вышелъ изъ заключенія нищимъ, одинокимъ, опозореннымъ своимъ ужаснымъ прошлымъ. Теперь онъ былъ членомъ Британскаго Парламента, обладателемъ самаго великолѣпнаго дома въ Лондонѣ, коммерческимъ гигантомъ, имя котораго было хорошо извѣстно на всѣхъ биржахъ обоихъ полушарій. Теперь даже осужденіе на пожизненную каторгу не уничтожило бы вполнѣ обаяніе его имени. Онъ позвонилъ и приказалъ подать себѣ пуншу и позвать madame Мельмоть.
   Десять минуть спустя его бѣдная жена робко вошла въ его комнату. Всѣ окружавшіе Мельмота, за исключеніемъ Мери, которая была единственнымъ существомъ видѣвшимъ отъ него иногда ласку, относились къ нему со страхомъ. Слуги боялись его, жена избѣгала его и повиновалась ему безпрекословно. Теперь она молча остановилась предъ нимъ. Въ этой комнатѣ она никогда не садилась въ его присутствіи. Онъ спросилъ ее гдѣ хранились ея драгоцѣнныя вещи и вещи Мери. Она отвѣчала вопросомъ съ своей стороны.
   -- Развѣ что-нибудь случилось, Мельмоть? спросила она.
   -- Случилось очень многое. Здѣсь вещи или въ Гровеноръ-Скверѣ?
   -- Здѣсь.
   -- Такъ собери ихъ всѣ вмѣстѣ, уложи поплотнѣе, безъ футляровъ, и держи ихх подъ рукой, чтобы вы могли взять ихъ съ собой если вамъ придется уѣхать отсюда. Понимаешь?
   -- Понимаю.
   -- Такъ что же ты молчишь?
   -- Скажи мнѣ что должно случиться, Мельмотъ.
   -- Какъ могу я сказать это напередъ? Тебѣ пора знать что при моей дѣятельности нужно быть всегда готовымъ ко всему. Ты въ безопасности, ты не пострадаешь.
   -- А ты пострадаешь, Мельмотъ?
   -- Пострадаю ли я? Не знаю что ты называешь страданіемъ. Можетъ-быть мнѣ придется вынести худшее. Вся моя жизнь была не легка.
   -- Не придется ли намъ переѣхать?
   -- Переѣхать? Очень можетъ быть. Но развѣ это что-нибудь дурное. Ты говоришь о переѣздѣ какъ о худшемъ что можетъ случаться. Но что сказала бы ты еслибы ты попала въ такое мѣсто изъ котораго тебѣ не позволили бы уѣхать?
   -- Развѣ тебя посадятъ въ тюрьму?
   -- Замолчи.
   -- Скажи мнѣ Мельмотъ, что угрожаетъ тебѣ? И бѣдная женщина, внѣ себя отъ волненія, опустилась на стулъ.
   -- Я позвалъ тебя не для того чтобы ты сдѣлала сцену, сказалъ Мельмотъ.-- Сдѣлай съ вещами что я сказалъ тебѣ. Главное уложи ихъ такъ чтобъ онѣ занимали поменьше мѣста и не оставляй этого до послѣдней минуты когда ты такъ растеряешься что не въ состояніи будешь сдѣлать это. Теперь ты можешь идти къ себѣ. Не разспрашивай меня, я не буду отвѣчать.
   И бѣдная женщина ушла и немедленно приступила къ исполненію приказанія насчетъ вещей.
   Мельмотъ просидѣлъ большую часть ночи куря и прихлебывая пуншъ. Но послѣ ухода жены онъ не работалъ, не притронулся ни къ одной бумагѣ.
   

VII. Настойчивость Мери.

   На слѣлующій день рано утромъ слуга объявилъ учстеру Мельмоту что его желаетъ видѣть мистеръ Кроль. Мельмотъ въ первую минуту не могъ рѣшить слѣдуетъ ли ему принять своего клерка.
   -- Развѣ онъ имѣть сообщить что-нибудь особенное? спросилъ онъ слугу. Слуга отвѣчалъ что мистеръ Кроль повидимому пришелъ съ какимъ-нибудь важнымъ дѣломъ, такъ какъ онъ объявилъ что подождетъ, когда ему сказали что мистеръ Мельмотъ еще не одѣтъ. Было около девяти часовъ утра. Мельмотъ дорого бы далъ чтобъ узнать съ какимъ выраженіемъ лица пришелъ Кроль, онъ хотѣлъ даже спросить объ этомъ слугу, во не рѣшился. Во всякомъ случаѣ, подумалъ онъ, не мѣшаетъ оказать Кролю какое-нибудь вниманіе.-- Спросите его завтракалъ ли онъ, и если нѣтъ, то подайте ему что-нибудь въ кабинетъ, сказалъ онъ. Но мистеръ Кроль уже завтракалъ и отказался отъ всякаго угощенія.
   Прошло нѣсколько минутъ и Мельмотъ все еще не рѣшилъ принять ли ему своего клерка или нѣтъ. Во всякомъ случаѣ его клеркъ былъ его подчиненнымъ. Не лучше ли приказать ему подождать, а самому отправиться въ Сити? Мысль о побѣгѣ ни покидала его, но сколько онъ ни думалъ объ этомъ, онъ находилъ что побѣгъ невозможенъ. Если же онъ останется, не слѣдуетъ ли ему быть готовымъ принять всякаго кто придетъ къ нему, какой бы громовый ударъ ни принесъ съ собой пришедшій? Рано или поздно кто-нибудь придетъ съ громовымъ ударомъ и не все ли равно если этимъ человѣкомъ будетъ Кроль или кто-нибудь другой? Обдумывая это Мельмотъ стоялъ держа въ рукѣ бритву. Какъ легко положить конецъ всему, подумалъ онъ. Но онъ позвонилъ и приказалъ ввести Кроля.
   Три или четыре минуты отсрочки которую онъ далъ себѣ показались ему очень долгими. Въ волненіи онъ совсѣмъ забылъ что лицо его было все еще въ мылѣ. Какъ ни старался онъ овладѣть собой, во это было выше его силъ. Когда раздался опять стукъ въ дверь, онъ схватился за грудь, какъ будто задыхался и хриплымъ голосомъ далъ позволеніе войти. Дверь тихо отворилась и вошелъ Кроль. Мельмотъ оставилъ у Брегерта документы въ своемъ портфелѣ и теперь съ перваго взгляда замѣтилъ что портфель былъ въ рукахъ Кроля и по формѣ портфеля понялъ что онъ былъ наполненъ бумагами. Кроль держалъ въ рукахъ, Кроль имѣлъ въ своемъ полномъ распоряженіи бумаги на которыхъ было поддѣлано его имя. Нельзя было больше надѣяться что Кроль не узнаетъ о поддѣлкѣ.
   -- Что провело васъ сюда такъ рано, Кроль? оказалъ онъ съ попыткой на улыбку. Онъ былъ блѣденъ какъ смерть и какъ ни старался, не могъ подавить дроѣь.
   -- Вчера вечеромъ былъ у меня Herr Брегерть, сказалъ Кроль.
   -- Да?
   -- И онъ рѣшилъ возвратить вамъ эти бумаги.
   Кроль говорилъ тихимъ голосомъ, глядя прямо въ лицо своему хозяину, но ни въ голосѣ его, ни въ манерахъ не было угрозы.
   -- Да? повторилъ Мельмотъ. Какъ онъ ни старался, онъ не могъ скрыть своего волненія. Онъ понялъ все разомъ. Брегерть былъ у Кроля послѣ того какъ онъ, Мельмотъ, ушелъ изъ Сити, Брегерть узналъ о поддѣлкѣ и рѣшился возвратить ему документы чрезъ посредство самого Кроля. Онъ зналъ Брегерта за самаго добродушнаго человѣка, но этотъ поступокъ не могъ приписать добродушію. Какъ бы то ни было, но громовый ударъ былъ отсроченъ.
   -- Мистеръ Брегертъ пришелъ ко мнѣ по поводу того что въ бумагахъ не хватаетъ одной подписи, продолжалъ Кроль.-- Было очень поздно и я взялъ бумаги съ собой чтобы отнести ихъ вамъ сегодня утромъ.
   Они оба, Брегерть и Кроль, знали о поддѣлкѣ, но повидимому оба рѣшились не преслѣдовать его. Документы которые онъ такъ желалъ взять назадъ были возвращены ему. Главнымъ вопросомъ теперь было какъ ему держатъ себя съ своимъ клеркомъ который узналъ о его преступленіи. Онъ не могъ говорить. Онъ не находилъ словъ приличныхъ для такого случая.
   -- Это было рискованнымъ шагомъ, мистеръ Мельмотъ, сказалъ Кроль. Мельмотъ попробовалъ улыбнуться, но вмѣсто улыбки вышла гримаса.-- Я не вернусь больше въ Абчёрчъ-Лень, мистеръ Мельмотъ.
   -- Не вернетесь въ мою контору, Кроль?
   -- Да. Небольшія деньги которыя вы мнѣ должны, вы потрудитесь прислать мнѣ. Прощайте.
   Твкъ покинулъ Herr Кроль своего хозяина послѣ двадцатилѣтней службы. Мы можемъ предполагать что его преданность была поколеблена болѣе неудачами нежели преступленіемъ его хозяина, но все же онъ поступалъ великодушно. Онъ замѣтилъ только что поддѣлка подписей на документахъ была рискованнымъ шагомъ.
   Мельмотъ открылъ портфель и разсмотрѣлъ бумаги одну за другою. На одной изъ нихъ дѣйствительно не доставало подписи Кроля. Опять причиной неудача былъ онъ самъ. Опять онъ ускорилъ свою гибель собственною оплошностью. Иногда кажется что честное дѣло можетъ сдѣлать всякій глупецъ. Но обманъ требуетъ несомнѣнно крайней осмотрительности.
   Какъ бы то на было, но документы о которыхъ Мельмотъ такъ безпокоился были возвращены ему. Что за бѣда, подумалъ онъ, что Брегертъ и Кроль знали о его преступленіи? Еслибъ они хотѣли преслѣдовать его, она не возвратили бы ему документовъ. Брегертъ не откроетъ его тайны, думалъ онъ, если только весьма невѣроятное стеченіе обстоятельствъ не дастъ ему возможности пріобрѣсти деньги посредствомъ открытія этой тайны, но въ Кролѣ онъ не былъ увѣренъ. Кроль отказался отъ службы у него и по всей вѣроятности поступитъ къ кому-нибудь изъ его противниковъ. Кроль не имѣлъ никакой побудительной причины молчать о его проступкѣ, между тѣмъ какъ разказавъ о немъ онъ могъ пріобрѣсти если не денежную выгоду, то расположеніе своихъ новыхъ хозяевъ. И Кроль безъ сомнѣнія не пощадитъ его, думалъ онъ.
   Но какой вредъ могло принести ему разглашеніе такого поступка? Дѣвушка была его родною дочерью. Деньги были его собственныя. Кроль былъ его слугой. Въ сущности въ wo поступкѣ не было ни мошенничества, ни воровства, думалъ онъ. Если онъ уничтожить прямыя доказательства преступленія, слухи о немъ не повредятъ ему. Но доказательства должны быть уничтожены. Онъ взялъ портфель съ бумагами въ свой кабинетъ и позавтракавъ здѣсь сжегъ ихъ на газовой лампѣ.
   Послѣ этого онъ спросилъ себя какъ проведетъ онъ день. Онъ отказался отъ всякой надежды достать деньги для Лонгестаффовъ. Онъ приготовилъ уже самыя выраженія въ которыхъ хотѣлъ объявить имъ на слѣдующее утро что небольшое затрудненіе помѣшало ему опять достать деньги и что такъ какъ онъ все еще не можетъ назначить день когда будетъ въ состояніи заплатить имъ, то предоставляетъ имъ поступить какъ они заблагоразсудятъ. Коэнлупъ бѣжалъ послѣ его послѣдняго свиданія съ ними и онъ сложитъ всю вину за Коэнлупа. Всякій знаетъ что во время коммерческихъ паникъ паденіе одного капиталиста навлекаетъ затрудненія на другаго. Онъ обвинитъ во всемъ Коэнлупа. Но идти въ Сити тѣмъ не менѣе ему не для чего. Его коммерческое паденіе было такъ очевидно что не могло бытъ предотвращено его присутствіемъ въ коммерческомъ мірѣ; его личной безопасности это не принесло бы также никакой пользы. Ему нечего было дѣлать въ Сити. Коэнлупъ скрылся, Майльзъ Грендолъ также скрылся, Кроль покинулъ его. Повидаться съ Бperертомъ у него не хватило бы духа. Онъ останется дома пока не придетъ время идти въ Парламентъ. Въ Парламентъ онъ пойдетъ смѣло, будетъ обѣдать тамъ, постоитъ со шляпой на головѣ въ журнальной комнатѣ, посидитъ между своими собратьями законодателями и попробуетъ даже встать и сказать рѣчь. Ему предстоитъ ужасное паденіе, но пусть свѣтъ скажетъ что онъ палъ мужественно.
   Около одиннадцати часовъ Мери вошла въ его кабинетъ и сѣла около него. Она была единственнымъ существомъ съ которымъ онъ обращался снисходительно. Онъ часто билъ ее, но вмѣстѣ съ тѣмъ часто дѣлалъ ей подарки, иногда улыбался ей и никогда не мѣшалъ ей брать сколько она хотѣла денегъ за мелкіе расходы. Теперь онъ имѣлъ вполнѣ основательную причину сердиться на нее. Она не только не послушалась его, но своимъ безсердечнымъ упрямствомъ довела его до преступленія которое было уже открыто. Но онъ почти уже забылъ объ ея проступкѣ. По крайней мѣрѣ негодованіе въ которое она привела его наканунѣ теперь уже остыло. Онъ раздумалъ воспользоваться деньгами которыя она не хотѣла отдать ему и не сердился болѣе за ея отказъ.
   -- Пала, сказала она тихо войдя въ комнату,-- мнѣ кажется что я была неправа вчера.
   -- Конечно, но теперь это не имѣетъ уже никакого значенія.
   -- Если хотите я подпишу бумаги. Я полагаю что лордъ Ниддердель не вернется къ намъ. Но это нисколько не огорчаетъ меня.
   -- Почему ты такъ думаешь, Мери?
   -- Я была вчера у леди Джуліи Годьдшайверъ и онъ былъ тамъ и я поняла что онъ не вернется къ намъ.
   -- Развѣ онъ былъ неучтивъ съ тобой?
   -- О, нѣтъ, онъ никогда не бываетъ неучтивъ. По чему бы то ни было, но я увѣрена что онъ не женится на мнѣ. Я никогда не говорила ему что люблю его и никогда не любила его. Папа, развѣ что-нибудь должно случиться?
   -- Что ты хочешь сказать?
   -- Намъ угрожаетъ какое-нибудь несчастіе. О, папа, почему вы не позволили мнѣ выйти за кого я хотѣла?
   -- Онъ нищій авантюристъ.
   -- Но онъ получилъ бы деньги которыя я называю своими и этихъ денегъ было бы достаточно для всѣхъ насъ. Папа, онъ женится на мнѣ и теперь если вы позволите.
   -- Видѣлась ты съ нимъ послѣ поѣздки въ Ливерпуль?
   -- Нѣтъ, папа.
   -- Получала ты письма отъ него?
   -- Ни одной строчки.
   -- Такъ почему же ты думаешь что онъ все еще готовъ жениться на тебѣ?
   -- Онъ женится если я буду настаивать. Онъ баронетъ, денегъ у насъ было бы достаточно для всѣхъ насъ и мы могли бы уѣхать и жить въ Германіи.
   -- Мы можемъ уѣхать въ Германію и безъ твоего замужества.
   -- Но мнѣ кажется, папа, что я тоже что-нибудь да значу. Я не хочу уѣхать изъ Лондона такъ какъ будто всѣ пренебрегли мною. Я люблю этого человѣка и не могу любить никого другаго..
   -- Онъ не взялъ на себя даже труда послѣдовать за тобой въ Ливерпуль.
   -- Онъ былъ пьянъ. Я теперь знаю все. Я не утверждаю что онъ безукоризненный человѣкъ,-- мнѣ кажется что безукоризненныхъ людей нѣтъ,-- но онъ не хуже другихъ.
   -- Во всякомъ случаѣ это невозможно.
   -- Почему же невозможно?
   -- По многимъ причинамъ. Вопервыхъ, съ какой стати я отдамъ ему мви деньги? И теперь поздно думать о замужествѣ. Нужяо думать о многомъ другомъ.
   -- Не хотите ли вы чтобъ я подписала бумаги?
   -- Нѣтъ, у меня нѣтъ больше этихъ бумагъ. Я хочу только чтобы ты помнила что деньги мои, а не твои. Очень можетъ быть что мнѣ придется довѣрить тебѣ все. Не дай мнѣ убѣдиться что ты способна обмануть роднаго отца.
   -- Я сдѣлаю все что хотите, если вы позволите мнѣ повидаться еще разъ съ сэръ-Феликсомъ Карбери.
   Отецъ наконецъ разсердился.
   -- Я говорю тебѣ, глупая дѣвчонка, что это невозможно. Почему ты не хочешь повѣрить мнѣ на слово? Передала тебѣ мать что я сказалъ насчетъ вашихъ драгоцѣнныхъ вещей? Уложи ихъ такъ чтобы ты могла унести ихъ въ рукахъ если намъ придется уѣхать внезапно. Какъ безразсудно что ты все еще думаешь объ этомъ негодномъ человѣкѣ. Я согласенъ что они всѣ дрянь, но онъ все же хуже ихъ всѣхъ. Иди и сдѣлай что я тебѣ сказалъ.
   Въ этотъ день послѣ полудня мальчикъ въ Вельбекъ-Стритѣ пришелъ доложить леди Карбери что какая-то молодая особа желаетъ видѣть сэръ-Феликса. Въ это время власть сэръ-Феликса въ домѣ его матери была значительно стѣснена. Его ключъ отъ наружной двери былъ тайно отнятъ у него и всѣ записки приходившія къ нему подавались сначала его матери. Его лицо было испещрено пластырями и онъ все еще былъ въ упадкѣ духа какъ пѣтухъ облитый грязью. Леди Карбери начала разспрашивать мальчика о наружности прибывшей особы, заподозривъ что то была Рёби Рёгльсъ, о которой она уже слышала, но мальчикъ не замѣтилъ ничего кремѣ того что лицо дамы было закрыто чернымъ вуалемь. Леди Карбери приказала ввести гостью въ гостиную и минуту спустя вошла Мери Мельмотъ.
   -- Вы можетъ-быть не помните меня, леди Карбери, сказала она.-- Я Мери Мельмотъ.
   Леди Карбери дѣйствительно узнала свою гостью только когда та назвала себя.
   -- Я дочь мистера Мельмота, продолжала Мери.-- Какъ чувствуетъ себя вашъ сынъ? Надѣюсь что ему лучше. Я слышала объ ужасномъ нападеніи которому онъ подвергся на улицѣ.
   -- Садитесь, миссъ Мельмотъ. Феликсъ поправляется.
   Леди Карбери уже слышала что Мельмоту угрожаетъ гибель. Броунъ разказывалъ за достовѣрное что Мельмотъ обвинялся въ нѣсколькихъ поддѣлкахъ и что всѣ его предпріятія лопнули. "Говорятъ что не пройдетъ недѣли какъ онъ будетъ въ тюрьмѣ", сказалъ мистеръ Броунъ наканунѣ вечеромъ.
   -- Мнѣ нужно повидаться съ нимъ, сказала Мери." -- Леди Карбери, не зная что отвѣтить, промолчала.-- Онъ вѣроятно разказалъ вамъ все. Не правда ли? Вы знаете что мы намѣревалась обвѣнчаться. Я очень любила его и люблю до сихъ поръ, не стыжусь признаться вамъ въ этомъ.
   -- Я думала что между вами все кончено, сказала леди Карбери.
   -- Я никогда этого не говорила. Можетъ-быть вы слышали это отъ него? Ваша дочь пріѣзжала ко мнѣ и была очень добра со мной. Я такъ полюбила ее. Она тоже говорила что между нами все кончено, но можетъ-быть она ошибалась. Я останусь вѣрна ему если онъ останется вѣренъ мнѣ.
   Леди Карбери была очень удавлена. Она даже заподозрила что дѣвушка, узнавъ о разоренія отца, рѣшалась пристроиться въ ея домѣ. Она ни вѣрила ни въ любовь, ни въ великодушіе Меря, однако воздержалась отъ грубаго отвѣта.
   -- Я опасаюсь, оказала она,-- что это дѣло неподходящее.
   -- Почему же? Моихъ денегъ никто не можетъ отнять у меня. Ихъ хватитъ на всѣхъ насъ если папа пожелаетъ жить съ нами, но онѣ все же мои. Я не могу сказать точно какъ велика сумма, но я знаю что она очень значительна что мы могли бы жить въ довольствѣ. Такъ какъ я и вашъ сынъ были помолвлены, я нисколько не стыжусь говорить съ вами объ этомъ. Я знаю что вашъ сынъ не богатъ, но у меня есть деньги.
   Леди Карбера подумала что если Мери говорила правду, бракъ несмотря ни на что могъ еще состояться. Но какъ узнать, правду ли она говорила?
   -- Я слышала что отецъ вашъ противится жтому, сказала она.
   -- Да, это правда, но папа не можетъ помѣшать мнѣ выйти замужъ и не можетъ отнять у меня денегъ. Я знаю что онѣ приносятъ нѣсколько тысячъ годоваго дохода. Если я рѣшаюсь на этотъ бракъ, почему не рѣшиться вашему сыну?
   Леди Карбери была такъ смущена различными сомнѣніями что не могла принять какое-нибудь рѣшенія Ей необходимо было повидаться съ мистеромъ Броуномъ. Сынъ былъ главною заботой ея жизни, бременемъ пригибавшимъ ее къ землѣ. Мери же предлагала не только освободить ее отъ него, но и обогатить его нѣсколькими тысячами годоваго дохода. Если эти тысячи дѣйствительно существовали, какимъ счастіемъ была бы такая женитьба для Феликса. Феликсъ палъ уже такъ низко что родство съ падшими Мельмотами не могло бытъ для него униженіемъ. Найти какой-нибудь пріютъ въ которомъ онъ могъ бы жить сравнительно спокойно было бы для нея величайшимъ облегченіемъ.
   -- Мой сынъ на верху, сказана она.-- Я пойду, поговорю съ нимъ.
   -- Скажите ему что я здѣсь, что я обѣщаю простить ему все, что я все еще люблю его и что я останусь вѣрна ему если онъ останется вѣренъ мнѣ.
   -- Я не могу сойти къ ней съ такимъ лицомъ, сказалъ сэръ-Феликсъ.
   -- Мнѣ кажется что она не обратитъ вниманія на это.
   -- Нѣтъ, я не сойду къ ней. Къ тому же я не вѣрю что у нея есть деньги. Я никогда этому не вѣрилъ и это-то и было настоящею причиной почему я не поѣхалъ въ Ливерпуль.
   -- Я на твоемъ мѣстѣ повидалась бы съ ней, Феликсъ. Мы можемъ нанести справки правда ли что у нея есть деньги. Во всякомъ случаѣ видно что она очень любитъ тебя.
   -- Что толку въ ея любви когда отецъ ея разорился?
   Онъ не согласился сойти внизъ. Ему совѣстно было показать ей свое избитое лицо. Что же касается денегъ, онъ въ половину вѣрилъ Мери, въ половину не вѣрилъ. Но во всякомъ случаѣ до тѣхъ поръ пока ему удалось бы овладѣть деньгами прошло бы много времени и потребовалось бы много хлопоть, а непріятность свиданія съ Мери была немедленная. Могъ ли онъ поцѣловать свою будущую жену съ своимъ завязаннымь носомъ?
   -- Что же мнѣ оказать ей? спросила его мать.
   -- Ей совсѣмъ не слѣдовало приходитъ сюда, вотъ что я сказалъ бы ей на вашемъ мѣстѣ. Или пошлите служанку сказать ей что вы не мокете выйти къ ней.
   Но леди Карбери не рѣшилась поступить такъ грубо. Она медленно сошла съ лѣстницы, обдумывая что сказать Мери, и вернулась въ гостиную.
   -- Миссъ Мельмотъ, сказала она,-- мой сынъ находитъ что съ тѣхъ поръ какъ вы не видались все такъ измѣнилось что возобновленіе вашего знакомства не можетъ принести никакой пользы.
   -- Это его отвѣтъ? опросила Мери. Леди Карбари промолчала.-- Если такъ, то онъ дѣйствительно таковъ какъ мнѣ говорили и я стыжусь что полюбила его. Я стыжусь не того что пріѣхала сюда. Хотя вы можете подумать что я гоняюсъ за намъ, но я не понимаю почему дѣвушкѣ не гоняться за мущиной съ которымъ она помолвлена. Я стмжусъ что полюбила такого дряннаго человѣка. Прощайте, леди Карбари.
   -- Прощайте, миссъ Мельмотъ. Надѣюсь что вы не сердитесь на меня.
   -- Нѣтъ, я не сержусь. Вы можете забыть обо мнѣ лишь только я уйду, а я постараюсь забыть о немъ.
   И Мери возвратилась быстрыми шагами въ Бротонъ-Стритъ, пройдя мимо своего прежняго дома въ Гровеноръ-Скверѣ и раздумывая на пути о своемъ положеніи. Что сдѣлаетъ она теперь съ собой? Какую жизнь устроитъ она себѣ? Послѣдній годъ ея жизни былъ чрезвычайно тлжелый. Бѣдность и всѣ невзгоды которыя она терпѣла раньше были сноснѣе. Даже подчиненность въ которой она жила прежде чѣмъ сношенія со свѣтомъ не развили въ ней самостоятельность казалась ей теперь предпочтительнѣе униженій, которыя она терпѣла въ дни своего величія, когда она танцовала съ принцами и видѣла въ домѣ своего отца императора и когда за нее сватались лорды. Она полюбила всей душой и имѣла несчастіе убѣдиться что ея идолъ, котораго она считала золотымъ, былъ сдѣланъ изъ самой дрянной глины. Несмотря на это она осталась бы вѣрна ему, но онъ самъ отвернулся отъ нея и отвергнулъ ея любовь.
   Она знала что отцу ея грозила какая-то катастрофа. Катастрофы случались и прежде и она научилась узнавать признаки ихъ приближенія. Имъ придется опять собраться въ путь и переѣхать въ другой городъ, можетъ-быть въ какую-нибудь далекую страну. Но впредь куда бы они ни переѣхали, она будетъ вездѣ жить самостоятельно. Это было единственнымъ рѣшеніемъ которое она приняла на пути въ Бротонъ-Стритъ.
   

VIII. Мельмотъ опять въ Парламентѣ.

   Въ этотъ четвергъ послѣ полудня весь свѣтъ заговорилъ о разореніи Мельмота. Послѣ исчезновенія Коэнлупа не осталось болѣе сомнѣнія въ этомъ. Коммерсанты и политики отказавшіеся отъ чести обѣдать съ императоромъ у подозрительнаго финансиста гордились своею дальновидностью. Тѣ же кто устраивалъ обѣдъ и кто поддерживалъ Мельмота въ Вестминстерѣ знали что имъ придется подвергнуться строгому осужденію. Никто теперь не считалъ возможнымъ сказать что-нибудь въ его пользу, никто не сомнѣвался въ его виновности. Грендолы исчезли безслѣдно. Лордъ Альфредъ не показывался съ самаго дня обѣда. Герцогиня Альбера, пораженная, какъ увѣрялъ свѣтъ, крушеніемъ Мельмота, уѣхала въ деревню нѣсколькими недѣлями раньше обыкновеннаго. Но въ то время о которомъ мы говоримъ теперь она была еще въ Лондонѣ.
   Въ этотъ четвергъ въ пятомъ часу въ Парламентѣ было уже множество членовъ и замѣтно было особенное оживленіе. Въ это утро распространился слухъ что Мельмота будутъ судить по обвиненію въ мошенничествѣ при покупкѣ Пиккеринга, имѣнія мистера Лонгестаффа. Никто не видалъ его въ этотъ день. Тѣ кто не знали что онъ переѣхалъ въ Бротонъ-Стритъ ходили смотрѣть на его домъ въ Гровеноръ-Скверѣ и замѣчали въ немъ признаки разоренія и запустѣнія.
   -- Желалъ бы я знать гдѣ онъ скрывается, сказалъ мастеръ Лоптонъ мистеру Бошанъ-Боклерку въ одной изъ залъ Парламента.
   -- Говорятъ что онъ не былъ сегодня въ Сити. Я слышалъ что онъ въ домѣ Лонгестаффа. Бѣдный Лонгестаффъ обобранъ со всѣхъ сторонъ. Мельмотъ завладѣлъ и его имѣніемъ и его городскимъ домомъ. Вотъ идетъ Ниддердель. Желалъ бы я знать что онъ думаетъ обо воемъ этомъ.
   -- Какъ это ужасно, не правда ли? сказалъ Ниддердель.
   -- Для васъ могло бы быть и хуже, возразилъ Лоптонъ.
   -- Можетъ-быть. Однако, Лоптонъ, я еще не знаю что думать обо воемъ этомъ. Только три дня тому назадъ нашъ повѣренный говорилъ намъ что у Мельмота несомнѣнно есть деньги.
   -- Только три дня тому назадъ и Коэнлупъ былъ въ Лондонѣ, а теперь его нѣтъ, сказалъ Лолтонъ.-- Мнѣ кажется что для васъ это случилось какъ нельзя болѣе вовремя.
   Лордъ Ниддердель покачалъ головой и принялъ глубокомысленный видъ.
   -- Вотъ Броунъ, сказалъ сэръ-Орландъ Дрофтъ, поспѣшивъ на встрѣчу джентльмену котораго Мельмотъ не такъ давно укорялъ въ финансовыхъ ошибкахъ.-- Онъ скажетъ намъ гдѣ Мельмотъ. Часъ тому назадъ пронесся слухъ что онъ послѣдовалъ за Коэнлупомъ на континентъ.
   Мастеръ Броунъ покачалъ годовой. Мастеръ Броунъ не зналъ ничего, но полагалъ что не пройдетъ сутокъ какъ полиція разузнаетъ все. Послѣ достопамятной стычки въ Парламентѣ мастеръ Броунъ былъ очень золъ на Мельмота.
   Даже министры которымъ предстояло быть немедленно осажденными вопросами дня были заняты больше Мельмотомъ чѣмъ своею защитой.
   -- Извѣстно вамъ что-нибудь объ этомъ? спросилъ канцлеръ казначейства у секретаря министерства внутреннихъ дѣлъ.
   -- Я знаю что еще не было никакого распоряженія насчетъ его арестованія. Его обвиняютъ въ мошенничествѣ, но я сомнѣваюсь чтобъ у кого-нибудь были достаточныя доказательства противъ него.
   -- Я полагаю что онъ разорился, сказалъ канцлеръ.
   -- А я сомнѣваюсь чтобъ онъ былъ когда-нибудь богатъ. Я увѣренъ только въ томъ что онъ величайшій негодяй какого мы когда-либо видѣли между нами. Въ теченіе послѣдняго года онъ истратилъ болѣе ста тысячъ фунтовъ на свои частныя дѣла. Желалъ бы я знать что подумаетъ императоръ когда узнаетъ правду.
   Другой министръ сидѣвшій рядомъ съ секретаремъ былъ того мнѣнія что Китайскій императоръ узнаетъ правду о Мельмотѣ гораздо хладнокровнѣе чѣмъ первый лордъ казначейства.
   Въ эту минуту въ Палатѣ внезапно воцарилась тишина. Тѣ кто знаютъ ощущеніе производимое безпрерывнымъ шепотомъ множества подавленныхъ голосовъ знаютъ также какое впечатлѣніе на ухо производитъ внезапное прекращеніе шума. Всѣ молча устремили глаза въ одну сторону. Одинъ изъ подсекретарей только-что всталъ чтобъ отвѣтить на полный негодованія вопросъ насчетъ перемѣны цвѣта формы въ одномъ полку. Подсекретарь приготовилъ на этотъ вопросъ такой удачный отвѣтъ что ожидалъ нѣкотораго торжества и такъ какъ подобное счастіе не часто выпадаетъ на долю подсекретаря, онъ очень дорожилъ этимъ случаемъ. Но даже онъ забылся на минуту когда въ комнату вошелъ Августусъ Мельмотъ, членъ за Вестминстеръ.
   Мельмотъ къ этому времени уже настолько освоился съ обычаями Парламента что зналъ когда надѣть и когда снять шляпу и какъ сѣсть. Когда онъ вошелъ теперь въ дверь напротивъ спикера, на головѣ его была шляпа надѣтая по его обыкновенію набокъ. Грубость его вида въ значительное степени происходила отъ этой манеры которую онъ принялъ, полагая что она придавала ему видъ самоувѣренности. Въ эту минуту онъ старался болѣе чѣмъ когда-либо чтобы никто не замѣтилъ въ его наружности никакихъ признаковъ его паденія, которое, какъ онъ хорошо зналъ, всѣ предвидѣли. Поэтому его шляпа была надѣта на сторону болѣе обыкновеннаго, сюртукъ тоже былъ раскрытъ шире обыкновеннаго, чтобы выказать дорогія запонки въ сорочкѣ, свирѣпость выражавшаяся въ его губахъ и подбородкѣ обозначалась сильнѣе. Онъ пріѣхалъ въ своей каретѣ, но пока онъ проходилъ Вестминстеръ-Голлъ и потомъ по большой залѣ, никто не сказалъ ему ни слова. Онъ встрѣтилъ конечно многихъ кого зналъ, онъ зналъ почти всѣхъ кого встрѣтилъ, но онъ-замѣтилъ съ самого начала что всѣ избѣгали его. Онъ рѣшился помириться съ холодными взглядами и холоднымъ молчаніемъ и дѣлать видъ что не замѣчаетъ ихъ. Онъ поклонился спикеру учтивѣе обыкновеннаго и усѣлся развязнѣе обыкновеннаго на свое мѣсто на третьей оппозиціонной скамьѣ. Онъ былъ человѣкъ видный, всегда разчитывавшій на эффектъ своей наружности и потому всегда слѣдившій за своими движеніями. Ему хотѣлось теперь казаться такимъ какъ всегда, не болѣе и не. менѣе развязнымъ, но онъ конечно утрировалъ, и тѣмъ кто слѣдилъ за нимъ когда онъ входилъ показалось что въ манерахъ его была особенная дерзость. Только-что вставшій подсекретарь былъ такъ пораженъ что его остроумный отвѣтъ насчетъ перемѣны цвѣта формы навсегда погибъ для свѣта.
   Несчастный молодой человѣкъ лордъ Ниддердель сидѣлъ рядомъ съ мѣстомъ которое занялъ теперь Мельмотъ. Они сидѣли рядомъ уже три или четыре раза съ тѣхъ поръ какъ Мельмотъ вступилъ въ Парламентъ, такъ какъ молодой лордъ, вполнѣ рѣшившійся жениться на дочери финансиста, хотѣлъ показать что онъ не стыдится своего будущаго тестя. Онъ понялъ что поддержка которую онъ, какъ лордъ, могъ оказать милліонеру неизвѣстнаго происхожденія была однимъ изъ условій брачной сдѣлки, и онъ былъ настолько честенъ что старался исполнить свое обязательство. Онъ знакомилъ Мельмота съ обычаями Парламента сдѣлалъ все что могъ чтобы заслужить выговоренныя деньги. Но онъ и отецъ его, въ особенности отецъ, ясно поняли въ продолженіе двухъ послѣднихъ дней что имъ придется отказаться отъ своего плана. Въ такомъ случаѣ молодой лордъ освобождался отъ обязанности покровительствовать Мельмоту. Онъ могъ быть учтивымъ съ вульгарнымъ и непріятнымъ человѣкомъ, но учтивость съ мошенникомъ была бы излишнею снисходительностью. Но встать и перемѣнить мѣсто когда Мельмотъ сѣлъ рядомъ съ нимъ было не въ его характерѣ. Онъ обратилъ комически жалобный взглядъ къ своему сосѣду съ правой стороны и рѣшался покориться своей участи.
   -- Видѣлись вы сегодня съ Мери? спросилъ Мельмотъ.
   -- Нѣтъ, отвѣчалъ лордъ.
   -- Почему вы не навѣстите ее? Она теперь постоянно спрашиваетъ о васъ. Я надѣюсь что на будущей недѣлѣ мы переѣдемъ опять въ нашъ собственный домъ. Тамъ вамъ будетъ удобнѣе.
   Неужели онъ не знаетъ что весь свѣтъ соединился воедино чтобы преслѣдовать его за мошенничество, подумалъ лордъ Ниддердель.
   -- Мнѣ кажется что вамъ слѣдовало бы повидаться опять съ моимъ отцомъ, мистеръ Мельмотъ, сказалъ онъ.
   -- Не случилось ли чего-нибудь непріятнаго?
   -- Право не знаю. Вамъ лучше повидаться съ отцомъ. А я уйду. Я пришелъ только чтобы показаться.
   Когда онъ всталъ, Мельмотъ схватилъ его руку.-- Прощайте, милый мой мальчикъ, сказалъ онъ громче чѣмъ члены обыкновенно позволяютъ себѣ разговаривать въ Парламентѣ. Ниддердель сконфузился, хотя всѣ присутствовавшіе должны были понять тактику Мельмота. Ниддердель удалился быстрыми шагами и выйдя въ сосѣднюю залу встрѣтилъ тамъ Лайонеля Лоптона который послѣ своего разговора съ Бокдеркомъ слышалъ новость.
   -- Знаете что случилось, Ниддердель?
   -- Что-нибудь насчетъ Мельмота?
   -- Да, насчетъ Мельмота, продолжалъ Лоптонъ.-- Онъ арестованъ полчаса тому назадъ въ собственномъ домѣ по обвиненію въ мошенничествѣ.
   -- Желалъ бы я чтобъ это была правда, возразилъ Ниддердель.-- Войдите въ Палату и вы увидите его тамъ здравымъ и невредимымъ. Онъ сейчасъ разговаривалъ со мной такимъ тономъ какъ будто не случилось ничего особеннаго.
   -- Я видѣлъ сейчасъ Комптона и онъ сказалъ что Мельмотъ арестованъ по распоряженію лорда-мера.
   -- Лордъ-меръ членъ Парламента и сдѣлалъ бы лучше еслибы пришелъ взять его самъ. Какъ бы то ни было, но онъ здѣсь и я не удивлюсь если онъ встанетъ и скажетъ рѣчь.
   Мельмотъ твердо просидѣлъ на своемъ мѣстѣ до семи часовъ, когда засѣданіе было прервано до девяти. Онъ вышелъ однимъ изъ послѣднихъ, сошелъ медленно, почти величественно въ столовую и приказалъ подать себѣ обѣдъ. Въ столовой было тѣсно и онъ не скоро нашелъ себѣ мѣсто. Никто не хотѣлъ посторониться для него. Но наконецъ онъ усѣлся почти оттолкнувъ несчастнаго занимавшаго мѣсто раньше его. Выгнать его не было возможности, но и сидѣть рядомъ съ нимъ было тоже невозможно. Даже слугамъ не хотѣлось служить ему, но потерпѣвъ немного онъ дождался обѣда. Онъ былъ членомъ Палаты Общинъ и никто не могъ отказать ему въ томъ на что онъ имѣлъ право. Онъ скоро остался одинъ у занятаго имъ стола, но сдѣлалъ видъ что не обратилъ вниманія на это. Онъ громко отдавалъ приказанія лакеямъ и пилъ шампанское повидимому вполнѣ довольный. Послѣ его разговора съ Ниддерделемъ. никто не сказалъ съ нимъ ни слова и самъ онъ не заговаривалъ ни съ кѣмъ. Судя по наружности можно было подумать что благодаря своей наглости онъ былъ совершенно счастливъ, но на самомъ дѣлѣ онъ былъ можетъ-бытъ самымъ несчастнымъ человѣкомъ въ Лондонѣ. Ему было бы легче еслибъ онъ легъ въ постель и провелъ вечеръ оплакивая свою участь. Но утративъ все, покинутый всѣми, не видя впереди ничего кромѣ ужасной кары, которою грозило ему оскорбленное правосудіе, онъ хотѣлъ по крайней мѣрѣ сохранить за собой репутацію человѣка мужественнаго. Августусъ Мельмотъ хотѣлъ умереть завернувшись тогой.
   Изъ столовой онъ перешелъ въ курильную комнату и вынувъ изъ кармана свой массивный портсигаръ закурилъ сигару въ восемь дюймовъ длины. Мистеръ Броунъ изъ Сити былъ тутъ же и Мельмотъ съ улыбкой и поклономъ предложилъ ему сигару. Мистеръ Броунъ былъ маленькій, толстый, круглый человѣкъ лѣтъ шестидесяти, постоянно старавшійся придать величественное выраженіе своему незначительному лицу. Нужно было видѣть какъ отскочилъ мастеръ Броунъ отъ Мельмота.
   -- Напрасно вы принимаете такъ къ сердцу то что я сказалъ намедни. Я не хотѣлъ оскорбить васъ. И Мельмоть сказавъ это засмѣялся хриплымъ смѣхомъ и окинулъ присутствовавшихъ торжествующимъ взглядомъ.
   Затѣмъ онъ сѣлъ и продолжалъ курить молча. Немного спустя онъ опять засмѣялся какъ будто занятый какими-то забавными мыслями, какъ будто говоря себѣ, какъ глупы были всѣ окружавшіе его, вѣрившіе распущеннымъ о немъ слухамъ. Но онъ не пытался болѣе заговорить съ кѣмъ-нибудь. Вскорѣ послѣ девяти онъ вернулся опять въ Палату и занялъ свое прежнее мѣсто. Къ этому времени онъ успѣлъ выпить три стакана пуншу и бутылку шампанскаго и чувствовалъ себя готовымъ на все. Обсуждадся какой-то охотничій законъ, о которомъ Мельмоть зналъ столько же какъ горничныя въ его домѣ, но когда одинъ изъ ораторовъ сѣлъ, онъ всталъ съ мѣста какъ бы желая говорить. Другой джентльменъ всталъ вмѣстѣ съ нимъ, и такъ какъ слово было дано этому другому, Мельмотъ уступилъ. Рѣчь джентльмена была коротка, и когда онъ кончилъ, Мельмотъ всталъ опять. Кто рѣшится описывать чувства волнующія спикера Палаты Общинъ въ подобныя минуты? Онъ не имѣлъ офиціальныхъ свѣдѣній о преступленіяхъ Мельмота и даже имѣя ихъ онъ не былъ бы въ правѣ воспользоваться ими. Мельмотъ былъ членомъ Палаты Общинъ и имѣлъ такое же право говорить какъ и другіе. Но спикеръ тѣмъ не менѣе считалъ своею обязанностью избавить Парламентъ отъ безчестія и два или три раза удачно избѣгнулъ взгляда Мельмота. Пока были другіе желающіе говорить, онъ могъ дѣлать видъ что не замѣчаетъ Мельмота, но наконецъ другихъ не оказалось, а Мельмотъ всталъ опять. Спикеръ бросилъ на него грозный взглядъ и откинулся на спинку стула. Мельмотъ стоялъ выпрямившись, оглядываясь во всѣ стороны и какъ бы гордясь своею смѣлостью. Онъ былъ пьянъ, но еще въ силахъ стоять на ногахъ и скрывать свое опьяненіе. Но онъ забылъ что рѣчь слагается изъ словъ и теперь не зналъ что сказать. Онъ нагнулся впередъ, овладѣлъ собою, затѣмъ оглянулъ опять залу свирѣпымъ взглядомъ и покачнувшись упалъ на плечи Бошанъ-Боклерка, сидѣвшаго предъ нимъ.
   Онъ можетъ-быть завернулся бы въ тогу эффектнѣе еслибъ остался дома, но если его цѣлью было заставать говорить о себѣ, онъ не могъ избрать лучшаго средства. Случившаяся сцена должна была остаться надолго въ памяти свидѣтелей что бы ни случилось съ ея героемъ. Мистеръ Ботанъ-Боклеркъ, человѣкъ добродушный, поспѣшилъ помочь пьяному собрату. Но Мельмотъ еще не совсѣмъ утратилъ способность управлять собою. Онъ быстро поднялся и усѣвшись опять на свое мѣсто принялъ такой спокойный видъ какъ будто не случилось ничего особеннаго. Палата, не имѣя никакого закона насчетъ обращенія съ пьяными членами, продолжала свое дѣло, стараясь не обращать вниманія на Мельмота. Членъ за Вестминстеръ не причинилъ болѣе никакого безпокойства. Онъ просидѣлъ еще минутъ десять, потомъ всталъ не совсѣмъ твердыми шагами, однако безъ посторонней помощи, направился къ двери. Присутствовавшіе слѣдили за нимъ молча и минута эта была тревожною для спикера, для клерковъ и для тѣхъ мимо кого онъ проходилъ. Еслибъ онъ упалъ, кому-нибудь, а можетъ-бытъ двоимъ или троимъ пришлось бы встать и вынести его. Но онъ не упалъ ни въ Палатѣ, ни въ залахъ, ни на дворѣ. Многіе наблюдали за нимъ, но никто не прикоснулся къ нему. Онъ вышелъ изъ воротъ и придерживаясь за стѣну вызвалъ свою карету. Дожидавшійся его лакей усадилъ его и Парламентъ не видалъ болѣе своего новаго члена за Вестминстеръ.
   Вернувшись домой Мельмотъ прошелъ безъ посторонней помощи въ свой кабинетъ и спросилъ еще пуншу. Въ двѣнадцатомъ часу слуга оставилъ его съ бутылкой вина, тремя или четырьмя бутылками содовой воды и съ сигарнымъ ящикомъ. Ни жена, ни дочь не пришли къ нему и онъ не выразилъ желанія видѣть ихъ. Онъ не былъ настолько пьянъ чтобы возбудить какое-нибудь подозрѣніе въ слугѣ который оставилъ его по обыкновенію одного въ его кабинетѣ и ушелъ спать. Но на слѣдующее утро одна изъ горничныхъ увидѣла своего господина на полу мертвымъ. Какъ ни былъ онъ пьянъ, но у него хватило мужества чтобъ избавить себя отъ грозившаго ему наказанія и безчестія. Онъ отравился синильною кислотой.
   

IX. Мщеніе Поля Монтегю.

   Надѣюсь что читателю не нужно объяснять что Гетта Карбери была очень несчастна послѣ того какъ рѣшила что долгъ обязывалъ ее разстаться съ Полемъ Монтегю. По моему мнѣнію она поступила неблагоразумно, но ей казалось что онъ нанесъ ей оскорбленіе котораго нельзя было простить. Еслибъ онъ разказалъ ей свою любовную исторію раньше чѣмъ она узнала ее отъ другихъ, ему конечно не трудно было бы получить полное прощеніе. Еслибы въ то время когда сердце ея было преисполнено нѣжностью къ нему онъ признался ей что нѣкогда любилъ другую женщину, и что эта женщина находится въ настоящее время въ Лондонѣ, надоѣдаетъ ему, преслѣдуетъ его, еслибъ онъ разказалъ ей прошлое этой женщины и какъ онъ полюбилъ ее и почему разлюбилъ, и увѣрилъ бы ее что онъ ни разу не подумалъ объ этой женщинѣ съ любовью послѣ того какъ узналъ ее, Гетту, еслибъ онъ открылъ ей все это вовремя -- у нея не было бы причины сердиться. И онъ такъ и поступилъ бы еслибы братъ Гетты не вмѣшался слишкомъ поспѣшно. Это вмѣшательство поставило его въ такое положеніе что ему пришлось не разказывать, а сознаваться и подтверждать факты уже сообщенные ей въ самомъ невыгодномъ для него свѣтѣ. Хуже всего въ этой исторіи была поѣздка въ Лоуестоффъ, поѣздка совершенная не далѣе какъ мѣсяцъ тому назадъ. Гетта поняла какъ смотрѣлъ на этотъ поступокъ Роджеръ Карбери, хотя Роджеръ не высказанъ своего мнѣнія. Поль жилъ на морскомъ берегу въ дружескихъ, хуже чѣмъ въ дружескихъ отношеніяхъ съ этою ужасною женщиной, а въ Лондонѣ посѣщалъ ее ежедневно. Въ послѣднемъ Гетта была увѣрена. И въ то же самое время онъ если и не говорилъ прямо что любитъ ее, Гетту, но было ясно что онъ намѣревался высказать это. Они поняли другъ друга еще на балу Мельмота. Она конечно не старалась тогда дать ему понять что его любовь будетъ принята благосклонно, но оознавала что онъ тѣмъ не менѣе видѣлъ это. Затѣмъ она созналась не только себѣ, но и свое2 матери что сердце ея отдано этому человѣку, а онъ между тѣмъ проводилъ время съ другою женщиной, съ какою-то странною Американкой съ которою по его собственному сознанію былъ нѣкогда помолвленъ. Узнавъ это могла ли она не поссориться съ немъ, могла ли она не сказать ему что между ними все кончено? Ея мать, ея братъ и ея кузенъ всѣ была противъ него и она съ своей стороны не могла сказать ни слова въ его защиту. И какая презрѣнная женщина! Гетта была бы поражена еслибы кто бы то ни было изъ ея друзей сошелся съ такою женщиной, но каково же ей было узнать это о человѣкѣ котораго она любила, узнать что онъ сдѣлалъ ей предложеніе все еще не разорвавъ этой связи? Могла ли она простить его? Нѣтъ, она никогда не проститъ его. Она готова умереть за него, но простить его она не можетъ. Она понимала конечно чего добивалась ея мать. Мать ея надѣялась что поссоривъ ее съ Полемъ Монтегю она заставитъ ее выйти замуакъ за Родакера Карбери. Но мать ея ошибется въ своихъ разчетахъ. Гетта никогда не согласится сдѣлаться женой своего кузена, хотя всегда будетъ отдавать справедливость его достоинствамъ. Она рѣшала что никогда не выйдетъ замужъ ни за кого и со злобнымъ удовольствіемъ думала какъ непріятно будетъ это рѣшеніе ея матери. Вполнѣ раздѣляя мнѣніе матери насчетъ поведенія Поля Монтегю, она тѣмъ не менѣе сердилась на нее за ея стараніе обнаружить его виновность.
   Какъ медленно, какъ осторожно, съ какою горькою нѣжностью вынула она изъ футляра брошку подаренную ей Полемъ. Эта брошь была его единственнымъ подаркомъ. Благодаря его полными любви словами она попросила его не дарить ей ничего больше. Теперь нужно было возвратить ему его подарокъ. Брошь перейдетъ безъ сомнѣнія во владѣніе мистрисъ Гёртль. Гетта посмотрѣла на нее съ нѣжностью и хотѣла поцѣловать ее, но воздержалась сказавъ себѣ что такое проявленіе нѣжности къ мистеру Монтегю, даже наединѣ съ самой собою, было бы униженіемъ. Она уже имѣла съ нимъ окончательное объясненіе и не желая возобновлять сношеній съ нимъ, отнесла брошь матери прося возвратить ее по принадлежности.
   -- Конечно, моя милая, я отошлю ее. Нѣтъ ли еще чего-нибудь?
   -- Нѣтъ, мама, больше нѣтъ ничего, нѣтъ ни писемъ, ни какихъ-либо другихъ подарковъ. Я не скрывала отъ васъ ничего. Но возвращая брошку не говорите ни слова. Вы исполните мою просьбу, мама?
   -- Маѣ нечего говорить ему если ты дѣйствительно объяснилась съ немъ окончательно.
   -- Я увѣрена что онъ понялъ меня, мама. На этотъ счетъ вы можете быть покойны.
   -- Онъ съ начала и до конца велъ себя относительно тебя очень, очень дурно, сказала леди Карбери.
   Но Гетта была несогласна съ этимъ. Она не находила ничего дурнаго въ томъ что молодой человѣкъ влюбился въ нее при первой же встрѣчѣ. Дурно было только то что онъ послѣ этого возилъ мистрисъ Гёртль въ Лоуестоффъ. Какъ бы то ни было, но ей не хотѣлось слушать о его проступкахъ.
   -- Зачѣмъ говорить объ этомъ, мама. Надѣюсь что вы больше не будете говорить о немъ.
   -- Недостойный человѣкъ, сказала леди Карбери.
   -- Я не могу слышать когда его бранятъ, возразила Гетта рыдая.
   -- Милая моя Гетта, я понимаю что ты теперь несчастна. Но это пройдетъ. Ты должна стараться бытъ благоразумнѣе. Свѣтъ слишкомъ суровъ чтобы люди могли давать волю своимъ чувствамъ. Ты должна подумать о своемъ будущемъ и ты сама поймешь что для собственнаго блага ты должна рѣшиться забыть Поля Монтегю.
   -- О, мама, что вы говорите! Какъ можно принимать подобныя рѣшенія? Не говорите ничего больше, мама.
   -- Но, милая моя, я должна говорить. У тебя есть будущее и я должна позаботиться о тебѣ. Ты конечно должна выйти замужъ.
   -- Вовсе не должна.
   -- Ты должна выйти замужъ повторила леди Карбери,-- и конечно должна подумать какъ это лучше сдѣлать. Мои средства уменьшаются съ каждымъ годомъ. Я должна твоему кузену, я должна мистеру Броуну.
   -- Мистеру Броуну!
   -- Да, мистеру Броуну. Мнѣ пришлось заплатить нѣкоторую сумму за Феликса. Заплатить нужно было, самъ мистеръ Броунъ говорилъ что нужно. Я должна также въ лавки. Боюсь что мнѣ нельзя будетъ оставить за собой эту квартиру. Твой кузенъ и мистеръ Броунъ говорятъ что я должна увезти Феликса изъ Лондона. Мнѣ придется можетъ-быть уѣхать съ нимъ за границу.
   -- Я конечно тоже поѣду съ вами.
   -- Можетъ-бытъ на первое время, но было бы лучше еслибы тебѣ не пришлось ѣхать. Для чего тебѣ ѣхать? Развѣ это имѣетъ что-нибудь привлекательное для тебя? Подумай какая жизнь предстоитъ мнѣ съ Феликсомъ въ какомъ-нибудь французскомъ или нѣмецкомъ городкѣ.
   -- Мама, почему вы не хотите позволить мнѣ быть утѣшеніемъ для васъ? Почему вы говорите обо мнѣ всегда какъ будто я обременяю васъ собою?
   -- Ты конечно обременяешь меня, иначе и быть не можетъ. Но тебѣ стоитъ только захотѣть и ты можешь поселиться тамъ гдѣ ты не будешь бременемъ, гдѣ на тебя будутъ смотрѣть какъ на утѣшеніе. Ты имѣешь возможность обезпечить себя на всю жизнь и доставить мнѣ и Феликсу такого друга помощь котораго никогда не будетъ для васъ лишнею.
   -- Мама, не можетъ быть чтобы вы говорили теперь все о томъ же.
   -- Почему же нѣтъ? Что толку въ пустыхъ мечтахъ? Пріучайся къ мысли сдѣлаться женой твоего кузена Роджера.
   -- Это ужасно, воскликнула Гетта въ отчаяніи.-- Развѣ вы не понимаете какъ я страдаю о Полѣ, развѣ вы не понимаете что я люблю его всѣмъ сердцемъ, что разлука съ нимъ для меня равносильна смерти? Я знаю что я должна разстаться съ нимъ потому что онъ поступилъ со мной дурно и я покорилась своей участи. Но я никакъ не ожидала что вы тотчасъ же предложите мнѣ выйти за другаго. Я никогда не выйду за Роджера Карбери. Вы можете быть увѣрены что никогда не выйду ни за кого. Если вы не возьмете меня съ собой за границу, я должна буду жить своими трудами. Мнѣ кажется что я гожусь въ няньки.
   И не дождавшись отвѣта она ушла въ свою комнату.
   Леди Карбери не понимала свою дочь. Она даже не подозрѣвала что поступила не великодушно воспользовавшись возможностью очернить Монтегю съ тѣмъ чтобы содѣйствовать другому искателю. Воя ея забота состояла въ томъ чтобы найти дочери такого мужа, а сыну такую жену которые доставили бы имъ обезпеченное существованіе. Но она видѣла что всякій разъ какъ она пыталась заговорить объ этомъ съ Геттой, Гетта обижалась и выходила изъ себя, не будучи въ состояніи помириться съ горькими свѣтскими истинами которыя проповѣдывала мать. Какъ ни огорчалъ, какъ ни безчестилъ ее сынъ, но леди Карбери чувствовала къ нему больше симпатіи чѣмъ къ дочери. Романтичность была ей крайне антипатична, хотя она полагала чего очень любила романтическую поэзію. Въ это тремя она была въ очень затруднительномъ положеніи и ея желаніе пристроить дочь прежде чѣмъ пуститься въ безотрадныя скитанія съ сыномъ было совершенно естественно.
   Въ это печальное время она много думала о предложеніи мистера Броуна и о своемъ отказѣ. Странно было что послѣ этого отказа они сдѣлались лучшими друзьями чѣмъ прежде. Прежде ихъ дружба, какъ это часто бываетъ, была только фиктивною. Они такъ-сказать играли въ дружбу, но знали другъ друга очень мало. Но теперь, въ теченіе послѣднихъ пяти или шести недѣль, они дѣйствительно узнали другъ друга. Она, подавленная горемъ, открыла ему всю правду о себѣ и о сынѣ и онъ отвѣчалъ не комплиментами, но искренними совѣтами и помощью. Его обращеніе съ ней, какъ и ея обращеніе съ нимъ, измѣнилось совершенно. Они уже не говорили другъ другу высокопарныхъ комплиментовъ, онъ бывалъ даже грубъ въ разговорахъ съ ней. Однажды онъ сказалъ ей что она глупа если не послѣдуетъ его совѣту. Результатомъ всего этого было то что она начала жалѣть что не приняла его предложенія. Но она не употребляла никакихъ стараній чтобы вернуть упущенную добычу. Она сообщала ему всѣ свои невзгоды и теперь въ день посѣщенія Мери и размолвки съ дочерью она вечеромъ разказала ему и о томъ и о другомъ.
   -- Я не вѣрю этому ни на грошъ, сказалъ мистеръ Броунъ.-- Судя по всему что я слышалъ, у Мельмота не осталось больше денегъ. А если они у него и есть, можете быть увѣрены что онъ не выпуститъ ихъ изъ своихъ рукъ. Я не рѣшился бы на вашемъ мѣстѣ на такое дѣло.
   -- Вы полагаете что Мельмоты погибли окончательно?
   -- Я слышалъ сегодня что Мельмотъ уже арестованъ, но позже слышалъ что онъ въ настоящее время въ Парламентѣ. (Былъ десятый часъ вечера). Что его будутъ судить за мошенничество, это несомнѣнно, и по всей вѣроятности ему не удастся сохранить ни одного шиллинга изъ своего состоянія.
   -- Какая странная судьба!
   -- Да, самая странная какую только можно представить въ наше время. Я расположенъ думать что главною причиной его разоренія были его безразсудныя личныя траты.
   -- Зачѣмъ ему тратить такъ много денегъ?
   -- Онъ думалъ поразитъ этотъ свѣтъ и пріобрѣсти всемірный кредитъ. И онъ почти достигъ своей цѣли. Онъ ошибся только въ томъ что не принялъ въ соображеніе силу зависти своихъ противниковъ.
   -- Вы тоже думаете что онъ виновенъ въ поддѣлкѣ?
   -- Да, но навѣрное еще конечно ничего неизвѣстно.
   -- Если это правда, Феликсъ хорошо сдѣлалъ что не женился да его дочери.
   -- Конечно. Эта женитьба не принесла бы ему никакой выгоды, а еслибъ и принесла, я увѣренъ что вы неспособны жалѣть что лишились денегъ такого человѣка какъ Мельмотъ. (Леди Карбери покачала головой, думая по всей вѣроятности что нуждаясь такъ какъ нуждался ея сынъ можно не брезговать даже Мельмотовыми деньгами.) Какъ бы то ни было, не думайте больше объ этомъ, заключилъ мистеръ Броунъ.
   Затѣмъ леди Карбери разказала ему о своемъ затрудненіи насчетъ Гетты.-- Въ этомъ случаѣ я не чувствую себя компетентнымъ совѣтовать вамъ.
   -- Роджеръ никому не долженъ ни шиллинга, сказала леди Карбери.
   -- Но если онъ не нравится ей?
   -- Въ томъ то и дѣло что онъ ей нравится. Она слушаетъ его охотнѣе чѣмъ меня. Но голова ея набита романтическимъ вздоромъ.
   -- Головы очень многихъ, леди Карбери, набиты тѣмъ же самымъ.
   -- Да, но это губитъ людей и погубитъ мою дочь. Любовь подобна всякой другой роскоши, она для многихъ недоступна. Тѣ же кто хотятъ пользоваться ею во что бы то ни стало, гибнутъ какъ погибъ Мельмотъ. Какъ это странно! Не болѣе двухъ недѣль тому назадъ мы считали его величайшимъ человѣкомъ въ Лондонѣ.
   Мистеръ Броунъ улыбнулся, но не счелъ нужнымъ увѣрять что онъ никогда не былъ такого мнѣнія о сверженномъ идолѣ Абчёрчъ-Лена.
   На слѣдующій день, очень рано, когда Мельмотъ еще лежалъ никѣмъ не открытый на полу въ домѣ мистера Лонгестаффа, служанка принесла Гегтѣ письмо и сказала что его занесъ самъ мистеръ Монтегю. Гетта жадно схватила письмо, но тотчасъ же сдѣлала надъ собою усиліе и съ видомъ равнодушія положила его подъ подушку. Но лишь только горничная вышла изъ комнаты она схватила опять свое сокровище. До сихъ поръ ей не приходило въ голову что ея отверженный возлюбленный можетъ написать ей. Она сказала ему что онъ долженъ оставить ее навсегда и не сомнѣвалась что онъ покорится этому, покорится можетъ-быть даже охотно. Онъ будетъ радъ вернуться къ своей Американкѣ, говорила она себѣ. Но теперь, получивъ письмо, она приняла его съ полнымъ довѣріемъ. Распечатавъ и быстро пробѣжавъ письмо глазами, она ни на минуту не усомниласъ въ искренности своего возлюбленнаго. Вотъ что онъ писалъ.
   "Дорогая Гетта,-- Мнѣ кажется что вы были очень несправедливы ко мнѣ и я не понимаю какъ вы могли поступить со мной такъ жестоко если дѣйствительно любили меня. Я никогда не обманывалъ васъ. Если вы отвергаете меня не за то что я нѣкогда любилъ другую женщину, я не знаю другой причины. Я не могъ разказать вамъ объ этой женщинѣ пока не сдѣлалъ вамъ предложенія, а потомъ, какъ вамъ извѣстно, я не имѣлъ случая объясниться съ вами прежде чѣмъ вы узнали эту исторію отъ постороннихъ. Я не совсѣмъ ясно помню что я говорилъ во время послѣдняго свиданія съ вами, я былъ такъ пораженъ вашимъ обвиненіемъ. Но я увѣренъ что я сказалъ вамъ тогда и теперь повторяю опять что еще не видавъ васъ я рѣшилъ что мистрисъ Гёртль никогда не будетъ моею женой и что я ни разу не поколебался въ этомъ рѣшеніи послѣ того какъ узналъ васъ. Роджеръ можетъ подтвердить вамъ что я говорю правду. Я былъ у него когда принялъ рѣшеніе разойтись съ мистрисъ Гёртль и рѣшеніе это было отчасти слѣдствіемъ его совѣтовъ. Тогда я еще не зналъ васъ.
   "Если я васъ понимаю, васъ возмущаетъ то что я видался съ мистрисъ Гёртль уже послѣ принятія этого рѣшенія. Вы можете порицать меня за это, но я не понимаю что вы находите въ этомъ оскорбительнаго для васъ. Могъ ли я послѣ того что было между нами отказаться видѣться съ ней, когда она пріѣхала для этого изъ Америки? По моему мнѣнію это было бы малодушіемъ. Я конечно отправился къ ней и такъ какъ она была здѣсь совершенно одинока и просила меня проводить ее на берегъ моря, говоря что она нездорова, я не могъ отказать ей въ такой услугѣ. Какъ ни было это мнѣ непріятно, я долженъ былъ согласиться.
   "Она просила меня возобновить мои обѣщанія. Вамъ я обязанъ сказать это, но я увѣренъ что это не пойдетъ дальше. Я отказался и сказалъ ей прямо что намѣреваюсь сдѣлать предложеніе другой. Это объясненіе вызвало конечно гнѣвъ и огорченіе, но недоразумѣній никакихъ не было и не могло быть, и наконецъ она должна была уступить. Относительно ея я успокоился, мнѣ было только жаль ее, но тутъ я узналъ что эта исторія дошла до васъ и дошла въ такомъ видѣ что вы рѣшились отказать мнѣ.
   "Вы конечно знаете далеко не все, потому что вамъ неизвѣстно прошлое этой женщины, но вы знаете все что хоть сколько-нибудь касается васъ и я утверждаю что вы не имѣете причинъ сердиться на меня. Я пишу вамъ ночью. Сегодня вечеромъ мнѣ была принесена ваша брошь съ нѣсколькими рѣзкими словами отъ вашей матери. Я не понимаю какъ вы можете настаивать на нашей разлукѣ если вы дѣйствительно любите меня, не понимаю чтобы, моя исторія съ мистрисъ Гёртль могла заставить васъ разлюбить меня, если вы дѣйствительно когда-нибудь меня любили.
   "Я такъ пораженъ ударомъ который вы нанесли мнѣ что едва сознаю что пишу вамъ. Самыя ужасныя мысли приходятъ мнѣ въ голову. Я такъ люблю васъ что не могу представить себѣ будущее безъ васъ послѣ того какъ вы уже сознались что любите меня. Я не могу допустить чтобы такая любовь какою я считалъ вашу могла исчезнуть вдругъ. Съ моею любовью этого не можетъ случиться. Мнѣ кажется неестественнымъ чтобы мы разстались.
   "Если вамъ нужно подтвержденіе моихъ словъ, отправьтесь сами къ мистрисъ Гёртль. Это лучше чѣмъ намъ обоимъ быть несчастными.

"Горячо любящій васъ
"Поль Монтегю."

   

X. Завтракъ въ Берклей-Скверѣ.

   Лордъ Ниддердель, выходя изъ Палаты Общинъ, думалъ съ отвращеніемъ о роли выпавшей на его долю этотъ вечеръ и о своемъ положеніи вообще. Въ этотъ вечеръ Мельмотъ, пьяный, заставилъ его выпить до два горькую чашу безчестія которую онъ приготовилъ себѣ самъ. Всѣ теперь знали за положительный фактъ что обвиненія взводимыя противъ Мельмота будутъ разбираться у главнаго судья Сити, всѣ знали что онъ совершилъ рядъ мошенничествъ, что онъ не былъ въ состоянія заплатить за имѣнія которыми намѣревался завладѣть, что онъ разорился окончательно. И при всемъ этомъ онъ бралъ лорда Ниддерделя за руку и называлъ его при всей Палатѣ своимъ милымъ мальчикомъ.
   Лордъ Ниддердель и самъ скомпрометировалъ себя тѣмъ что бралъ на себя нѣсколько разъ роль защитника Мельмота. Онъ не объявлялъ открыто о своемъ намѣреніи жениться за его дочери, но допускалъ другихъ говорить объ этомъ. Онъ поссорился съ однимъ пріятелемъ за то что тотъ назвалъ Мельмота неучемъ, онъ увѣрялъ одного изъ своихъ лучшихъ друзей что Мельмотъ, несмотря за внѣшнюю вульгарность, въ сущности славный человѣкъ. Какъ выпутается онъ теперь изъ своихъ короткихъ отношеній съ семействомъ Мельмота? Онъ былъ женихомъ Мери и Мери не сдѣлала ничего такого что давало бы ему право отказаться отъ нея. Онъ сознавался что она заслуживала отъ него всего лучшаго. Ненавидя въ этотъ вечеръ всею душой ея отца, послѣднія слова котораго и наглый тонъ которымъ они были сказаны все еще звучали въ его ушахъ, онъ думалъ однако о его дочери съ добрымъ чувствомъ. Онъ не могъ конечно жениться на ней. Теперь объ этомъ не могло быть и рѣчи. Она знала сама, какъ и всѣ другіе, что за нее сватаются ради ея денегъ, а теперь денегъ у нея не было. Но онъ сознавалъ что она вела себя съ нимъ всегда такъ честно что онъ обязанъ былъ объясняться съ ней прежде чѣмъ покинуть ее. Онъ придумалъ небольшую рѣчь которую скажетъ ей. "Вы конечно знаете что этого быть не можетъ. Сватовство было начато въ надеждѣ что у васъ много денегъ. Теперь же оказывается что у васъ нѣтъ ничего. У меня тоже нѣтъ ничего и намъ нечѣмъ было бы жить еслибы мы вступили въ бракъ. Мы не можемъ вступить въ бракъ, но клянусь вамъ я очень жалѣю объ этомъ, потому что вы мнѣ нравились и мнѣ кажется что мы поладили бы какъ нельзя лучше." Такова была рѣчь которую онъ приготовилъ, но онъ не зналъ какъ найти случай высказать ее. Ему пришло въ голову написать Мери. Но такое письмо было бы письменнымъ признаніемъ что онъ дѣлалъ ей предложеніе и онъ опасался чтобы Мельмотъ или madame Мельмотъ, если самъ великій человѣкъ былъ арестованъ, не воспользовалась этомъ письмомъ во вредъ ему.
   Въ восьмомъ часу онъ отправился въ Медвѣжій Садъ о тамъ встрѣтилъ Долли Лонгестаффа и другихъ. Всѣ собравшіеся толковали о Мельмотѣ и большинство утверждало что онъ находился въ это время въ долговой тюрьмѣ. Долли былъ весь поглощенъ опасеніемъ за собственные интересы и утѣшался только сознаніемъ важности своихъ дѣлъ.
   -- Желалъ бы я знать правда ли это, сказалъ онъ Грасслоку.-- Мельмотъ назначилъ намъ съ отцомъ свиданіе завтра въ полдень и обѣщалъ заплатить все что долженъ намъ. Онъ клялся вчера что завтра у него будутъ деньги. Но если онъ въ тюрьмѣ, онъ конечно не можетъ сдержать обѣщаніе.
   -- Можете быть увѣрены, Долли, что вамъ не видать вашихъ денегъ, сказалъ Грасслокъ.
   -- Я и самъ потерялъ надежду. Что за оселъ мой отецъ. Онъ не имѣлъ никакого права распоряжаться имѣніемъ. А вотъ и Ниддердель. Онъ можетъ сказать намъ гдѣ теперь Мельмотъ. Но я боюсь говорить съ нимъ послѣ того какъ онъ намедни такъ оборвалъ меня.
   При входѣ Ниддерделя разговоръ мгновенно смолкъ, но когда лордъ Грасслокь спросилъ его шепотомъ не знаетъ ли онъ чего о Мельмотѣ, Ниддердель отвѣчалъ громко:
   -- Какъ не знать, я видѣлъ его полчаса тому назадъ въ Парламентѣ.
   -- Говорятъ онъ арестованъ.
   -- Я тоже это слышалъ, но полчаса тому назадъ онъ несомнѣнно былъ на свободѣ.
   Затѣмъ онъ подошелъ къ Долли Лонгестаффу и сказалъ положивъ руку на его плечо:
   -- Вы были правы намедни, а я виноватъ. Но вы понимаете меня. Боюсь что мы оба пострадаемъ.
   -- Да, я васъ понимаю, отвѣчалъ Долли.-- Я-то очень пострадаю, но вы кажется выпутались изъ своего положенія очень удачно. Я радъ что мы помирились. Не сыграть ли намъ робберъ виста?
   Позже вечеромъ въ клубъ было принесено извѣстіе что Мельмотъ въ Парламентѣ пытался сказать рѣчь, что онъ былъ очень пьянъ и что онъ упалъ и повалилъ Бошанъ-Боклерка.
   -- Жаль что я не видалъ этого, сказалъ Долли.
   -- А я очень радъ что не видалъ, возразилъ Ниддердель.
   Когда они вышли изъ-за карточнаго стола въ четвертомъ часу ночи Мельмотъ уже лежалъ мертвый на полу въ домѣ мистера Лонгестаффа.
   На другой день въ десятомъ часу утра лордъ Ниддердель и отецъ его сидѣли за завтракомъ въ своемъ старомъ донѣ въ Берклей- Скверѣ, въ нѣсколькихъ шагахъ отъ дома который нанималъ Медьжотъ. Молодой лордъ жилъ въ это время съ отцомъ и теперь они сошлись чтобы переговорить насчетъ своихъ брачныхъ плановъ. Маркизъ былъ не совсѣмъ пріятнымъ собесѣдникомъ когда дѣла въ которыхъ онъ былъ заинтересованъ шли не такъ какъ ему хотѣлось. По временамъ онъ бывалъ очень раздражителенъ и говорилъ пренепріятныя вещи. Женщины его семейства и другіе близкіе ему люди находили его по большей части невыносимымъ. Только старшій сынъ, отчасти благодаря тому что съ нимъ какъ со старшимъ отецъ обращался лучше чѣмъ съ другими, отчасти благодаря своему безграничному добродушію, кое-какъ ладилъ съ нимъ. Что мнѣ сдѣлается отъ нѣсколькихъ грубыхъ словъ? разсуждалъ онъ. Пока отецъ смотрѣлъ снисходительно на мотовство сына, сынъ смотрѣлъ снисходительно на грубость отца. Онъ придерживался правила: живи и жить давай другимъ.
   Въ это утро онъ опоздалъ немного и засталъ отца уже за столомъ.
   -- Мнѣ кажется что если все твое состояніе будетъ зависѣть отъ того чтобы ты всталъ съ постели минутой раньше, ты этого не сдѣлаешь.
   -- Научите меня какъ я могу нажить вставая рано хоть одну гинею и увидите какъ я воспользуюсь урокомъ.
   Онъ сѣлъ, налилъ чашку чая, понюхалъ соусъ изъ почекъ, понюхалъ рыбу.
   -- Ты былъ вѣроятно пьянъ вчера, сказалъ старый лордъ.
   -- Не очень.-- Старикъ повернулся и заскрежеталъ зубами.-- Дѣло въ томъ, сэръ, что я не пью. Это всѣ знаютъ.
   -- Я знаю что въ деревнѣ ты не можешь жить безъ шампанскаго. Такъ что же ты скажешь на счетъ всего этого?
   -- Что скажете вы, сэръ?
   -- Я скажу что ты попалъ въ просакъ.
   -- Я дѣйствовалъ подъ вашимъ руководствомъ. Вы сами это знаете. Мнѣ кажется что теперь это дѣло можно считать поконченнымъ.
   -- Я не знаю почему оно должно быть покончено. Говорятъ что у нея есть собственныя деньги.
   Ниддердель разказалъ отцу какъ Мельмотъ наканунѣ велъ себя въ Парламентѣ.
   -- Такъ что же за бѣда, возразилъ старикъ.-- Ты женишься не на самомъ Мельмотѣ, а на его дочери.
   -- Очень можетъ быть что онъ теперь уже въ тюрьмѣ.
   -- О это не бѣда. Дочь его не въ тюрьмѣ. И если у нея дѣйствительно есть собственныя деньги, онѣ останутся при ней, что бы ни случилось съ ея отцомъ. Намъ нельзя быть слишкомъ разборчивыми. Какъ ты будешь жить если не женишься на этой дѣвушкѣ?
   -- Какъ-нибудь проживу. Буду искать другую невѣсту.-- Маркизъ далъ ясно понять что не признавалъ въ сынѣ ни терпѣнія, ни ловкости необходимыхъ для такого дѣла.-- Какъ бы то ни было, сэръ, но я не могу жениться на дочери человѣка котораго будутъ судить за мошенничество.
   -- Я не понимаю какое тебѣ дѣло до этого.
   -- Нѣтъ, сэръ, я не женюсь на ней. Я сдѣлаю все что вамъ угодно, только не это. Къ тому, же я не вѣрю что у нея есть деньги.
   -- Если такъ, то тебѣ остается только убираться къ чорту, сказалъ старикъ. Онъ отвернулся, закурилъ сигару и взялъ газету. Ниддердель продолжалъ свой завтракъ съ невозмутимымъ спокойствіемъ, потомъ тоже закурилъ сигару.-- Я слышалъ, началъ опять старикъ,-- что одна изъ дѣвицъ Гольдшайнеръ получитъ большое приданое.
   -- Она жидовка, возразилъ Ниддердель.
   -- Развѣ это составляетъ какое-нибудь препятствіе?
   -- О, нѣтъ, ни малѣйшаго препятствія, если у нея дѣйствительно есть деньги. Не слыхали ли вы сколько даютъ за ней, сэръ?-- Въ отвѣтъ старикъ только зарычалъ.-- Ихъ двѣ сестры и два брата. Не думаю чтобы сестрамъ досталось по сотнѣ тысячъ.
   -- Говорятъ что вдова пивовара который умеръ на дняхъ имѣетъ двадцать тысячъ фунтовъ годоваго дохода.
   -- Но это только пожизненный доходъ, сэръ.
   -- Она можетъ застраховать свою жизнь. Чортъ возьми, сэръ, вѣдь нужно же рѣшиться на что-нибудь. Какъ намъ жить когда ты будешь отворачивать носъ ото всѣхъ женщинъ?
   -- Я не думаю чтобы оорокалѣтняя вдова не имѣющая ничего кромѣ пожизненнаго дохода была большою находкой. Но я подумаю объ этомъ если вы настаиваете.-- Старикъ зарычалъ опять.-- Я такъ серіозно предался этой дѣвушкѣ, сэръ, что не думалъ ни о комъ другомъ. Невѣста съ деньгами всегда найдется. Жаль что нѣтъ печатнаго списка невѣстъ съ обозначеніемъ ихъ приданаго и ихъ требованій. Это избавило бы отъ множества лишнихъ хлопотъ.
   -- Ты бы лучше ушелъ, если не можешь говорить серіознѣе, сказалъ маркизъ.
   Въ эту минуту въ комнату вошелъ слуга и объявилъ что какой-то человѣкъ проситъ лорда Ниддерделя выйти въ прихожую. Лордъ Ниддердель не выходилъ охотно ко всѣмъ кто желалъ видѣть его и теперь спросилъ зналъ ли лакей того кто его спрашивалъ.
   -- Это кажется одинъ изъ слугъ мистера Мельмота, милордъ, отвѣчалъ лакей, которому безъ сомнѣнія были извѣстны всѣ обстоятельства сватовства молодаго лорда. Ниддердель поглядѣлъ въ нерѣшимости на отца.
   -- Поди и узнай что тамъ такое, сказалъ маркизъ. Выходя изъ комнаты Ниддердель спросилъ какъ ему поступить если Мельмотъ прислалъ за нимъ.-- Ступай къ нему. Чего тебѣ бояться? Скажи что ты готовъ жениться на его дочери если онъ отдастъ деньги впередъ, но что безъ этого ты не сдѣлаешь ни шагу.
   -- Онъ это знаетъ, сказалъ Ниддердель.
   Въ прихожей онъ засталъ дороднаго, пожилаго человѣка съ письмомъ въ рукѣ и узналъ дворецкаго Мельмота. По лицу его лордъ Ниддердель понялъ что кромѣ письма онъ принесъ еще какую-нибудь важную новость.
   -- Развѣ что-нибудь случилось?
   -- Да, милордъ, да. О, Боже мой, Боже мой! Я увѣренъ что вамъ прискорбно будетъ узнать объ этомъ. Вы были у васъ самымъ близкимъ человѣкомъ, милордъ.
   -- Его посадили въ тюрьму! воскликнулъ Ниддердель. Но посланный покачалъ головой.-- Такъ что же случило съ? Вѣдь не умеръ же онъ?-- Посланный кивнулъ утвердительно и закрывъ глаза рукой заплакалъ.-- Мистеръ Мельмотъ умеръ? Но онъ былъ вчера вечеромъ въ Парламентѣ.-- Я самъ его видѣлъ. Какъ же онъ умеръ?
   Но дородный слуга былъ такъ взволнованъ что вмѣсто отвѣта только протянулъ Ниддерделю принесенное письмо. Письмо было отъ Мери и написано только полчаса спустя послѣ того какъ до нея дошло извѣстіе о случившемся.
   "Любезнѣйшій лордъ Ниддердель,-- Посланный разкажетъ вамъ что случилось. Мнѣ кажется что я схожу съ ума. Я не знаю къ кому мнѣ обратиться. Не придете ли вы ко мнѣ на нѣсколько минутъ?

"Мери."

   Лордъ Ниддердель прочелъ это стоя въ прихожей и началъ опять разспрашивать посланнаго какъ умеръ его хозяинъ. Въ это время старый маркизъ, угадавшій по двумъ или тремъ долетѣвшимъ до него словамъ и по продолжительному отсутствію сына что случилось что-нибудь особенное, вошелъ ковыляя въ прихожую.
   -- Мистеръ Мельмотъ умеръ, обратился къ нему сынъ. Старикъ выронилъ изъ рукъ костыль и прислонился къ стѣнѣ.-- Вотъ этотъ человѣкъ сообщилъ мнѣ объ этомъ, а вотъ письмо отъ Мери. Она приглашаетъ меня придти къ ней. Какъ случилось что онъ умеръ?
   -- Онъ умеръ отъ яда, онъ отравился, объявилъ дворецкій торжественно.-- Докторъ былъ уже и подтвердилъ это. Мистеръ Мельмотъ принялъ ядъ ночью, когда былъ одинъ. Онъ вернулся вчера немного выливши, спросилъ еще пуншу и сигаръ и остался одинъ, а утромъ служанка, войдя въ его комнату, увидала его мертвымъ. Я помогалъ поднять его съ пола и тотчасъ же замѣтилъ запахъ синильной кислоты и безъ доктора понялъ что случилось.
   Прежде чѣмъ посланный былъ отпущенъ, между отцомъи сыномъ произошло совѣщаніе по поводу приглашенія Меря. Маркизъ полагалъ что сыну не для чего было идти въ Брогонъ-Стритъ.
   -- Зачѣмъ ты пойдешь? Что ты можешь сділать? Она упадетъ въ твои объятія, а этого ты долженъ опасаться пуще зсего, пока не знаешь положенія дѣлъ.
   Но натура сына была благороднѣе, онъ не могъ принять совѣть отца. Онъ былъ не такъ давно женихомъ этой дѣвушки и теперь въ своемъ безвыходномъ горѣ она обратилась къ нему какъ къ своему ближайшему другу. Какъ бы то ни было, но его обычная безсердечность на время оставила его, и онъ почувствовалъ готовность служить дѣвушкѣ не изъ личныхъ разчетовъ, но въ память о томъ что она едва не сдѣлалась такимъ близкимъ для него существомъ.
   -- Я не могу отказать ей, повторялъ онъ.-- Нѣтъ, это невозможно, я пойду.
   -- Ты непремѣнно попадешь въ бѣду если пойдешь.
   -- Какъ бы то ни было, но я долженъ идти. Я пойду немедленно. Это очень непріятно, но я не могу отказать ей. Это было бы низко.
   И онъ вышелъ опять въ прихожую и поручилъ дворецкому передать Мери что онъ будетъ у нея не позже какъ чрезъ полчаса.
   -- Не дурачь себя, сказалъ ему отецъ.-- Это именно такой случай когда мягкосердечіе можетъ погубить человѣка.
   Ниддердель только покачалъ головой и отправился въ Бротонъ-Стритъ.
   

XI. Свиданіе въ Бротонъ-Стритѣ.

   Извѣстіе о смерти мужа которое передали madame Мельмотъ, не позаботившись подготовить, едва не убило ее. Бѣдная Мери, не успѣвшая придти въ себя послѣ ужасной новости, принуждена была идти на помощь къ несчастной женщинѣ, и сила характера, также какъ и крайняя необходимость помогли ей сохранить присутствіе духа въ ея трудномъ положеніи. Услышавъ страшное извѣстіе она поглядѣла съ минуту на сообщившую его служанку и упала на постель. Но скоро раздирающія рыданія и истерическіе крики madame Мельмотъ заставили ее встать опять и съ этой минуты къ ней возвратилась не только бодрость, но и распорядительность.-- Нѣтъ, ей не зачѣмъ идти внизъ, сказала она, она не можетъ принести тамъ никакой пользы. Пусть пошлютъ немедленно за докторомъ. Но это было уже сдѣлано. Потребность свалить отвѣтственность, если таковая была, на чьи-нибудь чужія плечи заставила слугъ разослать гонцовъ во всѣ стороны за людьми обязанными распоряжаться въ подобныхъ случаяхъ. Полицейскіе были уже въ домѣ когда женщина занявшая должность Didon сообщила madame Мельмотъ о смерти ея мужа.
   Тѣ кто видѣли въ это время Мери говорили что она ясно доказала въ этомъ случаѣ жесткость своего сердца. Но говорившіе это была несправедливы. Чувства Мери къ отцу были конечно не такія какія мы привыкли видѣть у большинства нашихъ сестеръ и дочерей. Мельмотъ никогда не былъ въ своемъ домѣ любимымъ божествомъ, малѣйшее желаніе котораго есть законъ, вкусамъ и привычкамъ котораго всѣ домашніе угождаютъ съ заботливою нѣжностью, который своимъ неудовольствіемъ омрачаетъ домъ какъ тучей, а своею радостью освѣщаетъ его какъ солнечнымъ свѣтомъ, поцѣлуи котораго составляютъ необходимую потребность. Мери ничего этого не испытала. Въ ея семействѣ никогда не было ласковости и нѣжности въ обращеніи другъ съ другомъ. Признавая нѣкоторыя обязанности къ отцу, она всегда старалась помнить ихъ предѣлы и не дѣлать ничего лишняго. Она давно убѣдилась что отецъ готовъ былъ сдѣлать ее орудіемъ для достиженія своихъ цѣлей и что онъ не пощадитъ ее если она не опредѣлитъ сама что онъ въ правѣ и чего не въ правѣ требовать отъ нея. Она не могла сравнить его съ другими отцами, а себя съ другими дочерьми, потому что никогда не видала семейной жизни другихъ. Она любила его потому что природа заставляетъ дочь любить отца каковъ бы онъ ни былъ, но она никогда не почитала его и употребляла лучшія силы своего характера на то чтобъ убить въ себѣ страхъ къ нему. Онъ можетъ растерзать меня, говорила она себѣ, но онъ не заставитъ меня сдѣлать то чего по моему мнѣнію онъ не въ правѣ требовать. Вотъ каково было ея положеніе относительно отца и теперь когда онъ такъ неожиданно покинулъ ее навсегда, оставивъ ее безо всякой защиты и покровительства, ея сильнѣйшимъ чувствомъ былъ страхъ, а не горе. Если мы хотимъ чтобъ о насъ горевали когда мы умремъ, мы должны заслужить это. Madame Мельмотъ была совсѣмъ убита, но и о ней нельзя сказать чтобъ она страдала отъ искренняго горя. У нея также преобладающимъ чувствомъ былъ страхъ -- страхъ одиночества, внезапныхъ открытій, неизбѣжнаго переселенія въ другое мѣсто, страхъ что люди узнаютъ что она жалкая выскочка которой не слѣдовало бы и думать принимать у себя императоровъ, принцевъ, герцоговъ и министровъ. Ко всему этому примѣшивалась мысль что страшное мертвое тѣло того кто такъ недавно былъ ея мучителемъ лежало гдѣ-то близко отъ нея, такъ близко что она не могла выйти изъ комнаты не опасаясь наткнуться на него. Все это чувствовала и Мери, но она была сильнѣе, она подавила свой страхъ. И она не старалась притворяться и казаться огорченною когда на самомъ дѣлѣ этого не было. Въ такомъ семействѣ смерть отца и такая ужасная смерть не могла вызвать искренняго горя.
   Мери скоро узнала всю правду. Отецъ ея совершалъ самоубійство и она поняла что причиной этого было то что его положеніе было дѣйствительно безвыходное. Такъ онъ сказалъ правду когда увѣрялъ ее что ея подпись была нужна ему для того чтобъ избѣгнуть разоренія. Но онъ такъ часто лгалъ что она не повѣрила. Однако позже она предлагала ему подписать бумаги, но онъ сказалъ что это уже не нужно и сказалъ такъ что было очевидно что онъ не сердился на нее. Воспоминаніе объ этомъ было для нея утѣшеніемъ.
   Но что будетъ съ ней? Что будетъ со всѣмъ ихъ безпорядочнымъ домомъ? Покойный приказалъ ей и ея мнимой матери собрать и уложить ихъ драгоцѣнныя вещи, и онѣ это исполнили. Но теперь она мало заботилась о своемъ имуществѣ. Что ей сдѣлать съ собой? Куда ей отправиться? Въ комъ искать ей поддержки въ это трудное время? Что касается любви и замужества, теперь она объ этомъ совсѣмъ не думала. О сэръ-Феликсѣ она даже не вспомнила въ этотъ день. Она была такъ безразсудна что влюбилась въ его красоту, но она не дошла до такого ослѣпленія чтобъ ожидать отъ него какой-нибудь поддержки. Она знала что еслибъ она сдѣлалась его женой ей пришлось бы руководить имъ. Но не поможетъ ли ей лордъ Ниддердель? Онъ человѣкъ добрый и мужественный и можетъ быть полезнымъ если только согласится придти. Онъ жилъ близко и она рѣшилась попробовать. Она написала ему пригласительную записку, послала ее съ дворецкимъ и обдумала въ какихъ выраженіяхъ она дастъ ему понять что онъ можетъ быть увѣренъ что она не имѣетъ никакихъ брачныхъ видовъ на него.
   Онъ пришелъ въ двѣнадцатомъ часу и былъ проведенъ въ одну изъ гостиныхъ втораго этажа. Когда онъ проходилъ мимо полуотворенной двери кабинета ему бросился въ глаза мундиръ полицейскаго, и онъ понялъ что тѣло покойнаго все еще лежало тамъ. Но онъ не рѣшился заглянуть въ комнату. Ему припомнился взглядъ покойнаго когда онъ видѣлъ его въ послѣдній разъ, пожатіе его руки и его странныя слова. Вскорѣ послѣ этого онъ лишилъ себя жизни. Разговаривая съ немъ наканунѣ онъ вѣроятно уже зналъ что онъ сдѣлаетъ съ собой и несмотря на это онъ притворялся что заботится о замужествѣ дочери и что онъ увѣренъ что оно состоится.
   Войдя въ гостиную Ниддердель едва успѣлъ поставить свою шляпу на столъ какъ вошла Мери. Онъ подошелъ къ ней, взялъ ее за обѣ руки и взглянулъ ей въ лицо. На лицѣ ея не было слѣдовъ слезъ, но вся ея наружность, казалось ему, измѣнилась. Она заговорила первая.
   -- Я была почти увѣрена что вы придете.
   -- Конечно.
   -- Я знала что вы не откажетесь помочь мнѣ. Кромѣ васъ мнѣ не къ кому обратиться. Вы не опасаетесь, лордъ Ниддердель, что я буду стараться привести въ исполненіе то что задумалъ мой отецъ?-- Она остановилась на минуту, но лордъ Ниддердель не нашелся что отвѣтить.-- Вы знаете что случилось?
   -- Вашъ слуга сказалъ мнѣ.
   -- Что намъ дѣлать? О, лордъ Ниддердаль, это такъ ужасно. Бѣдный папа! Бѣдный папа! Когда я подумаю сколько онъ долженъ былъ выстрадать, мнѣ самой хочется умереть.
   -- Мать ваша знаетъ?
   -- О, да, мама знаетъ. Никто не старался скрыть что-нибудь отъ насъ хоть на одну лишнюю минуту. У насъ нѣтъ друзей которые старались бы облегчить наше горе. Бѣдная мама такъ страдаетъ! Она была всегда очень нервна и робка, а эта новость едва не убила ее. Какъ намъ быть? Этотъ домъ принадлежитъ мистеру Лонгестаффу и мы должны освободить его завтра.
   -- Теперь онъ не будетъ настаивать на этомъ.
   -- Куда намъ дѣваться? Мы не можемъ вернуться въ нашъ громадный домъ въ Гровеноръ-Скверѣ. Кто поможетъ намъ? Кто повидается съ докторомъ и съ полицейскимъ?
   -- Я возьму это на себя.
   -- Но есть много такого въ чемъ я не могу просить васъ помочь мнѣ. И какое право имѣю я просить васъ о чемъ бы то ни было?
   -- Право дружбы.
   -- Нѣтъ, возразила она.-- Вы не можете смотрѣть на меня какъ на друга. Я занимала до сихъ поръ положеніе на которое не имѣла права. Я это знаю. Я не имѣла права быть даже знакомой такого человѣка какъ вы. О, еслибы прошли поскорѣе слѣдующіе шесть мѣсяцевъ. Бѣдный папа! Бѣдный папа!
   И она въ первый разъ залилась слезами.
   -- Желалъ бы я знать какъ утѣшить васъ.
   -- Возможно ли какое-нибудь утѣшеніе? Я никогда больше не буду счастлива. И развѣ мы были когда-нибудь счастливы? Одна непріятность смѣнилась другой. Теперь мы одиноки и безпріютны. У насъ вѣроятно отнимутъ все что у насъ осталось.
   -- У вашего папа былъ конечно какой-нибудь повѣренный?
   -- У него, кажется, было ихъ нѣсколько, но я не знаю кто именно. Его клеркъ, мистеръ Кроль, который служилъ у него больше двадцати лѣтъ, вчера отказался отъ своей должности, а кромѣ мистера Кроля я никого не знаю въ Абчёрчъ-Ленѣ. Майльзъ Грендолъ бывалъ у него часто.
   -- Я не думаю чтобы Майльзъ могъ быть полезенъ въ настоящемъ случаѣ.
   -- Лордъ Альфредъ тоже. Лордъ Альфредъ до послѣдняго времени былъ постоянно съ нимъ.-- Ниддердель покачалъ головой.-- Я сама это думаю. Эти люди приходили къ намъ только потому что папа жилъ богато.-- Молодой лордъ почувствовалъ что и его можно было причислить къ числу этихъ людей.-- О, какъ мы жили! А теперь... теперь всему конецъ.-- При этихъ словахъ ея мужество какъ будто на минуту покинуло ее, она спрятала лицо въ уголъ дивана. Онъ попробовалъ ободрить ее. Когда онъ стоялъ возлѣ и ея держа ея руку послышался стукъ въ наружную дверь. Дверь была отворена немедленно, потому что прихожая была полна слугъ.-- Кто это? спросила Мери, тонкій слухъ которой различилъ шаги нѣсколькихъ человѣкъ. Лордъ Ниддердель вышелъ на верхнюю площадку лѣстницы и услышалъ голосъ Долли Лонгестаффа.
   Долли въ этотъ день съ ранняго утра отдался въ распоряженіе Скверкума. Выйдя изъ дому они случайно встрѣтились на углу улицы съ мистеромъ Лонгестаффомъ старшимъ и его повѣреннымъ. Всѣ они шли къ Мельмоту обѣщавшему заплатить имъ деньги въ это утро. Они еще не слыхали объ окончательной расплатѣ великаго финансиста со свѣтомъ и идя теперь къ нему думали только о своихъ деньгахъ. Скверкумъ, слышавшій наканунѣ много новостей о Мельмотѣ, былъ увѣренъ что деньги не будутъ отданы; мистеръ Бидивайль, напротивъ, твердо надѣялся на успѣхъ.-- Мы не меньше васъ желаемъ получить ихъ, сказалъ Долли не понимая какъ оскорбительны была для мистера Лонгестаффа эти множественныя мѣстоименія. Всѣ они вошла вмѣстѣ и Долли немедленно громко предъявилъ свои права на одну изъ вещей бросившихся ему въ глаза.-- Я отлично помню что у меня былъ такой сюртукъ и я никакъ не могъ допытаться у моего слуги что онъ сдѣлалъ съ нимъ. Это была слова которыя услышалъ Ниддердель стоя на верху лѣстницы.
   Два юриста тотчасъ же поняли по лицамъ слугъ что въ домѣ случилось что-то особенное. Прежде чѣмъ Долли успѣлъ договорить свои шутовскія слова дворецкій шепнулъ мистеру Бидивайлю что мастеръ Мельмотъ приказалъ долго жить.
   -- Умеръ! воскликнулъ мастеръ Бидивайль. Скверкумъ сунулъ руки въ карманы и открылъ ротъ.-- Умеръ! пробормоталъ мастеръ Лонгестаффъ старшій.-- Умеръ? спросилъ Долли.-- Кто умеръ? Дворецкій покачалъ головой. Скверкумъ спросилъ у него что-то шепотомъ и дворецкій отвѣчалъ утвердительно.-- Я этого ожидалъ, сказалъ Скверкумъ. Затѣмъ дворецкій шепнулъ тоже самое мастеру Лонгестаффу старшему о мастеру Бидивайлю и всѣ они узнали что милліонеръ отравился.
   Слуги знали что домъ въ которомъ они жили принадлежалъ мастеру Лонгестаффу а потому его, какъ власть имѣющее лицо, проводили въ комнату гдѣ лежало тѣло. Два юриста и Долли конечно послѣдовали за нимъ, лордъ Ниддердель тоже. Въ комнатѣ находился полицейскій который повидимому стерегъ тѣло и при входѣ посѣтителей всталъ. Двое или трое слугъ послѣдовали за господами, такъ что вокругъ ложа покойнаго собралась цѣлая толпа. Разспрашивать было не о чемъ. Что Мельмотъ былъ наканунѣ въ Парламентѣ, напился тамъ пьянъ и осрамилъ себя, они всѣ уже знали. Что его нашли мертвымъ утромъ, было тоже уже объявлено. Посѣтителямъ оставалось только молча посмотрѣть на мертвое тѣло и пожалѣть что судьба свела ихъ съ этимъ человѣкомъ.
   -- Зачѣмъ вы здѣсь? спросилъ Долли шепотомъ лорда Ниддерделя.
   -- Мери прислала за мной. Вѣдь мы живемъ въ двухъ шагахъ. Ей нужно чтобы кто-нибудь помогъ ея. Я пойду къ ней опять.
   -- Видѣли вы его раньше?
   -- Нѣтъ. Я сошелъ внизъ только когда услышалъ вашъ голосъ. Боюсь что его смерть невыгодна для васъ. Не правда ли?
   -- Онъ совсѣмъ разорился? спросилъ Долли.
   -- Не знаю. Онъ говорилъ со мной о своихъ дѣлахъ только разъ и онъ былъ такой лгунъ что ему нельзя было вѣрить.
   -- А ваши дѣла съ нимъ покончены? спросилъ Долли.
   Ниддердель движеніемъ головы отвѣчалъ что его дѣла были совсѣмъ покончены и пошелъ опять къ Мери. Четыремъ джентльменамъ нечего было дѣлать въ этомъ домѣ и они скоро ушли. Только мастеръ Бидивайль нашелъ нужнымъ дать дворецкому нѣкоторыя приказанія насчетъ охраненія имущества находившагося въ городской резиденціи мистера Лонгестаффа.
   -- Они приходили повидаться съ нимъ, сказалъ лордъ Ниддердель возвратясь къ Мери.-- Онъ кажется самъ назначилъ имъ быть здѣсь сегодня въ этотъ часъ.
   -- Такъ они не знали? спросила Мери.
   -- Ничего не знали пока имъ не сказали здѣсь.
   -- Вы входили туда?
   -- Да, мы всѣ входили.-- Мери содрогнулась и закрыла лицо руками.-- Мнѣ кажется что лучшее что я могу сдѣлать, продолжалъ лордъ Ниддердель, это отправиться въ Абчёрчъ-Ленъ и узнать отъ Смита, кто былъ его главнымъ повѣреннымъ. Смитъ какъ-то сказалъ мнѣ что занимается его дѣлами. Если понадобится, я отыщу и Кроля. Затѣмъ мы поручимъ какому-нибудь юристу устроить ваши дѣла.
   -- Куда же намъ переселиться отсюда?
   -- Куда предпочла бы переселиться madame Мельмотъ?
   -- Ей все равно, только бы скрыться куда-нибудь. Можетъ-быть всего лучше было бы поселиться во Франкфуртѣ. Но не лучше ли намъ подождать здѣсь пока дѣла не придутъ, въ порядокъ? И нельзя ли намъ переѣхать на квартиру, чтобъ освободить поскорѣе домъ мистера Лонгестаффа?-- Ниддердель сказалъ что пойдетъ самъ отыскивать квартиру послѣ того какъ повидается съ повѣреннымъ.-- Мы вѣроятно не увидимся больше, милордъ, сказала Мери.
   -- Почему же нѣтъ?
   -- Потому что такъ будетъ лучше. Вамъ и безъ того придется вытерпѣть много непріятнаго когда поднимутся толки о насъ. По мнѣ кажется что я въ этомъ не виновата.
   -- Вы ни въ чемъ не виноваты.
   -- Прощайте, милордъ. Я всегда буду вспоминать о васъ какъ о добрѣйшемъ человѣкѣ. Я рѣшилась сегодня послать за вами, но больше намъ не слѣдуетъ видѣться.
   -- Прощайте, Мери, я никогда не забуду васъ.
   И они разстались.
   Онъ отправился въ Сити и отыскалъ и Смита и Кроля. Когда онъ пришелъ въ Абчерчъ-Ленъ тамъ было уже извѣстно о смерти Мельмота и онъ услышалъ кое-что новое для него. Главнымъ ударомъ для Мельмота, сказалъ Кроль, былъ побѣгъ Коэнлупа, обнаружившійся одновременно съ паденіемъ акцій Мексиканской дороги и когда возникли толки по поводу покупки Пиккеринга. Въ Абчерчъ-Ленѣ увѣряли что еслибъ онъ не спѣшилъ пускаться въ такія предпріятія какъ пріемъ императора, покупка Пиккеринга и Вестминстерскіе выборы осенью, онъ былъ бы въ состояніи сдѣлать все это ничѣмъ не рискуя, такъ какъ онъ успѣлъ бы къ этому времени реализовать акціи. Но онъ поставилъ себя въ такое положеніе что часто нуждался въ мелочныхъ суммахъ и стараясь какъ-нибудь обернуться, запутывался все больше и больше и наконецъ попалъ въ безвыходное положеніе. Его самоубійство нисколько не удивило Кроля. Клеркъ былъ всегда увѣренъ что его хозяинъ въ крайнемъ случаѣ прибѣгнетъ къ этому средству.-- На дняхъ онъ выдалъ себя, сказалъ Кроль.-- Онъ сдѣлалъ нѣчто очень, очень, нехорошее. Ниддердель покачалъ толовой, но не сталъ разспрашивать. Кроль намекнулъ на поддѣлку своей подписи, но не сказалъ ничего болѣе. Затѣмъ онъ открылъ лорду Ниддерделю еще нѣчто и это было сдѣлано по моему мнѣнію единственно изъ добродушія.
   -- Милордъ, прошепталъ Кроль торжественно,-- деньги молодой особы ея неотъемлемая собственность.-- И онъ многозначительно кивнулъ головой.-- Никто не можетъ отнять ихъ у нея, хотя бы долговъ было на нѣсколько милліоновъ.
   -- Я очень радъ за нее, сказалъ лордъ Ниддердель прощаясь.
   

XII. Въ Карбери.

   Роджеръ Карбери, повидавшась со своими родственницами въ Вельбекъ-Стритѣ, возвратился въ Суффокъ въ самомъ дурномъ расположеніи духа. Что онъ былъ недоволенъ своимъ положеніемъ, было естественно. Онъ сознавалъ что былъ въ это время дальше чѣмъ когда-либо отъ единственной цѣли для которой жилъ. Еслибы Гетта Карбери, думалъ онъ, узнала исторію Поля съ мистрисъ Гёртль раньше чѣмъ призналась ему въ любви, она можетъ-быть постаралась бы заглушить свою любовь къ нему и выслушала бы наконецъ благосклонно другаго. Но предосудительная исторія была сообщена ей въ самое невыгодное для Роджера время. Гетта впервые услышала о мистрисъ Гёртль уже послѣ того какъ призналась въ любви Полю и разказала объ этомъ всѣмъ своимъ друзьямъ. Чѣмъ больше Роджеръ думалъ объ этомъ, тѣмъ сильнѣе онъ негодовалъ на Поля Монтегю, увѣряя себя что Поль нанесъ ему обиду, простить которую было выше саль человѣка.
   Но онъ былъ также недоволенъ и самимъ собою. Сколько онъ ни клялся себѣ что никогда не проститъ Монтегю, но онъ сознавалъ что Монтегю пострадалъ не совсѣмъ заслуженно и что онъ, Роджеръ, былъ отчасти виноватъ въ этомъ. Не считая себя въ правѣ выдавать тайны человѣка который былъ нѣкогда его другомъ, онъ отказался разказать Геттѣ чтобы то ни было о его отношеніяхъ съ мистрисъ Гёртль. Онъ не сказалъ ни слова. Но никто не зналъ такъ хорошо какъ онъ что все вниманіе оказанное Полемъ въ послѣднее время Американкѣ было не слѣдствіемъ любви, но слѣдствіемъ сознанія что онъ не въ правѣ покинуть въ одиночествѣ нѣкогда любимую женщину, когда она сама проситъ у него участія. Еслибы Гетта узнала всю правду, еслибъ она понимала состояніе духа Поля въ послѣднее время такъ какъ понималъ это Роджеръ, она по всей вѣроятности простила бы своего возлюбленнаго или даже нашла бы что и прощать-то нечего. Но Роджеру не хотѣлось чтобъ это случилось. Онъ говорилъ себѣ что Поль вполнѣ заслужилъ наказаніе. Тѣхъ не менѣе не хорошо было что онъ страдалъ за то въ чемъ не былъ виноватъ. Роджеру казалось теперь что онъ поступилъ несправедливо отказавшись разказать о своемъ недругѣ все что зналъ.
   Что касается того что Гетта страдала отъ разлуки со своимъ возлюбленнымъ, я не думаю чтобы Роджеръ, какъ ни сильна была его любовь къ ней, сочувствовалъ ей въ этомъ отношеніи. Едва ли возможно чтобы мущина, любя женщину, могъ желать ей счастія съ другимъ. Роджеръ говорилъ себѣ что Монтегю былъ бы дурнымъ, непостояннымъ мужемъ и что для блага Гетты нужно желать чтобъ она не выходила за него. Но все это не мѣшало ему сознавать что онъ поступилъ относительно Поля несправедливо, что онъ былъ соучастникомъ въ обманѣ.
   Однако онъ не сказалъ ни слова противъ Поля. Онъ отослалъ Гетту съ ея разспросами къ самому Полю. Ему казалось что онъ понималъ и онъ дѣйствительно понималъ состояніе духа Гетты. Она была несчастна, потому что была увѣрена что въ то самое время когда ея возлюбленный ухаживалъ за ней онъ проводилъ время съ другою женщиной и говорилъ той женщинѣ то же самое что говорилъ ей, Геттѣ. Но это было несправедливо. Роджеръ зналъ что это было несправедливо. Онъ старался успокоить свою совѣсть говоря себѣ что не его дѣло мѣшаться въ ихъ дѣла, но это не успокоивало его.
   Его жизнь въ Карбери въ это время была очень одинока. Онъ охладѣлъ къ своему другу католическому патеру который несмотря на его постоянный отпоръ пользовался всякимъ случаемъ попытаться обратить его въ свою вѣру. Однажды Роджеръ попросилъ его никогда не касаться въ разговорѣ съ нимъ религіи. Патеръ Баргамъ отвѣчалъ что съ такимъ условіемъ онъ не можетъ быть знакомъ ни съ однимъ человѣкомъ. Роджеръ продолжалъ настаивать на своемъ требованіи и патеръ Баргамъ объявилъ что онъ выгоняетъ его этимъ изъ своего дома. Роджеръ не возразилъ и священникъ призналъ себя изгнаннымъ. Этотъ случай тоже разстроилъ Роджера. Патеръ Баргамъ былъ джентльменъ, хорошій человѣкъ и очень бѣденъ. Обидѣть такого человѣка, изгнать его изъ своего дома, казалось Роджеру возмутительнымъ безсердечіемъ. Онъ былъ недоволенъ собою, но пригласить священника продолжать бывать у него попрежнему онъ не могъ. Его сосѣди уже толковали что онъ подъ вліяніемъ патера переходитъ въ католичество и мистрисъ Ильдъ взяла на себя написать ему дружеское письмо по этому поводу.
   Онъ безпокоился также и о Даніелѣ Рёглъсъ, фермерѣ изъ Шипсъ-Акра, который, какъ припомнитъ читатель, былъ такъ возмущенъ тѣмъ что его внучка не хотѣла выйти за Джона Кромба. Покинутый внучкой и осуждаемый всѣми сосѣдями за жестокое обращеніе съ ней, старикъ прибѣгнулъ къ ближайшему источнику утѣшенія, къ пьянству.
   Послѣ отъѣзда Рёби онъ наливался ежедневно и въ пьяномъ видѣ буянилъ. Роджеръ Карбери въ качествѣ его помѣщика пытался кротко уговаривать его, но старикъ отвѣчалъ что всему причиной его внучка и Джонъ Кромбъ. Теперь онъ винилъ Джона столько же какъ и внучку. Джонъ Кромбъ обманывалъ его. Еслибы Джонъ дѣйствительно любилъ Рёби какъ говорилъ, онъ отправился бы за ней въ Лондонъ. Но пригласить Рёби вернуться старикъ не хотѣлъ. Если она вернется сама раскаивающаяся, огорченная и если она еще не успѣла обезчестить себя, онъ подумаетъ и можетъ-быть приметъ ее опять, говорилъ онъ. Но при существующихъ обстоятельствахъ онъ не можетъ перестать пить. Это очень огорчало Роджера.
   Онъ не пренебрегалъ однако своими занятіями. У него въ это время былъ сѣнокосъ на заливныхъ лугахъ и однажды когда онъ стоялъ на лугу смотря какъ работники накладывали возъ сѣна, онъ увидалъ Джона Кромба приближавшагося къ нему по полю. Онъ не видалъ Джона послѣ его достопамятной поѣздки въ Лондонъ, не видалъ его и въ Лондонѣ, но зналъ что мучной торговецъ побилъ его родственника сэръ-Феликса, что онъ былъ арестованъ, но скоро освобожденъ и что теперь на него смотрѣли въ Бонгеѣ какъ на героя за его поступокъ съ соперникомъ, но осуждали за его мягкосердечіе съ его возлюбленной. Читатель знаетъ что Роджеръ вовсе не былъ расположенъ ссориться съ мистеромъ Кромбомъ за то что жертвой героизма мистера Кромба былъ его племянникъ. Кромбъ поступилъ какъ слѣдовало, а по возвращеніи домой не сказалъ ни слова о баронетѣ. Теперь Джонъ шелъ конечно съ тѣмъ чтобы поговорить о своей возлюбленной, и Роджеръ, чтобъ избавить его отъ признаній въ присутствіи всѣхъ работниковъ, пошелъ къ нему на встрѣчу. Широкое лицо Кромба сіяло восторгомъ. Подходя къ Роджеру онъ громко хохоталъ и размахивалъ листкомъ почтовой бумаги.-- Она сдается, она сдается! кричалъ онъ. Роджеръ зналъ что у его друга была только одна она и что имя ея было Рёби Рёгльсъ.
   -- Очень радъ, сказалъ Роджеръ.-- Такъ она помирилась съ дѣдомъ?
   -- Нѣтъ намъ никакого дѣла до дѣда. Она помирилась со мной. Я зналъ что она сдасться если я побью другаго, я былъ въ этомъ увѣренъ.
   -- Она написала вамъ?
   -- Нѣтъ, сэръ, она написала не сама. Мнѣ кажется что сами никогда не пишутъ такихъ вещей. Но это все равно что отъ нея самой.
   И съ этими словами Кромбъ подалъ Роджеру Карбери письмо мистрисъ Гёртль.
   Роджеръ конечно не былъ расположевъ думать хорошо о мистрисъ Гёртль. Онъ никода не думалъ о ней иначе какъ о низкой интриганткѣ. Нужно сказать что онъ былъ предубѣжденъ противъ Американцевъ вообще, а всѣхъ американскихъ женщинъ воображалъ себѣ грубыми и атеистками. Но въ этомъ случаѣ мистрисъ Гёртль дѣлала добро и дѣлала единственно изъ человѣколюбія.
   -- Это отъ той леди котррая живетъ у мистрисъ Пипкинъ, началъ объяснять Кромбъ,-- и могу васъ увѣрить что она настоящая леди.
   Роджеръ не могъ согласиться вполнѣ съ этимъ увѣреніемъ, но сказалъ что и онъ. слыхалъ о мистрисъ Гёртль и полагаетъ что въ этомъ случаѣ ей можно вѣрить.
   -- Можно вѣрить! воскликнулъ Джонъ засмѣявшись.-- Да я нисколько не сомнѣваюсь, сэръ. Почему этому не быть правдой. Когда я побилъ другаго, Рёби должна была сдѣлать выборъ между нами двоими. Виноватъ во всемъ я самъ, мнѣ нужно было побить его раньше, когда я услышалъ въ первый разъ что онъ ухаживаетъ за ней. Дѣвушки любятъ это. Итакъ, сквайръ, я сейчасъ отправляюсь опять въ Лондонъ.
   Роджеръ выразилъ надежду что старый Рёгльсъ приметъ опять внучку къ себѣ, но Кромбъ заявилъ что ему нѣтъ никакого дѣла до старика. Онъ конечно не прочь былъ бы получить его деньги, но вѣдь старикъ не будетъ жить вѣчно и со временемъ все устроится само собою. Онъ знаетъ только что не поклонится ему изъ-за его денегъ. Когда Роджеръ замѣтилъ что все же было бы лучше еслибы былъ какой-нибудь домъ гдѣ Рёби могла бы поселиться по возвращеніи. Джонъ началъ съ жаромъ описывать удобства собственнаго дома. Онъ повидимому разчитывалъ что пріѣхавъ въ Лондонъ онъ поведетъ Рёби въ церковь и немедленно обвѣнчается съ ней. Вѣдь онъ побѣдилъ своего соперника. Какія же другія препятствія могутъ помѣшать покончить дѣло немедленно? Но прежде чѣмъ уйти онъ сказалъ Роджеру.
   -- Вы не сердитесь на меня, сквайръ что я потрепалъ вашего родственника?
   -- Нисколько, мистеръ Кромбъ.
   -- Вы очень добры. Я не сдѣлалъ ему большаго вреда и теперь не имѣю ничего противъ него и когда мы съ Рёби будемъ наконецъ обвѣнчаны, помяните мое слово, если я не поставлю ему бутылку вина въ первый же разъ какъ онъ пріѣдетъ въ Бонгей.
   Роджеръ не считалъ себя въ правѣ принимать за сэръ-Феликса такое предложеніе, но повторилъ что онъ одобряетъ образъ дѣйствій Кромба и желаетъ долгаго счастія ему и его будущей женѣ.
   -- О, мы будемъ очень счастливы, сквайръ, сказалъ Джонъ прощаясь съ Роджеромъ въ самомъ восторженномъ состояніи духа.
   На другой день послѣ этого Роджеръ Карбери получилъ письмо которое очень разстроило его. Онъ долго колебался слѣдуетъ ли отвѣтить на него и что отвѣтить. Письмо было отъ Монтегю, написавшаго его нѣсколько часовъ спустя послѣ того какъ онъ занесъ въ квартиру леди Карбери свое письмо къ Геттѣ. Вотъ что писалъ Поль:
   "Любезнѣйшій Роджеръ,-- хотя я знаю что вы отвернулись отъ меня, но я не могу писать вамъ другимъ тономъ, потому что всякій другой тонъ былъ бы неестественнымъ. Вы можете отвѣтить мнѣ конечно какъ вамъ вздумается, но я твердо надѣюсь что вы мнѣ отвѣтите, потому что я прошу васъ объ этомъ во имя справедливости,
   "Вы знаете что произошло между мною и Геттой. Она приняла мое предложеніе и потому я считаю себя въ правѣ думать что она любила меня. Но теперь она сердится на меня, она сказала мнѣ что мы больше не увидимся никогда. Я конечно не имѣю никакого намѣренія покориться этому. И развѣ этому можно покориться? Вы скажете что все это не касается васъ. Но я полагаю что вы не пожелаете чтобъ она оставалась въ заблужденіи когда вы можете объяснить ей истину.
   "Кто-то разказалъ ей мою исторію съ мистрисъ Гёртль. Я полагаю что это сдѣлалъ Феликсъ и что онъ узналъ о мистрисъ Гёртль въ Айлингтонѣ. Но Геттѣ передали дѣло невѣрно. Она полагаетъ что я видался съ мистрисъ Гёртль въ послѣдніе два мѣсяца по собственному желанію. Но виноватъ я или нѣтъ противъ мистрисъ Гёртль,-- теперь объ этомъ говорить не для чего,-- вы знаете что она пріѣхала въ Англію не только вопреки моему желанію, но что ея пріѣздъ былъ для меня величайшею непріятностью какую я только могъ представить себѣ. Но послѣ всего что было между нами я счелъ себя не въ правѣ покинуть ее когда она пріѣхала сюда, тѣмъ болѣе что она иностранка и не имѣетъ здѣсь ни одного друга. Я проводилъ ее въ Лоуестофъ только потому что не могъ отказать ей въ такой ничтожной услугѣ. Вы знаете что это правда, вы знаете какъ не знаетъ никто другой что все вниманіе которое я оказывалъ мистрисъ Гёртль по ея пріѣздѣ въ Лондонъ было вынужденнымъ вниманіемъ.
   "Я обращаюсь къ вамъ съ просьбой засвидѣтельствовать что все сказанное здѣсь правда. Гетта сказала мнѣ что исторія моего знакомства съ мистрисъ Гёртль извѣстна не только ея матери и брату, но и вамъ. Ни леди Карбери, ни сэръ-Феликсъ ровно ничего не знаютъ объ этомъ. Вы и вы одинъ знаете правду. И теперь, хотя вы сердитесь на меня, я обращаюсь къ вамъ съ просьбой разказать Геттѣ всю правду. Вы поймете меня когда я скажу что я страдаю вслѣдствіе искаженія истины. Я увѣренъ что вы, человѣкъ не терпящій лжи, оправдаете меня насколько это зависитъ отъ васъ. Я прошу васъ засвидѣтельствовать только то что вы знаете.

"Вашъ неизмѣнный
"Поль Монтегю."

   Какое мнѣ дѣло до всего этого? Такова была первая мысль Роджера по прочтеніи письма Монтегю. Если Гетта была введена въ заблужденіе, онъ въ этомъ не виноватъ. Онъ не сказалъ о своемъ недругѣ ничего, ни правды, ни неправды. Онъ былъ такъ добросовѣстенъ что не сказалъ ни слова. И если Гетта сердится на Поля, развѣ онъ не заслужилъ такого наказанія? Хотя въ письмѣ его дѣйствительно все было правдой, тѣмъ не менѣе онъ будетъ только справедливо наказанъ если лишится своей возлюбленной. Одно то что онъ однажды обезчестилъ себя предложивъ мистрисъ Гёртль быть его женой дѣлало его недостойнымъ Гетты Карбери. Такъ по крайней мѣрѣ думалъ Роджеръ. Во всякомъ случаѣ онъ не обязавъ объяснять Геттѣ ея ошибки, говорилъ онъ себѣ.
   Тѣмъ не менѣе онъ чувствовалъ себя нехорошо когда думалъ обо всемъ этомъ. Онъ зналъ что каждое слово въ письмѣ Монтегю было правдой. Онъ пришелъ въ негодованіе увидавъ Поля и мистрисъ Гёртль вмѣстѣ въ Лоуестофѣ но онъ былъ увѣренъ что причиной побудившею Поля на такой поступокъ было то самое что онъ говорилъ. Роджеръ продумалъ обо всемъ этомъ два дня и много мучился въ эти дни. Что ни говорилъ онъ себѣ противъ Поля, но онъ не могъ отогнать мысль что ему, Роджеру, во всякомъ случаѣ не для чего брать на себя роль собаки на сѣнѣ. Гетта, не любя его, смотритъ на него какъ на старика. Онъ дѣйствительно пережилъ свое время любви, нужно помириться съ этимъ и отказаться отъ надежды на счастіе которое для него недостижимо. Онъ долженъ поступить какъ велитъ долгъ, чего бы это ему ни стоило.
   Однако та самая страсть которая заставила Джона Кромба такъ настойчиво стремиться къ своей цѣли была не менѣе сильна и въ Роджерѣ Карбери. Но къ несчастью для Роджера въ немъ эта страсть была стѣснена другими чувствами. Джонъ никогда не сомнѣвался. Онъ никогда не спрашивалъ себя могъ ли онъ быть хорошимъ мужемъ для Рёби и могла ли Рёби, положительно предпочитавшая другаго, быть хорошею женой для него. Роджеръ видѣлъ на своемъ пути тысячу затрудненій; Джонъ Кромбъ дѣйствовалъ не колеблясь. Джонъ рѣшился овладѣть дѣвушкой во что бы то ни стало, и хотя и смущался по временамъ, но никогда не терялъ надежды достигнуть своей цѣли. Роджеръ не былъ такъ самонадѣянъ. Онъ почти зналъ что дѣль его недостижима, а въ самыя грустныя минуты своей жизни сознавалъ даже что не долженъ и стремиться къ ней. Люди среди которыхъ онъ жилъ все еще называли его по старой привычкѣ молодымъ сквайромъ, но самому ему по временамъ казалось что онъ уже очень старъ, такъ старъ что даже не можетъ сочувствовать такимъ юнымъ сердцамъ какими обладали его другъ епископъ и его сосѣдъ Гепвортъ. Можетъ ли онъ надѣяться составить счастіе Гетты?
   Въ подобномъ же настроеніи духа онъ отвѣтилъ своему недругу въ слѣдующихъ словахъ:
   "Я вовсе не считаю себя обязаннымъ вмѣшиваться въ ваши дѣла. Я не сказалъ ничего противъ васъ и не могу, а если могу, то не имѣю никакого желанія говорить что-нибудь за васъ. По моему мнѣнію вы поступили безчестно со мной, жестоко съ мистрисъ Гёртль и неуважительно съ моею родственницей. Тѣмъ не менѣе если вы просите меня дать свидѣтельство которое по вашимъ словамъ я одинъ могу дать, я подтверждаю что пріѣздъ мистрисъ Гёртль въ Англію не согласовался съ вашимъ желаніемъ и что вы сопровождали ее въ Лоуестофъ не въ качествѣ ея возлюбленнаго, но въ качествѣ стараго друга, потому что не считали себя въ правѣ отказать ей въ такой услугѣ.

"Роджеръ Карбери."

   "Вы можете показать это письмо миссъ Карбери, но если она прочтетъ часть его, она должна будетъ прочесть и все."
   Въ этихъ строкахъ было больше ненависти чѣмъ готовности къ самопожертвованію, на которое Роджеръ намѣревался обречь себя, и онъ самъ это почувствовалъ когда письмо было уже отправлено.
   

XIII. Слѣдствіе.

   Мельмотъ былъ найденъ мертвымъ въ пятницу утромъ и въ тотъ же день вечеромъ madame Мельмотъ и Мери были перевезены на новую квартиру въ Гамстедъ, далеко отъ сцены совершившейся трагедіи. Квартиру отыскалъ Кроль и по просьбѣ лорда Ниддерделя самъ присмотрѣлъ за тѣмъ чтобъ она была немедленно приготовлена для пріема вдовы его покойнаго хозяина. Ниддердель помогъ дамамъ собраться, а Нѣмецъ въ сопровожденіи горничной и держа въ рукахъ драгоцѣнныя вещи, по распоряженію покойнаго уложенныя заранѣе, проводилъ ихъ на новую квартиру. Онѣ успѣли собраться только къ девяти часамъ вечера, но оставить madame Мельмотъ еще на одну ночь въ Бротонъ-Стритѣ было неудобно. Лордъ Ниддердель намекнулъ Мери что завтра рано утромъ начнется слѣдствіе и Мери настояла чтобы мачиха ея согласилась уѣхать немедленно. Бѣдной женщинѣ не пришлось болѣе видѣть великолѣпіе своего дома въ Гровеноръ-Скверѣ въ которомъ она не была съ того дня когда участвовала въ пріемѣ Китайскаго императора.
   Въ субботу утромъ было произведено слѣдствіе. Сомнѣній никакихъ быть не могло. Докторъ и инспекторъ полиціи убѣдились что Мельмотъ вернулся домой пьяный, что ночью у него не было никого, что утромъ онъ былъ найденъ мертвымъ и что онъ несомнѣнно умеръ отъ отравы синильною кислотой. Извѣстно было также что онъ напился еще въ Парламентѣ. Удостовѣреніе въ этомъ далъ, хотя весьма неохотно, одинъ изъ клерковъ Парламента. Не могло быть сомнѣнія что онъ отравился самъ. Причина самоубійства была также ясна.
   Оставалось только рѣшить въ полномъ ли разсудкѣ былъ несчастный которому жизнь показалась нестерпимою и который рѣшился перемѣнить ее на что-нибудь другое. Родные конечно предпочитаютъ въ такихъ случаяхъ вердиктъ невмѣняемости, который дастъ имъ возможность похоронить тѣло самоубійцы какъ всякое другое тѣло и оправдываетъ его въ глазахъ свѣта. Не лучше ли было бы признать разомъ всѣхъ самоубійцъ помѣшанными, такъ какъ присяжные въ такихъ случаяхъ далеко не всегда бываютъ справедливы. Если несчастный до послѣдняго дня жилъ повидимому спокойною жизнью, если онъ не навлекъ на себя чѣмъ-нибудь неудовольствіе свѣта, его признаютъ помѣшаннымъ. Кто можетъ имѣть что-нибудь противъ несчастнаго священника который не нашелъ другаго исхода изъ своихъ сомнѣній кромѣ самоубійства? Кто откажется оказать послѣднюю услугу женщинѣ наложившей на себя руки, вслѣдствіе того что она была покинута своимъ возлюбленнымъ? Кто не пожелаетъ предать прилично землѣ тѣло философа который покончилъ съ собой потому что не считалъ себя болѣе въ силахъ оказать какую-нибудь пользу свѣту? Такіе самоубійцы очевидно находились не въ здравомъ разсудкѣ, хотя бы никто не замѣчалъ ничего особеннаго въ ихъ поведеніи. Но если человѣкъ подобный Мельмоту, человѣкъ навлекшій на себя ненависть свѣта, человѣкъ такъ ловко притворявшійся богачомъ что ему удавалось пріобрѣтать собственность безъ денегъ, человѣкъ погубившій легковѣрныхъ положившихся на него какъ на твердую опору, человѣкъ который обманомъ втерся въ Палату Общинъ и обезчестилъ Парламентъ, если такой человѣкъ лишаетъ себя жизни, его не освобождаютъ отъ могилы на перекресткѣ или въ какомъ-нибудь другомъ столь же непочетномъ мѣстѣ. Въ это время въ обществѣ было сильнѣйшее раздраженіе противъ Мельмота и оскорбленная добродѣтель отомстила за себя отказавшись признать что онъ лишилъ себя жизни не въ полномъ разсудкѣ и тѣло его было зарыто на перекресткѣ или гдѣ-то въ другомъ мѣстѣ, только не на кладбищѣ. Но почемъ знать, не былъ ли онъ въ послѣдніе часы своей жизни такимъ же помѣшаннымъ какъ всякій другой несчастный лишающій себя жизни? Онъ былъ пьянъ, но не настолько чтобы не помнить всего что случилось съ нимъ и не предвидѣть что его ожидало. Онъ зналъ что его потребуютъ на судъ къ лорду-меру, зналъ что были люди -- въ числѣ ихъ Кроль и Брегертъ -- которымъ было положительно извѣстно что онъ поддѣлывалъ чужія подписи. У него не было денегъ чтобы расплатиться съ Лонгестаффами и онъ зналъ что Скверкумъ не пощадитъ его. Не такъ давно онъ увѣрялъ себя что вынесетъ все это мужественно, но мы не можемъ знать напередъ какую тяжесть мы будемъ въ состояніи вынести и какая переломитъ вамъ спину. Спина Мельмота была такъ разбита что по моему мнѣнію онъ заслуживалъ вердикта невмѣняемости.
   Но онъ былъ унесенъ неизвѣстно куда и съ недѣлю имя его было ненавистнымъ именемъ. Затѣмъ произошло нѣчто въ родѣ разчета, и памяти его была возвращена нѣкоторая степень заслуженной имъ славы. Въ Вестминстерѣ онъ былъ всегда ненавидимъ. Вестминстеръ, избравшій его своимъ представителемъ, не могъ простить ему этого. Но въ другихъ округахъ начали поговаривать что противъ него люди грѣшили больше чѣмъ онъ грѣшилъ противъ людей и что еслибы не отсталые завистники въ коммерческомъ мірѣ, онъ совершилъ бы великія дѣла. Мерилебонъ, всегда отличающійся снисходительностью, защищалъ его почти съ нѣжностью и избралъ бы его духъ въ Парламентъ, еслибы духъ могъ дать деньги необходимыя при выборахъ. Финсбери вспоминалъ о великомъ финансистѣ съ наслажденіемъ и даже Чельзи полагалъ что главною причиной его самоубійства были злые языки. Но о монументѣ говорилъ одинъ только Мерилебонъ.
   Мистеръ Лонгестаффъ возвратился въ свой домъ нѣсколько дней спустя послѣ слѣдствія. Онъ былъ въ это время совершенно одинокъ. О переѣздѣ его семейства въ городъ не могло быть больше и рѣчи, а Долли наотрѣзъ отказался рисковать встрѣтиться съ духомъ Мельмота. Отецъ и сынъ были оба очень заняты. Нужно было выяснить какъ великъ былъ матеріальный ущербъ который они понесли чрезъ сношенія съ Мельмотомъ. Ясно было что имъ не возвратятъ документовъ на владѣніе Пиккерингъ-Паркомъ пока они не заплатятъ суммы за которую имѣніе было заложено, ясно было и то что они не будутъ въ состояніи этого сдѣлать если имъ не выдѣлятъ нужной суммы изъ денегъ оставшихся послѣ Мельмота. Долли, который проводилъ теперь значительную часть своего времени въ конторѣ Скверкума, считалъ себя самою жалкою жертвой обмана.
   -- Клянусь Георгіемъ, мнѣ придется судиться съ родителемъ. Этого не миновать. Какъ вы полагаете, Скверкумъ?
   Скзеркумъ отвѣчалъ что лучше подождать пока не выяснится сколько имъ можно получить изъ денегъ Мельмота. Онъ наводилъ справки на этотъ счетъ и его увѣрили что послѣ Мельмота осталось значительное состояніе, но состояніе столь запутанное что воспользоваться имъ немедленно было невозможно.
   -- Говорятъ что однѣ вещи въ его домѣ, лошади, экипажи, посуда и все остальное стоятъ отъ двадцати до тридцати тысячъ. Было много драгоцѣнныхъ вещей, но женщины увезли ихъ.
   -- Клянусь Георгіемъ, у нихъ нужно отнять эти вещи. Слыхано ли когда о чемъ-нибудь подобномъ? Эти люди завладѣли даже домомъ, моимъ домомъ, и все это дѣлалось безъ моего вѣдома. Я увѣренъ что съ тѣхъ поръ какъ собственность сдѣлалась собственностью не случалось ничего подобнаго.
   И онъ разразился угрозами противъ Бидивайлей, обѣщая отплатить имъ такъ что они долго не забудутъ.
   Къ непріятностямъ мистера Лонгестаффа старшаго прибавилось то что приведеніе въ порядокъ дѣлъ Мельмота выпало на долю мистера Брегерта. Брегертъ несмотря на свои сношенія съ Мельмотомъ былъ человѣкъ честный и кромѣ того энергичный и терпѣливый, что было очень важно въ настоящемъ случаѣ. Но онъ имѣлъ когда-то намѣреніе жениться на Джорджіанѣ и мистеръ Лонгестаффъ ни съ кѣмъ ее былъ такъ грубъ какъ съ нимъ. Мистеру Брегерту представилась надобность побывать въ домѣ гдѣ Мельмотъ провелъ послѣдніе дни своей жизни, гдѣ онъ умеръ и гдѣ все еще легкали его бумаги.-- Мистеръ Брегертъ, конечно, можетъ войти въ мой домъ если это необходимо, неизбѣжно необходимо, но надѣюсь что онъ постарается отстранить эту необходимость какъ можно скорѣе, отвѣчалъ мистеръ Лонгестаффъ на спросъ мистера Брегерта. Но спустя нѣсколько времени онъ предпочелъ болѣе миролюбивое обращеніе съ отверженнымъ женихомъ. Этому много способствовало и то что мистеръ Брегертъ послѣ всѣхъ нанесенныхъ ему обидъ оказался очень добродушнымъ и снисходительнымъ человѣкомъ.
   Рѣшено было всѣ мелкіе долги уплатить немедленно и мистеръ Лонгестаффъ одобрилъ это, такъ какъ въ число мелкихъ долговъ были включены, и 300 фунтовъ слѣдовавшіе ему за наемъ его дома. Затѣмъ выяснилось что можно будетъ заплатить 50 процентовъ, а можетъ-быть и болѣе, крупнымъ кредиторамъ которые докажутъ свои права. На это охотно согласился Долли, такъ какъ при этомъ рѣшено было что онъ будетъ удовлетворенъ раньше чѣмъ его отецъ. Мистеръ Лонгестаффъ рѣшилъ не только не держать дома въ Лондонѣ, но продать его, а въ Кавершамѣ убавить число слугъ и вывести изъ употребленія пудру. Все это было сообщено леди Помонѣ въ очень длинномъ письмѣ которое ей поручалось прочесть и дочерямъ. "Я потерпѣлъ большую утрату, но такъ какъ я покоряюсь этому, жена моя и дочери должны тоже покориться", писалъ онъ. "Еслибы нашъ сынъ былъ не такой каковъ онъ есть, жертва была бы менѣе чувствительна. Измѣнить характеръ сына я не могу, но отъ дочерей я ожидаю радостной покорности." Трудно сказать что дало ему поводъ ожидать радости въ Кавершамѣ, но покорность онъ нашелъ. Джорджіана была въ это время подавлена своими неудачами, Софи была счастлива тѣмъ что наконецъ нашла возможность выйти замужъ, а леди Помона не чувствовала въ себѣ достаточно силъ для борьбы. Повидимому ее всего болѣе огорчало изгнаніе пудры, но она не сказала ни слова даже объ этомъ.
   Письмо мистера Лонгестаффа было написано предъ 1мъ сентября, то-есть предъ днемъ единственнаго большаго праздника въ Суффокѣ. Все это время онъ часто видался съ мистеромъ Брегертомъ и почувствовалъ даже нѣчто въ родѣ дружбы къ этому джентльмену, такъ что однажды пригласилъ его обѣдать въ Бротонъ-Стритъ. Это случилось вскорѣ послѣ смерти Мельмота, когда сердце мистера Лонгестаффа было смягчено надеждой получить плату за наемъ дома. Мистеръ Брегертъ принялъ приглашеніе и когда джентльмены сидѣли вдвоемъ за бутылкой стараго портвейна, у нихъ завязался довольно странный разговоръ. Послѣ той сцены когда мистеръ Лонгестаффъ наговорилъ мистеру Брегерту такъ много непріятнаго по поводу его сватовства къ Джорджіанѣ, между ними не было сказано ни слова на этотъ счетъ. Но мистеръ Брегертъ, который очевидно не былъ ни трусомъ, ни человѣкомъ слишкомъ чувствительнымъ къ обидамъ, высказался теперь такъ откровенно что мистеръ Лонгестаффъ былъ пораженъ. Разговоръ начался намекомъ мистера Брегерта на его собственныя дѣла.
   -- Между моимъ положеніемъ и вашимъ есть конечно разница, сказалъ онъ.
   Мистеръ Лонгестаффъ наклонилъ голову желая дать понять что разница между ихъ положеніями была громадная.
   -- Мы работаемъ для того чтобы получить барышъ и конечно всегда готовы къ случайнымъ потерямъ, продолжалъ мистеръ Брегертъ.-- Джентльменъ въ вашемъ положеніи продавая собственность увѣренъ что получитъ за нее плату.
   -- Конечно, мистеръ Брегертъ.-- Поэтому-то такъ и тяжело обмануться въ своихъ ожиданіяхъ.
   -- Я не могу понять до сихъ поръ къ чему онъ стремился и для чего онъ тратилъ столько денегъ въ Лондонѣ. Дѣло его было въ самомъ запутанномъ положеніи, но у него были и чрезвычайно выгодныя предпріятія. Онъ совершенно ослѣпилъ насъ.
   -- Должно-быть.
   -- Старый мистеръ Тоддъ поддался ему первый, но и я поступилъ не умнѣе. Я рѣшился завести съ нимъ дѣло помимо нашей фирмы и потерялъ около шестидесяти тысячъ фунтовъ.
   -- Большая сумма.
   -- Да, сумма настолько для меня значительная что я долженъ буду измѣнить мой обычный образъ жизни. Я счелъ своимъ долгомъ увѣдомить объ этомъ вашу дочь. Не знаю говорила ли она вамъ.
   Это напоминаніе о его дочери привело въ негодованіе мистера Лонгестаффа. Оно показалось ему въ высшей степени неделикатнымъ и неумѣстнымъ, но онъ не зналъ какъ выразить свое неодобреніе и къ тому же не желалъ ссориться съ мистеромъ Брегертомъ, который могъ быть ему очень полезенъ въ устройствѣ его дѣлъ. Онъ принялъ видъ величайшаго достоинства и отвѣчалъ что дочь никогда не говорила съ нимъ объ этомъ.
   -- Но я писалъ ей, сказалъ Брегертъ.
   -- Я вѣрю, отвѣчалъ мистеръ Лонгестафъ съ еще большимъ достоинствомъ.
   -- Когда ваша дочь была такъ добра что выслушала мое предложеніе, я обѣщалъ ей содержать послѣ нашего брака два дома.
   -- Это было невозможно, сказалъ мистеръ Лонгестаффъ говоря о невозможности брака между его дочерью и такимъ человѣкомъ какъ Брегертъ.
   -- При тогдашнемъ положеніи моихъ дѣлъ это было вполнѣ возможно, возразилъ Брегертъ не понявъ его.-- Но позже, когда я узналъ объ угрожавшей мнѣ утратѣ, я рѣшился сократить на время свои расходы и счелъ своимъ долгомъ увѣдомить объ этомъ вашу дочь.
   -- Были и другія причины, сказалъ мистеръ Лонгестаффъ такимъ тономъ что было ясно что онъ желалъ прекратить этотъ разговоръ.
   -- Можетъ-быть были и другія причины, но въ послѣднемъ письмѣ которымъ удостоила меня миссъ Лонгестаффъ и порицать которое я не считаю себя въ правѣ, она повидимому основывала свой отказъ исключительно только на этой причинѣ.
   -- Зачѣмъ говорить объ этомъ, мистеръ Брегертъ.-- Это очень тяжелый разговоръ.
   -- Для того чтобы показать, мистеръ Лонгестаффъ, что для меня это вовсе не тяжелый разговоръ и что я не стыжусь говорить объ этомъ. Я думаю что я въ этомъ дѣлѣ съ начала и до конца велъ себя какъ прилично джентльмену.-- Мистеръ Лангестаффъ въ замѣшательствѣ покачалъ два раза головой, потомъ кивнулъ три раза и предоставилъ Еврею истолковать этотъ загадочный отвѣтъ какъ угодно.-- Я увѣренъ, продолжалъ Брегертъ,-- что я велъ себя какъ честный человѣкъ и я не хочу молчать объ этомъ дѣлѣ, чтобы не подать повода думать что я стыжусь чего-нибудь.
   -- Чѣмъ меньше говорить о такомъ дѣлѣ, тѣмъ легче будетъ поправить, сказалъ мистеръ Лонгестаффъ.
   -- Мнѣ больше нечего сказать, но поправлять тоже нечего.
   Съ этими словами мистеръ Брегертъ всталъ. Прощаясь онъ однако обѣщалъ сдѣлать все что отъ него зависѣло для мистера Лонгестаффа.
   Лишь только онъ вышелъ мистеръ Лонгестаффъ отворилъ дверь и началъ ходить порывисто взадъ и впередъ по комнатѣ, какъ бы желая провѣтриться послѣ соприкосновенія съ ушедшимъ гостемъ. Онъ говорилъ себѣ что прикасаясь къ сажѣ нельзя не выпачкаться. Какой ужасный Жидъ. Какая вульгарность, какая неделикатность, какая неблагодарность за честь которую онъ ему сдѣлалъ пригласивъ его обѣдать съ собой. Но вѣдь всѣ Жиды отвратительны. Однако разсуждая такъ мистеръ, Лонгестаффъ не забылъ что при настоящемъ положеніи своихъ дѣлъ ему невыгодно было ссориться съ мистеромъ Брегертомъ.
   

XIV. "Колесо Фортуны".

   Прошло уже не мало времени съ тѣхъ поръ какъ великій историческій трудъ леди Карбери Преступныя Королевы былъ оконченъ и представленъ свѣту. Читатель внимательный къ числамъ припомнитъ что это было въ февралѣ. Друзья оказали ей болѣе или менѣе усердную помощь и вслѣдствіе этого Преступныя Королевы считались однимъ изъ удачныхъ изданій сезона. Гг. Ледгамъ и Лойтеръ въ своихъ объявленіяхъ о книгѣ могли приводить выдержки изъ различныхъ отзывовъ о ней, выдержки свидѣтельствовавшія что книга леди Карбери была величайшимъ историческимъ произведеніемъ нашего вѣка. Благодаря необычайной находчивости одного молодаго человѣка работавшаго для гг. Ледгама и Лойтера нашли возможнымъ извлечь полезный отрывокъ даже изъ столбцовъ Вечерней Каѳедры. Книга выдержала пять изданій. Все это не обошлось, конечно, даромъ леди Карбери. Объявленія стоятъ дорого. Изданіе можетъ быть распродано съ поразительною быстротой, но это ничего не доказываетъ, потому что изданія бываютъ различныя по количеству экземпляровъ. Леди Карбери получила отъ своихъ издателей второй чекъ столь же незначительный какъ и первый и услышала при этомъ опасеніе что едва ли ей придется получать еще что-нибудь, если не явится непредвидѣнное требованіе на книгу. Но это ни мало ни ослабило ея рѣшимости продолжать трудиться на томъ же поприщѣ. Окончивъ свое повѣствованіе о преступныхъ королевахъ она немедленно принялась за другую работу и несмотря на то что послѣдніе шесть мѣсяцевъ были для нея временемъ безпрерывнаго безпокойства и мученій, несмотря на то что ея поведеніе относительно сына заставляло ее самое не разъ говорить себѣ что разсудокъ очевидно измѣняетъ ей, она все это время работала съ удивительною энергіей. Каждый день, какъ бы ни было тяжело ея положеніе, она неизмѣнно садилась за письменный столъ и писала извѣстное число страницъ. Гг. Ледгамъ и Лойтеръ рѣшились предложить ей написать романъ, но вознагражденіе предложили самое ничтожное и зависѣвшее притомъ отъ одобренія романа ихъ редакторомъ. Незначительность вознагражденія, неизвѣстность, обременительность работы въ ея тяжеломъ положеніи были для нея большимъ испытаніемъ, но она продолжала работать и теперь романъ былъ оконченъ.
   Не думаю чтобъ у леди Карбери была потребность написать именно романъ. Она выбрала романическую форму потому только что мистеръ Лойтеръ сказалъ что романы расходятся лучше всего. Еслибъ ей сказали что лучше всего расходятся проповѣди, она написала бы томъ проповѣдей. Она заранѣе рѣшила что ея романъ долженъ выйти въ три тома, по триста страницъ въ каждомъ. Сколько придется написать для этого! Предложенное ей вознагражденіе было ничтожно, но она сильно нуждалась и кромѣ того ее поддерживала надежда что въ случаѣ успѣха перваго романа она продастъ другой за лучшую цѣну. Какъ назвать романъ? Какъ назвать героя и главное героиню? Содержаніемъ должна быть, конечно, любовь, но приступая къ разказу леди Карбери сама не звала что напишетъ и рѣшила предоставить это случаю.
   -- Не заканчивайте романъ несчастливо, сказалъ мистеръ Лойтеръ.-- Публика любитъ несчастный конецъ на сценѣ, но не терпитъ его въ книгѣ. И не вдавайтесь въ исторію, леди Карбери. Ваше историческое произведеніе не стоитъ.... мистеръ Лойтеръ вспомнилъ что говоритъ съ дамой и смягчилъ выраженіе которое уже было у него на языкѣ,-- не стоитъ соломинки, добавилъ онъ.
   Леди Карбери запомнила его совѣты.
   Названіе романа было очень важнымъ вопросомъ. Ей не пришло въ голову что такъ какъ она сама еще не знала что напишетъ и предоставляла развитіе разказа случаю, то лучше было бы отложить выборъ заглавія до окончанія труда. "Романъ", думала она, "не роза, которая, какъ вы ее ни назовите, не измѣнитъ своего благоуханія. Такія заглавія какъ "безупречный отецъ", "таинственная мать", "хромой любовникъ", она знала, въ наше время не имѣютъ успѣха. "Мери Дженъ Балкеръ" было бы хорошо, еслибъ ей удалось написать что-нибудь простое, или "Бланшъ де Во", еслибъ она могла создать что-нибудь патетическое. Но, подумавъ, она рѣшила что живой разказъ съ запутанною интригой ей болѣе по характеру. Послѣ часоваго размышленія ей случайно пришло въ голову назвать романъ Колесо Фортуны и она тотчасъ же написала это заглавіе на тетради, съ твердою рѣшимостью подписать подъ нимъ соотвѣтствующій разказъ.
   У нея еще не было никакого представленія о какой-нибудь новой продѣлкѣ Фортуны и ея колеса, но заглавіе дало ей идею. Молодая особа, одаренная огромнымъ богатствомъ, лишается его по винѣ своего дяди, потомъ благодаря честному юристу, получаетъ его обратно, потомъ отдаетъ его своему нуждающемуся возлюбленному и въ третьемъ томѣ обрѣтаетъ его опять и навсегда. Героиню леди Карбери назвала Кордита, избравъ это имя потому что до сихъ поръ не встрѣчала его ни въ дѣйствительной жизни, ни въ мірѣ вымысла.
   И вотъ несмотря на всѣ свои заботы, несмотря на то что сынъ ея былъ въ такомъ положеніи что всякая другая мать пришла бы въ отчаяніе, несмотря на то что дочь ея была такъ несчастна что смотрѣла на всѣхъ окружавшихъ ее какъ на враговъ, леди Карбери довела романъ до конца и написавъ послѣднія строка сулившія прочное счастіе вышедшей замужъ героинѣ, собрала разрозненные листы и откинулась на спинку кресла. Она сама назначила себѣ для этой работы извѣстный срокъ и кончила ее вовремя а теперь удивлялась своему трудолюбію. Она не смущалась вопросомъ, нельзя ли было сдѣлать работу лучше чѣмъ она ее сдѣлала. Я не думаю чтобъ она гордилась своимъ произведеніемъ, но еслибъ ей удалось заставить журналы расхвалить его, еслибы свѣтъ около мѣсяца былъ такъ занятъ Колесомъ Фортуны что прочесть его сдѣлалось бы для каждаго почти обязательнымъ, то она гордилась бы имъ.
   Въ это время, то-есть когда она сидѣла надъ своимъ только-что оконченнымъ романомъ, ей доложили о приходѣ мистера Альфа. Она встрѣтила его, по своему обыкновенію, выраженіями живѣйшей радости. Какъ великодушно съ его стороны посѣтить ее въ такое время когда у него должно быть пропасть дѣла. Мистеръ Альфъ отвѣчалъ своимъ обычнымъ добродушно сатирическимъ тономъ что онъ вовсе не особенно занятъ.
   -- Императоръ покинулъ наконецъ Европу, бѣдный Мельмотъ отравился и вчера уже кончилось слѣдствіе по этому дѣлу и я право не знаю есть ли теперь что-нибудь особенно интересное въ свѣтѣ, сказалъ Альфъ.
   Леди Карбери интересовалась всего больше своимъ произведеніемъ. Какъ было бы хорошо еслибъ ей удалось добиться содѣйствія мистера Альфа! Она однажды уже сдѣлала попытку, но потерпѣла жалкую неудачу и теперь ей казалось почти невозможнымъ побѣдить этого человѣка. Вмѣстѣ съ тѣмъ она думала что невозможное иногда удается. Какъ полезна, какъ неоцѣнима была бы для нея его помощь, какъ великъ былъ бы ея успѣхъ. Не сама ли судьба посылала къ ней мистера Альфа въ то самое время когда она могла заговорить о своемъ романѣ безъ явной предумышленности.
   -- Я такъ утомлена, сказала она, откинувшись на спинку кресла.
   -- Надѣюсь что я не усиливаю вашего утомленія, сказалъ Альфъ.
   -- О, конечно нѣтъ. Мое утомленіе явилось не вдругъ, оно есть слѣдствіе послѣднихъ шести мѣсяцевъ. Въ ту самую минуту какъ вы постучались въ дверь я окончила романъ, который стоитъ мнѣ много труда.
   -- Романъ, леди Карбери! Когда же онъ появится?
   -- Это зависитъ отъ Ледгама и Лойтера. Мое дѣло сдѣлано. Вы вѣроятно никогда не писали романовъ, мистеръ Альфъ.
   -- Я? Конечно нѣтъ. Я не пишу ничего.
   -- Я столько перечувствовала работая надъ этимъ романомъ. Удивительно какъ углубляешься въ ходъ разказа изъ характеры дѣйствующихъ лицъ, какъ горячо любишь хорошихъ, какъ ненавидишь дурныхъ. И когда авторъ такъ поглощенъ своимъ произведеніемъ ему всегда кажется что оно хорошо. Плачешь надъ собственнымъ паѳосомъ, смѣешься надъ собственнымъ юморомъ, удивляешься собственному уму, собственнымъ знаніямъ.
   -- Какъ это пріятно.
   -- Но затѣмъ является оборотная сторона медали. Вдругъ все начинаетъ казаться пошлымъ, скучнымъ, неестественнымъ. Героиня вчера казавшаяся живою, сегодня кажется слѣпленною изъ бездушной глины; монологъ казавшійся прежде столь увлекательнымъ, теперь кажется лишеннымъ всякаго интереса. Вчера я была увѣрена что эта вещь будетъ моимъ монументомъ, сегодня она кажется мнѣ слишкомъ плохою даже для надгробнаго камня.
   -- Сужденіе о самомъ себѣ никогда не бываетъ постоянно, сказалъ мистеръ Альфъ флегматичнымъ тономъ.
   -- Однако какъ необходимо умѣть судить вѣрно о собственной работѣ. Я увѣрена только въ честности своего сужденія, чего нельзя сказать о сужденіяхъ большинства критиковъ.
   -- Безчестность вовсе не есть свойство большинства критиковъ, леди Карбери. Они грѣшатъ чаще неспособностью. Въ моихъ немногихъ попыткахъ на этомъ поприщѣ неспособность была главнымъ недостаткомъ съ которымъ мнѣ приходилось бороться. Когда намъ нужны сапоги, мы отправляемся къ извѣстному сапожнику, но когда намъ нужна критическая статья, мы далеко не всегда обращаемся къ извѣстнымъ критикамъ. Но мнѣ кажется что сдавая Вечернюю Каѳедру я представилъ своему преемнику составъ сотрудниковъ знающихъ свое дѣло.
   -- Вы сдали Вечернюю Каѳедру?
   Леди Карбери была очень удивлена, но тотчасъ же приняла рѣшеніе узнать нельзя ли извлечь какой-нибудь пользы изъ новаго положенія мистера Альфа. Онъ не былъ больше издателемъ, онъ освободился отъ своей тяжелой отвѣтственности, но онъ все еще могъ имѣть вліяніе. Не удастся ли убѣдить его оказать ей дружескую услугу? Не умилостивитъ ли она его если встанетъ со своего спокойнаго мѣста, падетъ предъ нимъ на колѣни, скажетъ ему правду и попроситъ помочь ей какъ бѣдной женщинѣ трудящейся для насущнаго хлѣба.
   -- Да, леди Карбери, я сдалъ ее. Это было необходимо, такъ какъ я рѣшился искать избранія въ Парламентъ. Теперь когда Мельмотъ умеръ, я по всей вѣроятности предложу себя опять.
   -- Такъ вы уже больше не издатель?
   -- Нѣтъ, я больше не издатель, я долженъ былъ сдѣлать уступку предразсудкамъ джентльменовъ по мнѣнію которыхъ я совершалъ преступленіе ища избранія въ Парламентъ и будучи въ то же время издателемъ газеты. Какой вздоръ. Я конечно знаю откуда это исходитъ.
   -- Откуда же это исходитъ?
   -- Безъ сомнѣнія изъ редакціи газеты Breakfast Table. Мы съ Броуномъ были всегда друзьями; но я долженъ сказать что не знаю человѣка завистливѣе его.
   -- Какъ это низко съ его стороны, сказала леди Карбери. Она искренно любила мистера Броуна, но теперь ей нужно было угодить мистеру Альфу.
   -- Конечно. Мнѣ кажется что никто не можетъ быть такъ полезенъ въ Парламентѣ какъ издатель газеты, способный издатель, конечно, сказалъ мистеръ Альфъ.
   -- А въ вашихъ способностяхъ никто не можетъ сомнѣваться.
   -- Вопросъ только въ томъ хватитъ ли у него силъ для двойной работы. Я не надѣялся на свои силы и отказался отъ газеты. Но теперь я почти жалѣю объ этомъ.
   -- Еще бы не жалѣть, сказала леди Карбери, которая охотнѣе поговорила бы о собственныхъ дѣлахъ чѣмъ о дѣлахъ Альфа.
   -- Но вы вѣроятно удержали участіе въ изданіи?
   -- Только денежиное участіе.
   -- О, мистеръ Альфъ, какую услугу вы можете оказать мнѣ.
   -- Услугу? Если это въ моихъ силахъ, разчитывайте на меня.
   Лживый человѣкъ. Онъ конечно предвидѣлъ о чемъ попроситъ леди Карбери и конечно уже заранѣе рѣшилъ не исполнять ея просьбы.
   -- Въ самомъ дѣлѣ? И леди Карбери сложила руки съ выраженіемъ мольбы.-- Я никогда не просила у васъ ничего для себя пока вы были издателемъ. Не правда ли? Я не считала этого честнымъ и не просила. Я полагалась на вашу справедливость и вы должны сознаться что я никогда не бывала въ претензіи по поводу того что вы писали обо мнѣ. Я не жаловалась. Не правда ли?
   -- Конечно, нѣтъ.
   -- Но теперь, когда вы уже не издатель, почему бы вамъ не заставить похвалить Колесо Фортуны?
   -- Колесо Фортуны?
   -- Это названіе моего романа, сказала леди Карбери, тихо положивъ руку на рукопись.-- Въ настоящее время успѣхъ этого романа былъ бы моимъ спасеніемъ. Еслибы вы знали, мистеръ Альфъ, какъ я нуждаюсь въ вашей помощи.
   -- Я не принимаю больше никакого участія въ редакціи, леди Карбери.
   -- Но вы все же можете помочь мнѣ. Вамъ стоитъ только сказать слово. Романъ не историческое произведеніе. Къ тому же я такъ трудилась надъ нимъ.
   -- Если такъ, то вы будете вознаграждены по заслугамъ.
   -- Не говорите этого, мистеръ Альфъ. Вечерняя Каѳедра нѣчто... нѣчто подобное небесному судилищу. Кто можетъ оказаться правымъ въ ея глазахъ? Не говорите о достоинствахъ моего романа, лучше скажите что вы поможете мнѣ. Это не повредило бы никому и пятьсотъ экземпляровъ романа разошлись бы разомъ. Конечно только въ томъ случаѣ еслибы помощь была оказана дѣйствительно con amore. Мистеръ Альфъ посмотрѣлъ на нее почти жалобно и покачалъ головой.-- Газета стоитъ такъ высоко въ общественномъ мнѣніи что одна такая услуга не повредитъ ей. Васъ просить женщина, мистеръ Альфъ, женщина трудящаяся для своихъ дѣтей. Подобныя услуги оказываются ежедневно и далеко не изъ такихъ уважительныхъ побужденій.
   -- Сколько мнѣ извѣстно Вечерняя Каѳедра никогда не дѣлала ничего подобнаго.
   -- Я встрѣчала въ ней похвальные отзывы о нѣкоторыхъ книгахъ.
   -- Въ этомъ не можетъ быть сомнѣнія.
   -- Мнѣ помнится что я читала восторженныя похвалы одному роману.
   Мистеръ Альфъ засмѣялся.
   -- Почему же нѣтъ? Вечерняя Каѳедра не ставила себѣ правиломъ бранить романы.
   -- Мнѣ казалось что это ея правило, и я надѣялась что вы сдѣлаете для меня исключеніе. Я была бы такъ благодарна вамъ.
   -- Повѣрьте мнѣ, леди Карбери, что я не имѣю теперь никакого вліянія въ редакціи. Я говорю вамъ не проповѣдь о литературныхъ добродѣтеляхъ.
   -- Конечно нѣтъ, возразила леди Карбери, не совсѣмъ понимая что онъ хотѣлъ сказать.
   -- Власть перешла изъ моихъ рукъ въ другія руки и я не могу посягать на добросовѣстность моего преемника.
   -- Мнѣ нѣтъ дѣла до вашего преемника.
   -- Я хочу сказать что я никогда не рѣшусь вмѣшиваться въ литературныя распоряженія моего преемника. Я не сдѣлалъ бы этого для родной сестры. Издайте книгу и положитесь на справедливость. Гораздо пріятнѣе знать что книгу хвалятъ за ея достоинства чѣмъ думать что это дѣлается по дружбѣ.
   -- Я не вѣрю въ литературную справедливость, возразила леди Карбери.-- Я не вѣрю чтобы литературные судьи хвалили кого-нибудь кромѣ своихъ друзей безкорыстно. Я не знаю какъ это дѣлается, во это такъ.-- Мистеръ Альфъ покачалъ головой.-- О, да, съ вашей стороны естественно не вѣрить этому. Вы считались всегда образцомъ неподкупной честности. Однако я слышала что авторъ Клеопатры очень красивая женщина.
   Леди Карбери была сильно раздосадована если рѣшилась намекнуть мистеру Альфу что красота женщины заставила его однажды пренебречь безпристрастіемъ которое приписывала себѣ Вечерняя Каѳедра.
   -- Я не могу припомнить теперь писательницы о которой вы говорите, сказалъ Альфъ вставъ и прощаясь,-- но я увѣренъ что критикъ разбиравшій ея романъ даже не видалъ ея.
   Съ этимъ отвѣтомъ онъ ушелъ.
   Оставшись одна леди Карбери начала бранить и себя и мистера Альфа. Она намѣревалась разжалобить его, она уже унизилась до просьбы и вдругъ глупою вспышкой лишила себя всякой надежды что ея просьбы и униженія принесутъ какую-нибудь пользу. Свѣтъ, въ которомъ она жила, былъ слишкомъ жестокъ къ ней. Она оплакивала свою участь, она негодовала на мистера Альфа. Какъ онъ лгалъ. Онъ конечно могъ бы помочь ей еслибы захотѣлъ. Но всего возмутительнѣе была его притворная честность.
   Въ критическихъ статьяхъ Вечерней Каѳедры очевидно преслѣдовались двѣ цѣли: вопервыхъ, порадѣть друзьямъ и насолить врагамъ; вовторыхъ, привлекать читателей угощая ихъ литературною казнью авторовъ. Ни та, ни другая цѣль не согласовались съ Аристидовскою справедливостью которую мистеръ Альфъ приписывалъ себѣ и своей газетѣ. Леди Карбери всею душой желала ему истратить побольше денегъ на выборахъ и потерпѣть неудачу.
   На слѣдующій день она снесла сама свою рукопись гг. Ледгаму и Лойтеру и была очень огорчена явнымъ пренебреженіемъ съ какимъ они приняли ея произведеніе.
   Оно было плодомъ шестимѣсячнаго труда, ея кровью и мозгомъ, эссенціей ея ума, какъ она выражалась. Мистеръ Ледгамъ взялъ у нея тетрадь и перебросилъ ее клерку, мальчишкѣ лѣтъ шестнадцати, а клеркъ швырнулъ ее подъ конторку. Писатели любятъ чтобъ у нихъ брали ихъ трудъ съ жадностью и вмѣстѣ съ благоговѣніемъ, чтобъ его держали въ рукахъ бережно и прятали въ несгараемый шкафъ. Что если рукопись затеряется, или сгоритъ, или будетъ украдена? Листки бумаги, столь непрочные, могутъ въ послѣдствіи оказаться драгоцѣнными. Что еслибы затерялась рукопись Робинзона Крузо? Что еслибы сгорѣла рукопись Тома Джонса? А кто знаетъ не окажется ли новое произведеніе даже лучше Робинзона Крузо, лучше Тома Джонса?
   -- Не пропала бы тамъ рукопись, сказала леди Карбери.
   -- Не пропадетъ, отвѣчалъ мистеръ Ледгамъ, который былъ въ это время занятъ и который находилъ что видитъ у себя леди Карбери чаще чѣмъ было, необходимо.
   -- Мнѣ показалось что ее бросили подъ конторку.
   -- Да, да, леди Карбери, всѣ рукописи сваливаются туда и лежатъ тамъ до упаковки.
   -- До упаковки?
   -- На этой недѣлѣ мы отправимъ около трехъ дюжинъ нашему редактору. Онъ теперь въ Скайѣ и мы ждемъ пока ихъ накопится достаточно чтобы наполнить мѣшокъ.
   -- Вы отправляете ихъ по почтѣ?
   -- Нѣтъ, леди Карбери. Немногія изъ нихъ окупили бы то чего стоила бы ихъ пересылка по почтѣ. Мы посылаемъ ихъ на товарномъ пароходѣ въ Гласго. Въ настоящее время года спѣшить не приходится, мы не будемъ печатать раньше зимы.
   О, небо! Что если пароходъ потонетъ на пути въ Гласго?
   Въ этотъ день вечеромъ у леди Карбери былъ по обыкновенію мистеръ Броунъ. Искренняя дружба возникшая между ними мѣшала леди Карбери просить литературной помощи издателя Morning Breakfast Table. Она была вполнѣ убѣждена въ необходимости пользоваться всякою помощью какая была подъ руками. Съ такимъ сыномъ, въ такой нуждѣ, съ ея стороны было бы просто грѣхомъ не хвататься за всякую соломенку, думала она. Но этотъ человѣкъ былъ такъ преданъ ей что у нея не хватало духа просить его о томъ что даже ей, при всей искаженности ея понятій, казалось несправедливымъ. Онъ хотѣлъ жениться на ней, и хотя она была очень благодарна за это, нo отказала ему. А онъ несмотря на это остался ея другомъ, давалъ ей взаймы денегъ и постоянно поддерживалъ ее въ несчастіи своими совѣтами. Еслибъ онъ и въ этомъ случаѣ самъ предложилъ ей свою помощь она приняла бы ее съ великою благодарностью, но просить его объ этомъ послѣ всего что онъ для нея сдѣлалъ, она не рѣшилась. Она разказала ему о посѣщеніи мистера Альфа.
   -- Итакъ онъ отказался отъ газеты.
   -- Отказался только номинально.
   -- Вы думаете?
   -- Я увѣренъ что онъ не выпуститъ ее изъ своихъ рукъ. Никто не отказывается добровольно отъ власти. Что же касается Вестминстера, я не думаю чтобъ онъ имѣлъ шансы на успѣхъ. Если такой жалкій авантюристъ какъ Мельмотъ въ такое время когда свѣтъ уже подозрѣвалъ объ его мошенничествахъ, взялъ верхъ надъ нимъ, какъ можетъ онъ надѣяться осилить такого кандидата какого выставятъ теперь.
   -- Онъ былъ у меня вчера.
   -- Торжествующій, конечно.
   -- Онъ мало говоритъ со мной о себѣ. Мы разговаривали о моемъ новомъ романѣ. Онъ увѣрялъ что не имѣетъ больше никакой власти въ редакціи Вечерней Каѳедры.
   -- Ему не хотѣлось обѣщать вамъ свою помощь.
   -- Я это понимаю, и конечно не повѣрила ему.
   -- Я тоже ничего не обѣщаю вамъ, но мы посмотримъ что можно будетъ сдѣлать. Если намъ нельзя будетъ хвалить, мы по крайней мѣрѣ не будемъ бранить. Какъ названіе вашего романа?
   -- Колесо Фортуны.
   Леди Карбери было повидимому стыдно сказать своему другу названіе своего романа.
   -- Пусть пришлютъ намъ его пораньше, дня за два до выхода. Я не могу конечно отвѣчать за мнѣніе сотрудника который будетъ разбирать его, но я обѣщаю не пропускать ничего такого что было бы вамъ непріятно. Прощайте, да благословитъ васъ Богъ.
   И взявъ ея руку, онъ поглядѣлъ на нее такъ нѣжно, какъ будто въ немъ ожило его прежнее чувство къ ней.
   Оставшись одна и раздумавшись о своемъ положеніи и о добротѣ мастера Броуна леди Карбери не называла его больше старымъ гусемъ. Она поняла теперь что ея прежнее мнѣніе о немъ было ложно. Первый и единственный поцѣлуй, который она получила отъ него, поцѣлуй, который она приняла равнодушно, за который она оттолкнула его учтиво, но высокомѣрно, былъ теперь чѣмъ-то священнымъ въ ея воспоминаніи. Онъ очевидно искренно любилъ ее. И какъ могла она при ея чувствахъ къ нему отвергнуть его когда онъ давалъ ей возможность сдѣлаться его женой.
   

XV. Горе Гетты.

   Письмо полученное Геттой отъ ея возлюбленнаго не облегчило ея страданія. Она прочитала его нѣсколько разъ и все никакъ не могла заставить себя думать что примиреніе съ Полемъ было возможно. Онъ былъ виноватъ не только въ томъ что будучи ея женихомъ проводилъ время съ другою женщиной, но и въ томъ что его предосудительное поведеніе стало извѣстно ея роднымъ. Можетъ быть она слишкомъ поторопилась, но она уже исполнила требованіе своей матери, она отказала ему, и это было уже извѣстно даже Роджеру Карбери. Можетъ ли она послѣ этого сойтись съ нимъ опять? Но пусть они всѣ узнаютъ по крайней мѣрѣ что она не перестала любить его. Она непремѣнно скажетъ это Роджеру Карбери, если онъ опять коснется этого предмета. Она никогда не отречется отъ своей любви къ Полю. Хотя онъ и виноватъ противъ нея, но сердце ея будетъ всегда принадлежать ему.
   А онъ говоритъ что она несправедлива къ нему, что онъ не понимаетъ какъ она могла поступить съ нимъ такъ жестоко. Письмо его было наполнено не просьбами, но упреками и эти упреки подѣйствовали на нее конечно сильнѣе чѣмъ могли бы подѣйствовать какія бы то ни было просьбы. Теперь уже поздно было поправлять сдѣланное, думала она, но можетъ-быть она дѣйствительно была несправедлива къ нему. Чѣмъ больше она думала обо всемъ этомъ, тѣмъ больше путались ея понятія. За что она поссорилась съ нимъ? За то ли что онъ прежде любилъ мистрисъ Гёртль? Или за то что она имѣла основаніе считать эту женщину своею соперницей въ настоящее время? Она ненавидѣла мистрисъ Гёртль и негодовала на него за то что онъ нѣкогда любилъ эту женщину, но это не было достаточною причиной чтобы заставить ее разойтись съ нимъ. Можетъ-быть правда что и онъ въ послѣднее время былъ далекъ отъ любви къ мистрисъ Гёртль и что только тяжелая необходимость заставила его отправиться съ ней въ Лоуестофъ. Но какъ бы то ни было, послѣ такого поступка она должна была отказать ему. Будучи ея женихомъ, онъ разъѣзжалъ по странѣ съ другою женщиной, съ которою тоже былъ не такъ давно помолвленъ. Тѣмъ не менѣе ей начало казаться что она поступила съ нимъ слишкомъ жестоко. Ея положеніе было очень тяжело. Она любила Монтегю всѣмъ сердцемъ, она не могла представить себѣ счастія безъ него.
   Въ концѣ своего письма онъ совѣтовалъ ей отправиться къ мистрисъ Гёртль если она желала услышать подтвержденіе его словъ. Онъ зналъ конечно что она не можетъ, что она не захочетъ отправиться къ мистрисъ Гёртль, подумала она сначала. Но спустя дня три или четыре, когда она уже давно заучила его письмо наизусть, но все еще не отвѣтила на него и считала невозможнымъ отвѣтить, она начала думать что мистрисъ Гёртль дѣйствительно могла бы разъяснить ей многое. По мѣрѣ того какъ она вчитывалась въ письмо своего возлюбленнаго, ея гнѣвъ противъ него постепенно переходилъ на ея мать, на брата и на Роджера. Поль велъ себя конечно дурно, очень дурно, но еслибы не ея родные, она можетъ-быть нашла бы возможнымъ простить ему. Они были въ заговорѣ противъ нея, они заставили ее отказать ему. Когда они сообщили ей его исторію съ мистрисъ Гёртль, она въ первомъ порывѣ горя и негодованія бросилась въ разставленныя ими сѣти и попала въ безвыходное положеше. Теперь было уже поздно, казалось ей, думать объ освобожденіи. Но ей хотѣлось вступить въ борьбу съ матерью и съ Роджеромъ и доказать имъ по крайней мѣрѣ что она не позволитъ имъ контролировать ея чувства. Она возмущалась теперь противъ нихъ. Роджеръ сказалъ бы конечно что ей неприлично, непозволительно вступать въ сношенія съ мистрисъ Гёртль, что она скомпрометтируетъ себя. Два или три дня тому назадъ она сама это думала, во положеніе ея было такъ тяжело что она чувствовала себя способною пойти вопреки законамъ приличія. Человѣкъ которому она однажды дала слово быть его женой, человѣкъ котораго она все еще любила и который при всѣхъ своихъ проступкахъ горячо любилъ ее -- въ чемъ она теперь уже не сомнѣвалась -- обвинялъ ее въ несправедливости и жестокости и совѣтовалъ ей обратиться къ ея соперницѣ за подтвержденіемъ того что онъ говорилъ въ свое оправданіе. Она послѣдуетъ его совѣту. Мистрисъ Гёртль отвратительная интригантка, но Поль желаетъ чтобъ она ее выслушала и она ее выслушаетъ, если только мистрисъ Гёртль согласится сказать что-нибудь.
   Придя къ такому рѣшенію она написала мистрисъ Гёртль. Много труда стоило ей это письмо. Трудно было сказать все нужное не сказавъ ничего лишняго, трудно было побѣдить излишнюю скромность и дѣвичью стыдливость. Письмо вышло рѣзкое и сухое, но она нашла его удовлетворительнымъ.
   "Милостивая Государыня,-- Мистеръ Поль Монтегю совѣтуетъ мнѣ поговорить съ вами насчетъ нѣкоторыхъ обстоятельствъ извѣстныхъ ему и вамъ. Я должна сказать вамъ что я была недавно помолвлена съ нимъ, но принуждена была разорвать эту связь вслѣдствіе того что узнала о его знакомствѣ съ вами. Я обращаюсь къ вамъ не потому чтобы думала что вы можете сказать мнѣ что-нибудь такое что заставитъ меня перемѣнить мое рѣшеніе, но потому что онъ этого желаетъ, потому что онъ обвиняетъ меня въ несправедливости къ нему. Я не хочу остаться подъ такимъ обвиненіемъ со стороны человѣка котораго я нѣкогда любила. Если вы согласны принять меня, я сочту своимъ долгомъ явиться къ вамъ въ такое время дня какое вы назначите.

"Вамъ преданная
"Генріетта Карбери."

   Когда письмо было написано, ей стало не только стыдно, но и страшно. Что если Американка напечатаетъ его въ газетахъ? Въ Америкѣ, говорятъ, печатаютъ все. Что если она пришлетъ ей какой-нибудь наглый отвѣтъ и еще хуже адресуетъ этотъ отвѣтъ на имя ея матери? Что если она пригласитъ ее къ себѣ и подвергнетъ ее всевозможнымъ униженіямъ? Раза два она откладывала письмо въ сторону и почти рѣшала не посылать его, но наконецъ съ отчаянною рѣшимостью отнесла его на почту. Она не сказала о немъ никому ни слова. Ея мать была жестока съ ней, думала она, ея мать разбила ея сердце и сдѣлала ее несчастною на всю жизнь. Она не можетъ ожидать сочувствія отъ матери. У нея нѣтъ друга который помогъ бы ей, она должна заботиться о себѣ сама.
   Мистрисъ Гёртль, какъ припомнитъ читатель, уже рѣшилась отказаться отъ борьбы и призвать себя побѣжденною. Боюсь что мнѣ не удалось передать все что она пережила прежде чѣмъ пришла къ этому рѣшенію. Даже уже послѣ того какъ она рѣшилась уступить и созналась въ этомъ Полю, бывали минуты когда она снова рѣшалась продолжать борьбу. Она написала ему письмо въ которомъ грозила страшнымъ мщеніемъ, но не послала его. При свиданіи она показала ему это письмо, но не для того чтобы сказать что она все еще думаетъ такъ какъ написала, а только чтобы спросить сознается ли онъ что заслужилъ такое письмо. Она разсталась съ нимъ не простившись и немедленно объявила мистрисъ Пипкинъ что бракъ ея разстроился. Она сдѣлала все что могла. Игра была сыграна и проиграна и она принуждена была отказаться отъ всякой мысли о мщеніи. Но иногда ей казалось что такая уступчивость недостойна ея. Былъ ли кто уступчивъ съ ней? Щадилъ ли ее кто-нибудь? Развѣ она не рѣшила что должна защищать себя ногтями и зубами если не желаетъ быть растоптанною въ пыли? Она умѣла отстаивать свои права среди грубыхъ людей грубыми средствами. Неужели же теперь она уступитъ безпрекословно и будетъ какъ школьница оплакивать въ углу свою участь? У нея было твердо рѣшено никогда не оставлять обиду неотомщенною и теперь бывали минуты когда она чувствовала себя способною схватить своего обидчика за горло въ публичномъ мѣстѣ и спросить его посмѣетъ ли онъ опровергнуть что онъ низкій обманщикъ.
   Спустя нѣсколько времени она получила отъ него длинное письмо (написанное въ одно время съ его послѣдними письмами къ Геттѣ и къ Роджеру), письмо въ которомъ онъ разказывалъ ей что произошло между нимъ и Геттой Карбери и умолялъ ее подтвердить справедливость того что онъ говорилъ въ свое оправданіе. Такое письмо отъ человѣка который былъ ея женихомъ, конечно, поразило ее. Но оно очевидно было написано безъ всякаго намѣренія оскорбить или огорчить ее. Она знала что Поль промѣнялъ ее на другую женщину, по временамъ она даже признавала это вполнѣ естественнымъ. Она и этотъ молодой Англичанинъ были не пара. Она сравнивала его со смирнымъ домашнимъ животнымъ, а себя съ животнымъ дикимъ, чувствующимъ себя лучше въ лѣсу чѣмъ въ цивилизованномъ городѣ. Она сдѣлала ошибку, полюбивъ этого пропитаннаго цивилизаціей человѣка и результатъ вышелъ плачевный. Она негодовала на него, негодовала такъ что иногда готова была растерзать его, но его письмо не усилило ея негодованія.
   Ея единственнымъ другомъ въ это время была мистрисъ Пипкинъ, обращавшаяся съ ней чрезвычайно почтительно, но не дававшая ей покоя разспросами объ ея исчезнувшемъ женихѣ.
   -- Письмо которое вы получили сегодня было отъ мистера Монтегю, сказала мистрисъ Пипкинъ.
   -- Почему вы это знаете?
   -- Я знаю. Привыкаешь къ почерку когда часто приходятъ письма отъ одного и того же лица.
   -- Да, письмо было отъ мистера Монтегю. Развѣ вы находите въ этомъ что-нибудь дурное?
   -- О, нѣтъ, напротивъ. Я желала бы чтобъ онъ писалъ ежедневно и чтобы вы поладили опять. Ничто не огорчаетъ меня такъ какъ неудачная любовь. Почему онъ не приходитъ больше, мистрисъ Гёртль?
   -- Онъ не придетъ никогда. Между нами все кончено и не зачѣмъ говорить объ этомъ, мистрисъ Пипкинъ. На будущей недѣлѣ въ субботу я отправлюсь въ Нью-Йоркъ.
   -- О, мистрисъ Гёртль!
   -- Не могу же я оставаться здѣсь всю жизнь безъ всякаго дѣла. Я пріѣзжала сюда съ извѣстною цѣлью. Теперь это дѣло покончено и мнѣ нужно вернуться на родину.
   -- Я знаю что онъ дурно поступилъ съ вами.
   -- Я не расположена говорить объ этомъ, мистрисъ Пипкинъ.
   -- А я думала что вамъ будетъ легче если вы выскажетесь. Но можетъ-быть я не достойна вашей довѣренности.
   -- Еслибы мнѣ нужно было высказать что-нибудь по этому поводу, я высказала бы это самому джентльмену и никому другому. Но я не скажу больше ни слова. Вы были очень добры ко мнѣ, мистрисъ Пипкинъ, и мнѣ жаль разстаться съ вами.
   -- О, мистрисъ Гёртль, еслибы вы знали какъ я жалѣю. Я говорю не о чувствахъ своихъ только. Такія какъ я не могутъ предаваться исключительно своимъ чувствамъ. Я кажется говорила вамъ какимъ благословеніемъ Божіимъ были вы для меня это лѣто. Благодаря вамъ я расплатилась со всѣми, съ мясникомъ, съ булочникомъ, заплатила за квартиру. А теперь вы уѣзжаете.
   И мистрисъ Пипкинъ зарыдала.
   -- Я надѣюсь увидать здѣсь прежде чѣмъ уѣду мистера Кромба.
   -- Она не стоитъ вашей заботливости, мистрисъ Гёртль. Даже теперь она никогда не говоритъ о немъ съ почтеніемъ. Она считаетъ его немногимъ лучше дѣтей мистрисъ Боггинсъ и только поэтому соглашается выйти за него.
   -- Все это поправится когда онъ привезетъ ее домой.
   -- А я останусь одна одинешенька, сказала мистрисъ Пипкинъ закрывъ глаза фартукомъ.
   Нѣсколько дней спустя мистрисъ Гёртль получила письмо Гетты. Она еще не отвѣчала Полю и не имѣла намѣренія отвѣчать. Если она рѣшится исполнить его просьбу, она напишетъ миссъ Карбери. И она уже обдумывала что она напишетъ ей и въ какихъ выраженіяхъ. Она просиживала цѣлые часы въ нерѣшимости разказать ли ей свою исторію такъ чтобы помочь Полю или такъ чтобы навсегда разстроить его планы. У нея было теперь легкое средство отомстить за себя, но это былъ бы женскій способъ мщенія, не согласовавшійся съ ея вкусами. Пистолетъ или хлыстъ и рѣзкія, полныя горечи слова были бы ей больше по характеру. Но разказать своей соперницѣ о своихъ обидахъ принесло бы ей мало облегченія. Письмо Гетты было такое холодное, такое сухое, такое правдивое, такъ похожее на Англичанку, какъ сказала себѣ мистрисъ Гёртль. Читая его она улыбнулась. "Я обращаюсь къ вамъ не потому чтобы думала что вы можете сказать мнѣ что-нибудь такое что заставитъ меня перемѣнить мое рѣшеніе." Мистрисъ Гёртль понимала какъ ей хотѣлось перемѣнить свое рѣшеніе, какъ она любила Поля. Тѣмъ не менѣе она могла разказать свою исторію такъ что такая дѣвушка какъ Гетта никогда не согласилась бы выйти за него замужъ.
   Сначала она рѣшила было не отвѣчать и Геттѣ. Какое ей дѣло? Пусть эти дѣти ладятъ какъ знаютъ. Если его намѣренія честны, дѣвушка уступитъ и безъ ея содѣйствія. Но потомъ ей захотѣлось увидать молодую Англичанку выбранную Англичаниномъ котораго она, мистрисъ Гёртль, удостоила своею любовью. И если приходится отказаться отъ мщенія, почему не сказать добраго слова которое уладило бы ихъ затрудненія? Хотя она и походила на дикую кошку, но доброта была въ ней сильнѣе жестокости. Кончилось тѣмъ что она послала приглашеніе Геттѣ въ слѣдующихъ словахъ!
   "Любезная миссъ Карбери,-- Если вы найдете возможнымъ побывать у меня въ четвергъ или въ пятницу отъ двухъ до четырехъ часовъ, я буду очень рада видѣть васъ.

"Искренно ваша
"Винифрида Гёртль."

   

XVI. Соперницы.

   Въ эти дни отношенія между леди Карбери и ея дочерью были одержанныя и далеко не пріятныя. Гетта, считавшая мать виновницей своихъ страданій, отдалялась отъ нея и не говорила ей ничего ни о своемъ горѣ, ни о своихъ планахъ и затрудненіяхъ. Леди Карбери, наблюдавшая за ней, но не рѣшавшаяся разспрашивать, начала наконецъ бояться за нее. Видя что Гетта поссорилась со своимъ возлюбленнымъ и возвратила ему его подарокъ, леди Карбери увѣрила себя что дѣла уладятся, что дочь скоро забудетъ Поля и пойметъ выгоды замужества съ Роджеромъ. Въ этой надеждѣ леди Карбери считала своимъ материнскимъ долгомъ не выказывать сочувствія къ горю дочери. То что случилось съ Геттой было такъ обыкновенно. Есть ли люди которымъ не пришлось бы жертвовать своими чувствами или по разчету, или по бѣдности? Она не знала такихъ счастливцевъ. Сама она не такъ давно должна была отказаться отъ брака съ человѣкомъ который нравился ей, отказаться потому что сынъ ея былъ такою тяжелою обузой на ея плечахъ. Женщина, имѣющая несчастіе быть леди безъ состоянія, должна жертвовать всѣмъ, тѣломъ и душой, чтобы только пріобрѣсти достойное ея положеніе въ свѣтѣ. Какое право имѣетъ Гетта надѣяться быть счастливѣе другихъ? Притомъ случай, который посылала ей судьба, былъ счастливымъ случаемъ. Ея родственникъ, такъ преданный ей, былъ бы во всѣхъ отношеніяхъ хорошимъ мужемъ. Онъ не деспотъ, не пьяница, не мотъ. Онъ доставилъ бы ей спокойную, свободную жизнь. Леди Карбери была увѣрена что по долгу матери она обязана была настаивать чтобы дочь приняла предложеніе такого человѣка. Ея строгость и жестокость были обдуманныя. Но вида какою суровостью, мрачностью, молчаливостью и своего рода строгостью уплачивала ей дочь, она начала сомнѣваться въ пользѣ своего образа дѣйствій. До сихъ поръ она не подозрѣвала въ дочери такого упорства и настойчивости. "Гетта", сказала она однажды, "почему ты не говоришь со мной?" Это было въ тотъ день когда Гетта намѣревалась отправиться къ мистрисъ Гёртль. Она выбрала для этого пятницу, зная что въ этотъ день мать отправится къ своему издателю. Обманывать она не будетъ, думала она. Немедленно по возвращеніи она скажетъ матери гдѣ была. Но до тѣхъ поръ она будетъ молчать. Она въ правѣ не признавать надъ собой никакой власти. У нея отняли ея возлюбленнаго и она покорилась этому, но не покорится ничему больше.
   -- Гетта, почему ты не говоришь со мной? спросила леди Карбери.
   -- Потому, мама, что мы не можемъ говорить не причиняя другъ другу непріятностей.
   -- Какія ужасныя вещи ты говоришь. Неужели тебя не интересуетъ въ жизни ничто кромѣ этого негоднаго молодаго человѣка?
   -- Ничто, отвѣчала Гетта упрямо.
   -- Какъ это глупо. Глупо не только говорить такъ, во и предаваться такимъ мыслямъ.
   -- Я не могу управлять своими мыслями, я не могу забыть его послѣ того какъ я уже созналась вамъ, ему и главное самой себѣ что я люблю его. Разлука съ нимъ виситъ надо мной какъ темная туча омрачающая всю мою жизнь. Я чувствую себя какъ будто лишенною и зрѣнія и языка. Эта потеря для меня все равно что была бы для васъ смерть Феликса. Она убиваетъ меня.
   Въ этомъ намекѣ на любовь леди Карбери къ Феликсу былъ намѣренный упрекъ который она почувствовала, но на который не могла возразить,
   -- Ты не знаешь свѣта, Гетта, сказала она.
   -- Теперь я во всякомъ случаѣ получаю урокъ знанія свѣта.
   -- Ты думаешь что другіе не страдаютъ такъ же какъ ты? Ты думаешь что другія дѣвушки всегда выходятъ за того кого полюбятъ? Она остановилась, но Гетта не сказала ничего.-- Мери Мельмотъ любила твоего брата не меньше чѣмъ ты любишь мистера Монтегю.
   -- Мери Мельмотъ!
   -- Да и она дорожила своимъ чувствомъ не меньше чѣмъ ты своимъ. Бѣда въ томъ что ты увлекаешься мечтами. Ты должна освободиться отъ нихъ и понять что и ты какъ другія должна позаботиться о томъ чтобы пристроиться. Большинству приходится довольствоваться хлѣбомъ и забыть о лакомствахъ. Это должна помнить всякая дѣвушка, которой нужно выйти замужъ. Если у нея есть состояніе, она можетъ выбирать сама, если же у нея нѣтъ ничего, она должна радоваться когда ее выберутъ.
   -- Такъ дѣвушка должна выходить за перваго встрѣчнаго, кто сдѣлаетъ ей предложеніе, даже не спрашивая себя, любитъ ли она его, или нѣтъ?
   -- Она должна заставить себя полюбить его, если бракъ подходящій. Я не стала бы уговаривать тебя выйти за кого-нибудь только потому что этотъ человѣкъ богатъ, или за человѣка порочнаго. Твой кузенъ Роджеръ...
   -- Мама! воскликнула Гетта вскочивъ со стула:-- Повѣрите ли вы мнѣ наконецъ что никакія земныя силы не заставятъ меня выйти замужъ за Роджера Карбери! Какъ жестоко съ вашей стороны говорить мнѣ о немъ, когда вы знаете что я всѣмъ сердцемъ люблю другаго.
   -- Какъ можешь ты говорить такъ о человѣкѣ который поступалъ съ тобой такъ безсовѣстно?
   -- Я не знаю за нимъ ничего безсовѣстнаго. Какое право имѣю я претендовать на то что онъ любилъ другую женщину когда не зналъ меня? Это было несчастіемъ, но я не нахожу въ этомъ никакой причины сердиться на мистера Монтегю.
   Высказавшись такимъ образомъ Гетта вышла изъ комнаты не дожидаясь возраженій.
   Все это было очень прискорбно для леди Карбери. Она поняла что сама довела дочь до того что та высказала отпущеніе грѣховъ Полю Монтегю, поняла что сама уменьшила такимъ образомъ преграду которую поставила между ними. Но что огорчало ее всего болѣе, это романическій взглядъ Гетты на жизнь. Каково ей будетъ жить съ такими идеальными требованіями?
   Послѣ полудня, Гетта съ замираніемъ сердца пустилась въ путь одна по Мерилебонской подземной дорогѣ и высадилась благополучно у Кингсъ-Кроса. Она заранѣе изучила планъ мѣстности и дошла до Айлингтона безъ всякихъ затрудненій. Она твердо помнила названіе улицы и нумеръ дома гдѣ жила мистри, съ Гёртль. Но подойдя къ двери, она сначала не рѣшилась постучать и пошла дальше по тихой, пустынной улицѣ, стараясь собраться съ духомъ, пріискивая слова чтобы выразить свою странную просьбу, обдумывая какъ поступить если Американка начнетъ говорить дерзости. Она не была трусихой, но теперь не знала сумѣетъ ли она отпарировать грубую рѣчь. Во всякомъ случаѣ она можетъ уйти, Американка вѣроятно не осмѣлится удерживать ее насильно. Дойдя до конца улицы, она быстро вернулась назадъ и постучалась въ дверь. Отворить вышла Рёби Рёгльсъ, которой она и сказала свое имя.
   -- Боже! Миссъ Карбери! воскликнула Рёби глядя въ лицо Гетты. Да, это очевидно сестра Феликса. Но Рёби не рѣшилась разспрашивать. Она обѣщала не видаться больше съ баронетомъ и дала согласіе на возвращеніе Джона Кромба. Тѣмъ не менѣе сердце ея билось когда она провожала миссъ. Карбери въ гостиную жилицы.
   Было лѣто, но Гетта вошла въ комнату съ опущеннымъ вуалемъ. Она опустила его поднимаясь по лѣстницѣ. Мистрисъ Гёртль встала, сдѣлала нѣсколько шаговъ на встрѣчу своей гостьѣ и протянула ей обѣ руки, Она была одѣта съ чрезвычайною тщательностью, вся въ черномъ, безъ всякихъ украшеній и какъ нельзя болѣе къ лицу. Можетъ быть ей хотѣлось оправдать въ глазахъ Гетты первый выборъ ихъ общаго возлюбленнаго, можетъ-быть хотѣлось показать этой англійской дѣвушкѣ что и Американки не лишены своего рода прелести. Гетта была въ первую минуту поражена ея красотой, ея граціей и удивительнымъ самообладаніемъ.
   -- Миссъ Карбери, начала мистрисъ Гёртль глубокимъ, звучнымъ голосомъ, который въ былое время плѣнялъ Поля столько же какъ и ея наружность,-- я не могу выразить какъ мнѣ интересно повидаться съ вами. Могу я попросить васъ откинуть вуаль чтобы мы могли смотрѣть другъ на друга.
   Гетта, внѣ себѣ отъ смущенія, открыла лицо и стояла не будучи въ состояніи произнести слова. Она никогда не слыхала ничего о наружности мистрисъ Гёртль, но ожидала увидѣть нѣчто совсѣмъ другое. Она представляла ее себѣ высокою, полною, съ большими глазами и со свѣжимъ цвѣтомъ лица. Оказалось что цвѣтъ лица, глазъ и волосъ у нихъ обѣихъ былъ почти одинаковый. Гетта замѣтила это сразу и созналась себѣ что она далеко уступала въ красотѣ этой женщинѣ.
   -- Итакъ, вы пришли повидаться со мной, продолжала мистрисъ Гёртль.-- Сядьте такъ чтобъ я могла смотрѣть на васъ. Я рада что вы пришли ко мнѣ, миссъ Карбери.
   -- А я рада что вы не сердитесь на меня.
   -- За что же мнѣ сердиться? Еслибы мнѣ непріятно было видѣть васъ, я отклонила бы ваше предложеніе. Тяжело намъ бѣднымъ, когда намъ приходится быть игрушками мущинъ. Не правда ли? Итакъ, Лотаріо, который былъ нѣкогда моимъ, поступаетъ дурно и съ вами. Онъ уже болѣе не мой и вы можете свободно просить у меня помощи, если я могу быть чѣмъ-нибудь полезна вамъ. Еслибъ онъ былъ Американецъ, я сказала бы что онъ поступалъ со мной низко, но такъ какъ онъ Англичанинъ, онъ можетъ-быть не такъ виновенъ. Скажите же мнѣ, что я могу сдѣлать для васъ.
   -- Онъ увѣряетъ что вы можете открыть мнѣ правду.
   -- Открыть правду? Я конечно не скажу вамъ ничего кромѣ правды. Вы поссорились съ нимъ? Не такъ ли?
   -- Да, я поссорилась съ нимъ.
   -- Я не любопытна, но мнѣ кажется что вамъ слѣдовало бы разказать мнѣ чтё произошло между вами. Я знаю его хорошо, я знаю какъ легко онъ можетъ оскорбить. Сегодня онъ полонъ юношескаго жара, завтра онъ остороженъ какъ сама старость. Но не думаю чтобы подобная осторожность была нужна съ вами. Что же случилось, миссъ Карбери?
   Гетта была въ большомъ затрудненіи.
   -- Мистрисъ Гёртль, начала она,-- я даже не знала о вашемъ существованіи когда онъ сдѣлалъ мнѣ предложеніе.
   -- Я въ этомъ увѣрена. Зачѣмъ ему было говорить вамъ обо мнѣ?
   -- Затѣмъ... затѣмъ что... онъ долженъ былъ сказать, если правда что онъ обѣщалъ жениться на васъ.
   -- Онъ дѣйствительно обѣщалъ жениться на мнѣ.
   -- И вы были здѣсь, а я ничего не знала обо всемъ этомъ. Я конечно отвѣчала бы ему совсѣмъ иначе еслибы знала что... что....
   -- Что между вами стоитъ такая женщина какъ Винифрида Гёртль. Такъ вы узнали это случайно и оскорбились?
   -- А теперь онъ говоритъ что я несправедлива къ нему и проситъ меня обратиться къ вамъ. Я увѣрена что я поступила справедливо.
   -- А я въ этомъ не увѣрена. Сказать вамъ что я думаю? Я думаю что онъ поступилъ несправедливо со мной и что ваша несправедливость къ нему будетъ для него заслуженнымъ наказаніемъ. Я не могу защищать его, миссъ Карбери. Мое сближеніе съ нимъ было для меня послѣднимъ и самымъ тяжелымъ изъ цѣлаго ряда несчастій, которыя я считаю незаслуженными. Но ваше ли дѣло мстить за меня, я предоставляю рѣшить вамъ самой.
   -- Зачѣмъ онъ ѣздилъ съ вами въ Лоуестофъ?
   -- Потому что я просила его проводить меня, а онъ какъ многіе мущины можетъ поступить жестоко, но не способенъ быть неучтивымъ. Онъ охотно далъ бы отрубить себѣ руку чтобы только не ѣхать, но не могъ отказать мнѣ. Я разкажу вамъ всю правду, миссъ Карбери. Онъ когда-то меня любилъ, но мои враги и его друзья заставили его разлюбить меня. Это случилось раньше чѣмъ онъ узналъ васъ. Мнѣ почти совѣстно разказывать вамъ мою роль въ этой исторіи, хотя по моему мнѣнію мнѣ нечего стыдиться. Я пріѣхала къ нему сюда въ Англію, что сдѣлала бы можетъ-быть не всякая женщина, но я сдѣлала это потому что любила его, потому что отдалась ему всѣмъ сердцемъ. Онъ сказалъ мнѣ что я больше не нужна ему, но я хотѣла чтобъ онъ нуждался во мнѣ, я хотѣла настоять чтобъ онъ одержалъ свое обѣщаніе. Это не удалось мнѣ и я возвращаюсь на родину если и не съ разбитымъ сердцемъ,-- я не допускаю въ себѣ такой слабости,-- то съ упавшимъ духомъ. Онъ поступилъ со мной очень дурно, но я простила ему, простила не потому что я христіанка, но потому что у меня не хватаетъ духа наказать человѣка котораго я все еще люблю. Еслибъ я не любила его, я способна была бы зарѣзать или застрѣлить его. Я поклялась нѣкогда что ни одинъ мущина не оскорбитъ меня безнаказанно, но теперь я не въ силахъ наказать этого человѣка. Но если вы берете это на себя, я не буду отговаривать васъ.
   И она замолчала глядя на Гетту какъ бы въ ожиданіи отвѣта.
   Но Геттѣ нечего было сказать. Все для чего она пришла было уже высказано. Каждое слово мистрисъ Гёртль было для нея облегченіемъ. Она говорила себѣ прежде что идетъ къ мистрисъ Гёртль для того чтобъ оправдать свой разрывъ съ Полемъ, для того чтобы заручиться доказательствами что отвергнувъ его она поступила справедливо. Теперь она узнала что хотя онъ и измѣнилъ другой женщинѣ, но что ей, Геттѣ, онъ былъ всегда вѣренъ. Мистрисъ Гёртль не защищала его, напротивъ, но она доказала что онъ не былъ виноватъ противъ Гетты. Какое ей дѣло что ея возлюбленный измѣнилъ Американкѣ? Для чего ей ссориться съ нимъ изъ-за этого? Мистрисъ Гёртль предоставила ей рѣшить самой должна ли она мстить за несправедливость къ своей соперницѣ. Этимъ мистрисъ Гёртль хотѣла сказать что у дѣвушки не было другой причины ссориться съ нимъ. Теперь все было разъяснено. Гетта охотно поблагодарила бы мистрисъ Гёртль за ея доброту и ушла бы немедленно чтобъ остаться одной и рѣшить какъ она должна поступить. Она еще не созналась что уже рѣшила сойтись опять съ Полемъ, она только говорила себѣ что ей слѣдуетъ простить его.
   -- Вы очень добры, обратилась она къ мистрисъ Гёртль чтобы только сказать что-нибудь.
   -- Доброта полезна въ такомъ дѣлѣ гдѣ было столько злобы. Извините меня, миссъ Карбери, если я выскажусь прямо. Вы конечно сойдетесь съ нимъ опять. Вы выйдете за него замужъ. Вы любите его всѣмъ сердцемъ. Ваше посѣщеніе само по себѣ доказываетъ это, еслибъ даже я не замѣтила съ какимъ удовольствіемъ вы выслушали объ его измѣнѣ мнѣ.
   -- Что вы говорите, мистрисъ Гёртль!
   -- Я говорю правду и нисколько не сержусь на васъ. Онъ предпочелъ васъ мнѣ и, сколько мнѣ извѣстно, это дѣло поконченное. Вы дѣвушка, а я женщина, ему нравится ваша молодость. Я испытала суровость свѣта, васъ же она еще не коснулась и потому вы кажетесь мягче. Не думаю чтобъ вы были много привлекательнѣе меня въ другихъ отношеніяхъ, но и тѣхъ преимуществъ какими вы обладаете было достаточно чтобы доставить вамъ побѣду. Я довольно сильна для того чтобы сознаться что мнѣ нечего прощать вамъ и настолько слаба что прощаю ему.-- Гетта взяла ее за руку и заплакала сама не зная о чемъ.-- Я такъ рада что увидѣла васъ, продолжала мистрисъ Гёртль.-- Теперь я буду знать какова его жена. Чрезъ нѣсколько дней я уѣду опять въ Соединенные Штаты, и ни вы, ни онъ не испытаете больше никогда никакой непріятности со стороны Винифриды Гёртль. Скажите ему что если онъ навѣститъ меня еще разъ до моего отъѣзда, я буду такъ добра съ нимъ какъ только хватитъ силъ.
   Такъ какъ Гетта не отказалась исполнить порученіе, нужно полагать что она уже рѣшила повидаться опять съ Полемъ, а повидаться значило сойтись опять. Она поцѣловала женщину которую до сихъ поръ такъ боялась и презирала и быстро вышла изъ комнаты. На улицѣ она попыталась дать себѣ отчетъ во всемъ что видѣла и слышала. Какъ прекрасно лицо этой Американки, какъ благозвученъ ея голосъ, несмотря на слабый оттѣнокъ американскаго носоваго произнощенія, и главное какъ полны силы и вмѣстѣ съ тѣмъ какъ свободны и граціозны ея манеры. Гетта понимала что мистрисъ Гёртль не была парой для Монтегю, но она не могла понять какъ онъ или какой бы то ни было мущина полюбивъ такую женщину и будучи любимъ ею могъ бросить ее. Какъ бы то ни было, но Поль предпочелъ этой женщинѣ ее, Гетту Карбери.
   Она должна, конечно, помириться съ нимъ. Она была дѣйствительно несправедлива къ нему и должна загладить свою вину. Идя быстро къ станціи желѣзной дороги она чувствовала къ нему больше нѣжности чѣмъ когда-либо. Онъ былъ непоколебимо вѣренъ ей съ перваго часа ихъ знакомства. Большей преданности нельзя было и желать. Она съ своей стороны отдавала ему дѣвственное сердце. Никакой другой мущина никогда не прикасался къ ея губамъ, никогда не получалъ отъ нея повода пожать ей руку крѣпче чѣмъ слѣдовало или взглянуть на нее съ нескрываемымъ восхищеніемъ. Она гордилась тѣмъ что отдавалась любимому человѣку чистою какъ снѣгъ къ которому никогда не прикасалась ни чья нога. Отъ него же она требовала только чтобъ онъ былъ вѣренъ ей въ настоящемъ и въ будущемъ. Будущее было въ ея рукахъ, а насчетъ настоящаго мистрисъ Гёртль успокоила ее.
   Она рѣшила сказать матери немедленно о перемѣнѣ въ своихъ чувствахъ. Она вернулась домой излѣченная отъ своей мрачности и молчаливости, готовая примириться со всѣми если примиреніе будетъ принято, ro съ твердою рѣшимостью настоять на своемъ. Узнавъ въ прихожей что леди Карбери уже вернулась, она отправилась немедленно въ ея комнату.
   -- Гдѣ ты была, Гетта? спросила леди Карбери.
   -- Мама, начала Гетта.-- Я хочу написать мистеру Монтегю и сказать ему что я была несправедлива къ нему.
   -- Гетта, ты не сдѣлаешь ничего подобнаго, сказала леди Карбери вставая съ мѣста.
   -- Нѣтъ, мама, я была несправедлива къ нему и должна сознаться ему въ этомъ.
   -- Это будетъ равносильно приглашенію вернуться.
   -- Да, мама, я это знаю. Я сказку ему что если онъ вернется, то я приму его. Я знаю что онъ вернется. О, мама, будемъ друзьями и я разкажу вамъ все. Почему вы смотрите такъ враждебно на мою любовь?
   -- Но ты уже возвратила ему его брошь, возразила леди Карбери хриплымъ голосомъ.
   -- Онъ подаритъ мнѣ ее опять. Сказать вамъ что я сдѣлала? Я была у Американки.
   -- У мистрисъ Гёртль?
   -- Да, у мистрисъ Гёртль. Она удивительная женщина.
   -- Она налгала тебѣ.
   -- Для чего ей лгать? Она не лгала. Она не сказала ничего въ его пользу.
   -- Этому я охотно вѣрю. Мудрено сказать что-нибудь въ его пользу.
   -- Но изъ того что она разказала я поняла что мистеръ Монтегю никогда не поступалъ дурно относительно меня. Я напишу ему немедленно и ее ли хотите покажу вамъ письмо.
   -- Я разорву его, сказала леди Карбери внѣ себя отъ гнѣва.
   -- Мама, я сказала вамъ все, во на этотъ разъ я поступлю такъ какъ считаю нужнымъ.
   И видя что мать не расположена уступить, Гетта ушла отъ нея и немедленно принялась писать письмо.
   

XVII. Опять Гамильтонъ К. Фискеръ.

   Десять дней спустя послѣ свиданія описаннаго въ предыдущей главѣ и послѣ того какъ Гетта послала своему возлюбленному примирительное письмо, на которое все еще не получила отвѣта, въ нѣкоторой комнатѣ въ Ливерпулѣ, въ той самой въ которой мы уже видѣли ихъ однажды, сошлись два знакомые намъ джентльмена. То были нашъ другъ Поль Монтегю и другой нашъ другъ, немного постарше, Гамильтонъ К. Фискеръ. Мельмотъ умеръ 18го іюля и событіе это было немедленно сообщено по телеграфу въ Санъ-Франциско. Кромѣ того Монтегю нѣсколько недѣль раньше писалъ своему партнеру, увѣдомляя его о положеніи дѣлъ Лондонскаго отдѣленія компаніи Мексиканской желѣзной дороги и умоляя его пріѣхать. Получивъ отвѣтъ Фискера Монтегю отправился встрѣтить его въ Ливерпуль и поджидая его успѣлъ посовѣтоваться съ мистеромъ Рамсботтомомъ. Письмо Гетты лежало между тѣмъ въ Медвѣжьемъ Саду, куда Поль просилъ ее адресовать отвѣтъ. Въ это время дѣла клуба были въ большомъ безпорядкѣ и письмо которое осчастливило бы Поля затерялось и не дошло до него.
   -- Ужасное дѣло! воскликнулъ Фискеръ войдя въ комнату гдѣ ждалъ его Монтегю.-- Я считалъ его менѣе всѣхъ способнымъ на такой поступокъ.
   -- Онъ дошелъ до полнаго разоренія.
   -- Онъ никогда не дошелъ бы до разоренія и не допускалъ бы мысли объ этомъ, еслибы зналъ все что ему слѣдовало знать. Южно-Центральаая дорога вытянула бы его изъ какой угодно пропасти еслибъ онъ умѣлъ взяться за дѣло.
   -- Здѣсь не очень вѣрятъ въ Южно-Центральную дорогу, возразилъ Поль.
   -- Потому что у васъ никогда не хватаетъ энергіи для крупнаго дѣла. Вы разжевываете вмѣсто того чтобы глотать цѣликомъ и люди видятъ что вы разжевываете. Но я считалъ Мельмота сильнымъ человѣкомъ.
   -- Кажется уже доказано что онъ поддѣлывалъ чужія подписи. Вѣроятно страхъ быть уличеннымъ побудилъ его къ самоубійству.
   -- Я называю это страшною глупостью. Я считалъ его совсѣмъ другимъ человѣкомъ и теперь почти стыжусь что довѣрился ему. Даже Коэнлупъ могъ надуть его.
   -- Теперь вѣроятно дѣло погибнетъ и въ Санъ-Франциско.
   -- Погибнетъ! Вовсе нѣтъ. Съ какой стати ему погибнуть? Неужели вы думаете что мы всѣ повѣсимъ носы вслѣдствіе того что какой-то дуракъ Мельмотъ прострѣлилъ себѣ голову?
   -- Онъ отравился.
   -- Все равно. Нѣтъ, это не въ нашемъ духѣ. Я скажу вамъ что я сдѣлаю и зачѣмъ я такъ поспѣшилъ сюда. Акціи продаются теперь за безцѣнокъ въ Англіи. Я скуплю ихъ всѣ сколько найду на биржѣ. Я уже купилъ ихъ заочно сколько могъ не вредя нашей игрѣ и увѣренъ что сбуду ихъ всѣ до одной. Чортъ возьми! Мнѣ жаль его, я считалъ его человѣкомъ не дюжиннымъ, но то что онъ сдѣлалъ обогатитъ насъ, Американцевъ. Какъ думаете вы поступить? Покончите вы съ этимъ дѣломъ или отправитесь со мной во Фриско {Такъ Американцы называютъ въ просторѣчіи Санъ Франциско,}?
   Поль заявилъ самымъ энергичнымъ образомъ что онъ не поѣдетъ въ Санъ-Франциско и ясно, можетъ-быть даже слишкомъ ясно далъ понять своему партнеру что желѣзная дорога опротивѣла ему и что онъ не желаетъ имѣть съ ней ничего общаго. Фискеръ пожалъ плечами, но не выразилъ неудовольствія. Онъ готовъ былъ поступать со своимъ партнеромъ честно, даже великодушно, такъ какъ онъ вполнѣ признавалъ великое коммерческое правило что отношенія между партнерами должны быть всегда честныя, но онъ убѣдился что Поль Монтегю не могъ быть достойнымъ партнеромъ Гамильтона К. Фискера. Фискеръ не только не былъ самъ совѣстливъ, но презиралъ, совѣстливость и въ другихъ. По его мнѣнію большинство людей бѣдствовало единственно вслѣдствіе своей совѣстливости. У него были свои мнѣнія и насчетъ коммерческой честности. Обѣщавъ сдѣлать что-нибудь онъ дѣлалъ это непремѣнно, если только это было въ его власти. Онъ заботился о томъ чтобъ его слово пользовалось довѣріемъ. Но грабить толпу было не только главною цѣлью, но и наслажденіемъ его жизни. Могъ ли такой великій человѣкъ имѣть своимъ партнеромъ Поля Монтегю?
   -- А какъ поживаетъ Винифрида Гёртль? спросилъ Фискеръ.
   -- Почему вы спрашиваете о ней? Она въ Лондонѣ.
   -- О да, она въ Лондонѣ, а мужъ ея находится въ настоящее время во Фриско и клянется что доберется до нея. Онъ давно бы это сдѣлалъ, да финансовъ не хватаетъ.
   -- Такъ онъ не умеръ, пробормоталъ Поль.
   -- Умеръ? Нѣтъ, онъ не умеръ и не собирается умирать. Онъ еще дастъ ей знать себя.
   -- Но она въ разводѣ съ нимъ.
   -- Это еще неизвѣстно. Она отыскала въ Канзасѣ какого-то юриста который сказалъ что она въ разводѣ, а Гёртль отыскалъ во Фриско другаго юриста который сказалъ что онъ не въ разводѣ. Она сыграла свою игру недурно. Она возвратила себѣ свое состояніе и распорядилась имъ такъ что мужъ не можетъ взять изъ него ни одного доллара. Но я все же не женился бы на ней пока не нашелъ бы исхода изъ всей этой путаницы.
   -- Я и не думаю о женитьбѣ нашей, если вы намекаете на меня.
   -- Во Фриско говорили что вы женитесь на ней, больше я ничего не знаю. И однажды когда Гёртль былъ откровеннѣе обыкновеннаго онъ объявилъ что она живетъ здѣсь съ вами, но что онъ намѣренъ въ скоромъ времени явиться къ вамъ.
   Поль не сказалъ больше ни слова, полагая что онъ уже слишкомъ много говорилъ и слишкомъ много слышалъ о мистрисъ Гёртль.
   На слѣдующій день Фискеръ и Монтегю, которые все еще были партнерами, отправились вмѣстѣ въ Лондонъ и Фискеръ немедленно углубился въ дѣла Мельмота. Онъ совѣщался съ Брегертомъ, ходилъ въ Абчёрчъ-Ленъ и въ квартиру занимаемую правленіемъ желѣзнодорожной компаніи, онъ разспрашивалъ Кроля и приводилъ въ порядокъ книги компаніи, если возможно было водворить въ нихъ какой-нибудь порядокъ, и послалъ приглашеніе обоимъ Грендоламъ, отцу и сыну, явиться въ Лондонъ. Лордъ Альфредъ и Майльзъ, замѣтившіе вѣроятно что ихъ услуги больше не понадобятся, уѣхали изъ Лондона дня за два до смерти Мельмота. Лордъ Альфредъ отнесся къ приглашенію Фискера съ гордымъ равнодушіемъ. Кто такой этотъ Американецъ смѣющій вызывать директора компаніи? Развѣ не извѣстно всякому что директоръ можетъ не дѣлать ничего если не желаетъ? Лордъ Альфредъ даже не отвѣтилъ на письмо Фискера, но сыну онъ посовѣтовалъ ѣхать.
   -- Я поѣхалъ бы на твоемъ мѣстѣ чтобы взять вознагражденіе съ проклятой компаніи, но не промолвилъ бы тамъ ни слова, сказалъ заботливый отецъ.
   И Майльзъ Грендолъ, повинуясь отцу, выступилъ опять на сцену.
   Въ то же время Фискеръ оказывалъ много вниманія madame Мельмотъ и ея дочери. До него ихъ не посѣщалъ въ ихъ уединеніи никто кромѣ Кроля. Мистеръ Брегертъ думалъ что женщина овдовѣвшая такимъ ужаснымъ образомъ должна тяготиться посѣтителями. Лорду Ниддерделю казалось что онъ уже сдѣлалъ для матери и дочери все что было въ его силахъ. Лордъ Альфредъ былъ слишкомъ деликатенъ, какъ онъ говорилъ, чтобы навязываться въ такое грустное время, хотя онъ нѣсколько мѣсяцевъ былъ почти своимъ человѣкомъ въ домѣ бѣдной женщины. Сэръ-Феликса смерть отца не побудила возобновить сватовство къ дочери. Но Фискеръ не пробылъ еще двухъ дней въ Лондонѣ какъ отправился въ Гамстедъ, гдѣ былъ принятъ вдовой и гдѣ скоро узналъ что несмотря на всѣ несчастія Мери удержала за собою значительное состояніе.
   Правительство отказалось отъ вмѣшательства въ дѣла Мельмота и отъ его имущества, хотя по закону оно должно было перейти въ казну. Это было сдѣлано не изъ сожалѣнія къ бѣдной madame Мельмотъ, о которой никто не думалъ, но ради такихъ кредиторовъ какъ мистеръ Лонгестаффъ и его сынъ. Но деньги Мери были ея неотъемлемою собственностью. Юридически она имѣла полное право отказаться подписать бумаги, хотя можетъ-быть ея отказъ и былъ причиной самоубійства ея отца. Но она была увѣрена что это случилось не по ея винѣ, такъ какъ она на другой же день взяла назадъ свой отказъ и сама предлагала подписать бумаги. Каковъ былъ бы результатъ еслибъ она согласилась на это съ самаго начала, теперь трудно было рѣшить. Несомнѣнно было только то что въ такомъ случаѣ ея деньги не уцѣлѣли бы. Теперь же она была обладательницей значительнаго состоянія, и Фискеръ скоро узналъ это.
   Бѣдная madame Мельмотъ была очень довольна посѣщеніями Американца. Свѣтъ часто дѣлаетъ ошибки рѣшая что вредно и что полезно тѣмъ у кого смерть отняла близкаго человѣка. Иногда дѣйствительно горе бываетъ такъ сильно что всякое прикосновеніе къ нему усиливаетъ его еще больше. Случается также и не рѣдко что носящіе трауръ стараются при свидѣтеляхъ выказывать сильнѣйшее страданіе, чувствуютъ ли они его, или нѣтъ. Но madame Мельмотъ не была убита горемъ и не желала притворяться. Сначала она была поражена неожиданною катастрофой. Человѣкъ который былъ нѣсколько лѣтъ ея безжалостнымъ тираномъ, который казался ей воплощеніемъ злой силы, вдругъ самъ сломился подъ бременемъ своихъ несчастій. Она была женщина молчаливая, она не говорила о случившемся даже съ дочерью, но когда Фискеръ пришелъ къ ней, когда онъ разказалъ ей о дѣлахъ ея мужа больше чѣмъ она когда-либо знала, и спросилъ о ея планахъ на будущее, когда онъ приготовилъ ей стаканъ теплой воды съ коньякомъ и посовѣтовалъ ей переселиться въ Санъ-Франциско, она вовсе не нашла его навязчивымъ.
   Фискеръ понравился даже Мери, хотя за нее нѣкогда сватались лордъ и баронетъ, хотя она знала свѣтъ если и не совсѣмъ хорошо, то все же лучше матери. Мери искренно грустила объ отцѣ. Сердце у нея было любящее, хотя и неспособное къ глубокимъ привязанностямъ. Мельмотъ бывалъ иногда жестокъ съ нею, но большею частью былъ даже слишкомъ снисходителенъ, и такъ какъ она никогда не чувствовала благодарности за снисходительность, то не принимала слишкомъ близко къ сердцу и жестокость. Нѣжности, внимательности, искренней заботливости объ ея благосостояніи она не испытала никогда и непостоянство ея жизни, приносившей ей сегодня толчокъ, завтра драгоцѣнный подарокъ, казалось ей естественнымъ положеніемъ вещей. Когда отецъ умеръ она забыла толчки и удары и помнила только объ его баловствѣ и подаркахъ. Но она не была безутѣшна, и посѣщенія Фискера были ей пріятны.
   -- Я подписывала какую-то бумагу каждые три мѣсяца, сказала она Фискеру гуляя съ нимъ однажды вечеромъ въ окрестностяхъ Гамстеда.
   -- Вамъ придется дѣлать это и теперь, съ тою только разницей что бумагу вы будете отдавать банкиру и получать деньги сами.
   -- А возможно это будетъ въ Калифорніи?
   -- Такъ же возможно какъ и здѣсь. Вашъ банкиръ устроитъ все это безо всякихъ хлопотъ, съ вашей стороны. Если представятся какія-нибудь хлопоты и если вы довѣритесь мнѣ, я возьму ихъ на себя. Одного только я боюсь.
   -- Чего вы боитесь?
   -- Не знаю какъ вамъ понравятся Американцы послѣ общества къ которому вы привыкли здѣсь. Я подозрѣваю что мы народъ грубый. Но можетъ-быть то чего недостаетъ въ нашей внѣшности будетъ вознаграждено нашею сущностью.
   Фискеръ сказалъ это печально, какъ бы опасаясь что преимущества Санъ-Франциско не вознаградятъ миссъ Мельмотъ за то къ чему она привыкла въ Англіи.
   -- Я ненавижу здѣшнихъ франтовъ, сказала Мери, сверкнувъ глазами.
   -- Неужели?
   -- Да, я ихъ ненавижу. Что въ нихъ хорошаго? Они никогда не думаютъ такъ какъ говорятъ и говорятъ-то немного. Они всегда въ какомъ-то полусонномъ состояніи и равнодушны ко всему свѣту. Я ненавижу Лондонъ.
   -- Неужели?
   -- Да.
   -- Желалъ бы я знать будете ли вы ненавидѣть Санъ-Франциско.
   -- Мнѣ кажется что это пріятное мѣсто.
   -- По моему очень пріятное. И желалъ бы я также знать будете ли вы ненавидѣть меня.
   -- Какой вздоръ, мистеръ Фискеръ. Зачѣмъ мнѣ ненавидѣть кого бы то ни было.
   -- Но вѣдь вы ненавидите здѣшнихъ мущинъ. Надѣюсь что если вы поселитесь въ Санъ-Франциско, вы не будете тамъ ненавидѣть меня.
   Онъ взялъ ея руку, во она быстро отдернула ее и попросила его не забываться. Они вернулись въ Гамстедъ и мистеръ Фискеръ прежде чѣмъ уйти домой приготовилъ для madame Мельмотъ стаканъ теплой воды съ коньякомъ. Я полагаю что бѣдной женщинѣ жилось въ Гамстедѣ лучше чѣмъ въ былое время въ Гровеноръ-Скверѣ и въ Бротонъ-Стритѣ, хотя трауръ не украшалъ ее ни мало.
   -- Я не высокаго мнѣнія о васъ какъ о секретарѣ, сказалъ Фискеръ Майльзу Грендолу въ опустѣвшей комнатѣ правленія Южно-Центральной-Тихо-Океавской и Мексиканской желѣзной дороги. Майльзъ, вспомнивъ совѣтъ отца, не отвѣчалъ и, и слова, но взглянулъ съ притворнымъ удивленіемъ на дерзкаго чужестранца осмѣлившагося критиковать его дѣятельность. Фискеръ уже сдѣлалъ предъ этимъ нѣсколько замѣчаній, обращаясь то къ Монтегю, то къ Кролю, которыхъ онъ также вызвалъ для совѣщанія. Онъ приглашалъ также сэръ-Феликса Карбери, лорда Ниддерделя и мистера Лонгестаффа, но никто изъ нихъ не явился. Сэръ-Феликсъ не обратилъ никакого вниманія на письмо Фискера. Лордъ Ниддердель прислалъ краткій, но характеристическій отвѣтъ: "Любезный мистеръ Фискеръ, мнѣ нѣтъ никакого дѣда до всего этого. Вашъ Ниддердель." Мистеръ Лонгестаффъ исписалъ четыре страницы, излагая причины по которымъ онъ не считалъ нужнымъ являться. Мы не будемъ утруждать вниманіе читателя его письмомъ и сомнительно чтобъ у Фискера хватило терпѣнія прочитать всѣ четыре страницы.
   -- Клянусь вамъ, продолжалъ Фискеръ,-- я не могу понять какъ могъ Мельмотъ отказаться отъ такого дѣла. Я думаю что вы, мистеръ Кроль, понимаете кое-что въ дѣлахъ.
   -- Это дѣло не по моей части, мистеръ Фискеръ.
   -- Также какъ и нѣкоторыхъ другихъ, отвѣчалъ повелительный Американецъ.-- Надѣюсь, мистеръ Грендолъ, что вы не будете въ претензіи если мы подвергнемъ васъ допросу. Есть вещи которыя мы должны разъяснить.
   Майльзъ остался безмолвенъ какъ могила, но онъ уже рѣшилъ про себя что ему необходимо провести осень въ какомъ-нибудь пріятномъ, но не дорогомъ нѣмецкомъ убѣжищѣ и что онъ уѣдетъ спустя нѣсколько дней, а можетъ-быть и спустя нѣсколько часовъ.
   Но Фискеръ не имѣлъ намѣренія исполнить свою угрозу. Чѣмъ больше было безпорядка въ Лондонскомъ правленіи, тѣмъ было лучше для компаніи въ Санъ-Франциско. Майльзъ выдержалъ трехъ- или четырехъ-часовую пытку, не выдавъ ни одной изъ тайнъ Мельмота и едва ли могъ выдать что-нибудь. Тѣмъ не менѣе онъ отправился въ Германію, полагая что временная отлучка изъ отечества будетъ полезна ему во многихъ отношеніяхъ и мы больше не встрѣтимся съ нимъ на этихъ страницахъ.
   Когда дѣла Мельмота были приведены наконецъ въ порядокъ, оказалось что послѣ него осталось состояніе достаточное для удовлетворенія всѣхъ его кредиторовъ. Многіе предъявили громадные иски, увѣряя что они ограблены, и сначала нельзя было разобрать кто дѣйствительно ограбленъ и кто жаловался только на то что ему не удалось ограбить другихъ. Другіе, какъ напримѣръ бѣдный мистеръ Брегертъ, спекулировали въ связи съ Мельмотомъ, понадѣявшись на его дальновидность, и потерпѣли большія потери, не сдѣлавъ ничего безчестнаго. Но простые кредиторы, какъ Лонгестаффы, были удовлетворены. Нашъ несравненный другъ Долли Лонгестаффъ получилъ свои деньги и былъ въ состояніи повести свою жизнь на новый ладъ. Заплативъ долги и вручивъ значительную сумму своему банкиру, онъ объявилъ своему другу Ниддерделю что онъ намѣренъ жить по новой системѣ.
   -- Я поручу Скверкуму выдавать мнѣ ежемѣсячно въ руки извѣстную сумму, а остальными деньгами выплачивать мои счеты и векселя. Онъ будетъ вести мои дѣла и выводить меня изъ затрудненій когда я запутаюсь. Скверкумъ мнѣ нравится.
   -- Не будетъ ли онъ обирать васъ, любезный другъ?
   -- Конечно будетъ, но онъ не допуститъ чтобы меня обирали другіе. Меня всегда будутъ обирать, но лучше чтобъ это дѣлалось систематично. Если Скверкумъ будетъ отдавать мнѣ десять шиллинговъ изъ каждаго моего соверена, мнѣ кажется что этого будетъ съ меня достаточно.
   Будемъ надѣяться что Скверкумъ оказался милостивымъ и что Долли былъ въ состояніи жить согласно со своими благоразумными рѣшеніями.
   Но все это устроилось только зимой, много времени спустя послѣ отъѣзда мистера Фискера въ Калифорнію. Онъ уѣхалъ однако позже чѣмъ предполагалъ сначала, когда еще не зналъ madame Мельмотъ и Мери. Онъ посвятилъ нѣсколько времени исключительно на устройство дѣлъ madame Мельмотъ. Убранство домо была, конечно, продано для удовлетворенія кредиторовъ, но madame Мельмотъ позволено было взять все что она считала своею личною собственностью, и хотя было много говорено о драгоцѣнныхъ вещахъ, но не было сдѣлано никакой попытки отнять ихъ. Мери совѣтовала бѣдной женщинѣ отдать вещи, увѣряя ее что она никогда не будетъ нуждаться ни въ чемъ, но madame Мельмотъ не согласилась на это и трудно было ожидать чтобы женщина бывшая женой такого человѣка какъ Мельмотъ согласилась отказаться добровольно отъ своей собственности. Она рѣшила по совѣту Фискера увезти вещи въ Нью-Йоркъ.
   -- Вы получите тамъ не меньше чѣмъ въ Лондонѣ, если захотите продать ихъ, и тамъ никто не скажетъ объ этомъ ни слова, между тѣмъ какъ здѣсь вы не можете продать ни одной вещицы не возбудивъ толковъ.
   Madame Мельмотъ довѣрилась Фискеру вполнѣ и онъ оправдалъ ея довѣріе. Обирать старухъ не входило въ его великіе планы для обогащенія. По мнѣнію madame Мельмотъ Фискеръ былъ лучшимъ джентльменомъ какого она когда-либо встрѣчала, въ особенности когда онъ угощалъ ее пирожнымъ и теплымъ питьемъ.
   -- Я сдѣлаю все что онъ посовѣтуетъ мнѣ, сказала она Мери.-- Мнѣ кажется что ничто не удерживаетъ меня въ этой странѣ.
   -- Я тоже согласна уѣхать, сказала Мери.
   -- Надѣюсь что ты дашь согласіе если онъ сдѣлаетъ тебѣ предложеніе.
   -- Объ этомъ я ничего не знаю, отвѣчала Мери.-- Можно находить человѣка хорошимъ, не желая выйти за него замужъ. Я думаю что я не выйду ни за кого. И для чего? У всѣхъ только разчетъ и больше ничего. Фискеръ хорошій человѣкъ, но и онъ ищетъ только моихъ денегъ. Вы думаете что онъ пожелалъ бы жениться на мнѣ еслибъ у меня не было ничего? Нѣтъ, онъ не такой человѣкъ.
   -- Мнѣ кажется что онъ прекрасный молодой человѣкъ, сказала madame Мельмотъ.
   

XVIII. Преданная любовь.

   Гетта Карбери, рѣшивъ что она была несправедлива къ своему возлюбленному, написала ему письмо полное раскаянія и любви, разказала ему въ этомъ письмѣ всѣ подробности своего свиданія съ мистрисъ Гёртль и просила его вернуться и принести съ собою брошь. Но къ несчастію она адресовала свое письмо въ Медвѣжій Садъ, и отчасти вслѣдствіе небрежности Монтегю, отчасти вслѣдствіе разстройства порядковъ этого нѣкогда образцоваго учрежденія письмо не дошло по назначенію, и Монтегю, вернувшись въ Лондонъ, былъ въ правѣ думать что она даже не обратила вниманія на его просьбы. Онъ однако рѣшился попытаться еще. Много препятствій предстояло ему преодолѣть, казалось ему. Мистрисъ Гёртль, Роджеръ Карбери, леди Карбери -- всѣ они были по его мнѣнію его врагами. Мистрисъ Гёртль хотя и обѣщала не свирѣпствовать, однако едвали согласится услужить ему. Роджеръ не разъ говорилъ ему что# смотритъ на него какъ на предателя. Леди Карбери никогда не одобряла и никогда не одобритъ его женитьбы на ея дочери. Но Гетта призналась что любитъ его, Гетта принимала его ласки и гордилась его восхищеніемъ. И Поль, хотя онъ и не особенно тщательно изучилъ характеръ своей возлюбленной, чувствовалъ однако инстинктивно что зайдя такъ далеко съ такою дѣвушкой какъ Гетта, онъ не долженъ былъ считать свое положеніе безнадежнымъ. Однако что же можетъ онъ сдѣлать? Какія у него средства для борьбы? Писать письма когда на нихъ не хотятъ отвѣчать, непріятно и безполезно; стучаться въ дверь дома гдѣ слугамъ приказано васъ не принимать, тоже очень непріятно и даже унизительно.
   Гетта между тѣмъ написала другое письмо, но не къ Полю, а къ человѣку который получалъ свои письма аккуратнѣе Поля. Поссорившись съ Полемъ она сгоряча сообщила объ этомъ матери и Роджеру чрезъ посредство матери. Хотя она не хотѣла смотрѣть на Роджера какъ на жениха, но она признавала его главой фамиліи и своимъ искреннимъ другомъ, имѣвшимъ право знать все что она дѣлала и что случалось съ ней. Теперь она написала ему сама, она сказала ему что убѣдилась что была несправедлива къ Полю, что Поль поступалъ съ ней всегда честно, словомъ что онъ былъ лучшимъ изъ людей и что всѣ они были жестоко несправедливы къ нему. Она была въ такомъ восторженномъ настроеніи что объявила прямо что для нея не можетъ-быть въ жизни другаго счастія какъ быть женой Поля, и умоляла своего лучшаго друга не отвергать ея, но протянуть ей руку помощи. На нѣкоторыхъ людей сильныя выраженія въ письмахъ производятъ мало впечатлѣнія, но Роджеръ не былъ изъ числа такихъ людей. Письмо Гетты которое онъ прочелъ сидя на садовой изгороди произвело на него сильнѣйшее впечатлѣніе. Онъ не старался убѣдить себя что все написанное было увлеченіемъ мечтательной дѣвушки которую можно заставить думать иначе. Читая и перечитывая ея письмо онъ отказался отъ всякой надежды для себя. Хотя его чувства нисколько не измѣнились и онъ зналъ что они никогда не измѣнятся, хотя онъ не могъ представить въ своемъ будущемъ никакого счастія безъ любимой женщины, но онъ сознался себѣ теперь что какъ бы ни было ему тяжело, а придется обойтись безъ нея. Онъ потерялъ даромъ слишкомъ много лѣтъ прежде чѣмъ ему удалось полюбить. Теперь онъ долженъ пережить разочарованіе и примириться съ своею разбитою жизнью. Онъ откажется отъ надежды, но какъ поступитъ онъ съ молодыми людьми которые навлекли на него такое несчастіе?
   Въ это время онъ былъ въ великодушномъ настроеніи. Онъ рѣшилъ что постарается быть самоотверженнымъ. Любить Поля онъ конечно не можетъ. Онъ все еще не хотѣлъ допустить что Поль не былъ виноватъ противъ него. Но въ сравненіи съ Геттой, рѣшилъ онъ, этотъ человѣкъ для него ничто. Если онъ будетъ въ силахъ сказать Геттѣ что даже женой другаго она будетъ для него всегда самымъ дорогимъ другомъ, онъ постарается помириться и съ Полемъ. Онъ зналъ что его примиреніе съ бракомъ Гетты будетъ имѣть важныя послѣдствія. Если это случится ребенокъ Гетты приметъ имя Карбери и будетъ его наслѣдникомъ и онъ постарается любить его какъ свое родное дитя. Ради Гетты онъ нарушитъ законъ прямаго наслѣдованія, который былъ такъ священенъ для него что онъ намѣревался оставить Карбери Феликсу, несмотря на все свое презрѣніе къ этому молодому человѣку. Многое перемѣнится если только ему удастся помирится съ бракомъ Гетты. Карбери будетъ домомъ молодой четы, если только они согласятся на это. Въ Карбери родится его будущій наслѣдникъ, о которомъ онъ уже думалъ съ надеждой найти въ немъ утѣшеніе въ старости. Съ Полемъ нужно будетъ жить въ дружескихъ отношеніяхъ, хотя онъ никогда не будетъ въ состояніи полюбить его опять. Какъ ни старался онъ быть великодушнымъ, но онъ все еще не могъ взглянуть на положеніе дѣлъ справедливо, все еще не могъ согласиться что ни Гетта, ни Поль не были виноваты противъ него, и вспоминая о великой заповѣди всепрощенія онъ спрашивалъ себя, неужели онъ обязанъ простить такое зло какое сдѣлалъ ему Поль? Тѣмъ не менѣе онъ рѣшилъ что Гетта будетъ прощена совершенно, что съ Полемъ онъ будетъ обращаться такъ какъ будто тоже простилъ его, а самъ покорится своей горькой участи.
   Однако онъ не написалъ Геттѣ никакого отвѣта. Можетъ быть его удерживало смутное опасеніе отказаться отъ послѣдней надежды. Притомъ письмо Гетты не требовало немедленнаго отвѣта, даже вовсе не требовало письменнаго отвѣта. Она только сообщала ему что намѣрена помириться со своимъ возлюбленнымъ и просила его одобрить ея намѣреніе и помочь ей. Она хотѣла воспользоваться его вліяніемъ на ея мать. Но письмо къ леди Карбери едвали принесло бы какую-нибудь пользу, казалось ему, и обдумавъ все онъ рѣшилъ съѣздить въ Лондонъ. Въ свободные часы дороги онъ обдумаетъ все снова и рѣшитъ окончательно въ силахъ ли онъ одобрить бракъ любимой дѣвушки съ другимъ человѣкомъ. Затѣмъ онъ посмотритъ на молодыхъ людей и можетъ-быть замѣтитъ что-нибудь полезное для себя прежде чѣмъ выскажетъ что отказывается отъ всякой надежды.
   Онъ отправился въ Лондонъ, но я не думаю чтобы свободные часы дороги принесли ему много пользы. Думать дѣло не легкое для того кто не привыкъ къ этому. По большей части когда мы хотимъ думать мы останавливаемъ на нѣкоторое время наше вниманіе на предметѣ размышленія, переворачиваемъ его въ умѣ безъ всякой системы и наконецъ въ послѣднюю минуту, руководимые болѣе чувствомъ чѣмъ логическимъ разсужденіемъ, принимаемъ какое-нибудь рѣшеніе. Но думать такъ чтобы доводить каждый аргументъ до конца и изъ достигнутыхъ заключеній выводить новые аргументы, способенъ рѣдкій изъ насъ. Роджеръ не былъ изъ людей способныхъ къ этому. Къ тому же дорожная пыль и корзина съ провизіей, издававшею непріятный залахъ, у женщины сидѣвшей противъ него измучили его и едва не заставили его отказаться отъ всѣхъ благихъ намѣреній принятыхъ наканунѣ. Но вечеромъ гуляя по Скверу близь гостиницы гдѣ онъ остановился и растроганный красотой лунной ночи и величіемъ небесъ онъ спросилъ себя, какое право имѣлъ онъ становиться поперекъ дороги молодымъ людямъ которые имѣли больше правъ на счастіе чѣмъ онъ? Къ этому времени онъ успѣлъ принять ванну, смылъ съ себя пыль и пообѣдалъ.
   На слѣдующее утро онъ отправился въ Вельбекъ-Стритъ. Стучась въ дверь онъ еще не рѣшилъ кого спросить, леди Карбери или Гетту. Кончилось тѣмъ что онъ спросилъ дома ли дамы. Дамы были дома и его немедленно ввели въ гостиную гдѣ онъ засталъ Гетту. Она бросилась къ нему на встрѣчу и онъ не колеблясь обнялъ и поцѣловалъ ее. До сихъ поръ онъ этого никогда не дѣлалъ и она инстинктивно поняла что теперь это означало уступку ея желаніямъ. Поцѣлуй отъ человѣка который былъ ея родственникомъ, ея лучшимъ другомъ, почти братомъ, конечно не могъ быть оскорбительнымъ. Она могла бы привязаться къ нему самою нѣжною любовью еслибъ онъ отказался видѣть въ ней свою возлюбленную.
   -- О, Роджеръ, я такъ рада видѣть васъ, сказала она тихо освобождаясь изъ его объятій.
   -- Я не могъ отвѣтить письмомъ и пріѣхалъ самъ.
   -- Вы всегда такъ добры.
   -- Не знаю. Не знаю также могу ли я сдѣлать теперь что-нибудь доброе или недоброе. Все сдѣлалось безъ меня. Гетта, вы были моею жизнью.
   -- Не упрекайте меня.
   -- Нѣтъ, нѣтъ, я и не думаю упрекать васъ. Вы ни въ чемъ не виноваты. Я не пріѣхалъ бы еслибъ имѣлъ въ виду упрекать кого-нибудь.
   -- Какъ я люблю васъ за эти слова.
   -- Пусть будетъ такъ какъ вы желаете, если это неизбѣжно. Я рѣшился покориться своей участи. Говоря это онъ взялъ ея руку, а она положила голову на его плечо и заплакала.-- Тѣмъ не менѣе вы будете для меня попрежнему всею моею жизнью, продолжалъ онъ, обнявъ ея талію.-- Если не хотите быть моею женой, будьте моею дочерью.
   -- Я буду вамъ сестрой, Роджеръ.
   -- Нѣтъ, лучше дочерью. Вы все что меня привязываетъ къ жизни. Я желаю состарѣться поскорѣе чтобы смотрѣть на васъ какъ смотрятъ старики на молодыхъ. А если у васъ будетъ ребенокъ, Гетта, я буду смотрѣть на него какъ на свое родное дитя.-- При этихъ словахъ она заплакала опять.-- Я все это уже порѣшилъ самъ съ собою, дорогая моя. Я сдѣлаю для васъ все что могу. Будьте увѣрены что угождать вамъ будетъ всегда главнымъ наслажденіемъ моей жизни.
   До сихъ поръ она еще не имѣла возможности сказать что человѣкъ котораго она предпочла ему даже не удостоилъ отвѣтить на ея просьбу вернуться къ ней. Теперь же плача и рыдая, подавленная силой любви Роджера и благодарностью къ нему, она не рѣшалась заговорить съ нимъ о своемъ возлюбленномъ.
   -- Видѣли вы его? спросила она наконецъ шепотомъ.
   -- Кого?
   -- Мистера Монтегю.
   -- Нѣтъ, для чего мнѣ было видѣться съ нимъ, я пріѣхалъ сюда не для него.
   -- Но вы будете его другомъ?
   -- Вашъ мужъ будетъ конечно моимъ другомъ, если же этого не случится, то не по моей винѣ. Все будетъ забыто, Гетта, насколько забываются такія вещи. Но что могъ я сказать ему не повидавшись съ вами?
   Въ эту минуту вошла леди Карбери и поздоровавшись съ гостемъ поглядѣла на дочь, потомъ на него.
   -- Я пріѣхалъ, сказалъ онъ,-- чтобы сказать что я одобряю ея бракъ.-- Лицо леди Карбери вытянулось.-- Я отказался отъ моихъ собственныхъ надеждъ, я убѣдился что онѣ неосуществимы.
   -- Напрасно, воскликнула леди Карбери.
   -- Пожалуста, мама, начала Гетта, но не нашла больше словъ для выраженія своей мольбы.
   -- Я не согласна съ вами чтобъ это было неосуществимо, продолжала леди Карбери.-- Я думаю что все въ вашей власти. Конечно мнѣ не пристало уговаривать васъ, если вы перемѣнили свои намѣренія.
   -- Я смотрю на нее какъ на невѣсту Поля Монтегю, сказалъ Роджеръ.
   -- И ошибаетесь: она ему не невѣста.
   -- Да, мама, да, я его невѣста, воскликнула Гетта смѣло.
   -- Если такъ, то безъ моего согласія и, сколько мнѣ извѣстно, безъ согласія самого мистера Монтегю.
   -- Мама!
   -- Безъ согласія Монтегю, пробормоталъ Роджеръ.-- Мнѣ кажется я могу поручиться что насчетъ его согласія не можетъ быть сомнѣнія.
   -- Они поссорились, сказала леди Карбери.
   -- Но не самъ же онъ пожелалъ поссориться, Гетта?
   -- Я писала ему, а онъ не отвѣтилъ мнѣ, сказала Гетта жалобно.
   Леди Карбери разказала подробно и съ нѣкоторыми прикрасами о ссорѣ дочери съ Монтегю. Роджеръ выслушалъ ее съ удивительнымъ терпѣніемъ.
   -- Такой бракъ былъ бы во всѣхъ отношеніяхъ не желательнымъ, сказала она въ заключеніе.-- Средства у него ничтожныя. Его поведеніе относительно моей дочери было въ высшей степени предосудительно. Онъ былъ замѣшанъ въ дѣлѣ несчастнаго Мельмота. Къ довершенію всего теперь когда Генріетта написала ему безъ моего согласія, вопреки моему запрещенію, онъ даже не удостоилъ отвѣтить ей. Онъ вѣроятно не можетъ простить что она возвратила ему его подарокъ. Я желала бы чтобъ онъ никогда не простилъ этого.
   Гетта сидѣла на диванѣ закрывъ лицо и плача. Роджеръ стоялъ неподвижно и выслушалъ леди Карбери въ почтительномъ безмолвіи. Когда она кончила онъ подумалъ прежде чѣмъ отвѣтилъ.
   -- Я полагаю что мнѣ нужно повидаться съ нимъ, сказалъ онъ.-- Если Поль не получилъ письма Гетты, что всего вѣроятнѣе, это дѣло не трудно будетъ уладить. Мы не должны употреблять во зло такой несчастный случай. Недостатокъ средствъ тоже дѣло поправимое. Его связь съ мистеромъ Мельмотомъ была несчастіемъ, но онъ не сдѣлалъ ничего безчестнаго. (Роджеръ не могъ не припомнить какъ сама леди Карбери искала сближенія съ Мельмотомъ, но онъ былъ слишкомъ великодушенъ чтобы попрекнуть ее этимъ.) Я повидаюсь съ нимъ, леди Карбери, и приду къ вамъ опять.
   Леди Карбери не рѣшилась сказать что она не желала видѣть у себя Поля Монтегю. Она знала что если Роджеръ рѣшился пойти противъ нея, ея оппозиція не будетъ имѣть никакого значенія. Онъ былъ такъ силенъ своею честностью и благородствомъ и она такъ часто называла его ангеломъ-хранителемъ фамиліи что не ей было бороться съ нимъ. Но она все еще думала что еслибъ онъ настаивалъ, Гетта въ концѣ-концовъ согласилась бы сдѣлаться его женой.
   Былъ поздній вечеръ когда Роджеръ отыскалъ Монтегю, который только-что вернулся изъ Ливерпуля.
   -- Я не знаю о какомъ письмѣ вы говорите, сказалъ Поль.
   -- Вы писали ей.
   -- Да, я писалъ ей два раза и послѣднее мое письмо было такое что ей слѣдовало бы отвѣтить на него. Она приняла мое предложеніе и я хотѣлъ разказать ей все, но, къ несчастію, другіе разказали ей раньше меня о моей поѣздкѣ съ мистрисъ Гёртль въ Лоуестофъ.
   Поль защищался негодующимъ тономъ, не понимая что Роджеръ пришелъ къ нему съ дружескими намѣреніями.
   -- Она отвѣтила на ваше письмо.
   -- Я не получилъ отъ нея ни одной строчки, ни одного слова.
   -- Я говорю вамъ что она отвѣтила на ваше письмо.
   -- Что же она отвѣтила?
   -- Спросите это у нея самой.
   -- Но она не хочетъ принять меня.
   -- Она приметъ васъ. За это я вамъ ручаюсь. И я могу сказать вамъ что въ своемъ письмѣ къ вамъ она выражала желаніе видѣть васъ.
   -- Неужели это правда? воскликнулъ Поль вскочивъ съ мѣста.
   -- Я пришелъ сюда для того чтобы сказать вамъ это. Я не сталъ бы увѣрять васъ еслибы въ этомъ было хоть какое-нибудь сомнѣніе. Вы можете идти къ ней безъ всякаго опасенія, если только не боитесь оппозиціи ея матери.
   -- Она сильнѣе своей матери.
   -- Я тоже это думаю. Теперь выслушайте что я имѣю сказать вамъ съ своей стороны.
   -- Охотно, сказалъ Поль садясь опять. Хотя извѣстіе принесенное Роджеромъ было радостное, но тонъ которымъ онъ сообщилъ его былъ далеко не радостный. Лицо его было строго, голосъ почти рѣзокъ и Поль, хорошо пояснившій послѣднее письмо своего друга, не ожидалъ отъ него дружескаго участія.
   -- Вы знаете каковы были до сихъ поръ мои чувства и какъ я негодовалъ на васъ за то что считалъ съ вашей стороны посягательствомъ на мое счастіе. Но наша ссора....
   -- Я не желалъ ссориться съ вами, началъ Поль.
   -- Не лучше ли вамъ выслушать меня не перебивая? Но наша ссора, говорю я, по какому бы поводу она ни возникла, не должна мѣшать счастію той кто для насъ обоихъ дороже всего на свѣтѣ.
   -- Я люблю ее больше жизни, сказалъ Поль.
   -- Я тоже и я буду любить ее до конца моей жизни. Но вы женитесь на ней, а для меня она будетъ дочерью. Она получитъ мое состояніе или сынъ ея будетъ моимъ наслѣдникомъ. Мой домъ будетъ ея домомъ, если вы оба согласитесь на это. Вы не должны бояться меня. Надѣюсь что вы настолько знаете меня. Вы можете ожидать отъ меня всего что сдѣлалъ бы для васъ отецъ вашей жены. Ея счастіе будетъ главною цѣлью моей жизни. Теперь прощайте. Не говорите теперь ни слова. Со временемъ мы будемъ въ состояніи поговорить объ этомъ хладнокровнѣе.
   И онъ поспѣшно вышелъ изъ комнаты, а Поль остался ошеломленный всѣмъ слышаннымъ.
   

XIX. Торжество Джона Кромба.

   Между тѣмъ въ Суффокѣ происходили велакія приготовленія къ свадьбѣ Джона Кромба, счастливѣйшаго изъ влюбленныхъ. Джонъ Кромбъ побывалъ въ Лондонѣ и формально помирился съ Рёби. Она приняла его мужественныя объятія хоть и не совсѣмъ любезно, но настолько покорно что онъ былъ удовлетворенъ. Онъ не зналъ какъ выразить свою великую благодарность мистрисъ Гёртль, а мистрисъ Пипкинъ подарилъ пунцовое шелковое платье въ добавокъ къ шали поднесенной раньше. Онъ не выразилъ ни малѣйшаго негодованія противъ Рёби и ни малѣйшаго зла противъ баронета. Мистрисъ Пипкинъ думая угодить ему сказала что она слышала что баронетъ все еще имѣетъ видъ "сплошной болячки". Джонъ добродушно улыбнулся и отвѣчалъ что этого быть не можетъ, что "нѣсколько такихъ шлепковъ" не могутъ причинить большаго вреда. Онъ пробылъ въ Лондонѣ нѣсколько часовъ, но успѣлъ уладить все нужное. Мистрисъ Пипкинъ предложила чтобы Рёби отправилась къ вѣнцу изъ ея дома, но онъ поблагодарилъ и отказался коварно подмигивая. Даніель Рёгльсъ старъ и быстро слабѣетъ, не слѣдуетъ пренебрегать старикомъ, сказалъ Джонъ намекая что онъ еще не потерялъ надежды выманить пятьсотъ фунтовъ нѣкогда обѣщанные Рёби въ приданое. Онъ предпочиталъ отпраздновать свадьбу въ Суффокѣ въ домѣ Рёгльса, если старикъ согласится, или въ своемъ собственномъ. Когда ему замѣтили что послѣднее не принято въ свѣтѣ, Джонъ отвѣчалъ что такъ какъ его бракъ сопровождается особыми обстоятельствами, то ему позволительно нарушить нѣкоторые изъ законовъ свѣта. Послѣ всего что было между нами, наша свадьба не похожа на другія свадьбы, сказалъ онъ, желая дать понять что такъ какъ жена досталась ему послѣ значительной борьбы, то онъ въ правѣ сдѣлать завтракъ въ ознаменованіе своего торжества. Но кто бы ни сдѣлалъ пиръ, дѣдъ ли невѣсты, или онъ самъ, онъ хотѣлъ чтобы пиръ былъ непремѣнно и чтобъ были гости. Онъ приглашалъ и мистрисъ Пипкинъ и мистрисъ Гёртль и наконецъ добился что мистрисъ Гёртль обѣщала пріѣхать и привезти съ собой мистрисъ Пипкинъ.
   Затѣмъ возникъ вопросъ о днѣ свадьбы, вопросъ котораго нельзя было рѣшить безъ Рёби. До сихъ поръ она не принимала участія въ совѣщаніи. Позволивъ Джону поцѣловать себя, она удалилась опять къ дѣтямъ, выразивъ только одно желаніе, чтобы Джое Миксетъ не присутствовалъ на свадьбѣ. Но день свадьбы нельзя было назначить безъ ея согласія и ее позвали опять. Женихъ былъ въ сильнѣйшемъ нетерпѣніи и предложилъ слѣдующій вторникъ, между тѣмъ какъ была уже пятница. Ко вторнику, сказалъ онъ, можно будетъ приготовить столько кушанья что хватитъ на весь Бонгей, а другой причины для отсрочки онъ не видалъ никакой. Рёби объявила рѣшительно что свадьба въ слѣдующій вторникъ невозможна и такъ какъ двѣ старшія женщины поддержали ее, то мистеръ Кромбъ долженъ былъ уступить. Онъ не понималъ важности причинъ заставлявшихъ женщинъ отложить свадьбу, Такъ какъ платья, сказалъ онъ, можно было купить готовыя въ любой лавкѣ. Но когда мистрисъ Пипкинъ возразила смѣясь что онъ ничего не понималъ въ этомъ и когда днемъ свадьбы назначено было 14е августа, онъ почесалъ затылокъ, пробормоталъ что-то о Тетфордской ярмаркѣ, но отвѣчалъ что онъ согласенъ еще разъ пожертвовать дѣломъ для любви. Затѣмъ онъ еще успѣлъ навѣстить полицейскаго который не такъ давно арестовалъ его и отправился въ Бонгей внѣ себя отъ восторга.
   Старикъ Рёгльсъ былъ вынужденъ простить внучку и дать согласіе на ея бракъ. Когда Джонъ Кромбъ громогласно возвѣстилъ Бонгею что вернулся побѣдителемъ и что Рёби согласилась наконецъ быть его женой, Бонгей принялъ его сторону и возсталъ противъ Рёгльса. Злобный старикъ долго оставался неумолимъ, утверждая что внучка его безнравственная дѣвушка и что она убѣжала къ баронету. Но эти обвиненія были встрѣчены такимъ взрывомъ опроверженій что старикъ долженъ былъ наконецъ замолчать. Не такъ давно злые языки говорили много дурнаго о Рёби, но теперь стало извѣстно что Джонъ Кромбъ готовъ свернуть голову всякому кто скажетъ что Рёби сдѣлала что-нибудь недостойное честной дѣвушки. Вслѣдствіе этого мущины восхваляли Рёби и если женщины все еще толковали втихомолку о подозрительномъ поведеніи Рёби въ Лондонѣ, общее сочувствіе къ Джону было такъ сильно что старикъ Рёгльсъ вынужденъ былъ сдѣлать нѣкоторыя уступки.
   -- Я считаю себя въ правѣ поступать со своею собственностью какъ мнѣ угодно, отвѣчалъ онъ Джое Миксету, будочнику, явившемуся въ Шипсъ-Арскую ферму въ числѣ многихъ другихъ депутатовъ Бонгейскаго муниципалитета.
   -- Она ваша плоть и кровь, мистеръ Рёгльсъ, сказалъ онъ.
   -- Она столько же родня мнѣ какъ и Пипкинымъ. Она поселилась у мистрисъ Пипкинъ потому только что я ненавижу Пипкиновъ. Пусть теперь ея тетка и дѣлаетъ для нихъ завтракъ.
   -- Она ваша плоть и кровь, мистеръ Рёгльсъ, настаивалъ булочникъ,-- она носитъ ваше имя, она будетъ почтенною женой почтеннаго человѣка, мистеръ Рёгльсъ.
   -- Я не сдѣлаю для нихъ завтрака и нечего толковать объ этомъ, сказалъ фермеръ рѣшительно.
   Такимъ образомъ пришлось заказать завтракъ въ гостиницѣ Королевской Головы. Всѣ знали что счетъ будетъ заплаченъ самимъ женихомъ и всѣ были согласны что это будетъ безпримѣрнымъ случаемъ. Рёгльсъ отказался также отдать пятьсотъ фунтовъ которые обѣщалъ прежде. Онъ полагалъ что побѣгъ Рёби далъ ему полное право отказаться отъ исполненія обѣщанія. Когда ему напоминали что онъ едва не выдралъ всѣ волосы на головѣ своей внучки, онъ не оспаривалъ этого, но говорилъ что если она не захотѣла заслужить приданое полною покорностью, то это была ея собственная вина. Неужели же онъ отдастъ даромъ пятьсотъ фунтовъ дѣвушкѣ которая принадлежала столько же къ роду Пипкиновъ какъ и къ роду Рёгльсовъ? Но въ вознагражденіе за свое жестокое обращеніе съ ней онъ согласился наконецъ сдѣлать завѣщаніе и отказать деньги Джону Кромбу, что было признано стряпчимъ и Джое Миксетомъ почти равносильнымъ немедленной выдачѣ, такъ какъ старикъ пьянствовалъ все сильнѣе и сильнѣе. Затѣмъ его уговорили позволить внучкѣ и мистрисъ Пипкинъ провести послѣднюю ночь предъ свадьбой въ его домѣ. Эта важная уступка была выхлопотана матерью Миксета, почтенною женщиной, пріѣхавшею къ старику въ своемъ лучшемъ черномъ шелковомъ платьѣ и въ великолѣпномъ чепчикѣ. Мистрисъ Миксетъ была особа столь же краснорѣчивая какъ и ея сынъ и ей удалось такъ пристыдить старика что онъ уступилъ, съ тѣмъ условіемъ что чай, сахаръ и булки для мистрисъ Пипкинъ будутъ доставлены самою мистрисъ Миксетъ. Мистрисъ Гёртль приготовили комнату въ гостиницѣ. Ее считали слишкомъ важною особой чтобы предложить ей помѣщеніе на фермѣ.
   Наканунѣ свадьбы женихъ на минуту смутился. Рёби потребовала чтобы Джое Миксетъ не присутствовалъ на свадьбѣ и Джонъ съ безразсудствомъ влюбленнаго далъ согласіе исполнить ея желаніе, насколько молчаніе выражаетъ согласіе. Но теперь онъ опасался что не будетъ въ состояніи отвѣчать безъ помощи своего друга на вопросы священника, хотя старательно заучивалъ отвѣты.
   -- Вы можете войти вслѣдъ за мной, какъ будто я объ этомъ ничего не знаю, Джое.
   -- Не заговаривайте съ ней обо мнѣ и она тоже не скажетъ ни слова. Не намѣрены же вы исполнять всѣ ея капризы, Джонъ?-- Джонъ покачалъ головой и потеръ жилку на лбу.-- Ей нужно было придраться къ чему-нибудь. Что я сдѣлалъ ей?
   -- Вы никогда не пытались поцѣловать ее, Джое?
   -- Какой вы чудакъ, Джонъ. Развѣ это вооружило бы ее противъ меня? Вина моя въ томъ что а мужественно отстаивалъ васъ когда это было ей непріятно. Увидите что не пройдетъ шести мѣсяцевъ какъ мы съ ней будемъ лучшими друзьями въ Бонгеѣ.
   -- Нѣтъ, нѣтъ, Джое, у нея будетъ лучшій другъ чѣмъ вы.
   Но Джонъ былъ слишкомъ счастливъ чтобы ревновать и согласился чтобы Джое Миксетъ былъ его шаферомъ, рѣшивъ что онъ "уладитъ все это съ Рёби послѣ свадьбы".
   Онъ встрѣтилъ дамъ на станціи и былъ почти краснорѣчивъ привѣтствуя мистрисъ Гёртль и мистрисъ Пипкинъ. Рёби онъ сказалъ немного, но глядѣлъ на нее съ восхищеніемъ. Она была въ новой шляпкѣ и въ нарядномъ платьѣ.
   -- Какъ она прекрасна, обратился онъ вслухъ на платформѣ къ мистрисъ Гёртль, къ великому восторгу многочисленной публики сопровождавшей его на станцію. Рёби услышавъ его похвалу сдѣлала ужасную гримасу и повернувшись къ теткѣ сказала тихо:
   -- Какъ онъ глупъ.
   Джонъ проводилъ мистрисъ Гёртль въ омнибусѣ въ гостиницу, потомъ отвезъ Рёби и мистрисъ Пипкинъ въ Шипсъ-Акръ. Онъ былъ въ зеленомъ фракѣ съ мѣдными пуговицами, сшитомъ нарочно для свадьбы.
   -- Такъ ты вернулась домой, Рёби, сказалъ старикъ.
   -- Я буду безпокоить васъ не долго, дѣдушка, отвѣчала Рёби.
   -- Тѣмъ лучше, тѣмъ лучше. Это мистрисъ Пипкинъ?
   -- Да, это мое имя, мистеръ Рёгльсъ.
   -- Я слыхалъ ваше имя, но желалъ бы никогда не слыхать его больше. Говорятъ что вы были очень добры съ этою дѣвушкой и что она и не подумала бы отправиться въ Лондонъ еслибы не вы.
   -- Неправда, дѣдушка, сказала Рёби съ негодованіемъ. Старикъ замолчалъ и Рёби увела тетку въ приготовленную для нихъ спальню.-- Теперь скажите, мистрисъ Пипкинъ, спросила Рёби,-- возможно ли для дѣвушки ужиться съ такимъ человѣкомъ?
   -- Но, Рёби, ты всегда могла перейти жить къ другому человѣку.
   -- Вы говорите о Кромбѣ.
   -- Конечно о немъ, Рёби.
   -- Мудрено было выбирать между ними. Одинъ не говоритъ ничего кромѣ насмѣшекъ, другой не говоритъ ровно ничего.
   -- О, Рёби, Рёби, возразила мистрисъ Пипкинъ торжественно убѣдительнымъ тономъ,-- надѣюсь что ты скоро поймешь что любящее сердце лучше вертляваго языка, въ особенности когда пропитаніе обезпечено.
   На слѣдующее утро Бонгей огласился радостнымъ звономъ церковныхъ колоколовъ и половина его населенія отправилась посмотрѣть какъ Джонъ Кромбъ сдѣлается счастливѣйшимъ человѣкомъ. Джонъ съѣздилъ на ферму и самъ привезъ въ городъ Рёби и ея тетку, увѣряя что ни одинъ наемный возница не довезъ бы ихъ такъ безопасно какъ онъ и не находя ничего неприличнаго въ томъ что исполнялъ должность кучера въ день своей свадьбы. Онъ привѣтливо улыбался и кланялся всѣмъ встрѣчнымъ, а нѣкоторымъ указывалъ ручкой кнута на сидѣвшую позади него Рёби, какъ бы говоря: глядите, теперь она наконецъ моя. Бѣдная Рёби охотно выскочила бы изъ экипажа, но чувствовала что теперь уже поздно было думать объ освобожденіи.
   -- Что съ тобой? спросила мистрисъ Пипкинъ, когда онѣ остались однѣ въ гостиницѣ гдѣ должны были дожидаться пока не придетъ время ѣхать въ церковь.-- Маѣ такъ противно смотрѣть на твое лицо что я готова прибить тебя. Развѣ онъ не любитъ тебя? Развѣ у него нѣтъ собственнаго дома? Развѣ дѣла его идутъ не успѣшно? Манеры! Что такое манеры? Я не вижу ничего дурнаго въ его манерахъ. Онъ говоритъ то что думаетъ и по-моему это лучше всякихъ манеръ.
   Войдя въ церковь Рёби была такъ смущена что не замѣтила Джое Миксета уже явившагося съ великолѣпнымъ букетомъ. Въ этотъ разъ она не имѣла права жаловаться на молчаливость мужа. Между тѣмъ она произносила свои отвѣты такъ тихо что священникъ едва могъ разслышать знакомыя слова. Джонъ отвѣчалъ съ такимъ одушевленіемъ что голосъ его былъ слышенъ во всей церкви. Я, Джонъ, беру Рёби себѣ въ жены отнынѣ навсегда на горе и радость и т. д. до конца. И когда онъ дошелъ до земныхъ благъ которыми надѣлялъ свою Рёби, въ голосѣ его слышался истинный паѳосъ. Въ послѣднее время онъ посвящалъ всѣ свои свободные часы на заучиваніе наизусть этой рѣчи и теперь никакъ не хотѣлъ допустить чтобы священникъ произносилъ слова раньше его. Церемонія вѣнчанія доставила ему истинное наслажденіе и онъ согласился бы вѣнчаться каждую недѣлю.
   Затѣмъ новобрачные и гости отправились завтракать. Джонъ поднялся по широкой лѣстницѣ гостиницы, ведя мистрисъ Гёртль и мистрисъ Пипкинъ. Ему говорили что онъ долженъ вести свою жену, но онъ отвѣчалъ что намѣренъ оказывать всевозможное вниманіе женѣ всю жизнь, но что теперь онъ долженъ воспользоваться случаемъ оказать учтивость мистрисъ Гёртль и мистрисъ Пипкинъ. Вслѣдствіе этого Рёби пришлось идти подъ руку съ Джое Миксетомъ и она была такъ смущена что рада была имѣть возлѣ себя человѣка который зналъ какъ слѣдовало вести себя.
   -- Мистрисъ Кромбъ, я отъ души желаю вамъ всякаго счастія и благополучія, сказалъ онъ тихо.
   -- Благодарю васъ, мистеръ Миксетъ.
   -- Онъ славный человѣкъ, не правда ли?
   -- Я въ этомъ увѣрена.
   -- Вы полюбите его и будете очень довольны имъ и я увѣренъ что вы сумѣете сдѣлать изъ него все что захотите. Онъ сущій младенецъ.
   -- Мущина не долженъ быть похожъ на младенца, мистеръ Миксетъ.
   -- Онъ пьетъ не особенно много, работаетъ много и умѣетъ когда слѣдуетъ постоять за себя.
   Рёби не сказала болѣе ни слова и сѣла рядомъ съ мужемъ. Она удивлялась что всѣ знавшіе Кромба такъ уважали его и обращали такъ мало вниманія на муку и пыль покрывавшія его особу.
   Послѣ завтрака похожаго на обѣдъ мистеръ Миксетъ, само собою разумѣется, произнесъ спичъ. "Онъ имѣетъ удовольствіе знать мистера Джона Кромба многіе годы, а миссъ Рёби, то-есть мистрисъ Кромбъ -- онъ проситъ извиненія за ошибку -- съ самаго дѣтства." -- Лжетъ, сказала Рёби шепотомъ мистрисъ Гёртль.-- "И онъ никогда не зналъ двухъ молодыхъ людей болѣе подходящихъ другъ для друга. Ему извѣстно что Марсъ и Венера всегда жили въ наилучшихъ отношеніяхъ и можетъ-быть присутствующіе простятъ ему если онъ сравнитъ молодую новобрачную чету съ этими языческими богами. Миссъ Рёби -- то-есть мистрисъ Кромбъ -- прекраснѣе всякой Венеры; что же касается мистера Джона Кромба, онъ не думаетъ чтобы какой бы то ни было Марсъ устоялъ противъ него. Онъ не можетъ припомнить въ настоящую минуту были ли у Марса и Венеры дѣти, но онъ надѣется что въ Бонгеѣ въ скоромъ времени будетъ нѣсколько маленькихъ Кромбовъ." Эта рѣчь, изъ которой мы привели только краткій обращикъ, привела въ восторгъ всѣхъ присутствовавшихъ леди и джентльменовъ, за исключеніемъ одной Рёби, которая охотно убѣжала бы и заперлась въ другой комнатѣ еслибы не была увѣрена что ее заставятъ выйти опять.
   Въ этотъ же день Джонъ. отправился съ своею молодою женой въ Лоуестофъ, а на слѣдующій день ввелъ ее въ свой собственный домъ. Ихъ медовый мѣсяцъ былъ кратокъ, но онъ оказалъ благодѣтельное вліяніе на Рёби. Оставшись одна съ Джономъ, зная что онъ ея мужъ и вспомнивъ чего ему стоило добиться этого, она почувствовала къ нему уваженіе.
   -- Теперь Рёби поцѣлуй меня какъ будто ты сама этого хочешь, сказалъ онъ лишь только остался наединѣ съ ней.
   -- О, Джонъ, какой вздоръ.
   -- Для меня это не вздоръ, Рёби. Для меня твой поцѣлуй дороже всего вина какое есть на свѣтѣ.
   И она поцѣловала его какъ будто сама этого хотѣла и возвратилась съ нимъ на слѣдующій день въ Бонгей, рѣшивъ быть для него хорошею женой.
   

XX. Свадьбы у Лонгестаффовъ.

   Въ другой части Суффока, недалеко отъ Бонгея, жила дѣвушка у которой не было такихъ заботливыхъ друзей какъ у Рёби. Въ это время, то-есть въ началѣ августа, миссъ Джорджіана Лонгестаффъ переживала тяжелый періодъ въ своей Лизни. Свадьбу ея сестры съ мистеромъ Джорджемъ Вайтстеблемъ рѣшено было отпраздновать 1го августа, въ самый священный день для Суффока. Кавершамъ и Тодламъ соединенными силами готовились къ этому счастливому событію и эти приготовленія дѣлали тяжелое положеше бѣдной, Джорджіаны еще тяжелѣе. Давно ли она смотрѣла на старшую сестру такъ свысока, а Тодламскаго сквайра просто презирала и все это принималось какъ почти должное. Софи едва рѣшалась возражать, а мистеръ Вайтстебль боялся насмѣшекъ своей будущей свояченицы. Теперь было уже не то. Софи такъ возгордилась своимъ привилегированнымъ положеніемъ что сдѣлалась домашнимъ тираномъ, а Джорджъ, за которымъ ухаживали какъ обыкновенно ухаживаютъ за женихомъ въ домѣ невѣсты, началъ важничать. Самъ мистеръ Лонгестаффъ давно не заглядывалъ домой. Успокоившись насчетъ отношеній дочери съ мистеромъ Брегертомъ онъ остался въ Лондонѣ, считая свое присутствіе необходимымъ для приведенія въ порядокъ дѣлъ Мельмота, и бѣдной леди Помонѣ пришлось выносить одной неудовольствіе своей младшей дочери. Дамы жили въ Кавершамѣ однѣ и оживлялись только ежедневными посѣщеніями изъ Тодлама. Нужно сознаться что въ такомъ положеніи дѣлъ мало было утѣшительнаго для Джорджіаны.
   Вскорѣ послѣ своего возвращенія домой она окончательно разсорилась съ сестрой и отказалась быть у нея свадебною подругой. Читатель можетъ-быть припомнитъ что у Джорджіаны были часы съ цѣпочкой подаренные ей мистеромъ Брегертомъ и что ея мать и сестра совѣтовали ей возвратить ихъ. Но прошла недѣля послѣ полученія послѣдняго письма мистера Брегерта, а Джорджіана не отсылала часовъ. Леди Помона можетъ-быть забыла о нихъ, но Софи не забыла, потому что слиикомъ дорожила честью фамиліи.
   -- Джорджи, сказала она однажды утромъ въ присутствіи матери,-- не думаешь ли ты что слѣдуетъ наконецъ возвратить часы мистера Брегерта?
   -- Какое тебѣ дѣло до чуткихъ часовъ? Они подарены не тебѣ,
   -- Я полагаю что ихъ слѣдуетъ возвратить. Папа будетъ очень сердиться если узнаетъ что они еще у тебя.
   -- Будетъ ли онъ сердиться, или нѣтъ, тебя это не касается.
   -- Если часы не будутъ отосланы, Джорджъ скажетъ Долли и ты знаешь что изъ этого выйдетъ.
   Это было уже слишкомъ! Чтобы Джорджъ осмѣлился мѣшаться въ ея дѣла?
   -- Я не скажу болѣе ни слова съ Джорджемъ Вайтстеблемъ во всю мою жизнь, объявила она вставъ со стула.
   -- Душа моя, не говори такихъ ужасныхъ словъ, воскликнула несчастная мать.
   -- Я это сказала и повторю опять. Какое дѣло Джорджу Вайтстеблю до меня? жалкій, тупоумный малый! Ты думаешь что если ты завладѣла имъ, то онъ можетъ властвовать надъ всею фамиліей.
   -- Я думаю только что часы и цѣпочку нужно возвратить мистеру Брегерту.
   -- Конечно, подтвердила леди Помона.-- Ты должна возвратить ихъ, Джорджіана, иначе я скажу папа.
   Кончилось тѣмъ что Джорджіана принесла въ этотъ же день часы и цѣпочку матери и объявила что она вовсе не имѣла въ виду оставить ихъ у себя, что она намѣревалась отдать ихъ отцу, лишь только онъ вернется. Въ это время Джорджъ Вайтстебль собирался для нѣкоторыхъ покупокъ въ Лондонъ и его уполномочили возвратить часы по принадлежности. Эта-то исторія и была причиной окончательной ссоры Джорджіаны съ сестрой. Джорджіана объявила что она отказывается быть свадебною подругой, что она запрется въ день свадьбы въ своей комнатѣ, а съ Джорджемъ Вайтстеблемъ не скажетъ во всю жизнь ни слова.
   Она считала себя дѣйствительно жестоко обиженною. Что можетъ она теперь сдѣлать чтобы выйти изъ своего положенія? спрашивала она себя. О чемъ думаютъ ея отецъ и мать? Она привыкла считать замужство необходимымъ для себя и знала что должна добиться его собственными усиліями. Но что могла она сдѣлать живя взаперти въ домѣ отца? Оставалось только ждать пока какой-нибудь подходящій женихъ не отыщетъ ее самъ. Она не могла помириться съ этою мыслью. Замужство было съ давнихъ поръ единственною цѣлью ея жизни и теперь ни днемъ, ни ночью ее ни, на минуту не покидало сознаніе что по мѣрѣ того какъ она становится старше, усилія ея должны быть все настойчивѣе и настойчивѣе. Пловецъ въ началѣ своего пути, когда онъ сознаетъ свое искусство и свою силу, подвигается впередъ разумно владѣя всѣми своими средствами. Но когда силы начинаютъ измѣнять ему, а берегъ еще далеко и дно глубоко, когда онъ начинаетъ сознавать что ему грозитъ опасность о которой онъ прежде и не думалъ, онъ дѣлаетъ большіе, но гибельные взмахи, истощающіе его послѣднюю силу. То же было и съ бѣдною Джорджіаной Лонгестаффъ. Нужно сдѣлать что-нибудь немедленно, или будетъ уже поздно, думалось ей. Прошло двѣнадцать лѣтъ съ тѣхъ поръ какъ она погрузилась въ житейскія волны, двѣнадцать лѣтъ ея молодости, и она была еще далеко отъ берега, даже дальше чѣмъ прежде, если глаза не обманывали ее. Она уже дѣлала отчаянные взмахи, она чувствовала что вода поглощаетъ ее, слышала въ ушахъ ея шумъ, боялась захлебнуться. О, во что бы то ни стало нужно сдѣлать еще усиліе которое вынесло бы ее на твердую почву, хотя бы на утесъ.
   Отказаться отъ надежды выйти замужъ было для нея то же что утонуть. Она никогда не могла подумать спокойно о томъ что ей можетъ-быть придется остаться старою дѣвой и не могла представить чтобы родные ея могли думать объ этомъ спокойно. Отецъ и мать всегда покровительствовали ея усиліямъ найти себѣ мужа и она привыкла думать что ихъ взгляды на этотъ счетъ согласовались съ ея взглядами. Леди Помона была очень откровенна въ своихъ наставленіяхъ, а мистеръ Лонгестаффъ давалъ понять что лондонскій домъ содержится для того что бы выдать замужъ дочерей. Теперь же они сначала сказали ей что она должна остаться въ Кавершамѣ, потомъ отправили ее къ Мельмотамъ и когда она наконецъ нашла человѣка который хотѣлъ жениться на ней, они запретили ей выйти за него. Вслѣдствіе всего этого она начала считать ихъ неестественными родителями, которые подавали ей камень когда она просила хлѣба и змѣю когда она просила рыбы. Никто, казалось ей, не принималъ въ ней участія, никому не было дѣла есть ли у нея мужъ или нѣтъ. Она привыкла въ послѣднее время ходитъ одна по парку и во время этихъ прогулокъ раздумывала обо многомъ съ угрюмою серіозностью несвойственною ея характеру.
   -- Мама, сказала она однажды утромъ когда всѣ домашніе были заняты бѣльемъ будущей мистрисъ Джорджъ Вайтстебль,-- желала бы я знать имѣетъ ли папа какія-нибудь намѣренія насчетъ меня.
   -- Въ какомъ отношеніи, душа моя?
   -- Во всѣхъ отношеніяхъ. Не думаетъ ли онъ продержать меня здѣсь всю жизнь.
   -- Онъ кажется не намѣренъ содержать домъ въ Лондонѣ.
   -- Что же будетъ со мной?
   -- Я полагаю что мы останемся въ Кавершамѣ.
   -- Такъ я должна жить взаперти какъ монахиня въ монастырѣ, съ тою только разницей что монахиня живетъ тамъ добровольно, а я по принужденію. Мама, я не могу вынести этрго, рѣшительно не могу.
   -- Какой вздоръ ты говоришь, моя милая. Ты будешь видѣть общество и здѣсь. Мало ли кто живетъ въ провинціи. И какъ это ты говоришь что не вынесешь этого. Пока ты принадлежишь къ семейству твоего папа ты должна жить гдѣ онъ живетъ.
   -- О, мама, вы ли это говорите? Это ужасно! Какъ будто вы не знаете, какъ будто вы не понимаете о чемъ я говорю! Иногда мнѣ кажется что папа дѣйствительно не понимаетъ, что еслибъ онъ понималъ онъ не поступалъ бы такъ жестоко. Но вы понимаете меня не хуже меня самой. Что ждетъ меня? Я сойду съ ума сидя здѣсь одна и безо всякой надежды на будущее. Представьте легко ли было бы вамъ въ мои годы чувствовать что у васъ нѣтъ никакого шанса имѣть когда-нибудь собственный домъ. Почему вы съ папа не позволили мнѣ выйти замужъ за мистера Брегерта?
   -- Ты знаешь, душа моя, что папа не хотѣлъ и слышать объ этомъ, отвѣчала леди Помона.
   -- Я знаю что еслибы вы приняли мою сторону я могла бы выйти за мистера Брегерта вопреки папа. Какое право имѣетъ онъ распоряжаться мною? Почему я не должна выходить за кого мнѣ хочется? Я въ такихъ лѣтахъ что могу судить что для меня хорошо и что дурно. Вы считаете невозможнымъ въ наше время запереть дѣвушку насильно въ монастырь, а сами поступаете со мной гораздо хуже. Папа ничего не хочетъ сдѣлать для меня. Онъ не даетъ мнѣ даже возможности позаботиться самой о себѣ.
   -- Но ты конечно не жалѣешь о мистерѣ Брегертѣ?
   -- Почему же я не могу жалѣть о немъ? Я очень жалѣю. Я вышла бы за него хоть завтра, еслибъ онъ повторилъ свое предложеніе. Каковъ бы онъ ни былъ, но съ нимъ мнѣ было бы лучше чѣмъ въ Кавершамѣ.
   -- Ты не могла бы любить его, Джорджіана.
   -- Любить его! Кто думаетъ о любви въ наше время? Я не знаю никого кто любилъ бы кого-нибудь кромѣ самого себя. Развѣ Софи выходитъ за этого идіота по любви? Когда вы хотѣли чтобы Долли женился на Мери Мельмотъ вы тоже не думали о любви. Я покончила съ этимъ вздоромъ когда мнѣ не было еще двадцати лѣтъ.
   -- Мнѣ кажется что жена должна любить мужа.
   -- Полноте, мама, мнѣ тошно слышать это отъ васъ. Вы двѣнадцать лѣтъ поощряли мои усилія, у меня не было тайнъ отъ васъ, а теперь вы обращаетесь противъ меня и толкуете о любви. Мама, я думаю что если вы возьмете мою сторону, мнѣ еще удастся поладить съ мистеромъ Брегертомъ.
   Леди Помона содрогнулась.
   -- Какое вамъ дѣло. Не вы будете его женой.
   -- Это слишкомъ ужасно.
   -- Никому не было бы хуже отъ этого, ни вамъ, ни папа, ни Долли, а я пріобрѣла бы по крайней мѣрѣ свой собственный домъ и была бы обезпечена на всю жизнь. Если же я останусь здѣсь, я или сойду съ ума или умру.
   -- Ты хочешь невозможнаго.
   -- Если вы примете мою сторону, мама, я увѣрена что это состоится. Я напишу ему и скажу что вы согласны принять его.
   -- Джорджіана, я никогда не соглашусь принять его.
   -- Почему же?
   -- Онъ Жидъ.
   -- Какой ужасный, какой возмутительный предразсудокъ. Развѣ вы не знаете что въ ваше время уже не смотрятъ на Жидовъ такъ какъ смотрѣли прежде. Какое кому дѣло до религіи другаго? Я конечно знаю сама что онъ вульгаренъ, что онъ старъ, что у него куча дѣтей. Но если я мирюсь со всѣмъ этимъ, для чего вамъ съ папа мѣшать мнѣ? До его религіи мнѣ нѣтъ дѣла.
   -- Какъ ты огорчаешь меня, Джорджіана. Мнѣ очень прискорбно что ты такъ недовольна своимъ положеніемъ. Еслибы я могла сдѣлать что-нибудь для тебя, я бы сдѣлала. Но я не могу поддерживать тебя въ твоихъ намѣреніяхъ насчетъ мистера Брегерта. Я не смѣю. Ты не имѣешь понятія какъ твой отецъ можетъ быть строгъ когда захочетъ.
   -- Напрасно вы пугаете меня отцомъ. Что онъ можетъ сдѣлать? Я не думаю чтобъ онъ рѣшился бить меня и во всякомъ случаѣ легче вынести побои чѣмъ остаться жить здѣсь. Но вы, мама, мнѣ кажется что вы не любите никого. Вы такъ возгордились тѣмъ что Софи выходитъ замужъ за этого болвана что оставили всякое попеченіе о другихъ.
   -- Это несправедливо, Джорджіана.
   -- Я знаю что справедливо и что несправедливо и кто страдаетъ отъ, несправедливости. Я объявляю вамъ, мама, что напишу мистеру Брегерту и скажу ему что я согласна выйти за него замужъ. Я не боюсь папа. Можете сказать ему это.
   Сцена эта очень встревожила леди Помону. Мужу она не сообщала объ угрозѣ дочери, но переговорила съ Софи. Софи не вѣрила чтобы Джорджіана сказала это серіозно. Еслибъ она дѣйствительно намѣревалась написать Брегерту, она не сказала бы объ этомъ матери, въ особенности послѣ того какъ мать отказалась держать ея сторону, разсудила Софи. Въ тему же Джорджіана въ послѣднее время гуляла почти ежедневно съ викаріемъ сосѣдняго прихода.
   -- Съ мистеромъ Батербольтомъ! воскликнула леди Помона.
   -- Да, она видается каждый день съ мистеромъ Батервольтомъ.
   -- Но онъ человѣкъ такихъ строгихъ правилъ.
   -- Да, мама.
   -- Онъ на пять лѣтъ моложе ея и у него нѣтъ ничего кромѣ жалованья. И я слышала недавно какъ епископъ смѣялся надъ нимъ за то что онъ принадлежитъ къ сектѣ безбрачныхъ.
   -- Все это ничего не значитъ, мама. Я знаю что она видается съ нимъ безпрестанно. Вильсонъ видѣла ихъ и вообще я это знаю навѣрное. Не можетъ ли папа доставить ему какое-нибудь мѣсто? У Долли въ его имѣніи есть мѣсто приходскаго священника.
   -- Долли не отдастъ приходъ даромъ, возразила леди Помона.
   -- Можетъ-быть епископъ сдѣлаетъ для него что-нибудь когда узнаетъ что онъ уже не принадлежитъ къ сектѣ безбрачныхъ, настаивала заботливая сестра. Во всякомъ случаѣ онъ лучше Еврея, мама. (Съ этимъ доводомъ лэди Помона охотно согласилась.) Викарій конечно партія незавидная, но онъ духовное лицо, а бракъ съ духовнымъ лицомъ считается по крайней мѣрѣ не унизительнымъ.
   Приготовленія къ свадьбѣ Софи продолжались и никто повидимому не обращалъ вниманія на сближеніе Джорджіаны съ мистеромъ Батербольтомъ. Опасаться чего-нибудь дурнаго съ этой стороны не было никакого основанія. Мистеръ Батербольтъ былъ такой прекрасный молодой человѣкъ, такъ исключительно преданный религіи что Джорджіанѣ можно было позволить безъ всякаго опасенія прогуливаться съ нимъ по парку. Еслибъ онъ попросилъ руки Джорджіаны, въ этомъ не было бы ничего унизительнаго. Онъ былъ духовное лицо и джентльменъ, и если Джорджіана мирилась съ его бѣдностью, это было ея дѣло.
   Мистеръ Лонгестеффъ вернулся только наканунѣ свадьбы старшей дочери. Съ нимъ пріѣхалъ и Долли. Много труда стоило убѣдить Долли что онъ обязанъ быть на свадьбѣ сестры. Не всѣ молодые люди считаютъ скучнымъ дѣломъ съѣздить въ первыхъ числахъ сентября въ провинцію изобилующую куропатками, а Долли былъ извѣстнымъ охотникомъ. Тѣмъ не менѣе онъ сдѣлалъ видъ что принесъ большую жертву семейству согласившись пріѣхать и леди Помона приняла его какъ образцоваго сына. Онъ засталъ домашнихъ въ несовсѣмъ веселомъ настроеніи потому что Джорджіана все еще отказывалась присутствовать на свадьбѣ и не говорила съ Джорджемъ Вайтстеблемъ, но присутствіе Долли въ родительскомъ домѣ, которое было рѣдкостью, оживило всѣхъ; къ счастію денежныя дѣла его находились въ это время въ порядкѣ и онъ не былъ расположенъ ссориться съ отцомъ. Онъ былъ радъ что одна изъ сестеръ выходитъ замужъ и привезъ ей въ видѣ свадебнаго подарка большую собаку китайскаго фарфора, что значительно усладило встрѣчу. Леди Помона считала своимъ долгомъ сказать мужу о прогулкахъ Джорджіаны въ паркѣ, но отложила это до окончанія свадьбы Вайтстеблей.
   Однако на слѣдующее утро, въ день свадьбы, въ девять часовъ, семейство было поражено извѣстіемъ что Джорджіана бѣжала съ мастеромъ Батербольтомъ. Она ушла изъ дома въ тестомъ часу утра. Онъ ждалъ ее у калитки парка и она отправилась въ Стоумаркеть, а оттуда уѣхала съ утреннимъ поѣздомъ. Затѣмъ обнаружилось что часть вещей Джорджіаны была уже отправлена въ квартиру мистера Батербольта въ сосѣднюю деревню, такъ что опасеніе леди Помоны что Джорджіанѣ не во что будетъ переодѣться оказалось неосновательнымъ. Въ первыя минуты смущенія казалось необходимымъ отложить свадьбу Софи, но Софи шепнула что-то матери и свадьба не была отложена. Сначала Долли хотѣлъ ѣхать догонять сестру, а отецъ отправилъ нѣсколько телеграммъ, но потомъ сообразили что бѣглецовъ не догонишь, и послѣ нѣкоторой задержки мистеръ Джорджъ Вайтстебль сдѣлался счастливымъ мужемъ.
   Намъ остается только прибавить что спустя мѣсяцъ Джорджіаяа возвратилась въ Кавершамъ въ качествѣ мистрисъ Батербольтъ и прожила тамъ съ мужемъ слѣдующіе шесть мѣсяцевъ, наслаждаясь супружескимъ счастіемъ. Затѣмъ они переселились въ небольшой приходъ купленный для нихъ мистеромъ Лонгестаффомъ.
   

XXI. Гдѣ "дикіе ослы утоляютъ жажду".

   Мы должны теперь возвратиться недѣли на три назадъ и разказать читателю какъ шли дѣла въ Медвѣжьемъ Саду. Это учрежденіе сильно пострадало чрезъ измѣну Фосснера. Мало того что онъ обобралъ клубъ и всѣхъ членовъ которые вступали въ сдѣлки съ нимъ, что повергло ихъ въ сильное уныніе, но съ никъ исчезъ также весь комфортъ Медвѣжьяго Сада. Herr Фосснеръ былъ конечно мошенникъ, они знали это съ самаго начала. Не будь онъ мошенникъ, онъ не сталъ бы вставать съ постели во всякое время ночи чтобъ улаживать дѣла проигравшихся джентльменовъ. Никто разъ нихъ никогда не считалъ его честнымъ человѣкомъ. Но этотъ мошенникъ доставлялъ столько удобствъ что теперь, когда онъ покинулъ ихъ, они вспоминали о немъ съ сожалѣніемъ доходившимъ почти до любви. Долли Лонгестаффъ, пострадавшій отъ него больше всѣхъ, говорилъ что Лондонъ безъ Herr Фосснера потерялъ всю свою прелесть. Безъ Фосснера Медвѣжій Садъ въ недѣлю опустился такъ какъ опустилась бы Германія еслибъ ее покинулъ великій соотечественникъ Herr Фосснера. Но какъ Германія даже лишившись Бисмарка старалась бы поддерживать свое существа жe, такъ и Медвѣжій Садъ старался существовать даже безъ Фосснера. Но здѣсь параллель должна кончиться. Германія безъ сомнѣнія, оправилась бы со временемъ отъ своей потери, но Медвѣжій Садъ получилъ ударъ отъ котораго онъ оправиться не могъ. Сначала возникъ было планъ выбрать изъ числа членовъ трехъ довѣренныхъ лицъ и поручить имъ устроить всѣ дѣла, заплатитъ долги сдѣланные Фосснеромъ, достать денегъ и удовлетворить хозяина уже требовавшаго плату за квартиру. По этому поводу собранъ былъ торжественный миттингъ и планъ былъ принятъ единодушно. Опасались только не возбудили бы выборы зависти между членами. Клубъ былъ такъ популяренъ, а власть предоставленая уполномоченнымъ такъ обширна что А. В. и С. могли позавидовать что эта власть досталась D. E. и F., а не имъ. Когда на вышеупомянутомъ миттингѣ были предложены два члена, окончательное избраніе было отсрочено какъ дѣло, требующее предварительныхъ частныхъ обсужденій, вовсе не изъ опасенія, что названные члены откажутся. Случилось однако что даже первенствующіе члены отказалась когда имъ было предложено избраніе со всѣми его почестями и отвѣтственностью. Лордъ Ниддердель отказался наотрѣзъ, откровенно сознавшись въ своей денежной несостоятельности. Бошанъ Боклеркъ сказалъ что онъ слишкомъ рѣдкій посѣтитель клуба чтобы принять на себя такія полномочія. Мистеръ Лоптонъ отговорился тѣмъ что онъ человѣкъ слишкомъ занятой. Лордъ Грасслокъ сослался на отца. Въ готовности Долли клубъ былъ увѣренъ, такъ какъ дѣла Долли въ это время поправились и такъ какъ всѣмъ было извѣстно, что онъ никогда, не смущался денежными затрудненіями, но даже Долли отказался.
   -- Я переговорилъ со Скверкумомь, сказалъ онъ,-- и Скверкумъ не хочетъ слышать объ этомъ.
   Скверкумъ наводилъ справки и пришелъ къ заключенію, что клубъ въ самомъ шаткомъ положеніи. Когда въ отвѣтъ на это одинъ изъ членовъ избирательнаго комитетета послалъ Скверкума къ чорту, Долли разсердился.
   -- Вамъ хорошо говорить такъ, Грасслокъ, но еслибы вы знали какое счастіе имѣть человѣка который руководить вами, не читая вамъ проповѣдей, вы не стали бы презирать Скверкума. Я пробовалъ жить самостоятельно и убѣдился что это неудобно. Скверкумъ мой руководитель и я намѣренъ строго слѣдовать его совѣтамъ.
   Такимъ образомъ пришлось отказаться отъ плана на который возлагалось столько надеждъ и который былъ одобренъ даже Скверкумомъ, выразившимъ мнѣніе что положеніе клуба можетъ-быть поправилось бы дѣйствительно еслибы дѣла его перешли въ вѣдѣніе трехъ джентльменовъ пользующихся репутаціей людей достаточныхъ, но которымъ на самомъ дѣлѣ нечѣмъ рисковать. Услышавъ это Долли предложилъ было комитету Майльза Грендола, но комитетъ полагалъ что даже три Майльза Грендола не могли бы принести въ этомъ случаѣ никакой пользы. Медвѣжій Садъ приходилось закрыть.
   -- Какъ жаль, сказалъ Ниддердель.-- Никогда не было ничего подобнаго Медвѣжьему Саду.
   -- Курить можно было гдѣ угодно, сказалъ Долли.
   -- Никакихъ глупыхъ стѣсненій, прибавилъ Грасслокъ.
   -- Это-то мнѣ и нравилось, сказалъ Ниддердель.
   -- Давно извѣстно, замѣтилъ Лоптонъ,-- что если человѣка посадить въ рай, онъ и рай скоро сдѣлаетъ негоднымъ для житья.
   -- Я сдѣлалъ бы вотъ что, сказалъ Долли,-- я нашелъ бы какого-нибудь человѣка въ родѣ Фосснера и спросилъ бы его прямо сколько онъ желаетъ наживать сверхъ своей платы. Тогда мы могли бы сложиться и удовлетворить его. Право мнѣ кажется что это возможно. Скверкумъ нашелъ бы такого человѣка.
   Но Лптонъ полагалъ что новый Фосснеръ не былъ бы въ состояніи опредѣлить заранѣе предѣлы своей алчности.
   Однажды, когда уже было извѣстно что клубъ двѣнадцатаго августа будетъ неминуемо закрытъ, если только не явится какой-нибудь вдохновенной идеи для его спасенія и когда Ниддердель, Грасслокъ и Долли бродили безцѣльно по залѣ и по лѣстницѣ, утѣшая себя хересомъ и коньякомъ въ ожиданіи обѣда, сэръ-Феликсъ показался изъ-за сосѣдняго угла и робко, нерѣшительно вошелъ въ дверь. Его раны почти зажили, только верхняя губа еще была стянута пластыремъ и онъ еще не привыкъ къ ощущенію что у него не было двухъ переднихь зубовъ. Онъ не зналъ почти ничего о томъ что случалось съ клубомъ послѣ того какъ онъ лишился Фосснера, онъ не былъ въ немъ почта мѣсяцъ. Его исторія сначала возбудила много толковъ, но вскорѣ всѣ забыли не только объ этой исторіи, но и о самомъ его существованіи. Онъ долго колебался прежде чѣмъ рѣшился пойти въ свое прежнее убѣжище, такъ онъ былъ униженъ своимъ пораженіемъ, но наконецъ рѣшился и шелъ теперь съ намѣреніемъ держать себя съ товарищами какъ будто съ нимъ не случалось ничего особеннаго. У него было еще достаточно денегъ чтобы пообѣдать и рискнуть сыграть робберъ виста по маленькой. Въ крайнемъ случаѣ онъ могъ дать расписку, какъ дѣлали это другіе.
   -- Клянусь Георгіемъ, вѣдь это Карбери! воскликнулъ Долли, увидавъ его.
   Лордъ Грасслокъ свистнулъ, повернулся и пошелъ на верхъ, но Ниддердель и Долли приняли протянутую руку Феликса.
   -- Васъ не было должно-быть въ Лондонѣ, сказалъ Ниддердель.-- Какъ васъ давно не видать.
   -- Я дѣйствительно уѣзжалъ изъ Лондона, солгалъ Феликсъ.-- Я былъ въ Суффокѣ. Но теперь я вернулся. Какъ идутъ здѣсь дѣла?
   -- Здѣсь нѣтъ никакихъ дѣлъ, всѣ кончились, сказалъ Долли.
   -- Все пропало, добавилъ Ниддердель.-- Намъ придется всѣмъ поплатиться.
   -- Развѣ Фосснеръ еще не пойманъ? спросилъ баронетъ.
   -- Фосснеръ пойманъ! удавался Долли.-- Онъ надулъ насъ, но мнѣ кажется что никому и въ голову не приходило преслѣдовать его. Клубъ закроется въ слѣдующій понедѣльникъ. Вещи заберетъ полиція. Флатфлисъ говоритъ что вещи на основаніи какой-то купчей принадлежатъ ему и дѣйствительно повидимому все принадлежитъ ему. Онъ завладѣлъ даже ключами отъ погреба.
   -- Ключи ничего не значатъ, такъ какъ Фосснеръ позаботился чтобы въ погребѣ не осталось вина.
   -- Онъ завладѣлъ также всѣми ложками и вилками и выдаетъ намъ ихъ какъ будто въ видѣ одолженія.
   -- Но пообѣдать, надѣюсь, еще можно?
   -- Сегодня еще можно, можетъ-быть и завтра будетъ можно, но впередъ не ручаюсь.
   -- А игра продолжается? спросилъ Феликсъ тревожно.
   -- Вотъ уже двѣ недѣли какъ я не видалъ картъ, отвѣчалъ Долли.-- Не съ кѣмъ было играть. Въ это же время какъ нарочно возникло дѣло Мельмота. Но вы конечно знаете объ этомъ случаѣ и знаете больше насъ.
   -- Я знаю что онъ отравился.
   -- Это тоже имѣло вліяніе, хотя я право не понимаю почему людямъ не играть когда кому-нибудь придетъ охота отравиться. Въ прошломъ году въ февралѣ, въ единственный день когда я былъ свободенъ, нельзя было охотиться потому что кто-то умеръ. Какой вредъ принесла бы покойному наша охота? Я называю это притѣсненіемъ.
   -- Смерть Мельмота была ужасна, сказалъ Ниддердель.
   -- А жизнь безо всякихъ развлеченій еще ужаснѣе. Говорятъ что дочь его выходитъ замужъ за Фискера. Не знаю какъ это нравится вамъ и Ниддерделю. Я не ухаживалъ за ней. Скверкумъ никогда не имѣлъ этого въ виду для меня.
   -- Милая дѣвушка, сказалъ Ниддердель.-- Надѣюсь что она сдѣлала хорошій выборъ. Я очень любилъ ее.
   -- И Карбери тоже, сказалъ Долли.
   -- Вовсе нѣтъ, отвѣчалъ Феликсъ.-- Еслибъ она нравилась мнѣ, я женился бы на ней. Я могъ бы увезти ее безо всякихъ хлопотъ въ Америку.
   -- Пойдемте въ курильню, Долли, сказалъ Ниддердель.-- Я могу вынести многое и стараюсь выносить все, но Карбери невыносимъ. Мы съ вами не можемъ назвать себя хорошими людьми, но право мы не такъ безсердечны какъ Карбери.
   -- Я вовсе не безсердеченъ, сказалъ Долли.-- Я добръ со всѣми кто добръ со мной и даже. со многими кто вовсе не добръ со мной. Не далѣе какъ на слѣдующей недѣлѣ я отправляюсь въ Кавершамъ чтобы присутствовать на свадьбѣ сестры, а надо вамъ сказать что я ненавижу и Кавершам и всякія свадьбы. И хотя бы меня повѣсили, я не въ силахъ сказать что-нибудь пріятное моему будущему родственнику. Но насчетъ Карбери я съ вами согласенъ. Очень трудно поддерживать хорошія отношенія съ этимъ человѣкомъ.
   Но несмотря на это неблагопріятное мнѣніе товарищей, сэръ-Феликсу удалось придвинуть свой обѣденный столъ къ ихъ столу и разказать имъ за обѣдомъ о своихъ планахъ на будущее. По его словамъ онъ извѣдалъ лондонскую жизнь во всѣхъ подробностяхъ и не нашелъ въ ней ничего кромѣ пустоты.
   "Я испыталъ въ жизни всѣ перемѣны, извѣдалъ всѣ удовольствія, испробовалъ всѣ безумства и пережилъ съ половиной города."
   Сэръ Феликсъ не привелъ словъ этой старой пѣсни потому что по всей вѣроятности не зналъ ихъ, но таковъ былъ смыслъ его рѣчей.
   -- Онъ рѣшился, сказалъ онъ,-- искать чего-нибудь новаго и съ этою цѣлью объѣздить половину свѣта.
   -- Какое удовольствіе для васъ, сказалъ Долли.
   -- Во всякомъ случаѣ перемѣна.
   -- Безконечныя перемѣны. Будетъ кто-нибудь сопровождать васъ?
   -- Да, я нашелъ спутника. Очень пріятный и очзнь свѣдущій человѣкъ. Онъ будетъ моимъ руководителемъ. Заграницей, знаете ли, можно научаться многому.
   -- Нѣчто въ родѣ тутора, сказалъ Ниддердель.
   -- Вѣроятно священникъ, сказалъ Долли.
   -- Да, священникъ. Кто вамъ сказалъ?
   -- Это только моя догадка. Воображаю какъ пріятно путешествовать по Европѣ со священникомъ. Мнѣ кажется что я не сумѣлъ бы извлечь изъ этого столько пользы чтобы могъ потомъ сказать что деньги которыхъ это стоить брошены не даромъ, но вы другое дѣло.
   -- А дорого это будетъ стоить? спросилъ Ниддердель
   -- Да, порядочно, но мнѣ ужасно надоѣла здѣшняя жизнь. Желѣзнодорожная компанія лопнула, клубъ закрывается...
   -- Мери Мельмотъ выходитъ замужь за Фискера, добавилъ Долли.
   -- Пожалуй и это. Мнѣ необходима перемѣна. Я видѣлъ одну сторону вещей, теперь посмотрю другую.
   -- Правда ли что васъ недавно кто-то побилъ на улицѣ, спросилъ неожиданно лордъ Грасслокъ, сидѣвшій возлѣ нихъ, но до сихъ поръ не обмѣнявшійся ни однимъ словомъ съ сэръ-Феликсомъ,-- мы слышали кое-что объ этомъ, но не знаемъ всей правды.
   Ниддердель взглянулъ черезъ столъ на Долли. Долли свиснулъ. Оба промолчали. Грасслокъ смотрѣлъ на сэръ-Феликса, видимо ожидая отвѣта.
   Опасеніе услышать этотъ самый вопросъ было главной причиной такъ долго удерживавшею сэръ-Феликса дома. И ему всегда казалось что Грасслокъ, злой, дерзкій, неделикатный Грасслокъ, предложитъ его всѣхъ скорѣе. Однако нужно было отвѣтитъ что-нибудь.
   -- Да, сказалъ онъ,-- на меня напалъ сзади какой-то человѣкъ, когда я шелъ подъ руку съ одною дѣвушкой, но ему пришлось раскаяться въ этомъ.
   -- Неужели? сказалъ Грасслокъ.-- А мнѣ кажется что вы поступаете благоразумно, уѣзжая за границу.
   -- Какое вамъ дѣло до этого? спросилъ баронетъ.
   -- Вы можетъ-быть правы. Такъ какъ клубъ закрывается, мнѣ мало дѣла до этого.
   -- Я говорилъ съ моимъ другомъ лордомъ Ниддерделемъ и съ мистеромъ Лонгестаффомъ, а не съ вами.
   -- Я вполнѣ цѣню различіе которое вы дѣлаете между нами, сказалъ Грасслокъ,-- и жалѣю лорда Ниддерделя и мистера Лонгестаффа.
   -- Что вы хотите этимъ сказать? спросилъ Феликсъ, вставая съ мѣста.
   Его теперешній оппонентъ былъ далеко не такъ страшенъ какъ Джонъ Кромбъ, тѣмъ болѣе что въ наши дни драки въ клубахъ допускаются рѣдко.
   -- Не затѣвайте ссоры здѣсь, сказалъ Лоптонъ.-- Иначе я принужденъ буду уйти.
   -- Такъ какъ намъ предстоитъ скоро разойтись, разойдемся лучше тихо и мирно, оказалъ Ниддердель.
   -- Когда нужно драться, я готовъ драться съ кѣмъ угодно, сказалъ Долли.
   -- Но стоитъ ли начинать ссору?
   -- Кто началъ ее? спросилъ Феликсъ садясь опять. Лордъ Грасслокъ, кончившій обѣдъ, вышелъ изъ комнаты.-- Этотъ человѣкъ всегда ищетъ ссоры.
   -- Противъ этого есть спасеніе, такъ какъ для ссоры всегда нуженъ противникъ, сказалъ Долли.
   -- Вы совершенно правы, отвѣчалъ Феликсъ, принявшій эти слова за дружескія.
   -- Я не намѣренъ помогать ему.
   -- О, я вовсе не шутилъ, сказалъ Грасслокъ немного позже свидѣтелямъ начинавшейся сооры, которые всѣ послѣдовали за нимъ, оставивъ, сэръ-Феликса одного. Они собрались въ игорной комнатѣ, но не для игры, а потому что здѣсь было спокойнѣе чѣмъ въ курильнѣ.-- Мы видимся здѣсь можетъ-быть въ послѣдній разъ и мнѣ хотѣлось высказать ему мое мнѣніе.
   -- Къ чему навлекать на себя столько безпокойства? возразилъ Долли,-- Онъ конечно дрянной человѣкъ, но мало ли людей дурныхъ въ тохъ или въ другохъ отношеніи?
   -- Онъ дуренъ во всѣхъ отношеніяхъ, возразилъ Грасслокъ съ озлобленіемь.
   -- Итакъ пришелъ конецъ Медвѣжьему Саду, сказалъ Ниддердель съ грустью.-- Славное было мѣсто. Мнѣ всегда казалось что оно слишкомъ хорошо чтобы продержаться долго. Я того мнѣнія что не нужно устраивать себѣ жизнь слишкомъ удобно, потому что рано или поздно придется поплатиться за это дорогою цѣной... Притомъ если и устроить свои дѣла хорошо, они всегда какъ-то сами собою испортятся, и не успѣешь опомниться какъ увидишь себя въ рукахъ негодяевъ. Да, трудно человѣку идти по прямому пути. Мнѣ кажется что все это слѣдствіе грѣхопаденія Адама.
   -- Еслибы Соломонъ, Солонъ и архіепископъ Кантерберійскій соединились воедино, они не могли бы изрѣчь ничего разумнѣе этого, сказалъ Лоптонъ.
   -- Вѣкъ живи, вѣкъ учись, продолжалъ молодой лордъ.-- Я не думаю чтобы кто-нибудь любилъ Медвѣжій Садъ больше чѣмъ я его любилъ, но впередъ я никогда не позволю себѣ увлечься опять чѣмъ-нибудь въ этомъ родѣ. Съ завтрашняго дня я начну читать Синія Книги и обѣдать въ Карлтонѣ. Въ слѣдующую сессію я не проманкирую въ Парламентѣ ни одного дня и готовъ биться объ закладъ что до Пасхи произнесу рѣчь. Я буду пить кларетъ по двадцати шиллинговъ дюжина и ѣздить по Лондону на крышахъ омнибусовъ.
   -- А какъ насчетъ женитьбы? спросилъ Долли.
   -- О, это не моя забота, это дѣло родителя. Никто изъ васъ, друзья, не вѣритъ мнѣ, но я даю вамъ слово что я любилъ Мери Мельмотъ. Я очень привязался къ ней въ послѣднее время, но есть вещи невозможныя для человѣка. Отецъ ея былъ такой негодяй.
   Спустя немного къ нимъ присоединился сэръ-Феликсъ. Онъ вошелъ съ такимъ видомъ какъ будто въ столовой не случилось ничего непріятнаго.
   -- Нельзя ли намъ сыграть робберъ? спросилъ онъ.
   -- Не думаю, отвѣчалъ Ниддердель.
   -- Я не буду играть, сказалъ Лоптонъ.
   -- Въ домѣ нѣтъ ни одной колоды картъ, сказалъ Долли.
   Лордъ Грасслокъ не удостоилъ отвѣтить ни слова. Сэръ-Феликсъ сѣлъ куря сигару. Другіе тоже молча курили.
   -- Чтосталось съ Майлзомъ Грендодомъ? опросилъ сэръ-Феликсъ. Никто не отвѣтилъ, всѣ продолжали молча курить.-- Онъ еще не заплатилъ мнѣ ни гроша изъ своего долга.-- Опять общее молчаніе.-- И кажется не намѣренъ платить. Онъ самый наглый негодяй какого я когда-либо зналъ.
   -- А я знаю негодяя еще болѣе наглаго, не выдержалъ наконецъ Грасолокъ.
   Прошла еще минута въ общемъ молчаніи, затѣмъ сэръ-Феликсъ вышелъ изъ комнаты ворча что глупо не имѣть картъ. Такъ окончились всѣ его сношенія съ Медвѣжьимъ Садомъ. Послѣ этого товарищи не встрѣчали его больше, а если и встрѣчали, то старались не узнавать.
   Другіе члены пробыли въ клубѣ до глубокой ночи. Они всѣ предчувствовали что были здѣсь въ послѣдній разъ, они грустили о своей потерѣ и говорили другъ другу вполголоса жалобныя слова и утѣшались только табакомъ.
   -- Мнѣ никогда въ жизни не хотѣлось такъ плакать какъ теперь, сказалъ Долли около полуночи спросивъ себѣ стаканъ воды съ коньякомъ.-- Прощайте друзья. Я уѣзжаю въ Кавершамъ и право нисколько не удивительно будетъ если я утоплюсь тамъ.
   Читатели вѣроятно не посѣтуютъ на насъ если мы не представимъ имъ подробнаго отчета о томъ какъ мистеръ Флатфлисъ затѣялъ тяжбу, какъ онъ старался завладѣть клубными вещами, какъ онъ придирался ко всѣмъ членамъ и наконецъ избралъ своею главною жертвой Долли и какъ Долли съ помощью Скверкума одержалъ верхъ надъ нимъ и довелъ этого изобрѣтательнаго, но злополучнаго человѣка со всею его семьей до полнѣйшей нищеты.
   

XXII. Судьба мистрисъ Гёртль.

   Мистрисъ Гёртль уступила просьбамъ мистрисъ Пипкинъ и Джона Кромба, отложила на время свой отъѣздъ въ Нью-Йоркъ и обѣщала побывать въ Бонгеѣ на свадьбѣ Рёби Рёггльсъ, во она сдѣлала это не изъ участія къ жениху и невѣстѣ, не изъ желанія познакомиться съ англійскими свадебными обычаями, но по чувству непобѣдимой нѣжности къ Полю Монтегю. Ей хотѣлось повидаться съ нимъ еще хоть одинъ разъ, она не могла помириться съ мыслью уѣхать изъ страны гдѣ онъ жилъ. Она освободила его, она простила ему его вѣроломство и ради него была даже добра съ дѣвушкой на которую онъ промѣнялъ ее. Но ее все еще влекло къ нему. Кромѣ этого, какъ ни смѣялась она всегда надъ Англіей и надъ Англичанами, но ее страшило возвращеніе на родину. Послѣ всѣхъ треволненій прошлаго ей нравилось спокойствіе англійской жизни, хотя она и называла его спокойствіемъ глупцовъ. Такихъ глупыхъ, неразвитыхъ людей какъ мистрисъ Палкинъ и Джонъ Кромбъ трудно было найти въ ея отечествѣ, казалось ей, но она полюбила и мистрисъ Палкинъ и Джона Кромба. Какъ была бы она счастлива еслибы встрѣтила человѣка который полюбилъ бы ее такъ какъ Джонъ Кромбъ любилъ Рёби.
   Она все еще любила Поля Монтелю всѣми силами души и презирала себя за эту любовь. Какъ онъ малодушенъ, думала она, какъ онъ бездаренъ, какъ въ немъ мало находчивости и энергіи отличающихъ ея соотечественниковъ. Но въ немъ она любила даже его недостатки. Онъ обманулъ ее, онъ измѣнилъ своимъ клятвамъ, онъ разбилъ ея жизнь, но она чувствовала что сама была не совсѣмъ права относительно его. Сначала они были искренни другъ съ другомъ, потомъ повели тайную игру одинъ противъ другаго и онъ выигралъ, выигралъ потому что былъ мущина. нея было много времени чтобъ обдумать все это. Онъ какъ мущина могъ измѣнять женщинамъ сколько угодно и въ концѣ-концовъ остановиться на одной изъ нихъ, она же была погублена его измѣной. Онъ могъ перелетать съ одного цвѣтка на другой и смѣло лить ихъ медъ, ей же оставалось только горевать о медѣ который онъ похитилъ у нея. И ей казалось что въ Калифорніи грусть ея будетъ тяжелѣе чѣмъ въ тихой квартирѣ мистрисъ Пипкинъ.
   -- Такъ онъ былъ партнеромъ мистера Монтегю? спросила мистрисъ Пипкинъ дня два спустя послѣ ихъ возвращенія со свадьбы Джона Кромба. Разговоръ шелъ о мистерѣ Фискерѣ, который былъ у мистрисъ Гёртль.-- По моему онъ гораздо лучше мистера Монтегю. Мистрисъ Пипкинъ сказала это думая вѣроятно что упустивъ одного партнёра мистрисъ Гёртль постарается завладѣть другимъ или въ надеждѣ угодить ей отдавъ предпочтеніе Американцу предъ Англичаниномъ.
   -- О вкусахъ не спорятъ, мистрисъ Пипкинъ.
   -- Конечно, мистрисъ Гёртль.
   -- Мистеръ Монтегю джентльменъ.
   -- Я сама всегда говорила это.
   -- А мастеръ Фискеръ американскій гражданинъ.
   -- Вотъ какъ, сказала мистрисъ Пипкинъ, ничего не понявшая въ опредѣленіяхъ мистрисъ Гёртль.
   -- Мистеръ Фискеръ привезъ мнѣ извѣстія изъ Санъ-Франциско и предложилъ проводить меня на родину. Мистрисъ Пипкинъ немедленно подняла передникъ къ глазамъ.-- Вы знаете, рано или поздно я должна уѣхать.
   -- Знаю. Я никогда не надѣялась что вы останетесь здѣсь навсегда, но я не забуду какимъ утѣшеніемъ вы были для меня. Не было недѣли чтобы вы не разчитывалисъ со мной до послѣдняго пенни и такъ деликатно, такъ благородно. Мнѣ просто казалось что вашъ карманъ государственный банкъ, говорила мистрисъ Пипкинъ которую горе побуждало къ откровенности.
   -- Мистеръ Фискеръ, продолжала мистрисъ Гёртль,-- никогда не былъ моимъ другомъ, но такъ какъ съ нимъ поѣдутъ другія дамы, я думаю что и мнѣ можно присоединиться къ ихъ обществу. Съ ними мнѣ будетъ не такъ скучно какъ одной. Мы отправимся перваго сентября. Такъ какъ это говорилось въ половинѣ августа, то мистрисъ Пипкинъ нѣсколько утѣшилась. Двѣ недѣли что-нибудь да значили, и такъ какъ мистеръ Фискеръ пріѣхалъ по дѣламъ, подумала она, а въ дѣлахъ всегда можетъ случиться задержка, то отъѣздъ можетъ-быть отложится и еще на нѣкоторое время. Затѣмъ мистрисъ Гёртль сообщила своей хозяйкѣ еще нѣчто и хотя она сказала это когда та уже выходила изъ комнаты, но это было можетъ-бытъ главною цѣлью ея свиданія съ ней. Кстати, мистрисъ Пипкинъ, завтра въ одиннадцать часовъ придетъ мистеръ Монтелю. Привейте его и проводите его ко мнѣ.
   Она боялась что безъ такого предупрежденія мистрисъ Пипкинъ сдѣлаетъ ему сцену у двери.
   -- Мистеръ Монтегю! О, конечно, мистрисъ Гёртль, конечно, я проведу его къ вамъ сама.
   И всистрисъ Пипкинъ ушла сконфуженная, понявъ что она сдѣлала большую ошибку отдавъ предпочтеніе другому мущинѣ.
   На слѣдующій день мистрисъ Гёртль одѣлась проще обыкновеннаго, но съ большимъ тщаніемъ чѣмъ когда-либо и немедленно послѣ завтрака усѣлась за письменный столъ съ намѣреніемъ работать такъ внимательно какъ будто ей не предстояло ничего особеннаго. Но конечно она не написала ни слова изъ урока который задала себѣ и она конечно волновалась, какъ ни старалась быть спокойною.
   Онъ знала что поступила неблагоразумно изъявивъ желаніе видѣть его. Такъ какъ она уже простила его, что могла она сказать ему? Ея любопытство было удовлетворено, отъ мщенія она отказалась. Она не знала что скажетъ ему и не старалась придумать что-нибудь заранѣе. Она могла сказать ему что уѣзжаетъ въ Санъ-Франциско, что ѣдетъ въ сопровожденіи Фискера, но что скажетъ она кромѣ этого, она еще не звала. Вотъ наконецъ раздался стукъ въ наружную дверь. Сердце ея замерло и ей стоило большаго труда сохранить присутствіе духа. Она слышала стукъ шаговъ на лѣстницѣ, затѣмъ дверь отворилась и мистрисъ Пипкинъ возвѣстила о прибытіи мистера Монтегю. Мистрисъ Пипкинъ была такъ преисполнена благодарностью къ своей жилицѣ что не осталась ни на минуту за дверью чтобы подслушать что-нибудь и во все время свиданія ни разу не заглянула въ замочную скважину.
   -- Я надѣялась что вы придете повидаться со мною предъ моимъ отъѣздомъ, сказала мистрись Гёртль не вставая съ мѣста, но протягивая ему руку.-- Садитесь противъ меня чтобы мы могли видѣть другъ друга. Надѣюсь что это посѣщеніе не слишкомъ обременительно для васъ.
   -- Я пришелъ потому что мнѣ сказали что вы желаете видѣть меня.
   -- Я не могла надѣяться что вы придете по собственному желанію.
   -- Я не посмѣлъ бы придти еслибы вы не пригласили меня. Вы это сами знаете.
   -- Я не знаю ничего на этотъ счетъ, но такъ какъ вы уже пришли, не будемъ разбирать что побудило васъ къ этому. Получили вы прощеніе отъ миссъ Карбери? Отпустила она ваши прогрѣшенія?
   -- Мы съ ней опять друзья.
   -- Конечно. Ей нужно было только чтобы кто-нибудь сказалъ ей что васъ оклеветали предъ нею. Все равно кто бы ни сказалъ это. Она готова была вѣрить всякому кто замолвилъ бы доброе слово за васъ. Хотя я и не должна бы быть авторитетнымъ лицомъ для нея, но даже моего слова было достаточно.
   -- А вы замолвили доброе слово за меня?
   -- Нѣтъ, этимъ я похвалиться не могу. Я не буду разказывать вамъ сказокъ о нашемъ свиданіи. Я не сказала о васъ ничего хорошаго. И могла ли я сказать что-нибудь хорошее? Но то что я сказала было такъ же дѣйствительно какъ еслибъ я расхваливала васъ цѣлый часъ. Я разказала ей какъ вѣроломно вы поступили со мной. Я увѣрила ее что съ той минуты какъ вы увидали ее, вы забыли обо мнѣ.
   -- Это несправедливо, другъ мой.
   -- Не бѣда. Для друга можно и солгать. Я не вдавалась въ подробности вашего поведенія. Наше свиданіе было такъ кратко что я не успѣла бы объяснить ей какъ англійскіе предразсудки заглушили вашу любовь ко мнѣ еще раньше чѣмъ вы увидали ея свѣтлыя очи. И не для чего было разказывать всѣ подробности своего униженія. Моя цѣль была достигнута и безъ этого и мои словѣ были пріятны ей. Затѣмъ я разказала ей какимъ мученіемъ я была для васъ, какъ неохотно вы жертвовали для меня своимъ временемъ, съ какою радостью вы уничтожили бы меня еслибы могли.
   -- Неправда, Винифрида.
   -- Главнымъ вашимъ преступленіемъ въ ея глазахъ была поѣздка въ Лоуестофъ. Мистеръ Роджеръ Карбери, котораго я, признаюсь, терпѣть не могу...
   -- Вы не знаете его.
   -- Знаю я его, или нѣтъ, но я предпочитаю остаться при своемъ мнѣніи, сэръ. Я увѣрена что онъ такъ много говорилъ ей объ этой поѣздѣ, о предосудительности того что мы провели двѣ ночи подъ одною кровлей, и ѣхали въ одномъ вагонѣ, что этотъ случай сдѣлался препятствіемъ къ вашему счастію.
   -- Онъ не сказалъ ей ни слова обо всемъ этомъ.
   -- Такъ кто же могъ сказать ей? Но все равно. Она узнала объ этомъ и чтобъ оправдать васъ въ ея глазахъ я разказала ей какъ безсердечно, какъ жестоко вы поступили со мною, разказала какъ даже чувство друакбы которое вы начали было опять выказывать мнѣ было мгновенно заморожено появленіемъ въ Лоуестофѣ мистера Карбери. Кажется я зашла даже дальше и оказала что эта встрѣча была между вами условлена заранѣе, какъ лучшее средство освободить васъ отъ меня.
   -- Вы этого не думаете.
   -- Я думала о вашемъ счастіи и чѣмъ чернѣе я представляла ваше поведеніе со мной, тѣмъ преданнѣе казалась ваша любовь къ ней. Развѣ я не заслужила благодарности за то что сдѣлала? Вы конечно сами не пожелали бы чтобъ я оказала ей что вы поступали со мной какъ благородный, любящій джентльменъ. Я созналась въ безнадежности моего положенія, я унизилась представившись женщиной жестоко обиженною, но не имѣющею возможности отомстить. Я знала что мое униженіе и безнадежность моего положенія будутъ ей пріятны. Ради васъ я сказала ей что вы поступили со мной безпощадно, а у васъ нѣтъ теперь ни слова благодарности для меня.
   -- Каждое ваше слово разитъ какъ ударъ ножомъ.
   -- Вы знаете гдѣ искать исцѣленія отъ легкихъ царапинъ которыя я наношу вамъ, но гдѣ я найду врача который возстановилъ бы мои переломанныя кости? Ударъ ножомъ! Знаете ли что думая о васъ я часто мечтала о ножѣ. Для чего я не вонзила вамъ въ сердце ножъ и не спасла васъ отъ этой чопорной, безжизненной Англичанки? Но знаете, Поль, что я язвлю васъ теперь словами, какъ сдѣлала бы на моемъ мѣстѣ всякая другая женщина, не для того чтобы наказать васъ, но потому что я облегчаю этимъ себя безъ всякаго вреда для васъ. Ваше положеніе теперь непріятно и мнѣ отрадно думать что вы не можете возразить мнѣ. Вы пойдете отъ меня къ ней и найдете утѣшеніе. Развѣ воспоминаніе о моихъ словахъ омрачитъ хоть сколько-нибудь ваше счастіе когда вы будете сидѣть обнявъ ее, а она будетъ упиваться вашими улыбками? Спросите себя сами надолго ли останется теперешнее непріятное ощущеніе. Но гдѣ мнѣ искать утѣшенія? Понимаете ли вы каково жить одними воспоминаніями?
   -- Я очень желалъ бы сказать вамъ что-нибудь утѣшительное.
   -- Вы не можете сказать мнѣ ничего утѣшительнаго если только не возьмете назадъ все что сказали съ тѣхъ поръ какъ я пріѣхала въ Англію. Я не надѣюсь на утѣшеніе. Но я не буду жестокою до конца, Поль. Я скажу вамъ все что знаю насчетъ своего положенія, хотя это и оправдаетъ отчасти вашъ поступокъ со мной. Онъ живъ.
   -- Вы говорите о мистерѣ Гёртлѣ?
   -- О комъ же другомъ могу я говорить? Онъ живъ и не признаетъ нашего развода. Эти извѣстія привезъ мнѣ Фискеръ. Я никогда не чувствовала расположенія къ Фискеру, я знаю что онъ повредилъ мнѣ въ вашихъ глазахъ, но я отправлюсь съ немъ въ Санъ-Франциско.
   -- Я слышалъ что онъ сопровождаетъ madame Мельмотъ и дочь Мельмота.
   -- Да, я это тоже слышала. Эта женщины такія же авантюристки какъ и я, и я не знаю почему намъ не сойтись.
   -- Говорятъ также что Фискеръ женатся на миссъ Мельмотъ.х
   -- Какое мнѣ дѣло до этого. Вниманіе Фискера къ молодой особѣ не возбудитъ во мнѣ зависти. Но мнѣ пріятно будетъ знать людей съ которыми я могу говорить по-дружески когда буду въ Калифорніи. Мнѣ можетъ-быть придется сдѣлать тамъ дѣло для котораго мнѣ нужна будетъ поддержка друзей. А съ этими людьми мы будемъ друзьями прежде чѣмъ проѣдемъ половину пути.
   -- Надѣюсь что они будутъ добры съ вами.
   -- Не они со мной, а я буду добра съ ними. Я побѣждала многихъ добротой, но сама видѣла мало доброты. Развѣ васъ я покорила не добротой и внимательностью? А какъ я добра была съ своимъ несчастнымъ мужемъ, пока онъ не помѣшался отъ пьянства. Когда это случилось, Поль, я начала мечтать о лучшихъ людяхъ, о жизни чистой и нѣжной, благоухающей ароматами, а не дикимъ чеснокомъ. Я мечтала о прекрасныхъ, женственныхъ женщинахъ, о женщинахъ которыя страдали бы невыразимо видя то что я видѣла, которыя согласились бы охотнѣе умереть чѣмъ сдѣлать то что я сдѣлала. Тутъ я встрѣтила васъ, Поль, и у меня явилась надежда что мои мечты осуществятся. Но мнѣ слѣдѣвадо знать что это невозможно. Я не рѣшилась тогда сказать вамъ всю правду о себѣ. Я знаю что это было дурно съ моей стороны и вотъ теперь я наказана. Не лучше ли намъ проститься сейчасъ ж. Что пользы откладывать?
   И она встала съ мѣста и остановилась предъ нимъ съ безпомощно опущенными руками.
   -- Да благословитъ васъ Богъ, Винифрида, сказалъ онъ протягивая ей руку.
   -- Богъ не благословитъ меня если правда что Онъ благословляетъ только тѣхъ кто поступаетъ хорошо, а тѣхъ кто поступаетъ дурно наказываетъ. Я не могъ поступать хорошо. Я не могу теперь заглушить въ себѣ желанія чтобы вы вернулись ко мнѣ. И еслибъ это случилось, я не думала бы о страданіяхъ дѣвушки которой вы измѣнили для меня, я не думала бы, въ первое время по крайней мѣрѣ, о страданіяхъ которыя я навлекла бы на васъ. Посмотрите. Хотѣли бы вы получить это обратно?
   Съ этими словами она достала съ груди маленькій медальйонъ съ его портретомъ который онъ подарилъ ей въ Нью-Йоркѣ.
   -- Если вы отдадите, я конечно возьму его, отвѣчалъ онъ.
   -- Я не отдамъ его за все золото Калифорніи. Никакія силы никогда не заставятъ меня разстаться съ нимъ. Если я когда-нибудь выйду замужъ, что очень возможно, мой избранный долженъ будетъ взять меня съ этимъ медальйономъ. Пока я жива медальйонъ будетъ всегда у моего сердца. Вамъ извѣстно что я придаю мало значенія общепринятымъ законамъ приличія. Я не понимаю почему я должна возвратитъ портретъ любимаго человѣка когда онъ становится мужемъ другой. Я не буду скрывать что люблю васъ, несмотря за то что вы бросили меня. Да, Поль, я любила и все еще люблю васъ всѣми силами души.-- Съ этими словами она бросилась ему на шею и покрыла лицо его поцѣлуями.-- Не отталкивайте меня. Пожертвуйте мнѣ еще одну минуту. О, Поль, мой милый, моя любовь!
   Все это было для него истинною пыткой, хотя она была конечно права говоря что онъ скоро утѣшится. Тяжело слышать отъ женщины признаніе въ любви когда не имѣешь возможности отвѣчать ей тѣмъ же, когда любишь другую женщину.
   Онъ не хотѣлъ увидать ее разъяренною подобно тигрицѣ, чего. ожидалъ прежде, но упреки онъ предпочелъ бы этому порыву нѣжности. Онъ конечно обнялъ ее и отвѣчалъ на ея ласки, но она тотчасъ же почувствовала какъ холодны и сдержанны были его ласки.
   -- Довольно, сказала она,-- довольно. Теперь вы свободны. Я больше никогда не прикоснусь къ вамъ даже пальцемъ. Если я обезпокоила васъ этимъ послѣднимъ свиданіемъ, вы должны простить меня.
   -- Вы огорчили меня до глубины души.
   -- Но поправить дѣло нельзя, не правда ли? Когда люди сдѣлаютъ глупость, какъ мы съ вами, они должны знать что ихъ ждетъ наказаніе. Ваше наказаніе будетъ не особенно тяжело. Я скоро уѣду. Я не могу уѣхать раньше перваго числа будущаго мѣсяца, это день назначенный нашимъ другомъ Фискеромъ. До тѣхъ поръ я останусь здѣсь потому что это полезно для моей хозяйки, но я не буду больше безпокоить васъ. Дѣйствительно намъ лучше не видаться больше.
   Онъ взялъ ея руку и устремилъ глаза на ея лицо. Она кротко улыбнулась и наклонила голову. Онъ попробовалъ притянуть ее къ себѣ какъ бы намѣреваясь поцѣловать ее, во она улыбаясь отстранила его.
   -- Нѣтъ, сэръ, нѣтъ, никогда больше, никогда, никогда! Съ этими словами она освободила свою руку и отодвинулась отъ него.-- Прощайте, Поль, теперь вы можете уйти.
   Онъ повернулся и вышелъ не сказавъ болѣе ни слова.
   Она постояла съ минуту неподвижно, прислушиваясь къ его шагамъ на лѣстницѣ и къ стуку запираемой двери, подошла къ окну и проводила его глазами, потомъ вернулась на средину комнаты, постояла съ минуту протянувъ руки впередъ и упала безъ чувствъ на полъ. Она дѣйствительно любила его всѣми силами души.
   Какъ бы то ни было, но въ этотъ вечеръ она пригласила къ своему чаю мистрисъ Пипкинъ и была добрѣе съ нею чѣмъ когда-либо. Когда льстивая, но все же любопытная женщина спросила что-то о мистерѣ Монтегю, мистрисъ Гёртль заговорила о своемъ прежнемъ возлюбленномъ совершенно свободно и повидимому безъ особаго сожалѣнія. Они обдумали это дѣло сообща, сказала она, и рѣшили что имъ не слѣдуетъ вступать въ бракъ. Каждый изъ нихъ предпочитаетъ свою родину и они рѣшились разстаться. Въ этотъ вечеръ мистрисъ Гёртль была такъ добра что пожелала видѣть у себя даже дѣтей и угощала ихъ ветчиной и бутербротами. Въ теченіе двухъ слѣдующихъ недѣль она дѣлала для мистрисъ Пипкинъ все что могла. Дѣтямъ она надарила игрушекъ, а хозяйку заставила принять новый коверъ для гостиной. Затѣмъ пріѣхалъ мистеръ Фискеръ и увезъ ее съ собой въ Америку, и мистрисъ Пипкинъ, преисполненная благодарностью, осталась одна.
   -- Объ Американцахъ говорятъ много дурнаго, и я не берусь судить справедливо это или нѣтъ, сказала она встрѣтясь съ одною своею знакомою на улицѣ.-- Но какъ жилица, эта Американка была такъ хороша во всѣхъ отношеніяхъ что мнѣ остается только молить Бога чтобъ Онъ послалъ мнѣ еще такую же. Она была такъ добра что даже заботилась чтобъ у дѣтей былъ пуддингъ. Точно это были ея родныя дѣти!
   Я полагаю что мистрисъ Пипкинъ была права и что мистрисъ Гёртль при всѣхъ своихъ ошибкахъ была добрая женщина.
   

XXIII. Судьба Мери Мельмотъ.

   Между тѣмъ Мери Мельмотъ жила съ madame Мельмоть на квартирѣ въ Гамстедѣ и начинала усвоивать совершенно новый взглядъ на свѣтъ. Фискеръ сдѣлался ея преданнымъ слугой, но преданность это проявлялась не въ старомодномъ ухаживанія, а въ искренней заботливости объ ея матеріальныхъ интересахъ. Онъ утвердилъ ея права собственности на состояніе которое отецъ ея перевелъ на ея имя тотчасъ по пріѣздѣ въ Англію.
   Сама она вошла во всѣ подробности этого дѣла со всею надлежащею заботливостью. Тѣ кто знали ее шесть мѣсяцевъ тому назадъ были бы изумлены увидавъ какою дѣловою женщиной она сдѣлалась теперь и какъ она умѣла пользоваться услужливостью мастера Фискера. Нужно отдать ему справедливость, онъ не утаивалъ отъ нея ничего изъ того что узнавалъ, не утаивалъ потому что зналъ что честность поможетъ ему въ достиженіи его цѣли, можетъ-быть и потому что отъ такой дѣвушки какъ Мери трудно было утаить что-нибудь.-- Она достойная дочь своего отца, сказалъ онъ однажды Кролю въ Абчерчъ-Ленѣ. Кроль, отказавшійся служить у своего покойнаго хозяина, теперь поступилъ на службу къ его дочери и рѣшилъ ѣхать съ нею и съ madame Мельмотъ въ Нью-Йоркъ.
   -- О, да, сказалъ Кроль,-- только у нея характера больше чѣмъ было у него. Онъ увлекался и терялъ разсудокъ. Его погубило его стремленіе къ величію. Онъ лопнулъ какъ мыльный пузырь, мистеръ Фискеръ. Чѣмъ выше онъ поднимался, тѣмъ онъ становился безразсуднѣе. Онъ поглощалъ такъ много что наконецъ потерялъ способность различать пригодна или нѣтъ была пища за которую онъ хватался.-- Вотъ какъ Herr. Кроль характеризовалъ своего покойнаго хозяина.-- Но мадемуазель, о, она совсѣмъ не такая. Она никогда не будетъ поглощать слишкомъ много, но всегда будетъ имѣть всего вдоволь.
   Сначала отношенія между madame Мельмотъ и Мери была не совсѣмъ пріятны. Читатель можетъ-быть помнитъ что madame Мельмотъ не была родною матерью Мери и что покойный Мельмотъ не былъ ея законнымъ отцомъ. Мери была теперь совершенно одинока. Она не знала ни одного родственника, не знала кто была ея настоящая мать, не знала даже настоящаго имени своего отца, такъ какъ въ различныхъ біографіяхъ великаго человѣка появившихся вскорѣ послѣ его смерти говорилось различно о его происхождевіи, родствѣ и молодости. Большинство біографовъ сходилось на томъ что онъ былъ сынъ извѣстнаго фальшиваго монетчика въ Нью-Йоркѣ, Ирландца по имени Медмоди, а въ одной изъ біографій въ подтвержденіе этого приводилось наслѣдственное будто бы искусство Мельмота въ поддѣлкѣ чужихъ подписей. Но Мери, хотя и одинокая, хотя и покинутая графинями и герцогинями которыя только двѣ недѣли тому назадъ занимались ея судьбой, была несомнѣнною и единственною обладательницей большаго состоянія, фактъ съ которымъ madame Мельмотъ никакъ не могла помириться. Она знала что значительная сумма денегъ спасена отъ общей гибели и думала съ удовольствіемъ что можетъ разчитывать на обезпеченное будущее. Она скоро начала смотрѣть на смерть своего мужа, не сознаваясь себѣ въ этомъ, какъ на окончаніе своихъ страданій. Но она не понимала какъ смѣла Мери присваивать себѣ одной всѣ деньги. Она была вполнѣ согласна раздѣлить капиталъ пополамъ и предлагала это и Мери и Кролю. Фискера она боялась, полагая что иниціатива несправедливаго дѣлежа принадлежала ему, что онъ хотѣлъ жениться на Мери и овладѣть ея деньгами. Кроль принимался разъ десять объяснять ей права Мери, во напрасно. Она скромно намекнула что возьметъ себѣ особаго повѣреннаго и только готовность съ которою Мери согласилась на это заставила ее отказаться отъ своего намѣренія. Отказъ Мери отъ своихъ правъ на часть драгоцѣнныхъ вещей также способствовалъ къ успокоенію madame Мельмотъ. Она утѣшилась тѣмъ что и у нея была своя собственность, хотя и незначительная въ сравненіи съ собственностью Мери, кромѣ того Мери обѣщала обезпечить ее въ случаѣ своего замужества.
   У нихъ было твердо рѣшено что лишь только дѣла будутъ устроены, онѣ отправятся обѣ въ Нью-Йоркъ подъ охраной мистера Фискера, а въ половинѣ августа madame Мельмоть узнала что уже взяты билеты на пароходѣ отплывавшемъ 3го сентября. Кромѣ этого ей не сказали ничего. Она не знала уѣдетъ ли Мери свободною, или невѣстой Гамильтона Фискера. Такая скрытность казалась ей обидною. Она начала относиться къ Фискеру недружелюбно, считая его коварнымъ интриганомъ намѣревающимся овладѣть всѣмъ что осталось послѣ ея мужа и довѣрилась Кролю, который былъ очень внимателенъ съ нею. Фискеръ уѣзжалъ въ Санъ-Франциско, и Мери, думала она, уѣдетъ съ нимъ. Ей же самой, съ ея драгоцѣнностями и съ частью денегъ которыя она заставитъ Мери уступить ей, нѣтъ надобности уѣзжать дальше Нью-Йорка. Herr Кроль тоже намѣревался остаться въ Нью-Йоркѣ. Затѣмъ madame Мельмоть пришло въ голову что такъ какъ ей полезно будетъ отказаться отъ имени своего покойнаго мужа, которое по всей вѣроятности было хорошо извѣстно въ Нью-Йоркѣ, то ничто не мѣшаетъ ей принять имя Кроля. Она и Herr Кроль знали другъ друга много лѣтъ и были, казалось ей, однихъ лѣтъ. У Кроля были небольшія деньги, у нея были ея драгоцѣнности, и можетъ-быть Кроль, когда его интересы будутъ тождественны съ ея интересами, отстоитъ часть денегъ которыя Мери хотѣла отнять у нея. Думая такъ она улыбалась Кролю, шепталась съ нимъ и когда однажды она налила ему два стакана кюрасо, которымъ дорожила почти также какъ своими драгоцѣнностями, Кроль понялъ ее.
   Но ей казалось необходимымъ узнать намѣренія Мери. Мери не была дѣвушкой откровенною и еще менѣе покорною.
   -- Душа моя, спросила однажды madame Мельмоть пофранцузски и безъ всякаго предисловія,-- выйдешь ты замужъ за мистера Фискера?
   -- Для чего вы спрашиваете объ этомъ?
   -- Мнѣ необходимо знать. Гдѣ мнѣ поселиться, какъ мнѣ устроиться, какія у меня средства, кто будетъ мнѣ другомъ? женщинѣ необходимо знать все это. Вѣдь ты выйдешь за Фискера? Почему ты не хочешь сказать мнѣ?
   -- Потому что я еще сама не знаю. Когда узнаю, то скажу, а теперь я не могу сказать ничего хотя бы вы разспрашивали меня до завтра.
   И это была правда. Она еще сама не знала. Фискеръ конечно не былъ виноватъ въ этомъ, такъ какъ онъ уже не разъ дѣлалъ ей предложеніе быть его женой и даже упрашивалъ ее съ отличавшимъ его краснорѣчіемъ. Но Мери уже выслушала въ свою жизнь столько предложеній что мало-по-малу поняла все значеніе такого шага какъ замужство. Оно утратило для нея прежнюю романичность, ея взглядъ на его матеріальную сторону также измѣнился. Одно время она была влюблена въ сэръ-Феликса Карбери, она увѣряла себя что обожала даже землю къ которой онъ прикасался ногами, но эта влюбленность была болѣе воображаемая чѣмъ настоящая. Послѣ первыхъ попытокъ отца выдать ее замужъ по разчету, попытокъ которымъ она въ то время по неопытности почти не сопротивлялась, она прочла нѣсколько романовъ и рѣшила что ей слѣдуетъ влюбиться. Выборъ ея палъ на сэръ-Феликса. Читатель знаетъ какъ кончился этотъ эпизодъ ея жизни.
   Теперь она уже забыла своего прежняго возлюбленнаго. Затѣмъ за нею началъ опять ухаживать лордъ Ниддердель, сватавшійся къ ней раньше, и она рѣшила было что если любовь не должна быть необходимымъ условіемъ, то лордъ Ниддердель не хуже другихъ и даже лучше многихъ. Она уже готова была полюбить его и повѣрить что и онъ любитъ ее, когда внезапно случилась ужасная катастрофа съ ея отцомъ. Лордъ Ниддердель былъ человѣкъ крайне добродушный, однако и онъ бросилъ ее. Она не упрекала его. Она знала что хотя состояніе ея было велико, но все же значительно меньше суммы которую лордъ Ниддердель требовалъ отъ ея отца за женитьбу на ней. Къ тому же смерть отца бросила тѣнь на ея репутацію. Узнавъ о катастрофѣ она тотчасъ же рѣшила что лордъ Ниддердель не женится на ней. Конечно нѣтъ. О сэръ-Феликсѣ она думала съ горечью, но лорда Ниддерделя она не упрекала. Еслибъ она встрѣтилась съ нимъ, она улыбнулась бы ему и подала бы ему руку. У нея было около ста тысячъ фунтовъ и чувствуя себя совершенно обезпеченною, зная что ея состояніе было въ ея полной власти, она начала смотрѣть на жизнь серіознѣе.
   Что сдѣлаетъ она со своими деньгами и какъ устроитъ свою жизнь если рѣшится остаться самостоятельною? Что будетъ съ нею если она откажетъ Фискеру? Онъ удалится и ея единственными друзьями будутъ вдова ея покойнаго отца и Кроль. Она уже понимала намѣренія madame Мельмотъ относительно Кроля и мысль жить вмѣстѣ съ ними такъ какъ позволяла ей ея средства не имѣла для нея ничего привлекательнаго. Жизнь въ одиночествѣ и полная независимость тоже не была въ ея вкусѣ.У нея были собственныя мнѣнія ни счетъ женской независимости и ей казалось что въ Америкѣ женщина не такъ нуждается въ поддержкѣ какъ въ Англіи. Тѣмъ не менѣе одинокая жизнь въ какомъ-нибудь великолѣпномъ домѣ въ Бостонѣ или въ Филадельфіи -- Нью-Йоркъ ей прошлось бы избѣгать какъ мѣстопребываніе madame Мельмотъ -- не казалась ей завидной долей. Фискеръ ей нравился. Онъ не былъ такъ красивъ какъ сэръ Феликсъ Карбери, онъ не былъ такъ добръ и чистосердеченъ какъ лордъ Ниддердель. Она знала англійскихъ джентльменовъ настолько чтобы видѣть что Фискеръ вовсе не похожъ на нихъ, но не настолько чтобы получить къ нему отвращеніе. Онъ сказалъ ей что у него былъ большой домъ въ Санъ-Франциско и она не имѣла ничего противъ большаго дома. Онъ называлъ себя предпріимчивымъ человѣкомъ и она вѣрила ему, разсуждая что онъ не пріѣхалъ бы въ Лондонъ устраивать дѣла ея отца еслибы не имѣлъ большаго значенія въ коммерческомъ мірѣ. Она узнала что въ Соединенныхъ Штатахъ замужняя женщина имѣетъ больше правъ на свои деньги чѣмъ въ Англіи и это значительно расположило ее въ пользу Фискера. Обдумавъ все основательно, она рѣшила что въ качествѣ madame Фискеръ ей будетъ житься лучше чѣмъ въ качествѣ Мери Мельмотъ, если только денежный вопросъ разъяснится удовлетворителько.
   -- Я взялъ прекрасныя мѣста, сказалъ ей Фискеръ однажды утромъ въ Гамстедѣ. Madame Мельмотъ не допускалась на ихъ свиданія, посвящавшіяся сначала дѣламъ, потомъ разговорамъ о любви.
   -- Я буду одна?
   -- О, конечно. Я занялъ одну каюту для madame Мельмотъ и для горничной, а другую для васъ. Съ вами поѣдетъ еще одна дама, мистрисъ Гёртль, которая вамъ вѣроятно понравится.
   -- Она замужняя?
   -- Мужъ ея не поѣдетъ съ нами.
   -- Но у нея есть мужъ?
   -- Да, но я совѣтую вамъ не упоминать о немъ. Онъ не совсѣмъ такой какимъ слѣдуетъ быть мужу.
   -- Она кажется пріѣзжала сюда чтобы выйти за кого-то другаго?
   Мери въ дни своей дружбы съ сэръ-Феликсомъ Карбери слышала кое-что о мистрисъ Гёртль.
   -- Да, это цѣлая исторія, я я когда-нибудь разкажу вамъ ее, но будьте увѣрены что еслибъ она была такою особой какую вамъ не слѣдуетъ звать, я не сталъ бы сближать васъ.
   -- О, я могу позаботяться о себѣ сама.
   -- Безъ сомнѣнія, миссъ Мельмотъ, безъ сомнѣнія. Я хотѣлъ только сказать что я не сталъ бы рекомендовать особѣ которую мечтаю сдѣлать своею женой такую особу какую ей не слѣдуетъ знать. Ясно ли я выражаюсь, миссъ Мельмотъ?
   -- Совершенно ясно.
   -- Я рѣшаюсь также замѣтить что еслибы мы отправились въ путь въ качествѣ женяха я невѣсты, я могъ бы сдѣлать гораздо больше для вашего комфорта чѣмъ въ качествѣ друга. Вы не можете сомнѣваться въ моей любви.
   -- Почему же нѣтъ? Любовь мущянъ, сколько мнѣ извѣстно, всегда сомнительна. Мнѣ кажется что многіе изъ нихъ вовсе не способны любить.
   -- Миссъ Мельмотъ, вы не знаете роскошнаго Запада. Вашъ опытъ пріобрѣтенъ въ здѣшней скудной, холодной странѣ, гдѣ не даютъ воли страстямъ. На благодатныхъ берегахъ омываемыхъ Тихимъ Океаномъ мущина все. еще преданъ, а женщина нѣжна.
   -- Я подожду пока не увижу всего этого сама, мистеръ Фискеръ.
   Но выжидательная система не согласовалась съ планами мистера Фискера. На благодѣтельныхъ берегахъ было много другихъ мущинъ готовыхъ предложить свою преданность такой невѣстѣ какъ Мери Мельмотъ.
   -- Что касается имущественныхъ правъ женщинъ, продолжалъ онъ,-- у насъ они вовсе не похожи на здѣшнія, созданныя алчностью мущинъ. Жена можетъ требовать себѣ долю въ состояніи мужа, но ея собственное состояніе остается въ ея полномъ владѣніи. Америка, въ особенности Калифорнія, лучшая страна въ мірѣ для женщинъ.
   -- Я узнаю все это сама когда проживу тамъ нѣсколько мѣсяцевъ.
   -- Но, позвольте мнѣ замѣтить, миссъ Мельмотъ, что вамъ было бы гораздо удобнѣе пріѣхать въ Санъ-Франциско замужнею женщиной ила невѣстой.
   -- Развѣ свободныхъ женщинъ не любятъ въ Калифорніи?
   -- Не въ томъ дѣло. Полноте, миссъ Мельмоть, вы понимаете что я хочу сказать.
   -- Понимаю.
   -- Соединимъ нашу жизнь. Мы оба люди достаточные. Я трачу ежегодно тридцать тысячъ долларовъ на содержаніе своего дома. Вы увидите это сами. Если мы соединимъ наши капиталы, мы можемъ подняться высоко.
   -- Я вовсе не желаю подниматься. Я уже знаю кое-что на этотъ счетъ. Не слѣдуетъ подниматься на такую высоту съ которой нельзя соскочить безопасно.
   -- На этотъ счетъ вы можете быть увѣрены во мнѣ, миссъ Мельмоть. И я также не такой человѣкъ чтобы воспользоваться хотя однимъ долларомъ изъ вашихъ денегъ. Какъ пріятно было бы пріѣхать въ Санъ-Франциско мужемъ и женой.
   -- Я не выйду замужъ пока не пріѣду туда и не осмотрюсь.
   -- И не увидите моего дома. Вы отчасти правы. Домъ къ вашимъ услугамъ, и я увѣренъ что онъ вамъ понравится. Но еслибы мы помолвились, я могъ бы ухаживать за вами безо всякаго стѣсненія. Какъ вы пріѣдете въ Санъ-Франциско одна? О, миссъ Мельмоть, еслибы вы знали какъ я восхищаюсь вами.
   Послѣднее увѣреніе едва ли произвело какое-нибудь впечатлѣніе на Мери, но предшествовавшее замѣчаніе показалось ей основательнымъ.
   -- Такъ я скажу вамъ свое рѣшеніе, сказала она.
   -- Какое же ваше рѣшеніе? Съ этимъ вопросомъ онъ вскочилъ съ мѣста и охватилъ рукой ея талію.
   -- Подождите, мистеръ Фискеръ, сказала она отстраняя его.-- Вотъ мое рѣшеніе: вы можете считать себя моимъ женихомъ.
   -- Я счастливѣйшій человѣкъ на всемъ континентѣ, сказалъ онъ, забывъ въ восторгѣ что былъ не въ Соединенныхъ Штатахъ.
   -- Но если я узнаю въ Санъ-Франциско что-нибудь такое что побудитъ меня перемѣнить мое рѣшеніе, я перемѣню его. Вы нравитесь мнѣ, но я не хочу поступить очертя голову и потомъ убѣдиться что я ошиблась.
   -- Вы совершенно правы, сказалъ онъ.
   -- Вы можете сказать на кораблѣ что мы помолвлены, а я скажу то же самое madame Мельмотъ. Она и Кроль не намѣрены ѣхать дальше Нью-Йорка.
   -- Мы не будемъ плакать объ этомъ, не правда ли?
   -- Я не буду. Я отправлюсь съ мистрисъ Гёртль, если она согласится взять меня.
   -- Она будетъ въ восторгѣ.
   -- Ей тоже мы скажемъ что помолвлены.
   -- Дорогая моя!
   -- Но если я раздумаю когда пріѣду въ Санъ-Франциско, вы не принудите меня никакими силами выйти за васъ. Да, теперь вы можете поцѣловать меня если хотите.
   Такимъ образомъ послѣднее дѣло мистера Фискера въ Англіи уладилось къ его удовольствію. Мери объявила madame Мельмотъ о своей помолвкѣ, а отъ нея услышала что она помолвлена съ Кролемъ. Отецъ одной и мужъ другой умеръ еще такъ недавно что свѣтъ осудилъ бы ихъ за ихъ поспѣшность. Но Мельмотъ и по своей жизни и по своей смерти былъ такъ непохожъ на другихъ людей что его дочь и вдову нельзя было судить по общепринятымъ правиламъ. Да никто и не судилъ ихъ, такъ какъ онѣ вскорѣ уѣхали.
   3го сентября madame Мельмотъ, Мери, мистрисъ Гёртль, Гамильтонъ К. Фискеръ и Herr Кроль отплыли изъ Ливерпуля въ Америку и три женщины уѣхали съ твердымъ рѣшеніемъ никогда не возвращаться въ страну которая не дала имъ ничего кромѣ горя. Авторъ этой хроники видитъ настолько впередъ что можетъ сказать съ увѣренностью что Мери Мельмотъ вскорѣ по прибытіи въ Санъ-Франциско сдѣлалась мистрисъ Фискеръ.
   

XXIV. Леди Карбери и мистеръ Броунъ.

   Когда сэръ Феликсъ сказалъ своимъ друзьямъ въ Медвѣжьемъ Саду что отправляется путешествовать и что его будетъ сопровождать протестантскій священникъ -- какъ было принято для молодыхъ людей нѣсколько лѣтъ тому назадъ -- въ словахъ его была доля правды, даже значительная доля. Но конечно онъ старался представить дѣло въ ложномъ свѣтѣ и сказалъ много такого чему никто не могъ повѣрить. На самомъ дѣлѣ его отправляли въ Германію въ домъ одного священника, съ тѣмъ чтобъ онъ пробылъ тамъ не меньше года. Не за долго предъ тѣмъ лондонскому епископу было заявлено что англійскіе протестанты въ одномъ коммерческомъ городѣ на сѣверо-востокѣ Пруссіи принуждены жить безъ пастырской поддержки, и епископъ принялъ это дѣло къ сердцу. Нашелся священникъ соглашавшійся переселиться за границу, но назначенное ему содержаніе было очень скудно. Англійскіе протестанты коммерческаго города, хотя и набожные, не были щедры. Случилось какъ-то что Morning Breakfast Table заинтересовалась дѣломъ и открыла у себя подписку въ пользу священника. Но пожертвованія были очень скудны, и досточтимый Септимусъ Блекъ, отступникъ отъ римской церкви, вынужденъ былъ согласиться принять къ себѣ пансіонеромъ за извѣстное вознагражденіе сэръ-Феликса Карбери. Мистеръ Броунъ сообщилъ священнику все что тому нужно было знать на счетъ молодаго баронета, далъ много совѣтовъ какъ обращаться съ нимъ и главнымъ образомъ настаивалъ на томъ чтобъ ему не давать возможности вернуться домой. Было ясно что мистеръ Броунъ желалъ чтобы молодой человѣкъ прожилъ какъ можно дольше въ Германіи со сравнительно скромнымъ содержаніемъ и въ обстановкѣ вполнѣ респектабельной, хотя можетъ-быть и не соотвѣтствовавшей вкусамъ молодаго человѣка.
   Леди Карбери сначала противилась этому плану. Какъ ни тяжело ей было возиться съ сыномъ, она не могла помириться съ мыслью отправить его въ изгнаніе. Но мистеръ Броунъ дѣйствовалъ настойчиво, благоразумно и, по ея мнѣнію, безсердечно.
   -- Чѣмъ это кончится? спросилъ онъ ее сердито. Великій издатель, нѣкогда едва рѣшавшійся пожать ей руку и смотрѣть ей въ глаза, теперь такъ измѣнился въ обращеніи съ ней, что казался ей другимъ человѣкомъ. Она едва рѣшалась противорѣчить ему.-- Вы дождетесь что онъ проживетъ все что у васъ осталось и потомъ пойдете вмѣстѣ къ нимъ въ рабочій домъ.
   -- О, другъ мой, вы знаете какъ я страдаю. Не говорите такихъ ужасныхъ вещей.
   -- Я потому именно и говорю объ этомъ что знаю какъ вы страдаете. Что дурнаго въ томъ что онъ проживетъ годъ въ Пруссіи въ домѣ священника? Можно ли желать лучшаго исхода изъ той жизни какую онъ ведетъ здѣсь?
   -- Еслибы можно было женить его.
   -- Женить его! Кто дойдетъ за него? Что за охота дѣвушкѣ съ состояніемъ идти за такого человѣка?
   -- Онъ очень красивъ.
   -- Какая польза въ его красотѣ. Позвольте мнѣ сказать вамъ откровенно, леди Карбери, что все это не только глупо, но даже преступно съ вашей стороны. Оставивъ его здѣсь вы погубите и его и себя. Онъ согласился ѣхать и вы не должны удерживать его.
   Она принуждена была уступить. Если Феликсъ самъ согласился ѣхать, могла ли она удерживать его? Но мистеръ Броунъ могъ гордиться искусствомъ и твердостью благодаря которымъ получилъ согласіе Феликса.
   -- Ваша мать, сказалъ онъ,-- рѣшила окончательно что она не должна больше разорять себя и вашу сестру тольго для того чтобы вы могли покутить еще нѣсколько мѣсяцевъ. Она конечно не можетъ принудить васъ уѣхать въ Германію, но она можетъ выгнать васъ изъ своего дома, и если вы не уѣдете, она это сдѣлаетъ.
   -- Я не думаю чтобъ она сказала это, мистеръ Броунъ.
   -- Да, она этого не сказала, я сказалъ это ей, но она согласилась что это необходимо. Я даю вамъ слово джентльмена что она это сдѣлаетъ. Если вы уѣдете, она будетъ платить за ваше содержаніе сто семьдесятъ пять фунтовъ въ годъ; если вы останетесь, вы не получите отъ нея ни одного шиллинга.
   У сэръ-Феликса не было больше денегъ. Въ лавкахъ ему перестали вѣрить въ долгъ. Ключъ отъ входной двери у него отобрали и даже мальчикъ служившій въ домѣ матери началъ обращаться съ нимъ презрительно. Платье его износилось. Впереди въ эту осень и зиму не предвидѣлось никакихъ развлеченій. Восточная Пруссія тоже не обѣщала никакого веселья, но переселеніе туда внесло бы нѣкоторую новизну въ его жизнь. Онъ согласился на предложеніе Мистера Броуна, былъ представленъ мистеру Блеку и явившись въ Медвѣжій Садъ истратить свой послѣдній соверенъ разказалъ друзьямъ о своихъ планахъ на будущее.
   Мистеръ Блекъ и мистеръ Броунъ помнили поговорку "куй желѣзо пока горячо". Въ концѣ августа сэръ-Феликсъ, въ сопровожденіи мистера и мистрисъ Баекъ и маленькихъ Блековь отплылъ въ Гамбургъ. Ему удалось въ послѣднюю минуту выпросить у своей безразсудной матери пять фунтовъ. Этого ему хватитъ на обратный путь, сказалъ мистеръ Броунъ съ негодованіемъ когда узналъ объ этомъ. Но леди Карбери, лучше знавшая своего сына, объявила что онъ неспособенъ къ такой предусмотрительности и бережливости. Онъ истратитъ деньги гораздо раньше чѣмъ доѣдетъ до мѣста своего назначенія, оказала она.
   -- Такъ на кой же чортъ вы дали ихъ ему? спросилъ мистеръ Броунъ.
   Мистеръ Броунъ былъ такъ заинтересованъ въ удаленіи Феликса что заплатилъ за него мистеру Блоку за полгода впередъ изъ собственнаго кармана. Онъ не въ первый разъ платилъ за леди Карбери и бѣдная женщина уже чувствовала себя въ полной зависимости отъ великаго человѣка. Онъ приходилъ къ ней раза три или четыре въ недѣлю около девяти часовъ вечера и давалъ ей инструкціи на счетъ всѣхъ ея дѣлъ.-- Я на вашемъ мѣстѣ не сталъ бы больше писать романы, сказалъ онъ ей однажды. Тяжело было услышать это: слава писательницы была ея мечтой и она считала свой первый романъ удачнымъ. Критикъ мистера Броуна расхвалилъ его. Вечерняя Каѳедра, конечно, нашла его никуда не годнымъ, но Вечерняя Каѳедра только и дѣлала что бранилась. Такъ по крайней мѣрѣ думала леди Карбери, принимая похвалы за чистую монету, а брань за злоумышленность. Послѣ статьи Breakfast Table ее даже удивилъ совѣтъ мистера Броуна не писать романовъ. Она поглядѣла на него жалобно, но не сказала ни слова.
   -- Вашъ трудъ не окупится. Конечно вы можете писать не хуже многихъ, но вѣдь этого недостаточно.
   -- Я думала пріобрѣтать этимъ деньги.
   -- Мистеръ Ледгамъ едва ли дастъ вамъ порядочное вознагражденіе. Я на вашемъ мѣстѣ занялся бы чѣмъ-нибудь другимъ.
   -- Женщинѣ такъ трудно зарабатывать деньги.
   Мистеръ Броунъ не отвѣтилъ и спустя немного простился.
   Это было въ тотъ день когда леди Карбери разсталась съ сыномъ. Въ скоромъ времени ей предстояло разстаться и съ дочерью и она была очень грустна. Она рѣшила что не останется на своей прежней квартирѣ въ Вельбекъ-Стритѣ еслибы даже такая квартира была ей по средствамъ. Что сдѣлать ей съ собой, гдѣ ей пристроиться? Кажется самою горькою каплей въ ея чашѣ былъ совѣтъ мистера Броуна не писать романовъ. Такъ она вовсе не талантливая женщина, она ничѣмъ не лучше другихъ женщинъ! Только сегодня утромъ она мечтала о славѣ писательницы, основывая свои мечты единственно на статьѣ Breakfast Table. Теперь со свойственною намъ всѣмъ реакціей въ настроеніи духа при неудачѣ она впала въ совершенное отчаяніе. Онъ не рѣшился бы такъ огорчать ее еслибы не имѣлъ для этого серіознаго основанія, думала она. Хотя и суровый съ нею въ послѣднее время онъ былъ все же очень добръ. Она не роптала на него. Но послѣ того что онъ сказалъ ей нельзя больше разчитывать на похвалы его газеты, а безъ этой поддержки ея романы не будутъ имѣть никакого успѣха. Чѣмъ больше она думала объ этомъ, тѣмъ могущественнѣе казался ей мистеръ Броунъ, тѣмъ постыднѣе казалась ей ея неудача на литературномъ поприщѣ, на которое она вступила около года тому назадъ съ такими блестящми надеждами.
   На слѣдующій день онъ не былъ у нея и она просидѣла весь вечеръ одна ничего не дѣлая и тоскуя. Предстоявшій бракъ Гетты мало интересовалъ ее, такъ какъ устроился вопреки ея желанію. Она начала было писать новый романъ, но теперь послѣ словъ мистера Броуна не рѣшалась даже взглянуть на рукопись. Гетта въ это время гостила въ Суффокѣ въ домѣ епископа, друга Роджера. Леди Карбери провела вечеръ одна и думая о своей прошлой и о своей будущей жизни поняла нѣкоторыя изъ своихъ ошибокъ и кое въ чемъ раскаялась. Тщеславіе, тщеславіе и тщеславіе -- вотъ что было ея единственнымъ стимуломъ въ жизни. Доставляло ли ей что-нибудь истинную радость? Она только все надѣялась найти что-нибудь такое что сдѣлало бы ее счастливою, но до сихъ поръ еще не нашла ничего. Теперь даже всѣ ея надежды были разбиты. Мистеръ Броунъ удалилъ ея сына, запретилъ ей писать романы и получилъ отъ нея отказъ когда сдѣлалъ ей предложеніе.
   На слѣдующій день онъ пришелъ и нашелъ ее все еще въ уныніи.
   -- Я оставлю эту квартиру, сказала она ему между прочимъ.-- Я не въ состояніи держать ее, да мнѣ и не нужна такая большая квартира. Я еще сама не знаю куда дѣнусь, мо мнѣ все равно.
   -- Я не понимаю какъ вы можете говорить такъ.
   -- Почему?
   -- Неужели вы уѣдете изъ Лондона?
   -- Почему мнѣ не уѣхать. Мнѣ слѣдуетъ жить тамъ гдѣ жизнь дешевле.
   -- Мнѣ будетъ очень жаль если вы уѣдете въ такое мѣсто гдѣ вамъ нельзя будетъ видаться, сказалъ мистеръ Броунъ жалобно.
   -- И мнѣ тоже, конечно. Вы были добрѣе со мной чѣмъ кто-либо. Но какъ же мнѣ быть? Если я останусь въ Лондонѣ, я должна буду жить въ какой-нибудь жалкой конурѣ. Я знаю что вы посмѣетесь надо мной, во мнѣ кажется что я обязана послѣдовать за Феликсомъ и быть около него чтобы помочь ему если онъ будетъ нуждаться въ помощи. Гетта не нуждается во мнѣ. Кромѣ его у меня нѣтъ никого кому я могла бы быть полезна.
   -- Вы нужны мнѣ, сказалъ мистеръ Броунъ спокойно.
   -- О, вы очень добры. Добраго человѣка ничто такъ не привязываетъ къ другому какъ возможность оказывать ему дружескую помощь. Вы нуждаетесь во мнѣ только потому что я такъ нуждалась въ васъ. Когда я уѣду вы будете чувствовать мое отсутствіе только какъ отсутствіе существа о которомъ вы привыкли заботиться. Но я -- гдѣ найду я такого друга какимъ вы были для меня?
   -- Когда я сказалъ что вы нужны мнѣ, я подразумѣвалъ болѣе чѣмъ вы думаете, леди Карбери. Два или три мѣсяца тому назадъ я просилъ васъ быть моею женой. Вы отказали мнѣ тогда и, какъ я понялъ, главнымъ образомъ потому что считали себя связанною положеніемъ вашего сына. Теперь это препятствіе отстранено и я повторяю мое предложеніе. Я убѣдился теперь окончательно, послѣ нѣкотораго колебанія -- я не хочу скрывать отъ васъ ничего -- что бракъ съ вами принесетъ мнѣ счастіе. И я надѣюсь, дорогая моя, что онъ не будетъ несчастіемь для васъ.
   Это было сказано съ такимъ спокойствіемъ и самообладаніемъ, что какъ ни ясны были слова, она въ первую минуту едва могла понять ихъ смыслъ. Она слышала что онъ возобновилъ свое предложеніе, но онъ сдѣлалъ это такъ что она не рѣшалась принять его слова за серіозныя. Но подумавъ она поняла что онъ не способенъ шутить такимъ образомъ. Тѣмъ не менѣе она все еще не вѣрила. Ея самомнѣніе было такъ унижено что она не могла представить себѣ чтобы такой человѣкъ какъ мистеръ Броунъ могъ нуждаться въ ней. Въ эту минуту она унижала себя и возвышала его не по заслугамъ. Она молчала и не рѣшалась взглянуть на него; онъ же сидѣлъ развалясь въ креслѣ и не опуская съ нея глазъ.
   -- Такъ что же вы скажете мнѣ? спросилъ онъ.-- Я полюбилъ васъ еще больше когда вы отказали мнѣ. Я рѣшилъ что вы отказали потому что не хотѣли обременять меня своимъ сыномъ.
   -- Это и было причиной, сказала она почти шепотомъ.
   -- Но я полюблю васъ еще больше если вы теперь дадите согласіе.
   Все ея долгое прошлое возстало въ ея памяти. Ея стремленіе пріобрѣсти себѣ приличное положеніе въ обществѣ, жестокость мужа заставившая ее бѣжать отъ него, жестокость его прощенія когда она вернулась къ нему, сплетни огорчавшія ее до глубины души, хотя она и не показывала этого, затѣмъ ея жизнь въ Лондонѣ, ея литературные успѣхи и неудачи, ужасное поведеніе сына. Она никогда не была счастлива, никогда даже не была спокойна. Неужели теперь дѣйствительно представляется возможность успокоиться, стать на якорь въ тихую гавань? Она вспомнила его первый поцѣлуй, или лучше попытку поцѣловать ее, когда она съ чувствомъ гордаго превосходства назвала его чувствительнымъ старымъ гусемъ. Она тогда не подозрѣвала какъ серіозно было его чувство. И до сихъ поръ она не знала справедливъ ли былъ ея тогдашній взглядъ на него, не позже ли измѣнились его чувства и даже его натура, или онъ любилъ ее съ самаго начала. Такъ какъ онъ молчалъ, она вынуждена была сказать что-нибудь.
   -- Подумали ли вы объ этомъ какъ слѣдуетъ? спросила она.
   -- Я думалъ объ этомъ не мало, по крайней мѣрѣ шесть мѣсяцевъ.
   -- Есть столько препятствій.
   -- Какія же это препятствія?
   -- Обо мнѣ говорятъ много дурнаго въ Индіи.
   -- Я это знаю.
   -- А Феликсъ?
   -- Я могу кажется сказать что я знаю все что нужно знать и насчетъ Феликса.
   -- Я такъ обѣднѣла въ послѣднее время.
   -- Я никогда не имѣлъ въ виду жениться на васъ изъ-за денегъ. Къ счастію для меня, можетъ-бытъ и для васъ, я въ этомъ не нуждаюсь.
   -- Я такъ ничтожна во всѣхъ отношеніяхъ. Я не знаю что я могу дать взамѣнъ того что вы предлагаете мнѣ.
   -- Себя самое, сказалъ онъ протягивая ей руку. И онъ остался въ такомъ положеніа представляя ей или взять его руку или повторить свой отказъ. Она медленно и не глядя на него протянула ему руку. Онъ привлекъ ее къ себѣ и минуту спустя она стояла предъ нимъ на колѣняхъ положивъ голову на его грудь. Такая лоза въ ихъ годы можетъбытъ смѣшна. Они сами подумали бы это еслибы подозрѣвали что кто-нибудь видитъ ихъ. Но сколько неловкостей такого рода считаются не только пріятными, но и священными пока остаются тайной для постороннихъ. Не любви и не признанія въ ней стыдится старость, но публичнаго проявленія такого чувства безъ соотвѣтствующей ему красоты юности.
   Въ этотъ вечеръ они почти ничего больше не сказала другъ другу. Возвратясь въ свою редакцію мистеръ Броунъ сказалъ себѣ въ этотъ разъ что онъ сдѣлалъ лучшее что только могъ сдѣлать и для себя и для нея. Какъ бы то ни было, но мнѣ сдается что она плѣнила его не столько своими качествами какъ своимъ отказомъ.
   Она, оставшись одна и засидѣвшись поздно за полночь, отдалась новой реакціи въ настроеніи духа. Въ это утро весь міръ былъ для нея погруженъ во мракъ. Она не видала впереди ничего хорошаго. Теперь все окрасилось розовымъ цвѣтомъ. Человѣкъ соединившій ея жизнь со своею, давшій ей такія явныя доказательства любви и вѣрности былъ однимъ изъ великихъ людей свѣта, человѣкомъ выше и могущественнѣе котораго было мало, думала она. Развѣ не достаточно для женщины быть женой такого человѣка, принимать его друзей и блистать его отраженною славой?
   Осуществились ли ея надежды, или, такъ какъ человѣческія надежды никогда не осуществляются вполнѣ, насколько они осуществились, мы сказать не можемъ. Мы знаемъ только что въ концѣ зимы леди Карбери одѣлась женой мистера Броуна и добровольно перемѣнила свое прежнее имя на имя своего мужа. Квартира въ Вельбекъ-Стритѣ осталась за нею и четверги мистрисъ Броунъ были значительно популярнѣе въ литературномъ мірѣ четверговъ леди Карбери.
   

XXV. Въ Суффокѣ.

   Лишнее говорить что послѣ посѣщенія Роджера Карбери Поль Монтегю не замедлилъ уладить свои дѣла съ Геттой. На слѣдующій день рано утромъ онъ отправился въ Вельбекъ-Стритъ и захватилъ съ собой брошку. Леди Карбери продолжала протестовать, но теперь ея протестъ не имѣлъ и никакого значенія. Гетта понимала что была въ этомъ случаѣ сильнѣе матери и что ея участь обезпечена съ тѣхъ поръ какъ Роджеръ принялъ ея сторону.-- Не понимаю на какія средства вы будете жить, сказала леди Карбери соболѣзнующимъ тономъ. Отвѣтъ Гетты имѣлъ тотъ же смыслъ какъ извѣстный отвѣтъ одной дѣвушки объявившей что если мужъ ея будетъ довольствоваться овощами, она удовольствуется очистками отъ овощей. Поль намекнулъ неопредѣленно на благопріятный исходъ своихъ дѣлъ съ фирмой "Фискеръ, Монтегю и Монтегю".
   -- Все это слишкомъ недостаточно, сказала леди Карбери.-- Впрочемъ Роджеръ вѣроятно позаботился и объ этомъ. Онъ кажется взялъ теперь все на себя.
   Это было сказано раньше счастливаго дня когда мистеръ Броунъ возобновилъ свое предложеніе.
   Какъ бы то ни было, но свадьба была уже рѣшена и временемъ для нея назначена весна. Когда Роджеръ возвратился домой ему пришло въ голову что было бы хорошо еслибы Гетта провела осень и если возможно часть зимы въ Суффокѣ, для того чтобъ она могла освоиться съ нимъ въ его новомъ положеніи относительно ея, и онъ попросилъ мистрисъ Ильдъ, жену епископа, пригласить ее погостить въ свой домъ. Гетта приняла предложеніе и уѣхала изъ Лондона раньше чѣмъ могла узнать о помолвкѣ своей матери съ мистеромъ Броуномъ.
   Уступка Роджера, то-есть то что онъ далъ свое согласіе на бракъ Гетты и Поля, стоила ему страшной борьбы съ самимъ собою. У него были два твердыя убѣжденія удерживавшія его отъ этой уступки -- первое что онъ былъ бы лучшимъ мужемъ для Гетты чѣмъ Поль, второе что Поль нанесъ ему такое оскорбленіе, простить которое было бы глупо и недостойно мущины. При всей своей религіозности, при всемъ своемъ уваженіи къ христіанскимъ принципамъ, онъ не могъ согласиться съ заповѣдью прощать обиды, иначе какъ въ томъ случаѣ когда обидѣвшій самъ раскается. Что же касается того чтобъ отдавать верхвюю одежду тому кто отнялъ исподнюю, онъ полагалъ что еслибъ это исполнялось, то бѣднымъ людямъ пришлось бы ходить голыми, а негодяи были бы всегда одѣты. Нѣтъ, еслибы кто-нибудь укралъ у него одежду, онъ засадилъ бы вора въ тюрьму и простилъ бы его развѣ въ томъ только случаѣ еслибы тотъ раскаялся. Поступокъ Поля казался ему своего рода воровствомъ. Возможно ли оставить такой поступокъ безнаказаннымъ, возможно ли уступить?
   Къ тому же Поль показалъ себя непостояннымъ относительно женщинъ. Очень можетъ быть что пріѣздъ мистрисъ Гёртль въ Лондонъ былъ для него большою непріятностью, однако онъ провожалъ ее въ качествѣ ея возлюбленнаго въ Лоуестофъ. Былъ ли онъ послѣ этого достоинъ такой дѣвушки какъ Гетта Карбери? Роджеръ не сказалъ ничего объ исторіи Поля съ мистрисъ Гёртль, когда его просили разказать все что онъ зналъ, тѣмъ не менѣе онъ былъ убѣжденъ что было бы лучше еслибъ открыть глаза Геттѣ и показать ей въ настоящемъ свѣтѣ человѣка котораго она любила.
   По мало-по-малу къ этимъ двумъ убѣжденіямъ присоединилось третье, столь же сильное какъ и два первыя, убѣжденіе что его соперника Гетта любила, а его нѣтъ, и что если онъ самъ любилъ ее, то обязанъ былъ доказать свою любовь сдѣлавъ все что было въ его силахъ для ея счастія. Ходя безъ конца взадъ и впередъ по дорожкѣ близь пруда, думая все только объ одномъ, онъ мало-по-малу пришелъ къ убѣжденію что ему слѣдовало уступить. Развѣ истинно любящій человѣкъ не долженъ быть всегда готовымъ пожертвовать собой для счастія любимаго существа? Какая заслуга въ томъ что мущина готовъ подвергнуться всевозможнымъ опасностямъ для любимой женщины если онъ дѣлаетъ это только для того чтобы заслужить ея любовь? Поль, какъ ни низокъ былъ его поступокъ съ нимъ, Роджеромъ, не былъ вполнѣ дурнымъ человѣкомъ, а въ хорошихъ рукахъ могъ даже сдѣлаться хорошимъ. Роджеръ былъ слишкомъ честенъ чтобъ основать свои надежды на негодности своего соперника. Какое право имѣетъ онъ считать себя въ этомъ дѣлѣ лучшимъ судьей чѣмъ Гетта? Разсуждая такъ онъ мало-по-малу одержалъ верхъ надъ своимъ сердцемъ и рѣшалъ что впредь главною заботой его жизни будетъ счастіе мистрисъ Монтегю. Мы знаемъ какъ послѣ этого рѣшенія онъ былъ отечески нѣженъ съ Геттой а какъ онъ подавалъ свои враждебныя чувства къ Полю Монтегю.
   Примирившись окончательно съ мыслью что Гетта будетъ женой его соперника онъ чувствовалъ себя лучше чѣмъ въ то время когда все еще надѣялся и сомнѣвался. Счастіе о которомъ онъ мечталъ оказалось недостижимымъ. Что онъ никогда не женится на другой онъ былъ увѣренъ и рѣшилъ завѣщать Карбери сыну Гетты, съ тѣмъ чтобы наслѣдникъ его принялъ его имя. Своего ребенка у него не будетъ никогда, но если Поль и Гетта согласятся жить въ Карбери или по крайней мѣрѣ проводить въ немъ хоть часть года, домъ его оживится и самъ онъ можетъ-бытъ ободрится и начнетъ опять интересоваться своими обязанностями, дѣлами своего имѣнія. Но прежде всего онъ долженъ пріучить Гетту смотрѣть на него какъ на старика, какъ на человѣка который уже отжилъ для любви и для женитьбы и можетъ думать только о счастіи другихъ.
   Обдумавъ все это онъ разказалъ многое изъ своей исторіи своему другу епископу и попросилъ мистрисъ Ильдъ пригласить Гетту. Онъ чувствовалъ что ему еще нужно сказать много дѣвушкѣ прежде чѣмъ она выйдетъ замужъ и что то что ему нужно было сказать выскажется въ деревнѣ лучше чѣмъ въ городѣ. Къ тому же ему хотѣлось пріучить ее къ Суффоку какъ къ мѣсту съ которымъ будетъ связано все ея будущее. Наканунѣ дня пріѣзда Гетты онъ пришелъ къ епископу подъ предлогомъ попросить позволенія повидаться со своею родственницей лишь только она пріѣдетъ, на самомъ же дѣлѣ для того чтобы поговорить о ней съ единственнымъ человѣкомъ отъ котораго онъ могъ ожидать сочувствія.
   -- Но что касается перевода вашей собственности на ея имя или на имя ея дѣтей, объ этомъ не можетъ быть и рѣчи, сказалъ епископъ.-- Вашъ повѣренный не допуститъ васъ сдѣлать это. Что если вы вздумаете жениться?
   -- Я не женюсь никогда.
   -- Можетъ-быть нѣтъ, а можетъ-быть и женитесь. Человѣкъ вашихъ лѣтъ не можетъ ручаться за себя въ этомъ отношеніи. Вы можете сдѣлать завѣщаніе въ ея пользу. Завѣщаніе можно всегда уничтожать.
   -- Вы не вполнѣ понимаете мои чувства и я не въ состоянія объяснить ихъ, возразилъ Роджеръ.-- Я хочу смотрѣть на нее какъ на родную дочь, а на ея сына, если у нея будетъ сынъ, какъ на моего прямаго наслѣдника.
   -- Еслибы даже она дѣйствительно была вашею родною дочерью, сынъ ея не былъ бы вашимъ наслѣдникомъ пока была бы вѣроятность что вы можете имѣть роднаго сына. Человѣкъ не долженъ никогда отказываться отъ своихъ правъ. Я очень хорошаго мнѣнія о вашей родственницѣ и не знаю ничего дурнаго о ея будущемъ мужѣ, но каковы бы они ни были, ваши желанія будутъ имѣть больше значенія въ ихъ глазахъ если ваша собственность будетъ въ вашихъ рукахъ.
   -- Я ни мало не раздѣляю вашего мнѣнія, милордъ, сказалъ Роджеръ почти сердито.
   -- Это потому что вы теперь настроены такъ восторженно что забыли вседневныя правила жизни. Такихъ дочерей какъ Регана и Гонерилья конечно мало, тѣмъ не менѣе многіе отцы должны были бы помнить о послѣдствіяхъ безумства стараго короля. "Мало же у тебя мозга подъ твоимъ плѣшивымъ черепомъ если ты выпустилъ золото изъ своихъ рукъ," сказалъ ему его шутъ, и свѣтъ, я ручаюсь вамъ, полагаетъ что шутъ былъ правъ.
   Епископу удалось заставить Роджера отказаться отъ его намѣренія отдать свое имѣніе при жизни дѣтямъ Поля Монтегю. Но это не уменьшило рѣшимости Роджера дѣлать все что было въ его силахъ для счастія Гетты. Пріѣхавъ дня два спустя повидаться съ ней, онъ засталъ ее въ саду и провелъ съ ней тамъ часа два.
   -- Надѣюсь что всѣ наши горести теперь кончились, сказалъ онъ улыбаясь.
   -- Вы говорите о Феликсѣ и о мама? спросила Гетта.
   -- Нѣтъ, не о нихъ. Что касается Феликса, я полагаю что леди Карбери сдѣлала для него лучшее что только могла сдѣлать. Она кажется дѣйствовала подъ вліяніемъ мистера Броуна, а мистеръ Броунъ очевидно человѣкъ разсудительный. Надѣюсь что ваша матушка будетъ жить теперь покойнѣе. Но я говорилъ не о ней, я говорилъ о васъ и о себѣ.
   -- Надѣюсь что у васъ никогда не будетъ никакихъ горестей.
   -- У меня было много горя.. Мнѣ хочется поговорить съ вами теперь совершенно откровенно, другъ мой. Я едва не сошелъ съ ума когда убѣдился окончательно что вы никогда во будете моею женой. Мнѣ не слѣдовало доводить себя до такого состоянія. Я долженъ былъ знать съ самаго начала что я слишкомъ старъ чтобы надѣяться быть вашимъ мужемъ.
   -- О, Роджеръ, совсѣмъ не по этому.
   -- По этому и по нѣкоторымъ другимъ причинамъ. Еслибъ я помирился съ этимъ раньше, мнѣ легче было бы вынести мое несчастіе и теперь во мнѣ было бы больше силы и мужества. Любовь конечно великое событіе въ жизни человѣка, но мы посланы въ этотъ міръ не для одной любви. На мнѣ лежатъ неотложныя обязанности, я никогда не позволялъ себѣ забывать ихъ ради удовольствій я не долженъ былъ забывать ихъ ради горя. Но все это было и прошло. Теперь я могу сказать чистосердечно что смотрю на ваше присутствіе въ Карбери, и на присутствіе Поля также, какъ на единственный источникъ моего счастія въ будущемъ. Я буду радъ ему какъ брату, а вамъ какъ дочери. Я прошу васъ только о томъ чтобы вы не тяготились житьемъ у меня.-- Она отвѣтила ему только крѣпкимъ пожатіемъ руки.-- Вотъ что мнѣ нужно было высказать вамъ. Вы должны пріучить себя смотрѣть на меня какъ на своего лучшаго друга, какъ на человѣка отъ котораго вы отъ перваго послѣ мужа можете ожядать всякой помощи.
   -- Мнѣ не придется пріучать себя къ этому, я уже привыкла, сказала она.
   -- Вы должны надѣяться на меня какъ дочь на отца, Гетта. Вы скоро убѣдитесь что я совсѣмъ старикъ. Я старѣю быстро, я уже чувствую себя далекимъ отъ всего что молодо и легкомысленно.
   -- Вы никогда не были легкомысленнымъ.
   -- И молодымъ никогда не былъ, какъ мнѣ иногда кажется. Вы должны обѣщать мнѣ что употребите все свое вліяніе чтобы заставить вашего будущаго мужа смотрѣть на Карбери какъ на свой домъ.
   -- У насъ еще нѣтъ никакихъ плановъ, Роджеръ.-- Тѣмъ легче вамъ будемъ призать мои планы. Свадьба ваша будетъ конечно въ Карбери.
   -- Что скажетъ мама?
   -- Она пріѣдетъ сюда и, я ручаюсь, будетъ очень довольна. Я считаю это рѣшеннымъ. Затѣмъ пусть Карбери будетъ вашимъ домомъ. Нужно чтобы вы привыкли къ нему и полюбили его. Когда я умру Карбери перейдетъ въ ваше владѣніе до совершеннолѣтія вашего сына, котораго я сдѣлаю моимъ наслѣдникомъ.
   При всей своей любви къ ней, при всей своей готовности къ самопожертвованію онъ не могъ заставать себя сказать что послѣ его смерти Карбери перейдетъ во владѣніе Поля.
   -- О, Роджеръ, не говорите объ этомъ.
   -- Но это необходимо, другъ мой. Я хочу чтобы вы знали мои желанія и самъ буду по возможности узнавать ваши. Я порѣшалъ окончательно на счетъ своего будущаго. Я не могу конечно ничего требовать отъ васъ и тѣмъ болѣе отъ мистера Монтегю...
   -- Пожалуста, Роджеръ, не называйте его мастеромъ Монтегю.
   -- Хорошо, я буду звать его опять Полемъ. Пусть не останется больше никакого слѣда отъ моего неудовольствія противъ него. Итакъ я говорю что не могу ничего требовать на отъ васъ, ни отъ него, но вы должны знать что я смотрю на свое положеніе въ моемъ имѣніи какъ на положеніе управляющаго имѣніемъ моихъ наслѣдниковъ и что мой интересъ къ дѣлу значительно усилится если я буду видѣть что его раздѣляютъ тѣ для кого я работаю. Это единственное вознагражденіе котораго я требую за мои труды.
   -- А Феликсъ, Роджеръ?
   Лицо его омрачилось опять.
   -- Вамъ, какъ его сестрѣ, я не скажу о, немъ ничего дурнаго, но я рѣшился распорядиться въ этомъ дѣлѣ по своему усмотрѣнію. Я много передумалъ и даже много перестрадалъ по этому поводу. У меня есть на этотъ счетъ твердыя убѣжденія, можетъ-быть старомодныя убѣжденія, которыхъ я теперь не буду объяснять вамъ подробно. Если мы будемъ вмѣстѣ такъ часто какъ я надѣюсь вы поймете ихъ сами. Распоряженіе фамильною собственностью, хотя бы такою незначительною какъ моя, не должно по моему мнѣнію дѣлаться по капризу или даже по расположенію обладателя. На немъ лежатъ обязанности и относительно тѣхъ кто живетъ на его землѣ и относительно его отечества, и по моему, хотя это монетъ показаться фантастачнымъ, даже относительно его предшественниковъ которые по всей вѣроятности желали чтобъ ихъ собственность переходила всегда къ ихъ прямымъ наслѣдникамъ. Такія вещи для меня священны. То что я рѣшился сдѣлать будетъ отступленіемъ отъ моихъ правилъ, но я рѣшился на это въ полномъ убѣжденіи что это будетъ лучшее что я могу сдѣлать. Однако довольно объ этомъ, Гетта.
   Онъ высказалъ все это такъ твердо что хотя Гетта не вполнѣ понимала его, но не рѣшилась возражать. Онъ не взялъ съ нея никакого обѣщанія. Онъ высказалъ ей свои желанія и надежды и поцѣловавъ ее какъ поцѣловалъ бы дочь отправился въ Карбери не зайдя въ домъ своего друга епископа.
   Вскорѣ послѣ этого Поль Монтегю пріѣхалъ въ Карбери и тоже самое было повторено ему, хотя не такъ торжественно. Поль былъ принятъ по-старому. Обѣщавъ простить его и называть опять Полемъ, Роджеръ въ точности исполнилъ свое обѣщаніе какъ это ни было ему тяжело. О своей любви, о своихъ разбитыхъ надеждахъ онъ не сказалъ болѣе ни слова своему счастливому сопернику. Монтегю понималъ все, но теперь не слѣдовало упоминать о прошлыхъ непріятностяхъ. Роджеръ твердо рѣшалъ никогда больше не говорить съ Полемъ о Геттѣ какъ о дѣвушкѣ которую онъ самъ нѣкогда любилъ, хотя все еще мечталъ когда-нибудь, нѣсколько лѣтъ спустя, напомнить ей о своей вѣрности. Онъ много говорилъ съ Полемъ о землѣ, о своихъ арендаторахъ и работникахъ, о своей собственной фермѣ, о доходѣ и необходимости жить такъ чтобы дохода не только хватало, но и были бы остатки.
   Весной Гетта и Поль были обвѣнчаны самимъ епископомъ въ Варберійской церкви и Роджеръ былъ посаженнымъ отцомъ невѣсты. Всѣ присутствовавшіе при церемоніи говорили что уже много лѣтъ не видали сквайра такимъ счастливымъ какъ въ этотъ день. Джонъ Кромбъ, теперь одинъ изъ арендаторовъ Роджера, такъ какъ онъ взялъ землю оставшуюся свободною послѣ смерти стараго Даніеля Регльса, объявилъ что свадьба была почти такая же веселая какъ его собственная свадьба.
   -- Какой ты глупецъ, Джонъ, сказала ему его супруга, когда онъ выразилъ это мнѣніе почти вслухъ.
   -- Пусть я глупецъ, сказалъ Джонъ, но я никогда не былъ настолько глупъ чтобъ уступить тебя другому.
   -- Да, Джонъ, согласилась Рёби,-- тогда я была глупа.
   -- Мы поговоримъ объ этомъ когда родится нашъ наслѣдникъ, сказалъ Джонъ опять почти вслухъ и Рёби рѣшилась замолчать. Мистрисъ Броунъ и мистеръ Броунъ, желая показать что всякія непріязненныя чувства забыты и оказать честь мистеру и мистриссъ Монтегю, присутствовали при бракосочетаніи. Сэръ-Феликса не было. Къ счастію мистеръ Септимусъ Блекъ, съ немалымъ трудомъ, конечно, все еще удерживалъ этого джентльмена у себя.

КОНЕЦЪ.

"Русскій Вѣстникъ", NoNo 9--12, 1875, NoNo 1--12, 1876, NoNo 1--4, 1877

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru