Шеноа Август
Избранные стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    I. Смерть Петра Свачича, последнего короля хорватскаго. Баллада
    II. Возрожденной Болгарии (1877 г.)
    III. К туманам ("Гой вы, туманы, седые туманы...")
    IV. Три слова ("Храни, дитя мое, три слова...")
    Перевод В. В. Уманова-Каплуновского (1888).

   

БАЯНЪ

СБОРНИКЪ ПРОИЗВЕДЕНІЙ
СОВРЕМЕННЫХЪ СЛАВЯНСКИХЪ ПОЭТОВЪ
и
НАРОДНОЙ ПОЭЗІИ.

Переводъ B. В. Уманова-Каплуновснаго.

   

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Изданіе журнала "Пантеонъ Литературы".
1888.

   

Августъ Шеноа.

   Августъ Шеноа (Senoa, 1838 -- 1881) принадлежитъ къ извѣстнѣйшимъ современнымъ хорватскимъ поэтамъ и романистамъ. Какъ поэтъ, онъ можетъ быть поставленъ наравнѣ съ Прерадовичемъ и Змай-Іовановичемь, а какъ романистъ -- онъ несомнѣнно занимаетъ первое мѣсто въ хорватско-сербской литературѣ. Его дѣятельность была всесторонняя и, хотя онъ умеръ сравнительно рано, все-же она имѣла громадное значеніе для хорватовъ. Въ его поэзіи преобладалъ субъективный лиризмъ съ яркой романической окраской. Многія его любовныя и патріотическія стихотворенія положены на музыку и сдѣлались достояніемъ крестьянскаго населенія, а баллады изъ хорватской и вообще славянской исторіи -- любимый предметъ изученія и декламаціи хорватской молодежи. Но проза его гораздо цѣннѣе его стиховъ. Шеноа написалъ цѣлый рядъ большихъ историческихъ романовъ и многочисленныхъ разсказовъ изъ современной жизни, изъ которыхъ многіе переведены уже на чешскій, польскій, словинскій, нѣмецкій, французскій и итальянскій языки. Изъ романовъ отмѣтимъ: "Дочь ювелира" (Zlatarovo zlato), "Крестьянскій бунтъ" (Seljacka buna), "Діогенъ" (Diogenes), "Клятва" (Kletva), "Берегись руки защитника отечества" (Cuvaj se senjskeruke), а изъ разсказовъ: "Другъ Лаврентій" (Prijan Lovro), "Гвоздика на могилѣ пѣвца" (Karanfil за pjesnikova groba), "Нищій Лука" (Prosjak Luka) и др. Всѣ произведенія Шеноа отличаются богатствомъ и изществомъ языка, вѣрностью и живостью описаній, строго патріотической тенденціей, но, къ сожалѣнію, страдаютъ отсутствіемъ глубокаго психологическаго и соціальнаго анализа. Онъ былъ знатокомъ чешской, польской и всѣхъ западно-европейскихъ литературъ, съ русской-же, къ прискорбію, познакомился слишкомъ поздно, именно тогда, когда внутреннее его развитіе окончилось, такъ что русскій реализмъ не оказалъ на него никакого вліянія. Небольшой хорватскій народъ, достигшій на поприщѣ культуры въ столь короткое время значительныхъ результатовъ, можетъ вполнѣ гордиться такимъ представителемъ, какимъ явился Августъ Шеноа.
   

I.
Смерть Петра Свачича, послѣдняго короля хорватскаго 1)

Баллада.

             Куда идетъ онъ, скрытый тьмою,
             Воитель въ шлемѣ золотомъ,
             На палку опершись рукою?
             Глаза горятъ... мертвецъ лицомъ...
             И все спѣшитъ онъ, да спѣшитъ,
             Какъ будто адъ за нимъ стоитъ.
             Поднялся молодецъ высоко,
             Порой приляжетъ, чуть дыша,
             И снова въ путь; не дремлетъ око
             И замираетъ въ немъ душа.
             Кровавый слѣдъ онъ оставляетъ;
             Зіяетъ рана на груди.
             Въ безсильныхъ мукахъ онъ е традаетъ
             Не видя свѣта впереди
             Онъ держитъ древко небольшое;
             Лохмотья знамени на немъ,
             Съ хорватскимъ выцвѣтшимъ гербомъ.
             О, знамя, это -- ты, родное!
             Идетъ и стонетъ.. силы нѣтъ!
             Фонтаномъ кровь изъ раны льется,
             Слабѣетъ духъ и, какъ скелетъ,
             Онъ падаетъ; и смерть ужъ вьется
             Надъ головой у бѣглеца.
             Окоченѣлъ; но все-жъ глазами
             Съ горы онъ видитъ подъ ногами
             Свой край родимый безъ конца,
             И горъ зеленыхъ вереницы,
             И серебро курчавыхъ рѣкъ,
             И натискъ волнъ морской царицы,
             Лазурь небесъ, холмы для нѣгъ,
             Шолкъ нивъ и поле золотое...
             Забилось сердце ретивое
             И вырвался изъ сердца стонъ!
             "Увы. все здѣсь теперь -- могила;
             Народъ въ оковы заключенъ;
             Потухла пламенная сила...
             Погибло все!" Закрывъ рукой
             Лицо, бѣглецъ лежитъ нѣмой
             И кудри по лицу спустились;
             Но все жъ глаза его свѣтились
             И местью искрились порой.
             Олень, съ обрыва внизъ бѣгущій,
             Спросилъ у павшаго, кто онъ;
             Лѣсъ, тихій шелестъ издающій,
             Пришельцу тоже удивленъ;
             И съ вѣтки соколъ сизокрылый
             Свой острый взглядъ остановилъ:
             "Откуда ты пришелъ, мой милый?"
             Бѣглецъ лишь вздохъ тутъ испустилъ.
             Припалъ къ скалѣ онъ головою;
             Блуждаетъ взоръ по сторонамъ,
             И щеки смочены слезою,
             И знамя припеклось къ губамъ:
             И, точно солнце въ часъ заката,
             Ужъ прочь бѣжитъ надежда жить.
             Онъ молвитъ: "Палъ я безъ возврата!
             Очей мнѣ некому закрыть;
             Не будетъ надо мною тризны,--
             Послѣднимъ королемъ отчизны"...
             Сказалъ, и свѣтъ въ горахъ разлитъ,
             И златокудрая дѣвица
             Предъ бѣднякомъ въ слезахъ стоитъ
             Ясна -- что божія денница,
             И шепчетъ:-- "Стоны по горамъ...
             Чу... буря плачетъ... Горе вамъ!
             Узнай меня: я -- ваша вила...
             Кто ты?.. гдѣ мощь твоя и сила?"
             -- "Кто я? я -- тѣнь. Кѣмъ былъ? Петромъ;
             Отъ дуновенья злого рока
             Слетѣлъ вѣнецъ и въ грудь глубоко
             Вошелъ клинокъ, и я лицомъ
             Къ лицу со смертью... Смерть, иди!
             Надежда въ счастье пропади!"
             -- "Что-жъ держитъ? смѣло!" молвитъ вила.
             -- "Что держитъ?-- сломанная сила.
             Я былъ хорватскій государь,
             И море власть мою носило,
             И грязь, что завелася встарь
             Между народомъ, мнѣ подвластнымъ,
             Хотѣлъ я до-чиста известь
             И счастье дать, поднявши честь.
             Кипѣлъ народъ въ порывѣ страстномъ..
             И вотъ забрызганъ кровью тронъ;
             Въ сердцахъ и бѣшенство, и злоба;
             Вездѣ раздоръ и смерти стонъ;
             И честь безмолвствуетъ у гроба,
             И не хотятъ отчизны знать;
             Порокъ гнѣздится близъ короны,
             Чтобъ подлостью ее отнять...
             Безумство въ волѣ... бичъ -- законы...
             Безумцы въ крикѣ держатъ власть
             И братской крови слѣдъ -- ихъ страсть.
             Hâ скипетръ,-- кто боляринъ родомъ...
             И вотъ я выбранъ былъ народомъ...
             Я принялъ жезлъ и поднялъ мечъ
             И, будто молніей, рукою
             Сталъ плевела людскія сѣчь:
             Пускай цвѣтутъ передо мною --
             Свобода, трудъ и славы рѣчь!
             Какъ кормчій опытный и смѣлый,
             Когда морская гладь кипитъ,
             Рукою дѣйствуетъ умѣлой,
             И судно къ гавани летитъ,--
             Таковъ и я съ своей кормою...
             И стихла буря предо мной;
             Но... ужасъ!.. злобою людскою
             Разрушенъ домъ несчастный мой
             И зависть подлаго холопа
             Свободу, тронъ у насъ взяла
             И пурпуръ съ царскихъ плечъ сняла
             И саванъ сдѣлала для гроба;
             Сломали жезлъ; попрали тронъ;
             Корону въ деньги расплавляли...
             И вотъ я знамя вынесъ... Вонъ!
             И прочь предатели бѣжали.
             Но чу... ты ужасъ видишь новый,
             Тяжелый, небывалый грѣхъ.
             Къ намъ вызвавъ врагъ, чужой, суровый...
             Боляринъ радъ и ждетъ утѣхъ,
             И хочетъ въ прахъ известь свободу
             И цѣпи наложить народу..
             И врагъ пришелъ И вотъ толпой
             Хорваты, будто бы на бой,
             Идутъ къ предателю... друзьями,
             А не на бой!.. Измѣна!.. Я
             Вотъ здѣсь, подъ этими горами.
             Лишь съ горстью вѣрныхъ, месть тая,
             Поднявши знамя, далъ сраженье.
             Лилася кровь богатырей...
             Враги насъ душатъ... Гдѣ спасенье?
             Надежды нѣтъ и нѣтъ друзей...
             И что-жъ случилося?.. дивися!
             Хорватскій ножъ въ меня проникъ...
             Чу... пѣсни.. крики... Веселися,
             Боляринъ, цѣли ты достигъ!
             Съ врагомъ теперь за панибрата,
             Онъ торжествуетъ черный день,
             День рабства бѣднаго хорвата.
             Честь продана... свобода -- тѣнь.
             Чу... трубный звукъ и кликъ веселья...
             Въ горахъ какой-то стонъ глухой.
             На трупахъ -- пиръ для новоселья:
             Хозяинъ здѣсь пришлецъ чужой.
             Ликуетъ бѣсъ отъ изступленья
             И воронъ каркаетъ привѣтъ.
             Какъ умереть мнѣ безъ волненья,
             Когда моей отчизны нѣтъ!
             Зарыта бѣдная въ могилу...
             Кто былъ хорватомъ,-- сталъ рабомъ;
             Палъ я лишь вольнымъ бѣглецомъ".
             И страстно витязь черезъ силу
             Прижался къ ледяной скалѣ
             Предсмертный вздохъ отдать землѣ;
             И вила грустно опустилась,
             Запечатлѣла поцѣлуй
             И тихо молвила:-- "Свершилось!
             Внимай и сердца не волнуй...
             Читай судьбу... Вотъ кровь рѣкою
             Течетъ... Вотъ край твой раззоренъ..
             Его тѣснятъ со всѣхъ сторонъ...
             Вотъ сталъ могилой онъ нѣмою...
             Все въ рану общую слилось...
             Твой гробъ забытъ... На этомъ полѣ
             Рѣшится міровой вопросъ...
             Вотъ время по капризной волѣ
             Измѣнитъ все... Хорваты -- тѣнь...
             Но скоро вспыхнетъ свѣтлый день,
             Заря заблещетъ надъ горами
             И люди новые пойдутъ
             И надъ погибшими отцами,
             Которыхъ рабствомъ такъ гнетутъ,
             Взломаютъ гробовые входы
             Съ словами: "Чуйте гласъ свободы!
             Еще, хорваты, мы живемъ
             И всѣмъ о волѣ знать даемъ!"
             Какъ поле позднею весною,
             Свобода дивно процвѣтетъ,
             Отчизнѣ радугой блеснеть;
             Умри-жъ съ спокойною душою!"
             Сверкнули радостно глаза;
             Страдалецъ тихо приподнялся,
             Чтобъ зачерпнуть воды. Слеза
             Скатилась въ шлемъ златой. Смѣшался
             Напитокъ съ кровью и слезой.
             Онъ поднялъ кубокъ-шлемъ рукой
             И вотъ, какъ громъ въ началѣ мая,
             Далеко рѣчь его неслась:
             "Гой ты, вечёрница родная,
             Сейчасъ ты на небѣ зажглась,
             Услышь теперь мой тостъ прощальный!
             Изъ шлема пью за свой народъ.
             Пусть Богъ позоръ его печальный
             Свободой радостной сотретъ!
             О, нарождайся, день прекрасный,
             Когда не будетъ ранъ въ сердцахъ,
             Чтобъ позабылся часъ ужасный,
             Когда онъ палъ и всталъ въ цѣпяхъ!..
             Пусть вѣрность будетъ неизмѣнной,
             Пусть честь за родину стоитъ,
             И въ славѣ вѣчной и нетлѣнной
             Хорватъ окрѣпнетъ какъ гранитъ!
             А ты, звѣзда моя родная,
             Когда заря начнетъ всходить,
             Лицомъ алмазнымъ вновь играя,
             Ты будешь вѣстницей служить!
             Тебѣ-жъ спасибо, другъ мой, вила:
             Ты ужасъ смерти побѣдила!..."
             Поцѣловалъ ее и палъ;
             Святое знамя прижимаетъ,
             Моргнулъ и... бездыханнымъ сталъ,
             А вила плачетъ и вздыхаетъ.

* * *

             И вотъ сбылося предсказанье,
             И вѣримъ мы въ свое призванье.
   
   1) У хорватовъ въ поэзіи преобладаетъ патріотическая тенденція. Каждый выдающійся поэтъ считаетъ своимъ долгомъ воспѣть какого-нибудь древняго героя. Между произведеніями этого рода баллада: "Смерть П. Свачича" пользуется наибольшей популярностью.
   

II.
Возрожденной Болгаріи.

(1877 г.).

             Чу, пушка грянула! За дѣло
             Проснулся левъ Балканъ,-- трясетъ
             Онъ гривой; въ высяхъ загремѣло,
             И пробудился весь народъ!
             Свобода свѣтитъ, сердце бьется...
             Твой день насталъ! И цѣпь ужъ рвется...
             Могучій шествуетъ къ намъ въ землю
             Славянской матки вѣрный сынъ,--
             И рабъ болгаръ,-- съ отрадой внемлю,--
             Теперь свободный славянинъ!
   
             Чу! пушка грянула и, мнилось,
             Изъ гроба царь великій всталъ;
             Гдѣ кровь рабовъ вчера струилась,
             Тамъ лучъ свободы засіялъ;
             И эхо вторитъ:-- "Встаньте, братья,
             Четыре вѣка васъ объятья
             Кровавыхъ ковъ собой душили.
             Вы -- люди? Нѣтъ, вы черви были!
             Смѣлѣй глядите, взоръ поднявши:
             Тамъ божье знамя вамъ дано!..
             Надъ вами солнце, просіявши,
             Да сниметъ рабское пятно!..
   
             Народъ, храбрѣйшій въ испытаньяхъ,
             Зачѣмъ сегодня въ страхѣ ты
             И нѣмъ при общихъ ликованьяхъ?
             Ужель отъ сбывшейся мечты!?
             Нѣтъ,-- то не сонъ и не желанье
             Удвоить хитростью страданье!..
             Чу, пушка грянула! Краснѣетъ
             Чалма... на трупахъ крѣпнетъ тронъ,
             И пальма славы зеленѣетъ,
             И всталъ изъ мертвыхъ Симеонъ!
   
             Да, воленъ ты! Самъ господинъ ты!
             Привыкши влечь тяжелый плугъ,
             Теперь для міра -- гражданинъ ты
             И всѣмъ свободнымъ-вѣрный другъ,
             Забывъ душевныя терзанья,
             Гряди на славныя дѣянья,--
             Но не на тѣ, что подвигаетъ
             Враждебный богъ, а свѣтлый миръ!
             "Пусть слава честный людъ вѣнчаетъ!"
             Воскликнуть всѣ, справляя пиръ.
   
             Ты сотни Авелей лишился,
             А Каинъ здравъ и невредимъ,
             И вкругъ тебя, какъ змѣй, обвился,
             Ты былъ какъ плѣнный левъ предъ нимъ.
             Но нынче съ взоромъ проясненнымъ
             Забудь о прежде понесенномъ,
             Залей его водой забвенья!
             Ликуютъ павшіе, сквозь сонъ
             Увидѣвши твой день спасенья,
             И ими онъ благословенъ!
   
             Пускай бранится чернь пустая,
             Пусть въ дикой злобѣ сыплетъ ядъ!
             Кому мила страна родная,--
             Тѣ честныхъ душъ не очернятъ...
             И онѣмѣютъ супостаты,
             И затрепещутъ азіаты.
             Явись же, вольный, въ блескѣ новомъ,
             Будь твердъ, отъ чувствъ не отступай,
             Неси чело съ горящимъ словомъ,
             И счастье Богъ тебѣ подай!
             Затянетъ рану человѣка,
   
             Пройдетъ тоски сердечной слѣдъ,
             Изъ крыльевъ будущяго вѣка
             Пробьется правды чистый свѣтъ,
             И воцарятся по вселенной
             Законы истины нетлѣнной...
             Тиранства памятникъ безславный
             Да сгинетъ, братъ пусть брата чтитъ!
             Единъ судья теперь державный:
             Самъ Богъ -- твоей свободы щитъ!
   

III.
Къ туманамъ.

                                                     Oj уі magie, biele magie,
                                                     Sto ete putem tako nagle!
   
             Гой вы, туманы, сѣдые туманы,
             Что васъ такъ манитъ въ далекія страны?
             Мчитесь вы точно пролётная птица
             И исчезаете будто зарница...
             Стойте, побудьте со мной!
   
             Къ милому югу летите вы, знаю...
             О, я по немъ и тужу и вздыхаю!
             Вспомню, и влага на глазъ набѣгаетъ
             И по щекѣ моей тихо стекаетъ.
             Горе мнѣ съ этой слезой!
   
             О, мои слезы, горючія слезы!
             Къ этимъ туманамъ васъ мчатъ мои грезы.
             Къ нимъ поспѣшайте для радостной цѣли --
             Къ югу помчаться, къ родной колыбели,
             Сердцу всегда дорогой!
   
             Тамъ-то свой бѣгъ вы, о слезы! сдержите,
             Тамъ на цвѣты вы росою падите,
             Тамъ окропите вы розовый цвѣтикъ!
             Знаю, пройдетъ моя дѣвица-свѣтикъ
             Мимо цвѣтовъ той порой!
   
             Лучшій сорветъ она ручкой прекрасной,
             Тутъ-же приколетъ къ груди своей страстной,--
             О, въ этотъ мигъ, мои слезы горючи,
             Падайте съ листьевъ, свободны, кипучи,
             Прямо на грудь къ дорогой!
   
             Пусть моя милая сердцемъ очнется,
             Въ мысляхъ былое опять пронесется,
             Сердце откликнется, страсти разбудитъ,
             Съ грустью голубка нашептывать будетъ:
             "Другъ мой, что сталось съ тобой?"
   
             Гой вы, туманы, сѣдые туманы,
             Что васъ такъ манитъ въ далекія страны? *
             Хоть на мгновенье сдержите густыя
             Волны -- и слезы мои золотыя
             Къ милой возьмите съ собой!
   

IV.
Три слова.

                                           Da Bog і mati, domovina,
                                           Tri rieéi svete mile,
                                           Obranit ce dobra sina
                                           Od nevolje i aile.
   
             Храни, дитя мое, три слова
             Завѣтныхъ въ памяти своей:
             Во дни страданья рокового
             Они блеснутъ тебѣ яснѣй.
             Пока въ тебѣ таятся силы,
             Ты вѣруй въ нихъ, какъ въ божій гласъ,
             Неси ихъ въ сердцѣ до могилы,
             Доколь не пробилъ смертный часъ.
   
             Сочти свѣтилъ небесныхъ хоры,
             Взгляни на пышные луга,
             На ниву дѣвственную, горы,
             На зыбь морей и берега...
             Повсюду -- чудныя явлевья,
             Вездѣ краса!... Но кто-же могъ
             Создать столь дивныя творенья?
             Дитя, все создалъ это -- Богъ.
   
             Для птицы нѣтъ гнѣзда пригоже;
             Къ улью привязана пчела;
             Кроту -- нора всего дороже
             И хлѣвъ отраденъ для вола.
             Ужель холодною мечтою
             Отрады не найдешь ни въ чемъ!
             Скажи, что любишь ты душою?...
             Дитя, любить ты долженъ -- домъ.
   
             А кто, такъ нѣжно глядя въ очи,
             Тебя ласкаетъ, знаешь ты?
             Хранитъ заботливо средь ночи,
             Лелѣя свѣтлыя мечты?
             Кто можетъ каждое мгновенье
             Тебя отъ сердца утѣшать?
             Кто чувствъ священныхъ воплощенье?..
             Дитя, ты знаешь, это -- мать.
   
             Да, Богъ и мать и домъ -- три слова
             Святыхъ! запомни ихъ любя,--
             Во дни страданья рокового
             Они спасутъ, мой сынъ, тебя:
             Они въ сердцахъ горятъ звѣздою.
             Останься вѣренъ имъ всегда,
             И будетъ жизнь твоя рѣкою
             Течь мирно долгіе года.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru