Окунева M. А.
Казань, 1941-1943 гг

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Из литературного наследия академика Е. В. Тарле
   М., "Наука", 1981
   

M. А. ОКУНЕВА

Казань, 1941--1943 гг.

   Летом 1941 г. Е. В. Тарле был эвакуирован из Ленинграда в Казань, где сосредоточилась часть институтов Академии наук. В Казани он прожил почти два года -- тяжелейшее время Великой Отечественной войны. Ни на один день не прекращая своей научной деятельности, Е. В. Тарле был одновременно профессором историко-филологического факультета Казанского университета имени В. И. Ульянова-Ленина и вел огромную, чрезвычайно важную пропагандистскую и лекторскую работу.
   Имя Е. В. Тарле -- одного из самых выдающихся историков того времени -- было широко популярно. Его книгами "Наполеон" и "Нашествие Наполеона на Россию" зачитывались люди самых разных интересов. В годы войны, особенно в ее начальный период, эти книги приобрели новое, остро современное звучание. Их патриотический пафос, глубокий историзм, блестящая литературная форма -- все это способствовало тому, что наряду с "Войной и миром" они сыграли роль важного морального фактора, укреплявшего уверенность в том, что тяжелое положение, сложившееся для нашей армии и страны, носило временный, преходящий характер.
   В Казани Евгений Викторович, как и все советские люди, жил сообщениями с фронтов. Все его мысли были связаны с судьбами Родины, со стремлением вложить и свой вклад в дело разгрома фашизма. Этой задаче он подчинял и свою работу над монографией о Крымской войне. И сама тема, и весь настрой, в котором он жил, обостряли в нем чувство важности этой работы. Присущее ему глубокое понимание тех вопросов, которые современность ставит перед историей, отнюдь не вело к модернизации прошлого, но обостряло политическую значимость труда, над которым он работал с большим увлечением.
   В Казанском университете Е. В. Тарле вел плодотворную работу с аспирантами. Одним из них был Л. Е. Кертман -- ныне доктор исторических наук, профессор Пермского университета, а тогда -- только что вышедший из госпиталя и с трудом передвигавшийся раненый солдат, оказавшийся в Казани. Одновременно Е. В. Тарле читал лекции в университете. Они не носили чисто учебный характер. В здание КГУ были размещены институты Академии наук, а в актовом зале жили многие сотрудники, главным образом ленинградцы, "комнатки" которых разделялись простынями или какими-то заменявшими их кусками материи (так, например, жила семья известного ленинградского археолога П. П. Ефименко). Сотрудники Академии наук всегда, если была какая-то возможность, посещали лекции Е. В. Тарле. Да это и неудивительно -- каждая из них была крупным событием в жизни совместного коллектива университета и академических институтов и учреждений. Но, пожалуй, еще большее общественное значение имели публичные выступления Евгения Викторовича. Его блестящие статьи в центральной и местной печати сравнимы с военной публицистикой И. Эренбурга. Однако жанр, в котором работал Е. В. Тарле, был иной: он шел "от истории" и умел, как никто, дать глубокое обоснование неизбежности нашей победы, опираясь на героические традиции народов России, их высокий патриотизм, в утверждении которых, как он мастерски показывал, сыграли свою роль и битвы начала XVII в., и петровских времен, и войн против Наполеона, Крымской войны, русско-турецкой войны 1877--1878 гг. Е. В. Тарле всегда подчеркивал роль советского государственного и общественного строя, Коммунистической партии как важнейших факторов неминуемой победы над фашизмом.
   Лекции, с которыми выступал Евгений Викторович в рабочих коллективах (в Казани было много разных заводов), были крупным общественным событием. Попасть на них было трудно: аудитории набивались дополна и в лучшем случае можно было слушать стоя. Негромким, глуховатым голосом Евгений Викторович рассказывал -- именно не читал лекцию, а рассказывал, доверительно беседовал с аудиторией. Ни о каких конспектах, конечно, не было и речи.
   Эти выступления обычно назывались лекциями о международном положении или вообще никак не назывались -- просто "лекция Е. В. Тарле", магия его имени была такова, что тема лекции для аудитории была не так уж важна. Слушать Евгения Викторовича было высочайшим наслаждением. Особый интерес представляет его умение привести яркий исторический пример, излагая острые современные проблемы. Евгений Викторович не оперировал эпохами, большими пластами истории -- он был мастером детали, но какие детали он знал и как умел их подать!
   Очень хорошо помню одну его лекцию. Всех тогда волновал вопрос о втором фронте. Евгений Викторович, говоря о том, что старый германский милитаризм, германская военщина всегда боялись войны на два фронта, воспроизвел впечатления прусского посла в Петербурге от одного приема при царском дворе в 70-е годы, когда Бисмарк, опасавшийся войны с Россией, хотел быть уверенным в ее невмешательстве в те военные авантюры, которые он провоцировал на Западе после франко-прусской войны. Посол сообщал в Берлин, что царь, проходя мимо него во время приема, "кажется, немного нахмурился". Это сообщение вызвало острую реакцию в Берлине: дальновидный Бисмарк боялся войны на два фронта. Реакция зала на этот исторический факт, приведенный Е. В. Тарле, была очень бурной: эмоциональное воздействие точного исторического экскурса в лекции о международном положении было чрезвычайно велико. О лекции долго говорили, рассказывали тем, кому не посчастливилось попасть на нее, яснее становился авантюризм Гитлера, нападением на СССР обрекшего Германию на поражение.
   Е. В. Тарле часто выезжал из Казани в соседние с Татарией республики (например, помню его поездку в Йошкар-Олу -- столицу Марийской АССР), а главное -- на фронт.
   Нельзя не сказать о чисто личных качествах Евгения Викторовича, которые проявлялись в его общении и со студентами, и с аспирантами, преподавателями Казанского университета и сотрудниками Академии наук. Его глубокая человечность, высокая культура отношения к людям, стремление помочь им в трудном быту эвакуации -- все это на всю жизнь запомнили те, кто общался с ним в эти годы. Он немедленно и по-деловому реагировал не только на всякую просьбу, но и просто на рассказ о тяжелом положении, о болезнях и горестях даже малознакомой ему семьи, звонил, просил, настаивал и добивался помощи. Надо сказать, что все партийные и государственные организации Казани откликались на любой звонок Е. В. Тарле с максимальным вниманием... А самому ему тоже бывало нелегко освоить быт военного времени. Помню, как он, растерянный и беспомощный, приходил к H. С. Гозенпуду, прилагавшему огромные усилия для устройства сотрудников Академии наук, с нелегкими сообщениями об "опять потерянных карточках" и с просьбой, не вникая в вопрос "кто виноват?", ответить хотя бы на вопрос "что делать?".
   По возвращении летом 1943 г. из эвакуации Евгений Викторович жил в Москве. Он продолжал много писать и одновременно стал профессором исторического факультета МГУ... Один разговор с ним врезался в память, это было через несколько дней после открытия второго фронта в Европе. Евгений Викторович остро реагировал на все сообщения с советско-германского фронта и, стоя на деревянной лестнице старого здания истфака, говорил: "Вот видите, теперь им все же пришлось выступить". Он вспоминал, что часто в дни национального праздника Франции -- 14 июля -- бывал в Париже, и видел в победах Советской Армии залог скорого освобождения и Франции, и всех народов Европы от фашистского ига.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru