Россетти Данте Габриэль
Два стихотворения
Lib.ru/Классика:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
]
Оставить комментарий
Россетти Данте Габриэль
(перевод: Татьяна Кладо) (
bmn@lib.ru
)
Год: 1920
Обновлено: 05/04/2024. 21k.
Статистика.
Стихотворение
:
Поэзия
,
Переводы
Стихотворения
Скачать
FB2
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Аннотация:
Бремя Ниневии ("Сегодня, посетив Музей...")
Ноктюрн любви ("О полночный Повелитель...")
Перевод
Татьяны Кладо
(!920).
Данте Габриэль Россетти
(1828-1882)
Бремя Ниневии
Сегодня, посетив Музей,
Я восхищался все полней
Элладою прошедших дней:
Какое счастье для людей
Ее искусств дары живые!
Со вздохом их я покидал --
Меня туманный Лондон ждал;
Я, выходя, у двери встал
И видел, как внесен был в зал
Крылатый зверь из Ниневии.
Имел он человечий лик,
На чреслах -- руны тайных книг,
С копытами, могуч и дик, --
То в митре Минотавр иль бык,
Хранящий тайны вековые
Забытых верований прах,
Повитый в тонких пеленах,
Он грелся в солнечных лучах
И в наших представал глазах
Как воплощенье Ниневии.
Следы узорчатых пелен
Еще хранил, иссохнув, он:
Блюдя таинственный канон,
Свершали хоры смуглых жен
Над ним моления какие?
Какой свершали ритуал?
Каким заклятьем он внимал?
В каких глухих темницах спал,
Пока Британец не порвал
Молчанье древней Ниневии?
О, если бы под каждый кров,
Закрытый даже для ветров,
В песках, где тяжкий шаг веков
Бесследней бега скакунов,
Могли взглянуть глаза людские, --
Казалось, пали б чары вдруг,
И встали б воины вокруг,
И под стрелой запел бы лук,
И слышался б кимвалов звук,
И жизнь воскресла б в Ниневии!
На пыльной нашей мостовой
Тень зверя чертит контур свой.
Тоска темницы вековой,
Ни свет, ни тень, -- пока чредой
Сменялись возрасты земные.
Кто видел из жрецов, о Бог,
Бессмертья твоего залог?
Их нет, -- ты сроки превозмог,
И та же тень твоя у ног,
Как в оно время в Ниневии!
Свет солнца ту же тень чертил
В день, что пророк нам сохранил,
Когда Господь небесных сил
Ионе тыкву возрастил,
Храня решения благие;
И неизменна тень была, --
От света, что луна лила,
От ламп во храме без числа,
От пламени, что сжег дотла
Сарданапала Ниневию.
Сеннахериб в твоей тени,
Гоним сынами, в злые дни
Скрывался, а в него они
В алтарной целились сени;
Семирамида золотые
Дары несла к твоим ногам,
Ища любви, грозя врагам;
А ныне христиане там,
В твоей тени воздвигнув храм,
Христу молились -- в Ниневии.
Теперь, о бедный Бог, попал
Ты в этот чуждый, гулкий зал,
И падает на пьедестал
Тот свет, что с давних лет считал
Наш Лондон -- за лучи дневные;
И школы чинной чередой
Проходят в праздник пред тобой
И видят факт в тебе живой
Великой эры прожитой --
"Рим, Вавилон и Ниневия".
Кто б ждал, что жребий твой таков,
Когда, слагая звенья строф,
Которых повторить -- нет слов,
Перед тобою сонм жрецов
Бледнел в экстазе литургии?
Рим, Греция, Египет, -- вам
И вашим гордым божествам
Не снилось, что искусства храм
Вас приютит, и будет там
К вам близко -- Бог из Ниневии!
Где в недрах камни спать могли,
Что здесь оградою легли,
Пока столетия текли
И капища твои росли,
Веков свидетели немые?
О, что не кажется чужим
Проснувшимся очам твоим?
Что веет для тебя былым?
Лишь свод небес, неумолим
И пуст, как древле в Ниневии.
Да, здесь из мумий вдоль стены
Иные быть привезены
Могли в музей твоей страны
И были в нем сохранены,
Как древности, тебе чужие;
И вот, всех выходцев могил,
Вас ныне рок соединил:
Бог смертный, -- кто бы он ни был:
Изида, Ибис, крокодил,
Из Фив или из Ниневии.
Да, не один священный лик.
Металлы, и таблицы книг,
И кости, -- только свет проник
Под землю, -- в прах распались вмиг
От веянья живой стихии, --
И, как они, тогда в сердцах
Будившие священный страх,
Так в ярких солнечных лучах
Сгорела, рассыпаясь в прах,
Былая слава Ниневии.
Когда строитель от трудов
Почил, стояли у брегов
Громады гордых городов,
Колонны капищ и дворцов,
Порфировые, золотые;
Когда Иона в край чужой
Был послан вечным Иеговой,
Он встретил море пред собой,
Где гордость трон воздвигла свой,
Как после -- в пышной Ниневии.
Когда весь мир, доступный нам,
Князь гордости открыл очам
Спасителя с горы и там
Сказал: "Мне поклонись, и дам
Все царства я тебе земные", --
Средь пышности, ласкавшей взор,
Нежданный возникал отпор,
Где моря Мертвого простор
Рябил под ветром, -- до сих пор
Тебе чужой, о Ниневия.
Блудница пышная! Твой трон
Царит над миром без препон;
Шли годы, шли столетья, -- он
Мог отражать, несокрушен,
Все посягательства людские;
Тебе и в час победы гнев
Явился меж поющих дев,
И их воркующий напев
Царя встречал, запечатлев
Завоеванье Ниневии!
Я здесь очнулся. Надо мной
Стал ветер резче; как порой
Улыбку гонит гнев людской,
Так гас и таял свет дневной,
И ветра завыванья злые,
Казалось, тень сметали вон;
И Бог, как роком обречен,
Стоял, короной отягчен;
В нем был, казалось, заключен
Вопль онемевшей Ниневии.
А люди, средь жилых громад
Спешившие вперед, назад,
Невольно поражали взгляд,
Как гипсовых фигурок ряд, --
Все те же формы, как впервые,
Казалось, принимал их строй;
И мог в грядущем разум мой
Вопрос провидеть роковой:
Что было прежде, в век былой.
Наш Лондон -- или Ниневия?
Ведь как тогда крылатый Бог
Стоял, пока пустынь песок
Над ним могилою не лег
И, как неумолимый рок,
Закрыл его глаза пустые, --
Так простоит он и сейчас,
И лодки Австралийских рас
Его когда-нибудь от нас
Возьмут, -- как древность, в этот раз
Из Лондона -- не Ниневии.
Иль, на столетия поздней,
В сознанье будущих людей
Невольно выступят ясней
Истории ближайших дней,
Событья древности седые;
И, эту статую потом
Здесь в месте отыскав пустом,
Решат, что в культе мы своем
Склонялись ниц не пред Христом,
А перед богом Ниневии.
Я улыбнулся; но сменил
Вопрос улыбку: пара крыл
С порывом к небу, но без сил,
Взгляд, что в недвижности застыл;
На чреслах -- письмена чужие;
Корона, тяжкая, как рок;
Стопы, давящие песок, --
Ужели (думал я) -- то мог,
О Ниневия, быть твой Бог, --
И твой, царица Ниневия?
Ноктюрн любви
О полночный Повелитель
Недр, где любят сны блуждать!
Я пришел в твою обитель
И сзываю духов рать
Милую завоевать,
О властитель!
Помоги мне заклинать.
Смутный, тихий, недвижимый,
С нами мир заворожен.
Гулкий и неуловимый,
Будь я силой наделен
Выбрать и послать ей сон!
О, любимой
Знаю, что сказал бы он.
Много есть здесь грез: иная
Погруженья в сон не ждет.
Сказка душная, лесная,
Та -- забвенье от забот,
Напевая, нам несет;
В той, рыдая,
Веет жуткой скорби гнет.
Сны поэта неизменно
Здесь роятся: средь полян
Пляшут эльфы вдохновенно,