Шелгунова Людмила Петровна
Русские народные сказки
Lib.ru/Классика:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
]
Оставить комментарий
Шелгунова Людмила Петровна
(
bmn@lib.ru
)
Год: 1901
Обновлено: 16/07/2020. 44k.
Статистика.
Сборник рассказов
:
Проза
,
Сказки
,
Детская
Проза
Иллюстрации/приложения: 11 штук.
Скачать
FB2
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Аннотация:
Горшеня
Волшебный конь
Усоньша-богатырша
Л. П. Шелгунова.
Русскія сказки.
<Вып. 8>
ОГЛАВЛЕНІЕ.
Горшеня
Волшебный конь
Усоньша-богатырша
Горшеня
Созвалъ къ себѣ царь со всего царства
бояръ своихъ и загадалъ имъ загадку:
-- Что на свѣтѣ всего хуже?
Думали-думали бояре и ничего придумать не могли.
Одинъ одно говоритъ, другой -- другое, а все отгадать не могутъ. Разсердился на нихъ царь и прогналъ съ глазъ своихъ долой.
Вотъ однажды гулялъ царь по городу и повстрѣчалъ горшеню съ возомъ горшковъ.
-- Миръ тебѣ, горшеня!
-- Благодарю, царь-государь.
-- Знать, вздремнулъ ты, горшеня?
-- Вздремнулъ, царь-государь! Не бойся того, кто пѣсни поетъ, а бойся того, кто дремлетъ.
-- Какой же ты смѣлый, горшеня! Люблю такихъ.
-- Каковъ есть, государь!
-- Давно ли ты, горшеня, этимъ ремесломъ занимаешься?
-- Смолоду, государь. Самъ кормлюсь и дѣтей кормлю. Не пашу, не кошу и морозомъ не бьетъ.
-- Вѣрно, горшеня. Хорошо на свѣтѣ жить, а все-таки не безъ худа. Отгадай-ка,
какое худо хуже всего?
-- Есть на свѣтѣ, государь, три худа.
-- А какія три худа, горшенюшка?
-- Первое худо -- худой сосѣдъ, второе худо -- худая жена, а третье худо -- худой разумъ.
Которое же худо хуже всѣхъ?
-- Хуже всего худой разумъ: отъ худого сосѣда и отъ худой жены уйти можно, а худой разумъ всегда съ тобой, отъ него никуда не уйдешь.
-- Такъ, вѣрно, горшеня! Вижу, уменъ ты. Отгадалъ загадку. Проси чего хочешь.
-- Если будетъ твоя царская милость, повели, чтобы никто, кромѣ меня, не продавалъ горшковъ на сто верстъ вокругъ.
Царь согласился, а чтобы доставить горшенѣ больше дохода, онъ отдалъ приказъ, чтобы всѣ бояре принесли ему по глиняному горшку на поклонъ. Живо раскупили у горшени всѣ горшки, только одинъ остался.
Похаживаетъ горшеня вокругъ воза, покупателя поджидаетъ, чтобы послѣдній горшокъ продать да домой ѣхать. Подходитъ къ нему бояринъ и спрашиваетъ:
-- Почемъ продаешь остатки?
-- Съ тебя, бояринъ, дорого не возьму: давай пятьдесятъ рублей.
-- Да ты въ умѣ ли?
-- Въ умѣ,-- говоритъ горшеня.
Разсердился бояринъ, ушелъ.
Жаль ему платить за глиняный горшокъ дорого, а къ царю безъ горшка явиться не смѣетъ.
Подумалъ-подумалъ -- ничего не придумалъ. Другихъ горшеней на сто верстъ вокругъ нѣтъ.
-- Ну, -- говоритъ бояринъ горшенѣ,-- получай деньги, давай горшокъ.
-- Возьми, -отвѣчаетъ горшеня,-- только теперь за него сто рублей плати.
Бояринъ былъ скупъ, жаль ему было съ деньгами разставаться; ушелъ онъ опять отъ горшени прочь, не купилъ горшка.
А горшеня. около воза похаживаетъ да похаживаетъ, пѣсенку насвистываетъ.
Пришелъ опять бояринъ къ горшенѣ, а горшеня говоритъ ему:
-- Ну, бояринъ, опоздалъ. Теперь я тебѣ горшокъ ни за какія деньги не продамъ, а если довезешь меня до царскаго дворца, то даромъ отдамъ.
Дѣлать нечего, пришлось боярину согласиться.
Выпрягъ горшеня лошадь изъ повозки, самъ въ нее сѣлъ, а бояринъ ухватился за оглобли руками и повезъ горшеню. Сидитъ горшеня въ повозкѣ и пѣсни поетъ. Подъѣхавъ къ царскому дворцу, еще громче запѣлъ.
Услыхалъ государь пѣсню, вышелъ на крыльцо посмотрѣть, кто такъ tdomko поетъ, узналъ горшеню.
-- Здорово,-- говоритъ,-- горшенюшка, съ пріѣздомъ!
-- Покорно благодарю, царь-государь!
-- На чемъ же ты ѣдешь, горшеня?
-- На худомъ разумѣ, великій царь.
-- Ну и уменъ же ты, горшеня. Умѣлъ товаръ продать! Вотъ тебѣ моя царская награда: будешь ты бояриномъ. А ты, бояринъ, сними свою одежду боярскую, отдай ее горшенѣ, а самъ надѣвай его кафтанъ да лапти -- быть тебѣ простымъ мужикомъ.
Волшебный конь.
Жили-были въ нѣкоторомъ царствѣ,
въ нѣкоторомъ государствѣ старикъ со старухой, и не было у нихъ дѣтей, что ихъ страшно огорчало. Старость, между тѣмъ, приближалась, и скучали они, что не дано имъ на старости лѣтъ утѣшенія. Старикъ далъ обѣтъ, что если Богъ дастъ имъ ребенка, то онъ возьметъ себѣ въ кумовья перваго, кого встрѣтитъ на улицѣ.
Вотъ Богъ и далъ имъ сына) старикъ выбѣжалъ на улицу, и видитъ, что ѣдетъ какой-то важный господинъ въ коляскѣ.
Старикъ прямо остановилъ лошадей и отвѣсилъ барину низкій поклонъ. А это былъ не баринъ, а самъ царь, котораго старикъ въ лицо не зналъ.
-- Что тебѣ, старичокъ, надобно?-- спросилъ царь.
-- Да вотъ хочу просить твою милость окрестить у меня младенца.
-- Да неужели у тебя въ деревнѣ не нашлось никого знакомыхъ?-- спрашиваетъ царь.
-- Какъ не быть знакомыхъ! Мало ли у меня и пріятелей найдется. Но только я положилъ такой завѣтъ, что возьму въ кумовья перваго, кто мнѣ попадется. Вотъ твоя милость и попалась.
-- Ну, ладно, -- отвѣчаетъ царь, -- вотъ тебѣ сто рублей, а завтра я самъ пріѣду.
Дѣйствительно, на другой день самъ царь пріѣхалъ къ старику съ большой свитой и окрестилъ мальчика, и назвали его Иваномъ.
Послѣ этого Иванъ сталъ расти не по днямъ, а по часамъ, а царь сталъ присылать ему по сту рублей каждый мѣсяцъ. Черезъ десять лѣтъ мальчикъ сталъ уже совсѣмъ взрослымъ и почувствовалъ въ себѣ богатырскую, непомѣрную силу. Какъ разъ въ это время вспомнилъ о немъ государь и пожелалъ посмотрѣть, каковъ выросъ у него крестникъ. Задумано -- сдѣлано! Царь послалъ за Иваномъ.
Старикъ сталъ собирать сына въ дорогу и, вынувъ денегъ сто рублей, далъ ихъ Ивану.
-- Вотъ тебѣ сто рублей,-- сказалъ онъ:-- отправляйся въ городъ и купи себѣ тамъ на конной лошадь. Путь тебѣ предстоитъ не маленькій -- пѣшкомъ не уйти.
Вотъ пошелъ Иванъ въ городъ, а дорогой ему попадается дряхлый-дряхлый старичокъ.
-- Здравствуй, Иванъ!-- говоритъ онъ ему.-- Куда ты идешь?
-- Иду въ городъ, дѣдушка, -- отвѣчаетъ ему Иванъ: -- вотъ хочу себѣ лошадь купить.
-- Ну, такъ ты послушай меня, старика,-- говоритъ ему дѣдушка: -- коли хочешь быть счастливымъ, такъ или ты на конную, и тамъ ты увидишь у одного мужичка лошадь, невзрачную, тощую. Ты ее и бери и давай, сколько бы онъ съ тебя ни спросилъ, давай безъ торга. А какъ купишь, такъ веди ее къ себѣ домой и тамъ паси въ зеленыхъ лугахъ двѣнадцать вечеровъ и двѣнадцать утръ и все по росамъ. Вотъ тогда ты и увидишь, что у тебя будетъ за конь!
Иванъ низко поклонился старику, поблагодарилъ его за науку и пошелъ дальше въ городъ.
Приходитъ онъ на конную и какъ разъ видитъ -- стоитъ мужичокъ и держитъ плохонькую, паршивую лошаденку подъ уздцы*
-- Продаешь лошадь?
-- Продаю.
-- А что хочешь?
-- Безъ запроса сто рублей.
Иванъ, слова не сказавъ, вынулъ сто рублей, отдалъ ихъ за лошадь и увелъ коня* Какъ отецъ увидалъ лошадь, такъ и рукой махнулъ.
Плакали деньги!-- сказалъ онъ.
-- Погоди, батюшка,-- отвѣчалъ сынъ.-- На мое счастье, можетъ-быть, конь-то и поправится.
Сталъ Иванъ водить коня на лугъ на вечернія и на утреннія зори, и вотъ черезъ двѣнадцать дней лошадь стала неузнаваема: крѣпкая, красивая, а главное -- такая умная, что на диво. Стоитъ только Ивану о чемъ-нибудь подумать, а ужъ она и знаетъ. Иванъ справилъ чудесную сбрую, осѣдлалъ своего коня и, простившись съ отцомъ, съ матерью, поѣхалъ къ своему крестному царю въ столицу.
Долго ли онъ ѣхалъ -- не знаемъ, а пріѣхавъ въ столицу, подъѣхалъ ко дворцу, соскочилъ съ коня, привязалъ его къ дубовому столбу за кольцо и приказалъ доложить о себѣ государю.
Царь тотчасъ же принялъ его, и Иванъ, войдя въ царскія палаты, помолился на иконы, поклонился царю и сказалъ:
-- Здравія желаю, ваше величество!
-- Ну, здравствуй, крестникъ, здравствуй!-- отвѣчалъ царь и, усадивъ его за столъ, началъ угощать разными закусками и напитками, а самъ въ это время сидѣлъ, смотрѣлъ на молодца и думалъ:
"Экій молодецъ какой, и красивый и умный! Кто скажетъ, что ему всего десять лѣтъ,-- меньше двадцати слишкомъ никто не дастъ. По всему видно, что это не простой человѣкъ, а богатырь.
Царь произвелъ крестника въ офицеры и оставилъ его у себя служить.
Иванъ съ жаромъ принялся за службу, ни отъ какой работы не отказывается, а за правду грудью стоитъ. Царь его за это отъ души полюбилъ и сталъ ему довѣрять больше, чѣмъ своимъ министрамъ и генераламъ. За это и министры и генералы такъ на него озлобились, что стали совѣтъ держать, какъ бы его извести и какъ бы наговорить на него царю. Вотъ какъ-то разъ сидятъ придворные за царскимъ столомъ, а царь и говоритъ имъ:
-- Скажите мнѣ, что вы думаете о моемъ крестникѣ?
-- Что же намъ думать, -- отвѣчаютъ они.-- Худого отъ него мы ничего не видали, но только хвастунишка онъ большой руки. Сколько разъ говорилъ онъ, что гдѣ-то за тридевять земель, въ тридевятомъ царствѣ-государствѣ стоитъ мраморный дворецъ, а кругомъ него такая ограда, что не пробраться ни пѣшему ни конному! А въ томъ дворцѣ живетъ царевна Настасья прекрасная. Царевну эту никому не добыть, а Иванъ нашъ похваляется, что достанетъ ее и замужъ за себя возьметъ.
Царь, выслушавъ эти слова, тотчасъ же велѣлъ позвать къ себѣ крестника.
-- Какъ это ты, Иванъ, похваляешься, что можешь достать Настасью прекрасную?-- говоритъ ему царь.-- Похваляешься ты у меня за спиной, а мнѣ ни слова не говоришь
-- Царь-государь, -- говоритъ Иванъ, -- да я не только не похвалялся этимъ, но и во снѣ-то никогда этого не видалъ
-- Поздно отпираться теперь!-- крикнулъ на него царь.-- Умѣлъ похваляться, такъ умѣй и дѣло дѣлать, а не сдѣлаешь, такъ вотъ мой мечъ и твоя голова съ плечъ!
Сердце у Ивана замерло, понурилъ онъ голову и пошелъ изъ дворца къ своему доброму коню.
-- Что, Иванушка, голову повѣсилъ? Что правды не сказываешь?-- человѣческимъ голосомъ спрашиваетъ его конь.
-- Да какъ же мнѣ быть веселому, добрый мой конь?-- возразилъ ему Иванъ.-- Кто-то наговорилъ на меня царю, будто я могу достать откуда-то Настасью прекрасную царевну и будто хочу жениться на ней. Царь велѣлъ мнѣ исполнить это дѣло, а въ противномъ случаѣ грозится голову мнѣ снести.
-- Полно горевать, хозяинъ,-- отвѣчаетъ ему конь.-- Молись, да и ложись спать: утро вечера мудренѣе. Все это мы съ тобой обдѣлаемъ. Попроси только у царя побольше на дорогу денегъ, чтобы мы были сыты да могли бы повеселиться.
Иванъ легъ спать, а поутру пошелъ къ царю и сталъ просить денегъ на дорогу. Царь приказалъ ему выдать денегъ сколько надо, и Иванъ, взявъ деньги, осѣдлалъ своего коня и поѣхалъ.
Скоро ли, не скоро ли, близко ли, далеко ли, но, наконецъ, Иванъ пріѣхалъ къ мраморному дворцу. Кругомъ дворца стояла высокая ограда, ни воротъ ни дверей въ ней и слѣдовъ не было. Какъ за нее попасть?
А конь и говоритъ Ивану:
-- Надо намъ до вечера подождать! А какъ смеркнется, я обернусь сизокрылымъ орломъ и перелечу съ тобой за ограду. Царевна прекрасная будетъ спать на своей пуховой постели; а ты войди къ ней въ спальню, возьми ее на руки и неси изъ дворца смѣло.
Вотъ стало смеркаться, конь ударился о мать сыру землю и превратился въ сизокрылаго орла и говоритъ:
-- Ну, теперь намъ надо дѣло дѣлать. Смотри, не дай маху!
Сѣлъ Иванъ на орла, поднялся орелъ въ поднебесье и, перелетѣвъ черезъ стѣну, поставилъ Ивана на широкій дворъ. Пошелъ Иванъ во дворецъ, вездѣ тихо, всѣ спятъ. Прошелъ онъ въ спальню и видитъ: на пуховой постели спитъ прекрасная царевна. Ужъ такая-то красавица, что Иванъ глазъ не могъ отвести и, наклонившись къ ней, крѣпко поцѣловалъ. Царевна тотчасъ же проснулась и такъ закричала, что разбудила всѣхъ мамокъ и всѣхъ нянекъ. На крикъ ея прибѣжали всѣ слуги, схватили Ивана и крѣпко перевязали его. Царевна приказала посадить дерзкаго богатыря въ темницу и давать ему въ день только по фунту хлѣба и по чашкѣ воды. Сидитъ Иванъ въ темницѣ и думаетъ себѣ: "Видно, здѣсь мнѣ голову сложить".
А конь его, между тѣмъ, обернулся маленькой птичкой и, влетѣвъ къ нему въ разбитое окошечко, говоритъ:
-- Слушай, хозяинъ: завтра я у тебя выломаю дверь, а ты спрячься въ саду за кустомъ, и тамъ будетъ гулять царевна Настасья. Когда она подойдетъ къ кусту, я обернусь бѣднымъ старикомъ и буду просить у нея милостыню, а ты, смотри, не зѣвай, а то плохо тебѣ будетъ.
Иванъ повеселѣлъ, а птичка выпорхнула и улетѣла. На другой день богатырскій конь бросился къ темницѣ и выбилъ дверь. Иванъ тотчасъ же выбѣжалъ въ садъ и притаился тамъ за кустомъ. Немного погодя, царевна вышла въ садъ погулять и, проходя мимо куста, встрѣтила тамъ старика, который попросилъ у нея милостыню
Царевна стала вынимать кошелекъ съ деньгами, а Иванъ въ это время выскочилъ, схватилъ царевну въ охапку и зажалъ ей ротъ, такъ что она и крикнуть не успѣла. Старикъ въ тотъ же мигъ обернулся сизокрылымъ орломъ, поднялся съ молодцомъ и царевной и, перелетѣвъ черезъ ограду, превратился опять въ коня. Иванъ сѣлъ на коня и посадилъ съ собой царевну.
-- Ну, что, царевна прекрасная,-- спросилъ онъ ее,-- не посадишь меня больше въ темницу?
-- Нѣтъ, не посажу, -- отвѣчаетъ царевна,-- видно, судьбой мнѣ опредѣлено быть твоей. Такъ ты и бери меня.
Вотъ пустились они въ путь. Ѣхали-ѣхали и пріѣхали на большой зеленый лугъ. На этомъ лугу увидали они двухъ великановъ, Стоятъ эти великаны другъ противъ друга и дерутся, такъ дерутся, что только кровь льется, и ни одинъ изъ нихъ другого осилить И не можетъ. На травѣ же возлѣ нихъ лежатъ помело да клюка.
-- Постойте, братцы,-- крикнулъ имъ Иванъ,-- за что вы деретесь?
Великаны остановились и отвѣчаютъ ему:
-- Мы братья, родные братья. Отецъ у насъ умеръ и оставилъ намъ въ наслѣдство помело да клюку. Стали мы дѣлиться, да и разссорились. Обоимъ хочется все себѣ забрать. Мы рѣшились драться до тѣхъ поръ, пока кто-нибудь не ляжетъ костьми,-- оставшійся и возьметъ себѣ и помело и клюку.
-- А давно вы деретесь?
-- Да вотъ ужъ три года бьемъ другъ друга, да никакъ добить не можемъ.
-- Есть изъ-за чего драться-то!-- сказалъ Иванъ.-- Велики ли вещи помело да клюка?
-- Чего не знаешь -- не говори, -- возразилъ ему великанъ.-- Съ этимъ помеломъ да клюкой можно многое надѣлать. Съ ними можно какую угодно силу побѣдить. Гдѣ махнешь помеломъ, тамъ будетъ улица, а если перемахнешь, такъ съ переулочкомъ. И клюка тоже вещь хорошая: сколько бы ни захватилъ войска, все въ плѣнъ возьмешь.
"Хорошія штуки!-- подумалъ Иванъ.-- Онѣ пригодились бы и мнѣ".
-- Ну, что же, братцы, -- вслухъ прибавилъ онъ,-- хотите я раздѣлю васъ?
-- Сдѣлай божескую милость, добрый человѣкъ, раздѣли!-- взмолились великаны.
Иванъ соскочилъ съ своего богатырскаго коня, набралъ цѣлую горсть самаго мелкаго песку, завелъ великановъ въ лѣсъ и разбросалъ тамъ песокъ.
-- Собирайте этотъ песокъ, и кто больше наберетъ, тотъ и можетъ взять помело и клюку.
Великаны бросились собирать песокъ, а Иванъ взялъ помело и клюку, сѣлъ на своего коня, да и былъ таковъ. Долго ли, скоро ли, подъѣзжаетъ онъ къ своему государству и слышитъ, что его крестнаго отца постигла страшная бѣда. Столицу его окружило страшное войско, которое грозитъ все истребить и самого царя убить. Иванъ завезъ царевну въ лѣсокъ, а самъ захватилъ помело и клюку и понесся на врага. Гдѣ махнетъ помеломъ, тамъ улица, а гдѣ перемахнетъ, такъ и съ переулочкомъ. Такъ онъ скорешенько перебилъ цѣлыя сотни, цѣлыя тысячи, а остальное войско взялъ клюкой въ плѣнъ.
Царь сдѣлалъ ему торжественную встрѣчу барабаннымъ боемъ и съ трубными звуками и наградилъ его деньгами и пожаловалъ генеральскимъ чиномъ. Послѣ всего этого Иванъ вспомнилъ о своей Настасьѣ и сталъ проситься у царя съѣздить за нею и вскорѣ привезъ во дворецъ.
Царь приказалъ скорѣе ставить своему любимцу домъ, и когда все было готово, тогда и сыграли свадьбу и задали пиръ на весь міръ. И я на этомъ пиру былъ, медъ, пиво пилъ, только по усамъ текло, а въ ротъ ничего не попало.
Усоньша-богатырша.
Въ то давнее время, когда міръ Божій былъ наполненъ чудесами, когда рѣки текли молочныя, а берега были кисельные, въ то счастливое время жилъ-былъ царь съ царицею и тремя сыновьями-царевичами Царь былъ старъ.
Дошли до него слухи, что за тридевять земель, въ тридесятомъ царствѣ живетъ Усоньша-богатырша, и есть у нея живая и мертвая вода, а въ саду растутъ молодильныя яблоки.
Сталъ царь думать, какъ бы ему достать ихъ.
Надумалъ онъ кликнуть кличъ по всему государству, не найдется ли охотника ѣхать добывать живую и мертвую воду и молодильныя яблоки.
Кликнули кличъ, а охотникъ не нашелся. Тогда приказалъ царь созвать все свое войско и сдѣлать вызовъ, но и тутъ охотника не выискалось.
Загрустилъ царь.
Видятъ это царевичи, и жаль имъ стало отца.
Стали они думать, какъ помочь горю, и рѣшили между собою, что сперва поѣдетъ добывать живой и мертвой воды и молодильныхъ яблокъ старшій царевичъ, а если онъ не возвратится, то ѣхать среднему, если же и этотъ не возвратится -- ѣхать меньшому, Ивану царевичу.
Пришелъ старшій царевичъ къ отцу и говоритъ:
-- Отпусти меня, батюшка, въ путь-дорогу. Я поѣду добывать живую и мертвую воду и молодильныя яблоки.
Обнялъ царь сына и отвѣчаетъ ему:
-- Поѣзжай, сынъ, мой дорогой, съ Богомъ. Если добудешь мнѣ живой и мертвой воды и молодильныхъ яблокъ, отдамъ тебѣ при жизни полцарства.
Распорядился царь, чтобы поскорѣе снарядили корабль въ дальній путь, и приказалъ старому дядькѣ собираться въ путь вмѣстѣ съ царевичемъ.
Сѣлъ царевичъ на корабль вмѣстѣ съ дядькою и поплыли по морю.
Корабль, какъ лебедь на волнахъ, покачивается" Плывутъ день, плывутъ другой, корабль идетъ какъ слѣдуетъ, а на третій день поднялся вѣтеръ и понесло корабль безъ удержу. Перепугалась вся прислуга корабельная, думаетъ: "Вотъ наша погибель пришла!"
А корабль все несется и несется.
Только на четвертый день остановился онъ у прекраснаго острова.
Вышелъ царевичъ съ дядькою на берегъ и видятъ, что весь островъ покрытъ чудными деревьями и диковинными цвѣтами. Ходятъ они по острову, любуются да срываютъ спѣлые плоды съ деревьевъ, а птички невиданной красоты перепархиваютъ съ цвѣтка на цвѣтокъ Вдругъ изъ кустовъ выпорхнула птичка, такой необыкновенной красоты, что царевичъ глазъ отъ нея отвести не можетъ. Перышки у нея блестятъ на солнцѣ, какъ каменья самоцвѣтные., а глазки, словно два брильянта горятъ.
Порхаетъ птичка вокругъ царевича, словно говоритъ ему "поймай меня".
И впрямь, захотѣлось царевичу поймать ее. Сталъ онъ ловить ее и только протянетъ руку, чтобы схватить, а она -- ігорхъ и улетѣла! У самыхъ рукъ вьется, а въ руки не дается. Царевичъ за ней, а она Отъ него. Далеко ушелъ царевичъ отъ берега, а ужъ день сталъ клониться къ вечеру. Усталъ старый дядька и говоритъ царевичу:
-- Брось, царевичъ, эту птичку, тебѣ ее не поймать. Я усталъ, да и тебѣ пора отдохнуть. Пойдемъ на корабль.
Отвѣчалъ царевичъ дядькѣ:
-- Я безъ этой птички назадъ не пойду! А ты ступай на корабль и жди меня тамъ три дня и три ночи. Если же я за это время не вернусь на корабль, плыви одинъ на родину.
Долго уговаривалъ дядька царевича итти назадъ, но тотъ его не послушался. И пошелъ дядька на корабль, а царевичъ -- за птичкой.
Завела птичка царевича въ густой лѣсъ, а сама порхнула въ кусты и пропала. Остался царевичъ одинъ, усталый, голодный. Ходитъ по лѣсу и думаетъ:
"Что мнѣ теперь дѣлать? Куда итти? Вѣрно, мнѣ погибнуть суждено, растерзаютъ меня въ лѣсу звѣри дикіе!"
Только подумалъ онъ это, вдругъ передъ нимъ тропинка. Пошелъ но ней и пришелъ къ избушкѣ. Видитъ царевичъ: на порогѣ избушки старичокъ сидитъ. Подошелъ царевичъ къ старику, а тотъ и говоритъ ему:
-- Здорово, царевичъ! Далеко ли путь держишь?
-- Не напоилъ, не накормилъ, а спрашиваешь!-- сердито закричалъ на старика царевичъ.
-- Вотъ ты каковъ, молодецъ!-- сказалъ старикъ.-- Я такихъ не люблю. Кто старшихъ не почитаетъ, тотъ и самъ ничего не стоитъ.
Ударилъ старикъ клюкою о землю и явились его слуги, схватили царевича и отвели въ темницу.
Подождалъ дядька царевича три дня, а на четвертый отправился на родину.
Пріѣхалъ дядька и пошелъ во дворецъ къ. царю.
Увидалъ его царь и спрашиваетъ:
-- А гдѣ же царевичъ?
Упалъ дядька царю въ ноги и отвѣчаетъ: Охъ, свѣтлый царь! пропалъ твой старшій сынъ. Принесло насъ буйнымъ вѣтромъ къ чудному острову, вышли мы на берегъ, а вокругъ насъ деревья съ дивными плодами, цвѣты разноцвѣтные и птицы невиданныя, а одна птичка краше всѣхъ. Такъ эта птичка царевичу понравилась, что захотѣлъ онъ ее поймать, пошелъ за нею и пропалъ.
Поднялъ царь съ земли стараго дядьку, обнялъ его и сказалъ:
-- Охъ, старикъ, дожили мы съ тобой до большого горя!
Сильно запечалился царь.
Видитъ средній сынъ отцовскую печаль и, чтобы утѣшить отца, говоритъ ему:
-- Благослови меня, царь-батюшка! Поѣду я туда, гдѣ мой старшій братъ пропалъ. Можетъ, и воды и яблокъ достану, да и брата найду.
Отпустилъ царь второго сына и далъ ему тотъ же корабль, на которомъ ѣздилъ старшій царевичъ, и того же дядьку въ провожатые.
Первые два дня шелъ корабль, какъ слѣдуетъ, а на третій день поднялся сильный вѣтеръ и погналъ корабль къ тому же острову, гдѣ пропалъ царевичъ. На четвертый день остановился корабль у берега. Царевичъ вмѣстѣ съ дядькой сошли на землю. Глядятъ вокругъ, любуются, а чудная птичка тутъ какъ тутъ.
-- Посмотри, посмотри, царевичъ,-- говоритъ дядька,-- вотъ та самая птичка, которая завела неизвѣстно куда твоего старшаго брата.
Царевичъ взглянулъ на птичку, а она такъ и вьется вокругъ него, съ цвѣтка на цвѣтокъ перепархиваетъ, чуть-чуть сама въ руки не дается.
-- Ну, старикъ, прощай!-- говоритъ царевичъ дядькѣ.-- Ступай на корабль и жди меня шесть дней. Не вернусь -- отправляйся домой одинъ, а я пойду за птичкой. Можетъ, ее поймаю, а можетъ-быть, она приведетъ меня туда, гдѣ мой братъ заблудился.
-- Не ходи, царевичъ,-- сталъ дядька его уговаривать,-- а то и ты пропадешь, какъ пропалъ твой братъ.
-- Эхъ, старый,-- отвѣчаетъ царевичъ,-- двухъ смертей не бывать, а одной не миновать!
Пошелъ царевичъ за птичкой. Привела его птичка въ лѣсъ., а сама въ кусты улетѣла и скрылась.
Ходилъ-ходилъ царевичъ по лѣсу, набрелъ на тропинку и дошелъ по ней до избушки. На крылечкѣ старикъ сидитъ, царевича поджидаетъ, а какъ завидѣлъ его и говоритъ:
-- Здорово, царевичъ! Давно я тебя поджидаю. Куда путь держишь?
-- Куда путь держу -- не твое дѣло. Я сюда не затѣмъ пришелъ, чтобы съ тобой разговаривать. Готовь скорѣе мнѣ угощеніе, а то плохо тебѣ будетъ.
Разсердился старикъ на дерзкія рѣчи царевича и что есть силы стукнулъ о землю клюкою своею. Появились слуги, схватили царевича и бросили его въ тюрьму.
Ждетъ дядька царевича, а его нѣтъ какъ нѣтъ. Послѣ шести дней отплылъ корабль отъ острова и поѣхалъ дядька одинъ домой. Приплылъ корабль къ роднымъ берегамъ и пошелъ старый дядька къ царю съ печальной вѣстью.
Увидалъ царь дядьку и спрашиваетъ:
-- Гдѣ же царевичъ?
Упалъ старый дядька въ ноги царю, слезами обливается и говоритъ:
-- Хочешь, казни меня, хочешь, милуй! Виноватъ я, царь-государь! Не сумѣлъ уговорить царевича, чтобы не ходилъ онъ за птичкой, пошелъ за ней и пропалъ!
Горько заплакалъ царь, поднялъ съ земли стараго слугу, обнялъ его и говоритъ:
-- Не буду я тебя казнить, не твоя вина, что погибли царевичи. Вѣрно, ихъ судьба такая.
Горюетъ царь, а Иванъ царевичъ приходитъ къ нему и говоритъ:
-- Царь-батюшка! благослови меня въ путь-дорогу. Я хочу ѣхать братьевъ отыскивать. Можетъ, и братьевъ верну и воды и яблокъ привезу.
-- Что это ты, сынъ мой, задумалъ?-- отвѣчаетъ ему царь.-- Какъ я тебя отпущу? Братья твои постарше были, да и то погибли. Я и царица стары, помоемъ -- на кого царство останется.
А царевичъ твердитъ свое: "хочу да хочу ѣхать".
Дѣлать нечего, пришлось царю отпустить и меньшого сына. Призвалъ царь дядьку и строго наказалъ ему беречь царевича. Снарядили корабль и отправились въ путь-дорогу.
Ѣхалъ корабль два дня благополучно, а на третій понесло его буйнымъ вѣтромъ.
Приказалъ дядька якоря бросать, паруса спускать,-- ничего не помогаетъ: несется корабль по волнамъ морскимъ какъ птица быстрокрылая. Примчался къ острову и остановился какъ вкопанный.
Говоритъ дядька царевичу:
-- На этомъ островѣ твои братья погибли.
-- А я, можетъ-быть, ихъ отыщу. Надо счастья попытать.
Вышелъ царевичъ на берегъ. Любуется красотой острова, а дядька говоритъ ему:
-- Берегись, Иванъ царевичъ! Вотъ она птичка-злодѣйка, что погубила твоихъ братьевъ.
А птичка порхнула передъ царевичемъ, сѣла на вѣтку, глядитъ своими чудными глазками въ глаза Ивану царевичу и словно манитъ его къ себѣ. Такъ она понравилась ему, что онъ глазъ отвести не можетъ. А дядька все умоляетъ царевича не вѣрить лукавой птичкѣ, не ходить за нею.
Слушалъ-слушалъ царевичъ и говоритъ дядькѣ:
-- Ступай ты на корабль, жди меня три мѣсяца, а если я не явлюсь, то еще жди три недѣли, прождешь три недѣли, а меня все нѣтъ -- жди еще три дня. А съ этой птичкой я не разстанусь: либо самъ погибну, либо братьевъ найду.
Ушелъ дядька, а царевичъ пошелъ за птичкой. Привела птичка Ивана царевича въ лѣсъ, а сама въ кустахъ пропала. Ходилъ-ходилъ царевичъ по лѣсу и говоритъ:
-- Вѣрно, мнѣ пропадать, какъ пропали братья мои.
Только проговорилъ онъ это, передъ нимъ тропинка явилась.
Пошелъ царевичъ по тропинкѣ и пришелъ къ избушкѣ. Вошелъ онъ въ нее, а тамъ на лавкѣ старикъ сидитъ. Увидалъ старикъ царевича и говоритъ ему
-- Здорово, Иванъ царевичъ! Давно я тебя жду, насилу дождался. Куда путь держишь?
-- Здравствуй, дѣдушка!-- отвѣчалъ царевичъ.-- Куда путь мой лежитъ, я самъ не знаю: иду я братьевъ своихъ отыскивать да для батюшки царя живую и мертвую воду и молодильныя яблоки добывать.
-- Нелегкое твое дѣло, царевичъ! Ну, да объ этомъ мы завтра потолкуемъ, а теперь тебѣ поѣсть да отдохнуть надо.
Ударилъ старикъ въ землю клюкою, тотчасъ слуги явились. Приказалъ имъ старикъ накормить, напоить и спать уложить Ивана царевича.
Проснулся Иванъ царевичъ и глазамъ своимъ не вѣритъ: лежитъ онъ въ роскошныхъ палатахъ на золотой кровати, а у дверей слуги стоятъ, его пробужденія дожидаются. Чуть замѣтили, что онъ проснулся и спрашиваютъ:
-- Чего хочешь, Иванъ царевичъ! Что приказать изволишь?
День за днемъ живетъ Иванъ царевичъ у старика въ гостяхъ и такъ ему хорошо живется, что онъ счетъ времени потерялъ. Ужъ два мѣсяца прошло, а царевичъ и не думаетъ въ путь собираться. Видитъ это старикъ и спрашиваетъ:
-- Знаешь ли, Иванъ царевичъ, сколько времени ты у меня гостишь?
-- Денька два будетъ,-- отвѣчалъ царевичъ.
Засмѣялся старикъ и говоритъ царевичу:
-- Нѣтъ, царевичъ, не два дня, а два мѣсяца!
-- Охъ, дѣдушка! что же мнѣ теперь дѣлать? Времени у меня мало осталось, пожалуй, не успѣю доѣхать до царства Усоньши-богатырши.
-- Ничего, Иванъ царевичъ, не горюй! Я полюбилъ тебя за твою простоту и помогу добраться до царства Усоньши-богатырши.
Приказалъ старикъ своимъ слугамъ списать съ царевича портретъ. Когда портретъ былъ готовъ, онъ призвалъ къ себѣ царевича и сказалъ:
-- Садись, царевичъ, на полъ.
Царевичъ сѣдъ, а старикъ очертилъ вокругъ него мѣломъ и говоритъ:
-- Ну, Иванъ царевичъ, слушай что я тебѣ говорить буду, а когда я кончу, ты хлопни въ ладоши три раза и очутишься въ царствѣ Усоьшни-богатырши. Возьми свой портретъ. Вотъ тебѣ и часы,-- и старикъ подалъ царевичу часы,-- а вотъ и мѣлъ. Этимъ мѣломъ ты очертишь вокругъ себя когда добудешь все, что тебѣ надо. У входа въ садъ Усоньши-богатырши стоятъ два великана и у каждаго въ рукѣ по палицѣ въ пятьсотъ пудовъ. Никого они не пропускаютъ. Ты старайся мимо нихъ пройти ровно въ двѣнадцать часовъ,-- въ этотъ часъ они засыпаютъ. Войдешь въ садъ и увидишь тамъ два колодца, а между ними стоитъ яблоня съ молодильными яблочками. У колодцевъ два льва стоятъ и растерзаютъ всякаго, кто къ нимъ приблизится, но въ двѣнадцать часовъ и они спятъ. Добудешь мертеой и живой воды, сорвешь молодильныхъ яблочекъ, ступай прямо во дворецъ къ Усоньшѣ- богатыршѣ, она въ полночь тоже спитъ и во дворцѣ у нея всѣ спятъ. Ступай прямо къ ней въ опочивальню. Свой портретъ къ ней на столъ поставь, а ея себѣ возьми и часами съ ней помѣняйся, да не забудь, возьми у нея со столика кошель-самотрясъ: онъ всегда полонъ золота. Ну, а теперь отправляйся въ путь.
Хлопнулъ царевичъ въ ладоши три раза и очутился у воротъ сада Усоньши-богатырши. Взглянулъ на часы -- ровно полночь! Великаны спятъ. Царевичъ проскочилъ мимо нихъ, тѣ и не шевельнулись. Пришелъ въ садъ. Львы тоже спятъ, какъ убитые. Набралъ онъ въ пузырьки живой и мертвой воды, нарвалъ молодильныхъ яблокъ и пошелъ во дворецъ. Вошелъ въ первую комнату-тутъ спятъ двѣнадцать красныхъ дѣвушекъ", входитъ во вторую -- еще двѣнадцать спящихъ дѣвушекъ; вошелъ въ третью, тамъ спитъ на роскошной постели сама Усоньша-богатырша. Взглянулъ на нее Иванъ царевичъ и глазъ отвести не можетъ: никогда такихъ красавицъ онъ не видывалъ. Посмотрѣлъ царевичъ на часы, осталось ему только десять минутъ. Схватилъ онъ скорѣе ея часы, портретъ и кошель-самотрясъ, а ей свои часы и свой портретъ оставилъ. Быстро пробѣжалъ онъ назадъ мимо львовъ и великановъ, очертилъ вокругъ себя мѣломъ, хлопнулъ въ ладоши и очутился опять у старика.
Проснулась Усоньша-богатырша, увидала на своемъ столѣ портретъ царевича и его часы, и закричала громкимъ голосомъ: -- Кто осмѣлился быть у меня безъ моего разрѣшенія? Послать погоню и привести ко мнѣ дерзкаго!
Но погоня ни съ чѣмъ возвратилась. Разсердилась Усоньша-богатырша и поѣхала сама отыскивать своего гостя непрошеннаго.
А Иванъ царевичъ, очутившись у старика, говоритъ ему
-- Здравствуй, дѣдушка! Вотъ я и опить у тебя. Все досталъ: и воды, и яблокъ, и кошель-самотрясъ, полный золота, -- теперь бы домой къ отцу ѣхать, да вотъ горе --не знаю, гдѣ братьевъ искать.
Заплакалъ царевичъ, а старикъ говоритъ ему:
-- Не плачь, Иванъ царевичъ! Братья твои у меня. Я бы ихъ за грубость никогда не простилъ, да ужъ ради тебя прощу. Бери ихъ и вези къ отцу.
И приказалъ старикъ привести братьевъ царевича.
Радостно встрѣтились братья; обнялись, поблагодарили старика и отправились на свой корабль.
Идутъ царевичи домой. Только старшіе братья невеселы: завидно имъ, что Иванъ царевичъ добылъ и воды и яблокъ. И рѣшили они между собою, какъ только заснетъ младшій братъ, отобрать у него живую и мертвую воду, замѣнить ее морской водой, а вмѣсто молодильныхъ яблокъ положить простыхъ.
Такъ они и сдѣлали.
Пріѣхали царевичи домой. Увидалъ царь своихъ сыновей, обрадовался., обнимаетъ, цѣлуетъ ихъ.
Вытащилъ изъ кармана Иванъ царевичъ пузырьки съ водой и яблоки и говоритъ отцу:
-- Вотъ, батюшка, я досталъ живой и мертвой воды и молодильныхъ яблокъ. Выпей водицы да скушай яблочко, такъ и станешь молодымъ.
Выпилъ царь воды, съѣлъ яблоко и, какъ былъ старъ, такъ и остался.
А старшіе братья говорятъ отцу:
-- Не вѣрь ему, батюшка, онъ обманываетъ: мы достали для тебя живой и мертвой воды и молодильныхъ яблокъ. Вотъ они.
Подали братья царю воду и яблоки.
Выпилъ царь воды -- здоровъ сталъ, съѣлъ яблоко -- молодымъ сдѣлался.
Обрадовался царь. Благодаритъ старшихъ сыновей, а на Ивана царевича сильно разсердился и закричалъ:
-- Уходи съ глазъ моихъ! Не хочу имѣть въ своемъ домѣ сына-обманщика.
Ничего не сказалъ царевичъ. Поклонился отцу, братьямъ и пошелъ, куда глаза глядятъ.
Вышелъ онъ за городъ въ поле, видитъ -- пастухъ стадо пасетъ, подошелъ къ нему царевичъ и сталъ просить:
-- Отдай мнѣ, пастухъ, свой кафтанъ, а мою одежду возьми себѣ.
Пастухъ согласился. Скинулъ свой кафтанъ и отдалъ царевичу, а его одежду себѣ взялъ.
Поблагодарилъ царевичъ пастуха и пошелъ куда глаза глядятъ. Шелъ-шелъ царевичъ и пришелъ въ большой городъ на площадь базарную. Ходитъ царевичъ мимо лавокъ, смотритъ, какъ купцы товаръ продаютъ. Подошелъ онъ къ одной маленькой лавочкѣ, гдѣ старый старикъ торговалъ, и говоритъ ему:
-- Дѣдушка, возьми меня въ лавку торговать!
-- Да ты кто таковъ?-- спрашиваетъ лавочникъ.
-- Возьми меня, дѣдушка! Буду служить тебѣ вѣрой и правдой, а кто я таковъ, про то не спрашивай.