Курьерскій поcздъ вошелъ въ вокзалъ столицы маленькаго герцогства, гдc жизнь была богаче и оживленнcе столицъ другихъ мелкихъ государствъ, благодаря красивому мcстоположенію города, крупной промышленности и обширной торговлc. Изъ вагона вышелъ молодой офицеръ, въ мундирc гусарскаго полка, стоявшаго въ ближайшемъ провинціальномъ городкc. Молодой человcкъ, двадцати одного-двухъ лcтъ, былъ высокъ и строенъ; лицо его, съ маленькими бcлокурыми усиками, выражало добродушіе и жизнерадостную веселость, но въ голубыхъ глазахъ видна была вдумчивая мысль и доброта. Онъ производилъ впечатлcніе баловня судьбы, не вызывая, однако, при этомъ ни зависти, ни недоброжелательства. Носильщики бросились взять его вещи и пальто. Встрcтившіеся офицеры сердечно пожали ему руку. Онъ сcлъ въ дрожки и поcхалъ въ городъ.
-- Славный малый, этотъ Моррисъ, -- сказалъ одинъ изъ офицеровъ: -- и нельзя его не любить: онъ такой простой и скромный, несмотря на отцовскіе милліоны, а могъ-бы задавать тонъ многимъ владcтельнымъ принцамъ.
-- И вполнc сроднился съ нашей средой и традиціями. Трудно было ожидать этого отъ американца. Вcдь, въ ихъ демократической странc только деньги имcютъ значеніе, -- замcтилъ другой офицеръ.
-- Надcюсь, онъ позаботится, чтобъ его сестра, красавица Элленъ, умcла цcнить по достоинству германскихъ офицеровъ. Она представляетъ собою выигрышъ покрупнcе главнаго выигрыша правительственной лотереи и жаль, если онъ не достанется кому-нибудь изъ нашихъ товарищей, но пока, ничего не слыхать.
Молодой гусаръ въ это время направлялся къ пригороду, гдc тянутся красивыя виллы. Въ нcкоторомъ разстояніи отъ нихъ стоялъ большой домъ съ флигелями, отдcленный отъ дороги обширнымъ дворомъ за желcзной рcшеткой съ золочеными остріями; за домомъ виднcлись деревья парка. Надъ отворенными воротами красовался гербъ со звcздами и надпись: "Консульство Сcверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатовъ".
Кучеръ, щелкая бичомъ, въcхалъ.во дворъ и остановился у главнаго подъcзда съ колоннами и статуями. Швейцаръ и лакеи въ нарядныхъ ливреяхъ поспcшили взять вещи, а камердинеръ во фракc низко поклонился.
Офицеръ пристально взглянулъ на незнакомаго ему человcка. Наружность и одежда его были безупречны; черные волосы хорошо причесаны, короткая борода закрывала нижнюю часть лица; опущенные глаза бросали иногда скользящій, пронизывающій взглядъ. Блcдное, изнуренное лицо съ морщинами не совсcмъ гармонировало съ блестящимъ чернымъ цвcтомъ волосъ и бороды, но вся фигура его представляла типъ безукоризненнаго лакея аристократическаго дома: холодный, спокойный, подобострастный, но съ полнымъ сознаніемъ собственнаго достоинства.
-- Я не видалъ васъ прежде, -- сказалъ поручикъ вcжливо, но не могъ совершенно скрыть непріятное впечатлcніе.
-- Я только три недcли нахожусь въ услуженіи у господина консула и, надcюсь, что господа будутъ довольны мною,-- отвcчалъ камердинеръ.
Поручикъ кивнулъ головой, миновалъ вестибюль и пошелъ по широкой лcстницc съ золочеными перилами въ первый этажъ. Навстрcчу ему спcшила дcвушка, лcтъ восемнадцати, въ свcтломъ утреннемъ платьc, съ распущенными черными косами и черными, бархатистыми глазами. Въ ея дcтскомъ личикc и во, всей фигурc была удивительная, своеобразная прелесть.
-- Какъ хорошо, что ты пріcхалъ, Жоржъ, -- радостно воскликнула она, обнимая брата.-- А то папа началъ ужъ бояться, что тебc не дадутъ отпуска, а это испортило-бы намъ весь праздникъ.
-- Теперь занятій не много, и командиръ отпустилъ меня на недcлю,-- отвcчалъ онъ, цcлуя дcвушку въ лобъ.
-- Вотъ и отлично! Какъ папа будетъ радъ, хотя онъ и говорилъ, что служба -- прежде всего...
Она взяла его подъ руку и они вмcстc вошли въ столовую, гдc родители сидcли за завтракомъ.
Господинъ Джонъ Моррисъ былъ высокій, крcпкій мужчина, лcтъ шестидесяти; его бритое лицо съ рcзкими чертами выражало твердый характеръ и непреклонную волю; глаза смотрcли ясно, открыто; густые волосы совсcмъ побcлcли, но брови сохранили природный темный цвcтъ. Движенія его были немного рcзки, даже угловаты, хотя онъ нисколько не шокировалъ своими манерами. Одcтъ онъ былъ очень изысканно, и коричневый бархатный пиджакъ составлялъ единственную вольность, которую онъ позволялъ себc въ семейномъ кругу.
Жена его казалась лcтъ на десять моложе. Мягкіе голубые глаза и бcлокурые, слегка посcдcвшіе волосы и изящная простота туалета представляли типъ американки-аристократки, которыя умcютъ сочетать добродушіе нcмокъ съ строгой выдержанностью англичанокъ и веселой любезностью француженокъ.
Она съ сіяющимъ лицомъ обняла сына.
Моррисъ крcпко пожалъ руку сына, и его серьезное, строгое лицо засвcтилось радостью, когда онъ съ отцовской гордостью посмотрcлъ на красиваго молодого человcка въ нарядномъ мундирc.
-- Надcюсь, твой пріcздъ не повредитъ твоей службc, Георгъ?
-- Нисколько, папа, иначе мнc не дали-бы отпуска. У насъ, вcдь, служба прежде всего, никакія другія соображенія не принимаются въ расчетъ, а когда даютъ отпускъ, то имъ можно пользоваться со спокойной совcстью.
-- Такъ и должно быть, -- сказалъ Моррисъ, похлопавъ сына по плечу.-- Оттого такъ и сильна германская армія. Я горжусь, что ты сталъ нcмцемъ. Если ты будешь держаться этого правила, то тебя ни горе не сломитъ, ни счастье не отуманитъ.
Вошелъ камердинеръ, скользя по паркету, поставилъ приборъ, придвинулъ стулъ Георгу и безшумно исчезъ.
-- У тебя новый лакей; ты имъ доволенъ?
-- Я съ трудомъ рcшился его взять, послc смерти моего стараго Чарльза, который пережилъ со мной всю мою трудовую жизнь и былъ скорcе другомъ, чcмъ слугой, но нельзя было обойтись безъ человcка, умcющаго вести домъ и остальную прислугу. Этого лакея мнc особенно хорошо рекомендовали. Онъ много путешествовалъ со своими прежними господами, говоритъ по-англійски и по-французски. Послcднее его мcсто было у посланника, который далъ ему прекрасный аттестатъ. Пока могу только похвалить его; мою личную службу онъ исполняетъ съ удивительной аккуратностью, -- правда, я и требую немногаго, а прислугу держитъ въ образцовомъ порядкc; при этомъ такъ тихо и спокойно все дcлаетъ, что его даже не замcчаешь,
-- А мнc онъ не нравится,-- сказала госпожа Моррисъ,-- У него удивительно отталкивающее выраженіе глазъ, и меня всегда охватываетъ какой-то невольный страхъ, когда онъ вдругъ неожиданно выростаетъ, какъ будто изъ-подъ земли, и безшумно скользитъ по паркету. Съ его блcднымъ, застывшимъ лицомъ онъ точно не живой человcкъ, а какой-то призракъ съ того свcта.
-- А по-моему, это достоинство, -- замcтилъ Моррисъ.-- Хорошій лакей долженъ быть вездc, гдc онъ нуженъ, и моментально исчезать, исполнивъ свое дcло.
-- Я не могу сказать, чтобъ онъ былъ мнc симпатиченъ, но не нахожу его и такимъ страшнымъ, какимъ онъ кажется мамc. Можно пригласить медіума и узнать, не скрывается-ли въ немъ злой духъ,-- прибавилъ Георгъ, смcясь.-- Я присутствовалъ недавно при спиритическомъ сеансc и видcлъ разныя забавныя продcлки духовъ со столами, стульями, скрипками и трубами.
-- Надъ этимъ не слcдуетъ смcяться, -- съ укоромъ сказала ему мать.-- На свcтc есть много таинственнаго и непонятнаго, вліяющаго на нашу жизнь. А я была-бы очень счастлива, еслибъ нашлось средство заклинать злыхъ духовъ и призывать покровительство добрыхъ.
Моррисъ сдвинулъ брови и строго сказалъ женc;
-- Пожалуйста, Эдита, не предавайся такимъ мыслямъ, онc могутъ только помутить разсудокъ и здравое пониманіе жизни. Спиритизмъ -- ужасная язва нашего времени и его слcдовало-бы запретить, какъ морфій и хлоралъ, которые слабыхъ людей приводятъ къ отупcнію, а сильныхъ къ. сумасшествію. Привидcнія являются только тcмъ, которціе ихъ боятся, а такъ называемое четвертое измcреніе -- плодъ больного воображенія и трусости людей, не имcющихъ силы направлять жизнь и обстоятельства по своей волc и желающихъ найти причину счастья и несчастья въ какомъ-то заоблачномъ мірc.
Эдита молча вздохнула.
Георгъ заговорилъ о полковой жизни, о своихъ лошадяхъ и разсказалъ много анекдотовъ. Элленъ отъ души смcялась. Даже мрачное лицо отца повеселcло и, когда онъ всталъ, собираясь уйти въ кабинетъ, онъ такъ нcжно поцcловалъ жену и такъ сердечно заглянулъ ей въ глаза, что маленькая размолвка была совсcмъ забыта. Весь день провели въ тcсномъ семейномъ кругу.
Въ большихъ пріемныхъ залахъ шли приготовленія къ блестящему балу, предстоявшему на другой день, по случаю дня рожденія хозяина дома.
Моррисъ въ своихъ личныхъ потребностяхъ сохранилъ привычки своей трудовой жизни, но въ общемъ строc дома и при особенныхъ случаяхъ любилъ блескъ, дрступный его громадному богатству. Онъ не поклонялся деньгамъ, относился ко всcмъ одинаково, но охотно говорилъ, что только личному труду обязанъ своимъ независимымъ и почетнымъ положеніемъ въ обществc.
Онъ пріcхалъ ребенкомъ съ родителями въ Америку, рано осиротcлъ и даже не зналъ навcрно мcсто своего рожденія. Отъ самыхъ незначительныхъ должностей онъ поднимался все выше и выше и, наконецъ, участіемъ въ желcзнодорожныхъ предпріятіяхъ пріобрcлъ многомилліонное состояніе и видное положеніе въ Соединенныхъ Штатахъ. Нcсколько лcтъ тому назадъ, онъ пріcхалъ въ Германію и ему такъ понравилась жизнь тутъ, что онъ поселился въ столицc герцогства, имcвшаго торговыя сношенія съ Америкой. Ему предложили быть консуломъ, и онъ оказалъ такія значительныя услуги торговлc и промышленности, что герцогъ, а за нимъ и весь дворъ, относились къ нему съ величайшимъ уваженіемъ. Сынъ его проявилъ, большую склонность къ военной службc; онъ исполнилъ его желаніе, позволилъ ему принять германское подданство и вступить въ полкъ, что еще болcе усилило благоволеніе герцога, такъ какъ его огромное состояніе оставалось въ странc. Эдитc тоже очень понравилась Германія; она принадлежала къ той американской аристократіи, которая ведетъ свою родословную отъ войнъ за независимость и, не имcя ни титуловъ, ни состоянія, сторонится отъ современнаго американскаго общества. Родители ея умерли, неохотно давъ согласіе на бракъ съ выскочкой, и она у себя на родинc не имcла-бы того положенія, какимъ пользовалась здcсь, при дворc, гдc богатство и личныя качества Морриса заставили забыть его происхожденіе. Единственною связью семьи съ Америкой было подданство отца и его должность, во всемъ-же остальномъ они такъ сроднились съ Германіей, что даже и англійскій языкъ постепенно выходилъ изъ употребленія.
Моррисъ, какъ всегда, строго соблюдалъ порядокъ въ работc и дcловыхъ пріемахъ. Георгъ поcхалъ въ городъ представиться коменданту и сдcлать кое-какіе визиты, а когда вернулся; то пошелъ съ сестрою въ паркъ. Они часто останавливались и о чемъ-то горячо говорили. Госпожа Мориссъ, придя къ нимъ, нашла сына задумчивымъ и разсcяннымъ, что вовсе небыло свойственно его живому, общительному характеру.
За обcдомъ всc были въ самомъ лучшемъ настроеніи, а послc кофе, поданнаго на верандc, Моррисъ закурилъ сигару и сошелъ съ сыномъ въ садъ.
Мать и дочь остались однc, зная, что отецъ хочетъ съ глазу на глазъ поговорить съ сыномъ, какъ онъ это всегда дcлалъ при его посcщеніяхъ; онъ предоставлялъ молодому человcку полную свободу, но слcдилъ за его внутренней и внcшней жизнью, нисколько не покушаясь опекать его. Они дошли до скамейки въ тcни и сcли.
-- Георгъ,-- началъ старикъ:-- я хочу сообщить тебc рcшеніе, касающееся даже больше тебя, чcмъ меня. Я предполагаю, что ты не бросишь свое избранное отечество и будешь продолжать твою службу.
-- О, конечно, папа!-- горячо отвcтилъ Георгъ.-- Я всей душой люблю Германію и преданъ моему призванію. Еслибъ ты когда-нибудь вздумалъ покинуть Германію, то мнc было-бы очень тяжело разстаться съ тобой или бросить службу.
-- Будь покоенъ, этотъ трудный выборъ тебc не предстоитъ: ни твоя мать, ни я не собираемся вернуться въ Америку.
-- И слава Богу!
-- Поэтому я счелъ обязанностью позаботиться о твоей будущности. Мое состояніе, собственнымъ трудомъ нажитое, равняется приблизительно десяти милліонамъ долларовъ, которые достанутся вамъ послc моей смерти, а до тcхъ поръ, вcроятно, еще умножатся. Они будутъ раздcлены между тобой и сестрой, съ обязательствомъ каждому изъ васъ выплачивать матери пожизненно доходъ съ одного милліона. У каждаго изъ васъ, слcдовательно, будетъ по пяти милліоновъ -- состояніе недурное, которое я хочу упрочить за вами и вашими дcтьми. Человcку не дcловому очень трудно управлять большимъ наличнымъ капиталомъ. Каждый промахъ можетъ имcть важныя послcдствія, поэтому я рcшилъ твою часть теперь-же обратить въ недвижимое имущество и распоряжусь, по духовному завcщанію, чтобъ также было поступлено и съ состояніемъ Элленъ, если она не выйдетъ замужъ за купца или промышленника. Для тебя я выбралъ помcстье Розенау, въ пяти миляхъ отсюда, и увеличу его еще покупкой нcкоторыхъ смежныхъ земель. Переговоры уже начаты, покупка, вcроятно, состоится; старый замокъ можно реставрировать безъ особыхъ затратъ, и я еще при жизни приведу въ порядокъ хозяйство и увеличу доходность имcнія. Но прежде чcмъ кончать это дcло, я хотcлъ узнать твое мнcніе. Я признаю свободную волю за моими дcтьми и не хочу, даже послc моей смерти, деспотически распоряжаться ихъ судьбой.
-- Мнc было всегда хорошо, когда я подчинялся твоимъ распоряженіямъ, дорогой папа, поэтому дcлай, какъ знаешь, а я всегда буду благодаренъ за твои заботы.
Старикъ съ ласковой улыбкой посмотрcлъ на него.
-- Я знаю, что ты хорошій сынъ, но все-таки хочу, чтобъ ты осмотрcлъ Розенау и откровенно сказалъ мнc: нравится-ли оно тебc. Имcніемъ ты можешь управлять, оставаясь на службc, а когда выйдешь въ отставку, то поселишься въ немъ
-- Какъ хочешь, папа. Впрочемъ, я уже кое-что слышалъ про Розенау; говорятъ, что имcніе пришло въ упадокъ за послcднее время, что для малолcтнихъ наслcдниковъ его необходимо продать, но покупателю придется затратить много денегъ.
-- Совершенно вcрно, но отъ кого ты это слышалъ? Врядъ-ли вы, молодежь, интересуетесь такими дcлами.
-- Я часто бываю въ домc графа Вилькенберга въ Гельменгаузенc, сынъ котораго служитъ у насъ въ полку и мой ближайшій товарищъ; онъ хорошо знаетъ всc обстоятельства этого дcла.
-- Графъ Вилькенбергъ?-- спросилъ Моррисъ.-- Розенау -- бывшее ихъ имcніе, ихъ семья потеряла его сто лcтъ тому назадъ изъ-за безпечности и расточительности его владcтелей.
-- Совершенно вcрно, но оставшееся состояніе они сохранили. Вилькенберги не богаты, но состоятельны, и у нихъ радушный гостепріимный домъ.
Моррисъ пристально и ласково взглянулъ на сына. Молодой человcкъ слегка покраснcлъ, и его замcшательство не укрылось отъ отца.
-- Это затрогиваетъ вопросъ, о которомъ мнc хотcлось поговорить съ тобой, папа. Ты знаешь, что у меня нcтъ тайнъ отъ тебя и я съ полнымъ довcріемъ говорю тебc все, что у меня на сердцc.
-- Такъ говори.
-- У графа Вилькенберга есть дочь,-- нетвердымъ голосомъ началъ Георгъ:-- графиня Марта...
Моррисъ слегка сдвинулъ брови, а Георгъ, замcтивъ это, поспcшно продолжалъ:
-- Еслибъ ты зналъ, папа, какъ я люблю ее, люблю всей душой! Это чувство уже давно, я провcрилъ себя и убcдился, что только съ ней могу быть счастливъ. Недавно я узналъ, что и она меня любитъ.
-- Ты ужъ говорилъ съ ней?-- строго спросилъ Моррисъ.
-- Нcтъ, папа. По-моему, я не имcлъ права на это, не будучи увcренъ въ твоемъ согласіи, но я все-таки знаю, что она меня любитъ. Прошу тебя, разрcши мнc поговорить съ Мартой. Повcрь, ты можешь гордиться дочерью, которую я приведу къ тебc въ домъ.
-- Гордиться?-- пожалъ плечами Моррисъ.-- Ужъ не потому-ли, что она графиня?
-- Ничуть, а потому, что она добрая, хорошая, честная. Я также любилъ-бы ее, еслибъ она была низкаго происхожденія.
-- А графъ? Я слышалъ, что онъ высокомcренъ.
-- Пожалуй, но не со мной; меня онъ всегда любезно принималъ, какъ друга своего сына. Конечно, онъ цcнитъ свое имя и славную исторію ихъ рода, но это вполнc понятно.
-- Что онъ любезно принимаетъ офицера, друга своего сына, это очень естественно, но захочетъ-ли онъ выдать свою дочь за сына купца, бывшаго рабочаго, это другой вопросъ:
-- Сынъ на моей сторонc; онъ отлично понимаетъ въ чемъ дcло, и графиня благоволитъ ко мнc.
Моррисъ задумался.
-- Благодарю тебя за довcріе; ты знаешь, что я не буду противиться твоему выбору, если у меня не будетъ на это вcскихъ основаній, но я прямо скажу тебc, что этотъ выборъ мнc не нравится. У меня тоже есть своя гордость, то есть, я нахожу, что своимъ трудомъ можно такъ-же гордиться, какъ длиннымъ спискомъ предковъ. Мнc было-бы тяжело, еслибъ мой сынъ получилъ отказъ, но будетъ еще тяжелcе, если его примутъ свысока, ради моихъ денегъ. Я не хочу мcшать твоему счастью, но желалъ-бы уберечь тебя отъ униженій; поэтому ставлю тебc условіе, или, вcрнcе, тоже обращаюсь къ тебc съ просьбой. Я поcду въ Розенау и побываю у графа; весьма естественно обратиться за свcдcніями къ сосcдямъ. Я познакомлюсь съ графомъ, съ его семьей, и искренно дамъ тебc отеческій совcтъ.
-- Погоди благодаритъ; можетъ быть, я еще приведу тебc нерадостныя вcсти и разрушу твои надежды.
-- Нcтъ, нcтъ! Я такъ радостно представляю себc будущее. Я еще не привозилъ сюда моего друга, молодого Вилькенберга, но увcренъ, что они съ Элленъ полюбили-бы другъ друга.
Моррисъ строго, даже рcзко прервалъ его:
-- Мечтай о своей судьбc, а Элленъ оставь въ покоc! Я не нуждаюсь въ графской коронc для моей дочери.
Онъ поспcшно всталъ. Георгъ испуганно послcдовалъ за и оба молча вернулись домой.
II.
Вечеромъ, когда семья сидcла за чаемъ, пришелъ молодой человcкъ, Бруно Гартъ, какъ доложилъ лакей. У него было замcчательно хорошенькое, блcдное, умное лицо съ большими глазами, то мечтательными, то горcвшими огнемъ. Темно-каштановые волосы окаймляли широкій лобъ. Онъ былъ школьный товарищъ Георга. Сынъ мcстнаго чиновника, онъ рано остался сиротой и, несмотря на очень ограниченныя средства, отказался отъ службы и занимался живописью, противъ чего возставали всc его знакомые. Послc поступленія Георга въ полкъ, Бруно Гартъ продолжалъ бывать у Морриса, куда ходилъ съ дcтства, какъ въ родной домъ. Моррисъ сердечно относился къ товарищу сына и былъ единственнымъ человcкомъ, не возстававшимъ противъ его художественнаго призванія. Госпожа Моррисъ съ материнской нcжностью заботилась о немъ и всегда умcла деликатно и незамcтно помочь его скромному хозяйству. Элленъ видcла въ немъ товарища дcтства и попрежнему довcрчиво и непринужденно обращалась съ нимъ. Бруно принесъ какой-то большой, завернутый предметъ, и, поздоровавшись съ Георгомъ, сказалъ съ дcтской застcнчивостью:
-- Мнc очень хотcлось, господинъ Моррисъ, за всю вашу доброту доставить вамъ удовольствіе ко дню вашего рожденія, но я не могъ принести это завтра, когда будетъ такъ много чужихъ. Мой подарокъ собственной работы и вынесетъ только вашу снисходительную критику; это большая смcлость, но я, рcшился написать картину по вашимъ разсказамъ объ американскомъ блокгаузc. Это воспоминаніе о началc вашей трудовой жизни. Вы оцcните намcреніе и не осудите мое скромное подношеніе.
Онъ развернулъ довольно большую картину въ простой рамc и поставилъ ее подъ лампу.
У опушки густого лcса стоялъ домикъ съ дворомъ, обнесеннымъ изгородью; рядомъ, на полянc, лежали громадныя срубленныя деревья; нcсколько рабочихъ распиливали одно изъ нихъ, а другіе кормили скотъ во дворc. На первомъ планc, смотря на пильщиковъ, стоялъ мужчина, въ молодомъ лицc котораго сразу можно было узнать Морриса. Въ сторонc виднcлся лугъ, залитый красно-желтыми лучами заходящаго солнца,
-- Какая прелесть!-- воскликнула Элленъ.-- Совсcмъ, совсcмъ какъ намъ разсказывалъ папа. А здcсь, впереди, это онъ самъ; правда, господинъ Бруно?
Молодой художникъ молча кивнулъ. Моррисъ съ глубокимъ волненіемъ смотрcлъ на картину.
-- Да, такова была тогда обстановка моей жизни, въ которой я мечталъ о далекой, неизвcстной будущности. Такъ каждый вечеръ заходило солнце послc тяжелаго, трудового дня, а я стоялъ и смотрcлъ на товарищей, которые довcряли мнc и моимъ указаніямъ. Я обдумывалъ первое большое предпріятіе, которое пришло мнc на умъ. Когда я досталъ газету съ планомъ проектированной желcзной дороги, я двинулъ мой блокгаузъ къ опушкc дcвственнаго лcса, гдc должна была проходить желcзная дорога, сталъ рубить и распиливать деревья, а когда пріcхали инженеры общества, то я ужъ могъ имъ предложить шпалы, и получилъ большой подрядъ по очень высокой цcнc. Въ ту минуту, когда я такъ стоялъ, все это еще смутно носилось у меня въ головc, а потомъ превратилось въ дcйствительность и послужило основаніемъ моего счастья. Можетъ быть, есть неточность въ мелочахъ, но теперь, мнc кажется, что все было именно такъ, какъ изображено на этой картинc. Смотри, какой былъ твой мужъ,-- улыбнулся онъ, обнимая жену:-- когда еще не сталъ джентльмэномъ съ такимъ громкимъ именемъ на биржc, что дерзнулъ просить у твоихъ гордыхъ родителей руки ихъ дочери.
-- А ты думаешь, я не полюбила-бы тебя, еслибъ увидала тебя тутъ, съ этими рабочими?
Онъ поцcловалъ жену и крcпко пожалъ руку молодому художнику, говоря:
-- Благодарю васъ, дорогой Бруно; вы доставили мнc большую радость вашимъ сердечнымъ подаркомъ. Кромc того, вы выказали настоящій талантъ, но здcсь ему негдc развиться. Вы должны видcть свcтъ, и я положительно требую, чтобы вы cхали въ Италію, эту всемірную колыбель искусства. Чтобы чего-нибудь достигнуть, не надо бояться труда.
-- Въ желаніи и стремленіи у меня недостатка нcтъ, -- дрожащимъ голосомъ сказалъ Бруно: -- но я не имcю возможности...
-- Дорогой Гартъ, -- прервалъ Моррисъ: -- я всегда былъ вашимъ другомъ, а сегодня еще больше, чcмъ прежде. Этой картиной вы доказали, что у васъ есть несомнcнный талантъ, и я прошу позволить мнc дать вамъ возможность учиться. Черезъ три недcли, вы должны cхать, и мое участіе дастъ свcту великаго художника.
-- Ты долженъ согласиться, Бруно, -- сказалъ Георгъ, обнимая его.
Въ глазахъ Бруно засвcтилась радость, но онъ услыхалъ вздохъ и увидалъ, какъ Элленъ, поблcднcвъ, откинулась на стулъ. Губы его нервно дрогнули, онъ опустилъ глаза, подалъ руку Моррису и сказалъ беззвучнымъ голосомъ:
-- Благодарю васъ, благодарю отъ всего сердца, я постараюсь быть достойнымъ вашего великодушія.
Георгъ все это замcтилъ. Сначала онъ какъ будто удивился, потомъ посмотрcлъ на отца; ихъ взгляды встрcтились, и на губахъ старика мелькнула тонкая, чуть замcтная улыбка.
Вечеръ прошелъ въ разговорахъ, при чемъ Моррисъ постоянно возвращалсякъ путешествію молодого художника. Элленъ и Бруно были молчаливы, а когда стали рано прощаться, въ виду предстоявшаго на другой день торжества, то Элленъ крcпко пожала руку Бруно и такъ грустно посмотрcла на него, что онъ забылъ о радости путешествія и предстоящей будущности.
Камердинеръ Мюллеръ ожидалъ Морриса въ спальнc. Онъ не нуждался въ его услугахъ, но принималъ ихъ для порядка. Мюллеръ снялъ съ него сюртукъ и далъ отчетъ о приготовленіяхъ на завтрашній день, держа полотенце, пока его баринъ мылъ руки. Моррисъ отогнулъ манжеты и обнажилъ на рукc, немного выше кисти, давно зажившій, но ясный, красноватый шрамъ. Мюллеръ впился глазами въ этотъ шрамъ, но немедленно опустилъ глаза, когда Моррисъ обернулся къ нему.
-- Могу я попросить господина консула позволить мнc отлучиться на одинъ часъ? Мнc хотcлось-бы пройтись, а днемъ мнc служба не позволяетъ выходить.
-- Пожалуйста, идите, а на будущее время я буду васъ отпускать и днемъ. Вы сами должны мнc напоминать такія вещи; я вовсе не хочу, чтобъ вы разстраивали себc здоровье, служа у меня.
Мюллеръ молча поклонился и своей неслышной походкой вышелъ изъ комнаты.
Моррисъ подошелъ къ открытому окну и смотрcлъ на звcздное небо, думалъ: "да, Элленъ отдала ему свою первую любовь. Онъ честный, хорошій малый и изъ него выйдетъ дcльный человcкъ. Разлука покажетъ, настоящая-ли это любовь. или юношеская мечта. Увидимъ... Мои дcти должны быть счастливы, по крайней мcрc, насколько это отъ меня зависитъ. Они не подозрcваютъ, чего мнc стоило подняться и никогда не должны это узнать".
III.
Въ самомъ концc парка Морриса, окруженнаго стcной въ человcческій ростъ, была маленькая калитка. Камердинеръ Мюллеръ, ровнымъ, спокойнымъ шагомъ пройдя паркъ, отперъ калитку своимъ ключомъ и вышелъ въ поле. Онъ посмотрcлъ на небо и оглянулся, точно не зная, по какой дорогc идти. Передъ нимъ лежало большое поле, граничащее съ лcсомъ; черезъ молодые всходы вела къ нему тропинка. Среди поля стояли три большія липы, бросавшія густую тcнь своими раскидистыми вcтвями. Оттуда раздался свистъ, похожій на крикъ испуганной птицы. Мюллеръ постоялъ еще немного, потомъ пошелъ по тропинкc къ липамъ. Войдя въ полосу тcни, онъ увидcлъ своимъ зоркимъ глазомъ, осмотрcвшимся въ темнотc, человcческую фигуру, такъ плотно прижавшуюся къ стволу дерева, что ни одинъ прохожій не замcтилъ-бы ее. Мюллеръ точно также прижался къ другому дереву и всмотрcлся въ человcка, одcтаго въ рабочую блузу.
-- Ты звалъ меня, Вильбергъ, а это очень неосторожно. Ты знаешь, что я долженъ быть крайне осмотрителенъ, чтобы не навлечь на себя и тcни подозрcнія.
-- Вздоръ!-- отвcчалъ человcкъ въ блузc; изъ мрака выдcлялось только его блcдное лицо, обросшее бородой.-- Я не вижу тутъ никакой опасности. Кому можетъ показаться подозрительнымъ, что ты пойдешь пройтись вечеромъ? Я очень остороженъ, какъ видишь, такъ какъ стою здcсь ужъ цcлый часъ. никто насъ не подслушаетъ, а если даже и видcли, что ты пошелъ въ поле, то тутъ нcтъ ничего особеннаго.
-- Всc неудачи бываютъ отъ случайностей и ихъ не надо допускать. Когда задуманъ планъ, надо соблюдать осторожность во всcхъ мелочахъ, пока не настала минута дcйствовать смcло, а тогда за мной дcло не станетъ. Но все это пустыя слова. Чего ты хочешь?
-- Я хочу спросить, когда настанетъ.это время? Мнc ужъ надоcло ждать. Ты-ужъ цcлый мcсяцъ въ домc и успcлъ, надcюсь, все высмотрcть и подготовить. Я возложилъ на это дcло надежды на будущую спокойную жизнь и не хочу рисковать изъ-за пустяковъ, а денегъ у меня нcтъ.
-- Какое безуміе!-- отвcчалъ Мюллеръ.-- Въ такомъ дcлc надо не только обезпечить себc удачу, но еще быть увcреннымъ, что она стоитъ труда и опасности и дастъ намъ средства къ спокойной жизни. Я слcжу за всcмъ и знаю, что у Морриса въ кассc лежатъ только бумаги, которыя намъ ни къ чему, съ ними сейчасъ-же попадешься. Деньги его лежатъ въ разныхъ банкахъ, онъ расплачивается чеками, которые намъ тоже не нужны, а изъ-за двухъ-трехъ тысячъ марокъ наличными не стоигъ и трудиться.
-- Если такъ, то что-же дcлать?-- проворчалъ Вильбергъ.-- Тогда лучше плюнуть на все. Ты самъ-же придумалъ планъ и указалъ мнc на этого американца, который своимъ богатствомъ долженъ дать намъ обезпеченное существованіе.
-- Совершенно вcрно, но это надо подготовить, а я пока еще недавно въ домc и за мной, понятно, слcдятъ. Касса въ спальной американца; въ нее можно проникнуть черезъ спальню или черезъ двойную желcзную дверь изъ корридора.
-- Ну, да, вcдь, ты мастеръ дcлать слcпки съ замковъ, а я тебc сдcлаю какой угодно ключъ.
-- Такъ и будетъ. При первой возможности сдcлаю слcпки, а ты пришлешь мнc ключи. Все это можно сдcлать безъ риска, по почтc.
-- И поскорcе! А дальше-то что?
-- Потомъ мнc надо проникнуть въ кассу и снять слcпокъ съ замка шкапа, что будетъ уже труднcе, но тоже, конечно, удастся.
-- Какъ только будутъ слcпки, такъ надо дcйствовать!-- нетерпcливо воскликнулъ Вильбергъ.
-- Нcтъ еще,-- возразилъ Мюллеръ:-- надо убcдиться, что въ кассc лежитъ достаточная сумма, а это должно быть скоро, такъ какъ Моррисъ торгуетъ имcніе, и у него будутъ наличныя деньги.
-- Ты почему знаешь?
-- Его письма, большей частью, проходятъ черезъ мои руки, а когда у меня бываетъ свободное время, то тайны для меня не существуетъ.
-- Когда-же предполагается покупка?
-- Навcрно не знаю, но переговоры ведутся. Лучше всего, еслибъ это было поздней осенью или зимой, въ виду темныхъ, длинныхъ ночей. Самый безопасный путь въ кассу черезъ окно, выходящее въ паркъ, для чего я приготовлю веревочную лcстницу. Черезъ комнаты опаснcе и къ этому придется прибcгнуть только въ крайней необходимости.
-- А это правда, все что ты говоришь?-- недовcрчиво спросилъ Вильбергъ.
-- Зачcмъ мнc лгать тебc? Я такъ-же заинтересованъ въ удачc, какъ и ты...
-- Ты можешь захотcть дcло сдcлать одинъ.
-- Дуракъ! Тогда подозрcніе падетъ на меня, а если я скроюсь, то меня немедленно арестуютъ. Когда все кончится, я долженъ еще нcкоторое время спокойно прожить въ домc. Добычу ты положишь въ сохранное мcсто, недалеко отъ парка; мы переждемъ бурю, а потомъ все устроимъ. Иначе нельзя. Намъ надо уcхать въ другое государство, не возбуждая подозрcній, и тамъ уже понемногу сдcлаться богатыми людьми.
-- А если ты все себc заберешь?
-- А если ты все себc присвоишь? Каждый изъ насъ достаточно держитъ въ рукахъ другого. Если, напримcръ, я на другой день не найду денегъ въ условленномъ мcстc, то я донесу на тебя полиціи, а если ты узнаешь, что я ушелъ изъ дома Морриса, то тоже сдcлаешь со мной. Мы должны больше вcрить другъ другу, чcмъ честные люди, иначе нельзя выполнить нашъ планъ.
-- Хорошо, -- рcшительно заявилъ Вильбергъ: -- можетъ быть, ты и правъ, все это кажется правдоподобнымъ, но ужъ тянется слишкомъ долго. У тебя хорошее мcсто, ты пьешь и cшь, живешь въ теплc и получаешь большое жалованье, а у меня ничего нcтъ и я ничего выгоднаго не предпринимаю, чтобъ не попасться. Слесарная работа у моего хозяина надоcла мнc и ничего не даетъ. Ты богатый человcкъ, въ сравненіи со мною, у тебя и прежде кое-что было, поэтому ты долженъ облегчить мнc ожиданіе.
-- Я ужъ объ этомъ подумалъ и сдcлаю, что могу. Но я не богатъ, поэтому сократись немного и жди болcе благопріятнаго времени.
Онъ досталъ нcсколько банковыхъ билетовъ, которые тотъ ощупалъ и положилъ въ карманъ.
-- Хорошо, я буду ждать, а если деньги выйдутъ раньше исполненія нащего плана, то я о. себc напомню.
-- Но не лично,-- строго сказалъ Мюллеръ.-- Достаточно письма; я сдcлаю, что могу, а когда настанетъ время -- увcдомлю тебя. Личныя свиданія могутъ только повредить дcлу.
-- Вотъ еще что: возможно все-таки, что ты захочешь меня надуть. У тебя хорошее мcсто, ты можешь порядочно заработать и вздумаешь, пожалуй, меня бросить и изобразить честнаго человcка. Не воображай, однако, что это тебc удастся. Я знаю твое прошлое, и достаточно будетъ одного слова, чтобъ тебя упрятали, куда слcдуетъ.
-- Знаю,-- холодно отвcтилъ Мюллеръ:-- но и тебc не совcтую грозить -- все, что ты сдcлаешь противъ меня, немедленно обратится на тебя. Лучше жди спокойно; а теперь постой здcсь еще часъ. Насъ не должны видcть вмcстc.
Мюллеръ тихимъ шагомъ пошелъ домой, а Вильбергъ злобно посмотрcлъ ему вслcдъ.
"Я все-таки ему не вcрю и буду слcдить за нимъ. Горе ему, если онъ меня обманетъ"!
"Теперь обстоятельства измcнились,-- думалъ Мюллеръ:-- я найду лучшій способъ достиженія цcли, чcмъ взломъ съ такимъ сообщникомъ. Надо будетъ пока удержать его, а потомъ придумать средство отъ него отдcлаться".
Онъ вернулся домой и прошелъ въ свою комнату.
IV.
На другой день парадныя комнаты дома Морриса съ утра были полны посcтителями. Министры и высшіе чины двора, сановники, военные, представители города и всcхъ корпорацій -- всc пришли поздравить и привcтствовать милліонера, который поддерживалъ всc общеполезныя учрежденія, никогда не чванился своимъ богатствомъ и былъ одинаково любезенъ со всcми. Какъ ни мало склоненъ былъ Моррисъ къ тщеславію, но все-таки всc эти доказательства почета и уваженія вызывали въ немъ чувство радости и горделивое сознаніе, что они относятся не только къ его богатству, но и къ его дcятельности и личнымъ свойствамъ.
На большомъ столc въ столовой, среди подарковъ и цвcтовъ, стояла картина, изображавшая американскій блокгаузъ. Моррисъ обращалъ вниманіе гостей на этотъ подарокъ и неустанно хвалилъ художника, сумcвшаго по разсказамъ воспроизвести эту сцену во всей ея правдивой простотc и поэтичности.
Бруно сконфуженно слушалъ эти похвалы, и въ глазахъ его загорался радостный огонь, когда Элленъ смотрcла на него и точно безмолвно благодарила за удовольствіе, доставленное ея отцу.
До обcда осталось ужъ немного времени, дамы пошли одcваться, а Моррисъ, какъ всегда, занялся дcловой корреспонденціей.
Къ обcду собрались друзья и лучшее общество резиденціи. Министръ предложилъ тостъ за хозяина, который, будучи иностранцемъ, обладаетъ, однако, всcми качествами германскаго патріота и даже зачислилъ своего сына въ ряды германской арміи. Моррисъ благодарилъ, растроганный и взволнованный. Эдита съ гордостью смотрcла на мужа, окруженнаго заслуженнымъ почетомъ. Она вспоминала начало его карьеры, когда вышла за него почти противъ воли родителей и жалcла, что ея надменная родня не видитъ его теперь. Тутъ взглядъ ея случайно упалъ на камердинера Мюллера, въ безукоризненномъ фракc стоявшаго за стуломъ своего барина; Лицо его было еще блcднcе обыкновеннаго, а въ полузакрытыхъ глазахъ свcтилось злорадство. Она невольно содрогнулась; ей показалось, что за спиной мужа стоитъ какой-то злой, угрожающій призракъ. Она отвернулась съ подавленнымъ вздохомъ, зная, что Моррисъ смcется надъ такими суевcрными впечатлcніями и никогда не будетъ руководствоваться ими при оцcнкc человcка.
Вскорc послc обcда начали съcзжаться приглашенные на балъ, загремcла музыка, и молодежь наполнила залъ, а пожилые люди размcстились въ гостиныхъ.
Въ самомъ разгарc бала, Мюллеръ, скользя по паркету, что-то шопотомъ доложилъ хозяину дома. Моррисъ казался обрадованнымъ, а министръ, съ которымъ онъ разговаривалъ, улыбнулся. Двери широко распахнулись, Танцы остановились, музыка смолкла.
Моррисъ торопливо прошелъ черезъ залъ и сей часъ-же вернулся съ герцогомъ, высокимъ пожилымъ человcкомъ, съ бcлой бородой, величественной осанкой, который шелъ, раскланиваясь на всc стороны.
-- Господинъ консулъ, -- сказалъ онъ среди общаго молчанія:-- я не могъ отказать себc въ удовольствіи выразить вамъ мою признательность за ваши многочисленныя заслуги моему государству. Какъ гражданинъ американской республики, вы не можете принять благодарность въ той формc, въ какой её обыкновенно выражаютъ у насъ, а потому я самъ пріcхалъ васъ поздравить, высказать мои сердечныя пожеланія и надежду, что мы еще долго будемъ пользоваться вашей плодотворной дcятельностью.
Общество стало еще оживленнcе. Посcщеніе герцога было большой, рcдко оказываемой честью, и вызвало приподнятое настроеніе у всcхъ присутствовавшихъ.
Элленъ была окружена кавалерами. Бруно Гартъ не рcшался подойти къ ней; онъ протанцовалъ съ ней одинъ разъ и то она почти заставила его, а теперь онъ стоялъ одинъ въ углу залы и задумчиво смотрcлъ на общее веселье.
Къ группc молодыхъ людей, окружавшихъ Элленъ, подощелъ господинъ лcтъ тридцати, котораго нельзя было не замcтить. Баронъ фонъ-Вейрингенъ былъ высокъ и строенъ. Его самоувcренныя манеры, простой изящный костюмъ, некрасивое, но, умное лицо выдcлялись изъ толпы, на шеc у него красовался значительный иностранный орденъ и изъ-подъ лацкана выглядывала цcлыя серія орденовъ. Наружность его была аристократична и элегантна, но далеко не симпатична; блcдное лицо выражало холодность и пресыщенность, глаза смотрcли надменно и насмcшливо изъ-подъ золотого пенснэ.
Отецъ его происходилъ отъ морганатическаго брака дяди царствующаго ггрцога, который питалъ необыкновенную, почти отеческую привязанность къ барону, широко пользовавшемуся этимъ расположеніемъ. Онъ служилъ на дипломатическомъ поприщc, былъ при многихъ иностранныхъ дворахъ, но имcлъ тамъ некрасивыя исторіи, о которыхъ перешептывались, не зная подробностей. Эти исторіи замяли, изъ уваженія къ герцогу, но барону пришлось оставить дипломатическую карьеру и удалиться въ резиденцію своего покровителя, гдc онъ такъ держалъ себя, какъ будто оказывалъ обществу необыкновенную честь своимъ присутствіемъ, при чемъ намекалъ иногда, что враждебныя политическія вcянія заставили его отказаться отъ общественной дcятельности. Отецъ оставилъ ему когда-то большое состояніе и онъ жилъ очень широко, но молва гласила, что это состояніе давно растрачено и онъ пользуется только неоскудcвающей щедростью герцога.
Герцогъ, очень умный и проницательный человcкъ, зналъ, конечно, темныя стороны жизни барона, такъ какъ ему ближе всcхъ были извcстны причины, заставившія его покинуть дипломатическую службу, но желалъ поддерживать его престижъ, а такъ какъ прямыхъ доказательствъ его проступковъ не было, то Вейрингенъ занималъ видное положеніе въ обществc, хотя никто не сходился и не дружилъ съ нимъ. Баронъ часто бывалъ въ домc Морриса, который охотно бесcдовалъ съ нимъ; Вейрингенъ былъ уменъ, много видcлъ, много путешествовалъ и выказывалъ американскому купцу больше любезности, чcмъ многимъ придворнымъ.
Въ обществc говорили, что онъ хочетъ жениться на Элленъ Морисъ, чтобы поправить свое трудное и шаткое положеніе, всецcло зависящее отъ герцога.
Баронъ, пріcхавшій, по обыкновенію, нcсколько позднcе и вошедшій въ залъ вслcдъ за герцогомъ, особенно почтительно поклонился Элленъ, хотя въ этой почтительности сквозила снисходительная благосклонность, которую молодая дcвушка, видимо, почувствовала; (ея сіяющее лицо сразу приняло серьезное, холодное выраженіе и она молча, церемонно отвcтила на поклонъ барона.
-- Фрейленъ Элленъ, я пришелъ вамъ напомнить обcщаніе, которое вы, надcюсь, не забыли,-- сказалъ онъ не громкимъ, но рcзкимъ голосомъ.-- На послcднемъ балу зимняго сезона вы обcщали мнc первый котильонъ.
-- Совершенно вcрно, баронъ,-- съ нcкоторымъ замcшательствомъ отвcчала Элленъ:-- но я имcла въ виду первый балъ будущаго сезона. Сегодня только нашъ семейный праздникъ, и я не могу считать его наравнc съ настоящими балами.
-- Онъ, можетъ быть, выше для друзей вашего дома,-- возразилъ Вейрингенъ.-- Для меня, по крайней мcрc, онъ дороже всякаго бала, поэтому я и прошу васъ исполнить сегодня нашъ уговоръ.
-- Вы очень добры, баронъ, но я не ожидала такой любезной оцcнки нашего праздника и отдала котильонъ другому.
Глаза барона злобно сверкнули, но онъ вcжливо поклонился и язвительно замcтилъ:
-- Вы скромны, какъ всегда; значитъ, я имcю ваше обcщаніе на первый настоящій балъ, если вы не признаете таковымъ этотъ блестящій праздникъ, удостоенный даже присутствіемъ его высочества.
Музыка началась, и Элленъ пошла съ подошедшимъ офицеромъ, а Вейрингенъ пошелъ въ смежную гостиную, какъ-бы нечаянно всталъ недалеко отъ герцога и почтительно поклонился, когда тотъ увидалъ его.
-- А, баронъ Вейрингенъ! Я васъ еще не видалъ, но былъ увcренъ, что вы тутъ, зная ваше уваженіе къ господину Моррису. Я очень радъ, что вы дружны съ барономъ,-- обратился онъ къ Моррису.-- Онъ сумcетъ васъ оцcнить и можетъ многому научиться у васъ.
-- Я такъ и дcлаю, ваше высочество,-- отвcтилъ Вейрингенъ, подходя:-- и всегда любуюсь правильностью и ясностью сужденій господина консула.
-- И отлично дcлаете,-- съ улыбкой отозвался герцогъ.-- Я буду очень радъ, если Вейрингенъ научится приносить такую-же пользу своему отечеству, какую принесли ему вы, несмотря на то, что вы иностранецъ.
Танцы кончились, и Элленъ пробиралась черезъ залъ, пока, не дошла до Бруно.
-- Я?-- воскликнулъ онъ.-- Какъ это возможно? Съ вами, хозяйкой дома, царицей бала?
-- Какой вздоръ! Вcдь, мы старые друзья. Можетъ быть, мнc. слcдовало-бы ждать, чтобъ вы меня пригласили, но я сама къ вамъ пришла и, даже если вамъ не хочется, вы все-таки должны исполнить мою просьбу, чтобы вывести меня изъ затрудненія...
-- "Не хочется"... Какъ вы можете это думать?
-- Баронъ Вейрингенъ пригласилъ меня на котильонъ,-- торопливо продолжала она:-- но я не хочу съ нимъ танцовать, именно сегодня, въ день рожденья отца, когда я такъ счастлива. Онъ мнc противенъ; я прямо боюсь его и сказала, что ужъ приглашена. Никому другому я не могу это сказать и не хотcла-бы оказаться лгуньей.
-- Конечно, но...
-- Значитъ, рcшено, вы дали мнc слово!
Она быстро повернулась къ группc дамъ, и никто не замcтилъ ея разговора съ художникомъ.
Балъ продолжался. Элленъ была необыкновенно весела, смcялась и шутила съ окружавшими ее кавалерами и непринужденно разговаривала съ барономъ.
Когда начали котильонъ, Вейрингенъ стоялъ въ дверяхъ зала и слcдилъ за Элленъ. Онъ видcлъ, какъ она подошла къ Бруно Гартъ, который робко и нерcшительно подалъ ей руку и они сcли въ изолированномъ уголкc, подъ пальмами.
Вейрингенъ закусилъ губы и отвернулся.
Въ залъ входилъ Георгъ, отыскивая свою даму.
-- Немного унизительно для всcхъ насъ, дорогой Моррисъ,-- сказалъ ему Вейрингенъ своимъ язвительнымъ тономъ:-- что ваша сестра предпочла всcмъ кавалерамъ и даже мнc, которому обcщала котильонъ, этого живописца, не имcющаго даже права называться художникомъ.
Георгъ удивленно посмотрcлъ на него и коротко отвcтилъ:
-- Бруно Гартъ нашъ другъ дcтства, почти членъ семьи и потому, почему-бы Элленъ не оказать ему предпочтеніе именно сегодня, въ день нашего семейнаго праздника?
Онъ быстро удалился, а Вейрингенъ бросилъ на него враждебный взглядъ и пробормоталъ про себя: "дерзкій мальчишка! Важничаетъ милліонами отца. Неужели этотъ художникъ осмcлится протянуть руку за золотой рыбкой? Ну, отецъ не допуститъ до такой глупости. Богатые выскочки падки на аристократическія имена; онъ очарованъ мной, герцогъ меня поддерживаетъ, а если тутъ и есть ребяческая влюбленность, то мы. съ ней справимся. Однако, нечего изображать ревниваго наблюдателя".
Онъ вышелъ изъ зала и пошелъ въ курительную комнату, гдc собрались пожилые чиновники и офицеры, закурилъ превосходную сигару,-- выпилъ стаканъ пунша и вмcшался въ разговоры со своей обычной находчивостью и язвительностью.
Элленъ и Бруно, вcроятно, обсуждали очень серьезные вопросы, такъ какъ говорили горячо и кавалерамъ, приходившимъ приглашать Элленъ, часто приходилось ждать, чтобъ она ихъ замcтила.
Котильонъ кончился, гости стали разъcзжаться, и Вейрингенъ, дружески простясь съ Моррисомъ, почтительно откланялся дамамъ.
Наконецъ, семья осталась одна съ Бруно Гартомъ. Всc пошли въ маленькую столовую.
Бурно былъ молчаливъ и мечтателенъ и часто глубоко вздыхалъ, точно его давила необычайная тайна. Элленъ сіяла и казалась погруженной въ свои думы, которыя, вcроятно" были радостныя и счастливыя. Георгъ смcялся, шутилъ и весело, безъ всякой злобы, критиковалъ гостей.
Моррисъ стоялъ серьезный и смотрcлъ на этотъ тcсный кружокъ, наполнявшій весь его внутренній міръ и составлявлявшій награду и отдохновеніе его трудовой жизни.
-- Я былъ очень счастливъ сегодня, мои дорогіе,-- сказалъ онъ, наконецъ.-- Отрадно бываетъ оглянуться на прошлую жизнь, часто тяжелую и суровую, но которая привела къ уваженію и почету. Я такъ счастливъ, что готовъ, изъ суевcрнаго страха, принести жертву завистливымъ вершителямъ судебъ, какъ древній царь Самоса. Поэтому, дорогіе мои. пусть каждый изъ васъ выскажетъ желаніе. Невозможнаго вы не потребуете, а возможное все исполню. Счастье должно еще благосклоннcе принять жертву по любви, чcмъ изъ страха.
-- Но, ты, папа, требуешь невозможнаго,-- сказалъ Георгъ.-- Всc наши желанія исполнены и нашему другу Бруно ты далъ возможность достигнуть его высшей цcли. Мы всc желаемъ только того, чтобы сегодняшній день повторился много-много разъ.
Георгъ наполнилъ стаканы.
Рука Бруно дрожала, когда онъ чокнулся съ Моррисомъ, а тотъ взглянулъ на дочь, которая стояла, какъ бы не рcшаясь высказать слово, готовое сорваться съ ея устъ.
-- Ну, а ты, дитя мое, тоже не имcешь желаній?-- спросилъ, Моррисъ съ улыбкой, подходя къ дочери.-- Молодыя дcвушки, обыкновенно, изобрcтательны на причуды.
Яркая краска залило лицо Элленъ.
-- О причудахъ я не осмcлилась-бы просить тебя въ эту минуту, папа, но если у меня будетъ настоящее, сердечное желаніе, я приду къ тебc и ты позволишь мнc тогда напомнить тебc твое обcщаніе.:
-- Это правильно,-- сказалъ Моррисъ, гладя дочь по головc:-- всему своя пора и не надо предупреждать событій. Такъ и относительно Бруно; онъ долженъ работать, стремиться къ своей цcли и не имcть пока другихъ желаній. Итакъ, за мной исполненіе желаній каждаго изъ васъ. Когда придетъ время, вы напомните мнc этотъ день.
Скоро семья разошлась. Бруно почувствовалъ крcпкое рукопожатіе Элленъ и дерзнулъ прикоснуться губами къ ея красивой, нcжной ручкc.
Возвращаясь домой, онъ съ любовью смотрcлъ на каждую звcздочку, и занимавшаяся заря казалась ему предзнаменованіемъ счастливой будущности.
-----
Камердинеръ Мюллеръ, какъ всегда, стоялъ у двери спальной; Онъ никогда не заговаривалъ первый съ хозяиномъ, но сегодня поздравилъ его съ оказаннымъ ему почетомъ, сказавъ, что каждый слуга считаетъ честью для себя служить такому хозяину. Голосъ его звучалъ сердечно и почтительно, слова были просты и немногосложны и тронули Морриса при его взволнованномъ настроеніи; онъ протянулъ руку Мюлйеру, открылъ шкатулку и досталъ нcсколько банковыхъ билетовъ.
-- Возьмите это, не потому, чтобъ я хотcлъ заплатитъ за ваше расположеніе, но деньги даютъ много радостей и удовольствій. Исполните на это какое-нибудь желаніе.
Камердинеръ молча поклонился и ушелъ, подавъ халатc своему барину.
Моррисъ утомленно опустился на кресло у письменнаго стола. На немъ горcла лампа и лежали письма, которыя онъ не успcлъ прочитать за день.
Работа давно ужъ была для него обязанностью и любимой, необходимой привычкой. Онъ по очереди просматривалъ письма, иногда дcлая помcтки карандашомъ, и привычная работа благотворно вліяла на его возбужденные нервы. Въ числc массы дcловыхъ пакетовъ было маленькое письмо безъ печати со штемпелемъ городской почты. Почеркъ былъ незнакомый, и онъ довольно долго смотрcлъ на него, потомъ наконецъ вскрылъ конвертъ и прочиталъ коротенькую записку. Невыразимый ужасъ исказилъ его лицо, сразу покрывшееся мертвенной блcдностью. Онъ смотрcлъ широко раскрытыми глазами на письмо, точно съ трудомъ понимая его содержаніе, тяжело, порывисто дышалъ и въ изнеможеніи откинулся на кресло.
-- Такъ это темное пятно моего прошлаго все-таки всплываетъ наружу! Я считалъ его канувшимъ въ вcчность, но оно вдругъ встаетъ передо мной и угрожаетъ моему счастью. Неужели это наказаніе за то, что я гордился плодами моихъ трудовъ? Неужели мое счастье возбудило зависть судьбы?
Онъ долго сидcлъ, опустивъ голову на грудь.
-- Развc это только мое счастье?-- заговорилъ онъ опять, ломая руки.-- Тутъ дcло идетъ о счастьc моихъ дcтей! Я вынесу неизбcжное, но мои дcти, мои бcдныя дcти! Какъ мнc дорого приходится расплачиваться за то, что я хотcлъ увидать мою родину, служить ей и поселиться тамъ, гдc меня оттолкнули. А я говорилъ, что призраки не существуютъ. Да, призраки есть, но они являются не изъ дурного міра, а всплываютъ изъ прошлаго. И чcмъ разрушить ихъ? Какое заклинаніе найти противъ нихъ? Сказать всю правду?-- проговорилъ онъ, помолчавъ.-- Но это невозможно! Мои дcти и, главное, сынъ, вращаются въ высшемъ свcтc, котораго мнc, можетъ быть, слcдовало-бы избcгать, но тамъ сказать всю правду невозможно. Такъ что-же дcлать? Что-нибудь предпринять надо, ударъ необходимо предотвратить. Но онъ повторится. Этотъ призракъ не выпуститъ меня изъ своихъ когтей.
Дрожащей рукой взялъ Моррисъ письмо, еще разъ прочиталъ его, потомъ сжегъ, растеръ въ пепелъ и вздохнулъ съ облегченіемъ. Холодный потъ выступилъ у него на лбу. Онъ былъ измученъ, но старался разобраться въ своихъ мысляхъ, какъ это дcлалъ всегда въ трудныя минуты жизни. Но голова отказывалась работать, и онъ безпомощно смотрcлъ въ пространство.
Весь домъ спалъ глубокимъ сномъ; радостныя грезы снились дcтямъ этого богатаго, счастливаго, уважаемаго человcка, и никто не подозрcвалъ, что передъ нимъ всталъ грозный призракъ, лишающій его воли и разсудка.
Солнце ужъ встало, когда онъ, наконецъ, измученный, заснулъ тревожнымъ сномъ.
V.
На другой день семья Морриса позднcе обыкновеннаго собралась къ завтраку. Дамы устали, даже Георгъ казался нcсколько утомленнымъ, но всc лица выражали довольство и счастье, доставленное вчерашнимъ днемъ.
Моррисъ пришелъ позднcе всcхъ. Онъ былъ страшно блcденъ, съ темными пятнами подъ глазами и мутнымъ, усталымъ взоромъ. Губы его были плотно сжаты и движенія утратили обычную силу и рcшительность.
Его жена испугалась и заботливо спросила о причинc такой перемcны.
-- Развc я измcнился?-- спросилъ онъ съ неудовольствіемъ.-- Я плохо спалъ, и у меня страшно болитъ голова. Я не выношу суеты. Но такимъ торжественнымъ днямъ, какъ вчерашній, приходится платить дань. Свcжій воздухъ и работа скоро поправятъ меня. Пожалуйста, не обращайте вниманія и не смотрите на меня съ такимъ безпокойствомъ.
Эдита замолчала, но продолжала украдкой поглядывать на мужа, который, несмотря на усиліе воли, не могъ скрыть происшедшей съ нимъ перемcны. Онъ почти не принималъ участія въ разговорc, касавшемся бала, гостей и любезности герцога, или вдругъ, къ удивленію всcхъ, становился необычайно веселымъ. Никто не рcшался разспрашивать его; вскорc онъ ушелъ заниматься въ кабинетъ.
Моррисъ въ раздумьи ходилъ по кабинету.
-- Надо на что-нибудь рcшиться. Этотъ таинственный человcкъ, непостижимымъ образомъ узнавшій мое прошлое, требуетъ присылки въ теченіе трехъ дней пятидесяти тысячъ марокъ по почтc, до востребованія, подъ литерами "М. Б.". Если присылка не послcдуетъ, онъ грозитъ предать гласности свою тайну. Если я заявлю полиціи, его арестуютъ и предадутъ суду за вымогательство, это несомнcнно, но онъ скажетъ, что знаетъ и, можетъ быть, у него, несмотря на давность, есть доказательства противъ меня. Этого нельзя допустить, я не могу причинить такое горе моему сыну, ни за что! Значитъ, надо подчиняться насилію, какъ ни возмутительно оно для меня. Что такое пятьдесятъ тысячъ марокъ! Я охотно далъ-бы въ десять разъ больше, еслибъ это могло обезпечить мнc спокойствіе навсегда, но эта угроза виситъ надо мною, я рабъ какой-то силы, которая скрывается во мракc. Это невозможно, но... что-же дcлать, если я не хочу открыть тайну?
Онъ сжалъ голову руками и долго думалъ.
-- Конечно, онъ алченъ и нуждается. Если я сразу удовлетворю его, онъ оставитъ меня въ покоc.
Рcшеніе придало ему бодрости, и онъ торопливо написалъ:
"Отправитель письма, которому это служитъ отвcтомъ, приглашается сказать свое имя, или явиться для личныхъ объясненій; онъ останется доволенъ результатомъ и не будетъ вынужденъ на будущее время прибcгать къ подобнымъ мcрамъ. Соблюденіе тайны гарантируется".
"Онъ придетъ,-- подумалъ Моррисъ,-- перечитавъ письмо.-- Призракъ не будетъ страшенъ, если сорвать съ него маску".
Моррисъ досталъ толстый конвертъ, вынулъ изъ кассы пятьдесятъ тысячъ марокъ, составлявшихъ почти всю наличность, приложилъ печать и надписалъ измcненнымъ почеркомъ: "М. Б." до востребованія.
"Мовольно неосторожно посылать такимъ образомъ крупную сумму. Конечно, она не пропадетъ, и получатель поторопится прийти за ней. А что если, попробовать узнать, кто явится? Нcтъ, это невозможно! Онъ знаетъ, что я не приду караулить и все ловко обставилъ. Если я не рcшаюсь выступить во всеоружіи истины, то онъ неуязвимъ".
Онъ вышелъ изъ дома пcшкомъ, боясь встрcтить кого-нибудь изъ семьи, бросилъ цcнный пакетъ въ первый попавшійся ящикъ, прошелся по городу, едва кланяясь знакомымъ, и поспcшно вернулся домой.
Смcлый, самоувcренный человcкъ, всегда прямо и открыто дcйствовавшій, чувствовалъ себя удрученнымъ, совершивъ поступокъ, который долженъ былъ скрывать это всcхъ.
Пока дcло было улажено; онъ сдcлалъ, что требовалось въ данную минуту, а будущее предоставилъ своему счастью, въ которое давно привыкъ вcрить.
-- На долго-ли у тебя отпускъ?-- спросилъ онъ Георга, когда семья собралась къ обcду и пришелъ Бруно Гартъ.
-- На недcлю.
-- Отлично. Мнc предстоитъ маленькая поcздка, и ты можешь меня сопровождать. Мнc предлагаютъ купить имcніе, какъ я тебc говорилъ, и я хочу осмотрcть его.
Госпожа Моррисъ очень равнодушно выслушала, это сообщеніе; она никогда не входила въ дcла мужа, а теперь радовалась только, что онъ сталъ опять веселъ и спокоенъ.
На другой день отецъ и сынъ выcхали рано утромъ. Переcздъ по желcзной дорогc продолжался около двухъ часовъ. Моррисъ больше молчалъ, а если говорилъ, то о постороннихъ вещахъ, совсcмъ не касаясь вопроса, интересовавшаго Георга. Онъ зналъ, что отецъ говорилъ о вопросахъ нерcшенныхъ, а терпcливо ждалъ, хотя немного тревожился въ душc.
На станціи Розенау ждалъ главный управляющій съ экипажемъ и. провезъ Морриса по полямъ, для ознакомленія съ хозяйствомъ.
Съ дороги виднcлся, надъ поросшимъ лcсомъ обрывомъ, старинный замокъ съ башнями и развcвавшимися надъ ними желтымъ и голубымъ флагами.
-- Ты знакомъ съ графомъ, а потому можешь съcздить и предупредить его о моемъ посcщеніи. Верховая лошадь, вcроятно, найдется. Графъ извcстенъ какъ хорошій хозяинъ и найдетъ вполнc естественнымъ, что я обращаюсь къ нему за свcдcніями.
-- Онъ можетъ дать вамъ самыя точныя свcдcнія. Онъ часто пріcзжаетъ и очень интересуется Розенау, которое принадлежало его предкамъ.
Управляющій былъ очень обрадованъ, что Моррисъ хотcлъ обратиться къ графу, такъ какъ продать имcніе было необходимо для раздcла, а ни одинъ покупатель не могъ выполнить условія покупки.
Проcхали мимо замка, окруженнаго чуднымъ паркомъ; замокъ былъ громадный, вполнc аристократическій, но запущенный; все представляло картину величія и разрушенія.
-- Все это не трудно будетъ реставрировать, -- сказалъ Моррисъ, глядя на замокъ.
Георгъ уcхалъ. Моррисъ пошелъ съ управляющимъ, подробно просмотрcлъ книги, справился о закладныхъ и о веденіи хозяйства. Онъ все оцcнилъ привычнымъ дcловымъ взглядомъ, остался, повидимому, доволенъ и сказалъ, закрывая послcднюю книгу:
-- Я не прочь купить имcніе и, если мы сойдемся, заплачу всю сумму сполна наличными деньгами.
Управляющій даже не надcялся на такой исходъ и поспcшилъ разными соображеніями укрcпить рcшеніе Морриса.
Послc завтрака вернулся Георгъ на взмыленной лошадей передалъ отцу, что графъ Вилькенбергъ будетъ обрадованъ и польщенъ его. посcщеніемъ.
Моррисъ сейчасъ-же поднялся и черезъ полчаса въcхавъ въ довольно мрачный дворъ графскаго замка Гельменгаузенъ?
Графъ встрcтилъ его на порогc дома. Его мужественное лицо, съ сcдыми закрученными кверху усами, выражало аристократическую сдержанность и спокойствіе; его большіе голубые, ясные глаза смотрcли ясно и твердо; видно было, что они не привыкли опускаться передъ кcмъ-бы то ни было.
Интересно было видcть этихъ двухъ людей, проникнутыхъ сознаніемъ своей силы и достоинства, основанныхъ у одного на родовой гордости, у другого на положеніи, созданномъ исключительно своимъ трудомъ.
Они холодно-вcжливо поздоровались, точно каждый изъ нихъ боялся уронить себя въ глазахъ другого.
-- Очень радъ васъ видcть у себя, господинъ Моррисъ,-- сказалъ графъ.-- Вашъ сынъ друженъ съ моимъ сыномъ и часто навcщаетъ насъ, и я много слышалъ о васъ и вашей полезной общественной дcятельности.