Рош Регина-Мария
Таинственная монахиня, или Обитель Св. Колумба. Часть вторая

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (The Monastery of St. Columb: or, The Atonement).
    Истинное происшествие.

   

ТАИНСТВЕННАЯ МОНАХИНЯ,
ИЛИ
ОБИТЕЛЬ Св. КОЛУМБА.

ИСТИННОЕ ПРОИЗШЕСТВІЕ.

Переводъ съ французскаго.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

МОСКВА,
ВЪ ТИПОГРАФІИ Н. С. ВСЕВОЛОЖСКАГО.
1816.

   
   Печатать дозволяется съ тѣмъ, чтобы по напечатаніи, до выпуска въ публику, представлены были въ Ценсурный Комитетъ одинъ экземпляръ сей книги для Ценсурнаго Комитета; другой для Департамента Министерства Народнаго Просвѣщенія; два экземпляра для Императорской публичной Библіотеки и одинъ для Императорской Академіи Наукъ. Сентября 16 дня, 1807 года, книгу сію разсматривалъ Ординарный Профессоръ и Ценсоръ

ВИЛЬГЕЛЬМЪ РИХТЕРЪ.

   
   

ДВОЙНАЯ МОНАХИНЯ.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

   Разговоры мои съ Жанеттою отъ часу становились рѣже; съ того времени какъ удаляясь отъ всякаго сообщества, посвящала она всѣ свои часы на молитву; но когда находилъ я къ тому случай, а особливо на исповѣди, то старался замѣчать, не увижу ли въ ней какихъ признаковъ ослабленія разсудка; не станетъ ли она мѣшаться, или не окажетъ ли сомнѣній совѣсти; что обыкновенно означаетъ упадокъ Ума, но испытанія мои остались безслезными: и всегда находилъ ту же твердость въ разсудкѣ. Она на все отвѣчала прямо и ясно, сколь иногда ни были странны мои вопросы.
   На примѣръ: я спросилъ, не имѣетъ ли тайныхъ горестей?
   "Нѣтъ, отвѣчала она, еслибъ онѣ были тайныя, то вы бы ихъ не замѣтили.
   "Однако жъ очень видно, что вы носите тягость на сердцѣ своемъ.
   "Естьліи такое существо на землѣ, чья бы жизнь никогда не была помрачаема облаками?
   "Но слѣдуя собственному вашему сужденію, долженъ полагать что вы имѣете печаль.
   "Что подало вамъ поводъ къ сему заключенію?
   "Вы молитесь съ такимъ усердіемъ....
   "А развѣ только въ несчастіи должно имѣть прибѣжище къ Богу?
   "Нѣтъ!... Но когда вы молитесь; то кажетесь умершею для всѣхъ прочихъ въ мірѣ вещей...
   "Что вы разумѣете чрезъ слово: молитва?
   "Возвышеніе души къ своему Создателю.
   "Я одного съ вами мнѣнія; и въ то время какъ душа возвышается къ своему Богу, можетъ ли она чѣмъ инымъ заниматься? Тогда молитва была бы только механическое движеніе и пустый обрядъ вѣры.
   "Конечно такъ.
   "Когда мы разговариваемъ съ такими особами которыя насъ выше, или даже и съ равными себѣ, то есть съ твореніями столь же малозначущими какъ мы сами, то не стараемся ли привести въ порядокъ свои мысли, и устремить все наше вниманіе на предметъ о которомъ судимъ, хотя бы онъ и не заключалъ въ себѣ никакой важности? Но не нарушилиль бы мы правилъ благопристойности, если говоря съ кѣмъ нибудь, бѣгали по комнатѣ, или дѣлали видъ; что инымъ чѣмъ занимаемся?
   "Безъ сомнѣнія, этобъ было, весьма невѣжливо.
   "И такъ если не позволяемъ мы себѣ развлеченія съ равными вамъ людьми, то должны ли предаваться разсѣянію, возсылая обѣты свои къ верховной? Существу? Можете ли вы требовать, чтобъ моляся, осматривала я что вокругъ меня дѣлается?
   "Нѣтъ, любезная дочь; но ты молишься съ излишнею набожностію, съ излишнимъ жаромъ.
   "Всякое дѣло требуетъ вниманія, а молитва важнѣе всѣхъ прочихъ дѣлъ.
   "Но если имѣешь ты тайныя горести, добрая кроткая душа!... Открой мнѣ ихъ.... Можетъ быть, я въ со стояніи буду подать тебѣ помощь, то по крайней мѣрѣ утѣшеніе.
   "Я очень чувствую, преподобный Отецъ, ваши къ себѣ милости: вы конечно заслуживаете всю мою довѣренность, но мнѣ нѣчего вамъ открыть.
   "Отъ чего жъ съ нѣкотораго времени ты сдѣлалась унылѣе, грустнѣе?...
   "А не приходятъ ли иногда и на насъ такія же минуты? кто можетъ быть всегда веселымъ и довольнымъ? Кто имѣетъ столько твердости, чтобъ во всѣхъ случаяхъ сохранять одинакое расположеніе духа? Одни лишь Ангелы способны соблюдать вѣчное спокойство; а мы подруги человѣка, имѣемъ всѣ слабости онаго, и когда вы мущины, подвержены частымъ перемѣнамъ, то можетъ ли слабая женщина дойти до такого совершенства, до котораго вы не въ состояніи достигнуть!
   "Но здоровье твое разстроивается; ты потеряла свои румянецъ, свою дородность, и должна согласишься,.что тайная печаль тебя снѣдаетъ.
   "Не могу не признаться, я какъ и другіе имѣю свои горести.
   "И такъ излей ихъ въ мое сердце.
   "Нѣтъ; онѣ слишкомъ для васъ маловажны.
   "Однако я желалъ бы...
   "Выслушайте меня. Изъ всѣхъ моихъ огорченій жесточайшее то, что не отдаютъ мнѣ справедливости.-- Когда получаютъ сіе оскорбленіе отъ глупцовъ и завистниковъ, то можно съ равнодушіемъ взирать на свое; но быть предметомъ подозрѣнія людей умныхъ и просвѣщенныхъ, это жестоко. Многія изъ сестеръ нашего общества считаютъ меня обремененною тяжкимъ преступленіемъ, и Богъ знаетъ какія ихъ обо мнѣ заключенія. Другія въ молчаніи меня разсматриваютъ, и полагаютъ, что я потеряла разсудокъ. Сіе меня трогаетъ; разсудокъ есть единственное свойство, коимъ осмѣливаюсь я еще гордиться, отнимите у меня свое и не будетъ болѣе никакого различія межъ мною и скотомъ.... Ахъ! скажите, осталось ли еще для меня нѣкоторое утѣшеніе, иди и вы считаете меня сумасшедшею?
   Бывъ приведенъ въ замѣшательство симъ вопросомъ, съ трудомъ могъ отвѣчать ей на оный. Одинъ Богъ, любезная дочь, можетъ судить вѣрно объ умѣ нашемъ.... Мнѣнія же людей всегда подвержены заблужденію.... Я, и, по видимому, всѣ наши монахини, считаютъ тебя одаренною здравымъ разсудкомъ, и столь же благочестивою какъ и доброю. А если имѣютъ какія подозрѣнія на твой счетъ, то ты легко можешь ихъ разрушить, поднявъ завѣсу покрывающую прежніе твои поступки.
   "Все поведеніе мое доказываетъ непорочность моихъ нравовъ, и болѣе сего никто не имѣетъ права отъ меня требовать." Она произнесла слова сіи съ примѣтнымъ неудовольствіемъ, и тотчасъ меня оставила.
   Она опять отъ меня ускользнула, сказалъ я самъ себѣ: но я не престану наблюдать всѣ ея поступки съ строжайшимъ вниманіемъ.
   Удаляясь отъ всѣхъ, она продолжала молиться съ тѣмъ же усердіемъ, и печаль ея не только не уменьшалась, но и ежедневно возрастала.
   Я рѣшился открыть сердце мое Игуменьѣ. Не предвидимыя дѣла принудили меня отлучиться на нѣсколько дней; а по возвращеніи своемъ я спѣшилъ съ всю увидѣться чтобъ сообщить ей свои мысли.
   "Вы поздно вздумали предварить меня. Отвѣчала Игуменья.
   "Какъ! сказалъ я; и уже мнилъ видѣть страхъ свой оправданнымъ.
   "Успокоитесь, продолжала она, по отъѣздѣ вашемъ Жанетта возвратила всю свою веселость: цвѣтъ лица ея становится лучше, здоровье поправляется, и она съ такою же радостію какъ и нетерпѣніемъ ожидаетъ того дня въ который произнесетъ свои обѣты; я назначила быть оному черезъ три мѣсяца, ибо она очень хорошо выдержала годъ своего искуса.
   Въ сію минуту вошла къ нимъ Жанетта; я подлинно нашелъ въ ней большую перемѣну; живый румянецъ заступилъ мѣсто прежней блѣдности; удовольствіе блистало въ глазахъ ея, и пріятная улыбка показалась на розовыхъ ея устахъ.
   Я окончила свое дѣло, сказала она Игуменьѣ, подавая корзинку наполненную женскимъ рукодѣльемъ удивительной работы: и вы меня одолжите доставя новое упражненіе.
   "Какъ! любезная дочь, въ одну недѣлю ты все уже окончила?
   "Я очень охотно принялась за свою работу: а всякое дѣло скоро бываетъ кончено, если займешься имъ съ удовольствіемъ.
   "Но такъ много.... и такъ хорошо... Послушай, милая, я боюсь, чтобъ вмѣсто сна не проводила ты цѣлыя ночи за рукодѣльемъ... Не будь столь прилѣжна, а иначе потеряешь прекрасные свои глаза.
   Она дала ей новую работу, и Жанетта принявъ ее съ веселымъ видомъ, удалилась.
   Когда остались мы одни, то Игуменья удивлялась красотѣ шитья и малому времени: на оное употребляемому.
   Признаюсь вамъ, сказавъ я Игуменьѣ, что я никакого не могу сдѣлать заключенія о странной сей женщинѣ: чѣмъ болѣе я ее разсматриваю тѣмъ меньше понимаю. И хотя я довольно хорошо читаю въ сердцѣ человѣческомъ, но съ нею всѣ мои познанія въ ничто обращаются: душа ея покрыта для меня непроницаемою завѣсою. Cпepвa предается самой мрачной задумчивости, потомъ вдругъ принимаетъ веселость....
   "Я сама не знаю что должна о ней думать: но желала чтобъ всѣ мои монахини были столь же скромны и благочестивы какъ она, я никогда не видывала такой любезной дѣвушки... Но кто она. Откроемъ ли мы это когда нибудь?
   "Если случай не придетъ къ нимъ на помощь, то мы должны потерять всю къ тому надежду; ибо отъ нее само и ничего не льзя вывѣдатъ.
   "Я многократно ее разспрашивала объ ея имени и происхожденіи, она всегда повторяла мнѣ то же что при первомъ свиданіи. Иногда говорила ему Жанетта, скажи мнѣ правду, состояніе твое выше, нежели какъ ты о себѣ сказываешь? Она потупляла глаза, задумываясь, потомъ отвѣчала: я васъ не обманываю, и сердце мое ничѣмъ меня не упрекаетъ. Я продолжала: Но гдѣ твой отецъ?-- У меня въ въ уже отца и давно потеряла матъ, свою. Когда жъ я настоятельнѣе требовала ея довѣренности, то она заливалась слезами и я не желая болѣе ее мучить перестала любопытствовать; но очень увѣрена, что она знатнаго рода.
   "Никто еще объ ней не освѣдомлялся?
   "Совершенно никто.
   "Но не отправляетъ ли она, или не получаетъ ли тайныхъ писемъ?
   "Все, что присылаютъ въ монастырь должно быть принесено ко мнѣ, а особливо письма; я читаю также всѣ отвѣты, и ручаюсь, что со времени ея къ вамъ прибытія, она ни одной строки никуда не писала,
   "Но вы бы должны отсрочитъ ея постриженіе. Кто знаетъ.... можетъ быть станутъ наконецъ ее отъискивать.
   "Не думаю.
   "Но все лучше продлитъ время ее искуса.
   "Я то и дѣлаю, хотя она ежедневно меня проситъ не отлагать долѣе ея счастія, говоря, что съ нетерпѣніемъ ожидаетъ сего благополучнаго для нее дня.
   "Но если ревность сія ослабѣетъ, и -- продолжительное раскаяніе...
   "Твердость, которую оказала она во время своего искуса, истребила во мнѣ сей страхъ.
   "Какъ бы то ни было, я считаю что излишняя осторожность непротивна будетъ благоразумію.
   "Конечно такъ; но я уже вамъ сказала, что склонность ея къ монашеской жизни такъ сильна, что мы не должны бояться раскаянія.
   "Не льзя назвать прямою склонностію то, къ чему она можетъ быть побуждаема неизвѣстными намъ причинами.
   "Я не думаю чтобъ ея къ тому желаніе могло быть подвержено сомнѣнію."
   Между тѣмъ Жанетта возвратила всю спою веселость, и здоровье ея совершенно возстановилось, но она съ тѣмъ же тщаніемъ убѣгала сообщества подругъ своихъ. Занимаясь безпрестанно полезными упражненіями, она отъ часу болѣе выигрывала дружбу Игуменьи.
   Я вызвался самъ ее готовить къ торжественному обряду, и Игуменья охотно согласилась на мое предложить, бывъ увѣрена, что Жанетта пріуготовляемая мною, почувствуетъ всю важность сего шага. Но чѣмъ ближе подходилъ день постриженія, тѣмъ печальнѣе становилась опять Жанетта, источники слезъ снова полились изъ глазъ ея, и она впала въ прежнюю задумчивость.
   Располагаясь имѣть съ нею разговоръ, я заранѣе къ оному приготовился, чтобъ какимъ неосторожнымъ словомъ не оскорбить ея чувствительности. Я твердо надѣялся, что въ сію рѣшительную минуту, навѣрное изторгну ея тайну; и говорилъ самъ себѣ: если и теперь обманусь въ своемъ ожиданіи, то навсегда должно будетъ отказаться отъ всякаго покушенія въ разсужденіи сего предмета. Въ двадцати-пятилѣтнее правленіе мое сею обителью; я много старицъ приготовлялъ къ священному обряду. Живое изображеніе всѣхъ благъ, кои Господь обѣщаетъ цѣломудреннымъ твоимъ невѣстамъ; рѣчи на ложныя мірскія удовольствія, на суетность оныхъ, и на презрѣніе которое должны мы къ нимъ имѣть: вотъ средства употребляемыя мною въ подобныхъ случаяхъ. Но я хотѣлъ представить Жанеттѣ совсѣмъ противную картину. Разговоръ мой съ нею достоинъ примѣчанія, и каждое онаго слово и теперь еще мнѣ памятно. Вошедъ къ ней въ келью я нашелъ ее за работою; она съ почтеніемъ встала съ своего мѣста и подала мнѣ стулъ. Всегда въ трудахъ, любезная дочь, и по видимому находитъ въ оныхъ пріятность.
   "Какое же удовольствіе осталось для человѣка въ мірѣ семъ, если бы онъ на могъ заниматься? Я не вѣрю, чтобъ можно было любить праздность, и ели находятся такіе люди, то они весьма достойны сожалѣнія: не говоря о скукѣ жесточайшей душевной болѣзни и обыкновеннаго слѣдствія праздности; она влечетъ за собою другія......
   "Однакожъ безумные..
   "Извините: хотя полагаю безуміе въ число болѣзней, но увѣренъ, что тѣ, кои въ оное впадаютъ, несравненно еще болѣе заняты нежели прочіе, если не дѣломъ, то по крайней мѣрѣ воображеніемъ.... Въ семъ состояніи человѣкъ сугубо несчастливъ: ибо умъ его слишкомъ напряженный не позволяетъ ему чувствовать бытія своего.
   "Но я не нахожу ихъ столь достойными жалости.... Самое это положеніе заставляетъ ихъ забывать свое несчастіе.
   "Они пребываютъ въ вѣчномъ заблужденіи. Но -- мнѣ кажется, что человѣкъ потерявшій чувство бытія своего, лишенъ также и всѣхъ пріятностей къ жизни, состояніе его подобно ему отнимающему всѣ душевныя способности и скрывающему отъ глазъ его священный лучь истины.
   "Но въ нѣкоторыхъ обстоятельствахъ, какъ на примѣръ: въ глубокой горести, въ упорномъ гоненіи рока, но лучше ли потерять разсудокъ, нежели оный сохранять?
   "Великій Боже!.... Нѣтъ; сильнѣйшія огорченія имѣютъ свою пользу; ибо свойственно роду человѣческому испытывать оныя, а Христіанинъ долженъ еще тому радоваться: собственныя наши горести дѣлаютъ насъ чувствительнѣе къ несчастіямъ ближняго и научаютъ способамъ облегчать ихъ. Къ тому жъ жесточайшая печаль уменьшается довѣренностію и упованіемъ на Провидѣніе, хотѣть потерять разсудокъ, чтобъ избавиться несчастія, прилично лишь душѣ слабой не имѣющей въ себѣ никакой твердости. Гораздо славнѣе умѣть сносить оное, и кто способенъ къ толь низкому желанію. Тотъ же истинно безуменъ. Богъ по справедливости его наказываетъ, отнимая даръ для него безполезный коему цѣны не знаетъ.
   "Я съ вами согласенъ; и мы часто видимъ примѣры, но сильная горесть лишаетъ ума.
   "Правда; но причиною сего безумія разслабленіе органикъ, которые разстроились отъ продолжительныхъ страданій, или отъ жестокой болѣзни.
   "Знаете ли вы печальный примѣръ который мы имѣемъ передъ глазами въ самомъ семъ монастырѣ?
   "Бѣдную Стефанію?
   "Точно такъ.
   "А знали ль вы сію несчастную прежде ея помѣшательства!
   "Очень коротко: она была тихаго нрава, добра, скромна и благочестива, всѣ любили и почитали ее. Она почитала что можетъ покойно прожить въ монастырѣ и забыть въ ономъ о свѣтѣ, но ошиблась; раскаяніе начало терзать ее; оскорбленная природа жестоко за себя мстила; невольныя желанія родились въ душѣ ея: стала сожалѣть объ оставленномъ ею обществѣ; сокрушалась, видя себя удаленною отъ своего семейства.... Можетъ быть представился также глазамъ ея любовникъ котораго считала она умершимъ...
   Здѣсь Жанетта пришла въ сильное движеніе, и сколько ни старалась, но не могла онаго отъ меня скрыть. Я продолжалъ: ложный стыдъ препятствовалъ ей требовать разрѣшенія своимъ обѣтамъ, а можетъ быть и родные ея тому воспротивились.... Горесть безпрестанно снѣдала, природа сильно говорила въ сердцѣ ея, она хотѣла потушить голосъ и... потеряла разсудокъ.
   "Состояніе сіе часто бываетъ предметомъ моихъ размышленій. О! сколь оно должно быть тягостно!
   "Представьте его себѣ во всемъ ужасѣ.... Помыслите, сколь несчастно твореніе впавшее въ бѣдственное сіе положеніе; и судите, сколь опасенъ шагъ, на который вы теперь рѣшаетесь, отказаться вдругъ отъ всѣхъ удовольствій жизни.... Отъ малой частицы блаженства, которое дало вамъ въ мірѣ семъ; оставить путь усѣянный цвѣтами, чтобъ идти по пустой и безплодной дорогѣ, гдѣ встрѣчаешь лишь однѣ трудности.... Отрещись на вѣки отъ сладостей дружбы заключиться въ стѣнахъ сихъ, гдѣ найдешь только горести и страданія... смотрѣть не иначе какъ сквозь рѣшетку на прелести природы и весны, которая для тебя одной не будетъ имѣть пріятностей; отвратить слухъ свой отъ гласа любви, лишиться навсегда надежды носить нѣжное имя супруги. матери.... Отказаться отъ свѣта; не оставя въ ономъ по себѣ сожалѣнія; не насладясь еще жизнію... Таковы слѣдствія ужасной клятвы, которую ты, дочь моя, готовишься произнести... ты подвергаешься поздному и жестокому раскаянію... Но по совершеніи обѣтовъ, ничто уже не спасетъ тебя.
   "Никогда раскаяніе не найдешь мѣста въ сердцѣ моемъ. Сказанное вами теперь могло бы сдѣлать впечатлѣніе надъ тѣми, у которыхъ оставались еще надежды въ мірѣ семъ; но для меня все кончено.
   "И ты думаешь, дочь моя, что уже не въ состояніи пользоваться никакимъ удовольствіемъ?
   "Я твердо въ томъ увѣрена.
   "Милая Жанетта! Заклинаю тебя собственнымъ твоимъ благополучіемъ, какъ въ сей, такъ и въ будущей жизни, если остается еще для тебя и малѣйшая надежда обрѣсти въ обществѣ, хотя тѣнь счастія, если тончайшая нить привязываетъ еще тебя къ оному; то отложи пагубное свое намѣреніе; вступи въ свѣтъ... возвратись въ отечество..... и клятвою безразсудной, не поставь за собою непреодолимой преграды, не осуди себя на вѣчныя страданія, коихъ ничто уже не въ силахъ облегчить.
   "Всѣ узы привязавшія меня къ свѣту уже прерваны; никакой болѣе радости для меня въ ономъ не осталось... Я испытала несправедливость людей, и отечество мое.... гробница.
   "Но если ожидаютъ тебя непредвидимыя радости?
   "И уже вамъ сказала я то все до меня кончилось.
   "Но на чемъ основываешь ты сію увѣренность, или имѣешь даръ читать въ будущемъ?
   "Судьба моя мнѣ извѣстна; ничто не въ состояніи оную перемѣнить. Я изчисляла всѣ выгоды, которыя свѣтъ можетъ еще мнѣ доставить; и нашла, что монастырь единственное убѣжище для меня приличное.
   "А если расчетъ твой не вѣренъ?
   "Я полтора года безпрестанно имъ занимаюсь и повѣрка выходишь все та же.
   "Согласенъ, для нынѣшнихъ твоихъ обстоятельствъ; но можешь ли ты быть увѣрена, что онѣ навсегда останутся въ одинакомъ положеніи? Можешь ли знать, не произойдутъ ли въ по слѣдствія, или въ самую сію минуту не сдѣлались ли уже какія важныя перемѣны выгодныя для тебя? И если извѣстіе сіе придетъ поздно, то ты уже не въ состояніи будешь онымъ пользоваться.
   Она задумалась; и по минутномъ молчаніи отвѣчала:-- Тогда бъ я подлинно заслуживала сожалѣніе.
   "Отъ поступка, на который ты теперь рѣшаешься, зависитъ спокойствіе цѣлой твоей жизни. Я вѣрю, что прошедшее и настоящее не оставило уже въ тебѣ никакихъ надеждъ, никакихъ желаній; но множество неожидаемыхъ случаевъ могутъ произвесть счастливую перемѣну въ твоихъ обстоятельствахъ. Ты не ввела ихъ въ свой расчетъ, потому что ничего уже хорошаго для себя не предвидишь; но это не доказываетъ еще чтобъ событіе оныхъ было невозможно.
   "(Въ сильномъ волненіи) Еслибъ я ошиблась, то сколь положеніе мое было бы горестно!"
   "Любезная дочь! изъ моего стада, ты наиболѣе внушаешь въ меня участія. Я вѣчно бы укорялъ себя, еслибъ не употребилъ всѣхъ стараній дабы отвратить тебя отъ такого поступка, коего ничѣмъ уже не льзя поправить, и который въ послѣдствіи ты сама, станешь проклинать. Ты мнѣ кажешься необыкновенною женщиною: какъ другъ твой. какъ отецъ духовный, заклинаю тебя говорить со мною искренно. Тайна ли какая тяготилъ душу твою?-- Ввѣрь мнѣ оную; я обязываюсь честію своею, сдѣлать всевозможныя пожертвованія, и все, что позволитъ мнѣ санъ мой, дабы возвратить тебѣ спокойствіе.
   "Я очень вамъ благодарна за сіи доказательства дружбы вашей, но у меня лѣтъ никакой тайны.
   "Очень видно что происхожденіе твое знатнѣе нежели какъ ты о себѣ сказываешь: и снова умоляю тебя, именемъ Творца Превѣчнаго, язвами Божественнаго нашего Спасителя, кровію Имъ за насъ пролитою, открой мнѣ свое сердце, печать исповѣди связываетъ языкъ мой, а хотя бъ ты должна была ввѣрить мнѣ и ужаснѣйшее злодѣяніе, то не опасайся ничего. Я для того лишь желаю прочесть въ душѣ твоей чтобъ подать тебѣ помощь, совѣты, или утѣшенія святой религіи, естьли Человѣческія уже безсильны.
   Она кинула ни меня такой взглядъ, котораго описать невозможно.
   "Или вы думаете, сказала она наконецъ по продолжительномъ и мрачномъ молчаніи, или вы думаете видѣть предъ собою преступницу? Точно ли вы увѣрены, что я имѣю тайны? Не обманываетесь ли вы въ своихъ заключеніяхъ?-- Скажите, чего требуютъ монастырскіе уставы? Добровольнаго убожества? Я ничего не имѣю. Цѣломудрія? Можно ли упрекнуть меня, чтобъ я оное нарушила? Трудовъ и повиновенія? Подруги мои, Игуменья, будутъ отвѣчать за меня. Непринужденныхъ обѣтовъ? Не сама ли пришла я въ сію обитель, или лучше сказать, вы сами тому было свидѣтелемъ? Не употребила ль я усильнѣйшихъ прошеній, чтобъ меня здѣсь приняли? И такъ говорите, чего можете вы отъ меня требовать?
   "Ничего.
   "Не съ точностію ли исполняю всѣ мои должности? Какія же тайны хотите вы исторгнуть изъ груди моей?.. Еслибъ подлинно была я преступницей, то сохранила ли бы сіе спокойствіе въ присутствіи вашемъ? Не изобличила меня совѣсть моя? Могла ли безъ угрызеній мѣшаться въ толпу дѣвъ, посвященныхъ Господу... Съ того времени, какъ нахожусь я въ монастырѣ семъ, два ли раза въ недѣлю приносила я покаяніе въ грѣхахъ своихъ, и пріобщалась Святыхъ Таинъ? Естьли бы въ сихъ случаяхъ умолчала я о своемъ преступленіи, то сколько нечестныхъ исповѣдей, сколько святотатственныхъ причастій лежало ни душѣ моей! Когда же считаете вы меня къ тому способною, то и должна казаться извергомъ въ глазахъ вашихъ..... Но Богъ видитъ мое сердце, Онъ одинъ знаетъ что тутъ происходитъ, примолвила она, положивъ руку на грудь свою и поднявъ глаза къ небу.
   Перестаньте, прошу насъ, огорчать меня вопросами, которые смѣю назвать нескромными. Есть ли бы и подлинно я не то была чѣмъ кажуся, то конечно бы важныя причины понуждали меня хранить мою тайну. За чѣмъ же хотите вы поднять завѣсу покрывающую оную?
   Все краснорѣчіе мое истощилось, я видѣлъ упорство непреодолимое, и видѣлъ въ ней одну изъ двухъ крайностей: или чистѣйшее существо, или преступнѣйшую и опаснѣйшую лицемѣрку.
   Здѣсь окончили мы свой разговоръ, и я пошелъ сообщить объ ономъ Игуменьѣ; скрытность Жанетты крайне ее удивляла, и она такого жъ была мнѣнія какъ и я. Однако жъ, примолвила она, я лучше желаю чтобъ оправдалась первая ваша мысль, сколько изъ любви къ человѣчеству, столько и для собственнаго моего удовольствія.
   Послѣ сего разговора, горесть Жанетты ежедневно усиливалась; они опятъ начала молиться съ большею еще противъ прежняго набожностію, я душевныя страданія ясно изображались на лицѣ ея. Она почти не принимала пищи, и такъ перемѣнилась, что болѣе походила на тѣнь, нежели на человѣка.
   Я подумалъ, что совѣсть ея пробудилась, и она наконецъ рѣшится открыть мнѣ сердце свое, или удалится изъ монастыря, не произнеся своихъ обѣтовъ. Я уже радовался успѣху моихъ увѣщаній, которыя казалось, произвели дѣйствіе, несмотря на старанія Жанетты чтобъ сокрыть оное; и чѣмъ ближе подходилъ день ея постриженія, тѣмъ возрастала моя надежда, что скоро проникну во всѣ ея тайны. Я совѣтовалъ Игуменьѣ призвать ее къ себѣ, объявить, что наступило время для совершенія торжественнаго обряда, и со вниманіемъ замѣчать какъ приметъ она сіе извѣстіе. Я точно былъ увѣренъ, что она откажется отъ постриженія, или во всемъ намъ признается.
   Когда пришелъ я на другой день къ Игуменьѣ, то она мнѣ сказала: мы опять ошиблись, я имѣла съ нею разговоръ о которомъ мы съ вами условились, но вмѣсто того, чтобъ поколебаться въ своемъ намѣреніи, глаза ея оживились удовольствіемъ; она упала къ ногамъ моимъ для изъявленія мнѣ своей признательности, радостныя слезы текли о лицу и она благодарила меня съ величайшимъ жаромъ. Съ сей самой минуты, она кажется получила новую жизнь и новыя силы.
   "И такъ она рѣшилась отказаться отъ міра?
   "Рѣшилась, и вы меня одолжите сдѣланъ всѣ нужныя пріуготовленія.
   Я былъ недоволенъ самъ собою, и считавъ себя униженнымъ въ собственнымъ своихъ глазахъ, что потерялъ столько времени и трудовъ съ таинственною сею женщиною. Но вознамѣрился учинить послѣдній опытъ.
   Между тѣмъ Жанетта опять стала спокойна и столь же весела какъ была назадъ тому нѣсколько мѣсяцовъ; цвѣтъ въ лицѣ ея оживился, и глаза столь томные за нѣсколько дней, блистали огнемъ радости.
   Я не могъ понять сихъ толь странныхъ, и толь скорыхъ перемѣнъ, причина никому не была извѣстна; не въ состояніи бывъ сдѣлать никакого заключенія, о сихъ мгновенныхъ переходовъ отъ печали къ радости, изъ болѣзни къ совершенному выздоровленію; я счелъ бы ихъ невозможными, естьли бы самъ не былъ тому очевиднымъ свидѣтелемъ.
   Наканунѣ своего постриженія, она пришла ко мнѣ на исповѣдь: я удвоилъ свои убѣжденія, подвергнулъ сердце и разумъ ея жесточайшему опыту, но все безуспѣшно; и такъ рѣшился отказаться впредь отъ всякаго новаго покушенія.
   Въ слѣдующій день, на самой зарѣ, колокольный звонъ возвѣстилъ приближеніе торжественнаго обряда, и пошелъ въ монастырь: все тамъ было въ движеніи, церковь великолѣпно убрана, въ назначенный часъ Жанетта вошла, слѣдуя обыкновенію, въ богатомъ одѣяніи, радость блистала въ глазахъ ея, она стала на колѣни предъ жертвенникомъ. Всѣ зрители привлеченные любопытствомъ, смотрѣли на нее съ удивленіемъ: молодые люди поражены были ея красотою, старики обѣихъ половъ проливали радостныя слезы.
   Я началъ служишь обѣдню, и усердныя о ней возсылалъ моленія: по окончаніи жъ оной, надѣлъ приличныя ризы для сопровожденіи Епископа. Онъ пріѣхалъ: я присоединился къ прочимъ духовнымъ особамъ чтобъ помочь ему въ облаченіи и началась соборная обѣдня. Я не спускалъ глазъ съ Жанетты, которая становилась задумчивѣе. Послѣ Апостольскаго Сѵмвола, Епископъ подошелъ къ ней и она твердымъ голосомъ прочла исповѣданіе вѣры; наложивъ руку на служебникъ. Твердость ея и величавый видъ изумили всѣхъ предстоящихъ. Обѣдня кончилась и уныніе Жанетты усугубилось. Когда же священники пріобщились святыхъ таинъ, то Епископъ обратясь къ ней спросилъ, слѣдуя обыкновенію, добровольно ли она вступала въ монашеское зіяніе. Она громко отвѣчала, что желаніе ея къ тому непринужденное. Тутъ приближился онъ къ ней, держа въ одной рукѣ сосудъ съ дарами, а въ другой просѳору. Я подалъ ей Распятіе: трепетъ объялъ всѣ ея члены, я видѣлъ ясно что въ ней происходила жестокая борьба. Епископъ сказалъ ей чтобъ произнесла она свои обѣты, ужасную клятву чрезъ которую обяжется хранитъ ихъ.... Она поклялась... Но, Великій Боже!... Какимъ образомъ.... она содрогалась.... холодный потъ обливалъ лице ея... губы дрожали... Однакожъ она произнесла свою клятву, и потомъ причастилась изъ рукъ Епископа. Я истинно страдалъ за нее. Милосердый Боже! Сжалься надъ сею несчастною, сказалъ я мысленно, поднялъ глаза къ небу и взялъ Распятіе. По совершеніи обряда, Епскопъ постригъ ее. Всѣ присутствующіе были тронуты сожалѣніемъ; одна изъ монахинь раздѣлила имъ прекрасные ея волосы, и всѣ хотѣли сохранить ихъ. Тутъ сняли съ нее прежнее платье; одѣли въ черное, и накинули покрывало. Волненіе ея укротилось, и я приписывая оное важности сего шага самъ нѣсколько успокоился.
   За трапезою новоизбранная немножко задумывалась, но впрочемъ не видно было никакихъ знаковъ огорченія. Монашеское платье придавало ей новыя пріятности, и она показалась какъ- мнѣ, такъ и собратіямъ моимъ прекраснѣйшей изо всей обители. Спустя нѣсколько дней, она опять предалась, горести, безпрестанно плакала, молилась и ни съ кѣмъ ни слова не говорила. Игуменья раскаявалась, но поздно что не отложила ея постриженія.
   Жанетта съ точностію исполняла всѣ должности, повиновалась Игуменьѣ, обращалась ласково со всѣми своими подругами, и даже съ послѣдними въ монастырѣ, служанками, но ни съ кѣмъ не старалась входить въ связь. Она молилась день и ночь, и даже за работою, или громко читала молитвы, или пѣла псалмы. Такое поведеніе, а примѣрная набожность, пріобрѣли имя праведницы, не только во внутренности монастыря, но и внѣ стѣнъ онаго.
   Прошло полгода и веселость ея возвратилась. Мѣсто привратницы очистилось смертію той, которая прежде его занимала, и все собраніе монахинь назначило на оное Жанетту. Она долго съ скромностію отъ сего отговаривалась, не считая себя достойною довѣренности ей оказываемой; но обѣтъ монашескаго послушанія принудилъ ее наконецъ принять сію должность, и я не думаю чтобъ исправляли когда-либо оную съ такою точностію какъ Станислава. Такъ назвалъ ее Епископъ при постриженіи, и отнынѣ не буду уже я давать ей другаго имени.
   Съ того времени какъ опредѣлили ее къ сему мѣсту, я замѣтилъ, что веселость болѣе не измѣнялась, и приписывалъ сіе должности на нее наложенной, которая требуетъ большей дѣятельности; ибо привратница обязана принимать всякую минуту всѣхъ приходящихъ, и сама свидѣтельствовать все что приносятъ въ обитель или посылаютъ изъ оной. Такимъ образомъ она не имѣетъ времени ни скучать, огорчаться, ни задумываться. Изъ всѣхъ монастырскихъ должностей думаю что сія есть сноснѣйшая.
   Какъ прежнее огорченіе ея не возобновлялось, и она умѣла снискать общую любовь, то никто болѣе не думалъ вывѣдывать ея тайну, я самъ крайнѣ быль ею доволенъ.
   Я уже забылъ все прошедшее, какъ въ одинъ день встрѣтясь съ нею въ воротахъ, я нашелъ ее печальнѣе обыкновеннаго. Она проводила меня къ Игуменьѣ, и оставила у дверей ея комнаты. Тутъ замѣтилъ я въ ней смущеніе: безпокойство оказывалось во всѣхъ ея движеніяхъ, а когда нечаянно я на нея взглядывалъ; то краска вступала въ лице ея.
   При входѣ моемъ, Игуменья мнѣ сказала: я очень боюсь, чтобъ болѣзнь нашей Станиславы не возобновилась, и никакъ не могу понять тому причины. Сестры неимущія подлѣ ей кельи, увѣряютъ что она чисто плачетъ, и говоритъ какъ бы кто-нибудь былъ съ Нею. Она молится по прежнему и опять возложила все свое упованіе на Скорбящую Богоматерь: часто стоя на колѣняхъ передъ ея образомъ, она кажется съ нею разговариваетъ, слушаетъ какъ ожидая отвѣта, и потомъ сама отвѣчаетъ. Замѣчая ее со вниманіемъ, подумаешь что она разсуждаетъ о важныхъ предметахъ, и если это не разстройка ума, то она праведница призываемая небомъ, чтобъ быть включенною въ число святыхъ.
   При сихъ словахъ вошла Станислава и подалъ Игуменьѣ письмо, которая распечатавъ оное начала читать видя по лицу ей, что письмо никакой важности въ себѣ не заключало, я началъ разсматривать Станиславу ожидающую отвѣта. Если бы рѣщикъ вздумалъ изобразить горесть, то она бы могла служить ему образцомъ. Въ сію минуту Сестра Агафія и Луція вбѣжали въ намъ въ комнату въ великомъ смятеніи. Преподобная мать! вскричали онѣ.... Но при видѣ Станиславы вдругъ онемѣли; блѣдность покрыла лице ихъ, и онѣ оказали знаки чрезвычайнаго ужаса.
   Встревоженная Игуменья спросила: Что съ вами здѣлалось? Вы меня смертельно испужали.
   (Обѣ вмѣстѣ.) "Ахъ, Боже мой!.... Станислава!.... Станислава!....
   "Что она вамъ сдѣлала? говорите скорѣе. (Но одна послѣ другой).
   "Она... Она ничего намъ не сдѣлала.... Она наша добрая, милая сестра.... Но увидя ее, не льзя не испужатъся. И тамъ.... и здѣсь....
   "Что за вздоръ? перехватила съ нетерпѣніемъ Игуменья. Ты, Агафія, отвѣчай; чего вы испугались?
   "Преподобная мать! Я не въ силахъ говорить, я вся дрожу отъ страха.
   "Говори же, я приказываю.
   "Мы пошли съ сестрою Луціею въ предѣлъ Скорбящей Богородицы, и увидѣли Станиславу на колѣняхъ у подножія олтаря. Она молилась съ такимъ усердіемъ, что мы боясь помѣшать ей остановились въ нѣкоторомъ разстояніи.
   (Тутъ замѣтилъ я что Станислава пришла въ крайнее замѣшательство).
   "Вдругъ увидѣли мы что она упала, и бросились ей помогать. Она были такъ холодна какъ ледъ и казалась безъ чувствъ: мы подумали что она ушиблась и отъ того сдѣлался ей обморокъ; бѣжимъ требовать вящей помощи, и находимъ здѣсь ту, которую оставили въ церквѣ умирающею.
   Мы съ изумленіемъ другъ на друга смотрѣли. Наконецъ Игуменья спросила; точно ли вы ее видѣли?
   "Обѣ вмѣстѣ отвѣчали: хоть умереть сей часъ, если мы не правду сказали.
   Игуменья обратилась къ Станиславѣ; просила: была ли ты въ придѣлѣ?
   "Нѣтъ, я сего дня туда на входила.
   Она хотѣла удалиться, но игуменья ее удержала. Останься въ этой комнатѣ, и не выходи, а мы пойдемъ посмотрѣть кто тамъ предъ олтаремъ Богородицы. Если онѣ не ошиблись, то та, которую за тебя приняли, должна еще тамъ быть, ибо не льзя такъ скоро придти ей въ чувство.
   Станислава примѣтно трепетала, ужасъ ея былъ чрезмѣренъ, и холодный потъ ручьями текъ по лицу ея.
   Мы всѣ пошли въ придѣлъ, и объяты были смертельнымъ страхомъ,
   Вредъ олтаремъ ту самую Станиславу которую оставили въ комнатѣ. Она не была въ обморокѣ, а молилась передъ образомъ. Монахини начали креститься; и въ сію минуту вошла другая Станислава. Лишь только она увидѣла ту, которая находилась въ придѣлѣ, то испустивъ громкій крикъ упала въ обморокъ. Мы старались помочь ей, она не подавала никакого знака жизни, и мы рѣшились отнести ее въ постелю. Между тѣмъ взглянули на то мѣсто гдѣ была другая Станислава.... Она уже исчезла.-- Великій Боже! вскричала Игуменья, это вѣрный знакъ скорой ея смерти: мы отнесли Станиславу въ ея келью, и нѣсколько часовъ тщетно трудились возвратить ей чувство, но въ самое сіе время многія монахини увѣряли, что видѣли ее то у воротъ, то въ придѣлѣ, гдѣ обыкновенно она молилась. Наконецъ она пришла въ себя, но находилась въ крайнемъ изнеможеніи.
   На другой день, пришедъ опять въ монастырь, я услышалъ что она чувствовала себя гораздо лучше, и цѣлую ночь спокойно спала. Монахиня, сидѣвшая надъ нею, заснула, и она сама подъ утро ее разбудила, чтобъ попросить поѣсть. И подлинно нашелъ ее крѣпче, а черезъ нѣсколько дней она летала съ постели, и качалось, что послѣ сей болѣзни получила новую жизнь. Съ прежнею дѣятельностію, она стала живѣе и веселѣе, такъ что мы некогда ее видывали ее въ столь хорошемъ расположеніи духа. Такимъ образомъ прошелъ цѣлый годъ, но вдругъ она опять впала въ задумчивость, не молилась уже, но источники слезъ безпрестанно текли изъ глазъ ея. Горесть сія показывалась въ иномъ видѣ, и по прошествіи другаго года, обратилось въ совершенное отчаяніе. Я всякую минуту трепеталъ чтобъ не рѣшилась она на самоубійство; тщательно замѣчая всѣ ея шаги, сообщилъ я свои мысли Игуменьѣ, и мы оба находились въ чрезвычайномъ безпокойствѣ.
   Наканунѣ праздника Святыхъ Апостоловъ Петра и Павла, зная, что монахини готовясь торжествовать оный, обыкновенно исповѣдываются и причащаются, я пришелъ очень рано въ монастырь, и удивился смятенію тамъ царствовавшему: всѣ бѣгали, крестились, вздыхали, какъ бы наступилъ страшный судъ. Монахини собирались толпами, тѣснились, кричали, и въ семъ общемъ волненіи я ничего не могъ понять. Меня проводили къ Игуменьѣ, я спросилъ ее о причинѣ сего общаго безпорядка. Ахъ! Преподобный отецъ, вскричала она, сколь люди обманчивы! Могли ль бы вы подумать чтобъ благочестивая Станислава, которую я цѣлой обители представляла примѣромъ, которую мы всѣ заживо почитали какъ святую; могли ль бы вы подумать чтобъ она насъ обманывала? чтобъ подъ покровомъ и набожности была она извергомъ лицемѣрія?
   "Невозможно!
   "Я не вѣрила собственнымъ своимъ глазамъ, когда до утру привели ее ко маѣ.
   "Но какое же ея преступленіе?
   "А развѣ я намъ еще не сказала? Ахъ! ужасъ разстроивъ всѣ мои мысли... не мудрено и помѣшаться отъ такого приключенія... Говорите теперь, что вы знаете сердце человѣческое... Нѣтъ, я не стану уже вѣрить никому на свѣтѣ, хотя бы кто имѣлъ краснорѣчіе и образъ Ангела. Выслушайте и судите: сегодня, по утру, очень рано, сестра, имѣющая ключи отъ ризницы, вошла туда чтобы все приготовить, и увидѣла привратницу, сію мнимую Святую Станиславу, увидѣла ее въ свѣтскомъ одѣяніи и готовую выйти азъ монастыря. Она ее остановила, и принудила остаться. Станислава бросилась къ ногамъ ея, заклинала именемъ Бога не измѣнять ей, и обѣщала никогда не дѣлать болѣе подобнаго покушенія, но старица была неумолима; она созвала всѣхъ монахинь, которыя сбѣжавшись на шумъ ея притащили ко мнѣ Станиславу. Судите о моемъ изумленіи и ужасѣ; когда представили ко мнѣ сію лицемѣрку въ дорожномъ платьѣ, и разсказала все произшедшее. Она не могла ничѣмъ оправдаться, и призналась, что подлинно уходила она изъ монастыря, но угрызенія совѣсти принудили ее возвратиться опять въ оный. Ее обременяли ругательствами, и думаю разтерзали бы на части, еслибъ я тому не воспротивилась, и не избавила отъ оной велѣвъ заключить ее къ темницу. Я не хочу и не могу рѣшить одна столь важное дѣло, и въ первыя минуты смятенія ничего не въ состояніи была обдумать. И такъ положила сдѣлать общее собраніе и виновная будетъ судима по большинству голосовъ.
   "Или вы думаете что мнѣніе большаго числа всегда бываешь справедливѣйшее?
   "Нѣтъ, напротивъ, я васъ прошу, Преподобный отецъ, не отказать мнѣ въ своихъ совѣтахъ въ семъ столь необыкновенномъ случаѣ.
   "Здѣсь потребна величайшая осторожность, и я охотно предлагаю вамъ всѣ пособія которыя отъ меня будутъ зависѣть.
   "Скоро всѣ соберутся, и вы меня одолжите если согласитесь съ нами присутствовать. Замѣчайте все со вниманіемъ, показывайте мнѣ мои ошибки и помогайте поправлять ихъ.
   "Я еще вамъ повторяю, что дѣло сіе требуетъ величайшей осторожности и хладнокровія. При первомъ воззрѣніи поступокъ ея кажется весьма виновнымъ, и не имѣющимъ никакого оправданія, но одно пропущенное вами обстоятельство, могло бы дать оному совсѣмъ иной видъ. И такъ не будьте скоры въ своихъ сужденіяхъ, обдумайте хорошенько вопросы которые станете ей дѣлать, и не употребляйте при оныхъ излишней строгости; тихостію и снисхожденіемъ гораздо больше можно выиграть, и скорѣе принудить виновнаго къ искреннему признанію. При допросѣ же наблюдайте всѣ ея движенія, а особливо не спѣшите произнесть приговоръ... Помыслите какою тяжестію обремените вы свою совѣсть, если учиня несправедливое рѣшеніе, осудите невинную на вѣчное несчастіе.
   Тутъ пришли доложить Игуменьѣ, что всѣ уже старицы собралась въ назначенной къ тому залѣ: -- Послѣдуйте за мною; сказала она мнѣ, и мы вмѣстѣ въ оную вступили. Скамьи всѣ были покрыты чернымъ суки онъ, равно какъ и столъ поставленный на краевомъ коврѣ: на столѣ стояли зазженныя восковыя свѣчи, Распятіе, мертвая голова, и трещетка. По лѣвую сторону находился другой, столь, также черный, съ бумагою и чернильницею, а передъ нимъ стулъ для монахини отправлявшей должность писаря. Всѣ -- сестры сидящія на скамьяхъ, составляли полукружіе около стола, и ожидали только насъ.
   Мрачное молчаніе царствовало во всемъ собраніи. При входѣ нашемъ всѣ монахини встали съ своихъ мѣстъ и низко поклонились,
   Игуменья сѣла въ креслахъ позади большаго стола, и посадила меня по правую у себя руку; по минутномъ молчаніи, она начала говорить:
   Любезныя сестры!
   "Весьма печальное приключеніе насъ здѣсь соединяетъ; должно объявить свое мнѣніе объ оскорбленіи учиненномъ Богу и Святой Его церкви, разсмотримъ со вниманіемъ дѣло сіе, прежде нежели на что нибудь рѣшимся, дабы не посрамить священнаго сего мѣста неправеднымъ рѣшеніемъ, и не обремѣнить преступленіемъ души наши. Станемъ вѣсить всякое свое слово, если вы увидите что я заблуждаюсь, то мудрыми вашими совѣтами, обратите меня на путь истинный. Прежде всего, изслѣдуемъ себя; чиста ли наша совѣсть, достойны ли мы рѣшить судьбу виновной? и если есть межъ вами такія, коихъ укоряютъ собственные проступки, да удалятся онѣ въ молчанія, ибо грѣшники не могутъ осуждать другихъ, а вашъ приговоръ долженствуетъ быть управляемъ чистѣйшимъ праводушіемъ.
   "Возвысимъ сердца наши ко Госпожу, станемъ молить Его, да ниспошлетъ Онъ на насъ божественный Свой Духъ, дабы просвѣтить умъ нашъ, и вдохнуть въ васъ праведное рѣшеніе".
   Всѣ монахини пали на колѣна и въ молчаніи молились. Потомъ каждая заняла свое мѣсто. Игуменья подала знакъ, ударивъ три раза въ трещетку, и вошли двѣ бѣлицы, получившія приказаніе привести Станиславу. Она вскорѣ появились и ее посадили на стулъ, стоявшій противъ Игуменьи за большимъ чернымъ столомъ. Она не оказывала ни малѣйшаго вмѣшательства, хотя видъ имѣла мрачный и горестный, отчаяніе было написано въ глазахъ ея; кои обращала она на всѣ окружающіе предметы: на лицѣ ея не видно было никакихъ слѣдовъ боязни или безпокойства. Одежда ея состояла къ бѣломъ кисейномъ платьѣ, по модѣ сшитомъ, и въ бѣломъ платкѣ на головѣ, чалмою наколонномъ. Она ожидала своего приговора съ такою холодностію и равнодушіемъ, которые меня удивили и показывали въ ней или невиннѣйшее существо, или самую ожесточенную грѣшницу.
   "За кѣмъ ты здѣсь? спросила ее Игуменья.
   "Чтобъ отвѣчать на всѣ вопросы которые мнѣ будутъ дѣлать.
   "Какая причина побуждала тебя уйти изъ монастыря и учинить столь важное оскорбленіе Богу и Святой Его Церкви.
   "Я не могу отвѣчать прямо на сей вопросъ, къ томужъ это для васъ не нужно. Я удалялась изъ стѣнъ сихъ, дабы сдержать клятву прежде мною данную на жертвенникѣ любви. Но вскорѣ совѣсть во мнѣ пробудилась; я содрогнулась помысля о прегрѣшеніи моемъ предъ Господомъ, и добровольно возвратилась въ сію обитель.
   Всѣ старицы вскричали: какъ, возвратились? Одна изъ нихъ примолвили: безстыдная лживица! Не я ли тебя остановила въ ту минуту, когда готовилась ты бѣжать?
   "Нѣтъ, отвѣчала съ холодностію Станислава, ты подумала что я собиралась бѣжать, когда напротивъ я только что возвратилась въ монастырь и располагалась пройти тайно въ свою келью, еслибъ мнѣ удалось сдѣлать сіе не бывъ никѣмъ примѣченною, то ни одна изъ васъ не узнала бы о моей отлучкѣ.
   "И такъ, ты подлинно провела всю ночь внѣ стѣнъ монастырскихъ?
   "Точно такъ.
   "Сколько, на примѣръ, часовъ.
   "Не считайте часами, я находилась въ отсутствіи два года съ половиною.
   "Всѣ монахини съ удивленіемъ другъ на друга смотрѣли, потомъ покричали: она съ ума сошла, она потеряла разсудокъ, она лжетъ.
   "Нѣтъ, я говорю совершенную правду, и какого бы вы не были мнѣнія о моемъ разсудкѣ, я еще повторяю что уже тридцать мѣсяцовъ какъ я оставила вашу обитель.
   "Гдѣ же ты жила все сіе время? спросила Игуменья."
   "Сего никогда вы не узнаете.
   "Она сама не знаетъ, что говоритъ, сказали опять старицы, она повредиласъ въ умѣ и воображаетъ, что была въ отсутствіи, или вселился въ нее злый духъ, и омрачилъ ей глаза.
   Тутъ началъ говорить я: вы мнѣ позволите склзать свое мнѣніе. Еслибь она подлинно помѣшалась, то не узналиль бы мы сего изъ словъ ея или поступковъ. Съ того времени какъ находилась она въ семъ монастырѣ, замѣтилъ ли кто въ ней малѣйшую разстройку въ умѣ, и напротивъ, того, не всегда ли поведеніе ея было примѣрное?
   "Правда ваша."
   !!!!!!!!!Пропуск 55-56
   "Да, отвѣчала Станислава, въ сорока шести миляхъ а можетъ быть и далѣе."
   "Какъ имя сего мѣста?"
   "Это моя тайна."
   "Какая ложь! вскричала одна изъ сестеръ, можешь ли ты запереться, что вчера за вечернею, ты подлѣ меня стояла, и сама зачинала молитву передъ исповѣдью?"
   "Нѣтъ, не я; уже болѣе двухъ лѣтъ, какъ я не входила въ вашу церковь.
   "Или думаешь ты оспорить, свидѣтельство собственныхъ нашихъ глазъ?
   "Она совсѣмъ обезумѣла," сказала другая.
   "Можетъ быть," отвѣчала Станислава съ насмѣшливою улыбкою.
   "Позвольте, прервала сестра ризничая, позвольте, преподобная мать, чтобъ я уличила сію безстыдную въ глазахъ цѣлаго общества, чтобъ я сорвала личину подъ которой она скрывается. Вы всѣ знаете что на прошедшей недѣлѣ, мы возобновили свое постриженіе, (обратясь къ Станиславѣ) не я ли сама обрѣзывала тебѣ волосы!"
   "Нѣтъ, не мнѣ."
   "Мы всѣ это видѣли, перехватили прочія старицы, мы всѣ тутъ были."
   "Сорвите платокъ съ головы ея, сказала первая, естьли она упорствуетъ въ своемъ отрицаніи.
   Станислава съ холодностію развила свой платокъ и прекрасные длинныя волосы покрыли ее гораздо ниже пояса.
   "Небо! что это значитъ? Вскричали изумленныя монахини. Мы сами видѣли какъ стригли ей волосы.... Могли ли они такъ скоро отрости?.... Тутъ кроется колдовство... Она вѣрно имѣетъ сообщеніе съ діаволомъ."
   "Осмотрите хорошенько не накладные ли это волосы, сказала обвиняемая съ горькою улыбкою?"
   Всѣ окружили ее, и удивленіе умножилось когда увѣрились, что это точно были собственные ея волосы.
   Въ сію минуту вошелъ къ намъ начальникъ Полиціи, и съ величайшею учтивостію извинялся, что осмѣлился проникнуть въ наше собраніе, оправдываясь въ томъ своею должностію и важнымъ извѣстіемъ до монастыря касающимся. Онъ пріѣхалъ сообщить Игуменьѣ, что въ прошедшую ночь, часу въ одинадцатомъ, подъѣхала карета къ монастырскимъ воротамъ, и вскорѣ потомъ, онъ увидѣвъ что бросилась въ оную сестра Станислава, которую онъ очень зналъ. Она была въ бѣломъ платьѣ, примолвилъ онъ, молодый человѣкъ принялъ ее въ свои объятія, и карета съ такою скоростію поскакала, что я не могъ ее остановишь. Она поѣхала по Булонской дорогѣ, я послалъ догонять ее, и надѣюсь въ скоромъ времени возвратить къ вамъ бѣглянку.
   Трудно описать ужасъ монахинь при сихъ словахъ; одна Станислава сохранила свое спокойствіе, и не видно было ни малѣйшей перемѣны въ лицѣ ея.
   "Какъ, спросила изумленная Игумена! вы утверждаете, что разсыльщики вашт гонятся за Станиславою.
   "Я васъ точно въ томъ увѣряю, отвѣчалъ онъ.
   "Но вотъ та самая Станислава, которая за то только, что имѣла намѣреніе бѣжать, здѣсь теперь судится.
   Начальникъ Полиціи подошелъ ближе, и узнавъ Станиславу отступилъ назадъ нѣсколько шаговъ. Великій Боже! такъ,... это точно она... та самая у которая при мнѣ въ сію ночь уѣхала... То же платье... Тѣ же черты.... Тотъ же станъ.... Какъ могла она возвратиться? Люди мои и теперь еще за нею гонятся.
   "Что вы обо всемъ этомъ думаете? спросила меня испуганная Игуменья.
   "Въ сію минуту, мы не можемъ остановиться ни на какой мысли. Приключеніе сіе представляется намъ въ столь странномъ видѣ, что должна предоставить времени рѣшеніе сей загадки. Потомъ обратясь къ начальнику Полиціи, я благодарилъ его за попеченія, и просилъ продолжать оныя, стараясь возвратить въ монастырь бѣглянку. Онъ удалился.
   По выходѣ его, Игуменья меня спросила, за чѣмъ хотѣлъ я, чтобъ старались намъ возвратить ту, которая была въ нашихъ рукахъ. Происшествіе сіе, отвѣчалъ я, слишкомъ непостижимо, чтобъ не брать и излишнихъ предосторожностей.
   Будучи внѣ себя, настоятельница опять обратилась къ Станиславѣ: Я заклинаю тебя всѣмъ, что ни есть священнѣйшаго! скажи мнѣ, кто ты?
   "Я ваша Станислава, вы меня уже столько лѣтъ знаете.
   "Объяви мнѣ истинну, это крайне для меня важно.
   "Я сказала вамъ сущую правду.
   "И такъ, началъ я, ты самая я Станислава, которая постриглась въ здѣшней обители.
   "Точно такъ.
   "Уходила ль ты изъ оной въ нынѣшнюю ночь?
   "Напротивъ я въ нынѣшнюю ночь опять сюда возвратилась.
   "И ты нее утверждаешь, что находилась въ отлучкѣ тридцать мѣсяцовъ?
   "Утверждаю.
   "Какъ же это здѣлалось?
   "Самымъ простымъ образомъ: я ушла изъ монастыря назадъ тому два года.
   "Но ты все жила съ нами, и съ перваго твоего вступленія въ сію обитель, никто не замѣтилъ, чтобъ ты отлучалась.
   "Очень вѣрю.
   "Какъ же могло произойти такое чудо?
   "Или я не знаю, или не хочу сказать.
   "Невозможно.
   "На это нѣчего отвѣчать.
   "Есть ли жъ подлинно находилась ты въ отсутствіи, то для чести своей должна открыть мѣсто своего убѣжища.
   "Никогда.
   "Или думаешь ты что не льзя тебя къ тому принудить?
   "Никакою въ свѣтѣ силою, и естьли хотите испытать мое постоянство, то приготовьте ваши пыьки.
   "Какую жъ можешь ты теперь имѣть надежду?
   "Я въ вашей власти; судьба моя отъ васъ зависитъ, и какой бы ни произвели вы приговоръ, увидите, что я покорюсь оному съ твердостію и терпѣніемъ.
   "Можешь ли присягнуть надъ Евангеліемъ и принимая Святое причастіе, что ты дѣйствительно по постриженіи своемъ въ семъ монастырѣ, отлучалась изъ онаго на тридцать мѣсяцовъ.
   "Конечно могу, не опасаясь угрызеній совѣсти.
   "Вѣришь ли ты, что Богъ тебя накажетъ если учинишь ложную клятву?
   "Я не боюсь наказанія, потому, что стану присягать въ истиннѣ.
   Тутъ обратился я къ нѣкоторымъ старицамъ: отведите ее въ заключеніе. Ты сего дня же получишь форму присяги, и тебѣ дается недѣля на размышленіе.
   Ее опять отвели въ темницу.
   По выходѣ ея, Игуменья меня спросила, какое мое мнѣніе о семъ дѣлѣ. Монахини повторяли что тутъ кроется колдовство; но я уговаривалъ ихъ оставить сію вздорную мысль, и ожидать отъ времени объясненія непонятнаго сего произшествія. По краткой молитвѣ Игуменья распустила Духовный совѣтъ, и легко можно вообразить, какъ всякая ломала себѣ голову, чтобъ развязать сей столь запутанный узелъ, но я хотя удаленъ быль отъ всякаго суевѣрія, однако не могъ постигнуть естественной причины толь чудеснаго случая.
   Мы скоро получили извѣстіе о другой Станиславѣ, за которою гнались посланные отъ Полиціи. Ее видѣли то на томъ, то на другомъ яму съ молодымъ человѣкомъ, и описаніе дѣлаемое о ней совершенно сходствовало съ нашею Станиславою: не было ни малѣйшаго различія, по которому бы можно подозрѣвать что тутъ есть ошибка. Но люди наши никакъ не могли настичь бѣглецовъ, которые все были впереди. Сравнивая различныя донесенія, мы нашли, что утверждали будто ихъ видѣли въ одно и то же время въ весьма дальнихъ разстояніяхъ. Наконецъ и совсѣмъ потеряли слѣды ихъ.
   Между тѣмъ наша узница съ такою кротостію и терпѣніемъ сносила судьбу свою, что и тѣ изъ монахинь, которыя наиболѣе устремлялась къ ея погибели, принуждены были удивляться и сожалѣть о ней. Она безпрестанно молилась, и обѣщала дать требуемую присягу.
   Сей страшный день наступилъ: монахини собрались опять въ Духовномъ совѣтѣ, и когда привели Станиславу, то безпокойство написано было на всѣхъ лицахъ. Я говорилъ рѣчь на ужасныя послѣдствія лживой присяги, толковалъ важность оной въ нравственномъ и философическомъ смыслѣ, но не дѣлалъ никакихъ увѣщаній, ибо опытъ нами доказываетъ, что оныя ни къ чему не служатъ; и если сердца слушателей тронуты силою разсужденій, то они сами себѣ гораздо больше скажутъ, нежели всѣ наши поученія. Однакожъ я не пренебрегъ употребить въ своей рѣчи сіе волшебное краснорѣчіе, которое производитъ толь сильно дѣйствіе надъ слушателями. Говоря съ жаромъ и выразительностію, я устремилъ взоръ свой на Станиславу, и старался поколебать душу ея; но она смотрѣла на меня съ такимъ равнодушіемъ, и слушала съ такою холодностію, какъ бы разсказывалъ я ей совсѣмъ постороннее дѣло. Окончивъ я, спросилъ ее, точно ли намѣрена она приступить къ присягѣ?-- Непремѣнно; отвѣчала она мнѣ. Я подалъ ей Священный сосудъ въ одну руку, а Распятіе въ другую. Она произнесла свою клятву:
   "Я, Жанетта-Станислава, монахиня Урсулинской Бибіенской обители, предъ лицемъ Всемогущаго и Всевидящаго Бога, торжественно здѣсь присягаю въ томъ, что цѣлые тридцать мѣсяцовъ, находилась въ удаленіи отъ монастыря сего, и жила въ такомъ мѣстѣ, которое совершенно свободно всякаго монашескаго принужденія; что не могла я противиться гласу своей совѣсти, и добровольно возвратилась въ свою обитель; что намѣреніе мое было жить съ своими сестрами, такъ какъ до отлучки моей, и что я вѣрно бы оное исполнила, еслибъ не открылось мое преступленіе. Сказанное мною теперь есть сущія правда; я клянусь въ томъ самимъ Богомъ, Который, надѣюсь, поддержитъ бодрость мою въ послѣднія минуты моей жизни и по милосердію Своему отпуститъ и мнѣ грѣхи мои. Если есть что несправедливое въ объявленіи моемъ; если призвала я Бога въ свидѣтели ложной присяги, то пусть ниспадутъ громы Его на виновную главу мою; да удалится отъ меня въ смертный часъ, Ангелъ мой хранитель; да исключитъ меня Господь изъ числа своихъ избранныхъ; да отниметъ отъ меня милосердую Свою десницу; да обратится къ осужденію моему тѣло ее и кровь Его, Которыя готовлюсь я и принять, и да постигнетъ меня вѣчное Его проклятіе, безъ всякой надежды къ помилованію."
   Я содрагался видя съ какою твердостію произносила она слова сіи, и съ какою неустрашимостію обращала взоры то на Священный сосудъ, то на Распятіе, Которые держала въ рукахъ своихъ. Потомъ она причастилась съ крайнимъ благочестіемъ, и исторгла слезы изъ глазъ присутстнующихъ. По совершеніи сего обряда, я увѣщавалъ монахинь отвратить мысль свою отъ таинственнаго сего прилюченія, и не стараться болѣе въ оное проникнуть, ибо надлежало удовольствоваться присягою, коей сами онѣ были свидѣтельницами. Совѣтъ не наложилъ никакого наказанія на виновную, потомъ что хотя она и призналась, что находилась долгое время въ отлучкѣ, но не льзя было обвинять ее въ преступленіи должностей, кои всегда съ точностію она исполняла, къ томужъ самое отсутствіе ея никѣмъ не было замѣчено. Когда всѣ утвердили сіе рѣшеніе, то Станислава просила, чтобъ оставили ее кончить въ покоѣ малое число дней ей назначенныхъ, и чтобъ болѣе не занимались ею. Она примолвила что дала обѣщаніе не говорить ни слова до самой своей смерти, и что Богъ возвѣстилъ ей оную къ тридцать первому Октября, въ день праздника Святой Урсулы во имя которой сооружена сія обитель. Все собраніе было объято священнымъ ужасомъ.
   Они удаляясь, сказавъ: "Простите, любезныя сестры, я уже болѣе для васъ не существую."
   Пророчество заключающееся въ послѣднихъ ея словахъ здѣлало удивительное впечатлѣніе надъ всѣми монахинями и надъ самимъ мною. Съ сей минуты она хранила совершенное безмолвіе: молилась, исполняла всѣ свои должности, но не прерывала наложеннаго на себя молчанія. Она походила на движущіяся скелетъ: силы ея очевидно умалялись, и разочтя дни, которые по словамъ ея оставалось ей прожить, я съ ужасомъ увидѣлъ что едва ли достигнетъ она назначеннаго срока... Въ концѣ Сентября, она уже не могла встать съ постели.
   Тридесятаго Октября, она прислала звать меня въ свою келью, и я нашелъ ее въ чрезвычайной слабости. Вы всегда принимали, сказала она, искреннее участіе, въ судьбѣ моей, и достойны всей моей довѣренности. Личина низпадаетъ, вѣчность скрывается предо мною, и всякое теперь притворство безполезно. Вы найдете здѣсь исторію моей жизни: судите обо мнѣ какъ хотите; издайте въ свѣтъ сіи бумаги, или предайте ихъ вѣчному забвенію, для меня все равно..... Но обѣщайтесь не снимать печати, доколѣ земля не приметъ въ свои нѣдра смертные мои остатки. Я обѣщалъ ей сіе, потомъ исповѣдалъ, причастилъ и далъ разрѣшеніе отъ всѣхъ грѣховъ. Она вручила мнѣ пакетъ подъ черною печатью. Въ слѣдующее утро (31 то Октября) я узналъ что въ шесть часовъ по полуночи, нашли ее мертвую на постелѣ. Исполненіе ея пророчества изумило всѣхъ старицъ. Спустя три дни, послѣ ея смерти, трупъ ея опустили въ землю, и я сохраняя данное слово, не прежде открылъ пакетъ, какъ когда уже кончилось погребеніе.
   Вотъ что онъ заключалъ въ себѣ:

Бумаги Таинственной Монахини.

На обверткѣ было написано:

   Не открывайте меня доколѣ земля не покроетъ на вѣки праха писавшей сіе.
   Вы не ошибались говоря Игуменьѣ, что я родилась не въ томъ состояніи, въ какомъ себя показывала. Когда вы станете читать сіи строки, то жизнь моя уже пресечется, и я не буду имѣть нужды скрывать долѣе свое имя. Я Принцесса Полина, дочь владѣтельнаго Герцога Гравины: любовь причиною всѣхъ моихъ нещастій; она принудила меня окончить дни свои въ сихъ стѣнахъ.-- При дворѣ отца, я позакомилась съ однимъ молодымъ человѣкомъ который съ перваго взгляда овладѣлъ моимъ ceрдцемъ. Онъ былъ молодъ, статенъ, пріятнаго обращенія; я нашла его любви достойнымъ, и показалась ему равно любезною. Я не вступила еще въ двенадцатый годъ своего возраста, какъ Герцогъ обѣщалъ уже руку мою Принцу де ла Роче, и не зная будетъ ли о въ въ состояніи тронуть мое сердце; я должна была сохранять оное для него. При дворахъ не помышляютъ о семъ; хладная политика сопрягаетъ руки, не стараясь о соединеніи сердцъ.
   Мнѣ уже минуло шестнадцать лѣтъ, Когда увидѣла я первый разъ Графа Стефано; онъ вдохнулъ въ меня сильнѣйшую любовь, и я безъ опасеніи Предалась чувству раздающему во мнѣ тысячу пріятнѣйшихъ ощущеній. Сколъ дай сіи были блаженны! Какою сладостію упоилася душа моя!
   Однакожъ мы принуждены были скрывать любовь нашу отъ глазъ моего родителя. Еслибъ онъ узналъ объ ономъ, сіе было бы для насъ пагубно, ибо Принцъ Де ла Роче находился уже при дворѣ нашемъ. Онъ былъ прекрасный молодой человѣкъ, исполненный ума, и я могла бы любишь его.... но Графъ Стафано прежде представился взору моему, плѣнялъ сердце мое, и я содрогалась при единой мысли, чтобъ пожертвовать имъ его сопернику.
   За нимъ тщательно примѣчали; но кто можетъ проникнуть тайны любви? Я имѣла вѣрную пріятельницу Фостину Маратти, которая помогала мнѣ скрывать страсть свою отъ быстраго взора придворныхъ, и особливо отъ любопыства Маршалши Бенціо, самой лукавой при дворѣ женщинѣ. Графъ имѣлъ также другомъ Господина Зампони, человѣка хитраго и проворнаго, который научилъ меня искуству сообщать знаками мысли свои. Помощію сихъ двухъ повѣренныхъ, мы часто находили случаи свободно paзговариватъ, и потаенная лѣстница подавала Графу способъ проходить во внутренніе мои покои. Между тѣмъ Герцогъ объявилъ мнѣ, что въ скоромъ времени должна я дать руку свою Принцу, который настоятельно требовалъ рѣшенія судьбы своей.
   Судите о моемъ положеніи. Два раза принимала я намѣреніе бѣжать; и два раза Зампони противясь оному, возвращалъ меня тайно во дворецъ. Герцогъ удвоивалъ свои убѣжденія: я должна была бороться съ родительскою властію и притворилась больною, чтобъ перестали принуждать меня къ ненавистному сему браку. Зампони и тутъ услужилъ мнѣ; онъ научилъ меня какъ показывать на лицѣ всѣ признаки болѣзни. Часто приводилъ онъ ко мнѣ Графа и свиданіе съ нимъ придавало мнѣ силы выдерживать свою ролю. Однакожъ проницательность придворныхъ, открыло наконецъ тайную сію связь: положили разлучить сердца наши, не раздирая ихъ, и хитростями довести насъ до того, чтобъ любовь сія обратилась въ ненависть, ибо они увѣрены были, что силою не заставятъ меня дать руку мою Принцу. Начальники сего умысла употребили все возможное для произведенія онаго въ дѣйствіе: ухищренія, обманы, ложные наговоры; влито не было забыто. Видя же, что всѣ ихъ старанія оставались безуспѣшными, они рѣшились обратить всѣ слои оружія противъ моего любовника, и достигли желаемой цѣли воспаливъ его ревностію. Молодый Графъ Бельфіори учинился жертвою адской сей выдумки: они столь хорошо умѣли возбудить противъ него подозрѣнія Графа Стефано, что въ одну ночь считая его выходящимъ тайно изъ моихъ покоевъ, онъ напалъ на него посреди улицы, и лишилъ жизни. Тѣ, кои побуждали его къ сему поступку, сдѣлались первыми его обвинителями, и отецъ мой, который зналъ все происходящіе, но не смѣлъ явно притѣснять его, велѣлъ ему сказать чтобъ онъ удалился для избѣжанія всѣхъ слѣдствій по сему дѣлу. Уже изверги торжествовали видя предпріятія свои увѣнчанныя успѣхомъ, но я умѣла оныя уничтожить въ ту самую минуту когда поздравляли они себя съ совершенною побѣдою. Я объявила въ присутствіи самаго Принца, что навсегда отказываюсь отъ брака и любви: горесть моя повергла меня въ опасную болѣзнь, которая всѣхъ заставила трепетать о моей жизни. Зампони всегда помогалъ маѣ вести переписку съ Графомъ, но тутъ вдругъ она прекратилась, и я долгое время не получала о немъ никакого извѣстія. Наконецъ я уговорила друга его, ѣхать самому его отъискивать, и онъ нашелъ его въ Венеціи. Между тѣмъ Принцъ де ла Роче потерялъ всю надежду получить меня въ супружество, если бъ я и не отняла у него оную, то скорая смерть моя должнабъ была ее похитить. Замѣтивъ перемѣну сію въ мысляхъ Принца, старались обратить его вниманіе на прелести Теодоры, моей сестры, между нами такое было сходство, что не могли различать насъ, и сей новый бракъ вскорѣ совершился къ великому удовольствію моего родителя, который всегда желалъ соединить сіи два дома. Въ сіе время Зампони убѣдилъ Графа возвратиться ко Двору, гдѣ всѣ сдѣлали ему самый лестный пріемъ; но я одна была для него невидима; тщетно вопрошалъ онъ всѣхъ о судьбѣ моей, никто не хотѣлъ его объ оной увѣдомить, и потеря моя повергла его въ жесточайшее огорченіе, но какъ скоро силы мои возвратилисъ и здоровье попросилось, то Фостина увѣдомила его черезъ одну изъ своихъ пріятельницъ, что онъ увидитъ меня въ назначенный къ тому день... Онъ летитъ на свиданіе, мы бросаемся въ объятія другъ друга... Часы блаженные! коль быстро ваше теченіе --.... Однакожъ мы рѣшились болѣе не разлучаться... рѣшились бѣжать и жить лишь для любви въ какомъ нибудь уединенномъ мѣстѣ. Зампони помогъ намъ въ семъ предпріятія, я одѣлась какъ простая мѣщанка и сѣлъ въ карету своего любовника. Страхъ, надежда, и любовь сражались въ моемъ сердцѣ; но любовь одержала верхъ надъ боязнію. Мы ѣхали нѣсколько дней встрѣтивъ никакой непріятности, но не смѣли останавливаться, чтобъ не впасть опять въ руки своихъ гонителей. Наконецъ утомясь отъ долговременнаго пути, мы вознамѣрились отдохнуть въ маленькомъ городкѣ, отъ котораго отдѣлялъ насъ только одинъ лѣсъ. Сердце мое сильно билось, ужасныя предчувствія смущали духъ мой: въ срединѣ лѣса, мы услышали пистолетный выстрѣлъ, кучеръ упалъ и разбойники на насъ напали; они подъѣхали къ той сторонѣ, на которой находился и мой любовникъ, я отворила противные дверцы, и кинулась въ густоту лѣса, крича Графу, чтобъ онъ слѣдовалъ за мною. Безъ сомнѣнія разбойники меня не замѣтили, а я бывъ объята ужасомъ и не оборачиваясь назадъ бѣжала сколько позволили мнѣ мои силы. Наконецъ страхъ и усталость повергли меня въ безпамятство, а изъ обморока перешла я въ глубокій сонъ, который укрѣпилъ мои силы.
   На другое утро, я проснулась уже очень поздно и думала, что видѣла во снѣ печальное сіе приключеніе, но протянувъ руку, мохъ, служившій мнѣ постелею, удостовѣрилъ меня въ горестной истинѣ, и показалъ мнѣ всю великость моего нещастія. Я встала... видя себя одну, плакала.... звала Графа.... испускала вопли... но тщетно.... Одинъ лѣсъ внималъ моимъ жалобамъ, и имя любовника моего повторялось лишь отголосками.
   Я бродила по лѣсу, не зная въ какую сторону идти; случай привелъ меня къ самому тому мѣсту гдѣ наканунѣ окружены мы были разбойниками. Земля покрыта была кровію.... увы! кровію обожаемаго мною предмета.... но нѣтъ уже кареты.... нѣтъ тѣла его.... одна лишь обагренная трава представлялась моему взору... я искала въ ближнихъ кустарникахъ.... ничего не знала, и съ отчаяніемъ въ душѣ, направила шаги свои въ городъ. Кровавый потъ текъ по лицу моему, трепещущія колѣна едва могли меня поддерживать. Я пришла на постоялый дворъ, просила чтобъ отвели мнѣ особенную комнату. Тамъ цѣлую ночь проводила я въ слезахъ. Въ слѣдующее утро хозяинъ принесъ ко мнѣ публичныя вѣдомости, и пробѣгая оныя, я нашла статью касающуюся до моего побѣга; всѣ примѣты Графа съ точностію были означены, но меня представили въ придворномъ одѣяніи, не знавъ хитрости къ которой я прибѣгнула чтобъ скрыть свое состояніе. Хозяинъ мой, который очень любилъ говорить, разсказывалъ что вчерашній день охотники нашли въ лѣсу молодаго человѣка, убитаго разбойниками, и его въ городѣ похоронили. Я просила чтобъ описалъ онъ мнѣ убитаго... и удостоверилась, что лишилась дражайшаго своего Графа.
   Я прежде боялась чтобъ не впалъ онъ въ руки нашихъ непріятелей, но кончина его еще болѣе терзала мою душу. Я велѣла проводить себя на гробъ его... Ахъ! безъ него цѣлый свѣтъ казался мнѣ мрачною и печальною пустынею. Трое сутокъ орошала я слезами своими землю его покрывающую.... Одно желаніе осталось по мнѣ.... то, чтобъ въ скоромъ времени соединить прахъ мой съ прахомъ любезнаго.... Я даже покушалась прекратить горестные дни свои, и едва не уступила преступному сему желанію, но наконецъ рѣшилась удалиться, отречься, отъ міра гдѣ всѣ связи мои были уже прерваны, погребсти себя въ монастырѣ, и тамъ посвятить остатокъ несносной жизни на оплакиваніе моей потери. Я твердо была увѣрена, что Богъ вскорѣ положитъ предѣлъ моимъ страданіямъ. Въ пятый день, по прибытіи моемъ въ городъ, расплатилась съ хозяиномъ и пошла опять на могилу моего любовника, чтобъ еще разъ съ нимъ проститься. Потомъ удалилась изъ города пѣшкомъ. И продолжая чрезъ цѣлый день путь свой, увидѣла себя при наступленіи ночи у стѣнъ сей обители. Не имѣя болѣе денегъ, я не могла искать ночлега, и принуждена была дожидаться дня, на хладномъ камнѣ близь монастырскихъ воротъ. Я непремѣнно рѣшилась идти по утру къ Игуменьѣ, кинуться въ ближайшую рѣку, естьли она откажется принять меня. Бывъ лишена всѣхъ способовъ доставить себѣ пропитаніе въ свѣтѣ, я слишкомъ была горда чтобъ просить милостыню, и можетъ быть подвергнуть себя поруганію; жизнь не имѣла такой цѣны въ глазахъ моихъ чтобъ согласилась я сохранить оную подобными средствами...
   Меня приняли въ сей монастырь, и одному намъ я обязана за сіе благодѣяніе; Вы не знали сколь важную услугу вы мнѣ тѣмъ оказали.... одни вы спасли меня отъ отчаянія.... Я еще повторяю, естьлибъ Игуменья отвергла мою прозьбу, то я пошла бы искать убѣжища въ нѣдрахъ волнъ.... Прими
   !!!!!!!!!Пропуск 84-85
   нахъ сихъ, снова разстроила духъ мои. Отчаяніе и крайность принудили меня избрать монашеское состояніе, а надлежало дать клятву навсегда въ ономъ остаться... Какая ужасная необходимость!... Съ другой стороны, я размышляла что всѣ надежды мои уже кончались, что свѣтъ предалъ меня совершенному, забвенію, и я не могла уже ожидать въ ономъ никакихъ для себя радостей; тогда тюрьма сія, коей видъ одинъ приводилъ меня въ трепетъ, казалась надежнѣйшимъ для меня пристанищемъ.
   Въ сіе время вы убѣждали меня открытъ вамъ мои тайны: двадцать разъ готовы онѣ были излетѣть изъ устъ моихъ, но наконецъ я одержала побѣду я сохранила ихъ въ груди своей. Назначили день моего постриженія, и я здѣлала надъ собою столь великое усиліе, что никто не подозрѣвалъ, какъ была тягостна для меня сія жертва. Тутъ подвергалась я еще новымъ опытамъ... Я часто сама себѣ говорила: но естьли живъ еще твой любовникъ, то какую бездну развергаешь ты предъ собою?... Скорбящая Богородица учинилась единственнымъ моимъ прибѣжищемъ, я молила ее удалить отъ меня мысль сію, но она безпрестанно возвращалась терзать меня. Тщетно напоминала я себѣ, что я плакала на его гробницѣ... Я не могла увѣриться чтобъ онъ болѣе не существовалъ; образъ его всюду за мною слѣдовалъ, я видѣла его и на самимъ олтарѣ, и объята была невольнымъ трепетомъ при произнесеніи клятвы навсегда меня къ оному приковавшей. Вотъ причина горести моей, по совершеніи обѣтовъ; но молитва и упованіе на Бога опять оную равняли наблюдая съ точностію всѣ должности приличныя моему знанію, я учинилась любимицею Игуменьи: она думала наградить мою вѣрность, но вмѣсто того навлекла на меня новыя бѣдства, поручивъ мнѣ ключи отъ монастырскихъ воротъ... Увы!.... они отверзли мнѣ врата ада! Богъ свидѣтель, съ какою ревностію старалась я заслужить сей знакъ довѣренности. Множество дѣлъ на меня наложенныхъ; безпрестанные посѣтители коихъ я должна была принимать: все сіе не позволяло мнѣ помышлять о моихъ огорченіяхъ, и я уже начинала считать себя щастливою. Но въ одинъ день дожидаясь васъ у монастырскихъ воротъ, я увидѣла мимо идущаго молодаго человѣка; глаза наши встрѣтились, гласъ удивленія вырвался изъ груди нашей, и мы полетѣли въ объятія другъ друга.... это былъ Графъ. Мы на минуту забылись, но воспоминаніе о моемъ состоянія возвратило мнѣ разсудокъ; я увидѣла, что нахожусь у воротъ монастырскихъ. Графъ любопытствовалъ узнать, какой случай привелъ меня въ сію обитель. Я боясь быть примѣченною, просила его удалиться и приходить ко мнѣ въ полночь. Судите въ какомъ была я тогда положеніи, какой раскаяніе раздирало мою душу!... Любовникъ мой живъ... Но я навѣкъ для него потеряна: непреодолимая преграда положена межъ нами.... Я дрожала отъ страха, не могла дождаться минуты свиданія, но наконецъ она наступила: глубокая тишина царстивовала во всей обители, и съ осторожностію пошла отпереть ему ворота.
   Я провела Графа съ свою келью! и съ восторгомъ предалась удовольствію его видѣть. Онъ разсказалъ мнѣ какъ избавился отъ смерти: разбойники остановили его опасно раненымъ и увезли съ собою карету; сосѣдній дворянинъ проѣзжая черезъ лѣсъ, нашелъ его плавающаго въ крови, и замѣтя въ немъ нѣкоторые знаки жизни, перевезъ въ свой замокъ гдѣ прилагалъ о немъ всевозможныя попеченія, и по прошествіи нѣсколькихъ мѣсяцевъ возвратилъ ему здоровье и силы. Убитый, котораго потомъ нашли въ лѣсу, былъ Графскій человѣкъ: сходство платья обмануло меня и заставило оплакивать смерть моего любовника. Что касается до него, то считая меня во власти разбойниковъ, тщетно старался онъ отъискивать слѣды ихъ. Потомъ отправился въ свое Графство, но къ великому удивленію нашелъ тамъ Графа Себастіяно, старшаго своего брата, котораго давно считалъ умершимъ, И нечаянное сіе возвращеніе похищало у него большую часть его владѣній. Такимъ образомъ бывъ со всѣхъ сторонъ отягченъ нещастіемъ, онъ рѣшился путешествовать для разсѣянія своихъ горестей: вездѣ освѣдомлялся онъ о судьбѣ Зампонія, но ничего не могъ узнать, на конецъ случай привелъ его ко мнѣ. Онъ былъ безутѣшенъ видя всѣ надежды свои разрушенными, въ то время какъ уже почиталъ себя на верху щастія; проклиналъ оковы мои, которыя препятствовали мнѣ навсегда съ нимъ соединиться. Мы хотѣли бѣжать.... но мои обѣты.... положеніе дѣлъ то.... все.... все представляло намъ непреодолимыя препоны. Чтобъ не быть примѣченными, я отпустила его отъ себя очень рано, обѣщаясь опять увидѣться. Съ сего времени онъ всякую ночь посѣщалъ меня. Мы были одни... любовникъ мой имѣлъ.... случай благопріятенъ... я ослѣплена страстію.... что мнѣ вамъ сказать? Обладатель моего сердца заставилъ меня забыть всѣ мои должности. Это было пріятнѣйшее время въ моей жизни: всякую ночь его видѣла, покоилась въ его объятіяхъ и считала себя блаженною. Но мечта скоро исчезла, преступленіе мое готово было обнаружиться.... Какой ужасъ, учиниться матерью въ стѣнахъ монастырскихъ! я съ отчаяніемъ взирала на будущее, и трепетала чтобъ не сдѣлаться виновною не только въ своей смерти, но и въ погибели моего младенца. Положеніе было самое горестное: я открылась въ ономъ Графу, который не менѣе меня быль тѣмъ пораженъ.. никакое средство не представлялось къ нашему спасенію. Тутъ замѣтили вы, что печаль моя возобновилась. Межъ тѣмъ Графъ встрѣтился нечаянно съ Зампоніемъ и привелъ его въ мою келью. Надлежитъ сохранить жизнь вашему младенцу, сказалъ онъ мнѣ; оставаться вамъ здѣсь невозможно, и такъ рѣшитесь бѣжать: нѣтъ инаго способа для приведенія васъ въ безопасность. Но дабы избавиться всѣхъ преслѣдованій, надлежало бы скрыть ваше отсутствіе изъ сей обители, и я нахожу къ тому возможность. Сестра ваша Теодора совершенное имѣетъ съ вами сходство; увѣдомьте ее о вашихъ обстоятельствахъ, и я увѣренъ, то нѣжная ея къ вамъ дружба, заставитъ ее занять здѣсь ваше мѣсто на два или на три мѣсяца. Естьлибъ по нещастію вы лишались жизни, даровавъ оную, то я похитилъ бы ее изъ монастыря, и возвратилъ въ объятія супруга. Но естьли все благополучно кончится, то приключеніе сіе отъ всѣхъ останется сокрыто. Сестра ваша живетъ отсюда въ сорока шести миляхъ, въ одномъ уединенномъ замкѣ. Удивительное ваше сходство не допуститъ ни тамъ, ни здѣсь замѣтить подмѣнъ. Завтра я къ ней отправлюсь, и чрезъ нѣсколько дней явлюсь опять къ вамъ, вѣрно съ хорошими вѣстьми. Онъ оставилъ насъ почти утѣшенными. Надежда оживила сердца наши, а мы съ довольнымъ терпѣніемъ ожидали его возвращенія. Тотчасъ по пріѣздѣ своемъ, онъ увѣдомилъ насъ, что Теодора на все согласна, что для спасенія моего ничто не покажется ей труднымъ, и она тѣмъ удобнѣе можетъ услужить намъ, что супругъ ея находится къ отлучкѣ, и въ замкѣ ихъ очень мало было людей. Надлежало только вести вмѣсто ее переписку съ Принцомъ, впрочемъ Замнони бралъ на себя продолжить его отсутствіе, сколько нужно сіе для насъ будетъ. Мы условились скрывать нѣсколько дней Теодору въ моей кельѣ, чтобъ научить ее всему, что она должна будетъ дѣлать вмѣсто меня, и по ночамъ показывать ей всѣ части монастыря, дабы ни въ чемъ не могла ошибиться. Въ слѣдующую коль сія нѣжная сестра прилетѣла но мнѣ я помощь. Въ радостномъ восхищеніи мы бросились къ объятія другъ друга, и свиданіе сіе заставило забыть всѣ горести: но Зампони умѣрилъ наши восторги, напомня въ какомъ мѣстѣ мы находились. Я одѣла Теодору въ монашеское платье, и никто бы не могъ насъ различить. Ночью я вездѣ ее водила, а днемъ пріучала представлять мое лице, такъ что къ короткое время она могла отправлять совершенно мои должности. Но въ одинъ день нашли ее предъ олтаремъ Богородицы, ту самую минуту когда была я въ комнатахъ Игуменьи, и сіе мнимое чудо произвело общую къ монастырѣ тревогу; естьли бъ я дала намъ время изслѣдовать сіе приключеніе, то все бы открылось, но я нарочно пошла за вами, и видя грозившую намъ опасность, громко закричала и притворилась упавшею въ обморокъ. Всѣ кинулись помогать мнѣ, а между тѣмъ Теодора свбодно удалилась. Цѣлый день сидѣли надо мною, и сестра не могши входить въ мою келью, бродила по всему монастырю, отъ чего и заговорили, что видѣли меня къ различныхъ мѣстахъ къ то самое время -- какъ лежала я къ постелѣ. Вечеру сонный порошокъ всыпанный къ питье монахини, долженствующей проводить ночь со мною, доставилъ намъ удобность привести къ концу наше предпріятіе.
   Я видѣла платье сестры моей, и она Приводила меня до порошъ, гдѣ нашли мы карету приготовлены) къ Зампоніемъ; она возвратилась вмѣсто меня въ мою келью, а Зампони отправился къ Принцу. Я тайно прибыла въ замокъ Теодоры, и люди ея ничего не замѣтили. Принцъ часто писалъ ко мнѣ, и какъ научилась я къ монастырѣ подражать почерку и слогу сестры моей, то на все отвѣчала ему безъ затрудненія. Однако срокь мой приближался; я боялась возбудить обидныя подозрѣнія на счетъ Теодоры, и для того объявила въ замкѣ, что одна изъ моихъ пріятельницъ приглашаетъ меня провести нѣсколько времени у нее. Я никого не взяла съ собою, и Графъ, ожидавшій меня въ дорогѣ, отвезъ въ маленькій, но отдаленный городокъ, гдѣ произвела я на свѣтъ сына который умеръ два два спустя послѣ своего рожденія. Потомъ въ сопровожденіи любезнаго, возвраталисъ я въ замокъ сестры моей.
   Я тотчасъ должнабъ была ѣхать освободить ее отъ ига, добровольно ею на себя наложеннаго для спасенія жизни и чести моей; но я не къ силахъ была отказаться отъ щастія коимъ тогда наслаждалась. Откладывая день за день отъѣздъ свой, я такимъ образомъ провела цѣлые два года, и совсѣмъ забыла о нещастной Теодорѣ; я даже думаю, что никогда бъ не возвратилась въ монастырь, естьлибь не была къ тому принуждена самымъ жестокимъ случаемъ.
   Въ одинъ вечеръ я сидѣла на софѣ, подлѣ Графа, онъ прижималъ меня въ своихъ объятіяхъ, покрывалъ поцѣлуями, какъ вдругъ отворились дверь..... мы смотримъ.... вообразите вашъ ужасъ, увидя Принца де ла Роче... Вѣроломная! вскричалъ онъ страшнымъ голосомъ, такъ ли должна ты соотвѣтствовать моей нѣжности?.... Едва произнесъ онъ слова сіи, какъ мечь блиставшій въ рукахъ его, пронзилъ грудъ моего возлюбленнаго; несчастный упалъ въ мои объятія и покрылъ меня своею кровію,... Принцъ поднялъ уже руку, чтобъ поразить и меня равнымъ Образомъ, но я вскричала: остановись, жестокій! ты въ заблужденіи: я Полина.-- Полина! но гдѣжъ сестра твоя?-- Прежде нежели отвѣчать на сей вопросъ, постараемся сохранить дни, сей несчастной жертвы твоего ослѣпленія! Потомъ я обо всемъ тебя увѣдомлю.
   Перевязали рану моего любовника, и лѣкарь осмотрѣвъ ее объявилъ, что онъ находится въ величайшей опасности.
   Принцъ потребовалъ отъ меня объясненія и я по всемъ призналась. Онъ тотчасъ велѣлъ подвезти карету, посадилъ меня съ собою, и полетѣлъ освободить свою супругу. Прибывъ въ сей городъ, мы остановились въ одномъ трактирѣ, а ввечеру я пошла къ Теодорѣ, которая не смотря на мою неблагодарность, вѣрно сохранила тайну моего отсутствія. Я принесла къ ней кисейное платье такое же какъ на мнѣ было, и сказала, чтобъ она въ полночь приготовилась къ отъѣзду, и просила Принца взять меня съ собою, что и обѣщалъ онъ мнѣ. Но въ полночь велѣвъ мнѣ дожидаться себя въ трактирѣ, подъѣхавъ съ каретою къ монастырю, похитилъ изъ онаго Теодору, и поспѣшно удалился изъ города, оставя меня изъ отмщенія на произволъ судьбы. Когда ударилъ часъ, а никто ко мнѣ не возвращался, то я начала уже предчувствовать свое несчастіе; пробило два, и я совершенно въ ономъ увѣрилась: тутъ увидѣла я, что мнѣ ничего инаго не оставалось дѣлать, какъ заключить себя опять въ сей обители. Съ отчаяніемъ въ душѣ, я рѣшилась на ужасную сію жертву, и помощію своего ключа прошла свободно въ церковь; я уже готовилась пробраться въ свою келью, надѣть монашеское платье и продолжать печальную ролю, которую сестра моя за меня играла, но встрѣча съ одною изъ подругъ моихъ обнаружила всю тайну.
   По семъ признаніи ничто уже недолжно казаться вамъ темнымъ къ моей исторіи, но можетъ быть вы еще не отгадаете, какъ могла я предсказать съ такою точностію день своей смерти..... теперь уже не время васъ обманывать... я имѣла у себя ядъ коего сила мнѣ была извѣстна. Боясь строжайшихъ наказаній, а можетъ быть и вѣчнаго заточенія, я вознамѣрилась прекратить свои страданія, приняла потребное количество сего яду и расчислила дни мнѣ оставшіеся..... я достигла уже послѣдняго.... отрава сильно дѣйствуетъ.... скоро предстану я къ престолу вѣчнаго Судіи.... Да воззритъ Онъ милосердымъ окомъ на нещастную.... да проститъ ей преступленія любви!... Когда вы будете читать сіи строки, то все уже для меня кончится. Душа чувствительная! вы хотѣли облегчитъ судьбу мою, предупредить мои бѣдства. Примите здѣсь благодарность и послѣднее прощаніе злополучной Принцессы Полины.
   

(Тутъ опять починается повѣствованіе Графа Стефано.)

   Я опасно былъ раненъ и всѣ отчаявались въ моей жизни; находясь долго въ летаргическомъ снѣ, мало разнствующемъ отъ смерти, я по пробужденіи своемъ увидѣлъ себя на постелѣ: у изголовья сидѣлъ слуга, я взглянулъ на него и узналъ Зампонія. Вы сами причиною своего нещастія, сказалъ онъ мнѣ: для чего не отвезли обратно Полину въ монастырь ея? Я и такъ дѣлалъ невозможное, чтобъ удержать Принца, и безъ меня отлучка его не продолжилась бы столько времени. Къ тому жъ я предувѣдомилъ васъ чрезъ письмо о его возвращеніи; зачѣмъ же не приняли вы нужныхъ предосторожностей?-- Я не получалъ сего письма, отвѣчалъ я ему: но скажи пожалуй, какимъ образомъ находишься ты здѣсь въ Принцевой ливреѣ.-- Я надѣлъ ее на себя изъ дружбы къ вамъ, чтобъ лучше наблюдать всѣ движенія Принца, но ваша неосторожность уничтожила всѣ мои мѣры. Теперь мы въ рукахъ лютѣйшаго своего крага и онъ никогда не возвратитъ вамъ вольности.-- Но гдѣ Полина?-- Она поѣхала освободить Теодору и заключиться опять въ печальной своей обители.-- Ахъ! я трепещу объ ея жизни.-- Успокойтесь: Принцъ никогда не осмѣлится обнаружить ея поступокъ; ибо участь супруги его сопряжена съ судьбою вашей любовницы. Однако я еще повторяю) что онъ непримиримый вашъ врагъ; хотя рана ваша очень опасна, но онъ не считаетъ васъ довольно наказаннымъ..... надлежитъ сыскать средство, чтобъ васъ отсюда вывезти... а потомъ..... мы подумаемъ объ отмщеніи.-- Но могу ли я быть вывезенъ?-- Положитесь на меня. Принцъ не можетъ такъ скоро возвратиться, ибо онъ долженъ дѣлать большіе объѣзды, опасаясь чтобъ въ монастырѣ не открылось его похищеніе, и не послалибъ догонять его. Впрочемъ онъ не можетъ явно противъ васъ пойти: польза и честь супруги его требуетъ, чтобъ приключеніе сіе осталось неизвѣстнымъ.
   Нѣсколько дней спустя, чувствуя себя крѣпче, я всталъ съ постели, и Зампони совѣтовалъ мнѣ какъ можно скорѣе удалиться: все къ нашему бѣгству было готово и я ему обязавъ жизнію свободою. На окнѣ стояли склянки съ лѣкарствами, которыя долженъ бы я принять въ самый сей вечеръ же онъ всѣ ихъ вылилъ, увѣряя что во приказанію Принца въ нихъ положенъ былъ ядъ. Мы оставили замокъ ночью и прибывъ въ безопасное мѣсто, Зампони принудилъ меня перемѣнишь имя и платье: не удовольствуясь симъ, онъ вычернилъ мнѣ брови и волосы, подкрасилъ лице, и столь искусно передѣлалъ, что никто бы не могъ узнать меня. Потомъ простился со мною при въѣздѣ въ одинъ небольшій городъ, говоря: "Я долженъ отлучиться, но по совершенномъ вашемъ выздоровленіи вы можете найти меня въ Урбино. Однако же забудьте, что на пути своемъ должны вы уклоняться большихъ дорогъ. Простите!" Я выбравъ въ семъ городкѣ уединенное жилище и очень долго не могъ излѣчить ранъ своихъ; наконецъ собравшись съ силами рѣшился идти къ Урбино. Не знаю какъ это случилось: но въ одинъ вечеръ, я вдругъ увидѣлъ вредъ собою, самый тотъ замокъ, гдѣ жила Графиня Вельфіори. Я не могъ противиться желанію еще разъ ее увидѣть, и велѣлъ ей о себѣ доложить подъ ложнымъ именемъ недавно мною принятымъ. Меня встрѣтилъ тотъ же человѣкъ который и прежде опредѣленъ былъ къ моимъ услугамъ. Онъ пошелъ къ Графинѣ, и возвратясь сказалъ: что она нездорова, но проситъ меня остаться до завтрашняго дня, и тогда съ удовольствіемъ меня приметъ. Я охотно согласился на сіе приглашеніе, и пошелъ прогуляться въ звѣринецъ: все еще тамъ было въ прежнемъ положеніи. Я никого не встрѣтилъ во время своей прогулки; глубочайшая тишина повсюду царствовала: солнце на закатѣ слабо освѣщало предметы; легкій вѣтерокъ колебалъ деревья; воды производили пріятное журчаніе, и все вмѣстѣ составляло прелестнѣйшую картину, но нѣкому было удивляться оной. Уединенныя статуи служащія украшеніемъ саду, казались сами погружеными въ уныніе, одна флора, на которую солнце бросало послѣдніе свои лучи, улыбалась, а цвѣты разливали вокругъ ее бальсамическій свои запахъ. Но и сія красота была потеряна, одинъ я восхищался оною.-- Я вошелъ къ тому кругу, гдѣ сооруженъ былъ памятникъ.... та же пустота; мѣсто сіе совершенно было запущено, дороги заросли травою пробившеюся сквозь песокъ, со всѣхъ сторонъ цѣплялся я за терновникъ.
   Я спѣшилъ удалиться отъ мѣста, гдѣ все напоминало мнѣ ужасный случай, отъ котораго и теперь еще я содрогаюсь. Приближясь къ большему пруду осѣненному высокими деревьями, я остановился: мрачное молчаніе цѣлой природы произвело во мнѣ непріятное чувство; грудь моя стѣснилась, невольныя слезы полились изъ глазъ. Я пошелъ далѣе по тропинкѣ находящейся на лѣвой рукѣ, которая, вела въ неизвѣстную мнѣ часть звѣринца; и я увидѣлъ себя на возвышенномъ мѣстѣ откуда всѣ окружныя поля представились моему взору: разсматривая нѣсколько времени величественное сіе зрѣлище, я пожелалъ обойти весь звѣринецъ и направилъ шаги свои къ ближнему лѣску: сирены, мирты, розовые кусты и цвѣты всѣхъ родовъ наполняли воздухъ своимъ благоуханіемъ; тутъ присѣлъ я отдохнуть. Великій Боже! вскричалъ я, коль многихъ наслажденій лишаетъ себя человѣкъ собственною виною? почто предаваясь страстямъ отравляетъ онъ свое блаженство, и становится нечувствительнымъ ко всему его окружающему? печальнѣйшія размышленія заняли душу мою, я всталъ и вышелъ изъ рощи. Неподалеку отъ оной, увидѣлъ я родъ храма необыкновеннаго строенія и приближился къ оному. Онъ весь сложеніе быль изъ гранита, двери бронзовыя на Египетскій манеръ, то есть съ верху весьма узскія, а къ низу широкія. Надписи и гіероглифы начертанныя на всѣхъ стѣнахъ, придавали сему зданію видъ таинственный И священный: предъ вратами онаго стояла пирамида изъ дикаго мрамора также покрытая гіероглифами, на вратахъ были написаны слѣдующія слова: (Храмъ прошедшаго.) Я старался отворить ихъ, но тщетныя употреблялъ усилія. Обратясь назадъ, я усмотрѣлъ длинную аллею ведущую къ замку: въ концѣ оной стояли два сфинкса безмѣрной величины, вырѣзанные изъ гранита, и казалось защищали входъ храма. Какое справедливое иносказаніе! вскричалъ я, ужасныя чудовища затворяютъ храмъ прошедшаго.... Ахъ! Лаура также чувствуетъ пролетѣвшее время навсегда потеряно, что непреодолимая сила препятствуетъ его возвращенію, и путь къ минувшему щастію на вѣки для насъ загражденъ.
   Тутъ пришелъ ко мнѣ человѣкъ, чтобъ спросить не въ звѣринцѣ ли хочу ужинать, но я предпочелъ идти въ замокъ. Прогулка сія возобновила въ душѣ моей горестнѣйшія воспоминанія: обращая взоръ свой на прошедшее, я видѣлъ протекшее благополучіе, отъ котораго невсегда долженъ былъ отказаться; устремляя мысль мою къ будущему; усматривалъ однѣ лишь густыя облака возвѣщающіе бурю.
   Мнѣ подали вкусный ужинъ и наилучшіе вины. Я любопытствовалъ узнать чѣмъ нездорова Графиня, и мнѣ отвѣчали что болѣзнь ея душевная. Но развѣ, спросилъ я опять, нѣтъ съ нею ни друга, который бы старался ее утѣшить?-- Она имѣла многихъ жениховъ, но всѣмъ отказала. Большую часть дня проводитъ она въ храмѣ прошедшаго, а по выходѣ изъ онаго кажется отчужденною всего мірскаго.
   "Но что заключаетъ въ себѣ сей храмъ?-- Слуга увѣрялъ меня, что никто сего не знаетъ.-- Развѣ никому она его не показываетъ?-- Совершенно никому.
   Я спросилъ еще, какая причина погружаетъ ее въ столь глубокую горесть? мнѣ повторили то самое, что я зналъ прежде; потомъ человѣкъ продолжалъ: сначала Графиня казалась не столь удаленною отъ вторичнаго брака, но съ того времени какъ явился къ ней духъ ея супруга, она дала обѣтъ не вступать въ новыя обязательства.
   "А часто ли посѣщаетъ она гробницу Графа? Нѣтъ отвѣчалъ онъ, уже четыре года какъ она къ ней не приближается. Она видѣла тамъ страшилище, и ужасъ не позволяетъ ей подходить къ сему мѣсту."
   Я крайне любопытствовалъ увидѣть храмъ прошедшаго: давалъ человѣку деньги, чтобъ онъ ввелъ меня туда, но ничѣмъ не могъ его подкупить, и онъ многократно повторялъ мнѣ, что одна Графиня имѣла отъ онаго ключъ.
   Послѣ ужина пошелъ ко мнѣ молодой человѣкъ, въ которомъ я тотчасъ узналъ Грека Ницефора. Онъ долго не могъ отгадать кто я, но наконецъ голосъ мой мнѣ измѣнилъ.-- Вы Графъ Стефано? Какой случай привелъ васъ сюда? Я сдѣлалъ ему удовлетворительный отвѣтъ, и онъ продолжалъ: я очень радъ, что васъ вижу, ибо долженъ вамъ сообщить открытіе мною сдѣланное, которое докажетъ вамъ сколь опасно для васъ знакомство съ Зампоніемъ. Знаете ли вы съ какимъ намѣреніемъ показалъ онъ Графинѣ тѣнь ея супруга?
   "Какъ! это онъ?...
   "Помощію нѣкоторыхъ машинъ и слуги имъ подкупленнаго, онъ приготовилъ страшное сіе явленіе, которое навсегда лишило Графиню пріятной веселости, дѣлавшей ее столь любезною.
   "Но привидѣніе?
   "Было представлено имъ самимъ. Онъ раскрасилъ себѣ лице, и умѣлъ дать оному всѣ черты покойнаго Графа. Его же голосъ испугалъ васъ въ часовнѣ. Одинъ изъ слугъ замка, помогалъ ему въ семъ зломъ умыслѣ, и природа казалось нарочно воздвигла въ сей вечеръ бурю, чтобъ лучше способствовать его предпріятіямъ.
   "Графиня извѣстна ли о семъ обманѣ?
   "Тысячу разъ доказывалъ я ей сіе плутовство; самъ слуга у ногъ ея признавался въ своемъ преступленіи, но ничто не помогло. Упоенная предразсудками своего отечества, душа ея была готова принять подобныя впечатлѣнія, и случай сей толь сильно подѣйствовалъ надъ ея воображеніемъ, что никакъ невозможно увѣрить ее въ противномъ. Съ того времени тайная печаль ее снѣдаетъ и дѣлаетъ нечувствительною ко всѣмъ въ жизни удовольствіямъ.
   "Но какая причина могла побудить Замцонія къ столь странному предпріятію..
   "Мщеніе. Онъ страстно любилъ ее, а она гнушалась чудовищемъ изторгнувшимъ ее изъ родительскихъ объятій.
   "Но будучи самъ влюбленъ, за чѣмъ же похитилъ ее изъ Каира, дабы предать другому?
   "Корысть заглушила въ немъ голосъ любви, но увидя нѣжную привязанность Лауры къ счастливому ея супругу, онъ предался неистовой ревности, опуталъ своими сѣтями несчастнаго Графа, который и учинился жертвою его бѣшенства умѣвшаго вооружить противъ него нашу руку.
   "Великій Боже! возможно ли?.
   "Ничто не можетъ быть справедливѣе. Потомъ дошелъ онъ до такой дерзости, что осмѣлился объявить ей любовь свою, но она грозила предать его въ руки правосудія, если еще отважится онъ предстать ея взору.... Чудовище видя невозможность обольстить ее, онъ отравилъ всю ея жизнь, разстроивъ воображеніе.... Какое жестокое мщеніе!.... гораздо бъ лучше было еслибъ она умерла.
   "Но развѣ она васъ болѣе не любитъ?
   "Она навсегда потеряна для меня и для любви, правда оказываетъ ко мнѣ искреннее дружество, но съ тѣмъ условіемъ: чтобъ я никогда не произносилъ предъ нею ни одного нѣжнаго слова, ибо ей безпрестанно представляется тѣнь перваго ея супруга. Я часто бываю съ нею и она сама меня проситъ не оставлять ее, но есть положенные часы, въ которые и я не смѣю къ ней приближаться, а одна Нина имѣетъ право раздѣлять ея уединеніе.
   "Кто это молодая дѣвушка.
   "Думать надобно, что она плодъ первой любви покойнаго Графа; она содержитъ ее какъ собственную свою дочь, даетъ наилучшее воспитаніе, и сама прилѣжно занимается образованіемъ ея сердца. Одна сія чета учинялабъ ее достойною почтенія всѣхъ честныхъ людей. Однакожъ она тщательно скрываетъ происхожденіе Нины, и думаю что со временемъ объявитъ ее законною своею наслѣдницею. Прелестная Нина толь хорошо соотвѣтствуетъ попеченіямъ Графини, что завидна участь того счастливаго смертанго, которому назначитъ она ея руку.
   "Какой черный напитокъ принимаетъ Лаура каждый вечеръ?
   "Съ того времени, какъ явилась къ ней мнимая тѣнь Графа, она перестала принимать оный.
   "Но что это за напитокъ и за чѣмъ она его употребляла?
   "Въ нашихъ странахъ много еще суевѣрія; всѣ слабые умы вѣрятъ, что потерявъ милаго человѣка, если захочешь видѣть его и говорить съ нимъ, то надлежитъ всякій вечеръ, предъ тѣмъ, какъ ложиться въ постелю, принимать черезъ каждыя пять минутъ по четыре рюмочки сего напитка, составленнаго изъ разныхъ благоуханій смѣшанныхъ съ пережжеными травами; и что силою сихъ растѣній, душа наша оставляетъ свою темницу и отлетаетъ въ жилище мертвыхъ, откуда опять возвращается съ первыми лучами солнца. Сія обманчивая надежда заставляла Лауру пить странную сію смѣсь извѣстную всѣмъ нашимъ женщинамъ; но послѣ ложнаго призрака, коему вы были свидѣтелемъ, она перестала употреблять сей напитокъ.
   "Знаете ли вы что заключаетъ въ себѣ храмъ прошедшаго?
   "Нѣтъ, я никогда не могъ получишь позволенія его видѣть; прозьбы мои и вопросы равно были безполезны; и замѣтя, что любопытство сіе ее огорчаетъ, я пересталъ ей о томъ говорить Никто кромѣ самой Графини и иной ея подруги не входитъ въ оный. Посторонніе работники его строили, и никакъ невозможно проникнуть сей тайны.
   "Должно думать, что тамъ очень темно, а иначе бы сквозь окны можно было все увидѣть.
   "Я дѣлалъ и сей опытъ, но внутри вздернуты завѣсы и трудъ мой остался тщетенъ. Можетъ быть, что приподнявъ окны, и помощію веревокъ можно бы спуститься въ храмъ, но мнѣ бы нуженъ былъ товарищъ а я не хотѣлъ ввѣриться слугѣ, дабы не сдѣлать непріятности ни себѣ ни несчастной Лаурѣ.
   "Если любопытство ваше столь же сильно какъ мое, то я готовъ помогать вамъ къ семъ предпріятіи.
   Онъ тому нѣсколько времени противился, но наконецъ рѣшился, и мы положили какъ можно скорѣе произвести въ дѣйствіе наше намѣреніе. Въ слѣдующій день я былъ представленъ Графинѣ подъ ложнымъ моимъ именемъ, ибо Ницефоръ совѣтовалъ мнѣ не давать о себѣ знать по той причинѣ, что одно воспоминаніе обо мнѣ заставляло ее трепетать, живо приводя ей на память происшествіе ужасной той ночи. Она приняла меня благосклонно, и не узнала по голосу, чтожъ касается до лица моего, то Зампони умѣлъ совершенно преобразить всѣ черты онаго. Я и въ Графинѣ нашелъ большую перемѣну; умъ ея много ослабѣлъ и красота увяла. Поговоря съ часъ времени о постороннихъ предметахъ, я замѣтилъ что, присутствіе наше ее тяготило, и вышелъ въ другія комнаты.
   Вы видите какъ она перемѣнялась, сказалъ мнѣ Ницефоръ, ничто уже не приноситъ ей удовольствія, и я потерялъ всю надежду видѣть любовь мою увѣнчанною. Однакожъ она взяла съ меня обѣщаніе жить всегда съ нею и управлять ея домовъ, и я конечно никогда ее не оставлю: она страдаетъ, то я долженъ облегчать ея горести, раздѣляя ихъ.
   Я старался его утѣшить, я напомнивъ намѣреніе наше, въ разсужденіи Храма, просилъ его сдѣлать всѣ нужныя приготовленія, дабы исполнить оное въ ту самую ночь. И дѣйствительно лишь только сонъ сомкнулъ глаза всѣхъ жителей замка, то мы пошли въ звѣринецъ взявъ съ собою фонари, веревки и всѣ потребныя орудія. Храмъ будучи умѣренной вышины, представилъ намъ легкія препятствія, которыя мы скоро побѣдили и достигли до свода: тутъ вынувъ одно окно, привязали къ желѣзному крючку толстую веревку и по ней спустились во внутренность храма.
   Какимъ удивленіемъ пораженъ былъ Ницефоръ, когда, осмотрѣлъ всѣ окружающія его предметы! Глубина храма представляла часовню, росписанную по образцу той, гдѣ Лаура въ отечествѣ своемъ приносила моленія Всевышнему. Остальное пространство было раздѣлено на двѣ части; съ правой стороны находились маленькія комнатки подобныя тѣмъ, въ коихъ прекрасная Египтянка жила къ Каирѣ: столы, стулья, обои и всѣ украшенія совершенно сходствовали съ тѣми. На картинахъ висѣвшихъ по стѣнамъ, изображены были важнѣйшіе случаи, жизни почтеннаго Копта.
   Одна изъ сихъ комнатъ представляла древесную бесѣдку, подъ которою отецъ Лауры одобрилъ любовь ея къ Ницафору и обѣщалъ соединятъ ихъ бракомъ. Изображенія обѣихъ любовниковъ и добраго старца, вырѣзаны были изъ мрамора: они всѣ трое сидѣли на дерновой скамьѣ. Коптъ занимавшій средину оной, наложилъ руку одну на Ницефора, а другою подавалъ своей дочери письмо, въ которомъ отецъ молодаго Грека соглашался на ихъ союзъ.
   Лѣвая сторона храма, представляла различные покои, въ коихъ Лаура жила по прибытіи своемъ въ Италію. Все, что случилось съ нею послѣ ея похищенія, было изображено также въ картинахъ, одинакой величины съ прежними, но тутъ не было статуй и казалось, что прелестная вдова рѣже входила въ сію часть храма.
   Осмотрѣвъ все что тутъ находилось, мнѣ пришло въ мысль, употребить для излѣченія нещастной Графинѣ, тѣ самыя средства, которыя повергли ее въ жалостное сіе состояніе. Я сообщилъ расположеніе мое Ницефору который съ восторгомъ оное принялъ и просилъ меня помогать ему своими совѣтами. Многія рукописи добраго Копта были сохранены его дочерью, и Ницефоръ въ короткое время научился подражать совершенно его почерку. Когда жъ онъ увѣрился, что легко можетъ обмануть онымъ свою любовницу, то написалъ длинное письмо, въ которомъ Коптъ осуждалъ слабость и легковѣріе Лауры, въ разсужденіи мнимаго явленія ея супруга, потомъ приказывалъ ей распросить снова слугу, помощника Зампонія, выслушать со вниманіемъ его отвѣты, и изслѣдовать какимъ образомъ злобный содѣтель всѣхъ ея бѣдствій, произвелъ въ дѣйствіе плутовство свое; наконецъ совѣтовалъ ей, или лучше сказать повелѣвалъ, отдать руку свою жениху имъ прежде назначенному. Мы вынули изъ рукъ статуи письмо отъ Ницефора, и вложили сіе; статую поставили такимъ образомъ, что она казалось прямо смотрѣла на входящаго въ храмъ и подавала ему письмо: потомъ въ одномъ темномъ уголкѣ прорубили мы стѣну, дабы могли входить и выходить оттуда когда за благо разсудимъ, и сокрыли отверстіе ciе съ наружи переплетенными вѣтвями, внутри же придвинули нѣсколько стульевъ, которые были въ безпорядкѣ тутъ разставлены.
   Легкая болѣзнь, приключившаяся Лаурѣ, подала намъ способъ расположить все по желанію, не опасаясь чтобъ кто пришёлъ помѣшать намъ. Когда жъ всѣ пріуготовленія кончились, то мы съ нетерпѣніемъ ожидали той минуты въ которую милая вдова пойдетъ посѣтить любимое ею убѣжище.
   Нѣсколько дней спустя хотя и чувствовала еще она слабость, но рѣшилась туда идти предъ самымъ захожденіемъ солнца, погода была пасмурная, и лишь только прелестная Египтянка вступила въ аллею ведущую къ храму, какъ вдругъ поднялась буря и крупный дождь и легкіе громовые удары заставили ее удвоить шаги свои, чтобъ скорѣе укрыться отъ грозы, и она съ торопливостію отворила вороты. Мы еще прежде ее достигли храма, разставили и зажгли множество свѣчь въ той комнатѣ которая представляла бесѣдку, сами жъ спрятавшись въ темномъ уголку, замѣчали всѣ ея движенія.
   Бывъ привлечена въ бесѣдку необычайнымъ свѣтомъ, она долго пребыла неподвижною отъ изумленія; когда жъ пришла нѣсколько въ себя, то со вниманіемъ разсматривала всѣ окружающіе ее предметы и столь углубилась въ размышленія, что долго не слыхала грома гремящаго надъ ея головою, наконецъ одинъ сильный ударъ вывелъ ее изъ сей задумчивости. Она содрогнулась и обратила взоръ на небо какъ бы для выслушанія повелѣній, кои безъ сомнѣнія считала оттолѣ нисходящими, потомъ съ почтеніемъ онымъ покоряясь, пала на колѣна предъ статуею отца своего, вынула изъ рукъ его письмо, поцѣловала и развернула оное. Она многократно его перечитывала, показывая знаки чрезвычайнаго удивленія, часто прерывала свое чтеніе, осматривалась вокругъ себя, задумывалась, и опять принималась читать. Занимаясь долгое время сею бумагою, она снова повергалась предъ отцемъ своимъ, поцѣловала полу его платья, и вышла изъ храма. Буря утихла; хотя не совсемъ еще миновалась, но она не замѣчая оной, шла медлѣнно къ замку.
   Тотчасъ, по удаленіи ея, мы все разставили по прежнимъ мѣстамъ и послѣдовали за нею, но не нашли уже ее въ пріемной, и намъ сказали: что въ сей вечеръ она никого не хотѣла видѣть, кромѣ молодой своей подруги.
   Въ слѣдующее утро, на самомъ почти разсвѣтѣ, Графиня позвала къ себѣ того слугу; который подкупленъ былъ Зампоніемъ и заперлась съ нимъ. Потомъ велѣла просить Ницефора чтобъ онъ удалилъ изъ замка всѣхъ людей и самъ бы оставался со мною въ звѣринцѣ до того времени, какъ она за нами пришлеть. Надѣясь, что сей поступокъ былъ первымъ слѣдствіемъ письма нашего, мы спѣшили исполнишь ея приказаніе; и не ошиблись въ своихъ догадкахъ. Около полудня пришелъ за нами человѣкъ остававшійся съ нею; и мы узнали отъ него, что заставляла его повторять, болѣе десяти разъ прежнее его признаніе, касательно до хитрости употребленной гнуснымъ Зампоніемъ, и разспрашивала, какія причины побудили сего злодѣя къ подобному предпріятію; онъ примолвилъ, что она нарочно удалила насъ и всѣхъ людей, чтобъ свободнѣе осмотрѣть всѣ части замка и увѣриться своими собственными глазами., чрезъ какія средства обманъ сей былъ произведенъ въ дѣйствіе.
   Мы не нашли ее въ пріемной, но за обѣдомъ она сидѣла съ нами, хотя ничего не ѣла и не вмѣшивалась въ разговоры. Мы покушались вывести ее изъ глубокой задумчивости въ которую она была погружена, но надѣясь, что размышленія ея могли сдѣлаться намъ благопріятными, и боясь возбудить ея подозрѣнія, мы сами замолчали и дѣлали видъ будто приписываемъ сіе уныніе усугубленію обыкновенной ея горести, которую мы съ почтеніемъ раздѣляемъ.
   Вставъ изъ за стола, она тотчасъ пошла въ храмъ, куда и мы за нею послѣдовали. Мы тамъ спрятались съ такою же осторожностію какъ и наканунѣ, и замѣчали всѣ ее движенія. Вошедъ прямо въ бесѣдку, удивленіе ея было чрезвычайно, увидя все разставленнымъ въ прежнемъ порядкѣ; она приближилась къ статуѣ отца своего, пала предъ нею на колѣна, долго молилась, потомъ съ почтеніемъ взяла письмо отца Ницефора, которое опять мы вложили въ руки статуи, со вниманіемъ перечла оное и прижавъ его къ сердцу и устамъ своимъ, оставила сіе мѣсто чтобъ идти къ подножію олтаря, гдѣ молилась до наступленія ночи. Когда жъ темнота повсюду распространилась, то она тихими шагами пошла къ замку и ужинала вмѣстѣ съ нами, но продолжала хранить совершенное безмолвіе. По окончаніи ужина, Нина подала ей опять черный напитокъ и порошекъ, который Лаура перестала употреблять съ того времени, какъ думала видѣть тѣнь несчастнаго Графа. Ницефоръ, крайне встревожился симъ неожидаемымъ поступкомъ, и когда мы удалились въ свою комнату, то сказалъ мнѣ съ огорченіемъ: "она безъ сомнѣнія желаетъ увидѣть отца своего, воображеніе ея, разгоряченное мнимымъ чудомъ нами произведеннымъ, еще болѣе воспалится, дѣйствіемъ пагубнаго сего напитка и конечно представитъ ей во снѣ тысячу различныхъ предметовъ; но какіе они будутъ? Увы! участь моя зависитъ отъ сновидѣнія." Я старался его успокоить, и мало по малу надежда возобновилась въ душѣ его.
   Въ слѣдующій день, по пробужденіи Лауры, радость изображалась на лицѣ ея: при первомъ на нее воззрѣніи, она показалась мнѣ во всемъ блескѣ прежней своей красоты, и надлежало смотрѣть на нее нѣсколько минутъ, чтобъ замѣтить слѣды горести столь долгое время ею питаемой. Во весь день была она очень весела, а вечеру пошла въ храмъ, гдѣ возсылала жарчайшія благодаренія отцу своему; изъ чего заключили мы, что она видѣла его во снѣ, перемѣнила свои расположенія; и такимъ образомъ невинный нашъ обманъ произвелъ желаемое дѣйствіе. За ужиномъ Она охотно вмѣшивалась въ разговоры, и не принимала болѣе порошка съ чернымъ напиткомъ. Я уговаривалъ Ницефора воспользоваться благопріятною сею перемѣною, дѣлать видъ, что веселость Лауры оживляетъ въ немъ надежду, и съ завтрашняго же дня умолять прекрасную свою любовницу, чтобъ наконецъ согласилась она увѣнчать постояную его привязанность. Совѣтъ сей испугалъ его: онъ боялся все испортить излишнею поспѣшностію и хотѣлъ еще подождать, но по нѣкоторыхъ спорахъ, рѣшился слѣдовать моимъ наставленіямъ. Сначала онъ нашелъ большое сопротивленіе, милая Графиня хотя въ тайнѣ и приняла уже намѣреніе вручить ему свою руку, но стыдилась показать толь скорую перемѣну, тѣмъ больше, что она не хотѣла открыть, какія причины побудили ее преступить данное ею обѣщаніе, чтобъ не вступать въ новыя обязательства, но неотступныя прозьбы Ницефора преодолѣли ея упорство, онъ получилъ требуемое согласіе и чрезъ нѣсколько дней совершился ихъ бракъ, который учинилъ его счастливѣйшимъ изъ смертныхъ.
   Старанія, у потребленныя мною, для сооруженія ихъ благополучія, усыпили на малое время собственныя мои горести, но онѣ возбудились съ новою силою, когда возвратился я къ бездѣйствію. Я рѣшился уѣхать, и не смотря на усильныя прозьбы Ницефора, чтобъ удержать меня оставилъ навсегда сіе мѣсто, гдѣ чрезъ мою вину, ангельское твореніе столь долго томилось въ печали. Я отправился прямо въ Урбино и нашелъ тамъ Зампонія, отъ котораго скрылъ пребываніе мое въ замкѣ. Послѣ первыхъ привѣтствій онъ поднесъ мнѣ планъ для управленія моими подданными.
   Къ чему это? спросилъ я его; не всего ли я лишился, чрезъ возвращеніе моего брата?
   "Но не выль единственный по немъ наслѣдникъ?
   "Правда, однако онъ еще не умеръ"
   "По крайней мѣрѣ, можно надѣяться кто это скоро случится.
   "Человѣкъ столь же злобный какъ и вѣроломный! Что ты сдѣлалъ?
   "Безумецъ! ты недостоинъ счастія мною тебѣ приготовленнаго*
   "Но за какую цѣну заставляешь ты меня купить его?
   "Полезная цѣль оправдываетъ всѣ средства: не будемъ входить въ пустые споры, я хочу только твоего благополучія и составлю его; еслижъ есть тутъ, что заслуживающее порицаніе, то я все снимаю на себя. Повѣрь мнѣ когда бъ захотѣли изслѣдовать начальныя причины обогащенія большой части знатныхъ наслѣдниковъ не исключая и монарховъ, то немногіе изъ нихъ могли бы доказать что законно пріобрѣли свои владѣнія.-- Свѣтъ наполненъ братьями, которые гораздо виновнѣе насъ.
   "Зампони! ты великій ораторъ; если искуство сіе состоитъ только въ томъ, чтобъ умѣть сдѣлать преступникомъ честнаго человѣка.
   "Не станемъ терять времени, поспѣшимъ отъѣздомъ, чтобъ воспользоваться благопріятными для васъ обстоятельствами."

(Здѣсь кончится повѣствованіе Графа).

   

Прибавленіе отъ Издателя.

   Графъ, коего вся жизнь была сплетеніемъ чудныхъ приключеніи, и который былъ совершенно опутавъ сѣтями Зампонія, отправился вмѣстѣ съ нимъ въ доставшееся ему Графство, ибо гнусный Зампони отравилъ ядомъ Графа Себастіано и супругу его, родственницу Неаполитанскаго Короля. Намѣреніе его состояло къ томъ, чтобъ учинить Графа наслѣдникомъ важныхъ сихъ владѣній, выманивать у него большія суммы денегъ, въ которыхъ бы невозможно отказать ему, ибо онъ былъ хранителемъ ужасныхъ тайнъ, и открывъ оныя, подвергнулъ бы его поносной казни. И такъ онъ надѣялся держать Графа въ такомъ невольничествѣ, отъ котораго бъ онъ никогда не могъ освободиться. Помощію денегъ, ему удалось подкупить слугу покойнаго Графа, чтобъ отравить обоихъ супруговъ; сей ненастный допустилъ обольстить себя, но увидя какъ невинныя жертвы боролись со смертію, и претерпѣвали неслыханное мученіе, совѣсть въ немъ пробудилась, и не въ состояніи будучи противиться гласу ея, онъ объявилъ себя виновникомъ сей смерти сначала сочли его сумасшедшимъ, но онъ донесъ обо всѣхъ обстоятельствахъ сего дѣла и доказалъ, что ядъ, всыпанный имъ въ шоколадъ господъ своихъ, былъ полученъ отъ Зімпонія. Его заключили въ темницу, чему онъ безъ роптанія покорился, называя себя величайшимъ злодѣемъ, и говоря, что не въ силахъ переносить раскаянія терзающаго его душу. При вскрытіи труповъ, нашли слѣды яда, а подъ сердцемъ Графини младенца, раздѣлившаго судьбу своей матери. Король приказалъ отдать послѣднія почести нещастной своей родственницѣ; и когда Графъ и Зампони явились, чтобъ собрать плоды своего злодѣянія, то по повелѣнію его были захвачены и отвезены въ крѣпость Велиръ, какъ государственные преступники. Зампони при допросѣ своемъ открылъ множество злодѣяній имъ учиненныхъ: убійства разнаго рода, лѣжали на адской душѣ его, но и самая пытка не могла изторгнуть изъ него тайну шайки, къ которой онъ принадлежалъ. Когда прочли ему смертный приговоръ, то онъ спокойно отвѣчалъ; для облегченія вашей совѣсти, я намѣренъ доказать вамъ, что подлинно заслужилъ участь мнѣ приготовленную; вамъ конечно извѣстно, что Принцъ де ла Роче палъ подъ ударами неизвѣстнаго убійцы, и что Принцесса Теодора находится при послѣднемъ дыханіи.... и такъ знайте, что все это дѣло рукъ моихъ, и слѣдствіе мщенія, которымъ пылалъ я противъ всего дома Герцога Гравины, его правители и повѣренные подлымъ своимъ корыстолюбіемъ и неслыханною несправедливостію принудили меня сдѣлаться злодѣемъ.
   Какой извергъ, сказали судьи! посмотрите, продолжалъ Замнони, вынимая изъ кармана кинжалъ и склянку съ ядомъ: я бы легко могъ предупредить свою казнь, избѣжать вашего свирѣпства и лишить васъ удовольствія представить изъ меня позорище народу; но я пренебрегаю сими средствами и хочу умереть какъ должно человѣку такому какъ я; пусть по смерти моей одно обо мнѣ воспоминаніе приводитъ всѣхъ въ трепетъ.
   Сіе желаніе не исполнилось, его не отличцли особенною казнію, а смѣшали съ толпою преступниковъ осужденныхъ на смерть за измѣну, и онъ кончилъ жизнь не бывъ никѣмъ замѣченъ.
   Жалобы его на правителей Герцога Гравины, имѣли нѣкоторое основаніе, онъ родился въ его владѣніяхъ; и можетъ быть остался бы честнымъ человѣкомъ въ низкомъ своемъ состояніи, еслибъ ужасная несправедливость не повергла его къ бездну, въ которую палъ онъ чистъ, но вышелъ уже изъ оной съ изсохшею душею, съ ожесточеннымъ сердцемъ и отъ отчаянія готовымъ на всѣ злодѣйства. Опишемъ въ кратцѣ его исторію, не для оправданія сего чудовища, но для чести человѣчества, которое безъ важныхъ причинъ рѣдко впадаетъ къ толь гнусныя преступленія.
   Имя его Спаласси, но онъ перемѣнилъ его для прикрытія своихъ намѣреній; родители его не были богаты; однакожъ имѣли маленькій домикъ въ городѣ и небольшую деревенскую мызу; доходъ съ оной, присоединенный Къ плодамъ ихъ трудолюбія, достаточенъ быль для содержанія всего семейства. Достигнувъ двенадцати лѣтъ Спаласси, потерялъ отца своего, и вскорѣ потомъ вступилъ въ ученики къ одному стряпчему, оставя наслѣдство свое матери и сестрѣ. Три года протекли безъ всякаго примѣчанія достойнаго случая, но въ сіе время страсти къ немъ возгорѣлись: будучи рожденъ съ безпокойнымъ умомъ и съ пылкимъ нравомъ, онъ почувствовалъ отвращеніе ко всему, что прежде его занимало и пренебрегая своими должностями, ничего болѣе не дѣлалъ, какъ только бродилъ по пространному саду, принадлежащему къ тому дому, гдѣ онъ жилъ. Одна молодая дѣвочка тутъ же нанимавшая покои съ своею матерью, приходила также въ сей садъ разгонять скуку свою. Они встрѣтились, полюбили другъ друга, объяснились, и давъ взаимную клятву соединиться бракомъ, какъ скоро будутъ властны располагать собою, предались восторгамъ своей страсти. Они продолжали нѣсколько времени видѣться въ саду, но разсудивъ, что мѣсто было не безопасно и что мать Софьи (такъ называлась молодая дѣвочка) легко могла ихъ тутъ найти, они доложили сходишься всякую ночь въ сараѣ стряпчева, отъ котораго достали себѣ ключъ. Такимъ образомъ прошло полгода, но въ одинъ вечеръ, мать Софьи занемогла, и дочь ея была принуждена сидѣть надъ больною. Молодый Спаласси, не зная причины замедленія своей любовницы, сгаралъ отъ нетерпѣнія, и при малѣйшемъ шорохѣ, бѣжалъ къ дверямъ, въ надеждѣ ее увидѣть. По несчастію, въ самый тотъ день хозяинъ его очень выгодно сторговалъ больщое количество сѣна для лошадей своихъ, и какъ онъ имѣлъ привычку входить самъ во всѣ подробности хозяйства, то хотя и поздно возвратился домой, но прежде нежели лечь въ постелю, захотѣлъ посмотрѣть, можетъ ли сарай его помѣстить въ себѣ все имъ купленное. Надлежало идти туда чрезъ высокую и крутую лѣстницу; нещастный стряпчій взошелъ уже на верхнюю ступень, какъ вдругъ Спаласси, обманутый его приходомъ, поспѣшно отворяетъ дверь. Изумленіе и страхъ заставили бѣднаго стряпчаго податься назадъ, онъ оступался и упалъ скатясь въ низъ по лѣстницѣ. Крикъ его разбудилъ весь домъ; испуганный Спаласси бросается вонъ изъ сарая, бѣжитъ по тѣлу своего хозяина, и видитъ себя середи улицы не имѣя никакой цѣли. Сосѣди сбѣжались на вопль.разбитаго, перенесли его къ комнату, и нашли, что голова его была во многихъ мѣстахъ проломлена; чрезъ нѣсколько минутъ онъ испустилъ духъ, назвавъ по имени того, кого считалъ своимъ убійцею. Всѣ живущіе въ домѣ, выключая матери Софьи, собрались въ комнату умершаго чтобъ подать утѣшеніе женѣ его и дѣтямъ, какъ новая тревога возвѣстила столь же нещастный случай. Спаласси спасаясь бѣгствомъ, отбросилъ отъ себя фонарь, который нечаянно попалъ на купу соломы, зажегъ ее, когда увидѣли пожаръ, то невозможно уже было потушить его, ибо огонь обнявъ все находящееся на дворѣ строеніе. При видѣ опасности, всѣ спѣшили удалишься отъ сего мѣста ужаса, и устрашенная Софья была также увлечена толпою; но едва переступила она за вороты, какъ верхнее жилье съ трескомъ обрушилось; тушъ только нещастная вспомнила, гдѣ оставила мать свою.... Увы! бѣдная женщина учинилась жертвою пламени. Безъ родственниковъ, безъ пристанища, безъ денегъ и неся подъ сердцемъ своимъ залогъ слабости ея къ человѣку, который хотя невольнымъ образомъ но сдѣлался убійцею и зажигателемъ, злополучная любовница Спалассія съ сухими глазами и съ отчаяніемъ въ душѣ, бродила по улицамъ, не зная сама куда направляла шаги свои: вдругъ споткнулась она объ камень, упала, и лишилась всякаго движенія. Она на была въ обморокѣ, однакожъ ничего не чувствовала; мысли ея смѣшались, члены онемѣли; ужасный ударъ поразившій ее, произвелъ надъ нею дѣйствіе грома. Въ слѣдующій день, на самой зарѣ, сильный дождь прохладилъ горящую ея голову, и мало по малу привелъ кровь въ обращеніе; тогда начала она опять чувствовать, размышлять; источникъ слезъ облегчилъ стѣсненную грудь ея и она могла обдумать свое положеніе. Увидѣвъ себя лежащею у церковной ограды, и двери въ храмъ отворенные, она вошла туда, возсылала къ небу теплыя молитвы и предавалась всей своей горести; потомъ успокоясъ нѣсколько, помышляла о средствахъ къ своему пропитанію; наканунѣ того дня, она была въ гостяхъ въ лучшемъ своемъ нарядѣ, нечаянная болѣзнь матери, заставила ее позабыть снять съ шеи своей золотую цѣпочку, а съ руки перстень дорогой цѣны: и такъ рѣшилась она, продалъ обѣ сіи вещи, нанять маленькій уголокъ и содержать себя рукодѣльемъ. Между тѣмъ Спаласси укрылся къ домѣ своей матери, но его скоро тамъ отыскали, заключили въ темницу и начали производить надъ нимъ судъ. Мать его, будучи слабаго здоровья, не могла пережить жестокаго сего случая. Во владѣніяхъ Герцога Гравины, законъ повелѣвалъ налагать подати на мѣщанъ, смотря по объявленію ихъ, чего стоила собственность имъ принадлежащая; безполезноюъ было скрыть истинну, ибо по смерти каждаго жителя дѣлали оцѣнку его имѣнію, и когда находили объявленіе его ложнымъ, то отрѣшали наслѣдниковъ, я описывали все въ казну. Сестра Спаласси обливала слезами смертный одръ матери своей, съ котораго только что успѣли снять безчувственный трупъ, чтобъ предать его погребенію, печальный колоколъ раздавался еще въ ушахъ ея, какъ пришли дѣлать оцѣнку оставшемуся имѣнію. Присланные отъ Правительства видѣли, или лучше сказать притворились, будто нашли, что прежнія объявленія были несправедливы, и приложили печать.ко всѣмъ пожиткамъ. Чрезъ нѣсколько дней они опять возвратились съ поколѣніемъ, чтобъ нещастная Евгенія оставила домъ своихъ предковъ, описанный на Государя. Что могла сказать въ оправданіе робкая и беззащитная сирота? Не только не хотѣли ее слушать, но еще съ жестокостію вытолкали за вороты, который навсегда за нею затворились.
   Она не имѣла болѣе ни родственниковъ, ни друзей; ибо кто захотѣлъ бы сохранить связь съ сестрою зажигателя, который можетъ быть приговоренъ въ смертной казни. Она пробѣгала городъ безъ всякой цѣли, ночь наступала, и нещастная не знала гдѣ найти для себя убѣжище. Случай привелъ ее къ тому мѣсту, гдѣ положено было тѣло ея матери: она бросилась на могилу, и отчаяніе овладѣло ею. Въ полночь дозоръ съ командою прошелъ мимо кладбища, онъ, увидѣлъ ее, велѣлъ схватить и несмотря на вопль ея, посадить въ тюрьму. Въ слѣдующій день она была приведена предъ начальника Полиціи, человѣка строгаго, который называя ее распутною дѣвкою, грозилъ жестоко наказать естьли найдутъ ее вторично на улицѣ середи ночи, потомъ выгналъ ее, не выслушавъ оправданія. Два дни уже не принимала она пищи, и какъ не находила средствъ къ своему пропитанію, къ тому жъ не имѣя пристанища, не надѣялась избѣжать встрѣчи съ дозоромъ, то чтобъ окончить свои страданія, взяла пагубное намѣреніе кинуться въ воду. Уже подходила она къ рѣкѣ, какъ встрѣтилась съ Софьею, которая тотчасъ ее узнала и испужалась увидя страшную въ ней перемѣну. Она остановила ее, распросила обо всемъ случившемся, подала утѣшенія и уговорила жить съ собою. Обѣ молодыя нещастливицы соединили труды свои, и прилѣжною работою доставали себѣ нужное содержаніе. Стыдъ препятствовалъ Софьѣ признаться въ слабости своей къ брату Евгеніи; но когда не возможно уже было скрывать слѣдствія оной, то она перестала выходить изъ дому и поручила своей подругѣ попеченіе обо всѣхъ внѣшнихъ дѣлахъ. Срокъ ея наступилъ, и по продолжительномъ страданіи, безъ всякой посторонней помощи, она разрѣшилась мертвымъ младенцемъ. Сраженныя симъ неожидаемымъ нещастіемъ, онѣ долго не знали на что рѣшиться, наконецъ условились, чтобъ Евгенія отнесла его на городское кладбище, гдѣ всегда были готовыя вырытыя могилы, положила бы его въ одну изъ нихъ и сверьху засыпала землею. Все сіе исполнила она безъ всякаго непріятнаго случая, но Софья впала въ опасную болѣзнь отъ которой нѣсколько мѣсяцовъ не могла освободиться, и между тѣмъ бѣдная Евгенія, принуждена была работать одна отъ утренней зари до глубокой ночи, однакожъ не смотря на все прилѣжаніе, не въ силахъ была доставить своей пріятельницѣ и самой необходимой помоги, къ тому жъ не всегда получала она исправно плату съ такимъ трудомъ пріобрѣтаемую. Съ сей крайности обѣ подруги желали себѣ смерти, и не имѣя довольно смѣлости, чтобъ самимъ покуситься на жизнь свою, завидовали судьбѣ Спалассія, который хотя совершенно былъ невиненъ, но ожидалъ смертнаго приговора; часто намѣревались они возбудишь на себя ложныя подозрѣнія, чтобы подобно ему, быть осужденными на казнь за мнимое преступленіе; Въ одинъ вечеръ, проведя цѣлый день безъ пищи, Евгенія поздно вышла со двора, чтобъ отнести шитье которое ей заказывали, въ надеждѣ получить за оное довольную плату для покупки съѣстнаго припасу, но ей отказали въ требуемыхъ деньгахъ, обѣщая отдать ихъ послѣ. Погруженная въ печальныя размышленія, она шла безъ вниманія, сбилась съ дороги, и попалась опять въ руки дозора. Начальникъ полиціи тотчасъ ее узналъ, обременилъ ругательствами, велѣлъ посадить на нѣсколько мѣсяцовъ въ смирительный домъ.
   Страхъ продолжительнаго невольничества, стыдъ быть смѣшанною съ толпою негодныхъ тварей, наносящихъ безчестіе всему своему полу, и мысль о горестномъ положеніи, въ которомъ оставила она Софью, привели ее въ совершенное отчаяніе. Она вспомнила сколь часто желали онѣ обѣ лишиться безвинно жизни, и рѣшилась воспользоваться симъ случаемъ. Вы опредѣляете мнѣ слишкомъ легкое наказаніе, сказала она судьѣ съ горестною улыбкою, ибо я помогала подругѣ своей умертвить рожденнаго ею младенца. Ее отвели въ темницу, и когда стали допрашивать, то она объявила многія подробности мнимаго своего преступленія. Нещастная радовалась, что удалось ей оказать Софьѣ ужасную сію услугу: скоро кончатся всѣ наши страданія! говорила она сама себѣ съ восхищеніемъ, скоро перестанемъ мы существовать, не бывъ принужденными пресѣчь сами нить дней нашихъ. Софія была также признана въ судъ, и поставлена съ нею на очную ставку; сначала она опровергала доносъ сей, но понявъ изъ нѣкоторыхъ словъ своей пріятельницы бѣдственное ея намѣреніе, и что побудило ее принять оное, подтвердила признаніе Евгеніи, и ихъ обѣихъ осудили насмерть. Приближеніе роковой минуты приводило въ трепетъ бѣдную Евгенію; она не менѣе прежняго желала конца своего, но терзалась совѣстью, что вовлекла въ бездну погибели невинную Софью. Наконець, когда увидѣла она, въ день казни, съ какою твердостію шла Софья на лобное мѣсто, и какой выразительный взглядъ она на все кинула, какъ бы желая возблагодарить за доставленіе средства къ прекращенію тягостной жизни, то тутъ не могла уже она болѣе повелѣвать своими чувствами: Остановитесь! остановитесь! кричала она; Софья невинна; потомъ обращаясь то къ палачу, то къ изумленному народу, то къ священнику ихъ сопровождавшему, съ удивительнымъ жаромъ и смѣлостію пересказала всѣ обстоятельства сего дѣла, и кончила рѣчь свою требуя себѣ смерти, а умоляя только пощадить дни нещастной своей пріятельницы.
   "Несмысленная! что ты сдѣлала? сказала ей Софья еще одна минута твердости, и мы бы находились уже въ лонѣ Божіемъ."
   При семъ неожидаемомъ приключенія не смѣли приступить къ исполненію приговора; со всѣхъ сторонъ кричали о прощеніи; и полицейскій офицеръ допросилъ осужденныхъ, остановилъ совершеніе казни, чтобъ отнестись къ главнымъ судьямъ, но чрезъ нѣсколько минутъ получилъ повелѣніе, чтобъ безъ всякаго изслѣдованія, произвести въ дѣйство здѣланное опредѣленіе. И такъ обѣ молодыя подруги, не взирая на общее роптаніе негодующихъ зрителей, пали подъ ударами палача..... кровь невинныхъ жертвъ еще дымилась, какъ судъ надъ Спалассіемъ окончился; стряпчій защищавшій его дѣло, доказалъ ясно, что все преступленіе его состояло въ одной лишь неосторожности, почему и осудили его на вѣчное изгнаніе, давъ только двадцать четыре часа на приведеніе въ порядокъ дѣлъ его. Тутъ узналъ онъ, что воспослѣдовало съ малымъ его наслѣдіемъ; какая была участь сестры его и любовницы, и какія причины навлекли всѣ сіи бѣдства на любезнѣйшія предметы сердца его. Съ бѣшенствомъ въ душѣ, онъ удалился, клянясь сохранять непримиримую ненависть и вѣчное мщеніе къ правителямъ такой земли, гдѣ испыталъ онъ столь важныя потери. Онъ слишкомъ хорошо одержалъ слово свое, когда чрезъ многіе потомъ годы возвратился въ отечество подъ ложнымъ именемъ.
   Когда приговорили казнить Зампонія, то и мой нещастный другъ, Графъ Стефано, былъ также осужденъ на смерть: но какъ доложили Королю, что онъ не былъ участникомъ къ злодѣйствахъ Зампонія, и узналъ уже о послѣднемъ его преступленіи по совершеніи онаго, то изъ жалости къ его молодости и къ обольщеніямъ, коихъ учинился онъ жертвою, Король приказалъ только прочесть ему опредѣленіе, а въ день казни объявилъ, что приговоръ его перемѣненъ и онъ осуждается на вѣчное заточеніе.
   Никто не знаетъ его въ сей темницѣ, ибо по повелѣнію Короля, на него надѣли сѣрую маску. Монахъ, который исповѣдывалъ его и готовилъ къ смерти, взялся доставить ко мнѣ всѣ сіи бумаги; ихъ тогда ожидалъ казни, и для того рѣшился переслать ихъ ко мнѣ, не воображая, чтобъ Король перемѣнилъ свое рѣшеніе. Я не могу утвердительно сказать, живъ ли еще онъ теперь, и не имѣю ни малой надежды получишь о немъ какія-либо извѣстія; ибо сомнѣваюсь, чтобъ и самъ монахъ, вручившій мнѣ сіи записки, могъ сыскать случай еще его видѣть, и меня о томъ увѣдомить. Графъ еще молодъ и долго можетъ томиться въ заключеніи, естьли родные его не найдутъ возможности доставить ему средства, дабы прекратить во дни годы страданія, небомъ ему опредѣленныя.

Конецъ

   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru