Ричмонд Ли
Дочь молочника

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Истинная и занимательная повесть. В пяти частях.
    (The dairyman's daughter // Annals of the poor).
    Второе изданіе. Въ Типографіи H. С. Всеволожскаго.1815.

   

ДОЧЬ МОЛОЧНИКА.

ИСТИННАЯ и ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ
ПОВѢСТЬ.

ВЪ ПЯТИ ЧАСТЯХЪ.

Второе изданіе.

Печатано къ первый разъ въ Ежемѣсячномъ изданіи Другъ Юношества, въ 1813мъ году, въ двухъ книжечкахъ въ Ноябрѣ и Декабрѣ мѣсяцахъ.

   

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ,

МОСКВА,
Въ Типографіи H. С. Всеволожскаго.
1815/

   Печатать дозволяется, Москва Декабря 3 дня, 1813 года Медицины Докторъ и Професоръ П. О.

ВАСИЛІЙ КОТЕЛЬНИЦКІЙ.

   

ДОЧЬ МОЛОЧНИКА.

Истинная и занимательная повѣсть.

ВЪ ПЯТИ ЧАСТЯХЪ

   

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

   Ничто не можетъ быть утѣшительнѣе, какъ познавать и открывать дѣйствія Вышней Благости, такъ какъ являются они въ свойствахъ и въ жизни истинныхъ чадъ Божіихъ. Съ особеннымъ удовольствіемъ замѣчается, что по большей части въ людяхъ, самаго бѣднѣйшаго состоянія, блистаетъ небесная благодать, свидѣтельствующая о Господѣ Іисусѣ Христѣ въ нихъ обитающемъ. Между ими-то владычествуютъ искренность и простосердечіе Христіанскія; они свободны отъ оковъ, кои недопускаютъ разуму предаться духовному, и которыми, по большей части, связаны мудрые знатные міра сего. Сіи послѣдніе должны превозмогать безчисленныя препоны, богатствомъ, обязанностями общества, гордымъ свѣтомъ, и наконецъ высокими связями имъ противопоставляемыя, ежели захотятъ предаться Религіи. Есть однакожъ таковые счастливцы, кои съ помощію благодати, одержали побѣду надъ гордостію и высокоуміемъ, надъ суетою, роскошью и надъ всѣми мнѣніями свѣтолюбцевъ, самихъ себя, въ любомудріи, цѣломудріи и въ преданіи себя и сердца своего духовному; но вообще кто хочетъ видѣть Религію во всей ея силѣ и непорочности, тотъ долженъ искать ее между бѣднѣйшими, но смыслу міра сего, но богатыми вѣрою. Какъ часто хижина бѣднаго являетъ чертогъ самаго Бога? Мы пастыри, мы чистосердечно должны признаться, что оттуда получили сильнѣйшія уроки вѣры и надежды, и что тамъ были мы свидѣтелями разительнѣйшихъ доказательствъ мудрости, могущества и благости Всевышняго!
   Описаніе особы, съ которою хочу я познакомишь моихъ читателей и обстоятельства жизни ея, здѣсь мною предлагаемыя, суть справедливы. Случай, по которому сдѣлалась она мнѣ извѣстною, есть письмо, писанное ею ко мнѣ и списанное мною отъ слова до слова.-- Вотъ оно:

Милостивый Государь!

   Принимаю смѣлость къ вамъ писать, которую простите мнѣ; ибо я никогда не говаривала съ вами; но я слышала, когда вы сказывали проповѣдь въ церквѣ.-- Я почитаю васъ, по истинѣ, за проповѣдника, посланнаго возвѣстить грѣшникамъ, чтобъ они поспѣшили убѣгать гнѣва, неминуемаго всѣмъ тѣмъ, кои проводятъ жизнь въ беззаконіяхъ и умираютъ не раскаявшись. Продолжайте ваше дѣло съ помощію Вышняго; да благословитъ и да увѣнчаетъ Онъ благодѣльные подвиги ваши, и да пріобрѣтетъ вамъ въ награду многія души!
   Господь обѣщалъ пребыть до конца вѣка съ тѣми, коихъ Онъ избралъ и послалъ проповѣдывать слово Его; ибо безъ Него мы ничего творишь не можемъ. Я чрезвычайно была утѣшена, услышавъ о оказанномъ вами человѣколюбіи бѣдному солдату С. Д. милиціи. Конечно любовь ваша ко Господу Іисусу Христу привела васъ къ сему несчастному; да царствуетъ она на всегда въ сердце вашемъ и да пораждаетъ вѣру; да побудитъ она васъ къ исканію Заблуждающихся душъ грѣшниковъ, чтобы съ пламеннымъ усердіемъ употребить себя на пользу ихъ во славу Христа Спасителя! да произведетъ Онъ чувства сердечнаго сокрушенія въ сердцахъ слушателей вашихъ, и да исполнятся они желанія содѣлаться новыми тварями во Христѣ Іисусѣ!
   Не переставайте, М. Г.! возсылать пламенныя молитвы, ко престолу Царя Царей, о томъ, чтобы Онъ удостоилъ обратить грѣшниковъ; -- Онъ Всемогущъ -- кто можетъ возпротивиться Ему! Онъ обѣщалъ внимать моленіямъ чистой вѣры, возсылаемымъ къ Нему во имя Сына Его. Просите и дастся самъ.-- Вотъ слова долженствующія убѣдить насъ въ этой истинѣ; ибо онѣ научаютъ насъ, какимъ образомъ должно просить. О! сколь рта надежда усладитъ отягченный нашъ духъ, когда разсмотримъ мы со вниманіемъ все обѣщанное Богомъ! какая благодать воцарится въ насъ, когда мы запечатлѣемъ въ сердцахъ нашихъ Христа и Его воскресеніе! Вѣруя во Іисуса, мы оживотворяемся надеждою въ ожиданіи; что близко то время, въ которое всѣ познаютъ и падутъ предъ Господомъ Іисусомъ Христомъ, и когда всѣ племена земныя въ одинъ день возстанутъ.
   Сколь будемъ мы тогда счастливы, когда узримъ Царствіе Христово! Тогда-то будетъ воля Его яко на небеси, и земли,! Тогда хлѣбъ насущный человѣкамъ будетъ панною Его любви и онъ будетъ благоденствовать въ Господѣ;-- будетъ наслаждаться раемъ въ сей юдоли земной! Какимъ душа моя объемлется возхищеніемъ и какою исполняется силою слѣдовать заповѣдямъ Божіимъ, чтобы удостоиться тогда принести жертву хвалы во славу Бога и Агнца!
   М. Г.! Въ прошедшее Воскресенье начала я письмо сіе, для того, что не могла придти въ церковь. Любезная и единственная моя сестра, находящаяся въ услуженіи у госпожи.... въ то время очень занемогла; мнѣ должно было заступить ея мѣсто. а вмѣстѣ съ тѣмъ имѣть объ ней попеченіе; но теперь ее уже нѣтъ на свѣтѣ; иначе бы я васъ усердно просила отвѣчать на письмо мое для нее, по той причинѣ, что она сильно была тронута прошедшею развратною своею жизнію, И тѣмъ, что не исполняла заповѣдей Господнихъ, и не старалась о угожденіи Ему, и отъ искренняго сердца желала перемѣнишь образъ своей жизни. Сіе-то самое исполняетъ сердце мое сладкою надеждою, что она наслѣдовала царство вѣчной славы" и соединилась съ хорами Ангеловъ, для того, чтобы вмѣстѣ съ ними возпѣвать Искупителя, Я смѣю, кажется, сказать теперь, Блаженъ тотъ, кто умираетъ о Господѣ!
   Она изъявила желаніе причастишься Святыхъ Таинъ. Я, по возможности, старалась объяснишь ей о важности соединенія сердца съ Богомъ; но усилившаяся слабость ея, не допустила ее отвѣчать мнѣ, однакожъ до послѣдней минуты она предала себя совершенно Христу, и я надѣюсь, что по разлукѣ съ бреннымъ и беззаконнымъ мірамъ, она соединилась съ Богамъ.
   Ласкаюсь надеждою, что вы, М. Г.! не вмѣните себѣ въ обиду, что бѣдная, необразованная, приняла смѣлость къ вамъ писать; и увѣрена, что вы будучи призваны поучать беззаконныхъ и возвѣщать имъ волю Божію, не только простите мнѣ, но и удостоите вашего отвѣта и вашихъ наставленіи, какъ бы не было не складно написано письмо мое.-- Вотъ единственное желаніе моего сердца: удостоиться пріобрѣсти тотъ духъ, который обиталъ во Христѣ, дабы возстать въ Его подобіе -- и тогда я буду счастлива!
   Сестрѣ моей очень хотѣлось, чтобы вы присудствовали на ея погребеніи. Нашему приходскому священнику едва ли можно будетъ тутъ находишься. Ее похоронятъ въ... Она скончалась во вторникъ, по утру а погребеніе будетъ въ пятницу или въ субботу въ три часа послѣ обѣда, въ которой нибудь изъ сихъ дней. Сдѣлайте милость увѣдомьте чрезъ посланнаго, можете ли вы удовлетворить ожиданіе недостойной вашей служанки.

Елисаветы В--Е.

   Я былъ чрезвычайно тронутъ, простымъ по пылкимъ слогомъ благочестія, которымъ дышало это письмо; и не взирая на то, что написано было дурнымъ почеркомъ и безъ правописанія, но оно произвело во мнѣ чувства уваженія къ той неизвѣстной мнѣ особѣ, которая написала его, и служило убѣдительнѣйшимъ доказательствомъ того, что человѣкъ самаго низкаго состоянія, можетъ достигнуть вышшей степени благочестія. Таковымъ письменнымъ отношеніемъ восхищался я въ душѣ моей тѣмъ паче, что люди такого рода въ нашемъ околодкѣ рѣдки, и желалъ, чтобы переписки такого роду были одобряемы, и дѣлались болѣе и болѣе обыкновенными между нами. Къ сему желанію побуждаютъ меня пользы и для меня столь же важныя, какъ и для другихъ. Разговоръ, равно письменный какъ и словесный, съ бѣдными благочестивыми всегда поощрялъ мѣня исполнять мои обязанности, и сообщалъ мнѣ знанія весьма нужныя сану проповѣдника Евангелія. Прочитавъ письмо сіе, я спросилъ, кто принесъ его? Тотъ, который, принесъ, Дожидается за воротами, отвѣчали мнѣ.
   Я вышелъ, чтобы поговорить съ нимъ -- и увидѣлъ почтеннаго старца; длинные бѣлые его волосы, и лице, изрытое глубокими морщинами, поселили во мнѣ глубокое къ нему уваженіе.-- Онъ стоялъ облокотясь на рѣшетку -- слезы текли ручьями изъ глазъ его. Когда я подошелъ къ нему, то онъ изъявя мнѣ чувства глубокаго почтенія, сказалъ: "М. Г! Я самый тотъ, который принесъ къ вамъ письмо отъ моей дочери; но боюсь, чтобы не вмѣнили вы намъ въ дерзость, что причинили вамъ столько безпокойства."
   "Ни мало! отвѣчалъ я, вмѣсто того почту особеннымъ удовольствіемъ, естьли въ семъ случаѣ окажу вамъ какую-либо помощь, или кому бы то ни было изъ семьи твоей, лишь бы только она не противна была вашему приходскому священнику."
   "Вчера, М. Г.! онъ сказалъ мнѣ, что весьма будетъ доволенъ, естьлибъ кто-нибудь другой изъ священниковъ заступилъ въ семъ случаѣ его мѣсто -- погребсти мою дочь; потому, что въ самой тотъ день онъ отозванъ въ другое мѣсто. Когда съ симъ извѣстіемъ пришелъ я къ моей дочери, то она сказала мнѣ, чтобы я шелъ съ письмомъ прямо, М. Г.! къ вамъ и просилъ васъ." Я позвалъ его къ себѣ въ домъ, и спросилъ:
   "Чѣмъ ты занимаешься?"
   "Большую часть жизни моей провелъ я въ хижинѣ въ одной деревнѣ..., находящейся отсюда въ шести миляхъ разстояніемъ. Тамъ нанимаю я нѣсколько десятинъ земли, на которыхъ пасу нѣсколько коровъ; съ присовокупленіемъ обыкновенной работы и пашни, это доставляетъ мнѣ возможность кормишь и воспитывать мое семейство."
   "А какъ велико твое семейство?"
   "Я имѣю жену престарѣлую, которая уже не въ силахъ работать; еще сына и дочь; а другая моя дочь оставила здѣшній злой міръ."
   "Вѣроятно, для того, чтобы переселишься въ лучшій, надѣюсь?"
   "Надѣюсь и я. Несчастная дочь! она не хотѣла идти тѣмъ добрымъ путемъ, по которому идетъ ея сестра; но я надѣюсь, что убѣжденія, употребленныя, сей послѣдней, въ то время, когда лежала она на одрѣ смертномъ, послужили способомъ къ спасенію ея души. О! какое счастіе имѣть такую дочь, какую я имѣю! прежде и я не думалъ потомъ, сколь важно имѣть о душѣ попеченіе; но дочь моя привела меня въ чувства и убѣдила пещись объ избавленіи себя отъ будущаго; наазанія."
   "Какихъ лѣтъ твои дѣти?"
   "Сынъ тридцати пяти лѣтъ, дочь около тридцати, а покойная была двадцати семи лѣтъ."
   "А тебѣ сколько лѣтъ отъ рожденія?"
   "Уже слишкомъ семдесятъ лѣтъ, а жена моя гораздо меня старѣе. Мы часъ отъ часу старѣемъ, силы наши ослабѣваютъ, и мы дѣлаемся неспособными къ работѣ. Дочь оставила свое мѣсто, собственно для того, чтобы имѣть попеченіе объ насъ и объ нашемъ молочномъ заведеніи. Ахъ! сколь она добра, покорна и усердна!"
   "Всегда ли она была таковыхъ свойствъ?"
   "Нѣтъ, М. Г.! когда очень была молода, то страстно любила свѣтъ, забавы, наряды, гулянья, правду сказать, всѣ мы были совершенные безумцы, и думали, что ежели снискиваемъ себѣ пропитаніе честнымъ, не обиднымъ, ближнему, образомъ, то сего уже и довольно для полученія царства небеснаго. Дочери наши вели жизнь беззаконную, и равнымъ образомъ не Знали закона Божія и благодати Имъ обѣщанной; но старшая, будучи въ услугахъ, нѣсколько лѣтъ тому назадъ, слышала проповѣдь, говоренную въ церквѣ.... однимъ священникомъ, которому должно было отправишься въ колоніи.... и съ того времени она совершенно перемѣнилась -- посвятила себя чтенію библіи, и сдѣлалась благоразумною и скромною во всѣхъ отношеніяхъ, увидѣвшись съ нами въ первой разъ послѣ своей перемѣны, она принесла къ намъ гинею, сбереженную ею изъ Получаемаго жалованья, сказавъ: что такъ какъ мы приближались къ старости, то намъ и нужна помощь; прибавила къ тому, что она не хотѣла употребить ее такъ, какъ употребляла прежде на наряды, которые ни къ чему болѣе не служатъ, какъ токмо питаютъ гордость и пышность, и что для нее несравненно пріятнѣе изъявить тѣмъ самымъ признательность своимъ любезнымъ родителямъ; ибо Христосъ явилъ ей несчетныя благости."
   "Таковыя ея слова привели насъ въ чрезвычайное удивленіе, и мы утѣшились ею, потому, что нравъ ея сдѣлался самымъ кроткимъ, поведеніе самымъ любезнѣйшимъ, и она изъявила желаніе помогать намъ всѣми, какъ душевными силами, такъ и тѣлесными. И такъ ея разположеніе столь было отлично отъ прежняго, что при всей нашей безпечности и при всемъ безуміи, мы начали вѣрить, что должно необходимо быть чему-нибудь существенному въ Религіи, безъ чего, въ столь короткое время, не могла бы возпослѣдовать такая съ нею перемѣна."
   "Жалкое твореніе! меньшая ея сестра въ это время смѣялась, дѣлала ей множество насмѣшекъ и говорила: что правила сіи повредили ей голову. Нѣтъ, милая! говорила Елисавета, сердце мое отвратилось отъ любви къ порокамъ къ любви Богу. Желаю отъ всего сердца, чтобы когда нибудь и ты, такъ какъ и я, возчувствовала опасность и суетность настоящаго своего состоянія."
   На сіе жалкая сестра отвѣчала ей: я не имѣю нужды въ твоихъ проповѣдяхъ, потому что я дѣлаю не хуже другихъ -- сего и довольно.-- "Хорошо, сестрица! говорила ей Елисавета, ежели ты уже не хочешь моихъ поученій, по крайнѣй мѣрѣ ты не можешь мнѣ препятствовать молиться о тебѣ, что самое дѣлаю я отъ всего сердца моего."
   "И теперь, М. Г.! я думаю, что молитвы ея услышаны, потому что Елисавета, когда сестра ея сдѣлалась больна, пошла къ Госпожѣ..... чтобы за нее служить, а вмѣстѣ съ тѣмъ имѣть и объ ней попеченіе. Весьма часто говорила она ей о душѣ, и жалкая дѣвушка была столь глубоко тронута грѣхами протекшихъ дней жизни своей, и принимала съ такою благодарностію всѣ ея наставленія, что Елисавета замѣтила великую надежду ко спасенію ея души. Когда же мы съ женою пришли навѣстить больную, то она сказала намъ, что сердечно соболѣзнуетъ, воспоминая о образѣ той жизни, которую проводила, и надѣется, что Спаситель сестры ея будетъ и ея Спасителемъ; что она въ полной мѣрѣ чувствуетъ свои вины, отъ которыхъ безъ Его помощи освободиться не можетъ, и что неминуемо должна обратиться ко Христу, какъ къ единственному прибѣжищу."
   "Теперь, М. Г.! ее нѣтъ уже въ здѣшнемъ мірѣ; но янадѣюсь, что молитвы, кои сестра ея возсылала ко престолу Всемогущаго о ея обращеніи, будутъ услышаны во изъявленіе милости, бѣднымъ ея родителямъ."
   Разговоръ сей былъ живѣйшимъ? объясненіемъ полученнаго мною письма, и произвелъ во мнѣ желаніе исполнить прозьбу въ немъ изображенную, познакомиться съ тою особою, которая писала его, и дать обѣщаніе доброму старцу придти къ нимъ въ назначенный день и часъ. Потомъ, послѣ нѣсколькихъ еще минутъ моего съ нимъ разговора, разтроганный старецъ удалился.
   Это былъ достойный уваженія старецъ; лице изрытое морщинами, бѣлые волосы, наполненные слезъ глаза, согбенныя плеча и слабая поступь -- все въ немъ показывало престарѣлаго набожнаго путешественника; тихая походка его, посохъ, о которой онъ опирался, и которой, я думаю, въ продолженіе многихъ лѣтъ поддерживаетъ слабый составъ его, породили въ душѣ, моей множество размышленій пріятнѣйшихъВъ назначенный часъ явился я въ церковь. Спустя нѣсколько минутъ долженъ я былъ идти къ вратамъ кладбища; -- шутъ представился глазамъ моимъ благоговѣйный выносъ: добрый старикъ, съ женою, съ сыномъ и дочерью, еще нѣкоторые изъ родственниковъ и друзей его составляли провождающихъ умершую. Пріятный, благочестивый и смиренный видъ молодой особы, отъ которой получилъ я письмо, чрезвычайно тронулъ меня; на лицѣ ея изображались черты непритворнаго великодушія и внутренняго спокойства оживотворяемыя благоговѣніемъ.
   Во время чтенія молитвъ, случилось одно обстоятельство, которое заслуживаетъ сдѣлаться извѣстнымъ потому, что оно по всей справедливости достойно цѣли нашихъ Евангельскихъ служеній, и потому еще, что оно можетъ сдѣлать и на другихъ впечатлѣніе.
   Одинъ поселянинъ, живущій въ этой же деревнѣ, котораго до сихъ поръ почитали совершеннымъ лѣнивцемъ и даже развратнымъ, пришелъ въ церковь изъ одного токмо любопытства, и не съ другимъ какимъ-либо намѣреніемъ, какъ только видѣть погребеніе. Онъ подошелъ къ могилѣ въ то самое время, когда читали пристойныя сему случаю молитвы; нѣкоторыя мѣста произвели въ душѣ его столь сильное впечатлѣніе, что онъ пришелъ въ трепетъ, представивъ свои грѣхи, и о ужасѣ ему предстоящемъ. Сіе впечатлѣніе не только не изгладилось изъ души его, напротивъ того время отъ времени дѣлалось сильнѣе, и наконецъ онъ показалъ опыты совершеннаго обращенія, чему долгое время былъ я очевиднымъ свидѣтелемъ. Таковыя чувства его обнаруживались каждый разъ при чтеніи погребальныхъ молитвъ, а паче въ то время, когда слышалъ онъ тѣ выраженія, посредствомъ которыхъ, благости Божеской угодно было привести его къ познаніямъ истины.
   Когда кончилась церемонія, нѣсколько минутъ провелъ я въ разговорахъ съ добродѣтельною маститою четою и съ ея дочерью, которой видъ и всѣ поступки были чрезвычайно привлекательны. Я далъ имъ слово быть у нихъ въ хижинѣ, и съ того времени пріобрѣлъ ихъ дружбу. Благословимъ Господа нищихъ, и не престанемъ молить Его о томъ, чтобы Онъ содѣлалъ ихъ богатыми въ вѣрѣ, а богатыхъ обнищавшихъ духомъ.
   

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

   Живѣйшая радость объемлетъ душу, когда приводимъ себѣ на память друзей, коихъ нѣтъ уже на свѣтѣ; но сто кратъ того утѣшительнѣе, естьли то были друзья жившіе и скончавшіеся въ Госпожѣ! Воспоминаніе о томъ, чѣмъ занимались, что говорили съ тѣми друзьями, кои наслаждаются теперь въ другомъ мірѣ вѣчнымъ блаженствомъ, исполняетъ душу радостію и оживляетъ ее надеждою наслѣдовать нѣкогда то Царство, въ которомъ, во славу Всемогущаго, стекутся со всѣхъ сторонъ чада Его для вѣчнаго соединенія.-- Кто бы они небыли, богатые или бѣдные -- все равно! они были вѣрующія во Христа Сына Всевышнаго -- вотъ ихъ блаженство!
   Въ числѣ истинно благочестивыхъ, коихъ я лишился, и съ которыми нѣкогда имѣлъ счастіе разсуждать о благости и славѣ Царства Божія, почитаю я и дочь молочника. Теперь приступлю къ подробному описанію всего того, что до нее касается, будучи исполненъ надежды, что сіе принесетъ пользу тѣмъ, о которыхъ воспоминаю я какъ другъ бѣдныхъ.
   Спустя недѣлю, послѣ погребенія меньшей ея сестры, ѣхалъ я верьхомъ, чтобы навѣстить семейство ея въ хижинѣ. Дорога, которую проѣзжалъ я, лежала почти вся въ узкой долинѣ, по обѣимъ сторонамъ украшена была рощами орѣховыхъ деревъ, которыхъ тѣнь защищала проѣзжающаго отъ лучей знойнаго солнца, на каждомъ шагу представлялось взорамъ его множество предметовъ прелестныхъ. Пестрѣющіе цвѣты, густые кустарники, растущіе по обѣимъ сторонамъ дороги, и дикія по мѣстамъ скалы, изъ которыхъ текли быстрые ручьи, образуютъ для глазъ картину самую живописную.
   И здѣсь, и тамъ, сквозь отверстія и промежутки, представляются предметы еще прекраснѣе: высокіе берега, маяки въ пристаняхъ, обелиски въ различныхъ видахъ и тучныя поля; индѣ море и корабли, но по большей части царствующія повсюду тѣнь древесная и привлекательная простота, побуждаютъ путешественника ко внимательному созерцанію.
   Подъѣзжая къ деревнѣ жилищу нашего добраго молочника, я гажу, что онъ гонитъ коровъ чрезъ поле: въ недальнемъ разстояніи отъ хижины его находящійся дворъ. Очень близко я подъѣхалъ къ нему, и онъ не примѣтилъ меня по причинѣ слабаго зрѣнія, называю его по имени -- онъ оборотился и съ радостію, на лицѣ сіяющею, сдѣлалъ мнѣ привѣтствіе сими словами: "Да благословитъ васъ Господь!" -- "М. Г.! вы утѣшили насъ своимъ примѣромъ -- мы ожидали васъ каждый день." Отворяется дверь хижины: выходитъ дочь съ престарѣлою своею матерью. Весьма естественно, что увидѣвъ меня, она вспомнила могилу, гдѣ въ первый разъ мы увидѣлись.
   Добрые поселяне встрѣтили меня со слезами доброжелательства, смѣшанными со вздохами отъ сердечной радости произошедшими. Я сошелъ съ лошади и меня повели къ хижинѣ съ маленькимъ садикомъ отмѣнно опрятнымъ, котораго одна сторона осѣняема была густою тѣнью орѣховыхъ деревъ. Чистота и умѣренность царствовала и внутри его, такъ какъ и снаружи вездѣ былъ порядокъ,-- и не взирая на самую бѣдность, все имѣло видъ устройства. По всѣмъ сторонамъ, около камина, стояли скамейки, сдѣланныя изъ крѣпкаго дуба, на которыхъ добрый отецъ и почтенная мать отдыхали послѣ дневныхъ трудовъ своихъ; въ углѣ стоитъ маленькой столикъ, на коемъ лежала библія и нѣсколько благочестіе вселяющихъ книгъ. Въ хижинѣ два окошка, одно открываетъ видъ на прелестныя равнины, холмы, рощи и поля, другое почти закрыто было вѣтвями насажденнаго вокругъ виноградника, сквозь листьевъ котораго лучи солнца по всей хижинѣ бросали прекраснѣйшій свѣтъ.
   Здѣсь-то, сказалъ я самому себѣ, царствуютъ миръ, благочестіе и довольство! Господи! благослови, чтобы каждое мое изъ таковыхъ посѣщеній было мнѣ доказательствомъ сего!-- "М. Г.! сказала мнѣ дочь, не по заслугамъ нашимъ видимъ мы у себя въ домѣ васъ,-- добродѣтельное сердце ваше привело васъ изъ такой отдаленности."
   "Господь нашъ, отвѣчалъ я, приходилъ къ намъ бѣднымъ грѣшникамъ и гораздо далѣе: Онъ оставилъ тѣмъ и славу Отца Своего; сошелъ въ нашу плачевную юдоль для того, чтобы посѣтишь насъ милосердіемъ и любовію;-- не должны ли мы, слѣдуя Ему, сносить взаимно тяготы одинъ другаго, быть повсюду, и дѣлать такъ какъ Онъ добро?"
   Тутъ пришелъ старикъ, дабы присоединясь къ женѣ и дочери, сдѣлать мнѣ пріемъ совершенно дружеской. Скоро разговоръ нашъ обратился на потерю чувствуемую ими. Благочестивыя свойства чувствительной дочери обнаруживались во всѣхъ ея разговорахъ какъ съ родителями, такъ и со мною. Я не могъ довольно надивиться прекрасному образу ея мыслей и всѣмъ оборотамъ, сопровождавшимъ ея выраженія въ признательности и любви ко Іисусу, за изліянныя Имъ на нее милости. Живши въ услугахъ у знатныхъ людей, она научилась обращенію; однакожъ не взирая на то, вела себя благочестиво, была покорна и скромна во всѣхъ поступкахъ и разговорахъ. Посѣщеніе мое, какъ я замѣтилъ, приняла она съ тою надеждою, что оно послужитъ урокомъ какъ для нее собственно, такъ и для ея родителей; при всемъ томъ однако она не показала ни несовмѣстнаго умничанья, ни лишней важности, ни надмѣнности; но во всѣхъ своихъ разговорахъ соединяла ревность и твердость Христіанскую съ благопристойностію женщины и съ покорностію дочери. Невозможно было, разсуждая съ нею, не замѣтить,~ какую приносятъ честь Евангельскому ученію нравъ ея и образъ мыслей.
   Скоро увидѣлъ я также, съ какою ревностію и успѣхомъ старалась она привести своихъ родителей къ познанію и чувствію истины: вотъ черта, достойная уваженія въ свойствахъ молодой Христіанки! Ежели угодію было Богу, Который по соизволенію Своему раздаетъ дары Своея Благодати, обратить къ Себѣ чадо въ самое то время, какъ родители ея утопали въ безуміи и во грѣхахъ: то не обязано ли, чадо сіе пещись о томъ, чтобы обратить къ тому же познанію тѣхъ, коимъ обязана она своимъ существованіемъ? Какое счастіе, когда узы благодати дѣлаютъ священными узы природы!
   Замѣчательно было, что добрые сіи старцы смотрѣли на дочь свою, и говорили объ ней какъ о наставницѣ, научившей ихъ Божественному, и приведшей ихъ на путь спасенія, и въ то же самое время она не переставала изъявлять имъ всѣ знаки покорности и повиновенія должные отъ дочери, и неусыпно пеклась о томъ, чтобы оказать имъ усердіе свое даже въ дѣлахъ хозяйственныхъ.
   Такимъ образомъ Религія содѣлала молодую эту Христіанку совершенно благоразумною, и она достигла до вышшей степени благочестія. Понятіе ея о спасеніи грѣшныхъ было, а сіе и сообразно Священному писанію. Много разъ упомянула она о тѣхъ радостяхъ и печаляхъ, кои испытала она прежде, нежели укрѣпилась въ законѣ; она знала, и твердо знала, что для обращенія къ Религіи и для возрожденія вновь души и разума потребно болѣе, нежели одной перемѣны образа мыслей нашихъ. Дознавъ собственнымъ опытомъ, что душа не иначе можетъ сообщиться съ Господемъ, какъ посредствомъ вѣры во Іисуса Христа и посредствомъ любви къ Нему, она знала, что любовь Божія къ самымъ грѣшникамъ, равно и пути къ ихъ спасенію неизмѣняемы и непреложны суть. И такъ, вѣруя и предавшись совершенно первому, и съ ревностію слѣдуя послѣднему, обрѣла она въ Господѣ миръ превосходящій человѣческое понятіе; такъ-то успокоиваетъ Онъ возлюбленныхъ Своихъ!
   Послѣ Библіи читала она весьма не многія книги, но прекрасныя въ своемъ родѣ; она говорила объ нихъ, о такихъ книгахъ, кои исполнены Христіанскаго мужества.
   Замѣченныя мною на лицѣ ея блѣдность и томность подали мнѣ поводъ сдѣлать Заключеніе, что она одержима чахоткою, слѣдственно и проживетъ не долго,-- точно такъ; по прошествіи полутора года послѣ моего перваго свиданія -- Богу угодно было воззвать ее къ Себѣ.
   Быстро текло время въ сообществѣ сего любезнаго семейства. Послѣ нѣкоторыхъ часовъ моего съ ними разговора, подкрѣпивъ себя прохладительнымъ и пріятнымъ отдохновеніемъ, мнѣ должно было отправиться домой. По чувствіямъ, ими изъявленнымъ мнѣ при провожаніи, можно имѣть нѣкоторое понятіе о семъ почтенномъ семействѣ.
   "Да сопутствуетъ вамъ Самъ Господь! сказала добрая старуха, и да будетъ благословенъ тотъ день, въ которой пожаловали вы къ намъ бѣднымъ при нашихъ горестяхъ и прискорбіяхъ. Пріѣзжайте опять, пріѣзжайте, когда только за благоразсудите. Вмѣсто меня незнающей и неспособной заниматься съ сами разговорами, любезная моя дочь займется съ вами; -- она есть единственная моя отрада, и я надѣюсь, что Господь сохранитъ ее для подкрѣпленія моей слабости, моего разума, до самой той минуты, когда настанетъ время моего соединенія съ умершею моею дочерью -- въ могилѣ."
   "Надѣйтесь на благость милосердаго Бога, отвѣчалъ я, и помните обѣщанное Имъ: Азъ есмь, и дондѣже состарѣетеся, Азъ есмь, Азъ терплю вамъ, Азъ сотиворихъ, и Азъ понесу, Азъ подыму, и спасу вы. (Ісаія. 46. 4.)
   "Благодарю васъ, возразила дочь, за милости ваши, истинно Христіанскія, къ моимъ родителямъ. Благословеніе Божіе сопровождаетъ ваши посѣщенія -- это я вижу. За особенное счастіе будутъ почитать они, даже воспоминать о томъ, что видѣли у себя въ хижинѣ почтеннѣйшаго проповѣдника Евангелія -- счастіе, коего прежде сего не имѣли! Господь явилъ мнѣ милость Свою, изторгнувъ меня яко головню горящую изъ пламени, и показалъ мнѣ путь къ жизни и покою. Жить для славы Его -- вотъ единственное желаніе души моей; но я желаю также видѣть, чтобы милые мои родители, столь же сильно почувствовали могущество Религіи и ея усладительныя дѣйствія."
   "Кажется, сказалъ я, что обѣщанное совершится надъ ними: и нощь обратится въ день!"
   "Вѣрю, сказала мнѣ она, и благодарю Бога за счастливую надежду вами мнѣ предвозвѣщаемую."
   "Благодари Его и за то, что Онъ избралъ тебя орудіемъ для показанія имъ свѣта"
   "Это я дѣлаю М. Г.! но вспомнивъ, сколь я недостойна, то не иначе восхищаюсь тѣмъ, какъ съ трепетомъ."
   "М. Г.! сказалъ старикъ, я увѣренъ, что Богъ вознаградитъ васъ за всѣ ваши къ намъ милости. Молите Его, чтобы Онъ удостоилъ насъ грѣшныхъ милости Своей во единонадесятый часъ! Любезная наша Лиза безпрестанно трудится для насъ какъ душевными, такъ и тѣлесными силами; цѣлый день проводитъ въ работѣ, и думаю, что недостанетъ у ней силъ для трудовъ ею подъемлемыхъ! потомъ она разговариваетъ съ нами, читаетъ намъ и молится за насъ!-- По всей справедливости, М. Г.! она безцѣнная дочь."
   "Да царствуетъ миръ со всѣми вами!"
   "Простите, нашъ любезнѣйшій!" сказали они всѣ въ одинъ голосъ. Тутъ я съ ними простился. Мысли мои дорогою были пріятны, и надѣюсь, полезны душѣ моей. Послѣ того нѣсколько разъ посѣщалъ я эту мирную хижину, и всякой разъ имѣлъ новыя причины благодарить Всемогущаго за пріятное собѣседованіе, которымъ наслаждался.
   Здоровье сей дѣвушки примѣтно уменьшалось; но свойства ея, поведеніе и познанія о Господѣ, возвышались по мѣрѣ приближенія конца ея жизни. Съ великимъ удовольствіемъ помѣщу здѣсь еще одно письмо, полученное мною, Спустя около года, послѣ описаннаго мною свиданія, въ то время, когда нѣкоторыя обстоятельства удержали меня долгое время быть у ней. Оригиналъ, списываемый мною въ живыхъ чертахъ, изображаетъ ту особу которая писала его, равно какъ и всѣ прекрасные ея разговоры, коими я наслаждался.
   Елизавета писавъ сіе письмо, ни мало не думала, чтобъ оно было напечатано для Публики, но я полагаю, что примѣрное благочестіе и живѣйшая вѣра въ человѣкѣ такого состоянія, какого она, будутъ пріятны сердцамъ всѣхъ друзей хотя бѣдныхъ, но благочестивыхъ.

Милостивый Государь!

   По случаю даннаго вами мнѣ позволенія, посылаю къ вамъ еще одно письмо, и также дурно написанное, оставаясь въ полной увѣренности, что вы будучи отъ Божественнаго учителя исполнены кротости, снисхожденія и терпѣнія, не обидитесь смѣлостію бѣдной и необразованной, но искренней и чистосердечной въ мысляхъ и выраженіяхъ-желаю единственно того, чтобы я, слабый сосудъ Его славы, удостоилась благословлять имя Его за изліянныя Имъ на меня милости; чтобы Онъ велъ меня путемъ Своея мудрости и воли; чтобъ удостоилъ Своего воззрѣнія; чтобъ поставилъ меня подъ знамя любви Своея, и чтобы наконецъ, обрѣла я утѣшеніе въ Его Божественной, крошкой и всеоживляющей мудрости.
   Чувствуя, что я ничто, и что Богъ есть вездѣ Сый, готова летѣть къ Нему и воскликнуть: Господи! будь моимъ помощникомъ! Господь мой! научи меня творити волю Твою! Боже мой, будь моимъ Пророкомъ, Священникомъ и Царемъ! Яви мнѣ благость и любовь Твою! Какой бы легкой доступъ былъ намъ отверзть, естьлибъ сближились мы къ Богу! Какое бы благодѣтельное сообщеніе имѣли мы тогда съ Господомъ любви! Великій Іегова!-- какое славное Имя! и самые Ангелы повергаются предъ Нимъ съ трепетомъ и съ покорною любовію благоговѣютъ предъ Нимъ и Ему служатъ! Нѣкто сказалъ:
   Когда первый Архангелъ восклицаетъ: Сватъ! Святъ! Святъ! то крылами закрываетъ лице свое.
   При всемъ недостоинствѣ моемъ испытала я, что чѣмъ болѣе разсматриваю я величество и милость Божію и чѣмъ чистосердечнѣе желаю почитать любовь Его, тѣмъ болѣе чувствую себя покорною и преданною Ему.
   Однако, къ могу каждодневно сказать: Господи! сколь мало еще я люблю Тебя; сколь далеко живу отъ Тебя и сколь мало уподобляюсь Тебѣ! но со всѣмъ тѣмъ сколь желаетъ любить Тебя и служить Тебѣ сердце мое! Я замѣчаю, что по большей части Господь въ то время изливаетъ на меня благословеніе Свое, когда присутствую я при Божественной службѣ. Сіе есть источникъ, посредствомъ котораго, наполняетъ Онъ душу мою драгоцѣнными сокровищами Его любви и благодати; однимъ словомъ: я чувствую, что въ это время присутствіе Божіе болѣе оживляетъ и подкрѣпляетъ меня. И такъ я надѣюсь нѣкогда соединишься въ Его любви и воспѣть хвалебныя гимны за милосердіе Его къ одной изъ недостойныхъ грѣшницъ.
   Сердце мое исполнено желанія утвердишься въ заповѣдяхъ Его, и мужественно шествовать по стезѣ моихъ обязанностей въ то время, когда наслаждаюсь я милостивою Его благодатію, и посредѣ всѣхъ моихъ прискорбіи, прошу Его сподобишь меня познать и чувствовать во глубинѣ души моей Іисуса и Силу Его славнаго воскресенія. О! естьлибъ я того достигла, тогда бы жизнь моя была радость безпрерывная, и воля моя предалась бы съ радостію волѣ Божеской, съ покорностію бы принимала все отъ Святаго промысла и благости Его, и сказалабъ: воля Его благодѣтельна мудрость Его не можетъ премѣниться!
   Но, увы! грѣхи и слабость вѣры часто ньчень часто колеблютъ сіе разположеніе моего духа, и повергаетъ меня въ печаль и слезы предъ Богомъ. Часто приходитъ мнѣ на мысль, сколь бы тогда была я счастлива, естьлибъ любовь Его совершенно овладѣла сердцемъ моимъ; естьлибъ могла я съ пламеннымъ усердіемъ и ревностію повиноваться Ему; и естьлибъ одержала побѣду надъ любимыми свои(29 У мы страстями: упрямствомъ, гнѣвомъ и гордостію! Но сіе не изъ другаго чего произойти можетъ, какъ изъ источника твердаго вѣрованія посредствомъ Неіюсной благодати, что мы омыты тою драгоцѣнною кровію, которая очищаетъ отъ всѣхъ грѣховъ, и которая возрождаетъ васъ во Христѣ Іисусѣ!
   М. Г.! Часто ослабѣваю я въ Вѣрѣ моей. Подайте мнѣ совѣтъ, какое должна я предпринять средство для утвержденія себя въ оной? Часто думаю, что ничто не можетъ въ семъ случаѣ быть дѣйствительнѣе, какъ слова произнесенныя Спасителемъ: Вѣра твоя спасетъ тя, все возможно вp3;рующему. О! естьлибъ могли мы перелетѣть чрезъ всѣ тѣ горы, кои скрываютъ отъ насъ и помрачаютъ свѣтъ Его благодати, дабы имѣя свободный къ Нему доступъ, могли мы съ Нимъ совѣтоваться, какъ съ нѣжнѣйшимъ и первѣйшимъ Другомъ! Сколь великую являетъ милость Господь намъ! и ты еще ропщемъ и жалуемся! Спроси себя, чего еще Богъ не сдѣлалъ для тебя? Не уже-ли не выполнилъ Онъ обѣщаннаго? И, не уже ли переставалъ Онъ оказывать благость Свою къ дѣтямъ столь непокорнымъ, вѣроломнымъ?
   Я прошу Бога, МГ! чтобы не прогнѣвлять Его болѣе, и въ семъ случаѣ прибѣгаю къ вашимъ совѣтамъ и молитвамъ; ибо что можешь быть утѣшительнѣе того, какъ прибѣгнуть къ такому человѣку, который истинно любитъ Бога, и который носилъ Его образъ и подобіе?
   Но сколь ни утѣшительны здѣсь разсужденія съ благочестивыми, которыхъ духъ паритъ въ предѣлы небесныя, однакожъ что все сіе въ сравненіи съ тѣмъ, когда наступитъ тотъ вожделѣнный день, въ которой мы переселимся въ Царство Вѣчной славы, и когда узримъ мы милосердаго Бога въ лицѣ Сына Его, Который есть образъ Отца и изображеніе Его Славы? Тамъ, ежели достойны будемъ, встрѣтятъ насъ легіоны Ангеловъ небесныхъ, окружающихъ престолъ Всемогущаго!
   Между тѣмъ, М. Г.! буду я нести крестъ, и мужественно сражаться подъ знаменіемъ Того, Который вмѣсто ожиданной славы претерпѣлъ крестную муку и жестокія поношенія, и Который теперь сидитъ одесную Отца Своего, будучи облегченъ въ лѣпоту Его Величія.
   Примите, М. Г.! благодарность мою За данное мнѣ позволеніе къ вамъ писать. Я чувствую., что слабѣющія силы мои весьма подкрѣпляются тѣмъ временемъ, когда сообщаю я вамъ мысли мои.
   Я надѣюсь., М. Г.! что дни ваши протекаютъ въ душевномъ восхищеніи, и въ изліяніи благодарности Тому, отъ Коего изтекаютъ всѣ блага какъ земныя, такъ и небесныя, за ниспосланное Имъ на васъ и на служеніе ваше Его благословеніе.-- Знаю также, что случаются не рѣдко вамъ и непріятныя обстоятельства, но съ помощію благодати Его обратится все въ пользу при концѣ; потому что самыя печали низпосылаются къ намъ для содѣланія насъ покорными и человѣколюбивыми.-- Надѣюсь, что безпокойства, о которыхъ вы со мною говорили, скоро изчезнутъ.
   Родители мои находятся въ совершенномъ здоровьѣ -- и я въ восхищеніи -- благословеніе Божіе пребываетъ надъ ними, и они весьма успѣваютъ въ познаніи Іисуса Христа. Единственно для нихъ желаю жить. Съ того времени, какъ не имѣемъ мы счастія васъ видѣть, часы текутъ весьма медленно. Я уже стыжусь и просить, чтобы вы навѣстили насъ бѣдныхъ въ нашей хижинѣ; есть ли не можете пожаловать къ намъ, то по крайней мѣрѣ удостойте насъ вашимъ отвѣтомъ. Простите, что письмо такъ дурно и неправильно написано; -- причина ша, что я въ молодости была лѣнива, многому училась, но о правописаніи не заботилась; а теперь очень слаба, слѣдственно и не могу уже учиться.
   Я слышала, что многіе раскаялись въ приходѣ вашемъ: это чрезвычайно меня восхищаетъ. Знаю, что и вамъ сіе очень пріятно; но я уже не дождусь того времени, когда спасительное Христово Евангеліе будетъ во всѣхъ храмахъ міра сего проповѣдываться, и когда всѣ возлюбятъ и убоятся Господа, и наконецъ когда соединенные Его могуществомъ составятъ одну душу во Христѣ Господѣ нашемъ! Вы -- я знаю -- посвятили себя на подвиги И славу Господа для спасенія душъ: вы добрый пастырь -- вы можете ожидать награды! Молю Бога, чтобы совершилъ все по вашему желанію.
   Прошу васъ, Милостивый Государь! не обидѣться смѣлостію моею и письмомъ. Родители мои свидѣтельствуютъ вамъ почтеніе и признательность.

Ваша покорнѣйшая во Христѣ
Елисавета.

   Письмо сіе живо изображаешь ея душу! Да будетъ оно читано съ духомъ Христіанскимъ, и да посвятится трогательному воспоминанію.
   

ЧАСТЬ ТРЕТІЯ

   Путешественники, проѣзжая какую нибудь страну, обыкновенно останавливаются, дабы узнать, кому принадлежатъ прекрасныя жилища, представляющіяся ихъ взорамъ между лѣсовъ и на долинахъ-Знатная порода, титла, богатство и свойства обладателей, возбуждаютъ вниманіе любопытнаго странника видѣть внутреннее ихъ убранство. Прекрасныя зданія, пышные уборы, дорогой цѣны картины, прелестныя сады и рощицы, обыкновенно привлекаютъ на себя удивленіе и почести; между тѣмъ, богатство и вкусъ обладающихъ ими, заставляютъ любопытнаго различныя дѣлать изслѣдованія. Но въ то же самое время, проѣзжая мимо хижины бѣднаго земледѣльца, не удостоиваютъ ее даже и воззрѣнія своего, хотя, можетъ быть, бѣдная хижина сія заключаетъ въ себѣ сокровище несравненно драгоцѣннѣе, нежели великолѣпные чертоги богатаго человѣка;-- словомъ: жемчужина цѣны высокой. Когда же эта жемчужина врѣзана въ сердцѣ бѣднаго поселянина, тогда уже дѣлается она сокровищемъ болѣе неоцѣненнымъ, и которое будетъ блистать веліимъ блескомъ на вѣнцѣ Искупителя въ тотъ день, въ который соберетъ Онъ сокровища Свои.
   Потому-то путешественникъ Христіанинъ разсматривая зданія блистающія пышностію и великолѣпіемъ, кои суть Законное наслѣдіе счастія и случая, не пропуститъ посѣтить и смиренную хижину бѣднаго, и естьли находитъ онъ подъ сею бѣдною кровлею ту благодать и то благочестіе, коихъ" тщетно искалъ онъ между знатными и богатыми, тогда приводитъ себѣ на память слова Господни: Сія глаголетъ Господь Вышній, иже живетъ въ высокихъ во вѣкъ, Святый во Святыхъ, имя Ему Вышній, во Святыхъ почиваяй, и малодушнымъ даяй долготерпѣніе, и даяй животъ сокрушеннымъ сердцемъ. (Ісаія. 57. 15.) И хотя небо есть престолъ, а земля подножіе ногъ Его. Но естьли спросимъ: гдѣ созиждемъ храмъ Ему, и гдѣ поищемъ Его? То въ отвѣтъ получимъ: Тако глаголетъ Господь: Небо престолѣ Мой, земля же подножіе ногъ Моихъ: кій домъ созиждите Мы, и кое мѣсто покоища Моего. Вся бо сія сотвори рука Моя, и сія суть вся Моя" глаголетъ Господь: и на кого воззрю; токмо на кроткаго и молчаливаго, и трепещущаго словесъ моихъ. (Ісаія. 66. 1. 2.) Вѣрующій зритъ на стѣнахъ храмину тако украшенную слѣдующею надписью: Здѣсь жилище Господне! Благочестивый путешественникъ не только не проѣдетъ мимо ее, на противъ онъ спѣшитъ войти въ нее, садится и разговариваетъ съ бѣднымъ, который можешь быть у всѣхъ въ пренебреженіи. Такимъ-то образомъ вѣра находитъ истинныя радости! такимъ-то образомъ обрѣлъ оныя и я подъ смиренною кровлею молочника и его семейства!
   Скоро я замѣтилъ, что здоровье дочери его очень увядало: томная чахотка -- это орудіе, посредствомъ котораго Господь взываешь къ Себѣ тысячи земнородныхъ, снѣдала ея самымъ очевиднымъ образомъ. Впалыя глаза, сухой безпрестанной кашель, обманчивый на щекахъ румянецъ были предшественники скорой смерти.
   Часто я думалъ, сколь обширное поле къ полезнымъ наблюденіямъ и нѣжной попечительности священникамъ и друзьямъ Христіанскимъ открывали частые припадки и медленные успѣхи чахотки; сколько драгоцѣнныхъ случаевъ потеряно, въ которые судьбамъ угодно было послать нужное время для важныхъ поученіи и размышленій о Религіи! о множествѣ можно сказать: они не знали той стези, которая ведетъ къ блаженству, потому что они не имѣли друга, которой бы увѣщевалъ ихъ тако: бѣгите грядущаго гнѣва.
   Но дочь молочника, къ счастію, имѣла понятіе обо всѣмъ томъ, что могло содѣлать ея въ вѣчности благополучною, гораздо прежде того, нежели болѣзнь ея въ ней усилилась. Могу сказать, что въ посѣщеніи мною ей дѣлаемомъ, пользовался я ея уроками, а не она училась у меня. Разумъ ея исполненъ былъ истинъ Божественныхъ, разговоры ея были совершенно назидательные -- Воспоминать объ ней съ душевною признательностію, почитаю я одною изъ пріятнѣйшихъ обязанностей сердца!
   Однажды получилъ я отъ нее записку слѣдующаго содержанія:

Милостивый Государь!

   "Душевно буду утѣшена, ежели дѣла ваши позволятъ вамъ навѣстить бѣдную недостойную грѣшницу. Послѣдній мой часъ уже близокъ, но я надѣюсь увидѣть Іисуса милосердствующаго о душѣ моей! Разговоры ваши всегда были мнѣ полезны, а нынѣ я чувствую болѣе въ нихъ нужды;-- примите увѣреніе въ почтеніи къ вамъ моихъ родителей и недостойной вашей служанки, Елисаветы."
   Я исполнилъ прозьбу ея въ тотъ же день послѣ обѣда. Подъѣзжаю къ хижинѣ молочника, жена его отворяетъ мнѣ дверь, слезы текутъ изъ глазъ ея ручьемъ, сердце ее стѣснено ужасно, глубокое молчаніе сопутствуетъ ей; -- она начинаетъ говорить и, не можетъ. Я взялъ ее за руку и сказалъ:
   "Другъ мой, должно съ благоговѣніемъ принимать все то, что ниспосылается мудрымъ и всеблагимъ Богомъ."
   "Ахъ! милая моя дочь, любезная Лиза очень больна; М. Г.! что безъ нее со мною будетъ! Я думала, что она меня похоронитъ -- но            "
   "Но Господь находитъ справедливымъ, чтобы прежде, нежели ты скончаешь дни свои, увидѣла бы дочь свою парящею въ предѣлы вѣчной славы!-- Не должна ли ты сіе принять въ видѣ Его къ тебѣ милости?"
   "Ахъ, М. Г.! уже я очень стара и слаба, а она предобрая дочь -- она поддерживала меня при старости моей.-- Бѣдное, жалкое я твореніе!"
   Приближаясь, вижу Елисавету сидящую въ креслахъ, въ углу противъ огня подушки поддерживали слабую голову ея. Изнеможеніе и близкая смерть изображалась у ней на лицѣ, и я замѣтилъ, что ей осталось не больше трехъ недѣль или три мѣсяца жить на свѣтѣ. Тихая улыбка дружбы и сердечнаго удовольствія оживили блѣдное лице ея, когда она сказала мнѣ:
   "Ахъ! какъ вы милостивы, что пожаловали такъ скоро послѣ моего приглашенія, М. Г.! Вы меня видите со дня на день больше ослабѣвающею, и мнѣ остается короткое время прожить въ сей. юдоли. Часто тѣло мое и сердце повергаются въ безчувственность; но Господь подкрѣпляетъ меня -- надѣюсь, что Онъ до конца пребудетъ со мною!"
   Разговоры ея, по временамъ, прерываемы были-одышкою и кашлемъ. Голосъ ея хотя чи слабъ былъ, но выразителенъ взглядъ хотя и томной, но столь же пріятной, и оживлялся разговоромъ. Я не могъ безъ удивленія слушать превосходнаго ея краснорѣчія, съ которымъ выражала она чувства свои, и смотрѣть на тотъ согласный съ Священнымъ Писаніемъ образъ мыслей, котораго сообщала она свои понятія. Разумъ, который получила она отъ природы, съ помощію дѣйствія благодати, достигъ степени совершенства. Слѣдующій За симъ случай увѣрилъ меня, что она преимущественно была ею облагодѣтельствована. Казалось, что сила благодати и природы совокупно въ ней дѣйствовали. Я сѣлъ между дочерью и матерью (сія послѣдняя, во все продолженіе нашего разговора, не переставала устремлять на дочь нѣжныя исполненныя сердечнаго прискорбія глаза свои Я сказалъ Елисаветѣ:
   "Совершенно увѣренъ, что ты чувствуешь и наслаждаешься присутствіемъ Господа; и что съ большею радостію готова предать себя Тому, Который пребывалъ съ тобою и хранилъ тебя въ пути жизни твоей, и наконецъ: Тому, Который приведетъ тебя въ страну, гдѣ царствуютъ избранные Его!"
   "Кажется чувствую, М. Г.! Разумъ мой нѣкоторое время былъ затмѣваемъ облаками; но я ни къ чему другому отношу сіе, только къ слабости и болѣзни претерпѣваемой мною, и частію къ врагу моему, злому духу" который иногда старается увѣрить меня, будто Христосъ меня не любитъ и будто я въ заблужденія."
   "И ты предаешься его наущеніямъ? Можетъ ли ты сомнѣваться послѣ всѣхъ оказанныхъ уже тебѣ и нынѣ Имъ оказываемыхъ опытахъ милосердія?"
   "Нѣтъ, М. Г.! я чувствую и весьма сильно чувствую любовь Его, и не только что не хочу умножать грѣхи мои тѣмъ, чтобы не созерцать являемую Имъ къ душѣ моей милость, но превозношу и благословляю имя Его."
   "Каковымъ тебѣ кажется теперь то состояніе, изъ котораго благость Его извлекла тебя?"
   "М. Г.! я была твореніе гордое, безразсудное; занималась одними нарядами; любила свѣтъ и все свѣтское; -- я была въ услугахъ у міролюбивцевъ, слѣдственно и была лишена счастія, слушать Божественное Слово, они не пеклись о душахъ служителей своихъ. Иногда, и то только по воскреснымъ днямъ, ходила я въ церковь, и то съ тѣмъ намѣреніемъ только, чтобы видѣть другихъ и показать себя, а со всѣмъ не для слушанія Слова Божія. Я думала, что я была достойна наслѣдовать спасеніе; я имѣла отвращеніе къ людямъ набожнымъ и часто насмѣхалась надъ ними. Я была въ совершенномъ заблужденіи, и не внимала взывающему гласу спасенія; не любила молишься Богу; и не знала, сколь ужасно не молиться! Старалась о томъ единственно, чтобы пріобрѣсти имя доброй служанки, и гордилась въ душѣ тѣми похвалами, кои получала. Я была добраго поведенія и нравственности, по правиламъ и обязанности мірскаго моего званія, но не знала ни Бога, ни Христа; ни мало не пеклась о душѣ, и естьли бы смерть застигла меня на семъ пути жизни моей, адъ былъ бы наслѣдіемъ моимъ!"
   "Давно ли слышала ты ту проповѣдь, которая по благоволенію Небесному была побудительною причиною къ твоему обращенію?"
   "Скоро пять лѣтъ тому."
   "А какимъ образомъ это случилось?"
   "Услышавъ,-- что М., которому въ наискорѣйшемъ времени должно было въ качествѣ священника отправишься въ одно отдаленное мѣсто, задержанъ нѣкоторымъ обстоятельствомъ, и что будетъ сказывать проповѣдь въ церквѣ.-- Многіе не совѣтывали мнѣ идти слушать его разсужденій; ибо онъ, говорили они, человѣкъ странной системы; но любопытство и желаніе показаться въ новомъ нарядѣ принудили меня на то рѣшишься, и я испросивъ у Госпожи позволеніе, пошла. Истину сказать, М.Г.! гордость и любопытство были въ семь случаѣ единственныя причины; но все сіе Богу угодно было устроить для славы Своей!"
   "Я пришла въ церковь, гдѣ увидѣла множество собравшагося народа. Часто думаю я о томъ противуположномъ состояніи моего разума, въ которомъ находилась я въ продолженіе первой и послѣдней части отправленія службы. Нѣсколько времени я слушала ее безъ малѣйшаго вниманія, бросала взоры вокругъ себя, стараясь быть замѣченною. Нарядъ мой, такъ какъ и на большой части служанокъ, утопающихъ въ безднѣ суетнаго тщеславія и безразсудности, гораздо превосходилъ ту степень, которая прилична смиренной грѣшницѣ, убѣжденной въ чувствахъ благопристойности и скромности. Смотря на одежду мою, всякой могъ тотчасъ замѣтишь, что я желала нравишься."
   "Наконецъ проповѣдникъ началъ рѣчь свою слѣдующими словами: Будьте одѣты въ ризу смиренія. Тутъ разсуждалъ онъ о различіи одеждъ душевной и тѣлесной, и послѣ нѣкоторыхъ изреченій словъ его, я начинаю стыдиться страсти своей къ нарядамъ; а когда произнесъ онъ объ одеждѣ спасенія, въ которую Христіанинъ облеченъ быть долженъ, тогда увидѣла совершенную наготу души моей. Я устремляла взоры мои на проповѣдника, какъ на низпосланнаго съ небесъ снять завѣсу съ глазъ моихъ; смотрѣла на слушателей к старалась замѣтить: всѣ ли они одинакимъ со мирю объяты чувствомъ; смотрѣла въ сердце свое, и увидѣла его исполненнымъ беззаконій; трепетала и благоговѣла при каждомъ словѣ проповѣдника, разкрывшаго Сокровищницу средствъ, коими небесная благодать дѣйствуетъ для обращенія грѣшниковъ на стезю спасенія, и ужасалась о содѣваемомъ мною каждый день. Онъ представилъ въ примѣръ подражанія, смиреніе, кротость и покорность Христа Спасителя.-- Я возчувствовала мою суетность, гордость и тщеславіе; онъ говорилъ объ Немъ какъ о Существѣ истинно мудромъ, и я убѣдилась съ моемъ безуміи; говорилъ о Немъ какъ о Существѣ правосудномъ, и я возчувствовала грѣховность; упомянулъ о святости Его, и я увидѣла тлѣнность мою; превознесъ Его Искупителемъ, и я почувствовала, что я опутана грѣховными цѣпями и невольница сатаны. Въ сильныхъ, и оживляющихъ чувства выраженіяхъ, заключилъ онъ проповѣдь свою, убѣждая беззаконниковъ избавиться грядущаго гнѣва, отрещись наружныхъ попеченій, и по примѣру Іисуса, облещись въ одежду кротости и смиренія."
   "Съ этаго времени я не переставала размышлять о важности души моей и объ ужасѣ провождать жизнь въ беззаконіи. Во глубинѣ души благословляла я Господа, благоволившаго мнѣ услышать сію проповѣдь, не смотря на то, что разумъ мой Находился въ самомъ смутномъ состоянія."
   "Проповѣдникъ, въ этой сильной убѣжденіями рѣчи своей, упомянулъ о любимой сердца моего страсти къ нарядамъ, и съ помощію благодати небесной сіе было средствомъ, которое Господь употребилъ для изторженія меня изъ моего о Немъ нерадѣнія {О! для чего же многіе Христіане думаютъ такъ, какъ безцѣнная молочница? Но, что я говорю! Что тогда будетъ съ театрами, балами и нарядами?... Вотъ причины, или лучше сказать, камни предкновенія! Боже милостивый! да сохранитъ насъ десница Твоя!}.
   "Какоебъ, М. Г.! было счастіе, естьлибъ и всѣ дѣвушки, столь же, какъ и я, бѣдныя, истребили изъ сердца своего страсть -- нравишься и наряжаться; и старались бы искать украшеній нетлѣнныхъ, каковы суть: духъ кротости и смиренія, которыя предъ очами Вездѣсущаго есть первѣйшая драгоцѣнность!"
   "Большая часть слушателей, не обыкшихъ къ такому роду поученій, почерпнутыхъ изъ Священнаго Писанія, наводящихъ страхъ, не благоволили къ Священнику и жаловались на его строгость. Между тѣмъ, нѣкоторые, какъ узнала я послѣ, также какъ и я, до глубины сердечной тронуты были его ученіемъ и чрезвычайно желали наслаждаться онымъ и впредь; но гласъ его не слышанъ былъ болѣе въ странѣ сей!"
   "Съ того-то времени предалась я молитвамъ, чтенію и размышленіямъ о томъ наслѣдіи, коего чрезъ грѣхопаденіи Я лишилась, и о тѣхъ способахъ, которыми безконечный въ милостяхъ своихъ Отецъ небесный, по заслугамъ Христа Спасителя, изторгнулъ изъ пыли и пепла недостойное твореніе, дабы содѣлать его участникомъ славы и благоденствія небеснаго. Ахъ, М. Г.! какого Спасителя обрѣла я! Онъ посылаетъ мнѣ все то, чего я желаю и прошу! Отъ щедрой руки Его получила я все то, что только бѣдному имѣть нужно; въ объятіяхъ Его нашла я убѣжище отъ всѣхъ грѣховъ и прискорбіи; въ словахъ Его обрѣла я силу прошивъ сомнѣнія и непонятій о вѣрѣ."
   "Но чувствуешь ли ты себя въ томъ убѣжденною, что, ты избавлена собственно благодатію Всевышняго не по заслугамъ и достоинствамъ душевнымъ?"
   "Но какія, любезный благодѣтель мой, были заслуги мои до того времени, когда услышала я проповѣдь? Я служила порокамъ и плоти; единственный предметъ моего служенія былъ: служить и угождать себѣ, а отнюдь не Религіи; сердце мое отъ самой юности моей безпрестанно увлекалось къ грѣховному. Заслуги мои! не въ томъ ли вы состояли, что я унизила и обезобразила душу свою? и не въ томъ ли еще, ни мало не пеклась о Богѣ, законѣ и Евангеліи? Во всей обширности смысла чувствую, М. Г.! что безъ милосердія благодати я бы никогда не спаслась, и что вся слава и достояніе моего обращенія отъ самаго его начала и до сихъ поръ принадлежитъ Богу!"
   "Какую ощущала ты въ себѣ перемѣну въ отношеніи къ міру?"
   "Я возчувствовала всю суетность его, и что любить его есть ничто другое, какъ погубленіе души; увидѣла, что для спокойствія необходимо должно съ нимъ разстаться. Нѣсколько часовъ простаивала я на молитвѣ и ощущала тайное въ душѣ моей услажденіе отъ сей бесѣды съ Богомъ. Часто трепетала я о содѣянныхъ прегрѣшеніяхъ; иногда невѣріе, страхъ и гордость, возбуждали меня обратишься паки въ первобытное состояніе, и тысячи различныхъ затрудненій встрѣчались мнѣ на новомъ пути моемъ; но Тотъ, Который возлюбилъ меня вѣчною любовію, изторгь Свое созданіе изъ смущенія и указалъ мнѣ путь къ покою: тутъ дознала я, что сколь ни была я слаба, но съ благодатію Его все пріобрѣсти возможно."
   "Не повстрѣчались ли тебѣ какія-либо затрудненія въ новыхъ твоихъ правилахъ и образѣ поведенія?
   "И каждый день, М. Г.! одни насмѣхались надо мною; другіе бранили меня; враги мои презирали меня, а друзья сожалѣли обо мнѣ, называли меня лицемѣрною, суевѣркою, лукавою и обманщицею; словомъ: изобрѣтали всѣ способы, лишь бы только сдѣлать Пеня въ глазахъ свѣта ненавистною: но я съ благоговѣніемъ несла тяжесть креста, прощала гонителямъ моимъ и молилась за нихъ, помня между тѣмъ, что и я недавно перестала дѣлать то же, что Христосъ и болѣе терпѣлъ, и что ученикъ ничто противъ учителя. Я утѣшалась скорбями моими, и старалась найти въ нихъ хотя малое сходство съ тѣми, кои Онъ претерпѣлъ."
   "Послѣ сего не ощутила ль ты въ душѣ твоей впечатлѣніи нѣжности и усердія къ твоему семейству?"
   "Родственники мои, М. Г.! не выходили изъ моей памяти: я безпрестанно объ нихъ молилась и горѣла желаніемъ оказать имъ всевозможное усердіе; въ особенности занималась родителями, которые при старости утопали въ безразсудности, не имѣя понятій объ истинѣ закона."
   "Да, прервала мать горько воздыхая, безумцы, грѣшники и несчастные: вотъ чѣмъ были мы до того времени; какъ любезная, милая Лиза, умолила Іисуса придти въ хижину ея бѣдныхъ родителей!"
   "Нѣтъ, любезнѣйшая мать! справедливѣе скажи, что Іисусъ послалъ къ вамъ дочь вашу, дабы она увѣдомила васъ о Его милосердіи Имъ ей оказанномъ, и какъ я надѣюсь, что оно окажется и вамъ."
   Тутъ вошелъ старикъ принеся два ведра съ молокомъ на плечахъ своихъ. Онъ слышалъ послѣднія слова, произнесенныя его женою и дочерью.
   "Да благословитъ и да сохранитъ ее Отецъ небесный! сказалъ онъ, это все правда. Она оставила выгодное мѣсто, гдѣ находилась въ услугахъ, для того единственно, чтобы жить съ нами и помогать намъ какъ душевными, равно и тѣлесными силами. М. Г.! не замѣчаете ли вы на ея лицѣ признаковъ опасности? Я думаю, что намъ не долго остается ея видѣть."
   Предоставьте это волѣ Всемогущаго, сказала Елисавета. Жизнь наша въ Его рукахъ и мы счастливы! Я готова летѣть къ Нему, и вы, родитель мой! надѣюсь, что также, какъ и я, готовы отпустишь меня въ объятія Того, Который послалъ меня къ вамъ!"
   "Спрашивай меня о другомъ о чемъ," сказалъ старецъ залившись слезами.
   "Я знаю, сказала она, что вы желаете видѣть меня счастливою."
   "Желаю, желаю, отвѣчалъ онъ -- да будешь воля Всевышняго надъ нами!"
   Я спросилъ у Елисаветы: на чемъ основываетъ она утѣшеніе свое въ ожиданіи близкой кончины?
   "Все мое утѣшеніе, М. Г.! заключается по Христѣ Іисусѣ. Когда разсматриваю себя, то вижу, что грѣхи мои, немощи и несовершенства затмѣваютъ образъ Спасителя, котораго желаю видѣть въ сердцѣ моемъ;-- но когда взираю на Искупителя, вижу милость Его; вижу, что ни одно пятно, ни одно облачко не затмѣваетъ совершенствъ Его!"
   "Размышленіе о томъ, что Онъ принялъ на себя образъ человѣка, и страдалъ за насъ, облегчаетъ бремя моего страданія. Размышляя о Его искушеніяхъ, оживотворяюсь надеждою, что Онъ будетъ мнѣ помощникомъ въ искушеніяхъ моихъ; потомъ размышленіе о крестѣ Имъ понесенномъ учитъ меня нести съ покорностію бремя креста моего; размышляю о Его смерти и желаю умереть, дабы не жить болѣе подъ владычествомъ грѣха. Размышляя о Его Воскресеніи, утѣшаюсь надеждою, что и я воскресну; ибо я чувствую, что всѣ надежды мои парятъ въ вѣчность. Когда взираю на Него сѣдящаго одесную Отца Ходатаемъ за меня и принимающій мною возсылаемыя, хотя и слабыя молитвы о мнѣ и о бѣдныхъ моихъ родителяхъ, то ощущаю истинное утѣшеніе, истинную надежду,"
   "Вотъ какія, по благости небесной, имѣю я понятія о милосердомъ Искупителѣ! онѣ-то заставили меня желать и стараться всѣми силами служить и быть Ему преданною, и неусыпно пещись о исполненіи всѣхъ обязанностей, для которыхъ Ему призвать меня угодно было."
   "Не одну тысячу разъ я готова была низвергнуться въ бездну -- но Онъ подкрѣплялъ меня чувствую, что Онъ вездѣ Сый, и что безъ Него я ничто." "По мѣрѣ того, сколько могу я возсылать къ Нему печали мои, обрѣтаю я силу исполнить законъ Его. Да буду я предана Ему до послѣдней минуты моей жизни. Я ни мало не страшусь смерти, для того, что Онъ разторгь ея узы и какое счастіе ожидаетъ васъ по ту сторону гроба.-- Скажите, М. Г.! справедливо ли я думаю? Я полагаю, что думать такимъ образомъ не есть заблужденіе. И такъ ни на чемъ другомъ утверждаю я надежды мои, какъ на волѣ Христа Спасителя! Когда совѣтуюсь я съ сердцемъ моимъ, то не смѣю полагаться на него потому, что оно вѣроломно и много разъ обманывало меня; но когда совѣтуюсь со Христомъ, то въ отвѣтъ получаю обѣщаніе, которыя подкрѣпляютъ и оживляютъ меня, и которыя недаютъ мѣста сомнѣнію о Его могуществѣ и искупленіи. Я въ Его рукахъ, и желаю пребыть навсегда; увѣрена, что Онъ не только не оставитъ меня, но усовершенствуешь твореніе рукъ Своихъ. Онъ любилъ меня, и по сей-то любви принесъ Себя въ жертву.-- И такъ я знаю, что дары Его и обѣщанія не навлекутъ раскаяніе. Въ Этой-то надеждѣ я живу, и съ сею-то надеждою желаю окончить дни мои."
   "По истинѣ, домъ сей есть жилище Господне и дверь къ раю!" подумалъ я, слушавъ ее, все въ немъ было чисто и опрятно. Съ самаго полудня время была пасмурное, но къ вечеру какъ будто нарочно возблистало солнце, и лучи его озаряли комнату. Свѣтъ его блисталъ на трехъ или четырехъ рядахъ оловянныхъ и фаянсовыхъ чистыхъ тарелокъ, отмѣнно поставленныхъ на полочкахъ, и на нѣкоторыхъ висящихъ по стѣнамъ рисункахъ, возобновляющихъ въ памяти рожденіе, крещеніе Христово, Его распятіе и воскресеніе.
   Бѣлая стѣна, при всей своей бѣлизнѣ, не превосходила въ опрятности, ни мебели, ни всего того, что составляло украшеніе для хижины. Рѣдко освѣщало солнце домъ, въ которомъ чистота и опрятность -- эти вѣрные сотоварищи бѣдности, благочестія и смиренія, были бы болѣе замѣчательны.
   Сіе блистаніе заходящаго солнца было изображеніемъ блистательной ясности, съ которою сія молодая Христіанка готова была окончить путь свой. Лучъ ударившій въ зеркало отразился на лицѣ ея. Въ это время въ блѣдныхъ чертахъ ея замѣчены были совершенное преданіе Богу. Торжествующая надежда, непритворная покорность и нѣжная скромность, кои разительно объяснили чувства ея сердца.
   Еще нѣсколько минутъ насладился я пріятнымъ разговоромъ ея, потомъ короткая молитва заключила наше свиданіе.
   День уже былъ на западѣ, когда возвращался я домой, повсюду царствовала тишина. Тихое журчаніе ручьевъ, блеяніе овецъ, коихъ гнали съ поля, щепетаніе ночныхъ насѣкомыхъ, вдали шумъ воды, послѣднія пѣсни дневныхъ птичекъ, и начинающіяся пѣсни соловья только были слышны; -- они увеличивали, а не уменьшали пріятность тихаго вечера и его на сердце моемъ впечатлѣній. Все сіе вмѣстѣ возбуждало и способствовало болѣе къ размышленіямъ, кои почерпнулъ я изъ посѣщенія. Зрѣлище природы, когда разсматриваютъ оную Христіанскими глазами, часто сообщаетъ высокія о Божествѣ понятія. Счастливъ, кто можетъ такимъ образомъ ее разсматривать и возносишься ко Престолу Всемогущаго"!
   

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

   Усладительно Для сердца видѣть, что при всей мрачности духовной, царствующей во многихъ мѣстахъ страны сей, Богъ однакожъ имѣетъ избранныхъ Своихъ. Довольно часто случается, что многіе лишенные средствъ къ снисканію благодати, получили такія впечатлѣнія, кои по всей справедливости превосходны, и которыя съ помощію Промысла содѣлали внутреннее ихъ разположеніе, ихъ познанія и молитвы достойными Всевышняго, и учинили, ихъ истинными Христіанами. Не мало Заблуждаются многіе наши учители, что оставляютъ безъ замѣчанія и не умѣютъ въ настоящемъ смыслѣ цѣнить таковые примѣры. Въ ихъ сочиненіяхъ и мнѣніяхъ о Религіи заключается много механическаго.-- Естьли, на примѣръ, какое нибудь колесо, или верея, или цѣпь, или подставка, или зубецъ, или шестерня стоятъ не на своихъ мѣстахъ и недѣйствуютъ предписаннымъ образомъ, тогда вся машина дѣлается недостойною вниманія; но Господь знаетъ все, что принадлежитъ Ему; и тѣ, кои носятъ Его на себѣ подобіе, сколь бы ни были они далеки отъ свѣта истиннаго закона, но когда съ вѣрою призовутъ имя Христа Спасителя, въ беззаконіяхъ получатъ отпущеніе.
   Есть нѣкоторые Христіане, кои въ семъ случаѣ могутъ оправдать превосходное сравненіе одного Поэта.
   Множество драгоцѣнныхъ жемчужинъ скрывается въ волнахъ Океана; множество разпустившихся цвѣтовъ, никѣмъ невидимыхъ, изсыхаютъ въ пустынѣ.
   Но изреченіе сіе не принадлежитъ къ дочери молочника; любовь ея къ Религіи усовершенствовалась въ уединеніи; но ее многіе знали, она жила съ пользою ближнихъ _" и скончала дни свои, оставила за собою блистательнѣйшій путь. Да произведетъ во мнѣ это описаніе счастливая впечатлѣнія, и да содѣлаюсь я чрезъ вѣру и терпѣніе со причастникомъ всѣхъ обѣтовъ.
   Въ послѣднее мое съ нею свиданіе, какъ упомянулъ выше, замѣтилъ я, что она быстрыми шагами шествовала къ концу своему. Я получилъ отъ ней еще одно на скоро писанное письмо, въ которомъ увѣдомляетъ меня, что послѣдній ея часъ приближился. Сіе письмо принесено ко мнѣ однимъ солдатомъ, коего наружный видъ показалъ всѣ знаки скромности, благоразумія и благочестія.
   "М. Г.! Я пришелъ къ вамъ отъ родителей Елисаветы В -- по ея желанію, увѣдомить васъ, что она очень желаетъ васъ видѣть,-- Часъ ея кончины близокъ, весьма близокъ."
   "Давно ли ты съ нею знакомъ? спросилъ я солдата.-- Около мѣсяца, М. Г.! Я люблю навѣщать больныхъ; и будучи извѣщенъ о ея болѣзни одною благочестивою Особою, живущею со мною въ сосѣдствѣ, Спѣшилъ ее увидѣть, и благодарю Бога, что увидѣлъ; свиданіе мое съ нею принесло мнѣ великую пользу."
   "г Радуюсь, сказалъ я ему, что нашелъ Въ тебѣ то, что оправдало мое ожиданіе -- товарища; и хотя познанію нашему мы и различны одинъ отъ другаго, но мы служимъ подъ знаменами одного мудраго Полководца.-- Я иду съ тобою."
   Лошадь моя была уже готова.-- Товарищъ мой шелъ подлѣ меня, и умными благоговѣйными своими разговорами приносилъ сердцу моему удовольствіе. Онъ описывалъ превосходныя качества дочери молочника, замѣченныя имъ изъ нѣкоторыхъ разговоровъ, кои имѣлъ онъ съ нею въ недавнемъ времени.
   "Это М. Г.! драгоцѣнный алмазъ, сказалъ онъ, который скоро возблеститъ съ такимъ сіяніемъ, съ какимъ не блисталъ еще ни одинъ на земли."
   Подъѣхавши къ хижинѣ, остановились. Мысли о смерти, вѣчности и спасеніи при взглядѣ на домъ, въ которомъ умирала истинно вѣрующая, затмили мой разумъ.-- Увѣренъ будучи, что таковы-же мысли занимали сердце моего товарища.
   Ни одного живаго существа не было видно, кромѣ собаки молочника, въ молчаніи бѣжавшей къ воротамъ; въ этотъ разъ она не лаяла, такъ какъ случалось прежде сего; -- казалось, что и она принимала участіе въ чувствахъ скорби ея хозяевъ, и не хотѣла подать преждевременно печальнаго извѣстія. Она бѣжитъ къ калиткѣ садика, смотритъ на хижину, и какъ будто зная, что въ ней царствуетъ глубокая горесть; хотѣла, казалось, произнести, войдите потихоньку въ этотъ печальной домъ, потому что сердце хозяина объято горестію.
   Солдатъ привязалъ мою лошадь подъ сараемъ.
   Повсюду царствовало глубокое молчаніе; токмо свистъ вѣтра, раздававшагося между двумя большими орѣховыми деревьями, растущими подлѣ хижины, прерывалъ оное. Казалось, что и онѣ испускали жалобные стоны. Отворяемъ дверь,-- показалось, что въ ней все было пусто -- все погружено было въ глубокое молчаніе.-- Мы входимъ.
   "Вотъ онъ! (сказалъ отецъ) Вотъ онъ!"
   Онъ встрѣтилъ насъ на лѣстницѣ; -- я подалъ руку, не говоря ни слова. Вошедши въ хижину, видимъ, что добрая старуха съ сыномъ своимъ поддерживаютъ возлюбленную нашу Елисавету. Невѣстка ея сидитъ у окошка, держитъ на рукахъ ребенка и проливаетъ горькія слезы. Трое или четверо изъ ихъ знакомыхъ, стояли въ готовности исполнить все то, чего только потребовалъ бы домъ дружбы и необходимости.
   Я сѣлъ подлѣ кровати. Мать никакъ не могла плакать; но по временамъ изпускала тяжкіе вздохи, бросая поперемѣнно взоры свои то на Елисавету, то на меня. Ручьи слезъ, текущихъ по щекамъ ея брата, свидѣтельствовали о его печали. Добрый старецъ стоялъ у кровати опершись на столбъ, и не могъ отвратить глазъ съ любезной своей дщери, съ которою ему скоро надлежало проститься.
   Глаза у Елисаветы были закрыты -- она не могла меня видѣть. На блѣдномъ и сухомъ ея лицѣ, сіяли миръ и велелѣпіе.
   Солдатъ послѣ нѣкотораго молчанія разкрылъ Библію, и не говоря ни слова, указалъ мнѣ на одинъ стихъ.-- Тутъ я прервалъ молчаніе и началъ читать. (1 Кор. XV. 55, 56 и 57.)
   При сихъ словахъ глаза больной открылись; лучь небесный блеснулъ на лицѣ ея, когда произнесла она: Побѣда чрезъ Господа нашего Іисуса Христа!
   Потомъ замолчала, не оказавъ ни малѣйшаго вниманія къ предстоящимъ.
   "Хвала Всемогущему! Вѣра торжествуетъ!" сказалъ я.-- "Аминь!" сказалъ солдатъ.
   Молочникъ воздѣвъ глазѣ на небо, далъ почувствовать, что слово: Аминь! было у него въ сердцѣ, хотя уста его и не могли произнести сего.
   Умирающая, послѣ нѣкоторыхъ усиліи вздохнуть, успокоилась. Тутъ я сказалъ:
   "Любезная моя! чувствуешь ли ты, какая сила тебя поддерживаетъ?"
   "Господь, отвѣчала она, милостивъ ко мнѣ!"
   "Теперь обѣты Его не драгоцѣнныль для тебя? э
   Сказала она: Елика бо обѣтованія Божія, въ томѣ ей, и съ томъ Аминь: Богу къ славѣ нами, (2 Кор. 1. 20.)
   "Болѣзнь очень безпокоитъ тебя!"
   "Такъ мало, что я почти и не чувствую!"
   "Сколь милосердъ Господь!"
   "И сколь я того недостойна."
   "Ты скоро узришь Его."
   "Думаю... надѣюсь... и кажется что скоро."
   Послѣ того, пребыла она короткое время безмолвна.
   "Я посмотрѣлъ на ея мать, и сказалъ: Какое счастіе имѣть чадо, столь достойное наслѣдовать небесное блаженство!"
   "И какое бъ счастіе, отвѣчала она залившись слезами, естьлибъ бѣдная старуха, мать ея, могла послѣдовать за нею! Ахъ, М. Г.! сколь горестна разлука!"
   "М. Г.! сказалъ молочникъ, сія-то мысль подкрѣпляетъ меня. Теперь съ помощію Божіею я чувствую себя болѣе преданнымъ Ему!"
   "Отецъ мой, мать моя, сказала Елисавета собравшись съ силами, Онъ ко мнѣ милосердъ -- предайтесь въ Его волю и хвалите имя Его во вѣки."
   "М. Г.! прибавила она ослабѣвающимъ голосомъ, благодарю васъ за всѣ ваши благодѣянія.... прошу новой вашей милости: вы погребали мою сестру -- погребите и меня."
   "Все будетъ по твоему желанію, естьли Господь благословитъ, отвѣчалъ я."
   "Благодарю васъ, М. Г.! благодарю васъ... Вотъ еще моя къ вамъ покорнѣйшая прозьба: когда не будетъ меня на свѣтѣ, то не забудьте моихъ родителей; они уже стары; но я уповаю, что они начали возрождаться.... молитвы мои услышаны.... Прошу васъ навѣщать ихъ... не могу много говоришь, но прошу за нихъ"....
   "М. Г.! Помните объ нихъ!"
   Въ это время добрые старцы воздыхали, И заливаясь слезами, и какъ ни старались по не могли выговорить ни слова.
   Наконецъ я сказалъ Елисаветѣ: "Не имѣешь ли ты какихъ нибудь сомнѣній и искушеній о твоемъ спасеніи?"
   "Никакихъ, М. Г.! Господь призываетъ меня во благости и успокоиваетъ меня!"
   "Какое понятіе имѣешь ты о мрачной долинѣ смерти, которую ты пройти должна будешь?"
   "Она для меня со всѣмъ не мрачна, о
   "Какъ же это?"
   "Господь Спасителѣ мнѣ свѣтильникъ въ оной!"
   "Не страшишься ли ты еще какихъ нибудь страданіи?"
   "Господь милосердъ, на Него возлагаю я мою надежду!"
   Тутъ сдѣлались съ нею конвульсіи, и когда оныя миновались, то она повторила нѣсколько разъ слѣдующія выраженія:
   "Господь во благости призываетъ меня. Господи! я созданіе Твое, спаси меня! Божественный Іисусе! драгоцѣнный Спасителю! кровь Твоя очищаетъ отъ всѣхъ грѣховъ. Кто насъ разлучитъ?.... Имя Твое дивно! слава Всевышнему!-- Онъ низпосылаетъ намъ побѣду!... я спасена!.. О мудрая благость! Господи! пріими духъ мой!-- М. Г.!.. нѣжный отецъ! нѣжная мать! друзья мои! я васъ оставляю.... Но слава Богу, слава Богу!"
   Она обезпамятѣла.-- Мы стали на колѣна и молились.... Господь былъ посредѣ и благословлялъ насъ.
   Послѣ того она уже не приходила въ себя и не произнесла ни одного слова. Около двухъ часовъ пробыла она въ безпамятствѣ, и потокъ спокойна заснула въ объятіяхъ Всемогущаго, Который съ милостію воззвалъ ее къ Себѣ.
   Спустя часъ послѣ того, какъ она замолчала, я оставилъ домъ ея; уходя, пожалъ ея руку, простился съ нею и сказалъ: "Христосъ Воскресеніе и жизнь!" Тихо пожала она у меня руку; глаза ея были закрыты.-- Она не могла больше отвѣчать мнѣ.
   Ни одна сцена, прежде сего мною видѣнная, не произвела, во мнѣ столько впечатлѣній, какъ сія. Воображеніе мое безпрестанно занималось ею.-- Я возвратился домой.
   Прости! (сказалъ я самъ въ себѣ) прости, любезный другъ! до того вѣчнаго утра, когда мы обновимся и паки увидимся. Ты головня, изторгнутая изъ пламени! возблистаешь яко звѣзда въ непреступномъ свѣтѣ! я видѣлъ блескъ гивой, дѣла твои.-- И благословеніе Бога, Отца человѣковъ! въ твоемъ примѣрѣ я зрѣлъ, что такое грѣшникъ спасаемый благодатію; въ тебѣ яко въ живомъ зерцалѣ видѣлъ я того, который начинаетъ, производитъ и совершаешь твореніе вѣры и любви! Іисусъ есть и будешь вездѣ Сый; Ему честь, слава и поклоненіе! Онъ заслужилъ вѣнецъ славы.-- Онъ Единъ достоинъ имѣть его на главѣ Своей. Прости любезная во Христѣ сестра! тѣло и духъ твой могутъ придти въ изнеможеніе, но Господь да подкрѣпитъ тебя, и да будетъ Онъ помощникомъ твоимъ во вѣки!
   

ЧАСТЬ ПЯТАЯ.

   Кто можетъ изобразить или опредѣлить сущность той перемѣны, которая должна неминуемо случиться съ душею благочестивою, когда она оставя бренное тѣло является предъ Престоломъ Вездесущаго? Естьли здѣсь еще глазамъ вѣрующаго Божественная любовь и мудрость являются столь возхишительными когда зритъ ихъ сквозь мракъ и тлѣніе, сколь неизреченно болѣе долженъ возхищать видъ оныхъ во всемъ величіи Бога! Столь великое преимущество здѣсь, что бываемъ сопричастниками Святыхъ, и пользуемся спасительными совѣтами отъ тѣхъ, кои подобно намъ, идутъ въ предѣлы небесные, чего-то не должны мы надѣятися увидѣть и познать, когда наконецъ достигнемъ мы Сіона града Господня Іерусалима, и когда съ сообществомъ Ангеловъ будемъ мы ликовать въ храмѣ Его вмѣстѣ съ тѣми, коихъ имена стоятъ предъ лицемъ Бога, Судіи всего міра, и между тѣми, кои содѣлались праведными и предъ, лицемъ Іисуса, Посредника новаго союза.
   Ежели послѣ, странникамъ сей юдоли смертной, воздыханія и слезъ утѣшенія Св. Духа столь драгоцѣнны, и надежды наслѣдовать безсмертіе столь оживляетъ и утѣшаетъ душу: то какой умъ опредѣлить можетъ, и какой языкъ можетъ выразить степень ея радости, когда достигнетъ она того мѣста, гдѣ нѣтъ уже печалей и воздыханіи, и гдѣ слезы не текутъ болѣе?
   Съ этими-то мыслями приближился я къ дому, въ которомъ приготовлялись къ выносу тѣла дочери молочника.
   "Вскорѣ послѣ того, какъ я съ ней простился, испустила она послѣдній свой вздохъ. Они взяли позволеніе такъ какъ и прежде во время погребенія сестры ея, чтобы я былъ дѣйствующею особою и на ея похоронахъ. Множество мыслей усладительныхъ, и вмѣстѣ печальныхъ, возродились при исполненіи сей обязанности, когда я представилъ въ памяти моей частые и важные ея со мною разговоры, и когда вспомнилъ, что я больше уже не услышу ихъ размышленія о прекрасныхъ и назидательныхъ свойствахъ Христіанской дружбы, гдѣбъ они ни были; въ великолѣпныхъ чертогахъ, или подъ кровлею бѣдной хижины, заставили меня благословлять мой жребій, вообразивъ, что я долгое время наслаждался этимъ преимуществомъ въ обществѣ той особы, которая составляетъ предметъ предаваемый мною потомству. Тутъ невольный вздохъ излетѣлъ изъ груди моей; я уже не слышу болѣ тѣхъ высокихъ Христіанскихъ истинъ, кои изливались изъ устъ той особы, которая въ такомъ изобиліи почерпала оныя изъ источника жизни; но сіи движенія моего сердца укрощены были слѣдующею усладительною мыслію: она воспарила къ вѣчному покою! И такъ должно ли желать, чтобы она паки возвратилась въ сію плачевную юдоль?"
   Первый звонъ печальнаго колокола раздался въ моемъ слухѣ; -- онъ слышанъ былъ въ церкви одной деревни, лежащей въ долинѣ, которую проѣзжалъ я.-- Это былъ погребальный звонъ -- вѣстникъ похоронъ Елисаветиныхъ.
   Это былъ звонъ, внушающій чувства благоговѣнія. Гористая дорога, по которой онъ слышанъ былъ, придавала ему звукъ со всѣмъ необыкновенный, и онъ былъ самый медленный (какъ обыкновенно бываетъ за часъ и болѣе прежде погребеній). Казалось, что въ одно время возвѣщалъ онъ и счастіе того, который испускаетъ духъ о Господѣ, и то сколь достойно человѣку хранить его въ сердцѣ. Казалось, что онъ выражалъ: Внимай зовущему тебя гласу, о смертный! одинъ токмо шагъ отдѣляетъ тебя отъ могилы! Пробудись и изготовь себѣ жилище; ибо настанетъ время, что и ты сойдешь въ могилу.
   Мѣстоположеніе совершенно соотвѣтствовало тому спокойствію разума, которое столь свойственно при духовныхъ размышленіяхъ. Богатая и плодоносная долина, лежащая на покатомъ холму, была со всѣхъ сторонъ окружена полями и лугами, на которыхъ маленькая рѣчка образовала множество прекрасныхъ видовъ; различныя животныя сокрывали берега ея. Съ долины представлялся хребетъ горъ, верхи которыхъ также покрыты были стадами. Селы, деревеньки и церкви были разсѣяны по долинѣ. Богатыя зданія дворянъ и смиренныя хижины бѣдныхъ придавали мѣсту сему почтеннѣйшій видъ. Воздухъ былъ самый пріятный; солнце сошедши съ дневной высоты своей, бросало прекраснѣйшую тѣнь и свѣтъ на холмы, но всего болѣе при семъ зрѣлищѣ занималъ мое вниманіе звонъ колокола, извѣщавшій о погребеніи дочери молочника.
   Можетъ статься кто нибудь изъ моихъ читателей спроситъ, для чего я съ такою подробностію вхожу во всѣ обстоятельства сего зрѣлища? На сіе мой отвѣтъ: Богъ искупленія есть Тотъ же Богъ и созданія, и что каждое Его слово научаетъ насъ соединять удивленіе наше, произходящее при созерцаніи прелестей и дивностей Природы, совсѣмъ тѣмъ, возбуждаетъ благоговѣніе. Когда Давидъ созерцалъ небо, твореніе рукъ Всемогущаго, тогда онъ зознесся на высочайшую степень благоговѣнія предъ Творцемъ своимъ; а когда разсматривалъ овецъ, быковъ и полевыхъ животныхъ, птицъ воздушныхъ и рыбъ живущихъ въ море, тогда восклицалъ: о Боже! Боже! сколь дивно имя Твое по всей земли!
   Я другъ бѣдныхъ, и желаю, чтобы все бѣдные работники знали, какъ соединять благость Божію являемую въ твореніи и Провидѣніи съ непостижимою благостію, посредствомъ которой спасаетъ Онъ души грѣшниковъ. И изъ чего другаго можетъ почерпнуть онъ сіи великіе уроки, какъ не изъ внимательнаго разсматриванія полей, куда его призываетъ рука его, и какъ не изъ благоговѣйнаго слѣдованія тѣмъ путемъ, на которомъ представляются предметы его созерцанію? Сіи-то размышленія очень часто дѣлали мнѣ и пользу и утѣшеніе; желаю, чтобы и читатели мои возчувствовали тоже.
   Вошедъ въ хижину, я увидѣлъ, что многіе друзья Христіанъ изъ разныхъ сторонъ сосѣдства собирались, чтобы отдашь послѣдній долгъ почтенія и уваженія дочери молочника. Нѣкоторые изъ нихъ узнали ее не прежде, какъ въ послѣдніе дни ея болѣзни; другіе хотя не многіе имѣли съ нею съ давняго времени дружеское знакомство; но всѣ они были готовы оказать всѣ знаки почтенія той особѣ, которая содѣлалась имъ столь любезной въ разительныхъ чертахъ истинной Христіанки.
   Меня просили войти въ ту комнату, куда друзья и родственники пошли бросить послѣдній взоръ на остатки Елисаветы.
   Не легко изобразить чувствованія, кои ощущаетъ сердце при видѣ той умершей особы, въ которой, когда была она жива, питали мы почтеніе и нѣжную дружбу. Глубокія и важныя размышленія о разлукѣ души съ тѣломъ съ того времени, когда мы въ послѣдній разъ ее видѣли занимали нашимъ разумомъ. Другъ нашъ кажется будто присудствуетъ съ нами, хотя онъ и далеко отъ насъ. Все то, что составляло наше утѣшеніе, улетаетъ отъ насъ; а то, что остается, есть ничто другое, какъ прахъ и тлѣніе, не будучи обитаемо тѣмъ, что составляло жизнь. Однакожъ настоящія черты изображаютъ тотъ предметъ, которой занималъ насъ въ качествѣ друга. Съ первой минуты мы можемъ подумать, что онъ заснулъ; послѣ того можемъ заключить, что кровь перестала въ немъ кругообращаться; потому что взоры его лишились способности видѣть, уши слышать, сердце биться, члены двигаться. Вскорѣ послѣ того мысль о славѣ представляется уму, и мы воображаемъ себѣ, что душа сія, столь намъ любезная, по разлукѣ съ нами, переселилась въ жилище покоя, столь долгое время ею желаннаго. Тамъ съ сонмами Херувимовъ и Серафимовъ воспѣваетъ она пѣсни Моисея и Агнца на горѣ Сіонъ-Посредѣ тишины царствующей въ той комнатѣ, гдѣ лежитъ покойникъ, воображеніе слышитъ Божественныя пѣсни воспѣваемыя праведниками; потомъ сжатыя губы и впалые глаза охладѣвшаго бреннаго тѣла обращаютъ наше вниманіе къ землѣ и къ себѣ собственно; и по мѣрѣ того, какъ мы размышляемъ о бренномъ составѣ нашемъ, о грѣхахъ, о смерти и гробѣ, ощущаемъ въ себѣ побужденіе произнести слѣдующую молитву: "О! даруй мнѣ, да скончаю животъ мой яко праведникъ! даруй, чтобы кончина моя подобна была его кончинѣ!"
   Ежели есть минуты, въ которыя Христосъ и спасеніе, смерть и судъ, небо и адъ представляются въ чертахъ самыхъ разительныхъ и побуждаютъ къ Христіанскимъ размышленіямъ: то это суть тѣ минуты, когда мы стоимъ подлѣ гроба, въ которомъ вмѣщается тѣло истинно благочестиваго.
   Черты Елисаветы хотя и перемѣнились, но мало. Отецъ ея и мать сидѣли въ головахъ у гроба, а братъ въ ногахъ. Отецъ въ молчаніи устремлялъ глаза свои на умершую дочь, и потомъ обращалъ оные къ Небу. На лицѣ его живо изображалось, сколь онъ былъ преданъ Богу; слезы, текущія по изрытому Морщинами лицу его, свидѣтельствовали печаль его и горесть. Сѣтующая мать также плакала и испускала тяжкіе вздохи; примѣтно было, что потеря любезной дочери безмѣрно ее тяготила; слабость и немощь, сіи спутники старости, придавали печали ихъ такія свойства, кои возбуждали чувства сострадательности.
   Женщина очень благороднаго вида, которой препоручено было учрежденіе и порядокъ, вышла съ скромнымъ и тихимъ видомъ подошла ко мнѣ и сказала:
   М. Г.! Этотъ день можно лучше назвать днемъ радости, нежели печали, любезный нашъ другъ Елисавета, въ чемъ я не сомнѣваюсь, избавилась всѣхъ прискорбіи. "Не одно ли вы думаете со мною" М. Г.?"
   "Послѣ всего того, что я видѣлъ, зналъ и слышалъ, отвѣчалъ я, остаюсь въ полной увѣренности, что тогда, какъ тѣло ее осталось съ нами, душа ее наслаждается въ раю съ своимъ Спасителемъ, Котораго любила она еще на земли, а переселясь на небо, она конечно наслаждается вѣчнымъ блаженствомъ сущихъ одесную Его."
   "Милосердый Боже! милосердый Боже! удостой милости Твоей бѣдное, слабое, отягченное печалію Свое созданіе! что мнѣ дѣлать? Лизы нѣтъ болѣе -- она скончалась! О любезная дочь! я не увижу тебя болѣе! Господи! помилуй меня бѣдную грѣшницу! "по велицей милости Твоей! вскричала горестная мать, заливаясь слезами."
   "Любезнѣйшая машь! сказалъ я ей, сія молитва твоя соединитъ васъ. Она тысячи сопроводила въ жилище славы; она сопроводила дочь твою, и надѣюсь, что и тебя сопроводитъ. Господь не отвергаетъ ни одной молитвы тѣхъ, кои желаютъ къ Нему переселиться."
   "Другъ мой! сказалъ молочникъ, прервавъ молчаніе, которое "ранилъ онъ до сей минуты, предадимъ дочь нашу и себя Богу! Господь далъ, Господь отъялъ; буди благословенно имя Господне! Мы уже стары, и намъ остается краткое время для совершенія нашего пути!" Послѣ сего онъ не могъ ничего сказать.
   Солдатъ, о которомъ упомянулъ я выше сего, взялъ въ руки Библію и сказалъ: "Можетъ быть не въ тягость вамъ будетъ, М. Г.!.. прочесть одну главу до того времени, когда отправимся мы въ церковь."
   Я это исполнилъ, и прочелъ 14ю главу изъ Іова. Тишина царствовала, когда я читалъ. Каждая минута, проведенная нами въ сей плачевной комнатѣ, была драгоцѣнна. Я сдѣлалъ нѣкоторыя замѣчанія на главу прочитанную мною, и приноровилъ къ обстоятельствамъ умершей любезной нашей сестры.!
   "Я ничто, какъ бѣдный солдатъ, сказалъ нашъ воинъ, и не имѣю другаго блага, кромѣ моего отечества; однакожъ не желаю промѣнять надежду на спасеніе въ будущей жизни на все, чтобы ни давало мнѣ мое отечество. Къ чему служитъ богатство безъ благочестія? Благословенъ Господь! Я перехожу изъ одного мѣста въ другое и повсюду обрѣтаю Господа! Буди имя Его благословенно во вѣки! Онъ здѣсь между нами живыми и умершею. Ахъ! какъ здѣсь прекрасно!
   И другіе также изъ гостей приняли самое живое участіе въ разговорѣ о жизни и достоинствахъ дочери молочника. Каждой изъ друзей имѣлъ кое-что свидѣтельствовать о ея превосходныхъ качествахъ. Дальная родственница, молодая женщина не болѣе двадцати лѣтъ, которая прежде была вѣтрена и предана, суетамъ міра, была также очень разтрогана повѣствованіемъ; я имѣю причины думать, что съ того времени благодать начала на нее дѣйствовать, какъ избрала она ее себѣ въ знакомство -- знакомство лучшее, спасительное!
   Какую противуположность представляетъ сіе зрѣлище, естьли начнемъ мы сравнивать его съ гордымъ и пышнымъ образомъ погребеній совершаемыхъ надъ нѣкоторыми покойными!
   Разговоръ нашъ, казалось, оживотворялъ старцовъ; -- онъ до глубины трогалъ ихъ сердца. Дочь ихъ, казалось, оживала во время нашихъ разговоровъ. Часто улыбка, смѣшанная со слезами, блистала у нихъ на лицѣ когда голосъ дружбы превозносилъ дочь ихъ похвалами, или лучше сказать, благословлялъ Того, Кто низпослалъ ей чашу милосердія, и содѣлалъ ее орудіемъ для произведенія толикихъ благъ душевныхъ въ ея семействѣ. Часъ идти въ церковь приближился.
   Я пошелъ посмотрѣть въ послѣдній разъ умершую: -- лице ея выражало много. На немъ казалось какъ улыбка, доказывающая, что спокойно оставила сію плачевную юдоль. Слѣдуя обыкновенію той страны, гробъ дочери молочника украшенъ былъ листьями и цвѣтами, которые напомнили мнѣ ту блаженную страну, гдѣ благоухаютъ цвѣты безсмертныя, гдѣ души никогда не умираютъ и наслаждаются вѣчнымъ покоемъ.
   Я вспомнилъ послѣднія ея слова мною слышанныя -- вспомнилъ и былъ тронутъ сею усладительною мыслію; она побѣдила смерть!
   Я ѣхалъ тихо, и говорилъ самъ себѣ: "Миръ памяти и душѣ твоей, моя любезная почтенная сестра, до того времени, когда увидимся мы въ лучшемъ мірѣ!"
   Спустя нѣсколько времени, начался ходъ. Всего больше придавало величія выносу сему то; что особы, ее сопровождавшія, были отличны по своей набожности и Религіи. Надлежало пройти болѣе мили.-- Я разсудилъ слѣдовать за ними, потому что они шли медленно.
   За гробомъ шли ея родители; почтенная согбенная тяжестію лѣтъ сія чета проливала источники слезъ душевнаго прискорбія. Наружность ихъ весьма способствовала къ возбужденію чувствъ благоговѣнія и почтенія. Прочіе родственники и друзья сопровождали умершую.
   Пройдя шаговъ сто, размышленіе мое внезапно къ утѣшенію было прервано пѣніемъ погребальныхъ стиховъ, кои начали пѣть друзья сего семейства. Ничто ни могло равняться съ этою унылостію и великолѣпіемъ. Звуки музыки въ особенности были слышны.
   Мы проходили мимо многихъ хижинъ.-- Повсюду примѣтно было почтенное молчаніе, и уваженіе оказываемое къ молодой покойницѣ изображалось на лицѣ каждаго. Божественныя пѣсни во все продолженіе хода не умолкали долѣе, какъ на пять минутъ.
   Не могу выразить, въ какомъ душа моя находилась состояніи при слушаніи сихъ пѣсней!
   Зрѣлище сіе не могло ли возбудить благоговѣніе и внушить уваженіе къ закону.
   Наконецъ мы пришли въ церковь. Во время службы царствовало глубокое, исполненное горести, молчаніе. Когда пришли къ могилѣ, тутъ пѣли тѣ молитвы, кои обыкновенно поются. Все было просто и благопристойно; все оживлялось усердіемъ и набожностію. Мы предали землѣ тѣло нашего нѣжнаго друга, въ полной надеждѣ славнаго воскресенія.
   Такимъ-то образомъ свершилось временное разлученіе наше! Она оставила свѣтъ -- мы ее уже не видимъ! Но въ послѣдній день узримъ мы ее одесную Искупителя, и она послѣдуетъ Ему въ царство вѣчнаго блаженства; какъ чудо благодати и знаменіе Божественной премудрости.
   Любезный читатель! бѣдный ты или богатый! ты и я будемъ тоже; но одѣты ли мы въ ризу смиренія? Носимъ ли мы нетлѣнную одежду милости Искупителя? Отреклись ли идоловъ для служенія живому Богу? Признали ли мы свое ничтожество и слѣдуемъ ли за Спасителемъ, дабы получить Его благодать и силу? Жили ль ты въ Немъ? отъ Него, чрезъ Него, а съ Нимъ? Онъ ли единственнымъ нашимъ предметомъ? и чувствуя гибель свою, молимся ли Ему?
   Бѣдный читатель! дочь молочника была бѣдная служанка и дочь бѣднаго поселянина.-- Въ этомъ случаѣ ты имѣешь съ нею сходство; но уподобился ли ты ей такъ, какъ уподоблялась она Христу Спасителю? Богатъ ли ты вѣрою? Изготовилъ ли себѣ вѣнецъ? Сердце твое плѣнялось ли красотами небесными? Ежели нѣтъ, то прочти еще разъ эту повѣсть, и усердно молись о ниспосланіи тебѣ драгоцѣнной вѣры какъ и Елисаветѣ! Естьли же ты, по благости Господней любишь и служишь Искупителю, Который спасъ дочь молочника, да будутъ съ тобою Его благодать и милосердіе! Ежели эта повѣсть сдѣлаетъ на тебя впечатлѣніе, ты достигнешь счастливаго наслѣдія. Поспѣши исполнять свои обязанности! положись на Господа! и въ терпѣніи стяжай душу твою. Ты былъ со мною подлѣ могилы благочестивой; теперь продолжай путь свой и надѣйся наслѣдовать царство вѣчной славы.

КОНЕЦЪ.

-----

   Ричмонд, Ли (Legh Richmond, 1772-1827).
   Дочь молочника. Истинная и занимательная повесть. В пяти частях. Второе издание. Печатано в первый раз в Ежемесячном издании Друг Юношества, в 1813м году, в двух книжечках в Ноябре и Декабре месяцах. М.: В Типографии Н. С. Всеволожского, 1815. 73 с. Переводчик: Андреев, Иван А.
   The dairyman's daughter // Annals of the poor: by the rev. Legh Richmond, A. M. Late rector of Turvey Bedfordshire. A new edition, enlarged, and illustrated with engravings. Philadelphia: Presbyterian board of publication, 1814. 215 p. P. 9-110.
   La Fille du Laitier, relation authentique et intéressante, en cinq parties, communiquée par un ecclésiastique de l'église d'Angleterre. Paris: Imprimerie de D'Hautel, 1814.
   Перевод впервые напечатан в: Друг юношества и всяких лет, издаваемый Максимом Невзоровым. 1813. Ноябрь. С. 92-138; Декабрь. С. 10-72. Подп.: "Перевел с Французскаго Иван Андреев". По сравнению с журнальной публикацией в перевод были внесены значительные изменения: некоторые части исключены, произведена стилистическая правка.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru