По Королевскому повелѣнію Французскіе Министры должны были заключенный между союзными Державамй и Франціею трактатъ объявить палатамъ. По прочтеніи онаго въ Депутатской Палатѣ 25 го Ноября (н. с.), Дюкъ Ришелье говорилъ между прочимъ слѣдующее;
"Таковы суть статьи, подписаніе коихъ немогли Королевскіе Министры далѣе откладывать. Обязанности, принятыя на себя Франціей, суть слѣдствіемъ чрезвычайныхъ обстоятельствъ, въ которыхъ она теперь находится по причинѣ пагубныхъ происшествій... Послѣ двадцатипяти-лѣтнихъ смятеній, послѣ неисчислимыхъ усилій, кои при безпрестанныхъ нападеніяхъ, завоеваніяхъ, разореніяхъ поколебали политичесное бытіе почти всѣхъ странъ, и даже повсюду угрожали опасностію гражданскому порядку, возстановленіе законной Французской Монархіи было началомъ спокойствія цѣлаго міра; наша независимость, наше отечество, наша значительность заграницей, наши вспомогательныя средства существенно ни какой важной перемѣны не претерпѣли... Отдалимъ отъ себя неосторожную мысль обѣ изъявленіи нынѣ, или о посѣяніи на будущее время, неполитическаго и опаснаго неудовольствія. Сіе собраніе, въ которомъ присутствуютъ отличнѣйшіе мужи Франціи, и которое наилучше можетъ узнать причины теперешнимъ несчастіямъ изъ обрѣсти средства къ уврачеванію оныхъ, сіе, говорю, собраніе въ свое время да объяснитъ Франціи неприятныя истины, о которыхъ не прилично упоминать при нынѣшнемъ торжественномъ обстоятельствѣ. Въ продолженіе полувѣка Франція справедливо желала уничтоженія безпорядковъ, вкравшихся въ систему ея внутренней политики. Таковый подвигъ, нетрудный для Правительства, невозможенъ былъ для многолюдныхъ собраній, въ которыхъ и добрыя желанія не всегда управляются умѣренностію. Возникшія изъ того препятства и несчастная недовѣрчивость произвели ненависть, сопротивленія и пагубное упрямство. Ослабѣніе и упадокъ власти, уклоненіе отъ религіи, пренебреженіе законовъ, расторженіе общественнаго союза были внезапнымъ слѣдствіемъ дерзновенныхъ предприятіи. Скоро всеобщее опасеніе распространилось за предѣлами Франціи, и подало причину къ безпрестаннымъ войнамъ, чего и ожидать надлежало. Франція повсюду возбуждала боязнь, мщеніе и ненависть, которыя быть могутъ приведены въ забвеніе развѣ только временемъ, примѣрнымъ снисхожденіемъ нашимъ и постояннымъ благоразуміемъ. Боязнь, гнѣвъ и ненависть народовъ снова пробудились при вторичномъ появленіи человѣка, пагубнаго для Франціи.... Великая тягость, на насъ возложенная, и оскорбительная недовѣрчивость должны огорчать насъ. Но остановитесь надъ тѣмъ вреднымъ впечатлѣніемъ, которое произвело въ разгнѣванной Европѣ несчастное происшествіе, моего жертвою содѣлалась Франція, а еще болѣе удобность, съ каковою мятежникамъ удалось восторжествовать надъ своимъ собственнымъ отечествомъ; размыслите, что время, въ которое по несчастію намъ жить досталось, наступило непосредственно послѣ пагубной епохи двадцатипяти-лѣтняго неуваженія мирныхъ договоровъ, святости обѣщаній, вѣры и вѣрности; разсудите, что сіи основанія безопасности народовъ были у насъ предметомъ поруганія; подумайте, что безпрестанное и какъ бы въ систему приведенное нарушеніе всѣхъ нравственныхъ правилъ политики нескоро можетъ остановиться, равно какъ и ходъ ужасныхъ, пагубныхъ слѣдствій революціи, которыя по несчастію, недавно опять оказались во Франціи; разсудите наконецъ, что, столь частое нарушеніе всего, что только ни почитается между людьми священнѣйшимъ, нанесло ужасныя бѣдствія всѣмъ народамъ, и что къ нашему величайшему несчастію еще и теперь опасаются насъ и недовѣряютъ намъ всѣ тѣ, на которыхъ сперва мы свои права распространяли) и которые нынѣ намъ, предписываютъ договоры! Будучи принуждены покориться несчастію, Провидѣніемъ для насъ низпосланному, обратимъ взоры свои на Короля, котораго намъ Небо возвращаетъ. Примемъ участіе въ скорби его; но да будетъ же примѣромъ нашимъ и его рѣшительность! Народы и Цари уважаютъ его, и являютъ ему свою довѣренность; то великодушная твердость, и она одна только приобрѣла намъ дружбу Монарховъ. Если мы дружбу ciю подкрѣплять будемъ нашимъ благоразуміемъ, умѣренностію и вѣрнымъ исполненіемъ принятыхъ въ трактатѣ обязанностей; то всѣ народы не откажутъ намъ въ своемъ доброхотствѣ. Слишкомъ долго угождали мы властолюбію, слишкомъ много приобрѣли мы пагубной славы отъ храбрости войскъ и кровавыхъ трофеевъ ихъ побѣды; намъ остается еще приобрѣсть лучшую славу, а именно заслужить, чтобы народы забыли причиненное имъ зло хищникомъ престола и сжалились бы надъ нашимъ состояніемъ; постараемся, чтобы они имѣли въ намъ довѣренность, чтобы узнали насъ хорошо и навсегда искренно примирились бы съ нами...."
В. В.
-----
Ришелье А.Э. дю Плесси Извлечение из речи дюка Ришелье, читанной им в палате депутатов [25 нояб. 1815 г.] / [Пер.] В.В. [Д.И.Вельяшев-Волынцев] // Вестн. Европы. -- 1815. -- Ч.84, N 24. -- С.291-295.