Сырокомля Владислав
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

КЪ ***

(Изъ Владислава Сырокомли).

             Изъ пышныхъ чертоговъ сойди,
             Красавица, жить въ моей хатѣ:
             Но я вѣдь голякъ, то возьми
             Съ собой и пожитки ты кстати.
   
             О хлѣбѣ забудь у меня:
             Хоть тамъ запустѣніе всюду,
             Но, вѣрный любовникъ твой, я
             Кормить тебя чувствами буду.
   
             На завтракъ -- нарву я цвѣтовъ,
             Къ обѣду -- ручья дамъ журчанье,
             За ужиномъ -- хоръ соловьевъ,
             А на ночь -- златыя мечтанья
   
             Когда-же въ заоблачный міръ
             Ты вся унесешься мечтами, --
             Сквозь крышу, гдѣ множество дыръ,
             Увидишь ты небо съ звѣздами!
                                                                         Омулевскій.

"Дѣло", No 7, 1877

   
   

ИЛЛЮМИНАЦІЯ.

Воспоминаніе по случаю дождя.

(Изъ Владислава Сырокомли).

I.

             Настали осенніе дни съ вечерами --
                       На скуку людскую!
             Нахмурилось небо и дождь лилъ ручьями
                       На землю сухую.
   
             По мокрому грунту повозка скрипѣла,
                       Хандру нагоняя;
             Богъ вѣсть, почему-то и мной овладѣла
                       Тоска гробовая!
   
             Какъ вѣтеръ осенній, что мечется въ полѣ
                       Съ березы на елку,
             Такъ точно и мысль иногда по неволѣ
                       Гуляетъ безъ толку.
   
             Мечталось о прошломъ -- и думы, какъ птицы,
                       Слеталися въ стаю,--
             И капля дождя-ли скатилась съ рѣсницы,
                       Слеза-ли?-- не знаю.
   
             Чтобъ слезъ не стыдиться, я, вѣки сомкнувши,
                       Бесѣдовалъ съ тьмою,--
             И образъ забытый, далекій, минувшій
                       Возсталъ предо мною.
   

II.

             Когда-то, давно ужь, какъ въ эту же пору,
                       Стояло ненастье;
             Но только, въ то время, все шло еще въ гору --
                       И радость, и счастье.
   
             Затѣяли ѣхать по слякоти этой
                       Друзья на охоту!
             И я, хоть и не былъ охотникъ отпѣтый,
                       Поѣхалъ для счету.
   
             Собрался я мигомъ и взялъ для порядку,
                       Что нужно въ дорогу:
             Взялъ книжку, табакъ, карандашъ, да тетрадку --
                       Всего понемногу.
   
             И съ дружескимъ хохотомъ въ путь мы пустились,
                       Бесѣдуя мило;
             А ѣхать до мѣста, гдѣ звѣри водились,
                       Верстъ пять таки было.
   
             Промокли до нитки и ружья смочили;
                       Лилъ дождь, какъ изъ кадки...
             За то ужь и рады-радехоньки были,
                       Приставши у хатки!
   
             Тамъ егерь устроилъ намъ ужинъ приличный
                       И высушилъ платы;
             Когда же хватилъ онъ изъ фляжки обычной --
                       Мы стали, какъ братья.
   
             Старушка-хозяйка, больная, но все же
                       Красивая станомъ,
             О князѣ Несвижскомъ безъ умолку тоже
                       Плела чудеса намъ:
   
             Своими глазами она ихъ видала
                       Съ пеленокъ, дитёю,
             Когда Станиславъ еще Августъ, бывало,
                       Гостилъ тамъ порою.
   
             Ей чуждъ былъ духъ вѣка, и въ ней противъ воли
                       Лишь прошлое жило...
             Однимъ изъ разсказовъ, старушка до боли
                       Меня поразила.
   
             Онъ простъ, но его пропитала слезами
                       Былая утрата;
             Я вамъ передамъ его тѣми словами,
                       Какъ слышалъ когда-то.
   

III.

             "Да что ужь! Подобнаго князя едва ли
                       Отьищешь другого!
             Не слышали уши, глаза не видали
                       Богатства такого!
   
             "Ляховичъ, Буковскій, Шибицкій Василій
                       :ивутъ и понынѣ:
             Пускай-ка разскажутъ, въ какой они жили
                       Тогда благостынѣ.
   
             "Ужь вотъ-то поѣли! и пили же люто!
                       А хоры-то, хоры?!
             Какіе, бывало, самъ князь во хмѣлю то
                       Разводитъ узоры!
   
             "Дурятъ вѣдь съ богатства, сказать между нами,
                       Большіе вельможи;
             А ты-то, бѣднякъ, и платися
                       Слезами, и лѣзь имъ изъ кожи!
   

IV.

             "Случилося это... чтобъ вамъ не солгать бы,
                       Хоть такъ передамъ ужь:
             Какъ разъ черезъ годъ съ небольшимъ послѣ свадьбы,
                       Какъ вышла я замужъ.
   
             "А жили мы съ мужемъ въ нуждѣ, да истомѣ,
                       Лишь сыты, да здравы...
             Онъ дворникомъ былъ при Ароновомъ домѣ,
                       У Слуцкой заставы.
   
             "Въ Несвижѣ справляли день Карла Святаго
                       Особенно пышно:
             Самъ князь имянинникъ,-- и съѣзду такого
                       Нигдѣ, чай, не слышно.
   
             "Мой мужъ... не припомню, уѣхалъ куда-то...
                       Ахъ, да!.. за мукою;
             А Богъ наградилъ насъ, его и меня-то,
                       Въ то время дитёю.
   
             "Родился сыночекъ... съ отцомъ они были
                       Двѣ ягодки въ полѣ;
             Въ честь дѣда, Антономъ дитя окрестили
                       Въ приходскомъ костёлѣ.
   
             "Ну, золото-мальчикъ! Позднѣйшія дѣти
                       Не то уже были...
             Теперь отъ него не осталось на свѣтѣ,
                       Пожалуй, и пыли.
   
             "И жилъ бы онъ, можетъ... да князя не кстати
                       Случись имянины;
             А тутъ еще оспа пристала къ дитяти,--
                       Ужь дѣло судьбины.
   
             "Но, видите, оспа не очень сурова
                       Къ малюткѣ была бы,
             Да вышелъ приказъ, чтобъ на Карла Святаго
                       Я факелы жгла бы.
   
             "Весь замокъ, всѣ окна сіяли огнями,
                       Народу -- кишѣло;
             Самъ ректоръ ракеты своими руками
                       Пускалъ, какъ стемнѣло.
   
             "Иголку, и ту бы при плошкахъ съискали --
                       Такой былъ огнище;
             А факелы, я ужь сказала, пылали
                       При каждомъ жилищѣ.
   
             "Для факеловъ этихъ вкопали, мой милый,
                       Столбы у забору;
             Всѣ дворники до-поту, общею силой,
                       Трудились въ ту пору.
   
             "А мнѣ-то вотъ горе! я факелъ съ смолою
                       Зажечь опоздала:
             Возилась ужь долго съ больнымъ-то дитёю,
                       Его все качала....
   
             "И помню, что подъ-гору наше жилище
                       Стояло немножко.
             Изъ ратуши парень во весь кулачище
                       Стучался въ окошко.
   
             "-- Эй, дворникъ! копайся! кричалъ онъ -- и звонко
                       Стекло затрещало.
             Не знаю, идти ли, качать ли ребенка --
                       Совсѣмъ одичала.
   
             "Тамъ свѣту по гордо, а тутъ передъ смертью
                       Дитя я покину!
             Вбѣжалъ это въ избу посыльный, и плетью
                       Огрѣлъ меня въ спину.
   
             "Бѣгу я, шальная... а вѣтеръ ужасный --
                       И гаснетъ мой пламень;
             Въ окно заглянула: тамъ крошка несчастный.
                       Хладѣетъ, какъ камень.
   
             "Кричитъ онъ и весь почернѣлъ отъ натуги,
                       И я чуть не вою;
             Вбѣжала бы въ избу, да грозные слуги
                       Стоятъ за спиною.
   
             "Раздула я факелъ,-- а вѣтра сильнѣе
                       Порывы несутся!
             Посыльный торопитъ: скорѣй да скорѣе!
                       Въ толпѣ же смѣются!
   
             "И горько заплакавъ, какъ-будто нарочно,
                       Я стала смѣлѣе:
             Огни запылали,-- а мальчикъ мой точно
                       Кричитъ все сильнѣе.
   
             "Забрался, вишь, вѣтеръ сквозь свѣжія щели
                       Къ ребенку на ложе,
             А съ вѣтромъ и смерть подошла къ колыбели...
                       О, Боже мой! Боже!
   
             "Но связаны были и ноги, и руки
                       Мнѣ барской потѣхой...
             Ужь въ полночь изъ замка послышались звуки,
                       Какъ выстрѣловъ эхо.
   
             "Тамъ "многія лѣта" желали вельможѣ
                       Веселые люди;
             А въ хатѣ дитя коченѣло на ложѣ...
                       Безъ матерней груди!
   
             "Народу князь выставилъ бочки большія,
                       Все меду тройнаго,
             Такъ въ ратушу шли и мѣщане сѣдые
                       За чаркой хмѣльнаго.
   
             "И вотъ, какъ вельможной семьѣ загремѣли:
                       "На многія лѣта!" --
             Вернулась и я къ дорогой колыбели...
                       "Нѣмой, безъ привѣта!
   
             "А утромъ, когда еще всѣ вспоминали
                       Вчерашнія шутки,
             Несла я на кладбище гробикъ, въ печали
                       По миломъ малюткѣ.
   
             "И все-то я слышу тѣ звуки глухіе,
                       И чую въ тѣхъ звукахъ --
             И сморщенный лобикъ, и ручки худыя,
                       Застывшія въ мукахъ.
   
             "Скончался... никто не избѣгнетъ судьбины --
                       Ее и вини же!
             А шумно справляли подчасъ имянины
                       Въ роскошномъ Несвижѣ..."
                                                                                   Омулевскій.

"Наблюдатель", No 2, 1882

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru