Сиротинин Андрей Николаевич
Переводы

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ян Хиероним Дердовский, Александр Майковский, Ян Коллар, Йосеф Сватоплук Махар, Светозар Гурбан-Ваянский, Якуб Барт-Чишинский, Мато Косык

  

АНДРЕЙ СИРОТИНИН

1864 - 1922

   Окончил историко-филогический факультет Московского университета. Согласно биографическому справочнику Брокгауза и Ефрона, состоял с 1890 года преподавателем древних языков в петровской гимназии. Тогда же издал "Жизнеописание К.А. Рылеева" ("Русский Архив", 1890, No 6) и дополнение к нему в ст. "Рылеев и Немцевич" (1898, No 1), "Очерк развития русского сценического искусства" ("Артист", 1891, No 16 и 18, и 1893, No 26). Автор множества статей по истории русского театра. В XIX веке переводил с древнегреческого и латыни ("Стихотворения Феокрита", 1890, комедия Теренция "Формион", 1900). С начала ХХ века Сиротинин от занятий античностью отошел и всецело посвятил себя поэзии западных славян - от Балтийского моря до Адриатического; он переводил поэтов Польши, Чехии, Словакии и балканских народов; для многих авторов (и даже для народов) он по сей день остается не только лучшим, но и чуть ли не единственным переводчиком, - таковы его переложения из верхнелужицкой и нижнелужицкой литератур, переводы из поэзии кашубов - народа, населяющего земли вокруг Гданьска (по-немецки - Данцига), - о самом существовании этого народа у нас знают разве что из романа Гюнтера Грасса "Жестяной барабан" (и по одноименному фильму Фолькера Шлёндорфа). Итогом этих занятия стала книга: Андрей Сиротинин. С родных полей: Не свои стихи. Пг., 1916 (к переводам в антологии присоединены собственные стихотворения Сиротинина, а также обширный научный аппарат). Более поздняя судьба Сиротинина почти не прослеживается, лишь отдельные письма, хранящиеся в РГАЛИ, говорят о том, что в двадцатые годы он был еще жив.
  

ЯН ХИЕРОНИМ ДЕРДОВСКИЙ

(1852-1902)

  
   КАШУБСКИЙ ГИМН
  
   Там, где с гор Карпатских Висла
   В море польское плывет,
   Польский наш язык и вера,
   Польский дух наш не умрет.
  
          Никогда не умрет
          Наш кашубский народ.
          Одолеть кто б нас мог?
          С Богом - мы; с нами - Бог!
  
   Бой мы с немцами кровавый
   Веки целые вели.
   Песни вольные гремели
   По лицу родной земли.
  
          Никогда не умрет
          Наш кашубский народ.
          Одолеть кто б нас мог?
          С Богом - мы; с нами - Бог!
  
   Край наш весь залил пожаром
   Крестоносец, но в ответ
   Мы насильника цепами
   Молотили двести лет.
  
          Никогда не умрет
          Наш кашубский народ.
          Одолеть кто б нас мог?
          С Богом - мы; с нами - Бог!
  
   Польский наш король Ягелло
   Нас позвал на бранный пир,
   И на рыцарских мы шеях
   Написали немцу мир.
  
          Никогда не умрет
          Наш кашубский народ.
          Одолеть кто б нас мог?
          С Богом - мы; с нами - Бог!
  
   Шведы с легкими ладьями
   Налетели вдруг на нас,
   Но мы шапками из Пуцка
   Забросали их как раз.
  
          Никогда не умрет
          Наш кашубский народ.
          Одолеть кто б нас мог?
          С Богом - мы; с нами - Бог!
  
   Знамя крестное святое,
   Топоры, коса и сеть -
   С вами можем в самом пекле
   Нос мы черту утереть.
  
          Никогда не умрет
          Наш кашубский народ.
          Одолеть кто б нас мог?
          С Богом - мы; с нами - Бог!
  
   Станислав святой наш Костка -
   Сын поморской он земли.
   Не допустит он, чтоб немцы
   Над кашубом верх взяли.
  
          Никогда не умрет
          Наш кашубский народ.
          Одолеть кто б нас мог?
          С Богом - мы; с нами - Бог!
  
   Плачет мать над сыновьями,
   Плачет девица краса.
   Плач напрасный! Бог над нами,
   А в руках у нас коса.
  
          Никогда не умрет
          Наш кашубский народ.
          Одолеть кто б нас мог?
          С Богом - мы; с нами - Бог!
  

АЛЕКСАНДР МАЙКОВСКИЙ

(1876-1938)

  
   КАШУБСКО-ПОМОРСКИЙ ЯЗЫК
  
   Отец твой пал, сражаясь против вражьей рати.
   Под Белого Орла хоругвию широкой
   Твой брат на подвиги пустился в свет далекий
   И позабыл о бедном, горемычном брате.
  
   Как гусь, ты у порожних яслей побирался,
   Чужие люди выгнали тебя из хаты
   И забросали грязью твой убор богатый.
   Могилу вырыть каждый для тебя старался.
  
   А ты, бедняга мой, в сиротской горькой доле
   Ты молча полем шел, где наливался колос,
   И даже высказать не мог своей ты боли:
   Стыдился при людях подать свой голос.
  
   И взяли бедные тебя под кров свой стрехи,
   Чтоб с ними ты делил их горе и утехи.
  

ЯН КОЛЛАР

(1793-1852)

  
   СЛАВЯНСКИЕ ПОЭТЫ
  
   В славянском раю под беседкой одною
   Певцы собралися всей дружной семьею,
   Сыны вдохновения, гордость славян,
   Люмир, и Ломницкий, и вещий Баян.
  
   Как брата, Гундулича Забой встречает,
   С Завишей беседует Качич, Красицкий;
   Воронича сербский епископ Мушицкий,
   Державина лаврами Вэнжик венчает.
  
   Все вместе, все дружбою связаны братской,
   Там Голый и Грушкович, Здарад, Жуковский,
   Водник, Ломоносов и Ян Кохановский.
  
   Там Бунина Анна с Эльжбетой Дружбацкой.
   И славят, забывши о злобе людской,
   Их райские струны: согласье, покой!
  

ЙОСЕФ СВАТОПЛУК МАХАР

(1864-1942)

  
   КРЫМСКИЕ ЦИКАДЫ
  
   Ярким сверкающим утром в темной лозе виноградной,
   Ветви склонившей к дороге, нынче я слышал впервые
   Кованый, звонкий, в воздухе синем дрожащий голос
   Южной цикады.
  
   Точно бы маленький этот зверек декламировать вздумал
   Однообразным своим голоском гекзаметра строчки.
   Звонко начнет без цезур их выкрикивать, а на четвертой
   Смолкнет внезапно.
  
   В давние годы шел по античному этому краю
   Ярким сверкающим утром юный поэт из Эллады
   И декламировал, глядя на синеву светлого Понта,
   Песнь Одиссеи.
  
   Маленький песни обломок, три с половиною строчки
   Чутко схватила в лозе виноградной праматерь-цикада, -
   И вперегонку теперь в один голос его вы трещите,
   Крыма цикады.
  

СВЕТОЗАР ГУРБАН-ВАЯНСКИЙ

(1847-1916)

  
   ДРАКОН
  
   Король печалью сокрушен глубокой:
   В его владеньях свил гнездо дракон;
   Что день, он дани требует жестокой -
   Шесть юношей, шесть дев! Со всех сторон
   Король созвал богатырей! Напрасно:
   От змея стон идет в стране несчастной.
  
   Едва успеет мать младенца-сына
   Взрастить и грудью выкормить своей,
   Уж сыщик тут и тоном властелина
   Кричит: "Давай дитя; есть хочет змей".
   А змей лежит, зияя пастью жадной,
   И гибнут дети в пасти беспощадной.
  
   К нам в горы гад забрался из долины,
   А сыщикам у нас здесь нет числа,
   А палачей - их знает Бог единый.
   Лишь матери хранят своих детей от зла.
   Молись, о, мать, да благостью обильный
   Ребенка сохранит тебе Господь всесильный.
  
   А если обречен он в жертву гаду,
   То знай, о, мать: твою святую грудь
   Народ слезами оросит в награду
   И скажет он: благословенна будь!
   Господь оценит глубь твоих страданий,
   Тебя восславят хоры ликований.
  
   А палачам скажу я без боязни,
   Я, слабый Музы сын: уж близок час
   Суровой, вечной, неизбежной казни:
   Она падет, губители, на вас!
   Уж Попельвар готовит не бледнея
   Свой меч на пасть зияющую змея!
  
   Вы мыслите, что это ложь пустая?
   Что наши чаянья - обман один?
   Смотрите: разгораясь и сверкая
   Пылает цепь заоблачных вершин.
   Восток объят уж заревом пожара.
   В приход мы верим Попельвара!
  

ЯКУБ БАРТ-ЧИШИНСКИЙ

(1856-1909)

  
   * * *
  
   Отчего - поглядишь ли направо иль влево -
   Столько красного мака в зеленом там жите?
   Отчего на скалах эти красные нити?
   Отчего под Будишином плачет так Спрева?
  
   Отчего, что ни вечер, в горах видят очи:
   Медлит скрыться за тучи щит солнца кровавый?
   Отчего стоном вихорь несется дубравой
   И о чем так горюет в лесу птица ночи?
  
   Это в маке кровь сербов загубленных рдеет,
   Это в жилах утесов она цепенеет,
   А в ночи стоном вихря идет по равнине.
  
   Оттого и моей нету края кручине,
   Оттого эти красные нити извилин,
   Оттого так горюет и тужит там филин.
  
   МОЕЙ ПЕСНЕ
  
   Иди, о песня, по родному краю.
   Где гибнут, ободряй; где спят, буди,
   И пусть тебя какие я не знаю
   Там беды ждут, ты все иди, иди!
  
   Живой росой на сербов ты пролейся,
   В них крепость мышц и твердость духа влей,
   Могучим пламенем в груди развейся,
   Сердца любовью жаркою согрей!
  
   Молю, колена пред тобой склоняя:
   Иди, нам зорю лучших дней вещая,
   Иди, как ангел Божий, торжествуя,
  
   И чудо сотвори: влей в мертвых силы
   И, камень отваливши от могилы,
   Воскликни: край проснулся! Аллилуйя!
  

МАТО КОСЫК

(1853-1940)

  
   ТОСКА
  
   Где-то птичка щебечет вдали над рекой,
   А мне на душу жгучею веет тоской.
   Тебе, птичка моя, этой думы печальной
   Не прогнать! По отчизне тоскую я дальной.
   Все в огне золотом здесь горят небеса,
   Но чужда и нема для меня их краса.
   Где ты, жаворон сербский, теперь распеваешь,
   Где ты пахарю звонкие трели роняешь?
   Где ты, мой соловей, милый гость наших Блот,
   Что поешь о любви там у лужицких вод?
   Ваших трелей, изгнанник, я слушать не буду,
   Да и сам скоро петь на чужбине забуду...
  
   Оригинал здесь
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru