Потоцкий Станислав-Костка
Отрывок из Предисловия к Польскому Виккельману

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Вестник Европы". -- 1816. -- Ч. 85, No 2.

Отрывокъ изъ Предисловія къ Польскому Виккельману

   Въ истекшемъ году вышла изъ печати Первая Часть книги, достойной примѣчанія всѣхъ любителей художествъ. Названіе оной упомянуто выше въ заглавіи, а сочинитель ея есть Сенаторъ и Воевода Графъ, Станиславъ Потоцкій. Мы тѣмъ съ большимъ удовольствіемъ предлагаемъ здѣсь слѣдующій отрывокъ изъ предисловія, что въ немъ найдутъ читатели любопытныя замѣчанія и о подлинномъ, т. е. Нѣмецкомъ Винкельманѣ.
   Я вознамѣрился писать объ изящныхъ художествахъ, говоритъ Авторъ въ началѣ своего предисловія. До сихъ поръ отечественное перо къ нимъ еще не прикасалось; по крайней мѣрѣ у насъ ничего еще не было писано вообще объ изящныхъ художествахъ, подъ которыми у всѣхъ Европейскихъ народовъ и на всѣхъ языкахъ разумѣются: ваяніе, живопись и зодчество {У насъ, весьма къ стати, сіи искусства преимущественно называются художествами; ибо слово искусство имѣетъ смыслъ гораздо обширнѣйшій. Рдр.}.
   Далѣе Авторъ разсматриваетъ вопросъ: нужны ли художества людямъ? доказываетъ, сколь нелѣпы и даже опасны сужденія ихъ ненавистниковъ; говоритъ обѣ удовольствіи и пользѣ, проистекающихъ отъ художествѣ, и продолжаетъ:
   Много было писано о художествахъ у народовъ чужестранныхъ, и нѣкоторыя сочиненія приобрѣли себѣ справедливое уваженіе. Но только въ наше время первый явился Винкельманъ, который, въ сочиненіи своемъ Объ исторіи художествъ, вознамѣрился начертать полную всѣхъ ихъ картину, руководствуясь памятниками древности, которыхъ множество имѣлъ передъ своими глазами, и извлекая изъ нихъ вѣрныя правила, могущія служить къ познанію истинныхъ красотѣ въ художествахъ. Онъ обращаешь вниманіе на ихъ начало, слѣдуетъ-за ихъ успѣхами, достигаетъ до послѣдней степени совершенства, потомъ показываешь ихъ упадокъ, во всемъ основываюсь на свидѣтельствахъ древности. Предметомъ своимъ выбралъ онъ прекраснѣйшую чаешь исторіи художествѣ: появленіе ихъ у Египтянъ, процвѣтаніе у Етруссковъ, усовершенствованіе у Грековъ, перехожденіе къ Римлянамъ, которые присвоили ихъ себѣ вмѣстѣ съ цѣлымъ свѣтомъ, наконецъ уничтоженіе ихъ съ Римскою державою. Сочиненіе Винкельманово сдѣлало такое впечатлѣніе въ ученомъ свѣтѣ, какого оно по всей справедливости достойно.
   Однакожъ слѣдствія ни мало не соотвѣтствовали намѣреніямъ Сочинителя, то есть книга его оказалась недостаточною къ тому чтобы подашь читателямъ всѣ надлежащія свѣдѣнія о художествахъ. Винкельманъ основательно и подробно говорить только обѣ одномъ, а именно о ваяніи; правда, что о живописи древнихъ немогъ онъ предложить своихъ мнѣній съ равною удостовѣрительностію за недостаткомъ очевидныхъ свидѣтельствъ: однакожъ, кажется, что онѣ симъ предмѣтомъ не довольно занимался, и что могъ гораздо болѣе о немъ свѣдѣніи почерпнуть изъ древнихъ писателей. Зодчество оставлено имъ безъ вниманія, хотя и множество уцѣлѣвшихъ памятниковъ имѣло передъ своими глазами. Какъ антикварій онъ обладалъ, необъятною ученостію и шло быстрою догадкою, которая при помощи первой изъясняетъ таинства давно минувшихъ столѣтій: къ сему-то именно былъ онъ предназначенъ своими дарованіями. Но желая слишкомъ часто, называть оную быстроту свою въ Археологическихъ догадкахъ (которая ничего неимѣетъ общаго съ изяществомъ), онъ нерѣдко вводитъ своего читатели въ области учености, въ которое самъ не во время углубляется. Съ другой стороны порывы воображенія иногда увлекаютъ его въ мистическое изступленіе, моего непостижимая высокопарность нимало незамѣняетъ собою простыхъ чувствованій, хорошаго вкуса и основаннаго на нихъ основательнаго сужденія. Тутъ опять замѣтить должно что глубокая ученость, состоящая въ знаніи древности, безспорно. Винкельману принадлежащая, есть нѣчто совсѣмъ отличное отъ знанія изящности, въ художествахъ, приобрѣтаемаго съ помощію хорошего вкуса, опытностію подкрѣпленнаго. Антікварій открываетъ тайны вѣковъ, и свѣтомъ учености озарятъ неизъяснимый ихъ памятники: знатокъ въ художествахъ единственно ищетъ въ тѣхъ же памятникахъ изящества, руководствуясь вкусомъ, усовершенствованнымъ посредствомъ навыка сравненій. Первой изъясняетъ, что изображено въ художественномъ произведеніи; второй разсуждаетъ о томъ, какъ оно выражено. Миѳологія, исторія, законы, обычаи, стихотворство, литература, языки древнихъ народовъ суть предметы упражненій антикварія, и они рѣдко соединяются въ одномъ человѣкѣ съ тѣмъ усовершенствованнымъ чувствомъ, моего цѣль есть изящество въ художествахъ: самъ Винкельманъ служитъ тому примѣримъ. Продираясь къ оной цѣли сквозь трудности, коими наука неутомимаго антикварія окружила художества, онъ и читателя нерѣдко ведетъ тою же дорогою. Ѳеорія открыла ему правила изящности, но не могла дать ему того вѣрнаго вкуса, которой необходимо нуженъ для приноровленія оныхъ правилъ.
   Вотъ причины, для которыхъ сочиненіе Винкельманово не имѣетъ въ себѣ того вкуса, той ясности, того порядка, которые одни науку о художествахъ могутъ сдѣлать и легкою и приятною. Вотъ причины, для которыхъ оное сочиненіе скорѣе назвать можно собраніемъ матеріаловъ для людей уже свѣдущихъ въ художествахъ, нежели руководствомъ для тѣхъ кои только ищутъ способовъ познакомиться съ ними. Древнія художества перомъ Винкельмана отнюдь не освобождены отъ тѣхъ ученыхъ затрудненій, которыя ихъ окружаютъ; какъ прежде такъ и нынѣ пугаютъ онѣ мнимою непроходимостію путей къ ихъ святилищу, удостовѣрившись въ томѣ собственными опытами, я вознамѣрился написать новое сочиненіе и предложить въ немъ науку о художествахъ легкою, приятною, такою точно, какою самъ понимаю сущность ея; вознамѣрился, говорю, отдѣлить отъ нее труды антикварія и представишь ее приятною наукою знатока въ художествахъ. Еще въ 1803 мъ году объявилъ я Обществу Любителей наукъ {Варшавскому.}, что сіе намѣреніе будетъ отличительнымъ признакомъ моей работы, ежели только силы дозволитъ ее окончить. Но принявшись за дѣло, я скоро долженъ былъ перемѣнить свое мнѣніе, и намѣреніе сочинять новую книгу почелъ ненужнымъ; ибо увидѣлъ, что какою бы ни пошелъ дорогою на семъ поприщѣ, все долженъ бы идти по слѣдамъ Винкельмана, долженъ былъ бы держаться его системы: слѣдственно могъ бы навлечь на себя нареканіе, что чужую систему и чужія мысли, нѣсколько перемѣнивши ихъ, сокративши, дополнивши, или выразивши ихъ другимъ порядкомъ и другими словами, выдаю за свои собственныя. Мнѣ пришла въ голову мысль, приличнѣйшая прямодушію писателя, мысль, говорю, переплавить сочиненіе Винкельмана такимъ образомъ, какъ уже выше мною показано, а именно: отнять отъ него все излишнее, дополнить его тѣмъ, что по существу дѣла окажется необходимо нужнымъ, удержать порывы пылкаго воображенія, поправить ошибки, наконецъ привести въ надлежащій порядокъ всю матерію, не уклоняясь впрочемъ далеко отъ дороги, проложенной Винкельманомъ.
   Выше предложенныя замѣчанія кажутся мнѣ столь важными, что я невижу надобности еще болѣе о томъ распространяться, хотя и весьма легко могъ бы я доказать, что мое мнѣніе о Винкельмановой Исторіи художествъ согласно съ общимъ судомъ безпристрастныхъ критиковъ, которые, отдавая должную справедливость оному сочиненію и почитая его классическимъ, видятъ сами и даютъ разумѣть другимъ, что оно требуетъ лучшаго расположенія, дополненіи и почти совершеннаго преобразованія.
   Желая дать понятіе о художествахъ у древнихъ, надобно говорить о каждомъ въ особенности народѣ и о томъ времени, въ которое у него процвѣтали оныя. Желая показать истинную изящность въ художествахъ, надобно говорить о томъ, какъ они возникали, подобрались выше и достигали послѣдней степени совершенства у народовъ, которые, отличились въ нихъ своими успѣхами и оставили намъ образцовые памятники. Тутъ оказывается потребность сдѣлать раздѣленіе между народами: у однихъ художества всегда оставались въ тѣсныхъ предѣлахъ раболѣпнаго подражанія и никогда не были оживляемы участіемъ генія и Грацій; другіе, напротивъ того, возвели ихъ на высочайшую степень совершенства, составивъ ту идеальную красоту, коея части разсѣяны въ природѣ. Кажется, что рука ея положила предѣлъ между восточными народами и западными; по крайней мѣрѣ оставшіеся отъ нихъ памятники имѣютъ на себѣ очевидные признаки различія.
   Первые принадлежатъ единственно къ исторіи художествъ; другіе къ самому предмету оныхъ. И потому касательно однихъ довольно будетъ вѣрнаго начертанія ихъ художествъ, между тѣмъ какъ, говоря о другихъ, надобно со вниманіемъ разсмотрѣть оныя, надобно остановиться надъ ихъ началомъ, успѣхами, усовершеніемъ, упадкомъ, надобно подать свѣдѣніе обѣ ихъ духѣ и сущности, ибо художествамъ западныхъ народовъ, принадлежать тѣ образцы и извлекаемыя изъ нихъ правила, которыя хорошій вкусъ и опыты вѣковъ признали за необходимыя для всѣхъ художниковъ. Короче, для любителя художествъ и для самаго художника довольно знать, каковы оныя были у восточныхъ народовъ, между тѣмъ какъ долженъ учиться у западныхъ, долженъ подражать имъ тотъ, кто хочетъ быть знатокомъ въ художествахъ, или кто самъ хочетъ быть художникомъ.
   Повторяю: сей предѣлъ между восточными и западными народами положила сама натура. Ибо въ какомъ состояніи были художества у Халдеевъ, у древнихъ Персовъ, у Индіянъ и Китайцевъ, въ такомъ точно, или въ весьма близкомъ въ оному, находятся они и теперь у всѣхъ восточныхъ народовъ. Вообще сказать можно, что художества остановились у нихъ на извѣстной степени и далѣе не возносились; примѣромъ тому служитъ Китай, гдѣ они въ продолженіе многихъ вѣковъ донынѣ сохранили древній оной характеръ, въ художественныхъ произведеніяхъ восточныхъ народовъ изумляетъ иногда огромность ихъ, иногда прочность, и весьма не рѣдко тщательная отдѣлка; но все ето есть механическая работа, а не трудѣ генія. Съ другой стороны Египтянамъ, Етрускамъ, Финикіянамъ и наиболѣе Грекамъ дано было достигнуть высочайшей степени, а Римлянамъ принять законы, какъ въ художествахъ, такъ и въ наукахъ, отъ побѣжденной ими Греціи. Придерживаясь сего раздѣленія, кажется, нетолько можно соблюсти хронологическій порядокъ, по которому восточнымъ народамъ принадлежитъ старшинство въ искусствахъ, но еще и порядокъ въ расположеніи получимъ весьма удовлетворительный; ибо вмѣсто приступа къ познанію истинной изящности, явившейся у Етрусковъ и Грековъ, служить будетъ отдѣльное описаніе неподвижныхъ художествъ на Востокѣ, а для связи между обѣими отдѣленіями весьма кстати помѣщено быть можетъ показаніе о Египетскихъ художествахъ, которыя составились, по видимому, изъ началѣ совершенно противуположныхъ между собою, а именно изъ неподвижности восточныхъ художествъ и изрядства западныхъ, и сіе-то соединеніе противуположностей даетъ поводѣ назначить для Египетскихъ произведеній среднее мѣсто.
   Винкельманъ избралъ для себя совсѣмъ другой порядокъ. Посвятивши три первыя отдѣленія общимъ основаніямъ художествъ, въ которыхъ слишкомъ рано распространяется о нѣкоторыхъ частныхъ правилахъ, онъ начинаешь съ Египтянъ, потомъ переходитъ къ Финикіянамъ, Евреямъ и Персамъ; сказавши нѣчто о трехъ послѣднихъ, онъ пропускаетъ безъ вниманія Халдеевъ, Индіянъ и Китайцевѣ, сихъ древнѣйшихъ въ свѣтѣ народовъ, у которыхъ гораздо ранѣе, нежели у другихъ, начали процвѣтать художества. Такой пропускъ очень важенъ въ сочиненіи о художествахъ у древнихъ, и непремѣнно должно пополнить сіе праздное мѣсто, которое дѣлаетъ весьма неприятный промежутокъ. Я увѣренъ, что описаніе художествѣ оныхъ восточныхъ народовъ вовсе не послушать къ направленію любителя ихъ или художника на истинный путь, ведущій жъ изяществу; однакожъ оно можетъ предостеречь отъ заблужденія, показывая тому и другому, какимъ образомъ художества шествовали по пути заблужденія.
   Предлагаемыя Винкельманомъ извѣстія касательно художествъ у древнихъ Персовъ находятся не на своемъ мѣстѣ, и при томъ они крайне недостаточны. Большее вниманіе и прилѣжнѣйшій разборъ заслужили у него развалины Персеполя, памятникъ единственный въ своемъ родѣ; не имѣлъ бы недостатка въ источникахъ; ибо кромѣ иныхъ путешественниковъ, Шарденъ; Лебрюинъ и Нибуръ подробно описали оныя и даже изобразили въ рисункахъ: но при всемъ томъ кажется, что ученость Винкельманова заключалась въ стѣнахъ Рима и въ его окрестностяхъ, и въ семъ отношеніи; можно сказать, она достойна удивленія. При чтеніи его сочиненія не разъ оказывается недостатокъ въ свѣдѣніяхъ о внѣшнихъ предметахъ; въ чемъ уже неоднократно дѣлаемы были Италіянцамъ справедливыя укоризны; можетъ быть писатели сей классической земли необращаютъ вниманія на чужіе памятники потому, что своими собственными изобилуютъ. Въ етомъ случаѣ Винкельманъ точно походитъ на тѣхъ Италіянцовъ, для которыхъ свѣтъ оканчивался за Альпами. Но оставя прочее, утвердительно сказать можно, что Винкельманъ былъ первымъ изъ антикваріевъ своего времени -- такъ далеко простиралась его ученость! Онъ жилъ въ Римѣ, въ томъ городъ, въ которомъ болѣе находится памятниковъ древнихъ художествъ, и притомъ любопытнѣйшихъ памятниковъ, нежели во всѣхъ другихъ мѣстахъ на земномъ шарѣ. Можетъ быть и Винкельманъ, слишкомъ занятый оными, хладнокровно смотрѣлъ на остатки художественныхъ произведеній; другимъ народамъ принадлежащіе; можетъ быть онъ почтиталъ ихъ мало достойными имѣть мѣсто въ своемъ сочиненіи, разумѣется, за исключеніемъ памятниковъ Греціи, сей для него обѣтованной земли, коей древнія чудеса пламенному воображенію его казались настоящими.
   У Винкельмана ходъ повѣствованія о художествахъ Египетскихъ, Финикійскихъ и Етрусскихъ совсѣмъ некстати прерывается сухимъ описаніемъ художествъ у древнихъ Персовъ. Я нашелся принужденнымъ Персидскіе художества отнести къ собственному ихъ отдѣленію, и помѣститъ ихъ непосредственно послѣ Халдейскихъ, которыя имѣютъ нѣсколько точекъ прикосновенія съ первыми, а можетъ быть еще и происходятъ отъ нихъ же. Изъ того возникли у меня новыя два отдѣленія одно о художествахъ у Халдеевъ, а другое о художествахъ у Персовъ; къ нимъ прибавилъ я еще два другія, въ которыхъ говорю порознь о художествахъ у Индіянъ и Китайцевъ, совершенно забытыхъ Винкельманомъ. Такая перемѣна показалась мнѣ необходимою: ибо съ одной стороны не льзя было умолчать о сихъ толико знаменитыхъ отрасляхъ, а съ другой надлежало показать оный характеръ неподвижной посредственности составляющей главной отличительный признакъ художествъ восточныхъ народовъ. Такимъ образомъ, избѣгая всякаго замѣшательства и соображаясь съ порядкомъ хронологическими; я начинаю отъ восточныхъ, яко древнѣйшихъ художествъ, а потомъ уже распространяюсь о сущности и состояніи ихъ у тѣхъ народовъ, которые умѣли вознести ихъ до высочайшей степени.
   Безпристрастный читатель оцѣнитъ сдѣланныя мною перемѣны. Я упомяну о главнѣйшихъ:
   Въ первомъ отдѣленіи я предлагаю только то, что вообще относится до художествѣ всѣхъ народовъ; нѣкоторыя же особенныя или частныя извѣстія, не кстати здѣсь помѣщенныя, перенесъ я туда, гдѣ имъ быть прилично. Тутъ же я прибавилъ важныя замѣчанія, забытыя Винкельманомѣ; уже сказано выше, что четыре слѣдующія за первымъ отдѣленія, кромѣ, только немногихъ извѣстій о Персахъ, совершенно мнѣ принадлежать....
   
   Прерываемъ г-на Сочинителя Польскаго Винкельмана, чтобы изъ всѣхъ исчисляемымъ имъ подробностей упомянуть только о важнѣйшихъ дополненіяхъ въ Винкельману Нѣмецкому, или лучше сказать къ Винкельмановой Исторіи художествъ. Графъ Потоцкій предлагаетъ исторію упадка искусствъ, раздѣляетъ ее на періодъ и доводить даже до возстановленія оныхъ во времена новѣйшія; сообщаетъ свѣдѣнія о Етрусскихъ или Кампанійскихъ вазахъ, о древней живописи и въ особенности такъ называемой Енкавстикѣ. О зодчествѣ Египетскомъ, Греческомъ и Греко-Римскомъ Авторѣ обѣщается говорить въ особой Части, которую приложитъ къ своему сочиненію.

(Извлеч. изъ Варш. Журн.)

-----

   Потоцкий С.К. Отрывок из Предисловия к Польскому Винкельману: (Извлеч. из Варш. журн. [Pamietnik Warszawski. T.3]) / [Сенатор и воевода граф Станислав Потоцкий] // Вестн. Европы. - 1816. -- Ч. 85, No 2. -- С.115--129.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru