Одно специально-театральное издание, трактуя вопрос о костюмах актрис, говорит, что упрек, адресуемый нами русским актрисам в неуменьи одеваться, объясняется ни недостатком вкуса, а недоверием к своему вкусу, слепым подражанием, неумением "создать красоту и свой собственный стиль". Применительно к своим недостаткам и достоинствам. Что такое этот стиль, его важность и необходимость для каждой актрисы,-- автор видит в примере Лианны Адинг. Но восхищаясь стилем г-жи Адинг, он упускает из виду самое главное. Помимо действительной красоты, которой обладает г-жа Адинг (а к хорошенькой все идет), репертуар ее требует роскошных туалетов. Кроме того, что бы ни надела г-жа Адинг, ей поверят на слово, потому что она "прямо из Парижа", т. е. она модная картинка, которой мы обязаны подражать. В чем же "стиль" г-жи Адинг?! Мне отвечают: "Она одевается по-своему"... Но имеет ли на это-право актриса? Играя две роли, диаметрально противоположные, как Маргарита Готье и Клер в "Горнозаводчике", г-жа Адинг одета и причесана одинаково "по-своему". Верно ли это? Воля ваша, но я не могу допустить, чтобы молодая девушка высшего общества и "камелия" были одного "стиля". Во всех пьесах, игранных у нас г-жою Адинг, действие происходит или в Париже, или в каком-нибудь château, в роскошной обстановке салонов, стало быть, поле для фантазии портнихи широкое и "стиль" может быть применим. Пока Сара Бернар была безобразно худа, она во всех пьесах носила какие-то плюшевые балахоны и жабо, доходящие до ушей, и в таком виде появлялась даже в роли веселой, беззаботной светской девушки (первый ее приезд в Петербург) Фру-Фру; теперь она располнела, и вы видите ее всегда сильно декольтированной, с голыми руками, даже в V акте "La dame aux camélias", где Маргарита, чахоточная, умирающая, подходит к открытому окну (действие происходит в день Нового года). И она, значит, одевалась и одевается "по-своему", соблюдая "стиль". Может быть, это и "красиво", но вряд ли вяжется со здравым смыслом. От русской актрисы требуют характера, типа, а вместе с тем упрекают в безвкусии и неумении "создать собственный стиль". Что бы сказала критика и публика, если бы русская актриса, играя жену или дочь чиновника, получающего скромное жалованье, оделась в платье от Дуссэ или Лаферьер, стоящее три-четыре тысячи франков?.. Ни наш быт, ни условия нашего климата, а прежде всего самый тип русской женщины, не позволяют актрисе, уважающей искусство, создавать "свой стиль" в ущерб правде и перенимать несвойственное у приезжих знаменитостей. Не для полемики, а тем паче не для "возбуждения вопроса" я взялась за перо, а просто потому, что в тысячу первый раз с горечью приходится убеждаться, что заграничная пломба имеет слишком большое значение и с нею даже русский квас поднимается в цене.
Русская актриса.
P. S. Тут у места будет один случай из моей практики. Играя как-то в комедии известного литератора комическую роль провинциалки, при разговоре о костюмах я услышала от автора следующее: "Надо что-нибудь не модное и типичное... А у вас всегда лиф хорошо сшит!.." Позволю себе спросить: как же можно добиться "стиля" и "красоты" со скверно сшитым лифом?..
ПРИМЕЧАНИЯ
Впервые: Новое время, 1898, 27 нояб., за подписью "Русская актриса". Является ответом на статью: З. X. Костюм актрисы (по поводу гастролей Ж. Гадинг). -- Театр и искусство, 1898, No 47, с, 849. З. X.-- Зинаида Васильевна Холмская (1866--1936) -- драматическая актриса, издательница журнала "Театр и искусство", жена театрального критика А. Р. Кугеля,
1Адинг Жанна (Hading, в русской прессе то Гадинг, то Гадэн) -- французская актриса, А. Кугель писал: "Она не играет, но творит <...> созидая свои фигуры немного из мрамора, пополам, разумеется, с кружевами и шелками, которые тоже составляют часть женского естества. <...> Она трогает, оставляя длящееся глубокое впечатление, и образы, созданные ею, близки нам и понятны, как и всякие другие, но только в них чувствуется холодок окаменелости" (Театр и искусство, 1898, No 46, с. 827--828. Подпись; Homo novus).