Сервантес Мигель Де
Дон Кихот Ламанчский

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

0x01 graphic

   

МИГУЭЛЬ СЕРВАНТЕСЪ.

ДОНЪ-КИХОТЪ ЛАМАНЧСКІЙ.

ВЪ ОБЩЕДОСТУПНОМЪ ИЗЛОЖЕНІИ
I. А. ЛЮБИЧА-КОШУРОВА.

СЪ 18 РИСУНКАМИ-НАРТИНАМИ ХУДОЖНИКА ДОРЕ.

   

МОСКВА -- 1910.
Складъ изданія ръ книжномъ магазинъ А. Д. ДРУТМАНЪ
Моховая, д. Бенкендорфъ.

   

Донъ-Кихотъ.

I.

   Въ очень давнія времена за-границей были военные союзы, называвшіеся рыцарскими орденами. Всякій, кто записывался въ какой-либо изъ этихъ военныхъ союзовъ, давалъ на крестѣ и мечѣ клятву до послѣдней капли крови стоять за правду.
   Поверхъ обыкновенной своей одежды рыцари носили стальные или желѣзные доспѣхи: панцыри и брони. Даже на руки они одѣвали перчатки, сдѣланныя изъ маленькихъ стальныхъ колечекъ. Рыцарскіе доспѣхи были очень тяжелы. Носить ихъ могли только сравнительно сильные люди. Одѣвшись во все желѣзное, рыцарь ничего не боялся.
   Иногда десятокъ или два рыцарей обращали въ бѣгство цѣлые небольшіе отряды простыхъ солдатъ.
   Завести себѣ рыцарскіе доспѣхи было не каждому по средствамъ: стоили они довольно дорого. И тогда, какъ и теперь, богатыхъ людей было меньше, чѣмъ бѣдныхъ. Выйдите въ праздничный день на базарную площадь: много-ли увидите тамъ людей въ лисьихъ шубахъ? То же было и тогда. Полное рыцарское вооруженіе стоило куда дороже лисьей шубы!
   Поэтому и рыцари больше всего записывались богатые люди. Кромѣ доспѣховъ, рыцарю нужно еще было имѣть коня. Конь тоже стоилъ денегъ. А за конемъ нужно было кому-нибудь ходить.
   Значитъ, рыцарю приходилось еще держать слугу, а то и нѣсколько слугъ.
   Оттого и вошло скоро въ обычай, что право поступать въ рыцарскіе ордена стали считать только за людьми дворянскаго происхожденія.
   Многіе изъ рыцарей прославились тѣмъ, что всю свою жизнь разъѣзжали изъ государства въ государство и когда видѣли какую-либо несправедливость, жестоко расправлялись со всякими злыми и дурными людьми. Никакой судъ не могъ судить рыцаря, кромѣ своего орденскаго рыцарскаго суда. Если бы рыцаря взяли подъ стражу, за него поднялись бы всѣ рыцари во всѣхъ государствахъ. Рыцарскіе союзы существовали въ каждомъ государствѣ, и всѣ союзы считались какъ бы однимъ большимъ рыцарскимъ братствомъ. Эти рыцарскіе союзы, конечно, могли бы сдѣлать много добра. Но рыцари подъ конецъ стали враждовать между собою, забыли свои клятвы вступаться только за обижаемыхъ и гонимыхъ. Большое всемірное рыцарское братство распалось на нѣколько братствъ. Между братствами пошли войны и усобицы. А когда изобрѣтенъ былъ порохъ и появились пушки и ружья, рыцарей и совсѣмъ не стало. Порохъ всѣхъ уравнялъ: противъ пушки всѣ рыцарскіе доспѣхи были, какъ скорлупа, и пришлось ихъ бросить.
   На войнѣ сталъ рыцарь въ одну цѣну съ простымъ солдатомъ.
   Потомъ ужъ, много спустя, про рыцарей начали разсказывать разныя небылицы: будто рыцари въ одиночку нападали на тысячныя арміи и избивали всѣхъ солдатъ до одного... Будто нѣкоторые изъ нихъ, странствуя по свѣту, забирались на самый край земли, гдѣ водятся страшныя чудовища, и побѣждали тамъ трехглавыхъ и двѣнадцатиглавыхъ драконовъ. Многіе изъ рыцарей по силѣ, правда, были настоящіе богатыри... Имена этихъ рыцарей понемногу стали вплетать въ старыя сказки о волшебникахъ, змѣяхъ и драконахъ... Стали называть рыцарями разныхъ сказочныхъ героевъ.
   Такъ, мало-по-малу, сложилось множество рыцарскихъ повѣстей... Появились книжки, въ которыхъ описывались похожденія рыцарей... Книжки покупались охотно, и многіе принимали за правду все, что было въ нихъ наврано.
   Въ большомъ ходу эти книжки были лѣтъ 300 тому назадъ... Жилъ въ то время въ Испаніи одинъ бѣдный помѣщикъ по имени донъ-Квизадо.
   Былъ этотъ донъ-Квизадо человѣкъ очень неглупый и образованный. Только отъ чтенія рыцарскихъ книгъ съ нимъ что-то сдѣлалось. Сталъ онъ вѣрить и въ колдуновъ, и въ крылатыхъ змѣевъ, и въ великановъ ростомъ съ колокольню.
   Въ концѣ-концовъ, рѣшилъ онъ объявить себя рыцаремъ, надѣть рыцарскіе доспѣхи и ѣхать по свѣту куда ни придется -- только бы не сидѣть дома сложа руки. Онъ сказалъ своимъ домашнимъ.
   -- Вотъ, погодите, скоро всѣ узнаютъ: что не перевелись еще у насъ рыцари и есть кому вступиться за вдовъ и сиротъ и за всѣхъ несчастныхъ, проливающихъ слезы.
   Должно-быть, донъ-Квизадо помѣшался немного. Въ его время никто ужъ не носилъ ни кольчугъ ни панцирей.
   Выѣхать со двора въ этой кольчугѣ было бы все одно и то же, какъ если бъ теперь кто-нибудь вздумалъ нарядиться, какъ Бова-Королевичъ на картинкѣ, и показаться въ такомъ видѣ на народѣ. Кстати сказать, сказка про Бову-Королевича всего вѣрнѣй зашла къ намъ изъ-за границы. Можетъ-быть, даже сначала похожденія Бовы-Королевича описаны были въ какой-либо рыцарской книгѣ вродѣ тѣхъ, что читалъ донъ-Квизадо.
   Рыцарскихъ доспѣховъ у дона-Квизадо было очень немного. Однако, онъ какъ рѣшилъ, такъ и сдѣлалъ: разъ утромъ одѣлъ ихъ и уѣхалъ изъ дома.
   А его экономка сказала, глядя ему вслѣдъ:
   -- Вотъ до чего могутъ довести такого добраго и хорошаго человѣка эти, прости Господи! проклятыя книги!
   Своего барина она считала навѣки потерявшимъ разсудокъ. И, въ самомъ дѣлѣ, ни одинъ человѣкъ въ здравомъ умѣ не пошелъ бы на такое дѣло.
   Донъ-Квизадо даже имя свое перемѣнилъ: придумалъ себѣ прозвище Донъ-Кихотъ. Про то, что рыцари сами давали себѣ прозвища, онъ вычиталъ въ рыцарскихъ повѣстяхъ. Поэтому онъ и положилъ называться больше не донъ-Квизадо, а Донъ-Кихотъ.
   А своего коня онъ назвалъ Россинантомъ. Россинантъ по-испански значитъ -- бывшая кляча. Конь Донъ-Кихота и, правда, былъ кляча-клячей -- кожа да кости. Но Донъ-Кихоту казалось, что и конь его и самъ онъ съ тѣхъ поръ, какъ одѣлся рыцаремъ и перемѣнилъ имя, тоже перемѣнились.
   Представилось ему даже будто въ немъ самомъ прибавилось силы, а въ конѣ прыти.
   Выѣхавъ за околицу, онъ позволилъ коню итти куда ему будетъ угодно...
   Россинантъ затрусилъ потихоньку и часа черезъ два привезъ Донъ-Кихота въ лѣсъ. Проѣхавъ еще немного по лѣсу, Донъ-Кихотъ услышалъ, какъ кто-то не очень далеко отъ него кричалъ:
   -- Ага, погоди, негодяй! вотъ покажу я тебѣ, какъ кусается мой поясъ!
   Онъ подогналъ Россинанта и увидѣлъ привязаннаго къ дереву мальчика. Около стоялъ крестьянинъ и изо всѣхъ силъ колотилъ мальчика по спинѣ ремнемъ.
   Мальчикъ стоналъ и плакалъ отъ боли.
   Донъ-Кихоту вообразилось сейчасъ-же, что крестьянинъ совсѣмъ не крестьянинъ, а какой-нибудь забывшій свои орденскіе уставы рыцарь.
   И онъ закричалъ крестьянину:
   -- Остановитесь, недостойный рыцарь! Нечестно нападать на безоружныхъ...
   Потомъ онъ подъѣхалъ къ нему совсѣмъ близко, приставилъ пику къ его груди и сказалъ:
   -- Прекрати, негодный, свои истязанія или я проткну тебя насквозь, какъ мѣшокъ съ отрубями!
   Крестьянинъ испугался. Онъ видѣлъ, что ДонъКихотъ не шутитъ. Грозное лицо было у ДонъКихота.
   Пока крестьянинъ развязывалъ мальчика, ДонъКихотъ разспросилъ того, за что его били.

0x01 graphic

   Мальчикъ объяснилъ, что крестьянинъ -- человѣкъ зажиточный, имѣетъ много овецъ и нанялъ его въ пастухи. Но денегъ ему не только не платитъ, а еще поретъ всякій разъ, какъ только мальчикъ заикнется о деньгахъ.
   Донъ-Кихотъ взялъ съ крестьянина клятву честно расплатиться съ мальчикомъ и поѣхалъ прочь.
   На прощанье онъ крикнулъ крестьянину:
   -- Знай, негодный, что я бичъ зла и защитникъ добра, странствующій рыцарь Донъ-Кихотъ! Помни твое слово...
   Конечно, живи Донъ-Кихотъ въ рыцарскія времена, крестьянинъ побоялся-бы не исполнить взятой съ него клятвы. Онъ отдалъ бы пастуху сполна всѣ деньги.
   Но рыцарскія времена давно миновали.
   Проводивъ Донъ-Кихота съ поклономъ и дождавшись когда тотъ отъѣдетъ подальше, крестьянинъ опять привязалъ мальчика къ дереву... А что бы тотъ не вздумалъ кричать, заткнулъ ему ротъ рукавицей.
   Потомъ онъ ему сказалъ:
   -- Вотъ, сейчасъ я расплачусь съ тобой.-- Но, конечно, на умѣ у него было совсѣмъ другое. Онъ съ нимъ расплатился попрежнему,-- такъ что спина у мальчика потомъ долго болѣла.
   Между тѣмъ, Донъ-Кихотъ выѣхалъ изъ лѣса на большую дорогу. Проѣхавъ по дорогѣ версты три, онъ увидѣлъ отрядъ всадниковъ. То были купцы, отправлявшіеся въ Мурсію закупать шелкъ.
   -- Благодареніе небу, -- подумалъ Донъ-Кихотъ,-- это ужъ, несомнѣнно, настоящіе рыцари...
   Изъ рыцарскихъ книгъ онъ зналъ, что въ старину каждый рыцарь, отправляясь путешествовать, избиралъ себѣ даму изъ высшаго общества, чтобы она хотя изрѣдка вспоминала о немъ и за него молилась.
   Донъ-Кихотъ не зналъ ни одной дамы изъ высшаго общества. Своей дамой онъ избралъ крестьянскую дѣвушку Альдонзу Лоренцо. Имя Альдонза казалось ему неподходящимъ для рыцарской дамы. Онъ придумалъ ей другое имя: Дульцинея.
   Родомъ дѣвушка была изъ деревни Тобозо. По этому онъ называлъ ее Дульцинеей Тобозской. Для человѣка съ такой головой, какъ Донъ-Кихотъ, было и этого довольно. Самого себя считалъ онъ настоящимъ непобѣдимымъ рыцаремъ, а Альдонза, какъ только онъ далъ ей другое имя, сразу представилась ему въ видѣ настоящей принцессы въ шелкахъ и бархатѣ.
   Остановившись посреди дороги, онъ закричалъ купцамъ:
   -- Я васъ, благородные рыцари, тогда только пропущу, если вы признаете, что самая красивая дама въ мірѣ прекрасная Дульцинея Тобозская!
   Купцы были не такъ просты, какъ крестьянинъ поровшій мальчика.
   Многіе изъ нихъ схватились за бока и стали хохотать. Они сразу догадались, что Донъ-Кихотъ, должно-быть, не совсѣмъ въ своемъ умѣ.
   Одинъ изъ нихъ сказалъ:
   -- Благородный рыцарь! мы ѣдемъ по дѣлу. Если бы у вашей Дульцинеи изъ одного глаза текла сѣра и киноварь, а другой глазъ былъ бы кривой, мы все равно признали бы ее красавицей.
   Тогда Донъ-Кихотъ, недолго раздумывая, выставилъ впередъ копье и бросился на купцовъ. Но лошадь подъ нимъ споткнулась и упала.
   Донъ-Кихотъ никакъ не могъ выбраться изъ-подъ лошади: она придавила его бокомъ.
   Онъ кричалъ на купцовъ изъ-подъ лошади:
   -- Погодите, низкіе люди, дайте мнѣ только выпростать ноги!
   Тутъ бросился на него одинъ изъ приказчиковъ, человѣкъ сильный и горячій. Онъ переломилъ пополамъ копье Донъ-Кихота и однимъ изъ обломковъ сталъ колотить и его и Россинанта, не разбирая по комъ и по чемъ бьетъ.
   Насилу уговорили его купцы отступиться. Потомъ купцы уѣхали.
   Донъ-Кихотъ, вѣроятно, долго провалялся бы на дорогѣ. Приказчикъ хотя и вытащилъ его подъ конецъ изъ-подъ лошади, но такъ его исколотилъ, что Донъ-Кихотъ не могъ ни встать ни сѣсть.
   На его счастье, тою же дорогой ѣхалъ одинъ изъ знакомыхъ ему крестьянъ. Этотъ крестьянинъ подобралъ его и привезъ домой.
   Донъ-Кихотъ былъ крѣпкаго сложенія и дня черезъ три совершенно оправился отъ побоевъ.
   Но домашніе, экономка и племянница, думали, что все-таки онъ теперь надолго сядетъ дома.
   Но Донъ-Кихотъ думалъ какъ разъ наоборотъ. Онъ сдѣлалъ себѣ новое копье, купилъ у сосѣдапомѣщика щитъ вдвое больше своего и, никому не сказавшись, тайно скрылся изъ дома.
   Вмѣстѣ съ нимъ, тоже тайно отъ жены и дѣтей, уѣхалъ одинъ простоватый мужичокъ Санчо-Панчо. Донъ-Кніотъ подговорилъ его поступить къ нему въ оруженосцы... Оруженосцами у рыцарей назывались ихъ слуги. Донъ-Кихотъ не въ одной изъ своихъ книгъ не читалъ, чтобы оруженосцамъ платили жалованье: въ оруженосцахъ при рыцаряхъ состояли обыкновенно люди тоже благороднаго происхожденія. Служили они рыцарямъ изъ одной чести.

0x01 graphic

   Вмѣсто жалованья Донъ-Кихотъ обѣщалъ Санчо, что какъ только онъ завоюетъ какой-нибудь островъ, то сейчасъ же возьметъ себѣ другого оруженосца, а Санчо сдѣлаетъ губернаторомъ на островѣ.
   Санчо сначала было вытаращилъ глаза, но потомъ повѣрилъ. Онъ тоже кое-что слышалъ о странствующихъ рыцаряхъ. Потому онъ разсудилъ такъ: "Если баринъ сталъ рыцаремъ, то мало ли что съ нимъ можетъ случиться. Можетъ, онъ даже женится на какой-нибудь королевнѣ,-- вотъ тебѣ и сталъ королемъ. А мнѣ ужъ тогда придется быть никакъ не ниже губернатора".
   Донъ-Кихотъ, впрочемъ, посовѣтовалъ ему лучше пока ничего не говорить дома.
   Онъ ему сказалъ:
   -- Женщины ничего не понимаютъ, а ты, мой другъ Санчо, лучше улизни изъ дома такъ, чтобы тебя никто не видалъ.
   Выбрались они изъ деревни поздно вечеромъ и ѣхали всю ночь напролетъ -- Донъ-Кихотъ на своемъ Россинантѣ, а Санчо на ослѣ.
   Къ утру, только занялась заря, они свернули съ дороги, и проѣхавъ такъ цѣликомъ по полю съ версту, увидѣли десятка два вѣтряныхъ мельницъ.
   -- Вонъ они!-- сказалъ Донъ-Кихотъ.
   -- Кто?-- спросилъ Санчо.
   -- Великаны -- отвѣтилъ Донъ-Кихотъ.-- Ишь, проклятые, какъ размахались руками! Да я имъ сейчасъ покажу... Великанъ, другъ Санчо, очень опасное существо и чѣмъ меньше ихъ будетъ, тѣмъ будетъ людямъ легче.
   Сказавъ это, онъ пришпорилъ Россинанта и понесся во всю прыть къ мельницамъ.
   Санчо закричалъ ему вслѣдъ:
   -- Опомнитесь, ваша милость, какіе это великаны? Это вѣтрянки!
   Но Донъ-Кихоту, чѣмъ онъ ближе подъѣзжалъ къ мельницамъ, тѣмъ яснѣй онѣ казались великанами.
   Подскакавъ къ одной изъ мельницъ, онъ ударилъ копьемъ въ ея крыло. Въ это время подулъ вѣтерокъ. Донъ-Кихота крыломъ выхватило изъ сѣдла, подбросило и Россинанта. Копье сломилось, и Донъ-Кихотъ упалъ на землю. Рядомъ съ нимъ грохнулся и Россинантъ.
   Донъ-Кихотъ былъ еле живъ. Однако онъ сказалъ Санчо, когда тотъ подъѣхалъ къ нему:
   -- Слыхалъ ли ты, Санчо, о волшебникѣ Ферстонѣ? Этотъ волшебникъ, сколько мнѣ извѣстно изъ моихъ книгъ, еще и не такъ подшучивалъ надъ странствующими рыцарями... Божусь тебѣ, я такъ же хорошо видѣлъ великановъ, какъ вижу сейчасъ тебя... Будь я проклятъ, если это не Ферстонъ отвелъ мнѣ глаза!
   Въ волшебниковъ Санчо вѣрилъ не хуже самого Донъ-Кихота.
   Онъ не сталъ спорить, помогъ своему барину сѣсть въ сѣдло, и они отправились дальше. Санчо посовѣтовалъ лучше выбраться опять на дорогу, чѣмъ рыскать безъ пути по полю...
   Можетъ быть, онъ думалъ, что Ферстонъ на дорогѣ не такъ опасенъ, какъ въ чистомъ полѣ.
   Едва только они выбрались на дорогу, изъ-за небольшого пригорка навстрѣчу имъ выѣхала карета. Около кареты гарцовали нѣсколько всадниковъ. Между всадниками Санчо разглядѣлъ двухъ монаховъ, сидѣвшихъ на мулахъ.

0x01 graphic

   Но Донъ-Кихоту монахи показались совсѣмъ не монахами.
   -- Другъ Санчо, -- сказалъ онъ,-- возможно, что одно изъ этихъ черныхъ чучелъ и есть волшебникъ Ферстонъ. А въ каретѣ, вѣроятно, сидитъ какая-либо принцесса. Навѣрное, Ферстонъ съ другимъ волшебникомъ похитилъ ее и везетъ въ свой замокъ. Ну, да, погоди! Вотъ ты сейчасъ увидишь, какъ я съ ними раздѣлаюсь!
   Онъ остановилъ Россинанта и крикнулъ монахамъ:
   -- Гнусные выходцы изъ подземнаго міра! Освободите сейчасъ же плѣненныхъ вами принцессъ!
   Въ каретѣ, дѣйствительно, сидѣла дама. Но она ѣхала сама по себѣ со своими слугами, а монахи сами по себѣ.
   Монахи вздумали было оправдываться, но ДонъКихотъ не сталъ ихъ слушать.
   Съ мечомъ въ рукѣ онъ бросился на того изъ нихъ, который къ нему былъ ближе. Онъ навѣрное раскроилъ бы голову монаху, если бы тотъ не догадался во-время свалиться со своего мула.
   Другой монахъ опрометью поскакалъ въ поле.
   Донъ-Кихотъ подъѣхалъ къ каретѣ и заявилъ дамѣ, что она свободна и можетъ ѣхать куда ей угодно. Дама отъ страха заплакала.
   Тогда одинъ изъ ея слугъ крикнулъ Донъ-Кихоту, чтобы онъ убирался прочь. Донъ-Кихотъ замѣтилъ ему:
   -- Безумецъ! подумай, съ кѣмъ ты говоришь и кто ты самъ. Молчи, холопъ!
   -- А вотъ, я тебѣ покажу, кто я,-- закричалъ слуга, выхватилъ изъ кареты подушку, прикрылся ею, какъ щитомъ, и бросился на Донъ-Кихота.
   Но Донъ-Кихотъ съ такой силой хватилъ его мечемъ по головѣ, что не спасла слугу и подушка... Пухъ полетѣлъ изъ подушки во всѣ стороны, и слуга свалился съ лошади.
   Впрочемъ, онъ былъ живъ.
   Донъ-Кихотъ могъ бы тутъ же приколоть его, но вмѣсто того потребовалъ у дамы только, чтобы слуга, когда выздоровѣетъ, явился бы въ Тобозо и поступилъ-бы въ полное распоряженіе Дульцинеи... Дульцинею Донъ-Кихотъ не забывалъ ни на одну минуту: онъ уже совершенно увѣрилъ себя, что она прирожденная принцесса, а Тобозо -- это ея замокъ.
   -- Хорошо, хорошо,-- сказала дама и приказала кучеру поскорѣй ѣхать прочь.
   Пока Донъ-Кихотъ сражался съ монахами и потомъ съ несчастнымъ слугой, Санчо-Панчо стоялъ на колѣняхъ и молился.
   Онъ говорилъ вслухъ, глядя на небо:
   -- Господи, даруй побѣду моему господину и намъ обоимъ потомъ спокойную жизнь. Если красавица, что сидитъ въ каретѣ,-- королевская дочь, пусть его милость, мой господинъ, женится на ней и сдѣлаетъ меня чѣмъ-нибудь получше оруженосца.
   Потомъ, когда все кончилось, Санчо, не вставая съ колѣнъ, сказалъ Донъ-Кихоту:
   -- Удостойте, ваша милость, пожаловать мнѣ островъ, завоеванный вами въ этой ужасной битвѣ.
   Но Донъ-Кихотъ объяснилъ ему, что въ такихъ битвахъ острововъ не завоевываютъ. Но что придетъ время, когда съ Божіей помощью онъ завоюетъ не одинъ островъ, а десятокъ острововъ.
   -- Я буду ждать этого времени, хотя бы мнѣ пришлось ѣздить съ вами сто лѣтъ!-- воскликнулъ Санчо.
   Они поѣхали дальше.
   Сидя на своемъ, ослѣ Санчо раздумывалъ о томъ, монахи ли были люди въ черныхъ мантіяхъ, съ которыми такъ ловко расправился его господинъ, или, на самомъ дѣлѣ, какіе-нибудь переряженные колдуны? Отъ всего, что онъ видѣлъ въ одинъ этотъ день, у него тоже ужъ понемногу начиналъ заходить умъ за разумъ.
   -- Санчо!-- окликнулъ его Донъ-Кихотъ.
   -- Что, ваша милость?
   -- Въ одной изъ моихъ книгъ я вычиталъ рецептъ, какъ приготовлять одинъ рыцарскій бальзамъ. Вотъ, погоди, я его скоро сдѣлаю... Когда ты увидишь, что я раненъ или даже меня перерубили пополамъ, ты возьми и спрысни обѣ мои половины. Онѣ сейчасъ же опять срастутся.
   Подумавъ немного, Санчо отвѣтилъ:
   -- Тогда, лучше, знаете что, ваша милость? Откройте мнѣ аптеку! И не нужно мнѣ никакого острова. Вотъ, посмотрите, какъ мы заживемъ. Я думаю, что такой бальзамъ можно продавать ужъ не какъ не дешевле рубля за пузырекъ!
   

II.

   Разговаривая о подобныхъ вещахъ, Донъ-Кихотъ и Санчо не замѣтили, какъ наступилъ вечеръ.
   Заря померкла.
   -- Другъ Санчо,-- сказалъ Донъ-Кихотъ,-- если странствующимъ рыцарямъ не попадалось на пути какого-нибудь замка, ты знаешь гдѣ они ночевали? Они ночевали въ лѣсу. То же думаю сдѣлать и я...
   Лѣсъ былъ недалеко.
   Черезъ минуту кстати въ лѣсу засвѣтился и огонекъ. Они поѣхали на огонекъ и увидѣли нѣсколькихъ пастуховъ, сидѣвшихъ у костра.
   Пастухи оказались добрыми людьми и угостили рыцаря и его оруженосца козьимъ мясомъ и домодѣльнымъ винограднымъ виномъ.
   Впрочемъ, всѣ они, вытаращивъ глаза, смотрѣли на Донъ-Кихота.
   -- Голубчики,-- сказалъ имъ Донъ-Кихотъ,-- вижу, что я вамъ кажусь очень страненъ. Послушайте меня. Я странствуюшій рыцарь. Существуетъ на землѣ вѣра въ то, что когда-то люди были всѣ равны между собою. Не было ни богатыхъ ни бѣдныхъ. Въ тотъ золотой вѣкъ всѣмъ хватало плодовъ земныхъ. Потомъ люди стали враждовать между собою, сильные стали обижать слабыхъ... Странствующіе рыцари для того и существуютъ, чтобы опять возстановить на землѣ прежнюю правду. Вотъ почему надѣлъ я эти доспѣхи и пристегнулъ къ поясу мечъ...
   Пастухамъ очень понравилось то, что говорилъ Донъ-Кихотъ. Они обошлись съ нимъ съ большимъ почтеніемъ, настлали для него и Санчо на ночь козьихъ шкуръ, а на утро, когда рыцарь собрался уѣзжать, напихали въ дорожный мѣшокъ Санчо разной провизіи.
   Простившись съ пастухами, Донъ-Кихотъ, по принятому имъ обыкновенію, поѣхалъ опять куда глаза глядятъ. Онъ надѣялся, что сама судьба приведетъ его какъ разъ туда, гдѣ въ немъ больше всего нуждаются.
   Но въ тотъ день ничего особеннаго до самаго полудня съ нимъ не случилось.
   Поглядѣвъ на солнце, Санчо сказалъ:
   -- Ваша милость... По-моему, сейчасъ самый разъ закусить.
   Донъ-Кихотъ сошелъ съ коня и пустилъ его на траву. Пока Санчо развязывалъ мѣшокъ съ провизіей, Россинантъ отошелъ на порядочное разстояніе.
   Въ это время неподалеку показался табунъ муловъ. Россинантъ вздумалъ было поиграть съ мулами, но одинъ изъ погонщиковъ муловъ, не раздумывая долго, ударилъ его по боку дубиной. Погонщиковъ было человѣкъ двадцать. ДонъКихотъ не попробовалъ даже ихъ сосчитать и, обнаживъ мечъ, бросился на нихъ...
   Онъ успѣлъ, однако, ранить, и довольно-таки тяжело только одного погонщика... Остальные въ ту же минуту сбили его своими дубинами съ ногъ. Они повалили и Санчо и принялись колотить обоихъ. Досталось и несчастному Россинанту... Оставили они Донъ-Кихота лишь тогда, когда онъ потерялъ сознаніе.
   Испугавшись, не убили ли они Донъ-Кихота, погонщики собрали своихъ муловъ и убрались поскорѣй прочь.
   Очнувшись, Донъ-Кихотъ сказалъ Санчо:
   -- Я такъ избитъ, что, кажется, на мнѣ нѣтъ ни одного живого мѣста. Санчо, мнѣ необходимо гдѣ-нибудь отлежаться. Нѣтъ ли здѣсь поблизости какого-нибудь пріюта?
   Сидѣть верхомъ на конѣ Донъ-Кихотъ уже не могъ. Санчо кое-какъ взвалилъ его поперекъ сѣдла на своего осла.
   Донъ-Кихотъ стоналъ и охалъ.
   Санчо велъ осла за поводъ. Сзади плелся прихрамывая Россинантъ.
   Только къ вечеру добрались они до постоялаго двора.
   -- Пріѣхали,-- сказалъ Санчо.
   А Донъ-Кихотъ прошепталъ:
   -- Слава тебѣ, Господи! Вотъ и замокъ, гдѣ меня ужъ непремѣнно примутъ по-рыцарски.
   Когда Санчо ввелъ своего господина въ избу, хозяинъ постоялаго двора спросилъ:
   -- Гдѣ это васъ такъ отдѣлали?
   -- Насъ никто и нигдѣ не отдѣлывалъ,-- отвѣтилъ Санчо,-- а мы съ моимъ бариномъ скатились впотьмахъ съ горы.
   Потомъ онъ попросилъ хозяйскую дочь помочь ему раздѣть Донъ-Кихота.
   Хозяйская дочь была такъ же мало похожа на принцессу, какъ ея отецъ на короля или императора. Но Донъ-Кихотъ уже забралъ себѣ въ голову, что они съ Санчо попали не иначе какъ къ какому-нибудь знатному рыцарю.

0x01 graphic

   Онъ шепнулъ Санчо:
   -- Будь повѣжливѣй съ этой дамой, а если она кажется тебѣ не такой, какова на самомъ дѣлѣ, не забывай, что это можетъ быть опять продѣлка волшебника Ферстона.
   Постоялый дворъ былъ набитъ биткомъ проѣзжими. Мѣсто для рыцаря и его оруженосца нашлось только на сѣновалѣ.
   Тамъ имъ постлали постель и ушли, дивясь, что это за люди. Санчо съ самаго начала объяснилъ хозяину, что его баринъ -- странствующій рыцарь, побѣдитель волшебника Ферстона и одного иностраннаго рыцаря съ пуховымъ щитомъ. Хозяинъ, выслушавъ его, вылупилъ глаза; однако, обошелся и съ Санчо и съ Донъ-Кихотомъ очень вѣжливо. Отъ этого вѣжливаго обращенія ужъ и самому Санчо стало казаться, что они и впрямь съ бариномъ въ гостяхъ у какого-нибудь графа или князя.
   Лежа на сѣнѣ, онъ сказалъ Донъ-Кихоту:
   -- Ваша милость, я думаю, что это проклятый Ферстонъ подсовываетъ мнѣ подъ бока какіе-то сучья...
   -- Терпи, другъ Санчо, -- отвѣтилъ Донъ-Кихотъ.-- Впрочемъ, изъ моихъ книгъ я знаю одно заклинаніе противъ нечистой силы и попробую сейчасъ его прочесть.
   На сѣновалѣ еще раньше ихъ устроился на ночлегъ одинъ торговецъ. Когда Донъ-Кихотъ сталъ бормотать свое заклинаніе, торговецъ проснулся. Подумавъ, что это домовой, онъ вскочилъ, нащупалъ впотьмахъ Донъ-Кихота и сталъ колотить его... Санчо бросился на помощь. На шумъ прибѣжалъ хозяинъ, потомъ его кухарка, и началась общая потасовка. Дрались въ полной темнотѣ, и никто не зналъ, по чьей головѣ или спинѣ приходятся его кулаки.
   Затѣмъ на сѣновалъ взобрался ночевавшій внизу подъ сараемъ стражникъ. Стражникъ сталъ кричать, что заарестуетъ всѣхъ, и виновныхъ и правыхъ.
   Хозяинъ, кухарка и торговецъ бросились съ сѣновала мимо стражника.
   Только тогда стражникъ догадался зажечь фонарь. Но на сѣновалѣ остались только Донъ-Кихотъ и Санчо-Панчо.
   Донъ-Кихотъ лежалъ какъ мертвый.
   Стражникъ нагнулся надъ нимъ и спросилъ:
   -- Живъ ты что ли?..
   -- Болванъ!-- отвѣтилъ Донъ-Кихотъ, хотя языкъ у него плохо ворочался,-- болванъ, какъ смѣешь ты такъ разговаривать со мною?
   Стражникъ уже и тѣмъ былъ раздосадованъ, что его разбудили среди ночи. Схвативъ съ полу оставленную торговцемъ оловянную кружку, онъ пустилъ ее прямо въ голову несчастнаго рыцаря. Послѣ этого Донъ-Кихотъ ужъ не могъ сказать ни слова. А стражникъ, подумавъ, что убилъ его кружкой на-смерть, погасилъ фонарь и поторопился убраться съ чердака...
   Донъ-Кихотъ долго не могъ притти въ себя, а когда, наконецъ, опамятовался сказалъ:
   -- Теперь, Санчо, какъ разъ время сварить волшебный бальзамъ, рецептъ котораго я знаю. Пойдемъ на кухню.
   Бальзамъ-то онъ, дѣйствительно, сварилъ. Все, что было нужно для этого волшебнаго бальзама, нашлось у хозяина: вино, лампадное масло, соль и размаринъ... Но когда Донъ-Кихотъ выпилъ этой смѣси, съ нимъ началась такая рвота, что онъ простоналъ:

0x01 graphic

   -- Ой, Санчо, мнѣ кажется, что меня всего выворачиваетъ наизнанку...
   Затѣмъ его бросило въ потъ. Онъ попросилъ Санчо укрыть его потеплѣй и почти сейчасъ же отъ слабости и отъ усталости уснулъ.
   На утро Донъ-Кихотъ поднялся, хоть и весь въ синякахъ, но достаточно бодрымъ... Помогъ ему, конечно, не бальзамъ, а то, что онъ пропотѣлъ за ночь и выспался. Теперь и Санчо рѣшилъ попробовать бальзама... Но желудокъ у него былъ, вѣроятно, слабѣе, чѣмъ у Донъ-Кихота. Притомъ же онъ и бальзама не пожалѣлъ.
   О томъ, что было съ нимъ послѣ пріема бальзама, лучше не говорить: онъ едва не отдалъ Богу душу.
   Затѣмъ они собрались уѣзжать.
   Хозяинъ спросилъ за постой. Но Донъ-Кихотъ отвѣтилъ:
   -- Гдѣ это видано, чтобы благородный рыцарь спрашивалъ съ своего гостя деньги! Вы бы лучше побрызгали святой водой въ той опочивальнѣ, гдѣ я ночевалъ: увѣряю васъ, вашъ замокъ полонъ волшебниковъ и колдуновъ. Они не только кололи насъ въ бока сучьями, но еще и исколотили порядкомъ.
   Слушая его, хозяинъ не зналъ, что подумать. Наконецъ, рѣшивъ, что какъ самъ рыцарь, такъ и его оруженосецъ, люди помѣшанные, не сталъ съ ними связываться...
   Послѣ ночевки на постояломъ дворѣ Санчо и Донъ-Кихотъ нѣсколько дней проблуждали въ разныхъ мѣстахъ, никого не встрѣтивъ. Оба чувствовали себя не совсѣмъ хорошо и отводили душу въ разговорахъ о томъ, что когда-нибудь имъ удастся поймать хоть одного волшебника, вымазать его въ дегтѣ, вывалять въ перьяхъ и, вообще, напотѣшиться надъ нимъ въ свое удовольствіе.

0x01 graphic

   На пятый или на шестой день съ Донъ-Кихотомъ случилась исторія, очень похожая на всѣ случавшіяся съ нимъ и раньше.
   Онъ принялъ стадо барановъ за двѣ воюющія между собой арміи, напалъ на ту армію, которая казалась ему полчищами злыхъ варваровъ, и за это былъ избитъ пастухами до полусмерти.
   Эту неудачу онъ опять объяснилъ происками волшебниковъ.
   Со слезами на глазахъ Санчо озирался по сторонамъ и кричалъ:
   -- Да покажите мнѣ хоть парочку этихъ проклятыхъ колдуновъ! Вѣдь такъ мы не завоюемъ никогда не только острова, но даже и какой-нибудь мало-мальски сносной деревушки! О, будь они прокляты!
   Онъ и плакалъ и скрежеталъ зубами, сжимая кулаки.
   Но Донъ-Кихотъ отвѣчалъ ему спокойно:
   -- Погоди, другъ Санчо: вѣдь наши похожденія только что начались...
   Разъ на большой дорогѣ они встрѣтили цырюльника. Накрапывалъ дождь и цырюльникъ надѣлъ на голову сверхъ шапки мѣдный тазъ.
   Донъ-Кихотъ сейчасъ принялъ цырюльника за рыцаря, а его тазъ за золотой шлемъ.
   -- Я даже знаю, чей это шлемъ, -- сказалъ онъ Санчо.-- Это шлемъ знаменитаго рыцаря Мамбрена. Насколько мнѣ извѣстно изъ моихъ книгъ, одинъ недостойный рыцарь укралъ его, когда Мамбренъ спалъ.

0x01 graphic

   -- Ваша милость,-- сказалъ Санчо,-- какой же это рыцарь? По-моему, это деревенскій цырюльникъ. Онъ ѣздилъ къ кому-нибудь пускать кровь или брить бороду. Для этого съ нимъ и тазъ.
   -- Дуракъ!-- закричалъ Донъ-Кихотъ,-- кто же носитъ тазъ на головѣ? И посмотри какой благородный конь подъ этимъ рыцаремъ!
   Цырюльникъ ѣхалъ верхомъ на ослѣ. Но съ Донъ-Кихотомъ опять уже начался его сумасшедшій бредъ. Гоголемъ налетѣлъ онъ на цырюльника и крикнулъ:
   -- Слѣзай, негодный воръ, съ коня и отдай мнѣ шлемъ!
   Цырюльникъ съ перепуга не сталъ даже много разговаривать, поскорѣй соскочилъ съ осла и бросился бѣжать.
   Про Донъ-Кихота и безъ того можно было сказать, что его рыцарскіе доспѣхи -- какъ воротникъ отъ шубы. Когда же онъ сверху своего избитаго и исковерканнаго шлема надѣлъ еще тазъ, то даже Санчо едва не свалился съ сѣдла отъ хохота.
   Но Донъ-Кихотъ сказалъ ему:
   -- Санчо, не смѣйся надъ тѣмъ, чего ты не понимаешь. Увѣряю тебя: то, что ты сейчасъ видѣлъ на моей головѣ, было когда-то шлемомъ Мамбрена. Всего вѣрнѣе, что рыцарь, укравшій шлемъ, отломилъ отъ него половину и продалъ ее. Оттого онъ и сталъ такой. Что бы ты тамъ не говорилъ, я его буду носить. Вотъ тебѣ и все; ты еще не знаешь, какое могущество заключается въ этомъ шлемѣ.
   Санчо пересталъ смѣяться. Слушая своего барина, онъ думалъ:
   -- А не правы-ли тѣ люди, которые называютъ его сумасшедшимъ? Или, дѣйствительно, и мнѣ и ему какой-либо волшебникъ все время отводитъ глаза? Но тогда почему же этотъ оселъ цырюльника, котораго онъ называетъ конемъ, мнѣ представляется все-таки осломъ?
   Оселъ цырюльника былъ въ очень хорошей сбруѣ и много лучше, чѣмъ оселъ Санчо.
   -- Ваша милость,-- сказалъ онъ, -- разрѣшите мнѣ взять эту скотину, пусть она мулъ или лошадь -- мнѣ все равно.
   -- Нѣтъ,-- отвѣтилъ Донъ-Кихотъ,-- ни въ одномъ рыцарскомъ уставѣ я не читалъ, чтобы оруженосцы пользовались конемъ рыцаря, побѣжденнаго ихъ господиномъ. Коня оставь въ покоѣ. А вотъ, сбрую съ него можешь взять.
   Санчо былъ и этому радъ.
   Увидѣвъ осла Санчо въ новой сбруѣ, ДонъКихотъ замѣтилъ:
   -- Погоди, Санчо! Вотъ уже у меня есть шлемъ Мамбрена, а у тебя сбруя коня, на котораго, вѣроятно, не постыдился бы сѣсть самъ Мамбренъ. Понимаю, что ты доволенъ. но какъ же ты будешь доволенъ, когда я сдѣлаю тебя губернаторомъ или вице-королемъ!
   Завоевать какое-нибудь королевство казалось ему теперь уже совсѣмъ пустяковымъ дѣломъ.
   Вѣроятно, то же самое думалъ и Санчо, потому что онъ сказалъ:
   -- Сбруя, ваша милость, дѣйствительно, хоть куда... По правдѣ сказать, вѣдь и то -- для чего такая сбруя цырюльнику? Знаете, что: чѣмъ намъ путаться тутъ, поступимъ-ка съ вами на службу къ какому-нибудь императору... Ей Богу я сумѣю проѣхаться рядомъ съ вами на моемъ ослѣ, такъ что вамъ не будетъ стыдно. Поѣдемте, чего тутъ толковать, ваша милость, ужъ вы сами знаете въ какое королевство!
   -- Это еще успѣется, -- отвѣтилъ Донъ-Кихотъ.-- Намъ сначала нужно сдѣлать нѣчто такое, чтобы про насъ прошла слава.
   -- Пожалуй, и такъ,-- согласился Санчо;-- ужъ я знаю: вы отчаянная голова, и вамъ ничего не стоитъ выкинуть что-нибудь, что никому во снѣ никогда не снилось. Мнѣ и то кажется, что все, что ни свершается съ нами,-- дѣлается все равно какъ во снѣ. И я такъ и жду, что вотъ-вотъ проснусь у себя на полатяхъ. Не медлите же, ваша милость, продѣлайте что-нибудь, чтобы намъ было не совѣстно явиться къ королю.
   Донъ-Кихотъ искалъ славы, а слава -- его. Давно ужъ сказано: "на ловца и звѣрь бѣжитъ".
   На другой же день послѣ исторіи съ цырюльникомъ случилось вотъ что.
   Проѣзжая большой дорогой, Донъ-Кихотъ и Санчо нагнали партію каторжниковъ. Каторжниковъ вели подъ сильнымъ конвоемъ, и всѣ они были закованы въ цѣпи.
   -- Санчо -- воскликнулъ Донъ-Кихотъ,-- уставы рыцарства велятъ мнѣ препятствовать всякому насилію... Я не могу слышать звона этихъ цѣпей, какъ не могу видѣть плачущаго человѣка...
   Съ позволенія конвойныхъ онъ сталъ, разспрашивать каторжниковъ, за что ихъ осудили? Они отвѣчали такъ, что ихъ трудно было понять. Впрочемъ, въ концѣ-концовъ, выходило, что всѣ они невиновны и кротки, какъ ягнята.
   -- Если они такіе, за какихъ выдаютъ себя,-- подумалъ Санчо,-- то, Господи Боже мой, въ цѣпи слѣдовало бы заковать не ихъ, а кой-кого другого.
   Донъ-Кихотъ подъѣхалъ къ конвойнымъ и обратился къ нимъ съ такою рѣчью:
   -- Особенной вины я не нахожу ни въ комъ изъ нихъ и потому хочу показать имъ для чего я вотъ такъ рыскаю по большимъ дорогамъ... Всѣ люди созданы Богомъ равными и свободными. Надѣвать на человѣка цѣпи, это, значитъ, итти противъ Бога... Въ самомъ дѣлѣ, отчего бы вамъ, господа конвойные, не отпустить этихъ ребятъ на волю? Вѣдь самимъ вамъ они не сдѣлали никакого зла? Пусть они идутъ съ міромъ. Высшій судья -- Богъ. Зачѣмъ же вамъ забѣгать впередъ Бога? Пусть онъ ихъ самъ покараетъ. Всѣ мы грѣшны, и намъ не подобаетъ быть ни судьями ихъ, ни палачами, особенно, когда сами мы не обижены ими.
   -- Поѣзжай-ка, баринъ, своей дорогой,-- сказалъ ему начальникъ конвоя.-- Я думалъ, что ты скажешь что-нибудь умное... То-то ты и тазъ напялилъ на голову.
   До сихъ поръ Донъ-Кихотъ только потому не бросился на конвойныхъ прямо, какъ увидѣлъ ихъ, что сначала хотѣлъ усовѣстить ихъ словами.
   Когда начальникъ конвоя упомянулъ про тазъ, онъ не сталъ больше терять словъ и со всего размаха хватилъ его въ грудь пикой. Тотъ свалился съ сѣдла, обливаясь кровью. Конвойные сперва растерялись, потомъ окружили рыцаря со всѣхъ сторонъ.
   Они нацѣливались въ него изъ ружей и кричали, чтобы онъ сдался. Но на сторону Донъ-Кихота стали каторжники. Посбросавъ кандалы, они бросились на конвойныхъ и обезоружили ихъ.

0x01 graphic

   Конвойные разбѣжались, подобравъ раненаго начальника. Затѣмъ, еще быстрѣй, чѣмъ конвойные, разбѣжались въ разныя стороны каторжники. Многіе изъ нихъ даже стали бросать въ Донъ-Кихота камнями, когда онъ по своему обыкновенію потребовалъ отъ нихъ, чтобы въ благодарность за освобожденіе, они явились на поклонъ къ его дамѣ.
   -- Прославились,-- сказалъ Санчо,-- теперь, ваша милость, ужъ чего толковать, протрубятъ про насъ на всѣхъ перекресткахъ!
   Онъ уговорилъ Донъ-Кихота хотя на первое время укрыться въ одномъ дикомъ мѣстѣ въ горахъ. Донъ-Кихотъ не сразу согласился на это. Потомъ сказалъ:
   -- Я читалъ про одного рыцаря, который тоже прожилъ очень долго въ пустынной мѣстности. Хорошо, Санчо, я останусь въ горахъ, а ты поѣзжай къ моей дамѣ, прекрасной Дульцинеѣ. Тобозской, и разскажи ей обо мнѣ все, что видѣлъ. Пусть она порадуется за своего рыцаря.
   Такъ они и сдѣлали. Проводивъ своего господина въ горное ущелье, Санчо отправился въ Тобозъ.
   По дорогѣ въ Тобозъ Санчо встрѣтилъ двухъ давнишнихъ пріятелей Донъ-Кихота: священника той деревни, гдѣ у Донъ-Кихота было имѣніе, и цырюльника изъ той же деревни.
   Разспросивъ Санчо, гдѣ его баринъ и зачѣмъ онъ ѣдетъ въ Тобозъ, священникъ сталъ шептаться съ цырюльникомъ.
   Санчо и не догадывался, что они затѣяли... Потомъ они зазвали Санчо въ харчевню. Священникъ куда-то сходилъ и вернулся съ дѣвушкой, одѣтой въ богатое платье.

0x01 graphic

   -- Санчо,-- сказалъ священникъ,-- это принцесса Микомиконская. Ея королевство разорили мавры, и она хочетъ попросить твоего господина, чтобы онъ поѣхалъ съ ней и проучилъ бы какъ слѣдуетъ этихъ мавровъ.
   -- Такую-то намъ и надо!-- закричалъ Санчо,-- мы ее давно ищемъ. Слава Тебѣ, Господи! Повеземте ее скорѣй къ барину...
   Дѣвушка въ богатомъ платьѣ была просто-напросто хорошая знакомая священника. Священникъ съ цырюльникомъ уговорили ее назваться принцессой, чтобы заманить только Донъ-Кихота домой...
   Все вышло такъ, какъ хотѣлось имъ.
   Дѣвушка отлично представилась передъ Донъ-Кихотомъ такой несчастной, что даже Санчо сталъ кусать кулаки, чтобы не разревѣться.
   Донъ-Кихотъ сейчасъ же собрался въ дорогу воевать съ маврами.
   Подсаживая его въ сѣдло, Санчо шепталъ:
   -- Не забудьте, ваша милость, про островокъ...
   Планъ у священника былъ такой. Завезти Донъ-Кихота на какой-нибудь постоялый дворъ и, когда онъ тамъ заснетъ, посадить въ клѣтку. А чтобы онъ не сталъ въ клѣткѣ буянить, нарядиться кому-нибудь оракуломъ и объявить, что все это дѣлается для его счастья, и что послѣ такого испытанія онъ совершитъ много славныхъ подвиговъ.
   Такъ и сдѣлали.
   Самъ Санчо упрашивалъ Донъ-Кихота сидѣть въ клѣткѣ смирно.
   Онъ ему говорилъ:

0x01 graphic

   -- Ваша милость! Ради Бога не бунтуйте... Развѣ вы сами не разсказывали мнѣ, что когда съ рыцаремъ случалось по проискамъ злыхъ волшебниковъ что-нибудь еще похуже этой клѣтки, другіе, добрые волшебники либо астрологи, и говорили ни дать ни взять какъ это страшилище.
   Оракуломъ нарядился цырюльникъ. Онъ одѣлъ на себя черную мантію со звѣздами и на голову красный колпакъ.
   Конечно, пришлось замаскироваться и священнику и еще двумъ, тремъ лицамъ, которыхъ священникъ подговорилъ дѣйствовать съ нимъ заодно.
   Клѣтку поставили на телѣгу и повезли.
   Санчо бѣжалъ за клѣткой и плакалъ. Онъ шепталъ Донъ-Кихоту:
   -- Только сидите, ради Бога, ваша милость, смирно, а то пропали мы съ вами: не быть вамъ королемъ, а мнѣ губернаторомъ.
   -- Успокойся, мой другъ,-- сказалъ ему ДонъКихотъ,-- теперь мы съ тобой въ обществѣ существъ, покровительствующихъ странствующимъ рыцарямъ. Возможно, что это чучело, какъ ты сейчасъ назвалъ астролога, не меньше, чѣмъ я, ненавидитъ злѣйшаго моего врага, волшебника Ферстона. Я ему вполнѣ довѣряюсь.
   Священнику, вѣроятно, удалось бы благополучно довезти рыцаря до его родной деревни, если бы Санчо, дѣйствительно, былъ такимъ дуракомъ, за какого его принимали... Онъ сообразилъ очень скоро, что страшилища, посадившія его барина въ клѣтку, пожалуй, больше похожи на ряженыхъ, чѣмъ на колдуновъ и волшебниковъ...
   Перваго онъ узналъ священника.
   -- Ваша милость,-- сказалъ онъ Донъ-Кихоту,-- убей меня Богъ, если они не приготовили намъ такую каверзу, какой мы до сихъ поръ не видали даже отъ перваго въ мірѣ злодѣя, волшебника Ферстона.
   -- Кто они?-- спросилъ Донъ-Кихотъ.
   -- А всѣ эти, которые въ колпакахъ и балахонахъ. Вы думаете они кто?.. О, будь у меня не пара, а пять паръ кулаковъ! Вѣдь это опять выходитъ то же самое! Только что, слава Тебѣ, Господи, подвернулась подходящая принцесса -- намъ бы и ѣхать прямо въ ея королевство, а онъ и вотъ онъ... Тьфу!.. Священника-то я отлично узналъ, но думаю, что тутъ и цырюльникъ...
   Эти слова показались Донъ-Кихоту бредомъ сумасшедшаго.
   -- Говори яснѣй,-- сказалъ онъ Санчо,-- я ничего не понимаю... Санчо, я вижу, что ты въ большомъ гнѣвѣ, потому что грызешь свои кулаки и чуть не плачешь...
   -- Потому,-- зашепталъ Санчо,-- что я одинъ и ничего не могу съ ними сдѣлать. Скажу вамъ прямо: батюшкѣ, должно быть, завидно стало, что вы поѣдете воевать съ маврами, вотъ онъ и придумалъ эту клѣтку. О, ваша милость, вѣдь они насъ водятъ за носъ, какъ самыхъ послѣднихъ дураковъ!
   Но Донъ-Кихотъ ужъ забралъ себѣ въ голову, что везутъ его, и не въ клѣткѣ, а въ роскошной колесницѣ, нѣкоторые добрые волшебники...
   Онъ отвѣтилъ Санчо:
   -- Это все тебѣ кажется. Скажи на милость, гдѣ у цырюльника или у священника найдется карета?
   Такъ онъ при своемъ и остался...
   Санчо скоро отъ него отозвали.
   Въ полдень священникъ рѣшилъ остановиться на отдыхъ и перекусить. По просьбѣ Санчо разрѣшили выйти изъ клѣтки и Донъ-Кихоту. Санчо надѣялся, что, можетъ-быть, баринъ его образумится, когда приглядится поближе хотя къ какому-нибудь изъ колдуновъ.
   Онъ молилъ Бога, чтобы такъ вышло.
   Но вышло гораздо хуже. Къ закусывающимъ подошелъ пастухъ, чѣмъ-то обидѣлъ Донъ-Кихота, а Донъ-Кихотъ запустилъ въ него краюхой хлѣба. Пастухъ кинулся на Донъ-Кихота. Произошла драка. Пастухъ такъ отдѣлалъ бѣднаго рыцаря, что домой его привезли еле живымъ.
   Виноватъ въ томъ былъ, разумѣется, Санчо, завѣрившій священника, что его господинъ, посидѣвъ въ клѣткѣ, сталъ кротокъ, какъ ребенокъ. Но Санчо во всемъ винилъ пастуха. Когда Донъ-Кихота въ полубезчувственномъ состояніи положили на телѣгу, онъ воскликнулъ:
   -- О, ваша милость! Не подвернись этотъ олухъ такъ некстати -- ужъ я знаю, въ кого полетѣла бы ваша краюшка, которую вы такъ и не докушали.
   Онъ рѣшилъ, впрочемъ, какъ только баринъ оправится, сманить его опять путешествовать. Онъ не могъ себѣ простить, какъ это они дали себя провести и упустили удобный случай завоевать королевство.

0x01 graphic

   Про Микомиконскую принцессу онъ думалъ, что, вѣроятно, когда Донъ-Кихота посадили въ клѣтку, какой-нибудь ужъ не переряженный, а настоящій колдунъ превратилъ ее въ муху или таракана, которыхъ много ползало по стѣнамъ харчевни. Онъ такъ и не могъ припомнить, куда она дѣвалась послѣ того, какъ его баринъ очутился въ клѣткѣ,

III.

   Донъ-Кихотъ недолго пролежалъ въ постели. Черезъ недѣлю онъ былъ опять здоровъ, а еще черезъ недѣлю его и слѣдъ простылъ.
   Вмѣстѣ со своимъ вѣрнымъ оруженосцемъ они отправились на новые подвиги.
   На другой или на третій день, стало-быть, отъѣхавъ уже довольно порядочно отъ своей деревни, они встрѣтили компанію странствующихъ актеровъ. Одинъ изъ актеровъ былъ наряженъ смертью, другой -- чортомъ, третій -- рыцаремъ, четвертый -- королемъ, пятый -- шутомъ.
   Актеры ѣхали на большой двухколесной телѣгѣ...
   Санчо едва не умеръ со страха. Будь онъ одинъ, онъ, вѣроятно, скоро понялъ бы, въ чемъ дѣло.
   Поглядѣвъ на Донъ-Кихота, онъ сказалъ:
   -- Ваша милость, вотъ, что значитъ, служить странствующимъ рыцарямъ: съ ними непремѣнно нарвешься на какую-нибудь нечисть.
   Отъ страха у него трясся подбородокъ и глаза совсѣмъ перестали мигать.
   Донъ-Кихотъ заступилъ дорогу телѣгѣ.
   -- Стойте!-- закричалъ онъ.-- Я поклялся служить правдѣ и счастью людей. Если ты, гнусное страшилище, дѣйствительно -- смерть, то знай, я готовъ все равно биться и съ тобой...
   Ему отвѣтилъ чортъ.
   Очень вѣжливо онъ объяснилъ, что они комедіанты и идутъ сейчасъ изъ одной деревни въ другую... Костюмовъ они не сняли потому, что деревня, гдѣ они давали представленіе, лежитъ близко отъ той, куда они направляются.
   Донъ-Кихотъ повернулся къ Санчо и замѣтилъ:
   -- Успокойся, мой другъ, мы, повидимому, ошиблись.
   Между тѣмъ, актеры уже сообразили, что передъ ними человѣкъ, а можетъ-быть, и два человѣка, у которыхъ въ головѣ не все въ порядкѣ.
   Одинъ изъ нихъ, одѣтый шутомъ, соскочилъ съ телѣги и принялся колотить Россинанта бывшими у него въ рукахъ бычьими пузырями.
   Россинантъ шатнулся въ сторону и едва не сбросилъ съ сѣдла своего хозяина. Санчо соскочилъ съ осла и бросился на помощь къ барину, а тѣмъ временемъ другой актеръ, наряженный чортомъ, вскочилъ на его осла и погналъ его въ сторону отъ дороги.
   Впрочемъ, оселъ такъ брыкался, что почти сейчасъ же сбилъ актера на землю.
   Утвердившись съ помощью Санчо снова въ сѣдлѣ, Донъ-Кихотъ закричалъ:
   -- Стой, демонъ, я отобью у тебя осла хотя бы ты скрылся съ нимъ въ самой безднѣ ада!
   Но актеръ былъ далеко да и Санчо напомнилъ рыцарю, что чортъ, едва было не угнавшій его осла, не настоящій, и съ нимъ нечего связываться.
   Донъ-Кихотъ успокоился.
   Затѣмъ они поѣхали дальше. Проблуждавъ до заката солнца, они, какъ и раньше это дѣлали, укрылись на ночь въ лѣсу. Тутъ съ Донъ-Кихотомъ случилось происшествіе, самое интересное изъ всѣхъ когда-либо случавшихся съ нимъ. Онъ встрѣтился съ человѣкомъ, одѣтымъ не хуже его въ рыцарскіе доспѣхи...

0x01 graphic

   Увидѣвъ Донъ-Кихота, человѣкъ этотъ закричалъ, немного нараспѣвъ и въ носъ:
   -- Благодареніе небу! Оказывается, не одинъ я блуждаю въ этомъ лѣсу. Кто вы, благородный рыцарь? Что до меня касается, то я называюсь Рыцаремъ Зеркалъ.
   Рыцарь Зеркалъ былъ не одинъ. При немъ находился и оруженосецъ.
   Затѣмъ Рыцарь Зеркалъ сталъ прославлять свою даму. Также нараспѣвъ онъ говорилъ:
   -- Нѣтъ болѣе прекрасной дамы въ мірѣ, какъ Кассильда Вандальская!
   Санчо шепнулъ Донъ-Кихоту:
   -- Ваша милость, ей Богу можно подумать, что мы съ вами въѣхали въ какую-нибудь изъ вашихъ книгъ или этотъ рыцарь вылѣзъ изъ книги, про которыя вы столько разсказывали. Вы только послушайте, какъ онъ завываетъ!
   Донъ-Кихотъ, прежде чѣмъ назвать свою даму, предложилъ Рыцарю Зеркалъ разсказать исторію Кассильды Вандальской.
   Тотъ отвѣтилъ:
   -- Хорошо, благородный рыцарь, пусть наши оруженосцы дѣлаютъ, что имъ угодно, а мы съ вами сядемъ гдѣ-нибудь подъ деревомъ и потолкуемъ.
   Всю ночь оба рыцаря не сомкнули глазъ. Самое интересное въ ихъ бесѣдѣ было то, что, когда разсвѣло, Рыцарь Зеркалъ вскочилъ съ своего мѣста и воскликнулъ:
   -- Великій Боже! Въ темнотѣ я не видѣлъ вашего лица. Но теперь я вижу, что вы Донъ-Кихотъ Ламанчскій, котораго я не такъ давно вызвалъ на поединокъ и вышибъ изъ сѣдла.
   Забрало шлема у Рыцаря Зеркалъ было опущено, и Донъ-Кихотъ могъ разглядѣть только его глаза. Но онъ и не попросилъ поднять забрало. Онъ, дѣйствительно, никогда не сражался ни съ какимъ Рыцаремъ Зеркалъ.
   -- Вы лжете!-- закричалъ онъ,-- и даже, смѣю увѣрить васъ, вы дважды лжете! Во-первыхъ, Кассильда Вандальская не первая въ мірѣ красавица, а, во, вторыхъ, я никогда не былъ вами побѣжденъ. Вы должны отказаться отъ вашихъ словъ. Признайте, что первая красавица въ мірѣ -- Дульцинея Тобозская. Это разъ, а второе -- что вы никогда не вызывали меня на поединокъ и, тѣмъ болѣе, никогда не подвергался я такому униженію, чтобы вы вышибли меня изъ сѣдла! Въ противномъ случаѣ теперь уже я васъ вызываю на поединокъ, и пусть Богъ рѣшитъ, кто изъ насъ правъ и кто виноватъ. Эй, Санчо!
   Подбѣжалъ Санчо.
   -- Ваша милость,-- заговорилъ онъ,-- спасибо, что вы меня позвали. Вы только посмотрите, какой носъ у оруженосца этого рыцаря.
   За Санчо выступалъ оруженосецъ Рыцаря Зеркалъ. Носъ его, дѣйствительно, скорѣй походилъ на хоботъ, чѣмъ на носъ. Величиной онъ былъ съ хорошую морковь и весь покрытъ бородавками.
   Прячась за своего господина, Санчо шепталъ:
   -- Въ потьмахъ то ничего не видно, а какъ разсвѣло... Ваша милость, плюньте на нихъ и уѣдемте поскорѣй отсюда. Ей Богу, это либо опять колдуны, либо еще что-нибудь похуже.
   -- Я принимаю вашъ вызовъ!-- крикнулъ Рыцарь Зеркалъ.
   Онъ былъ ужъ на конѣ.
   Донъ-Кихотъ тоже взобрался на Россинанта.
   Затѣмъ рыцари бросились другъ на друга.
   Но конь Рыцаря Зеркалъ вдругъ заупрямился, остановился на полдорогѣ и ни за что не хотѣлъ итти впередъ. Перевѣсъ сразу оказался на сторонѣ Донъ-Кихота.
   Онъ съ такой силой ударилъ копьемъ Рыцаря Зеркалъ, что тотъ въ одну минуту очутился на землѣ.
   

IV.

   Рыцарь Зеркалъ собственно никогда не принадлежалъ къ сословію рыцарей. По-настоящему его звали Самсонъ Караско. Жилъ этотъ Самсонъ Караско во той же деревнѣ, гдѣ и Донъ-Кихотъ, и хорошо зналъ, какъ самого Донъ-Кихота, такъ и его пріятелей: священника и цырюльника. Былъ онъ изъ зажиточной семьи и только недавно окончилъ университетъ. Вмѣстѣ со священникомъ онъ и придумалъ эту комедію: нарядился странствующимъ рыцаремъ и вызвалъ Донъ-Кихота на поединокъ. Онъ не сомнѣвался, что побѣдитъ Донъ-Кихота. Впрочемъ, онъ не собирался сражаться съ Донъ-Кихотомъ въ серьезъ: ему нужно было только свалить его съ лошади. По праву побѣдителя онъ потребовалъ бы отъ своего противника торжественнаго обѣщанія сидѣть дома и никуда больше не ѣздить. Такимъ путемъ онъ намѣревался излечить Донъ-Кихота отъ его сумасшествія.
   Эта затѣя, однако, кончилась плохо для него самого. Донъ-Кихотъ побѣдилъ его.Самсонъ Караско потомъ провалялся около мѣсяца въ больницѣ.
   А Донъ-Кихотъ благополучно продолжалъ свое путешествіе. Разъ на большой дорогѣ ему попалась навстрѣчу клѣтка со львами.
   Львовъ везли въ королевскій звѣринецъ.
   -- Санчо, -- сказалъ Донъ-Кихотъ, -- какъ это тебѣ понравится? Какихъ только каверзъ не устраивалъ намъ колдунъ, но еще до этого не доходило.
   И, остановившись посреди дороги, онъ закричалъ человѣку, сидѣвшему наверху клѣтки:
   -- Подъѣзжай, подъѣзжай, негодяй, и выпускай своихъ звѣрей. Клянусь, что бы вы тамъ ни придумывали, гнусныя отродья, я не поверну назадъ. Конечно вы всѣ стали бы плясать вашъ адскій танецъ, если бы на землѣ наконецъ не осталось ни одного изъ насъ, странствующихъ рыцарей, поклявшихся возстановить на землѣ правду. Но повторяю: меня ничѣмъ не запугаешь. Выпускай же, говорятъ тебѣ, своихъ звѣрей!
   Въ клѣтку была впряжена пара муловъ. Правившій мулами парень вмѣстѣ со своимъ товарищемъ, сидѣвшимъ наверху клѣтки, стали было увѣрять Донъ-Кихота, что они совсѣмъ не колдуны и не собираются затравить его львами.
   Тогда Донъ-Кихотъ потребовалъ, чтобъ они отперли клѣтку.
   Спорить съ нимъ было трудно, тѣмъ болѣе, что онъ грозился приколоть на мѣстѣ и того и другого.
   Клѣтку поневолѣ пришлось отворить. Но сначала изъ нея выпрягли муловъ, затѣмъ Санчо и управлявшій мулами парень отошли на порядочное разстояніе и тамъ спрятались въ кустахъ.
   Уже послѣ этого "колдунъ," сидѣвшій наверху клѣтки, отодвинулъ засовъ.
   Колдунъ былъ просто-напросто сторожъ изъ королевскаго звѣринца и уже успѣлъ приручить къ себѣ страшныхъ звѣрей.
   Онъ ихъ не боялся.
   Донъ-Кихотъ сошелъ съ Россинанта и направился къ клѣткѣ.

0x01 graphic

   Но львы (ихъ было два), хотя "колдунъ" и отперъ настежь дверь ихъ тюрьмы, какъ лежали, такъ и остались спокойно лежать на своихъ мѣстахъ.
   Тогда Донъ-Кихотъ закричалъ, чтобы колдунъ гналъ ихъ вонъ палками.
   -- Нѣтъ, ужъ будетъ,-- сказалъ колдунъ,-- довольно и этого!
   И захлопнулъ дверцу.
   

V.

   Про Донъ-Кихота и безъ того уже прошелъ слухъ въ народѣ. А послѣ исторіи со львомъ не было ни одного человѣка, который не удивлялся бы его мужеству и, вмѣстѣ съ тѣмъ, его безумію.
   При этомъ одни объясняли, что львы не бросились на него только потому, что онъ показался имъ недостаточно жиренъ, другіе,-- что они испугались его безстрашнаго взгляда, третьи, наконецъ, совсѣмъ отказывались вѣрить въ возможность чего-либо подобнаго.
   Вскорѣ затѣмъ въ Ламанчѣ пронеслась молва, будто нашъ рыцарь разбилъ на голову цѣлую армію мавровъ.
   Но такъ какъ предводителемъ мавровъ называли человѣка, умершаго лѣтъ триста тому назадъ, то многіе, особенно люди знакомые съ исторіей, такой слухъ называли вздорнымъ и незаслуживающимъ вниманія.
   Между тѣмъ, нѣчто подобное, дѣйствительно, произошло. Донъ Кихотъ на самомъ дѣлѣ и искрошилъ порядочное войско мавровъ только не настоящихъ. Заѣхавъ однажды во время своихъ странствій въ корчму, онъ засталъ тамъ кукольника, т.-е. человѣка имѣющаго кукольный театръ. Кукольникъ давалъ представленіе, изображавшее битву мавровъ съ христіанами.

0x01 graphic

   Донъ-Кихотъ такъ увлекся происходившимъ на его глазахъ сраженіемъ, что, не долго думая, бросился самъ на сцену и не ушелъ оттуда до тѣхъ поръ, пока не переколотилъ все мавританское войско.
   Затѣмъ всякіе слухи о немъ прекратились. И ужъ много спустя жена Санчо получила письмо отъ своего мужа съ извѣщеніемъ, что имъ съ бариномъ удалось, наконецъ, попасть въ одно королевство, гдѣ его, Санчо-Панчо, поставили губернаторомъ надъ цѣлымъ островомъ.
   Этому ужъ никто не хотѣлъ вѣрить. Нашлись даже люди, которые прямо говорили, что, вѣроятно, и Санчо и его баринъ совсѣмъ рехнулись и сидятъ въ сумасшедшемъ домѣ.
   Однако, такимъ болтунамъ скоро пришлось прикусить языки. Самое большее черезъ недѣлю послѣ полученія письма, къ женѣ Санчо пріѣхалъ разодѣтый въ золото и бархатъ молодой человѣкъ и объявилъ, что онъ посланъ къ ней высокороднымъ герцогомъ.
   Жена Санчо слушала его разиня ротъ. Молодой человѣкъ чуть не при каждомъ словѣ низко ей кланялся и называлъ ее госпожей губернаторшей. Онъ подтвердилъ, что Санчо, по милости высокороднаго герцога, точно получилъ въ управленіе островъ.
   Затѣмъ онъ передалъ ей подарки, посылаемые высокородной герцогиней ея дочери.
   Жена Санчо схватила подарки и побѣжала прямо къ священнику.
   -- А, что!-- кричала она еще издали, не видя самого священника, а видя только его домъ.-- А что! Вотъ вамъ и помѣшанный! Вотъ вамъ и дуракъ! Вы только поглядите, кто у меня въ избѣ сидитъ! Эхъ вы, ученые люди!

0x01 graphic

   У священника какъ разъ въ это время сидѣлъ и Самсонъ Караско.
   Жена Санчо непремѣнно хотѣла, чтобы они отправились къ ней.
   -- Хорошо,-- сказали они и каждый подумалъ, что если Донъ-Кихотъ не попалъ въ сумасшедшій домъ, то нашелъ себѣ подъ стать какого-нибудь сумасшедшаго богача. Подарки, показанные имъ женой Санчо, были, дѣйствительно, большой стоимости.
   На дворѣ у Санчо они увидѣли великолѣпнаго коня, а въ избѣ ихъ встрѣтилъ молодой придворной, судя по костюму,-- пажъ какой-нибудь знатной особы.
   Самсону ничего нужнаго отъ пажа такъ и не удалось добиться.
   Со священникомъ за-то пажъ былъ много разговорчивѣй и разсказалъ ему кое-что очень интересное, какъ про Санчо, такъ и про Донъ-Кихота.
   Священникъ узналъ отъ него, что одинъ герцогъ, большой шутникъ и забавникъ, познакомившись случайно съ Донъ-Кихотомъ, сдѣлалъ видъ, что принимаетъ его въ серьезъ за настоящаго рыцаря, пригласилъ къ себѣ въ замокъ и велѣлъ его встрѣтить барабаннымъ боемъ и военной музыкой.
   Въ замкѣ Донъ-Кихоту отвели великолѣпную комнату съ высокой старинной кроватью и бархатными занавѣсями, украшенными золотыми гербами.
   Какъ то въ бесѣдѣ съ герцогомъ Донъ-Кихотъ упомянулъ, что Санчо-Панчо спитъ и видитъ сдѣлаться губернаторомъ"

0x01 graphic

   -- А что жъ,-- сказалъ герцогъ,-- у меня какъ разъ и есть одно свободное губернаторское мѣсто.
   Шутки ради пригласилъ онъ къ себѣ Донъ-Кихота и тоже шутки ради далъ Санчо въ управленіе небольшой городокъ. За Санчо, конечно, наблюдали, чтобы онъ не сдѣлалъ какого-нибудь промаха. Впрочемъ, на удивленье всѣмъ, Санчо отлично управился со своимъ губернаторствомъ, судилъ всѣхъ по совѣсти, безъ вины не наказывалъ, взятокъ не бралъ.
   Что же касается до Донъ-Кихота, то герцогъ потѣшался надъ нимъ, какъ хотѣлъ: наряжалъ своихъ придворныхъ привидѣніями, вѣдьмами, колдунами, принцессами.
   И Донъ-Кихотъ не разъ восклицалъ:
   -- И еще находятся люди утверждающіе будто нѣтъ колдуновъ! Да въ одномъ этомъ замкѣ ихъ столько же, сколько таракановъ въ иной харчевнѣ!
   Вообще, со словъ пажа, если бы кто-нибудь захотѣлъ, могъ бы написать цѣлую книгу въ нѣсколько сотъ страницъ о рыцарѣ и его оруженосцѣ.
   Пожелавъ женѣ Панчо добраго здоровья, пажъ уѣхалъ.
   Должно-быть, священникъ потомъ переписывался съ пажемъ, потому что въ одинъ прекрасный день онъ сообщилъ Самсону Караско, что Донъ-Кихотъ, соскучившись сидѣть сложа руки у герцога, отправился опять странствовать.
   Самсонъ сейчасъ же, какъ узналъ объ этомъ, облекся въ свои рыцарскіе доспѣхи и тоже уѣхалъ, никому не сказавъ куда.
   А мѣсяцъ спустя домой вернулся Донъ-Кихотъ. Былъ онъ ужъ безъ своего знаменитаго шлема, безъ щита и брони.

0x01 graphic

0x01 graphic

   Когда у него спросили, что съ нимъ случилось онъ грустно отвѣтилъ:
   -- Меня вызвалъ на поединокъ неизвѣстный мнѣ рыцарь. Мы дали другъ-другу слово, что побѣжденный обязывается исполнить всякое требованіе побѣдителя. Побѣжденнымъ оказался я, а неизвѣстный мнѣ рыцарь потребовалъ, чтобы я никогда больше не бралъ копья въ руки...
   Вмѣстѣ съ нимъ былъ и Санчо-Панчо. О немъ тоже не приходится говоритъ много. Впрочемъ, желающимъ описывалъ онъ со всѣми подробностями, какъ во время его губернаторства на городъ напало непріятельское войско и какъ его чуть было не убили въ одной стычкѣ.
   На самомъ дѣлѣ, это нападеніе непріятельскаго войска было устроено ради общей потѣхи переодѣтыми герцогскими слугами. На жизнь Санчо никто и не думалъ посягнуть... Но онъ такъ напугался, что закаялся когда-нибудь опять стать губернаторомъ, хоть бы не одинъ, а цѣлая дюжина герцоговъ просили его объ этомъ на колѣняхъ.
   Въ заключеніе мнѣ остается сказать только, что неизвѣстный рыцарь, побѣдившій Донъ-Кихота, былъ все тотъ же Самсонъ Караско, и что Донъ-Кихотъ никогда ужъ больше не покидалъ своей деревни.
   Въ концѣ-концовъ къ нему возвратился разсудокъ, и онъ умеръ, оплакиваемый всѣми, кто его зналъ.

Конецъ.

   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru