Шевченко Тарас Григорьевич
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    К Основьяненке
    Иван Подкова
    Завещание
    Перевод М. Л. Михайлова


----------------------------------------------------------------------------
     Михайлов М. Л. Избранное / Подг. текста и примеч. Г. Г. Елизаветиной
     М., "Художественная литература", 1979
----------------------------------------------------------------------------
                               Тарас Шевченко 
 
     К Основьяненке
     Иван Подкова
     Завещание
                               ТАРАС ШЕВЧЕНКО

                               К ОСНОВЬЯНЕНКЕ

                         На Днепре шумят пороги;
                            Всходит, как бывало,
                         В небе месяц... Только Сечи -
                            Сечи уж не стало!
                         Камыши, к воде склоняясь,
                            Синий Днепр пытают:
                         "Где же, где же наши дети?
                            Где они гуляют?"
                         С жалким стоном вьется чайка,
                            Словно деток ищет;
                         По казачьей вольной степи
                            Буйный ветер рыщет.
                         А вдоль степи за могилой
                            Высится могила,
                         С буйным ветром те могилы
                            Шепчутся уныло:
                         "Где же наши? где вы, братья?
                            Где запировались?
                         Воротитесь! поглядите...
                            Мы одни остались,-
                         Где паслися ваши кони,
                            Где трава шумела,
                         Где татарской, ляшской кровью
                            Степь кругом алела...
                         Воротитесь!" -
                                         "Не вернутся! -
                            Глухо простонали
                         Волны в море,- не вернутся!
                            Все навек пропали!"

                         Правда, правда, сине море:
                            Такова их доля.
                         Не вернутся удалые,
                            Не вернется воля,
                         Не вернется век казачий,
                            Не придут гетманы,
                         Не покроют всей Украины
                            Красные жупаны.
                         Над Днепром она горюет
                            Жалкой сиротою
                         И ничьей души не тронет
                            Горькою бедою.
                         Только враг один смеется:
                            Лишь ему забава!
                         Смейся! Все пускай погибнет -
                            Не погибнет слава;
                         Не погибнет, а расскажет,
                            Что творилось в свете,
                         Чья неправда и чья правда,
                            Скажет, чьи мы дети.
                         Нашей думы, нашей песни
                            Ворог наш не сгубит -
                         И родную нашу славу
                            Песня та протрубит.
                         Нет в ней злата, камней ценных -
                            Степи да оковы,
                         А громка, светла, правдива,
                            Как господне слово.
                         Так ли, так ли, мой сердечный?
                            Правду ль говорю я?
                         Эх, и рад бы молвить больше,
                            Да молчишь, горюя.
                         А кругом земля чужая
                            Да чужие люди.
                         Может, скажешь: "Пой, не бойся!"
                            Что ж в том проку будет?
                         Осмеют псалом мой горький,
                            Вылитый слезами;
                         Осмеют его... Ах, тяжко,
                            Тяжко жить с врагами!
                         Может, я и поборолся б,
                            Если б стало силы,
                         И запел бы - только голос
                            Стужей захватило.
                         Таково-то мое горе,
                            Милый мой, родимый!
                         Затяну ль средь зимней вьюги
                            Свой напев любимый -
                         Голос рвется. Ты ж, сердечный,-
                            Все тебя там знают,
                         И тебя за голос громкий
                            Люди уважают.
                         Пой про Сечь им, голубь сизый,
                            Пой им про могилы,
                         Кто насыпал их, кого в них
                            Мать-земля укрыла.
                         Пой про старь, про то, что было
                            И чего уж нету...
                         Пой, чтоб голос твой далеко
                            Разнесся по свету;
                         Пой, что делалось в Украине,
                            Как она терзалась,
                         Отчего казачья слава
                            С края в край промчалась!
                         Пой, орел мой! я с тобою
                            Сердцем погорюю,
                         Хоть во сне ее увижу -
                            Родину святую;
                         Пусть хоть раз еще услышу,
                            Как море играет,
                         Как под вербою девица
                            "Гриця" запевает;
                         Пусть хоть раз я на чужбине
                            Встрепенусь душою,-
                         А уж там засыплют очи
                            Мне чужой землею.


                                ИВАН ПОДКОВА

                                     I

                          Было время - по Украине
                             Пушки грохотали.
                          Было время - запорожцы
                             Жили-пировали.
                          Пировали, добывали
                             Славы, вольной воли.
                          Все-то минуло - остались
                             Лишь могилы в поле,
                          Те высокие могилы,
                             Где лежит зарыто
                          Тело белое казачье,
                             Саваном повито.
                          И чернеют те могилы,
                             Словно горы в поле,
                          И лишь с ветром перелетным
                             Шепчутся про волю.
                          Славу дедовскую ветер
                             По полю разносит...
                          Внук услышит - песню сложит
                             И с той песней косит.

                          Было время - на Украйне
                             В пляску шло и горе:
                          Как вина да меду вдоволь -
                             По колено море!
                          Да, жилось когда-то славно!
                             И теперь вспомянешь -
                          Как-то легче станет сердцу,
                             Веселее взглянешь.

                                     II

                          Встала туча над Лиманом,
                             Солнце заслоняет;
                          Лютым зверем сине море
                             Стонет, завывает.
                          Днепр надулся. "Что ж, ребята,
                             Время мы теряем?
                          В лодки! Море расходилось...
                             То-то погуляем!"
                          Высыпают запорожцы.
                             Вот Лиман покрыли
                          Их ладьи. "Играй же, море!"
                             Волны заходили...
                          За волнами, за горами
                             Берега пропали.
                          Сердце ноет; казаки же
                             Веселее стали.
                          Плещут веслы, песня льется,
                             Чайка вкруг порхает...
                          Атаман в передней лодке -
                             Путь-дорогу знает.
                          Сам все ходит вдоль по лодке;
                             Трубку сжал зубами;
                          Взглянет вправо, взглянет влево -
                             Где б сойтись с врагами?
                          Закрутил он ус свой черный,
                             Вскинул чуб косматый;
                          Поднял шапку - лодки стали...
                             "Сгинь ты, враг проклятый!
                          Поплывемте не к Синопу,
                             Братцы-атаманы;
                          А в Царьград поедем - в гости
                             К самому султану!"-
                          "Ладно, батька!"- загремело.
                             "Ну, спасибо, братцы!"
                          И накрылся.
                                     Вновь горами
                             Волны громоздятся...
                          И опять он вдоль по лодке
                             Ходит, не садится;
                          Только молча, исподлобья
                             На волну косится.


                                 ЗАВЕЩАНИЕ

                           Как умру, похороните,
                           Братья, вы мой труп остылый
                           Средь родной широкой степи,
                           На моей Украине милой!

                           Чтоб вокруг поля родные
                           Расстилались, колосились,
                           Чтоб с Днепра раскаты бури
                           До могилы доносились.

                           И как Днепр помчится к морю,
                           Кровью вражеской окрашен,
                           Я покину степь родную,
                           Днепр и ширь полей и пашен.

                           Понесусь душою вольной
                           В небо, к богу; стану много
                           Там молиться... А дотоле
                           Что мне бог? Мне нету бога.

                           Хороните да вставайте,
                           Разрывайте, братья, цепи,
                           Окропляйте вражьей кровью
                           Нашу волю, наши степи!

                           И меня в семье великой,
                           В нашем круге вольном, новом,
                           Не забудьте - помяните,
                           Братья, теплым братским словом!

                               ТАРАС ШЕВЧЕНКО 
 
     Михайлов встречался с  Тарасом  Григорьевичем  Шевченко  (1814-1861)  в
Петербурге в редакции С, с которой  Шевченко  сблизился  по  возвращении  из
ссылки, в 1858 г., а  также  у  художника  М.  Микешина,  писавшего  портрет
украинского поэта и иллюстрации к "Кобзарю" (см. PC, 1860, No  4,  отд.  II,
стр. 42 и письмо б. д. Микешина Михайлову, ЦГАЛИ,  ф.  1111,  ед.  хр.  31).
Выходу в свет "Кобзаря" Михайлов посвятил в 1860 г. критическую статью  (см.
т. III наст. изд.). Михайлов не расставался  с  "Кобзарем"  вовремя  поездок
(письмо 1860 г. Н. В. Гербелю, ГПБ), вспоминал стихи Шевченко в крепости (С,
1912, No 9, стр. 207).
     К Основьяненке. Печатается по изд.  1862  г.,  стр.  289-293.  Михайлов
писал в  рецензии  на  "Кобзарь"  об  этом  стихотворении:  "Особенно  полно
гайдамацкой грусти и силы послание к Основьяненке; могучие стихи этой  пьесы
сразу западают в память и уже не  забываются.  В  звуках  этих  стихов  есть
что-то родное  и  стону  ветра,  рыскающего  по  казачьей  степи,  и  ропоту
днепровских порогов, и заунывному воплю чайки" (т. III наст. изд.).
     Стихотворение уже в издании "Кобзаря" на украинском  языке  (СПБ  1860)
подверглось цензурным искажениям. Михайлов знал, что именно  было  выброшено
цензурой (см. его письмо Гербелю с пометкой рукой последнего - "1860", ГПБ),
и перевел стихотворение в 1860 г.  полностью  для  подготовлявшегося  Н.  В.
Гербелем к печати "Кобзаря" в переводах русских поэтов, но  перевод  не  был
пропущен цензурой. В ГПБ сохранился черновой автограф перевода с надписью на
первой  странице:  "Не  дозволить.  Медем"  и  припиской  Гербеля:  "Перевод
Михайлова, исправленный мною по его просьбе для напечатания в  моем  издании
"Кобзаря" Шевченки, но запрещенный председателем Цензурного комитета бароном
Медемом, что значится на первой странице". Из стихотворения Шевченко цензура
выбрасывала строки 26-45  и  63-70  (по  переводу  Михайлова).  Перевод  был
исключен цензурой и из изд. 1890 г.
     Основьяненко  Грицько  -  псевдоним   украинского   писателя   Григория
Федоровича Квитки (1778-1843).
     ...Грицяь запевает...- Возможно, что речь идет о популярной  украинской
песне "Ой, не ходи, Грицю, та на вечорници" или  "Пишов  Гриць,  зажурывсь";
авторство последней приписывается Квитке.
     Иван Подкова. Печатается по автографу (ГПБ). Впервые - PC, 1860, No  4,
стр. 41-42, с незначительными изменениями, в статье Михайлова  о  "Кобзаре".
По автографу впервые - "Кобзарь" Тараса Шевченка в переводе русских  поэтов"
под ред. Н. В. Гербеля, СПБ 1860, стр. 57-70. Перевод  Михайлова  признается
лучшим в этом издании среди переводов Плещеева, Гербеля, Мея, Берга (см.  П.
Грабовский, Русские переводы произведений Шевченко, Избранное, М. 1952, стр.
306).
     Иван Подкова - предводитель походов украинских казаков (XVI в.)  против
молдавского господаря - ставленника турецкого султана.
     Лиман - затопленная морем часть долины речного устья, здесь Днепра.
     Синоп - город и крепость в северной  части  Турции  на  берегу  Черного
моря.
     Завещание. Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые - изд. 1934 г., стр.
526.  Перевод  сделан  Михайловым,  очевидно,  после  1862  г.   по   списку
стихотворения Шевченко, о  чем  свидетельствует  заглавие,  утвердившееся  в
списках (в автографе Шевченко оно заглавия не  имеет,  а  в  издании  "Новые
стихотворения  Пушкина  и  Шевченко"  (Лейпциг,  1859,  стр.  18)  дано  под
заглавием "Думка").

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru